Читать онлайн Гончая: Рожденная умереть

Глава 1: Хуже уже не будет.

– Мисс Саммерс!

Услышав свое имя, я вынырнула из сна и глупо завертела головой в поисках источника звука. Миссис Ричи стояла надо мной с недовольным выражением лица. В общем-то оно у нее всегда было таким. Очки приподнимались на складке, которая образовывалась на носу, когда она хмурилась, что придавало схожести с ведьмами из старых сказок.

– Я понимаю, что шляться по ночам важнее, чем учиться, но, может, окажешь нам честь своим вниманием и перестанешь спать на уроках?

– Ничего не смею обещать, но приложу все усилия.

По классу тут и там слышались сдавленные смешки.

Как только Миссис Ричи отошла от моей парты, я снова уронила голову на руки. Из-за спины послышался голос Алекса.

– Эй, Стеф. Тяжелая ночка?

– Не спрашивай. Я на куски разваливаюсь.

Миссис Ричи услышала нас и недовольно зашипела. Решив не искушать судьбу, Алекс замолчал, но перехватил меня после урока в коридоре. Поравнявшись со мной, он будто невзначай спросил:

– Так что?

– Что?

– Где ты была?

Я глянула по сторонам, чтобы убедиться, что никто нас не услышит.

– Подвернулась разовая работа. Флаеры ночного клуба раздавать. Клуб, правда, странный какой-то.

– В смысле?

– Да черт его знает. Народ там какой-то стремный. Не знаю, как объяснить. Нутро ворочается, как рядом с миссис Ричи, когда она орет.

Алекс рассмеялся. Он прекрасно знал это ощущение.

По пути к классу перед нами выросла звездная троица школы, прямо как в клишированных подростковых сериалах. Я попыталась молча обойти их, но мне преградили путь. Струйками тока под кожей вспыхнуло раздражение.

– Чего тебе, Стэйси?!

– Уф! Какая грубая. Я, вообще-то, с добрыми намерениями подошла.

– Да неужели?! – я саркастически улыбнулась пародируя ее слащавый голосок.

– Конечно. Мы вчера поменяли будку нашему доберману. Мама хотела выбросить его подстилку, но я сразу вспомнила о тебе. Не все же тебе на газетах спать. Мягче, как-никак.

По коридору разнеслись смешки проходящих мимо. Стэйси, явно довольная своей шуткой, наигранно хихикала, прикрывая рукой ярко накрашенные губы. Я вскипела и уже во всех красках представила, с каким звуком на пол посыпятся ее виниры, но Алекс взял меня под локоть и увел в сторону. Он знал, что еще одну драку в школе мне не простят.

– Идем, Стеф. Не обращай внимания.

Я, наверное, никогда не привыкну к издевательствам надо мной, но, как говорит Алекс, мой единственный друг: «Всех зубов не выбьешь».

Оставалось лишь постараться потерпеть еще год, и я смогу наконец освободиться от этого всего. Для меня школа стала сущим адом. Все знали, что папина сестра пропила дом, который остался после его смерти. Мать свою я не помню. Больше никого нет. Не раз приходилось неделями жить на замороженных стройках и в заброшенных домах. Мелкие подработки позволяли не умереть от голода, но ни о каких изысках по типу новой одежды мечтать не приходилось. Только то, что можно было унести в одной сумке. Все, что у меня было, это папин армейский жетон с отверстием от пули, которая отняла его у меня, и навыки «дочери полка», которые не раз спасали мою шкуру.

Иногда Алекс спрашивал, почему я не обращусь за помощью к социальным службам или в церковный приют. Но перспектива быть обязанной за кусок хлеба меня не прельщала. Тем более я уже не ребенок.

Оставался еще один урок и тренировка, после чего я должна вернуться к клубу, чтобы заработать себе на еду на ближайшие пару дней.

Волейбол помогал выплеснуть то, что постоянно копилось во мне в течение долгих учебных дней. Я била по мячу с такой силой, что после тренировок все руки светились необъятным космосом синяков. Хуже было только девочкам, которым приходилось принимать мои подачи.

Алекс встретил меня у выхода из спортзала.

– Я тут подумал, может, сходим куда-нибудь?

Я закатила глаза.

– Да-да, я помню, что обещал. Но что поделать, если мне нравится самая отпетая хулиганка школы?

– Алекс, прекрати. Твои родители никогда не позволят тебе встречаться с кем-то вроде меня.

– Это мне решать.

– Да брось! Не занимайся ерундой. Мне очень важна наша дружба. Давай не будем ее портить.

Алекс смотрел на меня вымученно, почти умоляюще.

– Алекс, пожалуйста.

– Ладно. Пока повременим.

– Да ты издеваешься? – рассмеялась и ткнула его локтем в бок. – Зачем тебе это надо? Ты представляешь себе этот кошмар? Мы будем ходить за ручку, пить коктейли через соломинки из одного стакана, и я начну вплетать в волосы бантики? Фу!

Алекс рассмеялся в ответ.

– Не знаю, что там с бантиками, а вот коктейль я бы выпил. Идем?

Я повернулась лицом к другу.

– Нет, прости. Пока есть возможность работать, ей нужно пользоваться.

Он смущенно почесал затылок, стоически смирившись с миллионным отказом за последний месяц. Меня забавляло его упорство. И мне он, в общем-то, тоже нравится. И даже очень. Но кому нужна бродяжка вроде меня? Чтобы над ним тоже начали смеяться? Ну уж нет.

– Ладно. Я тебя понял. Тогда до завтра?

– До завтра.

Алекс коротко меня обнял и направился к желтому автобусу на стоянке. Я же пошла в противоположную сторону. В самый богом забытый район нашего города. На этой неделе я базировалась на стройке недалеко от клуба, который предложил мне подработку. Было страшновато напороться на какого-нибудь наркомана, но есть хотелось сильнее. Сменив мятую форму на джинсы и футболку, я позвонила парню, который давал мне стопку флаеров на ночь.

– Алло, Дэн? Я нужна сегодня?

– Стефани? Да, крошка, приходи, как обычно.

– Окей. Буду.

Я терпеть не могла, когда меня так называли. Вообще Дэн был странным типом. Он выглядел так, словно его основной вид занятости – фотографироваться на обложки модных изданий, но мне почему-то было до больного некомфортно рядом с ним. Аж волосы на загривке дыбом вставали. Но мне слишком нужны были эти деньги, и приходилось смириться так же, как с издевательствами в школе.

К десяти часам вечера я уже стояла через дорогу от входа в клуб, и раздавала флаеры прохожим. Вдруг мое внимание привлекло движение за углом клуба, там где находились служебные выходы. Я присмотрелась. Парень вытащил девушку за волосы на улицу и швырнул на землю, как мешок с мусором. Что-то внутри неприятно заворочалось. «Это не мое дело», – я повторяла себе эту фразу уже десятки раз: здесь постоянно кого-то грабили, дрались, угрожали или пытались изнасиловать. Если бы я лезла во все разборки, то меня бы уже давно кто-нибудь прирезал.

– Пожалуйста, нет!

Было слышно, что она кричит сквозь слезы.

– Черт, Стеф, нет! – я полушепотом выругалась. – Никогда не лезла не в свои дела, вот и нечего начинать.

Голос девушки резко затих. Даже в полутьме я видела, как парень прижимает ее к стене.

– Твою мать. Я наверняка еще об этом пожалею.

Я ломанулась через дорогу и, прихватив валяющийся кусок арматуры, уже через секунд шесть была рядом с ними.

– Эй, урода кусок, тебя мама не научила с девушками правильно обращаться?

Едва закончив фразу, я огрела стоящего ко мне спиной парня по затылку.

Он вскрикнул. Девчонка, освободившись от его хватки, рухнула на колени и в истерическом припадке забилась в угол за мусорным баком, схватившись за шею. Парень повернулся ко мне лицом. В его глазах горела ярость. На губах темные подтеки. Я жестом указала плачущей девушке на выход из переулка, повторять дважды не пришлось. Она выскользнула из проулка держа руку на шее, а свозь пальцы пробивались темные струйки, которые должны были меня насторожить, но гул адреналина в ушах велел сконцентрироваться на противнике. Я осталась стоять в оборонительной позе с железкой в руках наперевес.

Глядя на меня, парень хищно улыбнулся.

– Зря ты влезла, малышка. Могла ведь пожить еще.

– Думаешь, я боюсь выродков вроде тебя?

– Как минимум, стоило бы.

Незнакомец сделал резкий выпад. Я была не готова к атаке с такой скоростью, но рефлексы, благо, были отточены на «ура». Едва задев мою куртку, парень пронесся мимо. Вывернувшись из-под проносящейся на уровне моей головы руки, я нанесла еще один удар. На этот раз по спине. Он упал на одно колено, выматерился от боли, но снова встал и развернулся ко мне, проговорив низким, похожим на звериный рык, голосом, от которого по спине пронеслась волна неприятных мурашек.

– Я тебя недооценил, малышка. Кажется, это будет занятно.

Все нутро закипело от адреналина. Вспотевшие руки до онемения сжимали арматуру. Я прекрасно понимала, что попала в серьезные неприятности, но деваться уже было некуда, ведь он отрезал меня от выхода из переулка. С улыбкой маньяка, незнакомец ринулся ко мне, нанося удары один за одним; большинство удавалось блокировать, но его скорость не давала мне возможности на контратаку и вскоре, запыхавшись, я пропустила удар, который пришелся в ребра. Под хруст костей из горла вырвался истошный вопль, и я упала на землю, обнимая себя в попытке приглушить боль. Парень подошел ко мне и поднял над землей за ворот футболки. От боли по лицу текли неудержимые слезы. Он с силой ударил меня об стену, от чего боль разлилась волной по телу, затуманив глаза. Парень приблизился и со свистом втянул запах моих волос.

– Честно, даже жаль тебя убивать. Бойкая. Но ты отвлекла меня от ужина, а я этого ох как не люблю.

Его голос стал тягучим, словно карамель: усыплял, звучал будто из-под воды.

– Не бойся. Больно не будет.

Я почувствовала его губы на своей шее, после чего резкую боль, стихшую через мгновение. Затуманенное сознание не давало сосредоточиться. Я чувствовала, что силы стремительно меня покидают. Резко стало холодно. Арматура выпала из ослабшей руки, звякнув об асфальт где-то под ногами, после чего переулок застелила темнота.

Глава 2: А нет, будет хуже.

Все горело. Тело будто выжигало изнутри. Хотелось выбраться из огня, но я не могла пошевелиться. Где-то снаружи были слышны душераздирающие крики. Кажется, кто-то еще не мог выбраться из пожара. Темнота.

Холодно. Темно. Темно настолько, что я не смогла сразу понять, открыты или закрыты мои глаза. Вокруг царила такая звенящая тишина, что в ушах было слышно, как циркулирует кровь. Попытавшись встать и осмотреться, я ударилась головой о что-то твердое и холодное. Паника накатила раньше, чем мозг успел осознать ситуацию. Я начала истерично изучать темноту руками.

– Не-е-ет, нет! Нет!

Я находилась в каком-то ящике. Со всех сторон натыкалась на холод металлических стенок. Непрошеная паника уже не поддавалась контролю, и я начала просто истерично биться из угла в угол. Стенка, у которой были мои ноги, отозвалась глухим эхом большого пространства за ней. Я принялась молотить в нее ногами, прикладывая все силы, пока боль ввинчивалась в кости. Еще один сильный удар, и металлическая дверца слетела, звонко ударившись о внешнюю стенку. Я выползла из ящика, щурясь от резкого искусственного света. Едкий химический запах ударил в ноздри. Я осмотрелась, попутно оборачивая свое голое тело в ткань простыни, которая была со мной в ящике, и тут сердце провалилось в желудок.

– Твою мать…

Я была в морге. В горле застрял ком. Просторное помещение вдоль стены было заполнено закрытыми металлическими секциями, словно зловещими сотами. По центру находился стол для вскрытий, прикрытый простыней, которая выдавала очертания лежащего под ней тела. Мне стало дурно. Если я срочно отсюда не выберусь, меня точно стошнит. Я подошла к двери и прислушалась. Кажется, никого. Потянув холодную ручку вниз, я приоткрыла дверь и выглянула в щель. Белый коридор казался пустым. Я прошмыгнула за дверь и, сосредоточившись на слухе, принялась осматривать соседние помещения в поисках какой-нибудь одежды. В простыни мне точно не удалось бы выбраться отсюда незамеченной. Я шерудила по подсобкам пока не нашла чью-то медицинскую форму. Наверняка, я выглядела чертовски нелепо в подвернутых шесть раз штанах, но ничего другого не нашлось. Кое-как одевшись, я бросилась бегом к лестнице, но в дверях столкнулась с каким-то парнем. Он был удивлен не меньше моего, смерив меня изучающим взглядом, задержав его на моих босых ногах. На груди висел бейдж, на котором было указано: «Шон Фолл. Интерн хирургического отделения». Вернувшись к моему лицу, глаза парня расширились, лицо исказила гримаса ошарашенного узнавания.

– Ты же… Как?!

Решив, что это знакомство ничем хорошим для меня не кончится, я толкнула его плечом и бросилась вверх по лестнице.

– Постой! – послышалось снизу, но я и не думала останавливаться.

Пробежав два пролета, я с силой толкнула дверь и, кажется, сбила кого-то с ног. Бросив беглый взгляд на висящие под потолком указатели, я побежала в сторону регистратуры скорой помощи. Обычно там находится небольшое фойе, к которому неотложка привозит пострадавших в авариях и все в таком духе. За спиной послышался голос парня с лестницы:

– Да стой же ты!

На его крик обернулись двое охранников. Один схватил меня на лету прямо у двери. Я не успела обдумать это действие, чисто инстинктивно сменила центр тяжести и бросила его через плечо. Мужчина, превосходящий меня и в росте и комплекции, с болезненным возгласом распластался на полу, держась за предплечье. Я выбежала на улицу и бросилась в темноту деревьев. Бежала, пока не стало больно дышать. Холодный ночной воздух наполнял мои легкие, царапая изнутри и принуждая хрипеть. Я уселась на ближайшую скамейку, чтобы немного отдышаться, поджав под себя окоченевшие ноги, и принялась растирать стесанные об асфальт ступни, чтобы согреться. Вдруг за спиной хрустнула ветка. Я чуть было не сорвалась в бегство, но, обернувшись, лишь отступила немного назад с готовностью защищаться.

– Оу, тише. Я тебе не враг.

Мужчина лет шестидесяти, по виду явно бездомный, стоял, вскинув руки вверх, показывая, что не желает мне вреда, но взбалмошный инстинкт самосохранения сейчас не был готов поверить кому-либо на слово.

– У меня есть горячий чай, хочешь? – спросил он, оглядев меня с ног до головы.

Я медленно выпрямилась, но, не теряя бдительности, протянула руку, принимая небольшой термос из рук бездомного. Он достал из кармана помятый пластиковый стаканчик и протянул мне.

– Сядь, попей спокойно, я тебя не трону.

Я села на скамейку, снова спрятав ноги под себя, чтобы хоть немного согреться, и обняла обеими ладонями стаканчик с дрянным, судя по запаху, чаем. Адреналиновый ураган поутих, и меня начало не по-детски трясти.

– Не буду спрашивать, почему ты ночью одна на улице в больничной одежде.

Я молча повернулась к бездомному, ожидая какого-то «но».

– И дать тебе из одежды мне нечего. Могу только предложить пойти к лагерю. Это недалеко. Там можно согреться у огня. Утром пойдешь, куда тебе надо.

Я молча кивнула, и мы двинулись через парк в сторону от прогулочной зоны. В тиши меж деревьев находился «кемпинг» под открытым небом. Человек семь расположились вокруг горящей старой бочки, еще несколько лежали прямо на земле.

Какой-то мужчина в потасканной куртке увидел нас и подал голос:

– Ты что, украл ребенка из больницы?

Остальные обернулись и стали пристально рассматривать меня, что не на шутку раздражало и настораживало. Вот уж чего не хватало в моей жизни – это оказаться среди бомжей.

– Заткнись, Декстер. Девчонка сбежала. Согреется и уйдет к утру.

– Да ладно, не кипятись. Я же пошутил.

Сидящие у огня заерзали, освобождая нам место. Я опустилась на землю рядом с девушкой лет двадцати пяти. Она смерила меня равнодушным взглядом и отвернулась к огню. На лице у нее явно прослеживались следы пристрастия к наркотикам, что подтверждали синяки на сгибах локтей. Поймав мой взгляд, она зло спросила:

– Какие-то проблемы?

Я просто молча отвернулась. Конфликты мне здесь ни к чему.

– Эй, малая, тебя как звать?

Я повернулась на голос мужчины со стеклянными глазами и глупой улыбкой, не собираясь отвечать. Хотелось скорее свалить отсюда, но тепло огня меня не отпускало.

– Тихоня, значит? Ладно, не хочешь – не говори. Голодная? На вот, сэндвич.

Я инстинктивно поймала брошенный пакет. Носа коснулся запах ветчины не первой свежести, но внезапно взвывший желудок это явно мало интересовало. Я наскоро прожевала убогое подобие ни то позднего ужина, ни то очень раннего завтрака и молча просидела еще часа два, опустив подбородок на колени. Я наблюдала за танцем языков пламени, стараясь не думать о том, что со мной произошло, но получалось не очень. Рваные фрагменты воспоминаний то и дело всплывали в памяти и упорно не хотели складываться в адекватную картину. Бездомные переговаривались в основном о своем прошлом, когда им не нужно было ночевать на улице и рыться по помойкам в поисках еды.

От того, что я от них почти ничем не отличаюсь, стало противно. Внутри внезапно вскипела обида на папину сестру. Я могла жить нормально. Спать в своей постели и не пытаться заработать на еду в сомнительных заведениях, а сконцентрироваться на учебе. Возможно, даже поступила бы в колледж.

Мысли прервала взявшаяся ниоткуда полицейская сирена. Спящие бездомные мгновенно вскочили и бросились врассыпную. Я последовала общему примеру и тоже ретировалась из парка. На востоке уже розовело утреннее зарево. «Четыре часа утра», – подумала я, после чего решила, что стоит добраться до стройки, на которой я оставила свои вещи.

Сообразить, где я нахожусь, труда не составило, но чтобы добраться в нужный район, пришлось умыкнуть кошелек у парня, который по телефону пытался что-то объяснить заплетающимся языком. Я прошла еще квартал на случай, если растяпа хватится пропажи, и уселась на остановке, болтая босыми ногами в воздухе в ожидании первого автобуса.

Взгляд водителя неодобрительно скользнул по мне. На секунду даже показалось, что он не пустит меня в автобус, но мужчина просто взял оплату за проезд и брезгливо отвернулся. Я забралась в самый конец и приложила голову к холодному стеклу. Ужасно хотелось спать. Дрема окутывала, из-за чего я чуть не пропустила свою остановку.

По подворотням я добралась до стройки и ловко перелезла через забор. Потертая дорожная сумка была там же, где я ее оставила, – в щели между стеной и стопкой бетонных блоков. Я наспех переоделась, сунула стертые до крови ноги в старые кеды и вышла на улицу. В утреннем свете район уже не казался таким страшным. Все местные орки и вурдалаки уже отправились отсыпаться перед новой ночной вакханалией. Об их присутствии напоминали лишь горы мусора и граффити на ролетах магазинчиков. Быстрым шагом я направилась в сторону школы.

У входа в школу я встретила Алекса.

– Где тебя носило столько времени? – эмоционально выдал он без приветствий.

– В смысле? Сколько времени?

– Тебя шесть дней не было. Учителя продолбили мне все мозги вопросами. Даже полицейские приходили с твоей теткой.

Я вытаращила глаза на парня.

– Как шесть дней? Ты шутишь?

– Если бы. Вся школа обсуждает всякий бред по поводу того, что с тобой могло случиться.

– Черт. Незамеченной остаться не выйдет…

– А ты надеялась, что все забьют на пропавшую ученицу?

– Да не пропадала я… Я была в больнице.

Раздражение на лице Алекса сменили шок и обеспокоенность.

– В больнице? Что случилось?

– Не поверишь, если расскажу.

Резко вспомнив происшествие возле клуба, я потерла шею в том месте, где меня укусил тот отморозок, но там ничего не было. Я замерла. Даже если я была в отключке шесть дней, разорванное горло не могло зажить так быстро. Внезапно накатили воспоминания о холодном мрачном помещении морга. Я тряхнула головой, пытаясь прогнать с себя неприятные мурашки и избавиться от бредовых мыслей.

– Послушаю с удовольствием.

Алекс скрестил руки на груди, всем видом демонстрируя, что от разговора мне не уйти. Я было открыла рот…

– Мисс Саммерс!

Я вздрогнула от неожиданности.

– Полагаю, Вы горите желанием объяснить директору причину вашего недельного отсутствия на занятиях, – миссис Ричи сдвинула очки на переносице, жестом требуя пойти за ней. Мы с Алексом переглянулись, и он проводил меня растерянным взглядом.

Кабинет директора был похож на приемную в частном детективном агентстве. Несколько стеллажей вдоль стен были наглухо забиты папками и книгами. Сам директор был человеком спокойным и рассудительным. Не единожды проводил со мной почти отцовские беседы о важности дисциплинированного поведения в школе после каждой моей драки. Вот и сейчас он сидел и как-то разочарованно смотрел на меня, скрестив перед собой пальцы на столе.

– Стефани. Мы ведь уже говорили с тобой, что никакие проблемы в общении со сверстниками не должны стать для тебя причиной вот такого наплевательского отношения к учебе.

Я подняла на него непонимающий взгляд.

– Что?..

– Ты из-за инцидента со Стейси Милс неделю не появлялась в школе?

– Что? Нет, эта ерунда тут вообще не причем!

– Тогда объяснись.

– Я…

Я долго смотрела на ждущего моего ответа мужчину. Но что я могла ему сказать? Что я подралась с каким-то наркоманом в подворотне возле ночного клуба, а через неделю очнулась в морге? Да меня в психушку упекут! Или еще чего хуже.

– Я не могу вам рассказать, Мистер Тэлбот.

Директор разочарованно выдохнул и опустил взгляд на свои руки.

– В таком случае, я больше не вижу причин тебя защищать или оправдывать. Опираясь лишь на сочувствие, я даю тебе самый последний шанс. Еще одна промашка – и я тебя исключаю. Все ясно?

– Да.

Внутри вскипело раздражение. Значит, я тут учусь только потому, что тебе меня жалко? Я не бездомный щенок, чтобы меня жалеть! Я молча вышла из кабинета, стараясь не хлопнуть чертовой дверью. Алекс уже ждал меня, опершись на подоконник.

– Ну? Как дела?

– Еще один косяк – и я вылечу из школы.

– Да ладно. Он всегда так говорит.

– На этот раз, думаю, он всерьез.

– Не парься, все будет в норме. Пойдем на урок.

На уроке мне никак не удавалось сконцентрироваться. Попытки понять, что со мной случилось, то и дело прерывались мерзкими шуточками одноклассников. Кроме того, я чувствовала себя странно. Звуки и запахи вокруг стали ярче и отчетливее. Я чувствовала, что в рюкзаке Дика лежит чизбургер, а у Нэнси «эти дни»… Я отчетливо слышала «Skillet» из наушника Стива, который он всегда прятал под волосами, хотя до него было несколько метров. От клацанья ручкой начинало подергивать, словно это происходило прямо у меня под ухом. Пытаясь отвлечься, я поймала себя на том, что разглядываю плавающие в воздухе пылинки. Желудок недовольно заворчал, словно напомнил мне, что я не о том заморачиваюсь. Шесть дней… Выходит, я почти не ела целую неделю? Что за бред вообще происходит?

После третьего урока Алекс подошел и по-дружески хлопнул меня по плечу.

– Ну что, звезда, пойдем поедим?

– Какая еще звезда, прекрати! – зашипела я на друга.

– Самая настоящая, – со смешком проговорил он. – Полшколы только о тебе и болтает.

– Заткнись.

Парень рассмеялся и, повесив руку мне на шею, потащил в сторону столовой.

– Идем, я голодный, как волк.

В столовой я сидела у окна и больше разглядывала содержимое тарелки, нежели ела, не смотря на голод, и это не укрылось от внимания Алекса.

– Что с тобой?

– Не знаю…

– Может, все-таки расскажешь, что случилось? – Настоял Алекс, отложив столовые приборы в сторону.

– Алекс, это похоже на бред. Ты сочтешь, что я рехнулась, – я говорила тихо, будто боялась, что нас подслушают.

– Попробуй, – пожал плечами парень.

Я посмотрела в глаза лучшего друга и глубоко вздохнула, обдумывая, с чего начать.

Хотела рассказать в двух словах, не вдаваясь в подробности, но ничего не вышло. Несвязные куски повествования сыпались, как россыпь перемешанных пазлов и никак не связывались во что-то членораздельное. Когда закончила, Алекс сидел и смотрел на меня, словно на умалишенную, вздернув брови так высоко, что лоб исполосовали складки.

– Интересно, – протянул он, явно не зная, что ответить.

– Это все, что ты можешь сказать?

– А что ты хотела услышать? Не знай я тебя всю жизнь, решил бы, что ты просто спятила.

– Когда я думаю об этом, мне кажется, что так и есть.

Алекс шумно выпустил воздух.

– Та-а-ак, давай предположим, что все это действительно так и произошло.

Я молча выгнула бровь, борясь с непреодолимым желанием послать все нахрен и уйти.

– Предположим… Кто тот парень? Вампир, что ли? И теперь ты будешь спать вверх ногами и пить кровь из донорских пакетов?

– Ты больной, что ли?

Алекс как-то нездорово расхохотался.

– Ты, якобы, в морге проснулась, а больной я?

Его слова больно ужалили что-то внутри. Я ударила рукой по столу, нависнув над другом в порыве наорать на него, дать волю обиде за то, что он насмехался над моим доверием, но сдержалась.

– Знаешь что? Пошел ты!

– Стеф…

Я схватила рюкзак и, показав другу средний палец напоследок, вылетела из школы.

К черту все. Пусть исключают. Колледжа мне не видать, а терпеть эти физиономии задаром я больше не намерена. Выходя из-за угла, я столкнулась с кем-то, не успев закрыть рюкзак, и все содержимое разлетелось по тротуару.

– Извини.

Небрежно бросила я и опустилась на корточки, собирая свои вещи, даже не взглянув на того, с кем столкнулась. Парень сделал то же самое. Протянув мне пару тетрадок, он сказал:

– Кажется, сталкиваться с тобой может войти в привычку.

Я подняла глаза и оторопела.

– Ты…

На меня дружелюбно, как ни в чем не бывало, смотрели синие глаза парня, которого я чуть не сбила возле морга.

– Мы можем поговорить? – сказал он медленно, словно с осторожностью.

Я попятилась назад. Он, словно отражение в зеркале, сделал несколько осторожных шагов мне навстречу.

– Подожди, я просто хочу…

Не дослушав, я сорвалась с места и бросилась через улицу на мигающий зеленый. Оказавшись на другой стороне, я оглянулась. Парень стоял на переходе, глядя мне прямо в глаза. Адреналин мгновенно вскипятил кровь, и я побежала вдоль улиц в сторону старого района. Там много переулков: есть, где спрятаться. Вбежав в старый нежилой дом, я остановилась, чтобы отдышаться. Осторожно выглянув на улицу через забитое окно, я было подумала, что в безопасности, но сердце вдруг ударилось где-то в горле от голоса прямо за спиной.

– Прекрати убегать, я просто хочу поговорить.

Парень буквально вырос в конце коридора. Не ожидая ни секунды, я снова бросилась бежать. Подвох оказался там, где я его меньше всего ожидала: второй выход из дома забили досками, и все что мне оставалось – бежать по лестнице вверх. Повинуясь лишь инстинктам, я прыгала через ступеньку, пока в глаза не ударил солнечный свет, ослепив меня на долгие несколько секунд. Заваленная всяким хламом и разрисованная уличными художниками крыша выглядела не самым безопасным местом.

Я попыталась найти пожарную лестницу, когда почувствовала его за спиной, и резко обернулась. Он стоял в непринужденной позе, будто бы и был там все это время, а не гнался за мной. Парень молчал, изучая меня взглядом с какой-то смесью недоверия и любопытства на лице.

Я могла бы оттолкнуть его от двери и сбежать. Пока незнакомец медленно приближался, я описала полукруг, стараясь держать его на расстоянии. Нервы были натянуты, как струны, и грозились в любую секунду лопнуть. Когда он собрался что-то сказать, я резко выбросила кулак вперед, но тот пронесся мимо ловко увернувшегося парня. Незнакомец посмотрел на меня с внезапно вспыхнувшим азартом в глазах, все еще отрезая от двери. Я сделала несколько выпадов, пытаясь нанести ему удар кулаком или ногой, но все атаки были умело отражены.

– Неплохо, – сказал противник, одобрительно выгнув нижнюю губу.

– Кто ты, мать твою, такой? – спросила я, держась в позе готовности.

– Я тебе не враг.

– Да неужели? – выдала я язвенным тоном, выбрасывая руку в очередной атаке.

Парень перехватил меня под локоть и, вывернувшись, заломал руку, оказавшись вплотную за моей спиной.

– Может, ты…

Не дав договорить, я ударила его затылком в нос. Хватка тут же ослабла, и в попытке воспользоваться моментом я бросилась к двери, но меня схватили за рукав. Я выбросила ногу, и, чтобы заблокировать удар, парню пришлось разжать кулак. Отпускать меня с крыши он был явно не намерен. Я неосознанно припала к земле, как готовая к прыжку кошка, глаза забегали вокруг, оценивая обстановку и расстояние до ближайших зданий.

Парень проследил за моим взглядом, и его глаза расширились в неподдельном испуге.

– Стой, больная!

Я слышала его голос за спиной. Разогнавшись максимально, насколько позволяло расстояние до края крыши, я оттолкнулась обеими ногами. Время будто замедлилось, когда в свободном полете подо мной проносилась улица на расстоянии шести этажей вниз. Еще через несколько мгновений в ореоле осколков я влетела в окно соседнего здания. Прокатившись несколько метров по полу, я вскочила и, не теряя ни секунды, побежала вниз по лестнице, вскоре оказавшись на оживленной улице. Люди то и дело оглядывались на меня. Я натянула капюшон и спрятала в рукава окровавленные руки. Кое-как переулками я добралась до своей «базы». Глянув в маленькое зеркало, я нашла один маленький осколок, довольно глубоко впившийся в бровь. И еще несколько в руках и ногах. Вот это я, конечно, отчебучила. Но кто это был и что, черт побери, ему нужно от меня? Как он вообще меня нашел?

– Помочь?

Я вскочила, как ошпаренная. Мелькнула мысль, что я вызвала его, как Джина, силой мысли. Господи, глупость какая.

– Да кто ты такой? – рыкнула я, готовясь снова сорваться в бегство.

– Если прекратишь убегать, то я смогу ответить, – парень поднял руки, демонстрируя свои мирные намерения.

Я молча медленно выпрямилась, дав понять, что согласна на разговор.

Парень улыбнулся уголком губ и сделал несколько шагов вперед, оглядывая мое импровизированное жилье.

– Ты здесь живешь?

Я молчала.

– Меня Шон зовут, – он смотрел на меня открыто и приветливо и выглядел, как вполне обычный парень, если бы не вопросы, которые роились у меня в голове о том, как он меня нашел.

Словно прочитав мои мысли, он добавил:

– Я нашел тебя по запаху крови.

Я выгнула бровь в замешательстве.

– Читаешь мысли?

– Нет. Но, думаю, этот вопрос у тебя в списке приоритетных.

Я продолжала молча смотреть на незваного гостя, наблюдала, как он поведет себя дальше. Он подпер стену, скрестив руки на груди, словно демонстрируя, что не собирается приближаться.

– Скажешь, как тебя зовут?

Я помедлила, вглядываясь в синие глаза в поисках подвоха. Но его видно не было. По крайней мере, пока.

– Стеф.

– Стеф-ф-ф… – повторил он, протянув немного «ф» в конце. – Это от Стефани?

Я коротко кивнула.

– Я Шон, но это ты уже знаешь. Что с тобой случилось, Стеф?

– В каком смысле?

– Тебя привезли в больницу в мою смену. Едва живую с раной на шее и сломанными ребрами.

Точно, урод в переулке ударил меня в ребра. Этот хруст нельзя ни с чем перепутать. Как же я тогда…? Шон тем временем продолжил.

– Четыре дня ты билась в агонии, не приходя в сознание. Все время кричала. А потом…

Сердце пропустило удар. Я как будто заранее знала, что он скажет дальше.

– Что потом?

– Потом ты умерла. Никто не знал, как тебя оформить, ведь при тебе не было ни документов, ни телефона.

Я стояла и, раскрыв рот, таращилась на парня, сощурившего глаза в подозрении.

– А через день ты вдруг врезаешься в меня на лестнице.

Он помолчал, как будто ждал каких-то комментариев, но я ошалело молчала.

– На тебя напали?

Я кивнула.

– И укусили, – уже не вопрос, скорее констатация факта.

Я нахмурила брови, пытаясь уследить за его мыслью, но мне совсем не нравилось куда она идет. Дальше Шон заговорил тише, как будто боялся, что кто-то нас услышит.

– Ты чувствуешь, что в тебе что-то изменилось?

Я невольно задумалась о странном состоянии, в котором я была на занятиях, но отмела ее, попытавшись отшутиться.

– Не хочу ли я крови?

Я пыталась вложить в эту фразу максимум издевки, но Шон был настолько серьезен в этот момент, что я залилась истерическим смехом.

– Ты издеваешься? Скажи, что ты просто издеваешься.

Он молчал, внимательно за мной наблюдая. Проследив за его мыслями, я было попыталась подтрунить его.

– Что же ты тогда не сбежал куда подальше? Не боишься?

– Нет, – коротко ответил парень.

– Слушай, это же прикол какой то? Ты же не считаешь меня вамп…

Я словно подавилась этим словом, в то время как лицо Шона осталось непроницаемым.

– Не-е-е-е-ет. Какого черта?! – я начала нервно метаться из стороны в сторону.

– Стефани, – Шон сделал шаг ближе.

– Да иди ты нахрен! Ты просто какой-то псих.

– Стеф, таких, как ты, много. Просто теперь придется научиться жить с этим и контролировать себя.

Я изо всех сил пыталась не принимать всерьез услышанное, но воспоминания о зубах на шее, выбитой дверце в секционной морга вонзились в меня, как гарпуны.

– Я знаю, что поверить в такое непросто. Но посмотри хотя бы на свои руки.

Я рефлекторно опустила взгляд на руки. Ничего. Всего полчаса назад они были в глубоких порезах от разбитого стекла, а теперь на них нет даже следов, свидетельствующих о том, что я пролетела несколько метров в окно.

– Это…

– Теперь твоя регенерация способна справиться почти с любой травмой. Поэтому твои ребра так быстро зажили.

Я подняла на Шона вопросительный взгляд.

– А ты тоже?..

– Нет.

– И что мне теперь делать? – после долгой вязкой паузы спросила я.

– Жить дальше. Придется научиться совладать с голодом, ну и выучить пару правил, которые присущи их обществу.

– Ты избегаешь этого слова? Я – вампир?

Шон молча кивнул, одарив меня каким-то сочувственным взглядом. Я сползла по стене на пол и зарылась руками в волосы. Парень подошел и сел на корточки рядом.

– Так и знала, что не нужно было лезть. Нужно было просто свалить подальше и не вмешиваться.

– О чем ты?

– Там, в переулке. Этот парень, который меня… Он напал на девчонку, я хотела помочь… Она сбежала… А я…

Непрошеные слезы потекли по лицу, срываясь с подбородка на пол. Голос надломился. Стараясь не поддаться слезам отчаяния, я глотала слова, отчего речь звучала бессвязно и прерывисто.

– Подожди. Ты спасла девушку от вампира и была укушена?

Я кивнула, не поднимая заплаканного лица.

– Это меняет дело…

Шон резко встал, отошел от меня на несколько метров и достал из кармана телефон.

Я была слишком занята борьбой со слезами, чтобы обратить внимание на то, о чем он говорит. Закончив разговор, Шон снова присел рядом.

– Слушай, как насчет того, чтобы поехать со мной? Я могу познакомить тебя кое с кем, кто может тебе помочь.

Я подняла на него заплаканное лицо.

– В смысле? Это можно вылечить?

– Нет. Но… – он помедлил, словно боялся сказать что-нибудь не то. – Давай я тебе на месте объясню? Там ты будешь в безопасности.

Растерянная и напуганная, я уже не горела желанием куда-то сбегать и просто согласилась. Мы вышли со стройки на оживленную улицу. Шон остановил такси. Произошедшее за сегодня сильно вымотало эмоционально и физически. До одури хотелось спать. Прильнув головой к холодному стеклу, я уснула, как только городской пейзаж сменился пригородом.

Из пучины странных, беспокойных сновидений меня вырвал Шон, мягко трясущий за плечо.

– Стеф, проснись. Приехали.

Я лениво выползла из машины. Мы приехали к большому двухэтажному дому в лесу. Насколько хватало взгляда в обе стороны не было ничего, кроме деревьев.

– Где мы? – спросила я не решаясь сделать шаг от машины.

– У меня дома.

Я помедлила.

– Идем. Не бойся.

Мы вошли в залитый ярким светом холл. Там нас уже ждали несколько мужчин и женщин, обеспокоенно оглядывающих меня с ног до головы. Зачем так пялиться?!

– Всем привет, – подал голос мой новый знакомый. – Знакомьтесь, это Стефани.

Мне было до жути неуютно под их взглядами. Они выражали обеспокоенность и настороженность, словно я представляла для них опасность. Хотя, если Шон сказал правду, и я действительно стала вампиром, то, наверное, их опасения вполне оправданы.

– Здесь тебе ничего не угрожает, поверь, – сказал Шон, мягко подтолкнув меня вперед. – Это мои родители: Дерек и Эмма. Это наш дедуля Конор и тетя Шенон. А это моя сестренка Нэнси, – он поднял на руки подбежавшую малышку лет пяти с такими же синими глазами.

Я приветственно встретилась взглядами с каждым из представленных мне людей. Что было странно, так это запах, которым был наполнен дом. Пахло лесом и… хищниками…

Инициативу общения взяла на себя Эмма.

– Хватит формальностей, давайте все за стол.

Семья Шона держалась очень дружелюбно, хотя я то и дело ловила на себе их странные взгляды. От этого мне было не по себе, но сочный кусок мяса на тарелке у меня под носом мгновенно отодвинул все эти мысли на второй план.

– А у нее отличный аппетит, – заметил пожилой мужчина, представленный мне как дедушка Конор. Его смуглое лицо было покрыто паутиной мимических морщин, выдающих доброго улыбчивого человека. Все дружелюбно посмеялись.

– Да уж, Элейн таким не отличалась. Почти как у волков.

Я закашлялась на последнем слове.

– В-волков?

– Дерек! – с упреком сказала Эмма мужу.

– Черт, я думал, Шон уже ей рассказал.

Я вопросительно посмотрела на Шона. Тот направил растерянный взгляд на меня.

– Я не успел.

Повисла неловкая тишина. Как ни странно, мой мозг как будто уже успокоился и был готов адекватно воспринимать любую фантастику за чистую монету.

– Вы… оборотни?

Присутствующие переглянулись. Дерек засмеялся в голос.

– А она сообразительная. Далеко пойдет.

– Еще и бойкая, – добавил Шон. – Вы бы видели, как она сиганула с крыши, когда пыталась от меня слинять.

Все взгляды остановились на мне. Они не были удивлены или обескуражены, словно слушали подобные истории каждый день. Шенон обратилась ко мне, откинув за спину длинные темные волосы.

– Ты хоть наваляла ему? Ему бы не помешало. За излишнюю самоуверенность, – женщина дружелюбно улыбнулась, отчего я не смогла не улыбнуться в ответ.

– Дайте девочке поесть, – с материнской заботой в голосе произнесла Эмма.

Все переговаривались за столом, затрагивая в основном легкие повседневные темы, но я чувствовала, что это больше из-за моего присутствия.

После ужина мне предложили посидеть во дворе. Отказываться причин не нашлось и уже через несколько минут мы сидели у кострища за домом. Кроме Дерека и Эммы, которая пошла укладывать малышку Нэнси. Я давно не видела такого количества звезд. От красоты этого зрелища даже дыхание перехватило. Словно на темно синий бархат опрокинули чашу алмазной пыли. Мы уселись на раскладные стульчики рядом с костром, и я поджав под себя ноги, положила подбородок на колени, наблюдая за умиротворяющим танцем пламени. Атмосфера этого места была настолько уютная и спокойная, что я даже на время забыла, что со мной произошло.

Простая семейная болтовня не прекращалась. Время от времени кто-то из волков обращался ко мне с безобидными вопросами, не переходя черту напускной вежливости. Через минут десять к нам вышел Дерек. На смуглом, обрамленном густой щетиной, лице читалось некое беспокойство.

– Ребята, есть новости, – он держал в руках телефон, постукивая им себя по ладони. – Элейн с Виктором улетели в Европу по какому-то срочному делу. Вернутся на следующей неделе. Стефани, можешь остаться у нас. Зачем тебе шляться по заброшкам, места всем хватит.

– Я не хочу стеснять вас, – оставаться в чужом доме на целую неделю я не хотела, но Дерек не дал мне времени придумать достойную причину вернуться в город.

– Эмма уже приготовила тебе комнату. Все в порядке, не парься.

Меня провели в небольшую, но уютно обставленную комнату на втором этаже дома. Что-то в ней отличалось от типичных жилых спален: воздух в ней был словно… пустой. Почти никаких запахов. Словно в ней никто не живет.

Я впервые за долгое время нормально, не торопясь, приняла душ и осмотрелась в комнате, прежде чем ложиться спать. Везде стояли награды скаутов и висели фотографии симпатичного мужчины со светлыми волосами и широченными плечами.

Несмотря на грозный вид, на всех фото он сиял добродушной улыбкой в окружении детей. Его среди волков я сегодня не видела. Почему-то внутри образовалась странная щемящая тоска. В комнате как будто стало нечем дышать, и я решила выйти проветриться. Во дворе еще догорал костер, но темные окна дома говорили о том, что все уже улеглись. Хотя нет. Не все.

– Не стой в тени, как маньяк, – пробубнила я, не оборачиваясь.

Шон выдавил едва слышный смешок и, войдя в круг света от костра, сел рядом.

– Неплохо для новообращенной.

– От тебя разит больничными антисептиками. Такое сложно не учуять.

Глаза Шона слегка сузились.

– Интересно.

– Что? – Я склонила голову на бок, не удержав сарказма в голосе.

– Не слышал, чтобы вампиры отличались таким чутьем.

– У меня был хороший нюх и до того, как…

– Настолько хороший? Я не был в больнице уже больше суток. Несколько раз принимал душ и переодевался.

– И что ты хочешь этим сказать?

Он немного помедлил с ответом, смерив меня изучающим взглядом.

– Ничего. Просто интересно.

Мы немного помолчали, наблюдая, как робкое пламя доедает остатки древесины.

– Шон?

– М-м-м?

– Расскажи мне подробнее обо всем этом…

Парень задумался, неловким движением зачесывая пятерней русые волосы.

– Что тут скажешь? Мы – стая оборотней. Одна их двух в этом городе. Есть еще вампиры. Их куда больше. Мы с ними не особо ладим, но на открытый конфликт ни они, ни мы не идем. Есть еще отдельная каста. Их называют стражами сумерек. Возможно, ты одна из них.

– Почему?

– Твое обращение прошло странно.

– В каком смысле?

Парень вздохнул, подбирая слова.

– Обычно после укуса вампира человек или умирает, или превращается. Они как-то контролируют этот процесс. Обычно это занимает пару дней и походит на лихорадку: жар, агония, а потом неприязнь к солнечному свету, голод и прочие примочки.

Он посмотрел на меня. Во взгляде была странная заинтересованность. Мне казалось, словно я чувствую, о чем он думает.

– Но со мной что-то пошло не так?

В ответ Шон кивнул.

– Ты умерла. Я лично присутствовал, когда тебе констатировали остановку сердца. Есть легенда: если человек, спасая другого, оказывается смертельно ранен вампиром или оборотнем, то он становится чем-то средним. Не сказать гибридом, но существом, обладающим силой, которая не исчезает при свете солнца, например, если дело касается вампиров.

Я пыталась не слишком углубляться в расспросы о своей… смерти.

– А как становятся оборотнями? Как в фильмах? Через укус?

Он кивнул.

– Да, так тоже можно. Но мы – рожденные оборотни.

– А все эти россказни про полнолуние и превращение?

– Почти все правда. Только рожденным не нужно полнолуние, мы можем превращаться в любое время.

– Круто…

Шон рассмеялся.

– Конечно, круто. А девчонки-то как тащатся.

Теперь уже смеялась я.

– Скромность не твоя сильная сторона, да?

– Пф-ф-ф, пусть другие скромничают. Животный магнетизм волков обязывает быть крутыми.

– Что-то ты не выглядел сильно крутым, когда получил сегодня люлей на крыше.

– Брось. Я не мог ответить на твою агрессию взаимно. Я мог тебя покалечить.

– Прям таки. Думаю, ты просто струсил, что тебя отделает девчонка.

– И ты говоришь, что я нескромный?

Мы смеялись, и я впервые за долгое время чувствовала себя спокойно и безопасно. Хотя все еще чувствовала и это странное щекочущее напряжение в общении с Шоном. Он старался держаться дружелюбно, но было что-то, что напрягало его в общении со мной.

– Можно еще вопрос?

– Попробуй.

– Почему мне позволили остаться? Я кожей чувствую, как твои домашние мне не рады.

– Дело не в тебе. То есть, не лично в тебе, а в том, кем ты стала. В прошлый раз, когда в нашем доме появилась одна из стражей, так же случайно, как и ты, дело закончилось смертью нескольких членов нашей семьи.

Перед глазами всплыло лицо мужчины на фото.

– Мне жаль.

– Ты не виновата. Но не все могут совладать с воспоминаниями. Признаться, я и сам смотрю на тебя и вижу тот кошмар.

– Я уйду на рассвете, – я теребила складки одежды, пытаясь совладать со странным накатившим чувством.

– Не нужно. Это наши проблемы, а не твои. Оставайся до приезда Элейн.

В том, как он произнес ее имя, чувствовалась подавленная горечь. Я кожей чувствовала эмоции, волнами исходящие от молодого волка. Я поймала это странное ощущение. Словно его эмоции осязаемо висят в воздухе. Словно я могла коснуться их. Попробовать на вкус и на ощупь. Гораздо более объемное восприятие, чем можно было бы прочитать на лице.

– Ты настолько ненавидишь Элейн, что увидел ее во мне?

Шон шумно выдохнул, словно хотел опустошить лёгкие, прежде чем сказать.

– Я ее не ненавижу. Более того, я обязан ей жизнью. Не было ни дня, чтобы я не думал о том, что Макс был бы жив, если бы я сам принял этот проклятый обет крови.

В его голосе вибрировали подавляемые эмоции.

– Это Макс на фотографиях?

Волк коротко кивнул.

– Он был моим дядей. Присматривал за мной и многому научил. Когда мне было двенадцать, на меня напал вампир. Элейн оказалась там случайно. Отвлекла его от меня и поплатилась за это жизнью, став Стражем, как говорилось в старой легенде. У нее открылись способности вампиров, которые не исчезали днем. За то, что не уследил за мной, Макс взял на себя долг за мое спасение. Оборотни всегда отдают долги, закрепленные кровью. А за спасение жизни редко удается отплатить чем-то неравноценным. Тогда назревала серьезная потасовка с местным вампирским авторитетом. Их чаще всего называют князьями. Его удалось остановить, но цена была высока.

Воздухе повисла тяжелая горькая тишина.

– Давно это случилось?

– Девять лет назад. Хотя помню это так, как будто это было вчера.

– Тебе его очень не хватает.

Это была скорее констатация факта, чем вопрос. Хотелось как-то утешить его, но я даже не представляла, каким образом могу это сделать.

Шон просто кивнул, снова зачесав русые волосы пятерней назад.

– Ну, а что насчет тебя? Как так вышло, что старшеклассница живет в заброшке?

Я тяжело выдохнула, словно на плечи взгрузили мешок цемента.

– Если не хочешь, можешь не рассказывать.

С выдохом вырвался нервный смешок.

– Нет. Просто… Странно сидеть и откровенничать с человеком, с которым пару часов назад дралась на крыше, а накануне этого он, оказывается, констатировал мою смерть.

Я встретилась с синими глазами оборотня, в которых отражались тлеющие угли. Он улыбнулся уголком губ и отвел взгляд в сторону. Чувствовалось, что ему некомфортно в моем присутствии.

– Папа умер два года назад на фронте. Маму я не знала. Моя тетя продала дом, чтобы рассчитаться за свои долги. Жить с ней не было никакой возможности или желания: постоянные пьяные драки и незнакомые мужики. Я сбежала. Перебивалась вечерними подработками, чтобы заработать на еду. Так и попала к тому клубу. Если бы папа не учил меня быть «настоящим солдатом», может быть, я не вляпалась бы в эту историю.

– Мне жаль, прости.

– Не бери в голову. Я научилась жить без него. Осталось научиться не ненавидеть мир за то, что не вписываюсь.

– Что думаешь теперь делать?

– Даже не представляю. Меня вытурили из школы. Жить мне негде. Что уж там, я воскресла после того, как меня опустошил вампир. Думаю, пойду работать в «Старбакс».

– Настрой боевой, – рассмеялся Шон.

– Больше у меня ничего нет. Только умение иронизировать над всем дерьмом в своей жизни.

– Знаю, что звучит банально, но все наладится. Так или иначе.

Оборотень задержал на мне долгий взгляд, в котором уже не чувствовалась такого острого напряжения. Неожиданно для себя смутившись, я отвернулась к тлеющим бордовым углям.

– Идем спать? – спросил он, поднимаясь на ноги.

– Угу.

Шон проводил меня взглядом у лестницы, пожелав доброй ночи и исчез за дверью одной из спален. Оказавшись в темноте выделенной мне комнаты, я упала на кровать поверх мягкого покрывала. Спать в постели Макса было до больного неуютно, но усталость взяла свое, и в итоге я провалилась в беспокойный сон.

Проснувшись утром, я старалась вести себя максимально тихо, чтобы не напоминать лишний раз о своем присутствии, но в половине девятого в дверь ненавязчиво постучали.

– Стефани?

– Да?

В дверях появилась Эмма. Она тепло улыбалась, но в воздухе поплыли солоноватые струйки ее жалости. Вот уж чего не хватало, так это чтобы меня терпели из жалости. Думаю, нужно сваливать отсюда.

– Ты наверняка голодная. Идем завтракать.

– Мне не очень удобно…

Женщина наклонила голову на бок, снисходительно вздохнула, присев рядом со мной на кровать. Ее кожа пахла лесом вперемешку с запахом сладкого парфюма от рубашки.

– Не думай об этом, милая. Некоторые из нас озадачены твоим появлением в нашем доме, но не стоит принимать это на свой счет.

– Меня ненавидят за то, кто я, но разве я виновата в том, что со мной произошло?

Я сглотнула ком в горле. Эмма опешила, слегка обескураженная тенью агрессии в моем голосе. Она накрыла мою руку своей в утешающем жесте. Ладонь была такой горячей, будто ее лихорадило, хотя женщина выглядела абсолютно здоровой. «Наверное, это какая-то особенность волков», – подумалось мне.

– Не переживай. Никто из нас не желает тебе зла. Идем.

Она легонько потянула меня за руку, вынуждая подняться с кровати.

В просторной столовой стая сидела в полном составе, плюс появились еще двое малышей с виду семи и трех лет. Когда мы вошли, все обернулись ко мне с приветственными улыбками вежливости. Двое детей неожиданно бросились ко мне, обняв ноги, и смотрели снизу вверх добрыми, полными детского любопытства глазами. Меня это не на шутку смутило. Тут из кухни вышла высокая рыжеволосая женщина, которую я еще не видела, и застыла, задержав на мне странный взгляд. Дерек поднялся из-за стола.

– Алиссия, познакомься. Это Стефани. Стеф, это Элис.

– Приятно познакомиться, – сказала она, протянув мне руку для рукопожатия. Я заметила, как она тихо втянула полные легкие воздуха. Принюхивается. Тоже волчица?

– А эти двое сорванцов – Кристофер и Мэдисон.

Я сидела за столом рядом с Шоном. Тот слегка улыбнулся. По взгляду было понятно, что он оценивает, насколько я комфортно себя чувствую. Маленькие оборотни проявляли ко мне неподдельный интерес. Трехлетняя Мэдисон взобралась мне на колени и, забавно коверкая слова, выпалила:

– Ты мне нравишься. Я хочу с тобой дружить.

Всех, кроме Алиссии, эта фраза привела в умиление.

Мне была понятна ее тревога. Она – мать, а я – незнакомый ни то вампир, ни то не пойми кто…

После завтрака, помогая вымыть посуду, я услышала, как Шон разговаривает по телефону на втором этаже, даже сквозь шум воды и звяканье тарелок друг о друга. Слух у вампиров явно отменный.

– Она растеряна и явно не горит желанием у нас торчать.

Голос Шона был слегка раздраженным. Почему-то мне показалось, что я догадываюсь, с кем он разговаривает. Слишком сосредоточившись на слухе, я забыла о том, где нахожусь, и не заметила, как в дверях показалась Алиссия.

– Это сложно?

Я опешила, не зная, как долго она уже стоит там, и подумала, что она имеет в виду мытье посуды, обратив внимание на то, как долго я вошкаюсь с салатницей.

– О чем ты?

– О том, кем ты стала. Сложно не знать, кто ты, и не понимать смысл своего существования?

– Ты пытаешься меня задеть?

– Нет. Я просто знаю, что появление таких, как ты, не сулит ничего, кроме проблем.

Фарфоровая посудина в моей руке неожиданно хрустнула. В умывальник посыпались осколки, окрашенные в темно-красный цвет. В нос ударил запах крови, который послужил для меня пощечиной против застелившего глаза раздражения.

Буквально через несколько мгновений за спиной Алиссии появился Шон.

– Что случилось? – он подошел ко мне и потянул руки, чтобы посмотреть.

Они были все в крови, но боли я уже не чувствовала.

– Черт. Никогда не привыкну.

Он протянул мои ладони к воде, и, когда кровь с них смыло, кожа оказалась девственно чистой, словно ничего не произошло.

Видимо, не посчитав нужным сказать что-то ещё, Элис молча удалилась.

– Не обращай на нее внимания. У нее были планы на Макса, хотя она сама его никогда не интересовала. К тому же одного из волков ее стаи отдали под суд вампиров, хотя он и был сам виноват. Вот уж кто точно будет пытаться разглядеть в тебе Элейн, так это она.

– Хорошие новости будут?

– Не парься. Она уедет вечером после охоты.

– Вы охотитесь?

– Ну да, мы же волки, – Шон улыбнулся, но, угадав мои мысли, в голос рассмеялся. – Больная, что ли? Не на людей, конечно.

Мне стало немного неловко, но, с другой стороны, о чем я еще могла подумать? Во всех фильмах оборотни ели людей. В моем любимом сериале – только сердца.

С улицы послышался голос Дерека. Не слишком громкий, но для меня, как и для Шона, этого было достаточно, чтобы услышать. Я вышла вслед за ним во двор. Дерек поздоровался со мной.

– И ты тут. Отлично. Я тут думал над твоим состоянием, Стеф, и решил, что тебе стоит немного размять кости.

– В смысле?

– Насколько я знаю, Стражи обладают способностями. Думаю, небольшая тренировка поможет тебе их почувствовать и научиться с ними справляться.

– И что мне нужно делать?

Шон с отцом переглянулись. На губах Дерека мелькнула улыбка.

– Ты что, серьезно? – спросил Шон.

– Давай, заодно оценим, в какой ты форме. Давно не видел, чтобы ты тренировался.

Я почувствовала какой-то странный раж. Предвкушение драки впервые оказалось неожиданно приятным.

Шон обреченно вздохнул и стал напротив меня в стойку.

– Ладно. Я, так уж и быть, постараюсь помяг…

Я перебила его коротким прямым ударом в нос. Дерек расхохотался, а Шон ошалело уставился на меня.

– Что? Я помягче быть не обещала.

Он вернулся в стойку, глаза загорелись.

– Что ж. Глянем, что ты можешь.

Шон сделал несколько выпадов, я увернулась и выбросила ногу, которую он умело перехватил. Удержав равновесие, я выгнулась в мостик, ударив его второй ногой, высвободив первую. С каждым махом борьба набирала обороты. Становилась яростнее и все больше походила на танец. Ни Шон, ни я не хотели навредить друг другу, но и проигрывать никто из нас не желал. Около двадцати минут две пары рук и ног скрещивались в выпадах и блоках. Я чувствовала, что ни капли не уступаю ему в силе, но сильно уступаю в сноровке. Когда Шон понял, что со мной можно не церемониться в плане каких-то уступок типа «она же девушка», он пустил в ход умения, и я стала пропускать удары один за одним. Одна из таких ошибок стала причиной того, что я проломила своим телом забор и ударилась о ствол дерева, пролетев несколько метров от удара в живот.

Я вымученно стонала под обломками забора, когда Шон и Дерек подошли, чтобы, судя по всему, проверить выжила ли я вообще.

– Ты там как?

– Так и знала, что не нужно тебе поддаваться, – хрипела я, выбираясь из под обломков.

Беспокойство на лице мужчин сменилось улыбками.

– Давай помогу.

Во рту был соленый привкус крови, и теплая струйка стекала по подбородку. Когда Шон поднял меня под руку, бок пронзило тупой болью, в глазах потемнело на несколько секунд. С губ сорвался сдавленный крик, больше похожий на рык. Шон тут же замер в положении, в котором находился в ту секунду.

Дерек подошел ближе и, присев на одно колено, принялся осторожно ощупывать мои ребра.

– Кажется, перелом.

– Довыпендривалась?

Видимо, у меня был болевой шок, потому что все, что я сделала – это широко улыбнулась ему, обнажив окровавленные зубы.

– Ну и видок у тебя, – с издевкой в голосе произнес оборотень.

– Кто бы говорил. Тоже мне, мистер «красавчик».

Он слегка рассмеялся, аккуратно поднял меня на руки и отнес в дом.

Эмма устроила нагоняй своим мужчинам, но в итоге удалось заверить ее в том, что со мной все будет нормально. Алиссия держалась в стороне, пока волчата толпились вокруг меня, играя в докторов.

В течение двух часов боль постепенно стихала, пока и вовсе не сошла на «нет».

– Не так уж быстро, – сказал Шон, ощупывая мой бок в поисках перелома, которого там уже не было.

– По сравнению с чем?

– Был случай, когда Элейн выстрелили прямо в грудь, скорее всего даже сердце задели. Она регенерировала минут за двадцать, а у тебя перелом срастался два часа.

– И что это значит?

Он задумался ненадолго и выдохнул.

– Не знаю. Может, дело в том, что ты совсем недавно обратилась. А может, и способности тоже могут отличаться. Ты, кстати, уже пыталась использовать гипноз и все эти примочки?

Я отрицательно покачала головой.

– Но есть кое-что другое.

– Что?

– Я как будто чувствую людей вокруг. Чувствую эмоции, как будто их можно попробовать или потрогать.

– Вампиры называют это даром Ночи. Они умеют чувствовать и влиять на эмоции людей. Могут ослепить или вовсе лишить человека воли.

– А оборотня?

– Тоже. Но с нами они предпочитают не связываться.

– Ну, еще будет возможность.

В комнату постучался Дерек. За время, пока я здесь, мне удалось запомнить всех по запаху и безошибочно определять, кто за дверью, хотя Шон говорил, что не слышал, чтобы вампиры обладали нюхом к чему-то, кроме крови.

– Как ты, боец? – вожак стаи обратился ко мне с уловимым одобрением в голосе.

– Отлично. Все уже срослось.

Мужчина одобрительно кивнул.

– Ты прекрасно обучена для молодой девушки. Но, если тебе придется противостоять оборотню или, хуже того, вампиру, этого будет недостаточно. Твоя миниатюрность и проворность могут стать преимуществом, но ты через чур эмоциональна. Распаляешься и перестаешь продумывать свои шаги наперед. В схватке с действительно сильным врагом это может стоить тебе жизни.

Я согласно кивала головой, слушая Дерека, хотя какая-то ядовитая строптивость внутри хотела огрызнуться. Я всегда умела позаботиться о себе, а теперь, с таким физическим превосходством, мало кто может представлять для меня реальную опасность.

– Я вижу самоуверенность на твоем лице, Стефани, – продолжал Дерек. – Я не сомневаюсь в том, что ты можешь постоять за себя. Но хорошая сноровка тебе тоже не помешает. Пока ты у нас, можно будет провести еще пару тренировок.

– Хорошо.

– Отлично. Мы собираемся на охоту. Побудешь дома с Эммой, а завтра проведем еще одну тренировку.

Я кивнула. Через полчаса дома остались только я, Эмма и дети.

Волчица в недоумении наблюдала за тем, как дети тянутся ко мне, словно знают всю свою жизнь. Меня в общем-то совсем не напрягало с ними возиться. С детьми легче. Они не притворяются теми, кем не являются, и в их мире всегда есть место волшебству. Хотя для многих людей сам факт их существования мог бы показаться невозможным.

Стая вернулась с охоты за полночь. В этот раз дичью были дикие зайцы. Я с каким-то необъяснимым упоением наблюдала, как мужчины свежевали тушки и с жутковатым с виду профессионализмом отделяли серые шкурки от мяса.

Дерек рассказывал, какое удовольствие – съесть блюдо, приготовленное из мяса, которое самостоятельно поймал. Все домашние хлопотали по кухне, занятый каждый своим делом, и непринужденно болтали. Я тихо наблюдала за семейной идилией со щемящей тоской под ребрами и вспоминала, как мы готовили ужины вместе с папой в те нечастые дни, когда он бывал дома.

Жаркое из зайчатины получилось действительно божественным. Я уплетала за обе щеки, что явно забавляло волков.

– Вкусно? – спросил Конор.

– Угу, – промычала я, не переставая жевать.

– Завтра сделаем кое-что особенное. Ты должна это попробовать.

Я улыбнулась. Сама не заметила, как стала постепенно расслабляться в обществе Фоллов, хотя по-прежнему чувствовала себя чужой в их семье. Если они и чувствовали то же самое, то виду не подавали.

Я провела в доме стаи уже коло недели. Как-то после обеда я сидела и читала рандомную книгу из комнаты Макса. На столе рядом со мной стояла тарелка наггетсов. Не знаю, связано это с вампирской природой или нет, но меня постоянно тянуло на мясо. Никакая другая еда не будила во мне подобных ощущений. При одной только мысли рот наполнялся слюной, словно не было в мире ничего вкуснее сочного стейка. В дверях появился Шон. За последние дни напряженность в нашем общении сосем пропала, сменившись бесконечными остротами в адрес друг друга. Эмма шутила, что мы ведем себя, как брат с сестрой. Пару раз мы даже подрались из-за какой то ерунды.

– Сколько можно есть? Коротышки с лишним весом выглядят, как миньоны.

– Отвали, Шон. Какое тебе дело до моей фигуры?

– Да так. Просто дружеское беспокойство.

Он потянулся к тарелке с нагетсами. Я хлопнула его по руке.

– Не тронь.

Волк хитро ухмыльнулся.

– А то что?

– Фолл, я тебя предупредила. Это мои нагетсы. Иди сам себе приготовь.

Я предугадала следующее движение Фолла и практически бросилась через стол, когда он схватил тарелку, подняв над головой так, чтобы я не достала.

– Ах ты, ворюга! – закричала я в припадке смеха, взбираясь ему на спину, как кошка.

Забравшись на плечи Шона, я обхватила шею ногами. Теперь он вытянул руку с тарелкой перед собой, и я по прежнему не доставала. «Да уж, Дерек, миниатюрность как преимущество, говоришь?» – подумалось мне. Я вцепилась в Шона, но тут произошло то, чего ни один из нас не ожидал: он был достаточно высокого роста, и, сидя у него на плечах, я была метрах в двух от пола. Он думал выйти из кухни в гостиную вместе со мной, но я поймала лицом дверной косяк и свалилась с него, как со шкафа, с таким грохотом, что на шум сбежались все домашние.

– Что здесь происходит? – спросил Дерек.

Я каталась по полу в припадке неудержимого смеха, Шон хохотал рядом, согнувшись пополам. Представляю, как это выглядело со стороны.

Он помог мне подняться, принес влажное полотенце и вытер кровь с разбитого носа. Этот простой, казалось бы, жест неожиданно меня смутил.

– Мда, ты за еду можешь и убить, и убиться.

Шон снова смеялся, а я шутливо ударила его по плечу.

Почти каждый день Дерек продолжал тренировать меня, периодически ставил в спарринги с Шоном, если он не уходил на работу в больницу. С каждым днем мне все лучше удавалось контролировать и использовать обретенные силы. Их физическая сторона была мне ближе и давалась лучше. Дерек сказал, что вампиры называют ее даром Крови, что она прокачивается именно тогда, когда они пьют человеческую кровь. Дар Ночи же давался куда сложнее: воздействие на чужую волю отдавалось острой болью в висках. Иногда от перенапряжения начинала идти кровь из носа, но и ее в итоге я смогла прочувствовать и понять, как контролировать.

В конце недели ближе к вечеру снова приехала Элис. На этот раз кроме детей с ней приехал высокий жилистый мужчина. Я догадалась, что они опять собирались на охоту. Я помогла убрать со стола после ужина и незаметно ретировалась в комнату, подальше от ядовитых взглядов Алиссиии ее спутника.

Когда я лежала на кровати, скрестив ноги и уткнувшись носом в книгу, которую снова выудила на полках у Макса, в дверь постучали. В комнату вошли Дерек с Шоном.

– Как настроение?

– Неплохо, – изображая расслабленность, ответила я.

– Мы собираемся на охоту. Если хочешь, можешь присоединиться.

Я вскочила с кровати, как ребёнок, которому сказали, что его отвезут в Диснейленд. За время пребывания в доме волков я успела заскучать от ровного течения времени. Ничего интересного, кроме тренировок не происходило и за предложение развлечься в новом ключе я была готова ухватиться обеими руками.

– Спрашиваете еще, конечно я за.

Волки рассмеялись и, дав мне пятнадцать минут на сборы, вышли.

Быстро натянув на себя потертый спортивный костюм, я спустилась во двор, где уже собралась вся стая, кроме Эммы, как и в прошлый раз. Шон сказал, что она не охотится и осталась следить за детьми. Дерек хотел распределить меня с Элис и Шенон. Вместе с ними мы должны были загонять добычу на Дерека, Шона, Конора и волка, который приехал с Алиссией (как его зовут я так и не узнала), которые в свою очередь ее завалят. Я упиралась, но в итоге пришлось согласиться, так как Дерек не был уверен в том, что я не пострадаю, оказавшись один на один с диким животным.

После распределения ролей я впервые увидела, как оборотни трансформируются. Жуткое и одновременно завораживающее зрелище. Под кожей забугрились мощные мышцы, после чего она быстро покрывалась жесткой шерстью. Слышался звук, похожий на хруст костей, и меньше чем через минуту я уже стояла в окружении огромных волков. Самый крупный, Дерек, махнул мордой в сторону леса, и стая сорвалась с места. Пара секунд, на которые я замешкалась, стоила мне минимум трехсот метров. Я бросилась следом и даже удивилась, какую скорость я была способна развивать. Решив попробовать максимум, на который способна, я догнала стаю, почти мгновенно поравнявшись с Шоном. Ветки хлестали по коже, но царапины моментально затягивались. Ветер путал волосы. Инстинкты напряглись до предела. Несмотря на сумасшедшую скорость, я успевала уловить лису в кустах или сову, практически бесшумно перелетевшую с одного дерева на другое. Под мощными лапами волков раздавался хруст веток, поглощаемый влажным мхом.

Охота велась на оленей. Учуяв стадо, волки сбавили темп и рассредоточились по заранее оговоренным позициям. Шенон низким рыком бегло проговорила мне, что делать. Когда были выбраны несколько оленей поменьше, которых нужно было отделить от стада и загнать в засаду, две волчицы сорвались с места. Мох вырывался из-под здоровых лап. Стадо рвануло через широкую поляну, метаясь из стороны в сторону в попытках оторваться от хищников. Кровь кипела от адреналина. Инстинкт охотника взыграл во мне настолько, что все вокруг поплыло, будто в замедленной съемке. Кровь шумела в ушах, легкие были полны влажного воздуха, оставившего на языке послевкусие десятков разных запахов.

Боковым зрением я уловила движение в стороне от маршрута, по которому мы должны были гнать оленей. Инстинкт хищника, разгоревшийся из фитилька в неистовый пожар, захлестнул меня, как цунами, вымыв из головы абсолютно все, кроме одного – желания удовлетворить его. Я рванула в сторону и, преодолев метров триста вглубь чащи, столкнулась с мощным телом, пахнущим мхом, мускусом и чем-то сладковатым. Не удержав равновесие от неожиданного нападения, зверь накренился, как массивный шкаф, и мы покатились кубарем с холма. Животное билось в хищных объятиях, пока я не отпустила внутреннего убийцу и не вонзила зубы в горло жертвы. Горячая кровь хлынула в горло пульсирующим потоком, от которого я, казалось, вот-вот захлебнусь, мои ногти вонзились в животное, вспоров толстую шкуру, как бумажное полотенце. Неудержимый раж поглотил без остатка. Как из колодца слышались приглушенные голоса. Чьи-то руки обхватили меня и буквально оторвали от туши, и , лишь после этого, я начала приходить в здравый рассудок, хоть все еще продолжала рычать и вырываться.

Когда туман с глаз спал, я увидела стаю вокруг себя. Все они в обличии волков стояли полукругом вокруг меня, держась на безопасном расстоянии. Осмотревшись, я увидела на земле бездыханную тушу кабана, как минимум раз в шесть больше меня весом. Вся одежда практически насквозь пропитана кровью. В отражении глаз оборотней Шон и Дерек в четыре руки держат монстра, перепачканного бордовыми влажными потеками, с длиннющими когтями и глазами, горящими желтым огнем. Волки медленно отпустили мои заломанные назад руки. Я встретилась с каждым глазами, увидев ужас и страх с тенью омерзения в глазах Элис.

Под этими взглядами я почувствовала себя чем-то отвратительным, мерзким. В порыве спрятаться от этого чувства, я рванула в чащу, игнорируя голоса за спиной. Вскоре я оказалась на берегу реки и с немыслимым удовольствием окунулась с головой в холодную воду. Вернулась на поверхность я лишь ради глотка воздуха и тут же снова нырнула. Я делала так раз за разом, пока вода не поглотила смытую с моего тела кровь, унеся с течением ее солено-металлический запах. Я стояла в воде, обняв себя за плечи. Адреналин в венах поутих, и меня пробрала крупная дрожь. С дрожью завибрировали и мысли.

Господи, я убила кабана. Разорвала, как плюшевую игрушку. Я что, пила его?

От этой мысли нутро взвыло и поднялось смерчем кислоты к горлу. Меня вырвало.

– Твою мать… – выругалась я, пытаясь отойти подальше, и прополоскала рот от кислоты речной водой. Но, к счастью для себя, я обнаружила, что крови в рвоте почти не было…

Порыв слабого ветра принес знакомый запах. Я обернулась.

Шон сидел на песке у самой воды и странно смотрел на меня. Несмотря на темноту вокруг, я прекрасно его видела. Тень на скулах говорила о плотно сжатой челюсти. Нахмуренные брови нависали над небесно-синими глазами, в которых бушевало торнадо противоречивых эмоций.

– Что со мной происходит? – я прошептала это практически одними губами, зная, что он все равно меня услышал.

Глава 3: Голод.

Шон смотрел на меня с заметным смятением в глазах. Он бегал взглядом от меня куда-то в сторону, словно пытался найти ответы на собственные вопросы в голове, но те никак не складывались во что-то, что его бы удовлетворяло. Я ждала, что он что-нибудь скажет. Как-то прокомментирует случившееся. Но он лишь поднялся на ноги и сказал:

– Идем домой. Нет смысла здесь мерзнуть.

– Я не могу вернуться. Ты видел, как они смотрели на меня? Видел, что я сделала?

– И что теперь? – его голос резко сорвался, словно он едва сдерживается, чтобы не крикнуть на меня. – Что, просто сбежишь? Да, это какая-то хрень. И с этой хренью нужно разобраться, ты не считаешь?

Возразить мне было нечего, и я молча вышла из воды на берег.

Мы вернулись к дому. Входить не пришлось. Вся стая ждала нас у костра на заднем дворе. У них был обеспокоенный вид. Оно и понятно. Дерек подошел ко мне вплотную. Выражение его лица было решительным и одновременно извиняющимся.

– Стефани…

– Я знаю. Я уйду, – перебила я его, почувствовав по эмоциям, что он хочет сказать.

– Прости. Я не хочу этого, но я как вожак должен беспокоиться о безопасности стаи.

– Дерек, она прожила с нами неделю, ни разу не дав нам малейшего повода думать, что может представлять для нас опасность.

Я ни разу до этого не слышала, чтобы Шон обращался к отцу по имени, но голос у него был твердый и холодный.

– Шон, – вступилась Алиссия. – Нельзя просто ждать, пока она даст этот повод.

– Не лезь, Элис! – рявкнул он на рыжеволосую волчицу, не считаясь с ее возрастом.

– Хватит, – сказала я тихо, но твердо. – Я уйду. Я сама не знаю, кто я, и представляю ли я опасность. Меньше всего я бы хотела навредить кому-то из вас.

Дерек и Эмма опустили головы, словно им было стыдно. Конор смотрел на меня с жалостью. Элис и Шенон смотрели в сторону с ничего не выражающими выражениями лиц. Шону явно не нравилась ситуация. Он продолжал препираться с отцом. Но в итоге последнее слово все равно осталось за мной. Я решила уйти.

Когда я собирала вещи, в комнату постучались.

– Входи, Шон.

Он зашел молча. На лице читалось его желание извиниться.

– Слушай, прекрати. Я в норме.

– Да я не то чтобы за тебя беспокоюсь, – прыснул волк.

Я шутливо ударила его в плечо. Он достал что-то из кармана.

– Вот. Я забил туда свой номер и номер Элейн. Не пропадай, ладно?

– Я подумаю.

– Выпендрежница.

– Придурок.

Мы смеялись, глядя друг другу в глаза с дружеской непринужденностью.

– Подвезти тебя до города?

– Было бы неплохо.

Коротко со всеми попрощавшись, я покинула дом Фоллов.

Когда я снова оказалась в городе, на меня напала какая-то растерянность. Оглядевшись по сторонам, я направилась в сторону стройки, на которой проводила последние недели. Здесь ничего не изменилось. Лишь появилось несколько новых граффити. Значит, место становится популярным у местной шпаны, и нужно будет искать новое. Я достала из кармана телефон и, поймав вайфай от клуба через дорогу, вышла в интернет. Аккаунт тут же оповестил меня о куче непрочитанных сообщений от Алекса. Я пробежалась глазами по строчкам. Все они были о том, что он повел себя, как придурок, и просит прощения. Последнее сообщение было четыре дня назад. Зеленый маячок говорил о том, что он сейчас в сети, и я написала банальное «привет».

– Привет. Ты в порядке?

– Да. Все в норме. Как ты?

– Все по-старому. Мистер Тэлбот иногда о тебе спрашивает.

– А ты что?

– А что я могу ему ответить? Я без понятия, где ты, и в этот раз даже не вру.

– Прости.

– Забей. Может, встретимся? Расскажешь, что у тебя и как?

– Я не против. Когда?

– Давай сегодня. На Бэйкер-стрит открылся новый клуб. Туда, вроде, в честь открытия пригласили Коди Аллена, прикинь?!

– Круто.

– Тогда встретимся в восемь там же, где обычно?

– Ок.

Я убрала телефон в карман. Но через пару минут он снова завибрировал. На экране высветилось: «Элейн».

– Алло?

– Здравствуй, Стэфани. Меня зовут Элейн.

– Я знаю.

– Тогда лишних формальностей не требуется. Шон рассказал мне о том, что случилось. Завтра я возвращаюсь в Штаты. Мы можем встретиться?

– Да.

– Хорошо. Сброшу тебе адрес. До встречи.

Я прервала разговор. У Элейн был приятный голос. Ее звонок не вызвал каких то негативных эмоций, и я решила, что встретиться все же стоит. Может, эта ночная стражница, или как там ее, сможет ответить, что со мной случилось в лесу.

Через две минуты пришло сообщение с адресом. Ну, хоть добираться недалеко.

Я не заметила, как уснула сидя у стены. Открыв глаза, первым делом потянулась к телефону, чтобы посмотреть время. Двенадцать минут восьмого. Самое время начать собираться. Натянув на себя вещи, которые выглядели более-менее прилично, я отправилась к месту встречи.

Алекс ждал меня у клуба. Заведение выглядело вполне прилично, и на секунду я засомневалась, что нам вообще удастся попасть внутрь. А потом я вспомнила, что могу гипнотизировать людей.

– Привет.

– Давно не виделись.

Алекс обнял меня. Носа коснулся запах кожи и дешевого парфюма. Рот неожиданно наполнился слюной. Я резко отпрянула. Черт! Что это?

– Все нормально? – спросил Алекс.

– Да, все супер. Идем?

– Пока я тут стоял, понял, что нас могут и не пропустить.

– О таких вещах беспокоятся заранее, нет?

Парень принялся переминаться с ноги на ногу с виноватым видом.

– Ладно, давай попробуем, раз мы уже здесь.

Очередь двигалась быстро, и вскоре мы оказались напротив коренастого мужика, как минимум на три головы выше меня. Я собиралась надавить на его волю, чтобы он пропустил нас, но почувствовала какую едва уловимую глазу странность в его внешности. Странно гармоничные черты лица и слегка бордовый оттенок темных глаз. Хоть я не встречала вампиров после своего превращения или перерождения (черт знает, как это назвать), но я сделала для себя безоговорочное заключение, что он точно один из них. Он окинул меня изучающим взглядом и кивнул в сторону Алекса.

– С тобой?

Я, сделав максимально невозмутимый вид, ответила так же коротко.

– Да.

Громила отошел в сторону, пропуская нас в темноту коридора, в конце которого вспыхивали неоновые взрывы и гремела музыка.

– Ты его заешь?

– Нет. Может, перепутал меня с кем-то.

Просторное помещение клуба было забито до отказа. Мы кое-как протиснулись к бару. Бармен окинул меня изучающим взглядом. Я с вызовом посмотрела ему в глаза, и он вернулся к своим делам. «Человек», – сделала я короткий вывод у себя в голове, после чего принялась изучать зал глазами. Темнота ничуть не мешала мне безошибочно отделить от основной толпы хищную грацию некоторых присутствующих – вампиров. Запах тел в клубе был слишком густым, но и в нем я учуяла как минимум четверых оборотней.

Они действительно спокойно живут среди нас. Расслабленные алкоголем тусовщики ведь даже не поймут, что с ними случилось, когда кто-то из вампиров применит дар Ночи и выпьет их, как пакет сока.

– Потанцуем? – крикнул Алекс, не подозревая, что я бы прекрасно его услышала, даже если бы он сказал это шепотом.

– Да, давай.

Я чувствовала себя напряженно. Присутствие ночных монстров в толпе обычных людей придавало мне странное чувство, похожее на то, что я чувствовала на охоте. В горле пересохло, и я оставила Алекса на пару минут, отлучившись к бару за стаканом воды. Я старалась не терять друга из виду и, как оказалось, не зря. К нему подошла симпатичная блондинка, в движениях которой я сразу определила вампиршу. Она обворожительно улыбалась, маня его за собой в толпу. Внутри все встрепенулось. Я излишне резко встала, чем вызвала недоумение компании, что пила рядом. Ничего, подумают, что спьяну показалось. Я просачивалась между извивающимися телами танцующих. Некоторые бросали мне в спину недовольные возгласы, едва слышные сквозь взрывные биты. Алекса нигде не было, и я начала не на шутку волноваться. Сколько времени нужно вампиру, чтобы осушить человека?

Я принялась шнырять по залу, заглядывая в каждый темный угол, вип-зону и даже туалеты. Запах дрянного парфюма Алекса я учуяла возле двери с надписью «только для персонала». Толкнув дверь, я увидела, как вампирша ворковала Алексу на ухо что-то еле слышное, а он смотрел на нее зачарованным, почти влюбленным взглядом. При моем появлении она резко обернулась, высокомерно скользнула глазами сверху вниз и, обнажив зубы, прошипела:

– Ты ничего не видела. Проваливай.

Я почувствовала как помутнело помещение вокруг и зазвенело в ушах. Она меня гипнотизирует. Накатившая из ниоткуда ярость врезалась в нее ответным ударом гипноза. Блондинка еле слышно взвыла.

– Не смей его тронуть, – прорычала я сквозь зубы так, чтобы через грохот музыки за дверью услышала только она.

Алекс начал растерянно моргать. Я дернула его за руку и увела под пристальным недовольным взглядом вампирши. Парень держался за голову и пытался сконцентрировать на мне затуманенный взгляд.

– Кажется, я перебрал.

– Кажется, да. Идем-ка отсюда.

Пока мы шли к запасному выходу, я поймала на себе взгляды нескольких вампиров. Попав на свежий воздух, самоконтроль дался мне чуть легче, хотя кровь до сих пор пульсировала в висках. Непонятно, откуда берется эта ярость, но она захлестывает меня желанием вцепиться в кого-нибудь когтями.