Читать онлайн Во тьме забытых королевств

Глава 1. Молитва

Абсолютную черноту подземного туннеля нехотя разгонял тусклый зеленоватый свет фонаря из светокристалла. Узкий круглый проход, который среди гильдейских прозвали Змеинной кишкой, соединял поверхность и верхние уровни Пустой глотки. Хотя белоручки, живущие на поверхности, предпочитали немного иное название.

Нескладный парнишка чуть ниже среднего роста пробирался вниз по покатому неровному полу. Он держал перед собой тот самый фонарь, имеющий вид обычной стеклянной колбы с засунутым туда светящимся камушком. К крышке колбы была приделана веревочная ручка, за которую парень и держался, осторожно освещая себе путь. На полу очень много выбоин и ям, оставленных сотнями и тысячами ног, столетиями ходивших под этими низкими недружелюбными сводами.

Иной раз пареньку приходилось вставать на колени и проползать в особо узких местах, которые почему-то до сих пор не расширены гильдейскими кайлёрами. Но подобные препятствия ничуть не замедляли продвижения парня, ловко лавирующего в узком тоннеле, ибо он, можно сказать, вырос в этих недружелюбных норах.

Вот еще один шаг, поворот, опустить голову, чтобы не разбить лоб о предательский сталактит, находящийся прямо перед входом в огромный по своим размерам зал явно искусственного происхождения. Парень, глубоко вздохнув, нырнул в узкую щель, из которой пробивался спокойный серо-зеленый цвет.

Массивные квадратные колонны, украшенные искусной резьбой, уходили ввысь, поддерживая стрельчатые своды. И сам камень, испещренный барельефами, будто бы светился, разгоняя непроглядную тьму глубокой пещеры. Пространство зала было поистине необъятным и очень красивым, но только в том случае, если смотреть только наверх.

Тут был очень тяжелый и сырой воздух, то и дело в нос били запахи высохшей мочи, пота и экскрементов, к которым, к тому же, примешивался аромат жареного мяса и другой еды, что давало просто непередаваемую смесь. С непривычки сильно давало в нос, вызывая головную боль и тошноту, зачастую рвоту, что тоже не прибавляло свежего воздуха.

Такие запахи появились отнюдь не просто так. Если наверху вид радовал глаз своей красотой, то если опустить голову – взгляд наталкивался на уродливые шатры, палатки и шалаши, что были раскиданы по залу в абсолютном беспорядке. Где-то сохранившая цвет, совсем новая, где-то совершенно выцветшая ткань создавала абсолютную какофонию, что в полумраке зала еще более утомляло глаза. А как тут было шумно!

Сотни и сотни людей, бродивших по этому залу, то и дело галдели, сморкались, кричали, блевали, пели и ругались. Торговцы, рекламирующие свой товар разнообразными кричалками, на все лады и тона зазывая покупателей. Как правило, у них были самые цветастые (но далеко не самые аккуратные) шатры, еще сохранявшие задуманную гамму. Бродячие музыканты, которые ходили между по своеобразным кривым улочкам и играли на незатейливых инструментах, многие пели акапельно или рассказывали громкими уверенными голосами различные истории, пришедшие из темных веков. Несколько мужчин с кирками на плечах что-то не поделили между собой и громко ругались недалеко от того места, откуда вылез парень. Кажется, еще немного, и начнется драка, вот некоторые из них уже начали оглядываться по сторонам, прекратив надрывать голос. Но вовремя вмешались гильдейские стражники.

Двое невысоких кряжистых воина подошли к разошедшейся компании. На головах широкополые шапели, на груди вычищенные до зеркального блеска пластины, достающие до подбородка. И, конечно, черные фирменные гильдейские куртки с большими остроконечными капюшонами и широкими рукавами, с налокотниками из толстой сыромятной кожи.

Кайлеры, заметив подошедших, моментально затихли и попытались рассыпаться кто куда, словно тараканы на свету, но успели не все. Гильдейские мигом выцепили зачинщиков и, отобрав у тех инструмент, куда-то повели.

Паренек же, выскочив из тоннеля, на мгновение замер, привыкая к более яркому свету и громким звукам, и бодро потрусил куда-то вглубь этого людского моря, спрятав фонарь и привычным движением надев на голову широкий серый капюшон и тканевую маску, в другое время служившую шарфом. Так он полностью скрыл свое лицо.

Кстати, парня так и зовут – Капюшон. Или Болтун. Смотря с кем приходится общаться. На поверхности, среди людей, вовлеченных в исследование Пустой глотки, парень ходит под именем Капюшон, внизу – Болтун. Но у него есть и третье имя, известное довольно узкому кругу людей. Это имя – следствие необычной внешности парня. Он альбинос, при этом у него на теле совершенно не растут волосы. Так что поначалу у него было имя Яйцеголовый, или просто Яйцо.

Переместив свой потрепанный рюкзак на живот, Капюшон ловко двигался в потоке людей, сноровисто избегая цепких рук уличных торговцев и не обращая внимания на зазывающие взгляды и позы полуодетых куртизанок, которых тут тоже было в достатке. Однако особой популярностью они не пользовались, хоть и стоили довольно дешево. Судя по молве, велика была вероятность лишиться самого главного после таких развлечений. Либо подцепить кучу неприятных болезней. Обитатели низа предпочитали «официальные» дома утешений на поверхности, либо их филиалы здесь, внизу. Их всегда было легко найти – среди всех шатров они выделялись размерами и аккуратным стилем. Ну и очередями, конечно.

Капюшон тем временем преодолел некую незримую границу, куда праздный люд не заходил. Шатров стало меньше, появился порядок в их расположении. Хотя вездесущая вонь никуда не исчезла. Тут в основном ходили облаченные в доспехи бойцы, прислуга в черных куртках, а также вольные искатели разного финансового достатка.

В этом месте каждый шатер принадлежал определенной группе Смельчаков – людей, которые исследуют глубины Провалов, пробираясь по узким шкуродерам или огромным дворцам, построенным неизвестно кем, неизвестно когда. И зачастую эти дворцы и залы таят в себе намного больше опасностей, нежели обыкновенные пещеры.

Парень подошел к неказистой палатке, разбитой вокруг колонны, и дернул за колокольчик, висящий на входе.

– Входи, Болтун! – раздался голос из палатки. Весьма неприятный, стоит сказать, как будто много раз сорванный в крике. – Парни, ставьте бодрилку, наконец-то гость пришел!

Раздался коллективный короткий смешок, и Капюшон откинул полог.

В лицо сразу же ударил удушливый дым от курительных смесей, а также кислый перегар. Поморщившись, Болтун все же вошел, сразу сместившись в сторону, подальше от высокого кальяна и трех лежащих вокруг него мужчин. Все они были разными, но была общая деталь, что сразу бросалась в глаза – все они были лысыми.

– Привет, Болтун! Как жизнь? – те, однако, были очень к нему дружелюбны. Наперебой поздоровались и учтиво предложили ему затянуться, гость же покачал головой, отказываясь.

– Сейчас бодрилка согреется. Или ты чего покрепче хочешь? – подмигнул ему пожилой воин – лидер отряда, по имени Шмель. Или Капитан Шмель.

Он обладал тем самым сорванным голосом – неприятным, но громким и уверенным. А еще у него были шикарные усы и бакенбарды глубокого черного цвета, без единого седого волоска, а также солидное, «офицерское» брюхо. Как правило, в палатке, при подготовке к спуску, он предпочитал ходить голым по пояс, «дабы принять воздушные ванны, ибо в этом треклятом плаще жарко, как в печи». В этом он был прав. Плащи Смельчаков не отличались удобством в ношении, но были крайне полезны и функциональны при спуске. Это и одеяло, и матрас, и какая-никакая броня, и рюкзак. И последнее одеяние для всех, кто остался внизу.

– Да ла-а-адно! Знаю, что ты не пьешь всё, что крепче шептухи, – Шмель загремел посудой около самодельного стола, расположенного как раз вокруг несущей колонны. Он выискивал чистые кружки, которые, по обыкновению, были в большом дефиците. – О, нашел. Держи!

Гостю была вручена большая деревянная плошка, когда-то служившая супницей, в ней плескался ароматный напиток (правда, весь аромат тонул в окружающей вони). Во вторую руку дали большой сухарь. Болтун огляделся, выбирая место, где можно присесть, однако мебели в палатке не было, кроме разве что стола, заваленного грязной посудой, старым сломанным снаряжением и остатками пищи. Так что он решил просто постоять, чай ноги на месте. Также парень оглядел сухарь на предмет свежести и насекомых. Ничего подозрительного не было, так что Капюшон со спокойной душой засунул его в складки своего необъятного серого плаща. Про запас.

– Что ж, раз уж все в сборе… – Шмель оглядел всех собравшихся внимательным взглядом, поглаживая свои шикарные усы, – сегодня у нас довольно необычное задание. Нужно сопроводить одного богатенького имперца в галереи за Белыми столбами и проследить, чтобы с ним ничего не случилось. Путь неблизкий, плохо изученный, имеет много тупиков, колодцев и шкуродеров, так что готовиться нужно основательно. Однако имперец готов готов дать задаток, если его согласятся провести в короткие сроки. Тут нужно поспешать, деньги хорошие, немало свободных отрядов откликнется.

– Не сказал бы, – тут же подал голос Еж, бывший коновал, а ныне штатный медик отряда. Был он сух лицом и телом, словно старый изюм, пахло от него тоже не розами.

– Видал я того имперца, дюже странный малый. В город прибыл с эскортом из пяти добрых молодцев, один другого шире, но, похоже, обычных вояк, раз уж вниз без них спустился. Рюкзак еще с собой таскает, больше него самого! Весь приодетый, холеный, будто на парад собрался, а не в глубины, – Еж сплюнул в сторону и вновь затянулся. – Не нравится мне тот имперец, гузном чую, неприятностями от него пахнет.

– Мыться надо чаще, чтоб гузно не чесалось и не пахло! – воскликнул Ромашка, основная боевая единица отряда, и заразительно засмеялся. Его поддержали остальные члены группы, даже Ёж улыбнулся, ничуть не обидевшись на шутку. Парень с таким странным именем имел вид бравый, задорный, можно даже сказать, боевой. Невысокий, крепко сбитый, но с длинными руками, которые были покрыты небольшим количеством шрамов, коими их владелец безумно гордился. Большинство были получены им во время работы подмастерьем в кузне, однако, если верить его рассказам о них, он прошел не одну войну, много раз был ранен, прежде чем стать славным Смельчаком в свободном отряде.

– Не трясись ты, Ёж! – продолжил Ромашка, – помнишь, к нам заходил какой-то богатый молодец из Республики? Исследовал там что-то в глубинах дворцов, вроде как коллекцию свою пополнить хотел. Так тот тоже среди свободных отрядов искал сопровождение, хотя у самого охранка была. Ты ж знаешь, в Провал лучше ходить со знающими людьми.

– Что ж он тогда к гильдейским не обратился? – произнес Ёж и сделал глубокую затяжку, – эти ребятки прожженные, их специально готовят к спускам. Да и снаряга у них – будь здоров.

– А то не знаешь? – ухмыльнулся Ромашка и указал на доселе молчавшего мужчину. Тот спокойно курил, уйдя в свои мысли. – Белый! А ну, какие там у вас условия были?

– Полная оплата всех заранее оговоренных дней в подземельях Провала. Треть всего, что будет найдено в подземельях, переходит в собственность Гильдии, либо наниматель выплачивает сумму, эквивалентную стоимости найденных артефактов, которые причитаются Гильдии. Каждый дополнительный день, проведенный в подземелье, оплачивается как два ранее оговоренных. А каждое сражение, ловушка или другая проблема, связанная с риском, но решенная силами представителей Гильдии, оценивается как четыре ранее оговоренных дня. Если представитель гильдии погибает, защищая нанимателя, то последний обязуется выплатить гильдии сумму, равную стоимости снаряжения погибшего, а также отступные его родственникам, если таковые имеются. Размер отступных оговаривается отдельно.

Белый рассказал это ровно, спокойным хорошо поставленным голосом, совершенно не меняя позы и выражения лица. Если говорить об этом мужчине, то он был… совершенно обычным. Небольшая щетина, обычное, но довольно умное лицо (что нечасто встретишь внизу), такая же фигура. Если бы его кто-то встретил наверху, то, вероятно, подумал бы, что это юрист средней руки или же какой-нибудь клерк.

– О как! – приосанился гордо Ромашка. – Вишь, как дерут? Да тут любого жаба удавит. Проще уж с хорошим вольным отрядом договориться на более выгодные условия, чем с жадными дерунами работать. Не в обиду, – последние слова он адресовал Белому, который раньше работал в представительстве «Объединения смелых» – местной гильдии. Тот лишь отмахнулся, продолжая методично потягивать кальян.

– Хм, – Ёж задумчиво почесал косматую рыжую бороду, – что ж, если с этой стороны посмотреть, то в принципе всё нормально. Можно браться, коли хорошую цену дают.

– Тоже так считаю, – Ромашка отпил отвара из своей плошки, – тем более сейчас нормальную добычу сложно найти, деруны подчистую всё забирают.

– Солидарен, – отсалютовал трубкой кальяна Белый.

Капитан Шмель внимательно оглядел свой отряд, остановив взгляд на Болтуне. Заметив едва заметный кивок, довольно улыбнулся.

– Как я и думал! – он широким жестом достал из кармана своих шаровар увесистый кошель и кинул его Болтуну. – Поэтому я взял на себя смелость и уже обо всем договорился с нашим нанимателем. Зовут его, кстати, Элрих. Выходим завтра в первой половине дня, Болтун… – названный кивнул, незаметным движением спрятав кошель в складках своего плаща. – Идем на неделю.

– Э-э-э! Капитан, что за дела? – Ромашка возмущенно привстал. – А если бы мы не согласились?

Невнятными звуками его поддержал Ёж, Белый остался бесстрастен. Болтун, не став дослушивать, аккуратно поставил полную чашку на пол и выскользнул из палатки.

Он работал с этим отрядом уже очень давно, чтобы знать, как будет протекать беседа дальше. Шмель не в первый раз принимал достаточно важные решения без ведома отряда, однако ни разу не было такого, чтоб ребята на обсуждении оказывались против. Их капитан, несмотря на простоватый вид и чрезмерную страсть к алкоголю, был хорошим лидером и тонко чувствовал направления мысли своих бойцов. Поэтому сильных ссор по поводу таких вот ситуаций не было. Посидят, погундят, Шмель обернет всё в шутку и пообещает больше так не делать. Потом они выпьют и всё забудут. Главное, чтобы именно «выпили», а не «нажрались», как обычно. Но Болтуна успокаивало то, что с ними сейчас Белый, который проконтролирует принятие на грудь. Либо обычное присутствие их на месте вовремя, а дальше уже дело за Тьмой. Она мигом выбьет похмелье из всех пивших. Хотя перед нанимателем будет неловко.

Парень встряхнулся, отгоняя лишние мысли. Какое ему вообще дело до того, как будет выглядеть отряд в глазах нанимателя? Его дело сейчас закупить еды и расходников на обозначенный срок, а также подготовиться к длительному путешествию. И свою работу проводника он выполнит безупречно.

***

Первым делом Болтун отправился за провизией. Капитан рассчитывал на неделю пути, но Болтун знал: нужно добавить еще пару дней на случай непредвиденных ситуаций, которые неизбежно возникнут в Провале.

В его списке были сухари, несколько горстей ячменя, гороха и чечевицы, немного сушеного мяса и рыбы – чтобы разбавить растительную пищу. По опыту Болтуна, на одних кашах долго не протянешь. Также он взял резервный запас воды, пару баклажек шептухи и побольше сухого сыра – верного спутника в долгих спусках. Не забыл и о мешочках ароматных трав для бодрилки, которая помогала быстро восстановить силы на привалах и согревала в холодных, сырых залах Провала.

Такого набора вполне хватит, чтобы сохранить силы на весь путь туда и обратно, при этом он занимает минимум места и почти ничего не весит. А это было не менее важно, чем сама еда.

Первым делом Болтун направился к своему знакомому бакалейщику Хохмачу. Его шатер располагался на границе между «свободной зоной» и «зоной подготовки», где находились основные спуски в Провал. Место, на первый взгляд, было выгодным: здесь было меньше шатров, и огромного рыжебородого Хохмача было трудно не заметить. Однако, несмотря на заметность, дела у него шли неважно. Логика подсказывала, что торговля здесь должна процветать, но местные Смельчаки были суеверны. Они предпочитали закупаться ближе ко входам в Провал, веря, что Хозяева меньше обращают внимание на вещи, долго находившиеся под воздействием Давления Тьмы. А оно, как известно, сильнее всего ощущалось у больших спусков.

Лавка Хохмача держалась за счет новичков, пришлых исследователей и его друзей-Смельчаков, которые не особо верили в приметы. Ну и, конечно, за счет более низких цен, чем у конкурентов. Именно это привлекало большинство покупателей, хотя их, в общем-то, было не очень много.

Сегодня, однако, Хохмача на месте не было. На большом прямоугольном ящике, служившем прилавком, сидел пухлый, но крепкий парень с огненной шевелюрой до плеч и мягким пушком на щеках. Судя по сходству с хозяином, это был его сын, явно посаженный на место продавца против своей воли – лицо у него было таким, будто он выпил прокисшее молоко.

Заметив приближающегося Болтуна, парень окинул его презрительным взглядом, сплюнул в сторону и демонстративно отвернулся. Болтун беззвучно хмыкнул.

– Милостыню не подаем, вали отсюда, – лениво бросил парень, даже не взглянув на Болтуна.

На вид ему было не больше шестнадцати. На нем была красная рубаха с широкими рукавами, безрукавка из зеленого сукна со стальными пуговицами, которую опоясывал широкий ремень с массивной бронзовой бляхой, и плотные войлочные наплечники с острым капюшоном черного цвета – неизменный атрибут тех, кто часто спускается вниз. На голове красовался синий шерстяной берет – новое веяние моды. Этот головной убор набирал популярность среди молодежи, мечтающей стать Смельчаками. Хотя, стоит отметить, определенной практичностью он все же обладал, особенно если сверху надеть цервельер (хотя стеганый капюшон в любом случае был надежнее). Ноги парня были облачены в льняные шоссы красного и синего цветов с зеленым гульфиком и черными наколенниками сырой кожи. На ступнях красовались довольно дорогие сапоги с низким фигурным голенищем – опять же по последней моде.

Парень явный франт, который к тому же метит в ряды Смельчаков. И очень сильно пытается это показать. Болтун внутренне покачал головой, осматривая, судя по всему, старшего наследника Хохмача.

– Ты что, глухой? – через губу выдавил паренек, демонстративно зажимая нос. – Сказал же, милостыню не даем. Пшел вон, пока гильдейских не крикнул.

Такое отношение ничуть не смутило Болтуна, скорее даже развеселило, хоть на его закрытом маской лице это было и не видно. На самом деле он действительно выглядел попрошайкой или крайне бедным Смельчаком: бесцветный плащ, скорее даже балахон, с широким остроконечным капюшоном, что полностью скрывал фигуру, плетеный ремень на узкой талии да войлочная сумка за спиной – это всё, что составляло костюм Болтуна. Не сильно он был похож на частого гостя Провалов. Но это мнение дилетанта, что никогда не бывал во Тьме.

Болтун на ходу достал из-за пазухи мешочек с деньгами и бросил пареньку. Тот, к его чести, ловко его поймал и настороженно осмотрел, переводя взгляд с мешочка на Болтуна. Осторожно развязал. Удивленно крякнул, рассмотрев содержимое.

– У кого украл? – посмотрел он подозрительно на Болтуна. Тот лишь пожал плечами. – Ну ладно, не мое дело. За чем пришел?

Капюшон удовлетворенно кивнул. Сейчас паренек был очень похож повадками и мимикой на своего отца. Тот тоже при виде денег становился серьезным, как будто вступал в тяжелую схватку. Скинув рюкзак с плеч, парень порылся в нем и вытащил на свет небольшую деревянную дощечку, протянув ее продавцу.

Рыжеволосый недоуменно взял ее, пробежав глазами по вырезанным на ней значкам.

– Хм, – он исподлобья посмотрел на загадочного покупателя, оглядев того с головы до ног. – Не первый раз у нас закупаешься?

Болтун кивнул.

– А зовут тебя как? – в ответ лишь неопределенно пожали плечами, отчего рыжеволосый хмыкнул, пробормотав: – А ты не из болтливых. Сейчас все принесу, жди.

Капюшон не первый год помогает отрядам ходить в подземелье, поэтому у него скопилось немало инструкций для продавцов на таких деревяшках. Очень удобно.

Хохмач-младший отсутствовал недолго. Собрав продукты, он аккуратно уложил их на ящике и вопросительно посмотрел на покупателя. Тот, внимательно осмотрев, просчитав и взвесив все товары, согласно кивнул и вытащил из своего поистине бездонного рюкзака несколько чистых тряпиц и завернул все в них, сложив обратно в рюкзак.

Молодой торговец, взяв из кошелька нужную сумму, вернул его покупателю. Все знают, что у Хохмача цены фиксированные, и торговаться нет смысла – хозяин не берет меньше и не берет больше.

Молча ударили по рукам для завершения сделки, и Капюшон последовал в следующую лавку – уже за снаряжением, вторым важным составляющим успешного похода.

Веревки, крепления и инструменты предоставит отряд, но у Болтуна, как у любого уважающего себя Смельчака, был собственный набор. Компактный чекан, клюв, карабины и другие полезные мелочи. Но ко всему прочему нужно закупить новых светокамней, парочку огнекамней на всякий случай, герметичных мешков из кишок (для отдельных потребностей). Также не помешает взять с десяток болтов для арбалета и горючее масло.

Болтун почти никогда не принимал участие в зачистках и других сражениях, стараясь максимально отдалиться от любых боев, разумно полагая, что будет только мешаться. Чуть ниже среднего щуплый паренек едва ли может похвастать великой силой, так что он выполнял роль исключительно проводника и первопроходчика. Тем не менее Болтун всегда перестраховывался. Что, кстати, не раз его спасало.

Остальное он закупил в нескольких ближайших знакомых лавках – там продавцы все знакомые, так что все сделки были завершены очень быстро и так же молча. Закончив, Болтун подбросил на руке чуть полегчавший кошелек и довольно улыбнулся. Сегодня определенно удачный день.

Убрав кошель в складки плаща, Болтун направился обратно к палаткам, чтобы проверить снаряжение, которое ему выдаст Шмель. Он, конечно, опытный Смельчак, всегда ответственно подходящий к подготовке, но лишняя осторожность никогда не помешает. Каждый рано или поздно настолько уверяется в своём профессионализме, что начинает совершать ошибки, свойственные новичкам. Большинство Смельчаков гибнут именно так: не осмотрели вовремя верёвки, и те рвутся; заблудились в пещерах, перестав отмечать свой путь; или, что хуже всего, неправильно рассчитали время похода. Долго находиться под Давлением Тьмы нельзя – рано или поздно она позовёт за собой, и сопротивляться будет невозможно.

В палатку Болтун вошёл без предупреждения. На его появление никто не обратил внимания – каждый был занят своим делом. Шмель, сидя на ящике, просматривал стопку старых карт, время от времени что-то помечая в записной книжке. Ромашка и Белый протирали маслом нагрудные пластины и цервельеры, а также, судя по разложенным вокруг инструментам, чинили снаряжение для спуска. Ёж, устроившись в дальнем углу, внимательно осматривал верёвку, аккуратно складывая её в удобный для переноски формат. Несмотря на внешнее впечатление раздолбаев и пьяниц, отряд Шмеля состоял из опытных людей, прекрасно понимавших цену ошибки или невнимательности при подготовке.

Болтун скинул рюкзак у входа, снял маску, поднял никем не тронутую плошку с отваром и подошёл к Ежу. Присев на корточки, он стал наблюдать за его движениями. Отпив немного уже остывшего отвара, он достал сухарь и откусил небольшой кусочек. Так прошёл остаток дня перед отбоем – Болтун поочерёдно подходил к членам отряда и наблюдал за их работой, понемногу поедая сухарь и запивая его отваром. Остальные вели себя так, будто в палатке он один.

Ёж, закончив с верёвкой, надёжно упаковал её в транспортные мешки, проверил все необходимые инструменты, карабины, метки и крепления, аккуратно сложил их, предварительно смазав. Затем он осмотрел свою лекарскую сумку и снаряжение, после чего, удовлетворённый, сложил всё у выхода из палатки.

То же самое проделали остальные члены отряда: проверили своё снаряжение, подлатали его при необходимости или сходили на рынок за новыми расходниками. Закончив, они сложили всё у выхода, а затем сели на колени вокруг колонны, предварительно убрав со стола всё лишнее и оставив только несколько крупных светокамней и грубоватую фигурку какого-то существа, вырезанную из гранита. Все источники света, кроме тех, что окружали фигурку, были погашены.

Все склонились ниц, прижав лбы и ладони к холодному камню пола. В палатке воцарилась давящая тишина, настолько плотная, что её, казалось, можно было потрогать руками. Замолчали не только они – весь огромный зал подземной пещеры погрузился в безмолвие. Люди по обе стороны зала склонились в глубоком поклоне перед небольшими одинаковыми фигурками, окружёнными светокамнями. Всё подземное поселение замерло, и даже свет, исходящий от камней, становился всё тусклее. Когда пещера окончательно погрузилась во тьму, все, словно по невидимому сигналу, запели:

Затихли последние слова молитвы, оставив после себя лишь тихое короткое эхо. Все остались в тех же позах, не смея даже шелохнуться, крепко прижав свои тела к прохладному сухому камню. Вне палаток было темно. Темно так, что было тяжело дышать, так, что терялась ориентация в пространстве. Оставалась лишь тишина и пронзившее каждого напоминание, что они находятся под землей, что над ними неисчислимое количество камня, который лишь по воле неизвестных создателей не падает вниз, радостно хороня людей в их хрупких, ничтожных шатрах, словно гробах. Будто в отместку за то, что они посмели возвести такие отвратительные постройки в храме вечности и незыблемости, на тысячелетних камнях, которые, скорее всего, существуют дольше, чем все вместе взятые люди, что ходят по ним.

Постепенно люди отмирали, укладываясь в свои постели, спальные мешки или просто на плащи. Никто из них не смел поднимать голову или разгибаться, словно в страхе, что своды действительно обрушатся. Лишь один человек смело встал, совершенно не замечая общего настроения. Болтун тихонько вышел за пределы палатки и глубоко вздохнул. Было темно, душно и воняло точно так же, как днем. Но эта тишина… Потянувшись, парень сел прямо на пол, вытянул ноги и посмотрел наверх. Пускай барельефы и перестали излучать свет, и вокруг была непроглядная тьма, Болтуну это ничуть не мешало ими любоваться. Он хранил этот факт в строжайшей тайне от всех, даже от самых близких друзей, как и многие другие свои особенности. Но рано или поздно кто-то поймет, что так знакомый всем Болтун – отличный проводник и надежный товарищ – не совсем человек.