Читать онлайн Миара. Рождение Тени

Пролог

Мужчина тяжело и глубоко вдохнул. Ему нравилось это чувство. Болезненного и безумного предвкушения. Столько лет он ждал, столько лет искал. И наконец- то сегодня его желание, его стремления обретут воплощение. Еще на один шаг ближе к цели.

А там, впереди ждала смерть. Сотен и тысяч тех, что посмеет встать на его пути. И он с удовольствием принесет ее за собой.

Смерть пахнет по- особому остро. Кровью, обгоревшими телами. Невообразимым каскадом запахов, оседающих внутри и притягивая тако знакомое удовольствие. И звучит также громко. Хрустом дробящихся и ломающихся костей, криками бессилиями и утраченной надежды, слезными мольбами за чужие души. Он в полной мере ощущал их, когда пришел в этот мир, когда своими руками забирал чужие жизни, и когда это делали по его приказу. И удовольствие от собственного превосходства никогда не переставало наполнять душу.

Но слаще всего для него было ожидание. Тот самый момент, когда оно медленно переходило в реальность.

Ветер рванул прямо в лицо, откинув за спину собранные в хвост черные волосы, заставив на мгновение поморщиться. Длинные пальцы левой руки скользнули по большому правой, с особой затаенной нежностью пройдясь по массивному кольцу. Без камней, без лишних украшений. Лишь гладкая полоса черного металла, с одной красной и вкрапленными жидкими искрами внутри. Крови. Как всегда холодной.

Он взмахнул рукой, разрезая пространство магией, жестокой в своей силе и слишком опасной в своей невидимости. На мгновение все замерло. А затем прямо перед ним по воздуху как по стеклу пошли трещины. Сначала мелкие, затем больше, шире, охватывая будто паутина. Пространство рвалось, изворачиваясь и складываясь в широкие арочные врата, по ту сторону которых начали проступать очертания совсем иных земель. Иного мира.

Мужчина усмехнулся и быстрым, отточенным движением развернулся, удостаивая вниманием тех, кто ждал за его спиной. Перед ним стояли коленопреклоненные войны, пятеро из которых в одинаковых форменных черных камзолах замерли впереди всех остальных, ближе к своему повелителю.

– Что ж, – протянул мужчина, поправляя блестящие на запястьях наручи. – пора начинать.

– Да, Император. – синхронно отозвались пять голосов, чьи обладатели как единое целое поднялись и первыми вошли в созданный их господином портал.

Глава 1

– Госпожа Миара! Госпожа Миара!

– Самэн, тебя за три дома слышно. – не поворачиваясь на буквально влетевшего в дом паренька, женщина лишь слегка дернула головой, продолжая раскладывать склянки и травы только в ей одной известном порядке.

Кроваво- красная прядь волос от этого движения выбилась из- под натянутого ободком платка, падая на глаза. Женщина легким движением привычно откинула ее, стараясь не отвлекаться от своего занятия.

– Но там! Там! – курчавый паренек нетерпеливо прыгал на месте от волнения, суматошно разводя руками и указывая в сторону центра поселения.

– Дай угадаю, Брис снова подрался? Побил Шуя?

– Почти. – паренек истерично усмехнулся, вновь взъерошив волосы. – Шуя- то действительно побили, только сделала это Эвиса.

Миара протяжно выдохнула, уперев руки в стол, горестно оглядывая стол и пытаясь предположить, сколько еще необходимо сделать. Очевидно, спокойной работы ей сегодня не светит.

– Веди. – женщина быстро скинула фартук, стянула платок и подхватила свою сумку, подозревая, что до конца дня ей придется заниматься синяками, оставленными ее дочерью сыну местного держателя порядка.

Не в первый уже раз, но все же удовольствия такие дни приносили мало. Хорошо хоть отец Шуя тоже уже привык и особо не ворчал. И каждый раз женщина не переставала корить саму себя.

Все потому, что Миара исполнила данное детям обещание, перестав убегать. И сейчас, идя к центральной улице поселения, в котором они непрерывно жили последние три года, она все еще помнила сказанные однажды слова.

«Мы уезжаем».

Фраза, преследовавшая саму Миару слишком долго. Фраза, которую сначала произносила ее мать, и которая неизменно обрывала все внутри. А позднее и она сама говорила ее своим детям. И, к сожалению, тогда переезды еще и не думали заканчиваться. Но им нельзя было оставаться на одном месте, никак. Не после того, что она сделала. Пусть и убегать уже порядком осточертело.

В тот вечер Миара окинула взглядом комнату, спящих пока еще детей, наполовину собранные чемоданы. Сердце кололо чувство вины. Ладони сжались в кулаки, все еще давя памятью о тяжести чужого быстро отдающего тепло тела. Мотнула головой, прогоняя так и просившиеся в мозг рвущие душу воспоминания. Ей нельзя обвинять себя, нельзя падать в темное болото своего горя. Виновата не она, не ее дети. А лишь тот человек, если такое понятие можно было к нему отнести. Лишь тот, кто сначала сломал ее жизнь, а затем забрал и мать. Больше он ничего им не сделает, однако потерь было уже слишком много. Больше, чем она когда- либо готова была перенести. Тогда дети проснулись раньше, чем обычно, будто чувствуя смятение и переживание матери.

– Мамочка? – Эвиса села, зевая и потирая сонные глазки. – Мы уезжаем?

Миара улыбнулась, проводя рукой по ее таким мягким, чисто красным, как ее собственные, волосам. Краем глаза заметила, как Брис молча поднялся, складывая свои вещи в сумку. Такие маленькие, но уже слишком взрослые.

– Да. В последний раз. Я обещаю.

И до сих пор Миара держала обещание, пусть это и давалось с огромным трудом. Почти три года. Дольше, чем где бы то ни было до этого. Пришлось выбрать своим домом поселение, как можно дальше от города. И к тому же в совершенно чужой стране, что само по себе представляло достаточную проблему, пусть и не такую масштабную, как прочие.

Далеко им с Самэном идти не пришлось. Голоса становились все громче, подсказывая верное направление. Буквально через шесть домов толпа всех деревенских детей собралась, растаскивая в разные стороны брыкающуюся Эви и уже изрядно потрепанного Шуя. Брис держал сестру, пытаясь что- то ей втолковать. А та с яростными возгласами отбивалась.

– А ну прекратить!

Потасовка замерла от гневного возгласа женщины. Лишь сейчас, смотря на сложившую на груди руки мать, Эвиса успокоилась, замирая рядом с братом, который наконец мог выдохнуть и разжать свою излишне крепкую для четырнадцатилетнего парня хватку.

Блеснувшие на мгновение от страха глаза прочих заставили отчетливо вспомнить, как на нее здесь смотрели раньше, когда за спиной шептались, говорили о них всякое. С самого первого их появления в этой деревне. Миара как могла использовала все знания и средства, которыми ее успела одарила мать и собственная природа. И это помогало.

Те, кто мог лечить, нужны везде и всегда. А те, кто лечит хорошо и качественно, тем более. И пусть магия была не чужда этому миру, здесь, в Диштране, относились к ней с подозрением. Каждый видел, что Миара делала все иначе, не так, как местные лекари. Ее называли ведьмой, демоном, даже проклятой Солнцем. До тех пор, пока в поселении не осталось семьи, в чьей жизни не пригодилась бы ее помощь. И как только в том самом доме, что дольше всех косо смотрел на нее, раздался облегченный плач матери, которой не пришлось в этот раз хоронить сына, никто больше не называл Миару ведьмой.

Но память о предполагаемой чуждой сущности никуда не делась, и в такие моменты как сейчас Миара с удовольствием ей пользовалась. Потому женщина улыбнулась, специально хищно. Постукивая пальцами по локтю, изучающе и выжидательно склонила голову, чтобы красные волосы кровью загорелись под ярким дневным солнцем, производя больший эффект.

– И что же у вас здесь происходит?

Ответ ей дать не успели. С другой стороны уже спешил отец Шуя, Вивран. До его дома было дальше бежать, хотя жилище самой Миары стояло в отдалении от остальной деревни. Они просто заняли дом почившего лекаря, тем более что местным так было привычнее. Хранитель порядка, подтянутый и отлично сохранивший для своих почти преклонных лет форму мужчина, несколько запыхавшись остановился, чуть склонив голову:

– Яркого Солнца, госпожа Миара.

– И вам.

– И что вы здесь устроили? – гаркнул Вивран, нависая над сыном.

Миара же тем временем достала из сумки ткань, смочила настоем из своих запасов и приложила ее к царапине на шее Шуя, явно оставленной острыми ногтями. Эви надулась, скрестив руки на груди, и исподлобья гневно стреляя острым взглядом серых глаз в парня.

– Он меня поцеловать удумал. – процедила сквозь плотно сжатые зубы.

– Ничего я не удумал! – Шуй дернулся, когда Миара в очередной раз прижала к царапине тряпку. – Подумаешь, проспорил! Чего сразу лицо царапать?

– Еще и спорил! – вскрикнула девчонка, пытаясь вновь дотянуться до лица обидчика. Но руки брата опять сомкнулись вокруг нее. Могло бы показаться, что Брис стал щитом, закрывающим сестру от внешних опасностей, хотя на самом деле он сейчас скорее прятал их источник. Как и всегда.

Миара перехватила яростный взгляд дочери, моментально стушевавшейся и замершей рядом с братом. Девушка нервозно откинула растрепавшиеся волосы и поправила сползшую с плеча куртку. Вивран же тем временем отвесил Шую подзатыльник.

– Этот остолоп извиняется. Да, сын?

Шуй что- то невнятно буркнул, но получил от отца еще один уже более ощутимый подзатыльник и произнес уже громче:

– Прости. Я не хотел тебя обидеть.

Эвиса все еще дулась, но примирительно кивнула.

– Ну, и что собрались? – прикрикнул Вивран на кучковавшихся рядышком подростков, все еще с интересом наблюдающих за происходящим. – Заняться нечем?

Улица стремительно начала пустеть. Вивран еще что- то пробурчал себе под нос и, благодарно кивнув Миаре за оказанную сыну помощь, потащил того прочь.

Проводив взглядом всех расходящихся, Миара обратилась к детям.

– Пойдемте отсюда.

Ускоряя шаг чтобы как можно быстрее оказаться подальше от людей, она направилась в сторону реки, крепче стиснув ручки сумки. Маминой. То немногое, что после нее осталось, помимо всех переданных Миаре знаний и скопленных на жизнь средств еще с тех времен, когда они с матерью были лишь вдвоем. Запас был достаточно внушителен даже по меркам крупного города, а уж небольшой деревни и подавно. Его легко хватило бы на троих еще лет на пятьдесят точно, если и она, и дети будут все это время сидеть совсем без дела. Хватило бы и на четверых, если бы мать была жива. И все равно мелочь, если вспомнить об общей продолжительности жизни таких, как они. Но даже деньги не могут спасти от подозрений и любопытства окружающих. И потому раньше оставалось лишь снова и снова сбегать. Но сейчас, здесь, в небольшом поселении не так далеко от границы Диштрана и Фатурии, за тысячи километров от родных краев, был их дом.

Сейчас Миару уважали. К ней бежали, когда требовалась помощь. и даже отстаивали перед редкими случайными приезжими, если те отваживались заикнуться о местной ведьме. Она помогала всем, кто бы что ни говорил. По этой же причине все годы деревенские закрывали глаза на достаточно многие странности, окружавшие семью, так неожиданно появившуюся у ворот однажды на закате. Семью из женщины с двумя детьми и без мужчины. Диштран в отличие от во многом гораздо прогрессивного соседа Фатурии был государством с глубоко укоренившимися семейными устоями, где испокон веков считалось, что женщина не может жить одна. За нее должны отвечать. А уж дети – близнецы были для любого в этом мире сродни чуду. Две души, сливающиеся в единую, так их называли. Те, кто всегда обладал самой большой магической силой. Уже только одно это было странно и страшно для окружающих.

Но странная женщина попросила лишь предоставить ей и детям ночлег, чтобы они не мокли под проливным дождем и утром смогли продолжить путь. Надо же было такому произойти, что именно в ту ночь жена старосты, несмотря на возражения мужа, пустившая их троих в небольшой сарай, упала, начав задыхаться. На месте, без причины. И никто не знал, как помочь ей. Лекаря в тот день в деревне не было. Умер чуть раньше в самом преклоннейшем возрасте, не оставив ни семьи, ни учеников, отправившись к Солнцу. «Пусть Яркое солнце растворит его душу», так здесь говорили. И лишь она, странная чужеземная женщина, в ту ночь спасла четверых детей от ужаса лишиться матери. А на утро староста лично просил ее остаться.

Со временем местные сочли появление чужаков ничем иным, как благостью, посланной Солнцем. Потому не расспрашивали лишний раз, что такие как они забыли в пустынных землях Диштрана. Там, где известный мир заканчивался на картах. Иноземцы, абсолютно точно выходцы из соседней Фатурии, а может и еще дальше, из ныне уничтоженного Алмайна. По ним было сразу видно.В Диштране кожа у людей более темная, ведь здесь гораздо ближе к южным пустыням Земель за пределом, особенно к Пустыне Тысячи Смертей, а потому солнце светит ярче, горячее. А уж красные волосы и глаза самой Миары даже для Фатурии можно было считать небывалой редкостью.

– Мам, не злись. – обволакивающий голос Эви заставил женщину чуть дернуться от неожиданности и замедлиться.

– Да я не злюсь. Скорее беспокоюсь.

Миара остановилась на небольшой полянке рядом с берегом, скидывая ботинки. Влажная трава своим холодом слегка кольнула голые ступни. Здесь, на берегу, под медленно поднимающимся ввысь солнцем, было очень приятно находиться вплоть до самой середины дня. Природа дарила ей успокоение, в котором Миара сейчас нуждалась.

– Я следил. – произнес Брис. – Она ничего бы не натворила. Но этого идиота проучить надо было.

– Покажи руку. – прозвучало вместо ответа.

Брис нехотя закатал рукав, являя взору матери разбитый в кровь локоть. Женщина вздохнув обвела пальцем ссадину, начавшую моментально затягиваться. Парень лишь нахмурился.

– Само бы прошло. – пробурчал он.

– Знаю, но так ведь быстрее. А видеть никто не видел.

– Мы здесь уже столько лет. Может пора перестать прятаться?

– Неверно ставишь акценты. Мы здесь столько лет лишь потому, что до сих пор тщательно прячемся.

Эви беззаботно отбежала на пару шагов вперед, практически заходя в воду и срывая растущие там цветы, чтобы позже растереть их в мази, которые помогала делать матери. Миару всегда поражало, насколько ее дочь была похожа на свою бабушку, и не только любовью к травам. Но в изучении их особых свойств Эви преуспевала даже больше самой Миары, ведь у нее был явный талант.

Брис же был их стеной, щитом, ограждающим от всего мира, в том числе за счет своего спокойствия. Выдержки у него было гораздо больше, чем у Миары. Вот и сейчас он следил за каждым движением сестры, не отходя при этом от матери.

Ветер мерно гнал облака, трепал волосы, окутывая прохладой. Никого не было вокруг, только они втроем. И так было всегда.

– Мне тут замуж выйти предложили. – улыбнулась Миара.

– Глупость какая. – фыркнула Эви, обернувшись на мать. – Кто?

– Я все равно соглашаться не собираюсь.

– Правильно. – продолжала дочь. – Здесь все не те.

– Ты о чем?

– Мне снился кто- то несколько дней назад, я не рассказывала. Точно не отсюда. Видела я мало, практически ничего. Лишь тебя и ощущение, будто тебя ждут.

– Почему не рассказала? – Миара нервно сложила руки на груди.

– Потому что не хотела беспокоить. Не думаю, что есть повод волноваться.

– И все равно бежим от всех и вся. – тихо добавил Брис.

Миара вздохнула.

– Простите.

– За что? – сын нахмурился. – Мы все живы только благодаря тебе, мама. И бабушке. Это нам нужно извиняться за то, что вечно доставляем неприятности.

Эвиса хотела что- то добавить, но не успела. Девочка замерла словно статуя, выронив травы из рук прямо к себе под ноги. Сократив расстояние, Миара сжала запястье дочери, склонившись к ней. Практически до хруста. Но девочка не чувствовала боли. Сейчас ее здесь не было, она провалилась в бездну, так отчетливо непроницаемым стеклом отразившуюся в побелевших глазах. Брис слегка сдвинулся и обнял сестру, закрыв собой. Со стороны могло казаться, что любящая мать и брат просто успокаивают девочку. И пусть, так безопаснее. Даже если рядом никого и не было. Миара все равно осмотрелась и лишь тогда ослабила хватку на руке дочери, выжидательно замерев. Придя в себя и вернув глазам обычный серый цвет Эви начала быстро моргать и прерывисто втягивать воздух. Лицо ее выражало лишь неподдельный ужас.

– Бежим. – тихо, едва слышно произнесла, ведь голос отказывался подчиняться.

Миара сжала губы. Слишком много вопросов роилось в голове.

Куда бежать? От кого и почему? Но все это не важно. Потому что, когда ее дочь говорит бежать, единственное, что ты можешь спросить, как быстро. Если успеешь задать вопрос. Миара понеслась прочь, за ней дети. Босиком, потому что натянуть сброшенные ботинки они не успели. Раздался оглушающий взрыв, ударной волной поваливший всех троих на землю.

Глава 2

В этом мире магия и сила ощущались иначе. В Империи приходилось будто бы прорываться сквозь нее, такую неподатливую, чуждую. Тария находила этому лишь одно объяснение – до появления Императора Дарлана в Риаксисе магии не было восем. Это он нашел ее, фактически раскопав из недр земли, пробудил собственной кровью и использовал для своего восхождения. Но до сих пор сила была чуждой и отстраненной, будто сама не понимала, что же ей нужно делать и как существовать в их мире. Даже спустя несколько десятков лет. Однако, рождавшиеся в последние годы дети, обладавшие магией уже с рождения, воспринимали ее как родную.

А здесь все было иначе. Магия будто сияла ярче солнца, закручивалась в своем причудливом танце. Женщина, видевшая силу вокруг и в каждом, даже на несколько мгновений потерялась в столь незнакомых ощущениях, стоило переступить границу двух миров. И пусть именно Тария из всех них одна обладала силой видеть магию в других, но все висперы ощущали на себе изменения. Заинтересованно чуть повернула голову вправо, откинув светлые короткие волосы со лба. Туда, где возвышалась фигура Императора. Если Тария плыла в потоке силы свободно, как в морской воде, то он сам сейчас ощущался бескрайним океаном. Мощнее, чем все те войны, которых Император привел сюда и которые уже ушли далеко вперед, оставляя за собой глубокие следы, разломанные деревья и выжженную траву. И тела попадавшихся им на пути людей.

– Тария.

Виспера вздрогнула от спокойного, тихого голоса, пробравшегося под кожу. Таким же голосом он отдавал приказы убивать. Она обернулась, склонив голову. Император по- прежнему не смотрел на нее, прожигая взглядом раскинувшиеся вдалеке горы, реку и небольшое поселение чуть впереди прямо перед его армией. Земли, которым уже скоро суждено стать первой частью новых территорий Империи.

– Ищи. – приказ, не требующий пояснений, отданный с легким кивком в сторону поселения.

Император уже давно объяснил Тарии ее роль в грядущем завоевании. Еще раз молча поклонившись, женщина двинулась вперед. Туда, где среди дня под ярким солнцем сверкали яркие молнии Карисс. Где по земле стелился фиолетовый ядовитый туман, нагоняемый Хартом, и шествовали десятки идеально одинаковых клонов Кратоса. Чтобы во всем этом потоке найти ту силу, что будет полезна и интересна их повелителю. Или тех, кого Император заставит ей обладать.

*****

Чужеземная армия казалась надвигавшимся черным облаком, подобно безудержной лавине стремящейся вперед с пугающей скоростью. Их заметили, но было поздно что- либо останавливать. Земля дрожала, уходя из- под ног и мешая бежать. Жители бросали дома, стремясь оказаться как можно дальше. Те, кого нагонял странный фиолетовый туман, моментально падали, сдирая от боли покрывающуюся волдырями кожу.

– Ты так всех сейчас искалечишь.

Мужчина, мгновение назад одним ударом ноги разломивший землю пополам, чтобы пытавшиеся удрать подальше люди провалились в образовавшуюся яму, осуждающе окликнул своего спутника, поправляя закреплённые на спине ножны.

Второй медленно опустил бледную руку, оправил черный камзол, повернулся, блеснув фиолетовыми глазами. Он больше походил на восставшего мертвеца, чем на живого человека. Настолько был угловат, костляв и бледен.

– Грон, ты забываешься.

Проигнорировав скользящую в голосе правой руки Императора и первого виспера угрозу, Грон прошел вперед, пнув носком сапога покрытое язвами от магии Харта тело молодой девушки. Едва дышавшей, но все еще живой.

– Нам всем Императором дан один приказ: сократить число мертвых до минимума, чтобы он мог найти ты великую силу, которую он желает получить. Как знать, может ты только что убил того, кто…

– Я вновь повторю, Грон. – перебил его собеседник. – Ты забываешься. Я – Первый Веспер нашего Императора, самый преданный поданный. Я шел за ним с первого дня. Для меня просто оскорбительно, что ты можешь даже подумать, будто я посмею противоречить приказам или предать интересы нашего повелителя. – он склонил голову в сторону лежащего между двумя воинами тела, не оставлявшего попыток пошевелиться и издающего невнятные звуки. – Уж в этой вот и крупицы магии не было.

Наклонился, оттягивая голову измученного болью человека за волосы. До хруста, до надломленного позвоночника, прорвавшего кожу под горлом под неестественным углом. Из всех пятерых именно Харту наибольшее удовольствие приносили чужие смерти.

– Нашли время зубы скалить.

Двое слаженно повернулись к стремительно приближавшемуся зеленоглазому блондину. Вернее, двадцати одинаковым его клонам, расступившимся, пропуская единственного настоящего, после чего часть из них моментально рассыпалась в пыль. Оставшиеся поспешили к яме, вытаскивая оттуда пленных и уводя прочь. К прочим воинам империи, которые должны были доставить каждого пойманного к месту содержания. Император годами готовился к этому дню. К тому, чтобы завоевать всю страну за несколько недель. Осознавая, что весь этот мир придется покорять гораздо дольше. Потому уже давно единичные присылаемые им слуги готовили почву для восхождения на землях Диштрана, и немаловажным пунктом его планов было быстро организовать содержание пленных. Для предварительного отбора.

– Кто видел сестру?

В ответ на вопрос дальше за домами сверкнула молния. Усмехнувшись, блондин направился прямо туда, переступая валявшиеся тела и на глазах разделяясь на еще десяток одинаковых копий. Они неровным строем разбредались по улицам, домам, вытаскивая все новых и новых людей, множа крики и вопли отчаяния.

– Кратос. – окрик первого виспера заставил остановиться и раздраженно повернулся.

– Харт, если хочешь потребовать приструнить Карисс, то…

– Мы здесь и так задержались. – произнес бледный, не дослушав. – Так что забирай ее и отправимся дальше, к столице. Тария сама с пленными закончит.

Кратос фыркнул и ничего не ответив пошел своей дорогой. Как бы Харт его ни злил, но ослушаться Первого сейчас никто не смел.

– Тебе не странно, что мы все тут, в какой- то глухой деревне? – спросил Грон, стоило Кратосу скрыться за поворотом. – Могли бы просто сразу выйти в столице.

– Император не ошибается. – ответил Харт, направляясь в противоположную сторону.

– Да, не ошибается. – с этими словами Грон одним быстрым движением вытащил из ножен за спиной меч и отрубил голову лежавшей перед ним девушки.

*****

Оставив позади Грона и Харта, Кратос уверенно и быстро шел вперед. Туда, где с каждым шагом все отчетливее слышал голос Карисс, своей сестры. И ее безумный смех, неизменно сопровождавшийся чужим криком боли. Когда он достиг нужного места, то застал занимательную картину. Перед Карисс на коленях замер связанный мужчина. Лицо его было порезано, очевидно кинжалом, который сжимала сестра между пальцами.

– Имя твое мы выяснили. – усмехнулась женщина, откинув прядь светлых волос со лба. – Ну так скажи- ка мне, Вивран. Неужели у вас здесь нет совсем никого необычного, странного?

Блондинка хищно опустилась рядом с мужчиной, царапнув его по щеке длинными ногтями. Она не обращала внимание на брата, медленно подошедшего сзади, хотя знала, что он там. Чувствовала, как и он ее. Всегда. А Карисс между тем продолжала, заискивающе улыбаясь.

– Ну же, скажи мне. И я тебя отпущу. В тебе точно нет того, что нам нужно, так и бояться тебе нечего. А я хочу принести нашему Императору значимый подарок.

Вивран поначалу молчал. Но собственную жизнь он ценил куда как больше чужих секретов. И если развязанный язык давал ему призрачный шанс остаться живым, то корить себя не имело смысла. Пусть он и понимал, что шансов у него практически нет, а любы слова обрекут на смерть и других.

– Есть одна женщина. Она у нас лекарь, но не здешняя. И близнецы ее тоже.

– Близнецы? – резко приблизился Кратос, стоящий до этого чуть поодаль.

Лишь сейчас Вивран заметил его, еще одного наблюдателя. Понял, что и эти двое были похожу друг на друга, словно отражение в зеркале. Для мира, в котором одинаковые дети встречались редко, встретить то одну пару близнецов за жизнь было равнозначно неслыханной удаче. А он видел уже вторых. И удачи такое знакомство вовсе не сулило. Потому Вивран лишь кивнул, подтверждая сказанное.

– И где же они?– продолжала спрашивать Карисс, чьи зеленые глаза засияли от прдвкушения и интереса.

– Не знаю.

Блондинка недовольно поджала губы, распрямляясь и обращаясь к брату.

– Как думаешь, ему понравится?

– Определенно. – мужчина вновь глянул на пленника, все еще стоящего на коленях. Довольно усмехнулся, перечеркнув тем самым так отчаянно пытавшуюся затеплиться надежду.

– Заканчивай, Карисс.

Ладонь девушки заискрилась, охватываемая бледными огнями. А в следующую секунду с ее пальцев сорвались молнии, моментально ударившие в Виврана, оставляя после него лишь горсть пепла, под чистый мелодичный и довольный смех. Мужчина даже не успел как следует испугаться и вскрикнуть, а остатки его пепла уже начал разносить ветер.

– Пойдем искать или туда, вперед к армии? – поинтересовалась блондинка у брата.

– Тария и без нас найдет. А у нас другой работы еще много. Харт велел поторапливаться.

– Но мы бы сами преподнесли подарок.

– Считаешь, от этого он на тебя лишний раз посмотрит?

– Ты иногда бываешь таким занудным, брат. – блондинка притворно надула губы, но возражать не стала.

– Хоть кто- то разумный и трезво оценивающий реальность из нас двоих должен быть. – отозвался мужчина, наклонившись и поднимая с каменной кладки улицы причудливо сплетенный кожаный браслет с вырезанной буквой Э., на который совершенно случайно наткнулся сапогом.

– Безвкусица. – перегнувшись через его плечо, чтобы рассмотреть находку, фыркнула Карисс, мгновенно теряя всякий интерес.

Ничего не ответив, Кратос сунул браслет в карман и быстро зашагал туда, где разносились отчаянные крики. А за ближайшим домом, спрятавшись от всех и в страхе зажав рот руками, притаился Шуй, из последних сил старавшийся не смотреть на то, как последние остатки его отца улетали в небо.

*****

В себя прийти было тяжело. Уши закладывало, очевидно от последствий оглушения взрывом. Миара резко и быстро моргала и глубоко дышала, пытаясь остановить кружение в голове. Кровь набатом била по вискам, не помогая сосредоточиться и оглушая еще сильнее. Практически на ощупь она схватила руку дочери, затем сына. Они оба были едва ли в лучшем состоянии, чем мать. Но времени достаточно прийти в себя не было.

Трое на ватных ногах рванули прочь. Как можно дальше от деревни, приютившей их.

Ясное небо застилали черные клубы дыма от пожаров, сверкали вызванные чьей- то магией молнии. Место, бывшее им домом стремительно разрушалось. И судя по окружающему гулу, завоеватели продвигались дальше, в глубь Диштрана.

Кто они? Откуда? Почему здесь? Все сейчас было не важно. Миара даже была рада, что все это оставалось позади. Бег по чужим костям однозначно не был бы приятным занятием.

«Беги! Быстрее!»

Единственное, что сознание еще пыталось держать как путеводную звезду. Миара задыхалась. Не от усталости, не от затраченных сил. От страха. Впервые за последние пятнадцать лет настолько поглощающего, настолько острого и безумного. Только в тот роковой день, сломавший привычную жизнь, Миаре было так страшно, как сейчас. Даже когда держала на руках тело своей матери, не в силах сделать хоть что- нибудь, она чувствовала себя спокойнее. Может от того, что теперь она была не одна.

Руки, сжимавшие ладони детей, были ледяными. Взгляд случайно упал на голые и изодранные в кровь ноги дочери. Ее собственные были едва ли целее. Ничего, это все не страшно. Раны можно залечить, и Миара как никто это умеет. Лишь отнятую жизнь нельзя вернуть. Уж она- то знает, она пыталась.

Но всем троим пришлось остановиться, когда перед ними возникла женщина, буквально появившаяся из ниоткуда. Крики вокруг утихать не собирались, легкие разрезало от боли, а в голове стало пусто. Ни мыслей, ни эмоций. Ничего. Миара на автомате резко перехватила руку Бриса, прежде чем он успел бы использовать свою силу. Не запрещая, но предостерегая.

Женщина задумчиво склонила голову на бок. Она будто оценивала всех троих, изучала, пытаясь прочесть только ей одной ведомую информацию.

– Как интересно. – коротко усмехнулась. – Нашла. И даже близнецы. Просто чудесно, наш Император будет доволен.

Тария даже не верила собственной удаче. Она впервые чувствовала такое. Может, потому что перед ней были не люди? Но она никак не могла понять, кто же именно.

– Брис…– прошептала Миара.

– Я понял.

Ему не требовались пояснения и инструкции, и Миара была за это благодарна. Когда- то они втроем придумали несколько вариантов, что делать в ситуациях, подобной этой. Правда, войну все же Миара не предполагала. Но все происходящее мало чем отличалось от обычных попыток похищения. А значит у нее одна задача – отвлечь внимание, чтобы дети могли бежать. Уж это она точно сможет.

Резкое режущее движение руки вперед и преградившая путь женщина вскрикнула, падая на колено и прижимая руки к образовавшейся вдруг ране. Из разорвавшегося изнутри бока хлестала кровь. Брис схватил сестру за руку, утягивая за собой. И в кои- то веки Эвиса не противилась. А Миара не оборачивалась, чтобы проследить за ними. Не могла. Лишь чувствовала своих детей. Как их сердца учащенно бьются, как бежит кровь внутри. Почти также, как у женщины перед ней. Но неясный после оглушения разум все еще противился, не давая сосредоточиться только на нужном. Потому и рана на теле захватчицы вышла не совсем там, где Миаре было нужно. Еще более неожиданным стал разнесшийся вдруг смех раненной, что вызвало у Миары неподдельное удивление.

Тария гордо вскинула голову, улыбнулась:

– То, что нужно, точно.

Миара вновь потянула руку, чтобы попытаться снова представляя, как рвутся нужные мышцы, перетягиваются нервы и лопаются сосуды в груди женщины.

Не успела.

Резкая вспышка яркого света больно обожгла глаза. Легкие сдавило, сковав, как и все тело. Она упала, уже практически потеряв сознание от недостатка воздуха. На краю сознания почувствовала, что дети точно также повалились на землю чуть дальше. Миара пыталась открыть глаза, но все, что у нее получилось, лишь слегка приподнять веки. Лишь узкая щелочка. Чтобы увидеть, как черные сапоги давят песок, оставляя следы и направляясь прямиком к ней. Как высокая мужская фигура медленно приближается с опущенным к земле и залитым кровью мечом. Как пыль оседает на его черных волосах. И как не менее черные глаза впиваются в ее собственные, запоминая. Даже смотря с интересом и долей восхищения. Единственным ярким пятном оставались красные искры на кольце, такого же кровавого цвета, как ее собственные волосы. Хотелось бежать, но она даже дышала с трудом. Потому безропотно утонула в этом пустом взгляде, на миг показавшимся знакомым, словно забытое воспоминание прошлого. Миара погружалась в темноту бессознательности и уже не расслышала, как мужчина обратился к медленно поднимающейся и все еще держащейся за бок женщине.

– Тария, это она тебя так?

– Да, мой Император. Думаю, мы наконец- то нашли достойную кандидатуру. Даже, целых три.

Император обернулся туда, где также без сознания упали близнецы. Такие похожие на лежащую перед ним женщину ярко- красным цветом волос. Будто кровь.

– Малы еще. Но близнецы находка в любом случае достойная. Понаблюдаем пару лет. А у нее что за сила? Я такой не встречал.

– Я тоже. Более того, я ее почти не ощущаю. Не так, как у всех остальных. И сама она странная. Не человек.

– Да, это я тоже вижу.

Император кивнул следовавшим за ним войнам, приказывая забирать новых пленных. Тот, что поднимал на руки женщину, поинтересовался:

– Для этих пленных нужны какие- либо особые условия, повелитель?

– Нет. Ко всем, как обычно. – и добавил, вновь повернувшись к Тарии. – Хочу посмотреть, что и как они будут делать в наших условиях. А ты проверишь, в том же порядке, что остальных. Но доставишь в Империю в любом случае. Всех троих. Прочим висперам пока ни слова.

– Как прикажете, мой Император.

Дарлан снова окинул ее взглядом, лениво взмахнул пальцами, от чего рана женщины, уже начавшая затягиваться сама, моментально срослась. Тария поклонилась, благодаря. А Император ушел, более не произнося ни слова, лишь провожая взглядом удаляющихся с его новыми трофеями на руках воинов.

Глава 3

Песок обжигал голые ступни, а горячий воздух сжигал каждый вдох изнутри. Но она любила это ощущение. Этот жар, пропитывающий кожу, пылающий, яркий. Такой же, как ее сердце. Как пламя внутри.

Поправив накрывавший голову платок, Ишира опустилась на колени. Белая ткань одежд резко контрастировала с золотистым загаром кожи и черными волосами. Глаза медного оттенка будто отсвечивали от игравших песчинками солнечных лучей. Зачерпнула песок в руки и вглядывалась в то, как мерно он осыпался вниз между ее ладоней. Будто в этом было что- то магическое. Могло казаться, что ее темные глаза видели в этом потоке гораздо большее, чем могли бы увидеть другие. В нем соединялись прошлое и будущее, тайны и история их народа, доступные лишь ей одной. Все пережитое и то, что еще предстояло пережить.

Подняв голову, Ишира окинула взглядом простиравшееся вдаль за горизонт песчаное царство. Пустыня Эшит- Махбер. Край солнца и горячих ветров. Место, где за жизнь нужно бороться, еще даже не получив ее. Ни один народ не мог здесь существовать. Ни один, до них. Драконов, подчинивших себе ветра.

Тысячи лет назад Первый Дракон Махбер родился из огня, разожженного великим Эшитом, богом разрушения и смерти. Дыхание дракона стало горячим ветром, наполнившим его крылья и поднявшим в небо. Золото чешуи Дракона блистало на солнце, осыпаясь песком, пока Дракон облетал эту землю, сделав ее частью своей магии и своим домом. Обителью, где Первый Дракон Махбер дарованной ему силой сотворил свой народ. Местом, где можно было затеряться и укрыться ото всех ужасов внешнего мира. Песок мог спрятать любую тайну, а мог обнажить ее. И сейчас это ощущалось как никогда.

Чем больше женщина погружала руки в рассыпчатую субстанцию, тем отчетливее становилось ощущение грядущей беды. Поэтому стоило солнцу подняться в зенит, как что- то внутри потянуло ее сюда, на самый высокий песчаный пик. Отсюда открывался потрясающий воображение и заставляющий трепетать душу вид. Казавшееся таким бескрайним небо манило прыгнуть, взлететь и раствориться в потоке ветра. Вот только уже долгие столетия ни один из драконов больше не летал.

Она не услышала, почувствовала, что к ней сзади кто- то приближался. Нэрмин умела быть незаметной для любого, когда ей это было нужно. Для всех кроме Иширы, вновь поправившей сдуваемый ветром платок, от чего лучи солнца отразились от обрамлявших руки золотых браслетов и ударили прямо в глаза подошедшей, заставляя ее зажмуриться.

– Далеко ты забралась. – Нэрмин пришлось повысить голос, перекрикивая начавший усиливаться ветер.

– Здесь тихо.

– Безлюдно. Вот и тихо. – Подруга слегка нахмурилась, устраиваясь рядом. – Как в гробнице.

Ишира лишь слегка улыбнулась. Она ощущала совсем иное. Свободу. Закованную в рамки, запрятанную под купол. Мутной рябью в воздухе подернулся щит, окружавший Запредельные Земли. Жаркие, пустынные земли драконов и гораздо более северное холодное царство льда, управляемое колдунами. И пусть драконы за последние столетия вовсе не контактировали с колдунами, но Земли за пределом, как их называли по ту сторону щита, принадлежали всем им. Земли драконов простирались дальше, чем мог бы охватить взор, а ледяное царство колдунов и вовсе не было доступно взору отсюда, но Ишире этого было мало, недостаточно.

Увы, лишь ей одной. Остальные представители их народа свыклись и забыли, кем они были раньше. Даже отец. Тот, кто должен был вести всех их вперед, один из Старейших. Но Ашин всегда был приверженцем идей безопасности. Ишира иногда думала, что это правильно, тем более, для народа, медленно становившегося все малочисленней. Но они умирали. Драконы умирали. И потому, как бы ни манила безопасность, Ишира все не оставляла идеи выбраться из- под купола. Только Руши изредка разделял мысли своей младшей сестры, пусть для него она всегда будет той маленькой девочкой, которую старший сын Старейшего несмело взял впервые на руки. Поэтому брат, готовясь принять правление через несколько лет, поощрял тягу сестры к знаниям как некую шалость. Но она не могла, не хотела быть малышкой. Не могла забыть, какими они были великими. Ишира родилась не так давно, чтобы лично помнить изначальных драконов, но она чувствовала их, ощущала огонь в своем теле, своей крови. Каждой клеткой своего существа и души девушка слышала его зов, несущий силу и волю великих предков.

Как- то она спросила у брата об этом зове внутри нее. Руши тогда не ответил, только нахмурился, а через два дня без всякого повода сказал никогда не рассказывать об этом кому- то еще, особенно отцу. Ишира сильно позже поняла, что больше никто из знакомых ей драконов не мог похвастаться похожим даром. Никто не слышал огня внутри. Он будто истлел в углях, не получая подпитки. Девушку обретенное осознание одновременно пугало и вместе с тем завораживало.

Со временем дочь Старейшего начала ощущать огонь повсюду, не только внутри. В горячем воздухе, в обжигающем песке. И вот сейчас она сидела здесь, потому что должна быть здесь. Так велел ей огонь.

– И все же, – голос Нэрмин выдернул из отстраненной задумчивости, в которую Ишира погрузилась, вслушиваясь в песок, – что ты здесь делаешь?

– Жду.

– Чего?

– Сама не знаю. Просто я должна быть здесь. А ты зачем меня искала?

– Надоело выслушивать нескончаемую болтовню о фестивале. Я, конечно, рада, что к нам прибудут из дальних городов. Наверняка, привезут нечто интересное, как и прошлый раз. Но мать с самого утра пытается надеть на меня странные платья. Чувствую себя куклой, которая должна понравиться какому- нибудь приезжему торговцу.

– Может, все не так уж плохо? Ты хотя бы можешь выбрать сама. А тетя Хазин просто бывает излишне деятельной.

– Думаешь, твой отец не спросит твоего мнения?

– Руши бы спросил. А отец…– она помолчала, вырисовывая на песке замысловатые узоры. Золотые браслеты мерно позвякивали, вторя движениям пальцев. – В любом случае, у меня еще есть несколько лет, чтобы что- то придумать.

– Сбежать и жить, как те самоубийцы?

– Отшельники не самоубийцы. Просто они другие.

– Как говорят, они выходят за щит, сама знаешь. Ни в одном городе им не рады.

– Тебе никогда не было интересно, что там? – пристально посмотрев на подругу, Ишира кивнула в сторону щита и земель за ним. – Как живут там, чем занимаются? Какие там люди, праздники? И почему вообще мы заперты здесь?

Нэрмин нахмурилась и поджала губы.

– Конечно было. Но если уйдешь, то скорее всего никогда уже не вернешься. А каждый выход, как говорят старейшие, истощает щит. Он же не просто так. Поэтому пусть и интересно, но мне страшно.

И словно подтверждая высказанные опасения, земля задрожала. Не сильно, но ощутимо. Песок рассыпался волнами, уходя из- под ног. Щит, окружавший Земли за пределом, дрогнул, будто приняв на себя удар. Воздух завибрировал отголосками ударов, заставив все внутри сжаться.

– Что происходит? – Нэрмин подскочила, но едва не оступилась, пытаясь удержать равновесие. Ишира поддержала ее за руку. Порыв ветра сорвал с головы платок, разбросав волосы.

Все закончилось практически также быстро, как началось. Но стоило странным явлениям стихнуть, как вдали, на самой кромке горизонта, Ишира разглядела пожары. Но этот огонь не манил ее, он пугал, отталкивал, внушая непрекращающееся чувство ужаса. Из огня показывались фигуры, стройными рядами идущие вперед, к цели

– Ты видишь? – выдохнула Ишира.

– Да. – едва слышно отозвалась Нэрмин.

– Что это, как думаешь?

Ответа не последовало. Они просто смотрели вдаль, не представляя, как именно реагировать, и нужно ли.

– Ишира. – перепуганная Нэрмин тронула плечо подруги, заставив ту вздрогнуть. – Пойдем. Все, что происходит там, нас не касается. Лучше проверим, все ли в порядке дома.

Ишира промолчала, сжав губы. Она не стала пугать Нэрмин, та все равно бы не поверила и не поняла. Огонь дракона внутри настойчиво шептал, что оставаться непричастными у них больше не получится. Земли великих песков более не могли защитить их. Никто и ничто не смог бы.

Потому что разрушение и смерть упорно подбирались прямо к порогу.

****

По ту сторону купола у небольшого дома закрыв глаза стоял Император. Он вдыхал наполненный гарью и кровью воздух, вслушивался в далекие крики, топот сотен ног его воинов. И довольно улыбался, лишь слегка приподняв уголки губ. Окружавший хаос, создаваемый его армией, так приятно будоражил, неся за собой удовлетворение. Все двигалось именно как он хотел в данный момент.

– Мой Император. – возникший прямо перед ним Харт низко поклонился, ожидая дальнейшего позволения своего повелителя. Тот же неспешно раскрыл глаза и молча развернулся, заходя в дом позади. Он не стал проверять, последует ли приближенный за ним. И только расположившись в кресле в своем временном пристанище, мужчина кивнул.

– Докладывай.

– Повелитель, армия почти достигла щита. Сроки как вы и планировали, пока без каких- либо препятствий. Мы надеемся, что к концу недели Диштран будет под вашим полным контролем.

– Итого почти месяц ушел на эту убожескую страну. Чудно, хоть я и рассчитывал управиться быстрее. Потери? Висперы?

– Потери воинов не существенны, легко восполним пленными, которые будут непригодны для иных целей. Сопротивления нам почти не оказывали, столицу взяли также быстро с минимальными потерями. Тария в сопровождении Грона начала отбор. Кратос и Карисс на передовой с армией. Карисс, конечно, несколько выходит из- под контроля, но брат ее пока сдерживает. В крайнем случае подключусь и я.

– Следи за ней. Мне не нужны лишние проблемы. А она слишком импульсивна. Хотя сейчас нам это на пользу.

– Как прикажете. Мой Император, мы планируем начать дальнейшее продвижение по миру сразу же после завоевания этой страны?

– Нет. Подождем. Пока остановимся, с соседними странами будем разбираться позже. Если в этот раз найдем то, что ищем, нам будет нужно пространство для маневров и испытаний. Да и регентство здесь установить придется, не буду же я безвылазно сидеть в этом мире. Приготовь мне список достойных и верных, из новой знати. А еще стоит обдумать вариант сослать сюда всех надоедливых крыс.

Еще раз кивнув, Харт покинул временное пристанище Императора. Места здесь было едва ли не в половину меньше, чем в покоях его дворца, пусть комнат также было две. Но все это было совсем не важно. Было время, когда у Дарлана и вовсе не было крыши над головой. То, что всегда было домом, в один миг перестало существовать. Он воздвиг для себя Империю, собственную, единоличную и такую, какую желал. И если стесненные условия нужно будет потерпеть еще несколько дней, ради того, чтобы Империя увеличилась вдвое, то он это сделает не задумавшись.

Император перевел взгляд в окно. Туда, где вдалеке едва заметно поблескивал щит Земель за пределом. Так их здесь называли и обозначали на картах. И именно туда он так хотел попасть. Дарлан знал, что в конечном итоге он достигнет своей цели. Чтобы проникнуть в этот мир со всей своей армией потребовалось несколько десятилетий, столько же, как и на захват Империи. Даже если на этот щит уйдет не один год, все будет быстрее, ведь и сил, и ресурсов у него сейчас гораздо больше. Император умел ждать, как никто другой.

Глава 4

Трава мягко льнула к ногам. Солнце было уже достаточно высоко, чтобы согревать голые ступни. Впереди бежали и смеялись дети. Ее дети. Они вновь гонялись за облаками, как любили делать каждый раз гуляя на этом лугу.

– Смотри, мама! – девочка остановилась, резко развернувшись, от чего ее красные волосы огненными всполохами разлетелись во все стороны. – То облако похоже на дворец.

– Где? – к девочке подошел брат. Точно такой же, как она, словно зеркальное отражение. Он проследил за вытянутой рукой девочки. – Правда, похоже. Может однажды и мы в таком будем жить.

Мальчик улыбнулся, взял сестру за руку и пошел дальше.

Женщина наблюдала за ними с улыбкой, скользя рукой по высокой траве.

Небо разорвало яркой вспышкой. Резко стало холодно, поднялся ураганный ветер. Свет солнца сменился тьмой. Куда ни кинь взгляд, трава стремительно желтела, листва с деревьев осыпалась, а стволы их трескались. Вдалеке раскалывались и рассыпались в труху горы. Словно в бушующем шторме вырванные с корнями деревья, куски земли и камни отрывались и неслись ввысь к небу.

Колющие прикосновения травы к ладони перестали ощущаться. Вместо этого рука стала мокрой. Поднеся ее к лицу, женщина увидела полностью залитую кровью ладонь. Несущая жизнь жидкость стекала с пальцев ниже по предплечью к локтю, убегая и ведя за собой смерть. И все не заканчивалась. Подол белого платья покрылся красными пятнами, а голые ноги начали тонуть в образовавшейся луже.

– Мама…

Женщина наконец смогла оторвать взгляд от окровавленной ладони. Ее дети, взявшись за руки, стояли на краю только что образовавшегося обрыва на фоне происходящего ужаса.

– Мама…

Она побежала. К ним, к своим детям. Которые начали рассыпаться в мелкие частицы пыли. Слишком быстро. Чужие руки дернули за волосы, останавливая и не позволяя двинуться дальше. Кровь жгутами вязала ноги, не давая двинуться.

Она попыталась протянутой рукой схватить детей, но они уже полностью исчезли. Вместо них теперь на нее смотрела она сама, с ног до головы покрытая кровью. И улыбалась. Она открыла рот, чтобы сказать что- то, но мир окончательно рассыпался на мелкие кусочки.

Миара открыла глаза. Небо над головой исчезло, заменившись залитым лунным светом потолком. Ей требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Она дрожала, сдерживая рвущиеся из глаз слезы.

«Дыши. Ты жива. Тебя зовут Миара, и ты все еще жива. Дыши. И твои дети тоже еще живы. Дыши, дыши.»

Она повторяла одни и те же слова каждый раз, просыпаясь. Каждый день, проведенный здесь, чтобы иметь силы жить дальше. Повторяла свое имя, имена своих детей, потому что все прочее ей пришлось забыть, спрятать в самых глубинах себя. Иногда слова приходили к ней голосом матери. Так было и сейчас.

Видение, собранное из воспоминаний и кошмарного сна вернулось, и теперь мозг так участливо подбрасывал события того дня, когда было разрушено все, трепетно выстраивавшееся годами.

Прошел почти месяц с того дня, как на них надели кандалы. Миара просто очнулась с ними на запястьях. Последнее, что она помнила до того момента, были пронзительные черные глаза. Сглупила, использовала силу, попытавшись дать детям шанс сбежать. Одно радовало, что, очнувшись, она нашла обоих прямо рядом с собой. Как и еще сорок семь других человек совершенно разного возраста. Кроме Бриса и Эвисы еще семеро были детьми. И вот уже почти месяц все они содержались в одном доме.

Хотя домом сложно было назвать огромное помещение лишь с несколькими окнами под потолком и множеством кроватей. Одна единственная входная дверь, две отдельных ванных комнаты и что- то вроде кухни в углу. Продукты и еду им приносили, но и готовить самим позволялось. Что даже странно, ведь возможность готовить подразумевала использование острых предметов в качестве оружия. Завоевателей, казалось, возможность мятежа или побега совершено не волновала и не беспокоила. А пленные не решались рисковать, после того как одного отчаянного безумца разрезали пополам прямо на глазах у всех остальных.

О том, что здесь в доме было лишь пятьдесят человек и ни одного из них хоть малость знакомого, в то время как только в ее небольшом поселении проживало около сотни, Миара старалась не думать. И о судьбе всего прочего населения Диштрана тоже. Выходцев из иных стран, помимо своей семьи, она не видела. Ей сейчас надо было заботиться о себе и детях. Но горечь против воли скапливалась во рту, особенно такими ночами.

Их ежедневно отпускали гулять по группам. Женщины, особенно кто постарше и опытней, собрали какие смогли найти травы и сделали подобие мази. Эгоистично, ужасно, но Миара от этого устранилась, справились и без нее. Все, лишь бы лишний раз не выдавать себя. Она лишь смотрела вокруг, не видя больше прекрасной природы, только разрушения и уже начавшие высыхать следы чужой крови, которую Миара по- прежнему слышала. Старая ничем не отличалась от только что пролитой, ощущалась для нее одинаково.

За каждым шагом пленников следили завоеватели. С ног до головы в черных одеждах, вооруженные, не показывающие своих лиц. Люди про себя окрестили их прислужниками. На вид все они были обычными людьми, правда весьма странными, будто не здоровыми. Сейчас же все пленные спали. Захватчики не нуждались во сне, это она узнала за три недели наблюдений за ними. Ночью они хотя бы оставляли их одних в этом помещении.

Миара слегка пошевелила рукой. Кандалы на запястьях протяжно звякнули. Сейчас в ночи казалось, что звук отдавался от стен и был оглушающе громким. Она попыталась пригладить влажные разметавшиеся от беспокойного сна волосы. Такие же красные, как ее глаза, точно кровь. Настоящей крови сейчас на руках не было, но она отчетливо ее чувствовала. Слишком много ее пролилось до этого дня, в том числе по ее вине.

Содранная кожа нещадно саднила от любого прикосновения. И с каждым разом, как железо кандалов проходилось по истерзанным участкам рук или ног боль усиливалась. Нескончаемая пытка длиной в недели, из которой можно было выбраться одним движением ладони. Но вряд ли завоеватели оценят, если она начнет применять свои силы. Умирать она сейчас не планировала, могла потерпеть, другие тоже. Поэтому не совещавшись и единогласно согласившись всю приготовленную мазь отдали детям.

Миара повернулась, аккуратно, чтобы не разбудить лежащих рядом Бриса и Эви. Она успокаивающее провела по голове дочери и по привычке повыше натянула одеяло на сына. Начинало холодать, а зимы всегда были суровыми. Что в Фатурии, что в Диштране. По ощущениям они находились гораздо ближе к границе, чем была их деревня. И ближе к морю, если вспомнить обжигающий легкие соленый воздух. Миара любила море. Раньше.

Их семье можно сказать повезло. Они были вместе. Миара и двое ее детей. Больше никого не было. Долгие годы они так и жили, защищая и полагаясь друг на друга. И она будет делать так всегда.

Женщина так и не поняла, почему их оставили вместе, но вознесла очередную благодарственную молитву всем тем богам, которых когда- либо знала. Она давно не верила в них, но это уже было сродни привычке.

Миара бросила взгляд на своего сына. Когда- то он казался ей подрастающим жизнерадостным мальчиком, бегающим с такими же ребятами по лесу около их дома. Беззаботному, насколько возможно с учетом всего, что пришлось им пережить. Того леса больше нет. И мальчика тоже. Теперь она видела юношу, за столь короткий срок насмотревшегося на слишком много ужасов. Он больше не улыбался, отказался смазывать раны, попросив отдать все сестре. Теперь он всегда вел себя так, словно готов был жизнью своей защитить родных. Так было и раньше, но сейчас хоть какие- то признаки детской наивности пропали окончательно. Материнское сердце одновременно болело и гордилось.

Дочь дернулась, когда во сне зацепила больной участок кожи. Из ее глаз тоже пропала детская радость. Многим позже, чем у Бриса. Миара еще раз огладила раны на руках дочери. Осторожно, стараясь не тревожить и не будить. Раньше она бы просто подула и все прошло, таков был особый фокус, но не здесь, вытворять подобное сейчас было бы сущей глупостью. Первое, что поняла Миара, как только их привезли сюда – обычная магия Фатурии здесь не работает. Сила самой Миары едва теплилась, но каждый раз предательски отзывалась на иную, чужеземную. Женщине не осталось ничего иного, кроме как прятать ее как можно дальше, не рискуя лишний раз показать. А дети все понимали. И молчали, и терпели, поступая точно также, как мать. Сообразительные, как и всегда.

Протяжный звук похожий на длинную плохо сыгранную ноту разрезал тишину ночи. Этот звук всегда появлялся ночью и только в ее голове. Миара прикрыла глаза вслушиваясь в него. Будто бы кто- то очень тихо играл музыку. Такую, что шла прямиком в сердце. Сегодня она успокаивала, будто баюкала. А в предыдущие дни бесновалась и кричала. Так похоже на оркестр в театре. Миара мотнула головой, прогоняя непрошеные воспоминания.

«Хватит. Нужно поспать.»

Женщина устроилась на кровати, подтянув повыше цепи кандалов, насколько это было возможно, и спустя несколько минут забылась беспокойным сном.

Не на долго.

Сначала почувствовала, только затем открыла глаза. Совсем немного, пытаясь дышать ровнее и не подавать виду. Она не должна была видеть, как медленно открылись двери, пропуская внутрь три темные фигуры. Одна из них была высокой, крепкой и однозначно мужской. Вторая более низкая и плавная принадлежала женщине. Миара узнала ее. Та самая, кто помешал им бежать.

«Значит, не умерла. Я слышала имя? Не помню. А, не важно. В следующий раз надо концентрироваться лучше»

А третью фигуру можно было принять за ребенка, настолько она отличалась ростом от остальных. Но в шагах этой фигуры не ощущалось привычной детской легкости, скорее присущая старику тяжесть. Он, вероятно, был прислужником первых двух, поскольку осторожно и заискивающе шел за ними. Мужчина и слуга остановились у входа, пропуская вперед женщину. В полной тишине она скользила между рядами кроватей, останавливаясь у некоторых на несколько мгновений, а другие проходя как можно быстрее. Иногда она склонялась ниже, словно пытаясь вглядеться в лица спящих. В такой момент ее короткие светлые волосы падали на глаза, прикрывая лицо. Обойдя каждую кровать, в том числе и те, где лежала Миара с детьми, женщина вернулась к ожидавшим ее у дверей.

«Вспомнила. Тария. Да кто же вы все такие?»

Услышала мельком, прежде чем те черные глаза окончательно поглотили разум.

– Нашла что интересное? – голос мужчины звучал хрипло и отстраненно.

Тария неопределенно хмыкнула.

– Еще несколько недель назад, но нужно проверить. Завтра посмотрим.

– Госпожа, – прошептала низкая фигура, заикающимся и дрожащим от страха голосом. – Наш Император просил доложить…

Не успел он закончить, как женщина резко развернулась и схватила его за горло.

– Если я говорю завтра, значит завтра.

Она разжала руку, отчего прислужник едва не упал, пытаясь восстановить прервавшееся дыхание и ощупать оставленные ногтями кровоточащие борозды.

Мужчина медленно шагнул к ним и произнес, обращаясь к слуге:

– Великий Император в этом вопросе полностью полагается на нас. А значит результаты будут, когда мы решим признать их достаточными для представления повелителю.

В дверях женщина замерла и обернулась, словно ища что- то взглядом.

– Тария? – окликнул ее мужчина.

Женщина не отвечала и не отрываясь вглядывалась в одну лишь ей известную точку, улыбаясь с легкой усмешкой. Туда, где лежала замерев Миара. Не отвечая своему спутнику, медленно вышла. Закрывая двери, ночные гости не заметили горящих красных глаз, внимательно проследивших за их уходом.

Вновь звякнули цепи кандалов. Миара села на кровати, все еще не отрывая взгляда от двери. Вероятно женщина, звавшаяся Тарией заметила ее, иначе почему так пристально смотрела.

– Завтра, значит. – прошептала пленница. – И что же будет завтра?

Пальцы левой руки задумчиво скользнули по узорам татуировки на правом запястье. Ее последнее спасительное средство, на самый крайний случай, все еще оставалось не тронутым. Пока было рано. Она надеялась, что рано. Миара прикрыла глаза, надеясь вновь уснуть и хотя бы несколько часов побыть в блаженном неведении. Но стоило ей закрыть глаза как в голове сразу всплывала мужская фигура, направлявшаяся к ней. И черные глаза, один взгляд которых пробирал липким страхом внутренности.

***

Миара так и не смогла уснуть ночью, прокручивая в голове сотни различных предположений о том, что именно могло ждать их всех. Она дергалась на каждый звук, пытаясь убеждать себя, что все хорошо. В какой- то момент женщина словила себя на мысли, что все вокруг перестали обращать внимание на их положение. Она и сама будто привыкла к жизни в заточении. Зря.

После обеда открылись двери, и в полной тишине в зал вошла Тария. Медленно, словно вплывая. Короткие до плеч волосы цветом напоминали сейчас нарисованное желтыми красками солнце. Черный форменный камзол был украшен такого же цвета вышивкой. Зеленые глаза сверкали, а выражение лица было откровенно скучающим, руки она сцепила перед собой, гордо держа осанку. За ней вошел высокий загорелый мужчина. Его коричневые волосы беспорядочно спадали на плечи, едва их доставая. Одет мужчина был в точно такой же черный длинный камзол с вышивкой, на этот раз зеленой, а за его спиной можно было рассмотреть большой двуручный меч. С появлением этих двоих все пленные забеспокоились, задергались, а прислужники подтянулись и склонили головы в приветствии. С самого утра их здесь было гораздо больше обычного. Миара покрепче обхватила ладони детей, поднимаясь и чуть задвигая их себе за спину.

Всех находившихся в доме пленников выстроили в ровные ряды, а Тария, сложив перед собой руки, скользила мимо них. На кого- то она смотрела дольше, кого- то проходила даже не замечая. Лишь постукивание каблуков разносилось в тишине дома. Наконец, она подошла к Миаре и остановилась. К тому моменту из всех пленников были выбраны трое взрослых и все дети, а оставалось только пятеро. Тария стояла, смотря на Миару, словно пытаясь разглядеть что- то в ее лице. И продолжалось это достаточно долго, поскольку мужчина, до того момента скучающе привалившийся к косяку двери, с интересом выпрямился, наблюдая за происходящим. Но по прежнему стоял не вмешиваясь.

– Вот мы снова встретились. Твое имя? – Это прозвучало даже не как вопрос.

Тария скорее отдавала приказ. Миара нахмурилась. Она не хотела отвечать, но выбора, очевидно, ей не предоставлялось.

– Миара.

Тария склонила голову, наконец обращая внимание на напряженно замерших около матери детей. Они отчаянно прятали страх, смотря при этом гордо и прямо. Блондинка слегка и даже радушно улыбнулась им и вновь обратилась к женщине.

– Миара. – она растягивала звуки, будто смакуя.

Подмигнув и сделав знак прислужникам, что Миара и ее дети тоже считаются выбранными, Тария развернулась и быстро прошла дальше более не останавливаясь. А мужчина все не прекращал смотреть на Миару, словно пытаясь понять, что именно нашла в ней Тария. Лишь когда та поравнялась с ним, мужчина отвернулся и исчез в дверях, бросив прислужникам:

– Забираем.

Не спрашивая, всех отобранных черные фигуры потянули в сторону дверей. Миара попыталась оглянуться на замерших в ужасе и все еще стоящих в шеренге пленников.

– Можете радоваться, что госпожа Тария и господин Грон выбрали именно вас. – оскалился прислужник, державший ее за руку. – В отличие от остальных у вас есть шансы выжить.

Отчаянные крики боли и ненависти, перекрывающие даже плач детей, были последним, что услышала Миара до того, как ее вместе с детьми и прочими отобранными вывели из дома прямиком в открытый портал.

Глава 5

Мир по ту сторону портала был таким же, как ее собственный. Здесь был похожий воздух, обжигавший легкие, заполнявшие все вокруг запахи трав. Но вместе с тем небо было более тусклым, звуки вокруг громче. Даже предрассветная тишина, казалось, била набатом по ушам. И никакого ощущения внутреннего спокойствия.

Они вышли из портала во внутренний двор возвышавшегося теперь перед ними дворца. Миара держала детей за руки, а те осторожно и напряженно оглядывались по сторонам. Сама же женщина пыталась запомнить все дорожки и окружение. Пленников окружали колонны, сходящиеся высокими арками над головами. Высокие башни из светлого камня нависали над гостями, словно укоризненно приветствуя. Дворец спал. Лишь мерный шелест деревьев, да скрежет камней и отзвук плит под ногами провожали нежданных гостей, пока их вели по огромному двору. Здесь разом могли разместиться десятки людей, и потому во дворе, наверняка, устраивали торжества и праздники. Сейчас же небольшая группа из четверых взрослых и семерых детей казалась в таком просторе не более чем мелкими насекомыми. Что не особо отличалось от правды, учитывая их положение.

Миара невольно и на мгновение засмотрелась на необычные цветы, в изобилии красок раскинувшиеся вдоволь дорожек. Она не узнавала их. А еще не узнавала ощущений внутри себя. Ее сила, обычно спокойным морем разливавшаяся внутри, осторожно тянулась наружу, будто пытаясь уловить, поймать сквозящие вокруг потоки. Что хуже – внутри нарастал интерес. Женщина слишком привыкла скрывать и прятать свою магию, и та беспрекословно подчинялась ей. Раньше. Сейчас же Миара осознавала, что могла просто не удержать ее. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, от чего ароматы незнакомых цветов сладким морем кружили голову. Она прикрыла глаза, пытаясь отогнать стучащие внутри пульсации бегущей по чужим венам крови, которые улавливала буквально в каждом окружавшем ее человеке.

Холод прокатился по коже от ощущения, что за ними наблюдали. Внимательно, оценивающе. Женщина даже вскинула голову, пытаясь отыскать что- то или кого- то. Во всех обращенных к пленным окнах дворца было темно. И как ни старалась, она не смогла бы заметить пристально следящих за каждым движением черных глаз. Только вот их обладатель не догадывался, что она уже почувствовала его присутствие так явно, словно стояла напротив. И потому он заинтересованно улыбнулся, когда огонь глаз Миары наконец безошибочно направился на нужное окно.

– Мой Император, вы думаете стоит?

Мужчина чуть склонил голову, пытаясь понять, о чем говорит его четвертая виспера, не отрываясь при этом от все еще пересекавших двор пленников.

– Поясни.

Тария, замершая чуть сбоку, сильнее сцепила пальцы. Она не любила вести с повелителем такие разговоры. Слишком опасно, пусть даже Дарлан не имел привычки бесконтрольно давать волю злости. Не в то время, как он реализуем свои планы.

– И вы, и я видели, что у нее есть некая сила. Но лишь тогда, единственный раз. И более она ничего не проявляла и не показывала за целый месяц. Ритуалом мы можем все испортить.

– А можем получить нечто большее.

– Но…

– Тария. – император предостерегающе цокнул, не оборачиваясь. – Мне казалось, я не спрашивал советов.

– Прошу простить.

Комната вновь погрузилась в тишину. Женщина не смела уйти без разрешения, а Дарлан размышлял, не спеша делиться с ней всеми своими подозрениями.

– Сила есть, это точно. Она ее прячет, хотя только что сама же себя выдала, пусь неосознанно. Скажи Харту, пусть готовит все. В обычном порядке. Но мне нужны подробнейшие отчеты.

Получив инструкции, женщина все же не спешила удаляться, выжидательно замерев. Дождавшись едва заметного кивка, позволявшего говорить, спросила:

– По близнецам распоряжения будут?

Мужчина скрестил руки на груди. Для ритуала он не брал детей, никогда. Даже ему, прозванному Черным Императором, имевшему не самую завидную репутацию тирана и завоевателя, были ведомы определенные рамки и принципы. Но одно Император успел понять за столько лет, проведенных в изучении нравов и порядков ныне захваченного мира – там точно также считали близнецов обладателями великих сил. Пусть никто не знал, когда и как они могли бы проявиться. А он был бы никчемным императором, если бы упускал даже малейшие шансы. Кратос и Карисс пришли к нему сами и уже в осознанном возрасте. И они были действительно невероятны.

– Не трогайте их. Пока что. – наконец принял он решение. – Поселите где- нибудь, пока не поймем, что получится из их матери. Только не переусердствуйте, ни к чему совсем пугать. Но без контроля и наблюдения не оставлять. Здесь все точно не так просто, как кажется. Если с матерью ничего не выйдет, тогда испробуем и этих двоих.

Низко поклонившись, Тария оставила мужчину ровно в тот момент, когда за спинами пленников захлопнулась дверь, ведущая на нижние уровни дворца. В подвалы и камеры, в которых им отныне суждено было жить. Или умереть.

***

Без окон, без света. Лишь камень вокруг, да стекло вместо одной стены. Клетка для подопытных крыс, не иначе. Никто ничего не объяснял, когда всех пленных растолкали по камерам. Миаре оставалось лишь следить за снующими по ту сторону стекла прислужниками, которые словно никого не замечали и следовали одним им известным инструкциям. Женщина не видела, кто был за стенами, в прочих камерах. Она могла лишь замечать, как что- то менялось день за днем. Буквально через несколько дней, ночью, Миара почувствовала силу, кружившую вокруг нее. Но она не смогла открыть глаза, как бы ни пыталась. И не могла почувствовать детей, чуть ранее засыпавших рядом с ней. А неизвестная сила бежала в нее, вплетаясь в тело, в кожу, растворяясь в крови. Вместе с чужой кровью.

Откуда? Как она оказалась в ней? Горячая, плавящая изнутри вены, разрывающая сердце. Сознание уплывало, растворяясь и отказываясь собираться. Вопросы возникали и тут же пропадали. Ощущение было странным. Всему существу Миары хотелось вытолкнуть чужое, не принадлежащее ей. И вместе с тем с каждой каплей внутри рос интерес, мания, желание изучить, узнать. Настолько всепоглощающее, что женщина перестала ему противиться. И тогда на краткий миг пришла новая боль, гораздо более ощущаемая, дарящая радость.

Она забыла, что это такое. Чтобы помнить, нужно чувствовать. Но она не знала даже, кто она сейчас. Все исчезло. Время, ощущения, жизнь, смерть. Остались лишь обрывки мыслей, за которые Миара все еще отчаянно цеплялась. Как делала это уже привычно который год, пытаясь сохранить остатки своего я. События жизни калейдоскопом картинок проносились перед ней. Наверное, именно так видят перед смертью каждую совершенную ошибку и каждую неиспользованную возможнось. Но Миара знала, что ей нельзя умирать. Нельзя было тогда, похищенной, истерзанной и прикованной цепями в темном подвале. Нельзя несколько лет назад, когда она, истекая кровью, держала в руках тело собственной убитой матери. Нельзя сейчас.

Дети. Где дети?

И мысли тянули из пучины, в которую пыталась погрузить ее новая сила, почувствовавшая власть и превосходство, ощутившая свободу. Не поддаваться, не терять свою волю. Нельзя. У нее и так не осталось ничего, за что можно было бы цепляться, кроме детей. Которым она еще нужна. Новая сила пыталась окутать остатки сознания тьмой, сжать их, расщепить. Лишь до того момента, как Миара открыла глаза назло всему тому, что отныне поселилось внутри.

Первым ощущением был холод. От пола, на котором лежала женщина. Вторым – свет. Пусть едва различимый, но ощутимо резавший глаза. Ей так хотелось назад во тьму, в такую родную, знакомую и успокаивающую. Затем Миара пошевелила рукой. Пальцы закололо, сводя мелкой судорогой, но вместе с тем по ним прокатились волны силы, теперь уже основательно укоренившейся в ее теле, отдавшей ей превосходство. Временно. Она знала, что еще предстоит побороться с самой собой. Ощущала так же явственно, как собственное дыхание. Миара подняла руку, разглядывая. На вид совсем ничего не изменилось, лишь ощущалась иначе. Она никак не могла разобрать, что это за сила, клокочущая внутри, текущая в ее крови, наполнявшая тело. Соединившаяся, будто в танце возлюбленных, с собственным нестабильным даром Миары, доставшимся ей слишком дорогой ценой. Какой там дар, скорее пожизненно проклятие. Теперь еще и помноженное в два раза чем- то неизвестным. Что с ней сделали? И зачем? Вопросы, мысли, выпущенные из клетки сознания начали атаковать с новой силой.

Но это все сейчас было не важно. Рядом послышались приглушенные голоса, движения. Словно из- за двери или стены. Все еще лежа на полу, Миара медленно повернула к ним голову. За стеклом, от пола до потолка ограждавшим помещение, смотря на нее стояли несколько человек. Трое из них были слугами, если судить по одежде, точно такой же как у прислужника в доме содержания пленных. А вот четвертый был куда интереснее. Одет он был в такой же черный камзол, какой Миара помнила на Тарии, только с иного цвета вышивкой. У этого мужчины она была фиолетовой. Становилось очевидно, что такие черные камзолы что- то вроде опознавательной формы приближенных Императора, как они называли своего господина. И сейчас внимательно следящий за Миарой слишком бледный для здорового человека мужчина в черном должен был бы внушать ей ужас. Он правда изрядно пугал, но она просто ничего не чувствовала. Лишь следила. И слушала.

– Господин Харт, образец номер три из всей группы показывает самые лучшие результаты сейчас. Мы начали почти три недели назад, согласно плану. Стадия адаптации у нее завершилась еще вчера, с тех пор сила стабильна до приемлемых значений. И как видите, только что она очнулась.

– Не слишком быстро все?

– Раньше таких результатов мы действительно не наблюдали. Полагаем, следующие сутки решающие. Либо у нас беспрецедентный случай получения уникального образца, либо новая стадия перед сгоранием.

Миара прикрыла глаза, голова начала трещать. Она хотела встать, но тело отказывалось слушаться. Если все так, как говорят там, за стеклом, то она провела без сознания почти три недели. Но как? Ведь еще вчера помнила, как засыпала. Или не вчера? И где ее дети?

Почему- то вместо ужаса и страха от этой мысли внутри разлилась злость. Настолько сильная, настолько бушующая, что Миара сама не понимая, не контролируя свое тело, сжала кулак, неприятно царапнув ногтями пол. И воздух вокруг ее руки взорвался, залившись тьмой, принося внутреннее облегчение. Она наконец вздохнула полной грудью, освобождаясь от тягостного давления внутри. Тончайшими струйками темной силы, теней, прорвавшихся сквозь ее пальцы и притягивающих к себе точно такие же сгустки тьмы из всех уголков камеры. Будто с каждой частичкой выплеснутой силы напряжение спадало. Как же ей понравилось это ощущение освобождения.

За стеклом резко замолчали. Стихли абсолютно все звуки, кроме отдаленных криков где- то за стеной. Миара еще раз вдохнула полной грудью, проверяя, насколько свободными могут быть ее движения. Вновь открыв глаза, развернулась, более не ощущая боли, но все еще убиваемая слабостью измученного тела, и очень медленно встала, так участливо поддерживаемая моментально окружившей ее тьмой. Видимо, такой была ее новая сила.

«Красивая. Страшная.»

Тьма схлынула и исчезла также резко, как появилась, стоило женщине принять чуть более устойчивое положение и опереться на стену. Горло резало от жажды. Как она раньше не замечала? Миара пыталась сказать, задать вопросы. Но внятных звуков не выходило, а перед глазами все начало плыть. Часто задышала, осеклась, увидев на лице бледного Харта злобную улыбку удовлетворения от всего происходящего. До чего же странно он выглядел.

Миара скорее прочла по движению губ, чем услышала, как он произнес:

– Получилось. Наконец- то.

Кровь застучала в ушах от участившегося сердцебиения. Не ее, чужая. Миара ощущала предвкушение мужчины за стеклом как свое собственное.

«Да что ж такое? Хватит, хватит! Опять, как тогда. Слишком…»

Прежде чем, она с головой утонула в чужом восприятии и собственных страхах от таких знакомых болезненных для души ощущениях, тьма, ставшая теперь ее частью, услужливо накрыла ослабшее тело, увлекая в мгновенное забытие.

***

– Повелитель!

Крик Харта в приемной разрезал тишину кабинета. Дарлан поморщился от резкого звука. Он не любил, когда его так бесцеремонно беспокоили. И уж первый об этом знал лучше других. Вероятно, нечто невероятно важное заставило Харта вести себя таким неподобающим в высшей степени образом. Но все равно ближайшего и верного подданного, бывшего правой рукой Императора долгие годы, встретил недовольный взгляд господина, обещавший медленную и мучительную смерть, если причина столь неприемлемого поведения не будет расценена повелителем как существенная.

Харт буквально влетел в дверь, пытаясь выровнять дыхание, застыл и максимально почтительно поклонился.

– Получилось, мой господин. – поймав все еще недовольный взгляд Императора, Харт склонился вновь и добавил. – Сила Тьмы пробудилась.

Император медленно отложил бумаги, недоверчиво, но заинтересованно склонил голову набок.

– Она?

– Как вы и предполагали, господин.

– Мы только три недели назад начали, слишком рано.

– Похоже в этот раз образец попался поистине уникальный. Будь то не правдой, я бы ни за что не стал вас беспокоить.

Правитель империи моментально поднялся и направился к выходу, более не задерживаясь и не задавая вопросов.

Путь до подвальных камер был полон предвкушения. Он ждал, так долго ждал. И вот, наконец, сработало. Способ был по истине простым, но гениальным. И пусть он лишь усовершенствовал его, но никто другой и не решился бы на такое.

Император назвал это ритуалом.

В каждом завоеванном кусочке Империи, соседних стран, а с недавних пор и иных миров, его слуги отбирали сильнейших. Тех, в ком виделся нешуточный потенциал силы. И он даровал ее. Не оформленную, чистую, саму суть магии, смешанную с его кровью. Так, чтобы пробудить что- то новое в объекте. Как же невероятно удачно все сложилось. Найти ценнейший и практически бесконечный источник силы в мире, где магии отродясь не было, иначе как помощью Великой Тьмы он бы не назвал. И Дарлан использовал дарованную высшими силами милость на полную.

Какую именно магию получит выдержавший ритуал никто не знал, закономерности так и не получилось установить. Да и выдерживали такие эксперименты далеко не все. Большинство получали посредственное владение магией на уровне поднятой в воздух кружки, не более. В перспективе нескольких лет достаточно, чтобы постепенно магия укоренилась в крови, передаваясь от родителей к детям и множась уже естественным образом. Медленно, но для его новой Империи необходимо. И все же за годы своего правления Император отыскал пятерых, настоящих гениев в своей силе. Кажется, Великая Тьма преподнесла ему шестую. Да еще и с той самой силой, что он так отчаянно желал увидеть в каждом. Той, что так отчаянно искал. Но раньше весь период пробуждения с удачным исходом занимал не менее трех месяцев. Сейчас же шла лишь четвертая неделя. И это несколько настораживало.

Они спускались все ниже и ниже, и на разветвлении коридора свернули не вправо к темницам, а влево. В ту часть дворца, куда свободно могли проходить лишь несколько лиц и куда переместили всех подопытных с начала эксперимента. За массивной черной дверью был небольшой балкончик, с которого можно было наблюдать за всем происходящим чуть ниже. Восемь камер – комнат. В каждой одна стена полностью сделана из закаленного его собственной магией стекла, чтобы можно было видеть все происходящее внутри. Дарлан знал, что в этот раз в эксперимент попали шестеро. И лишь в четырех камерах горел свет. В одной из них он погас, пока мужчина спускался по лестнице в указанном Хартом направлении. Минус один.

В первой комнате бесновалось некое существо, лишь отдаленно напоминавшее человека. Значит и эта камера вскоре опустеет.

Во второй на полу лежал мужчина. Он пустым и будто невидящим взглядом смотрел неотрывно в потолок. Такие тоже были. И они иногда приходили в себя, но силу развить не могли, а потому отправлялись в нижайшие армейские подразделения Империи. Скот на убой, более не имеющий никакой пользы.

Харт остановился у третьей камеры, приглашая своего повелителя подойти ближе. На полу, подогнув под себя ноги, спиной к стеклу сидела женщина. Ее длинные красные волосы волнами стекали до самого пола. На правой руке чернели узоры татуировки. Женщина сидела прямо, гордо распрямив спину. Не сломленная, как остальные. Харт собирался что- то произнести, но осекся, прерванный жестом Императора. Сейчас никакая информация была не нужна. Сейчас было время наблюдать, потому все отошли от Дарлана подальше, не смея вторгаться и мешать.

Женщина чуть склонила голову, словно услышав подошедших. Она медленно развернулась, припав на одно колено. В кровавых глазах вспыхнуло узнавание. Те самые черные глаза, в которых она тонула в своих кошмарах, сейчас пристально изучали ее и ждали. Чего именно не мог бы объяснить и сам Император, но ощущение близкого ответа на его надежды слишком явственно витало в воздухе. До того маняще оседая на языке, что Дарлан невольно облизнул губу.

Медленно, тягуче, женщина поднялась. Ее лицо не выражало никаких эмоций, кроме заинтересованности и злости, с которыми она оглядывала Императора. Она была красива той холодной красотой, которая быстро и легко пленяет, и убивает также стремительно. Стройное подтянутое тело, голые ступни. Все в ней казалось будто искусственно четко вырезанным, но при этом самым настоящим. Женщина весьма старательно сохраняла невозмутимость и делала вид, что не боялась. И ему это нравилось.

– Как твое имя?

Император подождал с минуту, но ответа не последовало. Она не шевелилась, только смотрела на него. Дарлан знал, что язык она понимала. Он и об этом позаботился, вернее, кровь, используемая для ритуала.

– Я спросил, как…

– Где мои дети? – перебил его слегка осипший будто от долгих криков, но не утративший своей мелодичности голос.

– Здесь я задаю вопросы.

– Хотите услышать ответы, – женщина подошла на пару шагов ближе к стеклу, сузив глаза от злости, – тогда ответьте первым, где мои дети.

Несколько недель в полном беспамятстве, когда она не могла совсем ничего понять. И лишь сегодня, очнувшись после очередного обморока, начала действительно осознавать происходящее. Сейчас ее абсолютно ничего не волновало, кроме своей семьи. Женщину и мужчину разделяло лишь стекло и несколько шагов с каждой стороны. Она была явно ниже, макушкой едва доставала бы Императору до шеи. Дарлан повернулся к первчому висперу, ожидая от того разъяснений и действий. Краем глаза он заметил, как женщина замерла, практически задерживая дыхание и ловя каждое слово.

– Близнецов временно разместили в западной части этого крыла.

– Привести.

Харт удивлённо сморщился, но спорить с повелителем не посмел бы и отправился к выходу. Дождавшись, когда они остались практически одни, Император вновь обратился к женщине.

– Сейчас их приведут. – губы мужчины дрогнули в хищный улыбке. – А пока ты будешь отвечать на вопросы.

Женщина нехотя кивнула, принимая озвученные правила.

– Итак, твое имя?

– Миара.

– Миара, значит. – он словно пробовал, как оно звучит на вкус. Затем кивнул. – Я запомню.

– А вы? – решилась задать встречный вопрос женщина.

– Дарлан.

Миара нахмурилась.

– И тот завоеватель, что уничтожил мой дом. Кажется, еще вас называли Императором.

Не спрашивала, утверждала.

– Правильно, хотя не пойму, когда успела узнать.

Женщина перевела взгляд на стоящих в отдалении кучкой прислужников.

– Я ведь почти все помню. И еще вот они очень любят поговорить и делают это громко.

– Значит, все верно.

Император кивнул, мысленно отметив, что не мешало бы приструнить всех слуг от лишней болтовни в присутствии пленных, и получил в ответ улыбку не менее хищную, чем его собственная.

– Тогда я тоже запомню.

В следующую секунду женщина упала на колени, схватилась за голову и закричала так, будто ее разрывали изнутри. В голове творился хаос, все нутро обжигало раскаленными иглами. К Миаре со всех углов и потайных мест начали кусками ползти темные пятна, собираясь и хаотично кружась вокруг нее. Дарлан зачарованно наблюдал за таким долгожданным зрелищем. Она совершенно не умела контролировать эти силы. Пока что, пусть и изо всех сил пыталась. Магия выплескивалась стихийно, беспорядочно. Но это была она, сила тьмы. А значит Дарлан наконец приблизился к своей цели. Еще на шаг.

Миара опустила голову прямо на холодный пол, пытаясь глотнуть больше воздуха и успокоиться. И, кажется, ей это удалось. Движения сгустков тьмы и теней стали менее хаотичными, они постепенно собирались в одно большое черное облако. Миара поднялась гораздо более резко, чем раньше, и посмотрела на Дарлана. Ее глаза на несколько мгновений стали абсолютно черными, похожими на его собственные. Да, именно такими были глаза его отца, он очень хорошо их помнил.

А в следующее мгновение черное облако резко рвануло с места и влетело в разделявшее Миару и Императора стекло. Воздух загудел, стекло завибрировало, но устояло на месте. Дарлан же даже не шелохнулся, ни на секунду не сомневаясь в отсутствии угрозы для него. Его магия в стекле никогда не подводила, он ведь для того его и создавал. Но Дарлан все же заметил краем глаза трещину, образовавшуюся у самого края рамы. Стекло вполне могло бы сломаться, будь удар сильнее и точнее, более собранным. Магический выплеск длился недолго, и женщина обессилено рухнула на пол. Она тяжело дышала, но взор уже был ясным. А значит сила не сломала ее сознание.

Дарлан одновременно восхитился произошедшим, но и насторожился не меньше. Эта сила была так ему нужна, но сейчас была безумно опасна. Ему совершенно не хотелось повторения истории с отцом, а значит придется принять меры и подчинить Миару себе. Ему еще предстояло придумать как. Возвратился Харт, толкая перед собой двоих детей лет ринадцати. Испуганные, в отчасти порванной одежде. Дарлан отметил, что они были весьма похожи на маму. Мальчик также упрямо смотрел перед собой, пытаясь не показывать страх, и крепко держал сестру за руку, чуть прикрывая своим телом.

Когда их подвели к стеклу, девочка едва слышно прошептала:

– Мама.

Все еще лежа на полу, Миара вскинула голову. И тогда Дарлан увидел ее первые настоящие эмоции. Вот он, тот страх, который он привык видеть в лицах побежденных и завоеванных. Не за себя, за детей. То, что делало любую мать слабой и одновременно самой сильной. Поэтому этот мимолетный страх моментально сменился решимостью и готовностью к бою.

Миара не вставая подползла вплотную к стеклу, поднялась на четвереньки, прислоняя свои руки к прижатым с другой стороны ладоням детей. Даже его, Императора, мать была такой. А он, казалось, уже успел об этом позабыть. Вот так все просто. Тот ключ, который откроет дверь к полному подчинению Миары она сама принесла ему.

– Запустите их к ней. Пусть живут вместе. Только нужно бы привести всех в нормальный вид.

Харт замешкался, и понизив голос спросил:

– Мой Император, не рано ли? Она еще совсем не стабильна и силы не контролирует.

Дарлан не смотрел на него. Его взгляд был всецело прикован к Миаре, ловящей сейчас каждое слово, каждое движение.

– Значит будет быстрее учиться. – он подмигнул женщине. – Ведь она не захочет вредить своим детям.

Ее глаза пылали гневом. Жарким, но бессильным. Прислужники, исполняя поручение своего повелителя, схватили детей и потащили дальше, ко входам в камеры располагавшимся с другой стороны. Женщина неотступно следовала за ними, пока не уперлась в стену. А через несколько минут Миара уже обнимала близнецов, но все еще смотрела на Императора. И если бы она на расстоянии могла убивать, Дарлан бы уже был расчленен на месте. Этот взгляд кровавых глаз его невероятно завораживал. Мужчина даже почувствовал, что кровь внутри резко потекла намного быстрее, разливая внутри незнакомый и опасный жар. Дернувшийся угол губ Миары давал понять, что ему не показалось.

– Мы завтра же начнем обучение. – поклонился Харт, прерывая размышления своего господина.

– Пока не нужно. – Дарлан все еще наблюдал за женщиной, приходя к выводу, что она вполне сможет стать сильнейшей в его армии. И слишком опасной для него самого. – Я сам.

Он стремительно покинул камеры, думая, что с каждой секундой становилось все опаснее. И от того гораздо интереснее. На самом верху балкона император еще раз взглянул на нее, пристально следившую поверх голов детей за каждым шагом мужчины к выходу. И он ушел, подарив ей на прощание довольную улыбку, чуть склонив голову прощаясь. Зная, что совсем скоро вернется. Зная, что с этого момента она должна стать полностью его. Даже если сама не захочет.

Он вернулся ночью. Внешние лампы коридора не горели, все освещение состояло лишь из внутренних, находящихся в каждой камере, но с очень сильно приглушенным светом. Поэтому Император видел все, но сам временно оставался невидим. И пользуясь этим, он сейчас наблюдал за Миарой. Ее дети спали в глубине камеры на специально принесенной для них кровати. Там, где было темнее всего. Их отгораживала также специально принесенная ширма, пропитанная магией, чтобы поглощать все звуки. Для спокойного сна, насколько такое вообще возможно в камерах.

А Миара сама сидела прямо под лампой вполоборота к стеклу, почти к нему прижавшись, и пристально смотрела на свою собственную тень, водя над ней рукой. И вслед за каждым взмахом руки медленными волнами колыхалась сама тень. Движения стали резче, тень также резко последовала за ними. А когда рука женщины неожиданно замерла, тень замерла следом.

– Я знаю, что вы там. – произнесла Миара, слегка поворачивая голову.

Дарлан выступил вперед, ближе к свету.

– Как узнала? – вопрос звучал с чистым интересом.

Она слегка нахмурилась, будто пытаясь подобрать слова.

– Я их чувствую. Постоянно. – она неопределенно махнула рукой, словно очерчивая круг вокруг Императора, пытаясь подобрать слова. – Там, где вы стоите, тьмы я ощущаю гораздо меньше, она словно расходится.

Она поморщилась будто от приступа боли, схватившись руками за голову и сжав зубы, чтобы не кричать. Из глаз полились слезы, а дыхание стало более резким и прерывистым. Через несколько минут все прекратилось. Миара сгорбилась, обессилено опустила трясущиеся руки.

– Что вы со мной сделали? – ее голос дрожал также как она сама.

– Дал тебе силу.

– Силу? – Миара вскочила, со злости ударив по стеклу и обессиленно уперевшись в него лбом. – Я не могу спать, в голове все путается, и этот постоянный гул. Это не сила, это пытка.

– Почему ты не можешь спать?

Вместо ответа Миара посмотрела на своих детей.

Она боялась. Боялась заснуть и отпустить и без того шаткий контроль над той неизведанной еще силой, что теперь жила в ней. Женщина не выдержала и беззвучно заплакала, сползая на пол. От бессилия, от обреченности, от боли. Дарлан безучастно наблюдал за ней и ждал. Но терпение его оказалось не долгим, и когда через десять минут едва различимые всхлипывания по ту сторону стекла не прекратились, раздраженно приказал:

– Встань.

Миара будто не слышала, хотя такое было абсолютно невозможно. Лишь когда Дарлан повторил приказ в третий раз, она послушалась и замолчала. Но так и не подчинилась, оставшись сидеть на полу. Лишь обратила на него все внимание. Глаза ее стали еще более красными от слез и еще более злыми.

– В этих камерах до тебя содержались сотни пленных. Вышли из них несколько десятков. И лишь пятеро стали достойны моего внимания, стали моими ближайшими соратниками и лучшими войнами. Те, кто не попадает сюда, за редким исключением мертвы.

«У вас хотя бы есть шанс выжить» – вспомнила Миара слова прислужника, некоторое время назад отправлявшего их из маленького дома в портал, и все внутри нее похолодело.

А Император продолжал:

– Тебе же я даже разрешил оставить детей. Так что у тебя лишь несколько вариантов. Либо считать все это пыткой и в итоге умереть самой и погубить их, либо расценить происходящее как милость, как дар и обрести могущество, встав подле меня в числе избранных. Решать только тебе. Я приду через три дня за ответом.

Он ушел не прощаясь и не оглядываясь, оставив Миару наедине с мыслями и внутренними демонами.

Она еще долго смотрела в черноту по ту сторону стекла. Варианты…Разве они были? Только один.

Через три дня ночью Дарлан застал Миару вновь сидящую на том же месте в ожидании его прихода перед стеклом. Увидев императора, она сразу же поднялась. Вид ее был еще более измученный, чем раньше, но лицо выражало лишь непреклонную решимость.

– Вы сказали пятеро?

Дарлан кивнул.

– Так что мне делать, чтобы стать шестой?

Император улыбнулся ей. Такой привычной для него удовлетворенной улыбкой победителя.

– Для начала выйди из камеры.

Миара нахмурилась, пытаясь понять значение этих слов, и что именно от нее требовалось. Обернулась, посмотрев на дверь в задней части. Та всегда была заперта. Еду им подавали через небольшое окно. Но это слишком просто, не то. Он явно хотел не этого. Пленница прошлась вдоль стекла туда и обратно, размышляя, и, наконец, вновь остановилась напротив Императора.

Прикрыла глаза, сосредоточившись на своих ощущениях, а затем распахнула их, вскинув руку. Внутри камеры ничего не происходило, но Дарлан ощутил явственное движение вокруг него. Он ничего не стал предпринимать, лишь ждал. И в следующий момент окружавшая мужчину тьма обогнула Императора и резким ударом невероятной силы врезалась в стекло, разбивая его. Больше не было преград. Оглянувшись на мгновение на детей и проверив, что сон их не был потревожен, Миара голыми ногами ступая по мелкой крошке перешагнула через раму и встала прямо перед Дарланом, теперь уже оказавшись в темном коридоре рядом с ним. На ее лице практически не отражалось эмоций, и она пыталась уловить, что именно в ней сейчас видел Дарлан.

– Так?

Император рассмеялся.

– Вполне. – он приблизился, и теперь женщине пришлось запрокинуть голову, чтоб продолжать смотреть прямо в глаза Императора. – Добро пожаловать в Империю, Миара. С этого момента ты ее часть.

Мужчина провел рукой по ее волосам, спустился пальцами к шее, а затем сжал ее подбородок.

– И я очень надеюсь, что ты здесь выживешь.

А затем ушел под скрип крошащегося стекла под сапогами. Император был доволен как никогда. Он получил в свое распоряжение такую желанную силу в лице слишком интересной ему женщины. Теперь ему однозначно не буде скучно.

Еще долго Миара стояла на битом стекле, не обращая внимания на стекающую по ступням кровь, и смотрела на ту дверь, за которой скрылся Дарлан.

– Что будем делать? – спросил Брис, осторожно подойдя вместе с сестрой к матери, стоило Императору удалиться.

Она знала, что близнецы не спали, а старательно делали вид. Чувствовала, как сын быстро укрыл себя и сестру щитом своей магии, чтобы крошки стекла не попали на них.

– Как и все прошлые годы, – произнесла женщина, наконец оборачиваясь и возвращаясь в камеру. Наклонилась, проведя рукой вдоль ноги, заставляя все порезы исчезнуть и превращая кровь в тени. Затем обняла детей, крепко прижав к себе. – Жить и выживать не смотря ни на что.

Глава 6

С рассветом следующего дня камера Миары заполнилась людьми, суетливо убирающими остатки произошедшей ночью спонтанной демонстрации силы. На саму женщину они смотрели с опаской, лишь усилившейся при появлении Тарии. За ней следовала коренастая слегка полноватая женщина. Легкие морщины вокруг глаз и пробивавшаяся в волосах седина свидетельствовали о ее уже достаточно солидном возрасте. На голове был повязан платок, непривычно яркий в окружающем мраке подземелий. Она чем- то напомнила Миаре ее собственную мать. От непрошенных горьких воспоминаний пришлось прикрыть глаза, прогоняя их прочь. Брис при виде посетителей поднялся с койки, на которой сидел ранее, и закрыл собой сестру. Заметив его движения, Тария усмехнулась.

– Все еще боитесь?– обратилась она к Миаре, рассматривая ее так, словно пытаясь заглянуть в самое нутро.

– Есть причины этого не делать? – Миара чуть склонила голову, изучая слугу Императора в ответ.

– Есть. Ты. Слишком долго мы все искали тьму, чтобы теперь просто пугать. Глупость точно не то качество, которое можно посчитать свойственным нашему Императору.

Красные глаза сощурились, пока их хозяйка пыталась понять изъясняющуюся загадками собеседницу. А Тария наконец решила представить свою спутницу.

– Это Урэ.– женщина мягко и почтительно склонила голову.– Тебя теперь нужно учить, а она присмотрит за твоими близнецами.

– Нет.

Тария несколько нервозно пригладила свои светлые волосы, поджала губы и глубоко выдохнула. Будто пытаясь объяснить очевидное неразумному ребенку.

– Их никто не тронет. И если тебе спокойнее, то моя собственная дочь тоже всегда будет с ними. Урэ присматривает за ней уже несколько лет, верно?

Урэ улыбнулась:

– Госпожа Кирара прекрасная девушка. Думаю, они трое поладят.

Блондинка сделала несколько шагов, практически вплотную приближаясь к Миаре.

– Послушай, я понимаю, ты правда за них боишься и не понимаешь, что здесь происходит. Я сама была такой. Но вот она я, здесь, и со мной все в порядке. С моей Кирарой тоже. Теперь уже нас боятся.– она красноречиво показала на сжавшихся слуг, все еще занятых уборкой.– И запомни. Наш Император не любит, когда не выполняют его распоряжения. А он приказал вас переселить отсюда, а мне быть рядом и все объяснить.

– Специально именно тебя выбрал, чтобы попытаться сыграть на схожих материнских чувствах?

Тария рассмеялась, хотя смотрящие в самую суть кровавые глаза заставляли все внутри нервно сжиматься, в очерковой раз испытывая чувства слишком схожие с теми, что наполняли в присутствии их повелителя.

– Кто знает, мотивы мне не сообщались. Но идея интересная. Да и ты тоже интересная.– она придвинулась еще немного ближе.– Рваная рана в боку это, вообще- то, больно.

– Значит еще одну ты точно не хочешь.

Миара вздрогнула, когда почувствовала прикосновение к локтю.

– Отойдем?– Эвиса осторожно, но требовательно потянула мать вглубь камеры к брату.

Брис скрестил руки на груди.

– Мы должны пойти. Куда бы они нас ни пытались отвести.

– Мне это не нравится.– отозвалась Миара.

– Нас все равно вместе навсегда не оставят. Из того, что говорил тебе вчера Император и что говорит сейчас эта…не знаю кто она.

– Ее Тария зовут.

– Да, Тария. Так вот, им не нужно нам всем вредить. Наоборот. А так мы хотя бы поймем, где находимся. И с этой Кирарой познакомимся, хотя бы поспрашиваем что и как. – бросив еще один быстрый взгляд на ожидавшую их троих женщину, Брис добавил.– За сестрой я присмотрю.

– Кто за кем еще присмотрит.– беззлобно фыркнула Эвиса.

Миара сдавила виски, пытаясь унять внезапно возникшую в голове резкую боль. Сердце бешено заколотилось, заставляя прерывисто дышать.

– Мам, мы справимся. – заверила Эви.– А вот тебе не помешало бы научится это контролировать, чтобы оно такое ни было.

Лишь сейчас, проследив за взглядом дочери, женщина заметила разливающуюся вокруг ее ног тьму, так и норовящую опутать ее и детей. Она дернула рукой, пытаясь отогнать зловещую черноту, но та лишь взволнованно дернулась, пытаясь ухватить пальцы. После случившегося ночью шум и боль в голове слегка успокоились, но Миара по- прежнему не понимала новую себя и живущую теперь в ней силу. А значит менее опасной она не стала.

Наконец, женщина кивнула.

– Хорошо. Но помните, о чем мы договаривались.

– Держать себя в руках и никаких рисков без надобности.– практически хором отозвались близнецы.

– Договорились?– спросила Тария, скорее насмехаясь, когда Миара вернулась к ней.

– Ты что- то говорила про переселение.

– Не будете же вы трое жить в этой тесноте и на битом стекле. Идем.

Она развернулась, направляясь на выход. В ту же дверь, за которой вчера исчез Император. Урэ удалялась за ней.

– Ну что ж, посмотрим на их Империю.– прошептала Миара, привычно пропуская детей вперед, ободрительно сжав их руки и последовав за женщинами.

Они миновали другой отсек подземелий, все также без окон. Камера Миары могла бы считаться комфортной гостиницей в сравнении с теми, что можно было разглядеть в темноте. И все же невозможность гасить в ночи свет и практически постоянное наблюдение точно не могли радовать. А еще здесь пахло кровью. Старой, давно вытертой и убранной, но мелкими каплями въевшейся в трещины каменных стен и плит пола. Этот запах слишком резко ударил Миаре в нос, заставив прижать ладонь к лицу, чтобы сдержать накативший приступ тошноты. От женщины не укрылся заинтересованный взгляд Тарии, ничего не сказавшей, но отследившей каждое движение.

Еще одна проверка, но чего именно?

Скрывать факт наличия силы, использованной для противодействия Тарии, было бы уже глупо. Но Миара отчетливо ощущала, что магия стала больше и изменилась, соединившись с новой. А это знание раскрывать она не была готова. Потому собрав все имеющиеся силы как можно более непринужденно опустила руку и улыбнулась, удостоившись в ответ довольной ухмылки.

Тария вела всех дальше, прочь из подземелий. Просторный дворцовый холл первого этажа утопал в лучах все выше поднимавшегося солнца. Отлитые колонны из того же светлого камня, что и стены, тянулись вдоль уходящей ввысь лестницы. Ни вычурной помпезности, присущей как она помнила двору Фатурии, ни внушающих намеренный ужас статуй демонов, о которых поговаривали в Диштране. Но в этом дворце было нечто иное, буквально витающее в воздухе. Все здесь, начиная от мраморных плит пола и заканчивая литыми подсвечниками в стенах дышало силой, отражая Императора таким, каким его видела в прошлые их встречи Миара. Непреклонной властью, под невидимым ощущением которой падаешь на колени в надежде не вызвать на себя гнев. Миара и ее близнецы поднимались наверх, на третий этаж, рассматривая все вокруг. Но на стенах практически не висело картин, в проемах стояли не менее редкие статуи. Будто никто не срамился украшать этот дворец, воспринимая его лишь как временное пристанище.

– Наш Император не любит декорации.– словно прочитав ее мысли, произнесла Тария.– В тронном зале, конечно, все обставлено. И в личных комнатах тоже, но уже по своему вкусу каждого владельца.

– Ощущение, будто здесь и вовсе никто не жил долго.

– Просто держи в голове, что несколько десятков лет назад Империи не существовало вовсе и во дворце обитал далеко не наш Император. Сразу многое станет более понятно.

Нахмурившись, Миара запомнила сказанное. Ей однозначно не хватало знаний и информации о том, где они находятся. Пробел, который так и требовал себя заполнить в ближайшее время.

– Пришли.– Тария толкнула матовую черную дверь, за которой располагалось новое жилье Миары.

Огромная комната, окна которой были практически от пола до потолка. Среди них с трудом можно было разглядеть дверь, ведущую на угловой балкон. Помещение позволяло вместить три кровати, приставив их практически вплотную, стол и небольшой шкаф. Сбоку виднелась дверь, ведущая в ванную.

– Предполагалось, что здесь будет жить один человек, места тогда было бы гораздо больше. Но, думаю, вы вполне поместитесь все.

Не успела Миара ничего сказать, как в дверях показалась девушка примерно того же возраста, что и близнецы. Ее волосы были коротко острижены, на глаза нависала челка. Сама одета она была в простые свободные штаны и такую же свободную рубаху, доходящую практически до колен. Тария приобняла ее, улыбнувшись.

– Это Кирара, моя дочь.

Девушка приветственно махнула близнецам. Тария осторожно тронула Миару за плечо, таким образом позвав за собой.

– Нам пора, мне еще многое тебе показать нужно. Оставим их, Урэ присмотрит.

Миара покинула комнату лишь дождавшись одобрительного кивка от своих детей. Она молча шла за своей провожатой, пытаясь не обращать внимание на накатывающую волнами боль в голове. Тария же пыталась не обращать внимания на то, как все сильнее ее тперь уже подопечная стискивала зубы при каждом звуке.

– Это наше крыло. Здесь комнаты всех нас пятерых и теперь ваша. Правда мы в итоге все расположились кто где хочет, дворец- то огромный, а живет здесь мало кто. У слуг отдельное здание, часть из них так и вовсе приходит из города. А пленные и лаборатории в подвале. Так что вам троим все же придумают место получше. И наверняка поближе к Императору.

– Это еще зачем?

– То, что давно пытаешься получить, хочется держать поближе.

Подумав немного и пройдя чуть вглубь коридора, Тария толкнула дверь, пропуская Миару в зал. Сердце кольнуло от осознания, что помещение слишком походило на репетиционную в театре. Приближенная Императора опустилась прямо на пол, предлагая Миаре поступить также.

– Спрашивай.

– Что?

– Что угодно. Моя задача на ближайшие несколько дней- научить тебя держать силы под контролем. – женщина выразительно показала на неожиданно закрутившиеся вокруг рук Миары черные полосы. – Но я подозреваю мы никуда не двинемся, пока ты хоть немного не начнешь мне доверять. Поэтому спрашивай.

В зале повисло тягостное молчание. Миара все это время прожигала взглядом женщину напротив, пытаясь прочесть тайные мотивы. Доверять здесь никому было нельзя. Но ей требовалась информация, потому что осознавать отсутствие элементарных знаний о мире было тяжело. И Миара наконец спросила:

– Кто вы все? Кто ты?

– Если ты о нашей Империи, то она зовется Риаксис. Раньше здесь было королевство людей, но история завоевания долгая, подробности сейчас точно ни к чему. Захочешь- позже расскажу, что знаю. Просто запомни, что наш Император Дарлан захватил изначальное королевство, постепенно расширив его до нынешних размеров. Так что в этом мире теперь есть только Империя и дальние острова. Что и как будет в вашем не знает пока никто. А мы, – она тронула свой черный камзол, очертив пальцами узор вышивки.– мы Весперы Императора. Я Четвертая Тень.

– Что это значит?

Тария на мгновение задумалась, прежде чем продолжить.

– Мы- личные Стражи Императора. Люди Риаксиса пытались еще как- то там нас именовать, в честь своего древнего совета. Императору это все не слишком нравилось. Он дал нам иное название, Весперы. Я точно не знаю почему, но мне кажется оно имеет особое значение. В том числе из- за того, что мы всегда повинуемся нашему повелителю и следуем его воле. Теперь нас так и называют, всех пятерых. Даже персональные титулы у некоторых есть.

– Странно ты говоришь. – нахмурилась бывшая пленница.

– Ну не могу же я выложить сразу все карты.– Тария подмигнула.– Но давай дальше. Нас всего пятеро. Харт, Первый и правая рука Императора. Он был с ним еще до завоевания Риаксиса, насколько я знаю. Его ты, наверное, могла видеть, когда была в своей камере. Он проверяет всех пленных во время ритуала. Тот жутко бледный. Второй- Грон. Он же Щит Императора. Его ты видела, он вместе со мной приходил к вам в дом пленных. Третий Кратос.– она как- то странно сузила глаза, назвав это имя. – Кара Императора, потому что именно он обычно приводит в исполнение наказания. С ним ты еще не знакома и искренне надеюсь это случится не скоро. Я- Искатель, Четвертая. Я вижу потенциалы силы, потому ищу таланты, которые могут пригодится Императору и Империи. И пятая- Карисс, сестра- близнец Кратоса. Буря. Потому что такая же необузданная и слишком своевольная.

Тария задумчиво склонила голову и усмехнулась.

– А тебя бы назвали Тень. Самое неизведанное, скрывающее самые жутки страхи и самые опасные тайны. И от того самое опасное.

Миара сжала виски. Голова вновь разболелась, разрываясь изнутри. Слишком много всего и сразу. Переведя дух, она исподлобья посмотрела на женщину, и взгляд ее колол хуже лезвия.

– Пока только вы тут все представляете опасность.

– Но Император искал не наши силы, а твою.

– А если бы не вышло?

– Мы искали бы дальше.

– А сейчас что? Больше никаких поисков и экспериментов?

– Не знаю. Но с твоим появлением все точно пойдет не как раньше.

Тария замерла. А затем понизила голос, склонившись ниже, сжав Миаре руку.

– Ты сейчас мне вряд ли поверишь, но все же запомни: я не собираюсь идти против нашего Императора, но это не значит, что у меня нет своих интересов. И пока в них не раскрывать всем твои изначальные силы и силы твоих детей. Уж я- то их действительно вижу.

В следующее мгновение она почувствовала как начинает задыхаться, как сердце начало медленно останавливаться. А самой Миаре стало значительно легче. Будто все напряжение внутри, вся боль в голове отступали, стоило ей воспользоваться силой. Для привыкшей так долго скрывать свои способности женщины действовать иначе было непривычно. Но отсутствие практики не говорило, что она так не смогла бы.

– Тогда для меня слишком опасно оставлять тебя в живых, разве нет?– кровавые глаза слишком опасно сверкали.

– Вот только без меня ты сейчас и вовсе не справишься. Помнишь, как за тобой следили в камере? Теперь будут еще пристальнее и абсолютно все, пусть менее явно. И за твоими детьми тоже. Близнецы слишком необычайное явление, их которого можно сделать слишком опасное оружие. А твои еще и с силой в таком раннем возрасте.

Давление внутри Тарии значительно ослабло. Некоторое время она жадно глотала воздух и ждала, пока ток крови внутри придет в норму, а сердце перестанет бешено стучать.

– Знаешь что поразительно? Твоя изначальная сила что в первую встречу, что сейчас ощущается также, как магия нашего Императора. И даже действует весьма похоже.

– Это плохо?

– Пока не знаю. Но потенциально это слишком опасно.

– Для кого?

– Боюсь, что для всех.

Женщины погрузились в молчание.

– Значит ты ощущаешь чужие силы?– наконец спросила Миара.

– Каждый из Висперов может что- то свое, как я и сказала. Этим мы и ценны.

– И все вы бывшие пленные?

– Я и Грон. Насчет Харта не имею представления. А Кратос и Карисс пришли добровольно, надеясь получить силы.

– Тогда я не понимаю, почему всего пять. И где вообще все люди? Я помню огромную армию, а здесь никого и нет.

– Есть. Просто в иной части дворца. Более официальной, скажем так. Там, где тронный зал, совет и прочие. Про армию все просто. Когда наш Император занял трон, он отправил всех мужчин этих земель на ритуал. Кто- то выжил, кто- то нет. После появились добровольцы. Особыми талантами мало кто отличается, но как армия они очень неплохи. Быстрее, более живучи, даже сильнее.

– Только мужчин?

– Женщины Риаксиса могли пройти ритуал добровольно. Это только у пленных бывших соседних королевств согласия не спрашивали. Как у меня например, или у тебя.

– Я не понимаю, как. Это ведь не мой мир, совсем другой. Как вы все пришли к нам и зачем? И почему я вообще понимаю, что ты говоришь?

– Эти вопросы не у меня стоит спрашивать. На них тебе лишь наш Император сможет ответить.

– И в итоге вопросов стало только больше. – сама себе буркнула Миара, скрестив руки на груди.

Тария внимательно разглядывала собеседницу.

– Что ты об этом всем думаешь?

– О чем именно?

– О своей новой силе.

– Я… – Миара задумчиво прикусила губу, посмотрела на свою ладонь, по которой едва заметно кружили черные тени.– Я ее не понимаю.

Тария сжала кулак, затем раскрыла. От нее подуло ветром, таким колючим, что Миара прикрыла глаза руками. Тьма внутри женщины недовольно закрутилась, пытаясь вырваться наружу и смести источник беспокойства. Черной стеной она выросла между собеседницами. Миара же буквально дышала этой тьмой, сама становясь ею. Больше ничего не осталось вокруг. А гул в голове начал принимать четкость, превращаясь в голос, требующий отпустить на свободу. Далеко в глубине себя, женщина понимала, что стоит ей дать голосу желаемой, как она перестанет существовать в ту же секунду. Но нет, этого она не мгла себе позволить. И потому начала вспоминать. Ведь всущности происходящее не слишком отличалось от того момента, когда она получила свою изначальную силу. Тогда было даже хуже, потому как тот человек в ее руках все еще пытался цепляться за жизнь. И какая- то часть души, все еще пытавшаяся искать во всем свет, тихо пыталасьвоззвать к милосердию. Ровно до того момента, как взгляд Миары скользнул по сжавшимся в углу испуганным детям, перепачканным в крови их бабушки, лежавшей прямо перед ними и отдавшей за них свою жизнь. Больше Миара не сожалела.

Так и сейчас она сжала кулаки, вспомнив. Ее сила была и будет всегда для одной цели- защитить свою семью. И ничто ей в этом не помешает.

Мир замер, гул тьмы остановился, черная стена перестала расширяться. Миара поднималась медленно, расправляя плечи. Протянула руку к стене, дотронулась. Ощутила, как словно вода она течет между пальцев, остужая пыл кипящей внутри крови. И как опускается вслед за рукой, постепенно исчезая и растворяясь. Действуя полностью интуитивно, Миара пыталась вобрать в себя эту тьму, слиться с ней, как все перед глазами начало меркнуть. Ее закружило в слишком быстром круговороте ощущений, прекратившимся буквально через мгновение. Но зал и Тария исчезли, а Миара не могла узнать место, в котором теперь оказалась. Вокруг было темно и сыро, судя по застоявшемуся воздуху. Руки ощупывали каменную кладку. Ей совершенно не хотелось застрять в какой- нибудь стене не имея шансов выбраться.

Глаза привыкали к темноте. И, что удивительно, теперь Миара могла видеть все вокруг почти как при дневном свете. Вероятно, побочный эффект от ее новых сил. Не самый плохой, надо заметить. Теперь Миара хотя бы понимала, что стоит в коридоре. Достаточно узком, но все же коридоре. Слева и справа глухие стены, спереди и сзади чернота неизвестности. Миаре не нравилось поворачивать назад, поэтому не долго размышляя она двинулась вперед. Шаги отдавались гулким эхом. Она не знала сколько шла, пока не услышала хриплый голос, ворвавшийся неожиданно и заставивший замереть.

– Кто здесь?

Когда вопрос повторили именно с той стороны, куда она и двигалась, пришлось все же ответить.

– Я, кажется, тут потерялась.

– А я не думала, что там вообще есть проход. И как можно здесь потеряться?

– Хотелось бы еще знать где это здесь.

Через несколько шагов на стены начал пробиваться тусклый свет. И наконец Миара вышла к просторному помещению, если так можно было назвать огороженный металлическими решетками участок. Коридор расширялся, уходя дальше и открывая взору еще несколько таких же камер. Пустых, в отличие от той, к которой вышла женщина.

Тюрьма. Аккуратная, чистая, освещаемая тусклым светом магически поддерживаемых факелов. Целая тюрьма для единственного пленника.

Огни на стенах высвечивали стоящую прямо за решеткой женщину, по внешнему виду возрасту Миары. Истощенную фигуру, медленно прихрамывающую и ковылявшую прямо к прутьям. Шаги сопровождались звоном цепей на ногах. Волосы, что раньше были золотыми, сейчас без должного ухода потемнели, спутались и запачкались. Но несмотря на нахождение в камере и общий не самый опрятный вид, женщина все еще оставалась красивой. Ее синие глаза горели непокорностью, а подбородок был гордо вздернут вверх. Пленница чуть склонила голову, с интересом рассматривая нежданную гостью:

– И кто ты? Как зовут?

Миара замерла точно напротив.

– А ты?

– Я спросила первой.

– Миара.

– А я Розлин. Тебя прислали или сама случайно зашла? Хотя я даже не думала, что с той стороны можно проходить. Обычно только из главного хода.

– Кто должен был меня прислать?

– Ну не знаю. Император или его Висперы, кто ж их разберет.

Миара постаралась не выдать облегчения, что подарили ей эти слова. Значит, она все еще в императорском дворце. Просто в какой- то иной части, вероятно, весьма далекой от зала, в котором осталась Тария. Подумав, решила все же произнести:

– Я не знаю как здесь оказалась. Пару минут назад была совсем в ином места.

Розлин резко втянула воздух и произнесла полным печали голосом:

– Магия…Даже интересно, как она ощущается.

Поколебавшись, добавила, отвечая на непонимание во взгляде Миары.

– Ты так смотришь, будто совсем не понимаешь, кто я.

– Потому что правда не понимаю.

Пленница крепче вцепилась в прутья решетки и рассмеялась, отчаянно, пугающе.

– Вот уж не думала, что через столько лет все еще буду чему- то удивляться. – она указала рукой в коридор, уходящий в иную сторону от камеры.– Иди, Миара. Тебя наверняка ищут. Но ты обязательно приходи еще. Одной здесь жутко тоскливо.

Ноги сами понесли женщину прочь, вновь в темноту каменных стен, вновь в неизвестность. Еще долго слегка безумный смех женщины стоял в ушах у Миары, вплоть до момента, когда она по ступеням выбралась во двор.

Глава 7

Кратос тряхнул головой, пытаясь избавиться от песка в волосах. Наверное, уже раз в десятый, не меньше. Заведомо тщетное занятие в пустыне.

Щит запредельных земель был прямо перед ним. Чем ближе они продвигались к цели, тем меньше в окружающем пейзаже наблюдалось зелени и растительности. И тем больше росло раздражение Третьего Виспера от осознания, что преодолеть эту преграду невозможно. Три отряда обученных колдунов посменно и практически не переставая запускали в него заклинаниями, пытаясь прощупать слабые места. Стена впереди словно насмехалась над ними, не поддаваясь. Завоевателями, прошедшими весь Диштран, оставившими после себя выжженные земли, разрушенные деревни и обезглавленные тела. Конечно, не всех. Подчистую истреблять население целого государства Император посчитал крайне неразумным. Даже временно сохранил местную систему управления. Ведь сам Дарлан отбыл в Риаксис еще несколько недель назад. А именно опыт Риаксиса показывал, что менять все нужно постепенно. Поэтому сейчас части армии империи, строители, ученые и прочие слуги Императора рассредоточились по городам Диштрана, восстанавливая большую часть разрушений и приводя все в порядок. А близнецов висперов по велению повелителя Харт оставил здесь, на границе щита с частью обученных магов, приказав искать способ разрушить щит. И если Кратос воспринял поручение со свойственным ему спокойствием и сдержанностью, то Карисс взбесилась не на шутку.