Читать онлайн Удивительное соседство

1 глава

– Почему я снова должна терпеть твои выходки?

Мой крик наверно было слышно уже на весь этаж. Вот поэтому я и ненавижу эти многоквартирные дома. Надо было снимать себе отдельный частный дом для того, чтобы жить спокойно и не переживать о том, что мои чокнутые соседи будут вечно строить какие-то козни.

– Валерия, вы не одна здесь живете, так что терпите. Имею полное право врубать музыку, когда хочу, – соседка Нина Рябова смотрела на меня своими обведенными черным карандашом глазами и хитро улыбалась. Из ее квартиры доносился громкий звук какой-то ужасной современной музыки, которую я на дух не переносила.

Вот чем людям не угодила классическая музыка? И красивая, и эмоции передает как надо без всяких непонятных матерных слов. Аж уши вянут от того, что это звучит буквально через стенку и не дает мне нормально работать.

Я предпочитаю включать с утра, часов в девять, что-то умиротворяющее. Это способствует моей продуктивной работе над новой картиной и дает сосредоточиться на деталях. Но вот из-за этого, что слышно сейчас и перебивает весь мой настрой – не могу адекватно реагировать и между нами вновь начинается очередной конфликт, который ничем хорошим не кончится.

– Ну не на весь же дом включать, верно?

– Спешу сообщить, что вы можете и наушниками воспользоваться, чтобы послушать свою дурную классику. А от меня отстаньте, – девушка по-ребячески показала мне язык и захлопнула перед носом дверь.

Вот же ж. Как моя младшая сестра себя ведет. Мирослава сохнет по рок-музыке, но та хотя бы не настолько сильно раздражала, и сестра уважала меня, поэтому старалась слушать свои американские песни тогда, когда я не дома или же хотя бы не занята работой.

– Могу тебе сказать тоже самое.

Да, существуют наушники для подобного рода занятия, чтобы точно релаксировать и не обращать внимание вот на подобное поведение. Но Нина порой перегибает палку и слушает музыку часами напролет, совсем не давая от нее отдохнуть. Ладно хоть соседи постарше хоть как-то могут ее угомонить перед сном, часов, эдак, в десять, угрожая вызвать полицию.

Все мечтаю встретиться с родителями своей «прекрасной» соседки, которая явно не знает, что такое тишина и манеры. Приходится все это терпеть лишь из-за того, что я живу в очень даже хорошем районе – рядом магазины, торговые центры, где я закупаю все необходимые материалы для написания картин, а также всякие больницы, остановки и мой любимый театр, который я посещаю стабильно раз в месяц. Да и вообще здесь обстановка вокруг хорошая – из окна шикарный вид на город сверху. Это еще больше помогает мне вдохновляться. Но не настолько, что сейчас мое творчество потихоньку терпет крах.

Мне, как творческому человеку, все же чего-то не хватает. Какой-то мотивации, сильного пинка под зад. Я даже не отказалась бы от музы, что могла бы меня как-то подбодрить. Однако, мечтать не вредно.

Громко вздыхаю и возвращаюсь в свою квартиру, продолжая слышать очередной рэп. Что ж, значит все-таки придется прибегнуть к наушникам, которыми я пользуюсь очень и очень редко. Музыка помогает мне расслабиться, что-то осознать для себя и подумать о чем-то более важном. К примеру, о том, что хочу закончить еще несколько своих картин и устроить что-то вроде выставки в какой-нибудь небольшой галерее. Только вот даже не знаю, к кому можно было бы обратиться за помощью с этим. Никогда не сталкивалась с подобным.

И пока я переваривала все в своей голове, взглянула на часы. Одиннадцать. До конца дня осталось не так много, а мне нужно закончить картину для заказчика. В этот раз поручили очень необычную работу – портрет прекрасной девушки, которая была похожа просто на какую-то богиню, сошедшую с небес. И мне настолько понравилось работать с ней, что я даже как-то слегка затянула этот процесс и боюсь, что могу не успеть к завтрашнему утру. Возможно придется сидеть до позднего вечера или даже ночи, так как я сверхпунктуальна и ненавижу опаздывать со сдачей работы.

Наливаю себе очередной кофе без сахара, которое максимально бодрит и завязываю плотный низкий пучок, чтобы волосы не мешались во время работы. Но перед тем, как сесть за мольберт, заглядываю в зеркало, которое стояло возле дивана в гостиной. Выглядела я просто ужасно, будто как какой-то бомж что ли. Вроде бы девушка, а порой вообще не задумываюсь о том, как я выгляжу дома – настолько мне наплевать, что подумают люди обо мне. Не считая заказчиков. Перед ними я просто обязана быть опрятной и красиво одетой, чтобы произвести хорошее впечатление. Но большинство, конечно же, волнует исключительно мое богатое портфолио.

Я пишу не только на заказ портреты, но и пейзажи, натюрморты или даже то, что мне скажет заказчик, чтобы украсить свое заведение как полагается для передачи любой атмосферы. Но не всегда соглашаюсь на то, что мне предлагают, так как милые стили мне точно не нравятся. В своих собственных картинах я больше люблю реализм. Именно так мне удается передать все то, что чувствую я сама глубоко внутри себя.

От мыслей меня прервал звонок. Кто же мне может позвонить? Сестра? Или мама вдруг вспомнила о том, что у нее есть и старшая дочь?

Беру телефон в руки и вижу контакт «Мелкая» на экране. Ну понятно.

– Да, Мира.

– Лера! Ты сейчас дома, да?

– Да. А что случилось? Работы много скопилось, – зажимаю телефон между ухом и плечом, присаживаясь обратно за картину. Беру мокрую кисть, обмакиваю об маленькую тряпочку и набираю изумрудный цвет, чтобы окончательно подчеркнуть красивые блестящие глаза девушки.

– Слушай, можно мы с Лешей к тебе заедем? У нас есть для тебя сюрприз, – воскликнула сестра.

– Мира, ты прекрасно знаешь, что я ненавижу сюрпризы. Может обойдемся без них и в этот раз? – мой голос прозвучал достаточно жестко, но только так я могла вновь напомнить мелкой, чтобы она не устраивала ничего подобного. Одного раза вполне хватило, когда Мирослава принесла мне какого-то милого питомца, чтобы скрасить мое дикое одиночество в этой квартире. Долго же мне пришлось потом успокаивать сестру, когда она начала биться в истерике, стоило сказать ей, что животных ненавижу в любом их виде – что маленьких, что больших. Никогда не испытывала к ним какой-то симпатии.

– Лера, не переживай! В этот раз все по-другому.

– Ну смотри, потом не плачь, если я вновь от чего-то откажусь.

– Боюсь, тут не получится, – нервно хихикнула Мира на том конце провода, и я уже поняла, что эта девчонка что-то затеяла. Вот вроде младше меня на три года, а порой ведет себя как маленький ребенок, хотя недавно съехала от нашей мамы и влилась во взрослую жизнь со своим парнем Лешей. Он единственный, кто понравился мне за свой добрый и веселый характер, пусть порой и вел себя, как шут гороховый. Зато я видела в его глазах искреннюю любовь к моей сестре и даже была не против того, что она одевается, как готка и слушает тяжелый металл.

– Мелкая, ты ничего не скрываешь?

– Приеду и все расскажу. Гудбай, – вот засранка. Взяла и отключилась.

Убираю телефон в сторону и понимаю, что вдеть наушники не получится, иначе не услышу звонка в дверь. А выслушивать от Миры лекцию о том, что держать людей на пороге, как минимум, некрасиво, мне не хотелось. Утро и так не самым лучшим образом задалось.

Спустя где-то час, пока я терпела весь ужас за стеной, пыталась вырисовывать еще какие-то мелкие детали, чтобы дополнить портрет изяществом и красотой. Девушка и так была очень даже живой на холсте, что будто можно было прикоснуться к ней рукой и она бы в ответ улыбнулась, сияя своими изумрудными глазами. Даже на фотографии видно, насколько же она была счастлива в этот момент. Прекрасный подарок своей любимой девушке.

Неожиданно раздался звонок в дверь. А вот и мелкая явилась. Вытираю руки, чтобы избавиться от краски на пальцах и не спеша иду в прихожую. Мира уже во всю долбилась, будто и правда хотела мне рассказать что-то уж больно интересное. Даже самой захотелось послушать, потому что сестра редко говорит о чем-то поистине увлекательном. Не считая того, когда она просто заливается смехом и начинает делиться совместной жизнью с Лешей, который оказался чистоплотным и даже умеет готовить. Чудеса, что могу сказать.

Открываю дверь, почти тут же отскакивая в сторону с визгом. В мою квартиру пробегает маленькая собачка, устремившись исследовать новое помещение. Я в полном шоке смотрю на сие чудо и вообще ни черта не понимаю.

– Иванова Мирослава Викторовна! Это что за существо? Я просила без сюрпризов, – устремив свой гневный взгляд на младшую сестру, вижу, как она уже прячется за спиной высокого Добрынина, который глупо улыбался.

– Лерочка, прости! Но просто у нас тут такое! – воодушевленно произнесла девушка, разводя руками в сторону.

– Что могло такого произойти, что ты мне принесла…пса?

Даже было трудно произнести. С самого детства у нас отношения не заладились. Был раз, когда меня укусила за щиколотку маленькая соседская собачонка, когда мы жили на летней даче, и я помню, как сильно плакала, видя, что моя нога распухает и краснеет все больше. После того момента видимо и пошло все это.

– Пойдем, нальешь нам чаю, и мы все тебе расскажем.

Пришлось пропустить эту парочку во внутрь и закрыть за ними дверь. Расположила их за кухонным столом и налила обоим горячий чай, присаживаясь посередине. Ну теперь уж точно захотелось послушать, что Мира скажет в свое оправдание.

– В общем, это Моцарт. Пусть он поживет у тебя пару недель, – сестра внезапно превратилась в скромницу-умницу, какой вообще никогда не была. Только если что-то от меня нужно. И этот тот самый момент.

– Итак. Можно по порядку. Почему он должен жить именно со мной? Отдай его в приют или куда там, чтобы за ним приглядели.

– Нет-нет, нельзя. Моцарт домашний, хороший, он там не сможет. Да и мы не можем позволить себе его туда определить, – занервничала Мира. Леша взял сестру за руку, чтобы ее немного успокоить. Пока я вообще ничего не понимаю.

– Ладно, допустим. И куда вы собрались на эти две недели? – скрещиваю руки на груди, откидываясь на спинку стула.

– Мы летим в Турцию, – наконец отвечает Добрынин. О как. Путешественники нашлись.

– В Турцию? Вы у нас внезапно разбогатели? Или я что-то пропустила?

– В общем…эм…

– Мира. Ты знаешь, что я не люблю, когда ты мямлишь. Включи уже настоящую Мирославу и скажи, как есть, – сестра и правда очень редко так делает, но тут прямо будто боится меня или того, что я ей скажу в ответ. Что эти двое скрывают?

– Мы скоро женимся. Мои родители оплачивают все расходы. Будет, как подарок на свадьбу, а мы решили свои накопления потратить на Турцию – нашли дешевые билеты и отель забронировали. Хотим провести время вдвоем, – парень мягко улыбнулся, целуя сестру в щеку и прижал ее к себе, обнимая за плечи.

Ага. Свадьба…

Стоп.

Свадьба?

– Вы сейчас серьезно?

– Я не знала, как тебе сказать. Но ты хотя бы кричать не будешь, в отличие от мамы, – Мирослава тяжело выдохнула, подняв на меня свои голубые глаза. Нам с сестрой очень досталось в детстве, несмотря на разный возраст. Мама у нас довольно специфичная. Вечно контролировала учебу, внешний вид, кто где будет работать, с кем встречаться и никакого секса до восемнадцати, а лучше вообще до свадьбы. В общем, поэтому-то я и сбежала после совершеннолетия, чтобы почувствовать себя свободной от этого контроля.

– Ребят, я рада за вас, если быть честной. Вы молодые еще конечно, но это ваш выбор. Отговаривать точно не буду. Главное дел не натворите, – немного таю, ведь Мира – это все, что у меня есть. Пусть мы и ссорились раньше, когда жили вместе, были моменты, когда могли даже драться или оскорблять друг друга, но все равно я любила ее очень сильно. Мама на своей какой-то волне, отца вообще не было всю мою сознательную жизнь, а папаша Мирославы свалил еще до ее рождения, оставив на маму кучу долгов. Только вот из-за своего скверного характера она потеряла не только мужчин, но и нас. Порой создается впечатление, что она вообще никого не любит, кроме себя самой.

– За это можешь не беспокоиться. Мы пока для себя хотим пожить, путешествовать, увидеть мир.

– Ты про учебу только не забудь, пожалуйста. Закончишь и тогда пожалуйста, хоть Алтай, хоть Китай, хоть Америка.

– А за этим я обязательно прослежу, – Леша вновь меня радует. Правильного парня выбрала все-таки. Он за нее горой стоит, но и порой и самой Мире может дать хорошего пинка под зад, чтобы не расслаблялась.

– А вот что делать по поводу собаки…

– Я не смогу его доверить никому, кроме тебя. Лера, пожалуйста, – сестра сложила руки перед собой и чуть ли не молила о том, чтобы оставить пса у себя. Это существо бегало по моей квартире, как в своем собственном доме и уже даже присмотрел себе местечко для сна, устроившись на шикарном белом диване. Ох как мне хотелось просто выть от ужаса.

– Мы не раз заводили эту тему о животных. Я их терпеть не могу, – потираю переносицу пальцем, пытаясь что-то срочно придумать. Может тогда самой оплатить этот приют на пару недель? Так мне будет куда спокойнее.

– Я помню. Но прошу тебя. Моцарт дружелюбный, кусать точно не будет, да и вообще он тихий. Главное кормить и два раза выводить гулять.

– Два раза? О господи. Еще не лучше.

– Лера, я тебя сам прошу. Эта собака важна для нашей семьи, – вижу, насколько серьезно настроен парень, чтобы всячески уговорить меня приютить мопса. Но…боже. Но как? Даже подойти к нему не смогу, не то что выгуливать или мыть лапы.

Как быть?

– Ладно. Но если он меня только укусит или что-то вытворит, я отдам его в приют. Понятно? – поднимаю указательный палец вверх, намекая на то, что вполне серьезного об этом говорю. Только вот не факт, что мне хватит смелости.

– Не бойся, он ничего такого не сделает.

– Поверю на слово, – хмыкнула я, поглядывая краем глаза за собакой. Он уже мирно посапывал на диване, который я прикупила совсем недавно. Ткань бархатная, белая. Как бы потом не пришлось постоянно на химчистку отдавать это добро.

– У него есть что-нибудь? Поводок? Место для сна?

– Да, есть. Все в машине уже лежит. Леша сбегает сейчас и принесет, – она толкнула мягко парня в плечо и отправила спускаться обратно вниз к машине. Добрынин улыбнулся и тотчас побежал.

– А теперь давай поподробнее с предложением. Давно сделал? – подвинувшись поближе к Мире, обняла ее за плечо.

– Неделю назад еще. Обсудили это с его родителями – обещали покрыть все расходы, а раз уж такое дело, решили съездить отдохнуть.

– Вообще-то медовый месяц после свадьбы, а не до, голубки, – расслабленно смеюсь. Сестра поднимает на меня удивленный взгляд.

– И что? У нас он будет до. Потому что потом билеты очень дорогие, а значит мы не сможем никуда поехать, – сестра положила свою голову мне на плечо, пощекотав мне нос своими пышными волосами. Я пригладила ей прическу, целуя заботливо в макушку.

Ох уж этот возраст и характер. Не даром прошли годы с моим воспитанием, когда мама периодически забивала на нас болт. Порой она отвлекалась на своих мужиков, которые менялись каждый божий месяц и нам с Мирой приходилось рассчитывать на самих себя какое-то время. Я делала с ней уроки, какие-то поделки, шила ей костюмы на праздники, а также давала свою косметику, за которую просила хотя бы до конца дня не включать свою дьявольскую музыку. Но рок я как-то со временем научилась терпеть, хоть и с трудом, потому что понимала, что такова натура у младшей сестры. Как и потом пришлось принять ее необычный внешний вид во всем черном, с цепями и шипами, обувь на огромной подошве, которой убить можно, не то что просто ходить по улицам. Эти проколы в носу, ушах и даже татуировки. Эта мелкая каким-то образом умудрилась сделать аж целых две, скрыв это от матери, но не от меня. Мира доверяла только мне, поэтому мы с ней настолько близки, несмотря на наши противостояния.

Может и у моей соседки Нины такой же бунтарский характер? Но вот как с ней совладать, если ее поведение и музыка правда сводят с ума? Пыталась много раз поговорить спокойно, но получала только колкие ответы и видела исключительно средний палец перед собственным лицом, которым она мне тыкала при любой возможности. Протесты. Сплошные протесты.

– Ну допустим. А маме почему не сказала?

– Боже, Лера, она же меня убьет с порога, если я только заикнусь о свадьбе. Помнишь, что было, когда мама узнала о том, что мы начали с Лешей встречаться? Пришлось выкидывать свои вещи через окно, лишь бы поскорее от нее сбежать. Построила себе какие-то розовые замки в голове, что нужно дожидаться своего принца на белом коне и только после окончания колледжа хоть какие-то отношения заводить.

Понимаю чувства Миры. Сама таким же способом уходила из дома, потому что попросту не смогла терпеть характер мамы. Она все идеализировала, требовала порой невозможного и пыталась якобы воспитать из нас приличных девчонок.

А сейчас что? Правильно. Одна готка, которая еле как учится на тройки, слушает свой рок двадцать четыре на семь и начала встречаться с парнем из многодетной семьи, а другая выглядит как бомж, борется со своей соседкой, у которой явно еще не окончился первый пубертатный период, и перебивается от заказа до заказа.

Так себе, правда? Это так считает наша любимая мамочка, что мы вообще выросли какими-то не такими. Ну конечно, на БМВ не ездим, роллы каждый день не едим и миллионами не разбрасываемся. Подавайте всем дорогущие дома, бриллианты и крутых мужиков. А в реальности такая фигня не работает.

– И что будем делать? На свадьбу не позовешь? – смотрю на нее, опустив глаза в низ. Мира только пожала плечами.

– Будет некрасиво, если так сделаю. До конца жизни потом не простит мне это.

– И что делать предлагаешь? Говори ей, пока вы еще не улетели.

Сестра резко поднимает голову и с надеждой в глазах смотрит на меня. Кажется, эта мелкая на что-то намекает. Ну нет. Вообще нет. Я с мамой сама не разговариваю уже очень давно, потому что крайний раз, когда привозила ей продукты и оплачивала коммунальные счета, она выкинула меня за шкирку за то, что я назвала ее нынешнего мужика алкоголиком. Оба сидят дома, ничего не делают, а мне самой сейчас не сладко живется, так еще и за них вкладывай деньги, хотя в той квартире уже несколько лет не живу. Меня просто совесть какая-то замучила. Что хоть чем-то надо ей помочь, раз Мира еще жила с ней. И мелкой давала карманные деньги на обеды и какие-нибудь кинотеатры с подругами.

– Мирослава, нет, – я встала со стула, подходя к балкону и всматриваясь в огромный город, который открылся передо мной. С такой высоты вид был шикарный на сияющие многоэтажные дома и деловые центры. Так еще и погода располагала, снег шел, покрывая землю плотным слоем раз за разом.

– Лера, пожалуйста. Я точно не рискну.

– Зато можно все скинуть на старшую сестру, да? – вскидываю бровь вверх, поворачиваясь к Мире лицом.

– Ты хотя бы ее не боишься, и она точно не сделает тебе ничего, – сестра замялась, подходя ко мне ближе.

Вот сейчас не поняла.

– В каком смысле ничего не сделает? Она что, била тебя?

2 глава

– Не совсем. Это было еще в школе, когда я возвращалась поздно домой после прогулок с девчонками. Она же тогда встречалась с одним, выпивала иногда. Ну и было такое, что могла воспользоваться ремнем или проводом каким-нибудь, в воспитательных целях.

– В воспитательных целях? – я сжала челюсть, чувствую, как во мне нарастает злость на мать. Она не имела никакого права поднимать на нее руку, какой бы не была Мира. Сестра порой давала жару, но не до такой степени. – Значит мы тоже поступим в воспитательных целях.

– Ты не скажешь ей получается?

– Повременим с этим немного. Теперь у меня уже два повода навестить ее снова. Главное, чтобы не закончилось дракой, – прикосновение Миры меня немного приводит в себя. Улыбаюсь сестре и прижимаю к сестре. Никому не дам ее в обиду, хоть она и сама показывает себя сильной на людях. Только при мне и Леше сестра превращается в маленькую девочку, которая тоже недополучила материнской любви в детстве.

– Спасибо тебе.

– Пока не за что.

В квартиру вернулся Добрынин, оставляя на пороге все то, что он смог занести за один заход. Большой пакет с кормом, мягкое огромное место для сна, что даже я бы позавидовала, ну и длинный кожаный поводок.

– Это все, что было, – парень сильно запыхался, пока затаскивал на пятый этаж. Жаль, что у нас нету лифта.

– Хорошо. Но я вас предупредила, вы согласились, если что-то пойдет не по плану, – пригрозила им, пытаясь вернусь своему выражению лица серьезность, но Мира только активно закивала, как болванка и подхватила своего жениха под руку.

– Нам пора. Надо вещи собирать, самолет уже завтра утром, – она послала мне воздушный поцелуй, забрала сумку и напоследок погладила спящего пса, которому было вообще по барабану, что происходи и куда его привели. Уже чувствует себя здесь, как дома. Удивительно.

– Идите уже, – вытолкнула эту парочку за порог и захлопнула дверь, прижимаясь к ней спиной. – И что мне с тобой делать, Моцарт? Почему именно Моцарт? Твои хозяева не похожи на тех, кто слушает классику.

Вздыхаю, глядя в сторону мопса, и иду обратно за мольберт, чтобы вернуться к написанию картины. Нужно как можно скорее закончить. Только вот, как и ожидалось, у Моцарта началась внезапная паника, когда он остался один в незнакомом месте с непонятной теткой.

Его лай был очень громким и раздражающим. Я заткнула свои уши музыкой, мягко подмахивая головой на высокие ноты скрипки. То, что пес скакал на фоне, меня вообще никак не волновало. Возможно он просто переживает за то, что хозяева его бросили на произвол судьбы и даже не спросили.

Но тогда Моцарт решил действовать иначе. Этот…пес обделался прямо на мой красивый бежевый ковер. Вот черт! Не вырубая музыки, мне пришлось бегать по всей квартире, чтобы как следует отругать мопса, но тот ловко спрятался за моей кроватью в спальне, не собираясь вылезать.

Пришлось все это убирать собственными руками, пытаясь сдерживать рвотные позывы. Взяла пакет, куча салфеток и тряпку с моющим средством, чтобы сразу вычистить ковер. Я ему точно этого не прощу! Купила совсем недавно, стоил, между прочим, не пять копеек. За такую красоту пришлось отдать очень и очень много.

Зыркаю гневно в сторону Моцарта, который подглядывал из-за угла спальни. Может он лаял, потому что хотел пойти на улицу, а я даже этого не поняла? Вот дурында.

– Хочешь…погулять?

Мопс осторожно выглянул, а потом завилял своим маленьким хвостом, услышав что-то про улицу. Значит я была права. Ну вот, снова потеряю какое-то время из-за этого. Но лучше выйти с ним, чем я буду вот так бегать и ругаться на него.

Пришлось переодеться в более-менее приличную одежду, накинула зимнюю куртку и шапку, чтобы не замерзнуть, и зацепила ему поводок за красивый красный ошейник. На удивление, Моцарт особо не сопротивлялся. Мы вышли оба из квартиры, где встретили в коридоре нашу еще одну соседку.

– О, Лерочка. Ты собаку завела? То-то думаю, у кого так громко лает, что аж слышно на весь подъезд, – Людмила Валерьевна стояла возле подоконника, поливая свои любимые цветочки, которые она поставила туда только из-за того, что у нее попросту нету места в квартире. Зато трогать никому не дает, не дай бог не так посмотришь или что-то туда выльешь – женщина потом тебе это все на голову высыпет, если узнает.

– Разве настолько сильно слышно?

– Еще как! Ты хоть иногда за ним смотри, а то ты теперь от Нинки ничем не отличаешься, шум создаешь.

Ну вот, пошла шарманка заводная. Я закатила глаза, еле кивнула, будто соглашаясь, и спустилась вместе с Моцартом вниз по лестнице. На улице была прекрасная погода – солнце пригревало, снег скрипел под ногами. Соседние детишки бегали по всему двору и гоняли друг друга, прыгая в высокие сугробы или кидаясь снежками. Сразу детство вспоминается.

– Ну что, дорогой мой, пошли на площадку для собак, – веду его за угол, где, слава богу, была специальная территория для выгула. Там и поиграть можно, и так сказать, все дела сделать. Конечно же, придется все за ним убирать, но лучше на улице, чем в собственном доме.

Погуляли мы так минут пятнадцать, пока я не поняла, что руки стали потихоньку замерзать. Кто-то не догадался прихватить с собой теплые варежки. Все же на дворе декабрь месяц и давно пора бы одеваться куда поплотнее, чтобы не превратиться в ледышку или хотя бы не заболеть.

Я настолько редко выхожу из дома, что сейчас видеть кучу снега вживую было очень удивительно. Доставки на дом заказываю, а мой максимум – выйти за материалами для работы, но это бывает где-то буквально пару раз за месяц, так как закупаюсь сразу побольше, чтобы каждый раз не бегать туда-сюда.

Порой даже задумываюсь о том, что с социализацией у меня точно скоро будут проблемы. Почти ни с кем не общаюсь, кроме своей единственной подруги Иры, но и то она сейчас уехала по делам со своим новым мужчиной в Италию и вернется не скоро. Нам остается только переписываться по интернету и иногда созваниваться по видеосвязи. Есть свои плюсы сидеть дома – тебе никто не мешает, не надо стоять в пробках каждый день, не нужно рано вставать, куда-то идти, тусовки и прочее меня и вовсе не интересует. А это уже спасибо маме, которая привила мне ужасную привычку быть постоянно дома, почти ни с кем не общаться и вообще быть, как какая-то монахиня.

За все время, пока я живу одна, буквально пару раз встречалась с парнями. И то, только чтобы хоть на какое-то мгновение почувствовать себя любимой и нужной. Но как оказалось, мужикам всегда нужен был только секс без каких-либо чувств. То ли я не тех находила, то ли я таких сама притягиваю. Но с моим скверным характером, боюсь, нормальных отношений никогда не построить.

А теперь я привыкла быть одна. Ну кроме того, что иногда общаюсь с соседями, перекидываясь базовыми фразами. Так еще и в добавку мне прислали мопса, как подарок под Новый Год. До него осталось как раз ровно три недели, а эти двое уехали так не вовремя.

Придется привыкать жить с Моцартом и успевать доделывать заказы, которых слегка поднакопилось за начало декабря. Взяла еще пару крупных картин, которые нужно будет закончить за эти недели и до тридцать первого числа отдать заказчикам.

А я так мечтала закончить свою коллекцию картин о внутренних переживаниях. Это настолько меня беспокоит, что мне просто обязательно нужно будет все доделать до самого конца и попробовать сделать выставку. Думаю, многим ценителям искусства она обязательно понравится.

– Девушка, следите за своим псом! – крикнула кто-то из прохожих мне, когда мы с Моцартом возвращались домой. Я оглянулась назад, чтобы уточнить, что не так.

– Он вам как-то мешает?

– Ваша собака пристает к моему ребенку, – женщина с брезгливостью посмотрела на меня, прижимая к себе маленькую девочку. Та наоборот сияла от счастья, что рядом с ней крутился такой милый мопс.

– А что не так? Он просто нюхает ее. Не лает, не кусает. Он так проявляет свой интерес к детям, – ухмыляюсь, наблюдая за реакцией мамы девочки. Сама же девчушка опустилась вниз, поглаживая Моцарта по блестящей шерстке.

– Ангелина, не трогай пожалуйста. Вдруг он укусит тебя!

– Моцарт не кусается и вообще воспитанный пес, – утверждаю я.

Ага, а сама недавно ругала его за то, что он лежал на любимом светлом диване и изгадил новенький ковер. Но я не дам никому обижать это мелкое создание, которое теперь под моим попечительством.

Женщина только недовольно хмыкнула и увела дочь в сторону, не желая продолжать со мной разговор. Ну и славно.

– Пойдем домой, кормить тебя буду.

Так мы вернулись обратно, разделись. Я сняла ему его мягкие ботиночки для прогулок и отпустила бродить по квартире. Ну хоть не нужно будет отмывать лапы после снега – уже радует.

Беру пакет с кормом и насыпаю ему в металлическую миску, а рядышком ставлю другую – уже наполненную водой. Моцарт с таким удовольствием поедал, причмокивая, что я даже засмотрелось на это, сидя рядом. Прижала к себе колени и просто молча наблюдала, наконец осознавая, что возможно не все собаки такие агрессивные, какие они мне казались раньше. Хорошо, что он маленький. Большую породу я боялась бы куда сильнее и уж точно не подпускала бы к себе и на километр.

Моцарт, после того, как наелся, подошел ко мне, радостно виляя своим тонким хвостом, и даже лизнул тыльную сторону ладони, как в благодарность за то, что выгуляла и накормила. Я немного вздрогнула от этого и даже слегка отодвинулась назад, но рискнула протянуть руку и погладить по мягкой шерстке, которая немного кололась.

– Может мы все-таки подружимся с тобой…

***

Прошла целая неделя.

Я уже немного привыкла к псу, а тот окончательно освоился в квартире и постоянно спал на своем плюшевом месте, иногда просыпаясь, чтобы поесть или попроситься на улицу. Теперь у меня даже выработалась чуйка, когда он просто лает на дверь, а когда и правда хочет в туалет.

И я заметила изумительную вещь – Моцарт засыпает под классическую музыку. Может поэтому его так назвали? Я стала ее включать уже на своей колонке, не совсем громко, чтобы не доставлять самой себе неприятностей. Но вот Нина продолжала свои протесты, и я максимально не понимала, почему девчонка так делает. Специально злит нас или сама злиться на кого-то очень сильно?

Я пыталась с ней поговорить, но она ловко уходила от ответа, а потом и вовсе перестала открывать дверь после моих звонков. Даже с родителями не связаться, потому что не знаю, кто они такие. Рябова живет одна и ей явно еле-еле исполнилось восемнадцать, если судить по внешнему виду. Она была худенькой, низкой, с большими голубыми глазами, в которых я вечно видела озлобленность на весь окружающий ее мир.

Как бы мне хотелось бы с ней все обсудить, что-то понять для себя. Да вот только сама Нина ничего из этого не хочет и никого к себе не подпускает. Как на это все влиять – без понятия.

Прошлую картину с красивой девушкой я отдала заказчику вовремя. Пришлось просто повозиться еще пару часов ночью и уже с утра отдать ее запакованную, перед этим сфотографировав на телефон, чтобы показать мужчине. Он был приятно удивлен, похвалив за проделанную работу, и даже дополнительно накинул пару тысяч. От этого уже мне стало даже хорошо на душе. Деньги лишними никогда не бывают. Тем более в моей ситуации, когда теперь надо еще и собаку кормить.

Моцарт ел много, а значит корм заканчивался со скоростью света. Плюс я накупила ему всякие игрушки, косточки, чтобы погрызть и даже пару зимних вещичек, чтобы он не замерзал, пока мы гуляли на улице.

Между нами с мопсом появилась какая-то необыкновенная связь. Мне было приятно с ним проводить время, гладить и играться. Моцарт сам проявлялся ко мне интерес, ластился и мог заснуть рядышком под бочком, когда я сидела на диване и смотрела какие-нибудь сериалы по телевизору во время отдыха от картин.

Как мне потом с этой прелестью прощаться? Даже как-то жалко будет. Но у меня еще много времени, чтобы как следует им насладиться вместе с мопсом.

И пока я продолжала работу над новой картиной с красивой натуралистичной луной для какого-то вечернего ресторана, поняла, что у меня закончился акрил. Ну только не это.

Смотрю на спящего Моцарта и понимаю, что мне придется оставить его дома. Не потащу же я его в торговый центр, а то возьмут, и выпнут меня оттуда вместе с ним. А если не куплю краски там – придется ехать до другого магазина, а это уже не ближний путь.

Тихонько иду в спальню и переодеваюсь в первое попавшееся из шкафа. Теплая кофта, джинсы и колготки. Отлично! Ничего лишнего. На цыпочках дохожу до прихожей, надеваю куртку, беру в руки шапку и шарф, не забывая в этот раз варежки, перекидываю через плечо сумочку и открываю дверь, выходя из квартиры.

Сегодня же было пасмурно и дул невероятно сильный ветер. Пришлось туго завязать шарф и прикрыть им половину лица, чтобы не превратиться в снеговика. Отличный день я выбрала для того, чтобы выйти из дома, но иначе не успею закончить картину вовремя в срок. Не хочется потом краснеть перед заказчиком, который и так долго ждал свою очередь.

Крышу торгового центра уже было видно из-за угла моего пятиэтажного дома. Когда я перешла дорогу, заприметила целую кучу народа возле здания. У нас что, сегодня черная пятница или новогодняя распродажа, а я не знала? Посмотрела на день – и правда пятница, но не тринадцатого. Однако, это не повод не проводить подобные акции. А это значит, что есть шанс урвать что-то дорогостоящее куда за более приемлемую цену.

Внутри было людей еще больше, чем я предполагала. Многие спешили в магазины одежды, другие – покупать подарки перед Новым Годом. Мне бы тоже стоило что-то прикупить Мире, когда она вернется с поездки, ведь наверняка заглянет ко мне в гости.

Я не любитель праздников в общем. Не нравится эта праздничная суета, подарки, украшения, елочки и прочее. Я привыкла это просто воспринимать за обычный день, который могу провести так, как хочет того моя душа. Хочу, буду рисовать до самый ночи, захочу, лягу спать в десять и пропущу очередные куранты, когда все начинают пускать салюты в небо. Но сестре и правда можно было что-то купить – она такое как раз-таки любит. Тем более, что теперь живет с Лешей, который наверняка будет праздновать в кругу своей большой семьи. Если мне не изменяет память – у него три брата. Он второй по старшинству. Ну и соответственно, любящие родители.

В такие моменты даже завидую людям, у которых полные семьи и теплые отношения. Почему нам досталась именно наша мама? Почему оба наших отца такие придурки, которые бросали ее и забивали болты на нас с Мирой? Мы ведь ничего такого не сделали, мы тоже заслужили их любовь, их заботу и тепло. Чем мы хуже других? Потому что какие-то не такие? Из-за того, что я взбалмошная творческая личность и хочу добиться успеха, занимаясь любимым делом? Или что моя младшая сестра из пай-девочки превратилась в готку с острым языком, как лезвие? Только Леша ее понимает, как и я. Вот поэтому они до сих пор и вместе, потому что Добрынин любит ее такой, какая она есть – со всеми своими недостатками и достоинствами.

Я в детстве много огрызалась с матерью, но она сама провоцировала меня на подобное отношение. Всегда все запрещала, отбирала, копалась в личных вещах, могла забирать деньги, телефон, лишать еды и наказывать. Но меня она ни разу не ударила, не таскала за волосы. Ничего такого – только вечные словесные перепалки и оскорбления в адрес друг друга.

Мира же была всегда милой и спокойной девочкой, во всем слушалась маму и меня. Но как только ей стукнуло двенадцать лет – все пошло под откос. Не скажу, что стало как-то плохо, но теперь ссориться с матерью стала и она. Хотелось от всего этого сбежать как можно скорее и больше не слушать эту ругань. Просила Мирославу прекратить с ней пререкаться, потому что ничем хорошим это не кончится для нее самой.

Когда я съезжала в съемную квартиру втихую и скидывала свои вещи через окно, где их ловила Мира, чтобы не заметила мама – она слезно просила меня забрать ее с собой. Но я не могла себе такого позволить, зная, что потом будет такой скандал, а у нас и так отношения максимально натянутые.

Пообещала, что буду приходить два раза на неделе, приносить продукты, что-нибудь покупать сестре, лишь бы она продержалась до совершеннолетия. Так и делала из года в год, периодически выслушивая претензии мамы, что я такая плохая дочь – бросила ее на произвол судьбы с младшей. Ее не устраивало то, что я просто покупаю что-то домой, а еще обязана была давать деньги на прочие расходы. Но возможности тогда такой не было – я пахала как проклятая официантом за гроши, лишь бы оплачивать арендную плату и хоть что-то есть. Спасибо поварам, которые видели мое состояние и подкармливали во время работы. Иначе, боюсь, совсем бы иссохла.

А когда закончила университет, решила оставить прежнюю работу и ушла с головой в творчество, предпочитая продвигать себя через социальные сети. И не зря, потому что нашла кучу хороших знакомых, новые связи и контакты, а также своих любимых заказчиков, которым нравились мои картины.

А вот мама не была этим довольна и высказала все, что думала обо мне все это время. Что я неблагодарная, что она потратила на меня и Миру столько времени своей жизни, душу вложила в нас, а мы ее на старость лет бросили одну. Я знаю, что сестра вообще не приезжает к ней, и поняла почему, когда мелкая заикнулась о том, что мама ее била. Она ее боится.

Мира же после своего дня рождения свалила год назад от нее моим же способом и переехала жить к Леше. И на самом деле, я рада, что она с ним, в полной безопасности и чувствует себя счастливой. Для меня всегда самое главное было то, что Мирослава никогда ничего не боялась и жила спокойной жизнью, с нашим-то детством.

Когда же я попадаю в магазин с художественными материалами, ощущаю себя, как в раю. Тут столько всего красивого и интересного, что порой глаза разбегаются и хочется взять побольше.

Но в этот раз мне нужен был только акрил. Решила положить в корзину еще новые простые карандаши и кисти. Что ж, вроде бы все. Этого достаточно, чтобы хватило еще на какое-то время.

Оплачиваю все на кассе, и радостная вижу, что благодаря проводимой акции в торговом центре, мне удалось сэкономить энную сумму денег. И вполне неплохую, что даже хватит купить себе несколько плиток шоколада. Но вспоминаю о Моцарте, которому уже нужно было покупать новую пачку корма и желательно другого вкуса, так как этот будто ему поднадоел.

И как только я устремилась в магазин для питомцев, чувствую вибрацию в кармане куртки. Опускаю пакет на скамейку и достаю телефон, увидев номер хозяина квартиры.

– Лера, я не понял. Почему в квартире собака? У нас был уговор, что никаких животных!

Вот черт!

3 глава

Я совсем забыла о том, что в нашем договоре прописано о запрете животных в квартире. Снимаю уже пару лет и совсем вылетело из головы то, что там вообще было в условиях.

– Андрей, простите пожалуйста. Собака не моя, а моей сестры. Она ненадолго уехала в отпуск и попросила присмотреть. Через пару недель его уже не будет.

– Лера, так дела не делаются. Надо было хотя бы предупредить меня, – грозный голос звучал в трубке так, будто меня сейчас вместе с Моцартом вышвырнут на улицу. А идти мне некуда. – Ладно. Но если я зайду через две недели и увижу, что собака все еще здесь – ищите себе другое место.

Мужчина отключился, а мое сердце бешено заколотилось. Я была на волоске от того, чтобы оказаться на улице с мопсом. Беда. Полная беда.

Забираю пакет, срочно бегу в магазин, покупаю корм с знакомым названием и вылетаю, как пуля, из торгового центра. Я надеюсь, что с Моцартом все в порядке, и он не укусил чужого человека. Или еще чего похуже. Хотя, хозяин бы мне позвонил сразу. И вообще, почему он заявляется без какого-либо предупреждения? Все это время звонил или писал, чтобы прийти и проверить состояние квартиры, если мне нужно было договориться с ним о ремонте и смене обоев. А тут…как гром среди ясного неба.

Когда я уже чуть ли не бегу по заснеженным улицам к дому, еле успеваю удержать свое равновесие и не плюхнуться в ближайший сугроб, но все равно поскальзываюсь прямо на пешеходном переходе, ударяясь коленями об асфальт. Машина, что ехала на скорости прямо на меня, резко затормозила. Ну конечно, не хватало мне для полного счастья оказаться под машиной.

– Девушка, вы в своем уме?! – крикнул молодой мужчина, выглядывая из окна.

– Извините, я упала! – злюсь на саму себя, что даже не смогла нормально удержаться на ногах из-за чертового гололеда. Поднимаюсь, обтряхивая колени, и ковыляю через дорогу, останавливаясь возле скамейки, чтобы немного прийти в себя и передохнуть.

– Вы в порядке вообще? – поднимаю голову и вижу перед собой того самого мужчину, который только что, буквально секунд тридцать назад, кричал на меня. На его светлые блондинистые волосы падал мелкий снег, а большие карие глаза смотрели на меня с переживанием. Неужели понял, что я не специально развалилась на дороге?

– Да.

Коротко и ясно. Подумаешь, колени теперь болят.

– Может вам чем-то помочь? Отвезти в больницу?

– Я же ответила, что в порядке. Мне надо домой, – встаю со скамейки, не забывая о пакете, и двигаюсь в сторону дома, немного подхрамывая.

– Где ваш дом? Помогу хоть, – мужчина подхватывает меня за руку и забирает пакет. Это считать за наглость или все же настолько он обеспокоен моим состоянием? – Вы не переживайте, я не маньяк какой-то. Меня зовут Адриан.

– Адриан? Вы не русский?

– Почему же? Русский. Только прожил всю свою жизнь в Германии с родителями. Они сами отсюда, а я вот решил приехать, посмотреть на город. Впервые в России, – мужчина мягко улыбнулся. Все же я решила ему довериться и помочь дойти до дома. Главное – побыстрее. Что-то у меня сердце не на месте.

– Бывает же такое.

– Еще как бывает. Уехали жить в Мюнхен, нашли работу, интересовались культурой и языком. А потом родился я. Мечтал когда-нибудь приехать, пожить немного и сравнить, где все же лучше, – я краем глаза поглядывала на него, замечая, что он и правда был похож на местного.

– У вас даже акцента нет, – удивилась я.

– Родители учили обоим языкам одновременно, так что с этим нет никаких проблем.

– Я здесь живу. Спасибо, что проводили, – с благодарностью забираю свой пакет, собираясь зайти в подъезд, но Адриан останавливает меня.

– А как вас зовут, если не секрет?

– Валерия.

– Красивое имя, Валерия, – он будто пробовал его на вкус, шепча про себя. Понимая, что задержал меня и так, отпускает дверь, позволяя войти внутрь.

– Спасибо вам еще раз, – кидаю на прощание добрый взгляд и исчезаю в подъезде, поднимаясь по лестнице вверх.

Теперь мне нужно как можно скорее добраться до пятого этажа. Ноги несли меня по ступенькам с такой скоростью, что я еле успевала переводить дыхание с пакетом наперевес.

Когда же я оказалась в пустом коридоре, помчалась к двери, пытаясь дрожащими руками вставить ключ в замочную скважину. Щелчок и дверь открылась.

– Моцарт!

Залетаю внутрь, не снимая ботинок, и ищу глазами мопса. Он сразу всегда бежит ко мне, как только я открываю двери. Но сейчас в квартире стояла полная тишина.

– Моцарт!

Я заволновалась еще больше, надеясь, что Андрей ничего не сделал собаке. По голосу он был не то чтобы разозлен, но кто ж знает, что у человека в голове в такие моменты, когда дома никого нет, а здесь нежеланный гость в виде маленькой собачки.

Достаю телефон и снова набираю номер хозяина. Эти гудки показались мне бесконечными, прежде чем мужчина взял трубку.

– Валерия, что-то случилось? Я за рулем.

– Вы не видели моего пса? Когда уходили, он бы дома? – я ходила по всей прихожей, положив пакет на маленький мягкий пуфик.

– А…эм. Я не трогал его, но он, возможно, мог выбежать в подъезд.

– В каком смысле выбежать? Вы это специально? Я же сказала, что он ненадолго! Мы же договорились! – меня просто прорвало. Не люблю особо с кем-то ссориться, особенно не хотелось бы портить отношения с хозяином квартиры, который любезно удерживает мне маленькую арендную плату в счет того, что я примерный арендатор и никому не доставляю неудобств. Ну и думаю сделал скидку исключительно из-за того, что я живу одна. Андрей делал мне комплименты при въезде, упоминал про природную красоту.

Вот поэтому стараюсь делать так, чтобы у нас было меньше шансов видеться чаще, чем раз в месяц, а то и два. Мужчина старше меня лет на семь, выглядит хорошо для своего возраста, но уж точно не в моем вкусе. Но как человек, он вполне неплохой, с ним всегда можно договориться.

– Валерия, вы переходите все границы. Я ничего не делал специально, просто была открыта входная дверь, когда забирал старые вещи, которые вы сами попросили забрать в прошлый раз, – Андрей старался держать свои эмоции в узде, чтобы не сорваться на меня. Вот тут я поняла, что правда наехала слишком жестко.

Стукнула себя по лбу, прикусив нижнюю губу до боли. Держи себя в руках. Я обязательно найду Моцарта, иначе Мира потом с меня шкуру сбросит, если потеряю его.

– Простите. Я совсем забыла об этом. Но…я поищу его. Еще раз извините.

Сбросилась, чтобы не слушать ответ мужчины. Теперь меня больше волнует мопс, который куда-то делся. У меня не так много вариантов – искать по всему подъезду, но ведь когда я заходила внутрь, никого не было на лестницах. И в самом низу тоже. Неужели Моцарт убежал на улицу? Тогда это усложняет поиски.

Сажусь на пол, взявшись за голову. Так, думаем. Срочно думаем, что делать. Нельзя страдать, корить себя. Если пойду сейчас, то может найду его. Мопс наверняка побежал на нашу площадку, где ему нравится играться. А ведь он еще и без всякой одежды и ботиночек. Замерзнет ведь…

Встаю, поправляю шапку и шарф, выхожу из квартиры, прихватив телефон, и закрываю дверь на ключ, спускаясь вновь на улицу. Хорошо, что еще светло, можно подольше его поискать, пока есть возможность что-то разглядеть.

– Моцарт!

Бегаю вокруг нашего дома, обхожу кусты и детскую площадку. Следом иду на территорию выгула, но там были только знакомые лица со своими питомцами, которые пожимали плечами.

– Моцарт! Извините, вы не видели маленького светлого мопса? – показываю всем прохожим фотографию собаки, которую я сделала буквально сегодня утром, когда проснулась вместе с ним в обнимку после ночного сна.

Но люди только отрицательно качали головой.

Меня всю трясло, я уже начала строить догадки в своей голове, что же скажет моя сестра, когда узнает, что Моцарт убежал и потерялся. Шкуру не сдерет, но истерика будет мощная. Стану ли я еще и плохой сестрой, а не только дочерью? Все возможно.

Вот дурочка. Надо было попросить хозяина подождать меня в квартире, задержать его всякими способами. Тогда я хотя бы была уверена, что мопс будет точно дома и под присмотром, пока возвращаюсь домой. А сейчас…сейчас мне просто хотелось расплакаться.

Но мне нельзя. Я же взрослая. Я должна думать четко, никаких соплей и слез – мама всегда так говорила, когда у меня что-то не получалось. Беру всю силу в кулак, набираю воздух в легкие и выдыхаю, пытаясь очистить свои мысли от полного бреда – я найду Моцарта. Обязательно. Даже если проведу здесь весь вечер.

Следующей точкой были последующие дома и дворы. Спрашивала уже все без разбора и даже маленьких детей, которых так любит мопс. Он сам к ним липнет, как жвачка. Но каждый их «нет» меня постепенно добивал. Я могла только грустно улыбаться и бежать дальше его искать.

На улице провела не менее двух часов, немного замерзла. Оббежала обе стороны, где парк и магазины, и там, где дорога и остановки. Никто его не видел, даже мельком. Становилось страшно. Страшно за Моцарта, а не за себя. Пусть меня убьет сестра, но собака ни в чем не виновата. Я хочу найти его.

Я уже почти под темень вернулась в квартиру. Остановилась возле железной двери и опустилась рядом с ней на пол, прижимаясь спиной к холодной стене. В этот раз я не смогла сдержать слезы.

Как так произошло? Привязалась к собаке за такое короткое время, когда все время не любила животных. А может это было мое скрытное желание где-то глубоко внутри? Может я все же хотела дать второй шанс им, несмотря на то, что когда-то меня укусили? И не считая того, что мама раньше запрещала заводить даже простого хомячка или крысу, которые сидят в своих маленьких клетках и никак не могут причинить вред окружающим.

Во мне скопилось столько всего.

Соседняя дверь хлопнула, откуда вышла видимо Нина, собираясь на улицу.

– О, Валерия. Вы чего на холодном сидите? – слышу, как она жует жвачку, остановившись рядом со мной.

– Я потеряла собаку.

– Собаку? Не этого ли случаем? – она опускает рядом со мной Моцарта, который был вполне себе здоровым и невредимым.

Как же я тогда сильно обрадовалась! Прижала к себе мопса, целуя его в мягкую мордочку. Моцарт сам был счастлив меня видеть, облизывая свои шершавым языком лицо.

– Где? Где ты его нашла?

– Он тут бегал по коридору, лаял. Его чуть наша Людмила не выкинула, – нахмурилась девушка, опускаясь рядом на корточки.

Ох уж эта молодежь. Наша Людмила. Это она про Людмилу Валерьевну, которая ей в бабушки годится.

– Спасибо тебе большое! – я стерла соленые слезы с холодных щек, взглянув на девушку.

– Да не за что. Только вот дело в том, что я уже позвонила хозяину собаки и он скоро приедет сюда.

– Что? Какому хозяину? Моя сестра уехала в Турцию, ты не смогла бы до них дозвониться, – не до конца понимаю, о ком говорит Нина и встаю с пола.

– Что? Нет. На ошейнике есть медальон, там выгравирован номер телефона. Ответил какой-то мужчина и был в полном шоке от того, где находится его собака, – Нина пожала плечами, накидывая на светлые волосы капюшон от куртки.

– Мужчина…Странно. Ты ему назвала адрес?

– Да.

– Теперь мне стало очень интересно, что же скрывает моя сестра, – взглянула на Моцарта, который терся возле моих ног и требовал его отвести погулять на улицу. Достаю телефон, чтобы позвонить Мире, но ее абонент был недоступен. Как я и думала.

– Пойдешь с нами прогуляться?

– Серьезно? Я думала, вы меня ненавидите.

– С чего такие выводы? – я с изумлением посмотрела на девушку, когда открывала дверь, чтобы взять с полки поводок для мопса.

– Ну, мы вечно ругаемся. Вам многое не нравится в моем поведении, то, как я живу и что вообще делаю. Так что тут все логично, – ее черные губы расплылись в ухмылке, упираясь плечом в косяк двери.

– Нет, Нина, это не повод ненавидеть человека. Поверь мне.

На ум сразу приходит мама. Вот кого я точно ненавижу почти всю свою сознательную жизнь, но помогала, потому что чувствовала ответственность, что не могу бросить ее и Миру в такой трудной ситуации. Что как старшая сестра обязана хоть что-то сделать. Но когда Мирослава съехала – я спустя какое-то время прикрыла лавочку.

Я забрала поводок, прицепила его к ошейнику Моцарта, и мы втроем вышли на улицу, чтобы прогуляться по двору и завернуть на площадку для собак. Может быть теперь мы сможем с Ниной спокойно поговорить? А не как обычно, наорать друг на друга.

– У меня есть к тебе вопросы. Ты не против, если я их задам?

– Вопросы? Валяйте, – она засунула руки в карманы, смотря под ноги. Светлые пряди спадали вниз, прикрывая половину ее лица.

– Почему ты живешь одна? Где твои родители?

– Воу-воу. Так сразу? Познакомиться захотели? Или хотите им рассказать о том, что я вытворяю? – девушка засмеялась.

– Нина, я не собираюсь им что-то говорить. По крайней мере, пока. Надеюсь на то, что мы помиримся, раз уж живем целый год рядом друг с другом, – веду Моцарта на площадку, удерживая его за поводок. Мопсу так не терпелось подцепить какую-нибудь самку прямо на улице, так что рвался чуть ли не к каждой собаке мимо нас проходящей.

– Почему вас так это волнует? Я взрослая, имею право жить одна.

– Я беспокоюсь за другое. У тебя с родителями плохие отношения?

– Это вы с чего взяли? Исходя из моего внешнего вида и того, что я слушаю? – Рябова резко остановилась. Мне пришлось тоже затормозить и услышать недовольное фырканье Моцарта.

– Давай на чистоту. Твое поведение оставляет желать лучшего. Мне все равно, как ты выглядишь и что слушаешь – моя младшая сестра увлеклась роком в пятнадцать и превратилась в готку. Но это не отменяет того факта, что я ее люблю и отношусь, как и до ее внезапного преображения.

– Поведение? И что же с ним не так?

Я надеялась, что после того, что я ей скажу, мы не рассоримся вновь. Сейчас наоборот хороший шанс подружиться с Ниной.

– Пойдем сначала я Моцарта отпущу побегать, – киваю головой в сторону площадки, чтобы уже там расположиться на скамейке и спокойно поговорить.

– Моцарт? Что за странное имя у собаки? – девушка вновь оттаяла и даже тихо рассмеялась, последовав за мной.

– Это надо спрашивать у настоящего хозяина собаки. Но я думаю из-за того, что он засыпает под классическую музыку и спит, как младенец.

Мы прошли на территорию для выгула, я сняла поводок и отправила мопса пойти побегать, принюхаться и поиграться. Ему нравится здесь. Виляя своим хвостиком, он рванул в самый дальний угол.

Я же села на единственную скамейку, похлопав ладонью рядом с собой. Нина приняла мое приглашение сесть.

– И так что же не так с моим поведением?

– Ты ведешь себя как маленький ребенок. Да, ты имеешь полное право жить так, как хочется тебе, слушать любую музыку. Но понимаешь, порой ты разговариваешь со взрослыми, с той же самой Людмилой Валерьевной, как с девочкой. Огрызаешься, не даешь никому отдохнуть после тяжелого рабочего дня. Ладно я – моя работа у меня в квартире, но другие наши соседи – обычные люди, которые устают и хотят тишины. С тобой трудно договориться, Нина.

– Хах. По сути, я ни от чего не сбежала. Также осталась в этой клетке, где всем вечно некомфортно, – девушка тяжело вздохнула и откинулась спиной назад, поднимая свои глаза на темное небо. Рядом стоящий уличный фонарь освещал ее бледное лицо, за боевым раскрасом которого, пряталась милая девушка.

– Значит родители тебе все запрещали?

– Не то слово. Я для них – как демон во плоти. Ужасная музыка, ужасный вид, плохие оценки, стремный характер. В общем, полный отстой.

– Это мне кое-кого напоминает, – улыбаюсь я.

– Кого?

– Меня. Боюсь, как бы я потом не стала такой же, как и мама. Она вечно все запрещала, и мне, и моей сестре. Поэтому мы от нее сбежали куда подальше.

– Серьезно? Мне наоборот казалось, что вы из хорошей семьи, хоть по вашему внешнему виду и не скажешь. Вечно в краске, какая-то нервная, – начала перечислять Нина, загибая пальцы, а я ее остановила одним движением руки, чтобы не слушать этого стыда.

– Уж прости, такова моя работа. Не всегда бываешь в прекрасном расположении духа и в опрятном виде. Да и не для кого мне наряжаться. Живу одна, ни парня, ни мужа. Моя работа – вот моя жизнь, – мы с ней встретились глазами.

– Кстати, все время гадала, чем же вы занимаетесь?

– Я художник.

– Вау! – удивилась Нина.

– Что?

– Это же классно! Рисовать картины, продавать их…

– Картины пишут, – я уточнила. – А во-вторых, по большей части это я делаю на заказ. Мои собственные работы, которые всегда были в моей голове, пока никто не видел. Хочу сделать выставку в галерее.

– Так это же еще круче! Вы выставляете все в социальные сети? – у Нины аж глаза загорелись, когда она это услышала.

– Ну в парочку только. Но там людей не так много, как хотелось бы. Стандартно имею по два-три заказа в месяц.

– Так вам же лучше и свои работы показывать, те самые, которые для выставки. Тогда у людей будет больше интереса к ним, – девушка достала из кармана телефон, и что-то там радостная искала. Впервые вижу ее такой – настоящей что ли.

– Ты так думаешь? Еще не особо разобралась в этих платформах. Чувствую себя немного старой, – нервно подхихикиваю, пытаясь выискать глазами Моцарта. Что-то он куда-то спрятался.

– Да я помогу, не проблема. У меня самой есть большой канал, долго набирала свою аудиторию, но ничего – нашла, – она тыкнула мне в лицо экран, показывая профиль. И правда, почти десять тысяч подписчиков. Удивительно.

– И чем ты занимаешься?

– Я…пишу книги.

– Что?! – вот тут у меня аж рот открылся во всю ширь. Она и книги? Вы сейчас не шутите, правда?

4 глава

– Не верите? У меня и печатные издания есть, – сама Рябова даже как-то застеснялась, когда говорила об этом.

– Я верю. Но…как-то просто в голове не укладывается.

– Много кто не верит, что такая, как я – пишет книги, а не просто занимается фигней, как большинство подростков после совершеннолетия. Мне даже не нравится по клубам таскаться и нет вредных привычек. Ну кроме громкой музыки.

– Это уже все поняли, – мы дружно посмеялись, и я даже как-то расслабилась. Даже стало легче на душе, что мы все-таки немного подружились. Нина напомнила мне меня лет пять назад. Когда твое сердце и душа тянутся к чему-то одному, а другие люди тебя попросту не понимают. Даже не то что не понимают, а вообще отказываются принимать, называя это пустой тратой времени, что полностью обесценивало мой труд. А тут и вылезала вся эта злоба, агрессия на окружающих, ссоры и конфликты. Ведь все равно никто не поймет, что тебе плохо.

– Значит ты мне хочешь помочь?

– Конечно. Могу дать пару советов, как все оформить и попробовать еще привлечь аудиторию. Нужно показать им свои истинные таланты, как вы во все это вкладываете душу, – девушка улыбнулась. – Покажете свои работы?

– Можешь завтра ко мне заглянуть и посмотреть.

Нина с радостью согласилась.

И пока мы болтали, я совсем потеряла из виду Моцарта. Но оказывается этот проказник выбежал за пределы площадки, ошиваясь на другой стороне улицы.

Мы все вместе вернулись обратно по своим квартирам и напоследок вновь напомнили друг другу, что утром Нина зайдет ко мне, чтобы полюбоваться картинами и понять, что делать дальше.

Моцарт с радостью забежал домой. Обнюхал все вокруг, а потом улегся на любимое мягкое место. Я хоть немного расслабилась, понимая, что такого больше не должно произойти. Только вот в моих мыслях было одно: кто же настоящий хозяин мопса? Нина сказала, что ей ответил мужчина.

Странно. Почему Мира умолчала, что собака все же не их, а чья-то? Надеюсь, они не украли его или еще чего похуже?

Со спокойной душой переоделась в пижаму, так как в скором времени однозначно лягу спать, особенно после такого тяжелого дня. Но мне нужно сначала хотя бы немного поработать над картиной пару часов.

Но пока я разбирала все свои покупки, которые до этого лежали на пуфике и дожидались моего прихода, в мою дверь неожиданно позвонили. Вот тут-то резко стало страшно. А что если это хозяин Моцарта? Что он сделает? Господи, я даже представлять не хочу, куда же влипла моя сестра, что скрыла данный факт. И теперь прилетит мне, дай бог, отделаюсь извинениями, а не полицией с обвинениями о похищении питомца.

Заглядываю в зеркало, надеясь, что выгляжу вполне сносно. Поправляю топ и резко выдыхаю, подойдя к двери. Открываю замок и вижу перед собой высокого мужчину в черном пальто, который явно был недоволен.

– Чем могу помочь?

– У вас моя собака? Я позвонил той девушке, что мне сообщила о нахождении Моцарта. Она сказала, что он у вас, – его холодный тон заставил меня немного съежиться. Но я не опускала взгляда, стараясь сохранять спокойствие.

– Да, он у меня. Почему я должна вам поверить, что Моцарт ваш пес?

– В каком смысле? Вам нужны документы? – он вскинул вопросительно бровь.

– Было бы неплохо, – я уперлась плечом в стену, скрестив руки на груди. Никак по-другому не смогу ему поверить. Но думаю, доказательства были явно лишними. Как только нас услышал мопс, то рванул ко мне, пискливо залаял, однако, когда увидел мужчину в дверях, быстро завилял хвостом и накинулся на него, будто просился на руки.

– Думаю, этого достаточно.

– Допустим. Но дело в том, что мне Моцарта отдала сестра на пару недель, пока она с женихом уехала в отпуск.

– Сестра? С женихом? – он нахмурился, опустившись к мопсу. Взял его аккуратно на руки и стал чесать за ушком. Моцарт тут же растаял от приятных прикосновений. – Не напомните, как зовут жениха?

– Алексей.

– Хах. Брат в своем репертуаре. Даже не предупредил, что уехал.

– Брат? – теперь пришел мой черед удивляться.

– Я старший брат Леши – Леонид, – мужчина протянул мне руку, придерживая второй собаку.

– Я Лера – моя сестра Мирослава – невеста вашего брата, – все же решаюсь пожать руку в ответ, чтобы не чувствовать неловкости.

– Невеста? Ну у меня брат и правда тот еще врунишка. Сказал, что не планирует жениться ближайшие пару лет.

– Вообще не планирует или не планировал на моей сестре? – устремила на Леонида недовольный взгляд.

– В принципе не планировал, пока не найдет нормальную работу и не купит хотя бы квартиру. Вечно беспокоился о том, как он будет со своей женой жить на съемном жилье, – мужчина отпустил мопса, который быстро рванул обратно в квартиру и зазывал хозяина пройти внутрь.

Наблюдая за этой ситуацией, поняла, что не стоит держать Леонида на пороге и поэтому безмолвно указала ладонью, приглашая войти. Он кивнул, аккуратно снял ботинки и прошел в гостиную, стягивая с себя пальто.

– Хотите чай?

– Пожалуй, откажусь. Недавно из ресторана приехал.

– Ладно, с голубками разберемся потом. А теперь расскажите мне, как Моцарт оказался у этих двоих, раз пес ваш? – любезно забрала у него пальто, повесив на крючок, и прошла следом, усевшись за мольберт. Меня отсюда прекрасно видно – совместим приятное с полезным – и поговорим, и делом займемся.

– Я уезжал по делам в Европу и оставил Леше Моцарта. Он должен был за ним присмотреть до моего приезда.

– Ну понятно. Эта парочка свалила по-быстрому в Турцию, потому что были дешевые билеты. Перед свадьбой решили себя побаловать, – ответила я, не отрывая взгляда от холста.

– А не логично ли было сделать себе медовый месяц? – Добрынин откинулся назад, осматривая квартиру. Моцарт пристроился рядом с ним, прижавшись боком.

– Они сказали, что там билеты стоят уже намного дороже – Новый Год же все-таки.

– Кто вообще играет свадьбу после Нового Года? – он тяжело вздохнул.

– Решили и ладно. Не стоит в это лезть.

– Я и не собирался. Леша достаточно взрослый, чтобы думать своей головой.

– И что мы решаем по поводу Моцарта? – после этого вопроса мы встретились взглядами, когда я прекратила водить кистью по холсту. Положила ее рядом на столик и вытерла руки тряпочкой от лишней краски.

– Я его забираю.

Как только я хотела заикнуться о том, что сама прикипела к собаке, поняла, что не имею права оставлять у себя мопса. Он, к сожалению, не мой. Но была бы рада провести с ним еще эти полторы недели, пока наши голубки не вернулись обратно с Турции.

– Вы не против? – Леонид встал с дивана, подойдя ко мне ближе. Он стал внимательно рассматривать картину, которая была готова только наполовину, но уже проглядывалась красивая яркая луна на темном звездном небе.

– Почему я должна быть против? Моцарт – ваш.

– И то верно, – мужчина стоял слишком близко, слегка наклонившись вперед. Чем его вдруг так заинтересовала моя работа? И ведь разглядывал каждую мелкую деталь, будто что-то в этом понимал. Его длинные пальцы придерживали подбородок, а задумчивый взгляд Леонида позволил мне рассмотреть, как можно лучше.

Он был брюнетом, голубые глаза выделялись на фоне бледного лица. Высокий, стройный, явно любитель классической одежды – мужчина был одет в белую свободную рубашку, за которой прятались точеные изгибы тела, привлекающие к себе немалое внимание, и черные строгие брюки. Вполне…симпатичный.

– Вы художник, верно? – я аж вздрогнула, так как опомнилась, что пялюсь на Леонида слишком долго.

– Верно.

– Знаете, я конечно искал зарубежных художников, но думаю, с нашими тоже еще не все потеряно, – про себя заявил мужчина, призадумавшись вновь.

Что? О чем он?

Добрынин вдруг устремился в прихожую к своему пальто, доставая из кармана телефон. Что-то в него записал, даже не пошевелив и бровями, и только потом победно улыбнулся, чему-то радуясь.

– Так, о чем вы?

– Я все позже объясню, Валерия, – неожиданно даже для меня, Леонид будто смягчился и подозвал к себе Моцарта. – Поедешь со мной домой?

Мопс радостно высунул язык, наворачивая круги вокруг мужчины.

– Забирайте. И корм прихватите.

– Да, сначала все отнесу в машину. Вот мы и снова будем вместе, – он потрепал пса по голове и надел ботинки. Я протянула ему лежак и отдала корм, закинув в маленький пакет поводок и все его вещички для прогулок.

Добрынин все спустил на улицу, а после вернулся за Моцартом, который его ждал с таким нетерпением. Но как только Леонид опустился вниз на корточки, чтобы забрать мопса, тот отказался идти, смотря на меня жалостливыми глазами. Он не хочет оставлять меня. Подталкивает своим мокрым носиком за собой, мол, пойдем с нами. А я понимаю, что это невозможно.

– Прости, дружок. Но нам придется расстаться. Обещаю, что постараюсь тебя навещать, если хозяин будет не против, – кидаю короткий взгляд на мужчину, который сам был удивлен, что Моцарт не стремится идти к нему.

– Моцарт, поехали домой. Я тебе твои игрушки достану любимые, – Леонид раскрыл руки в стороны, улыбаясь собаке. Мопс вновь завилял хвостом и через силу все же подошел к хозяину. Он подхватил его, прижимая к себе.

– Большое вам спасибо, Валерия.

– Всегда пожалуйста, – подошла к двери, чтобы закрыть ее и уже на половине мужчина резко остановил меня.

– Вы не против дать свой номер?

– Номер? Зачем?

– У меня будет для вас одно выгодное предложение.

Я долго не думала и взяла его телефон, чтобы записать номер, который помнила наизусть. Записала себя, как «Лера-спасительница» и вернула мужчине обратно. Он усмехнулся, увидев название контакта.

– Ждите моего звонка в ближайшие дни, – Леонид обнял Моцарта и скрылся на лестничной площадке.

Интересно. Что же за предложение?

И как только я закрыла дверь, мне вдруг стало грустно. Как я теперь буду без Моцарта? Он так мило сворачивался клубком, громко сопел, когда спал и иногда кряхтел. Прекрасное создание, которого теперь у меня не было. Даже как-то жалко.

Так долго не воспринимала животных, а сама же просто влюбилась в этого очаровательного маленького мопса, который улучшал мое настроение каждый вечер, устраиваясь рядышком. Я наконец была не одна. Не чувствовала себя одинокой. Между нами установилась какая-то связь, которую ничем не объяснить. Будто во мне он увидел второго хозяина, не хотел уходить. А я видела в нем малыша, о котором надо заботиться, дарить ему свою любовь и принимать ее в ответ.

Как теперь быть? Эта неделя так быстро изменили мою жизнь, что я даже не хотела возвращаться к привычной жизни без него. Будто забрали частичку меня.

Я опустилась на пол и уткнулась лбом в колени, тихо расплакавшись.

***

Я легла спать вся опухшая только в двенадцать часов. Установила будильник на восемь утра, чтобы сходить прогуляться утром на свежем воздухе, прежде чем позавтракать и приступить к работе. Раньше редко выходила на улицу, а теперь меня туда тянуло, как магнитом. Видимо из-за привычки, что я гуляла с Моцартом два раза на дню и стала получать кайф от обычных прогулок. Мир заиграл другими красками. Я будто вышла из своей зоны комфорта и даже рада этому.

Но как только я закрыла глаза, послышалась вибрация на столике. Кто может звонить так поздно? Потираю глаза и смотрю на яркий экран. Неизвестный номер.

Ну нафиг. Может вообще мошенники какие-нибудь. Отворачиваюсь в другую сторону, укрываясь мягким одеялом. Но звонок повторился еще пару раз. Намерено делаю вид, что мне все равно и меня вообще нет.

Но как же до жути раздражает. Я только начала засыпать.

И внезапно звонок в дверь. Это что, прикол такой?

Раздраженно встаю с кровати и направляюсь в прихожую, включая везде свет. На всякий случай беру биту, которая стояла у меня в уголочке. Ну знаете ли, в жизни бывает все, не только в книгах и фильмах приходят какие-нибудь пьяные мужики или еще кто похуже. Нужно успеть постоять за себя в такие моменты. Биту мне дарила Мирослава, когда еще в шестнадцать тайно встречалась с каким-то спортсменом. Вот и решила подкинуть одну, как подарочек. Использую его, как средство для отпугивания.

Аккуратно смотрю в глазок, чтобы хотя бы понимать, кто там. Но на мое же удивление, там стоял Леонид вместе с Моцартом на пару. Это как так? Они уехали буквально пару часов назад.

Убираю биту подальше и открываю дверь.

– Что случилось? Вы почему здесь?

– Валерия, извините, что беспокою в такой час. Но у меня огромнейшая просьба – пусть Моцарт поживет с вами еще пару-тройку недель, – мужчина смотрит на меня уставшими глазами. Мопс так вообще мирно спал на руках у него.

– В каком смысле? Вы снова уезжаете?

– Дело в том, что я приехал домой и…в общем, меня затопили соседи сверху, – Добрынин вздохнул, надеясь на мою доброту душевную, что я их впущу.

– О господи! Проходите! А вы сами где будете жить? – конечно же пес меня волновал в первую очередь, но я ведь тоже человек и где же будет все это время находится Леонид, меня тоже беспокоило.

– Да найду где. Может номер в отеле сниму.

– На две недели? С ума сошли? Это же столько денег, – забираю у него Моцарта, которого перекладываю на диван в гостиной, подстелив под него плед, на котором он чаще всего спал.

– Мне не привыкать. Вечно в разъездах, – Леонид разделся и прошел на кухню, усаживаясь за стол. Он взялся за голову и просто не понимал, что ему делать дальше.

Я решила пока что налить ему горячего чая, чтобы дать успокоиться и все обдумать.

– У меня вариантов не так много: отель и родители.

– Уверена наверняка, что с родителями вы точно жить не будете. А вот отель очень дорогой. Может вам просто снять квартиру на месяц? Успеете как раз ремонт сделать, – поставила перед ним кружку с чаем, а сама села рядом, подвинувшись ближе к столу. Добрынин выглядел взволнованным.

– С родителями точно не вариант. У них квартира маленькая, да и наш младший брат все еще живет с ними. Не хочу их стеснять. Тем более, почти под тридцать – жить с родителями – позор, – ухмыльнулся мужчина, опустив глаза. – Я оттуда еле как выбрался.

– У вас тоже разногласия с родителями?

– Тоже? – мужчина посмотрел на меня удивленно. – Сбежали из дома?

– Мама была жестким контролером. Я в восемнадцать съехала, когда нашла нормальную подработку, пока училась. С ней жить просто было невыносимо. И Мира тоже сбежала к Леше.

Не люблю обсуждать эту тему, но раз уж зашел разговор, то не было смысла избегать его.

– Нет, наши родители совершенно обычные и в личную жизнь каждого из нас не лезут, – Леонид улыбнулся, вспоминая о них. – Просто у меня был довольно трудный характер в подростковом возрасте, периодически ссорились, мог уйти из дома без разрешения и неделю ночевать не пойми где, лишь бы не возвращаться. Из-за учебы в художественном пришлось вернуться и еще какое-то время жить всем вместе.

– Вы тоже учились в художественном?

– Давайте перейдем на «ты», а то чувствую себя стариком каким-то, – мужчина отпил немного чая, грея руки об кружку.

– Хорошо. Ну так что, ты учился в университете? Художник? – даже стало интересно узнать о нем побольше. Не везде встретишь того, кто бы занимался тем же, что и ты сам. Я положила подбородок на ладонь, удобно устроившись.

– По образованию – да. Но знаешь, не сказал бы, что у меня великий талант. Поэтому через два года после окончания учебы решил работать в галерее.

– Ого. И кем же, если не секрет?

– Я куратор. Нынче, независимый. То есть я могу устраивать выставки с любым художником там, где мне хочется, главное – договориться с начальством, – Леонид выглядел безмятежно, рассказывая о своей работе. Надеюсь, он любит то, чем занимается сейчас.

Ну надо же, мне судьба решила послать кого-то из мира искусства? Может это мой шанс попробовать устроить выставку в городе? Но даже как-то стесняюсь спросить.

– А в Европу ты для чего ездил?

– Искал иностранного художника, талантливого, которого можно было бы пригласить в Россию. Стремлюсь не только наших показывать, но и других не менее отличных мастеров своего дела, – Добрынин расплылся в улыбке, а после достал свой телефон, чтобы показать мне фотографии.

Это были снимки с различных выставок – прекрасные работы, в которых чувствовалась любовь или ненависть, а может даже грусть или великая радость. Как же это выглядело просто изумительно. Даже мое сердечко чуть не взорвалось от такого количества красоты.

– Удалось найти?

– Пока нет. Созвонился со своим знакомым из Англии, сказал, что попробует найти что-нибудь для меня. Нужно было возвращаться обратно, работа не ждет. Планирую перед Новым Годом устроить хотя бы одну выставку для нашего местного художника. У него замечательные нежные работы, сразу видно – искусство для него многое значит.

Боже, как же прекрасно он говорил об этом. Леонид сам всем своим видом показывал, как ему самому нравится живопись и насколько он от нее в полном восторге. Я могла слушать и слушать. Бархатистый голос гипнотизировал, не позволяя отвлечься на что-то другое. Даже сон пропал и мне хотелось бы общаться с ним так еще немного. Но мы забыли об одной вещи. Где ему ночевать.

– Может быть, хочешь остаться у меня?

5 глава

Голубые глаза смотрели на меня вопросительно. Но Леонид будто и сам не особо торопился отказываться. Немного подумал, а после встал из-за стола, вежливо убрав кружку в раковину и сполоснув ее под горячей водой.

– Я буду только благодарен, если останусь. Нету никаких сил куда-то ехать.

Что ж, значит решено. Придется стелить ему на диване, так как больше мне некуда его положить. Заодно Моцарт будет под боком, чтобы составить ему компанию. Мопс чаще всего спит на своем месте, но раз в гостиной будет кто-то еще, он обязательно присоединится.

– Ванная там, – указываю ему на дверь, а сама нашла в своем шкафу новое чистое белье и подготовила диван ко сну. Моцарт проснулся, выглядел бодрым и просто был счастлив увидеть меня вновь.

Мужчина вышел из ванной, вытирая руки полотенцем и уже когда начал снимать рубашку, я поняла, что пора отсюда ретироваться в спальню.

– Спокойной ночи, – ловко убегаю в комнату, выключая везде свет, а потом сама же потихоньку выглядываю из-за угла, подсматривая за Леонидом. Некрасиво так делать, но почему-то именно в этот момент мне захотелось подглядеть.

Добрынин стянул с себя рубашку и повесил ее аккуратно на спинку стула. Сзади его спина выглядела мускулистой и крепкой. Мышцы переливались при лунном свете, заставляя меня чуть ли не давиться слюнями. Давненько я не видела полуголых мужчин. Могу даже предположить, что он занимается каким-нибудь спортом. Добрынин сонно потянулся, втягивая живот, и вот тут я поняла, что стоит перестать так пялиться и как можно скорее нырнуть под одеяло, пока не стала свидетелем того, как Леонид разденется полностью.

Похлопала себя по щекам, ощущая красноту, и легла на кровать, раскинувшись звездочкой. Ну вот, как теперь после такого спать? У меня никогда не ночевал мужчина, да и я как-то в этом плане немного человек стеснительный, несмотря на свой своеобразный характер. С парнями всегда было как-то немного трудно. Мы не понимали друг друга, от слова, совсем. Никак.

И сейчас мне двадцать два года, а я как подросток, который добрался до бесплатного, наблюдала за симпатичным мужчиной, который так и приковывал к себе взгляды.

Что вообще происходит? Гормоны?

Да брось ты, Лера.

Совсем крыша поехала.

Закрываю глаза, в надежде уснуть, как и до прихода Леонида. Но в мою светлую голову лезут только противные мысли, не дающие спокойно окунуться в мир снов. А ведь мне снова придется рано вставать, чтобы выгуливать Моцарта. Но я даже рада этому – хоть какое-то развлечение на пару недель, пока Добрынин будет делать ремонт в своей квартире.

Хоть проведу время с мопсом, который мне уже стал таким родным. Боюсь, что потом не смогу и вовсе его отпустить от себя. Он всегда смотрит на меня с такой влюбленностью. Черные глаза проникают куда-то в самую глубь, где скрываются все наши мысли, истинные чувства, эмоции – и я понимаю, что все больше привязываюсь к Моцарту.

Это ничем хорошим не кончится.

***

Утром звенит будильник. Возле моей кровати весело бегал Моцарт и явно просился на улицу. Надо поднимать свою тушу и выходить в эту холодину.

Лениво встаю, потягиваюсь во все стороны, разминая шею. Расчесываю волосы, рассматривая себя в зеркале на туалетном столике. Ну вот, снова синяки под глазами стали более яркими – нужно будет поделать какие-нибудь маски или наложить патчи. А так – выгляжу вполне неплохо для того, кто уснул только ближе к двум часам из-за того, что гоняла мысли туда-сюда.

Вышла в гостиную и вскрикнула от испуга, прижав к себе руки. На диване все еще спал Леонид, про которого я благополучно забыла. Стояла еще целую минуту и не понимала, что он тут делает. Пока вдруг не вспомнила, что позволила ему остаться на ночь из-за потопа в квартире.

Старею. Память ни к черту.

Подхожу ближе, вглядываясь в его спящее лицо. Со стороны Добрынин выглядел милым. Его ресницы подрагивали, а пухлые губы приоткрылись, будто призывая к ним прикоснуться. Но пора бы немного включить мозг и вернуться к привычной жизни.

Прошла на кухню, чтобы поставить греться чайник. По возвращению с улицы нужно будет обязательно позавтракать и вернуться к картине. Хочу за пару дней доделать. Аккуратно запакую и отправлю доставкой до места назначения. Если конечно, сам заказчик не захочет забрать картину лично.

Моцарт, увидев своего истинного хозяина, запрыгнул на диван и стал облизывать лицо мужчины. Я пыталась его отогнать и дать хоть немного выспаться Леониду после тяжелого дня, но мопс уже успел разбудить Добрынина.

Тот с удовольствием обнял пса, прижимая к своей груди. На его фоне Моцарт выглядел как какая-то мягкая игрушка. Это даже забавно.

– Ты выспался?

– Вполне.

Мужчина поднял на меня глаза, завидев в проеме.

– Извини, что потеснил тебя. Сегодня решу вопрос с проживанием, – он мягко улыбнулся, поднимаясь с дивана. Одеяло скатилось с голого тела, вновь открывая обзор на прекрасное тело Леонида. Кому-то пора сваливать отсюда.

– Все в порядке. Можешь не торопится, – отвернулась ради приличия и пошла в спальню, чтобы переодеться в уличную одежду. Мопс покряхтывал, отираясь возле входной двери.

– Ты сама хочешь его выгулять?

– Да. Для меня это уже как ритуал, – кричу из комнаты, натягивая на себя джинсы. Почему именно в этот момент они отказывались свободно надеваться? За ночь резко потолстела или же они сильно сели после стирки?

Падаю спиной на кровать, пытаясь втиснуться в них. Застегиваю пуговицу, чувствуя облегчение. Надеваю свитер и только потом выхожу в гостиную. Леонид уже был одетым, так что мне не пришлось отводить взгляд или смущаться.

– Мы ненадолго, – прохожу мимо мужчины и иду в прихожую. Сначала одеваю Моцарта, чтобы он не замерз. Все же почти кончается декабрь, а уже такая погода, будто середина зимы. Не щадит никого погода.

Сама обязательно плотно застегиваю куртку, завязываю на шее шарф и натягиваю шапку по самые уши, надеясь на то, что меня не задует. Судя по смс, которые я получаю каждый день, погода будет портиться и дальше. А вот тридцать первого числа обещают минус двадцать и снег. Ну хоть когда-то же должно быть тепло, верно?

– Может мне пока что приготовить завтрак? – мужчина стоял позади меня, наблюдая за тем, как мы собираемся выходить в коридор.

– Не утруждай себя. Я сделаю сама, как вернусь, – повернув голову в сторону, улыбнулась, а потом открыла дверь, пропуская Моцарта первого.

В коридоре меня встретила Людмила Валерьевна. Снова.

– Доброе утро, Лера.

– И вам доброе утро.

– У тебя что, мужчина появился? – женщина поправила очки, пока поливала свои любимые растения на подоконнике. Может мне составлять примерный график ее выхода из квартиры, чтобы не натыкаться и не отвечать на подобного рода вопросы?

– Нет. С чего вы взяли? – сохраняю спокойствие, посмотрев на нее.

– Ну просто слышала какой-то мужской голос вчера вечером. А после двенадцати дверь больше не открывалась. Кто-то явно ночевал у тебя, – Людмила Валерьевна хитренько посмотрела на меня, играя пышными бровями. Она что, реально следит за нами? Не удивительно, что Нина с ней ругается.

– Друг приехал навестить. Ничего такого, – мне не хотелось продолжать этот разговор и еще больше вызывать подозрений у женщины, поэтому развернулась к ней спиной и пошла с Моцартом в сторону лестницы.

Мы погуляли с мопсом по площадке. Он сделал все свои дела и уже сам повел в сторону дома, чтобы отогреться. Когда мы зашли в квартиру, то я почуяла какой-то приятный запах из кухни.

Леонид и правда решил что-то приготовить? Даже как-то неловко. Он мне ничем не обязан. Было бы правильнее, если бы его накормила завтраком именно я сама.

Разделась, освободила Моцарта из плена одежды и мягких ботинок, а сама прошла на кухню, где застала Добрынина за интересной картиной. Он наслаждался процессом готовки, стоя возле плиты. На разогретой сковороде обжаривались томаты и лук, которые мужчина сверху залил смесью из яиц и молока. Запах стоял нереальный.

– Смотрю, кто-то сделал по-своему.

– Прости, но я не мог хоть что-то сделать для тебя. Ты и так позволила остаться, снова будешь ухаживать за Моцартом. Должен же я как-то отплатить за твою доброту, – Леонид широко улыбнулся, раскладывая по тарелкам горячую еду. Даже внешне она выглядела максимально аппетитно, отчего вызвала в моем желудке протяжное урчание.

– Присаживайся. Поедим и я поеду на работу.

– Разве ты не независимый? – уточнила я, исходя из нашего вчерашнего разговора.

– Независимый. Но я периодически помогаю отцу в галерее.

– Твой отец тоже там работает? В какой? – помыла руки, закатила рукава свитера и села за стол, уже приготовившись к тому, что сейчас наконец поем. Так еще и еду, которую готовила не сама, а кто-то другой. У меня это впервые.

– Отец владеет галереей на Псковской, – он поставил передо мной полную тарелку и протянул вилку. Я на какое-то время замерла, но прибор приняла. Добрынин даже кофе нам обоим налил. Не мужчина, а мечта.

– Подожди. Я с утра немного не соображаю, – потираю виски, пытаясь понять то, что сказал Леонид. – Владеет галерей? Она его?

– Да. Открыл четыре года назад, когда узнал, что мне больше нравится просто заниматься искусством и помогать талантливым художникам. Сам же уже кисть не брал в руки лет пять или шесть, – Добрынин сел напротив меня, чуть ли, не накинувшись на еду. Наверняка тоже проголодался.

– Надо же. А ему самому нравится?

– Конечно. Отец сам по себе музыкант – раньше играл на гитаре, даже свою группу создавал. С возрастом приоритеты изменились, и он выбрал бизнес вместе с семьей. Но это его не останавливает и порой отец бездумно покупает какие-то вещи. К примеру, наш загородный дом просто увешан картинами с потолка до пола. И на втором этаже, и на первом, – и вновь вижу радость на лице мужчины. Ему самому нравится рассказывать о своей семье.

Это дорогого стоит. Мне никогда этого не понять.

– А чем занимается твоя мама? – я только и успевала закидывать кусочек за кусочком. Омлет был нежным и пышным, с приятным молочным вкусом и в меру соленый. Хотелось его еще и еще, но мой желудок уже вполне был полным, запивая все это чашкой кофе.

– Она у нас работает в библиотеке. Говорит, книги – это ее жизнь. И каждый день сидеть в обществе с ними – это для нее нечто сокровенное. Отец уважает ее выбор.

– Господи, как же я завидую, – шепчу про себя, отодвигая пустую тарелку. – Очень вкусно. Большое спасибо за завтрак.

– Завидуешь? Из-за того, что в твоей семье не так?

– Конечно. Возможно, я верю тому, что мама любит нас с Мирой, но она явно ее показывала как-то не так, раз уж мы свалили при первой же возможности.

– То-то я думал, почему Леша так рано съехался с девушкой. Он мне ничего не рассказывал про Мирославу, – Леонид поднялся с места, задвигая стул, и собрал грязную посуду, составив ее раковину.

– Почему?

– Это у нас семейное – мы все до чертиков вредные. Я мечтал о тишине из-за шумных братьев, поэтому как можно скорее уехал. Леша же снял квартиру как раз-таки из-за Миры, чтобы не приглашать девушку жить с нашей семьей. Не каждому понравится быть в обществе будущих родственников, тем более если те немного своеобразные, – Добрынин даже рассмеялся. Я включила воду, чтобы сразу помыть посуду. Не люблю оставлять грязное. – Ну, а Лев у нас тоже с прибабахом – собрался стать киберспортсменом. А он у нас довольно целеустремленный малый.

– Семья у вас и правда веселая. Но это даже хорошо. Лучше с весельем, чем с грустью – поверь мне.

– Верю. Но я много ругался с родителями раньше, когда они меня порой не понимали. Сама понимаешь, возраст еще такой, когда эмоции ставишь превыше всего остального, что даже не беспокоишься о чувствах других. Я к двадцати успокоился немного, стал более мудрее, но моя вредность никуда не подевалась, – я поглядывала краем глаза на Леонида, который стоял рядом со мной, опираясь бедрами на столешницу. Он смотрел куда-то в сторону и улыбался.

– Все мы такие были. Это нормально.

– Леша сейчас как раз в процессе того, чтобы уже наконец повзрослеть. Жениться вон решил.

– Ага. Жениться решили они, а почему-то перед мамой должна буду отдуваться я. Мира попросила рассказать все ей и пригласить на торжество. Но если честно, лучше бы не видела ее еще пару лет, – нервно сдула надоедливую прядь, которая выбилась из хвоста и мешала мыть посуду. Леонид, увидев это, подошел и заправил волосы за ухо. От малейшего прикосновения меня аж взбудоражило всю.

– Она боится ее?

– Еще как.

Я не стала вдаваться в подробности. Пусть лучше это останется только между нами.

– Что ж, спасибо еще раз за то, что приютила меня. По поводу Моцарта не беспокойся – буду отправлять деньги на корм и прочее, если что-то захочешь ему купить, – мужчина засобирался. Двинулся в прихожую, накинул на себя пальто и прихватил свое портмоне.

– Слушай, – я пошла следом. – А может…

И вдруг замолчала. Стоит ли ему такое предлагать? По сути дела, мы друг другу никто – нас связывают только наши брат и сестра. И если не считать того, что оба любим и ценим настоящее искусство.

– Что такое?

– Могу ли я предложить тебе остаться у меня?

– Ты хочешь, чтобы мы стали соседями? – Леонид сильно удивился такому предложению. Знаю, это безумно жить с тем, кого совсем не знаешь. Но почему мне это пришло в голову – без понятия.

Кротко киваю в ответ.

– Думаю, это невозможно. Я рассмотрю другие варианты, – Добрынин не разозлился, а просто добродушно улыбнулся, выходя из квартиры. – Что-нибудь обязательно придумаю. Не стоит волноваться.

Я даже не успела ему ничего сказать, как он захлопнул дверь и тут же ушел. Неужели это звучало настолько безумно? Или безумна я сама?

Господи. Дура ты, Лера. Предложить такое человеку, с которым случайным образом познакомилась меньше суток назад. Просто он хозяин Моцарта, думала, так будет легче им обоим – видеть друг друга, знать, что они рядом.

И зачем вообще это ляпнула?

Тяжело вздохнув, взяла колонку, что стояла на тумбе, и прошла к своему любимому мольберту, включая классическую музыку. Она помогает мне настроиться на работу и не думать о лишнем во время процесса.

Моцарт улегся неподалеку, вслушиваясь в игру скрипки и постепенно закрывал глаза. Я же окунулась с головой в картину, медленно очерчивая акрилом ночное небо. Звезды решила оставить напоследок, если вдруг будет что-то не так и я могла спокойно все исправить, не задев основной элемент. Луна потихоньку превращалась в более натуральную, но все равно напоминала какую-то нереальную – объемную, с крапинками и кратерами, которые приходилось выделять более темными оттенками.

За этим приятным процессом даже не заметила, как кто-то начал звонить в дверь. Наверняка это Нина, как раз обещала забежать утром.

Оставляю кисть на маленьком столике, стираю краски с пальцев, чтобы не замарать ничего вокруг себя и иду открывать девушке.

– О, я думала вы уснули со своей скучной музыкой, – Нина, как всегда, в своем репертуаре. Она оглядела скромную прихожую, а потом вошла внутрь, сбрасывая свои домашние пушистые тапочки. Сама девушка была одета в какую-то муслиновую пижаму, которая мгновенно превращала Нину в подростка.

– Ну что, покажете свои работы?

– Пойдем, – указываю ей рукой пройти в гостиную и сесть на диван, пока я полезу на закрытый балкон. Именно там прячу свои, так сказать, богатства, которые были просто перенасыщены моими эмоциями после того, как я съехала от мамы.

Их было всего штук десять. От маленького круглого холста и до крупного прямоугольного. И все были в совершенно одной тематике – внутренние переживания: страх, боль, отчаяние и гнев. Чего только нет. Не каждый может разглядеть на них что-то понятное, но думаю, люди, что разбираются в искусстве, сразу поймут, к чему вообще все это.

Решила пока что показать Нине только парочку своих работ, чтобы не трогать лишний раз весь этот завал на маленьком балконе. По сути, там не было ничего такого, кроме самих картин, скрытых на огромным куском ткани, и старых пакетов с вещами, которые следовало бы разобрать и выкинуть ненужное. Все никак руки не дойдут.

Девушка уже приготовила камеру, чтобы хоть что-то отснять. Только вот когда увидела сами картины, то обомлела, не в состоянии даже что-то сказать. Не знаю, хорошая это реакция или нет, но Рябова явно не ожидала увидеть подобное. Все темное, вперемешку с яркими красками, которые и были моим душевным состоянием на тот момент, когда все это было написано. Непонятные фигуры, позы, но сама атмосфера передавала явно не самое лучшее, что происходило со мной в этот трудный моральный период.

– Это…божественно.

– Не говори так.

– Почему? Это правда очень красиво, – Нина опустилась на колени перед картинами, которые я держала, и медленно проводила пальцами по засохшему маслу. Ее выражение лица менялось слишком быстро – от радостного до печального. И когда она подняла на меня свои глаза, я поняла – Нина почувствовала все то, что пришлось перенести мне.

– Это просто нечто. Это просто обязано быть на выставке!

– Что-то ты меня сильно захвалила, – я даже слегка покраснела. Картины не видел никто. В социальных сетях были другие мои работы – более легкие, радостные – как раз в тот период, когда моя жизнь стала налаживаться и насыщаться яркими красками. А эти…они слишком темные, печальные. Не видела смысла их показывать.

– Итак, стойте так и не шевелись, – наказала мне Нина, отодвинувшись ближе к дивану. Она достала камеру и стала фотографировать. Надеюсь, что выгляжу вполне нормально для того, чтобы потом это выставлять куда-то в сеть.

– Смотрите! Напишем красивый пост, покажем и остальные работы. И тогда вам обеспечен не только поток заказов, но и возможно сможем найти того, кто поможет организовать выставку для этой красоты, – девушка пылала идеей, ее голубые глаза сияли успехом. Она верила в то, что все получится. Она верила в меня и в мой талант.

Но почему только мама этого не делала?

6 глава

Мы просидели с Ниной так несколько часов. Я даже успела приготовить обед, за которым много чего обсудили. Девушка решила полностью переделать мой аккаунт, все по-другому оформить, более лучше для восприятия и понимания, кто я вообще такая.

Я же просто молча наблюдала за ней. За это время два раза садилась обратно за картину, чтобы потихоньку приближаться к концу. Нина любопытно заглядывала пару раз, когда ее глаза уставали от телефона. Рябова ни в коем случае не мешала, молча стояла и удивлялась тому, как это художники в реальности творят чудеса своими руками.

Даже порой становилось неловко, но я держала эмоции при себе, стараясь не отвлекаться. Моцарт вообще почти пол дня проспал, иногда просыпаясь, чтобы покушать и выпить воды.

Совсем под вечер, когда за окном стало понемногу темнеть, мопс попросился на улицу.

– Думаю, тебе нужно отдохнуть, – сказала я, накидывая на себя куртку. Нина стояла рядом, все еще продолжая что-то делать в своем телефоне, параллельно широко улыбаясь.

– Да, пойду домой. Мне еще нужно целую главу написать в книгу. Работа не ждет, – девушка от усталости потерла глаза, забывая о том, что они были подчеркнуты черным карандашом.

– Нина, ты сейчас на панду похожа, – я указала ей на глаза. Она сначала не поняла, о чем вообще речь, но, когда заглянула в зеркало, ужаснулась.

– Тупая голова. Совсем забыла о том, что накрасилась. Вот что усталость делает с людьми.

– Мы пока погуляем, можешь умыться в ванной, там есть мицеллярная вода и пенка для умывания, – мы с Моцартом вышли из квартиры, спустившись вниз.

Вечером на улице было куда холоднее, чем при утренней прогулке. Но мопса это никак не остановило, чтобы порезвиться по пути на площадку. Стал приставать к мимо проходящим собакам, тем самым провоцируя их на лай. Я пыталась натянуть поводок, чтобы не позволить Моцарту отходить от меня в сторону. Недовольные лица хозяев так и кричали о том, чтобы я держала собаку подальше от них. Какие же все нежные. Пусть радуются, что у меня не какой-нибудь волкодав или мастиф. Раз и нет руки.

На площадке было пусто. Мопс быстро сделал все свои дела, и мы на обратном пути устроили маленькую пробежку. Пришлось контролировать баланс, чтобы не поскользнуться на резиновой подошве.

Завернув в сторону подъезда, какая-то машина перегородила нам проход. Пришлось обойти, недовольно шикнув на того, кого вообще не было в салоне. Мы поднялись наверх и пока я переводила дыхание, из моей квартиры вышла Нина с совершенно чистым лицом, без какого-либо макияжа. Вот тут я впервые за этот год увидела ее в совершенно ином виде – голубые глаза были и без того яркими, маленький аккуратный нос, тонкие розовые губы шли ей куда больше, чем, когда она наносила на них свою черную траурную помаду. И вообще Нина выглядела милой девчонкой. Да, у нее проколота бровь и нос, но это никак не портило ее внешность.

Завидев меня в коридоре, она улыбнулась.

– Я пойду домой. Завтра ждите красивый аккаунт, мне нужно будет еще кое-что загрузить, – девушка помахала рукой на прощание и скрылась за дверьми.

Даже не успела сказать ей спасибо за то, что она уже сделала для меня. И перед тем, как завести Моцарта домой, увидела, что соседняя квартира напротив моей, неожиданно была приоткрыта и оттуда послышались голоса. Она пустовала все это время, пока я здесь живу. Там вроде хозяева не могли ее долго продать. Неужели кто-то решился купить? Надеюсь, что сосед будет вполне нормальным и мне не придется с ним какое-то время конфликтовать, как это было с Ниной.

Даже стало любопытно, кто это может быть. Но я ж девушка воспитанная (отчасти) и заглядывать в щелочку не буду, но узнать хочется. Может даже это семейная пара какая-нибудь, но вот не слышу детского плача или разных голосов. Только мужской, о чем-то красноречиво спорящего с собеседником по телефону.

– Я тебе сказал, что не возьму его. Мне не нравятся его работы! Нашел кое-кого другого, – внезапно дверь открывается и оттуда появляется…Леонид Добрынин. Вот это встреча!

Мы встретились лицом к лицу, пока я как дурочка стояла вся покрасневшая из-за жары и смотрела удивленными глазами на мужчину. Он что, купил квартиру рядом со мной?

– Так, Сань, я тебе перезвоню позже.

– Что ты тут делаешь?

– Снял квартиру, как и ты сказала. На месяц, – уточнил Леонид, убирая телефон в карман пальто.

– Когда я это говорила, не намекала, что бы ты снимал рядом со мной.

– Не устраиваю, как сосед? – он вскинул бровь.

– Нет, почему же. Но просто…неожиданно.

– Да, я сделал это намерено, но только из-за Моцарта. Хочу быть ближе к нему. Мы и так с ним последний год стали видеться куда реже. Я даже со своими художниками провожу времени больше, чем с ним, – Добрынин посмотрел на собаку, который уже сорвался с места, подпрыгивая на двух задних лапках, упираясь передними в его шикарные брюки.

– Вот как. Что ж, хорошо, – я выдохнула, понимая, что Моцарт – его родная душа и он не хочет быть вновь разделен с ним.

– Кстати, раз уж я нашел жилье, могу забрать его.

– Что? Леонид, ты меня прости, но хватит собаку таскать туда-сюда. Он же не вещь какая-то, – возмутилась я, нахмурившись. Мы стояли друг напротив друга, так что видела, как он мгновенно осознал то, что предложил.

– Ты права. Прости.

– Тем более, что ты все равно будешь наверняка пропадать на работе, еще и ремонт делать надо. Моцарт будет совсем один дома, – немного смягчила свой тон, не собираясь устраивать разборки в коридоре. Не удивлюсь, если Людмила Валерьевна уже возле двери стоит и подслушивает.

– А так он сможет быть с тобой.

– Верно. Вот как закончишь с ремонтом, разберешься со своими художниками – заберешь в новенькую квартиру, – открываю дверь и запускаю мопса первого.

– Лера, ты не против, если я чуть позже зайду к тебе? Есть небольшой разговор.

– О чем он будет? – решила спросить сразу, так как не люблю, когда начинают держать интригу. Это порой раздражает. Тем более, что можно сказать сразу и никого не мучать ожиданием.

– Скажу одно, это по поводу работы. Тебе точно понравится мое предложение, – Леонид улыбнулся. Его глаза заблестели при ярком свете лампы. Значит это и правда что-то стоящее, не стал бы он беспокоить по пустякам.

– Посмотрим.

Захожу внутрь и закрываю за собой дверь, стягивая тяжелые ботинки. Моцарт убежал играться, а я же решила сначала выпить горячего чая. Только вот мне не дал это сделать внезапный звонок.

Смотрю на экран телефона и вижу долгожданное имя контакта: Ира Калинина.

– Его Высочество вдруг вспомнило о существовании Валерии? – пошутила я, плюхнувшись на мягкий диван.

– Лерчик, прости. Просто мы с этим отпуском совсем уже с ума сошли. Телефоны на второй план ушли. Кстати, я уже в России. Могу заехать к тебе завтра? Такое расскажу! – из подруги так и била ключом положительная энергия, она тараторила, что я еле успевала что-то понимать. Что ж, моя болтушка вернулась, а значит будет с кем обсудить все то, что случилось со мной за целую неделю.

– Приезжай. Мне тебе тоже есть что рассказать.

– Мужчину нашла, да? Так и знала, что как уеду, что-то произойдет, – воскликнула Ира.

– Нет, не мужчина, – мгновенно обломала подругу, зная, что та все мечтает найти мне хорошую партию. Она сама недавно обзавелась прекрасным ухажером, который, собственно, и повез ее в маленькое путешествие, чтобы показать красоты мира. А Калинина обожает узнавать что-то новое или видеть своими собственными глазами то, что могла случайно найти в интернете и долго вздыхать, мечтая о том, как бы там оказаться в реальности.

Как говорится, мечты сбываются.

Только у всех ли?

– Ну так неинтересно, Иванова. Ну значит ты наверняка одобришь мой выбор.

– Какой выбор? Только не говори, что успевала искать мне мужика.

– Успевала. И нашла. Хорош собой, зарабатывает достаточно, живет в Европе, весь из себя красавец, – от ее хвалебных перечислений мне уже становилось дурно. Ну не могут нынче мужчины быть такими идеальными. Вечно есть какое-то «но».

– Так-так. Притормози, Ира. Я пока не готова к отношениям.

– Дорогая, тебе уже двадцать два. Пора бы уже наконец обзавестись мужчиной, который будет поддерживать, любить, строить с тобой планы на будущее.

– У меня для этого есть ты и Мира, – усмехнулась я.

– Тьфу ты. Мы твои подруги, близкие по душе люди. А Мира вообще твоя сестра – не считается. Тебе нужен спутник жизни, желательно того, кто пойдет за тобой хоть на край света, – подруга продолжала витать в облаках, пытаясь найти мне идеального мужчину. Но зачем? Да, она сама теперь не одна и теперь пытается пристроить и меня к кому-нибудь. Это конечно мило и все такое, но я боюсь того, что снова напорюсь на того, кому не будут интересны мои увлечения, тот, кому не будет дела до меня самой.

Такие мне часто попадались раньше, еще когда я была восемнадцатилетней и пыталась найти какое-то утешение в отношениях. Ага. И заработала себе комплекс неполноценности. Мол не такая красивая, успешная, еще и со скверным характером, от которого проще сбежать, а не принять его и попытаться как-то это обращать в свою пользу.

– Ира, давай без мужчин. Мне и одной хорошо.

– Слушай. Ты меня прости, что я все это навязываю, но я просто хочу, чтобы ты тоже была счастливой, понимаешь? Вечно грустная, одинокая, как щеночек. У меня сердце кровью обливается, как только вижу тебя в таком состоянии, – в ее голосе проскользнули нотки жалости.

Не люблю это. Но я благодарна Калининой за заботу. Она мне много раз помогала, когда я оказывалась в полной заднице – и с деньгами, и с жильем, и с едой. Как раз-таки Ира была зачинщиком того, чтобы я стала вести социальные сети, чтобы обзавестись заказчиками. И благодаря ей, это получилось. Ее вера в меня от всего сердца и души.

– Я понимаю.

– Ну хотя бы просто познакомься с ним. Я ему отправила твой профиль, сам должен будет написать, – Ира тихо хохотнула, заглушая смех ладонью.

– Ты ему дала мою страницу? О боже, – хлопнула себя по лбу, прикрыв глаза. Ну Калинина!

– Так, все. Просто с ним поговори, у вас точно есть что-то общее. Целую, побежала разбирать чемоданы, – послышался смачный чмок в трубку, и подруга отключилась.

Я же пребывала в шоке. Теперь придется ответить на сообщение, если оно появится. А то будет как-то некрасиво, если я его проигнорирую. Может он и правда, как человек будет неплохим?

***

Пока я продолжала заниматься картиной, мне несколько раз приходили какие-то смс, но мне так не хотелось отрываться от работы, что только спустя пару часов решилась проверить.

Писала Ира, потенциальные заказчики, которые спрашивали о прайсе. Им-то я и ответила в первую очередь. Подруга же отправила мне фотографии с отдыха, чтобы я немного полюбовалась на красоту местности пригорода Италии, какие-то маленькие закаулки, рестораны и прочие достопримечательности. Выглядело все и правда очень красиво, даже завидно стало. Обязательно хочу побывать в подобной стране и насладиться путешествием. Скажем так, еще одна маленькая заветная мечта с детства, которая осуществится, если я приложу все усилия для этого.

Буквально в этот же момент, пока я листала кучу фотографий, мне приходят уведомлении о лайках. Кто-то яростно просматривал мою страницу и оставлял сердечки на каждом посте. И этим некто оказался тот самый знакомый мужчина, что помог мне дойти до дома.

Надо же, какое совпадение. Только вот как он нашел меня в социальных сетях? Надеюсь, он не намеренно это сделал.

Сама из любопытства захожу на его страницу, чтобы тоже немного изучить. Оставляю почти законченную картину на завтра, убираю со столика мусор, выливаю старую воду и отмываю кисти, чтобы они просохли за ночь. Прошлась мокрой тряпкой, чтобы хоть как-то оттереть пролившуюся краску. Когда же столик был куда чище, чем до этого, помыла руки с мылом и наконец решила сесть на диван с тарелкой нарезанных фруктов.

Моцарт с удовольствием присоединился ко мне, укладываясь сбоку. Я погладила его и даже чуть прикрыла кончиком пледа. Все время переживаю, чтобы ему не было холодно, хоть дома вполне нормальная температура, несмотря на то, что за окном очень даже холодно.

Его профиль был не сильно забит какими-то фотографиями, но я отметила для себя, что он, оказывается, тоже художник. Несколько его работ хотелось рассматривать чуть ли не с лупой, чтобы понять, как он вообще проделал эту прекрасную работу над пейзажами. В отдельной похвале нуждались портреты – это были обычные девушки, но настолько красивыми, что даже трудно оторвать свой взгляд. Это было…очень даже натурально.

В описании Адриан указал о том, что он из Германии, владеет двумя языками и принимает заказы в личные сообщения. Боюсь представить его прайс с такими шикарными картинами.

Среди прочих постов с работами и какими-то красивыми местами, были и его личные фотографии – на них он всегда выглядел грустным, смотрящим вдаль, будто что-то пытался поймать глазами. Но вот что было написано в описании – без понятия, все на немецком.

И тут вдруг приходит сообщение.

А.: Не ожидал увидеть вас вновь.

Надо же, он все же узнал меня. Нина вовремя все добавила, тут не только мои работы, как старые, так и новые, еще и опубликованные фотографии из личного архива, что мы добавляли, пролистав всю мою галерею в телефоне.

Стоит ответить.

В.: Могу сказать то же самое и о вас.

А.: Мне знакомая отправила ссылку на профиль, чтобы я мог познакомиться с приятной девушкой. Но как оказалось – это вы.

В.: Хотите сказать, я неприятная?

Что я вообще несу?

А.: Простите, я не это имел в виду. А то, что этой самой девушкой оказались вы. Я даже рад этому. Ира мне очень много о вас рассказывала.

В.: И как же вы познакомились с Ирой?

А.: Она была на выставке в Италии, а я там был в отпуске с друзьями.

Надо же, мужчина Калининой и правда изменил ее в лучшую сторону. Та стала посещать культурные места. Раньше Иру можно было максимум вытянуть в какой-нибудь театр, где та через полчаса могла заснуть и под громкую инструментальную музыку. Ей по душе были клубы, торговые центры, а не вот это вот все. Но зная мои увлечения и предпочтения – уважали их и периодически соглашалась составить компанию, лишь бы я не шла одна.

Обязательно нужно попросить Иру познакомить нас. Скрытно с ним познакомилась, а уже через пару недель свалила в Италию отдыхать. Ничего не имею против, но она даже фотографии не показывала с ним, будто скрывает что-то от меня, или вообще ото всех.

В.: Вот как. Понятно.

А.: Сергей – мой давний знакомый. Мы как-то вместе работали над одним проектом, но нас судьба развела по разные стороны – он вернулся в Россию, я остался у себя в Мюнхене.

Значит его зовут Сергей. Ну хоть что-то это мне дало. Общение с Адрианом даст мне много полезного – это однозначно.

В.: Значит вы художник?

А.: Собственно, как и вы. Работы шикарные.

Я даже как-то застеснялась, выключив экран телефона. В последнее время стала слышать это слишком часто – даже как-то непривычно. В детстве редко кто говорил мне о том, что я большая молодец или у меня есть талант. Да и я сама так не считала, думая, что наверняка есть те, кто пишет картины куда лучше меня, имея больше опыта.

А когда тебе другой художник говорит подобное, это очень даже смущает.

В.: Большое спасибо.

А.: Вы не против, если я приглашу вас выпить со мной по чашке кофе завтра?

Вот тут мои глаза чуть не вылетели. Еще и подавилась чищенным яблоком. Пришлось пойти выпить воды, чтобы прочистить горло. Мне давно мужчины не предлагали встретиться. А тут – симпатичный, вполне в моем вкусе, у нас много общего – грех отказываться.

Я конечно боюсь того, что Адриан окажется совсем не тем, за кого себя выдает, но думаю, стоит дать шанс. Не вечно же мне отшвыривать от себя мужчин, исходя из прошлого опыта. Все когда-то меняется.

В.: Конечно.

А.: Отлично! Я заеду за вами в двенадцать часов. Все еще помню, где вы живете *улыбающийся смайл*

Божечки! Я и правда согласилась пойти!

Я закрыла лицо руками, чувствуя, как мои щеки горят с каждым разом все сильнее. Вся моя серьезность напрочь пропала. Это что, с возрастом приходит вся эта мягкость, чувственность? Давно такого не ощущала. Какая-то легкость на душе, радость и предвкушение завтрашней встречи.

И пока мой мозг пытался справиться с тем, что происходит что-то неожиданное и приятное в моей жизни за такой долгий срок, кто-то настойчиво стучится в дверь.

Точно. Наверняка это Леонид.

Я поправляю одежду, вдевая ноги в мягкие тапочки, и направилась в прихожую. Моцарт уже терся рядом, видимо предчувствовал хозяина.

– Это я.

Открыв дверь, вижу Добрынина в домашней одежде. Такой непривычный образ мужчины, заставляющий слегка рассмеяться.

7 глава

– Что смешного?

– Ой, прости, – прикрываю рот ладонью, продолжая улыбаться. – Выглядишь как какой-то гопник.

– Серьезно? – Добрынину точно было не до смеха. Он прихватил с собой какую-то темную толстую папку, придерживая крупной ладонью.

– Ну просто…ох, эти спортивные штаны, как в восьмидесятые.

– Называется, винтаж. Люблю такое, – мужчина проходит в квартиру и опускается вниз, чтобы подхватить Моцарта. Тот всего его облизал.

– Ладно-ладно, – поднимаю ладони вверх, пытаясь успокоиться. Но выглядело и правда очень необычно. Мне казалось, такое уже не носят. – Идем на кухню.

Добрынин уже чувствовал себя здесь, как дома. Мопса отнес на его родное место и уложил, а сам пошел на кухню, в первую очередь, положив на стол папку. Стало любопытно, что же там.

Налила нам обоим чая, поставила на столешницу и только потом села сама. Леонид выглядел вполне уверенно, сложив руки перед собой в замок. Он какое-то время смотрел на полную кружку, наблюдая за медленно струящимся вверх дымком и только потом решил заговорить.

– Лера, у меня есть к тебе хорошее предложение.

– Это я уже поняла. Так что там?

– Ты не хотела бы поработать со мной? – серые глаза были обращены на меня. Можно сказать, немного застал врасплох. Не ожидала услышать от него подобного.

– Ты хочешь помочь мне сделать выставку?

– Хочу показать всем, на что ты способна и что твои картины ничуть не хуже других, – Леонид подвинул ко мне ту самую темную папку, в которой будто скрывалось что-то очень секретное. Но как только я ее открыла, поняла, что там всего лишь контракт, распечатанный специально для меня.

– Но ты ведь не видел моих основных работ, – пока глаза бегали по строчкам, я успевала поднимать свой взгляд на мужчину, который ни разу не шелохнулся, пока наблюдал за мной.

– Твоя правда. Но мне хватило как следует рассмотреть нынешнюю работу. Ты ведь ее почти закончила, верно? – он встал и направился к мольберту. Почему-то мое сердце пропустило удар, но не стала мешать ему вновь на нее взглянуть.