Читать онлайн Маны – полные карманы!

1. Эффект утюга

– Алик, схвати меня за волосы! – крикнула мне Алиса и сплюнула кровь.

– Лиса, я не буду, давай по-другому!

– Хватай, или мы сдохнем, – она влепила мне пощёчину.

Троглодит уже снова приблизился, и до него оставалось всего метров десять.

– Я его шаром бахну сейчас, – сказал я и начал формировать сгусток голубой плазмы над ладонью.

Она рванула меня за руку, и шар рассыпался мелкими искрами, после чего поднесла мою руку к своей голове, запустила пальцы в волосы, и я непроизвольно сжал их в кулак. И тогда она прыгнула! Просто подбросила ноги в сапожках вверх и повисла на моей руке, держащей её за чёрные волосы. Юбка взлетела, открыв ажурные чулки с подтяжками.

Я чуть не опрокинулся от резкого рывка.

У Алисы выгнулась спина, она приземлилась на свою круглую попу и завизжала. Постепенно тон визга всё понижался и стал переходить в рёв. По чёрным волосам заплясали алые искры. Я продолжал сжимать кулак, пытаясь вырвать волосы из её головы, и хотя этого терпеть не мог, иногда приходилось так делать.

Алиса вдруг взлетела вверх и встала на ноги.

– Всё! Отпускай! – сказала она утробным, булькающим, хриплым мужским голосом.

Я отпустил.

Она расставила в стороны руки, широко растопырив пальцы, между которыми тоже начали плясать алые искры. В глазах полыхал алый огонь.

– Я за утюгом, – крикнул я и бросился в ближайший подъезд.

– Торопись, – пробулькала Алиса всё тем же адским голосом.

Троглодит в нерешительности замер, видя, что его противник изменился и стал гораздо более опасен.

Одна из двух дверей на первом этаже пятиэтажки была старой и деревянной. Я не стал тратить ману и вышиб её с ноги. Как я и предполагал, утюг стоял прямо у порога. Теперь все так делали. Если возле входа у тебя не приготовлен утюг, то ты долго не проживёшь. Я схватил его и бросился к Алисе.

Пока меня не было, ситуация сильно изменилась. Троглодит всё же решил напасть и пытался ударить Алису гигантским, раздутым специально для атаки, кулаком. Каждый удар оставлял в асфальте глубокую вмятину. Но Алиса была теперь заряжена, попасть по ней было не так-то просто. Она молниеносно оказывалась у него за спиной, взлетала в воздух, зависала там и швыряла пучки алых искр. Но одолеть этим троглодита было невозможно.

Я встал, широко расставив ноги, и стал раскручивать утюг над головой, держа его за шнур. Троглодит почуял неладное и обернулся. Его маленькие, чёрные глазки стали расширяться от ужаса. Он тут же забыл про Алису и бросился наутёк по улице. Добежав до открытого люка, из которого он и вылез, монстр нырнул внутрь. Ну как нырнул? Если заснять выдавливание пачки майонеза на стол, а потом пустить видео в обратном направлении, получится как раз такая картина. Огромная, рыхлая, желеобразная туша втекла в маленький люк.

Почему ты не метнул утюг? – спросила Алиса, мягко приземляясь рядом.

– Не успел, – сказал я, – и потом, если бы промахнулся, то остался бы без утюга. Что бы мы тогда делали? – я описал утюгом круг, держа за шнур, и забросил его за спину, перекинув шнур через плечо. Утюг больно врезал по рёбрам, так, что я вскрикнул от боли. Делая этот жест, я не всё продумал. Алиса утомлённо закатила глаза к небу.

– Придурок! – беззлобно бросила она и, повернувшись, пошла прочь. Чёрная широкая и лёгкая юбка до середины бедра слегка взлетала при каждом шаге.

– Проголодаешься, сама придёшь! – крикнул я ей вслед.

Она, не поворачиваясь, подняла руку и показала мне средний палец.

С фуриями всегда так, к этому нужно просто привыкнуть и не принимать близко к сердцу. Мы нужны друг другу, иначе нам не выжить. Причём, я ей нужен больше.

Я вздохнул и пошёл возвращать утюг. Да и дверь нужно починить. Не многие бы так сделали, но я-то нормальный человек. Люди придут, а у них ни двери, ни утюга. Могут и ночи не пережить.

В кармане звякнул телефон, внезапно приняв сообщение. Я достал и посмотрел, что прилетело:

«ЕСЛИ ВЫ ОБНАРУЖИЛИ У СЕБЯ МАГИЧЕСКИЕ СПОСОБНОСТИ, НЕМЕДЛЕННО ПРОЙДИТЕ РЕГИСТРАЦИЮ НА ГОСУСЛУГАХ»

Как обычно, ничего интересного. Кроме того, что в этом районе до сих пор работала мобильная сеть. Теперь это уже была редкость. И с каждым месяцем таких мест оставалось всё меньше и меньше. Однако телефон многие продолжали таскать с собой. Кто по старой привычке, а кто в надежде получить сообщение от своих знакомых, друзей и близких. Я был из тех, кто не спешил отказываться пусть и от нестабильной, но всё-таки связи с другими людьми. Хотя и чувствовалось, что день, когда всё это канет в Лету, совсем не за горами.

Этот микрорайон в Перово был просто оплотом стабильности. В былые времена сюда так и не дотянулась реновация, а теперь люди жили здесь так, как будто и нет никакого магопокалипсиса… правда вот, утюги под рукой держать не забывали.

Телефон звякнул ещё раз, приняв ещё одно сообщение.

«НАДО ПОГОВОРИТЬ»

Гласило оно. Как всегда лаконично, хотя чего ещё ждать от Чука. Но, с другой стороны, если он пишет, что надо поговорить, значит, действительно надо. Он никогда просто так не будет тревожить.

В последнее время вокруг меня вообще стало происходить много странных вещей, которые я ещё не смог объяснить и собрать в одну общую картину. Может быть, он как раз поможет? Но сначала нужно закончить дела в этом районе, где ещё сохранилось так много цивилизации.

Алиса дала мне наводку на человека, который в прошлом, до всех этих событий, был учёным и теперь пытался разобраться в происходящем. Вроде бы даже что-то понял. А раз понял, то научился и немного пользоваться магическими возможностями лучше остальных. Лиса с ним чем-то приторговывала, но чем именно, так и не созналась.

Поднявшийся ветер гнал мне навстречу старую и мятую газету, которая иногда застревала на встречающихся ей камнях и ветках, но тут же переваливалась через них и продолжала свой путь. Я бы не обратил на неё внимания, но тут мне показалось, что она слегка светится.

Давненько я такого не видел. Это вообще явление не очень частое, и обычно такими бывают какие-нибудь более значимые вещи, но чтобы газета…

Когда она пролетала мимо меня, я прижал её ногой. Вроде бы ничего необычного. Я немного поколебался, ведь брать такую штуку, о которой ты ничего не знаешь, было небезопасно. Но любопытство перевесило, я наклонился и поднял её.

Это был двойной разворот «Вечерней Москвы» от первого июня двадцать третьего года. Старая газетка. Ещё и очень мятая. Весь разворот занимала статья под заголовком «Туманы Монино манили меня». В центре была радостная девушка в шляпе. Я перевернул газету. Там было ещё несколько небольших статей, но они ничем не привлекли моего внимания, и я вернулся к развороту.

Это было странно. От заголовка так и веяло маной. В слове туМАНЫ, это было прямо очевидно, МАНили было с тем же сочетанием букв, да и остальные слова тоже были созвучны. Да, это, конечно, могло бы быть просто совпадением, мало ли газет валяется на улице… но это же была не простая газета!

Да и подзаголовок тоже добавлял интриги: «Путешествие по мистическим усадьбам и церквям Подмосковья»

Абсолютно точно, этот разворот Вечёрки был намагиченным. Если сначала у меня были небольшие сомнения, то, как только я взял её в руки, они тут же развеялись. Помимо лёгкого свечения, газета излучала мягкое тепло. Да и вообще, чувствовалось, что это артефакт. Да, его назначение с ходу понять было невозможно, впрочем, это как раз было неудивительно. Но странно было то, что кто-то намагичил мятую газету! Зачем? Неужели мана лишняя?

Я ещё некоторое время вертел газету в руках. Выбросить было жалко, а оставить себе страшновато. Вдруг это подстава какая-то? Мало ли схем придумывают ушлые манокрады? Хотя, может быть, это и не они. Может быть, просто кто-то потерял свой артефакт, а теперь ходит и ищет его. Вот только как узнать его назначение?

Иногда бывает очевидным, для чего намагичили тот или иной предмет. Например, мне доводилось слышать, что намагичивали ключ, чтобы он открывал любой замок… ну, может, не прям любой, но многие. Или крышку от кастрюли, и её использовали как щит при магической атаке. Но зачем может понадобиться мятая газета? Да ещё и сплошные намёки на ману в заголовке!

Так и не решившись выбросить газету, я аккуратно её сложил и засунул в нагрудный карман куртки. При случае обменяю её кому-нибудь на что-нибудь более понятное и полезное. Наверняка перекупы заинтересуются.

Продолжая размышлять о намагиченных предметах, вспоминая, какие именно мне довелось увидеть своими глазами, а про какие мне рассказывали, я продолжил путь, автоматически поглядывая на номера домов. Я достал смартфон и сверился с картой. Она была сохранена в приложении, так что ни сеть, ни интернет для этого не требовались. Это была ещё одна из причин, почему я не отказался до сих пор от телефона. Судя по карте, идти оставалось ещё минут десять.

Да, сам я намагичевать вещи не умел. Не все люди обладали магическими способностями. Те, кто обладал, различались по своей силе, но помимо данных, нужны были ещё и навыки. А вот это была уже совсем другая и очень интересная история.

Никто не знал, откуда берутся заклинания и магические ритуалы. А если кто-то и знал, то никому не говорил. Но они существовали, люди их осваивали и учились применять. Только вот просто так с тобой делиться столь ценной информацией никто не будет. За всё нужно платить. Да и не всё что хочешь можно купить. Например, боевые заклинания достать тяжело, дорого и дело это опасное… можно сравнить с покупкой оружия во времена до Магопокалипсиса.

Правда, раньше это ещё и законом регулировалось, а теперь, при постепенном сползании мира в магическую анархию, ни о каких законах речь уже не шла. Центральная власть пыталась сохранить управляемость, но у неё это почти не получалось. Зоны контроля тех, кто называл себя правительством, были совсем маленькими. Более эффективны были методы самоорганизации населения на местах. Это немного работало, если в районе был сильный маг, а то и несколько, которые могли следить за порядком и защищать население. Не безвозмездно, разумеется.

Ну и были ещё более-менее сохранившиеся районы в городах, где могло даже на какое-то время показаться, что мир остался прежним. Вот как этот, например! Единственное, что было странно, но в то же время объяснимо, так это полное отсутствие людей на улицах. Я уже час никого не встречал кроме Алисы, с которой встреча была назначена, ну и напавшего на нас Троглодита. Но его за человека, естественно, никто не считает. Хотя, говорят, что это одна из разновидностей изменившихся людей. Кто-то говорит, что в них переродились алкоголики, кто-то говорит про бомжей, кто-то говорит, что это вообще случайное преобразование… но всё это не точно. Достоверно этого вообще никто не знает. Может быть, это бродячие собаки переродились, а не люди… хотя, вряд ли. В общем, это всего лишь одна из загадок нового мира, в котором их были тысячи! И на многие из них ответ, скорее всего, получить уже никогда не получится.

Троглодит поджидал меня за помойкой. А где же ещё эта вонючка может прятаться? Да, если вы вдруг ни с того, ни с сего, почувствовали резкий неприятный запах, стоит напрячься. С большой долей вероятности где-то поблизости притаился Троглодит.

Все троглодиты похожи один на другого, но в то же время имеют характерные отличия. Если вы видели за всю жизнь пару-тройку, то вряд ли вы это поймёте, а если как я, пару десятков, то научитесь их узнавать, что называется, «в лицо». Обычно у них разный размер, текстура (если можно так назвать то, что у них вместо кожи), и цвет. Цвет, это обычно самое заметное отличие. Все они выглядят грязно зелёно-коричневыми, но в основе проглядывает и какой-то другой оттенок. Может быть и красный, и синий, и оранжевый, но он как будто накрыт этим самым грязным слоем краски и лишь слегка просвечивает.

Так что, вне всяких сомнений, передо мной был тот самый Троглодит, которого мы прогнали с Алисой. Эта сволота меня выследила! А ещё говорят, что Троглодиты тупые и действуют на одних инстинктах. Но ведь чтобы проследить мой путь, предугадать его, опередить меня на этом пути и устроить засаду, нужно обладать каким-никаким, а интеллектом, пусть и не очень развитым.

В общем, он меня ждал. Двигались Троглодиты быстро, убежать от них на своих двоих без транспорта или магии было практически невозможно. Нужно было придумывать что-то другое. Да, я мог швыряться в него плазменными шарами, но одолеть его этим нельзя, разве что слегка замедлить, чтобы получить фору.

Вспомнился возвращённый на место утюг. Что ж, я могу гордиться, что поступил порядочно. Теперь я мёртвый, но зато порядочный. В этом мире нужно думать всегда только о себе! Кто думает о других, долго не живёт! Все сейчас так говорят… вот только воспитание одним махом из себя не вытравишь.

Честно говоря, не очень-то и хочется. Есть и другая точка зрения. Магия очень изменила этот мир. Магический апокалипсис откинула нас далеко назад и, судя по всему, падение нашей цивилизации в пропасть только начинается. Но главное, это оставаться человеком. Не переступать через свои принципы. И если таких людей будет много, то возможно, что для человечества ещё не всё потеряно.

Привыкнем к магии, сформируется новый мир, с новыми правилами, и будем развиваться дальше.

Только вот утюг, наверное, всё же нужно было взять!

Я огляделся по сторонам. Помойка, за которой прятался Троглодит, стояла далеко от домов, возле дороги. Деться мне было некуда. Да, сдаваться я не собираюсь, но и хороших вариантов пока что не вижу.

Все эти мысли промелькнули в моей голове буквально за секунду, пока я и Троглодит пялились друг на друга.

Я поднял руку, с обращённой кверху ладонью, и принялся формировать над ней шар голубой плазмы.

У Троглодитов нет чувства юмора, но я практически не сомневался в том, что, увидев мои действия, этот засранец снисходительно усмехнулся. Хотя, возможно, это была только игра моего воображения…

Я уже решил, куда побегу. Разумеется, к ближайшему дому. Если повезёт, то подъезд окажется открыт, ну или я смогу выбить дверь… но это при условии, что мой заряд на некоторое время обескуражит Троглодита.

Других вариантов всё равно не было, впрочем, как и времени что-то придумывать. Если я отдам ему инициативу, то точно не выживу!

Постаравшись сделать это неожиданно, я швырнул шар прямо в склизкую морду и побежал.

Троглодит попытался увернуться, но не успел. Шаром его зацепило, и, всхлипнув, он опрокинулся набок.

Но из бока, который оказался наверху, тут же начала вылезать голова. Эти существа были очень пластинными, принимали любую форму и формировали себе конечности там, где хотели. Зачем вставать, если можно втянуть голову в одном месте, и высунуть в другом. Также и с остальными частями тела.

Но всё это я видел уже краем глаза, потому что бежал.

Не видя Троглодита, я буквально ощутил, как меня настигает запах, который нёсся впереди него.

Вот и дверь подъезда. Как назло, железная. Хватаюсь за ручку – она запрета. С ужасом я вижу, что замок не магнитный, тогда его можно было бы сорвать, а обычный, с замочной скважиной. Оно и понятно, какой смысл в магнитных замках, если электричества почти никогда нет. Видимо, здесь живут неглупые люди, которые позаботились о своей безопасности.

Можно было бы попытаться вырвать дверь при помощи магии, но на это не осталось времени, потому что меня накрыла тень Троглодита, который навис сверху, раззявив громадную пасть, готовясь заглотнуть меня целиком.

– Берегись! – раздался откуда-то сверху звонкий девичий голос, после чего что-то смачно хлюпнуло, потом повисла секундная пауза, а затем последовал взрыв, и меня с ног до головы окатило вонючей слизью.

– Поднимайся наверх! – раздался сверху всё тот же звонкий голос, – только утюг захвати!

2. Оказывается, я зелёненький

Меня так сильно залило слизью, что она стекала на глаза, полностью лишая меня зрения. Я руками вытер лицо, швырнув на асфальт целые пригоршни этой мерзкой субстанции, дополнительно аккуратно удалил слизь из глаз, и только после этого попытался их слегка приоткрыть. Вроде бы не щипало. Это вселяло надежду, что эта жижа не токсичная, иначе слизистая сразу бы среагировала.

С трудом проморгавшись, я огляделся. Вокруг всё было забрызгано и заляпано останками взорвавшегося Троглодита. Я стоял прямо в середине лужи, которая полукругом растеклась возле подъездной двери. Брызги же, разлетелись вообще на несколько десятков метров.

– Чего замер? Ждёшь, пока второй придёт? – прозвенел сверху голосок.

– А что, есть второй? – я удивлённо поднял лицо вверх, на звук голоса.

Слизь полностью удалить не вышло, и картинка расплывалась перед глазами.

– Да, у нас их тут двое живёт, – крикнула девчонка, – ищи утюг!

Я опустил голову и снова огляделся вокруг. В растекающейся вокруг слизи был один бугорок, который сохранил форму. Утюг мог быть только там, если взрывом его не отбросило куда-нибудь совсем далеко.

Я подошёл к этому бугорку и запустил руку в слизь. Так и есть, утюг внутри! Слизь вокруг него как будто сварилась и загустела, поэтому он и выглядит такой бесформенной массой. Я взял его за ручку и резко встряхнул, надеясь, что бо́льшая часть слизи отвалится.

Отвалилась меньшая часть. Ну да ладно, нужно уходить с улицы, и потом уже разбираться с утюгом.

– А как войти? – крикнул я, снова задрав голову.

– Над дверью на козырьке лежит ключ, откроешь, положи его обратно. Изнутри на гвоздике висит другой. Им запри и тоже повесь на место, – крикнула девчонка.

– Хорошо! – ответил я, и уже себе под нос скептически добавил, – меры безопасности на уровне! Хотя, с другой стороны, я-то в подъезд не попал!

Ключи были на месте, и один, и второй. Я выполнил все инструкции и зашлёпал по лестнице наверх. Кажется, мне нужен был четвёртый этаж, если я не ошибся. Я шагал с каждым разом шлёпая всё тише и тише, потому что слизь оставалась на ступеньках.

Добравшись до четвёртого этажа, я уже совсем перестал следить на лестнице, но подошвы ботинок были практически единственным, что было на мне чистым. Всё остальное было покрыто ровным слоем густой слизи.

Я понятия не имел куда идти, но когда оказался на четвёртом этаже, одна из дверей резко распахнулась.

Хозяйку звонкого голоса и квартиры видно не было.

– Можно войти? – неуверенно спросил я.

– Да, только очень аккуратно. Иди прямо по коридору, там в конце ванная, зайди туда и залезай в неё, – сказал голос.

– У вас есть вода? – удивился я.

– В кране нет, но мы что-нибудь придумаем, – сказал голос.

Отсутствие хозяйки, по идее, должно было бы меня насторожить. В любой другой ситуации, я бы ни под каким предлогом не вошёл внутрь, но сегодня пришлось сделать исключение. И пусть я не имел ни малейшего понятия, кому принадлежит этот голос, но его хозяйка только что спасла мне жизнь, следовательно, имела некий кредит доверия. Да и привести себя в порядок было просто необходимо. Хотя бы чуть-чуть.

Хозяйка стояла за дверью, и как только я вошёл, закрыла её, оказавшись у меня за спиной. Странно, но она меня совсем не боялась, страха я не ощущал. Похоже, что я опасался её больше, чем она меня. Я не стал оборачиваться и, стараясь не ронять с себя слизь, пошёл в сторону ванной комнаты.

Там, возле старой, чугунной и слегка облупившейся ванной, стояло ведро с водой, и в нём плавал небольшой ковшик. Очень мило! К тому же зная, что центральное водоснабжение тут вряд ли работает, и вода является очень большой ценностью, это ещё и очень щедро!

Я закрыл за собой дверь, залез в ванну и стал аккуратно раздеваться, стараясь, чтобы вся слизь оказалась внутри, и с ней потом было бы проще разобраться.

Маны у меня было достаточно, я мог бы вполне очиститься магическим образом, но проблема была в том, что я не знал как это сделать. Для всего нужны либо заклинания, либо навыки колдовства, либо специальные артефакты. Просто так колдовать что хочешь, никто не может. Кое-что я умел, но тут задача была нестандартная, и нужно было что-то придумывать.

Именно этим я и занялся. В итоге, непонятным образом заставив слизь пару раз гореть, мне всё же удалось её высушить и обратить в труху. Умеючи это сделать было легко и дёшево по мане, но я не умел и израсходовал много своей магической энергии, чтобы добиться желаемого. Но зато сэкономил хозяйке квартиры воду, использовав только пару ковшиков, чтобы умыться и сполоснуть волосы. Когда я открыл дверь, хозяйка ждала меня в коридоре, спокойно стоя, облокотившись на стену.

Я понимал, что она молоденькая, но оказалось, что это совсем ребёнок.

– Ты знаешь, что не стоит приглашать к себе в дом взрослых незнакомцев, – с лёгкой строгостью в голосе сказал я. Девочке на вид было лет десять.

– Ты собираешься мне навредить? – спросил девочка.

– Я нет, но если бы на моём месте оказался кто-то другой, то вполне возможно. Да и мне не стоит доверять, мало ли что я говорю! Вдруг я тебя обманываю? – продолжая сохранять нравоучительный тон, сказал я.

– Другого бы я не пустила. А ты меня не обманываешь, – сказала девочка.

– Откуда ты знаешь? – спросил я удивлённо.

– Ты зелёненький! – спокойно ответила девочка.

– Что? – я раскрыл рот от удивления.

Первой мыслью было то, что она имела в виду слизь, которую в принципе можно было назвать зелёной, хоть и с натяжкой. Но я эту мысль тут же отбросил. Дело было явно в чём-то другом.

– У тебя есть какие-нибудь способности? – спросила девочка.

– Кое-какие есть, – усмехнулся я, вспомнив, как только что сражался со слизью в ванной, – я, кстати, тебе воду сэкономил.

– Я вижу, – улыбнулась девочка, бросая взгляд мне за спину, – вот и у меня есть. Я знаю, кому можно доверять, а кому нет. Ты зелёненький, я это ещё в окно увидела, а это значит, что ты заслуживаешь полного доверия!

– Вообще-то, о своих способностях первому встречному тоже не стоит рассказывать, тем более детям. Тебя могут захотеть как-нибудь использовать, если способность окажется ценной. Будут держать в рабстве и заставлять работать.

– Так ты же зелёненький, тебе рассказывать можно! – удивилась девочка моей непонятливости, – хочешь чаю?

Чтобы предложить чай, нужно было не только иметь воду, которая у девочки, как выяснилось, была, но и то, на чём этот чай можно вскипятить. А при отключённых коммунальных услугах, сделать это можно было далеко не везде.

– А родители тебя не будут ругать за то, что ты пригласила домой незнакомца, и тратишь на него столь ценные ресурсы? – сказал я, не теряя надежды вразумить девочку, чтобы она хоть немного перестала мне доверять. А то если в следующий раз на моём месте окажется кто-то другой, то ей это может стоить жизни.

– Не будут, когда узнают, что ты зелёненький, – сказала девочка.

– Ладно, чувствую, так мы ни до чего не договоримся, – вздохнул я, – давай попьём чаю, раз уж есть такая возможность. Но я обещаю, что постараюсь тебе это как-то возместить.

– Как хочешь! – легкомысленно пожала плечами девочка и радостно пошла в сторону кухни.

– Какой странный день, – пробормотал я и направился следом.

У девочки была старая туристическая керосиновая горелка. Она поставила на неё маленькую кастрюльку, как раз на две чашки, и подожгла огонь бензиновой зажигалкой.

– У тебя неплохие запасы, – сказал я.

– Это благодаря маме, – сказала девочка, – как только случился магопокалипсис и мир начал меняться, она сказала, что теперь всё будет по-другому. Теперь нужно будет выживать, и пока ещё не всё накрылось медным тазом, сказала она, нужно делать запасы, чтобы можно было какое-то время протянуть без всех этих работающих штук. Ну, типа свет, газ, вода…

– Да, но этого надолго всё равно не хватит, сколько бы ни удалось запасти, – сказал я, – тем более зимы в городе без отопления переживать очень тяжело, хотя, с приходом магии в мир, они стали гораздо мягче… уж не знаю, связано это или нет. Поэтому из городов многие уезжают. Природа даёт больше возможностей для выживания, чем каменные джунгли.

– Да, я знаю, – вздохнула девочка, – у нас в подъезде все уехали. Кроме моей, было ещё три квартиры жилых, кто остался пока. Но последний месяц никого не видно.

– А где же мама? – спросил я, не уточняя про папу, потому что она про него не упомянула, следовательно, скорее всего, жила только с мамой.

– Ушла по делам, – сказала девочка, – она всё время что-то добывает. В последнее время главное – это еда.

Ответ девочки был понятным и нормальным, но в какой-то момент мне показалось, что голос у неё дрогнул, и в груди у меня зашевелился неприятный червячок.

– А как давно она ушла? – спросил я осторожно.

Девочка подняла на меня грустные глаза, и там совсем чуть-чуть, но что-то блеснуло.

– Почти три недели, – нехотя сказала девочка.

У меня в груди червячок тут же исчез, вместо него всё рухнуло в пропасть, и там образовалась звенящая пустота. Мамы у девочки больше нет! Она одна, наедине с этим недружелюбным миром, и что она будет делать, когда закончатся все запасы, одному богу известно.

– Она жива! – тут же сказала девочка, хотя я ничего не успел сказать. Она, видимо, прочитала всё в моём взгляде.

– Меня Алик зовут, кстати! – вдруг спохватился я, найдя способ свернуть с неудобной темы разговора, где мне сейчас пришлось бы убеждать девочку, что её мама умерла, – а тебя как?

– Аня, – охотно ответила она. Вода закипела, она сняла кастрюльку с примуса и бросила в неё пучок заварки, – только вот сахара больше нет!

– А я как раз пью без сахара, – улыбнулся я.

Она налила чай в кружки.

– Ань, – с трудом начал я.

– Не надо! – быстро сказала Аня, не давая мне развить мысль, – я знаю, что ты скажешь! Что если мама до сих пор не вернулась, она не вернётся никогда! Но ты пойми, если я отсюда уйду, то это будет значить, что я её точно никогда больше не увижу… а так, есть надежда. Наверняка случилось что-то плохое, но я верю что она жива, преодолеет все трудности и вернётся ко мне!

Говорить что-либо было не нужно. Аня всё понимала лучше меня, и переубеждать её смысла не имело. Но и оставлять всё как есть, тоже было нельзя.

– Мама знала про мою способность, – после продолжительной паузы сказала Аня, – и мы её много раз проверяли, чтобы понять, как это работает.

– Поняли? – спросил я.

– Да, – кивнула Аня, – как говорила мама, на сто процентов!

– Ну и как же это работает?

– Я воспринимаю людей в связи с каким-то цветом, – сказала Аня.

– Это как? – спросил я, – вот, например, что именно у меня зелёное? Я весь? Аура вокруг меня? Или что-то другое?

– Это трудно объяснить, – сказала Аня, – я не то чтобы вижу цвет, но в то же время он как бы и есть. Как будто лёгкое свечение вокруг, но не яркое. Но в своей голове я представляю это очень отчётливо. Я сразу вижу, красный человек, жёлтый или зелёный.

– Ну, следуя не сложной логике, красный это значит плохой, верно? – спросил я.

– Да, красным доверять не стоит ни в коем случае. Такой обязательно обманет, предаст или что-нибудь ещё плохое сделает, – сказала Аня, – жёлтый будет вести себя в зависимости от ситуации. Будет поступать, как ему выгодно. Может ничего плохого и не сделать, если ему не будет в этом интереса. А вот зелёным можно верить. Зелёные честные и надёжные.

– Вот так вот всё просто? Все люди делятся на три категории? – поднял я брови, – мне такая картина мира кажется слишком упрощённой.

– Нет, конечно! – охотно согласилась Аня, – цветов гораздо больше. Да и между красным, жёлтым и зелёным много находится. Обычно цвета не чистые, а какие-то средние. Может быть, средний между красным и жёлтым, например.

– Оранжевый?

– Ну да, оранжевый. Но может быть ближе к красному или к жёлтому, всегда по-разному. То же самое и с зелёным, – сказала Аня, редко бывает чистый цвет. Есть ещё и другие, но их значение мы с мамой не успели выяснить. Они встречаются редко, а людей постоянно становилось вокруг всё меньше и меньше. Да и потом, увидеть цвет мало, нужно ещё понять, что именно он означает, а для этого нужно пообщаться с человеком. Как-то раз видела чёрный, несколько раз синий, фиолетовый тоже был. Розовый пару раз.

– Понятно! – сказал я.

Подмывало спросить, насколько у меня чистый зелёный, но я не решился, посчитав вопрос не очень корректным. Однако Аня снова будто бы прочитала мои мысли и ответила на незаданный вопрос.

– У тебя чистый зелёный! – сказала она, улыбнувшись, – почти самый чистый из всех, которые я видела.

– Приятно слышать, – я улыбнулся ей в ответ, – но всё-таки не самый чистый, да?

– У мамы был чище, – ничуть не смутилась Аня, – только у неё!

У меня вдруг возникла интересная мысль, которой я поспешил поделиться:

– Послушай, а я зелёный для тебя, или для всех? То есть, это именно ты можешь мне доверять, или любой человек может?

Аня уставилась на меня, вытаращив глаза.

– Я не знаю! – сказала она, переварив мою мысль, – нам с мамой такое в голову никогда не приходило. Мы думали, что для всех… точнее, мы об этом не думали, но, наверное, так должно было быть… но теперь, когда ты спросил, я уже начала сомневаться. Только вот проверить это никак нельзя, я не знаю других людей, которые видят как я, значит, и сравнить мы не можем!

– В данном случае главное, какой человек для тебя, – успокоил я Аню, потому что мой вопрос её не на шутку растревожил, – и можешь ли ты ему доверять! Какое тебе дело до остальных?

Аня задумчиво кивнула. Снова повисла пауза.

– Я хочу тебе кое в чём признаться, – сказала Аня.

– Давай, – сказал я и, честно говоря, немного напрягся.

– Я помогла тебе, потому что так мне мама наказывала делать, – сказала Аня.

– Помогать людям? Ну, это она зря! Толкать на такое ребёнка, это с большой вероятностью ввергнуть его в неприятности, – я покачал головой.

– Нет, не людям… точнее, не всем людям… только зелёненьким, – сказала Аня, – мама говорила, что если вдруг с ней что-то случиться, чтобы я искала таких людей и входила с ними в контакт. Ты прав, она предупреждала, чтобы я никому о своём даре не рассказывала. Но я решила от тебя ничего не скрывать. Так же лучше, правда? – Аня посмотрела на меня с надеждой.

– В данном случае, возможно. Но наперёд делай так, как говорила твоя мама. Никому не рассказывай про свои способности. Вообще, лучше помалкивай, что они у тебя есть! У детей вообще они пробуждаются нечасто, обычно только годам к шестнадцати. Так что тебя, скорее всего, никто и не заподозрит. Твой дар, это твоё преимущество! Многие хотели бы заранее знать, кому можно доверять, а кому нет. Ты можешь это видеть. Но твоё преимущество будет работать гораздо лучше, если о нём никто не будет знать, – сказал я и строго добавил, – усвоила?

– Усвоила! – тяжело вздохнула Аня.

Мы опять помолчали.

– Сколько ты ещё планируешь ждать маму? – спросил я у неё.

Она удивлённо подняла на меня глаза.

– Пока она не вернётся!

– Ладно, сформулирую вопрос по-другому, – сказал я, – если её долго не будет, насколько тебе ещё хватит еды, воды и других припасов?

– Может быть, на месяц, – неуверенно сказала Аня, – я мало ем. Воды ещё два ведра, тоже хватит не меньше чем на месяц. Я экономная!

– Два ведра? – возмутился я, – и ты одно из них дала мне, чтобы я помылся?

– Ты был очень грязный, – смутилась Аня.

Я с сожалением вспомнил про два израсходованных ковшика воды. Если бы я знал, что у неё такая тяжёлая ситуация, то я бы и их не стал расходовать. Да и чай пить у девочки, которой больше негде взять воду, тоже было не самой лучшей идеей.

И Аня снова, как будто прочитала мои мысли. Конечно, она этого не делала, наверное, просто была очень проницательной. Или у меня на лице отражалось всё, что я думал. Такое тоже не исключено.

– Я собираю дождевую воду… когда дожди идут, – осеклась она.

– Но дождей может и не быть, верно? – спросил я её.

– Верно, – вздохнула Аня, – вот как раз давно не было!

– Ладно! – я хлопнул себя ладонями по коленям и встал, – слушай мои инструкции! Сиди дома тихо, никуда не высовывайся, свет не зажигай в тёмное время, даже если у тебя и есть чем светить…

– Только свечи, но их я тоже экономлю, – сказала Аня.

– Утюг держи возле двери, – продолжил я, – так, что ещё…

– Ты говоришь точно то же самое, что и моя мама! – хохотнула Аня.

– Наверное, потому, что это очевидные вещи, но ребёнок о них может и не знать. Но даже если знает, напомнить лишним не будет, – сказал я, увидев её не по-детски скептический взгляд.

– Я видела, как ты бросил голубую молнию в троглодита, – неожиданно сказала Аня, – ты настоящий маг?

– Я не маг, я лучше, – хитро улыбнувшись, сказал я.

– А кто может быть лучше мага? – удивилась Аня.

– Шаман! Знаешь, кто такие шаманы?

– Нет! – отрицательно покачала головой Аня.

– Это такие люди, которые могут генерировать ману! А мана в этом мире, самая большая ценность! – сказал я и подмигнул ей.

– Кру-у-у-у-уто! – с уважением сказала Аня.

3. Профессура уже не та

– Но ты никому про это не говори! – сказал я Ане заговорщицким тоном, – потому что это большая тайна! Помнишь, я тебе говорил про то, что дар нужно держать в секрете?

– Конечно! – сказала Аня.

– Так вот, мой не меньше чем твой нужно оберегать. Шаманы нужны всем, и зачастую не очень хорошим людям. Так что, я не многим про это рассказываю, – я улыбнулся и потрепал Аню по русым волосам.

– А зачем же мне говоришь? Мог бы и не говорить, – сказала Аня.

– Я же знаю твой секрет, будет честно, если ты будешь знать мой, – сказал я, – а для твоего дара нужна мана? – вдруг появилась у меня неожиданная мысль.

– Я не знаю. Мне мама рассказывала про ману, но я не понимаю, как это узнать про себя, есть она у меня или нет. У меня просто есть это и всё. Я просто вижу людей в разном цвете.

– Наверное, это просто способность, такое тоже бывает, – сказал я, – возможно, она трансформируется в какой-нибудь дар, когда ты вырастешь. Ну-ка, дай я проверю!

Я протянул руку и приложил указательный палец ей ко лбу. Некоторое время прислушивался к ощущениям, но так ничего и не почувствовал. Хотя нет, это было не совсем так. Где-то внутри её черепной коробки, как будто пульсировал маленький золотой огонёк. Что это означает, я не имел понятия, поскольку никогда с таким не сталкивался. Но маны в ней не было и следа. Обычный ребёнок.Возможно, этот золотой огонёк и был её даром, но наверняка я этого сказать не мог, поскольку никогда с таким не сталкивался. Но, не то чтобы я проверял многих людей. Не каждый даст заглянуть в него и узнать секреты.

Я убрал руку и вздохнул.

– Да, кажется, ни маны, ни магических ростков у тебя пока нет, – сказал я.

– Почему пока? Может быть, и не будет совсем, – сказала Аня, – мне мама говорила, что они не у всех бывают.

– Но у тебя есть дар, и мне кажется, это означает, что и магия в тебе проснётся со временем. А у мамы твоей есть магические способности? – спросил я.

– Есть, но какие не скажу, – ответила Аня, – свой секрет раскрывать или нет, я сама могу решать. А мамин выдавать не буду. Ты же сам сказал, что не нужно про такое всем рассказывать.

– Даже зелёненьким? – улыбнулся я.

Этот вопрос поставил Аню в тупик. Она некоторое время поколебалась, но потом решилась:

– Ладно, тебе, наверное, можно сказать!

– Нет! – я выставил вперёд ладонь, – ты всё правильно сказала! Да это и не важно. Главное, магические способности есть, а это значит, что с очень большой вероятностью и у тебя будут. Это так устроено. Обычно у кровных родственников, если уж есть, то у всех. И наоборот, если не повезло, то тоже всем.

– А это везение? – заинтересовалась Аня, – иметь способности? Мама говорила, что это больше похоже на проклятие!

– Права твоя мама! – вздохнул я, – было бы здорово, если бы не случился никакой магопокалипсис, и мы жили по-прежнему… но по-прежнему, скорее всего, уже никогда не будет. И хотя магический дар часто подвергает своего носителя большой опасности, однако те, кто остался без магии в этом мире, чувствуют себя ещё хуже. Без магии очень трудно выжить.

– Поняа-а-атно… – протянула Аня.

– Ладно, Ань, мне уже пора! – сказал я.

Я повернулся к двери, но что-то мешало мне уйти. Я не мог даже сделать шаг. Я обернулся к Ане и, вздохнув, сказал:

– Слушай, я не могу просто уйти!

– А сложно можешь? – обрадовалась Аня возможности пошутить.

– Сложно могу! – сказал я, – в общем, так! Я очень надеюсь, что твоя мама вернётся. Но я хочу тебя подстраховать на всякий случай. Этот район для меня не близкий, транспорт сейчас, как ты понимаешь, уже давно не ходит, так что добираться сюда нужно на своих двоих. Не смотря на это, я тебе обещаю, что приблизительно через неделю, приду тебя проведать. Ключ я теперь знаю где. Береги себя и постарайся выжить. Я принесу тебе еды, может, ещё чего-нибудь, нужно подумать. И учти, я буду уговаривать тебя уйти со мной. Готовься к этому, всё хорошенько взвесь за это время и обдумай.

– Куда уйти? – с любопытством спросила Аня.

– Понятия не имею! – честно ответил я, – мне тоже есть о чём подумать и нужно найти место, куда тебя можно было бы определить.

– Звучит не очень! – надулась Аня.

– Пока да, потому что я ещё не придумал ничего. Но я постараюсь!

– К себе не приглашаешь, значит, да? – хитро прищурилась Аня.

– Да из меня плохой отец или старший брат получится, – вздохнул я, – я и дома-то не бываю почти.

– Да ты не переживай сильно об этом, – махнула рукой Аня, – я же шучу! Думаю, что мама вернётся, и твоя помощь не понадобится. Но ты всё равно приходи, она будет рада познакомиться с зелёненьким.

– Я обязательно приду, можешь не сомневаться, – сказал я, – если, конечно, меня не сожрёт троглодит! – и я широко улыбнулся.

– Это совсем несмешно! – осуждающе сказала Аня, – скажи, Алик, а почему ты хочешь мне помочь?

– Помимо того, что помогать ребёнку, попавшему в беду, это нормально? – спросил я.

– Да, есть какая-то ещё причина? – Аня хитро прищурилась.

– Вообще-то, есть, – сказал я серьёзно, – ты, может быть, забыла, но, вообще-то, я тебе жизнью обязан! Если бы не ты, меня бы уже в живых не было. Так что, за мной должок, а свои долги я привык отдавать!

Я уже спускался по лестнице, когда до меня сверху донёсся её крик:

– Всё-таки мама была права, насчёт зелёненьких!

– Режим тишины! – крикнул я ей в ответ, и больше тишину подъезда не нарушило ни звука, хотя я чувствовал, что она стоит и смотрит сквозь лестничные пролёты, как я спускаюсь.

Когда я уже был в самом низу, то услышал, как наверху хлопнула дверь. Когда Аня заперлась в квартире, мне почему-то на душе стало спокойнее, как будто не она, а я оказался в относительной безопасности.

На улицу выходил осторожно, помня слова Ани про второго троглодита. Но всё было тихо и пустынно. Слизь, которая осталась возле подъезда, удивительно быстро подсохла и теперь выглядела потрескавшейся корочкой на асфальте.

Дунул неожиданно холодный ветер, я поднял воротник джинсовой куртки и заспешил по улице. Я знал, что Аня смотри на меня из окна, и перед тем как свернуть за угол, я поднял руку и помахал ей не оборачиваясь.

До места я добрался без приключений. Единственным примечательным событием стало то, что я пару раз видел людей вдалеке. Значит, не совсем этот район опустел.

Нет, люди здесь, конечно, были. Даже улицы местами были подметены. Говорю же, один из последних островков старого мира. Такие места ещё попадались в Москве. Как будто люди не хотели поверить и смириться с тем, что мир изменился, и, похоже, навсегда. Даже если сейчас взять, и каким-то волшебным образом отменить всю магию (как бы иронично это ни звучало), то поднимать цивилизацию из руин, в которых она оказалась, будет не так-то легко, и займёт многие десятилетия… и не факт, что вообще получится. Не из любых обломков можно обратно построить здание.

Алиса мне всё описала подробно и точно, я вообще не запутался. Сразу узнал дом, хотя он и был точно такой же, как и соседние… кроме малоприметных граффити на стене. Нашёл нужный подъезд, над которым была нарисована то ли пентаграмма, то ли руна, то ли какой-то иероглиф, то ли просто воплощение чьей-то фантазии. На верхнем этаже пятиэтажки находилась нужная мне ржавая железная дверь. Постучал условным стуком: два удара, потом три, потом один, потом опять два… интересно, зачем так длинно? Неужели тут постоянно кто-то приходит и пытается угадать нужный стук? Но, хозяин-барин, его дом, его правила.

Пришлось немного подождать, и в это время я прямо чувствовал, как меня разглядывают через глазок. Ну ладно, мне не жалко, пусть глядит, если хочется.

Наконец, начали открываться замки, один за другим. Я насчитал семь, и если ошибся, то не сильно.

Человек, оказавшийся за дверью, показался мне знакомым, но лишь на секунду. Я тут же понял, почему у меня возникло такое чувство. Он просто был очень похож на персонажа старого фильма. Профессор из «Назад в будущее».

Хозяин квартиры был в белом грязном халате, с седыми всклокоченными волосами, худой… вот, впрочем, и всё сходство. Может он и не был похож, но образ точно соответствовал.

– Алик? – спросил человек, – ты выглядишь точно так, как Алиса тебя описала.

– Описывать она мастер, – улыбнулся я и протянул ему руку.

Он немного растерялся от этого, но всё же пожал её, постаравшись потом незаметно вытереть ладонь об себя за спиной.

Я мысленно вздохнул. Ладно, это ещё не самый большой чудик из тех, кого я видел. Магопокалипсис проехался по человечеству катком, и далеко не все из тех, кто умудрился пока что выжить, смогли сохранить свою кукуху в целости и сохранности. Впрочем, какая мне разница? Я пришёл по делу, у него, возможно, есть то, что нужно мне. А у меня, совершенно точно есть то, что нужно ему. А какие у кого в голове тараканы, не моё дело. Хотя тут с тараканами всё было в порядке!

– Можешь называть меня просто, профессор, – сказал хозяин квартиры, – все меня так зовут. Не я это придумал, просто так повелось.

– А вы, правда, профессор? – спросил я.

– Правда, самая что ни на есть, правда, – сказал профессор и быстро облизнул губу.

Поскольку смотрел он в это время на меня, то моей по спине вдоль позвоночника пробежала группа мурашек и, исчезнув в районе копчика, оставила после себя неприятное ощущение. Я слегка помотал головой, чтобы стряхнуть наваждение. Алиса меня подставить не могла, потому что очень нуждается в нашей дружбе… если это можно так назвать, потому как с фуриями дружить – дело непростое. Но может быть, это профессор и ей мозги запудрил? Нужно будет быть с ним поосторожнее.

– У вас тут, оказывается, даже мобильная сеть работает, – сказал я, чтобы как-то начать разговор, потому что между нами ощущалась некоторая неловкость.

– Да, – тут же согласился Профессор, – только вот приходят только рассылки от Госуслуг… уже ни интернета, ни сайта в помине нет, а сообщения всё приходят.

– Ну, почему же нет, – пожал я плечами, – говорят, что есть места, где сохраняется государственное управление. Там и коммуникации работают, и интернет. Армия всё это охраняет. Даже в Подмосковье пару городов так обустроили и сидят за высоким забором. Но тем, кто с магическими способностями, туда вход закрыт. Это для обычных людей. Для натуралов, как они себя называют.

– Слышал я про это, – хихикнул профессор, – ну, чтобы беседа заладилась, давай, может, чайку попьём?

– Чайку? – удивился я. Я до этого чай больше года, наверное, не пил. А тут второй раз за день предлагают.

– Да, а что такого странного я сказал? – удивился, в свою очередь, профессор.

– Да ничего, – поспешил я его успокоить, – просто чай – это редкость. Давно не пил, вот и удивился.

– Ну, у меня или чай, или просто вода. Больше ничего нет. Да и чая уже последние запасы, – грустно сказал Профессор.

Мы расположились за столом на кухне, напротив друг друга.

– Давай сразу всё обсудим, – сказал Профессор, – чтобы никто не ушёл обиженным.

– Это правильно, – кивнул я, – нужно договариваться на берегу.

– Я тебе рассказываю всё, что знаю, всё, что сумел выяснить, а ты заряжаешь меня маной под завязку, идёт? – спросил Профессор.

Вообще-то, озвучивать условия – это была просто формальность. Мы уже через Алису обо всём договорились. Точнее, она договорилась за нас и предложила готовый вариант.

– Конечно! – сказал я, – только есть одно маленькое но!

– Какое? – напрягся Профессор.

– Я очень хочу, чтобы сделка состоялась, вот только заряжать других людей, это дело непростое. К каждому нужен определённый подход, – сказал я.

– Да, я знаю, что Алиса заряжается, когда ты делаешь ей больно… интересный способ, ничего не скажешь! – и Профессор мне подмигнул.

– Вообще-то, я этого терпеть не могу. Если вы думаете, что мне нравится бить девушек, то очень ошибаетесь… к тому же это работает только с ней, – немного осадил Профессора, чтобы он там себе лишнего не напридумывал.

– Так что ты предлагаешь? – спросил Профессор.

– Я могу попытаться зарядить вас авансом, перед разговором. Надеюсь, что всё получится. Можно и так просто, наложением рук перекачивать ману. Но без особого индивидуального ключа это способ долгий и медленный. Но мы попробуем. Не ключ же искать? Его может и вообще не оказаться. С Алисой мы это случайно узнали. Схлестнулись просто на улице, повздорили, и мне пришлось её ударить в целях самозащиты. Я думал мне конец, потому что с фурией справиться практически невозможно, но после удара она вдруг застыла и начала блаженно улыбаться. А потом говорит: «Врежь мне ещё разок!».

– И ты врезал? – увлечённо спросил Профессор и опять облизал губы. Что-то с ним точно было не так.

– Если фурия просит ей врезать, лучше врезать, – сказал я, – потому что второго шанса может и не быть!

– А ещё говоришь, что девчонок бить не любишь! – сказал Профессор и противно захихикал, но тут же спохватился.

– Я дрался не с девчонкой, а с фурией, что представляет собой магическую сущность и является очень грозным противником. Но после того, как мы познакомились и подружились, она для меня стала человеком, причём женского пола. И вот её уже бить мне совершенно не хочется, – терпеливо объяснил я.

– Но она ведь по-прежнему осталась фурией? – попытался подловить меня профессор.

– Да, но теперь это дружественная фурия! Мне кажется, что мы застряли на этой теме, – решил я перейти, наконец, к делу.

– Хорошо! – тут же сказал Профессор и снова облизнул губы, – что требуется от меня?

– Ничего, – сказал я, – просто сидите на месте, не шевелитесь и постарайтесь расслабиться.

Профессор потряс плечами, расслабляя их, свесил руки вниз и закрыл глаза, слегка задрав подбородок вверх. От него веяло предвкушением. Я положил руку ему на макушку и тоже закрыл глаза сосредотачиваясь.

Я не был уверен, но до меня, кажется, дошло, почему Профессор именно так себя вёл. Дело в том, что не все умели распоряжаться маной правильно, даже если обладали магическим даром и могли освоить колдовство. Некоторые, почувствовав внутри себя эту волшебную и незнакомую энергию, начинали пытаться извлечь из неё удовольствие. Все по-разному. Так и стали появляться наркоМАНЫ, эротоМАНЫ, и другие МАНОзависимые. Частенько пороки меняли их до неузнаваемости, вызывая мутации и иногда даже потерю человеческого облика. Отчасти именно это было причиной того, что обычные люди отгородились от тех, у кого был магический дар. По этим изменившимся извращенцам они судили обо всех магах и считали, что все, у кого есть дар, со временем превратятся в подобных чудовищ. Но это было, конечно, не так!

Маги таких тоже не любили. Это как раньше алкоголи, валяющиеся возле метро, только ещё хуже. Те хоть физиологически оставались людьми, а эти со временем изменялись полностью.

Профессор был одной ногой там, другой здесь. Видимо, то, что раньше он занимался наукой и имел развитый интеллект, удерживало его от того, чтобы свалиться в порок окончательно и начать мутировать, но и победить свою зависимость он, судя по всему, не мог.

И тут возникал очень интересный вопрос, чем приторговывает с ним Алиса. Секс был, естественно, исключён. Во-первых, она бы на такое никогда не пошла, но самое главное не в этом. Главное было, во-вторых, а это то, что секс с фуриями невозможен в принципе, если тебе, конечно, дороги твои причиндалы. Если ты и выживешь после этого, то между ног вряд ли что-то останется. И это притом, что фурия будет не против. А если против, то до секса просто дело не дойдёт, она убьёт тебя раньше. В общем, в любом случае, ничего не выйдет. От них это вообще не зависит, так уж они устроены. Одним словом – фурии.

Алису я мог зарядить за считаные секунды через боль. Профессора же накачивать маной приходилось через узкий канал, и занять это могло целых полчаса. Был и ещё один нюанс. Чтобы зарядить Алису, я не тратил свою ману. В результате нашего взаимодействия она взрывным образом аккумулировала её внутри себя. Сейчас же я отдавал то, что у меня есть. И чем больше отдавал, тем меньше оставалось. Да, я восстановлю запас, недаром же я шаман! Но на это нужно время. Только бы разговор оказался не бесполезным. Ведь то, что я сейчас делал, на самом деле стоило очень дорого!

Но я щедрый, мне не жалко!

4. Магия этого мира

Профессор периодически облизывал губы и причмокивал. Я не стал делить процесс на части, а решил сразу авансом его накачать до макушки. Когда я закончил и убрал руку, Профессор вздрогнул и, открыв глаза, жадно и с сожалением посмотрел на мою удаляющуюся от него ладонь. Поняв, что процесс завершён, он откинулся на спинку стула с блаженной блуждающей улыбкой на губах.

– Я свою часть сделки выполнил, ваша очередь! – я тоже сел и откинулся на спинку.

– Да, конечно, – умиротворённо кивнул Профессор, а потом вдруг резко подскочил, – по такому случаю, я не пожалею и достану из закромов кофе! У меня осталось буквально на несколько чашек, и я пью его по особо торжественным случаям, сейчас, мне кажется, как раз такой.

– Кофе? – я удивлённо приподнял брови, – его я даже не помню, когда пил!

– Думаю, что с твоими способностями добыть кофе не такая уж и проблема, – сказал Профессор, – купить ведь можно всё что угодно, только плати. Проблема только в том, что некоторые вещи нельзя восполнить, и поэтому они, чем дальше, тем дороже стоят. Кофе у нас не растёт, и не думаю, что кто-то займётся тем, что будет возить его издалека. Хотя… это просто вопрос цены. Если будет выгодно, найдутся люди, которые поедут чёрт-те куда, с риском для жизни, лишь бы заработать свою тысячу процентов прибыли… а то и больше. Эксклюзив всегда дорого стоит!

Говоря это, Профессор не терял даром времени, а суетился на кухне, в самом деле, собираясь варить кофе в турке. Я наблюдал за ним, не мешая и пока что не задавая вопросов. Придёт время, сам всё расскажет.

Когда кофе был готов и небольшие чашки ароматно благоухали на столе, время разговора пришло. Отхлебнув немного, я уважительно покачал головой, оценив вкус, и вопросительно уставился на Профессора.

Я не знаю, хороший это был кофе или нет, поскольку не являюсь знатоком этого напитка. Да и со временем он вроде бы теряет свои вкусовые качества, а этот кофе лежал у него давно, наверняка с начала магопокалипсилса. Но мои вкусовые рецепторы восприняли давно забытый вкус на ура, видимо, редкость и эксклюзивность, как всегда, добавили ощущений, и от этой маленькой чашечки я получил невероятное удовольствие. Увидев, с каким наслаждением я отхлёбываю кофе, Профессор спросил ещё раз:

– Так почему ты не добыл себе кофе, раз он тебе так нравится?

– Не приходило в голову, – пожал я плечами, – да и потом, я же не завод по производству маны! Да и не стоит без необходимости светить свои способности.

– А ты можешь передавать ману не напрямую, а через какие-нибудь… ну я не знаю… напитки, или еду? Или ещё что-то? Чтобы превратить её в товар? – вдруг оживился Профессор.

– В принципе такое возможно, – сказал я, – но это уметь надо, а я не умею. Есть же магическая фармакология, разве не слышали?

– Слышал, конечно, слышал, – закивал профессор.

– Так вот, эти умельцы вроде бы таблетки с маной делают! Как-то даже про уколы слышал. Но это не точно, никогда этим не интересовался особо, потому что мне без надобности, – сказал я.

– Да, это понятно! – с завистью посмотрел на меня профессор, – иметь практически неисчерпаемый запас маны, что может быть лучше?

– Многое может быть лучше! – холодно сказал я, – в чужом саду всегда яблоки слаще! Не нужно думать, что моя жизнь сплошной праздник. На самом деле проблем тоже хватает!

– Да, да, да, да, – изображая понимание закивал профессор, – везде свои сложности, как без этого?

– Ну, так вы мне расскажете, что знаете про магопокалипсис? – спросил я.

– Конечно! – оживился профессор, – у нас же сделка! Что ты хочешь узнать? Вообще-то странно, что ты этим интересуешься. Обычно всем плевать. Теперь новый мир с новыми правилами и главное – найти себе в нём место, чтобы можно было жить, и желательно с комфортом.

– С комфортом! – я усмехнулся, – комфорта в мире всё меньше и меньше. По крайней мере, для основной массы выжившего населения.

– Так зачем тебе нужно это знать? – не унимался профессор.

– Просто у меня такой пытливый ум, – сказал я, – люблю понимать, что происходит. Когда понимаешь, то и жизнь свою планировать проще. Да что там планировать! Выжить появляется шанс. Не люблю плыть по течению, ожидая, когда прибьёт к берегу. Предпочитаю сам править своей лодкой и грести. Если надо, то и против течения!

– Алик, тебе сколько лет? – спросил Профессор.

– Двадцать пять, а что? – удивился я.

– Значит, когда всё это случилось, тебе было двадцать?

– Ну да, я в институте учился. На экономиста! Теперь уже понятно, что глупее ничего нельзя было придумать. Да и учился-то я так… скорее вид делал, и диплом ждал, – я вздохнул, – давно это было, в другой жизни!

– Да! Тогда у всех была другая жизнь, – Профессор тоже вздохнул, – и первые три года она почти что оставалась прежней. Только потом, когда накопилась критическая масса изменений, когда магии стало слишком много, всё вдруг начало сыпаться и мир за считаные месяцы превратился в труху!

– Я готов слушать, – напомнил я Профессору, зачем пришёл.

– Да мы, в общем-то, уже начали, – улыбнулся он и впервые сделал это просто и искренне, – мы же беседуем, и в беседе я тебя расскажу, что и откуда знаю. Так лучше, чем просто излагать сухие факты, да?

– Наверное, – сказал я, потому что возразить было, в самом деле, нечего.

– Я работал в научно-исследовательском институте, мы занимались космосом… но не с прикладной точки зрения, а больше с теоретической. Проще говоря, запуски ракет – это не к нам, а вот устройство вселенной, гипотезы о её происхождении, математические модели, вот это наш профиль. Это я так, обобщённо, чтобы было понятно, – сказал Профессор.

– Продолжайте, – кивнул я.

– Первые данные стали поступать ещё за полгода до того, как это случилось. Ты же знаешь, что мы летим в космосе? Летит планета, летит солнечная система, летит галактика… всё летит. И если построить систему координат, то мы движемся в ней по очень сложной траектории. Вот мы сейчас сидим с тобой на кухне, и с невероятной скоростью несёмся через космос, и как я уже сказал, линия нашего движения очень замысловатая, – профессор помахал руками, изображая эту замысловатость, – понимаешь?

– Это я в общих чертах представляю. Астрономией никогда не увлекался, но знаю примерно, как это устроено.

– Ага, ну так вот… на этой самой сложной траектории движения нашей планеты обнаружили некую аномалию. Точнее, сначала аномалию обнаружили, заинтересовались, а потом, уже позже, поняли, что мы движемся прямиком в неё. Сначала особого значения этому не придали, ведь природу этой аномалии выяснить не смогли. Был шанс, что мы вообще не заметим прохождения сквозь неё. Честно говоря, это явление было такого масштаба, что поделать всё равно ничего было невозможно! Ну ты представь, некая зона, в которую входит солнечная система, что тут можно сделать? – и Профессор вопросительно на меня уставился.

– Тут, конечно, ничего не поделаешь, – согласился я.

– Да! Не поделаешь! – удовлетворённо сказал профессор, – мы, собственно, даже и не пытались. Просто, надеялись, что пронесёт. И поначалу казалось, что пронесло! Ну, вошли мы в эту зону, и ничего не случилось… по крайней мере, так сначала казалось. А потом началось…

И профессор задумался.

– Да, я помню, как впервые это случилось со мной, – сказал я, – утром собирался в институт, зажигалка для плиты сломалась, я нашёл в ящике стола старый коробок спичек, который там лежал как раз на такой случай, начал чиркать, но спички ни в какую не хотели загораться. И тогда я психанул, очень сильно чиркнул спичкой, из моей руки вылетела голубая молния, так что скопившийся над конфоркой газ так бахнул, что у меня ресницы оплавились. Там просто сам разряд плазмы оказался мощным и неконтролируемым, от одного газа такого эффекта бы не было. Я сразу понял, что это именно я что-то такое сделал, но что именно, понятия не имел. В институт не пошёл, весь день лежал на диване и думал. А потом уже узнал, что со многими начали происходить странные случаи. Иногда смертельные. Потом всё вроде затихло, но я думаю, что люди, которые что-то такое в себе вдруг открывали, просто затаились. Как я, например. И только где-то через полгода это вылезло в публичную плоскость, заговорили по телевизору, сначала как бы шуткой, потом всё серьёзнее и серьёзнее. Через год об этом официально объявили власти, и появилась рассылка на госуслугах. Как всегда, решили сразу всех посчитать и поставить на учёт. Интересно, хоть кто-нибудь добровольно туда обращался с заявлением, мол, я у себя обнаружил магические способности?

– Конечно! Очень многие, – сказал Профессор, – ты даже не представляешь, насколько много людей побежали туда регистрироваться, как только появилась такая возможность.

– Интересно, зачем? – удивился я.

– Потому что люди были напуганы! – сказал Профессор, – их хотелось, чтобы кто-то объяснил им, что происходит. Способности-то у них начали просыпаться, а вот управлять-то они ими не умели. Вот и шли за помощью!

– Только вот вряд ли они там её получили, – скептически сказал я.

– А ты не знаешь? – удивился профессор.

– Не знаю что? – напрягся я.

– Всех заявивших, у кого подтверждалось наличие способностей, вывозили в специальные пункты размещения, для обследования и для безопасности. Не их безопасности, а окружающих. Потому что многие, в самом деле, начинали чудить. А рассортировать, кто нормальный, а кто не очень, было невозможно. Но потом это всё просто захлебнулось в потоке людей, когда оказалось, что магией в той или иной степени владеют процентов восемьдесят населения.

– Я думал, что это сразу сошло на нет! А что стало с теми, кого вывезли в эти самые пункты размещения? – спросил я.

– Не знаю… – равнодушно пожал плечами Профессор, – я про всё это слышал от других людей, сам никогда отношения к этим пунктам не имел. Может быть, по домам всех распустили… зачем держать там людей, если большинство человечества тоже такие?

– Ладно, с этим понятно. Что ещё вы мне можете рассказать о самом этом явлении? Что-нибудь выяснить удалось? – спросил я.

– Кое-что да, удалось. Но всё это на уровне гипотез, предположений, догадок и интерпретаций. Подвести под это научную базу… традиционную научную базу, ни у кого так и не получилось. Поэтому пришлось выдумывать что-то другое! Новое, но то, что может объяснить произошедшее! – сказал Профессор.

– Мне кажется, что мы подходим к тому, зачем я сюда и пришёл, – я облокотился на стол.

– Давай я тебе расскажу своими словами, образно, так, чтобы было понятно. И сразу предупреждаю, это просто моё ви́дение, а не официальная научная точка зрения. Но это ви́дение основывается на множестве фактов, которые большинство людей просто не знает, – сказал Профессор.

– Я согласен, научная терминология меня не интересует, так я могу чего-то не понять. Образно это то, что нужно!

– Ну так вот, – начал Профессор, – эта самая аномалия, была неоднородной. Где-то более плотной, где-то менее…

– А что это вообще такое? – спросил я, – вещество какое-то или что-то другое?

– Хороший вопрос, на который нет ответа! Совсем нет! Видимо, такие субстанции современной науке… пока она ещё существовала, известны не были. Это вроде бы и не вещество, но в то же время и вещество. Вроде бы как электромагнитное поле, но и не оно. Есть и кое-какие волновые свойства, но это не волна от слова совсем. В общем, мешанина из всех возможных признаков, разных физических явлений, – сказал Профессор.

– Любопытно! – и я не шутил, мне в самом деле было очень любопытно.

– Ещё бы! Так вот, эта неоднородная аномалия, когда планета входила в неё, обрушилась на наш мир чем-то вроде дождя или града… невидимого невооружённым глазом, естественно. Размеры этих «капель» были совершенно разных размеров. От микронов до километров в диаметре. И там, где они падали на землю, они вызывали определённые возмущения среды. Правда, и их можно было засвидетельствовать только при помощи очень тонкой аппаратуры, которую собирали специально для этих целей. Сначала эти упавшие капли себя никак не проявляли, но со временем они становились эпицентром магического изменения.

– То, что сейчас называют «Зонами», да? – спросил я.

– Именно! Там, где падала большая «капля», в зависимости от её состава и характера, а все они были разными, мир начинал меняться. Да, это заняло годы, и многие выводы я сделал уже впоследствии. Когда это всё исследовалось, никто и предположить не мог, к чему это приведёт. Ты слышал про «Бирюлёвский ад»? – спросил Профессор.

– Да, слышал, но сам туда никогда не ходил, – передёрнул я плечами, – про него такие страсти рассказывают, будто бы там открылись врата в преисподнюю и оттуда лезут всякие твари… хорошо ещё, что они в нашей атмосфере долго не живут, несколько дней максимум, иначе бы они тут всё уже давно заполонили!

– Да! Я тоже слышал, что там сейчас просто мрак! Так вот, туда упала большая капля, и если присваивать им цвета, которых у них, естественно, не было, то она была чёрной. Чёрной, потому что самой плотной, густой и непрозрачной для приборов, – сказал Профессор.

– Но люди этого всего не видели, правильно? – уточнил я.

– Да! Ты же не видел ничего? И я не видел! И никто не видел! Видели только приборы, которые и создавали специально под субстанцию этой аномалии. В других частях планеты крупные «капли», бывало, накрывали целые города! Мелкие же, видимо, создавали возмущения небольшого масштаба. Это всё есть и сейчас. Например, место, где все спотыкаются, или чихают, или вдруг чувствуют прилив сил. Да много чего, о чём я даже не догадываюсь. Удивительно то, что все эти точечные воздействия были разные. Вот про ад мы вспомнили, но я слышал, что появились и райские места, – сказал Профессор.

– А что же с совсем мелкими частицами, как вы сказали, размером в микроны? – спросил я.

– Моя гипотеза, что они рассеялись по воздуху, мы ими дышали, да, возможно, и до сих пор дышим. И проникнув в наши организмы, именно они послужили причиной появления магических способностей у большинства населения планеты, – сказал Профессор.

– Получается, виной всему именно это вещество? – спросил я.

– Я же говорю, это не совсем вещество. Это и электромагнитное поле, в то же время. Мы все, вся планета, до сих пор находимся внутри. И когда выйдем из него, и выйдем ли вообще, никто не знает. Так что, бомбардировка Земли этими «каплями» продолжается, правда, с гораздо меньшей интенсивностью и эффективностью, чем первоначальный удар, – сказал Профессор.

– Но почему именно магия? – спросил я, – почему именно волшебство? Как некая космическая аномалия могла привести к появлению колдунов, ведьм, троглодитов, драконов, эльфов, гномов и всего прочего, что и вообразить-то себе невозможно.

– А ты видел эльфов? – вдруг заинтересовался Профессор.

– Да, пару раз! – кивнул я, – и гномов, и леших, и кикимор, и много кого. Про колдунов уже и не говорю. Сейчас каждый второй в той или иной степени колдун. Дракона вот, правда, ни разу не встречал. Но в Москве их нет. Говорят, в Коломне один завёлся недавно, но может быть это и слухи. Но то, что они существуют, это точно. Их многие видели.

– Да, с драконом встретиться не хотелось бы, – сказал Профессор, – а вот с эльфиечкой, вполне можно было бы… потолковать о вечном… – взгляд Профессора затуманился и уставился в пустоту.

– Так почему именно магия? Как такое вообще возможно? – напомнил я ему свой вопрос.

– А с чего ты взял, что это магия? – как будто проснулся профессор.

– А что же тогда? – опешил я, от такого поворота разговора.

– Эта космическая аномалия, когда мы в ней оказались, привнесла в наш мир просто другие физические законы. Существует много теорий, что эти законы в разных местах вселенной могут отличаться, и наша прежняя версия далеко не аксиома. Физические законы начали меняться, но люди всегда ищут во всём новом, что-то знакомое, чтобы объяснить и понять явление, с которым они столкнулись в первый раз. И человечество, своим коллективным бессознательным, увидело в происходящих изменениях кое-что, что уже было в его культурном поле. Многое из происходящего было похоже на магию. А потом оказалось, что эти самые новые физические законы очень восприимчивы к психической энергии. И это же самое коллективное бессознательное, сначала поместило их в свою систему координат, обозвав магией, а потом и заставило работать в этом ключе. Так что, магию, которая нас окружает, во многом создали мы сами! Это просто наша интерпретация и своеобразное использование новых физических принципов.

– Обалдеть! – потрясённо сказал я.

5. Попил, блин, кофейку!

Профессор наслаждался произведённым эффектом, откинувшись на спинку стула, а я сидел и пытался осмыслить то, что он сказал.

– То есть как таковая магия в наш мир не приходила, получается? – наконец произнёс я.

– Ну, это смотря что именно считать магией, – пожал плечами Профессор, – это всё просто разница в терминологии. Но если я правильно понимаю твой вопрос, то да, магия не приходила. Изменились законы физики, а уже мы интерпретировали это как магию. Ты же знаешь, что наука в высшей точке развития воспринимается как магия? Просто мы к этому привыкаем… привыкали и не отдавали себе отчёта. Большинство людей не понимало, почему у них дома горит свет, просто пользовались этим как данностью. Но для людей, которые жили несколько столетий назад, это магия! Как и самолёты, ведь не может же летать такая большая железная штука, которая намного тяжелее воздуха. А громадные корабли, контейнеровозы или туристические лайнеры? Это же плавучий город! Какой-нибудь средневековый человек воспринял бы это как нечто невообразимо божественное! И это относительно понятные вещи, мы уже не говорим про более высокие технологии, которые обычные люди даже не смогут осмыслить. Например, ядерная энергетика.

– Мы скоро сами станем теми самыми людьми из средневековья, – усмехнулся я, – мир стремительно туда катится.

– Это правда, – печально вздохнул профессор, – мир умирает… или перерождается! Такого тоже нельзя исключать. Просто сейчас переходный период. Со временем всё встанет на рельсы, утрясётся, сформируются новые правила игры, новые элиты, и начнётся новый этап развития человечества, только уже основанный на том, что мы сейчас называем магией.

– Звучит оптимистично, – улыбнулся я, – и что самое главное, правдоподобно! Жаль только, что не все смогут это пережить.

– Далеко не все! – Профессор поднял вверх палец, – я бы даже сказал, не многие сумеют перейти в новый мир. Но любая трансформация человечества связана со смертями и потрясениями.

– А были другие трансформации? – удивился я.

– Не такие, естественно, но были, – сказал Профессор, – научно-технический прогресс очень сильно продвинул нас вперёд, но и оставил под своими колёсами много трупов. Если почитать историю, обращая внимание именно на это, можно прийти к очень интересным выводам.

– Старая история уже никому не интересна, – сказал я, – та жизнь как будто отрезана, и многие предпочитают её не вспоминать. Те, кто хочет выжить в новом мире. Те же, кто цепляется за старое, в большинстве случаев обречены!

– Как наш район? – хитро взглянул на меня профессор.

– Да, район мало затронули изменения, – кивнул я, – что очень странно.

– Перово умирает, – печально вздохнул профессор, – люди отсюда уходят. Да, ещё много осталось, относительно много… но с каждым месяцем их всё меньше и меньше. Делать здесь совершенно нечего! Я бы и сам ушёл, да только не знаю куда. Идти некуда, да и страшно! Тут есть хотя бы свой привычный угол, обжитой и уютный.

– Зимой будет не так уютно, – сказал я.

– Да, прошлую зиму я пережил, переживу и эту. Тем более что каждая следующая теплее предыдущей. С приходом магии и климат стал мягче, ты не замечал? – спросил Профессор.

– Замечал, конечно! Все замечают это, – ответил я, – но даже мягкий климат не сможет накормить!

– Это точно! Все наши местные рыночки и обменники тоже затухают, – сказал Профессор, – выручает только магия. Если бы зима была скоро, то той маны, которую ты мне дал, могло бы хватить, чтобы дотянуть до весны, если расходовать её очень экономно. Она может дать и тепло, и пищу заменить.

– Да? – удивился я, – никогда раньше об этом не думал. Кстати, а что такое мана? Насчёт этого есть гипотезы?

– Конечно! – расплылся в улыбке Профессор, – мана, это вид энергии! Магия, это способ взаимодействия с новым миром. А мана, это энергия, делающая такое взаимодействие возможным. Я бы даже назвал это биологической энергией, потому что генерируют её только живые организмы. Эта энергия заставляет работать новые законы природы… точнее, даёт возможность ими управлять в той или иной степени. Конечно, тут ещё и навыки определённые нужны, которые люди только ищут, отрабатывают и тренируют. Но процесс идёт! Ты заметил, как за последние пару лет возрос уровень колдовства? Если раньше это было что-то стихийно интуитивное, то теперь люди, хорошо владеющие магией, уже осознанно добиваются того, чего хотят. Вот, например, ты зарядил меня маной. Это же был осознанный и управляемый процесс. А раньше ты так мог? Когда ты понял, как именно это нужно делать?

Я задумался и сказал:

– Точно не могу сказать, это всё происходило как-то постепенно. Но я старалсяразвить новые навыки и возможности. Без этого никак. Иначе останешься на обочине жизни и тебя сожрут. Я и к вам пришёл именно за этим, чтобы глубже разобраться в вопросе, понять причины и следствия и, возможно, каким-то образом себя ещё больше прокачать. Я над этим очень интенсивно работаю, но не всегда понимаю, что именно нужно делать дальше, чтобы стать сильнее и эффективнее.

– Ты, Алик, молодец! – с уважением сказал Профессор, – такие как ты и будут строить новый мир. Я-то вон уже старый и просто постараюсь протянуть как можно дольше, чтобы увидеть хоть немного, чем всё это может закончиться.

– Так вы же сами только что сказали, что ничего не закончиться! Что возникнет новый мир на руинах старого! – удивился я.

– Да, мир не закончится, но хочется увидеть, во что он превратится… хотя, как знать, что будет с продолжительностью жизни людей со всей этой магией… вдруг мы все станем бессмертными? Ну, или потенциально бессмертными? – глаза Профессора азартно блеснули.

– Мы и с обычной наукой могли к этому приблизиться, если бы всё не рухнуло, – сказал я, – по крайней мере, мне так кажется.

– Это да, – не стал спорить Профессор, – в общем, пожить хочется, чтобы с этим миром ни происходило. Это заложено в людях где-то глубоко внутри. В этом вся суть. Поэтому мы и суетимся, всё время что-то делаем, что-то предпринимаем, чтобы пожить ещё хоть немного и желательно хорошо.

– Ну, это-то всё понятно, – сказал я, – допустим, всё это так и есть! Но взять тех же драконов, они-то откуда появились?

– Ты слышал такое понятие, как «Ноосфера»? – спросил Профессор.

– Да, что-то такое слышал, но точно не помню, что это такое, – ответил я, пытаясь вспомнить, что это означает.

– Это считается более высокой ступенью развития биосферы. Тот уровень, когда люди и общество в процессе эволюции не только взаимодействуют с природными процессами, но и воздействуют на них. То же самое коллективное бессознательное, про которое я тебе говорил, может не только подстраиваться под окружающую действительность, но и формировать её. Возможно, это всегда было, только эти процессы были не такими очевидными и более мягкими. А сейчас, с приходом магии, они активизировались и стали носить лавинообразный характер. Если бы в нашей культуре не было драконов, на их месте возникло бы что-нибудь другое, – сказал Профессор.

– А насколько всё это точно? – спросил я, – эту теорию удалось доказать?

– Вообще, неточно! – развёл руки в стороны профессор, – то, что я рассказывал про сам магопокалипсис, это было установлено научно-техническими методами. Там и измерительная аппаратура, и вычислительные мощности, и работа лучших умов. Но потом всё это начало деградировать, с разрушением общественного строя, и все исследования были брошены. Так что, базис научный под этим всем есть, но интерпретацию я тебе предоставил, можно сказать, авторскую. Многие исследователи избегали слова «магия». Считали себя для этого слишком учёными. А зря! Но я свёл всё это в общую теорию, которую тебе сейчас и озвучил.

– Ноосфера, – сказал я задумчиво, – коллективное бессознательное и воздействие на природу… мыслью, получается?

– Можно так сказать… ты слышал, как говорят, будто идея витает в воздухе? Или про то, что одно изобретение делают разные люди в разных странах приблизительно в одно и то же время? Есть какой-то неведомый нам, неизученный пока что эфир, где бродят и клубятся все наши мысли, желания, мечты и обиды. В общем, всё, что есть в нашей голове. И это всё, варясь в одном большом котле, выкристаллизовывается в нечто общее для всех, некое сознание человечества! Называть это можно как угодно, но я верю, что это есть. Хотя, вполне возможно, что я и ошибаюсь.

– Возможно, – кивнул я, продолжая размышлять об услышанном.

– Алик, у меня странное чувство, что я тебя обманул, – сказал Профессор, – ты дал мне очень много, а я озвучил тебе, в общем-то, недоказанные и спорные гипотезы, до которых ты и сам мог додуматься.

– Да нет, в том, что вы говорили, были и инсайды. Не все отслеживали приближение Земли к космической аномалии. А то, что нет чёткой и документально подтверждённой версии, так это понятно! Я на такое и не рассчитывал. Меня интересовало мнение о происходящем учёного, погружённого в вопрос. Я его получил! Что-то для меня стало понятнее, что-то я услышал впервые, и это для меня оказалось новой информацией. Да, про что-то я и так знал, ведь многое общеизвестно. Я собираю информацию по крупицам везде, где могу найти. И я очень рад, что Алиса смогла нас познакомить, – сказал я.

– Но я так и не пойму, зачем тебе всё это? Ты хочешь во всём разобраться, но зачем? – спросил Профессор, – как это поможет тебе стать сильнее?

– А что делать? – искренне спросил я, для меня это был не риторический вопрос.

– Просто живи! – сказал Профессор.

– У каждого человека должна быть какая-то цель. Выжить, это цель базовая, примитивная, лежащая в основе существования. Но жить, просто ради того, чтобы оставаться живым, как-то глупо! Нужна какая-то идея, какая-то сверхзадача. Я вот хочу понять, что случилось с этим миром, и куда он катится. Может быть, эта цель не очень чёткая, но она заставляет меня двигаться. Я ищу ответы на свои вопросы, и благодаря этому оказываюсь в местах, в которых бы иначе не оказался. Встречаюсь с людьми, с которыми бы тоже никогда не встретился. А если бы этого не было, сидел бы где-нибудь в своей норе, думая только о пропитании, – сказал я.

– Как я, да? – оскалился Профессор.

– Возможно, но я не говорил, что это плохо. Это плохо для меня. Именно я этого не хочу. Другой человек может хотеть, и это его выбор и его право. У каждого свой путь, – сказал я, – к тому же, мои поиски постоянно подкидывают мне что-нибудь интересное. Какой-нибудь новый навык или знание. И, как бы высокопарно это ни звучало, но я развиваюсь. Может быть, не очень быстро, хотелось бы успевать больше, но развиваюсь! И я уже не тот, что был год назад, или два! Тем более три!

– Алик, ты очень интересный человек, – сказал профессор, – и с даром тебе повезло! Что бы ты ни говорил, но быть шаманом, это самое лучшее, что может случиться с человеком в нашем мире! – и профессор вновь неожиданно плотоядно облизал губы.

Я уже и забыл, что он так сначала всё время делал и вообще вёл себя странно. Пока мы говорили с ним на тему, которая была ему интересна и увлекала, он как будто изменился и вёл себя как нормальный. И вот снова начались какие-то странности. Может быть, это ничего и не значит. Немолодой человек, живущий в одиночестве, в изменившимся мире… тут любой спятит. Реально, очень многие сходили с ума! Ещё можно отдать ему честь, что он держится и не слетел с катушек окончательно.

– А у вас есть какой-нибудь особенный дар? Или вы просто со способностью к магическим ритуалам, как и большинство? – спросил я его.

– Да какой у меня может быть дар? – захихикал Профессор и сделал это так неестественно, что я сразу понял, что дар у него есть, просто он говорить о нём не хочет. А это всегда очень плохой знак. Я слишком расслабился от кофе и разговора, а бдительность терять нельзя.

– Ну, пожалуй, мне пора, – сказал я.

– Не хочешь больше кофе? – спросил Профессор, – ты так меня выручил, что я могу тебе ещё сварить!

– Да нет, спасибо! – сказал я, – оставьте себе, для какого-нибудь ещё торжественного случая. Или Алису угостите, когда она придёт в очередной раз.

– Алису? – смутился профессор, – да кто ж знает, придёт она ещё или нет…

Как-то странно он начал разговаривать, как будто врал на каждом слове. Вот и про Алису, что его выбило из колеи? Я ведь знаю, что она постоянно к нему наведывалась! Но нет, начал что-то темнить и напускать туман!

– Да ты присядь, Алик, присядь! – сказал Профессор, и в этот раз его голос долетел до меня как будто бы издалека.

Я потряс головой. Что происходит?

– Я пойду! – и я решительно зашагал к двери, но стены как будто стали сдвигаться, мешая мне пройти. Да и ноги стали плохо слушаться, как будто их частично парализовало.

– Не спеши! – сказал Профессор, и в этот раз его голос был ещё дальше, – ты спрашивал какой у меня дар? Я тебе расскажу! Совсем скоро расскажу!

Мне показалось, что я падаю, но рядом оказалась стена, которая не позволила мне шлёпнуться плашмя на пол. Я ухватился за неё, как за последнюю надежду, но стоять уже не мог и начал медленно оседать…

Мне казалось, что я слишком долго ползу вниз, а пола всё нет и нет… к тому же потолок был теперь слишком близко и хотел меня раздавить. Я медленно, как будто находился в какой-то вязкой жидкости, повернул голову и увидел гигантскую фигуру профессора, нависающую надо мной. Он протянул ко мне руки, ухватил за шиворот и поволок куда-то по полу, не особо церемонясь.

Время как будто сильно замедлилось, и всё вокруг было плавным и тягучим. И движения профессора, и мои вялые и беспомощные попытки оказать сопротивление. Тело уже практически полностью отказывалось меня слушать.

Откуда-то издалека донёсся голос профессора, который тоже звучал замедленно и растянуто, как будто зажевало плёнку на кассетном магнитофоне, а несмотря на свой возраст, я такое слышал!

– Какой чудесный день, работать мне не лень, со мной мои друзья, и песенка моя! – всё больше и больше растягивая слова, говорил профессор.

«Какой-то знакомый текст», – мелькнула в угасающем сознании мысль.

А после неё ещё одна, последняя:

«Алиса, сука, встречу – убью!»

6. Не тот, кем казался

Сознание всплывало медленно, как будто с большой глубины. Как и при погружении, я видел вверху отражающую блики света поверхность воды, но всё никак не мог к ней подняться, как будто к ногам было привязано что-то тяжёлое. Некоторое время мне, в самом деле, казалось, что я под водой, но потихоньку сознание прояснялось и стало понятно, что это просто образ, который нарисовал мне мозг. А сам я был в банальной отключке.

Вместе сознанием пришла и боль. Нет, судя по всему, меня не били, пока я был без сознания, а просто обращались не очень бережно. Так, лёгкие ушибы и ссадины, скорее всего. Но больше всего меня озадачивали кисти рук.

Я специально не открывал глаза, и как только начал приходить в себя, сразу же решил, не подавать виду, что очнулся. Так можно что-то выяснить, пока тебя не взяли в оборот. А то, что в оборот брать будут, это, что называется, к гадалке не ходи! И как я умудрился так вляпаться? Обычно ведь я сама осторожность… хотя кого я обманываю? Постоянно ведь нахожу себе приключения на задницу! Представляю, что было бы, если бы я ещё не был осторожным!

Кисти рук меня волновали не просто так. Это ощущение было уже знакомым, пару раз довелось его испытать. Я почти на сто процентов был уверен, что на меня надели наручники. Но не сковали руки вместе, а наоборот, растянули в стороны. Плохо, но в принципе решаемо! Главное – понять, кто именно решил меня захватить. Неужели этот тщедушный профессор? В это слабо верилось, но люди с сюрпризом попадались постоянно, и внешний вид вообще не должен был вводить в заблуждение. Иногда доходяга мог обладать страшной разрушительной силой, а внешне выглядящий богатырём, мог посыпаться от простейшего удара плазмой.

Магия перевернула всё с ног на голову. Надо сказать, что это очень повысило культуру общения среди людей. Ведь сила твоего оппонента совершенно неочевидна. Я считаю, в своё время было большой ошибкой, отказаться от свободного ношения оружия в обществе. Когда ты не знаешь, кто вооружён и чем именно, то если перейдёшь границы, вполне можешь схлопотать пулю. И это очень дисциплинирует! Все сразу становятся вежливыми и обходительными. Да, беспредел возможен. Но он и так был всегда возможен, только вот беспредельщики практически не опасались противодействия, потому что всегда выбирали жертву слабее.

Магия вернула в мир старые правила. Люди быстро перестроились обратно, и, надо сказать, культура общения, в самом деле, повысилась. Да, появились другие сложности. Мир как-никак переживает апокалипсис, пусть и магический. Но если всё когда-нибудь вновь встанет на рельсы, пусть и «смазанные магией», то это новое общество должно быть более здоровым, чем то, которое было раньше. Страх возмездия – один из главных сдерживающих факторов. А сейчас возмездие можно получить без временно́го лага. Мгновенная карма, так сказать!

Мысли текли своим чередом, а я сидел, свесив голову, и прислушивался. По каким-то неуловимым признакам, типа запахов, негромких звуков, мне казалось, что я до сих пор в квартире Профессора. Интересно, это он сам всё устроил, или ему кто-то меня заказал? Может быть, он просто работает в группе? И, самое главное, какая во всём этом роль Алисы? Неужели она меня предала?

В это я не верил! Она, конечно, особа максимально эгоистичная и неуправляемая, но этот самый эгоизм не позволил бы ей погубить постоянную кормушку с маной, которой я являлся. Где она тогда будет заряжаться? А тратит она ману как не в себя! Вообще, не умеет экономить!

Мана есть у каждого человека, обладающего магическими способностями. У кого-то больше, у кого-то меньше. И этот ресурс постоянно восполняется, после того как ты его израсходуешь. Проблема в том, что восполняется он медленно, а тратится порой очень быстро. Тут, конечно, от характера зависит и тех заклинаний, которые доступны. Некоторые бывают очень МАНОёмкими. Там один раз бахнешь, и неделю потом ходишь, не в силах даже искорку пальцами выбить.

Но это всё, естественно, про всех остальных магов, кроме шаманов! ШаМАНЫ ману генерируют гораздо быстрее всех остальных и могут делиться ей с другими. Да, это тоже навык, которым нужно овладевать, а когда овладеешь, то развивать. Но способность эта очень перспективная, за исключением одного НО! Эта способность делает шаманов мишенью, потому что многим хотелось бы иметь своего шамана, который бы кормил маной именно его. И есть люди, которые вполне могут себе это позволить. Нанять людей, которые шамана поймают, и потом держать его в рабстве, используя как личную батарейку. Поэтому шаманы обычно скрывают свой дар гораздо больше тщательно, чем все остальные.

В большинстве случаев, шаманы, про которых я знал, жили в больших группировках. Люди всегда сбиваются в стаи, так проще. И шаман находит там защиту, получает привилегированное положение… вот только всё это иллюзия, потому что для всей этой группы он всё равно остаётся батарейкой. Да, не все обычно имеют к нему равный доступ. Верхушка больше, шестёрки могут и вообще не иметь. Но такой шаман сам себе не принадлежит и ни на что не влияет. Да и уйти не может, кто же отпустит такой ценный ресурс?

Именно поэтому я и остаюсь одиночкой, постоянно меняя локации и круг общения. Чтобы, как только кто-нибудь начнёт строить насчёт меня планы, меня уже поблизости не оказывалось. Алиса – одна из немногих, с кем я продолжаю поддерживать отношения постоянно, даже когда перебираюсь с места на место. И тут такая подстава! Я всё никак не мог успокоиться, по поводу участия во всём этом Алисы, ну не укладывалось это у меня в голове, хоть ты тресни!

Весь этот ход мыслей вертелся вокруг одного и того же. Я шаман, следовательно, кто-то всё же, наконец-то, добрался до меня. Ведь предупреждали же, что одиночки долго не живут. Сколько раз предлагали прибиться к какой-нибудь группировке. Но не в моём это характере, не могу я быть общественной батарейкой! Обслуживать большой коллектив, есть в этом что-то… противоестественное!

Ладно, хоронить себя пока ещё тоже рано, может быть получиться выбраться. Сначала нужно понять кто это всё устроил, а там уже думать что делать, исходя из тяжести ситуации.

Профессор тоже производил странное впечатление. С одной стороны, очень странный тип. Он сразу мне не очень понравился. Но потом, когда рассказывал о науке и магии, вызвал полное доверие. Причём я ни капли не сомневался, что всё, что он мне говорил, было чистой правдой. Он даже преобразился, когда рассказывал. Это правда были его знания, мысли и выводы, к которым он пришёл. Но, к сожалению, всё это было просто поводом, чтобы поймать меня в ловушку.

За время этих размышлений, я уже почти наверняка убедился, что в комнате никого нет. Вряд ли кто-то сумел бы сидеть тут так тихо, не производя вообще ни одного звука. Я даже представил себе, что это за помещение.

Когда я открыл глаза, то внезапно оказался совсем не в том месте, которое себе нафантазировал. Я, в общем-то, представлял себе обычную комнату, с вмурованными в стену кольцами, к которым пристегнули мои наручники. С последним я почти угадал, но вот комната была совсем не обычной.

Окно было замуровано и заделано несколькими старыми ватными матрасами. Стены в комнате были покрашены в чёрный цвет. А антураж… всё это напоминало то ли специальное помещение для садомазо, то ли просто пыточную. И тут ещё даже непонятно, что из этого лучше. Если эта комната находится в квартире профессора, то это вдвойне странно! Чего-чего, а такого я себе предположить даже в самых смелых фантазиях не мог.

Свет сюда проникал через открытую дверь. Она выходила в коридор, а там свет был, скорее всего, отражённый, из какой-то другой комнаты. Судя по всему, был разгар дня… интересно, того же самого, или уже следующего? Или, может быть, прошло ещё больше времени? Я прислушался к своим ощущениям. Ни сильного голода, ни давления в мочевом пузыре пока что не чувствовалось. Это привело меня к мысли, что без сознания я находился не очень долго.

Скудность освещения добавляла мрачности этому и так невесёлому месту. Тут было жутковато, особенно если ты пристёгнут наручниками к стене. Надо бы подёргать, проверить, насколько они прочно там приделаны, но я пока что не хотел шуметь.

Меня посадили, привалив спиной к стене. Поскольку я был без сознания, то сидел неудобно и тело затекло. Очень хотелось немного передвинуться. Когда терпеть неудобную позу стало невмоготу, я очень осторожно пошевелился, пододвигаясь поближе к стене. Как я ни старался сделать это бесшумно, но наручники всё же тихонько звякнули.

В ту же секунду вдалеке раздались поспешные шаркающие шаги, и вскоре в дверном проёме я увидел Профессора.

– Алик, ты пришёл в себя? – радостно сказал Профессор, – а я уже заждался! Можно даже сказать, соскучился!

Я смотрел на него исподлобья и молчал.

– Не дуйся, Алик! – Профессор взял стул и уселся напротив, – нам нужно выстраивать конструктивные отношения, потому что мы с тобой теперь вместе надолго!

Я снова ничего не ответил. По всему теперь выходило, что Профессор это организовал сам, и судя по этому «обустроенному» месту, скорее всего, для личного пользования. Если это так, то хорошо. С одним чудиком совладать будет проще, чем если бы за ним стояли какие-нибудь влиятельные заказчики. Но торопиться всё же не стоит. Ещё непонятно, на что этот профессор способен, и какой у него дар. Теперь это становилось жизненно важно. Он может быть очень опасен, но всячески это скрывать.

– Темно тут! – сказал профессор и взмахнул рукой. Над ним появился светящийся шар, размером с кулак. Он излучал мягкий жёлтый свет, и комната сразу стала намного уютнее. И пыточное оборудование при свете выглядело не таким уж страшным, – в обычной ситуации я не трачу ману на такую ерунду, – Профессор расплылся в улыбке, – но теперь у меня есть свой личный шаман, так что можно не экономить!

Надо же! Он умеет создавать светочи! Кто бы мог подумать? Это самый распространённый навык, которым владеет большинство людей. Да и маны расход на него небольшой… относительно.

– А с чего ты взял, что я буду тебя заряжать? – не удержался и спросил я.

– Раньше ты ко мне, вроде бы, на Вы обращался, – сказал Профессор.

– Ситуация изменилась, – резко ответил я, – так какой план? Уж не думаешь ли ты, что сможешь меня контролировать?

– Как раз именно это я и думаю! – обрадовался моей фразе Профессор, – пока точно не знаю как. Но в данном случае не знаю, это не значит, что у меня нет вариантов, а совсем наоборот. Не знаю, потому что у меня очень много разных вариантов, и я ещё не выбрал наиболее подходящий.

Да, самоуверенности Профессору было не занимать.

– А сначала ты мне показался нормальным, – сказал я.

– Да, кстати, Алик, за это тебе отдельное спасибо! Ты заставил меня рассказать о старой работе, и это погрузило меня в состояние некой ностальгической эйфории… это было приятно. Приятно вспомнить и окунуться в прошлое. Но дело в том, что всё это я уже давно забросил. И не потому, что наука пошла побоку, а потому что меня теперь интересуют совсем другие вещи. А поскольку, я всё-таки учёный, хоть и бывший, то обладаю системным подходом к решению проблем. Основная проблема в новом мире, это мана. Я искал способ и придумал, как её решить, – сказал Профессор.

– Должен тебя разочаровать, – усмехнулся я, – такое решение было найдено задолго до тебя, только вот не у всех есть возможность им воспользоваться. Не знаю, почему ты думаешь, что у тебя получится?

– Системный подход, – улыбнулся Профессор, – системный подход!

– И в чём же заключается твоя система? – спросил я.

– Ты, видимо, не понимаешь, что значит системный подход, – вздохнул Профессор, – я выстроил теорию и, составив план, начал претворять её на практике. На это ушло больше двух лет. Когда я это начал, то не знал ни о твоём существовании, ни об Алисином, ни о существовании множества других людей, которые помогли, вольно или невольно, в осуществлении моего плана.

– Невольно, – повторил я и огляделся по сторонам.

– Да, приходится иногда прибегать к насилию, – вздохнул Профессор, – но цель оправдывает средства.

– Не любая цель и не любые средства. Это порочный путь, который обычно ничем хорошим не заканчивается, – сказал я, – весь твой системный подход, это провал. Ты этого ещё просто не понял, но скоро всё закончится. Ты провалил свою затею!

– Это у вас называется «взять на понт»? – расплылся в улыбке Профессор. С тех пор как я оказался прикован к стене, он вообще стал очень радостным и улыбчивым.

– Нет, я не говорю, что скоро сюда явится кавалерия и освободит меня. Я даже не знаю, как именно всё закончится. Я просто вижу бесперспективность всей этой затеи. Мне кажется, что ты не всё продумал, когда это организовывал. А насчёт кавалерии, то когда ты в следующий раз встретишься с Алисой, и не сможешь объяснить, куда я делся после нашей встречи, будет очень весело! Она тебя заживо сожрёт, если поймёт, что из-за тебя не может получить свою дозу маны, – сказал я, – и это только один из вариантов того, что может пойти не так.

– Да, с разъярённой фурией встретиться, это сомнительное удовольствие, – сказал, изображая серьёзность, Профессор, – только вот, мы с тобой Алису больше никогда не увидим. Я же говорю, системный подход!

– Что ты сделал? – спросил я, стараясь сохранять спокойствие, но внутри всё похолодело.

– Ух, как ты напрягся! – сказал, заметив мою реакцию, Профессор, – а что касается Алисы, то я от неё избавился.

– Я видел её сегодня, совсем недавно! С ней всё в порядке! – сказал я.

– Это было сегодня, но не недавно. За это время многое успело произойти. Ты вообще знаешь, чем занималась Алиса? Откуда меня знает? Чем зарабатывает обычно? – спросил Профессор.

– Какая разница! – сказал я, по-прежнему пытаясь сохранять самообладание, хотя получалось это плохо.

– Не знаешь! – обрадовался Профессор, – не так уж вы с ней были и близки, как тебе кажется, если она даже не посвятила тебя в род своей деятельности. Алиса была курьером, знаешь, что это означает?

– Я знаю, что означает слово курьер, – сказал я.

– Но мы живём в другом мире, значение слова немного изменилось, точнее, значение осталось прежним, но вот наполнение обычно теперь только с определённым смыслом. Курьеры сейчас не возят товары, продукты или документы. Они возят в основном что-то маленькое и ценное. Раньше такие курьеры возили наркотики, теперь подобные вещества для фармацевтов. Многие ингредиенты для магических снадобий трудно достать, и они очень дорого стоят. Курьеры помогают сделкам купли-продажи состояться. Возят эти самые препараты, – сказал Профессор, – вот Алиса как раз и была таким курьером. Работка довольно доходная, хотя и опасная. Впрочем, для фурии не очень. Кому же ещё этим заниматься, если не ей? Она, в отличие от многих, может за себя постоять.

– Я знаю, что означает слово курьер, – повторил я, правда то, что Алиса этим занимается, для меня было откровением. Хотя, если подумать, это было очевидно! Чем ещё она могла зарабатывать на жизнь? И постоянно у неё какие-то дела, какие-то встречи, постоянно куда-то торопится. Услышав, что Алиса курьер, я сразу в это поверил. Это многое объясняло, кроме того, что именно он ей подстроил, – так что ты сделал?

– Я её продал, – равнодушно пожал плечами Профессор, – ты же помнишь, что у нас тут ещё работает вышка мобильной связи? Честно говоря, это я за ней присматриваю. Мне она необходима. Так вот, заказчики мне уже сообщили, что фурия у них. Они зачем-то ловят фурий. Зачем не знаю, но то, что попавшие к ним обратно не возвращаются, это факт. Так что, все на своих местах. Ты здесь, Алиса у охотников на фурий. Системный подход.

– Тебе не жить! – сказал я.

– Жить! Ещё как жить! – возразил мне Профессор, – причём долго и счастливо. Можешь мне не верить, но всё к этому идёт!

7. Не