Читать онлайн Когда Ты Рядом…

Глава 1

 Деревня эта находилась в глухой тайге, далеко от города. До ближайшего города Губкинск, нужно было ехать более семидесяти километров. В центре деревни находились сельсовет, клуб, школа, магазин и даже местное отделение милиции, хотя,  наверное, это громко сказано, служили там только двое: участковый, Василий Спиридонович и его помощник, Петька. Правда, школу милиции, в Губкинске, закончил только Василий Спиридонович, а Петька окончил только среднюю школу. Учился он хорошо, хотел было поехать в город, на милиционера учиться, да Василий Спиридонович сказал ему, чтобы он год поработал с ним, мол, и ему помощник нужен, и парню стаж для поступления не помешает.

 Деревня была не большая, пару сотен домов, погост на окраине, лес, речка и дальше тайга и болото. Но жители этой деревни, под названием Будённовск, видимо, названной в честь великого военноначальника, Семёна Михайловича Будённого, первого маршала Советского союза, трижды героя Советского союза, кавалера орденов Георгиевского креста, гордились этим названием, данным еще после революции и над изменением названия деревни, не задумывались.

 Впрочем, революция едва коснулась самой деревни, в то время, совершенно забытой Богом и людьми, да и Великая Отечественная война прошла мимо, но добровольцами тогда, ушли многие,  многие и не вернулись.

 Те годы давно прошли, забылись и как говорится, мхом поросли, деревня жила своей жизнью. Всякое бывало, на то все мы живые люди. Лес был богат разной живностью, поэтому стремились сюда и охотники, и браконьеры. Правда и егерь в деревне свой был, жил почти у самого леса, в сторожке.

 Егеря сюда направили из города, одинокий мужчина, тихий и молчаливый, о нём почти никто ничего не знал, но работу свою Егор Кузьмич добре знал, его побаивались. Подкупить Кузьмича, было невозможно, честный коммунист, юнцом, почти в конце войны, убежавший на войну из детского дома, как он сказал, бить фашистов. И бил, с ненавистью к врагу и патриотичной любовью к Родине. Вернулся с орденом на груди, молодым, восемнадцатилетним парнем, но с суровым, взрослым взглядом. В комсомол он вступил ещё в школе, в детском доме, а в двадцать лет вступил и в партию. Поступил в институт в Иркутске, закончил биологический факультет и по направлению приехал в деревню Будённовск. Ехал на два года, да так и остался здесь жить, уж больно места тут были красивые.

 Природу Кузьмич любил трепетно, словно девушку, мог часами ходить по лесу, любоваться вековыми соснами, елями и кедрами и даже травой, мхом, цветами и ягодами. Собирал грибы и ягоды, очень редко, мог подстрелить зайца или птицу, хотя  без особого удовольствия, жалеючи. Успокаивал он себя тем, что и зверь убивает, когда есть хочет.

 Через восемь лет Кузьмич женился на вдове, потерявшей мужа на войне. У Настасьи муж ушёл почти сразу после их свадьбы, молодая женщина успела забеременеть, но через полгода, пришла похоронка на мужа, ребенка Настасья потеряла, малыш родился мёртвым. Может в городе и спасли бы ребенка, но до города далеко, война… в общем, не суждено было Настасье взять малыша на руки.

 Егор приехал в деревню в пятьдесят первом году и добросовестно принялся за работу. Почему он именно на Настасье женился? Столько было девушек вокруг, но Настасья очень понравилась ему, правда, она долго отказывалась от предложения Егора. Но и им судьба не дала долгой и счастливой жизни. Прожив в сторожке вместе с Егором Кузьмичом восемь лет, Настасья сильно захворала, занемогла от воспаления лёгких и тихо умерла в местной больнице. Впрочем, небольшое здание и больницей назвать было трудно, лечебница, так местные жители и называли здание с одним доктором, медсестрой из местных девушек и уборщицей, бабой Маней.

 Егор Кузьмич долго молча горевал, но работа и природа вокруг, успокаивали его. Только вот после смерти Настасьи, Кузьмич, как его все тут называли, так и не женился и детей ему Настасья не оставила, не сложилось.

 Но в этой повести речь пойдет не о нём, правда и Кузьмич, и многие жители этой деревни, без внимания не останутся.

 Речь пойдёт о Даше. Она родилась много позже, в тысяча девятьсот семьдесят пятом году. Как и многие другие деревенские дети, она росла среди девственной природы, красота которой успокаивала и умиляла. ДомА в деревне были почти у всех одинаковые, обычно срубы из трёх комнат с сенцами. В первой комнате  стояла русская печь, без неё на севере было не обойтись, ведь на севере и лета, как такового, не было, несколько солнечных недель, когда, наконец, снимали валенки и пуховые платки, потом уже сапоги и шапки и снова дожди. А с сентября уже шёл снег. А от печи в доме было и тепло, и еда готовилась на ней же.

 Родители Даши поженились в семидесятом году, Михаил выучился на мастера- ремонтника, стал работать в деревне трактористом, а при надобности, мог починить и сельхозтехнику и машины. Вере повезло, Михаил выбрал её, хотя парней в деревне по пальцам можно было перечесть, как оказалось, Вера Михаилу  нравилась ещё со школы. Она с матерью работала на ферме, после свадьбы, которая прошла в доме Михаила, Вера переехала к нему. Михаил был работящим парнем, отдельный дом для себя и жены, он строил много месяцев. Председатель, Волошин Николай Иванович, выделил землю молодым и где-то через год, молодые люди въехали в новый дом, ничем не отличавшийся от других домов.

 В семьдесят третьем году Вера родила сына, которого назвали Сергеем, в честь Сергея Тюленина, героя повести Фадеева "Молодая гвардия". А когда родилась Даша, Вере пришлось оставлять малышку соседке, бабе Клаве, правда покормить малышку грудью она прибегала каждые три часа.

Глава 2

 Шли годы, дети росли, взрослые работали. То ли природа на севере была особенная, то ли воздух бесподобно чистый и свежий, но внешне деревенские люди отличались он городских. Так и Даша, была светлокожая, с румяными щёчками, с голубыми, большими глазами, пухлыми алыми губками, светлыми волосами, была прелестной девочкой, которая отличалась от многих своих сверстниц.

 Отличалась она и характером. Михаил души в ней не чаял, стараясь исполнять капризы дочери, привозил ей игрушки, нарядные платья и обувь из области и города, когда по делам ездил в Губкинск. Вера больше баловала сына, своего первенца.

 В школе Даша училась хорошо, ей легко давались и история, и география, и математика, и русский язык с литературой. Хотя особого рвения к учёбе она не испытывала и усилий к этому не прилагала. Просто ей учёба давалась легко, память у нее была, на зависть всем. Но к её чести нужно сказать, что читать Даша очень любила, особенно художественную литературу, только в школьной библиотеке выбор был небольшим.

 Даша мечтала стать артисткой, особенно, когда смотрела фильмы про любовь. Она обожала Людмилу Гурченко, Зинаиду Кириенко и Людмилу Хитяеву, а Элина Быстрицкая, в роли Аксиньи из Тихого Дона, была её кумиром. Оставаться в деревне на всю жизнь, Даша была не намерена, она хотела закончить школу и уехать не куда-нибудь, а в саму Москву и поступить учиться на артистку. Своенравная девочка поставила перед собой цель. Привыкшая к тому, что все её желания исполнялись, она не сомневалась в том, что однажды, в этой деревне услышат её имя. Часто представляла себе, как все увидят её на экране и… будут завидовать. Но имя… имя Дарья, ей совсем не нравилось.

– Фамилия, очень даже подходит… Орлова… а вот Дарья… ну почему меня не назвали Элина? Звали бы меня Анжелика, вот было бы здорово! – от таких мыслей, Даша часто и уснуть не могла.

 Мечты уносили её далеко, правда, кроме своей деревни, она ничего и не видела, хотя любила гулять по берегу реки и часто заходила в лес, причём одна, попутчиков ей было не нужно, они думать и мечтать мешали. А по телевизору, в передаче Юрия Сенкевича, она не отрываясь смотрела на мир его глазами. От восхищения широко распахнув свои синие глазки, приоткрыв алые губки… в это время трогать её было нельзя. Из-за этого она часто ссорилась с братом, он отвлекал её. Да и отвлекал по пустякам, что злило Дашу ещё больше.

– Уффф! На самом интересном месте! Папа? Ну скажи ты ему, чего он лезет со своими дурацкими вопросами? Не даётся учёба – пусть читает больше, а не дёргает меня, – капризно надув губки и выдавливая из красивых глаз слёзы, говорила Даша.

 Сергей привык к её несносному характеру, но по-своему, очень любил сестру, часто в школе дрался из-за неё. Мальчишки "бегали" за ней, она нравилась и старшеклассникам. Даша себе цену знала, горделивый взгляд, красивая осанка стройная фигурка, она могла бы стать артисткой, как и мечтала, если бы выбирали только по внешним данным, хотя и умом девушка не была обделена. Да и постоять за себя Даша завсегда могла, за словом в карман не лезла.

 Одноклассниц своих она словно подавляла тем, что говорила умные вещи и почти на каждый вопрос, находила ответ. И зависть, конечно, была, но ведь школьные… самые чудесные годы, правда, осознаём мы это много позже, не ценим, когда находимся в стенах школы. По случаю окончания учебного года, решили организовать выпускной вечер.

Глава 3

 Девяносто второй год, начало июня, отголоски перемен в Москве в деревню доходили лишь из телевизионных новостей. Даша в этом ничего не понимала, впрочем, простой деревенский народ, тоже никак не мог этого понять.

– И что людям не хватает? Жили, не тужили, Гитлера победили, Гагарин в космос полетел, женщина – и  та в космосе побывала! Что же не живётся им там, в ихней Москве? – говорили люди.

 От мечты, поехать в столицу и покорить Москву своим талантом и своей красотой, Даша не отказывалась.

 На выпускной, девушка надела платье, которое сама сшила за один день, а шить она умела и совсем неплохо, бабушка учила, мать отца. И материю бабушка дала, достав из сундука крепдешин нежного, розового цвета. Даша от материала была в восторге, впрочем и в школьном спортивном зале, где и организовали выпускной вечер, увидев Дашу, все были крайне удивлены. Пышная юбка, немного ниже колен, вырез лодочкой и мамина брошь, так… ничего особенного, но при свете ламп спортивного зала, брошь блестела разными огнями и Даша выглядела потрясающе, тем более, для своей деревни. С распущенными по плечам вьющимися, светлыми волосами, она вошла и встала у дверей, наслаждаясь восхищёнными взглядами, понимая, что красивее её тут нет никого. У нее блестели глазки,  пухлые губки, от волнения, стали просто алыми, на щёчках выступил румянец.

 Учителя и директор школы говорили высокопарные слова, желая своим выпускникам успехов и удачи в дальнейшей жизни.

– Дорогие наши выпускники! Поздравляю вас всех с окончанием школы. С завтрашнего дня, вы вступаете во взрослую жизнь и знания, что вы получили в стенах этой школы, помогут вам не оступиться в жизни и правильно сделать свои первые шаги во взрослую жизнь. Сейчас вам раздадут аттестаты и… в добрый путь! – громко, в микрофон, говорил директор школы.

Глава 4

 Аттестаты раздавали, вызывая каждого из ребят к столу. Пожимая руку, желали поступить в ВУЗ, играли туш, всё, как положено. Потом все сели за столы, было шумно и весело, играл местный инструментальный ансамбль, организованный ребятами при клубе, молодые парни и девушки танцевали. Кстати, Даша и танцевала неплохо, как же… она собиралась поступать в театральный, поэтому, часто включая музыку, она училась и танцевать, разглядывая себя в зеркало напротив.

 К её сумасбродству в доме привыкли и старались не мешать ей, зная её реакцию. А характер девушки был своенравный. Решив поехать в Москву, Даша сказала об этом родителям. Вера побледнела, Михаил молча нахмурился.

– Дашуня? Доченька? Как же так? Москва – это ж какой большой город… ты одна там… как же это? – заплакав, произнесла Вера.

 Михаил, зная нрав дочери, раздумывал, как уговорить её не ехать в Москву, тем более в связи с последними событиями, с этим переворотом, который и понять было трудно.

– Послушай, дочка… оно конечно, учиться надо… Может в Новосибирск поедешь? Там рядом брат твой будет, всё спокойнее нам с матерью, а? – осторожно спросил отец.

– Мамочка? Папочка? Прошу вас, не надо, не уговаривайте меня. Я давно всё решила, я стану артисткой, будьте уверены. Я справлюсь, – решительно поднимаясь из-за стола, заявила Даша.

 Ведь и Сергей уехал после школы в Новосибирск, поступать в институт. И поступил, в сельскохозяйственный, решив после окончания вернуться в свою деревню и поднимать, так сказать, сельское хозяйство. Он уехал два года назад, приезжать на каникулы у него никак не получалось, Сергей работал всё лето, работал где придётся, чтобы не напрягать родителей.

Глава 5

 На второй год, летом, Вера сама поехала к сыну. Доехала до станции на местном автобусе и села в поезд. Перед этим, Вера наготовила сыну гостинцев, всё со своего огорода, хотя и приходилось огород закрывать плёнкой от холода. По случаю, зарезали петуха, купили в области мясо и сало, Вера испекла ватрушки, в общем, собрала, что смогла и уехала. Уж очень по сыну соскучилась.

 Даша потихоньку собирала свои вещи, решив, что уедет после возвращения матери из Новосибирска. Правда, по брату Даша жутко скучала, но с матерью не поехала, нужно было и за отцом смотреть. Он много работал, но ему нужно было на поле обед носить и Даша носила. Вечером того дня, зашла подруга Даши, одноклассница Зоя. Только с ней и поделилась Даша своими планами, хотя и не говорила, что хочет поступать в театральный и непременно стать известной артисткой.

– Смотрю, ты и вещи уже собрала? Неужели уедешь? Прямо в Москву? А не страшно? – спросила Зоя, присаживаясь на кровать Даши.

– Не страшно. Смотри, я тебе свою тайну доверила, никому о ней не говори, хорошо? – предупредила Даша свою подругу.

– Я буду молчать, как рыба в воде, – пообещала Зоя.

 Даша ей не поверила, зная, что Зоя непременно расскажет об этом подругам. Но ей было уже всё равно. Даша кивнула головой, соглашаясь с Зоей и показывая, что верит ей.

– Господи! Дашка? Ну и смелая же ты! Ехать, аж в саму Москву! Я бы ни за что на твоём месте не поехала! – искренне воскликнула Зоя.

– Но ведь ты не на моём месте, верно? – с иронией, ответила Даша.

– Верно, не на твоём я месте. Вечно ты ставишь из себя… ещё подруга называется, – обиделась Зоя.

– Я не ставлю из себя, я такая и есть. Ладно, не обижайся, Зойка. А ты что собираешься делать? Дальше учиться или здесь останешься работать? Ведь здесь только доярка или скотница, тебе этого достаточно? – спросила Даша, сев рядом с Зоей.

– Думаешь, меня родители отпустят из деревни? Если только… в Новосибирск или Иркутск что ли… не знаю, – с сомнением ответила Зоя.

– Ты знаешь, от решения, которое мы сейчас примем, зависит наша дальнейшая  судьба. При чём тут твои родители? Это твоя жизнь и тебе нужно решать, – сказала Даша, вновь поднимаясь с кровати.

 От волнения, в связи с предстоящим отъездом, она не могла усидеть на одном месте.

– Как при чём? Если они не согласные… как же я через них переступлю и смогу уехать? Да мне потом покоя не будет, неужели ты не понимаешь? Сергей вот уехал, теперь и ты хочешь уехать… родители одни останутся, ты не думала, как они тут без тебя и твоего брата? А тётя Вера к нему уехала, да? Как он там, не знаешь? – осторожно спросила Зоя.

Глава 6

 Даша знала, Сергей Зое очень и давно нравится. Только Даше было этого не понять, она вообще в любовь не верила, вернее, не то, чтобы не верила, просто понимала, в деревне нет такого, которого она могла бы полюбить, считая себя выше других. Хотя Зоя никогда не говорила ей, что любит Сергея, но это было и не нужно. При одном упоминании о её брате, Зоя смущалась и краснела и было видно, что Сергей ей очень нравится.

– Дурочка. Какая же ты дурочка, – подумала Даша, с сожалением посмотрев на подругу.

– Мои родители не дети, они ещё молодые и сами позаботятся о себе. Да, мама уехала в Новосибирск. Сергей второй год не приезжает, мама скучает и волнуется за него. Письма он писать не любит, а как он там, я не знаю, не маленький, не пропадёт, – ответила, фыркнув, Даша.

 Опять говорить о том, что и Зое бы следовало уехать учиться, Даша не стала.

– Зачем, если всё равно не поймёт, – подумала она.

– Я пойду, корову подоить надо, мама что-то занемогла, голова у неё болела. Может у вас есть цитрамон, она просила, я ведь и зашла за лекарством, – сказала Зоя.

– А я знаю? Я вообще лекарства не пью. Сейчас, посмотрю… где же… а, вот… хм… анальгин есть, надо? – доставая из коробки таблетки, спросила Даша, протянув лекарство Зое.

– Давай, анальгин даже лучше, кажется… – неуверенно ответила Зоя, взяв лекарство из рук Даши.

Глава 7

 Проводив подругу, Даша вернулась в комнату. Мать уехала, отец был на работе, Даше не терпелось скорее уехать.

– Дашка? Ты дома? – услышала она, быстро вышла из своей комнаты и выглянула через окно на улицу, где и увидела своего одноклассника Павла.

 Даша знала, что многим в классе нравилась, а Пашка, так вообще был влюблён в неё, правда сама она к этому относилась с безразличием. Даша открыла окно.

– Тебе чего? – спросила она, положив колено на табуретку и облокачиваясь на подоконник.

– Вся деревня гудит! Не слышала, что ли? – парень явно был возбуждён и взволнован.

– А что не слышала-то? Чего деревня гудит? – напрягаясь, в предчувствии чего-то страшного, спросила Даша.

– Так ведь… – начал говорить Пашка, но Даша отошла от окна.

– Подожди, я выйду… или нет, ты заходи. И толком скажи уже, что случилось-то? – с нетерпением, спросила Даша, когда Пашка вбежал в дом.

– Так Кузьмича убили! Мировой мужик был, жаль его. Говорят, браконьеры убили, из города, вроде, на выходные… приезжали эти… как его… ну, в общем, сверху… ну ты понимаешь. Вроде, поохотиться хотели, а разрешения нет, вот Кузьмич и был против. Ружьём, говорят, угрожал начальству, вот его и замочили… то есть, убили. Выстрел в голову, представляешь? Кузьмича в лесу нашли, вроде, дядька Иван с сыном нашли его, когда в лес ходили, – долго, волнуясь, рассказывал Пашка.

– Ужас какой… жаль Кузьмича, хороший был мужик. А кого егерем назначат, не слышал? – спросила Даша.

 Пашка с удивлением посмотрел на объект своего обожания.

– Человека убили, а тебя это интересует? – искренне поражаясь спокойствию девушки, спросил Пашка.

– Кузьмича не вернуть, но его место, сам понимаешь, опасное. Батя был близок с Кузьмичом, не хочу, чтобы его назначили егерем. Надо же, судьба какая у мужика… сначала жена молодой умерла, теперь и сам убит, ни тебе дома добротного, ни детей, ни семьи. И чего жил, спрашивается? Из-за живности в лесу? На кой она, если из-за неё погибают люди? – больше говоря себе, произнесла Даша.

 Девушке совсем не хотелось, чтобы место егеря занял её отец, тем более, когда она намеревалась уехать, как только мать вернётся из Новосибирска.

– Видимо, Кузьмича убили несколько дней назад, сегодня уже похоронят. Пойдёшь что ли? – спросил Пашка, поражаясь спокойствию Даши.

Глава 8

 Сам Паша очень любил природу, часто ходил в лес, ложился под деревом и прислушивался к лесу. Любил речку, где с ребятами рыбачили, даже ягоды и грибы собирал, когда мать просила. Но к болоту, на окраине деревни, ходить не решался. Правда, были и смельчаки, которые со слегой и в болото могли зайти, говоря, что кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Были случаи, когда на болото, случайно, могла забрести скотина, да и пропадала потом без следа, как у тётки Марфы, прошлой осенью, корова исчезла. Людям везло больше.

– Зачем? Там и без меня люд соберётся. Иди, Пашка, у меня дел много, – подталкивая парня к выходу, сказала Даша.

– Говорят, ты уехать решила? Далеко ли ехать собралась? – с грустью спросил парень, выйдя во двор.

 Даша стояла на пороге, держась о косяк двери.

– А тебе-то что? Ну да, правильно говорят. Уезжаю скоро, в Москву, – ответила она.

 Пашка конечно слышал, что Даша едет в столицу, но верить в это не хотел.

– Послушай, Дашка… сдалась тебе эта Москва? Ну что ты там делать будешь, одна? Ты хоть новости смотришь? Знаешь, что сейчас там творится? Ведь пропадёшь там одна! – воскликнул Пашка.

– А тебе-то что? Чего так печёшься обо мне? – насмешливо посмотрев на парня, спросила Даша.

– Дура ты, Дашка! Красивая очень, но дура! Переживаю я за тебя… неужели не видишь? – волнуясь ещё больше, ответил Пашка.

– А ты мне кто, брат, сват, отец или дядя, чтобы волноваться за меня, а? Нечего за меня волноваться, не маленькая, выдюжу, не переживай, – ответила Даша, собираясь вернуться в дом.

 Но Павел схватил её за руку.

– Ведь люблю я тебя, Дашка! Выходи за меня замуж! – неожиданно и для себя, воскликнул Павел.

 Даша застыла на месте, потом повернулась к парню, сначала улыбнулась, а потом и рассмеялась, вырывая руку и глядя на него.

– Ты сам-то хоть слышишь себя? Мы только школу закончили. У меня совсем другие планы на жизнь, Пашенька и тебя в них нет. Я не люблю тебя и не собираюсь тут прозябать всю жизнь, да и замуж не собираюсь, тем более здесь. Чего я в деревне не видела? – взявшись красивыми ручками за бока, ответила Даша.

 Пашка помрачнел, тут же развернулся и ушел. Пожав плечиками, Даша вернулась в комнату. Она взяла из-под кровати чемодан и положила на кровать. Вновь перебирая вещи, она, задумавшись, села прямо на пол, на ковровую дорожку.

– Доча? Ты дома? Собери мне поесть, тороплюсь я. Похороны Кузьмича… эх, жалко мужика, такого человека сгубили! Нелюди, – услышала Даша голос отца.

Поднявшись, она вышла к нему.

– На плите щи, ещё горячие, только в поле до тебя идти хотела. Садись, я налью, – сказала Даша, открыв салфетку на столе, под которой лежал хлеб, завёрнутый в рушник.

 Михаил сел за стол и развернув хлеб, порезал его. Даша поставила на стол сметану, налила щи и поставила перед отцом тарелку.

– Пап? Ты ведь не согласишься работать егерем, правда? – налив и себе суп, спросила Даша, сев напротив отца.

 Михаил, который с аппетитом принялся есть, поднял голову и внимательно посмотрел на дочь. Он очень её любил и с нежностью погладил ей руку.

– Я же в поле работаю, дочка, ты ведь знаешь, что меня ценят, как работника. Нет, вопрос об этом не стоял ещё… да и рано… не стоит сейчас об этом говорить, – ответил Михаил, продолжив есть.

– Кузьмич другом тебе был. Жаль его и правда хороший был человек. Молчаливый только… – задумавшись, произнесла Даша.

– Ну всё, пошёл я. Ты пойдёшь на похороны, или как? – поднявшись из-за стола и вытирая рот и руки салфеткой, спросил Михаил.

Глава 9

 Даша тяжело вздохнула. Такие печальные торжества она не любила, впрочем и на свадьбы она редко ходила. Так, только разве на танцы  могла сходить, в клуб. А вот в кино она ходила часто, с замиранием смотрела на игру актёров, непременно, что-то черпая и для себя, мысленно видя себя на месте героини.

– Можно, я не пойду? Я мёртвых страсть, как боюсь, – с мольбой посмотрев на отца, сказала Даша.

 Михаил, пожав плечами, молча вышел, лишь кивнув головой. Он ни в чём не отказывал дочери, хотя в детстве, капризничая, она могла просить невозможного. Хотела, например, в зоопарк пойти и что же… Михаил возил её в город, в зоопарк. С годами, он стал объяснять ей, что и почему, когда прихоти дочери исполнить было невозможно. Даша росла и многое осознавала, хотя нет-нет, но бывало и капризничала.

 Со дня отъезда матери прошло девять дней, Даша с нетерпением ждала её, ей хотелось скорее уехать. Но время до начала экзаменов ещё было, Даше только исполнилось семнадцать лет, у неё было столько мечтаний, столько планов на будущее.

 Кузьмича хоронили всей деревней, правда, не плакали, как это обычно бывает на похоронах. Вечером опять пришёл Пашка, он всё надеялся отговорить Дашу от поездки в Москву. Михаил с похорон ушёл на поле, да и поминок не было, просто некому было их делать. Люди просто разошлись по своим домам.

– Как-то, не по-людски это… надо бы поминки человеку справить, что ли… ну, чтобы душа его упокоилась, – сказал дед Митяй, с надеждой посмотрев на мужиков.

Глава 10

 Те остановились и разом посмотрели на магазин, где продавали всё, от продуктов до вещей и обуви, даже запчасти были и инвентарь для дома, вернее, для хозяйства во дворе, лопаты, тяпки, грабли. Но мужчин интересовало совсем не это.

– Дед Митяй прав, надо помянуть Кузьмича, иначе и правда, не упокоится его душа на том свете, – согласились Борис и Фёдор и словно договорившись, все пошли в сторону магазина.

– Здравствуй, Зина. Нам это… организуй для поминок, ну ты и сама знаешь, закусон и бутылку нашей, "Столичной". Давайте, мужики, вот тут и встанем, – сказал дед Митяй, подходя к широкому, низкому подоконнику и с тоской помотрев в окно.

 В деревне пили многие, если не сказать, все. После работы пили и в выходные, но утром, на работу уходили, как огурчики. Правда, нужно сказать к чести деревенских мужиков, спившихне было, пили в меру. Следом за дедом Митяем, Борисом и Фёдором, в магазин вошли ещё несколько мужчин. Они молча подошли ближе и протянули Фёдору деньги. Тот, взяв деньги, так же молча подошёл к Зине. Хлеб, колбаса, которую Зина тут же нарезала на кусочки и открыла пару банок шпрот, ну и пару бутылок "беленькой".

– Ну что, мужики… не чокаясь! Земля ему пухом, хороший был мужик, царствия ему небесного, – кивнув головой, сказал дед Митяй.

 Правда, дед Митяй был далеко не стариком, ему было немного за шестьдесят, не больше. Но ребятня его так называла, что ж… и взрослые стали так кликать мужчину.

– Фёдор? Что же ты, после похорон до дома дойти не мог? – раздался громкий  женский голос.

 Фёдор как раз подносил стаканчик ко рту, но после слов женщины, рука его повисла в воздухе.

– И ты, Зина, хороша! Здесь что? Кофейня, что ли? – не унималась жена Фёдора.

– В кофейне, кажется, кофе пьют… – пробурчала себе под нос Зина, тщательно вытирая прилавок.

– Ты зря пугаешься, Мария, вот зря! Мы ж по-людски, тут вот… Кузьмича помянули. А ты что подумала? – ответил за всех дед Митяй.

– Так по-людски поминают дома, а не на подоконнике, в магазине. К нам идите, что ли… я и на стол собрала, чем богаты. Айда, идите уже, нечего тут стоять, – сказала Мария.

Глава 11

 Так и получилось, что помянули Кузьмича в доме Фёдора. Хотя, для пьющего человека, была водка, а причина завсегда найдётся. Правда, говорили много хороших слов о покойном, жалели, что ушёл рано, да ещё насильственной смертью. Но почему-то, никто не вспомнил, кто и зачем убил Кузьмича. Хотя, в милиции было открыли дело, но вскоре и закрыли, за отсутствием улик. Вскоре, о Кузьмиче и вовсе позабыли, словно его и не было.

– Ты одна, что ли? А дядя Миша где? – войдя в комнату и сев за стол, спросил Пашка.

– Ты же знаешь, он часто до ночи работает, а во время посевной и сбора урожая, может и до утра задержаться. Есть будешь? Я ужинать собиралась, – спросила Даша, ставя на стол тарелки, вилки и чашки.

– Можно, я ещё не ел, – ответил Паша, кивнув головой.

 Даша выложила в блюдо картошку, которую отварила и заправила маслом и зелёным луком. Отдельно, в блюдо поменьше, положила кусочки мяса, которое она потушила до прихода Паши. Потом только села за стол. Поев, Паша поднял голову и посмотрел на Дашу.

– Может ещё подумаешь? Ведь это серьёзный и опасный шаг, Даша. Тем более, в Москву едешь… как подумаю об этом – страшно становится, – сказал Паша.

– Так ведь не ты едешь, чего тебе-то страшно? – усмехнулась Даша.

 Паша с опаской протянул руку и положил на руку Даши. Она тут же отдёрнула руку и надменно вскинув красивую головку, посмотрела на него.

– Да за тебя страшно, дурочка! – воскликнул Паша.

 Впервые, от его взгляда, девушка смутилась, но голову не опустила. Паша был высоким и крепким парнем, с густыми, русыми волосами, настоящий северянин, с грубоватыми чертами лица, правда, глаза были у него красивые и взгляд, который заставлял смущаться многих молодых девушек.

– Паш… ты иди, ладно? Скоро отец придёт, не нужно, чтобы болтали, невесть что. Ты же знаешь наших, их хлебом не корми, дай посплетничать. Иди, – снисходительно произнесла Даша, поднимаясь из-за стола и отходя к окну.

Глава 12

 Паша встал и подойдя к ней, хотел было обнять её за плечи, но так и не решился это сделать.

– Ладно, пойду я… пока, – тихо произнёс парень и вышел из дома.

– Ну что с ней делать… пропадёт в этой Москве, ведь и имя не спросят. Новости такие передают… как её одну отпустить? Пропадёт ведь… – бормотал Паша, выходя со двора за калитку.

 Проводив его взглядом, Даша включила телевизор. К тому, о чём говорили, девушка не прислушивалась, впрочем, она бы и не поняла. В политику не вникала, она была одержима одной идеей – поехать в Москву и непременно поступить учиться на артистку.

 Вера приехала через пять дней, Даша с нетерпением ждала её.

– Ну, наконец-то ты приехала, мама! Тебя почти две недели не было! Мне же уезжать надо, ты же знала, – почему-то с упрёком, говорила Даша, даже не спросив про брата.

– Да что же вам дома не сидится, а? Ты бы сначала о брате спросила, что ли… с порога сердишься. Устала я с дороги, умаялась, не видишь? С Тюмени добираюсь, то автобус, то попутка, – обнимая дочь и целуя её в беленькие щёчки, произнесла Вера.

 В комнату вошёл Михаил.

– Приехала, значит? Как сын? Здоров ли? Не нуждается ни в чём? – спросил он, чмокнув жену в голову, поверх платка.

– Кланяться просил, здоров, слава Богу. Работает… исхудал… – заплакав, произнесла Вера, сев за стол и уронив голову на руки.

– Будя сырость разводить! Чего плачешь? Здоров сын, работает и хорошо, радоваться надо. Выучится, агроном свой у нас в деревне будет. Собери на стол, дочка, в ночь работать выйду. Устал очень, но председатель просил, не управимся, говорит, к посевной, – присаживаясь за стол, говорил Михаил.

– Пап, мам… а я завтра уезжаю, – произнесла Даша, стоя у плиты, в ожидании реакции на её слова.

 Вера застыла в оцепенении, нет, она знала, вернее дочь говорила, что собирается ехать в Москву учиться, но женщина думала, Даша не решится, просто шутит, очередная блажь и она отступится. Михаил, нахмурившись, опустил голову.

– Не пущу! – вдруг завопила Вера и вскочив из-за стула, бросилась к дочери.

 Михаил поднял голову и посмотрел на своих женщин, не зная, что делать.

– Дашенька? Дочка? Не нужно в Москву ехать! Вот чувствую я неладное, не пущу я тебя, – схватив дочь за плечи, со слезами говорила Вера.

 Даша, отвернув голову от матери, стояла с каменным лицом.

– Ну скажи ты ей, Миша! О Москве такое говорят, страсти такие… вот и Серёжа просил не отпускать тебя, была бы, говорит, парнем, а так… – убедительно говорила Вера, с надеждой глядя и на мужа, и на дочь.

– Сергей мне не указ! Пусть о своей жизни заботится, а я сама справлюсь. Не отпустишь – сбегу, – сквозь зубы проговорила Даша, с вызовом посмотрев на мать.

– Вера? Оставь её, а пусть едет. Через месяц сбежит из энтой Москвы и домой возвернётся, помяни моё слово. Куды денется? Без денег, без работы… – и сам не веря тому, что говорит, произнёс Михаил.

 Со злостью Даша накрыла на стол, а затем ушла в свою комнату, так и не сев ужинать.

– Мишенька, нельзя её отпускать одну, пропадёт дочь, – заплакав и вытирая глаза краем платка, сказала Вера.

– А ты не каркай раньше времени-то. Такая не пропадёт, ей палец в рот не суй, руку откусит! В моего батю характером, огонь девка! – то ли с гордостью, то ли с сожалением, произнёс Михаил, с аппетитом ужиная.

 Вера поняла, Даша уедет и её не остановить, ни слезами, ни просьбами. Даша жалости не ведала, с детства такая была. Даже плакала редко, если падала или ругали её. Однажды глубоко порезав ручку, без слёз и жалоб, сама перевязала рану, всё пряталась от матери.

 Вера взяла из комода, из-под полотенец и рушников, деньги и прошла в комнату дочери. Она села на кровать и положила перед дочерью несколько крупных купюр.

– С собой возьмёшь, в городе без денег нельзя. Как устроишься, адрес отпиши, с отцом каждый месяц будем отправлять тебе деньги. Тёплые вещи возьми, валенки, свитер и пуховик… – опять заплакав и уткнувшись в плечо дочери, сказала Вера.

– Мам? Ну не плачь, прошу тебя. Всё будет хорошо, вот увидишь. Обо мне ещё будут говорить, когда я артисткой стану, – обняв мать за плечи, сказала Даша и сама веря в свои слова.

– Документы сложила? Паспорт, аттестат и метрику возьми, вдруг спросят. Да, справку у председателя надо взять… что ещё… ! Спаси и сохрани её, несмышленую, – прижимая дочь к груди, воскликнула Вера.

– Что же ты меня раньше времени-то хоронишь? Сама ещё гордиться будешь своей дочерью! – вскочив с кровати, воскликнула Даша.

– Ну и ладно, вот и хорошо, что гордиться буду. Я в дорогу тебе поесть приготовлю. Ой, ты за фаршем что ли сходи, ещё и мясо потушить нужно, до Москвы путь не близкий, в поезде есть нужно будет. Только будь осторожна, деньги поглубже спрячь и документы тоже. Иди до Зины, мясо купи и фарш на котлеты. Остальное в доме есть. Иди, дочка, – смирившись с решением дочери, сказала Вера.

 Даша, видя, что мать согласилась, наконец, радостно обняла её и расцеловав в обе щёчки, выбежала из комнаты.

– Паша, вроде, влюблён в неё, пойду скажу ему, пусть с ней едет и нам с отцом спокойнее будет, – пробормотала Вера, выходя следом за дочерью.

 Паша жил за несколько домов от Даши, Вера поспешно шла вдоль заборов домов, на колья которых были надеты перевёрнутые горшки и банки. Войдя в калитку, она прошла к дому.

– Паша? Ты дома? – крикнула она, постучавшись в окно.

 Паша тут же выскочил из дома.

– Тётя Вера? Случилось что? – с тревогой спросил Паша.

– Да нет, что могло случиться? Я поговорить с тобой пришла, можно? – спросила Вера, явно нервничая и теребя в руках салфетку, непонятно откуда взявшуюся.

– Можно конечно… только мама дома, может во дворе? Как съездили, тётя Вера? Сергей здоров? – присаживаясь на стул, после того, как и Вера села, спросил Паша.

– Сестра о брате и не спросила, а чужие волнуются, – подумала Вера и посмотрела на Пашу.

 Тот молча ждал, не зная, с чем она пришла.

– Что делать-то, а Паша? – вдруг спросила Вера.

– В смысле? Не понял… сейчас что ли? – с явным удивлением, спросил Паша.

– Да нет… что же это я… ладно, скажу прямо, сынок… Ты ведь знаешь, Дашка в Москву ехать собралась, – волнуясь, Вера замолчала.

– Знаю… просил её не ехать… да разве ж она послушает? – опустив голову, мрачно произнёс Паша.

– Ну и вот… не послушала и нас с отцом. Пашенька? Может и ты с ней поедешь, а? Ведь страшно за неё, сердце у меня болит. Время, сам знаешь сейчас какое. Тебе же тоже учиться надо, верно? А диплом из самой Москвы… это ж, как здорово! – словно уговаривая парня, говорила Вера.

– Да я и сам об этом думал, тётя Вера. Если она одна уедет и мне покоя ведь не будет. Но… что родители скажут… да и… Дашка не согласная будет… ведь не любит она меня… – смущаясь, произнёс Паша, опуская голову ещё ниже.

 Вера взяла парня за руку.

– А ты-то, любишь её? – ласково спросила Вера.

– Больше жизни! – воскликнул Паша, но осёкся, ведь о своих чувствах он никому никогда не говорил. Хотя и скрыть это было трудно, взгляд, которым он смотрел на Дашу, был слишком красноречив.

– Любви стесняться не нужно, сынок. Я дочь свою, тебе доверяю. Ты только рядом с нею будь, а там… как Бог даст. Пойду я, она завтра уже ехать хочет. А хочешь, я с Соней сама поговорю? И с Виктором тоже? – предложила Вера, имея ввиду, родителей Паши.

– Нет, я что, маленький? Сам с ними поговорю. Утром зайду к вам. Думаю, если ехать, то послезавтра, не успеем за день. До Тюмени добираться надо, а там на поезд сесть, – сказал Паша, провожая Веру за калитку.

– А ты чего тут делаешь? – услышали они голос Даши, которая возвращалась из магазина.

– Так это… я… – растерялась Вера, не зная, что ответить дочери.

– Тётя Вера до мамы моей приходила. Послушай, Даша… я вот решил… с тобой в Москву поехать. А что? Тоже хочу учиться в столице, чем я хуже? Верно, тётя Вера? – произнёс уверенно Паша.

 Даша с недоумением смотрела на мать и на Пашу.

– Значит… просить его пришла, да? Решил он… только врать вот не надо! – воскликнула Даша, собираясь уйти.

 Вера растерянно смотрела на Пашу. Даша вдруг резко остановилась и оглянулась.

– А знаешь? Поезжай! Москва не моя, может и правда поступишь. Учился ты хорошо, так что… попробуй. Только… мне на пути не попадайся, понял? – вплотную подойдя к Паше, не обращая внимания на мать, произнесла Даша.

 Потом так же резко отвернулась и быстро зашагала в сторону своего дома.

– Вот ведь характер… несносный, – смутившись поведением дочери, сказала Вера.

– Укрощение строптивой… – улыбаясь, произнёс Паша.

– Что? – спросила Вера и не дожидаясь ответа, пошла за дочерью.

– Я утром зайду, тётя Вера! – крикнул Паша ей в след.

– Зайди, сынок, ох зайди… – прошептала Вера.

 Она знала, что Даша будет злиться на неё за то, что она ходила к Паше. Но Вере было всё равно, главное, чтобы парень поехал с ней и был рядом. Иначе, не будет ей покоя. Сына она повидала и успокоилась, ну да, он мужчина, ему легче, но ведь сердце матери всё равно болит за детей, сколько бы им лет не было, как за мальчика, так и за девочку. За кого сильнее и не скажешь.

– Мама? Ну кто тебя просил ходить до Паши, а? Ну зачем он мне там, в Москве? И хватит уже волноваться так за меня, не маленькая, – мягко говорила Даша, обнимая мать и прижимаясь к ней.

 Вера была удивлена.

– Да я до Сони ходила, дочка… – ответила Вера, поглаживая плечи дочери.

– Я тут принесла то, что ты просила. Давай, я помогу, – сказала Даша, кажется понимая чувства матери.

 Вечером, за ужином, Паша сказал родителям, что решил ехать в Москву, поступать в институт. Сначала и Соня, и Виктор опешили от заявления сына. Но подумав, решили, что учёба в Москве – это здорово.

– А что? Чем наш сын хуже других, верно, мать? Правильно, сынок, это ты верно решил. А нам с матерью, гордость за тебя. Когда ехать-то решил? – спросил Виктор.

– Ты погодь, Виктор… погодь… сынок? Скажи-ка нам с отцом, ты ведь за Дашкой ехать хочешь, верно? – вдруг спросила Соня.

 Паша здорово был похож на мать, такие же красивые глаза, светло-русые волосы, грубоватые черты лица. Тогда, как Виктор был, как бы сказать… настоящий русский мужик, каких в деревне было много.

– А какая разница, жена? Главное, чтобы поступил, а Дашке мы только спасибо скажем, если Паша поступит в Москве учиться, – возразил Виктор.

 Паша с благодарностью посмотрел на отца, понимая, что тот выпил и поэтому очень добрый.

– Верно говоришь, Виктор. В дорогу, наверное, поесть нужно приготовить, путь не близкий. Поди и Вера готовит дочери. Гляну, что у нас есть из продуктов… и деньги на дорогу нужны, наверное… – озадаченно говорила Соня, вставая из-за стола.

 Утром пришёл Паша, Вера собиралась на работу. Михаил пришёл на рассвете и крепко спал в своей комнате.

– Здрасьте, тётя Вера. Мои согласились, чтобы я поехал учиться в Москву, теперь мне по-любому поступить нужно. А Даша дома? – оглядываясь по сторонам, немного тише, спросил Паша.

– Дома я, ещё не уехала, Паша! Куда ж я без тебя? – насмешливо спросила Даша, входя со двора в комнату.

 Туалет во всех домах находился во дворе, там и умывальник вешали на летние месяцы, а зимой в сенцах умывались, из ведра с водой, в тазик. На севере морозы до пятидесяти доходили, до туалета ходить было тяжело, ночью и в ведро по маленькому можно было сходить, да и снега наметало так, что весь день приходилось расчищать лопатами дорожки к туалету и на улицу. Такая жизнь до старости, вовсе не привлекала молодую девушку, с её амбициями и мечтами.

– Вот и хорошо, что поняла, наконец. Сегодня уехать не получится, а вот завтра и уедем, верно, тётя Вера? – спросил Паша.

– Ладно… завтракать будешь? – снисходительно спросила Даша, не дожидаясь, когда мать ответит.

– Вы тут хозяйничайте, а мне на работу идти, – произнесла Вера и отвернувшись, улыбнулась, выходя из дома.

– Почему именно Москва, Даша? Ведь Россия огромная и можно поехать в любой другой город. Учиться везде можно. И в Новосибирске есть институты, – осторожно произнёс Паша, посмотрев на неё, сидя с ней за столом и завтракая.

Даша пила кофе, она любила пить по утрам кофе, хотя где-то читала, что кофе портит цвет лица, но поднимает тонус. Испортить цвет её кожи было бы непросто, природная красота русских девушек, всегда восхищала и кожа Даши была светлая от рождения, нежная, словно шёлк. Она знала, что красива и хотя  деревне было много красивых девушек, Даша считала, что с ней никто не может сравниться.

 Услышав слова Паши, Даша резко поставила чашку на стол, стукнув ею так, что кофе расплескался. Паша увидел, что она разозлилась и боясь, что Даша не захочет с ним ехать, он тут же добавил:

– Просто сейчас в Москве такое творится… стрельба была, танки ввели в центр города, погибших много, не хочу, чтобы ты пострадала.

– Может, ты за себя боишься? Так оставайся, тебя никто не просил ехать со мной. Я и одна справлюсь, что вы все за меня переживаете? – воскликнула Даша, вскочив из-за стола и отходя к окну, тут же отвернувшись от парня и сложив руки на груди.

– А спокойно поговорить с тобой нельзя? Пекутся потому, что любят тебя, неужели непонятно? – поднимаясь следом за ней, сказал Паша.

Глава 13

 Даша резко повернулась, чтобы ответить ему, но Паша близко подошёл к ней, да так, что его лицо оказалось так близко с её лицом, что девушка с испугом отпрянула и не удержавшись на ногах, упала бы, если бы Паша не подхватил её. Несколько секунд он держал её в объятиях, растерянно глядя на неё и Даша опешила, а потом вдруг с силой оттолкнула его.

– Пусти! Дурак! – вскрикнула Даша, убегая в свою комнату.

 Паша с волнением вытер сухой лоб и в растерянности присел на стул.

– Я чувствовал, как она дрожала в моих объятиях… ох, Дашка, как же я люблю тебя. Ни за что одну не отпущу, пешком за тобой отправлюсь… – шептал Паша, глядя в пол.

 А Даша, вбежав в комнату, прижала руки к груди, где сильно колотилось сердце. Молодость… конечно, по телевизору часто показывали фильмы, где герои целовались, Даша, глядя на эти сцены и сама представляла, как бы сыграла такую роль, но в жизни, её не то чтобы поцеловать, она и дотронуться до себя никому не позволяла. А тут…

 Даша тихонько выглянула за дверь.Она видела, как Паша, уткнувшись взглядом в пол, что-то бормочет, видела, как он растерян и смущён. Он нравился многим девчонкам в классе, был самым крепким, высоким, красивым, отличался от других ребят своим дерзким взглядом и решительными действиями, даже по пустякам. Только Паша никого из девушек в классе не замечал, кроме Даши. И Даше льстило, что… как бы, самый лучший парень в классе, влюблён в неё. А то, что он влюблён, она знала, да он и не скрывал, ведь и на танцах приглашал только её, хотя многие девушки… как в песне… "стоят девчонки, стоят в сторонке" мечтали бы о танце с ним.

 Вдруг Паша встал и посмотрел в сторону её комнаты, Даша испуганно отпрянула от двери.

– А если он видел меня? Видел, что я смотрю на него? Ушёл бы он уже… чёрт… – подумала Даша, прислонившись к стене за дверью и закрывая глаза.

 Она так волновалась, что не услышала, как он вошел и лишь испуганно открыла глаза, когда Паша осторожно поцеловал её прямо в губы. Впервые в жизни, девушка ощутила вкус поцелуя, но вновь, резко оттолкнула парня.

– Что ты делаешь? Дурак! – воскликнула она, но злости в её голосе, на этот раз, Паша не услышал.

– Люблю я тебя, Дашка, ты же знаешь. Так люблю, что порой сердце готово выскочить из груди, прошептал Паша, вновь подходя к ней.

 Даша задрожала, испуганно глядя на него. Нежно обняв её, он вновь прильнул к горячим от волнения губам девушки. Прижавшись к стене, она опустила руки и сопротивляться у неё не было сил. Такое с ней происходило впервые, она не знала, как себя вести, когда парень целует девушку в губы. Но как целовал её Паша, ей понравилось, только она вдруг вспомнила слова мамы, что парни теряют интерес к доступным девушкам.

 Даша упёрлась руками в широкую грудь парня, отталкивать его не хотелось, нежная нега впервые растекалась по её юному телу. Видя, что Даша молчит, Паша целовал её долгим и крепким поцелуем.

– Прошу тебя, отпусти меня… я задыхаюсь… не надо, Паша, отпусти… – напрягаясь и отталкивая, наконец, парня от себя, произнесла Даша.

– Тебе же понравилось, я же вижу. Дашка? Ведь и я нравлюсь тебе, ну чего ты? Люблю ведь я тебя… – Паша был возбуждён, едва сдерживая себя и снова приближаясь к ней. Таким Даша его никогда не видела, она испугалась.

– Ты сейчас лучше иди, Паша… понял? Иди! – прикрикнула на него Даша.

– Прости, ты права. Пойду я… вечером зайду. Отец сказал, что утром нас до Губкинска довезёт, там на автобусе до Тюмени сами доедем. Лишь бы поезд сутки не пришлось ждать, – сказал Паша, успокоившись.

– Как сутки? Так долго? – удивилась Даша.

– А ты что думала? В Москву ведь собралась, а до неё от Тюмени почти трое суток на поезде ехать, – ответил Паша.

 У Даши округлились глаза, ну да, она собралась ехать в Москву, но не думала, что так долго до неё будет добираться, ещё и с пересадками, ведь девушка дальше Губкинска никуда и не выезжала. Но она тут же расслабилась и вышла из своей комнаты. Паша шёл следом за ней.

– Я согласна хоть неделю добираться до Москвы. Иди, вещи собирай, раз решил ехать со мной, мне прибраться дома надо, обед отцу приготовить и в поле до него сходить, – сказала Даша, кивая Паше на дверь.

– А уедешь, кто отцу в поле обед носить будет, а? – с усмешкой спросил Паша.

– Не твоя забота! С собой носить будет. Иди уже… – ответила Даша.

 И Паша ушёл, ему и правда нужно было собираться. Соня хлопотала на кухне, когда Паша вошёл в дом.

– Паша? Сынок? Говоришь, завтра уезжаешь, а вещи не собраны. А я вот… на дорогу тебе мясо потушу с картошкой, отец принёс окорок, с собой заберёшь, с огорода огурцы, лук собери, вон… яблочки, что ли. В дороге всё пригодится, – говорила Соня, замешивая на столе тесто.

– А это что? Зачем? – посмотрев в чашку и муку на столе, спросил Паша.

– Пироги с капустой сделаю, с мясом и грибами тоже. Самим останется и тебе в дорогу, – ответила Соня, не останавливаясь.

– Я что, всю дорогу только есть буду, что ли? Зачем столько-то? – спросил Паша, взяв со стола огурец и с хрустом откусывая его.

– Так ведь с Дашей едешь. А останется, думаешь там, в Москве, тебя ждут у накрытого стола? Спасибо ещё матери скажешь, – ответила Соня, накрывая тесто полотенцем и ставя на окно.

– Я и сейчас спасибо скажу. Ты у меня самая лучшая! – целуя мать в щёчку, ответил Паша.

 Соня ласково взглянула на сына, в глазах женщины сверкнули слёзы.

– И что же вас тянет невесть куда? Чего дома не сидится? Разве ж в Москве увидишь такую красоту, а? Посмотри вокруг, Паша… – с отчаянием, произнесла Соня.

– Мам? Не начинай, ладно? Мы уже говорили об этом. Вот поступлю я в Москве в институт, сама же  ещё сыном гордиться будешь. Я же мужик, что же, не выдюжу что ли? – обняв мать за плечи, произнёс Паша.

 Соня похлопала парня по руке.

– Ну и хорошо, поступишь, конечно, чего не поступить? Учился ты хорошо… а кем стать-то хочешь? – вдруг спросила Соня.

 Паша задумался, он никогда, никому не говорил, что мечтает стать богатым, как в последнее время говорили, бизнесменом. Правда, пока не знал как, но точно знал, что однажды он им станет.

– Не знаю, мам, пока не думал об этом, на месте решу, в Москве перспектив много, ты не переживай, ответил Паша, доедая огурец.

– Ну и ладно, главное, диплом получить, верно? – подходя к плите, ответила Соня.

– Я вещи пошёл собирать, – сказал Паша, уходя в комнату.

 К вечеру, в доме Паши и Даши, всё было готово к их отъезду. С работы пришёл Виктор, Соня собрала на стол. Но Виктор за стол садиться не стал.

– Пошли, – заявил он.

 Соня и Паша с удивлением, посмотрели на него.

– Куда это, на ночь глядя? – спросила Соня.

– К будущим сватьям, куда же ещё. Дети на рассвете уезжают и не на один год, может это… навсегда останутся в Москве. Обговорить всё надо, – ответил Виктор.

– Как навсегда? Как навсегда-то? Что же ты такое говоришь, Виктор? – испуганно воскликнула Соня.

– А в жизни всяко может быть. А ты что думала? Если поступят, определятся в Москве, думаешь, они возвернутся оттуда? – направляясь к двери, ответил Виктор.

 Паша молчал, отец, казалось, прочёл его мысли. Соня с испугом посмотрела на сына, но пошла за мужем.

– Бать, ты раньше времени прогнозы не строй. Неизвестно ещё, поступлю я или как… может и вернусь, несолоно  хлебавши, – ответил Паша, подходя к двери.

– Да ладно! Что я, тебя не знаю? Дашку ты точно одну не оставишь! Ладно, разберёмся, пошли… ты это, бутылку захвати, я на подоконник поставил давеча, – попросил Виктор, посмотрев на сына.

– Что, в деревне, окромя Дашки и девок нет, что ли? – пробурчала Соня, когда сын отошёл.

– Так ведь сердцу не прикажешь. Любит он Дашку и ничего тут не поделаешь. В комнате даже карточку её на стенку повесил. Где спёр её, не знаешь? – тихо спросил Виктор жену.

– Так в школе и спёр, со стены отодрал. Ох, погубит энта любовь Пашеньку моего… – застонав, произнесла Соня.

– Цыц, баба! Сырость не разводи, лучше пироги возьми в гостинец соседям. Принёс, сынок? Ладно, пошли, я давеча Михаила видел, сказал ему, что вечером до них придём, – наконец выйдя во двор и направляясь к калитке, сказал Виктор.

 Соня положила в большую тарелку пироги с капустой и с мясом и грибами, накрыла рушником и вышла во двор, где её ждали муж и сын. Они втроём, молча вышли на улицу и вдоль заборов прошли к дому Михаила и Веры.

– Хозяева? Вы дома, что ли? – открыв дверь дома, громко позвал Виктор.

– Дома! Где ж нам быть? Проходь в комнату. Здравствуй, Соня. Паша? – протягивая руку Виктору, затем и Паше, сказал Михаил, посмотрев на бутылку водки в руке у Виктора.

– Здравствуйте, дядь Миш, – ответил Паша, проходя в комнату, где за столом сидели Вера и Даша.

– Как хорошо, что вы до нас пришли. А мы только собирались поесть. Проходите, садитесь за стол. Даша? Неси тарелки, ложки и вилки гостям, – встав со стула, говорила Вера.

 Даша подошла к кухонному шкафу и взяв тарелки, поставила на стол. Она чувствовала волнение при виде Паши, вспоминая, как он утром целовал её. Нежная нега, окутала тело девушки, руки предательски задрожали. Да и Паша волновался и тоже вспомнил, какие горячие и сладкие губы были у Даши и как ему было хорошо, когда он держал её в объятиях и крепко целовал.

 Все сели, Виктор тут же открыл бутылку и налил в стаканчики, которые поставила Вера, увидев бутылку.

– А может засватаем молодых и делу конец, а? Остались бы дома, жили бы тут счастливо, – вдруг ляпнула Соня.

 В наступившей тишине, все в ожидании, посмотрели друг на друга.

– Засватать завсегда успеем, Соня. Дети только школу закончили, пусть попробуют в институты поступить, людьми станут, для начала, а потом и свадьбу сыграем, – ответил Михаил, чокаясь стаканчиками с Виктором.

 Дашу так и подмывало встать и крикнуть:

– А меня никто не хочет спросить, хочу ли я замуж за вашего сына? Может я не люблю его вовсе и никогда не любила?

 Внутри девушки, всё так и кричало. Но встать из-за стола, Даша так и не решилась, бросить всем такие слова, она не посмела. Даша посмотрела на Пашу. Увидев, как он смотрит на неё, она смутилась и опустила голову.

– И чего он так смотрит? Как же хочется встать и уйти… – подумала Даша и машинально встала.

– Ты чего, дочка? – спросила Вера, с удивлением посмотрев на дочь.

– Ничего. Я не хочу есть, нужно ещё раз вещи просмотреть, вдруг забыла чего… – тихо ответила Даша, наклонившись к матери.

 Вера лишь махнула ей рукой, мол, делай, как знаешь и Даша вышла из-за стола и быстро ушла в свою комнату. Подойдя к окну, она с бессилием смотрела во двор, в темноту и тяжело вздыхала. Вдруг, за своей спиной, она услышала прерывистое дыхание. Тут же обернувшись, она вновь очутилась к крепких объятиях Паши.

– Что же ты маешься, горлица моя? Знаю, любишь и ты, любишь… – страстно целуя девушку в шею, прошептал Паша и затем припал к её горячим губам долгим поцелуем.

 Даша, задрожав всем телом, невольно подняла руки, обняла парня за шею и закрыла глаза.

– Что же я делаю? Господи… – промелькнуло в красивой головке Даши и уперевшись руками в грудь Паши, она оттолкнула его от себя.

– Что ты делаешь? Дурак! – воскликнула она, с напускным негодованием глядя на него.

 Возбуждение, охватившее парня, понемногу отпускало, он с улыбкой смотрел на Дашу и молчал, любуясь её личиком, румяными от волнения щёчками, блеском её голубых глаз.

– Я целовал тебя, Дашка, в твои сладкие и горячие губы и тебе это очень понравилось, – спокойно ответил Паша.

 Он говорил правду, от этого, Даша злилась ещё больше, но на него или на себя, она не знала.

– Вовсе нет… не понравилось… – едва не заплакав, произнесла она, отворачиваясь к окну.

 Паша подошёл к ней и положил руки на её хрупкие плечи, но она резко отошла от него.

– Не трогай меня! Уходи. Стыд-то какой, что подумают твои родители? Иди к ним, Паша, я тоже скоро выйду, – сказала Даша, таким тоном, что Паша невольно сделал пару шагов назад.

– Не буду трогать, не переживай. Только себя-то не обманывай, Дашка, не стоит противиться своим чувствам. Знаю и ты меня любишь, я чувствовал это, когда целовал тебя. Я жизнь за тебя отдам, если такое случится, знай это, – быстро сказав это, Паша вышел из её комнаты.

 Но заходить в комнату, где сидели его родители и родители Даши, которые уже говорили совсем о другом, нежели о поездке их детей, Паша не стал, он вышел во двор. Курить он стал совсем недавно, одноклассник Иван научил. Думал, побалуется и всё, но раз попробовал, потом ещё и ещё… и так каждый день. Правда, курил он меньше своих одноклассников.

 Спортивных секций в деревне не было, всё только обещали построить поле и помещение спортзала для того, чтобы ребята могли тренироваться, хотя бы для себя, в оздоровительных целях, так сказать. Но до детей всё руки не доходили. Сначала детские сады и школы отстраивали, потом за ферму взялись, а дети, говорил председатель, немного и подождать могут. А дети… дети росли, следом подрастали другие. В конце восьмидесятых, начали строительство спортивного комплекса, но то кирпичи не завезли, то бетон, то… да мало ли дел по хозяйству в деревне. А когда в Москве переворот произошёл, всё словно замерло, совсем не до спорткомплекса стало, да ещё в какой-то там глухой деревне.

 Паша стоял на крыльце дома и докуривал сигарету.

– Ладно, я подожду. Я терпеливый, всё равно однажды будешь моей женой, куда ты денешься… только бы там, в Москве, не встретила никого… чёрт… – думал он, глядя в тёмное небо.

– Ты, Виктор, отвези их до Губкинска, а там на рейсовый автобус посади, доедут до Тюмени и на поезд сядут. И нам с Верой спокойнее будет. Ты это… не пей больше, спозаранку за руль сядешь, – сказал Михаил, выпив очередную стопку.

– Да я и не пил много, ничего, отвезу, отвезу, конечно… – ответил Виктор, с аппетитом отправляя в рот мясо с картошкой, приготовленное Верой на ужин.

 Ушли соседи около полуночи, Даша из комнаты так и не вышла, но и уснуть не могла. Она жутко есть, хотела и ждала, когда все уйдут, особенно Паша, которого, кажется, Даша возненавидела за свою слабость. Она невольно провела пальцами по пухлым губам, вспомнив его долгий, такой нежный поцелуй, по её телу предательски прошла нега.

– Я не люблю его, совсем не люблю. Вот, ни столечко не люблю… – прошептала Даша, сидя на кровати.

 Услышав, как родители проводили соседей, она вышла из своей комнаты и села за стол. Только аппетит пропал, может переволновалась девочка, но поев совсем немного, она встала и стала убирать со стола. В комнату вошли Вера и Михаил.

– Думала, что ты спишь давно? И не поела ничего… сядь, поешь, – сказала Вера, с недоумением посмотрев на дочь.

 Даша прятала от матери глаза, словно та могла догадаться обо всём по её взгляду.

– Я не хочу есть, аппетита нет, – ответила она, собирая грязную посуду и складывая на кухонный стол.

– Оставь, дочка, тебе рано вставать. Я сама всё сделаю, ты спать иди, – сказала Вера, взяв из рук дочери ложки, вилки и стаканчики.

– Хорошо, я и правда спать хочу, – согласилась Даша и ушла в свою комнату.

 Но уснуть никак не получалось, перед глазами стояло взволнованное лицо Паши, его влажные от поцелуя губы, его блестящие глаза и этот взгляд… объяснить который, Даша не могла. Молодость полна сил и желаний, но Паша был сильной личностью, мог обуздать свои желания, да и глупым он не был. Он очень любил Дашу, ещё с седьмого класса, когда подрался из-за неё с мальчиком из восьмого класса. Тогда, он впервые почувствовал ревность, которая сжала его сердце.

 Ранним утром, Вера разбудила Дашу, а та только и уснула под утро, намаявшись от мыслей и волнения перед дальней дорогой. Михаил, быстро поев, попрощался с дочерью, дал несколько напутствий и ушёл на работу. ПолЯ, несмотря ни на что, нужно было вспахать и подготовить к посевной. Ведь государство ещё не отменяло поставок в Москву, даже с дальних деревень.

 Обняв отца, Даша, наконец, осознала, что не увидит родителей, по крайней мере, несколько лет, пока не закончит учёбу. А в том, что она непременно поступит, Даша не сомневалась. Следом пришли Виктор и Паша. Вера вышла вместе с дочерью за калитку.

– Паша? А Соня не пришла? Ладно, чемодан на крыльце, принеси, сынок. Даша? Ничего не забыла? Документы в сумке? – с тревогой в голосе, спрашивала Вера.

– Да, в сумке, не волнуйся так, я как приеду в Москву, с почты телеграмму вам отправлю. Береги себя, мамочка… – вдруг крепко обняв Веру, со слезами произнесла Даша.

 Вера тоже заплакала. Целуя дочь, она не отпускала её из объятий.

– Будя, Вера, ну всё! Ехать пора, путь не близкий. Давайте, присядем на дорожку… – сев на сидение машины, дверцы которые были открыты, сказал Виктор, так и не ответив Вере, почему Соня с ними не пришла.

 Соня попрощалась с сыном дома, как она говорила, долгие проводы – лишние слёзы. Попросила сына беречь себя в большом городе и писать им чаще. Вера села на чемодан дочери, Даша и Паша просто присели на корточки.

– Ну…с Богом! – сказал Виктор, пересаживаясь за руль.

– Пашенька? Присматривай там за Дашей. Пишите чаще, ведь и твои родители волноваться будут, – сказала Вера, вытирая слёзы.

– Могли бы и не говорить этого, тётя Вера. Я рядом с Дашей буду, не переживайте, – ответил Паша.

 Даша кинулась обнимать мать.

– Мамочка? Я люблю тебя и папу! Берегите себя, – воскликнула Даша.

– И мы тебя любим, родная, всё… поезжайте уже, – ответила Вера, махнув рукой.

 У Виктора была Волга, в своё время, одна из лучших машин, тем более тут, в деревне. Как он сам говорил, выносливее машины нет. Ехали молча несколько часов. Вокруг красивейшая природа, леса, реки, поля и равнины. В Губкинск приехали почти к вечеру, в дороге перекусили тем, что Вера положила им в отдельный пакет, чтобы из сумки не вытаскивали.

– В сумку я положила еду, которую будете есть в поезде. А это, в пакете, поедите в дороге. От Губкинска до Тюмени долго ехать, почти восемнадцать часов. Этого вам на двоих хватит, дочка, да и Соня, наверняка, много наготовила, – сказала Вера Даше, показывая на сумки и пакет.

 Доехав, наконец, до Губкинска, Виктор помог ребятам перенести из багажника машины вещи. Рейсовый автобус стоял на стоянке, собирая пассажиров. Попрощавшись с Виктором, Паша, взяв пакет и пару сумок, прошёл с Дашей в конец автобуса. Чемоданы водитель сложил в специальный багажный отсек, где уже лежали чемоданы и сумки других пассажиров, сидевших в ожидании в автобусе. Виктор уехал, отправления пришлось ждать еще часа два и наконец, водитель сел в кабину и выехал на трассу.

 Ехать несколько часов в автобусе,было очень утомительно. В салоне тускло горел свет, часов в девять вечера, Паша с Дашей поели и запили квасом из бутылки. Бессонная ночь дала о себе знать, от монотонной езды закрывались глаза и вскоре Даша, положив голову на спинку сиденья, крепко уснула. От раскачивания автобуса, на дорожных ухабах, Даша просыпалась и вновь засыпала. Видя, как она мучается, Паша обнял её за плечи и спросонья, Даша положила голову ему на грудь.

 Почти под утро, водитель свернул с дороги и остановился у обочины перед придорожными кафе, где их было несколько и там же, небольшой базарчик, для проезжающих мимо пассажиров.

– Даша? Просыпайся, дорогая. Нужно выйти, кажется, водитель заправиться должен. Да и нам ноги бы размять, затекли, – поглаживая по плечу девушку, сказал Паша.

 Даша тут же подняла голову и смущенно улыбнулась.

– Я прошлой ночью уснуть не могла… вот и уснула крепко, – сказала она, словно оправдываясь и попыталась встать.

 От долгой езды без движения и правда, затекли ноги и даже руки. Паша поднялся первым и протянул Даше руку. Девушке очень хотелось в туалет, но как об этом сказать Паше, она не представляла. Выйдя из автобуса, Даша едва стояла, в нетерпении, но Паша сам выручил её.

– Нам ещё часов восемь ехать, нужно в туалет зайти. Одну тебя не отпущу, пошли вместе, – сказал он и собрался идти в сторону туалета, где едва горел свет.

 Даша, покраснев от стыда, не могла сделать и шага.

– Даш, ты чего встала? Послушай… в этом нет ничего постыдного, естественная потребность человека. Я и сам хочу… это… ладно, пошли, – взяв за руку Дашу и уводя её, сказал Паша.

 Даша была ему благодарна. Быть может, в деревне, ещё в те добрые годы, молодым людям стыдно было говорить о таких простых вещах, тогда как сейчас, спокойно говорят и не о таких потребностях. Паша прошёл на мужскую сторону туалета, Даша на женскую. Справив нужду и помыв руки, они прошли к базарчику. Так, ничего особенного… семечки, ягоды, грибы, домашние булочки, овощи и фрукты.

– Деньги тратить не будем, они и в Москве очень пригодятся. Неизвестно, что нас там ждёт, да и есть у нас всё это… ну, почти всё, – держа Дашу за руку, улыбаясь, сказал Паша.

 Минут через сорок, автобус подъехал на место стоянки и пассажиры потихоньку прошли на свои места и сели. Водитель продолжил путь. Даша выспалась, они с Пашей немного поели. Спать уже не хотелось, рассвело, за окном мелькали столбы и посёлки, опять леса и вдалеке реки, поля и холмы. В обед опять поели, молодой организм требовал пищи.

 В Тюмень автобус прибыл часа в четыре, водитель открыл багажный отсек и тут же раздал пассажирам их вещи.

– Хорошо, доехали до вокзала. Нужно купить билеты до Москвы, пошли… или нет, ты тут оставайся, не тащить же вещи с собой. Я быстро, только билеты куплю, – сказал Паша, собираясь зайти в здание вокзала.

– Паша? Подожди. Я тебе деньги дам на билет, – открывая сумочку, сказала Даша.

 Паша с сожалением посмотрел на неё.

– В поезде, хорошо? Посиди тут, чтобы я не волновался, – ответил Паша и быстро ушёл, оставив Дашу в недоумении.

– Хорошо… в поезде, так в поезде… – растерянно пробормотала она, сев на чемодан.

 Паши долго не было, Даше было не по себе, мимо проходили люди, казалось, им и дела до неё не было. Вдруг подошли трое ребят, видимо, местные парни, снующие от безделья по улицам.

– Ох, какая сдобная краля. Глянь, Митяй, у нас таких красивых и нет, – сказал один из ребят, более рослый среди них.

– Что-то вещей многовато у нее, а, Лёш? Для такой молодой и красивой… точно, многовато, – сказал второй парень.

 Дерзкий тон ребят испугал Дашу, хотя она и старалась не показывать, что напугана, да и трусихой себя не считала.

– Шли бы вы ребята, я вас не трогаю, идите, куда шли, – довольно резко, произнесла Даша, прижимая сумочку к груди.

 Ведь в сумочке лежали документы и деньги, что ей дали родители.

– А мы к тебе и шли, к такой сладенькой и аппетитной, – подходя ближе, сказал Лёша.

– Я кричать буду! Я милицию позову! – воскликнула Даша, но с чемодана вставать не стала.

– Эй? Вы чего к девушке пристаёте? Это жена моя, идите отсюда! – крикнул Паша, подбегая к Даше.

– Жена, говоришь? Несправедливо это, а, Серый? Не находишь? Такая деваха и ему одному! – громким басом, сказал Лёша.

 К дракам, которых в деревне бывало много, Паше было не привыкать. Бывало, он один справлялся и с двумя, и с тремя верзилами из деревни. Он сжал кулаки.

– А ну-ка, жена, отойди в сторонку, кажется, эти мудаки правильных слов не понимают, – приготовившись к драке, сказал Паша.

 Даша испуганно поднялась и попятилась к скамье неподалёку. Первым двинулся на Пашу Лёша, он был самым рослым. Но Паша знал, не в росте сила, а в изворотливости и силе мускулов, которые он часто и тренировал во дворе, где приспособил что-то вроде турника и между деревьями повесил кожаную грушу, на которой боксировал сам, без всяких тренеров. Грушу ему из города  привёз отец, ещё когда Паша заканчивал седьмой класс. Лёша, подскочив к Паше, поднял для сильного удара кулак, но Паша отпарировал удар и подпрыгнув, двинул того по лицу ногой. У парня пошла из носа кровь.

– Ой, мамочки… что же делать… – со страхом произнесла Даша.

 Она смотрела на Пашу, впервые видя, как он дерётся и дерётся из-за неё. А Паша, стараясь уворачиваться от ударов, сам без промаха давал одному по лицу, другому пинком по заднице, третьему по шее ногой. Вдруг раздался милицейский свисток, все разом остановились.

– Полундра! Менты! – крикнул Лёша, прыгая через ограду и убегая в сторону вокзала, где можно было затеряться среди пассажиров.

 Двое его дружков побежали за ним. Паша, тяжело дыша, присел на скамью, где вся дрожа, сидела Даша.

– Ты что, испугалась что ли? Да разве ж я тебя дам в обиду? Жена… – улыбнувшись, спросил Паша, посмотрев на неё.

– Скажешь тоже… жена… ну да, испугалась немного. Их же трое было, – с виноватой улыбкой, ответила Даша.

– Я рядом, ничего не бойся. Пошли, в зале ожидания посидим, поезд вечером отходит, представляешь? Так что, недолго ждать придётся. Правда… поздним вечером, в десять пятьдесят. Да и зал, громко сказано. Но всё лучше, чем на улице сидеть, холодновато вечерами, пошли, – взяв два чемодана, сказал Паша.

 Даша взяла сумки и два пакета и пошла за ним. Зал ожидания вокзала и правда был неприглядный, большие окна, скамьи в ряд, бетонный пол. Но хоть ветра не было и свободные места были, куда и присели молодые люди.

– Думаю, часов в девять поезд на путь встанет и можно будет пройти в вагон и расположиться. Знаешь, я взял билеты в купейный вагон. Немного дороже, но оно того стоит, чем трястись трое суток в плацкартном вагоне. Поедем с комфортом, – сказал Паша, посмотрев на Дашу.

– Сколько я должна за билет? – спросила она, открывая сумочку и посмотрев на парня.

 Но его укоризненный взгляд остановил её, она с недоумением посмотрела на Пашу.

– Что? Что не так? Ты ведь и мне купил билет, верно? – спросила Даша.

– Не мелочись, ладно? Свои люди, сочтёмся. Лучше достань из пакета поесть. Проголодался я, – ответил Паша, улыбнувшись.

 Его загадочная улыбка, обескураживала. Даша достала два кусочка пирога и передала ему.

– А квас ещё остался? – спросил он, съев пироги и начав икать.

 Даша усмехнулась и достала из сумки термос.

– Выпей горячий кофе, пройдёт. Утром заварила, сладкий, – сказала она.

– Спасибо. Ты предусмотрительная, молодец, – сделав пару глотков, ответил Паша.

– А ты в какой институт собираешься поступать? – спросила Даша, удивляясь тому, что никогда этим не интересовалась.

– А ты в какой? – спокойно спросил Паша.

– Ты же и сам знаешь… в театральный… вот только не знаю, в Щукинское училище или… только не смейся, может во ВГИК попробовать? – видя, что парень улыбается, сказала Даша.

– Ну… не знаю, ты хорошо училась… у тебя, вроде, две четвёртки всего? И то по геометрии и химии, а их ты точно в театральный сдавать ее будешь. Это же гуманитарный ВУЗ, не технический. Но и Щукинское училище тоже хвалят, – ответил Паша.

– Да, я тоже слышала, многие артисты заканчивали Щуку, как они сами называют это училище. Но ты мне не ответил… у тебя с химией и физикой отлично ладилось. Ты в технический будешь поступать, да? – спросила Даша.

– Неа! Куда ты, туда и я! – заявил Паша, словно ему было всё равно, куда поступать и кем стать.

 У Даши удивлённо поднялись красивые дугой брови. Даша была девушкой неординарной красоты, хотя в Сибири красавиц было много. Светловолосая, с голубыми глазами, светлой, нежной кожей и стройной фигурой, высокого роста, про таких говорят, прямо хоть на подиум иди. Её надменный взгляд часто смущал, резкий характер пресекал многих ребят, которые приставали к ней.

– Ты что… тоже артистом стать решил? – усмехнувшись, спросила она.

– Режиссером. Чтобы тебя в кино снимать, – ответил Паша.

 Правда, Даша так и не поняла, шутит он или правду говорит.

– Да ну тебя! – обиделась она.

 День клонился к вечеру, скупое солнце, едва выглядывая из-за тяжёлых облаков, скрылось за горизонтом. Громкий, неприятный, женский голос объявлял, с какого пути отходят поезда. Паша поднялся.

– Наш поезд объявили, пошли, найдём свой вагон…седьмой, – взяв чемоданы, сказал он.

 Даша молча пошла за ним. Они шли по перрону, посматривая на вагоны пассажирского состава.

– Вот и наш вагон, осторожнее, давай я поднимусь, потом и тебе помогу, – сказал Паша.

 Парень залез в вагон и протянул руки, сначала взяв сумки и пакеты из рук Даши, потом помогая и ей подняться. Найдя своё купе, дверь которого была открыта, молодые люди вошли и осмотревшись, сели. Следом за ними, в купе вошли две женщины, одна постарше, другая совсем молоденькая девушка, лет девятнадцати. Это были мать и дочь, как они потом сказали. Багажа у них с собой не было, только две сумки и дамская сумочка у женщины. Они ехали до Рязани.

– Здравствуйте, – поздоровались Паша и Даша.

 В общем, вещи сложили под сидениями, сумки и пакеты с едой положили рядом.

– Муж и жена, что ли? Вроде, молодые совсем… – расположившись на нижней полке, спросила женщина, прищурив глаза и разглядывая Дашу.

– Жених и невеста, – почему-то злясь на женщину, ответил Паша.

 Даша с удивлением взглянула на него.

– Мы одноклассники, едем поступать учиться в Москву, – сказала Даша, с упрёком кивнув Паше.

– Я так и подумала. Что ж, путь не близкий, нам вместе ехать, вы уж наверху ложитесь, а мы внизу с дочкой ляжем, – сказала женщина, которой на вид было лет сорок пять, одета она была довольно модно, с красиво уложенными, каштановыми волосами, ярким макияжем, но её пронизывающий взгляд, напрягал Пашу.

– Даш? Давай выйдем, душно тут, – предложил он, кивая ей в сторону двери.

 Даша недовольно пожала плечами, но промолчав, вышла следом за ним.

– Ты чего всем говоришь, то жена, то невеста… зачем это? – с недовольным видом, нахмурившись, спросила Даша.

– Так безопаснее. С тебя что, убудет? Ну сказал и сказал. Что-то эта женщина… не нравится она мне, смотрит на тебя… оценивающе, что ли. Я с тебя глаз не спущу. И зачем ты родилась такой красивой? – повернувшись к окну и поглядывая на снующих по перрону людей, сказал Паша.

– Не говори глупости, – смутившись, ответила Даша.

 Но ей было приятно, хотя она и сама знала, что красива.

– В смысле? Ты о женщине или о своей красоте? – насмешливо спросил Паша.

– Слушай, не зли меня, ладно? Чтобы я не пожалела, что ты поехал со мной, – злясь то ли на себя, то ли на Пашу, произнесла Даша.

– Ладно, прости. Устал я что-то, спать пошли. Хотя и есть охота, – открывая дверцу купе, сказал Паша.

– Садитесь, поешьте с нами. Время ужина давно прошло, – предложила женщина, взглядом показывая на столик у окна.

 Паша с удивлением посмотрел на столик и только что не ахнул. Чёрная икра в баночке, сливочное масло, свежие помидоры и огурцы и куски копчёной курицы или дичи, парень и не понял.

– И кем же Вы, извините… работаете, если на ужин так едите? – спросил Паша, не спеша садиться.

 Даша стояла, едва выглядывая из-за его широкой спины, не совсем понимая, почему он задаёт такие вопросы.

– Это так важно? Просто садитесь и угощайтесь, – ответила женщина, тогда как девушка всё время молчала.

– Для начала, познакомиться надо. Меня Павел зовут, мою невесту Дарья. Ну а Вас? – спросил Паша.

 Ухоженные, с ярко-вишнёвого цвета лаком на длинных ногтях, руки молодой женщины, бросались в глаза. И то, как она аккуратно ела вилкой. Это не то, чтобы настораживало, было странным, что такая дама едет в поезде, когда она могла лететь и самолётом. Да и девушка в дочери ей не годилась, уж совсем они были разные и почему-то испуганный взгляд девушки, хотя она была довольно красива, Паша  понять не мог .

– Меня Кира зовут, а дочь мою… женщина замялась и посмотрела на девушку, словно и имя дочери запамятовала.

– Меня Надежда зовут, – быстро ответила девушка.

 Женщина облегчённо вздохнула и вновь пригласила Пашу и Дашу сесть с ними рядом.

– Даш? Доставай из сумки, что там нам родители положили, – сев, наконец, рядом с женщиной, чтобы Даша села рядом с девушкой, сказал Паша.

 Даша открыла сумку и достала пироги и термос с кофе, поставив всё на столик.

– Значит, вам по семнадцать лет, если только школу закончили? – спросила Кира, оценивающе разглядывая Дашу, от чего та, смутившись, отвела взгляд.

– Не важно. Может расскажете немного о себе? Кем же вы работаете? – спросил Паша, отправляя в рот кусочек пирога с мясом и грибами.

– Должность моя, как бы это сказать… новая, понимаешь? – начала говорить Кира, явно не готовая к разговору о себе.

– Нет, не понимаю, – твёрдо ответил Паша, не отводя взгляда от лица Киры.

 Женщине явно не нравилось то, как на неё смотрит Паша и то, какие вопросы он ей задаёт.

– Я работаю в сфере туризма, теперь понятно? Сейчас это стало очень модным и актуальным. Люди хотят красиво жить, ездить на отдых по заграницам, я им в этом помогаю, – ответила Кира.

– Да, я слышал, что времена изменились, это, наверное, хорошо, что люди хотят жить лучше и богаче. Значит, вы и заграницей бываете? – спросил Паша.

– Конечно. Я… вожу туристов, в основном, в Турцию… – запинаясь, ответила Кира.

 Паша и сам не мог понять, что именно не нравилось ему в этой женщине, но что-то напрягало его в ней.

 К еде Киры и её, как она сказала, дочери, Паша не притронулся, поев пироги, он выпил кофе.

– Поздно, спать пора. Даш, давай я помогу тебе наверх залезть, – предложил Паша, когда всё убрали со столика.

– Не нужно, я сама, не маленькая, – ответила Даша и быстро полезла наверх.

Она была в джинсах и кофточке, хотя ей очень хотелось переодеться на ночь. Поэтому, на всякий случай, Даша вытащила пижаму и закинула её наверх. Выключив свет, Кира без стеснения сняла короткое платье и надела пеньюар из нежного шёлка, словно она находилась не в купе в дороге, а в своей спальне.

– Отвернись, я переодеться хочу, – пригнувшись, попросила Даша.

 Сидеть на верхней полке, где потолок купе мешал сидеть нормально, было неудобно, но они были в дороге. Паша, сняв с себя свитер и оставшись в джинсах, отвернулся к стенке. Даша с трудом сняла джинсы и кофту и надела пижаму, облегчённо вздыхая. Наконец, она легла, чувствуя, насколько устала и закрыла глаза. Вскоре, все спали. Паша старался спать чутко, что-то его беспокоило, но что, он и сам не мог себе ответить. Повернувшись на другой бок, он смотрел на Дашу, которая крепко спала. Мелькавшие из окна блики, падали на её красивое лицо.

– Ты божественно красива, Дашка и я очень тебя люблю. Да я просто умру без тебя… не нужно было нам ехать в Москву… не нужно было… – прошептал Паша, словно предчувствуя неладное.

 Утром, ни Паша, ни Даша, просыпаться не хотели, тогда как Кира встала очень рано и разбудила Надежду.

– Скоро в туалет не зайдёшь, очередь соберётся. Вставай, пошли и умоемся заодно, – сказала она тихо, чтобы не разбудить соседей по купе.

 Кира переоделась и вместе с Надеждой вышла из купе. Паша и Даша проснулись в десять часов, первым встал Паша и спустившись вниз, посмотрел на столик, где стояли деликатесы, салями и та же чёрная икра со сливочным маслом. Вместе с Дашей они вышли из купе, сходив в туалет и умывшись, они вернулись назад.

– Не стоит вам отказываться поесть с нами, молодой человек. Нам ещё долго ехать вместе, а хорошая беседа за сытным столом, украсит нашу дорогу.Садитесь к завтраку, – сказала Кира.

 Но говоря эти слова Паше, она смотрела на Дашу и от её пристального взгляда, девушке становилось не по себе.

– Вы правы, тётя Кира, садись, Даша, есть очень хочется, – сказал Паша, присаживаясь рядом с Кирой, которая явно кокетничала с ним, несмотря на разницу в возрасте, или может просто хотела расположить его к себе.

– Ну какая же я тётя, дорогой? Я так старо выгляжу? – спросила Кира, делая вид, что обижена.

– Но, Вы ровесница моей матери, что же я Вас просто по имени должен называть? – искренне удивился Паша.

– А я бы не обиделась, поверь. Любой женщине приятно быть всегда молодой и красивой. Уверена и твоя мама так же красива и молода, – ответила Кира.

– Моя мама простая, деревенская женщина и ей совсем некогда задумываться над такими вещами. Но Вы правы, у неё своя, естественная, природная красота, – ответил Паша.

– Если ты похож на мать, могу себе представить, как она хороша, – ответила Кира.

– Я булочки с маком достану, кофе будешь? В термосе осталось ещё немного, – спросила Даша, прерывая неприятный ей разговор.

– Ну зачем пить старый кофе, Надюша кипяток принесла, заварим свежий, у меня есть отличный кофе, – сказала Кира, доставая из большой сумки банку кофе Нескафе.

Глава 14

 Казалось, потихоньку, обстановка разрядилась и напряжение Паши и Даши, прошло. Кира рассказывала смешные истории, которые, якобы происходили за границей, Даша от души смеялась, Паша снисходительно улыбался. Так прошёл день пути, следующий день проходил примерно так же. В последний вечер, когда поезд должен был подъехать к Рязани, Кира пригласила молодых людей в ресторан. Паша, было отказался, но Даша прошептала ему, что никогда не была в ресторане, пусть эта дорога им запомнится и Паша уступил ей. Весело болтая, они ужинали горячими блюдами и пили соки. Возвращались в купе около полуночи. Надежда, не проявляла никакой инициативы, она молча ела, не вмешиваясь в разговор, так же молча ушла из ресторана, следом за Кирой. Ночью, Паша и Даша крепко уснули, причём почти сразу, как вернулись в купе, Даша даже переодеться не смогла, так  девушку клонило ко сну, впрочем и Павла тоже. А он, обычно, долго не мог заснуть, всё смотрел на спящую Дашу. Они словно провалились в темноту ночи…

 Паша проснулся с тяжёлой головой, он никак не мог открыть глаза, да и тело было, словно налито свинцом. А когда он, наконец, открыл глаза, сразу посмотрел напротив, где на верхней полке должна была лежать Даша, но не увидел её. Там было пусто. Нагнувшись, он не увидел и Киру с Надеждой. Паша похолодел от плохого предчувствия и буквально свалился на пол с верхней полки, больно ударившись ногой и бедром о нижнюю полку. Он открыл крышку полки, чемоданы лежали на месте. Обернувшись, Паша увидел сумочку Даши, она была раскрыта. Парень лихорадочно схватил чёрную сумочку и пошарив в ней, вытряхнул её. Его лицо исказилось болью. В сумочке не было паспорта. Деньги, аттестат и метрика были на месте, а паспорта не было.

 Паша выскочил из купе, он никак не мог сообразить, что же происходит и куда обратиться, к кому. Паша побежал к туалету, подумав, что быть может, Даша захотела по нужде, но там он её не нашел, даже в туалет постучался. В голове стучало, её похитили, раз и паспорта в сумочке нет. Тут он увидел проводника, который шёл по направлению к нему. Паша побежал ему навстречу.

– Прошу Вас! Произошло нечто, я не могу понять… со мной девушка ехала… мне кажется, её похитили. Нет и двух пассажирок, что ехали с нами в одном купе, – громко говорил Паша.

– Их тоже похитили? – усмехнувшись, спросил молодой мужчина в форме железнодорожного проводника.

 Паше хотелось врезать по лицу парня, по этой его усмешке, он едва сдержался, сжав кулаки.

– Прошу Вас! Где начальник поезда? Налицо похищение, понимаете? Это же преступление! – восклицал Паша.

 Лицо проводника, по мере того, как Павел говорил, менялось и становилось серьёзным.

– Я подумал, что ты шутишь… но… ничего такого, я не видел… я бы заметил… – растерянно произнёс тот.

– Ну какие шутки? Мне вовсе не до шуток! – воскликнул Паша.

– А может твоя девушка сама с ними ушла? Ведь ты сказал, что с вами женщины ехали, что переживать? Вы не ссорились, нет? – спросил проводник, молодой мужчина, лет тридцати, невысокого роста, худощавый, красивым его назвать было трудно, обыкновенный, русский парень, каких множество.

– Вы не слышите меня? Я же говорю Вам… чёрт! Её похитили! Нас напоили чем-то, понимаете? – от отчаяния, Паша был готов на всё, только бы Даша вернулась.

– Пошли к начальнику, – сказал мужчина и развернувшись, пошёл обратно, откуда пришел.

 Паша машинально закрыл дверь купе, он по натуре был осторожным, часто спонтанно делая то, что потом оказывалось правильным. Соня часто забывала выключать плиту, или выключать свет на ночь, однажды утюг забыла выключить, хорошо, пришёл Паша со школы. Зная рассеянность матери, Паша часто это делал за неё, а уезжая, несколько раз просил мать быть внимательнее и отца попросил, чтобы тот проследил за этим.

– Иначе, мама, однажды, дом спалит, – шутя сказал Паша.

 А сейчас он шёл за проводником и его трясло от негодования.

– Как же я не увидел этого? Да нет, я видел… по лицу этой твари видел… но как я мог подумать, что мою Дашу… Господи, помоги не сойти с ума! Что я скажу её родителям? Да к черту родителей, я жить без неё не смогу… где ты, Дашка? Где? – лихорадочно думал Паша, невольно сжимая кулаки.

 Мужчина, вместе с Пашей, проходил между вагонами, пока они не зашли в первый вагон.

– Начальник здесь, но в Рязани была остановка, знаешь парень… твоя девушка не первая, в смысле, уже был такой случай, девушка пропала пару месяцев назад. Чёрт… ладно… – произнёс мужчина, тихо постучавшись в дверь купе.

 Услышав разрешение войти, он открыл дверь и зашёл, следом и Паша прошёл в купе начальника.

– Что случилось, Семён? У тебя такой вид, словно потерял что… – спросил пожилой мужчина, лет пятидесяти пяти, в форме железнодорожника. У него было круглое, гладко выбритое лицо добряка, с густыми бровями, карими глазами и немного пухловатыми для мужчины губами. Он внимательно посмотрел на своего подчинённого и потом перевёл взгляд на Пашу.

 Серьезность их лиц, напугала мужчину.

– Василий Иванович… тут такое дело… это… – мямлил проводник.

– Ну чего ты резину тянешь? Говори уже? Что случилось? – воскликнул Василий Иванович.

– Моя девушка пропала, прошу Вас, помогите найти её. Семнадцать лет, красивая, даже очень… – сбивчиво говорил Паша.

 От напряжения и испуга, вызванного пропажей Даши, он до хруста сжимал кулаки.

– Опять? Это уже второй случай, Семён? Молодой человек? Скоро к Москве подъедем, нужно будет в милицию идти и писать заявление. Я могу вызвать по рации, но… в прошлый раз… девушку так и не нашли. Надеюсь, твоя девушка жива и её найдут, – тяжело присев на полку, произнёс Василий Иванович.

 Паша похолодел.

– Как мне вернуться в Рязань? – глухим от беспомощности голосом, спросил он.

– Поезд остановить я не могу, только из Москвы вернуться сможешь. А толку… – последнюю фразу, мужчина прошептал себе под нос.

– Но время идёт, а сейчас, каждая минута может стоит жизни Даши! – с отчаянием воскликнул Паша.

 Но что он мог, находясь в поезде?

– Ты, парень, для начала, успокойся. Сядь… на вот, выпей чайку горячего, – буквально усаживая Пашу и наливая в свободный стакан горячий чай из термоса, сказал Василий Иванович.

 Пить чай Паше вовсе не хотелось, его бесило, что он ничего не мог предпринять.

– Вчера вечером, эта гадина напоила нас чем-то… меня и Дашу. Мы с ней крепко уснули, у меня до сих пор голова тяжёлая. Значит… во сколько поезд делал остановку в Рязани? – спросил Паша, посмотрев на начальника поезда.

 Тот, сидя рядом с парнем, хмуро взглянул на Семёна. Тот стоял, рассеянно поглядывая в окно поверх белой занавесочки.

– В два часа двадцать семь минут, ночью… – опуская голову, ответил Василий Иванович.

– Прошло более двух часов… Что же делать? – схватившись за голову, с отчаянием воскликнул Паша.

– Для начала, тебе нужно успокоиться, парень. Иначе, соображать не сможешь. Самое правильное будет, в Москве пойти в милицию, при вокзале есть. Потом… ну потом, что скажут в милиции и думаю, в Рязань ехать надо. Боюсь, сейчас милиция не та, сынок. Помогут ли, нет… не знаю. Что твориться-то… уверен, женщины действовали не одни, – говорил Василий Иванович, с сожалением глядя на Пашу.

 А дело было так. Когда, вернувшись с ресторана в купе, Паша и Даша крепко уснули, Надежда вышла из купе. Кира спокойно села, взяла сумочку Даши, вытащила её паспорт и положила в свою сумочку.

– Бес будет в восторге от этой девочки. Уверена, она ещё и девственница, что повысит цену за неё. Просто мёд… а не девочка… недаром я время потратила, высматривая их, – прошептала Кира, вытаскивая пачку сигарет из своей сумочки.

 До остановки поезда в Рязани, времени было предостаточно. Всё было рассчитано до мелочей и им повезло, что к Рязани поезд подъедет глубокой ночью, все в поезде спят, а проводник подкуплен и сам поможет им. Вернулась Надежда.

– Ну что… посиди тут, я в тамбур, покурить. Смотри не усни, головой за девчонку отвечаешь, таких ещё не было, Бес порвёт нас за неё, ты его знаешь, – встав и выходя из купе, сказала Кира.

– И мальчик красавчик, может и его захватим? – с иронией и с совершенно холодным взглядом, сказала Надежда.

– Утри слюни. Не по твою честь мальчик. Бесу только девочки нужны, сядь и усохни, – услышав слова Надежды, резко обернувшись, ответила Кира.

 Женщина вернулась минут через десять. Два часа, они молча сидели, словно каждая думала о чём-то своём. В два часа ночи, в купе тихо постучали, подкупленный проводник должен был помочь перенести Дашу в тамбур и открыть  дверь, противоположную той, через которую выходили пассажиры.

– Давай перенесём девочку вниз, Надежда? Смотри, чтобы никого не было, а ты, Юра, попроси пассажиров пройти к следующему вагону. Ну ты знаешь, что нужно делать. Сначала девочку нужно перенести в тамбур, а там легче будет. Пошли… с Богом… – почему-то перекрестившись, произнесла Кира.

 Каждый из них знал, что нужно было делать. Юра, встав на нижнюю полку, с помощью Надежды и Киры, с лёгкостью поднял Дашу и положил вниз. Затем выглянул за дверь.

– Пошли, никого нет. Я прошёл по вагону и сказал, что выход через шестой вагон. Пассажиры, которые ехали до Рязани, давно прошли туда, – сказав это, Юра поднял Дашу и вышел из купе.

 А дальше, как по сценарию, её перенесли в тамбур, Кира помогла открыть противоположную дверь, где их уже ждали двое мужчин и Дашу передали им. Следом из вагона вышли Кира и Надежда, вернее, спрыгнули вниз, так как ступени не стали опускать, чтобы не тратить лишнее время. Но перед тем, как спрыгнуть на щебень вниз, Кира передала пакет с деньгами Юре. Тот кивнул головой и быстро ушёл.

 Дашу донесли до дороги и положили в небольшой, крытый фургон, типа большой Газели и закрыли дверцу. Кира и Надежда сели в легковую машину и все поехали в неизвестном направлении. Даша крепко спала…

 Паша, тяжело вздохнув, встал. Просто сидеть и ждать, он не мог.

– А во сколько в Москву доедем? – повернувшись у дверей, спросил Паша.

 Василий Иванович посмотрел на Семёна, тот заёрзал, переминаясь с ноги на ногу.

– К утру подъедем, сынок, в пять часов сорок две минуты, по графику, – ответил Василий Иванович, тоже поднимаясь с места.

 Паша молча вышел и прошёл между вагонами к своему купе. Он был в отчаянии, от того, что не знал, что делать и как вернуть Дашу.

– А вдруг я её больше никогда не увижу? Где искать тебя, Дашка? Где ты? – схватившись за голову, с отчаянием закричал парень.

 Ему хотелось по нужде, от волнения он и забыл об этом, но естественные потребности и от них никуда не деться. Сходив в туалет и умывшись, Паша вернулся в купе, нужно было поесть, ему нужны были силы, чтобы действовать. Но как? Этого он пока не знал, но и просто сидеть и ждать, Паша бы не стал.

 До Москвы ехать долго, поев немного, он лёг на нижнюю полку и положил руку на лоб. Со стороны, можно было подумать, что ему всё по барабану и он спокоен. Но в душе у него всё бушевало, словно бешеные кони скакали, сердце билось так, что готово было выскочить из груди. Паша представлял себе, как спасает Дашу из рук бандитов, как борется с ними, побеждает и обняв любимую,  уносит на руках. Он сел и сжал до хруста кулаки. День тянулся мучительно долго, казалось, он никогда не доедет до Москвы. Паша вышел из купе и встал у окна, глядя вдаль. Он смотрел и ничего не видел, перед глазами стоял образ плачущей Даши.

 А Даша, проснувшись утром, в темноте не могла ничего увидеть. Она была очень напугана, голова была тяжёлая, тела своего девушка не чувствовала. Она отчаянно закричала.

– Не кричи. Никто тебя не услышит… – услышала Даша женский голос, совсем рядом с собой.

– Кто Вы? Где мы? Я ничего не вижу… Мне страшно, мамочка… – испуганно произнесла Даша, озираясь в темноте и пытаясь хоть что-то увидеть.

 Вдруг прямо перед ней, девушка, что была рядом с ней, зажгла зажигалку и Даша разглядела лицо молодой совсем девушки, может быть её ровесницы.

– Что происходит? Я ничего не понимаю… где Паша? Где мы? – заплакав, спрашивала Даша.

– Что происходит, я лишь догадываюсь. Паши, как видишь, нет. А нас, видимо, везут… в лучшем случае, в гарем какого-нибудь богатенького иностранца, в худшем… даже думать боюсь… может в рабство, чтобы мы работали проститутками. Ты красивая и я ничего так, может и повезёт нам… кто знает… – устало говорила девушка.

– Нет! Я не хочу! Я в Москву ехала, в институт поступать! Отпустите нас! – закричала с отчаянием Даша.

 Перспектива, описанная девушкой, ей совсем не понравилась.

– Как тебя зовут? – спросила девушка, выключая зажигалку.

– Даша… – почти шёпотом, ответила Даша в кромешной темноте.

– Даша, значит… меня Вика зовут. Тебя же с поезда сняли? – спросила Вика.

– Ну я же говорю, мы с Пашей ехали поступать в институт, в Москву. Я ничего не понимаю… зачем они так с нами? – спросила Даша.

– Хороший вопрос, зачем… деньги, дорогая! Огромнейшие деньги на кону. Торговля живым товаром, неужели ты так глупа, что не понимаешь этого? – услышала Даша насмешливый голос Вики.

– Мне очень страшно… но Паша меня не оставит… он меня найдёт… – неуверенно произнесла Даша.

– Да кто твой Паша, перед этими бандитами, а? Придётся, они и его не задумываясь пришлёпнут, – ответила Вика.

– Как это? Убьют, что ли? – Даша была подавлена, Паша навряд ли будет рисковать жизнью ради неё.

– Типа того. Чёрт, как по маленькому хочется… и есть хочется… – произнесла Вика.

– И мне хочется… может позвать можно? – спросила Даша.

 Но Вика не успела ей ответить, машина резко остановилась.

– Вика… мне очень страшно… – прошептала Даша.

– Убивать нас не будут, мёртвые мы им не нужны, так что успокойся и будь просто послушной. Иначе, я и представить боюсь, на что способны эти люди, – ответила Вика.

– Откуда ты всё это знаешь? – спросила Даша, но Вика вновь не успела ей ответить, как с треском открылась задняя дверь крытой Газели.

 Даша и Вика зажмурилась от яркого солнечного света.

– Выходите! – прозвучал мужской голос.

 Вечерело. Поезд, замедляя ход, подходил к Ярославскому вокзалу Москвы. Паша вынес чемоданы, сунул сумочку Даши в пакет и прошёл к выходу из поезда. Более получаса он ждал, когда остановится состав. Выйдя, наконец, из вагона, он быстрыми шагами пошёл к камере хранения. Там он сложил все вещи, взяв с собой лишь деньги и фотографию Даши, которую он когда-то снял со стенда в школе и взял с собой в Москву, положив между документами во внутренний карман пиджака, который и надел перед выходом из купе, поверх футболки.

– Хорошо, что фотографию с собой взял… – пробормотал парень, проходя по залу.

 Но где при вокзале находится милиция, Паша не знал, он шёл, оглядываясь по сторонам. Мимо проходил мужчина в форме железнодорожного служащего.

– Простите…не подскажете, где тут отделение милиции? – спросил Паша, остановившись сам и останавливая вопросом мужчину.

 Тот с недоумением посмотрел на него.

– А в чём дело? – спросил мужчина.

– Это личное… Вы скажите где, пожалуйста… – раздражаясь, с нетерпением спросил Паша.

 Мужчина повернулся и подняв руку, показал в сторону.

– Вон там, видишь? Написано большими буквами "МИЛИЦИЯ", – ответил мужчина и быстро ушёл.

– Спаси…бо… – произнёс Паша, вслед уходящему человеку,  сам быстро пошёл туда, куда указал мужчина.

 Постучавшись и не дожидаясь ответа, он открыл дверь и вошёл. Светлый кабинет, с одним окном, выходящим платформу, по которой спешно сновали люди с баулами.

– Здравствуйте. Девушка пропала, я хочу заявление написать, – сказал с порога Паша.

 Молодой человек в форме милиционера, сидя за столом, поднял голову.

– Это с поезда Тюмень-Москва? Мне сообщили уже. На вот, садись и пиши заявление, – спокойно сказал капитан.

– Вы ведь заранее уверены, что её не найдут, верно? –  сев за стол, беспомощно спросил Паша.

 Капитан с недоумением взглянул на него.

– Почему ты так решил, парень? Думаешь, мы тут зря протираем штаны? Не сразу, но будет задействована группа по поиску девушек, будет сделано максимально всё, чтобы они нашлись живыми и невредимыми, – ответил капитан.

 И Паша ему поверил. Открытый взгляд, уверенный тон капитана, вызывал доверие.

– Вы сказали "девушек", но мою Дашу одну похитили с поезда, – сказал Паша.

– Поступило ещё одно заявление о похищении девушки. Правда, не с поезда, сводка пришла из Рязани, но это не меняет сути дела, почерк один, поэтому есть версия, что действовали одни и те же лица. На вот, пиши, – сказал капитан, положив перед Пашей чистый лист бумаги и ручку.

 Заявлений Паша никогда не писал.

– А как писать заявление? – спросил он.

– На имя начальника отделения милиции, полковника Омосова В. А. Дальше слово "заявление" и всё, что произошло с твоей девушкой, – сказал капитан.

 После того, как Паша всё написал и передал лист капитану, тот попросил подробно рассказать, что именно произошло.

– С самого начала, поподробнее. Каждая деталь может иметь значение, – сказал капитан и приготовился записывать все, что расскажет Паша.

– Как можно до Рязани доехать? – спросил Паша, когда беседа закончилась.

– А это тебе зачем понадобилось, парень? С этими людьми шутки плохи, в одиночку ты не справишься. Предоставь это дело сотрудникам милиции и поезжай… кстати, куда ты пойдёшь? Есть, где остановиться? – спросил капитан.

– Откуда? Мы ведь с Дашей закончили школу и поехали поступать в институт, в Москву… а тут такое… какой уж теперь институт? Без неё я не вернусь домой, я тоже хочу начать поиски, прошу Вас… позвольте и мне с Вами? – с отчаянием в голосе, произнёс Паша, опуская голову.

 Капитан смотрел на него и внутренне восхищался.

– Я права не имею подвергать тебя опасности. Но… вижу, ты меня не послушаешь, верно? И если будешь действовать в одиночку – это верная смерть. На вот, пиши заявление, – положив на стол бумагу и ручку, сказал капитан.

– В смысле, заявление? Не понял… – растерялся Паша.

– Я принимаю тебя на работу, временно, не переживай. Такие смельчаки нам нужны. На должность моего помощника, начальство подпишет, давай, пиши, – сказал капитан.

 И Паша с радостью написал и забегая вперёд… это и определит его дальнейшую судьбу.

 Первой из фургону выпрыгнула Вика, Даша стояла на краю кузова Газели и испуганно опиралась вокруг.

– Чего смотришь? Спускайся, приехали! – крикнул один из сопровождающих, верзила, с пистолетом в руке.

– Давай руку, я помогу, – сказала Вика, протянув Даше руку.

 Даша села, опустив ноги, потом прыгнула на землю, опираясь на руку Вики.

– Сдобная какая… может сначала поиграемся с ней, а, Серый? Никто и знать не будет, – с жадностью проголодавшего зверя, глядя на Дашу, сказал верзила.

– Только посмей их тронуть, забыл, что весной с Гусём стало? За пять минут удовольствия он поплатился своей жизнью. Так что, утри свои слащавые слюни, Карась, – сказал Серый, кажется, он и был тут за главного.

– Да никто же не узнает, если ты не… – вновь начал говорить Карась, но Серый, посмотрев на него, процедил сквозь зубы:

– Сам порешу тебя, прямо здесь и закопаю. Я головой за них в ответе перед Бесом.

– Чего встали? Пошли, – обращаясь к девушкам, крикнул Серый.

 Вокруг был небольшой лес, куда и зашли парни вместе с Викой и Дашей, которым связали руки.

– Нам по нужде надо, не понимаешь что ли? Столько часов без туалета, воды и еды, – сказала Вика, присаживаясь на землю.

– Встать! Дойдём до места и справишь нужду. Там и поесть, и пить получишь, – грозно закричал Серый.

– Отпустите нас, пожалуйста… наверное, нас уже ищут, мы никому про вас не скажем, – взмолилась Даша.

 Карась скрипучим голосом засмеялся и смачно сплюнул на землю.

– Во даёт! Отпустите их, а больше ты ничего не хочешь? Столько бабла за тебя заплачено! – воскликнул Карась.

– Заткнись, идиот! А вы быстрее шагайте, – прикрикнул Серый.

– Прошу тебя, молчи. Иначе хуже будет, иди и молчи, – прошептала Вика, посмотрев на Дашу.

 А Даша шла спотыкаясь и падая, идти с завязанными руками, было нелегко. Она молча плакала от досады и обиды, от страха перед тем, что её может ожидать. Между деревьями шла тропинка, по которой они вчетвером и шли. Впереди шёл Серый, следом девушки и последним шёл Карась Вскоре, они вышли из леса к высокому обрыву, внизу река, за рекой поселок. Темнело, когда они, пройдя немного вглубь, подошли к некой постройке, срубу, похожему на сторожку лесничего. Правда сторожка была расположена так, что её со стороны реки и видно не было, да и девушки не сразу заметили.

– Карась? Ужином займись. Пошли, девочки, пописаете… – усмехнувшись, сказал Серый.

– Может я их поведу, а, Серый? – с жадностью глядя на Дашу, от чего она испуганно прижалась к Вике, сказал Карась.

– Делай, что говорю! Пошли, – грозно посмотрев на Карася, сказал Серый.

 Он повёл девушек за деревья, они прошли метров пятьдесят.

– За деревьями и садитесь, никого тут нет, – сказал Серый, не собираясь отворачиваться.

 Вика встала за дерево и спокойно спустив джинсы и трусики, села. Даша, округлив глаза, ошарашено смотрела на неё.

– А ты чего ждёшь? – спросил Серый.

– Прошу Вас, отвернитесь, пожалуйста, я не смогу так… – стыдливо опуская голову, пробормотала Даша.

 Да и Серый стоял почти рядом.

 Усмехнувшись, Серый повернулся вполоборота, подумав, что в темноте, с завязанными руками, девушки никуда не денутся. Нужда подпирала и Даша всё же справила её, стесняясь и поглядывая на Серого.

 Потом они втроём вернулись назад и вошли в сторожку, где горели свечи и Карась приготовил на стол поесть. Так, ничего особенного, хлеб, колбаса, пару огурцов и минеральная вода в бутылке. Аппетита, от страха, не было. Вика немного поела, Даша есть не стала, только выпила воды. Как оказалось, Карась, до того, как пришли девушки и Серый, втихаря от Серого выпил водки и всё время поглядывал на Дашу, от чего ей становилось жутко. Серый, кажется, не догадался, что Карась пьян.

– Ну что, поели? А ты зря не ела, ночью вам уходить, за вами приедут, так что, пока ложитесь и отдохните немного. В три часа ночи я разбужу вас, – сказал Серый, присаживаясь на табуретку у входа и прислонившись к стене,  словно страж.

Глава 15

 Человек по натуре слаб. Карась никак не мог себя обуздать, желание обладать такой красавицей, не отпускало его, тем более и девочки от усталости уснули и что удивительно, не выдержав, уснул и Серый. Видимо, усталость взяла вверх. Ну а Карасю, не давало уснуть неудержимое желание и для храбрости, он выпил ещё. Ночью, Серый и Вика проснулись от крика Даши. Карась лежал на ней, пытаясь спустить молнию на джинсах и жадно шарил одной рукой под кофточкой девушки. Он пытался поцеловать Дашу в губы, а она отчаянно боролась с ним, отворачиваясь от мерзкого запаха изо рта Карася, брыкаясь ногами и истошно крича. Серый, вскочив с табуретки, кинулся к Карасю.

– Ах ты, гнида! Слизняк! Тебе было сказано, не портить товар?!– грозно орал Серый, кулаком в лицо отбрасывая Карася от Даши.

– Ты что делаешь, а? Своего бьёшь? – истошно заорал Карась, возбуждённо дыша.

 Началась борьба, Даша отползла к выходу, Вика, кажется, знала, что эти парни шутить не любят, могут и пристрелить, она видела пистолеты у них за поясами. Но Даше, в таком состоянии, было всё равно, пока парни боролись, она вскочила на ноги и выскочив из сторожки. Не разбирая дороги, она побежала к обрыву и не увидев в темноте резкий спуск, кубарем полетела вниз, лишь услышав крики и пару выстрелов наверху.

 Капитан, взяв заявления, написанные Пашей, встал из-за стола.

– Пошли к начальнику, за подписями, пусть утвердит и тебя на работу, и меня, для начала поиска девушек, хотя он уже говорил, что дело поручит мне, – сказал он, выходя из кабинета.

 Паша вышел следом за ним. Начальник подписал два заявления и положил в разные папки.

– Что ж, если Павел Викторович Беляев с сегодняшнего дня твой помощник, идите работайте, ребята. Жду отчёт о проделанной работе, – сказал полковник, разрешая парням идти.

– Кстати, меня Олег зовут. Теперь мы одна команда, в школе военное дело проходили? – спросил капитан.

– Ну… да, проходили, – неуверенно ответил Паша.

– Тебе нет восемнадцати лет, парень, но нам нужны такие ребята, как ты. Пока помощником поработаешь, в отделе кадров тебе удостоверение выдадут, на складе форму… Мы сейчас поедем в Рязань, оружие пока будет только у меня. Тебе учиться надо, стрельбе… – сказал капитан, возвращаясь в свой кабинет.

 Паша не мог поверить, что всё это происходит наяву, но ради Даши, он был готов на всё. От волнения, он забыл сказать, что стреляет очень хорошо.

 В кабинете, капитан взял из сейфа деньги, пару бумаг и вновь вышел.

– Скоро отходит московский поезд, пошли. Нам до Рязани доехать нужно, а там свяжемся с отделением привокзальной милиции и будем действовать сообща, по обстановке, – говорил Олег, проходя на платформу, к стоявшему на путях поезду, на вагонах которого было написано "Москва-Тюмень".

– Но мы билеты не купили, – сказал Паша, когда Олег подошёл к первому вагону.

– Нам по службе полагается, иначе вся зарплата на билеты уходила бы, залезай, – ответил капитан.

 Они прошли в служебное купе и там расположились.

– А до Рязани долго ехать? – спросил Паша капитана.

– Нет, правда прибудем туда ночью. Но милиция не спит, верно? – подмигнув парню, сказал Олег.

– Я не успокоюсь, пока не найду Дашу… – произнёс Паша, сжав кулаки.

– Нам бы поесть чего купить. Тут буфет есть, я сейчас, быстро. Ты посиди тут, никуда не выходи, – поднимаясь с места и выходя из купе, сказал Олег.

 Капитан вскоре вернулся и увидел, что Паша стоит на платформе и пытается объяснить проводнику, что он в поезде с капитаном. А тот требовал билет.

– Капитан Фролов! Что происходит? – держа в руке пакет, спросил капитан.

– Олег? Чего представляешься, я ж тебя знаю. Тут вот, я безбилетника вывел  из поезда. В служебном вагоне спрятался, ишь! – говорил проводник, жестикулируя руками.

– Ты, Георгий, должен различать людей, столько лет здесь работаешь. Этот парень – мой помощник и едет со мной в Рязань по очень важному делу, понял? – сказал Олег.

– Так точно, понял. Чего не понять? Так бы сразу и сказали… а я что… я свою работу выполняю, верно? – растерялся Георгий, с упрёком посмотрев на Пашу.

– Пошли, сержант, скоро поезд отходит, – первым войдя в вагон, сказал Олег, наделяя Пашу званием.

 Паша молча прошёл за ним. Они зашли в купе и сели. Олег вытащил из пакета бутерброды и четыре котлеты и положил на столик.

– Может чайку? – заглядывая в купе, спросил Георгий.

– Вот за что я тебя уважаю, Георгий, исполнительный ты и к работе серьезно относишься. Молодец, неси чайку, – ответил Олег.

– Так ты из Тюмени приехал в Москву учиться, вместе со своей девушкой, так? – поев и завернув оставшийся ужин в пакет, спросил Олег, отпивая горячий чай.

– Из-под Губкинска мы приехали, из деревни, Будённовск называется. Красивые у нас места, природа такая… – с тоской в глазах, произнёс Паша.

– Так что же вы в Москве потеряли, эх, ребята! Ладно, не печалься, парень. Найдём мы твою Дашу… так её любишь? – спросил Олег.

– Очень! Ещё с седьмого класса. Это Даша настояла поехать в Москву, а я не смог её одну отправить и ждать у моря погоды. Но не сберёг её, это и гложет меня. Ведь ради неё поехал, как же я мог допустить такое? – сильно сжав кулаки, Паша вдруг стукнул кулаком по столу.

– Простите… но не знать, где она, что с ней… а вдруг её убили? – со страхом посмотрев на Олега, спросил Паша.

– Жива Даша, молод ты ещё, а я такого повидал… мама не горюй! Сейчас торговля живым товаром процветает. Богатые жлобы из заграницы платят за наших девочек бешеные деньги, говоря, что краше русских девиц на всём свете нет. Они правы, девушки у нас… только… отнимают у них паспорта и продают в рабство, понимаешь? Какое это унижение для девушек, тем более для русских! Заставляют заниматься проституцией, в лучшем случае, продают в гарем арабских шейхов. Правда, сейчас и в арабских странах неспокойно, не во всех, конечно, но спокойно не везде. А им по барабану, на девочек спрос не падает. А если ещё и девственница… твоя Даша… это… ну, ты ведь был с ней? – осторожно спросил Олег.

 Паша был потрясен тем, как спокойно обо всей этой мерзости говорит капитан. Он покачал головой.

– Нет… только не это… Даша не переживёт такой позор, она гордая… нет… она очень гордая, – растерянно бормотал Паша, невольно поднимаясь с места.

– Это я к тому говорю, чтобы ты был готов ко всему, Павел. Ты понимаешь меня? Главное, найти девушек живыми… – потянув Пашу за руку и усаживая на место, ответил Олег.

 Паша, побледнел, присев.

 Когда Даша сорвалась вниз с обрыва и кубарем полетела вниз, она наткнулась на куст, с крепкой кроной, это и ослабило падение вниз. Сорвавшись с куста, сильно ударившись головой при падении, она потеряла сознание и скатилась по наклонному берегу в реку. Река не была глубокой, но течение было быстрое, оно унесло Дашу, в бессознательном состоянии, далеко от берега, где Серый, с трудом спустившись вниз, оглядывал всё вокруг.

– Гнида! Сучонок, под пулю нас подвёл. Бес не простит… чёрт… где же она… – со злостью, сквозь зубы бормотал Серый, пригибаясь, разглядывая всё вокруг и шаря в темноте руками по земле и прибрежным кустам.

 Вика увидела, что Серый, отбросив Карася от Даши, выстрелил в него, но вначале только ранил, а потом добил его вторым выстрелом и выскочил следом за Дашей. Она осторожно вышла из сторожки и побежала в лес, на ходу пытаясь развязать руки, помогая себе зубами.

 Серый долго искал Дашу, но её давно унесло течением вниз. Не найдя её, он с ещё большим трудом залез наверх и вбежал в сторожку. Карась лежал на полу со спущенными брюками, с дырками от пуль в плече и груди, с выражением недоумения в глазах, Вики на месте не было.

– Ну всё! Кирдык мне… гнида! Гнида! Падла! – орал Серый, свирепо пиная тело Карася.

 Выскочив из сторожки, он, оглядываясь в темноте, побежал следом за Викой, но та успела убежать далеко и не останавливаясь, бежала еще дальше, пытаясь увидеть хоть какой-то выход из леса. Спотыкаясь и падая, девушка вновь и вновь поднималась и бежала дашьше. Она очень устала, но руки всё же ей  развязать удалось. Падая она разбивала колени, царала в кровь руки, но девушка знала, догнав, Серый её в живых навряд ли оставит, со злости, он пристрелит и её. Поэтому, несмотря на усталость, Вика бежала, пока упав, уже не смогла подняться. Дальше, она попыталась ползти, прислушиваясь к звукам.

 Наконец, она увидела мерцание света и из последних сил, встав на ноги, побрела к нему. Она вышла к селу, которое находилось за городом, свет шёл от столба перед двухэтажным зданием, а дальше шли частные дома. Вика подбежала к первому дому и войдя в открытую калитку, подбежала к двери дома и стала стучать. Глубокая ночь, долго не открывали… потом зажёгся свет и Вика услышала недовольный мужской голос.

– Кто там? Кому ночью не спится?

– Прошу Вас, откройте, пожалуйста! Умоляю! – воскликнула девушка.

 Дверь наконец открылась, появился мужчина, лет пятидесяти и с недоумением, посмотрел на Вику.

– Ты кто? – лишь успел спросить мужчина, но Вика, оттолкнув его, вбежала в дом и тут же закрыла дверь.

– Простите… но за мной гонятся, спасите! – устало присев на пол, воскликнула Вика.

 Мужчина с лёгкостью приподнял её под руки и провёл в комнату.

– Ты врываешься ночью в мой дом, мне бы вышвырнуть тебя обратно, кто знает, что у тебя на уме? – строго посмотрев на Вику, сказал мужчина.

– Кто там, Фёдор? – услышала Вика и увидела женщину в ночной рубашке, вышедшую из комнаты.

– Я всё вам расскажу, умоляю… я очень устала и хочу пить, – взмолилась Вика, когда в дверь громко постучали.

 От громкого стука, все трое вздрогнули.

– Прошу вас! Не открывайте! Это он… Серый! Меня и ещё одну девушку, похитили эти бандиты и везли продать в сексуальное рабство, но нам удалось бежать. Одного Серый пристрелил, за то, что тот приставал к моей подруге, а сам, теперь, ищет нас… Если откроете, он нас убьёт и вас не пощадит. У вас есть телефон? Нужно милицию вызвать, – быстро говорила Вика, словно боялась не успеть высказаться.

 Мужчина смотрел на Вику, словно на сумасшедшую, не совсем понимая, о чём она говорит, потом взглянул на жену, которая от страха присела на пол и с ужасом смотрела на мужа. Стук в дверь не прекращался. Вика сразу узнала голос Серого.

– Откройте! Милиция! – кричал Серый.

 Мужчина готов был открыть дверь, он совсем запутался, не веря Вике.

– Нет! Это бандит, я голос его узнала! Не открывайте! – взмолилась она.

 Им нужно было свет выключить в доме и Серый, быть может, прошёл бы мимо. Что значит, простота хуже воровства. Люди в поселке были простые и как могли поверить девушке, которая ворвалась среди ночи в дом и за ней пришла, как бы милиция? Мужчина подошёл было к двери, но Серый, ударом плеча, выбил её. Мужчина, от удара выбитой двери, отлетел в сторону и тут же получил пулю в лоб. Вторая пуля пронзила грудь женщины, которая завопила от увиденного и тут же смолкла. Из комнаты выбежала молодая девушка, лет восемнадцати, видимо, дочь хозяев, Серый довольно улыбнулся.

– Быстро встали и пошли за мной! – скомандовал он, угрожая пистолетом.

 Девушка, увидев окровавленные тела родителей, упав на пол, закричала.

– Заткнись! Иначе и тебя пристрелю. Быстро одела платье… и ты вставай, уходим! – командовал Серый.

 Минут через семь, Серый, под дулом пистолета, вывел девушек и увёл их в сторону леса. Молодая девушка, только что потеряв враз и мать, и отца, не переставая плакала, но она заменила Дашу и Серый был весьма доволен. Под утро они дошли до сторожки, где их уже ждали, чтобы увезти девушек дальше, по ранее продуманному маршруту.

– Где вас носит, Серый? И что с Карасём? – спросил мужчина, лет сорока.

 Лица его было не видно, он надвинул на лицо капюшон, но голос был низкий и неприятный.

– Где носит, там нас уже нет! Карась получил по заслугам, давай, поехали, – ответил Серый, подталкивая девушек к машине с тонированными стёклами, куда им пришлось сесть…

– Что Вы имеете ввиду, товарищ капитан? – спросил Паша, посмотрев на Олега.

– Надеюсь, твою девушку бандиты не тронут, живой товар, они стараются беречь, но… ты должен быть готов ко всему, парень. У меня не было помощника, вернее был, но его на учёбу направили. А ты, пока, заменишь его, ну… до тех пор, пока твоя девушка не найдётся. Один ведь ты можешь столько дел натворить, от незнания. А потом… если захочешь, пойдёшь и учиться. Это, так сказать, испытательный срок для тебя. Вот доедем до Рязани и начнём поиски с местной милицией, с того места, откуда исчезла девушка. Только без моего ведома, ты ничего не предпринимаешь, – наставлял Пашу Олег.

 Поезд, набирая скорость, двинулся вперёд.

– Должен быть готов ко всему… что это значит, товарищ капитан? Вы говорите, как есть, я пойму, – спросил Паша.

– Не маленький, должен понять. Бывали случаи, когда бандиты сдержаться не могли и насиловали свои жертвы. Девочки совсем, только школу заканчивают и такое. Гады… я бы таких без суда расстреливал, – сказал Олег.

 Паша от его слов похолодел, он знал характер Даши.

– Если такое случится, она не выдержит, она руки на себя наложит. Нет… только не это… – произнёс он, опустив голову.

– Главное, чтобы они живы были, понял? Остальное можно и пережить, боль проходит, а жизнь у человека одна. Ладно, нам и отдохнуть нужно, – прислонившись к стенке и закрывая глаза, устало пробормотал Олег.

 Паша уснуть не мог, он представлял себе, что могло твориться с Дашей и у него мурашки по телу ползали от этих мыслей.

 Сколько плыла, вернее, сколько несла вода тело Даши, она знать не могла. Удар головой был сильным, она так и не приходила в сознание, хотя и была в холодной воде.

 Вскоре, течение стало замедляться и река стала уже. Дашу несло уже по дну реки, она, наконец, пришла в себя, но от ударов, от падения и от дна каменистой реки, тело её было исцарапано, в синяках и кровоподтёках, она его не чувствовала.

 Но нужно было как-то вылезти из воды и с огромным усилием, ей это удалось. Она выползла на берег и вновь потеряла сознание. Так получилось, что Даша плыла по течению реки, в противоположную сторону от сторожки и от места, куда увезли Вику и местную девушку. Их разделяли несколько километров.

 Ранним утром, её и обнаружили местные жители, что вышли к берегу половить рыбу.

– Пап? Здесь кто-то лежит, глянь,– испуганно пробормотал шестнадцатилетний Кирилл.

– Не городи чушь! Кто здесь может лежать? – подходя к сыну, спросил Яков Михайлович, отец паренька.

 Но подойдя ближе и увидев Дашу, он с испугом сделал два шага назад.

– Утопленница, что ли? Девочка совсем… да нет, столько ушибов, да и не глубоко тут. Ну-ка, подсоби мне, нужно домой её отнести. Хорошо, лето, иначе… а она жива-то? – вновь подходя к Даше и присаживаясь перед ней на корточки, произнёс Яков Михайлович.

– На шее жилка просматривается, кожа светлая очень, смотри, бьётся, значит жива, – ответил Кирилл.

– Вот и порыбачили. Пошли, удочки не забудь и ведро захвати, – поднимая Дашу на руки, сказала Яков Михайлович.

 На улицах никого не было, слишком рано было, едва начинало светать. Дашу принесли к дому, Кирилл открыл дверь, Яков Михайлович занёс девушку в дом. Его жена и дочь ещё спали, пришлось положить Дашу на диван, на террасе.

– Пап? Нужно милицию вызвать и врача бы не помешало, – сказал рассудительный Кирилл.

 Долговязый парень, широкоплечий, с симпатичным лицом, с копной светлых, вьющихся волос. Он много читал, после окончания школы, где и учился на одни пятёрки, мечтал поступить в институт.

– Так рано ещё, сынок, ты воды принеси, может сможем её в чувство привести. Видать, намучилась, бедная, – ответил Яков Михайлович.

 Кирилл быстро принёс воды и не стал дожидаться отца. Набрав в рот воды, он прыснул на лицо Даши. Ресницы девушки вздрогнули, она медленно открыла глаза и застонала.

– А глаза-то! Словно небо голубое! – с восторгом воскликнул Кирилл.

– Кто вы? Где я? Что со мной? – пытаясь подняться, испуганно спрашивала Даша.

– Не бойся, ты в безопасности. Может ты расскажешь, что с тобой случилось? – спросил Кирилл, присев на край кровати и неотрывно глядя на Дашу.

 Яков Михайлович, посмотрев на сына, улыбнулся.

– Ты присмотри за ней, я скоро вернусь. До Екатерины Ивановны схожу, она рано встаёт, сюда приведу её, пусть осмотрит девушку, – сказал он, имея ввиду местного доктора из поликлиники и вышел из комнаты.

– Я пить хочу… – тихо произнесла Даша, устало закрывая глаза.

 Кирилл тут же взял бокал с водой, который недавно занёс и подал Даше. Но она лежала закрыв глаза. Кирилл просунул руку под подушку и приподнял голову девушки. Она тут же открыла глаза и с нескрываемым страхом взглянула на парня.

– Ты кто? Что тебе надо? – Даша попыталась встать, но от боли вскрикнула и уронила голову на подушку.

– Не бойся, я местный, мы с отцом нашли тебя на берегу речки. Что с тобой случилось? Может расскажешь? Откуда ты взялась? На, выпей воды… – сказал Кирилл, помогая Даше попить.

 Она жадно отпила несколько глотков и тяжело вздохнула. Голос парня был тихим и успокаивал её.

– Спасибо. А ты кто? Где я? – вновь спросила Даша.

– Я Кирилл, это мой дом. Ты о себе лучше расскажи, чтобы мы смогли тебе помочь, – сказал Кирилл.

 Он вызывал доверие Даши, она, упираясь руками о диван, приподнялась. Кирилл тут же подложил ей под голову ещё одну подушку.

– А где Паша? – посмотрев в глаза Кириллу, спросила Даша.

 Тень ревности прошла по лицу Кирилла, правда, он и сам не смог бы объяснить, с чего это вдруг. Но Даша ему очень понравилась. Её голубые глаза, светлая кожа, брови дугой и пухлые губы, он раньше не видел таких красивых девушек.

– Тебя одну мы с отцом нашли… не было с тобой Паши… – ответил Кирилл, присаживаясь на стул.

 Поезд подходил к Рязани, Олег успел отдохнуть, что нельзя было сказать о Паше. Тяжёлые мысли не отпускали парня и переживания за любимую были мучительными.

– Мы прибыли в Рязань, пошли, – сказал Олег, первым выходя из купе.

 Паша вышел следом за ним. Олег уверенно прошёл зал ожидания и выйдя в коридор, пошёл в сторону, где расположился привокзальный линейный отдел милиции.

– Привет, Сергей! Мой помощник, Павел Викторович Беляев. Я звонил тебе вчера… есть что-нибудь по делу? – пожимая руку молодому человеку в форме, который сидел за столом, спросил Олег.

– Привет, Олег! В соседнем селе, местный участковый обнаружил два трупа … нужно ехать на место. Здесь, в сорока километрах от города. Поехали, – ответил молодой человек, кивнув головой и пожав руку Паше.

 Затем он поднялся из-за стола и пошёл к выходу. Павел, услышав о трупах, побледнел.

– Господи! Только не Даша… умоляю тебя, только не она… – прошептал он, выходя из кабинета в коридор.

 У здания вокзала стояла милицейская машина, в неё парни и сели.

– Установили личности, кто убит, как и кем? Известно что-нибудь? – спросил Олег, сев рядом с Сергеем.

 Паша сидел на заднем сидении, у него от тяжёлых мыслей разболелась голова.

– Это местные, супруги Сусликовы. И дочь их пропала, Настя, восемнадцати лет. Я попросил участкового Акимова оцепить дом и никого не подпускать, надеюсь, мы найдём хоть какую-нибудь зацепку по делу. Правда, это дело может и вовсе не относится к тому, что расследуешь ты, но проверить надо, – ответил Сергей.

– Проверим… – задумчиво ответил Олег.

 Даша закрыла глаза и кажется уснула. Кирилл поднялся с бокалом в руке и долго смотрел на красивое, но измученное, в царапинах, лицо девушки. Затем, он вышел на кухню, задумавшись, поставил бокал на стол и выглянув в окно, увидел отца. Яков Михайлович шёл к дому вместе с Екатериной Ивановной. Кирилл вышел им навстречу.

– Доброе утро, Екатерина Ивановна. Проходите сюда… – сказал парень, пропуская пожилую женщину в комнату.

– Как поживаешь, Кирюша? Что у вас с утра произошло? – спрашивала женщина, проходя в комнату.

– Мы с отцом нашли девушку на берегу реки. Может в больницу её отвезти нужно, в область? Она, вроде… как уснула… сюда проходите, – отвечал Кирилл, входя следом за Екатериной Ивановной на террасу.

 Женщина подошла к дивану, на котором спала Даша, Кирилл поставил стул, врач села и взяв руку девушки, пощупала ей пульс. Потом приоткрыла глаза, потрогала синяки и ссадины на руках и лице.

– Ничего особо серьёзного не вижу, просто ушибы и царапины, но это пройдёт. В госпитализации необходимости нет, – сказала Екатерина Ивановна, подняв голову и посмотрев на Якова Михайловича. Тут Даша застонала и открыв глаза, с недоумением огляделась по сторонам.

– Она пришла в себя! – воскликнул Кирилл.

– Тебя как зовут? – посмотрев на Дашу, спросила Екатерина Ивановна.

– Даша… а Вы кто? Как я сюда попала? – испуганно спросила Даша, пытаясь подняться.

– Я доктор местной поликлиники, может расскажешь, что с тобой произошло? – стараясь говорить мягко, спросила Екатерина Ивановна.

– Я… я не помню… я упала с обрыва, потом потеряла сознание. А где Паша? – спросила Даша.

– Тебя одну нашли. А что было до того, как ты упала с обрыва? Вспомни, девочка, иначе мы не сможем тебе помочь, – сказала Екатерина Ивановна.

 Яков Михайлович и Кирилл в разговор не вмешивались. На террасу вышла жена Якова Михайловича, следом и дочь, на год младше Кирилла. Они с недоумением посмотрели на Дашу, потом на Екатерину Ивановну.

– А что тут происходит? Кто эта девушка,Яков? Вы же на рыбалку собирались? – подходя ближе и с интересом разглядывая Дашу, спросила женщина.

– Да мы и пошли на рыбалку, Маша, а в реке эта девочка лежит, ну не оставлять же её там, мы и принесли сюда, вот… я Екатерину Ивановну позвал, чтобы она осмотрела девочку… – объяснял жене Яков Михайлович.

– Нина? Завтрак готовь, не стой тут, – обернувшись к дочери, сказала Маша.

– Я, наверное, пойду… простите меня… – наконец поднявшись и сев на диван, произнесла Даша.

 Ей было неловко, что она столько хлопот доставила этим людям.

– Куда же ты пойдёшь, дочка? Спасибо, Екатерина Ивановна, дальше мы сами, – сказал Яков Михайлович, посмотрев на врача.

– Да не за что. Я пойду, на работу идти надо, а девочке чаю горячего дайте, пусть отдохнёт, видимо, досталось ей. Я бы участкового позвала, может Егору она расскажет, что с ней произошло, – выйдя из дома и проходя к калитке, сказала Екатерина Ивановна Маше и Якову Михайловичу, которые вышли во двор её проводить.

– Сейчас Кирюшу отправлю до Егора, Вы правы, что-то она скрывает. Спасибо Вам, – ответила Маша.

 Когда женщина ушла, супруги вернулись в дом и увидели, что Нина и Даша разговаривают, Кирилла на террасе не было.

– Завтрак приготовила? – спросила Маша у дочери.

– Я чайник поставила на плиту, – ответила Нина.

– Кирилл? – позвала Маша.

 Вошёл Кирилл.

– Ты меня звала? – спросил он.

– Сходи до участкового, до Егора Николаевича, пусть придёт. Ладно, пошли на кухню, – сказала Маша, кивая дочери, чтобы та шла за ней.

 Приехав в село, Сергей проехал к дому Сусликовых, который был опечатан участковым, а возле дома, тихо переговариваясь,стояла толпа местных зевак. Сельчане понять не могли, за что были убиты супруги и куда пропала их дочь Настя.

– Ну что? Выясняли что-нибудь? – спросил Сергей, проходя с Олегом и Пашей через ограждение и подходя ближе к дому.

– Следов насилия, вроде нет, но дверь выбита. По следам видно, что был один человек, видимо, он и увёл Настю, – рассказывал участковый, указывая рукой на следы от кроссовок на полу.

– Здесь всё понятно, трупы можно уносить, результаты экспертизы принесёшь мне, хотя… и так ясно, огнестрел. Ничего в доме не пропало? – спросил Олег.

– При поверхностном осмотре, сразу и не поймёшь, что-то пропало или нет, ведь хозяева мертвы, дочери нет. Кто же ответит на это вопрос? – произнёс участковый.

– Если вещи не тронуты, значит всё на месте. Следы грабежа видны сразу, но на кражу не похоже, – ответил Олег, осматриваясь по сторонам и проходя в соседнюю комнату.

 Паша с ужасом смотрел на трупы, молодых ещё, супругов, не понимая, как можно просто взять и убить живых людей.

– За что же их убили? Как так можно? – искренне спрашивал Паша.

 Сергей с удивлением посмотрел на парня.

– Новичок, что ли? – спросил он, вопросительно посмотрев на Олега.

– Первый день службы, – ответил Олег.

– Зачастую, люди гибнут потому, что оказываются не в том месте и не в то время. Видимо, избавились от лишних свидетелей. Привыкай, парень, такое ты часто будешь видеть, тем более сейчас… времена такие… – ответил Сергей, с сожалением глядя на Пашу.

– Как же можно к такому привыкнуть? – пробормотал Паша, оглядываясь вокруг.

– Гильза, товарищ капитан! – сказал Паша, нагнувшись под стол и поднимая с пола гильзу.

– Молодец! Острый глаз, что же ты не увидел Сергей? Вторая должна быть где-то рядом, осмотритесь, парни, – ответил Олег, взяв гильзу из рук Паши.

 Но вторую гильзу пришлось искать дольше, видимо, от отдачи пули, она отлетела дальше. Но Паша и её нашёл под открытой дверью.

– Гильзы я в город заберу, для тщательного изучения, может и выйдем на след преступника, после вскрытия, заберу и пули. Если оружие, из которого стреляли, числится в картотеке, будет легче, хотя… не думаю, что действовали дилетанты. Здесь работал хладнокровный убийца, пропали три девушки, это организованная преступная группа, – говорил Олег, положив две гильзы в пакетик, затем в карман.

– Ну, всё более-менее ясно, пошли. Нужно дождаться результатов экспертизы, но это формальности, налицо огнестрел. Поторопи экспертов, Сергей, нам в город возвращаться надо. Где тут поесть можно? – спросил Олег.

 У Паши, с каждой минутой, пропадала надежда найти Дашу. Все эти действия, в которых он не совсем разбирался… ему до них не было дела. Он хотел найти Дашу и как можно скорее.

– Олег? Как же мы девушек найдём? – спросил он.

– Ко мне пошли, в селе кафе нет, у меня поедите, – ответил участковый, капитан Батурин, выходя из комнаты.

 Трупы супругов вынесли из дома и положив в труповозку, увезли в морг, на экспертизу.

– Ладно, спасибо. Мы, пожалуй, согласимся, всё равно до окончания экспертизы задержимся здесь. Пошли, Павел Викторович, – обернувшись к Паше, сказал Олег.

– Такими темпами, мы девушек и вовсе не найдём… – произнёс Паша.

 Он был в отчаянии, тревога в душе возрастала. Как и говорил Олег, эксперты, когда извлекли пули из тел погибших, только подтвердили, что супруги были убиты из пистолета Макарова. Пули Олег тоже забрал. В этот же вечер они вместе с Сергеем вернулись в Рязань. К утру были готовы и результаты баллистической экспертизы пуль и гильз. Читая бумагу, Олег поднял брови.

– Это то же самое оружие, из которого, примерно месяц назад, был убит житель Москвы, фамилию запамятовал. Он проходил по делу о похищении гражданки Никифоровой, девятнадцати лет. Пули и гильзы, идентичны тем, что были извлечены из тела убитого. Нужно в Москву возвращаться и просмотреть картотеку, может и владельца оружия найдём. Скоро проходящий поезд подъедет, пошли, – сказал Олег, выходя из кабинета Сергея, где они обсуждали произошедшие события.

– Ну, что она говорит? – спросила Маша дочь, когда они зашли на кухню.

– Что ехала в Москву с каким-то Пашей, в институт поступать. Мам? Пусть участковый придёт… дядя Егор должен поговорить с ней, что-то тут нечисто. Про какую-то Киру рассказывает, вагон ресторан, мутно всё это. Похищение, говорит… я не очень поняла, о чём речь, – ответила Нина.

– Господи! Страсти-то какие! – воскликнула Маша, готовя у плиты гренки на завтрак.

– Мне позвать её, что ли? – спросила Нина, когда завтрак стоял на столе.

 Жареные гренки с жареной колбасой, кофейник с чашками, сметана и сахар стояли на столе.

– Зови, пусть поест, намаялась, видно, живого места на ней нет. И отца позови. Где он ходит? – ответила Маша.

 Даша вошла вместе с Ниной и смущаясь, села за стол. Следом зашёл и Яков Михайлович.

– Вы простите, что доставила вам столько хлопот. Мне бы в Москву уехать… только… сумочка моя, вещи, деньги и документы в поезде остались. Может, Паша в Москве меня ждёт? Что делать, не знаю… – сказала Даша.

– Для начала, ты поешь, дочка, потом и решим, что дальше делать. Ты это… сейчас наш участковый придёт, ты бы ему всё рассказала, он поможет, – сказал Яков Михайлович.

 Маша положила Даше на тарелку гренки с колбасой, налила горячего чаю.

– Сахар сама положи. Может и нам расскажешь, что же с тобой произошло? Кто такой Паша, откуда ты? Дом твой где? – спросила Маша, с аппетитом завтракая.

 Даша испуганно посмотрела на них, но стала есть, вспомнив, что сутки ничего не ела.

– Я… – начала было она говорить, но в комнату вошёл Кирилл, а за ним и Егор Николаевич.

 Даша испуганно смотрела на мужчину в форме милиционера.

– Доброго утречка вам. Приятного аппетита. Об этой гражданке речь, значит? Хм, что ж, я тоже не завтракал, вот поедим и потом поговорим, – бесцеремонно сев за стол и взяв в руки гренку с колбасой, сказал участковый.

 Маша налила ему в чашку чай и пододвинула сахарницу.

– Ешь, Егор, небось на казенных харчах не разгуляешься, – сказала Маша.

Завтракали молча, но от взглядов Кирилла, Даше было неловко, опустив голову, она с трудом поела. Маша тоже видела взгляд сына, она знала эти восхищённые взгляды.

– Спасибо. Вкусно, очень, – поднимаясь из-за стола, тихо произнесла Даша.

 Все молча посмотрели на неё, может тут было не принято, просто встать и выйти из-за стола, когда все ещё сидят.

– Ладно, пойдём, дочка, поговорим, – поднявшись следом за Дашей, сказал участковый.

– Так это… может тут и поговорите? Нам тоже интересно, кого мы приютили в своём доме, – сказала Маша, которой было любопытно узнать, что из себя представляет эта девочка, которая, кажется, понравилась её сыну.

– Ты, Маша, погодь. Я должен записать со слов гражданки… как тебя звать- то? – спросил Егор Николаевич.

 -Даша, Даша Орлова я, – ответила Даша.

– Так вот, Даша Орлова, давай выйдем и поговорим,– сказал Егор Николаевич, выходя из кухни на террасу, где оставил свою папку с бумагами и ручкой.

– Даша, значит… Дарья… и имя красивое, как и она сама, – подумал Кирилл, провожая девушку взглядом.

– Ну что ты глазеешь на неё, Кирилл? Ты губы то не раскатывай, не задержится девка тут надолго. Ну да, красива больно, но нам такого добра не надобно, верно, отец? – сказала Маша, с сожалением посмотрев на сына.

– Не понимаю, о чём это ты… – смутился Кирилл.

– Хм… не понимает он… ладно, со стола убери и посуду помой, на вот, завари это, для Даши, – сказала Маша дочери, выходя из кухни.

 Может женщина хотела подслушать разговор участкового с Дашей?.. В деревне народ хоть и простой, но любопытный. Егор, сев за стол, приготовился записывать со слов Даши всё, что она ему расскажет и выжидательно посмотрел на неё.

– Ну? Рассказывай, дочка, что с тобой произошло? – спросил он.

 Даша не знала, стоит ли ей рассказывать о том, что с ней произошло. Она постепенно вспомнила всё, Киру с Надеждой, вагон-ресторан, затем глубокий сон. Как проснулась в фургоне Газели и Вику вспомнила. Она обо всём рассказала Егору Николаевичу, подробно описав Киру и её попутчицу. Даша очень переживала за Пашу.

– Я-то спаслась, убежав от них, но что с Викой будет, товарищ милиционер? И что с Пашей? А вдруг они убили его? – с тревогой спросила Даша.

– Бог даст, найдётся и она, дочка. И Паша найдётся, ведь если, как ты говоришь, вы с ним крепко уснули, значит, он им не был помехой, убивать его не стали бы, им тоже лишний труп не нужен. Ты всё рассказала, ничего не позабыла? – спросил Егор Николаевич, перестав писать и внимательно посмотрев на Дашу.

– Всё рассказала. Больше мне добавить нечего, только… мне бы в Москву попасть, может Паша меня там и дожидается, не зная, в тревоге, что со мной и жива ли я, – ответила Даша.

 Даша говорила тихо, Маша стояла за дверью, пытаясь услышать хоть что-то из их разговора, но так ничего и не поняла. Она вошла к ним и села за стол.

– Может и нам расскажешь, что с тобой произошло? Тебе бы примочки поставить на ссадины и кровоподтёки, чтобы быстрее прошли, – сказала Маша, чтобы расположить Дашу к разговору.

– Ох и любопытная ты, Маша! Ну на что тебе её рассказ, а? Ладно, дочка, ты отдыхай, тебе и правда, подлечиться надо, а я пойду, начальству доложить надо, – вставая из-за стола и проходя к двери, сказал Егор Николаевич.

– Нина? Неси отвар из трав, нужно примочки девочке поставить, – сказала Маша дочери, когда та зашла следом за матерью.

– Ты, Даша, не волнуйся, может, если и нам расскажешь, мы поможем тебе уехать в Москву, – сказала Маша, присев рядом с Дашей и участливо разглядывая кровоподтёки на её руках и царапины на лице.

– Спасибо Вам, тётя Маша. Вы очень добрые люди. Если бы не Ваш муж и Ваш сын, я могла бы и погибнуть. Никогда не забуду вашей доброты, – заплакав, произнесла Даша.

– Ну а плачешь-то почто? Успокойся, всё будет хорошо. Давай, повернись, пока примочку поставлю, а потом и мазью можно намазать, – сказала Маша, когда к ним вернулась Нина с банкой в руке.

 После обработки ран, Даша вновь уснула.

– Пошли, дочка, пусть поспит, ей отдых нужен, – сказала Маша, выходя с террасы.

 И Даша проспала до самого вечера.

 Даша проснулась от лёгкого прикосновения к щеке и открыв глаза, увидела Кирилла. Видимо, парень и правда влюбился с первого взгляда и пока родители сидели на кухне, а сестра была во дворе, вешала постиранное бельё, он тихо зашёл в комнату, где спала Даша. Кирилл не мог оторвать восхищённого взгляда от Даши и не сдержав юношеского порыва, легонько чмокнул её в щёчку, при этом  от волнения, у него дрожали руки. Даша, открыв глаза, с недоумением посмотрела на парня.

– Что ты делаешь? – сев на кровати, воскликнула она.

– Прости… не смог удержаться… ты такая красивая, нежная, беззащитная, мне тебя защищать хочется, – волнуясь ещё больше, от взгляда её голубых глаз, промолвил Кирилл.

– Никогда  больше так не делай! – поднимаясь на ноги, произнесла Даша.

– Я же попросил прощения… но если ты настаиваешь… – с виноватым видом, ответил Кирилл.

– Ааа, вы тут? А чё в темноте стоите? – спросила Нина, которую мать отправила за Дашей, позвать её к ужину, а заодно позвать и брата.

 Но брата в его комнате не оказалось и увидев его рядом с Дашей, она была удивлена.

– А мы выходим уже, я только зашёл, хотел Дашу на ужин позвать, – ответил Кирилл, первым выбегая из комнаты.

 Нина не могла не заметить состояния брата и проводила его сочувствующим взглядом.

– Уууу… кажется, мой братишка в тебя влюбился. Только, если тебе Кирилл не нравится, ты сразу отруби, не нужно мучить его. Он очень добрый и ранимый, не хотелось бы, чтобы он разочаровался, ведь с ним такое впервые, – включив всё же свет, сказала Нина.

– Что ты! И в мыслях не было… и потом, мы едва знакомы, у меня парень есть, он любит меня… – растерялась Даша, понимая, что должна быть, по крайней мере, благодарна этим людям за спасение.

– Да, я помню… Паша… ладно, пошли ужинать, мать зовёт, – выходя из комнаты, сказала Нина, бросив Даше, чтобы та выключила свет, что Даша и сделала, выходя следом за девушкой.

 За столом сидели и с аппетитом ели только Яков Михайлович и Нина. Маша наблюдала за сыном, который ковырялся ложкой в тарелке с супом, ей стало жаль его. Даша, в чужом доме, за чужим столом, чувствовала себя неуютно.

– А ты чего не ешь? Тебе есть нужно, сил набираться. Не стесняйся, дочка, ешь. И ты ешь! Чего как в гостях сидишь? – сказала Маша, с укором посмотрев и на сына.

– А у него аппетит пропал от чувств… – хихикнула Нина, быстро уткнувшись в тарелку.

 Кирилл со злостью посмотрел на сестру, его лицо покраснело, он был растерян, словно его застали врасплох. Он вскочил из-за стола.

– Что ты такое говоришь? Какие чувства? Нет ничего такого… – выговорив эти слова, он выбежал из кухни.

 Маша с укором посмотрела на дочь, потом и на Дашу, та была готова сквозь землю провалиться… вернее, сквозь пол на кухне.

– Не болтай лишнего, Нина. Ты же знаешь брата, какой он ранимый, – сказала Маша.

 От чего-то, ей сразу разонравилась Даша, но просто взять и попросить её уйти, она не посмела, надеясь, что та и так надолго не задержится в её доме.

– Олег и Паша вышли на платформу, дожидаться поезда в Москву. Они стояли и курили, когда к ним подбежал Сергей.

– Что случилось? – видя встревоженное лицо парня, спросил Олег.

– Только что звонил участковый Акимов, из села Солнечный, ну… где трупы супругов Сусликовых обнаружили, – ответил Сергей.

– Но мы же только вернулись оттуда… что там у них? Опять кого-то убили? А может девушек нашли? – спросил Олег.

 От этих слов, Паша похолодел и напрягся.

– Нашли труп девушки, с пулей в голове, это дочь Сусликовых. Может сопротивлялась или бежать пыталась. И ещё… он говорит, что они с помощником, по следам, вышли к сторожке, там следов много и от шин машины – тоже. Поехали, вам придётся задержаться, товарищ капитан, – говорил Сергей.

– Хорошо, поехали. Видимо, сегодня нам не уехать и ночь опять будет бессонной. Поехали, – ответил Олег и вместе с Сергеем и Пашей, они вышли на улицу, где стояла машина Сергея.

– В сторожке обнаружили следы крови… и ещё, там обрыв есть, Акимов говорит, там тоже остались какие-то непонятные следы, – сказал Сергей, ведя машину.

– Разберёмся. Устал я сегодня и поесть бы, но где? – то ли себя, то ли парней, спрашивал Олег.

 Паше он очень нравился, прямой и смелый взгляд, с таким и в разведку идти не страшно, так подумал Паша, глядя на него.

 О том, что он "принят" на работу неофициально, Паша догадывался, ему еще не было восемнадцати лет, хотя паспорт у него был. Видимо, Олег решил, что Паша будет с ним в безопасности, зная, что он непременно сам начнёт поиски, да и так сказать, помощник, был ему нужен.

Глава 16

 До села Солнечный, они доехали поздним вечером и прошли к участковому, контора которого находилась рядом с сельсоветом. В своё время, село было процветающим, плодородные земли, хорошие урожаи, своя больница, школа добротная, ферма и даже клуб. Председатель был хороший, фронтовик, партийный, многое сделал для своего села.

 Но весной председатель умер и в начале девяностых, всё постепенно пришло в упадок. Люди были растеряны, не знали, куда обращаться и что делать. Назначили нового председателя, но тому, видимо, не до сельчан было. За речкой был красивый лес, куда из города приезжали поохотиться, а председатель лишь обхаживал горе-охотников, готовя им шашлыки на природе, опять-таки, из колхозного скота. От них было больше вреда, чем пользы. Кому жаловаться, люди не знали, да и был бы от этого прок?

– Акимов ждёт нас, надеюсь, у него и поедим. Сам не успел поужинать, да и где? В вокзальном буфете? Домой хотел заехать… – заворачивая к конторе участкового, сказал Сергей.

 Акимов сидел в своём кабинете и что-то записывал. При виде парней, он поднялся.

– Вернулись, значит? Вот и хорошо… правда, сегодня поздно уже, всё равно ночью ничего не видно. Вы с дороги, устали и есть, наверное, хотите? Пошли ко мне, жене я сказал, что гости у нас сегодня, она пельменей налепила, ждёт, – сказал Акимов, закрывая папку и выходя из кабинета.

– А вот за это спасибо, товарищ майор. Мы и правда устали и проголодались, – ответил Олег, подмигивая Сергею и Паше.

– Да не за что, все мы живые люди, а мразей во все времена хватало, сейчас ещё больше развелось. Что же, из-за них не есть и не отдыхать что ли? А потом, я вам всё покажу и обо всём расскажу. Я вот тут, в папке, всё записал, – ответил майор Акимов.

 Дом участкового был старый, но добротный, похожий на остальные дома в селе. В окнах горел свет, мужчины прошли в дом и зашли на кухню. Кухня была довольно большая, здесь стояли плита, стол со стульями, старый сервант, даже кушетка под окном, списанная по случаю и принесенная Ольгой из больницы, где она работала медсестрой.

– В доме всё пригодится, – ответила она тогда мужу, когда он спросил, откуда кушетка.

 Он хотел было, чтобы жена отнесла ее назад, говоря, что это хищение госимущества, на что Оля улыбнулась и сказала, что кушетку списали и всё равно выбросят.

– Галина Петровна разрешила мне забрать её домой, – ответила Оля, имея ввиду главного врача больницы.

 И на этом, тема с кушеткой была закрыта.

– Пришли? Здравствуйте, ребята! Проходите, вон кран, мойте руки и садитесь за стол, – сказала Ольга.

– Здравствуйте! Вы извините, что мы вот так, врываемся к вам домой. Я Олег, а это мой помощник, Павел. А мы и имён ваших не знаем, товарищ майор, – улыбнувшись, сказал Олег.

– Я Ольга Дмитриевна, мужа звать Алексей Алексеевич Акимов. А Вы проходите, не стойте так, – сказала Ольга.

 Парни помыли руки и сев за стол, с удовольствием поели пельмени. Ольга убрала со стола и принесла горячий чай с конфетами и печеньем. Яблоки со двора лежали на столе.

 Ольге было лет под пятьдесят, миловидная женщина, с приятным, улыбчивым лицом, с умеренной полнотой, но активная и проворная.

 Алексей Алексеевич был на два года старше жены, худощавый, высокий, с выразительными чертами лица и острым взглядом, с тёмными волосами с проседью.

 Он взял с серванта папку и снова сел за стол.

– Олюшка? Ты постели ребятам в комнате сына и можешь отдыхать. Нам поработать нужно, – сказал Алексей Алексеевич, посмотрев на жену.

– Конечно, хорошего вам отдыха, ребята, – ответила Ольга и вышла из кухни.

– Сын в Рязани живёт, жена его оттуда… не захотели оставаться в селе. Ну и ладно, пусть живут, верно? Лишь бы счастливы были… – с грустью сказал майор.

 Олег посмотрел на Сергея, не зная, что ответить, тот пожал плечами.

– А больше детей у Вас нет, товарищ майор? Дом такой большой… – произнёс Олег.

– Младший сын учится, милиционером хочет стать, как батя. В Школе милиции учится, в Рязани.

 Ладно… я вот тут описал всё, что увидел… В общем, Настю нашли недалеко от сторожки, следы не очень видны, погода сухая. Видимо, пыталась убежать, хотя… на земле увесистая палка валялась, на нёй едва заметные следы крови. Если предположить, что Настя ударила бандита по голове, ведь тот её родителей убил, он на эмоциях, быть может, от злости и стрельнул в девушку. Пуля в голову попала, мгновенная смерть. Почему труп бросили, непонятно, видимо, торопились. На земле следы от шин, кажется, от легковой машины, но есть следы и от большой машины, типа Газели, может фургон, в таких легче перевозить похищенных девушек и ведут следы в сторону железной дороги, там есть небольшая станция. Дальше следы теряются.

 И ещё, я вышел к сторожке по следам от дома Сусликовых. В сторожке, обнаружен труп молодого мужчины, похоже, подельника, он это… со спущенными штанами лежал, окоченел уже. Это говорит о том, что бандит хотел того… ну снасильничать, понимаете? Труп бандита там несколько часов пролежал. Завтра, на месте, сами всё и увидите, – рассказывал Алексей Алексеевич.

 Паша был в шоке от услышанного, он представил себе Дашу и что происходило там с ней… Парню стало не по себе, он побледнел.

 Серый сначала подтолкнул Вику, той пришлось сесть в машину, на заднее сидение, следом должна была сесть и Настя, но когда Серый, отвернувшись, смотрел на Вику, Настя подняла с земли палку и размахнувшись, ударила Серого в висок. Тот вовсе не ожидал от девушки такой агрессии. Он и так был зол из-за Карася, из-за Даши, что она убежала… Раздался выстрел, Серый вовсе не хотел убивать Настю, ведь за Дашу заплачены большие деньги, а Настя заменила её, да и тот, что приехал за ними, сидел за рулём, готовый выехать. Это получилось случайно, Серый был растерян, он заорал, как бешеный зверь, ругаясь матом. Мужчина, сидевший за рулём, выскочил из машины.

– Ты что сделал? Идиот! Что мы Бесу скажем? Ты хоть знаешь, сколько она стоит? – кричал мужчина, откинув капюшон и с силой ударив Серого кулаком в лицо.

– Она меня дубинкой ударила, что я должен был делать, а? – заорал Серый, вытирая кровь на виске.

 Вика сидела, со страхом и ужасом слушая бандитов, думая, что и её сейчас убьют. О ней бандиты и не думали, но бежать снова, Вика не решилась, будучи уверенной в том, что и её пристрелят.

– Ну ударила и ударила! Козлина! Где теперь девочку найти, а? Бес бить дубинкой не станет, он тебя замочит и все дела! – с силой ударяя кулаком по крыше машины, неистово орал мужчина.

– Что делать, Лось? Придумай что-нибудь, я в долгу не останусь, ты же меня знаешь, гадом буду, Лось? Может новую девку найдём? Недалеко селения есть, девки в сёлах – мёд… что скажешь? – Серый был напуган, он едва сдерживался.

– Поехали отсюда. Менты могут завалиться, садись в машину, придурок… – сев за руль, произнёс Лось.

 И Серый сел, злясь на Дашу, на Карася и на Настю, за то, что всё так произошло. Такое было впервые, он работал на Беса уже два года и проколов не было, Бес был доволен и платил щедро. Серый потрогал рану на виске, где образовалась шишка.

– Сука… тварь… туда ей и дорога. С ней проблем было бы много. Я ведь её предков замочил, она бы мстила… наверное… – говорил Серый.

 Услышав о том, что Серый оставил после себя трупы, Лось резко затормозил, от чего Серый ударился лбом о лобовое стекло, а Вика ударилась головой о затылок Лося.

– Б_ _ть, ты что натворил, гнида? Из-за тебя, менты нас всех заметут! Ё-ма-ёёё… Бес нас порешит, если узнает, что ты всё дело завалил, – со злостью ударяя ладонями по рулю, восклицал Лось.

– Так ты, это… Бесу не обязательно об этом знать… может обойдётся? Скоро в поезд сядем и далеко будем, а, Лось? Ты ведь не сдашь меня? – произнёс Серый, не смея смотреть на него.

– Ну и козлина ты, Серый… четыре трупа… четыре! Да менты по одному трупу нас вычислят, идиот! Ты хоть понимаешь, что нам всем кирдык? Надо валить отсюда и подальше от Беса, иначе, завтра на свои похороны поспеешь, – сказал Лось. Он был растерян, он знал, что это дело плохо кончится.

– Будьте вы прокляты, бандюги проклятые… так вам и надо, жрите друг друга… – подумала Вика, злорадно улыбаясь.

– А с этой, тогда, что делать ? – спросил Серый, показывая рукой назад, на Вику.

 Девушка побледнела, понимая, что теперь её в живых не оставят, если дело провалилось, то им свидетели точно не нужны.

– Поздно уже, спать идите, завтра день тяжёлый, разбужу рано, – сказал Алексей Алексеевич, первым поднимаясь из-за стола.

 Ребята тоже встали и пошли за майором. Выйдя из кухни, он показал комнату, куда и прошли Олег с Пашей.

– А ты в этой ложись, это комната младшего сына, Аркаши. Доброй всем ночи, – сказал майор и зашёл в свою спальню.

– Товарищ капитан? Майор рассказывал про девушек и бандитов… как Вы думаете… жива ли Даша? – спросил Паша, располагаясь на кровати старшего сына майора.

– Завтра на месте разберёмся, парень, не стоит раньше времени переживать. Но… ты должен быть готовым ко всему, то есть… к худшему. Бандиты не должны были убивать девушку. Не знаю, что там могло случиться, но видимо, девушка сопротивлялась или действительно ударила бандита палкой и тем самым разозлила его. Ладно, ложись, мы сегодня устали, спать охота… – зевая и потягиваясь, сказал Олег, ложась на диван.

 Сергей лёг сразу и тут же уснул, это вошло в привычку, ведь в любую минуту его могли вызвать, разбудить, особенно в последнее время, когда участились преступления и наглость бандитов зашкаливала.

 Немного поев, Даша поднялась из-за стола.

– Спасибо Вам, тётя Маша. Я спросить хотела,как можно до Москвы доехать? – спросила она.

– До Москвыы? – протяжно, спросила Маша.

Даша терпеливо ждала ответа, Нина посмотрела на мать и пожав плечами, взглянула на Дашу.

– На поезде, как же ещё? Ааа… ещё на машине можно доехать, ну, если она у тебя есть, – сказала девушка.

– Я ведь… все мои вещи остались в поезде… деньги, документы… всё… Может, можно пешком дойти? Это далеко? – растерялась Даша, вновь опускаясь на стул.

– Во даёт! Ты в зеркало на себя посмотри! Для начала, пусть синяки и ссадины пройдут. Пешком она пойдёт… – произнесла Нина и встав из-за стола, вышла из кухни во двор.

– Я помогу убрать со стола… – вновь вставая, сказала Даша.

– Не нужно, я сама всё сделаю. Ты вон… во дворе посиди, прогуляйся что ли… Иди и о глупостях не думай, до станции очень далеко, да и поезда не всегда останавливаются, сама понимаешь, село не город, – недовольно ответила Маша.

 Даша молча вышла из кухни и оттуда во двор.

– Сюда иди! – услышала она из-за ворот голос Нины.

– Надо валить отсюда, Бес нам этого провала не простит. На кону бешеные деньги… вот если бы мы смогли вторую девку найти, тогда… но где её найдёшь? Может она погибла… – говорил Лось, выехав из леса и в темноте глядя на дорогу.

– Лось? Если та сука сорвалась с обрыва, то она сдохла, точняк, или потонула в реке, течение там быстрое. Можно другую, ну это… похожую найти, светленькую. Это же Карась замутил, невтерпёж ему было, вот и поплатился. Сдох, как собака! – со злостью говорил Серый.

 Но в глазах его был страх.

– Бабло есть, нужно просто валить отсюда, подальше от Беса. Хотя, я ни при чём, мне по барабану. Это ты с Карасём замутил и девка от вас убежала. Скажу Бесу, что не нашёл никого в сторожке… – равнодушно проговорил Лось.

– Да ты что, Лось? Своих бросаешь? Что я один делать буду? На нары не лягу, хочу чалиться на нарах, лучше сдохнуть, чем к ментам попасть. А что с этой делать? Она видела всё и нас с тобой видела, мочить её надо… и потом свалить куда подальше, – говорил Серый.

– Ты всё заварил, ты и мочи. А мне к Бесу ехать надо, ответ перед ним держать, иначе кирдык мне, он по-любому найдёт и меня, и тебя, ты его знаешь, Серый. А тебе уж точняк, кирдык, всё дело завалил, – ответил Лось.

 Вика поняла, что её убьют. Она лихорадочно думала, что предпринять, чтобы спастись, умирать ей не хотелось. Она видела, как хладнокровно бандит застрелил Настю. Вика, ещё как только села в машину, нащупала под ногами бутылку, видимо от пива или от воды. Бутылку она держала в руках давно, а когда услышала разговор бандитов и поняла, что в живых её не оставят, она не увидела иного выхода, как размахнувшись, ударить Лося по голове. Ударив бандита, она хотела выскочить из машины на ходу, тем более, от удара, Лось потерял сознание и уронив голову на руль. Но страха, Вика совершенно забыла, что дверцы машины были заблокированы. Скорость была большая, машина резко свернула с дороги на обочину и перевернувшись несколько раз, задымилась. Вика при этом сильно ударилась, и потеряла сознание, хотя руками старалась прикрывать голову, да и сидела она на мягком заднем сидении, что и спасло её жизнь. Лось был мёртв, Серый не подавал признаков жизни.

 Даша вышла за калитку и присела на скамью рядом с Ниной.

– Я понимаю, что вам неприятно моё присутствие, но не знаю, что делать. Если бы у меня на руках были мои документы и немного денег, я бы уехала, – произнесла она, посмотрев на звёздное небо над головой.

– Но твоих документов нет и денег у тебя тоже нет. Так что, молчи в тряпочку и жди. Выход всегда найдётся. Егор Николаевич, наш участковый, толковый мужик. Он наверняка уже сообщил о тебе в Рязань, а может даже и в Москву. Уверена, утром он придёт за тобой, так что успокойся и жди. А брату моему, скажи, что у тебя парень и ты его любишь, не обнадёживай Кирилла, с ним такое впервые, – щёлкая семечки, доставая их из кармана, говорила Нина.

– Да я и не… – начала говорить Даша, но увидела Кирилла, который шёл по дорожке к дому.

– Ну я пойду, дела у меня, – встав со скамейки, сказала Нина и покачивая бёдрами, прошла через калитку во двор.

 Даша тоже поднялась, собираясь уйти.

– Даша? Прошу тебя… подожди… куда ты торопишься? Рано ведь ещё для сна, – попросил Кирилл, подходя ближе.

– Я устала, я лучше пойду, – ответила Даша, но Кирилл схватил её за руку.

– Я люблю тебя! – неожиданно воскликнул парень.

 Даша, обернувшись, с удивлением посмотрела на него.

– Прости… я не это хотел сказать… не уезжай, останься со мной! – парень был взволнован и растерян.

– Кирилл… это невозможно! Я другого люблю, пойми. И ты не можешь любить, ты меня совсем не знаешь и я тебя… нет, это невозможно, – ответила Даша замотав головой и высвобождая руку из рук Кирилла.

 Любила ли она Пашу, этого Даша не знала, никогда об этом не задумывалась, но она тосковала по нему, беспокоилась о нём, не зная, что с ним и где он. Но  злясь, подумала, что он даже не ищет её.

– Разве это так важно? Ведь сердцу не прикажешь, не люби… – произнёс Кирилл и тяжело опустился на скамью.

– Прости… я не хотела, чтобы всё так произошло. Завтра я уеду и ты меня забудешь, поверь, – ответила Даша, быстро вошла во двор и побежала к дому.

 Ранним утром, Алексей Алексеевич разбудил ребят. Быстро позавтракав, они вышли из дома и направились к дому Сусликовых, чтобы узнать, нет ли новостей. На сей раз, рядом с домом никого не было. Сельчане, в тот день, когда всё это произошло, весь день обсуждали происшествие, охая и ахая.

– Экспертиза ничего нового не определила, огнестрельные раны, мгновенная смерть. А вот следы ведут к лесу, туда и пойдём. Здесь всё относительно ясно, в доме мы уже были, – сказал Олег.

– Ты прав, пошли. Надо было с утра в контору зайти, может звонили по этому поводу или свидетели объявились. Давайте через контору мою в лес зайдём, оттуда и ближе. Я знаю сторожку, раньше там лесничий жил, охотники на ночь останавливались. Сейчас сторожка бесхозная, снести бы надо, на дрова, да всё руки не доходят. Получается, только лежбище для бандитов устроили, – выйдя за калитку и проходя вдоль заборов домов, говорил Алексей Алексеевич.

– Как же так можно? – произнёс Паша, опустив голову и шагая рядом с Олегом.

– Ты это о чём? – спросил Олег.

– Как можно, просто так, взять и убить человека, да ещё двоих… – Паша был растерян.

– Троих, Павел, дочь тоже убили, но позже. Видимо, оказала сопротивление. Привыкай, друг, в нашей работе ты так часто будешь сталкиваться с такими зверствами, что… мало не покажется, – ответил Олег, думая о чём-то своём.

– Разве к такому можно привыкнуть? Я бы таких ублюдков, без суда и следствия, к стенке и все дела, – сказал Паша, подняв голову и посмотрев на Олега.

 Олег увидел в его глазах боль и отчаяние, страха не было.

– Я бы тоже… без суда и следствия… я бы тоже… – задумчиво произнёс Олег.

 Они подошли к конторе, где находился милицейский участок. В кабинете сидел парень в форме, лет двадцати двух и что-то записывал на листке бумаги. Дверь кабинета была открыта и когда все вошли, парень тут же вскочил с места.

– Здравия желаю, товарищ майор! – делая под козырёк, громко воскликнул парень.

– Вольно, Гриша. Есть что-нибудь по делу? – спросил майор, подходя к своему столу и взяв бумагу, на которой Гриша только что писал, начал читать.

 Только там всё было написано кратко, с множеством точек и Алексей Алексеевич вопросительно посмотрел на Гришу.

– Ничего не понял, что это? – спросил Алексей Алексеевич.

– Разрешите доложить, товарищ майор? – громким голосом, спросил Гриша.

 Паша с нескрываемым удивлением посмотрел на парня.

– Не тяни, Гриша! Докладывай, что у тебя? – нетерпеливо спросил майор.

– Звонили из Рязани, спросили товарища капитана Румянцева, то есть Вас, товарищ капитан. Просили срочно перезвонить, – доложил Гриша, посмотрев на Сергея.

– Спасибо, сержант. А не сказали, по какому делу? – спросил Сергей.

– Никак нет, товарищ капитан. Просили перезвонить, правда, звонили час назад, – ответил Гриша.

– А это что за записи? – держа в руках лист и показывая его Грише, спросил майор.

– Это я кратко набросал схему преступления, товарищ майор, – ответил Гриша.

– Я могу позвонить, товарищ майор? – спросил Сергей.

– Да, конечно, только код Рязани набери сначала, – ответил майор.

 Сергей набрал номер телефона своего кабинета в Рязани. Там оставался его напарник, капитан Перевалов, но на том конце провода не ответили.

– Видимо, вышел… – пробормотал Сергей, положив трубку на рычаг.

– Ладно, пора в лес, время идёт, пошли, а ты Гриша, здесь оставайся. Если из Рязани опять позвонят, скажи, что капитан занят и спроси, по какому поводу звонят, может есть новости по нашему делу, – сказал Алексей Алексеевич, выходя из кабинета.

Глава 17

 А в Рязань позвонил Егор Николаевич, чтобы сообщить капитану о появлении в их селе Даши. Участковый подумал, быть может девушку ищут, ведь Даша рассказала о некой Кире и Надежде, о бандитах. Ведь не просто так она появилась здесь.

Алексей Алексеевич вёл парней к сторожке через лес.

– Здесь следы от шин, видимо, ведут к сторожке,  – сказал Олег, нагнувшись и разглядывая следы.

 Возле сторожки были следы от мужских ног и поменьше, от женских. Труп Карася успели забрать, но следы крови на полу остались. Осмотрев сторожку, все вышли и по следам, подошли к обрыву.

– Вот ещё явные следы, кто-то, не удержавшись, сорвался вниз, пошли и мы посмотрим, – сказал Олег, глядя на край обрыва намётанным взглядом сыщика.

– Вот, видите? Скатившись, девушка упала в реку и течением её унесло вниз. Там, в нескольких километрах отсюда, расположено село. Наше, находится выше, в противоположной стороне, а река уходит в ту сторону и если учесть траекторию падения девушки, она вполне могла потерять сознание и плыть по течению. Но дойти до села пешком, далековато будет, – долго говорил Алексей Алексеевич, пригнувшись к земле и тщательно разглядывая следы.

– Согласен, это могла быть и Даша, видимо, бандит ночью приставал к ней, вот она и убежала. Не удержавшись, сорвалась вниз и упала в реку, которая, быстрым течением и унесла её. Нужно вернуться назад и на машине Сергея поехать в село. Вполне возможно, что девушка ещё там, – сказал Олег.

 При упоминании Даши, Паша побледнел и напрягся, тщательно приглядываясь к следам на берегу речки. Но появилась надежда, что его Даша жива и он найдет её.

– И если она убежала и сорвалась с обрыва, значит бандит не успел с ней ничего сделать, – подумал Паша, молча уходя следом за всеми.

 Дашу угнетало, что она находилась в чужом доме и видела недовольные лица Маши, да и Нины тоже.

– Ещё этот Кирилл… со своей любовью… не стоит здесь оставаться, нужно идти на станцию. Поговорю с проводниками, может помогут мне добраться до Москвы? А там, наверное, Паша меня ждёт… а может ты ищешь меня, Паша? – сидя на террасе и глядя в тёмное окно, думала Даша.

 Она ждала, когда в доме все заснут, лишние расспросы ей были ни к чему. Решив выйти незаметно из дома, она прилегла на диване. Кириллу очень хотелось зайти к ней, но он так и не решился, да и уснуть у него никак не получалось. Парень думал о Даше, он так хотел, чтобы она осталась жить с ними. Он постарается, чтобы и она его полюбила, потом бы они поженились… парень в мыслях видел и свою свадьбу с Дашей. Закрыв глаза, он наконец уснул. Свет в доме потушили, маленькая лампа горела только на крыльце, под крышей.

 Даша поднялась и тихонько вышла из дома. Вещей у неё не было, от падения с обрыва, кофточка немного порвалась, но она об этом не думала. Выйдя за калитку, она побежала в сторону дороги, совсем не подумав, есть ли поблизости станция.

– В крайнем случае, в центре сяду на попутку… – тяжело дыша от быстрой ходьбы, думала Даша.

 Даша бежала в темноте, не разбирая дороги, вскоре село осталось позади. Запыхавшись, она присела, чтобы передохнуть. Вдруг, она услышала шорох и чьё-то дыхание, непонятно, то ли человека, то ли зверя, испугавшись, Даша обернулась. К ней подбежала собака, неизвестно откуда тут появившаяся.

– Пошла! – закричала Даша, пятясь назад.

 Собака остановилась, потом всё же подошла к ней, обнюхала, виляя хвостом, гавкнула пару раз, от чего Даша вздрогнула и пошла прочь. Даша стояла не шевелясь, она очень испугалась. Впереди темнота, позади мерцающий свет села.

– Может не стоило мне уходить? Куда же дальше идти? – всматриваясь в темноту ночи, бормотала Даша.

 Но сидеть и ждать утра было опасно и она, спотыкаясь и падая, шла вперёд. Вдруг, позади неё раздался звук подъезжающей машины, Даша пригнулась и на корточках отползла от дороги, правда асфальта не было, но ей было не до того. Приглядываясь к свету фар, Даша спряталась за кусты. В какую-то минуту, она приподнялась и хотела уже поднять руку, чтобы доехать на машине, ведь она жутко устала, но что ещё хуже, ей было очень страшно ночью одной, в неизвестной местности, но тут же опять присела. Она не рискнула выйти из-за куста, чтобы не было еще хуже.

 Машина проехала мимо и Даше не удалось ничего и никого разглядеть. И это, видимо, спасло её, так как в машине, на тот момент, ехали Лось и Серый с Викой. Когда машина скрылась из вида, Даша, с опаской оглядываясь по сторонам, пошла дальше, следом за машиной, инстинктивно понимая, что та ехала не в никуда, а может, даже и к станции.

 Где-то, минут через двадцать, после того, как Лось и Серый проехали мимо Даши, Вика и ударила Лося бутылкой по голове. Даша услышала вдалеке шум и треск, но так и не поняла, что это значило. А пройдя ещё несколько километров, она увидела перевёрнутую машину, которая съехала с проезжей части под уклон и лежала перевёрнутая, с включёнными фарами.

 Даша, озираясь вокруг, медленно подошла ближе и заглянула в разбитое окно машины. Стояла тишина, было темно, но Даша узнала Серого, хотя всё его лицо было в крови и отпрянула назад. Того, что сидел за рулём, она не знала, но поняла, что в машине может быть и Вика. Поняла, что нужно вновь подойти и посмотреть, вдруг девушка жива и ей нужна помощь. Но как она сможет помочь, Даша в этот момент не думала, она опять медленно подошла к машине, боясь, что второй бандит может быть жив. Заглянув внутрь машины, Даша посмотрела на Вику, та зашевелилась.

– Слава тебе, Господи! Она жива! – воскликнула она, пытаясь открыть помятую дверцу машины.

 Вика застонала и медленно открыла глаза, крови на лице и руках у неё не было, но от ушибов, ей было плохо, кружилась голова и она не могла понять, где находится и что с ней.

– Вика? Это я, Даша! Прошу тебя, упирайся ногами, помоги мне открыть дверцу. Давай, – почему-то полушёпотом, говорила Даша.

– Они сдохни! Сдохни, мрази! Но мои ноги зажаты передним сидением. Нужно позвать кого-нибудь, здесь есть жилые дома? – с трудом приподнявшись на сидении, спросила Вика.

– Нет, село очень далеко. Я не могу оставить тебя тут одну, с этими… – ответила Даша.

– Тогда я сама попробую, нужно для начала ноги вытащить, потом я и в окно смогу вылезти. А эти мрази… они же мертвы, да? – спросила Вика, словно Даша могла это знать.

– Этот, которого тот ублюдок называл Серым… он мертв? А этого… как его… ну с именем рыбы… его не видно… где он? Или… – со страхом спросила Даша, подумав, что они убивают и друг друга.

– Или Даша, или. Серый застрелил Карася, когда увидел, что тот провалил всё дело, пытаясь тебя изнасиловать. Он долго искал тебя у обрыва и на берегу. Потом этот приехал… Господи! Серый шевельнулся! Он жив! – испуганно воскликнула Вика.

 Серый и правда, придя в себя, шевельнулся. Вика, недолго думая, с трудом потянулась и перегнувшись к переднему сидению, вытащила пистолет из-за пояса Лося и выстрелила в голову Серого, тот тут же обмяк.

– Сдохни, мразь! Сдохни! – кричала в истерике Вика, стреляя ещё и ещё.

 Даша с ужасом смотрела на Вику, которая только что убила живого ещё человека. Она схватила девушку за руку.

– Вика? Он умер! Всё! Слышишь? Ты убила его, хватит! – в тон Вики, закричала и Даша.

 Девушки были на грани срыва, их обоих колотило от усталости и перенесённых потрясений. Вика выронила пистолет и зарыдала, закрыв лицо руками и не веря тому, что она жива и спаслась от рук бандитов. Даше стало искренне жаль её, ведь сама она убежала, успела поесть и отдохнуть, а Вика…

– Бедная, что же ей пришлось вынести? А вдруг эти звери её… – подумав о том, что бандиты и Вику могли изнасиловать, как пытался это сделать Карась с ней, ужаснулась и с жалостью погладила девушку по голове.

– Ну всё, успокойся. Тебе выбираться отсюда надо, потом мы вместе дойдём до станции, а там люди, милиция… давай, Вика, попробуй ещё раз, – говорила Даша, стоя возле машины.

 Олег и Паша подошли к машине Сергея, тот сел за руль.

– Ладно, Алексей Алексеевич, мы поехали. Если будут новости по делу, позвони в Рязань, капитану Румянцеву. Мне в Москву пора возвращаться, хотя дело ещё не закончено. Садись, Паша, время идёт, – сказал Олег, обращаясь к участковому, а затем и к Паше.

 Алексей Алексеевич кивнул головой.

– Не думаю, что появятся новые улики по делу, у нас и так всё относительно ясно, дальше следы ведут от нашего села. Но я позвоню, если кто-то из них объявится, хотя это маловероятно. Удачи вам, ребята! – сказал мужчина, отходя от машины в сторону.

– Ты ведь знаешь, в какую сторону нам ехать, а Сергей? Село находится вниз по течению реки? – спросил Олег, сидевший рядом с Сергеем.

– Знаю, хотя там расположено два соседних села и река протекает между ними. Разберёмся на месте, капитан, – ответил Сергей.

 Если бы они дозвонились до Рязани, было бы легче, а так, из какого села звонил Егор Николаевич, парни не знали. Дороги были пыльные, заасфальтировать их так и не успели, ну а теперь и вовсе не до них было. Окна пришлось закрыть, пыль из-под колёс не давала дышать. Может интуитивно, но Сергей завернул именно в то село, где до настоящего времени, находилась Даша.

– Нужно с участковым поговорить, если это не то село, поедем дальше, – сказал Сергей, заворачивая к центру села, где находились сельсовет, здание больницы, в котором на первом этаже была поликлиника, а на втором расположены палаты, школа и даже клуб. Выйдя из машины, парни прошли к кабинету участкового, Егора Николаевича, дверь которого оказалась открытой.

– Здравствуйте! Капитан Румянцев из Рязани, эти двое – из Москвы… – начал говорить Сергей, но Егор Николаевич встал и протянув руку, пожал парням руки.

– Значит, вам доложили, что я звонил в Рязань? Участковый, Семёнов Егор Николаевич. Присаживайтесь, товарищи, – показывая на два свободных стула, сказал Егор Николаевич.

– Мне доложили, что Вы звонили, но по какому поводу, не сказали. Что тут у вас произошло? – присев на стул, спросил Сергей.

 Олег сел на второй стул, Паша встал у окна.

– Вчера в нашем селе кое-что произошло… Яков Михайлович с сыном, ранним утром вышли к реке, порыбачить, значит… а там, на берегу, они нашли девушку, она была без сознания. Яков Михайлович принёс её в свой дом. Всё бы ничего, но девушка рассказала мне, что её похитили с поезда, упоминала некую Киру и Надежду… – рассказывал Егор Николаевич.

– Это Даша! Моя Даша! – воскликнул Паша, но Олег взглянул на него.

– Паша? Наберись терпения, – сказал он.

– Да, девушку зовут Даша, так она сказала. Она ещё рассказала, что её и ещё одну девушку, привезли в сторожку и она слышала, как они упоминали имя "Бес". Потом, бандит, по имени Карась, ночью попытался её изнасиловать, но ей удалось вырваться, когда второй бандит, по кличке Серый, ударил его, сказав, что товар портить нельзя. Выбежав из сторожки, девушка хотела убежать, но сорвалась с обрыва и от сильного удара, потеряла сознание. Очнулась она уже в доме Якова Михайловича. Но… – Егор Николаевич замолчал и опустил голову.

 Паша напрягся, боясь услышать худшее.

– Говорите, Егор Николаевич, что "но"? Девушка сейчас находится в доме Якова Михайловича? Ведь так? – спросил Олег, понимая чувства Паши.

– В том то и дело, что нет. Утром прибежал его сын, Кирилл и сказал, что Даша исчезла. Он говорит, что искал её, но не нашёл. Следов никаких нет, – ответил Егор Николаевич, подняв голову и посмотрев на Олега.

– Что значит, нет? Сбежать она не могла, хотя… или могла? – спросил Олег, посмотрев на Пашу.

 Тот стоял бледный, сжав кулаки и сам ничего не понимая.

– Если ей в этом доме ничто не угрожало, никто с ней грубо не говорил, она бы не сбежала, – произнёс Паша.

– Егор Николаевич? Вы покажите нам дом Якова Михайловича,  все вместе пройдём туда и на месте будем разбираться. Даша – свидетель, понимаете? Она многое видела и слышала. Ладно, пошли, – вставая со стула, сказал Олег.

 Дойдя до дома Якова Михайловича, мужчины пройдя двор и зашли в дом. Самого Якова Михайловича дома не было, на террасе сидели его дети и жена. При виде мужчин, все поднялись.

– Здравствуй, Маша. Это люди из милиции, из Рязани и Москвы, расскажите, что произошло и куда делась девушка, – сказал Егор Николаевич.

– Здравствуй, Егор. А что произошло? Утром встали, а Даши нет, видимо, ночью ушла. Здесь не тюрьма и силком её никто не держал, захотела и ушла, – равнодушно ответила Маша.

– Может с ней обошлись… невежливо, что ли… ведь не могла же она просто уйти, никому ничего не сказав, – сказал Олег.

 Кирилл внимательно смотрел на Пашу, кажется, догадываясь, что это именно тот, которого, как сказала Даша, она любит.

– Невежливо? Да, Яков притащил её в дом, девку накормили, докторшу для неё позвали, приютили… что же, надо было ей еще и в ножки кланяться? – разозлилась Маша.

– И хорошо, что она ушла. Нам лишние проблемы не нужны, ещё и Кирилл влюбился в неё, дурень! – встав с дивана и скрестив руки на груди, вызывающе сказала Нина.

 Маша с укором посмотрела на дочь, потом и на сына. Паша со злостью взглянул на Кирилла. Он хотел было сказать, что она его девушка, но Олег так посмотрел на него, что Паша, открыв было рот, смолчал.

– Девушка многое пережила, можно было понять её, Вы же тоже мать. Ей угрожает опасность. Не знаете, куда бы она могла пойти? – спросил Сергей.

– Да куда угодно! Местности она не знает, вышла и побежала, куда глаза глядят. У меня что, своих дел мало, чтобы я ещё за чужой девкой приглядывала? – ответила Маша.

– Господи! Да как же так можно? Товарищ капитан, нужно немедленно начать поиски Даши, ведь раньше нас, её могут найти бандиты и тогда в живых её точно не оставят, свидетели им не нужны, – с отчаянием воскликнул Паша.

– Ладно, Сергей, поехали. Может следы на улице найдём и поймём, в какую сторону она могла побежать, – не прощаясь и выходя во двор, сказал Олег.

 Услышав слова Паши, Кирилл испугался, подумав, что Дашу и правда могут убить. Он уже смирился с тем, что не увидит её больше.

– Ну и ладно… только бы она была жива… – подумал Кирилл.

– Спасибо, Егор Николаевич, дальше мы сами, – сказал Сергей участковому и быстро вышел следом за Олегом и Пашей.

– Этот… третий, молодой… видать и есть тот самый Паша, о котором говорила Даша. Красивый парень, переживает за неё очень. И видно, что любит её, – с укором посмотрев на брата, сказала Нина.

– Что же вы за люди? Даша могла погибнуть, если уже не погибла. Я пойду с ними, – собираясь выйти из дома, сказал Кирилл.

– А ну стой! Пойдёт он… ушла и ушла, забудь! Да за тебя любая девка пойдёт, на кой тебе она? – воскликнула Маша, удерживая сына за руку.

– Ну… хотя бы узнать, что с ней всё хорошо. Мама? Отпусти меня! – крикнул Кирилл, вырывая руку и выбегая из дома.

 Но машина Сергея уже уехала, Кирилл, выскочив на улицу, увидел лишь поднятые клубы пыли. Он растерянно сел на скамью, едва не плача. Егор Николаевич, проводив ребят, стоял у калитки, когда выбежал Кирилл.

– Успокойся уже, Кирилл. Девочка ушла и верно, никогда сюда не вернётся. Делом займись и не майся дурью. И я пойду, дела… – сказав это, мужчина зашагал вдоль заборов.

 Сергей поехал по, так называемой, дороге, представляя себе, как тут можно ездить осенью и зимой, впрочем и весной, когда без конца льют дожди.

 Вокруг была красота, деревья и речка, лес и поле.

– И следов нет… езжай медленнее, может она шла по обочине дороги, должны же остаться хоть какие-то следы… если она шла в этом направлении… – произнёс Олег, всматриваясь в дорогу впереди себя.

 Но дело было том, что ехали они в противоположную сторону, от той, по которой убежала Даша. Так часто в жизни бывает, помимо воли человека, по воле свыше.

 Кирилл смотрел на участкового, но казалось, не понимал, что тот ему говорил. И когда Егор Николаевич ушёл, Кирилл тоже вышел следом за ним. Его словно кто-то подталкивал сзади и он пошёл именно в ту сторону, куда ночью убежала Даша, хотя видел, что машина, в которой находились Сергей, Олег и Паша, уехала в противоположную сторону. Кирилл уверенно и довольно быстро пошёл по дороге, различая Дашины следы.

– Слушай, Олег… мы кажется, не туда едем. Здесь никаких следов девочки нет, если она ушла ночью, а сейчас ещё утро и никто тут не ходил, значит следы должны быть, – останавливаясь прямо на неровной дороге, сказал Сергей.

– Да знаю я! Ладно, разворачивайся, едем в обратную сторону. Даша непременно должна была пойти по этой дороге, там дорог нет, лес, поле… дальше речка. Поехали быстрее, время работает против нас, а мы ещё и не туда заехали, – ответил Олег.

 Паша задумчиво молчал.

– Ну зачем ей понадобилось ехать именно в Москву? Чего ей дома не сиделось? Где ты, Дашка? Где… – думал он.

 Развернувшись, Сергей вернулся к дому Якова Михайловича и не останавливаясь, оттуда, поехал уже в противоположном направлении, именно туда, куда ночью ушла Даша. Они проехали километров семь или девять и догнали Кирилла. Парень всё это время почти бежал и увидев машину, махнул рукой. Сергей не мог проехать мимо и остановился.

– Ты что тут делаешь? А ну возвращайся назад! – приказным тоном сказал Олег, выглядывая в окно.

– Я эти места хорошо знаю, могу показать. Без меня вы заплутаете, я с вами поеду, – уверенно сказал Кирилл.

 Олег обернулся на Сергея и тот кивнул головой, соглашаясь.

– Ладно, садись, – сказал Олег, кивая на заднее сидение, где сидел Паша.

– Я не могу ноги освободить, больно. Их зажало между моим  и передним сидением. Знаешь… ты уходи, Даша, Лось говорил, что здесь недалеко встреча состоится, чтобы товар передать, меня, значит, поэтому тебе лучше поскорее уйти. Мне не выбраться отсюда, а вдруг сам Бес приедет? А он ещё тот зверь, даже бандиты его боялись, – стараясь отвлечься разговором от боли, говорила Вика.

– Что ты такое говоришь? Я не оставлю тебя!– пытаясь открыть заклинившуюся от сильного удара дверь, когда машину снесло с дороги на обочину и пару раз перевернуло, ответила Даша.

– Хорошо ещё, что машина, перевернувшись, на колёса встала, если бы вверх тормашками, я бы и вовсе не вылезла. Даша? Прошу тебя, уходи, иначе мы обе погибнем. Эти гады жалости не знают, убивают запросто, – попробовав ещё раз убедить Дашу, сказала Вика.

– Давай, упирайся и руками и ногами, помогай, Вика! Ещё немного! – сказала Даша, просунув одну руку в разбитое окно и щёлкая ручкой дверцы и изнутри, и снаружи.

 Сделав усилие, Вика застонала.

– Машина дымится, она может взорваться в любую минуту, это ты понимаешь? Уходи! – в истерике закричала Вика.

 Даша, ничего не ответив, просунула голову в окно машины и схватив Вику подмышки, потянула к себе. В окне напротив, Даша увидела машину, от испуга она и не заметила, что за рулём сидел парень в милицейской форме, Олег был в штатском.

– Ну вот и всё… они едут… – произнесла Даша, вылезая из машины, так как наполовину была в ней, Вика, побледнев, тут же оглянулась.

– Это не бандиты! Даша? Это милиция! Господи… спасибо тебе… – нервно засмеявшись, воскликнула Вика.

 Сергей подъехал ближе, все вышли из машины и подбежали к девушкам.

– Дашка? Господи! Дашка! Наконец-то я нашёл тебя! – обняв девушку, которая плакала и смеялась от нервного перенапряжения, восклицал Паша.

 Сергей и Олег старались помочь Вике, вытащить её из машины бандитов. Кирилл стоял в стороне и смотрел на Дашу.

 Чувства ревности, радости и смятения переполняли его. Тут его взгляд упал на мужчин, стоящих напротив, в руках которых было оружие. Один из них целился, как показалось Кириллу, именно в Дашу. Сергей и Олег были заняты Викой и не обратили внимания, что из-за кустов вышли двое мужчин, Паша и вовсе неотрывно смотрел на Дашу, которая, уронив голову ему на грудь, от души рыдала и стояла спиной к приближающимся бандитам. А это были именно бандиты, приехавшие на встречу, но предусмотрительно оставившие машину за деревьями, услышав шум.

 Увидев Сергея, в форме, они конечно запаниковали и всё поняли, тем более, увидев намётанным взглядом, что Лось и Серый мертвы. Они могли просто уехать, но после произошедшего переворота в Москве, бандиты стали более наглыми и самоуверенными. Они верили в свою безнаказанность, видя, что в открытую все и всё покупалось и продавалось, каждый наживался как мог, не брезгуя ничем.

 Кирилл подскочил к Даше и с силой толкнув её и Пашу, от чего те, не удержавшись, упали на землю. Даша оказалась под Пашей, когда раздались два выстрела. Кирилл с удивлением посмотрел на Дашу, словно не понимая, что произошло и почему она так отчаянно закричала, выкрикивая его имя. Потом, тут же, замертво рухнул на землю. На его груди, на футболке, расплылись пятна крови.

– Ложись! – крикнув это, Олег выстрелил в одного бандита, второго тут же уложил Сергей.

 Всё произошло за доли секунды. Паша, растерявшись от происходящего вокруг, с ужасом смотрел вокруг. Потом подбежал к Кириллу, голову которого Даша положила к себе на колени, успев вылезти из-под Паши и подбежать к лежавшему на земле Кириллу, несмотря на выстрелы и крики. Она упала перед ним на колени и рыдая, прижимала голову парня к груди. Кирилл был мёртв.

– Зачем ты пришёл сюда… Кирилл? Зачем ты пришёл… он ведь собой меня заслонил, Паша! Он ведь наши с тобой жизни спас… – рыдая, говорила Даша, продолжая прижимать голову парня к груди.

– Даша? Кто это? – присев на землю и обнимая девушку за плечи, спросил Паша.

 Она взглянула на него, в её глазах стояли боль и отчаяние.

– Кирилл… это Кирилл… Господи! Он же ещё совсем мальчик! Что я скажу его матери? – опустив голову Кирилла на колени и кулаками стуча по земле, истерично кричала Даша.

 Паша был растерян, понимая, сколько пришлось вынести его любимой. И смерть этого мальчика, кажется, добила её.

– Есть в машине что-то, чем можно открыть эту долбанную дверь, Сергей? – спросил Олег, оглядываясь на Дашу.

– Есть, я сейчас… – Сергей подбежал к своей машине и открыл багажник.

 Вскоре он вернулся с арматурой и поддев дверцу, с силой нажал на неё. Наконец, дверца машины просто полностью отвалилась и с шумом упала на землю. Парни вдвоём, с большим трудом, отодвинули переднее сидение и освободили ноги Вики. Олег приподнял её на руки и перенёс на землю, подальше от разбитой машины. Буквально через две минуты, раздался взрыв, Паша накрыл своим телом Дашу, которая не переставая, плакала. Глаза её опухли от слёз и покраснели, лицо и руки были в царапинах и синяках.

– Встать сможешь? – спросил Олег Вику.

 Девушка кивнула головой и с помощью парней, поднялась. Прихрамывая, она подошла к Даше.

– Бандиты могли быть не одни, Сергей. Пошли, нужно посмотреть, наверняка они приехали на машине, – сказал Олег, уходя к кустам, откуда пришли бандиты.

– Даша? Успокойся уже. Они все мертвы, всё закончилось. Успокойся, – с трудом присев на землю, сказала Вика.

 Тут, голова Кирилла соскользнула с колен Даши и упала на землю. Даша с ужасом посмотрела на него. Его глаза оставались открытыми, в них Даша видела недоумение, кажется, парень и не понял, что с ним произошло. Вика положила руку на его глаза и проведя ладонью вниз, закрыла их. Даша, схватив руку Паши, вскочила на ноги и обняв его за шею, прижалась к нему. Она дрожала всем телом, рыдая, Паша гладил её по плечам, стараясь успокоить.

 Вернулись Олег и Сергей. Все разом посмотрели на них.

– Видимо, в машине оставался один, может он увидел, что его подельники мертвы и уехал, гад. Следы только и остались от машины, – сказал Олег.

– Нужно тело парня в село отвезти, в дом родителей. Какого черта его сюда принесло? – произнёс Сергей.

– Ангел смерти привёл его сюда… – отрешённо произнесла Вика.

 Она не плакала, внешне была спокойна, а может и успокоилась, понимая, что все ужасы позади и она свободна. От её слов, всем стало не по себе.

– А ты откуда? – спросил Олег.

– Из Рязани я, меня просто впихнули в машину и увезли. Сунули в фургон, где в темноте ничего не было видно, а ночью и её, Дашу, бросили в фургон. Мрази! Гады! Пусть все сдохнут! – закричала Вика.

 Её словно прорвало и начало трясти. Олег обхватил девушку за плечи и прижал к себе.

– Ну всё, всё… успокойся. Мы отвезём тебя в Рязань, только нужно будет вам обеим в милицию заявление написать. Всё подробно рассказать. А сейчас… нужно тело парня отвезти. Паша, останься с девушками, мы этим займёмся и вернёмся за вами.

– У вас кровь… – с какой-то апатией, сказала Даша, показывая на руку Сергея.

– Ничего, царапина… – прижимая рану на руке второй рукой, сказал Сергей.

 Даша порвала подол кофты и перевязала рану поверх кителя.

– Я поеду с вами… Кирилл погиб из-за меня, – сказала она, перевязав рану.

– Нет! Я никуда тебя не отпущу теперь! – воскликнул Паша.

– Хорошо, все разместимся в машине. Девушки, вы вдвоём садитесь на переднее сидение, Паша и я сядем назад и будем придерживать тело парня. Время идёт, поехали! Паша? Помоги мне! – подходя к телу Кирилла и поднимая его за плечи, крикнул Олег.

 Сергей был ранен, поэтому его беспокоить Олег не стал. Ехали молча, девушки понемногу успокаивались, парни были нахмурены. Время близилось к полудню, когда Сергей подъехал к дому Якова Михайловича. Даша начала нервничать, её опять стало трясти. А когда Паша и Олег занесли тело Кирилла в дом, когда раздались крики его матери и сестры, Даша испуганно присела на крыльцо, боясь войти в дом. Вика оставалась в машине. Маша, с причитаниями, выскочила из дома и увидев Дашу, вцепилась ей в волосы.

– Это ты его погубила, несчастная! Это ты принесла горе в мой дом, злыдня! Яков? Зачем подобрал её? Господи! Кирюша, мальчик мой единственный! Как же я жить теперь буду? Гадина! – вопила женщина, обезумев от горя.

 Она трепала Дашу за волосы, потом хваталась за свою голову и опять за волосы Даши, которая смиренно молчала, принимая обвинения Маши и понимая, не войди она в их дом, Кирилл был бы жив.

 Паша пытался оторвать руки Маши от волос Даши, голова которой моталась из стороны в сторону, по мере того, как женщина дёргала её за волосы.

– Ему не следовало идти за ней следом, после того, как мы уехали. Я понимаю Ваше горе, но вины Даши в этом нет, это стечение обстоятельств, поверьте, – говорил Олег, схватив Машу за руки.

– Ох, Кирилл, ох, сыночек мой ненаглядный! Что же делать-то? Яков? Наш сын… его больше нет! Нет! Нет нашего мальчика, Яков! – вопила несчастная женщина, увидев мужа, который вошёл с улицы во двор, бросаясь к нему.

 Плохая весть быстро разнеслась по селу, у дома собрались односельчане, прибежал Егор Николаевич. Соседи вошли во двор и пытались успокоить Машу.

– Ох, бедный парень… ведь говорил ему, забудь… неужели следом за ней пошёл? – посмотрев на Сергея и Олега, спросил участковый, кивая в сторону Даши.

– Мы его по дороге встретили, просили вернуться, он ни в какую, кто бы мог подумать, что такое случиться? Бандиты выскочили, а он… он собой её заслонил… Нам ехать пора, не оставляйте их одних,  – тихо, в самое ухо Егора Николаевича, прошептал Олег.

– Не стоит никому об этом говорить. А бандиты? Где они? – спросил Егор Николаевич.

– Двое мертвы, третий, видимо, увидев всё, скрылся на машине, на которой они втроём приехали на место встречи. Нужно будет поехать туда, Егор Николаевич. Забрать тела на экспертизу и ещё два трупа… но они сгорели в машине, это тоже нужно будет расследовать. Я из Рязани пришлю на помощь ребят, а сам должен вернуться, начальству доложить. Может меня и назад отправят… И Олег в Москву возвращаться должен, там его тоже начальство с докладом ждёт, – сказал Олег, отойдя вместе с участковым в сторону.

 Яков Михайлович увёл жену в дом, но Даша ещё долго слышала проклятия, которыми осыпали её мать и сестра, так нелепо погибшего Кирилла. Она вспомнила слова Вики.

– Ангел смерти привёл его… Ангел смерти… значит, это судьба распоряжается нами… и смерть может прийти внезапно, неожиданно, как сегодня она пришла к Кириллу? – думала Даша, глядя пустыми глазами в небо.

– Всё, поехали! Сергей, Паша? Даша, поднимайся, нужно возвращаться в Рязань, оттуда в Москву, – сказал Олег, первым выходя за калитку.

– Через два с половиной часа будем в Рязани, – сказал Сергей, выезжая на так называемую, дорогу.

Глава 18

 Минут через двадцать, Вика уснула, прислонившись к спинке сидения. Даша смотрела в окно, уснуть она не могла. Её мысли были о Кирилле, она представляла себе, что творилось в его доме. Представила его лежащим в гробу, ей стало не по себе. Она положила голову на грудь Паши и закрыла глаза. Перед глазами стоял Кирилл, он улыбался, а потом, став серьёзным, признался ей в любви. Даша тихо плакала, не понимая, как же так внезапно оборвалась жизнь шестнадцатилетнего мальчика и сколько бы он мог сделать за свою жизнь хорошего и полезного. В этом она не сомневалась, Кирилл и не жил бы иначе, с таким чистым, прямым взглядом. А теперь его нет… и никогда уже не будет…

Даша всю дорогу плакала, Паша не беспокоил её, понимая её чувства. А она… напряжение, которое её держало больше двух дней, кажется, отпустило, от чего избитое тело девушки начало ломить и разболелась голова. Наконец, уронив голову на грудь Паши, Даша закрыла глаза и уснула. Так бывает часто, человек, пытаясь уснуть, вроде и засыпает, промучившись пол ночи, а утром просыпается, так и не отдохнув. А бывает, хватает минут пятнадцать – двадцать крепкого сна и человек словно сутки спал, просыпается бодрым и отдохнувшим.

 Даша проснулась, когда Сергей подъезжал к Рязани, Паша, чтобы не её побеспокоить, сидел не шевелясь, обняв Дашу за плечи.

– Вика? Мы приехали, просыпайся, – тронув девушку за плечо, сказала Даша.

Вика вздрогнула, открыла глаза и беспокойно огляделась. Увидев, что она в безопасности, Вика улыбнулась, правда улыбка получилась немного кривая.

– Господи! Даже не верится, что всё позади, – сказала Вика, глядя в окно машины на родной город.

– Адрес свой назови, я тебя до дома довезу, – сказал Сергей, оборачиваясь назад.

– Улица Шумилова, дом тринадцать. Я покажу, сейчас прямо нужно ехать, – ответила Вика.

– Что же… мы вот так и расстанемся с тобой? Столько вместе пережили… – растерянно произнесла Даша.

 Вика с недоумением посмотрела на неё.

– Хочешь, оставайся жить со мной, – ответила Вика, скупо улыбнувшись.

 Это была шутка, но совсем неуместная.

– Спасибо. Я лучше поеду… – смутившись, ответила Даша.

– Сейчас направо и первый поворот налево, – сказала Вика Сергею.

 Сергей ехал по дороге, затем свернул направо и проехав немного, свернул налево.

– Вон к тому дому, – показывая пальцем, сказала Вика.

 Когда Сергей подъехал к указанному дому и остановился, все вышли из машины.

– Надеюсь, ты больше не попадёшь в подобную ситуацию, береги себя, – сказала Вика, обнимая Дашу.

– И ты береги себя. Ты классная, правда. Иметь такого друга, я бы очень хотела. Жаль, мы живём далеко друг от друга, – искренне ответила Даша.

– Дом мой знаешь, вот эти два окна мои, приезжай в любое время, буду рада увидеть тебя вновь. И вам спасибо, мальчики! Если бы не вы… будьте здоровы.  Мать, наверное, извелась, ведь я ушла на работу… я пойду, – сказала Вика.

 Она оглядела всех, подняла руку и махнув ею, вошла в подъезд. Даша вдруг подумала, что по сути, она ничего о Вике не знает, впрочем, как и та о ней. Судьба свела их в столь печальной ситуации и вскоре развела и они навряд ли ещё когда-нибудь встретятся.

 Все вернулись к машине и сели в неё. О том, что они поедут в Москву или быть может, вернуться домой, Паша не спрашивал. По-любому, вещи находились в Москве, на вокзале, в камере хранения. По крайней мере, их нужно было забрать, ведь и документы были там.

– Мне в Москву возвращаться нужно, вы тоже поедете? – спросил Олег, посмотрев на Пашу и Дашу.

– Наши вещи там, я их в камере хранения оставил, нужно, наверное, за ними поехать… – ответил Паша, не совсем уверенно.

– Московский поезд ночью прибывает, поесть бы надо. С утра не ели, – сказал Олег.

– Ты прав, есть хочется. Потом отчёт полковнику написать нужно . едалеко от вокзала есть кафе, там поедим. Вроде, уже и не обед, и ещё не ужин… – сказал Сергей, направляясь по дороге к вокзалу.

– Как ты, Даша? У тебя ничего не болит? – тихо спросил Павел.

 Он хотел спросить о том, что с ней произошло за эти два дня и… не тронули ли её бандиты, но так и не решился. Ему не хотелось вновь напоминать ей о пережитом и причинять страдания и боль. Даша многозначительно посмотрела на него.

– Тебе не терпится узнать, не тронули ли они меня, верно? – напрямую, спросила Даша.

 Паша был искренне удивлён.

– Главное, ты жива, Дашка! Остальное не имеет значения! То есть… прости… понимаю, насколько это тяжело для тебя, но для меня важно только то, что ты жива, поверь. Не знаю, как объяснить тебе и то, что мне пришлось пережить… Вернее… тебе, конечно, было намного страшнее, я понимаю… Кажется, я не то говорю… прости, я очень за тебя испугался! Без тебя мне не жить, Дашка, это я теперь точно знаю, – запинаясь и волнуясь, говорил Паша.

 Даша видела по его глазам, что он говорит искренне и правда напуган.

– Он не успел… второй помешал, сказав, что товар портить нельзя, что за него заплачены большие деньги… это я товар, Паша! За меня деньги заплачены были! Господи! Что же это за нелюди такие? Как таких земля держит? – закрыв руками лицо и содрогаясь от рыданий, говорила Даша.

– Даша? Прости, не стоит вспоминать этих мразей! Они все получили по заслугам. Слышишь, милая? Всё! Успокойся, всё позади… иди ко мне… – прижимая Дашу к себе, гладя по её нежным, хрупким плечам, успокаивающе говорил Паша.

 Даша, прижавшись к нему, затихла. Сергей и Олег тихо разговаривали, не мешая им. Завернув за административное здание и проехав пару километров, оставив здание вокзала за спиной, Сергей остановил машину и первым вышел из неё.

– Приехали, выходите. И пора уже забыть обо всём, Даша. Всё закончилось и закончилось хорошо… – сказал Сергей, закрыв машину и направляясь к кафе.

– Кирилл погиб… что же хорошего? Мальчик совсем… из-за меня погиб. Не нужно было ему заслонять меня собой, жив бы остался… – всхлипнув, ответила Даша.

– Жаль мальчишку, но кто мог предвидеть такое? Потерь могло быть намного больше, понимаешь? Я за этот год такого насмотрелся! В прошлом месяце старика убили, хладнокровно, ножом в сердце! А знаешь за что? За ордена и медали, которые он кровью, на войне… С войны живым вернулся, а в мирное время, какая-то мразь, типа Серого и Карася, запросто его убили! А на той неделе, некая тварь… человеком его и назвать трудно, девочку со школы забрал и завёл в подвал дома, там он её изнасиловал и придушил, чтобы никому не рассказала. Но его видели и нашли, арестовали, конечно, теперь на зоне петухом кукарекать будет, гад! – с гневом рассказывал Сергей, остановившись возле кафе.

 Даша была в шоке от услышанного, раскрыв свои голубые глаза, она с ужасом смотрела на Сергея, из глаз её текли слёзы.

– Хватит! Не нужно! Прошу Вас, не надо… не могу больше… я не выдержу этого… – вновь заплакав, воскликнула Даша, тяжело опускаясь на землю.

Паша тут же приподнял её и прижал к себе.

– Не стоило ей рассказывать об этом, товарищ капитан. Вы же видите, в каком она состоянии, – сказал Паша.

– Я и рассказал для того, чтобы она уже пришла в себя. В жизни и похлеще бывает, и люди часто гибнут почём зря, насильственной смертью, и всё больше молодые. Хотя и старик мог бы ещё прожить добрых, лет десять… – ответил Сергей, открывая дверь кафе и проходя внутрь.

 Олег молчал, он не стал вмешиваться, понимая и состояние Даши, и зная, что происходит на самом деле, особенно последние полтора года, после этого переворота в Москве.

 За столом сидели молча. Сделав заказ, они так же молча и поели. За обед заплатили Сергей и Олег, отстранив протянутую руку Паши с деньгами. Тот молча сунул деньги обратно в карман джинсов.

– Ну что… до прибытия поезда время ещё есть, мне нужно к полковнику идти с докладом. Вокзал тут рядом, вам бы отдохнуть… может ко мне пойдёте? А что? Дома жена и мать, сын со школы пришёл, наверное. А ну пошли, сам вас отведу, вечером вместе поужинаем, в Москву поезд ранним утром прибудет, – подходя к машине, решительно сказал Сергей.

– Подожди, Сергей! Никуда мы не пойдём. Ты поезжай к полковнику, мы на вокзале, в зале ожидания посидим, там в буфете и перекусим. Нечего твоих беспокоить, да и вид у нас, сам видишь. Спасибо тебе за всё, пошли, ребята, – сказал Олег, похлопав Сергея по плечу.

 Тот пожал протянутую руку Олега и протянул руку Паше, которую тот тоже пожал в ответ.

– Спасибо Вам за помощь, товарищ капитан. Вы нам очень помогли и за Дашу я вам обоим благодарен, – искренне сказал Паша.

– Будете в Рязани, заходите, буду рад встрече. Ладно, пока! Удачи вам, ребята! – ответил Сергей, садясь за руль своей машины.

– Машину помыть бы надо… – нагнувшись к окну машины, сказал Олег, хлопнув ладонью по капоту.

– Помою. Пока! – ответил Сергей, выезжая на дорогу.

 Проводив взглядом его автомобиль, ребята пошли к вокзалу. На улицах зажглись фонари, наступил вечер. Ожидание всегда утомительно. Ребята прошли до туалета и справив нужду, зашли в зал ожидания. Даша уснула, сидя на скамье и уронив голову на грудь Паши. Олег ушёл покурить. Паше тоже хотелось курить, но беспокоить Дашу, парень не стал и терпеливо ждал, когда его любимая проснётся. Проснулась она часов в одиннадцать вечера, с виноватой улыбкой, взглянув на Пашу.

– Прости… я кажется уснула. А сколько сейчас времени? Мы не опоздаем на поезд? – спросила Даша, поглаживая затёкшую руку.

– Ну что ты? Тебе нужно было отдохнуть, ты вымоталась за эти два дня. Время ещё есть, сейчас только одиннадцать, вон часы, – ответил Паша, показывая на стену, где висели большие часы.

 Олег сидел напротив, собственно, он и не сидел, а лежал и спал. Посмотрев на него, Даша улыбнулась.

– Из-за меня и вам покоя не было. Паша, знаешь… я очень тебе благодарна. Ты прости меня, это я заварила всю эту кашу. Но в Москву я всё-таки поеду и постараюсь поступить, ведь время ещё есть, верно? – говорила Даша, не смея смотреть в глаза Паши.

– Время есть. И не стоит меня благодарить, Даша. Я люблю тебя, ты это знаешь и готов ради тебя на всё, и это ты знаешь, я бы просто не смог иначе поступить. Да и что я сделал? Был рядом с Олегом и Сергеем и только. Хочешь остаться в Москве, хорошо, значит и я останусь, буду рядом с тобой всегда, – ответил Паша.

– Будешь рядом со мной… – тихо произнесла Даша, задумчиво посмотрев в окно, куда мерцая, падал свет от уличного фонаря.

 Потом внимательно посмотрела на Пашу. От её пристального взгляда, тот был в недоумении.

– Что? – спросил он.

– Хотела спросить… что значит, "кукарекать петухом на зоне"? Что имел ввиду Сергей? – спросила Даша, так как этот вопрос не давал ей покоя.

 Паша усмехнулся.

– За изнасилование малолетних, на зоне этих подонков опускают, поняла? – ответил Паша, отводя взгляд.

– Опускают? Куда? – Даша была искренне удивлена, ничего не понимая.

– Даш? Ну зачем тебе это знать, дорогая? Они получают по заслугам, в общем, им рвут задницы. Теперь поняла? – выпалил Паша, вновь взглянув на неё.

 Даша поняла, конечно, её лицо залил румянец, ей стало стыдно и она пожалела, что спросила его об этом, но почему-то подумала, что оказывается, на зоне тоже судят и суд там получается, справедливее.

 Проснулся Олег и сев, с недоумением посмотрел на них.

– Чёрт… перед дорогой поесть бы надо. Время почти полночь… пошли в буфет, – сказал он, поднимаясь со скамьи и поглаживая плечо.

 В буфете они поели бутерброды с колбасой и выпили по чашке горячего чая.

– Московский подходит, можно пройти на платформу, пора… – прислушиваясь к голосу диспетчера, сказал Олег.

 О том, что в сумочке Даши нет её паспорта, Паша говорить не стал, подумав, что она сама это увидит в Москве, когда откроет свою сумочку.

– Придётся восстанавливать паспорт. А для этого нужно ехать домой, – подумал он, подходя к платформе, где уже собрались пассажиры с баулами.

 На билет до Москвы себе и Даше, деньги Олегу Паша дал и тот взял, сам он мог ехать без билета, по служебному удостоверению, которого у Паши ещё не было. Когда из Москвы ехали, знакомый проводник попался и начальник был знакомым, ведь Олег при вокзале работал. Впрочем, он знал всех работников вокзала, мог бы договорится насчёт бесплатного проезда и для Паши, но злоупотреблять своим, так сказать, положением во второй раз, Олег не стал. И ранним утром, они втроём прибыли в Москву.

– Ты что решил, Паша? Могу договориться о тебе с полковником, добро он уже дал, отправим тебя учиться в школу милиции, с направлением и характеристикой, как полагается, а там… до генерала недолго дослужиться, тем более, служить ты уже начал. Лады? – спросил Олег, протягивая руку Паше, когда они вышли из поезда и прощаясь, стояли на платформе.

 Даша стояла и ничего не понимая, с удивлением смотрела на ребят.

– Я согласен, товарищ капитан. А что? Буду ловить мразей, чтобы их меньше на земле оставалось, – пожимая протянутую руку капитана, ответил Паша.

– Нет! Прошу тебя, Паша! Это опасно! – наконец поняв, о чём они говорят, воскликнула Даша.

– Кто, если не мы, мужчины, будет охранять покой любимых, Даша? Ничего не бойся, я всегда буду рядом с тобой, – обнимая Дашу за плечи, ответил Паша.

– Тогда пошли, вместе к полковнику зайдём. Там и поговорим. Кстати, можешь учёбу совмещать с работой, так многие делают, а мне как раз нужен помощник, – сказал Олег.

– Здорово! Мне ведь будут платить зарплату за службу, верно? – спросил Паша, шагая рядом с Олегом и держа за плечи Дашу, которая едва поспевала за ними.

– Полставки, это немного, но всё лучше, чем ничего. Жить в общежитии будешь, постучавшись в дверь кабинета полковника, ответил Олег.

 Отчитавшись перед начальством, получив приказ составить  отчет и предоставить его, Олег сказал про Пашу, который стоял рядом с ним.

– Хорошо, ребята нам нужны, как он в работе показал себя? – спросил полковник.

– Как настоящий сыщик, товарищ полковник! – громко ответил Олег.

– Скажи Кате, пусть приготовит направление и характеристику, я подпишу. И… в добрый путь, парень. Кстати… как тебя зовут? – спросил полковник, совсем забыв о том, что Олег, быть может, уже говорил об этом.

– Беляев Павел Викторович, товарищ полковник! – подражая Олегу, отчеканил Паша.

– Вольно! Идите уже, – ответил полковник, махнув ребятам рукой.

 Те тут же вышли.

– А где находится школа милиции? И общежитие? – спросил Паша.

– При школе милиции. Послушай, Павел… это Москва, понимаешь? Ты вот, парень, тебе легче будет, а вот Даша… что она собирается делать? – спросил Олег.

– Нам бы эту ночь где-то провести, ну… в смысле, переночевать. Даша документы в Щуку хотела сдать или во ВГИК, что ли… но дело в том, что её паспорт остался у бандитов. Может в Москве можно будет его восстановить? Найти  документ, наверное, нереально, если его забрала Кира, передала Бесу… мы ведь должны и их найти? Они же преступники, верно? – говорил Паша и сам не веря тому, что их найдут.

– Верно. Причём, главные у бандитов. Киру найти проще, уверен, она вновь появится в поезде, вместе со своей помощницей. А на Беса через неё выйдем, но не сразу, ты же понимаешь. Что касается паспорта… придётся вернуться в Губкинск, получить новый паспорт по месту прописки. Сегодня пусть сдаст документы в Щуку или куда там ещё? До экзаменов сможет съездить туда и обратно. А я напишу справку об утере паспорта и с нашей печатью, с подписью полковника, у неё примут документы, должны принять. Со справкой это сделать будет легче и быстрее, я имею ввиду, паспорт восстановить. Ладно, пошли… тебя Даша ждёт. Если сегодня со всеми делами управитесь, можно и на поезд сесть до Тюмени, – сказал Олег.

 Даша с нетерпением ждала Пашу и когда он вышел вместе с Олегом, быстро подошла к нему.

 Олег, оставив их, прошёл к путям, правда не сказав, куда и зачем он уходит.

– Даша… тут такое дело… твой паспорт, его в ту ночь… ну, когда тебя похитили, из твоей сумочки Кира вытащила. Олег справку тебе даст, ну… что твой паспорт утерян или похищен, в общем, документы у тебя примут, но паспорт придётся восстанавливать, сама понимаешь. В Москве без паспорта… да ещё в это время… а отпустить тебя домой одну, я не могу. Если что, вместе поедем и к учёбе успеем. Что скажешь? – спросил Паша, взглянув на девушку.

– А что можно сказать? Сдам документы, но домой и обратно, путь не близкий, время много займёт, больше недели на дорогу, пока паспорт будут восстанавливать… Знаешь, лучше я попробую позвонить маме, она сама моим паспортом займётся, Раиса Васильевна, наша соседка, в паспортном столе работает. Потом почтой мне и вышлет. А пока и без паспорта можно обойтись, – ответила Даша, заглянув в сумочку и увидев, что паспорта действительно нет.

– А что? Это мысль, а звонить куда будем? Домашнего телефона ни у вас, ни у нас нет, только председателю или на почту, накрайняк, – ответил Паша.

 Тут подошёл и Олег.

– Нужно фоторобот Киры составить и её подельницы тоже, проводникам раздать, чтобы бдительнее были. Уверен, Кира действует уверенно, поэтому и найти её будет проще. Сможешь описать её, Даша? – спросил Олег.

– Ну… смогу, наверное… – неуверенно ответила Даша.

– Я смогу, я её хорошо разглядел, ну… с точки зрения мужчины, – сказал Паша.

 Даша с удивлением посмотрел на него, не совсем понимая, как можно разглядывать человека с какой-то точки, ещё и с точки зрения мужчины.

– Даааа? – удивленно протянула она.

– А зачем мужчинам глаза? Куда идти нужно, Олег? – спросил Паша.

 Он был невозмутим.

– К нам в отделение, там ребятам оба объясните, с ваших слов они и составят фоторобот. Пошли, – ответил Олег, вновь возвращаясь в милицейский участок при вокзале.

 И Даша, и Паша, впервые видели эту "кухню" органов охраны граждан. Они смотрели на фотографию женщины и добавляли нужные характерные черты, которые по кусочкам менял сотрудник отдела.

– Нет, скулы у неё не так выделялись… да, теперь лучше. Лоб шире и губы… немного сжатые, но не узкие… на подбородке ямочка, волосы волнистые, закрывали широкий лоб, да, Даша? – говорил Паша, внимательно глядя на получающееся фото, с каждым разом всё более напоминающее Киру.

 На составление фоторобота, ушло около часа, про Надежду не вспомнили, подумав, что через Киру и её непременно найдут.

– Размножь мне, я через час зайду. Пошли, ребята, – сказал Олег, выходя из довольно большого кабинета.

– Думаешь, её найдут? – спросил Паша Олега, когда они вышли в зал ожидания вокзала.

– Конечно. Дело времени. Ну что, мне работать надо, вы сейчас куда? Может помощь моя нужна? Ты еще не зачислен ни в школу милиции, ни к нам в отдел. Так что, решение остаётся за тобой. Я сейчас справку вынесу об утере паспорта, думаю, она уже готова. Подождите меня здесь, – сказал Олег, уходя в сторону отделения милиции.

– Паш? Не нужно тебе идти работать в милицию. Зачем? Мы же вместе хотели поступать в Щуку или ты оставишь меня одну? – взяв Пашу под руку, произнесла Даша.

– Ты ведь знаешь, я не оставлю тебя, я всегда буду рядом с тобой. Но Щука, это не моё, хотя… думаю и не твоё, прости. Не то нам нужно, пойми. После всех этих событий, я это ясно понял. Давить этих мразей надо, каждый день, каждый час, не давая им дышать! Чтобы поняли, нет им на этой прекрасной земле места! – воодушевлённо говорил Паша.

 Даша смотрела на него, застыв от удивления. Она никогда его таким не видела.

– Что ты такое говоришь, Паша? Ты ведь знаешь, как я мечтаю стать артисткой… как же это… – растерянно произнесла Даша.

– Знаю, Дашенька, знаю, дорогая. Просто, я думаю… или нужно быть гением в любом деле, или лучше не нужно этим заниматься. Великой актрисой сможешь стать? Если уверена, что да, тогда конечно. А я вот уверен, что стану хорошим сыщиком, пусть не великим, как Шерлок Холмс или товарищ Жеглов, но непременно стану полезным людям. Если я хотя бы каждый год, да, раз в год, буду ловить одного бандита, мир уже станет чище, я уже сохраню чью-то жизнь, понимаешь? -

взволнованно говорил Паша.

 Его глаза блестели особым блеском, Даша, глядя на него, задумалась.

– Что же мне делать? – присаживаясь на скамейку, ответила она.

 Вернулся Олег и протянул Даше лист бумаги, второй лист, он протянул Паше.

– Вот справка, что твой паспорт украден, с этой бумагой, у тебя примут документы и ты сможешь спокойно сдать вступительные экзамены в свою Щуку, – сказал Олег. А это тебе, направление на учёбу, в школу милиции. Сразу договаривайтесь о проживании в общежитии, если вдруг… я говорю если, потому что всякое может случиться. Так вот, если вдруг, по какой-то причине, вам не предоставят на сегодня места в общежитии – я тут адрес свой написал, приходите ко мне домой. И без стеснения, понятно? – сказал Олег, протянув Паше маленький листочек, где красивым почерком, был написан адрес Олега.

– Хорошо, а школа милиции где находится? – спросил Паша.

– Высшая школа милиции, находится при МВД СССР, начальник там, Александр Николаевич Конев. Улица Зои и Александра Космодемьянских, дом восемь. Можно доехать на метро. Закончишь школу милиции, можно будет и в академию поступать.  А Щука находится на улице Большой Николаевский переулок, двенадцать – А.

 Язык до Киева доведёт, спрашивайте людей, вам подскажут. Я бы поехал с вами, но работа ждёт, нужно фотографии проводникам раздать. Боюсь… и на неё может кто-то из них работать, хоть сыщика к каждому приставляй! Ладно, ребята, я пойду. Встретимся ещё, надеюсь… пока, – сказал Олег и быстро ушёл в сторону платформы, где на путях стояли поезда.

– Ладно, пошли. Сегодня успеем документы сдать. Сначала твои… – сказал Паша.

 Спрашивая прохожих, молодые люди доехали до театрального училища имени Бориса Николаевича Щукина. Но перед училищем, Даша остановилась.

– Паш? А ведь ты прав. Ну какая из меня великая актриса? Ведь у меня и таланта нет, да и призвания тоже… что делать, я не знаю. Столько мечтала… мои мечты разнесли в пух и прах такие, как Кира, Надежда, такая тихоня вся из себя… Серый, с колючим, как у зверя, взглядом, Карась…с вонючим ртом… как это всё мерзко. Я домой хочу. Я так устала от всего… Кирилл из-за меня погиб, как жить с этим? – устала присев на скамью сказала Даша.

Она глядела на красивых девушек, модно и богато одетых, на парней, в ярких футболках, дорогих джинсах и кроссовках, непринужденно стоявших возле училища и понимала, что её тут никто не ждёт.

– Ну что ты, милая? Что ты? Ну при чём тут ты? Так случилось и ни ты, ни я, в этом не виноваты. А все, кто с нами так поступил, однажды ответят за это. Поверь мне, Даша! – сев рядом с ней и обняв её за плечи, сказал Паша.

– Всего два дня прошло… а столько всего произошло, кажется, месяц прошёл. Я устала и хочу домой, – поднимаясь и уходя от училища к метро, ответила Даша.

– Подожди! Хорошо, давай не будем спешить, ладно? Уехать ты всегда успеешь. Поехали в школу милиции, мне нужно сдать документы, потом будем думать, где можно остановиться тебе и решим, наконец, куда ты будешь поступать, – сказал Паша, останавливая девушку.

 Даша вдруг поняла, что артисткой она не будет. Конечно, она могла бы попытаться поступить и быть может, даже поступит, а что дальше? Но и возвращаться в свою деревню ни с чем, она не могла… представив себе вдруг, как над ней насмехаются её одноклассники.

– Знаешь… я решила, буду учиться на юриста. Ты в Школу милиции, а я сдам документы в Московский Гуманитарный университет, на юридический факультет. Я читала об этом университете, поехали, мне и место в общежитии дадут, я уверена. Ты прав, великая артистка, вроде Фаины Раневской или Любови Орловой, из меня не получится. Хотя, фамилия моя и Орлова. Поехали, узнаем, где находится университет, нужно успеть, – решительно направляясь к метро, сказала Даша.

 Паша улыбнулся, едва поспевая за ней.

 Приехав к Гуманитарному университету, Даша вошла в пятиэтажное здание, на двери которого, большими буквами, было написано "Приёмная комиссия". Вообще,   университет состоял из комплекса трёх, четырех и пятиэтажных зданий, но им нужно было именно в приемную комиссию. Документы у неё приняли, но девушка, довольно невзрачной внешности, сидевшая за длинным столом и принимавшая документы, странно посмотрела на Дашу, находя её очень красивой и сказала:

– Тебе бы не юристом быть, а моделью!

 Даша с недоумением посмотрела на неё.

– Почему Вы так решили? – спросила она.

– По всем параметрам подходишь. Если бы я была такой красавицей, я такую головокружительную карьеру модели могла бы сделать! И фигурка у тебя, и личико… у меня знакомая, вернее, знакомая моей матери, открывает школу моделей и набирает девушек. Впрочем, работу можно совмещать и с учёбой. Что скажешь? – заполняя анкету Даши и принимая от неё заявление, говорила девушка.

 Даша живо вспомнила, что с ней произошло из-за её доверчивости. Но портить впечатление от первой встречи отказом, Даша  не стала.

– Я подумаю. Это очень неожиданное предложение. Ведь я всегда могу Вас тут найти? А как мне поселиться в общежитии, не подскажите? – спросила Даша.

– Меня зовут Эля, я работаю здесь каждый день, с восьми утра, до шести часов вечера. А это бумага, по которой тебе выделят комнату, вернее койку в общежитии. Подумай… Даша Орлова, такие предложения каждый день не делают, – заглядывая в анкету и читая имя и фамилию Даши, сказала Эля.

 Улыбнувшись ей, Даша вышла в коридор, оттуда прошла через фойе и вышла на улицу, где её ждал Паша.

– Ну что? Приняли документы? – спросил он.

– Даже про паспорт не спросили. Пошли в общежитие, мне комнату дадут, – весело сказала Даша.

 Настроение у неё поднялось и она вовсе не пожалела, что не пошла в артистки. Паша смотрел на неё и не понимал, с чего это вдруг она повеселела.

– Что ж, пошли в общежитие. Потом и я поеду в школу милиции, – ответил он, радуясь что Даша раздумала поступать в театральный, зная, какая там варится каша, за кулисами сцены и кино. Паша часто слышал, как поговаривали, что роли получают через постель.

 В общежитии, Даше предоставили место в комнате, на втором этаже. К ней подошла комендант, женщина крупная, во всех смыслах этого слова, высокая, полная, с крупными чертами лица, да и похожа она была больше на мужчину. Но на удивление, Галина Прокофьевна, оказалась добрейшим человеком, приветливой и многословной, что никак не сочеталось с её внешностью.

– Вот что значит, внешность бывает обманчива, – подумала Даша, когда Галина Прокофьевна сама прводила и завела её в комнату.

 В комнате, на одной из четырёх кроватей, отдыхала девушка, тоже абитуриентка, которая приехала за день до Даши. Паша, оставив Дашу на попечение Галины Прокофьевны, поставив у её ног чемодан, ушёл, сказав, что вечером навестит её.

– Постельного белья, наверное, у тебя нет ? – спросила Галина Прокофьевна, подходя к кровати у окна и положив сложенное одеяло и подушку, которые она захватила с собой для Даши.

– Почему нет? Есть, – ответила Даша, присев на корточки и открывая чемодан.

– Молодец! А то у меня на складе стираное – перестиранное, посеревшее от времени бельё. Сама застелешь постель, поступишь, останешься здесь жить, а нет… что ж, буду выселять. До экзаменов времени много, радуйся, что койку дали. Здесь столовая недалеко, если есть захотите, а я пойду, абитуриенты прибывают каждый день, – плавной походкой выходя из комнаты, сказала Галина Прокофьевна.

 Девушка, что лежала, присела на кровати. Темноволосая, невысокого роста, хрупкая, с большими глазами, которые выделялись на маленьком лице, Тоня была похожа на подростка.

– Привет! Меня Тоня зовут, а тебя? – спросила она.

– Я Даша. Очень приятно познакомиться, – ответила Даша.

– Банальные слова. С чего это должно быть приятно? – с усмешкой произнесла Тоня.

– Ну… да, ты права, просто так обычно говорят, – ответила Даша, которой стало неловко от её слов.

– А ты очень красивая, я таких не встречала. Думаю, сегодня новеньких уже не будет, может завтра… нужно спуститься вниз и сходить в столовую, есть охота, я ещё не обедала, а скоро ужин. Только есть будем или только первое, или только второе. Лучше второе, оно сытнее. Нужно экономить, стипендия ещё нескоро, если вообще будет, а нам до экзаменов ещё жить да жить, – сказала Тоня.

– Я только постель заправлю. Надеюсь, дверь на ключ закрывается? – обернувшись, спросила Даша.

– Ключ в замке. Ну всё, пошли, у меня уже в животе урчит, – недовольно сказала Тоня, первой выходя из комнаты.

 Даша взяла сумочку и вышла следом за ней.

 Девушки вышли из комнаты и закрыв дверь на ключ, спустились вниз. Как это обычно бывает, студенты, которые учились в университете, уехали на лето домой, в общежитии жили лишь абитуриенты, приехавшие поступать, поэтому общежитие было полупустым.

– Ты откуда приехала? – спросила Тоня, выйдя на улицу.

– Из деревни Будённовск, под Губкинском, – ответила Даша.

– Что за название деревни? Позапрошлый век! До революции дали, что ли? – искренне удивилась Тоня.

 Даша обижаться не стала, ей и самой не нравилось название её деревни. Она всегда считала, что достойна жить в городе, не понимая, что делают её родители в этой, как ей казалось, глухомани, которая находилась на краю земли. Отец ей говорил, что дальше дороги нет, дальше тайга и болота. Вот у неё с детства и сложилось чувство, что она родилась не там, где должна была. Поэтому она и ждала окончания школы, чтобы уехать именно в Москву, будучи уверенной в том, что ни за что больше не вернётся в свою деревню.

 Но после всего, что она перенесла и пережила, Даша почувствовала тоску по родителям и что странно, по деревне и своему дому, даже по одноклассникам.

– Наверное, после революции так назвали, а потом не стали менять. А что? Будённый был, видимо, хорошим человеком и героем, раз его именем названа наша деревня, – ответила Даша.

 Тоня с усмешкой посмотрела на неё.

– Живёшь в деревне имени Семена Михайловича Будённого и не знаешь, кем он являлся? Советский военачальник, один из первых маршалов Советского союза, трижды герой Советского союза, кавалер восьми орденов Ленина, полный кавалер Георгиевского креста и Георгиевской медали всех степеней. Родился двадцать пятого апреля тысяча восемьсот восемьдесят третьего года, умер в Москве, двадцать шестого октября тысяча девятьсот семьдесят третьего года. Ты хоть портрет его видела? – рассказав о Будённом, спросила Тоня.

 Даша с изумлением слушала её, поражаясь тому, что эта юная девушка знает такие подробности о человеке, о котором сама она лишь мельком читала в учебнике.

– Да тебе на историческом учиться! Здорово! Откуда ты это знаешь? – спросила Даша.

– Читать люблю. День без книги не проходит. Ладно, проехали, так есть охота, – погладив плоский живот, ответила Тоня.

– А ты откуда приехала в Москву? – спросила Даша, входя в столовую, в которой, в основном, питались студенты.

 Кормили здесь довольно дёшево и вкусно.

– Из поселка Солнечный, это под Смоленском. Почему именно в Москву? Знаешь, не смогу ответить. Может мои амбиции подсказали, как думаешь? – ответила Тоня, подмигнул Даше.

 Тоня Даше очень понравилась. Близких подруг у неё никогда не было, уж очень она себя любила, считая, что дружить с ней, большая честь. Как же, она была уверена, что станет известной артисткой, ну куда её сельчанам до неё! Ей стало стыдно, вспоминая себя до приезда, вернее, до выезда из деревни.

– А ты классная! Многое знаешь. Слушать тебя интересно, – сев за столик, сказала Даша.

 Тоне говорили, что у неё будто дар есть, дар притяжения, что ли. Она нравилась людям, но сама никому не симпатизировала. Считала, что люди изначально равны, а как дальше сложится жизнь, зависит только от них. По жизни девушка была лидером, в классе, даже мальчики с уважением относились к ней, она была везде своя и ничья. К себе относилась самокритично, часто ругая себя и поправляя.

 Даша была полной противоположностью Тоне, любила себя, считала, что выше всех. Да, она была красива, даже очень, но красота была не то, чтобы холодной и неприступной, нет… просто Даша любила себя больше, чем тех, кто окружал её.

 Обычно, такие разные люди, становились очень близкими друзьями, может, дополняя друг друга. Взяв котлеты с макаронами и салат из свежей капусты с огурцами, компот и по паре кусочков хлеба, девушки с аппетитом поели.

– Прогуляемся? Рано ещё, что делать в комнате? – предложила Тоня.

– Хорошо, нужно ознакомиться с местностью, где нам предстоит жить столько времени, до конца учёбы. Пошли, – ответила Даша.

– А ты так уверена, что поступишь? – спросила Тоня.

– Да нет… я не то хотела сказать. Но ты-то точно поступишь, можешь в этом не сомневаться, – ответила Даша.

– Это, как удача к нам повернётся. Ну плюс и знания. А тебе нужно было сдать документы на факультет культуры и искусства. Тебе это больше подходит и поступить шансов больше, ну какой из тебя юрист? Хотя… адвокат из тебя красивый бы получился, – сказала Тоня.

– Может, ты и права. Скорее всего, права. Я ведь и хотела в Щуку сдавать документы, но… передумала. А ты ведь на исторический подала? – спросила Даша.

– Да, на исторический и регионоведение. Факультет такой. Кстати, насчёт Щуки… если есть талант, ты красивая – это уже половина успеха. А если нет… то извини. Вот, Мэрилин Монро, например. Чтобы стать тем, кем она стала, она полностью изменила свою внешность, да и таланта особого у неё не было, красивая куколка, которой играли, как марионеткой, да и умом она не блистала. Жаль её… не стань она актрисой, прожила бы дольше и быть может, счастливее. А так… ладно, мне она никогда не нравилась. Наши актрисы кино намного красивее. Одна Элина Быстрицкая чего стоит. Очень красивая женщина, обожаю её в Тихом Доне. И с лицом ничего не делала, да ей это было и не нужно, природа её одарила божественной красотой. И тебя, кстати, тоже. Может все сибирячки такие красивые, а? – спросила Тоня.

– У нас красивые женщины, может и правда, многое зависит от среды обитания, не знаю… – смеясь, ответила Даша.

– Ещё как зависит! А как тебе Москва? – спросила Тоня, оглядываясь вокруг.

– Если учесть, что я приехала из деревни, где тайга и болота, лес и река, Москва очень шумный и большой город. Но красивый, даже очень. В воскресенье можно на Красную площадь съездить. И в Мавзолей зайти, на Ленина хочу посмотреть, – ответила Даша.

 Тоня вновь усмехнулась.

– А что на него смотреть? Был бы живой… хотя живой он слишком много всего натворил. Но это политика, причём исторически важная, лучше вслух об этом не говорить. Правда, сейчас гласность, демократия, так сказать, многие высказываются и даже слишком… но я промолчу, пока промолчу, – сказала Тоня.

 Даша находила Тоню очень умной и серьёзной девушкой. Тоня вызывала у неё восхищение.

– Но нас учили… Ленин жив, жил и будет жить. Мои родители выросли с его именем, а теперь… как же теперь? Эти ценности… всё обман? – искренне удивилась Даша.

– Людям всегда хочется во что-то верить, Даша. Им нужен был лидер, которым стал Ленин, а следом и Сталин. Но думаю, история им не простит… столько невинных жертв, учёные и академики, литераторы и композиторы, вся элита ушла закардон, те, конечно, кто жив остался. Давай не будем об этом, не дай Бог, услышит кто, – ответила Тоня.

 В эту ночь, Даше не спалось, да и сон беспокойный был. То ей снился Будённый на коне, с саблей, с огромными усами, то Ленин, с протянутой рукой, то Сталин, стучащий по столу, мёртвые люди на земле и Кирилл… ей приснился Кирилл. Вздрогнув, Даша с криком проснулась.

– Небось, Ленин тебе приснился? – приподнявшись и опираясь на локти, спросила Тоня.

– Угадала… – тяжело уронив голову на подушку, ответила Даша.

 Утром прибежал Паша. Спросив у коменданта, где девушка, что вчера поселилась, он поднялся к ней в комнату и постучался. Девушки к тому времени встали и умылись, раздумывая, чем бы позавтракать.

– Можно? – заглядывая в комнату, спросил Паша.

– Паша? Заходи конечно, – разрешила Даша.

– Доброе утро, девочки. Как ты? – ставя пакет на стол, спросил Паша.

– Как видишь. Познакомься, это Тоня, а это Паша, мы с ним вместе приехали из деревни, – сказала Даша, знакомя новую подругу с Пашей.

– Доброе утро. Садись, мы вот завтракать собрались идти, может с нами? – спросила Тоня.

 Паша сел и открыл пакет, доставая творог, сметану и свежие булочки с маком.

– Я подумал… вот… поешьте это, – произнёс Паша, смущаясь пристального взгляда Тони.

– Ммм… я чай поставлю. Даша, там в сумке сахар есть, мёд, варенье… достань, пожалуйста, – выходя из комнаты, сказала Тоня.

– Что за чудо? – спросил Паша, провожая взглядом Тоню, когда она закрыла за собой дверь.

– Она классная, умная очень. На исторический подала, уверена, она точно поступит. Вот ты, например, знаешь, кем был Будённый? А она всё знает, – сказала Даша, доставая из сумки сахар.

– Ну, Будённый был военачальником, маршал Советского союза… – начал говорить Паша.

– Всё! Остановись! Я только вчера обо всём об этом узнала от Тони. Странно, почему я не читала… – произнесла Даша.

 Вернулась Тоня и сев за стол, с аппетитом откусила булочку.

– Я подал документы и устроился в общежитии. С сегодняшнего дня, работать начинаю. До начала занятий буду весь день работать, а потом уже на полставки, как говорил Олег. Приходить к тебе каждый день не получится, но в воскресенье приду, это через два дня, хорошо? – говорил Паша, взяв одну булочку и макая её в сметану.

– А где учиться и работать будешь? – спросила Тоня.

– В Школе милиции при МВД СССР и работать в милиции, в отделении милиции при вокзале, – ответил Паша.

Глава 19

 Потом, они словно забыли про Дашу и глядя друг на друга, долго беседовали. Они затрагивали разные темы, говорили о преступности, о фильмах про бандитов, об искусстве и истории. Даша с не скрываемым интересом слушала, не ощущая и тени ревности. Может, просто не любила? Но когда она вышла в коридор, чтобы пойти на кухню и принести чайник с чаем, ни Паша, ни Тоня, этого и не заметили. Казалось, им была интересна столь познавательная беседа. Вернувшись с чайником в руках, Даша разлила чай по чашкам, третьей чашки не оказалось и она придвинула свою Паше.

– Спасибо, девочки, но мне пора. Даша? Проводи, пожалуйста, – вставая из-за стола, сказал Паша.

– До свидания, Тонечка. С тобой было интересно поговорить. До воскресенья, – сказал Паша, выходя из комнаты.

– До свидания, Павел! И мне было интересно. Удачи тебе! – ответила Тоня.

– Тебе нужно было домой позвонить, маме, забыла? – спросил Паша, спускаясь по ступеням вниз.

– Нет, не забыла. Вот с Тоней и сходим. Нам бы тоже не мешало найти работу, правда, папа просил написать, куда он мог бы отправлять мне деньги… но я бы ещё и работала, – ответила Даша.

– Ничего, дорогая, не пропадём. Ты только не уезжай далеко, чтобы я не волновался за тебя. А Тоня классная, я теперь относительно спокоен, – сказал Паша.

– Ладно, иди уже. Тебя, наверное, Олег ждёт, – ответила Даша.

 Вернувшись в комнату, она села за стол, чтобы попить чай.

– Классный парень, этот Паша. Видать, любит тебя, с утра прибежал, значит волнуется. Надёжный он, ты держись за него, такой не предаст, – сказала Тоня.

– Любит, ты права. И надёжный, верно… но ведь и я должна любить или не обязательно? – спросила Даша.

– Скажу не обязательно, удивишься, да? История показывает, что женщины… не все, конечно, но в большинстве своем, держаться за сильных мужчин, а любовь… она с годами проходит, остаётся быт, маета жизни. Тот самый Ленин, например… сколько писали о его любви к Крупской. А ведь он никогда не любил её, это был политический брак, не более того. Хотя это жертва и ради идеи, только зачем, если любил он совсем другую. Я вообще о чувствах говорить не люблю. Как говорится, любовь проходит, а кушать хочется всегда, – рассмеявшись звонким заразительным смехом, сказала Тоня.

– Мне бы на почту сходить, домой позвонить надо, – улыбнувшись, сказала Даша, поражаясь тому, что Тоня столько всего знает.

 О Паше ей говорить не хотелось.

– Ладно, всё равно нечем заняться. Потом в университетскую библиотеку пойдём, заниматься вообще-то надо, экзамены скоро! – сказала Тоня, убирая со стола.

 До почты пришлось ехать на автобусе, потом пройти пешком. Даша порылась в своей сумочке и вытащила записную книжечку, где на всякий случай, её мама записала номера телефонов почты и председателя. Даша попросила девушку, которая сидела в окошечке за стеклом, чтобы её соединили с деревней Будённовск. Прождав больше пяти минут, Даша, наконец, зашла в кабинку и поговорила с почтальоншей, которую хорошо знала. Впрочем, в деревне все друг друга знали и довольно близко. О том, что с ней произошло, Даша говорить не стала, только сказав, что потеряла паспорт.

– Люд? Скажи маме, пусть Раиса Васильевна мне новый паспорт сделает. А мама пусть вышлет мне его авиапочтой, или заказным письмом, на Главпочтамт, до востребования, хорошо? Папе передай, он хотел мне деньги отправлять, пусть тоже на Главпочтамт и отправляет. Всем приветы от меня передавай. Спасибо, Люда, – говорила Даша.

 Будучи уверенной, что Люда непременно всё передаст её матери и через час, вся деревня будет знать о том, что звонила Даша и потеряла паспорт, она вместе с Тоней вышла из здания почты.

– Нам бы работу поискать… – неуверенно сказала Даша.

– Сейчас это сложнее стало. Вроде как, сокращения везде, но попытаться можно. Только рядом с общагой или универом, чтобы на проезд деньги не тратить. Не Бог весть какие копейки, но если каждый день – ощутимо будет. Поехали в общагу, – сказала Тоня.

– Нужно попытаться, на стипендию нам не прожить, это же Москва… – задумчиво ответила Даша.

 По дороге в общежитие, девушки зашли в столовую, спросить, нет ли для них работы.

– Уборщица нужна, но рабочий день с восьми утра, до шести вечера, – ответили им.

– Ничего, Москва тоже не сразу строилась. В институте лаборантами можно устроиться, попытка не пытка, – сказала Тоня.

 Её уверенность успокаивала Дашу, хотя она знала, что её родители будут присылать ей деньги, Сергей работает, правда, жениться наверное соберётся.

– Неважно, меня они всё равно не оставят, – подумала Даша.

 Купив по дороге рыбные консервы, тушёнку с макаронами и растительное масло, девушки вернулись в общежитие.

– Ты в школе как училась? – спросила Тоня, сложив продукты на стол и устало присаживаясь на свою кровать.

– Хорошо, а что? – удивилась Даша.

– Да так, просто спросила. Ты единственная дочь у родителей? – опять спросила Тоня.

– Есть ещё старший брат, Серёжка. Он домосед, в город ехать не захотел, в Губкинске закончил курсы механиков и вернулся в деревню. А я вот… в Москву подалась… – вздыхая, ответила Даша.

– Неужели жалеешь? – удивилась Тоня.

– Тоскую по дому. По маме и отцу, даже по Серёжке тоскую. Нет, не жалею, конечно, я бы не смогла усидеть в деревне. Да и что мне там светило? Идти на ферму дояркой? Это в лучшем случае, – ответила Даша.

– Ты очень красивая, настоящая, русская красота, естественная, так сказать. Неудивительно, что ты артисткой хотела стать. Если ещё и талант есть, можешь попробовать, – с каким-то восхищением глядя на подругу, произнесла Тоня.

– Не родись красивой, а родись счастливой… вроде так говорят? Мне с самого детства твердили, ах, какая хорошенькая! Ах, какая красавица! Вот я и решила, что стану артисткой. Но ведь и юрист неплохая профессия, верно? – спросила Даша.

– Это как твоё сердце тебе подсказывает. Есть желание стать юристом, значит станешь. Есть желание стать артисткой… хотя, сейчас эта профессия продаваемая, к сожалению, – ответила Тоня.

 Спрашивать, что это значит, Даша не стала, опять выглядеть глупой, как с вопросом о Будённом, ей не хотелось. Вот ведь, училась она хорошо, а почитать о таком известном человеке, ей и в голову не пришло.

 Шли дни, работу девушки найти не смогли, полный рабочий день их не устраивал, да и в библиотеке они пропадали почти все дни до экзамена, у Даши была хорошая память, что здорово ей помогало. Как-то девушки, по дороге в библиотеку, встретились Элей, девушкой, которая принимала документы в Приемной комиссии.

– Даша Орлова? Привет! Как ты? – воскликнула Эля, подходя ближе.

– Привет! Хорошо, вот… с подругой к экзаменам готовимся. Как Вы? – спросила Даша, напрочь забыв имя девушки.

– Ты что, не узнала меня? Я Эля, документы у тебя принимала. Я ещё говорила тебе, что ты очень красивая и могла бы стать моделью, вспомнила? – радостно говорила Эля.

– Я помню, Эля, конечно помню, – ответила Даша.

 Тоня с нетерпением ждала, когда этот разговор закончится.

– Орлова Даша, я ведь о тебе рассказала Светлане Викторовне, я говорила тебе о ней, это близкая подруга моей мамы. Она очень хотела бы познакомиться с тобой. Я уже хотела сама к тебе в общежитие сходить, но хорошо, что встретила тебя. Может найдешь часик и мы сходим с тобой в студию? Поверь, это сейчас очень престижно. Модельный бизнес процветает, – говорила Эля, взяв Дашу под руку.

– Сейчас не могу, через два дня экзамены начинаются, вот поступлю, тогда обязательно зайду к Вам, – ответила Даша.

– Знаешь… я скажу тебе адрес модельного агентства, ты просто прогуляйся туда, осмотрись. Уверена, ты не сможешь устоять, таких как ты мало, поверь мне, а желающих очень много, – сказала Эля, вытащив из сумочки записную книжку и ручку.

 Она написала адрес или передала Даше.

– Найти легко, агентство находится рядом с киностудией "Мосфильм". Ладно, пока! – сказала Эля, быстро уходя по коридору.

– И что это было? – спросила Тоня.

– Ты сама всё слышала. Она уже предлагала мне попробовать стать моделью, – задумчиво ответила Даша, уходя с Тоней в сторону университетской библиотеки.

 Читая о юриспруденции, Даше казалось, что она нашла своё призвание и Тоня,  с её разносторонними знаниями, ей очень помогала. Правда, она и с детства предпочитала читать детективы. Агата Кристи, Жорж Сименон, Конан Дойль… Сергей откуда-то приносил домой книги, он тоже был любитель почитать детективы и книги про войну, но это не имело отношения к учёбе и к тому факультету, который она выбрала. Художественная литература и юридический факультет университета – это разные вещи и опять-таки, память Даше очень помогала в подготовке к экзаменам.

 Паша, за эти дни, приходил пару раз и не с пустыми руками, он приносил продукты.

– Клёвый парень, этот Паша. Только никак не пойму, кем он тебе приходится. Друг или любимый? – спросила Тоня, когда Паша ушёл, оставив девушек одних.

– Это так важно? Друг. Как ты говорила? Надёжный? Так вот, Паша – надёжный друг, – ответила Даша.

– Ну… если он тебе друг… ты ведь не будешь против, если я тебе скажу, что он мне очень нравится? – осторожно спросила Тоня.

 Даша с удивлением подняла красивые брови и внимательно посмотрела на неё, не понимая, шутит она или говорит серьёзно.

– Ты шутишь? Что ты имеешь ввиду? Ты влюблена в него, что ли? – спросила Даша и чувство ревности неприятно сжало её сердечко.

– А что, нельзя? Сердцу не прикажешь, так? А что если влюблена? – спросила Тоня и по её взгляду Даша поняла, Тоня и правда влюбилась в Пашу.

– Да ради Бога! Если и он в тебя влюблён, я буду только рада!– воскликнула Даша и быстро отвернулась, чтобы не показать, что она злится.

 Правда, к этому вопросу девушки больше не возвращались.

 В день экзамена, они проснулись пораньше, быстро позавтракали и побежали в университет. Даша очень волновалась, что нельзя было сказать о Тоне, та была совершенно спокойна. Но Даша и предположить не могла, что Эля, работая в университете, договорилась с председателем приёмной комиссии, кстати, другом её отца, чтобы тот был снисходителен к девушке. Что ж, наверное удобно иметь таких знакомых, пусть даже это друзья родителей. Правда, сама Даша не догадывалась об этом, да и скажи ей кто – не поверила бы и потом, она сама всё это время усердно занималась и была готова к поступлению.

 Сдав экзамены, девушки, облегченно вздохнув, вышли на улицу.

– Сказали, результаты будут через два дня. Я тут подумала… может съездим с тобой в это… ну, модельное агентство? Просто любопытно стало, да и Эля так расписала… почему бы и нет, если можно будет с учёбой совмещать? А если и платить будут… Тонь? Ну ради меня, пожалуйста! Одной ехать стрёмно, – схватив Тоню за руку, просила Даша.

– И правда, почему бы и нет? В жизни, Даша, всё нужно попробовать. Жизнь одна, понимаешь? Ведь маленькая случайность, может всю жизнь изменить. А вдруг и меня примут, а? – подмигнув Даше, ответила Тоня.

– Ты прелесть, Тонечка! – чмокнув подругу в щёчку, радостно воскликнула Даша.

 Тоня красавицей не была, но и дурнушкой тоже. Посредственная, скорее, ничем не отличалась от других, тогда как  у Даши была с яркая внешность, красивая фигурка, стройные, крепкие ножки и не обратить на неё внимания, было трудно. На неё оборачивались, парни пытались познакомиться, а она, не отвечая им, надменно проходила мимо. О том, что она хочет попробовать себя в модельном бизнесе, девушка Паше говорить не стала.

– Я не должна ни перед кем отчитываться. Тем более, Тоня в него влюблена. Ну и пусть, больно надо. Мне он и не нравился вовсе, – думала Даша, по дороге в агентство.

 А Тоне, кажется, было всё равно, они были свободны, да и город можно посмотреть. А примут её или нет, она и не думала. Главной для неё была учёба в университете, а остальное неважно.

– Хотя, почему неважно? А Паша? Он классный, целеустремлённый, умный и… ко всему прочему, красивый. А Даша, с её внешностью, всегда себе парня найдёт, – думала Тоня.

 Странно, эти девушки, пусть по-разному, но думали о Паше. Но Паша был влюблён в Дашу, о Тоне он не задумывался, она для него – подруга Даши и не более того. Обе девушки с восторгом глазели в окно автобуса, восхищаясь Москвой. Приехав к киностудии, они, озираясь вокруг, никак не могли найти агентство. Мимо проходили две девушки, у них Тоня и спросила.

– Модельное агентство? Ну… это где отборочный тур проходят? – спросила одна из девушек, со светлыми, длинными волосами, с приятным личиком.

– Да, наверное, а здесь их много, что ли? – спросила Тоня.

 Девушки смотрели на Дашу.

– Мы как раз туда идём, пошли, – сказала вторая девушка.

 И они пошли вчетвером. Пройдя квартал, девушки остановились возле красочного рекламного щита.

– Нам сюда, – сказала светловолосая девушка, первой войдя под арку между домами.

 Свернув направо, они вошли в приоткрытую дверь и оказались в довольно большом коридоре, по одну сторону которого находилось несколько дверей, видимо, ведущих в кабинеты, так как на них были таблички со словами, не очень понятными Даше. Типа, менеджер, балетмейстер, главный инструктор, костюмер, хотя она, конечно, эти слова слышала. Девушки, что пришли вместе с ними, уверено прошли коридор и подошли к большой двухстворчатой двери. Когда Даша и Тоня зашли следом за ними, они остановились, оказавшись в просторной комнате, где толпились девушки, такие разные, но пришедшие с одной целью,пройти отбор в модельное агенство.  Даша и Тоня прошли в глубь помещения и встали, в ожидании.

– Ты знаешь… мне тут совсем не нравится. Может уйдём? – предложила Тоня.

– И мне не по себе. Словно очередь в скотобойню, как у нас в деревне, – ответила Даша.

 Тоня была удивлена таким сравнением, но согласилась и взяв под руку Дашу, вместе с ней вышла в коридор, а оттуда на улицу. Вдруг их окликнули. Даша повернулась, услышав оклик:

– Девушка?

 Тоня, видя, что Даша остановилась и обернулась, сделала тоже самое. К ним подошёл молодой человек.

– Можно Вас попросить пройти со мной? – спросил парень.

– Зачем это? Куда? – испугалась Даша.

– Меня зовут Влад. Вас хочет видеть Светлана Викторовна. Вернее, мне было дано задание увидеть в толпе неординарную личность, в смысле, красивую. Я Вас сразу приметил, как только Вы  вошли, прошу Вас, это просто собеседование, – просил парень.

 Даша посмотрела на Тоню, та пожала плечами.

– При одном условии… подруга пойдёт со мной, – ответила Даша.

– Зачем? Хотя, хорошо, пошли, – согласился Влад, видя, что Даша готова развернуться и уйти.

 Влад, увидев Дашу, профессиональным взглядом оценил её внешность и понял, что она создана для подиума. Эта девушка была не похожа ни на одну из тех, что приходят сюда каждый день на отбор.

 Светлана Викторовна была строга в выборе девушек. Этот бизнес она начала сразу, как попала под сокращение, а работала она на фабрике, начальником пошивочного цеха. Ей понравилось то, чем она стала заниматься. Женщина стала хорошо зарабатывать, хорошо одеваться, бывать в публичных местах.

В помещении стоял гул от голосов, Влад провёл Дашу с Тоней через толпу девушек и приоткрыв дверь, ведущую в кабинет генерального директора модельного агентства, заглянул туда.

– Разрешите, Светлана Викторовна? – спросил Влад и получив разрешение, зашёл и кивнув головой, попросил войти и Дашу. Тоня зашла следом, может из любопытства, а может потому, что увидела страх в глазах Даши, хотя не совсем понимала, чего та боится.

 Когда они вошли, Светлана Викторовна, словно не замечая Тоню, пристально посмотрела на Дашу.

– Значит, это о тебе говорила Эля? Она мне все уши прожужжала и кажется, не напрасно. Ну-ка, повернись… да ты просто красавица! – подойдя к Даше, бесцеремонно взяв её за плечи и поворачивая в разные стороны, сказала Светлана Викторовна красивым, но властным голосом.

– Я, вообще-то, пришла просто так, скорее, из любопытства, – смущаясь, ответила Даша.

– Тебя Бог одарил совершенной красотой, девочка! Не пользоваться ею – просто грех. Тебе сам Бог велел… а чем ты вообще занимаешься? Эля говорила, ты в университет поступаешь? – спросила Светлана Викторовна.

 Тоню она в расчёт не брала, девушка стояла в стороне, понимая, что против Даши у неё никаких шансов нет, да и особого желания, у неё тоже не было.

– Мы с подругой сегодня сдали экзамены, хотелось бы, конечно, поступить… но как повезёт, – ответила Даша, посмотрев на Тоню.

– Тебе уже повезло… кстати, как тебя зовут? – спросила молодая женщина, даже не взглянув на подругу Даши.

– Даша… Орлова Даша, мне семнадцать лет, – ответила Даша.

– Так вот, Даша Орлова, я беру тебя в свою группу, без всякого кастинга, в смысле, без отбора. Надеюсь, ты согласна? – спросила Светлана Викторовна, будучи уверенной в том, что от такого предложения отказаться не сможет ни одна девушка.

 По взгляду Даши она поняла, что слово "кастинг", та никогда не слышала.

Девушка растерялась и посмотрела на Тоню. Она не ожидала такого поворота событий и что простое любопытство, может в корне изменить её жизнь. Правда, о карьере модели, она никогда не задумывалась, да и мечтать не могла.

 Тоня лишь пожала плечами, скупо улыбнувшись. Наверное, любая девушка хочет быть красивой и любимой, Тоня не была  исключением. Тень зависти всё же закралась в её душу и быть может, возникла мысль, почему она, а не я. Но в этом не было вины ни Даши, ни Тони, такими уж они родились, каждая со своей судьбой.

 Видя, что Тоня молчит, Даша тяжело вздохнула.

– Можно я подумаю? Хотя бы узнаю результаты… в смысле, поступила я в университет или нет. Я ещё приду… наверное, – кажется, Даша и сама не соображала, что говорит.

– Конечно, Даша, конечно… но от твоего решения, быть может, зависит вся твоя дальнейшая жизнь. Не могу сказать, что труд модели лёгок, нет конечно. Но в итоге! Деньги, а это наряды и драгоценности, поклонники, выезд за границу… да о таком любая девушка может только мечтать, а тебе сам Бог велел, девочка. Хорошо, сейчас можешь идти, подумай хорошенько и приходи, как только узнаешь, поступила ты или нет. Кстати, вполне можно совмещать учебу с работой. А это работа, куда я тебя официально приму. Сначала, конечно, учёба, а потом всё остальное. Если ты поступишь, мы составим график таким образом, чтобы работа не мешала учёбе. Ты поняла? – спросила Светлана Викторовна.

 Даша кивнула головой и развернувшись, пошла к выходу. Тоня вышла следом за ней. Влад, задержавшись на пару минут, выбежал из кабинета и подбежал к Даше.

– Ни с кем ещё Светлана Викторовна так долго не беседовала! Ты понимаешь, как тебе повезло? Смотри! Ты видишь этих девушек? Они уже месяц приходят сюда, каждый день, толпами! Но по сравнению с тобой, их шансы равны нулю. Светлана Викторовна строгая, но глаз у неё намётан. Из тысячи девушек будет отобрано лишь несколько десятков, а ты уже в числе первых! – воодушевлённо говорил Влад.

– Я поняла. Мы пойдём, ладно? – сказала Даша, отстраняя парня рукой, так как он стоял перед девушками, загораживая дорогу к выходу на улицу.

 Влад отошёл в сторону и девушки наконец вышли.

– Что решила? – спросила Тоня.

 Даша с недоумением посмотрела на подругу.

– А что я могу решить? Паше скажу, он посоветует, наверное… – неуверенно ответила Даша.

– А Паша тут при чём? Это твоя жизнь и никого она не касается. И потом… ты ведь сказала, что… вернее, я говорила тебе… Паша нравится мне и ты была не против… или я ошибаюсь? – спросила Тоня, пристально глядя в голубые глаза подруги.

– Ты права, это моя жизнь и мне решать, как поступить. Просто… я подумала, ты моя подруга, а Паша… мой друг и вы могли бы мне посоветовать, как правильно поступить… или я ошибаюсь? – не отводя взгляда от карих глаз Тони, в тон ей, спросила Даша, .

– Поехали в общежитие, есть охота. Придёт Паша, мы втроём это обсудим, хорошо? – предложила Тоня, расслабляясь, так как была в напряжении от этого разговора.

– Ты права, очень есть хочется, – улыбнулась Даша.

 Девушки прошли на остановку и немного подождав, сели в автобус. С двумя пересадками, они доехали до столовой и с аппетитом пообедали.

– Так нам никаких денег не хватит, Дашка! Нужно в общаге готовить, иначе без штанов останемся, – сказала Тоня, выйдя из столовой.

– Ты права, но я так хорошо поела. Котлеты тут вкусные, но ведь и жидкое надо есть. Эта Светлана Викторовна… она ведь сказала, что официально примет меня на работу, а это значит, мне будут платить зарплату, верно? Сейчас, главное, поступить в университет, а дальше… дальше, как судьба ляжет, – задумавшись, сказала Даша.

– Мне бы твою внешность, я бы не раздумывала, Даша, такой шанс, раз в жизни выпадает. Но высшее образование и диплом обязательно нужны. И потом… не привяжут же тебя там! Ты в любое время сможешь просто уйти, верно? – говорила Тоня, по дороге в общежитие.

 Пашу девушки увидели издалека. Тоня почувствовала, что волнуется и очень рада его видеть. Паша пошёл им навстречу.

– Привет, девочки! Ну что? Сдали экзамен? – спросил парень, чмокнув Дашу в щёчку.

 Недолго думая, Тоня привстала на цыпочки и сама чмокнула Пашу в гладко выбритую щёку. Даша, конечно, понимала её и улыбнулась, тогда как Паша с удивлением посмотрел на Тоню, кажется, почувствовав неловкость перед Дашей.

– Я вам тут принёс  кое-что… так… всего понемногу, – сказал Паша, показывая на увесистую спортивную сумку из брезента.

– Пошли в комнату, там поговорим. Мне тебе надо кое-что сказать… – ответила Даша, пройдя в вестибюль общежития.

– Что-то случилось? О чём сказать? – встревожено спросил Паша.

 Но Паше никто не ответил и они втроём поднялись на второй этаж. Прибыли абитуриенты, да и студенты возвращались с каникул, в коридорах общежития стало шумно. Девушки сновали туда – сюда, готовили на кухне, стирали в отдельной комнате, где находились душевые кабинки. Тоня открыла дверь и первой вошла в комнату. Паша положил сумку на стол и стал вытаскивать продукты: сгущёнку, две банки тушёнки, сухари и хлебцы, печенье и конфеты, палку колбасы и четыре пачки сырков, батон хлеба.

– Ты банк ограбил? – спросила Даша, глядя на продукты.

– Банк? Нет, зачем? Мне аванс выдали, представляешь? Олег выхлопотал, сказав, что до зарплаты ждать долго. Этого вам надолго должно хватить, – сказал Паша.

– Спасибо тебе конечно, Паша, но ты не обязан, неужели не понимаешь, что нам с Тоней неловко? Мы что с ней, инвалиды, сами не сможем о себе позаботиться? А как живут остальные студенты? Они ведь тоже иногородние, – выговаривала Даша.

 Её вдруг охватила злость, хотя она и сама не понимала, с чего вдруг.

– А почему ты за меня отвечаешь? Мне, например, даже приятно, что такой парень заботится о нас. Ощущаю себя маленькой девочкой, – ответила Тоня.

– Ну прости! А мне этого не надо! – воскликнула Даша.

 Паша оторопело смотрел на них, ничего не понимая.

– Ну да, куда нам до тебя? Ты ведь теперь у нас модель! – выпалила Тоня.

 Даша не ожидала такого выпада со стороны подруги и ничего не ответив, выбежала из комнаты. Она спустилась вниз и выскочила на улицу. Куда идти, Даша не знала, но и возвращаться в комнату, ей не хотелось. Паша выбежал за ней, выкрикивая её имя, Даша забежала за здание общежития и спряталась за деревьями. Сейчас разговаривать и объяснять Паше, что имела в виду Тоня, она не захотела. Поискав её и не увидев, Паша вернулся назад, будучи уверенным, что Даша вскоре вернётся сама.

– Может ты объяснишь мне, что с ней происходит? И что ты имела ввиду, говоря о модели? Я ничего не понимаю, никогда не видел её такой… – Паша был озадачен.

– А что происходит? Дашу пригласили в модельное агентство, типа, работать моделью. Вот и всё… – ответила Тоня, присев на свою кровать.

– Какая ещё модель, Тоня? Ей учиться надо! И что… она согласилась? – спросил Паша.

– Пока нет, ждёт результаты экзаменов, если поступит, впрочем… даже если не поступит, от такого предложения отказаться невозможно. Сама Светлана Викторовна её смотрела и нашла, что Даша ей подходит, – ответила Тоня.

Её злило, что Паша слишком волнуется за Дашу.

– Да кто она такая, Светлана Викторовна? И откуда Даша её знает? – спросил Паша.

– Долго рассказывать… надо, спроси у своей Даши, – раздосадовано ответила Тоня.

 Паша замолчал, раздумывая над тем, что происходит.

– Слушай, Паша… ты действительно её любишь? – спросила Тоня, поднимаясь с кровати и подходя к Паше, который сидел за столом и растерянно перебирал конфеты на столе.

– Люблю. Даже очень, а что? – подняв голову, спросил Паша.

 Её вопрос удивил его.

– Вот и я тебя, так же… очень люблю, – тяжело вздохнув, ответила Тоня.

 Кажется, девушка и правда вынашивала в себе эти дни свои чувства к Павлу, а сейчас осознала это. Прямая по натуре, она и сказала об этом Паше. Он с удивлением посмотрел на неё, медленно поднимаясь со стула.

– Не надо, Тоня… прошу тебя, не надо… – произнёс Паша, с сожалением.

 Тоня приблизилась к нему.

– А что не надо, Паша? Сердцу разве можно приказать? Ну не для тебя Даша, пойми уже! А ведь она и станет моделью и тогда тебя в упор не увидит. Ты хоть понимаешь, что значит быть известной моделью, Паша? Это большие деньги, поездки за границу, толпы поклонников… это похлеще, чем быть известной актрисой, какой так хотела стать Даша. Ты останешься лишь тенью у её ног. А я тебя люблю, пойми! – говорила Тоня, стоя близко к Паше, да так, что он слышал её дыхание.

 Вдруг Паша ясно увидел Дашу в окружении поклонников, увидел её на подиуме, как ею восхищаются мужчины и ему стало не по себе, он был растерян, понимая, что слова Тони недалеки от истины. Тоня обвила его крепкую шею руками и прильнула горячими губами к его губам. Паша с удивлением посмотрел на неё, но оттолкнуть девушку не посмел. Молодость часто проявляя слабость, совершает ошибки, порой непоправимые, порой меняя судьбу человека. Невольно, Паша обнял Тоню за талию и ответил на её поцелуй.

 Даша не возвращалась. Сев под дерево, она вдруг заплакала, хотя причин для слёз она и сама не находила. Прошло минут двадцать, злясь на то, что Паша не нашёл её, Даша, опираясь о дерево, медленно поднялась и побрела обратно. Она надеялась, что Паша уже ушёл и открыла дверь в тот самый момент, когда молодые люди целовались.

 Войти Даша не успела, она застыла на пороге и смотрела на них, не веря тому, что видит. Вдруг, Паша разжал объятия и резко отошёл от Тони, сознавая, что не должен был этого делать. Нет, он не видел, что Даша стоит на пороге, он стоял спиной к двери, просто осознал, что делает не то, что ему хочется.

– Даша? А мы не заметили, как ты вошла, – невозмутимо сказала Тоня, отходя от Паши.

 Паша резко обернулся, а Даша несколько секунд стояла, словно в ступоре, потом вдруг засмеялась, сделав пару шагов назад.

– Даша? Это совсем не то, что ты думаешь, поверь! – воскликнул Паша, подбегая к ней и хватая за плечи.

 Передёрнув плечами, Даша молча зашла в комнату и села на кровать. Паша с надеждой смотрел на неё, а Тоня… любовь эгоистична, она была рада, что Даша увидела их в этот момент.

– Сядь, Паша, чего встал? Думаю, нам всем нужно поговорить… – с каменным лицом, сказала Даша.

 Даша подошла к окну и посмотрела на улицу, небо заволокло тучами, начался дождь.

– Под стать происходящему… – подумала она и повернувшись, посмотрела на Пашу и Тоню.

 Тоня была спокойна, она даже довольно улыбалась, ну, так показалось Даше.

– Даша? Поверь, ты правда не так всё поняла. Это совсем не то, что ты подумала… – начал вновь говорить Паша.

 Даша с сожалением посмотрела на него.

– Не нужно оправдываться, Паша, это правда, недостойно мужчины. И потом, ты мне не муж и не жених, мы с тобой друзья. А Тоня… она замечательная. И… кажется, любит тебя, – сказала Даша, глядя мимо ребят.

– Но я тебя люблю, ты ведь знаешь это… – попробовал возразить Паша.

– Так не любят, Паша, ты просто вбил себе в голову про любовь… когда любят, не целуют другую… давай останемся просто друзьями. И потом… я не люблю тебя и никогда не любила и ты это знал и знаешь. Я всегда относилась к тебе, как к другу, – ответила Даша.

 Паша не нашёлся, что сказать, чувствуя, что сам виноват. Проявив слабость, он и на Тоню не смел смотреть.

– Значит, разобрались. Я знала, что ты правильно поймёшь, Даша. Ведь это не отразится на нашей дружбе, верно? Нам жить вместе в этой комнате, ну… если поступим, конечно, – поднимаясь со своей кровати, совершенно спокойно сказала Тоня.

 Кажется, эта девушка никогда не унывала и никогда не расстраивалась, говоря, что всё, что происходит в жизни, произошло так, как должно было произойти. Логика у неё была такая, простейшая.

– Нет, конечно, не отразится, – ответила Даша.

– Пусть успокоится, через несколько дней, эта неприятная ситуация забудется, – подумал Паша, правда не зная, что делать дальше, то ли присесть, то ли попрощаться и уйти. Он предпочёл второе.

– Я пойду, пожалуй, меня Олег ждёт… – нерешительно произнёс Паша, направляясь к выходу.

– Привет Олегу передавай и… очень тебя прошу, не приноси больше ничего. Мы с Тоней справимся, – так и не сев, ответила Даша.

– Конечно, обязательно передам, он спрашивал о тебе. Я сказал, что у тебя всё хорошо. Кстати… Тоня про модельное агентство говорила… я не совсем понял, что за агентство? Ты что, решила устроиться туда работать? А как же университет? – спросил Паша, обернувшись и посмотрев на Дашу.

 А ей вовсе не хотелось говорить на эту тему, тем более, она ещё и сама ничего не решила.

– А что университет? Если повезёт, как говорит Тоня и я поступлю, учёба будет на первом месте. И если в этом агентстве мне будут платить деньги, почему нет? Может и правда, это моё призвание, – ответила Даша, кажется, совсем забыв о поцелуе, который она увидела.

– Ты просто не знаешь всей этой кухни, Даша! Не хотел говорить тебе… вчера ночью, девушку нашли, с обезображенным лицом. Как показала экспертиза, ей кислоту брызнули в лицо, а потом задушили. Личность девушки установили, это… в общем, она заняла первое место в конкурсе красоты. В таком бизнесе много завистников, Даша… а ведь девушка тоже приезжая. Прошу тебя, ну зачем тебе это агентство? – говорил Паша, умоляюще глядя на Дашу.

 Слушая Пашу, Даша менялась в лице, на неё очень подействовали слова Паши.

– Ужас какой! – лишь воскликнула она, наконец опускаясь на стул.

– Ты решила юристом стать… привыкай, дорогая, такое будешь слышать и видеть каждый день. А после этой "гласности и демократии", думаю, станет ещё хуже, – сказала Тоня.

– Разве можно к такому привыкнуть? – ответила Даша.

– Я в воскресенье приду, результаты уже выйдут, надеюсь услышать, что вы обе студентки университета. Ладно, пока, девочки, – сказал Паша, подходя к двери и выходя в коридор.

 Тоня молча встала, взяла его спортивную сумку и вышла следом за ним. Даша проводила их безразличным взглядом.

– Паша? Ты сумку забыл, – подходя к парню, сказала Тоня.

– А… спасибо. Пока! – ответил Паша, взяв из рук девушки сумку и собираясь уйти.

– Паш? Ты ведь не жалеешь, что всё так получилось? Ну не любит она тебя, неужели сам не видишь? – схватив его за руку, сказала Тоня.

– Знаю… я и знал, что она не любит. Но, как ты сказала? Сердцу не прикажешь? Я её люблю и моей любви хватит на двоих. И она однажды полюбит, я уверен в этом, если поймёт, насколько сильно я люблю её, – с грустью ответил Паша.

 Только уходить он не спешил.

– Плохо же ты её знаешь, Паша. Не обольщайся, не полюбит она тебя. Никогда не полюбит! Ну посмотри на меня! Я тебя люблю! – воскликнула Тоня, делая акцент на слове "я" и не отпуская руки Паши.

– Прости… мне правда пора идти, пока! – высвобождая руку, сказал Паша и быстро ушёл по коридору.

 Тоня вернулась в комнату.

– Даш? Ты прости меня, Паша не виноват, правда. Это я его поцеловала, не он меня. Я и хотела, чтобы ты нас увидела… но кажется, всё было напрасно. Он тебя очень любит и ты… не будь дурой! Где такого надёжного и верного парня найдёшь? Если бы я хоть чуточку нравилась ему… – тяжело вздохнув, сказала Тоня, присев на свою кровать.

– Мне сейчас не до любви, Тоня! Ты права, сердцу не прикажешь, не люблю я его, он это скоро и сам поймёт, вот увидишь. А ты… ты уж постарайся влюбить его в себя. Он и правда очень хороший, – ответила Даша.

– Правда? Значит, ты совсем на меня не сердишься? Ты и правда классная, Дашка! Я рада, что мы с тобой подруги! – радостно воскликнула Тоня, обнимая подругу.

 Два дня, в ожидании результатов, тянулись долго. К тому, что произошло, девушки не возвращались, да и о Паше старались не говорить. Хотя Тоня постоянно думала о нём, с нетерпением ждала воскресенья. Может надеялась, что сможет уговорить его прогуляться по городу? Во всяком случае, Тоня этого очень хотела. С мыслями о нём, даже ожидание результата экзаменов отошло на второй план.

 Но время идёт, его не остановить. Раннее утро субботнего дня. Девушки встали пораньше, хотя можно было и не спешить, ведь результаты должны были вывесить на доску объявлений перед университетом и их можно было узнать в течении всего дня. Но нетерпение и волнение абитуриентов можно было понять и девушки, едва позавтракав, выйдя из общежития, направились к университету. Там собралась толпа молодых девушек и парней, каждому не терпелось увидеть свою фамилию в числе поступивших.

– Чёрт, через толпу не пробраться… может немного подождём, когда будет возможность подойти к доске? – спросила Тоня, озираясь по сторонам.

– Можно и подождать, конечно, но так хочется уже скорее узнать, поступили мы с тобой или нет, – с некой грустью, ответила Даша.

– Как повезёт. Не торопись, хотя… ты высокая, можешь пробраться сквозь толпу, – оглядывая Дашу с головы до ног, сказала Тоня.

– Я попробую… – пробормотала Даша, подумав, что было бы хорошо, если бы Паша был тут.

 Она стала протискиваться между парнями и девушками, все были возбуждены, стоял гул голосов. Работая локтями, Даша пробиралась к доске с результатами.

– Как твоя фамилия? – услышала Даша над ухом и тут же обернувшись, увидела высокого парня, с красивыми чертами лица, похожего на артиста.

 Даша оторопело застыла, глядя на него. Впрочем и он стоял и несколько секунд, не отрываясь, смотрел в её голубые глаза. Даша смутилась и отвела взгляд.

– Чёрт… вот это глазищи… Небо синее, а не глаза! Фамилию скажи свою… – парень неотрывно смотрел на неё, смущая ещё больше.

– Орлова. Даша Орлова, – ответила Даша, совершенно забыв назвать и фамилию Тони.

 Она спохватилась, когда парень ловко протиснулся вперёд и уже стоял у доски. Даша, конечно, могла крикнуть ему, но среди этого шума, не зная, как к нему обратиться, да и услышит ли он, она не стала этого делать.

– Какой красавчик… может тоже поступал? Хотя, выглядит он, конечно, старше, скорее всего, он студент университета… – думала Даша.

 Тоня терпеливо стояла в стороне, она вообще суеты не любила, считая, что всему своё время. Таким же образом, парень с трудом вернулся назад.

– С тебя причитается поцелуй! Ты студентка универа! Поздравляю! – громко сказал парень, ошарашив Дашу этим заявлением.

 Она никак не могла вникнуть в суть того, что он говорил, услышав лишь первую фразу, но парень, не церемонясь, обнял Дашу за талию и привлёк к себе, от чего её синие глаза испуганно расширились, но она не успела опомниться, как он прильнул к её губам.

– Что вы делаете? – стыдливо озираясь по сторонам, воскликнула Даша, когда парень отпустил её.

 Но на них никто не обращал никакого внимания, все были заняты и она с облегчением расслабилась. Кажется, только Тоня и видела этот поцелуй.

– Во даёт! А ещё меня с Пашей осуждала. Хотя нет, не осуждала, но разве тут место и время целоваться, да ещё с незнакомым парнем. Но красавец, ничего не скажешь, прямо на артиста иностранного похож, – думала Тоня, глядя на подругу.

– Награду получаю от тебя, за радостное известие. Расслабься, ты что, с луны свалилась? Так испугаться из-за одного невинного поцелуя! Ты поступила, радуйся! А знаешь, нужно отметить это дело! Я приглашаю тебя в ресторан, пошли, – парень и правда был раскован и совершенно бесцеремонно себя вёл.

Так получилось, что выбравшись из толпы, они подошли Тоне.

– Кажется, ты поступила, верно? И конечно, про меня совсем забыла… – сказала она, с укором глядя на Дашу.

– Прости… но я не смогла подойти к доске, это сделал… он, – Даша растерянно посмотрела на парня.

– Андрей, – представился парень, улыбаясь девушкам.

– Тоня. Очень приятно. А ты тоже поступил? Или только фамилию Даши искал? – с иронией спросила Тоня.

 Даша покраснела от её слов, а Андрей с любопытством посмотрел на неё.

– Я здесь учусь, на третий курс перешёл. Пришёл с двоюродным братом, поболеть за него. Кстати… а где он? Чёрт, совсем о нём забыл… видимо, увлёкся тобой, – ответил Андрей, оглядывая толпу ребят.

– Саша? Эй? – крикнул Андрей, отходя от девушек, бросив на ходу:

– Не уходи, я сейчас вернусь.

– Это он тебе говорит, Дашка. Видимо, ранила ты его в сердце, видала, как он смотрел на тебя? Да и ты… он, кажется, тоже тебе понравился, а? – сказала Тоня.

– Не говори ерунды! Я впервые его вижу, – ответила Даша, злясь, что Тоня словно в душу её заглядывает.

– Но это не помешала тебе поцеловаться с ним, – сказала Тоня.

 Даша хотела ответить, но вернулся Андрей с двоюродным братом.

– Сын брата моей матери, Саша. Слушай… а давай я узнаю и о тебе, как твоя фамилия? – посмотрев на Тоню, спросил Андрей.

– Гуляева Антонина. Была бы благодарна. Видишь, что творится? Мне точно не пройти с моим ростом и комплекцией, – улыбнувшись, ответила Тоня.

– Ноу проблем, я быстро. Саша? Постой с девушками и не давай им скучать, – сказал Андрей, уходя в толпу.

– Так ты поступила? – спросила Тоня, не обращая внимания на Сашу.

– Да, представляешь? Я так рада! – вспомнив, что и правда поступила, радостно воскликнула Даша.

– Поздравляю, подруга! Ну а ты? Поступил или нет? – спросила Тоня, взглянув на Сашу.

 Светловолосый парень, с карими глазами, с симпатичным лицом, высокого роста, широкоплечий, крепкого телосложения, снисходительно посмотрел на Тоню.

– Конечно. Иначе и быть не могло, – ответил Саша.

– Да? Надо же… иначе не могло быть… – произнесла Тоня, с недоверием оглядев парня.

 Подошёл Андрей, Тоня с нетерпением посмотрела на него.

– Ну что? Скажешь, нет моей фамилии среди поступивших? – спросила она, с понятным волнением.

– Ты так не уверена в себе? Что же ты так снижаешь самооценку, Гуляева Антонина? – с иронией спросил Андрей.

– Что это значит? Ну, говори уже! – воскликнула Тоня.

 Даша тоже с волнением ждала его ответа.

– Да поступила ты, чего так волнуешься? – с безразличием ответил Андрей.

– Может домой уже поедем? Тётя, наверное, ждёт, вечером отец приедет… пошли, Андрей, – сказал Саша, которому явно было неинтересно тут стоять.

– Ну чего ты торопишься, брат? Время только десять утра. Успеется… лучше в кафе сходим, отметить надо это дело. А? Девочки? Сходим в кафе? – спросил Андрей.

 Городские ребята отличались от приезжих, тем более, москвичи. У них был уверенный взгляд, более раскованные движения. Саша и подумал, с чего это вдруг, его братец, от которого было без ума столько девчонок, вдруг заинтересовался девочками, явно деревенскими.

– С утра в кафе? – спросила Даша, хотя расставаться с Андреем ей явно не хотелось.

– Нет, конечно, мы в парке можем погулять, отдохнуть… – ответил Андрей.

– Орлова? Даша? Привет! Знаю, что ты поступила, теперь можешь сходить к Светлане Викторовне. Она уже спрашивала о тебе, – услышала Даша и увидела подходящую к ним Элю.

– Откуда Вы узнали, что я поступила? – искренне удивилась Даша, смущённо посмотрев на Андрея.

 Он и Саша с любопытством смотрели на неё и на Элю, не совсем понимая суть разговора.

– Ох и наивная ты, Даша! Я же работаю в универе, забыла? Ладно… сегодня отдыхай, да и завтра воскресенье. А в понедельник сходи в агентство, хорошо? Ты ведь обдумала предложение Светланы Викторовны, да? – видя сомнение в глазах Даши, спросила Эля.

– Я ещё не думала об этом… но я схожу в понедельник, хорошо, – ответила Даша.

 Эля кивнув головой, быстро ушла.

– Модельное агентство Светланы Викторовны Кравченко? – спросил Андрей, с удивлением подняв красивые, густые брови, над карими глазами.

 Даша и сама была крайне удивлена.

– Так Вы знаете про это агентство? – спросила она.

– Конечно, о нём много пишут и по телеку показывают. Что ж… с твоей красотой, это не проблема. Она набирает девушек со знанием дела, – ответил Андрей.

 Саше стало скучно и ничего не сказав Андрею, он просто ушёл.

– Я тоже, пожалуй, пойду… – сказала Тоня, провожая взглядом удаляющуюся фигуру Саши.

 Парень вышел на дорогу и сев в дорогую машину, вывел её на проезжую часть и уехал. Даша с удивлением посмотрела на неё.

– Что значит пойду? Ты меня бросаешь? – спросила Даша.

– Я тебя оставляю с кавалером, кстати, очень красивым и кажется, он не против. До общаги, надеюсь, дойдёшь сама, или вот, Андрей тебя проводит, верно, Андрей? – кокетливо улыбнувшись, спросила Тоня.

 Даше стало неловко, на свидания девушка не ходила, в деревне всё было проще. Мальчики каждый день провожали со школы домой и в основном, это был Паша. Но кажется, Даша и сама была не против, что Тоня уходит, а Андрей с благодарностью кивнул Тоне головой.

– Ноу проблем, конечно провожу, – ответил парень.

– Ну тогда пока! – игриво сказала Тоня и быстро пошла по аллее в сторону общежития.

 Даша, смущённо опустив голову, смотрела под ноги, на свои туфельки.

– Хорошо, что я из дома привезла новые туфли… но это платье… надо было футболку и джинсы надеть, как все тут ходят. Думала, в институт же иду… – с сожалением подумала Даша.

– Ну что? Пошли. Не стоять же тут до вечера. Теперь ты студентка и имеешь полное право отдохнуть. До начала занятий ещё десять дней, чем планируешь заниматься все эти дни? – уходя с Дашей по аллее к дороге, спросил Андрей.

– Я пока не знаю. Нужно, наверное, в агентство сходить… хотя, даже не знаю, стоит ли… страшно как-то… – ответила Даша.

– В смысле, стоит ли? Да о карьере модели мечтает любая девушка! А ты сомневаешься! Конечно стоит! Чего страшного-то? А хочешь, я вместе с тобой схожу? – спросил Андрей, подходя к чёрной иномарке и нажимая на пульт.

 Кажется, его забавляло, что эта деревенская девушка такая застенчивая, москвички все из себя такие… доступные и давно ему надоели.

– Это твоя машина? – оторопело остановившись, спросила Даша.

– Нет, дяди Стёпы! Ну конечно моя, если я открываю её двери. Садись, – открыв переднюю дверцу, сказал Андрей.

 Даша этого парня совсем не знала, она ещё не забыла, что с ней произошло из-за того, что она так необдуманно пошла с незнакомой женщиной в вагон ресторан, а ведь тогда она была с Пашей.

– Знаешь… я лучше в общежитие пойду. А в агентство со мной Тоня сходит, – делая шаг назад, ответила Даша.

– Ты что, боишься меня? – спросил Андрей.

 Это обстоятельство забавляло парня. Избалованный женским вниманием, самоуверенный, Андрей всегда побеждал, для этого ему и прикладывать особых усилий не приходилось. Единственный сын обеспеченных родителей, он привык к тому, что ему ни в чём не было отказа. Мама Андрея работала в министерстве образования, начальником отдела, отец был заместителем министра культуры. Даша смотрела на красивое, улыбающиеся лицо парня, взгляд которого пронизывал её тело. Андрей нагнулся и открыв бардачок машины, взял документы.

– Это мой паспорт, студенческий билет, метрика дома, извини… – открывая документы и демонстративно показывая под носом девушки, сказал Андрей.

 Даша молча села в машину, она не знала, как вести себя с этим красивым, самоуверенным парнем, который ей очень понравился. Ведь она тоже была гордой, знала, что красива, даже слишком, но Андрей словно подавлял её волю. Быстро обойдя машину, он сел за руль и повернув ключ зажигания, выехал на дорогу.

– А Саша… ты говорил, он сын брата твоей матери…он не захотел остаться с тобой, почему? – спросила Даша, так как молчание и взгляды Андрея её смущали. Он смотрел то на дорогу, то на неё, так и хотелось сказать ему… отвернись.

– Может скучно стало, не знаю. Уехал и уехал… может он тебе понравился? – спросил Андрей, вновь пристально посмотрев на неё.

– Нет! – быстро ответила Даша, вызвав улыбку на лице парня.

– В смысле… я его совсем не знаю. А куда мы едем? – глядя в окно, с беспокойством спросила Даша.

– Я чувствую, ты всё-таки боишься меня. Мы едем в агентство, не переживай, я не маньяк и не убийца. Я студент гуманитарного университета, живу с родителями. Не бойся, я хороший, – улыбнувшись и положив руку на руку Даши, сказал Андрей.

 Даша убрала руку и тоже улыбнулась.

– Я и не боюсь, с чего ты взял. Тем более, если ты хороший, – ответила Даша.

– Она очень красивая, но наивная, впрочем, как и все деревенские, но не простушка, нет… – мельком поглядывая на Дашу, думал Андрей.

 Тоня дошла до общежития, поднялась на второй этаж и в дверях столкнулась с Пашей.

– Паша? Ты же сказал, что в воскресенье придёшь? Я… то есть мы… мы не ждали тебя, – Тоня была растеряна, что было не свойственно ей, кажется, Паша действительно овладел сердцем девушки.

– Привет! А Даша где? – заглядывая за плечо Тони, спросил Паша.

– Даша? Она это… она в агентство модельное поехала. Проходи в комнату, – ответила Тоня, не зная, что ему сказать.

– Одна? А ты почему с ней не поехала? Я же просил её… эх девчонки! Что же она делает? Поехали! Я просто не знаю, где это находится, сам бы поехал, – сказал Паша, собираясь развернуться и спуститься вниз.

– Постой, Паша! Давай зайдём в комнату, прошу тебя. Ты даже не спросил, поступила ли я… тебе неинтересно? – спросила Тоня, схватив Пашу за руку.

– Что ты? Конечно интересно… так вы поступили? – спросил он, хотя Тоня говорила лишь о себе.

– Представляешь, поступили! И я, и Дашка! Давай в комнату зайдём, Паша! Мне переодеться нужно, – сказала Тоня.

– А я заходил в вашу комнату, там к вам девушек подселили, а может жили они там, просто уезжали на каникулы. Я тебя внизу подожду, выходи быстрее, не хочу Дашу одну оставлять, – сказал Паша.

– Господи! Ну что ты за человек, Паша? Да не нужен ты ей, пойми уже! Неужели ты не видишь, что я люблю тебя, а не она? Ведь Даша тебя даже и не вспоминает… не хотела тебе говорить… она поехала не одна, вернее, когда я уходила от универа, с ней рядом парень оставался. Не знаю, куда они поехали, может в агентство, может в кафе, может в парке погулять. Они только обсуждали, куда им идти, – быстро произнесла Тоня, не смея смотреть в глаза Паше.

 А он, слушая её, побледнел и сжал кулаки.

– Какой ещё парень? О чём ты говоришь? Кто он такой? – схватив руку Тони, спрашивал Паша, в упор глядя ей в глаза, которые она отводила в сторону.

– А знаешь? Такой весь из себя, очень красивый! Видно, он из обеспеченной семьи, с ним ещё его двоюродный брат был, так вот, я видела, как этот самый двоюродный брат уехал на дорогой машине! Могу себе представить, какая тачка у Андрея… – со злостью выпалила Тоня, которой овладела ревность, сжимая ей сердце.

 Паша, отпустив её руку, застыл, взгляд его потух. Наверное, он знал, что так и будет, ведь это Москва, где миллион соблазнов, а Даша… она такая наивная, её так легко обмануть. Так думал Паша.

– Зачем же она осталась с незнакомым парнем? Она ведь столько перенесла… Зачем? – посмотрев на Тоню, словно она знала ответ, спросил он.

– Ты что, с луны свалился? Это Москва, Паша! Москва! Даша красивая, без каких-либо обязательств девушка! Захотела и осталась, силком её никто не держал. Пока! – бросила ему раздосадованная Тоня.

 Она видела в глазах Паши боль и отчаяние, она видела, что он любит Дашу и шансов у неё нет.

– Ну и ладно. Что, я себе парня не найду? Может даже лучше, чем этот Андрей и… даже Паша, – думала Тоня, уходя по коридору, оставив Пашу стоять в дверях на лестничной площадке.

 Тоня была не глупой девушкой, ей Паша очень понравился, но она могла совладать своими чувствами.

– Как полюбила, так и разлюблю! – со злостью открывая дверь комнаты, подумала она.

 Войдя, девушка остановилась на пороге. За столом сидели две девушки и спокойно ели обед, который они вчера с Дашей приготовили.

– О! Привет! А мы тут это… без разрешения едим ваш обед. С дороги проголодались немного, вошли, а на столе макароны жареные с тушёнкой, вкусно очень, – сказала одна из девушек, продолжая есть, как ни в чём ни бывало.

Вторая девушка тоже спокойно продолжала есть.

– Привет! Ешьте на здоровье. Если мы жить будем в одной комнате, значит всё у нас будет общее. На то это и общежитие. А вы, наверное, учитесь в универе? Среди поступающих вас не видела, – присев на свою кровать, спросила Тоня.

 Слушая её, девушки довольно переглянулись, словно говоря о Тоне – своя.

– Мы с Олей на второй курс перешли. Меня Валя зовут, мы с ней вместе из Рязани приехали, это в ста восьмидесяти километрах от Москвы. А ты почему одна? Здесь и вторая койка заправлена, – спросила Валя.

– Да, Даша скоро придёт, она по делам поехала. Мы с ней узнали, что поступили, я вернулась, а она осталась, – ответила Тоня.

– Значит, нам вместе жить, рада знакомству, – наконец, вступила в разговор Оля.

 Глядя на них, Тоня видела, какие они разные внешне и кажется, по характеру тоже. Валя была темноволосая, с фигурой, больше похожей на мужскую: широкая спина, крепкая шея, короткая стрижка и грубоватые черты лица. Оля, напротив, была светловолосой, хрупкой и женственной, от чего казалась вдвое меньше Вали по комплекции.

– Кажется, это здесь, да, между домами, за аркой, – показывая указательным пальцем в сторону арки, сказала Даша.

 Андрей кивнул головой и заехав под арку, свернув, он остановил машину. В дверях, на крыльце с коваными перилами, под навесом, типа крыши, стояла Светлана Викторовна и курила тонкую дамскую сигарету.

– А девочка не промах… – подумала женщина, увидев Дашу, выходящую из дорогой иномарки.

– Здравствуйте, Светлана Викторовна. Вы просили приехать и вот, я приехала, – подходя ближе, сказала Даша.

 Андрей следовал за ней, Светлана Викторовна внимательно разглядывала Дашу, словно видела девушку впервые.

– Вы не узнали меня? Простите… я наверное зря приехала… я, пожалуй, пойду… – видя, что Светлана Викторовна молча разглядывает её, растерянно произнесла Даша.

– Даша Орлова, кажется? – спросила Светлана Викторовна.

– Да… так Вы узнали меня? – обрадовалась Даша.

 А ещё, ей было неловко перед Андреем, она совсем не знала, как вести себя и что вообще говорить.

– Конечно узнала. У тебя такая яркая внешность, неординарная… настоящая русская красота. А…цвет волос, твой естественный цвет или крашеные волосы? – спросила Светлана Викторовна, потушив окурок и бросив его в урну возле ступенек.

 Даша покраснела от её слов.

– Я никогда не красила волосы и не крашусь… в смысле, я имею ввиду макияж, – ответила Даша.

– Ты хочешь сказать, что не пользуешься косметикой? Тебе этого делать не нужно. Давай зайдём внутрь, поговорим в моём кабинете. Кстати… ты поступила в университет? – спросила Светлана Викторовна, открывая дверь.

– Я поступила, – коротко ответила Даша.

– Хорошо, обговорим рабочий график, совместив его с учёбой, – проходя по коридору, где стояли толпы молодых девушек, сказала Светлана Викторовна.

– Думаю, условия контракта тоже нужно обговорить, – сказал Андрей, наконец вмешавшись в разговор.

 Светлана Викторовна обернулась и с недоумением взглянула на него.

– А ты кто? – спросила она, останавливаясь.

– Я её адвокат, – спокойно ответил Андрей.

– У тебя и документ есть? – надменно спросила Светлана Викторовна.

– Даже не сомневайтесь в этом! И попрошу говорить со мной на Вы и с должным уважением, – так же надменно, ответил Андрей.

 Даша стояла и оторопело смотрела на него, ничего не понимая. Слово "контракт", она, кажется, слышала, но какое отношение это имеет к ней, не поняла.

– Хорошо, проходите в мой кабинет, там и поговорим, – ответила Светлана Викторовна, входя первой.

 Они прошли к столу и сели за него. Вошёл Вадим и увидев Дашу воскликнул:

– Так ты пришла, наконец!

 Светлана Викторовна строго посмотрела на него. Этот парень больше походил на девушку, те же плавные движения тела, кивок головы, взмах рукой…

 Даша улыбнулась, глядя на него.

– Разрешите Ваши документы? Хотелось бы взглянуть на них, коли Вы, как говорите, представляете мою протеже, – сказала Светлана Викторовна, удостоив Андрея очаровательной улыбкой.

 Андрей не растерялся, улыбнувшись ей в ответ. Парень знал толк в женщинах, ведь женщина – в любом возрасте женщина. А Светлана Викторовна была довольно молода и очень привлекательна. Ей было около сорока лет, крашеная блондинка, с пышными волосами, яркой внешностью, красивой фигурой и надменным взглядом. Эта женщина знала себе цену.

– Сегодня мы с моей клиенткой приехали осмотреться и решить, стоит ли заключать контракт. Если моя клиентка даст добро, я завтра же подготовлю и предоставлю Вам документ, который подтвердит мои полномочия адвоката. А пока, Вы расскажите об условиях работы и конечно, гонорара за эту работу, – положив ногу на ногу, совершенно спокойно говорил Андрей, словно всегда занимался такими делами.

– Хорошо. Я поняла Вас, молодой человека. Сейчас меня ждут в министерстве культуры, договоримся на завтра. Приезжайте с утра и мы всё обговорим, просто сегодня я не ждала Вас, Даша Орлова, – делая акцент на слове Вас, сказала Светлана Викторовна.

– Согласен! Госпожа Орлова, мы можем ехать, – вставая из-за стола, сказал Андрей, подумав, что его отец – заместитель министра культуры, куда и собирается ехать эта самоуверенная блондинка.

 Даша так и не проронила ни слова, сидя рядом с ними. Она в растерянности поднялась и пошла к выходу, следом за Андреем. Остановившись, он открыл дверь и отошёл, пропуская девушку вперёд.

 Выйдя из здания, Даша остановилась на крыльце и оглянулась на Андрея.

– Такой чувство, что я вышла из театра, где посмотрела спектакль, – сказала она.

– А жизнь и есть спектакль, Даша Орлова. Если помнишь слова великого Уильяма Шекспира: "Вся наша жизнь – игра", это так и есть, – ответил Андрей, спустившись со ступеней и подавая руку Даше.

 Она вложила свою руку в его и почувствовала, как внутренне задрожала. Её состояние заметил и Андрей, он был неплохим знатоком девушек и когда она спустилась со ступеней крыльца, вдруг обнял её и прижал к себе. Но её испуганный взгляд, удивил его.

– Что с тобой? Ты так напугана… я что монстр? Чего ты так боишься? – произнёс парень над ухом девушки.

 А Даша, вдруг, именно в этот момент, вспомнила Карася, как отбивалась от него и его мерзкий запах изо рта. Но от Андрея шёл запах крепкого, сильного мужчины, вперемешку с запахом сигарет, дорогого одеколона и какой-то… индивидуальный, неповторимый запах… а может ей так показалось?

– Чёрт… до чего же ты красивая… эти глаза… – прошептал Андрей, не выпуская Дашу из крепких объятий и глядя в её синие глаза.

 Даша поняла, что сейчас он поцелует её и уперевшись руками в его крепкую грудь, резко оттолкнула от себя.

– Пусти, дурак! – неожиданно для себя, воскликнула Даша.

 Андрей тут же отпустил её и с удивлением поднял густые брови.

– Не понял… это ты мне? Хм… такого ещё не было… я так похож на дурака? – Андрею хотелось засмеяться, но сдержавшись, он лишь улыбнулся и вытащив ключи от машины из кармана джинсов, нажал на пульт.

 Сев за руль, Андрей, нагнувшись, посмотрел на Дашу.

– Ты что, остаёшься? – спросил он и завёл машину.

 Даша молча подошла и села на переднее сидение машины.

 Андрей проехал через арку и выехал на дорогу. Даша молчала, чувствуя вину, за то, что назвала такого самоуверенного парня, дураком, как называла и Пашу.

 Даша вспомнила свой дом, вспомнила, как Паша впервые поцеловал её, ей стало тоскливо. Ничего не говоря, Андрей доехал до кафе, на название которого Даша и внимания не обратила.

– Я проголодался, пошли, поедим. Здесь вкусно готовят, – сказал Андрей, выходя из машины.

 Даша тоже вышла и огляделась, города она не знала и в какой стороне её общежитие, понятия не имела. Она молча вошла в дверь кафе, которую открыл Андрей, пропуская её вперёд.

– Проходи вон туда, там свободнее, скоро кафе заполнится, – сказал Андрей, как ни в чём ни бывало обняв Дашу за талию и уводя в глубь зала.

– Наверное, в Москве это в порядке вещей, обнимать девушку, едва познакомившись с ней, – подумала Даша, но ей было приятно прикосновение Андрея, это её волновало.

 Сев за столик, Андрей поднял руку и щёлкнул пальцами, к ним подошла официантка, с блокнотом в руках и ручкой. На ней была особая одежда, которая была на всех официантках этого кафе, розовая кофточка и короткая юбка карандаш.

– Что будешь? – спросил Андрей Дашу.

 Та пожала плечами, хотя была голодна, так как и время было обеденное, и утром она едва позавтракала.

– Нам только второе или и суп будешь? – спросил Андрей.

– Нет, только второе, – ответила Даша.

– Мясо с гарниром, картофель фри и рис, сок апельсиновый и свежий салат, ну… как всегда, – сделал заказ Андрей.

 Парень просто хотел есть и когда девушка, приняв заказ ушла, Андрей внимательно посмотрел на Дашу, смутив её этим.

– Ты откуда такая приехала? – спросил он, положив ногу на ногу.

– Какая, такая? – удивилась Даша.

– Красивая! Даже очень красивая! Но на городскую ты не похожа, диковата, – ответил Андрей.

– Как это? – вновь удивилась Даша.

– Тебе открытым текстом сказать или пощадить твои прелестные ушки? – спросил Андрей.