Читать онлайн Клятва демона и священника

Пролог

В полночь все возобновляет свой ход. Часы начинают новый виток, вместе с новым кругом на циферблате, календарь переворачивает страницу, а человек начинает новый день.

Ровно в полночь в небе показался блеск, а по земле пронесся ветер, знаменуя приход сильного существа. Черная одежда, светлые короткие волосы и красные глаза. Губы растянулись в блаженной усмешке.Имя этому существу – Курт Регис. Он улыбается своему отражению и заглядывает в глаза бывшего владельца тела, говоря, что он может попрощаться с ним навсегда.

– Игра началась, лапочка.

Наконец, после двух сотен лет заточения, он вернулся в этот полный сладкого греха мир. Для демона эта цифра ничтожно мала, года пролетают как по щелчку пальцев, но возвращаясь к людям, начинаешь ощущать разницу между столетиями. Эти насекомые никогда не стоят на месте, копошась-развиваясь, придумывая что-то новое для улучшения собственной жизни. Тем более, время для ада идет по-другому, приходится подстраиваться под новое течение.

И сейчас, стоя перед зеркалом, рассматривая свое новое тело, Курт довольно щурится. Паренек выглядит симпатично, его внешние данные, хоть и далеки от идеалов исчадья, но что-то в этом личике есть, да и одевается со вкусом. Редко так везет. Обычно, когда происходит спонтанное вселение в человеческое тело, чья душа испытывает серьезное потрясение, печаль или гнев, редко попадаются красивые экземпляры, что для такого эстета как Регис – настоящее огорчение.

Парень поднимается на этаж выше и стучится в дверь. Открыла молодая девушка, что уже готовилась ко сну. Щурясь и потирая глаза, она оглядела своего ночного гостя и сразу же взбодрилась, приглаживая растрепанные длинные волосы, видимо, пытаясь привести их в более приличный вид.

Откуда Регис узнал, что этажом выше живет это прекрасное человеческое создание? Да, собственно, он и не знал, просто положился на интуицию. Даже если бы ему открыла многодетная мать или дряхлый старик, в любом случае это не имело бы значения. Курт получает то, что хочет, а сегодня судьба явно благоволит ему.

– Здравствуйте, я ваш сосед снизу, совсем недавно переехал, – демон включает свое обаяние на максимум. – Извиняюсь за позднее вторжение, но мне не терпелось обойти всех жильцов и познакомиться. Энтани Колеман, – парень протягивает руку, для пожатия. Всю информацию об Энтани, Курт нашел в еще не распакованных коробка, что заняли весь маленький коридорчик.

Демон рассмеялся: «Беспокоиться о бедняжке Колемане никто не будет ближайшие пару дней – это точно».«Бедный малец. Совсем недавно он окончил школу – его жизнь только началась, в незнакомом городе, вдали от родителей» – подумалось ему тогда.

– Лиззи, – обворожительно улыбнувшись, хлопая длинными ресницами, девушка смущенно пожала руку. – Ничего страшного, все в порядке! Проходи, – блондинка отошла в сторону, видимо, ее совсем не смущал незнакомый человек, пришедшей к ней чуть ли ни ночью. – Я тебя, кстати, сегодня утром видела. Можем выпить чай или кофе.

– Спасибо, но мне ничего не нужно.

Глаза сверкнули пламенем ада. Регис, будто нарочно, чтобы напугать несчастное наивное создание, подносит палец к своим губам, призывая ее молчать.

Резкий выпад вперед. Видоизменённая ладонь накрывает лицо Лиззи. В рукав парня впиваются короткие ногти девушки, но она не успевает даже вскрикнуть.

– Проход открыт. Явись в этот мир!

Парень достает из кармана своей косухи телефон, набирая комбинацию никогда не меняющихся цифр.

– Церковь? – испуганно щебечет он. – Это же церковь, да?! – он говорит очень быстро и надрывно, чуть ли не плача. – Пожалуйста… пожалуйста, улица А, з-здесь…

На заднем фоне разбиваются тарелки, слышится ужасный, душераздирающий вой и крик воронов. Вызов сброшен.

Глава 1

По ночным улицам, где слышно только шум ветра, шелест листвы и шуршание крыс, бежал молодой парень. Его полностью скрывал черный плащ с глубоким капюшоном. За ним слышались еще шаги. Он развернулся и быстро достал из-за пазухи пистолет. Сделал с разворота пару выстрелов в сторону преследователей и спрятался за ближайшим укрытием, что представлял собой припаркованный автомобиль.

– Вот черт! – один из преследователей прорычал и остановился, тормозя двух товарищей. – Тебе конец, мальчишка!

Преследователи остановились и выжидали, пока парень не вылезет. А тот осмотрелся вокруг. Фонари слишком хорошо освещали улицу, любые его действия будут заметны, а значит бесполезны. Тогда юноша решил воспользоваться одним фокусом. Выстрелил в фонари и погасил их так, что ни один луч света от них не падал ни на него, ни на его противников. Потом сделал рывок, выходя из укрытия и пошел вперед, на врагов, достав на этот раз небольшой меч, длина лезвия которого составляла около 30-40 сантиметров. Темнота дала ему время для атаки и все получилось. Вот только не совсем так, как хотелось бы. Хоть преследователи и упали, потеряв сознание, но оставили подарок парню в виде раны на животе от ножа. Он цыкнул и вытер об них свое оружие, спрятав его обратно. Второй рукой прикрыл рану и побежал дальше.

– Это остановит их, но ненадолго. Надо уйти, как можно дальше.

Парень выбежал на более открытую и просторную улицу. Вокруг были частные дома, а в конце улицы виднелась церковь с золотыми куполами, от которых отражался свет фонарей и луны. Ночной беглец устремился к ней, надеясь, что туда за ним не последуют. Он приблизился к церкви и оглянулся. Вроде никого. Да и какая сейчас разница? Мест то больше нет, а ноги уже не слушаются. Много крови потерял, пока бежал.

Он добежал до священного места и остановился у большой двери.

– Не могу же я вот так зайти с парадного…

Осмотрел здание и зацепился взглядом за окна, а рядом с ними и высокое дерево. Прошелся глазами по веткам, выбирая наиболее подходящие и нашел самый оптимальный путь наверх.

– Отлично.

Парень подошел к дереву, убрал руку с раны и прыгнул, цепляясь за ветку. Подтянулся и залез на дерево. Перелез с ветки на ветку, по ним добрался ближе к окну и прыгнул, цепляясь за карниз руками. Ладно хоть не сорвал его и сам не сорвался. Подтянулся и попытался открыть окно. Разумеется, оно было закрыто. Пришлось аккуратно взламывать. После того, как церковь распахнула свои владения, парень проник внутрь, прикрыв за собой окно, и спрыгнул с подоконника вниз, на пол. Ухватился за рану и прикусил губу чтобы не кричать. Скрючился, сидя на коленях и наклонившись вперед, чуть ли не касаясь головой пола.

А в одной из самых отдаленных комнат этой церкви, читая книжку, уже отдыхал один из священников. Его имя Никлас Режевский. Блондин с длинными волосами и такой же белоснежно-чистой и выглаженной рясе.

Время позднее, прихожан почти нет, об одержимых ничего не сообщали, что было довольно странно. В голову священнослужителя закрадывается навязчивая мысль, что это всего лишь затишье перед бурей. Но не тут-то было. Раздался негромкий стук и дверь распахнулась. В проеме стоял молоденький парень. На вид не складный, конечно, но соображал тот довольно быстро.

– Брат Никлас, извините за беспокойство, – замечая книгу в руках старшего, он немного замялся. –Поступил вызов, низкоуровневый одержимый на улице А.

– Понял, можешь ступать, – убрав книгу, мужчина поднялся. На сердце было неспокойно.

«Какое совпадение. Только подумал, и вот…»

Мягкая улыбка тронула губы блондина. Он покачал головой, собирая вещи, что ему понадобятся. Вышел из своей комнаты и направился быстрыми, широкими шагами к выходу. Быстро шагая по залу, взгляд сам собой зацепился за скрючивший силуэт под окнами. Не замедляя шага, Никлас сказал ему:

–Милый мой, даже если твои грехи настолько тяжки, не стоит так припадать на колени перед отцом нашим. Лучше зайди в кабинку, поведай о своих деяниях. И на душе легче станет, и одежду пачкать не придется.

Не дожидаясь ответа, Никлас покинул церковь, направившись по вызову. Парень даже не ожидал, что кто-то здесь еще есть в это время. Проводив взглядом священника, слегка приподнял голову. Этот тип сумел разозлить его всего-то одной фразой. А должок вернуть хотелось бы. К тому же от этого человека пахло очень странно. Когда священник ушел, парень поднялся на ноги и последовал за ним, держась на приличном расстоянии. Нелогично? Еще как.

Режевский прибыл на место и осмотрелся. Это довольно странно. Разрушения, что были в квартире и аура, явно шли в противовес тому, что сообщил молодой паренек.

«Стоп, а как человек мог…»

Клаус медленно оборачивается, вспоминая нужную молитву, но стоит столкнуться с пронзительным взглядом красных глаз, как все вылетает из головы.

– Регис? – срывается с языка.

– Регис? – демон склонил голову на бок. Парень закусил губу, надвигаясь на священника. –Святой отец, мне кажется, что вы что-то путаете. Как я могу быть «Регисом»?

Юноша сложил руки в молитвенном жесте, голова несчастной оболочки наклонялась то в одну, то в другую сторону. Изо рта начал вываливаться слишком длинный, похожий на змеиный язык. Слюна капала на ковер, прожигая его.

– Хотя, признаюсь, мне лестно от того, что вы считаете меня таким сильным, а ещё страх в глубине ваших глаз, – блондин облизнулся. – Фортуна по-настоящему благосклонна ко мне.

Сзади раздается рев. С глухим стуком, с потолка падает одержимая, а следом за ней ошметки краски. Изгибаясь под неестественными углами, ей кое-как удается схватить Курта за ногу. Она впивается в его человеческую оболочку тонкими пальчиками, с оборванным маникюром, принося легкий дискомфорт. Демон кривится.

– Что же ты так? – обращается демон к священнику. – Одного не изгнал, а уже переключился на другого?

Он цокает, недовольно качая головой. Хватая низкоуровневого беса за волосы, Энтани буквально отрывает недовольную морду от себя, чуть приподнимая. Держа ее, как провинившегося пса за шкирку, юноша фыркает:

– Ну только посмотри на нее! – восклицает демон, поднимая одержимую еще выше, чуть ли не тыкая ей в лицо священнослужителя.

В её руках зажаты кусочки ткани со штанины. Она мечется из стороны в сторону. Пару раз пытаясь вцепится в лицо священника, но после хорошей встряски, просто пытается вырваться.

– Она испортила мне одежду, – демон огорчен, а одержимая не перестает рычать. –Да, мать твою, заткнись уже!

Регис швыряет неугодную в стену.

– Пошла прочь отсюда, дрянь, чтоб я тебя больше не видел!

Бес еще несколько секунд корчится на полу, а потом замирает. Бездыханное тело Лиззи падает, и, кажется, она ударяется головой о стоящую рядом тумбочку.

– Ну, все, – блондин отряхивает руки, возвращаясь к священнику. – Теперь ты, – он вновь улыбается, подходя ближе. – Не нужно бояться, святоша, на этот раз я сделаю все быстро, не буду тебя почем зря пугать.

Демон наступает, загоняя несчастного в угол. – Скажи спокойной ночи, сладкий, – Курт касается лба священнослужителя, и бедняжка валиться прямо в руки дьявола, теряя контроль над собственным телом. Регис усмехается и устраивает мужчину в близстоящем кресле.

Пока Режеский разбирался со своими проблемами, парень в черном нагнал его и поджидал снаружи. Когда Никласу стала угрожать опасность, он решил выйти. К тому же еще один запах появился в воздухе, очень знакомый и мерзкий. В тот момент, когда блондин усадил священника в кресло, парень достал пистолет, поднялся по лестнице и приблизился, выстрелив совсем рядом с головой демона.

– Мерзкий запах… такой есть только у тебя, Регис… Убери руки от моей добычи.

Парень все еще зажимает одной рукой рану, а другой держит оружие.

– Священник, теперь твоя очередь… Ты совсем умом тронулся со своим Богом, если считаешь, что я хоть раз попрошу его о чем-то?! К тому же… зачем мне просить прощения и отмываться от грехов?

Сплюнул кровь и облокотился о дверной косяк, слегка подняв голову, чтобы видеть все. Только темнота под капюшоном и два огня серебристого свечения.

Никлас сидит в кресле, лихорадочно переводя взгляд с демона на… А на кого собственно? В голове бьется единственная мысль – «Что делать?»

Демон не шелохнулся, расхохотавшись:

– От твоей добычи? – тихий рык и грозный взгляд. – Ты слишком много себе позволяешь, Ришфельд.

«Если с демоном все понятно, то этот парень… он всю дорогу преследовал его от церкви только потому, что он сказал, что не стоит так припадать перед Господом? Может они там между собой сцепятся?»

Как говорится, надежда умирает последней. Режевский пытался пошевелить хотя бы пальцем, чтобы тихо уйти, но тело совсем отказывалось слушаться, игнорируя хозяина по полной программе.

Демон переводит взгляд на священнослужителя, и почти сразу вновь впивается в стоящего напротив.

– Твои шансы победить меня равны… нулю, – парень хмыкает, складывая руки на груди. – В обычном бою.

Он вдыхает металлический аромат крови, что исходит от парня в капюшоне.

– А сейчас ты еще и ранен, – на долю секунды мелькает длинный язык. – Но у меня сегодня слишком хорошее настроение, так что я отдам его тебе. Все-равно этот святоша мне не нужен.

Курт пожимает плечам, подмигивая священнослужителю.

– Развлекайся, лапочка. Я еще вернусь за тобой, если выживешь.

Регис щелкает пальцами. С ног до головы его охватывает зеленое пламя с оравой костлявых рук, и он бесследно исчезает.

После стольких попыток Никлас наконец может шевелиться, но остается сидеть неподвижно, внимательно наблюдая за действиями пришедшего, в случае чего, готовый драться.

– Если тебя так сильно расстроили мои слова, то я приношу тебе глубочайшие извинения, – медленно произносит священнослужитель. – Я слишком торопился на вызов…

– Заткнись! Мне не нужны твои оправдания…

Прицелился тому прямо в голову. Рука не дрожала от слова «совсем». Однако, парень прикусил губу и опустил ее, выронив оружие, а сам сполз вниз. Голова шла кругом. Перед глазами все начало плыть. А оставалось всего лишь спустить курок.

"Черт… Я потерял слишком много крови."

Посмотрел снова на священника.

– Твоя кровь… либо убьет меня, либо спасет. Черт, нет! О чем я только думаю?

Парень достал из-за пазухи небольшой сверток и развернул его. Вынул оттуда иглу и нить. Поднял свою одежду так, чтобы она не мешалась. Тело, полное шрамов даже на таком маленьком участке, заливала кровь. Парень вытер ее тем свертком и принялся зашивать на-живую. Закусил край одежды, кода игла проткнула плоть, но сделал пару быстрых стежков, постоянно вытирая новую кровь.

Вопрос, кем являлся парень оставался открытым. Никлас, кажется, уже перебрал всевозможные варианты: от самых простых, до просто абсурдных. Единственное в чем блондин был уверен – юноша не человек.

«Демон? Нет, у них слишком быстрая регенерация. Вампир? Он упоминал кровь, но их же не существует».

За свою жизнь Клаус видел множество ранений, крови и смерти, но смотреть на то, как незнакомец зашивает сам себя, просто не мог. Он будто сам ощущал, как игла протыкает кожу, проходя через ткани, а следом за ней тянется нить. Ужас.

Как только с раной было хоть как-то покончено парень откинул голову назад. Из-под капюшона показалась маленькая красная косичка со своеобразным крепежом-резинкой из стали.

– Я ненавижу тебя за те слова, но не могу убить почему-то. Тебе повезло.

Усмехнулся и поднял руку перед собой. Потом провел ей по воздуху и наставил на священника, все еще сидевшего в кресле.

– Я не знаю твоего имени, но… я помогу тебе выжить. По крайней мере сейчас, когда ты так жалок. Но это только для того, чтобы убить тебя позже, – подумал о самом себе и усмехнулся.

– Не суди другого по первому взгляду. Я не так жалок, как тебе кажется, – тихо молвит Режевский, поднимаясь на ноги. – Спасибо за беспокойство, но мне не нужна помощь в выживании.

С руки парня потянулась струйкой кровь, что совсем недавно вытекала из раны парня. Она разделялась на мелкие струи и окрашивалась в серебристый цвет ртути, словно рассеиваясь в метре от священника. Парень опустил руку и голову и затих. Стеклянные глаза еще смотрели какое-то время перед собой, а после и они закрылись.

Мужчина наблюдает, как парень начинает валиться вперед и ловит обмякшее тело. – А вот тебе она бы не помешала, сын мой.

Поддерживая одной рукой незнакомца, другой блондин набирает номер церкви. Повезло, что на ближайший тумбочке расположился домашний телефон.

– Сестра Мэй, это Никлас, пришли кого-нибудь на улицу А, – взгляд мужчины цепляет за тело бывшей одержимой, и он опускает взгляд.

«Надеюсь, она жива».

– И попроси подготовить место в лазарете.

– Вы ранены? – слышится грубый, но встревоженный голос из трубки.

Получив отрицательный ответ, Мэй лишь громко выдыхает:

– Хорошо, ждем.

Глава 2

– Состояние стабильное, но, брат Клаус, вы все видели сами. Эти шрамы, да и ваш рассказ, – пожилой мужчина морщится. – Может, стоит передать его в обычную больницу? Церковь не обязана заботиться о каждом раненом, тем более, если он связался с демонами, – лекарь складывает руки на груди, в речах столько презрения и яда, он точно гадюка, желающая убить несчастного, одним словом.

– Спасибо за оказанную помощь. Я позабочусь о нем сам, не стоит беспокоиться.

Режевский переводит взгляд на парня, заправляя прядь, выбившуюся из хвоста, за ухо.

– О нем уже знает вся церковь, – старик поджимает губы. – Если глава прикажет переместить мальчишку в другое место, то уж извините, брат Никлас, но я церемониться не стану, – лекарь еще несколько секунд сверлит взглядом священника, а потом покидает помещение, громко хлопнув дверью.

Клаус выдыхает, присаживаясь на соседнюю койку. Может, зря он его сюда притащил?

Запах спирта и горьких лекарств сразу же дает понять парню, что он там, где быть не должен. Дайн резко садится. Острая боль в области живота пронзает. Тяжело дыша, мальчишка скрючивается, сжимая бинты.

Никлас моментально оказывается рядом, приподнимает подушку, взбивая ее, и мягко толкает юношу обратно.

– Аккуратней, швы могут разойтись.

Парень вспомнил о своем арсенале оружия под плащом: мечи, охотничьи и метательные ножи, самодельные бомбы, баночки с ядами, пистолеты, струна, дротики и еще пара предметов.

"Если кто-то посмеет забрать их, то ему не жить! Черт! Что Регис забыл здесь? Его же запечатали, как он вернулся?"

Никлас протягивает раненому таблетку со стаканом воды, сразу поясняя, что это.

– Станет легче, выпей, – Режевский закусывает губу. – Ха, если что, твои вещи около двери, на стуле, их никто не трогал, – успокаивает он, но вот кого? Себя, чтобы как-то разбавить атмосферу или незнакомца, которому явно не понравилось бы, что в его имуществе копались посторонние. – Правда, они все в крови. Если хочешь, я могу принести комплект чистой одежды.

Парень кривится, около него будто муха летает. Вот пристал. Он скользит взглядом по священнику, наконец, отталкивая его руку.

– Мне не нужна твоя помощь.

Встает на ноги. Глазами находит часы и смотрит время.

"Вот блин, я так долго проспал. Надо поторопиться".

Подошел к своим вещам, проверил наличие всего, что у него было и оделся, в испачканную кровью одежду. Накинул капюшон и направился к выходу. Только хотел взяться за ручку двери и открыть, как передумал. Если его кто-нибудь увидит, могут возникнуть неприятности. Он развернулся и подошел к окну, распахнув его и забравшись на подоконник. Второй этаж, прыгать высоковато для такой-то раны, но лучше уж так, чем остаться здесь с этим святошей. Зацепился руками за раму и собрался прыгать.

– Ты похож на дикого бездомного котенка, – выдыхает Никлас, отставляя все обратно на тумбу, подпирая собой стену. – Тебе искренне предлагают помощь, а ты ее не принимаешь, забиваясь в угол и шипя, – со смешком шепчет священнослужитель, не надеясь, что его услышат. – Давай я тебе хотя бы одежду чистую дам? – предлагает Режевский, внимательно наблюдает, как парень пытается уйти из лазарета. – Или я могу вывести тебя отсюда, если ты так хочешь покинуть церковь, все же, это будет лучше, чем прыгать с такой высоты.

Парень обернулся, с желанием в глазах разорвать этого наглеца. Кто тут «бездомный и дикий»?! Он слезает с подоконника и подходит к священнику, хватая его за ворот одежды.

– Да, если бы я позволял каждому встречному помогать мне, помер бы уже давно! Как я могу верить словам священника? И мне не нужна чистая одежда, чтобы добраться до дома, – чуть ли не крича произнес парень и качнулся назад, хватаясь за край кровати. Откашлялся, сплюнув кровь, и отвернулся.

На выпад юноши Режевский никак не отреагировал, лишь мягкая улыбка тронула губы, которую блондин честно пытался спрятать, но не получилось.

«Ведет себя, как подросток» – мысленно усмехается священник.

– Не стоит грести всех под одну гребёнку, – Никлас пожимает плечами. – Я не говорю, что стоит верить всем людям и священникам без разбору, но все же, иногда встречаются хорошие, – смотря на ухудшающееся состояние юноши, священнослужитель подходит ближе, мягко кладя руку ему на плечо, несильно сжимая. – Ты же понимаешь, что в таком состояние никуда не дойдешь, отлежись хотя бы день, – настаивает мужчина.

Парень задумался над его словами, но все еще не верит на слово. И кто поверил бы в такой ситуации?

– «Иногда» это далеко не «часто». Я не предсказатель, чтобы знать какой ты. Предашь ли ты меня, выбросив на обочину дороги или на подкорм вашим ручным демонам. Забудь, что встречал меня. И постарайся не попадаться Регису. Он убьет тебя быстрее, чем ты успеешь отличить демона от человека.

– За кого ты меня принимаешь? Я прекрасно знаю, как сохранить себе жизнь, – усмехается он.

– Вот на этом и закончим. Отпусти. Меня еще ждет работа и учеба. Я и так опаздываю из-за тебя.

Попытался убрать его руку, как слезы предательски упали на пол, скатившись по щекам. Быстро вытер влагу и вырвался из хватки священника, отворачиваясь.

"Да, что это со мной?! Почему я вдруг… Нужно уйти, как можно быстрее".

Сам не понял, что сейчас произошло. Скорее всего это от искры воспоминаний прошлого. Но Ришфельд не стал придавать этому большого значения. Поспешил к окну и выпрыгнул, мягко приземлившись на траву. Стиснул зубы и поспешил удалиться как можно дальше, пока совсем не размяк.

Несколько секунд Никлас просто стоит ошарашенный поведением юноши не в силах, что-либо сказать или сделать. Когда люди раскаивались в своих грехах, то нередко начинали плакать, однако здесь ситуация совсем иная. Кажется блондин задел больную тему. Секундное промедление и юнца уже и след простыл.

– Если нас вновь сведет Господь, то с ним нужно поговорить, – выдохнул мужчина, начиная прибираться в лазарете.

Конечно, это могут сделать другие, но пожилому лекарю Никлас сказал, что сам обо всем позаботиться, не хотелось бы ставить под сомнения свои же слова.

Вспоминая сколько сейчас времени, парень думал, куда идти, чтобы успеть. И как далеко он сможет зайти вообще. К счастью, люди настолько были заняты своими делами, что не замечали его, когда тот проходил мимо. Только собаки лаяли, как ненормальные. Это естественно, не каждый же день по улице будет идти какой-то окровавленный прохожий. Парень решил вернуться домой и переодеться, а оттуда поехать сразу на занятия. По пути домой, он сразу написал куратору, что опоздает, на что тот коротко ответил "хорошо".

Чтобы быть образцовым студентом и получать стипендию, он старался участвовать везде и всюду, чтобы оставаться на хорошем счету у преподавателей. С их занятиями и заданиями также.

Вернувшись домой, он скинул одежду и залез быстро в душ. Красные волосы с косичкой у виска, серые глаза, стройность тела с его шрамами и бледность кожи. Холодные струи расслабляли все тело, успокаивая мысли. Он вылез, вытерся и переоделся в обычную одежду – рубашка с длинным рукавом и джинсы с кроссовками. Взял сумку с тетрадями и ручкой и оглянулся, осматривая квартиру. Взгляд зацепился за пару пистолетов. Недолго думая, парень берет один, пряча его в сумку, в тайный карман. Выходит, запирая дверь и едет на занятия.

В аудиторию заходит уже во время лекции. Тихо проходит на свободное место и принимается за конспект. Рядом сидящий знакомый тихонько пихнул его локтем и подвинул свои записи. Мол, "на, переписывай". Благодаря хорошей репутации как у преподавателей, так и у студентов, он с легкостью мог попросить о чем-либо. Его красная коса спускалась вниз, прикрывая его лицо от соседа. Так и прошла эта пара. Вся в письме. Что же происходит у Никласа?

Вытирая лицо полотенцем, Режевский поправляет прическу. Удивительно, но пару дней назад поступил звонок из университета, администрация которого очень хотела, чтобы один из священнослужителей пришел и провел занятие. Чего-чего, такого в истории церкви еще не было. Отрываться от дел и идти к студентам никто не хотел, так что все единогласно приняли решение отправить Брата Никласа, зная, что отказать он вряд ли сможет, да и против мнения большинства вряд ли пойдет.

Разглаживая несуществующие складки на одной из своих выходных ряс, священнослужитель берет заранее приготовленную книгу и пару бумаг с вопросами, которые администрация университета предусмотрительно отправила вместе с просьбой.

Никлас добирается до корпуса благополучно, без происшествий. Находиться в подобном помещение с огромном количеством студентов было непривычно. Мягко говоря, священник ощущал себя не в своей тарелки, желая вернуться в тихую обитель церкви, где никто не позволял себе галдеть.

Один из преподавателей учтиво показал кабинет, где предстоит провести пару, и кратко ввел в курс дела, а сам быстро удалился, мысленно пожелав бедняге удачи. Оставалось дождаться окончания одного занятия, чтобы начать другое. А время так неторопливо…

Перерыв после первой пары оказался весьма коротким и выматывающим. Друзья с интересом спрашивали красноволосого, что случилось. Не каждый день увидишь, как лучший студент ВУЗа опаздывает на занятия. Перекинувшись парой фраз, парень, разумеется, умолчал о событиях прошлой ночи. Нельзя о таком рассказывать простым людям. По пути в следующую аудиторию, где должна была проводиться вторая пара, группа встретила девушек, что уже шли в их сторону. Некоторые сразу же повисли на локтях своих парней, а часть столпилась около Ришфельда, с целью завоевать не только его внимание, но и сердце. Ни одной из них он не отдавал предпочтения, но вел себя учтиво и иногда позволял себе даже позаигрывать с ними, чтобы те получили каплю его желанного внимания. Войдя в аудиторию, парень сразу заметил того самого священника.

"Черт его дери, он это специально?! Что он тут вообще забыл? Ладно, нужно сделать вид, что мы не знакомы. Посижу, потерплю и он сам уйдет"

К счастью, никто не успел заметить замешательства на его лице, и вся группка прошла на свои места.

Стоило парням и девушкам появиться на пороге и занять свои места, как священник поднялся со своего места, постучав кончиком карандаша об стол, дабы привлечь внимание к своей персоне.

– Дорогие студенты, приветствую вас. Сегодняшнюю пару проведу я. Зовут меня Никлас Режевский…

Когда он постучал карандашом по столу, все сразу обратили на него внимание и удивились. Никто не ожидал увидеть здесь священника. После того как он представился, кто-то решил пошутить.

– Что, церковь стала настолько убогой, что какой-то монах пришел нас учить? Эй, как тебя там, ты хоть знаешь что-нибудь кроме текстов своей книжонки?

Ришфельд слегка улыбнулся. Шутка ему понравилась от части, но еще больше смешило то, что этот пацан, что решил выпендриться и опустить священника, не знал о том, что у церкви то, как раз много работы и денег с нее. Вмешиваться пока не стал и продолжил наблюдать.

Кто-то подцепил эту шутку и добавил свое, кажется, это была одна из девушек, что симпатизировала тому юноше.

– Хахаха, Джет, не обижай его, а то вдруг запоет. Тогда нам всем придется молиться о спасении.

Дайн посмотрел на священника и стал следил за его реакцией. Интересно же как он на это ответит.

Оглядывая аудиторию, взгляд зацепился за знакомую красную копну волос.

«Сама судьба» – подумалось ему, и уголки губ слегка приподнялись. На попытку задеть его, Клаус остался спокоен, как удав.

– Если человек опускается до того, чтобы оскорблять другого, то либо сам не блещет умом, – священнослужитель выдержал паузу, –либо считает себя слишком умным. Думается мне, первый вариант Вас не устраивает, остается второй. Джет… – мужчина глянул в список студентов. – Джет Ламберт, верно? Что же, мистер Ламберт, прошу вас выйти к доске и…

Взяв мел, Режевский принялся писать достаточно сложный математический пример вспоминая, что его пару поставили вместо кибернетики. Именно сейчас блондин был благодарен своему преподавателю, что требовал от своих учеников слишком многого.

– И решить этот «несложный» пример, – передав мелок растерянному парню, мужчина с дружелюбной улыбкой вернулся к остальным. – Девушка, что поддержала мистера Ламберта, я вижу, ваш друг находится в затруднительном положение, не хотите помочь ему?

Парень достаточно долго стоял у доски и что-то пытался написать и решить, пока его подруга, сконфужено опустила голову, мол это была не она. До конца пары, она так и не издала и звука.

Ришфельд взглянул на пример, а потом на парня, что вынужден его решать.

"Сам он никогда его не решит. Что же… можно и подсобить".

Парень достал тихонько телефон и начал писать тому ответ в общий чат. Джет также тихонько, пока священник занят группой достал мобильник и списал ответ Ришфельда.

– Эй, сер ходячая библия, я закончил ваш легчайший пример.

Ламберт был так горд собой, будто он сам решил. Даже голову задрал. Вырос бы нос, было бы еще веселее.

Мужчина повернулся, оценивая правильность решения. Улыбнувшись, он кивнул:

– Хорошо, просто отлично! – вспоминая, как парень мялся до этого, блондин продолжил:

– У вас очень хорошие знания, думаю, дальнейший пример для вас покажется просто детским садом, только вот… Все гаджеты, я попрошу передать мне. В конце пары заберете, – забрав телефон, священнослужитель написал еще одно уравнение, совершенно не похожее на предыдущее, и кажется его сложность повысилась в несколько раз.

Ришфельд отвлекся на только что пришедшую смс от начальника и слегка нахмурился. Повернулся к соседу и сказал на ухо:

– Мне нужно отойти на минут 20, прикрой. Я не думаю, что тут будет что-то интересное. А вам будет бесплатный цирк с хорошими местами.

Подмигнул и встал с места, быстро покидая аудиторию, пока священник занят примером.

"Чтобы ты не придумал, тебе будет не так легко и просто с этими ребятами. Они же программисты…"

– Это касается всех. Передайте, пожалуйста, ваши устройства мне, – Режевский прошел по всем рядам, забирая у каждого буквально всю его жизнь: от смарт-часов и наушников до нескольких пар телефонов.

Пересчитывая студентов, Никлас теперь не мог найти уже знакомую красную макушку.

– А где еще один? – понимая, что ему то ли просто не хотят отвечать, то ли они сами не знают где он, Режевский пожал плечами. – Сейчас я раздам вам демонстрационный вариант задач, которые будут на предстоящем экзамене, у вас есть 30 минут, чтобы решить, их там не так много. Оценка будет влиять на итоговую.

Блондин поглядел на просто потерявшего все надежды парня у доски.

– Мистер Ламберт, можете не волноваться, ваша оценка будет завесить от примера на доске, решать демонстрационный вариант не нужно. После того, как вы всё выполните, мы немного поговорим с вами о церкви и её роли в истории. А сейчас приступайте, время пошло.

Вся группа приуныла и принялась за тест с задачами, громко и тяжело вздыхая. А все из-за одного дурака, что сейчас стоит у доски. Джет пытался что-то решить, но, конечно же, без Ришфельда у него нет и шанса.

В это время, парень вышел из аудитории и позвонил начальнику. Тот спустил на него собак и велел сейчас же приехать в офис. Красноволосый выдохнул, повесив трубку и направился куда было велено. Прибыв на место, вошел в старый дом и поднялся по почти сгнившей лестнице на второй этаж. Хорошее прикрытие от людей и церкви. Открыл дверь и вошел в дом. Внутри было намного уютнее и чище, хотя все же запах гнили, сырости и грязи тут оставался сам собой. Начальник сидел в своем кресле, завидев парня, подскочил и швырнул в него папку с листами. Та прилетела прямо в него и упала на пол, раскрывшись. Парень не пытался увернуться, потому что, если бы он это сделал, было бы хуже. Сказать честно, этот мужчина был не особо приятен. Низенький, с мерзким голосом и характером. Всех считает за мусор.

– Дайн, мать твою, какого хрена ты себе позволяешь?! За тобой пришлось прибирать чистильщикам. Черт с этим, так ты еще и в церковь подался! – Начальник подошел ближе и схватил его за ворот рубашки, приподняв слегка. – Эти церковники изгоняют любого из нас, а ты… Мелкий щенок… Я взял тебя к себе, дал крышу над головой, еду, собака ты неблагодарная. Я же тебе ясно сказал, пришел, забрал вещицу и ушел. И кстати, где она, ты принес ее?

Начальник слегка ослабил хватку. Все это время Дайн просто стоял и слушал с каменным лицом, словно он тут тень.

– Простите за произошедшее, мне действительно жаль. Эта вещь у меня. Вот.

Ришфельд достал из кармана подвеску и передал мужичку. Тот взял драгоценность и отошел к своему столу.

– Это хорошо… И все же, ты плохо справился со своим заданием. Поэтому, чтобы подстраховаться, я приму меры сейчас.

Мужик щелкнул пальцами и за спиной Дайна появились два демона, вошедшие из порталов. Они взяли того за руки и опустили на колени. Дайн удивился, но сделать сейчас ничего не смог бы. Ощущение страха накатывало волной.

– Начальник? Что вы собираетесь делать?

Мужчина вынул из своего стола черную проволоку и обмотал ею шею парня. Достал зажигалку и накалил металл на чужой шее. Дайн сперва держался, дрожа телом, но, когда кожу начало жечь, он не выдержал и вскрикнул, стараясь вырваться из хватки громил. Предмет исчез с шеи, и демоны отошли, отпустив парня.

– Эта цепь на твоей шее означает, что ты принадлежишь мне. Я всегда буду знать где ты и с кем, поэтому даже не думай искать помощи у церкви.

Мужчина отвернулся, а Дайн встал на ноги, держась за шею. Тот махнул ему рукой и Дайн поспешил удалиться, чтобы не вызывать новой порции ярости. Хватит и одной. По дороге обратно, он зашел в переулок и ударил кулаком по стене дома.

«Черт! Как же бесит! На себя бы надел, мелкий урод».

Успокоившись немного и подняв ворот рубашки, вернулся в учебный корпус. Открыв дверь аудитории, вошел и вернулся на место. Группа все еще была занята тестом, а друг передал быстро слова этого священника. Ришфельд прикусил язык, чтобы не высказаться и посмотрел на этого деспота-священника. Из-за него и его доброты он оказался в таком незавидном положении.

Никлас глянул на потерявшегося студента, который проследовал на свое место. Взяв со стола еще один лист, как раз для него, священник отдал его парню.

– У тебя 20 минут, – сказал Режевский так, чтобы услышал только юноша, а потом уже громче добавил для всех:

– Ребята, через 5 минут начинаем передавать работы с последних рядов. Мистер Ламберт, – обратился священник к несчастному студенту. Смотря на его «успехи», блондин выдохнул. – Хватит с вас, берите работу и садитесь за первый стол, у вас 15 минут.

Режевский улыбнулся, видя, как задира немного расслабился.

– Впредь, я очень надеюсь, что вы будете уважительнее относиться к другим.

Сев на свое место Никлас совсем чуть-чуть, для виду, пробежался глазами по строкам первых страниц книги, что принёс с собой, а потом задумался, изредка посматривая на красноволосого.

«И куда он только пропадал? Да еще и так, что вернулся помятым…»

Парень достал из сумки ручку и глянул на работу. Вроде легкая, но есть тут подводные камни. Ришфельд начал отвечать на вопросы и задания теста. Прошло минут пять, и все начали собирать листы. Друг хотел толкнуть того слегка, но передумал. Все же ему дали 20 минут на этот ужасный тест. Друг и сам успел ответить не больше чем на три четвертых всех вопросов, да и те могли быть неправильными.

Дайн с головой погрузился в задания. Цепь, ставшая рисунком на шее, жгла немного. Это мешало сосредоточиться. Ришфельд быстро решил задания первой части и уже к концу тринадцатой минуты заканчивал вторую. Оставалось каких-то семь минут на самую сложную – третью часть.

У Ламберта дела обстояли еще хуже. Мало того, что у него времени было на 5 минут меньше, так еще и ума на них не хватило бы. Без телефона он даже списать не сможет. И не догадается посмотреть у соседа.

Дайн поднял голову на священника и заметил, что тот иногда бросает на него взгляд. По спине холодок пробежал и волна ненависти. Хотя это ощущение было весьма странным и противоречивым.

"Я же сам помог ему, так еще и не убил. Зачем вообще полез в эту церковь? Вычисления и те проще".

Дайн успешно закончил отвечать на все вопросы и встал за двадцать семь секунд до завершения его времени. Подошел и положил листок на стол, перед этим святошей, уложившись ровно в 20 минут.

– Я закончил.

Развернулся и пошел на свое место, игнорируя как восхищенные взгляды, так и завистливые.

Не прекращая своего вещания про историю Лерианской церкви, Режевский смотрит на только что сданную работу юноши, про себя отмечая, что все решено правильно, даже самая сложная часть.

«Боже, я же забыл забрать у него телефон».

Никлас качает головой, прочитав имя с фамилией в углу листа, священнослужитель откладывает задания в сторону, на секунду прерываясь:

– Мистер Ришфельд, останьтесь после урока…

Когда святоша сказал Дайну остаться, радости у него от этого не возникло. Так еще и друзья перед уходом пожелали удачи, быстрее покидая аудиторию.

Блондин дожидается, пока все студенты заберут свои гаджеты и уйдут, и только потом начинает говорить:

– Дайн, рад, наконец, узнать твое имя, – мягко улыбается мужчина, составляя уравнение на доске. – Телефоны, наушники, часы, все, что есть на стол, и реши, пожалуйста, пример, – Клаус передает мел, отходя чуть в сторону.

По просьбе Священника, Дайн положил на стол всю свою сумку и выложил из кармана телефон, взяв мел и приблизившись к доске с примером. Пока он пишет быстро решение, тот задает ему вопросы, на которые не хочется отвечать, но все же.

– Могу я спросить, почему ты прогулял почти половину пары? Тебе было плохо? Выглядишь помято. Швы открылись?

– Какая вам разница, временный профессор? Если я скажу, что это все из-за вас, вы поверите? Оставите ли меня в покое? Я должен был вас убить еще в том доме, но я не сделал этого. И теперь я, словно собака, посаженная на цепь!

Скорость написания все увеличивалась, пока мел не стерся. Дайн успел решить пример, пока говорил. И закончи он его так же блестяще, как и тест до этого. Он быстро развернулся, взял свою сумку и поспешил уйти, пряча шею с оттиском черной цепи.

Никлас медлит всего секунду, лихорадочно перебирая в голове всевозможные идеи. Безупречно решенный пример был благополучно забыт. Быстро сокращая расстояние, Режевский хватает парня за руку, разворачивая к себе лицом, дабы проверить догадку.

– Успокойся, – шепчет священник. – Я просто хочу помочь… Не двигайся.

Пальцы начинает покалывать, неужели, это то, о чем он думает? Священник аккуратно, чтобы случайно не коснуться чужой кожи, отодвигает ворот рубашки. На шее красуется немного воспаленный оттиск черной цепи. От подтверждения собственной догадки перехватывает дыхание.

Когда чужая рука хватает и притягивает, разворачивая, чувствуется что-то странное с долей страха и волнения. Священник шепчет на ухо, но от его слов становится не то, что спокойно, по телу пробегают мурашки. Дайн зажмуривается.

– Зачем ты связался с демонами?

Не хотелось бы ему, чтобы кто-то это увидел. Зато следующая фраза священника его задела сильно. Даже сильнее чем тогда, первый раз в церкви.

"Зачем связался? Он совсем идиот или только притворяется? И какое ему дело до меня и моих проблем? Пусть помогает на вызовах своих!"

Откуда-то с боку раздается негромкий смех, а следом за ним хлопки в ладоши. Привалившись к дверному косяку, сложив руки на груди, у входа в аудиторию стоит та самая оболочка высшего демона, сверкая своими рубиновыми глазами.

Дайн уже знает кто это и не поднимает голову. Мысленно он рад, что тот явился сейчас. Так хотелось просто исчезнуть. Хоть и ненавидел он Региса так сильно, как только мог, но сейчас тот его практически спас от священника и его проповедей.

«Сколько он уже наблюдает? Что он слышал или видел?» – думает Никлас.

Священнослужитель отпускает юношу, отходя на пару шагов назад.

– А я-то думал, что кто-то из вас убьет другого, но как погляжу, – Курт выдерживает паузу, губы искажаются в зубастой усмешке. – Вы даже очень хорошо сдружились.

Регис отлепляется от косяка, подходя ближе.

– К сожалению, лапочки, сейчас мне нужен только один, – блондин задорно щурится, переводя взгляд с одного на другого. – И тебе придется покинуть кабинет, – Морадо де ла Регис щелкает пальцами, и несчастный студент буквально вылетает из аудитории. Дверь захлопывается, слышится щелчок замка.

– Теперь ты, святоша, – демон демонстративно проходит около него, вальяжно разваливаясь в преподавательском кресле.

Оказавшись в коридоре, за дверью, парень выдохнул и поправил одежду.

"Меня не касается, что там происходит. Это не мое задание".

Дайн хотел уйти, а на горизонте, как раз еще стояли его друзья, ожидая его выхода из кабинета. Ришфельд сделал пару шагов к ним и обернулся, прислушиваясь к звукам.

Судьба явно сегодня не скупится на неожиданности. Священник медленно выдыхает, собираясь с мыслями, он поворачивается к демону, что закинул ноги на стол, при этом скинув листы с работами и ручки. Никлас уже хотел начать молитву, дабы избавиться от нечистого, но…

– Не трать свое время зря, – прерывает высший, будто поняв, что задумал Режевский. – В одиночку это как минимум бесполезно, – он лениво покачивается на стуле. – Не переживай, лапочка, если ответишь на мои вопросы, нападать не буду.

Блондин захлопнул рот раньше, чем успел произнести хотя бы слово. Ответить на вопросы? Да, пусть он его лучше убьет, но Никлас и слова не скажет.

– Что ж, – усмехается Курт. – Молчание – знак согласия, так что начнем. Что происходило с церковью последние лет 10?

Эта информация не особо ему нужна. Точнее он уже знает все, что ему нужно. Регису лишь хотелось проверить Режевского, подходит ли он ему или нет.

Проходит секунда, минута, две, а священнослужитель как стоял молча, с призрением глядя на Региса, так и продолжает стоять.

Демон клацает зубами:

– Вижу, по-хорошему ты не хочешь, значит, будем играть по-плохому.

Высший берет первую попавшуюся бумажку, вырезая ногтем человечка. Поднял фигурку так, чтобы Никлас уж точно ее видел.

– Знаешь, что сейчас будет? – усмехается он. –По глазам вижу, что знаешь. Даю последний шанс. Что происходило с церковью последние 10 лет?

Режевский упорно молчит, конечно, он прекрасно осознает всю опасность ситуации, но не скажет ничего этому отродью, тем более про церковь.

– Твой выбор, лапочка. Может, потом станешь разговорчивей. С чего же начать? – демон рычит.

Блондин слегка морщится, левую щеку начинает щипать. По шее течет что-то теплое и липкое, но священник продолжает молчать.

Парень у двери долго не раздумывал. Он развернулся и достал из кармана кусок проволоки. Быстро взломал замок и вошел, закрыв дверь на замок. Разговор он успел услышать. По крайней мере уловил основную мысль.

– Это бесполезно. Он тебе ничего не скажет!

Кладет сумку на ближайший стол и открывает ее. Всю опасность и глупость ситуации он осознает, но почему-то не может поступить иначе. Посматривает на демона и переводит взгляд на священника.

– Я расскажу. Вот только…

Достал из сумки пистолет и выстрелил в руку демона, чтобы тот выронил куклу-листок.

– Тебе придется убить меня, Регис.

"Я знаю, что это глупо, но я хочу спасти тебя. Пусть ты потом, как и все решишь избавиться от меня, но мне все равно" – подумал Ришфельд о священнике.

«Его здесь не хватало! Глупый мальчишка!»

Священнослужитель переводит взгляд на демона. По его руке стекает кровь, что пачкает бумажную фигурку, которую он так и не отпустил. Глаза Курта полыхают зеленым пламенем. Он начинает смеяться, будто безумец, запрокидывая голову.

– Лапочки мои, лапочки, этим меня не победить.

Здоровой рукой высший черкает по человечку и в следующую секунду Режевский хватается рукой за шею, зажимая рану.

– Ты, – Курт переводит гневный взгляд на вооруженного. – У тебя есть два варианта. Либо ты используешь свой шанс сбежать, либо я переключусь на тебя после святоши.

Блондин только на секунду закрывает глаза, обращаясь к Господу, а уже в следующую хватает неудавшегося спасителя за руку. Режевский тянет юношу в сторону окон.

– У нас есть буквально пара секунд. Сгруппируйся.

Священнослужитель выхватывает у Дайна пистолет, делая несколько выстрелов в стекло. Оно трескается и в конечном итоге во все стороны летят осколки.

Дайн удивился действиям священника, но вместо того, чтобы сгруппироваться в прыжке, он затормозил рукой по стене, содрав плоть. Скривился от боли, зато они весьма мягко приземлились.

– Придурок… В окна то, кто прыгает?! Для побега есть стены, двери, но не окна на 4 этаже!

Дайн перехватывает блондина поудобнее за руку и тащит в сторону. Сейчас плевать ему на свою собственную рану. Этот сумасшедший демон может в любой момент их догнать. Студенты будто не обращают на них внимания, как и на разбившееся только что окно.

Дайн забежал за угол и бросил священника, отходя от него дальше. Облокотился на стену и дотронулся до «цепи».

– Как же я тебя ненавижу…Черт!

Зажмурился и задержал на секунду дыхание, резко выдохнув. Открыл глаза и посмотрел на свой "груз".

"Рана у него не столь глубокая, но все же".

– Не выражайся, – скорее на автомате, чем осознано отзывается священнослужитель.

Чувство, что до Никласа еще не дошло происходящее, а недавние события до сих пор проносятся перед глазами.

– Не стоило жертвовать рукой, мы бы хорошо приземлились, – Режевский качает головой, не отрывая взгляда от окровавленной ладони.

Дайн сделал шаг к тому и протянул окровавленную руку, которой тормозил по стене. Кровь, как и в тот раз в доме, струей потянулась к священнику и так же рассеялась в нескольких сантиметрах от него. Зато рана начала затягиваться. Хоть и не моментально.

Блондин с удивлением наблюдает за действиями юноши. Медленно и аккуратно, будто на пробу, он дотрагивается до своей шеи, но… там ничего нет. Вообще ничего.

– Ты…

Клаус накрывает своей рукой руку Дайна, несильно надавливая, заставляя опустить.

– Лучше о себе позаботься… Ты же не расскажешь, как сделал это?

Дайн вырвал руку, прекращая контакт со священником.

– На себе не могу использовать. Моя кровь становится лекарством, что способно залечить раны. Однако, она может залечивать лишь физические раны, находящиеся на поверхности. И моя кровь на меня не подействует. Проще говоря, я не могу лечить себя сам.

Никлас качает головой, способность бесспорно полезная, но только для других, когда ты работаешь в одиночку она, ровным счетом, ничего не значит.

Ришфельд выдыхает и отрывает часть рубашки, заматывая этим жалким кусочком руку. Оголяет кровавые бинты с прошлой их встречи. Закончив с рукой, дотронулся до своей шеи. Рисунок расползался и становился больше и ярче. От оттиска цепи отходили тоненькие линии и расходились во все стороны.

– А теперь иди обратно в свою церковь. Я займусь своими делами.

Это прозвучало вместо обычного "спасибо". Парень отвернулся и пошарился в карманах. Но телефон то остался в сумке. Он не перекладывал его после того примера, а быстро закинул в сумку.

– Ааа! Что же за невезение то сегодня?

Выглядывает из-за угла, осматриваясь.

– Пошли со мной, – Режевский вспоминает про цепь, что до сих пор красуется на шее парня. К большому сожалению, оттиск – не единственная проблема, но на данный момент самая главная. Для себя блондин решил, что, во что бы то ни стало, заставит парня прийти в церковь, даже если его придется обездвижить и нести: все для его же блага. – Я смогу помочь. Насчет вещей не волнуйся. Их заберут, сомневаюсь, что Курт будет сидеть там вечно. Если не получится, то… – мужчина медлит, раздумывая, стоит ли говорить, мало ли как Дайн может отреагировать. -Церковь возместит все убытки, – продолжает он, но уже тише.

Дайн обернулся на такие слова с гримасой ненависти.

– Ты ударился при падении? Я вроде старался замедлить нас. С чего ты решил, что я пойду с тобой?! Тем более в церковь… Вещи меня не волнуют. Там нет ничего особо ценного.

Ришфельд замялся и опустил взгляд. Он и так нарушил прямой приказ "не приближаться к церкви и священникам, кроме того, чтобы убить". Если вернется сейчас, его попросту накажут и снова посадят на цепь. Только на этот раз на настоящую. Парень понимал, что если не избавиться от нее, как можно быстрее, то будет больно. Но возвращаться в церковь еще страшнее. Сложный выбор. Красноволосый долго думал, искал другой выход, но что-то подсказывало, что следует идти за этим священником. Дайн закрыл глаза и тихо произнес, до сих пор не веря в то, что действительно говорит:

– Я пойду с тобой… Но только при одном условии, – сделал паузу. – Ты не дашь меня убить, запечатать, ранить или проводить опыты. Поклянись своим Богом!

Парень с тревогой и надеждой в глаза посмотрел в чужие. При этом он дрожал. Плохие воспоминания не стереть так просто. Никлас видит, как колеблется юноша.

«Интересно, откуда в его голове столько плохих мыслей о церкви?»

– Я знаю, что ты не сделаешь этого… Церковь никогда не измениться и не поможет столь грязному и порочному существу, – кисло и грустно рассмеялся парнишка. – Забудь. Мы разойдемся на этом месте. Каждый пойдет своей дорогой. И я надеюсь, что мы больше не встретимся…

Режевский складывает руки в молитвенном жесте и склоняет голову так, что длинные белоснежные волосы теперь полностью закрывают обзор, но его это совершенно не волнует.

– Именем Господа, Отца нашего, я, Никлас Режевский, клянусь тебе, Дайн Ришфельд, что не дам церкви ранить, убить, запечатать или проводить опыты над тобой, гарантируя полную защиту. Коль слова мои будут противоречивы действиям, то ждет меня кара Божья и прямая дорога в ад.

Клаус произносит все на одном дыхании, ни разу не прервавшись и не запнувшись.

Стоило священнослужителю замолчать, как в воздухе замерцали золотые огоньки. Одна пара обвилась вокруг запястья мужчины, образуя собой полупрозрачный браслет. Вторая повторила тоже самое, но уже на руке красноволосого.

– Это, – священник выпрямляется, показывая свое запястье. – Прямое доказательство моих слов. Не волнуйся, оно исчезнет, как только ты покинешь пределы церкви, – сразу успокаивает Никлас.

Честно сказать, Дайн не ожидал такого. Но раз уж Никлас поклялся, то почему бы и не поверить. Он посмотрел на браслет на руке и повертел ей, рассматривая.

– Но перед этим мне нужно зайти в пару мест. И сперва я вернусь домой, пока еще не поздно…

Парень пошел вперед, выходя на улицу и направляясь к съемной квартире. Сейчас думать об учебе вообще не хотелось. Слишком плохо все складывается.

"Может взять академический? Позвоню туда позже".

Пока он шел, то думал, что заберет с собой, а что можно пока что и оставить.

Режевский же кивнул ему, возвращаясь в церковь. Стоило все подготовить к прибытию юноши. При этом он очень надеялся и молился, чтобы Дайн доберется без приключений.

Глава 3

Никлас копошился среди книг в своей комнате, он точно помнил, что видел ту, где подробно рассказывалось, как нужно снимать цепи от разных демонов. И, да, удача, она нашлась, вот только… Для проведения подобного ритуала одного человека будет мало, нужно как минимум два. Священнослужитель лихорадочно начал перебирать всех братьев и сестёр кто и по силе подходит, и помочь согласится. Всё-таки в церкви не приветствовалось снятие демонических цепей даже с обычных людей. Мало ли кто они, за что получили цепь и как вообще связались с демонами.

Мужчина выдохнул, откладывая книгу. Что ж, была не была. Девушка нашлась там, где и ожидалось – на кухне. Точнее в общей столовой с длинными столами и лавочками. Именно она пришла ему на ум, как самый удачный вариант в его затее.

–Сестра Кара, – священнослужитель слегка поклонился.

–Брат Никлас? – не отрываясь от поедания супа, удивилась та. – Ты редко ищешь меня просто так. Что тебе нужно?

Режевский присел напротив сестры, начиная вкратце описываться ситуацию, решив не упоминать некоторые детали.

–Ты поможешь?

–Нет. Даже не проси.

–Кара, пожалуйста, я… я поклялся ему, – блондин показывает свою руку в знак доказательства. – Тем более, церковь должна оказывать помощь всем, кто сам за ней приходит.

–Никлас, ты просто придурок! Церковь может оказывать помощь, но не в таких случаях. Это не наша забота. И я не хочу подвергать себя опасности, снимая непонятно с кого, непонятно как полученную цепь. Может, это было заслужено? Может, это вообще очередной план какого-нибудь высшего демона?! Нет, все. Сам это заварил, сам и расхлёбывай. В подобном дебилизме я участвовать не собираюсь, – брюнетка в порыве эмоций ударяет ладонью по столу, встаёт и уходит, оставляя суп недоеденным.

Режевский вздыхает, пряча лицо в ладонях.

«Что же теперь делать?»

Вариантов осталось не так многое, поэтому Никлас решил выйти и встретить красноволосого снаружи, чтобы ни у кого не возникло лишних и ненужных подозрений. Блондин встал на пороге церкви, ожидая, когда придет Дайн, но тут позади неожиданно появилась Кара.

–Ладно, я помогу… но ты будешь мне должен!

Дайн быстро вернулся домой. Все его вещи, как лежали утром, так и лежат. Парень сменил одежду, надев свою рабочую форму, которая состояла из черных узких брюк, военных сапог на шнуровке почти до колен, белой рубашки, поверх нее черный пиджак с вставками, больше напоминающий военный мундир. Свое оружие парень взял всем арсеналом. Все клинки, ножи, дротики, бомбы, яды… Все, что у него было, включая пистолеты. Но с последними немного повозился, разобрав и вернув им первоначальный их вид.

Дайн намеренно менял детали пистолетов, чтобы добиться разных результатов при стрельбе, поэтому и выглядели они крайне странно, переливаясь серебристым и черным металлическим блеском.

После разборки и очередной сборки оружия у одного пистолета дуло было длиннее, чем раньше, а второй отблескивал чисто-серебристым оттенком, как и резинка на косе. Дайн накинул на себя черный плащ, укрылся капюшоном и в последний раз посмотрел на предметы, что оставляет тут, в квартире. Одежду брать сейчас смысла нет, поэтому весь его гардероб так и продолжает одиноко висеть в шкафу.

Ришфельд вышел и закрыл дверь. Казалось бы, теперь можно и в церковь. Но нет. Парень целенаправленно пошел в здание, куда наведывался во время пары пару часов назад. Задерживаться там он не собирается. Лишь возьмет то, что недавно украл у церкви. Все же, в руках пока что еще нынешнего хозяина, вещица может его убить. Не хотелось бы по собственной глупости умирать от предмета, что сам же и преподнес на блюдечке.

Добравшись до места назначения, Дайн проверил местность. Никого. Видимо, начальник отследил его по ошейнику, как и того, с кем он говорил и был недоволен настолько, что лично отправился за парнем в его квартиру, чтобы преподать урок. А это значит, что какое-то время тут никто не появится. Повезло еще, что Ришфельд решил пойти другой дорогой и не напоролся на них.

Парень влез в кабинет, осторожно, чтобы не активировать стражей, прошел к столу и открыл его полки. Там он нашел то, что искал. Опрометчиво со стороны мелкого пузатого начальника было оставлять подвеску здесь, без всякого присмотра. Дайн взял драгоценность и спрятал за пазуху, в один из карманов.

–Кормящую руку хозяина решил откусить, голодный пёсик?

Спокойный девичий голос послышался со стороны окна. Дайн развернулся на него и посмотрел на особу, в любой момент готовый броситься в бой.

–Не смотри на меня так. Это не я предаю свой род. Хотя подожди… ты же безродная жалкая дворняга, не способная даже вылизывать своему господину ноги.

Девушка рассмеялась и сделала пару шагов навстречу. Два ее миленьких хвостика и симпатичная мордашка не предвещали беды, но мало ли, что у этой больной на уме. К тому же ее хозяин не последнее лицо в мире демонов.

–Я не скажу твоему хозяину, что ты сделал. Он и сам все поймет. Но я поделюсь такими интересными новостями со своим мастером. Он давно хочет тебя в свою коллекцию.

Девушка усмехнулся и ушла, растворившись в темноте комнаты. Дайн последовал ее примеру и тоже поспешил покинуть это место. Правда, ее слова напрягали. Припоминая, кто ее мастер, парню становилось дурно. Не хотелось бы с ним встречаться в ближайшем будущем без особой необходимости.

Отогнав эту мысль, как можно дальше, красноволосый проследил, чтобы за ним не было хвостов и направился к церкви.

"Все ли я правильно делаю? Эта цепь вот-вот может сдавить мое горло и задушит. А если бы я выполнял его приказы и держался подальше от священника, то и проблем было бы меньше. Когда начальник узнает о пропаже, мне конец, но… не могу же я оставить этот медальон ему? С другой стороны, что собиралась делать с ним церковь? Плевать. Сейчас я поставил все на свою свободу и на этого непонятного святошу".

Дайн почти дошел до здания церкви, как стало трудно дышать. Рисунок стал черным и, будто настоящая цепь, начал затягиваться, удушая носителя. Дайн видел церковь и оставалось совсем чуть-чуть. Не было ни единого сомнения, что его нашли и пытались таким образом остановить или хотя бы замедлить до прибытия ближайшей группы охотников.

"Еще немного… Давай же!"

Подошел к забору и увидел у дверей Режевского. Силуэт размывался от нехватки кислорода. Дайн вцепился в забор и упал на колени, держась рукой за горло. Решив, что нужно хоть как-то позвать священника, он протянул руку, на которой был тот самый браслет, прямо к нему и мысленно произнес:

"Помоги".

Браслет на руке священнослужителя заискрился, начиная покалывать, обращая на себя внимание носителя.

–Эй, – Кара дернула блондина за рукав длинного одеяния. – А это не он там часом валяется? – она указала на скрючившийся темный силуэт у забора.

«Даже дойти спокойно не может, ну что за человек?»

Когда Никлас подорвался с места в сторону юноши, все стало ясно и без слов – это был тот самый несчастный. Брюнетка, заведя руки за спину, цокнула, неспешно направляясь за Режевским.

Троица быстро, насколько это вообще возможно, переместилась в лазарет. Юношу усадили на стул, что был окружён свечами и небольшими мисками с водой. Дело оставалось за малым: прочесть молитву из книги.

Дайн хватался руками за Режевского и немного скулил, глотая ртом воздух, которого становилось все меньше и меньше. Обустройство комнаты его мало интересовало, однако, пару раз он чуть не уронил свечи и другую утварь.

Кара смотрела на гостя с нескрываемым призрением, анализируя ситуацию и возможные последствия.

–Это уже полноценная цепь и демон, что ей управляет, должно быть очень силен. Ты уверен? Нас мало, почти все ты берешь на себя, откат будет сильным.

Глядя на Дайна, что держался из последних сил, Никлас без каких-либо колебаний кивнул, даже не раздумывая. Он готов любой ценой исполнить клятву, что дал этому парню.

–У нас мало времени. Начнем, – блондин зашел Ришфельду за спину. Отведя в сторону воротник пиджака, а за ним и рубашки, Режевский взялся двумя руками за цепь, оттягивая ее немного в сторону. Под пальцами бился агрессивный поток демонической энергии. – Давай. Все будет хорошо, – прошептал мужчина Ришфельду, будто успокаивая.

Краем сознания парень понимал, что происходит, но только и мог, что довериться этому священнику.

Огонь поднялся выше, вода из мисок начала постепенно испаряться. Девушка зачитывала строчки на непонятном древнем языке. Ее размеренный голос эхом разносился по всему лазарету. До момента, где к зачитыванию присоединяется священнослужитель, почти ничего не происходило, а потом, свечи резко погасли, загораясь вновь уже синим пламенем. Около рук Никласа заплясали золотые искры, словно танцуя, они медленно перебирались к цепи, окутывая ее.

По мере того, как голоса священнослужителей становились громче, искры начинали обнимать цепь все сильнее. В какой-то момент она просто треснула, разлетаясь в разные стороны.

Тяжело дыша, блондин отошел назад, оглядывая проделанную работу. Получилось. Им удалось.

–Боже, – выдохнула, наконец, Кара, кажется, до этого она вообще не дышала. Девушка присела на кровать. – И чего ты о нем так беспокоишься? Он сын тебе что ли? – брюнетка сощурилась, но мысли оставили при себе.

Когда эти двое закончили работу, Дайн, наконец, смог нормально вдохнуть. И первым делом он откашлялся и взял огромную порцию воздуха, сгибаясь пополам, сидя на стуле. Дайн посмотрел на его спасителей и медленно поднялся, качаясь из стороны в сторону и доставая из-за пазухи тот самый медальон, что стащил у своего прошлого хозяина буквально несколько минут назад. Вещица повисла на его руке прямо перед глазами блондина.

–Я еще верну тебе долг, а сейчас, могу вернуть только это, – говорить старался быстро и четко, ведь снаружи уже можно было почувствовать приближение пары тройки демонов. – И еще…

Оглянулся на девушку и посмотрел враждебно, чуть ли не скрепя зубами. Если бы не его состояние до этого, он и близко не подпустил бы кого-то из церкви. Дайн откинул украшение на стул и выпалил:

–Я не могу верить ей!

Быстро переместившись к девушке, пока та переводила дух, достал нож и приставил к ее горлу. Однако в голове крутилась вполне логичная мысль.

«Если бы она хотела убить меня, то сделала бы это во время ритуала. Или же она боялась, что неудача может отразиться и на Режевском?»

Немного помедлив в своих рассуждениях, решил все же убрать нож и отойти на шаг назад. Не стоит в чужом доме угрожать оружием. Но только до того момента, пока его не вынудят это сделать.

Немного успокоившись, он быстро пробежался взглядом по комнате. Точно такая же, какой он ее запомнил в прошлый свой случайный визит. Вспомнил про браслет огоньков на руке и глянул на свое запястье. Браслета не было, от чего красноволосый облегченно выдохнул. После решил проверить наличие цепи и коснулся кончиками пальцев шеи. Ни рисунка, ни ощущений скованности.

"Теперь я не связан с ними. Они не смогут найти меня так просто. Однако, пузатый видел куда я ушел, в поисках помощи, да и кто-то явно приближается к церкви не из друзей".

Перевел встревоженный взгляд на Никласа, проверяя его способность сражаться с демонами сейчас. Его вид так и кричал о том, что священник потратил все силы, что у него были.

"Боюсь, ему нужно будет время чтобы восстановить силы. В таком случае, он не сможет мне помочь".

Задумался, отведя взгляд, и застыл, глядя на свои руки, продолжавшие все это время сжимать нож.

"Я ведь могу сражаться. К тому же мой козырь еще не раскрыт. Может и получится".

Прикоснулся к стальному цилиндру, выполняющему роль резинки на его волосах, что уже успели знатно растрепаться.

Пришедшая в себя и отошедшая от наглости гостя Кара, вскочила на ноги.

–Наглец! Паршивец! – восклицает брюнетка, тыча пальцем в юношу. –Да как ты смеешь? Я тут буквально задницей своей рискую, чтобы твою спасти! А ты «я не могу верить ей»?! Если бы ты не завладел вниманием Никласа, то Господом клянусь, будь моя воля, ты бы вылетел отсюда раньше, чем успел бы произнести слово «демон», неблагодарное отродье!

Блондин еще дыхание толком перевести не успел, что уж говорить про то, чтобы рассмотреть вещицу, которой мотнули перед его глазами. Так уже приходится вклиниваться между этими двумя, не давая подойти друг к другу слишком близко. Поубивают еще.

–Хватит, – он смотрит на красноволосого, потом и на девушку. – Нет причин кричать и браться за оружие. Дайн, ей можно доверять. Кара, он просто слишком импульсивен и напуган, не принимай близко к сердцу. Вспомни себя в его возрасте.

Пока мужчина успокаивал их, то пытался разобраться еще и с собой. Что все-таки произошло, какой откат? И, наконец, до него дошло. Сила. Его энергетические каналы полностью заблокированы. Теперь Никлас, как и много лет назад, вновь обычный человек. Режевский выдыхает, плохо, очень плохо.

–Дайн, – блондин кладет руку на плечо парня. – Пожалуйста, не лезь пока никуда, отсидись в церкви, подожди чуть-чуть, – священнослужитель хотел было добавить «пока мои силы восстановятся», но сдержался.

Парень игнорирует все нападки взрывной девушки, но вздрагивает, когда его касается рука мужчины. Посмотрел на Никласа и снова опустил взгляд. Сложно разобраться с тем, что чувствуешь в такой ситуации. Вроде тебе помогли и надо быть благодарным, с другой стороны, они еще могут предать. Довериться чувствам или же опыту? Ришфельд выдохнул, собравшись с мыслями.

– Думаешь, я не знаю, что сейчас ты беспомощен? Если бы я не согласился тогда пойти с тобой, то ты не потерял бы силу, хоть и временно. В тот момент, я думал только о себе… Но я и не надеялся, что ты мне поможешь! – отстранился и посмотрел священнику в глаза. – Если я не уйду, у церкви и у тебя будут проблемы. Даже у этой психованной. Я не знаю, как поступить. Ты говоришь не лезть и отсидеться тут, но я не могу этого сделать! Церковь сама отдаст меня им, когда узнает обо всем. Никому из вас нет дела до тех, кого вы сами создали! – Последнюю фразу он уже прокричал и сделал паузу.

Принять решение было непросто.

– Сейчас я смогу защитить себя. Наверное. Даже если другие священники увидят меня и мою силу, даже если они снова запрут меня на долгие столетия, даже если решат после убить… я хочу вернуть тебе этот долг. Думаешь, зачем я вернул эту побрякушку? – взял со стула валяющийся медальон и всунул его в руки священника, слегка улыбнувшись. – Моим последним заданием, которое я успешно завершил, было выкрасть этот предмет и уничтожить его хранилище. В тот день, когда мы встретились с тобой, именно тогда я… – парень сглотнул и отвел глаза. – Я уничтожил северный храм.

Глаза полные сожаления смотрели в одну точку. Но при этом он понимал, что это был его единственный на тот момент способ выжить.

– Кого создали? – недоумевает Режевский, перебирая разные варианты, после фраз: «…кого вы создали сами», «…снова запрут меня на долгие столетия…», «…уничтожил северный храм…», но целостная картинка так и не вырисовывается в его голове.

Брюнетка вырывает из рук мужчины амулет, внимательно разглядывая.

– Офигеть, какая мощная аура, – она глядит на священника. – Ты ее чувствуешь?

Блондин отрицательно качает головой, от чего миловидное личико девушки перекашивается.

– Плохо, ты же понимаешь, что это значит?

– Мгм, – конечно, он полностью осознавал на какой риск шел и был готов к последствиям, единственное, Никлас рассчитывал на более серьезный откат.

– Насчет северного храма. Так это был ты? В курсе, что сейчас в розыске? Ты прав, остаться здесь ты вряд ли сможешь, если другие узнают, то выдадут сразу же, а тех, кто помогал, – теперь она обращается уже к Никласу. – Во что ты меня втянул, блин?! – Кара хватает его за грудки.

Режевский мягко отстраняет брюнетку.

– А если никто не узнает…?

– Черта-с два, никто не узнает. Рано или поздно кто-то все равно спалится!

– Тогда мы все должны держаться вместе, – просто заключает мужчина.

Дайн осознает всю ситуацию. И то, что он вовлек Никласа в сомнительную историю. Пока эти двое обмениваются гневными выражениями, в голове Дайна быстро зарождается план, который священнику может не понравиться. Нет, ему точно это не понравится.

Парень быстро подошел к двери и перед самым выходом обернулся.

– Никлас Режевский, спасибо за все. И еще кое-что. Я демон и эксперимент старой церкви. – достал из карманов бутылек и кинул его священнику. – Выпей. Она поможет тебе восстановиться быстрее. По крайней мере должна.

Блондин на чистом автоматизме ловит бутылек, продолжая недоуменно смотреть на парня. Перед ним демон. Тот, с кем церковь учила бороться на протяжении нескольких лет. Дитя экспериментов этой же церкви. Монстр.

В несколько быстрых шагов он догоняет Ришфельда, хватая за руку. Сколько Никлас уже за этот день его хватал, останавливая? Несколько секунд, которые кажутся просто вечностью, священнослужитель молчит, глядя в глаза Дайна.

– Такое чувство, что ты со мной прощаешься, – Режевский усмехается. – Пожалуйста, скажи, что ты не полезешь ни с кем драться… Хах, конечно же полезешь. Глупый мальчишка, – шепчет священнослужитель, качая головой. – Ты все равно не сможешь избавиться от всех врагов. Одних убил, появятся другие…

– И что с этого? – усмехнулся Дайн и отвернулся, убегая от его взгляда. – И да, это прощание. Мы больше не увидимся. Тут, видишь ли, три исхода. Первый – меня убьют демоны. Второй – меня заточит церковь после схватки с демонами. И третий – я снова стану чьим-то псом… Однако, я рад, что успел познакомиться с тобой. Ты отличаешься от многих, Никлас Режевский.

Улыбнулся и освободил руку. Вышел и отправился к выходу, проходя по коридорам, продолжая мысленно произносить имя священника, спасшего его, чтобы уж точно не забыть.

Мужчина стоял на месте, смотря вслед уходящему Дайну, сжимая в руке пузырек. Сил, чтобы хоть крикнуть ему, что он полный дурак, не было.

Дайн вышел во двор и встал перед дверьми, игнорируя церковников. Демоны долго ждать себя не заставили. И пришли не 10-15 особей, а сотни, не побоявшись столкновения с церковью. Среди них была и та девушка, что недавно радовалась, что красноволосый достанется ее мастеру, хотя его самого тут не было.

– Пора вернуться, Ришфельд. Ты демон, а не человек. Ты никогда не сможешь жить с ними. Ты был создан для того, чтобы стать слугой и убивать по приказу хозяина! – Начальник злился, произнося эту фразу. Разумеется. Его пес покусал руку и ушел к врагу. Такой ценный экземпляр не хотелось бы терять никому. Дайн не сказал ни слова. Только скинул плащ и достал черный пистолет и клинок. Посмотрел перед собой, приготовив оружие к бою. Верховный демон отдал приказ, и вся орава из пары сотен ринулась в бой. Нечестно? Это мир демонов. Честь и гордость тут стоят на последнем месте.

Дайн не поскупился на ответ. За пару секунд он переместился в самый центр врагов и расчищал себе зону, убивая. Делал взмахи клинком и стрелял из пистолета, использовал свои яды на мече и разливал вокруг. Все удары парировать не получалось. Часть их проходила, оставляя новые следы на теле. Особенно проблемой были демоны среднего уровня и сильнее. Хоть их было меньше, чем мелочи, но они были сильнее и умнее. Один из них выбил клинок из руки парня, а второй ударил почти безоружного в этот момент Дайна, отправив того в полет. Там его уже ждала недавняя милашка. Она неплохо так воспользовалась своими когтями, оставив характерный след на теле, и отправила обратно вниз, добавив ускорения. Дайн впечатался в землю. Демоны остановились, рассматривая, что там осталось в гуще поднятой пыли.

Кара, смотревшая из окна на происходящее, всунула медальон Режевскому, хватая за рукав одеяния, и вытягивая на улицу, где уже полным ходом шло сражение. Однако вышли не только они. Вести битву на территории церкви было как минимум опрометчиво, даже если это делалось во благо ее спасения, что маловероятно.

Все священнослужители буквально повылезали из своей обители, наблюдая за ожесточённым боем. Помогать никто не спешил. А с чего бы?

– Это же тот мальчишка, которого Брат Никлас привел! – воскликнул лекарь в порыве эмоций.

Окружающие недоуменно зашептались. Как священник посмел привести в обитель демона? Несколько пар глаз уставилась на уже не знавшего, куда себя деть Режевского.

В это время, Дайн уже начал выдыхаться. Его заметно теснили противники.

– Я не сдамся так легко… – пробубнил себе под нос Ришфельд, опираясь на воткнутый в землю клинок.

Он поднялся, опираясь на второй клинок, и дотронулся до металлического цилиндра на волосах. Щелчок, и тот упал на землю. Вокруг парня воздух стал тяжелее. Появились огненные силуэты людей и чудовищ. Глаза блеснули серебром и через секунду Дайн уже резал, как бумагу, и средних демонов. Скорость, обоняние, слух, запах, мироощущение… Все чувства усилились настолько, что мозг не выдерживал такого потока информации, а большое количество призванных элементалей в этот мир сильно и быстро осушали резервы магии. Вместе с ощущениями усилилась и боль. Демоны, с знатно поредевшими рядами, потихоньку отступали. На поле боя оставались только Дайн, та девчонка и бывший начальник.

– Я хотел оставить тебя для господина, но видимо придется избавиться. Умри, жалкая псина!

Оба врага были сильны, а у Ришфельда не осталось сил для продолжения этого боя. Если так все и пойдет дальше, то он впадет в безумие. Перед глазами парня всплыл взволнованный образ Никласа. А может глаз успел запечатлеть его в пылу битвы. Добрые глаза, голос и то, как священник держал его, пытаясь остановить. Улыбка появилась и на лице парня.

Впервые за столько лет кто-то желал его спасти. Как же это воодушевляет. Сейчас Дайн решился на очень опасную вещь, которую не делал уже очень давно. Он просто остановился на месте. Все огненные элементали исчезли, и он произнес:

– Infernum infinitum. (Бесконечный ад)

Из-под земли появились демонические руки, охваченные огнем. Они хватали все, до чего дотягивались. Демонам пришлось отступить. Озлобленные, с пустыми руками, они ушли, растворившись в тенях. Дайн выдохнул. Все вернулось на свои места, словно ничего и не было. Парень повернулся, чтобы найти взглядом священника. Нашел и тут же качнулся вперед, повалившись на землю. Темная энергия, исходившая от его тела, была сильна и расползалась все дальше. Рукой Дайн потянулся к резинке-крепежу, но было слишком далеко. Выплюнул кровь и продолжил истекать ею же.

"Не могу умереть… Не хочу…"

Стоило парню поймать потерянный взгляд блондина, а затем повалиться на землю, как священнослужитель, расталкивая образующуюся толпу, бросился вперед. Однако, не успев пройти и пяти метров, он был схвачен парой сильных рук.

– Подобрать мальчишку и запечатать силы.

Этот голос. Как Никлас упустил приход Главного? Пожилой мужчина, с белесой бородой и в богато украшенной рясе, появился будто из ниоткуда. Или он давно там стоял?

–Нет! Нет, Глава, пожалуйста, выслушайте меня. Это не то, чем кажется! Он…

Закончить ему не дали. Холодный взгляд голубых глаз обратился к священнику. Кажется, было еще применено заклятье тишины: рот открывался, но и писка не было слышно. Режевский дернулся пару раз, но куда ему, с запечатанными каналами, тягаться против двух сильных священнослужителей.

–Брат Никлас, ты меня разочаровал. С тобой будет отдельный разговор.

Священники по приказу главного запечатали Дайна и унесли в особое помещение, что давно не использовалось. Сил на это ушло много. Парня заковали цепями и подвесили. Облили святой водой и начертили на всякий случай магический круг под ним, чтобы уж наверняка сдержать этого демона.

Дайн пришел в сознание через пару часов. Тихо. Только и слышно, как капает вода где-то в уголках старого помещения. Голова кружится, а пошевелиться нет сил. Перед ним маячил Главный Священник. Дайн усмехнулся, но его сейчас больше беспокоило другое.

– Никлас… Он в порядке?

Дайна не волновал больше никто и ничто кроме Режевского. Единственного, кто протянул руку помощи и не отвернулся. Хотя красноволосый не знает, что тот теперь думает.

Глава церкви обернулся, складывая руки на груди и подходя ближе.

– Удивлен, что первое, о чем ты решил спросить это Брат Никлас. Неужели так хорошо сдружились? Или ты ему просто мозги промыл, а, демон? – мужчина обошел подвешенного со всех сторон, что-то подмечая для себя. – Хотя, зная этого юнца и его слишком открытое сердце, там даже промывка не нужна.

Церковник облокотился на стену, совершенно не боясь испачкать белоснежное одеяние.

– Ввести, – скомандовал он.

Железная дверь отворилась, и вошли двое, пихая вперед Режевского. Грязная одежда, растрепанные волосы, что постоянно лезли в лицо, и тонкая полоска металла на шее, с какими-то завуалированными символами – сдерживающий ошейник, но в принципе целый.

– Нам повезло, что его энергетические каналы оказались заблокированы, однако рисковать мы не могли.

Глава подошел к Никласу, приподнимая одним пальцем его за подбородок.

– Полюбуйся, какая красивая вещица. Скоро и на тебе появится, – еле заметная ухмылка коснулась губ главы. – Я же правильно понимаю, что он тебе дорог?

При виде Никласа, да еще и в таком состоянии, Ришфельд дернулся вперед, чтобы высвободиться, но это бесполезно. Звериный оскал и блеск серебристых глаз выдавали, что Дайн был в ярости.

– Отпусти его! Тебе нужен только я и моя кровь. Никлас тут ни при чем. Я надену хоть сотню этих ошейников, только освободи его!

Парень и не надеялся, что его кто-то послушает. Церковь всегда была такой. Лишь Режевский отличался от остальных. Дайн еще раз дернулся. Снова и снова. Впервые он так сильно желал помочь кому-то. Он был готов продать себя, лишь бы спасти, сидящего перед ним, сломленного и приклонившего колени.

–Никлас! Пожалуйста, скажи что-нибудь. Хоть слова ненависти и призрения… Умоляю!

Но в ответ тишина. Дайн поник, а на глаза наворачивались слезы. Мало того, что в бою досталось телу, так еще и душу сейчас рвут на части.

– Я сделаю все, что ты пожелаешь, только… умоляю тебя, дай ему уйти. Можешь использовать меня как пожелаешь, только выполни мою просьбу…

"Никлас, ты спас меня однажды, и не раз. А теперь ты влип в такую историю по моей вине. Если бы я тогда не пошел за тобой, если бы сразу ушел, а не стал тебе помогать, возможно, сейчас все было бы по-другому. Прости меня…"

Блондин покачал головой, ободряющее улыбнувшись, будто говоря: «Все будет хорошо». После допроса, на котором Режевский ровным счетом ничего не сказал, на нем вновь применили заклятие молчания. Ну, а толку от него, что так не говорит, что так, с магией хотя бы безопасно.

Никлас дернулся, с призрением глядя на церковника. Всю жизнь он верил, что церковь служит во благо всего живого, помогает всем, кто нуждается в этой помощи. На деле оказалось, что она заботиться только о себе.

– Интересно, – усмехнулся мужчина. – Знаешь, даже несмотря на предательство, я хотел даровать ему свободу, но теперь… – Глава отпустил подбородок Никласа, подходя ближе к демону. – Передумал, – прошептал он.

Пара голубых глаз устремилась к блондину, прожигая насквозь, усмешка так и не сходила с лица.

– Мне нужна твоя полная покорность.

– Что ты хочешь этим сказать?

Двое за спиной Режевского толкнули его в спину, отчего, не удержавшись, он повалился вперед, успевая выставить перед собой руки, дабы не встретиться носом с землей. Никлас рвано выдохнул сквозь сжатые зубы, у него должно получиться, просто обязано.

– Знаешь, если наносить телесные повреждения демону, то он в любом случае выживет, а вот у человека есть придел, – Глава хватает Никласа за волосы, заставляя принять его сидячее положение. – Что скажешь? Хочешь проверить?

Пока все взгляды устремлены к лицу Дайна, блондин аккуратно достает из своего рукава тот самый пузырек, медальон у него забрали еще на улице, а вот бутылек он успел спрятать, подкидывая его ближе к юноше. Надежды мало, но попробовать стоит. Может, когда здесь никого не будет, Ришфельд сможет как-нибудь им воспользоваться, если, конечно, священники не заметят его раньше.

Поймать пузырек Дайн никак не смог бы, а вот попробовать использовать его сейчас можно. Но ещё слишком рано. Парень тихо произнес, так, чтобы его услышала только мышь в полной тишине.

– Vacuum. (Пустота)

Бутылек исчез ещё только находившись в воздухе. А Дайн не отводил взгляда от Никласа. На собственную жизнь сейчас было плевать. Все же демоны намного крепче людей. А этот человек сейчас беспомощен. Но при этом пытается как-то помочь демону, своему природному врагу.

– Я уже сказал, ты можешь делать со мной все, что пожелаешь, только дай уйти ему!

– Если я дам ему уйти сейчас, то потеряю всякий контроль над тобой, – Глава перебирает белоснежный волосы Никласа, поглаживая его по голове, будто мать дитя. – Держать его подле себя будет безопасней, тебе так не кажется?

Режевский закусывает губу, он уже из последних сил держится, чтобы не вырваться и не попытаться прописать церковнику по лицу. Прикрыв глаза, мужчина глубоко вдыхает и медленно выдыхает.

– Глава. Глава! – дверь со скрипом отворяется и показывается лекарь. – Вы очень нужны наверху.

Голубоглазый кривится.

– Заковать Никласа, вы двое остаетесь около двери. Чтобы глядели в оба, понятно?

Священнослужители почти синхронно кивают, выполняя приказ церковника.

– Я убью тебя! Спалю церковь и уничтожу всё и всех, кто встанет на моем пути! – крикнул парень ему вдогонку и блеснул глазами и удлиняющимися когтями. Дверь закрылась со скрипом. Дайн дернул рукой что было сил, но она лишь болезненно отозвалась в плече болью.

– Черт! Я вытащу тебя… чего бы мне это не стоило!

Ришфельд начал испускать темную энергию, которая понемногу заполняла помещение. Затих, повесив голову. Сперва на его лице читалось безразличие, но чуть позже его искривила улыбка. Дьявольская улыбка до ушей и громкий безумный смех.

– Какие же вы идиоты.

Кровь парня потекла к двери, вне законов физики, управляемая демонической силой. Она покрыла дверь и ту, словно от кислоты разъело до основания. Дайн вдруг произнес сладким и чарующим голосом, обращаясь к священникам у двери:

– Ребят, отпустите меня. Если вы это сделаете, я дам вам то, чего вы хотите. Это тело намного лучше любой девушки. И ваш Глава не узнает об этом. Ну же… мне так холодно…

Священники повелись и подверглись умениям инкуба. Они подошли к Дайну вплотную и начали обнимать его. Парень ждал и терпел, пока они не снимут достаточно цепей, чтобы воспользоваться силой. Пришлось даже терпеть поцелуй, но это мелочь. Наконец, все оковы спали. Дайн улыбнулся и пронзил их, достав сердца. Одно он тут же съел, восполняя силы, и повернулся к Режевскому. Какое-то время демон просто смотрел на него. В руке с длинными демоническими когтями все продолжало лежать второе сердце.

Удивительно, но Никласа почти не пугал такой Дайн. Демонический. Полный злобы и жажды крови. Конечно, страх, что был взращён церковью, что был одним из главных стимулов к избавлению мира от демонов, никуда не делся, но его заглушало что-то другое. Что-то, что давало надежду заставляя доверять и верить.

– Absorbet (Поглотить), – произнес демон.

Из стены показалась огромная челюсть с зубами и тянулась она к Никласу. Однако вместо того, чтобы сожрать священника, она укусила шею, разрывая ошейник. Но зубы все же задел и Никласа. Дайн подошел ближе, присел к нему и настороженно протянул руку.

Так как его кровь на руках смешалась с чужой, он не смог бы быстро и легко залечить рану, как в прошлый раз. Из воздуха, прямо ему в руку упал тот самый бутылек. Парень приподнял голову Режевского, насильно заставляя того проглотить все содержимое. И сразу же отстранился. Никлас понял по металлическому привкусу, что это была кровь. Но чья? И зачем Дайн заставил его это выпить?

– Прости, но ты должен выбираться один. Моя кровь не даст никому прикоснуться к тебе в течении пары часов, а заодно немного восстановит твои резервы магии.

Даже крохи восстановленных энергетических каналов хватило, чтобы золотые искорки обвили цепи на руках, заставляя их рассыпаться в мелкую крошку. Удивленный и шокированный Режевский прикоснулся к своим губам, во все глаза глядя на юношу. На языке еще оставался металлический привкус крови.

Дайн упал на колено и откашлялся, выплевывая кровь. То, что происходило в камере минутами ранее… Сложно передать словами. Никлас настолько сильно сжал кулаки, что на ладони остались следы полумесяцев. Хотелось зажмуриться, отвернуться. Лишь бы не видеть всего, что вытворял Ришфельд. А некоторые моменты хотелось стереть из памяти навсегда.

Блондин подошел ближе к демону, опускаясь перед ним на колени и аккуратно приподнимая его за голову. Длинным рукавом своей рясы он вытер уголки губ от остатков крови, предпочитая не задумываться чья она. Никлас покачал головой, слабая улыбка озарила его лицо.

– Я никуда не пойду без тебя, – прошептал он, без надежды услышать собственный голос, но, похоже, кровь Дайна не только частично восстановила его силы, а еще и сняла заклятие молчания. – Я не брошу тебя, – сказал он уже громче.

Руки Режевского обвились вокруг красноволосого, неловко прижимая к себе. Некогда белоснежные рукава укрыли парня, точно крылья.

Демон не верил в то, что услышал. Дайн вцепился в его одежду, прижимаясь все сильнее. В этих объятиях было так тепло и спокойно. Никто не причинит в них боли и страданий. Не хотелось вылезать из этого прекрасного, по его мнению, места, но пришлось.

– Я не могу себя контролировать сейчас. Если ты останешься рядом, то можешь погибнуть от моей руки, а я этого не хочу, – со слезами на глазах усмехнулся. – Эту силу сложно держать в узде. А сейчас и подавно. Я потерял вещь, что блокировала всю эту тьму.

Парень взял блондина за руки и поднял их немного. Развернул ладонями вверх и что-то тихо пробормотал. Сгусток энергии отделился от его тела и лег в руки священника, приняв вид маленького зверька – черного птенца. Он дышал и иногда дергался. Одним словом был живым.

– Это осколок моей души. Отражение моей сути. Я хочу, чтобы ты защитил меня таким образом. Если я умру здесь или где-то еще, так и не вернувшись к тебе, то смогу переродиться и вернуться с помощью этого осколка. Можешь считать, что это мое сердце.

Никлас со всей осторожностью, на которую только был способен, держал птенца.

– Знаешь, – блондин улыбнулся, легонько поглаживая пернатого по голове. – Я ошибся, назвав тебя диким котенком, – улыбка не сходила с лица мужчины. Даже осознавая всю опасность ситуации, в которой они оказались, он умилялся частичке души. – Ты дикий птенчик, – подавив смешок, Никлас спрятал маленькую птицу за пазуху.

Дайн поднялся, поднимая вместе с собой и Никласа.

"Даже если я останусь, они начнут гоняться за ним. Но если я пойду с ним, он будет в опасности еще и из-за демонов. Может можно еще чуть-чуть побыть эгоистом?"

В глазах поплыло, и парень отошел назад, закрывая лицо руками. Разделение души ослабило его ровно на отданную часть. Сейчас безумию поддаться намного проще. Ришфельд сдерживается. Пока есть еще время, он хватает священника за руку и бежит по коридорам.

Священники недоуменно смотрели в их сторону, сперва провожая взглядами, а потом кидаясь в погоню следом. За спиной Дайна появились крылья, вырываясь из плоти. Этот вид демонов скорее напоминает гаргулий, гарпий или простых падших. Черные, облитые кровью с редкими проблесками чего-то огненного. Дайн решил воспользоваться ими, раз уж есть возможность. Да и быстрее получится.

– Лови!

Кинул Никласу одно из перьев и взлетел вверх, пробивая себе путь через каменные стены.

Перо, что он дал блондину могло, как защитить его от физического контакта, так и от магии. А приятным бонусом было то, что, пока перо не сгорело само по себе, оно давало способность левитировать. Но только если владелец пера добровольно отдал его использующему.

Кровь слетела с крыльев во время быстрого подъема. Теперь, их можно было разглядеть. Перья переливались черными и огненно-красными оттенками. Никлас и Дайн летели чуть выше облаков. Парень продолжал крепко держать того за руку, боясь отпустить.

"Перо должно скоро сгореть" – подумал красноволосый, сжимая руку крепче.

Ришфельд опустился на землю, где-то в старых застройках. А точнее, на заброшенной стройке. Уже стемнело, поэтому их не должны были увидеть обычные смертные. Дайн опустил осторожно священника на этаж, а сам пролетел на один выше и упал там, раскинув руки и ноги в стороны.

М-да, столько событий за один день Режевский никогда не переживал: снятие печати, сражение, заключение, допрос, сила демона, побег на крыльях. Для полноты картины метеорита не хватает. Блондин покачал головой: «Не-не-не», слишком большое счастье, он как-нибудь обойдется.

Режевский огляделся. Плюс-минус он понимал, где находится Дайн, но возникала проблема – как в кромешной тьме найти проход и при этом не напороться на какую-нибудь арматуру.

Приподняв руку, Никлас призвал к своим энергетическим каналам, вокруг пальцев замерцали уже родные искорки. Свет они давали ничтожный, но теперь можно было хоть что-то видеть. Все же лучше, чем ничего.

Несколько долгих минут побродив по изрисованным коридорам и лестницам, мужчина нашел Ришфельда.

– Тебе от меня так просто не избавиться, – проговорил он, усмехнувшись.

Подошел ближе, присаживаясь на корточках около демона, слабо освещая его лицо.

– Что будем делать дальше?

– Все то, что я делал ранее. Сражаться и убегать. Я очень устал и, кажется, что вот-вот сойду с ума. Кровь не останавливается.

Дотронулся до раны на животе, а потом прошелся рукой по всему телу, где были порезы, царапины или синяки.

– Я не умею даже в форме демона исцеляться, как нормальные представители демонической расы. Фениксы живут… и быстро умирают. Печально, да?

Дайн дернул крыльями, сворачивая их поудобнее, чтобы не надавить рукой. Поднял руку вверх, будто желал ухватиться за небесную пелену или достать звезду.

Никлас сел на холодный и грязный бетон, совершенно ни о чем не волнуясь. Как бы невзначай, он шарит рукой около парня, наконец, находя его, сжимает, словно говоря, что все будет хорошо.

– Должен же быть другой способ, как сдержать твою силу, – Режевский устремляет свой взгляд к звездам, что усыпали темное полотно. – Фениксы прекрасные и благородные птицы. Они олицетворяют жизнь и веру, умея возрождаться из пепла, – шепчет блондин, улыбаясь, хотя его улыбка видна разве что небу.

– Однако, при том, что фениксы благородны и что-то там символизируют, нас все равно не считали людьми или хорошими существами. Я давно уже не видел кого-то из своего рода. Как видишь, даже феникс не бессмертен. Что касается способа, если он и есть, я его не знаю. Кстати, я не спросил тебя про высоту. Тебе не было страшно? Все же мы летели в темноте. Я сам давно не летал…

Немного помедлив, мужчина произносит, почесав затылок:

– Чего-чего, а высоты я не боюсь… с тобой не страшно.

Дайн улыбнулся, опустил руку и прикрыл глаза.

– Спасибо, Никлас, что не бросил меня.

Перевернулся на бок и укрылся крылом, свернувшись.

Священник осторожно высвобождает руку, аккуратно дотрагиваясь до перьев, будто спрашивая разрешения. Парень поворачивается лицом к нему, чтобы посмотреть и что он там делает с его перьями. Улыбается и выдыхает.

– Только не обожгись.

Подвинул крыло так, чтобы Никласу было удобнее его коснуться.

– Пока я слаб, мне не так нужно что-то, что будет сдерживать меня. Но когда сила начнет снова восполняться… ну, ты понял. И вообще, обо мне ты знаешь уже много, а вот я о тебе почти ничего. Неужели ты и правда так верил в церковь и их "чистые" помыслы?

Режевский улыбается, начиная поглаживать крыло уже более уверенно. Под пальцами ощущается мягкость и тепло. Никлас придвигает ноги к груди, обхватывает свободной рукой и устраивает на них голову.

– Верил и продолжаю верить… в свои идеалы. Я искренне считал, что церковь, то немногое, что им соответствует, но…, – священник замолкает. Он усмехнулся, тряхнув головой, отчего непослушные пряди закрыли обзор. – Признаю, я был глуп и слеп, все это стоило разглядеть раньше. Если хочешь что-то спросить, то спрашивай. Я не умею рассказывать о себе, но на вопросы отвечу.

– Ну, для начала. Что с твоей семьей? Живы? Если да, то почему ты не рядом с ними? – Дайн не был уверен, что стоит задавать этот вопрос. Он может стать неловким, но ему очень хотелось знать. – Потом… как ты вообще попал в церковь? Чем любишь заниматься в свободное время? Хотел бы быть обычным человеком? И… – сделал паузу. – Хотя нет.

Блондин вздохнул, начиная свой рассказ.

– Лет до 12 я и был обычным человеком. У меня были прекрасные отец и мать, а еще, сестра, на три года старше меня. Тогда я и понятия не имел про церковь и ее занятия, что уж говорить про демонов. Все изменилось в Рождество, – Никлас выдохнул, он, будто переживал эти события заново. – Мы приехали к дальним родственникам, и под конец застолья, когда все уже собирались расходиться по комнатам… Сестра стала одержима. Я только сейчас понимаю, что у нее были все симптомы, пока мы ехали, но тогда все сослались на обычное недомогание. Когда стрелка остановилась на 12, кроме меня, все уже были мертвы. Соседи, обеспокоенные ужасным шумом, вызвали полицию, однако вместо нее приехали церковники вместе с Главным. Они приняли решение забрать меня под свою опеку, так как я видел слишком много…

Пока священник рассказывал о себе, поглаживая его крылья, так нежно, парень уснул. Наконец-то он мог поспать чуть больше пары часов. Но завтрашний день будет еще более выматывающий, чем сегодняшний. Придется много прятаться и успеть позвонить в ВУЗ, чтобы взять академический. Главное не попасться Регису, священникам и другим демонам.

Режевский прервался, рассматривая заснувшего демона. Больше он не стал грузить юношу своей историей. Устраиваясь рядом на бетоне, мужчина улыбнулся.

– Все будет хорошо… Спокойной ночи, Дайн. Рано или поздно ты увидишь фениксов снова, – обещает Режевский, будто уверен в этом на все сто.

Глава 4

Утро выдалось прохладным. Еще бы, поспи всю ночь на открытом 14 этаже, где со всех сторон дует ветер. Дайн проснулся и посмотрел вокруг. Судя по положению солнца и времени года, он решил, что сейчас примерно около 10 утра. Внизу уже шумели люди и автомобили. Рядом с Ришфельдом лежал и Никлас.

"Наверно замерз"

Лег обратно и укрыл того крылом. Проблемой было то, как ему перемещаться теперь по городу. И телефона с собой нет. Парень решил попросить помощи у друга. Вот только он и представить не мог, как тот отреагирует на все это. Но его мысли прервал кое-кто другой. Дайн услышал шаги.

Стук мужских каблуков по бетону и размеренный шаг. Ришфельд поднял голову и насторожился. На этаже показался элегантно одетый мужчина в строгом белом костюме, а за его спиной цокала высокими сапогами на каблучках в пошловатом наряде вчерашняя девчонка с хвостиками.

– Доброе утро, Дайн Ришфельд. Я рад, наконец, получить тебя в свою коллекцию. Тебя было так сложно найти. Селун, будь так любезна, дай мне "то самое".

– Да, мастер.

Девушка передала что-то мужчине. Тот присел и потянулся рукой к Ришфельду. Дайн перехватил его руку, оскалившись.

– Убери свои грязные руки подальше от меня!

–Дайн-Дайн-Дайн… Тебе следует принять мою помощь сейчас, если не хочешь закончить как твои предки.

Парень присмирел. Этот элегантный красавчик, которому на вид не больше 35, дотронулся до его волос, заплел их обратно в косу и завязал той самой резинкой-крепежом. Ришфельд удивился и поднял на того голову.

– Селун принесла мне сувенир вчера. Я и не ожидал, что ты не только милашка, так еще и такие цацки носишь.

Он приблизился и провел рукой по щеке красноволосого.

"Что происходит? Так жарко…"

Дайн ощущал жар. Тело начало дрожать, зато крылья и все признаки демона исчезли.

"Надо разбудить Никласа… Никлас!"

Парень потянулся к нему рукой и слегка коснулся. Тот был теплый. Очень теплый. Однако, элегантный мужчина встал и закинул парня на плечо, как мешок картошки, замечая, как он тянется к другому.

– Отпусти! Поставь меня на землю!

– Даже не проси.

Сил не хватало даже чтобы хоть как-то ударить красавчика. Оставалось висеть, как кукла и ждать, веря в Никласа и что с ним они ничего не сделают.

Утро добрым не бывает. У Никласа уж точно. Блондин за ночь весь продрог, сил, что у него было слишком мало, чтобы согреться. Еле как разлепив глаза, он сразу же вскакивает, еще сонный, пытаясь как-то анализировать ситуацию. Взгляд бегает от не очень прилично одетой девушки, изящного мужчины к… повисшему, как мешок с картошкой, Дайну.

– Вы кто такие? Зачем вам Дайн? – Никлас взвешивает все шансы. Победить их в одиночку у него точно не получится, обхитрить, скорее всего, тоже, а вести переговоры просто бесполезно. – Куда бы вы его не потащили, я иду с вами.

Мужчина развернулся и усмехнулся.

– Вот, скажи мне, где ты находишь таких личностей? Эй, малыш бывший священник, успокойся. Мы, как и он, – указал на парня. – Демоны. Дайн ценная фигура, поэтому он мне и нужен. А что на счет тебя…

– Маркус, не трогай его! Он не такой и не подойдет для твоего бизнеса.

Дайн вмешался в тот момент, когда мужчина с особым внимание рассматривал Режевского.

– Как жаль, ведь он такой симпатичный. Почему бы ему не попробовать поработать? К тому же он сам сказал, что пойдет куда угодно за тобой.

Маркус многозначно улыбнулся и махнул головой, мол, идем за нами. Группа спустилась вниз, где уже стояла машина. Мужчина посадил Дайна в машину и сел рядом. Девушка же села впереди, рядом с водителем.

– Присаживайся, святоша. Тут много места.

Места и правда была много. Ришфельд заметно нервничал, а Маркус продолжал улыбаться, глядя на него.

Когда священник сел в машину, двери закрылись, и машина тронулась.

– Ты следил? – спросил Дайн и повернулся к окну.

– Конечно. Ты же так наследил. Даже воспользовался силой моего рода. А такое я не упущу. – стал серьезнее. – Лучше поговорим о другом. Демоны ищут тебя, а церковь вас обоих. А что еще хуже, у них медальон Филаэля, что ты им так любезно вернул прямо в руки. О Курте пока что молчок. Он не показывался на глаза последние пару часов, но ходит слух, что он что-то ищет, спустя столько лет заточения. Возможно, чтобы отомстить. Знаешь, что это может быть?

– Он ищет сильных людей. Сам еще не полностью вернул свою силу, поэтому ему нужна подпитка из человеческой. К тому же он может собирать своих солдат. Больше ничего не знаю.

– Да, это мало чем помогает. Впрочем, какое-то время побудете у меня. Держи. – Маркус передал Дайну его пистолет и охотничий нож. – Остальное получишь на месте.

Парень кивнул и забрал свои вещи, уложив их туда, где им и место.

Никлас заметно нервничал, находится в замкнутом пространстве в окружении нескольких сильных демонов, чувствуя их ауру. Это довольно… угнетающе. Перебирая складки на своей уже изрядно поношенной рясе, он все-таки решается. Блондин так, чтобы никто не заметил, начинает выводить на своей ладони букву за буквой. Искорки играючи кружат, поблескивая после каждого выведенного символа.

«Дайн», – пишет священник. «Кто они? И куда нас везут?»

Снаружи слышится хлопок. Машину резко заносит, но водитель вовремя успевает затормозить. Еще несколько хлопков, по заднему стеклу ползет паутинка, с каждым разом становясь все больше и больше. Наконец, стекло не выдерживает, разлетаясь во все стороны.

Мужчина оборачивается, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Короткие черные волосы, собранные в хвост, облегающий костюм, который на удивление ей идет гораздо больше, пистолеты и ножи. Кара… Та самая священница, что помогла спасти Дайна.

Мужчина в белом сидел спокойный и невозмутимый. Зато вот Дайн глянул на гостью. У него не было сомнений за кем она пришла, но все же хотел верить, что не для того, о чем он думает. Селун и Маркус вышли из машины.

– Надо же, какие гости, такая прекрасная леди… я польщен, – Наконец, отозвался Маркус и поднял на Кару взгляд. – Дорогая, что же ты берешься за оружие? Эти прекрасные ручки не должны держать его. За тебя твоих врагов должны убивать толпы мужчин, ведь ты… столь прекрасна, как ярчайший цветок в моем саду…

Дайн снова отвернулся и посмотрел на озадаченного Никласа.

Девушка дерзко ухмыляется.

– Хочешь толпу?

Похоже очарование Маркуса на нее совсем не действует. Она подносит два пальца ко рту, громко свистя. Буквально пара секунд и территория наполняется самыми разнообразными демонами всех цветов и размеров. Они пыхтят, рычат и скалятся готовые в любую секунду кинуться в атаку

– Отдай мне Ришфельда и Режевского.

– Он всегда такой, – поясняет Дайн, обращаясь к Никласу. – Это его способность – очарование. Этому демону не нужно оружие. А вот у меня к тебе вопрос. Убьешь ли ты бывшую подружку, если она решит забрать твою жизнь? Сможешь ли пойти против тех, кого считал семьей и друзьями?

Ришфельд в глубине души очень волновался и боялся услышать ответ. Но он должен был это сделать. К тому же, пока Маркус и Селун здесь, ему нет нужды использовать силу. Наверное.

– Я.., – Никлас запинается. Сердце колотится как сумасшедшее. А сможет ли он? Сможет ли убить ту, что по-своему, но все же заботилась о нем с его первого прибытия в церковь? Сможет ли он поднять оружие на ту, что в свое время протянула руку, а сейчас в любой момент может приставить клинок к горлу? Блондин вздрагивает, наблюдая за армией демонов. Пазл, что до этого сложился в голове, рассыпается. «Я думал, что она придет со священнослужителями, но… что происходит?». – Если это будет необходимо… – мужчина сглатывает. – Пойду.

Маркус усмехается. Такая игра ему очень даже нравится. Давно он не использовал свою силу на полную. А вот Дайн лишь отвернулся, глядя куда-то, вроде в окно, а вроде и не в него вовсе.

– Тогда это тот самый случай, – отвечает Дайн Режевскому и поворачивается в сторону белого костюма. – Маркус, ты же первородный. Чего так долго возишься?

– Терпения, Дайн, терпения… Я только начинаю, – Маркус поправил волосы и сверкнул красными глазами, обращая все свое внимание на девушку перед ним. – Зачем тебе эти двое? Кто твой хозяин? Я могу дать тебе гораздо больше.

Селун встает рядом со своим мастером и ожидает приказа, а Кара громко и заливисто смеется.

– Тебя это волновать не должно, – она закусывает губу, с вызовом глядя на демона. – Больше, чем он, никто в жизни дать не сможет. Ещё раз повторяю, отдай мне Ришфельда и Режевского, и никто не пострадает.