Читать онлайн Палитра Петербурга

Глава 1. Дождливый день

День выдался промозглым и серым. Низкие облака нависли над Пушкином, будто собирались раздавить улицы своим туманным покрывалом. Полина спешила в галерею, прижимая к груди папку с эскизами. Утром прогноз обещал лишь морось, но внезапный ливень застал её врасплох. Пелена дождя скрыла привычные улочки, и девушке пришлось свернуть под арку старого дома, чтобы не промокнуть окончательно.

Она устало вздохнула, смахнула капли с рукавов пальто и посмотрела на небо. Дождь не собирался останавливаться. Капли стучали по крыше навеса, стекали по облупленным стенам, превращая мостовую в серебристое зеркало. Полина задумалась: возвращаться домой бессмысленно, но идти дальше – значит рисковать испортить эскизы. Она прикрыла глаза и прислушалась к шуму воды – в нем было что-то успокаивающее, знакомое, словно дождь в этом городе всегда звучал одинаково.

– Вы не замёрзли?

Голос был глубокий, с лёгкой хрипотцой. Полина обернулась. Рядом стоял мужчина с чёрным зонтом в руке. Высокий, с аккуратной щетиной, в тёмном пальто и шарфе. Он внимательно смотрел на неё, и в его взгляде было дружелюбное любопытство.

– Немного, – призналась она, поёрзав на месте. – Но мне просто нужно дождаться, пока дождь стихнет.

– Тогда, возможно, лучше просто взять зонт? – Он протянул ей свою находку, слегка улыбнувшись. – Мне всё равно недалеко идти, а вас он точно выручит.

Полина замялась. Брать зонт у незнакомца? Но в его предложении не было ничего навязчивого. Скорее, естественная доброжелательность. Она посмотрела на его лицо – открытое, спокойное. И вдруг ей показалось, что где-то она уже видела его, но где – не вспомнить.

– Спасибо, но… Как же вы?

– У меня капюшон, – он слегка приподнял воротник пальто, показывая водонепроницаемую ткань. – Я точно не промокну.

Полина нерешительно протянула руку и взяла зонт. Он был тёплым от его пальцев. Девушка сжала рукоятку и наконец улыбнулась.

– Спасибо. Я верну его… – Она осеклась, понимая, что даже не знает, кому.

– Роман, – представился мужчина, как будто догадавшись о её мысли. – А вас?

– Полина.

– Очень приятно, Полина. Надеюсь, мы ещё встретимся. Хотя бы ради зонта.

С этими словами он кивнул и шагнул под дождь. Полина смотрела ему вслед, пока его силуэт не растворился в потоке серого ливня. Она плотнее сжала пальцы на ручке зонта и, улыбаясь, вышла на улицу, продолжая свой путь в галерею.

Полина шагала по мокрым улицам, чувствуя, как холодные капли дождя ударяются о купол зонта. Мысли её путались, но одно ощущение не отпускало – лёгкое тепло, оставшееся на рукоятке от руки незнакомца. Роман… Имя было простым, но приятно ложилось на слух. И где же она могла видеть его раньше?

Ещё несколько кварталов – и вот она уже у входа в небольшую галерею, где работала. Приветливо кивнув администратору, Полина сбросила пальто, повесила зонт на крючок и поспешила в мастерскую. Сегодня ей предстояло закончить работу над серией акварелей для выставки «Дыхание города».

Работа захватила её почти сразу. Кисть мягко скользила по бумаге, оставляя влажные цветовые пятна, которые постепенно превращались в очертания знакомых улочек. Взгляд снова и снова возвращался к одному силуэту – высокому мужчине в длинном пальто. Она неосознанно выводила его черты в тенях, скрытых под карнизами зданий, в отражениях витрин, в тёплом свечении фонарей. В какой-то момент она даже рассмеялась про себя: с чего вдруг этот случайный прохожий так запал ей в память?

За окном продолжал шуметь дождь, но внутри было тихо, лишь легкий скрип кисти по бумаге нарушал тишину. Запах акварели и бумаги создавал особую атмосферу уюта, а приглушённый свет настольной лампы добавлял рабочему пространству тепла. Полина снова обратилась к своим эскизам. Её серия должна была передавать настроение города – его дожди, отражения в лужах, неспешный ритм жизни, который даже в непогоду продолжал свой ход.

Она села поудобнее, откинув волосы назад, и осторожно начала выводить тонкие линии, создавая перспективу очередного переулка. Но чем дальше она работала, тем отчётливее становилось, что этот переулок уже не был просто одним из многих – в его глубине, в едва заметных мазках теней, всё явственнее проступал силуэт того самого незнакомца.

Полина вздохнула и отложила кисть. Что за странная игра разума? Она впервые так чётко ощущала присутствие кого-то в своих работах. Казалось, что образ мужчины вплетался в каждый рисунок сам по себе, будто её руки подчинялись неосознанному порыву.

Она посмотрела на окно. Тёмное стекло отражало её собственное лицо, слегка усталое, с рассеянной улыбкой. Возможно, ей просто нужно отвлечься? Полина решила сделать перерыв, встала и направилась к кофемашине в углу комнаты. Тёплый аромат свежесваренного кофе заполнил пространство, немного развеивая странное ощущение, что этот вечер был чем-то особенным.

Когда она вернулась к мольберту, то вдруг заметила, что кто-то оставил на её столе записку. Маленький листок бумаги с небрежно выведенными словами: «Иногда случайные встречи не такие уж и случайные». У неё перехватило дыхание. Она огляделась, но в мастерской никого не было. Лишь тихо тикали часы, отсчитывая минуты этого дождливого вечера.

Глава 2. Галерея и реставрация

На следующий день Пушкин проснулся под серым небом, но дождь утих, оставив на улицах свежесть и блеск влажных мостовых. Воздух был наполнен тонким ароматом мокрой листвы и камня, а солнечные лучи, пробиваясь сквозь редкие просветы облаков, играли бликами на золочёных куполах старых зданий. Екатерининский парк окутывала лёгкая дымка, а его аллеи, усыпанные каплями дождя, выглядели, словно ожившая акварель.

Полина пришла в галерею раньше обычного, чтобы подготовить новые работы к предстоящей выставке. В воздухе пахло краской, бумагой и чуть уловимым ароматом старых холстов. Она любила это место за его тишину, за возможность раствориться в искусстве и ненадолго забыть о повседневности.

Она разложила эскизы на длинном дубовом столе, внимательно изучая детали. Последняя серия её работ была посвящена старым зданиям Пушкина – тенистым аллеям, величественным фасадам, резным балконам, которые ещё помнили прежние времена. Она всегда восхищалась архитектурой этого города: массивные каменные особняки с колоннами, украшенные лепниной, ажурные решётки садов, скрывающие дворы, наполненные историей. Каждый дом, казалось, мог рассказать свою тайну, будь то уединённый особняк с покатыми фронтонами или величественное здание с мраморными ступенями и массивными дверями из тёмного дуба.

Один из её последних рисунков изображал особняк, над реставрацией которого сейчас работали специалисты. Полина давно хотела увидеть его поближе, но доступ туда был ограничен. Дом поражал своей элегантностью: арочные окна с витражами, высокие потолки, изящные карнизы, скрытые под потемневшей от времени штукатуркой. В его архитектуре угадывались черты русского классицизма, и Полина представляла, как он выглядел в эпоху расцвета.

Она как раз увлеклась прорисовкой новых деталей, когда дверь галереи тихо скрипнула. Полина подняла голову и встретилась взглядом с тем самым человеком, что накануне подарил ей зонт.

– Доброе утро, Полина, – с улыбкой поздоровался Роман, входя внутрь.

Она не сразу ответила, удивлённая его появлением. Но, увидев, как он с интересом разглядывает её работы, почувствовала лёгкость.

– Доброе утро, Роман. Как приятно вас видеть. Я… не успела вернуть ваш зонт, – призналась она, чуть смутившись.

– Не беспокойтесь. Если честно, я пришёл сюда не за зонтом, – он кивнул на её эскизы. – Это ваши работы?

Полина кивнула, наблюдая, как Роман бережно берёт один из листов, внимательно изучая прорисованные линии и штрихи.

– Очень красиво. Особенно этот рисунок. Я как раз работаю над реставрацией этого особняка, – сказал он, указывая на изображение старого здания.

– Правда? – Полина оживилась. – Я давно мечтаю его увидеть, но понимаю, что туда так просто не попасть.

Роман задумчиво посмотрел на неё, затем улыбнулся:

– Может быть, я смогу организовать для вас небольшую экскурсию!

Полина рассмеялась, чувствуя, как её охватывает предвкушение. Её мечта может сбыться раньше, чем она думала.

Глава 3. Тайны старого особняка

В тот же вечер Полина долго не могла уснуть. Мысли о встрече с Романом, об обещании показать ей старинный особняк будоражили воображение. Она лежала в постели, слушая приглушённый шум ночного города за окном, и мысленно прокладывала маршрут к таинственному зданию, которое так хотелось увидеть. В её голове рождались образы: массивные дубовые двери с резными ручками, устланные коврами лестницы, ведущие наверх, тусклый свет старинных бра, отбрасывающий причудливые тени на стены, и, конечно, витражи, через которые солнечные лучи распадались на тысячи цветных бликов, оживляя пространство.

Закрыв глаза, она представляла, как осторожно ступает по скрипучему паркету, вдыхая аромат старого дерева и бумаги, смешанный с едва уловимым запахом осенней сырости. Ей казалось, что она чувствует ладонями холод мраморных колонн, слышит, как тихо шелестит ветер за тяжёлыми портьерами. Всё это пробуждало в ней необъяснимый трепет – смесь волнения, восторга и лёгкой тревоги перед неизведанным.

Утро встретило её легкой прохладой и золотистым светом, отражённым в зеркальных лужах на мостовой. Город просыпался медленно, словно нехотя, позволяя насладиться первыми проблесками дня. На Набережной Карповки слышался звонкий стук каблуков редких прохожих, в парке чирикали воробьи, а первый трамвай лениво катился по рельсам, разнося по улицам мягкий утренний звон. Полина глубоко вдохнула свежий воздух, наполненный влажными нотками листвы и кофе, что уже варился в небольших уличных кафе.

Она поспешила к месту встречи, предвкушая день. Её шаг был лёгким, почти танцующим – так сильно хотелось скорее оказаться у старинного особняка, войти внутрь, увидеть всё своими глазами.

По пути она любовалась городом. Петербург в утренние часы казался особенно прекрасным: фасады старинных зданий отливали тёплыми оттенками, мостовые сверкали после ночного дождя, а в воздухе витал запах свежеиспечённого хлеба. Проходя мимо книжного магазина, Полина замедлила шаг, заглянув в витрину – среди раритетных изданий её взгляд зацепился за альбом с гравюрами XIX века. Ей захотелось заглянуть внутрь, но часы подсказывали, что времени уже не так много.