Читать онлайн Коул

День народов

– Скажи мне, как у кого-то с хером вместо языка может быть такая прекрасная дикция? – Деревянные балки, атлантами держащие свод маленькой ванной комнаты, тихо потрескивали от пара. – Премногоуважаемый Коул, примите наши искренние поздравления. От лица всех старейшин Дома Грайт спешу сообщить вам прекраснейшую новость: после коронации, вы предоставляетесь новому Совиному матриарху в качестве первого помощника. – Фальшивое переигрывание голосом медленно сникло. – Ещё так мерзко коверкает букву «К». Бедняга, наверное, подавился честью, оказанной госпожой Амандой, что та позволила поручить мелкому секретарю столь важную работу, как сообщить мне эту новость. Ночка, вот скажи мне, на кой хрен меня вновь решили связать с этой зазнайкой? – По-видимому, за громко бегущей из душа водой не было слышно спокойного голоса юноши, так как вопрос остался без должного ответа. – С каких пор в районе Белого Берега узаконили рабство? Она слишком несамостоятельна, чтобы моя жизнь на службе прошла спокойно. Даже яйца на раскалённую сковороду не сможет разбить, если проголодается, не говоря уже о том, чтобы править целым городом. Был бы я членом главной семьи, взял бы себе в слуги милашку с большими амбициями и глубокими познаниями в вопросах государственного управления, а не…меня. Ночка, ты вроде бы умное создание, как ты думаешь, зачем я ей опять нужен? Мне казалось, с тех пор как мы поругались, наши дороги разошлись. – Из чёрной массы шерсти, мирно греющейся на подоконнике, показались два острых уха. – Я понимаю, ты не в состоянии ответить, просто смирись, что выступаешь в моём споре в качестве игрушечного утёнка1. Хорошо ты, конечно, устроился – греешь чёрное пузо под солнцем, ни о чём не напрягаясь, жрёшь чаще, чем бегаешь по поручениям, да мармелад тягаешь из моего стола. – Мгновения хватило, чтобы аморфное пятно шерсти превратилось в грациозное создание с не пропорционально длинной шеей украшенной густой гривой. – Родной, ты знаешь, прицеливаюсь я убого, но, если попаду – ты сам виноват! – Мокрая рука потянулась за черпаком, пока белые ладони питомца судорожно старалась выдавить оконную раму. – Ещё раз увижу намёк на чернила в комнате – обрею подчистую! Не сомневаюсь, ты меня прекрасно понял. – Гордо поднятый средний палец кораблём, потонувший в пучине синих роз под окнами второго этажа, оставил голого юношу один на один с криками разбегающихся девушек.

– Коул, мать твою Лакур, живо спускайся и объясни мне, о какой «Колбаске» говорит эта милая девушка! —

***

– Как попался на этот раз? – Тонкие косы из спутанных волос отыгрывали на барабанах марш в такт каждому движению по комнате.

– Окно! Тебе не кажется странным сам факт наличия огромного окна в ванной комнате? Я понимаю, что это весьма эргономичное решение, для экономии света и искусственного создания большего объёма помещения, подходящее для не больших домов, где-нибудь за чертой населённого пункта, но никак не на самой оживлённой улице огромного города. В этот праздничный день я меньше всего хочу, чтобы ещё и гости праздника знали, что у меня под трусами! – Последний удар по гулкому барабану взял сфорцандо2 и затих, спрятавшись в копне спутанных, чёрных волос. – А ещё меньше я хочу, чтобы этой информацией обладала ты! Уйди из моей комнаты и дай спокойно одеться брату. —

– Ночка перед тобой забегал. Весь на нервах, шерсть мокрая, устал ведать, ну я ему и предложила угоститься газировкой из твоего стола. Как ты уже заметил, он с радостью принял моё предложение, взяв всё, кроме этого дневника, удачно спрятанного мной ранее. – Две пары глаз цвета лазури впились друг в друга голодными пиявками. Будь возникшее из ниоткуда напряжение струной, уже бы лопалось стекло.

– Надеюсь, моя любимая сестрёнка не постеснялась угоститься тоже? Тем более, в моей коллекции как раз не хватало этих лимитированных малышек, которые ещё не успели присоединиться к своим спрятанным коллегам. – широкие лазурные глаза неестественно сощурились в уголках.

– Ох, не беспокойся братец, конечно же, не постеснялась. Было бы невежливо оставлять бедные напитки, не спрятанные под пол, одни. В нашей большой семье ведь всё общее. Общая бывшая коллекция газировок… – На каждый вариант загибался палец. – …общий дом, еда и даже кровати. – Только средний палец остался держать позицию.

– Если бы я привёл даму к себе, то мать по скрипу кровати быстро бы поняла, что я не спортом решил заняться. Ты знаешь, как она относится к посторонним в доме. Прости, пожалуйста, я постираю простыни! —

Словно паучья лапка, чёрный локон с неестественной гибкостью протянул дневник. – Считай, мы квиты! Я прочла лишь то, что хотела обнаружить…—

– …и обнаружила то, что я пытался спрятать. Зря мы так часто играли в «горячо – холодно» детьми, теперь тебе отлично знакомы паттерны3 моего поведения… —

– И цвет волос твоей пассии. Меньше рефлексируй, зануда, нам выходить через двадцать минут. – Если бы не послушные волосы, пирамида из трёх барабанов на голове, рухнула бы на сносящий с ног тайфун в лице маленькой, черноволосой девочки.

– Лилит, твою мать, живо вылезай из пижамы! – Тайфун прибил к двери ещё одну черноволосую девочку.

– Девушка, я не потерплю, чтобы в моём доме оскорбляли мою мать! —

– Чья бы корова мычала! Ты скажи, какого хрена Коул, третий раз за неделю светишь на весь город своим достоинством? – Ростом немногим выше влетевшей в комнату девочки, единственное, что отличало одну от другой, её точная копия тоже походила больше на фарфоровую куклу, чем на живого духа.

– Потому что достоинство – это простое чувство собственной значимости. Если не хочешь, чтобы меня и четвёртый раз застали, в чем ты родила, то дай одеться, пожалуйста! – Пользуясь отвлечённым вниманием матери, девочка метнулась в приоткрытый шкаф.

– Но не забывай, что достоинство подразумевает отсутствие нужды в его доказательстве. Я так понимаю, первый раз тебе не было нужды что-то доказывать. Ты «просто» выполнял карточный долг, а стража «просто» ловила твой голый зад по всему городу. – Левый пучок волос распустился бутонам длинных локонов, прикрыв острое, кукольное плечо – Второй раз, ты «просто» на спор полез купаться голый в фонтан. – Тенёта чёрных волос оплели дверной проём, соткав еле видную сеть.

– Но ведь почти никто не увидел, как я это делал. И вообще, отвернитесь все, пожалуйста, мне неуютно общаться, когда все, кроме меня одеты, а под резинкой от трусов ни одной купюры. – Худоба и широкие плечи явно передавались по женской линии всем без исключения в семье.

– А рассказывать госпоже Аманде про естественность голого тела, тебе, значит, было уютно? Ты посмотри, нашёл себе собеседника по уровню в лице Совиного матриарха, главы нашего дома и всего города. Ты хоть представляешь, как я краснела, выслушивая всю правду о тебе. Самому то не стыдно за свои поступки? – Второй бутон волос пополз в сторону шкафа.

– Стыдно должно быть ей, за то, что подглядывала за нами. —

– Она вышла подышать на свой балкон свежим воздухом! И представь себе, какую картину подглядела – под окнами своего дома, два взрослых дитя беззаботно плещутся нагишом с бутылкой виски в её фонтане, распевая нецензурные четверостишья. Сын, думаю тебе и твоему брату, не стоит напоминать, с каким трудом нашей семье досталось место под крышей дома Грайт. Я понимаю, что ты взрослый парень, любящий хорошенько погулять, но и ты пойми меня – ещё раз тебя застанут за подобным и нас просто выставят за порог города. Эни, вместо того, чтобы греть уши, давай отвернёмся и позволим твоему брату одеться. – Тонкие губы прилипли к указательному пальцу в знак молчания.

– Я всего лишь случайный свидетель вашего разговора и вообще собиралась готовиться к выступлению, но, пожалуй, мне сейчас лучше сесть на кровать. – Матрас прогнулся под пышными бёдрами.

– Правильно мыслишь, доченька. Коул, если ты уже одет, отойди от шкафа и не мешайся. – Ланью, услышавшей треск веток на водопое, малышка мигом вылетела из шкафа, уворачиваясь от назойливых волос, но, к её несчастью, хищник оценил жертву и заранее расставил сети. – И что же в третий раз стало причиной столь претенциозного поведения? Ты вроде трезвый сейчас. – Запутанная и обездвиженная жертва не спешила сдаваться, хватаясь и утаскивая за собой всё, что не прибито к полу.

– Ты, не поверишь. Я всего-то ругал Ночку за его поведение, ну и не рассчитал с видом из окна. —

– Каждая история шикарней другой просто. Надеюсь, в следующий раз, ты будешь более предусмотрителен в ванной и всё рассчитаешь. Не учить же мне тебя снова мыться. А если серьёзно, то это не шутка, Аманда не двусмысленно намекнула, что входить в наше положение снова не собирается, а ты и так знаешь, что мы не в лучшем свете после… – Зрачки закатились под тонкие брови, не выдержав писка.

– Это издевательство над детьми! Я буду жаловаться! – Когда рот удалось освободить, то стоит воспользоваться возможностью и заявить о своих правах.

– Лилит, дорогая, тебе всё равно придётся одеться в платье, хочешь ты этого или нет, как и тебе Коул. Разрешаю выбрать другую одежду. А тебе Эни…я желаю порвать аудиторию своей музыкой. И пока я не ушла, спешу напомнить, о поздравлении брата после процессии, надеюсь. вы подготовили подарки? —

– Погоди, мам, разве ты не пойдёшь на День народов с нами? Я думала, что ты поддержишь меня за сценой! – Чёрные тени особенно хорошо подчёркивали контур удивлённых глаз.

– Прости меня, любимая, боюсь, я не успею на твой дебют. Весь дом в срочном порядке созвали в храм до начала процессии и массовых мероприятий. —

– Не смотри на меня так злобно, я здесь ни причём! – Между чёрной, кожаной курткой и пиджаком выбор пал на первый вариант, отлично сев на высохшее тело юноши.

– Это мы ещё узнаем, причём ты или нет, а пока, удачно провести вечер и Эни, не переживай, мы два месяца терпим твои ежедневные репетиции и уверены, что ты прекрасный музыкант! А если начнётся паническая атака, просто не забывай дышать, но не дыши слишком усердно, а то начнётся паническая атака! – По традициям хорроров маленькая жертва, обездвиженная и измотанная, потащилась по полу за своим охотником, бросив жалобный взгляд на родственников. – И вот ещё, пока не забыла – Лилит сегодня на вашей ответственности! Внимательно следите за тем, что она тащит в рот! —

***

– Чё показывают? – Букет синих роз, вплетённых в волосы сестры как нельзя кстати подчёркивал лазурь широких глаз в зеркале, но также своей громоздкостью перекрывал обзор для наконец одетого брата.

– У меня в отражении такой испуганный и растерянный взгляд, ума не приложу, что случилось. Последний раз я так выглядел, когда мать забирала меня из-под стражи в юношестве. Странно как-то, я ничего ещё не успел сделать, чтобы так повлиять на свою жизнь. —

– И о чём же говорит, это твоё отражение в зеркале? Может, Ночка живёт по принципу, что месть – это блюдо, которое следует подавать холодным? – Наливные яблоки, вечно румяных щёк прыгали довольные шуткой.

– Оно говорит, что нам стоит ускориться, а то опоздаем к началу шоу, а у Ночки не настолько сложная нервная система, чтобы понимать, что есть принципы. Лилит, ты готова? – На зов в прихожей появились синие, пышные кружева.

– На помощь! Охотники поймали маленькую птичку в эти колючие сети. – Из воротника вырос пучок спутанных волос.

– О нет! – Чёрная помада на тонких губах обрамила белоснежную улыбку. – Маленькая птичка в беде и нуждается в нашей помощи, брат. Так вот почему твоё отражение напугано, если мы не поспешим, кружевное платье поглотит нашу сестру полностью. Коул? У тебя всё в порядке? Бледный, словно увидел смерть! – Не без труда лазурные глаза отлипли от лукаво подмигивающего отражения. Неловкое молчание, наполняемое пыхтением и шуршанием ткани, оборвалось с появлением на свет чёрных, кружевных перчаток.

– Всё нормально, просто задумался о своём. Лилит, это последний раз, когда ты одеваешься с чьей-то помощью. Пора бы уже и самой понять, как и зачем вся эта ткань одевается. – Занятая леденцами без сахара, малышка на полном игноре посеменила к шкафу.

– Не любовь к одежде, это семейное, да, братец? Госпоже будешь своей предъявлять такие претензии, а сестрёнка ещё просто мала для всех этих ремней и шнуровок. Я и сама то порой затрудняюсь зафиксировать корсет. – Хитрый прищур скрылся под круглыми, тёмными очками раньше, чем Коул сообразил, о чём речь.

– Не сравнивай свои фетиши и простое платье, и вообще, если безработный социофоб в курсе моего повышения, то окружающих уже ничем не удивить. – Маленький флакончик изверг на короткие, чёрные волосы ароматы – пороха, кожи и мускуса.

– Дом как большой организм – если мозг решил, то и аппендиксу не скрыться от нервного сигнала. – Аромат персика с вином лёг на гладкую, припудренную шею. – Секретарь приходил к нам, пока ты прикладывался к бутылке. Прокаркал не разборчиво про повышение и удалился самодовольный. Странный тип. Так значит ваши пути с Асакуро вновь пересеклись? —

– Лучше бы скальпель хирурга пересёкся с моей шеей, как с ненужным рудиментом. Не хочу вновь иметь дел с кишкой. –

– Не придумывай. Обиды обидами, но вторую дочь матриарха с ранних лет подготавливают к будущему званию, разве я не права? Максимум будешь следить, чтобы мини-бар в её комнате всегда был полон, да бегать по мелким поручениям. —

– Я, конечно, рассуждал о жизни нашего Филинни, но в рамках вычёсывания шерсти и беззаботного наслаждения снами, а не подписывался доставлять сообщения. Тем более я, в отличие от Ночки, не умею разливаться чернилами, а это создаст определённые трудности в обхождении препятствий на пути. Да и одними поручениями дело не закончится, поверь. Кто-то же должен следить, чтобы она не зарезала себя бумагой, пока будет подписывать документы и не подавилась скорлупой, не представляя, что внутренности яйца нужно отделять от оболочки, чтобы приготовить омлет. Лилит, только не говори, что теперь шкаф напал на тебя и нам нужно помочь. – Одинокое чавканье в ответ.

– Я шляпку не могу достать, братик, помоги, пожалуйста. – Посыпавшиеся градом фантики и бумажки из шкафа ловким движением ноги отправились под соседнюю тумбочку.

– Лилит, это что сейчас было? Ты забыла, как пользоваться урной? – Широкие поля шляпы прикрыли сестринский прищур.

– Я испугалась, что это были пауки и сделала первое действие, пришедшее на ум. Не смотри на меня так, сам бы поступил похожим образом. – Она знала, что брат прожигает её удивлённым взглядом, но глаза в ответ боялась поднять. – Я уберу, как вернёмся, сам же говорил, что можем опоздать! —

– Определённо характер как у матери, похоже, только мы втроём уродились похожими на отца, Эни. – Испуганный голос замолк на мгновение. – О нет, мы взрастили очередного манипулятора. —

– Забей ты на это недоразумение. Я тебе говорю – по натуре мы все свиньи, загнанные в рамки культуры. Хоть раз замечал, приходя в гости, что всё время чисто? Я понимаю, есть некоторые личности, что забивают на свой хлев и признают своё свинство. Но есть пара особых кадров, что устраивают генеральные уборки только к приходу гостей, а те, в свою очередь, приходят и даже внимание не обращают на то, как ты запыхался, разгребая тонны немытой посуды и тогда, спрашивается, ради чего всё это было? А лишь потому, что зануда! Сказали же тебе, что потом все выкинут! Лучше ответь на такой вот вопрос: на улице достаточно тепло для кед? —

– К твоему сведению, я тоже собрался в них идти, так что замёрзнем оба, если мороз вдруг вернётся. А вот не все мы свиньи, чтобы ты знала. Взять хотя бы мать, она всё время в уборке, по локоть в пыли и не имеет значения, придёт кто-то или нечем дышать. Просто у нас с тобой руки из жопы, и малышка переняла это от нас, тем более что живёт она в одной комнате с тобой, а мать по своей натуре обычная чистюля. —

– Ты посмотри, как распетушилась, так засрал свою комнату, что второй бы жилец и не поместился. Дело в том – не как часто ты убираешься, а то мусоришь ли ты. —

– Напомни мне об этом, когда я соберусь поесть, а ни одной тарелки или кружки в пределах видимости нет, спрашивается, где они все? – Протяжное «не начинай» было безжалостно проигнорировано. – Да-да. В основании фундамента затворничества у тебя на столе. Если бы на семью напали – можно было бы трое суток вести стрельбу за бойницами из чашек с засохшим кофе, проливая на лезущих по стене остатки супа. А хотя постой, посуда же не мусор, её не выкинешь, а значит, не насоришь. —

– Да ладно? – Удивлённый взгляд дал фору линзам очков. – Ни разу в жизни не каталась на коньках, но встану с первой попытки. Не думаю, что это сложнее, чем проход по коридору после твоих банных процедур. Хочешь совет? Когда добавляешь сахар в чай, мешай его после того, как донесёшь до места, и, если разольёшь по пути, просто забей, липкого пятна не останется после высыхания. Прислушайся и смывай хотя бы гель для душа прежде, чем выйдешь из ванной. —

– Отличный совет, просто фантастический, поделюсь им с братом, когда он в следующий раз не смоет мыло, а ещё напомню этому воробушку, что после чистки своих пёрышек не стоит забывать мокрое полотенце на моих вещах. И, кстати, о птичках, мы собираемся его поздравлять или так и будем демагогию развивать? Ты подарок-то купила? —

– Я что, похожа на организованного духа? Не зря же на главной площади арендуют места ярмарочные палатки каждый год, и, если поторопимся, успеем и рыбку съесть и… – Лилит застыла в ожидании продолжения. – …и насладиться праздником. Ну что, все готовы? —

***

– Дорогие гости и граждане Кловертона, надеюсь, вы хорошенько выспались перед праздником. Идя на работу, я, позволил себе, немного прогуляется и знаете, что вам скажу: в городе яблоку негде упасть! Хотя кого я этим удивлю, вы и сами прекрасно все видите. Вторые сутки в отелях и постоялых домах – настоящий аншлаг, некоторые семьи даже прихватили собственные палатки и шатры, заполонив парки. Но стоит отдать должное администрации города, к такому наплыву новых духов и богов хоть никто и не был готов, совет делает всё возможное, чтобы обеспечить нуждающихся особенными условиями. Я сам был свидетелем, раздачи заранее приобретённых зонтов с внутренним солнцем, делегации духов солнца с далёкого, пустынного Бадаса вчерашним вечером. Думаю, они остались довольны. Одну минуту… – Весь город стих, прильнув ушами к возникшим помехам на радио. – Как мне правильно подсказывают, вы все собрались здесь не для того, чтобы слушать новости. Что ж, дамы, господа и остальные, не подпадающие под эти категории, объявляю «День народов» начатым! – Раскат фейерверком не скоро заглушил рёв толпы. – Тащите с собой друзей и боевых подруг, хватайте детей и стариков, да поспешите на площадь Берроуз. Не знаете, где это? Всё просто – идите за толпой в сторону самого большого циферблата в мире, его вы уж точно не упустите из виду! Зажигательные концерты приглашённых артистов и музыкантов, не менее зажигательные выступления цирка «Райкири» весь вечер там, где пахнет едой и веселятся духи. Добро пожаловать! Весь вечер я буду информировать вас о самом интересном, что происходит вокруг, а теперь слово нашим спонсорам. – Громкоговорители понизили громкость до фонового шума или так показалось от воцарившегося на улицах гомона.

– Лилит, не пачкай меня, ты же видишь какая вокруг слякоть! – Внезапный снег застал врасплох понадеявшихся на раннюю оттепель.

– Братик, я хочу посмотреть на пушистых циркачей —

– Сходишь завтра с мамой, праздник будет длиться ещё три дня, если не забыла. Сиди смирно, я посадил тебя на шею, только чтобы другие ни затоптали такую кроху. Так, о чём я, подарим бутылку чего-нибудь брату, купим сладости и посидим часик перед сном, это же не день рождения в конце-то концов, а лишь повышения. Меня, между прочим, в каком-то смысле тоже передвинули по службе, но никто не торопиться отмечать. – Толпы разношёрстных духов, плотным строем спешащие к центру, зажали троицу в узкие стенки живого лабиринта.

– Горизонтальное движение по службе из одного раба в другого с разницей лишь в обязанностях, а не в отношении к нему, ни в какое сравнение не идёт с вертикальным передвижением из советника в старейшины. —

– А ты умеешь подобрать поздравительные слова, но правда твоя. Есть идеи, чтобы могло понравиться «самому молодому старейшине за всю историю дома Грайт»? – Пробираясь сквозь пышные лисьи хвосты, как путешественники сквозь лианы, Коул жалел лишь о том, что не прихватил карту с обходными путями. – Впервые вижу, чтобы Арлисианские духи заплывали так далеко на север. Интересно, не холодно ли им в своих тонких халатах. —

– О, я как-то хотела заказать себе такой в ателье, только короткий. Кажется, они называют это юката. Думаю, у них шерстяные не только уши и хвост, если ты понимаешь, о чём я. Представляю, как их девушки окунаются в ванную с воском, а затем обматываются, как больные, полосками ткани, пока тот не остыл. – То ли от неудачного выбора одежды и обуви, то ли от богатого воображения, Эни пробрала дрожь. – Я вспомнила, что Арлисианцы балуются персиковым ликёром, даже ритуалы для употребления разработали, как тебе такой вариант? —

– Если ты предлагаешь мне побаловаться, то за милую душу, а если рассмотреть этот вариант на подарок, то лучше, что-нибудь покрепче. – Камнепад из братающихся здоровяков в рогатых масках перекрыл тротуар оледеневшей троице. – Ну вот что эти Они забывают уже третий год в нашем городе? Неужели им так нравится тащить свои перекаченные туши через две страны, чтобы нажраться и подраться?! Или это не Они?! Слышь, сеструх, у них в том году тоже была коричневая кожа или они успели полинять? —

– И с каких пор ты не различаешь себе подобных? По медным протезам у каждого из них, очевидно, что это дом Онори. Да и слухи ходят, что Нанами послал своих представителей на сегодняшнее мероприятие. Так что это либо они, либо твои синекожие сородичи вдруг научились носить закрытую одежду. —

– Ну знаешь, я на Они похож не больше, чем они на плюшевых медвежат. Точно-точно эти более одеты будут, хотя бы рубашки умеют застёгивать. Я что придумал – может спрятаться в чемодане одного из них и отправится покорять «Ночной город»? Раз я тоже Они, то сойду за своего. Всегда мечтал пожить там, пройтись по вокзалу «Семи сторон», отобедать в одном из ресторанов на Красной аллее. – Малышка крепче вцепилась в задумчивую голову, чтобы не улететь от нахлынувшей метели.

– Слюну вытри, а то примёрзнет. С нашим заработком, максимум на что можно надеется, это искупаться в Мёртвом море, если температура там хоть, когда-нибудь поднимется ниже минус десяти. Тут хватило бы на подарок для начала… – Пирамидка из барабанов в волосах скрылась за аллонжем4 из снега. – … и чашечку чего-нибудь согревающего. – Река из празднующих бурным, хаотичным потоком предстала в виде нового испытания. Одно неверное движение за линию бордюра, и ты унесёшься вслед за тележками с едой, голодными акулами мчащиеся на запах монет, поворот ни туда и поток артистов со случайными зеваками вынесут любого на рифы ресторанных террас, к водоворотам шоу и представлений.

– Ты слышала? – Малышка еле держалась за непослушную голову брата.

– Хватит озираться по сторонам, Лилит и так еле держится. Все что я слышала, это то, что в этом году из-за огромного наплыва Праймов, многие торговцы понесли убытки, но на горячий кофе со сливочным ликёром точно должно хватить. —

– Что за Праймы? – малышка с трудом оторвалась от мчащейся повозки с леденцами.

– Ожившие предметы и явления, ставшие духами. Я слышал, последнее время, все страдают от этой странности. А я, кажется, страдаю от галлюцинаций. Кто этот Карл, о котором все говорят? —

– Не знаю, о чём ты, братец, но погляди, какие серебряные часики у этой седовласой красотки. – Чёрный локон указал на девушку в коротком халате с меховым воротником. – Может, подарим брату часы? Он вечно куда-то опаздывает из-за того, что не может найти где посмотреть время. – Пара беседующих между собой жабьих духов врезалась в неожиданно остановившуюся девушку. – Простите. Коул, я тоже слышу Карла, как думаешь, это заразно? —

– Только если ты их тоже видишь. – Голова развернулась под напором маленькой наездницы в сторону витрины, заставленной разноцветными бутылками.

– Как же я сразу не заметил, это же фирменный магазин Karat de Byan, спасибо сестричка, я бы долго на себя злился, пропустив такое место. —

– Правее, дурак. Видишь, в чёрных балахонах, кажется, они издают это странное кряхтенье. Поверить не могу, это что, родственники Асакуро? – Вся троица застыла, глядя на компанию из десяти духов, как на новые ворота.

– Смешно. Ты же знаешь, этот город принадлежит дому Грайт, а они, как известно, не сильно отличаются от пернатых. Давай не будем привлекать их внимание? – Двадцать пар карих глаз на вороньих лицах, разом уставились на троицу, как на баранов.

– Точно её семья, ты посмотри какие большие, чёрные клювы. Как думаешь, зачем они идут к нам, а, Эни? Эни? – Слева, где должна стоять сестра, прозвучал протяжный «Кар». Мигом толпа пернатых духов взяла в оцепление остатки семьи Лакур.

– Уважаемые, простите, я не знаю, какой Карл вам нужен, но я Коул, расступитесь. Простите. – Столь же аккуратно, как слон в посудной лавке, Коул вёл за собой потерявшую, дар речи, сестру прочь из оцепления, погоняемый вслед раздражённым карканьем. – Ни слова на нашем. Могли бы для приличия выучить хоть пару фраз. Почему они говорят так странно, а Эни? —

– Какие они жуткие. – Оцепенение на лице старшей сестры спадало так же быстро, как усиливался снегопад.

– А мне эти пташки понравились, такие красивые и острые коготки. – Лилит ловила волосами снежинки, окутывающие постепенно всю толпу.

– Ещё чуть-чуть и эти бы коготки испробовали нашей крови, как, мне кажется, и вообще, Лилит, что за дела? – Строптивый конь сбросил своего наездника, держа под руки. – Ты ела сладкое? – Слова возражения так и не успели покинуть маленький рот.

– Лилит, как ты могла? Ты же знаешь, что тебе нельзя сладкое! – Локоны сестёр неожиданно вцепились друг в друга.

– Смелости ругать беззащитных детей у тебя больше, чем при встрече с Арклавами! И вообще, я ребёнок и мне хочется хоть иногда сладкого! – Перепалка сестёр началась столь же быстро, как и закончилась благодаря усилиям брата, схватившего малютку в крепкие объятия.

– Прости меня, конечно, но именно по этой причине мы и запрещаем тебе есть сладкое, сестрёнка. К сожалению, твоя болезнь, проявляется из-за всех этих вкусняшек. – Капкан волос, придерживающих барабаны, оплёл обездвиженную жертву. – И из-за эмоциональных всплесков, что собственно, и вызывает большое количество сахарозы, если ты не забыла. Твоя болезнь проявляется так и с этим ничего нельзя сделать. Ты же знаешь, у всех свои слабости. – И пока толпа отвлекалась на раздосадованных чем-то воронов, Коул увёл сестёр к магазину, обставленному алкоголем и так удачно делящим главный вход с магазином Karat de Byan.

– Зайдём сюда, пока вы не подрались. Судя по столпотворению духов и паланкину на входе, здесь либо есть из чего выбрать, либо есть на что посмотреть. – Вцепившаяся в сестру обезьянка вмиг забыла, чем занималась от вида высоченной фигуры в меховом капюшоне и чёрной маске, закрывающей рот. Последнее сопротивление, для уставших авантюристов выросло непреодолимой стеной на пути к подарку.

– На вашем месте я бы не загораживал путь, ребятки! – Закованный в нефритовые доспехи воин, хоть и выглядел внушающее по сравнению с Коулом, с трудом доставал до груди своего спутника в меховой накидке.

– Ну-ну, главнокомандующий, не портите людям праздник своими должностными полномочиями, вокруг и так не спокойней, чем в центре Глаза бурь, а это на минуточку непрекращающийся водоворот. – Обладательница грубого голоса и такого же роста наклонилась к заползшей на шею брата Лилит. – Ты только посмотри какая куколка. —

– Разговаривая с незнакомцем, принято соблюдать манеры и снять маску! – Грубость малышки могла посоперничать с голосом девушки вплотную приблизившейся к маленькому лицу.

– Ничего страшного, ребята. – Низкий смех перебил возмущённых родственников. – Люблю дерзких детишек. А так не страшно общаться с незнакомцем? – Из-за нагрузки на плечах Коул не смог разглядеть, что под стянутой маской незнакомки, но почувствовал, как малышка с силой сжала поводья волос.

– Думаю, моей красоте только что нашлась соперница. Я Лилит Лакур, приятно познакомится. – Маленькие кулачки не разжимались, хотя незнакомка, вновь выпрямившись, как громоздкий обелиск, зашагала к белому паланкину.

– Лакур значит, рада знакомству. Хорошего праздника вам, ребятишки. – Узкий разрез глаз не смог скрыть струящуюся радость, когда его обладательница на плечах нефритовых воинов покидала оживлённую улицу, но даже этот факт не унял возмущения брата.

– И ни слова больше, мне всё придётся рассказать матери! – Вслед за толпой, влившейся в алкогольный магазин, троица вошла внутрь.

– Не знаю, сколько новых домов в этом году нам предстоит повстречать, но в глазах этих незнакомцев, наша семья уже не в лучшем свете. И всё из-за тебя, мелкая! – Эни, так и не дождавшись парирования надутой от возмущения малышки, начала изучать ассортимент.

– Если мы и встретим ещё новых духов, то, пожалуйста, пусть это будут духи красоты с Лазурных островов, или что-нибудь нежное и утончённое как те Арлисианские лисички, встреченные нами по дороге. Но учитывая, как мне везёт последнюю неделю, не удивлюсь, если увижу духа грязи. Как думаешь, сеструх, такие уже существуют? – Блаженная улыбка исказила вечно серьёзное лицо, то ли от мыслей о красотках, то ли от вида разнообразия алкоголя в приглушённом свете дорого обставленного магазина.

– Я видела самое мерзкое место нашего мира, на протяжении двадцати восьми лет, но ни один дух грязи так и не вылез из твоей комнаты. Крепись, братец, возможно, ты единственный в своём роде. —

– Очень, малышка закрой, пожалуйста, уши, блять, смешно. Вспомни, что я не один такой, когда тебя накроет горой немытой посуды. – От неожиданно громкого мурчания затряслись кошельки, прервав пререкания родственников.

– Вечер добрый, молодые господа, надеюсь, всем вам уже можно приобретать алкоголь? – Большие ярко-зелёные глаза обвели троицу, задержавшись на маленькой наезднице.

– Я пойду поищу брату что-нибудь в другом помещении, а вы здесь сами присмотрите подарок и помните, кофе со сливочным ликёром! – Эни удалилась раньше, чем брат смог переложить ответственность за Лилит на неё.

– Малышка, пройдись немного по магазину, но ничего не трогай, хорошо? – Малышка последовала примеру сестры и молча оставила Коула.

– И так, уважаемый, могу я вам что-нибудь подсказать? – Бархатное мурчание высокой, рыжей кошки ворожило сильнее скидок на вино, которое молодой ценитель уже успел приметить.

– Конечно, можете, я заметил, что у вас скидки на отличное вино из рислинга, могли бы вы мне помочь определится? —

– Любое действие, помноженное на бесконечность, становится невыносимым, поэтому позвольте мне быть вашим проводником по этому кошмару. В левой руке у вас прекрасное сухое с болот Бо-вэй, виноград которого пропитался сезонными дождями солнца, называемого Слёзы богов, а в правой чарующий букет с севера Бадаса, с самих виноградников Гешшо. Позвольте мне немного побыть занудой и предложить вам сие чудо. – Первый ход был сделан весьма ловко, заставив соперника принять его. – Скажите, вы, когда-нибудь бывали в Нанами? Его ещё также именуют «Ночным городом» за отсутствие солнца над головой. —

– Нет, но я наслышан о прекрасных красных винах с виноградников «Рубин», в милости самой Кровавой госпожи, предположу, что это оно?! – Оппонент раскусил стратегию и сделал ответный выпад.

– Что ж, ваши познания в области виноделия впечатляют, как и цена на эту бутылку. – Пара лишних нулей на ценнике поставили фигуры Коула в рискованное положение.

– Впечатляет, однако мне бы хотелось что-то дешевле, но не менее презентабельное, что насчёт вин с Лазурных островов? – Фигура не была отдана, но подставлена под удар.

– Прекрасно, только взгляните сюда. – Мягкая лапа кошачьего духа ни менее мягко сняла с верхней полки белую бутылку с зелёной этикеткой. – Выдержанное персиковое вино, с нотками трав с Полуденного острова ни оставит равнодушными даже самых искушённых богов. – Оба были так вовлечены в игру, что не заметили, как на входной двери зазвенел колокольчик. – А цена, для сего напитка, не уступающего по вкусу предыдущему экземпляру весьма подходящая. Что скажете? —

– Прекрасное предложение, но послевкусие весьма суховато, вам так не кажется? Я бы предпочёл более нежный виноград. – Подставленная фигура слетела с доски, не ожидав такой рокировки.

– Мне нечасто приходится иметь дело со столь знающими покупателями, оттого и работа моя становится интереснее, и не менее интереснее, чем эта красавица производства Karat de Byan, что лишь недавно поступила в продажу. Знаете ли, для компании, специализирующейся в своё время лишь на сладких напитках, такой серьёзный шаг, как вино, заслуживает определённого внимания. – Шаг был поставлен.

– Они стали поставлять вино? – Преданный ценитель этого бренда, лишь глупо променял одну из главных фигур для защиты, усугубив ситуацию. – Могу я посмотреть всю линейку? —

– Ну конечно, уважаемый, тем более что цена ничуть не хуже качества самой продукции. – Опытный игрок раскусил неумелого в два счёта, окружив короля тремя бутылками с белой этикеткой, поставив новый шаг и даже усом, не поведя в сторону главного входа, за стеклянными дверьми которого начался переполох. – Три экземпляра перед вами парадируют вкус бессмертной линейки газированных напитков: манго с тернистым виноградом, с оранжевой полоской, сухое полусладкое, клубника и личи, с алой полосой, красное сладкое вино и под синей полоской напиток по вкусу напоминающее жвачку с нотками мяты и кактуса Апачи, белое, полусладкое. Выбирайте, что вам больше по душе… – Неожиданно в игру вмешался случай и из двух бутылок с алой и синей полоской, с громким хлопком вырвались два водянистых антропоморфных сгустка, заглушив своим пьяным криком неразборчивый гомон в соседнем помещении.

– Да что опять? – Шипящая гримаса исказила кошачьи черты лица продавщицы. – Уже вторую неделю из бутылок лезут эти проклятые Праймы, такими темпами магазин разорится. Уважаемый, я отдам вам целую бутылку с двадцатипроцентной скидкой, если оно вас, конечно, заинтересовало. – Но даже это недоразумение не заставило Коула передумать, приняв шах и мат в заранее проигранной партии.

– Беру! – Кофе с ликёром, от столь выгодной сделки будет слаще прежнего.

– Вы не пожалеете о приобретение, по крайней мере, это вино по достоинству оценено мной, иначе бы оно не украшало прилавок. -

– Я верю вам так же, как и себе, когда вру, но тем не менее приятно было иметь с вами дело. – Довольный покупатель осёкся по сторонам.

– Замечательная апофегма5, как и ваш выбор. Хорошего вам праздника! – Удалившись в подсобку под неразборчивое бурчание о Праймах и очередных скидках, продавщица оставила соперника всё же в некотором замешательстве после партии.

– А где Лилит? – От грохота за стеной чуть не посыпались бутылки с полок. – О нет… – Вслед за протяжным отрицанием Коула в соседнее помещение, где продавали сладкую газировку, влетела Эни, от ужаса чуть не уронившая очки.

– Ну не стойте же столбом, поймайте эту бестию! – Перепачканная красными следами разорванных банок и внутренностями мармеладных мишек продавщица безрезультатно старалась угомонить маленького зверя, покрытого чёрной, острой шерстью. Первой в бой пошла Эни, мигом раскинув вокруг прыгучего урагана капканы локонов, в которые тот незамедлительно попался. Сцену кровавого убийства также дополнял тот факт, что дети, ставшие случайными свидетелями жестокой расправы над их любимыми мишками, в один голос, вопили от страха, прижимаясь к ошарашенным родителям, зашедших на место преступления, за сладкими подарками. Как только оперативно подоспевшей помощи удалось подтащить разъярённого зверя к себе, не без помощи Коула, команда спасения мигом скрылись за исцарапанной входной дверью.

– Бежим скорее к Храму творцов в двух кварталах отсюда, там сейчас должно быть меньше всего народу! – Коул изо всех сил держал когтистого монстра, впившегося в новую кожаную куртку.

– С чего ты вообще взял, что там сейчас никого? – Задыхающийся голос старшей сестры тщетно просил замедлиться.

– Ни один здравомыслящий дух, во время всеобщей попойке и на йоту не приблизится к подобному месту. – Укус тонких, как волос, клыков пронзил плечо, задев при тряске ухо своего скакуна. – Лучше добежим молча, пока нас не поймали! —

***

– Малышка, это зашло слишком далеко! Ты знала, что, нельзя ни есть, не пить сладкое, но всё равно пренебрегла запретом, и первый раз, когда ты нагрубила мне и той великанше, мы с братом закрыли на это глаза, но сейчас твоё непослушание перешло дорогу закону. – Все принципы гражданского судопроизводства нарушились в тот момент, когда вне правовой субъект устроил самосуд в самом, к слову, подходящем для этого месте, напротив дома тех, кто сотворил мир. Можно считать, что суд первой инстанции слышал перед своими пятиметровыми дверьми множество раскаяний в своих грехах и невыполненных клятв и оттого по праву мог выступать в качестве предполагаемого зала суда.

– Но почему? Вы ведь едите сладкое и не сходите с ума, так почему я должна ограничивать себя в чём-либо?! —

– Я одного понять не могу, мы же обсуждали этот вопрос много раз. Все мы больны ты, я, все духи и боги, у каждого симптомы разные, но оттого суть не меняется – пренебрежение запретом опасно не только для жизни! – Раздосадованный порчей совершенно нового имущества старший брат взывал к совести подсудимой.

– Да? И как проявляется твоя болезнь? Что-то не видела, чтобы ты отказывался от чего-то или тебя что-либо беспокоило. Я же ребёнок и все дети любят сладкое. – Ответчик, неумело оперируя фактами, выстроил защиту не крепче нервов брата, потирающего укушенное ухо и прислушивающегося к разносящемуся эху «карл».

– Малышка, не думай, что мне не приходится каждый день себя сдерживать. Всем детям, доросшим до нашего возраста, приходится постоянно бороться с искушением, будь то возможность послать кого-то или заморить червячка чем-то сладким. В любом случае одно навредит отношениям, другое – зубам, вопрос лишь в том, чем ты готова пожертвовать, лишившись внутренних барьеров. То же самое касается и целей, и жизненного опыта. Мотылёк, раз обжёгшись огнём, больше не станет касаться пламени. —

– Даже если хочет согреться? – Неожиданный аргумент заставил прокурора в лице Эни отвлечься от разглядывания острых, выложенных чёрной черепицей, шпилей храма.

– Согреться можно разными способами, а вот сожжённые крылья вернуть уже не удастся. То же самое и с желаниями, твой огонь – это сахар… —

–… и резкие эмоциональные перепады – Подключился к обвинению брат. – Не опались лишний раз, потом сложнее будет остановиться и восстановиться. – Судья занёс молоток, но удар в боёк не последовал.

– Что-то я не заметила, чтобы твои внутренние барьеры распространялись на алкоголь и раздевания в общественных местах, хотя вряд ли можно сказать, что ты себя ограничиваешь в этом. – Искусность приведённых отвечающей стороной аргументов дала фору искусности вырезанных фресок на фасадной части храма, отображающих виденья мастера о сотворении мира.

– Может, ты и права, но я тем не менее не превращаюсь в безумное создание, окутанное своими волосами! Пойми, болезни у всех проявляются по-разному, для примера наш брат, ему всё время приходится носить маску, иначе во время стресса пар бы выходил не за голову, а прямо в лицо, лишая видимости или твоя сестра, что при стрессе теряет контроль над волосами, а это для духов Она сродни потере рук. К сожалению, для тебя ещё не изобрели такой маски, что помогла бы отказаться от сахара, ну или, по крайней мере, ограничить в его потреблении. – Судья перевёл взгляд на прокурора в поиске подходящего вердикта, но её пятки уже сверкали по направлению к башне Зала советов в такт барабанов из рюкзака. – Лилит, давай поступим так, пока ты полностью не вернула себе прежний облик… – Взгляд упал на когтистые лапы обвиняемой. —…ты легко поспеешь за сестрой. Поддержи старшую на предстоящем концерте за нас с мамой и братом, а я, так уж и быть, закрою глаза на твою провинность. Идёт? – Ответа и не потребовалось. Синедрион6 опустел под галоп сорвавшегося зверька. – Ну что ж, вот и настал мой час. – Стрелки часов самого большого циферблата остановились на семи. – Удобно. Надеюсь, брат не сильно меня заждался. – притоком влившись в реку празднующих, Коул прибился к рифам стройных лисиц из Арлисии – Девушки, не желаете ли пойти в бар, я вам город покажу?! —

***

– Пять минут до начала, Лилит, ты можешь сидеть смирно? – Скрипка в руках нервного музыканта взяла фальшивую ноту – Я и так до сих пор зла на тебя за этот случай! – Локоны, стучащие по четырём барабанам разной величины, вновь вторили в такт скрипке.

– И за какой такой случай ты злишься? – Синяя пачка протиснулась в дверь раньше маленькой куклы, окутанной венком из синих роз.

– Мать богов! – инструменты спели на прощанье нечисто сыгранную ноту, прежде чем замолкнуть.

– Я за неё! Так мне кто-нибудь расскажет, что между вами произошло? – Пытливый взгляд глазок-пуговок падал с одного недовольного лица на другое.

– Думаю, оставим этот разговор до вечера! Как я рада, что ты пришла, мам. – Змеи волос перестали сражаться, запутываясь ещё сильнее. – Но мы думали, что всех старейшин созвали на собрание! —

– Так оно и есть, но не могла же я оставить свою доченьку без поддержки, тем более нас так вовремя отпустили пораньше. – Троица сомкнулась в крепких, насколько позволяли платья, объятиях.

– Мисс Вакур. – Слегка упитанный секретарь, входя, первым внёс своё брюхо в дверной проём. – Забивайтесь, ваш жгут на сене. – разговорная речь, видимо, давалась не просто с таким широким клювом.

– Странный тип. – Тенёта волос подтащили заскучавшие инструменты вслед за закрывшейся дверью.

– Ого, либо он тебе угрожал, либо у них там жаркая вечеринка. – Мать с трудом выпытала слабую улыбку на чёрных губах дочки. – Девочка моя, посмотри мне в глаза. Мы несколько недель терпели твою скрипку не смыкая глаз от боевого марша барабанов по ночам. В один момент я даже подумывала спасать Лилит от этих мук… -

– А ты умеешь подбодрить! – Один из барабанов с грохотом покатился по полу.

– Я лишь хочу сказать, что все наши мучения были не напрасны, особенно твои. Ты превосходный музыкант, лучше, чем художник, или плотник, или актриса… —

– …или скульптор, или дизайнер… – Малышка подкинула пару дровишек.

– Или врач, в конце концов, но речь не об этом. Мы к тому, что музыка это твоё. Она даётся тебе лучше всего того, чем ты пробовала заниматься и бросала на половине пути. Я бы даже сказала, что у тебя талант, который ты смогла отточить за эти пару месяцев, как взяла впервые в руки барабаны. Я уверена, у тебя всё получится, главное, если начнётся паническая атака, не забывай дышать, но не дыши слишком усердно, а то вызовешь паническую атаку. – Слегка скомканная, но горячая речь была встречена не менее тёплыми объятиями.

– Да помню я, помню. Держите за меня кулачки. – Инструменты, наконец, дождались своего звёздного часа, явившись на главную сцену города под бурные крики толпы.

– Надеюсь, она не занервничает в самом начале. Хорошее начало задаёт курс всему выступлению. Ну что, Лилит, как прошел твой праздник? – Приняв единственное верное решение и сдавшись матери с потрохами, малышка выбрала, что лучшим выходом будет умереть сейчас быстро и безболезненно, чем мучатся весь день в ожидании страшного суда. – Что ж, юная мисс, вы, конечно, меня расстроили, но часть кары я всё же приберегу для твоего брата с сестрой, что так наплевательски отнеслись к наказу. Кстати, о брате, интересно, как там у них дела с Каем? —

***

– И что значит «у меня мало хвостов»? – Поток туристов извергнул Коула в самое сердце праздника, бьющегося фантаном веселья. – С чего вообще у меня должен быть хвост, так ещё и несколько? – утопающий в размышлениях юноша плыл по главной площади Берроуз, лавируя между палатками с едой, раскинувшимися тут и там завлекающими сиренами. Площадь была огромной, в сравнении с другими площадями, но даже здесь можно было найти островок спокойствия, одним из которых стал главный вход в Зал советов. Окружённый войнами в бронзовых доспехах, сплав которых парадировал своим видом перья. Этот уголок умиротворения не подпускал празднующих слишком близко до момента, пока церемония не решит начаться. Но даже в таком мирном месте происходило что-то, влекущее своей загадочностью и клубящимися облаками пара в самом центре оцепления. – Это что, Кай? – Не веря своей удаче, Коул направился прямиком к источнику пара.

– Уважаемый, с-сюда нельзя. Найдите другое место для веселья. – Растягивая шипящие, величественный воин в костяной броне возник перед Коулом, непреодолимой преградой.

– Всё в порядке, любезный, это мой брат и один из подданных дома Грайт, пропустите! – Юноша немногим выше Коула в половинчатой, клыкастой маске отвлёкся от беседы с ещё одним воином в такой же броне, как на перегородившем путь духе.

– Гос-сподин Кай, надеюсь, мы друг друга правильно поняли в сложившейся с-ситуации? – По мере приближения удачно зашедшего брата, воин, беседующий с Каем, вырастал на глазах. Более внушительный, чем все ему подобные, которых Коул успел насчитать в количестве десяти штук, змей, в масках из черепов на вид грозных сотканных, имел одно большое отличие: две огромных жаровни на спине, словно острые зубы, готовые сожрать любого, кто подойдёт слишком близко к их пламени.

– Будьте уверены, господин Таош, дом Грайт сделает всё возможное для нашего общего дела, особенно когда вопрос касается нашей же безопасности. А сейчас, если вы не возражаете, я бы хотел оставить вас, тем более что за мной уже пришли. Эй, братец как жизнь? – Тонкие полоски золотых зрачков пронзали насквозь обнимающихся братьев.

– Интерес-сно. Ваше имя, уважаемый? – Змей наклонился вперёд, принюхиваясь к чему-то.

– Его имя вас не должно заботить, господин Таош, как и то, что дом Грайт предпримет в сложившейся ситуации. Если мы обо всём договорились, то я предлагаю вам не ждать решения совета и направить ваших ловцов нести вести в другое место. —

– Выбирайте выражения, Кай, особенно в разговоре со мной и моими войнами. Мы не какие-нибудь почтальоны, Ловцы огня несут волю безжизненных пустошей Хташ и ваше счастье, что мы пришли сюда с благими намерениями. – Десять воинов сорвались с места, по направлению выхода из города, следуя приказу хозяина. – При следующей нашей встрече, надеюсь, вы обучитесь уважению, господин Кай. Думаю, она непременно настанет. – Оставив после себя лишь лепестки сажи, предводитель унёсся прочь.

– Ну что за день, а, братец. – Тяжёлая рука, упавшая на плече порванной куртки, пошатнула равновесие. – Как твой день? —

– Судя по всему, лучше, чем твой. Что это за милые пресмыкающиеся, кажется, у них здесь было какое-то дело? – Вопрос, казалось, прошёл мимо ушей.

– Не бери в голову. Слушай, пока у нас есть время до начала церемонии, не хочешь навестить Мэри? – Лазурные глаза замигали в лукавом тике.

– Ты думаешь, я тащился сюда потому, что соскучился по брату? Я всё боялся, что ты не предложишь. – Не отводя взгляда от самодовольного отражения в луже, Коул подытожил. – Идём. Только не знаю, найдём ли мы свободный столик. —

– Твой любимый старший брат обо всём позаботился заранее. Столик у окна, на две персоны. Обнимемся? Эй? Брат, всё в порядке? –

– Да, наверное. Пошли. – Нерешительность в голосе Коула не заставила новоиспечённого старейшину отказаться от своих намерений на сегодняшний вечер.

***

– Смотри, что я раздобыл, а, как тебе? – Бутылка с выгравированной надписью: «Мэри Шелли», звонко ударилась о два гранёных рокса. – Я подумал, что стоит пригубить чего-нибудь покрепче сидра, в такой замечательный вечер, как считаешь? – Роскошно украшенный бар, названный в честь своей двенадцатилетней, односолодовой подруги за небольшим круглым столом у окна был полон духов разных форм и мастей в этот вечер. Все вокруг давно забыли о языковом барьере, стеснении и неловкости, налаживая «дипломатические отношения» и изучая «чужой язык» в спальнях наверху. Слева от столика братьев, компания из пяти кошачьих духов, Камалов, поют серенады, молоденьким официанткам бара, а за ними тихо седевшие полчаса назад, попивающие маленькими глотками красное вино высокие, темнокожие духи с жёлтыми глазами, уже подсели к огромным, словно скалы, Они, за столом которых развернулся чемпионат по армрестлингу и только один Коул выделялся среди всей толпы серьёзной гримасой, не покидавшей его лицо весь путь до бара.

– Так кто это был? Я имею в виду твоих новых друзей, увешанных костями! – Первые сорок грамм за встречу прогрели тело лучше раскалённого камина позади Коула.

– Ловцы огня. Что-то вроде культа с безжизненных земель Хташ на юго-востоке от нас. Не забивай голову географическими терминами, просто знай, что это не близко. Странно, что они забрались так глубоко на север, но что поделать, работа у этих ребят такая. – Вторые сорок грамм зашли как по маслу.

– И чем же занимаются твои ловцы? —

– Да так, ловят сбежавших преступников. – Между первой и второй неожиданно был взят перерыв.

– Преступников? Для нашего мира такое понятие, как преступление довольно редкое. И какого рода преступник? – Стакан с недовольным скрипом проехал по столу.

– Да ты пей, пей. Слушай, то, что я тебе расскажу, и так скоро станет все общим достоянием, но пообещай мне особо не трепаться на этот счёт, ладно? – Под молчаливое согласие оба стакана поднялись в воздух – В общем, тут особо и рассказывать нечего. Сбежал у них творец хаоса, вот и вся история. —

– Быть не может, сам Творец хаос, а кто это? – Любопытство прожигало горло не сильнее виски.

– Я в истории сам несилен. Но эти змеи с самого утра поставили нашего Совиного матриарха на уши. Притащились не свет ни заря с просьбой помочь им в поисках, но ничего не объяснили. Уже от самой Аманды я узнал, что этот тип в своё время перебил почти всех Творцов, за что и был умерщвлён. – Радостный крик, выигравшего Они, на мгновение сбил весь ход мыслей.

– Жаль, я ставил на чёрного. Умерщвлён? Разве ты не сказал, что он сбежал? Или мёртвые научились ходить? —

– Брат, да я сам толком не знаю ничего, а знал бы, всё равно не понял, что к чему, ты же понимаешь, моё дело с другими общаться, да социальные проблемы их решать, а уголовно-розыскная деятельность – это уже забота других органов. – Атмосфера бара застыла в ожидании новых развлечений. – Меня скорее вот какое дело интересует. Сегодня в город прибыл Дом Раст. Да не просто семья представителей, а целое войско, сопровождающее их хозяйку. Запашок от них, я тебе скажу, дерёт глаза хуже моего пара, да так, что смотреть противно. Хотя оно, возможно, и к лучшему. Вид у этих тварей не менее отвратительный. Я вот что подумал, неужели действительно грядёт война? – Удар стакана об стол, как судейский гонг, призвал всех готовится к шоу.

– Что это за слово, «война»? Новые дома и духи – это уже дело привычное, с тех пор как барьеры между нами пали. Может, они мир решили посмотреть, да впечатлениями новыми наполниться, дел-то, а вот покойничек твой – это совсем другое. Говоришь, он перебил всех Творцов? Интересно, что из себя представляет хаос, никогда не слышал о подобных духах. – Второй бокал с грохотом опустился на стол, приняв вызов.

– Да что ты привязался к этому хаосу, не пойму. Очередное шило в жопе тех, от кого он сбежал, может, и нет никакого хаоса, а ловцы под наспех придуманным предлогом другое вынюхивали. Да и когда поймают его тоже непонятно, то ли дело скорое будущее, да изменения в нём. Война – это вооружённый, кровопролитный конфликт между разными политическими сторонами, вроде бы такое определение дала Аманда, но суть такова, что духи убивать друг друга начнут в огромных количествах, да города разрушать. – Зрители заняли своё место за столиками вокруг дубового ринга.

– Как всегда, дальше своего носа и видеть не хочешь. Война, или как её там, это, конечно, дело плохое, но ты же не думаешь всерьез, что интеллектуально развитые существа, способные на эмпатию и осознающие ценность своей жизни, готовы лишить жизни другое такое же существо?! А вот, безумный узник, уже убивший, с твоих слов, немало Творцов, явно опаснее будет. Как посмотрю, у тебя во всём такая позиция – откладывать деньги на будущее? Зачем, если можно купить что-то сейчас. Не поехать в отпуск в другой район, потому что здесь тоже отлично, как за милую душу. Меня, конечно, тоже волнуют разного рода конфликты, в обозримом будущем, но нужно и о чём-то большем думать, ведь мир вокруг тебя не ограничивается нашим Домом и страной. – Первый раунд начался, под поддерживающий пьяный гомон духов позади Коула.

– Все как мы любим, да, братец? В отличие от тебя меня тоже беспокоит глобальное будущее, но я как-то был слишком занят работой и помощью маме, когда отец покинул нас, чтобы распыляться на что-то грандиозное, и посмотри, как всё сложилось. У меня есть отличная карьера и забот полная голова, поэтому я так переживаю за разного рода конфликты. Не думай, что побег заключённого меня не волнует, но я привык браться за то, что в моих силах изменить, а поимку хаоса, я, пожалуй, оставлю профессионалам. Тем более Таош не двусмысленно дал понять, что тела-то у него и нет вовсе. – Бойцы нанесли по удару, выпив за это по сто грамм.

– Так это всё меняет, не пойму, правда, в какую сторону, но отсутствие тела у беглеца уже настораживает. Ты просто не хочешь разбираться с такими вещами, как переезд или поиск новой работы, вот и держишься за Дом, который дал тебе хоть что-то. Так и скажи, что ты просто пирожок. —

– Какой ещё пирожок? —

– С корицей. Мог бы уже давно бросить это прогнившее место и свалить на поиски того, о чём всегда мечтал. Ведь у тебя больше шансов, чем у меня, по крайние мере ты знаешь несколько языков и отлично находишь его с другими духами, но ты выбрал сидеть здесь, ведомый мыслью, что нам с матерью нужна была помощь. – Точный удар задел за живое.

– Ты посмотри, как распетушился. Я остался здесь, чтобы дать вам нормальное будущее, образование и финансовую поддержку, которую, к слову, оказало нам в своё время «прогнившее место». Дома редко принимают в свои ряды обескровленные семьи, предпочитая состоять из кровных родственников, друзей или выходцев из родных земель. Не мне тебе об этом говорить, но сам бы мог давно уже выучить хоть один из пяти «больших» языков и уехать отсюда, как ты всегда мечтал, но нет же, такие грандиозные планы, такой талант с твоих высокомерных слов, а тратишь себя на глупые попойки с братом и распутывание тёмных мыслей. —

– Если ты не заметил, в основном я трачу деньги на то, чтобы угощать тебя в барах. Или ты забыл, как мы бегали от стражи? – Холостой удар остался без внимания.

– То ты слишком устал от повседневной рутины, чтобы действовать, то такие прекрасные дни, что ты отдыхаешь от усталости, только и ждёшь, что случится что-то грандиозное, что подтолкнёт тебя к чему-то великому. Уже три года так ждёшь, а прогресса ноль. То, что может коснуться тебя сейчас на мой взгляд, важнее того, что не тронет тебя никогда. И я говорю не только о войне, давно бы нашёл интересующее тебя дело и вместо постоянных жалоб начал делать хоть что-то. Поверь на слово тому, кто поднимался с самых низов по карьерной лестнице, постоянные занятия хоть чем-то на постоянной основе, пусть даже и неинтенсивные, через время дадут свои плоды. Меч тем острее, чем искусней его точит кузнец! – Отличное парирование привело толпу позади Кайя в восторг.

– Прекрасная гнома7, вот только я нашёл чем занять себя, но тебе не скажу, пока не будет готово хоть что-то, что можно будет показать такому дураку, как ты. Видишь ли, для творцов вроде меня необходимы перемены мест, событий и поиск новых вдохновений, отсюда и желание поведать мир, пожить хоть раз не своей жизнью, а где ни будь в столице. Просто бытовым парням вроде тебя не понять, что есть желание творить, когда проблемы, которые тебя пока ещё не касаются, не дают сосредоточиться. – Блок был пробит под напором ударов старшего брата, и односолодовый судья сделал небольшой перерыв, поменявшись со своим кукурузным коллегой.

– Так, ну про творчество притянуто за уши. Для увлечений я всегда смогу найти время, конечно, не так много, как мой брат, выбравший быть обычным слугой, но всё же иногда, взяв в руки музыкальный инструмент или сосредоточившись над рукописью, смогу по-настоящему расслабится, на время забыв о проблемах, и получить больше удовольствия, чем такие «творцы» как ты. Всё же я не ставлю творчество во главу стола и не расстраиваюсь, если что-то идёт не так, а просто отдыхаю…тебе бы тоже не мешало абстрагироваться от всего и просто заняться чем нибудь другим. Отвлечься от хобби, если можно так выразиться. Поработать над чем-нибудь другим. – Коул увернулся от сентиментального встрёпывания его зализанных назад волос братом. – Меня тоже беспокоят разного рода преступники, в теории, способные причинить вред моим близким, но в первую очередь я бы не хотел, чтобы моя семья или друзья жили в мире, где, война и разрушения идут в ногу с голодом и болезнями. Пойми, я простой служащий и у меня нет ни полномочий, ни сил, ни мыслей, что-то поменять, и что мне остаётся? Лишь наблюдать за миром, стараясь менять в лучшую сторону то, до чего смогу дотянуться, делать то, что у меня получается лучше всего. А что касается проблем, то они у нас тоже есть. Просто они не такие простые, как у вас – где достать денег на новые шмотки или на новые – «увлечения», наши проблемы более серьёзные – как не вылететь с работы, так как мне содержать семью и помогать кому-то, как не заболеть, так как хочется отдохнуть в выходные, что поесть… —

– Деритесь до крови, до смерти! – Писк из стакана Коула вмешался в ход битвы.

– Кто это сказал? – братья разом оглянулись. Зрители как один вели споры о чём-то своём, вдохновившись поединком. Кто-то старался найти компромисс кулаками, а кому-то было достаточно и язвительных ударов на те или иные проблемы. Своеобразный кружок бойцовских дебатов захлестнул весь бар, и каждый пытался отстоять свою точку зрения не на жизнь, а на спор.

– Я Его Величество дуб, и я приказываю вам сражаться! – Маленький орешек, потрескивая скорлупой, плескался в стакане Кая.

– Откуда ты это сказал? Знаешь, что, проваливай отсюда. – ловкий бросок отправил орешек в бокал с вином за соседним столом.

– Любимое занятие всех духов, вести споры и общаться, после долгой изоляции, но как так вышло, что мы оказались в самом эпицентре этих демагогий? – сорокаградусный бурбон дал старт второму раунду.

– Братец, может не будем так рисковать?! Ну подумаешь, не сошлись во взглядах, это вполне естественно, если брать во внимание разницу в нашем жизненном опыте. – Кай закатил рукава своей белой рубашки, наигранно подогревая интерес толпы.

– Лишь пережитый опыт, вот наша разница, и никто не говорил, что я должен пережить твою жизнь, чтобы что-то понять в ней. Это такая же иллюзия, как и твоя уверенность в том, что лучше места, чем Кловертон нет. Ты лишь плескаешься в своём болоте, как лягушка, а мог бы уже давно уплыть в бурные воды окружающего мира. Но нет же, «кому я нужен буду там, в чужой стране. Там и своих мечтателей полно, а мне и здесь среди родных и близких хорошо», ведь так ты оправдываешься?! – Второй раунд начался с точных выпадов под дых старшему брату.

– Также никто и не говорил, что нет города или страны лучше нашего родного дома, но есть множество весомых аргументов для меня в пользу остаться здесь. А сам то, восхваляешь неведанные земли, попутно жалуясь, что денег и возможности уехать нет. Если бы ты так хотел, давно бы собрал сбережения и забронировал билет в один конец на поезд. Да только, какой дом захочет иметь в своих стенах такого, как ты? – Апперкот сразил наповал. – Прости, брат, я не это хотел сказать. –

– Но прозвучали именно эти слова. Да, ты прав, я ещё ничего не представляю собой, чтобы в другой стране суметь найти место. Но я вдруг понял, что прогнил не наш Дом, а вся эта система. Я про Дома, понимаешь? – Кай мотал головой, уворачиваясь от ударов умных мыслей. – Исконно духи, жившие в изоляции, создали свои мини-мирки и когда границы между районами были разрушены, барьеры никуда не делись. Сторожевые псы, эти эндемики8, ревностно оберегают свою культуру, скаля клыки на любого, кто посягнёт на их обитель. А что делать тем, кто недоволен местом, в котором родился, но ничего изменить не в силах, спросишь ты. —

– Да не, не хочу сбивать ход твоих заумных мыслей. Пожалуй, мы мало выпили для таких разговоров. – Судейство продолжилось, звеня роксами счёта, хоть матч и было принято признать сыгранным вничью.

– Это риторический вопрос, и я дам тебе ответ. Он таков, что недовольным попросту некуда идти. Либо ты остаешься без покровительства семьи и Дома, либо миришься с несправедливостью. В любом случае ты в проигрыше. Теперь отвечу на твой вопрос. —

– Да я вроде бы молчал. Или это такая преамбула9 твоего вывода? – В борьбу вступила тарелка, только что нарезанных фруктов, принесённых с кухни.

– И да, и нет. Я не уехал ещё лишь потому, что за пределами дома останусь без каких-либо прав. Пойти против воли совета сейчас, значит, остаться без Дома, а остаться без Дома… – Долька персика положила на лопатки язык Коула. – …думаю, ты понял, к чему я веду. —

– Слушай, братец, нелегко тебе с таким негативом, конечно. Но есть и плюсы. Здесь я, мама и сестрички, у тебя новая должность, а это значит, что всегда есть на кого положиться, и тем более, будут деньги на то, чтобы угостить своего любимого брата. Ну же, иди сюда эскапист10, дай я тебя обниму. – Матч кончился уворотом от тёплого захвата.

– О нет-нет-нет, только не это. Кай, спасай! – Младший брат юркнул под стол напуганной мышью, под звон дверного колокольчика.

– Коул, мать твою, простите, старейшина, не в обиду вам, Лакур, я видела твоё самодовольное лицо за окном! Вылазь уже из-под стола, ты играешь в прятки хуже провинившегося кота. – Скрипучий голос разом сбил всю атмосферу бойцовского клуба.

– Хэй, Асаи, какими судьбами, детка? – Приглушённый смешок брата оценил актёрскую игру на двойку.

– Лакур! – Худая девушка в жёлтом халате, на манер встреченных ранее Арлисианских лисиц, повела неудавшегося актёра подальше от основной толпы. – Ты чё, головой ударился об стол, какая я тебе «детка»? Слушай сюда, скотина, ты поможешь мне, и это не обговаривается, считай, это своим первым приказом! – Жёлтые совиные глаза пригвоздили Коула, и без этого чувствующего себя как жертва в тисках хищника, к полу.

– Это ты, походу, ударилась о дверной косяк вот так явившись в бар без предупреждения. Я только завтра вступаю в должность, так что все взятки гладки. – Чёрные перья, проступающие из белых щёк молодой особы, взъерошились от ответа непослушного слуги.

– Тогда это просьба, которой ты не в силах отказать. Слушай меня внимательно и только посмей повернуть голову. – Острый коготь на ухоженных руках вонзился в непослушную щеку. – Не смей! В общем, дела обстоят так, что мать взвалила на меня услуги экскурсовода для наших дорогих гостей, позади нас, а я, как ты знаешь, не то чтобы плохой экскурсовод, но где находится Зал советов, не знаю. – Толстые брови искривились в задумчивой гримасе.

– Это та незаметная башня с самым большим циферблатом в мире? – Прыснувший смешок лишь усугубил ситуацию для своей страдающей щеки.

– Повыёбывайся мне тут! А я всё думаю, почему они смеются каждый раз, как мы её проходим мимо. Не в этом суть. Твоя задача – сопроводить меня и сделать всё возможное, чтобы они как можно скорее отвязались. Я, к твоему сведению, готовилась весь день, даже юкату купила у Арлисианских торговцев, прибывших вчера вечером. – Шаг назад продемонстрировал жёлтый халат с чёрными узорами лучше всяких слов.

– Красивое. —

– Спасибо. Значит, мы договорились? Ты идёшь со мной и отбиваешь у них всякое желание бродить по городу, я-то знаю, что у тебя лучше всех получается портить другим настроение. —

– Спасибо. Но я не дал своё согласие, а всего лишь оценил работу Арлисианских портных. Может быть ты не заметила, но я отдыхаю с братом и, если ты не возражаешь, нас ждёт ещё одна встреча с Мэри. – Не успел Коул обернуться, как тут же вернулся в прежнее положение.

– Лакур, если ты мне не поможешь, я загоняю тебя до смерти поручениями, усёк? – Когти на порванном плече сжались в настойчивой просьбе.

– Не то чтобы я боялся лишней работы, но, дорогие гости Кловертона, надеюсь, вы хорошенько выспались перед праздником? – Ладонь Кая закрыла глаза.

– Ты чей выводок, парень, что позволяешь себе обращаться к нам? – Огромная, закованная в ржавый доспех фигура двинулась к Коулу.

– Этот выводок, господин Малек, подданный дома Грайт и мой слуга, так что выбирайте слова, обращаясь к нему. – Чёрный коготь ткнул ржавый доспех, оставив на нём серебряную полосу замечания. – Господин Коул любезно согласился провести вместе со мной вас по городу, и я не потерплю грубых слов в его адрес, вам всё ясно? —

– Если вам будет угодно, госпожа Грайт. Но попрошу заметить, что мы с моими коллегами… – Длинная ладонь махнула в сторону двух воинов, с огромными мечами наперевес, спрятанных в ржавую броню – …не рассчитывали на компанию, но если вы настаиваете… – Лоск шипящего голоса мог посоревноваться с лоском Арлисианского, жёлтого халата.

– Эм, Асаи, можно тебя на минутку? – Теперь Коул взял на себя инициативу отвести недоумевающую девушку в сторону. – Не знаю я, настаиваешь ли ты на моей компании, но брат настоял, что пойдёт с нами. –

– Господин Малик, у нас небольшие изменения в сопровождении. К нам решил присоединиться господин Кай, будущий старейшина нашего дома. —

– Старейшина значит, а не мелковат он для семантического обозначения, занимаемой им должности? – Узкие, крысиные зрачки впились в скалящуюся маску. – Но, если вам будет угодно, мы примем такую компанию за честь. —

– Брат, на два слова. – Кай вернул Коула на лобное место всех секретов, подальше от толпы. – Это войны дома Раст. Не нравится мне их компания. Желанные гости, прибывшие на праздник, не разгуливают по городу, обнажив оружие. Не знаю, о чём вы перешёптывались с госпожой Асакуро, но у меня плохое предчувствие, касательно этих троих. Не по нраву мне эта встреча, если вспомнить, о чём мы говорили ранее. Просто держу тебя в курсе, чтобы ты был внимателен и по возможности не выпускай нашу госпожу из виду. Надеюсь, у мамы с сёстрами всё в порядке. – Коул последний раз бросил взгляд на отражение в окне, настойчиво машущее головой влево-вправо, прежде чем присоединится к сопровождению.

***

– Эни, ты собираешься есть пирожное? А то Лилит на него уже минут пять как глаз положила. – Букет из синих роз неспешно двигался в сторону циферблата – И вытри наконец слёзы, потёкшая тушь делает тебя скорее похожей на вдову, чем на амбассадора этого вечера. —

– Вечера, который я запорола! Знала ведь, что собьюсь! – Локоны из-под гнезда с барабанами, змеями бросались на проходящих мимо продавцов.

– Ничего ты не запорола, подумаешь, ошиблась в паре мест, но судя по реакции зрителей, все сочли оплошность за банальную импровизацию, своевременно взявшую курс в нужное русло благодаря твоему опыту. Реши уже наконец, что будешь делать с этой кремовой трубочкой, пока я не записалась в конкуренты. Хотя после шести есть нельзя, да и у меня фигура, лучшим выходом тебе будет сомой всё съесть. —

– Я так неосторожно сломала себе карьеру музыканта, знала ведь, что перенервничаю. – Чёрная помада оставила ободок на слоёном тесте.

– Послушай совет старого духа – ошибки случаются и не дай одной из них остановить тебя на выбранном пути. —

– Спасибо, но ты вроде бы не такая уж и старая. – Вслед за трубочкой в рот отправился пирожок с мясом, предусмотрительно купленный перед выходом.

– А я не про себя, а про нашу бабушку. Хотя весьма настораживает слышать такие советы от практикующего хирурга. – Мимо проезжающая повозка лишилась трёх поджаренных сосисок на палочке. – Доченька, я всё понимаю, растущий организм, но тебе одной немного? —

– Ты знаешь моё первое кредо по жизни – «Всё, что вокруг есть, нужно съесть», иначе как ещё мои волосы будут получать достаточное количество калорий и полезных компонентов, чтобы оставаться всегда крепкими и упругими. – Припорошённые снегом дома и улицы в этот праздничный, полный радости и веселья вечер, были особенно красивы, но ничего так не восхищало и не возбуждало Эни больше, чем палатки и рестораны с праздничными блюдами и закусками, импортными и редкими напитками, а также сотни других заведений, от ярмарочных столов, набитых выпечкой до продавцов, слегка засохших, странных деликатесов, чей манящий аромат отвлекал от праздничной суеты.

– Так вот, о чём я говорила, сбежал, значит, этот убийца две недели назад, так что будьте аккуратны и не задерживайтесь на улице до темноты. В основном это касается тебя, Эни, ты же у нас такая милашка…главное не выбирай для первого свидания ресторан. – Набитый рот пробубнил не внятное замечание.

– Быть не может, девушка, а ваши родители, случаем, не владельцы театра? Откуда же у них такая куколка? – Высокая фигура в меховом плаще стиснула в крепких объятиях стройную девушку.

– Кара, как я рада тебя видеть. Дети, познакомьтесь, это Кара Карат, пока ещё наша королева. – Оцепление нефритовых воинов взяло семью в кольцо.

– Дерзость передаётся по наследству в вашей семье? Можно сказать, что мы заочно знакомы. – Чувство голода сошло на нет от осуждающего взгляда матери.

– Прошу прощения, госпожа, мы и представить не могли, кто перед нами. – Эни выронила недожёванную сосиску изо рта.

– Моя бы воля никто из города и не обратил на меня внимание. – Две огромных королевских регалии из декольте, явно ловили взглядов на себе больше чем внимания их владелицы к своей особе. – Но моя охрана увязалась за мной, как кутята за мамой. Марта, а не согласишься ли ты со своими дочерями составить мне компанию на предстоящей церемонии? —

– Не знала, что тебя волнуют ритуалы отдельно взятых домов. Мы с радостью примем твоё предложение, ведь кому как не мне скрасить твоё одиночество. Как говорила моя мама – когда тебя о чём-то просят, то не откажи, даже если это не в твоей компетенции. –

– Мудрая женщина, твоя мама, кем она была по профессии? – Матрёшка девушек по возрастанию сомкнула цепи рук.

– Хирургом. —

– Оу, ну впрочем, кто знает. Вы уже слышали последние новости? – Вереница девушек вступила на синюю, ковровую дорожку, расстеленную у десятиметровых ворот.

– Если ты про потерю одного убийцы в рядах, заключённых Хташ, то да, ловцы утром организовали незапланированный совет старейшин. Даже накрасится, не успела. – серебряные вставки в виде сов на двери навострили уши.

– Выглядишь замечательно, даже с естественным макияжем. Мне вот что интересно, Хаос, хоть и пленник безжизненных пустошей, по легендам был откуда-то с центральной части Нанами. Не происки ли это Кровавой госпожи? Народы их нитей имеют достаточно своеобразное понятие о моральной стороне жестокости. – Первым на церемонию въехал кортеж из пятидесяти воинов в оперённой броне.

– Прости за каламбур, но не стоит впутывать сюда нити. С момента, как незримые границы между нами пали, всё так тесно переплелось, что уже начинаешь задумываться о надобности понятия «народ». Знаешь, что-то я волнуюсь, здесь столько высокопоставленных особ, а я не накрашена, ты не против, если я оставлю тебя в компании девочек и схожу припудрить носик? —

– Я тоже пойду, нехорошо получится, если вы все тут такие все из себя, а я как вдова, заставшая скорбную весть, с уже потёкшей тушью. – Эни вскочила вслед за матерью. Высокие своды наполнялись гостями, занятыми своим величеством, что мешало им обращать внимание на других.

– Главнокомандующий, вы со своими ребятами можете занять место в патруле. Не думаю, что кто-то осмелится причинить мне вред в компании такой прелестной особы. Ну, малышка, хочешь о чём-нибудь поговорить, пока мама с сестрой не вернулись? – Королевский слух, привыкший к постоянным жалобам и просьбам подчинённых, не был готов к тому, что единственное любимое занятие маленькой собеседницы – общение. Ведь если вы никогда не имели дела с детьми, уже научившимся говорить, но не обученными молчать, то простейший способ справиться с их неукротимой энергичностью – занять чадо.

– Так если вы королева, то где ваша корона? —

– Главные лица дома Карат носят браслеты, обозначающие их титул. Например, мои брильянтовые – Блестящие обручи на грубых руках завладели вниманием девочки.

– А у ваших воинов из зелёного камня я правильно поняла? – Интерес ёрзающей, на подоконнике витражного окна, особы неожиданно заняло лицо королевы.

– Из нефрита. Ты весьма наблюдательна, малышка. Сколько тебе сейчас лет? —

– Четыре, но мама говорит, что я любознательна не по годам. А сколько вам лет? – То, что было под тканьевой маской, не давало покоя большим, лазурным глазам.

– Триста четыре – Кара поправила тяжёлую на вид грудь.

– Ого, а выглядите на все сто! У вас есть король? —

– Надеюсь, в процентном соотношении. Знаешь, хотела бы я выглядеть как твоя мама в её возрасте. В триста лет походить на подростка не каждому дано, и уж тем более выглядит на все сто. Когда-то у меня был король, но сейчас моё сердце занимает лишь забота о стране. —

– Надеюсь, во временном исчислении. Это всё из-за твоего рта? – Взрослые же больше предпочитают держать язык за зубами. Искреннее общение для больших духов, в отличие от их детей – непозволительная роскошь. – Он ушёл, потому что ты съедаешь за раз много мороженого? Мама на меня тоже ругается, когда я запихиваю в рот слишком большой кусок. Ты засунула в рот что-то большое, отчего он порвался, и король ушёл от тебя к кому-то со ртом поменьше? – Грубый, смех вырвавшейся из широкого, порванного на щеках рта испытал эхом акустику старых стен храма, за секунды заполнив забитую парадную.

– Надеюсь, когда ты подрастёшь и вспомнишь наш разговор, к тебе придёт осознание того, насколько близка ты была к истине, и в тот же момент удивишься, как сильно тебя захлестнёт чувство неловкости. Скажу так: король и правда ушёл от меня, потому что застал с набитым ртом, когда я ела «леденец» своего друга. Возможно, мой рот и повлиял на его уход, но то, какой он формы тут ни при чём. —

– Ты жадина, я бы поделилась леденцом! – даже мимо проходящие кошачьи духи, обладая чутким слухом, не могли взять в толк, о чём так задорно перешёптываются королева с маленькой спутницей у окна.

– У короля есть свой «леденец», просто не такой большой, как у моего друга, вот он и обиделся, что я угощаюсь чужим «леденцом». Но давай не будем больше об этом. От этих «сладких» разговоров зубы начинают болеть. Что касается вопроса, почему моё лицо с рождения выглядит так, думаю, ты и сама сможешь дать ответ, не без помощи. Скажи Лилит, почему твои волосы, обвязав моё запястье, до сих пор пытаются его поднять? —

– Потому что мне не нравится, на чём мы закончили разговор. Ума не приложу, как чужой «леденец» смог повлиять на ваши отношения, а когда мне что-то не нравится, волосы начинают меня слушать. Такая вот особенность народа моей матери. – Под натиском кудрей рука отдёрнулась ударом о витраж, привлеча внимание всех в зале.

– Не злись, я всего лишь пытаюсь навести тебя на мысль. Давай подойдём к этому вопросу, с другой стороны. Чтобы выжить мне необходимо питаться камнями и минералами, но если я съем неочищенный от земли самородок или не обработанную, редкую породу, то у моей любвеобильности сносит крышу. Признаться, я обожаю вкус чернозёма, есть в нём манящая так меня нотка дикорастущих трав, но мне приходится ограничивать себя от своих же желаний. – Глаза малышки просияли ещё ярче тысяч свечей, украшающих остроконечный купол башни.

– Так проявляется твоя болезнь. Не повезло. А я вот становлюсь безумной, когда съедаю слишком много сладкого и превращаюсь в дикого сотканного. – Грубый смех, стеснённый замечанием, вырвался из королевы.

– Так вот, значит, что происходит. Марта запрещает тебе есть не большими кусками, а в целом сладкое. Мне бы её в то время, когда я соблазнилась на редкие самоцветы, подаренные моим другом. Может быть сейчас, страна управлялась как подобает, королём и королевой. —

– Что там Марта запрещает? Если ты хочешь угостить Лилит чем-то, то ни в коем случае не давай ей сладкое! – Подводка ресниц лишь усложнила возможность отличить мать семейства от своей младшей дочери.

– Да так, обсуждаем твой возраст и то, как тебе повезло с предками из народа Она. – Перемигивание было воспринято Лилит как хорошая шутка.

– Мне не повезло с генами, просто я с рождения красавица. —

– Марта, что-то случилось? На тебе лица нет, только косметика. Если ты по поводу возраста, то извини, я не знала, что ты вошла в тот период, когда цифры в паспорте уже что-то значат. – обеспокоенность не походила на нервозность ожидания.

– У меня треснуло зеркальце —

– Ничего страшного, в туалете голой стены не найти. – Не понимая, что происходит, Кара выпрямилась.

– Мама всегда говорила – если зеркало треснуло, то лучше пришить обратно конечность, вдруг это знак, что ты делаешь что-то не так. —

– Не хотела бы я оказаться на хирургическом столе перед вашей бабушкой. Да брось! – Оказавшись безвольным ребёнком в руках матери, Марта повеселела от такого обращения. – Приметы уже давно потеряли связь с объективной действительностью иначе бы мы до сих пор остановились в развитии, ведомые лишь тем, что нога решила опередить свою правую подругу с утра. —

– Может, ты и права, но чувство тревоги всё равно не покидает меня. Надеюсь, у сыновей всё в порядке. – Переживания прервал секретарь Дома Грайт, распахнув дверь в главный зал.

– Её Величество желает обидеть вас! – От неожиданного приглашения все гости с опаской проходили внутрь, оглядываясь по сторонам.

– Кажется, ритуал передачи власти матриарха принял новый оборот и нам придётся сражаться. Так вот почему ты так распереживалась, не волнуйся, я тоже не была готова к схватке. А вообще, я ума не приложу, как Аманда сработалась с тем, у кого такой сильный речевой дефект. Ладно, раз нас хотят видеть, то не будем лишать их такой возможности, наше опоздание может сыграть плохую шутку со скоротечностью жизни, старушки. —

***

В полутьме, подражая птичьему образу, горели ярким, синим пламенем глаза ложи Грайт. Гости, заняв свои места у подножья овального постамента, чертами и обработкой древесины напоминающего дупло дерева, застыли в ожидании начала.

– Друзья мои, нет слов, чтобы передать радость от встречи с вами. – В окружении своих птенцов, принадлежащих только ей одной, постаревший совиный матриарх, хищным взглядом охватила собравшихся у её ног в этот вечер. Как и положено, все члены дома восседали на хаотично расставленных по высоте и уходящих под наклоном ввысь, жёрдочках, занятых ими по праву рождения. – Настал день, который я надеялась застать нескоро…—

– В её то возрасте, не удивительно. – Кара расположилась рядом с сопровождающей её семьёй.

– Но всё же застала в относительно добром здравии. – Огненно-рыжие глаза, нарочно скрытые белым капюшоном, застыли на стрелках часов, взирающих на её обитель, с высоты птичьего полёта. – С гнетущей скорбью в сердце мы начинаем ритуал передачи регалий новому совиному матриарху. К несчастью, моя дорогая дочь Асакуро, погибла сегодня от рук сбежавшего из заточения Творца хаоса. Да, вы не ослышались. – По залу пробежала волна ужаса. – Древний дух, заточенный некогда в землях Хташ на востоке, вновь явился в мир, неся боль и смерть всем нам. Возможно, моя милая девочка, станет не первой жертвой, павшей от рук беспощадного ублюдка. Посему призываю вас к защите своих домов и семей от нежданной опасности. А защиту нашего дома Грайт, я возлагаю на свою старшую дочь Нину. – Как две капли воды похожая на молодую Аманду девушка, приняла в дар белую накидку из рук своей матери.

– В этот нелёгкий час я беру на себя бразды правления районом Белых скал, городом Кловертон и домом Грайт. И первое моё решение, в качестве нового матриарха – принятие в свои ряды членов дома Раст, наших дорогих друзей с юга Нанами. Наш союз по праву укрепит моя женитьба с первым сыном Крысиной королевы, главнокомандующим её армии, господином Малеком. – Фигура в ржавых доспехах обнажила на обозрение всем свои истерзанные когтями, крысиные черты лица. – Но это ещё не всё! С не меньшим прискорбием, чем от утраты родной сестры, я хочу сообщить, что с завтрашнего дня семья Лакур, больше не является частью дома Грайт! —

Отец-земля, наша первая колыбель, принявшая всех духов, разрешившая им существовать в этом мире, ходить по его владениям, питаться его плодами и выживать. Первый дух земли, первый Синг-тир, он вселял колоссальное величие и уважение всем без исключения, и даже я не мог сопротивляться этому благоговению. Но стоило сойтись нам в поединке, как великий творец наградил меня горькой мудростью – поистине было бы верно если бы духи выглядели так, как выглядят их душа, их мысли и желания. Огромный, каменный исполин, внешне производивший впечатление неминуемой гибели, для тех, кто решится оспорить его силу, внутри оказался труслив и эгоистичен. Чем дольше он подкупал меня мольбами сохранить жизнь и желанием помочь в уничтожении собственных братьев и сестёр, тем сильнее крепчала моя хватка на рукояти. Он думал, что спасется, слившись с тьмой в глубочайшей пещере под горой Ринг, спрятавшись словно трус, позоря своих же детей, словно камень вмиг стал мягче пуха, словно перед лицом опасности искусный меч дал трещину в решающий момент, сломавшись от собственного величия. Его кровь реками минералов и драгоценностей пропитала недра Эо, родив то последнее, на что были способны остатки его величия. Как же иронично – тот, кто кичился своим величием и алмазной непреклонностью, внутри оказался мягче золота. Его смерть одарила всех духов земли уникальными способностями, под стать последним дарам, а катаклизм, начавшийся из-за него, отколол пустынный материк на юге Нанами, унеся духов солнца и духов луны далеко от своих собратьев.

Погоня

– Слушай, Кай, я всё хотел спросить, но как-то момента, подходящего не было. – Периферия города с каждым новым поворотом группы духов за угол пустела на глазах. На мгновение Коулу даже показалось, что такими темпами он скоро осуществит мечту покинуть эту страну.

– Не делай такие долгие паузы! Мы уже полчаса как блуждаем, и за всё это время ты не проронил ни слова. Тебя что-то встревожило? – Сопровождающие дома Лакур и дома Раст шли в отдалении от своих представителей.

– Можно и так сказать. Почему ты в любую погоду ходишь в куртке с меховым начёсом и высоких ботинках, нежарко? —

– Не пугай меня так! – Облачко пара прочистило лёгкие. – Да нет, не жарко, а вдруг завтра похолодает, я же не хочу заболеть. В таком случае у меня к тебе тоже серьёзный вопрос: почему ты всё время одеваешься так, словно завтра конец весны? Не холодно? – Бестолковый разговор, судя по неспокойным перьям на щеках, долетал до Асакуро.

– Да вроде бы нет. Интересно, какой тогда должна быть погода, чтобы тебе ещё не было жарко, а мне уже не холодно? Вот тебе сейчас нежарко? – Снег больше не заметал опустевшие улицы, сохраняя следы, вдоль которых шли ребята не тронутыми.

– Нет. А тебе тепло? – Пройдя мимо глубокой вмятины от ботинок, Кай прокашлялся паром.

– Тепло. Какая тогда сейчас погода? – Ночное светило над Белыми скалами, в отличие от своей дневной подруги, согревало, давая возможность ночным созданиям продолжать свою жизнь.

– Странная… —

– Весьма странная… – Вторил Коул брату.

– Заткнитесь вы оба! Из-за вашей болтовни я теряю ход своих важных мыслей, а я не люблю распыляться на то, что получается так редко. – Братья нагнали ворчливую госпожу. – Так, откуда вы говорите прибыли, господин Малек? —

– Город Дамб. – Многословности главнокомандующего могли позавидовать только его сопровождающее, не выдавившие из себя за вечер ни единого словца.

– Ого, так далеко. А где это? В любом случае, сколь далёкой бы дорога не была, скакать в седле долгое время утомляет не только промежность, но и внимание, что негативно сказывается на исследовании архитектурных нюансов. Так почему бы вам не вернуться в номер отеля и не восстановить её с какой-нибудь опытной наездницей? – Или негодование, или поднявшаяся вьюга не опускала редкие перья на локтях и запястьях.

– Мы прибыли пешком! – Из куклы чревовещателя выудить можно больше слов, чем из ржавого шлема с прорезью для длинной, шерстяной морды.

– Полагаю, краткость – сестра вашего народа, о котором у нас мало информации. – Коул надеялся, что правильно понял поданный Асакуро знак – На сколько я наслышан, ваш прекрасный город расположен где-то на юге Нанами, вам доводилось бывать в Ночном городе? Надеюсь, он столь же велик, как о нём говорят. – Судя по трясущимся клыкам крыса, Коул на верном пути.

– Выводок…уважаемый… – Карие глаза пересеклись с совиными. – Если вам так не терпится узнать о нас, почему бы вам не присоединится к кортежу Крысиной королевы, после праздника. Не обещаю, правда, что мои братья не съедят вас раньше моей матери. – Задыхающийся смех обнажил ряд гнилых клыков – Моя родина имеет определённый шарм и богатую культуру, скрытую тем не менее за дуальностью нашего происхождения. Наша честь – выживание, наши традиции – построены на жестокости, наша воля – воля Крысиной королевы, мы делаем всё, для чего рождены, и на мой взгляд весьма успешно. Мы не задаём вопросов нашей матери, а она, в свою очередь, оберегает всех моих братьев и сестёр. Но разве скажет глиняный сосуд гончару: что ты делаешь11? Наш дом не просто так назван Чумным районом, но, тем не менее, для нас нет места гостеприимней и роднее. —

– Ясно, понятно, Кай, не хочешь ты попробовать? – Коул уступил место рядом с разгневанной совушкой.

– Не сочтите за грубость, господин Малек, но я, как глава комитета по социальному взаимодействию, хотел бы уточнить цель вашего прибытия на наш светлый праздник? – Путь, проложенный братом, казалось, был открыт для новых знаний.

– Наша цель – служение матери, а её желания для нас закон! Вашему обществу, построенному на бюрократии и противоречивых законах, не понять стремления к традиционному, и, по-вашему, варварскому устою нашего рода. – Трое воинов в броне уставились на огромный циферблат.

– Ну, я сделал всё возможное, братец, твоя очередь. – Кай подозрительно огляделся на шесть пар следов вокруг замёрзшего фонтана.

– Вы упомянули своё происхождение, если не секрет – духи чего вы? – связанный уговором с Асакуро, Коул не желал сдаваться.

– Не думаю, что наше происхождение имеет значение, когда вокруг появляется так много противных запахов день за днём. Тем не менее, принято почему-то считать, что мы и есть резервуар многих инфекций и болезней, хотя не мы строим огромные города, основанные на недоверии и лжи, разрушая связь с природой и друг с другом. Наша нить коричневого цвета, а мы дети той энергии, что породила загрязнения, болезни и гниль. Дефинитивный12 этап того, чем вы являетесь, если можно, так выразиться. – От звона колоколов содрогнулись опустевшие крыши домов.

– Я правильно понимаю, что вас можно назвать духами грязи? – Не веря своим ушам, Коул даже не отвлёкся на появившийся ковер пара, устилающий землю.

– Если позволяет отвага, то назови или тебя, что-то смущает, выводок? Ты думал, что мы будем похожи на тебя или кого-то из твоих родственников? —

– Не в бровь, а в глаз, приятель. Сеструха с ума сойдёт, когда узнает! —

– Прошу прощения, но, кажется, через десять минут начинается коронация, может, мы закончим на сегодня с осмотром достопримечательностей? Могу заверить, вид нашей ложе ни в какое сравнение не идёт с архитектурными изысками моих предков, так почему бы не переключить своё внимание на него? – Дальнейшие расспросы госпожи прервались так же неожиданно, как прозвучал истошный крик.

– Бежим, нахер! – Кай толкнул брата в сторону онемевшей совушки, силящейся понять что происходит. – Госпожа, быстрее, пока пар не рассеялся. – Немые солдаты как заведённые рубили белые облака, сцепившие их тела.

– А ловко ты это придумал, пока я отвлекал их внимание, молодец! —

– Заткнись, а. Ты даже не заметил, что мы уже третий раз прошли по кругу. Асакуро, бесспорно, туфли отлично гармонируют с вышивкой на халате, но лучше вам снять их в сложившейся ситуации. – Каблуки, если дело заходит о марафонской дистанции, не самая удобная обувь, а уж тем более, когда дело касается побега от огромного меча. – Вы же не хотите опытным путём узнать, что крепче – ваша шея или материал подошвы. – Троица забежала за стены пустого амбара на краю города.

– Клянусь создателями, их шкуры будут украшать пол моего туалета, когда мы вернёмся. – Чёрные шпильки со всей силой пригвоздились к деревянной стене.

– Асакуро, боюсь, с этого момента наша экскурсия плавно превращается в сафари, главным трофеем в котором выступает ваша шкура, а не их. Слушай сюда, Коул, мы проходим по этому делу как случайные свидетели, так что на помилование рассчитывать вряд ли стоит, да и судейский аппарат у них заточен явно под казнь. – Клапаны позади скалящейся маски испустили густое дыхание.

– Да что вообще происходит, мне казалось, мы только нашли общий язык с этой молчаливой милашкой. – Коул старался не обращать внимания на махающее отражение в оледеневшей луже.

– Ой, да знаешь, пока ты мило беседовал, один из этих остолопов чуть не снёс любимому брату голову, а другой за малым не вспорол живот твоей госпоже, кстати, Асакуро, у вас прекрасная реакция! – Пар плавно окутал всю компанию.

– Да будет вам, Кай, видели бы вы, как я уклоняюсь от ответственности. Но всё равно не понима… – Скрежет металла эхом заполонил амбар. Какое-то время даже пауки по углам боялись пошевелиться, пока звук трущегося железа удалялся в противоположную сторону.

– Простите, что мне пришлось так бесцеремонно заткнуть вам рот рукой, но дело серьёзней выражения лица Коула, когда тот думает. Вот как сейчас. Нас ищут и явно не для продолжения экскурсионного маршрута. Если есть идеи, как нам быть, то не тяните, наша безопасность, лишь вопрос времени. Брейн-ин13, к сожалению, уже на столе и это наши жизни. – Молчание затянулось дольше положенного – Если среди нас нет желающих взять ответственность на себя, то придётся мне. И так, что мы знаем о наших преследователях? —

– Не знаю, о каком «брейне» ты говоришь, но зато знаю, точнее предполагаю, кое-что о наших преследователях. Не расспрашивай, я сам не ожидал от себя такого предположения, но, судя по всему, у их капитана прекрасный нюх, если предположить, как он сделал акцент на количестве мерзких запахов вокруг. – Коул не мог поверить, что попал в точку, точно так же как не верил своему отражению, яростно хватающемуся за нос.

– Отлично, братец, не зря жив остался. Одна их карта вверх лицом, но наша открытая всё равно ниже по значению – они знают, на что способен я, и будут держаться поодаль от пара. – Кай прислушался к молчаливому ожиданию пустынных улиц.

– Раз наши запахи им знакомы, то не стоит медлить и решить, куда отправиться. – Асакуро вступила в игру. – Они вряд ли будут действовать опрометчиво, иначе бы не было смысла уходить так далеко от основной толпы. Прямо следует из этого факта, что нам нужно место хорошо знакомое кому-либо из нас, где-нибудь на одной из самых оживлённых улиц, в не больше чем трёх кварталах отсюда. Есть соображения на этот счёт? – Братья оживлённо переглянулись.

– Кажется, мы знаем такое место, но нужно спешить, на столе ещё остались не раскрытые карты, и лишь судьба знает, прокатит ли наш блеф. – Огромный меч вонзился в землю рядом с лидером, разорвав своими ржавыми зубами правую лопатку – Бежим! – Загонщик погнался за испуганными зверьками, стараясь выгнать их на поджидающего за соседним домом второго охотника. План был идеальней укладки на голове Асакуро, не теряющей формы даже при интенсивном беге. Стоит отдать должное стилистам, в отличие от неповоротливых преследователей, закованных в доспехи, их работа продержалась дольше. Случайность – как много в этом слове несправедливости к тем, кто был готов ко всему, рассчитав всё до мельчайших деталей, но не предусмотрительно положившись на свою уверенность, проиграл. Знали ли ржавые руки война, что останутся без трофеев, лишь потому, что дичь решила повернуть за дом раньше – нет, оттого и не находили места на подготовленном клинке. – Кажется, оторвались, все целы? – Кай припал к кирпичному дому на перекрёстке, замазав нецензурные выражения, оставленные на нём детворой, свежей кровью.

– Брат, не хочу тебя пугать, хотя ты и сам догадываешься – у тебя пробоина в районе спины. Асаи, и часто тебя хотят убить знакомые твоей мамаши? – Схватив под руки брата, растерянные жертвы, направились вдоль третей улицы.

– До этого дня только ты своими завтраками. Кай, вы точно сможете идти сами? – Стараясь не смотреть на пятно крови, Асакуро зашагала вперёд.

– Думаю, в свете сложившихся обстоятельств можно перейти на «ты». Вы оба, не занимайте головы такой ерундой, как моя царапина. К счастью, порвались только мягкие ткани, но всё равно неприятно. Что ж, ещё одна карта показала, что наши преследователи не отличаются скоростью – оно и к лучшему, учесть, что им удалось побить наш козырь. Отвлекаясь на боль, я, скорее всего, не смогу контролировать пар в таких количествах, чтобы хватило всем. – Кровавый след наполовину залил третью улицу.

– С каких пор ты стал таким заядлым картёжником? Не пойму к чему все эти разговоры о картах, когда дело касается погони. – Троица завернула во дворы домов, где начинается новый квартал.

– С тех пор как заставил тебя сверкнуть голым задом на весь город. Наше преследование не сильно отличается от азартной игры, если ты об этом. Разница лишь в дозволенных ставках и количестве игроков за столом. – Шелест пустых коробок узкого переулка заставил игроков прижаться к стене. – Ночка, какого хрена? – Питомец и ухом не повёл в сторону теёплого приветствия, сосредоточившись на порванной книге.

– А это ещё что за урод? Никогда не видела, чтобы у кота были ноги и руки духа! – Пустые глазницы маски с минуту задержались на испуганном лице девушки, накаляя немое напряжение. Казалось, в маленькой, ушастой голове происходил столь редкий даже для обычного духа процесс – он думал. Кто знает, какие мысли всплывали за белой маской, но из всего многообразия возможных решений, зверь предпочёл демонстративно вскинуть средний палец и продолжить упиваться найденной книгой.

– Думаю, он тоже рад знакомству с тобой, Асакуро. Это Ночка, питомец нашей матери. – Кай обнял маленького приятеля.

– Асаи, неужели ты никогда не встречала сотканных? – Коул пожал маленькую белую ладонь – Сотканные вроде как форма организмов, рождённые нитями, как мы духи, хотя я не уверен, что они столь же разумны, по крайней мере, этот. Хотя книги он читает с большим упоением, чем любой из нашей семьи. А ещё они могут кучу разных штук, гляди. – Младший брат оценил неожиданно присевшего на корточки питомца, и сам неожиданно согнулся в похожей позе. С минуту пустые глазницы маски буравили его взглядом, а тот. в свою очередь, задумчиво кивал и невнятно восклицал на каждый писк.

– И что он сказал? – Происходившее, сакральное общение между духом и сотканным наполняло Асакуро до глубины души.

– Понятия не имею. Ночка часто парадирует поведение героев из книг, как сейчас. – Тонкий плод печатного станка с коротким названием «Жизнь за решёткой» выкинула с попутным ветром пару пожелтевших страниц. – Обычно образ не покидает его до следующей книги или пока ему не надоест. Пародирование одних существ другими, на мой взгляд, приближает заинтересованного актёра к пониманию объекта имитации, вот Ночка и повторяет за тем, что по его предположению и является нами. В его представлении, мы это образ из книг, не имеющий зачастую ничего общего с действительностью, и, как ни странно, его умственных способностей хватает на понимание текста, но в остальном, он не развитее других сотканных, разве что на кровать не ссыт. – Кай впервые после бара выдавил улыбку.

– У меня сейчас либо ноги от переохлаждения отвалятся, либо у тебя язык от пустой болтовни. Это, конечно, всё очень занимательно и достойно размышления, но ответь мне, зачем ты присел, если не понимаешь, что он говорит? —

– В смысле зачем? Так, в ногах правды нет14. – Приглушённый крик «сзади», пришедший в укушенное раннее ухо, спас невнимательного философа от летящего меча. На помощь безоружному подоспел его коллега, с трудом перебирая ржавыми ногами, схватили за спину единственный козырь компании. Не выходя из образа, питомец агрессивно щёлкнул себя кончиками пальцев по подбородку15 и в знак поддержки братьев кинулся на лицо убийцы. Распадаясь на чернильные капли, Ночка затекал в доступные щели брони, продолжая внутри невидимую для остальных битву. Взрыв, и из пробитого брюха кирасы потекли в разные стороны зловонные, чёрные лужи, отвлекая внимание от основной погони.

– Меня сейчас стошнит. Не знаю, что ел этот верзила на обед, но воняет так, словно он залил в себя все духи Асаи и Эни. Брат, кажется, настала твоя очередь мыть лапы Ночке. Я и пальцем к этой чёрной жиже не прикоснусь. – Вторая улица проносилась мимо растерянных лиц, оставаясь где-то позади испачканным снегом.

– Коул, лучше заткнись и беги, пока ноги на месте. Если не заметил ничего странного в нашем покойничке, то спешу огорчить тебя. Новая карта легла на стол в виде двух сотканных. Не представляю, правда, из чего они оба сделаны, но судя по консистенции точно не из родниковой воды. – Каю хватило всего одного взгляда за спину, чтобы поторопить остальных – Я ни на что не намекаю, но, кажется, эта тварь ещё жива. Если переживём эту ночь, пополню библиотеку Ночки новыми книгами. Асакуро, ума не приложу, как ты влезла в эту липкую авантюру, но дела наши слишком не предсказуемы, чтобы идти в ва-банк. – Порванная плоть ещё помнила вкус ржавого железа и всеми силами напоминала о нежелании вновь испробовать его.

– Может, вы мне наконец объясните, куда мы направляемся? Бегать по обледеневшему тротуару без обуви, не подбадривая себя мыслью о скором конце пути, не зная, куда идти, достаточно утомительно, особенно духу, чья беговая полоса обычно не длиннее пути от дивана до холодильника. – Крапинки пота безрезультатно атаковали водостойкую тушь над покрасневшими щеками.

– В место хорошо знакомое нам, на самой оживлённой улице, до которого, осталось пройти всего один квартал – к нам домой! – Произнося это, Коул, видимо, ожидал более восторженной реакции Асаи.

– Вас чё, контузило взрывом? Ладно, Коул, он редко отличается здравомыслием, но Кай, от тебя я ожидала место, ну знаешь, более наполненное духами с оружием или просто духами. То есть мы всё это время бежали к вам домой? Только не говорите, что вы хотите приодеться перед смертью. На полотне вы будете самыми яркими звёздами, это я вам гарантирую. —

– Не торопись с выводами, Асакуро, мы не спешим вернуться на полотно. Наш дом отлично подходит под твои требования, а если верить часам, то через пять минут вокруг него соберутся сотни духов, спешащих вновь стать частью единого потока празднества. Даже если нас убьют, то точно не без свидетелей. – Лукавое подмигивание брату скорее просило о поддержке, а не о подтверждении правильности выбранного маршрута. – А если нам повезёт, то дома мы застанем мать с сёстрами, они-то точно смогут дать отпор этим засранцам. Точнее мать. Насчёт сестёр я как-то погорячился. Но мать сто процентов покажет им, как нужно убивать. Говорят, она была отличным воином до встречи с отцом, у неё даже прозвище есть… – Прерывистое откашливание поставило табу на дальнейший рассказ.

– Чтобы ни говорили, мама действительно может постоять за себя и за свою семью. Будем надеяться, что она не утратила навыки за столько лет. Главное здесь – если нам повезёт. Не только мы во власти времени, но и наши преследователи. Осталась одна улица и совсем мало времени, а игрок со старшей картой ещё не сделал колл16. Я вдруг подумал, что, если сотканные на деле проворней, чем нам показалось и они просто занимаются привадой? Почему нет, Малек ещё ни разу за две стычки не раскрыл себя17, возможно, бережётся на особый случай, а может, просто решил изучить, на что мы способны. А способны мы ровным счётом только на побег. Как бы там ни было, не стоит задерживаться тут, пока нас не увидели. – Первая улица хранила молчание.

– Кстати, об этом, меня кто-то окликнул перед тем, как меч вонзился в то место, где я стоял, может, этот же дух уже успел предупредить стражу? – Наблюдавшее за Коулом отражение пристально оглядывалось по сторонам.

– О чём ты, брат? Мы никого не слышали. Не думаю, что хоть одна живая душа в этом городе решила пропустить церемонию. – Троица вышла на длинную, усыпанную снегом улицу. – Может, тебе послышалось? —

– Может, и так. Не будем терять время. Что у нас, что у наших преследователей каждая секунда на счету. —

***

– Нина, вы не можете так поступить. Я отдала сотню лет служения дому Грайт и ни разу не навлекала тень на наш дом. – Небольшой кабинет в дальней части Зала советов потонул в полемике.

– Не вам решать, как я могу поступать, а как нет, Марта. Я всего лишь слуга народа и действую в настоящих интересах своего дома, а… – Подол накидки, белыми крыльями покрывал часть массивного, дубового письменного стола.

– До завтрашнего утра я тоже часть вашего дома, но в мои интересы вы, почему-то, вдаваться не хотите. – Как дикий сотканный, маленькая девушка старалась урвать свой кусок.

– Прошу, не перебивать. Хороший слуга народа может пренебречь интересами своих подданных, ради будущего дома. Времена меняются, и нам как никогда необходимы могучие союзники, а Дом, как ни прискорбно это осознавать, нерезиновый и места в нём хватает не всем. – Когтистая ладонь указала в сторону сидящей на кожаном диване, женщины, облачённой в меховую шубу из голов исполинских крыс.

– Не вам рассуждать о временах, которые вы пропустили. За свои триста лет я видела, как менялись Дома и нравы духов, представляющих их. Но если бы мне кто-то сказал, что благородный Дом неба, способен отвернуться от своих верноподданных, ради кучи непонятных, жестоких существ, я бы посмеялась тому в ответ. Не в обиду вам, уважаемая. – Отстранённая от спора девушка в окровавленных бинтах, казалось, вовсе не следила за разговором.

– Понятие нравственности и морали в наше время сильно объективировано на всеобщем представлении о нём, и не имеет ничего общего с действительностью, ведь изначально у природы нет целей. Она создаёт множество аномалий и не приспособленные погибают. – Тонкий, задумчивый голос с дивана обращался куда-то вдаль.

– Спасибо, Татьяна. Нина, не думаю, что госпоже Аманде бы понравилось такое решение данного спора. Тем более просто так, ставить перед фактом, кого бы то ни было, не предупредив, неприемлемо. Моя мама всегда говорила: лучше рассказать духу всё заранее и жить спокойно, а не ждать, что он сам до всего додумается. —

– Ваша мать, несомненно, мудра, кем бы она ни была. Но теперь я встала за штурвал своего Дома и мне прокладывать курс всех, кто состоит в нём. Дальнейшие споры на этот счёт никуда не приведут. Советую вам не терять отведённое время и собирать вещи. Завтра хозяевами вашего жилища станут подданные дома Раст, а не вы. —

– Моя мама, к вашему сведенью, хирург и я надеюсь, вам никогда не посчастливится попасть на её стол. Так, со своими подданными, не обращаются! – Марта, увлечённая процессом, даже не заметила, как отворилась входная дверь кабинета.

– Осторожнее, Марта, я могу расценить ваши слова как угрозу. Спор окончен. Не теряйте время попусту и решите, куда направитесь, покинув Кловертон. Ведь безродному дому придётся нелегко и в ваших же интересах найти место, под чьим бы то ни было другим крылом, побыстрее. А то, кто знает, что может произойти с вам, пока вы находитесь без покровительства? – Огненно-рыжие глаза, наполненные хладнокровием, перескочили с разгневанной куклы на непрошенного гостя.

– А вот это уже я расцениваю как угрозу. Послушайте мисс, если вы хоть пальцем тронете мою семью… —

– Прошу прощения за столь бестактный визит. Я шла поздравить нового матриарха со вступлением в должность и выразить своё соболезнование, а попала на самый настоящий скандал. Искала медь, а наткнулась на золото, вон как бывает. – Величественная фигура заполнила собой свободное пространство кабинета.

– Госпожа Кара, не ожидала, что вас волнуют дела нашего Дома. Раз вы уже вошли, не в моих силах выставить вас за дверь. – Когтистые руки, выстраивающие пирамидку пальцами, сцепились друг с другом.

– С вашими то габаритами и то верно. Гостеприимность вы явно унаследовали от своей мамы. Я бы оставила вас одних и подождала снаружи, будь вы одни. – Витающая в облаках дама на диване, неохотно оторвалась от созерцания пустоты. – Но знали бы вы, как я люблю скандалы и разного рода сплетни, а в тронном зале Рингхолла такого удовольствия день с огнём не сыщешь. Все так старательно ограждают меня от бытовых проблем, скука. Признаюсь, у меня даже проскакивала мысль подкинуть парню ревностной кухарки кружевное бельё, но забот, к сожалению, полон рот и сил, даже на сон, не остаётся. Думаю, Нина, вы меня скоро поймёте, управлять, даже Домом, тяжёлая задача, к которой вас явно не готовили. И кстати, здравствуй, Татьяна. – Приветствие могло бы отравить своей токсичностью даже гамадриаду18, будь у неё уши.

– Скука и страсть – толкают в пропасть, а некоторым удаётся совмещать в себе оба чувства. Приветствую Кара. Как посмотрю, твой рот всегда чем-то полон. Как поживает твой муж? – Не известно, скрываются ли глаза за окровавленной повязкой, но их взгляд точно бы смог проколоть насквозь.

– Говорят, самые лучшие мысли приходят по глупости, удивительно, что твоё постоянное витание в облаках не рождает что-то подобное, имея под собой хорошую основу. Судя по новой голове на твоей шубе, дела у бывшего мужа явно лучше, чем у твоего последнего избранника. Твой ненасытный голод продолжает плодить всё новое потомство? Ни по той ли причине ты решила сватать одного из своих сыновей, чтобы не кормить ещё один рот? –

– Мы обе – заложницы своих похотливых желаний. Только для одной муж лишь источник пищи, а для другой ненужная обуза, не давшая ни одного отпрыска. Не стой нежеланным гостем, присаживайся, пока предлагают. – Мебельщики, трудившиеся над диваном, поработали на славу. Вряд ли бы другая мебель смогла выдержать такое напряжение, возникшее между двумя женщинами.

– Марта, полагаю, нам больше нечего сказать друг другу, кроме как прощай. Надеюсь, вы с семьёй найдёте своё место. – Грубое покашливание отвлекло всё внимание на себя.

– Нина, а не расскажите ли своей королеве, на каком основании вы выгоняете такую милую куколку из своего Дома? Я думала такая прекрасная, хоть и не многочисленная семья заслуживает большего уважения к своей особе, учитывая прошлые заслуги её главы. – Марта с благодарностью поймала подбадривающие подмигивание.

– Кара, только вы не начинайте. Вопрос уже давно решён, и я прекрасно осведомлена о покровительстве вашей подруги вами. Если вы так печётесь о её благополучии, что пришли сюда именно за этим, то почему бы не вернуть семью Лакур в своё распоряжение? Думаю, залы подгорной крепости куда просторней наших заснеженных земель и способны разместить под своими сводами хоть вашу куколку, хоть весь её кукольный театр. —

– А вот и не угадали, я тут совершенно по другому вопросу, но кто я такая, чтобы отклонять предложение новоиспечённого Совиного матриарха, поэтому Марту я увезу вместе с её семьёй завтра не позднее двух часов дня. Надеюсь, ваши новые питомцы не замёрзнут без крыши над головой какое-то время? – Мастерский укол пришёлся сразу в две стороны.

– Кто храбр – тот жив, а кто смел – тот цел. Мои дети имеют оба этих качества, унаследованных от лучшей помеси сильнейших представителей моего рода. Готовые с рождения нести мою волю миру, они способны выдержать любые испытания, даже в изорванной, грязной одежде, чего не скажешь о ваших статуях, трусящихся от холода в дорогой броне. —

– Довольно! Мой кабинет не место для ваших оскорблений. Если хотите выяснить, у кого язык острее, уединитесь в спальне! Первый час во главе дома, а ко мне относятся так, как будто меня не существует вовсе. Не забывайтесь, Татьяна, перед вами ни какая-то глупенькая девочка, а сама наследница Дома Карат, а вы, Кара, как подобает королеве Ландсета, ведите себя уважительно со своими подчинёнными. Мало того что мне приходится выслушивать весь этот бред, вместо того, чтобы готовиться к Де`Шадэ, так вы ещё и порочите память о моей сестре и матери, своим неуважением к Совиному матриарху. – Скрип отъехавшего стула поставил жирную точку в общем разговоре. – Я выслушаю причину вашего внезапного появления и попрошу всех после этого оставить, наконец, меня в покое! – Ноги неожиданно подорвавшейся женщины перестали держать разгневанное тело, усадив обратно в кресло.

– Простите, Нина, я совсем запамятовала о случившемся с малышкой Асакуро, примите мои соболезнования. Надеюсь, её нить легко нашла путь обратно на полотно. Собственно, мой визит косвенно связан со случившимся. Хочу убедиться, что вы осознаёте насколько опасен наш беглец…—

– Порядок есть самая примитивная и аномальная группировка объектов в хаосе мира. На мой взгляд, его наличие естественно для Эо, что не раз подтверждалось. —

– Спасибо, Татьяна, что перебила. Не уверена, что тебе хоть что-то видно в этой окровавленной повязке, кроме своего высокомерия. Простите, Нина, не сдержалась. По моему мнению, Хаос достаточно опасен, а рассчитывать на удачный исход его влияния на мир второй раз довольно опрометчиво, посему, я хочу попросить вас об одолжении, разрешить моим Ткачам обследовать место преступления. —

– Не поймите превратно, Кара, но вашу просьбу я оставлю без внимания. В первую очередь случившееся под ответственностью моего дома, а во-вторых, задевает непосредственно меня, и я хочу сама во всём разобраться.

– Судьба неизбежнее, чем случайность. Его побег был лишь вопросом времени, как и его появление снова в Эо. —

– Спасибо, Татьяна, за то, что поделились с нами своими мыслями. Подождите за дверью моего кабинета. – Когти запутались в чёрных кудрях, подперев уставшую голову. – Марта, прости, но я действую в интересах своего Дома, и вопрос об исключении Лакур уже давно решён. —

– Хорошо. Мне ещё следить, чтобы дети ни забыли ничего важного при сборке чемоданов, да и не хочу оставлять их один на один с этой…ну, прощайте. Кара, я буду ждать тебя за дверью хоть вечность, если ты не надолго. —

– Ну что, мне отменять завтрашний маникюр? – В широком коридоре, подогревая пол, сидели скучающие девочки.

– Если успеешь до обеда, то не стоит. Интенсивные сборы не пойдут твоим ногтям на пользу. И я бы на твоём месте заглянула к стилисту, ходят слухи, что столичные парни обожают чёрненьких. – Не веря своим ушам, девочки переглянулись. – Почему такие кислые мины? Мы же переезжаем в Рингхолл. —

– Вот как знала, что не попаду за эти три дня в цирк «Райкири». Ну, надеюсь, в новом городе хоть веселее будет. – Лилит ворвалась третей в объятия.

– Значит, Нина не бросила нас на произвол судьбы. А я её какими только словами не называла. – Лилит вернула шляпку на непослушные волосы сестры.

– Можешь не возвращать их обратно. Это Кара предложила забрать нас с собой. – Грохот открывшейся двери дал знать собравшемся в коридоре, что собрание окончено.

– И Кара держит своё слово, сучки. Ну что, малышки, может, опрокинем пару стаканчиков за воссоединение? – Могучая дама подхватила главу семейства на руки.

– Спасибо тебе большое, такое же, как твой рост, что не бросила нас в этой беде. Я почту за честь вновь стать твоим личным охранником. Только поставь, пожалуйста, на ноги, такими темпами у меня акрофобия19 разовьётся. С маленьким ростом и на стуле-то стоять – голова закружится. —

– Кто сказал, что ты будешь опять охранять меня? Я уготовила для тебя участь поинтересней, но это пока секрет. Так что, по коктейльчикам? – Огонь в глазах королевы мог погасить лишь холод молчания Марты.

– Только не закатывай глаза, всё равно ничего там не увидишь. Мне бы успеть за ночь сложить сотню лет в четыре чемодана, а на помощь мальчиков вряд ли стоит рассчитывать, учесть, как много они пьют по праздникам. Но по приезде, я обязательно составлю тебе компанию на вечерок другой, обещаю. —

– У тебя не будет выбора. Попытаешься улизнуть, далеко не уйдёшь! Поверь. Спальни наши по соседству располагаются. Жаль, что сегодня обломалось, я так надеялась тряхнуть стариной, ну нет времени лучше, чем приятно проведённое, поэтому позвольте мне проводить вас хотя бы до дома. – Наподобие швейцара королева склонилась, придерживая массивную дверь. – После вас. —

– Так чем закончился ваш разговор? – Пустынные улицы, готовящиеся пять лет к наплыву туристов, содрогались от бурной реки. Компенсировать время, потраченное на не самую лучшую церемонию, гости принялись с лихвой. Всё, что могло быть выпито, опустошённо до такой степени, что похмеляющиеся искоса посматривали на бьющие фонтаны, языковые барьеры то и дело нарушались в спальнях, комплименты дамам сыпались вёдрами, но для Кары заготовили, по оценкам Марты, пару ванн.

– Комплемент настолько хорош – насколько хорош дух, произносящий его. Как жаль, что они достают мне максимум до груди, но, с другой стороны, это максимум того, что их интересует во мне. А с Ниной мы так, поболтали о нашем, девичьем. Ни о чём особенном я не стала продолжать разговор, не знаю, как у остальных, но у меня совесть есть, и этот маленький сверчок20 застрекотал громче, услышав, что юного матриарха сегодня ждёт Де`Шадэ. —

– Мужчины в наше время разучились делать комплименты. Хоть они до сих пор точны и изящны, в них нет никакой силы. Либо умные, хорошие мужчины недостаточно уверены в себе, либо достаточно воспитаны для того, чтобы решиться не первый шаг. Вот и остаются самоуверенные, невоспитанные глупцы. По крайней мере, такая тенденция наблюдается у нас в городе, не знаю, как сейчас обстоят дела на моей прародине. Ты хорошо поступила, что закрыла разговор. Такая потеря и в такой день. Я наблюдала за взрослением Асакуро с тех пор, как у неё с моим сыном завязался роман, и пророчила ей прекрасное будущее, в роли главы дома, но судьба, к сожалению, не столь уж благосклонна. Если бы я не узнала за ритуал, подумала бы, что Нина легко приняла смерть сестры. – Неразборчивый бубнёж, слившись с очередным комплементом про любую часть тела, извергся несуразной невнятицей.

– Я говорю, эта сосиска в булочке с соусами просто отпад. Не знала, что повара из Они такие мастеровые, как и убийцы. Нужно узнать, что в ней за соусы? А, ну ещё про ритуал хотела узнать. Вы упоминали какой-то Де`Шадэ, первый раз слышу. – Ещё один кусок с аппетитом отправился в бурлящую лабораторию на анализ.

– Если Марта не против, я возьму инициативу на себя. Ведь мне, как и тебе Эни, надеюсь, ещё ни разу не приходилось терять близкого, и страх того, что произойдёт рано или поздно, всё ещё живёт во мне. Тебе, Лилит, тоже будет интересно знать, на что способно время. Думаю, не секрет, что мы с вами не бессмертны с тех пор, как первый творец пал от рук Хаоса. Хоть наши жизни до сих пор имеют довольно долгий срок, отведённый в Эо, мы неминуемо вернёмся на полотно, с которого когда-то пришли в этот мир – так утверждает наша вера. Многие к концу долгой жизни готовы принять дар смерти, но как быть тем, для кого почившие были частью этой самой жизни на протяжении веков? Чувства и воспоминания за один день не уходят, и порой немощь перед страхом и одиночеством лишь усугубляет неспособность отпустить любимого. Для таких случаев и существует Де`Шадэ. Ритуал, пришедший в наши земли с центральной части материка, стал своевременным спасением для тех, кто не готов был принять новый дар. – Королева жестом подозвала трясущеюся за ней свиту воинов, разрешив им, наконец, выполнять свои должностные полномочия по защите.

– Я не то чтобы против этих варварских ритуалов, но назвать смерть даром у меня язык не повернётся. – Марта освободила плечи старшей дочери от маленькой ноши. – Смерть, поистине, худший дар и понять всех тех, кто не справился с утратой, своими силами, я могу, у каждого из нас разные жизни, но то, каким способом дух излечивает своё больное сердце неприемлемо для цивилизованного общества. Кара, наши предки с первой эры даруют тело вечному покою под землёй, оставляя возможность, измученным потерей, для сакрального общения у могилы, а не придавая чувства забвению. Ритуал, носящий имя нашей матери-создательницы, не вписывается в заветы, оставленные ей. Она, любящая мать, завещала помнить своих родителей и своих детей. —

– Каждый народ и каждый дом привык по-своему обходиться с предками, и наше погребение, лишь часть традиций, не более. Сакральное общение с умершими и любое взаимодействие с ними, не ограничивается мраморным надгробьем у головы почившего. Любая вера имеет основание для существования, но Де`Шадэ совсем другой уровень. Духи после ритуала продолжают помнить ушедших, но вот их чувства и эмоции к мёртвым ослабевают, не оставляя ничего кроме сухих воспоминаний. Небольшая плата за спокойное продолжение долгой жизни. —

– Психоделический, слабоизученный опыт с моментальными физическими последствиями для организма не имеет ничего общего с нашими традициями. Зря мы переняли от духов крови ещё и это. Такая глобальная культурная ассимиляция21, на мой взгляд, идёт всем нам только во вред. —

– Скорее аккультурация22, но и то неверно. Понятие ассимиляции до сих пор относится к утопическим размышлениям философов и литераторов, отображающих своё видение общего слияния в работах. Хоть барьеры и были разрушены, физические и духовные различия, благодаря болезням и кровосмешению, лишь сильнее разграничили всех нас. Но не забывай, что культурное заимствование происходит либо лучших черт, либо популярных, и Де`Шадэ относится как раз к первому. И да, смерть, действительно, дар для нашего объединяющегося мира. Он не позволяет живым в распрях и спорах уничтожить мир, страшась потери ещё одного ценнейшего дара, что кладётся на весы любого спора. Жизнь, та часть смерти, что несправедливо забывается во время спора о конце всего. На мой взгляд, по-настоящему мы осознали жизнь, когда по-настоящему смогли умереть. —

– И пока вы, по-настоящему не перебили друг друга в споре, я всё же хочу напомнить вам, что уже достаточно взрослая, для того чтобы в моей психике сформировалось понятие и реакция на жизнь и смерть, а Лилит…я пока не советую вам забивать голову подобной ерундой. Я лишь хотела узнать, что собой представляет ритуал. – Маленький ребёнок, волочившейся рука об руку с сестрой, от избытка взрослых слов лишь молча скакал глазами вокруг.

– Мой ритуал, это кофе в постель каждое утро, моя принцесса. – Хриплый бас сыграл отвлекающую ноту в разговоре. – Если не вы богиня красоты, то я не хочу знать, как она выглядит. – В руках главнокомандующего, маленький, крепкий пьяница смотрелся как мешок с картошкой, даже упал о землю с тем же звуком.

– Понять мотивацию познакомится я могу, но хочется верить, что выбором движет непростая случайность и настрой на «абы повезёт». Ведь этот малыш должен понимать, как бы мы смотрелись на публике. – Чёрное каре колыхнулось лёгким движением рук.

– Везение, на мой взгляд, играет не меньшую роль, чем настрой. Спектр преград для знакомства от девушки к девушке сильно варьируется, начиная от плохого настроения, заканчивая банальным замужеством. Мужчина хоть и должен быть под стать женщине, но отвергая предложения всех вокруг можно так и никогда не найти себе пару. Одно дело, когда разговор начинается с грязных подкатов, но совсем другой разговор, когда опрятный на вид мужчина преподносит первое впечатление о себе на блюде обычной вежливости. —

– Девушка, прошу прощения. Я заметил вас в окружении подруг ещё на церемонии и захотел познакомиться, надеюсь, вы не будете против? – Залившийся румянец на кукольных щеках был скорее знаком стоп, нежели поводом для продолжения. —

– Извините, но я замужем. – Ускорив шаг, смущённая Марта спряталась за смеющуюся подругу.

– Насколько я поняла, такое блюдо тебе тоже не по нраву. Может, грязные комплементы раззадорят твой вкус? И вообще, не только мне стоит задуматься о мужчине. На сколько я понимаю, за те двадцать лет, что вы с Бронтом в разводе, у тебя так ни разу никого не было? —

– Не пори чушь. Мальчик показал нам действительно хороший пример того, как нужно подходить к вопросу о знакомстве, поинтересовавшись моим мнением. Просто я для него явно стара лет на двести, да и общение не мало важная часть хороших отношений, а мне с молодым вряд ли удастся поддерживать диалог долгое время. Знаешь, последнее время мужчины меня мало интересуют. —

– Ого, так может, мне распорядиться вернуть комнату кухарке, а в личных покоях поставить двуспальную кровать? – Нежное поглаживание развязало один из пучков на маленькой голове.

– Я думала, каждый уважающий себя монарх имеет в своём распоряжении такую кровать. Или король при разводе буквально распилил нажитое имущество? – Кольцо воинов сжималось уже, навострив уши, ведомые явно не желанием усилить охрану.

– Старик Опал и пилы бракоразводного процесса бы не поднял без моего разрешения. Так уж совпало, что по закону Рингхолла имущество после расторжения брака принадлежит жене, и такое удачное совпадение, что закон был принят аккурат после моей коронации, ну не чудо ли? Правда, я не уверена, насколько действенно это право в отношении двух жён, полагаю, после твоего переезда, мне стоит пересмотреть семейный кодекс. —

– Кара, не хочу разочаровывать тебя, но я не по девочкам, собственно, как и ты, и спать в одной постели я с тобой не собираюсь! – То ли поднявшийся ветер предательски искажал действительность, то ли на нефритовых шлемах и впрямь появлялись бугры любопытных ушей.

– Уважаемые дамы, пока вы не набросились тут друг на друга в порыве латентной страсти, может, уже ответите на мой вопрос, и мы с Лилит оставим вас двоих. Можем даже ребят забрать, чтобы без лишних свидетелей, только за Де`Шадэ закончите рассказ. Уж не знаю, как долго смогу поддерживать интерес, не переключившись на вкусовую оргию, царящую в моём рте. —

– Ну да, прости. – Предупредительный выстрел карих глаз поставил забывшихся любителей сплетен на место – Если Марта не возражает, я приобщу тебя к удивительному знанию о том, какие существуют ритуалы в нашем мире. —

– Марта не будет возражать, если девочки пообещают, что будут навещать меня на могиле. – Только материнский взгляд может так не навязчиво и молчаливо выражать строгий наказ.

– Ой, да брось, когда ты умрёшь, тебе уже будет всё равно, под какими прощальными словами, черви доедают твоё тело. Тем более что прощание с усопшим, не то же самое, что способ избавления от тела. Захоронение, кремация или другой способ избавления от трупа, независимо от вероисповедания, никак не связан с дальнейшими действиями потерявшего. Девочки у тебя достаточно умны и сообразительны для своего возраста, чтобы самим принять решение в случае чего, но если тебя не успокоят мои слова, то сыновья уж точно не услышат этого разговора. В общем, я сама то всех тонкостей не знаю, мне лишь довелось раз пообщаться со служителями Храма творцов на этот счёт. В ритуале участвуют две основные вещи – Бабочка Шадэ и специальный отвар из мудрёного количества редких трав, которые я даже не пыталась запомнить и тебе не советую. Садишься, значит, поудобней, зажигаешь бабочку, это такие благовония в форме насекомого и выпиваешь Юрус холодным, всё. Ритуал прост в своём начинании и интересен процессом. Все те шесть минут, что тлеет бабочка, а Юрус неумолимо изменяет разум, будут самыми не забываемыми и в то же время забываемыми моментами в твоей жизни. Не знаю, что происходит в голове за это время, но напиток, быстро рассосавшись вдоль кровеносных сосудов образует тонкую плёнку рубинового цвета, облепляя соединительную ткань. Но не волнуйся, как ожоги на пальцах, от истлевших крыльев вернут тебя в реальность, все скорбные воспоминания и печаль выйдут наружу потоками крови и рвоты, пропитанными рубиновой пыльцой. —

– Достаточно! Надейся, что Лилит уснёт хотя бы через пару ночей. – Марта старалась не оторвать уши на маленьком, ошарашенном лице. – Иначе я не дам тебе это сделать. И поверь, это будут далеко не страстные вечера. Только больная натура духов крови могла изобрести столь жестокую пытку над собой. —

– А что, на мой взгляд, прикольно. Я, конечно, не собираюсь повторять что-то подобное, не затем я наслаждаюсь пищей, чтобы потом избавляться от неё, но для общего просвещения пойдёт. – Пачка кислых конфет зашуршала в тонких пальцах Эни. – Пора переварить информацию. —

– Да будет тебе, Марта. Пусть лучше они узнают это от меня, чем прочитают в книге. Тем более что это парафраз23, с заботливо смягчённым описанием последствий. —

– Звучишь так, словно приоткрыла им завесу тайны любви между мужчиной и женщиной. —

– Если понадобится, то и в этом вопросе учительницы лучше меня не найти, но я всего лишь отвечала на поставленный вопрос. И, кстати, Эни, раз я удовлетворила твою любознательность, надеюсь, ты мне не откажешь в том же. – Дамское любопытство явно не терпело ожиданий – Всего два вопроса, раз уж ты теперь часть моего дома, мне хотелось бы познакомиться поближе. – В ответ лишь одобрительное чавканье. – Ну, молчание – знак согласия, значит. Мне перед церемонией посчастливилось пройтись немного по городу, то тут посмотреть, то там послушать, даже наткнулась на одно заманчивое выступление, молодой особы на главной площади. Барабаны как марш тысяч солдат, скрипка, словно колыбельная матери, одним словом – талант, жаль только, не запомнила, кто эта девушка в синем платье, но если бы мне удалось переброситься с ней парой слов, то точно бы сказала, что её навыки отлично впишутся в творческую элиту моего дома. Мои ребята хоть и занимаются в основном скульптурой и архитектурой, но им не хватает разнообразия, нового вдохновения, что ли, а заодно и поинтересовалась бы, насчёт волнующей мою королевскую голову, последнее время, навязчивой мысли. Вот всё интересно, кто тот смельчак в зрительном зале, что первым начинает бурные овации? Как этот дух понимает, что музыка закончилась и что самое время рукоплескать? А главное, кто тот последний, чьи хлопки раздаются в пустоте? Ведь если так подумать оба они герои для выступающих, только первый берет на себя решимость начать аплодисменты, а другой – принять всю неловкость последнего удара. У кого не спрошу, все рукоплещут с остальными и затихают раньше, чем овации пройдут. Выходит, аплодисменты, это какое-то таинство, с неуловимым началом и концом. —

– Или способ размять руки перед тем, как дать пощёчину. Я удивлена, что вам понравилось, если честно. Я залажала на вступлении, перешла на трёхчастную форму, вместо двухчастной раньше положенного, потеряла пару восьмых24, да и в целом каждое моё крещендо25 отдавалось маркато26. Единственное, чего заслуживает моё выступление – оглушительного отсутствия аплодисментов. —

– Обесчестить, выпороть и посадить на бамбук. А я всё в догадках, кому из вас передались неврозы Марты. Навевает воспоминания о её первых днях в моём распоряжении. Так давно это было, что уже и не разберёшь, происходило ли всё на самом деле. Так, а что насчёт вопроса? —

– Овации начинаются не с одного, а скорее с пяти процентов толпы, вступающих в разное время, но соединяющимся благодаря фазовой синхронизации со всеми. Первый хлопок происходит так быстро, что не успеешь заметить откуда, прежде чем за доминантным влиянием последуют остальные27. А вот последний, одинокий хлопок, если он есть, скорее аномалия, тем не менее такие аплодисменты хоть и неловки, но всё же ценнее тактичного похлопывания в перерывах. —

– Да-а, а я-то думала, что кто тот просто зазевался. – Ответ явно стянул мозг сильнее королевских обручей на руке – Ну почти. Полагаю, ум и некая дотошность у всех вас от отца. Кстати, раз уж мы почти пришли, то ответь мне на второй вопрос. Ты же выпиваешь? —

Признаться, в чем-то подобным при матери, то же самое, что подписать смертельный приговор, но только не в том случае, если вы за праздничным столом. – Нечасто. В нашей семье за такое времяпрепровождение отвечают братья. Я скорее по еде, чем по напиткам. А зачем вам эта информация? Я думала, знакомство подразумевает знание интересов и характера. —

– Проверяю одну интересную теорию. Молодой бог сновидений поделился со мной предположениями о том, что о духе можно много сказать об алкогольном напитке, который тот предпочитает. Может быть, войдёшь со мной в экспертную коллегию, по данному вопросу? —

– Лишь из интереса. – Настоящая задумчивость сродни медитации – тебя не волнует ничего, даже проезжающая мимо телега с едой. – Допустим, есть коктейль, сопровождающий меня загульными вечерами – «Ночной каппа». —

– Не знала, что помимо отстроенного храма, Дома Лазурных островов увековечили трудны морских фермеров коктейлем. Предположу, что в нём присутствует сок огурца, который сотканные водопадов заботливо выращивают. —

– О да, ещё сок вишни и лайма по тридцать миллилитров, немного джина, примерно сорок миллилитров и живой воды, той самой, Астварской, что имеет трудновыговариваемое название, половину от джина. Прекрасно освежает и не сильно затуманивает разум, идеально для небольшого отдыха. —

– Звучит слаще лести и точнее молитвы. Если бы настоятели так же редко, как ты, читали проповеди, может, не путались бы в именах и датах. Хоть коктейль мне не знаком, но общий настрой и основу я уловила, так же как уловила детали твоего характера. – Меховой капюшон и маска водрузились на королевской голове.

– Не понимаю, что можно выудить из столь противоречивой информации, кроме как истины, что нужно меньше пить, что б не цитировать рецепты как строки Священного Писания. Но полагаю, мне не грозит запой, ведь мой завет – кулинарная книга. – Предусмотрительно спрятанный в кармане сумки леденец на палочке отправился успокаивать возбуждённый рот.

– Чтобы узнать вкус вина, не обязательно выпивать всю бочку. Первое впечатление о тебе, трактуя по вышесказанной теории, я уже составила, осталось только нам с тобой напиться. – Белый паланкин подплыл на могучих плечах к капитану. – Вот и настал момент сказать друг другу до завтра, встретимся на вокзале около двух часов дня. – Трап был сброшен, гребцы заняли место.

– Кара, постой, а как же чай с тортом и более чёткая информация? Ты думаешь, я отпущу тебя, не проявив гостеприимство и нелишнюю любознательность? – Улов в чёрных сетях волос был не сравнено королевский.

– Марта, ну что ты как ревнивая жена, не убегу я от тебя. У королевской особы вроде меня в Кловертоне ещё остались не законченные дела, а возвращение в Рингхолл без них не состоится. Не вынуждай меня весь вечер придумывать причины, почему я опоздала на поезд, я всё равно по девичьей традиции не потороплюсь с нанесением косметики. Лучше начните сборы, если нужна помощь, мои ребята с удовольствием не откажут мне. —

– Хорошо. Только не смей опаздывать дольше, чем на десять минут. Тебе не захочется знать, что умрёт раньше, кофе, сваренный для нас или я от скуки. – Улов по воле рыбака покинул сети. – Скажи хоть, к какому перрону подходить, что б не пришлось впопыхах бежать с поклажей из одного конца вокзала в другой. —

– Хотела бы я оставить этот секрет до завтра, но раз ты спросила. Увидимся там, откуда выползает Медный змей. —

***

– Брат, ты как старейшина, надеюсь, получивший это звание не посмертно, расскажи – откуда в распоряжении всех домов столько обученных бойцов, если твоя «война» ни разу не начиналась? – Первая улица началась, а значит, настало время поднимать ставки и вскрываться.

– Знаешь, Коул, я отчасти сам удивляюсь. – Рана саднила, оставляя рассыпчатые следы на ладонях – Первое, что приходит на ум – защита от агрессивного мира. Возможно, страх за жизнь перед лицом опасных сотканных и побудил предков взяться за примитивное оружие. —

– Мать мне рассказывала… – Задумчивое оцепенение отпустило на свободу голову будущего матриарха – …скорее вводила в курс дел, что наши воины – защита от нас самих. И я говорю не только про кровопролитие. Спасение от техногенных и природных катастроф, охрана порядка и, как ты уже сказал, защита от опасных существ. Но скорее наши воины, Филины, не больше, чем символ власти и спокойствия Дома. —

– Или защита от навязчивых инстинктов. Помнится, мне, дом Кали, что заправляет в Нанами, состоит в основном из духов крови. Не скажу, что они столь уж кровожадны, но питаются, по слухам, далеко не овощами. К тому же не будем сбрасывать со счетов наших новых друзей, в чей рацион можем войти и мы. Не удивлюсь, если мир полон куда более опасными духами, чем сотканные. —

– Вот мы трое и ответили на твой вопрос, надеюсь, теперь ты сосредоточишься на беге? В мои планы не входило быть чьим-то ужином, тем более что сам я ещё не ел. – Лидер, как и положено, возглавлял вереницу бегущих.

– Хвала создателям, я ни одна тут маковой тростинки во рту не держала, поэтому не возражайте, если я замедлюсь. За пару минут осилить месячный показатель по бегу в мои планы не входил. Если выживем, найму одного из них тренером по фитнесу. – Уставшие ноги замыкали ход группы. – Надеюсь, наши охотники тоже не сильно набили брюхо. —

– Оставили место для сладкого. – Обладатель гнилых зубов и определённого шарма зажал лапой непослушные руки Асакуро над её головой – Вам удалось позабавить меня своей неуклюжестью, но оно и к лучшему – мясо сочнее, когда мышцы в тонусе. – Братья среагировали так же быстро, как несостоявшийся матриарх – старший упал ничком под тяжестью ржавых ног и приставленного к шее меча, а младший, самый ловкий, повис в петле ржавых рук. – Смотрите, до чего доводит леность больших городов и меркантильных домов – дряблость мышц и потеря инстинктов к самосохранению. По праву вы больше заслуживаете называться духами грязи и инфекций. Своим образом жизни вы породили страдания и слабости для самих себя и мира, что вас окружает. Нечистоты, образованные излишками, полный эгоцентризм и зацикливание лишь на собственном достатке повели вас по пути застоя. Не пытайся вырваться, наш казус белли28, ты должна благодарить великий Дом Раст, что избрал тебя началом перемен. —

– Слушай, если дело в мусоре, то обещаю, что уберу в комнате и сестру заставлю, зачем так горячится-то? – С каждым словом голос Коула ослабевал.

– Дом Грайт от вас и ворсинки не оставит, когда узнает, что вы напали на матриарха. – Возможность договориться, зачастую, последнее средство, чтобы избежать поражения.

– Что ж, моя жена – матриарх твоего дома, а ты хоть и похожа на неё, ей не являешься. Оставь пустые угрозы для своих друзей. Как это у вас называется, по блату? Так вот – по блату откуплюсь! – Ничего так не распирает гнилую улыбку, как удавшаяся шутка.

– Мама тебе не говорила, что на первом свидании нужно быть менее настойчивым? Я, конечно, люблю, когда меня связывают, но не спустя пару часов знакомства и без клинка у горла. —

– За твою дерзость я разрешу посмотреть, как умирают твои друзья. С какого выводка начнём? Дух пара, мне кажется, посытнее, помясистее, но болтливого я предпочёл бы убить первым! – Сотканные поставили рядом с собой братьев, поднеся клинки к горлу.

– Парень, эй, парень, если слышишь меня, то быстро хватай бутылку. – Горло сжимало связки всё сильнее, выдавая обрывки фраз с трудом.

– Может, обойдёмся без бутылки? Я бы предпочёл умереть менее экстравагантно, чем от разрыва прямой кишки. – Коул не знал, появляются ли галлюцинации при смерти, но голос в голове не утихал.

– Пожалуйста, скажи, что это неудачная шутка. Вытащи бутылку из куртки и разбей об брюхо, придурок. Быстрее, пока мы ещё можем дышать. – Разбор адекватности действий и рассудка, Коул предпочёл оставить специалистам. Манго с тернистым виноградом, смешавшись с дроблёным стеклом, вылились из дыры в броне, грязным, стерилизованным коктейлем. Следующие действия происходили на трёх фронтах так быстро, что пролетающие в небе совы предпочли сконцентрироваться на чём-то более уловимом, например, на роящихся над заляпанным Ночкой, мухах. Кай, воспользовавшись отвлечённостью своего сторожа на происходящее, выкатился из-под ног, устилая землю паром. Половинчатая маска скалилась, довольная тем, что смогла сдержать двух врагов, но рот под ней извергался в ругани и крике.

– Коул, хрена ты возишься, Асакуро… – Небольшой монолог оборвался мечом непонимания, просвистевшим над головой. Есть теория, о том, что братья с полуслова понимают мысли друг друга, и Кай, надеялся, что это один из тех случаев. Оцепеневшая от пут пара крыса до тряски напрягала мышцы, чтобы посоревноваться в скорости – что быстрее, меч пронзит хрупкую плоть или болтливый юноша успеет прийти на подмогу. По итогу первенство взяли оба участника. Асакуро в объятиях Коула вырвалась из трясущихся лап, но вот клинок, выбрав своей целью другого, всё же напитался кровью. Время вскрывать карты.

– Кай, захвати в пар Асаи, немедленно! – Коул стоял на коленях, облепляя правую часть лица красным снегом. Ни грохот циферблата, ни испарившиеся, неожиданно, сотканные не могли остановить пернатую убийцу. Пар проникал под усеянное чёрными перьями тело, но не справлялся. Длинные когти снимали лоскут за лоскутом с незащищённой части крысиной морды, превращая противную гримасу, в месиво из плоти и крови. Не известно, как скоро изменённое тело девушки осознало, что неистово режет воздух там, где мгновение назад стоял её убийца, но им чудом удалось выжить.

– Конченая скотина, надеюсь, ты его пришиб, брат? – Плевок крови угодил аккурат на то место, где пару минут назад стояли охотники.

– Они ушли, Коул. Нам повезло. И я словами не смогу передать как. Как ты вообще додумался облить сотканных спиртом? Откуда у тебя вообще алкоголь? – Асакуро не сбрасывая перьев, молча стояла, глядя вдаль.

– С повышением, братец, надеюсь, наше спасение можно считать за состоявшийся подарок? С Асаи всё в порядке? – Голос стал спокойней, но колени так и остались прибитые к земле.

– Тебе лучше знать. Я её попробовал окликнуть, и она начала размахивать когтями перед собой. Думаю, ты сам разберёшься. Что же, наша карта оказалась лишь не многим больше по масти, что позволило нам сохранить жизни. Ты в порядке, встать можешь? —

– Не подходи. Ни ко мне, ни к ней. Подожди, минуту. – Первый раз слышать голоса в голове – это как сходить с ума, второй раз уже становится проще находить общий язык. – Эй, спасибо, что спас меня снова. Но как ты узнал, что при мне было вино и что оно эффективно удаляет налёт из проржавевших доспехов? —

– Не надо благодарности. И…извини меня, но сейчас мне нужно подумать. Тебе бы тоже не мешало задуматься о посещении лекаря или богини жизни. – Хорошим советом не стоит пренебрегать, даже озвученным голосом в голове.

– Кай, оставь Асаи, если жизнь не обесценилась после сегодняшнего, изменения скоро пройдут. С ней такое случается, когда чужая кровь окропляет кожу. Ты лучше ответь – у меня две новости, с какой начать? – Окровавленная сторона лица начала оборот в темп ответу.

– С хорошей, конечно. Если есть что-то лучше, чем то, что мы живы и здор… – выплеск пара разорвал левый клапан маски.

– Хорошая – с окулистов я теперь могу требовать услуги за половину цены. Плохую новость, ты видишь лучше меня. —

***

– Мама сначала снимет с меня кожу, потом добьёт тебя. Надеюсь, не тронет Асаи. Я бы предпочёл оставить должок для нас, за её спасение. – Можно было подумать, что вернувшая прежний вид девушка молчит по причине того, что неуклюжее подмигивание разрезанного глаза задело её, если бы она не шла, склонив голову с самого начала конца.

– Помолчи, пожалуйста, Коул. Нам всем пришлось несладко. У меня рана на спине, у Асакуро душевная, ты здоровый конь, не считая потери зрения на правый глаз и вертикального шрама. Если подумать, глазница должна была зиять от полученной травмы, а ты выглядишь на все сбережения, потраченные на хирурга – залечен и залатан. Так ты, оказывается, скрывал от семьи силу лечения? —

– Не больше вида своего правого полушария. Не было у меня никакой силы, я же говорю. Голос, помощь, вежливый посыл куда подальше. Думаю, всему виной этот дух и его способности. Так что, куда отправимся после дома, в больницу или к главнокомандующему Филинов? —

– Переждём у вас дома! – Так странно и не привычно чья-то речь звучит долгое время без нецензурных слов и угроз. – Смотрите, на соседних улицах уже полно народу, но их вопли не похожи на панику или крики поисковой команды. Церемония состоялась без меня… —

– Тебя задели слова Малика, о женитьбе? – Дружеская рука Кая примяла жёлтое кимоно.

– Лучше не прикасаться, пока не обработаны раны. – Девушка отстала от ребят прямо перед входом в сад с синими розами. – Его слова не звучали как способ поиздеваться. Меня задела в целом вся ситуация. Пока я не услышу от свидетелей церемонии, что теперь происходит в моём Доме, лучше держаться в тени. —

– Я согласен. Но если ты решила начать прямо сейчас, то сад не лучшее место. Здесь даже деревьев нет, придётся под кустами сидеть. – Взгляд уставших глаз пробежал по территории сада, прежде чем вонзить ключ в замочную скважину.

– Кай, можешь оставить нас с Коулом на минуту одних, обещаю, второй глаз я оставлю ему на месте. – Хлопок двери оглушил пустоту двора. – Прости меня. – Чёрные перья поползли по телу в объятиях. – Я не взбешусь. Обещаю. Из-за меня пострадал твой брат…и ты, снова. Но на этот раз за мою жизнь пришлось отдать глаз, а не поломанные кости. Зачем ты это сделал, Лакур? – тёплые слёзы пропитывали окровавленную куртку, смывая засохшую кровь.

– Парень? – голос в голове разбросал с трудом найденные для ответа слова. – Прости, сейчас я как нельзя не вовремя, но мне необходимо спросить. Ты знаешь, кто я? —

– Почему ты молчишь, Лакур? – Выросшие когти, пробившись под кожу, не стали хранить обещания. – Не нужно вновь спасать меня. Обещай! Я не хочу вновь стать обузой для тебя. – Чёрные перья в волосах дышали в такт вздымающейся груди.

– Имя. Моё имя. Ничего не помня о себе, я молча наблюдаю за тобой с отражений в окнах и лужах, слушаю мир вокруг и с трудом понимаю его, стараясь соединить между собой отрывки памяти… —

– Коул, забудь, что было между нами, мы друзья, всего лишь друзья. Я заглажу свою вину, обещаю. Но ты не должен снова помогать мне. Мою болезнь тяжело контролировать, когда ты рядом…—

– Ты единственный, кто меня слышит. Прости за столь бестактное появление, может, ты, когда-нибудь слышал обо мне? —

– Коул, всё в порядке? – Асаи тянула рукав за собой в дом. – Давай забудем этот разговор. Пошли внутрь, кажется, твоя мама вернулась. – Мраморная статуя оказалась бы и то подвижней, застывшего на месте Коула.

– Ты что-то вроде бога возможного будущего или выбора? Твои отражения всегда разные и, видимо, живут сами по себе, вот я и подумал, что ты, должно быть, лучше моего понимаешь, что происходит в этом хаосе? —

– Подожди минуту. – Ёмкий ответ сразу всем слетел с трясущихся, окровавленных губ – Быть не может… —

– Коул, ты меня слышишь? Всё хорошо, пошли внутрь – Асаи старалась насколько, насколько хватало сил, прося о помощи всех, кто был внутри.

– Помню страх, помню боль, все боятся моего прозвища…ничего не понимаю. Я пытался оторваться от тебя, но, кажется, мы одно целое. —

– Асаи, зайди в дом. Быстро! – Рука одёрнула острые когти.

– Они пляшут вокруг и смеются как дикие сотканные. Выкрикивают моё прозвище и упиваются моей кровью. Я знаю, что не заслужил это. Они кричат, что я принёс лишь хаос в их жизнь, разрушил их мир. Чувствую, мы сейчас уснём. Это хорошо, я не спал уже столько веков. Значит, тебя зовут Коул, надеюсь, мы сможем помочь друг другу. —

– Не надейся, приятель. Кто ты? – Сознание решило отдохнуть на пороге.

– Кажется, меня звали хаосом, и лишь один дух называл меня Сальери. Думаю, ты тоже, можешь звать меня Сальери. —

***

Гомон шёпотов и скрип полов донеслись сквозь мрак. Коулу почудилось, что он ослеп на оба глаза, но нет, оказывается, просто забыл открыть зрячий.

– Братан, ты живой! – Тугие объятия старшей сестры размяли затёкшие мышцы. – Можешь ничего не говорить, Асакуро и Кай мне все рассказали. Обещаю, при следующей уборке я отстою твою честь в неравной схватке с грязью в комнате. Эти негодяи познают силу моющего средства три в одном – боли, страха и унижения. – Кулак с отколовшимся ногтем взмыл в небо, угрожая невидимому врагу.

– Братик, ты очнулся! – Тоненькие ручки вцепились в разминающуюся шею. – Не переживай насчёт глаза. Бабушка после неудачных операций всегда говорит, что шрамы украшают мужчин, а тебя эта царапина делает ещё и более мужественным, почти как старший братик. —

На звуки пробуждения явился доктор в домашней пижаме – Очнулся? – Не веря своим глазам, мать семейства пустила град холодных слёз, стекающий по улыбке. – Врач, осматривавший тебя, сказал, что ране, должно быть, не меньше десяти лет и что мы, возможно, шутим над ним. Некомпетентный дурак, не верил, что ещё утром я видела тебя с двумя глазами. Прости, но, кажется, зрение тебе уже не восстановить. —

Здоровый глаз оглядел раскуроченный зал, заваленный частями мебели и разбитых вещей. – Какого ху… —

– Но не отчаивайся, Кара обещала подключить лучших врачей Рингхолла, к твоему восстановлению и, к моему счастью, представить всех виновных в покушении на вас перед судом советов, а если не получится созвать совет, я лично выпотрошу их, чего бы мне это ни стоило. —

– Мам, всё хорошо, Коул в порядке. Выпей чаю, как ты любишь, с коньяком. – Старший брат повёл разъярённого паука, мечущего сети волос в разные стороны, на кухню.

– Асакуро, дорогая, насчёт тебя Кара тоже прислала ответ. Можешь ехать с нами, для тебя непременно найдётся место в совете Дома Карат. —

– Может, ктонибудь объяснит мне, почему я очнулся на диване в зале, а всё вокруг выглядит так, будто я проснулся в руинах? Какой сейчас год? —

– Я совсем забыла с этими сборами, что ты не в курсе. Присядь. Хотя ты и так сидишь. Нас выгнали из дома. – Слова соскочили с языка матери семейства так легко, словно он долгое время оттачивал последнюю фразу.

В сонной голове юноши не составило труда сложить между собой новую информацию и утреннее предостережение матери – Клянусь, Аманда и кусочка моей голой булки не видела – Публика постепенно переходила на гогот, переводя внимание с ничего не понимающего Коула, на такую же Асакуро. – Если вдруг кто-то рассказал ей, про то, что видел меня голым, то я немедленно извинюсь. —

Мать остановила фонтан предположений и нелепых догадок, уберегая сына от большего стыда. – Сын, если не хочешь ещё на час потерять сознание, просто замолчи. Ни твой зад, не ты, никто либо из нас ни при чём в сложившейся ситуации. Сама госпожа Нина приняла такое решение, решив произвести небольшую рокировку в составе дома, заменив нас, на членов Дома Раст. —

– Так и что с нами теперь будет? – Мир опять поплыл перед глазами, отключив сознание Коула на пару минут. Оставшаяся старшая сестра и брат подсели на диван.

– Помнишь высокую женщину, в меховом капюшоне, что мы повстречали сегодня вечером? Не ошибусь, если назову её нашей новой хозяйкой. Нас выручила сама королева Ландсета, хозяйка дома Карат и по совместительству латентный объект воздыхания нашей матери, или наоборот, я ещё не поняла – богиня земли Кара. —

– Эни, а вот эта информация между пафосным церемониймейстерским представлением и твоим мнением, откуда взялась? – Кай слегка насупился.

– Ну так все знают, что она королева. —

– Спасибо, сестрёнка, именно это меня и заинтересовало больше всего. Я, наверное, единственный из вас, кто застал госпожу Кару в детстве. Тогда наша мама с этой доброй, красивой девушкой, пытающейся оставить след ладошки, испачканной в муке на задней части…Да ну вас. С меня достаточно всех этих перипетий, пойду налью маминого коньяка…я хотел сказать чаю. —

– Эни, это правда? – Коул включился в разговор.

– Да, они сегодня весь вечер бросали друг в друга грязные намёки. —

– Я насчёт переезда и структурных перетасовок в Доме. – Глаза закрылись в предполагаемых поисках нового друга внутри черепной коробки, но без результата. – Не сказал бы, что это хорошие новости, как минимум для мамы с братом, но… – Лукавая улыбка растянулась на обеих лицах.

–…но для нас лучше не придумаешь! Ты представь, Коул, мы теперь свободны от всей этой кастовой и сословной чепухи, толстым слоем промазанной на тосте нашего положения, теперь мы свободные духи. – Узкая, домашняя футболка слегка треснула на воротнике от блаженного вздоха – Вот он, аромат, что слаще меренги. Запах свободы. —

– Да? По мне так пахнет жжёный сахар, я бы уже достал меренги из духовки. Надеюсь, мама с братом не переключились на горькие настойки с большим количеством туйона29? —

– Ой, и правда, пойду поддержу их… – Эни осеклась. – …в эту трудную минуту! Я как раз ложечку для этого прикупила на днях. —

– Постой, а что с Асаи? Кажется, до потери сознания она была где-то тут? —

– Пошла к тебе в комнату, готовиться ко сну. Я удивлена, что ты до сих пор её так называешь. Мы с мамой все ей рассказали, а какие выводы были ей сделаны, сама расскажет, и про церемонию, собственно, тоже. А я пока пойду, сахарок оплавлю. —

– Милая у тебя семья, парень. Я всё думал над тем, что сказал тебе перед обмороком. – Коул не знал, говорил ли кто Хаосу, когда-нибудь, что его голосу место на радио, поэтому высказал своё предположение, надеясь быть первым.

– Сальери, я даже не знаю, что сказать. Если ты не галлюцинация, порождённая адреналином и палёным алкоголем, то я не представляю, как ты попал ко мне в голову. Ты правда хаос, о котором все говорят, или совесть, перепутавшая меня с живым бревном30? – Аромат полыни завладел гостиной, где с дивана поднимался раненый юноша.

– Хаос, это бесформенная совокупность материи и пространства, а я как ты заметил… – Тишина овладела больной головой. —…ну форма у меня точно была, и теперь в виде голоса в твоей голове. По обрывкам воспоминаний могу судить, что ты прав, я действительно был и являюсь тем, что называют Хаос, но мне по душе моё собственное имя. Как ты думаешь, почему все ненавидят меня? —

– Даже не знаю, с чего начать. Ты жестоко расправился почти со всеми Творцами…так говорят. Может, ты был лжецом или закрывал окно в поездах, в жару, потому что тебе дует, я точно не знаю. – Опустевшие стены лестничного проёма, своей пустотой давили на воспоминания.

– Припоминаю. Первые звёзды, ступившие на новорождённую Эо. Я и правда убийца?! – Вопрос в пустоту эхом отозвался по без мебельному коридору или так показалось. Тишина завладела мыслями Коула и вторым этажом.

– Коул, ну наконец-то! – В полусумраке, девушка, сменившая юкату на одну из футболок, знакомых юноше, что-то строила за кроватями. – Положи что-нибудь поесть, а то я занята. —

– Асаи, ты серьёзно? Прекрасно же знаешь, где находится кухня и прячется еда. Ролевая игра «Раб и госпожа» уже не имеет силы, если ты забыла. Мы теперь в одной лодке. – Женский шарм – особая магия, перед которым устоит не каждый, но шарм, подкреплённый слезливыми глазами, разбивает в пыль каменные сердца. – А вы тут что устроили? – Оказалось, всё веселье забаррикадировалось за разбитой вдребезги мебелью на кухне.

– Сынок, ты уже проснулся? – Румянец и несвязная речь завладела маленькой куклой. – Пошли с нами во двор, Кай уже разжёг костёр. – Влетевшие со двора сестры, вихрем собрали остатки дивана и вылетели во двор, где яркие языки пламени доедали платяной шкаф. – Ты проголодался? Давай я сделаю яичницу. —

– Я не голоден, это для Асаи. —

Чёрные локоны раскинулись по полу паучьими лапами, поддерживая спотыкающееся тело. – Ты до сих пор называешь её Асаи, нехорошо, она же теперь наша сестра, точнее, ваша. После того, что с ней пыталась сделать её же семья, я рада, что в этом мире ещё остались духи, которым она дорога. Ты же знаешь, я предложила ей стать частью Лакур, теперь, когда ей некуда идти. – Собрав тонкими лапами подушки, что не успели пойти на корм прощального пламени, Марта свила мягкий кокон. – Надеюсь, она примет наше предложение, даже Кара поддержала его. – Тихое сопение и редкие вылазки родственников за валежником сопровождали весь процесс жарки трех яиц под сыром.

– Коул, давай сделаем халабуду, и ты мне прочтёшь сказку, как раньше. – Наполнившись силами трёх яичниц, заплаканный строитель стал разбрасывать подушки и ткани, спасённые от огня.

– Ощущение, что ранили меня по голове, а крышу сорвало остальным. Кай с сёстрами сжигают мебель, чтобы она ни досталась нашим убийцам, мать пьяная вырубилась на кухне, ты вслед за ними решила детство вспомнить. Ляг, пожалуйста! Зачем ты взяла стул? Вот опять, ты как в детстве не слушаешь моих просьб остановиться, сама себе на уме. —

– Ты тоже ни капли не поменялся. В детстве мне всегда нравилось засыпать под твой недовольный бубнёж, и я места не находила от стыда, просыпаясь у тебя на коленях, не понимая, что происходит, а теперь знаю – монотонный, ритмичный звук, лишённый перепадов тональности, словно капающий кран, влияет на умение нашего организма расслабляться, в неагрессивной среде. Так что давай без агрессии и залезай ко мне под кресло, поможешь с матрасом. —

– Асаи, да ты шутишь? – Усталой походкой, Коул подошёл к куполу импровизированного дворца. – В детстве ты делала это лишь из-за дефицита внимания, сбитого режима и от ночных игр, не дававших тебе лечь вовремя, и проснуться рано, пока мама ещё не ушла, вновь оставив твою детскую натуру без любви. А я, к слову, просто мимо проходил по своим делам каждый раз, когда Нина вылавливала меня и приказывала тебя укладывать. Ненавижу, когда меня отвлекают, вот как сейчас. Спи давай! – Осознание сказанного пришло тогда, когда помолодевшая принцесса тканьёвого замка захлебнулась в слезах.

– Прости. – Хлюпающее втягивание носом поставило точку. – Я и сейчас не могу уснуть, потому что мама и сестра пытались меня убить! Посиди со мной. – Перьевая подушка доставила просьбу адресату, быстрее крепкого словца, давшего фору своему мягкому другу.

– Меня тоже… – Знакомые нам подушка и словцо вернулись к отправителю – Ты халабуды тысячу лет не строила, а выглядит всё так, словно и пары дней без этого дела не прошло. Вот что значит опыт. —

– Вот ты и отпер великие врата моего замка, герой! Приди же и даруй своей королеве талант рассказчика. —

– Когда-нибудь ты объяснишь мне, почему я ведусь на эту дурацкую игру каждый раз. – Голова королевы Халабудного замка удобно примостилась на коленях новоявленного героя. – И какую историю вы желаете услышать, моя королева? —

– Что-то поучительное, не очень короткое и несравненно монотонное, я выспаться хочу! – Тёплые слёзы капнули на чёрные штаны.

– Раз ты настаиваешь, Асакуро… – Острые ногти сжались от услышанного. – Не большая вырезка из старенькой легенды. Не помню, кто написал, но суть такова…эй, королева, ты слушаешь? – В ответ лишь равномерное посапывание.

Эвелина – мать-природа и первая из духов растений Эйлнари. В ответственный момент воспоминания пробили брешь в моём огрубевшем сердце, и я не смог найти силы, чтобы добить её изрезанное тело, позволив той уйти. Необузданная и всепоглощающая, как хаос, словно я сам, Эвелина до последнего вздоха была моим единственным, верным другом, которому я доверил свою жизнь и своё имя. Смертельно раненная, она умоляла дать ей последнюю возможность – встретиться с мужем, и я исполнил на прощание её просьбу. Не отставая ни на шаг, мы шли вдоль Лазурного моря молча, и каждый шаг эхом отзывался воспоминанием о детстве, каждая пролитая капля крови рождала цветы, деревья и растения по краям дороги, оставляя позади «живой» тоннель, провожающий её в последний путь. Новорождённые растения тянулись к своей умирающей матери, сжимая кровоточащее тело так сильно, что на почерневшей плоти проступали разноцветные узоры, переплетаясь с белыми ожогами, трущихся корней и лоз. Её смерть затронула часть её детей, превратив Эйлнари с неотделившейся части материка в духов – ядовитых цветов, смертоносных растений и деревьев, что стали впредь называться Калаверо. Слышал я, что дорогу «Последнего её пути» теперь называют Шёлковый путь. Забавно, она всегда хотела увековечить своё имя в истории, но точно не таким способом.

Медный змей

Солнце предательски заигрывало с воображением потрёпанного юноши, очнувшегося под сводом тканьёвого полотна. Хлопковая, белая футболка баловала взгляд тонкими бёдрами, скрывая тенью самое интересное, но освещая достаточно, чтобы сделать утро прекрасным.

– Если хочешь и дальше смотреть на моё стройное тело, то вылезай из замка и сделай мне скрэмбл с лососем. —

– Если хочешь есть, то найди что-то более мотивирующее доски с гвоздями. – Яркий свет распахнувшегося окна проводил пушистого врача к больному. – Ночка, не суй мне траву в глаз, ты же не белка. – Мокрый подорожник облепил разрезанное веко. – Спёр у мамы справочник народной медицины, засранец? Ну хоть не додумался навестить бабушкину библиотеку. —

– Ну и как твой глаз? Надеюсь, ты не потеряешь снова сознание, а то мне не нужен подчиненный, валящийся с ног, во время выполнения обязанностей. – Длинные волосы, захваченные с боков, набухли в пучке на затылке, разрешив опадающим вправо, безучастным локонам щекотать плече.

– И зачем нам в семью новый член, который может только стоять и не помнить, что он теперь не имеет власти над мозгом. Если хочешь есть, иди хлопай своими пышными ресницами перед кем-нибудь другим. Кстати, ты почему в моей одежде? —

– И правда, зачем нам мозг, у которого при отливе крови, теряется всякая способность размышлять логически. У меня теперь нет другой одежды, кроме испачканного кимоно, катающегося по ветру, во дворе. – Тонкие губы кроваво-красными валиками раскатали помаду. – Марта велела тебе собирать всё необходимое, но не нагружать много. Особый акцент был сделан на коллекции мусора. Ты до сих пор собираешь эту гадость? —

– Гадость, это соевое молоко, которое ты до сих пор, я уверен, добавляешь в чай или хлопья, поутру. К твоему сведению, я лишь покупаю газировку в одном экземпляре и, превозмогая соблазн, надёжно прячу. Ни капли не пригубив. – Покидать стены воображаемой крепости было настоящим испытанием, предвкушая, насколько трудный день ожидается.

– Так надёжно, что вся семья знает, где покоится очаг твоего ожирения. Если будешь запихивать мусор в организм, то скоро превратишься в свалку! – Дверь скрипом прервала наставления полуголого диетолога.

– Не хочу прерывать ваше воркование, голубки, но я уже начала собирать шмотки. Асакуро, если не хочешь предстать перед королевой в одной футболке, то поспеши, тем более я не уверена, что брат когда-нибудь стирал её. – Стоит женщине сменить деталь привычного образа, то узнаваемость в противовес возрастающему интересу, сходит на нет.

– Если под этими синими, роскошными локонами пряталась твоя сестра, то моя ориентация под угрозой. Либо мне стоит поинтересоваться адресом её стилиста, либо ваш генофонд утаивает от меня пару секретов. Кто ваш отец? Я думала, что у всех девушек из народа Она, чёрные волосы… – Жёлтые глаза оценивающе обвели высокого, стройного юношу – …да и вы с братом больше похожи на мать. Но ведь у Она не могут родиться мужчины из того же народа, как так? —

– Ещё и дня не прошло, как ты стала членом нашей семьи, а уже интересуешься генеалогическим древом? Понимаю, врага нужно знать в лицо. – Самодовольная маска с хохотом выплыла из-за двери – Как сейчас помню, бабушка всегда любила начинать эту историю так: наша Марта, цветочек спокойствия, повелась с этим бандитом, родом с Туманных островов, а я говорила с самого начала, что хорошим их брак не закончится. Бабушка всех, кто ей не нравился, называла бандитами, не подумай плохо об отце, хоть он больше не с нами, на деле он не такой уж и плохой мужик. Ты бы ему понравилась, он всегда любил чёрненьких и мечтал, чтобы у его дочерей был тот же цвет волос, что у жены. – На удивление сентиментальные воспоминания Кая вызвали бурю незапланированных реакций.

– Подожди. Я, конечно, знаю недостаточно о мире, но точно знаю, что на Туманных островах живёт один лишь Калахан, а этот Дом, ну скажем так, немного пренебрежительно относится ко всем, кто не относится к их народу. Вы меня сейчас разыгрываете? —

– Мы точно знаем, когда знаем мало, Асакуро. С ростом знания вырастает и сомнение. Жаль, это не работает с определёнными конечностями. Наш отец Они, дух грусти. Но ведь Они высокие, крепкие, сильные мужчины с маской вместо лица, скажешь ты, как и другие до тебя. На что я отвечу тебе, что делаю упражнения каждый день, просто мышцы прячутся под небольшим жирком, но ведь это не главное, главное, что мы с братом можем спокойно ступать на земли предков, если, конечно, успеем доказать, что мы их сородичи, прежде чем нас убьют. Ладно, я не собирался брать на себя роль генеалога, а лишь собирался собираться, уж простите за тавтологию, Коул, как закончишь, помоги мне спустить коллекцию маминых грампластинок, а то боюсь, что, если они не поедут в Рингхолл, не поедим и мы с тобой. —

– А вы разве не должны были обзавестись колючей шевелюрой и длинными клыками на маске? – К изучению родословной семьи Лакур подтянулась третья, самая новая фотография у самых корней древа.

– Длинный клык – две штуки, есть. – Острые дуги на серебряной цепочке блеснули поверх серой футболки Коула. – Всё, что осталось при рождении от моей маски. А насчёт волос, это тебе к нашей непослушной мисс. Вот уж кто унаследовал парадоксально идентичные и несовместимые черты духа спокойствия и духа грусти. – От явного непонимания новых слов, но точного определения, о ком говорят, чёрные локоны, преисполненные возмущением, ползали по кровати.

– Хотела попросить тебя расчесать мне волосы, но раз я унаследовала какие-то парадоксы, лучше обращусь с этой просьбой к сестричке Асакуро. – Зеркало у окна выбрало отличную позу, чтобы скрыть чёрную слезинку, прокатившуюся по припудренной щеке совушки.

– Конечно, я не откажу в твоей просьбе, Лилит, но подожди меня лучше у Эни, мне тут нужно ещё подретушировать губы. —

– Раз мы заговорили о предках, может, теперь ты расскажешь мне, почему у тебя так мало перьев? – Поверх серой футболки легла такого же цвета тёплая кофта, завершив унылый образ. – Не то, чтобы твои коготки и жёлтые глаза сильно отличали тебя от Арклава, но всем остальным ты больше похожа на Она, только волосами не двигаешь. Наверное, оно к лучшему, не хотел бы я, чтобы ты обладала потенциально опасными конечностями, способными меня убить. —

– Единственные конечности, способные причинить тебе вред – крепятся к твоим плечам. Знаешь, кто заправляет в Нанами? —

– А как же, духи ночи и крови, из народа Мантра, но что-то я не вижу у тебя самоцвета во лбу. —

– А я не вижу на тебе маски, как у Они, но тем не менее ты им являешься. Ты же не дурак, должен понимать, что корни питают древо, лишь отчасти определяя, какой формы будут листья на кроне. Отец покинул нас ещё до моего рождения, и мать не сильно-то проявляла инициативу в разговорах о нём, а я заинтересованность. Знаю, что он дух крови из главной ветви дома Кали и всё, даже имя его сокрыто тайной за семью печатями. – Чужой дом, как вечный сосуд хранит за своими стенами жизни тех, кто его наполнял. Пустые стены, мимо которых неспешно ступали босые, оперённые ноги, пятнами пыли и необесцвеченной краски рассказывали о вещах, что до судьбоносного огня являлись частью чьей-то жизни. Пустыми картинами напоминало о шкафах, в которых менялась и росла вместе с жильцами одежда, о картинах счастливой, неполной семьи, что украшали длинный коридор спален. Как последние страницы фотоальбома, украшают фотографии тех, кто уже вырос и займёт своё место уже в их альбомах, так за суетливыми дверными проёмами в памяти Асакуро останутся печальные воспоминания о том, как чужая семья стала в момент ближе родных. На одной из тех фотографий друг роняет исполинские стопки пластинок, девушка уже тогда понимает, насколько близко ей станет чувство юмора матери семейства и как страшен её наигранный гнев для остальных, в другой раме – фотография женщины, как две капли воды похожая на новоявленную младшую сестру не только внешностью, но и не способностью самой расчесать метры непослушных волос.

– Вещи на кровати. – В ещё не запечатлённой в памяти дверной раме синеволосая девушка сметала под шкаф мозаику посуды. – Только ступай осторожнее. Как видишь, вчерашнее прощание с прошлой жизнью плавно переплелось с мыслью нагадить новым жильцам. Не то чтобы тут было чисто до твоего прихода, но по полу уж точно не был разбросан чеснок31 грязной посуды и под столом не воняло фекалиями. Ты на меня так не смотри, это Ночка постарался. —

– Весёлая у вас семья. Я бы сказала – живая. – Белая, приталенная рубашка приветливо помахивала рукавами на сквозняке.

– То ли ещё будет. Я в первый день, как с семьёй познакомилась, кричала без умолку, пока не покормили, а потом привыкла, влилась в общее безумие, особенно когда поддерживать диалог научилась. У нас в семье, к слову, рано дети начинают говорить, но поздно учатся молчать и не замолкают, пока пожрать не принесут. Ты переодевайся, я наглеть не буду, если посмотрю, то только из чистого любопытства, не всё же мне на братьев пялится. Думаю, если бы ты росла среди мужчин и властной матери, то поняла бы… – Скрип подступающих слёз к горлу прервал уборку.

– Не обращай внимание, я просто… – Чёрный дождь размазался по покрасневшим щекам. – …я до сих пор не могу поверить, что семья пыталась избавиться от меня. – Капли туши, отпечатали горькие эмоции на хлопковой ткани. – Всё произошло так быстро, что я до сих пор не верю, что не брежу во сне. Всё выглядит как страшный сон, но мне всё равно, скажи Эни, разве так и должно быть? Я запуталась. Ведь если мне нет дела ни до чего, то почему я не могу остановить слёзы? – Чёрные перья затрепетали рожью на ветру.

– Асакуро дыши глубже, слышишь, всё будет хорошо, только не дыши слишком интенсивно, а то станет хуже. – Синие лапки усадили полуголую девушку на кровать. – Я не эксперт в делах сердечных, но, мне кажется, твоя река переполнена невысказанными эмоциями и обидами. Теперь потрескавшаяся плотина, которую ты встроила вокруг них, не выдержала очередной прилив и готова разлиться, думаю, тебе стоит выплеснуть всё наружу, но только постарайся не попасть брызгами снова на рубашку, жилетка у меня всего одна. – Чёрные полоски без рукавов легли на плечи, дополнив строгий образ.

– Спасибо и прости. Я даже не представляю, с чего начать, не знаю, поймёшь ли ты меня. —

– Как дух, воспитанный одной только матерью, я могу представить, какого это, когда тебя бросают родные. Да, избавиться от меня не пытались, по крайней мере, после рождения, но я знаю это чувство. Думаешь, что ты теперь одинока? – Свежий маникюр психолога обтянул белый воротник зачатками галстука.

– Я была одинока задолго до сегодняшнего дня. Совиный матриарх без образования и внимания, брошенный на волю служанок и совета, теперь мне ясно почему. Помнишь, всё детство я проводила с вами, брошенная на плечи вашей мамы как неожиданно рождённая дочь, кто мог подумать, что в итоге этим всё и закончится. А теперь мне ещё больше не по себе, от осознания, что я даже не спросила вашего мнения. —

– Это ты зря, конечно, даже не знаю, как смогу после этого доверять тебя. – Узел «Балтус» резко перекрыл путь подступающим к горлу слезам. – Но, если без шуток, как главы Домов, не спрашивая мнения у семей, из которых те Дома состоят, принимая за свои стены тех, кого сочли нужным, так и главы семейств пренебрегают советами своих родственников. Думаю, мир привык к такой парадигме, без права на мнение. —

– Столь лаконичное «мне всё равно» слышу впервые. Я понимаю, что мы никогда тесно не общались, но всё равно благодарна, что… —

– Излишняя благодарность – лишь неприкрытая надежда на дальнейшее одобрение, не используй её так часто, а то обесценится. Не помню, пробовала ли ты вчера с нами абсент, но если нет, то память тебя точно не подведёт. Лилит и мама, выступавшие инициаторами твоего заселения, уже относятся к тебе как к родной. Кай тоже был рад, не знаю только, чему больше, тому, что за новым родственником не придётся стирать пелёнки или очередному пополнению в рядах Лакур, кстати, Асакуро Лакур звучит гармонично, как считаешь? Мне, как духу с рождения не ведомому, что такое одиночество, всё равно, лишь бы ты не нарушала границы моего затворничества, о чём поговорим в дальнейшем, а Коулу просто повезло, что он был без сознания. Интересно, как он воспринял новость? Может, до сих пор думает, что это был сон?! – Под присмотром лазурных глаз, тонкие, белые ножки проскользнули в узкие, чёрные штанины.

– Не знаю, и это меня беспокоит, если честно. Что вчера, что сегодня он ни слова об этом не проронил. – В отражении круглого зеркала как волчок крутилась официозного вида девушка, разглядывая чёрно-белый фасон. —Удивлена, что мне по размеру твоя одежда. На вид ты в бёдрах шире моего, да и грудью не обделена. —

– Вот что мне нравится в тебе, Асаи, так это твоя прямолинейность. Эти шмотки я носила, когда мне было лет четырнадцать. – Чёрные губы расплылись в улыбке, довольствуясь тем, как встрепенулись перья на лице незапланированной сестры. – Извини, случайно вырвалось. Такие фривольности оставлю за Коулом, это он у нас делает вид, что не помнит твоё имя, а от себя добавлю, что, если вы и дальше будите скубаться с братом, оба получите по жопе. Знать не знаю, но хочу, почему вы так противоречивы в словах и действиях друг к другу, но раз мы теперь в одной лодке, придётся уважать команду. —

– Странная, детская глупость, не принёсшая ничего хорошего нам двоим, вот и всё, что между нами было. Упёртость и эгоизм, вот что осталось. Можешь называть меня Асаи, я не обижаюсь и спасибо за одежду, у тебя просто превосходный вкус. Эни, если не возражаешь, ответь ещё на один вопрос. —

– Хороший ли у меня вкус на еду? Лучше, чем на одежду или ты хотела что-то другое узнать? – Чёрная, вязаная шапка, как торшер, облепила синюю лампочку, светящуюся улыбкой.

– Буду знать. Но мой вопрос не об этом. Ты бы могла рассказать мне о вашей семье? – Девушки не придали значения затихшим за открытой дверью кастаньетам32 каблуков.

– Вот это правильно, я считаю. Врага нужно знать в лицо. – Вопрос о происхождении семейной шутки был встречен полным непониманием. – Ну смотри, всех, кроме бабушки Джуан, ты уже знаешь. Она хирург. Вот и вся семья. Хотя я догадываюсь, откуда ноги растут. Сядь. Ты и так сидишь, хорошо. Всё, что я дальше скажу, может показаться тебе полным бредом, но поверь, все так и есть. Вся наша семья наполовину Она – духи женственности и творчества, думаю, не стоит объяснять на какую половину, а вот по отцовской линии мы Они – духи мужского начала и ремесла. Конкретно мы, родились от духа грусти, но это единичное исключение из правил. —

– Я подыграю, если хочешь. – Пытливый взгляд лазурных глаз изменился в непонимании. – Мальчики мне уже все рассказали. Если честно, мне больше интересна вторая половина, которую вы, по всей видимости, не считаете за семью. Почему отец покинул вас? —

– Не в младшем брате ли тут дело? – Синие змеи, дав о себе знать, отпустили запястья и шею заплаканной девушки. – Сердечко то стучит как скаковая лошадь, сестрёнка. Будь у меня деньги, я бы поставила их все на тебя и пришла бы первой. —

– Надеюсь, ты прощупывала волосами пульс, только затем, чтобы удостовериться, что я умерла от стыда. Прошло столько лет, а злость Коула на отца до сих пор не утихла, вот я и переживаю. Не смотри на меня так пристально, я не поплавок. —

– Раз теперь ты стала частью Лакур, стоит напомнить, что инцест – это дело семейное. Шучу-шучу. Если говорить прямо – я не особо понимаю, что ты хочешь знать, даже если понимаю, не знаю, что на это ответить. Отец редко присылает нам письма, и мы с разной степенью сухости поддерживаем с ним диалог. Лилит с Каем с уважением относятся к нему, поддерживая постоянное общение, мне как-то всё равно. Мы с ним скорее друзья, чем родственники. Мама, сама понимаешь, знать о нём не хочет, а Коул ещё и слышать. – Пазл семейных отношений приобрёл более чёткие очертания для новой в нём фигуры, но недостаточно полные, чтобы закончить рисунок. – Если хочешь знать больше, спроси самого Коула, но не жди, что он скажет правду, он никому не открывает своё сердце, а всё, что слышим мы – лишь ложь. Но ото лжи ему спокойнее. А если что-то сможешь узнать, то расскажи мне, я обещаю не болтать лишнее. Это хоть и не моё дело, но я очень люблю копаться в «грязном белье», но только не в своём. – Гора наспех собранной в чемодан одежды беззвучно подтверждала сказанное. – Не зря моё второе кредо «Тактичность и любознательность – две стороны одной меня». —

– А какое же первое кредо? —

– Узнаешь, когда не посчастливится оказаться со мной за обеденным столом. А теперь оставь меня один на один с морем грязной одежды и пыльной бижутерии, хочу побыстрее утопиться. —

Обычно случается так, что в семейные альбомы попадает одна-две фотографии, попавшие туда по чистой случайности, и по такому же принципу сделанные. Смазанные, не чёткие, они делаются не специально, но тем не менее, запечатлённое на них может вызвать бурю разных эмоций и таких же вопросов.

– Ой, Асакуро, а я тут мимо проходила и решила прибраться. – Мать семейства, чьё фламенко с пипидастром могло закончиться неудачей, будь девушки внимательнее, неумело изображала бурную деятельность возле открытой двери – И ничего я не подслушиваю, и ни про какого своего бывшего мужа я тоже не слышала. —

– Я бы и не подумала так о вас, Марта, если бы вы не сказали. К слову, так и не отблагодарила вас за то, что позволили мне остаться. —

– Не стоит, милая моя. Ты же мне как дочь. – Облегчённая тем, что сорвавшийся тайный акт окончился без последствий, Марта разразилась румянцем. – Я рада, что у меня появилась ещё одна дочь, а как я довольна, что мне не пришлось рожать, ты даже не представляешь. Детей-то я люблю, а вот мучиться девять месяцев ради бессонницы последующие десятки лет не очень. Иди, обнимемся, что ли. —

– Уважаемые дамы, если хотите утонуть в нарастающем потоке окситоцина33, то занимайтесь этим в другом месте, здесь и своих ныряльщиков хватает. – Месиво одежды, из-за которого виднелись синие волосы, хлопком двери припугнуло маму кошку с котёнком.

– Пойдём ко мне в комнату. Пока я не успела сложить полжизни в чемоданы, может, найду, что-нибудь, что тебя заинтересует. – Вильнувший чёрный хвост, дал недвусмысленный жест идти следом.

– У вас очень мило. Коллекционируете фигурки сотканных? – Десятки фарфоровых существ бессильно старались отвлечь взгляд Асакуро от чистейшей на фоне разрухи в доме, комнаты полной позолоты, шелковых тканей и как вишенка на торте, украшающая роскошный торт, картины обнажённой пары в объятиях, занимавшую всю стену у двуспальной кровати.

– Обожаю питомцев. У меня их четверо, не считая Ночки. Ты извини, у меня тут немного не прибрано. – На зов хозяйки у дверного проёма образовалось чернильное пятно, позволившее себе вступить внутрь только после принятия твёрдой формы. – Иди ко мне, мой маленький буквоед. Не будь у меня аллергии на шерсть, завела бы целый зверинец. – Меховое пузо, утонув в матрасе, выставилось напоказ – Хочешь погладить? —

– Спасибо, но нет, я как-то побаиваюсь сотканных, даже домашних. – Не в силах больше ожидать ласки, белая рука потянула рукав рубашки, произведя поглаживающие движения.

– Правда, мягко? Хоть с одним подарком мой бывший муженёк не прогадал. С самих Туманных островов привёз. – Одна рука – восторг, а две – высшее блаженство для излюбленного создания.

– Какой он, ваш муж? – Расслабившись, Асакуро позволила начать себе диалог первой, догадываясь, куда ведёт разговор.

– Грубый буян, не умеющий вести себя в обществе, с нотками жадности, у которого не хватило времени на семью, так бы я его описала сейчас, но кто бы, что не говорил, в нём есть и хорошее. То, что подкупало меня в нём на протяжении ста лет. Он был заботлив, хоть и не умел проявлять чувства, а ещё он очень любил детей. И любит до сих пор, я уверена. Погоди. – Было сложно поверить, что среди порядка, царившего в спальне, можно потерять что-то и потратить на поиски этого десять минут. – Нашла. Сделали не задолго до развода, а, казалось, это было только вчера. – На маленькой сепии красовались улыбчивый Кай, грустные Эни с Коулом и счастливая Марта, в обнимку с высоким, стройным мужчиной в грустной маске. На его руках, как догадалась Асакуро, мирно спала новорождённая Лилит. – Тебе может показаться, что ты смотришь на счастливое семейство, но отбрось эти мысли в сторону, мы были ещё счастливее, но в один момент что-то пошло не туда и как итог, мы снова без дома. – Тонкие уголки губ упали под тяжестью тревожных мыслей. – Что было, то было, не буду загружать тебя своими переживаниями. Вот, это тебе, подарок по случаю удочерения. – С лёгкой руки маленькая, синяя роза выросла в нагрудном кармашке жилетки. – Прекрасная родовая брошь для прекрасной продолжательницы рода Лакур. —

***

– Что с Асакуро или Асаи, как тебе угодно, не так? Я имею в виду, почему она вдруг озверела от капли крови? Гемофобия нынче опаснейший страх, выходит. Никогда раньше подобных метаморфоз у больных не встречал. —

– Бля! – Ржавые дверные петли, взяв писк в тысячу герц34, позволили избежать мимо пробегавшей Лилит своевременного урока по ненормативной лексике. – Сальери, я про тебя и думать забыл. Как же ты пугаешь своей внезапностью. Арендную плату ожидать в этом месяце или выселяться планируешь? —

– Как видишь, ног, чтобы уйти у меня нет, а платить за комнату без удобств, да ещё и пустую попроси кого-нибудь другого. Это, к твоему сведению, первый случай, когда я нахожусь внутри другого духа, так что как быть в таких ситуациях понятия не имею. —

– Звучит как первый случай незафиксированной беременности мужчины… – Спрятанная под столом табуретка мягко проскакала в самый центр комнаты – …или так, будто у меня появился любовник, что в любом случае не вызывает у меня восторг, как и тот факт, что мне теперь и одному не остаться. Слушай, а когда я в туалет хожу, ты тактично рассматриваешь узор настенной плитки? Лучше не отвечай, знать не хочу. Сейчас, раз у меня есть свободная минутка, будем с тобой следственный эксперимент проводить, по выявлению путей внутрь моего тела. – Лёгкий холодок, пробежавший по телу, чуть не подкосил юношу, маневрировавшего под плафоном люстры. – Ох, Сальери, уводишь же ты меня от гетеросексуальных шуток, проказник. Сейчас, в общем, осмотрим улики, дай только лупу возьму. – Из-под пыльного стекла, стесняясь копоти и грязи, выглянула стеклянная курительная трубка.

– Знаешь, парень, для такого юного духа ты проявляешь катастрофическое неуважение и дерзость по отношению к более старшим товарищам. Вместо того, чтобы заниматься выработкой похабных шуток, мог бы направить энергию в полезное русло. – Неожиданный удар по равновесию усадил тканьевые, широкие штаны на табуретку.

– Я и забыл, что общаюсь с живым анахронизмом. Спокойней, друг, а то причитаешь как моя бабушка. Насколько я могу вспомнить, из того, что знаю о тебе, во времена ты жил совсем другие, сейчас спокойнее быть надо, проще, что ли. – Из кармана вынырнул пакетик с сухими растениями.

– Упрощение таких аспектов культуры, как этикет и язык – путь к регрессу всего народа. Это что, Мэри-вэй у тебя в руках? Ты что, собрался это курить? —

– Я говорю – один в один, только седины не хватает. – Тоненькие лепесточки из пакетика, как с трамплина, описав воздушные кульбиты, без брызг, нырнули в латунную чашечку. – А ты против? —

– К твоему сведению, я стоял у истоков становления фундаментальных понятий о растительном мире Эо и был одним из первых учеников открывшейся медицинской академии в Си-на-мэй. Мои труды, в соавторстве с самой Эвелин, творцом растений, высоко ценились во всех не многочисленных научных кругах, так что да, я против, чтобы в мой организм попадали ненужные алкалоиды, в любом количестве. —

– Не в твой, а мой, попрошу заметить. Как яд может стать лекарством, так неправильное использование лекарства может отравить. Важна дозировка, а ещё важно помнить, что любой фундамент, может быть пересобран в том случае, если окажется, что конструкция технологически устарела и наличие более современной и изученной альтернативы позволит нагромоздившейся поверх конструкции простоять дольше. —

– Ты намекаешь на мою некомпетентность? Мэри-вэй – компонент изобретённого мной яда, что поспособствовал вечному сну отца всех Камалов, а он, к твоему сведению, даже не догадывался о моих глубочайших познаниях в области фармакологии, а я уже на тот момент имел представление о том, что это растение в малых дозах может одурманивать и расслабляюще влиять на организм… —

– …но сам ты его, конечно же, никогда не пробовал. Смотри-ка, как лекарственное растение, известное тобою как яд, положительно влияет на восстановление памяти, а ведь его дым даже не коснулся твоего неискреннего языка. И многое ты вспомнил? —

– Не больше чем отрывки с огромного полотна. Но знания теоретические, как и практические о мире, как рама картины, поддерживает даже пустоту внутри. —

– Не против сразу перескочить всю эту вампуку35 к самому финалу, обещаю, ты не разочаруешься, а я наконец спокойно начну вещи собирать? —

– Я только и жду разочарование. Дословно разочароваться – избавится от чар, разрушить иллюзии, появившиеся в сознании с самого этапа рождения. Было бы разочарование менее болезненно, другие не ограждали бы себя шаткими стенами фундамента из вранья и лицемерия. Разочарование – не наказание, а дар. Не для того я остался в живых, чтобы не узреть воочию последствия моего выбора. —

От осознания сухости во рту уголки губ расплылись в улыбке, выпустив наружу остатки горького дыма. – Ну вот, совсем другое дело. Думаю, мы только что пришли к общему знаменателю в вопросе о необходимости хоть иногда производить осмотр закостенелых конструкций. Предлагаю начать наше знакомство с самого начала. Так ты, типа учёный? – Ноги, переброшенные на стол, явно никуда не торопились ближайшее время.

– По образу жизни, если можно, так выразиться. – Низкий голос взял на тон ниже, эхом разносясь внутри головы. Коул отгонял мысли о «пустой комнате» как только хватало сил. – По необъяснимым причинам я был первым духом, что мог спокойно бродить по землям Эо, не связанный ни с одной из них не нитями, ни родством. А сегодня, понаблюдав за изменившимся миром, сначала из отражений, а потом напрямую твоими глазами, я увидел, что все, достаточно свободно могут делать то же самое. Как такое возможно? —

– Шикарная история, друг. – Красные глаза бегали по пустому столу в поисках чего-то – Истории не мой «конёк», но, если верить легендам, после того как все духи заболели, чужие районы перестали причинять чужеземцам боль. Вроде как всё произошло после падения творцов. Это всё так размыто и иллюзорно, что я сам не до конца понимаю. – Взгляд, голодным псом, вцепился в потайной люк в полу. – Сальери, я что вдруг понял. Ты, возможно, посчитаешь, что я сошёл с ума, но давай продегустируем все газировки? —