Читать онлайн Подземелье

Глава 1

Когда-то давно Кристина выпросила у звезд подарить ей немного любви.

Она стояла на балконе однушки на окраине Москвы в бледно-розовой маечке с маленькими утятами. Уже стемнело, но она не мерзла. Воздух ложился на плечи, словно шелковая шаль любовницы ее отца, а железные перила с отколовшейся краской грели ладони накопленным за день теплом. Она выходила на балкон каждый вечер, подставляла под ноги табурет и свешивалась за перила, чтобы лучше видеть вход в свой подъезд. Чтобы не пропустить его возвращения.

Под балконом остановился черный автомобиль, но Кристина знала, что отец на таких не ездит. Из машины вышел мужчина и зашел в подъезд.

Кристина продолжала наблюдать, но не прошло и минуты, как ее отвлек звонок в дверь. Она побежала в прихожую и открыла, не раздумывая.

– Вы не мой папа, – сказала она, глядя на мужчину, приехавшего на черной машине.

– Нет.

– Ошиблись дверью?

Мужчина покачал головой и присел на корточки.

– Дома есть взрослые?

– Папа не пришел еще.

– А когда придет?

– Не знаю.

– А давно ушел?

– Давно.

Они помолчали. Мужчина оглядел ее пижаму.

– Тебе не холодно?

– Чуть-чуть. В подъезде почему-то холоднее, чем на балконе. А ведь здесь есть стены, а там нет.

– Стены не имеют ничего общего с теплом.

Мужчина снял свой пиджак и надел на нее. В нем Кристина оказалась укутана до пят, как в пальто. Плотная мягкая ткань напоминала объятие. Ей нравился запах, исходивший от пиджака. Смесь одеколона и чего-то еще, чего-то особенного: сильного, но нежного.

– Ты умеешь хранить тайны? – спросил мужчина.

Кристина пожала плечами. Мужчина вздохнул.

– Постарайся, ладно? В кармане пиджака лежит конверт. Открой его через одиннадцать лет, когда тебе исполнится восемнадцать. А до этого спрячь и никому не говори где.

Кристина задумалась, пытаясь посчитать, правда ли ей будет восемнадцать через одиннадцать лет.

– А нельзя открыть его раньше?

– Нельзя. Храни его как сокровище и никому не отдавай. Даже папе.

Мужчина сжал губы, как будто у него что-то болело, а потом поднялся и ушел. Еще немного постояв возле открытой двери, Кристина вернулась в квартиру. Первым делом она побежала в комнату и сняла пиджак. Найдя во внутреннем кармане белый конверт, она открыла его и вытряхнула содержимое на пол. Перед ней упал маленький ключ, плотная мелованная визитка и свернутое прямоугольником письмо с надписью «Медисол».

С любопытством рассмотрев ключ, Кристина отложила его в сторону. Визитка вызвала у нее меньше интереса, тем более что прочитать она смогла только слово «банк» и номер телефона, – все остальное было на латинице.

Наконец она развернула письмо и принялась читать по слогам.

«Я знаю, что эти деньги не смогут возместить вашу утрату. Они не вернут детям родителей, а родителям детей. Мне остается лишь верить, что они окажут хоть какую-то поддержку тем, кто потерял своих близких. Рогов Р. К.»

Дочитав письмо, Кристина так и не поняла, почему незнакомец назвал конверт сокровищем. Да, там что-то говорилось о деньгах, но ни карты, ни указаний для поиска клада внутри не оказалось. Пожав плечами, она убрала все в конверт, а конверт вернула в карман пиджака. Немного подумав, она затолкнула пиджак под кровать и отправилась на кухню.

Она ждала, что отец придет и принесет еды. Йогурт, который ей дала баба Валя, она уже съела. В шкафчике еще оставался брикет сухой лапши, от которого она отломила кусочек и начала грызть.

В замке повернулся ключ. Кристина вскочила от радости и хотела броситься к двери, но услышала за ней женский смех и шепот отца. Побежав в комнату, Кристина нырнула в кровать и сделала вид, что спит, но исподтишка приподнимала веки, пытаясь разглядеть наряд женщины, которую он привел.

Ее покрытое блестками платье даже в полумраке отбрасывало блики. Она вошла, чуть покачиваясь и неся в одной руке полупустую бутылку, а во второй туфли на высоких каблуках.

– Опять этот ребенок!

– Ничего, она спит.

Будто надеясь оправдать ожидания отца, Кристина сильнее зажмурилась и вскоре действительно уснула. На рассвете она услышала, как встал ее отец, но должна была спать, пока не уйдет его гостья. Кристина лишь повернулась на другой бок, чтобы хоть мельком взглянуть на него.

Он выглядел хмурым, как всегда по утрам. Из ванной уже доносилось пение его подруги. У нее был звонкий голос, но пела она всегда грустные песни о расставании двух влюбленных. Отец шумно зевнул и взялся за свои штаны. Из кармана брюк посыпалась мелочь, и несколько монет закатились под кровать. Отец что-то пробормотал, встал на четвереньки и, кряхтя, принялся их доставать, а за ними вытянул и спрятанный пиджак.

Сначала он растерянно смотрел на него, потом примерил. Пиджак оказался слишком широк в плечах и узок в талии. Он сдернул его и остановился, нащупав конверт. Осмотрев его содержимое и прочитав записку, он изменился в лице.

– Света! – закричал он. – Живее, у нас дела!

Его подруга что-то промычала из ванной и вскоре появилась обнаженная с полотенцем на голове. Она села напротив зеркала и начала медленно краситься, пока отец, уже полностью одетый, ходил взад и вперед по комнате. Кто-то позвонил в дверь, и он, снова пробормотав что-то невнятное, пошел открывать.

Кристина услышала голос бабы Вали.

– Валера! Где тебя носило?

– Тебе какое дело?

– Ни стыда ни совести! На такси разъезжаешь и бабу свою одариваешь, а дочь весь день голодная сидит!

Света невозмутимо пудрила лицо.

– Не бабу, а любимую женщину, – пробормотала она, проводя тушью по ресницам. – Хотя куда тебе понять, старая вобла.

Отец и баба Валя продолжали ругаться, и Кристина накрылась одеялом. Она терпеливо дождалась, когда Света выйдет из комнаты, и только тогда осмелилась приподняться. Она услышала хлопок входной двери, а через мгновение на пороге комнаты появилась баба Валя.

– Ушли, – сказала она. – Вставай, хоть покормлю тебя. Пирожки принесла.

В тот день, когда баба Валя, пробыв с ней до самого вечера, ушла к себе смотреть сериал, Кристина села перед зеркалом и долго вглядывалась в свое отражение. Она казалась себе некрасивой: слишком бледной, слишком обычной. Так хотелось подвести глаза, накрасить губы и стать хоть немного похожей на Свету, но она всегда уносила косметику с собой.

Когда стемнело, Кристина снова вышла на балкон, хоть и знала, что отец так быстро не вернется. Она встала на табуретку, но вместо того, чтобы свеситься за перила, подняла голову и посмотрела ввысь. Ночь выдалась на редкость холодной. Озябнув, Кристина хотела вернуться в комнату, но так и застыла. На необычайно матовом небе серебристой искрой сверкнула падающая звезда. Кристина затаила дыхание. Закрыв глаза, она загадала желание.

«Пожалуйста, пусть меня кто-нибудь полюбит».

***

Артем как-то насчитал у себя тридцать семь шрамов, и это только в тех местах, которые он мог разглядеть без зеркала. Ему не нравилось вспоминать о прошлом: часто он притворялся, что прошлого у него нет. Но раз в год, навещая могилу отца, он вновь погружался в худший день в своей жизни. День, когда его поглотило Подземелье.

Давным-давно он жил в доме с гигантскими окнами, и солнечный свет заливал его спальню. В последнее утро в том доме он проснулся на матрасе в абсолютно пустой, и от этого кажущейся еще более огромной, комнате. За окнами виднелось серое небо. Поднявшись, Артем вышел на бельэтаж и услышал голос отца, который давал распоряжения грузчикам. В их когда-то изысканно обставленном доме почти не осталось мебели – отец продал все, даже вещи мамы, – а грузчики выносили остатки. Артем спустился и выглянул во двор: последние несколько стульев и диван исчезли в кузове грузовика.

Почувствовав за спиной появление отца, Артем мысленно попросил его встать ближе, положить руку ему на плечо. Хотелось, чтобы они просто коснулись друг друга. Чтобы отец обнял его и взъерошил волосы или потрепал за щеку, как делал еще год назад.

– Иди позавтракай, – сказал отец, не отрывая взгляда от сотового. – Скоро уезжаем.

Артем поплелся на кухню. С тех пор, как отец купил этот телефон, он больше ни на что не обращал внимания. «Да», – слышал он голос отца, усевшись на пол и откусив от резинового на вкус бутерброда с ветчиной. «Да, вчера был у последней семьи. Девочка потеряла мать».

Артем вспомнил запах лекарств и гудение больничных аппаратов. Вздохнув, он отложил тарелку. В такие моменты отчаянно, до болезненно разраставшегося комка в горле, хотелось, чтобы мама была жива. Если бы она не умерла, все бы сложилось иначе.

Они выехали спустя полчаса. Редкие холодные капли оставляли следы на асфальте. Артем ускорил шаг. Отец открыл дверь грузовика и кивком указал на переднее сиденье. Ехали молча, и Артем отчетливо слышал скрежет дворников, пытавшихся справится с нахлынувшим дождем. В полудреме он разглядывал проезжавшие мимо автомобили. Казалось, они ехали вечность. А потом отец свернул с дороги и заехал в лес.

– Что случилось? – насторожился Артем.

Отец молча смотрел перед собой.

– Пап, почему мы свернули?

Крупные капли срывались с листьев и колотили по крыше грузовика. Артем поежился от холода. Было страшно. Он не мог позволить себе плакать, поэтому стиснул зубы и смотрел в окно.

Впереди замаячил домик: крохотная деревянная избушка, в которой, наверняка, жил какой-нибудь охотник или лесник. Подъехав к нему, отец остановил машину и заглушил мотор.

– Вылезай.

– Мы что… Мы будем жить здесь?

Вместо ответа отец вышел из машины и направился к домику. Артем выскочил за ним.

– Пап!

Из хижины начали выходить люди. Пятнадцать, нет двадцать человек! Все они поздоровались с отцом и посторонились, давая ему войти. Артем знал, что на этот раз ему не удастся сдержать дрожь в голосе, поэтому он вплотную подошел к отцу и тихо спросил:

– Кто все эти люди?

Отец как будто не слышал. Он обратился к пожилому мужчине, стоявшему среди толпы:

– Нужно занести мебель, пока не стемнело.

Люди отошли к машине. Артем испуганно следил за ними.

– Пап! – голос надорвался, из глаз брызнули слезы. – Почему мы здесь? Я хочу домой! Я хочу как раньше!

Отец остановился у самой двери. По его полуседым волосам и черному пальто стекали дождевые капли. Он выглядел таким сломленным, старым и сгорбленным, что Артем испугался.

– Как раньше уже не будет.

Он шагнул в домик. Артем видел, как отец провел ладонью по лицу, вытирая капли, но в следующее мгновение за ним со скрипом захлопнулась дверь.

На улице быстро темнело. Толпа незнакомых людей выгружала из грузовика знакомую ему с детства мебель и заносила в избушку. Артем не понимал, как в таком маленьком домике могло столько поместиться, но не пытался заглянуть внутрь. Он сел на мокрую траву, притянув колени к груди, и сидел так, пока все вещи не были перетасканы. А потом он остался один.

Он промок и продрог. Тучи постепенно рассеялись, на небе засверкали редкие звезды. Артем сидел неподвижно и смотрел на них, когда заметил яркую вспышку. «Быстрее загадывай!» – прозвучал в голове голос мамы. Она любила звезды, это он хорошо помнил.

Не отрывая взгляда от неба, Артем с горечью подумал:

«Как бы мне хотелось нормальную семью».

***

Когда Чеко попал в Подземелье, он не мог избавиться от ощущения, что влез в чужую жизнь, украл чужую судьбу. Он привык считать себя лишним и сам себя называл нелепой случайностью, оказавшейся чересчур живучей.

Впервые он столкнулся со смертью, когда сидел на каменном полу дома, в котором вырос, в родном мексиканском штате Герреро и смотрел на распростертые тела своих родителей. Его отец в грязной майке и потертых штанах лежал с застывшим выражением страха на лице, его мама в стареньком испачканном мукой и кремом фартуке лежала вполоборота, одной рукой схватив предплечье отца. У их ног валялась разбитая бутылка пива, коричневая жидкость растеклась неровной лужей и местами соединилась с большой лужей крови, в которой они лежали.

Чеко крепко жмурился и снова распахивал глаза, не понимая, как получилось, что их нет, а он есть. Стойкий запах пива и крови подступал к нему, въедался в сознание, не давая дышать. Хотелось броситься бежать, но он не мог заставить себя пошевелиться. «Я сплю. Наверное, у меня снова сонный паралич. Нужно просто постараться и закричать, тогда мама услышит и разбудит меня». Он открывал рот, но не мог издать и звука. Тело онемело и замерзло от долгого сидения на холодном полу. Он понял, что уснул и проснулся, но ничего не изменилось. Его родители были мертвы.

Все произошло слишком быстро. Он помнил, как встал, чтобы сходить в туалет, пока шла реклама. Мама украшала торт. Отец достал из холодильника бутылку пива и возвращался в свой излюбленный угол. Чеко заперся в уборной и через какое-то время услышал, как входная дверь резко распахнулась, будто от удара ногой. Он приложился глазом к щели замка и увидел, как к ним ворвались двое вооруженных бандитов. Сразу последовали выстрелы и звон разбитой бутылки. Чеко отпрянул от двери и вжался в стену. Переведя дыхание, он снова, стараясь не издать ни звука, заглянул в щель.

– Привет от Маурисио, – сказал один из бандитов.

Они обошли комнату, но, судя по всему, ничего конкретного не искали. Одного взгляда на их жилище хватало, чтобы понять, что ничего ценного там нет, кроме, пожалуй, старого телевизора, который отец отказывался продавать. Краска на стенах давно облупилась, ковры распустились на нитки, печь покрылась сажей, деревянный стол покривился и треснул. Даже распятие, которое мама повесила над дверью, потемнело от старости. Единственная комната в доме почти пустовала: они даже спали на полу, на тонких матрасах, которые каждое утро сворачивали и складывали у стены.

Сердце билось в такт гулким шагам бандитов. Чеко старался не дышать.

– Про женщину ничего не говорили, – сказал второй.

– Сама под пулю полезла. Что с нее возьмешь теперь? Пошли, у нас еще пять должников.

Они ушли, тихо прикрыв за собой дверь: будто ничего не произошло. Спустя несколько минут абсолютной тишины Чеко решился выйти из уборной. Увидев тела родителей, он рухнул на пол и больше не смог встать.

Должно быть, он просидел так много часов. Осознание произошедшего пришло не сразу. Когда он смог сделать первое движение, то сразу коснулся лица матери. Ее холодная затвердевшая кожа обожгла пальцы, и он одернул руку. С трудом он отвернулся, встал и побежал к раковине на кухне, где его стошнило. Он запрокинул голову, стараясь глубже дышать, потом налил себе воды из глиняного кувшина и сел на табурет. На глаза попался торт, который мама испекла ко дню его рождения. Узоры из крема были недоделаны, и сам торт растаял и подкосился, но надпись «Sergio» и большая цифра «14» все еще отчетливо читались на его поверхности. Мама хотела поздравить его после полуночи, как делала всегда.

«Серхио», – исступлённо повторил он. Собственное имя казалось каким-то незнакомым. Наверное потому, что в жизни никто так его не называл. Разве что мама, но только когда сердилась или, наоборот, в особенно торжественные моменты. В остальное время он был Чеко. Просто Чеко, каким знал его весь район. От мысли, что мама перед смертью выводила его официальное имя, а не ласковое прозвище, в груди становилось тесно.

Чеко бросил долгий взгляд на тело матери, а потом резко встал и пошел к выходу, стараясь больше не смотреть в сторону родителей. Если он еще раз подумает о маме, уже не сможет уйти, но оставаться там было нельзя.

Надвигался полдень. Солнечные лучи устремились к нему, но не смогли убрать охватившую его дрожь. Он оставил дверь нараспашку, чтобы соседи увидели и вызвали полицию. Сам он вряд ли бы смог заговорить об этом, да и телефона у них не было.

Он потерял счет дням. Бесцельно скитался по улицам, ночевал под деревьями, ел траву и более-менее пригодные отбросы, которые находил в мусорках. Когда голод стал настолько невыносимым, что вытеснил тоску, он начал воровать из продуктовых магазинов. Почти всегда это замечали, но он умел быстро бегать. А еще через несколько недель он научился незаметно шарить по карманам прохожих: иногда удача улыбалась ему, иногда нет, но в целом он мог о себе позаботиться и привык к улице.

Впервые в жизни он радовался тому, что был единственным ребенком. Он знал, что мама больше не могла родить, но в тайне мечтал о большой семье, как у всех вокруг. Теперь же понимал, что из-за отца, который все пропивал, да еще и колотил их обоих, счастливой семьи и так бы не вышло, а когда родителей не стало, он еле справлялся сам и уж точно не мог заботиться о ком-то еще.

Он бы жил на улице и дальше, если бы не полез в карман не к тому прохожему. Мальчик лет десяти выглядел рассеянным и показался Чеко легкой добычей. Но стоило ему вытащить из кармана его шорт двадцать песо, как мальчик поднял шум и трое ребят, куривших неподалеку, мигом оказались рядом. Вряд ли кому-то из них было больше пятнадцати, но выглядели они устрашающе: с кастетами на пальцах, татуированными шеями и руками, колючими цепями и злыми глазами. Один из них достал нож и помахал им перед лицом Чеко, задавая при этом вопросы: знает ли он, кто они такие, как он посмел обокрасть одного из них, надоели ли ему жить, и кто он вообще и откуда. Чеко молчал. Они обрушились на него, и он дрался яростно в ответ, пока его не избили до полусмерти. Когда его, наконец, отпустили, он упал на землю и сплюнул кровью.

– И что дальше? – спросил мальчик.

– Пусть Питон решает. Тащите его.

Его подхватили и куда-то повели. Чеко почти не боялся: ему хотелось, чтобы смерть наступила быстрее, если она все же должна наступить. Его привели в какой-то задымленный, изрисованный граффити гараж. Шум разговоров и музыки постепенно затих, и Чеко поднял взгляд. Перед ним на кресле, напоминавшем трон, сидел бритый налысо парень лет двадцати. Казалось, все его тело покрывали татуировки: бесконечные кольца чешуйчатой кожи. На шее череп, из обеих глазниц которого выползали хищно оскалившиеся змеи, а на лбу и голове огромная змеиная морда.

– Что это? – спросил парень. – Вы его и так уделали. Сюда зачем притащили?

– Чтобы ты решил, как с ним быть. Вдруг он из другой банды.

Питон усмехнулся.

– Как же, из другой банды. Просто посмотрите на него.

Кто-то схватил Чеко за лицо и заставил взглянуть на Питона. Чеко с раздражением оттолкнул державшего. Питон усмехнулся.

– Как тебя зовут?

– Чеко.

– Чеко, значит… Ну, слушай, Чеко. Это мой район, и работать без моего разрешения здесь нельзя. Сегодня я в хорошем настроении и дам тебе шанс. Если пройдешь испытание, можешь остаться с нами. Если не пройдешь, обещаю тебе быструю и безболезненную смерть.

– Благодари, – прошипели ему на ухо.

Чеко стоял с плотно сжатыми губами, пока кто-то не толкнул его в спину. Он с трудом разомкнул слипшиеся от засохшей крови губы и процедил:

– Спасибо.

Через неделю Чеко сидел на ступеньках бара и вертел в руках сигарету. Он вышел посмотреть на закат, но так и остался сидеть, пока небо, словно дырявое одеяло, не покрылось звездами. Он заметил серебряную вспышку и проследил за падающей звездой. Чеко сделал глубокую затяжку. Он медленно выдохнул дым, не отрывая глаз от того места, где исчезла вспышка. Он не был настолько наивен, чтобы верить в чудеса: в жизни таких, как он, если что-то и менялось, то всегда к худшему. Усмехнувшись, он швырнул сигарету в небо.

«Попробуй и вытащи меня из этого дерьма».

Глава 2

За последние пятнадцать лет Артем настолько привык, что его мнения и желания никого не интересуют, что, когда все начали требовать от него решений, он был готов зарыться глубоко под землю, лишь бы от него отстали. Он бы так и поступил, если бы уже не находился глубоко под землей и если бы не знал наверняка, что его достанут и там.

Он честно пытался стать достойным лидером, пытался оправдать ожидания отца, но каждый день чувствовал себя никчемнее некуда. Он знал, что успей отец отдать распоряжения перед смертью, его преемником стал бы Чеко, а не он. Все это знали, но продолжали смотреть на него в ожидании указаний. Дурацкий спектакль.

Он понял, что снова уснул за работой, когда почувствовал ее появление у себя за спиной. Она снилась ему каждый день с тех пор, как он попал в Подземелье. Тогда они оба были детьми, и оба взрослели с годами. Артем уже не мог сказать, когда вместо той девчонки с серьезным взглядом ему начала сниться она – девушка, которая подчинила себе его сознание. Он понимал, что ее придумало его воображение, но все равно привязался к ней. Ей он говорил вещи, которые не мог открыть даже Чеко. Она слушала – или ему это казалось? – но никогда не отвечала. Стояла и манила его, но стоило подойти, стоило протянуть руки, чтобы коснуться ее, и она исчезала. Он старался не допускать этого, старался, чтобы завораживающее видение длилось как можно дольше.

Он оглянулся и удивился ее близости. Впервые за годы их встреч она подошла к нему. Девушка стояла всего в полуметре, и он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть ее, не проснуться в самый неподходящий момент. Он вздохнул.

– С тех пор, как отец умер, я живу в каком-то тумане. Меня считают главным, когда на самом деле всем управляет Чеко. Он работает и не жалуется, не ноет постоянно, как я. А я больше не могу. Неужели это проклятье никогда не закончится? Я так устал. Если бы ты знала, как сильно я устал…

Она приблизилась еще на шаг, и он застыл, боясь даже дышать.

– Скажи хоть что-нибудь, – попросил Артем.

Она улыбнулась какой-то хитрой, даже немного зловещей, улыбкой и взяла его за руку, пуская дрожь по всему телу.

– Король…

Артем резко распахнул глаза и чуть не упал со стула. Его окружал привычный полумрак Подземелья. За пятнадцать лет он смирился с такой жизнью и не любил без надобности подниматься наружу – не хотел соблазнять себя свободой, которой у него никогда не будет. После смерти отца он почти все время проводил в его бывшем кабинете. Теперь уже в его, Артема, кабинете.

– Король, вы снова уснули сидя?

Чеко с невозмутимым видом заглядывал ему в лицо. Только легкая улыбка выдавала его эмоции.

– Вам снилось что-то хорошее, Король?

– Прекрати мне выкать. И не называй королем… Хотя бы, когда мы одни.

Чеко хмыкнул и сел напротив.

– Ну и как мне прикажешь тебя называть?

– Как раньше.

– Как раньше уже не будет.

Прозвучало до боли знакомо, и Артем ненавидел то, насколько Чеко был прав. В воздухе повисла угрюмая тишина. Чеко положил ногу на ногу и покрутил в руках папку, которую принес.

– У тебя новости? – спросил Артем.

Чеко протянул ему папку.

– Вот все, что мы собрали на Ларионова.

Артем бегло просмотрел документы.

– Мошенник?

– Со стажем. Несуществующие интернет-магазины, фальшивые звонки якобы из банка, ну и все такое. Ничем не брезгует. Даже экстрасенсорикой занимался.

Артем вскинул бровь.

– Зачем?

– Водил наивных людей на спиритические сеансы. У него еще напарница была, она изображала из себя ведьму-гадалку. Сейчас вроде бросил это дело, а напарница в прошлом году умерла от рака мозга.

– Это все? И на кой черт он сдался Шейху?

Чеко пожал плечами.

– Они своей экстрасенсорной чушью отжали квартиру у его матери. Она, кстати, тоже уже умерла, так что, получается, кинули на деньги его самого. Может и еще что-то есть, я не знаю. В любом случае он не остановится, пока не найдет этого Ларионова.

– И что ты предлагаешь? Найти его и использовать как приманку?

– Да, но мы понятия не имеем, где он. Разве что…

– Что?

– У него есть дочь. Единственная.

– И?

– Шейх наверняка попробует добраться до отца через дочь.

Артем нахмурился. Он знал, что Чеко давно решил, как поступить, но давал ему шанс играть роль лидера. Он сел поглубже и задумчиво сложил руки перед собой, невольно копируя жест отца. Чеко подался вперед.

– Послушай, кто первым доберется до дочери, тот и найдет отца, это же очевидно. Старый добрый шантаж никто не отменял.

– То есть попросить его «по-хорошему» ты даже не рассматриваешь?

– Опираясь на опыт, могу сказать, что из «по-хорошему» ничего хорошего не выходит.

– Что тогда? Предлагаешь ее похитить?

– Если будем бездействовать, они в любом случае доберутся до нее. Пусть лучше попадет к нам, чем к ним, не находишь? Ну посидит здесь денек-другой, позвонит отцу, он прибежит освобождать доченьку, выведет нас на Шейха, и мы их отпустим. Они сами будут рады, что так легко отделались.

– Ты уже все продумал.

– Решение за тобой.

Артем хотел рассмеяться, но лишь махнул рукой.

– Ты прав, если за ней охотится Шейх, для нее нет места безопаснее Подземелья. Так что именем Короля приказываю тебе выполнять. И как можно скорее.

– Слушаюсь, ваше величество.

Чеко встал и сделал глубокий поклон. Артем кисло улыбнулся и швырнул в него папкой, но промахнулся. Чеко вышел из кабинета, а Артем откинулся на спинку стула. Он прикрыл глаза. Из-за резкого пробуждения ощущение ее присутствия еще не совсем покинуло его. Он попытался воскресить в памяти увиденный сон. Одной рукой он открыл ящик стола и, вытащив оттуда альбом и карандаши, принялся рисовать.

***

Кристина быстро стучала по клавиатуре, набирая текст курсовой для подруги. Та сидела напротив с таким же ноутбуком, но вместо работы, подперев щеку ладонью, глядела перед собой.

– Как ты умудряешься все успевать? – спросила Оля.

Кристина не отрывала взгляда от экрана ноутбука.

– Ты смеешься? Я вообще ничего не успеваю.

– Угу…

Кристина не ответила и сосредоточилась на тексте. Она знала, что Оля бессовестно пользуется ею, но все равно хотела помочь. Других подруг у нее не было, а с Олей она дружила еще со школы. И хотя Кристина удивилась, увидев ее в списке зачисленных в лингвистический университет, да еще и на ту же кафедру испанистики, куда она поступила сама, все же обрадовалась этому. Отношения со сверстниками у нее как-то не клеились, а Оля ко всем находила подход.

Кристина взглянула на время и сохранила файл.

–Почти готово, тебе нужно совсем немного дописать, – сказала она. – Я бы помогла, но у меня смена через сорок минут, а потом сразу домой, на случай если папа вернется.

Оля как будто хотела что-то сказать, но вовремя осеклась и кивнула.

– Что? – нахмурилась Кристина.

– Ничего, просто… Крис, ты же знаешь, он не вернется.

– Он может приехать в любой момент. Просто у него непредсказуемая работа…

– Ага, и чем конкретно он занимается?

Кристина промолчала. Оля смотрела на нее с жалостью, отчего внутри нарастало раздражение.

– Перестань.

– Что перестать?

– Не смотри на меня так, будто я какая-то… несчастная….

Оля вздохнула и скрестила руки на груди.

– На правду не обижаются, Крис. А кто тебе еще правду скажет, если не я? Ты просто не хочешь признавать, что ему на тебя…

– Оля!

– … наплевать!

Кристина встала, сердито протянула ей флэшку с курсовой, запихнула ноутбук в рюкзак и, бросив резкое «увидимся завтра», вышла из аудитории.

Оля что-то крикнула ей вслед, но Кристина была уже далеко.

«Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети».

Равнодушный голос, в сотый раз твердивший одно и то же, довел Кристину до отчаяния. Уставшая после ночной смены, она должна бы наплевать на все и постараться хоть немного поспать, но слова Оли ее сильно задели. Кристина злилась, но понимала, что действительно ничего не знала об отце: не знала пользуется ли он еще этим номером, в каком городе находится, когда вернется и вернется ли.

Так было всегда. С раннего детства Кристина переходила от одной соседки к другой, месяцами ожидая его возвращения. Когда она немного подросла, он просто оставлял ее одну в квартире и исчезал, не сообщая, когда вернется. Чем старше она становилась, тем реже они виделись, и Кристина свыклась с одиночеством.

Мама умерла во время родов. Кристина никогда ее не видела, но порой ей казалось, что она помнит материнские объятия и поцелуи. Она понимала, что придумала эти воспоминания и ругала себя за них. Единственным родным человеком, человеком, чьей любви и похвалы ей так не хватало, был отец. Всем хочется родительского тепла, не важно в четыре года, двадцать четыре или пятьдесят. Особенно, если родитель только один. Особенно, если его толком нет.

Она заснула на диване, так и не сняв жарко облепившие ноги колготки и неудобный пиджак. Ее смена в гостинице заканчивалась под утро, оставляя только пару часов на сон. Кристина еще сжимала в руке мобильный, так и застыв с пальцем на экране. Когда спустя час комнату залил солнечный свет, и телефон вдруг зазвонил у нее в руке, Кристина подпрыгнула от волнительного предчувствия.

– Папа, папа, – кричала она в трубку. – Папа, это ты?

Она еще некоторое время прижимала к уху не перестававший звенеть телефон, пока наконец не помрачнела от разочарования и осознания собственной глупости.

Отключив будильник, она с досадой швырнула телефон на диван и направилась в душ. В голове звучали слова Оли: «Ему на тебя наплевать». Горячие капли стекали по ее волосам и, остывая, ударялись об эмаль ванны. Да, ему на нее наплевать. Что бы она ни делала, как бы ни старалась, она ему не нужна. Единственная дочь, но нелюбимая.

Кристина всегда чувствовала, что отец не любит ее. Не могла не чувствовать, хоть и старательно делала вид, что все хорошо. И в те короткие моменты, когда они виделись, ей никогда не хватало смелости спросить почему.

Но как же ей хотелось, чтобы он ее любил. Ради этого она стала идеальной дочерью: отличницей примерного поведения со стопкой похвальных грамот. Она никогда не попадала в передряги, даже в том возрасте, когда ее сверстники сводили родителей с ума. Она была послушной и удобной. Единственная одевалась в университет согласно дресс-коду, невзирая на погоду и дискомфорт. И все ради крошечной улыбки или одного секундного, долесекундного теплого взгляда.

Выйдя из душа, Кристина посмотрела на помятый костюм, который бросила прямо на полу в ванной. В шкафу висел почти такой же, в котором она и собиралась выйти из дома, но злость на отца и больше всего на саму себя заставили ее выдвинуть ящики комода и впервые за много лет осмелиться нарушить правила.

Она надела юбку и футболку, почти с блаженством ощущая, как невесомый сквозняк обдувает ее ноги, в кои-то веки не заключенные в капроновые тиски. Она вышла из дома и шла, не торопясь, свободно оглядываясь по сторонам и с удивлением замечая, как с приходом лета расцвел ее район. Ветер скользил по ее лицу, обдавая ноздри ароматом цветущей сирени. Кристина достала из сумки наушники, которыми почти не пользовалась с тех пор, как Оля подарила их ей на день рождения. Она включила музыку на телефоне, но один из наушников не работал – должно быть, разрядился. Кристина остановилась, положила наушник в кейс и снова достала. Она заметила, что на доселе пустынной улице появился еще один человек. Поняв по длинной широкой тени, что за ней следует мужчина, Кристина не оглядываясь пошла вперед. Незнакомым мужчинам она не доверяла и предпочитала держаться от них подальше.

Она вынула наушники из ушей, чтобы прислушаться к его шагам. Чем быстрее шла Кристина, тем сильнее ускорялся и мужчина. Только невероятное самообладание останавливало ее от того, чтобы броситься бежать.

«Он всего лишь идет в ту же сторону. В конце концов, там остановка», – думала она.

Дойдя, Кристина заметила, что на остановке не было ни души. Это показалось ей странным, ведь обычно она полнилась людьми, торопившимися по делам в час пик. Кристина огляделась и увидела на другой стороне улицы полицейский автомобиль. Это немного успокоило ее, и, присев на скамейку, она бросила быстрый взгляд на экран телефона – восемь двадцать пять. Автобус приедет через пять минут.

Незнакомец подошел и сел рядом.

– Напугал тебя? – спросил он.

Кристина вздрогнула.

– Нет…

Боковым зрением она попыталась разглядеть собеседника. Лысый, с грубой щетиной на щеках и огромной бородавкой над левой бровью. Он смотрел на нее в упор с каким-то мерзким блеском в глазах и не просто пугал, а приводил в ужас.

У остановки затормозил автомобиль с тонированными окнами. По спине побежал холодок. Кристина встала, но незнакомец схватил ее за руку.

Кристина оцепенела от неожиданности и страха. Ее взгляд упал на покрытую широкими синими жилами руку, крепко вцепившеюся в ее запястье.

– Ч-что вам нужно?

– Прокатись-ка с нами.

Из машины вышел еще один мужчина. Кристина начала вырываться, но ее держали слишком крепко. Вдвоем они попытались усадить ее на заднее сиденье.

– Не надо, – страх сковал Кристине язык, и каждое слово давалось с трудом. – Пожалуйста… не надо…

Они почти затолкнули ее внутрь, когда послышался выстрел. Хватка лысого ослабла, а сам он, держась за плечо, повалился к ногам Кристины.

Второй незнакомец выругался матом и толкнул Кристину, заставляя сесть. Она уперлась о крышу автомобиля, сопротивляясь изо всех сил.

Снова раздался выстрел. Кристина увидела, как в дверце появилась дыра. Незнакомец все еще толкал ее, но кто-то нанес ему удар по голове, и он всем весом придавил Кристину. Она закричала, освободилась и отскочила от машины.

Перед ней возник третий мужчина с пистолетом в руках. Он был гораздо моложе и выглядел иначе. В его взгляде промелькнуло беспокойство.

– Ты в порядке? – спросил он с легким иностранным акцентом.

Кристина сделала шаг назад. Вспомнив о полицейском автомобиле, она резко повернула голову, но той и след простыл. Лысый зашевелился и приподнялся. Незнакомец с пистолетом тут же прицелился в него. Лысый зашипел, с трудом погрузил сообщника на пассажирское сидение, сел в машину и резко уехал. Кристина осталась наедине со своим спасителем.

Он опустил пистолет и с довольной улыбкой посмотрел на нее. Кристина на всякий случай снова шагнула назад. Она была благодарна ему за помощь, но понимала, что в такой ситуации никому нельзя доверять. Тем более вооруженному иностранцу, который стрелял так, будто часто этим занимается.

– Спасибо… Я, пожалуй, пойду.

Парень улыбнулся.

– Тебя только что чуть не похитили! Давай провожу.

– Н-не стоит…

– Я настаиваю.

Кристина всеми силами пыталась не броситься бежать, но нервы были на пределе. Она собиралась медленно отойти, но первый же шаг перешел в бег.

Она бежала без оглядки, бежала так быстро, что не успела вовремя притормозить, когда ей навстречу выпрыгнул еще один человек – на этот раз совсем молодой белобрысый парень. Он закрутил ей руки и вколол что-то в плечо. Кристина почувствовала, как слабеют ноги и путается сознание. Она услышала звук подъезжающего автомобиля и голос, приказавший посадить ее в машину. По иностранному акценту она сразу узнала в нем парня с пистолетом, а потом провалилась в сон.

Глава 3

Чеко часто бросал взгляд на зеркало, разглядывая спящую на заднем сидении девушку. Что-то в ней не давало ему покоя, будоража старые воспоминания, вызывая тоску и чувство вины. Он не сразу понял, что она напомнила ему мать. Столько лет он пытался забыть обо всем, но какое-то неуловимое сходство сковырнуло ему душу. Ее большие испуганные глаза, растрепанные от ветра волосы, обнаженные стройные ноги… Все это притягивало, и Чеко мучился от незнакомого чувства: ему было одновременно стыдно, больно и любопытно.

До Подземелья доехали за час. Остановившись у избушки, Чеко вышел. По его расчетам, действие мидазолама должно было закончиться, но девушка лежала не шевелясь. Неужели притворяется? Зайдя одной ногой в салон, он подхватил ее под спину и вынес из машины. Ее рука повисла, выражение лица не менялось. Тело было таким обмякшим, что, казалось, она вот-вот выскользнет у него из рук. Чеко крепче сжал ее и застыл.

Конь вышел, зевая, и протянул руки.

– Давай отнесу. Куда ее?

Первым порывом было отказаться, и Чеко поморщился, не ожидая от себя такой глупости. Разве ему больше нечем заняться? Он осторожно передал девушку Коню.

– Отнеси в медпункт, пусть Мейза посмотрит. Странно, что еще не очнулась. И держи меня в курсе.

Конь кивнул и исчез в избушке, а Чеко отворил ворота гаража и снова сел за руль. Заехав, он нажал на кнопку лифта и опустил машину на минус первый этаж. Затем он подошел к правой стене и приложил ключ-карту. Он знал, что охрана не любит, когда в Подземелье заходили, минуя избушку, но слишком устал, чтобы соблюдать формальности. Чеко медленно пошел в сторону своей комнаты. После яркого солнечного света тусклое освещение коридоров раздражало и наводило тоску, но он давно привык и к чувству раздражения, и к чувству тоски. Чеко мечтал дойти до постели и забыться сном, но мысли безустанно крутились вокруг Шейха. Осознание того, что опоздай он на минуту, и Кристина Ларионова оказалась бы в руках врага, неприятно кольнуло и заставило остановиться. Чеко прислонился к холодной металлической стене и устало потер глаза. Он напряженно думал, строя в голове схемы, мысленно перебрасывая людей с одного объекта на другой, и каждый раз недовольно качал головой. Людей не хватало, но придется что-то придумать. Они должны следить за ее квартирой и местом работы. Шейх не оставит попыток найти дочь Ларионова, и другого шанса у них не будет. Чеко чувствовал – эта девушка станет ключом к завершению дела.

***

Артем несколько дней безуспешно изучал записи отца. Он перерыл все папки и открыл каждый файл на компьютере, но не находил ничего нового по делу Шейха. Одновременно он прослушивал записи разговоров отца со свидетелями.

– Расскажите, что произошло.

– Точно никто не узнает?

– Даю слово.

– Но вы записываете…

– Алина Дмитриевна, это нужно, чтобы ничего не упустить из вашего рассказа. Поверьте, запись никогда не попадет в чужие руки. Мы хотим наказать этих людей, но для этого вы должны рассказать все, как было.

Артем щелкнул мышкой, останавливая запись. Его подташнивало от бесконечного сидения за компьютером. Хотелось выйти на воздух, но он просто перевел дыхание и выпил воды. Стоило отвлечься от работы, и в голове снова появился образ девушки из его снов. Обычно днем он почти не вспоминал о ней, но впервые за пятнадцать лет произошел сбой: этой ночью она ему не приснилась. Ее отсутствие в его снах взволновало еще больше, чем неизменное присутствие. Проснувшись, он не мог сосредоточиться ни на чем, и даже скорбь об отце отошла на второй план. Артем весь день пытался заставить себя взяться за работу, борясь с желанием выпить снотворного и снова уснуть – вдруг в этот раз она появится?

Артем вздохнул и включил запись. Несколько раз он перематывал, вновь и вновь прослушивая слова отца: «Мы хотим наказать этих людей». Он настроился на работу и принялся слушать.

– Наша Юленька – девочка со сложным характером. Мать ее, Маша, толком не воспитывала. Родила и оставила на нас, когда мой Андрюша умер. Уехала в Москву, говорят, снова замуж вышла. Про дочку не вспоминала. А мы для Юленьки все делали, растили, баловали… И все-таки упустили. Она забеременела в шестнадцать лет. Так и не рассказала от кого. Мы и ругали, и кричали, и по-хорошему пытались, но она молчала. Дед от нервов загремел в больницу. Но куда деваться? Свыклись и стали ждать правнука. Но Юля сначала на аборт рвалась, а как сроки пропустила, решила, что в роддоме откажется от ребенка. Она у нас упрямая, если что-то в голову взбредет, то… Говорила, его в семью хорошую заберут и ему там лучше будет, чем с нами в нищете. Да еще вместо нашего районного в Московском сорок девятом рожать собралась, а ведь туда от нас три часа езды. Мы сначала решили, что на зло нам упирается, но уж больно странно она себя вела. И денег стало немерено: вся в обновках ходила и даже машину купила. Гуляла каждый день. Мы уверены были, что это отец ребенка объявился, да если б так… Мы уже потом обо всем догадались, что негодяи те в том роддоме связи имеют и деньги тоже они Юльке дали. А вышли они на нее через гинеколога в женской консультации, Власова. А кто ее с этим гинекологом свел, этого уж я не знаю.

– Что именно произошло в роддоме?

– Юля подписала отказ, и ребенка забрали медсестры. Мы с дедом подняли крик на всю больницу, требовали, чтоб вернули нам правнука. А они ни в какую. Сказали, что уже очередь на усыновление. А я им говорила, что мы ведь родня, у нас первоочередное право. Все без толку. А тут смотрю, какой-то мужик, ну вылитый уголовник, из сестринской выходит с младенцем на руках и быстро так к выходу идет. А медсестры как будто и не видят. Я ему: «Эй!», а он только быстрее пошел. Тут уж не знаю, что на меня нашло. Как кинулась ему в след. Дед тоже не растерялся. На медсестер насел, мол, что стоите, ребенка крадут. Мужик этот суету увидел и испугался. Всучил мне ребенка и убежал.

– Посмотрите на эти фотографии. Кто-нибудь из них похож на того мужчину?

Послышалось долгое молчание, прерываемое лишь шорохами.

– Очки-то я не взяла, – сказала наконец женщина. – Этот вроде похож. Помню, что лысый был.

– Что случилось дальше? Вам удалось забрать ребенка?

– Димку-то? А как же, мы его отбили и опеку оформили. А негодяи эти уже больше года не появлялись. Поначалу только все деньги от Юльки требовали. Я в милицию хотела пойти, но Юля не дала, сказала, только хуже сделаю. А потом пропала.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Димочке годик исполнился. Юля с нами отпраздновала, а потом уехала и все. На звонки не отвечает, сама не звонит. Я и в милицию ходила, только ничего они там не сделали. Даже заявление не приняли. Сказали, совершеннолетняя, мало ли куда уехала. А про негодяев этих побоялась заикнуться.

Артем остановил запись и выдвинул ящик стола. В желтой папке под названием «Юлия Синицына» лежал только один лист – список органов: сердце, печень, почки… Напротив каждого органа стояло несколько фамилий. Артем вздохнул, сделал на полях заметку: «Мертва. Сообщить Антоновой» и почувствовал нарастающую злость. Он убрал папку обратно в ящик.

У них ничего не было. Косвенные улики: рассказ одной старушки и пропавшая девушка, которая официально и пропавшей не считалась. Стал бы Шейх убивать отца из-за этих смешных доказательств? Должно быть, отец нашел что-то еще, но как обычно не посчитал нужным ставить его в известность. Он вообще никогда не доверял ему важную работу, предпочитая везде брать с собой Чеко.

Артем закрыл ящик и резко встал, наступив на валявшуюся на полу папку «Валерий Ларионов», которую прошлым вечером принес Чеко. Несколько листов выпали из нее и лежали в стороне. Нагнувшись, Артем поднял каждый и внимательно прочитал, прежде чем убрать в папку. До сих пор не верилось, что Шейх так серьезно охотился за каким-то мелким мошенником. Все собрав, Артем хотел уже подняться, но заметил фотографию, отлетевшую в дальний угол. Он потянулся к ней, перевернул и застыл.

***

Кристина думала, что спит в кладовке за стойкой отеля и не могла понять, почему сквозь закрытые веки проникает столько света. На краю сознания билась мысль, что нужно вставать и возвращаться на ресепшен: вдруг приедут заселяться. Кристина никогда не отлучалась больше чем на пять минут, и то, если терпеть было совсем невмоготу. Она пыталась заставить себя, но веки будто слиплись, и она вновь проваливалась в сон.

Иногда она слышала голоса, один из них с легким акцентом, и думала о заселявшихся в отель иностранцах. Постепенно ее мысли стали яснее, она вспомнила, что уже вернулась с ночной смены, а с утра собиралась в университет. Это осознание поразило ее и заставило открыть глаза.

Она лежала в просторной комнате, наполненной белым искусственным светом и напоминавшей больничную палату. Кроме головной боли Кристина чувствовала себя нормально и не могла припомнить, чтобы ее увозили на скорой. Зато сознание подсовывало другую машину, черную с тонированными окнами, и пугающего лысого мужчину с жилистыми руками.

От этих воспоминаний Кристина зажмурилась. Послышались шаги, и она застыла, притворяясь спящей. Рядом заговорили мужские голоса.

– Сколько вы ей вкололи?

– Сколько надо. Чеко сам нервничает, уже три раза сегодня спрашивал о ней. А Мейза говорит, у нее истощение и недосып, вот организм и восстанавливается.

Говорящие сделали еще несколько шагов, и Кристина почувствовала, как они загородили собой свет лампы.

– Красивая. На преступницу не похожа.

– Она так сиганула, когда нас увидела, еле поймали. И у банды Шейха буквально из рук вырвали. Они даже ментов подкупили, чтобы ее похитить.

Послышались быстрые шаги. Кристине показалось, что кто-то собирался пройти мимо, но резко притормозил у входа в комнату. Она почувствовала, что стоявшие над ней люди отступили.

– Что у вас за собрание? – сказал мужской голос с иностранным акцентом. Кристина сжалась, сразу поняв, кто говорил.

– Просто смотрим.

– Отведите ее в женский корпус и возвращайтесь на посты.

– Так она еще не очнулась.

Иностранец подошел, загородив собой свет лампы. Кристине стоило неимоверных усилий не задрожать.

– Подождем еще? – спросил один из мужчин.

Иностранец хмыкнул и наклонился ближе. Кристина старалась не шевелиться, но чувствовала, как подрагивают ее ресницы.

– Закапывайте, – сказал иностранец. – Она уже труп.

Кристина резко распахнула глаза и села на кровати. На нее смотрели два ошарашенных белобрысых парня, которые кроме длины волос практически не отличались друг от друга. Один из них был тем, кто напрыгнул на нее, когда она убегала от вооруженного иностранца. А рядом с ними ухмылялся он сам – смуглый, с коротко стриженными волосами, крепким телосложением и татуированными руками. Ее спаситель и по совместительству похититель.

– Вот и разбудили. Ведите ее в женский корпус, пусть выделят комнату.

Парни кивнули, а иностранец развернулся и пошел к выходу. Кристина дернулась и окликнула его прежде, чем успела подумать.

– Espera1.

Парень обернулся и удивленно взглянул на нее.

– Que quieren de mi2? – спросила она.

Кристина не сомневалась, что он понял ее. Она слишком много работала с иностранцами и почти безошибочно угадывала их родные языки по акценту. Он точно был родом из испаноязычной страны. Парень насмешливо улыбнулся, но ничего не ответил. Молча оглядел ее любопытным взглядом, а потом просто развернулся и вышел.

– Эээ… – сказал один из оставшихся ребят, – а по-русски ты говоришь?

Кристина повернулась к ним, понимая, что еле сдерживает дрожь.

– Кто вы? Что вам от меня надо?

– Извини, за объяснениями не к нам. Но закапывать тебя не будут, расслабься.

Оба парня усмехнулись, потом второй сказал:

– Ты голодна?

Кристина ошарашенно покачала головой.

– Точно? Ты почти сутки тут провалялась, может все-таки съешь что-нибудь?

– Сутки?

Кристина в ужасе уставилась на них. В голове стремительно проносились все дела, которые она должна была сделать вместо того, чтобы валяться без сознания в компании странных парней. Как же сессия? А Олина курсовая? А папа? Вдруг папа вернулся, а она…

Кристина резко отбросила одеяло и встала с кровати. Одежда на ней была та же, но кто-то снял с нее обувь. Один из парней подошел к низенькой тумбочке и, вытащив ее туфли, положил перед ней. Кристина молча обулась. Парни направились к двери, и она нетвердым шагом последовала за ними.

Они вышли в длинный коридор с серебристыми металлическими стенами. По обе стороны тянулось множество дверей, которые открывались специальными ключ-картами. Такие карты были у ее провожатых и у всех, кто попадался им на пути. Прикладывая их к дверям, они перемещались из коридоров в коридоры, которые, казалось, никогда не закончатся. Кристина не заметила ни одного окна, ни одной нормальной двери. Ничего, кроме металла и тусклых электрических ламп.

Проходившие мимо люди не обращали на нее внимания. Кристина же наоборот вглядывалась почти в каждое лицо. Она не ожидала увидеть такого разнообразия людей. Когда им навстречу шел пожилой азиат, она не слишком удивилась, но, когда за ним последовало несколько арабов, индусов и африканцев, немного оторопела. Со всех сторон доносилась иностранная речь, в которой Кристина узнала обрывки английского, что-то похожее на японский и еще несколько других языков.

Кристина старалась ничем не показать нарастающей паники. Где она? Почему вокруг столько иностранцев? Возможно ли, чтобы похитители вывезли ее из страны?

Она покосилась на своих сопровождающих, пытаясь понять, что им от нее нужно. Один из них приложил карту к очередной двери. Кристина ожидала снова увидеть длинный коридор, но вместо этого они вошли в большую круглую комнату, вдоль стен которой также располагались двери. В отличии от коридоров с их болезненно-тусклым светом, эта комната освещалась теплым свечением ламп и торшеров. Из мебели только несколько деревянных стеллажей, два стола и высокий обувной шкаф, полностью забитый одинаковыми тапками. На одном из столов стояла ваза с чуть увядшими гладиолусами, на полу – несколько пестрых ковров. Воздух пах кондиционером для белья и пряными специями. В центре на низеньких табуретках сидели женщины и что-то готовили на передвижной плите.

Полноватая индианка в изумрудном сари встала и передала по кругу корзинку с лепешками.

– Шанти! – позвал провожатый.

Индианка улыбнулась и помахала им.

– Что сегодня?

– Панир масала, – ответила она, не отвлекаясь от готовки.

Парни переглянулись. «Мое любимое», – прошептали они почти одновременно.

– Пойдем, – сказал тот, у которого волосы были короче.

Он подвел Кристину к одной из дверей и приложил карту.

– Потом для тебя пропуск сделаем, а пока проси у девчонок. Душевая общая, тоже у них все спросишь. Проходи.

Спальня, которая, судя по всему, предназначалась ей, показалась Кристине смесью плацкарта и комнаты в студенческом общежитии. Двухярусная кровать занимала почти все пространство. У стены стоял шкаф и столик. Окна не было.

– Не хоромы, но и квартплату с тебя брать не будут, – сказал парень.

Кристина хотела возразить, что в жилье не нуждалась и что, если бы они не увезли ее неизвестно куда, она бы сейчас сидела в своем любимом кресле после расслабляющей ванны и готовилась к экзаменам. Вместо этого она прикусила язык, молча прошла в комнату и села на кровать. Только ссориться с похитителями ей не хватало.

За спиной парня женщины передавали друг другу миски, а второй ее провожатый уже сидел между ними и жадно поглядывал на кастрюлю с едой.

– Ладно, располагайся. Я пошел.

Дверь почти закрылась, когда Кристина дернулась к ней.

– Стойте… Скажите хотя бы, как вас зовут…

Она услышала сигнал прикладываемой карточки, и дверь снова поползла в сторону, открывая ей нахмурившегося парня.

– Можешь называть меня Конем, а его Слоном, – сказал он, кивнув на напарника.

– Чего? – вырвалось у Кристины.

Парень нахмурился еще сильнее.

– Ты спросила, как нас называть, я ответил. Конем и Слоном.

– Вообще-то я спрашивала имена.

Парень сверлил ее странным взглядом. Кристина успела пожалеть о своем, казалось бы, безобидном вопросе и теперь мечтала, чтобы парень поскорее ушел.

– У нас нет имен, – бросил он, и, прежде чем Кристина успела сказать что-то еще, дверь закрылась.

Кристина выдохнула и нервно покачала головой. С внутренней стороны поверхность двери была зеркальной, и Кристина оказалась наедине со своим растерянным отражением. Какое-то время она пыталась все осмыслить и даже несколько раз ущипнула себя. Нет, не сон.

Она присела на кровать и принялась рассуждать логически, как делала всегда, когда оказывалась в непонятной ситуации. Ее похитили, факт? Факт. Зачем обычно похищают людей? Ради выкупа, но богатой ее не назовешь. Да и с кого им требовать деньги? У нее есть только отец, и Кристина очень хотела посмотреть, как ее похитители будут пытаться до него дозвониться.

С похитителями она не знакома, значит чья-то личная неприязнь отпадает. Оставались только более мрачные варианты – например, ее хотят продать. А что? Она только недавно видела по телевизору сюжет о торговле людьми в арабских странах. Особенно девушками. А учитывая, сколько иностранцев она повстречала в коридоре, эта версия была самой правдоподобной.

Она прижала колени к груди и опустила на них голову. Паника рвалась наружу, но Кристина привычно подавляла ее. Слезы, которым она не давала выхода, разлились по всему телу, вызывая дрожь. «Соберись», – твердила себе Кристина, больно кусая пальцы, чтобы привести мысли в порядок.

«Ничего», – шептала она. – «Ничего. И не из таких передряг выбирались».

Сознание язвительно подметило, что все-таки из таких передряг она еще не выбиралась. Кристина зажмурилась и замотала головой. Сделав несколько глубоких вдохов, она встала и огляделась: открыла шкаф, который оказался пустым, заглянула под кровать на чистый, хоть и немного поцарапанный, пол. В коморке, которую ей выделили, не было абсолютно ничего.

Медленно подойдя к двери, Кристина осмотрела ее. Если бы она не знала, что это дверь, решила бы, что перед ней обычное зеркало. Рядом с ним она увидела красную кнопку. «Никогда не нажимай на кнопку, если не знаешь, для чего она предназначена», – гласил один из ее принципов, но в такой ситуации хуже стать не могло. Кристина нажала.

Дверь открылась, и Кристина нерешительно вышла в общую комнату. Женщины ели и шумно разговаривали, а ее провожатые сосредоточенно и быстро уплетали пищу. Стоило ей показаться, и разговоры затихли.

– Все-таки проголодалась? – спросил Слон.

Кристина открыла рот, но, так и не придумав что ответить, просто кивнула. Индианка в изумрудном сари, которую Слон называл Шанти, встала и жестом поманила ее. Кристина подошла и, растерянно оглядываясь, присела на свободную табуретку. Индианка щедро наполнила ее миску пряным карри оранжевого цвета. Сидевшая рядом худенькая негритянка в белом халате протянула ей корзинку с лепешками.

– Спасибо, – пробормотала Кристина.

Разговоры возобновились, и вскоре никто не обращал на нее внимания. Кристина старалась внимательно слушать, но ее отвлекал запах карри. Только оказавшись в такой близи от еды, она поняла, насколько проголодалась. Живот буквально крутило, и рот наполнился слюной. Она убеждала себя, что не стоит принимать еду из рук похитителей, но в конце концов не смогла сопротивляться. Следуя примеру остальных, Кристина макнула лепешку в карри и откусила. На мгновение она застыла, ожидая подвоха, и тут же поморщилась от удовольствия: она в жизни не ела ничего вкуснее. Краем глаза она заметила, что Шанти довольно улыбнулась.

Пока Кристина ела, у Слона зазвонил телефон и все разом притихли.

– Чеко? – спросил Конь.

Слон помотал головой.

– Король.

Он встал, приложил трубку к уху и вышел из комнаты. Конь последовал за ним.

Когда оба парня скрылись из виду, Кристина почувствовала себя смелее. Она оглядела женщин и заметила, что и те с любопытством поглядывали на нее.

– Как тебя зовут? – спросила Шанти практически без акцента.

– Кристина.

– Добро пожаловать, Кристина. Отдохни сегодня, а завтра найдем тебе подходящую работу. Не переживай, ты быстро привыкнешь. Если что-то понадобится, сразу говори. Здесь все друг другу помогают.

Девушки согласно кивнули. Кристина неуверенно обвела их взглядом. Она подалась вперед, заставляя и их приблизиться.

– Вас тоже похитили? – прошептала она.

Женщины застыли, потом переглянулись и наконец прыснули со смеху.

– Чего? – еле сдерживая смешок, спросила сидевшая рядом негритянка.

Шанти смеялась громче всех, держась за живот и смахивая слезы. Других женщин тоже сильно развеселили ее слова, и Кристина ошарашенно смотрела, как они качали головами, бормоча: «Похитили!» и снова укатывались со смеху.

Кристина смутилась.

– Не знаю, как вас, а меня похитили, – сказала она.

Женщины постепенно успокоились и снова переглянулись.

– В смысле похитили? – спросила Шанти.

Кристина развела руками.

– Так. Усыпили, засунули в машину и привезли сюда.

Казалось, никто из них не ожидал такого ответа и всеобщее веселье сменилось всеобщей растерянностью.

– То есть без твоего согласия? – спросила негритянка.

– А как я могла на такое согласиться?

– Подожди… Кто привез тебя сюда?

– Чеко…

Кристина догадывалась, что похитившего ее иностранца звали именно так. Она уже не раз слышала это имя и понимала, что он распоряжался теми двумя, которые называли себя Слоном и Конем.

Негритянку ее ответ сильно взволновал.

– Чеко? Чеко похитил тебя?

– Мейза, успокойся, – сказала Шанти. – Думаю, Кристина что-то напутала.

– Ничего я не напутала!

В этот момент двери снова открылись, и в комнату вошли Слон и Конь в сопровождении еще одного человека.

– Вон она, – сказал Слон, показывая пальцем на Кристину.

Женщины вдруг засуетились, начали собирать тарелки и куда-то их относить. Кристина встала.

К ней шел парень примерно того же возраста, что и Чеко. Он смотрел на нее задумчивым, как будто гипнотизирующим взглядом. Его отросшие темные волосы были в беспорядке, большие руки сжимали какую-то фотографию. Встретившись со взглядом Кристины, он зашагал быстрее, его глаза расширились, грудь заметно вздымалась и опускалась. Кристина застыла, вглядываясь в него. Что-то в нем казалось ей знакомым, безопасным. Сразу подумалось, что ему можно доверять. Особенно ей понравились его глаза: большие, глубокие, теплые. Они смотрели так…

Изучали ее. Скользили по волосам, по лбу, по глазам и бровям. Он подходил ближе, а его взгляд огибал контуры ее носа, губ, подбородка. Он глядел на нее с восхищением, но вместе с тем с каким-то неверием, даже отчаянием.

– Это ты, – пробормотал он и неуверенно улыбнулся, не сводя с нее глаз.

Он ждал чего-то. Его рука дернулась, как будто он хотел прикоснуться к ней, но передумал. Кристина огляделась, чтобы удостовериться, что парень обращался именно к ней. Она покачала головой, стряхивая оцепенение и растерянность. Он смотрел все с тем же ожиданием.

– Кто вы? – спросила Кристина.

Ожидание в его глазах сменилось разочарованием. Он судорожно оглядывал ее. Его рука снова дернулась, и он снова передумал.

– Это ты, – пробормотал он, на этот раз тверже.

В его взгляде все еще сияли крупицы надежды, но Кристина не могла понять, чего он ждал от нее. Парень нахмурился и медленно, как будто нехотя, отвернулся.

Он тихо сказал что-то Слону. Тот выглядел удивленным, но кивнул.

Все взгляды были устремлены на Кристину. Она чувствовала себя крайне неловко. Разум говорил ей подойти и спросить его о своем похищении, но она не могла заставить себя пошевелиться. Ей казалось, что этот странный парень ждал от нее совсем другого. Он еще раз коротко взглянул на нее, а потом резко развернулся и ушел, оставив Кристину растерянно смотреть ему вслед.

Глава 4

Глядя на то, как Слон и Конь вели себя в его присутствии, Кристина поняла, что странный парень, которого все называли Королем, был у них главным и без его приказа ничего не происходило. Это значило, что за ее похищением тоже стоял он, но встреча с ним вместо того, чтобы все прояснить, еще больше запутала ситуацию.

После его ухода, все начали перешептываться и странно коситься на нее. Даже Шанти стала задумчивой и больше не заговаривала с ней. Конь и Слон никуда не отходили, пока Кристина в одиночестве доедала свою порцию, и молча следили за ней, когда она помогала другим женщинам убрать и помыть посуду. После этого они еще пару часов ошивались рядом, пока Кристина бесцельно бродила по комнате. Только получив сообщение на телефон, они вывели ее из круглой комнаты, которую называли женским корпусом, и снова повели куда-то длинными коридорами.

– Куда мы идем? – спросила Кристина.

Слон с непроницаемым видом глядел перед собой, делая вид, что не слышит, а Конь наблюдал за ней с явным любопытством.

– Для тебя приготовили другую комнату, – пояснил он, на что Слон удостоил его неодобрительным хмыканьем.

– Зачем? Меня же уже поселили там с другими женщинами.

На этот раз оба парня покосились на нее с какой-то ухмылкой. Мысли Кристины навязчиво подбрасывали ей ответ, но она старалась игнорировать их. Страхом и паникой ничего не добиться.

Когда они проходили мимо одной из дверей, та открылась и в коридоре показался Чеко. Его бровь удивленно поползла вверх при виде Кристины, но не успел он ничего спросить, как Слон опередил его.

– Король приказал.

Чеко нахмурился и скрестил руки на груди. На его предплечьях извивались татуированные змеи. Кристина невольно засмотрелась на то, как они поднимались от кистей к плечам и исчезали под рукавами футболки. Опасность, исходившая от него, чувствовалась так явно, что Кристина дала себе слово держаться от него подальше. Под его пристальным, будто сдирающим кожу, взглядом ей хотелось прикрыться.

Чеко задумчиво кивнул провожающим ее парням и отвернулся. Они пошли дальше, но Кристина еще долго чувствовала на себе тяжесть его взгляда. Ей было так неуютно, что весь оставшийся путь она смотрела себе под ноги и чуть не врезалась в Слона, когда они остановились у одной из дверей.

Войдя, Кристина удивленно осмотрелась. Вместо металла их окружали стены из темного дерева, и, если бы не полное отсутствие окон, могло показаться, что они находятся в обычном доме. Там было даже уютно: белый ворсистый ковер, насыщенно-синий диван, два кресла, массивный стол и ряды книжных шкафов вдоль стен. Кристина по привычке сощурилась, пытаясь разглядеть названия книг, но взгляд зацепился за большой портрет в черной раме, висевший между стеллажами. Оттуда смотрел смутно знакомый мужчина лет пятидесяти с отпечатком глубокого страдания во взгляде. Кристина застыла, разглядывая его лицо. Под портретом на длинном столике горели десятки свечей и лежала шахматная доска с расставленными фигурами.

Слон и Конь вошли и повернули налево. В отличии от женского корпуса, где дополнительные двери покрывали все стены, в этой комнате их было всего две, обе по левую сторону метрах в пяти друг от друга. Ее провожатые остановились у одной из них, и Слон приложил карту. Последовав за парнями, Кристина очутилась в просторной спальне.

В центре стояла двуспальная кровать с оранжевым покрывалом и полудюжиной подушек. Одну стену почти полностью загораживал длинный гардероб, а у другой стоял письменный стол и мягкое кресло. Несколько занавесок и штор того же глубоко оранжевого цвета, ее любимого, делали комнату похожей на номер отеля, но вместо окна, они прикрывали огромное зеркало размером со всю стену. Кристина не понимала, кому могло понадобиться, чтобы в зеркале целиком отражалась вся комната, но из-за всего, что с ней произошло, она разучилась удивляться.

Заметив дверь, – на этот раз обыкновенную, с круглой медной ручкой, – она открыла ее. При одном взгляде на широкую ванну, Кристина почувствовала, как тело зудит от усталости, и уже не могла думать ни о чем другом. Она оглянулась на провожатых. Слон и Конь все еще стояли у входа и внимательно следили за ней.

– Я буду спать здесь? – спросила Кристина.

Она начала понимать, почему парни так странно косились на нее. В самом деле, эта комната по сравнению со спальнями в женском корпусе напоминала королевские хоромы.

– Еду будут приносить три раза в день, – сказал Слон.

Больше ничего не говоря, парни вышли. Оставшись одна, Кристина огляделась в поисках красной кнопки, которая бы открывала дверь изнутри, но так и не нашла ее – с обеих сторон для прохода нужно было прикладывать пропуск. Кристина мрачно обвела взглядом свою новую спальню. Кажется, она поспешила сравнить ее с номером в отеле. Ее новое жилище больше походило на тюремную камеру.

Немного постояв и пораздумав о своем бедственном положении, Кристина направилась в ванную. Набрала воды и застыла в нерешительности. Насколько разумно раздеваться и нежиться в теплой воде в ее ситуации? Походила взад и вперед, она рассудила, что какая бы опасность ей ни грозила, не стоило отказываться от удобств, которые предлагали ее похитители. Тем более, что на свежую голову будет легче придумать план побега.

Кристина нашла на полках стопку махровых полотенец и все необходимые средства гигиены. Она долго пролежала в пенной воде, прокручивая в голове все произошедшее. То и дело Кристина закрывала глаза и резко открывала их. Ей казалось, что этот сон должен закончиться, что она должна проснуться на диване, в панике взглянуть на время и помчаться в университет. Вместо этого она видела роскошную ванную и качала головой. В то, что ее похитили, до сих пор не верилось, но еще труднее было понять, почему с ней обращались хорошо и не угрожали. Разве пленников не привязывают к стульям в подвале? Ее, конечно, заперли, но в какой комнате! Это никак не вписывалось в те знания о похищениях, которые она почерпнула из телевизионных репортажей и книг.

Когда спустя долгое время Кристина все же свыклась с реальностью и, завернувшись в полотенце, вышла из ванной, ее встретили блестевшие в полумраке глаза Чеко. Кристина вскрикнула, крепче прижала полотенце к телу и отступила к стене. Чеко сидел на кровати и, судя по тому, как сверлил взглядом дверь в ванную, ждал ее. Кристина не слышала, как он вошел, не знала, как долго он находился в комнате. Его лицо было хмурым и напряженным. Медленно поднявшись, он почти вплотную подошел к ней. Кристина вжалась в стену, подумав, что рано радовалась хорошему обращению. Сейчас он сделает то, что не оставит сомнений о цели ее похищения.

Кристина почувствовала слабость в ногах, но стена за спиной не давала упасть. Она призвала всю силу воли и сжала кулаки. «Пусть только попробует», – пронеслось у нее в голове.

Но Чеко ничего не пробовал. Он внимательно смотрел на нее, как будто пытался что-то прочесть в ее глазах.

– Кто ты? – сказал он наконец.

Кристина опешила. Страх уступил место злости, и она сильно ткнула ему кулаком в грудь.

– Может, стоило спросить об этом прежде, чем похищать? – процедила она.

Чеко ухмыльнулся и даже не покачнулся от толчка, продолжая сверлить ее взглядом.

– Ларионова Кристина Валерьевна. Я знаю, кто ты. Вопрос в том, чего я не знаю. Давно ты знакома с Королем?

– Прости, но сложно следить за временем, когда тебя запирают в комнате без часов.

Чеко наклонился еще ближе к ее лицу.

– Я спросил, как давно ты с ним знакома.

– Что непонятного? Я этого «Короля» видела сегодня впервые в жизни. Примерно четыре часа назад, раз уж ты настаиваешь. А теперь, не мог бы ты выйти и дать мне одеться?

– Впервые в жизни, значит? И почему тогда он перевел тебя сюда?

– Я откуда знаю?

– Допустим.

Чеко немного отстранился и скрестил руки на груди. Какое-то время он молча изучал ее, потом спросил:

– Что ты знаешь о Шейхе?

– Каком еще шейхе?

Чеко улыбнулся, явно наслаждаясь ее злостью и бессилием.

– Ладно. Где сейчас твой отец? Уж это ты знаешь?

– Не твое дело.

Кристина не сразу поняла, как сильно сжала кулаки. Только почувствовав боль, она разжала их и увидела на ладонях красные следы от ногтей. Чеко с интересом наблюдал за ней. Он снова приблизился и наклонился над ее ухом.

– Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы грубить?

Его дыхание на ее лице пустило по телу цепь мурашек. Она крепче сжала полотенце и собиралась ответить ему очередной колкостью, но ее остановил звук открывающейся двери. На пороге застыл Король.

– Чеко?

Король нахмурился, оглядев их. Воздух вокруг него стал как будто гуще, на лбу проступили желваки, а глаза стали чернее.

Чеко выпрямился и перевел взгляд с Короля на Кристину и обратно.

– Ничего не хочешь мне объяснить? – сказал он.

Король метнул на него свирепый взгляд.

– Выйди. Потом поговорим.

Чеко оторопел, но вскоре его лицо вновь стало насмешливо-самодовольным.

– Буду надеяться, что ты до этого снизойдешь.

Чеко медленно вышел из комнаты. Король отвернулся и сделал глубокий вдох. Казалось, его очень интересуют шторы, так долго он на них смотрел. Когда он, успокоившись, вновь повернулся, его взгляд сначала изучал потолок и стены вокруг Кристины, но постепенно заскользил по ней и застыл на уровне груди и плеч.

«Проходной двор, а не спальня», – подумала Кристина, поправляя полотенце. Она уже успела порядком пожалеть, что не оделась в ванной. Король будто хотел что-то сказать, но получилось только неуверенное: «Гм». Он все не отрывал от нее взгляда, и Кристину это начало раздражать. Она сложила руки на груди и выжидающе посмотрела на него.

Король отвернулся и снова уставился на шторы.

– Я прошу прощения, – хрипло сказал он.

«Надо же какие мы вежливые», – подумала Кристина, а вслух сказала:

– Если вы не против, я бы хотела одеться.

Король кивнул.

– Конечно. Я как раз…

Он засуетился, подошел к двери и приложил к ней пропуск.

– Стой, я сам, – сказал он кому-то и, ненадолго исчезнув, вернулся с дюжиной больших пакетов.

Сложив их перед Кристиной, он снова взглянул на нее и быстро отвернулся.

– Ты… Вы эээ… не успели ничего с собой взять, вот я и подумал…

Кристина хотела съязвить, что предупреди они ее заранее о похищении, она бы собрала чемодан, но молча застыла, оглядывая пакеты с абсолютно новой одеждой. Их было много. Очень много.

– Как долго вы собираетесь держать меня здесь? – пробормотала она.

Король ничего не ответил. Кристина снова почувствовала слабость в ногах и села на кровать.

– Зачем я вам? – спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я уже говорила этому Чеко, что ничего не знаю…

Король сделал несколько шагов и присел на корточки перед ней. Казалось, внутри него шла какая-то борьба. Он то смотрел на нее, то отворачивался. Наконец он уставился на ее руки, а потом медленно, будто решаясь на что-то, заглянул в лицо. Его взгляд успокаивал, и она вновь почувствовала необъяснимое доверие к нему.

– Кристина… Не бойся. Здесь ты в безопасности. Никто тебя не тронет. Ни Чеко, ни кто-либо другой.

Кристина молча смотрела на него, пытаясь понять, что именно в нем так на нее действует. Король отвел взгляд.

– Отдыхай. Больше к тебе не будут врываться, я обещаю.

Он встал и быстро вышел из комнаты, а Кристина снова осталась наедине со своими вопросами.

***

Выйдя из своей бывшей спальни, Артем прислонился к стене, пытаясь собраться с мыслями. Он еще чувствовал неповторимое ощущение ее близости. Он знал это лицо, эти волосы… Столько лет он жил воображаемыми встречами, не представляя, кто она, существует ли. Она захватила его ночи, а теперь появилась во плоти, претендуя на большее, на его жизнь без остатка. Спустя столько времени, она оставалась для него загадкой. Кристина… Ее зовут Кристина. Когда он впервые увидел ее: живую, так несуразно смотрящуюся в привычном для него окружении, он был готов ко всему. Она могла обрадоваться, разозлиться или даже рассмеяться ему в лицо, и он бы стерпел, но ее слова ударили больнее, чем он мог предположить. «Кто вы?» – спросила она, разбивая все его надежды. Она его даже не знала.

Портрет отца смотрел на него с укоризной, и Артем невольно застыдился. Он думает не о том. Ему нужно остановить Шейха, заставить его заплатить. Любое промедление может стоить жизни. Вздохнув, он повернулся, сделал несколько шагов до соседней двери и приложил пропуск.

– А вот и его величество спятивший Король. Жаль, но самое интересное ты пропустил.

Чеко сидел, развалившись, в его кресле и смотрел на перегородку, открывавшую вид на спальню. Кристина уже оделась и сидела на кровати, притянув к себе колени. «Твою мать», – прошипел Артем и задернул шторы. Тяжело дыша от негодования, он повернулся к Чеко.

– Ты что смотрел, как она переодевалась?

Чеко пожал плечами.

– Ну, да. А разве не для этого ты ее туда поселил? Кстати, ты сам где теперь будешь спать? Сразу говорю, на мою комнату не рассчитывай.

Обычно саркастические выпады Чеко вызывали у Артема лишь легкое раздражение. Теперь же хотелось ударить его, стереть с лица проклятую ухмылку. Артем еще сам не знал, как реагировать на появление Кристины, а Чеко бесцеремонно влезал между ними, совал свой длинный нос в его интимную жизнь. Артем сжал кулаки.

– Какого черта ты творишь?

Чеко стал серьезнее и наклонился вперед.

– А ты?

– Если хочешь что-то спросить, спрашивай у меня. Зачем ты к ней приставал?

– Приставал? – Чеко вскинул бровь и сощурился. – Просто беседовал. Ты что ревнуешь?

Артем молчал. Чеко ухмыльнулся и в один прыжок оказался рядом с ним.

– У меня два варианта. Первый: ты знаешь о ней что-то, чего не знаю я. Она опасна? Как-то связана с Шейхом? Ты считаешь, что за ней нужно круглосуточное наблюдение, поэтому поселил в своей спальне?

Артем покачал головой и опустился в кресло. Чеко немного растерялся, потом усмехнулся.

– Значит просто будешь за ней подсматривать?

– Заткнись, а?

– Подожди…

Чеко застыл и недоверчиво оглядел его.

– Ты что… Что, прям, настолько понравилась? С первой встречи?

Артем мрачно поднял взгляд. Насчет «первой встречи» он мог бы поспорить, но не собирался пока ничего объяснять Чеко.

– Это тебя не касается.

– Ого, все серьезнее, чем я думал.

Чеко явно насмехался в присущей ему ядовитой манере. Артем проигнорировал его и включил компьютер, всем видом показывая, что собирается работать.

– Любовь с первого взгляда, – протянул Чеко. – Я знал, что ты романтик, но чтобы настолько…

– Ты так и будешь нести этот бред? По делу есть что?

– А говорят, любовь делает людей добрее.

– Или рассказывай новости, или выметайся.

– Ладно. Так уж и быть, пошли.

– Куда?

– К Шанти. Она согласна.

Артем резко повернулся.

– И ты молчал?

– А разве эта новость сравнится с твоей?

Артем глухо зарычал, встал и пошел к выходу.

– И да, – сказал Чеко. – Не смотрел я на эту Кристину. У нее из-за нашей милой беседы случился приступ паранойи, так что переодевалась она в ванной и дальше, наверняка, так будет делать. Так что прости, обломал тебе весь кайф.

– Пошли уже.

Артем взял его за край футболки и потянул к двери.

***

Чеко не мог отделаться от предчувствия опасности, которое зародилось с появлением в Подземелье Кристины. Его интуиция была заточена на такие вещи с тех пор, как он оказался на улице. Он все больше убеждался, что Кристина Ларионова не так проста, как кажется, и не сулит им ничего хорошего. Ему не нравилось, что она напоминала ему о прошлом, как не нравилось странное поведение Артема вокруг нее. Он явно собирался приблизить ее к себе, при этом увиливал от вопросов. Впервые за годы их дружбы Чеко не мог понять, что творится у него в голове.

Вдвоем они вошли в женский корпус, где их поджидала Шанти. Артем взял ее за руку и принялся благодарить, а Шанти просто сияла от счастья. Чеко прислонился к стене и молча наблюдал за ними. Слишком много поставлено на кон, и хотя бы один из них должен сохранять рассудок. Оставалось надеяться, что Шанти не заметит интереса Артема к Кристине, иначе весь план рисковал провалиться. Чеко месяцами уговаривал ее решиться, нажимая на то, как сильно она поможет Артему. Только слепой не заметил бы, что она влюблена, но Артем так занят своими меланхоличными припадками, что вообще ничего не замечает. Появление Кристины вроде выдернуло его из депрессии, но бросило в какую-то новую крайность. Он стал чересчур взбудораженным, и еще не известно, что хуже.

Чеко не мог справиться с раздражением: оно выплескивалось в язвительных комментариях, в кривых усмешках и закатанных глазах. Последние месяцы Артем бесил его своим нытьем и противоречивостью. После смерти Короля все негласно стали считать преемником его сына, и у Чеко не было другого мнения на этот счет. Артем же как будто ожидал подвоха, никак не хотел вжиться в новую роль, постоянно спихивал на него всю работу, а потом злился, что справлялись без него. Чеко хотел помочь, был готов тащить все на себе, чтобы дать Артему возможность свыкнуться со смертью отца. Но время шло, и ничего не менялось. А в этот раз Артем проявил просто чудеса идиотизма. Поселить какую-то левую девушку в собственной спальне! Чем он думает? Неужели, дело в банальном влечении? Хватит ли у него ума хотя бы ничего не показывать перед Шанти? Чеко не знал, какие меры предпринять, чтобы избежать той смутной угрозы, которую чувствовал. Он понимал одно: проблема в Кристине Ларионовой. Значит, с ней и нужно разбираться. Оставив Артема обсуждать с Шанти подробности операции, он вернулся в кабинет.

Войдя, он нерешительно замер, а потом усмехнулся сам себе и резко раздвинул шторы. Кристина сидела на кровати в той же позе, опустив голову на колени. Чеко смотрел на нее и злился, потому что не мог ничего понять. Когда он пытался застать ее врасплох и смутить, она вела себя смело, даже дерзко, а сейчас выглядит испуганной. Что это? Игра? Она догадывается, что за ней наблюдают?

Чеко взял папку с материалами на нее и ее отца и устроился в кресле. Когда он собирал информацию, то не слишком углублялся в ее биографию – его больше интересовал ее отец. Теперь же он собирался выяснить об этой девушке все. В какую бы игру она ни играла, он принимает вызов.

Глава 5

Без окон и часов Кристина потерялась во времени. Кроме сна ей было нечем заняться, но даже это получалось с трудом. Она долго сидела на постели и ждала, что кто-нибудь войдет, но ее похитители будто забыли о ней. Потом, чувствуя, что веки становятся тяжелее, она легла, но не могла отделаться от ощущения, что за ней следят. Стало жутко.

Ее кровать отражалась в гигантском зеркале, и Кристину это напрягало. Несколько раз она пыталась закрыть его, но шторы прикрывали только по бокам, а прозрачный тюль все равно не помогал. Кристина вздыхала и возвращалась в постель. Спустя несколько часов такой возни ей все же удалось погрузиться в неглубокий сон. Разбудил ее уже знакомый сигнал от приложенной ключ-карты. Кристина резко вскочила и увидела в дверях Шанти с подносом.

– Завтрак, – сказала индианка.

Шанти огляделась, пытаясь понять, куда его поставить, и заодно с нескрываемым любопытством изучала комнату. Она задержала взгляд на пакетах с одеждой, которые Кристина так и не убрала в шкаф.

– Сейчас утро? – спросила Кристина. – Сколько времени?

– Восемь.

Шанти поставила поднос на столике у кровати. Снова послышался сигнал, и дверь открылась, но по другую сторону никого не было. Лишь чуть подавшись вперед, Кристина разглядела спину Слона.

– Шанти, – позвал он. – Король разрешил Кристине выходить в гостиную. Чеко выдал специальный пропуск, передай пожалуйста.

Шанти удивленно заморгала.

– А ты сам не можешь?

Слон, не поворачиваясь, протянул руку с пропуском в дверной проем.

– Король запретил входить в эту комнату.

Шанти в еще большей растерянности взяла у него пропуск и протянула Кристине. Слон сразу же ушел, и дверь закрылась. Кристина повертела в руках полученную белую карточку и встала.

– Тогда я лучше поднос в гостиную поставлю. Выходи, как будешь готова, – сказала Шанти.

Кристине не терпелось опробовать пропуск, поэтому умывалась и одевалась она в спешке. Слон сказал, что действовать он будет только в гостиной, но у нее оставалась маленькая надежда, что Чеко что-то напутал и, возможно, ей удастся выйти в коридор, а там она найдет способ убежать.

Уже через несколько минут она приложила пропуск к своей двери, и та послушно отворилась. Сразу побежав к двери, выходящей в коридор, Кристина попыталась открыть и ее, но услышала короткий возмущенный сигнал, говоривший о том, что ошибок с пропусками этот зловещий парень не делал.

– Прости, но одной тебе туда нельзя.

Кристина резко обернулась. Король сидел на диване с раскрытым ноутбуком на коленях, а на столе перед ним лежал поднос с ее завтраком. Кристина подошла и села рядом.

– Приятного аппетита, – сказал Король.

Кристина поковыряла ложкой овсянку, но так и не приступила к ней. Ей казалось, что Король одновременно смотрит и в ноутбук, и на нее. Это смущало, даже раздражало. Она уставилась в тарелку, пытаясь придумать, как задать мучившие ее вопросы. Краем глаза она заметила, что Король отложил ноутбук и теперь уже откровенно задумчиво глядел на нее. Она повернулась, собираясь возмутиться, но застыла. Когда он успел пододвинуться так близко? Встретившись с ней взглядом, он еле заметно вздрогнул, и Кристина подумала, что еще никто не смотрел на нее так. Ей было неловко, в горле пересохло и стало трудно дышать.

Дверь открылась, пропуская Шанти с еще одним подносом. Кристина резко отодвинулась и прикрыла лицо кружкой с чаем.

– Я принесла тебе завтрак, – после небольшой паузы сказала Шанти, глядя на Короля. – Яичница и кофе, как ты любишь.

– Спасибо, но не стоило. Я в состоянии дойти до столовой.

Шанти подошла и положила поднос рядом с первым.

– Мне не сложно. Какая разница, один завтрак приносить или два?

– Прости, что нагрузил тебя работой. Это… временно.

Шанти кивнула и повторила:

– Мне не сложно.

Она продолжала стоять, как будто хотела что-то сказать, но не решалась.

– Все в порядке? – поинтересовался Король. – Если хочешь, я попрошу Анну приносить Кристине еду. В твоем положении нужно больше отдыхать.

Шанти покачала головой. Кристина внимательно оглядела ее и заметила под сари округлый живот, из-за которого при первой встрече посчитала ее полной.

– Ты беременна! – выпалила Кристина.

Шанти кивнула и вновь повернулась к Королю.

– Я хорошо себя чувствую, просто… Насчет женской консультации…

– Не сейчас, – Король бросил настороженный взгляд на Кристину. – Я подойду после завтрака и поговорим, хорошо?

Шанти не сдвинулась с места. Кристине показалось, что в ее глазах заблестели слезы. Это заметил и Король, потому что он встал и осторожно заглянул ей в лицо.

– Шанти, ты передумала? Все в порядке, ты не обязана. Если не хочешь, я все пойму, слышишь?

Она покачала головой.

– Нет, я хочу помочь. Я просто боюсь идти туда одна.

– Ты и не пойдешь одна. Чеко будет ждать тебя снаружи.

– Но на прием…

– Они должны думать, что ты одинокая мать. Что у тебя никого нет, понимаешь? Это просто женская консультация, тебе там ничего не грозит. А Чеко будет слышать каждое слово и, если что-то пойдет не так, сразу вмешается.

Шанти кивнула и уронила несколько слезинок. Король дотронулся до ее плеча.

– Ты уверена, что сможешь?

Шанти вытерла слезы.

– Я хочу помочь, – повторила она. – Я сделаю, как скажете.

– Шанти…

– Я пойду. Меня ждут на кухне.

Шанти быстро пошла к двери, на ходу вытирая новые слезы. Король еще какое-то время стоял и смотрел ей вслед. Потом медленно вернулся за стол и глотнул кофе.

– Что с ней? – спросила Кристина.

– Все… сложно.

Они молча приступили к завтраку, и Кристина старалась лишний раз не смотреть в сторону Короля. Она не знала, чего от него ожидать. Его приветливость и спокойный тон вроде как говорили, что он расположен к ней хорошо, но все могло измениться, если она начнет задавать вопросы. Не будет ли умнее вести себя тихо и не провоцировать его? Каким бы милым он ей ни казался, Кристина не забывала, что по его приказу ее привезли и заперли против воли. Она ела в тишине, не чувствуя вкуса еды, но чувствуя на себе взгляд Короля. Наконец она не выдержала.

– Почему?

– Что почему?

– Почему я здесь?

Король молчал.

– Дайте-ка угадаю… Все сложно?

– Почему ты снова перешла на вы?

Кристина смутилась. Король встал.

– Ты любишь шахматы?

Кристина оглянулась на шахматную доску, которая стояла окруженная зажженными свечами.

– Давай сыграем, – предложил Король. – У нас будут особые условия: каждый шах дает игроку право на вопрос, а отвечать можно только правду.

– То есть, если я поставлю тебе шах, ты объяснишь, зачем меня похитили?

– Я отвечу правду на любой вопрос.

– А просто ты ответить не можешь?

– Так интереснее. Учти, я отвечу на любой твой вопрос, но и ты должна будешь ответить правду, если я поставлю тебе шах.

– Хорошо, давай сыграем.

Король осторожно, чтобы не уронить фигуры, перенес шахматную доску на стол. На мгновение Кристине показалось, что она вернулась в детство. У нее был сосед армянин Артур Вартанович, который обожал шахматы. Он всегда сидел на улице и играл с другими соседями, а чаще один. Больше всего его радовало, когда дети подходили и спрашивали об игре, но им быстро надоедали его объяснения. Кристина жалела его и подходила чаще других. Они играли во дворе почти каждый день, а в холодную погоду шли к бабе Вале, которая присматривала за Кристиной с детства. Иногда Кристина представляла, что Артур Вартанович был ее отцом. Теперь, глядя на гладкую доску и покрытые лаком фигуры, она вспомнила грустный взгляд Артура Вартановича, а за ним лицо своего отца. Наверняка, он и понятия не имел, что она пропала.

– Белые или черные?

Король внимательно смотрел на нее.

– Белые.

Кристина сделала ход пешкой. Король ответил быстро, не задумываясь и явно собираясь ускорить темп игры. Кристина давно не играла и боялась сделать ошибку. Она тщательно продумывала каждый ход, пытаясь предугадать ответ противника, как ее учил Артур Вартанович. Король улыбался и реагировал именно так, как она предполагала. Это насторожило Кристину: он не думая расставлял свои фигуры в нужном ей порядке. Неужели поддается? Или она не замечает какого-то подвоха? Кристина тщетно пыталась понять его цели. Она продолжала идти к своим, обдумывая каждый ход. В конце концов ей удалось поставить шах практически без препятствий. Король, не переставая улыбаться, глядел на нее. Кристина нахмурилась, скрестила руки на груди и откинулась на спинку кресла.

– Это шах.

– Ты очень красивая.

– При чем здесь это?

– Я думал мы подмечаем очевидное, – Король пожал плечами и снова широко улыбнулся.

Кристина растерялась и отвернулась, делая вид, что изучает полки с книгами.

– Ты ответишь на мой вопрос?

– Конечно.

– Почему меня похитили?

– Потому что только здесь ты в безопасности. Тебя ищут очень опасные люди, и мы не можем позволить им добраться до тебя.

– Но кто меня ищет и зачем? Это как-то связано с теми бандитами, которые напали на меня?

– Только один вопрос, Кристина.

Король улыбнулся и сделал свой ход, освобождаясь от опасной ситуации. Он начал играть гораздо продуманнее, и Кристина почувствовала, что теряет контроль над доской. Не оставалось сомнений, что до этого Король поддавался, хотя Кристина и не могла понять зачем. Ходы Короля были непредсказуемыми и вместе с тем оказывались абсолютно логичными, когда становилась ясна их конечная цель. Уже через несколько минут он поставил ей шах и мат, и Кристина, чувствуя себя немного обманутой, выжидающе уставилась на него, приготовившись отвечать на очередной вопрос о каком-нибудь «шейхе».

Король немного наклонился вперед и спросил, почему-то понизив голос:

– Я когда-нибудь снился тебе?

Он застыл в напряженном ожидании. Кристина сглотнула и опустила взгляд. Почему он спросил именно об этом? Она бы не удивилась, если бы он начал допрашивать ее, как это делал Чеко, или задал любой другой вопрос. Возможно, даже этот вопрос не смутил бы ее, но в голове сразу же возникли сцены из приснившегося накануне сна. Он был там. Стоял и манил ее рукой, и Кристина чувствовала, что надо идти, но, когда подошла, поняла, что перед ней не Король, а Чеко. Он схватил ее сильными татуированными руками и что-то прошептал на ухо, но Кристина проснулась, не услышав его слов. Этот сон вызывал у нее растерянность и противоречивые чувства. Она убеждала себя, что причина в пережитом стрессе. Умом она все понимала, но не могла рассказать Королю об этом сне. В нем было что-то слишком… интимное.

– Нет, – сказала она.

Кристина быстро взглянула на Короля и успела заметить, что его взгляд померк. Он кивнул как-то слишком обреченно, как кивают люди, когда нужно свыкнуться с чем-то, что они не в силах изменить. Кристине стало совестно, хоть она и не понимала, что именно так его расстроило.

– Почему ты спросил об этом?

После долгого болезненного взгляда Король пожал плечами. Кристина только сильнее заподозрила что-то неладное, но у нее и так слишком много было на уме.

– Это не честно. Игра закончена, а у меня еще много вопросов.

– Задавай. Но раз уж это вне игры, то я могу выбрать на них не отвечать.

– Хорошо. Где я?

Король лишь красноречиво взглянул на нее, давая понять, что отвечать не собирается. Кристина вздохнула.

– Вы ничего мне не сделаете?

Теперь Король смотрел на нее с укоризной.

– Я ведь сказал, здесь ты в безопасности. И я никогда… – Он умолк ненадолго, а потом наклонился ближе и серьезно произнес: – Я никогда не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Кристина не знала почему, но сразу поверила ему. Мозг кричал, что он похититель, преступник и совершенно незнакомый человек, но его голос, взгляд, большие руки, которые так красиво переставляли фигуры на доске, – все вызывало у нее доверие.

– Моя очередь, – сказал он. – Расскажи, что ты любишь?

Кристина растерялась. Король, видя ее замешательство, решил пояснить.

– Я хочу, чтобы тебе здесь было комфортно. Скажи, что тебе нравится из еды, и тебе будут готовить любимые блюда. Я привезу тебе книги и фильмы, что угодно. Что ты любишь, Кристина?

– Гулять. На улице. Под солнечным светом.

Кристина скрестила руки на груди. Удивительно, как одновременно в ней сочетались необъяснимая симпатия и вполне объяснимое раздражение. Хочет сделать ее жизнь комфортней? Как насчет того, чтобы отпустить на свежий воздух.

Король, казалось, не заметил ее язвительного тона.

– Прости, я должен был сам догадаться. Просто я привык. Мы все привыкли. Я что-нибудь придумаю.

Кристина опешила. Какой же он все-таки странный, этот Король. Для главаря преступной банды вел себя сдержанно, проявлял заботу. Зачем ему это? Вопросов становилось все больше.

– Кто эти опасные люди и почему они ищут меня?

– Это два вопроса.

– А мы больше не играем, – проворчала Кристина. – Хорошо, почему меня ищут какие-то плохие люди?

– Они ищут не тебя, а твоего отца. Ты нужна им, чтобы добраться до него.

– Ха!

Сначала Кристина хотела засмеяться, но в панике поняла, что вот-вот заплачет. Она отвернулась и зажмурилась, стараясь сдержать слезы. «Успокойся. Не смей сейчас при нем. Не думай об этом. Ни о чем не думай. Просто ни о чем. Не плакать. Не плакать, я сказала. Черт…»

Она понимала, что ее плечи трясутся, а слезы уже не сдержать. Она не оставляла попыток взять себя в руки, мысленно кляла чертовы нервы, которые все-таки сдали, но не могла остановиться. Она всхлипнула, стараясь не смотреть в растерянные глаза Короля. «Боже, как стыдно», – думала она. Кристина встала, Король вскочил за ней. Его руки нерешительно замерли в нескольких сантиметрах от нее, а потом он ее обнял.

Он держался на расстоянии, но его теплые руки накрыли ее плечи.

– Кристина, – тихо позвал он.

Не оборачиваясь, она сильно укусила губу, сдерживая очередной всхлип. Король крепче сжал ее плечи.

– Кристина, ничего не бойся. Не бойся плакать. Не бойся говорить. Отпусти себя.

Она взглянула на него. Вдруг захотелось прижаться к нему, почувствовать какого это, когда тебя обнимает парень. Не на расстоянии полуметра, касаясь одними ладонями, а по-настоящему. Ее никогда так не обнимали.

– Он не приедет, – сказала она. – Он никогда не приедет.

***

Чеко пытался сосредоточиться на задании, но меланхолично задумчивый вид Артема отвлекал и раздражал. Они сидели в машине и слушали, как сотрудница регистратуры указывала Шанти номер кабинета. Пока из приемника доносились ее шаги, Чеко решил просверлить дыру в своем друге, но тот, как будто, не замечал его взгляда.

– Ты сам не свой, – сказал наконец Чеко. – Даже больше, чем обычно.

Артем пожал плечами.

– Почему ты решил пойти с нами? – не унимался Чеко.

– Я подумал, ей так будет спокойней. Я не видел Шанти такой напуганной с тех пор, как мы уехали из Индии.

– А тебя это беспокоит?

– О чем ты? Конечно, это меня беспокоит!

Чеко пожал плечами. Не то, чтобы он не верил Артему, но мог поспорить, что друг до сих пор не подозревает о чувствах Шанти. Если бы не это, могло показаться, что он просто издевается. Но Артем выглядел серьезнее некуда, и Чеко догадывался, что без Кристины тут не обошлось.

Из приемника раздался мужской голос, зовущий Шанти в кабинет. Послышались шорохи и шаги, а потом тот же голос насмешливо сказал:

– Так, и с чем вы к нам пожаловали? Ага, вижу. Проходите, садитесь.

Шаги, шорохи, взволнованное дыхание.

– По-русски хоть говоришь?

– И почему в этих поликлиниках все такие расисты? – прошептал Чеко.

Артем жестом показал ему вести себя тише, и Чеко закатил глаза.

– Говорю, – сказала Шанти.

– Иди за ширму, сними это свое… одеяние и белье, а потом на кресло.

– А…

– Господи, ну как вести прием, если они ни слова не понимают. Раздевайся и иди на кресло, говорю.

– А можно не снимать сари?

– Ну, подними что-ли. Белье главное сними.

Какое-то время доносились только стуки и шорохи, затем снова недовольный голос врача.

– Пониже опустись, балахон повыше подними. Срок какой?

– Тридцать три недели.

– Почему раньше на учет не встала?

Шанти молчала.

– Замужем?

– Нет…

– Отец хоть ребенка признал? Выше подними, сейчас гель нанесу.

– Нет.

– Что нет?

– Нет отца.

– Бросил?

Молчание. Тихое сердцебиение.

– Таак… Патологий не вижу, но надо сделать скрининг. Первые два ты пропустила, но хоть что-то посмотрят. Я дам направление. Бери салфетку, вытирайся и вставай.

Шорохи, стук пальцев о клавиатуру.

– Вырастить сможешь?

Артем и Чеко переглянулись.

«Не подведи», – одними губами прошептал Артем.

Долгое молчание и стук клавиатуры. Всхлип Шанти.

– Что, так все плохо? И помочь некому?

– У меня никого нет. Я совсем одна.

– Одна… Одной ребенка не вырастить. Отказаться не думала?

Шанти не отвечала, только всхлипывала.

– Ты должна думать в первую очередь о ребенке. Вот, что ты сможешь ему дать? А в очереди на усыновление столько порядочных людей, обеспеченных. Ребенку с ними будет лучше. А как жизнь свою устроишь, найдешь кого-нибудь и рожай пожалуйста! Молодая, здоровая. Чего тебе терять?

– Сразу не соглашайся, – прошептал Чеко.

– Я не знаю…

– Ты подумай. Я просто о ребенке переживаю. Любящая мать всегда поставит ребенка на первое место. Даст ему все необходимое, даже если придется отказаться от материнства. Я много таких повидал. Ну куда тебе сейчас ребенка? Ни жилья нормального, ни работы? Правда, ведь?

– Правда.

Шанти вновь начала рыдать.

– Ну все, все. Выход тебе предлагаю. Смотри, устроим тебя в хороший роддом. В сорок девятый. Там врачи опытные, родишь без проблем. А после родов подпишешь отказ. Сейчас много хороших семей в очереди, они даже заплатить могут и немало. Проблемы свои решишь.

– Скажи, что подумаешь, – сказал Чеко.

– Я подумаю… – все еще всхлипывая, сказала Шанти.

– Думай, думай. Вот мой телефончик, звони если что. Я тебя с усыновителями сведу, они люди щедрые.

– Спасибо.

Пока врач давал Шанти рекомендации и оформлял карту, Артем приглушил звук приемника и откинулся на кресло.

– Что бы мы без нее делали…

– Да, кажется, клюнул.

Они подождали еще минут десять, и вскоре у калитки появилась Шанти. Она отлично держалась и даже не взглянула в сторону припаркованной машины. Медленно ступая, она пошла вдоль улицы. Немного погодя, Чеко завел машину и поехал за ней. Когда они были уже достаточно далеко от женской консультации, он нагнал ее и остановился, позволяя ей сесть на заднее сиденье.

– Ты как? – поинтересовался Артем.

– Нормально. Мне кажется, он поверил.

– Ты молодец! Из тебя бы вышла хорошая актриса, – сказал Чеко.

Шанти выглядела взволнованной, а глаза опухли и покраснели от слез. Чеко подумал, что играть ей пришлось совсем немного. Всю дорогу Шанти бросала на Артема несмелые взгляды, как будто ожидала, что он похвалит ее за работу и вообще хоть что-нибудь скажет. Чеко сам косился на него, но Артем ничего не замечал. Он снова погрузился в свои мысли, и Чеко догадывался о чем, вернее о ком, он так усердно думает.

Глава 6

Стыдясь того, что расклеилась, Кристина попросила Короля оставить ее одну и, когда он ушел, весь день провела, изучая «гостиную». Ее никто не беспокоил, кроме рыжеволосой девушки Анны, которая в полдень принесла ей обед. Кристина ожидала Шанти, но не стала ни о чем спрашивать.

Первым делом Кристина опробовала пропуск на двери, которая располагалась по соседству с ее новой спальней. Безрезультатно. Потом начала осматривать книжный шкаф, надеясь найти какие-нибудь подсказки о ее местоположении.

Шкаф полнился запыленными многотомными собраниями сочинений классиков, тяжелыми талмудами о шахматах, красочными сборниками русских сказок и песен. Современных книг не было, как и фотоальбомов или случайных бумажек, затесавшихся меж рядами, которые так надеялась найти Кристина.

Вздохнув, она в десятый раз обошла гостиную и остановилась у портрета. Пламя одной из свечей, горевших под ним, задергалось и погасло. Кристина осторожно зажгла ее от соседней и вернула на место. Что-то в лице этого мужчины вызывало уважение. Печальный взгляд грел, как зажженные в его честь свечи. Он нравился Кристине.

Дверь открылась, и с подносом в руках вошла Шанти. Она выглядела уставшей и мрачной, и Кристина поспешила забрать принесенный ужин.

– Ты в порядке? – спросила она, опустив поднос на стол.

Индианка кивнула.

– Точно? Все-таки ребенка вынашивать в таких условиях…

– В каких? – усмехнулась Шанти.

Кристина молчала.

– Хочешь прогуляться? – спросила вдруг Шанти.

– А можно?

– Я тебя умоляю. Будь ты на самом деле пленницей, тебя держали бы не здесь.

Не дожидаясь ответа, Шанти пошла к выходу, и Кристина торопливо последовала за ней. Первое время им никто не попадался, но чем дальше они уходили, тем больше людей мелькало в коридорах. Некоторые шли по одному, некоторые группами, а некоторые стояли посреди коридоров и о чем-то говорили. В одной из таких компаний Кристина заметила молодую негритянку, которую видела в женском корпусе. Она, активно жестикулируя, что-то объясняла двум азиатам.

– Это Мейза, наш врач и главный мозг, – сказала Шанти, проследив за взглядом Кристины. – Она не только занимается нашим здоровьем, но и отвечает за инженерную работу. Все, что ты видишь вокруг – ее рук дело. Даже не представляю, как это умещается у нее в голове. А ведь могла бы сейчас собирать кофейные зерна на плантациях, если бы Король и Чеко не увезли ее. Представляешь, какой талант пропал бы зря?

– Они увезли ее?

– Они познакомились в Эфиопии, лет семь назад. Ее семья работала там на плантации. Она уже тогда была невероятно умной, предлагала построить какую-то навороченную систему полива, которая экономила бы воду, но ее никто не слушал. Думаю, никто толком и не понимал, о чем она. А Король случайно услышал и заинтересовался. Ей тогда было семнадцать, она даже в школе не училась, насколько я знаю. Король договорился обо всем, привез ее сюда, оплатил обучение на языковых курсах, потом устроил в университет, и она превзошла все ожидания.

– А что они делали в Эфиопии?

– Не знаю точно. Наверняка, раскрывали очередное дело. По крайней мере этим они занимались в Индии, когда познакомились со мной.

– Они детективы?

– Не совсем. Спроси лучше у Короля или Чеко, я не могу говорить об их делах.

Кристина мысленно рассмеялась предложению спросить что-либо у Чеко. Будь ее воля, она вообще не попадалась бы этому жуткому парню на глаза.

– Тогда расскажи о своих делах, – сказала Кристина. – Они привезли тебя сюда, как Мейзу?

Шанти остановилась у широкого лифта и нажала на кнопку вызова. Двери открылись, и Кристина смогла разглядеть цифры, обозначающие этажи: 1, B1, B2, B3, B4, B5. Она не сразу сообразила, что именно было не так, а потом подскочила от внезапного осознания. «Мы под землей!» – пронеслось у нее в голове. Шанти нажала на кнопку B5 и лифт начал медленно опускать их еще глубже.

– Я сама попросилась с ними, – сказала Шанти. – Мне некуда было идти.

Лифт остановился, и они вышли в темный коридор. Когда свет, исходивший из кабинки, исчез за закрытыми дверьми, темнота стала непроглядной.

– Сейчас, – сказала Шанти.

Послышалось шуршание. Вскоре она нащупала выключатель, и на стене вдоль всего коридора зажглись тусклые лампочки с зеленоватым свечением.

– Здесь обычно никто не бывает, – пояснила Шанти, и Кристине показалось, что она нервничала.

Они пошли по коридору. Кристина уже не задавала вопросов – в окутанном полумраком подземелье совсем не хотелось разговаривать. Оно куда больше подходило для содержания пленника, чем уютная спальня. Уж не это ли имела в виду Шанти? Стало казаться, что она привела ее туда именно для того, чтобы исправить допущенную Королем ошибку. Кристина напряглась.

Коридор вел к тяжелой железной двери. Шанти с трудом потянула ее на себя. Повеяло холодом и сыростью, и Кристина в панике оглянулась назад. Она могла бы рвануть к лифту, и беременная женщина вряд ли ее догонит. Кристина застыла в нерешительности. Шанти поманила ее рукой, и Кристина молча последовала за ней.

В отличии от коридора, этот подвал уже был освещен тусклым желто-зеленым светом лампы. Вдоль одной стены стояли три стула, вдоль другой – три клетки. Решетки поросли неровным ржавым налетом, и, казалось, от одного прикосновения к ним, можно было поцарапать руку. Откуда-то с потолка капала вода. Две клетки были пустыми, а в одной, самой дальней, кто-то шевелился.

– Я не приходила сюда больше месяца, – сказала Шанти.

Человек в клетке приблизился, и Кристина разглядела его грязную рваную одежду, полуседую голову и изможденные глаза.

– Что это за место?

Голос Кристины дрожал. Шанти избегала смотреть на клетку. Она села на один из стульев и взглядом предложила сесть и ей, но Кристина осталась стоять. Тогда Шанти бросила быстрый взгляд на пленника, отвернулась и сказала:

– Знаешь, почему столько девушек мечтают выйти замуж?

Кристина молчала. Шанти усмехнулась.

– Все девушки мечтают быть невестами, но никто не задумывается, какого живется женам. Я мечтала о замужестве с пяти лет. Моя семья тогда жила в Дели, и к нам приехали родственники. Должна была состояться свадьба моей двоюродной сестры. Все женщины: мамы, тети, бабушки и их подруги суетились вокруг невесты. Даже мои сестры, которые были всего на несколько лет старше меня, ходили с важным видом. Я же сидела в углу и наблюдала. Сестру нарядили в свадебное сари… Это невозможно описать. То, что я почувствовала тогда, глядя на эту нежную ткань с россыпью камней, собранных в узоры… Три красивейших юбки до пола, украшения, заколки… Мне нравилось все это, и я решила, что хочу замуж. Странно, правда? Когда девушки мечтают о замужестве, они не думают о жизни в браке, о родах, об уходе за детьми и работе по дому. Они думают о свадебных платьях, прическах, цветах и музыке. Нам хочется быть красивыми. Хочется быть в центре внимания. И никто не задумывается о том, что будет после. Если у меня родится дочь, я устрою ей свадьбу без жениха. Наряжу в свадебное сари, куплю лучшие украшения, цветы и все, что она захочет. Я дам ей все это, чтобы она не путалась в своих желаниях, когда кто-нибудь позовет ее замуж.

Кристина молча слушала, не понимая, к чему она клонит. Краем глаза она следила за застывшей в клетке фигурой. Шанти продолжала, не отрывая взгляда от пола.

– В прошлом году мой коллега по работе сделал мне предложение. Я работала в туристической компании гидом, а он менеджером по продажам. Мы всего пару раз ходили на свидания, он казался мне интересным. Честно говоря, я не так хорошо его знала. Но когда он спросил: «Ты выйдешь за меня замуж?» я услышала: «Ты хочешь надеть сари, как у твоей сестры?», и я сказала: «Да».

На следующий день он пришел свататься ко мне домой, и мои родители уже обо всем знали. Наверное, они уже договорились с его родителями. У всех женщин в доме сверкали глаза, как в тот день, когда замуж выдавали мою двоюродную сестру. Это воодушевило меня. Мама взяла меня под руку, увела в другую комнату и спросила, что я думаю о женихе. Я не помню, что ответила. Ворвались мои сестры и подруги, и мы начали обсуждать подготовку к свадьбе. И я забылась в разговорах о своем пурпурном сари.

Обряд прошел великолепно. Даже тяжелые ожерелья не мешали мне ходить с гордо поднятой головой. Маленькие девочки смотрели на меня с таким же восхищением, как и я когда-то на свою сестру. Моя мечта сбылась, что могло быть лучше?

После свадьбы мы наняли водителя и уехали в путешествие. У нас был маршрут из нескольких городов. Днем мы гуляли, ели вкусные блюда, а ночью… Это было странно для меня. Немного неприятно, особенно в первый раз. Конечно, если бы я могла выбирать, то предпочла бы этого не делать. Мне нравилось разговаривать с мужем, нравилось, когда он обнимал меня, но не более. Я почти заставляла себя. Так надо и все. Мама рассказывала мне о том, что значит быть женщиной. По ночам, когда все заканчивалось, он быстро засыпал, а я лежала и думала: «Я стала женщиной». В этом не было радости. Хотелось плакать, но я сама не понимала, что чувствовала. Никто из замужних женщин не говорил мне об этом. Я думала, что со мной что-то не так, и старалась не подавать виду. В конце концов, разве другие не живут так же? Ведь это и значит быть женщиной?

На пятнадцатый день путешествия меня похитили. Наш водитель часто странно смотрел на меня, и этот взгляд как будто пачкал мою кожу маслом. Хотелось помыться. Однажды, когда мы ехали по мосту через Брахмапутру, он остановил машину. Было ранее утро, и дорога пустовала. Муж спросил, что случилось, и водитель сказал, что колесо попало в яму и нужно подтолкнуть сзади. Муж ничего не заподозрил. Он вышел. Не успел он даже взглянуть на колеса, как машина тронулась. Меня просто увезли.

Сначала я не верила. Думала всякое: что муж и водитель решили меня разыграть, что сейчас он рассмеется и повернет обратно… Он ничего не говорил. На его лбу выступили морщины, он сосредоточился на дороге и с силой давил на газ, время от времени бросая взгляд на мое отражение в зеркале. За несколько минут мы уехали безнадежно далеко. Когда я осознала, что меня похитили, страх захватил все тело. Это ужасное ощущение… Я не могла пошевелиться, не могла ничего сказать… В мыслях я умоляла его отпустить меня, но язык не слушался. Я даже не пыталась открыть дверцу и выскочить из машины. Просто разучилась управлять своим телом.

Он повез меня в какой-то охотничий дом. До нас доносилось тихое журчание реки и вибрирующее рычание крокодилов. Вокруг ни души. Он привязал меня к кровати и угрожал бросить в реку, если я буду сопротивляться. В детстве я видела, как пьяный старик упал в водоем, и крокодилы отгрызли ему полруки. Вода была вся красная от его крови. Спасатели еле успели помочь ему, иначе от старика совсем ничего не осталось бы. Я запомнила это на всю жизнь, и поэтому терпела. Терпела день, два, неделю, три недели… Два месяца.

Спустя два месяца Король спас меня. Это была его вторая поездка в Индию. В первый раз они с Чеко приезжали за год до моего замужества и наняли меня переводчиком. Когда они приехали во второй раз, то сразу позвонили мне по номеру, который я давала. Не дозвонившись, они пошли в турфирму, где им объяснили, что я пропала. Они были у моей семьи и в доме мужа, узнали на каком мосту меня похитили, отследили и нашли ту самую хижину.

В голове не укладывалось, что двое чужеземцев сделали для меня больше, чем вся моя родня. Они куда-то забрали моего насильника, а меня привезли домой, где я столкнулась с холодным осуждением. Муж ко мне так и не пришел. На следующий день после возвращения, мама повела меня к врачу, и оказалось, что я беременна. И непонятно, кто отец.

Король и Чеко несколько дней занимались своими делами, потом снова навестили меня. Король, он… такой внимательный, сразу понимают обстановку, чувствует отношения между людьми. Он знал, что мне плохо дома и предложил поехать с ним в Россию. Я раздумывала ночь, а наутро позвонила и согласилась. Родным я ничего не сказала, только оставила записку, когда уходила на рассвете. Думаю, они обрадовались, ведь из-за меня на них нападал весь район.

Так я оказалась здесь. Но я не единственная, кого он привез из Индии. Этот человек в клетке – Мадхукар. Тот самый водитель. Чеко взял его с собой и полетел на другом самолете. Все это время они держали его здесь. Месяц назад Король привел меня сюда и показал его. «Смотри, где он теперь», – сказал он. «Видишь, какой он жалкий? Он больше никогда не сможет навредить тебе, а ты можешь сделать с ним, все что захочешь». Он спросил меня: «Что ты чувствуешь, Шанти? Ты чувствуешь страх?» Я сказала: «Нет». Я правда больше не боялась. И Король сказал: «Хорошо». Он сказал, что я должна решить, как с ним поступить.

Мужчина в клетке дернулся и схватился за решетку. Кристина вздрогнула. Она подошла ближе и разглядела его немытое лицо с густой бородой и бровями, его мутный взгляд. Он посмотрел ей в глаза, и Кристине стало по-настоящему страшно. Мысли проносились так быстро, что она не успевала следить, где начиналась одна, и где заканчивалась другая. Она думала, что должна выбраться оттуда, что ее похитители способны на все, что, пока она спала в комнате похожей на номер отеля, несколькими этажами ниже все это время человек сидел в клетке. Господи, куда они привезли ее?

Кристина резко развернулась, толкнула приоткрытую дверь и побежала по длинному коридору к лифту. Шанти что-то закричала и, кажется, устремилась ей вслед, но Кристина оказалась права – беременная женщина не смогла ее догнать. Двери лифта открылись, она нажала на самую верхнюю кнопку с цифрой «1».

Двери закрылись. Прошло не более полминуты, но ей казалось, что она провела в этом лифте вечность. Мысли навязчиво стучали в голове пока не превратились в одно единственное слово: «Бежать».

Выйдя из лифта, Кристина бросилась вперед. Она успела увидеть дверь – обыкновенную деревянную дверь: потрепанную, с облезлой краской; но уже через мгновение она исчезла за спинами откуда-то взявшихся парней.

Король и Чеко с изумлением смотрели на нее.

***

Вернувшись в Подземелье, Артем отпустил Шанти отдыхать, а Чеко попросил остаться в избушке. Им нужно было обсудить дела без посторонних ушей, а после недавнего инцидента с переодеванием Кристины, он избегал звать Чеко в кабинет. Дежурившая на пункте охраны Черная Ладья без слов встала и вышла. Постояв у окна и убедившись, что она отошла достаточно далеко, Артем занял ее кресло, а Чеко сел на стул у стены и, выгнувшись вперед, дал понять, что готов слушать. Артем вздохнул.

– План с Шанти это, конечно, хорошо, но нужно копать дальше. Чем быстрее мы поймем, где он скрывается, тем больше жизней успеем спасти.

– Само собой. Но даже если мы его найдем, доказательств пока недостаточно, чтобы сдать его полиции.

– К черту полицию. Я сам с ним разберусь.

Чеко застыл с полуоткрытым ртом, потом, опомнившись, выпрямился на стуле.

– В смысле сам? А заказчик?

– Скажу, что не поймал.

– Ты в своем уме?

Чеко вскочил. Артем не отрывал взгляда от опустевшего стула.

– Сядь.

– Это уже очевидно. Ты рехнулся.

– Чеко, сядь! Ты сам хотел, чтобы я активнее участвовал в управлении Подземельем. Формально главный здесь я, и решение за мной.

– Главный… А как ты содержать это все будешь? Денег хватит на два месяца максимум. Дальше что?

– Возьмем другие заказы.

– Как? В газету объявление подадим? Ты понимаешь, что после провала с Шейхом с нами никто не захочет иметь дело?

Артем встал и снова подошел к окну. Черная Ладья гуляла по тропинке примерно в ста метрах от них. С виду безобидная старушка, но стреляла так метко, что могла поразить любую мишень на любом расстоянии. Не зря отец поручил именно ей и ее сестре, Белой Ладье, охранять Подземелье. Старушки и к нему, и к Чеко относились снисходительно, но оставались на своих постах в память об отце. Они, как и все в Подземелье, понимали, что «Король уже не тот».

– Если мы не возьмем его сразу, не возьмем никогда. Он слишком осторожный, прямых улик нет и не будет.

Обернувшись, Артем столкнулся с Чеко лицом к лицу.

– Рано или поздно он проколется. Если мы найдем его, нужно понаблюдать. Взять с поличным, – сказал Чеко.

– Если найдем?

– Найдем.

Артем кивнул и прикрыл глаза.

– Он должен заплатить за все.

– Знаю.

Чеко похлопал его по плечу и отошел. Фигура Черной Ладьи в окне плыла обратно к избушке. Коротко зазвенел лифт, оповещая, что кто-то поднимался. Спустя несколько секунд двери открылись, и из лифта выбежала бледная Кристина.

Она начала озираться и, заметив дверь, устремилась к ней. Чеко спохватился первым, а за ним нашелся и Артем. Они перегородили ей путь. Кристина бросила на Чеко испуганный взгляд и повернулась к Артему. В глазах застыла мольба.

– Дай мне уйти.

Артем попытался дотронуться до нее, но она резко дернулась.

– Кристина…

– Я хочу уйти… Сейчас! Пожалуйста!

– Кристина, успокойся.

Артем старался заглянуть ей в глаза, но Кристина постоянно взволнованно озиралась. Ему удалось взять ее за плечи, но она сразу начала вырываться и кричать.

– Вы не имеете права! Меня ждут! Меня будут искать!

Она почти вырвалась к двери. Растерявшись, Артем сделал единственное, что пришло в голову на тот момент: он прижал ее к груди и удержал в крепких объятиях. Он ни на что не надеялся, но это сработало. Кристина перестала кричать и застыла в его руках. Артем не знал, что делать дальше. Ему бы очень хотелось, чтобы все это происходило не под язвительным взглядом Чеко. Артем почувствовал, как футболка становится влажной от слез Кристины.

– Тише, все хорошо, – прошептал он и осторожно провел рукой по ее волосам.

– Я не могу… Не могу оставаться здесь…– бормотала Кристина.

Дверь тихонько приоткрылась, и Черная Ладья заглянула внутрь. Чеко, стоявший с таким лицом, будто смотрел очень плохую мелодраму, одними губами что-то ей прошептал. Черная Ладья так же бесшумно указала на ящичек своего стола. Чеко медленно обошел их и взял что-то в том ящичке. Артем сверлил его взглядом, пытаясь понять, что он задумал.

Кристина немного успокоилась, но все еще плакала и дрожала в его руках.

– Я хочу уйти… – твердила она.

Она снова подняла на него умоляющий взгляд, и Артем почувствовал себя отъявленным злодеем. Он бы врал, говоря, что она нужна ему только для поимки Шейха. Он не хотел отпускать ее. Не теперь, когда она исчезла из его снов, когда он узнал, что все это время она существовала в реальности. Но не может же он удерживать ее силой?

Он отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза. Она выглядела гораздо спокойнее. Не успел Артем обрадоваться, как заметил шприц, воткнувшийся ей в плечо. Кристина тихо вскрикнула, посмотрела на него с непониманием, которое переросло в злость. Она повернула голову и наградила Чеко долгим разъяренным взглядом. Чеко вздрогнул и как будто смутился. Еще через секунду ее тело обмякло, и Артем притянул ее к себе, не давая упасть.

Чеко выкинул шприц в мусорное ведро под столом.

– Не нужно было, – сказал Артем, подхватив Кристину на руки.

Вся насмешливость Чеко куда-то испарилась. Он выглядел угрюмо и не отрывал мрачного взгляда от Кристины.

– Ты со своей любовью совсем потерял бдительность, – пробормотал он.

Артем резко развернулся и пошел к лифту с Кристиной на руках. Чеко, к его большому удивлению, последовал за ним. Он с таким же хмурым видом прошел весь путь до его бывшей спальни и даже после этого не ушел. Несколько раз Артем подумывал о том, чтобы спросить, нет ли у Чеко других дел, но заговаривать с ним не хотелось. Они так и остались караулить ее до самого утра: Артем возле кровати, Чеко у стены в темном углу.

Глава 7

Кристина проснулась такой разбитой, как будто до этого часами кувыркалась на камнях. Голова гудела, руки сильно болели. Кто-то аккуратно приподнял ее и протянул стакан воды. Каждый глоток напоминал, как сильно, до хрипоты, она кричала накануне. Она опустила стакан на прикроватную тумбочку. Сидевший подле нее Король придерживал ее за плечи и с беспокойством заглядывал в лицо. За его спиной, прислонившись к стене, стоял Чеко и мрачно наблюдал за ними. Кристина дернулась от его пристального взгляда. Она хотела отвернуться, но передумала и с вызовом посмотрела в глаза своему похитителю.

– Как ты посмел!

Чеко ухмыльнулся, но глаза оставались холодными, даже злыми.

– На меня твои чары не действуют, принцесса. Еще раз выкинешь что-то подобное и вообще не выйдешь из этой комнаты.

Как же он бесил. Кристине хотелось вскочить и вцепиться в него, стереть с его самодовольного лица эту проклятую ухмылку.

– Хватит, – прошипел Король, обернувшись к Чеко.

Чеко раздраженно махнул рукой и, бросив на Кристину ядовитый взгляд, вышел из спальни. Кристина немного успокоилась и вновь легла.

Король выглядел потрепанным – наверняка, провел подле нее всю ночь. Она смутно помнила, что он нес ее на руках. А до этого ей что-то вкололи. Этот чертов испанец или кто он там, просто взял и усыпил ее. Снова. А Король позволил ему. Как она могла быть такой глупой? Когда он прижимал ее к себе, Кристина на мгновение расслабилась – такими до странности приятными и надежными были его объятия – но, оказалось, Король всего лишь отвлекал ее. «Предательство» и «удар в спину» – так она оценивала его поступок.

Король ничего не говорил, лишь долго смотрел на нее, изучая. Снова тот же взгляд. Будто каждый раз он видел ее впервые и чему-то удивлялся. Наконец он присел на край кровати и спросил:

– Хочешь еще воды?

Кристина подалась вперед и сжала кулаки. В глазах снова появились слезы.

– Этот…Этот гад усыпил меня! А ты…

– Кристина, пожалуйста, ляг обратно. У тебя была истерика.

– Неужели? Интересно, с чего бы?

– Я понимаю, тебе пришлось нелегко. Это мое упущение. Скажи, у тебя что-нибудь болит? Может, хочешь есть?

– Я хочу одного: уйти отсюда как можно скорее!

Король тяжело вздохнул и вдруг сверкнул на нее рассерженным взглядом.

– Это я уже понял! Если у тебя ничего не болит, собирайся и выходи в гостиную. Есть дело.

Через мгновение Король уже скрылся за дверью. Кристина несколько раз удивленно моргнула и, кряхтя, поднялась. Тело заныло от усталости, но она упрямо выпрямилась и пошла умываться.

«Придурок», – ворчала она, выжимая зубную пасту на щетку. «Как же они оба меня достали!»

Она все еще бурчала себе под нос, когда, умытая и одетая, приложила карточку к двери. Король стоял к ней спиной и глядел на портрет мужчины, висевший над столиком с зажженными свечами.

– Пошли, – сказал он, не оборачиваясь, и Кристина поплелась за ним к выходу.

Они молчали. Стены лифта были зеркальными, и стоило дверцам закрыться, как их взгляды устремились к отражению. Казалось, они просто глядят перед собой, но Кристина краем глаза посматривала на Короля и видела, что и он косится на нее. Они оба вздрогнули, когда лифт остановился.

Кристина сразу узнала ветхую дверь, которую приметила накануне. Выйдя из лифта, она очутилась в комнате с деревянными стенами и половицами в деревенском стиле и большим окном с прозрачными короткими шторами. В углу стоял массивный старый стол, на котором лежали толстая тетрадь и деревянные счеты: раньше такие использовали в магазинах. За столом сидела крупная бабуля в платке с цветочными узорами и длинном изжелта-белом платье. На ее морщинистом лице ярким пятном выделялась крупная родинка над губой. Завидев их, она собиралась встать, но Король жестом велел ей сидеть.

– Белая Ладья, это Кристина. Я говорил тебе о ней.

– Конечно, – бабуля с хитрым прищуром оглядела Кристину с головы до ног. – Выпускать только в вашем сопровождении. Я помню.

Кристина бросила полный негодования взгляд на Короля, но вновь наткнулась на его спину. Он открыл входную дверь и вышел. На мгновение Кристина застыла, потому что увидела траву. Казалось, она не видела ее вечность, вечность не дышала свежим воздухом и не грелась на солнце. Она тут же забыла все обиды и поспешила наружу.

– Ты любишь солнечный свет. Я не забыл, – сказал Король. – Идем, нужно поговорить.

Кристина начала внимательно оглядываться в поисках ориентиров, но их окружал только лес, повторявший множество других лесов и смутно говоривший лишь о том, что она до сих пор в России. Обернувшись, Кристина впала в ступор – помещение, из которого они вышли, оказалось малюсеньким домиком, даже избушкой. Эта постройка довольно гармонично смотрелась в лесу, и Кристине бы никогда не пришло в голову, что под этой развалюхой скрывается целая подземная империя.

Она не заметила, как остановилась с открытым ртом. Когда она спохватилась и обернулась, Король стоял в нескольких шагах и внимательно смотрел на нее.

– Прости, я задумалась. Иногда мне кажется, что все это затянувшийся бредовый сон.

– Мне тоже кажется, что я сплю.

– Почему? Разве не ты это все построил?

– Это построил мой отец. Но я не об этом.

– А о чем?

– Не бери в голову. Давай отойдем, я не хочу, чтобы нас слышали.

Он развернулся и пошел по тропинке, отдаляясь от избушки. Разум кричал, что она в лесу с малознакомым мужчиной, который к тому же ее похитил, а теперь еще просит отойти подальше, «чтобы их не услышали», но Кристина вновь почувствовала себя во власти необъяснимой уверенности, что ему можно доверять. Она шла за ним, поражаясь тому, как это доверие сохранилось несмотря ни на что. Король повернул с тропинки направо, и его широкая спина исчезла за кустами. Кристина последовала за ним и очутилась на поляне, окруженной кустарниками.

– Здесь мы сможем поговорить спокойно, – сказал Король.

– К чему все это? Ты боишься, что нас подслушают?

– Я просто не хочу вызывать еще больше сплетен. Не все члены моей команды обладают достаточной информацией, чтобы понимать мои действия. Мейза, например, вчера набросилась на Чеко, обвиняя в похищении. В чем-то она права, конечно. Со стороны действительно все так выглядит, если не знать, кто ты и почему оказалась с нами.

– Я бы тоже хотела знать, почему оказалась здесь.

– Можешь не верить, но я правда беспокоюсь о твоей безопасности. Мы уже год пытаемся поймать преступника по кличке Шейх. Он очень опасен, а твой отец перешел ему дорогу. Так что пока Шейх на свободе, ты под угрозой.

Кристина невольно сложила руки на груди. Первой реакцией было неверие, желание съязвить. Но в сознании всплыли лица друзей отца, в компании которых он пропадал месяцами. Она и сама подозревала, что отец замешан в чем-то криминальном, но не хотела в это верить. Открытый взгляд Короля, его спокойный голос заставляли прислушаться.

– И что ты планируешь делать? – спросила она.

– Я не могу отпустить тебя. Можешь называть это похищением, мне все равно. Как только ты лишишься нашей защиты, он доберется до тебя, а я не могу позволить этому случиться. Я понимаю, что ты не осталась бы здесь добровольно и мечтаешь уйти. Настолько, что готова бросить беременную женщину в подвале с насильником. Заставить ее бегать за собой по темному скользкому коридору.

Кристина почувствовала, что краснеет. Горячая волна стыда и вины нахлынула на нее. Действительно, она совсем не подумала о Шанти! Конечно, она не желала ей ничего плохого. Это все нервы и этот чертов подвал.

– Как она? – тихо спросила Кристина.

– В порядке. Но речь не об этом. Ты всем доказала, что хочешь уйти и готова ради этого на все.

Последняя фраза была сказана с какой-то злостью и горечью. Кристина не решалась взглянуть ему в глаза.

– Я не виню тебя. – продолжал Король. – Хочешь уйти – хорошо. А я хочу поймать Шейха, и, поскольку отпущу я тебя, только когда он будет обезврежен, мы хотим одного и того же. Мое предложение очень простое, Кристина, помоги мне добраться до Шейха, и ты сама ускоришь свое освобождение.

– Чем я помогу? Я ничего не знаю об этом Шейхе.

– Твой отец, Кристина. Я хочу, чтобы ты выяснила, как именно они связаны. Даже если это не поможет нам добраться до Шейха, это решит проблему его интереса к тебе. Тогда, я даю слово, что не буду тебя удерживать.

Кристина медленно кивнула.

– Я не говорила с отцом несколько лет. Он не отвечает на звонки, и я не знаю, где он. Даже если я попробую, не думаю, что у меня получится что-то выяснить.

– Главное попытайся. Может быть, ты что-нибудь вспомнишь об отце, возможно он что-то упоминал. Моя команда будет тебе помогать, мы снабдим тебя всеми необходимыми материалами…

– И интернетом?

Король замялся, потом кивнул.

– В моем присутствии.

Кристину задело, что Король не доверял ей. Она же слепо верила ему несмотря на то, что ей уже не раз прилетало по лицу одними и теми же граблями. Она скрестила руки на груди.

– Это все, о чем ты хотел поговорить?

Король кивнул.

– Зачем ты привел меня сюда? Неужели мы не могли поговорить без свидетелей там?

– Я просто хотел сделать тебе приятное. Ты ведь говорила, что скучаешь по солнечному свету.

– Серьезно? Вывел меня погулять, как собачку?

– Кристина!

Она снова злилась. После похищения ее эмоции скакали как на американских горках— то она таяла от взгляда Короля, то ударялась в слезы, то хотела наброситься на него с кулаками. Кристина отвернулась и попыталась успокоиться. Их окружали заросли. Глядя на высокую траву, покачивающуюся на ветру, она отчетливо почувствовала, как сильно нуждается в свободе.

– Ты все равно не имеешь права. Какими бы ни были твои цели, я свободный человек, а ты меня похитил. Ты думаешь, что можешь просто ворваться в мою жизнь и заточить меня в клетку, как… как…

Сознание подбросило смуглое лицо невольника, запертого в подвале. Кристина вздрогнула. Король шагнул ей навстречу.

– Ты права. Но если ты хочешь услышать, что мне жаль, то… Мне не жаль. Я буду держать тебя здесь, пока мы не поймаем Шейха.

– Это безумие.

– Ты даже не представляешь, насколько это безумно.

Он подошел ближе и осторожно коснулся ее лица. Кристина замерла. Он снова смотрел на нее этим своим взглядом, и на секунду ей показалось, что он собирается поцеловать ее. Она смутилась и тут же отмела эту мысль, но в голове упрямо звучало: «Какого это ощутить прикосновение его губ?»

– Нужно возвращаться.

Король отвернулся и быстрым шагом зашагал к избушке. Он вернул ее прямиком в гостиную, посадил на диван и велел ждать. Через полчаса вошла Мейза с ноутбуком и большим пакетом.

– Привет, – сказала она и присела рядом с Кристиной. – Так ты теперь часть команды?

Кристина пожала плечами.

– Я просто хочу домой. И если для этого нужно найти какого-то Шейха, я сделаю все, что могу.

– Ясно.

Мейза раскрыла ноутбук и положила его перед Кристиной.

– Здесь все, что тебе нужно для расследования. В этой папке материалы по делу, к которым Король дал тебе доступ. А это наш телеграмм чат. Если понадобится помощь, техническая или еще какая-нибудь, пиши туда. Я создала для тебя новый аккаунт. Интернет есть, но Король просил передать, что будет следить за твоими действиями. Доступ к социальным сетям заблокирован.

Мейза замолкла и тяжело вздохнула.

– Они ведь и правда тебя похитили.

– Это для моей безопасности.

Почему-то Кристине не хотелось, чтобы кто-нибудь, кроме нее самой, разумеется, обвинял Короля в похищении.

– Да, спасать всех и вся – это вполне в его духе.

Пока Кристина изучала ноутбук, Мейза выложила на стол содержимое пакета: ручки, карандаши, блокноты, скрепки, клей. Последним она достала большой коричневый конверт, который привлек внимание Кристины. Она уже потянулась к нему, но ее отвлекла внезапно открывшаяся дверь.

На пороге показался Чеко. Он обвел недовольным взглядом стол, затем посмотрел прямо на Кристину и устремился к ней. Кристина сжала кулаки, но Чеко остановился в нескольких метрах.

– Значит, правда, – сказал он.

– Кристина будет помогать в расследовании. Так решил Король, – сказала Мэйза.

– Странное решение, не находишь?

– Нисколько.

– А если она шпионка Шейха?

У Кристины аж дыхание захватило от возмущения. Он ведь сам своими татуированными руками ее похитил! А теперь она еще и шпионка? Она встала, собираясь высказать ему все, что думала, но Мейза тихо рассмеялась.

– Ну да, или убийца, которую он подослал, чтобы нас всех отравить. Может, ты забыл, при каких обстоятельствах сам здесь оказался?

Чеко сжал кулаки.

– Я не забыл. А все остальные, кажется, забыли, с кем мы имеем дело.

Он смерил Кристину тяжелым взглядом. Она упрямо смотрела в ответ. Если рядом с Королем она чувствовала спокойствие и безопасность, то, стоило появиться Чеко, и ее буквально бросало в жар от ярости и возмущения.

– Ты, наверное, чувствуешь себя полным идиотом: сам взял и привез сюда шпионку, – сказала она.

Чеко скривился и быстрыми шагами подошел к ней почти вплотную. Кристина выставила перед собой руки, упираясь ему в грудь. Он наклонился над ее лицом и прошептал:

– Я вижу тебя насквозь. Может, Король на тебя и повелся, но я слежу за каждым твоим шагом. Дай только повод, и я тебя…

– Все. – Мейза встряла между ними. – Мы поняли, ты очень страшный и опасный. Иди уже.

Она силой отодвинула Чеко и указала ему на дверь. Чеко сверкнул на нее рассерженным взглядом и повернул к выходу. Он приложил карточку, но вместо того, чтобы уйти, снова оглянулся на Мейзу.

– И выключай свет в своей чертовой лаборатории, когда выходишь! Сколько раз говорить, чтобы экономили электричество!

– У меня все оборудование самой высокой энергоэффективности.

Чеко вышел, не оглядываясь.

– Какие мы злые, – сказала Мейза и подмигнула Кристине.

– Он меня ненавидит. И это взаимно.

Они вернулись на диван.

– Не думаю, что Чеко умеет ненавидеть. Он не такой, даже после всего, что пережил. Да, он выглядит пугающе и постоянно всем язвит, но если узнать его получше… Он добрый и нежный.

Кристина недоверчиво повела бровью. Этот человек с ледяным взглядом и извивающимися по коже змеями, с первого дня не дававший ей прохода, нежный?

– Просто поверь мне. Когда мы познакомились, я тоже немного его боялась, но Чеко не такой, каким кажется.

– А как вы познакомились?

– Мне было семнадцать. Я работала на кофейной плантации в одной из дальних провинций Эфиопии. Они с Королем приехали под видом туристов, а на самом деле пытались поймать контрабандистов, которые экспортировали запрещенные товары в мешках с кофейными зернами.

– Так они все-таки детективы?

– Вроде того.

Мейза задумчиво взглянула на Кристину, как будто взвешивая, можно ли ей доверять.

– Король сам расскажет тебе подробности, если посчитает нужным. Могу только сказать, что Подземелье основал его отец много лет назад, еще в девяностые. У него были кое-какие связи, поэтому у нас есть поддержка со стороны государства, неофициальная, конечно. Подземелье действительно что-то вроде детективного агентства. Когда полиция не может или не хочет искать преступников, то люди, которые лично заинтересованы в их поимке, родственники жертв, например, обращаются к нам. Мы им помогаем, а они все это спонсируют, – Мейза обвела глазами гостиную.

– А правда, что Король забрал тебя из Эфиопии и оплатил обучение здесь?

Мейза улыбнулась и кивнула.

– На плантации платили мало, да и те ничтожные деньги у меня забирал старший брат. Я даже поесть нормально не могла, пока не начала прятать немного из заработанного. Так я перебивалась года два, а потом в нашей деревне появились Король и Чеко.

Конечно, они привлекали внимание. У нас не туристическая зона, далеко от столицы. Некоторые вообще впервые видели белых людей, если не считать телевизора. Дети показывали на них пальцем, а они только пожимали плечами. Пытались найти кого-то, кто говорит по-английски, и их привели ко мне. Они расспрашивали меня о работе на плантации, хотели подробно узнать, где именно сортируются зерна и как упаковываются. Я объяснила им, что знала, и тогда Король спросил: «Кто научил тебя английскому?»

Я показала им книгу, которую всегда носила с собой. Она называлась «The evolution of Physics». Я нашла ее в пять лет, когда мы с отцом поехали в столицу торговать шкурами буйволов. Мы тогда ждали автобуса на одной из остановок, и я вдруг заметила под скамейкой эту книгу. Я уже умела читать по-амхарски, хотя не ходила в школу. Выучила по вывескам и рекламным роликам в телевизоре. А язык той книги мне был не знаком, и я заинтересовалась. Я взяла ее и показала тете. Она объяснила, что это английский, и после моей мольбы, научила различать буквы. Текст для нее оказался слишком сложным и большинство слов были ей не знакомы, так что пришлось самой все разгадывать. Часто я неправильно произносила слова, но потом по телевизору начали показывать американские фильмы с амхарскими субтитрами, и я выучилась правильно говорить.

Все это я объяснила Королю, когда показывала книгу. Он очень удивился. «Ты прочитала эту книгу? И все поняла?» Меня даже немного оскорбил этот вопрос. Но потом я увидела в его глазах интерес и даже… как будто восхищение. На меня еще никто так не смотрел, особенно когда я говорила о своей книге. Обычно все отмахивались или смеялись. Я почувствовала, что наконец-то встретила человека, который понимает, насколько интересен мир физики. И я решилась рассказать ему о своих идеях. Я сказала: «В этой книге много полезного. Я думаю, что хозяину плантации следует ее прочитать. Тогда он поймет, как улучшить систему полива и сделать так, чтобы ягоды орошались равномерно».

Король попросил рассказать подробнее. Я настолько удивилась, что кому-то действительно интересны мои мысли, что сначала объясняла очень сумбурно. Потом попросила блокнот с ручкой и нарисовала для него схему. Он был очень впечатлен.

Тогда он спросил: «Как думаешь, ты сможешь выучить еще один язык? Русский, например?». Я сказала: «Дайте мне какую-нибудь книгу на этом языке и объясните, как читать буквы». А он сказал: «Я поступлю лучше, я дам тебе учителя».

Чеко и был этим учителем. Это забавно, что русскому меня научил мексиканец, но эти уроки сблизили нас. Король поговорил с отцом и получил разрешение забрать меня в Россию и помочь поступить в университет. Я сказала, что даже в школу не ходила, но он заверил, что с моими мозгами это не проблема. Он подарил мне телефон, чтобы оставаться на связи, и они уехали где-то на месяц, дав мне время подумать. Я почти ничего не знала о России, представляла все белым – здания, дороги… И, конечно, снег. Я представляла, что все здесь покрыто снегом, и чем больше думала об этом, тем сильнее хотела уехать. Не знаю, поймешь ли ты. Я ведь и в столице толком не бывала, а тут другая страна. И я точно знала, что ни мои родители, ни их родители, ни родители их родителей никогда не уезжали из нашей деревни. Они не то что снега не видели, они даже не знали, как выглядят самолеты. И я решилась.

Чеко вернулся один. Я сказала ему, что согласна, и он увез меня в Аддис-Абебу. Там мы несколько дней жили в гостинице, что уже было для меня чем-то невероятным. Чеко подарил мне книги на русском и учил говорить и писать. Сначала я побаивалась его: он выглядел как гангстер из фильмов. Но он относился ко мне лучше, чем кто-либо за всю мою жизнь. Мы подружились. Я рассказала ему о жизни на плантации, он мне о своем детстве в Мексике.

Через неделю мы полетели в Москву. Я надела всю самую теплую одежду, которая у меня была. Чеко дал мне немного денег, а еще я оставила себе последнюю зарплату с плантации, и в последний день бегала по городу в поисках шерстяной шапки и пальто. Когда я появилась в таком виде, Чеко прыснул и так долго смеялся, что мое лицо запылало не хуже песков долины Афар. «Там сейчас лето! Июль!» – сказал он.

Мы прилетели в Москву, и Король купил мне аттестат. Сначала он записал меня на языковые курсы, а уже через год я поступила на инженерный факультет. Параллельно еще обучалась медицине у Бориса Геннадиевича, это бывший сотрудник Подземелья, очень хороший врач. А когда я закончила обучение, Король сказал, что я ему ничего не должна и могу уехать, куда хочу. Я решила остаться здесь и внести свой вклад.

Кристина слушала с интересом. Ей было приятно осознавать, что Король помог Шанти и Мейзе, а, может быть, и многим другим. Она убеждалась, что интуиция не обманула ее: ему действительно можно доверять. Кристина улыбнулась своим мыслям, но заметив любопытный взгляд Мейзы, поспешила переменить тему.

– Может, Чеко и милый с тобой, но меня он пугает. И никакой нежности я в нем не вижу.

– Знаешь, в Москве со мной произошло сильное потрясение. Когда мне было семь месяцев, мои родители обрезали меня. Так иногда делают в моей стране, хотя сейчас гораздо реже, чем раньше. Я не помню этого и никогда не думала, что мне чего-то не достает. Я узнала обо всем только здесь, когда начала изучать анатомию. Я стала много читать об этом в интернете. Обрезанные девушки из арабских и африканских стран создают целые форумы. Там я узнала, что половые акты для нас болезненные, если только не повезет найти по-настоящему внимательного мужчину. По-настоящему нежного…

Кристина не сдержала удивленного возгласа. Мейза кивнула.

– Чеко стал моим первым мужчиной. Я сама попросила его, когда узнала, что я не совсем такая, как остальные девушки.

– И вы…

– Мы не вместе, если ты об этом. Я была влюблена в него какое-то время, но теперь это позади. Думаю, он всегда относился ко мне скорее по-дружески. Он тогда сказал, что отношения не для него. Что он вообще никогда не сможет полюбить. Но я не жалею. Мы остаемся близкими друзьями, и я рада, что все так сложилось.

– Мне очень жаль, что это произошло с тобой…

Кристина не знала, что еще сказать. Она сидела на синем диване в подземной базе неизвестных детективов и сама готовилась стать частью их расследования, а напротив сидела молодая невероятно талантливая девушка с кожей цвета кофе и темно-коричневыми кудряшками, которая за свою короткую жизнь успела пройти через такое, что Кристине и не снилось. Начало казаться, что она ничего не знает о мире. Что такое ее маленькая квартира на окраине Москвы, ее работа в отеле и учеба в институте? Для нее это и есть жизнь, а кто-то выходит замуж в красочных сари и боится быть скормленной крокодилам. Кто-то оказывается искалечен в младенчестве из-за глупых традиций и всю жизнь мирится с последствиями.

– Так что, ты не злись на него, – сказала Мейза и, заметив растерянный взгляд Кристины, добавила: – Он правда хороший.

Кристина кивнула. Мейза похлопала ее по плечу и улыбнулась.

– Все, работай. Не буду мешать.

Оставшись одна, Кристина долго смотрела на черный экран «уснувшего» ноутбука. До сих пор вопросов в ее голове было больше, чем ответов, но вместе с тем появилось желание помогать этим людям. Она чувствовала к ним симпатию, даже ответственность. Как будто она не зря оказалась похищена жутковатым мексиканским парнем на автобусной остановке в восемь утра. Как будто, все это должно было случиться, чтобы она могла помочь кому-то еще.

Полная решимости, Кристина вывела ноутбук из сна.

Глава 8

Вместо привычной пробежки и тренировки в лесу Чеко направился в мужской корпус. Стоило ему подойти к тренажерам, как вокруг собралась толпа. Это раздражало. Он пригрозил увеличить дежурства, если им нечем заняться, и парни испарились. Чеко надел перчатки и сконцентрировал агрессию на боксерской груше. Его бесило все: Артем, который потерял остатки разума, Кристина, которая мастерски втерлась к нему в доверие, Мейза, которая вклинилась между ними и не дала поговорить… Ярость жгла его изнутри, и внезапно он осознал, что больше всего злится на себя.

Почему его мысли крутятся вокруг нее? Почему он постоянно ищет с ней встречи? Почему проводит бессонные ночи, капаясь в ее прошлом? Стоит ему подумать о ней, как кровь вскипает: он ненавидит ее. Нет, он боится ее. Боится того, что она делает с ними обоими. Артем слишком доверчив, но он, Чеко, должен сохранить последнюю крупицу мозга и не поддаться на ее хитрость. Это опасная игра. Надо оставить ее в покое, остановиться пока не поздно.

Какие у нее были глаза, когда он вколол ей снотворное! Его до сих пор коробило от воспоминания. Почему ему стыдно перед ней? Какая ему разница, что она думает и как себя чувствует? Будь она неладна.

Чеко думал до изнеможения, пытаясь понять, что именно упустил. Он изучил все, что мог, и не нашел ничего необычного. Обыкновенная девушка. С отцом действительно общалась мало, с Шейхом, кажется, не пересекалась. Он уже всерьез задумался о том, чтобы поставить кого-то следить за ее подругой, но быстро понял, что это маразм. Людей и так не хватало.

Ключи от ее квартиры хранились в сейфе в кабинете Короля. Он сделает это сам: поедет, все посмотрит, обязательно что-нибудь найдет. Он мог бы поступить открыто, но почему-то не хотелось снова обсуждать Кристину с Артемом. Чеко ухмыльнулся про себя. Пинкод он знал. Никто ни о чем не догадается, если он сам не решит рассказать. Завтра он выкрадет ключи и сделает копию, чтобы Артем ничего не заподозрил. А потом поедет и выяснит все, что она скрывает.

***

Кристина весь следующий день просидела за работой. Удивительно, как незнакомцы за несколько месяцев узнали о ее отце больше, чем она за всю жизнь. Из материалов выяснилось, что он был замешан во многих мутных историях. Какое-то время он работал администратором в казино, где познакомился с женщиной по имени Светлана Кулик, которая работала там же официанткой. Они начали встречаться и вместе устраивали что-то вроде магических сеансов, на которых разводили излишне доверчивых людей. В файле нашлась фотография той самой Светланы, и Кристина смутно помнила, что видела ее несколько раз в детстве. Вместе с фотографиями в приложениях были заявления, датированные разными годами от обманутых клиентов. В одном из них, самом длинном, говорилось, что ее отец вместе с той женщиной вынудили заявительницу продать за бесценок квартиру (как в последствии оказалось подставному риелтору), убедив ее, что она полнится злыми духами и по-другому от них не избавиться. Такого рода записей было страниц на пятьдесят. Кристина пролистала их, нашла еще несколько упоминаний о разной мошеннической деятельности и тяжело вздохнула.

Эти файлы оставили неприятный осадок. Не верить им глупо – слишком много очевидных и подробных доказательств сопровождали почти каждое обвинение. Но и признать, что она дочь отъявленного мошенника, было нелегко. С другой стороны, теперь она начала понимать, почему отец так часто уезжал, почему не отвечал на звонки. Ей хотелось оправдать его равнодушие, хотелось верить, что не будь этих заявлений, не будь необходимости каждый раз «залегать на дно», он бы наверняка проводил с ней больше времени, интересовался бы ее делами, готовил бы ей завтрак и водил в школу. И она чувствовала, что скорее всего ошибается, но хотела простить ему любые преступления, просто потому что он – это он. Ведь родителей не выбирают.

Кристина поняла, что уже несколько минут не шевелилась, погрузившись в раздумья. Дверь открылась, и в комнату вошел Король с подносом в руках.

– Проголодалась? – спросил он.

– Я настолько напугала Шанти, что она больше не хочет приносить мне еду?

Король усмехнулся и опустил поднос на стол.

– Может быть. А может, я просто хотел увидеть тебя лишний раз.

– А ты хотел?

– Может и хотел.

Король сел достаточно близко, чтобы Кристина смутилась и уставилась в свою тарелку. В последнее время она не могла отделаться от ощущения, что его внимательные глаза следят за ней везде, даже тогда, когда его не было рядом. Но когда он был, земля уходила из-под ног, как ненадежные тропинки из снов, из-за которых кажется, что вот-вот упадешь. Она четко понимала: он ей нравился.

– Кристина.

Она резко повернулась и замерла. Его лицо так близко, что ее щека почти касалась его щеки. В животе зажглись бенгальские огни. Король тоже замер, но вскоре неуклюже отодвинулся и вскочил с дивана.

– Как работается? Нашла что-нибудь?

Кристина покачала головой. Король отошел к книжным шкафам, затем обошел диван и встал позади нее.

– Думаю, на сегодня хватит. Тебе нужно отдохнуть.

Кристина чувствовала на затылке его взгляд. Он оперся о спинку дивана, и, прежде чем подумать, что делает, Кристина опустила голову на его руку.

– Ты побудешь со мной?

Эти слова вырвались с естественной легкостью, но, осознав, что она сказала, Кристина выпрямилась и уставилась в свою тарелку. Щеки горели.

– Конечно.

Голос Короля звучал удивленно, но он явно был доволен. Кристина сразу же сменила тему.

– Я давно хотела спросить, кто изображен на том портрете.

Ей показалось, что Король вздрогнул. Он подошел к столику со свечами. Взяв черного короля с шахматной доски, он повертел его в руках и поставил на место.

– Прости, если лезу не в свое дело, – сказала Кристина.

Король покачал головой.

– Все нормально. Это мой отец.

– Он умер, да?

– Его убили.

Кристина подошла к нему. Ей хотелось коснуться его плеча, но она не решалась. Король провел пальцем по краю доски, и Кристина невольно залюбовалась его руками. Большие, раза в два больше ее собственных, и при этом изящные.

– Ты говорил, что он построил это место.

– Да. Когда мне было двенадцать, отец продал все, что имел, и купил эту землю. Я сам до сих пор не понимаю, почему. Знаю только, что он хотел искупить вину.

– Вину?

– Мой отец когда-то владел компанией «Медисол». Это крупная фармацевтическая компания в свое время. Достаточно успешная, чтобы привлечь внимание тех, кто привык наживать состояние грубой силой. Времена были такие. Сначала они просто хотели денег, потом решили отобрать все целиком. Я помню, как они врывались к нам домой, колотили все вокруг… Незадолго до этого мама умерла от рака, отец и так был подавлен…

– Мне очень жаль…

– Забудь. Это было слишком давно. В конце концов отец не выдержал и отдал им все. А они за год умудрились спустить дело его жизни. Начали экономить на испытаниях, использовать непроверенные компоненты и покупать сертификаты. Иногда просто наполняли ампулы физраствором. В итоге из-за одной бракованной партии противовоспалительных препаратов погибли десятки человек. Состав оказался токсичным. Отец винил себя. Продал все: дом, несколько квартир, машин, мамины драгоценности… Она была из богатой семьи, и он многое получил в наследство после ее смерти. Он продал все, что смог, и часть денег раздал родственникам погибших.

– Но ведь он не виноват…

– Наверное, он понимал это, но все равно не мог себе простить. Понимал, что ничего не сможет исправить, поэтому и создал Подземелье на оставшиеся деньги. Чтобы бороться с несправедливостью.