Читать онлайн ЛЮБОВЬ К ПРИЗРАКУ В ДОМЕ НА ХОЛМЕ

#Ловцы_забытых_голосов

Получив внезапное наследство, я была вынуждена переехать и поселиться в старинном особняке. Условия завещания оказались подозрительными: я должна прожить в доме целый год! Но вскоре я обнаружила, что в особняке не одна. Здесь живет загадочный парень, которого никто никогда не видел. Стоило на него раз взглянуть, и он стал сниться мне по ночам, а мое сердце начало попускать удары при каждой нашей встрече. И это тогда, когда моя жизнь и без того полна проблем и переживаний! В магической школе мне мешает жить капитан спортивной команды. Навязчивый парень явно пытается украсть у меня сердце. Только оно уже отдано другому. Но как оказалось, мой ночной друг не единственный тайный житель нашего дома. Здесь происходит нечто странное, и это далеко не скрип уставшего дерева, а легкая поступь, доносящаяся из иного мира. Кто еще крадется во мраке старинного особняка? Духи, привидения или враги, желающие отнять у меня жизнь и любовь?

НОЧЬ ПЕРВАЯ

Еще до того, как моя семья переехала в старинный особняк, чародей пришел, чтобы украсть мое сердце.

Я оплакивала, уткнувшись лицом в подушку, упущенное свидание. В жизни молодой ведьмы слишком много разочарований, чтобы совсем не реветь. Хотя я никогда не была плаксой и старалась стойко переносить все проблемы. Но сейчас вместо того, чтобы отпустить на свидание с парнем, родители приказали мне собирать чемодан и готовиться к отъезду. Неожиданно. Резко. Внезапно.

Но причиной слез было вовсе не упущенное первое свидание, а тот факт, что моя подруга прислала мне фотографии своего свидания, где она с моим парнем сидела в кафе, обнималась и целовалась в засос. С невинной надписью: «Ты ведь переезжаешь, и бойфренд тебе больше не понадобится. Можно я возьму? Он совершенно не против!» Вот такой вот плевок в лицо напоследок! Они шикарно смотрелись вместе: рыжая ведьма и черноволосый суккуб! На ее месте могла бы быть я, между прочим!

Родители думали, что я реву из-за переезда. А я была совершенно уверена, что подруга сделала это нарочно! Ведьмы, что с них взять?! Они живут пакостями! Моя-то семья только наполовину ведьмовская, и у нас подлости в крови отродясь не водилось! Я же после причиненной мне боли уже была согласна не просто куда-нибудь свалить, а исчезнуть из этого мира! Исключительно со стыда перед всеми остальными друзьями. Ведь бывшая подруга наверняка прислала фотки всем, чтобы еще больше меня унизить и похвастаться перед друзьями!

Осознав, что все в курсе, я заревела еще отчаяннее. Мои рыдания прервал шорох в комнате.

У окна на подоконнике сидел незнакомый парень. Только этого мне не хватало!

«Суккуб, вурдалак или ведьмак…» – быстро сообразила я, вычислив тех, кто мог так просто, без предупреждения заявиться в спальню ведьмы. Решили напоследок соблазнить меня и изнасиловать?! Все равно им ничего не будет – завтра моя семья переезжает! Это потомственные темные ведьмы рады, когда к ним на ночной огонек суккуб заглянет или ведьмак заявится. Потому что исконно черные ведьмы сами кого хочешь с кашей съедят!

А я наполовину человечка!

Я так и замерла на месте. Не ожидала кого-нибудь увидеть, думала, не позарятся на полукровку. С другой стороны, любой вурдалак с отшибленными мозгами сообразит: человек – легкая добыча!

Фигура, сидящая за шторой и рассматривающая окно, была для меня полной неожиданностью. Если бы высокий парень не был материальным, я бы подумала, что это призрак или злой дух! Настолько бледным было у него лицо.

До мужчины парню было ой как далеко, но он изо всех сил старался соответствовать. Идеально отглаженные брюки, начищенные до блеска ботинки, белая рубашка с рюшами, развязанный галстук-бабочка свисал с плеч. А самое главное, строгая прическа – гладко зачесанные назад волосы оттенка лунного серебра, аккуратно собранные в хвостик.

Ни тебе растрепанных лохм, ни рваных джинсов, которые до тебя успели поносить пол-Заграничья, ни маек-алкоголичек, даже такая удобная обувь, как кроссовки, с презрением отвергались этим чародейско-аристократичным стилем. Так одевались только чистокровные и потомственные. Они блюли древние традиции и ревностно охраняли все магическое, в противовес обычному человеческому.

Парень держался по-взрослому, словно заправский дипломированный маг или чародей. Как ни странно, у него это получалось. Хотя возраста он был примерно моего, но по магам не поймешь, они враз на себя иллюзию любого вида накладывают, это у ведьм с подобным сложнее.

Я вздрогнула, всхлипнув, и невольно привлекла внимание смотрящего в окно. В том, что парень маг, я уже не сомневалась. Потому что, когда он посмотрел на меня, я увидела такие глаза! У людей, лишенных магии, подобных не бывает. Чистые, словно сияющие драгоценные камни, – это магия выдавала и предавала своего хозяина на корню, сообщая всем и каждому: перед вами – потомственный!

Заметив меня, парень плавно встал, словно ожидал кого-нибудь увидеть, и направился к застывшей мне.

Незнакомец двигался не так, как остальные мои сверстники, более уверенно, с достоинством. И самое главное – он был не из наших школьных. Я его никогда не видела.

У меня же внутри все похолодело. Кажется, я поймала большую рыбку. Готовься, Мег, роль чародейской подстилки у черных магов не такая уж и низкая должность, школу и академию потом закончишь, после декрета!

Я сглотнула, резонно опасаясь, что сейчас меня или украдут, или обесчестят, за наполовину человечку никто не вступится, ни одна из сторон. Да и что могут чистокровные люди сделать магам и волшебникам? А ведьмы брезгуют такими, с нечистой кровью, как я.

Чародей протянул руку к моему лицу, и я сжалась от страха. Но вместо грубых ласк я почувствовала легкое прикосновение к щеке.

Согнутый палец поддел висящую на щеке слезу, и незнакомец быстро, как кот, слизнул ее.

– Говорят, слезы фей приносят удачу. Не плачь, утром все пройдет!

«О темные боги, – подумала я, – зубы заговаривает, сейчас он меня…»

Наверно, изумление и ужас отразились на моем лице, потому что дальше произошло и вовсе невероятное!

Рука незнакомца коснулась челки и отбросила ее в сторону, холодные губы прикоснулись к моему лбу, запечатляя там легкий поцелуй. Я-то думала, что сейчас маг набросится на меня, грубо срывая одежду и зацеловывая все доступные места, но не вот это все. Странное и успокаивающее.

Незнакомец встал на одно колено перед кроватью, на которой я в изумлении сидела, и прижался к моей руке долгим поцелуем. Вот теперь его губы показались мне невероятно горячими, а действия – смущающими.

– Я больше не буду тебя беспокоить просьбами, спи.

Падая в темноту, я почему-то забыла обо всех неприятностях и скором переезде. Возможно, потому что я точно знала: мы с чародеем скоро встретимся вновь.

Утром я как ни в чем не бывало проснулась на собственной постели, смутно помня произошедшее ночью. К моему ужасу, я была цела и невредима! Ни кусочка не откусано, и магия моя крохотная вся при мне! Можно выдохнуть! Загадочный маг, лицо которого вспоминалось как в тумане, разглядев во мне человечку, побрезговал? Слава темным богам!

А у подъезда уже стояла машина. Мне ничего не оставалось, кроме как собраться, подхватить чемодан и, послав всех обидчиков к чертям, шагнуть в новую жизнь.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Знакомство с новым домом началось с чертовщины.

Когда мы подъезжали, мне показалось, что в самом высоком окне башни горит свеча.

Как ни странно, это было очень приятно – теплый свет в холодном окне, словно меня там кто-то ждет. Когда настроение похоронное, очень важно, чтобы хоть кто-то проявил к тебе капельку теплого участия. А настроение у меня при переезде было именно такое – будто я умерла.

Мотор машины заглох у парадного крыльца нового дома, и я поняла: моя жизнь больше не будет прежней!

Ушло все то важное, что было до этого: друзья, магическая школа, парень, первое свидание, на которое я так и не попала, планы и надежды на будущее. Я уже заранее ненавидела свою новую жизнь здесь, потому что она разом перечеркнула и лишила меня всего. Раньше я надеялась на поступление в академию магии, а получила вместо этого деревенскую школу сроком на год! Гаже тюрьмы или каторги.

Мало кто догадывался, что мне пришлось пожертвовать своими надеждами и желаниями ради родственников.

Зато все были счастливые и довольные, хоть и немного уставшие. Кроме меня.

Скрестив руки на груди, я продолжала недовольно сидеть в машине в знак протеста и не собиралась вылезать. Конечно, это не им пришлось бросить все: друзей, бойфренда, не отомстить подруге за предательство и тащиться на край света начинать все заново. Надо признать, я была очень обижена на семью. Хотя по правде сказать, виноват загадочный чародей-дядюшка, оставивший нам в наследство фамильный дом с такими кабальными условиями. Но мне сейчас было настолько плохо, что я винила весь мир.

Несмотря на мое недовольство, любопытство, подпитанное восторженными воплями родных, уже выгружающих вещи, заставило высунуть нос из машины. Сидеть дальше было глупо, просиди я здесь хоть всю ночь, моя жизнь круто поменялась благодаря чужой воле, дороги назад не существовало.

Стоило мне вылезти и поднять глаза, я задохнулась от восторга. Доставшееся нам наследство и впрямь непомерно огромное. Один взгляд на величественный фасад особняка, как я тут же забыла про все. Даже мое плохое настроение ушло, вытесненное непомерным любопытством и восторгом.

В этом доме присутствовало нечто волшебное. Я даже не могла понять, чем он так выделялся среди других домов. Возможно, особая притягательность именно этого особняка состояла в том, что это была не просто баснословно дорогая крыша над головой – это был очаг, родовое гнездо, особняк потомственного клана чародеев!

Зачарованно я скользила взглядом по фасаду здания, в этот момент и произошло невероятное. За оконным стеклом я увидела довольно миловидное лицо парня, очень грустное и сосредоточенное.

Мое сердце дрогнуло: столько печали, тоски и ожидания в этом взгляде!

Незнакомец, не обращая на нас никакого внимания, пристально смотрел поверх крон деревьев, словно ждал кого-то.

– Там кто-то есть! – невольно воскликнула я, указав пальцем наверх и приведя в немалое удивление родственников. Все посмотрели на меня, а я на окно, но там уже никого не было.

– В доме кто-то есть! Я отчетливо видела чье-то лицо за стеклом! – Не знаю, почему меня это так удивило, возможно, моя реакция была связана с тем, что я прекрасно понимала: сейчас в доме никого не должно быть!

– Может быть, смотритель или маг-рабочие? – смущенно прокомментировал отец, держа в руке связку ключей, переданную нам поверенными. – Старинные особняки всегда имеют защиту от привидений и полтергейстов, не терпят чародеи, чтобы какой-то астральный мусор таскал у них декокты и зелья.

– И свет горит, я видела горящую в окне свечу! – Все только изумленно переглянулись. Какие свечи в двадцатом веке и какие люди в закрытом доме? Все маги уже вовсю пользуются электричеством! Даже потомственные чародеи снизошли до изобретений людей, приписав их своему благотворному влиянию на низшие не магические расы.

– Тебе просто показалось! – успокоила меня мама. – Это всего лишь свет от заката отразился в окне.

Действительно, начинало темнеть, да еще туман наползал из парка, окружающего особняк. Я же, как ни старалась разглядеть хоть что-то в окне, больше ничего не видела, стекло оставалось темным и пыльным, к моему огромному разочарованию и обиде.

Родственники не косились бы на меня так, не исчезни тот парень столь внезапно! Теперь же подумают обо мне невесть что. Например, что я попыталась их испугать, колдовала вне школы и старалась саботировать наш приезд в особняк из ведьмовской вредности! Или еще хуже: во мне прорезался предсказательный дар, теперь я на всю жизнь останусь одинокой старой девой, заведу сорок кошек и буду по вечерам полировать хрустальные шары в одиночестве, потому что ни один маг в здравом уме не позарится на ту, кто ему может предсказать неудачи.

Настроение вновь испортилось, но не настолько, чтобы на корню задушить мое любопытство.

Насупившись, я схватила чемодан с теми немногими вещами, что мне разрешили взять, и поплелась вслед за родными, которые уже возились с ключами у самой двери.

Осматривая старую дверь, всю в пентаграммах, пыли и паутине, я невольно подумала: «Может быть, мне и в самом деле померещилось?» Наверняка это маг-рабочие или смотритель с женой, которые обещали подготовить пару комнат к нашему приезду. Со всем остальным нам предстояло разобраться самостоятельно, таковы были условия контракта и получение этого немаленького наследства.

Когда отец справился с замком, мы, смущаясь и робея, вошли внутрь.

Снаружи дом поражал своим великолепием, изнутри он ошеломлял простором, роскошью и комфортом. По крайней мере таким, который могли позволить себе в прошлом веке самые знатные и богатые семьи потомственных чародеев. В доме было все и для всех.

Множество спален, гостиные, библиотека, несколько детских. Даже спортзал с устаревшими тренажерами и огромная теплица, пристроенная позади дома, по размерам больше похожая на застекленный дворик или небольшой портативный зал. Кроме того, на цокольных этажах были кухни и кладовые, а выше к чердаку находились еще помещения, назначения которых не могли понять современные люди.

От изумления я открыла рот, да так и позабыла его закрыть. Мое дурное настроение окончательно вытеснило доселе невиданное убранство дома. Все комнаты обставлены с роскошью, которая могла соперничать даже с каютами первого класса на «Титанике».

Казалось, что в этом особняке, как в янтаре, застыл кусочек другого времени и другого мира. Мира магии и чар.

Я не ожидала, что дом такой огромный, темный и полон загадочных вещей, словно шкатулка с драгоценностями. Вот мне и мерещится всякое! У меня-то самой магии кот наплакал!

К тому же я до сих пор не могла поверить: все это принадлежит нам. И самое главное: я являюсь полноправным владельцем части этого фантастического дома!

Завещание, перевернувшее нашу жизнь, было составлено так, что каждый из нас получал собственную долю и пожизненное право жить в особняке. Правда, были еще и особые условия, поставившие всех в тупик, даже поверенных и старого опытного чародея-нотариуса, читавшего завещание. Но в конечном итоге все сошлись на мысли: тот, кто оставил мало известным родственникам такое немалое состояние, имел право на небольшие капризы.

Мы не были бедны до того, как поверенный с чудным завещанием появился в нашей жизни, но и баснословным богатством тоже не обладали. Поэтому, когда произошло событие, круто изменившее нашу жизнь, мои родители, не задумываясь, упаковали чемоданы и переехали, увидев в этом шанс и перст судьбы и возможность чего-то большего для своих потомков.

Только меня одну до сих пор смущало произошедшее. Неизвестный дальний родственник-чародей, которого никто ни разу не видел. Раз.

Баснословное наследство: шикарный дом плюс деньги на счету для каждого из членов моей семьи. Два.

И три. Несколько странных, но безобидных условий: приехать должны все члены семьи и безвыездно прожить в доме на протяжении одного года, ремонтируя и восстанавливая фамильный особняк. А после каждый член семьи был свободен как ветер и по желанию мог уехать, за ним оставалось пожизненное право жить в доме и деньги на счету для этой самой жизни.

Ничего подозрительного? Нет? Да!

Разумеется, все заподозрили здесь ошибку. Я же – злобную шутку темных. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что в завещании перечислялись имена всей нашей семьи, а также даты рождения и род магических занятий.

Таких совпадений просто не бывает. А маг-поверенные настолько солидные чародеи, что заподозрить их в злобной шутке не представлялось возможным. Кто пойдет к стряпчему, разыгрывающему своих клиентов? Правильно – никто! Еще пара упомянутых в завещании фактов, которые не оставляли сомнения – наследство завещано именно нашей семье и никакой другой, а после дело было решено.

За меня.

Кстати, из-за этого требования безвыездно прожить в особняке год накрылась медным тазом наша поездка на курорт и моя учеба. Но кого это волновало кроме меня? Нас заверили, что в особняке есть даже бассейн и сауна, так что по морю никто скучать не будет. Только дело было не в воде, а в друзьях, которые в этом году поедут к солнцу, волнам и песку, а после будут держать экзамены в академию магии, я – нет.

С широко открытым ртом я последовала в огромный холл за своими родителями, вместе со всеми прошлась по комнатам, залам и коридорам и чуть не отдала Богу душу, когда из-за угла появилась фигура.

Из ниоткуда беззвучно вышла женщина с рожками на голове и молча встала, напугав нас до смерти.

У меня сердце остановилась, поскольку я решила, что это привидение. Серое платье, серый передник, волосы припорошены сединой.

Но незнакомка просто начала стряхивать пыль и паутину с фартука, и все поняли, что это никакой не блуждающий дух, а живой человек с примесью демонической крови.

Судя по лицам родственников, у них тоже прибавилось седых волос, потому что отец даже успел схватить статуэтку с полки и замахнуться ей.

– Кларисса Стилл, рада с вами познакомится, – с достоинством произнесла женщина, потому что неловкая тишина затягивалась. – Вы, наверно, наши новые хозяева? – продолжала говорить Кларисса, смахивая с себя прах времен и вынимая из волос нити паутины. – Я жена смотрителя, по совместительству выполняю обязанности экономки. Поверенные наняли нас с мужем, чтобы мы немного привели в порядок дом к вашему приезду. До того, как было найдено завещание, мы просто присматривали за домом. Оплачиваемое место смотрителя мой муж получил по наследству, а до него эта должность принадлежала его деду. Уже несколько поколений наша семья присматривает за особняком. Кстати, как оно нашлось? – Глаза женщины жадно сверкнули. Я так и не поняла, что это такое было: ненависть или любопытство? Экономка слишком быстро опустила глаза вниз, ковыряясь в кармане передника.

– Оно? – Не понял мой отец, да и все остальные тоже удивленно хлопали глазами.

– Завещание, – объяснила женщина, натягивая на волосы серый чепец.

– А, – смутился мой отец, будто он сам выпросил это наследство или был в чем-то виноват, например, в краже особняка. – Завещание прислали письмом в определенный день, в старейшую нотариальную контору Лондона. Видно, пролежало на почте много лет, заколдованное, дожидаясь своего часа, – словно извиняясь ответил мой отец.

– Ясно. – Все, что посчитала нужным ответить на это Кларисса Стилл. – Вам понадобится большой штат прислуги, чтобы содержать свое наследство в порядке.

– Я не думаю, что нам потребуется чья-то помощь, – заикнулся отец и тут же встретился с колючим взглядом экономки.

Каждый из нас чувствовал себя здесь неуютно и неуверенно, словно в музее. Но миссис Стилл провела в особняке больше времени, чем мы, и ощущала себя здесь как дома, потому не стеснялась качать права. К моему удивлению, женщина, которую звали Кларисса, резко ответила:

– В таком большом доме без экономки и слуг не справиться. Кое-какая прислуга вам все-таки полагается по завещанию, все оплачено прежним владельцем на год вперед. Мы, так сказать, прилагаемся к дому по завещанию.

– Только на год, – сдался мой отец. – Потом мы будем решать сами.

Поджав губы, экономка кивнула.

– Сейчас здесь никого нет, дом пустует. Но уже завтра я дам объявление в газету. Надо будет нанять несколько горничных, они помогут с уборкой, и маг-рабочих, в некоторых местах дом нуждается в ремонте. Спустя год вы поймете: без прислуги здесь жить сложно.

Никто не нашелся что ей ответить.

В каком-то смысле экономку можно было понять: никто не желает терять тепленькое насиженное место, которое передавалось из поколения в поколение. Но и держать в доме посторонних людей мой отец не собирался, это я знала наверняка. «Темные темным не доверяют!» – это первое, чему учили детей маги.

– Поговорим об этом после, – сдаваясь, пробормотал отец, и экономка сухо кивнула. Что-то мне подсказывало: она или ее муж вскоре вновь поднимут этот вопрос. Но по завещанию ни один из вопросов мой отец не имеет права решать в одиночку, за что большое спасибо покойному дядюшке чародею. Чтобы прийти к окончательному решению по какому-либо вопросу, требовалось письменное разрешение каждого из владельцев, то есть каждого члена семьи. Единственное, что меня порадовало в завещании: я могла не чувствовать себя бесправной жертвой магического наследства, а иметь собственное мнение. И эта женщина мне не нравилась.

А своим чувствам я привыкла доверять. Видите ли, когда учишься в магической школе с другими темными ведьмами и магами, у тебя очень остро оттачивается чувство ежа, предупреждающее об опасности.

Тем временем миссис Стилл отряхнулась от пыли и предложила показать нам наши комнаты. Это было кстати, уже темнело, мы ехали целый день. Следующее, что сделала экономка, это, подойдя к столику, подпирающему стенку, зажгла пяток свечей и взяла одну из них.

Увидев наши изумленные лица, миссис Стилл ядовито отрапортовала:

– И телевизора с интернетом здесь тоже нет, равно как и телефона.

Я была шокирована: то есть в доме нет электричества?

Все происходящее было настолько нереально, что я заподозрила: нас снимают в реалити-маг-шоу! Тема программы: как будет вести себя среднестатистическая магическая семья, если на нее упадет большое богатство и придавит. А главное: выдержат ли современные люди жизнь, как в прошлом веке, и не сбегут ли уже через неделю? Занимательное маг-шоу, я бы тоже взглянула, но увы, звезда программы сегодня я. Со вздохом взяв свечку, я поплелась вслед за всеми.

– В некоторых комнатах есть газовое освещение. Прежние хозяева были потомственными чародеями и не терпели новомодных вещей, бережно храня темные традиции. Мой муж уехал на велосипеде в деревню, если бы нас заранее предупредили о том, что вы приедете сегодня, мы бы непременно включили отопление и газовое освещение во всем доме. А пока в каждой комнате вас ждет грелка и теплый камин… – обронила Кларисса и дернула головой.

Я, шедшая, за ней, тоже это услышала.

Кто-то играл на пианино?! Я не могла понять, откуда доносилась мелодия, балки и перекрытия пола гасили звук, но я готова поклясться, что узнавала песню! Кажется, это была популярная в прошлом мелодия «Я жду тебя!», поп-исполнители переделали ее на современный лад, и музыка с песней быстро стала маг-хитом.

Остальные не сразу услышали звуки, в совершенно пустом (!), как уверяла экономка, доме. Потому что в основном были сосредоточены на том, что тащили свои чемоданы. Но постепенно до каждого дошло: этажом выше некто разминает пальцы.

– Кажется… это из музыкальной комнаты… – неуверенно пробормотала экономка, с испугом задирая голову к потолку. Мелодия, дойдя до своего завершения, практически сразу стихла. – Опять, наверно, мыши или крысы забрались в фортепиано и бегают по струнам. Они любят объедать воск со свечей. Половина из них старого производства, из запасов дома и сделаны из натуральной вощины с добавлением эфирных масел и… – Наверху «мышь» решительно захлопнула крышку фортепиано так, что зазвенели струны. Казалось, экономка немного испугана произошедшим. Я же заподозрила, что здесь не все так просто.

Во-первых, экономка врала! Она знала, кто развлекался с музыкальным инструментом!

Эта Кларисса Стилл может сколько угодно вешать лапшу на уши моим родным, но я не знаю ни одну мышь, которая могла бы после довольно известной мелодии так правильно и виртуозно завершать ее! Кстати, концовка мне понравилась больше, чем у современных маг-диджеев. В ней чудилась радость и надежда, а не заунывная тоска-печаль, популярная среди темных в последнее время.

Во-вторых, я сразу же смекнула, что экономка прикрывает музыканта. Непонятно только одно: почему женщина будто посерела после произошедшего. Не уволят же ее, если она дала поиграть на музыкальном инструменте, например сыну или племяннику, хотя, конечно, экономка сначала должна была спросить разрешения.

Внезапно я поняла, что женщина ходит по дому, словно хозяйка по своей вотчине, уверенно и властно. Только это странное происшествие немного выбило ее из колеи.

Если честно, то мне все это очень не понравилось. Я как будто приревновала экономку к замечательно-волшебному дому. Она уже все здесь знает и считает своим, а мне еще только предстоит познакомиться и свыкнуться с заточением здесь на целый год.

Я думала, что миссис Стилл проведет экскурсию и покажет нам дом, но, указав нам на наши комнаты, экономка тут же ушла через парадную дверь. На прощание заявив, что темнеет, а она никогда не остается в доме после заката и придет утром, чтобы познакомить нас со всем.

Мы остались одни в полутемном доме. Близилась ночь, и нам ничего другого не оставалось, как разбрестись по своим комнатам.

НОЧЬ ВТОРАЯ

Мне досталась одна из лучших, по словам экономки, комнат. Та, что в астрономической башне. Раньше в каждой известной чародейской семье была башня для наблюдения за звездами и планетами.

Но когда я вошла в комнату, то обнаружила: все, что миссис Стилл успела подготовить, – это сменить белье на постелях в паре спален, проветрить комнаты да разжигать камины в них по вечерам, протапливая. И все.

Это было странно! Потому что поверенные еще месяц назад предупредили о нашем приезде. Чем тогда занималась экономка в доме целый месяц, если не убирала? Подозрительно.

Возможно, миссис Стилл считала выше своего достоинства делать грязную работу? Неудивительно, что она заикнулась о горничных и прочей прислуге.

А дел в доме невероятно много, одна пыль и паутина на старинных антикварных вещах чего стоила. Тем не менее я не была довольна таким поворотом дела.

Но мои родные после увиденного в особняке были рады тому, что хоть кто-то позаботился о нас, проветрив спальни, выбив из матрасов пауков и застелив постели. Родственники счастливо заснули в своих комнатах, а меня мучала бессонница, дурная наследственность темной крови. Ночь и ведьмы едины.

Я бродила со свечой по комнате, осматривая ее.

Помещение было великолепным, в темноте поблескивали сокровища, а в камине потрескивал зеленый огонь. Я подошла к окну и обнаружила на подоконнике свечу в луже оплывшего воска.

Сердце испуганно екнуло.

Это то самое окно, в котором я видела огонь свечи и незнакомца?

Холодок предчувствия пополз по спине. Я оглянулась, но в комнате ни души. Где бы ни был тот парень, что смотрел в окно, он уже давно ушел. Возможно, это он мучил фортепиано своей виртуозной игрой?

Присмотревшись к свече, я разочарованно сникла. По желтому воску было видно: эту свечу лет сто никто не зажигал, на ней лежал толстый слой пыли.

Получалось, что мне все почудилось. Это действительно был отблеск заката в стекле, а вовсе не путеводный огонек.

Свечу в окно выставляют как путеводную нить, чтобы душа, блуждающая впотьмах, увидела свет и нашла дорогу домой.

И все-таки здесь кто-то кого-то когда-то ждал.

Сна не было ни в одном глазу. Я попыталась разложить вещи для первого похода в новую школу, но быстро отказалась от своей затеи: все вещи в комнате были покрыты толстым слоем пыли, и я тут же испачкалась.

На кресле возле камина лежал оставленный здесь фартук, я взяла его и повязала. Кое-как смахнув пыль с одного стола, я достала учебники и новую школьную форму. В этой школе, несмотря на последний класс, она была обязательна. Блеск, только этого мне еще не хватало! Всегда мечтала, чтобы мне указывали, что надевать!

Я представила, что буду выглядеть как чучело в свой первый день, и расстроилась. Хотя бы есть надежда затеряться среди ведьм и прочих магических существ.

Жизнь молоденькой темной ведьмы становится очень опасна с того самого момента, как наступает ее совершеннолетие, а значит, и возраст согласия. И начиная с этого времени каждый проходящий мимо тролль, вурдалак, ведьмак или чародей пытается это самое согласие, зачастую силой, получить.

Магичкам и чародейкам в этом плане легче, у них все обстоит прямо противоположно, они сами охотятся за вниманием магов-аристократов и потомственных чародеев.

Я посмотрела на школьную форму. Если буду выглядеть как все, возможно, никто и не тронет!

Вдруг меня прошиб холодный пот, я отчетливо услышала плач в темноте. И это при том, что в доме не осталось никого и мои родители уже давно спят!

В отличие от своих человеческих сверстниц я была наполовину темной ведьмой и не робкого десятка, в потустороннее свято верила и была с ним хорошо знакома. Демоны, суккубы и озабоченные сверстники с примесью вурдалачьей крови гораздо опаснее, чем блуждающие духи и привидения. Поэтому, подхватив свечу, я выскользнула в коридор и пошла на звук глухих рыданий.

Еще какое-то время я уверяла себя, что так может скрипеть дерево, пока окончательно не сдалась и не осознала: в темноте кто-то горько плачет.

Я встала как вкопанная перед дверью в одну из детских спален, готовая влететь туда и накостылять блуждающему духу, наглому ночному полтергейсту или воющей банши, в зависимости от того, кого я там обнаружу.

Несмотря на всю мою храбрость, я немного опасалась: вдруг это хитроумная ловушка? Живя наполовину в магическом мире, быстро учишься выживать. В конце концов, обозвав себя параноичкой, решительно открыла дверь в лучших традициях страшилок, ожидая ничего там не увидеть.

Каково же было мое удивление, когда я, испытав резкое чувство дежавю, узрела сидящего на подоконнике незнакомого парня.

«Все-таки ловушка!» – промелькнуло в голове, но бежать было уже поздно.

Я так и замерла на месте. Не ожидала здесь кого-нибудь увидеть. Думала, все ушли в деревню, а рабочие и слуги придут утром, не могло быть в пустом доме никого, кроме заблудшего духа или призрака, решившего поселиться в нежилых комнатах! Поэтому материальная фигура, полуприкрытая шторой, была для меня полной неожиданностью.

Если бы высокий парень не был наделен окружающей его силой, сияющей в лунных лучах, я бы подумала, что это призрак, настолько бледным и несчастным было у него лицо!

Я, затаив дыхание, медленно стала пятиться к двери, уж очень мне не понравилась вьющаяся вокруг него сила и стойкий ореол чародейской мощи, особенно заметные сейчас, когда наделенный немереной магией аристократ ее не скрывал.

Незнакомец словно что-то почувствовал. Чародей – он и в Африке чародей, у таких глаза на затылке! Парень резко обернулся, убрав закрывающую глаза руку.

Я замерла, надеясь, как хамелеон, слиться с обстановкой комнаты. Увы, не удалось. Где темной ведьме тягаться в магии и исчезающих чарах с потомственным чародеем?

Увидев меня, парень поспешно вскочил.

– Я вас разбудил? – осведомился он с достоинством, делая вид, что ничего не происходит, и присовокупил тихий всхлип носом.

У меня отпала челюсть. А где наглое: «Как ты смеешь оскорблять меня своим взглядом, человечка? Тебе конец! Начинай молить о пощаде!» Или еще какая-нибудь гадость?

Притворная вежливость у чародеев во сто крат опаснее необузданной ярости. Холодная расчетливая месть – вот их оружие!

А этот аристократ ведет себя так сдержанно, ни единой угрозы, только невинный вопрос! Да лучше бы он метал громы и молнии на мою голову, чем вот этот пристальный взгляд и ледяная отстраненность!

Ой, мать моя женщина, то есть человечка! Сейчас будут мстить. Хорошо, если отделаюсь одним унижением, а можно и в долговое рабство попасть, выплачивая компенсацию натурой за оскорбленную чародейскую честь! Одно то, что я потревожила и посмела глазеть на потомственного чародея в расстроенных чувствах, уже считается великим грехом! Старинные магические семьи так блюдут свою честь и болезненно относятся к любым оскорблениям!

Незнакомец отвернулся и украдкой смахнул слезу. Ну точно, это он здесь рыдал навзрыд. Одним унижением не отделаюсь, будут бить вусмерть.

У потомственных считается: беспощадность – признак настоящего мужчины! Можно не рассчитывать на прощение!

Незнакомец выжидающе смотрел на меня, и я поняла: требуется что-то ответить, неуважительно вот так просто молча стоять.

Силясь вспомнить, что спросил чародей, я проблеяла:

– Я еще не спала, прибирала и раскладывала вещи.

Вновь воцарилась неудобная тишина, я не знала, о чем говорить. Боялась даже дышать.

Кажется, незнакомцу тоже было неудобно, и он ответил:

– Так поздно? – Я сжалась, ожидая услышать все что угодно, только не это! – Уже далеко за полночь, неужели вас… заставили работать ночью? Как жестоко!

От удивления у меня рот сам собой открылся. А в голосе незнакомого аристократа ни единой повелительной нотки, только возмущение, подкрепленное чародейской силой.

Поскольку я ведьма, то могу видеть, как потоки силы, окружающие чародея, взметнулись и опали в свете луны. Ого! Хорошо, что его хладный гнев направлен не на меня!

Мы стояли в темноте и слушали, как внизу бьют часы. Давно наступила ночь.

Становилось и в самом деле неловко от воцарившегося молчания. К тому же я смущалась еще больше от того, что чародей пристально меня рассматривал, и даже начинала краснеть.

«Если я еще жива, – размышляла я, – как бы мне так незаметно улизнуть, ненароком не ранив достоинство потомственного аристократа?» Все, что я придумывала, звучало жалко и неубедительно.

Мне даже в голову не пришло спросить его, что он делает в нашем доме. За такое можно было… У-у как недолго прожить! Аристократы вообще низших магических существ за людей не считают.

– Я могу чем-нибудь вам помочь, по мере моих скромных сил? – нашлась с ответом я и даже похвалила себя за находчивость. Простенько и изящно.

– Я не знаю, что вас так расстроило до сл… – Я прикусила губу, зажмурившись и понимая, что сболтнула лишнее. Боже, что я несу, что он обо мне подумает? Лезть в дела чародеев! Мне, наверно, жить надоело! Я прикусила язык, потому что аристократ плавно шагнул ко мне, а я чуть не отпрыгнула от наступающего чародея.

Даже если он уже вышел из лучей лунного света, я все равно чувствовала эту силу, двинувшуюся вслед за парнем. Пара плавных шагов – и чародей оказался близко, очень близко.

Одно радовало: в ненавистную школу я завтра не попаду!

– Спасибо. – Мне послышалось? Так просто и искренне это прозвучало. А еще он взял меня за руку, и я невольно напряглась: выдернуть хочет в знак благодарности, чтобы больше не лезла в чародейские дела?

– Именно этого мне и не хватало – хоть какой-нибудь поддержки! – с болью в голосе прошептал чародей и прижался губами к тыльной стороне моей руки. Лучше бы он меня ударил, ведь в этот момент от восторга я забыла, как дышать!

Вблизи молодой чародей был прекрасен, хоть и очень печален. Светлые волосы, яркие глаза с искорками и такие тонкие, правильные черты лица, которые можно увидеть только у потомственных. Прямой нос вместо расплывшейся картошки, присущей человеческим магам, четко очерченные губы, слегка пухлые, но никак не похожие на разваренный пельмень. Ресницы, которым позавидует любая ведьма, такие заклинанием не сделаешь, и вместе со всем этим ничем не прикрытая мужественность, даже при таких миловидных и молодых чертах лица.

А еще в чародее присутствовала сдержанность, серьезность и ответственность, совершенно несвойственные молодым магам и потомственным аристократам, которые обычно предавались праздности, безделью и развлечениям с ведьмочками, суккубами и прочими магическими существами лет этак до сорока, пока не обзаводились семьей. У чародеев брак по расчету с молодой нелюбимой, но очень родовитой супругой – это норма. Тогда уж, перебесившись и принеся немало бед другим представительницам противоположного пола, маги начинали браться за ум и делать карьеру. Но этот чародей казался или очень удачно притворялся не таким, и это сбивало с толку.

Про ореол силы, витавший вокруг молодого аристократа, заставляющий уважать и бояться, я умолчу.

Незнакомец весь, до кончиков ногтей, был восхитителен и великолепен, даже расстроенное выражение лица ему шло.

А одежда! Чародей так стильно одет и вместе с тем просто, такому тонкому шелку из тенёты могла позавидовать любая столичная модница. Но чародей держал себя легко и непринужденно, даже не замечая, что за одежда на нем.

Мне показалось, надень он хоть мешок из-под картошки, выглядел бы великолепно. Здесь не обошлось без эльфийской крови, текущей в жилах всех потомственных магов, а возможно, и толики крови фей.

Чародей продолжал держать меня за руку и прижиматься к ней, будто это была спасательная соломинка!

– Благодарю за поддержку. Увы, я не знаю того, кто может победить смерть. Сегодня умер мой младший брат, и это выбило меня из колеи. Прости, что сорвался на тебе.

О боги, он еще и извиняется передо мной!

Вот теперь я уже сосем ничего не понимала. Расстроиться из-за того, что одним конкурентом стало меньше?

В потомственных чародейских семьях только старший сын получает все. Но каждая семья старается перестраховаться, чтобы не отдавать титул и наследство на сторону, более слабой магической ветви, активно делает запасных сыновей и дочерей.

Но наследником все равно считается только старший сын.

Пока жив.

При такой политике активно идет борьба за наследство, младшие пытаются устранить старших, а старшие бдительно следят за младшими, не давая им шанса.

Потомственные аристократы считают, что такая борьба за существование и возможность наследовать вырабатывает способность выживать, прививает желание жить и побеждать.

В итоге не наследники в семьях магов вынуждены чуть ли не прислуживать старшим, только бы не потерять высокое привилегированное место в обществе и содержание.

Такое положение вещей зачастую очень странно действовало на младших детей чародея. Заранее зная, что они не выиграют эту битву и будут убиты старшими или изгнаны из клана, младшие добровольно становились слугами наследников, это обеспечивало им гарантированно тепленькое место в семейном гнезде.

Особо жестокие потомственные чародей делали из своих братьев и сестер верных до гроба рабов, готовых на все, любую подлость или преступление.

Но чаще все происходило гораздо проще: наследники устраняли конкурентов и получали в единоличное пользование и титул, и наследство, резонно полагая, что лучше так, чем всю оставшуюся жизнь жить с оглядкой на родственников и бояться покушения.

Но тогда я не понимала, почему так расстроился молодой аристократ из-за потери младшего брата? Лишился верного раба? Но не до слез же об этом переживать!

Загадочный чародей все больше и больше интриговал меня, заставляя забывать об осторожности.

Я прекрасно знала, что не только разговаривать, но и смотреть на потомственных аристократов опасно для девичьей чести. Околдуют, совратят, наиграются и бросят.

Ведьма чародею не пара, а всего лишь игрушка! Только меня как магнитом тянуло к этому невозможному незнакомцу!

Верно ведь говорят: «Любопытство сгубило ведьму!»

Лицо молодого чародея напряглось. Я также застыла в недоумении.

Мы замерли, вслушиваясь в то, как дребезжат половицы. Еще не звук, а только вибрация.

Шаги. В пустом доме, они приближались. У меня волосы на затылке встали дыбом, а по телу пробежали мурашки.

Пустой дом? Как бы не так!

– Если я не в силах помочь, можно я уже пойду? – чуть ли не плача, прошептала я, боясь вырвать свои ладони из рук аристократа. Я нервно отсчитывала каждый приближающийся шаг. Не знаю почему, но эти шаги нервировали меня, тяжелые и размеренные, они неумолимо приближались к детской, в которой мы стояли.

– Не бойся, это, наверно, дворецкий, – успокоил меня молодой чародей, совершенно не опасаясь шагающей по нежилому особняку неизвестности. Какой дворецкий в пустом доме? Это явно нечто страшнее! – Но ты права. Не нужно, чтобы тебя здесь видели! – И незнакомец осторожно задвинул меня за свою спину, встав лицом к двери.

Я чуть не хлопнулась в обморок от удивления, когда оказалась за широкой горячей спиной, более того, нагло прячась за ней и прижимаясь. Неизвестно откуда явилась краска стыда, но она таки поползла вверх по груди, шее и щекам.

«Что за глупая реакция такая? Ты же темная ведьма наполовину! Будь умнее и не поддавайся чарам!» – одернула я себя, но смущаться не перестала. Чародеев принято бояться и избегать, а не краснеть в их присутствии! С суккубами и вурдалаками и то легче справиться, чем с чародеями, их присутствие просто ошеломляло!

Парень вскинул руку и прошептал через плечо:

– Я задержу его, а ты беги к себе!

Дверная ручка дрогнула и поползла вниз. Одновременно с ней чародей выкрикнул заклинание и толкнул меня к противоположной двери.

– Как тебя зовут? – быстро бросил он через плечо.

– Мегаро.

– Я Терри! Ну же! Беги!

Я стартанула, взметнув воздух юбками, словно адская гончая, а заклинание, державшее дверь, уже трещало по всем швам.

Я выбежала из старой детской, чуть не растянувшись в коридоре, долетела до своей комнаты в башне, ворвалась внутрь, чуть не снеся дверь с петель.

И замерла на пороге.

Волосы и в самом деле топорщились дыбом.

А за моей спиной была только гробовая тишина дома и засасывающая пустота.

Ни намека на присутствие хоть кого-нибудь живого. Что было еще страшнее, чем шорохи и скрипы.

Испугавшись этой могильной тишины, я хлопнула дверью, задвинув засов, бросилась на постель и зарылась с головой в ворох одеял и простыней.

Дрожа как осиновый лист и боясь нос высунуть наружу, я вскоре задремала.

Во сне мне снилось, что меня кто-то зовет, и голос был очень знаком.

– Мег? Мегаро?

– Терри? – Это больше походило на сон, чем на реальность. Запоздало я ощутила чувство вины. Я же оставила его в той комнате один на один с приближающейся опасностью!

Почему-то в тот момент я и не подумала, что чародей, столкнувшись с необъяснимым, и сам мог пострадать. Вера в то, что потомственные неубиваемы, будто бессмертны, и опасны, как сама смерть, была во мне непоколебима.

Я осторожно высунула голову из-под одеяла. Комната, наполненная лунным светом, была нереально красива; покрытая пылью и паутиной мебель поблескивала во мраке, словно ее покрывали звезды.

На подоконнике горела свеча, тем самым красноватым пламенем, так сильно отличающимся от зеленого магического огня и синего пламени алхимиков.

Чародей, обхватив руками колени, сидел у окна. Словно почувствовав мой взгляд, он повернулся.

Исключительно по одним губам я прочитала:

– Где бы ты ни была, спи спокойно! Со мной все в порядке.

Парень смотрел не на меня, а как-то сквозь, а после и вовсе отвернулся и стал смотреть в окно, любуясь луной.

Но четко очерченные аристократические губы улыбались.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Утром я проснулась и долго не могла понять, сон это или реальность.

Вспомнив ночного визитера, я тут же ринулась к окну.

Разумеется, здесь никого уже не было. Но я приникла к подоконнику, придирчиво осматривая, и чуть не взвизгнула, когда увидела совершенно новую свечу на том месте, где раньше была лужа старого желтого воска!

Кошмар, у нас в доме живет… живет… Я даже не знала, как это назвать! Дух молодого чародея? Но ночной аристократ показался мне совершенно материальным! Особенно его губы, страстно целующие мои руки! Духи не обжигают кожу поцелуями!

Я вновь покраснела, вспомнив, как дотрагивалась до шелковой рубашки и горячей напряженной спины парня.

Рассказать родителям? Они мне не поверят! Какая ведьма в здравом уме поведает всем о том, что к ней по ночам заглядывает чародей, чтобы поплакать?! Даже если мне поверят, кто осмелится поинтересоваться у чародея: что он делает в чужом доме?

Никто!

Подставлять своих родителей я не собиралась. Мой отец, конечно, ведьмак, но вот мать обычный человек, от магии ничем не зачищенный!

Сначала я должна была все разузнать и во всем разобраться, а потом уж поднимать панику.

При свете дня дом не казался таким устрашающим. В темноте люди боятся не того, что они там видят, а как раз наоборот – неизвестности, того, что не видно.

Вскочив, я побежала по коридорам и отыскала детскую.

Здесь было пусто и пыльно. Ни малейшего следа шагающей неизвестности или аристократа по имени Терри.

Обычная очень просторная спальня, с двумя застеленными маленьким кроватками, заваленная игрушками и детскими книжками.

Я навскидку заглянула еще в пару комнат. Игровая, до потолка утопающая в игрушках, а вторая комната, судя по маленьким, низко расположенным раковинам и ваннам, – детский санузел.

Ни следа моего ночного знакомого! Даже обидно.

Внизу на весь дом загремели часы.

Время!

Я подхватилась и сорвалась на бег, в школу же опаздываю. Быстро одевшись в форму отвратительно зеленого цвета, я схватила тетради и учебники и слетела вниз на первый этаж.

Здесь уже полным ходом шла работа, парадные двери особняка были широко распахнуты всем ветрам. Туда-сюда через порог сновали маграбочие, выгружавшие из небольшого грузовичка инструменты.

– В контракте было сказано, что надо успеть за год, – пробормотал отец вместо приветствия, бегло кивнув мне и вновь с головой уйдя в планы и чертежи.

У самых дверей я увидала миссис Стилл и шеренгу девиц, одетых в платья горничных.

Меня неприятно удивило и покоробило то, что их рабочая форма один в один была похожа на мой домашний халат, расшитый летучими мышами. Добавь фартук – и с двух шагов не различишь!

Девицы потели, старательно выполняя все указания домомучительницы. Присесть-встать, нагнуться – достать пальцами до носков.

Рядом стояла моя мать, озабоченно наблюдая за экзекуцией претенденток в горничные.

Когда отпущенные восвояси девицы шеренгой вышли из особняка, миссис Стилл бросила, кивая на последнюю:

– Вот эта сгодится, остальные нет.

Моей матери ничего не осталось, кроме как согласиться. Теперь у нас в особняке была еще и прислуга.

Я знала, после переезда все изменится, но не ожидала, что так быстро.

Если так пойдет и дальше, то когда я вернусь из школы, не узнаю старый особняк и своих родителей, неожиданное наследство изменит нас всех!

Повздыхав о старых временах, я отказалась от помощи миссис Стилл, не хватало еще, чтобы она меня подвозила, и пошла пешком до деревни, рядом с которой находилась школа. И конечно же опоздала.

Подходя к зданию, я услышала звонок и побежала со всех ног.

Вылетев на парковку перед школой, увидела вереницу учащихся и входные двери, засасывающие последние фигуры.

С ужасом представив, как я на глазах у всех захожу в класс последней, я кинулась догонять опаздывающих.

На парковке стояло много машин, несколько фургонов и целая вереница велосипедов у ограды. Как видно, школа была одна на район и сюда приезжали ученики из всех окрестных деревень.

Петляя между машинами, я и не думала, что вне школы хоть кто-нибудь еще остался. Перепрыгнув лужу, я обогнула фургон и влетела в чью-то спину, отлетела от нее, словно мячик.

С ужасом я летела в глубокую лужу за спиной и нырнула в нее с головой.

Парень, перегородивший дорогу, словно бетонная плита, даже не качнулся, когда я впечаталась в него. Только спустя неполную минуту до него дошло, что его кто-то толкнул, и он не спеша обернулся.

Косая сажень в плечах, заостренные уши, скрещенные на груди руки, покрытые жесткими черными волосами, кожаная куртка с металлическими заклепками… Я похолодела. Вурдалаки!

Целая стая!

А стаей они собираются только тогда, когда у них начинается гон! Примерно каждое полнолуние!

Я одна, в юбке, их пятеро, звать на помощь стыдно.

Осознав все это, я вылетела из лужи как ошпаренная и попыталась убежать. Совершенно глупый поступок, потому что тут же услышала за спиной радостное улюлюканье. Вурдалаки заржали, закинув лица к небу, и бросились в погоню.

Правильно, так интереснее. В чем забава, если жертва добровольно сама на все соглашается? Когда есть толика сопротивления и интрига, кто же будет первым, – гораздо веселее.

Я запетляла между машинами, надеясь оторваться от погони, только вот у вурдалаков нюх, как у собак.

– Промокла, крошка? – Взвизгнув, я метнулась в сторону, грубые пальцы схватили пустоту.

– Холодно? – Я увернулась от протянутой руки, нырнув между машинами. – Я согрею тебя! – пообещал вдогонку парень. Глаза вурдалака светились желтым в тени фургона.

Споткнувшись, я упала на четвереньки, но увидев летящего ко мне на всех парах вурдалака, нырнула под машину и, обдирая коленки, вылезла с другой стороны.

– Снимай одежду! – небритая грубая морда прижалась с той стороны машины, вурдалак сладко лизнул стекло.

«Еще чего!» – подумала я.

Преследователи были на грани обращения, в той стадии, когда человек с животным меняются местами. Это значит, разума у них практически не осталось, только звериные инстинкты. В этом состоянии они не боятся ничего и действуют на автомате. У них есть только примитивный набор действий: хватать, жрать, насиловать все, что движется. А что не движется – сначала двигать, а потом насиловать. Получалось, что спрятаться в машине или под ней мне не удастся. Достанут и оттуда.

Взывать к жалости бесполезно, равно как и звать на помощь. Никто не встанет между оборотнем и его добычей. Разве что чародей. Но аристократам нет дела до слез низших.

К тому же вурдалаки издавна служили при потомственных аристократах в качестве охранников и личных гвардий. Если верный раб хочет награду, почему бы ему ее не получить? А мнение человечки в этом вопросе никто не спросит.

Я предприняла последнюю отчаянную попытку сбежать. Запетляла между машинами. Невзирая на грязь, плюхнувшись пузом на мокрый асфальт, перекатилась под машиной, чтобы оказаться в соседнем ряду. Сняла с себя пару вещей и забросила подальше, пусть источают запах и отвлекают вурдалаков. Горсть рассыпанных волчьих ягод должна была отпугнуть вурдалаков своим запахом, оборотни не переносят их.

Ведьмы, не собиравшиеся заводить близкие знакомства первой степени с иными магическими расами, носили полные карманы простейших оберегов, способных защитить от нежелательных контактов. Вурдалаки, суккубы и прочие магические существа слишком любили устраивать охоты на живую дичь.

Конечно, у суккубов соблазнение ведьм носило сугубо спортивный характер. Высшим пилотажем считались такие ухаживания, когда ведьма или магичка сама хватала суккуба и тащила в постель. Тот, разумеется, не сопротивлялся.

Оборотни всех мастей устроены гораздо проще. Их не интересовал «высокий» спорт, у них в почете было не качество, а количество подходов. В общем, чем с большим количеством самок спит оборотень, тем выше у него статус. Поэтому охотиться за неосторожными ведьмами и магичками оборотни не уставали никогда.

Казалось, у меня получается улизнуть, пока оборотни играют в прятки друг с другом между машинами, и не попасть в длиннющий список подружек вурдалаков.

Выбрав момент, я бросилась наутек, стараясь прятаться за высокими фургонами.

Далеко убежать не удалось.

Незнакомец с крашеными волосами резко метнулся мне наперерез из-за ближайшего авто. Резкий рывок отодрал мои туфли от асфальта.

Я в один момент оказалась подхвачена на руки и поднята над головой.

У меня перед глазами мелькнула светлая челка, небрежно отброшенная с ярких лучистых глаз. Это все, что я успела заметить до радостного гортанного рыка:

– Поймал! Моя добыча! – Уши вурдалака были вытянуты. Я явственно ощущала когти на руках, державших меня, клыкастая лыба сияла, как полумесяц в ночи.

Про вертикальный зрачок в зеленых, как трава, глазах я умолчу. Взгляд, рассматривающий меня, был удивленный. Оборотень, используя свои вурдалачьи способности, пристально вглядывался в то, что не ожидал поймать, но что само пришло к нему в руки.

Я поняла: он не собирался участвовать в погоне, но среагировал инстинктивно, схватив движущийся объект. Как сытый хищник хватает добычу, чисто из любопытства, а не потому, что голоден.

Меня так и подмывало выкрикнуть ему в лицо: «Это не по правилам! Так нечестно, отпусти!» – но руки незнакомца держали крепко. Увы, в этом мире правила писали сильные, удел слабых – терпеть и подчиняться.

Я вырывалась как могла, царапая оборотня до крови, но длинные кровоточащие борозды тут же без следа заживали. Пинать этот бетонный сгусток мышц было бесполезно. Скорее я себе ногу отобью или палец сломаю, нежели он обратит внимание, что его кто-то толкает.

Вурдалак вел себя странно, очень странно. Я даже заподозрила в нем извращенные наклонности, а все потому, что мокрая одежда и трусы все еще были на мне. Ни один оборотень в здравом уме, поймавший добычу, не будет долго тянуть. Или разорвет одежду на своей жертве, или доберется до желаемого лакомства как-нибудь еще, невзирая на обстоятельства. Единственное, что могло бы помешать, – это соперник-конкурент. Когда не было никаких препятствий, оборотни не церемонились. Именно поэтому их так боялись.

А незнакомец… Незнакомец сначала рассматривал меня, а потом…

Принялся обнюхивать!

Медленно-медленно, приникая к моему разгоряченному телу носом. Кошмар-то какой!

К своему ужасу, я поняла, что пока вурдалаки гоняли меня по парковке, я успела вспотеть под форменным школьным пиджаком из шерсти.

Я даже со смущением подумала: не протухла ли я ненароком? Может, мне повезло и я… несъедобна?

Примерно таким образом я мечтала до того момента, пока к носу не присоединились еще губы, тогда-то я и взвыла почище оборотня в погоне.

Особое внимание нос незнакомца уделил ямочкам между грудями в вырезе рубашки. Не только носу, но и губам пришёлся по вкусу мой животик, по которому оборотню понравилось скользить вверх-вниз, вбирая в себя струйки моего запаха. И осторожно прикасаясь губами там, где он был особенно силен.

К моему ужасу, острый язычок скользнул в пупок и лизнул его, вызвав дрожь по всему телу. Может быть, это оборотень-извращенец и он предпочитает девичье мясо обычной пище?

Существовали же такие уроды среди просто отвратительных вурдалаков, каннибалы, пожирающие исключительно своих, и магоеды.

А этого переклинило на девственницах. Сейчас как вцепится зубами в живот, откусывая кусок!

Я завизжала как резаная. Зубы блондинистого извращенца осторожно прикусили мою грудь вместе с рубашкой и лифчиком.

Оборотни, услышав мой вопль, радостно взвыли.

Кошмар состоял в том, что незнакомец все это время, даже не замечая моего веса, так и держал на вытянутых руках, поднимая и опуская меня, скользя по моему телу своим смазливым рылом.

Глаза оборотня были закрыты, казалось, он совершенно забыл про меня. Все, что его интересовало, – это мой аромат, словно он вдыхал запах свежесваренного кофе.

Я извернулась и вцепилась зубами в остроушье наглеца.

– Агр-р-р! – зарычал на всю парковку вурдалак, но даже не открыл глаз.

Тут же из-за машин послышались завывания и тявканье, это отозвались потерявшие меня преследователи.

Блондин даже ухом не повел, уловив присутствие конкурентов. Я же отчетливо слышала топот ног вдали.

Сердце забилось, словно птичка в клетке.

Незнакомец, ничуть не смутившись того, что мы здесь вообще-то не одни, по-прежнему прижимался носом к моей коже, вдыхая аромат, а между тем его рука нагло лезла под юбку, задирая нижнее белье.

«Все, созрел до поедания!» – осознала я и предприняла последние решительные действия по спасению себя утопающей.

Выудив из кармана горсть волчьих ягод, я швырнула их в лицо агрессору. Вместо того чтобы взвыть, потерять обоняние или отпустить меня, незнакомец только задрал голову и с наслаждением выдохнул.

Капля сока попала на губу блондина, но он только сладостно облизнулся, слизывая ее.

Я решительно не понимала, в чем дело.

Но должна же я была как-то возмущаться такому положению дел? Поэтому я болтала ногами в воздухе – все, что мне позволяли делать.

Удивление мое росло, прошло уже больше десяти минут, а я все еще оставалась девственницей.

Я так и застыла с зажатыми в руках ягодами.

Блондин только приник к моей ладони, сжимавшей последние ягоды, я забыла, как сопротивляться.

Шершавый язык слизнул раздавленные ягоды с моей руки, уничтожая последнюю защиту.

Оборотень мелко подрагивал и явно был на грани обращения.

Меня осенило – перевертыш! Не вурдалак, поэтому волчьи ягоды на него не действуют! Я в приступе ужаса заскрипела последними, не распуганными страхом остатками мозгов.

На кого я могла нарваться?

Если это не вурдалак, помесь вампира и оборотня, не чистокровный волк-оборотень, то какую звериную форму он принимает?

И откуда такой интерес именно ко мне?

Я начала вспоминать содержимое моих карманов и мысленно перечислять, какие обереги там есть. Волчьи ягоды, можжевельник, полынь, вереск, бузина, вороний глаз, даже мята обычная имелась, для чая. Стоп! Не обычная… Кошачья!

У меня закружилась голова от осознания, в чьих мохнатых лапах сейчас вишу. Я рванулась, к выбежавшим из-за машины вурдалакам. Пусть просто изнасилуют и бросят!

Потому что этот так просто не оставит в покое. Перевертыши рода кошачьих были в сто раз любвеобильнее суккубов, об их похождениях слагали легенды и любовные баллады.

Глаза блондина резко раскрылись, вертикальный зрачок сфокусировался на конкурентах.

Вурдалаки испуганно отпрянули, опасаясь даже этого кислотно-зеленого взгляда.

Вслед за вожаками подлетели остальные оборотни, зажимая носы и по дуге огибая россыпь волчьих ягод. К нам подходить они не спешили.

Я гаденько, по-ведьмински ухмыльнулась. Может, мы, ведьмы, и не наделены тонной магии, но просто так, с разбегу, нас не съесть. Надо было еще раздавить и растереть ягоды по асфальту, чтобы оборотни и вовсе в обморок от источаемого аромата попадали, жаль – не догадалась.

– Твоя законная добыча. Ты поймал, ты и первый. Я за тобой, – примирительно подняв руки к небу, прохрипел вурдалак, всем своим видом показывая, что готов терпеливо ждать очереди.

Пересчитав взглядом количество оборотней, я в страхе прижалась к белобрысому и тут же отпрянула, но далеко отстраниться не смогла, была снова непреклонно прижата к каменному телу перевертыша.

Парень, все еще елозя рукой у меня под юбкой, даже не соизволил ответить. Оборотни недобро переглянулись.

– Эй, брат, не жадничай, поделись! Мы же с тобой всегда делимся! Или, по крайней мере, предлагаем.

Зеленоглазый наглец и тут не соизволил ответить. Вурдалаки приглушенно зарычали. Некоторые пошли шерстью, и я заметила, как их глаза запылали яростью.

Перевертыша их недовольство не волновало, он всецело был занят мной. Оттянул резинку трусов и больно щелкнул ей по пятой точке так, что я невольно ойкнула. И с ужасом увидела, как крашеный блондин подмигнул мне вторым веком.

Я начала медленно краснеть и краснела сильнее, чем когда его нос и губы скользили по моему животу.

Со стыдом я поняла: он не только по запаху может определить, что я ела на обед, но и унюхать краситель на моем нижнем белье.

Я не сомневалась: он намекал на то, что в курсе, что на мне трусы в мелкую клубничку. Не самое интересное белье для любвеобильных оборотней, можно сказать, белье, отбивающее всякий интерес. Но, если бы вурдалаков можно было отпугнуть панталонами до пяток, я бы только их и носила!

Я возблагодарила всех демонов, за то, что ничего более дельного с утра не успела найти, поэтому взяла первое, что попалось под руки. Бродя ночью по особняку, я так и не успела разложить вещи!

Мне и в голову не пришло, что кто-нибудь будет заглядывать мне под юбку!

Вурдалаки уже готовы были броситься на перевертыша и отобрать добычу. Я же размышляла, не протянуть ли к ним руки и покончить со всем разом в спасительном приступе самоубийства.

Но тот, кто меня так легко держал, даже не отпрянул, не встал в более удобную для боя стойку, он вообще не шевельнулся и был спокоен как слон!

Только по рукам и лицу пробежали дорожки шерсти, обозначая готовность к моментальной трансформации, а когти на сжимающих меня пальцах стали больше и впились в кожу.

Оборотень ослабил хватку, чтобы ненароком не выпустить мне кишки, но на землю так и не поставил, явно показывая этим, что не собирается отдавать меня нахалам.

Я уже подумывала о слезных мольбах «Ну отдай меня им!» – когда резкий окрик заставил всех вздрогнуть. Этот крик расколол царившее на парковке напряжение, как кирпич стекло.

– Что здесь происходит? – услышала я и облегченно выдохнула. К нам направлялся высокий взрослый мужчина, по виду преподаватель.

– Новенькая споткнулась и упала в лужу. Я ее вынул из воды, – с ленцой отрапортовал мой мучитель. Откуда он знает, что я новенькая и упала в лужу? Ах да, запах.

Все стоявшие на парковке воззрились на меня. Можно было подумать, что все здесь люди. Ни одного острого коготка или пучка шерсти, даже уши у всех стали круглыми! А лица?! Невиннее невозможно найти на всем белом свете!

Я не собиралась покорно сидеть на руках у парня, отбивалась изо всех сил и брыкалась ногами.

– Поставь на место! – гаркнул учитель, кажется, правильно истолковав ситуацию.

– Да пожалу-уйста! – все так же безразлично и даже лениво высказал свое отношение к ситуации блондин.

Меня незамедлительно поставили прямо в лужу, глубокую выбоину в асфальте, наполненную мутной водой. Я утонула по щиколотку. Теперь обе туфли доверху были полны воды. Более того, дождевая влага медленно начала свое восхождение по сухим гольфам вверх.

Белобрысый садист клыкасто ухмыльнулся. Без сомнений, он сделал это специально. Ехидный, насмешливый, вредный, наглый. Я все его достоинства перечислила или что-то забыла?

Учитель недовольно осмотрел меня с головы до ног.

Коленки сбиты, по ноге стекала струйка крови из раны. Белые гольфы сползли на щиколотки, полагающаяся к пиджаку клетчатая юбка порвана, нашейный галстук развязан, и вообще, вид у меня был взъерошенный и помятый.

Сделав пару шагов, я поняла, что прихрамываю.

Учитель еще раз с сомнением осмотрел меня.

– К медсестре? – с ехидцей в голосе предположил беловолосый.

Нехотя препод кивнул. Не успела я и слова сказать, как крашеный блондин подхватил меня на руки и, круто развернувшись, обрызгал лица вурдалаков водой с моих мокрых ног.

– К медсестре так к медсестре! – весело возвестил над ухом и понес прочь.

Я с открытым от шока ртом и ужасом посмотрела за спину наглому блондину. И узрела толпу до предела разозленных вурдалаков, которые стирали с морд грязную воду.

От греха подальше спряталась за плечо лениво вышагивающего оборотня. А побыстрее нельзя? Они же сейчас бросятся!

– А вы все займитесь делом, хватит прохлаждаться, кажется, у вас сейчас занятия физкультуры? – окриком остановил учитель двинувших за нами вурдалаков.

– Освобождены! – хором ответили оборотни и проводили меня горящими голодными взглядами. Я спряталась за плечом наглеца. Если он не боится так оскорбительно демонстрировать свое превосходство, никто ему ничего сделать не посмеет. В магическом мире быстро учишься скромности и вежливости, иначе рискуешь долго не прожить.

Кто же это такой наглый, что пяти вурдалаков не боится и, главное, щедрый! Оборотни явно бросили ему вызов, попытавшись претендовать на добычу, а он их простил! А я все еще в руках у этого кошмара! Ужас! Первый день в школе не задался с самого утра!

– Такие бугаи, а у каждого справка! – Услышав ворчание за спиной, я облегченно выдохнула. Учитель шел следом, а значит, меня никто тронуть не посмеет.

В кабинете медсестры не было ничего интересного. Раны промыли, обработали антисептикам, заклеили.

И отправили на занятия.

Стоило мне шагнуть за порог, как здоровый лобастый котяра бросился мне под ноги, да так и вертелся, не давая и шагу ступить.

– И откуда ты только взялся? – обругала я наглую морду. – Выйду из школы, выброшу кошачью мяту где-нибудь в лесу, ко всем чертям!

Я нагнулась, чтобы схватить котяру за шкирку и отшвырнуть прочь. Мы, темные ведьмы, между прочим, только черных котов привечаем, белые и пушистые нам по статусу не положены! Пусть светлые магички их в носы целуют, сюсюкаются с ними, в доме по сорок штук заводят и шерстью давятся! Я с одной моей черной мантии шерсть вовек не счищу!

Но когда я попыталась схватить кота, этот вертлявый гад умудрился изогнуться и филигранно располосовать мне запястье.

– А ну, брысь! Тварь! – прикрикнула я на подлого кота, слизывая выступившую кровь. Сначала он ластится, а потом царапается! Какое коварство!

Наглый котяра, задрав хвост трубой, будто ему сделали приятный комплимент, и, виляя задом, пошел по своим кошачьим делам.

И на каких только харчах такой здоровый отъелся?! Больше собака! Все ведьмины кошки были тощие, что шнурки, и черны, как смертный грех.

Я возмущенно посмотрела вслед наглецу. Мне показалось или кот, уходя, ехидно покашливал?

Наверно, больной, еще подцеплю от него что-нибудь! Я рассмотрела краснеющие царапины. Приду домой – срочно выпью зелье против столбняка и бешенства. Да и от оборота тоже надо. Не хотелось в полнолуние превращаться в белую кошку, срам-то какой для темной ведьмы, если бешенство у блохастого мешка магическое.

Зазвенел противный звонок. Первый урок я уже пропустила. Хорошее начало.

Я вышла в коридор и осмотрелась, ища свой кабинет.

Ученики выглядели странно.

Где мантии поверх формы? Почему нигде не видно фамильяров и почтовых летучих мышей? У каждого ученика в руках стопка книжек вместо магического шара или котла.

И тут меня озарило. Учитель не маг, медсестра не ведьма.

– Это… это… Человеческая школа? – ужаснулась я, не желая верить. – Мои родственники засунули меня в школу для людей?

У меня отпала челюсть, когда я поняла, что вокруг меня шныряют вовсе не ведьмаки, маги и перевертыши, а обычные люди, лишенные всего магического.

Блеск! Хуже и придумать невозможно! Я выйду отсюда полной бездарью в плане магии, можно забыть про поступление в академию.

Пока я ротозейничала в коридоре, проклинала всеми девятью кругами ада дядюшку и его наследство, коридоры опустели. Прозвенел еще один звонок, я разлипла и побежала.

В класс я влетела последней и после учителя. Хуже не придумаешь, все тут же уставились на меня. Причем с небывалым интересом, видно, эта школа событиями и интересным обучением не изобилует.

Я повторно обругала себя. Ну что мне стоило послоняться по коридорам и подождать следующего урока? Первый день в школе, еще утро, а я уже столько глупостей натворила!

– Рад вам представить Мегаро Девонн. – Учитель пришел в себя первым. – Она и ее семья недавно переехали к нам и поселились в особняке Хантеров.

– А-а-а? О-О-О? Пропавшие хозяева Хантерхауса? – послышалось со всех сторон. – Тот самый дом с паранормальными явлениями!

– Какие явления? Обычные призраки! – отрезала одна девушка, судя по расфокусированному взгляду, очень похожая на прорицательницу. – Такие обитают в каждом старинном доме.

– Привидений не бывает! – другая девица блондинистой наружности фыркнула. – А паранормальные явления – это просто чушь! Бред скучающих домохозяек, так же как НЛО и зеленые человечки.

– Серые человечки. Инопланетяне серые, – поделился кто-то информацией.

Все разом фыркнули и рассмеялись. Только те, кто частично был знаком с магией, переглянулись и смеялись с некоторой натяжкой.

– Необъяснимых явлений не бывает, все так или иначе объяснимо! – сказал какой-то парень.

Вот с ним я была согласна: необъяснимого не бывает. В нашем доме завелось нечто похлеще обычных привидений и воющих призраков.

– Все-все! Успокаиваемся! Садитесь на место, мисс Девон. Вон туда, к окну. Последнее осталось.

Я бочком-бочком, тихо прошмыгнула на свое место, юркнула за парту и притаилась наблюдая. В человеческой школе я училась впервые.

Поэтому решила сначала осмотреться. Все здесь было необычным, начиная от целой толпы учеников в классе, человек этак сорок, тогда как ведьмы и маги никогда не брали больше пятнадцати, много – двадцати учеников, и заканчивая самими уроками. Где котлы, зелья, пентаграммы, внутренности животных и вызовы демонов? А с другой стороны, все было так интересно! Чистые тетрадочки, яркие учебники… Люди такие чистюли. И полное неверие в сверхъестественное.

Краем уха я слушала, как шептались на задних партах, и главной темой был, конечно же, особняк Хантеров.

Вот еще она – особенность человеческой школы. Ученики болтают, а учитель как ни в чем не бывало чертит на доске. Да любая ведьма за невнимательность сразу же откусила бы голову или, в качестве профилактики, отправила прогуляться к знакомым демонам в подземные измерения, чтобы превентивно предупредить неожиданную прогулку среди незнакомых. Потому что в магии невнимательность грозит как минимум попаданием в иное измерение, а максимум – быстрой или мучительной смертью, это как вляпаешься.

Здесь же ко всему относились гораздо проще. Человеческая школа, что с нее взять?

Не все люди так или иначе соприкасались с магией и знали о существовании волшебства.

Наше присутствие в этом мире так и объяснялось всякими паранормальными и необъяснимыми явлениями, призраками и духами, а те, кто знал о магии, не стремился ей делиться с обычными людьми.

Маги с чародеями и вовсе смотрели на людей, как на скот, нечто несущественное настолько, что не искали с ними встречи, не общались, не замечали, считая это ниже своего достоинства. А у низших магических рас все проще, например у вурдалаков и суккубов. Магии в крови у них было гораздо меньше. Низшие магические расы в отличие от известных чародейских семейств, напротив, довольно ловко встраивались в человеческую жизнь и жили среди людей, ничем себя не выдавая. Вот как оборотни на парковке. Ну кто мог заподозрить в них вурдалаков? Все видели только пять здоровых лбов, мучающихся от безделья.

Вот и в этой обычной человеческой школе обнаружилась парочка иных существ, тогда как остальные учителя об этом не знали. К сожалению, я еще не всех из них вычислила. Было как-то неудобно подходить с вопросом: ты ведьма или нет? Но вскоре все разрешится, подобные тянутся к подобным.

Уроки оказались не настолько скучными и неинтересными, как мне казалось. Биология рассказывала о тварях земных то, чего не было на магических уроках, я уже наметила несколько полезных применений ленточным червям и земноводным. Более того, успела блеснуть глубокими познаниями в плане жабьих ядов и видов ящериц, умолчав о том, как их надо сушить для зелий.

На вопрос: «Откуда столько познаний?» – отбрехалась рассказом о том, что прочитала книгу в библиотеке. Это была чистая правда.

Конечно, все пялились на мою грязную одежду, мое старинное скрипящее перо и баночку чернил, но подобным я себя выдать не могла. Подсмотрев за остальными учениками, я мысленно записала себе: купить ручки и карандаши, такие же, как у всех.

В остальном я распрекрасно справилась, ни намеком, ни делом не показав, кем я являюсь на самом деле. В этом плане мне проще, чем потомственным, я наполовину сама была человеком.

Уроки прошли просто замечательно. К немалому удивлению, я много узнала, а что касается магии, могу подтянуть свои знания и по учебникам. Надо ведь перетерпеть всего год, а там я уже буду вольна уехать. Надо будет заказать магические учебники и посмотреть библиотеку в особняке. Если там жил потомственный аристократ, она будет изобиловать редкими гримуарами и фолиантами, как лес грибами после дождя.

С этой радостной мыслью я вместе со всеми пошла в столовую, беготня по парковке отняла все силы, требовалось подкрепиться и успокоить расшатавшиеся нервы чем-нибудь сладким. Мне еще, между прочим, домой идти через лес, кишащий вурдалаками. А сладкое восстанавливает магические силы.

Найдя в столовой новую проблему, я замерла в дверях.

Это был очень важный вопрос, практически жизненный: где и с кем сесть? Я мялась в дверях, не зная, что делать.

Столовая была уже битком набита, и мест оставалось всего ничего.

От того, с кем сядешь, будет зависеть будущее отношение к тебе. Я не хотела выглядеть в глазах остальных учеников зазнайкой, игнорирующей их и считающей себя выше и лучше других, но и настырно лезть в друзья к популярным ученикам тоже не хотелось. Такие зазвездившиеся ученики могли и отшить на глазах у всей школы. Тогда только и останется есть в гордом одиночестве, ни одна другая группа тебя не примет. Ведь здесь уже сложившийся коллектив, все друг друга знают, все со всеми уже все выяснили, а я для них – чужая и непонятная темная лошадка.

Я колебалась, стоя в дверях, не зная, что предпринять.

Сильный толчок в спину заставил меня прямо-таки влететь в столовую, это компания вурдалаков, прожигавшая меня взглядом, ввалилась в помещение и направилась к крашеным девицам.

Моя участь была решена. Я ящеркой юркнула к прилавку, под взглядами и перешептываниями набрала полный поднос (я, между прочим, с утра не завтракала) и, как осужденный на смерть, поплелась к последнему свободному месту.

Вурдалаки и крашеные девицы не спускали с меня хищных взглядов, и неизвестно, кто еще с большей ненавистью смотрел – оборотни или девицы, одетые с претензией на элитность и гламурность.

По всем признакам это и были те самые крутые ученики, сливки школьного общества. Девушки все сплошь блондинки, одеты в самые известные бренды: я хоть и отношусь к магическому населению страны, но телевизор время от времени смотрю, да и уличную рекламу никто не отменял. Поэтому я сразу определила этих учеников как касту избранных. Ну и вурдалаки не могли выбрать себе в пару обычных девушек, им подавай самое лучшее, ибо статус. От него зависит вся дальнейшая жизнь оборотня.

Одна девица, платиновая блондинка, с особенно презрительной гримасой следила за тем, как я присаживаюсь за край стола, рядом с группой обедающих школьников, всем своим видом показывая, что я не с ними, а сама по себе! А когда я все-таки села, девица с отвращением отвернулась.

Вот же зазнайка!

Я уминала все, что послали небеса, стараясь смотреть исключительно в свои тарелки, а на глаза так и наворачивались слезы. В туфлях хлюпала вода, заживающие коленки саднили, оцарапанное котом запястье чесалось, было сыро, противно и обидно, что ученики не приняли в свою компанию. Если вурдалаки в этой школе – сливки общества, мне, простой ведьме-полукровке, остается только ждать бед. Теперь целый год я буду одна, даже домашнего задания спросить не у кого. А вурдалаки так просто не отвяжутся, из шкуры выпрыгнут, а постараются превратить мою жизнь в ад.

Утренних приключений с лихвой хватило, чтобы возненавидеть школу и эту деревню, особняк и чертового родственника с его наследством!

Может быть, завтра будет лучше? Хотя вряд ли.

Я уже решила впасть в глубокую депрессию от одиночества, как со мной заговорили соседи по столу.

Этого только не хватало!

Сидящая напротив девушка и парень, судя по лицам, что-то у меня спросили.

– А? – Я изобразила из себя глухонемую в надежде, что они отстанут. Но они только подвинули свои подносы ближе к моему.

– Я спросила, ты правда живешь в особняке Хантеров? Или в деревне остановились?

Я озадаченно кивнула, подтверждая. Рыжая девушка и парень переглянулись.

– И тебе не страшно? – Этот вопрос задала сидящая рядом со мной черноволосая девица, которую я приняла за прорицательницу. Видок у нее был тот еще. Огромные очки в пол-лица, прямые волосы, спадающие на глаза, закрывающие ту часть лица, которую еще не успели закрыть очки, и в довершение всего – черные балахонистые одежды.

– А чего бояться? – опешила я, ожидая совершенно других вопросов, можно сказать, каких угодно, но только не этих. Людей в основном волнуют деньги и халява. Поэтому резонно было предположить, что меня будут спрашивать о полученном наследстве. Но все оказалось гораздо хуже.

– Ну, говорят, там водятся привидения, – накручивая рыжий локон на палец, как-то без интереса произнесла рыжая, конопатая девица, что сидела рядом с парнем.

– Слухи разные ходят про этот дом, – подтвердил ее слова сосед.

– Говорят, предыдущий владелец исчез без следа, – поправляя огромные, в пол-лица очки, уточнила готического вида девица, что сидела рядом.

– Да что вы говорите? – Я была шокирована. Вот уж не ожидала, что в деревне кто-то в курсе, что дом принадлежит магам, обычно потомственные тщательно оберегают свои тайны, не посвящая в них низших существ.

А тут все, оказывается, в курсе, что в особняке творится нечто магическое!

– Еще в этом доме пропадают люди! – Девушка и парень придвинулись ближе, пристально глядя мне в глаза. Со стороны мы, наверно, казались заговорщиками. – Говорят, дом пожирает их!

«Скорее хозяева особняка головы откусывают за вторжение на частную территорию у особо любопытных!» – про себя подумала я. Но вслух так и не сказала.

– Те, кто входил в этот дом, терялись в нем, рассказывают, будто количество комнат в особняке все время меняется, словно дом растет, пожирая пропавших. В один день комнат может быть пятьдесят пять, а в другой семьдесят девять!

– Вот как? – проблеяла я, понимая, что предыдущие хозяева выдали себя с потрохами, заодно и нас подставили! Троица уставилась на меня долгим пытливым взглядом, да так пристально, будто хотела во мне дыру проглядеть.

– Быть такого не может! – решила стоять на своем я. Если буду упорно отвергать все магическое и сверхъестественное, остальные скоро поймут: это все выдумки, и слухи прекратятся. В конце концов, мне тут еще год жить! – Я там ночевала и ничего не видела! – утвердительно заявила я, а про себя добавила: «Насчет того, что пропадают люди, полная чушь, но вот то, что в особняке завелись от сырости лишние чародеи – факт!»

– Ну вот, я же говорила, враки все это! – разочарованно воскликнула рыжая.

– Но свидетелей было много, и они видели там привидений!

– А вот и нет!

– А вот и да! Дом населен ими!

– Враки! – тряхнула кудрями рыжая. – Залезли в дом ради прикола да сами себя и напугали! А потом, чтобы стыдно за свою трусость не было, понапридумывали всякого и слухи распустили. Дескать, на них кто-то напал!

Я сидела с раскрытым ртом, переводя взгляд с одной девицы на другую.

Так, а вот это было уже интересно. Получалось, дом защищался или кто-то в доме защищал собственность от посягательств? Я беспокоилась за родственников, но, если мы там провели уже сутки и с нами ничего не случилось, получалось, дом принял нас. Я облегченно выдохнула, смекнув, что воры, залезшие в дом, напоролись на охранное заклинание или на иные, перепугавшие их чары. Нам в любом случае ничего не грозило.

Мое изумление заметил парень, сидящий напротив.

– Ой, да не парься ты! Ты еще и не такого услышишь про особняк Хантеров! Вы его, можно сказать, получили в наследство вместе со слухами!

– И привидениями, – поддакнула черноволосая, ковыряясь вилкой в своей тарелке, где была одна капуста.

– Вокруг него столько легенд крутится, каждый в деревне может рассказать что-нибудь этакое сверхъестественное. Будто раньше он принадлежал чернокнижнику и тот заколдовал особняк, чтобы он не принимал ни одного другого наследника, кроме истинного! – Парень ухмыльнулся так, словно ничего глупее в жизни не слышал.

– А что, многие пытались получить наследство? – Я сглотнула, почуяв тут аферу, значит, нас все-таки хитроумно провели, навешав лапшу на уши, что это наше наследство! А на самом деле и другие претенденты имеются!

– Да нет, законных до вас не было. А вот желающих – пруд пруди. Начиная от дальних родственников и кончая прислугой, которая утверждала, что бывший хозяин им хотел особняк оставить, за верную службу. Может быть, те, кто решил этот домик заграбастать, и придумали все эти байки про привидений и сверхъестественное. Чтобы настоящим хозяевам малину испортить!

Меня эти слова не утешили, я все еще сидела с открытым ртом. Один обед, а столько информации!

Я так просто это не переварю!

Удачно я села за столик. За другим, наверно, про косметику и модные бренды разговаривать пришлось бы, так и не узнав таких важных вещей!

Прозвенел звонок, прервав беседу. Все нехотя встали, отнесли подносы и длинной вереницей поплелись в классы. Отдых закончился – назад в шахты!

Уходя, я успела заметить ненавидящий взгляд девицы.

Не угодила я блондинке тем, что предпочла сесть с другими вместо того, чтобы лишить ее удовольствия меня прогнать или посмеяться? Много чести! Не позволю над собой издеваться и на поклон к ней не пойду, королева она школы или нет, популярна или не очень. Одно то, что она связалась с вурдалаками, многое о ней говорит. Все знают, что оборотни опасны и ни в грош не ставят человеческую жизнь. Мне с подобной компанией не по пути!

Уроки прошли в мучительных раздумьях о таком проблемном наследстве, как особняк Хантеров, а когда пары кончились и я вышла из школы, у ворот меня уже ждали.

Троица, как адский пес Цербер, караулила у школьных ворот и провожала каждого проходившего взглядом, выискивая среди учеников меня. Можно было и не гадать, зачем эта троица там дежурит. Увы, у меня ничего не было в карманах для невидимости, поэтому, когда я проходила мимо ворот, в меня вцепились сразу трое.

– Приветик! Ты домой идешь? Много сегодня задали, правда? Хочешь мы тебя проводим, ты же новенькая! Вдруг заблудишься!

Я не нашлась что ответить, фразе: «Если хотите умереть долгой и мучительной смертью, гоу со мной в лес!» – не хватало изящества. Да и как объяснить простым людям, что там меня уже поджидают?

– Да ладно тебе, не будешь же ты весь год скучать в одиночестве. Или тебе с вот такими интересней? – рыжая девчонка кивнула на выходившую из ворот звезду класса. Платиновая блондинка бросила на меня презрительный взгляд и, задрав нос, отвернулась, направив свои стопы в сторону деревни.

«И что она имеет против меня? – мысленно возмутилась я. – Мы ведь даже не знакомы!»

– Не буду! – пообещала я и, развернувшись в противоположную сторону, пошла по дороге. Где-то далеко над верхушками деревни из тумана выглядывали крохотные башни Хантерхауса. К особняку вела длинная грунтовая дорога, петлявшая через лес, асфальт заканчивался вровень с территорией школы. Нам предстояло отмахать несколько миль, собирая на обувь всю мыслимую и немыслимую лесную грязь. Грунтовку давно никто не чистил, потому что не пользовался, она была завалена ветками пополам с листьями и частично заросла травой. Две свежих автомобильных колеи уходили вдаль, отмечая наше прибытие.

Мои новоявленные друзья, не отставая, двинулись следом. Ни для кого не секрет, что они решились «проводить» меня до дома только из любопытства, чтобы иметь законный повод посмотреть на скандально известный особняк.

Моя же голова болела от другого. Дома мне жалко не было, пусть смотрят, пока глаза не лопнут. Я же шарила взглядом по кустам, опасаясь ежеминутного нападения.

Я надеялась только на то, что, когда серые волчки выскочат из кустов, мои друзья испугаются и дадут деру. Вурдалакам нужна только я. Никого из деревни они не тронут, боясь выдать себя и получить за это от старших, с которыми молодым оборотням приходится считаться.

– В лесу, наверно, водятся звери? Вы не боитесь? Может, вернетесь в деревню? – закинула удочку я, осознавая, что и мне себя выдавать не стоит. Я же не смогу перед ними колдовать, если что!

– Отродясь никого здесь не видели, кроме белок и бродячих собак.

– Собак? – Ах да, вурдалаки – это помесь вампиров и оборотней. Они не выглядят как благородные волки, больше смахивая пестрой расцветкой на дворняг. Но это не означает, что они безобидны. Вурдалак – серьезная опасность в любом обличье.

– А ты молчаливая. Я Сьюки, кстати, это Мартин, а это…

– Полли! – самостоятельно представилась черноволосая.

– Я Мегаро. Вернее Мег.

– Мы знаем! – чуть ли не хором ответила троица, и я мысленно дала себе подзатыльник. Ну конечно же, учитель меня представил. А поскольку обе девушки и парень моего возраста, то они явно были среди тех сорока пяти моих одноклассников, которых я еще не научилась различать.

Мы уже довольно далеко отошли от школы и деревни, поэтому я себя в очередной раз одернула: «Не спи! Проворонишь атаку!» И конечно же накаркала!

В кустах зашуршало, я резко крутанулась с криком:

– Бегите, сейчас набросятся! – Троица замерла в недоумении, а из листвы на траву вывалился мой старый знакомый. Широкомордый котяра белого окраса.

А у меня сердце в пятки от страха ушло, да там и застряло, я ведь ждала чего-то подобного каждую секунду, но не ожидала, что это будет так… обломно.

– Да ты что? Это ж Лун! Местный котяра. Кыся-кыся-кысь! – позвала Полли. Котяра развязной иноходью прошествовал к ней. – Ты из-за привидений в особняке такая нервная?

– Полли! – одернул ее Мартин, укоризненно глядя на девушку. – Мы же договорились не повторять всякие слухи?! Ты же не хочешь обидеть нашу новую подругу? Может, ей неприятно, что все судачат про ее дом?

«И вы в том числе!» – подумала я про себя, разглядывая то, с каким достоинством и явно напускным безразличием ластится котяра к девушке. По извечному кошачьему принципу притворяясь: я не хочу эту жирную, сладкую, вкусную сметану, но если ты настаиваешь, то так уж и быть, снизойду! Короче, кот изо всех сил делал вид, что почесушки его не интересуют, не забывая поворачивать голову то одним боком, то другим.

По-царски получив порцию ласки, белая зараза обтерла свои бока о каждого из нас, словно стирала с себя отпечатки наших рук, и, оставив белое волосье на гольфах и штанах, двинулась вперед. Этакая мелкая пакость в благодарность за почесушки.

Мне этот котяра сразу не понравился. Наглый, глумливый, пакостный. Домашние коты себя так не ведут, и где только морду такую наел? Видать, всей деревней откармливали, больше собаки.

Котяра остановился посреди дороги, оглянулся на нас, дернул хвостом, как бы говоря: «Ну что застряли, идем быстрее!»

А, ну правильно, в нашем доме он еще не жрал.

Со вздохом мы двинулись вперед, я же обтекала после шока. Может, все-таки обойдется и у оборотней другие дела на сегодня?

Как говорится, вспомнишь про – и вот оно!

Вернее они. Вурдалаки сидели на развилке. Мы прошли уже половину пути, здесь от основной дороги ответвлялась боковая тропинка и уходила глубоко в лес. Въезд на эту тропку был завален бревнами и валежником, а дальше за сухостоем виднелась поляна, место, где как раз рубили деревья, чтобы завалить боковую дорогу.

На этой поляне и сидели вурдалаки, поджидая меня. Я сглотнула. Как логично! Оборотням в охоте и выслеживании нет равных. Разумеется, я пойду домой и, разумеется, по этой дороге, далеко от деревни, далеко от особняка. Идеальное место для засады.

Вурдалаки сидели на корточках возле костра, словно они неандертальцы, в общем-то оборотни не далеко шли от них.

Судя по притащенным на поляну с мусорки креслам и матрасу, это было неофициальное логово банды. Или правильно сказать стаи?

Нас заметили еще на подходе. Ветер дул с нашей стороны. Легкая добыча, вурдалакам не надо было даже догонять нас.

Я сжалась в комок, а вот мои спутники хоть и напряглись, увидев местных хулиганов, но продолжали идти вперед.

Оборотни привстали и уставились на нас. Мы непроизвольно сбились в кучу, меня зажало между Мартином и Полли.

Нестерпимо хотелось развернуться и вчистить прочь, вдоль дороги, но я не смела и пошевельнуться. Стоит сделать резкий выпад, вурдалаки набросятся, побежать – пустятся в погоню.

Мы так и перебирали ногами, как дохлые мухи, под пристальными взглядами оборотней, которые почему-то все не нападали, хотя каждый из них напружинился и присел.

Котяра нагло выплыл вперед, повернулся к вурдалакам задницей и, задрав хвост, пошел дальше. На секунду мне показалось, что он сейчас уничижительно посикает в их сторону, но кот повел себя более достойно и оттого еще презрительнее, словно такое мелкое отребье, как помесь оборотней и вампиров, не чета ему, главной морде.

Все произошло как в тумане. Мы, машинально перебирая ногами, прошли мимо, а потом еще и еще, и вскоре костер и напружиненные фигуры скрылись из виду. Расслабились мы, только когда по курсу появилась главная подъездная аллея особняка.

Я выдохнула, войдя на огороженную территорию Хантерхауса, а в голове билась только одна мысль: «Не набросились! Почему?»

Я несмело оглянулась, но нас никто не преследовал и не стоял за оградой, поедая взглядом, не в силах ступить на территорию по причине охранных чар.

Терновник, дуб, анчар лишают ведьму всех злых чар.

Это каждая темная с детства знает. Те, кто построил этот особняк, тоже были искушены в магической защите. И за оградой, и перед густой стеной росли деревья и кусты, защищающие территорию особняка. Я расслабилась, такой бастион колюче-ядовитых зарослей абы кто не преодолеет.

Ступив на лужайку перед домом, мои новообретенные друзья облегченно выдохнули, они-то не знали, что территория охраняется и за оградой вполне безопасно.

– Уф, а я-то думала, что сейчас привяжутся и отберут все карманные деньги. Это местные хулиганы, они часто пристают к слабым ученикам. Нам повезло, что ты была с нами. Хулиганы не посмели нас грабить.

Я думала совершенно наоборот, размышляя о повелении вурдалаков. Я решила, что они не стали нападать в присутствии деревенских, которые могли все рассказать родителям, и тогда вскрылось бы, чем эта компания занимается.

Мы в замешательстве умолкли, каждый думал о своем.

Но стоило поднять глаза, как мы дружно позабыли обо всем. Я невольно залюбовалась особняком, а мои друзья открыли рты.

– Вау! – выдал Мартин. – Вот это шик!

– Внутри пыльно и холодно, – постаралась оправдаться я, хотя мне было приятно, что кто-то кроме меня оценил.

– А кто это там, в окне? – спросила Полли, указывая наверх.

– А, – отмахнулась я, – рабочий, наверно.

– Рабочий – женщина? – удивилась та, я невольно вскинула голову, всматриваясь в темные окна.

– Может быть, наша экономка? Нам так и не удалось ее прогнать.

«Вероятно, вновь рыскает по дому, пока нас нет», – про себя добавила я.

Я ожидала вопросов: почему мы захотели избавиться от прислуги, имея такой большой дом, но услышала совершенно иное.

– И не сможете. Семейство Стилл очень сильно гордится тем, что несколько поколений были хранителями Хантерхауса, так просто они своих позиций не сдадут.

– О боже! – Я картинно вскинула глаза к небу и в самом деле увидела в окне фигуру женщины. – Значит, нам от них никогда не избавиться!

– Вероятно! – подтвердил Мартин, и мы дружно засмеялись, только я хихикала фальшиво, а под конец и вовсе замолкла, подавившись воздухом. К дому подъезжал автомобиль. В нем сидели мои родители, новая горничная, миссис Стилл, а вместе с ней краснолицый толстый мужчина, явно из демонов.

– Ну что, закрыто? – весело бросил он и под неодобрительным взглядом экономки прямо на ходу выпрыгнул из машины. – Сейчас открою!

Дверь и впрямь оказалась заперта. Я побледнела.

Кто бродил по комнатам в запертом доме? Пресловутое привидение, о котором не стоит судачить, или что похуже?

Справившись с эмоциями, я вспомнила обязанности хозяйки и пригласила друзей в дом. Но Полли, Мартин и Сьюки, смущенные присутствием моих родителей, отказались, сославшись на то, что дома их ждут свои родственники.

– Я возвращаюсь в деревню и могу вас подбросить! – предложил мистер Стилл, он же временный смотритель Хантерхауса.

– Ну что вы! Не нужно! Мы сами! – послышался разноголосый хор голосов. Но что-то мне подсказывало, что и идти обратно через лес, полный хулиганов, моим друзьям не хочется.

– Я настаиваю, темнеет уже! К тому же мне несложно! Только разгружу провизию, и двинемся.

Такой расклад всех устроил. И мне было спокойнее, что мои друзья не пойдут через темный лес, полный вурдалаков. А при взрослом, да еще демоне (смотритель тщательно скрывал свои рожки) никто не посмеет напасть на детей.

Мы постояли у машины, болтая об уроках и домашнем задании, а после мои новые друзья сели в машину и, помахав на прощанье, отбыли.

Я еще долго стояла с поднятой рукой и ждала, когда машина скроется за оградой поместья.

А после, круто развернувшись, побежала в дом.

Миссис Стилл обнаружилась на кухне, разбирающей ящики с провизией.

– Вы не уехали? – удивилась я. Намекая на то, что экономка клялась и божилась, что никогда не остается после темноты. – Машина уже уехала! – доложила экономке я. Та только поджала губы и сухо ответила:

– Есть короткая дорога через лес. – И на этой короткой фразе наш разговор прекратился. Ну не нравилась мне эта женщина, и все! Уж не знаю, что в ней было таким противным, возможно, чересчур развитое чувство собственного достоинства и самомнение, неподобающее прислуге. Я побежала дальше, проверяя комнату за комнатой. Рабочие ушли еще раньше, бросив начатую работу. Зашвырнув сумку с учебниками в свою комнату, я поднялась этажом выше.

Родители обнаружились в гостиной, и все. Пустота, ни загадочной женщины в окне, ни чародея. Совершенно пустой дом. В растерянности я забилась в собственную комнату.

На улице хлопнула дверь. Я выглянула в окно. Это миссис Стилл покидала особняк до темноты.

Отойдя на достаточное расстояние, женщина обернулась и взглянула на дом. Красные глаза демоницы светились в темноте ненавистью.

И я поняла, за что не люблю эту женщину.

За двуличие.

НОЧЬ ТРЕТЬЯ

Я внезапно проснулась посреди ночи.

Музыка. Та же мелодия вновь доносилась через перекрытия этажей. Да по одним отзвукам я узнала ее. Прекрасная в своей тоске и надежде мелодия, призыв одинокой души в темноте. Эта красота стискивала в груди до боли так, что ты не мог от нее отмахнуться и не прийти на помощь. Так призывает тот, кто гибнет, и знает об этом.

Высунув нос из комнаты, я обнаружила, что в моей спальне отличная звукоизоляция, а это означало защитные заклинания и прочие атрибуты.

Может быть, поэтому наглый котяра отказался входить в дом, а вовсе не из вредности, и не потому, что у него были ночные дела на промозглой улице?! Кошки ведь чувствуют подобное? А этот особняк защищен и снаружи, и изнутри.

В коридоре музыка слышалась гораздо громче.

Дом по-прежнему безмолвствовал и, немного поколебавшись, я все-таки выскочила в коридор, крадучись в темноте, отправилась на поиски музыкальной комнаты.

Мелодия шла именно из-за двухстворчатых дверей на третьем этаже. Я коснулась дверной ручки и замерла, памятуя о необъяснимых явлениях, возникающих в доме по ночам и куче пугающих рассказов моих одноклассников. Было боязно вот так резко открыть дверь.

Я нагнулась, чтобы заглянуть в замочную скважину, но на мою беду дверь не была заперта и открывалась вовнутрь. Я ввалилась в комнату.

Терри стоял там, где я никак не ожидала его увидеть, посреди комнаты со свечой в руке и горящим пучком травы.

Стоило мне очутиться в комнате, наделав шуму, музыка умолкла. А мой ночной знакомый тут же затушил тлеющий гербарий и бросился поднимать меня с пола.

Надо заметить, что крышка фортепиано была опущена, но тогда я не сообразила, что даже привидение не сможет двигаться так быстро: бросить играть, закрыть инструмент и очутиться на середине комнаты.

Но позорно валяясь на полу и путаясь в своей ночнушке, я даже и не думала о чем-нибудь другом, кроме стыда за свою феноменальную неуклюжесть.

Но Терри, как истинный аристократ, сделал вид, что ничего не заметил. В упор не видеть низших магических существ – это как раз неотъемлемое свойство потомственных чародеев.

Терри взял меня за руку и резко замер, пристально глядя на мое запястье.

А потом, словно мы и не прощались с ним накануне, без всяких приветствий и предисловий спросил:

– Это что? – И в голосе его слышалась ледяная сталь, присущая только потомственным, обещание во всем сию же минуту разобраться и гарантируя жестокую смерть всем выявленным нарушителям.

– Э-э… – опешила я от столь неожиданной темы разговора. – Это так, беленький, миленький котик поцарапал.

Терри улыбнулся так, как могут только аристократы или аллигаторы – сияюще-лучезарно и радостно.

– Поздравляю, этот беленький, миленький котик вскоре придет за тобой.

Я оторопела от такого известия.

– Мег! – Уже серьезно припечатал аристократ. Лицо его было серьезно и сурово. – Это брачная метка одного из древнейших семейств перевертышей! Если оборотень пометил тебя – он придет за тобой и похитит любой ценой!

Я икнула от ужаса. Не все оборотни были моногамны, некоторые создавали себе гаремы, утаскивая в свое логово ведьм, магичек и даже простых человечек. Попасть в обитель пушистых было легко, а вот выйти. Только ногами вперед.

К тому же, наигравшись с добычей, особо крупные оборотни могли и съесть жертву своей страсти. Потому что ни один перевертыш не потерпит, чтобы его пара принадлежала другому.

А меня пометили, на мне брачный знак!

Я сглотнула. Почему-то сильно пересохло в горле, и коленки мелко-мелко задрожали.

– Что же мне теперь делать? – вспомнив все, что знала про перевертышей, чуть не плача, прошептала я, стараясь не разреветься в голос и трусливо утешая себя тем, что брачная печать – это еще не брак. Только через мой труп!

– Помогать мне, – серьезно ответил аристократ и встал, подавая руку. Я уцепилась за его ладонь, как за спасательную соломинку.

Помогать? Все что угодно!

Подведя меня к окну, потомственный аристократ долго рассматривал царапины. А потом, наклонившись, прикоснулся к ним губами и надолго застыл.

Я забыла, как дышать. А когда губы заскользили по коже, зацеловывая красные рубцы, я и вовсе потеряла дар речи. Только стояла, затаив дыхание от восхищения, и молилась, чтобы не упасть в обморок. У меня мурашки пошли по коже от этих прикосновений! Губы, которые на вид казались очень твердыми и упрямыми, по ощущениям были мягкими как пух и нежными, словно шелк. Я невольно приоткрыла рот, предвкушая эти касания своими губами. И тут же захлопнула.

Нет, замысловато переплетенные царапины не исчезли, но уже не были такими красными, частично зажив и побледнев.

– Не больно?

– Нет. – Я хотела добавить «даже приятно», но вовремя успела прикусить себе язык.

Блеснула озорная эльфийская улыбка, кажется, аристократ догадался о моих мыслях, и чародей тут же посерьезнел.

– Оборотень придет ночью. Это метка ночного клана. Хорошо, если каждую ночь ты будешь со мной. К тому же ты обещала мне помочь.

Я чуть не завизжала на одной ноте: «И-и-и!» Хорошо, что у меня с самоконтролем все норм. Вопить от восторга, смешанного с ужасом, буду после.

Я только плотнее сжала губы и серьезно кивнула: не стоит казаться потомственному такой уж деревенский простушкой.

Баш на баш, все честно, весь магический мир строится на обоюдовыгодном обмене.

Проблема заключалась только в том, что время и внимание аристократа стоило баснословно дорого и было так же опасно, как пристальное внимание голодного хищника.

Не вляпалась ли я ненароком в нечто пострашнее свадьбы с оборотнем, согласившись на помощь?

– Чем я могу помочь?

– Спаси меня! – выпалил Терри, пока я не передумала и не забрала свое обещание обратно.

У меня пропал дар речи. Вопль «Что?» не мог выразить всю глубину моего удивления. Аристократ просит у меня помощи? У меня? Полукровки?

Да что я могу сделать для потомственного, чего он не может сделать для себя сам?

– Меня обвиняют в убийстве брата, – прошептал аристократ так тихо, что я только по одному шевелению губ смогла догадаться, о чем он говорит. В глаза Терри мне не смотрел. – Но я этого не делал! Я любил этого ребенка, как родного брата, хотя в нас нет общей крови! Меня хотят оболгать и обвинить в убийстве, чтобы не допустить до наследства! Я хочу, чтобы монстр, поднявший руку на невинное дитя, получил по заслугам! Но я даже не знаю, чьих рук это дело!

– Твою ж мандрагору за косу! – выразила я свои эмоции древним, еще бабкиным проклятьем и зажала себе рот руками. И тут наследство подгадило!

– Все так запуталось… Я не знаю, кому верить, а кому нет. Если бы смерть подстерегала только меня, я бы смирился со своей судьбой. Ты должна понять, почему мне самому с этим не справиться! Если не поможешь, они повесят это убийство на меня! А самое главное – настоящий убийца останется среди нас и безнаказанным! – Руки аристократа бессильно сжимались в дрожащие кулаки и разжимались. Его чувства, страдания, а также, чтобы меня не напугать, тщательно сдерживаемая ярость, были неподдельными. Аристократ и в самом деле мучился, что было невероятно для потомственного чародея. – Сначала я хотел смириться, но потом появилась ты и надежда.

– Да что я могу сделать? – Мне было мучительно жалко потомственного, тем более холодный и расчетливый аристократ раскрылся передо мной. Выжить бы еще после его откровений, не ровён час – очнется, поймет, что сболтнул лишнее, и прикопает меня где-нибудь под половицей.

Только я видела, что Терри-сан, так я окрестила потомственного аристократа, страдает по-настоящему. Кому, как не мне, знать, что такое несправедливость, ложь, клевета и подлость?

Вот и потомственные чародеи с подобным стакиваются, что уж там, живут и здравствуют среди всего этого пахучего. Мой аристократ только что-то расклеился. Правда, с чего я вообразила, что он мой, непонятно. Наверно, потому что это первый потомственный, которого я вижу так близко, что задохнуться от восторга можно. Остальных приходилось бояться издалека.

Аристократ схватил меня за руки, и я внутренне заледенела, с губ чуть не сорвалось: «Черт возьми!» Но я вовремя прикусила себе язык. Сердце и так готово было выскочить из груди, мысли разлетелись во все стороны, как стая испуганных птичек, мало ли что я в подобном состоянии сболтну. А потомственный продолжал меня уговаривать.

– Не бросай меня! Я один не справлюсь! А вдруг это кто-то из моих родственников или даже… – Терри не договорил мысль, видно, она была очень страшной. Но я догадалась и чуть не выпрыгнула в окно, на подоконник которого мы присели. Мысль звучала: «Или я сам».

– Ты не бойся, я не обиде и в обиду не дам! – Аристократ так пылко говорил и скользил по подоконнику, подвигаясь все ближе и ближе, касаясь моих рук, что я невольно отъезжала дальше и дальше, пока не уткнулась спиной в оконный проем. Дальше бежать было некуда. Нависающий надо мной аристократ с горящим взглядом – это слишком. Вероятно, Терри уловил мой страх, потому что в следующий момент сник и отстранился. Вместе с невольным облегчением я ощутила тоненький укол сожаления.

– Боишься? Хорошо. Я не буду настаивать, каждый бы на твоем месте испугался. – Аристократ вовсе не брал меня на слабо, он понимал мои опасения. – Постараюсь сам защитить оставшегося ребенка.

– Оставшегося? – я не поверила своим ушам. – А что, был еще один ребенок?

Терри молча расстегнул верхние завязки рубашки (мать моя человечка!) и вынул медальон на золотой цепочке, я скосила глаза, чтобы не любоваться обнаженным аристократичным телом.

Подальше от искуса меньше проблем.

Внутри медальона были нарисованы два очаровательных маленьких чертенка. Оба золотоволосые, с ямочками на щеках, утопающие в пене кружев, с рожками в кудряшках. Демонята. Близнецы. Сердце сжалось от предчувствия беды, одного из них уже нет в живых.

А Терри живет в одном доме с убийцей. С тем, кто смог поднять руку на этих безобидных малышей.

Я побледнела, когда меня догнала очередная мысль.

Вернее, я и мои родственники живем в доме, полном привидений, и одно из них – безжалостный душегуб, замучивший ребенка до смерти.

Обычно привидения, застрявшие в своем моменте, повторяют одни и те же действия раз за разом, каждую ночь, каждый раз, когда происходит так называемая манифестация – явление духа или призрака. Некоторые привидения осознают, где они и что происходит, другие просто повторяют одни и те же действия.

Если в доме убийца, я должна его найти и изгнать! Нет ничего страшного, если другой призрак мне в этом поможет, или я ему. Только что я могу? Я же темная ведьма, а не священник или экзорцист?!

– Я так мало могу сделать, – вяло попыталась отговориться я. Следует пригласить профессионалов и вымести вон все паранормальное, что незаконно проживает в нашем особняке. Но мне так не хотелось, чтобы Терри-сан исчез.

– Многого не потребую, – пообещал аристократ, видя, что я готова сдаться, – только поддержи меня! Я верю, ты принесешь мне удачу.

Я кивнула, сжав губы. Даже если бы он и не просил, я все равно согласилась бы. Все виновные должны быть наказаны. Особенно безжалостные убийцы детей.

Еще не осознавая, во что вляпалась, я сидела и слушала объяснения аристократа, но через несколько минут до меня дошло.

– Каждую ночь тебе придется проводить со мной. Тогда, как я и обещал, ни один оборотень до тебя не доберется! Чтобы скоротать время, мы будем сторожить моего брата, и думаю, рано или поздно убийца выдаст себя и мы найдем его.

Я согласно кивнула, мысленно скрестив пальцы. Главное, чтобы убийца не нашел нас первыми.

– И главное…

«А что, есть еще нечто важнее маньяка в одном с тобой особняке?» – подумала я.

– Попытаемся найти все завещания, которые есть в доме.

– Завещания?

– Как только устаканится эта свистопляска с наследованием – убийства прекратятся. Завещание расставит все на свои места, ведь обычно их составляют в виде магического нерушимого договора. Проблема только в том, что, по словам родственников и слуг, этих завещаний несколько. И каждый утверждает, что дом, земля и деньги завещаны ему.

При этих словах я изменилась в лице. Этакое болезненное чувство дежавю. Слишком это было похоже на то, что произошло со мной и моей семьей. Не знаю почему, но вся эта ситуация меня испугала.

– И много претендентов на этот славный домик? – глядя в одну точку остекленевшими глазами, спросила я.

– Мачеха, ее дети, слуги. Не так уж и много.

«Кому как!» – подумала я, но вслух этого не сказала. Столько мертвых людей в одном доме, и причина всему жадность.

Каждый из живущих в особняке призраков застрял, терзаемый чувствами несправедливости, жадности и зависти. Вот и Терри страдает по этой же причине. Его это так тяготит, что его манифестация, явление настолько ощутимо, что я могу дотронуться до него, как до нормального живого человека. И даже разговариваю с ним. Сколько же еще призраков застряло в этом доме в попытке найти завещание, которое было написано не для них?!

Здесь важен еще один момент. Терри не должен узнать, что его наследство досталось дальним родственникам, седьмой воде на киселе, полумагической и нетитулованной родне. То бишь мне и моей семье. Иначе аристократ оторвет мне голову в припадке ярости. И я никогда не заставлю этого призрака упокоиться и исчезнуть! Хотя, по правде сказать, мне этого и не хотелось делать. Без ночных встреч с аристократом померкнет то волшебство, что витает в воздухе и этот особняк будет просто холодным и мрачным местом, где живут люди.

Я согласилась на сделку только потому, что мне стало жалко неупокоенных духов и раз за разом страдающих детей.

А насчет защиты от оборотня я не сомневалась, что потомственный справится. Любой «котик» видит и опасается призраков, даже если это огромный ягуар или тигр. Привидения не так безобидны, как кажутся на первый взгляд, это очень опасные создания.

Да, непростой домик нам достался в наследство, до краев полный тайн, призраков и неупокоенных духов прежних хозяев.

А ведь привидения принимают вид, которые имели в последние дни жизни. Каким же молодым был Терри, когда умер? И красивым.

Внезапно мне стало грустно и мучительно жалко его. Если не ради своей семьи, то хотя бы ради упокоения и спокойствия этих духов я должна помочь.

В холле забили часы. Далеко за полночь. Аристократ встрепенулся, осознавая, что сегодня больше мы ничего не сможем сделать.

– Приходи завтра. Я познакомлю тебя с младшим братиком и… Покажу место убийства.

«Всю жизнь мечтала!» – малодушно промелькнуло в голове. Но я только согласно кивнула и нехотя встала с подоконника.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Всю ночь я пролежала в постели без сна, обдумывая свое ночное открытие. Решила ничего не рассказывать родителям, не дай боже они наймут какого-нибудь горе-экзорциста и он, вместо того чтобы изгнать, только разозлит призраков и спровоцирует убийцу.

В результате у нас в доме появится еще один покойник и, как следствие, привидение, но на этот раз моего родственника, а если изгонятель духов будет слабеньким магом, еще и манифестация экзорциста, тогда в особняке и вовсе невозможно будет жить. Я уже представляла, как буду краснеть перед школьными друзьями, если этот призрак будет выскакивать из стены с воплем «Изы-ы-ы-ыди-и-и!».

Самый верный способ избавиться от нежеланных потусторонних жильцов – дать им то, чего они хотят.

Нет, родным говорить о призраках нельзя, но и оставить все как есть – тоже.

Полночи я строила планы и заснула только под утро, и то ненадолго, меня разбудил назойливый шум на улице. Все то время, пока я окончательно не поняла, что выспаться не удастся, в кустах шуршало и рычало, даже несколько раз ударилось в закрытое окно.

Оторвав себя от подушки я, накинула на плечи теплый халат и подошла к окну, чтобы увидеть, что такой ранней рани просто не бывает, все нормальные в это время спят.

Весь двор перед особняком был устлан туманом, будто затянут саваном, ничего не разглядеть, все серо, безрадостно и уныло. А солнце едва вознамерилось подняться над горизонтом, но даже и не думает спешить.

Подоконник по-прежнему пачкали оплывшая свеча и пепел сгоревших растений. По подтекам воска, в этот раз стекшим с подоконника на ковер, я догадалась, что свеча новая с этой ночи. И не одна. Призрак Терри, как и обещал, сторожил мой сон. Всю ночь.

Ишь ты, аристократ теперь пребывает в бестелесном состоянии, а свечи тратит по-хозяйски!

Где-то под окнами послышалось жалобное «Мау-у-у!», и я поняла, что без кормления котика этим утром не обойтись. Толстобокий наглец вознамерился во что бы то ни стало позавтракать именно в моем доме и наесть еще большие бока и ряху. О чем он и сообщал всему миру душещипательными завываниями.

Вздохнув (под кошачий вой все равно не заснуть), я спустилась вниз на поиски кухни и еды.

Ни того ни другого я не нашла.

Я оббежала холл первого этажа, ища проходы на кухню, везде пусто. Не знаю зачем, может быть для того, чтобы мохнатая зараза так душещипательно не вопила, я открыла входную дверь. Котик, ломая кусты, бросился на крыльцо и материализовался у порога. Но в дом заходить не захотел, крутясь возле, а увидев меня, только еще громче завопил.

– Ладно-ладно, сейчас покормлю! – Дикий мяв заставлял искать кухню активнее.

Под голодный концерт я ринулась на поиски заветной комнаты с холодильником.

Пробежала коридор, оказалась в холле и повернула налево, пролетев через гостиную, проверяя двери в конце этого крыла.

Всего лишь комнаты и один шкаф, дверь которого я приняла за вход в кухню. Я направилась к последней двери в самом конце. Не сбавляя скорости, влетела в нее и резко затормозила.

Мне почудилось, что я оказалась в лесу. Вокруг сплошные деревья, ветки да сухие кусты. Оправившись от шока, я разглядела пыльную плетеную мебель, какие-то гниющие тряпки, видно покрывала, чугунные скамейки вдоль стеклянной стены и поняла, что я в заброшенной оранжерее. А вовсе не в дремучем лесу, и опасаться того, что сейчас из-за кустов выскочит страшная колдунья Гингема, не стоит.

Я зачарованно побрела вдоль рядов деревьев, обходя грядки с магическими травами, увы, давно погибшими, кадки с засохшими растениями, отводя с прохода свисающий с потолка сухостой.

Мертвая оранжерея смотрелась зловеще. Тем не менее я могла представить, как волшебно здесь было, когда все цвело и пахло. Казалось, терпкий аромат душицы и тимьяна все еще витает здесь, хотя на самом деле, скорее всего, это был запах гниющих листьев и грибов.

Котик прилип к стеклу и распластался по нему, рассмотрев меня сквозь пыль и грязь, тут же принялся, как муха, ползать вдоль прозрачной стенки и орать. Но я была слишком поглощена масштабами увиденного, чтобы обратить на его истерику внимание.

В конце оранжереи виднелась дверь; устав слушать душераздирающие вопли, я со вздохом открыла ее.

От этой двери в сторону леса вела тоненькая утоптанная тропинка. Не тот ли это короткий путь до деревни, о котором говорила миссис Стилл?

Не знаю чем, но туманный лес незримо манил меня, я даже сделала шаг вперед, будто оттуда звали.

Кто-то схватил за ночную рубашку и потянул назад, настырно и грубо останавливая.

Туман мигом развеялся и превратился в обычный пар над землей. Да и лес растерял вся свою загадочность и притягательность.

Среди непроходимых зарослей и поломанных ветвей никого не было, а вот по мурашкам, пробежавшим по спине, я определила, что рядом со мной кто-то есть!

Не он ли держит меня за подол? Я с ужасом посмотрела вниз и чуть не расплакалась от облегчения.

Колючий куст цеплялся за мою одежду мертвой хваткой.

Присмотревшись, я увидела, что это розы – старые, искореженные и, увы, мертвые. Сотни кустов всех видов и размеров.

Кто-то выращивал в оранжереи цветник, до потолка заполненный розами. И я знала только одного аристократа, способного на это. От каждой веточки веяло потомственным, широтой и размахом присущим только им. Тем более теперь я знала, где чародей брал сухие травы. Даже если это был не сам Терри, а слуги по его приказу растили эту красоту, эффект ошеломлял!

Мне стало больно: если аристократ хоть каплю осознает, во что превратился его великолепный особняк за время отсутствия хозяев, неудивительно, что наш потомственный такой грустный. Я бы рыдала, потеряв этот уютный мирок родного дома.

Вновь посмотрев в сторону леса, я так и не смогла понять, чье присутствие почувствовала.

Но кот метнулся мне наперерез, путаясь в ногах, не позволил сделать и шагу в сторону леса, вместо этого оттоптав мне все ноги.

Я разозлилась.

– Раз ты такой настырный, входи и помоги искать кухню! – обругала я хвостатого разбойника.

Но кот, покрутившись, так и не вошел. Быстро потерял интерес и скрылся в кустах.

– Вот вредный засранец! – подумала я. – Если без еды, то я тебя и не интересую?!

В следующий момент кот обнаружился на стеклянной крыше. Свесившись в дыру, он обвиняюще мявкнул. Мол, хватит стоять столбом, ищи еду! Я целых десять минут не жрал и уже умираю!

Со вздохом я развернулась. В этом доме столько дверей, я сама умру с голодухи, пока найду кухню. Или и вовсе заблужусь! Эта мысль меня испугала, тем более я вспомнила рассказы школьных друзей о чертовщине в доме. Вся эта дичь про исчезающие и появляющиеся комнаты. Не поэтому ли кухонька от меня скрылась? Зато я нашла оранжерею, и если мой отец хоть чуть-чуть отремонтирует дом, то я обязательно настою на том, чтобы и розарий Терри был восстановлен в своей первозданной ошеломляющей красоте, хотя бы частично.

Я вновь пробежала мимо холла и устремилась в противоположное крыло особняка.

Прошла через столовую, разыскивая двери, и нашла только одну, за которой меня уже ждали.

В задверном вое слышалось непреложное требование: «Сию минуту открой!», что я тут же и сделала.

Лун сделал вид, что он забыл зачем, так и не войдя.

Я же продолжала метаться по первому этажу в поисках кухни. Выскочив через боковую дверь, я тут же увидела ступеньки, спускающиеся вниз, а дальше распахнутые двери в подвал.

Я не запомнила, был ли в столовой «немой лакей» – маленький лифт для поднятия еды, приспособленный для того, чтобы доставить еду к хозяйскому столу как можно быстрее, желательно, пока все свежеприготовленное не покрылось льдом в огромном, плохо протапливаемом магией особняке.

А вот черная галерея сбоку дома была. Этакая канава глубиной в полтора метра и шириной с тротуар, спрятанная в кустах глицинии, предназначалась слугам, чтобы те, обходя дом, не заглядывали в окна хозяев. Значит, и кухня должна быть где-то рядом.

Распахнутые двустворчатые двери вели на цокольный этаж, под истеричные завывания кота устремилась к ним.

Ну конечно, кто в прошлом веке позволит прислуге иметь роскошную кухню на первом этаже? Само собой разумеется, кухарок согнали в полуподвал.

Я со всего разбегу нырнула в открытые двери, вызывая у котика приступ истерики, сбежала по ступеням в темноту и во всю глотку завопила сама, в единый миг оказавшись по грудь в ледяной воде.

Подвал был затоплен!

Еще шаг – и я ушла бы под воду!

Хватая ртом воздух, я замерла на месте: не так-то и просто стерпеть пронзающие тело иглы дьявольского холода.

До ног дотронулось нечто скользкое. С визгом и трехэтажными заклинаниями «Чур меня, чур! И вас всех тоже!» – я, путаясь в развязанном халате, скачками вылетела на улицу.

То, что коснулось меня, было живое! И это точно была не кухня!

Нечто ринулось следом.

Я, вылетая из воды, с истеричным визгом успела толкнуть только одну створку. Вторую закрыл котик, прыгнув сверху своей раскормленной тушей, и лбом боднул задвижку, закрывая.

Дробный стук по древесине возвестил о том, что в подвале нас было много, что бы там ни водилось.

Дрожа и обтекая во всех смыслах этого слова, я переглянулась с белым котиком, который как ни в чем не бывало сидел мохнатой раскормленной задницей на деревянных створках, будто бы не замечая того, что двери эти подпрыгивают от ударов снизу.

Наглая морда котика как бы говорила: «Ну что, теперь ты меня будешь слушаться или как?»

Придя в себя, я добавила к задвижке старую метлу, просунув в железные ручки, и убедилась, что двери крепкие. Волоча за собой полы халата, я пошлепала в дом. На сегодня для меня приключений было достаточно. Черт с ней, с этой кухней! Пусть котик поймает себе чего-нибудь в саду, ящерицу или малиновку, и так похож на шар с ножками.

В малой гостиной отец с магпрабами устроил ремонтный штаб. Я черканула ему записку о том, что подвал оказался затоплен и там сидит нечто, по ощущениям желеобразное, со щупальцами по всем углам. Сообщение я оставила на самом видном месте. Пусть сами разбираются.

Недовольно захлопнув за собой дверь, я замерла посреди холла.

Кухня надежно спряталась от меня.

Раз уж я на первом этаже и мне никто не мешает, осмотрю его целиком. Надо же знать, где я и мои родственники живем. Вдруг из-за следующей двери выскочит зомби, а из шкафа – постыдные скелеты предыдущих хозяев.

Взяв со стойки старинный зонтик, надкусанный молью, зато тяжелый, сделанный на века, я пошла осматривать оставшиеся комнаты.

Как только я перестала ее искать, она сразу же и нашлась.

Кухня, просторное помещение, притаившееся позади двойной лестницы, ведущей на второй этаж. Совершенно невероятное место для такого помещения, спрятанное предыдущими хозяевами за мало заметными дверями.

Кухня была полна доисторических приспособлений для готовки: чугунные котлы, цепи, решетки и даже вертела. А еще сразу становилось понятно, что это помещение новое, несмотря на старую утварь.

Кухню перенесли с подвального этажа, когда его затопило, и использовали не только для того, чтобы готовить еду. Во всем чувствовались женская рука, аккуратность и педантичность.

Здесь колдовали и варили зелья. Не знаю, почему я так решила, ведь нигде не стояли котелки с варевом и не свисало с потолка ни единого пучка травы. Пол также был чист – ни рисунков мелом, ни выжженных в древесине пентаграмм.

И все-таки здесь пахло магией. Черной. Хотя сама кухня была огромной и светлой.

Рассмотрев бесконечные столы, огромный очаг и высоченные, до потолка окна, я окончательно уверилась, что это замаскированная под кухню магическая лаборатория.

Только вот несмотря на все, что мне было известно о безжалостности потомственных, я и представить не могла Терри, режущего здесь в полночь собак или варящего жаб и пускающего кровь летучим мышам. Не мог он такое творить, только не тот утонченный аристократ, которого я знала. Этот оплот тьмы принадлежал кому-то другому.

В высокое двустворчатое окно с улицы царапался умирающий от недокорма котейка.

Окончательно убедившись в моем жестокосердии, засранец сел на мохнатую задницу, глядя на меня исподлобья.

О его молча укоряющем присутствии напоминал только душевыворачивающий скрип когтей по стеклу. Я могла поклясться, что за кошачьей лапой по стеклу ползли три глубокие борозды.

Я вздохнула и сдалась, все-таки он спас меня от подвального чудища.

Открыв дверцу престарелого холодильника, я очумело впала в ступор.

Вокруг огромного куска льда лежали упаковки с современными продуктами, а на вершине льдины плыли куски мяса и рыбы.

Я ужаснулась: «Прошлый век! Мы все умрем с голоду! Хотя, скорее всего, до того как это произойдет, нам придется долго мучиться, питаясь консервами.

Одно радовало: рядом с едой не валялись составные части зелий, иначе бы меня стошнило от одного вида печени тритона или кишок койота. Наверно, в доме есть еще одно хранилище, куда мой отец сложил магические ингредиенты. Я просто его еще не обнаружила, или оно не «открылось» мне. Если верить в байки деревенских, дом был чуть ли не живой и… У-у-у-у! (Вой голодных черных сил.) Наполнен тьмой!

Единственный, кто завывал во мраке, это наглый голодный котик, пытавшийся проскрести стекло уже двумя лапами.

Философски пожав плечами, я взяла с полки блюдце и зачерпнула рыбину, лежащую на льду. Как бы мне ни хотелось избежать прикармливания местного живоглота, того, что хвостатый обжора съест меня по дороге в школу, я боялась больше.

Себе я наскоро сделала бутерброд с тунцом, напихав консервированных рыбок между двумя кусками хлеба, на большее уже не хватало времени.

Стоило подойти к стеклянной двери, как котик завопил пуще прежнего и стал биться широким лобиком в стекло в приступе истерики. Ишь как кому-то рыбки захотелось.

Я открыла дверь на заднее крыльцо, чтобы покормить котика, и тихая истерика случилась у меня.

От самых ступенек и до теряющейся вдали кромки леса тянулось старинное кладбище. Сплошные кресты и надгробия.

Рука сама собой ослабела, и я опустила тарелку. Соскользнувшая рыбка шлепнулась прямо на морду коту.

Шокированно я водила взглядом от одного надгробия к другому. Полустертые кресты из известняка и мраморные ангелы плыли в тумане.

Скорее всего, здесь были все, кто жил в доме и деревне в прошлом веке.

В те времена хозяева, слуги и люди, работающие в поместье, были едины. Они жили в одном мире и, умирая, отправлялись на одно кладбище. Не удивлюсь, если я найду на надгробиях фамилии предков всех жителей деревни.

Скорее всего, и…

Мне было больно даже думать об этом. Но я взяла себя в руки.

Могила Терри тоже где-то здесь. Аристократ ни за что на свете не позволил похоронить своих домочадцев и братика где-то еще, кроме как рядом с собой.

Про потомственных, хоронящих своих родных в семейном склепе, злобно поговаривали, что аристократы и на том свете не могут обойтись без слуг и подчиненных. Терри был не таким, он заботился о своих, хоть и являлся чародеем до кончиков ногтей.

Мне захотелось найти его могилу. Просто чтобы убедиться, на надгробии между датами рождения и смерти есть достаточное количество лет, для того чтобы… Чтобы что? Я и сама не знала.

Пушистый наглец, позабыв про рыбку, вцепился зубами в подол ночнушки и что есть силы тянул меня назад, не давая и шагу ступить со ступеней.

Котик опять взбесился и рычал, ткань трещала, лапы с выпущенными когтями скользили по камню.

Я подумала, что это очередное предупреждение. Кошки знают, где безопасно, а где нет.

Тем более за кладбищем давно никто не ухаживал, и я боялась, что среди камней, жухлой травы и опавших веток вывихну ногу, а то и провалюсь в старую могилу.

Или что так и не смогу оторваться от холодных камней, пока не найду могилу Терри.

В холле пробили часы, возвращая меня с того света.

Как бы ни было горько, могилу Терри я поищу попозже. Без магических приспособлений это явно не стоит делать.

Злая и мокрая, я поднялась в свою комнату переодеваться. Натянула ненавистную школьную форму, будто специально сделанную из колючей шерсти для особо извращенных пыток. Почесываясь во всех местах, бросила мокрый халат и ночнушку возле камина, горничная потом подберет. Если я сейчас начну раскалывать и перекладывать вещи, опоздаю окончательно.

Схватив одни тетрадки (учебники я оставила в школьном шкафчике), торопливо засунула их в рюкзак.

И выбежала на улицу, про себя удивляясь: почему это отец с рабочими так заспались сегодня и не стучат молотками с раннего утра?

Котик огромными скачками несся за мной следом, из острозубой пасти торчал хвост дожевываемой рыбы. На этот раз живоглот ее не упустил.

Я же летела, зажимая в зубах бутерброд с тунцом, выскользнувшие из хлеба рыбки падали прямо в широко открытый рот белого котика.

Я, как всегда, опаздывала в школу.

***

С самого утра весь сегодняшний день был какой-то не такой. Котик исчез сразу же за воротами особняка. Наверно, решил не отходить далеко от новообретенной кухни, надеясь получить второй завтрак сразу, как только проснутся мои родители.

На вурдалачьей поляне, к которой я кралась, как трусишка зайчик серенький, тоже никого не было. Я потратила немало времени, выглядывая из-за деревьев, готовая в любой момент на низком старте ринуться обратно к воротам особняка под защиту терна, дубов и родового заклятия. Но поляна передо мной безмолвствовала. Только тоненький дымок поднимался от потухшего костра в центре.

Сегодня все карманы школьной формы были набиты разнообразными средствами от вампиров и оборотней. За вычетом кошачьей мяты, разумеется, от которой я теперь шарахалась, как от огня, памятуя про брачную метку на запястье.

Не знаю, кто и когда мне так удружил, но царапины, складывающиеся в замысловатый узор, так и не исчезли, только побледнели.

Я подозревала, что наглый живоглот является фамильяром потомственных оборотней, и это он мне передал такой подарочек от своего хозяина. С чем я не намерена была мириться. Но вот круглобокого партизана надо было задобрить.

Одежда тоже не осталась без модернизации и была вымочена в настойке серебра и волчьей ягоды. Про то, что на ночь я выпила коктейль из свежевыжатого чеснока и теперь специфичное амбре летело за мной следом, я умолчу.

Поляна у развилки радовала приятной пустотой. То ли время слишком раннее и вурдалаки разошлись по домам после ночных гонок, то ли в данный момент они загоняли иную добычу.

На что указывали… Кхм! Висящие на ветке мужские боксеры. В том, что это не женские панталоны, я была уверена.

На траве в беспорядке валялись наспех сброшенные кроссовки. Почему я решила, что вурдалаки просто выскочили из обуви? Да потому, что все шнурки были завязаны, а внутри ни одного вурдалака.

Вся трава и ветки деревьев увешаны ошметками одежды. На самом высоком дереве печально покачивались чьи-то джинсы, вернее – один пояс от них, штанины представляли собой развевающиеся на ветру полоски ткани.

Ясно, что оборотни обращались в спешке, разрывая на себе одежду.

Как бы то ни было, на поляне не наблюдалось ни одного местного хулигана, обращенного или нет.

Радостно скача по дороге, я не видела, как за моей спиной из всех кустов, словно зомби, восставали побитые и подранные в клочья вурдалаки. При этом абсолютно голые.

Если бы я оглянулась, то увидела бы нахмуренного взъерошенного котика, жующего рыбий хвост, злобненько так перекатывая его из одного угла пасти в другой.

Посидев немного, бойцовский котик потрусил следом, остановившись только единожды, чтобы задрать лапу и потушить тлеющие угли мощной желтой струей.