Читать онлайн РУССКИЕ И ПРОСТРАНСТВО-ВРЕМЯ

Кто ты, русский?

Уроки истории, похоже, учат только тех, кто присутствовал на этих уроках, все остальные предпочитают не пользоваться конспектами предшественников, а дождаться набора на новый курс истории. Какая-то стихийная сила, не имеющая отношения к разуму и опыту, заставляет европейцев периодически сбиваться в агрессивную стаю, навешивать на русских уничижительные ярлыки и стройными рядами маршировать на восток. Такая же неведомая стихия, дождавшись, когда высохнут слезы и залечатся раны, заставляет русских забывать про нанесенный ущерб, прощать обиды и искать новой дружбы с Западом.

Русские – самый многочисленный европейский народ, но его не принято относить ни к европейской цивилизации, ни к азиатской. Одна треть громадного евразийского континента не является родиной европейцев, не является родиной азиатов. История распорядилась так, что она является родиной русских. Русский мир существует, и он настолько отклоняется от общепринятых на Западе мерок и норм, что стал его изгоем. Но он и сам упрямо не желает встраиваться в эти мерки. Будто не от мира сего, он отвергает западные ценности и не вписывается в восточные устои, не предлагая при этом своей альтернативы.

Откуда взялся этот загадочный Русский мир? Кто такие эти странные русские? Какую идею они несут миру? И существует ли вообще эта особая русская идея? Нельзя уйти от этих вопросов. Невозможно целенаправленно и осмысленно развиваться в каком-то направлении, если нет понятной цели и сформулированного смысла. Невозможно правильно определить цель, если отсутствует ценностная ориентация. Сложно правильно сориентироваться, не сбиться с пути, не утонуть в огромном море существующих ценностей, идеалов, убеждений, если не иметь представления о мире и о своем месте в нем.

Сколько ни пытались разгадать русскую тайну, рассматривая ее через увеличительные стекла, ничего не выходит. Возможно, большое видится на расстоянии. Мы попробуем развернуть окуляры в обратном направлении и посмотреть на русских издалека, исследуя не исторические события, а пространство-время, по которому проходит линия русского пути.

Великие миграции человечества

Человечество похоже на большой цыганский табор – пестрое, шумное, разноголосое, противоречивое, со своим скарбом, шатрами, конями и золотыми кольцами. Оно кочует по просторам времени и пространства с незапамятных времен.

Прародиной человека считается Африка. Homo sapiens эволюционировал на этом континенте и покидал его волнами. Первые люди современного вида начали мигрировать за пределы Африки примерно 70 000–100 000 лет назад. Покидая лоно Африканского континента, они неизбежно оказывались на стартовой площадке для дальнейших миграций – на территории Восточного Средиземноморья. Здесь селились первые «мигранты», здесь возникли древнейшие цивилизации – Древняя Месопотамия (Ассирия, Шумер, Аккад, Вавилон), Древний Египет, Древняя Греция. Здесь около 12 000 лет назад в районе Плодородного полумесяца зародилось земледелие и скотоводство. Здесь начинались все миграционные пути, отсюда люди заселяли теплый тропический пояс и растекались по всем частям света. Отсюда началось распространение полисов, как формы социально-экономической организации общества. Здесь был заложен фундамент современной науки, основы искусства и культуры. Именно здесь был создан и в канун новой эры активирован инструмент, объединивший позднее все цивилизационные очаги в единый организм с общим метаболизмом – деньги.

С появлением первых развитых культур миграция человечества не прекращается. К наиболее значительным ранним миграциям относятся:

• «Великое переселение индоевропейских народов», рубеж I и II тысячелетий до н. э. Оставило глубокий след в истории: большая часть современных людей имеет своими предками индоевропейцев, индоевропейские языки относятся к самой распространенной в мире языковой семье. Согласно наиболее популярной курганной гипотезе, прародиной индоевропейцев были степные районы Северного Причерноморья в междуречье Волги и Днепра. Отсюда с переходом к бронзовому веку индоевропейские племена начали активно мигрировать в Европу и Азию.

•  «Великая греческая колонизация», I-е тысячелетие до н. э. Считается, что численность греческого населения, проживавшего в Эгейском бассейне, оказалась избыточной из-за его большого прироста в условиях ограниченности естественных ресурсов. Миграционные потоки шли в трех направлениях: западном, северо-восточном и юго-восточном, особенно сильно затронув народы, проживавшие по берегам Средиземного и Черного морей.

• «Великое переселение народов» в Европе, IV–VII века н. э. Вызвано вторжением в Европу из Азии кочевников гуннов, что привело в движение европейские племена. Миграция древнегерманских племен, в том числе англов и саксов на Британские острова. Миграция славянских племен. Уход Рима из ранее подчиненных европейских колоний, распад, упадок и гибель Римской империи. Интенсивное перемешивание народов и культур.

Достоверных сведений о причинах миграций в те древние времена не существует. Известны лишь отдельные события, которые вели к определенным миграционным результатам. Исследователи предполагают, что причины, скорее всего, были связаны с оскудением ресурсов в местах обитания и с возросшей конкуренцией за них, либо с изменением природно-климатических условий.

Где-то внутри этого странствующего табора формировалась славянская общность, из которой позднее образовался русский народ. В отличии от других народов, имеющих вполне определенные географические и исторические привязки, этногенез славян словно закрыт таинственной пеленой. Их происхождение, история формирования и ареал жизнедеятельности почти непроницаемы для исторического взгляда.

Продолжительное время существовало устойчивое представление о скифах как о прямых предках славян. Однако ряд современных исследований отвергает это представление, утверждая, что оно не подтверждается ни археологическими, ни антропологическими, ни генетическими, ни лингвистическими данными. Считается что скифы, вытеснившие их позднее сарматы и славяне эволюционировали в сообщающихся ареалах, в одно время, но независимо друг от друга. В силу длительной географической близости эти этносы уживались и испытывали существенное взаимное влияние. Вероятно, в древности термин «скифы» носил не этнический, а пространственный характер – как принадлежность к народам севера. Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского» отмечает: «Хотя скифы занимали единственно южные страны нашего отечества; хотя андрофаги, меланхлены и прочие народы северные, как пишет сам Геродот, были совсем иного племени: но греки назвали всю нынешнюю азиатскую и европейскую Россию, или все полунощные земли, Скифиею, так же как они без разбора именовали полуденную часть мира Эфиопиею, западную – Кельтикою, восточную – Индиею, ссылаясь на Историка Эфора, жившего за 350 лет до Рождества Христова» [1].

При этом, если упоминание скифов в самых ранних письменных источниках встречается повсеместно, то сообщения о племенах, которые теоретически могут относиться к славянским, начинают появляться в трудах византийских и римских авторов лишь с I–II века новой эры. Исследователи предполагают, что к славянам могли относиться племена: венедов, невров, склавинов, антов и других. Единства мнений экспертов здесь также не наблюдается. В собственно славянских источниках термин «словѣне» известен с X века. Наиболее ранняя из сохранившихся русских летописей, «Повесть временных лет», относится к началу XII века, тогда как письменность на Руси возникла гораздо раньше. Датировка новгородских берестяных грамот, авторами которых являются самые широкие слои населения, относится к началу XI века, Кирилл и Мефодий в IX веке создавали кириллицу на основе уже существующих книг, написанных русскими письменами. Славяне, к сожалению, не особо беспокоились о сохранности своей письменной истории. Так, далматинский монах и историк из Дубровника Мавро Орбини, утверждавший, что «славянский род старше пирамид», при написании своего труда «Славянское царство» (издание 1601 г.), опирается примерно на 300 источников. Из них до наших дней дошло не более 20.

Археологам тоже не удаётся проследить на большую хронологическую глубину смену и преемственность культур, носителей которых можно было бы уверенно отнести к славянам. Отсутствие значимых результатов во многом связано с особенностями погребального ритуала древних славян – кремации, практиковавшейся вплоть до окончания I тысячелетия.

Лингвисты и генетики также не могут однозначно определить направленность древних миграционных процессов, отстаивая иногда прямо противоположные версии. Вместе с тем они дают приблизительные хронологические реперные точки этногенеза праславян. Славянский язык берет свой корень в семье индоевропейских языков. Прото-балто-славянский язык отделился от других индоевропейских языков в интервале от 5 000 до 2 500 лет до н. э., произошло это, вероятнее всего, в Центральной Европе. Расхождение балтской и славянской языковых ветвей датируется временем от 1500 до 500 лет до н. э. Дальнейшее разделение славянских языков происходило уже относительно недавно – 1700–1300 лет назад, т. е. во времена вторжения гуннов в Европу. Примерно с этим же периодом связывается так называемая «славянизация Европы» – период быстрого распространения славянских языков на огромных территориях.

Генетические исследования выявили, что славян объединяет высокая доля Y-хромосомной гаплогруппы R1a (около 50 %). R1a происходит от гаплогруппы R1 и откололась от неё около 23 тысяч лет назад, возможно, где-то в южной Сибири или Центральной Азии. Часть носителей гаплогруппы R1a примерно 10 тысяч лет тому назад обосновались на Балканах, в Центральной Европе и в степях северного Причерноморья. В настоящее время гаплогруппа распространена в Восточной и Центральной Европе, в Средней Азии, в Южной Сибири и в Индостане.

У современных славян Y-хромосомная характеристика довольно неоднородна и сильно варьируется географически:

• Восточные славяне – русские, белорусы и украинцы – отчетливо группируются. Они образуют отдельный кластер, хотя внутри него не перекрываются полностью друг с другом. Исключение составляют северные русские, которые генетически отдалены от остальных восточных славян и имеют связь с соседними финно-угорскими популяциями.

• Из западных славян наиболее близки к восточным славянам поляки. Чехи и в меньшей степени словаки отличаются от восточных славян и смещены в сторону немцев и других западноевропейских популяций.

• Южные славяне формируют дисперсную группу, которая внутренне поделена на западный (словенцы, хорваты и боснийцы) и восточный (македонцы и болгары) регионы с сербами посередине. При этом словенцы генетически близки к венграм (географически близкий, но не славянский народ), а восточная ветвь южных славян группируется с неславянскими, но географически близкими румынами и до некоторой степени с греками.

Все это очень интересно, но не дает возможности построить картину мира. Изучение проблемы похоже на изучение слона слепыми, изложенного в старой притче. Деталей много, но общая картина не видна. Главный вопрос упирается в причины миграции. К примеру, 10 тысяч лет до новой эры общая численность живущих на планете людей составляла по оценкам ученых всего лишь 4 миллиона (!) человек. Все они с комфортом могли бы разместиться на теплых субтропических берегах и всем бы с избытком хватило пропитания. Но нет, что-то заставляет их мигрировать по всему Евразийскому континенту.

Попробуем подойти к вопросу с другой стороны. Представь себя, уважаемый читатель, на миг в том далеком-далеком прошлом на месте древнего человека: Восточное Средиземноморье, мягкий, благодатный климат, теплое море. Городов еще нет, но у тебя и твоей семьи есть свое скромное жилище. У твоей общины есть обрабатываемые поля и пастбища. Почти все, что необходимо для жизни вы добываете и производите самостоятельно, кое-чем обмениваетесь с соседними немногочисленными племенами. Какие-то факторы заставляют тебя покинуть обжитые родные места и отправиться в далекое и опасное путешествие. Эти факторы важны для тебя настолько, что заставляют переступить через свои страхи и сомнения, которые, несомненно, присутствуют перед дорогой в неизвестность. У тебя нет иных средств передвижения, кроме собственных ног. У тебя нет телефонов и спутниковых навигаторов, нет даже компаса и карты. У тебя нет никакой информации о пункте назначения и каких-либо сведений о предстоящей дороге. Собственно, нет даже дороги как таковой.

Но любой путь начинается с первого шага. Каковы бы не были начальные факторы и причины, заставившие тебя отправиться в путь, ты должен сделать первый шаг. И ты неизбежно должен выбрать его направление. Вот мы и будем искать векторное направление нашего первого шага. На Средиземноморском перекрестке трех дорог – Африки, Азии и Европы – нам необходимо найти указатель, путеводный камень, определявший пути и цели миграции древнего человека.

В своем исследовании мы посмотрим на русское пространство с самого раннего периода исторической хронологии – с Древнего мира. И сделаем это с позиции консервативного, мало подверженного краткосрочным влияниям и настроениям источника знаний – космографии и картографии. Ведь карты мира – это не что иное, как воззрение на мир, то есть отражение мировоззрения людей, картографическое описание представлений о мире. Одновременно эти источники – концентрированное выражение истории, они кристаллизуют картину мира в тот или иной исторический период, отражают мировоззрение не отдельных людей, а всего цивилизационного очага. В этих источниках время замораживается, его отсчет ведется не годами, а веками. Они и помогут нам посмотреть на генезис загадочного русского мира.

Место, любимое богами

Потребность в понимании и структурировании окружающего пространства зародилась у людей много тысячелетий назад, еще до появления письменности. Об этом свидетельствуют наскальные рисунки, пещерная живопись, материальные артефакты, древнейшие известные образцы которых имеют возраст, превышающий 25 000 лет. По мере эволюции человека донаучные представления о сотворении мира, его развитии, развертывании всех составных частей во времени и пространстве находят свое отражение в мифах и религиях.

При всем своем многообразии, древние космогонические представления в различных традициях строились на схожих принципах. Существует некая изначальная пустота или хаос, царство случайностей и непредсказуемости, где пространство-время никак не структурировано. Вещество, материя представляется как изначально существующее, вечное, но не сотворенное. Таким же вечным, но не имеющим прошлого и будущего, представляется время. Человек и неструктурированное пространство-время несовместимы – в таком пространстве отсутствует жизнь. Происходит некий акт творения, проявления божественной воли – пространство-время приобретает форму и структуру, заселяется жизнью. Инициатором творения выступает наиболее могущественное божество, которое обычно ассоциируется с Солнцем. Сформировав пространство-время или изначальную систему координат, боги покидают человека, предоставив ему возможность дальнейшего формирования мира собственными силами. Они наблюдают за человеком из своей обители, периодически вмешиваясь и направляя его деятельность.

Сотворенное пространство-время не является однородным. В нем обязательно присутствуют структурообразующие элементы, из которых складывается система координат, превращающая безжизненный хаос в пространство-время, пригодное для жизни. Это некие сакральные точки в пространстве-времени, обладающие высшей ценностью. Например, это место, где живут боги, или место, в котором совершился акт творения. Сакральные точки могут иметь вполне конкретные географические привязки или носить абстрактный характер – гора, остров, река, храм, центр мира, стороны света, мировое дерево и т. д. Они обладают максимальной концентрацией высшей творческой энергии, кратчайшим путем связывая землю и небо, человека и богов. Чем ближе человек находился к сакральной точке, тем выше были его авторитет, сила, власть в социуме. Авторитет верховных жрецов был не ниже, а порой и выше авторитета правителей. Сознание древнего человека постоянно ориентировано на сакральные точки, всё, что исходит из них – ритуалы, требования, традиции – обязательны для каждого члена соответствующей культуры. Существенно, критически важно в жизни древнего человека было лишь то, что сакрально. Вместе с тем сакральное пространство относительно легко трансформировалось: в зависимости от изменений в жизни людей из него что-то могло исключаться, что-то добавляться, в том числе изменениям подвергался и сам пантеон богов.

Рассмотрим структуру древнего пространства-времени на примере древнегреческого религиозно-мифического учения о возникновении и формировании мира. Этот выбор не случаен, так как, в отличии от других относительно изолированных культур, расположение Древней Греции на стыке Азии, Африки и Европы делало ее открытой всем миграционным ветрам. Исторически греческая космогония формировалась в условиях интенсивных миграционных процессов и контактов с соседними культурами (Месопотамия, Древний Египет, Персия, Древний Рим), испытывая в большей или меньшей степени их влияние и определенную преемственность. Кроме того, древнегреческие племена, прежде чем осесть на территории Греции, изрядно попутешествовали по Евразии и имели какое-то представление об окружающем мире. Заселение ими территории Греции происходило с севера несколькими волнами. На рубеже III–II тысячелетий до н. э. сюда приходят греки-ахейцы, в XII веке до н. э. вторгаются греки-дорийцы. В результате коренное население первичной крито-минойской цивилизации было вытеснено или ассимилировано, но также оставило свой заметный след в культуре и религии Древней Греции.

«Теогония» Гесиода (VII в. до н. э.) описывает изначальное состояние мира. Прежде всего возник Хаос, из которого появились боги, в том числе Гея (Земля) и Тартар (Бездна). Богиня Гея родила от бога Урана (Небо) сына Кроноса (Время). Уран, боясь погибнуть от своих детей-титанов, возвращал их в недра земли. Поэтому страдающая Гея уговорила своего последнего сына Кроноса оскопить Урана. Кронос стал главным богом на земле и ее правителем, период его правления был золотым веком. Но Кронос тоже боялся своих детей, поэтому проглатывал их. Его супруга Рея, беременная Зевсом, не желая лишиться последнего ребенка, скрыла его рождение. Когда Зевс вырос и возмужал, он начал вселенскую войну с отцом-Временем. В итоге Кронос вместе с вставшими на его защиту титанами был свергнут Зевсом и заключён в Тартар, глубочайший космос, расположенный с другой стороны земли, ниже царства Аида.

В представлении древних греков земля, на которой живут люди – это плоский диск, омываемый со всех сторон бурными водами Океана. Диск земли делит космос на две антагонистичные, но одинаково значимые для существования мира, полусферы – Олимп и Тартар. Тартар – это бездна, нижний космос, нижнее небо, отстоящее от поверхности земли настолько же, насколько от земли отстоит верхнее небо, Олимп. На Олимпе всегда светит весеннее солнце и стоит прекрасная погода, в Тартаре живет ночь и все время дуют ужасные вихри. На Олимпе пребывают боги нового поколения, управляющего землей, в Тартаре обитают боги прошлого – отцы олимпийских богов. На Олимпе в золотых дворцах проходят веселые пиры и кипят страсти, в Тартаре застыло время. Олимп управляет земным и морским миром, но корни земли и моря залегают в Тартаре, там же находятся все начала и все концы жизни.

Проблема «отцы и дети» проявлена в греческом пантеоне во всей красе. Молодые, сильные дети спроваживают с Олимпа своих отцов в огороженный медной стеной Тартар. Граница между мирами не является непроходимой – в медной стене существует дверь. Но старикам открыть ее не под силу, а молодые боги боятся – опять выслушивать нравоучения предков, можно от них и по шее получить. Да и к чему нарушать мировой порядок? Обмениваются только весточками, которые во все три мира, включая мир людей, переносит вестник богов Гермес. Боги Олимпа и Тартара – родня, дихотомия их лежит не по линии «хороший – плохой», а по линиям «активность – покой», «настоящее – прошлое», «время – вечность».

Верхняя сторона диска земли или «круга земного» населена многими племенами людей, но самыми блаженными из них являются гипербореи, живущие далеко на севере на побережье Океана, и эфиопы, обитающие на крайнем юге. Греки, конечно, считали всех, кроме себя, варварами и чем дальше находился народ, тем более варварским он представлялся. Но это ни в коем случае не относилось к окраинным народам, живущим на концах оси «Север-Юг». Эти счастливчики расположены близко к богам, любимы и щедро одарены ими.

Эфиопия, именуемая также Абиссиния – это древнее африканское государство, существующее и в современное время. Официальный государственный язык входит в семитскую группу языков. Эфиопское (Абиссинское) нагорье является ключевым звеном в гипотезе африканского происхождения человека и его последующей миграции по земному шару. Сейчас эта гипотеза признается научным миром основной. Это место обитания австралопитеков, место существования олдувайской культуры, один из древнейших очагов земледелия.

Эфиопия не является крайним южным пределом мира, но в представлении древних людей это было именно так – южнее Эфиопии жизни не существовало. Примечательна этимология слова Абиссиния. В разных языках мира, в том числе самых древних, оно обозначает одно и то же и переводится как «бездна»: английский – abyss, латинский – abyssus, испанский – abismo, французский – abîme, греческий – άβυσσος, курдский – abyss, румынский – abis. Это слово старо также, как слово «отец», оно было общим еще до разделения народов и образования отдельных языковых семей – считай во времена Адама и Евы. На иврите слово abis созвучно слову «отец» – «абба». Также у эфиопов звучит титул епископа. У восточных народов схожее слово «baba» также означает «отец», «дед».

У древних греков название Эфиопия имело особый смысл и использовалось для обозначения сакральной южной точки обитаемой Ойкумены. «Страна людей с пылающими лицами». Это богатые земли, где изобилие золота и слоновой кости. Точное месторасположение заповедной земли греки не знали, поэтому к ее жителям они относили то эфиопов, то индусов. Так, древнегреческий историк и географ Геродот отмечает, что есть восточные и западные эфиопы, отличающиеся только языком и волосами: «у восточных эфиопов волосы прямые, а у ливийских – самые курчавые волосы на свете». Греки контактировали с эфиопами: эфиопское войско защищало Трою, эфиопы состояли на службе у Дария. По Ветхому завету и еврейским преданиям история эфиопов соотносятся с историей Соломона и Царицы Савской.

В отличии от эфиопов, гипербореи – это мифический народ, не имеющий никакой исторической основы. Однако для нашего исследования структуры пространства-времени реальность или утопичность существования гипербореев не имеет значения, важнее – во что верили древние люди. Собственно, гипербореи были полумифическим народом даже для самих греков. Геродот в V веке до н. э. писал о существовании контактов между греками и гипербореями, но в далеком прошлом. По его сведениям, гипербореи обитали севернее скифов, которые в его времена расселились от Северного Причерноморья до границ Алтая. Геродот отмечает, что даже скифы ничего не знали о своих соседях.

Описания Гипербореи у древних авторов фантастичны. Гипербореи появились из крови титанов. Они почти бессмертны, смерть приходит к ним как избавление от пресыщения жизнью, и тогда они, испытав все радости жизни, бросаются в море. Их страна рисуется как прообраз идеального общества. Греки и гипербореи не просто дружественные народы, но еще и родственные по языку. Гипербореям покровительствует Аполлон, попечитель искусств, поэтому они художественно одарены. Аполлон – бог Солнца и света, но очень любит посещать холодную Гиперборею, находящуюся за Бореем или за Аквилоном, т. е. на севере или северо-востоке. Добраться туда под силу лишь великим героям, таким как Персей, Ахилл или Геракл. В Гиперборею могут переноситься и исчезать внутри нее люди (царь Крез) и предметы (Дельфийский храм). Древнеримский учёный Плиний Старший в «Естественной истории» писал о гипербореях: «За этими (Рифейскими) горами, по ту сторону Аквилона, счастливый народ, который называется гиперборейцами, достигает весьма преклонных лет и прославлен чудесными легендами. Верят, что там находятся петли мира и крайние пределы обращения светил. Солнце светит там в течение полугода, и это только один день… от весеннего равноденствия до осеннего, светила там восходят только однажды в год при летнем солнцестоянии, а заходят только при зимнем».

Космогония греков разворачивает пространственно-временные координаты древнего мира в виде греческого креста. Вся обитаемая Ойкумена или «круг земной» представлена только частью современного Восточного полушария – она состоит из Азии, Европы и северной части Африки. Точный центр Вселенной или «пуп земли», с которого началось творение, находится в Дельфах в храме Аполлона. Греки отметили его священным камнем Омфалом в окружении двух золотых орлов. По преданию, когда Зевс захотел определить центр земли, он одновременно выпустил с западного и восточного пределов мира двух орлов, а точку их встречи отметил камнем. Через Омфал проходят две мировых оси, связывающие сакральные точки пространства, наиболее приближенные к богам. Ось богов проходила с Востока на Запад, по ходу движения солнца: на Востоке, где солнце встает, расположен верх – Олимп, на Западе, где солнце погружается во тьму, расположен низ – Аид и Тартар. Вторая мировая ось проходила через мир людей и оканчивалась на Севере в стране гипербореев, на Юге в стране эфиопов. Оба народа расположены близко к богам, любимы ими, но различны. Самая яркая черта одного народа – бессмертие, другого – богатство. Дихотомия избранных народов лежит по линии «жизнь-богатство» или «время-материя».

У древнего человека не было иных ориентиров в пространстве, иной сетки координат, кроме религиозно-мифической картины мира. Магнетизм приближенных к богам пределов земли заставлял людей подниматься с обжитых мест и кочевать по безлюдному еще, девственному миру. Разбросанность этих горних пределов по противоположным сторонам мироздания раскручивала миграционные потоки древних народов, заставляя делать выбор и двигаться в том или другом направлении. Где-то этот выбор совпадал у разных племен и, объединившись, они двигались дальше вместе. А где-то народы расходились по разным направлениям – кто-то выбирал бессмертие, кто-то выбирал богатство, кто-то искал богов настоящего времени, а кто-то хотел найти богов прошлого «золотого» века. Каждый народ выбирал свой жребий и шел за своим представлением о лучшей доле. Незримый «вещий» камень в переломные моменты каждый раз возникал на перекрестке миграционных путей и требовал выбора даже не столько направления, сколько судьбы.

В этом структурировании пределов обитаемой земли по сторонам света территория, которая в будущем будет называться Россией, занимает крайнее северное и крайнее восточное пространство «круга земного». Если посмотреть на это пространство из глубины представлений древнего доисторического мира, получается, что населяющие его народы на узловых перекрестках своих миграционных путей-дорог, какими бы запутанными и загадочными они не были, неизбежно делали выбор в пользу жизни (Север) и богов настоящего времени (Восток). Эти сакральные ценности для них оказались важнее богатства (Юг) и прошлого (Запад). В нашем земном пространственно-временном континууме они отдавали предпочтение параметру «Время», поступаясь параметром «Материя», находящемся на другом конце мироздания.

Пространство света

Человек познавал окружающий мир, развивался, его мифологическое мышление постепенно вытеснялось рационалистическим. Во времена античности начался активный переход от донаучной религиозно-мифической космогонии к научной космологии, от веры к логике. Восточно-Средиземноморский перекресток трех дорог играл в этих процессах ведущую, ключевую роль. Общепризнано, что именно здесь примерно в IV веке до н. э. был заложен фундамент современной науки.

Не случайно первые географические карты мира появились в Древней Греции, стоящей на месте пересечения древних миграционных и торговых путей. Первые географы – Анаксимандр, Гекатей Милетский, Геродот, Пифей, Эратосфен, другие. Составленные ими карты за давностью веков, к сожалению, утрачены. Пробел восполнен более поздними реконструкциями, изготовленными по сохранившимся упоминаниям, иногда с усовершенствованиями, что, конечно, не гарантирует их соответствия оригиналу, но дает представление о древних воззрениях на мир. На Рисунке 1приведены реконструкции карт мира по Анаксимандру (611–546 гг. до н. э.) и Гекатея Милетского (550–490 до н. э.).

Рисунок 1. Карта мира по Анаксимандру (слева) и карта мира по Гекатею (справа), V век до н. э., современные реконструкции

Остановимся подробнее на более поздней карте, приведенной на Рисунке 2. Это средневековая реконструкциякарты мира Посидония Апамейского, древнегреческого философа и географа, жившего примерно в 139–51 гг. до н. э. Здесь Земля уже не представляет собой идеальный «круг земной», мир расширился, вытянувшись овалом с востока на запад, и Греция уже не находится в его центре. Карта вполне реалистична. Это не просто абстрактные сакральные точки пространства, а вполне конкретные, хотя и не точные, очертания известного грекам физического мира: континенты, моря, заливы, горные цепи, реки.

Рисунок 2.Карта мира Посидония, I–II век до н. э., средневековая реконструкция

В ней нет ничего фантазийного. Любимчики богов, эфиопы и гипербореи, уже не совсем вмещаются в существующую картину мира. Греки продолжают верить в их существование, но имеющиеся познания приводят к несовпадению мифов и реальности, что отразилось на карте. Так, топониму Гиперборея уже не нашлось места на суше – он смещен в северные воды, омывающие континент, и представлен Гиперборейским океаном. Топоним Эфиопия вообще отсутствует – совместить ее с известными землями Африки или Индии не получается. Вероятно, предполагается расположение благословенной страны на иных, неизвестных землях, расположенных где-то южнее. Поэтому нижняя часть Африки просто обрезана, а Индия не нанесена на карту. При этом Китай присутствует и обозначен в восточной части Азии топонимом Seres – «страна шёлка».

При всем том карта тонко и ненавязчиво сохраняет преемственность с религиозно-мифической картиной древнего мира. Мы не найдем на ней двух золотых орлов и дельфийского Омфала, но деление мира проходящей через Грецию мировой осью «Север-Юг» сохранилось в виде топонимов – Азия и Европа, разделяющих евразийский континент на две части.

Мы привыкли к такому положению вещей, воспринимаем это деление просто как незыблемую, само собой разумеющуюся данность. Однако, если задуматься, то данность получается какой-то противоестественной. Евразия – это единый большой массив суши, он не разграничен какими-либо природными препятствиями. Развитой государственности и строгих политических границ в древности тоже не существовало, расселение племен и народов по континенту было очень диффузным, размытым. Тогда в чем дело? Почему это разграничение присутствует на античной карте? Откуда взялась эта аномалия? Кстати, даже в современное время отсутствует четкая идентификация границы – ни один заслуженный географ не даст точной справки, где кончается Европа и начинается Азия. Воспринимаемая как твердый фундамент, она в действительности ведет себя как гибкая волна и постоянно меняет свои очертания в зависимости от времени и тех или других интересов.

Надо отметить, что в период античности причину появления границы начали забывать даже сами древние греки. На эту тему в V веке до н. э. рассуждает Геродот в «Мельпомене»: «Омывается ли Европа морем с востока и с севера, никому достоверно не известно… И я не могу даже понять, почему, собственно, трем частям света [Европа, Азия и Ливия – древнее наименование Африки], которые являются одной землей, даны названия по именам женщин. Непонятно также мне, почему реки Нил и Фасис в Колхиде (по другим: река Танаис, впадающая в Меотийское озеро…) образуют границу между ними. Нельзя выяснить имена тех, кто разграничил их и от кого взяты названия этих трех частей света».

Итак, граница между Азией и Европой появилась еще в доисторический период. Она настолько прочная, что существует до сих пор. Истоки силы этого невидимого барьера немедленно обнаруживаются при возвращении в более ранние слои эволюции – к мифологизированному сознанию и древним протоязыкам. Если внимательно посмотреть на проходящую через Дельфы мировую ось «Север-Юг» и ее последующие картографические описания, то возникает ассоциация из греческой мифологии с рекой Стикс и мрачным Хароном, взымающим свою плату за перевоз душ. У греков она выглядела так:

• Ось делила архаичный мир, представлявшийся в виде идеально круглого диска земли, на две равные части – восточную и западную.

• Эти части разделены водой, то есть ось непременно должна была проходить по водным преградам.

• Центр оси находился в Греции.

• Размещение ближайших к центру частей оси было точно известно и почти не менялось в исторической перспективе.

• Оконечные части оси выходили во внешний Океан, окружающий диск земли: одна – на севере, другая – на юге. Точное размещение точек выхода и удаленных от центра частей оси не было известно древним грекам и претерпевало многочисленные миграции на географических картах.

Природа границы между Азией и Европой раскрывается из этимологии этих топонимов. Предполагается, что они пришли к нам из финикийского языка, близкого древнееврейскому. Финикийцы были искусными мореходами и торговцами, поэтому их язык широко использовался в качестве второго языка у самых разных народов, контактировавших между собой на просторах Средиземноморья, в том числе у греков. Азия получила свое имя от слова «асу» – свет, восход солнца. Европа именуется так от слова «эребу» – тьма, закат солнца. В греческой мифологии Эреб – это олицетворение предвечного мрака, который невозможно развеять никаким светом. По своей сути невидимая граница между Азией и Европой – это древний символ отделения света от тьмы, артефакт, доставшийся людям от ветхозаветного сотворения мира и соответствующий первому дню творения.

Устойчивое положение граница занимала только в районе Восточного Средиземноморья, на остальном своем протяжении она имела блуждающий характер, становясь все более неопределенной по мере удаления на неизведанный север. На карте Посидония (Рисунок 2) она начинается в Эгейском море и проходит по следующим водным бассейнам:

• Пролив Босфор (Боспор Фракийский)

• Черное море (Понт)

• Керченский пролив (Боспор Киммерийский)

• Азовское море (Меотида)

• Река Дон (река Танаис)

• Далее граница идет по безымянной северной реке и выходит в Северный Ледовитый океан, ориентировочно в районе Белого моря.

В скобках указаны топонимы водных объектов, принадлежавшие им во времена греческой античности. Река Танаис, являясь частью этой преграды между двумя мирами, позаимствовала свое имя у греческого божества водной стихии, связанного с загробным миром. Остальные античные топонимы происходят от древнего протоязыка и до сих пор сохранились в некоторых языках: боспор – boğaz (тур.) – горло; понт – pontis (лат.) – мост, меотида – есть версия, что это слово означает «мать моря», «мать понта», но не стоит исключать его происхождение от μείων (греч.) – «меньший», «менее значительный», то есть «меньший понт», «малыш». Здесь видно, что наименования этих водных объектов с течением времени совершили переход от имен нарицательных к именам собственным. На эти топонимы следует обратить внимание, так как они будут иметь значение в последующих главах нашего исследования.

Грекам было известно о существовании Каспийского моря и больших азиатских реках, поэтому граница между Азией и Европой, блуждая в тумане неизвестности, часто прокладывалась по второму маршруту. Его можно увидеть, например, на карте Анаксимандра, V век до н. э. (Рисунок 1), где он проходит по следующим водным бассейнам:

• Пролив Босфор (Боспор Фракийский)

• Черное море (Понт)

• Река Риони в Грузии (река Фасис)

• Северный Ледовитый океан, куда через Каспийское море, впадает река Фасис. Считалось, что Каспийское море является либо заливом Северного океана, либо сообщается с ним по водным артериям – рекам или проливам.

Зародившись в непроницаемой утробе эволюции, граница между Азией и Европой появилась на свет вместе с первыми географическими картами, благополучно дожила до настоящего времени и совсем не собирается покидать этот мир, сохраняя свою невероятную силу. Природа этой силы не поддается разумному объяснению, у нее изначально не было физического смысла и каких-либо физических ориентиров. Закрепившись не только на физической карте мира, но и на глубинном, подсознательном уровне человека, она имеет, скорее, метафизический характер.

Уходящие в глубину тысячелетий представления об установленном высшими силами мироустройстве неосознаваемой и нестираемой печатью зафиксировались в мировоззрении людей. Какие бы северные или южные пределы евразийского континента не занимали те или другие страны, они всё равно относятся либо к Востоку, либо к Западу. Структурирование мира по признаку восхода и заката, света и тьмы непостижимым образом всегда оказывается весомее, важнее, чем, казалось бы, более логичное структурирование по четырем сторонам света.

Подобно невидимому гигантскому крылатому змею, блуждающая часть границы между Азией и Европой путешествует по разным землям, но упорно не желает покидать пространство, которое в будущем займет Россия. А сама Россия со стороны Запада неизменно будет восприниматься как Восток. Такое восприятие не соответствует географии – Россия всегда в своей истории занимала часть Европы, то есть часть зоны заката. Тому, кто всё же в качестве аксиомы, неоспоримой истины принимает утверждение: «Россия – это Азия, в которой нет ничего европейского», придется признать вытекающее из аксиомы буквальное следствие: «Пространство России – это пространство света, в котором не может задержаться никакая тьма». И ничего с этим парадоксом нельзя поделать, так распорядилась хитроумная природа.

Визионеры

Визионерами принято называть людей, которые способны раздвигать горизонты настоящего и видеть картину будущего – в науке, технологиях, социальном устройстве, архитектуре или иных сферах. На самом деле такие люди рождаются в каждой эпохе, благодаря их нетривиальному взгляду на мир и происходит смена эпох. Просто новые времена диктуют новые цели: раньше визионеров называли мыслителями, новаторами, первооткрывателями, а сегодня визионерами обычно называют незаурядных бизнесменов.

Античность подарила миру Аристотеля (384–322 гг. до н. э.) и Александра Македонского (356–323 гг. до н. э.). Каждый их них потрясает масштабом своей личности и способностью переворачивать мир. Они жили в одно время, в одном месте, говорили на одном языке, верили в одних и тех же богов. Каждый из них стремился постичь тайны пространства-времени, но делали они это по-разному: Аристотель – исключительно через свой интеллект, предпочитая обходиться без опытов и экспериментов, Александр – через свою жизнь.

Научные изыскания Аристотеля имели чрезвычайно широкий спектр. Сложно назвать область знания, на которую бы не оказали влияния его взгляды, до сих пор редко какой научный труд обходится без его цитирования. Аристотель первым в истории аргументированно доказал шарообразность Земли, основываясь на наблюдениях за изменением линии горизонта и формой тени планеты при лунных затмениях. Однако для нашего исследования больший интерес представляет фигура Александра Македонского. На это есть веские причины:

Во-первых, он в реальности, на практике расширил границы мира. Именно после его восточного похода карты перестали представлять мир в виде идеального круга – земля приобрела форму овала, вытянувшись на Восток.

Во-вторых, несмотря на очень короткий срок своей жизни и недолговечность существования созданной им империи, Александр Македонский больше тысячи (!) лет будет занимать важное место в картографии.

В-третьих, несмотря на пропасть во времени и пространстве между историей России и историей Александра Македонского, он какой-то ускользающей тенью постоянно возникает на русской земле.

В истории нет человека, который пользовался бы такой ажиотажной популярностью на протяжении тысяч лет, как Александр Македонский. Он восхищал своими достоинствами и отталкивал недостатками, его обожествляли и демонизировали. Мировые религии, иудаизм, христианство, ислам, рассматривали его как божий промысел, как карающую и милующую руку провидения. Невозможно пересчитать знаменитых правителей, видевших в Александре пример для подражания. Человечество еще не научилось печатать книги, но уже старательно переписывало и с упоением зачитывалось рукописными «Александриями» – романами об Александре, где реальность переплелась с невероятной фантастикой. О нем создавались восторженные поэмы, спектакли, оперы, народ сочинял про него сказки. До сих пор он является героем множества кинофильмов, мультфильмов и компьютерных игр.

При всём том, если отделить художественный вымысел от исторических фактов, остается недоуменный вопрос: что такого совершил этот молодой человек, чтобы вызвать столь феноменальный интерес к своей персоне? В чем заключалась его историческая миссия? Да, он завоевал полмира, но мир в его время был не таким уж и большим, ограничиваясь прилегающими к Средиземному морю регионами. Да, он не потерпел ни одного поражения, но в истории были и другие не менее выдающиеся полководцы. Да, он создал империю, но его империя не пережила своего создателя… Ответ на вопрос отсутствует, причинно-следственные связи потеряны где-то на дороге истории, спрятаны от нас под толщей времени в нагромождении несметного числа локальных и глобальных исторических событий. Дальнейшее исследование картины мира поможет нам разгадать этот ребус. Но прежде познакомимся немного поближе с нашими визионерами.

Аристотель занимался обучением юного Александра до 20–летнего возраста, когда тот унаследовал от отца титул македонского царя. Александр был талантливым учеником, относился к наставнику с уважением и говорил, что «обязан отцу тем, что живёт, а Аристотелю тем, что живёт достойно». Бесспорно, Аристотель играл важную роль в формировании мировоззрения своего воспитанника. И всё же на мир они смотрели по-разному, а с течением времени мировоззрение Александра все больше расходится с мировоззрением наставника. При всей широте взглядов, Аристотеля можно назвать убежденным националистом, у него не было никаких сомнений в превосходстве интеллекта, культуры, общественной организации греков над всеми остальными народами, включая македонцев. Он оставлял за Грецией функцию приобщения к эллинской цивилизации иных народов, однако твердо верил, что полностью окультурить варварские племена в любом случае не удастся в силу их неспособности к этому.

В отличии от Аристотеля, мир Александра основывался не на идеях превосходства, а на идеях равенства. Равенства, понимаемого не как мерка всех по одному аршину, а как оптимальное, взаимодополняющее и взаимовыгодное объединение разрозненных людей и народов в одно целое. Александр внимательно присматривался к «человеческому материалу», оценивая его сильные и слабые стороны, пытаясь с максимальной эффективностью приспособить немногочисленное в те древние времена человечество для решения грандиозной задачи, связанной с построением некого нового мира. Греки обладают высочайшей культурой и наукой, но отличаются высокомерием и лицемерием, считая себя выше всех прочих варваров. Значит, стоит хорошо подумать, прежде, чем доверять им управление, пусть лучше едут в иноземные колонии, помогают в обустройстве и учат иные народы тому, что знают сами. Македонцы – сильны, отважны и надежны, но живут, опираясь на олигархию, просты и не мыслят широко, предпочитают свою маленькую Македонию его масштабным планам. В армии они на своем месте, но хорошо бы было улучшить породу, соединив с персами, способными создавать успешные политические и административные структуры. Семиты отличаются необыкновенной ловкостью, умением приспосабливаться к любым условиям и новому образу жизни, но они привыкли покоряться могущественным правителям, охотно поддерживая их и извлекая из этого пользу. Значит, их следует разместить вдоль торговых путей – пусть торгуют, а также обслуживают запросы армии в качестве маркитантов…

Пополняя и передвигая армию, Александр приводил в движение и перемешивал массы племен и народов, расположенных по ходу ее перемещения. Но еще более грандиозные планы на будущее он начал намечать в конце своей короткой жизни – переселение людей из Азии в Европу, а из Европы в Азию. Намерения Александра не были связаны с целью покарать или поработить народы. Его цель была иной: «С помощью браков и привыкания друг к другу оба континента должны объединиться в согласии и любви». Можно рассуждать, чего было больше в таком намерении – мудрости или наивности, но оно не могло прийти в голову правителя страны или даже в голову царя Азии. Такие намерения могли родиться только в голове человека, способного к глобальному мышлению, для которого вся Ойкумена – это не добыча, а родной дом.

Александр разрушал старый ветхий мир, очищал дорогу и создавал условия для зарождения пока неведомого нового глобального мира. Веским словом и железной рукой он укорачивал своих и чужих, победителей и побежденных, выбирая ему одному понятный путь. Он покорял земли и ставил побежденных управлять этими землями, он предлагал сопернику состязаться не только оружием, но и благодеяниями. Греков и македонцев он оставлял нести службу в отдаленных гарнизонах на краю земли с туманными перспективами возвращения домой. Ставил города в чужих землях и обучал местных детей греческой грамоте, устраивал многотысячные свадьбы своих воинов с дочерями иноземной аристократии. Впитывал мудрость иных народов, перенимал местные обычаи и великодушно передавал свои. Он щедро одаривал и при необходимости жестоко карал.

Вот как об этом пишет Плутарх: «Аристотель советовал Александру, чтобы эллинами он управлял как наставник, а варварами – как деспот, о первых заботился как о друзьях и родственниках, а со вторыми вел себя как со зверями, а не как с людьми. Однако Александр… поступил иначе…рассуждая как всеобщий покровитель, посланный богами, он выступил как заступник всех и каждого и, принуждая оружием тех, кого не привлек словами, соединил в одно целое людей со всех концов света, смешав, словно вино в заздравном кратере, жизненные пути, характеры, брачные установления и обычаи. Он потребовал, чтобы родиной все считали вселенную…, добрых людей – соплеменниками, а злых – чужестранцами, чтобы эллины и варвары не различались между собою ни по плащам, ни по щитам, …но, чтобы всякого доблестного мужа считали эллином, а порочного – варваром» [2].

Аристотель и Александр верили в одних и тех же греческих богов, однако верили также по-разному. Вера Аристотеля была рациональна, основана на логических посылах. Вера Александра – иррациональна и не требовала никаких доказательств. Все требуемые доказательства были внутри его самого – как капля крови, доставшаяся ему от богов. Александр и по мужской, и по женской линии считался потомком богов и героев. Род его отца Филиппа II правил Македонией с начала ее истории и причислялся к династии, берущей начало от Гераклидов – потомков Геракла. Род матери происходил из династии Пирридов – потомков Ахилла. Современники Александра вполне доверяли его родословной, ни малейшего сомнения в этом не было и у самого Александра.

Вера в свое божественное происхождение оказала сильное влияние на формирование его личности. В юном возрасте он грезил о великих подвигах, достойных героических предков, и сильно переживал, что победы отца, покорившего всю Грецию, не оставляют на его долю никаких блистательных свершений. Настольной книгой Александра была «Илиада», повествующая о Троянской войне и подвигах «царящего над скифами» Ахилла, его далекого пращура. Во времена Александра гомеровская поэма воспринималось как история, а не как миф или художественный вымысел. В своих завоевательных походах, укладываясь спать, он клал под подушку кинжал и «Илиаду».

Вера Александра была абсолютной, с богами согласовывался каждый шаг, каждое действие. Он не мог начать завтрак, не совершив сразу после пробуждения ежедневный ритуал жертвоприношения. На общении с богами у него не полагалось экономить. Плутарх приводит пример, когда царь, вспомнив об одной своей детской мечте, послал своему воспитателю Леониду пятьсот талантов[1] ладана и сто талантов мирры с письмом: «Я послал тебе достаточно ладана и мирры, чтобы ты впредь не скупился во время жертвоприношений!». Помимо благовоний в дар богам приносились и иные жертвы, чем важнее повод – тем значительнее жертва. Эллины приносили в жертву даже людей, об этом упоминается в так любимой Александром «Илиаде» – Ахиллу приносят в жертву двенадцать «отважных сынов благородных троянцев», а греки приносят в качестве жертвы павшему Ахиллу дочь царя Приама. У Александра жертвенными предметами чаще всего выступали небольшие скульптурные фигуры, сделанные из драгоценных металлов.

При этом он не избегал, а напротив, искал контактов с иными верованиями на всех покоренных территориях. Жизнеописания Александра Македонского содержат сведения о встречах царя с представителями иудейской веры, с египетским жречеством, с индийскими мудрецами. Соприкосновение верований приводило к разным последствиям: от провозглашения македонского царя фараоном и сыном бога Амона-Ра в Египте до показательного сожжения царского экземпляра Авесты в персидском Персеполе. Правда, часть книг при этом была сохранена и переведена по его приказу на греческий язык.

Покоряя Ассирию, Вавилон, Мидию, где находились плененные евреи, он не мог избежать встречи с представителями обеих разделенных царств. История сохранила описание знакомства Александра с потомками Иудейского царства. Воюя с персами, Александр послал в Иерусалим письмо, в котором предложил евреям перейти под его власть. Те оказались в трудном положении, ведь они давали присягу персидскому царю и в случае поражения македонской армии персы могли жестоко наказать предателей. После долгих сомнений и споров они отказались подчиниться требованию. Как утверждает еврейский историк Иосиф Флавий, после захвата Тира и Газы разгневанный Александр поспешил в Иерусалим, чтобы наказать город. Тогда иудеи, облачившись в белые одежды, праздничной процессией вышли навстречу македонцам. Неожиданно Александр сошел с колесницы и поклонился иудейскому первосвященнику. Сопровождавшие Александра «цари сирийские и все прочие были поражены поведением его и подумали, не лишился ли царь рассудка», ведь обычно покоренные народы склоняли свои головы, а не победители [3]. Затем он посетил иудейский Храм и поднес дары иудейскому Богу, а в показанной ему священной книге с пророчествами о разрушении персидского царства вдруг узнал себя и пришел в восторг. Еврейскому народу были дарованы различные привилегии, в том числе приглашение на службу в его армии, право сохранения своей веры, соблюдения обычаев, освобождение от некоторых податей. Здесь возникают параллели с библейским сюжетом поклонения волхвов – языческий царь, явившийся первым поклониться новой вере, еще только готовящейся к рождению через еврейский народ.

Александр был убежден, что является божьим посланником для всех народов, каким бы богам они не поклонялись. К такой мысли вряд ли можно было прийти без признания идеи единого бога. Религиозное мировоззрение Александра, являющееся по своей природе политеистическим, соединенное с безоговорочной верой в собственное божественное происхождение, не помещалось в какие-то ограниченные рамки, требуя выхода к единому глобальному универсуму.

Поход к краю Земли

География и хронология походов Александра Македонского тщательно изучены историками. В прилагаемой ниже таблице показана краткая картина общепринятых представлений о его правлении. Как видно, сладкая нега дворцовой жизни была не для него, Александр избрал для себя жребий бесконечной дороги и нескончаемой битвы.

Таблица 1. Пространственно-временная картина правления Александра Македонского

Существовал ли в этой безудержной жажде движения и битвы какой-то системный план, конечный смысл, заветная цель? На этот вопрос не имели ответа даже ближайшие друзья Александра, остается он открытым и сейчас. Выдвигаются самые разные версии: он хотел построить новый лучший мир, основанный на равенстве и содружестве народов, им двигала цивилизаторская идея распространения эллинской науки и культуры, он хотел быть первооткрывателем, он стремился к славе и потому искал подвигов, он просто хотел ограбить мир и гонялся за новой добычей. Любой из версий можно найти подтверждения из жизни македонского царя. Но вопрос требовал конкретного ответа, поэтому сложился общий консенсус относительно главной цели Александра – завоевание мира и достижение мирового господства.

Несмотря на согласованность историографии Александра, она не является на 100 % гарантированно достоверной. Дело в том, что вся информация о походах черпается из греческих и латинских сочинений, составленных несколькими веками позднее его правления, прежде всего это труды Страбона (1 век до н. э.), Помпея Трога (1 век до н. э.), Плутарха (1–2 век), Арриана (1–2 век), Курция Руфа (1 век н. э.) и других. Разумеется, существовало большое количество описаний, сделанных непосредственными участниками походов: записи Каллисфена – придворного походного летописца, письма самого Александра, записи его военачальников, друзей. Указанные выше авторы имели доступ к письменным первоисточникам, но сами первоисточники для нас не сохранились, соответственно, проверить точность их описаний не получится. Создавая жизнеописания Александра, они пропускали воспоминания очевидцев через цензуру своего мировоззрения, давая им свою интерпретацию и видоизменяя или отсеивая ту часть, которая не совпадала с их собственной картиной мира. В те далекие времена точного картографического материала еще не существовало, поэтому картина мира даже у самых образованных людей была размытой и изменчивой. Вдобавок, ввиду, по-видимому, ограниченности имеющегося первичного материала, некоторые сферы жизни царя и отрезки времени на его жизненном пути остались скрытыми. В результате общепринятая историография Александра Македонского строится путем сложных реконструкций, имеет много нестыковок и противоречий.

Данные обстоятельства позволяют нам добавить к портрету Александра некоторые упущенные исследователями, но очень важные штрихи. Подсвечивая аспекты, находящиеся в тени исторического полотна, они помогут понять действительные намерения и цели царя.

Фактор первый: феноменальное, выходящее за грани рационального религиозное мировоззрение Александра Македонского.

Фактор второй: необъяснимое дублирование европейских топонимов в обозначении азиатских природных объектов.

Формирование личности Александра происходило в условиях, недосягаемых даже для императорских отпрысков. Волей-неволей ему пришлось так или иначе примирить в своем осознании две, казалось бы, несовместимые крайности: он является потомком богов, и одновременно он является всего лишь смертным человеком, живущим не на призрачных небесах, а на реальной земле.

Мировоззрение Александра невозможно поставить в один ряд с мировоззрением любого другого человека, живущего хоть тогда, хоть сейчас, если, конечно, у него нет признаваемой божественной родословной. Обычный ребенок берет пример со своих родителей, а Александр избрал в качестве примера для подражания подвиги своих прославленных в семейных преданиях и в «Илиаде» дальних предков. Не случайно у него сложились неоднозначные отношения с отцом – признанные всеми ратные подвиги отца в его глазах всегда выглядели мелковато. Царю хватает сил признать ум и размах личности наследника, это следует из слов изумления, произнесенных им в истории с укрощением 12–летним Александром строптивого коня Буцефала: «Ищи, сын мой, царство по себе, ибо Македония для тебя слишком мала!».

Естество Александра требовало чрезвычайно высокой, недосягаемой другим людям мерки для измерения собственных помыслов и поступков. Он считал себя вправе спрашивать с любого, так как его спрос с самого себя всегда был намного выше. Для него это право следовало не столько из закона власти господина над подданными и вассалами, сколько из внутреннего нравственного закона, своих представлений об отношениях между высшими силами и их земными творениями.

Мировоззренческий фактор позволяет легко распознать заветную цель Александра, собственно, он никогда ее и не скрывал – дойти до края земли. Эти пределы он представлял себе еще в своих детских грезах, стремление к их достижению в конечном счете и определило маршруты и планы его армии. Другой вопрос, что мировоззрение окружения и мировоззрение Александра сосуществовали в разных плоскостях, поэтому никто не понимал его намерений. Говоря на одном языке, они вкладывали разный смысл в произносимые слова. И македонцы, и греки молились новому поколению греческих богов, они уже не помнили древние предания. Александр помнил свою родословную отлично.

Вспомним и мы древнегреческую космогонию: плоский диск «круга земного», окруженный бурлящими водами великого океана, два орла, выпущенные Зевсом, «пуп земли» в Дельфах, проходящие через него оси, эфиопы и гиперборейцы, живущие на концах оси. Македонского царя не интересовал в качестве «края земли» периметр земного диска – ходить по кругу бессмысленное занятие. Ему нужны были совершенно конкретные пределы – сакральные точки земного пространства, где небо сходится с землей, где запрятаны тайны бессмертия и богатства, где живут благословенные богами люди, куда порой заглядывают и сами боги. Честолюбивый и уверенный в помощи богов, он жаждал найти небеса обетованные – великий Александр мог ставить перед собой только великие цели. Все остальные цели были вторичны, приобретая характер локальных задач.

Соратники любили и уважали своего царя, но представить себе, что он нацелился бросить вызов самому небу – это было уже слишком. Все окружение видело в его намерении «дойти до края земли» всего лишь стремление стать мировым владыкой, который измерял бы свое государство до природных границ Ойкумены.

В Азии, где Александр провел почти всё время своего правления, сакральных точек было три: первая – на крайнем севере, вторая – на крайнем востоке, третья – на крайнем юге. Искомые точки имели «надежный» географический идентификатор: связывающие их оси проходят через середину «круга земного» по природным преградам, а водная артерия между первой и третьей точками является границей между Азией и Европой. К ним и были направлены все замыслы царя. Историография Александра Македонского подтверждает нашу гипотезу:

Центр. После подчинения Египта он двигается на восток, углубляясь до Гиндукуша – горной системы, расположенной в Центральной Азии, на долготе, соответствующей примерно середине евразийского континента. Эта точка является точкой отсчета для выбора всех направлений дальнейшего пути.

Северное направление. От Гиндукуша начинается движение строго на север восточнее Каспия. Каспийское море рассматривалось в древности как часть водной границы между Европой и Азией, являясь либо заливом Северного океана, либо сообщаясь с ним по водным путям. Крайней областью северного маршрута античные авторы называют провинцию персов Согдиану, упоминая при этом вылазки в более удаленные земли. Все события, происходившие на острие северного вектора, неизменно вращаются вокруг некой азиатской реки, которую участники похода считают разделителем между Азией и Европой и называют Танаис. На берегах этой реки царь возвел город, названный Александрия Эсхата, что значит Александрия Дальняя или Последняя (месторасположение города остается невыясненным). На острие северного вектора македонский царь озвучивает, что пределом его державы будет край земли.

Восточное направление. Вновь перейдя через Гиндукуш в центральную зону, армия вступает в битву на реке Гидасп и покоряет «индийского царя» – пенджабского раджу Пора. Александр объявляет, что победа открыла перед ними восточные пределы, приносит жертвы Солнцу и намеревается идти по восточному вектору: «Мы подойдем скоро к восходу солнца и океану» [5]. Для этого надо было двигаться вдоль течения Ганга до его дельты, впадающей в Восточный океан – в то время Индия считалось самой восточной и самой крайней частью земли, находящейся между Индом, который течет строго на юг, и Гангом, который, как ошибочно считали греки, течет строго на восток.

Однако истощенное войско не разделяет намерений Александра. Тогда он собирает военачальников и, призывая идти к реке Ганг, пытается объяснить свои планы: «Границами нашего государства будут границы, которые бог назначил земле» [4]. Он рисует им свое видение картины мира, где земля через Каспийское море поделена сообщающимися водными артериями, в современной топонимике по линиям: Северный Ледовитый океан – Индийский океан и Тихий океан – Атлантический океан. Обещает, что, завоевав край света, они вернутся на родину победителями. Вдохновляющая речь не находит поддержки. Он с сожалением вынужден отказаться от похода по восточному вектору и объявляет о возвращении на родину.

Южное направление. Но маршрут обратного пути был продуман так, чтобы все-таки достичь внешнего океана хотя бы в южной сакральной точке. На берегах Гидаспа воодушевленная возвращением домой армия быстро построила речной флот, и по Инду, течение которого совпадало с южным вектором устремлений Александра, без особых проблем начался спуск к дельте. Курций Руф пишет, что, получив сообщение о приближении Индийского океана, Александр обрадовался и говорил, убеждая гребцов приналечь на весла, что «…конец пути, столь для них желанный, близок, достигнута полнота славы, …конец света ими достигнут без боя и кровопролития; и сама природа на этом кончается; скоро они увидят то, что известно только бессмертным».

На побережье Александр, не раскрывая целей поиска, быстро исследует окружающее пространство. Имеющиеся описания позволяют предположить, что он ищет ту самую благословенную южную землю, где живут любимые богами эфиопы – счастливые и богатые люди. Царь рассылает «самых быстроногих воинов вглубь страны поймать кого-нибудь из индов», а также самолично в составе небольших команд осматривает побережье в пределах трех дней конного пути и выходит на суднах в открытое море. Результаты разведки изложены у Арриана: «Они установили, что у индов – по крайней мере у тех, до которых дошел Александр с войском, а он дошел до многих, – золота нет вовсе, и жизнь они ведут вовсе не роскошную…они чернее прочих людей, кроме эфиопов…» [4]. Соратники не понимают действительного смысла метаний царя: «Проехав через устье Инда, он выплыл в открытое море, по его словам, чтобы увидеть, нет ли где поблизости земли, а мне думается, еще больше затем, чтобы сказать, что он плавал по Великому Внешнему морю».

На начало похода мир в глазах Александра Македонского, был «круглым», как на карте Гекатея, а потом он стал вытягиваться на восток, превратившись в «овал», крестом поделенный на четыре части природными преградами. Соответствующим образом стали видоизменяться географические карты. Хотя греческие картографы не вполне доверяли добытой в ходе походов информации, просеивая ее через сито собственного мировоззрения, крестообразное деление земли отчетливо проступает и в их работах.

Взглянем на карту Эратосфена (276–194 гг. до н. э.), возглавлявшего знаменитую Александрийскую библиотеку – сокровищницу древней мудрости, и имевшего неограниченный доступ ко всем ее фондам. Библиотека была создана Птолемеем I, ближайшим другом и соратником Александра Македонского, после его смерти ставшим царем Египта. Есть все основания предполагать, что именно здесь хранились уникальные научные трактаты и священные тексты, собранные охочим до знаний Александром со всех покоренных территорий: Греции, Египта, Иудеи, Персии, Индии. Здесь же могла быть сосредоточена большая часть письменных документов, касающихся его походов.

Земля на карте Эратосфена (Рисунок 3) разрезана на две примерно равные части по линии «восток-запад» – длинная горная цепь и Средиземное море образуют непрерывную природную преграду. По линии «север-юг» овал земли только надрезан на две части Персидским заливом и Каспийским морем, связанным проливом с Северным океаном. Северное море и южный залив не сообщаются между собой напрямую, но восточнее можно заметить сеть крупных рек, пунктирно, через горный перевал, связывающих середину крайнего севера и середину крайнего юга. В районе Гиндукуша почти соединяются между собой три больших водных артерии: Инд течет по южному вектору маршрута Александра, Ганг – по восточному вектору, Каспийское море, соединяясь рекой с Гиндукушем – по северному вектору. На карту нанесены также Бактрия и Согдиана (выделено красным), находившиеся на северном маршруте македонской армии. Ниже (Рисунок 4), для сравнения приведена современная реконструкция географии походов Александра Македонского.

Рисунок 3. Карта мира Эратосфена, II век до н. э., реконструкция XIX в.

Рисунок 4. Современная реконструкция походов Александра Македонского

Несомненно, для нашего исследования русского пространства-времени наибольший интерес представляет северный вектор похода Александра Македонского. К большой досаде, именно эта дорога оказывается невероятно запутанной. Она менее всего была знакома грекам: они, например, знали, что Инд впадает в Индийский океан, но понятия не имели о гидрологическом режиме Каспийского моря и о географии лежащих за ним северо-восточных земель. Здесь всё было скрыто туманом неизвестности: горы, реки, города, народы – ничего не имело своих «цивилизованных» греческих названий и географических привязок.

Неизвестность является не самой большой трудностью на этом пути – словно под воздействием древнего чародейства, дорога еще и постоянно раздваивается. Снять чары можно только одним способом – не забывать об укоренившемся порядке структурирования мира по признаку света и тьмы. Для древних греков деление пространства на восход и закат, на восток и запад было значительно важнее, чем деление по четырем сторонам света. Поэтому куда бы не шел Александр в Азии, на север или на юг, в Сибирь или в Индию, он всё равно шел на восток. Это означает, что утраченные первоисточники с описаниями движения македонской армии по северному вектору неизбежно в большей степени были обращены к понятию «восток», чем к понятию «север». Как к этому относились античные хронисты, жившие уже во времена Римской империи – вопрос открытый. А все последующие исследователи, включая наших современников, читая слово «восток», как правило, так его и воспринимают, не подозревая, что за ним может скрываться «север».

Но даже двойственность пути оказывается пустяком по сравнению с другой проблемой. Словно желая окончательно заморочить голову любознательным потомкам, Александр на северном маршруте почему-то применяет для обозначения природных объектов названия, давно закрепившиеся за объектами, расположенными в Европе. Нигде не существует вразумительного объяснения странному дублированию европейских топонимов в Азии. Этими топонимами-фантомами повсеместно пользовались все: и сам царь, и все его соратники, и все те люди, которые жили во времена античности и описывали походы царя на восток. Проблема идентификации азиатских объектов по фантомным топонимам всегда стояла перед исторической наукой, здесь можно говорить только о сложившемся консенсусе, о вероятности, но не о стопроцентной достоверности.

В качестве иллюстрации проблемы приведем общее описание Азии у Арриана: «Рассматривая положение Азии, мы видим, что Тавр и Кавказ перерезают ее с запада на восток, и Тавр делит ее на две очень большие части: одна лежит на полдень в ту сторону, откуда дует нот; другая обращена на север, в ту сторону, откуда дует борей… Реки Азии, заслуживающие упоминания, берут начало с Тавра или с Кавказа; одни из них текут, повернувшись на север, и впадают – некоторые в Меотийское озеро [топоним Азовского моря], а некоторые в так называемое Гирканское море [топоним Каспийского моря], а оно есть залив Великого моря [топоним внешнего океана, в данном случае – Северного океана]… [4]. Подчеркнем, это описание не тех земель, которые лежат к западу от Каспийского моря, а тех, которые находятся восточнее Каспия.

Из числа водных объектов на северном векторе маршрута Александра упоминаются фантомы: Понт, Меотида, Боспор, но наиболее часто – некая река, привлекающая большое внимание царя и называемая им Танаис. Азиатский Танаис, так же, как его собрат из европейский части, неизменно идентифицируется участниками похода в качестве рубежа, разделяющего Азию и Европу. Эратосфен на своей карте по северному маршруту указал три больших реки, но среди них нет Танаиса. Последующие исследователи, с легкой руки Страбона [6], за Танаис стали принимать Яксарт – самую северную из рек, указанных Эратосфеном, которая сегодня называется Сырдарьей. Страбон объяснил нам также, что проблема северных топонимов растолковывается просто: либо македонцы всё перепутали, либо историки насочиняли в угоду тщеславия и славы царя.

У Александра, конечно, существовали свои недостатки, но глупости среди них не было. Очевидно, что во всей этой фантасмагории с топонимами должна содержаться какая-то скрытая логика, незамеченная исследователями. К счастью, у нас есть путеводная нить, которая не позволит читателю заплутать на запутанной северной дороге македонского царя. Ниточка берет свое начало в целевой установке Александра – дойти до трех сакральных точек земли, а заканчивается у берегов Северного океана, где живет любимый богами народ – гипербореи, владеющие тайной бессмертия.

По карте Гекатея, к заветной северной точке ведет водный путь, разделяющий землю на Азию и Европу. А по преданиям, этот путь является установленной богами невидимой преградой между двумя мирами – между восходом и закатом, между светом и тьмой. Вот его то и искал Александр, применяя для обозначения искомых географических объектов привычные европейские топонимы, но не в качестве имен собственных, а в качестве имен нарицательных – в их изначальном общем смысловом содержании. В таком контексте Понтом или «мостом» называлось Каспийское море. Река, разграничивающая миры, должна соединять Каспийское море и Северный океан, то есть должна течь по линии «север-юг». Поэтому за топонимом «Танаис» могла скрываться либо река Урал, впадающая в Каспий с севера, либо какая-либо из рек Обь-Иртышского речного бассейна, например, Тобол – приток Иртыша, берущий свое начало на восточных отрогах Южного Урала. Оба варианта имели право на существование и зависели только от широты представлений древнего человека о мире. Соответственно, термином «Боспор» или «горло» мог обозначаться как горный каньон в течении реки Урал, так и Обская губа. Меотидой, «матерью морей» или «маленьким морем», могла называться как болотистая, распадающаяся на рукава и протоки дельта Урала, так и Аральское море, находившееся в непосредственной близости от событий, но почему-то ни разу не упомянутое древними историками.

До берегов северного океана Александр не дошел, иначе эта информация содержалась бы в его жизнеописаниях, однако ничего не мешало ему направить к «Боспору-горлу» своих посланников. Известно, что азиатский поход сопровождал «ученый отряд», в который подбирались эксперты из разных областей знания: географии, топографии, этнографии, зоологии, ботаники, астрономии. При необходимости царь вполне мог поручить им предварительную разведку интересующих его земель, как на северном маршруте, так и на восточном, куда отказалась идти его армия. Этому предположению находится поддержка в античных источниках, где есть скупая информация об отправке Александром в неясном направлении доверенных лиц с мирной миссией «познакомиться с природой скифской земли и узнать, велико ли народонаселение, каковы его обычаи…».

На северном векторе Александр задерживается дольше, чем где-либо еще. После победы над Дарием III он не только гоняется за Бессом по удаленным провинциям персидской державы, но и постоянно контактирует с «дерзкими скифами» на острие этого вектора. В источниках упоминаются и племена скифов-кочевников, и племена оседлых скифов, и боевые столкновения с ними, и вполне мирные отношения. Особо обращают на себя внимание европейские скифы и скифы-абии. И те, и другие живут на берегах загадочного Танаиса.

При этом племя европейских скифов является частью самого большого народа из числа народов, проживающих в Европе (славяне?). Оно живет на европейском берегу Танаиса и с одной стороны через реку граничит с бактрийцами (общее название народов Центральной Азии), а с другой – простирается далеко на запад и север, «но не граничит с сарматами, как некоторые полагали, а составляет их часть». Они вольнодумны, позиционируют себя в качестве стражей границы между Азией и Европой и предлагают не воевать, а дружить. Курций Руф описывает эпизод, когда «…20 скифских послов, проехав по своему обычаю через лагерь на лошадях, потребовали доложить царю об их желании лично передать ему свое поручение». Приводит обращенную к македонскому царю речь европейских скифов: «…Не воображай, что побежденные тобой – твои друзья. Между господином и рабом не может быть дружбы… Не думай, что скифы скрепляют дружбу клятвой: для них клятва в сохранении верности. Это греки из предосторожности подписывают договоры и призывают при этом богов… Кто не почитает людей, тот обманывает богов. Никому не нужен такой друг, в верности которого сомневаешься. Впрочем, ты будешь иметь в нас стражей Азии и Европы; если бы нас не отделял Танаис, мы соприкасались бы с Бактрией; за Танаисом мы населяем земли вплоть до Фракии; а с Фракией, говорят, граничит Македония. Мы соседи обеих твоих империй, подумай, кого ты хотел бы в нас иметь, врагов или друзей».

В отличии от европейских скифов племя скифов-абиев проживает на азиатском берегу Танаиса и, вероятно, на верхнем участке течения, выше бактрийцев, так как именно на фоне визита их посольства упоминается термин «Боспор». Скорее всего, это немногочисленное племя, родственное европейским скифам, но предпочитающее существовать изолированно, так как они просят Александра установить границу между ними и вездесущими европейскими скифами. Арриан дает им необычную характеристику: «Гомер воспел их в своей поэме, назвав справедливейшими людьми; они живут в Азии, независимы – в значительной мере благодаря бедности и справедливости». Он приводит слова Каллисфена, из которых следует, что несмотря на бедность, они умеют находить общий язык с самыми богатыми и могущественными правителями: «…О Кире…рассказывают, что он был первым человеком, которому стали кланяться в землю, и с того времени персы и мидяне продолжают унижаться подобным образом. Следовало бы подумать, что этого Кира образумили скифы, люди бедные и независимые; Дария опять-таки скифы…». Кто такие эти идеализированные скифы-абии – никому не известно. Мы же обратим внимание на созвучность слова «абии» со словом «abis», имеющем отношение к происхождению топонима «Абиссиния» (Эфиопия). Возможно, определение «абии» было увязано с представлениями о мифическом народе, живущем на северной оконечности мировой оси.