Читать онлайн Свет – Тьма. Вечная сага. Книга 2

Тьма

«Знаешь в чём сила солнца? Оно не боится заглянуть во Тьму».

Анхель де Куатье.

Глава 1. Тёмный мир

Я боялась прыгать.

Я боялась разбиться.

Моё истерзанное тело боялось снова испытать боль.

Все мышцы напряглись до предела, моментально одеревенев от переизбытка адреналина и молочной кислоты, хотя прыжок не потребовал каких-либо физических усилий.

Один шаг – и я стремительно понеслась вниз, к земле, подчиняясь законам Ньютона и отдаляясь от кусочка неба, зажатого между крышами высоток. В ушах засвистел ветер, где-то во дворе залаяла собака, но уже через секунду лай исчез. Исчезли и мокрые дома, и двор, и небо, и пожелтевшие листья, и даже алый свет заката. Остался только противный свист, который зазвучал громче и перерос в жуткий скрежет, разрывающий мою голову на части.

Остальное погрузилось в темноту.

Сначала казалось, что падение займёт две-три секунды, но оно всё никак не заканчивалось. Я будто падала не на асфальт, а в бездонную пропасть, всё ближе и ближе подлетая к центру планеты. Затем перед взором появились какие-то вспышки, замелькавшие в бешеном круговороте, словно на разогнавшейся до сверхсветовой скорости карусели. А дальше я неожиданно оказалась на твёрдой поверхности.

Снова не последовало ни удара, ни толчка, ни боли в разбившейся плоти – абсолютно ничего. Свист в ушах постепенно стих, оставив после себя противный, пульсирующий след, а желудок несмело сжался. И я порадовалась, что не успела сегодня поужинать, иначе вся еда оказалась бы у меня под ногами…

Пытаясь совладать с дезориентацией и понять, куда перенеслась, я закрутила головой по сторонам, но не увидела ничего – вокруг царила лишь непроглядная темнота и тишина, блаженная вначале и неумолимо давившая на барабанные перепонки теперь. Глубоко вздохнула, однако шум воздуха, покинувшего лёгкие, прозвучал в этой тишине оглушительно громко. Мне даже почудилось, что он многократным эхом отразился от неизведанной преграды где-то впереди, а последовавшее за ним равномерное дыхание напомнило рёв разгонявшегося двигателя.

Ожидая, когда ко мне вернётся зрение, и пытаясь хотя бы на ощупь познать небольшой клочок пространства рядом с собой, я присела и коснулась ладонями земли. Она оказалась горячей и совершенно гладкой, будто я водила пальцами по отполированному стеклу без шероховатостей, царапин и пылинок. Ощущения поражали, но более поразительным было то, что, присмотревшись, я начала различать смутные очертания далёких-далёких гор где-то впереди – рваной полосой они быстро разделили тёмную твердь под ними и серое, призрачное зарево над ними. Когда же глаза ещё немного привыкли, я поняла, что это было вовсе не зарево, а низкие, серые тучи, затянувшие небо тугой, беспросветной пеленой. Они шевелились, перетекали из одной формы в другую, бурлили и переливались, словно пар над огромным, кипящим котлом.

Затем над моей головой сверкнула молния, яркой вспышкой пронзившая окружающую тьму, и раздался раскат грома, грохочущим колесом прокатившийся по пустынной равнине и запутавшийся в вершинах кривых скал. Острые пики схватили его, задержали и вернули обратно, явив то, чем были на самом деле – тюремной решёткой, плотным кольцом охватившей поле предстоящей Битвы и не позволявшей никому и ничему покинуть мрачное место.

Даже звуку.

Лишь в одном месте этой непрерывной гряды виднелась брешь – проход шириной в сотню метров. По обеим сторонам от него возвышались два особенно скрюченных пика, которые низко склонились навстречу друг другу и, подобно двум молчаливым Стражам, испокон веков высматривали приближение тёмного Войска. А у их подножий распростёрлась идеально ровная, гладкая поверхность, блестевшая, как начищенное зеркало. Правда иногда на этом зеркале появлялись трещины, достигавшие в длину нескольких метров и уходившие вглубь на неизвестное расстояние. И над ними, словно над сотней действовавших вулканов, вился пар – вырывался из раскалённых недр, невесомыми клубами устремлялся в тёмную высь и бесследно растворялся в тяжёлом, плотном воздухе…

Таким я видела тёмный мир в своих кошмарах – таким он предстал и наяву.

За тысячи лет здесь не изменилось ничего. Время застыло, замерло, превратившись в вечность без начала и конца, без изменений и движения, словно его не существовало вовсе. И, как и тысячу лет назад, я вернулась в призрачную обитель, стояла на чёрном поле и рассматривала мрачные дали. Только в этой реальности я испытывала ужас…

Что же дальше?

Я снова растерянно огляделась, но вокруг, насколько хватало глаз, не было ничего, кроме зеркальной глади земли, ощетинившихся скал и гигантских валунов, разбросанных у их подножий. Чувствуя себя брошенной и покинутой даже Высшими Силами, я нервно завертелась на месте, а потом заметила какое-то движение справа и, обернувшись, испытала одновременно облегчение, радость и удивление.

Там были люди.

Они находились совсем близко и испытывали такую же растерянность. Множество мужчин и женщин в обычных одеждах: джинсах, куртках, футболках и даже в вечерних платьях – неведомой силой перенесённые сюда из своей обычной, земной жизни. И стало понятно, что тёмный мир впускал нас в себя постепенно, неспешно проявляя все свои грани.

Повинуясь внезапной догадке, я развернулась на сто восемьдесят градусов и обнаружила у себя за спиной что-то вроде лагеря на месте, которое пустовало всего минуту назад.

Удивительно, но я могла разглядеть мельчайшие подробности, хотя нас разделяло несколько километров чёрного поля. Я увидела большие серые палатки и ходивших среди них людей, некоторые из которых отличались от пёстро разодетой толпы. Они носили одинаковые вещи – свободные серые рубахи и такие же серые штаны – и держались более раскованно, чем остальные. Что-то приносили, что-то рассматривали, что-то проверяли, подходили к растерянным новичкам и увлекали их в бескрайний лабиринт шатров.

Я увидела животных, но не простых одомашненных представителей копытных, кошачьих или псовых, а странных гибридов – слишком больших и ненастоящих, на равных общавшихся с людьми в серых рубахах. Там был огромный волк, которого темнокожий мужчина потрепал по загривку, подняв руку выше своей головы. Бизон, имевший три длинных, змеевидных хвоста и, несмотря на внушительные габариты, грациозно передвигавшийся между натянутыми верёвками. И медведь, который по-человечески сидел возле небольшого костра, словно разговаривая с находившейся рядом миниатюрной девушкой.

Местами сквозь мрак пробивался тёплый свет других костров, которых оказалось достаточно много, хотя вокруг не росло ни единого дерева, кустарника или травинки, способных гореть. И мне вдруг захотелось подойти и погреться возле одного из них, присев рядом, как девушка с медведем, хотя я совершенно не замёрзла. Температура в тёмном мире приближалась градусам к сорока, а воздух, напитанный влажными парами, создавал эффект парной в бане. Волосы давно стали тяжёлыми и мокрыми, джинсы, в которых я перенеслась сюда, потеряли мягкость, а по спине побежали струйки пота. И всё же меня нестерпимо тянуло к огню.

Я сделала несколько шагов, но вдруг замерла, заметив человека, отделившегося от тёплого света и двинувшегося мне навстречу. С головы до ног он был покрыт таким желанным и таким ужасающим пламенем, однако его это совершенно не беспокоило. Передо мной находился Дух – Фалег, – который много раз являлся во снах и воспоминаниях, а теперь явился наяву. Только раньше он казался менее человечным, напоминая скорее оживший факел или костёр, а теперь его грузная фигура, торчавшие из головы рога и слишком длинные конечности просматривались гораздо лучше.

Дух остановился.

Призывным движением загрёб когтями воздух и что-то громогласно проревел, а затем развернулся и направился обратно в лагерь. И мне ничего не осталось, кроме как последовать за ним.

Стараясь держаться на почтительном расстоянии, поскольку от Фалега исходил нестерпимый жар, грозивший спалить любого при неосторожности, я медленно шла и теперь уже со спины рассматривала его необычный облик. Дух больше не внушал ужаса и страха. Наоборот – сгорбленный, с тяжёлой, неуклюжей походкой и качавшимися в такт неловким движениям раскидистыми рогами, инородными по отношению ко всей его внешности, он казался даже забавным. Однако я вспомнила, с какой силой Фалег разорвал тёмного Воина в моём воспоминании, и осеклась – его ярости стоило опасаться.

Вскоре пустырь закончился, и мы запетляли между палатками и притихшими людьми. Они кидали на нас взгляды: то опасливые, то любопытные, то полные надежды – и с уважением отходили в сторону. Разглядывали и уважали, конечно же, не меня, а Фалега, поскольку я являлась лишь ещё одним вновь-прибывшим человеком, совершенно не отличавшимся от сотен и тысяч других.

Затем мы остановились. Фалег поднял огромную лапу, на которой плясали резвые языки пламени, и когтем ткнул вперёд, имея в виду, что дальше я пойду одна. Не издав больше ни звука, также неуклюже развернулся и направился прочь, а я осталась наедине с вернувшейся растерянностью и полнейшей дезориентацией. Недоверчиво посмотрела в обозначенном направлении, но там не оказалось ничего нового и никого знакомого – только люди всех рас и национальностей, да безликие, серые палатки, словно выпущенные гигантской копировальной машиной.

А кого я, собственно, ожидала увидеть?

Давида?

Ивана?

Елиазара?

Старец не говорил мне, что нужно будет делать, во снах я ничего не видела, а экскурс в прошлое вообще оказался бесполезным. Я надеялась, что, попав сюда, всё пойму и вспомню, поскольку в прошлых жизнях являлась Воином и прошла через множество Битв, но я не помнила ничего. Лишь разум настойчиво твердил, что я была обычным человеком из обычного мира и должна была находиться в своей, в обычной, а не в потусторонней реальности.

Похоже, меня снова бросили, позволив долго и мучительно самой искать себе пристанище…

Не имея других вариантов, я пошла в указанном направлении, надеясь найти то, что предполагал для меня Дух. Теперь все глаза были устремлены в мою сторону, однако в них читалась не почтительность и страх, а попытка найти поддержку, родственную душу или в прямом смысле слова родственника. И я слишком хорошо понимала подобные взгляды, как и чувства их обладателей. Люди вокруг также ощущали себя одинокими, брошенными и растерянными, также пытались осознать, чего хотел от них тёмный мир, и также искали подсказки и помощь у окружающих.

Однако я ничем не могла им помочь.

Как и они мне.

Время шло, но взгляды и палатки никак не заканчивались. В возможность встретить Ваню или Давида я совсем перестала верить – среди бесчисленного количества людей сделать это будет слишком сложно. А о Елиазаре вообще не задумывалась – по близости не виднелось ни единого светлого пятна одеяний Старцев. Видимо, высшие существа ещё не спустились в Ад, продолжая собирать по земле людские души, и спустятся лишь тогда, когда собирать будет уже некого…

Вдруг что-то кольнуло сознание, заставив остановиться.

Появилось чувство неясной тревоги, словно я могла пропустить нечто важное, только вот что именно – ещё не поняла. А осмотревшись – ничего особенного не обнаружила. Обстановка ничем не отличалась от той, что была и час, и два, и три назад, и лишь одна девушка почему-то притягивала мой взгляд. Словно ребёнок, она сидела на корточках и увлечённо раскладывала на земле какие-то предметы. Девушка выглядела совсем юной, обладала миниатюрной фигурой, казавшейся скорее детской, нежели подростковой, и буквально тонула в складках серой рубахи, делавшей её почти неприметной на фоне такой же серой ткани шатра. И, если бы не странное ощущение, я бы легко прошла мимо.

Но я остановилась.

Заметив моё присутствие, девушка вскинула настороженное лицо и быстро юркнула под полог палатки, прихватив с собой все разложенные предметы. Это действие заняло у неё не более секунды. Я даже не успела её как следует рассмотреть, а тем более понять, почему она меня заинтересовала, и запомнила лишь большие, широко распахнутые карие глаза, в которых светилось напряжение…

– Здравствуй, новый Воин!

– Ой!

Я буквально подпрыгнула от внезапного прикосновения, испугавшись сама и испугав светловолосую женщину, неожиданно подошедшую со спины. Сердце бешено заколотилось, но уже через секунду успокоилось, когда пришло осознание, что опасности незнакомка не представляет. А немного отдышавшись, я смогла сосредоточиться на ней и на причине, по которой она со мной заговорила, ведь больше никто не сказал мне ни слова.

На женщине красовалась та же серая рубаха, как и на скрывшейся в палатке девушке, как и на многих других. В уголках глаз и вокруг губ собрались мелкие лучики морщинок, выдавая возраст – около пятидесяти лет. А кожа светилась изнутри здоровьем и имела абсолютно белый цвет. Не серый, а именно белый, словно солнце ни разу в жизни её не касалось, а меланин просто не знал, что ему нужно вырабатываться.

Однако, несмотря на бледность, женщина не являлась альбиносом. Пшеничного цвета ресницы и брови вместе с бледно-голубыми глазами, которые излучали доброту и мягкость, как у монахини в каком-нибудь монастыре, дополняли её светлый облик. Незнакомка напоминала Ангела, спустившегося с небес, чтобы спасать заблудшие людские души, и тем труднее было представить, что вскоре она начнёт убивать…

– Не бойся, – женщина ласково улыбнулась, озарив своей улыбкой тьму вокруг, а потом нежно коснулась моей руки. – Ты среди светлых, тебе нечего бояться. Я – Эмили.

– Елизавета… Лиза, – запнувшись, представилась я.

Странно, но я её понимала, хотя даже не представляла, на каком языке она могла разговаривать. Судя по имени, русской женщина не являлась.

А на каком языке ответила я?

На русском?

Почему-то мне казалось, что нет.

– Там была девушка… – произнесла я, пытаясь уловить, какие издавала звуки. – Я её напугала.

– Это Мелания, – Эмили грустно вздохнула. – Будь с ней помягче, ей очень страшно… Пойдём.

И она потянула меня к шатру, в котором только что скрылась Мелания.

– Это ваша палатка? – я отстранилась, ощутив небольшую неловкость.

– И твоя тоже, – улыбнулась Эмили, снова завладев моей рукой. – Пойдём!

Ничего не понимая, я решила смириться и подчиниться, поскольку всё равно не представляла, куда мне дальше идти. Осторожно пригнулась под низким пологом, вошла вслед за женщиной и в очередной раз удивилась, поскольку внутри шатёр оказался довольно просторным. Здесь могли с комфортом разместиться человек шесть, хотя я думала, что он рассчитан максимум на двоих. И стояли мы в полный рост – свод возвышался высоко над нашими головами, а снаружи я могла легко заглянуть на другую сторону, даже не вставая на носочки.

Внутреннее пространство заливал мягкий, тёплый свет, сильно рознившийся с липкой тьмой снаружи, вот только нигде не было видно ни свечей, ни ламп, ни фонарей, словно светился сам воздух. А оглядев себя, я не обнаружила тёмных пятен ни в складках одежды, ни в сжатой ладони, ни под ногами. Не отбрасывали тени и предметы интерьера, которых оказалось немного: на светло-золотистом, гладком полу в ряд лежали три тонких матраса с такими же тонкими серыми одеялами, а в стороне стоял большой металлический таз и высокий сосуд.

На крайней лежанке, под слегка провисшей матерчатой стенкой, сидела Мелания. Она забилась в дальний угол, обхватила колени руками и невидящим взглядом уставилась в точку перед собой, не замечая или не желая замечать никого и ничего вокруг. Девушка не собиралась убегать, потому теперь я могла нормально её рассмотреть. А заодно и попытаться понять, почему она привлекла моё внимание, фактически приведя в этот шатёр.

Мелания оказалась младше, чем я подумала вначале (наверное, даже не достигла совершеннолетия), и её миниатюрность вполне соответствовала столь юному возрасту. А ещё девушка была красива. Очень красива. Заплетённые в тугую косу чёрные волосы спускались до талии, округлое лицо обрамляли выбившиеся пряди, создававшие немного небрежный и романтичный образ, а над большими карими глазами изгибались густые брови. Девушка их не выщипывала, и это придавало ей какое-то естественное очарование. Скорее всего, Мелания являлась жительницей одной из восточных стран, уж очень бы ей подошло сари или наряд для танца живота. Однако представлять хрупкую красавицу с головы до ног скрытой от чужих глаз не хотелось…

– Мелания, это Лиза, – Эмили коснулась рукой моего плеча, словно кроме нас троих в палатке присутствовал кто-то ещё.

– Привет, – девочка бросила мимолётный взгляд и снова зарылась лицом в худенькие коленки.

Её голос оказался таким же тонким и юным, как и она сама. Но, вопреки ожиданиям, Мелания произнесла это просто тихо, а не угрюмо или враждебно – она больше боялась нас, нежели злилась или избегала.

– Привет, – мягко подхватила я, а затем добавила фразу, которую обычно люди произносят при знакомстве: – Рада познакомиться…

Но, даже не договорив, сама ощутила, насколько глупо и неуместно это прозвучало.

– Ага, – Мелания криво усмехнулась и уставилась перед собой, больше не обращая на нас внимания.

– Всё хорошо, – услышала я подбадривающий голос Эмили у себя за спиной. – Дай ей время привыкнуть, а пока подойди сюда…

Я послушно развернулась.

И враз позабыла про сжавшуюся в углу девочку, поскольку обнаружила Эмили стоявшей возле подставок с металлическими латами, удивительно напоминавшими средневековые доспехи из моего сна. Они чарующе блестели и переливались, вот только выглядели слишком ненастоящими, словно в течение нескольких часов их усиленно полировали для съёмок псевдоисторического фильма.  Некоторые щитки были абсолютно гладкими, а на некоторых ажурно переплетались сложные узоры, будто бы кельтские и выдавленные наружу непонятным мне способом.

Заинтригованная, я подошла ближе, несмело тронула один из нагрудников… И поняла, что не могу понять, из какого металла он был изготовлен. Да, он блестел и жёстко держал форму, но почему-то создавал впечатление гибкой и мягкой резины. Не чувствовалась и отполированная гладкость, хотя я могла видеть в блестящей поверхности своё отражение. Внешняя физическая форма доспехов совершенно не соответствовала тактильным ощущениям, словно я ела мороженое, которое издавало хруст сочного яблока, или гладила котёнка, шерсть которого напоминала наждачную бумагу…

Рядом с подставками лежали круглые щиты, по краям оформленные такими же замысловатыми орнаментами, и длинные мечи с украшенными рукоятями. Проведя пальцем по их узору, я испытала всё те же непонятные ощущения, а затем коснулась одного из мечей, желая убедиться, что хотя бы он являлся настоящим. И мои ожидания оправдались. Лезвие легко погрузилось в верхние слои кожи, разрезав их, как горячий нож масло, а на месте пореза тут же выступила небольшая алая капля…

Получается, этим мы будем сражаться за Свет? Люди против людей, в доспехах и с мечами, как в Битве, минувшей тысячу лет назад? Неужели Высшие Силы до сих пор выясняли отношения столь примитивным способом? С современными технологиями, с изобретением всевозможных видов огнестрельного, парализующего и биологического оружия они всё равно выбирали простые мечи?..

Я покачала головой, пытаясь выбросить из неё ненужные мысли.

Да, Высшие Силы часто были с нами не совсем откровенны и тем более не посвящали в свои грандиозные планы. Но, если даже спустя тысячи лет люди дрались на мечах, значит, на то имелись определённые причины. Просто мы о них пока не знали…

– Это твои, – Эмили коснулась рукой одной из подставок, выдернув меня из раздумий. – Можешь примерить.

Я осторожно взяла вытянутую деталь, похожую на наруч с буквально вплавленными в края серыми ремешками, и покрутила её в руках. Деталь оказалась увесистой, но гибкой. Более того, она на самом деле сгибалась и быстро восстанавливала первоначальную форму, что повергло меня в шоковое состояние. Одно дело – чуть согнуть что-то длинное. И совсем другое – согнуть маленькую деталь, имевшую минимум два ребра жёсткости.

Однако, подивившись пару минут, я вернула наруч на место. Примерять доспехи не имело никакого смысла, поскольку они и так идеально сядут по фигуре – их ведь создали специально для меня…

– То есть… До Битвы я буду жить здесь? С вами? – немного смущаясь, озвучила я вопрос, граничащий с наглостью.

– Конечно, – быстро отозвалась Эмили.– Если захочешь. А если нет, то в лагере найдётся множество мест, где тебе будут рады.

Женщина снова учтиво улыбнулась, но уже в первой произнесённой фразе прозвучало столько уверенности, что стало понятно – всё остальное она добавила исключительно из вежливости.

– Я хочу! – не раздумывая согласилась я.

Перспектива снова оказаться снаружи и неприкаянной тенью бродить меж палаток меня совсем не радовала. Тем более шанс, что я смогу кого-нибудь отыскать среди сотен и тысяч Воинов, был минимальным, зато вероятность заблудиться – стопроцентной. Да и силы на поиски уже иссякли. После бессонной ночи, мучительного бодрствования на занятиях, рабочей смены и несостоявшегося самоубийства я чувствовала себя совершенно измотанной и физически, и морально. И мечтала лишь о том, чтобы упасть на один из матрасов и провалиться в сон.

– А какая лежанка моя?

– Та, что в центре. Будешь нашим яблоком раздора, – Эмили открыто рассмеялась своей шутке, а мне почему-то стало не по себе.

Мелания тоже нахмурилась, искоса посмотрела на женщину и сильнее уткнулась носом в коленки.

– Да, вот ещё, – Эмили подняла с пола одинокую стопку одежды, под которой оказались чёрные и, кажется, кожаные сапоги. – Можешь надеть это… Если захочешь. Но вряд ли в джинсах тебе будет удобно.

– Спасибо, – промямлила я, принимая вещи.

– Добро пожаловать, Лиза! – торжественно произнесла женщина. – И удачи тебе в Бою!

От её слов Мелания раздражённо фыркнула, сорвалась с места и молнией вылетела из шатра, растолкав нас в разные стороны. Я едва устояла на ногах, а Эмили грациозно отстранилась, уступив дорогу нервной девочке.

– Что с ней? – я недоумённо посмотрела на колыхавшуюся ткань выхода.

– Ей страшно, – вздохнула Эмили. – Просто страшно.

– Мне тоже страшно, но я так себя не веду…

– Она же подросток, а подростки подвержены определённому максимализму… Мелания вернётся, когда успокоится, – Эмили вдруг отвела взгляд в сторону, и это действие моментально меня насторожило.

– Вы что-то скрываете, – прямо сказала я.

– Ты, – поправила она. – Давай на «Ты». Всё-таки мы Воины, и будем стоять в одном ряду…

– Хорошо. Ты что-то скрываешь. Что в твоей фразе её разозлило?

Эмили снова вздохнула и с тоской посмотрела вслед девочке.

– Не моя фраза, а все мы, – наконец, произнесла она. – Точнее, даже не мы, а Свет. Её имя – Мелания – означает «Тёмная», хотя перевод не определяет Судьбу. Мелания считает, что не должна находиться среди нас… Ну, и сама понимаешь – в тринадцать лет подростки очень эмоциональны.

Я понимала.

Не могла сказать, как бы я реагировала, если бы подобное случилось со мной в школе. Наверное, даже хуже, чем девочка…

– Ей тринадцать? – переспросила я не от удивления, а, скорее, от досады, что ребёнку предстояло пройти через такие ужасы.

– К сожалению, Высшие Силы призывают не по возрасту. Но, раз они отправили её сюда, значит, им нужны все, даже дети… Знаешь, я к ней немного привязалась. Она для меня словно дочь, которой никогда уже не будет… Ну, ладно, – Эмили встрепенулась, снова став уверенной и светлой. – Мне придётся тебя оставить – работа зовёт. Если что, я буду недалеко.

– Но… Разве вы… Разве ты не появилась здесь недавно, как и все мы?

– Нет. Я прибыла немного раньше и помогаю новичкам. Считай меня Куратором.

– Что ж… А ты знаешь, как мне найти человека?

– Хм… С одной стороны, здесь сложно ориентироваться, поскольку всё кажется одинаковым, – задумчиво произнесла Эмили. – Но со временем у тебя в голове появится что-то вроде карты, и ты сможешь без труда находить нужное место. А вот нужного человека… Уверена, если вы должны встретиться, то обязательно найдёте друг друга. Как зовут твоего человека?

– Иван, – затаив дыхание, ответила я.

Но Эмили разрушила мою несмелую надежду:

– Иван… Нет, такого я ещё не встречала.

– Может, тогда подскажешь, как найти Стражей?

Где-то глубоко внутри вспыхнул и ярко разгорелся крошечный огонёк, заставивший изнывать от нетерпения. Только бы услышать нужный ответ! Только бы Эмили знала о них хоть что-нибудь, и это помогло мне отыскать Давида!

– До сегодняшнего дня Стражи находились либо на Вратах Тьмы, либо на границе скал. Но перед Битвой все, кроме Дозорных, должны присоединиться к нам. Не знаю, в лагере они уже или ещё нет, но они здесь точно появятся.

– Ясно, – выдохнула я, испытав лёгкое разочарование. – Спасибо…

А что я надеялась услышать? Что Ваня в палатке номер десять, а Давид в палатке номер восемь? Это три метра прямо, потом налево, потом направо и четвёртая с конца? Разве могла Эмили владеть подобной информацией? Разве могла она знать их, ведь лагерь наполняли тысячи людей?..

Ну, хорошо. Допустим, она могла знать Стража, поскольку он появился здесь давно… И она давно… И, без сомнения, мне было бы легче, если бы Стражи по-прежнему находились на Вратах Тьмы – видимо, так назывались две скрюченные скалы по краям портала, – я бы незамедлительно отправилась туда! Однако отыскать Давида среди бесчисленной людской массы не представлялось возможным.

Как и Ваню.

– Слушай, что подсказывает интуиция, только она здесь и работает, – посоветовала Эмили, заметив моё разочарование. – А ведь и ты ещё совсем юная… Сколько тебе лет?

– Двадцать.

Женщина с немым укором покачала головой, но вслух произнесла:

– Ладно, я пойду. Располагайся.

И быстро вышла из палатки, оставив меня в одиночестве.

Я осторожно подошла к лежанке и опустилась на её край. Ещё раз окинула взглядом интерьер: серую ткань полога, доспехи на подставках и тоненькие матрасы на золотистом полу. Кстати, они оказались не такими уж и тонкими – например, матрас подо мной ощущался как воздушная перина, хотя возвышался над поверхностью всего на три сантиметра.

Почему-то захотелось сменить одежду. Мой нынешний наряд не являлся неудобным, поскольку в последнее время я ценила комфорт и абсолютно не задумывалась над внешним видом. Однако здесь, в этом странном месте, он казался неуместным и чуждым, словно деталь из другого конструктора, а мною двигало подсознательное желание присоединиться к большинству и стать частью чего-то большего и нужного. Зато надеть сапоги действительно повод имелся – покидая квартиру через окно, я не вспомнила про обувь, а ходить босиком по идеально гладкой, но раскалённой поверхности оказалось не особо приятно.

Быстро, опасаясь, что кто-то может зайти в палатку, я стянула джинсы, скинула майку и надела выданную униформу. Одежда оказалась очень удобной и, естественно, идеально мне подошла. Для проверки я помахала руками и прошлась туда-сюда по пяточку свободного пространства, опробовая сапоги – те послушно повторяли все движения, словно вторая кожа. Потом, немного поразмыслив, я вытащила из джинсов ремень и подпоясалась, решив, что он идеально дополнит этот средневеково-карнавальный наряд. А цепочку с маминым крестиком спрятала под рубаху – поближе к сердцу, ведь теперь он станет единственным напоминанием о моей прежней, земной жизни.

Что ж, вот я и нашла своё место.

Вернее, место само нашло меня.

Я больше не чувствовала себя одинокой и ненужной. У меня появился собственный угол, где можно было спрятаться от посторонних глаз, как делала Мелания. Появилась клонированная одежда, доспехи и оружие, которые сделали из меня крошечный винтик в гигантской машине под названием «Армия Света». И теперь я могла позволить себе немного отдохнуть…

Я вновь опустилась на лежанку, свернулась в позу эмбриона и закрыла глаза, надеясь на долгожданное расслабление и забвение. Однако мышцы окаменели, будто готовясь к решающему броску, а мысли продолжали роем носиться в и без того переполненной голове. Тело требовало покоя, но разум держал его в полной боеготовности, ни на секунду не ослабляя железной хватки. И я поняла, что уснуть мне просто не удастся.

Что же тогда?

А тогда следовало поискать Ваню.

Или Давида.

Или кого-нибудь из них, пока ещё было, кого искать…

Палатку покидать не хотелось. Внутри царила тёплая и уютная атмосфера, а снаружи всё было пугающим, чужим и враждебным. Однако я понимала, что не смогу отсиживаться здесь вечно – ну какой из меня Воин, если я даже из палатки выйти боюсь?!

Быстро, пока не успела передумать, я поднялась, направилась к выходу и резко откинула полог.

Сперва не увидела ничего, кроме натянутых перед самым носом верёвок. Потом глаза немного привыкли, и я смогла разглядеть слабый свет костров, людские тени, сновавшие по лагерю, и очертания скал на фоне призрачного горизонта. Затем сделала шаг, осторожно поправив после себя ткань…

И тут же за моей спиной в палатку юркнула неизвестно откуда взявшаяся Мелания, будто всё это время выжидавшая подходящего момента.

Я замешкалась, но не стала возвращаться, чтобы поговорить. Да и о чём, собственно? Мы не были ни подругами, ни знакомыми, и уж точно не жаждали утешений и жалости друг друга. Мы являлись обычными неудачницами, волею Высших Сил оказавшимися в одном месте в одно очень неприятное время, так что все разговоры стоило пока отложить…

Но куда же мне идти? В любом из направлений виднелись только одинаковые палатки и такие же одинаковые костры, потому я решила пойти направо. Просто решила, и всё.

Стараясь запомнить путь, я снова бродила среди огней, и снова на меня с надеждой смотрели люди, ещё не сменившие мирских одежд. Подобно мотылькам, они слетались на свет, желая получить свою порцию тепла и безопасности. Некоторые что-то бурно обсуждали с соседями по несчастью. Некоторые молча сидели, наблюдая за большими дымящими котлами, хотя вокруг и без того всё дымилось. А некоторые подходили и спрашивали своих знакомых – как ни странно, но мы понимали друг друга, какую бы расу и национальность не представляли. Мне встречались и темнокожие африканцы, и люди с монголоидными чертами, и светлоглазые и светловолосые представители финно-угорских кровей, и со всеми я беспрепятственно общалась. В странном месте просто не существовало языковых барьеров, что, несомненно, являлось огромным плюсом.

Вот только Ваню я нигде не встретила.

Ни Ваню, ни Давида, ни Елиазара.

О Стражах никто ничего не знал. О парне по имени Ваня – тем более. Так что через некоторое время я начала впадать в отчаянье, а потом и вовсе поняла, что потеряла ориентацию и заблудилась. Моя палатка осталась где-то далеко, среди бесчисленного множества абсолютно одинаковых, неприметных палаток, а вокруг никто не мог подсказать дорогу, равно как и ответить на мои бесчисленные вопросы.

– Вы не видели светловолосого парня с голубыми глазами? Его зовут Иван. Он появился недавно… – в который раз спросила я, уже и не надеясь получить ответ.

Мужчина лет семидесяти, сидевший передо мной, имел абсолютно седые волосы и бороду, чем сильно напоминал Елиазара, и излучал непробиваемое спокойствие. Он выглядел так, будто давно находился в тёмном мире, следовательно, должен был хоть что-то знать. Однако первое впечатление оказалось обманчивым. Мужчина просто помотал головой, не проявив никакого интереса и даже не взглянув в мою сторону. Его спокойствие было обычным безразличием или же глубокой задумчивостью, которую мало что могло нарушить даже здесь.

– А про Стражей вы что-нибудь знаете? Они уже вернулись в лагерь? – снова спросила я, надеясь, что не сорвусь, если он отреагирует так же холодно.

Но вместо ответа последовал кивок из стороны в сторону и больше никаких признаков жизни – мужчина просто замер, немигающим взглядом уставившись на пламя.

Я всплеснула руками, испытав одновременно раздражение, злость и досаду, поскольку не ожидала столкнуться с подобным безразличием в светлом Войске. Мы должны были проявлять отзывчивость и помогать друг другу, ведь как иначе сможем вместе сражаться. Но это в теории. А на практике я продолжала тратить время на старика, словно он являлся единственным человеком в тёмном мире, способным разговаривать.

– Я ищу Стража, – попыталась я снова. – Его зовут Давид… То есть звали раньше. Он высокий, темноволосый, у него тёмные глаза… Может, вы видели его в лагере?.. Вы меня вообще слышите?!

Лишь после моего истеричного возгласа мужчина, наконец, поднял голову. Однако на старческом лице не дрогнул ни один мускул – оно осталось таким же безразличным и непробиваемо-каменным, как и всё вокруг.

– Вон твой Иван, – он ткнул пальцем куда-то за мою спину и вновь перевёл взгляд на огонь.

Не поверив, что мужчина сказал правду, а не просто пожелал избавиться от назойливой и крикливой тётки в моём лице, я резко обернулась. И действительно увидела Ваню! Вот только мимолётная радость мгновенно сменилась растерянностью и беспокойством. Ваня находился всего в паре шагов от нас и, конечно же, слышал, что я искала не только его. А возможно, что вообще не его…

Мысли заметались: стоило ли вести себя как ни в чём не бывало или нужно было начать с оправданий? Слышал ли он весь диалог или только концовку? И как теперь всё ему объяснить? Несколько мгновений я стояла в оцепенении, пытаясь уловить эмоции, которые бы отразились в кристально-голубых глазах, но не увидела ничего: ни восторга и радости от нашей встречи, ни разочарования от моего предательства. Последнее вселяло слабую надежду, что Ваня на меня не злился, и потому, отбросив все сомнения, я дала волю чувствам, подбежала и бросилась ему на шею.

– Ваня! Ты жив! Ты в порядке? Я испугалась!

– Ну, не совсем в порядке, раз уж я здесь… – холодно ответил он, даже не пошевелившись.

Ваня слышал.

Я немного отстранилась, пытаясь подавить нахлынувшую волну неловкости. Мы давно расстались, давно общались как друзья, и в данных обстоятельствах об отношениях не могло идти речи. Но всё же тот последний первый поцелуй возле подъезда, подаривший нам обоим призрачную надежду, теперь заставлял волноваться, как Ваня воспримет услышанное.

– Я так рада тебя видеть! – воскликнула я, стараясь наполнить голос всей искренностью, на которую была способна.

Я ведь не врала…

С секунду Ваня просто смотрел, а в его светлых и чистых глазах читалось недоверие, причинявшее почти физическую боль. Но потом он коснулся моих волос и словно бы немного оттаял.

– Лиз… – тихо произнёс он. – Не представляешь, как я рад!

Недоверие сменилось глубокой скорбью, а меж бровей появилась та самая морщинка, которую я видела в синем зеркале Тьмы. Наверное, Ваня уже успел в полной мере осознать, где и для чего находился, и понять, что наша встреча здесь ничем не поможет.

А ревность не поможет тем более.

– Как ты? – наконец спросил он.

– Нормально, – я развела руки, демонстрируя типичное одеяние, в которое облачился и Ваня. – Видишь, уже устроилась и отправилась… Правда, теперь придётся искать дорогу обратно, поскольку я совершенно заблудилась!.. А ты где расположился?

– Здесь недалеко, – Ваня небрежно махнул в сторону дальних огней, а потом вдруг улыбнулся. – Серая палатка в третьем ряду, вторая с конца.

– Ага! Они все серые, и рядов нет! – нервно усмехнулась я. – Пойдём «К тебе»? Поговорим, пока нас не позвали строиться…

– Сегодня не позовут, – спокойно и уверенно отозвался он. – Воевать будем завтра.

– Откуда ты знаешь?

– Исаия сказал.

– Ты уже встречался со Старцем? – я удивлённо вскинула брови.

– Да. Я ведь прибыл чуть раньше, чем ты…

– Всего на пару минут! – невесело возразила я, с ужасом вспомнив событие, которое перенесло Ваню в тёмный мир.

– Пара минут – это в нашей реальности. А здесь прошёл день, – угрюмо заметил Ваня. – Или ночь… Не знаю, тут всегда темно и всегда тучи… Но предложение принимается, а также имеется встречное: хочешь перекусить? Извини, в итальянский ресторан пригласить не могу, но здесь тоже неплохо кормят! – добавил он в шутку.

После этих слов желудок требовательно заурчал, напомнив, что я не успела сегодня поужинать. И такой привычный физический дискомфорт немного меня удивил, ведь я не знала, должна ли испытывать здесь чувство голода. Но в противном случае в котлах отпадала необходимость, а они висели над каждым костром и что-то себе тихонько варили. Наверное, не просто так.

Быстрым и уверенным шагом Ваня направился прочь от огня с буквально окаменевшим возле него флегматичным мужчиной, и я послушно пошла следом. А буквально через несколько минут, свернув возле очередной неприметной палатки, мы вышли к другому костру, возле которого, на моё счастье, никого не было. Пока Ваня добывал из чана еду, я устроилась прямо на земле, даже сквозь плотные штаны ощутив степень её разогретости, и попыталась разглядеть, что же там горело в костровище. Охваченные золотистым пламенем вытянутые бруски напоминали обычные дрова, но нигде не было видно поленниц, и никто их не подкладывал. Так откуда же они появлялись? Может, оттуда же, откуда и палатки, и котлы, и всё наше обмундирование? Дрова просто были, а огонь просто горел – сверхъестественный и вечный, как в заброшенном доме древней Лаодикеи, где мы беседовали с Елиазаром…

– Держи, – нарушил мои раздумья Ваня.

Он протянул небольшую миску чего-то жидко-серого и грубую ложку, сделанную то ли из серого дерева, то ли из матового металла.

– Что это? – спросила я, принимая из его рук бутафорские предметы с бутафорской похлёбкой внутри и пребывая в полнейшем недоумении.

В обычном мире я не особо привередничала в плане еды и уж тем более не собиралась привередничать здесь. Однако варево имело слишком странный и неаппетитный вид, будто один раз его уже кто-то съел…

– Еда, – просто ответил Ваня, слегка пожав плечами и усевшись на землю рядом со мной.

– И что в этой… Еде?

– Я точно не знаю. Мне сказали, что в ней есть всё необходимое для организма. То есть: белки, витамины, микроэлементы и что-то там ещё. Мы в другом мире, здесь никто не будет жарить тебе мясо или готовить овощной салат. Я даже не видел, чтобы «Это» кто-то варил. Еда просто есть. Кстати, у неё не такой уж мерзкий вкус, попробуй…

Я не поверила.

Для начала понюхала содержимое миски, чтобы хоть примерно представлять, какое разнообразие вкусовых ощущений или их отсутствие меня ожидало. Но жижа вообще ничем не пахла – она немного отдавала сыростью, вот и всё. Потом я осторожно пригубила с кончика толстой ложки и обнаружила, что Ваня не соврал – варево оказалось вполне съедобным и немного похожим на жидкое картофельное пюре с томатом. А затем я плюнула на все предрассудки и просто начала есть. В конце концов, Свет не стал бы травить своих Воинов неизвестно чем, ну а вид похлёбки, в принципе, не имел особого значения.

– Съедобно, – подытожила я, немного насытившись. – Но твоя мама готовит лучше. Жаль, что я не прихватила контейнеры – я ведь даже не успела ничего попробовать…

– Жаль, – мрачно согласился Ваня.

И я увидела, как дрогнули его скулы при упоминании о родителях.

– Интересно, а как кормят в тёмном Войске? – задала я вопрос, чтобы разрядить обстановку. – Если они обещают своим Воинам абсолютно всё, то, наверное, у них и условия совсем другие…

– Не знаю и не хочу знать, – отрезал Ваня. – Меня и тут всё устраивает.

– Да я просто так спросила…

Я почувствовала жуткую неловкость и мысленно согласилась с Ваней – это была не лучшая тема для разговора. Однако и делать вид, что вокруг ничего не происходит, тоже не хотелось.

– Как ты здесь оказалась? – первым нарушил он повисшее молчание.

– Выпрыгнула из окна… Сразу после того, как связь прервалась… – я нервно хмыкнула. – Так что теперь я самоубийца! У меня наследственное безумие, разве ты не знал?

– Знал и давно. Я же с тобой встречался, – с серьёзным видом ответил Ваня. – Ты абсолютно чокнутая!

Я скривила губы.

Шутку, конечно, оценила, вот только смеяться почему-то не хотелось.

– А что произошло с тобой? Я испугалась – думала, что ты разбился!

– Я и разбился, – подтвердил он мои опасения. – Ехал на дачу (мама попросила), услышал по радио репортаж и сразу позвонил тебе. Ну, ты в курсе… А потом кто-то неожиданно вышел на дорогу прямо передо мной. Теперь-то знаю, что это был Исаия, но тогда не успел разглядеть. В общем, я попытался объехать, но потерял управление и слетел в кювет… Кажется, ещё и врезался во что-то… Честно говоря, меня ни один из вариантов не радует. Я видел, какой ты была после аварии, а теперь, наверное, сам выгляжу не лучше…

– Но ты ещё жив! – попыталась я подбодрить. – А выздоровление после травм, нанесённых Светом, идёт очень быстро. Я выкарабкалась меньше чем за две недели, ты же помнишь!

– Помню, но всё равно это пугает…

– Если ты выживешь, то тебя ждёт обычная жизнь. А вот мне светит дурдом – на вторую попытку суицида никто уже глаза не закроет…

– Не волнуйся, мы за тебя поборемся! – решительно заявил Ваня, а затем сделал неожиданный комплимент: – Кстати, ты выглядишь лучше. Твои шрамы… Они исчезли.

– Правда? – я принялась недоверчиво разглядывать руки, но обнаружила лишь гладкую кожу там, где раньше красовались грубые рубцы. – Я и не заметила… Наверное, их не будет только здесь.

– Ну, хоть какой-то плюс от этого места, – хмыкнул он. – Хотя я привык достаточно быстро. Я ведь знал, что окажусь здесь не один…

И замолчал.

– Вань, – не выдержав очередной паузы, выдохнула я. – Я тебя искала! Честно! Просто мне нужно было узнать и о нём…

– Не переживай, – он улыбнулся и неожиданно спокойно на меня посмотрел. – Мне она тоже снилась.

– Она?.. – я удивлённо вскинула брови.

Она?!

Но как? Ваня не мог видеть во сне свою пару, как я видела Давида, ведь его душа ещё не имела воспоминаний! Однако в памяти сразу всплыл образ светловолосой незнакомки, и это заставило меня сомневаться. Возможно, то были не просто случайные видения, порождённые и его, и моим подсознанием, а проблески будущего, опровергавшие слова Елиазара. Возможно, Старец ошибся, утверждая, что ничего не предопределено…

Или просто соврал.

– И кто тебе снился? – осторожно спросила я.

– Не знаю, – Ваня пожал плечами и отвернулся к огню, словно ему было стыдно. – Девушка. Очень красивая… И очень злая.

– Злая?! – подобный эпитет заставил меня улыбнуться.

– Не злюка. Просто в моём сне она была чем-то рассержена.

– Кажется, я тоже её видела… – решила я признаться. – Блондинку в голубом платье…

– Значит, я не спятил? – Ваня посмотрел на меня удивлённо и с какой-то неясной надеждой.

– Никто из нас не спятил. – мягко ответила я, – Вспомни, где мы находимся… Думаешь, она тоже здесь?

– Тоже не знаю… – он снова отвернулся. – И вряд ли хочу, чтобы так оказалось… Понимаешь, я видел её всего пару раз, но…

– Но чувствуешь, что она важна для тебя, и что твоя душа тянется только к ней, – помогла я завершить фразу, описав собственные эмоции.

– Да! – встрепенулся Ваня. – Именно так!

– Но тогда… Зачем ты предложил снова встречаться?..

– Я думал, что это просто дурацкий сон… Что это неправда.

– Это правда, – я положила свою ладонь поверх его, пытаясь подбодрить.

Ваня вздрогнул, но руку не убрал.

– Девушка из твоего сна действительно существует, – продолжила я. – И вы связаны, раз ты чувствуешь её.

– А твой?.. – Ваня напряжённо сжал скулы, и его взгляд, устремлённый в огонь, стал жёстким. – Он здесь?

– Здесь, – я потупила взор, поскольку понимала, что должна ему об этом рассказать. – В моих кошмарах… В воспоминаниях о прошлом я видела не только Битву, но и его. Когда-то мы вместе сражались, и я чувствую к нему то же, что и ты к ней… Только он не «Мой». Я знаю лишь, что он Страж и охраняет Врата Тьмы… Точнее охранял, а теперь должен вернуться в лагерь. И мне необходимо его найти, чтобы разобраться в себе и своих снах…

– Из-за него ты со мной рассталась? – сухо спросил Ваня, не тронутый моими откровениями.

– Нет! Тогда я ни о чём не знала!.. – поспешила я оправдаться. –  Вань, нам предстоит биться с Тьмой, и думать нужно о Битве, а не о нас и не о них. Пойми, наши с тобой чувства здесь больше ничего не значат. Давай просто воспринимать всё как должное, ведь мы не вчера разошлись…

– Ну, да, мы ни в чём не виноваты! Виноваты Высшие Силы, устроившие подобное гадство! – и он кивком указал на два скрюченных пика. – Только из-за этого вполне можно перейти на другую сторону! Разве нет?! Ты говоришь, что наши чувства ничего не значат, а для человечества они, оказывается, важны!

– Всё может быть… – я прикусила губу, вспоминая, сколько ещё ему не рассказала, и что может произойти, если расскажу. – Вань… Я на самом деле рада, что нашла тебя. Несмотря ни на кого и ни на что. Рядом с тобой даже в Аду гораздо спокойнее…

– А как же Давид? Ведь всё может быть, – переиначил он мою фразу, заставив поморщиться.

Я прекрасно понимала, что каждое сказанное слово потихоньку разрушало хрупкие остатки наших отношений, и от этого становилось очень больно. Я не просто хотела не потерять друга – я хотела не потерять доверие человека, которым дорожила и которого всё ещё любила земной любовью. Однако Ваня стремительно отдалялся от меня, и, чтобы не остаться единственной виноватой, я перешла в наступление:

– Между прочим, ты сам сказал, что тебе Вероника снилась!

Последняя фраза слетела с языка, прежде чем я её осознала. И удивила меня не меньше, чем его.

– Вероника?! Ты о ней что-то знаешь? – встрепенулся Ваня, и в его глазах промелькнула искра надежды.

Однако я увидела не только её, но и разгоравшийся глубоко внутри неистовый, всепоглощающий иррациональный огонь, грозивший спалить его душу. Хоть Ваня пытался ревновать и обвинять меня в измене, но он уже любил светловолосую девушку, как я любила Стража. Наверное, в моих глазах светились такие же иррациональные эмоции, когда я искала объяснения странным снам и присутствию в них темноволосого Воина. И мы не могли сдерживать или отрицать подобные чувства, ведь они были, есть и будут намного сильнее любых земных чувств.

Всегда.

– Нет, – быстро ответила я, чтобы не подпитывать Ванины надежды. – Это первое имя, которое пришло в голову. Но Эмили сказала, что нужно доверять своей интуиции, и, возможно…

Я не успела договорить.

Меня прервал неожиданный, пронзительный звон, будоражащей волной пронёсшийся над долиной. Звук был настолько громким и мощным, что тело моментально охватила ледяная дрожь, а сердце бешено заколотилось от испуга. Я помнила его – в воспоминаниях следом пришло огромное чёрное облако, превратившее всё вокруг в кровавый Ад. И теперь я напряжённо всматривалась в призрачный горизонт, ожидая увидеть появление Тьмы, но там ничего не происходило.

Испытывая некоторую растерянность, я начала озираться по сторонам и в целом паники не увидела – только поспешные бытовые действия. Люди вокруг засуетились, повставали с мест и принялись убирать свои скромные пожитки, лишь изредка поглядывая в сторону скрюченных пиков.

Наверное, в колокол ударили там…

– Отбой, – спокойно прокомментировал Ваня. – Нужно расходиться.

– Ничего страшного?

– Ничего… Пока.

Я облегчённо выдохнула, чувствуя, как утихает дрожь, и с надеждой посмотрела на Ваню.

– Может, посидим ещё? Я не хочу спать… И боюсь оставаться одна.

– Нельзя, – ответил он тоном, не терпящим возражений. – Ночью из палаток выходить опасно. Не знаю, почему – так Исаия сказал, а я ему верю. Тем более завтра начнётся первая Битва, и я не допущу, чтобы тебя или меня убили из-за банальной сонливости. Лично я планирую выжить!

– Первая?.. – изумилась я. – Разве будут ещё?!..

– Да. Тринадцать.

Я задохнулась…

Нет, это не правда!

Не могло быть правдой!

Тринадцать Битв!..

Всё это время я искренне считала, что нам предстоит одно очень долгое и очень страшное сражение. Но что их окажется тринадцать, не могла представить даже в самых страшных фантазиях! Вероятность выжить в одной Битве уже была чем-то нереальным, а что потом придётся выживать ещё и ещё…

Мы просто не сможем.

– Елиазар не говорил, – прошептала я дрогнувшим голосом. – Мне страшно, Вань…

– Мне тоже, – кивнул он, но остался спокоен.

Либо Ваня смирился с этой информацией, либо старался не показывать своего страха, заменив его мрачной решимостью. А вот мне не так просто было совладать со своим.

– Я ничего не помню, – продолжила я. – И совершенно не знаю, что делать.

– Просто делай то же, что и остальные… – Он поднялся и протянул мне руку. – А теперь пойдём, попытаемся найти твою палатку.

– А ты?

– Ну, где моя палатка, я знаю, – усмехнулся он.

– Спасибо, Вань… – произнесла я, желая выразить все эмоции, которые испытывала, однако нужные слова подбирались с большим трудом. – Правда… Если бы не ты…

Я не стала продолжать, а просто ещё раз его обняла. И на этот раз Ваня слегка обнял меня в ответ, позволив вновь ощутить надёжную опору, которую всегда дарил мне в той, в земной жизни.

– Постарайся завтра выжить, – прошептал он, на секунду став прежним Ваней.

– Постараюсь… – судорожно пообещала я и зачем-то добавила: – А ведь я не поставила твою розу в воду…

И мы вместе пошли вглубь лагеря.

Глава 2. Первая Битва

«Иди…»

«Иди к нам…»

«Здесь лучше…»

«Здесь хорошо…»

«Иди к нам…»

«У тебя будет всё…»

«Он использует…»

«Он обманет…»

«Он не поможет…»

«Здесь лучше…»

«Здесь ты нужна…»

«Здесь тебя ждут…»

«Иди…»

«Ты спасёшь его…»

«Ты поможешь ей…»

«Здесь хорошо…»

«Иди…»

«Иди…»

***

Я открыла глаза и тяжело вздохнула.

Но не увидела ничего – темнота, наполнявшая пространство вокруг, не позволяла разглядеть силуэты комнаты…

Нет, не комнаты.

Все комнаты остались в прежней жизни.

Возможно, навсегда…

Очень медленно и мучительно мозг вспомнил, а потом осознал, что я находилась в палатке, в другом мире и в другой реальности. И здесь влияние Тьмы становилось сильнее с каждой секундой. Голубое сияние пришло снова. Тьма звала и заманчиво обещала то, чего так жаждала моя душа. Желание согласиться превратилось в непреодолимую тягу, а противостоять ей оказалось даже сложнее, чем в ту злополучную ночь. Я знала, что Тьма могла обманывать, что она могла жестоко и беспощадно обходиться с ненужными ей людьми, и убедилась в этом лично. Как убедилась и в том, что Свет тоже мог проявлять жестокость.

Я запуталась. Границы между ними практически стёрлись, и я не знала, как отличить правду от лжи или отдать кому-то из них предпочтение. Пока я находилась на стороне Света, поскольку того хотела мама и поскольку таким являлся мой Выбор. Но останусь ли я здесь? Сомнения не позволяли дать точного ответа. Да и мозг в этот раз лихорадочно соображал, стоило ли пугаться. Страх перед Тьмой выработался на уровне рефлексов, но теперь они начинали барахлить, словно неисправный мотор. Я даже не знала, почему проснулась – я ведь совершенно её не боялась. Просто проснулась и всё, словно кто-то помог мне выбраться из затянувшегося сна. Который, кстати, мне даже немного нравился…

– Так будет постоянно.

– А? – я вздрогнула, а потом начала мысленно себя ругать.

Надо же, я вспомнила палатку, но совершенно забыла про двух женщин, спавших рядом со мной.

– Так будет постоянно, – чуть громче повторила Мелания.

Нас разделяло всего полметра каменного пола, но её голос звучал гулко и тихо, будто пробиваясь сквозь толщу воды. В непроницаемом мраке я не могла разглядеть лица девочки, но мне почему-то казалось, что она лежала на спине и задумчиво смотрела наверх – туда, где должен был смыкаться навес.

– Тьма будет приходить каждую ночь, – снова зазвучало её тихое сопрано. – Она постарается переманить тебя и не упустит ни единой возможности…

– Откуда ты знаешь?

– Я тут уже несколько дней… Я видела, какими угнетёнными просыпаются люди… Тьма ко всем приходит и всех зовёт. Битвы ещё не начались, но некоторые уже ушли от… Вас к ней.

– Ты её боишься?

– Нет, – девочка вздохнула, а потом жарко зашептала: – Поддаться я не боюсь! Один раз я уже сделала это! Там, в нормальном мире, я выбрала тёмных… А оказалась среди светлых и до сих пор не понимаю, почему. Наверное, кто-то из Высших ошибся. Я не должна здесь находиться. Я чужая. Я ваш враг. И завтра я могла бы убивать вас…

– Ты говоришь ужасные вещи…

– Но это правда! Я сделала свой Выбор – я выбрала Тьму! Вот только она не захотела меня забрать…

– Чего же ты тогда боишься?

– Того… Что я ненужная! – выпалила Мелания, и я уловила горькие нотки в её тоненьком голосе. – Тьма приходит ко всем, но не ко мне. Она больше меня не зовёт. Я ей не нужна… А я и не хочу! Я передумала! Я пришла сюда тёмной, но никто из светлых не отвернулся и не выгнал… Меня всю жизнь отовсюду выгоняли, а здесь… Особенно Эмили. Она заботится обо мне как мать, которую я никогда не видела…

– Но это же здорово! Тебе не придётся каждую ночь испытывать страх, как другим…

– Пока да, – отозвалась Мелания. – Но вдруг она позовёт?.. Вдруг я снова поддамся?..

– А ты не думай об этом. Думай о том, что здесь лучше…

– Ты сама-то в это веришь?

– Да… – ответила я, но осеклась, вспоминая чувства, которые вызвал сегодняшний сон. – То есть… Я не знаю.

– Вот и я не знаю… Я совершенно запуталась… Наверное, как и все мы…

– А Эмили Тьма тоже искушает?

– Да, – отозвалась Мелания, и мне показалось, что её голос стал мягче. – Но Эмили другая – ей никакая Тьма не страшна! В земной жизни она была монахиней.

– А кем была ты?

– Никем, – выплюнула девочка. – Родители бросили меня. Я была обузой. Жила на улице, а у нас если ты родился на улице, никому не нужный, то там и умрёшь…

В воздухе повисла гнетущая тишина. Мелания замолчала, наверное, снова переживая боль и одиночество, глубоко укоренившиеся в душе. А я боялась ей помешать. Чем я могла её утешить? Наше положение не допускало никаких утешений, поскольку ничего хорошего с нами случиться не могло. Прошлая жизнь девочки была ужасной, а теперь станет ещё хуже. Если Мелания сможет выжить – она вернётся туда, откуда пришла, и эта мысль отнюдь не вызывала радости.

Однако меня поразило, насколько трезво Мелания рассуждала для своих лет. Хотя трудные дети с незавидным прошлым всегда взрослели быстрее, нежели холёные и изнеженные родителями любимчики. А ещё они гораздо сильнее злились на мир и на людей и потому являлись для Тьмы идеальным материалом. Таким как Мелания. Я не верила, что девочка ей не нужна. Испытания, разочарования и несправедливость жизни должны были сделать из тринадцатилетней девчушки сильного и свирепого Воина. А её местонахождение среди нас означало лишь, что у Тьмы имелись причины пока Меланию не трогать.

– Знаешь, это очень взрослые рассуждения, – наконец, нарушила я тишину.

– А я рано повзрослела! – огрызнулась Мелания. – Мне пришлось! Пришлось научиться обманывать, воровать и попрошайничать! Я не хотела всего этого, но по-другому я бы не выжила!

– Иногда нам всем приходится делать ужасные вещи…

– Разве? А ты в восемь лет голодала неделями, потому что старшие ребята отбирали у тебя еду? Спала на улице, накрывшись картонной коробкой? Твои пятки когда-нибудь грызли крысы? Или, может, тебя избивали за то, что посмела оставить себе конфету?

– Нет… – я осеклась, осознав, насколько моя жизнь была проще.

Меня до её возраста хотя бы окружала забота родителей, а Мелания никогда не знала подобного и никогда уже не узнает. Мне стало по-матерински жаль несчастную девочку. Захотелось помочь ей, защитить, поддержать. Но разве я могла?..

– Сожалею… – вырвался у меня вздох досады.

– Почему? – с вызовом спросила Мелания.

– Просто… Ты столько натерпелась в свои годы, а теперь должна сражаться за людей, которые тебя бросили…

– А мне здесь хорошо! – неожиданно заявила она. – Здесь тепло, есть одежда, еда и свой угол! И я готова убивать кого угодно, лишь бы всё это не потерять!

Я снова замолчала, не зная, что ответить, чтобы не распалять Меланию ещё сильнее. Мне стало жутко от её слов, но я понимала, что в них скрывалась доля правды. И доля справедливости. Девочка искренне верила, что, наконец, нашла своё место в жизни. И возможно, здесь действительно было её место, поскольку многие из нас вернулись в данном перерождении с единственной целью – принять участие в Битвах.

В том числе и я…

– А что произошло у тебя? – на этот раз Мелания нарушила затянувшуюся паузу.

– Тьма убила мою маму, – тихо произнесла я, не раскрыв до конца всей правды.

– Сочувствую… Но ты хотя бы её помнишь. Она целовала тебя перед сном, заклеивала болячки, утешала…

– Не так уж и часто, – поспешила я остановить её разыгравшуюся фантазию. – Пол жизни мама пролежала в психушке – Тьма свела её с ума, прежде чем убить…

– Девочки, спите! – сквозь сон проворчала Эмили, потревоженная нашим разговором. – Болтовня может стоить вам жизни…

Последние слова она произнесла уже невнятно, почти неразборчиво и снова провалилась в свой светлый сон.

Наверное, мы обе почувствовали себя неловко и потому послушно замолчали, зарывшись в одеяла почти до глаз. Во всяком случае, я слышала, как заёрзала в постели Мелания, и мне показалось, что она повторяла мои действия.

– Ты боишься завтрашнего дня? – шёпотом спросила я, чтобы снова не разбудить женщину.

Очередной нелепый вопрос.

Все люди в лагере боялись или волновались перед предстоящей Битвой. Даже мирно спавшая Эмили, которая казалась такой спокойной и беззаботной, всё равно боялась. Она просто не могла не бояться.

– Конечно, – так же тихо ответила Мелания. – Но я не боюсь умереть, если ты об этом. Гораздо больше я боюсь предать вас… Я знаю, что способна на предательство.

– Я постараюсь тебя отговорить… – произнесла я, хотя прекрасно понимала, что мои уговоры вряд ли сравнятся с обещаниями Тьмы.

– Ну, постарайся… – усмехнулась Мелания.

– Девочки!

Оклик Эмили остудил нас, и мы снова замолчали.

Я натянула одеяло на голову, чувствуя себя, словно школьница, которую отчитывали за проказы, но совсем не обиделась. Сейчас Эмили являлась единственной здравомыслящей среди нас, поскольку осознавала, что невыспавшийся Воин – плохой Воин. И нам следовало к ней прислушаться.

Некоторое время я ещё лежала, разглядывая мрак перед собой, пока сквозь него не стали проглядывать смутные очертания провисших стен и блеск доспехов, стоявших в углу. Возможно, так шутило моё воображение. Или золотое свечение постепенно набирало силу, что означало скорое наступление утра, а также дня первой Битвы, которую я могла встретить совершенно разбитой. Внутреннее чутьё подсказывало, что у меня ещё оставалась пара часов на сон, вот только закрывать глаза оказалось страшно. Я боялась снова увидеть голубое сияние Тьмы, боялась испытать сомнения или поддаться искушению, поэтому просто лежала, уставившись в невысокий потолок. Мелания тоже не спала, но разговоров мы больше не заводили. Каждый погрузился в свои мрачные мысли, и лишь изредка я слышала учащенное сопение или тяжёлые вздохи девочки.

Ночь, а вернее её остаток выдался неспокойным, совершенно не способствуя приятному отдыху. Где-то вдали всё отчётливее звучали раскаты грома, а через некоторое время, полчаса или час, сквозь тонкую ткань стал пробиваться тусклый свет молний. Сначала вспышки были едва различимы – я даже не поняла, почему вдруг смогла разглядеть внутренности крошечной палатки. А затем всполохи стали повторяться всё чаще, предвещая жуткий рассвет. Периодически над лагерем проносился душераздирающий вой и непонятный скрежет, словно кто-то выворачивал скалы наизнанку. Никогда в жизни я не слышала подобных звуков, от них по коже проносились испуганные мурашки, однако вскоре страх вступил в борьбу с любопытством – мне безумно захотелось посмотреть, что же происходило снаружи. И всё же, повинуясь предупреждению, я осталась в своей постели.

Ровно на двадцать минут.

Невыносимо было просто лежать и ждать наступления рассвета, а потому вскоре я не выдержала и встала. Очень тихо, чтобы снова не разбудить Эмили и уснувшую Меланию, быстро натянула одежду и сапоги, подошла к выходу и с замиранием сердца откинула полог.

Снаружи ничего не изменилось: нас окружала всё та же темнота, те же редкие всполохи освещали гладкое поле, а низкие чёрные тучи затягивали пространство над головой. Ни ужасных Демонов, ни Духов, ни тем более людей, которые, все как один, боялись покидать свои хрупкие убежища по ночам. Лагерь вымер, а жуткие звуки приближавшейся грозы и те почему-то стихли.

Я вышла из палатки и сделала несколько несмелых шагов. Но со мной ничего не произошло, и потому стало казаться, что Запрет выходить ночью являлся лишь способом заставить нас сидеть на одном месте. Осмелев, я пошла дальше, плутая между натянутыми верёвками и потухшими кострами и совершенно не волнуясь, что могу не найти дорогу обратно.

Остановилась я, лишь достигнув края лагеря. Палатки закончились, и передо мной раскинулось ровное поле, будто зеркало, блестевшее в свете одиноких молний. Насколько хватало глаз, до того, как взор упирался в чёрную полосу скал на горизонте, оно пустовало, и, казалось, даже пар из трещин сочился как-то медленно и сонно. Странно было осознавать, что вскоре это пространство заполнится людьми и непонятными существами. И начнётся настоящая бойня, как в самых страшных кошмарах, как многие тысячи лет начиналась она до нас и как будет начинаться снова и снова, даже когда мы уйдём в небытие…

Я вновь подняла глаза на низкие тучи.

Интересно, а что находилось за ними? Существовало ли в тёмном мире небо или что-то похоже на небо? Или там не было ничего, кроме бесконечной темноты, подобной темноте вселенной? В каком пространстве и в каком времени размещалось это ужасное место?..

Сейчас я мучилась теми же вопросами, которые не давали покоя людям на земле до открытия законов астрофизики и изобретения телескопов. Устройство своего мира и своей вселенной мы изучили – а как насчёт других миров и других вселенных? Или других измерений, подобных тому, в котором мы оказались сейчас? Пока учёные не знали даже об их существовании, и всё же я стояла на краю чёрного поля и смотрела на чёрное небо, которых не должно было быть…

В задумчивости я ещё раз окинула взглядом удручающий пейзаж, однако на этот раз заметила явное изменение – у подножия горного хребта растянулась цепочка крошечных оранжевых точек. Они еле заметно шевелились и медленно ползли по склону, напоминая огненную змею. Я потёрла глаза, желая убедиться, что мне не почудилось, но огоньки никуда не исчезли…

– Это Стражи.

Эмили подошла так тихо, что я испугалась, но совсем не удивилась.

– Ты следила за мной? – спокойно спросила я, даже не повернувшись.

– Конечно, – мягко отозвалась женщина. – Нужно было убедиться, что ты не наделаешь глупостей.

– А если бы я решила уйти?

– Я бы поняла это. И отпустила тебя. Все бы отпустили, – она замолчала и тоже обратила свой взор к кривым скалам, словно украшенным мерцающей гирляндой.

– Они возвращаются? – спросила я после некоторого молчания, понимая, насколько тщетными являлись мои вчерашние попытки найти Давида.

– Да, – просто ответила Эмили.

– Значит, Битва скоро начнётся?

– Да.

– Я должна их дождаться.

– Нет, – так же просто, но очень настойчиво ответила женщина.

– Почему?

– Потому что нельзя. Сейчас ты должна думать о Битве, а не о Страже. Тебе нужно подготовиться, поесть, одеться…

– Я не хочу есть! – раздражённо и немного обижено бросила я.

Я откровенно не понимала, почему о Давиде думать было нельзя, а о такой ерунде, как томатный суп, думать было можно!

– Не волнуйся, – успокаивающе произнесла Эмили и коснулась моей руки. – Ты обязательно его встретишь, когда придёт время.

– Откуда ты знаешь?

– Здесь всё так работает. Если ты хочешь кого-то найти, то обязательно найдешь. При условии, что он тоже этого хочет…

– И если Свет позволит, – фыркнула я.

Однако её слова, словно ножом, полоснули по сердцу, ведь я на самом деле боялась, что Давид не захочет меня знать. Я отчётливо помнила его нежелание со мной видеться, пусть это было просто сновидение, и всё же. До сих пор я надеялась, что встречу его здесь. Меня поддерживала эта надежда, это ожидание и желание понять, что нас связывало. Но если этого так и не случится, если Давид меня не вспомнит, хватит ли мне сил и воли, чтобы выстоять в одиночку?

– Мне нужно их дождаться… – жалобно простонала я, чувствуя, что больше не могу находиться в неведении.

– Нельзя, – снова повторила Эмили. – Нам лучше вернуться.

Я хотела возразить, но её тон не терпел никаких возражений. Эмили была гораздо тверже, чем могло показаться вначале. Она напоминала маленькую и светлую скалу посреди тёмного мира, спокойную и несокрушимую в своей уверенности. За внешностью ангела скрывались железная воля и сила, которые не просматривались с первого взгляда, но которым невозможно было противостоять.

– Хорошо, – тихо ответила я и, бросив на далёкие скалы последний тоскливый взгляд, пошла вслед за женщиной обратно в лагерь.

А там уже начинали просыпаться люди. С угнетённым видом они выходили из палаток и собирались возле разгоравшихся костров. У многих на лицах читалась озадаченность, а некоторые неподвижно сидели, словно в трансе, невидящим взглядом уставившись на тарелки с бесцветным варевом. И не составляло труда догадаться, какие сны снились им этой короткой ночью и какие мысли теперь посещали их головы.

Возле нашей палатки тоже горел костёр, заранее разведённый кем-то, или чем-то, и над ним болтался большой, дымящийся котёл, к которому подходили люди за своей порцией завтрака. Никто из них не проронил ни слова. Они молча зачерпывали жидкое варево, устраивались возле огня и так же молча его поглощали. Эмили практически насильно усадила меня на свободное место, достала откуда-то из-под полога две миски, наполнила их и сунула одну мне.

– Ешь, – приказала она, первой нарушив нависшее над лагерем молчание.

– Нужно разбудить Меланию, – обеспокоенно произнесла я, уставившись на еду.

– Сама проснётся. Здесь до обеда не поваляешься.

– Ну, да… – невесело усмехнулась я. – А кто разводит эти костры?

– Я… Я не знаю, – нехотя призналась Эмили, словно ей было стыдно чего-то не знать. – Они просто появляются.

– Странное место…

– А ты чего ожидала? – фыркнула Мелания над моим ухом. – Что выглянет солнце, и кучка волонтеров будет раздавать всем мороженое?

– Я же говорила, сама проснётся! – засмеялась Эмили и по-матерински нежно посмотрела на девочку.

– Доброе… Утро, – споткнувшись на полуслове, ляпнула я.

Я так привыкла произносить подобную фразу в земной жизни, что даже не задумывалась о её смысле. Она являлась обычным пожеланием, актом вежливости, но оказалась совершенно неуместной здесь – в мире, где ничего хорошего, а уж тем более доброго, произойти просто не могло.

В ответ Мелания усмехнулась и снова скрылась в палатке, забрав свой завтрак с собой.

– Надеюсь, она выживет, – произнесла я, и, наверное, в моём голосе и взгляде читалась такая же нежность. – Будет обидно, если ребёнок умрёт за тех, кого даже не знает…

– Здесь нельзя надеяться, – спокойно ответила Эмили. – Здесь нужно выживать. Поверь, Мелания умеет это делать гораздо лучше, чем мы с тобой…

И вновь прозвучал звон колокола.

Он гулким эхом прокатился над лагерем, над пустынным, парящим полем, посеяв в сердцах и без того испуганных людей ещё больший ужас и страх. Этот звук я слышала вчера, и он означал, что пришло время спать. А что же теперь – он являлся сигналом к началу Битвы или чем-то другим?..

Люди разом подняли головы и устремили взгляды в сторону кривых скал, по которым ещё недавно ползла вереница огоньков. Но теперь они опустели, вновь превратившись в чёрное пятно на фоне серого неба, и только на скрюченных пиках сияли две еле заметные, тусклые звёздочки – оранжевая и голубая – словно крошечные маяки в мире хаоса и мрака.

– Что это? – я встревожено посмотрела на Эмили, которая не подняла голову, как остальные, а сжалась в крошечный комочек, втянув её в плечи.

– Подъём, – почти прошептала она. – Доедай, нам пора собираться.

Аппетит у меня так и не появился, поэтому я поставила на землю нетронутую миску и направилась в палатку. Готовиться к Битве. Вот только я совершенно не представляла, как буду натягивать на себя груду неизвестного железа, держать в руках длиннющий меч, а главное – как смогу сражаться, не владея оружием в принципе…

Внутри я застала Меланию. Она не теряла времени даром и в одиночку полностью облачилась в отполированные доспехи. Правда, несмотря на латы и воинственный вид, на Воина так и не стала похожа, в силу своих лет и в силу невысокого роста больше напоминая закованного в железо карлика. И всё же с поразительной лёгкостью эта миниатюрная и хрупкая девочка подхватила практически полностью закрывавший её щит и сделала в воздухе несколько взмахов оружием, разминая руку. Я замерла, зачарованно наблюдая за её движениями, но Мелания заметила моё присутствие и резко развернулась.

– Извини… – промямлила я.

Девочка сверкающей молнией вылетела из палатки, снова едва не сбив с ног меня и подошедшую Эмили.

– Я просто… – попыталась я оправдаться хотя бы перед женщиной, но светловолосая мягко втолкнула меня обратно.

– Не переживай. Мелании нужно время, чтобы принять нас. Жаль, что его слишком мало…

– Я чувствую себя виноватой перед ней. Только не знаю, почему, – призналась я, стянув с подставки огромный нагрудник и попытавшись приладить его к себе.

– Тебя не должна смущать её хрупкая внешность. Мелания – сильный Воин, иначе бы Высшие Силы не призвали её. Поэтому не думай о ней, думай о себе. Тебе нельзя забывать, кто ты и для чего находишься здесь. Тебя тоже выбрали, а значит, Свет возлагает на тебя большие надежды… Давай я помогу тебе одеться.

Эмили буквально впихнула меня в доспехи и ловко застегнула и завязала бесчисленные застёжки и ремешки, скреплявшие их. Потом оделась сама и показала, как нужно было держать щит и меч. Только урок фехтования преподать, к сожалению, не успела.

– Твоя душа вспомнит, не волнуйся, – попыталась она меня успокоить, но как-то неуверенно.

– Ты ведь и сама не знаешь, верно? – спросила я.

– Верно… Но я надеюсь… – прошептала она и, не проронив больше ни слова, вышла под бушующее небо.

Меланию мы нашли возле костра. Она сидела тихо и неподвижно, сложив руки и голову на рукоять меча, словно читая молитву перед боем. Но почему-то я была уверена, что девочка не молилась. Ощутив наше присутствие, Мелания встрепенулась, поднялась с земли и с мрачным лицом направилась вместе с остальными людьми прочь из лагеря.

То, что происходило дальше, напоминало массовое паломничество умалишённых. Люди в сверкающих доспехах протянулись между рядами серых палаток. Будто под гипнозом, они аккуратно обходили догоравшие костры и брошенные на земле вещи, послушно двигаясь в одном направлении – туда, где их ожидала гибель. И я ничем от них не отличалась. Подхватив под мышку шлем, закинув за спину щит и крепко сжав рукоять меча, конец которого то и дело волочился по земле, я шла, ведомая неизвестно кем и неизвестно куда. В голове крутились Ванины слова: «Просто делай то же, что и остальные…» – и я решила выбрать их своим девизом на сегодня, поскольку других вариантов у меня просто не было.

Я не видела, кто шёл впереди, но этот кто-то вскоре остановился, и люди начали расползаться по обе стороны, образуя ровную линию. Казалось, нас хватит, чтобы занять всё пространство между сомкнувшимися вокруг скалами. Однако, обернувшись назад, я увидела ещё множество и множество людей, которые выстроились бесконечными рядами за нашими спинами.

Люди замерли в напряжённом ожидании, и лишь я одна ёрзала на месте, не в силах успокоиться. Я оглядывалась по сторонам, но в каждых глазах читала такой же страх и недоумение, какие наполняли и меня. С тревогой Воины рассматривали узкий проход в скалах, из которого вот-вот должна была появиться Армия Тьмы. По крайней мере, так я запомнила из своих снов, но что произойдёт сегодня – знали только Высшие Силы.

Как сложно было поверить, что этот день всё-таки настал. Настал сейчас, наяву, и я уже не могла проснуться в самый опасный момент…

Я нервно покосилась на своих спутниц, почему-то вспомнив шутку Эмили про яблоко раздора. Женщина находилась справа от меня и с выражением спокойной уверенности на лице изучала однообразный пейзаж. Слева тихо, будто мышка, стояла Мелания, угрюмым взглядом впившись в дымящую трещину недалеко от нас. Густые брови сползли к переносице, и я могла лишь догадываться, о чём сейчас думала маленькая девочка, сжимавшая в руке кусок отточенного металла. Мне захотелось её защитить, заслонить своей спиной, чтобы у неё остался хоть какой-то шанс выжить. Но Мелания вдруг вскинула голову, и я увидела её глаза. Она являлась самой младшей среди нас, но единственной, кто действительно не боялся.

Мой же разум тонкими иголками пронзал ужас. От томительного ожидания ноги превратились в два ватных свёртка и едва выдерживали вес тела и обмундирования, надетого сверху. Доспехи, ещё недавно казавшиеся лёгкими и удобными, теперь неподъёмной тяжестью давили на плечи и ужасно мешались. Хотелось сбросить их, распрямиться и… Кинуться, куда глаза глядят, но здесь просто некуда было бежать. Нашу Армию словно зажали в каменном кольце, преградив все пути к отступлению, и единственный выход находился перед нами.

Однако там ждала лишь смерть…

Когда напряжение достигло невозможных высот, я дрожащими пальцами перехватила едва не выскользнувший шлем и натянула его на голову, чтобы хоть как-то скрыть свой страх. Моему примеру тут же последовали люди, находившиеся в зоне видимости – наверное, сегодня не я одна приняла решение копировать действия окружающих. Однако комфорта он не добавил, поскольку обзор резко сократился. Через небольшую щель просматривался лишь крошечный кусочек пространства впереди, а периферия зрения скрылась за защитными пластинами. И без того горячий воздух возле лица совсем раскалился – он обжигал органы дыхания и лёгкие, во рту мгновенно пересохло, а губы начали слипаться. Но я не стала снимать шлем, поскольку кусок металла на голове теоретически мог спасти мне жизнь.

В воздухе началось движение, и я невольно вскинула лицо. Из плотных скоплений туч плавно выплыли огромные фигуры с призрачными, желеобразными крыльями – Ангелы. Они остановились в стороне от нашего Войска, где уже собрались Старцы и Духи. Я пригляделась и смогла различить красный свет одной из фигур. Той самой, что возникла когда-то давно на Ваниной кухне. Фигуры Гавриила – Вестника, несущего знамения, Ангела, призвавшего меня и оставившего на виске отметину в виде креста. И непонятное событие, до смерти напугавшее тогда, вдруг показалось совсем незначительным, вызвав лишь печальную улыбку…

Когда сущности заняли свои места, над полем раздался пронзительный звон. Он напомнил прежние удары колокола, обозначавшие приход ночи или утра, только был гораздо громче и страшнее. Люди замерли. В воздухе повисла звенящая тишина, а уже через мгновение её сменила торопливая возня и звяканье металла – Воины в спешке начали поднимать своё оружие и выставлять вперёд щиты, не отрывая испуганных взглядов от горизонта.

Сейчас…

От этой мысли по телу прокатился болезненный спазм, который вот-вот мог излиться наружу истерикой или потерей сознания. Я столько раз думала об этой минуте, столько раз представляла её и пыталась себя морально подготовить, однако в результате оказалась совершенно не готова встретиться лицом к лицу со своими самыми ужасными кошмарами и фантазиями. Голова закружилась, перед глазами всё поплыло, но я постаралась взять себя в руки и лишь сильнее стиснула рукоять меча.

Разум тут же заполонил миллион мыслей, перебивавших друг друга: «А если я ничего не смогу?» «А если меня убьют в первые мгновения боя?» «А если я всё-таки струшу и кинусь бежать?..»

Нет, далеко убежать не получится. Скалы не выпустят меня с поля, а Свет и Тьма – из непонятной реальности.

Выхода просто не было…

Вместе с осознанием этой истины потянулись томительные секунды, которые отсчитывала пульсировавшая в висках кровь.

Одна…

Две…

Три…

Четыре…

И вдруг земля под нашими ногами задрожала, покрывшись новыми трещинами. Из них моментально вырвался густой пар, белёсой стеной перекрывший и без того стеснённый обзор. За одно мгновение температура вокруг подскочила на несколько десятков градусов, и я почувствовала, как по спине потекли струйки пота. Дышать стало практически невозможно. Я задыхалась. Лёгкие требовали воздуха, и я жадно хватала его пересохшим ртом, но это не приносило ни облегчения, ни такого желанного кислорода. Я зажмурилась, чтобы выступившая на лбу испарина не попала в глаза…

Однако это я бы увидела даже с закрытыми глазами.

Во Вратах Тьмы, затмевая собою призрачный свет серого горизонта, поднялось огромное тёмное облако. Изнутри оно то и дело светилось кровавыми всполохами, за которыми следовали оглушительные раскаты грома, словно небо, до того бурлившее над нашими головами, разверзлось и пролилось на землю адским потоком. С бешеной скоростью облако расползлось во все стороны, подобно чернильному пятну, выпущенному гигантским осьминогом. Оно росло и стремительно приближалось как буря, как ураган, как шторм. И через мгновение поглотило нас, отобрав способность видеть и погрузив в полнейший хаос. Перепуганные люди потонули в обрывках чёрного тумана, из которого появлялись всё новые и новые Воины Тьмы. Замелькали доспехи, оружие и искры. Где-то рядом брызнула кровь, с ног до головы покрыв меня багровыми пятнами.

Неожиданно ощутив у себя на лице тёплые капли, я вздрогнула и очнулась от оцепенения.

Парализующий ужас и растерянность вмиг исчезли, сменившись единственным чувством, порождённым царившим вокруг безумием – страхом быть убитой. Я более не стояла в нерешительности, перестала задумываться над своими действиями и контролировать тело. Оно действительно всё вспомнило само. Внутри словно повернули какой-то рычаг, запустивший древние инстинкты самосохранения и желание бороться за свою жизнь. Оружие перестало казаться тяжёлым и неподъёмным. Я, словно игрушку, подбрасывала в воздух отточенное лезвие и опускала его на человеческую плоть, раня, отсекая конечности и отрубая головы. В лицо били струи крови, пыли и пара. Я захлёбывалась в них, но продолжала яростно прокладывать себе дорогу, испытывая странное возбуждение и злость. Всё перемешалось, превратившись в жуткую мясорубку, из которой сознание выхватывало лишь убитых мною людей. Они превратились в одну большую мишень, которую я поражала методически, бездумно и жестоко. Я не различала своих и чужих, ведь всех нас сковывали одинаковые доспехи и все мы держали в руках одинаковое оружие. Но я просто знала, что убивала тёмных, и просто знала, где они находились, чтобы их убивать.

Потом я пропустила удар. Нападавший полоснул меня по спине, однако лезвие его меча удачно отскочило, не причинив особых повреждений. На секунду я потеряла равновесие, но устояла на ногах и с разворота отсекла Воину верхнюю половину туловища, разрезав его между пластинами доспеха. Мужчина рухнул на землю двумя отдельными частями, однако это зрелище меня ничуть не тронуло. Он был лишь очередным убитым мною тёмным, поэтому я продолжила резню, стараясь не задумываться о своих действиях…

Я не знала, сколько жизней успела отнять, сколько конечностей отрубить и сколько человек изувечить, пока случайное воспоминание не вернуло моё сознание в тело – два огня зловеще блеснули из-под шлема одного из Воинов, воскрешая давно минувшие, страшные события. На мгновение я замерла, снова и снова прокручивая в памяти момент своей смерти и вспоминая глаза своего убийцы. Они запомнились красными вспышками, но теперь горели чистым, зелёным пламенем. Вмиг позабыв о вновь приобретённых инстинктах, я растеряно огляделась в попытке разобрать, не звал ли меня кто-нибудь, как это было во сне. Однако вокруг звучали лишь стоны умиравших и раненых людей, сливавшиеся с лязгом сходившегося оружия.

Я не слышала своего имени.

Я не слышала даже имени, которое принадлежало мне тысячу лет назад.

Наверное, я ошиблась…

И эта ошибка оказалась очень серьёзной.

Развернувшись обратно, я едва не напоролась на сверкнувшее в воздухе лезвие – за доли секунды зеленоглазый приблизился на расстояние удара и не упустил возможности напасть. У меня не осталось времени для манёвра, поэтому я быстро выставила щит, и меч тёмного с грохотом обрушился на него. Я перегруппировалась, восстановив равновесие, но даже сообразить ничего не успела, как моего противника перехватил кто-то из нашего Войска. Неизвестный буквально спас меня, с силой отведя чужое оружие в сторону, и я поняла, что от второго удара уже не смогла бы увернуться.

Между безликими Воинами завязалась жестокая схватка, в которой для меня не осталось места. Пришлось самоустраниться и вступить в борьбу с другими нападавшими. Но, хоть их сила намного превосходила мою, удары были предсказуемы, поэтому мне легко удавалось уворачиваться и одним глазом следить за зеленоглазым и спасшим меня светлым. Хотелось увидеть, кто скрывался за заляпанным кровью шлемом, поскольку этому кому-то я была обязана жизнью, однако дожидаться, когда тот покажет своё лицо, не пришлось. Уже через несколько мгновений внезапная и пугающая догадка пронзила мой лихорадочно работавший мозг – я узнала его движения, его фигуру и голубые глаза, мелькнувшие в тени металла.

Ваня!

В очередной раз он помог мне, взяв на себя тёмного Воина, техника и сила которого явно превосходили его собственные. Вздрагивая от каждого удара, я наблюдала за поединком единственного близкого мне человека с нашим общим врагом и вскоре поняла, что больше не могла оставаться в стороне. Тем более, что схватка сразу с двумя соперниками уже начинала меня выматывать. Я заставила себя отвернуться и, присев под удар одного из нападавших, резким выпадом проколола его между пластинами доспеха. По мечу заструилась густая, красная жидкость. Воин обмяк, а я подхватила его тело, заслонившись им как щитом, вывернулась на триста шестьдесят градусов и рубанула второго по незащищённой шее. Лезвие отделило тёмному позвонки, и мужчина упал лицом вниз, так и не опустив руку, занесённую для удара.

Я сбросила с себя труп, резко развернулась обратно к Ване и поняла, что за эти секунды упустила что-то важное. В их поединке наметилась неожиданная развязка, которая заставила моё сердце петь от счастья. Словно в замедленной съёмке я увидела, как сбитый с ног тёмный Воин упал на землю. Шлем слетел с его головы и откатился в сторону, но под металлом оказалась вовсе не короткая мужская стрижка, а длинные, лоснящиеся кудри, золотым водопадом рассыпавшиеся по плечам.

Мы оба замерли. Ваня – с занесённым оружием над поверженной, но не убитой девушкой. А я – в нескольких шагах от места их сражения. И оба смотрели на неё, совершенно позабыв о Битве.

Девушка была красива, с правильными, утончёнными чертами лица и огромными зелёными глазами, широко распахнутыми от страха перед неминуемой смертью. Она показалась мне знакомой, хотя я не могла вспомнить, где видела её раньше. Особо и не старалась. В свете происходивших сейчас событий смутное ощущение являлось совершенно неважным, и я не понимала, почему Ваня не добивал тёмную. Насколько бы идеальной ни была её красота, в первую очередь светловолосая приняла сторону Тьмы и теперь являлась нашим врагом. Однако парень опустил свой меч и не шевелился.

Девушка опомнилась первой. Не отрывая зелёных глаз от Ивана, быстро подобрала свой шлем, вскочила на ноги и поспешила скрыться среди других Воинов. Мы проводили её изумлёнными взглядами, но времени на раздумья и анализ произошедшего не осталось. В самый последний момент я увернулась от чьего-то удара и вновь погрузилась в царившую вокруг бойню.

И уже через пару мгновений сознание отключилось, милосердно избавив разум от терзаний глупыми мыслями, а этические вопросы и жалость к убитым отошли на второй план. Где-то в глубине я осознавала, что совершала ужасные и непоправимые вещи, однако застрявший в мозгу голос Елиазара подсказывал, что один раз можно было пожертвовать своей человечностью ради всего человечества. И всё же одно переживание пробивалось даже через эту стену безразличия – защищаясь от своих противников, я старалась больше не упускать из виду Ваню, движения которого почему-то замедлились и потеряли уверенность и точность. Что бы не происходило в его голове, я надеялась, что парень придёт в себя. Должен был, ведь послабления сейчас являлись недопустимыми…

Эта Битва длилась бесконечно долго. А может, всего несколько минут. Я не могла сказать точно, поскольку потеряла счёт времени так же, как потеряла счёт убитым. Я не знала, сколько ещё людей мне предстояло уничтожить, чтобы выплатить долг перед Светом и исполнить мамино обещание. Не знала, кто ещё должен был лишиться жизни, чтобы растрескавшаяся земля, наконец, напиталась кровью и отпустила нас. С каждой секундой мёртвых становилось всё больше, тьма вокруг всё плотнее, а молнии в небе всё ярче, и этому ужасу не было видно конца…

А потом я вдруг осознала, что молнии превратились в языки пламени, и кто-то заботливо вкладывал в мои онемевшие руки миску с горячей похлёбкой.

– Поешь. Нужно восстановить силы…

Я подняла глаза на Эмили, пытаясь сообразить, что произошло и почему я вновь оказалась в лагере.

– Поешь, – повторила она.

– А?..

– Бедная девочка, – женщина нежно посмотрела на меня и, чуть помедлив, присела рядом. – Всё закончилось. Теперь можно отдохнуть.

– Как? Я не помню…

– Ничего, такое бывает. Меланию тоже пришлось приводить в чувства. Это нормально.

– Я жива?..

– Жива, – Эмили притянула меня к себе и по-матерински крепко обняла, поглаживая по слипшимся от пота волосам.

– Жива… Жива… – словно заевшая пластинка, повторила я её слова.

А потом не выдержала и расплакалась.

Ещё недавно мне казалось, что умереть было намного проще и лучше, чем оказаться в этом жутком месте. Теперь же я радовалась до слёз. Правда, не знала, чему больше: тому, что на сегодня всё закончилось, тому, что я смогла остаться невредимой, или тому, что список неизбежных сражений сократился на одну Битву.

А ведь впереди их было ещё двенадцать.

Разве возможно было столько пережить?..

– А Ваня?.. – виновато простонала я, вспоминая последний эпизод, который зафиксировал мой сконфуженный мозг.

– Наверное, тоже жив, – Эмили чуть отстранилась, убрала падавшие мне на глаза пряди и ободряюще улыбнулась. – Я уверена, что с ним всё в порядке… Я пойду, мне ещё многое нужно сделать, а ты возвращайся в палатку и отдыхай. Вам всем нужно хорошо отдохнуть.

Её голос прозвучал так грустно и устало, что в миг заставил забыть о своих бедах. Я заметила пятна крови, покрывавшие одежду женщины, а затем и глубокий порез на предплечье, который уже успел слегка затянуться. Но Эмили его словно не замечала, продолжая помогать людям приходить в себя. Подобно крошечной бабочке, она порхала от одного Воина к другому и для каждого находила нужные слова ободрения или утешения, после которых на душе становилось немного легче. Она действительно являлась небесным созданием – добрым, мягким и отзывчивым. И очень сильным, поскольку ещё недавно без малейших колебаний убивала наших названых врагов.

И я убивала их тоже, но, в отличие от Эмили, чувствовала себя совершенно обессиленной…

Я всё ещё дышала, меня даже не ранили, и потому мне стало стыдно за свою слабость. Хотелось казаться безропотной и стойкой, быть истинным Воином, как она. Вот только перед глазами до сих пор стояли кровавые картины и образы убитых мною людей, заставляя содрогаться от ужаса и жалости. И неважно, что ещё недавно они являлись тёмными – теперь они являлись мёртвыми. И мёртвыми из-за меня…

Я быстро проглотила содержимое миски, не обратив внимания ни на его консистенцию, ни на вкус, ни на запах, а вернее на отсутствие запаха, и по совету Эмили побрела вглубь лагеря в поисках своего места для ночлега. Тело требовало отдыха, разум – забвения, ослабевшие конечности плохо меня слушались, и я с трудом переставляла ноги, запинаясь обо всё подряд. Мне так хотелось скрыться от удручающих мыслей и поскорее сбежать из Ада хотя бы в сон. Но я даже не представляла, в какой части лагеря находилась, а спросить у Эмили дорогу не догадалась.

Пришлось полностью положиться на чутьё и надеяться, что оно меня не подведёт.

Люди вокруг неспешно разбредались по своим убежищам или помогали разбредаться другим. Они имели потрёпанный и вялый вид, на телах многих красовались глубокие порезы, а некоторые лишились сегодня конечностей. Но я не заметила в лагере ни одного серьёзно раненого. Либо такие Воины находились где-то в другом месте, либо в живых их просто не оставляли…

– Лиза!

Услышав до боли знакомый голос, я резко обернулась.

Ваня сидел на земле возле одной из палаток. Его взъерошенные, слипшиеся волосы жёстким ёжиком торчали во все стороны, рука чуть выше локтя была перехвачена окровавленной повязкой, а по пустому и растерянному взгляду несложно было догадаться, что сейчас парня терзали те же моральные вопросы, что и всех остальных. Тяжесть от угрызений совести давила не только на его разум. Отложив тарелку в сторону, Ваня с усилием поднялся, словно у него на плечах лежало несколько тонн неподъёмного груза, и двинулся мне навстречу.

– Ты жив! – воскликнула я, буквально прыгнув на него, обхватив руками разгорячённое тело и едва не сбив парня с ног.

Я старалась не задумываться, прилично это было или нет. После сегодняшней Битвы абсолютно всё, даже самое малейшее проявление жизни казалось мне приличным.

– Я боялся, что ты погибла! – прошептал он. – Ужасно выглядишь.

– Ты тоже! – усмехнулась я и сильнее прижалась доспехами к его груди, стараясь не обращать внимания на терпкий запах пота, смешанный со сладким запахом крови, который окружал его стойким ореолом.

От меня сейчас пахло не лучше.

Несколько секунд мы просто стояли, а потом я подняла лицо и заглянула в наполненные мрачной синевой глаза.

– Спасибо, что помог! – искренне произнесла я. – Ты всегда меня спасаешь!

– Да, пожалуйста! – пошутил Ваня, а потом серьёзно добавил: – Когда я понял, что это ты, то сам чуть не умер от страха! Но… Но ты видела?..

Он начал что-то рассказывать, однако я отвлеклась, поскольку моими мыслями завладели совершенно иные переживания. За его спиной прошёл мужчина, безумно напомнивший мне Давида: те же густые брови, прямой нос и тёмные волосы, только коротко остриженные, а не лежавшие на плечах, как прежде. Мужчина быстро скрылся за рядами палаток, но своим мимолётным появлением заставил забыть обо всём. Исчезли Свет и Тьма, лагерь, раненые люди и Ваня, к которому я так крепко и отчаянно прижималась. В один миг тёмный и неуютный мир перевернулся с ног на голову от тяжёлых ударов сердца, взволнованного прежними чувствами. Наверное, они никогда не исчезнут и даже через сотни и тысячи лет будут заставлять меня стремиться вперёд.

К нему.

– Лиза, я…

– Извини. Позже поговорим, ладно? Мне нужно кое-что сделать…

Я отстранилась и поспешила в погоню за своим призраком, не разобрав, что Ваня крикнул мне вслед. Теперь моё внимание целиком и полностью занимал темноволосый мужчина, который мог оказаться именно тем, кого я искала из жизни в жизнь на протяжении тысячелетий.

Я бежала, запинаясь о натянутые верёвки, сбивая людей с ног, опрокидывая котлы и чашки, но никак не могла его догнать. Мужчина, словно мираж в пустыне, всё время маячил где-то впереди, оставаясь вне зоны досягаемости. Он то сворачивал куда-то в сторону, то просто шёл таким быстрым шагом, что, несмотря на все усилия, расстояние между нами никак не сокращалось.

– Давид! – в отчаянии крикнула я, но мужчина меня не услышал.

Или не обратил внимания, поскольку теперь это было не его имя.

– Давид!..

Я в очередной раз неловко споткнулась, захлебнувшись своим криком. Не теряя ни секунды, тут же вскочила на ноги и побежала в направлении, в котором, как мне показалось, скрылся Страж. Однако, очутившись на свободном от палаток пространстве, поняла, что потеряла его из виду. Я кружилась, словно зверь, запертый в клетке, и пыталась понять, в какую сторону он мог направиться. Но вокруг всё представляло собой одинаковую серость с миллионом вариантов всевозможных маршрутов, и угадать единственно верный было просто нереально.

А может, Давид зашёл в одну из палаток?

Я подбежала, точнее, практически подлетела к первому попавшемуся человеку – совсем юному парню, по возрасту не старше Мелании – и, как на допросе, схватила его за ворот рубахи.

– Ты видел, куда пошёл Страж? – я с надеждой заглянула в испуганные глаза парнишки, чуть согнувшись, чтобы оказаться с ним на одном уровне.

Но тот лишь растеряно покачал головой в ответ, шарахнувшись от меня, словно от огня.

– Прости, – пролепетала я.

Отпустила бедного мальчика и тут же кинулась к следующей жертве:

– Извините, вы не видели?.. Вы не видели?.. Вы не знаете?..

После того как я опросила всех людей, находившихся на небольшой площадке и явно ненастроенных на разговоры, заглянула в каждую палатку, беспокоя их обитателей, и снесла несколько верёвок, стало понятно, что Стража мне уже не найти. Я сдалась, остановилась и безвольно опустила руки. Недолгая радость сменилась усталостью и разочарованием. Хотя это мог оказаться вовсе не Давид, но мне было обидно до слёз, что я так и не смогла выяснить, ошиблась я или нет. Я понимала, что должна была вернуться к Ване и объяснить, почему бросила его, даже не выслушав, однако найти обратную дорогу теперь представлялось затруднительным. Я не запомнила, да и не старалась запомнить, куда бежала, окончательно заплутав среди одинаковых шатров.

А ведь это могла быть наша последняя встреча…

Мне не хватило трезвого рассудка и мозгов, чтобы оценить её значимость. В погоне за призраками прошлого я теряла друга, не имея никакой уверенности, что мои воспоминания того стоили. И всё же одна-единственная мысль, что я могла встретить Давида, перечеркивала логику, рассудительность, прежние чувства и привязанности, дурманящей пеленой окутывая разум и отравляя его глупой надеждой. Мне нельзя было идти у неё на поводу, но бороться с ней просто не было сил…

Я вновь побрела в первую попавшуюся сторону, чувствуя себя исключительно паршиво и гадко. Но сегодня от меня уже ничего не зависело – я и так испортила всё, что могла. Если мы переживём завтрашний день, придётся разыскать Ваню и попытаться поговорить. Только я не представляла, как буду ему всё объяснять, ведь сама окончательно запуталась…

Глава 3. Иван

В голове текли вязкие, тугие мысли. Сознание отказывалось верить, что вчерашняя бойня вот-вот повторится снова, и я с трудом заставляла себя сосредоточиться на жуткой действительности. Я отрешённо смотрела на замершие вдали скалы, скользя взглядом по их кривому профилю, который отчётливо вырисовывался на фоне серого, призрачного рассвета. Наверное, если я выживу, мне будут сниться только они – Врата Тьмы врежутся в память на всю оставшуюся жизнь, какой бы длинной или короткой она не оказалась.

Мы вновь стояли, отчаянно сжимая в руках раскалившийся металл.

И ждали.

Ждали, когда с той стороны придёт Тьма, превратив реальность в кошмар, а кошмар в реальность.

Ждали, когда начнётся Битва Высших Сил, в которую для чего-то втянули нас – простых смертных.

Это будет вторая Битва из тринадцати.

Это будет новый шаг к победе Тьмы или Света и новый шаг к нашей смерти.

Сегодня, как и вчера, сотни из нас погибнут от клинков друг друга, чтобы больше никогда не вернуться в привычный и такой далёкий земной мир. Однако теперь я смотрела на происходившее совершенно другими глазами. Тело больше не сковывал страх перед неизвестностью, ведь я знала, чего ожидать. Зато появился глубоко засевший ужас перед неотвратимостью приближавшегося момента.

Я пробежалась взглядом по напряжённым и сосредоточенным лицам светлых Воинов. Наверное, все мы сейчас думали о смерти. Рано или поздно, но она придёт за каждым, и разница была лишь в том, когда и на чьей стороне мы её встретим. Ведь многие, кто в данный момент стоял возле меня, уже завтра могли пополнить ряды Тьмы. Я не осуждала и не упрекала их, поскольку понимала, что могла оказаться такой же.

Как и предупреждала Мелания, ночью Тьма пришла снова, и на этот раз её обещания звучали соблазнительнее, а зов настойчивее, чем прежде. Я не поддалась искушению, но только Высшим Силам было известно почему, а утром случайно подслушала, как перепуганные люди обсуждали тех, кто ушёл. Подобные разговоры велись тайно, почти шёпотом, ведь все боялись, что завтра сами могли оказаться на месте ушедших. Однако мы слышали. Мы просто не могли не слышать, поскольку Тьма окружала нас.

Тьма ждала нас ночью во сне.

Тьма встречала днём на поле Битвы.

Тьма была везде и всюду.

От неё некуда было бежать.

От неё негде было скрыться.

Она знала все наши потаённые страхи и желания.

Она читала наши души как раскрытую книгу.

А что произойдёт, если ей подчиниться? Если перейти на её сторону? Станет ли Свет делать то же самое? И была ли между ними разница, если я – светлая – вчера с остервенением убивала людей и буду убивать их снова? Возможно, я убью даже тех, с кем недавно сражалась бок о бок в одном Войске. Это ли считалось правильным? Этого ли хотел Свет? Неужели тёмных убивать было можно, независимо от того, находился ли перед тобой враг или некогда близкий человек? А если среди них я увижу Давида, или Ваню, или кого-то из знакомых я тоже должна буду убить?

И я смогу?..

К сожалению, ответ на данный вопрос я знала слишком хорошо – я лучше умру сама, чем причиню боль дорогим мне людям.

Вот только те, кого я убивала вчера, тоже были кому-то дороги…

При мысли о Ване на душе снова стало противно и мерзко, а едва трепыхавшееся от волнения сердце сжалось в крошечный комок и спряталось глубоко внутри. Я так и не смогла найти его после вчерашнего разговора. Всё утро до колокола я бродила по лагерю, понимая, что его палатка должна была находиться где-то недалеко. Но Ваня словно исчез. Я не видела его и на поле. Правда, среди длинных рядов Воинов в абсолютно одинаковых доспехах, теперь различавшихся лишь вмятинами и несмытыми пятнами крови, найти кого-то было ещё сложнее.

Возможно, Ваня сам не желал быть найденным. Он мог расстроиться, разочароваться или разозлиться – подобные эмоции были вполне объяснимы, но я боялась не их. Я боялась, что Ваня затаит злобу, а ведь Свет так нуждался в нём, и…

И я тоже.

Я не хотела его обижать, но знала, что обидела. Просто догнать призрак Давида, которого я ни разу не видела в реальной жизни, показалось мне важнее, чем поговорить с ещё живым другом…

За печальными размышлениями я не заметила, как люди вокруг затихли, сжав своё оружие до физически ощутимого треска, и осознала это, лишь когда в воздухе повисла почти звенящая тишина. Я тоже напряглась, пытаясь выкинуть из головы все ненужные в данный момент мысли и сосредоточиться на новом сражении.

Однако оно снова застало меня врасплох.

Земля содрогнулась от звона колокола, словно кто-то ударил по ней гигантским молотом. Вибрация расползлась во все стороны, прошлась по гладкой поверхности, по нашим телам, тканям и костям, заставив вибрировать мозг и стучать зубы. И унеслась вдаль, рассыпавшись оглушительным эхом среди кривых скал. Подчиняясь её зову, из-за призрачного горизонта вновь поднялось чёрное облако и стремительно ринулось к нам, гоня перед собой бесчисленную людскую Армию. Не прошло и мгновения, как оно накрыло нас с головой, словно огромная волна цунами, отнимая видимые ориентиры, лишая воли и забирая последние крупицы смелости.

Так началась вторая Битва.

Ни секунды не мешкая, я подняла меч и бросилась в гущу событий, раскидывая направо и налево тёмных Воинов. Отчасти я уже контролировала своё тело, больше не полагаясь на инстинкты, пробивавшиеся из глубин памяти, однако сознание иногда отключалось, не позволяя задумываться над совершаемыми мною ужасными действиями. Чёткая линия происходящего прерывалась, и я теряла связь с реальностью, осознавая лишь отдельные моменты. Я запомнила, как один за другим нанесла несколько ударов, разрубив тело неизвестного мужчины, а уже в следующую секунду мне пришлось уклоняться от ещё более чудовищных выпадов невысокой, ростом мне по плечо, женщины. Запомнила, как с размаху опустила меч на человеческую плоть, а потом резко отскочила в сторону от неизвестно откуда взявшейся палицы, которой орудовал двухметровый детина – очень сильный, но слишком грузный и неповоротливый. Тяжёлый наконечник с шипами пролетел мимо, заставив отшатнуться и едва задев нагрудник, хотя вполне мог раздробить мне грудную клетку. Не дожидаясь второго удара, я резко нырнула вниз и подрезала мужчине ногу. Он припал на одно колено и уронил палицу на землю, заставив крошиться камни. А в следующее мгновение уже лежал с отрубленной головой. Но ни триумфа, ни отвращения я не испытала – мне просто некогда было упиваться подобными эмоциями – и тут же переключилась на следующего противника…

Несколько раз боль пронзала и моё тело: мечи тёмных рассекали мне руки, соскальзывая с пластин доспехов, глухие удары сыпались на нагрудник и шлем, оставляя в них глубокие вмятины. И всё же мне удавалось избегать серьёзных ран. Рассечённые нервы пылали, протестовали и требовали мести. И они её получали, когда я забирала очередную жизнь.

Сколько ещё их окажется на моей совести?

И как я смогу жить с этим, если вернусь?..

Бой закончился так же внезапно, как и начался.

Кто-то неведомый и незримый снова ударил в колокол, окропив поле пронзительным звоном. Внутри что-то вздрогнуло и перевернулось. Разум и сознание возвратились в тело, позволив понять, где я находилась и что творила. Я замерла на месте с занесённым оружием, широко распахнутыми глазами разглядывая своего противника. Он, а вернее она смотрела на меня не менее удивлённо и не решалась пошевелиться, словно не веря, что ей повезло сохранить свою жизнь. Это была женщина возраста моей матери. Шлем слетел с её головы во время сражения, и я могла видеть многочисленные серебряные нити, покрывавшие гладко зачёсанные виски. Я скосила глаза и в ужасе окинула взглядом замершее пространство. Остальные Воины находились в таком же недоумении, рассматривая друг друга, мёртвые тела, окровавленные доспехи и отрубленные конечности, валявшиеся под ногами.

И это всё мы?..

Да какие же мы теперь люди?!

Мои пальцы безвольно разжались, и меч со звоном упал на землю. Мысль о том, чтобы отнять ещё хоть одну жизнь, теперь казалась просто чудовищной. Захотелось уйти с поля брани как можно быстрее и как можно дальше, укрыться от своей жестокости и забыть Битву, будто страшный сон. Наверное, подобное желание возникло не только у меня, поскольку один за другим поникшие и усталые люди начали разбредаться в противоположные стороны. Женщина, с которой я только что сражалась, медленно развернулась и, бросив напоследок недоверчивый взгляд, словно ожидая удара в спину, поспешила к остальным. Я тоже побрела к своему лагерю, зажав шлем под мышкой и виновато подобрав упавшее оружие.

Странно, но в одно мгновение вражда между нами угасла. Мы больше не нападали друг на друга и не пытались друг друга убить.

На сегодня смертей и так было достаточно.

Я перешагивала через тела, наступала в лужи крови и чувствовала, как на глаза настойчиво наворачивались слёзы. Казалось, что невозможно было уничтожить все следы недавнего безумства, однако вчерашние мёртвые бесследно исчезли, а значит и сегодня, и завтра, и послезавтра они тоже исчезнут, не оставив после себя ни следа. В голове промелькнула шальная мысль задержаться, чтобы посмотреть, куда они пропадали, но отвращение и жалость всё же пересилили любопытство. И ещё страх, чем это могло для меня обернуться. Нет, пусть мёртвые уходят, забирая с собой все напоминания о минувшем сражении. Меня это не касалось…

Неожиданно что-то кольнуло сознание.

Чей-то знакомый, но жёсткий взгляд пронзил затылок, проник в мозг, неприятным раздражителем прошёлся по всем нейронам и растёкся по коже. Я ощутила его даже через толщу металла и резко развернулась. Однако не увидела никого и ничего, что могло бы вызвать такие чувства – только поникшие тёмные брели к Вратам Тьмы, доверчиво повернувшись спинами к светлым.

Чёрное облако рассеялось, превратившись в пар и тучи над головой и оставив Воинов без прикрытия. А без него Армия Тьмы ничем не отличалась от нашей, разве среди закованных в латы людей брели не Духи, а Бесы совершенно иного вида. Здесь были и двухметровые волки с копытами вместо лап, и ящерицы с человеческими телами, и бесформенные сгустки дыма, неуклюже качавшиеся из стороны в стороны, и небольшие существа с острыми рогами, торчавшими из надбровных дуг, с ног до головы покрытые серой шерстью. Последние больше всего напоминали фольклорных Чертей, которые, видимо, появились там неслучайно. Только теперь я знала, что Черти выглядели иначе и от людей почти не отличались.

По крайней мере, в нашем мире.

Я ещё раз оглядела разномастное сборище, но не заметила никого, кто мог бы сверлить меня взглядом. Тёмных теперь не интересовали ни светлые, ни я в частности. Нахмурившись, я отвернулась и поспешила прочь, стараясь забыть о странном инциденте, однако червячок тревоги всё же засел где-то в глубине души. Я знала, что этот взгляд мне не померещился, и знала, что он ещё мне аукнется…

Измученные и израненные, мы, наконец, добрались до лагеря и начали разбредаться в разные стороны. Все вокруг хранили скорбное молчание. Слишком много сил отняла Битва, слишком много эмоций осталось на чёрном поле, поэтому никто не хотел ничего обсуждать. Да и что было обсуждать? Все мы испытывали примерно одинаковые чувства: отвращение, жалость, злость, горечь и стыд, которыми не хотелось ни с кем делиться. Как и вчера, люди расселись вокруг костров и принялись поглощать жидкое варево, чтобы поддержать организм, занять руки и не задумываться о совершённом. Как и вчера, многие поспешили укрыться в своих шатрах, чтобы поскорее провалиться в забвение и не терзаться страшными мыслями.

Словно заевшая пластинка, у меня в голове тоже крутилось одно единственное желание – быстрее закончить нехитрые дела и заснуть, провалиться в забвение и дать измученному телу и разуму возможность восстановиться. Я грезила о постели, состоявшей из тонкого матраса, небольшой подушки и одеяла, словно о самой мягкой и нежной райской перине, вот только не могла позволить себе упасть на неё. Пока мы шли к лагерю, я искала глазами Ваню, в душе надеясь, что он пережил вторую Битву. Но так и не нашла. Уже дважды я случайно натыкалась на него, дважды Ваня оказывался где-то поблизости, однако отыскать его специально у меня не получалось, поэтому я принялась просто бродить между шатрами, полностью положившись на странную и эфемерную материю под названием «Интуиция». Изредка я приставала к людям с расспросами, но, натерпевшись ужасов Битвы, они не горели желанием общаться и нехотя отвечали мне одним единственным словом: «Нет».

Безрезультатно пытаясь пробиться к сознанию хоть кого-нибудь из светлых, я снова начала испытывать отчаянье и усталость. Меч, который я таскала за собой, стал казаться неподъёмным, доспехи мешались всё больше и особенно щит, которым я неловко сносила немногочисленный людской скарб. Ноги с каждым шагом превращались в ватные, подкашивались и не слушались. Я запиналась и теряла сосредоточенность, а глаза закрывались буквально на ходу. Душу терзала досада, что никто не хотел мне помочь, когда я прилагала к поискам столько усилий. А те люди, которые хотели, просто не могли этого сделать, поскольку никогда не видели и не знали некоего парня по имени Иван.

Наконец, прочесав вдоль и поперёк весь лагерь и окончательно выбившись из сил, я призналась себе, что больше не смогу сделать ни шага, и решила бросить эти бесплодные попытки. Кто-то наверху словно услышал мои мысли и сжалился, поскольку именно в тот момент я наткнулась на нашу палатку. И хотя внешне серая ткань навеса ничем не отличалась от остальных, таких же безликих и серых, шестым чувством я осознала, что это была та самая палатка.

Я подняла полог и погрузилась в тёплую и уютную атмосферу, созданную золотистым свечением. На душе сразу стало легче, словно с неё свалился огромный груз переживаний и забот, оставшись возле входа снаружи. Даже воздух внутри показался мне другим – более мягким и свежим. Я глубоко вдохнула и ощутила, как постепенно моё тело расслабилось, раны начали затягиваться, а разум очищаться, и только после этого открыла глаза, чтобы рассмотреть обитателей шатра.

Эмили в палатке не оказалось. Что было странным, ведь иначе я бы увидела её неизменно ухаживающей за ранеными снаружи. Мелания же тихо сидела на своём месте, крепко обняв колени исцарапанными руками и уткнувшись в них носом. Она бросила на меня короткий взгляд – не интересуясь, а просто желая убедиться, что я не чужой человек – и снова погрузилась в мрачные размышления. Её глаза выглядели потухшими, взор – отрешённым. Девочка словно находилась не здесь, а где-то очень далеко. Возможно, даже за пределами тёмной реальности.

– Как ты? – попыталась я начать разговор, с радостью снимая надоевшее обмундирование и скидывая его возле своей подставки.

На двух других уже висели доспехи, и я незаметно выдохнула от облегчения. Потерять такого светлого человека, как Эмили, было бы просто ужасно.

– Нормально, – еле слышно ответила Мелания, на этот раз даже не взглянув на меня.

– Тебе принести поесть? – растеряно спросила я, не зная, что ещё предложить.

– Если несложно…

– Хорошо, сейчас принесу.

Не спеша, поскольку спешить просто не осталось сил, я обмылась из сосуда над большим чаном. Затем переоделась в стандартный серый наряд, стопкой сложенный на постели и источавший запах чистоты – не стирального порошка с отдушками, как в земном мире, а именно неуловимый и приятный запах чистой ткани. И отправилась добывать еду. Голода или дискомфорта я не испытывала, но восстановить силы организм требовал. Да и для Мелании хотелось сделать что-то приятное. Вчера забота Эмили мне очень помогла, буквально вытащив из небытия, а сегодня я должна была исполнить роль заботливой няньки, раз уж наша монахиня куда-то пропала.

Когда я вернулась, Мелания сидела в той же позе, маленькой статуей замерев на своём плоском пьедестале.

– Держи, – протянула я миску.

Девочка подняла на меня затуманенный, непонимающий взгляд, каким смотрят на неожиданно появившегося незнакомца, но потом в её глазах возник проблеск сознания, и она молча приняла еду. Я не рискнула заводить беседу ни о чём, поэтому мы так же молча поели. Точнее, поела Мелания, а я лишь поковырялась ложкой в серой жиже. Так и не заставив себя съесть ни грана, я отставила полную миску в сторону и легла, строго решив встать минут через тридцать и снова заняться поисками Ивана. Его эмоции слишком много значили для всех нас, поэтому я просто не могла позволить им течь в неправильном направлении из-за своих оплошностей. Конечно, подобные мысли являлись очень самонадеянными, но я обязана была исправить совершённую ошибку и из-за угрызений совести, и из-за необходимости помочь Свету.

Некоторое время я просто лежала, вслушиваясь в звуки постепенно затихавшего лагеря и стараясь не реагировать на пристальный взгляд Мелании, теперь почему-то нацеленный на меня. Гул голосов снаружи становился всё тише, звяканье посуды – всё реже, а мои переживания и страхи начали понемногу отступать и в конце концов сменились таким желанным забвением…

А когда я очнулась, то поняла, что проспала всё на свете.

Звук колокола, означавший вовсе не приход ночи, который я пропустила, а начало нового дня, прозвучал суровым приговором моей слабости и безволию. Палатка уже опустела. Мелания небрежно свернула одеяло в нечто, напоминавшее рулет, явно покинув шатёр в спешке. Эмили же, напротив, аккуратно заправила свою постель, не оставив на ровной поверхности ни единой складочки. Мне почему-то показалось, что заглянула она к нам ненадолго, возможно, всего на пару часов. Если вообще заглядывала…

Через мгновение, сообразив, что без толку тратила драгоценное время, я быстро скинула одеяло, которым кто-то заботливо меня накрыл, плеснула в лицо воды и вышла под тёмное небо.

Женщины сидели возле костра и явно вели беседу, которая прервалась с моим появлением. Словно по команде, они замолчали и настороженно вскинули головы. Губы Мелании застыли в подобии оскала, оборвав на середине слово или звук, и так и остались неподвижными до тех пор, пока Эмили не нарушила тишину.

– Хорошо, что встала! – она расслабилась и поднялась мне навстречу. – До Битвы осталось совсем мало времени.

– Проспала. Будильник не сработал, – неуклюже пошутила я.

– Ничего, ты ещё успеешь принять пищу…

Именно «Принять», словно микстуру или лекарство.

И действительно, местная еда была создана, чтобы поддерживать организм. Она не вызывала аппетита и не доставляла удовольствия – в этом просто не было необходимости.

– Не хочу! – раздражённо махнула я рукой в сторону дымившейся тарелки. – Здесь не особо разнообразное меню…

– Ну, какое есть, – пожала плечами Эмили и проводила взглядом молча удалившуюся Меланию. – Тебя кое-кто спрашивал.

– Кто? – я встрепенулась и, сгорая от нетерпения, вцепилась в плечо женщины.

– Не Страж, – Эмили сконфужено отстранилась и аккуратно сняла с себя мои руки. – Воин. Он назвался Иваном. Наверное, тот, кого ты искала.

– Ваня?..

Я обомлела от удивления и едва сдержалась, чтобы не начать рвать на себе волосы. Я столько времени потратила на поиски, но так и не смогла его найти, а он оказался рядом, когда этого захотел!

Что за несправедливость?!

– Когда он приходил? – спросила я в надежде, что ещё смогу его догнать.

– Вчера, – протянула женщина, окончательно меня разочаровав. – Поздно… Я сказала, что ты устала и спишь…

– Почему ты не разбудила меня?! – простонала я. – Надо было разбудить!

– Извини, но ты выглядела такой измождённой. Тебе требовался отдых. И я не думала, что это так важно…

– Это очень важно! – воскликнула я и бросилась в сторону.

Но Эмили перехватила мою руку и задержала.

– Куда ты?

– Я должна его увидеть, пока не стало поздно!

– Нельзя! – женщина встала передо мной, преградив дорогу, и снизу-вверх заглянула в глаза. – Битва вот-вот начнётся, тебе нужно собираться. Если ты будешь не готова…

– То что?! – крикнула я. – Одно сражение может пройти и без меня!

Я вырвала руку и развернулась, чтобы уйти, но Эмили схватила её с новой силой, сцепив длинные, тонкие пальцы вокруг моего запястья. И, как ни странно, я не смогла сдвинуться с места. Женщина держала железной хваткой не только мою руку, но и волю. Такая маленькая и хрупкая, такая добрая и заботливая, она оказалась самым строгим в мире конвоиром и самым надёжным телохранителем, который никогда и никому не позволил бы отступить ни на шаг…

– В одном сражении, из-за одного человека может решиться всё! – ледяным голосом отчеканила Эмили. – Будь добра, иди одевайся! В нужный момент ты найдёшь и своего Ивана, и своего Стража. А сейчас ты – Воин! И твой долг – сражаться!

Я изумлённо смотрела на неё несколько секунд, не в силах вымолвить ни слова. Но потом всё-таки спросила:

– Ты ведь не просто Воин, да?..

– Не совсем, – Эмили смягчилась и отпустила меня, неловко погладив по только что сжимаемой руке. – В какой-то степени я – Надзиратель. Поддерживаю в лагере порядок, чтобы никто не разбегался, слежу, чтобы все выполняли свои обязанности, и регулирую эмоциональный климат. Ты не единственная, кому сложно выдерживать подобное напряжение. Многие чувствуют себя подавленными и ищут поддержки. И я стараюсь дать им её.

– Но ты ведь не одна?.. То есть… Много здесь таких, как ты?

– Достаточно, – светловолосая печально улыбнулась. – Лиза, надо идти.

– Да… Да, конечно.

От растерянности и за неимением другого выбора я подчинилась и пошла вслед за женщиной, не решаясь отойти от неё ни на шаг, словно собачка на привязи. Мы нырнули в шатёр, где уже стояла полностью экипированная Мелания, и ритуал одевания повторился снова. Эмили помогла мне со всеми пластинами и завязками, вручила меч и придержала щит, чтобы пристроить его на руке. Мне даже стало неловко – маленькой и хрупкой девочке помощь не требовалась, она вполне справлялась самостоятельно, а я не могла одеться без ещё одной пары рук.

Через некоторое время наша крошечная компания окончательно снарядилась, и мы вышли из палатки, влившись в вереницу идущих на смерть Воинов как небольшой ручеёк в полноводную реку. Я заметила, что у большинства доспехи уже потускнели. Они больше не сверкали и утратили свой нереальный вид, став более настоящими – помятыми и потёртыми в боях. Их покрывал слой пыли и пятна засохшей крови, а причудливые ряды замысловатых узоров нарушали борозды, оставленные мечами наших врагов. Некоторые шли без шлемов, и я не видела, чтобы они держали в руках эту часть доспехов. Скорее всего, Воины решили, что без куска металла на голове сражаться будет удобнее. Я бы тоже с удовольствием его не надевала, но меня не покидала мысль, что так всё же было безопаснее.

В третий раз мы остановились посреди круглого поля, замерев в тревожном ожидании.

Я снова находилась в первом ряду, по соседству с двумя миниатюрными женщинами, и снова отрешённо разглядывала гладкую и вычищенную поверхность поля Битвы, ослепительно блестевшую в свете участившихся молний. Она что-то напоминала мне. Что-то смутно знакомое. Только что именно – я напрочь позабыла. Какая-то мысль билась на задворках сознания, словно птица, запертая в клетке, и у неё никак не получалось достучаться до моего разума и моей памяти. Я ухватилась за тоненькую ленточку, привязанную к её лапке, и потянула, осторожно распутывая все узелки и пытаясь вспомнить своё нормальное прошлое…

Давно, целых две Битвы назад, я считала, что этого поля не существовало в действительности, но снова стояла на нём с сотнями незнакомых людей. Как и я, они думали раньше, что тёмный мир являлся лишь их нереальным кошмаром. Однако он обрёл форму, цвет, запах и даже вкус крови, переродившись в настоящую реальность и оставив сны далеко в прошлой жизни…

Сны…

Мысль вырастила крылья и принялась с силой биться о решётку ненадёжной памяти, сгибая её под весом своего крошечного тельца.

Сны…

Мысль ударила в последний раз, сломала прутья и вырвалась на волю, возрождая прежние переживания. И полетела над землёй, гладкой и блестевшей, словно лакированная шахматная доска…

Именно это воспоминание не давало мне покоя.

Когда-то во сне я думала, что чёрное поле похоже на шахматную доску, покрытую лаком.

Поле боя – поле игры…

Что, если всё это было лишь шахматной партией? Игрой, турниром между Светом и Тьмой, а мы исполняли роли фигур на доске, которые они переставляли так, как им хотелось, делали ходы и даже приносили кого-то в жертву, чтобы получить преимущество? И все бойни, сражения, кровь и смерти являлись ничем иным, как развлечением Высших Сил? Что, если они просто врали нам о необходимости спасти мир от Тьмы или наоборот – о необходимости Тьму поддержать? Тогда все высшие цели превращались в никому не нужную жестокость и только. Всё теряло смысл: разговоры о Добре и Зле, о Свете и Тьме, о всеобщем Благе и Хаосе – ничего этого не было. Была только забава наделённых властью существ, которые развлекались, пытаясь скоротать вечность своего существования. Может, и нас они создали ради забавы, чтобы сейчас мы рубили друг друга на куски? Кем же тогда являлись сами Высшие Силы? Что за садисты сотворили наш мир? И какую роль в этой игре они отвели простым смертным? Роль пешек, которых первыми отдавали на растерзание и которыми не жалко было пожертвовать?

Я завертела головой, пытаясь рассмотреть людей в нашем ряду. Однако увидела лишь сильных Воинов, переживших две Битвы практически без царапин и повреждений. Нет, такими Высшие Силы вряд ли стали бы разбрасываться…

А кто стоял позади? И кто являлся в этой игре королём, от поражения которого зависел исход всей партии?..

Я бросила беглый взгляд через плечо на Воинов, стоявших в числе последних, но ближе к центру – подобно королям и ферзям в шахматах. Только опознать скрывавшихся под одинаковыми кусками металла людей не смогла, зато в глазах каждого прочитала страх и подступавшее отчаяние. А вот в стороне от нашего Войска уже собрались действительно ключевые фигуры – на фоне тёмных скал просматривались светлые балахоны Старцев, мерцающие контуры Ангелов и причудливые силуэты Духов. И если предположить, что Старцы были ладьями, Духи – слонами или лошадьми, а Ангелы – ферзями и королями, то их количество намного превосходило количество фигур в стандартном наборе шахмат. Возможно, моё предположение было ошибочным, или же игра Высших Сил имела более сложные правила, нежели шахматы смертных.

Но я не желала в неё играть!

Мне захотелось бросить свой меч, словно это была ядовитая змея, и уйти с поля брани. Вот только идти было некуда. Допустим, я достигну лагеря, может, переберусь через скалы, а что дальше? Что находилось за кольцом гор, кроме темноты, окружавшей нас со всех сторон? Возможно ли было выбраться отсюда живым или мы сможем покинуть тёмный мир лишь после окончания всех Битв, когда Высшие Силы сами нас отпустят?

Но отпустят ли?..

Вновь подкравшееся на мягких лапках чувство безысходности охватило мой разум, угрожая перерасти в панику.

Нельзя было отчаиваться!

Нельзя было сдаваться!

Не здесь и не сейчас…