Читать онлайн Снежный дом со свечой на окне

Глава 1. Ловушка на купцов

Семьи бывают очень разные… созданные по любви, по расчёту, с бухты- барахты, по залёту, по «не-подумал-головой», по «ой, все девочки уже и развестись пару раз успели, а я ещё ни разу взамуж не сходила»… Да каких только не бывает…

Правда, семьи, которые сделаны в воспитательных целях и из последней надежды родителей «ну, может, хоть клин клином поможет», это всё-таки редкость.

Именно такая необычная семья и проживала в практически пустом коттеджном посёлке у края заснеженного леса. Проживала не просто так, а с парой наблюдателей-профессионалов в соседнем коттедже, которым были даны строжайшие инструкции:

– Парни, очно вмешиваемся только в самых крайних случаях… Ну если они друг друга побить соберутся, или вовсе того… Короче, вы поняли! А в остальном – пусть делают, что хотят. Если это «что хотят» становится угрожающим – работаем удалённо.

Для удалённой работы были приготовлены всевозможные технические приспособления типа отключения телефонной связи и интернета, внезапно взвывающей сигнализации, входной двери, которая может сама закрыться, а может, и наоборот – по обстоятельствам. Да много ещё чего!

Разумеется, молодая семья, состоящая из отпрысков двух очень состоятельных, но напрочь измученных своими деточками семейств, понятия не имела, кем именно являются те двое работяг. Маляры они, вроде, или, кажется, штукатуры…

Конечно же, столь непростая затея имела предысторию, круто замешанную на принципе «маленькие детки – маленькие бедки, а как детки выросли… гм… что выросло то выросло, обратно не вернёшь, но что-то же делать нужно!»

Именно подобные страдания одного вполне себе приличного, весьма состоятельного и даже неожиданно порядочного отца, а также его креативное мышление, и дало начало этой истории.

***

Виктор Иванович Брылёв устало потёр виски… почему-то любой разговор с его единственной, любимой и бесценной дочерью Миланой становился для него сложнее любых, даже самых тяжёлых деловых переговоров!

– Пааап, ну, почему ты так мало дал на реклаааму! – ныла дочь. – Книга не покупаааетсяяя! Всего-то восемьдесят шесть экземпляров продано!

– Да-ты-что! – изумился Брылёв. – Аж восемьдесят шесть экземпляров? – он закашлялся, пытаясь скрыть собственное искреннее изумлении этим фактом.

Сам бы он, даже если бы ему крупно приплатили, нипочём бы не купил ЭТО.

ЭТО лежало непосредственно перед ним. Собственно, ОНО было везде! Тираж пять тысяч экземпляров это вам не хухры-мухры… Нет, во владениях Брылёвых места было более чем достаточно, чтобы запрятать и скрыть со света Божьего и не такое количество фигни! Беда была только в том, что его Милана была уверена, что её книга про «мой личный опыт людини, которая с самого раннего детства, проходя все состояния от младеницы, ребёнки и подростки, выросла в человекиню, находясь в тесном контакте с токсичной и душной родительской средой» являлась самым-самым важным из того, что было написано людьми, как минимум начиная с творений Шекспира!

– Пап! Почему ты убрал со стола мою КНИГУ? – возмущалась Милана, обнаружив отсутствие на какой-либо горизонтально поверхности в доме своего творения. – А вдруг гости придут и НЕ ЗАМЕТЯТ её?

– Ничего страшного, они непременно обратят внимание на остальные полторы тысячи экземпляров, которые уже стали частью обстановки нашего дома… – бормотал Брылёв, прекративший кого-либо приглашать в дом и радовавшийся только тому, что остальные почти три с половиной тысячи единиц этого, с позволения сказать, книгопечатного нечто, ему удалось разместить в одно из подсобных помещений.

Конечно, сама Милана книгу не писала – она надиктовывала разные премудрые, а местами даже замудрые фразы, пришедшие ей в голову, на смартфонный диктофон, которому Брылёв сильно сочувствовал, а потом отсылала звуковой файл нанятой сотруднице, которая записывала бесценные откровения и отправляла получившийся результат корректорке, а потом редакторке, а потом программерке, а потом…

Название самой первой страдалицы Брылёв дочери в своём присутствии произносить запретил категорически.

– Милана слово «писатель» я понимаю, но вот от «писини», когда ты её первый раз озвучила, у нас чуть было водитель в транс не впал – он же едва руль удержал… И я его понимаю – у меня тахикардия приключается, когда я это слышу! Да-да, ты можешь и это вписать в свою книгу, но сотрудницу «писиней» не зови – я не буду оплачивать работу человека с таким названием должности!

Милана долго билась, объясняя устаревшему во всех отношениях папе о том, как он не прав, но пришлось смириться – надиктовать очередной текст о «токсиках-родителях» и отправить «писателке» – с этой формулировкой отец, скрипя зубами и тихо ненавидя себя, смирился.

Правда, потом, в супружеской спальне много и бурно высказал о том, каким же он был идиотом, послав дочурку обучаться «какой-то фигне в Европе этой вашей».

Матушка Миланы – Лариса Максимовна, сочувственно кивала, поддакивала в стратегически важных местах страстного мужниного монолога, а сама старательно обдумывала список кандидатов на почётную роль Миланиного мужа. Она почему-то была свято уверена, что Милана, выйдя замуж, о своих книгописательских опытах позабудет.

–Такой клин можно выбить только клином, – рассуждала она.

Оно и понятно – когда у тебя под рукой настоящий, живой, само собой, неидеальный муж, выдумывать что-то, да переливать из пустого в порожнее, уже нет необходимости, да и времени может не остаться. Глядишь, вот так и отвлечётся доченька от того бреда, которым успела пропитаться во многомудром западном университете. Вот и размышляла она, перебирая кандидатов в женихи:

– Младший Петров не подходит – у него проблемы с реальностью… Это лечить долго, трудно и здоровье уже того… не восстановить. И зачем нам такой отец для внуков? Правильно! Незачем!

– Иваненские? Только и кичатся родословной. Правда, купленной, про это все знают! Нет, мы тоже можем купить, это несложно… но толку-то? Витя глупостями заниматься не станет, а без этого они будут на нас свысока смотреть. Лесом!

– Брюквины? Там двое сыновей. Один уже раза три женился – детей куча. Не годится. Второй – что-то не по этой части… Ну, то есть кардинально не по этой. И как с такого внуков получить? От такого только проблемы заиметь можно, но их нам и без него хватает!

– Лара, ты слушаешь? – озаботился Брылёв подпритихшей супругой.

– Да-да, милый, конечно! – откликнулась она, продолжая перебирать кандидатов.

Озарение пришло к ней на сто тридцать четвёртом круге метаний мужа по их спальне.

– Витя! Я вспомнила! – Лариса спугнула усталого Брылёва, который раздраженно шипел о проклятой книге и её редакторках-программерках-фотографинях-корректорках, и особенно о писателке… О дочкином варианте произношения этого слова он и думать не мог – у самого возникало ощущение, что он сейчас на полном ходу с дороги свалится.

– Что вспомнила? – Брылёв вместо сердца схватился за печень и теперь нервно ощупывал правый бок. – Что же ты так меня пугаешь?

– Милый! Мироновы!

– Чего Мироновы?

– Ну, Миронов и его сыновья! Там их целых трое!

– Да они все заняты своими бизнес-проектами! Я как-то уточнял про них через общих знакомых, говорят, что Миронов их готовит к серьёзному ведению дел, каждый ведёт бизнес, правда, пока не то, чтобы очень удачно.

– Витя! Какая нам разница, как там у них с бизнесом! Жениться – наука не хитрая! А уж остальное, так тем более. Семья приличная, никакими веществами не увлекаются, глупостями не занимаются, детей по десятку не наплодили, браков-жён-разводов тоже не было!

– А ведь ты права… Ну, хоть один-то из троих Милане вполне может подойти! – слегка обнадёжился Брылёв.

Идея супругами была всесторонне рассмотрена и сделан вывод:

– Наверное, логичнее прощупать почву через его жену! – решительно прищурилась Лариса Максимовна. – Я краем уха слышала, что она где-то в Италии обретается!

– А чего так? – Брылёв не понимал этого – у него жена всегда была рядом. Нет, вовсе не из-за того, что он её не отпускал или она за ним следила, просто им вместе было хорошо и спокойно.

– Ей там комфортнее… – пожала плечами Лариса. – Ладно, я завтра через общих знакомых уточню, где у них дом, и слетаю туда на охоту!

Брылёв активно закивал головой, понимая, что с женой Миронова значительно лучше договариваться именно его Ларочке, а потом злобно прищурясь, сфокусировался на очередном экземпляре КНИГИ, обнаружившейся у него на кресле.

– Выдадим Милану замуж – соберу всю эту макулатуру и сожгу! Устрою костёр, буду бегать вокруг и песни петь! – зашипел он, вышвыривая найденную печатную продукцию куда-то в сторону. – Причём, я уверен, что наши работники меня мало того что поймут, так ещё и присоединятся!

Книга упала на пол и укоризненно зашуршала богато оформленными страницами, содержащими бесценные сведения о выживании с токсичными родителями…

Искомая информация была получена целеустремлённой Ларисой Максимовной ещё до обеда следующего дня, через день она уже вылетела в Италию, а ещё через два сообщила мужу о полном успехе переговоров.

– Витя! Объект наш! Миронова сказала, что будет очень рада, если её средний сын познакомится с нашей Миланой. Он как раз с матерью обретается…

– Интересно, почему это? – удивился Брылёв. – Хотя… без разницы! Милану я привезу на выходных. Сейчас главное, чтобы она не прихватила ни одного экземпляра этой проклятой писанины! Ни один мужик этого не выдержит

Глава 2. Хочешь хорошего зятя? Доработай его сам

Причина, по которой среднего сына Миронова спешно хотели женить, была проста и незамысловата – с работой у него, мягко говоря, не заладилось, а запросы были весьма недешевыми.

Нет, вообще-то, он имел своё призвание, даже можно сказать, талант, в своё время весьма успешно его развивал, но из-за неких проблем ему пришлось оставить это занятие.

Отец, до последнего времени снабжавший его средствами на развитие бизнеса, сознал, что это бесперспективно и «снял с довольствия», и мама, которая среднего сына выделяла и баловала, пригласила его к себе.

Правда, и тут его поджидала финансовая засада – отец не стал увеличивать сумму, которую выдавал на содержание жены – одно дело помогать любимой супруге, которая много лет хронически болела бронхитами и только на юге у моря начала приходить в себя, а другое – опять спонсировать бездельника, который перебазировался к матери и решил, что нашел там «тёплое местечко».

Да, любящая мать, конечно же, попыталась уговорить супруга и дальше содержать «мальчика», но Миронов был непреклонен. И что оставалось делать? Да ещё учитывая, что сын всё чаще появлялся в состоянии лыканевязания?

Миронова затосковала и призадумалась – браться за воспитание сынули, которому уже почти тридцатник, как-то… ну, уже несколько несвоевременно. Правда, есть одно но…

– Но, если у вас есть деньги, а у него нет, и работать ему больше неохота, то это несколько облегчает задачу! – воспряла матушкина сообразительность, в последнее время слегка приуснувшая от лёгкой жизни.

И тут как раз и подвернулось предложение весьма уважаемого Брылёва…

– Ладно же, мой золотой. Брылёв из тебя человека-то сделает!

Почему-то в этом она не сомневалась. Впрочем, соображения о том, а почему, собственно, чужой дядя должен исправлять то, что она сама отчасти и допустила, у неё были. И даже ответ на эти соображения нашелся:

– Хочешь хорошего зятя? Доработай его сам!

Убедить Андрея Миронова в необходимости жениться на дочери Брылёва оказалось довольно просто – банально оказавшись на мели и в финансово-безвыходном состоянии, да ещё после уговоров матушки, он уже был вовсе не прочь жениться. А что? Разводы-то никто не отменял…

– Девушка-то ничего себе? Или какая-то крокодилица? – уточнил он у матери, а узнав фамилию претендентки, полез смотреть фото в интернете. – Да ладно! Вот эта? Это Милана? Да я хоть сейчас в ЗАГС пойду, если за ней что-то из денег дают…

– О финансах пока не говорили, но Брылёв человек очень, просто очень состоятельный! – заторопилась мать ковать железо, пока оно согласно.

Договорившись с Брылёвыми о визите, она позвонила мужу, и погрузила его в пучину шока…

– Милая, что ты творишь? Разве можно приличным людям подсовывать Андрея? Если он сопрёт их серебряные ложечки или портреты псевдо-предков, я не переживу! – расстроился Пётр Иванович, но его супруга не обратила на это ни малейшего внимания.

Выход она нашла, а это главное!

Брылёв, несмотря на практически полное фиаско с воспитанием дочери, отличался недюжинным умом и отлично понимал, что просто так приличного мужчину его мать сватать не станет. Навёл справки и выяснил…

– Ларочка, он выставлен отцом из семейного концерна после какой-то нехорошей истории с финансированием, поехал к матери, там, кажется, тоже даёт жару! Короче, нам подходит!

Родители нежной Миланы переглянулись и синхронно кивнули – оба понимали, что Миронов им подходит!

– Я поеду пообщаюсь с его отцом, а ты вылетай в Италию! Только умоляю тебя… проследи за Миланиным багажом… никакой литературы её авторства там быть не должно!

Визит к Петру Ивановичу был нанесён сразу же, как только Брылёв нашел общих знакомых, которые его и представили.

– Традиционную фразу о купце и товаре я произносить не стану, потому что ситуация немного необычная… – начал Брылёв.

– Простите, что перебиваю. Не уверен, что вы полностью в курсе, что из себя представляет мой средний сын… – неохотно проговорил Миронов.

– Не волнуйтесь, я навёл справки! – слово «справки» было особо выделено.

Миронов прищурился. Он не очень себе представлял отца Брылёвского уровня, который зная о художествах Андрея, захочет женить его на своей дочери. Единственной, кстати.

– Вижу, что вы несколько недоумеваете… Я понимаю. Позвольте объяснить. Даже наглядно проиллюстрировать могу! – Брылёв с видом омерзения добыл из кожаного чемоданчика книгу дочери. – Вот ЭТО написала моя дочь Милана. Вот, кстати, её фото на обложке…

– Красивое! – осторожно заметил Миронов.

– Есть такое, но это не главное. Главное, что я по глупости – говорю как на духу, послал её учиться в Европу. И ладно бы, получать какую-то конкретную и понятную профессию, нет… она сказала, что будет самоопределяться, искать себя, и досамоопределялась до вот этого! – брезгливый жест в сторону фолианта всё сказал об отношении Брылёва к данной книгопечатной продукции.

Миронов осторожно потянул том к себе, и прочтя синопсис ощутил, что его брови ищут убежища в волосах.

– Эээээ, так она у вас эта… авторица? – последнее слово он произнёс с превеликим сомнением.

– Или авторка. А записано всё писателкой, откорректировано корректоркой, потом была редакторка, программерка, менеджерка, рекламерка. Короче, вы поняли!

– Ага, – ошеломлённо отозвался Миронов.

– Кстати, – светским тоном сообщил Брылёв, – Первую сотрудницу, ту, которая весь этот бред записывала с диктофона, Милана упорно именует писицей. Это я вам сразу говорю, а то, если при личной встрече услышите, так и поперхнуться можно. А! Вы уже? По спине постучать?

Возникший словно из ниоткуда человек в тёмно-сером костюме, постучал Миронова по спине, испытующе осмотрел опасно покрасневшего шефа и скромно шагнул в угол, практически полностью слившись с мебелью.

– Кирилл Харитонович, благодарю, – просипел Миронов и уставился на Брылёва. – Эээээ, а замуж-то вам её выдавать зачем?

– Понимаете, все остальные способы отвлечь дочь от вот этого, – кивок в сторону книги сопровождался мрачными взглядами трёх пар глаз. – Мы с женой уже испробовали. Я даже денег дал на ЭТО! Надеялся, что издаст и успокоится. Так нет, она теперь говорит о новой книге! А я бы эту с наслаждением сжег!

– Аутодафе… – подсказал Хунт… то есть Хантеров.

– Точно! Именно! – возликовал Брылёв. – Я долго думал, как бы исхитриться с браком и понял – нужен парень из приличной семьи, без особо вредных увлечений и странных пристрастий, симпатичный – чтобы Милане понравился, и чтобы сам был не против жениться.

– Ну, моя супруга сообщила, что он уже не против… – с недоумением выговорил Миронов. – Только я не знаю, как он вот к этому отнесётся, – Миронов кивнул на глянцевые страницы.

– Вот! Мы подходим к ключевому моменту! Мне очень нужно, чтобы вы оставили его без денег!

– Эээээ?

– Ну, то есть без содержания!

– Так он уже без содержания. Я решил, что взрослому здоровому мужчине оно не полезно! – признался Миронов.

– Великолепно! Позвольте пожать вашу руку! – Брылёв сиял. – Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться!

– А, если не секрет, как это поможет вашей дочери вернуться в реальность? – осторожно поинтересовался Миронов, мимолётно переглянувшись с Хунт… то есть с Хантеровым.

– Так вот я вам сейчас объясню! – охотно начал Виктор Иванович.

К концу объяснения Миронов был готов аплодировать плану, сознавая, что для Андрея это самое то!

– Так даже я не придумал бы его наказать… – мысль с оттенком лёгкого сожаления промелькнула и пропала, – Вообще-то он может и не соглашаться, так что не надо жалеть! – одёрнул он себя. – Но точно согласится и уй, как вляпается! Впрочем, это будет обоюдно! Миланочке я тоже не позавидую.

Оба отца, а по совместительству соратники по несчастью, так воодушевились обществом друг друга, что решили отметить знакомство и продолжить его в ресторане.

Уже уходя, Брылёв услышал голос Хантерова:

– Вы книгу забыли!

– Если можно, избавьтесь от неё за меня! – попросил Брылёв, оценив опасные огоньки в глазах собеседника.

– Аутодафе! – Хантеров, оставшись с книгой наедине, сообщил бумажному мусору приговор, – Не стоит тобой засорять пространство. – А интересное мышление у этого Брылёва, – подумал он, удаляясь с книгой в руках. – Не исключено, что они с шефом продолжат сотрудничество!

Глава 3. Мышеловка с превосходным сыром

Милана заподозрила что-то неладное уже в Италии.

– А чего мы сюда приехали, и не шопимся? – удивилась она.

Нет, в самом-то деле, что ещё делать в декабре месяце в этой самой Италии? Гулять что ли, да рассматривать какие-то замшелые некрасивые каменюки? Так она их уже видела и уверена, что с того раза они ничуть не изменились.

– Статуи эти ещё… – она не одобряла творения каких-то там скульпторов, которые не могли даже модельку нормальную подобрать для своих скульптурок.

Именно так Милана именовала мраморные изображения особ женского рода. Правда, тут же засомневалась:

– Скульптурки или скульптурини… – рассуждала она на такую насущную и злободневную для себя тему.

Правда, когда она попыталась обсудить это с матерью, та посмотрела на Милану странновато и торопливо перевела разговор на другую тему.

– Ну, что с неё взять? – недовольно вздохнула Милана, которой постоянно приходилось мириться с родительским несовершенством. – Что взять с людини, у которой все мозги заняты какой-то старомодной ерундой?

Тут прямо-таки напрашивалось слово «ерундиня» и Милана, вдохновленная этой идеей, немного поработала у себя в гостиничном номере, надиктовывая на диктофон мысли для новой книги о враждебном токсичном окружении и выживании в нём современной девушки.

Через некоторое время, уставшая от непосильных трудов Милана, сообразила, что время она проводит как-то странно, вот и пошла к матери уточнять, а чего ради они вообще приехали в эту дыру?

– Почему не шопимся? – вздохнула её мама. – Потому что кое-кого ждём…

Кое-кем оказался…

– Пааап, а чего это ты тут делаешь? – вконец изумилась Милана, узрев собственного отца, который терпеть не мог Италию вообще и поездки за покупками в частности. – Ты точно не шопиться приехал!

Сей дедуктивный вывод заставил Брылёва натужно улыбнуться, взять дочку под локоток и отвести в их с женой номер для серьёзного разговора.

– Денег на книгу хочешь? – серьёзно спросил он у дочурки.

– ХАЧУ! – обрадовалась она, решив, что это какой-то такой особый сюрприз. А что? Привезли вот в Италию, чтобы денег дать!

– Дам, но при условии…

– Каком? – озадачилась Милана.

– Замуж выйдешь.

Милана поразмыслила, пишут ли замужем книги, решила, что да, вполне, и осторожно уточнила:

– А за кого?

Брылёв было воспрял:

– Раз интересуется, значит, эта чушь ей ещё не совсем мозги запудрила!

И тут же разочарованно выдохнул, потому что дочечка заторопилась:

– А он не будет мешать мне писать книгу? А он токсик?

– Терпи, Витя… терпи! – велел сам себе Брылёв, – Атаманом будешь! – посулил он своему угасающему в безнадёге сознанию.

– Про книгу – думаю, что, если ты это будешь делать не у него над головой, против он и слова не скажет, – высказал свою догадку Брылёв, – А всё остальное сама увидишь – завтра.

Миронов чувствовал себя примерно так же, когда разговаривал с Андреем.

– Денег хочешь? – спросил он у среднего сынка, безнадёжно озадаченного странным упорством матери, которая категорически отказалась его снабжать столь необходимой ему подпиткой. А что делать в этой дикой стране без денег? Тут же со скуки помереть можно!

– Сколько дашь? – жадно вскинулся тот.

– Я? Я что, похож на дурака? Нисколько не дам. Но есть тип, который готов тебя спонсировать.

– Чего ему надо? – прищурился Андрей.

– Жениться на его дочери!

– Аааа, это не та ли, о которой мама говорила? Милана?

– Она самая!

– А он сколько даёт? – деловито уточнил Андрей.

Миронову страсть как хотелось уточнить, а больше ничего сынулю не беспокоит? Но он сдержался.

– Вот завтра сам у него и спросишь, – посулил Миронов, обнадёжив себя очередным перечитыванием безукоризненного в своей простоте и коварстве договора – их совместного с Брылёвым творчества. Правда, справедливости ради, надо было заметить, что основная идея принадлежала инициатору этой затеи, а он, Миронов, внёс только несколько деталей с учётом характера и особенностей своего среднего сына.

Встреча на высшем уровне состоялась на нейтральной территории – в ресторане на природе, который был полностью арендован для важных семейных переговоров.

Андрей рассматривал Милану через стол. Впрочем, она тоже активно и придирчиво разглядывала жениха, собираясь уточнить у кандидата, а не токсик ли он и как относится к книгам, авторицам и блогеркам.

Правда, ей такой возможности не дали, а как только она открыла рот, чтобы задать основополагающий вопрос, заговорил её отец.

– Итак… мы с господином Мироновым решили предложить вам заключение брака с подписанием брачного контракта.

– А что я с этого буду иметь? – напрямую спросил Андрей, рассудивший, что красавиц у него и в офисе хватало, что же на всех жениться что ли?

Милана сердито вспыхнула и прикусила губу, а её родители довольно переглянулись.

– Парень подходит! – подумали они синхронно.

– Деньги… Я буду выплачивать вам с вашей женой содержание!

– И в каком размере?

– В достойном! – Брылёв написал сумму и показал обоим заинтересованным лицам. – Это ежемесячно.

– А за это? – впечатлился Андрей листком с соблазнительными циферками.

– А за это вы будете выполнять условия договора. Прошу вас, ознакомьтесь! – Брылёв подал кандидату в зятья скрепленные листы бумаги. – Милана? Ты сама посмотришь, или тебе рассказать?

– Я – девушка современная! В любом договоре сама разберусь! – вздёрнула нос Милана, выхватив из рук отца свой экземпляр.

Над столом послышался беззвучный скрип настораживаемой пружины моральной мышеловки и поплыл умопомрачительный аромат сыра, ой, простите… денег. Халявных больших денег…

Андрей в бытность свою владельцем рекламного бизнеса с договорами дело имел, разумеется.

Точнее не он сам, а его юристы… но уж прочитать-то и вникнуть он и сам смог.

– Так-так… деньги очень приличные. Мне хватит. Девица, – взгляд поверх листков на Милану, – Не уродка отнюдь. Ну, понятно… внуков этому Брылёву захотелось, вот он и суетится. Судя по последней фразочке, девахе только внешности щедро отвесили, вот и боится папаша, что налетит на какого-то альфонса или брачного афериста, вот и засуетился, чтобы найти ей мужа из приличной семьи, – фыркнул про себя Андрей, который альфонсом-то как раз и трудоустраивался, – Ну-ка, ну-ка, что там такое в этих бумажках? Так, обязательное проживание вместе в доме за городом, ночевать непременно там. Ха, ночь у всех начинается в разное время… А, нет. Тут указано, что в двадцать три часа надо быть в доме, иначе финансирование урезается. Ну всегда есть способы обойти такие вещи… – обнадёжился он, продолжая чтение.

Андрей пошуршал листками договора, и наткнулся, наконец, на пункты, его озадачившие.

– Ээээ, не понял. А вот тут чего-то такое… – он потыкал пальцем в бумагу.

– Что именно? А! Условия получения денег? Ну, да… а что вы, молодой человек, хотите? Разумеется, я не стану деньги просто так раздавать! Да для их получения с вашего общего счёта, вам нужно совместное одобрение.

– Не понял!

– И я не поняла! – подала голос Милана.

– Всё очень просто. Специально для нашей ситуации, разработана некая банковская программка. Несложная… Как только кто-то из вас пытается со счёта деньги снять или что-то оплатить, приходит запрос второму, согласен ли он или она с данной транзакцией? Милана, транзакция – это означает перемещение денег. Оплата, короче говоря, – пояснил Брылёв специально для дочери.

– Я знаю! – надулась Милана.

– То есть, если мне захочется что-то купить, то я смогу это сделать, только если с покупкой согласится Милана? – уточнил Андрей.

– Именно! – кивнул Брылёв, обменявшись взглядами с Мироновым.

– А если она не согласится? Оплата не состоится? – продолжал докапываться до сути Андрей.

– Да, но не просто не состоится… у вас обоих на эту сумму уменьшатся ваши ежемесячные выплаты, – любезно пояснил Брылёв.

– Почему? – возмутилась Милана.

– Потому, что я так хочу… – пожал плечами Брылёв, – И Пётр Иванович не против!

– Не против абсолютно! – хмыкнул Миронов. – Более того, если у вас не сладится с этим моим сыном, у меня их ещё парочка имеется. Старший более представительный, а младший – компанейский.

– Эээй, отец! Что за подстава! Почему это сразу «не сладится»? – возмутился Андрей, ощутивший на губах печальную горечь улетающей прочь халявы… – Я что, сказал, что не согласен?

– Пааа, а я вот не согласна! – капризно выпятила нижнюю губку Милана – Чего это я должна его согласие на получение моих денег спрашивать? – она кивнула на Андрея.

– С того, что это мои деньги, и я их тебе больше просто так давать не собираюсь! Ты закончила учиться, работать ты не хочешь, а раз так, выходи замуж!

– Чего это я не хочу работать? Я всё время работаю! Я вторую книгу пишу! – всерьёз надулась Милана.

– Да, только на издание этой книги я тебе денег не дам. Хочешь – получи их в браке, – Брылёв равнодушно кивнул на договор, лежащий перед ним, – Не хочешь? Никакой книги не будет!

– Папааа, это насилие! Ты понимаешь? Это же оно! Ты… ты абьюзом занимаешься! – возопила оскорблённая Милана.

– Да что ты говоришь? Ну, не хочешь замуж – не надо! Только вот чем ты заниматься будешь? Мы с мамой тебя из дома не гоним, куском не попрекаем – живи на здоровье, только ты же мне весь мозг взорвала, что хочешь издать вторую книгу!

– Хочу!

– А деньги на это ты где хочешь взять? – вкрадчиво уточнил Брылёв.

Чистый и незамутнённый сомнениями Миланочкин взгляд как безошибочная стрелка компаса притянулся к её вечному и безотказному кошельку – к папочке любимому.

– У меня? Так я просто так больше не дам – только с условием твоего выхода замуж! Год поживите, а потом посмотрим… Не-не, про насилие не надо – тебя никто не заставляет и не вынуждает, просто денег на книгу не получишь. Хочешь жить самостоятельно – я только за! Даже помогу… только вот всё равно денег на книгу не дам!

Милана по-особому распахнула глаза, на которые моментально набежали слёзы, надула губки, всхлипнула…

Присутствующие заинтересованно воззрились на неё, ожидая продолжения.

Милана тут же почувствовала себя глупо. Нет, ну как тут плакать, если рассматривают как какую-то редкую зверушку в зоопарке? Она зло фыркнула, моментально изгнав все слезоприготовления с личика, и хмуро воззрилась на Андрея.

– Обыкновенный примитивный мужлан… я его быстро сделаю и буду вертеть им, как захочу! – решила она, полностью удовлетворённая результатом осмотра.

Андрей в свою очередь был очень доволен тем, что увидел.

– Дурочка, как есть! Красивая и безмозглая как бабочка-капустница. Обаяю, и она как миленькая согласится на все мои траты. Одна проблема с ранними возвращениями домой – дом довольно далеко от Питера, придётся выезжать оттуда почти в детское время, а за опоздание – денежное удержание. И кто такое безобразие придумал? Ну, ладно, разберусь и с этим! Миланочка будет хорошей девочкой и подтвердит своему бдительному папочке, что я давно дома-дома…

Обмен взглядами между отцами семейства был стремителен, и призадумавшиеся детки его попросту не заметили, увлечённые собственными планами.

– Купились! – сигнализировал Пётр Иванович.

– Однозначно! – едва заметно кивнул партнёру по детоотрезвлению Брылёв.

– Я согласен! – провозгласил Андрей, но его отец покачал головой и посоветовал:

– Прочитай ещё раз! Внимательно. Помнишь, я тебя учил никогда не относиться к договорам свысока? Помнишь о деталях «мелким шрифтом»? – напомнил Пётр Иванович Миронов среднему сыну.

– Ой, только не начинай! – презрительно сморщился Андрей. – Без тебя знаю. Я уже увидел всё, что там было.

– Милана, ты, может, перечитаешь? Или давай я тебе подробно всё объясню? – заботливо предложил Брылёв оскорблённой дочке.

– Папа! Ты меня что, за дурочку держишь? У меня курс юриспруденции в университете был! Я всё отлично прочитала и поняла!

Миронов и Брылёв мимолётно и практически незаметно улыбнулись друг другу, так, что это увидели только сопровождающий шефа в Италию Хантеров и Лариса Максимовна – жена Брылёва.

Две серые и крайне самоуверенные мыши двинулись к мышеловке, шевеля усами и завороженно глядя на сыр. Вкусный, ароматный сыр, которого так МНОГО и который даётся практически за просто так…

Хантеров не позволил себе ни малейшей, даже самой слабой улыбки, глядя, как эти простак и простушка подписывают договоры, зато он почти наяву услыхал скрип пружины, исправно опускающей за глупыми мышами дверцу мышеловки.

– Ну-ну… таких только и учить! Теперь наша очередь развлекаться… – подумал он, припоминая, сколько специальной техники вмонтировано в тот дом!

А потом вдруг сообразил, что самого главного на встрече он и не услышал!

– Ну, ладно наш олух, но девица-то… её, похоже, ничуть не смущает, что она проживёт как минимум год в одном доме с чужим мужиком. Трещала о насилии над своей личностью, но ни словом не возмутилась о том, что этого человека она не знает и не любит! – он чуть поморщился от брезгливости.

– Хорошо хоть иногда попадаются другие… – Хантеров невольно припомнил своего аудитора Марину, недавно вышедшую замуж, причём, безусловно по любви. Вспомнил, и его немного отпустило, словно противоядие подействовало. Нет, он ни разу и никогда не был романтиком, но безразличие Миланы к безусловно важным вещам его покоробило.

Глава 4. Праздник-платье-гости

Уверенность в себе будущих мужа и жены Хантерова попросту умиляла:

– Изумительно просто! Андрей уверен, что будет приходить-уходить когда вздумается, и согласие на перевод денег от Миланы получит легко, – он отлично знал и самого среднего сына своего шефа, и его характер. Знал, наверное, даже лучше, чем всех остальных детей Миронова – просто потому, что подозревал, откуда могут прийти глобальные проблемы и более пристально наблюдал за ним.

Самоуверенно-пренебрежительный взгляд Миланы в сторону жениха, заставил Хантерова внутренне усмехнуться – девица, похоже, пребывала в убеждении, что её внешность заставит Андрея делать всё, что она захочет. – Забавная… Ну, что же, её тоже ждёт много дивных откровений.

Почему-то и Милана, и Андрей были абсолютно уверены, что после подписания договора им ещё далеко не сразу будет нужно выполнять его условия, поэтому оба удивились, когда Брылёв крайне деловым тоном поставил их в известность о том, что их бракосочетание будет происходить через три дня…

– Что? Пап, а подготовить свадьбу? А платье? А…

– Ничего не «а»! Я же тебе посоветовал прочесть договор внимательно! – отрезал обычно такой покладистый отец. – Там оговорены сроки свадьбы, а также её проведение – будет просто роспись!

– А как же праздник? – не поверила Милана, – Пап, ты же сейчас пошутил?

– Никаких шуток! – покачал головой Брылёв.

– Мама! Моя свадьба! Праздник-платье-гости! – возопила Милана, очень приличное время в своей жизни потратившая на обдумывание «самого главного дня в жизни девушки». Каким уж образом это уживалось с её кардинальными идеями о том, что всё зло в мире от мужчин, непонятно, но потеря праздника Миланой была воспринята трагически…

– Доченька, так ведь в договоре указано, что ты можешь отпраздновать, но только за счёт ваших общих денег.

– Никаких дурацких гостей-платьев-праздников за мои деньги! – вмешался Андрей.

– Почему это за твои деньги? – удивилась Милана. – Это деньги моего отца, а значит – мои!

Брылёв погасил усмешку, Миронов мимолётно и беззвучно хмыкнул, их жены понимающе переглянулись, Хантеров мысленно потёр руки.

– Ээээ, Милана тебя зовут, да? – вальяжно уточнил Андрей, который прекрасно помнил, как именно её зовут. – Видишь ли… ты бы договорчик читала, прежде чем такие вещи высказывать! Это уже не деньги твоего отца… И я категорически не согласен тратить то, что мне причитается, на всякую твою фигню!

Горячая речь Миланы о том, что свадьба – это не фигня, Андрея ничуточки не тронула.

– Я ни копейки не дам на сопливые бабские фантазии! – отрезал он.

– Папа, я не выйду за него замуж! – завизжала Милана.

– Милая, тогда ты попадаешь под условия соответствующего пункта договора, – Брылёв сочувствующе улыбнулся и, взяв со стола свой личный экземпляр договора, чтобы не рисковать уже подписанными экземплярами, подчеркнул нужный пункт и предъявил его дочурке.

– Там написано, что если кто-то из вас разрывает договор до свадьбы, то все деньги уходят к другому участнику, а на того, кто отказался от исполнения условий, налагается штраф. Ты, например, лишаешься денежного содержания на три года, и должна будешь искать работу, чтобы сама себя содержать.

– ЧТО? – тихим и страшным голосом спросила Милана. – Кто? Кто составил этот жуткий, этот отвратительный и неправильный договор?

– Один из знаменитых адвокатов! Точнее, одна из… – довольно просветил собравшихся Брылёв. – Мне вообще очень повезло, что она согласилась нас консультировать.

Он доверительно повернулся к Миронову и сообщил ему:

– Звонникова Матильда Романовна известна тем, что, если она составляет документ, подкопаться или опротестовать его невозможно. По крайней мере, за всю её карьеру никому этого так и не удавалось.

О том, как веселилась эта самая «адвокатица» или «адвокателка», как бы обозвала её Милана, составляя пресловутый документ, Брылёв поведал собрату по несчастью через три дня.

Эти три дня, насыщенных истериками, скандалами, слезами и тотальной обидой Миланочки, в значительной степени компенсировались осознанием того, что они с женой вот-вот насладятся тихой и мирной вечеринкой на двоих в честь свадьбы любимой дочери…

– Уже скоро мы разведём огонь в камине, будем кидать в него эти мерзкие книжонки, ворошить кочергой и думать о хорошем! – мечтал Брылёв, усаживаясь напротив Миронова в ресторане после того, как их деточек удалось всё-таки отправить в их новый, очень и очень интересный и замечательно оформленный дом. – А пока отмечу это со сватом! Надо же… породнились, – он только головой покрутил, удивляясь фокусам бытия.

Устроились с комфортом, чуть отметили, отдыхая от реально сложного последнего времени, а потом разговорились:

– Звонникова похожа на милую и кроткую пожилую даму. Знаете, такую в кружевах, рюшечках… На самом деле, это всё чистой воды камуфляж. Это какая-то даже не железная, не стальная, а титановая бабуля… У неё ещё прозвище забавное «Тираннозавр в оборочках». Она одно время вроде как ушла на покой, но через знакомых можно уговорить заняться делом, если оно покажется ей интересным. У меня есть знакомый – Игорь Васильевич Каштанов. Он с этой самой Матильдой давно знаком. Недавно она ему чем-то очень помогла, что-то с собакой связанное, так он мне все уши про неё прожужжал, вот я и вспомнил фамилию… Говорю, мол, неужели же это та самая Звонникова? И он, простой такой, признаётся, что да, она самая! – делился Брылёв. – Я когда ей описал, что именно и почему нам нужно, Матильда только посмеялась, но договор составила так, что не подкопаться. Мои юристы и так и этак вертели, только что на зуб не пробовали – ни одной зазубринки не нашли.

– Да и мои анализировали – в полном восторге! Контактами её поделитесь? Такие люди – редкая удача! – живенько заинтересовался Миронов. – Мы ж теперь вроде как родственники!

– Так бы – ни за что, точно контакты зажилил бы! А со сватом дорогим, как не поделиться? – рассмеялся Брылёв. – А что? Вполне возможно, что эта свадебка не только воспитательный эффект принесёт! – мечтательно протянул он. – Может, и посотрудничаем…

– Да, хорошо было бы… – вздохнул Миронов. – Пусть бы только всё это подействовало на наших!

Действовать «всё это» уже начало, да так, что стены дома, куда только-только прибыл свадебный кортеж, испытали что-то вроде урагана, но изнутри.

– Ты! Всё из-за тебя! – Милана, которая за прошедшие три дня осознала, что все её требования шикарной свадьбы или отмены этого дурацкого договора, слёзы и крики об абьюзе и прочих чрезвычайно важных вещах, не принесли ни малейшего эффекта, нашла, на ком сорвать злость. Именно этим она и занялась, когда за водителями, которые привезли из ЗАГСа «молодых» и их вещи, закрылась дверь. – Ты мне всё испортил! Я мечтала совсем о другом!

– Крошка, пасть закрой! – доброжелательно порекомендовал ей Андрей. – Мне твои мечты вообще не интересны! Поняла?

Милана ошеломлённо хлопала глазами. С женихом она познакомилась три дня назад, взвилась из-за его опрометчивого заявления с отказом от празднования свадьбы, но почему-то всё равно была уверена, что, узрев вблизи её, красавицу и умницу, он непременно растает и кротко выслушает всё-всё, что она будет… нет, не говорить, а возмущенно и очень громко высказывать.

Возможность того, что он тоже вполне может что-то высказать уже ей в ответ, в голову Миланы не пришла. Как-то не долетела такая вероятность до высокомудрого её сознания.

Ни в одном, даже самом кошмарном сне Милане не мог привидеться более неприятный тип!

Она-то совершенно законно и правильно высказала своё мнение о его низкоорганизованной и никчёмной мужской натуре, но никоим образом не была готова услышать ответ…

– Никчёмная тут только ты!

– Да какая же я никчёмная, раз книгу написала! Вот, смотри! – Милана бережно выложила из сумки своё главное творение и торжествующе посмотрела на Андрея, который раздражено потянул её к себе.

Исключительно от нечего делать.

Она была готова к его реакции, правда, абсолютно не к той, которая последовала после беглого просмотра её КНИГИ.

– Потрясающая чушь! – пренебрежительно фыркнул муж, небрежно откинув книгу на журнальный столик.

Он совершенно невозмутимо выслушал оскорблённые вопли хорошенькой и пустоголовой девицы, которая с жаром убеждала его в том, что она одарила мир концентратом прогрессивных и абсолютно необходимых знаний о жизни, что училась она этому аж в самой Европе… и вообще, не понравиться книга может только… только горилле! И она планирует за время их брака написать ещё несколько книг и издать их за те деньги, которые ей полагаются.

– Так-так… а вот с этого момента поподробнее… – с кривой ухмылкой попросил Андрей. – И сколько же тебе денег на это требуется?

Услышав сумму, он расхохотался:

– Все? Почти все деньги, которые нам будут выдавать? Да с чего ты вообще взяла, что я тебе позволю хоть рубль, хоть копейку на эту белиберду потратить?

– Как ты можешь? Да как ты смеешь называть мою книгу белибердой? И что значит, ты не позволишь?

Когда Милана уяснила, что он говорит всерьёз, и действительно не собирается согласовывать ей деньги на рекламу первой книги и написание остальных, то выдала весь спектр своего возмущения.

Тут уж и Андрей начал догадываться о том, что просто ему не будет… Собственно, сложно ему тоже не будет, а будет ему кошмарно…

– Какие авторки-блогерки-программерки-писателки? Какие абьюзы и прочее? Чем у неё вообще мозги забиты, а? – ему приходилось реально себя сдерживать, чтобы не пригибаться постыдно, не втягивать голову в плечи под лавовым потоком нескончаемых претензий, терминов, «новосделанных», вывернутых чуть не наизнанку слов и абсурдных требований о признании гениальности Миланы.

– Ой, ёлки-палки-моталки, кажется, я попал…

Здравая, но несколько запоздавшая на подлёте мысль о том, что такой серьёзный мужик, как Брылёв «запросто так» свою единственную кровиночку так странно замуж выдавать не будет, и к раздаче денег по доброте душевной алчущим молодым людям как-то не замечен, всё-таки добралась до Андрея.

– Не понял? Это меня чего? Облапошили? Свалили эту… – Андрей крайне неприязненно покосился на Милану, – Писателку… а сами, небось, отдыхают?

Несдержанный характер среднего сына Миронова загудел в голове, засвистел тоненько в ушах, вырываясь оттуда как пар под давлением. В глазах потемнело, а руки сами собой нашарили и метнули в сторону источника невыносимо-нескончаемого шума первое, что под них подвернулось – какую-то книжку…

От Миланы она пролетела далековато, но сам факт того, что с её ПРЕЛЕСТЬЮ так обращаются, заставил творицу этой книжицы взвыть на манер оперной дивы.

Андрей и сам не знал, насколько он был прав!

Да, в доме Брылёвых воцарилась изумительная тишина, спокойствие и всеобщая приятность…

Родители Миланочки мечтательно сидели рядом на диванчике перед камином, одобрительно поглядывая на низенький стол, уставленный лакомствами, и с наслаждением, как и мечталось, смотрели в огонь. Точнее не просто в огонь, а на экземпляры книг, работающих топливом.

– Слушай, наверное, надо будет сказать садовнику, чтобы он это, – Брылёв кивнул на камин, куда-нибудь утилизировал. Закопал, что ли… может оно ядовито? Красители и всё прочее…

– Нет, не надо. Я специально уточняла, зола от иллюстрированных журналов не токсична, а там глупостей ничуть не меньше пишут… так что не страшно, – умиротворённым тоном успокоила его жена. А потом встрепенулась, – Знаешь, мне сегодня звонила знакомая… спрашивала совет, куда лучше её дочку отправлять на учёбу в Европу. А у неё дочка примерно такая же, как наша в школе была – неглупая, незлая, славная девочка, но абсолютно без здравого смысла и собственного мнения – чистый лист.

– И что ты ей сказала?

– Что, если ей охота непременно куда-то отправлять, пусть лучше в Монголию – толку будет столько же, а вреда на порядок меньше! Прислала ей ссылку на Миланину книгу… Знакомой хватило десяти минут. Как я подозреваю – минуты три она смотрела книгу, а остальное время пыталась отдышаться, чтобы в трубку не хохотать.

Синхронно вздохнув, супруги взяли и подбросили в камин ещё по несколько «полешек» и Брылёв резюмировал:

– Ну, хоть кому-то от этого польза – пусть учатся на наших ошибках! Нечего безголовое дитятко слишком далеко отправлять, да учить непонятно чему… Эххх, да кто бы знал-то!

– Вить… а Вить, – вдруг запереживала его супруга, – А этот самый Андрей Милану не обидит?

– Не волнуйся! В гостиной, в прихожей и в кухне установлены камеры, микрофоны стоят, так что, если будет что-то угрожающее, примут меры. Наши ребята в соседнем доме находятся. Им через забор махнуть, и они уже на месте.

– Как-то это нехорошо… камеры… – вздохнула Лариса Максимовна.

– Милая, так они же не супружескими обязанностями там заниматься будут, а учиться понимать, что кроме них любимых ещё кто-то в мире есть. И с этим кем-то надо считаться. С нами Милана после приезда из своих евроуниверситетов вообще считаться не собиралась – мы же отработанный материал, питекантропы, у нас только деньги требовать можно. Вот мне прямо хотелось бы знать, что им там такое говорили? Что такое можно было сказать, как внушить, чтобы дочка после этого обучения стала считать нас чем-то лишним, не семьёй, не близкими… Андрей этот самый примерно таких же взглядов, так что им многое придётся обсудить. Да и сюрпризов хватит, чтобы жизнь сахаром не казалась!

Следующая партия «полешек» полетела в камин, озаряя лица супругов Брылёвых, отблесками света, которого в самом содержимом книг и в помине не было.

***

Когда вопли вперемешку с уничижительными эпитетами раскалили наушники наблюдателя, располагающегося в соседнем особнячке, он вздохнул, потёр уставшие уши и, пожав плечами, нажатием кнопки включил молодоженам тревожную сигнализацию.

Оглушительнейшая сирена легко перекрыла все вокальные упражнения парочки, заставив Милану некрасиво вытаращить глаза, а Андрея застыть в нелепой позе, словно он вприсядку собирался сплясать…

– Что? Уже? – напарник наблюдателя посмотрел на экраны, где отмершие от ступора молодожёны во всей красе метались по гостиной, пытаясь найти, где вопит, и как от этого избавиться. – Быстро они… Хорошо хоть тут больше обитаемых домов нет. Ты легенду помнишь? Я – маляр Вася, а ты – штукатур Дима.

– Да помню я всё! Можно подумать им интересно будет, как нас зовут и кто из нас маляр, а кто штукатур. Маляроштукатуры мы, местного разлива! Ты мне лучше скажи, ты глушилку на связь и интернет проверял?

– Ясное дело, а что?

– Пора включать, а то девушка уже родителям собралась названивать. Вон, верещит так, что аж сирену перекрыла!

– Ну как скажешь! – «маляр Вася» пожал плечами, ииии… как по волшебству парочка оторванных от жизни молодых людей оказалась оторванной ещё и от главных благ цивилизации. – Вот ещё фокус будет, когда они выяснят, что снег чистить им самим придётся… – хмыкнул Вася.

– О даааа, да ещё, можно сказать доисторической лопатой, а не хитрым приспособлением.

– Ага, и готовить придётся самим! – дополнил Вася. – Короче, сирену включать нам придётся часто.

Андрей, который обнаружил в прихожей щиток с тревожной сиреной, непонятно зачем там размещённой, сумел её отключить, и воодушевлённый этим подвигом, отправился к Милане, чтобы сообщить ей:

– Завтра одобришь мне получение денег!

– Каких ещё денег? – подозрительно прищурилась его новоиспеченная супруга.

– Как каких? Мне нужны деньги! Зачем? Не твоё дело! Че-го? Как не одобришь? Да ты… да ты…

– Дим, врубай сирену! Опять завелись! – флегматично вздохнул «маляроштукатур» Вася.

Снегопад, такой естественный в декабре, с наслаждением заметал коттеджный поселок, укрывая два жилых дома, множество нежилых, дорогу, ведущую к ним от трассы, окружающие леса… Ему не было никакого дела до двух людей, считающих себя не просто людьми, как все остальные, а людьми пуповселенными, уверенными, что всё вертится именно вокруг них.

Снегопад просто делал своё дело, закрывая лишнее, успокаивая тревожное, украшая, сглаживая и очищая всё вокруг кроме людей – ведь люди могут это всё с собой сделать исключительно сами.

Глава 5. Начало патовой ситуации

Милана растерянно смотрела на экран собственного крутого гаджета.

– Не понимаю! Как это, нет сети?

Она тыкала в экран пальцем, трясла гаджет, чуть было не отшвырнула его от себя прочь, но случайно покосившись на Андрея, забыла об этом.

– Ты чего?

Вид у её новоиспеченного мужа был диковатый. Он, только что отключив сирену во второй раз, вернулся в гостиную и хотел было вернуться к обсуждению одобрения женой его денег, но машинально покосившись на экран своего смартфона, замер.

– Че-го? Почему нет инета?

– И сети нет, – пожаловалась Милана.

– Не понял? Всё же было! Мы приехали, и я посмотрел, как отсюда быстрее выезжать. И интернет был, и связь была! Что за ерунда?

Молодожёны, временно сплотившись перед лицом глобальной угрозы их существования, заметались по гостиной, являя собой нечто похожее на героев картины «Последний день Помпеи».

Наблюдатели в соседнем доме насмешливо переглянулись. Оба прекрасно знали, что имеется простой и лёгкий способ вывести из себя большинство молодых людей, погрузив их в неуверенность, переходящую в отчаяние. Всё просто – лишить их возможности воспользоваться «третьей рукой-третьим глазом» – выходом в интернет. А если при этом ещё нельзя позвонить и срочно вызвать кого-то, кто примчится и всё это исправит, ситуация становится и вовсе патовой!

«Маляроштукатуры» Вася и Дима кивнули друг другу – скандал в соседнем доме был погашен, там было не до того – там разворачивалась сцена паники. Милана всё настойчивее металась по дому, стараясь «поймать инет», а Андрей делал то же самое в гостиной и прихожей.

– Что за фигня? Надо пойти к соседям и спросить у них, есть ли связь? – наконец, решил он. – Эй, Милка, я к соседям схожу!

– Милка? Что это ещё за Милка? – возмущенно отозвалась Милана, свешиваясь с перил лестницы.

– Это ты, дорогая! – скорчил рожу Андрей, накинул пальто и вышел на крыльцо.

Темнота, окружавшая дом, заставила его изумлённо поднять брови.

– Не понял… А где? – он покрутился на крыльце, приподнимаясь на цыпочки, а потом отправился в дом – логично решив, что сверху светящиеся окна соседских домов будет видно лучше.

Милана не очень поняла, почему спешно прошагавший мимо неё Андрей, вдруг стал так ругаться.

– Нет! Никого вокруг нет! Они что, с дуба оба рухнули! Милка, наши папаши завезли нас в дом в пустом посёлке!

– Как это в пустом? – удивилась Милана, – И я не Милка…

– Да без разницы, кто ты! Главное, что мы тут одни и без связи!

Паника накрыла Милану с головой, она прижала ладони к щекам и взвизгнула так пронзительно, что у маляроштукатуров возникло чувство, будто они оба случайно, но очень сильно наступили на оперную певицу.

– Ээээ, Вась, включи ты им интернет, иначе Милка, в смысле Милана, повыносит визгом окна сначала в том доме, а потом и в нашем… – запереживал Дима.

Андрей, который собирался рвануть в гараж и, наплевав на все пункты проклятого договора, смыться из этого дома, вдруг обнаружил, что его смартфон воспрял, и обнаружил скопом и связь, сеть…

– О! Заработало! – обрадовался он.

Милана, отбросив образ трагедийной героини, как выдра за рыбкой, нырнула в свой гаджет и завизжала теперь уже от радости.

– Рабооотааает!

– Не вопи, а то ещё спугнёшь! – прошипел Андрей, названивая родителю.

Миронов-старший звонок отпрыска ждал, и не удивился, услышав его вопли:

– Это какая-то дыра! Вокруг никого! Связь пропадает, инета нет!

– Погоди… ты мне звонишь? Значит, связь есть?

– Ну, вот сейчас есть, а раньше не было! И дом… вокруг же никого больше!

– Так ты же сам так хотел! – Миронов расплылся довольной улыбкой, правда по его тону догадаться об этом было невозможно. – Помнишь? Ты постоянно жаловался у нас в коттедже, что тебе мешают люди, соседи, работники… Мы с матерью специально искали дом, чтобы тебе, в смысле, вам с женой никто не мешал.

– Но это же опасно! А вдруг кто-то вломится? – взвыл Андрей.

– Есть тревожная кнопка на щитке. Жмёшь, через пятнадцать минут приезжает служба охраны – у нас договор с местными.

– Да за пятнадцать минут…

– Андрей, неужели же ты бы побежал спасать соседей, если бы у них что-то случилось? По-моему, ты сам говорил, что и пальцем не пошевелишь… Помнишь? Так с чего ты взял, что, если бы вокруг было много людей, тебе было бы безопаснее? А потом – ты мужчина, молодой, сильный. Это Милане может быть страшно, а тебе-то что бояться?

– Я думал, тут какая-то цивилизация есть…

– Есть, как не быть! В двадцати километрах от вас по трассе есть небольшой магазин, да и продукты из Питера можно заказать. Сегодня вам о еде точно думать не придётся – в кухне должен быть накрыт стол. В кухне, потому что там блюда с подогревом… всё-таки свадьба. Идите, празднуйте! Да и холодильник у вас наполнен на первое время. А дальше разберётесь, всё-таки не маленькие. Ну, всё, не буду тебя больше отрывать! Бывай!

Андрей смотрел на погасший экран, и его душила злость на отца, так искусно загнавшего его в эту западню.

В гостиной Милана так же ошеломлённо уставилась на экран своего смартфона после разговора с собственным отцом.

– Как это? Что значит, сами разберётесь? Как это – уже самостоятельная? Ну, да, самостоятельная, но…

В университете Милана успешно зацепилась за девчонку из России и таскалась за ней, предоставив ей самой решать бытовые вопросы. Нет, Милана участвовала в их тандеме, щедро соря деньгами, так что соседка не очень возражала против работы этакой нянькой.

– Ну, что? Тебе тоже сказали, что ты сама разберёшься? – хмуро уточнил этот… муж который…

– Да, сказали, – мрачно ответила Милана.

– Да, кстати, а чего ты мне не сказала, что в кухне нам стол накрыт?

– Я не знала. Чего я забыла на кухне? – удивилась Милана.

– Ну, может, еду? – предположил её муж. – Пошли уже. Хотя… можешь и не ходить, я сам поем.

И почему его не насторожило Миланино удивление, связанное с кухней? Наверное, потому, что он слишком злился на отца! Впрочем, судя по всему, Милана была примерно в таком же состоянии, так что поужинали они почти спокойно.

Зато на следующий день он вспомнил слова жены и осознал их в полной мере!

– Милка, а чего у нас на завтрак? – уточнил он, выходя из своей спальни.

– Откуда я знаю? – c достоинством ответствовала ему Милана. – И сколько тебе раз говорить, что я не Милка, а Милана?

– Ну, поди, узнай! А то есть охота… – велел ей Андрей.

И тут-то его и накрыло…

Волна возмущения, поднятая Миланой, накрыла его с головой! И чего только он не услышал о правах, обязанностях, грубых мужланах, которые виноваты во всём, во вся и всегда, о том, что она, Милана, принципиально на кухню не заходит, разве что указания повару дать.

– Погоди! Ты тут повара видишь? – уточнил Андрей, коварно дождавшись, когда у Миланы закончится воздух, и она остановится, чтобы перевести дыхание. – Тут никого, кроме нас нет! Так что, иди и приготовь что-нибудь!

Второй заряд словесной лавины был дольше, громче и красочнее.

– Ну и дyрa! – равнодушно пожал плечами Андрей. – Я себе ресторанную доставку закажу, а тебе не одобрю эту оплату!

– И я тебе не одобрю! – подскочила Милана.

– Ну на поесть-то у меня деньги есть! А у тебя? – коварно фыркнул Андрей, у которого денег, после того проклятого итальянского казино, было в обрез.

– И у меня! – расхрабрилась Милана.

Правда, быстро приуныла – вспомнила, что в аккурат накануне от нечего делать сходила на шопинг с подругой, так что на карте были жалкие остатки.

Андрей пожал плечами и полез в смартфон заказывать себе готовую еду и тут столкнулся с первым препятствием на пути к завтраку:

– Не понял… чего? Почему это не доставляют? Расстояние от Питера большое? Да и что?

Знал бы он, сколько времени люди Хантерова провели, разыскивая именно такой дом, который отвечал бы их целям и был на достаточном удалении от города.

Слушая ругань и проклятья несдержанного Андрея, Милана с полной уверенностью в том, что уж ей-то удастся сделать то, что не получилось у этого мужлана, взялась за свой гаджет. Исключительно для того, чтобы получит тот же самый ответ.

– Да что за ерунда? Что им лишние десять километров проехать? – зло затопала она ногами.

– Ладно, я замороженную пиццу закажу, ну, колбас там всяких… перебьюсь! – принял волевое решение Андрей, сделал заказ, но ему через некоторое время позвонили с уточнением, почищенная ли до них дорога?

– Понимаете, у нас курьеры не поедут, если дорога снегом завалена – нет, не потому что мы ленимся, – оператор с отменным самообладанием объясняла раздраженному Андрею, вопящему в голос. – Они просто застрянут и не доедут.

– Да мне плевать, вы поняли, чихать я на вас хотел! Да я вас разорю! Да вы по миру пойдёте! – скандалил Андрей.

Но ни его громогласные выступления, ни попытки Миланы, ничего не дали.

– Ладно, пойду, проверю, что там с дорогой! – наконец заявил Андрей, одеваясь.

Стоило только выйти на крыльцо, стало понятно, что с дорогой плохо – снег валил сплошной стеной, нога проваливалась в достаточно глубокий снежный покров, и Андрей добрался до ворот не так, чтобы очень быстро…

–Ёлки-палки… я сам-то выеду? – вдруг заинтересовался он, выглянув за калитку. Почему-то ему не приходило в голову, что дорожки у дома сами по себе не чистятся. Нет, саму дорогу явно чистили, так что до трассы доехать он бы смог, но до этой дороги надо было ещё добраться…

Лопата для снега нашлась в гараже. Точнее две лопаты, и Андрею пришло в голову, что его, с позволения сказать, жена, тоже может поучаствовать.

– Пошли! – велел он Милане, вернувшись в дом.

– Куда это?

– Как куда? Снег чистить. Заметёт гараж и ворота, даже до дороги нашей не доберёмся.

– А я тут причём? – удивилась Милана. – Я, что ли, должна чистить?

– А кто «что ли» должен? – уточнил Андрей. – У тебя что? Не руки, а лапки? Или ты считаешь, что я твою машину откапывать буду? Или жратву тебе возить?

– Ну я же девочка… я не могу снег копать! – с непоколебимой уверенностью ответила Милана.

– Ты девочка? Да ладно… а я думал, ты равноправный член общества! – парировал Андрей. – Короче, пошли!

– Вот ещё… Да тут в соседнем дворе справа копошатся какие-то работяги – я в окно второго этажа видела, найми их!

Андрей, как только услышал, что они не одни, и люди здесь имеются, рванул к соседскому дому, проваливаясь в снегу по колено и не сомневаясь, что работяги сейчас решат все его проблемы.

Не тут-то было! Нет, работяги действительно имелись, двое каких-то примятых парней в заляпанной краской одежде что-то перетаскивали из соседского гаража в дом. На появление растрёпанного молодого мужчину, ввалившегося в калитку без приглашения, они почти не обратили внимание.

– Неее, мужик, мы заняты.

– Да вы не поняли! Я заплачу!

– Естественно, ты бы заплатил, только мы не нанимаемся – у нас уже работодатель имеется! И работы полно! – упёрлись двое лентяев, и сколько Андрей ни сердился, ни орал, ни даже упрашивал, ничего-то у него не вышло.

Ничего не поделать, пришлось Андрею возвращаться обратно, брать лопату ииии… копать-копать-копать. А проклятый снег шел, активно заметая всё, что он только что сделал.

– Слушай, я бы вот так сидел бы и сидел… любовался! – сказал «маляр» Вася «штукатуру» Диме.

Они с видом знатоков наблюдали за титаническими усилиями Андрея, который грёбся около гаража.

– Красота-то какая! Говорят, вечно наблюдать можно за горящим огнём, текущей водой и… – сказал Вася.

– За сыном шефа, который копает снег, скидывая его с лопаты ровно на то место, которое пару минут назад очистил! – поддержал его Дима. – Это же просто наслаждение какое-то!

– А тут ещё и бонус имеется. Дим, посмотри на третью камеру! Там краса-девица холодильник обнаружила и роется там. Смотри – собирает себе что-то и в комнату тащит.

Они, разумеется, встретились… умотанный, злой, как голодный крокодил, да и просто голодный Андрей и Милана, которая волокла к себе голову сыра, какие-то хлебцы, огурцы и яблоки.

– Дошла до воровства общих продуктов? – любезно осведомился Андрей.

– Да вот ещё… до воровства! Я тебе гораздо больше всего оставила! – разозлилась Милана.

Включенная бдительным маляроштукатуром Васей сирена, прекратила скандал в зародыше – из рук Миланы укатился сыр, был пойман Андреем и унесён обратно в кухню, как законная добыча.

День первый брака наглядно показывал истинность фразы «Хорошее дело браком не назовут», по крайней мере, конкретно в этом случае!

Глава 6. Разные ценности

Марина сдавала Хантерову отчёт о небольшой, но крайне хитроумной операции одного из сотрудников корпорации, отловленной ею.

– Мелочь, по-моему, юноша просто прощупывал, а можно ли вывести таким образом что-то покрупнее, – резюмировала она.

– Да, наверняка. Такие деятели начинают осторожно и с малого. Благодарю вас, Марина! – Хантеров был доволен. Сумма ерундовая, но суть в том, что уже скоро через обнаруженную щель потекут очень приличные деньги. Ну, по крайней мере, по идее этого менеджера должны были бы потечь.

Приятно было сделать сюрприз молодому да ушлому типу, который возомнил себя умнее всех, и особенно приятно то, что в Марине он не ошибся – большинство её коллег и не обратило бы внимания на такую «мелочь».

Звонок, поступивший от двух сотрудников Хантерова, которые несли дежурство на объекте «Змеиное гнездо» Кирилла Харитоновича заинтриговал:

– И что там такое? Наши молодые уже перешли к рукопашным боям? Как-то рановато…

Он ничуть не тревожился о сохранности двух ценных отпрысков – его сотрудники Василий Бошинов и Дмитрий Петровский были отлично подготовлены к любым неожиданностям, тем интереснее была причина звонка.

– Слушаю, Василий! – удивить Хантерова было сложно, но присланное коротенькое видео с этим справилось… – Вася… чем они там занимаются? – не выдержал Кирилл Харитонович на второй минуте наблюдения за Андреем и Миланой, которые в поте лица раскапывали снежную целину под окнами дома.

– Ээээ, как бы… ищут.

– А подробнее?

– Вам по мере вылета из окон перечислить или можно вразнобой? – Василий сосредоточился. – Сначала из окна выпала головка сыра, потом спланировал пульт от телевизора, две диванные подушки, оранжевая, а потом бежевая, ключи от машины, смартфон госпожи Брылёвой, смартфон господина Миронова, они разные… у Миронова…

– Отставить описывать смартфоны! – скомандовал Хантеров, успевший взять себя в руки, усилием воли подавить смех, и вернувшийся к обычному своему невозмутимому состоянию, – Дальше!

– Есть отставить! – исполнительно отреагировал Вася. – Дальше из двери выскочил Миронов и ринулся искать смартфон.

– Надо же, а я думал «дальше из окна выпала Милана»! – подумал Хантеров. – Неужели же сдержался… Не верю!

– Мы думали, что он девушку выбросит, уже приготовились реагировать, но она сама справилась! – продолжал доклад Василий Бошинов.

– И как же? – с живым любопытством поинтересовался Хантеров.

– Звуковой волной – она так орала, что его из дома прямо-таки вынесло.

– Ааа, ну, тогда всё в порядке – ничего нового! – подумал Хантеров, – Андрей не сдержался и эвакуировался.

– А вот теперь они ругаются, потому что смартфоны найти не в состоянии, а без них они вообще ничего не могут. Прикажете помочь?

– Пока пусть ищут. Если до темноты не найдут, позвоните им и представьтесь как туристическое агентство по устройству туров для молодоженов. Сначала ему, потом ей, – распорядился Хантеров. – Всё-таки самое дорогое отнимать нехорошо… – подумал он. – Вот люди! Чего стоит человек, если у него самое ценное на земле – плоская штучка, начиненная электроникой.

Ценности у всех такие разные…

Глава 7. Креативная ёлочка

Василий флегматично наблюдал в монитор, как Милана талантливо развешивает вещи своего супруга Андрея на одной из елей, росших около коттеджа.

Его напарник, занятый нарезкой традиционно-российского новогоднего блюда с французской фамилией, с интересом наблюдал за коллегой.

– Вась, ты чего такой невесёлый? С семьёй планировал отмечать?

– Нее, мои знают, что я на задании. Тем более, если учесть моих братцев, тут значительно спокойнее. И я не невесёлый, а созерцающий… А ещё пытающийся разобрать хоть что-нибудь в женской логике! Вот, скажи мне, занафига она все ботинки муженька прикопала в сугробе? Ну, ладно, гирлянду из носков я ещё могу понять – вредничает, а ботинки-то почему? Он же снег чистит, а если не будет ботинок, чистить не пойдёт нипочём! Носки он легко обнаружит – снять с ёлки нетрудно, а вот обувь…

– Ээээ, ты, и правда, не понимаешь! Сейчас-то снег не идёт, а значит, и чистить нечего.

– Ну, так пойдёт же… зима… – удивился Вася, который привык просчитывать действия на несколько ходов вперёд.

– Об этом она подумает, когда за окном будет метель! – пророчески изрёк Дима. – Могу с тобой поспорить.

– У неё чего, совсем мозги не варят? – Вася пожал плечами, глядя, как Милана расправляет на еловых ветках дорогущий пиджак Андрея.

– Варят, но своеобразно. Я таких уже наблюдал, когда по поручению Хака водителем одной такой девы работал… Понтов – на миллиард, а мышление странное… Мозг есть, а здравого смысла не досталось.

– Даааа уж! У нашей со здравым смыслом тоже как-то не очень… Не доложили его Милане! – с уверенностью заявил Вася, узрев, как вышеозначенная особа цепляет на ёлку дико дорогие часы Андрея, которыми он явно гордился.

– Неужели она думает, что он ей за это ничего не устроит? – недоумевал Василий.

– Это ты не в курсе – спал и не видел, как они в очередной раз поругались из-за денег и разукрашенной макулатуры, которую дева считает книгой, – просветил коллегу Дмитрий. – Сначала они поругались, а потом, после разговора с матерью, Андрей высказал Милане вообще всё, что об этой её книжной ерунде думает. А это всё, что мы с тобой думаем и сверх того ещё больше!

– Оно и понятно… нам-то эту пакость с утра до ночи на дороге не подкладывают и вслух не цитируют! – слегка посочувствовал объекту наблюдения Вася. – Странно, что они хоть об оплате доставки продуктов договорились.

– Да, странно. Я-то поначалу думал, что они сообразят договориться – взять и поделить ежемесячный перевод пополам и совместно одобрить каждому получение его половины… – развёл руками Дима. – Но…

– Как бы они могли договориться, если сумма так интересно подобрана – каждому половины на их хотелки откровенно мало, а потерпеть и поднакопить они не могут – не желают терпеть и делиться. Судя по всему, каждый надеется, что другого надует и всё заграбастает, – Вася присмотрелся к изображению на мониторе и хмыкнул, – Глянь, страдалец просыпается!

Андрей, которого окрестили страдальцем, и правда, изволил проснуться… Накануне, получив наконец свою часть суммы на продукты, о которой они с Миланой сумели договориться, он заказал продукты, а на остальное отправился развеяться и так увлёкся этим процессом, что напрочь забыл про все временные сроки. Прибыл утром, и ошалело уставившись на брякнувшее сообщение о том, что с их общего семейного счёта списана приличная «штрафная сумма», от расстройства прикончил начатую ёмкость с неким горячительным напитком, прихваченным для лечения головной боли.

Точно такое же сообщение пришло и Милане, после чего она сунулась к мужу с визгом и громогласными претензиями, в ответ выслушав море всего про свою книгу, в результате разобиделась вконец и принялась украшать ёлочку…

Андрей сполз с постели, двумя руками придерживая голову. Почему-то было ощущение, что она отвалится, стоит только руки убрать…

Смутные воспоминания о чём-то неприятном привели его к смартфону, послушно предъявившему сообщение из банка.

– Аааа, ну, да… штраф! Кто ж это придумал-то? Вот засада! – простонал он, нащупывая дверную ручку – организм срочно требовал восполнить дефицит жидкости и желательно с чем-то обезболивающим. – Уууу, лучше всего гильотину, конечно, рррраз и нафффсегда решит фффсссе проблемы! – шипел Андрей, добравшись до кухни и источника воды.

Напившись и задвинув образ гильотины поглубже в подсознание, Андрей вдруг сообразил, что в доме чего-то не хватает.

– Интересно, чего? Диван на месте, стол на месте, стулья… уй… кто ж на проходе-то их выставил… тоже на месте. Чего нет? И тихо как-то! Аааа, я понял! Этой… Милки нет.

Он, смутно припомнив скандал, который произошел накануне, осторожно высунул голову и воззрился на содержимое гостиной.

– И тут нет. Ну, можно было бы и не выглядывать – раз тихо, значит, она где-то в другом месте воздух колебает! До чего ж болтливая и глупая девица, аж сил нет – уши в трубку сворачиваются!

Припомнив, что вчера должны были привезти заказанные продукты, которые, к счастью, в их местность доставляли, он полез в холодильник, и тут хлопнула входная дверь.

– Чего ты забыл в моём холодильнике? – голос Миланы заставил Андрея оторваться от ошеломленного осмотра всевозможных упаковок несладкого обезжиренного йогурта, пророщенного зерна, каких-то загадочных и малоаппетитных, с точки зрения Андрея, коробочек и упаковочек.

– Ой, только не вопи, голова болит! – сморщился страдалец. – Я не понял… а чего это холодильник твой, и где мои продукты? Ну, те, которые я заказал?

– Ты заказал и свалил. А чего я должна их принимать? – возмутилась Милана.

– Ты что? Отказалась от моего заказа? – возмутился Андрей и тут же пожалел об этом – голова отозвалась колокольным боем прямо по мозгу.

– Я просто не стала его забирать – тебе в прислуги не нанималась! – Милана гордо вздёрнула носик. – Я – свободная женщина и мои права…

– У-мо-ля-ю… не надо сейчас о твоих правах! – Андрей переждал набатный гул в многострадальной части тела, и осторожно уточнил: – Так, где мои продукты?

– Там, где их и оставил курьер – во дворе в сугробе, – фыркнула Милана. – И да, я хотела с тобой серьёзно поговорить о том, что ты вчера лишился кучи денег. Ты, я надеюсь, понимаешь, что это из твоей части удержано?

– Деньги на банковском счету не подписаны, а мы с тобой оказались в одной лодке, так что, извини, Милка, но штраф общий, – сообщил ей Андрей, у которого аж настроение повысилось от возможности хоть немного, но отыграться за вредность неописуемой девицы.

Он вышел в прихожую, поискал свои меховые кроссовки и несколько удивился – их не было.

– А где ботинки? – уточнил он у себя, сам себе пожал плечами и тут же узрел пропажу – случайно бросил взгляд в окно, за которым красовалась пушистая ёлочка, украшенная к новому году. Как-то очень уж креативно украшенная…

– Миииилкаааа! – вой Андрея, обнаружившего свой гардероб на ёлке, заставил Милану шустро скользнуть в свою комнату и двери запереть.

Она дождалась, когда он окажется у её комнаты и начнёт тарабанить по несчастной двери и торопливо позвонила отцу.

– Папа! Папочка, мне Андрей угрожает! Ломится в дверь! Папочка, я его боюсь! Забери меня отсюдаааа! – закричала она в смартфон.

Глава 8. Хитрый-хитрый план

Вообще-то Милана и Андрей накануне были свято уверены, что на Новый год они покинут проклятый коттедж.

– Предки, ясное дело, захотят, чтобы я праздновала с ними! – рассуждала Милана и, в кои-то веки, Андрей был с ней абсолютно согласен.

– Стопудово! – кивал он, поддакивая.

Только вот вышло всё не так…

Когда Милана позвонила матери, чтобы уточнить, во сколько её заберет личный водитель и привезёт в аэропорт, услыхала:

– Доченька, так ты же уже лет семь с нами не празднуешь! Ты ж каждый год говорила, что это отстой с нами праздновать, что мы – отсталые и скучные, душные и токсичные. Помнишь?

Ну, конечно, Милана помнила! Ещё бы… Только вот дело-то было в том, что тогда альтернативой родительской компании была развесёлая тусовка, радостно встречавшая приехавшую из Европы Милану. Тусовку, конечно же, пропустить было нельзя, вот Милана и фыркала на родителей. Всё очень логично! А теперь? Теперь-то, если выбирать между родаками и Андреем, то уж лучше мама и папа! Тем более, что появляется шанс поныть, поплакать и уговорить отца аннулировать этот дурацкий договор!

– Мам, ну помню я, и что дальше? – раздраженно уточнила Милана.

– А дальше мы уехали на море! – неожиданно твёрдо ответила мама. – Зачем же нам тебя мучить собственной душностью и токсичностью?

– А я? А я-то как же? – заверещала Милана.

– А ты – с мужем! – уверенно продолжила родительница.

Ни попытка скандала с матерью, ни звонок отцу ничего не дали – родители уехали, а Милана должна оставаться там, где находится.

Шок посетил Милану, закалённую написанием книги и кучей сведений о душности и токсичности предков. Внезапно страшно захотелось оказаться с родителями у ёлки, и чтобы под ней подарки горой, а на столе – лакомства…

Только вот всё это было смыто крайним возмущением.

– Как они могли? Я тоже имею право на праздник! Почему это они празднуют, а я с этим прид…

– Прид… кем? – участливо осведомился Андрей, невпопад заглянувший в гостиную. – Продолжай, дорогая… А ещё лучше, поведай мне, что же случилось? Твои родители решили без тебя отдохнуть? Припомнили тебе твоё же хамство? Аааа, они решили отдохнуть ОТ тебя?

Милана была настолько разозлена, что пропустила издёвку мимо ушей и начала излагать собственное возмущение о том, что её права нарушены!

– Погоди-ка… какие такие права? Ты что, несовершеннолетняя? – мягко уточнил Андрей. – Нет? Нет! Я ж твой паспорт видел. То есть ты сидишь на папочкиной шейке, вытираешь об него изящные ножки, да ещё отшиваешь папочку-мамочку, чтобы близко со своими глупостями не подлазили? Уй, ты ж моя умница!

Дело обстояло именно так, как сказал Андрей, но Милане его точка зрения не понравилась, она вдохновенно принялась рассказывать, что пострадала от токсичности родаков. Всё детство страдала, и вот теперь они ей должны за это деньги! Много денег! – Милана не вспоминала о том, что в детстве вообще-то вовсе не считала, что родители у неё плохие.

Просветили её об этом в университете, а потом окончательно в этом убедили новые знакомые, которые придерживались сходных взглядов.

– Прикинь, постоянно контролировали – водителя приставили, он меня на все кружки возил. Всё время то мать приставала с разговорами, то отец туда же…

Апофеозом пламенной речи стало потрясающее по силе заявление:

– Неужели они не могли мне просто дать денег и оставить в покое! Мне нужно книгу рекламировать и новую писать, а у меня средств на это нет!

– Милая, да ты прямо мой клон! – довольно рассмеялся Андрей. – Ну с некоторой поправкой на пол и возраст… Я тоже так же думал! Поздравляю, но это так не работает! У нас с тобой отцы не такие дураки, к сожалению. Поэтому, возвращаемся к первоначальному плану – семьдесят процентов мне, тридцать – тебе.

– Чтоооо? – возмутилась Милана. – Почему это тебе семьдесят?

– Потому что я умнее и старше! Я никогда не увлекался таким бредом, как ты… Да-да, я про твою дурацкую книжонку! – прищёлкнул пальцами Андрей. – И мне больше нужно! Я сейчас матери позвоню, чтобы она меня отсюда достала, и прощай, май лав, прощай… Останешься ты тут одна, а я свалю в Италию на праздники!

Только вот и мать Андрея повела себя неожиданно!

– Андрончик, милый, как ты там, мой мальчик? Я? Прекрасно, просто прекрасно! Ты что хочешь? Приехать ко мне? Мой малыш, но ты же со мной Новый год не отмечаешь… ты же всегда так сердился, когда мы тебя к себе звали. Так что я на тебя не рассчитывала, мой золотой. Как это неважно? Очень даже важно – мы с твоим отцом в круизе. Да, на корабле.

Вытянувшаяся физиономия «Андрончика» стала для Миланы некоторым, впрочем, довольно слабым утешением.

– Умный он, да? Счасссс, как же! Я тобой воспользуюсь и всё равно отсюда уеду! – решила Милана.

Ну, в самом-то деле, на что ещё годится глупое мужское создание? Правильно! Служить ступенькой для изящных женских ножек!

– Главное, найти повод! – призадумалась интриганка.

Повод нашелся быстро – Андрей, злой как собака, высказав «жёнушке» на прощание всё своё ценное мнение о её книге, уехал поразвеяться. Напрочь забыл о времени возвращения, оказался оштрафован, а сама Милана старательно подкидывала дровишек в костёр своего плана, держа наготове смартфон.

– Ты у меня, папочка, как миленький пошлёшь водителя или сам прилетишь – дочку спасать! Я вам устрою всем праздники! – шипела Милана, развешивая вещи Андрея на елку. – Лучше подстраховаться, а то у него может запала не хватить, чтобы реально напугать моих! – думала Милана.

Ломящийся в дверь жены Андрей не стал неожиданностью для маляроштукаторов Васи и Димы.

– Вот лиса, а? А я ещё сомневался, есть ли у неё мозги! – невольно восхитился Вася. – Спровоцировала мужика, а сейчас начнёт звонить отцу. И глянь, глянь, электрошокер достала… Ну, продуманная дева! Брылёва, одном словом. Но всё равно это неразумно!

– А то! Я же тебе так и говорил – здравого смысла нет, одни понты и самомнение! – согласился Дима. – Ну, что, шестая разработка, с пункта один и дальше по обстоятельствам?

– Неее, думаю, одиннадцатая разработка… – уточнил Вася, держа руки над пультом. – Там пошел звонок Брылёву… И рррраз!

– И два! – подхватил его коллега, нажимая кнопку на другом пульте.

– И три! – согласно кивнул ему Вася, щёлкая клавишей. – С Новым годом вас, дорогие молодожёны! С новым счастьем! Чуточку авансом, но это не страшно, правда?

Глава 9. Неожиданные осадки

Милана ожидала, что гудки из тяжеленького смартфонного тельца вот-вот сменятся бодрым отцовским голосом, но ничего подобного не происходило, вместо этого в смартфоне стало тихо-претихо, и она гневно потрясла гаджет.

– Ну, давай же, чего ты там заотдыхался? Скорее поднимай трубку! – мимолётный взгляд на экран смартфона привёл её в замешательство. – Че-го? Как нет сети? Нет-нет, только не сейчас!

Паника, как лава при извержении вулкана, плеснула и залила Миланино сознание. Сразу припомнились фильмы ужасов, которые она не любила, но иногда всё-таки смотрела за компанию.

– Ладно! Ничего, если ворвётся, я его просто вырyблю! – она взяла себя в руки и нажала на кнопку электрошокера – сухой треск её обнадёжил. – Будет знать, как пугать беззащитных женщин!

Андрей никогда не был особенно терпелив, если начинал злиться, то вспыхивал, как сухой хворост. Ярость застилала глаза, превращая воздух перед ними в красное пульсирующее марево.

Когда он в подростковом возрасте начал ходить на борьбу, тренер пытался научить его держать себя под контролем, и у него почти получилось… Почти, потому что для этого прежде всего нужно самому захотеть сдержаться, а Андрей не хотел – он не боялся своего гнева и не опасался последствий своих действий.

Возможно, потому, что они никогда не были настолько плохими, какими могли бы быть – всегда рядом был кто-то, кто его страховал, выбивал из рук тяжёлый предмет, спасал кота, вышвырнутого в переноске из машины, удерживал руки Андрея в драке, когда он мог покалечить соперника.

Правда, одно правило Андрей не преступал – он не бил женщин. Никогда и ни за какие проступки.

Дверь он, конечно же выбил, ещё бы, с такой-то яростью в неё ломиться… А вот потом влетел в комнату и заорал на женушку ненаглядную.

– Тыыыы!

Собственно, на этом его выступление и закончилось, потому что Милана ткнула в него какой-то смутно знакомой, но никак не ожидаемой в её руках штуковиной, а с неба на них хлынул проливной ледяной дождь.

Точнее это Андрею, летящему вперёд спиной в коридор мимо раскуроченной двери, показалось, что с неба… Ну от человека, по которому хорошо так попали разрядом электрошокера, это простительно. А если рассматривать реальность, то, какое уж тут небо в модном и технически навороченном коттедже – это с потолка хлынули настойчивые струи воды из системы автоматического пожаротушения.

Визг Миланы Андрей уловил каким-то краем сознания, а потом встретился спиной со стеной и отрубился. Дверь, оскорблённая его грубым обращением, обиженно скрипнула и вернулась на своё законное место, кривовато встретившись с косяком.

– Иииииии, аииииии, – верещала Милана, абсолютно ничего не сообразив. Она металась по комнате, прикрываясь руками – выскочить из-под этой, непонятно откуда взявшейся воды, было страшно, а вдруг на неё нападёт её муж, теперь-то уж точно собравшийся её прибить…

Холодная вода вообще-то действует бодряще…

Вот и мыслительные способности Миланы воспряли настолько, что она разглядела откуда идёт вода, и сообразила, что это всего-навсего система тушения, которая включилась из-за того, что среагировала на…

– На что ты, дyрa, среагировала? – зло прошипела Милана, опасливо косясь на дверь и крепко сжимая шокер. – Я ж не курила… А! Поняла! Небось, на разряд от шокера! И как мне это теперь выключить? Я же вся мокрая! Ой, смартфон!

Милана рыбкой нырнула к драгоценному гаждету, уже прилично забрызганному водой.

– Не-не-не… только не ломайся! – она прикрыла смартфон ладонями, торопливо стряхивая капли воды, и с облегчением увидела, что он работает. – Счастье-то какое!

Вода всё текла, и тут Милана осознала, что прыгает по лужам-то она уже некоторое время, и даже спиной к двери, а вот повторного нападения всё как-то и нет…

– Испугался и ушёл? Тогда я могу выбраться из этого болота! – Милана вымокла, было холодно от ледяных струек, она беспокоилась за смартфон, да и вообще пребывание в комнате стало крайне некомфортным, поэтому она прокралась к двери и, выставив перед собой шокер, осторожно её приотворила.

– Чего это он там сидит? – опасливо удивилась Милана, решив, что это такой хитрый военный приём врага-мужчины.

Андрей сидел на полу, прислонившись спиной к стене и уронив голову на грудь.

– Эй ты… не притворяйся, а то я тебя сейчас опять током стукну! – дрожащим голосом заявила отважная Милана, но муж не пошевелился… – Уууу, какой! Я же тебе сказала, что могу за себя постоять! Теперь будешь знать! – продолжала она, выходя из комнаты и держа в одной руке смартфон, а в другой – шокер.

Мужчина не двигался.

– Эй ты! Я же тебе сказала, не притворяйся! Я тебе всё равно не верю! – Милана сильно топнула ногой, и он наконец-то послушался – стал двигаться, но совсем не так, как она думала.

Андрей не поднял голову, не оперся бессильно опущенными руками об пол, а вдруг поехал вбок, налево, и упал на пол.

– Эй, ты чего? – осипшим от ужаса голосом прошептала Милана. – Эээй…

За спиной лил затихающий дождь, за окном усиливался ветер, темнело…

– Мама…. Мамочка… я его что? Уббббиииилaaa? – вдруг перепугалась Милана.

Она не осмелилась подойти к лежащему, а вместо этого опрометью кинулась бежать к лестнице, потом вниз, к выходу из этого страшного дома!

Открыть входную дверь было просто, выскочить на крыльцо тоже, даже сбежать вниз в запале оказалось легче лёгкого, а потом…

– Куда? Куда мне ббббежжжжать в тттакком вввиде? – вдруг сообразила Милана. – Я ж мооооккрррая, зззамёрзну!

Она кинулась назад, скользя на дорожке, и… упёрлась в захлопнувшуюся за ней входную дверь.

– Нет-нет-нет… Не надо! – она заколотила ладонями по бронированной поверхности, внезапно сообразив, что вокруг никого, ключи от ворот и калитки в доме – она даже до работяг соседских не дойдёт, даже если они и не уехали по домам… – Я что? Зззззаммммёрзну? – c детским изумлением спросила она у смартфона, молчавшего, словно он – кусок камня, и зачем-то посмотрела вверх – на неё бесстрастно уставились мириады звёзд, таких крупных и таких ледяных, почему она раньше никогда не замечала, какие эти звёзды холодные?

Почему-то некоторым кажется, что их жизнь – штука постоянная, вечная и неуязвимая. Что с ними никогда ничегошеньки серьёзного не произойдёт, а даже если и произойдёт – их спасут. Вот прямо сейчас, ну, вот сейчас!

Казалось так и Милане, ровно до того момента, пока она обессилено не прижалась лбом к двери, отбив об неё руки в заведомо безнадёжной попытке войти в дом.

– Пора, открывай ей дверь, а то замёрзнет ещё! – кивнул Дима Василию, – Ну, надо же, как одним махом девица сработала… И муженька уложила, и сама себя! Стахановка прямо! Да, как там Андрей?

– Нормально, я смотрел – он дышит, на камере видно, да и пошевелился, значит, сейчас оклемается. Вообще-то мужику сильно повезло, что он раньше ни в какую беду не попал – нельзя же так себя не сдерживать! Я вот слышал, что с ним хлопот море – он вообще не тормозит! Может, хоть сейчас в голову хоть что-нибудь разумное попадёт!

Вася нажал на кнопку, которая отпирала замок, тот послушно щёлкнул, и дверь подалась под руками трясущейся от паники и озноба Миланы.

В дом она ввалилась молча, на четвереньках перебравшись через порог, и поспешно захлопнув за собой дверь, уселась на полу, стуча зубами и изумленно глядя на дверь.

Огромному, ни с чем не сравнимому облегчению человека, избежавшего гибели, явно что-то мешало, словно что-то кололо в бок и свербело, напоминая о нехорошем.

– Ой, Андрей! Он же там… – Милана прижала ладони к лицу и тоненько заскулила. – Что же мне делать, если я его… Погоди! А может, может, он жив? Может, просто сознание потерял?

Она с трудом поднялась на ноги и, хватаясь за перила двумя руками, как усталая старушка, осторожно стала подниматься по лестнице.

У её комнаты так ничего и не изменилось, разве что перестала хлюпать вода.

– Эээй! Андрей! Ну, ты чего? – Милана тронула его руку. – Тёплая, вроде. А где там у них пульс считают?

Некоторое время она искала пульс, замирая от ужаса, что ищет то, чего нет, и наконец, когда под пальцами дёрнулась какая-то жилка, забилась с оттягом, неспешно и тягуче, Милана снова разрыдалась, но уже от счастья.

При этом о шокере, забытом на крыльце, она даже не вспомнила…

Андрей ощущал себя крайне странно… Почему-то лежит он на жестком, рядом кто-то плачет в голос, тянет сыростью, а в ушах звенит так, словно там поселилось целое комариное болото.

– Что за… Уууух… – он попытался было поднять голову, и тут же об этом пожалел.

Право же, это было опрометчиво – ну лежит себе голова и лежит. Чего её перекладывать с места на место, а?

– Что это со мной? – спросил он, не открывая глаз. На ответ особенно не рассчитывал, но, как ни странно, его получил.

– Ты упал! – не очень убедительно произнёс кто-то тоненьким голоском.

– А ты кто? – осторожно уточнил Миронов.

– Ты не помнишь? – в голоске явно послышались панические ноты, – Ты потерял память? Я же твоя жена!

– Я счас с ума сойду! – пожаловался Андрей. – Какая ещё жена?

– Мииилааанааа, – ещё тоньше пропищал голосок.

– Милана? Да какая же она жена? Это же гидра натуральная! – глубокомысленно сообщил Андрей. – Да ещё и тупая, как пробка!

– Вась, а Вась? Ты к плану двадцать первому готов? – поинтересовался Дима в соседнем доме. – Если придётся проводить спешное десантирование для спасения Миронова?

– Всегда готов! – подтвердил Вася. – Думаешь, прибьёт?

– Да кто ж её знает? – вздохнул его напарник. – Вроде, шокер на улице, и в руках ничего тяжелого нет… но на всякий случай, готовность номер один!

– Есть, готовность номер один! – кивнул Вася, покосившись на замаскированное снаружи окно.

Милана давно привыкла к оскорблениям от тупых мужланов, и даже почти совсем на них не реагировала, а тут почему-то обиделась.

– Чего это я тупая? Да ещё как пробка? – от обиды даже нормальный голос прорезался.

– Чего? Да того, что… эй, ты чего, правда, Милана? – Андрей осторожно приоткрыл глаза и скосил их в сторону, откуда говорили. – Ээээ, а ты уверена, что ты – это она?

Милана хотела было возмутиться, и тут только сообразила, что она вся мокрая, с потёкшим многослойным макияжем, с мокрыми же волосами, взбитыми её многочисленными хватаниями за голову и прихваченными засыхающим фиксатором в причудливый стожок.

В обычное время она бы в ужасе кинулась приводить себя в порядок, предварительно избавившись от свидетеля её позора, но сейчас она только по-детски всхлипнула.

– Дддyрaк! Это ты во всём виноват! Если бы ты не ломился в дверь, ничего бы и не было!

– Какую дверь? Ах, да! Дверь! Погоди… Продукты – мой заказ в сугробе, моя одежда на ёлке! А потом я к тебе побежал… И что? А! Шокер? Ты меня шокером вырубила? – изумился Андрей, воссоздав в памяти предыдущие события. – А вода откуда…

– Это фигня на потолке среагировала на шокер, – содержательно объяснила Милана.

– За-ши-би-сь! – по слогам произнёс Андрей и потрогал голову. – Странно. Я думал, она отвалилась. Но как ты посмела, а?

– А как ты посмел свалить в кабак? Бросить меня одну? Нас ещё и оштрафовали из-за тебя! И да… я думала, что ты будешь ломиться в дверь, а папа услышит и приедет за мной! Только у меня в смартфоне опять нет сети! А ты ворвался, и я тебя шокером… Я его с собой всегда ношу – самозащита от мужчин!

– И ничего бы я тебе не сделал. Я никогда женщин не бью. Принцип у меня такой. Не могу сказать, что их много, но зато тот – железный! – задумчиво произнёс Андрей.

Почему-то вставать ему нипочём не хотелось – видимо, удар шокером получился солидный.

– А где это твоё оружие самозащиты? – поинтересовался Андрей. – Как ты отважилась подойти к страшному мужику без него?

– Я испугалась, что ты умер. Понимаешь? Я так испугалась, что побежала… Ну на улицу побежала!

Наверное, раньше Андрей бы раскричался, или сказал бы что-то издевательское, или пришел бы в ярость от мысли, что его бросили и убежали, оставив без помощи. Да, наверное, так и было бы! Но сейчас у него на всё это не было никаких сил, поэтому, он просто осмотрел съежившуюся рядом Милану и вздохнул:

– Ты что? В такой одежде на улицу выскочила?

– Даааа…

– Я ж говорю, тупая! – нет, это не было оскорблением – просто скупая констатация фактов.

И тут Милану прорвало – она с рёвом и всхлипами рассказала, как выбежала, а потом сообразила, что за ней закрылась дверь, как она поняла, что сейчас замёрзнет, как она выразилась «совсем-совсем», как начала биться в дверь, а когда уже устала и безнадежно заплакала, дверь вдруг сама открылась.

– С ума сойти! – с выражением высказался Андрей, с трудом принимая сидячее положение, – Да чего ты шарахаешься-то? С кем ты вообще общалась, что от любого движения так отпрыгиваешь?

– Нууу, мужчины разные бывают… – расплывчато сформулировала Милана.

Обычно на подобный вопрос она разразилась бы лекцией об абьюзерах, но сейчас как-то не получилось у неё это высказывать.

– Да и женщины тоже, – вздохнул Андрей, ощупывая одной рукой солнечное сплетение, а другой – затылок. – Далеко ходить не надо. Ладно, не реви. Лучше переоденься – ты мокрая, как лягушка.

– Ещё и лягушкой обозвал! – собирала обиды Милана, прошлёпав по лужам к шкафу в своей комнате. – Мужлан!

Правда, это было скорее по привычке, без огонька…

К счастью, большинство её вещей было так и уложено в чемоданы, до сих пор стоявшие в гардеробной на первом этаже. Произошло это потому, что прислуги в коттедже не было, а Милане было откровенно лень разбирать вещи. Тем более, что она была твёрдо уверена – родители скоро её отсюда заберут.

Милана собрала в охапку одежду из шкафа, в который вода ещё не успела просочиться, покидала в дорожную сумку косметику и прочие вещи, выволокла всё это из болота, в которое превратилась её спальня, и выдохнула облегченно, покинув сырое и неуютное помещение.

– Я сейчас в ту комнату переберусь и там переоденусь, – сообщила она Андрею, кивнув на свободную спальню, – А ты… ты, может, встанешь?

– Нее, я ещё посижу, ну, или полежу… – сообщил Андрей. – Мне пока так удобнее. И да… кажется, там снег пошел? Дивно просто!

– А что? – откликнулась Милана через дверь, сдирая с себя мокрую, холодную одежду и мечтая нырнуть в ванную.

– На улице моя одежда и продукты, – напомнил ей Андрей. – И я до них не дойду! Креативненько к нам праздник приходит!

– Да ладно… Да не может быть! У девицы есть совесть? – маляроштукатуры изумлённо переглянулись и снова уставились на мониторы… – Она и правда откапывает его обувь и продукты! Ты ж смотри! Одежду стягивает с веток!

Ничего-то они не понимали в женщинах, эти Василий Бошинов с Дмитрием Петровским, и совесть тут была совершенно, абсолютно ни при чём! Милане попросту стало жалко…И кого! Мужчину!

Хотя… чему удивляться… в эти праздничные дни и не такие странные вещи происходят. Ведь правда?

Глава 10. Чучелком или тушкой

Милана, и правда, вернула в дом обувь и одежду Андрея, а с продуктов стряхнула снег, которым из вредности их присыпала.

– Пусть сам тащит! – решила она.

Правда, придя в дом и обнаружив Андрея на прежнем месте и в том же положении, чуть не зашипела от разочарования.

– Вот мужики… только дай им повод поваляться – всю работу будут рады на нас, женщин переложить!

Она громко потопала ногами в надежде, что этот тип поднимется и бодро побежит за своей едой, но ничего подобного не произошло.

– Эээй! Я тебе одежду и обувь принесла!

– Угу, – согласился Андрей.

– Вставай и иди за своим пакетами!

– Гррммм, – выразил возражение её собеседник.

– Там сейчас метель будет! – предупредила Милана мужа. – Заметёт всё!

– Слушай, ну будь ты человеком, занеси еду в дом, а? Полежать бы мне… – пробубнил невыносимый мужлан.

За что и поплатился, спровоцировав лекцию о лентяях, которые ничего не хотят делать, сидя на плечах несчастных женщин.

Через пять минут непрерывной трескотни Миланы с кучей заумных терминов и заковыристых фраз, Андрей понял, что или он как-то заткнёт источник этого кошмара, или попросту сдохнет.

– Принципы, что б им! – билась в голове неотвязная мысль. – Всегда считал, что это слишком дорогое удовольствие. Раз заставить не могу, придётся идти – иначе она не замолчит!

Шипя, как проколотая велосипедная шина, он медленно встал и поплёлся в свою комнату.

– Ну, вот… а говорил, что дойти не можешь! – радостно неслось ему вслед, – Я так и знала, что это всё враньё!

Андрей с трудом оделся и так же неспешно поволок себя к лестнице.

– Если буду покупать себе дом, сделаю его одноэтажным! – думал он, повисая на перилах через каждый шаг. – Так кирдыкнешься на втором этаже и будешь змейкой на пузе сползать со всех проклятых ступенек вниз…

На улице под ледяным ветром и колючими жёсткими снежинками ему немного полегчало – он добрался до пакетов без особых затруднений, но волоча ноги, как столетний старик. Хотя, стоило ему наклониться, чтобы взять пакеты, как голова закружилась, и он нырнул в сугроб рядом со своим несчастным продуктовым заказом.

– Ну и где этот невозможный тип? Оставил дверь открытой, и нет его, и нет! – рассердилась Милана, которая, подходя к входной двери, теперь испытывала некоторый трепет.

Выглянуть в окно было делом недолгим…

– Он что? Совсем того? Решил прямо там расположиться на обед? – рассердилась она, увидев Миронова в сугробе. – Эй, тыыыы, псиииих! Чего ты в том сугробе забыыыыл? – прокричала Милана, распахнув окно.

Псих никак не среагировал, разве что попытался ноги подтянуть к себе поближе, силясь закуклиться и забыться.

– Ненавижу мужиков! Чего он придуривается! После удара шокером через час с человеком уже всё нормально! Я точно помню, мне рассказывали! А сейчас прошло уже… – она покосилась на часы. – Ээээ примерно сорок минут! Это ж почти час, да?

Милана решительно закрыла окно и собралась идти в ванную, но проходя мимо входной двери, вдруг вспомнила, как сидела там, с той стороны, и била, и била ладонями в непоколебимую ледяную поверхность.

– Холодно там… так холодно! – Милану зазнобило. – Вот паразит! Всё мужики паразиты! – выкрикнула она во весь голос, решительно потянув с вешалки шубку. – Вот дойду до него и скажу, что он такой же, как все, только хуже! Потому что ещё током стукнутый и об стену ушибленный!

Ключи от дома она предусмотрительно уложила в карман шубки и отправилась к Миронову, уже присыпанному в сугробе снежком…

– Если мне когда-нибудь захочется избавиться от настоящего мужа – уже и опыт есть и наработки, а значит, всё не напрасно! – утешала себя Милана.

Андрей периодически, какими-то урывками сознавал, что ему надо бы встать и идти в дом, плевать уже на все эти продукты, на всё плевать, только вот сил подняться не было.

– Зачем? Ну, зачем в мире живут эти существа, а? Толку никакого, один вред! – голос, возникший над головой, ввинчивался в сознание острой дрелью и распугивал наваливающийся сон. – Нелепица какая-то, а не существа! Низкоорганизованные, ленивые бездельники!

– Чья бы корова мычала… – беззвучно просипел Андрей, но, к счастью, разошедшаяся Милана его не услышала.

– Вставай! Немедленно вставай! Делать мне больше нечего, тебя из сугроба выкапывать! Уууу, да кто бы знал, чем мне в этом дурацком замуже придётся заниматься! Кому сказать – мужика как картошку копать и домой тащить. Картошку же, кажется, копают, да? Уй, мои знакомые человекини от смеха попадали бы!

– Человекини… оооойййй, закопай меня обратно! Я лучше тут перезимую, только бы это не слышать, – по-прежнему беззвучно попросил Андрей.

Есть у наших женщин одна черта, да, даже у самых бестолковых, глупых, безответственных и безголовых – если уж женщина решила что-то куда-то ПРИВОЛОЧЬ, поверьте, она это сделает!

Объект чучелком или тушкой, но будет перемещён из пункта А в пункт Б, чего бы это ему – этому объекту не стоило!

У Андрея не было ни одного шанса – его тянули, подталкивали, свиристели на ухо взбадривающе-возмутительные слова, от которых он дёргался, словно его острой палочкой тыкали, цитировали на память умные фразы из собственно-язычно-надиктованной Миланой книги, отчего объект готов был хоть на четвереньках, но уползать от мучительницы.

– Ну, вот… ты тут полежи на ступенечках, а я сейчас принесу твои пакеты, ладно уж! – Милана ощутила восхитительное чувство законного превосходства над этим никчёмным типом, и радостно зашагала за продуктами, не видя, как в её в спину уставились два глаза, полных обреченного ужаса.

– Нда… походу, Миронова-то приложило почище, чем шокером! – Вася невольно посочувствовал заползающему на ступеньки объекту. – И как он так попался-то аж на год?

– Денежки глаза застили! – поставил диагноз Дима, – Но лечение идёт полным ходом – пациент почти того… А ведь казался прямо крутым!

– У нас на каждого и прямо, и криво крутого найдётся своя Милана! – вывел мудрый Вася формулу вечного противостояния.

– Лучше ужасный конец, чем такой ужас без конца… – простонал Миронов, когда осознал, что он в доме. – Лучше, я отцу сдамся! Лучше работать пойду. Нет, честно! Это невыносимо! – в ушах звенело, и казалось, что воздух наполнен странными летучими тварями, которые верещат знакомым голосом всякие несусветные глупости.

Впрочем, когда Милана, крайне довольная своей деловитостью и явным превосходством над этим представителем простейших, удалилась в ванную, ему стало полегче. Настолько, что идея о работе отвалилась сама собой и укатилась куда-то в тёмный угол забвения, тоскливо грохоча по полу.

Андрей, добравшись, до собственной ванной комнаты, заперся там и долго сидел в душевой кабине – встать сил не было.

– Даааа, креативненько уходит старый год… хотелось бы верить в то, что новый будет лучше, но… не могу! Как вспомню, с кем мне его надо проводить – так вздрогну! – невесело констатировал через час Миронов, оживший, согревшийся, переодевшийся, а главное, договорившийся с пространством, где у него пол, а где потолок.

Он вернулся за продуктами, разложил их в холодильнике, решительно потеснив колбасами, сырами и сардельками Миланины заросли салатов, проросли проростков, и прочие молочно-кислые унылости…

– Пиццу в морозилку, туда же пельмени и мороженое! – негромко консультировал сам себя Миронов. – Ну, вот… уже приятнее.

Василий Бошинов с Дмитрием Петровским после столь насыщенного времяпровождения объектов слегка заскучали и коварно переглянулись:

– А что, коллега, может, лучше ковать железо, пока горячо? – уточнил Вася, – В Новый год положены чудеса, однако…

– Представляешь, а я как раз, как по заказу, чувствую себя волшебником! – сообщил Дима. – Комбинация семь плюс пятнадцать? Только учти, что Милка переехала в другую комнату – рассчитывай время!

– Да, пойдёт! – довольно кивнул Василий, как заправская машинистка, пощелкав клавишами. – Ясное дело, учту!

Милана вышла из ванной в пушистом халатике и довольно потянулась. Душу наполняла тихая радость от того, что она сумела поставить на место того бесполезного и нелепого типа…

Это она – Милана, умная, образованная и во всех отношениях прогрессивная! А её, с позволения сказать, псевдомуж – никчёмное, тупое и бесполезное создание!

Она потянулась было к косметичке, как вдруг комната погрузилась в полную темноту.

– Ээээй, это ещё чего такое? – спросила она.

Темнота скромно промолчала.

– Ээййййй! – Милана начала на ощупь искать средство спасения от всех невзгод – свой смартфон, а найдя, вцепилась в него как утопающий за тощее брёвнышко.

Смартфонный фонарик озарил комнату холодным ярким светом.

– И что? – задала Милана очень – очень умный вопрос. – И что теперь делать?

Она добралась до выключателя и пощёлкала им – совершенно безрезультатно, и глубоко призадумалась.

Если вдруг у них в квартире или в загородном доме выключался свет, надо было срочно кого-то позвать, чтобы этот кто-то взял и всё-всё починил.

– Счас позову… – воодушевилась было Милана, а потом приуныла, – А кого звать-то? Этого? Так он никчемный совсем! А больше-то никого нет!

Она покосилась на смартфон – сеть по-прежнему отсутствовала. Потом подумала, ещё подумала, и… и по всему выходило страшное! Раз она тут самая умная, образованная и прогрессивная, то ей и нужно что-то делать!

– Но я же не знаю и не умею! – сказала себе Милана, подозрительно глядя на выключатель, словно он утверждал обратное. – Вот книгу написать – это запросто, даже две! И вообще… пусть этот… ну, хоть что-нибудь придумает! Его очередь!

Милана смело выбралась из комнаты, спустилась на первый этаж, крепко держась за перила, и вдруг услышала странный звук за окном, словно кто-то царапался в стекло. Она замерла, и меееедлеееенооо повернув голову, посмотрела в окно. Там явно мельтешила какая-то костистая лапа!

Дальнейшее она помнила слабо, зато Андрей, напротив, на всю жизнь запомнил приближающийся к нему со стороны лестницы нарастающий визг, сопровождающийся мельтешением смартфонного фонарика.

Откуда, из каких дремучих глубин сознания выныривает старый-престарый женский инстинкт – в случае страшного и непонятного прячься за мужчину? Как срабатывает этот механизм даже у самых самоуверенных и современнообразованных? Загадка… Только вот Милана поступила именно так, как поступали все её пра-пра-прабабушки.

Правда, когда выхода нет, мужчины рядом нет, да ещё и дети за спиной, вопрос обстоит совсем-совсем иначе – тут уж в наших женщинах просыпается чувство совершенно иное, диковатое, яростное и страшное, чего уж там… Тогда откуда ни возьмись и силы берутся, и отвага пополам с отчаянием. Недаром опытные охотники уверенно считают, что самый опасный зверь в лесу – это самка с детёнышами.

Но у Миланы детей пока не было, а вот муж, пусть даже фиктивный – был. Так что инстинкт безошибочно привёл её к Андрею и загнал к нему за спину, заставив там скорчиться от ужаса и схватить его за рукав.

– И чего это ты? – изумлённо уточнил Андрей, который в аккурат перед отключением света достал из микроволновки пиццу и теперь её жевал, решив, что есть свет, нет света, без разницы. Еда есть, и доесть ему это не помешает.

– Тттттааааммм… – пропищала Милана. – Тттттам кто-тттто в ддддом лезззет! В окно скребётся лапой!

– Какой лапой? – флегматично уточнил Андрей. Ему, после его сегодняшних приключений, уже плевать было на все лапы в мире вместе взятые. – Медвежьей?

– Неее знааааюююю! Костиииистооой! – всхлипнула Милана. – Оно скреблось так громко и противно! Я испугааалась!

– Какое окно? Ну в каком окне скребла твоя лапа? – тоскливо вздохнул Андрей, справедливо подозревая, что доесть ему не дадут – Милана мертвой хваткой вцепилась в рукав правой руки, которая и держала кусок вожделенной пиццы.

– Уууу лестницыыыы… – Милана всхлипывала и вздыхала, невольно принюхиваясь к упоительному запаху, который был так близко.

– Ой, ну, всё, всё, отпусти! Руку отпусти, говорю.

– А ты кккуда?

– Как куда? Пойду, окно проверю, и по пути посмотрю, где тут предохранители?

Милана даже не пыталась уточнить про предохранители – это было выше её разумения. Она с ногами забралась на диванчик, машинально прихватив со стола тарелку…

– Вот же заполошная девица! Ветку куста приняла за лапу! – вздохнул Андрей, посмотрев в окно.

Квадрокоптер, который и заставил ветку «лапой скрести по стеклу» он, разумеется, уже не увидел.

– Вася, не рискуй, хорошо хоть, что это сторона подветренная, не надо его к нам в окно, опускай с нашей стороны забора в снег, я схожу подберу! – переживал Дима. – Он же дорогущий, Хак голову снимет, если что…

Щиток с предохранителями Андрей тоже нашел, и дом снова радостно засиял тёплым светом.

Зато, кое-чего Миронов не нашел, просто потому что дело было заведомо безнадёжным.

– Лапа, от которой ты так верещала, это не лапа, а ветка куста, свет я включил, и… я не понял… а где моя пицца? – c тяжелым вздохом уточнил он у Миланы, сидящей на диване в обнимку с его тарелкой. – Милка, ты что? Слопала мою пиццу?

– Я не Милка! Слушай, а у тебя ещё есть? По-моему, там много коробок было, да? – алчно уставилась на него поборница правильного питания и образа жизни.

– Старый год… Старый год… – фальшиво мурлыкала Милана у себя в комнате, уставившись в экран телевизора. – И чего нам Новый принесет?

– Милка! Где моя колбаса? Милкааааа! – раздался возмущенный вопль из кухни. – Милка! Что за грабёж практически посредь новогодней ночи?

– Чего сразу грабёж-то? – пробормотала Милана, с закрытыми от удовольствия глазами откусывая от монструозного бутерброда из тонкого слоя хлеба и множества слоёв разных колбас. – Пааадумаешь, немного колбаски взяла. Кто её из сугроба-то спас, а? То-то же!

Андрею, который всё-таки пришел уточнить судьбу пропавших продуктов, и, распахнув дверь уставился на Милану, скосившую глаза на противоположный от неё край гигантского бутерброда, ничего не оставалось как расхохотаться.

– Что? Твои заросли салата теперь можно выкинуть? – язвительно поинтересовался он.

– Зачем? В них очень вкусно заворачиваются кусочки колбаски… – умильно улыбнулась зелёным свёрточкам на блюде Милана. – И ты так можешь сделать – дарю рецепт!

– Аааа, а я-то думал у тебя это… веганство или чего ты там проповедуешь в еде?

– Правильное питание! – прочавкала колбасой Милана. – Но у меня стресс! И я его того… прибиваю!

– Моими продуктами?

– Жадина-говядина, зелёный помидор! – Милана, как абсолютно нормальная девчонка скорчила забавную рожицу, – Ты мне муж, кстати, так что это и мои продукты! – она облизнулась на очередной бутерброд. – И вообще, если бы не я, и ты, и твои продукты так и были бы в том сугробе!

– Хмммм, и не поспоришь! – Андрей изумлённо косился на Милану, боясь спугнуть её настроение. – Ну, ведь может же и говорить нормально, и выглядеть, как человек, а не как… ой, даже не могу сказать, как кто! – думал он.

А вслух сказал:

– Тогда требую свою долю! Если бы не я, ты была бы без света и тепла, зато с костистой лапой в окне!

– А почему без тепла? – удивилась Милана.

– Милка, ну ты и дyрoчка! У нас же отопление на электричестве! – легкомысленно ответил Андрей и тут же поплатился за это!

– Ах, ты мужской шовинист, сексист и… и… скряга! – несколько нелогично закончила Милана, узрев, как Андрей уволакивает с блюда бутерброд. – И раз ты так… Я тебе отомщу! Буду тебя звать Дрююююнечкой!

– Нееееет! Только не это! – чуть не подавился Андрей, уже идущий к двери. – Тогда… тогда…

– Началось в колхозе утро – здравствуй, ёлка, Новый Год! – подытожил содержательный обмен любезностями между супругами маляроштукатур Вася, – Дим, давай что ли…

– Ну… за нас всех! – ёмко высказался Дима, поднимая рюмку. – И чтоб у нас всё было хорошо, долго и счастливо!

Глава 11. Каждый в своей норе

Новый год все празднуют по-разному, встречая его первый день тоже отнюдь не одинаково.

Андрей обычно отмечал праздники шумно – с друзьями в клубе или где-нибудь у моря, смотря, куда его заносило.

В последние часы старого года в его смартфоне наконец-то включилась сеть, и он активно общался с приятелями и знакомыми девушками, поздравляя и отвечая на поздравления, объясняя, что по очень важным делам уехал из Москвы и вернётся нескоро.

– Ну, папаня, удружил! – шипел он, решив нипочём родителей не поздравлять!

Милана в своей комнате занималась примерно тем же самым, правда, родителям позвонила, в красках описала приключения последних часов, надеясь, что они всё-таки отменят это дурацкое времяпровождение, но дождалась только поздравлений с наступающим.

Пришлось заесть расстройство найденным у Андрея мороженым.

– Одним мороженым – всего одним! Ничего! Не заметит… да и потом, может, оно того… в сугробе выпало! – решила Милана, облизываясь, как кошка. – Хорошо ещё, что я не толстею, даже если круглосуточно мороженым питаться буду! А вот людиня Эмма – очень даже толстеет! – вспомнила она одну из своих знакомых – «советчиц-наставниц» в нелёгком деле освобождения окружающих из оков абьюзеров, с которой только что разговаривала. Правда, этот разговор, как и любое общение с Эммой, был делом непростым.

Эмма специализировалась на токсиках мужского рода, гневно вскипая при каждом упоминании домашнего насилия, в том числе, такого как приготовление завтраков, обедов и ужинов мужу, рождения детей и прочих признаков абьюза!

– Их всех надо кастрировать! – провозглашала Эмма. – Всех-всех! И тогда людини будут свободны от многовекового рабства!

Милана видела в этом некоторый недостаток, точнее даже несколько…

– Мама отцу готовит с удовольствием. Даже напевает, когда готовит. Я её спрашивала – она только посмеялась над тем, что это насилие. Сказала, что это радость – угостить любимого человека чем-то вкусным… ну, не знаю, не знаю. А потом… если их всех того, то даже детей взять будет неоткуда! Я уж про всё остальное и не говорю.

Подобные рассуждения при Эмме лучше было не озвучивать – она наливалась дурной яростью и начинала как пулемёт выплёвывать яростные слова, становясь похожей на нечто не очень приятное.

Почему-то Милане становилось за неё неловко, как-то неудобно.

В такие моменты она вспоминала, как приехала в университет и оказалась в самой гуще очень модных, умных, опытных и решительных девушек, которые смотрели на Милану с презрением. А за что? Только за фото родителей, которое Милана привезла с собой!

Через некоторое время оказалось спокойнее и проще спрятать фото, не упоминать о семье, не вспоминать о любимой бабушке, о том, что Милана любит дом и очень скучает. В уши непрерывным потоком лились слова, связки слов и целые предложения о каких-то очень-очень модных понятиях, произносимые популярными и успешными людьми, которые снисходительно морщась, иногда обращали своё драгоценное внимание на глупую девчонку из замшелой варварской России. Через несколько месяцев Милана вовсю уже перенимала манеру речи, обороты и жесты, стараясь слиться с ними, сделаться такой же, как они – подняться на их уровень, и не замечала, что теряет что-то своё, важное и очень нужное.

И почему Милане только сейчас вспомнилось всё это? Как от неё словно по кусочку отщипывали её привычки-убеждения-ценности, и, несмотря на все громкие лозунги о том, что ценят многообразие людской жизни, категорически не воспринимали никого, кто не был бы на них похож!

– Ну, да… поговорила с Эммой, с другими людинями, вот и вспомнилось, – поняла Милана, вдруг сообразив, что никакого удовольствия этот разговор ей не доставил. – Только… только как-то очень уж странно вспомнилось.

Это ведь именно Эмма громко высмеивала Милану, когда та случайно обмолвилась о том, что очень любит бабушку.

– Это неконструктивно! – заявила Эмма, – Это просто носительница генетического материала, которая передала часть его тебе! Только и всего! Ты ей ничем не обязана – твой отец не просил твою бабку себя рожать, а ты не просила своих родаков о том, так что бабка тебе вообще чужая.

Милане тогда показалось, что её… обокрали! Взяли и унесли что-то очень важное, а потом растоптали это важное прилюдно, словно грязную тряпку.

– И чего я всё про неё вспоминаю? Странные такие мысли в Новый Год! А потом… ну, не нравится она мне, так можно же и не общаться!

Второе мороженое пришлось взять для того, чтобы заесть неприятные воспоминания.

– Да и вообще! Отмечаю праздник, никого не трогаю! – бормотала Милана, активно шурша обёрткой.

– Завтра скатаешься в магазин и ещё купишь! Причём, на свои, – раздался насмешливый голос – Андрей спустился, осознав, что, во-первых, он устал от поздравлений, а во-вторых, надо бы ещё отметить, что ли… – И вообще, ты ж на диете была! Чего тебя на мои продукты потянуло?

– Переутомилась с тобой общаясь, вот и потянуло! – парировала Милана, демонстративно прихватывая мороженое и тарелку со всякими вкусными вещами, которые машинально собрала, пока про Эмму вспоминала, видимо, в виде противоядия.

– Да это мне молоко за вредность наливать надо! А раз нет молока – налью себе чего-нибудь покрепче! – фыркнул вслед Андрей и только головой покачал, – Вот всегда так! Начинает какая-нибудь такая фея «ой, я на диете, я на диете», а потом – не прокормишь!

Злиться из-за ерунды не хотелось, поэтому он тоже собрал себе поднос повкуснее и отправился к себе – заесть соседство с этой самой Миланой.

– Сидят каждый в своей норе и лопают, уставившись кто куда, кто в смартфон, кто в ноутбук! – подытожил Вася, который дежурил у мониторов. – Ну хоть не ссорятся, и то ладно.

Разумеется, никуда Милана за продуктами не поехала… Вот ещё не хватало!

– Я тебе чего, прислуга, за мороженым ездить? – возмутилась она, когда Андрей на следующий день напомнил о подъеденных запасах.

Правда, почему-то ругаться не хотелось, видимо, сказывалось чрезмерно активное окончание года, так что сошлись на совместном одобрении средств и закупке новой партии продуктов.

Второго января Андрей, вспомнив, что у него есть старый приятель в Питере, укатил к нему, а Милана заскучала – ехать в город было неохота – почему-то не хотелось видеть людинь и человекинь, а старые подружки, кто с ней ещё общался, поразъехались на праздники кто куда…

– Ну, скучно же! Скукота! Пойду, что ли, прогуляюсь, – Милана шла по расчищенной дороге вдоль обочины, радуясь, что машин нет и можно идти легко, а не тонуть в глубоком снегу.

Впрочем, в снег она влезла – очень уж хотелось сделать селфи на фоне изумительно заснеженных ёлочек. Пока фотографировалась, увлеклась, зашла за еловые лапы, а потом услышала звук мотора.

Глава 12. Год не собаки

Машина двигалась неспешно – низкая посадка не давала разогнаться, тем более что пара, едущая в автомобиле, была очень занята – активно ссорилась.

– Да с чего ты, дyрaк, решил, что сейчас год собаки? А? – громкий женский голос чем-то напомнил Милане Эмму, вот она машинально и прислушалась, а потом удивилась – почему так хорошо слышно разговоры этих людей?

– С открытыми окнами едут, что ли?

Оказалось, что не с открытыми окнами, а с приоткрытой дверью, через которую женская рука с черно-блестяще-фиолетовым маникюром выпихивала наружу странную сумку с кокетливо повязанной на ручке золотой мишурой.

– Ксюнь, может, продадим? Ну она ж денег стоит! Не, я недорого купил – хозы уезжали, а она последняя из щенков была, так что по дешёвке продали, но всё равно, это ж деньги… – пытался возразить мужчина. – А потом… как-то жалко!

– Жалко у пчелы! А у меня за ночь погрызенные новые туфли, перекушенный зарядник от смартика, три лужи на ковре и испорченный халат! Так что с тебя деньги на всё это и подарок! Нормальный подарок, понял? И давай уже скорее, а то в гости опоздаем!

– Эмма бы одобрила, – машинально подумала Милана, глядя, как сумка летит в глубокий снег на обочине, а машина по-прежнему неспешно удаляется. – Очень боевая Ксюня, просто огонь!

Какой бы Милана ни была, но мысль о том, чтобы уйти не оглядываясь, ей даже в голову не пришла! Проводила машину взглядом, не желая нарываться на объяснения с этими типами, и нырнула в глубокие снежные отвалы.

– Чего оно молчит-то? – думала Милана, – Оно что, замёрзло?

Добраться до перевёрнутой и ставшей на попа клетчатой переноски было непросто, но Милана справилась, а потом, потянув к себе ручку сумки, заглянула внутрь.

– Ой… – она уставилась на два круглых тёмно-карих глаза и миниатюрную лохматую мордочку изумительно абрикосового цвета. – Ты чего молчишь?

– Я боююююссяяя! – проскулил собачий ребёнок. – Она кирчала и била болено!

Милана в собаках ничего не понимала, но сообразила, что в тонюсенькой матерчатой переноске щенку, несмотря на его шерстку, очень холодно – вон как озноб бьёт.

Переноску она брать не стала – вот ещё мусор чужой подбирать, вытащила щенка, сунула его себе за пазуху и выбралась на дорогу, преодолев ещё один рубеж снежного отвала.

– Туфли ей погрызли! Да чтобы у тебя вся обувь поразвалилась! – шипела Милана, торопливо шагая к коттеджу, – И этот тоже… «купил задёшево, но жаааалко»! Если тебе жалко, почему разрешил, этой людине… тьфу, бабище злобной, такое творить?

Щенок постепенно согревался, сидел за пазухой не шевелясь и не двигаясь. Так, что Милана периодически заглядывала за отворот дорогущего пуховика, жива ли её находка?

Она зашла за ворота очень вовремя – парочка, выкинувшая собаку, всё-таки решила, что выбрасывать деньги неразумно, и отправилась забрать переноску.

– Слушай, а мы же можем её Глинковым подарить! А чё? Забавная штучка… – «осенило» мужа.

– Да, вот тут ты прав! А мультиварку себе оставим – маме моей лучше подарим! – обрадовалась Ксюня.

Муж развернул машину и отправился обратно, радостно побарабанив по рулю, когда заметил переноску в снегу.

– Вон она! – Ксюня ткнула супруга в бок. – Иди, доставай.

– Сама кинула, сама и доставай… – попытался было муж.

Но Милана была права – Ксюня была бы достойной последовательницей Эммы, так что муж как миленький поскакал к снежным отвалам, а добравшись до места оскорблено воскликнул:

– Её тут нет! Кто-то забрал!

– Украли? – сиреной взвыла Ксюня, – Что у нас за люди! Даже среди снегов и то сопрут всё, что не приколочено! Поехали! Тот, кто спёр, явно туда пошел! – она замахала рукой на дорогу.

Милана и знать не знала о том, что эти двое подозрительно осматривают дома, мимо которых проезжают, в надежде найти того, кто «спёр неприколоченное», но останавливаются не у их дома, а у соседнего – там невинный маляроштукатур Вася чистил снег.

– Отдавай щенка! – рванулась к нему из машины боевитая Ксюня.

– Какого щенка? – удивился Вася.

– Которого ты у нас украл! – завизжала она.

– Женщина, вам бы успокоительных попить, что ли… – Вася особым преклонением перед истеричками с выставленными вперёд острозаточенным пластиковыми когтями не испытывал, поэтому сходу прикинул, в какой сугроб её лучше всего спровадить. Можно прямо лопатой, чтобы руки не пачкать…

Из машины, стимулируемый визгом жены, вывалился её супруг и попёр на Васю.

– Я не понял, Вась, а чего это тут у тебя за интересная такая экспозиция? – уточнил напарник, выходя, чтобы сообщить Василию потрясающую новость – их объект приволокла щенка!

Экспозиция и правда заслуживала внимания – в одном сугробе торчали две мужские взбрыкивающие ноги, а в другом сидела вопящая мадам, молотя по воздуху воинственно взблёскивающими ногтями.

– Да понимаешь, чищу снег, никого не трогаю, что показательно, а тут эти… отдай щенка… Я не понял, а тут оказывается такая история… Вот тот – Вася ткнул пальцем в ноги, – Это муж, который подарил жене щенка, решив, что сейчас год собаки. Щенок жене не нужен, и они щенка выбросили на дороге прямо в переносочке – добрые такие.

– А ты тут причём? – Дима всё видел на экране камер – по периметру их было понатыкано полным-полно, но смысла воплей не разобрал, так что слушал с большим вниманием.

– Ну, как же… они потом решили, что щенка можно продать.

– Подарииить! – завыла Ксюня.

– Не существенно! – строго остановил её Вася. – Короче, вернулись, а его уже кто-то забрал.

– Ты и забрал! Украл, гад! Отдаваааай! – заблажила Ксюня.

– Дамочка, вы бы рот закрыли, а то неровен час, у меня лопата в руках дрогнет и на вас снежок высыплется. Много! – официально предупредил её Вася. – Короче! Щенка я не видел, и да… лучше бы его вам не искать, потому что жестокое обращение с животными штрафуется на очень приличную сумму, а вы как раз под эту статейку и попадаете!

Пока у ворот соседнего коттеджа шло выкапывание мужа и запихивание его и Ксюни в машину, Милана суетилась вокруг щенка.

Зазвонивший смартфон взяла машинально, а обнаружив, что названивает Эмма, которая жаждет пригласить её на тренинг и активно намекает на крупное пожертвование, отвечала настолько рассеянно, что Эмма, не страдавшая хорошими манерами, взвилась и гневно потребовала ответа, что может быть важнее её тренинга?

– Щенок! Я собаку нашла.

– Милана, что за ерунда? Это всё твой рудиментарный материнский инстинкт! Ты должна избавиться от этого?

– От чего именно?

– От всего! И от инстинкта, и от щенка!

Милана отстранила от себя смартфон, внимательно посмотрела на экран, и решительно спрятала гаджет вместе с разоряющейся Эммой в диван, прямо под пухлые подушки, сразу заглушившие её клёкот.

– Чего-то ты мне надоела! Причём, чем дальше, тем больше! Я тебе это потом сама скажу, а пока некогда мне! – Милана не зря была Брылёвой, и уж что-что, а претворять в жизнь свои решения она умела!

– А ты! – сказала она щенку, – Не вздумай бояться! Поняла? Никто тебя больше не обидит, а если попробует… – она с грозным прищуром покосилась на свитер Андрея, который тот бросил на спинку кресла, – Он у меня пожалеет, что на свет родился, я ж его как явление изведу!

Глава 13. Абрикосовый ребёнок

Милана знала множество всяких вещей, но никогда не интересовалась, чем кормить щенков.

– А интернет зачем? – резонно спросила у себя она. – Плёвое дело! Сейчас уточним!

Уточнить оказалось значительно проще, чем обеспечить наличие этого самого корма…

– Можно сухой корм, можно влажный, можно натуральный… Только вот у меня ничего такого нет. Колбасу, пиццу, мороженое и проростки с салатами ему, то есть ей, нельзя. Куриная грудка? Ээээ, взять курицу и отсоединить у неё грудку? Как-то это звучит не очень! – процесс представлялся Милане исключительно сложным и трудоёмким.

– Может, просто заказать? – Милана нырнула в интернет-магазины, которые предлагали всевозможные щенячьи радости и вкусности. – Ничего себе, сервис у них! Доставка только через день в самом лучшем случае! А чем мне сейчас ребёнка кормить? Чем?

Ребёнок с наивной и трогательной доверчивостью смотрел на Милану, тянулся к её рукам, и ей казалось, что эти глазёнки заглядывали прямо в душу, касались там чего-то этакого, чувствительного.

А уж когда щенячья мордашка захватила в плен Миланин мизинец и застенчиво полизала его, причмокнув розовым язычком, в голове у современной, исключительно прогрессивной и очень премудрой девицы капитально перемкнуло, иначе её дальнейшие действия объяснить никак было нельзя.

Она напрочь забыла о том, что не прислуга и в магазины ездить не собирается, схватила сумку с кошельком, смартфон и щенка, которого тут же поместила в уже привычное убежище – за пазуху и рванула из дома, словно за ней волки гнались.

– И куда эта малахольная мчится? – флегматично осведомился Василий, висящий у неё на хвосте.

За Андреем они не следили. Зачем? Маячок у него в машине и так исправно докладывал, куда поехал этот тип, а вот Милана…

– В любую глупость вмажется только так! – рассуждал Дима, оставшийся на хозяйстве. – Вась, ты только не упусти её. Она несётся так, словно ралли жаждет выиграть.

– Чего бы это я её мог упустить… скажешь тоже! – ворчливо отозвался напарник. – Неужели же ищет тех паразитов, которые щенка выкинули? Вернуть хочет?

Его подозрения рассыпались в прах и опали холодной хрустящей порошей у ближайшего супермаркета, в котором был отдел с зоотоварами.

– Дим, прикинь, она, оказывается за кормом для щена поехала!

Василий, ради любопытства отправившийся за Миланой, с наслаждением смотрел, как она слушает продавщицу.

– Вот что-что, а учиться она умеет! Только что не конспектирует! – невольно подумал он. – И крутизна не выпирает, прямо почти нормальная девчонка. Не, я понимаю, что это очень временно, но даже это удивительно!

– У вас такая славная пуделяха! – улыбалась продавщица.

– Это прямо пудель? Я думала, что болонка! А разве у них не должен быть такой тонкий нос? – Милана показала что-то похожее на клюв.

– Нет-нет, это именно что прекрасный пуделёчек-тоечка, очень милая девочка. А носик и будет таким, когда его подстригут. Так какой корм вам нужен?

Милана выбрала несколько видов кормов, лежанки, игрушки, ошейник и поводок, самую маленькую из собачьих одёжек, которые были в зоомагазине – во всём остальном её щенок просто тонул, а потом вдруг вспомнила, что денег на карте в обрез.

Звонок Андрею застал того врасплох:

– Одобри мне расходы, только быстрее, а то у меня ребёнок голодный! – раздалось в смартфоне, и Андрей едва целиком не проглотил суши, которыми угощался у приятеля.

– Ты с ума сошла? Какой ещё ребёнок? – сиплым шепотом уточнил он, когда сумел откашляться.

– Мой, какой? Такой… абрикосовый! Скорее давай, а то она есть хочет! Ну!

Сумма по понятиям Андрея была невелика, поэтому он машинально одобрил списание денег с общей карты, а потом попытался всё-таки уточнить, какой такой «мой абрикосовый» ребёнок появился у этой невменяемой девицы?

– Потом! – лаконично ответила Милана – Мне ещё про грудки надо уточнить.

– Какие грудки? – тупо спросил Андрей у погасшего экрана смартфона.

– Что? Жена с ума сводит? – посочувствовал приятель, глядя на крайне озадаченного Андрея.

– Уже почти совсем свела! – Андрей набрал Милану, но она упорно не брала трубку, допытываясь у продавщицы зоомагазина, как добывают куриную грудку.

Выяснив, что можно и не заниматься малопривлекательными мясницкими работами, а купить уже готовую, очень обрадовалась и пошла на дальнейшую добычу еды ребенку, повинуясь древнейшему женскому инстинкту «детей надо кормить».

Звонки смартфона её отвлекали, но не очень – в обычных продуктовых магазинах она почти никогда не бывала, так что всё было в новинку и даже, как ни странно, интересно.

Следующий звонок Андрею поступил в тот момент, когда он уже решил больше никогда этой заразе не звонить.

– Ты чего трубку не берешь? – начал было он.

– Одобри расходы! – перебила его Милана.

– Совсем совесть потеряла? Какие ещё расходы и какой ребёнок?

– Ребёнок маленький, а расходы на грудку, творог, детский кефир, перепелиные яйца, ну, и мне вкусное…

Про детский кефир и перепелиные яйца она вычитала в смартфоне и решила, что надо взять и их. На всякий случай.

– Не одобрю, пока не объяснишь… – начал было Андрей.

– Я тебе три дня про свою книгу рассказывать не буду! – опять перебила его Милана. – А если не одобришь, буду вслух зачитывать. Даже ночью под дверью. Громко!

Шипение, вырывающееся из смартфона, расслышал даже Вася, загибающийся от смеха за соседним стеллажом.

– И вовсе я не шантажистка! – с достоинством ответила на оскорбление Милана, прослушав тираду мужа. – Я просто умею вести переговоры! Итак, ты согласен?

Брякнувшее согласие на требуемую сумму Милана восприняла как победу, подмигнула щенку и поспешила к кассе.

***

Оказалось, что ничегошеньки она не смыслит в милоте! Всё то, что казалось ей приятным раньше, ни в какое сравнение не шло с этим собачьим детёнышем. Даже пахло от неё приятно – сладким молоком.

– Уй, ну, какая же ты смешнаааааяяя, слаааавная и ешь так забавно! – таяла над щенком Милана. – Ой, уснула прямо у миски. Маааленькая, тёплая, такая мягонькая.

Звонок смартфона, заставший её над спящим собачьим ребёнком, Милана восприняла как личного врага. Сбросила раз, два, три, звонящий не унимался…

Торопливо встала и ушла подальше от спящего щенка, даже дверь в спальне прикрыла – чтобы не разбудить.

– Да?

– Милана! Так я про поддержку тренинга на тему «Останови насилие второй смены», понимаешь, эти дурацкие праздники – никто не хочет идти на тренинг! – голос Эммы ввинтился в Миланино сознание и вызвал в нём некое разрушительное воздействие. – И мне ещё для организации пикетов не хватает… – она назвала вполне приличную сумму. – Я считаю, что ты должна помочь!

– Должна? – сухо уточнила Милана.

– Да! Твой отец обязан тебя финансировать, за всё то насилие, которому тебя подвергали, а ты должна помочь остальным! Твои деньги должны служить на благо женщин, которые страдают, работая во вторую смену у плиты, стирая, глядя…

– И всё это у плиты? – не поверила Милана. – Кстати, ты умеешь варить куриную грудку?

– Че-го? – Эмма отродясь ничего не варила, ну, разве что, яйца, сосиски и пельмени.

– Не умеешь, понятно, слушай, я занята…

– Милана, ты нужна нашему движению! Ты приехала с такими знаниями, с такими идеями! Правда, на мой взгляд, слишком уж карамельными, но это пройдёт! Ты должна…

Эмма принялась воодушевлённо высказывать отрывистые фразы, которые Милана слышала уже тысячу раз. И Эмма, и прочие «коллегини» уже некоторое время вызывали неловкое недоумение, просто раньше Милане, очень занятой сначала написанием книги, а потом её продвижением, об этом как-то некогда было подумать. Каждая говорила вроде как нужные вещи, но они превращались в бесконечное перетирание одного и того же, и оно, пусть даже перетёртое в прах, почему-то не давало на выходе никакого полезного результата.

– Может, я просто не тем занялась? – Милана с недоумением осмотрела смартфон. – Нет, ну, правда… Да, есть проблемы и ещё какие, но, наверное, их не пикетами решают! Я об этом обязательно подумаю, когда будет время, а пока… – она усмехнулась и холодно прищурилась.

Напрасно кто-то мог думать, что она глупенькая и управляемая девочка, дочка богача, что у неё легко можно достать денег, главное потрясти перед ней связкой слов на интересную тему. Мозги-то у Миланы были и совсем неплохие. С момента, когда вчерашняя школьница приехала в университет, оказавшись в новом и непонятном окружении, прошло время. И теперь попытки ею манипулировать Милана просекала стремительно, а обнаружив очередного «управленца», силящегося запустить лапки в её кошелёк, стряхивала такой контакт быстро и достаточно жёстко. Имелся у Миланы этакий «характер в засаде».

Эмма Милане особо никогда не нравилась, но и деньги добыть не пыталась, а вот сейчас решилась потрясти богатенькую мажорку.

– Эмма, я сама решу, что и кому я должна, а также, зачем и сколько именно. Поняла? Не распоряжайся моими деньгами, и уж тем более деньгами моего отца. Что он должен мне, я сама разберусь, но уж тебе-то он точно ничего не должен!

Милана не стала слушать Эммино возмущение, сбросив вызов и отправив номер телефона «коллегини» в чёрный список.

– Помогать есть смысл только тогда, когда сам веришь в то, что это нужно! – припомнила она фразу отца, который действительно немало помогал, но никогда не шёл на поводу у таких «требователей».

– Я знаю, что многим нужна помощь… только вот, может, она должна быть какой-то более земной, конкретной что ли? – думала Милана, наглаживая розовое брюшко щенка, доверчиво раскинувшегося у неё на руках. – Ну вот видела я, как эта самая Эмма отправила девушку, которую избил муж, искать какой-то приют для жертв насилия. А чего же сама не стала помогать? Хотя бы не подвезла к этому приюту?

Ответ пришел сам собой:

– Да потому что это скучно, неинтересно и вообще, пикеты, тренинги и статьи в инете гораздо, несоизмеримо интереснее, чем реальная помощь тем, кому она нужна? Значит, Эмма просто примазывается к тем, кто реально делает что-то полезное… А я? Я, выходит, тоже?

Мысль была неприятной, поэтому Милана задвинула её в сторонку, а чтобы она снова не вылезла, решила обдумать дизайн новой книги. Правда, дизайн ни в какую не обдумывался.

– Тьфу, всё настроение мне испортила! – закономерно рассердилась она на Эмму, а потом насторожилась – послышался шум мотора.

Андрей не сильно-то был доволен поездкой к приятелю – он был за рулём, расслабиться не вышло, а наблюдать, как приятель отдыхает в одну довольную физиономию, было как-то не очень увлекательно. Миланины звонки Андрея и разозлили, и заинтриговали.

– Что придумала эта ненормальная, а? Ребёнка откуда-то свистнула? Да ладно… она ж не того… И трубку, как назло, не берет! Что за ерунда!

Сваленные в снегу у крыльца пакеты с едой его заинтриговали.

– Действительно в магазине была! Она ж выступала вовсю, что ни-за-что и ни-ког-да не поедет!

В доме на первый взгляд было все нормально и никаких следов ребёнка не наблюдалось.

– Милана! Милка!

– Дрюнь, не вопи! – Милана свесилась с лестницы и приложила палец к губам, – Ребёнок спит.

– Какой я тебе Др… тьфу! Не смей меня так называть! И какой ещё ребёнок? Ты что, с ума сошла?!

– Да ничего я не сошла. Называть тебя так буду, если ты меня этим коровьим именем будешь звать, а какой ребёнок – иди и посмотри сам, только не топай, а то ещё разбудишь!

Андрей прошипел себе под нос нечто невнятное и, перескакивая через две ступеньки, поспешил наверх. Неизвестно, что именно он ожидал увидеть, но уж точно не крошечного пушистого щенка, безмятежно спящего на кровати Миланы.

Богатый ассортимент кормов, который красовался у кровати, отлично продемонстрировал, куда именно Милана потратила деньги.

– И где ты это взяла? – негромко уточнил Андрей, а услышав про «милую парочку» и выброшенную переноску, как-то заметно смутился.

Милана бы непременно уточнила, почему он именно так реагирует, но в этот момент щенок проснулся и забавно завозился, пытаясь перевернуться на бочок, и Андрей поспешил убраться.

– Ты представляешь? Эта прынцесска смотрит видео, как варить курицу! – Дима изумленно вглядывался в монитор. – Прямо глазам своим не верю! А чего это Дрон такой погасший?

– Небось, вспомнил, как кота на дорогу вышвырнул, – пожал плечами Вася. – Как тут выскажешься о таких паразитах, если сам ничуть не лучше?

Василий был абсолютно прав, и Андрею было как-то невесело. Нет, о коте он ничуть не жалел – отлично видел, как отцовский прихвостень выскакивает из машины и подбирает переноску, так чего того кошака жалеть-то? Просто Милана так возмущалась, так негодовала и радовалась, что успела и вытащила щенка из снега, что ему стало неприятно думать, как она и о нём будет такого же мнения, как о бывших хозяевах псинки.

Глава 14. Бытовые подвиги

Нет-нет, Андрею на мнение конкретно Миланы было наплевать… просто, чисто по-человечески не хотелось, чтобы о нём были неприятного мнения. Чтобы скрыть неловкость, он довольно сердито уточнил:

– И ты собираешься её оставить? Прямо тут?

– Ну, да, а где же ещё?

– А меня ты спросить забыла?

– Ой, – Милана устремила на собеседника взгляд, полный неподдельного изумления, – Постой… и как же это я об этом даже и не подумала…

А потом хулигански фыркнула:

– Наверное, это потому, что мне как-то без разницы, что ты ответишь!

– То есть если я против… – начал сердиться Андрей.

– То я тоже буду против чего-нибудь для тебя важного. Надеюсь, ты меня понял! – Милана устремила крайне выразительный взгляд на свою книгу, лежащую на краю прикроватной тумбочки.

– Ты обещала…

– Я помню, но это же только на три дня, а дальше, мой дорогой, тебя, если что… будет ждать увлекательнейшее чтение вслух.

– Ну хоть три дня отдохну! – размечтался наивный Андрей.

– Ээээ, это ты ещё не слышал, как я пою! – мечтательно протянула Милана. – Вообще-то я на людях этого обычно не делаю – этот… как его… гуманизм не позволяет. Но если ты что-то будешь иметь против моей лапули, я с ним лично договорюсь!

– С кем? – удивился Андрей.

– Как с кем? С моим гуманизмом! Тогда он мне не помешает петь и приводить в страх и трепет все окрестности!

Андрей насмешливо фыркнул, а Милана так сладко разулыбалась, что у Василия и Дмитрия, наблюдавших за этой сценой, чтобы если что, срочно принять противоссорные меры, возникли некие подозрения:

– Походу, Милкино пение – это оружие массового поражения почище её книги! – осторожно предположил Вася.

– Да ладно… Ещё хуже? Не очень-то верится! – засомневался Дима.

Маленький щенок в доме – это всегда довольно громко, хлопотно, местами мокро, местами беспорядочно. Размер этих мест зависит от величины, породы, темперамента щенка и опытности хозяев.

Опыта у Миланы не было ни малейшего, поэтому Андрей везде натыкался на следы пребывания абрикосовой курчавой мелочи.

– Милкааааа! Оно опять разлилось! Почему оно это делает у меня на дороге? – взревел он, в очередной раз наткнувшись на лужицу.

– Потому, что ты, как назло, ходишь за моей крошкой и пугаешь её своими дикими воплями! – невозмутимо парировала Милана. – Не нравится – вытри!

– Да ты совесть потеряла! Мне ещё и вытирать?

– Даже не искала, вот ещё, зачем мне такая неудобная штука? – услышал он в ответ.

Правда, когда муж указал ей на все следы пребывания щенка, Милана осмотрела масштаб стихийного бедствия и вздохнула:

– И где это всё поместилось в такой мааааленькой собачке, а? Эй, муж, а муж… Может, одобришь расход на уборщицу?

– И не подумаю! – повредничал Андрей. – Твоя собака, сама и убирай, жёнушка!

Милана поморщилась – подозревала, что этот паразит будет издеваться, так и вышло!

Нет, она понимала, что лужи – это непорядок, поэтому усилием воли отыскала в доме кладовку со всякими приспособлениями для уборки, обнаружила там забавное ведро на колёсиках и круглую пушистую швабру – такая была у уборщицы в доме родителей, и как ею пользуются, Милана видела.

– Ну с этим я управлюсь! – решила она, волоча за собой ведро, как в детстве слоника-каталку на колёсах.

– Слушай, давай мы это видео Хаку отправим, а? В качестве подарка под Рождество? – алчно переглянулись маляроштукатуры. – Из разряда «чудес не бывает, но они есть».

До сих пор чудесами работали сами Василий и Дмитрий – когда оба супруга покинули коттедж, Вася проник в него, пока Дима караулил, не вернутся ли постояльцы, и включил усиленную вентиляцию комнаты, залитой водой.

– Взрослые люди, и ни один не подумал о том, что в сырости комнату оставлять нельзя! – изумлялся хозяйственный Вася. – Дикие какие-то.

Так что для наблюдателей процесс уборки в исполнении Миланы представлял собой зрелище редкостное и увлекательное.

Андрей тоже вышел полюбоваться, скептически поднял бровь, предполагая, что живая игрушка надоест девице за пару-тройку дней, да и смылся в свою комнату, не заметив, что забавная абрикосовая мелочь увязалась за его ногами и укатилась за ним.

Грохот, вопль, ругательства и писк, которые раздались из комнаты Андрея, заставили Милану бросить швабру и кинуться на звуки.

– Если только он её ударил, или сел на неё, или как-то ей повредил… – Милана рывком распахнула дверь в комнату Андрея и узрела редкое зрелище.

– Слуууушай, а вот это непременно надо Хаку отправить, он же нам без доказательств не поверит! – Вася от восторга чуть из крутящегося кресла не выпал, глядя, как Милана осторожно обходит изумительную по составу конструкцию – посреди комнаты странно извернувшись, лежал Андрей, словно фигурист, грянувшийся на лёд во время исполнения сложного прыжка, а на нём, прямо на груди восседала страшно довольная щень и, попискивая, вылизывала его подбородок.

– Ууууууу, – донеслось от «фигуриста», – Ууууууууииии!

Милана ловко подхватила свою драгоценную собачищу, прижала к груди и с сочувствием уточнила у дитятки.

– Напугал, да? Нехороший тип! Орал, гремел костями и ругался… Фуууу, просто! Ты не бери с него пример – это деструктивное поведение!

– Ооооеееее, – Андрей сменил звук и пытался расплести конечности.

– Ты нам все гласные предъявишь, или всё-таки что-нибудь умное скажешь? – любознательно поинтересовалась Милана. – И вообще, кто тебе разрешил, брать моего щенка в твою комнату? И что это ты такое только что высказывал?

– Да, ёжкин кот! – Андрею наконец-то удалось сесть. – Я говорил «Уйдите обе»! Я из-за твоей псины язык прикусил, отбил себе всё, что только можно, и хорошо, что ничего не сломал! И всё ради чего? Ради того, чтобы не расплющить твоего щена! Кстати, никуда я её не брал – она сама прикатилась. И вообще, какого ты… зелёного крокодила за ней не следишь, а?

– Ты ж смотри… голос прорезался, речь вернулась, как говорит-то, как говорит… аж закачаться можно! – Милана пренебрежительно дёрнула плечиком, а потом вдруг резко наклонилась, оказавшись нос к носу с Андреем, и прошипела: – Да если бы ты ей хоть на лапку наступил, я бы тебе жизнь испортила отсюда и до конца срока нашего договора! Понял? Не смей на неё орать, пугать, наступать и тем более падать! И смотри под ноги, дылда здоровенная!

Андрей только брови поднял, изумленно проводив взглядом Милану, торжествующе прошагавшую из комнаты, а потом поморщился от грохота после того, как она пнула дверь в качестве заключительного аккорда.

– Ишь ты… раскомандовалась! Совсем сбрендила! Изначально была того… А сейчас – в кубе! – проговорил он.

– Я всё слышу, дорогой! И об этом ты сильно пожалеешь! – донеслось из-за двери и Андрей, прислонившись виском к кровати, тяжело вздохнул.

***

У детей, неважно какой породы, есть такой закон – если их куда-то не пускают и что-то от них прячут, то оно и есть самое-самое желанное, интересное и прекрасное!

– Милка! Да убери ты её! Почему она всё время за мной бегает! – то и дело вопил Андрей. – Стоит мне только куда-то пойти – она уже там меня поджидает, причём, если я поворачиваюсь и иду в другую сторону, она тут же мчится за мной и как-то оказывается там, куда я шёл! И вообще, как её зовут?

– Несси, – представила курчавую мелочь Милана.

– Это как Лохнесское чудовище? – расхохотался Андрей.

– Нет, это как «Не сядь, не сбей, не снеси, не скинь»! – Милана ловко подхватила жизнерадостное создание и прижала к себе. Несси тут же облизала ей щёку, и Андрей поморщился. – Хотела назвать в честь тебя – Дрюник, только вот это девочка, незачем её так оскорблять!

Андрей и злился, и забавно ему было… Он-то обычно общался или с девами модельной внешности, которые чётко знали, чего хотят, или просто с легкомысленными знакомыми девицами, с которыми можно было ненапряжно проводить время. Регулярно появлялась рядом очередная разумница, которая, решив, что глупо упускать «ничейного богатенького» типа, пыталась его планомерно окрутить, правда, он был крайне осторожен и никаких серьёзных отношений не начинал принципиально – неинтересно ему было.

А тут сходу и жениться пришлось, и жена оказалась неожиданная. На его статус ей было наплевать – у её папаши денег не меньше, чем у его родителя. Мозгов у неё, при первом рассмотрении, не было вовсе, правда, сейчас что-то проблёскивало, но очень и очень слабенько, зато язвительности, вредности и колючек у девчонки было предостаточно, и как на них реагировать, Андрей пока не очень понимал.

Обнаружив на девственно чистой плите что-то кипящее, Андрей озадачился, нашел вилку, потыкал в это что-то и даже не сильно удивился, услышав за спиной ядовитым тоном заданный вопрос:

– И что ты там потерял, а?

– Да вот, решил уточнить, какую отраву ты варишь?

– Отраву? – прищурилась Милана, – То есть ты думаешь, что для того, чтобы сварить Нессе куриную грудку, надо быть повариней?

– Кем? Что ты сейчас сказала?

Слово за слово, и через пару минут в кухне бушевал дивный скандал, по итогам которого Андрей заявил, что теперь он категорически против щенка в местах общего пользования, а оскорблённая Милана решила, что, раз так, пора ей спеть…

Время она выбрала удачное – Андрей как раз собрался выпить кофе.

Когда за его спиной послышались исключительно пронзительные и абсолютно немелодичные завывания, весьма и весьма отдаленно напоминающие какой-то хит сезона, скрещенный с блеянием коз, звуком трубы, больной ларингитом и явной попыткой разбить все окна в доме путём воздействия на них ультразвуком.

– Ааааа! – взвыл Андрей, вылив на себя от неожиданности кофе, отпрыгнув от кипящего напитка, врезавшись поясницей в столешницу, и едва-едва не рухнув. – Чтоэтобыло? – выдохнул он одним словом.

– Я пою… не слышал, что ли? – c превеликим достоинством ответила Милана. – Что? Тебе НЕ понравилось? Сразу предупреждаю… тем, кому НЕ нравится, я пою громко и долго, чтобы они прониклись и поняли, как они неправы!

– Мне нравится! – торопливо и крайне опрометчиво заявил Андрей, оттягивая от себя подальше дымящуюся футболку.

– Прекрасно, тогда я продолжаю! – широко улыбнулась Милана и запела ещё что-то примерно такого же звучания.

Андрей понял только одно – бегство! Вот в чём его спасение! Он, забыв про кофе, рванул в свою комнату, не обратив внимания, как насмешливо смотрит на него Милана.

– Дурачок… – хмыкнула она. – Тут прекрасные колонки, да и караоке имеется!

Через несколько минут дом трясся и покачивался от распевки, как Милана называла крайне немузыкальные звуки, голосимые во всю силу лёгких в отличный микрофон.

– Счас помру! – стонал наверху Андрей, пытаясь заглушить это безобразие наушниками, душем, подушкой… – Милка! Хватит выть!

– Как выть, Дрюнечка? Ты же сказал, что тебе НРАВИТСЯ! – состроив крайне наивную рожицу уточнила Милана.

– Мил, чего ты хочешь? – он устало опустился на ступеньку лестницы, держась за голову и мимолётно подумав, что его многострадальная голова в последнее время как-то очень уж часто собирается отвалиться.

– Я? Чего же я хочу? А ну-ка… дай-ка подумать… – Милана наморщила лоб и завела глаза к потолку, делая вид, что изо всех сил вспоминает. – Ааааа, точно! Ты же сказал, что Несси в общие помещения нельзя, а мне скууучно, Дрюнечка. Понимаешь?

– А? Так всё это из-за дурацкой псины? Ладно, я снимаю запрет, но пусть под ноги не попадается!

– Дурацкой? Да как ты смел? – возмутилась Милана. – Неужели же ты думаешь, что я выпущу свою лапочку туда, где ходит такой мрачный, вредный и мерзкий тип как ты?

– Не выпустишь? Погоди, но ведь ты хотела… – у Андрея возникло странное ощущение, что он не успевает за просвистевшим мимо поездом, и более того, поезд-то свистит не просто мимо, а вокруг его бренного тела.

– Я просто не могу позволить невинному созданию видеть такого как ты! – Милана скорбно понурилась, – А это значит что?

– Что? – осторожно уточнил Андрей, со слабой надеждой, что ничего такого страшного оно не значит.

– Что мне опять скуууучно, Дрюнечка, а это значит, снова хочется петь! Душа просит, догоняешь?! А чего это ты головой о перила стучишь? – любознательно спросила Милана.

– Кто? Ну, кто придумал, что ЭТО – слабый пол? – Андрей приоткрыл глаз и с омерзением осмотрел жену, – Да она ж любого доведёт до чего угодно, ваааще до всего! – простонал он.

– Вот! Вот видишь! Ты уже почти всё понял! Да, мы можем очень многое! Кстати, завтра заканчиваются наши три дня, и я как раз могу тебе вслух прочесть главу из моей книги, как раз этому и посвященную! Я её даже спеть могу, хочешь?

– Если ты станешь вдовой, денег не получишь! И наследства после меня никакого нет, – проговорил Андрей, не открывая глаза. – Так что давай разойдёмся миром. Надо тебе, чтобы тут колбасилась твоя Несса – пожалуйста, только смотри, чтобы под ноги мне не лезла, я могу не заметить и наступить.

– Ну, так-то лучше! – хмыкнула Милана вслед мужу, с трудом поднимавшему себя на второй этаж, – Ишь, прямо сдулся сразу! А то… условия он мне ставит! Да счасссс! После моего пения ещё никто об условиях и не вспоминал – их мой волшебный голос прямо начисто сносит. Нда… а папа-то был прав! Даже не очень хорошими картами можно выиграть, главное, точно знать, как их использовать!

Именно эту фразу Милана вспомнила на следующий день.

Глава 15. Выигрыш плохими картами

На фоне многочисленных поздравлений и ярких картинок с ёлками, разноцветными шариками, снежинками и всем прочим, этот пост выглядел неуместно… Наверное, именно поэтому Миланины «коллегини» не обратили на него особого внимания, ну, поужасались, конечно, попроклинали проклятых мужчин, да и испарились в интернет-пространстве. Зато Милану ранним предпраздничным утром и текст, и фото просто-таки притянули к себе.

«Пoмoгитe! Пoбил муж. Хочу срочно уйти, но некуда. И денег нет, то есть они были, но когда он меня ударил, меня кинулись защищать мои – у меня собака и кошка… Он раскидал обеих – у кошки сломана лапа, у собаки – два ребра. Все деньги ушли на ветклинику. Родственников в Москве нет, а знакомые с животными не могут принять. И квартиру не снять, и в приют меня с ними не возьмут, а бросить я их не могу! Девочки, помогите! Я боюсь…»