Читать онлайн Повесть о лукановском звере

© Константин Зеленоглазов, 2025

ISBN 978-5-0065-5627-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Он убегал… В него стреляли люди…

Проваливаясь лапой в рыхлый снег,

Волк твердо знал: спасения не будет

И зверя нет страшней, чем человек.

***

Пролог

Вдоль пруда бежит пожилая женщина и громко, протяжно выкрикивает звук «Р», а затем добавляет

– Ты куда? Вернись! Вернись мой хороший, я же случайно!

От неё убегает, худощавый, лысый без единого волоса мальчишка с болезненно бледной кожей, на вид ему не больше десяти.

Когда они добегают до густого заросшего поля, с цветущими высокими люпинами, женщина спотыкается и падает. Она поднимает глаза и вместо мальчика видит огромного белого волка, с кроваво красными глазами. Волк набрасывается на неё…

***

– Ты неси меня река…

Пела из динамиков группа Любэ, пока чёрный вольксваген туарег двигался по трассе, вдоль бесконечных просторов нашей Родины. За рулём его находился коротко стриженный зрелый мужчина, круглое лицо которого, расходясь от правого края губы по всей щеке и до самого уха, прихватив с собой ещё и кусочек шеи, украшал шрам полученный от какого то серьёзного ожога.

– Миш, ну всё погрузились достаточно, может чё нибудь пободрее включим?

Обратилась к водителю, его сидящая на пассажирском, красивая, ухоженная светловолосая жена, глядя сквозь тёмно красные линзы очков – авиаторов.

– Да ну, оставьте русское! Да пап?

Выступила в защиту Николая Расторгуева, десятилетняя худенькая девочка, с чудесными кудрявящимися каштановыми волосами и светло – карими блестящими глазами как у отца.

– Да, да, да! Дядь Мишь давайте русское, Гуф, Ака сорок семь, чё нить такое…

Вмешался в разговор, полноватый сероглазый юноша, с длинной чёрной чёлкой.

– Включи наушники и слушай своих наркоманов Петь, ещё этой грязи здесь не хватало, тем более здесь Эллочка. Миш, переключи ну, и так же душно.

Михаил поменял флэшку и салон автомобиля наполнился танцевальной иностранной музыкой.

***

– Далеко ещё?

Спросила жена, пока Михаил заправлял машину.

– почти двести маршрут показывает, к вечеру доберёмся. Устала Марин?

– ну, а ты как думаешь Миш? Тысяча километров. Я в жизни только один раз вообще, дольше двух сот ехала, когда с Мурома в Москву учиться добиралась на поезде.

Марина сняла очки и своими серыми глазами начала разглядывать, двух молодых парней которые везли вдоль трассы, какой то древний мотоцикл.

– Да уж Миша, село Луканово. Много куда я мечтала, что отправимся с тобой, но вот это, никак не предполагала.

– Надо Марин. Она мне как мать была. Должен. Обязан.

Михаил повесил пистолет на место, обнял и поцеловал жену.

– В следующий раз, честно, куда захочешь поедем.

– Полетим

– Да, естественно полетим.

Когда они вернулись в машину, дети о чём то яро спорили

– Пап, он опять начал.

– Дядя мишь, не верьте ей, она вам врёт.

– Я папе никогда не вру.

– Так успокоились Петь, чё опять началось?

– Мам..

– Что мам?

– Тётя Марин, он снова глупости говорит.

– Эллочка, золотце что он говорит?

– Что в лесу такие гномы живут, которые ночью приходят, и в коровах, прямо там, под хвостом, свои мешочки с золотом прячут, и если их какашку расковырять там монеты найти можно.

– Петь, тебе шестнадцать или тоже десять?

– Чё сразу десять то? Долго ещё?

– Не долго, сынок, скоро будем. Эллочка, солнышко не слушай его.

Михаил резко тронулся, и всех качнуло вперёд.

– Успокойся Миш. Дети есть дети…

***

Когда они добрались до Луканово, уже начинало темнеть. На въезде в деревню их встречал рыжеволосый мужчина, в больших чёрных сапогах и старом джинсовом костюме. Михаил вышел из машины и подошёл поздороваться.

– Ну здравствуй Мишань!

– Здорово Сань!

Не отпуская рук, они обнялись.

– Я уж думал ты не приедешь уже, а щас чёто смотрю три пропущенных, думаю ни хера себе Мишка! Добрался всё таки! Бегом побежал, а то думаю заблудится, ты ж наверное всё позабыл уже…

– Ничего не забыл, где тут плутать то Саш? Так, на всякий случай.

– Ясненько. А чё за синьорита там у тебя? Жена где?

– Эта жена теперь. Той нет больше.

– А где та?

– Нигде Сань. Нет её.

– Да ты что…

– Потом расскажу, ладно, садись, поехали.

Когда они подошли, к машине, Марина встала с пассажирского, поздоровалась и перешла на заднее, взяв Эллочку на руки. Саня сел на её место и они двинулись к нужному дому.

– Так вы местный? Мишин Друг? А я Марина его жена, последняя.

– Очень приятно, Мишка сказал уже. Да друг. Александр, Саша, Саня. Можно Клюв.

– Почему клюв?

– Мам, а ты нос ему посмотри, чё не понятно? Дядь ты реально на этого похож… на Ибиса.

– Петь, ты мужик или нет? За словами не хочешь последить?

– Да ладно тебе Миш, пацан шутит, да Петя, как там тебя, Петя Толстопуз?

Александр, Саша, Клюв повернулся к парню и с улыбкой пожал ему руку.

– Эх мужики, да Эллочка, ну их к чёрту!

Подъитожила Марина, и поцеловала приёмную дочь в щёчку.

– Дядя Саша – спросила девочка – а правда, что тётю волки загрызли?

Александр пристально посмотрел на Михаила.

– Они знают.

***

Когда семья, вместе с Клювом, подъехала к старому, наполовину сгнившему деревянному забору, туарег остановился. Дядя Саша передал главе семейства ключи, и пожал ему руку.

– Тебе помочь чем?

– Спасибо Сань, разберусь.

– Ну тогда не прощаемся. Завтра увидимся?

– Да. Сам зайду к тебе.

Клюв ушёл. Михаил попросил семью, остаться в машине, а сам подошёл к облезлой калитке, с приколоченным синим железным почтовым ящиком, на котором белой краской было написано- Романовых 19, а под ним – Ивановы. За калиткой стоял небольшой деревянный дом, с большими окнами в синих облупленных рамах. Справа от него, пристроенный к крыльцу стоял сортир, дальше шёл белый заборчик с воротцами отделяющий дом от сада.

Детство… На Михаила обрушивались воспоминания. Именно здесь он прожил своё лучшее время, с восьми до шестнадцати лет, под опекунством своих любимых дяди Вовы и тёти Ани, после того как сначала отец, а через несколько лет и мать, погибли от передозировки наркотиками.

Мужчина вошёл в дом и с радостью заметил, что в нём практически ничего не изменилось. Та же кухня, с белыми прозрачными занавесками и коричневым полом, по середине которого вход в погреб, с дурацкой железной ручкой из проволоки, о которую все вечно спотыкались. Тот же зал, с двумя обшитыми леопардовой тканью креслами и цветочным диваном, столик, с фотографиями погибших сына тёти Ани и Дяди Вовы.

В спальне, где спали его опекуны, а после одна тётя, тоже всё по прежнему. Та же кровать, те же одеяла, подушки.

Изменилась только детская – другие обои, шторы, новый письменный стол, игрушки, телевизор, компьютер – старенький но всё же, откуда он взялся и для кого? Всё это очень удивило Михаила, он был последним ребёнком, которого когда либо знала эта комнатка, младше него, до рождения Эллы, никого из рода не оставалось.

– Папа?

– Миша! Мииша! Ты где? С тобой всё нормально?

Услышал Михаил голоса вошедшей семьи и вышел обратно в зал.

– Всё в порядке Миш? Ты что тут так долго?

– Да. Всё хорошо. Ностальгия какая то.

– Ну и отлично. Прикольно здесь, у меня такое чувство, что к бабушке на дачу приехала. Ну что заселяемся?

– Заселяемся. Пойдёмте вещи переносить.

Когда дело было сделано, вся семья расположилась в зале, взрослые на диване, младшие в креслах, чтобы распределить кто и какое место будет занимать.

– Дядя Миш, я там отдельно, где комп этот допотопный стоит.

– Нет, пап, скажи ему, я же девочка, мне надо отдельно. Пусть здесь останется.

– Сама здесь оставайся.

– Сынок, ну Эллочка права…

– Мам ты чё? Дядя Миш, вы чё все? Я там сумки бросил уже.

– Марин, выбирай пусть или здесь, или с тобой спит.

– Миш, ты чё прикалываешься что ли?

– Нет

– Дядя Миш вы так угараете?

– Нет. Ты взрослый мужик, и не можешь на диване спать? Мне знаешь ли и на голой земле спать приходилась и ничего, не умер как видишь.

– А я здесь причём? Можете хоть на дерево залезть.

– Петя.

– А чё он учит меня опять? Отец что ли? Нет. Так чё лезет куда не надо.

– Так взял бы и съехал.

– Может это вы от нас отстанете? Я и так в эту мухосрань ехать не собирался, так ещё и в ней, умудряются какие то претензии мне предъявлять!

– Марин, уведи его.

– Петя пойдём. Петь. Петя.

– Нет мам, я не понимаю, это чё, они с Эллой господа, а я тут так, постольку – поскольку?

– Петенька, сыночек, успокойся, пойдём… пойдём с мамой.

Марина, увела ненашутку разгорячившегося сына в спальню. Михаил опустил голову и обхватил её руками.

– Щенок. – думал он – всю жизнь из под материной юбки будет тяфкать. Дать бы ему люлей хороших разок, может хоть чё то там проснётся. В этом момент к нему подошла Эллочка и обняла.

– Папа ну я же права! Ладно, пусть если ему так надо туда идёт.

.Из спальни вышла Марина и сев к мужу поцеловала его.

– Успокойся Миш. Ты же помнишь? Я тебе рассказывала с тех пор как его папаша, от нас свалил, он до сих переживает, видишь нервный какой. Ранимый мальчик, чувствительный, тяжело ему это всё.

– Помню. Вижу.

– Ну вот и хорошо. Иди Эллочке помоги, а я пока с Петечкой обустроюсь. Видимо, до того как домой приедем, будем оставаться друзьями? Да миш?

– Видимо. Люблю тебя друг.

– И я тебя.

***

Когда, расселение было закончено, Элла осталась в детской, а Пётр в спальне, супруги переодевшись в халаты, сидели за кухонным столом, пили вино и разговаривали.

– Так значит здесь ты провёл лучшие годы своей жизни?

– Да. Детство.

– Стесняюсь спросить и чем же вы здесь занимались?

– В смысле?

– Ну дети Миш. Тут же ни парков, ни кино, ни клубов каких нибудь.

– Есть клуб. В соседней деревне. Дрались там постоянно. Ну как чё делали Марин? На речку ходили. На озеро. Купались. На плотах катались. Рыбу ловили. Костры жгли. В лесу поляна есть, там с одной стороны две берёзы, с другой две, как ворота – в футбол играли. На охоту дядя Николай брал.

– На охоту? Слушай до сих пор не верится, что человека в двадцать первом веке могут волки загрызть.

– Могут Марин. И в этом веке, и в следующем, и во все века пока они есть, смогут.

– Это же прямо рядом с деревней было да?

– Да.

– Кошмар какой. Слушай я за детей боюсь. Вдруг мало ли чего…

– Ну у тебя твой вон какой здоровый, он как заскулит все волки разбегутся.

– Не смешно Миш.

– Успокойся. Раз кого то загрызли, значит на днях охотники приедут с города. Перестреляют всех и всё нормально будет. Ток смотри чтоб к лесу не приближались пока.

– Хорошо.

Марина подошла к мужу, села к нему на колени и нежно обласкав мочку уха губами спросила.

– Миш, а девчонки то хоть были здесь у вас?

– Были.

– А у тебя?

– И у меня была. Одна.

– Да прямо одна, хватит мне сказки то рассказывать.

– Честно.

– Ой ну всё. Честно. Честный ты наш. Ладно что спать пойдём?

– Пойдём. Спокойной ночи.

Супруги коснулись друг друга губами.

***

Воспоминания не давали Михаилу уснуть. Только под утро, он кое как задремал и то ему приснился кошмар, где тётя Аня бежала по лесу ему на встречу и громко звала его, пока Миша никак не мог к ней приблизиться, а когда это всё же произошло, не успев обняться, что то с бешеной скоростью, утащило её прочь, после чего стало слышно лишь её крики и волчий вой…

Михаил проснулся. Он встал, и прямо босиком прошёл в сортир, после чего открыл воротца, вошёл в сад и подёргал уличный умывальник – тот оказался пуст. Тогда он подошёл к колодцу, поднял тяжёлую металлическую крышку и спустил ведро. Колодец к счастью не подкачал, и слушая как скрипит старая металлическая цепь, и вниз громко плюхаются излишки воды, мужчина поистине наслаждался. Сколько долгих лет не слышал он этих звуков…

Наполнив умывальник, он умылся и пошёл прогуляться по земле. Огород немного зарос, но в целом был ухоженным – у забора и вдоль дорожки росли цветы, из которых он узнал нарциссы, пионы и любимые тётины астры. Сначала шли грядки с овощами – капуста, морковь, свёкла, репа, немного картофеля, в парниках, как он помнил – помидора и колючие огурцы. Дальше шла клубника. Потом кусты крыжовника, малины и смородины. За ними деревья – старая большая могучая яблоня, рядом с которой две поменьше и две таких же груши. Оказавшись за домом Михаил обнаружил, покосившийся, с полу развалившейся крышей сарай, где с одной стороны которого раньше держали кур, а с другой, что была огорожена, здорового нервного Хряка Борю, пока его не прирезали – потом это стало место для зелени и редиса. Михаил заметил несколько не собранных редисок и выдрав одну из них, сразу положил в рот.

Окончив своё путешествие, он пришёл к выводу, что после смерти мужа, со своими обязанностями, тётя также примерно справлялась, а вот то что касается сарая, забора и каких то ещё вещей, которыми занимался дядя Вова, здесь её сил уже не хватало.

Михаил вернулся к колодцу, и снова начал набирать воду. Поднявшись в дом он заполнил бойлер, бочку с краном – для питья и кухни. В последний заход его встретили жена с сыном.

– Чё дядя Миш, тебе помочь чё?

– Да нет, я уже всё.

– Ну ладно, а то говорите если что.

– Мишенька. Ну ты у нас действительно настоящий мужик. Прямо, аж помолодел как будто.

– Ну так.

Михаил улыбался.

– Миш, а чё газ не зажигается?

Он открыл дверцы высокого узкого шкафа, у плиты, и открыл газ в баллоне.

– Так и не провели до сих пор. И газ, И канализацию. Ещё когда как Эля был обещали. Она спит?

– Не знаю. Не смотрела ещё, но из комнаты не выходила. Так мы на долго здесь?

– Щас кофе попью, пойду посмотрю чё там, да как.

– Там кстати, чайник электрический в комнате, у Эллы, Дядя Миш. Вчера видел.

– И что. За свет кто платить будет ты Петя?

Пётр с недоумением посмотрел на отчима.

– Да я шучу. Щас принесу пойду.

Михаил, зашёл в детскую. Эллочка сидела за компьютером, и играла в какую то цветную мультипликационную игру, где под большой весёлой черепахой в очках, были нарисованы предметы, названия которых были перепутаны и очевидно надо было расставить их в правильном порядке.

– Интересно?

– Привет пап. Нет. Это детская какая то. Для малышей.

Детская для малышей…

– Звёздочка, идём завтракать.

– Идём пап.

***

Михаил вышел за калитку и оказался на своей старой деревенской улице. Дом их находился в самом конце, после него было ещё два, последний – в котором жила, одна чокнутая семейка его одноклассницы, выглядел давно брошенным. Дальше был небольшой пожарный пруд, с громко журчащими лягушками, за которым шло заросшее травой поле, с синими люпинами, а за ним начинался лес. Прямо напротив дома, на детской площадке – с каруселью, ракетой из железных прутьев, качелями на цепи и песочницей с маленькой избушкой по середине – резвились несколько местных детей. Противоположная, чётная сторона улицы оканчивалась как раз перед ней – в эту сторону, где гуляли куры и бегали небольшие соседские дворняжки он и отправился. На лавочке, возле одного из соседних домов сидели три старушки которые сразу же его и узнали.

– Ба. Мишенька, здравствуй дорогой!

– Здравствуйте Вера Павловна.

– К тётке что ли приехал?

– Здравствуйте Елена Фёдоровна. Да. На похороны вот не успел.

– Мишка, ну здоровый какой, лицо то вроде получше стало?

– Да. Подзажило. Здравствуйте Елена Дмитриевна. Как у вас виноград то не рвёт никто?

– Ой вспомнил. Давно уж не сажаем.

– Ты один?

– Нет с женой, с детьми Елена Фёдоровна

– Чё ещё один у тебя родился? Поздравляем. Мальчик? Девочка?.

– Мальчик. Только жена другая теперь.

– Как другая Миш?

– Ну вот так Елена Дмитриевна. Та разбилась на машине.

– Кошмар какой господи. И давно сынок?

– Давно.

– Ой Мишка, какой же невезучий ты ей богу.

– Да перестаньте Вера Павловна. Значит надо так. Судьба.

– Щас то как Миш?

– Всё хорошо. Елена Фёдоровна. Бог взял – Бог дал.

Старушки переглянулись.

– Мишк, ну ты смотри береги их. Видишь чего с Анной оборотень то сделал. Сама его в дом пустила.

– Какой оборотень?

– Так есть тут лысый, мелкий.

– Какой?

– Да ладно тебе Фёдоровна чушь, нести, ты хоть телевизор то свой выключай иногда.

– Нет Павловна, а чё не надо говорить то было?

– Какой оборотень, Вера Павловна?

– Да не слушай ты её Миш, ну ка обними- ка нас лучше.

Михаил, обнял каждую из старушек и поцеловал в щёку.

– Ты к Клювику что ли Миш?

– Да. К нему.

– Ну иди хоть могилку покажет тебе, а то чей зовёт Анна то.

– Зовёт. Пойду я.

Михаил только успел отойти на несколько метров, как услышал что они вновь зовут его.

– Мишка, семью то береги всё равно.

– Да Миш, сам знаешь что сделалось, волки то опять аж к самой деревне подходят

– Ночью, жену и деток одних не пускай. Да и сам в лес некуда не ходи.

– До свидания, Спасибо!

Крикнул им Михаил, прокручивая в голове рассказанные небылицы. Оборотень… Маленький, лысый… чушь какая то.

Когда он подошёл, к двух этажному кирпичному дому Клюва, возвышающимся над высоким забором из зелёного профнастила, тот как раз выходил из ворот.

– Здорова Мишань!

– Здорова Сань!

– Уже сам к тебе идти хотел. Времени то тоже особо нет. Ты чё это? С машиной чёто? Давай Уазю моего возьмём. Танк. Вот второй год только езжу.

– Да не Сань, я пешком думал.

– Ааа соскучился? Я понимаю… блин. Ну ладно чё пойдём.

Саня запер ворота и они двинулись в путь, попутно разговаривая сначала, о людях, которые живут или уехали, умерли или поженились, как у кого из них сложилась жизнь, какие радости или горести они испытывали – потом начали о себе. Михаил рассказывал о работе в МВД; о том как он попал на войну, где получил ожог и ранение; как вернулся с войны, начал колоться. Дошёл до ручки. Передознулся, к счастью откачали. Завязал. Друзья помогли с работой. Познакомился с первой женой, с которой приезжал. Влюбились. Поженились. Родилась Эля. Открыл бизнес. Спустя четыре года жена попала в аварию. День в коме, потом смерть. Долго жил один с дочерью. После на корпоративе, одна из сотрудниц привела подругу Марину. Разболтались. Подружились. Начали встречаться. Спустя год поженились.

– Да Мишка. Ну и судьба у тебя конечно… Ты в прошлый раз не говорил, ни про войну, ни про герыч. Так говоришь, на работе техникой безопасности принибрёг.

– Да не хотел Сань. Ты же сам знаешь деревня маленькая, потом разнесётся. А так не соврал нигде, реально там, на войне, не правильно повёл себя, не то что не правильно – не так надо было короче…

– Хотя бы мне то мог…

– Не хотел Саш. Реально не хотел вообще об этом всём вспоминать.