Читать онлайн Семейные тайны. 6 книга. Живые и мертвые

Как трудно высказать – нелживо,

Чтоб хоть себя не обмануть -

Чем наше сердце втайне живо,

О чем, тоскуя, плачет грудь…

Речь о мечтах и нуждах часа

В устах людей – всегда – прикраса,

И силен у души – любой -

Страх наготы перед собой,-

Страх истины нелицемерной

Иль, брат боязни, хитрый стыд,

О жалком плачущих навзрыд,

Чтоб точным словом, мерой верной

Того случайно не раскрыть,

Чему сокрытым лучше бытьМосква.

Квартира Алины Анатольевны

31 декабря 2001 год-2002 год

В темной комнате на подоконнике сидел Федор, погруженный в тишину и одиночество. Его взгляд, полон безразличия, скользил по заснеженной улице, где снежинки, словно маленькие феи, танцевали в свете уличных фонарей. Вокруг царила новогодняя атмосфера: яркие огоньки украшали деревья, а в воздухе витал запах свежей хвои и мандаринов, создавая ощущение праздника. Федор осунулся, его глаза стали еще больше и глубже, как бездонные озера, полные тени и грусти. В волосах появилась ранняя седина, словно зимний снег лег на его голову, добавляя ему мудрости, но и печали. Он не выходил из дома уже две недели, и каждый день превращался в бесконечный марафон одиночества. Снаружи слышались звуки смеха и радости, дети лепили снеговиков, а взрослые обсуждали планы на праздник. Федор же чувствовал себя как бы вне этого мира, словно заблудившийся корабль в штормовом море. Для оставшихся жильцов, квартира представляла собой убежище от людей, и от друг- друга, от шума, от шуток и расспросов, а в данный момент от праздника, который врывается в каждую квартиру сам без приглашения, но в эту квартиру ему путь закрыт. Кому надо звонил по телефону, и предупреждал о приходе, и охрана предупреждалась в холле о приходе визитера. В квартире не было даже елки.

Алина Анатольевна сидела у себя в комнате и механически переключала все каналы. В конце, концов, выключила телевизор. Она все также ходила в банк, но оставалась в нем дотемна, могла и вовсе не прийти. Дмитрий Сергеевич попытался включиться, в юридические тонкости, но ни как не мог сосредоточиться. Вздохнув, он встал и забегал по комнате, маленький толстенький всем казалось, что этот человек находится под каблуком у жены и полный ничто, но он показал, что и он может постоять за честь семьи. Но от этого не чувствовал себя лучше. Он остановился сел на диван, потом лег и отвернулся к стене.

Вдруг в дверь позвонили, но никто не отреагировал, в нее стали долбить уже ногами. Наконец Федор устал от этого грохота, он упал на постель и закрыл лицо подушками. Вдруг включился свет, и кто-то потянул подушку. Он отпустил ее и зажмурился от света, когда глаза привыкли, открыл, увидел Оксану, он сел и уставился на нее. Девушка протянула ему шарф. Федор поморщился и отвернулся – Мне плохо, отстань.

Оксана развернулась и вышла, столкнулась в дверях с Дмитрием Сергеевичем, он попытался ее остановить, она вырвалась, чуть не сбив охранника, бросилась вниз по лестнице, забыв о лифте.

Дмитрий Сергеевич взорвался, он бросился в комнату, проорал Федору, что он идиот и что он приведет девушку обратно.

–Ты побежишь, нет, полетишь за ней. Иначе я не посмотрю что ты здоровенный балбес и на болезнь. Я тебя выпорю и буду прав.

–Это не ваше дело.

Дмитрий Сергеевич побледнел, подскочил к Федору и со всей мочи залепил ему оплеуху. -Она не замужем, я ее сам вызвал, и она сама об этом тебе хотела рассказать. Она хотела приехать во время болезни, но, я ее отговорил. Она неожиданно приехала даже меня не предупредила. – Дико орал он, тряся за грудки опешившего Федора.

Неожиданно, Дмитрий Сергеевич отпустил парня и тот мешком упал на кровать.

–А ты знаешь, ты прав, какое мое дело.– Он развернулся и ушел

Федор сидел оглушенный, его щека горела, он никак не ожидал от спокойного Дмитрия Сергеевича такой реакции.

Он дотронулся до щеки, словно не веря. Вдруг вскочил, засунул ноги в ботинки, схватил пальто не попадая в рукава, бросился вон из дома, он забыл и о лифте и о гараже, пронеся мимо охранника и вылетел во двор завел машину и помчался за Оксаной, но ни в аэропорту, ни в на вокзале ее не было. Обратно ехал медленно, ему жутко захотелось, есть, он вспомнил, что сегодня вообще не ел, кроме того жуткого пойла, которым его пичкает Дмитрий Сергеевич. Вспомнил, что в бардачке должны лежать галеты, хотя и старые, но все равно. Он открыл бардачок и натолкнулся на кассету, достал и увидел, что на ней что -то написано, он поднес ближе и разобрал надпись «Федору от Александра!!!!!!». Он резко вывернул руль вправо и остановился у обочины, держал кассету в руках и не верил, потом поставил

«-Привет! Вот решил наболтать чего-нибудь, а с чего начинать, даже не знаю. Давай начнем с Оксанки! Ты, наверное, не хочешь ничего слышать от меня, но как же ты меня знаешь! Можешь, послушай кассету с моим голосом? Слушай, не делай глупости – езжай к ней! Она не собирается замуж, это был её сосед, который просто нес цветы своей жене. Ужас, хорошо, что жена не видела! – хохотнул он, смеясь так, что даже в голосе чувствовалась радость. – Я всё это позже узнал, так вот, я поехал снова, и мне открыла её мать. Она мне всё рассказала, и, знаешь что? Она сказала, что Оксанка только тебя любит! Но вы как два идиота, дуетесь друг на друга, словно маленькие дети! Кончай, Федька, дурить, несись к ней, а то меня достанешь! Я же не посмотрю на твою стрессовую астму и потяну тебя силой, когда вернусь из Чечни! Да, забыл сказать, я же в Чечню еду в командировку на четыре месяца. Так что к моему приезду давай организуй свадьбу, а? На всякий случай скажу Дмитрию Сергеевичу, пусть он вас немножко тряхнет, чтобы вы пришли в себя! Да и батя нервничает, ты его успокой, пожалуйста. Повезло нам с отцом, классный батя у нас с тобой, Федька! Так, ну всё, пока! Твой Старший Брат Александр.»

в кассете, что-то зашуршало, и она выключилась. Федор сидел, уткнувшись в руль, поднялся, нажал на газ и вывел машину на дорогу. Ему пришел в мыслях Сашка, когда он провожал его в Чечню. Федор встряхнул головой и постарался вспомнить, что ни будь другое, но не получалось, тогда он достал из подкасетника кассету и включил. Тяжелый рок забарабанил в барабанные перепонки. Он был в Москве, когда понял что, заехал на Трубную и тут машина, жалобно завыла и остановилась, кончился бензин. Он выключил кассету, откинулся на спинку кресла и неожиданно для себя уснул, проснулся от холода, открыл глаза, на улице уже был рассвет. Стекла машины заиндевели, он вышел и огляделся, когда- то сюда попросил завести его Андрей Николаевич. Федора передернуло, его воображение нарисовало картину, огромная толпа, раскачивающаяся из в стороны в сторону, лица полные страха, огромные грузовики перекрывающие проход и на грузовиках молодой человек стоящий и смотрящий куда- то в бок, он, что- то кому-то кричал. Федор проследил взглядом и словно увидел, маленькую русую девчушку. Федор словно почувствовал силу толпы, ему даже показалось, что его машина закачалась под ее напором. Федор вздрогнул и очнулся. – Так можно и свихнуться – пробормотал он. Он решил идти пешком. Уже был на мосту, когда куранты пробили десять часов. Федор поднял воротник, он забыл шапку, засунул еще глубже руки в карманы и прибавил шаг. Поднялся в квартиру, она его встретила равнодушной тишиной, он сел у скамейки, на пол. Смертельно хотелось пить и есть. Небрежно сбросил в коридоре пальто и ботинки, пройдя на кухню, мимоходом проглотил лекарство и съел кусок сыра с хлебом и пошел в комнату. Но на пороге остановился. На постели спала Оксана, она всю ночь прождала его, и час назад уснула. Он сел рядом и любовался ею спящей, не заметил, как уснул.

Они не проснулись когда вернулся Дмитрий Сергеевич, он поднял пальто и поднялся к Федору улыбнулся, осторожно подошел к ним, закрыл их одеялом и подойдя к двери обернулся и хитро улыбнулся. Это он нашел Оксану. Он решил помочь Федору найти девушку, вышел в холл, когда увидел вылетающий из гаража джип Федора. Тут его привлек разговор двух мальчиков с охранником, они говорили что на детской площадке кто то есть, он успокоив детей и охранника пошел туда. Услышал сквозь канонаду фейерверков и шум, тихий плач в детском домике. Он заглянул туда, там забившись в угол, сидела Оксана и горько плакала. С трудом протиснулся в домик, не представляя, как будет выбираться, сел рядом. Она подняла голову и, увидев его, уткнулась ему в колени и снова зарыдала еще сильнее. Дождавшись пока она выплачется, он взял ее за руку, ни слова не говоря, повел за собой. В квартире, подождав пока она разденется, взял ее за руку провел в гостиную и усадил на диван. На немой ее вопрос он ответил

–Уехал тебя искать, – она хотела вскочить, но он ее удержал и приказал. – Жди.

Он ушел в комнату жены, разбудил ее и приказал ей одеваться. Алина Анатольевна стала отказываться, тогда Дмитрий Сергеевич просто ей бросил ее платье и приказал одеваться. Алина Анатольевна испугалась, первый раз за всю совместную жизнь. Она оделась, Дмитрий Сергеевич потащил ее через гостиную, она успела бросить на девушку холодный взгляд. В дверях Дмитрий Сергеевич вспомнил, что не отдал основное распоряжение, он вернулся к Оксане.– Так девочка, будь как дома и еще если придет Федор там, на столе, на кухне стоит его лекарство, дашь ему, я все сделал. – он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Ну, пока.

Он пошел к Алине взял ее за локоть и потащил к лифту, они спустились в гараж. Сели в машину

–Может, скажешь, куда мы едим? – Спросила она, но он промолчал.

Они приехали в банк, он просто высадил ее из машины, а сам уехал. В банке, праздновали Новый Год и пришла Алина Анатольевна, все «обрадовались», стали ее поздравлять предлагать напитки.

Федор давно проснулся и любовался Оксаной, когда услышал, как хлопнула дверь, через несколько минут, распахнулась его дверь и в комнату влетела пьяная и злая Алина Анатольевна. -А, ты еще и бордель здесь устраиваешь! Развратник и шлюха.– Заорала она

Федор побледнел и увидел испуганные глаза Оксаны, он подскочил к матери, схватил ее за локоть и потащил вон из комнаты, несмотря на ее сопротивление. Стянул с лестницы, втащил в гостиную и бросил на диван

–Ты ублюдок, лучше бы тебя отец мой прирезал. – И замолчала, испугавшись Федора.

–Если. Ты. Еще. Хоть. Слово. Скажешь. Я. Не. Посмотрю. Что. Ты. Моя. Мать. и. Женщина…-чеканил слова Федор

–Ты ошибаешься сынок, – вдруг послышался голос Дмитрия Сергеевича. Федор поднял голову, Дмитрий Сергеевич стоял в дверях кабинета сонный и злой, – ты ошибаешься, она не мать и не женщина, она Дракула в юбке, монстр. И, кажется, она довела меня, – он подошел к ним. – Ты иди сынок, иди к своей девушке успокой ее, а мы тут как – ни будь сами. – Он подтолкнул Федора тот ушел. Дмитрий Николаевич холодно смотрел на когда -то любимую жену и не верил что когда – то он ее любил. Он проснулся от крика и когда встал то застал эту картину, злой Федор и пьяная жена. Если бы он не вышел, Федор ее точно бы убил.

–Ну что уставился?

–Иди, выспись, ты в стельку пьяная. – Спокойно сказал он.

–Нет, вначале, я выгоню из своей квартиры этого приблудыша и потаскушку. – Сказала она, с трудом ворочая языком, пытаясь подняться

Дмитрий Сергеевич просто толкнул ее на диван, и она отключилась.

Федор, вернувшись в комнату, увидел что Оксана, уткнувшись в подушку, плачет.

–Оксаночка. Милая, прости. – Он бросился к ней и упал рядом с ней, попытался поднять ее лицо.

Она вдруг повернулась, он увидел, ее заплаканное лицо, обвила его руками и прижала к себе.– Милый, любимый, прости меня, дура я была..

–Это я дурак- выдохнул он. – Это я должен просить прощения – прошептал он.

Дмитрий Сергеевич вошел в свой кабинет достал из большой черной папки какие – то документы, просмотрел их и подойдя к жене растолкал ее, она открыла глаза и непонимающе на него уставилась. Вручив ей, документы о разводе, попросил ее подписать, сказав, что все имущество остается у нее. Алина подписала.

На следующее утро в доме царила напряженная атмосфера. Дмитрий Сергеевич, Федор и Оксана, под пристальным взглядом Алины Анатольевны, собрали все свои вещи и спустили их в машины. Каждый шаг был наполнен тяжестью, словно в воздухе витала неразрешенная напряженность. Когда Дмитрий Сергеевич забрал свой дипломат и уже хотел выходить, Алина Анатольевна, прислонившись к стене, ехидно произнесла: – Вот и корми волка, все равно в лес убежит.

«Как всегда, язвительно и злобно», – подумал Дмитрий, внутренне сжавшись от раздражения. Он вздохнул, хотел уйти, но передумал. «Нет, не сейчас. Он не уйдет с этим.» – Послушай, Алина, – начал он, стараясь держать голос спокойным, но в нем уже звучала нотка гнева. – Тебе нужен только банк, вот и пусть он будет твоим сыном, мужем, братом.

Алина, закатив глаза, хмыкнула: – Ха, братом…

«Как же она может быть такой непробиваемой!» – пронеслось у Дмитрия. – Ни ха, – перебил он её, – твой брат готов из шкуры вылезти, чтобы все было нормально в нашем благородном семействе, хотя от шкуры у него ничего и не осталось, вся сгорела. Сейчас он, наверное, на небесах, да не, наверное, а точно.

– Ха! – Произнесла Алина, не желая уступать.

Неожиданно Дмитрий Сергеевич поднял руку, чтобы её ударить. Она отшатнулась, но он передумал, осознав, что это только усугубит ситуацию. «Она этого не стоит!» – Твой брат прошел такой ад, что другой на его месте озлобился бы на весь мир, а он нет, – сказал он, его голос стал твердым, как сталь.

– Ха!

– «Как же ты не понимаешь, Алина?» – мысли Дмитрия были полны разочарования. – Аля, ты дура! Он выматывался так, что тебе и не снилось, он мучился в плену, а ты отдыхала на курортах. Твой брат разрывался на две семьи и готов был разорваться на тысячи кусков, чтобы помочь, а мальчишки его обожали. «Но они и твои дети! Они к тебе не примчатся. Они даже не простят тебя!» – эти мысли пронзили его, как нож. – Но они и твои дети! Они даже не простят тебя. Также твое равнодушие чуть не погубило Федора, погубило Сашу. Я долго терпел, но всё, лопнуло мое терпение.– В этот момент вдруг зазвучал голос птички за окном, словно стараясь разбавить атмосферу злобных слов, но никто не обратил на это внимания. – Я хочу тебе в одном признаться: у меня была любовница, а сейчас она моя жена. А знаешь, когда мы встретились? Когда тебе было 35, я устроил дома вечер, но ты, как всегда, проводила время в своем драгоценном банке. Так вот, тогда я ушел из дома и встретил свою будущую жену.

Алина, онемевшая от такого признания мужа, словно очнулась от последних слов.– Подарок? Какой подарок, да он их покупал! – Выпалила она, и в её голосе прозвучала паника.

– Знаешь, милая, если заботу, семейную поддержку и любовь можно купить, сбегай в магазин и купи, а я посмотрю. Хотя, что я распинаюсь, ты же у нас как доллар нерушимый, – произнес он, его слова звучали как укол. – Вон глаза курс выбивают, а в уме нолики прыгают. «Вот так, прямо в сердце!» – пронеслось у него. – Я сравниваю тебя с братом, и вы разные, но оба с деньгами. Только он под себя не греб, а ты скоро в них утонешь. Тебя надо на необитаемый остров посадить, подальше от людей и твоего папашу туда же, только жалко, что погиб, а то вы оба социально опасны, и вас к людям подпускать опасно, кровь всю выпьете! – Выкрикнул он и, хлопнув дверью, ушел.

Алина Анатольевна осталась стоять на месте, её глаза горели неугасимой злобой. «Как он мог сказать такое?!» – думала она, чувствуя, как внутри разгорается огонь. «Неужели я так плоха? Он не понимает, как трудно быть на моем месте!» В комнате воцарилась тишина. Алина почувствовала, как холод проникает в её сердце, и, сжав кулаки, пообещала себе, что она не сдастся. «Я покажу всем, кто я на самом деле!»

Федор с Оксаной увидели Дмитрия Сергеевича, когда он подошел, они поняли, что он крупно разругался. Но через несколько минут появился Игорь со своей женой они приехали навестить родных. Парень из заморыша превратился в крепкого парня.

Узнав, о смерти Ашли и Александра парень был в шоке.

– Вот черт! – Игорь отвернулся, ему так хотелось, что бы Ашли увидел, что он изменился, он вдруг почувствовал что расплачется.

– Что случилось?– Тихо спросила Кристалл

– Мой брат и дядя погибли! – Игорь обнял жену. – Пап, ну как так?

– Ничего сынок такое бывает это жизнь, но мы же помним их!– Дмитрий Сергеевич подошел к сыну и обнял его.

А еще через несколько минут появилась Марина со своим женихом и отцом. Им позвонил Дмитрий Сергеевич. Она извинилась перед Федором.

Они решили, что поедут в Индию. Марина отказалась, мотивируя, что у нее учеба. Игорь забежал домой забрать документы и ноутбук, прихватил Пушка, который бросился к нему с диким мяуканьем. На мать он даже не обратил внимания. Алина Анатольевна сидела в коридоре и молча, смотрела, как сын ходит, собирает свои вещи и вещи Пушка. Он вернулся к остальным.

– Народ заедем на Трубную надо машину забрать.– Попросил Федор

Все уселись по машинам, и кортеж из четырех машин выехал за ворота. На Трубной они остановились. Машина Федора все так же стояла под окнами серого дома, как статуя, безмолвная и неумолимая. Все вышли, и на мгновение повисла тишина, словно мир замер в ожидании чего-то.

– Да уж, веселая жизнь, – тихо сказал Игорь, в его голосе звучала горечь. Он по дороге купил цветы и положил их у стены, словно оставляя частичку души. Поднимая взгляд к серому дому, он задумчиво произнес: – Если бы Сталина была жива, что бы она сказала Андрею Николаевичу?

Дмитрий Сергеевич пожал плечами, его лицо было сосредоточенным. – Я не знаю! – ответил он, пытаясь скрыть внутренние терзания.

– Так она была жива, в 98 году она с семьей погибла в автокатастрофе. -Добавил Федор, и его слова повисли в воздухе, как грозовая туча.

– Чего? – все посмотрели на Федора. – Ты молчал!? Когда узнал? – наперебой стали его спрашивать, словно пытались вытащить из него сокровенную тайну.

– Да тихо вы! – взмолился Федор, его голос дрожал от напряжения. – Не все сразу. Михаил, вы же знали? Михаил неопределенно пожал плечами, в его глазах читалось сожаление. – Отец с Фаридом еще в 2000 году случайно нашли, – произнес он с явным трудом. – Не говорили, потому что Андрей Николаевич мог натворить что-нибудь, помните, что он вытворил?

– А как она спаслась? – спросил Игорь, его голос был полон надежды.

– Ну, спасли её, – продолжил Федор. – Она память потеряла, только в 98 году вспомнила. Её сын хотел запрос послать, но не успел.

– Ё-моё, вот эта история, – Игорь покачал головой, в его голосе слышалась ирония. – А она вовремя умерла.

– Игорь, ты что, сбрендил? – Дмитрий Сергеевич недоуменно смотрел на него, не веря своим ушам.

– Ха, да с нашей семейкой нормальный человек почувствует себя идиотом. – Ответил Игорь, его слова были полны сарказма.

Федор залил в бак бензин, и они уехали, оставив за собой серые стены и мрачные воспоминания. По дороге Дмитрий Сергеевич забрал свою жену Дарину. Она с улыбкой села в машину, её присутствие немного сгладило обстановку. Через час Федор и Оксана, Игорь и Камилла улетали в Индию. Дмитрий Сергеевич и Дарина полетели с ними, стараясь оставить позади все тревоги. Михаил, Марина и её молодой человек попрощались и уехали домой, забрав Пушка, который мурчал и был доволен, что он не один, казалось, не понимал всей серьезности происходящего.

«Как же все запутано», – думал Дмитрий Сергеевич, но тогда, в тот момент, он просто хотел насладиться последними мгновениями перед полетом.

****

Индия штат Карнак.

Поместье Чаборти

4 января 2002 год

Шантри проснулась, села и при свете луны белым пятном выделялась белое сари, она вдова. Ей показалось, что сейчас войдет муж, улыбнется, поднимет ее на руки и закружит по комнате. Его рубашка все также лежала на второй половине кровати. Она прижала ее к лицу, вдохнула его запах. И ей захотелось завыть, но поднялась и пошла в гардеробную, остановилась у шкафа мужа и достала его джинсы и рубашку, прижала к лицу и словно реликвию положила на место. Потом, подошла к своему шкафу, достала джинсы, рубаху и кроссовки оделась и прихватила волосы лентой и одела кепку. Вернувшись в комнату, склонилась над колыбелью, где спала их с Ашли дочь Надежда, она назвала девочку русским именем. Девочка тихо посапывала в кроватке, и в комнате царила уютная тишина, нарушаемая лишь звуками её сладкого сна. Шантри, тихонько выходя из комнаты, вдруг чуть не споткнулась о Рави, которая лежала под дверью, словно охраняя проход. – Рави, что ты здесь делаешь? – С недоумением спросила Шантри, приседая, чтобы взглянуть на служанку.

– Просто… -Рави замялась, не зная, как закончить свою фразу. – Вы, госпожа, плакали во сне, и я вот… хотела убедиться, что всё в порядке.– Рави и три другие служанки по вечерам дежурили у двери Шантри, боясь что -то может случиться. Каришма знала и иногда ночью, когда ей не спалось, а это бывало часто, сидела за столиком и читала.

Шантри, почувствовав тепло заботы своей помощницы, вздохнула. Её сердце сжалось от нежности. – Спасибо, Рави. Это просто… иногда во сне меня накрывают воспоминания, – призналась она, опуская взгляд. – Рави я ненадолго уйду, а ты присмотри за маленькой..

–Куда вы?– Запричитала девушка

–Тихо, разбудишь. Иди в комнату. Не бойся я в саду!

–Хорошо госпожа!– Девушка юркнула в комнату осторожно прошла по ковру к колыбельки и села на пол.

Шантри заглянула в комнату детей, Зита тихо плакала во сне. Шантри осторожно подошла к дочери и зашептала – Тихо доченька, тихо.

Девочка перевернулась и, с легкой улыбкой на губах, прошептала: – Папочка! – протянула руку в неведомое пространство, будто искала его тепло, и тут же уснула снова, погружаясь в мир снов. Шантри пыталась сдержать рыдания, но предательские слезы всё равно наворачивались на глаза, как дождевые капли на стекле в ненастный день, когда даже небо кажется безрадостным. Она чувствовала, как её сердце разрывается от горя, словно оно сжимается в тугой комок. Синкх и Зита, молчаливые спутники её печали, не плакали при матери, но их маленькие, полные страха глаза говорили больше, чем слова. Они были рядом, как тени, сбросившие свои обычные шалости, и превращенные в грустных детей, которые не понимают, что происходит. Сурадж молчал, даже не плакал, словно превратился в камень, его сердце замерло в ожидании чуда, которое так и не пришло. Он смотрел в пустоту, не в силах осознать, что потерял. Каришма и Чаборти сразу постарели на двадцать лет, их лица отражали всю тяжесть переживаний, как будто на них легло бремя всего мира. Глубокие морщины и печальные глаза говорили о том, что они тоже потеряли частичку себя, и теперь каждый день будет напоминать об этом ужасном моменте.

Она спустилась вниз, каждый шаг, даваясь ей с трудом, как будто ноги были привязаны к земле. Эти последние месяцы она будет помнить до мельчайших подробностей, как старую, забытую книгу, которую не хочется открывать, но не можешь выбросить. Ночь опять окутала дом, но эта ночь была иной. Шантри проснулась от крика мужа. – Нет, Хамза. Нет, Сашка! – его голос был полон страха, как будто он боролся с невидимыми демонами. Он хрипел и метался на кровати, словно пытался вырваться из паутины своих кошмаров.

– Ашли, Ашли, очнись! – Шантри с трудом растолкала его, её сердце сжималось от его страха.

Он сел на кровати, весь в поту, как будто только что вышел из ледяной воды. – Опять сон, что Хамза поджигает Сашку, – Ашли застонал, его глаза полны ужаса. – Сашка в Чечню едет.

– Он недавно из госпиталя. – Прошептала она, стараясь успокоить его, но сама чувствовала, как сердце колотится в груди.

– А что я могу сделать? – Прошептал Ашли, его голос звучал так, будто он потерял всякую надежду. В ту ночь он больше не уснул. Несколько раз звонил сыну, его рука дрожала, когда он набирал номер. Потом лежал рядом с ней, делая вид, что спит, но Шантри знала, что он не спит, по его учащенному дыханию, по напряжению в его теле. Она прижалась к нему, и чувствовала, как его сердце бьется в такт её собственному, но это сердце было полным тревоги и беспокойства. Звонок от Федора прозвучал как гром среди ясного неба. Он сообщил о гибели брата, и мир Шантри рухнул, как карточный домик. Ашли стал сумрачным, его глаза потемнели, но только его лицо прояснялось, когда рядом были дети. Он заставил себя улыбаться, но Шантри видела, как эта улыбка была натянутой, как маска, скрывающая настоящие чувства. 31 октября Ашли улетал в Кашмир. Пронырливый Цезарь, как-то оказался в самолете. Уже в воздухе, Пареш увидел пса, Ашли позвонил родным, чтобы не волновались. Неожиданно начавшаяся буря, словно по мгновению волшебной палочки, закрыла всё небо. Потом говорили, что молния, попавшая в самолет, отключила все приборы. Поиск дал только одно: вокруг разбившегося самолета были следы крови и отпечатки лап тигра. Найден был пиджак Ашли. Шантри смотрела на этот пиджак, и ей казалось, что он шепчет ей: «Я с тобой, я всегда с тобой…» Слёзы текли по её щекам, и она поняла, что нужно жить ради детей, ради памяти. Но в её душе навсегда осталась пустота, которую ничто и никогда не сможет заполнить. Шантри подавила рыдания, когда неожиданно кто-то толкнул её носом. Она оглянулась и увидела Малыша – старого пса с шерстью, которая теперь напоминала серебряный снег. Его глаза, хотя и плохо видели, всё еще искрились жизнью, а уши, хоть и не всегда ловили звуки, настороженно поднимались при каждом шорохе, как будто он всегда был на чеку. Несмотря на свои 19 лет, по собачьим меркам. По человеческим, равнялось почти 130. Малыш был полон энергии. Словно в его сердце пряталось молодое щенячье озорство. Он ещё не прочь поиграть и побегать, и с гордостью смотрел на мир.

« -Эй, ты чего там, хозяйка?» – Словно бы спросил он, подмигивая своим единственным видящим глазом. – «Не плачь, а то я тоже расплачусь, а у меня для этого уже нет сил!» Шантри не удержалась от улыбки, когда почувствовала нежность, исходящую от него. Несмотря на его возраст, в нём оставалась та самая искорка, что могла развеять тучи грусти. Он был верным спутником мужа в этом мире, где всё казалось таким сложным и непонятным. – Малыш, – шепнула она, садясь рядом с собакой и поглаживая её по голове, – хорошая собака. – Пес тяжело вздохнул, словно понимая её горе, и, потянув за джинсы, словно приглашая её следовать за собой. – Куда ты меня тянешь? -спросила Шантри, но уже шла за Малышом, чувствуя, как его энергия помогает ей немного отвлечься. Малыш привел её к гаражу и, усевшись рядом с мотоциклом, несколько раз прорычал. – Ты хочешь, чтобы я поехала на нем? – удивилась Шантри, но, посмотрев на мотоцикл, решила: – Знаешь, Малыш, давай я лучше возьму велосипед. Она села на велосипед и выехала из гаража, ощущая легкий ветерок на своём лице, который, как будто, пытался унести её печали прочь.

– Ну и куда нам дальше? – Спросила она, глядя на Малыша. Пес, не теряя времени, неспешной рысцой направился в сторону конюшен. Как только они подошли к конюшне, Шантри почувствовала, как воздух вокруг наполнился запахами свежескошенной травы и конского духа. Это был знакомый аромат, который всегда успокаивал её. Она остановилась у входа и замерла, ощущая, как в груди замирает сердце. Внутри конюшни было тихо, лишь изредка слышалось тихое ржание лошадей. Малыш остановился у стойла Грома и обернулся к ней, как будто подбадривая. Шантри осторожно прошла по ряду, застланному травой. Несколько лошадей выглянули из своих стоил, кто-то заржал, и в этот момент ей стало тепло на душе. – Гром! – позвала она, и старый конь поднял голову, задвигал ушами, словно прислушиваясь к её голосу. Он повернулся к ней и, фыркнув, подошел к двери. Шантри благоговейно дотронулась до его широкого лба, и в этот миг вспомнила слова мужа, когда он пытался научить её ездить на лошади. – Не бойся, любовь моя, они чувствуют твой страх! – вспомнила она, и решительно открыла щеколду, затем дверь. Но, когда взяла за недоуздок Грома, конь дернул головой и чуть не вырвал недоуздок. – Стой! – спокойно сказала Шантри, вдыхая глубже, чтобы успокоить себя. Она видела, как Ашли всегда седлал Грома, и лошадь стояла спокойно, хотя он его не привязывал. – Стой, Гром, стой! – тихо произнесла она, беря щётку и начиная чистить его. Лошадь захрапела и переступила с ноги на ногу, будто чувствовала её волнение. Шантри отступила, и тут Гром повернул к ней голову, в его глазах она вдруг прочитала вопрос: «Ну и что дальше? Боишься?». Конь сделал несколько шагов к двери и снова повернулся к Шантри, как будто подбадривая её. – И куда ты собрался? Я хотела тебя оседлать! – возмутилась Шантри, но вдруг ощутила, что страх покидает её. Она спокойно подошла к коню и взяла за недоуздок. – Будь добр, стой спокойно, – сказала она, и тут увидела Малыша. Тот сидел у входа и, как бы одобрительно кивая головой, смотрел на неё. – Ты умница, Гром. Молодец, – хвалила она лошадь, закрепляя ремень под животом у него. Внезапно она поняла, что у лошади слишком большой живот. – Как тебе не стыдно? Ну-ка, втяни! – хлопнула по надувшемуся животу. Гром спустил воздух и вздохнул с облегчением.

– Эй, парень, что ты здесь делаешь? – раздался голос конюха, и на плечо Шантри опустилась рука. Она вскрикнула от неожиданности, Гром заржал, а Малыш подошел ближе к ним. – Госпожа? Простите! Что вы здесь делаете? – с ужасом уставился на неё Нария.

– Я хочу проехаться на нем! – Тихо сказала Шантри, чувствуя, как внутри неё нарастает уверенность.

– Нельзя! Только хозяин мог сесть на него, как он вам дал оседлать себя? – Удивился Нария, его голос полон тревоги.

–В этом мире всё меняется, Нария,– ответила она, выводя коня из конюшни.– Все меняется Нария. – Повторила она и вдев ногу в стремя, села в седло. Гром шумно задышал и сделал несколько шагов, словно проверяя, как сидит всадник.

–Госпожа, может, вы не поедете? – в голосе Нария слышался страх. Шантри дала шенкелей коню, и Гром пошел спокойной, крупной рысью. Ветер развивал её волосы, а на душе стало легче. Она чувствовала, как природа вокруг них оживает, как будто разделяет её радость: деревья шептали свои секреты, а небо ярко светило, словно поддерживало её в этом смелом шаге. Шантри улыбнулась, глядя на Малыша, который бежал рядом, и поняла, что в этот момент она вновь обрела себя. Жизнь продолжалась, и с каждым шагом Грома её сердце наполнилось надеждой. Ветер ударил в лицо, словно пытаясь вырвать из груди все тревоги и сомнения. Шантри почувствовала, как Гром вдруг встал в свечку. Она мгновенно прижалась к его шее, и конь, словно прочувствовав её настроение, сделал мощный скачок и понёсся в сторону океана. Шантри не сдерживала его, позволяя ветерку развивать её волосы и освобождать душу от тяжести. Неожиданно Гром перешел на шаг и стал оглядываться. Шантри тоже обернулась и увидела, как Малыш неспешно бежит за ними, его белоснежная шерсть ярко выделялась в лунном свете. Гром заржал, словно приветствуя друга. Малыш, радостно пролаяв несколько раз, напомнил о том, что они не одни. Гром, как будто одобрительно захрапев, продолжил путь уже шагом. Конь остановился возле большого камня, вытянул шею, аккуратно прихватил Шантри за брючину, словно говоря – «Слезай!» Она, улыбнувшись, спрыгнула, и в ответ Гром встряхнулся, издав звонкий, радостное ржание. Малыш, уже близко, отозвался. Шантри села на камни и вдруг поразилась: она никогда не видела океан ночью. Его величие завораживало и околдовывало, а луна, словно хранительница ночи, давала силы. Желтая, круглая, она висела на небосводе, как огромный светильник, освещая всё вокруг. В её кратерах и впадинах прятались мелкие тайны, а соленый ветер шептал какую-то таинственную песню, наполняя её душу спокойствием. Вдруг в ногу уткнулся нос Малыша. Шантри, улыбнувшись, погладила собаку и вдруг заметила, что животные начинают уходить от неё. Она пошла за ними, чувствуя, как тёплый песок прилипает к её ногам. Лошадь, собака и женщина медленно шли по берегу океана, оставляя за собой следы, которые скоро смоет прибой. Океан замер, а затем снова зашумел, не признав старых знакомых, которые вернулись к нему. Гром звонко заржал и остановился, оглянувшись на Шантри. Он вернулся к ней и подставил бок, как будто говоря: «Садись на меня». – Что ты хочешь?– не поняла она, а Гром всё продолжал подставлять ей седло. – Ты хочешь, чтобы я села? – спросила Шантри, и в этот момент её осенило. Под её руками был ремень. Она освободила Грома от седла и сняла поводья. Конь, довольный, захрапел и отошел от неё, словно давая понять, что они на свободе. Шантри села на песок, провела по нему рукой и вдруг что-то блеснуло. Она наклонилась и подняла с песка нож мужа. На деревянной ручке были видны знакомые вензеля, которые Ашли выжигал время от времени. Воспоминания нахлынули, и она вздохнула глубже, ощутив, как сердце наполняется теплом и грустью одновременно. Животные привели её на любимое место мужа, и в этот момент Шантри поняла, что он всегда будет с ней, даже если физически его нет. Она прижала нож к груди, как будто искала утешение в том, что оставил ей Ашли. Океан шумел, как будто тоже разделяя её чувства, а луна продолжала светить, освещая путь вперёд. Шантри почувствовала, как её сердце наполнилось надеждой. Она знала, что, несмотря на боль утраты, жизнь продолжается, и её ждут новые горизонты. С Громом и Малышом рядом, она была готова к новому. Малыш зарычал, Шантри обернулась, увидев силуэт, вырисовывающийся на фоне лунного света. Собака мгновенно прекратила рычание и, радостно замахав хвостом, помчалась навстречу.

– Малыш! – Раздался знакомый голос Фарида, как свежий глоток воздуха.

– Фарид? – Удивленно спросила Шантри, не веря своим ушам.

– Да!– Подтвердил он, подходя ближе.

– Как вы здесь оказались? – спросила Шантри, все еще не веря в чудо.

– Нария позвонил, он был в ужасе. Я сам не поверил, что Вы на Громе. – С облегчением ответил Фарид, его глаза заблестели от радости.

Шантри, чувствуя прилив теплоты, протянула ему нож.

– Это его. -Фарид взял нож в руки, внимательно разглядывая знакомые вензеля на деревянной ручке. В его взгляде читалось уважение и печаль.

–Садись! -пригласила Шантри, указывая на песок рядом.

Фарид сел рядом и, вытащив из кармана рацию, сказал: – Поль, я нашел её. Рация зашумела, и голос Поля разрезал воздух, как меч:

– Где вы?

– Возле храма, недалеко, место его! – Ответил Фарид, его голос звучал уверенно, несмотря на бурю эмоций внутри. Через несколько минут раздался рев мотоцикла, и Поль появился, прорезая ночь ярким лучом фар. Он погладил подбежавшего Малыша и, осторожно обойдя Грома, который недвусмысленно показал зубы, как в старые добрые времена, когда Поль опробовал их на собственном плече. – Мадам, хорошо, что вы здесь, – произнес Поль, устало садясь на песок. – Как здорово здесь! – Он откинулся назад и, опираясь на локти, взглянул на ночное небо.

Они сидели, наслаждаясь моментом, пока океан накатывал на берег, оставляя за собой белоснежную пену. Ветер приносил с собой соленый аромат, смешанный с запахом свежей рыбы и далеких приключений. Фарид, погруженный в свои мысли, вспомнил тот тревожный звонок от Нарии. В его голосе звучал такой испуг, что сам он едва справился с волнением. Быстро одевшись, стараясь не разбудить жену, он вышел из дома и позвонил Полю. Поль, который сразу согласился помочь в поисках Ашли, был настоящим профессионалом. Среднего роста, худощавый, серые глаза, он словно впитывал в себя окружающий мир, как губка. Седые волосы, добавляли ему особый шарм. На платформе он чувствовал себя как рыба в воде – уверенный, целеустремленный, он управлял процессами так, будто это была его настоящая стихия. Его жесткость и требовательность порой пугали подчиненных, но за этим стояло глубокое желание добиться результата. Пол много учился, вникал в каждую деталь, превращая каждую трудность в новую возможность. С его помощью бизнес Ашли рос как на дрожжах – появлялись новые платформы, и это казалось, чуть ли не волшебством. Как? А вот так – не было и вдруг стало. Пять платформ давали прекрасную прибыль. И все пять платформ были подчинены Полю. Каким образом он успевал все делать, но он собрал вокруг себя хорошую команду. Четко и слаженно все выполнялось. Поль был не просто руководителем, а настоящим лидером. Его способность вдохновлять людей, даже в самых сложных ситуациях, заставляла их работать с полной отдачей. Он умел находить общий язык с каждым, будь то опытный инженер или новичок, пугающийся шумов и движений вокруг. Все знали, что с Полем можно справиться с любыми вызовами. Казалось, закон Арабских Эмиратов запрещал чужакам владеть природным богатством страны. Но, для Ашли было сделано исключение, плюс он получил гражданство Арабских Эмиратов.. Одна из платформ работала на детей, операции и лечение, помощь юным дарованиям.

Эмоции переполняли Фарида, когда он вспоминал о том, как Поль без колебаний бросился в эту авантюру, помогая ему в поисках Ашли. На фоне шумного моря и свежего ветра, он чувствовал, как природа поддерживает их стремление к решению проблемы. Солнце постепенно опускалось за горизонт, окрашивая небо в теплые оранжевые и розовые тона, словно напоминало о том, что даже в самые мрачные минуты всегда есть надежда на светлое будущее.Они сели на мотоциклы и отправились в путь, проехав от конюшни до моря, потом разделились. Когда Фарид увидел три фигуры – лошадь, собаку и человека – он, наконец, облегченно вздохнул.

– Скажи, Фарид, каким он был? – Спросила Шантри, её голос дрожал от волнения.

–Не понял?– Отозвался Фарид, не сразу осознав, о ком речь.

– Вы же вместе были в плену, – напомнила она, её глаза искали ответ. Фарид тяжело вздохнул, собирая мысли. – Он был напуганным, забитым, страшным, – начал он, но замолчал, глядя на Шантри. – Но он был смелым, когда пришло время. Знаете, в первый раз, когда его оставили, мы не были рядом, в поле. Когда пришли, он лежал в углу, и мы удивились, что такого старика бросили к нам. Потом появился Муджахад и провозгласил, что это наш соотечественник, что мы должны о нём позаботиться. Знаете, когда он пришел в себя, он ни разу не застонал или не показал, что ему больно. -Фарид замолчал, осознав, что, возможно, говорит слишком много.

= Не молчите, Фарид. Говорите. – Настойчиво попросила Шантри, её голос звучал как тихий поток, который пробивается сквозь камни.

– Однажды они с Серегой спасли мальчика. – Наконец, произнес он, его взгляд ускользнул в бескрайний океан.

– Как? – спросила Шантри.

–Он упал в воду. Серега первым бросился за ним, а Ашли за ним, – продолжил Фарид, его голос становился всё более глубоким. – Он помог Сереге вытащить мальчишку, а потом вытащил и его.– Фарид замолчал, глядя на океан, словно искал в его глубинах утешение.

– Да! Таких людей бы побольше, и мир бы стал другим! – тихо заметил Поль, его голос напоминал шёпот ветра. – Иногда мне кажется, что я сплю, и мне снится сон. Вот сейчас проснусь, и снова утро, и снова работа, где можно поживиться… Он замолчал, вдруг осознав, что проговорился.

– Л е г и О н Э р! – произнес Фарид, тщательно произнося каждую букву, словно это заклинание могло вернуть их в реальность.

–Я вас не понимаю? – Шантри с недоумением смотрела на Поля. В свете луны его лицо казалось равнодушным, как будто он был частью ночи, а не живым человеком. Внезапно она вспомнила, как Ашли говорил о Поле, что этот человек покрыт тайной, как скорлупа у ореха, и что слово, которое он дал, будет вечно хранить тайну его сущности.

– А что тут непонятного? Наш Поль такой же легионер, как я -балерина! – усмехнулся Фарид.

Шантри, не уверенная, как реагировать, обратила внимание на Поля, который, казалось, был вне времени и пространства.

– Как узнал, Ашли сказал? – спросил Поль, его голос был мягким, но в нем слышалась нотка напряжения.

– Поль, я кадровый военный, и неужели я не увижу гражданского? -Фарид усмехнулся, его глаза блестели от шутливого вызова.

–И не Поль я вовсе, – с хитрой улыбкой произнес Поль, – Жан Морел.

–Глеб Липасов! – ответил Фарид, его смех раздался в тишине.

– Вот и познакомились! – улыбнулся Поль, его голос звучал как мелодия, смягчающая острые углы разговора. – Да, а ножик мой, и он должен складываться! Я его Ашли отдал, как клятву, что изменю свою жизнь.

– Да нет, он запаян! – С улыбкой ответила Шантри, её голос напоминал легкий ветерок, который скользит по поверхности моря. – Мадам, перед вами вор, убийца и разыскиваемый преступник во Франции – Жан Морел. Я не книжный герой, а самый настоящий из кожи и плоти бывший вор. -Шантри, не веря своим ушам, с недоумением смотрела на него, её сердце застучало быстрее, словно в унисон с волнами, накатывающими на берег.

– Но как… – начала она, её голос дрожал, как лист на ветру, – Вы же…

Поль тоскливо улыбнулся, его глаза потемнели, как бурное море перед штормом. – Мы все носим свои тайны, – произнес он, глядя вдаль, где звёзды переливались на небесах, как безмолвные свидетели их разговоров.– Каждый из нас прячет что-то под маской. Я просто выбрал ту, которую могу носить.

Фарид, добавил:– Да, Шантри, иногда, правда – это лишь тень, которую мы создаём, чтобы скрыть свет, который боимся показать. Ночь обняла их, как старая подруга, и ветер шептал свои секреты, пронося их сквозь деревья, словно стараясь донести до них мудрость природы. Шантри, задумавшись, почувствовала, как щемящее чувство тревоги и понимания охватывает её. Она знала, что каждый из них – это не просто истории, а целые миры, полные эмоций, боли и надежды. – Быть может, мы все находимся в плену своих собственных тайн, – тихо произнесла она, её голос сливался с шумом моря, как будто сама природа соглашалась с ней.

****

Париж 1986 год

…– Стоять, полиция! – Из темноты выскочил мужчина в кожаной куртке, на ней хорошо видна красная повязка, на которой без труда можно было прочитать полиция.

– Жан в машину! – Дьери, ловкий и гибкий, словно ласка нырнул в машину и уже завел ее, через секунду уже готов был сорваться, а где то уже ревела сирена полицейской машины.

Но судьба, словно нарочно поставило подножку, он упал, и сумка отлетела в сторону. Золотые украшения разлетелись в разные стороны, сверкая под фонарем. Отчаянье вот что почувствовал Жан, когда полицейский заламывал ему руку, а звук сорвавшейся машины резанул по ушам. « Вот и все и снова тюрьма, и долг еще больше и Лоран снова его удвоит» – Эта мысль пронеслась у него в голове. Доля секунды и он нащупал свободной рукой нож, громадным усилием он как то скинул полицейского и ударил его ножом и бросился собирать украшения, но очутившись под фонарем, увидел, как они покрываются чем-то. Он вздрогнул и его словно окатил ушат холодной воды, услышал голос Лорана, холодный, спокойный и беспощадный. – Ты вор, но скоро ты будешь и убийцей, зачем же долго ждать за хорошие деньги ты можешь решить проблему.

И долг рос только из –за этого, что нужен был убийца. Пол жизни он провел в тюрьмах, был вором, но убийцей становится он не хотел.

– Эй!

Он развернулся к полицейскому и вздрогнул на него было направлено оружие, и он даже разглядел лицо полицейского, молокосос который ради карьеры лез во все передряги возможно.– Застегни.. наручники..

Жан опустил глаза на свои руки, на правой, висел наручник.

– Быстро..! –Рука полицейского дрожала из правого бока торчал нож – Жан Морел ты арестован ..я говорил тебе..

Жан вспомнил что неделю назад он видел его Матье кажется, он следил за ним. Он тупо смотрел на ствол, но тут полицейский потерял сознание. Жан трясущими руками вытащил нож и зажал рану рукой, чувствуя, как теплая кровь течет сквозь пальцы. «Что делать, что делать?» – стучала в голове мысль, он вытащил из кармана платок и зажал рану им, перевернул полицейского на правый бок, тот застонал, а сирены уже близко, надо уходить. Он собрал все в сумку и с трудом поднялся, ноги дрожали, руки тряслись, во рту словно кто –то высушил все, скребло и горело. Он словно пьяный бросился за угол, но в тоже время адская боль разорвало плечо, только тогда в гудящих ушах он различил выстрел, обернулся, полицейский держал пистолет, но в туже минуту его голова упала, он потерял сознание. Жан почувствовал боль и тут его ноги подкосились и он стал сползать по стене дома, но тут он увидел огни полицейской машины и вырвавшись из цепких лак полуобморочного состояния бросился бежать. Куда, он и не знал но подальше, сколько он бежал скрываясь от больших улицах, но силы его уже оставляли, сумка только усугубляло дело и вдруг он понял что должен найти машину. Он оказался, в каком- то дворе, воздух, словно через терку вырывался из его горла, чувствовал, как густая липкая кровь течет по его руке. Он вдруг обратил внимания на большую собаку, бегающую по небольшому газону, и вдруг понял, что ему нужно найти машину. Он огляделся, в глазах все рябило. Но тут он увидел машину, хотя машин было полно, но эта стояла у самой арки словно говорила «Угони меня». Жан огляделся, не увидев никого, кроме собаки. Осторожно подошел к машине, подергал ручку, к его удивлению машина была открыта, он открыл дверь и нырнул в прохладную темноту, бросил на пассажирское место сумку и тут увидел ключ в зажигании, но тут фортуна отвернулась от него. Словно ураган подбросил машину, в дверь с водительской стороны врезалась та собака, которую он видел бегающей по газону. Жан трясущейся рукой пытался завести машину, но у него не получалась, а рыжая бестия словно гром разрывалась снаружи.

– И далеко ты собрался?– Раздался голос с заднего сиденья.

Жан оглянулся и потерял сознание, очнулся от голоса.

Жан приоткрыл глаза, увидел перед собой огромную пасть, собака тяжело дышала и сидела на пассажирском сиденье, а он сам лежал на водительском, повернув голову, Его испугал мужчина с длинными черными волосами, чье лицо напоминало печеное яблоко с одной стороны, а с другой выглядело вполне нормально. Он осторожно обрабатывал рану Жана, и тот чувствовал, как прикосновение заставляет его вздрагивать. – Кость не задета, но вы потеряли много крови. – Тихо сказал мужчина, его голос звучал глухо, как эхо в пустом коридоре.

– Да? – прошептал Жан, его голос едва слышен, словно он шептал на ветру.– Кто вы? Вы сдадите меня полиции?

Мужчина неопределенно пожал плечами, его глаза, словно две черных бездны, смотрели на Жана. – Если вы этого хотите.– Этот ответ пробрал Жана до костей, его сердце забилось быстрее. Голос мужчины был надтреснутым и тоскливым, как осенний дождь, и даже при свете лампы в машине Жан заметил, что у этого человека были опухшие и покрасневшие глаза, словно он долго плакал. И вдруг он увидел пистолет, торчащий из-за его пояса. – Я пойду. – Произнес Жан, пытаясь подняться, но собака, сидящая на пассажирском сиденье, наклонила голову и внимательно посмотрела на него, как будто чувствовала его страх.

– Не бойтесь, он вас не тронет, – сказал мужчина, помогая Жану встать и протягивая ему сумку. – Это ваше. Жан удивленно посмотрел на него, понимая, что этот человек видел, что было внутри. Неожиданно он услышал вой сирен, и его охватила дрожь. Мужчина посмотрел на него с пониманием. – Вас подвести? – его вопрос, словно был издевательством, но когда Жан встретил его взгляд, он понял, что тот не шутит.

– Нет! Спасибо, я сам! Спасибо! – Пробормотал Жан, с трудом стоя. Голова кружилась, и ему было плохо, но он знал, что не может остаться. Он с трудом стоял, голова кружилась, было совсем плохо, но он все- таки ушел. Уже был рядом с цирком д'Иве Буглиона, когда из переулка выехала полицейская машина, а так как он был не так давно в этом цирке, в качестве вора он знал, как можно пройти туда и оставался только этот шанс. Он быстро бросился к двери, кажется заколоченной намертво, но нужно просто убрать одни гвоздь и дверь открывалась. Он прошел вдоль рядов с лошадьми и уже был рядом с клетками с хищниками, когда потерял сознание. Очнулся от чьей -то руки, открыл глаза и увидел милое лицо женщины…..

*****

Индия штат Карнак

поместье Чаборти

4 января 2002 год

– Вот так я встретился со своей женой, она спасла меня. Она неделю выхаживала меня, спрятав в какой- то подсобке, но муженек у нее ревнивый был. Советский цирк тогда приехал на гастроли, и она и ее муж были дрессировщиками. – Поль усмехнулся – Рита спрятала меня, а муж решил, что я ее любовник. Она оглушила его и тем самым еще раз меня спасла. Но его задрал тигр.

–Как?– Тихо, чувствуя, как сердце замирает от ужаса, спросила Шантри

– Он упал рядом с клеткой, тигр его достал.– Поля передернула.– Мы тогда решили бежать, потому что Рита испугалась, что ее обвинят в смерти мужа, она в шоке была и я. Вообще мы рванули из цирка, и не представляете, мы вновь оказались в машине Ашли, он нас чуть не сбил. Вот так мы оказались на работе у него.

– Подожди, но почему Ашли говорил всем, что ты ему помог от бандитов спастись?– Спросил Фарид

Поль тяжело вздохнул и встал. – Может сейчас и не нужно говорить, но Ашли пытался покончить с собой.

–Что?– Тихо спросила Шантри

Поль присел перед ней – ДА, я потом узнал, что месяц назад перед нашей встречей погиб Мардж.

–Ну да, он тогда себя винил ..Вот черт!– Фарид вскочил..

– Он написал записку, где говорил, что винит в смерти брата себя, я случайно ее взял. – Сказал Поль, вспомнив, что записка зацепилась за рукав, он на автомате засунул ее в сумку, Рита его назвала Ашли, спросила, почему он винит себя в смерти брата. Долго переубеждать ее пришлось. Он так и не сказал Ашли, что читал эту записку.

– Его страхи, вина и боль! Вот те бандиты, которые напали на него!– Вдруг догадалась Шантри

–Ну, значит, он меня спас от моих бандитов – Улыбнулся грустно Поль, вздохнул. Его голос звучал как ветер, проносящийся сквозь листву – Пойдемте. А то нас потеряют.

Фарид вздохнул, помог подняться Шантри.

Вокруг стояла тишина, только звуки ночи нарушали её -где-то вдалеке звенели сверчки, а луна светила, как большой серебряный диск на темном небосводе. Фарид, когда она оседлала коня, подошел к Грому. Тот заржал, поднимая копыто, Фарид усмехнулся: -Вот зараза! Совсем забыл, кто это! Показалось, что Оринция. Дочка от папашки отличается только характером. Чего ты злишься, дуралей?

– Я сама, Фарид! – Шантри, уверенно одев узду, взглянула на них с легкой улыбкой, её глаза сверкали.

– И правда слушается, а я не поверил! – Фарид рассмеялся

Шантри обернулась к ним, её волосы развевались на ветру, как волны.– Вы как пойдете?– Спросила она, с любопытством заглядывая в лица своих спутников.

– У храма оставил мотоцикл! – Сказал Фарид, указывая в даль, где у храма скрывался его мотоцикл.

– Я на своем, спокойной ночи! – Произнес Поль.

–Берегите себя, – сказал Фарид, его голос был полон заботы. – В этой темноте не видно, что может поджидать за поворотом.