Читать онлайн Его бессмертная зараза

Пролог

– Опять туман… Закрыты Питер, Магадан… А на экран, слетелась стая с разных стран, – тихонько, под нос напевала девушка, магическим зрением оглядывая пространство вокруг. И хмыкнула, глядя сквозь стены. – И правда слетелись… Чешуйчатые!

Они окружали.

Медленно, но верно. Со всех сторон, куда не ткнись, чувствовалась или магия, или рвущаяся наружу ярость, едва контролирующая оборот. То там, тот тут вспыхивали и гасли ауры разозленных существ, слишком быстро сообразивших, что их главное сокровище вот-вот утянут из-под носа. А эти нелюди всегда яростно оберегали свои сокровища, кровью неудачливых воришек выписав это правило в истории ДарХанн – Империи драконов.

Высших, разумных драконов!

Сообразив, в какую заварушку влипла, девушка зло зашипела, от души пнув ни в чем неповинный дубовый стол. Ну, как неповинный? Она чуть гастрит не родила, пока сдвинула эту махину, пытаясь хоть как-то заблокировать входную дверь кабинета!

И ведь она с самого начала знала, что дело тут нечистое. Казалось, что может быть проще? Проникнуть в пустующий замок человеческого королевства, вскрыть тайник, умыкнуть слабенький артефакт…

Замок давно пустует, королевская семья уже пару десятков лет предпочитает ему летнюю резиденцию близ Светлого леса. Внутри живут лишь слуги, поддерживающие порядок, а охраны – минимум, достаточный, чтобы скромный интерьер не разворовали заезжие тролли, да парочка охранных кристаллов.

Все было просто.

Слишком просто для того, чтобы оказаться ловушкой!

И ведь чувствовала же, что-что тут не так, собственной шкуркой ощущала подвох. Но награду за столь простое дело пообещали неплохую, да и спортивный интерес взыграл: кто из воровок не мечтал обнести сокровищницу самого настоящего короля?

Тут, конечно, не несметные богатства предстояло на своем горбу утаскивать. Но какие открывались перспективы!

Перспективы, угу.

Да они ж развели ее, как сопливого пацана на банку «ягуара»!

Нет, все происходило по всем правилам Воровской гильдии. Встреча через посредников в неприметном месте, накинутые личины, магический договор с откатом в случае неисполнения. Даже аванс дали! Неприметный амулет связи серебряной монеткой лег в карман, и девушка радостно поскакала выполнять пустяковое поручение.

Не сказать, что все прошло достаточно легко: с охранными кристаллами пришлось повозиться, да и расставленные в башне ловушки не давали шанса заподозрить что-нибудь интересненькое. Даже на взлом бывшего кабинета главного мага ушло целых полчаса и с десяток обломанных под корень ногтей, вкупе с ворохом отборных, странно звучавших стороннему уху ругательств.

А чего уж стоил тайник в стене, буквально утонувший в охранках – ну любо-дорого было посмотреть!

Но веселье длилось ровно до тех пор, пока в руках молодой воровки не оказались женские сережки ажурного плетения, довольно простенькие, с грубо ограненными камнями почему-то разного цвета. Оба темные, но разного оттенка и, вроде бы даже разной формы.

Не особо задумываясь, кому и зачем подобный шедевр ювелирной мысли, наемница сунула украшения в карман…

И вокруг полыхнуло магией!

Первыми в дверь, естественно, начала ломиться немногочисленная стража и даже один неплохой маг. От них пришлось баррикадироваться подручными средствами, а после искать способы отхода.

Но их не было!

Амулет перемещения не работал, маги сжимали замок в кольцо, снизу уже слышались крики особо нервной прислуги, впервые имеющие честь увидеть злые драконьи глаза на человеческих мордах. Гордые ящеры были отчего-то очень злы, но старательно пытались мимикрировать под окружающую обстановку, гася даже отголоски пылающих яростью аур.

И только одна, самая сильная, светилась неимоверно ярко, вызывая крохотный, но вполне такой панический страх. От нее веяло мощью, силой. Угрозой!

Откуда тут вообще взялись драконы?!

Девушка заметалась по комнате, напрасно сжимая кристалл с порталом: кто-то снаружи уже успел выставить вокруг барьер. И этот кто-то быстро поднимался наверх, дабы наказать очередного наглого воришку, и наглядно показать, что бывает, когда решишься воровать у драконов.

Стать выпотрошенным анатомическим пособием в музее ей не улыбалось.

Входная дверь дрогнула от обрушенной на нее силы!

– С воровством определенно надо завязывать, – девушка задумчиво постучала пальцами по подбородку. И, понимая, что второй удар для сваленной у двери мебели станет последним, нехотя полезла на подоконник. – Черт. Как я это ненавижу!

Вместе со слетевшей с петель двери распахнулись и окна.

И воровка, замершая на краю, обвела медленным взглядом ворвавшихся в кабинет мужчин. Оценив их количество и качество, вскинула тонкие брови, аккуратненько поправила завязки плаща… и выпрыгнула в открытое окно, на прощание помахав ручкой!

– Нет! – раздался утробный рев нелюдей, сообразивших, что добыча из их лап ускользнула.

Но было поздно.

Когда маги оказались на подоконнике, внизу, у подножия башни, на каменном тротуаре, лежало только изломанное женское тело.

– Проклятая девчонка! – выругался один из мужчин. Оттолкнувшись рукой от подоконника, он легко выпрыгнул наружу, чтобы через несколько секунд мягко приземлиться на ноги – ему падение с огромной высоты не стоило никаких усилий и не причинило вреда. Еще мгновение, и он склонился над тонкой фигурой, затянутой в черные одежды, а замок огласил его сдавленный рык.

Воровка была мертва!

Не нужно быть лекарем, чтобы сделать правильный вывод: испугавшись, девчонка решила свести счеты с жизнью и унести свои тайны в могилу.

Раздраженно ругнувшись, мужчина брезгливо одернул ногу от медленно расплывающейся кровавой лужи, и отошел на пару шагов, чтобы позвать некроманта – смерть, увы, не повод отложить допрос.

Но когда он обернулся… Хладного трупа у его ног уже не было!

Прошли долгие часы напрасных поисков, но не следов, ни магического вмешательства – не удалось обнаружить ничего. Тело мертвой воровки просто исчезло без стороннего вмешательства, испарилось бесследно, оставив после себя лужу стремительно высыхающей крови, да показания многочисленных свидетелей…

А на другом конце страны, посреди темного леса, на жутковатом каменном алтаре появилась хрупкая женская фигура. Захрипев, она открыла глаза, и резко села, царапнув короткими ногтями старинные надписи на мутной от времени поверхности. Огляделась вокруг, почесала гудящий затылок… и, сунув руку в карман узких голубых джинсов, достала ажурные женские серьги.

Задумчиво потерла полудрагоценные камушки, и тихо хмыкнула, свесив с алтаря ноги в обычных черных кедах:

– Нет. С воровством точно нужно завязывать!

Глава 1

Возвращение домой на сей раз порядком затянулось.

Двое… нет, трое суток пришлось блуждать по трем разным королевствам, прежде чем мне наконец-то улыбнулась удача. Всего-то несколько доверчивых, коварно обманутых мною крестьян, один нагло обворованный зажиточный горожанин, пара-тройка часов беспокойного сна урывками на скользкой от расы траве, забег переулками по рассветному городу, и вот она – почти родная улица Синих Лилий.

Зевая и почесывая нагло сожранный мошкарой нос, я дождалась, пока отряд Черных Стражей, патрулирующих квартал торговцев, свернет за угол, и шмыгнула на неприметное покосившееся крылечко, кое-как втиснутое между парадным входом в пекарню и тяжелой, массивной дверью лавки мясника.

Небольшая гостиная со скромным диванчиком, креслом и цветастым вязанным половичком уже пропахла умопомрачительными запахами свежей сдобы и имбирных пряников – подмастерье почтенной гномики, госпожи Жлюс, трудиться начинали задолго до рассвета.

Со стороны крохотной кухоньки, за стеной которой ютилась огромная лавка полная парного мяса, напротив, едва уловимо тянуло жгучим перцем, кровью и мокрым железом…

А по узкой лесенке моего скромного дома, со второго этажа, неторопливо спускался коротко стриженный эльф в одних черных подштанниках.

Хм. Нудиста с утра пораньше заказывали?

– Ты задержалась.

– Хоть ты не занудствуй, – тяжело вздохнув, кое-как развязала завязки старенького, великоватого плаща, пожертвованного простодушным крестьянским мужиком несчастной заблудившейся «сиротке».

Честное пионерское, обманывать таких простых, искренне желающих тебе помочь людей, всегда давалось тяжелее всего.

Но что оставалось делать? Тут выбор небольшой: или я ему всего лишь немножечко совру, или через пару минут странную девицу в джинсах и кедах заметят стражи и весело спалят на костерке посреди базарной площади! Перспективка так себе, если честно – увы, не всегда удается вовремя надышаться дымом и сознание потерять, а отключаться от боли в собственных пальчиках прожарки медиум велл… это ну, такое!

А эльф тем временем, окинув мой порядком помятый и грязный видок, вскинул шикарную серебристую бровушку:

– Я? Мне-то пофиг.

И невозмутимо на кухню ушел.

Я задумчиво поскрябала затылок короткими ногтями, полными лесной грязи, хвои и кусочков свежей дубовой коры. Ну, как бы… Сама научила.

Терпи теперь, Леся, терпи!

– Завтрак через полчаса, – все тем же меланхоличным тоном уведомил меня ушастый свинотий, принимаясь мелодично греметь доставаемой из шкафа посудой.

– А вот за это спасибочки! – несказанно обрадовалась вусмерть голодная я, мысленно примериваясь к скрипучим крутым ступенькам.

Ладно, это я просто от усталости и недосыпа ворчу. А эта чепуха худая…

– Да мне пофиг, – послышалось в том же тоне из кухни.

Ну, о чем я, собственно, и говорила!

Чего там родные книги фентези вещали-то? Светлые эльфы, по канону, какие должны быть? Красивые, гордые, надменные и самовлюбленные?

Гм. Ну, такие, в принципе, и есть, я лично десяток-другой видела, даже в их священном Лесу побывать ухитрилась. Но там у них, увы, не рынок, и даже не магазин, и сделать выбор в пользу какой-то конкретной особи мне не дали… и эльфеныша выдали бракованного, слегка.

Хотя я, помнится, заводить ушастого не планировала вообще! А в итоге, в добровольно-принудительном порядке, мне достался нестандартный эльф-пофигист.

А что он, на самом деле, страшно проклят, является персоной нон-гранта во многих землях, и вообще, называется страшным в этом мире словом Отступник… Ну, кто из нас не без греха?

– Гил, – остановившись на полпути, я крикнула вниз. – А у нас кристаллы-то остались?

– Последний, – послышался как всегда короткий, лаконичный ответ без всякой доли любимого мною сарказма.

Я тоскливо вздохнула, переставляя ноги в сторону единственной спаленки, за которой пряталась небольшая ванная.

Жизнь отдам за джакузи. Да что там, пять жизней за обычный, нормальный душ!

Отчаянно завидую попаданкам, которым доставалось удобное жилье, копия родного земного унитаза, самая настоящая ванна и гребаный водопровод.

Вот за водопровод, кстати, убила бы вообще!

Слава местному населению, которое додумалось изобрести хотя бы канализацию, благодаря которой не приходилось швырять из окна содержимое ночного горшка, как то было в нашей Франции во времена правления Людовика Солнце. Вонь тогда, говорят, стояла наижутчайшая! Та же Жозефина, помнится, в своей жизни мылась всего пару раз.

Собственно, именно тогда и были изобретены духи… Но чет я отвлеклась.

В этом мире, зовущемся поэтично Рантаром, вся жизнь существует на кристаллах.

Эволюция, мозги, технический прогресс? А нафиг?!

Магов средней руки много, академий, где их штампуют до приемлемой огранки – пруд пруди. Их гордо зовут бытовиками, они всегда востребованы и получают хорошую денежку, исправно снабжая население всем необходимым. Охранные кристаллы, защитные, для нагрева, для охлаждения, для здоровья, для удачи… Даже противозачаточные, прости меня, оспади!

Тяжело вздохнув, отворяя дверь в небольшую, почти крохотную ванную комнату, я разыскала на полке последний полупрозрачный камушек с едва уловимым алым оттенком, и бросила его в большую деревянную лохань, наполненную чистой, но ледяной водой. Раздался жалобный бульк, и от поверхности пошел слабый пар. Вот теперь можно купаться.

Впрочем, за нормальный шампунь, обычное махровое полотенце, плохонький «блендамед», да банальную пластиковую зубную щетку из супермаркета я б с удовольствием родину продала!

Но, увы. Смутно пахнущая вытяжка из мыльного корня, кусок выбеленной холстины, невкусный зубной порошок и палочка с жесткой щетиной – вот и вся сомнительная альтернатива. Но знаете, как оказалось, у некоторых и того нет!

Ближайшее озеро, нижняя юбка и мнение, что два сантиметра – не грязь, а три – сама отвалится, значительно облегчали местным жизнь, ввергая меня в священный ужас.

Нет, я давно уже привыкла к этому миру и вполне приспособилась, научившись в любой ситуации живо мимикрировать под окружающую обстановку. И воспоминания о своей семье уже не выворачивали душу наизнанку, как Гила после вечера в таверне с троллями и их самогоном. Но тоска по обычной цивилизации накрывала постоянно!

По простой трехслойной туалетной бумаге, простите, я скучала больше, чем по несостоявшемуся жениху.

И нет, он меня вовсе не бросал. Просто я копыта не вовремя откинуть умудрилась!

А самое обидное, моя смерть на Земле стала весьма странным триггером, запустившим непрекращающийся процесс. Склеив ласты в первый раз, очнулась я не в аду и даже не в раю, а на Рантаре, на странноватого вида каменном алтаре посреди хвойного леса. А померев еще раз несколько, осознала, что стала не только женским вариантом Дункана Маклауда, но еще поняла, что загибайся я хоть ежедневно, утром, в обед и вечером, домой меня это не вернет!

Рубить голову, кстати, в моем случае не помогает. Пробовала!

Этажом ниже особо громко грохнула чугунная сковородка, напоминая, что время на исходе. Отчаянно жалея, что не могу прикупить своему ушастому кормильцу удобный «Тефаль», сморщила распаренный нос и принялась торопливо эволюционировать из водоплавающего в сухопутное. Наскоро обтерлась куском холстины, натянула широченные штаны, крой которых не позволял отличить их от юбки, строго предписанной для ношения всем местным особям женского пола. Напялила простую цветастую блузу, намотала на талию кушак, сунула ноги в национальный гибрид балеток с мокасинами.

Оставался последний штрих. Шмыгнув в спальню, большую часть которой занимала двухъярусная деревянная кровать, по привычке оглядываясь, осторожно выдернула одну из половиц, открывая тайник. Аккуратно закатала в джинсы кофту с кедами, запихала в дальний угол, и принялась копошиться в браслетах, щедро рассыпанных по узкому пространству незамысловатого хранилища.

Нужный попался довольно быстро. Широкая полоска грубоватой коричневой кожи удобно легла на левое запястье, половица была педантично возвращена на свое место, и я бодро застучала пятками по ступенькам.

Теперь меня от местных не отличить, даже если очень придираться.

Конечно, одно разительное отличие все же имелось. Но Белая Стража, она же дневная, привычки лезть под юбки милым барышням, к моему счастью, не имела. Это Гила общепринятые подштанники устраивали полностью. А я таскать кружевные панталоны отказывалась наотрез!

– Чем нас сегодня порадует шеф-повар? – плюхнулась с разбегу на колченогий табурет, одновременно опуская тканевую салфетку на колени. Что б его, этикет!

Упрямый ушастый соглашался спать даже на жестком полу без одеяла, но сервировка стола при этом должна быть полной, и хоть убейся. И не дай боже, не ту вилку возьмешь – замрет как истукан, и будет пялиться с укоризненным видом, пока не исправишь досадную оплошность. Сколько раз пробовала проигнорировать игру в гляделки и спокойно доесть – не проканало! Этот демонов аристократ своими голубыми глазищами из любого душу вынет, причем без слов и пыточных инструментов.

Подозреваю, у него под подушкой давно скопилась нехилая коллекция клубков из моей нервной системы.

– Прошу, – жестом фокусника Гил выставил на постановочное блюдо передо мной вроде простую, но тонко-красивую тарелку, которую по смешной цене ухитрился урвать на последней ярмарке.

У меня закапали слюнки, а ладони сами собой ухватились за серебряные витые приборы, за покупку которых мы чуть не сцепились намертво пару лет назад. Они стоили, как три портальных кристалла!

Но эльфу, как всегда, было пофиг.

По моему скромному, никуда не упершемуся мнению, кулинарные шедевры этого остроухого поворенка в принципе не нуждались в дополнительной огранке. Нежный телячий стейк с приятно-хрустящей корочкой с вкраплением специй, аккуратная горка карамелизированной спаржи, ароматный ореховый хлебушек…

Черт. Как в лучших домах Лондона и Парижа!

Я б дружочку, со всей серьезностью звезду Мишлен поперек лобешника влепила, да жаль, не оценит.

Кстати, Светлые эльфы, все без исключения, истинные вегетарианцы, им физиологи жрать мяско в свое удовольствие не позволяет.

А Гил вон – уплетает за обе щеки, с чувством, с толком, с расстановкой. И ничего!

Утолив первый голод, я хлебнула водички их стеклянного граненого бокала, и отложила вилку, разглядывая родного ушастика. Кажется мне, что где-то тут, что-то тут опять не так…

Ну, точно. Изначально белая, полупрозрачная кожа снова стала смуглее, глаза – на оттенок темнее, а клыки, еще недавно незаметные, удлинились и окрепли. Шея приобрела нетипичную для тонкокостных и хрупких эльфов мускулистость, плечи будто раздались вширь, на руках прибавилось мышц, а на плоском пузе – кубиков.

Ушастой братии никогда не было резона тягать железки, их природная сила и ловкость, втрое превышающая человеческую, в дополнительной прокачке не нуждается. Да и хоть в самый лучший фитнес-зал их засунь, телосложение их от этого вряд ли изменится.

По крайней мере, у обычных эльфов. А Гил с каждым днем меняется все сильнее, будто по ночам усиленно готовится к конкурсу «Мистер бикини»! И протеин хлестает ведрами, закусывая белковыми печеньками.

Уши, кстати, тоже чудят – становятся острее и чуточку длиннее. Это не к добру!

– Нужно переезжать.

Гил поднял на меня странный взгляд, внезапно блеснувший чернильной чернотой:

– До занятий еще неделя.

– Ты меняешься, – как бы ни хотелось прыгать на больной мозольке, пришлось признавать очевидное, зарабатывая звание капитана и рискуя огрести по шее. – И с каждым днем все сильнее. Тело меняется, значит, магия растет. Боюсь, с непривычки потеряешь контроль.

Эльф откинулся на спинку стула, складывая безволосые руки на безволосой же груди.

Я с тоской принялась ковырять остатки спаржи.

Вот, по чесноку, дружок у меня на самом деле потрясающий. Красив, как черт: упрямый подбородок, прямой нос, иронично изогнутые брови, глубокие, выразительные глаза и вечно сжатые губы, имеющие удивительно четкие контуры. Волосы цвета чистого серебра, ранее обкромсанные кинжалом под рваный «горшок», теперь красовались стильными бритыми висками и густой, ухоженной массой на макушке, чуть спадая на высокий лоб. И никакой слащавости ванильной конфетки, как у его сородичей. Скажу прямо, если взглянуть незамутненным взглядом со стороны, ушастый просто потрясающе сексуальный мужик.

Но Господи, какой он нудный!

– Это не аргумент.

Чего? Занудство его – не аргумент? Еще какой! Я б сказала аргументище!

Снизу, из-под стола, донеслось сдавленное шипение, больше похожее на свистящий смех. Мою ногу задело что-то скользко-холодное, единственную ножку круглого обеденного стола обвило крупное чешуйчатое тело, над столешницей поднялась гладкая голова с желтыми глазами, открылась широкая пасть, блеснули острые ядовитые зубы, быстро мелькнул раздвоенный язык…

Голова безапелляционно получила тапкой и пасть захлопнулась, подавившись языком и ядом.

– Ладно, есть другой, – я невозмутимо вернула обувку обратно на ногу. – Меня снова выкинуло на алтарь в Бриге.

– Опять? – а вот над этим фактом вредный ушастый уже задумался.

Змеюка подколодная, в тапочко-принудительном порядке лишившаяся возможности сожрать остатки моего стейка, прекратила обиженно сверкать глазищами, задумалась тоже и, уменьшившись в размерах, кольцами оплела мою руку:

– Интерес-с-сно.

– Ни разу не интересно, – хмыкнула я в сторону пресмыкающегося, пристраивающего свою головенку на моем плече. – Меня туда выкидывает с завидным постоянством. Раз какой, в пятый? Не мне вам объяснять, что все это значит. Саас?

– Надо переезжать, – согласно шепнул наш общий питомец, прибившийся к нам… э-э-э… Да не помню! Этот метаморф, напортачивший в каком-то своем эксперименте, а потому застрявший в животном теле, прибился к нам так давно и незаметно, что мы уже и припомнить не могли, когда ж это все-таки было.

Места он много не занимал, удобно меняя облик с небольшой ящерки, через лупоглазого хамелеона, до анаконды, переболевшей в детстве рахитом. Имени своего не называл, но многое знал, стать ремешком и сумочкой искренне не хотел, а потому железно хранил наши тайны. Еду только постоянно пытался тырить, категорически отказываясь жрать комаров и мышей. Но это мелочи.

Пользы от него больше, чем вреда.

Во, компания подобралась: бессмертная иномирянка, бракованный метаморф и проклятый эльфенок-пофигист!

Не святая, мать его, троица.

И я б могла часами распинаться о природе наших особенностей, но ребята прекрасно понимали: если я воскресаю несколько раз в одном и том же месте, значит, это кому-нибудь нужно. И, пока я не исполню требование гадкой каменюки, некогда принадлежащей местному Темному Властелину, сгинувшему давным-давно, меня всеми способами будут туда направлять. Зачем? А вот с этим обычно приходится разбираться по ходу дела.

Впрочем, это еще что. Пару десятков лет назад, когда алтарь с особой настойчивостью выкидывал меня в Светлый Лес, он мне, помимо смены прически и ринопластики, эльфийские уши приделал! В половину веса схуднула, пока вкушала местную траву – что-то другое организм принимать отказывался категорически. А итог…

Итог вот он, сидит напротив, гневно полыхая анимешными глазищами.

– Что с-с-с заказом? – пока Гил пытался поработать моральной дрелью и просверлить во мне дырки, метаморф вспомнил о делах насущных.

Я с отвращением швырнула на стол те самые ажурные серьги, из-за которых мне пришлось поиграть в оконного попрыгунчика:

– Дело труба. Заказ, на самом деле, плевый. Да только заказчик как-то не уточнил, что придется воровать у драконов!

И без того большие глаза ушастого стали походить на плошки:

– Драконы? В человеческих землях? Откуда?

– А я знаю? – я хмыкнула, почесывая Саасу вязь чешуек под прохладным подбородком. И это при моей-то земной герпетофобии! – Их было много, и они были злые. Так что смело можно брать двойной тариф. А за мою смертушку так тройной.

Личный змей-искуситель зашелся в шипящем смехе:

– И как ты свою жизнь объяснишь?

– Как говорит Гил – мне пофиг, – фыркнула я, со скрипом отодвигая табуретку. – Он заказ брал, пускай он и объясняет. Чего? Я ж как бы труп! Саас, сообщишь?

– Сделаем, – шепнул змей, на глазах уменьшаясь до размера крохотного пятнистого ужика. Еще миг, он отрастил лапки, стал юркой ящеркой, и живо метнулся в сторону открытого окна.

Я перевела взгляд на эльфа, застывшего укоризненным памятником:

– Чего?

– Воровать – плохо! – наконец, выдал он. А потом усмехнулся, доставая из кармана подштанников обычный костяной гребешок. – Но какое счастье, что мне пофиг.

Отомстил за хищение его любимой фразочки, ага.

Желание получить настоящую эльфийскую прическу, отличающуюся простотой и изяществом одновременно, было сильнее порыва настучать кое-кому по нудной тыкве. Потому, быстро убрав со стола, я перебралась в кресло в гостиной, с предвкушением щурив глаза.

С тех пор как я, успевшая в нашем мире закончить только ПТУ и пройти пару курсов повышения квалификации, обновила стрижку ушастика, достойную восхваления в самых лучших наших барбершопах, он с чего-то счел своим долгом заботиться о моих волосах.

Чем, кстати, безбожно загубил мою профессиональную самооценку. Ему б на Землю, салон красоты открыть – озолотились бы сразу! Ни один специализированный бренд не сравнится результатом с обычными вонючими травками этого пофигиста.

Три моих жиденьких волосинки, убитых аммиачными красками, привыкшие к насквозь химозному составу шапмуней и кондиционеров, попав в мир дегтярного мыла и речной воды, чуть не выпали окончательно. Со временем вроде привыкли и даже перестали напоминать мочалку, но только попав в загребущие эльфийские лапы, словно ожили. И приобрели не только густоту и глубокий каштановый цвет с легкой медовой рыжинкой, но и отрасли на радостях так, что кончик шикарной косы хлестал по моей тощей попе.

Что-что, а откормить меня до пышных форм у Гила так и не получилось. Хотя он честно старался!

Да и с волосами ему приходилось возиться постоянно, каждый раз начиная практически с нуля, по ряду определенных причин.

– Готово.

– Ты лучший! – нащупав прямой пробор, две объемные, ажурные косы по обе стороны черепушки, зафиксированные тонкими шнурками за ушами, переходя в два гладких коротких хвостика, я пискнула от радости и привычно клюнула эльфа в щеку. – На рынок идем?

– Ладно, – эльф, филином сидящий на спинке кресла, довольно усмехнулся. А раньше, помнится, от моих вечных почелуйчиков у него здорово дергался глаз. – Встретимся у лавки с посудой через час. Выбери всё, что нужно. Деньги я принесу.

– Договорились, – я потерла лапки в предвкушении.

В Воровскую гильдию, с которой мы связались не удовольствия ради, а ввиду острой денежной необходимости, Гил пойдет в гордом одиночестве. Саас, изображающий почтового голубя, уже предупредил о выполнении заказа, оплату успеют приготовить. Не успеют… ну, тогда мир их праху, ушастого злить категорично не рекомендуется.

И пожаловаться будет не кому: с этой гильдией, как с нашими депутатами. Все о ней всё знают, но никто ничего не может доказать!

И таки да, честно жить мы пробовали. Несколько раз пробовали. Не получилось!

Отступника на работу к себе не возьмет никто, даже крестьяне не доверят ему свои поля пахать, и в свинопасы не выпустят. К тому же, он отлучен от магии Леса, родовая магия перекрыта тоже. Остатки запертых сил потихоньку мутируют, приспосабливаясь к новым условиям, магия «темнеет», что делает ушастого крайне нестабильным существом. И это не считая, что он проклят!

А я… ну, я это я. Каждая смерть «обнуляет» все мои достижения, будь то внешность, одежда, навыки и даже состояние волос! А поводов здесь скоропостижно скончаться, если честно, больше раз так в тысячу. Насильники, грабители, завистники, маги, стражи… голод, чума, сифилис, вши!

Зато теперь я отчетливо понимаю, от чего во времена средневековья средняя продолжительность жизни была до смешного коротка. Отвратительная гигиена, тотальная безграмотность в медицине, бесконечные войны, скудная еда, фиговенькое правосудие и ужасные, просто отвратительные традиции. Магия, конечно, является ощутимым подспорьем, но от всего, увы, не спасает.

Здесь такие монстры и твари существуют, что волосы дыбом встают. Если комары – так величиной с воробья, если улитки – так с ведром зеленой слизи и игольчатыми зубами, а ездовые лошади троллей – размером с автобус. По-моему, природа не извратилась только над собаками. В остальном – бр-р-р!

Меня, кстати, пару раз зажевали в качестве позднего ужина. Это неприятненько!

Воспоминания о первой встрече с местными хищниками, как всегда, возбуждали аппетит. Поэтому я, пока Гил не видел, прихватила с кухни пару яблок, припасенных к утке на вечер, торопливо ретировалась из дома.

В это время в торговом квартале всегда было шумно. Работа кипела полным ходом: нарядные дамы спешили к модисткам, мужчины заглядывали к оружейникам, дети всех возрастов толпились у лотка с леденцами из жженого сахара. Слуги носились от одной лавки к другой, спеша прикупить своим господам на завтрак пышного хлеба, ароматных булочек, затейливых пирожных или свежих овощей. Как всегда, пользовались спросом цветочные магазинчики и мастерская ювелира, домик кружевниц и убежище ворчливого аптекаря.

Чумазый мальчишка неопределённого возраста, в великоватой ему кожаной кепке, разносил газеты, а мелкие подмастерья, преисполненные собственной важности, носились от дома к дому, рискуя попасть под колеса редких наемных экипажей. По грубой выпуклой брусчатке звонко цокали копыта лошадей; расположившись прямо на своем крыльце, стучал молотком сапожник. Из парфюмерной лавки доносилась сдавленная, аккуратная ругань и резкий мускусный запах, а женский голосок виновато рассыпался в извинениях – кто-то снова расколотил пару дорогих флаконов.

Народу в этот час было много, но пока в зоне видимости наблюдался только обычный, как я его называю, рабочий класс в простых, добротных одеждах.

Сиятельные лорды и леди так рано не встают.

Но не пройдет и пара часов, как по широким тротуарам застучат тонкие каблучки с серебряными набойками, зашелестят объемные многослойные юбки с кружевным краем, зачеканят шаг щегольские лаковые штиблеты. Начнут порхать веера, станут падать батистовые платочки, а может, кому-то прилетит перчаткой по гладко выбритой морде, означая вызов на дуэль. Разольются соловьем нежные девичьи голоса, послышится звон монет, и залебезят, рассыпаясь в благодарностях, осчастливленные скудным подаянием редкие нищие.

Редкие не потому, что на Рантаре всем живется хорошо и замечательно. А потому, что попрошаек и побирушек нещадно гоняет стража.

Я на их месте уже бывала. И, скажу честно, мне не понравилось!

Мне понадобилась пара десятков лет, прежде чем я начала ориентироваться в этом мире и научилась жить по его правилам. С моим попаданством все вообще, пошло не по плану, начиная от того, что мне не достался добрый наставник или, чужое тело и семья, охотно верящия каждому моему слову и терпеливо объясняющая все нюансы. И заканчивая банальным автоматическим знанием местного языка! Точнее его отсутствием.

Вот уж где судьба обломала меня по полной. Ни старушки-волшебницы на первое время, ни великой миссии по спасению всех утопающих… пардон, окружающих! Ни прекрасного принца, ни бесплатно предоставленного гардероба, ни золотишка на первое время, ни даже захудалого амулета с функцией гугла-переводчика. Да и отношение к иномирянком подкачало – здесь их боялись и ненавидели.

Ну, и стоит ли говорить, сколько раз за то время я умерла?

Пф-ф. Да если б не бессмертие, мой личный роман о попаданстве закончился бы, даже не начавшись. Суровая реальность – она такая! Ни чета книжным барышням а-ля «я все умею», «я все могу» и «на бую я вертела ваши законы и правила».

Это сейчас я могу гулять по городу в свое удовольствие, подставляя лицо солнышку и звучно хрустя свежим яблочком, и никто меня не заподозрит. Ну, почти никто.

– Ваш браслет, – передо мной, словно двое из ларца, одинаковых с лица, возникла пара стражников, несущих дозор около входа на рыночную площадь, до которой я не дошла всего десяток шагов.

Торопливо опустив глаза, я послушно вытянула руку, демонстрируя требованное.

Без бумажки ты – какашка, а с бумажкой – человек. Как я могла забыть еще один странный пунктик этого мира?

Здесь ты не можешь быть никем или просто самим собой – ты должен кому-нибудь принадлежать. Аристократы принадлежали каждый к своему роду и носили соответствующие знаки отличия – золотые браслетики с драгоценными камнями и выгравированным гербом. Маги – входили в ковен и довольствовались плетеными кожаными браслетами с брелоками. Ремесленники и торговцы состояли в соответствующих гильдиях, нацепляя одинаковые полоски кожи с жестяной пластинкой. Цвет кожи и рисунок на пластинке, естественно, разнился в зависимости от гильдии. Слуги, подмастерья и наемные рабочие относились к своим хозяевам, за плату получали тонкий нитяной браслет с неказистым оловянным медальоном. При увольнении браслета они лишались, и если за определенный срок не находили новых хозяев, их путь вел в тюрьму, а после на невольничий рынок. Хуже всего доставалось рабам и крестьянам – им попросту шлепали на запястье тату или клеймо.

Простая, в общем-то система: чем выше положение, тем больше привилегий и шикарней браслет.

А я еще, глупая, жаловалась, что не сделали в России единый электронный документ, и приходится вечно таскать с собой права, паспорт и медицинский полис!

– Черный Коготь? – кашлянул страж, недоверчиво уставившись на костяную круглую пластинку на браслете, на которой была вырезана и раскрашена черной тушью когтистая медвежья лапа.

– Черная Лапа, – скромно потупив глазки, поправила я мужчину в белом мундире и в белых шерстяных брюках с лампасами – в стандартную форму местной полиции, несущих свое дежурство исключительно днем.

Белая Стража – дневная стража, Черная Стража – ночная. Вторые иногда маги, первые – почти никогда. Есть еще Серые, но их редко когда заметишь, они здесь что-то типа наших следователей и дознавателей. А цвет полосок на брюках зависит от королевства, в котором эта самая стража работает. Есть еще несколько особенных предметов гардероба государственных рабочих, но о них я, пожалуй, умолчу.

Сама чуть мозг не сломала, пока в цветовых оттенках и их назначении разобралась!

– Однако, – усмехнулся в пышные усы стражник. Его коллега лениво провел над моей рукой плоским кристаллом, и спокойно кивнул, подтверждая подлинность браслета:

– Все в порядке, счастливого пути.

Хм. Ну, вполне себе такой обычный инспектор ДПС… Разве что штраф за тонировку не впаяют. А вот за управление повозкой в состоянии алкогольного опьянения – очень даже!

И да, несмотря на мою внушительную коллекцию самых разных браслетов, каждый из них – настоящий. Этот я, кое за какую услугу, получила от вожака клана оборотней, обращающихся в черных медведей. Довольно-таки интересный клан, несколько обнищавший, но все еще пользующийся среди других огромным уважением. А еще они славились своей легкой небрежностью к традициям, так что я с виду вполне могла сойти за молоденькую дочку какого-нибудь человеческого поверенного этого самого клана.

Что поделать, таскать вдобавок к панталонам чепец или сетку я тоже отказывалась категорически!

Гилу, кстати, любые браслеты без надобности. У него всё проще: эльф, короткие волосы – Отступник. Спасайтесь, люди добрые, кто могёт!

И вроде с таким статусом в тюрьму забрать не могут, и для штрафа особых причин нет. Но всё равно, обязательно найдется кто-нибудь, кто презрительно плюнет ему вслед.

Но нам, естественно, пофиг.

Да и тут, в далеком городке Руст, принадлежащему средненькому королевству Дрост, правителя которого я пыталась ограбить на странноватого вида артефакт, нравы были чуть свободнее. Из-за приличной удаленности от центра материка, свежие слухи доходили долго, а торговые обозы, везущие и их, и более материальные товары, появлялись так вообще, раз в год, а то и в пару лет. Размытые дороги, озверевшая нечисть, голодная нежить, нередкие разбойники – этого с лихвой хватало по весне и осенью, так что в путь купцы отправлялись только летом, убивая большую часть времени только на дальнюю дорогу. И как можно скорее собирались обратно, оставляя на саму торговлю максимум три дня. Они даже не разменивались на всякие древние маркетинговые ходы, вроде шатров с гадалками, канатоходцев или диковинных зверушек на цепи – народ и так толпился на главной площади с самого рассвета и до позднего вечера, скупая всё подряд.

В общем, к особенностям Гила тут относились с любопытством, но не более того. Он же как та самая ярмарка – чуть обидишь, уедет, и что местным жителям обсуждать потом? Со скуки же помереть можно!

Его тут даже уважали иногда. Да и мне здесь нравилось, хотя легальных возможностей заработать особо нет. И вроде ничего, как-то жили… но, увы. Хочешь, не хочешь, а собираться надо! Да и в дорогу не помешало бы кое-что прикупить, мне так особенно – пару дней назад, вместе с моим бренным телом сгинули и последние добротные сапоги. Про плащ и все остальное я уже не говорю, и про моральный ущерб тоже.

Та, кто меня сомнительным даром бессмертия наградил, итак замучается расплачиваться, у меня к ней счет побольше, чем кассовый чек за месячную продуктовую затарку в «Пятерочке»!

Нет, в этом мире, на самом деле, жить и питаться чуточку дешевле, чем у нас. Но бог мой, я всерьез готова отдать пару жизней за головку «Камамбера»!

– Сыр, покупайте сыр! – как назло, орал толстый полукровка, стоящий за добротным деревянным прилавком в самом начале продуктового ряда. – Настоящий, эльфийский! С плесенью!

Я даже остановилась, настолько заманчиво прозвучало предложение.

– Да больно надо, такую гадость жрать, – сплюнула рядышком дородная баба, прижимающая к груди мелкого юркого ребетенка. – Чай, бабы совсем плохи у остроухих, раз порядок в кладовых держать не могут!

– Ой, не говорите, теть Мась, – поддержала ее конопатая девица, отбрасывая за спину толстую рыжую косу. – И мужики ихние, видать, совсем того – готовы ради жинок пропащие харчи терпеть. Где ж это видано? Да меня б муж, да за гадость такую, в момент бы оглоблей по хребту, чтоб неповадно было!

– А вот тут ты не права, Фроська, – покачала головой та, явно обладая какой-то «секретной» информацией. – Другие у них нравы-то. Любят они жинок-то своих. Красоты, говорят, не писанные, вот ради них на все и готовы, даже плесень какую кушать! Да наши короли за улыбки ихние, говорят, полцарства отдать готовые!

– Чу! – расхохотался какой-то огромный мужик в простой рубахе и ярких, но потертых сапогах. – Много ты понимаешь в красоте бабской, Марыська! Видал я этих, эльфиек. Чё там смотреть? Худая, как тростина, плюнь и переломится! Глаза как рыбы, пучат, кости торчал, пощупать не за что. А кожа? Ну, чисто моль бледная!

– А чёт я не поняла, – вдруг уставилась на него баба, уперев руки в огромные бока. – Захарыч, ты когда это, ушастых щупать-то успел, а?! Ох, что-то я давно к Катруське твоей не заглядывала…

– Эй, Марысь, ты чего? – всерьез испугался детина, даже испариной покрылся на лбу и висках. – Я ж так, для пущего словца!

– Я те покажу, для словца, охальник! Бабы его наши не устраивают, ишь, чего удумал! Я тебе вот чего скажу…

– Ась? – моментально развесил уши мужичок, понимая, что его казнь на некоторое время откладывается.

– Красота красотой, – баба Марыська, отряхнув опрятный фартук и поправив нарядный платок, завязанный смешными ушками на макушке, гордо выпрямилась и торжественно провозгласила любопытным слушателям вокруг себя. – А погони ты ушастых этих к колодцу аль на сенокос, мигом загнутся! А кому тогда работать и рожать? Вот потому и вымирают эльфы эти, шо бабы красивые, но слабые у них! Не приучили к труду, малахольных, вот и не могут их жинки дитачек выносить.

– Всегда знал – все проблемы из-за баб, – согласился еще какой-то местный мужичонка, тоже из простых. Тут на базаре, вообще было много жителей с соседних угодий и деревень, а городские аристократы почти не захаживали – их тут вполне серьезно могли затоптать и не заметить.

– Тю, да много ты понимаешь, – снисходительно посмотрела на него умудренная жизнью Марыська. – Бабы немощные у них, енто да. Но и мужики не способные – ни один стручок не будет работать, кабы одну плесень станешь жрать!

Расхохотавшись, как здесь говорят, в голосину, я с трудом выпала из гогочущей толпы в соседний ряд.

Ну, как бы… другой мир и средневековье, а феминизму и здесь говорят «да». Правда, даже с ним здесь до равноправия, как на самокате до Китая. По морю, ага!

Продолжая посмеиваться над житейской мудростью некой Марыськи, я побежала вперед, активно работая локтями – народу было вокруг, будто кто-то расковырял лопатой муравейник. Кто-то сначала торопился обойти все торговые ряды, а потом вернуться за приглянувшимися товарами, кто-то старался скупить всё и сразу, а кто-то просто радовал глаза, толпясь у прилавков. Последние, кстати, часто огребали тумаки и их шумно изгоняли в другое место, но на объем толпы это никак не влияло. Главная городская площадь, каждый год превращающаяся в ярморочную, практически трещала по швам и казалась живым, суетливым организмом.

Под ногами путались дети, со всех сторон орали люди: кто-то просто глотку драл, кто-то работал ходячей рекламой, а кто-то спорил до хрипоты, пытаясь сбить цену. Люди тащили на себе разноцветные огромные тюки и кучи свертков разных размеров, а некоторые с трудом волокли деревянные ящики – если бы тут знали, что такое картонный коробки, думаю, пользовались бы и ими. А так… корзины, котомки, мешки, кувшины. Даже кастрюли!

Жители торопились ухватить побольше и уйти подальше, радуясь капризной удаче.

Какое-то подобие курьерской службы здесь существовало, однако, этим пользовались только местные, так сказать, коренные торговцы – почти в каждой лавке был посыльный мальчишка, а то и парочка крепких ребят с рабочей телегой. А заезжие прекрасно обходились без них.

Купив на завалявшиеся в кармане медные гроши сочную грушу, я смело двинулась в «тряпичные» ряды, привычно косея от разнообразия кривой речи вокруг. Слова «ихние», «ейные», «евошние» и даже «ейвойные» до сих пор вызывали кровавые слезы и звук рвущихся барабанных перепонок. К сожалению, всеобщий язык, на котором тут говорили почти все, собрал в кучу многие земные особенности: от русского деревенского проноса и некоторых особенностей украинского наречия, до устаревших давно слов и даже почти родного сленга. А уж про имена я молчу вообще: иностранное «Лекс» или обрубленное «Анто» прекрасно соседствовали с именами наших исторических знаменитостей вроде «Берия» или игровым…

– Ой, простите! – огибая бабу, обливающуюся потом, но упорно тащащую на себе тяжеленный пёстрый ковер, я с размаху налетела на какого-то мужика. – Я вас не заметила.

– Не страшно, – добродушно ответил мужской голос… и вдруг широкие ладони, поддержавшие меня, чтобы не грохнулась под ноги толпы, заледенели, впившись до боли. – Ты?!

– Я? – неуверенно переспросила, поднимая голову, оглядывая своего спасителя… и начиная мысленно ругаться матом. – Мы знакомы?

Слабый, неуверенный писк и невинное трепыхание ресницами не прокатили – высокий, тренированный, и явно дорого одетый (кстати, еще и потрясающе красивый) мужик открыто полыхнул яростью:

– Ты?! Какого… демона ты жива?!

– А… не должна быть? – как можно натуральнее изобразила испуг, чувствуя, как его пальцы до синяков впиваются в мои плечи. – Мы раньше встречались?

Вот только дурочку я строила зря: как он узнал меня, так и я сама признала в этом прилично одетом господине того самого мага, которому недавно эпично махала ручкой на прощанье, стоя у открытого окна!

Не, я догадывалась, что мне не везет, и что меня вообще, давным-давно прокляли. Но его-то сюда занесло каким попутным ветром?!

– Не лги! – мое беспомощное тело встряхнули так, что громко и как-то обидно клацнули зубы. Почему обидно? Да потому что стоматологов тут нет! – Где артефакт? Кто его заказал?!

– Да я понятия не имею, о чем вы! – разозлившись, я с трудом вывернулась из крепкой хватки и даже влепила мужчине показательную пощечину, как можно сильнее повышая голос. – Я вас впервые вижу! Отстаньте от меня, или я позову стражу!

Ой, а вот это было зря-я-я…

Глаза незнакомца полыхнули расплавленным золотом!

А еще через пару секунд, с жутким треском раскидав в стороны прилавки со всем барахлом, посреди площади, с которой с истошными криками бежали люди, встал огромный черный дракон… И смотрел он на меня явно не с благими намерениями!

Чёрт. Нет, я понимаю, воровство – это грех, и за любое преступление должно последовать наказание.

Вот только снова умирать мне что-то не хочется!

Глава 2

Эх, драконы, драконы…

Как там о них нынче пишут-то?

Прекрасные, могучие, величественные создания, гордые и непобедимые… Ну, пожалуй, соглашусь.

Я их когда в первый раз увидела, два дня рот закрыть не могла – челюсть от удивления заклинило напрочь. Это как ребенку в первый раз увидеть кита или слона вживую, а не на картинке в книжке, оформленной слегка пьяным иллюстратором. Принцип «я художник, я так вижу», конечно, хорош. Но он полностью пролетает в этом случае!

Это, кстати, касается и мастеров пера, авторучки и клавиатуры. Как там было?

«…Его ласковое теплое дыхание окутало меня и согрело, я могла летать на нем верхом, дети часами катались с его хвоста, как с горки. На удивление тонкие перепончатые крылья казались беззащитными, и он с радостью подарил мне сверкающую чешуйку на память, чтобы я могла проделать в ней дырочку и носить на шее, как амулет…».

Аха!

Причем три раза.

Представим на минутку, что вам достался личный экскурсовод в парк фентезийного периода, и вот вам его краткая характеристика, имеющая такое же романтичное отношение к настоящим драконам, как алкоголик дядя Вася к алкашке тете Люсе, ну той, что вся в синяках и с выбитыми зубами.

Итак!

Начнем с того, что драконы не просто гордые. У них ЧСВ размером с пожарную машину, и по убойности такое же: черта лысого они позволят кому-нибудь когда-нибудь усесться на свой хребет, особенно какой-нибудь взбалмошной современной девчонке, решившей устроить внезапное родео и свято уверовавшей, что ей это сойдет с рук. Запомните, а лучше напишите на лбу химическим карандашом – драконы допускают к своему чешуйчатому телу лишь тех, кто достоин. Родственники там, возлюбленные… на крайний случай, близкие друзья или сослуживцы. Самый крайний – это представители их расы, и то с завидным проявлением расизма! В смысле, черный дракон никогда не потащит на себе золотого, алый – серебряного, серебряный – белого… Ну и так далее. Остальным расам в принципе надеяться не на что, будешь помирать, они охотно пройдут мимо. А станешь настаивать… что ж, оскорбляются они быстро, трансформируются в рептилий еще быстрее. А уж как косточками хрустят! Ни один победитель поедания продукции Макдональдса на скорость ни в какое сравнение не канает.

Причем, будет ли навязчивый ужин прожарки уровня «медиум-пофиг», дракон определяет сам. Это, кстати, возвращает нас к «согревающему» дыханию. Вот уж не знаю, кто это придумал, но этот человек или явный романтик, или ярый мазохист. Вот вы когда-нибудь сдуру пихали голову в духовку, едва успев ее открыть? И как, извиняюсь, ласково согрелись? Если да, то поздравляю – теперь вы знаете, как дышит дракон!

Желающие понежиться около его ноздрей есть? Нет? Странно…

И таки да, вот и представьте, какая должна быть чешуя у подобных созданий. Какая там тонкая радужная пластинка, кучу которых вы быстренько надергаете себе на сувениры! Вы попробуйте выдернуть из земли наполовину вкопанное туда зеркало в полный рост, в тяжелой бронзовой оправе. Если получится, поздравляю, с вашей мамой сам Геракл согрешил, под бдительным надзором Зевса. Нет, а как иначе? Огнеупорность, сопротивление ветру и холоду, защита от когтей и зубов соперников… Да вес и размер каждой чешуйки такие, проще на себя упаковку паркета уронить!

Нет, есть, конечно, и мелкие чешуйки, размером даже с ладошку. Но я честно хочу посмотреть на дурака, который полезет дергать их из драконьего века, а главное, как сам чешуйчатый обладатель «сувениров» это позволит. Вы когда-нибудь ресницы себе выдергивали? Больно? Вот то-то и оно…

Катание на хвосте вообще отдельная песня. Куда там нашим суровым железным горкам с тремя криво сваренными швами на лицевой стороне! Это дети наших девяностых, после детских городков, вырастали суровыми и с закаленными задницами. А коли местные ребятишки решаться на покатушки и им даже разрешат… Ну, проскользят метр, а дальше шлеп, и прямо в огромный костяной шип, коих на каждом хвосте с пару-тройку десятков. Да плюс раздвоенная каменная рогатина на конце, которой можно тролля по шею в землю вколотить, как в свежую грядку гвоздь на сотку.

Короче, такой себе парк развлечений.

А как иначе, с другой стороны? Кланов драконов много, они друг с другом по сей день иногда воюют. И с деторождением у них, вопреки всем слухам, всё в полном порядке. Для выживания им нужна настоящая броня, а не фантастическая бредятина. Нежная тушка ни одной попаданки в их лапе не удержится, и точно не будет чувствовать себя вполне комфортно – это всё равно, что в ковш работающего экскаватора залезть, и думать потом, а что ж меня так внутри мотает?! Об «аккуратно» сжал, тоже речи быть не может, там мышцы, как камень, и жилы, как стальные канаты. Попробуй такими ювелирно поуправляй!

Удивительно только, как при подобных габаритах эти машины для убийства могут летать. Но и там, признаться, все предусмотрено, размах крыльев такой, словно ты встал под турбину взлетающего самолета. Да и кости на них столь крепкие вместе с перепонками, что ни одной стрелой не прошибешь, рыдайте заранее рыцари и Робин Гуды.

В остальном… Несколько рогов на голове, величиной и толщиной с фонарный столб, несколько рядов зубов, каждый с тебя размером, почти такие же когти, прицельно бьющая струя пламени длиной метров двадцать, градусов так под тыщу…

Вот такой красавец сейчас стоял передо мной. Точнее – надо мной, а я так, изображала мелко дрожащую букашку под его ногами.

Что-что? Встать и драпануть, как в лучших иконах жанра, с легкостью ловкого ловкача виляя между неповоротливыми на вид чешуйчатыми конечностями? Я вас умоляю, представьте, что на вас с разгона падает грузовик-фура, из рождественской рекламы кока-колы. Успеете увернуться?

Вот и я не смогла. Даже пискнуть не успела, когда на меня с размаху опустилась пятипалая лапа, увенчанная острыми антрацитового-черными когтями.

Даже больно не было, честно.

Просто хрясь и всё!

Обратно я возвращалась злая, как тысяча чертей, и мокрая, как сотня русалок.

Мало того, что дождь зарядил неожиданно, и алтарь оказался в самой гуще леса, так еще и в родную квартирку возвращаться было нельзя. Кто-нибудь после разгрома рынка наверняка меня узнал, и сразу же сообщил о моем месте жительства стражам. Ну, и самому дракону заодно.

Ему-то явно от служителей закона ничего не будет, он в своем праве. А за разрушения имущества, думаю, расплатится, слухи о патологической жадности и скупердяйстве драконов сильно преувеличены. Свое добро они, конечно, не разбазаривают, но и долги оплачивают сполна. У местных даже поговорка есть, равная нашему «прилип как банный лист». Называется «очутись в должниках у дракона»! Чешуйчатые настолько не любят ходить в должниках, что не отстанут, пока долг, мнимый или явный, не будет выплачен сполна. Даже если этот долг и не нужен никому вовсе, должник-дракоша, что называется, найдет, догонит, и будет возвращать занятое насильным путем. Проще взять сразу!

Так что не удивлюсь, если уже к закату, всем потревоженным купцам и торговцам их утраченное будет возмещено сполна и даже больше.

В убытке, как всегда, осталась только бедная девочка Леся с планеты Земля.

Хорошо хоть алтарь, каменюка эта вредная, на сей раз выкинул меня ни куда-то на край земли, а всего лишь за десяток верст от города. Как понимал, сволочь бездушная, что мне нужно вещи перед отъездом забрать.

Но и топать десять километров по мокрой траве и между деревьев – удовольствие такое себе. Кеды напрочь промокли сразу, джинсы неприятно липли к телу, а свитшот с волосами можно было выжимать. Радовало только одно: внезапная погодная каверза разогнала по домам всех любопытных, заставив бросить обсуждать такое важное событие, как внезапный оборот заезжего дракона и жестокую смерть милой скромной девочки Леси, мирно живущей в торговых рядах.

Короче, пялиться на мой нестандартный прикид было попросту некому, от сильного ливня попрятались даже стражи.

А вот в тайном убежище, коими я успела обзавестись много где по миру, было немного «людно». На один из излюбленных чердаков в неприметном домике в центре города, я поднималась, полная самых радужных эмоций: фиолетово-синяя от холода и розово-красная от гнева!

– О, Леська, – лениво поприветствовала меня ушастая зараза, болтающаяся в натянутом гамаке из белой парусины, с самым невозмутимым, а главное, целым видом. – Выглядишь как-то подавлено.

Саас, лианой обвивший одну из пыльных потолочных балок, глумливо захихикал:

– Помято!

– Да ладно? – почти изумилась я, глядя на неразлучную парочку, сошедшею с экранов из передачи «Аншлаг» – до Камеди, увы, не дотягивают. – Да быть того не может! Какой ты, однако, проницательный.

– За это меня и выперли из Светлого Леса, – меланхолично заметил эльф, закидывая ногу на ногу, а руки за голову. – И пофиг.

Я только хмыкнула, выливая на пол, густо усеянный опилками, воду из левой тапочки.

Выперли? Как тактично сказал.

Да его сжечь пытались заживо, прям посреди священной рощи, у всей ушастой братии на глазах! И плевать местному правителю было на все Гиловские статусы, регалии и титулы, и что проклятие-то он заработал, единственную дочурку местного Владыки спасая… Не канает, и всё тут!

Не, один-то шанс ему дали. Мол, вступится кто за предателя Родины, не пожалеет живота своего, тогда и помилую ирода…

А тут я после очередного воскрешения из ближайших кустов выползаю. Вот и приспичило мне спасти ушастенького, как раз собирающегося гордо спалить свой роскошный серебристый парик на ярком костре несправедливости. И что, что меня вместо него сожгли на том самом костерке, как самую распоследнюю ведьму? Я как раз после утопления в далекой деревне на эльфийском алтаре очухалась, мне погреться надо было!

Познакомились мы чуть позднее, когда он, полностью свободный, проважаемый презрительными взглядами бывших собратьев, пошел на ближайший алтарь стричься и клятву верности приносить: мол, отыщет он теперь моих детей-семью-внуков, да долг за свое спасение вернет.

Наивный, что тут скажешь?

Ему при всем желании и за тысячу лет моих близких не отыскать, его быстрее собственная клятва с ума сведет и убить себя заставит!

Кстати, а звали моего ушастого… Агилар.

Как я хохотала, когда услышала от шокированного моим появлением эльфа его имя – не передать словами. Но честно выдала сквозь слезы, что на полноценного асасина он при всем желании не тянет.

Кто такой асасин, ушастый не понял, но мгновенно, всей своей испорченной душой, воспринял мою невинную фразу как что-то дико пошлое и пипец, какое некультурное! И я даже пояснить, что так зовут многоуважаемых и легендарных исторических наемных убийц, а не что-то очень неприличное, не успела. Чувствительный ушастик от обиды взбесился до крайности и незатейливо, сверкая кровавыми глазенками, свернул мне шею!

А потом, расстроившись, что не уберег кровника, решил ритуально суициднуться на том самом алтаре. И не успел – опять там же, как по заказу, воскресшая я, ржала уже с него, глядя на круглые, как плошки, глаза Агиларушки.

Хвала Морене, после этого эльфик во всё сразу уверился! Даже по сто раз подряд про бессмертие повторять не пришлось.

Вот так у меня организовался кровник на постоянной основе. Ну, в смысле, должник.

И вот ведь какая незадача: если хорошо подумать, мне его вечная служба вроде и не уперлась никуда… Но долг жизни отдается только жизнью, таковы магические законы Рантара. А на кой мне, бессмертной, такая жертва от остроухого нужна?

Я даже честно пыталась объяснить, что и почему, мол, ты мне не нужен, топай на все четыре стороны, толку от тебя, как с козла молока… А этот уникум взял, да торжественную клятву принес, обагрив каменюку своей кровью! Вроде как, раз жизнь мою спасать без толку, он сделает всё, чтобы помочь мне разузнать, в чем причина моего бессмертия, и как мне от него избавиться.

За что ему, если честно, глубокое мерси – над этим вопросом я самостоятельно билась много лет, и безуспешно.

Со временем, конечно, мы стали друг другу намного ближе, чем обычные деловые партнеры. Учитывая жизненный ритм эльфа и человека, я для Агилара могла стать эдакой приемной дочерью, ну, может, мелкой вредной племяшкой. Но я уже столько прожила и столько раз умирала, что давно растеряла всякую невинность вместе с наивностью. Так что, для определения наших более чем странных отношений, на данный момент я бы подобрала лаконичное «брат и сестра».

Уже не в том нежном возрасте, чтобы постоянно ябедничать и желать прибить друг друга, но еще не доросли до того момента, как пора разойтись по разным сторонам, каждый в поисках собственного счастья. Пока мы с ним были вроде родственников, будто только что враз лишившихся всякой родни: кроме друг друга, помощи и поддержки больше ждать не от кого.

Да и, честно говоря, мы в моих делах только начали со скрипом разбираться, как нагрянули первые изменения в физиологии и магии Гила. А сверху, после какой-то глупой смерти от заблудившегося упыря, и во мне проявилась магические способности.

Так что, единственный наш путь пролегал куда? Правильно, как и у большинства стандартных попаданок, в настоящую Академию Магии!

Но и тут всё оказалось не так легко и просто, как в романах.

Нужны были минимальные знания для поступления, внушительная сумма на оплату первого года обучения, серебро для всякой необходимой мелочовки… да и с выбором самой альма-матер вышел затык. Ибо нам, как самой необычной парочке, абы какая не походила! Отступник с серьезным проклятием, да попаданка с нестандартным подходом к местной магии – таких не везде примут.

Мы убили несколько лет, чтобы разобраться с моей силой, подтянуть теорию, да накопить нужную сумму. И вроде пока еще спокойно собирались распрощаться с насиженным местом… а тут на тебе!

Обворованный дракон, условно мертвая я, и Агилар в активном поиске. И не себя, а его! Всю челюсть даю, его симпатишная, нудная морда завтра будет отпечатана на примитивных листовках а-ля плохой папирус, да развешана по ближайшим столбам.

Саасу тоже, кстати, ничего хорошего не грозит – он, как неудавшийся эксперимент, тоже вне закона и подлежит не только аресту, но и уничтожению, без суда и хоть какого-то следствия.

Ну, и кто там до сих пор горит желанием оказаться в роли попаданки? Согласна махнуться, не глядя!

Радуйтесь, глупые, водопроводу и интернету, пока они у вас есть.

– Завтра же уходим, – выливая воду из второй обувки, хмуро процедила я, хотя от холода зуб на зуб не попадал.– Ты всё собрал?

– Деньги в гильдии забрал, – откликнулся мерно раскачивающийся в гамаке эльф. – Все необходимое Саас принес.

– Ус-с-спел, – доложил мне змей, свисая с балки прямо над моим лицом. На его теле, будто бусины на нитке, красовались все мои браслеты. – Даже золото прихватил. Но тяш-ш-шко было!

– А мне прям легко, – помимо воли огрызнулась я… и тут, со смачным шлепком, мне в лобешник прилетел приплюснутый круглый предмет, завернутый в слегка промасленную бумагу. – Это?..

– Жуй и угомонись, – лениво откликнулся ушастый, укладываясь обратно. – Пока мне не пофиг.

Я быстро зашелестела оберткой, не в силах поверить своим глазам. Мой любимый сыр, да еще и с плесенью!

Вот это да… Когда только успел?

А уж когда мокрую меня прикрыли еще и серым от частых стирок, но большим полотенцем, подсушили одежду магией, а в руки сунули запотевшую бутыль белого эльфийского вина, унылая вроде бы жизнь и вовсе заиграла новыми красками!

… Плотную пробку из горла я кровожадно выдирала зубами. А сыр и вовсе, откусывала кусками, без свежего хлеба или мягкого абрикосового джема с легкой кислинкой. Вообще, эти продукты не терпели столь варварского обращения… Но на безрыбье и корюшка за благородный лосось сойдет. Местный сыр, хоть и эльфийский, мало походил на мой любимый «Бри» или хотя бы «Камамбер», стоивший на Земле, вопреки предрассудкам, не больше невкусного «Российского», который даже в духовке не плавится.

А вот за «ушастые» вина даже во Франции платили бы полновесным золотом. Воистину, напиток богов… и воистину, выключает с него быстрей, чем с сурового сибирского самогона! И похмелья с него никогда нет.

Вот только, вопреки всему, поутру я едва продрала глаза. Они слиплись напрочь, горло драло, а от внезапного приступа кашля я чуть не брякнулась с гамака.

Этого еще не хватало!

– Заболела? – надо мной, разноцветной новогодней гирляндой повис Саас, цепляясь хвостом за потолочную балку. – Ай, молодца! Вовремя-с.

– А я специально? – с трудом прокаркала, глядя как то ли перед глазами, то ли по чешуе метаморфа прыгают разноцветные искорки. – Где Гил?

– К лекарю пошел-с, – охотно доложил змей, спускаясь тяжелым ожерельем мне на грудь. – Уж два часа как нет.

– Какой лекарь? – протестующе захрипела я. – Зачем лекарь? Знаю я его любимый рецепт – ложка касторки, два дня полежать, а там дай боги, выздоровеет! У Гила ума нет? Стражи по городу рыщут.

– А лечить тебя как? – задал здравый вопрос метаморф. – Ф-ф-фсю ночь бухала, как чахоточник.

– Свернули б шею, да дело с концом, – вроде как здраво заметила я, но змеюка замерла, хлопая глазищами.

А потом, треснув мне кончиком хвоста по лбу, поползла на него же, работать холодным компрессом:

– Дуреха ты, Леська.

– Какая есть, такую и любите, – недовольно пробурчала, устало прикрывая глаза, с отвращением понимая, что змей, в общем-то, прав.

Это еще один минус моего так называемого дара – жизнь обесценивается в принципе, а смерть порой воспринимается, как не очень приятная медицинская процедура, которую нужно перетерпеть. Ну или как странное обезболивающее: вроде как зачем обследоваться, выявлять первопричины и лечиться, просто выпил чудо-таблеточку, снял симптомы и поскакал по делам дальше.

Да и болела я, как назло, всегда тяжело и долго. То ли местные болячки так влияли на чужестранное тело, то ли так проявлялся эдакий побочный эффект бессмертия. В любом случае, учитывая нашу вне законную деятельность и розыск, предложение скрутить мне шею для быстрого исцеления было очень даже рациональным. Я б очнулась где-нибудь далеко, Гилу в одиночку было бы проще скрыться, а метаморф бы вообще не парился. Ну, кто обратит внимание на бегающую под дождем ящерицу?

На улице, как назло, не прекращался одуревший затяжной ливень. На чердаке было прохладно и сыро, а меня, как назло, лихорадило. Да и кашель не стихал – благо под чердаком располагалась небольшая квартирка подслеповатой и глуховатой старушки, иначе странные звуки под крышей давно бы привлекли ненужное внимание. Впрочем, по части тайных убежищ мы давно научились выбирать и создавать только надежные места.

И на кой черт только Агилар его покинул? Как будто других вариантов нет!

Кажется, я ухитрилась ненадолго задремать, закутавшись в полотенце и прижимая к груди потеплевшего Сааса, прикинувшегося небольшой пародией на плюшевого крокодила. Иначе я бы заметила появление на чердаке моего ушастого, как бы тихо он не ходил. Но нет, проснулась только, когда он слегка дернул меня за плечо:

– Лесь?

– Гил? – я с трудом проморгалась, но длинную царапину на него идеальной щеке увидела вполне отчетливо. – Ты в порядке?

– Фигня, – как всегда небрежно отмахнулся приятель, и характерно «чпокнул» пробкой из походной фляжки. – Бывало и хуже.

– И стоило оно того? – укоризненно посмотрела я на этого нудиста – не в смысле голого, а в смысле нудного. – Что ты приволок?

– Тебе это не понравится, – честно усмехнулся ушастый, доставая из кармана штанов крохотный радужный кристалл.

Сжимая «крокодила» так, что он протестующе выпучил глаза, я застонала вслух:

– Только не «здоровый сон»!

– Ну, ты знаешь, что я по этому поводу думаю, – ухмыльнулся Агилар, раздавливая между пальцев кристаллик и ссыпая его во фляжку из какой-то очень мягкой, но удивительно прочной кожи. – Пей давай. У нас нет времени. По приказу того дракона подняли всю стражу. Я еле ушел.

– Потом расскажешь, – вздохнула я и, зажав нос двумя пальцами, залпом осушила красивое на вид, но отвратительное на вкус зелье. Да и не совсем зелье, скорее смесь трав и магии. – Фе-е-е! Мерзость!

– Уж не эти ваши «ентибиотики», – шепеляво рассмеялся Саас, устраиваясь в моих руках поудобнее. – С-с-спи давай. У нас мало времени. Гил, отдохни тоже. Силы понадобятся.

– Сплю, – буркнула я, хотя спать не хотелось от слова совсем. То есть, хотелось, но не хотелось… Короче!

После лекарства, на вкус напоминающее смузи одновременно из всех таблеток и микстур из домашней аптечки, выключало почти сразу. Но, в тоже время, засыпать не хотелось, ибо сновидения после этой гадости – мой поклон психиатрам!

Такой бредятины не приходилось видеть даже в современных мультфильмах. В составе это кристалла, если я не ошибаюсь, явно бухали что-то наркотическое, скорее всего, широко распространенный в этом мире морфий. И пускай его там было совсем чуть-чуть, помимо него хватало и других ингредиентов, а лечебный эффект был выше всяких похвал… Сны от него снились воистину дикие, выворачивая под самым немыслимым углом самые дикие фантазии.

Мне, как всегда, везло больше всех. Моя память, несмотря на прошедшие годы, вычеркивать воспоминания о прошлой жизни отказывалась наотрез – они даже не меркли. В тоже время, хватало и новых впечатлений, наверное, от того и сны мои становились особо дикими, смешивая в голове две реальности сразу. Чего я только не видела, у-у-у… Стивен Кинг спился бы от зависти!

Чего только стоит гусеница из сказки Льюиса Кэрола скрещенная с местным упырем… Мертвый Абсолем, с красными глазками и разлагающейся кожей, дымящий кальяном – такое себе зрелище!

А исковерканный мультик о ледяной принцессе? Ледяное озеро, ледяные скалы, и прыгающий по ним крупный алый огонек с наглой ухмылочкой… Сколько надо скурить, чтобы такое представить?

Но самое страшное даже не в самих видениях. А в том, что они воспринимались, как наяву, да еще все персонажи имели наглость вести со мной псевдо-философские беседы!

…На этот раз мне приснилось поле. Обычное такое русское поле, залитое ярким солнцем, радующее взгляд буйной зеленью вокруг, а нос – умопомрачительными запахами. Шикарнейшая природа, вокруг ни души, а сама я лежу не на примятых колосьях и твердой земле, а будто утопаю в мягком облачке.

К-хм. А ничего так начало!

– Итак, ты снова склеила ласты. Не надоело?

Я фыркнула, не открывая глаз, с удовольствием подставляя лицо теплому солнышку. Вот и мой постоянный глюк!

– Нифига. И на этот раз я просто заболела. Есть разница.

– Нет разницы, – грубо фыркнул собеседник, и до меня донесся характерный аромат ванильного табака – глюк снова активно баловался кальяном. – Сон – маленькая смерть.

– Да-да, – лениво махнула я рукой. – Иными словами, когда человек спит, он как бы мертв, и не несет никакой ответственности. Этим и руководствовался некий султан, когда нарушил обещание и казнил собственного друга. Мы это как-то уже обсуждали.

– Мудрый был мужик, – заметил голос, продолжая лениво дымить в мою сторону. – Есть чему поучиться.

– Теперь ты решил заделаться в мои учителя? – фыркнула я, приоткрывая один глаз. – Плохая затея.

– Я – твоя совесть. Я – твой крест. Я – есть ты… и всё, что у тебя есть.

Я застонала вслух, шлепнув себя ладонью по лбу. Блин, а так всё хорошо было. Что началось-то?

– Слушай, – я перевернулась на живот, и наконец-то оглядела мои неизменные галлюцинации, представшие, на сей раз, в виде сизого тумана, имеющие смутные очертание какого-то вроде как восточного мужика, во вроде как тюрбане, сидевшего по-турецки на белом кудрявом облачке в метре над землей. – Какого черта тебе от меня надо? Чего пристал?

– Мне? – вроде как удивился туманный глюк. – Ничего. Ты меня просто бесишь.

– Так ты меня тоже, – искренне обрадовалась я. – Видишь, как у нас много общего? Давай остановимся на этой благоприятной ноте и разойдемся в разные стороны, а?

– Хм, – вроде как задумалась неприятная сущность, и я даже воспряла духом… Но тут он выдохнул дым и, как мне показалось, довольно, даже как-то пьяно улыбнулся. – Нет. Бесишь!

– Тьфу на тебя, – почти обиделась на него, и снова улеглась, ладошкой прикрывая глаза от яркого солнца. – Из-за тебя я ненавижу болеть.

– А умирать? – послышался неожиданный вопрос.

– А что умирать? – я пожала плечами, пытаясь, не смотря на обстоятельства, взять от ситуации максимум. Ну, когда я еще так легко и беззаботно на солнышке поваляюсь? – Я уже привыкла. Ты ж ко мне после смерти не являешься, остальное можно потерпеть.

– То есть я тебе противен?

– Нет, – от души улыбнулась я… и честно выдала. – Ты меня просто бесишь!

Кажется, глюк немного выпал в осадок. По крайней мере, клубы дыма уж слишком быстро пошли, давая фору старому автобусу на морозе.

Надо же… какие галлюцинации нынче обидчивые пошли!

– Слушай, – сорвав травинку и сунув ее в рот, я снова перевернулась на пузо. – Ты же часть моего сознания, моя фантазия. Как я могу бесить сама себя?

– Ты – не идеальна.

– Вот сейчас прозвучало как упрек, – задумчиво почесала я за ухом. И вздохнула. – Нет, гусеница мне определенно нравилась больше, чем индус.

– Сложно выбирать, когда выбора нет, – согласно выдал накурившийся галлюнчик. – Но когда выбор есть, выбирать еще сложнее.

– Это да, – не удержалась я от вздоха, мотая ногами в воздухе. – Фигово, когда выбор есть, но его вроде бы нет… Как с тем сусликом. Блин, о чем мы вообще?

– О том, что ты меня бесишь, – услужливо напомнил мне глюк, всласть попыхивая кальяном.

Вот вроде даже на земле не курила никогда, откуда у меня на подсознании взялось непреодолимое желание давиться дымом?

Наркоманское зелье, однако!

– Иди отсюда.

– Чего? – вскинулась я на мистера «серость», заговорившего резко и внезапно, разрушая вялую тишину и некое подобие умиротворения. – Уже выгоняешь?

– Не я, – фыркнул уважаемый глюк, и очертания его покрылись легкой рябью. – Ушастый твой стучится. Бесит!

– Гил? – немало удивилась я, приподнимаясь на локтях. Раньше подобного не было! – Странно.

– Не странно, – занудно поправило меня видение. – Вовремя. Брысь отсюда, пакость. Бесишь!

– То пофиг, то бесит, – притворно вздохнула я, поднимаясь и отряхивая с коленок несуществующие пылинки. И нахально показала язык. – Какое счастье, что в жизни я нормальная!

Галлюцинация от моего заявления аж закашлялась, подавившись дымом… А потом собственное подсознание вышвырнуло меня обратно в границы реального мира.

И, надо сказать, вовремя – надо мной нависал обеспокоенный Агилар, с легким чувством паники на красивом лице.

– Гил? Что случилось? – веки, из-за резкого пробуждения, открывались плохо, но говорила я уже нормально, без страшного хрипа. Правда, чуть-чуть болели плечи, но это, как я понимаю, из-за отчаянных попыток ушастого меня разбудить путем интенсивного потряхивания ушедшего в нирвану тела.

– Уходим, – убедившись, что я, наконец, в сознании, эльф метнулся в угол чердака за собранной сумкой. – И быстро. Дракон нас нашел.

– Вот же… – зашипела я, с трудом скидывая ноги с гамака, стараясь не грохнуться в пол носом. И выдала, теперь-то понимая, от чего из всего обширного словарного запаса двух миров, мне в подкорку забилось именно это слово. – Бесит!

Тут, реально, по-другому не сказать.

Глава 3

Линяли мы быстро и слаженно.

Все самое ценное было собрано заранее, юбку я напялила прямо поверх джинс, и нам только оставалось, что закинуть рюкзаки за спины, а метаморфу привычно скользнуть на эльфийское запястье тонкой змейкой и обхватить его на манер браслета, сжимая зубами собственный хвост. С улицы слышался шум, а на уши давило ощущение чужой силы – квартал явно брали в кольцо, навешивая всевозможную защиту. Но еще до того, как магический барьер коснулся нашего укрытия, Гил раздавил портальный кристалл.

Еще буквально пара секунд и мы бы никуда не успели!

Но вот последний штрих – эльф кинул в гамаки по небольшому огоньку на гамаки, окончательно сжигая мосты… то есть, следы, и подал мне руку:

– Идем.

Я торопливо ухватилась за его надежную конечность, набирая в грудь побольше воздуха: мною подобные переходы до сих пор ощущались, как нырок в вязкий, неприятный кисель. О разгорающимся позади пожаре я не сильно волновалась – его заметят и затушат раньше, чем он успеет нанести чердаку и дому хоть какой-то вред. Меня больше волновали прыжки на расстояние, которые забирали часть сил. У меня их и так было не слишком много!

Выпив радужное зелье, нужно было отоспаться, что называется, до упора, иначе полного лечебного эффекта можно не ждать. Но, увы, увы… Партия сказала линять, значит будем линять!

Первый портал выкинул нас на каком-то пыльном, незнакомом тракте. Они, в принципе, все на одно «лицо», но этот выглядел как-то особо безлико и незнакомо. Где-то впереди виднелась приколоченная на низкий покосившийся столбик рассохшаяся табличка, но рассматривать ее не было времени – под ногой Агилара противно хрупнул второй кристалл.

После него, к моему удивлению, был третий, затем четвертый… Когда в руках ушастого появился пятый, я застонала вслух:

– Гил, хватит. Я больше не могу! Огонь затруднил отслеживание точки выхода нашего портала, нам некуда торопиться.

– Надо, Леська, надо, – качнул головой эльф, зашвыривая кристалл подальше, практически через всю широкую поляну, где-то посреди многовекового хвойного леса. – Я видел среди стражей тэнгу.

– Горного демона востока? – охнула я. И даже не заметила, как дрогнул собственный голос. – Гил, кого мы ограбили??

– Не знаю, и знать не хочу, – отозвался этот нудист, в кой-то веки забыв про привычное «пофиг». – Разберемся потом.

– Если еще будет это самое «потом», – невольно буркнула я, поправляя за плечами рюкзак. И уже дернулась было в сторону портала, раскрывшегося на той стороне поляны, но ушастый удержал меня на месте. – Гил, ну сейчас-то чего? Сам же сказал, что уходить надо.

– Так мы и уходим, – согласно кивнул Агилар, будто к чему-то прислушиваясь. Или будто бы мысленно отсчитывая время…

Я к нему не лезла, но и с места не сдвинулась: ибо если Гил решил творить хрень, он будет творить хрень!.

Ну и королевская эльфийская разведка, в которой когда-то состоял мой дружочек, это вам не игрушка в казаки-разбойники среди зеленых сопляков в соседнем дворе. Он лучше знает, что делает!

Да и мое доверие к ушастику воистину безгранично.

И всё равно, когда арка слабо мерцающего портала начала медленно, но неотвратимо сужаться, по моим пяткам ударила паника:

– Гил?

– Идем, – согласился Агиларушка, резко срываясь с места в карьер. Мне от сверхзвуковой стартовой скорости чуть руку не оторвало!

Ругаясь себе под нос, я как могла, перебирала ногами, не совсем понимая, какого фига тут происходит. Здорово вытаптывая высокую траву, мы неслись вперед, но когда до портала оставалось метров пять, а от самого портала жалкий кусочек в один квадратный метр, ушастый на ходу достал из кармана смутно знакомую ящерицу:

– Ты знаешь, что делать.

– Да – как-то довольно прошипел Саас… и, растопырив чешуйчатые лапы, радостно влетел в арку, активно увеличиваясь по ходу дела!

Новым видом спорта по метанию метаморфов, я возмутиться не успела. Не сбавляя скорости, в шаге от почти исчезнувшего портала, эльф прижал меня к себе, с силой оттолкнулся, и мы, ласточкой перелетев оставшееся расстояние, двойной стрелой влетели в ближайшие кусты!

Надо заметить, от внезапного вторжения не пошевелился ни один листик. Более того, Гил еще как-то умудрился извернуться в воздухе, и мое приземление прошло почти прекрасно – я костлявым кулем шлепнулась на мускулистого ушастика. Правда, ненадолго.

Невесть как не отбив спину, Агилар быстренько перекатился, подгребая меня под себя, да еще и навалился всей своей немалой тушей сверху, зажимая мой рот своей ладошкой.

Не то, чтобы я всерьез собиралась отгрызть ему нос за странные планы и грубое обращение… Ну, е-мае, надо же хотя бы предупреждать!

Естественно, устраивать сцены я не стала, только лежала спокойненько, наблюдая вытаращенными глазами за приятелем, который пристально всматривался сквозь густую листву в сторону реактивно покинутой поляны. Дышать было тяжело, но вроде как можно.

Но прошла минута, две, три, пять…

Через семь мне надоело чувствовать себя тараканом, на которого шлепнули сверху увесистый томик сказок братьев Гримм. А через десять я всерьез собиралась съездить свободными коленками по драгоценным эльфийским бубенчикам. Что б, как говорится, неповадно было, и появился кислород!

Но тут до нас долетела легкая магическая рябь разрезавшего пространство портала, и я здраво рассудила, что могу обойтись без дыхания еще немножечко.

Вместе с Агиларом мы обратились вслух.

– Есть! Направление определили верно, здесь на траве свежие следы! – послышался радостный такой вопль.

А следом за ним прохладное и чуть грубое, уже от другого человека:

– Вижу, не слепой. Здесь женская туфля и след обрывается. Похоже, торопились в очередной портал. Сможешь определить направление?

О, классно. Я во время прыжка ухитрилась тапку потерять и не заметить! Радует только, что обувка новая, пару часов как обутая, а значит, толком мне не принадлежащая. И отследить меня по ней нельзя.

– Попробую. На эльфийский огонь времени много убили, он почти полностью затер первый след. Пока возились, упустили еще время, следы от остальных порталов едва угадываются.

– Будем работать с тем, что есть. Не найдем Отступника с девчонкой, начальник нам голову снимет.

– Слушай, а что там за дракон такой? Чего он перед ним прогибается? Все отряды на уши поднял, даже тех, у кого выходной.

– Ты бы не лез, куда не просят. Наше дело найти окончательную точку выхода и привести тэнгу, дальше они разберутся сами.

Ага! Значит, Гилчику все-таки не показалось, и дракоша оказался достаточно могуч и влиятелен, раз сумел не только отыскать, но и оплатить услуги горного демона, которые, к слову, считались лучшими охотниками на людей и нелюдей. Это, конечно, плохо.

Но стража все-таки купилась на наши ужимки и прыжки – а это уже хорошо!

– Одного не понимаю, – бурчал все тот же, более легкомысленный мужской голос. – Как девчонка выжила? И какого упыря ее вообще давить было, если украденное ей так важно?

– Потому что никто не смеет воровать у драконов, – послышался хмык. – Для них лично наказать вора – дело чести. А допросить труп и некроманты могут. По слухам, девка работала на воровскую гильдию, а найти их практически нереально. Если только через исполнителя.

– Эта гильдия в печенках уже, – согласно посетовал молодой специалист по порталам. – Им все сходит с рук. Сколько раз просили у короля толкового следователя, а толку чуть. Так что, есть варианты, как она уцелела под лапой дракона? Говорят, дважды уже.

– Да простой портал, срабатывает только перед угрозой смерти, оставляет качественную иллюзию. Хороший портальщик постарался.

– О, слышал о таком… Оп. Кажется, нашел!

– След четкий?

– Нет. Совсем нет, – слышно было, как нахмурился спец. – Погрешность выхода будет от пяти до десяти верст, точнее определить не смогу. Умные твари!

– Хоть что-то. Идем.

И всплеск магии снова шлепнул по окрестностям…

Выждав для верности еще пару минут, я все-таки спихнула с себя Агилара, радуясь нормальному доступу кислорода и потирая спину, ноющую от давления так и не снятого рюкзака.

– Сработало, – вытирая выступивший пот, я оглядела свободное пространство вокруг, с грустью подмечая, что мой утерянный тапочек ушлые стражи все-таки стырили. – И порталы, и обманка, и даже новый вид порталов. Ты был прав, когда закинул удочку о них гильдии.

И это таки не могло не радовать!

Да, это неэтично, некрасиво, преступно и бла, бла, бла… Но лучше уж стража всего мира пускай подозревает, что я пользуюсь таким порталом, чем начнет реально подумывать о возможности бессмертия. Честно говоря, мы не особо изощрялись, когда провернули эту многоходовочку. Просто, когда после моей смерти на очередном задании, Гилу задали неприятный вопрос прям в лобешник, он решил выкрутится, ляпнув, мол, все с ней норм, это портал такой необычный, срабатывает только под угрозой смерти. Нет, таких больше нет, человек, который нам делал, давно в тюрьме и работы его засекретили. Но вы, если хотите, можете изготовить такой же, слова никому не скажу… Естественно, за отдельную плату!

Ну, верхушка гильдии и задумалась. А потом поднапряглась, но что-то подобное замутила, естественно, в тайне ото всех. И, разумеется, это была очень строгая тайна, о которой очень скоро узнали все… В смысле, кто-то из особо умных стражей стал смутно догадываться, какого черта некоторые особо опасные преступники вроде мрут у всех на глазах, а потом их видят совершенно в других местах. Это здорово кому-то усложняло жизнь, кого-то очень даже спасало. Ну а для меня стало просто раем!

Как ни крути, помереть я не могу. Но и оказаться лабораторной мышкой какого-нибудь дофига опытного мага мне тоже не хочется!

– Ну, мне ж не пофиг, – откликнулся ушастый, скидывая с себя заплечный мешок, который смутно напоминал образ привычных мне спортивных рюкзаков. – Тем более, с идеи нам капает процент.

– Это да, – согласилась я, принимая протянутые мне кеды, вытащенные Гилом. К сожалению, других вариантов, во что обуться, не было, а чапать по лесу пешком – такое себе удовольствие. Так что пришлось мне как следует затереть грязью не каноничную для этого мира обувь, а оставшуюся в гордом одиночестве обувку эльф без зазрения совести запулил обратно на полянку, подальше в траву. Оставлять ее себе или в этих же кустах было опасно – ее-то местоположение как раз могли отследить, парная вещь все-таки.

Пользоваться порталом снова мы не решились, но дорога была итак известна. Я уже давно научилась неплохо ориентироваться по мху и прочим мелочам, но Агилару все равно не было равных. Пускай от эльфийской магии он был отлучен и неотвратимо менялся, века жизни среди кусточков и гербария не прошли даром: лес, причем любой лес, всё равно оставался его стихией.

Так что и теперь в нашей связке он был за ведущего, и спустя несколько часов, почти в полной темноте, мы таки набрели на замызганный, совершенно неприглядный городок. Пара отрядов стражей, что-то вроде мэрии с местным городовым, штук двадцать улиц, один скромный торговый ряд, парочка особняков обнищавшей аристократии, один маг и один лекарь… В общем, типичный, не самый лучший из мною виденных, поселок городского типа.

Но, что самое главное, здесь была захудалая портальная площадь.

Здесь я, пожалуй, немножко ударюсь в объяснения. Способов перемещения, кроме стандартных типа лошадь-экспресс или повозка-стайл, имеется три: стационарные порталы, которые есть в каждом относительно крупном населенном пункте; портальные кристаллы; и, собственно, сами порталы. Первый нам как раз нужен сейчас, чтобы отправится в академию и совсем оборвать следы.

А вот в самой академии я планировала научиться самостоятельно создавать волшебство пространственных перемещений, без привязки к городу, источнику или предмету – меня здорово заколебало после очередного воскрешения топать десятки и сотни верст до дому, подвергая себя опасности разоблачения.

Да и сам дом, хотя бы на некоторое время, всё-таки стоило найти.

Ну, а пока мы остановились перед покосившейся двухэтажной пародией на особняк, на которой висела видавшая виды вывеска – косые ножницы с пыльным мотком выцветших ниток, едва угадывающиеся в полумраке. Местная швейная мастерская, конечно, внешним видом не баловала, но гласили слухи, будто сама швея является мастерицей, каких поискать. К ней приезжали со всех окрестностей, причем одни аристократы, которые щедро платили за невероятные шедевры истинной богини швейного искусства…

Что, естественно, являлось абсолютной брехней. Мастерица здесь работала одна, и она была явно не той, о ком ходила молва!

И работала она, как всегда, даже после захода солнца.

– Гил, может, ты подождешь на улице? – почесав бровь, поинтересовалась я, прежде чем толкнуть дверь с облупившейся, некогда нежно-голубой краской. – Ну, на всякий?

Ушастый еще раз окинул взглядом косое строение… и сжал пальцы в кулаки:

– Нет.

– Гил, тебя могут узнать, – сморщив нос, я попыталась воззвать к его мозгам и совести. Или хотя бы отыскать что-то одно. – Я понимаю, что для тебя это дело чести и всё-такое. Но будь мудрее, а? Если стражи возьмут след и начнут опрос, нам несдобровать. Обычная девчонка внимания не привлечет, а вот тебя точно вспомнят.

– Лесь…

– В переулок, Гил, – упрямо указала на чернеющее даже в темноте пятно между домами. – Я скоро вернусь.

– Да мне по…

– Гил!!

– Ладно, – отчетливо скрипнув зубами, упрямый ушастик все-таки пошел на уступки и, бросив еще взгляд на мастерскую, честно предупредил. – У тебя полчаса, не больше.

– Постараюсь успеть, – вздохнула я, и уже без сантиментов толкнула деревяшку ладонью. Тонко звякнул колокольчик, и я очутилась в небольшом помещении, снизу доверху заставленному топорного вида манекенами, одетыми в самые шикарные платья. Тяжелый бархат и тончайшее кружево, умелые, почти незаметные стежки, затейливая вышивка, со вкусом подобранные детали…

Значит, Ролли всё еще здесь.

– Добрый вечер вам в хату! – ослабляя завязки дорожного плаща, крикнула я, как было принято у простолюдинов. Не совсем, конечно, удачное приветствие… но что поделать, пароль!

Потому я даже не удивилась, как в подсобном помещении кто-то охнул, что-то звякнуло, грохнулось, и мне навстречу выпорхнула тоненькая фигурка в простецком муслиновом платьице:

– Леся!

– Тише, тише, – засмеялась я, проворно отскакивая в сторону, чтобы этот радостный ушастый вихрь не снес меня с места. – Давай без обнимашек!

– Ты пришла, – прижимая к маленькой груди кулачки с исколотыми швейной иглой пальчиками, худенькая, как палочки для суши, эльфиечка тряхнула хвостиком слегка кудрявых бледно-серебристых волос. – Пришла, пришла, я не верю!

– Я же обещала, – не удержавшись, я фыркнула, тактично делая шаг влево, отскакивая от очередного чувственного порыва. – Чуть пораньше, но так получилось. Или я не вовремя?

Девочка, к слову, лет шестнадцати на вид, на миг запнулась и широко распахнула свои анимешные голубые глазища:

– Шутишь?

– Естественно, Роллли! – не выдержав, рассмеялась я, на миг теряя бдительность. И зря! Меня тут же стиснули в объятиях, в которых я всегда чувствовала себя как та резиновая игрушка из детства, которую жмакаешь, а у нее выпучиваются глаза. Что поделать, даже будучи полукровкой, эльфийка обладала недюжинной силой, но нежно обращаться умела только с тканями и ниткой!

Я, естественно, на труселя с кружавчиками походила мало, потому каждый раз приходилось спасаться бегством, ожидая, пока у слишком эмоциональной девочки первая вспышка мимимишности пройдет. Получалось, кстати, не всегда!

– Как я рада, как я рада! – перекрывая мне доступ кислорода своими изящными ручками, девонька, которая едва касалась макушкой моего плеча, верещала, без остановки, не обращая внимания на жалобный треск моих ребер. – Я готовилась еще неделю ждать, а вы уже тут! Ой… А где Агилар? О, не допусти Морена, неужели с ним что-то случилось?!

– Да в порядке он, – слабо просипела я, вроде бы уже синея. – В переулке ждет…

– А, ну ладно, – с облегчением выдохнула эльфийка и, наконец, меня отпустила, правда, не забыв от души чмокнуть в щеку. – А то я уже испугалась!

Кажется, свое место в моей челюсти только что покинул последний зуб мудрости.

– Нормально всё, – фыркнула я, осторожно потирая щеку, побитую воистину крепким поцелуем. – Хоть планы немного изменились. Ты готова?

– Да уже как месяц готова! – обладательница чуть острых белых ушек подпрыгнула от переизбытка эмоций, оставляя на деревянных половицах две небольшие вмятинки. – Ой, собираться, да? Я мигом!

И шасть наверх, подняв ветер!

Я проводила взглядом расплывчатое пятно, ускакавшее по ступеням. От локального ураганчика гулко звякнул кринолин под манкенами, зашебуршал атлас на юбках, а я не сдержала улыбки. Прелесть же!

Неудивительно, что Гил рвался сюда, как сумасшедший. И, кстати, это вовсе не потому, что у него от девчонки башню рвет в романтичном смысле этого слова. Просто… Ай, да не бывает в этой жизни все так просто, кого я обманываю?

Ролли – самая настоящая полукровка. Как бы эльфы не кичились своим совершенством, сгонять налево в объятия какой-нибудь красотки их всё равно тянет. У них же бабы до брачного обряда ни-ни! Это после свадьбы мог себе штат любовников организовать, а до брачного обряда, будь любезна невинность соблюдать, иначе священное древо по голове веткой отбуцкает, да при всем честном народе прям во время церемонии. Вот и развлекаются неженатики ушастые, как только могут – это Гил мне как-то по страшному секрету рассказал.

Да, вроде как за соблюдением мер безопасности следят (представляю эльфа с непристойной половой болячкой, ага), но иногда случаются проколы. Вот Ролли как раз из таких.

Матушка ее загудела с кем-то из представителей лесной братии (не путать с лешими, те на такое точно не пойдут!), а как родила, так и продала младенца на местный невольничий рынок. Купила ее заезжая швея, искавшая себе помощницу взамен имеющихся, но старых, да увезла к себе в Тмутараканью. Ушлая, абсолютно бездарная в профессиональном плане баба, быстро смекнула, какую драгоценность может заполучить за сущие гроши. Да, девчонку надо было сначала вырастить, выкормить и обучить… Но не обделенные талантами наемные подмастерья есть, они не только работать будут, но и за ушастым капиталовложением следить. Кстати, по рассказам, девки те были хоть умелые, но злые, жестокие и жадные. Вскоре стреботав свое, они получили обещанные денюжки, да свалили в закат, оставив еще совсем молоденькую Ролли с дурехой-швеей.

Та работать не умела и не любила, и совсем молодая эльфийка горбатилась на нее за миску супа и старый тюфак на полу в мастерской. Она другой жизни и не знала совсем, но работала на совесть, иногда получая гроши, так сказать, на булавки. Старая швея же богатела и пользовалась популярностью, не раскрывая никому секрет собственного «мастерства».

Естественно, ровно до той поры, как в этом всеми богами забытом городке не оказались мы с Гилом. Забрели к швее мы случайно, Ролли увидели еще случайнее, а вот Агилар вспыхнул ненавистью уже вполне обоснованно.

Да, вроде как история банальна, и до обычных полукровок нам дела нет. Как бы жестоко это не звучало, но всех обделенных от беды не спасешь, каждый сам кузнец собственного счастья и всё такое…

И мы, имеющие свой багаж проблем, тоже прошли бы мимо. Если бы Гил не увидел цвет ее волос!

Как и у всего Рантара, к цветовой палитре у ушастых было свое, особенное отношение. И разный оттенок шевелюры относил каждого эльфа к собственному роду/дому/клану. Короче, к семье! А вспоминая бледненькие, но отчетливо серебристые кудряшки Ролли и цвет парика моего нудного дружка, сделать выводы, кто ее отец, не составило никакого труда.

И нет, сам Агилар клялся, что точно не он согрешил!

Но кто-то из его обширной и многочисленной семейки отметился точно, у всех эльфов родни, как грязи.

И стоило ли говорить, что дружочек, схватив резкое «я понял, кто козел» едва ли не разнес всю мастерскую разом? Кое-как угомонила этого берсерка, пока он швею до инфаркта не довел. Нет, с одной стороны он был в своем праве, и вполне мог забрать Ролли через местный суд, высказав претензии, доказав родство и заплатив отступные.

Но Отступник и суд? Я вас умоляю!

У нас проще депутата посадить на реальный срок за превышение скоростного режима.

Вот и пришлось нам идти на мировую, да выкуп собирать. Собственно, поэтому мы и расстались с Ро много месяцев назад, и воровать я стала куда интенсивней – швею́шка… простите, нехорошая швея, заломила такую цену за нашу ушастенькую, что страшно сказать!

Мол, кормила, растила, обувала, одевала, учила шестнадцать лет подряд, вот и считайте сами, какие «гроши» набежали! Аха… а про постоянные наказания, голодовки и рабский труд с воровством авторского права, она как-то забыла рассказать.

Не говоря уже о силе Ролли, которую та не могла толком контролировать. И рядом никого не было, кто ей мог помочь и подсказать – швея только лупила девчонку за каждую сломанную иголку и порванную ткань…

Прерывая воспоминания, мне прямо на голову откуда-то сверху упала одежка.

– Ой, прости, – покаялся звонкий голосок с верхушки винтовой лестницы. – Я только сейчас вспомнила. Переоденься, пока я собираюсь, ага?

– Ага, – кивнула я, сдергивая с лица темно-зеленый ворох, оказавшийся на проверку обычным, но добротно сделанным платьем. – Давай скорее. И документ не забудь!

– Помню! – послышался крик, и по потолку забегали быстрые ножки.

Фыркнув, я заперла на всякий случай входную дверь, и принялась раздеваться. Если честно, когда мы планировали выкуп Ролли, я обоснованно думала, что не все пройдет легко и просто, как кажется. Но пока всё шло именно так, скрупулёзно следуя каждой букве плана! И это настораживало.

Еще и платье, будто гонец с плохими новостями, село как влитое. Но не казнить же его за это?

Самого обыкновенного кроя, оно как бы тонко намекало, из какого я сословия – где-то между личной служанкой средненькой аристократки и пригретой сиротой в богатом доме. Из неплохой, относительно недорогой ткани, похожей на бархат с али-экспресс, с длинной тяжелой юбкой с частыми складками, и глубоким капюшоном. Приталенное, с квадратным вырезом, отделанным тесьмой по краю, и тонким пояском с кисточками на концах. Узкий рукав заканчивался той же тесьмой чуть выше локтя, дальше расходился в ширину, чуть прикрывая костяшки пальцев сверху, а снизу спускаясь клином почти до колен.

В общем, совершенно стандартное платье средневекового типа, которым удобно сопли вытирать.

– Я готова! – и минуты не прошло, как передо мной, аки Сивка-Бурка из сказки, предстала Ролли. Поверх платья скромный плащ, за спиной небольшая котомка, на ногах сапоги вместо тонких туфелек, а в руках два крупных свертка из шуршащей бумаги, которую у нас называют крафтовой. Или упаковочной.

– А документы? – оглядев ее внешний вид и оставшись полностью довольной, поинтересовалась я.

– А, минуточку, – положив свое добро на прилавок, девочка метнулась за громоздкое деревянное сооружение и отодвинула в сторону картину, висящую на стене. – Леди Павлина держит их здесь.

– И даже код знаешь? – подозрительно сощурилась я, с нехорошим удивлением понимая, что и тут все идеально.

– Конечно! – снова подпрыгнул неугомонный ушастик с кудряшками, распахивая железную дверцу. – Я туда выручку кладу. Вот они. Они же?

– Ага, – радостно потерла я лапки, всматриваясь в небольшую прямоугольную карточку а-ля визитка, и свиток пергамента, перевязанный черной ленточкой. Символи-и-и-изм! – Не могла твоя хозяйка обойтись без намеков… Ну-с, приступим, что ли? Где твой браслет?

– Тут, – эльфийка вдруг оробела, отчаянно теребя на запястье алую шерстяную нить с бронзовой магической иголкой. – Лесь, мне страшно. Ты уверена, что получится?

– Ролль, если через десять минут мы не выйдем, – я усмехнулась, смело раскатывая свиток. – Гил объявится сам. Вот, что будет страшно!

– Ладно, – решительно набрав в грудь воздуха, будто с обрыва в пруд нырять собралась, девчонка решительно вытянула руку. Даже глаза зажмурила, глупая. – Давай!

Ну, я и дала!

В смысле, шлепнула на кусок бумаги целый мешочек чистого серебра. А потом подумала, подумала, да и высыпала на листок звонкое содержимое. Одна из монеток покатилась, задела сургучный оттиск в конце документа, тот слабо вспыхнул… и браслет на Ролли, сам собой развязавшись, упал на пол – аж иголка застряла между половиц.

– И всё? – ощутив перемены, эльфийка осмотрелась, неуверенно вытягивая голову из плеч. – Я свободна? Правда?

– Ага, – подтвердила я, помахивая перед ее точёным носиком кусочком картона, на котором, помимо уже существующей надписи вроде «Ролли С., полуэльф, выкуплена из дома Павлины Лофет», появилась сегодняшняя дата. – Теперь у нас десять дней в запасе. Поздравляю, Ролли, ты свободна!

– Я не верю, – девочка покачала головой, обхватив лицо ладошками. – Так быстро… И просто?

– Это сейчас просто, – хмыкнула я, подхватывая свертки, пихая их в руки ушастенькой и старательно выпихивая ее из лавки. И торопилась я, не потому, что боялась внезапного возвращения хозяйки, а потому что сама Ролли могла очухаться в любой момент. – А тогда, найти мага в вашей дыре, было очень сложно. Идем же, Ролль, не тупи, Морены ради!

И проворно утащила ее в переулок, торопясь до полного осознания и сдать ее на руки Агилару. У него кости вроде как из адамантия, вот пусть она его на радостях и жмакает!

А я еще пожить хочу.

И да, на счет мага – чистая правда. Он тут водился в единственном экземпляре, и точно не из благородных побуждений. Даже не по призванию! Подозреваю, что его просто сослали… Но не суть.

Отдельной песни стоит, конечно, как мы уговаривали гадкую мадам продать нам Ролли, и через сколько она согласилась. Мы ее даже подпоили чутка! Но помогло со скрипом. В конце концов, мы ее, по-русски говоря, так заколебали, что она с похабной улыбочкой запросила такую сумму, что сама эльфийка, услыхав, ушла в глубокий обморок. Я же рассеяно почесала репу – да на мешок чистого серебра можно было купить в этой дыре целый шикарный особняк! Не в столице, конечно, там на эти копейки хватит разве что на хибару за окраиной.

Агилара, естественно, цена вопроса не впечатлила. Да и внешне он никак не отреагировал, просто развернулся… и вышел. Ролли на этом моменте снова беспамятство словила, а мадам, довольная своей затеей, расщедрилась нам на чашку чай со старыми сушками. Она ведь специально ценник заломила, дабы мы струсили, признали поражение и свалили в закат, горюя о несбыточном!

И каково же было ее удивление, когда я даже не успела допить чаек, невкусно пахнущий старой тряпкой, а Гил уже вернулся, да еще и не один, а с местным магом? Несколько помятый мужик, явно насильно протрезвевший, икая и путаясь в показаниях, на удивление ловко изготовил при нас магический договор, а с ним и расписку – тот самый кусочек картона.

Не буду вспоминать все перечисленные канцеляризмы, суть бумажки заключалась в следующем: как только вся сумма падает на договор, эльфийка считается выкупленной и свободной, дата появляется на визитке, а сама визитка, как и договор, заранее всегда находится в зоне досягаемости Ролли. Это должно было избавить нас от лишних проблем и проволочек, а так же от попыток неприятной швеи банально сделать ноги, передумать или еще раз завысить цену. Да и вообще, договор был почти типовым для этого мира, нам даже ничего особенного придумывать не пришлось.

Эдакая обезличенная сделка, гарантирующая не только ответственность сторон, но и безопасность – как леди Лафит не могла продать Ролли кому-нибудь другому, так забрать высыпанные на документ деньги могла только она.

Магия, однако!

Ее бы нашим нотариусам, они б озолотились!

…Обнимашки моей личной ушастой братии длились долго и счастливо. Нет, Агилар, конечно, корчил неприступную морду и не прыгал от восторга, но я-то видела, как приятель не просто вздохнул с облегчением, а был действительно счастлив. Роль полностью недовольной моськи на сей раз досталась мне, да и то потому, что над моими эмоциями преобладала мания преследования – пока всё шло на удивление хорошо, отчаянно хотелось убраться как можно дальше.

Потому я вскоре и вытолкала двух родственных нелюдей из переулка на соседнюю тихую улицу, а оттуда, держась подальше от тусклых фонарей, прямиком к пустующей портальной площади.

Конечно, странные конструкции, похожие на кривые арки из заплесневелых костей, перевязанные джутовыми веревочками, вроде как даже охраняли. Но один страж возраста, когда пора правнуков нянчить и повязывать пояс из собачей шерсти – так себе помеха. Достаточно было запустить в его сторону капелькой магии, как бы сдувая ее с ладошки, и старик сладко засопел, сидя на своей табуреточке, так нас и не заметив.

А дальше еще проще. Несколько монет в специальную емкость, название города, которое Ролли написала своей рукой мелком на дощечке, почти вмурованной в бок этой самой емкости, и вуаля!

Вот вам активированный портал, чешите дорогие, куда хотите.

И, мы, накинув меняющие внешность амулеты, и почесали… На пару городов севернее этого места, а уже оттуда, с помощью портального кристалла, в очередной лес. Но уже в нужный, тот, что находился всего в паре верст от Брига, где и пряталась нужная нам академия магии.

Но туда мы отправимся уже на рассвете, там же нас потом и найдет Саас.

Всё до сих пор шло в соответствии с планом…

И это меня, капец, как напрягало!

Глава 4

Бриг считался морской державой.

Почему? Да понятия не имею!

Торговлей они не занимались, судостроением тоже, водные границы не охраняли, и даже морские просторы не бороздили. Разве что королевство, которое не королевство вовсе, стояло на берегу моря, которое и не море совсем…

Если вкратце, то королевство здесь действительно значилось, но обязательного атрибута, то есть монархии, не имелось от слова совсем. Да, когда-то правил монарх, и земли его были обширны и велики… Вот только помер он давно, не оставив наследников, а легендарный Темный Князь посадил на его место своего наместника. Потом, конечно, менял их, как перчатки за ту или иную провинность… А затем сам сгинул.

Куда? Зачем? А пёс его знает.

Над этой разгадкой бьются уже как триста лет кряду. Был Князь – исчез Князь, вот и весь сказ!

Короче, тайна, покрытая мраком. Говорят, противный был мужик, хотя в кулаке держал весь мир в целом, и всех жутких тварей в частности. С его силой и магией не мог никто сравниться, его боялись и уважали, принимали его волю самые жестокие правители остальных королевств и, о ужас! Его слушались даже драконы.

В общем, полноценный Темный Властелин, со сидкой на мозги и вредность. Молва глаголит, мол, характер у него ужаснейший был, лик прекрасный, но дела разумные… добрые, вечные, угу.

Погода была ужасная, принцесса была прекрасная, ну и далее, по законам жанра!

Имелись подозрения, что Князь просто задолбался рулить этим миром, вот и свалил в неограниченный отпуск. А, может, и сослали… Как знать!

Но во второй вариант верится больше, ибо после ухода Темнейшего на Рантаре начала твориться откровенная бабуйня. Нежить и нечисть озверела, магия стала чудить и выходить из-под контроля, а темные маги растеряли не только уважение и авторитет, но и финансовую поддержку.

Если учесть, что я со своим бессмертием в этом мире объявилась вскоре после загадочного исчезновения тёмного и венценосного – охотно верю.

Естественно, по ходу изучения местного фольклора, сразу возникла мысль, а одна ли я тут такая, или попутным ветром еще кого занесло из соседней галактики? Или, на худой конец, кому-то еще нехилый запас жизни перепал?

Конечно, выяснить это не представляло возможным, если только опытным путем.

Да, ладно, я до сих пор честно надеялась, что в стенах академии найдется еще кто-нибудь на меня похожий! На нахала Ваську с пятого этажа моего родного дома, конечно, рассчитывать не приходилось. Но я бы искренне обрадовалась и эфиопу с далеких просторов Южной Африки, и даже незнакомому эскимосу с его оленями! Один фиг, весточка с далекой планеты Земля.

Кстати, раз уж заговорили о самой академии. Темной академии, если точнее. А если уж прям совсем дословно, то о «Первой Академии имени Великого Темного Князя», во! Ибо куда мы без пафоса?

Стояла она на берегу того самого моря, которое вовсе не море, а Черное озеро… Да-да, низкий поклон Гарри Поттеру.

Но если в целом, картинка следующая: имеется довольно-таки огромное озеро, по размерам, в принципе, похожее на море; академия на одном берегу; королевство на другом, аккурат напротив. А сбоку и на приличном возвышении горного массива – порядком заброшенный замок того самого Князя, как эдакий наблюдательный пост. Как туда добираться непонятно, благо хоть от Брига до академии тянется широкий каменный мост.

Что сказать, изолировали буйных студиозов, так изолировали! То ли местный Азкабан, то ли Шоушенк, прости меня, осспади. Сильно сомневаюсь, что по другую сторону местной альма-матер есть иные способы отхода, там сплошные заросли кругом. Как, в принципе, и у замка Князя.

А вот королевство, конечно, совсем другой разговор!

Оно прилично тянулось вдоль почти всего берега, да и «вглубь» уходило прилично. А начиналось с аккуратного порта с небольшими пришвартованными лодочками, за ним во все стороны ветвились береговые кварталы. Непонятно, на кой буй они тут без кораблей, матросов и рыбаков, но есть – значит, пускай будут. Может, кто-то в душе матрос и бешеного крика чаек ему не спится! Да и рыба, вроде, в этом водоеме все-таки есть.

Потом шли обычные улицы и торговые кварталы. Многочисленные рынки и площади, жилые массивы, богатые поместья с садами… а там и до местного дворца рукой подать. Все прилично, красиво, ухожено и цивильно. Не хочу снова изображать того чукчу из анекдота, но столица, однако!

Сразу видно, наместник не зря ест свой хлеб.

И лишь где-то там, далеко за ее пределами, начинаются вотчины аристократов, которые я всегда машинально сравниваю с нашими уездами времен правления царской семьи и крепостного права. Но раз уж тут есть король, то следует, конечно, сравнивать обстановку не с матушкой-Россией, а со средневековым вассалитетом и феодализмом. Хотя, принцип тот же.

Но не каждый же историю дотошно учил!

Если вкратце, вот вам и устройство этого мира. С той лишь разницей, что королевств с четкими границами тут достаточно, но над ними всеми есть еще одна, наивысшая власть. Ага, тот самый Темный! И нет, это не делает их империей, а Князя – Темным Императором.

Ибо в принципе сложно сделать абсолютным Властелином того, кого нет. Да и исполнял он несколько другие функции, насколько я помню.

Как бы то ни было, после длительного путешествия, крохотных городов и ночевки в лесу, Бриг оглушал суетой и шумом. Здесь даже на рассвете царил такой гомон, что уши закладывало!

Через главные городские ворота с широкого тракта медленно тянулись бесконечные повозки и торговые обозы, застревая каждый минут на десять, для проверки документов и сверки их с ввозимым грузом. Поднимая клубы пыли, скакали туда и обратно всадники, принадлежащие самым разным сословиям и на самых разных лошадях. Много кто шел пешком, в основном, конечно, обычные люди и простолюдины, но встречались и те, кто побогаче. Всевозможные кареты и кибитки тоже появлялись, хоть и нечасто, видела я и симпатичных осликов, запряженных в грубые деревянные телеги.

Столица жила своей жизнью, и меня, отвыкшую от подобного, чуть не затоптали.

Агилара рядом со мною не было – в город мы вошли по отдельности, благо документы требовались только на груз, а браслетами интересовались лишь у особо подозрительных.

По отдельности мы должны приди и в академию, а там делать вид, что не знакомы. Так безопаснее, да и принцип «разделяй и властвуй» никто не отменял. Не совсем уверена, правильно ли мы понимали суть громкого лозунга, и соблюдали его правила, но так получалось продуктивней и безопасней.

Что касается Ролли, ее участь тоже давно была решена. И хотя магия у нее есть, законы, увы, никто не отменял. Понятие «совершеннолетие» существует и на Рантаре, а ушастенькая еще даже по человеческим меркам ребенок. В академию ее просто не возьмут, на работу тоже. Но нам удалось договориться с местной разновидностью портного и кутюрье – предварительно оценив притащенные нами образцы вышивки и платьев, экстравагантный даже на вид мастер пришел в ожидаемый восторг и согласился принять Ролли в подмастерье. Заочно! Даже Агиларом пугать не пришлось: мужик, судя по зеленоватому цвету лица, имеющий далекие дриадские корни, сам был на все согласен, и кусочек сплетенных эльфийкой кружев чуть ли не целовал.

Естественно, дотошные и подозрительные мы никаким словам и жарким сценам не верили. Тут тоже без магического договора не обошлось! Но аналог Зверева всё подписал, даже не пискнув, и проблема была решена еще задолго до выкупа.

И сейчас Гил просто отправился провожать Ролли на место, да проследить, чтобы всё было в порядке.

Я же с девочкой попрощалась еще на рассвете, чуть не лишившись правой руки и обоих плеч разом – уж очень она не хотела меня отпускать. Да и я, чего греха таить, успела не только соскучиться, но и расклеиться.

Этого милого, непосредственного ребенка, умевшего радоваться мелочам жизни, как никто другой, очень не хватало уже спустя минуту после разлуки. Мне ее вечный позитив, так вообще, был как кусочек яркого растопленного сливочного масла на старую, засохшую булку!

Одна только городская суета вокруг не давала впадать в смертный грех, именуемый унынием. На него просто не оставалось времени, приходилось озираться по сторонам и как следует смотреть под ноги, чтобы не вписаться в кого-нибудь.

Знаю я себя, чуть только отвлекусь или зазеваюсь, так сразу влипну в неприятности! А оно мне надо? Хоть день прожить бы без передряг, и не начинать всё сначала.

Я честно думала, что всё легко и ровно в этот раз не пройдет. Но нет, мой путь оказался спокойным, гладким и без помех – таким же, как мост в академию. Пилить по нему пришлось целых полчаса, со смесью любопытства и ужаса разглядывая безмолвную черную гладь озера. Всё время казалось, что вот-вот из нее кто-нибудь выпрыгнет и сожрет меня вместе с кусочком моста! А потом выплюнет. Камни, не меня!

Я не настолько везучая.

Порой нестерпимо хотелось прибавить шагу, а иногда наоборот, остановиться и замереть у перил, вдыхая влажный воздух, ощущая свежий бриз, и осознавая истинный смысл слова «безмятежность»… Короче, залипла я всего шесть раз, но ни разу не ускорила шага, и даже не повернула назад. Хотя прецеденты были.

Помимо меня, по мосту курсировали многие, но не все из них доходили до конца. В основном, это была молодежь, что, в принципе, не удивительно.

Парни шли, чеканя шаг и плотно сжав челюсти, будто боясь растерять решимость. Некоторые девчонки трусливо семенили, с опаской поглядывая по сторонам, а две припадочные, так вообще, с визгом понеслись обратно, не сделав навстречу академии и пятнадцати шагов. Один молодой мужчинка и вовсе, красиво завернул дугу, не ступив даже на первый кирпичик, и ринулся обратно в город. А одна настырная девица, хоть и боялась, смахивала пот со лба, но упрямо шла дальше, отчаянно цепляясь за массивные перила…

Только ступив на выпуклый тротуар по ту сторону, лично я осознала две вещи.

Первая: мост отчего-то напоминал мне алтарь, уж слишком родным казались прикосновения к прохладной, несмотря на летнюю жару, каменюге.

И вторая: Леська, пора признаться, ты – тупенькая. Мостик-то наверняка почившим Князюшкой заколдованный!

Не удивлюсь, если в обратную сторону установлена еще более сильная пропускная система.

Адепты магии, они ж как дети. В своих деяниях и шалостях берегов не видят иногда!

Кстати, помимо интересных путеводных заклинаний, у здешних детишек оказался потрясающий в своей эпичности нянь. Нет, ладно, если б он был просто усатый, или Мэри Поппинс здесь очутилась невесть как. Моя тренированная психика спокойно бы отнеслась к милой даме с зонтиком, поющей незабвенное «Ах, какое блаженство».

Но вот огромный орк, сидящий у исполинских ворот в подобии будки для охраны, не тянул на звание совершенства от слова совсем!

Кстати, не тот орк, что описывают книжки, а тот, что очень походит на персонажа фильма «Варкрафт». То есть, рост метра три, а фигура, как у стероидного качка. Кожа совсем обычная, даже загорелая, вполне себе, как у людей, только над толщиной стоит задуматься – вряд ли ее легко можно порезать обычным ножиком, как колбаску. Большие зеленые глаза тоже человеческие… и всё!

Дальше сходство с моими собратьями заканчивалось, и фантазия уходила в отрыв. Я, конечно, видела орков и раньше, но все как-то мимоходом – не слишком они любят среди народа бродить, все как-то в своих закрытых кочевых поселениях тусят. А этот образчик прямо-таки изумительно-показательный, истинный представитель своего народа, да еще такой… симпатишный. Честно!

Орк, по-своему, был даже красив.

Его большое прямоугольное лицо не портил ни нос, чей кончик словно был когда-то отрезан и оттянут вниз и сросся, со временем, с кожей в носогубной складке. Ни расплывшиеся, будто потрескавшиеся губы, открывающие небольшие тупые верхние зубы, и нижние, уродливые, толстые клыки, две пары сразу. Не портили его внешность даже огромные уши, заостренные и вытянутые четко вверх, покрытые волосками и унизанные грубыми серьгами!

Скулы сильно выпирали, в то время как щеки, наоборот, прилично запали. А волосы, ох, эти волосы! Длинные, до пояса, невероятно черные, зачесанные назад и украшенные костяными бусинами…

Добавьте сюда одни сплошные канаты мышц, потеряйтесь при подсчете кубиков на прессе, закапайте слюнями могучую шею со стальными бусинами, удивитесь набедренной меховой повязке…

И поймете, почему я втюрилась с первого взгляда.

Это шикардос!

Кстати, сам образец, заметив замершую меня, медленно, даже показательно выбрался из своего бревенчатого домика с гигантским окном без стекол. Небрежно поигрывая бицепсами (трицепсами и всем остальным, чего у него в избытке), махина остановилась в двух шагах от меня, окинула коротким взглядом, и вдруг подозрительно выдала:

– Баба?

Я чуть не застонала вслух. Вот почему, почему даже здесь срабатывает принцип, чем больше и красивее тело, тем меньше мозг? Это же просто не честно!

А учитывая все перечисленное, плюс варварские замашки, так вообще, опасно. Традиция «дубинкой по голове, за волосы и в пещеру», говорят, до сих пор среди их племен жива. Правда, в моем случае и при его габаритах, получить традиционным оружием по голове, всё равно, что заказать билет на тот свет. Ну, или оформить лоботомию.

Впрочем, чует мое одиночество, если жертва-тире-жена будет всего лишь таращить глупые глазенки и пускать слюни до конца времен, орка это не сильно расстроит!

Так что я осторожно кашлянула, максимально задирая голову, пытаясь твердо посмотреть прямо в глаза, как мне казалось ранее, не обделенные интеллектом:

– К-хм. Ну, допустим.

– Красивая баба? – еще подозрительней проговорил орк басом.

Э, нет. Разум тут не плавал!

– Тоже допустим, – с неохотой согласилась я, пока моя самооценка рыдала и плакала.

Да с такими вещами каждая будет согласна, ты ей только скажи! Но в моем случае данная очевидность будет слегка… ну-у-у… Не уместна?

А орочий бабский угодник, тем временем, напирал, используя такие приемы пикапа, которые земным парням и не снились:

– Одинокая красивая баба?

Ой, блин. И как тут отмазаться?!

Пришлось, забыв об осторожности, кивнуть со всей скромностью и достоинством, невольно расплываясь в улыбке:

– Эх, ладно, чертяка, согласна. А дальше что?

– Моя баба!! – радостным басом взревел орк так, что меня чуть не снесло обратно на мостик.

Нет, мне, конечно, приятно и всё такое. ЧСВ, опять же, достигло небес… но само предложение чет как-то не алё!

Так что я, аккуратно отступив на шаг, негромко, но уверенно выдавила из себя решительное… решительное, я сказала!

– Э-э-э, нет. Пожалуй, откажусь!

– Ну, тогда ладно, – неожиданно разумно выдал орк. Затем преспокойно засуетился у ворот, достал откуда-то из-под повязки (даже спрашивать не хочу, откуда именно!!) огромный ключ, провернул его в замке и распахнул незаметную ранее калитку. – Проходи давай, экзамен уже начался. Сегодня последний день для поступления.

– Дык это, – я глупо хлопнула ресницами, словив натуральную шоковую терапию и конкретный когнитивный диссонанс. – Я уже давно поступила. Вот, на заселение приехала пораньше.

– А вот это хорошо. Это ты умница, – похвалил меня орочий Казанова. – Оно ж и для тебя, и для академии на благо. С правилами ознакомишься, территорию разведаешь. Учебники, стало быть, получить успеешь. Не то что те, кто в последний день приходят!

– А что, с литературой нынче проблема? – деловито заинтересовалась я, начиная понимать, что мне попалась эдакая местная разновидность «консьержникус обыкновенникус», из отряда «сплетникус», подвида «особо болтливиус».

Грех такой не воспользоваться!

– Дык это, – орк почесал огромной когтистой лапищей не менее огромный затылок. – У нас этот, как его? Недостаток финансирования, во! Как Князь наш исчез, так забыли все, про академию-то. Ремонт, почитай, лет двести не делали. А книги какие? Страх глянуть, помятые все, старые! Да и мало их осталось, на всех не набрать.

Я тоскливо вздохнула.

Ну, здравствуй, родная бюджетная система высшего образования… Давненько не виделись!

Орк, между тем, поняв, что я никуда не тороплюсь, попробовал завязать полноценное знакомство:

– Как тебя звать-то, красивая?

– Лесинья Сомелье, – скромно потупив глазки, ответила я, отвешивая пародию на реверанс с книксеном.

– Красивая баба, и имя красивое, – довольно протянул орк. – Сомелье… Звучит! Леди, небось?

Я мысленно хрюкнула, всей душой надеясь, что румянец от сдерживаемого хохота сойдет за признак девичьего смущения.

Леди… леди, как говорится, шо пипец!

Благородная барышня из меня, как то «красивое» имя. И лучше доверчивому орку не знать, откуда оно взялось!

Придумывала я его давно, не одна, и даже не с Гилом. Открывать имя своего сообщника – читай, собутыльника – я, пожалуй, не буду. Скажу лишь, что отыскать для меня вариацию местного имени и придумать фамилию, было его светлой идеей. И, его же варианты, мне отчаянно не нравились!

А когда он спросил, какого, собственно, фига, я сама не предлагаю ничего… Глядя мутным взглядом на нестройные ряды бутылок уже выпитого нами вина, и на те, что еще предстояло осилить, я и ляпнула первое, что в голову пришло.

С тех пор приклеилось намертво!

– А вас? – шаркнув ножкой, ответила я на любезность, тактично пропуская озвученный вопрос. – У такого могучего воина, несомненно, должно быть могучее имя, от звука которого содрогнутся враги! Позволите его услышать?

– Дархоном меня кличут, – степенно и важно отозвался привратник. – Мое племя жило у подножия замка ДарХанна, империи драконов. Их правитель стал первым, кто взял меня на руки при рождении, оказав честь моему отцу и народу.

Я откровенно присвистнула.

Ну фигашечки ж у меня знакомства в первый же день даже не учебы!

– А как вы тогда, – спрашивать было опасно, но не поинтересоваться не было никаких сил. Я ж все-таки баба и, раз назвали, соответствую! – Ну, здесь оказались?

– Служение Князю Тьмы – великая честь, – с достоинством и затаенной мудростью в глазах молвил вахтовик на полставки. – Раньше довелось мне учить адептов основам боя, давать знания, как превращать слабость в силу, как укреплять тело и дух. Да только…

– Уволили? – с сочувствием подсказала я. Кочевника почему-то стало искренне жаль.

– Сократили, – грубовато призналось кочевое дитя, даже не подозревая, насколько мне знакомо это бюрократично-офисное слово. – Как Великий Князь сгинул, так пошло все грыхам под хвост. А уж как переживали наши, как переживали… На алтарь местный, что в академии, каждый день подношения несли, молились, взывали. Недруги радовались, а мы всё ждали, верили. Да только и вера вскоре ушла. И дело его почти забыто. Я вон только, захаживаю иногда, отдаю дань памяти. И всё еще верю. Как только расчет дали, сюда напросился, без оплаты. Лишь бы рядом с детищем его любимым быть, беречь и охранять. Пусть знает, чувствует: все предали. Я – не предам!

Свистеть уже не получалось – моя челюсть давно и прочно поселилась на притоптанной траве.

Однакось! Чтобы там про местного Властелина не говорили, он, похоже, не так уж и плох. Уважение орков заслужить не просто, а уж преданность, тем более такую – вообще из области чистой фантастики!

Но оставался один любопытный вопрос.

– Уважаемый Дархон, – тут я невольно порадовалась адекватному имечку, а то обычно у них лишь набор рычащих и шипящих, фиг даже с бумажки проговоришь. – Извиняюсь заранее за бестактность… А как же вы тут живете? Чем питаетесь?

– Да много ль мне надо, – небрежно отмахнулся тот, и меня чуть не снесло ударной волной. – Для сна вон, земля лучше перины всякой. А для пропитания лес есть, найду белку какую, и порядок. Разве что хлеба или лепешек хочется иногда. Но это так, прихоти.

Несчастного, но гордого орка, стало жалко до слез. А еще, в моей не очерствевшей душе, зашкалили разом все показатели уважения. Это ж надо! Он не просто не ушел, а остался, денег не просил, верно служил, да еще и на подножном корме существует и не жалуется!

Нет, конечно, сбоку от академии действительно виднеется огромный лес, тянущийся в сторону, где стремительная река впадает в озеро, с противоположной стороны от заброшенного Темного замка. Но много ли в нем живности и дичи? Белка какая… да что в ней, извиняюсь, жрать? А на охоту за кем побольше, далеко в чащу не уйдешь, надолго покидать свой пост Дархону явно честь с совестью не позволяют.

При всем при этом, он ухитряется еще и на алтарь Великого Темного подношения таскать!

Нет, я однозначно в восторге от этой детины.

– А у меня как раз пирожки есть, хотите? – с готовностью скинула я с плеч рюкзак, радуясь, что успела по дороге накупить целую дюжину.

Я не знала, работала ли в академии столовая, и будут ли там в не учебное время кормить, так что прихватила с запасом.

И да, что касается излишней доверчивости, наивности и жалости, еще раз напоминаю всем, что я – баба!

Мне можно ерунду творить. И вообще, может во мне материнский инстинкт просыпается!

К счастью, долго размышлять над моими порывами не пришлось, Дархон без всякого кокетства согласился со мной перекусить.

Расположились мы тут же, на зеленой травке, в тени скромного строения а-ля сторожевой пост. Себе я зажилила только пирожок с повидлом, а остальные, с ливером, без лишних сантиментов отдала новому знакомцу. Правда, вода в моих запасах не водилось, но нашлась она у орка в походной мохнатой фляжке, размером, наверное, с половину меня. Как я из нее пила – отдельная история, пришлось медленно приседать на корточки, чтобы не уронить и утолить жажду. Привратник, конечно, предложил свою помощь, но мы же бабы – народ гордый!

А вообще, мы на удивление неплохо посидели в обеденный перерыв, во время которого Дархон поведал много чего интересного, в том числе и суть его прикола с временным «отупением».

Как выяснилось, развлекается он так, от скуки.

Мне было даже не обидно.

– Эх, славная ты чунька, Лесинья, – в конце концов, разомлев от вкусной еды и нормального человеческого общения, выдал умиротворенный орк.

Я аж воздухом подавилась. Хто?!

И лишь спустя пару минут, до меня дошло, что на орочьем языке «чунька» означает что-то вроде «человеческая девчонка». Конечно, смысл был куда более развёрнутый и многозначительный, но на это моих скудных знаний уже не хватало.

– Вы тоже ничего, – вынуждена была признать, поднимаясь на ноги. – Но мне, к сожалению пора. Я могу к вам забегать время от времени, вы не против?

– Тебе я буду рад, – искренне сознался орк, и даже вроде собирался одобрительно щелкнуть меня по носу, но в последний момент передумал.

И хвала Морене! У меня б от самого легкого его щелчка носопырка навсегда впечаталась в затылок, как наскальная живопись.

– Тогда до встречи! – махнула я ладошкой, и почти вприпрыжку поскакала за ворота, довольная донельзя столь неординарным событием.

По ноге под платьем скользнуло что-то холодное, и не завизжала я лишь по привычке. Разве что, оглянувшись, шагнула в весьма запущенный вишневый сад, когда-то давно рассаженный по обеим сторонам центральной аллеи, ведущей к замку. И уже там, под прикрытием косматой зелени, выпутала из-под подола хохочущего змея, обвившего мою коленку:

– И чего ржем?

– Какие, однако, интерес-с-сные знакомцы у тебя, Леся, – свистяще смеялся Саас, ловко метнувшись на ближайшее дерево. – Гил будет в восторге.

– А что он, на себя давно в зеркало не смотрел? – скептично поинтересовалась я. И, видя как озадаченно мигнул метаморф, со вздохом пояснила. – Что он, если орк, то не человек?

Змей повис на ветке перевернутым знаком вопроса.

– Саас, что ты, что Отступник, что забытый орк, все заслуживают нормального, как у меня на родине принято говорить, человеческого отношения, – попыталась достучаться до змеи. И приглашающе протянула ладошку. – Мне не сложно, ему приятно. Иди сюда. Расскажи лучше, как всё прошло?

– Все нормально, – фыркнула змей, ныряя с вишни мне на руку. После чего живо трансформировался в хамелеончика, и удобно устроился прямо в моем декольте, от души зевая. – Дилетанты-с. Я легко ушел. Оставалось только найти попутчиков у порталов. Как вы? Девочку забрали?

– Мы не без приключений, – созналась я, выбираясь обратно на аллею, которую, похоже, давно не подметали. Блин, у них что, провинившихся адептов нет? Я понимаю, недостаток финансирования, но в принудительном порядке всегда найдутся добровольцы. Или все на каникулы разбежались? – Нас искали, но повелись на обманку. Почувствовали, как кто-то прошел в портал, но точное направление отследить не смогли. Олухи! Ролли мы забрали уже спокойно, Гил как раз повел ее к новому работодателю. Завтра, если выйдет, сходим посмотреть, как она устроилась.

– Яс-с-сно, – откликнулся змей, точнее, уже хамелеон, и мимикрировал частично под платье, частично – под цвет моей кожи. – Пришли. Молчок!

– Само собой, – едва слышно шепнула я, тоже заметив некое скопление народа на крыльце замка. Ну, как замка? Небольшого такого дворца, больше похожего на многоуровневую готическую высоченную башню, она же главный корпус. Административный, так сказать! Здесь и холл с расписанием и доской объявлений, и выход на задний двор, к учебным корпусам, и парадный, типа бальный зал. Тут же кабинеты преподавателей и лорда-директора, столовая, архив, хранилище, и еще много всякого такого. Ну, а на последних этажах, да под самый шпиль с каменной горгульей – когда-то шикарная, а теперь весьма запущенная библиотека.

Это Дархон мне по секрету рассказал.

В парадном зале как раз шел экзамен и, судя по всему, шел долго и нудно. В общем холле, несколько темном и мрачном из-за обилия черного потускневшего мрамора, стояли в очереди будущие адепты, видимо, самые смелые. Сильно впечатлительные же вышли «покурить» на крыльцо, и предпочитали пока оставаться там, но всеобщей нервозности я как-то не заметила. Тишина не давила на уши, а казалось наоборот, спокойной и расслабленной, чуть приправленной перчинкой ожидания.

Единственным источником света стали большие двустворчатые двери напротив входных, и вели они, видимо, на задний двор. Соваться туда я пока не решилась, но легко нашла неприметную вроде бы дверку слева, с надписью «приемная комиссия». Табличка была явно временной, как раз для поступающих, у нас такие роли обычно исполняли старшекурсники, отбираемые по принципу «кто больше накосячил и у кого почерк красивей».

Здесь же обнаружилась уставшая женщина с прилизанными серыми волосами, скрученными в тугой пучок. На ее относительно молодом, но бледном лице царила такая усталость и пофигизм, что мне всерьез стало жаль, что я так скромно затарилась провиантом.

Подкормить бы их всех, глядишь, и добрее станут…

– Поступающая? – без эмоций посмотрела на меня магичка, вяло ковыряясь в многочисленных бумагах на столе, занимающем добрую половину помещения, которое назвать даже каморкой язык не поворачивался.

Так себе, конечно, условия. Впечатляют прямо с порога!

– Поступившая, – вежливо уточнила я, по старой привычке пряча руки за спину. Уточнять дату не стала, экзамены здесь проводились с начала лета и по сегодняшний день. Мы с Гилом прорвались одними из первых, когда еще не было очередей. – На заселение. Лесинья Сомелье.

С глубоким вздохом депрессивного маньяка, женщина полезла в другую кожаную папку, неохотно работая узловатыми, сухими пальцами с короткими ногтями. Вытащила желтоватый лист, долго искала на нем мое имя… И, когда я уже решила испугаться, она выдала, явно копируя ленивца из «Зверополиса».

– Ну, допустим. Такая есть. Что дальше?

Офигеть. Почта России, и ты здесь?!

– Это вы мне скажите, – я с трудом уговорила себя улыбнуться и не скрипнуть зубами. – Вы здесь главная, не я.

– Допустим, – чуть гнусавя, согласилась она, без энтузиазма копаясь уже в тесных ящиках стола. – И что дальше?

Тьфу. Регистратура районной поликлиники, и ты?!

– Магическая печать принадлежности, – улыбаясь уже совсем картонно, выдавила я из себя, невольно радуясь, что мы с Агиларом всё разузнали заранее, а недостающие пробелы заполнил одинокий орк. – Номер комнаты в общежитии. Пропуск в библиотеку!

Магичка, по всем канонам одетая в наглухо закрытое черное платье, наконец, пошевелилась, если, конечно, это можно так назвать. С видимой неохотой она достала какую-то бронзовую короткую трубочку, слегка подышала на один ее конец, а после шлепнула им по моему запястью, оставив красноватый силуэт… сокола?

Интересно!

И это всё? А, пардон, магия-то сама где?

Я даже, как могла, подвигала бюстом, пытаясь развести метаморфа хоть на какую-то реакцию, но с удивлением отметила, что тот бессовестно дрыхнет, отрубившись прямо во время занимательнейшей из бесед.

Умаялся, бедолага.

– Не тереть, не колдовать, не пачкать чужой кровью. Через час потемнеет, через два впитается и пропадет совсем, – заученно забубнила секретарь, даже не глядя на меня. – Номер комнаты двести второй, западное крыло.

– А которое из них западное? – полюбопытствовала я, прекрасно помня, что по обе стороны от главной башни отходят два пятиэтажных прямоугольных строения. – Или девочки налево, мальчики направо?

Ох, лучше б я не пыталась шутить…

– У нас что тут, пансион благородных девиц? – строго, даже как-то злобно стрельнула в меня взглядом магичка. – Койка есть, скажи спасибо! Выбирать соседа тебе никто не позволит, кого дадут, с тем и живи! Постельное белье возьмешь у коменданта в подвале, подъем в шесть утра, отбой в десять, питание в столовой с завтрашнего дня. Вопросы есть?

Оу… военкомат, ты ли это?

Осталось только нарваться на пару отработок а-ля средняя школа, вроде перетаскивания парт или проклейки учебников, и полный набор озлобленных бюджетников будет собран. Будто родненькую Россиюшку не покидала совсем!

Универсальные здесь работники, однако.

– Вопросов больше не имею, – машинально козырнула я, разве что ладонь ко лбу не прижала. – Разрешите идти?

– Разрешаю, – сощурившись, женщина окинула меня внимательным взглядом… И вдруг проявила первую относительно яркую эмоцию, а не тотальный пофигизм. – Что-то ты не нравишься мне, Сомелье. Я тебя запомню.

А я тебя – фиг забуду.

Но не говорить же это вслух!

У меня итак знакомство с легендарной академией вышло… Такое себе!

Что же дальше-то будет?

Глава 5

Общежитие я нашла легко, отведенную мне комнату на втором этаже – вообще играючи. Не понадобилось даже будить Сааса и отправлять его на разведку, хамелеон все равно просыпаться не собирался, умаявшись после долгого одинокого путешествия.

Спасибо надо будет сказать Дархону, после его рассказа перед глазами будто бы отчетливо плясала карта.

Коридоры «жилого» корпуса радовали своей пустотой и тишиной. Только издалека, пугая жутковатым эхом, раздавались странные звуки, отдаленно напоминающие голоса. Обстановка, на удивление, не казалась мрачной, несмотря на некую классическую готичность постройки и отделки. Естественно, черный цвет оказался решающим, но более светлые оттенки хорошо его разбавляли, заставляя дышать полной грудью. С окнами тут была откровенная напряженка, огромный витраж в конце длинного коридора – не в счет. Свечи, свечи, высокие витые канделябры… Глубокие ниши в стеночках, затейливая резьба на тонких колоннах, скамеечки каменные. Ничего так, миленько!

Кстати, колонны играли не только роль украшения, но и разделяли комнаты на некие блоки, точнее служили визуальной отметкой в коридорах. В каждый блок входило по три комнаты, общая гостиная и… о чудо! Душевая!! Она до сладостной дрожи обрадовала уже одним своим наличием – еще недавно я вообще сомневалась, что в этом мире есть водопровод!

Боже, да я десятки лет мечтала о чем-то подобном, ждала, надеялась, верила… Знала б лично о ее существовании, давно б придушила какого-нибудь мага, забрала его силушку и рванула сюда, к этому чуду чудному и диву дивному!

Похоже, для Князя Тьмы академия и правда, когда-то была любимым детищем.

Разумеется, щедрую ложку дегтя мне шлепнули тут же: чуть теплая вода едва бежала из горячего крана, а из холодного хлестала просто ледяная, прям-таки колодезная. Но помывочная была отделана исключительно мрамором, белесым от времени, но всё же. На одной из стен висело большое зеркало, полочки, крючочки, скамейка – вполне пойдет для нормальной жизни!

Туалет… ну, тут я промолчу, пожалуй. Невзирая на новшества, кто-то забыл поведать Великому Темному Князю, что такое унитаз!

Гостиная, к слову, вовсе не разочаровала, хоть показалась относительно небольшой, но в меру обставленной. Несколько столов со стульями, местами вытертый, большой ковер с бахромой, кресла, диванчики, банкетки. Даже огромный, настоящий камин! Вот за него вообще респект отдельный. Естественно, всё в темных тонах, со слабым намеком на былую роскошь.

Но в целом, вполне ничего себе такой Хогвартс.

Разумеется, как в школе волшебников, в спальне на двоих не обнаружилось классных кроватей с расшитыми балдахинами. Однако единственное окно оказалось огромным, спальное место добротным и надежным, хоть матрас, на мой внезапно привередливый вкус, и жестковат. А отдельный шкаф и стол для каждого и вовсе, добавили внеочередного позитива.

Несмотря на очевидные признаки скудности казны данного образовательного учреждения, я осталась в натуральном восторге. Почему?

А вы в общаге рядового ПТУ когда-нибудь были?

Нет? Тогда поверьте на слово бывшему студенту, здесь – рай!

Но прибраться все-таки стоило.

Сунув пра-пра-прадедушку современного рюкзака в шкаф я, засучив рукава, точнее, попытавшись это сделать, отправилась на поиски коменданта. За сохранность вещей и денег я не волновалась – только при первом открытии двери она оказалась не заперта. Когда же я закрывала дверь, покидая комнату, круглая дверная ручка просто исчезла. Поднесла руку с печатью – ручка объявилась из ниоткуда. Убрала – опять гладкое, старое дерево!

Прикольно.

Нет, я видела подобную охранную систему и раньше. Вот только когда просто видел, это одно. А когда оно в твоем полном распоряжении, уже совсем другое! Удержаться от детского баловства удалось с огромным трудом, и я всё же направилась по каменной, грубоватой лестнице, на два этажа ниже. То бишь прямо в подвал.

Здесь было куда темнее, тише и, честно говоря, страшнее. Полное отсутствие окон давило на психику, а редкие чадившие факелы на стенах навевали ностальгию по фильмам ужасов. Да еще и двери эти частые, куски стен рядом с ними, вроде как относительно новые.

Блин, камеры с решетками здесь были, что ли?

К счастью, топать далеко по коридору, усыпанному чистой соломкой, мне не пришлось. Кабинет коменданта оказался практически в самом начале, и он был… заперт. Твою ж маму!

– Вы что-то потеряли? – раздался вкрадчивый голос из темноты под лестницей. Я аж подпрыгнула!

– Тьфу ты! – ругнулась вслух, натурально хватаясь за сердце. – Я адептка новая, только что заселилась. Коменданта ищу. А вы?

– А я, – послышался все тот же мужской голос, с интонацией, преисполненной собственной важности. – Я не он, но вполне могу его заменить, если хорошо попросишь.

И мой ушлый спаситель, шагнул, наконец, на свет.

Ну, что сказать… Как бы это грубо не прозвучало, но на сей раз мужик мне попался из разряда «ептвоюмать, лучше-б-ты-дальше-там-сидел!».

Низенький, почти лысенький, плюгавенький, в откровенно висевшим на нем сюртуке. Замызганные штаны скрывали короткие ноги, а огрызок шейного платка навевал странные мысли о давно раздавленной мышке. Да еще и в комплекте с неприглядной одежкой шла куда более неприятная внешность! Овальное лицо, бегающие голубые глазки, длинный рыхлый нос, и рыжеватая короткая щетина, которую кто-то будто кусками проредил.

Нет, не просто мужчина. Мечта!

Поставь его рядом с Дархоном, и выбор в пользу орка сделают даже полностью слепые представительницы прекрасного пола.

В груди шевельнулось отвращение… а нет, пардон, это спящий хамелеон вяло зашебуршался в декольте.

– А кто вы? – несмотря на неизгладимое впечатление, я все еще была предельно вежлива.

– Я? – мужчина усмехнулся, одергивая пошитый не по фигуре жилет под сюртуком. – Магистр Ямаш, заведующий хозяйственной частью. Дисциплина, комендантский час, соблюдения порядка и все вопросы по оснащению и проживанию – ко мне.

А-а-а, теперь я поняла. Аргус Филч на минималках!

– Приятно познакомиться, – учтиво кивнула я, с размаху вклеиваясь в образ скромницы и разумницы. – Мне бы белье постельное, да тряпку с ведром. Не подсобите? Порядок в комнате навести хочу.

– Что, сама? – подозрительно прищурился местный завхоз. И сплюнул недоверчиво. – Неужто могёшь?

– Могу, могу, – охотно закивала я. – Я всё могу! Не стану же я такого важного магистра отвлекать подобного рода мелочами. Я сама приберусь, и белье поменяю, вы только покажите, где взять.

Ну, что я могу сказать… добиваться своего, путем чистого подхалимажа, я всегда умела, хоть и не любила.

Все еще недоверчивый пробник мистера Филча, да простят меня фанаты Поттерианы, посомневавшись, казенное постельное белье все-таки выдал, и даже подсказал, где искать остальное. Провожать до комнаты, к счастью, не стал. Но что-то мне подсказывало, вечерком с проверочкой он все-таки нагрянет…

Воистину странное чувство: вот вроде ничего особенного не произошло, а есть подозрения, что не понравились мы друг другу с первого слова!

В любом случае, разжившись в кладовке за душевой необходимым инвентарем, сгрузив дрыхнущего метаморфа под подушку, я принялась за уборку, мурлыкая песенку себе под нос.

Агилар же явился, когда вся комната, гостиная и даже душевая блестели чистотой, а я заканчивала напевать «Некроманта» авторства группы «Король и шут». Песню эту мой ушастый хорошо знал, и последние строчки мы затянули дуэтом.

Соблюдать совсем строгую конспирацию не имело смысла – в академии всё равно пока никого нет.

– Фальшивишь безбожно, – лениво фыркнув, Гилушка завалился на не застеленную, свободную постель прямо с ногами. – Ни голоса, ни слуха.

– Сказал эльф, который о земном роке в жизни не слышал, – беззлобно хмыкнула я, присаживаясь на краешек стула. – Как все прошло? Ты что-то долго.

– Гулял, – беспечно пожал плечами приятель. – С Ролли всё в порядке, если ты об этом. В остальном…

– В остальном, тебе пофиг, я помню, – рассмеялась я, играя на опережение. И, оценив вечернее солнце, медленно клонившееся к горизонту, предложила. – Слушай, пойдем в город, а? Есть хочу, прям умираю. Успеем в какую-нибудь таверну до комендантского часа?

– Ну, есть тут одна, – ушастый задумчиво поскреб затылок, даже не удивляясь отсутствию еды в местной столовой. Видать, нудный секретарь уже просветил и его. – Должны к закату успеть. Кстати, милая комнатка.

– Так-то оно так, – кивнула я, нашаривая в шкафу рюкзак, задней мыслью отмечая, что печать на моей руке исчезла совсем, а вот Гиловская еще смутно чернеет силуэтом. – А вот ты как в ней оказался? Черт… Гил, ты что, умудрился в первый день достать секретаря так, что она подселила тебя к адептке, которую с первого взгляда невзлюбила? Ну, ты кру-у-ут! А как же конспирация?

– А еще и с орком у ворот чуть не сцепился, – меланхолично пожал плечами этот нудист ушастый. – И мне пофиг.

Вот тут я почти обиделась:

– А это ты зря. Дархон классный!

Саас, в ответ на мои слова, согласно всхрапнул из-под подушки. А левая бровь Агиларушки медленно, очень медленно поползла вверх…

Я расхохоталась, накидывая плащ на плечи:

– Идем. По дороге расскажу!

Гилу ничего не оставалось, как поддаться моему шантажу, и оторвать свою великолепную задницу от кровати.

Не буду вдаваться в подробности, как мы, украдкой, вроде как отдельно друг от друга, продвигались по территории, хотя теперь, после чудачеств Гила, в этом не было особой нужды. Самой сложной задачей оставалось прошмыгнуть в приоткрытые ворота, но тут нас ожидал сюрприз. Моего нового знакомого на пропускном пункте мы попросту не нашли!

Но откуда-то издалека раздавался характерный хриплый вопль пойманной за хвост вороны…

Ну, как бы да.

Времени-то уже сколько прошло, а одними пирожками целую вечность сыт не будешь!

Мой желудок, кстати, оповестил всю окрестность бурным согласием и Гил, понимающе усмехаясь, мягко подтолкнул меня в сторону уже знакомого моста. Пока по нему шли, как раз успели обсудить и орка, и секретаря, и саму академию, и даже мирно почившего Темного Князя! И, хорошо, что успели – в таверне, расположенной неподалеку от пристани, оказалось на удивление шумно и людно, мы свободный столик в углу кое-как откопали.

Как-то сразу стало не до разговоров, да и заказанную еду на удивление быстро принесли. Эльф решил отделаться дорогущим вином и приличным стейком, даже не стал требовать полную сервировку, а я разошлась на салат, сладкий картофель и сочную отбивную.

Готовили, надо признать, здесь неплохо, а громкая, но совсем не буйная атмосфера в чистеньком зале, откровенно располагала к спокойному ужину и ненавязчивой дружеской беседе. Естественно, лично мы разговаривать не стали – ну невозможно тут нормально поговорить, чтобы кто-нибудь не подслушал!

А вот послушать местные сплетни – самое оно.

В общем, заказав приличную кружку мягкой, одуряюще пахнущей медовухи, я вся обратилась в слух, изредка делая вид, будто мы с Гилом вроде как о чем-то шушукаемся, делая частые паузы на еду и на подумать.

И всё шло прекрасно. Слухи в Бриге обсуждались преотменные, пьяный дебош никто не заказывал, времени оставался вагон и маленькая тележка… Но тут в таверну вошли они.

Эльфы!

– Черт, – я отчетливо ругнулась, заметив краем глаза, как напрягся мой ушастик, когда его бывшие сородичи, оглядев помещение брезгливым взглядом, вдруг заметили нашу не совсем сиятельную компанию. – Весь кайф обломали! Придется уходить.

– Сиди, – вроде как спокойным, но ледяным голосом оборвал меня дружочек, пришпиливая мою руку своей ладонью к столу, не давая махнуть подавальщице, чтобы та нас рассчитала. – Я из-за этих упырей с места не сдвинусь.

– Гил, – я вздохнула, спиной ощущая приближение воинственно настроенной братии. Всем остальным до Отступника не было ровным счетом никакого дела… но эти точно собрались нашей кровушки попить! – Давай не будем, а? Ты знаешь, что они не отстанут, я знаю, что они не отстанут. Блин, да тут все это знают! А выходить из себя тебе нельзя, помнишь? Давай уйдем по-тихому, я тебя как друга прошу.

– Нет, – сказал, как отрезал, мой обожаемый нудист, сейчас выглядящий почему-то старше… и сильнее. Не меня! А себя, каким он был еще пару минут назад. – Я сказал, больше бегать от них не буду. Никогда.

– Гил, – застонала я. Но больше не смогла вставить ни слова, подошедшие ушастые, рванули, что называется, с места в карьер.

Для начала два светловолосых придурка (один чисто белый, прилизанный вусмерть, второй с платиновой косичкой), без долгих сантиментов, согнали двух рыбаков с соседних стульев. Мужики среднего возраста, хоть и нахмурились, на открытый конфликт не пошли.

Однако всеобщая атмосфера веселья вокруг как-то неуловимо изменилась.

Затем ушастые, оба в дорожных одеждах идеально облегающего кроя, оседлали стулья, развернув те спинками вперед и, стянув перчатки, небрежно швырнули их прямо на стол. Одна из них угодила в тарелку Агилара с остатками отбивной, вторая некрасиво шлепнулась в мою медовуху.

Гил в ответ что-то сказал на своем родном, тягуче-певучем языке, и я отчаянно затосковала. Отлично! Мало того, что самого конфликта избежать не смогла, так еще останусь в блаженном неведении!

К слову, когда пришлые эльфы заговорили тоже, разочарованно стонала уже половина таверны. Завсегдатаи явно надеялись на сочный, продуктивный диалог с эпическим мордобоем. А тут какое-то нежное голубиное курлыканье!

Впрочем, догадаться, о чем шла речь, и без токового словаря не составляло труда. Агилара пытались унизить, всеми способами, долго, тупо и методично. Судя по интонациям и мимике, смазливые отощавшие копии Леголаса ухитрились за банальные десять минут проехаться по всему, что можно было.

В том числе, и потому, чего нельзя.

И… я же предупреждала, надо было уходить сразу. Все-таки, своего друга я знаю хорошо, и в его памяти еще слишком свежи и проклятие, и реакция сородичей, и сорванная казнь, и изгнание. Любое упоминание о семье, отказавшейся от него, до сих пор било по нервам, и било сильно, как бы он там ни хорохорился.

Так что, когда в ответ на какую-то уж слишком издевательскую фразу, Агилар блеснул алыми глазами, я подскочила с места, как ужаленная!

– Гил, хватит, – я старалась говорить спокойно, но предательская дрожь, нет-нет, да проскальзывала в мой голос. – Они специально выводят тебя из себя. Давай просто уйдем отсюда.

Но Агилар, не отводящий взгляда от двух ухмыляющихся собратьев, ответил что-то резкое и совсем непонятное. Я удивленно моргнула, пришлые эльфы переглянулись, и один из них с самодовольной, скользкой улыбкой выдал уже на всеобщем:

– Людская подстилка отдает приказы гниющему эльфу. Это так мило.

Гил резко поднялся на ноги, и его стул с грохотом отлетел к стене!

В воздухе отчетливо пахнуло озоном, воздух будто стал густым и вязким, а на моем друге угрожающе затрещала одежда…

Метнувшись, я встала перед ним, судорожно обхватывая его окаменевшее лицо ладонями:

– Гил, пожалуйста, не надо. Гил, прошу, приди в себя, они же этого и добиваются. Ты меня слышишь? Агилар!!

Бесполезно.

И без того крупный эльф вдруг стал будто выше, а в плечах значительно шире. По его мышцам на шее пробежала заметная судорога, на лице стали вздуваться черные вены, а белок глаз полностью заливало кровавое марево…

Как назло, неугомонный смертник ляпнул в сторону Агилара что-то еще, тоже не слишком приятное.

Треск одежды стал оглушающим!

Ай, черт с ним. Потом, я конечно, об этом пожалею, но сейчас надо спасать не только пафосных придурков в зализанных париках, но и всю таверну разом.

Да, я вполне отдаю себе отчет, что всё это значит, и чем грозит мне лично, но…

Гил сейчас в таком состоянии, что пока кого-нибудь не грохнет, не успокоится. А из двух зол, как говорится, надо выбирать меньшее.

– Угомонись, припадочный! – рявкнула я и, что есть силы, залепила своему ушастенькому оглушительную пощечину!

Он даже не дернулся.

Запах озона стал отчетливей, взгляд алых глаз, без малейшего узнавания, остановился на моем лице… А потом Гилушка, по звериному рыкнув, одним небрежным движением свернул мне шею!

Как когда-то пела Гражданская оборона, всё идет по плану…

Жаль только, на этот раз не у меня!

И, честно, лучше бы на сей раз я собой не рисковала…

Глава 6

– Ах, ты ж екарный бабай!

Исконно русское ругательство резво выкосило весь народ, собравшийся на небольшой полянке, мрачно заливаемой холодным светом полной луны…

Что-то на сей раз с воскрешением я припозднилась.

С первым вдохом после родного мата, в нос сразу забился запах кладбищенской полыни и свечного нагара. Да еще в ухо завизжал кто-то, с чувством и децибелами неплохой бензопилы.

Что странно! Обычно, по возвращении на Рантар, меня не встречали подобными спецэффектами. Да и вообще, как правило, вокруг на сотни верст нельзя было обнаружить ни души…

Спрашивается, ну и что теперь изменилось?

– И чего орем? – зажмурив один глаз, искренне поинтересовалась у худосочной дивчины, пытающейся прижать к обнаженной груди какую-то льняную белую тряпку.

Девица, которую я подвинула с алтаря своим внезапным появлением, не ожидавшая такой учтивости от недавней покойницы, озадаченно заткнулась, давая себя рассмотреть.

Роскошные волосы медового оттенка распущены, одежды ноль, всё упругое, стройное девичье тело с молочной кожей в нарисованных алой тушью символах…

О как.

– Жертвоприношениями балуемся? – искренне изумилась, оглядывая слишком везучую жертву, и десяток жрецов, разом хлопнувшихся на колени вокруг.

Вот это повезло, так повезло, называется! Так эпично в этот мир я еще не возвращалась.

Хотя, если подумать, так задорно, с огоньком, я тоже еще ни разу не погибала. Эх, Агиларушка, Агиларушка… Искренне надеюсь, что ты там уже отошел, и теперь тебя заживо сжирает совесть! Ну и метаморф заодно.