Читать онлайн Семейные тайны. Книга 4. Крест судьбы

Мне снится прошлое.

В виденьях полусонных

Встает забытый мир и дней, и слов, и лиц….

О тени прошлого, как властны вы над нами!

Валерий Брюсов Тени прошлого

Квартира Андрея Николаевича

Сентябрь 2000 года

Федор после всех приключений взялся за дневники прадеда только в сентябре, но они были отрывочны, а так хотелось, что бы все сложилось в одну картину. Он знал, что отец не одобрит, что он сорвался с учебы, но взяв билет, вылетел в Иркутск. Он очень надеялся, что дед будет дома и не ошибся. Андрей Николаевич с большой неохотой впустил его в квартиру, но увидев дневники отца, преобразился.

В кухне пока Андрей Николаевич ставил чай, Федор разложил все, что они нашли на столе в комнате.

Когда Андрей Николаевич вернулся за стол, его рука зависла с чашкой, он с каким – то суеверным ужасом смотрел на небольшой крестик.

–Что с Вами? – Федор недоуменно смотрел на него.

–Я думал, его потерял, оказывается, Оксана и его прибрала!

–Что это за крест, о нем говорит и ваш отец и что за проклятье?

Андрей Николаевич тяжело вздохнул. – Хорошо я расскажу все, что я помню, Мой отец иногда мне рассказывал, а вот дедушка мне рассказывал что – то вроде сказок, только я уже потом догадался что это за сказки. Ты знаешь, что твой прапрадед ссыльный?

Ну, да я прочитал в дневнике, он прадеду говорил.

–Ты что-то нашёл? – с любопытством спросил Андрей Николаевич, когда Фёдор положил дневники на стол.

–Да, кое-что. Это дневники прадеда, – Его сердце колотилось в груди от волнения и тревоги одновременно. – Я хотел понять историю нашей семьи, узнать, через что прошли наши предки.

Дед перебрал странички, его брови приподнимались от удивления и волнения. Он, казалось, мгновенно вернулся в те годы, когда сам ещё был ребенком.

–Я помню эти записи, – сказал он с ностальгией в голосе. – Но они были потеряны среди хаоса. Как он мог так писать? Часто не в хронологическом порядке.

Фёдор кивнул.

–Да, часть дневников обрывочная. Но в них есть что-то важное. Есть упоминание о трудностях, с которыми они сталкивались. И есть истории, которые помогают понять, что происходило в те времена.

Дед, страница за страницей, всё больше погружался в свои воспоминания, размышляя о событиях, о которых он давно забыл.

–Молодёжь, иногда думает, что мир вокруг претерпевает условия, которых не было раньше. Но живя сейчас, мы не видим, сколько мы наследуем от своих предков.

Фёдор заметил, что с каждой минутой разговор становилось всё более душевным. -Наверное, ты прав. Я просто надеюсь, что смогу восстановить картину целиком. Всё это может помочь и в нашем времени – понять, осознать, что мы не одни.

Андрей Николаевич взял одну из страниц и начал читать про трудные времена, о которых писал отец. Он позволил себе погрузиться в эти строки, и вскоре его лицо стало грустным. -Так много страданий, – произнёс он, когда досчитал до конца. – Люди всегда искали способ выжить, справиться с трудностями. Но они также создавали связи, которые помогали им двигаться вперёд.

Фёдор почувствовал кончиками пальцев, как это знание уже проникает в него. -Я не хочу, чтобы наша семья забывала о своих корнях, – сказал он, глядя в глаза деда. – Мне хочется, чтобы мы продолжали эту историю. Чтобы даже в трудные времена мы знали, откуда пришли и на ком можем опираться.

–Ты прав, – согласился дед, положив дневники на стол. – И хотя я всегда опасался, что мои воспоминания могут быть забыты, приятно знать, что они остались с тобой. Это также даёт возможность мне вспомнить о нашем наследии и передать его дальше.

Фёдор ощущал, что осознание общей судьбы создает новую прочную нить, связывающую его с историей семьи. Он чувствовал себя ближе к своему прадеду, к деду и ко всем тем, кто переживал, такие как они, через которые проходила семья.

–Давайте будем читать вместе, – предложил он. – Я знаю, что у Вас есть много историй, которые пойдут как дополнительное объяснение к этим записям.

Андрей Николаевич кивнул, и их уделённое время оказалось не просто поиском ответов, но и возможностью построить новые отношения между поколениями. Фёдор понял, что уходит из пустоты в новую жизнь, и каждое слово, о котором он узнаёт, делает его шаг все более уверенным на пути к пониманию своей семьи.

Самый первый Федор, с кого пошла, можно сказать, история появился у своих родителей необычным способом, читал?

–Нет! Это как?

–Так вот нашего предка нашли рядом с конюшней у господ Вороновых 255 лет назад..– начал рассказ Андрей Николаевич..

–Но причем тут это? – Удивился Федор

–Но Андрей Николаевич приложил палец к губам. – Тихо мальчик все узнаешь

*****

октябрь 1745 год

дом Вороновых

Санкт- Петербург

Слышался мерный плеск Невы, да стук копыт рыжей лошаденки, скрип колес, стук ведра, да чуть слышное всхлипывание ребенка. Извозчик, оглянулся на ящик

Давай, как я тебя в богатый дом отнесу, может, там тебя и примут. А что в приюти, не сладко там дюже.

Он остановился у высокого дома, даже при свете масляных ламп был видно, что он покрашен в ярко желтый цвет. Извозчик слез с козел поднял ящик и подошел к калитке черного хода. Случайно толкнул ее, и она мягко открылась. Словно вор, на цыпочках, извозчик прокрался через сад, остановился возле черного хода в дом, когда послышались шаги. Поставив ящик, стараясь не шуметь, быстро пошел обратно. Федор-конюх невысокий, сгорбленный, свет фонаря освещал его мясистый нос на рябом лице, в маленьких близко посаженных черных глазах, прыгали веселые искорки лукавства. Он возвращался из конюшни, когда увидел, какую –то удаляющуюся фигуру

–Эй, ты кто? – крикнул он

Фигура вздрогнула и пустилась бежать еще быстрее. Через минуту послышался звук отъезжающей телеги. Неожиданно раздался, какой –то писк, Федор прислушался.

Показалось!?

Он повернулся, чтобы уже уйти, но писк повторился. Федор подошел и увидел большой сверток. Он развернул его, и тихая ночь нарушилась плачем ребенка.

О господи!

Федор завернул ребенка в тряпки и бросился в дом. Он ворвался в комнату

–Мать посмотри сюда, – крикнул он жене, уже собиравшейся ложиться спать, положил свой сверток на кровать, осторожно развернул..

–Ой, батюшки, – всплеснула руками и запричитала над ребенком старая кухарка. –Да кто ж тебя бросил дитятко.

В маленькой комнатке, на единственной кровати расположились конюх, его жена и малыш, жадно сосущий тряпку, смоченную в молоке. А Федор с удивлением смотрел на малыша.

–Федя, а давай его оставим?– Пелагия посмотрела на мужа повлажневшими, радостными глазами, в которых сверкала так и не выплеснутая любовь матери и прошептала, словно боясь, что кто услышит- А если это нашего хозяина?. – Она нашла крестик и, увидев, что крест не простой, на нем драгоценные камни и золотой, она подумала, что это бастард барина

–Да ты что, акстись, наш хозяин свою жену любит, глаз свести с нее не может. Да ты что, Степан бы давно все выболтал. Пойду-ка я к барину скажу, можь и даст свое согласие.

Пелагия осталась при своем мнении, – посмотри какой красивый мальчик, – она, блаженно улыбаясь, прижимала крохотное тельце к себе, боясь выпустить его из рук, словно кто –то пытался отнять его у нее.

Всю ночь они не спали, словно сторожа сон малыша. А утром Федор пошел на поклон к барину.

Сергей Григорьевич, князь Воронов сказал, что вызовет полицию. Полицейский сказал что если в течении двух дней никто не заявит о ребенке то он может остаться и если барин согласен.

Прошедшие два дня ничего не изменили, и мальчик остался с новоявленными родителями. Мальчика окрестили Федором в честь своего нового отца. А через месяц всю семью Сергей Григорьевич отправил в деревню, от греха подальше.

Мальчишка рос как на дрожжах, шумным и задиристым, но трудолюбивым. Пелагия не могла нарадоваться на него, но однажды, когда Федор подрался с одним из мальчишек, тот, вытирая слезы и кровь с носа, отбежав на безопасное расстояние, крикнул, – Подкидыш, тебя в канаве надо было оставить. – И убежал.

Мальчишки испуганно переглядывались, а Федор вдруг понял по их испуганному молчанию, что это правда. Федор бросился домой, хотя в деревни слухи разносятся мгновенно, но в случае с Федором все словно языки проглотили. Когда мальчик потребовал сказать правду, Пелагия усадила его на скамью, подле себя и рассказала всю правду, показала крест. Крест сделан был, так что драгоценные камни казались простыми камешками и не золото это вовсе, а простой железный крестик. Федор и не пытался выяснить, кто он и чей это крест, ему было достаточно знать, что у него есть любящие родители, а то, что его родители богатые люди его не волновало, он словно смирился со своей судьбой, но было это только с виду, а внутри бушевал костер, но со временем он погас.

Осень 1785 года выдалась богатой на урожай, Девушки каждый день уходили в лес с пустыми корзинами, а приходили с полными корзинами грибов и ягод. И этот день был такой же. Степанида со стайкой девушек с утра уже была в лесу, она набрела на полянку белых грибов, когда она собрала их и подняла голову, увидела, что она одна девушки ушли. С трудом подняла корзину и пошла к деревни. Она вышла на небольшую просеку и увидела телегу с дровами, на которых спал Федор. Степанида остановилась и залюбовалась им. Она была влюблена в этого высокого черноглазого, черноволосого, веселого парня. Первый в работе, в играх и танцах, многие красивые девчата сохли по нему. Но он был словно каменный. Саму Степаниду нельзя было назвать красавицей, маленькую и полную, прелесть была в ее длинной, толстой и белокурой косе. Но нельзя было не обратить внимания на ее блестящие голубые глаза, с надломленными посередине бровями придавало ее лицу лукавство. Она первый раз поняла, что любит его, когда девчата собрались играть в горелки и тут же появились парни. Степанида бежала во весь дух, уже слышала дыхание и руки обхватили ее талию; она увидела черные глаза, улыбку. Сердце, но им уже кричали. А Федор, улыбаясь, протянул ей руку и они вместе побежали на поляну. А потом, был костер и они вместе через него прыгали, спускали венки на воду, и она загадала свое желание, видеть его своим мужем. Степанида, опустив корзину, потихоньку подошла к телеге и посмотрела на своего любимого. Степанида неожиданно для себя забралась на телегу и, наклонившись над Федором, поцеловала его в губы. Федор открыл глаза и сел. Недоуменно смотря на нее.

–Ты чего?

Степанида покраснела, но в туже секунду снова поцеловала его. Федор был ошеломлен, он давно заметил ее и уже собирался посылать сватов к отцу Сепаниды, но что –то мешало ему это сделать. Он смотрел на нее и вдруг обнял ее и впился в ее губы.

Только вечером телега, груженная дровами, въехала в деревню, Федор остановился у ворот Степаниды. Соскочил с повозки, помог спуститься девушки и снял корзину.

Жди сватов – прошептал ей на ухо Федор

Степанида покраснела, подхватила корзину и бросилась в дом.

А в октябре была свадьба, шумная и веселая.

А июне Степанида «тяжелая» вышла в поле помогать мужу. Оставив припасы под березкой, она вместе с мужем сеяла пшеницу. Солнце, уже встало высоко и уставшая Степанида, придерживая поясницу и живот, с трудом дошла до березки, села на теплую землю, открыла кувшин с молоком и припала к еще холодному, пахнущему травой. Струйка молока полилась на подол. Степанида отряхнула его и потянулась за ножом, как вдруг резкая боль пронзила ее. Земля под ней стала мокрой, сильная боль скрутила ее, и она даже не смогла крикнуть, словно исчезли все звуки, тяжело дыша, упала на землю, неожиданно рядом на куст села синица, она прыгала по ветке и черным глазом смотрела на женщину. Она пискнула, и это был первый звук, который услышала Степанида, а через секунду она услышала свой дикий крик

Федо о о р!!!

Федор, заканчивавший свою делянку, оглянулся на крик, поставил на межу сито и бросился к жене. Но его помощь не пригодился, сын сам поспешил родиться..

У нас сын. Сын!!! – крикнул Федор и, обрезав пуповину, поднял мальчика к небу – Сын у нас Степанидушка. – Он сел рядом со счастливой и немного уставшей женой.

Дай мне

Федор снял с себя рубаху и завернул в нее малыша и дал жене. Степанида спустила кофту и приложила ребенка к груди, младенец жадно засосал. Неожиданно рядом запела синица, а потом еще одна. А счастливые родители смотрели на своего родившееся чадо. Федор сходил в деревню запряг лошадь и приехал за женой, а, увезя ее в деревню, вернулся сеять. А через месяц малыш был крещен и назван Кондратом.

Прошло пять лет. Однажды осенним днем Степанида пошла в лес и взяла Кондрата с собой. Кондрат посмотрел на мать, она как раз склонилась над очередным грибом и потихоньку бочком, бочком прячась за деревья, улепетнул от матери на поляну. Неожиданно с неба раздалось тоскливое курлыканье. Кондрат поднял голову и с любопытством посмотрел на клин журавлей.

Но через секунду получил крепкую затрещину. К нему подошла мать- Ты куда неслух собрался?

Но вместо того, что бы обидеться, Кондрат обернулся к матери и посмотрел на нее – Мам, а куда они летят?

=А мне почем знать, летят и летят, божья птица

–А он так же от тебя улетит. Ветер его унесет – послышался в позади них глухой, надтреснутый голос.

Степанида вздрогнула и обернулась и тут же стала креститься. Перед ней стояла старуха; худые щеки, втянутые внутрь, переходили в короткий, тупой, дряблый подбородок, нос, словно его обрубили, был короткий, а над верхней губой огромная волосатая родинка; словно огромный паук взобрался ей на лицо и собирается свить свою паутину. Рот, испещренный морщинами и словно провалившиеся яма, она постоянно двигала им. Глаза; запавшие маленькие, близко посаженные. Когда – то зеленые, сейчас на одном глазу было бельмо, а другой глаз блекло зеленного цвета. Этот глаз, блестел любопытством, и какой –то силой

Кондрат спрятался за юбку матери- Мам это ведьма!?

Старуха засмеялась, ее смех как скрежет несмазанной телеги. А во рту у нее не было зубов, только четыре зуба, торчали два сверху и два снизу. Она достала из драного платья крестик и показала малышу.

Нет, неслух крещеная я, а тебя предупредить тебя хочу касатушка, –обратилась она к перепуганной Сепаниде, которая узнала эту старуху.

Это была лесная ведьма, как ее зовут, откуда она, сколько лет ни кто не знал и появлялась перед людьми, когда несчастья может появиться через много лет.

–Улетит твой старшой, с ветром, а младший погубит семью, береги его от девки с волосами, что воронье крыло, а глаза что изумруд –камень.

А Степанида в ужасе не могла пошевелиться, неожиданно послышался шум позади. Сепанида обернулась, но там снова ни кого, но когда она повернулась, то к лесу летела, тяжело взмахивая крыльями, большая белая сова.

Степанида закрестилась, забормотала молитвы и, схватив и испуганного Кондрата, за руку, побежала в сторону деревни.

Она вбежала в дом и упала на скамью, прижала к себе Кондрата.

–Доченька ты что? – подошла к ней мать, сухая, высокая старуха

–Ой, мама там ведьма ко мне подходила. – С трудом, переведя дыхания, прошептала матери Степанида.

Агафья схватила за руку Кондрата и вытолкала его за дверь.– Иди погуляй неслух.. – повернулась к дочери схватила ее за руку и поволокла ее к иконам. –Молись, молись хорошенько за душу твою.

Федор тоже встретился с со старухой. Он рубил сухостой, когда почувствовал, что кто –то дотронулся до его плеча, когда он обернулся то увидел ведьму, он так и застыл. Старуха дотронулась до его креста, словно проверяя его вес, посмотрела в глаза Федора

Крест твой никто не увидит, кому не дано увидеть. Носи, его, не снимая. Потом после рождения второго сына отдай ему и так будет всегда и тогда убережет он вас.

Она ушла в лес, а Федор стоял и смотрел ей вслед, очнувшись, он побрел домой, но не сказал жене кого встретил в лесу.

Незаметно пробегало время, прошло двенадцать лет, Кондрат вырос, стал красивым молодым человеком. Высокий, мускулистый, с гордо посаженой головой, с темно голубыми глазами. Иногда в его глазах сверкал буйный нрав и огонь. Пушистые длинные, черные ресницы. Чуть изогнутые сросшиеся на переносице брови, придавали его лицу настороженное выражение. Тонкий, ястребиный нос, полные губы всегда поджатые. Он, как и отец, всегда был первым в работе, но он был скуп на слова и веселился с неохотой, он больше любил сидеть на берегу реки и смотреть на ее спокойные воды, да ходил к священнику и тот учил его грамоте. Степанида уже говорила мужу, что пора женить сына невеста уже есть, но Федор отговаривал ее, пусть парень погуляет. Невеста соседка Любомира. Шестнадцатилетняя девушка голосом тиха, душой добра, ни лицом красива, руки волшебные, вышивает, так что любо дорого глядеть. Первая певунья во время зимних посиделок. Кондрата и Любомиру уже все считали женихом и невестой и подруги готовились к свадьбе.

Зима началась слишком рано и неожиданно, только когда вечером ложились спать, была осень. Утром повалил снег, засвистел ветер и вот сейчас уже ночь, а метель расходилась еще сильнее, ветер выл в трубе, словно голодный зверь, окна дрожали от непрерывных порывов ветра, даже в доме было слышно, как гудело в лесу. Деревья возле дома жалобно скрипели, и, кажется, калитка не закрытая хлопала. Степанида шила рубашку посматривая на дверь, она беспокоилась за мужа, неожиданно малыш больно толкнул ее, и она отвлеклась от дум. Она улыбнулась и положила руку на свой уже большой живот, уже думала, что господь больше не даст ей детей кроме Кондрата, но, наконец, скоро с Федором у них будет ребенок. Она снова подумала о муже. Федор, пошел к старосте, и до сих пор его не было. Степанида уже хотела послать Кондрата за отцом, когда послышались тяжелые шаги и скрипнула сенная дверь, и дверь в избу резко открылась, и вместе с облаком пара вошел Федор..

–Что так долго?

Но Федор не ответил, он прошел в избу, даже не отряхнув снег с тулупа и шапки, сел на лавку, закрыл лицо, и тут Степанида испугалась, Федор плакал.– Феденька что случилось. Да говори, не томи душу.

Федор, не отрывая рук от лица, прохрипел. .-Сына нашего продают, сам слышал от старосты.

Степанида вскрикнула и закрыла рот рукой. Она посмотрела на печку, где спал Кондрат, и залилась слезами, встала и пошла к печки, когда Федор остановил ее.– Не буди его, пусть поспит, силы ему будут нужны.

Степанида повернулась к мужу и с ужасом смотрела на него.– Что делать, делать то что?

–А что тут сделаешь. На все воля Господня – тоскливо сказал Федор.

Степанида зарыдала и прижалась к груди мужа. Полночи они проплакали и, в конце концов, уснули за столом.

Кондрат проснулся от скрипа двери, весь разговор матери с отцом он слышал, лежал на печки, стараясь не дышать. Давняя задумка сбежать с каждым днем все больше и больше крепла у него, собирая деньги, которых у него накопилось уже рубль с полтиной. Он мечтал о свободе, о кораблях, летящих по глади воды, которые он видел в Петербурге, один раз, когда отец его брал в город. И там он увидел удивительную сказку. Они словно ветром поддерживаемые качались на волнах. Они были свободны, они были в удивительных странах. Кондрат мечтал, что пойдет на этих кораблях и увидит то, что не может увидеть его отец. Он один раз поделился своими мечтами с Любомирой, но укорила его «Не наше это дело, Кондратушка, должно каждому бог дал свою жизнь, нам работать в поле, барину нашему отдыхать…». После он не говорил о своих мечтах с Любомирой, но мечта крепла. А решимости не было, он уже думал, что Любомира права, но сейчас все сомнения пали или сейчас или ни когда. Кондрат лежал на печи и ждал, наконец, родители уснули, он спрыгнул с печки, быстро оделся, взял со стола краюху хлеба уже был у двери у, когда остановился, вернулся к столу. Осторожно поцеловал мать и отца, перекрестил их и тихо вышел из дома. На улице его встретил холодный порывистый ветер, закрываясь от пронизывающего ветра, Кондрат, с трудом вытаскивая ноги из глубокого снега шел к барскому дому. Большой двух этажный особняк с двумя пристроями по бокам, с большой верандой на втором этаже, где так приятно пить чай в прекрасную погоду, дом был хотя и старый, но хорошо отремонтированный и покрашен, он стоял вдалеке от деревенских изб, на небольшой горке и казалось, над деревней, плывет большой корабль.

Тоскливо скрипели изгороди от ветра, где то выла собака, а может это, был волк. Он уже был возле барского дома и, закрываясь, от ветра и снега, посмотрел на окна, все они были темны, пройдя через черный ход, и прошел на кухню, а потом и в кладовую, достал мешок и стал совать в него продукты. Набрав мешок, поднялся наверх, в доме было темно, только в коридоре горели лампы. Света было достаточно, Кондрат вошел в кабинет к барину, случайно задел статуэтку и она упала на ковер заглушивший звон. Но Кондрату показалось, что гром прокатился по дому. Он, стоял, ни жив, ни мертв, ему казалось, что сейчас сбежится весь дом. Стук сердца раздавался, словно по всей комнате, с трудом выдохнул, подошел к столу. Принялся за дело, он помнил что, однажды заглянув в окно, он увидел, как барин прятал деньги в сейф. Сейчас они ему пригодятся.

«Вот и картина! Но вот как открыть! Вспоминай, вспоминай!»

Словно картинка отпечаталась, барин наступает на ножку стола, в виде лапы зверя. Кондрат повторил, послышалась музыка, Кондрат, не ожидавший этого начал паниковать, но сейф открылся, и музыка прекратилась. В сейфе, лежали драгоценности и деньги, Кондрат взял все деньги, закрыл дверь сейфа и вышел из дома, закрыв все двери. Он пошел к конюшне, вошел внутрь, его встретило тепло, запах сена и навоза, ржание лошадей и ворчание старого Пирата. Краюха, брошенная собаке, тут же была съедена. Кондрат прошел в денник, заседлал лошадь, и вывел из конюшни, легко взлетел на нее. Направил лошадь обратно к своему дому, но он остановился возле дома Любомиры. Привязав лошадь к ограде, перелез через забор и на него бросился Трезор, но тут же остановился, узнав Кондрата и радостно виляя хвостом, проводил его до двери, а сам залез под крыльцо. Кондрат вошел в сени, подошел к двери в избу и постучал. Необычайно быстро дверь открылась и на пороге стояла Любомира с братом на руках.

– Кондратушка ты, что в такую пору? – Прошептала она.

–Выдь на улицу.

–Братку, усыпить надобно

–Время нет, выдь

–Хорошо!

Любомира вернулась в избу, осторожно положила малыша в каченку, накинула на себя тулуп и вышла в сени.-Кондратушка темно тут и холодно, зайдем в избу

Кондрат обнял ее и зашептал на ухо. – Бежать хочу Любомирушка, бежим со мной.

Любомира прижимаясь к груди Кондрата, не поняла смысла его слов. – Куда бежать?

–Сбежать отсюда. Куда ни -будь далеко. Бежим со мной! – лихорадочно шептал он. – Деньги есть.

Любомира старалась рассмотреть его лицо. Но в сенях было темно, только можно было разглядеть глаза. Она испугалась, что больше не увидит родителей и братьев и сестер, испугалась, что не сможет жить, где то еще.

–Меня продать хотят! – прошептал Кондрат

–Я не могу, не могу! – зашептала Любомира

–Тогда прощай!

Кондрат поцеловал девушку и выскочил вон. Перелез через забор, отвязал уже замершего коня и вскочив на него и словно соревнуясь с ветром, вылетел из деревни. Кондрат остановил лошадь в конце деревни и оглянулся назад. Снял шапку.– Прощевайте родители и ты Любомирушка не поминайте лихом, давно я думу думал и давно решил уйти, не по мне така жизнь. -Надел шапку, дал шенкелей без того горячему коню- Но Ветер.

Взметнулся вихрь снега и исчез Кондрат в белой пелене, а ветер замел следы.

А утром вся деревня была поставлена на уши.

Полиция перевернула все углы в близлежащих деревнях, но беглец словно растворился. Только через две недели Любомира рассказала Степаниде о последнем разговоре с Кондратом

Родители Кондрата были рады такому стечению обстоятельств, но иногда Степанида плакала, когда вспоминала сына, молилась за его грешную душу. Федор желал счастья своему бунтарю сыну, который, долго не думал и не гадал и не пожелал смириться с судьбой. Он последовал своей мечте, но, а что будет дальше, Федор надеялся, что мальчик добьется всего если не погибнет на своей дороги и то, что он выбрал нужную дорогу. Ведь сам он желал, втайне, мечтал, сам, также как сын, исчезнуть, но все тот же страх и сомнение поглотили последние, попытки пламени разгореться.

Рождения Петра стало для Степаниды и Федора, хоть какой- то, отдушиной. А Федор позабыл о предупреждении старухи.

**** Санкт- Петербург

Дом Вороновых

1826г. июнь

Отшумела война. И жизнь потекла своим чередом, многое менялось, но не повлияла на жизнь ни Федора, ни Степаниды, ни Петра.

Петр вырос, и отправили его в город служить конюхом.

Петр стал настоящим красавцем, высокий, крепкий, большие черные глаза сверкали хитростью и лукавством, а большие черные ресницы придавали его лицу чуть ленивое выражение. А брови, словно два крыла разлетались. Красивые, полные губы всегда чуть улыбались. Он разбивал сердца всем служанкам, но и не только им, многие были не прочь провести с ним ночь, его новая жертва, жена хозяина мясной лавки, была старше его на десять лет. Вдобавок Петр получал кой, какие деньги копил на вольную и на покупку дома и земли. А то, что он крепостной мало Петра волновало

Петр месяц, не приходивший к Анне, пришел к ней вечером, прекрасно зная, что в пятницу ее муж уезжает. Подойдя, к знакомым синим воротам, со вставшими на дыбы деревянными коньками на крыше, воровато оглядевшись по сторонам. Но если бы он присмотрелся, повнимательнее, увидел как из дома, напротив, на него внимательно смотрят две женщины. Женщина посмотрела на свою товарку. Та хитро ей подмигнула и прошептала

– Вот Анька муж из дома, любовник в дом во дает и не боится.

Петру же все же стало как- то не по себе, но он открыл калитку, погладил подбежавшего Трезора, огромный пес смахивающий больше на лохматого теленка, который радостно повизгивал от ласки, а, получив кусок хлеба, убежал в будку. К остальным любителям зайти во двор Трезор относился совершенно иначе. Многие любители оставались без штанов или были сильно покусаны, даже хозяин его побаивался. Но, а секрет в том, что Петр спас Трезора, вытащив его из канавы, отдал Анне, у которой как раз собаку отравили. Трезору было всего месяц, но он хорошо запомнил своего спасителя. Петр подошел к двери и, войдя в сенник, постучал в дверь в дом.

–Трофимушка, что ты уж в дом стучишь. – Послышался удивленно недоуменный бархатистый голос

Дверь открылась, и женщина попала в объятия Петра.

Вот и я, – прошептал он, целуя вырывающуюся женщину. – Ну, прости меня, знаешь что подневольный.

Еще крепче сжал ее в объятиях и жарко поцеловал ее в губы, до нехватки воздуха в груди. Подхватил ее на руки и отнес переставшую вырываться женщину в кровать. Не переставая ее целовать, раздел ее и разделся сам. Словно уж он обвивался, вокруг Анны, его руки ласкали ее, его губы целовали, и женщина провалилась в бездну наслаждения, они воссоединились, и пик наслаждения поднял их на вершину блаженства. Всю ночь они не проронили ни слова, и только когда пропел второй петух, они провалились в освежающий сон. На рассвете Анна разбудила Петра поцелуем, теперь уже она дарила ему свою ласку. Уставшие они лежали в объятиях друг друга, Петр как кот лениво жмурился, а Анна, прижимаясь к нему своим рыхлым телом, жарко целовала его грудь.

Петруша как долго я тебя ждала

Не мог раньше прийти, – соврал Петр, вспоминая красивую служанку из дома Бестужевых, с которой так славно провел последний месяц.

Петруша как хорошо с тобой, давай я тебе дам на вольную

Петр, обнимая ее, и целует

–А муж не узнает?

Да дурень он, да деньги где –то прячет, но мне скажет, а потом мы с тобой во Францию уедим, деток нарожаю тебе.

Вот за это тебя и люблю Аннушка, за твою доброту.

Когда Петр собрался уходить, Анна обняла его

–Не пущу

–Аннушка мне пора – осторожно отстраняясь от нее, встал Петр.

Анна лежала на постели обнаженная, полная грудь, словно намасленная заблестела под солнечным лучом. Дряблая жирная кожа задрожала от движения.

Не уходил бы от тебя – страстно прошептал Петр. Целуя ее в губы.

Он был за воротами, когда его губы скривились

Вот дура. – Достал из карман рубль и, подкинув, снова поймал.

А улица была наводнена народом, лавочники, отрывали магазины, проезжали извозчики. Но вдруг все словно замерло. В дали, послышалась цыганская песня, Петр увидел, нет, даже не увидел. Она словно волшебница появилась из толпы своих собратьев, стройная словно березка, чуть смуглая кожа, красивые черные волосы обрамляли ее личико. Большие темно-зеленые глаза горели, словно изумруды, а тонкие надломленные посредине брови придавали ее взгляду властность и наивность. Тонкие правильные губы, нижняя губа выдавалась вперед с решительным видом, маленькая ямочка придавала ее лицу еще более прелестный вид. Петр восхищенно смотрел на девушку, а она подошла к барину, сидевшему в коляске

Эй, дорогой, дай, погадаю, всю правду расскажу, что, было, будет, чем сердце успокоится.

–Уйди воровка. – Поморщился тот

Цыганка усмехнулась, тут Петр увидел то, что его потрясло и восхитило, ее глаза стали черными. А барин медленно, словно кукла достал кошелек и отдал его девушке, она быстро отошла от коляски, цыгане окружили ее и увлекли за собой. А барин, после того как цыгане отошли, вздрогнул и ударил кучера по спине

–Ну что встал гони.

А табор уходил из города, а Петр последовал за ними. Он увидел что девушка вышла из табора и пошла за водой, он окликнул ее.

–Давай помогу. – Предложил Петр, забирая ведро

–А ты не боишься?

–А чего бояться. Нежели от такой красивой девушки можно, что –то ждать плохое? Звать то тебя как красавица

–Диана. А тебя?

–Петр

–Дальше тебя нельзя – сказала Диана, забрав у Петра ведро у кромки леса

–Давай встретимся, красавица

–Нет. – Тихо сказала Диана, пересилив себя, и быстро ушла. На следующий день он прокрался к самому лагерю. Табор остановился на краю леса, на небольшой поляне. Кибитки пестрые такие же, как люди стояли полукругом. В центре круга горел большой костер, а возле кибиток горели костры поменьше. Женщины старались приготовить еду, мужчины курили или чистили лошадей. Возле одной из кибиток рычал медведь. Петр увидел Диану, она вошла в одну из кибиток. Петр проверил ветер, ветер дул из лагеря и он, ползком стараясь, что бы не кто не заметил, прокрался к кибитке. Хотел уже взобраться, как вдруг залаяла собака. Он приник к земле и ползком забрался под кибитку. Собака пробежала перед кибиткой, а за ней бежал мальчик, смеясь и что- то крича. К кибитке подошел цыган, и его сапоги оказались перед носом Петра, он даже перестал дышать. Цыган ушел, и Петр осмелился выползти наружу, поблизости ни кого не было, и он юркнул в кибитку, девушка испуганно вскрикнула. Но Петр прижал ладонь к ее губам и прижал ее к себе.

Тихо, тихо не кричи, я тебя отпущу, а ты не будешь кричать?

Диана минуту назад гадала, карты сказали, что тот, кто будет владеть ее сердцем рядом, но так рядом она не ожидала. Она кивнула и теплые, сильные руки отпустили ее.

–Зачем ты пришел? – Испуганно прошептала она

–Видеть тебя еще раз хотел, ты же отказалась прийти, вот и я сам решил прийти.

–Но мы же только что у речки встретились

–Но я хочу видеть тебя, завтра, еще и еще.

–Хорошо, завтра у реки, а теперь уходи, а то мои братья придут.

Петр улыбнулся и также исчез из кибитки. Ползком добрался до леса, и, оглянувшись, увидел, что девушка, стояла у кибитки, а заходящее солнце освещало ее, закутанную в шаль, которая показалось Петру волшебной и таинственной.

А Петр, улыбаясь, направился в город, неожиданно для себя он оказался у дома Анны и увидел огромную толпу

–Что случилось? – поинтересовался Петр у мужичка с лохматой бородой

–Да Тихон свою бабу убил, любовника себе завела, вот он ее и прибил. – Пробасил тот.

Послышались крики, и полицейские с трудом вытолкали из ворот пьяного в стельку Тихона, измазанной в чем- то красном белой рубахе

–Не трожь я самого Кутузова видел, он мне орден дал. Не трожь паскуда. – Орал Тихон.

Рядом стоящие женщины сокрушенно качали головой и причитали. Тихона с трудом затолкали в полицейский возок и увезли. Петр почувствовал вину, но не надолго, ночь он спал прекрасно. А на следующее утро его вызвал Владимир Сергеевич. Владимиру Сергеевичу сидел на диване и хмуро смотрел на Петра. А он мучительно думал, зачем он вызвал его по какому вопросу.

Петр, послушай, ты не чего не знаешь, почему мне пришло это? – Владимир Сергеевич бросил на стол письмо

–Барин вы же знаете, я читать не умею.

–Да не уж то?! – искренне удивился Владимир Сергеевич,. – с каких пор ты разучился читать?

–Да я читать ни когда не умел – искренне врал Петр

–Хорошо я сам прочту тебе « Барин Владимир Сергеевич Ваш конюх Петр обесчестил мою дочь, она служит у Бестужевых, она вольная и прошу вас наказать его….» дальше читать не буду, – Владимир Сергеевич хмуро посмотрел на Петра. – Почему я должен получать это?

–Барин, – Петр бросился в ноги Сергея Григорьевича, – барин. Я в жизни не знал этой девки, у Бестужевых не был, вот вам крест, – осенил он себя большим размашистым крестом, – мало ли Петров на свете. Там же не говориться какой Петр, может, кто и назвался моим именем и сказал, будто служит здесь.

Да верно, – задумчиво сказал Владимир Сергеевич, – не написано. Ладно, иди.

Петр, кланяясь, пятился к дверям, выйдя из комнаты и, закрыв дверь, облегченно вздохнул и тут же вспомнил о Диане. Он выбежал вон из дома и столкнулся с Фёклой, служанкой Бестужевых. Мысленно выругавшись, он схватил ее за локоть и потащил прочь от дома, девушка даже не вырывалась. Остановившись за домом, в переулке он повернул ее к себе и посмотрел на её пухлое личико, с ямочкой на подбородке и это вызывало у него отвращение

–Че пришла сюда?

–Петенька я сказать тебе хотела …

–Что ты хотела убить меня, меня барин запороть обещал, что писать решила

–Это не я. – Фекла заплакала

–А кто я? Я же тебя просил подождать, я найду вольную, и мы сбежим.

–Но я.

–Но ты не думаешь, и расстанемся мы с тобой. Потому что жизнь мне милее, прощай, –Петр наклонился и поцеловал ее в губы. – Прощай. – И быстро ушел.

–Но я беременна. – Прошептала девушка.

Он пришел на место встречи, но девушка не пришла. Он хотел пойти в табор, но возле кибитки девушки толпилось много народу. Он словно безумный стал искать встречи с этой цыганкой. Он чуть ли не каждый день ходил к табору, но его постоянно ждала неудача, искал в городе, но цыганка была неуловима. Иногда он ее видел, но она, молча, уходила и даже не удостаивала его взглядом. В конце концов, достал

Одним днем вернулся, раздосадованный, прошел в людскую, достал хлеб и, подпер щеку, сел за стол и ел хлеб просто, что бы съесть. В людскую вошла кухарка, полная веселая женщина, посмотрела на Петра

Что ты голову повесил, ты Петруша женился бы что ли, а то девкам голову мутишь, смотри, а то барину надоест , он тебя женит

–Да что вам надо. – Пробурчал Петр, бросил хлеб на стол и выскочил за дверь и ушел в конюшню.

Он был зол из-за обмана девушки, взял щетку и стал чистить лошадь. От резких движений лошадь заржала и прижала уши

– Прости Ласточка, – потрепал по холке лошадь Петр и тут же перед глазами встал образ девушки, черные смоляные волосы, блестевшие на солнце, глаза зеленые как трава. Волосы точно такие же, как грива кобылицы, которую он сейчас чистит, – у, ведьма, что ж ты мне так запала. – Простонал Петр и, выйдя из денника, рухнул в опилки, лежащие в углу конюшни. Закинув за головы руки, он смотрел на стропила, закрыл глаза, тут же перед глазами встала девушка. Петр вскочил, чувствуя в груди необъяснимое томление, жгучую тоску и еще что –то необъяснимое. Прошло две недели, а тоска не проходила, Петр до неузнаваемости изменился; похудел, под глазами черные круги. Горничная дома Вороновых Катерина сидела за столом в людской и уже несколько минут наблюдала за Петром. Он сидел как пришибленный и, втянув голову в плечи, бессильно опустив руки на стол ,безразличным потухшим взглядом смотрел на стол.

–Что Петруша любовь сердце рвет? – спросила, когда –то влюбленная в него девушка и столько было в ее словах ехидства и злорадства, что глаза Петра загорелись злобой, он поднял голову. И взглянул на нее. –Что Петруша глядишь, смотри глаза не прогляди, – хохотнула Катерина и выбежала из людской. – Обязательно познакомь с ней, хочу знать кто она.

–Ох, плохо мне – простонал Петр и опустил голову на руки

–Что Петруша понял теперь что значит любовь сердечная? – послышался укоризненный голос кухарки – это тебя бог наказал, что девкам жизнь попортил.

Петр, молча, встал и ушел, светлы ночи Петербурга, в эти три месяца барин вдруг решил остаться в городе, а не ехать в деревню, Петр же на месте барина готов был бежать туда сам. Оседлав каурую кобылу, Петр поехал, куда глаза глядят. Когда он понял что глаза его вывели к тому самому месту, где находился табор, он решил побыстрее уехать. Но насмешница судьба словно дала ему еще раз увидеть ту, которая заставило его сердце сжиматься и трепетать. При свете белой ночи вода в реке отражалась голубым светом, и отражались в ней деревья; опустили свои ветви в воду плакучие ивы; огромные сосны отражались в воде, как мачты кораблей, казалось, что, вот, вот на воду спустится корабль, и понесет в неведомые дали своих пассажиров; березки застенчиво жались к великанам и украдкой поглядывали в воду. Только шаловливый, теплый, летний ветерок поднимал мелкую рябь на воде. Теребил ветви ив, потрепал прическу березку и запутался в вершине могучей сосны, с трудом выпутавшись, он исчез в вышине. Но сам воздух был насыщен теплотой, запахом трав и лесных цветов, словно маленькие огоньки в темноте леса, мелькали светлячки и как стрелы пронзали чащу. Лучи белой ночи, все дышало свободой, тайной и загадкой, но в этом волшебном месте находилась та, которую так искал Петр, он, попав в это таинственное место, был зачарован и даже не понял, что увидел ее; она купалась, в костюме Евы и была самой прекрасной; стройное, смуглое тело, освещенное солнцем, было гибким, словно березка и как нимфа появилась из воды, села на упавший ствол и освещенная светом ночи была еще прекрасней, чем днем.

У Петра, который спрятался кустах, забилось сердце при виде ее лица. Он осторожно вылез и спрятался за дерево. Диана оделась, заплела косу и тихо, что –то, напевая, пошла в сторону кибиток. Неожиданно, чья – то сильная рука схватила ее за руку и вот уже она упирается в чью, –то грудь и смотрит в черные полные восхищения глаза.

–Почему ты меня обманула? – шепот гипнотизировал, тут Диана узнала его.

–Пусти. – Оттолкнула она от себя Петра и, вырвала руку, быстро пошла в сторону кибиток.

–Подожди, – Петр бросился ей вслед. – Я не могу без тебя я хочу еще раз тебя увидеть

Но Диана даже не обернулась, Петр резко схватил ее за плечи, повернул к себе и поцеловал ее в губы. Пощечина была звонкой, щека заболела, а глаза девушки прожигали душу. Она освободилась от – него и так же молча, развернулась, что бы уйти.

Прости!

Но Диана не ответила, неожиданно запнулась о корень и упала, и поранила ногу. Петр бросился к ней и помог ей подняться, но кровь пошла еще сильнее. Петр оторвал рукав от своей рубахи и перевязал ногу.

–Вот и все – сказал он, подняв на нее глаза, и застыл

Они встретились глазами, словно ток прошел между ними. Сколько они просидели и не помнили, но когда стал накрапывать дождь, они очнулись.

–Приди завтра. – Попросил Петр

–Приду! – Прошептала Диана и исчезла в лесу.

Петр был возле дома, когда увидел толпу людей, подошел ближе и увидел на мостовой в мокром платье лежащую женщину.

–Утопленница, грех то какой утопилась. – Прошептал кто –то из женщин.

Петр был в не том настроении, что бы смотреть на такое. Он развернулся и ушел. За прошедшие два месяца Петр изменился. Он стал задумчив, меньше гулял, чем сильно удивлял всех, сам он удивлялся своему новому чувству. Он ждал встречи с Дианой, как человек в пустыне жаждет глотка воды. Их встречи были коротки, и Петру казалось что, увидев, ее он, снова обретал дыхание и новую жизнь. Первый поцелуй, словно первое открытие, купол неба был их свидетелем их любви. Лес оберегал их встречи и предупреждал каждой веточкой и каждым листком. А в таборе меньше всего волновало, что девушка ходит за водой. Только Шавдор стал, что –то подозревать и однажды пошел за сестрой, но сухая ветка, треснувшая, под его ногой, была сигналом для влюбленных. Петр исчез в чаще. Диана сорвала первый попавшийся цветок и сидя у реки делала вид, что нюхает его.

–Кто с тобой был?

Диана вздрогнула и обернулась к брату. – Я была с рекой, небом, лесом, с воздухом. Какой ты ответ ждешь?

–Хватит мне морочить голову, – разозлился Шавдор. –Здесь был человек.

–Человек? – Диана обеспокоено посмотрела на брата. – Тебе может, показалось здесь только я

Поняв, что с ней спорить бесполезно, Шавдор схватил сестру за руку и утащил в лагерь. Приказал ей сидеть в кибитке неделю. Петр неделю ожидал ее на обычном месте. И три раза чуть было не был пойман Шавдором. Его спасло то, что он хорошо плавал. Их встреча была такой, будто они не виделись вечность и когда они лежали обнаженные под ярким небом и чувствовали себя самыми счастливыми людьми на свете.

Но однажды Диана проснулась от неясной головной боли и легкой тошноты, она почувствовала, да, да почувствовала, что внутри нее зародилась жизнь. И в этот же день барон приказал всем собираться. А еще он объявил, что через месяц Диана и Рустам поженятся, что встретило в лагере восторг. А Диана поняла, что надо действовать. Петр как обычно ждал ее на опушке леса и уже начинал беспокоиться, когда увидел ее скачущую на лошади и вторую лошадь с привязанными тюками. Диана подскакала к Петру и попала к нему в объятья.

–Милый мой, любимый

Петр отстранил ее от себя-Что случилось?

–Табор наш уходит. Барон приказал, а потом меня замуж выдадут, не хочу я за тебя хочу.

–А твоя сила?

Диана покраснела и опустила глаза.– Последний раз я ею пользовалась, беременная я Петруша

Петр побледнел и отошел от нее.– Отказываешься от меня?

–Да ты что сума сошла, люблю тебя, но крепостной я. Да жить негде.

– Ничего деньги у меня есть. Дом куплю, да потом тебя выкуплю.

–А они за нами не погонятся?

Диана рассмеялась. – Год будут думать, что я с ними.

Но выкупить Петра у Брумы не получалось, Владимир Сергеевич поставил условие, что Петр будет работать у него еще два года, только тогда он даст ему вольную, на том и порешили. Петр и Диана сложили деньги, которые у них были и купили небольшой домик на окраине города.. Через семь месяцев родились Анна – Араксия и Сергей- Стефан. Оба решили, что у малышей будут два имени русское и цыганское. О свадьбе они договорились, что через два года, когда Петр будет вольным, они поженятся. Прошло четыре месяца после рождения малышей, когда случилось то, что не ожидали ни Диана, ни Петр.

Диана накормила сына и положила его в колыбель, когда случайно взглянула в окно и тут же ее бросила в холодный пот. По улице ехали ее три брата и сын барона. Диана заметалась по избе, схватила дочь и затолкала спящую девочку на печку. Бросилась к сыну, но дом вошли ее братья; Зага встал у двери, Санко постукивая плеткой по сапогу, оглядел дом

Шавдор хмуро посмотрел на сестру. Он до сих пор не мог поверить, что Диана так поступила со всеми. Они видели, что Дины нет с ними рядом, но все считали, что так и должно быть. А когда пришли в себя были слишком далеко от города, что бы возвращаться, и вот спустя год они вернулись, благодаря мальчишкам они узнали, где живет Диана, ни кто не мог поверить, что у нее есть дети и то, что она живет с тем человеком. Как хотелось Шавдору убить совратителя своей сестры, но приказ барона был строг; привести Диану и детей в табор и не трогать мужчину, лишних неприятностей табору не надо.

–Здравствуй сестра! Мы за тобой, собирайся.

–Я не куда не поеду

–Где второй ребенок? –тихо спросил Санко

Диана перепугалась и вдруг решилась, – он умер две недели назад, – прошептала она, внимательно смотря брату в глаза, и молилась, что бы ее сила вернулась, или хотя бы братья поверили, он нервного напряжения, из глаз покатились слезы, женщина заплакала. – Я никуда не поеду, не оставлю могилу своей дочери

Но никто ее не слушал, Санко вырвал из ее рук ребенка и пошел во двор. Брума плача побежала за ним.

Братья хмуро посмотрели на обстановку и ничего, не взяв, ушли. Шавдор, посадил сестру на свою лошадь, неожиданно, в проулке появился Петр, увидев цыган, бросился к жене, но Лойза загородил своей лошадью ему дорогу. Все делалось, молча, какая -то жуткая тишина вилась над домами, даже лошади не фыркали. Петр стоял на месте и смотрел, как увозят Диану и сына. Услышав громкий плачь,,, бросился в дом. Оставив дочь у соседки, Петр направился на поиски жены и сына.

******

Табор остановился на закате дня. Табор молчал, даже дети не плакали, и не капризничали. Молчали и собаки. Словно все сговорились, если разговаривали то только шепотом и то, не нарушая тишину. Тишина была предвещающее ни чего хорошего. Диана, сидела в кибитке, обняв то единственное, что у нее осталось – сына. Диана незаметно для себя уснула, а проснулась от таких знакомых и ласковых рук, что узнать их было невозможно.

–Петруша!

Она села и глаза их встретились. Петр жадно целовал ее лицо, губы, руки.

–Я за вами – Шептал он

Диана, околдованная неожиданным появлением Петра. Очнулась и представила, что будет с ним, когда их поймают. -Я не пойду! – Прошептала она.

Петр удивленно посмотрел на нее и она, опережая вопрос, обняв его, зашептала, – опасно нам бежать -Петенька, через год я приеду, потерпи, так нужно, сила моя вернется, и я вернусь.

–Обещай мне?

–Обещаю

Петр еще раз поцеловал Диану, поцеловал сына, уже хотел сползти с кибитки, как Диана схватила его за руку. –Как Аннушка?

–У соседей оставил, –прошептал он, скрываясь под кибиткой и уже лежа под кибиткой, прошептал между досок. –Я люблю тебя?

–Я люблю тебя, – прошептала Диана склоняясь к доскам и целуя их.

Петр исчез, а Диана сидела и прислушивалась к каждому шороху, пока не задремала.

Петр, с трудом добравшись до подлеска, вдруг остановился. « А что если она обманет и не вернется. А что если я заберу ребенка, то она обязательно вернется» – закралась ему в голову мысль. Он стоял и пытался выбрать уходить или все же идти. Уже начинался рассвет, медлить было уже нельзя, он решил идти. Он уже добрался до кибитки, когда увидел фигуру, стоящую у входа, осторожно подобравшись, он бросился на человека и, зажав рот, несколько раз ударил его камнем по голове. Спрятав тело, под кибиткой, стараясь не шуметь, забрался в кибитку. Даже в темноте слышал спокойное дыхание жены и посапывание сынишки. Взяв корзинку, спрыгнул с другой стороны и, пригибаясь, побежал к лесу, но возле леса увидел лошадь, оседланная, словно дожидалась его. Отвязав лошадь, повел ее в лес. Его лошадь была чуть жива. Закрыв корзинку крышкой, привязав , к седлу вскочил на нее и был таков.

Утро. На весь горизонт протянулся зеленый луг. Марево, стоящее над ним будто оживляло его, пройдет легкий ветерок, словно взлетят живые цветы. Бабочки снова опускаются на свой цветок, а не вдалеке, над обрывом над рекой мчатся стремглав ласточки. Вот неожиданно одна из них ловко схватила бабочку и вернулась обратно в свое гнездо. Где ее уже ждали, пять голодных ртов, но забеспокоились ласточки, закружили, тревожно закричали. А вскоре стало видна причина их беспокойства, по краю обрыва мчалась лошадь, всадник неистово подгонял ее, позади видны четыре всадника. Лошадь первого уже в пене, вдруг нога попадает в яму и падает в обрыв, а человек катиться по земле. Лошадь летит в пропасть и падает в реку. Река окрашивается в кровавый цвет. Не обращая внимания, боль в боку, Петр вскочил и бросился к краю. Хватаясь за густые кусты, попытался спуститься, вниз, но большие куски глины срываются у него из -под ног, он, повиснув на кустах, с трудом залез обратно, и, смотря вниз и дико закричал

– Сынок, Сереженька

К Петру подскакали трое цыган, они не обратили внимания на него, соскочили с коней и молча, смотрели вниз. Послышался стук копыт, Шавдор оглянулся

Останови ее. – Приказал он Санко, но опоздал.

Диана направила свою лошадь вниз и, упав со спины лошади, покатилась с обрыва, в конце с трудом встала и, качаясь, бросилась к реке, вдруг споткнулась о камень и упала в реку, ударившись головой об острый край камня, выступающий вниз воды, вода снова побагровела. Мужчины в ужасе смотрели в низ, но вдруг воздух снова огласился плачем. Все оглянулись, на краю обрыва стояла старуха – цыганка, она отпустила повод черного коня, он повернулся, почувствовав свободу, убежал на поляну. Старуха упала на колени и обхватила голову, завыла, неожиданна, замолчала и подняла голову и посмотрела на Петра, так что тот попятился

Будь ты проклят, кровь моей дочери, сына и внука на тебе и на твоем роду. Пусть вся твоя ветвь медленно будет гнить, все твои предки будут погибать в расцвете лет от всевозможных причин. Дети на твоих руках умирать будут, но только младшие выживут, и у них дети будут умирать. Пусть эта река будет вам судьей. Если хоть каплю, крови кто, то еще впустит в нее, мое проклятье сильнее будет. Убийца. Насылаю на тебя проклятье да будет так.

И снова зарыдала и снова стала бить в себя грудь.

Шавдор сунул в руки, онемевшего и побледневшего Петра, повод лошади. Петр с трудом залез на лошадь и уехал.

******

Прошедшие два года для Петра были похожи на жуткий сон. Вместе с дочерью Владимир Сергеевич отправил его в деревню. На просьбы дать ему волную, Владимир Сергеевич возмутился и сказал, что после того как Петр долго пользовался его добротой, он должен был, благодарен, что он, Владимир Сергеевич не выпорол его или не продал. Для Петра было мучением ощущать себя виноватым в гибели Дианы и сына, он день и ночь придумывал себе оправдание, что если бы братья бы не поехали за ним они бы были живы, если бы не было оврага, все было бы нормально. Он считал каждого виноватым, но не себя.

Прошло несколько месяцев, однажды вечером хлебнув лишнего, вошел в конюшню и, войдя в один из денников, рухнул на солому и уснул. Очнулся он от такого знакомого голоса.

–Петр, вставай, вставай.

С трудом, открыв глаза, тут же их зажмурил, ослепительное сияние резануло глаза, приоткрыв их он, увидел Диану, такую же красивую и прекрасную.

–Диана!?

–Уходи отсюда. – Прошептала она и стала исчезать

–Не уходи. – Закричал Петр и вскочил.

Его резкого движения испугалась лошадь, заржала и встав на дыбы, ударила его, от удара Петр отлетел к кормушке, а лошадь опустилась на его руку, дикий крик разлетелся по конюшне и напуганные лошади стали метаться по своим денникам и ржать, крик услышали и дома, слуги бросились к конюшни. Вбежавшие люди в конюшню стали свидетелями еще одного происшествия, из денника, из которого наполовину выполз Петр, рухнула балка, не задев лошадь, которая, перескочив через Петра, с безумными глазами выскочила из конюшни и галопом помчалась по парку. Петр даже забыл о боли когда, оглянувшись, увидел, что балка упала туда, где он спал. Люди с трудом подняли стонущего Петра и отвезли к врачу. Врач, осмотрев руку сказал, что придется ее отнимать. Вскоре его отправили обратно в деревню.

Петр словно забыл о том кого видел он списал все на водку, но списать на водку он не мог одно, проклятье, он все держал в себе и боялся кому-то что –то сказать. И только Степанида Яковлевна сердцем матери чувствовал, что сын, что –то скрывает и это что, –то для него самое страшное и это еще и присутствует в девочки. Она невзлюбила Анну, а Федор Федорович в ней души не чаял, что сильно раздражало Степаниду Яковлевну.

Ну, чего ты возле нее крутишься. – Корила она мужа

Ты посмотри, какая она красавица. – Улыбнувшись, и посмотрев на внучку, сказал Федор Федорович.

–Чертово отродье. – Бормотала Степанида Яковлевна и, крестясь, чертыхаясь, уходила из избы.

Ей с самого начало не нравилась девочка. Как только появился сын с ребенком на руках, как ее сердце забилось в предчувствии беды и эти глаза девочки; глубокие черные, словно в них скрыта тайна человечества, пугала.

Через год, как сына отправили обратно в деревню, Степанида Яковлевна решилась поговорить с ним. Но Петр молчал, и только слезы матери смогли вытащить все, что он утаивал.

Я убил ее, ее мать прокляла меня моих детей и всех. – Шептал Петр матери, сидя на лавке в доме.

Степанида Яковлевна сидела, обняв сына, и плакала, а в воспоминаниях вдруг возникли слова старухи о девушки с зелеными глазами и волосом чернее вороньего крыла.

Пойди к батюшки Енокентию, он твои грехи отпустит, душе твоей покой даст. – Шептала она сыну.

Нет мам, не могу на моей душе столько грехов, что ни один священник их не отпустит.

Ничего, ничего все пройдет. А как она выглядела. – Неожиданно спросила она, Петр поднял голову, она увидела, как лицо сына словно слетела благодать, оно стало ласковым и блаженным. Глаза, окутанные пеленой слез потеплели, – она самая прекрасная. У нее глаза, как зеленая трава, ее волосы как крыло ворона

Степанида Яковлевна перепугалась, услышав, все то описание, которое ей говорила старуха и Степанида превратилась в мрачную страшную старуху, она возненавидела окончательно ребенка и настраивала Петра против собственной дочери.

Через год родители нашли Петру невесту, было согласие и со стороны родителей невесты и барина. Но вот саму невесту забыли спросить, девушка прорыдала всю ночь, узнав за кого ее, собираются выдать замуж, но сам барин приказал ее сторожить, что бы девка ни сбежала. Свадьба была похоже на поминки, невеста с женихом сидели пасмурные; Петр из- за того, что успел напиться, невеста от вида жениха. Но гостям скоро все равно. Запели свадебные песни, начались пляски. Свадебная ночь прошла и исчезла. Но Марфа, по натуре властная и хитрая, сумела, поставить так дело, что муж ходил по струнке и престал пить. Вскоре у них родился Андрей, и Петр почувствовал, что давно забытое чувство просыпается и к жене. И он стал пытаться забыть все, что произошло. Но это у него плохо получалось, живое напоминание о случившемся была дочь Анна. Девочка росла, и вся работа и тумаки доставалась ей. Степанида Яковлевна и Марфа постоянна, попрекали ее куском хлеба. Марфа, смотря на Анну, видела, что девочка превращается в красавицу и, посмотрев на падчерицу, понимала, как красива была ее мать. Сама она рябая, полная с низким грудным голосом ревновала к красоте матери падчерицы, она чувствовала, что Петр любит Диану, даже мертвую и сейчас, напоминание этому его дочь. Ревность все больше и больше просыпалась в ее сердце. Однажды Федор Федорович вспомнил о словах старухи, он отдал сыну крест, предупредив, что бы он его не снимал и то, что оно отгонит от него все несчастья. В душе Федор Федорович надеялся, что хоть как то, но несчастья оставят в покое Петра.

Когда родился Андрей, Анне было четыре года, вся забота о брате ложилась на нее. Она ненавидела и своего отца и мачеху и брата. Ночью, когда все спали, она качала его, когда он просыпался. И еще большая ненависть к отцу у нее появилась, когда однажды ей пришлось идти за ним в кабак. Площадь перед кабаком кишела пьяными. Над ними поднимался перегар и тяжелая злоба. Петр сидел на крыльце и уже белыми от водки глазами.

–Батюшка пойдемте домой

Петр поднял на нее глаза, неожиданно его лицо перекосилось, и он зарыдал

–Дианушка прости меня, – бросился он к дочери, падая на колени и хватая дочь за руку и утыкаясь ей в живот головой. – Прости меня.

Анна перепугалась не на шутку. –Батюшка я Аня

Петр, поднял голову, пьяно щурясь, посмотрел в лицо дочери. Наконец он понял, что перед ним стоит дочь, завыв, словно раненый зверь он отпустил дочь и закричал. – Мать ее ведьма, меня прокляла, сына своего убила и эту оставила.

Все находившиеся рядом протрезвели сразу и с испугом смотрели на девочку. Анна хотела убежать, но отец схватил ее за руку. Потом, оперся ей на плечо, с трудом встал и так опираясь на дочь, молча, дошел до дома.

Марфа, узнав о случившемся у кабака, разнесла слухи, что девочка копия мать и теперь что –то происходило в деревни, то списывали на Анну. Только Федор Федорович, любивший внучку, пытался, как –то помочь ей. Однажды когда в очередной раз Степанида Яковлевна и Марфа набросились на Анну с криками, что она ни чего не делает, что она должна быть благодарна, что ее не выгнали из дома. Федор Федорович, вошедший в дом во время бури, молча, подошел к жене и невестке и также, молча, влепил обеим затрещины. Вмиг угомонившиеся женщины, молча, ушли на свою половину. А он взял на руки внучку, ушел с ней на сеновал, там Анна уснула. А он лежал и думал что делать, с сыном было невозможно разговаривать, он полностью под каблуком у жены и матери. Он когда Петр был маленький зимой уходил на заработки и не брал с собой сына, по просьбе жены, а зря надо было брать. Хотя они жили сносно корова, лошадь, куры. Дом срубленный им самим. Труда Петра в нем не было вложено, сын все больше пил и отвадить от бутылки его невозможно было, он уже и просил его, и бил, но толку ни какого. Но вот крест, кажется, помог Петр меньше стал пить и, кажется, к работе пристал, а может, сердце перестало болеть по той. Он посмотрел на внучку и вдруг вспомнил, что у барина есть внучка такого же возраста что и Анна можно попробовать устроить внучку к барину. Он решил завтра же сходить.

Утром, Федор Федорович встал, помолился, укрепившись в своем желание помочь внуке.

Когда Владимиру Сергеевичу доложили что, пришел Федор он как раз собирался на охоту, но сказал камердинеру, что бы пустил. Федор Федорович остановился на пороге, поклонился и молча стал наблюдать, как Владимир Сергеевич заряжает ружье, а также пытался, оттолкнут от себя гончую, которая юлила у его ног.

– Что тебе надо? – Повернулся к Федору Владимир Сергеевич

–Барин, я слышал, что вам служанка нужна для вашей внучки.

Владимир Сергеевич рассмеялся. – А кого ты мне предлагаешь?

Моя внучка, смышленая, все умеет делать. – Заторопился Федор.

Владимир Сергеевич снова рассмеялся. – А твоя внучка знает географию, арифметику, историю?

Федор понял, что у него ни чего не получилось, покачал головой и стал пятиться к выходу.

–А сколько твоей внучке лет? – Неожиданно снова спросил Владимир Сергеевич

–Седьмой пошел.

–Иди, подумаю.

–Благодарствую барин, благодарствую. – Пятился, бормотал и кланялся Федор

Вечером, после ужина, Владимир Сергеевич сел возле жены. –Душа моя, что будем делать с нашей внучкой.

Наталья Дмитриевна тяжело вздохнула, – Десять лет исполниться может в Смольный отправить?

–У меня другая мысль, если ей девочку как подругу найти?

Наталья Дмитриевна недоуменно посмотрела на мужа. – От нее все горничные бегут, ты хочешь, что бы она заморила и девочку и что за девочка..

–Обычная деревенская.

Наталья Дмитриевна поджала губы.

–Душа моя приведу пример, когда лошадь непослушная, нервная ей приводят козу или собаку, и она становится спокойной.

–Но наша внучка не лошадь! – Возмутилась Наталья Дмитриевна

–Для сравнения душа моя.

Весь вечер они проспорили, но все же решили взять служанку для внучки.

– Только я буду выбирать. Козу для нашей внучки. – Подытожила она шуткой весь спор.

Через два дня Федор привел в дом к барину Анну, Наталья Дмитриевна скептически оглядела девочку,

– Как тебя зовут?

–Аня. – Прошептала Анна поклонившись

– Хорошо Аня ты будешь прислуживать княжне, а теперь ступай, да вымойся хорошо, да переоденься.

–Спасибо барыня. – Прошептала Аня, пятясь за дедом.

–До свидания внученька, видеться часто не сможем, скоро уедете в город. – Поцеловав внучку, Федор под хмурым взглядом горничной.

Идем, свалилась ты на мою голову. – Проворчала басом горничная….

****

Санкт- Петербург

1847 год сентябрь.

Встреча с будущим мужем у Анны произошла при довольно неприятном происшествии. Был прекрасный солнечный осенний полдень, и Наталья Владимировна решила прокатиться. Когда они были возле сада, небольшая собачонка бросилась под ноги лошадям. Лошади понесли, кучер, не ожидавший такого, слетел с облучка, девушки, в ужасе крича, прижались друг к другу. Коляска грохотала по мостовой. Девушки отчитывали последние моменты своей жизни. Колесо наехало на камень, коляска подпрыгнула, Наталья Владимировна вцепилась в Анну, рыдала и молила о помощи. Встречные коляски старались убраться с дороги взбесившихся лошадей. Прохожие жались к стенам домов, неожиданно из толпы выскочил молодой человек и схватил под уздцы взбесившихся лошадей. Протащив храбреца по мостовой еще пару метров, лошади остановились, тяжело храпя, косились и пряли ушами, перебирали точеными ногами.

Спокойно, спокойно – тихо сказал человек, похлопывая их по шеям.

Он обошел лошадей и подошел к коляске со стороны Анны

Она первой пришла в себя и с любопытством разглядывала мужчину; невысокий крепкий, с красивым круглым лицом, темно – синии глазами, взлохмаченные каштановые волосы, а на плече рана.

–Вы ранены, –тихо сказала Анна, протянув платок.

Мужчина, молча, взял платок, а вокруг коляски собралась толпа, служанки, мальчишки, прохожие. Все галдел, охали и ахали, удивляясь, что коляска не разбилась.

– Ну и что здесь происходит. – Над толпой грянул бас.

И мгновенно толпа словно расступилась перед служителем власти, высокий, полный полисмен в темно синей форме важно прошествовал к коляске.

–А ну расходитесь

Приказал он, толпа словно растворилась. Полисмен повернулся к девушкам, откозырял Наталье Владимировна.

–С вами все в порядке?

–Да кажется. Если не этот добрый человек, о простите. – Она достала из кошелька рубль и протянула его мужчине – вот это вам.

Мужчина усмехнулся, но не взял деньги, а просто ушел.

–Барыня все обошлось? – к коляске подбежал конюх. Весь бледный и чуть помятый.

–Ах ты, каналья ты, почему на дорогу не смотрел, вот приедем, все батюшке расскажу, а теперь домой – выместила свой страх, злость на неуважение какого то мужика на конюхе.

Как скажите барыня, – он был напуган не меньше Натальи Владимировны.

Вернувшись, домой Наталья Владимировна утаила от отца о случившемся. Но на следующее утро Владимир Сергеевич прочитал заметку о чуть не разбившейся коляске.

Вот развелось собак, совсем власти не смотрят

О чем это вы? – спросила Катерина Михайловна, жена Владимира Сергеевича. Полная, еще красивая с пышными волосами. Дочь была копией матери

Да вчера лошади у кого-то понесли и виновата собака

Наталья Владимировна чуть не подавилась, с трудом проглотила кусок

Что с тобой дорогая не заболела, случаем? – спросил дочь отец.

Нет. Я могу уйти?

Да иди с богом.

Наталья Владимировна прошла в свою комнату и рухнула в кресло.

Наталья Владимировна что случилось?

Ничего Аннушка

Можно мне уйти?

Иди ты мне не понадобишься, ко мне скоро Шереметьева придет. А Палашке скажи, что бы чаю приготовила

Хорошо.

Когда Анна освободилась она побежала на место вчерашнего происшествия. Расспросив полицейского, который знал спасителя и показал место, где его искать. Спасителя звали Антон Михайлович Семчев хозяин небольшой мясной лавки, оставленной в наследство его отцом. Когда Анна вошла в магазин, хозяин стоял за прилавком, когда, поднял голову, то так и остался стоять.

Антон, когда увидел ее в коляске, то понял, что хочет увидеть ее своей женой, черные глаза словно притягивали и привораживали, высокая и белокожая она словно сошла с картины, а волосы, словно черные грозовые облака. Ее хозяйка была красавицей, но эта девушка превосходила ее. Он все не решался искать богиню, а тут она вошла сама в его магазин.

–Простите – ее голос, словно колокольчик ударил по сердцу. –Я не поблагодарила вас вчера

–Все в порядке. Вы садитесь, – Антон перескочил через прилавок и попытался посадить ее на бочку с жиром, – о простите. –Смутился он

Анна засмеялась – все хорошо. А как ваше плечо?

О уже лучше, спасибо

Их разговор затянулся, даже покупатели не мешали им, помощник- мальчик встал на место хозяина. Когда Анна начала прощаться Антон Михайлович предложил проводить ее, но Анна отказалась. Они еще много раз встречались, а в 1847 году в сентябре в годовщину их знакомства они обвенчались. А в подарок любимой Антон выкупил ее вольную. Но никого из родственников Анна не предупредила о своем венчании.

Первым узнал Петр, приехав из города, управляющий сообщил ему, что дочь теперь его вольная.

Петр сидел на лавке смотрел на жену,

А эта дрянь даже не сообщила, узнал только от соседей.

Успокойся Петруша, она и нам поможет, вольные выкупит.

Петр расхохотался

–Эта!? Слышь отец. –Он подошел к Федору Федоровичу еще сильнее состарившемуся и глуховатому

А. что ты сказал сынку – приложил старик руку к уху

Внучка твоя любимая замуж вышла и вольной стала и про нас забыла.

Федор Федорович закряхтел, с трудом поднялся и слеповатыми глазами посмотрел на сын, – мне вольная уже не нужна и так жизнь кончается. А вот ты сын как ты относился к ней, так и она к тебе

Вот это да. –Вступила в дискуссию Марфа. – мы ее кормили, одевали. Кров над головой дали, а она еще и нос задрала.

Да дочь же она вам или сироту вы воспитывали. – Федор Федорович сел на скамеечку возле печки и снова стал, что –то строгать

Петр онемел от такого высказывания отца, потом махнул рукой и ушел. В глубине души он был согласен с отцом, но те глубины души заросли, так что ни одной косой нельзя было добраться, в этой глубине застряли и любовь к Диане, к дочери и совесть. Все то, что было на поверхности, была неизгладимая ненависть к Диане, за то, что она загубила его жизнь, сделала его калекой и отравила его душу, ненависть к дочери, сумевшей найти свое счастье и жалость к себе, такому бедному и несчастному, которому пришлось жить с нелюбимой женой, Петру пришлось жить не той жизнью, которой он хотел, а которую ему навязали и сейчас он сидел в кабаке перед шкаликом с водкой и, смотря на нее мутными, пьяными глазами запивал свое горе, но чем больше он пил, тем больше становилось на душе муторно и больно, чем больше становилось муторно, тем больше хотелось сделать, что ни будь такое, что бы все рушилось и билось, что бы это хоть как- то избавило его от этой муторной и темной сути, он обвел глазами кабак и тут увидел Трофима, маленького тщедушного мужичка, всегда копавшегося на своем маленьком огородике. Что бы прокормить своих десятерых детишек, всегда уходившим на заработки, а приходившим обратно и встречали его с новым сюрпризом очередным ребенком.