Читать онлайн Окружённые мороком

Конкурент

Дорогие читатели,

Прежде чем я позволю вам погрузиться в ужасающие события, описанные на страницах этого дневника, я должен предупредить вас – то, что вы здесь найдёте, навсегда изменит ваше восприятие мира. Это история, которая преследует меня до сих пор, отзываясь болью и трепетом в самой глубине моей души, уничтожив моё спокойствие и чувство защищённости хоть какой-то крупицы моего Я.

Я искренне сожалею, что вынужден поделиться с вами этими кошмарными откровениями. Поверьте, я долго колебался, прежде чем решился показать всё, что мне довелось пережить во время той злополучной экспедиции. Но я чувствую, что обязан предупредить человечество, пока не стало слишком поздно.

То, что я увидел на затерянном материке, навсегда изменило меня. Я больше не могу спокойно спать по ночам, вновь и вновь переживая те ужасающие события в ещё более извращённом представлении призмы сновидений. Кошмары, порождённые воспоминаниями, терзают меня, не давая забыть то, что я видел своими глазами.

Я прошу вас, дорогие читатели, отнестись с пониманием к моим отчаянным откровениям. То, что я вам поведаю, далеко выходит за рамки человеческого опыта, возвращая нас всех в бездну первобытного ужаса, когда всё находящееся за холмом казалось человеку пугающе таинственным и враждебным. Но я умоляю вас, прочтите до конца, ибо то, что я узнал, может иметь воистину фатальные последствия для всего человечества. Кроме меня некому поведать о случившемся… Бедняга Калинкин Сергей не смог вынести мучений и покончил с собой. Теперь же остался только я. И мне надлежит, несмотря на боль и желание притвориться, что всё случившееся было сном или же бредом сумасшедшего, не медля долее сообщить человечеству о незримой опасности, которая всё это время созревала прямо под нашим носом, будучи сокрытой сериадой разношёрстных явлений, аномалий, а также водами Тихого океана.

Я надеюсь, что, доверившись мне, вы сможете понять, что побудило меня пойти на этот шаг. Ибо то, что скрывает в себе этот проклятый материк, может навсегда изменить наше представление о мире и нашем месте в нем. Будьте готовы взглянуть в лицо презренным и, не сомневайтесь, кровопролитным событиям, которые покажутся вам законченным безумием. Но мы должны остановить нашего врага. И для того мы должны осознать его существование. Существование зловещего Конкурента.

Искренне ваш,Говард Е. А.

Эти записи послужат мне напоминанием о моей второй экспедиции, которая, как и ожидалось, значительно крупнее предыдущей. Наш корабль оснащён по последнему слову техники и предназначен для проведения всесторонних научных исследований в далёких уголках мирового океана. Во главе нашей экспедиции стоит мой отец – Алана Егор Михайлович – известный геолог, чья страсть к открытиям и познанию кажется безграничной, и его старый друг – капитан Калинкин Сергей Васильевич – опытный мореход, знающий когда стоит вставить свои пять копеек, рассказывая тебе о вреде курения, а когда просто молча стоять у штурвала. Корабль большой. На нём много инструментов и оборудования самого разного пошиба. Судно выполняет комплекс научно-исследовательских работ с применением технологии бурения стратиграфических скважин. На борту на всякий случай присутствует новая модель киборгов – ГФЛ-2, управляемая сверхмощной адаптивной нейросетью. Но люди пока ещё за главных. И они тут добрые и не хмурые. Погода тёплая. Плывём, работаем.

Моего отца забавляет моё желание оставлять заметки (Не то, чтобы я оставлял их часто), что, как мне кажется, несколько странно, учитывая специфику нашей работы. Тот же Васильевич ведёт судовой журнал и что-то никого это не забавит. Наверное, для отца я всегда буду маленьким ребёнком. Однако, я собираюсь показать ему, что, несмотря на всё, уже достаточно квалифицированный и полезный в нашем общем деле. Я надеюсь, что, когда отец отправится на заслуженный отдых, я буду достойным преемником и он признает во мне учёного с потенциалом. А пока я буду рядом и займусь своими обязанностями. Каким бы юным ни считал меня отец, моя работа ничуть не детская.

Эта запись будет посвящена преимущественно одному событию: совершенно уморительной глупости, которую учудил наш корабельный медик. Но начну я с чего попроще…

Сегодня я закончил ознакомление с копией знаменитой «Белой книги». Чтиво это категорически занятное, пусть и по какой-то причине вызывающее у меня частые головные боли. Выдумки и оторванные от реальности откровения, заключённые в книге, заговоры и креативные рисунки – всё это представляет собой любопытный прецедент, но, в конечном итоге, это просто умело написанная каким-то поклонником хоррора чушь. Забавно видеть столько шумихи в мире вокруг такой безделушки. Но, пусть мне и стыдно признаться, описания некоторых вещей и бессмысленных, нереальных принципов работы нашего мира, а также не без таланта начерченные на псевдосвященных страницах каракули обернулись для меня поражающими воображение кошмарами, в которых мне являлись фантасмагорические образы. В одном из таких дурных снов, я помню, я наблюдал за Землёй со стороны, словно бы из космоса, а из-за неё, из-за нашей голубой планеты медленно вытягивались покрытые зазубренными наростами лапы, одновременно напоминающие и паучьи, и отростки медуз. Зрелище это было будоражащим и разыгравшееся волнение заставило меня проснуться посреди ночи, обливаясь холодным потом. Кошмары от глупых страшилок… Может я и вправду ещё чуть юн.

Днём наш медик, чей пост обязывает к постоянной трезвости рассудка, я извиняюсь, выжрал чёртову половину ящика с медикаментами. Потом этот придурок отравился, ворвался на кухню к коку и заблевал там все столы. Затем он отрубился до самого вечера. Очевидно, что мы каким-то образом взяли на борт наркомана, хоть и, разумеется, проверяли каждого члена экспедиции. Да и после своего возвращения в сознание Алексей никакой явной тяги к лекарственным средствам не испытывал и, казалось, вообще не помнил о том, как он принимал все те таблетки. Единственное, что нам удалось выудить из него, так это то, что ночью ему снились ужасные кошмары, а утром он увидел через иллюминатор что-то столь страшное, что не мог этого вынести, из-за чего он, по его же словам, и потерял сознание, после очнувшись уже вечером. Осталось выяснить, лжёт ли этот мерзавец или просто сбрендил. Оба варианта не сулят ничего хорошего ни ему, ни нам. Благо, что помимо этого идиота на корабле есть несколько подкованных в медицине человек, способных, в случае чего, оказать первую помощь, если таковая, не дай бог, понадобится. Вот тебе и вторая экспедиция. Рассчитываю на то, что таких приключений будет меньше.

Некоторое время был не в состоянии делать записи. Двадцать седьмого числа я и ещё пара человек сильно заболели, но сейчас всем уже стало лучше. За последние дни несколько человек столкнулись с кошмарами и галлюцинациями, из-за чего у моего отца возникло мнимое предположение о какой-то из ниоткуда взявшейся истерии. Но это далеко не самое худшее, что произошло… Один человек выбросился за борт. Мы не смогли достать его или же найти тело. Бесследно исчез в пучине океана. Я помню его… Он был славным и спокойным мужчиной чуть старше моего. Никогда бы не подумал, что он может совершить что-то этакое. Моим отцом и капитаном Калинкиным было принято решение незамедлительно сворачивать экспедицию и возвращаться на материк для установления причины истерии и предупреждения больших самоубийств. От всего этого просто мороз по коже. Какая-то бессмыслица. Мы надеемся вернуться обратно по скорее, но прямо по нашему маршруту вскоре пройдёт шторм, который может серьёзно замедлить продвижение. Эта экспедиция станет моей худшей.

Мне трудно писать, формулировать мысли, так как меня переполняют эмоции, но я должен оставить хотя бы небольшую заметку о том, с чем мы столкнулись этим утром. Это одновременно жуткие, но и будоражаще великолепные находки, которые нас всех прославят на века! Начну, пожалуй, с того, что вчера мы весь день боролись с ужаснейшим штормом, вызвавшим обострение паники и неприятных видений у пары членов экипажа. Шторм оставил нас лишь ближе к утру и мы обнаружили себя в странном положении, находясь недалеко от какой-то земли. Странное это положение было оттого, что до ближайшего материка ещё как до Луны, но прямо сейчас, если я выйду к носу корабля, я отчётливо увижу очень даже реальное нечто. Впрочем, попросту бродить снаружи небезопасно, но к этому мы сейчас вернёмся. Сегодня утром, когда мы увидели перед собой землю, мы также заметили в воде множество новшеств, главным из которых были необыкновенного вида дырчатые розовые сферы, напоминающие всплывшие к поверхности округлые кораллы. Нечто вроде монтастреи. Ещё нам показалось, что цвет воды странным образом преобразился, не изменившись как-то слишком заметно, но при этом и не оставшись прежним – то есть таким, какой мы запомнили или ожидали бы увидеть. Более того: паре человек показалось, что они видели у поверхности воды необыкновенно больших рыб, какие обыкновенно живут в самой пучине. И что, мол, у этих рыб было по четыре руки. Но слова этих людей так и не были подтверждены, так как никто более гигантских рыб не видел. Вернёмся же к розовым сферам, болтающимся как буи на водной глади… Утром, когда мы внимательно рассматривали эти диковинки, две из них почти что синхронно выстрелили чем-то вроде паутины из тех своих отверстий, что были направлены на нас. Одна из этих двух сфер, попав странными паутиноподобными нитями одному человеку в лицо, с пугающей скоростью притянулась к бедолаге, втягивая свои выделения обратно. Сфера как-то прицепилась к лицу этого человека, которого, вроде бы, звали Кириллом и мы не смогли её от него отделить. Она стала быстро выделять нечто вроде кислоты, проникая глубже внутрь головы через плавящееся лицо и, как предположил мой отец, поедая таким образом свою добычу. Один из наших в панике сбросил поедаемое тело, за что позднее был серьёзно отчитан. Было похоже, что мы наткнулись на ранее не открытое хищное существо, которое действительно могло быть необыкновенным и редким кораллом. Хотя, сложно назвать редкими те вещи, что окружают тебя со всех сторон… Они до сих пор безжизненно плавают вокруг корабля. Конкретно вокруг корабля. Если окинуть взглядом воду поодаль, то ничего подобного не найти. Словно эти глупого вида штуковины охотились на нас. Поэтому капитан отдал приказ всем без надобности не выходить на открытый воздух. Вдруг ещё кому прилетит, так сказать, в морду. И всё же мы не можем укротить нашего интереса к таинственному материку напротив, существование которого, если верить современной географии и технологиям, просто невозможно. Осознание этого подстёгивает наш интерес исследовать потенциально величайшую находку этого столетия. По сему прямо сейчас мы готовимся к посещению открывшейся нам земли, покрытой странными туманами.

Пока ещё есть минута на запись, хочу сказать, что после тщательного изучения всех собранных данных, нам удалось выдвинуть несколько теорий. Первое, что приходит на ум – это возможное природное явление, которое скрывало эту землю от постороннего взгляда. Речь, очевидно, про туман, делающий материк практически неразличимым с самых современных кораблей и самолетов. Ведь даже на таком небольшом расстоянии от этого материка мы едва видим его за молочной пеленой, кружащей вокруг земли. Вторая теория была о наличии каких-то неизвестных нам аномалий геомагнитного поля, искажающих радиолокационные и навигационные сигналы. Хотел бы я ещё по рассуждать об этом в письменном формате, но мне пора. Пора в путь!

Мне тяжело говорить, так как сознание моё до сих пор подвержено ужасающим воспоминаниям о великом Зле, о страданиях и смертях… Ужасы, которые открылись нам на той поганой земле, оказались древнейшими из ныне живущих, чьи таинства, пропитанные невероятно омерзительной жестокостью, монструозностью и силой, глубоко травмировали меня и ещё глубже того травмировали нашего капитана. Только мы двое завершим эту экспедицию. Все остальные… Кто-то умер быстро. А кто-то… Не хочу даже на секунду задумываться об этом. Моего отца не стало, но всплывающие в подсознании картины пламенной кровавой агонии столкновения и осознания настолько преуменьшают гибель моего дорогого отца, что я не в силах горевать по нему, от чего мои страдания увеличиваются… Но я должен принять новую реальность. Ведь прежней жизни мне и всем, кто когда-либо прочтёт этот проклятый текст, не найти. Потому заклинаю вас остановиться и сжечь эту сырую бумагу до того, как вы навсегда уничтожили покой в своём сердце или не обратились в безумие. А я же… Я просто запишу, что произошло. Посреди океана, когда твой корабль, словно китовый труп, болтается у поверхности, заняться больше нечем. Либо погружаться в Ад воспоминаний без бумаги и ручки, либо с ними. Я выбираю второй вариант только потому, что это более практичный подход, который позволит составить наиболее точную объективную картину после, если… Когда мы спасёмся.

Вчера, когда я кончил записывать утренние открытия и ужасы, кажущиеся сейчас мельчайшей мелочью, мы отправились на шлюпке на таинственный материк, суливший нам тогда радость славы и даже богатства в самых разных их проявлениях. Но нужно было быть осторожными: вокруг материка и закономерно в его пределах какая-либо связь отсутствовала – то есть там мы были сами по себе. Когда мы ступили на остров, то сразу же обнаружили на песке редкую россыпь по-настоящему крупных опустошённых раковин. Видимо дело рук местных хищников. Однако, одна раковина всё ещё имела при себе своего жильца, который, ослабев под Солнцем и вдали от воды, прижимаемый к песку весом собственной раковины, тщетно и вяло пытался перетащить себя поближе к океану. Эта тварь была просто огромной и мой отец сказал, что это может быть потомок одного из величественных аммонитов – ныне считающихся вымершими моллюсков. Он и ещё пара человек (Нас было шестеро) сделали несколько снимков полуживого существа и мы двинулись далее.

Текстура тамошних деревьев оказалась странной и крестообразной, что удивило нас не меньше гигантского моллюска. Это означало, что эти деревья были особенными и вероятно редчайшими в мире. Присутствовала также и вероятность того, что они были ближайшими потомками древнейших из деревьев.

Подначиваемые новой находкой, распыляющей в нас жажду увидеть больше, мы продолжили своё исследование таинственных земель, пока не были напуганы внезапной сценой погони хищника за предположительно местным травоядным, отдалённо напоминающим зайца, если бы у зайца была пара жучиных антенн на голове со светящимися даже при дневном свете окончаниями. Этот псевдозаяц был крупнее обыкновенного в несколько раз, но не он был тем, что напугало нас: за прыгучим существом гналось нечто невероятно жуткого вида, чьи сияющие красные глаза, словно бы оно выползло прямиком из ужастика, надолго запомнились мне и, думаю, всем остальным до тех пор, пока, конечно, их не постигла незавидная судьба. Я должен предупредить, что описание того, что я увидел, будет действительно тревожным и отталкивающим. Однако, как ученый, я чувствую необходимость беспристрастно описать эту невероятную и ужасающую форму жизни. Этот хищник… Его тело напоминает некое искаженное, изуродованное подобие аномалокариса – древнего морского хищника, существовавшего миллионы лет назад. Но в отличие от своего доисторического аналога, это создание просто чудовищно в своих размерах, значительно превосходя человека. Вместо одной пары когтистых конечностей, как у аномалокариса, это существо обладает множеством бесчисленных щупалец сухопутной сороконожки. Каждое из этих конечностей заканчивается острыми, зазубренными когтями, явно предназначенными для захвата и терзания добычи. Но самое ужасное в этом создании – его голова. Вместо какой-либо узнаваемой формы, она представляет собой отвратительную, бугристую массу, словно сплетённую из сотен извивающихся, мясистых щупалец. Эти щупальца покрыты рядами мелких, хищных ртов, снабженных рядами острых зубов, готовых в любой момент растерзать всё, что попадется в их пасть. При одном взгляде на это чудовище, в душу закрадывается первобытный ужас. Трудно даже представить, какую страшную участь может уготовить эта тварь для своей жертвы. Мы так и не увидели завершения погони за огромным зайцем: оба её участника скрылись так же быстро, как и появились. Становится очевидно, что это существо является воплощением кошмара, явившегося прямиком из глубин доисторического мира. Лишь представив, что подобные создания могут свободно обитать на территории этого загадочного материка, пробирает леденящий душу страх. Кто знает, сколько ещё таких ужасающих тайн хранит в себе эта затерянная земля? И мы решили разузнать это самостоятельно, пренебрегая этим и последующими намёками судьбы. Мой отец придумывал кодовые имена встречающимся здесь тварям. Далее я порой буду упоминать их. Зайца, к слову, он нарёк «богуном», а гнавшуюся за ним тварь «козмаром».

Мы осторожно гуляли по острову, замечая всё больше новых растений и животных. Иногда мы видели известных нам по книгам и фильмам динозавров. Но зачастую облики местных зверей были до неприятного уродливыми, словно явившимися из кошмара. Мы видели существ вроде противного «аифанта»: представьте себе огромного, почти мастодонтоподобного зверя, размером с небольшого слона. Его толстая кожа, покрытая грубыми пластинами, напоминает древний панцирь. Вместо привычных бивней, из его морды торчат жуткие кровососущие щупальца, похожие на извивающихся червей. Эти отвратительные конечности, снабжённые рядами острых зубов, словно жаждут впиться в любую жертву, оказавшуюся в пределах их досягаемости. Мы видели жуткого «аркпо», выглядящего как ацератерий и таларурус одновременно, с лицом, ужасающе похожим на человеческое. Бестиарий этого проклятого места пополнялся новыми названиями и фотографиями каждые три – четыре минуты – вот настолько всё на туманном материке было в новинку. Мы даже стали свидетелями охоты неприятного, «карпикио» выглядящего как гремучая смесь ракоскорпиона, медведя и, вы не поверите, жирафа. Это поражающая воображение тварь – циклоп, схватив свою добычу двумя парами челюстей, била её до тех пор, пока она не потеряла силы на сопротивление. А потом произошло впечатляюще тошнотворное зрелище брутальной расправы, представляющей собой порядок таких жутких бессмысленных действий, очевидно вызывающих у жертвы неописуемые человеческим языком муки, что я не посмею написать и слова о том, что поганый карпикио делал с бедным «лялюсом» – чем-то вроде большой собаки с рогом. Эти действия были маниакально извращёнными и пугающе аккуратными, будто это была не охота ради выживания, а удачный поиск жертвы для пытки. Мы не могли поверить своим глазам, наблюдая за неподдельным садизмом в животном мире. И садизмом такого уровня, что сразу несколько человек из нашей группы стошнило на месте. Никто не сомневался: на этом материке есть существа, получающие искреннее удовольствие от причинения боли. И мысль об этом внушала нам беспокойство. Но и тогда мы не прислушались к этим предупреждениям.

С каждым новым штрихом, каждой новой деталью, которую я пытаюсь передать, меня охватывает непреодолимое чувство тошноты. Воспоминания настолько отвратительны и чудовищны, что одна мысль о них заставляет всё моё естество сжиматься в агонии. Руки дрожат, пока я пишу эти строки, стараясь подобрать хотя бы отдалённо подходящие слова, чтобы передать те муки, что я испытываю. Каждое новое предложение, каждая новая фраза даются мне с огромным трудом, словно я пытаюсь вырвать их из самых глубин своего существа. Мой разум отказывается принимать все ужасные события, всплывающие в моей покрытой шрамами памяти, но я обязан кончить рассказ и принудить себя к памяти о сверх поганых и мучительных откровениях, что ударили по моему рассудку в ходе этой злосчастной экспедиции… Я продолжу. Я обязан.

В ходе исследования острова мы обнаружили сеть разветвлённых пещер, в исследование которых всё же не стали ударяться сильнее разумного. Но тайны этих тёмных тоннелей были поистине ужасающими, ведь уже у самого входа в пещеры на каменных стенах красовались невероятно точные и невероятно безобразные изображения. Эти примитивные, но поразительно детальные рисунки повествуют о временах, когда этот мир ещё даже не населяли динозавры. Они были оставлены кем-то в невообразимо древние времена, где царствовали чудовища, о которых человечество, к счастью, даже не подозревало. Изображений было очень много и разница в их возрасте предположительно также была довольно большой. Самые старые из них повествовали о временах, когда океан представлял собой первородный суп – простирающееся во все стороны море крови, в которой зарождалась самая отвратительная и поганая жизнь, совсем не похожая на привычную нам. И, если мы правильно истрактовали эти петроглифы, их авторы также вылезли на свет в те стародавние времена, обретя сознание первейшими на Земле. Осознание только этих лишь откровений уже поставило под вопрос авторитет человечества, унижая его с поразительной силой… Мы продолжали рассматривать рисунки, а те, в свою очередь, начинали затрагивать времена динозавров, иллюстрируя как знакомых нам по книгами и музеям существ, так и доселе невиданных. Но было на тех изображениях и нечто вопиюще гадкое… Представьте себе эти жуткие изображения – огромные ящеры, распростёртые на алтарях и распятиях, кровоточащие, в то время как их тела ради неведомых ритуалов истязают авторы этих изображений – существа, силуэты которых напоминали умопомрачительные каракули, знакомые мне по «Белой книге». Уверенные кошачьи ноги, человекоподобная осанка, трёхрогая голова и четыре руки, изображённых извивающимися как какими-то бескостными, напоминая щупальца осьминога. Поверьте, вид этих существ и без того пугал даже как обыкновенный наскальный рисунок, но в контексте изображаемых кровавых жертвоприношений гигантских динозавров они выглядели особенно жутко, будто демоны, вылезшие на поверхность древней Земли из самого Ада, чтобы учинять злобнейшие зверства. Обнаружение этих рисунков перевернуло нашу картину мира и оставило неизгладимое впечатление того, что человек, столь гордый своим разумом и знанием «покорённого» им мира, начинал казаться маленьким заносчивым ребёнком, машущим пластмассовым мечом перед львиной мордой. Ознакомление с этими петроглифами вызывало у нас страх перед незнанием и, в целом, сильный дискомфорт. Рисунки тянулись глубоко в тёмные пещеры, которые, как я уже сказал, мы всё-таки не решились осмотреть. Мы покинули полные тайн пещеры, чтобы оглядеться вокруг них.

Совсем скоро мы услышали странные животные стоны где-то недалеко от нас. Мы с опаской направились к источнику звука, будучи напряжёнными до предела и готовыми бежать со всех ног обратно к берегу при необходимости. И мы… Я не могу продолжать. Я не могу продолжать… Но я должен.

Поверьте, ничто на этом свете не могло подготовить меня к тому, что мне предстояло увидеть. Даже самые смелые предположения бледнеют перед той ужасающей реальностью, с которой мы столкнулись. И, признаюсь, я до сих пор не могу прийти в себя… То, что мне предстоит рассказать, способно поколебать даже самые крепкие нервы. Я буду изо всех сил стараться подбирать слова предельно деликатно, но, боюсь, что порой мне все же не удастся скрыть ту глубину ужаса, что переполняет мою душу. Будьте готовы к тому, что ваши чувства и эмоции будут подвержены суровому испытанию.

Когда мы нашли источник стонов, то безумная картина, которую никто и никогда не представлял себе в самых больных фантазиях, открылась нашему неподготовленному взору. Три огромнейших деревянных строения, на которых были распяты самые настоящие динозавры. Они были подвергнуты несравненным и предельно разнообразным пыткам, о чём свидетельствовали их раны. Они ещё были живы, хоть никому из нас совершенно не было понятно, каким образом. Их ранения были поистине ужасными. Самой страшной деталью было то, что напротив их изуродованных кровоточащих тел, лишь отдалённо напоминающих свой прежний и нормальный вид, стоял пьедестал или нечто вроде. На нём в небольшом углублении находился странного вида полупрозрачный, излучающий свет и пульсирующий объект, изнутри которого тянулось что-то вроде троих слизистых трубок, проникающих в головы терзаемых животных, прямо в их предварительно оголённые мозги. Ни назначение, ни суть светящегося объекта были нам неизвестны. Мы знали только одно: те впечатлявшие нас, когда мы были детьми, большие и сильные динозавры, сейчас были распяты и изуродованы в мерзком аморальном ритуале. Животные находились в агонии и стонали от боли, которую, к моему счастью, представить просто невозможно. Эти величественные существа были использованы как жалкие курицы, которых используют в своих противных ритуалах культы Вуду, распространённые в Африке и США. При виде этой сцены один из наших потерял сознание, а большей части группы, включая меня, стало дурно. Я находился на грани потери сознания. Но меня привёл в чувства звук выстрела со стороны корабля, на котором у нас хранилась пара винтовок на случай всяких особых ситуаций с акулами. Только сейчас мой отец обратил внимание на напоминающие огромные кошачьи лапы следы, что окружали место проведения ритуала и вели прямиком в сторону нашего корабля, где всё чаще и чаще слышались выстрелы. Это была лишь одна пара ног и мысль о том, что всего одно существо могло сотворить подобное с великими динозаврами делала ситуацию ещё более жуткой. Но и более того мне стало ужасно не по себе, когда я, сложив два и два, понял, что скорее всего оставшаяся на корабле большая часть участников экспедиции столкнулась с кем-то непроизносимо древним и сверх поражающего сильным. Следы могучих лап на земле воспроизвели тогда в моей голове изображения могущественных четырёхруких монстров на стенах пещер. Ужас сводил меня с ума. Впрочем, судя по лицам и взглядам других людей в нашей группе, мы все сошлись в наших страшных предположениях. Мы все направились к берегу, готовясь к самому худшему. Одного из наших приходилось нести на руках, так как он ещё не успел прийти в себя после разрушающей рассудок сцены ритуальных распятий древних зверей. И, пока мы направлялись к кораблю, откуда-то из кустов, из засады выскочил козмар, набросившись на двоих людей, нёсших того, что находился без сознания. В моих попытках сна мне до сих пор слышатся их крики… Я, мой отец и третий член группы даже не стали пытаться помочь бедолагам… Кажется, мы были слишком напуганы и находились на грани срыва, чтобы даже думать о каком-то геройстве. И когда третий член нашей с отцом группы споткнулся о камень и упал, моля нас не бросать его, мы молча поступили совсем наоборот. И совсем скоро мы услышали позади и его душераздирающие вопли, свидетельствующие о гибели или о чём-то более ужасном, учитывая нрав населения туманного материка.

Мы оказались на берегу, покрытому светом заходящего Солнца, и быстро, не оглядываясь, направились к шлюпке. Мы плыли с максимально возможной скоростью, как вдруг две пары чьих-то поразительно гибких рук вырвались из воды и схватили моего отца, утаскивая его в непроглядное водное пространство. Мне было ужасно больно от столь внезапной потери, но мой первобытный ужас не позволял мне концентрировать на этом слишком много внимания. В тот момент я был просто глупым слабым зайцем, бегущим от волка. Но оказавшись на корабле я не нашёл покоя… Устроенная на нём кровавая баня спокойно уделала бы любой фильм ужасов. Эта кровь до сих пор покрывает стены большинства помещений. Трупов было очень много. И убиты эти люди, пусть и в спешке, были нарочно наиболее непрактично, чтобы они перед смертью успели испытать весь возможный болевой спектр. Было много следов от выстрелов и разрушенной мебели, элементов интерьера… Новейший сверх умный киборг, обладающий особенно мощным и смертельно опасным лазером, был поломан и распят на собранной из поломанной мебели и случайных предметов конструкции. Его вид был апофеозом открывшегося мне на этом материке: величайшее интеллектуальное и инженерное достижение нашего вида было принесено в жертву как тупая скотина. Я, пусть и не знал, один ли я на корабле или же монстр ещё на борту, самолично направил судно прочь от проклятого куска земли, олицетворявшего настоящее Зло. И, незадолго до полного исчезновения бесчеловечного материка за туманной пеленой, я с корабля услышал какой-то громкий крик, адекватное описание которого не поддаётся человеческому языку. Как если бы кто-то очень громко и пожирающе мозг жутко кричал шёпотом. Когда же я попытался разглядеть источник звука, то сквозь туман смог увидеть лишь смутные очертания двух с половиной метрового четырёхрукого существа с парой кошачьих ног, стоящего на берегу и провожающего меня взглядом. Блаженство того, что между нами было приличное расстояние, не передать словами. Но то блаженство было смешено с неописуемой болью и невыразимыми страданиями, преследующими меня до сих пор.