Читать онлайн Порочные связи

Глава 1

– Ты снова работал допоздна? Я не слышала, когда ты вернулся. – Джил перевернулась на бок, задумчиво разглядывая худощавое лицо любовника с правильными чертами лица, еще припухшими после сна. Она мягко улыбнулась, дотронувшись до его прохладного лба ладонью. – Выглядишь больным.

Майкл взял ее ладонь и прижал к сухим губам. Темно-голубые глаза устало закрылись.

– Мне нужно закончить еще две картины, чтобы успеть к выставке. – сообщил он, накрываясь одеялом. – Ты не опаздаешь на работу?

– Даниэль сегодня не ночевал дома. Не думаю, что он проявит чудеса пунктуальности. – усмехнулась Джил. – А если мой прямой работодатель задерживается, мне тоже ни к чему торопиться.

– Зря ты так уверена. Дин хоть и раздолбай, но к семейному бизнесу относится серьезно. У него всегда и все под контролем. – сонно отозвался Майкл.

– В отличие от тебя, – с иронией отметила Джил.

– Иногда я сомневаюсь, что мы с ним братья.

– Вы похожи, Майкл.

– Только внешне.

– Он невыносим. Я терпеть его не могу. Но ты мне очень даже нравишься. – в голосе Джил появились игривые нотки. но ее засыпающий любовник никак не отреагировал.

– Поторопись, Джи. Дин будет очень сердиться, если ты снова опоздаешь.

– А мне все равно. Я не его рабыня.

– Если хочешь работать с ним, придется подстраиваться. Мой брат не терпит, когда играют не по его правилам.

– Я поговорю с вашим отцом. Джек знает, как сложно работать с его сыном. Тем более, у Даниэля еще недостаточно опыта. Он только что вернулся из Гарварда, и сам новичок в компании. Скажу Джеку, что хочу учиться у профессионала.

– Скажешь это, и папа тебя уволит. – Майкл открыл глаза и серьезно посмотрел на Джил. – Несмотря на внешнее отчуждение, отец любит Даниэля. Чтобы Дин не вытворял, как бы скандально себя не вел, он его сын. Если не хочешь снова оказаться в том кафе, где подавала напитки, терпи общество Даниэля. Ты прекрасно знаешь, что я не в ладах с финансами. Конечно, папа оплачивает мои счета, пока я не встал на ноги, но этих денег недостаточно, чтобы содержать нас обоих.

– Джек Фонтейн – миллиардер, – сухо напомнила Джиллиан. – Ты можешь иметь все.

– Я выбрал живопись, любимая. Не забывай об этом.

Глава 2

Год спустя

– Сара, не нужно покрывать его, я все знаю. Я вернулась вчера, – Джил мягко улыбнулась домработнице, которая давно стала ей подругой.

Они обе порой забывали, что их связывают трудовые отношения. Да и какая из Джиллиан Льюис хозяйка? В разное время обе девушки оказались в этом доме по воле случая. Просто милашке Джил повезло чуть больше, хотя ее везение – весьма спорное утверждение.

Сара Смайл смущенно отвела глаза, представляя, какую неприглядную картину пришлось лицезреть Джил по возвращению домой. Накануне Даниэль Фонтейн, президент крупнейшей судоходной компании, владелец гостиничной сети и яхт-клубов, ублюдок и мешок с деньгами, а по совместительству наниматель Сары и хозяин дома на побережье в самом шикарном районе Майами, отправил свою домработницу с глаз долой, причем гораздо раньше обычного. Сара не спорила. Еще немного, и он занялся бы сексом со своей очередной подружкой прямо на глазах у оторопевшей прислуги на столе в гостиной.

– Я представляю, как это было ужасно, – посочувствовала Сара, наблюдая, как изящно держит кружку с кофе невозмутимая Джил.

Неужели и к такому, как Дин Фонтейн можно привыкнуть? Она работает в этой семье уже три года, но до сих пор поведение золотого мальчика вызывает в Саре откровенную брезгливость и негодование.

– Ничего нового, Сара. Его не было дома. Я зашла в спальню, и увидела пустые бутылки, бокалы со следами помады и смятую постель. Только и всего. Банальной сцены не было. Под утро Дин вернулся. Один. И прошел в свою спальню. Меня он не видел. И лучше ему не знать, что я приехала вчера.

Сара взглянула в глаза Джил. Молодая женщина казалась спокойной, но там, в глубине фиалковых глаз мелькало разочарование и тоска.

– Не смотри так. Все в порядке. Мне не больно. Он еще долго держался. Я была к этому готова, – выдавила из себя улыбку Джил, поставив чашку на стол. Ни один мускул не дрогнул на красивом лице. – Я знаю, все, что ты хочешь сказать. Я не должна терпеть такое отношение, мне нужно прекратить наши отношения с Даниэлем, пока я не потеряла остатки самоуважения и так далее. Но я так устала, Сара. Все запуталось, изменилось. Мне казалось, что мы сможем быть счастливыми, я сумею удержать его пороки в узде, но мы оба ошиблись. Я не хочу ни в чем винить Дина. Ты знаешь…. – Джил посмотрела в сочувствующее доброе лицо подружки. – Я так часто вспоминаю о Майкле в последнее время. И чувствую себя такой виноватой. Боже, Сара, это и его дом тоже. Но я здесь, а он живет в своей мастерской, спрятавшись от всего мира. Я столько раз собиралась позвонить ему, и все объяснить.

– Прошло достаточно времени. Думаю, Майкл готов к разговору. – выразила предположение Сара. Джил грустно улыбнулась.

– Да. – кивнула она. – Но время не помогает забыть предательство. И чем больше проходит дней, недель, месяцев, тем больше я понимаю, как сильно ошиблась.

– Все еще не поздно исправить. Майкл любит тебя. Всегда любил.

– Он – художник. Он весь в своем творчестве. И когда – то я думала, что смогу приспособиться и жить рядом с его музой. И я бы смогла. Он пропадал неделями в своей мастерской, пока я училась и искала работу. Мне так нужна была его поддержка. Но он летал… – девушка снова улыбнулась, хотя глаза ее оставались печальными. – А потом вернулся Дин из Англии. Такой настоящий, приземленный, живой, полный энергии, излучающий грех, соблазнительный и испорченный. Я сама не знаю, как все началось. Ты помнишь?

– Вы ругались, истерили и один раз даже подрались, – закатив глаза, хохотнула Сара. – Ты постоянно твердила, что таких ублюдков, как Дин Фонтейн нужно еще поискать.

– Да, забавное было время. Мы жили с Майклом в тихом замкнутом мирке. Каждый сам по себе. А Дин привез из Гарварда ураган страстей. Бесконечные вечеринки у бассейна, пьяные оргии, толпы незнакомцев в доме. Мы все время спорили, по любому поводу. Дин пытался выгнать меня, а я высмеивала его однотипных подружек и образ жизни. И Майкл никогда не вмешивался, наблюдая за всем, словно не имеет к нам никакого отношения. А когда конфликт перешел границы разумного, объяснил старшему брату, что не может выгнать свою подружку по двум причинам. Первая – он меня любит, вторая – мне некуда идти, потому что мой папа напился и спалил дом и себя вместе с женой.

– Тебе досталось. – посочувствовала Сара. Джил небрежно тряхнула темными волосами.

– Все уже в прошлом. Я научилась держать боль на замке. Дин меня научил. Никаких слабостей. Только выживание. Когда мы нашли общий язык, я действительно поверила, что он неплохой парень. Нет, я знала, что он испорченный бездельник, волочащийся за каждой юбкой, но пыталась искать причины в детстве, лишенном родительского внимания. А потом умер Джек Фонтейн, и Дину, как старшему сыну пришлось возглавить корпорацию и взять бизнес в свои руки. Он все еще переживал смерть отца, которого никогда не было рядом с сыновьями, а еще новые обязанности. И ему пришлось собраться и взять себя в руки.

– Ага, – усмехнулась Сара. – после двух месяцев дикого запоя и оргий в Европе.

Джил проигнорировала саркастическую фразу подруги.

– Я думаю, что зря тогда согласилась работать в офисе. Мы постоянно виделись, много общались. Я не думала, что Майкл переживает или ревнует меня к брату. И все понеслось…. Ссоры без причин, придирки, оскорбления. Я искренне не понимала, в чем дело. У нас с Дином ничего не было. Я даже не думала о нем в таком…. Хотя нет. Кого я обманываю. Конечно, думала. Дин умеет привлечь внимание. Красивый, безбашенный и сексуальный. Но я не позволяла себе ничего лишнего, пока Майкл не ушел. Я была так расстроена из – за того последнего скандала. Мы с Дином действительно всю ночь работали как проклятые, и валились с ног от усталости, а Майкл встретил нас громом и молнией, вылив целый ушат грязи и сбежал, хлопнув дверью. А Дин остался, чтобы поддержать меня. Я могла тогда сказать нет, но не хотела. Стыдно признаться, но я испытала даже какое – то подобие облегчения, когда Майкл ушел. Но я не понимала, какую ошибку совершаю. Сара, почему женщины такие глупые? Я знала, что не люблю Дина, но не пыталась, ни разу не пыталась вернуть Майкла домой.

– Вы с Дином вместе почти целый год. Странно, что так поздно пришло озарение, – нахмурилась Сара.

– Я просто устала от него, от нашего сумасшедшего романа. Потрясающий секс и больше ничего. Разве могут отношения держать только на влечении? Ему же плевать на меня. И я тоже ничего больше не чувствую. Мы приходим с работы вместе, ужинаем, принимаем его гостей, иногда идем в клуб, где он пристает ко всем, кроме меня, и иногда занимаемся любовью, но никогда не разговариваем, и почти не смотрим друг на друга. Мы чужие, Сара. И когда я приехала вчера, и поняла, чем мой бой – френд занимался, пока я решала проблемы его компании, то вдруг поняла, что мне все равно. Я выбрала не того брата, Сара. Но слишком поздно осознала, кто на самом деле мне нужен.

Джил замолчала, ее пальцы нервно теребили выбившийся и прически локон, взгляд был прикован к безмятежной зеленоватой поверхности залива Бискейн.

– Здесь так красиво, но я чувствую себя опустошенной и одинокой.

– Позвони Майклу, Джил. Просто скажи ему правду, – тихо отозвалась Сара. – Хуже уже не будет.

– Да. Ты права. Хуже просто некуда. Нужно что – то решать с Дином. Чем дольше я тяну, тем больше запутываются наши отношения.

Девушки понимающими обменялись взглядами и улыбнулись друг другу. Они не догадывались, что их разговор вызвал бурный интерес у того, кто стоял за дверями гостиной. Они думали, что Даниэль Фонтейн все еще отсыпается после бурной ночи.

Но девушки ошиблись.

Джиллиан Льюис вошла в свою комнату пятнадцатью минутами позднее. Когда – то она делила ее с Майклом Фонтейном. И пусть Майк почти не появлялся в спальне днем, и постоянно разбрасывал свои вещи, Джил все равно чувствовала, что он рядом и нуждается в ней.

Совсем иначе складываются отношения с Даниэлем. С самого начала отношений они жили в разных комнатах. Иногда он ночевал в ее спальне, иногда наоборот. А в последнее время они почти не спали вместе. Да и в офисе виделись гораздо реже. Он заседал на бесконечных совещаниях, она трудилась в отделе договоров, и пересекалась парочка только во время обеда или на деловых встречах, где было необходимо наличие спутницы. Но Дин Фонтейн не всегда брал с собой Джиллиан. Было много желающих и длинноногих блондинок, мечтающих заменить его официальную подругу. А он просто не умел отказывать, да и не хотел.

Какое – то время Даниэль держал свои шашни с подчиненными красотками в секрете, а потом и вовсе расслабился. До Джил постоянно доходили сплетни о многочисленных интрижках Дина, но она ни разу не предъявила ему претензий. Было бы унизительно опускаться до уровня ревнивой склочной жены. Да и как могут какие – то слова заставить Даниэля не делать то, что он привык делать с пятнадцати лет.

Она сумела заблокировать, спрятать свою боль и обиду, научилась ничего не чувствовать, с головой погрузившись в работу и сумасшедший ритм жизни. Свободное от учебы, работы и деловых встреч время девушка посвящала магазинам, салонам красоты, спортзалам, походам по выставкам и отдыху на пляже недалеко от дома. Ей никогда не бывало скучно. Такая уж натура неугомонной Джил Льюис.

Когда – то очень давно, пять или шесть лет назад, она жила совершенно иначе. Крохотная квартирка в самом бедном районе штата, отец алкоголик и полубезумная мать, тянущая на себе всю семью. Но Джил не любила вспоминать, то прошлое. С ним было покончено с тех пор, как в прибрежном кафе Майами – Бич, где она подрабатывала на летних каникулах, Джил встретила симпатичного художника Майкла Фонтейна из непристойно богатой семьи.

Это была любовь с первого взгляда. Они вместе провели лето, а когда она вернулась домой, Майкл постоянно звонил ей и приглашал в свой особняк в Майами. Она гостила у него, когда ей позвонили и сообщили, что родители погибли в пожаре по вине отца.

Джил осталась у Майкла в качестве его постоянной подружки. И этот новый статус нравился ей гораздо больше предыдущего. Жить среди миллиардеров не так просто, как кажется на первый взгляд, но она смирилась с их заскоками и снобизмом. Из кожи вон лезла, чтобы стать одной из них. А потом из колледжа вернулся старший брат Майкла….

– Джил, ты приехала?

В дверях возник высокий силуэт Даниэля Фонтейна. Влажные после душа волосы завивались в кольца вокруг его лица. Голубые глаза, непростительно длинные загнутые кверху ресницы, безмятежный, самоуверенный взгляд, нагловатая улыбка на чувственных губах, обнаженный мускулистый торс и светлые бриджи на безупречно загорелом теле.

Чертовски хорош, и знает об этом. Джил с трудом подавила приступ раздражения. Она еще не была готова встретиться с ним лицом к лицу, после всего, что увидела накануне. Чертов ублюдок. Двадцать пять лет, а он уже глава многомиллионной корпорации. И он не сделал для этого ничего. Просто родился сыном мульти миллиардера. А ей приходиться терпеть выходки этого баловня судьбы, чтобы снова не оказаться на улице.

– Здравствуй, Дин, – сухо поздоровалась она.

– Я не слышал, как приземлился вертолет. – он прищурил голубые глаза, прислонившись плечом к дверному косяку.

Джил нервно убрала за ухо темную прядь волос, и выдавила безмятежную улыбку. Она стояла на фоне окна, вполоборота, и смотрела на него. Легкий прозрачный голубой сарафан без бретелек с широким подолом шевелили ветер, приникающий в комнату через распахнутое окно.

– Наверное, ты спал, – девушка небрежно пожала плечами. Пристальный взгляд Дина остановился на ее ключицах.

– Ты сильно похудела в последнее время. – неожиданно мягко сказал Фонтейн. – Все хорошо, Джил?

– Да, я в полном порядке. – кивнула она. – Просто в последнее время мы много работаем. Иногда я просто забываю поесть.

– Это так на тебя похоже. – ухмыльнулся Дин, вытаскивая руки из карманов и отрываясь от дверного косяка.

Ленивой неторопливой походкой молодой человек направился к Джил. Остановился совсем близко. Высокий, сильный, пахнущий гелем от душа, безумно сексуальный, и невыносимо привлекательный для нее … для многих.

– Как твои дела, Джи? – спросил он, проведя кончиками пальцев по ее обнаженному плечу, взгляд лениво скользил по слегка удивленному лицу девушки. – Чем ты занималась в Палм Бич?

– Вела деловые переговоры, встречалась с потенциальными партнерами. Все прошло удачно, Дин. Те, на кого мы рассчитывали, у нас в кармане.

– Спасибо, Джил, – со странной интонацией сказал он, глядя в ее синие с фиолетовым отливом глаза.

– За что? – девушка попыталась беспечно рассмеяться. – Это моя работа. Только и всего.

– Я никогда не говорил тебе, что ценю то, как много ты делаешь. Для компании и… – он сделал паузу, а у Джил екнуло сердце. – … для меня.

Самое удивительно состояло в том, что сейчас Даниэль говорил совершенно искренне. Джиллиан успела узнать его за последний год, и сейчас он не лицемерил. И это настораживало. Возможно, он испытывает что – то вроде раскаянья или запоздалые муки совести, что ему совершенно не свойственно. В любом случае, Дин ведет себя крайне странно.

– Нет, ты не говорил… – покачала головой девушка.

Его близость волновала ее, как, впрочем, и всегда. И неважно, что эту ночь он провел с кем – то другим, она все равно продолжала испытывать почти постыдное влечение, ненасытное страстное желание, а иногда почти животный голод. И не знала, как с этим бороться.

– Но это не значит, что я не понимаю, не осознаю, – тихо сказал он. – Ты моя, Джи. Ты еще помнишь об этом?

– Боже, что на тебя нашло? – она распахнула глаза, уставившись на него.

От его пронизывающего взгляда становилось не по себе. Неужели он почувствовал ее сомнения?

– Ты изменилась, не звонишь мне, как раньше, не шутишь, не покупаешь билеты в кино, не набрасываешься на меня, когда мы остаемся одни. Тебя не было почти пять дней. И ты ни разу не позвонила мне не по делу, а просто так. И сейчас смотришь, словно ждешь, когда я, наконец, уберусь из твоей комнаты.

– Все совсем не так! – От его обвинений голова пошла кругом. Она разозлилась, считая все его обвинения надуманными и неоправданными. – Ты тоже не звонил мне.

– Я, черт возьми, не уверен, что тебе это нужно, – рявкнул он.

Его руки грубо схватили ее за плечи, и теперь Джил не на шутку напугалась. Она никогда не видела Фонтейна таким разгневанным. Но разве не она должна злиться? Ведь именно Даниэль изменяет ей с каждой встречной, и ведет себя, как последний подонок.

– Ты удивишься, Дин, но я тоже, – холодно сказала она, с вызовом глядя в красивое лицо. Его глаза сузились, когда Джил добавила. – Не уверена, что тебе нужны мои звонки и я сама.

– Но ты же знаешь, что нужна мне. Я не видел своего единственного брата целый год. Из – за тебя.

– Не надо обвинять меня в том, что Майкл не хочет с тобой общаться, – прошипела она сквозь зубы, отталкивая Дина, вырываясь из власти его стальных пальцев, сжимающих ее плечи.

Несколько шагов назад, и их разделяет достаточное расстояние, чтобы суметь удержать себя в руках, и дает возможность для маневра в случае опасности.

– А кого, Джи? – снова засунув руки в карманы, с наглой усмешкой спросил Фонтейн.

– Посмотри в зеркало, Даниэль. Это тебе оказалась мало моделей в бикини, которые плескались в твоем бассейне толпами. Тебе захотелось трахнуть подружку своего, как ты выразился, единственного брата.

– Что – то я не помню, чтобы ты сильно сопротивлялась. – обнажив идеально ровные белые зубы в ироничной улыбке, выдал Дин.

Джил показалось, что земля закачалась под ногами. Она замахнулась, чтобы ударить его, но вовремя остановилась. Она не позволит ему вывести ее из равновесия. Чертов засранец прав.

– Да, я не сопротивлялась. Но ты и понятия не имеешь, как сильно я жалею об этом, – спокойно глядя ему в глаза, сказала Джил. Хрен с ним. Пусть делает, что хочет. Она не собирается и дальше терпеть его выходки.

– Ни черта ты не жалеешь, – грубо бросил Дин, шагнув к ней.

Девушка не успела среагировать. Обхватив ладонями ее лицо, Фонтейн поцеловал ее в приоткрывшиеся в немом возмущение губы. Властный эгоистичный поцелуй. Глубокий и яростный. Его алчный язык ворвался в ее рот, а ладони скользнув по спине, сжали маленькие упругие ягодицы и прижали к возбужденному мужскому телу. Какое – то время она пыталась оттолкнуть его, упираясь руками в крепкую грудь, пока он неистово целовал ее, наваливаясь всем телом, задирая подол сарафана. Одно мгновение и его пальцы уже в ее трусиках.

– Не что? – хрипло прошептал он, оторвавшись от ее опухших от поцелуев губ. – Не похоже на сожаление, да? – сиплый смех, и потемневшие от желания глаза.

Ее ладони на его плечах, но больше не отталкивают, а скользят вниз, замирают на рельефной вздымающейся груди. Где – то там глубоко бьется его сердце, такое же неприступное, непредсказуемое, как он сам. И Даниэль снова целует ее.

Медленный пьянящий поцелуй. Несколько шагов и они оба на кровати. Он, как всегда, сверху. Повелевает, доминирует, ведет…. Сарафан и трусики летят на пол, ее руки судорожно стягивают его бриджи. Никакой прелюдии, Дин безжалостно сжимает небольшие упругие груди, лаская большими пальцами твердые соски, ее бедра раздвинуты, ноги обвивают мощный торс любовника, и он входит в нее мощными глубокими толчками.

Бесконечно долго и мучительно приятно. Она кричит, когда кончает первый раз, царапает его спину, а он смеется и продолжает ритмичные движения. Это никогда не кончится. От него нет лекарства. Джил запрокидывает голову и стонет, ее руки вцепляются в ягодицы Дина.

– Сильнее. Глубже. Еще, Дин. О боже…

Он ускоряет толчки, и хрипло зарычав, Джил кусает его в плечо, не в силах больше терпеть эту сладкую эйфорию. Ее тело пульсирует от наслаждения, растекается под ним, и продолжает изнывать от желания. После второго оргазма она перестает считать. Рядом с ним она превращается в нимфоманку. Так нельзя. Это нужно остановить. Пока не стало слишком поздно. Он как наркотик, несколько часов блаженства, и жестокий отходняк. Зависимость. Одержимость.

Она слышит, как он кончает, с таким же животным стоном, как и она. Они друг друга стоят. И ради этого они предали того, кого любили. Оба.

– И это все, что ты хочешь от жизни, Джи? – шепчет ей в ухо Даниэль. Горячее хриплое дыхание шевелит влажные волосы. Она не в силах двигаться и думать. – Мой член и мои деньги. Так?

– Пошел к черту, Дин, – она смотрит на него.

Расширенные зрачки, словно у наркомана, на лбу блестит пот, губы все еще влажные от их поцелуев. И он все еще в ней, но уже задает вопросы. Он способен думать. Никогда не теряет голову. Или просто не с ней. Ему всегда мало, а она полна им до предела.

– Тогда, что это, Джи? Почему ты со мной? – он покидает ее тело, вытягивается рядом. Красивый, потный, большой и сильный. Бессердечный наглый бабник, который пытается читать ей морали. Он – ее второй любовник. А у него каждый день по две. И она не всегда входит в это число.

– Скажи мне, Джи. Я хочу знать. – Даниэль удерживает ее лицо так, чтобы она могла видеть его глаза. В них тоже вопрос. Словно ему важно. Действительно важно.

Сердце внезапно замирает, словно …. Боль, сильная боль сжимает, выворачивает все внутренности. Она ненавидит его за то, что он делает сейчас с ее сердцем.

– Не играй со мной, Дин, – шепчет Джил.

– Я никогда не играл. Давай решим сейчас. Чтобы я не сомневался потом. Только секс, Джил? Только секс?

– Ты слышал, что я сказала Саре, – неожиданно осенило Джил.

Все вдруг встало на свои места. Вот в чем причина странного поведения Фонтейна. Богатенький мальчик испугался, что его игрушка снова уплывет к другому. Но разве ему не все равно?

– Это не ответ. Ты была зла на меня. Так? Ты поэтому обрисовала наши отношения, словно их никогда и не было? – Джил пугает его пристальный ищущий взгляд, которым он всматривается в ее лицо в поисках ответов.

– А разве были, Дин? – горечь простирается в фиалковых глазах, растворятся в печальной улыбке.

Она дотрагивается до его щеки. Какая нежная кожа. Такой красивый мальчик. Бедный заколдованный принц, у которого забрали сердце. И никакой волшебник не вернет его. Его глаза потухли, стали пустыми, привычными.

– Почему, Джил?

– Ты столько раз предавал меня, Даниэль.

– Но ты ни разу не сказала, что тебе это неприятно. – он откинулся на подушку, и безучастно уставился в потолок. – Чтобы я ни делал, ты молчала. Словно…. И господи, я просто хотел, чтобы ты увидела меня, Джи. А ты даже не ревновала.

– О чем ты говоришь, Дин. – раздраженно покачала головой Джил. – Какая ревность. Ты забыл, сколько я знаю тебя? Ты же всегда бегал от юбки к юбке. Даже в день похорон отца я застала тебя на кухне с Бесс Уитмор. В тебе нет ничего святого, Дин. Разве я могла хоть как – то изменить тебя?

– А ты пыталась? – он снова повернулся и посмотрел на нее. – Почему ты не любила меня, Джил? И зачем спишь со мной, если не любишь?

– Ну, вопрос на этот ответ, ты прекрасно знаешь сам, – она грустно усмехнулась. – Просто влечение тела. Разве ты не в курсе, как это бывает? Зачем ты учинил мне допрос? Даниэль, я просто веду себя так, как ты научил меня.

– А его ты любила?

– Прекрати.

Дин поймал ее руку, и удержал в своих ладонях, не позволил ей отвести глаза.

– Я не знаю. – тихо ответила Джил.

– Саре ты сказала другое.

– Для тебя это так важно? Не смеши меня, Даниэль.

– Я вовсе не хочу быть смешным. Я хочу, чтобы ты была честна со мной. И с ним. Любишь его – уходи. Меня – останься. И начнем все сначала.

Джиллиан приподнялась на локтях, чтобы лучше видеть его лицо. Он серьезно?

– Ты что – то принял сегодня, Дин? Марихуана? Экстнзи? Кокаин?

– Ничего я не принимал. – отрицательно покачал головой Даниэль. В его глазах, смотрящих прямо в ее душу, мерцала, да сдвинется с орбиты земля, неприкрытая боль. – Я просто пытаюсь сказать, что, когда стоял за дверями кухни и слушал…. Все, что ты говорила, я не мог поверить, я не узнавал тебя. Думал, что ты просто злишься на меня. Но это не злость. Я действительно чужой для тебя. И, наверное, сам виноват. Я ненамного старше тебя, Джи. И я не умею вести себя иначе, никто не учил меня, как нужно относится к женщине, которая важна для тебя, которая нужна. До того мгновения, как мое сердце разбилось вдребезги под дверями кухни, я не знал, что оно есть. Я люблю тебя, Джил. И я думал, что ты знаешь об этом.

– Какая странная у тебя любовь, Дин, – оправившись от первого потрясения, вызванного признанием Фонтейна, пробормотала Джил. Сказать, что он удивил ее, все равно, что не сказать ничего.

– Да и я сам не совсем нормален. Ну, так что скажешь, Джи? Ты останешься со мной, и дашь нам еще один шанс?

– Как ты себе это представляешь?

– Никаких других женщин, Джи. Только ты. Я делаю тебе предложение. Пусть все происходит не так, как в девичьих мечтах. Зато от сердца. Я хочу жениться на тебе, Джи. И попробуй только сказать нет.

– А я и не собиралась.

Глава 3

Три года спустя

– Твоя выставка произвела фурор. Я горжусь тобой, Майкл. – Джил лучезарно улыбнулась и пригубила глоток шампанского из хрустального бокала, глядя в глаза Майкла Фонтейна.

Молодой человек уверенно встретил ее взгляд. Он не казался смущенным. Он знал, что талантлив и не страдал неуверенностью в себе. Они какое – то время молчали, разглядывая друг друга с задумчивой печалью. Джил ругала себя за опрометчивый порыв, поддавшись которому, она приняла приглашение Майкла на уединенный ужин в его холостяцкой квартире в честь празднования открытия его выставки. Но это был замечательный день для Майкла, его триумф и ей искренне хотелось поддержать его, разделить радость. В конце концов, они же не чужие.

– Как поживает Даниэль? – первым пресек затянувшееся молчание ее собеседник, поставив на стол свой бокал, и мельком глянув на обручальное кольцо Джил.

Волшебство было разрушено, и молодая женщина снова почувствовала себя некомфортно. Дин Фонтейн, как мрачная тягостная тень снова замаячил между ними. И хотя его не было в комнате, Джил всем существом чувствовала присутствие своего мужа. Ей не стоило идти сюда. Ищейки Даниэля доложат ему, где и с кем она была, раньше, чем она вернется домой.

– С ним все в порядке. Он пропадает на работе, постоянно разъезжает из офиса в офис. Майкл, мы так редко видимся, что я, порой, не узнаю его голос, когда он мне звонит.

– А поживает Колумбийский университет?

– Осталось два года. Я рада, что Дин позволил мне закончить образование. Но мне пришлось долго воевать с ним, отстаивая свою позицию. – Джил грустно усмехнулась. – Дин упрямый как осел.

– Да, это точно. Я рад, что у вас все хорошо. – скупо улыбнулся Майкл. – Но ты не выглядишь счастливой. Тебе одиноко в Нью – Йорке?

– Немного. У меня появились подруги, но я бы хотела почаще видеть своего мужа. Ты тоже редко у нас бываешь.

– Джил, не мне тебе объяснять причины. – Майкл снова взял бокал и повертел его в пальцах, не глядя на жену брата. – Сложно смотреть на вашу семейную идиллию, представлять, как это могло быть у нас. У нас с тобой.

Их взгляды снова встретились. Джил почувствовала, как больно кольнуло сердце. Майкл все еще много значил для нее. Он был ее первым мужчиной и незажившей раной. Они оба знали, что произошло. Дин Фонтейн украл девушку у своего брата.

– Ты же не любишь его, Джил? Как ты можешь так жить? – в лоб спросил Майкл.

Она вздрогнула и опустила голову, разглаживая несуществующие складки на своем подоле. Если бы все было так просто. Но Майкл не мог понять всей сути ее отношений с Дином. Никто не мог. Даже она сама. А любовь? Кто знает истинное значение этого слова? Она когда – то думала, что любит Майкла, и чем все закончилось? Он просто сбежал, отошел в сторону и не стал бороться за свое счастье, за нее. А Дин боролся. И в итоге выиграл. Но даже в минуты полной гармонии с Даниэлем, Джил часто ловила себя на мысли, что задается тем же вопросом, что и Майкл сейчас.

– Нам не стоит говорить об этом. – тихо сказала она. – Неправильно по отношению к Даниэлю. Вы не так давно помирились, и лучше не начинать все сначала.

– Он отпустил тебя одну. Сюда. Ко мне. Что это, Джил? Очередная проверка? – холодно поинтересовался Фонтейн – младший. – Неужели ты не видишь, что Дин манипулирует тобой.

– Нет, не думаю. Он доверяет мне. – встретив скептический взгляд Майкла, Джиллиан добавила. – По – своему.

– А ты не думала, что ему просто все равно? Он получил свой трофей и охладел. Дин не дурак и прекрасно изучил тебя. Он знает, что теперь ты никуда от него не денешься. И пока Даниэль делает все что хочет, ты ждешь его, как самая верная на свете жена, в уютном семейном гнездышке. Это так удобно. У него всегда есть прикрытие. Бизнес – поездки, деловые встречи. И он приходит домой уставший, ложиться спать, чмокнув тебя в щеку, а ты еще и жалеешь его, ведь бедняга работает для вашего совместного безоблачного будущего. И только ты одна не понимаешь, как фальшива и наиграна твоя идеальная жизнь.

– Что ты такое говоришь! – вспыхнув, Джил вскочила на ноги. – Майкл, я думала, что ты выше этого. Я не верю, что ты способен распускать сплетни за спиной своего брата.

– Но это не сплетни, Джил. Дин приезжал ко мне. Несколько раз. И не один. А ты думала, что он в деловых поездках. И он просил меня держать его похождения в секрете от тебя. Но я больше не могу выносить эту фальшь. Я слишком ценю тебя, чтобы позволить ему и дальше вести себя как последний подонок.

– Я не верю тебе. – яростно воскликнула Джил. Глаза ее метали искры. – В тебе говорит ревность. Ты хочешь разрушить то, что когда – то сам не смог сохранить.

– Не надо все валить на меня. Ты первая запала на Даниэля.

– Я не запала на него. Ты бросил меня. А он оказался рядом. Вот и все. Если бы ты не ушел тогда, ничего бы не случилось. Но ты такой же упрямый гордец как твой брат, и все решил за меня. Ты вынес мне приговор, не дав сказать и слова. А я не была виновна. Мы с Даниэлем были просто друзьями и коллегами, пока ты не оставил нас одних. А сейчас ты бросаешься обвинениями в его адрес. Но я не позволю тебе разрушить мою семью. Да, Даниэль – неидеален, и его прошлое кишит грешками и подлыми делишками, но он дал мне обещание, и я верю ему.

– Ты просто наивная глупышка и не видишь дальше своего носа. – почти с жалостью сказал Майкл Фонтейн. – Если тебе легче спрятаться от правды, то делай это и дальше. Придуманная жизнь лучше, чем ничего. Но, когда ты прозреешь, то я все еще буду здесь. Один. В ожидании.

– Майкл… – Джил сделала шаг на встречу и коснулась щеки мужчины. Глаза ее были полны нежности и сожаления. – Я любила тебя, очень любила. Но все кончилось четыре года назад. Слишком много времени утекло. И даже, если Дин изменяет мне, я все равно не вернусь. Как ты не понимаешь, что нельзя вернуть разрушившееся отношения. Я сама разберусь в своей жизни. Без тебя. Дин – теперь моя жизнь. Нравится тебе это или нет, но я с ним, я его жена. Смирись и живи дальше.

– А я живу, но с открытыми глазами. Я не прячусь за стеклянным фасадом лжи и предательства. Я признаю свои ошибки. Я готов их исправлять. – Майкл перехватил ее руки и крепко сжал. – Нет ничего, чтобы я не смог простить тебе. Потому что люблю. Люблю по – настоящему. И я никогда тебе не лгал.

– Мне не нужно было приезжать. – холодно бросила Джил, вырываясь из объятий Майкла Фонтейна. – И чем я только думала?

– Просто ты тоже хочешь быть со мной, но боишься в этом признаться. Боишься сложностей, через которые придется пройти, если ты выберешь меня.

– Но я сделала свой выбор три года назад. И ты был на нашей свадьбе. Ты пожелал мне счастья. Что ты делаешь, Майкл? – гневно спросила Джиллиан, глядя в голубые печальные глаза художника.

– Но ты не счастлива с ним. И никогда не будешь. Даниэль никогда не измениться. Ты сама это понимаешь, но прячешь голову в песок, держась за свой статус. Он просто купил тебя.

Выдержка оставила Джил. Замахнувшись, она отвесила Майклу звонкую пощечину. Красное пятно от ее ладони медленно расползалось по всей щеке молодого человека. Но он не казался удивленным или обиженным.

– Прости меня, Джил. – прошептал Майкл отрешенно. – Мне не стоило начинать этот разговор. Ты права. Ваша жизнь меня не касается. Просто мне показалось, что ты должна знать правду. Но ты ее и так знаешь… – он посмотрел в ее глаза, в которых мелькнула затаенная боль.

Конечно, она знала. Иногда так сложно признаться, что вся твоя жизнь – бесконечная череда ошибок.

– Извини. Мне нужно идти, – спокойно сказала Джиллиан, полностью овладев собой. – Не провожай меня. Я знаю дорогу.

Во время перелета из Майами в Нью – Йорк, Джил Фонтейн не смогла заснуть, несмотря на сгущающуюся тьму за окном иллюминатора. Слова Майкла не давали ей покоя. Неужели он сказала правду? Неужели Даниэль настолько обнаглел, что стал водить своих любовниц в дом брата?

Некоторые люди никогда не меняются и не умеют исполнять свои обещания. Джил давно чувствовала, что муж лжет ей, лжет искусно и одухотворенно. Но одно дело скрывать свои шашни за дверями гостиничных номеров, а другое дело выставлять напоказ и позорить свою жену.

Откинувшись на спинку, Джил закрыла глаза, тяжело вздохнув. Некого винить кроме себя самой. Но в этом – то и беда. Всегда легче переложить груз обид и боли на чьи – то чужие плечи.

У аэропорта ее встречал лимузин. Она не звонила Даниэлю, и он не должен был знать каким рейсом летит его жена. Но он знал. Всегда знал обо всем, что с ней происходит, контролировал каждый шаг в то время, как она пребывала в полном неведении относительно его секретов. Долгое время Джил убеждала себя, что ничего не хочет знать. Так проще. И Майкл прав. Она жила в придуманном мире. И сегодня карточный домик зашатался и начал рушиться.

– Где Даниэль? – сухо спросила она у водителя, глядясь в зеркальце.

– На совещании. Он просил его забрать из офиса через час.

Девушка криво улыбнулась и стала смотреть в окно. Как всегда. На первом месте работа.

– Бен, отвези меня в офис. – неожиданно приняла решение Джил.

– Но Даниэль велел доставить тебя домой, – водитель занервничал. – Совещание скоро закончится.

– Скажи мне, Бен, я похожа на идиотку? – Джил скрестила руки на груди и встретила в зеркале растерянный взгляд водителя. – Какое может быть совещание в одиннадцать часов вечера?

– Я просто передал слова Даниэля, Джил. – ответил Бен. – Я отвезу тебя, если настаиваешь.

– Вот и славно.

Джил ворвалась в зал для совещаний, готовая к чему угодно, абсолютно уверенная, что разоблачит очередную ложь своего мужа. За круглым столом во главе, которого восседал Даниэль Фонтейн в безукоризненном деловом костюме, действительно проходило совещание. Акционеры компании ‘Фонтин’ изумленно уставились на запыхавшуюся Джилл, беспардонно ворвавшуюся в зал.

Даниэль поднял глаза из – за монитора, и, приподняв бровь в знак удивления, вопросительно посмотрел на жену. Она остолбенела, и, спрятав руки за спиной, залилась краской.

– Джил? – спокойно обратился к ней Дин. – Что – то случилось?

– Нет. – она отчаянно замотала головой, чувствуя себя полнейшей дурой. – Извините. Я просто…. Я пойду. Продолжайте. Еще раз простите меня. – бормотала девушка смущенно.

– Джиллиан. – остановил ее голос Даниэля.

Она обернулась и посмотрела на него. Задумчиво сдвинув брови, он скользнул долгим взглядом по ее растрепанным волосам и уставшему лицу.

– Подожди меня в приемной. Мы почти закончили. Поедем домой вместе.

– Хорошо. – кивнула Джил с потерянным видом.

– Хочешь заедем в ресторан и поужинаем? – спросил Даниэль часом позже. Лимузин, рассекая бурлящий жизнью ночной Нью – Йорк, ловко маневрировал среди потока машин. Дин сидел рядом с женой, и это была первая фраза, которую он произнес с тех пор, как они вместе вышли из высотного офисного здания. Она чувствовала, что Даниэль отстранен, напряжен и задумчив, но не находила слов, чтобы объяснить свой глупый поступок.

– Слишком поздно для ужина, – покачала головой Джил, поднимая голову, и глядя на него.

Голубые глаза проницательно наблюдали за ней. Они снова замолчали на какое – то время. Дин искал ответы на свои незаданные вслух вопросы, следя за сменой эмоций на ее лице.

– Как выставка Майкла? – наконец, спросил он.

– Отлично. Он имеет успех. Картины продаются, – немногословно ответила Джил.

– Ты задержалась.

– Да. Майкл пригласил меня выпить по бокалу шампанского. Мы немного поболтали. – она отвела взгляд, заметив, как напряглись скулы ее мужа.

– О чем? – расстегивая пиджак небрежным жестом, с наигранным равнодушием спросил Даниэль.

– Так, о всякой ерунде. – девушка передернула плечами. – Извини, что я так ворвалась. Я … Не знаю, что на меня нашло.

– Кажется, я знаю. – Даниэль серьезно посмотрел ей в глаза. – Что наговорил тебе Майкл?

– А ему есть что сказать? – вопросом на вопрос ответила Джил. Гнев снова начал закипать в ее душе.

– Джи, Майкл до сих пор не смирился с тем, что потерял тебя. И не думай, что он благородный и честнейший из людей. Когда дело касается чувств, даже закостенелые праведники совершают подлые поступки.

– Тебе – то откуда знать? Ты же не праведник. – усмехнулась Джил. – Или ты знаешь, что мог рассказать мне твой брат? Это правда?

– Что – правда? – Даниэль провел по лицу рукой и устало закрыл глаза. – Неужели все начинается сначала? Джил, я думал, что ты веришь мне.

– О, Дин, что за бред? Между нами никогда не было доверия. Разве не поэтому твои люди постоянно следят за мной?

– Мои люди следят за твоей безопасностью. Джил, я доверяю тебе. Я просто не хочу, чтобы мои конкуренты или враги использовали тебя против меня. Я, черт возьми, обязан быть бдительным.

– Не нужно ничего объяснять, Дин. У меня есть свои мысли на этот счет. И мне осточертело, что я постоянно под колпаком. Твои ищейки, папарацци, журналисты, бесконечные деловые обеды, светские вечера. Мне надоело притворяться кем – то, кем я на самом деле не являюсь. Господи, неужели ты не видишь, как за нашими спинами постоянно перешептываются? Я все время слушаю сплетни о твоих интрижках. Я долго закрывала глаза и врала себе, что это лишь выдумки завистников. Однако, Майкл не стал бы врать мне. Я уверена, что не стал.

– Как всегда, – холодно усмехнулся Даниэль, сжав губы. Его взгляд стал ледяным и колючим. – Ты всегда веришь ему, веришь сплетникам, но не мне.

– Так объясни, что ты делал в особняке в Майами с другой женщиной? Причем, не одиножды. И почему просил брата не говорить мне, если все было не так, как я подумала?

– Потому что ожидал именно такой реакции. – Дин резко схватил ее за руку, рывком разворачивая к себе. – Джил, ты знаешь, что в Майами у меня бизнес. Я иногда проверяю Тони Диксона, которого два года назад назначил управляющим. Приезжаю без предупреждения и несколько дней штудирую документы. Мне помогает Маргарита, моя секретарша. Вот и все. Майкл знает, я говорил ему, но он сделал свои выводы. Вся проблема в том, что вы оба до сих пор видите во мне того парня, которым я был когда – то. Но я изменился, Джил. Я не обманываю тебя. Я же обещал. – пальцы, сжимающий локоть Джиллиан, смягчились, и он нежно улыбнулся ей. – Я люблю тебя, Джи. У меня нет и не может быть другой женщины. Клянусь тебе.

Она прикусила губу, второй раз за один день чувствуя себя глупышкой.

– Прости, Дин. – прошептала, уткнувшись лицом в его плечо. Даниэль обнял ее и погладил по волосам. Подняв глаза, он встретил в зеркале осуждающий взгляд шофера.

Глава 4

Дейзи Вилар заправила за ухо длинный рыжий локон и лучезарно улыбнулась сидевшей напротив семейной паре. На ее коленях лежал маленький блокнот, в который она записывала каждое сказанное ими слово, а на столе стоял включенный диктофон. Это было уже третье интервью, которое она брала у знаменитого миллиардера за последний год.

Дейзи была единственным журналистом, которого допустил к себе Даниэль Фонтейн. Благодаря их дружбе, статьи Вилар имели головокружительный успех. Никто до нее, не смог вытянуть и слова у богатейшего бизнесмена Штатов. Дейзи позволялось сопровождать известную чету на светских раутах, делать приватные фото принадлежавшего им пентхауза на Верхнем Истсайде, писать об их жизни и вечеринках, которые пара умела и любила организовывать для своих именитых друзей.

– Значит, этим летом вы планируете посетить Европу? – спросила Дейзи.

Зеленые глаза остановились на отстраненном лице Джиллиан Фонтейн. Молодая женщина, одетая в изысканное дизайнерское платье, рассеянно смотрела в окно поверх рыжей макушки смазливой журналистки. – Джил, вы обязательно должны посетить Париж. Летом там чудесно.

– Да, я знаю. – равнодушно отозвалась Фонтейн, взглянув на Вилар. Фиалковые глаза выражали скуку и раздражение. – Может, закончим? – она перевела взгляд на мужа. Даниэль понимающе улыбнулся, накрыв ее ладонь своей рукой.

– Да, конечно. Ты можешь идти, Джи. – кивнул он.

– Линда и Триш ждут меня в кафе. Мы договорились утром, я забыла тебе сказать.

– Все в порядке. Я позвоню тебе позже. Сходим в оперу вечером?

– Да.

Джил выпорхнула на улицу в приподнятом настроении. Наконец – то вырвалась. Она терпеть не могла давать интервью и фотографироваться для журналов. Известность тяготила ее. А Дейзи Вилар откровенно раздражала. Но зато Дин явно симпатизировал рыжей красотке. Ему всегда нравились такие наглые девицы с акульей хваткой.

Уже в лимузине, девушка поняла, что забыла сумочку в пентхаузе. Она заставила Бена вернуться, прошла мимо портье и поднялась на лифте в свои апартаменты, располагающиеся под самой крышей. Напевая на ходу, она открыла дверь в гостиную, уверенная, что оставила сумку именно там, и замерла на пороге, слишком ошарашенная уведенным, чтобы сразу осознать, всю чудовищность происходящего.

Дейзи Вилар больше не брала интервью у ее мужа. Она брала кое – что другое. Стоя на коленях…. Внутри что – то оборвалось. Это была даже не боль. Разрастающаяся пустота, и холод, ледяной хваткой сжимающий внутренности. Она смотрела на большие красивые руки Даниэля на рыжих волосах, выправленную из расстегнутых брюк рубашку, и ей казалось, что это просто дурной сон. Стоит зажмуриться, и все исчезнет. Отвратительные звуки, сопровождающие неприличное действо, взрывали слух. Недоумение, ужас, ярость смешались в ее сердце. Руки мелко задрожали, в горле образовался комок, глаза застилал туман, а легкие сковало льдом.

– Это омерзительно даже для тебя, Даниэль Фонтейн. – неожиданно спокойным голосом произнесла Джил.

Ее муж обернулся. Удивление и потрясение в голубых глазах. Схватив рыжую за волосы, он грубо отбросил девицу в сторону и начал суетливо застегивать ширинку. Джил криво усмехнулась, но взгляд ее был полон боли.

– Не стоит прерываться из – за меня. Я уже ухожу.

– Джил. Я….

– Все объяснишь? Не стоит, Даниэль. Не унижай меня еще больше. – губы Джил дрогнули. Предательские слезы заблестели в глазах. Дин нервно тряхнул головой и поднял руки.

– Подожди! Джи, не принимай поспешных решений. – взгляд Дина умолял ее выслушать его.

Но что он мог ей сказать? После всего, что она увидела?

Дейзи Вилар поднялась на ноги, и, пряча глаза, быстро ретировалась. Джил пришлось подвинуться, чтобы дать любовнице мужа пройти.

– Джи…. – снова заговорил Даниэль, сделав шаг на встречу.

– Нет. Не подходи. И ничего не говори. – она с трудом взяла себя в руки. Голос ее звучал уверенно и спокойно. – Умоляю, не смей оправдываться. Я ничего не хочу знать. Я развожусь с тобой, Даниэль. И это не поспешное решение. Ты должен знать, что я давно поняла, какую ошибку совершила, согласившись на твое предложение. Я никогда не любила тебя. И ты не разбил мне сердце. Я знала, что это случиться. Я даже рада. Правда. Так ты не будешь во всем винить меня.

– Джил, это неправда. Ты специально так говоришь. Но я и так наказан. Я никогда не хотел причинить тебе боль. – он запустил пятерню в свои волосы, растрепав их. – Прошу тебя, дай мне все объяснить.

– Ты не понял, что я сказала? – повысив голос, спросила Джил. – Мне не больно. Я не люблю тебя, Дин. Все, что нас связывало, потеряло свою привлекательность. Я больше не хочу ни тебя, ни твои деньги.

– Я не отпущу тебя, Джи. – тихо сказал Дин, опуская руки. – Я заморожу все твои счета, если понадобиться, свяжу тебя, закрою здесь до тех пор, пока ты не смиришься и не простишь меня.

– Ты отпустишь меня, Дин. – печально улыбнулась Джиллиан. – Тебе придется это сделать. И ты дашь мне развод и все, что мне полагается.

– Какого черта? – рявкнул Даниэль, сжимая руки в кулаки.

– Мне тоже есть в чем признаться, Даниэль. – она подошла к мужу, и посмотрела в настороженное красивое лицо. – В день выставки Майкла мы не только пили шампанское и болтали. Он сказал, что любит меня, и я поняла, что чувствую то же самое по отношению к нему. И мы переспали. Я обещала, что вернусь и все расскажу тебе, попрошу развод, а потом перееду в Майами к Майклу. Навсегда. Поэтому я ворвалась в офис. Я просто не хотела откладывать разговор. А потом увидела тебя и струсила. Позже, когда в машине ты говорил, что любишь меня, я не нашла в себе силы бросить тебя. Я пожалела тебя, Дин. У меня всегда не хватало решимости совершить что – то для себя самой. Ты знаешь, что я ездила к Майклу еще два раза. Но не для того, чтобы поддержать его на новых выставках. Я спала с ним, Дин. И если в тебе есть хоть капля мужской гордости, ты дашь мне уйти, и продолжишь жить дальше, презирая меня.

– Я не верю тебе. – прохрипел Даниэль, глядя на нее мученическим взглядом.

Никогда еще Джил не видела своего уверенного и непробиваемого мужа таким потерянным, разбитым. И все это сделал он сам. Сердце Джил разрывалось на части. Она не может позволить себе остаться. Не может позволить себе снова простить его. И только ложь сможет удержать его от преследования.

– Это правда, Даниэль, – она опустила голову, чувствуя, как ее охватывают волны нечеловеческой боли. Хотелось выть и кричать, но она снова посмотрела на него…. И улыбнулась. Холодно. Жестоко.

– Я собираюсь стать счастливой, Дин. И без тебя я, наконец, смогу это сделать.

– Что ты говоришь, Джил? – протянув руку, Даниэль дотронулся до ее щеки. В голубых глазах страдание и недоумение. – Ты же сама в это не веришь. Мы не сможем жить друг без друга.

– А ты сможешь жить со мной, зная, что я сделала? – тихо спросила она.

Рука Даниэля дрогнула и безвольно опустилась. Он просто смотрел на нее, словно пытаясь запомнить, сохранить в своем сердце ее образ.

– Я все могу тебе простить, Джил. Потому что без тебя меня не существует. Дейзи ничего не значит. Она просто эпизод. Мы сможем все забыть.

– Не в этот раз, Дин. Я ухожу. Навсегда. Бумаги на развод передам через адвоката. Прошу тебя, будь благоразумен. Я уезжаю в Майами. Прямо сейчас.

Она ехала в аэропорт на такси. Ей пришлось позвонить Майклу, как только она покинула апартаменты Фонтейнов, и долго объяснять, что нужно сказать Даниэлю, если он решит объясниться с братом. Майкл, конечно, был в шоке. Он не понимал, зачем Джил пришлось сочинять такую абсурдную историю. И она обещала все пояснить при личной встрече.

Глава 5

Майкл встречал ее в аэропорту. В цветастой рубашке и голубых джинсах, высокий, худощавый брюнет с синими глазами и ямочкой на подбородке. Взволнованный, растерянный. Все эмоции написаны на красивом аристократичном лице с впалыми скулами и утонченными правильными чертами. Он так похож на своего брата. И даже красивее его, искренний и честный, порывистый, скромный. Даниэля отличала его исключительная самоуверенность, циничная улыбка плейбоя, и надменный взгляд властителя мира. Сексуальный, чувственный и активный Дин был полной противоположностью меланхоличному всегда отстраненному, витающему в своих мыслях Майклу. Но они оба по велению рока так или иначе перевернули ее жизнь.

– Джил. Ты прилетела! – словно убеждая сам себя, воскликнул Майкл, бросившись к ней. Она упала в его объятья и зарыдала на родном надежном плече.

– И все – таки я не понимаю. – покачал головой Майкл Фонтейн, глядя на Джиллиан сверху – вниз. Ее голова лежала на его коленях, и Майкл время от времени успокаивающе гладил ее волосы, пока она говорила. – Он, конечно, заслужил, но …. Ты знаешь, что снова встала между нами? Я не собирался снова терять брата.

– Полгода назад ты убеждал меня уйти от него к тебе и говорил, что всегда будешь ждать меня. – напомнила Джил.

– Но ты дала мне понять, что не собираешься возобновлять наши отношения. Рано или поздно Дин поймет, что ты обманула его. Нам обоим не поздоровиться. Как ты, вообще, себе все представляешь?

– Мы притворимся. Я буду жить здесь, с тобой, пока не получу развод, а потом уеду. Прости меня, но у меня не было времени, чтобы найти кого – то еще на эту роль. И ты единственный, кому я могу доверять. Ты никогда не обманывал и не предавал.

– И поэтому ты не хочешь, чтобы наш фиктивный роман был настоящим? – повернув ее лицо, он посмотрел в заплаканные глаза. – Будет тяжело жить с тобой под одной крышей, и не сметь дотронуться. Понимаешь это?

– Да. Сто раз прости. Но по – другому мне не избавиться от Даниэля. Он всегда боялся, что я все еще люблю тебя. И ревновал. Он ничего не говорил, но я чувствовала это. Видела в его глазах, когда уезжала к тебе. Дин будет уверен, что у него нет шансов, если я воссоединюсь со своей единственной любовью.

– А это не так? Ты больше не любишь меня? – спросил Майкл. Джил отвернулась. Глаза ее снова наполнились слезами.

– Меньше всего я хочу причинить тебе боль. Ты не заслужил, в отличие от Даниэля. Господи, почему я была такой глупой.

– Ты плачешь из – за него или уязвленной гордости, Джи?

– А какое это имеет значение?

– Большое, Джил. Посмотри на меня…. Джил, я действительно люблю тебя. И я хочу, чтобы ты была счастлива. С ним или без него, со мной, или с кем – то другим. Важно, чтобы ты сама поняла, чего хочешь. По – другому никак. Ты можешь убежать, соврать, но от себя не убежишь. Нельзя всю жизнь прятаться. Ты хотела заставить Дина страдать, уничтожить его гордость, наказать. Ты это сделала. Я уверен, что он прошел через все круги ада с тех пор, как ты убежала от него. Но если ты любишь его, то этого достаточно. Поверь, такой урок Даниэль запомнит навсегда. И как бы не тяжело мне было это говорить, но я знаю, что Дин любит тебя. Пусть не так, как ты этого хочешь. Он не умет иначе и никогда не научится. И тебе не нужно бежать и продолжать фарс, если все дело в обиде и злости.

– Я так устала, Майкл. Наша связь с Даниэлем разрушительна. Эти отношения лишают меня сил и самоуважения. Я теряю себя, когда мы вместе. Я так больше не хочу. Не могу и дальше ходить по лезвию ножа. Всегда в напряжении, в ожидании удара, словно танец на краю крыши. Неверный шаг и падение в бездну. Я была там, на самом краю. Больше не хочу. Все, что мне нужно – это спокойные отношения, пронизанные доверием и взаимопониманием. А с Дином таких отношений не получиться. Мы постоянно мучаем друг друга, и никогда не говорим о причинах. Мы, вообще, не говорим. Говорим, конечно, но не как искренние открытые друг другу супруги. Я всегда одна. Даже рядом с ним. Это невыносимо. И мучительно.

– И я думаю, Джил, что дело не в Даниэле. Дело в тебе. Ты слишком хорошо знала его прошлое, и оно стояло между вами. Ты видела его не в самых лучших ситуациях. Вы долго были друзьями, и он ничего не скрывал. Вечеринки, наркотики, девушки, пьяные оргии, азартные игры. Став любовниками, вы перестали быть друзьями. Но ты не забыла его пьяных похождений и ироничных откровений о беспутной жизни. И ты не верила, что он может быть другим. Именно ты не могла себе позволить простить ему ту часть его жизни, которая была до тебя, без тебя. И именно ты не была искренней, Джил. Ты не пустила его в свое сердце, а он, видимо, устал стучаться. И ты знаешь, все правильно. Пора вам обоим начать все сначала. Вы оба достойны нормальных человеческих отношений. Кто – то другой полюбит его таким, какой он есть.

– Майкл. Прошу, не говори со мной так. – Джил, прижалась лицом к его животу и беззвучно заплакала.

Она ехала в Майами, уверенная, что одержала вверх над Даниэлем Фонтейном…. Но все оказалось не так. И она не сказала Майклу все правды. А правда заключалась в том, что она любила своего мужа. Любила сумасшедшей всепоглощающей любовью, которую он так часто предавал. И она умирала от чудовищной боли, вспоминая его пальцы на рыжих волосах Вилар. И не могла понять, как он мог так поступить с ними, с их любовью, с их браком…. Ради нескольких минут удовольствия перечеркнуть все, что было между ними.

Глава 6

– Пошла вон, – не поднимая головы, рявкнул Фонтейн, узнав стук каблучков Дейзи Вилар, за дверью офиса.

Но наглая девица не остановилась и открыла дверь. Стук каблуков раздался совсем близко. Даниэль уныло смотрел на опустевший стакан в руке. Бутылка, которая стояла рядом, была так же пуста.

– Вы только посмотрите, наш несгибаемый магнат напивается в одиночку, спрятавшись от мира в своем кабинете. – насмешливо проговорила журналистка, присаживаясь на край стола. – Тебе не кажется, что траур по распавшемуся браку несколько затянулся? Выглядишь ужасно и пахнешь так же.

– Я тебя не приглашал. Проваливай, Дейзи.

– Я никуда не уйду. Ты же знаешь, что я настойчивая и беспринципная, когда дело касается тебя.

– Ты уже все сделала, что могла. – Дин поднял на Вилар мутный опустошенный взгляд. – Ты разрушила мою семью.

– Поверь, это сделала не я. Мне неприятно видеть тебя таким, Даниэль. Ты всегда казался сильным, несокрушимым и толстокожим бессердечным ублюдком. Что же случилось? Кто это слюнтяй и размазня, проливающий слезы за бутылкой и тоскующей по сбежавшей к брату женушке? Где твое самоуважение, Дин? Мужская гордость, черт возьми.

– Мне плевать на гордость. – зарычал Даниэль, презрительно скривив губы. – Что ты можешь знать? Я простил бы ей самого Сатану, дай мне она хотя бы один шанс. Но она любит его. Ты можешь пускать в печать свою бомбу. Мне уже все равно. Давай, Дейзи, добей меня. Я больше не собираюсь идти у тебя на поводу. Это точка.

– Что ж, Даниэль. Ты прав. Пора миру узнать правду и лживом благополучии и фальшивых семейных ценностях Фонтейнов.

Майкл рассеяно скользил взглядом по случайным лицам прохожих, неспешно возвращаясь в квартиру, которую снял на прошлой неделе. Джил заявила, что больше не хочет жить в особняке, где все напоминало ей о прошлом, и он, как всегда, не смог устоять.

Последние три месяца он только и делал, что потакал всем капризам своей липовой любовницы. Когда месяц назад Даниэль Фонтейн подписал бумаги на развод, девушка стала совсем невыносимой. Нет, она не выглядела несчастной, не плакала, не говорила о Даниэле, не была подавленной или грустной. Но ее буйная активность и чрезмерная наигранная жизнерадостность действовали на нервы Майкла. Он понимал, что за всей этой бравадой, скрывается неуверенность и боль, и старался терпеть. Ждал, что пройдет время, и Джил придет в себя, но этого не происходило. И Майкл не знал, как ей помочь справиться и вернуться в нормальное русло.

Он преодолел почти половину пути, когда вдруг заметил, что прохожие как – то странно себя ведут. Совершенно незнакомые ему люди останавливаются перед ним, и провожают долгими взглядами, когда он проходит мимо. Нахмурившись, Майкл посмотрелся в витрину магазина. Может, он не смыл краску с лица, когда закончил работу в мастерской? Но нет, все в порядке. Натолкнувшись на знакомого бармена из бара, в котором он частенько любил пропустить стаканчик, Майкл не удержался и спросил.

– Привет, Бред. Скажи, что со мной не так?

– Ты о чем? – не понял парень, удивленно остановившись.

– На меня все пялятся, словно я чертовски неотразим сегодня. – пояснил Фонтейн. Бармен неожиданно смутился, оглядевшись по сторонам.

– Слушай, а ты не в курсе? – тихо спросил он.

– Не в курсе чего?

– Ваши с братом имена во всех газетах. Купи любую в ближайшем киоске и все поймешь.

Майкл растерянно кивнул, глядя вслед удаляющемуся бармену. Что за ерунда? Неужели Даниэль снова влип в какой – то скандал? Теряясь в догадках, Майкл быстро пересек улицу в поисках газетного лотка, и когда нашел…. У него помутилось в глазах.

– О, мой Бог. – воскликнул он, схватившись за голову. Это был не просто скандал. Хуже, стократно хуже. На всеобщее обозрение была вытащена тщательно охраняемая и самая постыдная тайна семьи Фонтейнов. Но это было много, много лет назад.

Расплатившись с продавцом, Майкл схватил газету, одновременно доставая телефон.

– Не ожидал тебя услышать, Майки. – раздался в трубке заспанный хриплый голос брата. – Никак прикупил газету? Но самое интересное впереди. Посмотри вечерние новости. Я просто суперзвезда.

– Дин, я позвонил, чтобы узнать… Ты как? Ты в порядке? Я вылечу ближайшим рейсом. Мы должны решить, что с этим делать. Нужно остановить весь этот кошмар, дать опровержение.

– Брось, Майкл. Все кончено. Ты видел фотографии? Письма. У Дейзи есть видеозапись. Все пойдет в эфир вечером.

– Подожди, Дин. Откуда у этой Дейзи столько информации. Отец заплатил Джону Кингстону. Он поклялся, что отдал все негативы.

– Нужно было грохнуть и этого ублюдка тоже, – равнодушно бросил в трубку Даниэль Фонтейн. Майкл был поражен его спокойствием.

– Послушай, нельзя все так оставить. Нас же разорвут.

– Мне плевать, Майк. Все кончено. – снова повторил он. – Дейзи Вилар – дочь Кингстона. Она нашла негативы и видео пленку в сейфе отца. Он сохранил их, как гарантию, своего и ее будущего. Я предлагал ей деньги. Черт, я ей все предлагал. Был ее личной проституткой. Но мне надоело.

– О, господи, Дин. Почему ты мне ничего не сказал. Мы бы вместе разобрались с этим. А теперь? Что делать теперь?

– Жить дальше. Немного позора, и все когда – нибудь забудется.

– Ничего не забудется. Твои партнеры разорвут контракты, бизнес полетит к черту, мои картины никто не станет покупать.

– Не сгущай краски. Это старая история.

– А если тебя будут судить?

– Ты смеешься? Мне было восемь лет. В любом случае срок давности преступления давно истек.

– Тебе действительно наплевать, что какая – то сучка разрушила наши жизни?

– Нет, не сучка. Это я. Я все разрушаю, Майк…. Не нужно приезжать. Я, правда, в порядке. Ничего личного, но я бы не хотел тебя видеть сейчас. Я еще не готов. Извини, что испортил … снова все испортил.

– О чем ты говоришь, Даниэль? Что ты испортил? Ты не виноват.

– Я говорю не о скандале. – сухо ответил Дин.

Майкл почувствовал, как предательски дрогнули колени, а сердце пустилось в галоп. Черт, он совсем забыл о Джил. Что, если она уже читала утренние газеты? Нужно найти ее и все объяснить.

– Майкл, ты еще там?

– Да. Я просто подумал. Я … Должен поговорить с Джил. Она могла прочитать статью. И ей нужно все рассказать прежде, чем она вытворит что – нибудь.

– Но ее это больше не касается, если ты не успел жениться на ней. – голос Даниэля прозвучал холодно и безразлично. И так же неестественно, как радостно и буйно радовалась к месту и нет Джил. Однако, Дин продержался в выбранном амплуа недолго. Когда он задал следующий вопрос, за каждым его словом стояли боль и мучительная тоска. – Как она, Майк?

– Примерно так же, как и ты. Вам нужно поговорить, Даниэль. Так не может продолжаться. Хочешь ты этого или нет, но сегодня мы с Джил прилетим. Оба. И будем решать сразу две проблемы. Как семья.

Войдя в квартиру, Майкл Фонтейн облегченно вздохнул. Джиллиан еще спала, а, значит, она не могла прочитать газету.

– Джи, проснись. – сев на край кровати, он осторожно тронул ее за плечо.

Девушка открыла глаза и растерянно уставилась на Майкла. В следующее мгновение она уже сидела, прижимая одеяло к груди.

– Что ты делаешь в моей спальне. Мы же все обсудили.

– Я здесь не за этим. – Майкл напряженно улыбнулся. – Нужно поговорить. Рассказать кое – что о нашем прошлом. Точнее прошлом моей семьи.

– Что? Сейчас? – глаза Джил округлились от удивления.

– Да. – кивнул Майк, мрачно глядя на заспанную девушку. – Это важно. Дело в том, что много лет назад случилось кое – что очень нехорошее, и теперь эта темная история стала доступна широкой публике. Наше имя мелькает во всех газетах. И Дин обещает еще и вечерние новости о Фонтейнах и их грязном белье.

– Ты говорил с Дином? – глаза Джил стали еще шире.

– Да. Но сейчас не об этом. Я хочу, чтобы ты все узнала от меня.

– Боже, мне уже страшно. Ты кого – то убил?

– Не я, Джил. – Майкл посмотрел на девушку долгим нерешительным взглядом. – Эта давняя история. И мы думали, что они навсегда останется в прошлом. Но, видимо, пришло время и тебе все узнать. Может, ты поймешь многое … О Дине, и его характере.

– Дин кого – то убил? – потрясенным шепотом спросила Джил. Майкл мрачно кивнул. У девушки упало сердце. – Кого?

– Свою мать.

– Что? – воскликнула Джил, отшатнувшись.

– Послушай, он сделал это не специально, но пресса обрисовала все иначе.

– Подожди. Этого не может быть. Ты сам рассказывал, что вашу маму застрелил грабитель. Вы с отцом уезжали, и она была дома одна, когда ворвались воры. Ее нашли утром … в гостиной.

– Это история для прессы и полиции. На самом деле все было не так. Папы действительно не было дома. Мы с Дином смотрели мультики или фильм, я уже не помню. Даниэлю было восемь лет, мне шесть, и я не все помню так хорошо, как он. Но в тот вечер к ней снова пришел мужчина. Мама говорила нам, что это то ли дизайнер, то ли декоратор, да это и не важно. Джон Кингстон был ее любовником. Я тогда ничего еще не понимал. Мама закрывалась с ним в гостиной, а нас отправляла в детскую. Даниэль все время злился, когда появлялся этот мужчина, а мне он нравился, потому что приносил сладости и игрушки.

– Ближе к делу… – потребовала Джил. Она была бледнее простыни, которую прижимала к груди.

– В общем, Дин злился. Мы с ним немного поцапались, как это бывает между братьями. Я запнулся за игрушку и упал, разбив нос о край стола. Кровь лилась ручьем, и Даниэль, испугавшись, побежал искать маму. Он долго стучал в двери гостиной, но ему никто не открывал. Замка не было, но ручку заело, и он не мог попасть. Я не знаю, рок, это судьба, или стечение обстоятельств, но в тумбочке в холле в первом ящике всегда лежал папин пистолет. Как он потом сказал, для самообороны. Маленький такой, совсем, как игрушечный. Не думаю, что Даниэль понимал, что он настоящий. Нам никто не говорил о его существовании или о том, что его нельзя брать. И так вышло, что эта чертова тумбочка оказалась ближе всех к дверям гостиной. Дин открыл ящик, чтобы найти что – то, что помогло бы ему открыть дверь. Я кричал, плакал и истекал кровью. Мой брат был напуган. В панике он схватил пистолет и стал бить им по ручке, пока она не поддалась. Он застал их в самый разгар страстей. Испуганный мальчик, увидевший свою маму без одежды с мужчиной, не являющимся его отцом. В отличие, от меня он уже кое – что понимал. Я не знаю, как все произошло. Но я слышал ее крики. Мама оскорбляла его и пыталась выгнать, а потом раздался выстрел. Он был в шоке, не понимал, что делает. Джон Кингстон быстро взял ситуацию в свои руки. Он позвонил отцу и сообщил о случившемся. Сделал несколько снимков пребывающего в стрессе Даниэля с пистолетом в руке. В нашем доме везде были установлены камеры. Это было сделано для безопасности, на случай ограбления. И Кингстон знал об этом. Он забрал записи негативы и уехал.

– А скорую никто не вызывал? – ошарашено спросила Джил.

– Не было смысла. Выстрел в голову. Она умерла мгновенно. Дин среагировал на ее крик. Наша мать была не самой доброй женщиной на свете. Иногда мне казалось, что она, вообще, нас не замечает. Мы ее раздражали. Отец всегда был в разъездах. Наверно, она устала от одиночества и чувствовала себя привязанной нами к дому, к семье. Я ее не оправдываю, мне хочется так думать.

– Господи. – Джил закрыла глаза, слезы потекли по ее щекам. – Почему он ничего мне не рассказал? Бедные одинокие мальчики. Бедный Даниэль. – шептала она.

Сердце ее разрывалось от боли. В голове стояла жуткая картинка. Перепуганный несчастный ребенок, пытающийся помочь младшему брату, и развратная женщина, не любящая своих детей и своего мужа, думающая только об удовольствии….

– О боже. Боже мой. – воскликнула она, очень многое прояснялось. Вставало на свои места. Джил поднесла руку к горлу, словно ей резко стало нечем дышать.

– Джил, это не все. Историю с ограблением придумал отец. И за решетку сел невиновный человек, которому заплатили очень много денег, еще больше заплатили любовнику матери. Папа сделал все, чтобы избежать скандала. Хорошо, что он не дожил до этого дня. Отец думал, что Кингстон отдал все негативы, но он обманул нас и хранил копии в сейфе у себя дома. И как выяснилось, запретные материалы попали в руки его дочери журналистки, и она ими воспользовалась в своих целях. Теперь вся история предана огласке.

– Дейзи Вилар? – хрипло спросила Джил, отрешенно глядя перед собой.

– Да. Я понял из краткого диалога с Даниэлем, она какое – то время шантажировала его, но ему, как он сказал, все надоело. Джил, ты понимаешь, что нам нужно поехать к Даниэлю. В такой момент нужно держаться вместе.

– Да. – все с таким же отстраненным взглядом кивнула Джиллиан. – Это все?

– Нет. В статье упоминается и о нас с тобой и Даниэле в настоящем времени. Вилар задается вопросом, собирается ли Дин Фонтейн застрелить неверную жену, сбежавшую к его родному брату так же хладнокровно, как свою мать. Мы должны заткнуть рот этим слухам. Показать, что все иначе.

– Наверное, ему следует это сделать. – прошептала Джиллиан побелевшими губами.

– Что сделать?

– Пристрелить меня.

Глава 1

– Сара, ты можешь быть свободна. – не поворачивая головы, не громко произнес Даниэль Фонтейн.

Его взгляд скользил по потрясающей воображение, утопающей в огнях панораме Манхеттена, открывающейся его скучающему отрешенному взору через огромное во всю стену окно. Он слышал осторожные шаги домработницы, убирающей результаты ночной попойки в погруженной в полумрак гостиной.

– Ден, мне звонил Майкл и просил подготовить для него одну из спален. Он уже приземлился и едет сюда. – отозвался тонкий неуверенный голосок Сары.

– Сделай, как сказал мой брат. Мне не удалось отговорить его от абсурдной идеи явиться сюда. – тяжело вздохнув, произнес Дин, опираясь на стол и поворачивая голову к девушке.

В его руках был неизменный стакан с неразбавленным виски. В принципе, выглядел Дин Фонтейн не так уж и плохо, если учесть образ жизни, который он вел последние месяцы. Слегка помятый, с трехдневной щетиной, взлохмаченный и усталый, но все равно чертовски привлекательный мужчина.

Одно настораживало Сару Смайл, в глазах Фонтейна все чаще угадывалось полнейшее безразличие и отрешенность от всего происходящего с ним, он казался сломленным и пустым, словно стеклянные бутылки, которыми была завалена гостиная. Ни злости, ни раздражения, ни вполне оправданных приступов гнева, словно все эмоции кто – то невидимой рукой стер с помощью божественного ластика.

Сара сочувственно смотрела на человека, силой, уверенностью, тонким сарказмом которого невольно восхищалась и одновременно осуждала. Он казался ей несгибаемым, жестким, беспринципным дельцом и бабником, но даже неисправимые баловни судьбы иногда дают сбой. Сара была уверена – Даниэль Фонтейн ненадолго вышел из строя, еще немного времени, и он встряхнется, воспрянет духом и одним небрежным взмахом руки, и ироничной усмешкой решит ворох проблем, который сам же и нагородил. При желании Фонтейн мог с легкостью сокрушить любого врага, и плевать ему на общественное мнение.

– Дин, Майкл еще кое – что сообщил. – нервно переминаясь с ноги на ногу, проговорила Сара.

Даниэль вопросительно поднял на нее свои голубые глаза. Жидкость в стакане задрожала, и он поставил тару со спиртным на стол.

– Джил прилетела с ним. Она остановилась в отеле Марк. Я решила, что ты должен знать.

– Да, спасибо, Сара. – кивнул Даниэль, ничем не выдав своих истинных чувств.

Отвернувшись от девушки, он снова взглянув в окно.

– Дин, это не мое дело. Но я так давно работаю на тебя…. Я просто хочу сказать, что, если Майкл и Джил действительно хотят помочь и поддержать тебя, может, стоит дать им шанс. – собравшись с духом, сбивчиво выдала Сара.

– Да я и не против. Они взрослые люди и приняли решение. Хотят испытать на своей шкуре все последствия скандала, это их неоспоримое право, – пожав плечами, равнодушно отозвался Даниэль. – Это все, что ты хотела сказать? Есть какие – то вопросы? Не стесняйся, я знаю, что ты тоже читала утренние газеты.

– Твоя личная жизнь, прошлая или настоящая меня не касается. И я очень надеюсь, что твои партнеры и друзья решат так же.

– Боюсь, что у моих партнеров и псевдодрузей благородства и благоразумия гораздо меньше, чем у моей домработницы. – ироничная, чуть грустная улыбка тронула губы Даниэля Фонтейна. – Я ценю твое участие, Сара.

– Боже мой, Дэн, от самой Ла – Гуардии за моим такси следовали папарацци. Я еле прорвался в холл. Откуда они узнали, что мы прилетаем? – вместо приветствия, задыхаясь, гневно восклицал Майкл Фонтейн, появившись в апартаментах брата.

Бросив небольшую спортивную сумку на пол, он растянулся на кожаном диване.

– Если бы не охрана внизу, меня бы просто порвали. Не знаю, как Джил удастся покинуть свой отель, они окружили вход. Я, конечно, ожидал, что Манхеттен воспримет скандальные новости более бурно и громко, чем Майами, но это уже перебор. Ты, сам – то как? В офисе был сегодня?

– Я отвечу на все вопросы, если ты перестанешь причитать, – усмехнулся Даниэль. – Выпьешь?

– Да, не помешает. Я звонил Саре. Она говорила? Кстати, где она?

– Я отпустил ее домой. – сказал Даниэль, протягивая брату стакан с виски. – Как долетел?

– Ужасно, Дэн. Нам даже в самолете не давали покоя. Чего только не пришлось выслушать. Так, что с офисом? Там нас тоже поджидают люди в черном и с фотовспышками? – Майкл улыбался, неумело пытаясь шутить. Даниэль присел на край стола, и, поставив свой стакан, скрестил руки на груди, с напускным равнодушием разглядывая брата.

– Журналисты сейчас везде. Будь готов к их сопровождению и повышенному вниманию. Я созванивался с советом директором. Они согласны со мной, и было решено, что пока скандал не утихнет, мне лучше не являться в офис лично. Но я всегда на связи, телефон, интернет…. И, они, разумеется, ждут, что я дам опровержение всем слухам и полностью реабилитирую лицо компании перед общественностью.

– Пресс – конференция? – насторожился Майкл. – Ты уверен, что готов к этому?

– Мне все равно. Я не собираюсь лгать. Ужасная ситуация. Но черный пиар тоже пиар, как говорят звезды Голливуда. Если ты волнуешься из – за моих душевных переживаний, то напрасно, я давно перерос тот кошмар, и больше не просыпаюсь в слезах и холодном поту.

– Как ты можешь иронизировать в такой момент, – непонимающе покачал головой Майкл, окидывая Дина скептическим взглядом. – Хреново выглядишь, но лучше, чем я ожидал.

– Спасибо за поддержку, – снова не удержался от сарказма Даниэль. Взгляд его стал холодным, даже колючим. – Зачем ты притащил сюда Джил? Ее появление только подольет масла в огонь грязных слухов вокруг нас троих.

– Я ее никуда не тащил. Джил самостоятельная личность, и сама вызвалась. Она собиралась проехать сразу сюда, но потом передумала и осталась в отеле. Но Джил не задержится там надолго. Если ты надеешься, что тебе удастся избежать встречи с ней, то не тешь себя напрасными надеждами.

– Моим надеждам, связанным с нашей общей знакомой, давно пришел конец. – небрежно передернул плечами Даниэль, отводя взгляд. – Я просто не понимаю, что ей нужно здесь. Или вам так сложно расстаться, даже на пару дней?

– Я не стану отвечать, Дин. – Майкл сделал глоток виски и поморщился. – Как ты это пьешь? – а затем сразу продолжил: – Это ваши с ней проблемы. Джил нагородила огород, ей его и разгребать. Она очень зла, Даниэль. На нас обоих. За то, что мы не рассказали ей раньше о том, что случилось с Сандрой.

– Не самый приятный секрет, который так просто открыть в интимной обстановке. – Даниэль посмотрел на Майкла тяжелым взглядом. – Ты тоже не спешил с откровениями.

– Но это не совсем моя тайна, Дэн. – покачал головой Майкл. – Тут дело в доверии и искренности. Но у вас с этим всегда было туго.

– И как оказалась, небеспочвенно. – отпарировал Даниэль. – Она и так большую часть нашей совместной жизни считала меня чудовищем, я не хотел усугублять.

– Это не так, Дин. Джил искренне сочувствует тебе. И мы оба здесь, чтобы быть рядом.

– Как одна крепкая семья. Я помню. Ты говорил. – усмехнулся Даниэль, отсалютовав брату наполненным бокалом.

Горькая жидкость обожгла горло. Но он не чувствовал ни боли, ни горечи. Только пустота и отупение. Даже появление брата вызвало минимум эмоций.

– Новости выходят через час. – сухо сообщил он. – Репортаж будет вести Дейзи. Кстати, она тоже живет в ‘Марке’. Приостановить выпуск я не могу. Перепробовал все, что мог. Адвокаты и юристы работают на износ, но пока безрезультатно. Видимо рыжеволосая бестия скоро будет почивать на лаврах, пока мы тонем в болоте пересудов и сплетен.

– А Джон Кингстон? И его обязательства о неразглашении? Не пробовал найти его?

– Кингстона нет в стране. Детективы уже получили задание. Томас Купер тоже покинул Штаты после отсидки, и пропал в неизвестном направлении, но это скорее, хорошая новость, чем плохая. По – крайней мере, Купер не сможет ничего подтвердить, и значит бомба Вилар обоснована лишь на фотографиях, личных домыслах и невнятной старой видеозаписи. Но газетчики начнут рыть, Майк, и вся неприглядная правда о наших родителях вылезет наружу. Кое – где мы сможем прикрыть тылы, кого – то подкупить. Но ты знаешь, как делаются сенсации. Минимум информации и емкие заголовки. Достаточно, чтобы извалять человека по уши в дерьме. Я не смогу бесконечно удерживать ситуацию или игнорировать ажиотаж вокруг моего имени. Мне придется дать пресс – конференцию.

– Ты говорил, что не собираешься врать.

– Да. Не собираюсь. – мрачно подтвердил Даниэль. – И так как я не планирую делать политическую карьеру, бояться нечего.

– Ты же понимаешь, что папарацци перевернут любое твое слово. Выставят малолетним психопатом и убийцей в прошлом, не стабильным дегенератом в настоящее время.

– Да, и еще припомнят мне скоропалительный развод с Джил и ее бегство. К тебе. – напомнил Дин ледяным тоном.

– Ну, этот вопрос мы решим.

– Да? И Как? – насмешливо спросил Даниэль.

– Никто не знает, что на самом деле произошло. – спокойно ответил Майкл, уверенно глядя в глаза брата. – Джил просто мой друг. Вы поссорились, и она приехала ко мне за поддержкой. Дружеской. Разумеется.

– Во – первых, мы не поссорились, а развелись. Во – вторых, вы не друзья. А в – третьих, никого не волнует, что между нами тремя происходит на самом деле, людям нужна грязь. И они ее получат.

– Ты ошибаешься. Люди не дураки. Если будем вместе придерживаться этой теории, появляться в свете, показывать, как сильно мы друг друга любим и уважаем, и прекратим совершать поступки, которые могут вызвать новые пересуды, общество заткнется и устанет нас пережевывать.

– Значит, так ты собираешься поддерживать меня. И ты действительно думаешь, что у нас получится? Изображать дружбу, крепкие семейные связи и так далее?

– А почему нет? Мы братья, Даниэль, и никакая женщина этого не изменит. Я долгое время заблуждался, вычеркнув тебя из своей жизни, прежде чем осознал это.

– Лишь для того, чтобы сделать ответный ход. – хищно оскалился Даниэль. Майкл недоуменно сдвинул брови.

– О чем ты говоришь?

– Твою мать, Майкл, перестань ломать комедию. – взорвался Даниэль. – Моя жена убежала к тебе, и ты не послал ее обратно, не вразумил, не позвонил мне и не попытался решить вопрос, как брат, как друг. Нет. И более того, ты долгое время до инцидента с Вилар внушал Джил, что я изменяю ей, и привожу в Майами своих любовниц.

– А разве это не так, Дин? – Майкл выдержал поток упреков с достоинством и хладнокровием. – Можешь обманывать ее, лгать самому себе, но я не тот, кого легко одурачить, братец. Я видел тем утром, что ты твоя секретарша спали в одной кровати.

Даниэль сцепил челюсти и отвел глаза.

– Это было один раз. – рявкнул он. – Мы просто перепили. И все.

– С этого и нужно начинать, Даниэль. Посмотри на себя, на свое поведение моими глазами. Моя вина состоит только в том, что я любил и люблю Джил. Не я, а ты украл ее. Но я простил, отошел в сторону. Я дал тебе шанс сделать ее счастливой. И ты им не воспользовался. Я долго был в тени, наблюдал, ждал, надеялся, но это ты все испортил. Однако, я готов признать, что был не прав. Мне не стоило говорить ей. Я вмешался, руководствуясь своими лучшими чувствами, и совершил ту же ошибку, что и ты, Дин. Я забыл о ее чувствах. Я не слушал ее, не читал между слов, не понимал. Я просто хотел, чтобы она была счастлива.

– И что же? – устало спросил Даниэль, проведя тыльной стороной ладони по лицу. – Тебе удалось сделать ее счастливой?

– Нет. – качнул головой Майкл, грустно улыбаясь. Братья обменялись долгими взглядами. – Нам предрешено все разговоры сводить к Джи? Неужели между нами больше нет ничего общего?

– Я не знаю. – вздохнул Дин. – Я действительно был готов тебя убить, когда она заявила, что уезжает к тебе. А потом… Я так устал, Майкл. Все эти годы, ты не был в тени. Ты стоял между нами. Как стена.

– Ты придумал это, чтобы прикрыть собственную неуверенность, оправдать свои интрижки?

– Может быть. – признался Даниэль. – Но сейчас …. Я смирился. Пережил. Было нелегко, но сейчас мне все равно, Майкл. Ничего не чувствую. Душа пуста, словно мне снова двадцать.

Братья Фонтейны так были заняты разговором о даме своих сердец, одной на двоих, что не сразу заметили затаившуюся на пороге гостиной героиню своих фантазий. Чувствуя, что еще не много, и разговор станет еще более личным, она сама решила подать голос.

– Поздравьте меня, мальчики, – бодро начала она, сделав шаг вперед, – Я оторвалась от преследователей с камерами, пробравшись к запасному выходу из отеля, поймала такси, и приехала сюда никем не замеченной. Кстати, в здание я попала тоже через запасной ход.

– ЦРУ по тебе плачет. – обернувшись, с широкой улыбкой сказал Майкл Фонтейн. Но взгляд Джил был прикован к бывшему мужу.

Сердце ее затрепетало от боли узнавания. Он совсем не изменился, и в тоже время перед ней стоял другой человек, чужой, равнодушный. И она слышала его последние слова. Правду говорят, что все возвращается. Когда – то она предала Майкла, уйдя от него к Даниэлю, и Дин изменил ей. Однажды он сказал, что его сердце разбилось, когда ее разговор с Сарой три года назад был им подслушан. Сейчас с ней случилось тоже самое. Бумеранг настиг свою цель. Справедливость восторжествовала. А Джил улыбалась, хотя хотелось плакать, глядя на своего красивого и холодного, словно айсберг, любимого бывшего мужа.

– Привет, Дин. – тихо сказала она, глядя в непроницаемые голубые глаза, отмечая мимоходом щетину на щеках, растрепанные волосы, смятую рубашку, выправленную из брюк, усталое выражение лица.

– Здравствуй, Джил. – ответил он, так, словно они были случайными знакомыми, а не прожили вместе четыре с половиной года, сложных и запутанных четыре с половиной года.

Его взгляд, пустой и равнодушный, скользнул по ней быстро и почти небрежно, остановился на лице. Джил знала, что выглядит хорошо. Строгое элегантное черное платье с открытыми руками, глухим воротом и широким поясом, обхватывающим тонкую талию, подчеркивало все достоинства ее стройной фигуры, блестящие темные волосы безупречно уложены, свежий легкий макияж и изысканные не громоздкие драгоценности, шпильки и чулки. Она умела выглядеть утонченно и обладала хорошим вкусом, который любила продемонстрировать. Этот наряд и ее образ не были исключением, но Джил не чувствовала себя уверенной. Ей хотелось спрятаться или убежать. Но она давно уже выросла, и время глупых порывов, необдуманных поступков и сумасбродных идей прошло. Все сложности, с которыми ей предстоит столкнуться сегодня и, быть может, завтра, создала она сама. Взгляд Даниэля, чужой и неласковый заставлял ее внутренне сжиматься и трепетать от страха, но девушка заставила себя непринужденно и искренне улыбнуться.

– Я слышала, что ты здорово влип, – четко и ровно произнес ее голос, за что Джил мысленно похвалила себя. – Я так много нового узнала о тебе этим утром.

– Не ты одна. – усмехнулся Даниэль, не сводя с нее непроницаемого взгляда. – Ну, и как тебе новости? Не испугали?

– А мне стоит пугаться? – поддержав его тон, иронично переспросила Джил.

Даниэль опустил, наконец, глаза, и заметил повязку на ее руке. Девушка неловко подняла поврежденную руку и пояснила.

– Это результат не самого лучшего поступка в моей жизни, но видит бог, самого обоснованного.

– Что это значит? – спросил Майкл, обеспокоенно глядя на Джиллиан.

– Не знаю с чего начать, мальчики. – горестно вздохнула девушка. – Возможно, я спровоцировала новый скандал. Я хотела бы скрыть от вас правду, но не думаю, что у меня получится. Но есть хорошая новость. Дейзи Вилар не будет сегодня вести репортаж. У нее травма лица.

Дин нахмурился, а лицо Майкла вытянулось от удивления, а потом он расхохотался.

– Джил, ты что, ты врезала ей?

– Да. – скромно кивнула Джиллиан. – И не скажу, что сделала это случайно и непреднамеренно. Я знала, что она живет в отеле ‘Марк’ и специально отправилась туда, сразу после приземления в Ла – Гуардия. Вы можете злиться на меня, но я не жалею. И даже горжусь собой. Никому не позволю обижать своих мужчин.

Улыбка Джил померкла, когда она заметила, как поморщился Даниэль, стояло ей упомянуть ‘своих мужчин’. Следует впредь быть осторожнее. Похоже, Дин больше не горит желанием входит в число ‘ее мужчин’. В отличие от Майкла.

Майкл Фонтейн, из тех парней, которые всегда готовы прийти на помощь. Он не злился, не осуждал, не навязывал свое мнение. Джил ценила это, не забывая о том, что таким Майкл был не всегда. Единственным человеком, который не менялся, был Даниэль. Самый непредсказуемый и замкнутый мужчина. Джиллиан много лет думала, что знает его, понимает, может предугадать, но, оказалось, что ее одурачили. Снова. «Таймс», «Дейли Ньюс», «Нью – Уорк Пост» и «Уолл – Стрит Журнал» обладали большей информацией о ее бывшем муже, нежели сама Джил. Сказать, что ей было обидно и горько от осознания собственной незначимости в его жизни, не посвященности в тайны души Даниэля, все равно что не сказать ничего.

– Новости все равно выйдут. – печально сказала Джил. – Через пару минут все экраны Нью – Йорка начнут транслировать скандальные видеозаписи с твоим участием.

Дин спокойно встретил ее сочувственный взгляд. Он не боялся общественного осуждения. И готов был признать факты, о которых осмелилась рассказать Дейзи Вилар всему миру. Самый богатый и влиятельный бизнесмен Нью – Йорка убил собственную мать в возрасте восьми лет, а его отец купил целую судебную систему, чтобы скрыть сей факт. Жизнь Даниэля Фонтейна изначально была построена на лжи. И многие не простят ему этого. Джил понимала, чем грозит Дину разглашение многолетней тайны. Он лишится доверия и уважения партнеров, его имя будет запятнано грязными слухами, а конкуренты использует ситуацию в своих целях.

– Ты не должен исповедоваться перед ними. – твердо сказала Джил. – Не делай этого. У них нет доказательств. Ты столько лет молчал.

– Фотографии говорят сами за себя. – пожал плечами Даниэль.

– Мы можем заявить, что они не настоящие. Дин, ты должен четко понимать, что этот скандал уничтожит тебя и твой бизнес.

– То же самое, и я пытаюсь ему внушить. У Дейзи нет прямых улик. – поддержал подругу Майкл.

– Достаточно того, что мы знаем…. – Дин осекся, заметив красноречивую холодную усмешку в уголках глаз Джиллиан. – Может, я просто не хочу больше врать и скрываться.

– Это похвальное рвение. Но начинать быть честным не стоит вот так резко, с экранов телевизоров. Дэн, я не хочу видеть, как тебя представят новым Джеком Потрошителем.

– Никто не звал тебя сюда, Джил. Ты больше не имеешь ко мне никакого отношения. И заметь, что это было только твое решение.

– Но я здесь. – не поддавшись на провокацию, кивнула девушка. – мы вместе выступим перед прессой и опровергнем все слухи.

– Майкл уже предлагал мне выступить единым фронтом, но я не считаю его порыв хорошей идеей.

– Даниэль, мы все здесь, и мы разговариваем, не оскорбляя друг друга, не пытаясь выяснить отношения. Майкл прав, мы семья. Несмотря на разногласия, возникшие между нами в прошлом, я уверена, что сейчас нам нужно объединиться и спасти репутацию Фонтейнов. И мне очень жаль, что я узнала последней о страшной трагедии, наложившей неизгладимый отпечаток на всю твою жизнь.

Даниэль промолчал, не зная что ответить своей бывшей жене. Просто смотрел на нее, вспоминая, какой сложный путь пришлось пройти их семейным отношениям. Он не был уверен, что они выдержали бы и это тоже. Да, и как можно сказать такое?

– Мне жаль, что я впутал вас в свои проблемы. – сказал он отчужденно.

Джил захотелось ударить его. Ведь именно это и разрушило их брак – нежелание доверять друг другу.

– Это наши проблемы, Даниэль. – горько сказала она. – И мы вместе решим их.

– Послушай, Джил. – начал мистер бывший муж, явно давая понять, что ее слова вызывают у него чуть ли не рвотную реакцию и минимум доверия. – Мне приятно твое внимание, внезапно проснувшаяся забота, и ты действительно удивила нас с Майклом, надрав задницу Дейзи Вилар, но на этом твоя миссия в судьбе Фонтейнов закончена. Несколько месяцев назад ты ушла из моей жизни, ушла по своему желанию, и я не стану оправдываться и валить на тебя всю вину, мы оба были не правы. Но сейчас у нас разные пути. Если хочешь, можешь поддерживать Майкла, но, ради бога, делайте это подальше от меня.

– Хочешь ты этого или нет, но я останусь. В злополучных статьях Вилар задействовано и мое имя тоже. – холодно и резко ответила Джил, пальцы ее рук предательски задрожали. – Сейчас не время и не место для сведения личных счетов, Дин. И как ты правильно заметил, мы оба были не правы, так что сейчас мы попытаемся забыть все свои разногласия и найти выход из щекотливой ситуации.

– Черт, о чем ты говоришь? – вспыхнул Даниэль, на его щеках заходили желваки. Майкл предупредительно встал между ними.

– Эй, ребята, остыньте.

– Я не трону ее, Майк. – рявкнул Дин, насмешливо улыбаясь, и глядя в испуганное побледневшее лицо Джил поверх плеча своего брата. – Чего ты боишься, Джи? Этот скандал усложнит мою жизнь, но нищим не сделает. И содержание, вытребованное твоим адвокатом, по – прежнему будет капать на счет.

Краска ударила в лицо молодой женщины. Да, она затребовала ежемесячное денежное содержание, и он не отклонил просьбу, подписав все пункты ее требований. Но сейчас Джил меньше всего думала о деньгах.

– Значит, я должна была уйти от тебя с пустыми руками? Ждал от меня благородного жеста, после всего что натворил? Я никогда не была наивной глупышкой, руководствующейся только эмоциями. И я заслужила эти деньги.

– О, да, ты три года отрабатывала их в салонах красоты, бутиках и ресторанах. – грубо расхохотался Дин.

– Может мне уйти? – беспомощно вздохнув, неловко спросил Майкл.

Два готовых к схватке разгневанных хищника, уставились на него.

– Да! – в один голос сказали оба.

– Ты бы сразу и сказали. – обиженно протянул Майкл, направляясь к выходу. В дверях гостиной он замешкался. – Буду в спальне на случай, если понадобиться моя помощь, чтобы разнять вас.

Даниэль ухмыльнулся, покачав головой, и развернулся к окну.

Глава 2

Джил растерянно смотрела на его напряженную спину на фоне утопающего в огнях Манхеттена. Майкл ушел, и они, наконец, остались одни, но тишина, накрывшая обоих, оказалась гнетущей и оглушающей. Джил забыла все, что хотела сказать. Да, и были ли в ее лексиконе слова, способные пробить панцирь Даниэль Фонтейна.

– Даниэль. – тихо позвала девушка, призвав на помощь все свои моральные и физические силы. Он не ответил, даже плечом не повел. Застыл, словно каменное изваяние. – Поговори со мной, Дин.

– О чем? – приглушенным голосом отозвался Даниэль. – Разве нам есть, что сказать? Меньше всего я хотел бы видеть тебя сейчас.

– Ты должен был мне рассказать, Дин. – печально произнесла Джил, игнорируя его показушное презрение. – О своей матери, об исколеченном детстве. Когда Майкл все мне рассказал, я за несколько минут вдруг поняла о тебе столько, сколько не удалось узнать за семь лет.

– Шесть с половиной. – поправил ее Даниэль. – Мне было двадцать три, когда я вернулся из Кембриджа. Но лучше бы я остался в Англии.

– Может быть. – задумчиво согласилась Джиллиан, медленно приближаясь к нему. – Никогда бы не встретил меня.

– Разве, что на вашей свадьбе с Майклом. Кстати, вы еще не планируете церемонию с фатой и цветами? – и снова в его голосе стальные отчужденные нотки.

– А как бы ты отнесся к этому? – хрипло спросила Джил.

– Мне абсолютно все равно. Ты теперь свободна.

– Я не выйду замуж за Майкла.

– Что так? – безразличный вопрос, никаких эмоций. Она сжалась, почувствовав, как ком в горле нарастает.

– Не думаю, что из этого что – то выйдет.

– Понимаю. Когда запретный плод становится доступным, все волшебство исчезает. Так?

– Тебе лучше знать. Ты же прошел через это, – с горечью ответила Джил.

– Для меня ты никогда не была доступной! – бросил Даниэль, резко поворачиваясь и глядя ей в глаза. – Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что я никогда не получу тебя на моих условиях.

– И какими же были твои условия? – спросила Джил печально.

Дин тряхнул головой, темная прядь упала на высокий лоб.

– Это неважно. Ничего не вышло. Ты просто не способна любить кого – то, кроме себя.

– Неправда. – отрицательно покачала головой Джил. – Я просто боялась и не доверяла тебе. И, как оказалось, небеспочвенно. Я не сержусь из – за Дейзи. Тебя всегда окружали женщины, жаждущие твоего внимания, готовые за один благосклонный взгляд облизывать твои ботинки … и не только. А у нее оказались козыри на руках, способные исполнить ее желание. Но все сложилось бы иначе, поделись ты со мной своей страшной тайной, и мы нашли бы выход вместе. И тебе не пришлось бы лгать мне.

– И что же изменилось бы, Джил? – его тяжелый взгляд скользил по ее лицу, усталая горькая улыбка тронула красивые чувственные губы.

– Мне бы не было так больно. И я бы не чувствовала себя преданной и обманутой, не сбежала бы от тебя и не стала требовать развода.

– Ты забыла об одном маленьком ‘но’. – взгляд Дина стал твердым, даже жестким. – Не пудри мне мозги, Джил. Я не дурак, хоть и связался с такой отъявленной лгуньей и лицемеркой. О какой боли и предательстве ты говоришь, когда долгое время сама вынашивала планы уйти от меня к Майклу, не говоря уже о ваших тайных интимных встречах. Или ты забыла о своих откровениях в приступе гнева, когда застала меня с Дейзи?

– Я помню. Все, что сказала. – подтвердила Джил, выдерживая натиск его неумолимых глаз. – Ни одного слова правды. Во мне говорила гордость, и желание уязвить тебя.

– Брось, Джил. К чему сейчас снова ворошить прошлое. – Даниэль пожал плечами, сунув руки в карманы джинсов. На лице его крепко сидела отчужденная маска безразличия. – Чего ты хочешь?

– Стать твоим другом. – осмелившись, быстро проговорила Джил, приподняв подбородок. – И не вижу причин, препятствующих новой ступени наших отношений. Если, ты считаешь, все наши обиды в прошлом, почему бы не закончить тем, с чего мы начали? Мы уже были друзьями. Помнишь? Работали вместе, разговаривали, ходили на деловые обеды и в кино, пока Майкл пропадал в мастерской. Ведь это было неплохо, Дин. Мы умели смеяться вместе, дурачиться и поддерживать друг друга в сложный момент.

– И ты считаешь, что так просто вернуться к тем отношениям, после всего, что мы оба наворотили за последние годы? – ироничная ухмылка затаилась в уголках губ Даниэля.

– А почему нет? Мне нравилось быть твоим … другом. – Джил нервно облизала пересохшие губы, невольно скользнув по обстановке гостиной, которая хранила так много воспоминаний об их прошлой жизни, и канувших в лету отношениях, отнюдь не дружеских.

В апартаментах Даниэля Фонтейна не было уголка, в котором бы они не предавалась страсти во всевозможных позах и комбинациях. Она и сейчас хотела его. Бездумно и почти инстинктивно. И особенно остро после трех месяцев воздержания. И взглянув в его глаза, девушка поняла, что впервые ее страсть безответна. Он не лжет и не притворяется. Даниэль Фонтейн принял решение. Он вычеркнул ее из своей жизни. И она не имела права осуждать его. Но отчаянно трепетавшее сердце думало иначе.

– Я никогда не был твоим другом. – нарушив ее молчаливые страдания, спокойно произнес Дин.

Джил удивленно посмотрела на него. В синих с фиолетовым отливом глазах мелькнуло недоверие.

– Ты не был со мной откровенен, как подобает другу, но между нами определенно были приятельские открытые отношения.

– Не были, Джил. – отрицательно мотнул головой Даниэль. – Я позволял тебе думать, что это так. С первого взгляда, брошенного на тебя, спускающуюся по лестнице в рубашке моего брата, с голыми длинными ногами, распущенными взлохмаченными волосами и заспанными фиолетовыми глазами в пол лица, я испытал странное, незнакомое мне ощущение, которое не давало покоя до тех пор, пока не ты мне не дала, спустя полтора года, на кухонном столе, когда мой брат ушел, хлопнув дверью, потому что, в отличии от тебя, раскусил мои планы. Я играл нечестно, Джил. И наверное, поэтому проиграл. Я не дал тебе права выбора. Я просто взял тебя и больше не отпускал. Только золотая клетка и регулярный хороший секс не удержали тебя.

– А я и не думала, что ты такой продуманный, Дин. – усмехнулась Джил. Его слова болью отозвались в ее сердце, но она не подала виду. – Но еще не поздно превратить мою клетку в крепкую и здоровую дружбу.

– Ты действительно этого хочешь? – прищурив глаза, спросил Даниэль.

– Да. – кивнула девушка. – Почему нет? Будет сложно, но мы должны научиться верить друг другу. И, если хочешь, я откажусь от содержания.

– А кто будет платить по твоим счетам? – в улыбке Даниэля впервые за их долгий разговор мелькнула искренность. – Кто оплатит университет? Кстати, что с твоей учебой? Ты прогуляла три месяца.

– Я наверстаю. Но если ты настаиваешь, я не откажусь. – Джил невинно хлопнула ресницами, вызвав в бывшем муже вполне дружелюбный смех.

– О да, ты своего не упустишь, Джиллиан Фонтейн. Ты еще Фонтейн?

– Да. Мне никогда не нравилась моя девичья фамилия.

– Ладно, Джи. Я, признаться, очень устал от войны с тобой, с собой и всем миром. Не знаю, что из этого может выйти, но я попытаюсь. Друзья? Свихнуться можно.

– Я в любом случае, от тебя не отстану. И у нас больше нет причин ссориться.

– Ты права. – согласился Даниэль, отводя потемневший взгляд. – Итак, как ты себе представляешь нашу дружбу?

– Ну, сначала мы разрулим ситуацию с Дейзи. Начнем с пресс – конференции. А потом будем общаться, посещать светские мероприятия, пропускать по стаканчику в пятницу, делиться впечатлениями о просмотренных фильмах и прошедших свиданиях.

– О нет, последнее можешь смело исключить.

– Но друзья делятся всем. – улыбнулась Джил.

В глазах Дина появилось напряжение.

– Значит, ты собираешься ходить на свидания? А как же Майкл? Потому что про свидания с ним я слушать не намерен. Это уже перебор.

– Я вроде, как дала понять, что мы с Майклом не пара.

– И давно? – снова напряженный вопрос. Джил посмотрела в красивое суровое лицо Даниэля Фонтейна.

Она не могла сказать ему правду. Это могло бы изменить шаткое взаимопонимание, установившееся между ними, путем ее титанических усилий. И она делала это не для себя, а для Дина.

– Несколько недель назад. – сказала она. – Я поняла, что нельзя просто взять и начать все сначала. Мы бы повторили тот путь, что прошли с тобой.

– И как Майкл?

– Он все понял. Мы с ним теперь хорошие друзья.

– Как быстро все меняется, Джил. Вы друзья, мы друзья. Словно можно взять и вычеркнуть все, что было.

– Жизнь не стоит на месте. И нам необходимо успевать за ней, иногда подстраиваясь, а не тупо догоняя.

Они обменялись долгим изучающим взглядом, на несколько минут умолкнув. Каждый думал о своем, взвешивал факты, раскладывал по полочкам события этого сумасшедшего дня. Джил первой нарушила молчание.

– Думаю, самое время позвать Майкла и твоих адвокатов, чтобы обсудить наше выступление перед журналистами. Все должно пройти без сюрпризов. Необходимо точно знать, что Дейзи не спрятала в рукаве что – то еще. Потому что фото и запись легко оспорить. Мы заявим, что ее материалы подделка, а пока она доказывает обратное, интерес прессы охладеет к нам, и они возьмутся за кого – то другого.

– Так просто? – скептически хмыкнул Даниэль.

– Да, Дин. Так просто. Мы будем уверенно и четко отвечать на все вопросы, придерживаясь своей версии. И неплохо было бы покопаться в прошлом самой Дейзи. Наверняка за ней числятся темные грешки бурной молодости. Найдем на нее компромат, и мы в выигрыше. Нужно показать миру истинное лицо Дейзи Вилар. Слишком долго она пользовалась нашим гостеприимством и известностью. Хотела пропиариться за наш счет, но не тут – то было. Дин, пока мы команда, никто не сможет противостоять нам.

– Я всегда знал, что ты та еще сучка. – ухмыльнулся Дин.

Лицо его посветлело, словно сразу все тяготы мира оставили плечи уверенного и сильного мужчины. А Джил просто хотелось петь от радости. Она это сделала. Черт, ей удалось убедить Даниэля, заставиться поверить в себя. Но почему раньше они не пытались вместе решать проблемы и искать возможные выходы из сложных ситуаций? Радость Джил сменилась грустью и разочарованием. Она посмотрела на бывшего мужа пристальным взглядом.

– Неужели ты бы сдался, Дин? – спросила девушка. – Позволил какой – то рыжей суке поливать грязью свое имя?

– Мне было все равно, Джи. – признался Даниэль. – ты знаешь, мне плевать на сплетни, слухи. Я достаточно обеспечен, чтобы волноваться о своем будущем. Пока ты была со мной, я старался держаться подальше от скандалов. А теперь? Что мне терять, Джил?

– Как оказалось, Даниэль, я не так уж много значила для тебя. – девушка грустно улыбнулась. – Ты не хотел открываться мне, не был искренним, и в наших отношениях не хватало самого главного – доверия и взаимопонимания.

– Ты права. – с горечью осознал Дин Фонтейн. Голубые глаза были прикованы к ее лицу. – Мне следовало быть смелее. Но я так боялся, что твоей шаткой привязанности ко мне будет недостаточно, чтобы выдержать такую правду.

– Но теперь мы оба не узнаем, как все могло бы сложиться, не предпочти ты выглядеть в моих глазах изменником и предателем.

– Но я им и был, Джи. Какими бы не были мотивы, я действительно спал с Дейзи Вилар, и не только с ней. – беспощадно и спокойно заявил Даниэль.

– Что это? Запоздалая исповедь раскаявшегося грешника? – обида больно кольнула в сердце Джил, но она не падала виду и вымучила саркастическую улыбку.

– Не знаю, что это. Просто нет смысла лгать тебе. Я не собираюсь оправдываться в том, в чем не чувствую своей вины. Я всегда был таким, я привык к разгульному образу жизни и доступным женщинам. И сколько я не старался сдерживать свои низменные инстинкты, моя порочная суть все равно брала верх. Стоило пропустить бокал, другой вина, и я не мог контролировать себя. Я не святой, Джи, никогда им не был и не буду. Я старался ради тебя, но ты все равно оставалась такой же недоступной, как и в тот первый день, когда я увидел тебя босую на лестнице.

– Значит, я виновата? – усмехнулась Джиллиан. – Разве я в чем – то отказывала тебе, Дин? Хоть раз я сказала ‘нет’? Я воплощала все твои извращенные фантазии, пытаясь удержать от желания проделать это с другими, я даже научилась получать от наших экспериментов удовольствие. Но тебе, как всегда, было мало.

– Но ты действительно отдавала мне чертовски мало. – покачав головой, хрипло проговорил Даниэль, зрачки его расширились и потемнели от интимных воспоминаний об их прошлом. – Гораздо меньше того, что я хотел забрать. Извини, я не хотел снова возвращаться к нашим не сложившимся отношениям. Но думаю, что как друзья, мы должны быть честны друг перед другом, если ты не отзываешь свое предложение мира.

– Все в порядке, Дин. Если тебе есть, что сказать, то сделай это, не держи в себе, иначе не выйдет у нас никакой дружбы.

– Кажется, теперь я все сказал. Но я до сих пор не уверен, что у нас получится.

– Напрасно. Очень часто бывшие супруги сохраняют отличные дружеские отношения, которые длиться потом всю жизнь. И даже общаются семьями. Когда – нибудь мы встретим свои вторые половинки, которые смогут принять нас такими, как есть, и отдать так много, сколько мы захотим взять. Ты не чужой мне, Дин. И в моменты радости или грусти я хочу быть рядом, наблюдать, присутствовать, радоваться за тебя или поддерживать в трудную минуту. – голос Джил дрогнул, и она испуганно сморгнула набежавшие слезы. Даниэль потрясенно смотрел на нее.

– Почему, Джил? – тихо спросил он.

Девушка отвернулась, чтобы он не успел разглядеть страдание и муку на ее лице.

– Я уже сказала. Ты не чужой мне. И я действительно хочу, чтобы мы остались на одной орбите. Я готова забыть все, что мы натворили в прошлом, и начать новую и светлую главу, не омраченную обидами и лицемерием.

– Я чуть не умер, когда ты убежала от меня. Никогда не думал, что может быть так…. – глядя на ее опущенную голову, произнес Даниэль. – Но потом пришло такое странное отупение. Я перестал что – либо чувствовать и вдруг осознал, что … все правильно. Хватит нам мучить друг друга. Мое упрямое желание удержать тебя любыми средствами сыграло со мной злую шутку. Я только продлил агонию. И ты правильно говоришь, что нам нужно начать жить заново. Кто – то однажды полюбит меня так, как я хотел, чтобы полюбила ты. И, может быть, я обрету покой и удовлетворение от жизни.

– Я искренне желаю тебе этого. – проговорила Джил с ноткой грусти. – Но ты не должен думать, что я жила с тобой только из – за денег или статуса жены олигарха. Если бы я хотела быть с Майклом, я бы не вышла за тебя, будь ты самим президентом.

– Жаль, что ты забыла мне об этом сказать. – холодно отозвался за ее спиной голос Майкла Фонтейна. Девушка резко развернулась и встретила его обиженный взгляд. – Ладно, проехали. Я рад, что вы двое нашли в себе силы цивилизованно поговорить. И что? К чему вы пришли?

Джил облегченно выдохнула.

– Мы решили остаться друзьями.

– Правда? – Майкл иронично улыбнулся. – Сложно представить. Посмотрим, что из этого выйдет. А что с нашей общей проблемой по имени Дейзи Вилар? Вы, кстати, пропустили скандальный выпуск.

– Я сейчас позвоню адвокатам и юристам, попрошу устроить на завтра встречу с репортерами и прозондировать почву, не появилось ли в рукаве Вилар еще одной козырной карты.

– Ты передумал подтверждать ее слова? – не скрывая удовлетворения, спросил Майкл.

Даниэль едва заметно кивнул, бросив быстрый взгляд на Джил. Она широко и искренне улыбнулась ему. Безразличие и отупение, к которым Дин успел привыкнуть, неожиданно дали трещину. Ее улыбка, открытая и честная, резанула его по сердцу, так, что старая рана открылась и закровоточила.

Почему за прошедшие годы они не сумели сказать друг другу даже половину того, что было произнесено сегодня в полумраке гостиной возле окна с панорамой на огни Манхеттена? Неужели, чтобы понять друг друга и открыть душу, нужно сначала уничтожить все, что связывает их, растоптать остатки надежды, и выбросить три года брака псу под хвост. А потом просто стать друзьями?

– Мы все будем отрицать. – наконец, ответил Даниэль на вопрос брата. – Джи убедила меня, что не стоит показывать всему миру наш маленький семейный скелет. Теперь необходимо придумать легенду, которую каждый из нас, выучит на зубок, чтобы не попасть впросак.

Джил выступила вперед, и встала между братьями. Фиалковые глаза вдохновенно блестели. Она дождалась, пока Даниэль обзвонит адвокатов, и попросила первой выложить возможную версию истории для утренней пресс – конференции.

– Я предлагаю заявить, что Дейзи Вилар долго и фанатично добивалась твоего расположения, Дин. Никого не удивит подобный факт. Многие женщины делали тебя объектом своего восхищения и вожделения. – начала Джил, поочередно глядя в снисходительно настроенные лица своих любимых мужчин. – Майкл подтвердит, сообщив, что был неоднократным свидетелем ее звонков, и твоих попыток отшить рыжую потаскушку. Я в свою очередь, скажу, что замечала знаки внимания со стороны Дейзи, когда она брала у нас интервью. В общем, ты как мог сопротивлялся притязаниям журналистки. И Дейзи начала угрожать тебе, что уничтожит тебя, состряпав для прессы гаденькую историю. И когда ее угрозы не достигли цели, Вилар решила дискредитировать тебя в моих глазах, подстроив ту отвратительную сцену, свидетельницей которой я стала. Если хочешь, Дин, мы можем не вдаваться в подробности.

Даниэль криво усмехнулся, а Майкл не смог сдержать короткого смешка.

– Оскорбленная в лучших чувствах, я не простила тебе предательства, и решила уехать и искать поддержки у своего лучшего друга и твоего брата – Майкла, с которым нас долгие годы связывают чистые искренние абсолютно дружеские отношения. Мы тихо развелись, не сумев найти возможности для примирения, но не остались врагами. Дейзи думала, что ее интриги помогут ей исполнить заветное желание, но даже, будучи свободным, ты отказал ей. И таким образом униженная твоим пренебрежением Вилар решила отомстить. Мы с Майклом приехали, чтобы поддержать тебя и опровергнуть гнусную ложь журналистки, как только узнали обо всем из газет. Достаточно простая версия. Наше слово против ее обвинений. Мы будем, спокойны, уверенны и сдержаны. Нам поверят, Дин. Сплетни, быть может, и не утихнут, и какое – то время нам предстоит играть роль идеальных лучших друзей, наслаждающихся жизнью и не стесняющихся показаться на людях, так как нам нечего скрывать.

– А фото? А съемка? – хмуро спросил Даниэль.

– Подделка и монтаж. Свидетелей нет, а доказательства мы подвергнем сомнениям. История Вилар рассыплется сразу после нашего выступления. Ее уволят из Дейли Ньюс, и будем надеяться, что сучка покинет Манхеттен с позором. Дин, ты понимаешь, что она рассчитывала, что ты будешь один расхлебывать скандал. Дейзи так растерялась, когда я набросилась на нее, что даже не успела среагировать. Она не могла и подумать, что я вернусь, чтобы защитить тебя, после всего, что видела. Вилар просто предусмотрела подобную возможность, а зря. Ее статья затрагивает не только тебя, но и нас всех. Мы просто не могли остаться в стороне, пока весь Нью – Йорк смакует пикантные подробности нашей жизни, и смешивает с грязью наши имена. И главное, пока Дейзи не сможет ответить на наш удар. Не появится же она перед камерами с синяками на лице? Я отделала ее так, что родная мать не узнает. Следовательно, у нас есть время и все шансы выйти из ситуации пусть и запятнанными, но не потеряв достоинства. Не помешали бы какие – нибудь фактические доказательства ее домогательств. Мы могли бы выложить в интернет ее смс и обличающую переписку. Дин, ты должен проверить телефон и почту. Что – то должно быть.

– Да. Она писала мне, но я общался с ней так, что любому, кто прочтет письма, станет ясно, что Дейзи права.

– Не может быть, что везде ты признаешь, что ее обвинения правдивы. – категорично заявила Джил. – Можно обрезать письма так, что смысл изменится до неузнаваемости.

– Джи, у нее тоже сохранилась переписка. – с сомнением покачала головой Даниэль. – Если она решится, то… Черт, я бы не хотел, чтобы ты читала это.

– Ничего со мной не случится. Я уже знаю, что ты с ней спал. Мы первыми выложим бомбу, и поверят нам, а не ей, прячущей от журналюг свое лицо.

– Нам нужен кто – то еще. – задумчиво проведя рукой по лицу сказал Майкл. Бывшие супруги удивленно посмотрели на него. – Журналисты народ прожженный, и они могут догадаться, что мы объединились и пытаемся водить их за нос. Если еще кто – то подтвердит, что Дейзи преследовал тебя, Дин. Кто – то, не имеющий отношения к нашей семье и не затронутый в статьях Вилар. Кто – то, у кого нет смысла выгораживать тебя. Ты догадываешься, о ком я говорю, Дин? – Майкл проницательно посмотрел в глаза брата.

Джил недоуменно заметила, как порозовели резко очерченные красивые скулы ее бывшего мужа.

Глава 3

– Маргарита Слейтон. – произнес Даниэль сухо.

Джил нахмурилась.

– А зачем Марго помогать нам? – спросила девушка, глядя на Дина.

– Маргарита давно работает на меня. Я не думаю, что она откажет. Тем более, Марго действительно не раз видела, как Дейзи приходила в офис и устраивала скандалы… после того, как ты уехала. – запинаясь объяснял Даниэль, пряча глаза.

Джил побледнела и громко втянула воздух.

– Черт бы тебя побрал, Даниэль. Не могу поверить, ты трахал эту дрожащую тощую блондинку за моей спиной. Роман с секретаршей, разве это не низко даже для тебя? Банально и предсказуемо. Господи, ты все время врал мне в лицо.

– Джил, не было никакого романа. Один случайный эпизод, и все. – Даниэль раздраженно повел плечами. – Не понимаю, почему ты так завелась?

– Нет? Ты соврал мне, когда я спросила. Я поверила тебе, а не Майклу. Чертов ублюдок. – свирепо вопила Джиллиан. – Я столько раз приходила в твой гребаный офис, и ждала тебя в приемной, мило беседуя с твоей любовницей. Я, как идиотка, постоянно созванивалась с ней, узнавала, где ты, да и просто обсуждала всякие мелочи, я даже подарки на праздники ей посылала. Какая же я дура. А Марго – молодец, никогда бы на нее не подумала. Наверно, вы оба здорово потешались надо мной.

– Джи, успокойся, прошу тебя. – терпеливо попросил Даниэль. – У нас была одноразовая связь, когда мы однажды слишком много выпили, но на этом все и закончилось. Марго никогда не настаивала на продолжении, да и я тоже. И именно она поддерживала меня, когда ты уехала к Майклу. Марго действительно беспокоится обо мне, ничего не требуя взамен.

– Еще скажи, что она любит тебя, – истерически рассмеявшись крикнула Джил.

– Может быть. – спокойно ответил Даниэль. – И, если ты не прекратишь, я подумаю, что ты ревнуешь.

– Размечтался. – Джил вдруг мгновенно преобразилась, собравшись и снова обретя сдержанное невозмутимое состояние. – Извините меня. Я просто сорвалась. Не знаю, чему я удивляюсь. – она криво усмехнулась, в ее глазах, обращенных на Даниэля, сквозило разочарование. – Хорошо, пусть будет Марго. Я и виду не подам, что знаю о вашем одноразовом эпизоде. А чем черт не шутит, Даниэль? Может, она и есть твоя судьба? Тихая, робкая, исполнительная, покорная как рабыня и преданная до мозга костей. Просто идеальная спутница после такой оторвы, как я.

– Я и сам думал об этом. – глядя в обиженные глаза Джил, признался Даниэль.

Джиллиан показалось, что ей пнули под дых. Голова пошла кругом. Он думал о развитии отношений с Маргаритой Слейтон? Неприметной маленькой мышкой, с вечно печальными карими глазами и светлыми кудряшками, обрамляющими тонкое без намека на косметику лицо? И это ее соперница? Джил хотелось смеяться и плакать одновременно. Она никогда к ней не ревновала, даже в голову не приходило. Поэтому она и не поверила Майклу, когда он пытался открыть ей глаза.

– Джил, ты тоже должна хорошо подумать, прежде чем заявлять, что с Майклом вы просто друзья. – осторожно добавил Даниэль.

Девушка слепо посмотрела на него, не вполне осознавая смысл его слов.

– О чем тут думать? – безжизненным тоном спросила она.

– Если вы решите возобновить отношения, то возникнут трудности. Понимаешь?

– Что ты ему сказала? – сурово спросил Майкл, обращаясь к Джиллиан.

Она пожала плечами.

– Правду. – не моргнув, соврала Джил. – Пару недель назад мы решили прекратить отношения.

Они долго смотрели друг на друга, и Майкл вдруг все понял. Глаза его прищурились, губы дрогнули в холодной усмешке.

– Ты никогда не прекратишь, да? – жестко спросил он.

Даниэль растерянно наблюдал за бывшей женой и своим братом.

– Не прекращу что? – с железным самообладанием уточнила Джил.

– Использовать меня. Сколько можно,? Или ты думаешь, что мое терпение безгранично? Или тот факт, что я всю жизнь люблю тебя, как последний дурак, дает тебе право снова и снова играть с моими чувствами. И его чувствами тоже. Хватит врать, Джил. Скажи, наконец, правду. Мы должны знать. Определись, чего ты на самом деле хочешь. Потому что я так больше не могу. Я устал, Джи.

– Майкл, я не думала, что …. – ее голос дрогнул, и она почувствовала себя законченной стервой, глядя на мученическое лицо своего друга.

– Ты, вообще, редко думаешь о ком – то, кроме себя. – грубо оборвал ее Майкл. – Я не собираюсь и дальше участвовать в твоих играх. Я живой человек.

– Вы не прекращали отношений? – встрял Даниэль, неправильно поняв суть их разговора.

– Да не было никаких отношений, Ден. С тех пор, как почти пять лет назад я ушел из нашего дома в Майами, оставив вас выяснять, кто ей больше нужен. Джил сделала свой выбор, и никогда в нем не сомневалась. Но мне забыла об этом сообщить. Я был для нее вроде жилетки, запасного аэродрома. Черт, и меня бы устроила роль утешителя, когда три месяца назад Джил заявилась ко мне в слезах с абсурдной идеей заставить тебя думать, что между нами что – то есть. Она говорила, что только так ты отпустишь ее. А я, окрыленный надеждами, шел у нее на поводу. Я предавал и тебя и себя, надеясь, что однажды фиктивный роман станет настоящим. Но все зашло слишком далеко. Я не хочу больше играть в эти игры. Нет сил.

– Майкл, ты все усложняешь. – попыталась оправдаться Джил.

Она не смотрела в сторону потрясенного до глубины души Даниэля, не сводящего с нее испытывающего взгляда.

– Мы же все обсудили.

– Ни черта подобного. Ты говорила, что, возможно, со временем, когда раны затянуться, у нас сможет что – то сложиться. Но завтра на пресс – конференции ты собираешься поставить жирную точку, даже не удосужившись поговорить со мной. Тебе просто плевать на меня, на мои чувства. Ты хотела наказать Даниэля, ты это сделала, а теперь….