Читать онлайн Кузнецов в стране аниме

Глава 1. Буду краток.

Буду краток, и на то есть свои причины. Во-первых, потому что я не обладаю особым даром рассказчика. Да и вообще, талантами меня судьба не баловала. В спорте – середнячок, в науках – тоже не блистал, а уж про литературу и говорить нечего. В школе едва тройки вытягивал. Эх, далеко мне было до «Ванечки» – сына лучшей подруги моей мамы. Этот вундеркинд и олимпиаду по математике выиграл, и лучшее сочинение в городе написал. А я? Я мать так не радовал.

Хотя, пожалуй, один выдающийся талант у меня всё же есть. Умение говорить лишнее.

Вот, например, случай. Пошли мы как-то с моим школьным приятелем в магазин. Стоим в очереди, обсуждаем домашку по литературе и тихо ругаем нашу литераторшу за её вредный характер. Перед нами – тётка в полном параде, с видом королевы. И вдруг она поворачивается… Мы оба остолбенели. Это же она – сама Мария Ивановна, наша литераторша! Вот чёрт! Теперь она нам жизни не даст, будет припоминать наши слова о её вредности, как будто это неправда.

И тут я решил её задобрить, брякнув комплимент:

– МарьИванна, мы Вас даже не узнали! Вы так классно выглядите! Прикид – просто шик! – учительница начинает улыбаться, и я, воодушевлённый, продолжаю: – Вы даже на женщину похожи!

Улыбка мгновенно исчезает с её лица. Мой приятель шипит: «Ты что несёшь?!» Я понимаю, что надо срочно исправить ситуацию, и добавляю:

– Я имел в виду… сзади.

Как же она орала…

А, ну да, короче. Во-вторых, возможно, свой рассказ мне не удастся закончить, потому что я помру через минуту. Передо мной стоит какой-то японец, одетый в наряд из эпохи Сенгоку, когда все бегали в доспехах и с мечами. Он что-то орёт по-японски и размахивает мечом. Вроде бы угрожает. Вроде бы мне. Вот чёрт.

Огляделся вокруг: Япония… прямо как в аниме. Минуту назад я был в Питере. Конец ноября. Слякоть, дождь, ветер, серое небо, которое давит на плечи. И вдруг – бац! – Япония. Город с узкими улочками, вымощенными камнем, будто сошедшими со страниц старинной гравюры. Дома, в основном деревянные, с черепичными крышами, стоят так близко друг к другу, что кажется, будто они перешёптываются. Тесновато, но уютно. Люди вокруг одеты в старинные наряды, словно сошли с экрана исторической дорамы. Хмм… Прямо как в аниме, которое я только что смотрел.

Сакура вдоль улиц отцветает, её лепестки, нежно-розовые и белые, кружатся в воздухе, создавая ощущение, будто город укрыт лёгким облаком. Воздух наполнен тонким, едва уловимым ароматом цветов. Красота-а-а… Невероятно. Интересно, минуту назад был ноябрь, а здесь, получается, апрель? Почему? Что за магия?

– Ааааа! – оглушительный вопль резко оборвал мои размышления.

Мужик с мечом, который до этого орал на меня на непонятном языке, схватил какую-то мелкую, плоскогрудую девицу, одетую в обычную современную одежду, и приставил ей меч к горлу. Интересно, откуда она здесь взялась? Хотя, если честно, ещё интереснее, откуда здесь взялся я сам?! Буквально минуту назад я валялся дома на диване, отдыхал после работы. Сегодня шеф совсем офигел…

– Спасай меня, кретин!!! – пронзительно завизжала девчонка, её голос звучал как сигнал тревоги.

– Ты это мне? – удивлённо спросил я, оглядываясь по сторонам.

– Ты ещё кого-нибудь видишь, кто говорит здесь по-русски?! – истошно закричала она, её глаза сверкали яростью. – Да сделай ты уже хоть что-нибудь!

– А что я вообще могу сделать? – задумчиво пробормотал я.

Драться – не вариант, у него же меч. Опасно как-то. Вот была бы у меня суперсила… И только я это подумал, как произошло нечто странное: на моих руках начала собираться энергия – тёплая, золотистая, словно солнечный свет. Может, я уснул за просмотром аниме? Ну а если это сон, то почему бы мне не иметь суперсилы? Решено! Сложил руки вместе, сосредоточился, представил, как между ладонями формируется шар из энергии. Но что делать дальше? А! Не зря же я столько сезонов «Драгон Болл» пересмотрел. Заорал во всё горло: – Камехамеха! – и выстрелил энергетическим шаром прямо в мужика с мечом.

Упс. Я совсем забыл про девчонку. В своё оправдание могу сказать, даже не думал, что что-то получится. Мощный поток энергии снёс и мужика, и её. Они прокатились кувырком по всей улице, пока не врезались в дерево. Мужик сразу отрубился, а вот девчонка оказалась крута! Я даже не заметил, как она прибежала обратно. Но когда она вернулась, её уже было трудно не заметить: она начала колотить меня кулаками вереща:

– Ты бы меня убил, если бы я не была бессмертной! Какого чёрта?!

Её мелкие кулачки продолжали барабанить по моей… мускулистой груди? Стоп, с каких это пор у меня мускулистая грудь? Последний раз я занимался спортом ещё в институте, который закончил 12 лет назад. Сейчас я обычный 35-летний мужик, который после работы предпочитает не спортзал, а диван с пивком.

– Ну-ка, поглядим… – пробормотал я и подошёл к водному каналу, чтобы взглянуть на своё отражение.

И вот он я. Вроде бы я. Только теперь – настоящий красавчик! Плечи стали шире, грудь – мощная, бицепсы – хоть на обложку журнала. Интересно, как так вышло…

– Идиот! Ты меня слушать будешь? Или продолжишь витать в облаках? – мелкая девчонка злилась всё сильнее. – Нам нужно скорее уйти отсюда! Ты всех здесь напугал!

Огляделся вокруг. Люди вокруг смотрели на нас с шокированными лицами, перешёптывались между собой. Мне было не понятно, о чём они говорили, ведь шептались они явно по-японски. Девчонка, не теряя времени, схватила меня за руку и потянула за собой. Я, не сопротивляясь, пошёл за ней. Мы двигались быстро, почти бежали, и всё это время – в полном молчании.

Выйдя за пределы города, она уверенно направилась вперёд, и уже через 15 минут мы оказались у какой-то, казалось бы, заброшенной хижины. Однако, зайдя внутрь, я обнаружил, что здесь всё прибрано и даже уютно.

– А ты уверена, что нам сюда можно? – осторожно спросил я оглядываясь.

– Ты совсем кретин? Это твоя хижина.

– Что? Как так? Я, вообще-то, в Питере живу, – возразил я, чувствуя, как в голове всё перепуталось.

Она глубоко вздохнула, положила руку на лоб, ещё раз вздохнула и, наконец, произнесла: – Посмотрись в зеркало.

В зеркале отражение, честно говоря, радовало глаз. Шикарная фигура, крепкое тело – ну просто красавчик! Лицо вроде моё, но как будто улучшенное. Волосы – мои, но стали длинными, завязаны в высокий хвост. И, надо признать, волосы теперь просто шикарные – шелковистые, блестящие, хоть в рекламе шампуня снимайся.

Так, так, так… Кого-то я себе напоминаю. Чёрт! Да я же главный герой того аниме, которое смотрел! Я валялся на диване, потягивал пивко и наслаждался боевым аниме: магия, сверхспособности и всё это в антураже эпохи Сенгоку. И теперь я – это он? Я Саката Ренджи?

– Дошло наконец? – раздался её голос, прерывая мои мысли.

– А как это вообще произошло? И кто ты такая? – спросил я, всё ещё не веря своим глазам.

– Я твой хранитель.

– Это как ангел-хранитель? – не удержался я от вопроса.

– Я что, на ангела похожа?

– И то правда, – ответил я, мерзко хихикая.

Я уже говорил, что мой талант говорить лишнее иногда выходит боком? Вот он снова проявился. Очнулся я минут через пять. Она сидела на полу, бормоча что-то себе под нос:

– За что это мне? Как я облажалась! Как теперь выбираться? Да ещё с таким кретином!

– Очнулся, наконец? Садись, объясню, почему ты здесь.

И она начала рассказывать. Оказывается, она хранитель. У всех людей есть хранители, но их не так много, поэтому на каждого хранителя приходится от 10 тысяч до 10 миллионов подопечных. Обычно хранители не вмешиваются в жизнь людей, но иногда они могут поощрять своих подопечных, исполняя их мечты. Правда, есть один нюанс: мечты исполняются только во сне.

– Да на фига вы вообще нужны тогда?! – не сдержался я, чувствуя, как внутри всё кипит от возмущения.

– Этого я тебе рассказать не могу, – сквозь стиснутые зубы прошипела она, явно стараясь сдержать раздражение. – Я начинающий хранитель. Недавно перешла на вторую ступень. У меня появились новые подопечные. Ты среди них, и ты первый… и, я теперь надеюсь, последний мужик.

– А чего так? – поинтересовался я, поднимая бровь.

Она проигнорировала мой вопрос и продолжила рассказывать.

– Так как я перешла на новый уровень, интерфейс скайера изменился.

– Что такое скайер? – не удержался я от вопроса.

– Это как карманный компьютер, – объяснила она, слегка раздражённо. – Функций стало намного больше, но я с ними ещё не разобралась. Сидела рядом с тобой, смотрела твои мечты и параллельно изучала новые возможности. И вот, случайно нажала куда-то не туда, и весь интерфейс переключился на непонятный язык. Пыталась нажать «отменить действие», но, видимо, из-за изменений кнопка оказалась не там, где я ожидала. В общем, я опять куда-то нажала, и мы оказались здесь.

– И ты понимаешь, что происходит? – спросил я, чувствуя, как в голове начинает складываться какая-то картина.

– Примерно. Твоя мечта исполняется. Ты же, смотря аниме, мечтал оказаться на месте главного героя, – её голос становился всё более раздражённым, словно она обвиняла меня в своих ошибках. – Правда, почему я здесь с тобой, непонятно. Но одно я знаю точно: если ничего не сделать, мы отсюда не уйдём, пока твоя мечта не исполнится. Мы останемся здесь, пока ты не объединишь всю Японию!

В её глазах читалась злость, раздражение и что-то ещё, что я не мог точно определить. Её дыхание стало тяжёлым и сбивчивым, словно она едва сдерживала эмоции.

– А почему ты надеешься, что я последний мужик?

– Ты ещё спрашиваешь? – закричала она. – Ты меня разозлил, и я случайно нажала не туда, из-за чего мы здесь! Это ты виноват! Кретин невоспитанный!

– Ну как я мог тебя разозлить, если даже не знал про тебя?

Хранительница посмотрела на меня с яростью в глазах, если бы она начала дышать огнём, я бы не удивился. А потом, переведя взгляд с её лица ниже, вспомнил, что произошло за секунду до того, как оказался здесь.

В аниме, которое я смотрел, появилась новая героиня. Она приставала к главному герою. К нему, конечно, многие приставали, одна из них была просто огонь: длинные ноги, тонкая талия, томный взгляд и, конечно, главное – огромные буфера. Так вот, этот идиот запал на новую героиню. А она плоскодонка! Перед тем как пропасть, я сказал в экран что-то вроде:

– Бред! Такое не бывает! Все бы выбрали ту красотку! Зачем вообще рисовать плоскодонок? Кому они нужны?

Упс.

***

– Слушай, а прервать выполнение желания нельзя? – спросил я, надеясь хоть на какой-то выход из этой странной ситуации.

– Можно-то можно, да только из-за смены интерфейса я не знаю, как это сделать, – ответила она, раздражённо вздохнув.

Я попросил посмотреть скайер. Она нехотя протянула его мне.

Сам скайер оказался обычным кольцом с одной кнопкой. Когда я нажал на неё, передо мной появилось множество голографических экранов. Их было, наверное, штук 16. И на каждом – куча вкладок и информации на каком-то непонятном языке. Я такой никогда не видел – видимо, это нечеловеческий

А вот и экран с моими мечтами. Ё-моё, кто бы мне сказал – я бы не поверил! 834 штуки! О, нашёл! У каждой мечты есть крестик – надо просто их закрыть. И чего она сама не додумалась?

Я нажал на крестик на одной мечте, и она исчезла! Отлично! Быстро всё закрою, и никаких проблем. Вечно бабы проблемы раздувают из-за ерунды. Вот моя бывшая, например… Ну, как же она орала, когда…

– НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ, – мои размышления прервал истошный вопль.

Я повернулся к его источнику и вижу, что хранительница прыгает на меня, как гепард на добычу. Выхватив скайер из моих рук, она стала лихорадочно что-то искать, а когда нашла, то её лицо стало таким, будто она прошла все 7 кругов ада снизу вверх, пытаясь выбраться, но не удержалась на верхнем и опять упала в самый низ. А теперь смотрит на меня так, как будто это я её обратно и скинул.

– Да в чём проблема-то? – спросил я. – Я нашёл, как закрыть мечты, значит, мы скоро выберемся! Ты радоваться должна!

– Закрыть говоришь? – ядовито прошипела она. – Ты их добавил!

– Но там же крестик! В правом верхнем краю окна, как всегда!

– Это не крестик! Это знак добавить! Видишь эту панель? Здесь все добавленные на исполнение прямо сейчас мечты. Была одна активированная, а теперь 18!

– Я не виноват в том, что у вас интерфейс – говно. UI дизайнера смените, он у вас идиот. Какой дурак такое сделает. – пробурчал я, думая, что возможно немного облажался. Самую малость.

– Слушай, – я попробовал сменить тему. – А как тебя зовут?

– Энн. – ответила хранительница.

– Очень приятно, а я Александр.

– Кузнецов, – вкрадчиво прошептала она. – Я знаю про тебя намного больше, чем ты думаешь.

Вдруг Энн ядовито улыбнулась и добавила:

– У меня есть идея. Отличная идея. Пойдём-ка!

Она схватила меня за руку и потащила на улицу. Я решил, что по дороге буду молчать, чтобы не злить её ещё больше. Мы шли недолго, около 20 минут, и пришли в очень красивое место.

Огромный обрыв словно гигантская рана на теле земли, глубокая и безмолвная. Отвесные скалы, вздымающиеся к небу, напоминали древние крепостные стены, высеченные самой природой. Их поверхность, испещрённая трещинами и шрамами, переливалась оттенками охры, серого и ржавого красного.

– Как красиво! – восхитился я.

– И очень высоко, – добавила, улыбнувшись Энн. – 2836 метров.

– Энн! Смотри! Те цветы такого же цвета, как и твои глаза!

– Кузнецов, ты слеп. Они совершенно разные.

– И то, и то голубой. Разве нет?

– Цветы лазурные, мои глаза цвета морской волны.

– В чём разница-то?

– Ты правда хочешь знать?

– Конечно!

И тут началось… RGB лазурного 0, 127, 255, а цвета морской волны 0, 140, 240. Морская волна зеленее, лазурный синее.

– Ладно-ладно, уяснил. Меня RGB не интересует, толи дело БТБ!

– Это ещё что? – спросила Энн.

Похабно улыбнувшись, я ответил:

– Бюст, талия, бёдра!

Вдруг почувствовал сильный толчок в спину. Мгновение, и я лечу. Какой красивый вид всё-таки! Так, стоп, стоп, стоп. Она меня с обрыва скинула? Чёрт, надо успокоиться. Это ей, чёрт подери, надо успокоиться. На курсы управления гневом сходить!

Интересно, сколько мне осталось жить? Надо посчитать, сколько лететь буду. Так… берём высоту, как там Энн сказала? 2836 метров. Умножаем на 2. Получается 5 672. Ок, делим на ускорение свободного падения. Будем считать на 10. И извлекаем квадратный корень. Около 23 секун…

Я чувствую, как мои рёбра ломаются, кровь брызжет из разбитой головы. Больно… Или? Вдруг ко мне подлетает Энн. Именно подлетает, она просто парит в воздухе!

– Не притворяйся, тебе уже не больно. Почти долечился уже.

Я смотрю на себя и не верю своим глазам! Вокруг меня сильная золотая энергия, я весь ей покрыт. Раны пропадают, кровь исчезает! Вау. Эта энергия так похожа на ту, которой я вынес мужика с мечом.

– Это она и есть.

– Энн, почему ты летаешь? И почему меня скинула? А если бы я умер?

Энн засмеялась. Нет, даже заржала:

– Я на то и надеялась! Хотя надежда была слаба. Если бы ты помер, возможно, мечта бы кончилась. Но ты здесь бессмертен, благодаря сильной энергии. Ты сам не помнишь, что было в аниме? Вероятность, что ты помрёшь, ничтожно мала, но попробовать определённо стоило. – Ещё шире улыбнулась хранительница.

– Ладно. – немного надулся я. – А почему ты летаешь?

– У меня здесь такие же способности, как у тебя.

– Значит, я тоже летать могу?

– Был бы поумнее, не считал бы, сколько секунд до падения, а использовал энергию и летел.

– А откуда ты знаешь, что я считал?

Я был перевозбуждён идеей, что я могу летать! Поэтому, не дожидаясь ответа, полетел. Представляете? Полетел! Из рук, ног, да с каждой части тела вырывалась золотая энергия. Я был весь покрыт ею и носился туда-сюда по всему обрыву. Мечты сбываются. Юху! Плевать, что это только сон! Это так классно. Всё-таки есть смысл и в таком исполнении мечты!

Я чувствовал силу энергии, огромную силу, которая пронизывала моё тело. Но я чувствовал и силу в самом теле. Как будто я бы мог сейчас тонну поднять так, как будто она ничего не весит. Кстати, надо попробовать! Я подлетел к скале, легко отколол огромный кусок. Подкинул его легко, играючи, а он улетел чуть ли не в космос! Шикарно! Жаль, у меня в школе таких способностей не было! Выкинул бы Ваньку из параллельного в космос. Он же хотел стать космонавтом, – заржал я. Но, к сожалению, моё счастье обычно продолжается недолго.

Вдруг энергия начала выходить из меня неравномерно. То есть, то нет. Моё положение стало нестабильным. И я начал падать: то резко лечу вниз, то на пару секунд замираю в воздухе. И так несколько раз, а потом только падение.

Упал. Больно. Почему-то боль не уходит так быстро, как в первый раз. Тогда я её почти не почувствовал, а сейчас это просто ад. Рёбра сломаны, голова как в тумане… Какой-то свист в голове. Нарастает. Или не только в голове? А что это там наверху? Чёрт! Кусок скалы, который я подбросил, я бы хотел сказать, что медленно. Но нет, совсем не медленно возвращался. Летел вниз стремительно, со свистом, и что самое плохое – прямо на меня. А мне всё ещё плохо. Больно. Всё переломано, и, в отличие от первого раза, тело не восстанавливается так быстро. Я пытаюсь отползти. Никак.

Свист становится громче, а тень от падающего камня уже накрывает меня. Всё, что я могу сделать, – это закрыть глаза и надеяться, что это снова сон. Но боль, которая пронзает каждую клетку моего тела, говорит об обратном…

Энн стоит рядом и ржёт. Я закрываю глаза и готовлюсь к смерти. Может, в этот раз помру. Энн счастлива будет. Вредная она всё-таки.

– Поднимайся. Домой пойдём. – Смеётся Энн.

Я медленно открываю глаза. Хранительница стоит рядом и с лёгкостью держит на руке кусок скалы. Потом выкидывает скалу, отряхивает руки и поднимает меня на ноги. Энергия Энн пронизала моё тело, и оно почти сразу вылечилось.

– А куда моя энергия делась?

– Ты её всю израсходовал. – Всё ещё смеётся девчонка. – Ты просто вылил всю энергию из себя. Жди, скоро восстановится. В следующий раз просто летай, а не устраивай фейерверк из себя.

Я внимательно посмотрел на Энн. И правда, она летает, но её энергии не видно, а из меня со всех сторон пёрло. Хм. Надо будет потренироваться.

– Мальчик, прекрати в облаках витать! Домой пошли.

– Какой я тебе мальчик, соплячка! – я возмутился. – Да я тебя старше раза в два!

– Уверен?

Я вгляделся в её лицо. Морщины – ни одной, кожа идеальная, выглядит лет на 16.

– Мне 132 года.

– Так ты старуха?! – шокировано прокричал я.

– Ты пожалеешь о своих словах, – вкрадчиво произнесла Энн. И то, как она посмотрела на меня, заставило меня задуматься о моём таланте говорить лишнее. Думаю, с этих пор, общаясь с ней, я лучше буду краток.

Глава 2. Наконец-то гарем.

Когда мы пришли домой, я был буквально без сил. Вроде совершенно здоровый, но немощный, как 100-летний дед. Было тяжело даже руку поднять.

Хранительница сказала, что это совершенно нормально, так как она вылечила меня своей энергией, и я совершенно здоров. Но кто угодно был бы обессилен, если бы вылил из себя 95 процентов энергии. За пару дней всё пройдёт, а сейчас надо просто поспать. И я её послушал. Всё равно ослушаться не хватило бы сил.

Когда я проснулся, было уже темно. Энн подошла ко мне и дала две паровые булочки с мясом. Я их быстро съел и опять отрубился. Спал прекрасно, глубоко, без снов. Когда открыл глаза, уже было утро. Свежий воздух, приходящий от открытого окна, прямо заманивал на прогулку.

– Как же хорошо… – произнёс я, медленно потягиваясь. Ощущения в теле были крайне приятными. Я как будто был полон энергии, она пронизывала всё моё тело внутри и обволакивала его снаружи. Весь будто светился золотым светом.

– С этим надо что-то делать, – сказала Энн. – А то опять из себя фейерверк устроишь. Смотри внимательно!

Хранительница подошла ко мне, встала прямо передо мной. Она выглядела как всегда, энергии видно не было. Хотя… не совсем как всегда, она сменила современные шмотки на здешние. Кимоно было черно-серым, но коротким, едва доходило до колена. Всё-таки мы в аниме-мире, а не в древней Японии. Думаю, мне это только на руку! Значит, здесь девчонки в мини тоже водиться должны.

– Кузнецов! – Мои мысли были прерваны недовольным голосом. – Смотри внимательно! Показываю один раз.

Я увидел большой шар энергии размером примерно с баскетбольный мяч. Он находился внутри туловища Энн, верх шара находился сразу под грудью.

– Это основа. В ней сосредоточена вся энергия человека, и в ней зарождается новая энергия. Почувствуй её.

Основа Энн была красивого серебристого цвета, она вся искрилась и переливалась. Я, зачарованный этой красотой, медленно протянул руку к ней.

– Кузнецов, ты правда настоящий кретин. Свою основу почувствуй, а от моей лапы прочь!

Почувствовать основу оказалось совсем несложно. Моя была, что логично, огненно-золотая, но если основа Энн была спокойная, то моя бурная, можно сказать, неистовая. Ну, я крут!

– Крут будешь, когда энергию перестанешь тратить почём зря.

– Хоть бы слово доброе сказала, – буркнул я. – только кайф обламывать и умеешь.

Вдруг вокруг основы Энн начали ходить мощные потоки энергии. Эти потоки словно обручи, вращающиеся вокруг талии танцора, каждый из них движется в своём ритме, но все они подчиняются единой гармонии. Одни потоки плавные и широкие, как медленные волны, другие – стремительные и узкие, как водовороты. Потоки обвивают шар, то сближаясь, то удаляясь, создавая вокруг пульсирующую и переливающуюся ауру.

– Попробуй почувствовать потоки. Свои!

– Да знаю я, знаю. – Я напрягся. Почувствовал один поток. Он был дёрганный, неравномерный и носился вокруг основы с непостоянной скоростью.

– Наоборот, расслабься. Если хорошо расслабишься и не будешь пытаться их почувствовать, то справишься.

И я почувствовал сначала один, потом второй, третий… Класс! Моя основа стала как сияющий маяк, стоящий в центре бушующего океана. Вокруг него, как волны, бесчисленные потоки энергии кружатся и переплетаются, а основа… Вдруг я свалился без сил. Что? Где? Куда энергия делась?

– Не волнуйся. Ты просто устал. Три дня без еды – это не шутки.

– Погоди, погоди. Какие три дня? Мы же сюда вчера попали!

– Ты проспал три дня.

– Чёрт! Я же работу прогулял, получается! Меня же уволят!

– Не уволят. Мы здесь можем хоть 100 лет провести, там это всего лишь мгновение.

– Как такое может быть?

– Дивергенция временных потоков в различных пространствах – это результат сложного взаимодействия топологических, гравитационных и квантовых факторов, которые формируют уникальные условия для течения времени в каждом конкретном континууме.

– Энн, ты даже не стараешься объяснить, – обиделся я. – Ты ведь знала, что не пойму. Объясни проще!

Энн вздохнула:

– Как будто тебе просто это объяснить!

– А ты знаешь, один умный человек говорил: «Если вы не можете объяснить что-то простыми словами, значит, вы сами этого не понимаете».

– Фейнмана читал?

– А то!

– Как книга называлась? – хотела меня поймать хранительница.

– «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!»

Лицо хранительницы изменилось, тонкие чёрные брови вскинулись в удивлении:

– Этого я от тебя не ожидала, Кузнецов. Ты даже читать умеешь, а не только аниме смотреть.

– Когда в школе и институте учился, разное читал. Но не волнуйся, сейчас только аниме смотрю, уже лет 12 как. – сказал я хихикая.

Энн засмеялась, а я продолжил:

– А ещё он говорил что-то о том, что я не обязан соответствовать представлениям других, это их проблема.

Энн посмотрела на меня задумчиво и процитировала:

– «Ты вовсе не обязан стоять на уровне представлений других людей о том, чего ты способен достичь. Я не обязан быть таким, каким они хотят меня видеть. Это их ошибка, а вовсе не мой недостаток». Ладно, Кузнецов, убедил. Объясню. Представь, что пространство-время – это не статичная, однородная субстанция, а динамическая, многомерная ткань, пронизанная бесчисленными слоями и складками, каждая из которых обладает уникальными топологическими и метрическими свойствами. В таких условиях время, как четвёртое измерение, не является универсальной константой, а скорее переменной величиной, зависящей от локальных характеристик пространственно-временного континуума.

Хранительница внимательно посмотрела на меня, я кивнул, и она продолжила:

– В одном из таких пространств, где метрический тензор искривлён под воздействием гипотетических полей квантовой гравитации, временная ось может быть «растянута» или «сжата» относительно других измерений. Это искривление возникает вследствие взаимодействия энергии и материи, которые создают области с аномальной плотностью энергии. В таких зонах, где гравитационный потенциал достигает критических значений, время замедляется или ускоряется в зависимости от направления вектора временного потока.

– Пример можно? – подал я голос.

– Например, в пространстве с гиперболической геометрией, где кривизна отрицательна, время может течь значительно быстрее, чем в евклидовом пространстве. Это связано с тем, что в таких условиях временная координата становится «разреженной», а события, происходящие в ней, укладываются в более короткие промежутки с точки зрения внешнего наблюдателя. И наоборот, в пространстве с положительной кривизной, где временная ось «уплотнена», течение времени замедляется, создавая эффект, при котором секунда в одном пространстве может соответствовать году в другом.

– Примерно понял, спасибо, что объяснила, – сказал я.

Я долго думал о времени, и у меня возник вопрос: а если я здесь постарею на 15 лет, то, вернувшись к себе домой, стану 50-летним дедом?! Хотя там всего ночь пройдёт? Эти крайне важные вопросы я задать не успел, так как на меня резко накатил сон.

– Вставай! – из сна меня резко вырвал голос Энн. – Пора тренироваться. Чувствуй энергию!

И я почувствовал: один поток, второй, третий… десятый?

– Их 50, – ответила Энн на мой немой вопрос. – Достаточно. Сегодня каждый час чувствуй потоки по 5 минут, не больше, если валяться в отрубе больше не хочешь.

– Понял.

– На, съешь булочку.

– Хотелось бы чего-нибудь новое.

– Если к вечеру почувствуешь все пятьдесят, то сходим в ресторан отпраздновать.

Ура! Интересно, какие здесь рестораны? Вообще, я относительно всеяден, но свои слабости тоже есть. В принципе, есть я люблю. А вот готовить не очень, что является проблемой, так как живу один. Умеет ли готовить Энн, вот в чём вопрос. Она меня кормила только паровыми булочками. Не люблю есть одно и то же несколько дней подряд. Мы должны пойти в ресторан вечером! Я продолжил тренировку, и к моему, и не только моему, удивлению, всё получилось с первого раза.

– Можешь праздновать, Кузнецов! Вечером пойдём в ресторан. – сказала Энн и куда-то ушла. Вернувшись, дала мне подходящую одежду. Она была непривычной, но довольно удобной. Широкие штаны и рубашка, не помню, как они называются. А вот тапки Энн дала мне крутые. Не просто соломенные, а с отделённым большим пальцем. Как у ниндзя.

Переодевшись и пребывая в отличном настроении, стал ждать вечера. Решил погулять по лесу. Я шёл по узкой тропинке, которая вилась между высоких деревьев, словно змея, уползающая вглубь леса. Под ногами мягко хрустели опавшие листья и ветки. Иногда я слышал шорох – то ли это был зверёк, то ли просто ветер. Я остановился, чтобы прислушаться. Где-то вдалеке доносилось журчание ручья, а над головой в кронах деревьев щебетали птицы.

И вдруг я вижу медведя. Блин… Чёрт… Пока я лихорадочно соображал, что делать, из меня начала вырываться фонтаном золотая энергия. Медведь взвизгнул и быстро убежал. Вы когда-нибудь слышали, как визжит медведь? Я тоже нет. Такого даже по National Geographic не показывали. Я думал, они только рычат или скулят. Минуточку. Я сейчас напугал медведя? Да я крут!

– Дурак! Прекрати фонтанировать, если опять отрубишься, я тебя здесь и оставлю. – донёсся голос Энн.

Я сосредоточился и успокоил энергию, она перестала вырываться из меня. В животе забурчало.

– Энн, я есть хочу.

– В этот раз ты растерял только треть. Ладно уж, пошли в ресторан.

Вечер стоял тёплый, и я, как заворожённый, брёл по узким улочкам японского города. Для меня, современного человека, всё вокруг казалось одновременно чужим и удивительным. Запахи, звуки, люди – всё было другим.

На углу улицы был небольшой ресторанчик. Нет, это даже не ресторан, а скорее харчевня. Деревянная вывеска с иероглифами скрипела на ветру. Внутри горел тусклый свет от бумажных фонарей, и мы решили туда зайти. Внутри было тесно, но уютно. Деревянные столы, низкие скамейки, запахи жареного мяса и риса. Я сел в углу, старался не привлекать внимания. Было интересно наблюдать за другими посетителями. К нам подошла женщина в кимоно, с улыбкой на лице. Она что-то сказала на японском, но я не понял ни слова. Энн сделала заказ по-японски и сразу расплатилась.

– Откуда ты знаешь японский? – удивился я.

– Потом расскажу. – Казалось, хранительница не настроена на разговор.

Ну нет, так нет, подумал я. Мои мысли всё равно уже были заняты едой. Через несколько минут передо мной поставили миску с горячим супом, тарелку риса и небольшие кусочки жареной рыбы. Я взял палочки, которые лежали рядом, и принялся за еду. Еда была невероятно вкусной. Суп с мисо, рыба, рис – всё было свежим и ароматным. Я ел, оглядываясь по сторонам. Люди вокруг говорили на непонятном мне языке, смеялись, обсуждали что-то.

Вдруг дверь харчевни распахнулась, и внутрь вошли несколько самураев. Они были в доспехах, с мечами на поясах. Я замер. Это было как из фильма, но они были настоящими. Они сели за стол и начали что-то обсуждать, явно не обращая на меня внимания.

Мы закончили есть, вышли на улицу и пошли домой. Домой в этом мире. Я не знал, как вернуться домой, но в этот момент это казалось неважным.

Следующим утром Энн сказала, что я должен тренироваться, чтобы потоки энергии стали спокойными, как у неё. Они должны стать равномерными, без скачков или внезапных замедлений.

– Ну почему я не умею это сразу! Это же моя мечта, а я хотел быть крутым!

– Вспомни-ка получше, о чём ты мечтал: «было бы круто иметь суперсилу и с каждым днём становиться всё круче и сильнее». – процитировала она меня. – Ты сам хотел процесс развития. Надо было заказывать быть номер один сразу. Кстати, об этом. У меня есть отличная новость. Ты отправляешься в гарем!

– Гарем?!

Мечты сбываются, – подумал я.

Вот я просыпаюсь утром, а вокруг меня… они. Красавицы… Одна – с длинными тёмными волосами, стройной фигурой и большими буферами. Другая – рыжая, с огненным темпераментом. Третья – блондинка, с лёгкой улыбкой.

– Господин, не желаете позавтракать? – спрашивает красотка с томным голосом.

– Желаю, с тобой всего желаю! – Господин, так нечестно, – игриво-обиженным голосом произносит вторая.

– Моя очередь кормить вас с ложечки.

– Красавица, я предпочёл бы есть с твоей груди.

– Вай, – взвизгнула она. – С удовольствием.

Чувствую себя… ну, знаете, как настоящий повелитель. Потом мы идём гулять. Они окружают меня, каждая хочет быть ближе, каждая хочет внимания. Но это не напрягает, наоборот – это как будто я в центре вселенной, где всё вращается вокруг меня. Мы смеёмся, шутим, может, флиртуем. Я чувствую себя уверенно, как никогда.

Откуда-то издали доносится ласковый протяжный шёпот Энн:

– Куз-не-цов, Куз-не-цов. Это не у тебя гарем будет, а ты в гарем отправишься. Наложником.

– Чи чи чи чи че во?! Я отказываюсь! Это неправильно! А где вообще мой клан?

– У тебя пока нет никакого клана!

– Почему? – возмутился я. – Где мои люди? У Ренджи сразу был клан!

– Все здесь, да пока не твои. Я же говорила, надо было заказывать на всё готовое прийти. Сразу править. А ты процесс хотел. Добиться всего сам. Вот твоя мечта и исполняется, добивайся!

– Не очень представляю, что делать. – приуныл я.

– Знала, что ты ничего не придумаешь, Кузнецов. Поэтому придумала сама. Как ты помнишь, здесь воюют 6 кланов. Из них главные – Ода, Судзуки и Саката.

– Так это же я Саката!

– Пока нет. Ты должен прийти в клан Саката и стать там главным. Сейчас им правит женщина. И она просто обожает красивых мальчиков. У неё их сейчас 18 штук.

– И что?! Как наложник может стать правителем?

– Да легко. Госпожа Саката своих наложников чрезмерно балует. А новым всегда увлекается очень сильно и даёт ему всё, что он пожелает.

– Но главой же стать не даст!

– Почему же не даст? Давала. Точнее, предлагала. Да они сами отказываются.

– Почему? – я был шокирован подобным!

– Потому что избалованные. Главой клана работать надо. А им-то чего напрягаться? Всё, что хотят, и так получают. А тут работать предлагают. Кошмар. – Энн смешно поморщилась и продолжила:

– Так вот. Пока ты в отрубе был, я показала ей твой портрет. Она в восторге. Собирайся, послезавтра выезжаем.

– Ни за что. – наотрез отказался я.

– Вот как? Если не будешь делать, что я говорю, то я тебе помогать не буду.

– Сам справлюсь!

– Правда? Тогда и сам себя кормить будешь, и деньги зарабатывать?

– Да! – не думая ответил я, уходя в другую комнату.

На следующий день Энн в доме не было. Ну и ладно, подумал я и стал тренироваться. Всё-таки чтобы стать главой клана и объединить Японию, главное – быть сильным.

Прогресс в тренировке был огромным. Уже больше половины потоков были подвластны мне. Я даже аккуратно потренировал свою камехамеху. Получилось отлично, энергетический шар сбил именно то, во что я целил. Энергию тоже не растерял. Проблему с фонтаном, видимо, решил полностью. После такой тренировки я сильно проголодался. Пошёл в город, увидел торговку булочками, хотел взять одну, но понял, что не знаю, как заказать. Женщина заметила меня, улыбнулась и кивнула на дощечку с ценой. 1 монета.

И тут я вспомнил страшное: у меня нет денег. Вообще. Откуда их Энн брала, не знаю… Рубли здесь не принимают. Да и нет их с собой. Расстроенный, я показал ей пустой карман и улыбнулся. Может, бесплатно отдаст такому красавчику. Женщина посмотрела на меня недовольно и махнула рукой, что-то говоря. Наверное, «иди отсюда, попрошайка».

Расстроенный, вернулся домой. Сижу я дома, голодный как волк, и вдруг понимаю: еда – это вообще главный мотиватор в жизни. Ну, серьёзно, ради еды человек готов на всё. Ну, почти на всё. Вот смотрите: утром встаёшь, глаза слипаются, тело требует ещё пять минуточек, но тут вспоминаешь, что в холодильнике лежит тот самый кусок пиццы с вечера. И бац! Ты уже на ногах, как олимпийский спринтер, мчишься к холодильнику.

Да, без еды номер один не станешь. И не умирать же с голоду, в конце концов. Что будет раньше: я начну зарабатывать тут или помру с голоду?

– Решился? – откуда ни возьмись появилась Энн.

– Ладно, а то я есть хочу. – С тяжёлой душой согласился я. Всё равно об этом никто не узнает.

– Обещай, что отправишься в гарем, тогда отдам тебе эту булочку. В руках Энн вертела большую красивую булочку. И даже не паровую, а жареную. Вкусно, должно быть. Я сглотнул. Живот заурчал.

– Станешь главой клана и выйдешь из гарема.

– Правда? А она не будет мне потом докучать?

– Да нет, конечно. Нового мальчика ей подберём. Она довольно ветреная. Поработаешь наложником неделю, может, две, точно тебе главой стать предложит. Глава не может быть наложником.

– Ладно. Когда выезжаем?

– Завтра.

– Кстати, а как я с ней буду разговаривать?

– Не думаю, что ей это от тебя надо будет, Кузнецов. – захихикала Энн.

– А главой-то я как буду, не зная японского?

– А ты его знаешь.

– Как знаю? Я же знаю, что не знаю?

– Ты уже замечал, что, слушая людей, вроде слова отдельные не знаешь, но смысл сказанного понимаешь?

Я задумался… Да, такое было.

– У тебя все способности Ренджи есть. Про них просто надо вспомнить. Ты же не думал, что с энергией у тебя такой прогресс с нуля был бы?

– Так ты смотрела?

Энн засмеялась:

– Ждала, когда ты проголодаешься.

Энн это сказала по-японски, а я всё понял. Дальше Энн говорила только по-японски. Через пару часов разговоров ни о чём я свободно говорил на этом неизвестном мне до сих пор языке.

Утром следующего дня к нам пришёл мальчик лет 15. Энн его назвала «стилистом».

– Господин, я должен вас приготовить к встрече с главой. Следуйте за мной, пожалуйста. Он отвёл меня в ванну. Она была приготовлена с лепестками роз и ещё чем-то.

– Примите ванну, а потом наденьте это, – мальчик указал на новый костюм. – Позовите меня, если надо помочь. Госпожа Энн сказала, что вы не любите, когда вам мешают принимать ванну, поэтому я ухожу.

Я быстро помылся. Оделся в выданную одежду. Она была чёрной, но внизу были нарисованы розовые лепестки сакуры. Выглядело красиво. Я вышел к Энн. Хранительница присвистнула:

– Какой красавчик. Кузнецов, ты сам на себя не похож.

Не думаю, что это был комплимент.

– Поехали. Садись в повозку.

Сама поездка заняла около часа. Когда мы вышли из повозки, нас встречала красивая брюнетка с большой грудью и… да какая разница с чем, главное – грудь! В этот момент девушку назвали Саката-сан. Моё сердце забилось очень быстро. Неужели… Неужели мне так повезло, и я к ней? Кажется, даже слюни потекли.

– Не о том думаешь, Ренджи, – сказала Энн. Было непривычно слышать, как она называет меня по имени, да ещё не моему. Впрочем, это теперь моё имя на какое-то время. Я огляделся по сторонам. Парни на меня странно смотрели. Кто-то взволнованно. Кто-то чуть ли не ржал. Я не понимал эту реакцию. Или они меня ни во что не ставят и думают я не увлеку их госпожу? Они не знают, что я был весьма популярен у девушек в институте.

– Ренджи-сан, – сказала сексапильная брюнетка. – Моя бабушка уже ждёт вас. Пойдёмте.

– Что, простите? – поперхнулся я.

Брюнетка повторила:

– Моя бабушка уже ждёт вас.

– Так это не вы глава клана? – с угасающей надеждой спросил я.

– Моя бабушка – глава клана. И она не любит ждать. Следуйте за мной, пожалуйста. Я отведу вас в её спальню.

– Что, прямо… прямо так? А познакомиться?

Брюнетка покачала головой.

– А как же свадьба? – взмолился я.

– Ренджи-сан, вы будете наложником, а не супругом. – Брюнетка посмотрела на меня своими тёмными глазами. Готов поклясться, что в глубине этих глаз плясали смеющиеся черти. Да что такое? Разве это смешно?

Я зашипел Энн:

– Мы так не договаривались.

– Не помню, чтобы говорила о её возрасте, – захихикала Энн. – Ты ещё можешь отказаться, но тогда помрёшь голодной смертью.

И тише добавила:

– Это всего лишь на пару недель. Переживёшь.

На деревянных ногах я пошёл за брюнеткой. Мы пришли в большую комнату, в которой была огромная кровать, стол с двумя стульями и шкаф.

– Подождите здесь, она скоро придёт. – сказала девушка и ушла. Я неуверенно сел на кровать. Вдруг скрипнула дверь, и вошла она. Глава клана. Старуха лет восьмидесяти. Она пошла ко мне близко, пробежалась оценивающим взглядом по моему телу и похабно улыбнулась. Я впервые в жизни увидел старуху, которая умеет похабно улыбаться.

– Красавчик, давай-ка выпьем, чтобы ты расслабился.

Голос старухи был скрипучим и протяжным.

– Садись на стул. Она налила какое-то вино. Пахло оно приятно. Едва трясущимися руками я принял чашку с вином. Выпил до дна.

– Не переживай, – сказала старуха и села мне на колени. – Я в вино добавила то, что тебе поможет гарантированно не облажаться. Она провела старческой костлявой рукой по моей груди.

Моё сердце забилось очень быстро. Я был в ужасе! А вдруг встанет из-за вина! Она же в него афродизиак подлила! Как я с этим жить потом буду? В голове появился туман из-за напряжения, я тяжело дышал. Надеюсь, она не подумает, что это от возбуждения, а не от ужаса.

– Милок, начинай давай. Поцелуй меня.

– Не могу, – сказал я. – Я был готов вырубиться, как услышал ржание, доносящееся из шкафа. Оттуда вывалилась Энн. Старуха слезла с меня, превратилась в юную девушку и начала истошно ржать.

Энн просмеялась, подошла и, наклонив голову ко мне, прошептала:

– Это тебе за то, что назвал меня старухой.

Зашли парни.

– Главу сейчас инфаркт хватит, спасать надо.

– Какую главу? – пробормотал я.

– У него точно память отшибло. – сказал один парень. – Глава – это ты, Саката Ренджи.

Оказалось, что пока я тренировался, Энн пропадала не просто так. Она связалась с моим кланом и объяснила им, что я упал со скалы и потерял память. Также Энн предложила им разыграть меня. Как вы понимаете, девчонки приняли эту идею на ура, а парням слова не дали. Как сказал мой генерал:

– Ты же понимаешь, что спорить с ними себе дороже.

Также мне сообщили прекрасную новость: Ода идёт на нас войной, у нас осталось 3 дня на подготовку. Тогда я придумал отличный план. Девушка, которая притворялась старухой – Ника, должна была соблазнить Оду и прямо перед его оргазмом превратиться в старуху. Его бы инфаркт хватил, и дело с концом. Как можно давать пропадать таким способностям?

Когда я рассказал девчонкам план, они переглянулись и хором сказали: ну точно память потерял.

– А что не так? – спросил я.

– Оду такой ерундой не проймёшь.

Глава 3. Способности Ренджи.

В комнату вошёл какой-то парень, как я потом узнал, это был наш повар. Он попросил проследовать в главный зал:

– Банкет в честь возвращения главы готов!

Вау! Банкет в честь меня… В последний раз для меня готовила моя бывшая в прошлом январе. Под «готовить» я подразумеваю не пельмени сварить или полуфабрикат прогреть, а полноценно готовить. Хотя в её случае, лучше бы и не пыталась. Так вот, в прошлом январе на мой день рождения она решила приготовить романтический ужин. Небескорыстно, конечно. Всякий раз, когда она что-то делала для меня, это было с расчётом. То сапоги новые купи, то подписку оплати, то на море свози. И ладно бы только это.

– Сашенька, отвези мою маму на вокзал.

– Сашенька, отвези маму в гости.

– Сашенька, мама хочет съездить в театр, свози её. Сегодня.

Объяснить Ане, что я не личный водитель её мамы было сложно. Ещё сложнее было объяснить это Надежде Васильевне – маме Анны. Вообще, мне не жалко кого-нибудь подвезти или с чем-нибудь помочь, если об этом не в последний момент говорят и нормально просят. А не так, как Надежда Васильевна.

– Александр, отвези меня в театр. Александр, почему ты не заправил вовремя машину? Мы так можем опоздать. Александр, когда ты в последний раз пылесосил салон? Здесь ужасно пыльно. Александр, будь джентльменом, хоть немного, помоги мне выйти.

Последнее было сложным занятием, потому что эта вредная бабка весила не меньше 200 кг. Брр… Как вспомню… нет, лучше не вспоминать, а то кошмары сниться будут.

Так вот, Аня накормила меня куском пережаренной, жёсткой как подошва, говядины, картофельным пюре, которое представляло собой два комка недоваренной картошки с соусом неизвестного происхождения.

И начала забрасывать удочки. Свозить в Турцию.

«Приемлемо, – подумал я. – В конце года получил премию, можно и прокатиться».

Получив моё согласие, Аня начала настаивать, чтобы мы взяли с собой её маму. Я чуть не подавился покупным тирамису.

– Ну, Саша, пожалуйста, – посмотрела на меня Анна и стала прозрачно намекать на продолжение банкета, но уже не с едой.

У меня тоже слабости есть, в общем, согласился. А когда бронировали отель, Аня сказала, что надо брать не два номера, а один, так как её мама боится быть одна, она же не понимает ни по-турецки, ни по-английски. И ходить одна там тоже не может.

– Я тоже по-турецки не понимаю, – взвыл я.

– Но ты по-английски говоришь, и ты мужчина.

– И что с того, что я мужчина?

– Мама боится, что к ней приставать будут, Турция всё-таки.

– Ты серьёзно? – спросил я. – Это турок спасать надо. В ней 200 кило минимум, у неё своё гравитационное поле. И она сама как чёрная дыра, ещё засосёт беднягу какого-нибудь, спутав с кебабом, а нам потом кости прятать. Если останутся, конечно.

– Александр! Как ты можешь говорить так о моей маме?! – Аня бросилась в слёзы. Но я этому не поверил, она всегда начинала реветь, чтобы получить от меня то, что хочется, если по-другому не прокатывало.

И вдруг я подумал: а зачем мне всё это? И сказал: «давай расстанемся».

***

В зале было довольно просторно, стояло штук двадцать небольших столов и один длинный. На всех столах стояли вазы с фруктами и какими-то, видимо, сладостями. Фрукты были шикарны, таких яблок я не видел нигде, они были настолько сочными, что практически прозрачными! Готов поклясться, я видел эти яблоки насквозь.

Я решил сесть за длинный стол. По простой причине. Тырить еду с других столов было бы весьма проблематично, а на длинном столе еды точно будет больше!

Живот заурчал, а я чуть было не сел за длинный стол, да только Энн не дала.

– Это стол для прислуги, – прошептала она. – Твой вон тот. – Энн кивнула в другой конец зала.

Ну, может, стол и поменьше, но тоже неплохо, – подумал я и набросился на еду.

Я ел и ел, а еду всё приносили и приносили. Разнообразное мясо, рыба, рис, конечно. Какие-то причудливые сладости. Было очень вкусно. Вино тоже отличное.

Ко мне за стол подсел мой главный генерал. Это был крупный, мощный мужик по имени Джин. Он хотел поговорить об Оде и его наступлении. Джин рассказал о том, что здесь у нас армия на 20 000 человек, а Ода идёт с 60 000.

– Да, это проблема, – протянул я.

– Не совсем, – ответил Джин. – Наши 20 тысяч хоть с сотней тысяч Оды готовы сразиться. И мы победим, не сомневайся. Только с Одой разберись сам. Я с ним… бороться не могу.

– Так проблема только в Оде?

– Да, больше можешь ни о чём не думать, только Оду на себя возьми.

Остальные воины согласно закивали.

Чем же их так этот Ода пугает? Неужели так крут? И как я с ним справлюсь?

– А что у него за способности? Объясни.

Джин немного замялся, поморщился, будто и вспоминать не хотел, и сказал:

– Он умеет влиять на эмоции. Если точнее, то усиливать их, – Джин помолчал и продолжил. – И перенаправлять. Например, помнишь твой план доведения Оды до инфаркта?

Я кивнул, и Джин продолжил:

– Если в нём начнёт появляться страх, то он просто перенаправит его кому угодно. И усилит многократно, а жертва умрёт от страха.

– Понятно. Надо что-то сделать со страхом.

– Не совсем, – ответил Джин. – Это касается абсолютно любых эмоций. Меня так страхом не проймёшь. Я к этому устойчив, но Ода… Он ужасен… Ты помнишь все 6 кланов? Саката, Ода, Судзуки, Санада, Акияма и Казама. У Оды армия большая, но довольно слабая. Её бы давно разбили, если бы не он. Санада, Акияма и Казама подчиняются Оде беспрекословно. Он вселяет в них ужас.

***

Когда я проснулся, солнце уже было высоко. Лениво позавтракав, я стал думать, что делать с Одой.

– У тебя есть всё, чтобы его победить, – сказала Энн. – Способность подавлять эмоции или полностью их убирать. Попробуй вспомнить, ты в его теле. Оно помнит всё.

Я задумался. Перед глазами начали появляться какие-то картины.

Город. Лавка с булочками. Какой-то засранец сказал девчонке лет восьми, что она уродина и убежал. Девчонка ревёт. Ренджи подходит к ней, кладёт руку на голову. Она успокаивается, начинает улыбаться.

– Никогда не плачь из-за дебилов, – сказал ей Ренджи и пошёл дальше.

Другая картина.

– Глава! Помогите генералу Абе. Его жена умерла уже месяц как, а он не выходит из депрессии. Того и гляди самоубьётся.

Ренджи, войдя в просторный, но аскетично обставленный зал замка, замечает его, сидящего в глубокой задумчивости у низкого стола. Это – генерал, человек, чьё имя известно далеко за пределами этих земель. Его фигура, обычно прямая и внушительная, сейчас сгорблена, словно груз утраты придавил его к земле. Лицо, обычно выражающее непоколебимую решимость, теперь кажется измождённым, с глубокими тенями под глазами, выдающими бессонные ночи. Его длинные, седеющие волосы, обычно аккуратно уложенные, растрёпаны.

На генерале надето простое тёмное кимоно, лишённое привычных украшений и знаков отличия. Рядом с ним на столе лежит катана в изысканных ножнах, но её положение кажется необычным – клинок слегка выдвинут, как будто рука генерала только что отпустила рукоять. На полу стоит нетронутая чашка саке, а рядом – лист бумаги с набросками стихов, написанных резкими, нервными штрихами. Чернила кое-где размазаны, словно от капель, упавших на бумагу.

Взгляд генерала устремлён в пустоту, его глаза, обычно пронзительные и полные огня, теперь тусклы и словно смотрят куда-то далеко, в прошлое. Он не замечает гостя, погружённый в свои мысли. В воздухе витает тяжёлая тишина, нарушаемая лишь слабым шорохом ветра, проникающего через полуоткрытые сёдзи. Ренджи чувствует, что перед ним человек, стоящий на грани, балансирующий между жизнью и смертью, и каждое его движение, каждый вздох словно наполнены глубокой скорбью и сомнениями.

Наконец, генерал замечает Ренджи и произносит:

– Глава Саката. Я не расставался с этой женщиной 20 лет. И не хочу изменений. Я ухожу, прости мою слабость.

– Я понимаю, – произносит Ренджи. Из его тела начинает выходить золотая энергия, она устремилась к голове генерала Абе.

– Сейчас кажется, что эта боль никогда не пройдёт, но тебе станет лучше, – продолжил Ренджи, а его энергия искрилась, пронизывая мозг человека. Сам Абе начал меняться. Безнадёга пропала из его глаз. Они перестали быть пустыми и безжизненными. – Твоя жена ведь говорила перед смертью, чтобы ты жил дальше и радовался жизни.

Генерал кивнул:

– Но я не могу…

– Можешь, я тебе помогу.

Они сидели молча примерно 5 минут, а энергия Ренджи делала своё дело в голове генерала. Вдруг он заговорил:

– Спасибо, глава. Теперь я чувствую, что могу продолжать жить. Спасибо.

– Если у тебя будут ещё проблемы, обращайся. Не нужно тянуть. Мы в одном клане. Мы должны помогать друг другу, – сказал Ренджи на прощание.

Я почувствовал, как одинокая слеза покатилась по щеке. Какой хороший парень этот Ренджи всё-таки! Воодушевившись, я принялся тренироваться.

Наш главный повар был расстроен из-за ссоры с девушкой. Я решил помочь ему, используя силу. Тем более надо было проверить, как всё работает. Я отправил энергию ему в голову, как это делал Ренджи в том воспоминании.

– Приятно, но почему-то немного странно, глава. Когда вы помогали мне в последний раз, я не чувствовал ничего во рту. Хотя печаль ушла, спасибо!

Я обрадовался, правда, следующие два дня в замке, кроме повара, все были в депрессии. Потому что вместе с негативными чувствами я ему подавил и способность различать вкусы.

– Ничего не чувствую, – сказал он, положив в рот ложку васаби. – Надо доложить ещё.

Мы ели только пересоленную и перепечённую пищу. Я взмолился:

– Ну что тебе мешает готовить, как всегда, но не пробуя.

– Так, господин, – ответил он. – Вы же меня наняли из-за моего вкуса. Я всегда готовлю, пробуя, у меня нет точных рецептов, у меня даже весов нет, всё на глаз и на вкус! По-другому не могу!

Через 2 дня всё прошло, и весь замок вздохнул с облегчением.

– Глава Саката! Глава Саката! Срочное донесение. Ода приближается со своей армией! Будут у крепостной стены через час!

Я вздохнул. Надо было что-то делать. Хранительница сказала:

– Пошли на стену, посмотрим.

Знаете, как выглядит приближение 60-тысячной армии с высоты стены? Как нашествие тараканов. Люди ещё были далеко и выглядели как чёрные точки. Про борьбу с тараканами, кстати, у меня есть история.

Дело было полтора года назад. Когда я ещё с Аней встречался. Возвращаюсь я с работы. В парадной стоит противно-сладковатый запах. Опять соседи тараканов травят! Вот чёрт, к нам ведь все побегут.

Захожу в квартиру, ну да, конечно. Аня орёт что есть мочи. Сама залезла на спинку дивана. Не на сам диван, а именно на спинку. Надеюсь, не треснет.

– Саша, здесь тараканы! Сделай что-нибудь, – визг не прекращался. Рядом с диваном уже было полчище тараканов, и они продолжали прибывать из всех щелей и даже розеток. Их было столько, что меня не оставляло чувство, как будто соседи их специально разводят, а потом травят, чтобы к нам убежали.

Я взял тапок в руку, подошёл к дивану, немного согнулся и только хотел треснуть по большому скопищу тараканов, чтобы разом прибить много. Как, издав очередной визг, Анна прыгнула на мою спину, а я был не готов и стал падать. Лицом вниз. На тараканов. Моё лицо одним ударом прибило больше тараканов, чем я за всю свою жизнь. Из разбитого носа хлынула кровь. Тараканов в моей крови потонуло тоже немало, кстати. Возможно, я немного преувеличиваю, но кто это не делает, когда рассказывает про свои боевые подвиги?

– Донесение! – звонкий голос вырвал меня из воспоминаний. Прибыл посыльный от Оды.

– Ода-сама передаёт вам: сдавайтесь! Тогда он пощадит вашу жизнь.

Я ответил посыльному:

– Передай своему Оде, что я вызываю его на дуэль, – все присутствующие восхищённо ахнули, а я продолжил. – Зачем бессмысленные смерти, решим всё вдвоём.

Посыльный убежал передавать ответ Оде. Вскоре вернулся.

– Ода-сама согласен! Но есть условия.

Условия были простыми: коли побеждает Ода, то Саката с кланом становятся его прихвостнями, как Казама и прочие, а если побеждает Саката, то Ода обязуется не вступать с ним в войну три года.

– Согласен. Что ещё за условия?

– Дуэль должна проходить в просторном, хорошо проветриваемом помещении. Вы должны быть один. Сопровождающие запрещены. Ода-сама тоже придёт один.

Я кивнул. Посыльный продолжил:

– Должны быть персиковое вино и сырная тарелка.

– Чего? – не понял я.

– Персиковое вино и сырная тарелка, – повторил человек. – В сырной тарелке обязательно должен быть пармезан, грюйер и пекорино. Остальное произвольно.

Какая к чёрту сырная тарелка в Японии в Средние века, – подумал я. – Хотя это же аниме. Ладно. Мы же вроде бороться собираемся. На фига ему сыр? Странный какой-то.

– У нас есть сырная тарелка? – я обратился к одному солдату.

– Будет! – крикнул он, убегая по направлению к кухне.

– Ещё условия будут? – спросил я.

– Последнее, господин. Ваша дуэль – это одна партия в го.

Я чуть не подавился. Я не умею играть в го. Я никогда не играл в го. Это не вариант. И уже собрался отказаться…

– Кузнецов, не вздумай! Это отличный вариант.

– Но Я НЕ…

– Тебе и не надо. Я умею.

– Ты же слышала, что он сказал? Там должны быть только мы и никого больше.

– Это не важно. Я тебе все ходы подскажу. Просто доверься мне.

Я хотел спросить, как, но решил: была не была.

– Принимаю вызов! Пусть приходит в зал для переговоров.

Посыльный ушёл. Солдат, который убегал на кухню, прибежал и сообщил, что вино и сырная тарелка готовы.

Мы пошли к переговорной. Я посмотрел на Энн. «Не дрейфь, Кузнецов». Сказала она, хотя нет, не сказала. Её губы не шевелились, и звук исходил не от неё. Её голос просто появлялся у меня в голове.

– Это телепатия. Я тебе подскажу все ходы. Не волнуйся.

Вдруг вокруг меня собрались мои генералы и просто бойцы. Джин вышел вперёд и изрёк:

– Господин, я восхищаюсь вами.

Вы приняли этот бой, зная, что путь будет труден, а противник – силён. Вы не отвернулись от вызова, не спрятались за спины других, а встали лицом к лицу с испытанием. Это не просто смелость – это величие духа.

Каждый ваш шаг – не просто движение вперёд, это доказательство того, что вы готовы бороться за то, во что верите. Вы не боитесь ошибаться, потому что знаете: даже в ошибках есть уроки, которые делают нас сильнее.

Ваша решимость вдохновляет. Вы напоминаете всем нам, что настоящая сила – не в отсутствии страха, а в умении идти вперёд, несмотря ни на что.

Спасибо вам за то, что вы есть. Вы пример того, как надо жить: смело, мудро и с открытым сердцем.

Я восхищаюсь вами. И я верю, что ваш путь, каким бы сложным он ни был, приведёт вас к великим свершениям.

С пафосной рожей Джин поклонился. И свинтил. В неизвестном направлении. Я даже не заметил, так как свинтил он с такой скоростью, с какой убегал бы от Надежды Васильевны, если бы она попыталась его поцеловать.

Я огляделся, не только Джин свинтил! Когда успели? Два парня замешкались, их кто-то схватил за рукава, сказав: «Быстрее, Ода идёт». Парни взвизгнули и тоже сбежали.

– Ну, я тоже пойду, – сказала Энн. – Займу место поудобнее.

– Эй, минуту! Все сбежали, меня одного оставили, а если Ода придёт, это увидит и смекнёт, что меня просто убить можно и всё. Я-то, может, и крут, но с целой армией один не справлюсь.

– Ода никого с собой не приведёт, не волнуйся, – ответила Энн.

– Откуда знаешь?

– Я порасспрашивала об Оде. Ему это не нужно. Бои против Казамы, Санады и Акиямы он сам выиграл. Без помощи от кого-либо. – сказала Энн и пропала.

Я сел за стол, посмотрел на доску для го и горестно вздохнул. Вдруг дверь распахнулась, и вошёл он.

Глава 4. Битва с Одой.

Дверь распахнулась, и вошёл, нет, скорее вбежал, какой-то пацан. Сел за стол и стал быстро есть.

– Обожаю пармезан, – сказал он и продолжил уплетать сыр.

Только я хотел спросить: «Ты кто вообще такой?» – как голос Энн в голове сообщил мне: «Это он. Ода».

– Что? – почти вслух прокричал я.

Энн засмеялась.

Ода был пацаном лет двадцати, очень низкого роста и крайне изящного телосложения. Попросту говоря, щуплый карлик. Джин бы его мог вынести одним движением пальца. Мизинца, причём.

– А ещё есть? – спросил пацан.

– А? Что?

– Ещё есть сыр? Я его просто обожаю, но завхоз у меня просто идиот. Ничего просчитать не может. Следующую поставку только на следующей неделе ждём. А у меня уже весь сыр кончился. Хотя я ел всего по килограмму в день. Так есть ещё?

В это время постучали, повар зашёл и принёс ещё одну сырную тарелку. Побольше. Это даже тарелкой назвать было трудно, блюдо какое-то. На нём было шесть видов сыра, каждого по полкило, наверное, свежий виноград, какая-то соломка (как мне потом сказали, гриссини) и сыровяленая ветчина.

В голове голос Энн сообщил: «Я отправила повара с большой тарелкой, может, если Ода переест, ему тяжелее будет. Вся энергия на переваривание уйдёт».

– Ну, что, начнём? – спросил Ода и сделал первый ход чёрными.

Я посмотрел на него. На нём было надето фиолетовое кимоно. По краям и вдоль рукавов проходит орнамент из волн. Волны вышиты в оттенках синего и белого. В некоторых местах волны переплетаются с облаками, добавляя образу воздушности.

Сам юноша был, как я уже говорил, мелким, нет, не так, скорее он был изящным. Лицо было безумно красиво: большие глаза, точёный нос, чувственные губы… Да, я знаю, мы не в любовном романе, меня самого тошнит от подобного определения, но по-другому их не назвать, они безумно чувственны.

Так… так, так, так, так, так. Со мной что-то ведь не так. Это я безумен. Мужики чувственными не бывают, – пробормотал про себя я.

– Молодец, Кузнецов. Заметил. Ода пытается тебя влюбить в себя.

– Чего?! Он, что, того?

– Он не того, он всего. Ты же помнишь, что он усиливает любые чувства? Если поднапряжётся, то может и создать чувство, которого нет. Вот это он и делает. И если попался, то всё. Будешь бегать, ему цветы носить, как Казама.

Я как-то прифигел от такого поворота. Всю свою жизнь я мечтал попасть в мир аниме. Я представлял, как сражаюсь с могущественными врагами, чьи имена внушают страх, а силы бросают вызов законам физики. Я мечтал о битвах, где каждый удар – это взрыв эмоций, а каждая победа – это шаг к становлению легенды. Но что я получил? Битвы в моих мечтах, где всё решает невероятная сила, а тут приходится думать, как победить какого-то хилого извращенца! Моя мечта превратилась в комедийное шоу. Обидно. Ну и ладно. Теперь я стратег!

– Кузнецов, обидно будет, если ты продуешь.

– Но что это за выполнение мечты! Я о таком не мечтал! Я хотел крутые боёвки, эпичные битвы! Серьёзные! А это что такое?! Прям «Гинтама» какая-то!

– Кузнецов, а ты, перед тем как аниме врубать, на жанры смотрел?

– «Объединение Японии», жанр сёнен, приключения, что там ещё ждать можно было, кроме эпичных битв?

– Ну, если бы ты хоть жанры дочитал, то увидел: сёнен, приключения, комедия, пародия!

– Вот чёрт! Я ведь только одну серию посмотреть успел, и то не полностью.

– Желания загадываешь ты быстрее, чем думаешь. Посмотри на доску!

Я перевёл взгляд на доску. И увидел, что одно место на ней немного светится. Это свечение было видно только мне, Ода его не замечал. Я сделал ход и сосредоточился на своих чувствах.

Энергия Оды пыталась проникнуть мне в голову, но не могла пройти сквозь защитный золотой барьер, который создавался, когда я подавлял чувства. Больше он на меня не мог влиять. Этот изврат меня не победит! Кстати, про его «красоту». Теперь, когда я вижу его внешность объективно, могу описать: молодой пацан, лет двадцати, выглядел так, будто природа слегка пошутила над ним, собрав его черты в не совсем гармоничную композицию. Лицо было узким, с чуть выдающимися скулами, которые придавали ему лёгкую угловатость. Нос – небольшой, но с заметной горбинкой, будто случайно добавленной для контраста. Губы тонкие, почти бесцветные, всегда слегка поджатые, словно он был чем-то недоволен. Хотя с таким лицом это не удивительно. Посмотрелся в зеркало, и всё! Причин для недовольства хоть отбавляй.

Его глаза, казалось, не могли решить, какого они цвета – серо-зелёные, с тусклым оттенком, будто выцветшие от времени. Они были посажены чуть ближе друг к другу, чем обычно, что придавало его взгляду напряжённость и лёгкую подозрительность. Брови разные. Просто разные: одна узкая, другая широкая. Нелепица какая-то.

Волосы Оды были тёмными, но не густыми, скорее жидкими, и казались слегка растрёпанными, будто он только что проснулся. Они падали на лоб неровными прядями, не добавляя ему ни шарма, ни харизмы.

Его кожа была бледной, с лёгким желтоватым оттенком, будто он слишком много времени проводил в помещении. На щеках и подбородке виднелись редкие следы подростковых прыщей, оставивших после себя едва заметные следы.

В общем, красавчик тот ещё. А вот его энергия впечатляла побольше, чем его внешность.

Белоснежная энергия Оды пульсировала, её тонкие, почти невидимые нити тянулись ко мне, пытаясь найти малейшую щель в моей защите. Она вилась вокруг золотого барьера, как туман, обволакивая его, прощупывая, ища слабое место. Энергия двигалась настойчиво, но плавно, словно знала, что время работает на неё. Иногда Ода собирал энергию в плотные сгустки, ударяя по барьеру с такой силой, что вокруг меня вспыхивала моя, отражая атаку.

Но каждый раз, когда энергия Ода пыталась проникнуть глубже, барьер сжимался, становясь ещё плотнее, ещё ярче. Золотая энергия, которую я направлял, была твёрдой, как алмаз, и непоколебимой, как скала. Белая энергия отскакивала, рассыпаясь на тысячи искр, но тут же собиралась снова, как будто не желая сдаваться.

Она пыталась обмануть меня, меняя тактику: то становилась тонкой, как игла, пытаясь проткнуть барьер в одной точке, то растекалась по его поверхности, словно пытаясь растворить его. Но золотая энергия отвечала на каждую её уловку.

Белая энергия Оды начала вибрировать, её свет стал ярче, почти ослепительным. Она собралась в один мощный луч и ударила в барьер с такой силой, что воздух вокруг нас затрещал. Но золотая защита даже не дрогнула. Она поглотила удар и ответила мягким, но уверенным импульсом, отбрасывая белую назад.

Ода, казалось, не ожидал такого сопротивления. Его энергия замедлилась, стала менее агрессивной, но не исчезла. Она продолжала кружить вокруг меня, как хищник, который не хочет отпускать добычу. Но я знал, что она бессильна. Золотой барьер был непробиваем. И пока я держал оборону, она не могла добраться до меня.

– Молодец! – сказала хранительница. – Так и продолжай. Главное – не выпускай энергию из себя. Не нападай на него сам. Тогда он не сможет пробить твою защиту, а я выиграю партию.

Так прошло полчаса. Ода не доставлял мне никаких проблем. Я даже разобрался с правилами игры. Нужно захватить как можно больше территории на доске, окружая пустые пункты своими камнями. Также можно захватывать камни противника, окружая их.

Мы с Энн явно выигрывали, как вдруг я начал сильно злиться.

Я чувствую, как что-то начинает копиться внутри. Сначала это просто лёгкое раздражение, как маленький камушек в ботинке, который ты не можешь достать. Раздражение где-то там, на задворках сознания, но уже начинает мешать. Я пытаюсь игнорировать, отмахнуться, но оно не уходит. Оно растёт.

Потом это чувство продолжает усиливаться. Оно заполняет грудь, как горячий пар, и я чувствую, как моё дыхание становится чуть чаще, чуть глубже. Мои пальцы начинают слегка подёргиваться, будто им нужно за что-то ухватиться, что-то сжать. Я пытаюсь успокоиться, говорю себе: «Не обращай внимания, это ерунда». Но это не ерунда. Это уже не камушек. Это камень.

Мои мысли начинают путаться. Они крутятся вокруг одной и той же точки, как навязчивая мелодия, которую никак не выкинуть из головы. Я чувствую, как моё лицо начинает нагреваться, щёки горят, а в висках стучит. Это уже не просто раздражение. Это злость. Она поднимается по спине, как волна, и я чувствую, как мои плечи напрягаются, будто готовясь к удару.

Я пытаюсь сдержаться. Сжимаю кулаки, чтобы не дать этой энергии вырваться наружу. Но она уже здесь, внутри, и она требует выхода. Мои зубы стискиваются так сильно, что челюсть начинает болеть. Я чувствую, как моё сердце бьётся быстрее, громче, будто хочет вырваться из груди.

– Кузнецов, внимательнее! Он пытается тебя разозлить, – сказала Энн, но было слишком поздно.

Голос в голове шепчет: «Остановись. Успокойся». Но я уже не могу. Злость переполняет меня, как кипящая вода, которая вот-вот выплеснется через край. И я понимаю, что сейчас сорвусь. Сейчас взорвусь. И остановить это уже невозможно.

Я собрал энергетический шар и ударил по Оде.

– Не-е-е-е-е-е-ет, – прокричала Энн. Это было последнее, что я от неё услышал.

Очнулся и увидел себя. Со стороны. Моя душа, или это сознание, называйте как хотите, больше не была связана с телом. И самое ужасное то, что я, как сознание, находился в энергии Оды.

Вокруг всё было белоснежным, будто сама метель заперла меня здесь и не выпускает. Мое тело сидело за столом обездвиженное. Признаков сознания не было, да и откуда им взяться, если я теперь тут! Мои глаза выглядели, как две безжизненные льдинки. Из моей головы золотая энергия выходила и перетекала сюда.

Я попытался позвать Энн.

– Она тебя не слышит, мухлёвщик! – сказал Ода с набитым сыром ртом.

– Что происходит? – пробормотал я и услышал насмешливый ответ:

– А ты думал, я только с эмоциями играть умею? – расхохотался он. – Я великий Ода! Я умею забирать души! Вот что я покажу тебе!

Перед моими глазами, если можно так сказать, я смотрел, конечно, не глазами, а своей душой. Я увидел Оду, который стоял рядом с каким-то человеком, видимо, очень сильным, мощным и огромным.

– Это бывший глава клана Казама, – подсказал Ода.

Мощный человек, сидя, всё равно был выше, чем Ода стоя, подметил я про себя. Ода завизжал: «А вот это можно и не упоминать было! Нельзя таким хамом быть!»

– А ты мысли чужие не читай, – парировал я, изобразил доброе лицо и добавил. – А то часто расстраиваться будешь, лилипут.

– Смотри дальше! – истерично крикнул Ода.

Из головы Казамы-старшего вылетала его душа. Когда она полностью покинула его тело, оно обмякло.

– Тело умерло, – подсказал Ода.

И тогда Ода вернул душу назад. Но так как тело уже было мертво, душа возвращалась туда рассыпаясь. Ода дал мне почувствовать то, что чувствовал Казама.

Душа, возвращающаяся в мёртвое тело, испытывает мучения, которые невозможно описать словами живых. Это не боль в привычном понимании – это что-то глубже, что-то, что проникает в саму суть существования.

Когда душа касается мёртвой плоти, она чувствует, как её сущность начинает распадаться. Это не мгновенный процесс, а медленное, мучительное разрушение. Каждая частица души, каждая её искра, сталкивается с холодом и пустотой, которые царят в мёртвом теле. Нет тепла, нет жизни, нет отклика – только безмолвная тьма, которая поглощает её.

Душа пытается зацепиться, найти хоть что-то, что напоминает жизнь, но мёртвое тело – это пустыня. Оно не отвечает, не принимает, не даёт опоры. Вместо этого оно тянет душу вниз, как трясина, заставляя её тонуть в собственной беспомощности. Она чувствует, как её энергия, её свет, начинает гаснуть, как свеча на ветру.

Каждое мгновение возвращения – это агония. Душа разрывается между желанием жить и невозможностью остаться. Она пытается заполнить пустоту, но мёртвое тело не может её удержать. Оно как дырявый сосуд, через который всё утекает. Душа рассыпается на тысячи осколков, каждый из которых кричит от боли и отчаяния.

Она чувствует, как воспоминания, эмоции, её сама суть начинают исчезать. Это не просто смерть – это стирание. Каждый миг, проведённый в мёртвом теле, забирает у души часть её самой. Она становится меньше, слабее, тусклее. И чем больше она пытается удержаться, тем быстрее разрушается.

В конце концов, душа понимает, что её возвращение было ошибкой. Она не может жить в мёртвом теле, как не может свет существовать в абсолютной тьме. Её мучения достигают пика, когда она осознаёт, что её ждёт не просто смерть, а полное исчезновение. И тогда, в последний момент, она сдаётся, позволяя рассыпать себя полностью.

– Вот что бывает с теми, кто мне не подчиняется. А сын его поумнее, кстати. Цветочки мне носит. Я люблю ирисы, если ты намёки понимаешь, – сказал Ода, манерно отбросив волосы с лица.

Я был потрясён чувствами души Казамы. На мгновение Ода даже показался мне ужасно страшным, и я понял, почему его так боялись. Но в тот момент, когда я услышал его слащавый, визгливый голос и увидел манерное движение рукой, я подумал: «Да какого чёрта, я не продую хилому извращенцу!»

– Так. Мне одно непонятно, – спросил я Оду. – Когда начинаешь забирать душу, человек уже не может пошевелиться. Что мешает просто его убить?

Ода замялся. Но я начал чувствовать его мысли и воспоминания. Чуть со смеху не сдох, когда увидел это: он начал пытаться душить Казаму, но был настолько хил, что сам чуть не задохнулся от натуги. Мелкими кулачками стучал по его телу, даже пытался бить в висок, но тщетно. Осталось только ждать, пока вся душа сама выйдет из тела. Часа три он там пыхтел. Ахаха. Ой, не могу. У него потом месяц недомогание было. Вилку поднять не мог!

Хотя вилка – это, видимо, самое тяжёлое, что он поднимает.

– А почему, – спросил я Оду, – нельзя попросить кого-нибудь его зарубить, пока он не может сопротивляться?

«С этим проблема». Ода смутился и не хотел говорить, но я увидел, что в режиме засасывания душ он высасывает души из всех, кто находится на расстоянии метров пяти от него. То есть подойти и помочь никто не мог.

– А почему оружием не воспользоваться и не подстрелить издали?

– ОТВЯЖИСЬ! – истерично завопил Ода. – И НЕ ЧИТАЙ МОИ МЫСЛИ!

Он напрягся, пытаясь оградиться от меня, чтобы я не мог видеть его воспоминания.

– Помогите. Помогите, – несколько слабых голосов раздались, как будто издали.

Я увидел три души, нет, три части души. Одна из них заговорила: «Я Санада, а они Казама и Акияма. Ты нас слышишь, Саката?»

Они мне показали, что Ода забрал от них часть души. И теперь им приходится плясать под его дудку, выполняя все требования.

Я смекнул, что надо брать быка за рога, и спросил:

– Если освобожу вас от Оды, то что получу за это?

Они хором завопили: «Мы присягнём тебе на верность! Можешь объединять Японию! Мы поддержим! Клянёмся!»

Я довольно покивал.

– Только одно условие, – трясущимся голосом сказал Казама-младший. – Ты должен нас всегда защищать от Оды!

– Да не вопрос! – я взял душу Казамы и выбросил за пределы энергии Оды. Потом то же проделал с Санадой и Акиямой. Вырвавшись из Оды, их души улетели домой.

– Ты что натворил?! – от этого вопля у меня чуть барабанные перепонки не порвало. – Ну, держись. Тебя я так легко не выпущу!

Я понял, что выбросить те души вышло только потому, что Ода отвлёкся на отгорождение от меня. Сейчас же он был серьёзен.

Чёрт! Ну я лоханулся, пока он был слаб, мог спокойно выбраться обратно, вместо того, чтобы тех спасать! А теперь никак. Я порывался, но ничего не выходило.

– Осталось два часа сорок пять минут, и тебе конец, Саката! Никто тебя спасать не придёт! Все боятся меня! Великого Ода-саму!

– Да чего ты в себе великого-то нашёл? – заржал я, а Ода зашипел.

И тут мне пришла в голову блестящая идея! Вернуться к себе я, может, и не могу, а если в гости сходить? Я видел его мысли и воспоминания, а что если попытаться завладеть его телом?

– НЕ ВЗДУМАЙ!!!

– Да не волнуйся ты, не в том смысле завладеть. Ты любовных романов перечитал, что ли? – заёрничал я.

Так, настроимся.

– Ничего не настраивай тут! Это не твоё! – Ода пытался помешать мне, но было поздно. Я пошевелил пальцами на его руке. Получилось. Вытянул ногу. Опять успех. Всё это происходило под его истошные визги. Пока размышлял о том, что делать дальше, почесал яйца.

Ода аж в лице изменился.

– Ты как себя ведёшь! Грязный извращенец!

Забавно это было слышать от него. Я попробовал встать. Вышло! Похоже, чем больше он злился, тем больше терял контроль над своим же телом.

– А сейчас мы подойдём к окну и почешем твои яйца прилюдно! – заржал я.

– НЕ ВЗДУМАЙ! ТЫ МНЕ РЕПУТАЦИЮ УБЬЁШЬ! ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ!

– А что меня остановит? – заржал я как конь.

– Чёрт с тобой! – Ода выкинул меня из своей энергии, и я вернулся в своё тело!

Избавившись от меня, пацан вскочил, схватил оставшийся кусок сыра и, убегая, сказал: «Через три года ты так легко не отделаешься!»

Глава 5. Где же ты, Энн?!!

Армия Оды быстро отступила. Можно сказать, что минут за двадцать её и след простыл. «Как интересно, – задумался я. – Когда подходили, то за час видно было, а тут 20 минут и фить! Как не было!»

– Не удивительно, – сказала Энн. – Как ты заметил, Ода тот ещё слащавый позёр. Ты пока про своих тараканов думал, он шёл со скоростью 2 километра в час! Быстрее-то не может, его в карете укачивает!

– Не заметил…

– Это тоже не удивительно, – захихикала хранительница.

Я пристально посмотрел на Энн и попытался прочитать её мысли. Ничего не получилось, а она только рассмеялась.

– Почему не выходит-то? – произнёс я, роясь в памяти и пытаясь вспомнить, как читать мысли. Ведь если Энн имеет те же способности, что и я, то нужно просто вспомнить, как Ренджи читал мысли.

– Хорошая попытка, но ничего не выйдет. Ренджи телепатией не владел. А я это могу, как твой хранитель. – Ответила Энн на мой немой вопрос.

– Ну вот, – поник я. А так хотелось узнать, что она обо мне думает.

– Я тебе и так скажу, Кузнецов. Ты дурак, но забавный.

– Это одобрение?

– Можно и так сказать, – Энн улыбнулась приятной улыбкой.

А потом был пир! Мы праздновали победу над Одой. Я стоял на краю обеденного зала, оглядываясь вокруг, и не мог сдержать улыбки. У меня только что слюни не текли. Хотя может и текли. Тут я за себя не отвечаю. Никто бы не сдержался. Судите сами!

Столы буквально ломились под тяжестью яств, которые будто сошли со страниц древних легенд. Золотистые румяные пироги с мясом и рыбой, дымящиеся миски с наваристыми похлёбками, горы свежих овощей и фруктов, сочащихся соком. А в центре всего этого великолепия возвышался огромный запечённый кабан, украшенный яблоками и зеленью, будто сам король пира.

Повар превзошёл самого себя. Я подошёл к столу, взял в руки кубок с вином и поднял его в сторону кухни, где Тоджиро, уставший, но очень довольный, стоял в дверном проёме. Его лицо светилось гордостью, и я знал, что этот пир запомнится всем надолго.

Потом в центр зала вышел Джин. Парни зашептались: «сейчас опять речь толкать будет!»

– Глава клана Саката Ренджи-сама, – начинает он, и его слова звучат как гром среди ясного неба. Я чуть не захихикал, еле сдержался. – Сегодня я стою перед тобой не просто как воин, не просто как человек, который видел сотни битв и тысячи смертей. Я стою перед тобой как тот, кто знает, что такое истинная сила. И сегодня я увидел её в тебе.

Джин делает паузу, его взгляд скользит по собравшимся, а затем снова возвращается ко мне. Лишь бы не заржать.

– Ты не просто победил, не просто сокрушил врага. Ты показал, что сила – это не только в мускулах и мечах. Сила – это в духе. В том, как ты идёшь вперёд, не зная страха. Ты – не просто воин. Ты – лидер. Ты – пример.

– Не это ли ты желал слышать, когда говорил про серьёзные битвы, а, Кузнецов? А теперь ржёшь. – Подначивала меня Энн, толкая локтём в бок.

– Я видел, как ты сражался. – продолжал свою пафосную речь Джин. – И знаешь, что самое важное? Ты не просто победил врага. Ты заслужил уважение. Не только своих людей, но и тех, кто стоял по другую сторону. Даже твой противник, поверженный, знает, что был побеждён достойным.

«Ой, не всё ты видел, Джин» – подумал я про себя, сдерживать хохот становилось всё сложнее.

– Сегодня ты не просто глава клана. Сегодня ты – легенда. Тот, о ком будут слагать песни. Тот, чьё имя будут произносить с трепетом и уважением. И я, старый воин, который видел многое, говорю тебе: ты достоин этого. Ты заслужил эту победу. И я горжусь тем, что могу стоять здесь, перед тобой, и говорить эти слова.

Джин глубоко поклонился.

– Пусть твоя слава будет вечной, а твой клан Саката – непобедимым. Ты доказал, что достоин быть вождём. И я верю, что впереди у тебя ещё много великих дел. Слава тебе, глава клана. Слава победителю!