Читать онлайн Воронцов. Книга 2

© Алексей Федотов, 2025

ISBN 978-5-0064-4296-2 (т. 2)

ISBN 978-5-0059-1943-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Продолжение войны 1829 года. Адрианопольский мир. Севастопольский бунт. Смерть отца С. Р. Воронцова. Начало Строительство дворца в Алупке. Развитие виноградарства в Крыму

Новый 1829 год семья Воронцовых встретила в Одессе. Государь-император поручил ему в первые зимние дни заготовлять продовольствие для армии, которая должна была продолжить военные действия с началом весны.

В первую очередь он совместно с Грейгом разрабатывает планы по транспортировки грузов из Одесского порта в сторону Константинополя. Для этих целей у них есть три парохода «Метеор», «Надежда» и «Одесса». Ещё с прошлого года инженер-гидротехник Бернард Фон дер Флис руководил работами в порту по его предложению выписали землечерпальную машину. Он так же одновременно занимался обеспечением питьевой водой населения города. Для этого он послал в Европу своего секретаря Алексея Левшина чтобы тот посмотрел, как делают водоводы французы и итальянцы. Он писал: «с первым курьером отправил вам рисунок труб для стока нечистоты из улиц и чертежи труб для водопроводов. После многих изысканий и опытов ученые возвращаются к мысли, что самыя лучшия трубы из обожжённой глины. Здесь видел прекрасную и препростую машину для поднятия воды из Роны в два резервуара, из коих она расходится по всему городу. В ней нет ни паров, ни котлов; вся машина приводится в движение тою же водою, которую она поднимает. Здесь есть также славная труба пожарная, коей одна кишка сосёт в себя воду из реки, а другая бросает её на огонь. Ваше сиятельство конечно слышали о способе доставать воду посредством артезианских скважин. Из малого отверстия, прорытого буравом, вода поднимается на поверхность земли из глубины 300 футов».1

От нового Воронцовского дворца в Одессе продолжает улучшаться Николаевский бульвар (ныне Жванецкого), вдоль которого строятся красивые дома богатых купцов, а внизу генерал-губернатор заложил Новый бульвар (ныне Приморский). Немного выше Воронцова строится Сабанеев и Толстой, до сих пор в городе существует Сабанеевский мост через овраг (ныне Военный спуск). Он как-то писал «дай Бог тебе здоровья, любезнейший друг. Я приехавши сюда, пользуюсь твоим экипажем, без которого здесь из дому шагу сделать нельзя такая грязь… сделай дружбу попроси Боффу чтоб он поспешил отделкою моего дома». Сам он в этом году находился на лечении в Дрездене по поводу болезни желчного пузыря. На старой гравюре Боссоли видим слева дом Петра Толстого, затем дом Сабанеева и там, вдали на фоне моря справа высокий дворец Воронцова.

Михаил Воронцов в этом году разрешил еврейской городской общине купить новое построенное здание на углу улиц Мясоедовской и Госпитальной для размещения там приюта для бедных «букурим-холим» и при нём больницы. Он так же заказывает за границей мрамор для отделки домов в городе.

Государь-Император, понимая, что войну с Портою придётся продолжать назначает генерала Дибича главнокомандующим, а начальником штаба становится генерал-адъютант барон Толь. Генерал-адъютант Киселёв получает в командование 4 резервный кавалерийский корпус. Генерал-майор Бутурлин занял должность главного квартирмейстера второй армии, а генерал Пален назначен командиром 2 пехотного корпуса. Государь Николай I отказывается вмешиваться в командование и меняет стратегию, где намечается переход через Балканы. 15 февраля новый главнокомандующий граф Дибич прибыл в Яссы. Проведя смотр войск, он далее перевёл свою штаб-квартиру на юг в Галац. Генерал-губернатор Михаил Воронцов отправлял из Одессы продовольственные припасы на кораблях и пароходах к устью Дуная в Сулин и оттуда вверх по реке. Военные действия нашей армии должны были начаться осадой крепости Силистрия.

Мост Сабанеева в Одессе. Худ. Карло Боссоли

Воронцов экстренно переправил потоки снабжения в Кюстенджи (Констанца), а затем в Бургас. Он записал: «…я принимал активное участие в порученной мне Императором миссии по отправке морским путём в Бургасский залив всех военных утверждений для армии маршала Дибича. Мне было очень приятно в этой глуши, и наша армия продвигалась вперёд после прохода через Балканы, находила во всех прибрежных портах на своём пути всё необходимое»2.

Командующий флотилией контр-адмирал Михаил Николаевич Кумани ещё раньше взял приступом с моря турецкую крепость Сизополь (Süzebolu). Порта пыталась отбить потерю, но наши выстояли за счёт помощи, пришедшей по суше. Именно сюда генерал Воронцов направил свои транспортные суда с провиантом и военными припасами. Адмирал Алексис Грейг так же уже весной привёл корабли Черноморского флота в эту гавань. Сам Михаил Кумани позже получил за эту операцию орден «Святой Анны» 1 степени.

В это то время произошёл один интересный конфликт между Воронцовым и одесским картёжником полковником Александром Раевским. Михаил Семёнович довёл до сведения императора Николая Первого, что младший сын заслуженного генерала Николая Николаевича Раевского в Одессе везде осуждает начавшуюся войну и постоянно критикует действия правительства. Государь, услышав губернатора, своим указом приказал выслать этого полковника в его имение на Полтаву. За него, конечно, вступился отец, который считал, что «несчастная страсть сына к графине Воронцовой вовлекла его в поступки неблагоразумные… и что хотя любовные безумства неприличны, но извинительны, а политические обвинения графа Воронцова, предъявленные сыну, – донос и клевета». Этот полковник с молодости знал Елизавету Ксаверьевну, и та когда-то в молодости даже одно время была в него влюблена.

Сохранились с того времени просто слухи, что как-то на улице Раевский с хлыстом в руках, остановил на улице экипаж графини и крикнул ей раздражённо: «заботьтесь хорошенько о наших детях». Он постоянно надоедал Елизавете Воронцовой и распространял различные слухи в городе, пока генерал-губернатор отсутствовал. Существует письмо отца об этом событии, в котором старший Раевский писал: «…мне весьма прискорбно, что граф Воронцов вмешивает полицию в семейственные свои дела и через то даёт им столь неприятную гласность. Я покажу более умеренности и чувства приличия, не распространяясь далее о таковом предмете». Так же я нашёл письмо самого генерала Николая Раевского сыну Николаю в Кахетию: «Я возвращаюсь из Петербурга, мой друг Николушка, и письмо сие в третий раз начинаю писать тебе. Пушкин хотел из Петербурга к тебе ехать, потом из Москвы. Брат Александр дурачествами навлёк себе и нам огорчений, которые, как только дурачествами не заслуживали бы случившихся последствий. Я ездил в Петербург, чтоб представить истину, и хотя был принят с благоволением, но мне сказано было, чтоб я о сем не говорил ни слова государю, ни от него о мнимых неприличных разговорах, о коих я писал тебе, следственно все состоит в его истории с Воронцовой. И так, прожив больным в Петербурге месяц, я представился и откланялся, и через два дня уехал». Отец сильно переживал за своего непутёвого сына и в итоге не перенёс стыда и умер в этом году в селе Бовтышке недалеко от Чигирина. Александр был уволен от должности и сослан в Полтаву. Второй сын, тот самый Николушка, за связи с декабристами был уволен Паскевичем от должности командира драгунского полка.

Но вернёмся в Одессу, где началась чума, и Воронцов срочно предпринял ряд мер для изоляции этой заразы. На одном из хуторов близ города от чумы умерло несколько человек, и генерал-губернатор приказал немедленно закрыть город. Без особого разрешения никто не мог ни войти в город, ни выйти из него. Он записал тогда: «…город был настолько изолирован, что ни один дом не общался с другим, а движение по улицам было запрещено для жителей, за исключением нескольких комиссаров по каждому району, которые носили специальные медали на груди, которые показывали, что они имеют право передвигаться по городу… всё что можно погружалось в раствор хлора, а что нельзя было погрузить в воду очищалось химическими средствами… был создан Высший медицинский совет и комиссары следили за осмотром бедных больных людей за счёт города и около 20 врачей были разбросаны по всем районам осматривая больных у дверей и окон и отправляли больных в карантин. Сам я ежедневно ходил в назначенное место для консультаций с комиссарами по всем нужным вопросам. Подобные меры являются необходимыми и сопряжены с большими расходами, но и успех от них гарантирован. Чума может распространяться только через прикосновение и заражение можем получить только через контакт. Примерно через 6 недель инфекция полностью должна была исчезнуть»3. Многие старые деревянные постройки с чумными признаками сжигались. Все остальные предметы окуривались серным горением «письма, газеты, книги и многое другое, что поступало в город или вывозилось из него».

В мае наши сухопутные войска (включая донских казаков Карпова 3 полка) обложили Силистрию с суши. С реки Дунай действовала Дунайская флотилия контр-адмирала Патаниоти. В конце месяца командующий Иван Иванович Дибич, поручил генерал-лейтенанту Афанасию Красовскому идти на решительный штурм крепости с конниками и егерскими полками. После удачных действий турки в июне сдали крепость Силистрия.