Читать онлайн Там, за поворотом…

Там, за поворотом…

Глава 1

Солнечным воскресным утром поздней весны, Катя возвращалась домой из больницы, в которой она посещала свою мать. Это было плановое обследование и лечение, при котором Наталья должна была лежать в больнице несколько дней, чтобы ей продолжали выплачивать минимальную пенсию по инвалидности. Женщина нередко возмущалась, вынужденная брать больничный на работе:

– Что, за год моя нога вырастет, если за всю жизнь не доросла?

– Мы понимаем, что ваша нога не увеличится. Но, правила есть правила, – сообщала врач. – Бывает, что пенсию начинают получать родственники, посадив больного на наркотики, или держа дома взаперти. Так что мы просто должны убедиться, что всё осталось как прежде, да и подлечиться вам тоже не мешает.

И вот сейчас, отнеся маме домашний завтрак, Катя возвращалась в пустую квартиру, где её сегодня никто не ждал. Она шла по улице не спеша, вдыхая запах цветущих деревьев. Совсем не хотелось возвращаться в душное помещение, ведь на улице пели птицы и весенний ветерок играл волосами. Она подставила лицо ветру, чуть прикрыв глаза. Затем, едва заметно улыбнувшись своим мыслям, повернула в проулок и пошла в сторону от привычного пути, решив сделать «крюк».

Оказавшись на улице, на которой бывала не часто, она легко шагала, наслаждаясь поздней весной. В больнице Катя случайно услышала фразу одной из женщин в палате, где лежала её мать:

– В этом году Пасха позже обычного, уже довольно жарко, наверное скоро ласточки прилетят.

Катя шла и думала: «Пасха. Интересно, что это за праздник? Откуда он? Вроде официально не объявляли. Говорят, что это какой-то религиозный. Но с чем он связан?»

В этот момент она проходила мимо большого общественного здания, окна которого были распахнуты. Она проходила мимо середины длинного здания, когда из окон послышался негромкий шум, как она потом догадалась – одновременно вставали со своих мест много людей. Но сначала она не поняла, да и вообще, не обратила внимания на звук. И вдруг из окон послышалась музыка в исполнении фортепиано и хор запел:

Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя-а-а-а,

Воцарился Господь Вседержитель! Аллилуйя, аллилуйя,

Воцарился Господь Вседержитель!

Царство мира сего, сделалось царством Господа нашего и Христа, Христа Его.

И Он будет царствовать вовеки!…

От первых звуков Катя вздрогнула, услышав громкое торжественное начало. Но потом она невольно остановилась, повернув голову к окнам. Гимн был очень сложным, и Катя хорошо это осознавала. Хор казался профессиональным. Катя любила музыку и, несмотря на скромный заработок матери, та научила свою дочь ценить классическую музыку. У них не было возможности ходить на концерты, но Наталья не раз покупала виниловые пластинки с записью классики, в исполнении оркестров и хора. Не многие понимали Наталью, но для неё классическая музыка была напоминанием о родителях, и их любви. Несколько пластинок из коллекции родителей-музыкантов, к удивлению многих, сохранились, и Наталья часто слушала их, когда смогла вернуться в свою квартиру.

Полюбив классическую музыку, она научила свою дочь ценить её. И теперь Катя могла по достоинству оценить исполнение хора.

Катя замерла, забыв о том, что, возможно выглядит странно, стоя посреди тротуара, повернувшись лицом к распахнутым окнам. Торжественный гимн ещё звучал, когда рядом с девушкой раздался молодой бодрый голос, заставивший её опять вздрогнуть.

– Красиво, да? – произнёс Петя, поравнявшись с незнакомкой.

– Ой! Так и до инфаркта довести можно! – Катя невольно прижала ладонь к груди.

– Простите, не думал, что я такой страшный, – шутливо отшатнулся юноша. – Обещаю не есть вас.

– Что за шуточки! – вдруг рассердилась Катя. Она не могла понять, почему этот высокий симпатичный парень так раздражает её.

Но уже через мгновение она осознала, что он ведёт себя так, будто весь мир предназначен только для него и является его родным домом. Ни в одном закоулке его сознания она не замечала никакого страха или смущения.

«Эдакий принц местного разлива» – язвительно подумала она, не понимая, почему эта смелость и уверенность так сильно её раздражает.

– Простите, – обворожительно улыбнулся юноша. – Я не хотел ни пугать, ни раздражать вас. Просто вы внимательно слушали как поёт наш хор, и я хотел пригласить вас на пасхальное служение. Если вы любите музыку, думаю, что вам понравится. Сегодня много будет пения и стихов.

– А что это за общество? – спросила Катя.

– Христианская церковь, – незнакомец стал серьёзным, поняв, что его улыбка не радует девушку, а раздражает.

– Никогда не слышала, чтобы в храме на фортепиано играли, – удивилась она.

– Мы относимся к протестантскому течению. У нас разрешены музыкальные инструменты, – не растерялся Петя. – Если вам не интересно, тогда я пойду, – добавил он, видя, что девушка сомневается. – А то папа попросил поставить машину, чтобы не опоздать в хор к началу исполнения этого гимна. А стояночных мест по всем четырём улицам вокруг Дома Молитвы в праздник не отыскать. Вот я и «крутился». Не можем дождаться, когда же братья стоянку сделают. Вон тот участок, наконец, договорились купить, – он кивнул на старый домик напротив. – Скоро будет где ставить машины.

«Зачем мне знать всё это? – подумала Катя, мысленно усмехнувшись, но сохраняя серьёзное лицо. – Странный парень, ведёт себя, будто ему не больше четырнадцати, а выглядит не меньше чем на двадцать «с хвостиком» Разве можно в его возрасте быть настолько распахнутым, как маленький ребенок?» – Мысленно добавила она.

Видя, что парень намеревается идти дальше, она вдруг произнесла, удивляясь себе.

– Что ж, почему бы не зайти?

«Народу много, окна и двери раскрыты. Вряд ли это может быть опасным» – добавила она мысленно.

Подойдя к широким распахнутым дверям, Петр пропустил девушку вперёд и вошёл следом, вежливо указав на свободные места на скамье, недалеко от двери. Катя прошла и опустилась на скамью. В это время пение уже закончилось, за кафедрой стоял мужчина в приличном костюме и что-то говорил. Пётр опустился рядом с девушкой и кивнул на говорившего, сообщив шепотом:

– Это наш пастор. Он читает поздравление с Пасхой от московской церкви.

– А что, в Москве тоже верующие есть? – удивилась Катя.

– Да, и много, – улыбнулся Петя.

Теперь они слушали то, о чём говорил человек за кафедрой. Катя почти не запомнила услышанное. Всё было слишком необычным и новым. Но позже обещания Петра исполнились. На служении было много песен, музыки и стихов. Самое сильное впечатление оставил камерный оркестр, расположенный перед хором. Катя еще никогда не слышала камерную музыку в «живом» исполнении. Когда служение закончилось, она с восхищением выдохнула:

– Никогда не предполагала, что между записью и «живым» исполнением такая разница! И хор ваш меня просто поразил! Вы сказали, что в нём нет ни одного профессионала, неужели это правда?

– Да, это так. – Спокойно ответил Пётр. – У нас все любители, и хористы, и музыканты. Мой папа поёт в этом хоре, а работает автослесарем. У нас с ним своя мастерская.

– Вы тоже автослесарь?! – снова удивилась Катя.

– А что в этом странного? Многие верующие работают в самых разных местах. И даже наш пресвитер с нами в мастерской работает. На что-то же нужно семью содержать. – Спокойно ответил он, не понимая, что же в этом странного.

Но взгляд Кати, которая на миг забыла закрыть рот, рассказал об удивлении девушки намного больше всех слов мира. Она не могла себе представить, чтобы руководитель большой общины не получал зарплаты за свою работу. В атеистическом обществе, начиная со школы, кончая медицинским училищем, в котором сейчас училась, она столько слышала об алчности священнослужителей, что даже мысли не допускала, что её могли обманывать.

Шел девяностый год, и власти уже не запрещали верующим не только открывать двери и окна домов молитвы, но даже проповедовать на улицах городов, но Катя до сих пор ещё ни разу не слышала проповеди о Боге. Они с матерью не часто выходили или выезжали за обычные маршруты своего передвижения, и давно не посещали парк отдыха. Её сегодняшняя «прогулка» и была тем самым «маленьким приключением», которое она решила себе устроить. Катя хотела просто изменить маршрут следования из больницы домой, и посмотреть, что из этого получится, но совершенно не ожидала настолько большого приключения.

Когла Катя выходила из Дома Молитвы, ей казалось, будто она спустилась на землю с иной, удивительной планеты живой музыки, стихов и добрых улыбок. И когда перед окончанием служения, пастор произнёс:

– Христос воскрес!

Весь зал поднялся на ноги и ответил:

– Воистину воскрес!

Девушке захотелось добавить: «Кажется я тоже воскресла! Только не знаю, в каком мире! Наверное в мире чудес и музыки!»

Катя не знала, почему пастор произнёс эту фразу три раза, и также три раза все ответили на неё? Но было в этом что-то удивительное и почти мистическое. Будто этот многоголосый нестройный хор, отвечающий «Воистину воскрес!» утверждал господство жизни над смертью.

Глава2

Сколько Катя себя помнила, они жили вдвоём с мамой. Девочка видела, что у других детей есть папа, но на вопрос дочери об отце, мать со вздохом ответила:

– Наш папа умер давно. У него было больное сердце. Он умер от сердечного приступа.

И Катя больше не спрашивала.

Они с мамой жили дружно, часто проводили вечера в беседах или чтении книг, телевизора в квартире не держали. Катя не сравнивала свою жизнь с другими, ведь она почти никогда не ходила в гости. Родственников у них не было, а соседские дети не приглашали. Да и она не решалась приглашать, ведь мама нередко говорила:

– Доченька, мы с тобой должны быть очень осторожными, за нас некому защититься. Мы с тобой одни.

Поэтому Катя никогда не открывала дверь квартиры никому. Ведь без мамы это было опасно, а когда они были вдвоём – то к двери всегда шла Наталья. Она работала за фармацевтическом заводе сменами, но всегда старалась брать или первую или третью смену . Ведь во время первой дочь была в школе, а ночью спала. Наташа не любила оставлять ребенка в одиночестве. Ведь она хорошо помнила, как это грустно – находиться одной.

Наташа сама прошла нелёгкий путь. Она рано потеряла родителей, прошла через детский дом. К счастью, когда девочка подросла, государство вернуло ей квартиру родителей, погибших в аварии, когда ей исполнилось только десять лет.

Замуж Наташа вышла рано, за своего одноклассника, с которым познакомилась в интернате. Она сказала дочери, что её отец умер от сердечного приступа, но не сообщила, что приступ случился от приёма некачественного наркотика. После неудачного замужества, Наташа не рискнула вступать в новые отношения, и приняла решение жить с вдвоём дочерью.

Они жили более чем скромно, но счастливо, почти не видя причин для ссоры даже когда Катя проходила подростковый возраст. Девочка с радостью принимала помощь матери и её советы о том, как справляться с перепадами настроения, когда тело взрослеет и приходится искать возможность жить в мире взрослых людей.

В памяти Кати остались только добрые воспоминания об отце, хотя их было совсем немного. Она помнила, как он склонялся над её кроваткой и целовал в щёчку на ночь. Иногда в памяти всплывал момент, когда он осторожно раскачивал свою малышку во дворе многоэтажки, придерживая за спинку, чтобы та не упала с качели, предназначенной для больших детей.

И Катя берегла эти мгновения как самую огромную ценность. Ведь это был её папа, любящий, заботливый, родной.

Когда Катя повзрослела и попросила маму рассказать об их жизни с отцом, Наташа честно сказала:

– Я не говорила тебе об этом, пока ты была мала. Но сейчас ты должна знать о том, что у папы были проблемы с наркотиками. Его сердце не выдержало неправильный образ жизни. Поэтому очень прошу тебя, будь осторожна при выборе спутника жизни! «Никогда не влюбляйся в того, кого ты жалеешь. Мужчина должен быть достойным не жалости, а уважения, а может даже и почтения. Он должен быть надёжным, чтобы на него можно было положиться. Жизнь не проста, и не стоит держать рядом ненадёжных людей». Когда-то мне сказала эту фразу одна из наших воспитательниц, но я, на свою беду, не послушала её. А ты, моя доченька, будь умнее своей матери!

– Мамочка, не говори так, ты же очень мудрая, и даже твои сотрудники говорят об этом, – возразила Катя.

– Я не мудрая, а опытная. Была бы мудрой, не была бы такой опытной, – вздохнула Наталья. – А ты будь мудрее, учись на моём опыте.

Катя отнеслась в совету матери очень серьёзно, и даже не смотрела на поверхностных «прожигателей жизни». Она пошла учиться в медицинское училище на фармацевта, мечтая работать с матерью на том же заводе, чтобы ездить на работу и с работы вместе.

Сначала Катя собиралась сразу идти работать в цех, к матери, но Наташа убедила дочь сначала окончить медицинское училище, чтобы не стоять на линии.

– Если у тебя будет образование, то ты сможешь ездить на работу со мной вместе, но получать лучшую зарплату, и не стоять всю смену на ногах, – обосновала она своё предложение. – У меня не было выбора, нужно было содержать сначала нас с папой, потом троих. А ты можешь позволить себе учиться, и я прошу тебя, воспользоваться этим шансом.

– Хорошо, мам, – ответила Катя. – Но я же вижу, как тебе трудно и хочу помочь.

– Пока у меня хватает здоровья, учись. Ты же знаешь, что с моей ногой я в любой момент могу оказаться в коляске. И тогда тебе нужно будет намного больше денег, чтобы жить, – напомнила она, указывая на правую ногу, которая с рождения была больной, и развивалась медленнее, чем левая. Сейчас Наташа могла передвигаться только с палочкой. Она носила специальную обувь с пятнадцати сантиметровой подошвой, так как правая нога была намного короче левой. И всё же Наташа продолжала работать на заводе. Она давно сидела у конвейера на высоком стуле.

В начале мастер планировал попросить её уволиться, но Наташа, несмотря на проблемы со здоровьем, работала быстрее многих, и её держали на месте. Хотя каждый год, при прохождении мед. комиссии, задавали один и тот же вопрос: «Вы еще можете исполнять свои обязанности?» На что всегда получали один и тот же ответ: «Если кто-то из новичков будет работать быстрее меня, скажите, я сама уволюсь».

И всё же Наталья понимала, что когда-то её придется уйти с работы, и потому старалась сделать всё, чтобы не оказаться для дочери непосильной ношей.

Обычная жизнь, рутина, подготовка к более трудным временам, которые казались неизбежными, создавали настрой на выживание. Это было хорошо для приобретения навыка труда и для учёбы, но Кате очень не хватало радости.

В то воскресное утро, сидя в зале Дома молитвы, ей показалось, что она словно парит над землёй. Все проблемы улетели куда-то очень далеко, почти к самому горизонту. Она не забыла о реальности и необходимости труда, но всё это было не сейчас, когда-то позже, завтра, когда она вернётся с небес на землю. А сейчас, в данный момент Катя парила над землей, поражаясь, что и так тоже можно жить, ведь это тоже была реальность, только совсем иная.

«Неужели эти люди могут переживать подобное не раз в жизни, как я, а намного чаще?! – невольно думала Катя. – Ведь если они решают проблемы парковки для машин рядом с этим зданием, значит приходят и приезжают сюда довольно часто».

Служение закончилось, люди стали расходиться и разъезжаться, а Катя не хотела отпускать ощущение чуда, всё ещё наполнявшее её.

– Как тебе? – услышала она словно сквозь сон голос Пети.

– Трудно сформулировать, – неопределённо ответила она.

– Ну в общем, понравилось или нет? – не отставал парень.

– Очень понравилось, – выдохнула она.

– Если захочешь, можешь прийти в следующее воскресение. Конечно, служение будет не таким торжественным, и не таким музыкальным, но будет, – с готовностью пригласил Петя. Затем добавил. – А вот и папа, и наши.

В этот момент к ним с одной стороны подошел симпатичный мужчина с проседью в бороде и на висках, а с другой – полноватая женщина в окружении большого количества детей разных возрастов.

– Это всё твои братья и сёстры?! – догадалась Катя.

– Ага, – показалось, что Петя немного смутился.

– Супер! – ахнула Катя, – столько родных! Я даже завидую тебе!

Произнеся слово «завидую», Катя вдруг поняла, почему Петя раздражает её. Она просто завидовала его раскрепощенности, весёлому нраву и уверенности с себе. Он ведь действительно чувствовал, что мир принадлежит ему, и он строит свою жизнь так, будто весь окружающий мир – его родной дом.

Конечно, Петя понимал, что это не так, что в мире есть многое, что не подвластно ему, и даже может оказаться опасным. Но это всё он понимал разумом. Чувствовал он всё же иначе. И Катя завидовала этому симпатичному парню, живущему среди мира и любви. Она скорее ощущала себя в джунглях, где всегда нужно быть осторожной, чтобы выжить.

И сейчас, увидев сильного и улыбчивого отца Пети, его добродушную мать, много братьев и сестёр, Катя поняла, откуда у парня это чувство безопасности и комфорта. Теперь она ещё больше завидовала новому знакомому, но почему-то вид парня перестал её злить. Ей вдруг захотелось прижаться к сильной груди его отца, совершенно незнакомого мужчины и плакать, долго, не понимая причины. Просто вылить всю усталость, боль и тоску по мужской опоре в жизни, которой у неё никогда не было.

– Привет! – обратился отец Петра к Кате, – я – Андрей. А тебя я еще не видел в нашем собрании.

– Меня Катей зовут, – ответила она. – А ваше отчество?

– Владимирович. Но это не важно, можешь просто «дядей Андреем» называть, отмахнулся мужчина или «брат Андрей».

– Конечно вы не могли видеть меня. Я здесь впервые. Просто услышала ваш хор и остановилась. А Петя пригласил зайти, – кивнула она на парня, стоящего рядом.

Она не могла объяснить, почему почти незнакомый парень вдруг показался ей старым другом.

– Мы рады, что ты рискнула войти, – мужчина снова улыбнулся. – А нас соседи уже «аллилуйчиками» прозвали. У нас есть несколько любимых гимнов, в которых употребляется слово «аллилуйя». А тут еще этот гимн мы с хором выучили. Теперь уж точно навсегда закрепится эта кличка.

– А меня тоже Катей зовут, – обрадовалась вдруг мать Петра. – И нашу старшую дочь мы тоже назвали Катей.

– Я всегда говорю, что наш папа «оКатился». А теперь в нашем полку Кать еще прибыло. Ты же не сбежишь? – рассмеялся Пётр.

– А почему я должна бежать? – не поняла Катя.

– Не знаю, просто так «ляпнул», – пожал он плечами.

Дети большого семейства стали представляться, подавая руки, но Катя очень скоро поняла, что точно не сможет сразу всех запомнить, и ей очень захотелось пообщаться с ними ещё, чтобы узнать поближе, и запомнить имена детей. Заметив растерянность новой знакомой, Екатерина Сергеевна сообщила:

– Меня тоже можно «тётей Катей» звать или «сестра Катя». У нас в семье десять детей. Петя старший. Если захочешь продолжить общение, постепенно разберешься кого как зовут. Нам-то привычно. Они все постепенно появлялись в семье. А тебе, конечно, сложно всех сразу запомнить.

– Ну, в общем я бы с радостью продолжила общение, – улыбнулась Катя.

– Ладно, пообщайтесь пока, я машину подгоню, – сказал Андрей Владимирович и размашисто зашагал по улице в сторону, куда показал Петя.

«Смешная и весёлая семейка, – мысленно отметила Катя. – Интересно было бы правда их узнать поближе. Не верю, что всё было так легко и просто. Наверное, нужно работать во много раз больше, чтобы такую ораву прокормить и одеть».

И всё же отец многочисленного семейства не выглядел несчастным или слишком утомлённым. Почему-то Кате он показался ледоколом, который лишь чуть подрагивает, проламывая толстый лёд на своём пути. Было что-то очень мощное в этой рослой, но не полной фигуре, создававшей впечатление горы крепких мышц.

Да и Екатерина Сергеевна казалась слишком уж задорно-весёлой и спокойной для матери-героини, родившей и воспитывающей такое количество детей. Катя смотрела на эту необычную группу и представила, что даже по одной паре носок для каждого постирать, и то окажется большой таз стирки. А мальчики все стояли в красивых выглаженных брюках и рубашках, девочки в нарядных платьях. И каждая была одета иначе, явно подбирая одежду по своему вкусу. И только две младшие девочки были в «платьишках с рюшами». Для них явно выбирала одежду одна женщина, возможно их мать.

«Я не могу позволить себе такое платье, – заметила Катя наряд старшей дочери семейства. – Оно же явно импортное. Неужели автослесарь может столько зарабатывать, чтобы так одевать своих детей?»

Необходимость обсуждать с матерью каждую, даже небольшую покупку, заставило девушку смотреть на жизнь с практической точки зрения.

Глава 3

Немного пообщавшись с новыми знакомыми, Катя пошла домой, а семья Мицевич расселись в просторный микроавтобус, который подогнал Андрей Владимирович, и поехали домой, предварительно сообщив, что живут за городом в частном доме.

Впервые в жизни Катя не сразу сказала матери о том, где была, и с кем познакомилась. Она знала тревожность Натальи, и что та потеряет покой, если узнает, что у дочери хоть что-то изменилось в их привычном распорядке жизни, пока она находится в больнице.

Поэтому Катя решила рассказать матери всё, когда та выпишется.

В следующее воскресение Катя пришла на служение в сопровождении Натальи Викторовны. Мать решила обязательно проверить, что за новое общество нашла дочь?

В этот раз, подойдя к Дому молитвы, Катя не стала ждать особого приглашения и вошла, несмотря на осторожность матери. Через время в хор вошел Андрей Владимирович, пройдя на своё место. Почти одновременно с ним, по проходу общего зала для собраний пошла его жена в сопровождении всего семейства. Петра не было. Возможно в семье создался некий простой ритуал, при котором Петя искал место для стоянки их машины.

Катя невольно оглянулась, ища глазами своего нового знакомого.

– Ты случайно не того парня ищешь, – шепотом спросила Наталья Викторовна, – с которым ты в прошлое воскресенье познакомилась?

Катя вдруг смутилась и опустила глаза. Наталья невольно грустно вздохнула:

«Взрослеет дочка», – подумала она, ничего больше не сказав.

Через несколько минут в зал вошел Петя и оглянулся. Катя в этот момент уже в третий раз оглядывалась на широкую дверь, расположенную позади. Заметив, как оглядывался Петр, она подумала, что тот сейчас пройдет к скамейкам, где расположилась его семья, но вдруг их взгляды встретились и он, широко улыбнувшись, направился к Кате. Девушка смутилась ещё больше, и это не ускользнуло от взгляда её матери.

Когда Пётр опустился на свободное место рядом с Катей, Наталья стала украдкой, но очень внимательно разглядывать его.

«Очень уж симпатичный, – отметила она с огорчением. – Наверное «ловелас». Не люблю красавчиков, слишком ненадёжные, – мысленно вздохнула она. – И очень уж смелый. Хотя, понимаю Катюху, обаятельный. Она так молода, разве может против такого обаяния устоять?»

А Пётр, сначала смело подошедший к ним, вдруг смутился и покраснел, заметив внимательный взгляд Натальи.

– Познакомься, Наталья Викторовна, моя мама, – представила Катя шепотом, кивнув в её строну.

– Приятно познакомиться, Петя, – протянул он руку.

Наталья слегка пожала руку парня и удивилась, что ладонь у него была сильной и мозолистой. Это была рука, с детства знакомая с физическим трудом. В этот момент за кафедру вышел пастор, и начало служения избавило Петра от пристального внимания Катиной матери.

Через несколько минут Наталья забыла, и о Петре, и даже о сидящей рядом дочери. Её полностью захватило то, что она слушала.

С детства Наташе так хотелось, чтобы в мире был хоть кто-то, кому она бы небезразлична! Иногда ей даже казалось, что кто-то или что-то хранит её от серьёзных бед и ведёт по жизни, но в такие моменты она всегда говорила себе:

«Мечты, мечты, где ваша сладость? И чего только не почудится, если очень хочется во что-то верить?»

И вдруг полный зал прилично одетых, и явно не бедных людей, похоже, многие из них даже образованны, говорят, что это не её мечты. Что ей не казалось, но действительно есть Бог, Которому её судьба небезразлична. И Он любит её, Наталью, настолько, что Иисус согласился страдать ради неё.

Мать и дочь услышали в проповеди совершенно разное, но для каждой прозвучавшая весть оказалась очень важной.

«Если Иисус сказал, что Бог – это наш Отец, тогда я могу прижаться к Его груди и успокоиться! – с восторгом думала Катя, слушая песню, в которой прозвучали слова:

«У Твоей груди успокоюсь я, успокоится сердце моё». – И тогда я могу даже не завидовать Пете, что у него такой сильный и добрый отец. Получается, что мой Отец Небесный, намного круче! Хотя, конечно, Петя тоже может называть Бога своим Отцом. Может быть, поэтому Петя и ведет себя, будто он – маленький принц, и всё вокруг создано для него? Но получается, что мне нет смысла завидовать Пете, ведь я тоже могу жить также. Ведь Иисус и мне сказал, что мы с Ним «братья». Если Иисус сказал ученикам, а через учеников и нам: «…иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему»1. Значит, я тоже могу считать Иисуса братом, а Бога – моим Отцом? – Катя задумалась, затем решила. – Позже у Пети спрошу, может быть, мне нужно что-то сделать, чтобы войти в семью Бога?»

В это же время её мать сидела рядом, и едва могла сдержать слёзы радости от того, что узнала, что Бог есть и она, Наталья, нужна Ему, что она не сирота, не «детдомовская». А нужна и любима самим Творцом Вселенной.

«Раз я нужна Тебе, тогда я готова для Тебя сделать всё что Ты скажешь, Бог! – мысленно обращалась она к Творцу. – Только мне нужно будет спросить у верующих, что Ты хочешь, чтобы мы делали? И ещё, я очень хочу купить ту книгу, которую этот оратор читает», – думала Наталья.

Петр ещё не знал, но после служения ему предстояло ответить на много вопросов матери и дочери. И он был рад поделиться всем, что знал о Боге и жизни в послушании Ему.

Когда Катя и Наталья, во дворе Дома Молитвы, стали наперебой задавать вопросы, накопившиеся за время служения, Петя смущённо рассмеялся:

– Ого! Как много вопросов! Понимаете, чтобы ответить на каждый из них, нужно время. Может быть, вы поедете к нам в гости? Пообедаем и заодно поговорим. Кроме того, папа, думаю, лучше ответит вам на вопросы.

– В гости? Вот так просто?! – не поняла Наталья Викторовна. – Мы же почти незнакомы. И что скажут твои родители? Как ты можешь пригласить в дом людей, не спросив у них?

– Ну сегодня же воскресение. У нас часто гости по воскресеньям. И вообще, сегодня вечером у нас молодёжная группа собирается. Гостей будет не меньше двадцати человек, – спокойно ответил Петя.

Катя с матерью переглянулись, не веря своим ушам. В их квартире в последний раз были чужие люди, когда Наталья заболела, и пришлось вызывать скорую помощь. Но это были не гости, а врач с мед. сестрой. А в доме этих необычных людей, как видно, гости были обычным явлением.

– Нет, я так не могу. – Покачала головой Наталья.

– Понял, – улыбнулся Петя, заметив, что его семья приближается, сразу обратился к матери.

– Мам, скажи, к нам же можно сегодня в гости поехать?

– Конечно можно, – спокойно ответила Екатерина. – Сегодня же к нам молодёжь приедет и поэтому можно будет вернуться в город с кем-то из тех, кто будет на машине. И не придётся автобус ждать. Или папа отвезёт, когда будет первую группу забирать с границы города. – Она посмотрела на Наталью и пояснила, – наш пригородный автобус обычно не очень часто ходит и Андрей забирает на нашей машине молодёжь с остановки, чтобы они могли больше пообщаться.

Наталья переводила взгляд с сына на мать, затем взглянула на младших детей и убедилась, что для них это – нормальная жизнь. Никто не считал, что происходит что-то странное. Но им с дочерью показалось, что они попали в другой мир.

– Соглашайтесь, – улыбнулась одна из сестрёнок Петра. – У нас здорово, когда молодёжка проходит. Мы много поём и Тима на гитаре играет так, что заслушаешься.

– А кто такой Тима? – поинтересовалась Катя.

– Ну, Петькин друг, – ответил один из средних братьев.

– Саша, не «Петькин», а «Петин», – поправила его мать. – Что за грубости?

– Ну ладно «Петин» – вздохнул мальчик с досадой.

– И без «ладно» прохладно, – фыркнула одна из девочек.

– Дети! Что за поведение? – сдвинула брови Екатерина.

Глядя на общение семьи, Кате вдруг очень захотелось побыть с ними ещё. Было во всём этом что-то неподдельно домашнее, семейное.

– Мам, поехали? – взглянула она в лицо матери. – Когда еще мы могли бы побыть в гостях?

– Ну что ж, ладно. – Осторожно ответила Наталья. Затем она обратилась к Екатерине. – Что нам нужно взять с собой? Давайте мы сходим в магазин.

– Мы не можем ждать долго. Андрей должен скорее убрать машину от ворот. А то другим машинам сложно проехать. Давайте вы возьмёте что-то к чаю в следующий раз, если вам понравится в общении, – спокойно предложила мама Петра. А сейчас поехали. – Затем она обратилась к детям. – Дети, папа уже ждёт, давайте бегом.

Детвора наперегонки побежали к воротам, за которыми стоял микроавтобус.

– Что за авантюра? – шепнула Наталья дочери. – На что ты меня «раскрутила»?

– Мам, иногда надо пробовать что-то новое в жизни, – также шепотом ответила Катя.

– Надеюсь, что мы не пожалеем об этом, – тихо вздохнула Наталья.

Последнюю фразу услышал Пётр и обезоруживающе улыбнулся.

– Если вам станет скучно, и вы захотите уехать раньше, я отвезу вас сам. У меня есть права, только машина одна на семью. Я еще не купил себе.

Наталья удивлённо взглянула на молоденького парня, который так просто сказал «не купил ещё», будто речь идёт не о личном транспорте, а о кроссовках. Она поняла, что судит об этой семье по своей жизни, но по многим признакам это было не верно.

Этот день прошел настолько необычно и насыщено, что Кате и Наталье показалось, что событий в нём хватило бы на полную неделю. Но глядя на хозяев дома, они видели, что в этом доме такие дни нередки.

С этого дня монотонная тихая жизнь матери и дочери изменилась. Иногда им казалось, что их ветер подхватил, словно пушинку и понёс над землёй. Картинки закружились, сменяя одна другую. Наталья иногда с удовольствием возвращалась к монотонным будням, радуясь покою и размеренности, а Катя теперь стала рваться из дома.

– Мам! Жизнь может быть такой интересной и разнообразной! – с сияющими глазами делилась она впечатлениями после очередной встречи с друзьями.

– А почему ты с однокурсниками на встречи не ходила? – удивилась Наталья.

– Мне было не интересно, – ответила Катя. – Пить пиво, курить и болтать «ни о чём» – это не моё. А тут столько интересного! На прошлую встречу приглашали семейную пару. Они даже старше родителей Пети. И гости вечера рассказывали о том, как сохранить любовь в браке. У них скоро золотая свадьба, представляешь! Пятьдесят лет вместе! Люди столько не живут!

– Ну скажешь тоже! – отмахнулась Наталья. – Это вам, детям, пятьдесят лет кажется много. Но это ведь совсем не возраст.

– Ладно, мам! Но согласись, у этих людей есть чему поучиться, – пошла «на мировую» Катя.

– Это бесспорно, – согласилась Наталья Викторовна.

Глава 4

Прошло время. Теперь Катя познакомилась со многими людьми из церкви, и её перестало удивлять, когда кто-то приглашал в гости, но она сама еще не могла пригласить к себе. Её мать не могла преодолеть страх перед посещением любого постороннего. Но Наталья теперь намного проще стала относиться к общению дочери с новыми знакомыми, и была рада, что та завела себе хороших друзей. И всё же Наталью настораживало, что Петя стал проявлять к её дочери пристальный интерес.

– Доченька, у нас ведь совсем разная жизнь, обычаи, привычки. Пойми, для него толпа в доме – обычное явление. Может быть, постараешься держать его подальше? – сказала она однажды дочери.

– Мам! Во-первых, Петя не предлагает мне выходить за него замуж. Мы просто общаемся, созваниваемся. Кроме того, ты уверена, что наш образ жизни единственно правильный?

– Может быть, мы живём слишком закрыто, но и в доме Мицевич тоже крайность. У них совсем нет личной жизни и личного пространства. Семья у них, конечно, хорошая, но уверена ли ты, что выдержишь такую жизнь, если всё же Петя предложит тебе замужество? – не успокаивалась Наталья.

– Мам, ну что ты, право! Не получается ли у тебя по той присказке «сама придумала, сама обиделась»? В твоём случае «расстроилась». Давай будем решать вопросы по мере их поступления, – Катя начинала сердиться, но не понимала, почему? Ведь раньше ей казалось правильным, что мама продумывает многие вещи заранее.

Она пока не осознавала, что мысль о том, что теперь у неё есть Небесный Отец, постепенно в корне меняла её жизнь. Ведь если Отец есть, Он живой, и заботится о ней, значит всё, что происходит в жизни – под Его контролем. И получается, что она, Катя, может не переживать о будущем, но сконцентрироваться на настоящем, и постараться извлекать как можно больше уроков из всех событий «здесь и сейчас».

Несмотря на то, что она все еще не спросила ни у Пети, ни у его родителей о том, что нужно сделать, чтобы быть уверенной, что она – дочь Творца, Катя почему-то верила, что это и так – свершившийся факт. Хотя она не могла объяснить, на чём основана её уверенность, просто так чувствовала.

Однажды после служения Петя подошел к Кате с Натальей Викторовной и предложил Кате прогуляться. Наталья многозначительно посмотрела на дочь. Её взгляд сообщал:

«Я же говорила…»

Но Катя просто улыбнулась и ответила:

– С удовольствием! Погода сегодня прекрасная. Только давай сначала проводим маму домой.

В её ответе слышно было решение держать Петю на расстоянии, и поддерживать только дружеские отношения, и это неуловимо ощутили и Наталья, и Пётр.

– Тогда может быть, зайдёте к нам и пообедаете? – предложила Наталья и Катя невольно забыла закрыть рот на несколько мгновений.

«Неужели!!» – невольно подумала она, понимая, что означает подобное предложение от её матери.

– Нет, спасибо. Я хотел сходить с Катей в одно кафе, где мы иногда едим, когда не хотим возвращаться домой сразу после служения, если потом на молодёжное общение идём, – было заметно, что у Пети в голове есть определённый план для этого дня, и он не хочет менять его.

В это мгновение Наталье захотелось сделать что-то «из ряда вон выходящее», чтобы смешать планы парня, и не дать им состояться.

Петя нравился женщине, но только если он жил где-то там, далеко от неё и дочери, если не вмешивался в их жизнь. Ведь с момента рождения Кати, они отдельно принимали пищу только в крайних случаях, когда не было другого выхода, и для Натальи было очень важно это спокойное общение.

И вдруг приходит этот улыбчивый обаятельный парень, и без раздумий отнимает у неё это ценное и важное общение с её единственным ребенком!

И всё же, как взрослый человек, она понимала, что когда-то придётся отпустить дочь, если не хочет сломать ей жизнь. Ведь Кате нужно будет строить свою семью, и это должно будет происходить отдельно от матери. Но от этого осознания на душе не становилось легче. Сердце невольно сжималось, будто в преддверии какой-то беды.

В этот день Наталье пришлось приложить все усилия для того, чтобы не запретить дочери прогулку. Мать понимала, что воспитала достаточно самостоятельного ребенка, и если сейчас попытается запретить дочери общение с молодым человеком, та попросит объяснить причину запрета. А у Натальи не было ни одной причины, кроме эгоистичного желания оставить дочь при себе. Но она ясно осознавала, что после такого запрета, нормального общения уже не получится, Катя будет обижена. Кроме того, так можно испортить отношения на протяжении следующих нескольких дней, а может и дольше. Ведь обида дочери будет проявляться во всём.

Наталье вдруг показалось предательством, что Катя так легко согласилась провести воскресный день с Петром, вместо неё, родной матери. В этот момент женщина проходила через очень сложную внутреннюю борьбу.

«Как ужасно, что дети взрослеют!» – Мысленно воскликнула Наталья.

Хотя раньше мечтала о времени, когда дочь станет взрослой. Сейчас ей хотелось остановить бег времени, хотя бы на десять лет, чтобы насладиться временем, когда из воспитателя, мать превратилась в опытную подругу для своего ребёнка. Наталья не сравнивала себя с другими, не думала о том, что многие родители не проходят этого этапа своей жизни, «застревая» в «воспитателях», и тогда их жизнь с детьми превращается в сплошной конфликт.

Прекрасно пройдя ступень превращения в старшую подругу для дочери, Наталья не хотела идти дальше, отпуская её во взрослую жизнь. И всё же, после трудной борьбы, которая длилась лишь несколько мгновений, она выдавила из себя:

– Хорошо, сходите, пообщайтесь.

Наталья прекрасно знала, сегодня ей предстоит непростой день борьбы со своим материнским эгоизмом, чтобы встретить дочь после прогулки без обиды или претензий. И она не собиралась сдаваться. Ведь, правильно отпустив ребенка, она получит возможность общаться с ней дальше. И если дочь всё же выйдет замуж, тогда у Натальи останется право общаться с будущими внуками. И теперь она планировала бороться за своё будущее, пусть победа и не просто давалась.

Но молодёжь была далека от всех переживаний старшего поколения. У них были совсем другим мысли и планы. Не успели они отойти несколько шагов от подъезда, в который вошла Наталья Викторовна, Катя сказала:

– Петь, я давно хотела спросить у кого-то из вас. Я еще на первом служении, услышала о том, что мы – дети Божьи, и я поверила и ощутила себя Его дочерью. Это, конечно, здорово. Но потом я слышала, что нужно покаяться за свои грехи и я, в общем, тоже это делаю каждый вечер. Хотя нет, – прервала она сама себя, иногда я и днём прошу прощения, если чувствую, что сделала что-то нехорошее. Но вечером, перед сном, я всегда прошу прощения за то, что сделала что-то не так, если даже не знаю об этом. Я же еще не всю Библию прочитала, и не обо всём знаю. Мне кажется, что я всё, что нужно сделала, чтобы быть уверенной, что я – дочь Божия. Но вдруг я про что-то ещё просто не знаю? – Взгляд Кати был искренен и прост, но Петя почему-то краснел, глядя на неё.

Петя задумался, напряженно глядя куда-то в сторону, затем смог переключиться и ответил серьёзно.

– В общем, ты описала всё то же самое, что нужно делать, но только немного в другом порядка. По крайней мере так нас учили в церкви. Но, думаю, что если Бог Сам провёл тебя таким путём, то кто мы, чтобы учить Его как жить?

– А как обычно учат в церкви? – поинтересовалась Катя.

– Ну, возможно ты уже слышала, как приглашают людей выйти вперёд и помолиться молитвой покаяния, – ответил Петя.

– Бр-р-р, – передёрнула плечами Катя, – я совсем не публичная личность, и какие-то очень личные моменты не могу показывать при людях. Мне кажется это даже каким-то кощунством. – Заметив, что собеседник смутился, она быстро добавила. – Нет, я не говорю, что это не правильно. Может быть, для кого-то это очень нужно. Я же понимаю, что если человек помолился при всех, то в следующий раз, если ему захочется сделать что-то нехорошее, он будет думать не только за себя, но и за всех, кто видел его покаяние. Но я чувствую всё это иначе. Мне достаточно того, что мы с Ним договорились, и я доверилась Ему. Ну, это для меня очень-очень личное, – смущенно призналась Катя, не зная как объяснить то, что чувствует. Затем она решила не углубляться дальше в свои ощущения и поинтересовалась. – Ты можешь просто перечислить, что требуется для того, чтобы иметь право называться дитём Божьим? Без последовательности и уточнений.

– Ну… нужно попросить прощения за грехи, признать, что Бог тебя любит, поверить в Его любовь и признать, что Его Заповеди даны для исполнения и являются Его заботой о нас, – Петя явно растерялся. Он не объяснял раньше вот так, игнорируя обычаи, в которых вырос. Поэтому он не был уверен в том, что формулирует правильно.

Катя задумалась на мгновение, затем улыбнулась.

– Значит я правильно всё поняла и могу спокойно знать, я что я – Его дочь и что я могу считать Иисуса своим старшим Братом, – улыбаясь резюмировала она.

– Ого! – растерянно рассмеялся Петр. – Вот это заявочки! Иисус – старший брат?!

– Подожди, почему ты так удивляешься? – не поняла Катя, – я же слышала, что в проповеди читали место из Библии, где Иисус называл Себя нашим братом. «Ибо и освящающий и освящаемые, все – от Единого; поэтому Он не стыдится называть их братиями» 2 Разве я что-то не правильно поняла?

– Ну, в общем, ты правильно поняла, так написано. Но я раньше никогда не слышал, чтобы кто-то из верующих называл Христа – братом, – задумался Петя. – Знаешь, именно поэтому мне так интересно с тобой разговаривать. Ты слышишь те же проповеди, что и мы все, читаешь ту же Библию, но из-за того, что ты с детства не слышала все толкования и объяснения, то иначе воспринимаешь всё.

– Разве это плохо? – задумалась она.

– Нет, это чудесно! Для тебя вера не превратилась в обычай или привычку. Она наполнена… – Петя задумался, подыскивая слово, – … жизнью. Реальной практической жизнью. И мне это очень нравится! – Он вдруг остановился и после мгновенного замешательства, будто в воду прыгнул со скалы, произнёс, – и ты мне очень нравишься. С первого нашего знакомства понравилась. Но тогда я сомневался, потому что думал, что ты – неверующая. Но сейчас – то я вижу, что ты более искренняя, чем многие из тех, кого я с детства знаю. – Его щеки пылали, руки неуверенно подрагивали, но он был полон решимости. – Конечно, я всё планировал сделать по-другому, но всё выходит иначе. – Петя рывком достал что-то из кармана брюк, нервно и даже немного сердито запутавшись в ткани кармана. Затем он победоносно раскрыл ладонь, в которой оказалась маленькая коробочка. Открыв её, Петя показал колечко, забыв вдруг что собирался сказать.

– Красивое, – Катя попыталась заполнить паузу, но она тоже вдруг заволновалась.

До этого момента она собиралась общаться так, чтобы трудно было сменить тему с духовных вопросов на что-то другое. Но Петю оказалось не так просто сбить с намеченного им плана.

– Выходи за меня замуж, – наконец вспомнил он, что собирался сказать.

– Ой, прости, я совсем не готова была к такому повороту событий, – растерялась Катя. – А можно я подумаю? Всё слишком быстро происходит. Ты не обижайся, мне только нужно время.

– Да, я понимаю. Наверное я слишком поторопился с кольцом. Просто ты так ведёшь себя, что я никак не мог начать. Я давно хотел тебе сказать о том, что чувствую. Возможно, я слишком самоуверен. – Парень покраснел до корней волос, он не предполагал, что всё так обернётся.

– Понимаешь, для меня сейчас всё очень ново. Мне казалось, что я сначала должна решить свой вопрос по отношению к Богу. Я так боюсь смешивать! – растерянно залепетала Катя, видя, что Петр очень расстроился. – Я не хотела тебя огорчать, поэтому старалась вести себя так, чтобы не давать повода для личных разговоров. Наверное, я не должна была соглашаться на эту прогулку, но мне казалось, что это просто дружеская беседа, и мне так важно было узнать, всё ли я правильно сделала, чтобы я имела право верить, что являюсь дочкой Бога. Но теперь всё так ужасно вышло, – Катя чуть не плакала. – Я совсем не хотела тебя расстраивать!

– Ничего, это я такой непонятливый и самоуверенный, – сдавленно произнёс Петя. – Размечтался! Будто ты только и ждёшь, чтобы я сделал тебе предложение.

– Понимаешь, ты для меня на самом деле самый первый и важный из всех новых друзей. Но я пока не готова вообще выбирать, понимаешь. Прости меня, пожалуйста, за то, что я согласилась сегодня погулять с тобой. Наверное, нужно было соглашаться, с условием, чтобы кто-то другой еще с нами пошел. Но мне казалось, что мой вопрос был очень личным. Я не могу такое при свидетелях обсуждать, – Катя чувствовала себя очень плохо. – Может быть, нам не стоит продолжать прогулку? Может пойдём по домам?

– Нет, ты не виновата, в моей самоуверенности. Мы же друзья, пусть всё так и остаётся. Но можешь ли ты согласиться помолиться и узнать волю Божию в этом вопросе? – со вздохом произнёс Пётр.

– Да, я согласна подумать и помолиться об этом, – кивнула Катя. – Только если ты не сочтёшь это согласием на брак, – поспешно добавила она.

– Ладно. Я уже понял, – опустил он глаза. – Давай всё-таки погуляем и пообедаем в кафе. Вечером же молодёжное служение, я участвую в пении, и не хотел бы бродить по городу один. А домой я всё равно не успею съездить.

– Хорошо, я буду рада просто пообщаться. У меня еще столько вопросов по тому, что я прочитала в Библии! – искренне обрадовалась Катя.

Молодые люди продолжили общение, но всё же неразрешенный вопрос уже не давал им разговаривать также легко, как это было раньше.

Катя пришла домой вечером, задумчивая и смущенная. Она сумела «закрыть» тему личных взаимоотношений во время общения с Петей, но стоило ей остаться в одиночестве, как она больше ни о чём не могла думать. И она соглашалась с матерью, этот вопрос включал в себя не только чувства. Их образ жизни сильно отличался, и это нельзя было игнорировать. Катя не знала, как правильно решается вопрос брака, но чувствовала, что не имеет права подходить к этому легкомысленно, ведь это решение на всю жизнь. Хотя она не сомневалась в том, что Петя понравился ей с их первой встречи.

В этот вечер мама ни о чём не спрашивала её, и Катя также не обсуждала свою прогулку. Она не могла понять, как относиться ко всему, что произошло? Читая Библию перед сном, она вдруг обратила внимание на текст:

«Пойдут ли двое вместе, не сговорившись между собою?»3

И вдруг Катя ощутила всем сердцем, что Бог сейчас, через эти слова, говорит с ней, поясняя, что же делать?

«Так значит это нормально – не стесняться обсуждать всё, и задавать вопросы о возможном будущем!» – обрадовалась она.

Выйдя в прихожую, где стоял телефонный аппарат, она набрала номер Петра, попросив пригласить его к телефону. Когда Петя взял трубку, Катя рассказала о том, что только что произошло и спросила:

– Ты согласен, чтобы мы обсудили наши взгляды на жизнь и отношения с людьми, чтобы увидеть, сможем ли мы принять образ жизни друг друга? – закончила она свой рассказ.

– Да, конечно! – обрадовался Петр. – Когда мы сможем увидеться?

– Когда скажешь, после учебы и работы, – ответила Катя.

С этого времени они иногда стали вечерами встречаться, и обсуждать своё понимание как должна строиться семейная жизнь. Катя также иногда посещала дом Мицевичей с группой молодёжи, когда семья приглашала их на общение к себе домой. Однажды после обсуждения очередного отрывка из Писания, молодые люди все вместе пили чай и продолжали общаться. Катя поделилась беседой, которая произошла у неё с одним из братьев по вере после служения.

– Брат Семён сказал мне, что ему Бог сказал о том, чтобы он ехал на посещение. Брат Семён у вас в церкви пророк? – поинтересовалась Катя.

Все за столом дружно рассмеялись, а она смутилась.

– Ты не смущайся, – Екатерина Сергеевна жестом попросила всех успокоиться. Затем уже громче обратилась к молодёжи. – Ну перестаньте смеяться, не видите разве, вы смущаете Катю!

– А что я сказала смешного? – не поняла девушка.

– Понимаешь, когда люди говорят, что им Бог сказал, это скорее «иносказание». И брат Семён совсем не пророк. Каждый из нас может так говорить. Но с этим нужно быть осторожными.

– А, это то же самое, когда какой-то стих из Библии вдруг подаёт мне идею как поступить правильно в моей жизни? – догадалась Катя.

– Да, это может быть стих из Библии, или слова кого-то из людей, или даже очень мудрая мысль, которая пришла тебе самой и отвечает на твой вопрос, – согласилась Екатерина Сергеевна. – Просто мы обычно понимаем, что если мысль, текст или событие помогает нам стать чище, лучше, добрее, мудрее – значит это Бог говорит с нами или ведёт нас. А если любая информация разрушает нашу душу, тогда это может быть от людей, или даже от сил зла. А если человек провозглашает, что Сам Бог ему сказал что-то, тогда это может значить лишь одно – он пытается самоутвердиться за счёт Господа. И это совсем не хорошо. Поэтому даже когда ты уверена, что мысль тебе дал Бог, тогда всё же стоит осторожно сообщать окружающим об этом, чтобы не вмешалась твоя гордость и попытка самоутверждения.

– У вас в доме так часто смеются, что я иногда теряюсь. И мне кажется, я за всю жизнь столько не смеялась, сколько после знакомства с вами, – призналась Катя.

– Понимаешь, невольный смех вызывает неожиданный исход, или поворот какого-то события. Сейчас никто не высмеивал тебя, – пояснил Андрей Владимирович. – Дело в том, что никто не ожидал сравнения брата Семёна с пророком, поэтому и рассмеялись.

– Я говорю о способности смеяться в общем, – пояснила Катя. – В вашем доме смех звучит очень часто. Намного чаще, чем в других домах.

– Мы не сравнивали, – улыбнулась Катя, сестра Петра. – Просто когда дома мир и на душе тоже, тогда человека легко рассмешить. Вот наших подростков Мишу и Ваню сейчас намного легче разозлить, чем рассмешить, – кивнула она на братьев-погодок, проходящих этот не простой возраст.

– Сама ты! – огрызнулся Ваня.

– Вот что я говорю. Для того,чтобы его разозлить, достаточно обратить на подростка внимание, – торжествующе сообщила старшая сестра.

– Катерина, если ты знаешь это, зачем цепляешь? – строго сказал отец. – Давно ли сама чувствовала то же самое?

– Не то же самое! – поджала губы девушка, едва «перешагнувшая» подростковый возраст.

– Ага, ты была такой плаксой, что в доме стоял вечный туман, – поддержал Миша. Он тоже решил не оставаться в долгу за то, что сестра его зацепила.

– Дети! – строго, но примирительно напомнила мать. – Мы все проходили это время и давайте все-таки помогать друг другу в проблемах, а не раздувать их!

– Ладно, мир, – Миша вдруг протянул сестре мизинчик, и все опять рассмеялись.

– Я ж говорю, что у меня мышцы щёк стали в два раза сильнее после знакомства с вами, – заметила Катя. – Спасибо всем вам за это!

– А ты чего покраснел, брат? – подмигнула одна из сестёр. – Катя не тебе это сказала, а всем нам.

– Дети! Не начинайте! – снова строго произнесла мать, затем взглянула на гостью и вздохнула, – и вот так каждый день. Такие «языкатые», что сил нет.

– Это мы ораторское мастерство «оттачиваем», – с ухмылкой объяснил Ваня, – собираемся стать проповедниками.

– Тебе обязательно нужно оставить за собой последнее слово, – покачал головой отец.

– Ага, – согласился мальчик и все опять рассмеялись.

Он действительно не мог согласиться, чтобы чьё-то слово оказалось последним.

Глава 5

Лето сменилось осенью, листья на кленах разрумянились, словно красна девица перед ухажёром. Потребность в общении Кати и Петра становилась всё более очевидной. Они нередко долго говорили по телефону, пытаясь выяснить взгляды друг друга на многие аспекты жизни, все больше поражаясь, что при всей разнице воспитания у них оказалось много общего. Когда речь зашла о гостеприимстве, Катя поинтересовалась:

– Ты считаешь, что это важно, чтобы в доме было так много гостей?

– Если бы я был полностью согласен с бытом нашей семьи, то сделал бы предложение Свете, – ответил Пётр.

– Почему Свете? – нахмурилась Катя.

– Потому что родители уговаривали меня сделать это. Их семья – почти полная копия нашей. Но мне кажется, что во всём должен быть баланс. Наша семья практически полностью настроена на обслуживание гостей. И я не вижу, где же у родителей их личная жизнь? Только дети и гости. Они почти не могут проводить время друг с другом. А мне кажется, что это важно. Поэтому я бы хотел, чтобы у меня в доме были гости, но не так часто, как у родителей.

Катя чуть прищурилась, удивляясь, что он практически произнёс то, что она хотела сказать.

– Кстати, меня давно мучил вопрос, где вы работаете, что можете позволить себе тот уровень жизни, который я вижу, и еще принимаете гостей? Трудно представить, сколько нужно получать, чтобы на всё хватило?! – не выдержала Катя. – разве в мастерской можно столько заработать?

– Мы с папой и пацанами все работаем в гараже, как ты уже видела. Но кроме того, иногда уезжаем на границу с Германией. Там мы с папой садимся за руль «длинномера» с посылками и развозим их по разным городам.

– А, это те самые «командировки»? – уточнила Катя, – в которые вы иногда на несколько дней или на неделю уезжаете.

– Да, те самые. Тогда мы зарабатываем дополнительные деньги. Вот с них я и скопил себе на машину, которую хочу купить. Но только не здесь. Мы с папой скоро поедем в командировку и наш «длинномер» погоним не до границы как обычно, а в Германию. У нас рабочие визы есть уже давно. Там получается намного дешевле машину купить, – объяснил Петя. – Мы уверены, что Бог дал нам эту дополнительную работу для того, чтобы нам проще было принимать гостей. Хотя, родители всегда жили так как сейчас, и принимали гостей, даже когда на столе был только чай и хлеб.

Петр и Катя тихо бродили по скверу, беседуя, медленно загребая ногами опавшие желтые листья. Вдруг Катя вспомнила:

– Недавно синоптики обещали снег. Как вы будете там, в дороге?

– Не знаю. Думаю, что как всегда, помолимся и поедем, – спокойно ответил Петя.

Вдруг на сердце Кати стало тревожно. Она не могла понять, почему простое обсуждение предстоящей командировки так разволновало её? Ведь за время их общения Петя уже дважды уезжал на несколько дней. И теперь она знала, что длительность командировки зависит от количества посылок и от того, в какие города их нужно отвезти. Хотя в этот раз командировка должна была быть значительно дольше. Ведь на обратном пути они с отцом уедут за границу, и там будут выбирать машины. Но почему-то именно сейчас ей стало очень тревожно. Захотелось уговорить Петю не ехать.

Катя понимала, что бессмысленно просить об отмене поездки, основываясь только на странных предчувствиях. К тому же она сама настояла на том, что до сих пор они с Петром были друг другу «никем».

«Может быть, он, разочаровавшись в том, что я слишком долго думаю, просто найдёт там другую? – закралась предательская мысль. – Мы же давно не говорили о нашем возможном совместном будущем. Может быть, Петя просто устал ждать и решил больше не продолжать наше общение на эту тему? Возможно он в последнее время не говорит о возможности семейной жизни, потому, что с кем-то другим начал общение? Или с какой-нибудь «немочкой» познакомился? Кто я такая по сравнению с заграничной красавицей?»

Но размыслив более трезво, она поняла, что не в характере Петра подобные поступки. Он обязательно предупредил бы, если бы стал сомневаться в своём решении. Парень был очень цельной натурой, и для него важно иметь честные отношения.

И всё же тревога не исчезала, и тогда появились другие мысли. Катя старалась не «накручивать» себя, но вдруг вспомнила о том, что зимняя дорога намного сложнее летней. Она не раз слышала о различных опасностях, подстерегающих водителей в пути.

Понимая, что любые доводы сейчас необоснованны, Катя ничего не говорила Петру, но её тревога росла с каждым днем приближения их с отцом поездки. Иногда Катя вспоминала о том, что мать Петра тоже женщина, способная предчувствовать многие события и думала, что Екатерина Сергеевна обязательно почувствовала бы, если бы её мужу и сыну что-то угрожало. Но все доводы разума разбивались о безотчетную тревогу, которой не было объяснения.

Настал час прощания. Петя пригласил Катю погулять немного по осеннему скверу, чего не предлагал последние две недели. Она встревожилась, думая, что сейчас он сообщит о том, что устал ждать её ответа, и предложит жить каждому своей жизнью.

«Самое удачное время для расставания» – с тревогой думала Катя, собираясь на прогулку.

Её мать, заметив, что в последнее время дочь все реже уходит на прогулки, невольно вздохнула с облегчением:

«Возможно, еще рано отпускать её? Может быть, еще поживём немного вдвоём?» – невольно думала Наталья.

Сейчас Катя собиралась на прогулку, но выглядела скорее встревоженной, чем счастливой.

Молодые люди встретились как всегда, лишь кивнув друг другу в качестве приветствия. С первых дней Катя дала понять, что прикосновения недопустимы, и Петя молча принял эти условия. И вот теперь, встретившись как обычно, Катя с тоской подумала о том, что могло быть иначе.

«Но теперь уже вряд ли что-то можно изменить, – грустно подумала она. – Я сама виновата. Не надо было так долго думать. Он ведь тоже не железный. Ему нужна семья, а не бесконечные ухаживания и разговоры».

– Привет! – немного напряженно произнёс Петя. – Как ты?

– Нормально, – чуть пожала плечами Катя. – В общем всё слава Богу. Вы когда выезжаете?

– Завтра утром, часа в четыре, – всё также сдержано ответил он.

Они шли некоторое время по скверу молча.

– Мне что-то тревожно в этот раз за вашу дорогу, – призналась Катя.

– Мама всегда говорит, что когда ей тревожно, она всегда молится. А что еще можно сделать? Было заметно, что в сознании Пети все, о чём они сейчас говорили, не имеет большого значения. Он явно пригласил её для другой цели, и Катя робела, боясь услышать то, ради чего он её позвал.

Но сколько ни откладывай решительный момент, всё равно к нему нужно было подходить, и Катя спросила, будто решившись на последний, отчаянный шаг.

– Ты хотел о чём-то поговорить? – тихо произнесла она.

– Да. – Его голос прозвучал глухо и напряженно. – Я хотел узнать, могу ли я повторить своё предложение, которое я делал два месяца назад?

– Да, конечно! – чуть не подпрыгнула от радости Катя, и вдруг спохватилась, что её поведение может показаться неприличным.

– Правда?! – Просиял в свою очередь Петя. – Я думал, что уже всё, что ты решила отказать мне. Если бы я только предполагал, что ты не против, то обязательно взял бы колечко с собой! Так ты будешь ждать меня из командировки?!

– Да, конечно, – покраснела Катя. – А разве ты надолго уезжаешь?

– Возможно на месяц, – загрустил он. – Если бы я только мог взять тебя с собой!

Он вдруг протянул руку, и осторожно взял её ладонь в свою, и Катя не отняла её. Ей вдруг показалось, что всё остальное исчезло, померкло. Осталось только это осторожное прикосновение их рук.

– Я бы тоже хотела иметь право поехать с тобой. Жаль, что это невозможно, – вздохнула она.

– Обещаю, что я попрошу у друзей вызов, чтобы мы могли поехать в свадебное путешествие в Германию! – просиял Петр. – Я уверен, что они не откажут.

– А я думала, что там, в Германии, тебя ждёт милая «немочка», – смутившись, призналась Катя.

– Конечно, там «немочка» очень милая и удивительно добрая, только ей уже семьдесят пять, – рассмеялся Петя. – А я думал, что ты меня уже немного узнала. Я бы никогда не стал рассматривать другие варианты, пока ты не дала бы мне свой      окончательный ответ. И если бы ты сказала «нет», мне нужно было бы немало времени, чтобы научиться с этим жить. – Продолжил он серьёзно.

Побродив по скверу еще некоторое время, Катя напомнила любимому, что им с отцом рано выезжать в дорогу и настояла на том, чтобы попрощаться. Но она больше ни слова не сказала о том, что её безотчётная тревога стала вдвое сильнее от того, что теперь они могли назвать друг друга женихом и невестой. Кате очень хотелось получить то заветное колечко, которое она не приняла в своё время. Теперь она многое отдала бы за то, чтобы иметь возможность вновь получить его и надеть на палец. Но времени уже не осталось. Нужно было расставаться на месяц. Но по неизвестной причине Кате казалось, что следующей встречи может и не быть.

Глава 6

Иногда Кате казалось, что она ни о чём в своей жизни так не просила Бога, как о том, чтобы Он хранил в пути Андрея Владимировича с сыном. Они должны были как обычно взять груз на границе, развезти его по нескольким городам, затем вернуться, но уже не до границы, а пересечь её, отогнав грузовик с тем товаром, что им погрузят, до места назначения.

Месяц прошел в тревожном ожидании. Два раза мужчины звонили, сообщая, что они живы и всё в порядке. Но потом связь оборвалась. Все знали, что международные звонки очень дорого стоят, и потому мужчины не обещали звонить домой из-за границы. Но их близким было очень трудно ждать, не имея никаких вестей.

В одну из ночей Катя проснулась словно от толчка. Сердце колотилось так, будто она только что пробежала «стометровку». Из головы не выходила мысль о Петре и его отце. Понимая, что больше ничего не может сделать, Катя встала на колени у кровати, и стала со слезами молиться о том, чтобы Бог сохранил их в пути.

– Помилуй всех нас, Господи! – Плакала она, не в силах ни понять, ни объяснить, что происходит.

Девушка закончила молитву тогда, когда на сердце стало немного спокойнее. Она ничего не могла объяснить, повинуясь неизвестному порыву. Встав с колен, Катя вышла на кухню и налила себе стакан воды, невольно взглянув на время – три тридцать две. Рука, держащая стакан все ещё дрожала, хотя Кате казалось, что она почти успокоилась.

Рано утром позвонила Екатерина Сергеевна. Обе семьи уже знали о том, что дети решили пожениться, хотя до объявления в церкви Катя и Пётр попросили никому из родных и друзей не сообщать. Родители обоих молодых людей уже настолько привыкли видеть детей рядом, что никто не удивился сообщению о предстоящей свадьбе.

– Катюша, привет! Как ты спала?

– Ночью почему-то проснулась и не могла уснуть, пока не помолилась, – призналась Катя.

– У меня было то же самое. А в какое время?

– Когда я успокоилась, было три тридцать две.

– У меня то же самое. Что же там произошло? – с тревогой спросила женщина, прекрасно понимая, что они обе получат ответ только по возвращении их родных домой, если всё закончится благополучно.

– Я решила взять на сегодня пост, – сообщала Катя.

– Я тоже буду в посте, – поддержала мать Петра.

Через неделю мужчины, наконец вернулись домой. На вопрос встревоженных женщин они удивлённо развели руками.

– Как это возможно? Вы обе почувствовали? – поразился Андрей Владимирович.

– Так что у вас произошло? Не томи, рассказывай! – перебила его жена.

– Мы ехали по горной дороге, было очень скользко. Мы спешили домой и потому решили ехать в ночь. Я сидел на пассажирском сидении и спал. Мы так загрузили машину подарками и покупками, что на заднем сидении совсем не было места, я даже ноги вытянуть не мог. Мне казалось, что наш сын решил «закупиться» на всю свою дальнейшую жизнь. Он умудрился втолкнуть в машину даже автоматическую стиральную машинку, чтобы Кате ни одного дня не пришлось стирать бельё на руках. Мы – то свои «стиралки» и сушилки купили только когда четвёртый ребенок родился. А Петя решил всё и сразу. Хорошо еще, что я был пристёгнут, несмотря на ночь и желание вытянуться. Это мне потом Петя рассказал, что из-за поворота навстречу выехал грузовик на большой скорости. Похоже водитель уснул за рулём. Наши машины должны были столкнуться «лоб в лоб». От нас бы «мокрого места» не осталось. Петя рефлекторно посигналил и дёрнул руль с сторону, и мы слетели с дороги. В этот момент я проснулся и увидел, что мы «сокращаем путь» по серпантину, «срезая» прямо по горе. Впереди росли несколько елей, и мы летели на них. Петя, как на санках сумел проскочить между ними, даже не оцарапав машину. Через несколько мгновений мы оказались снова на асфальте, и Петя повернул руль, чтобы остаться на дороге, не пролетев её. У него получилось вывернуть, но дорога была скользкой, и мы чуть на влетели под другую встречную машину. Это было страшно! При всём моём опыте, я не уверен, что у меня хватило бы скорости реакции на все манёвры. Бог усмотрел, что именно наш молодой сын оказался в это время за рулём. Я мог только оценивать с некоторым опозданием то, что он делал, чтобы не попасть в аварию и осознавал, что будь я на его месте, каких-то мгновений мне не хватило бы, и мы бы разбились. Могу сказать, что у нас сын – хороший водитель и Бог очень милостив к нам! – сообщил Андрей Владимирович.

– Слава Богу! – выдохнула Екатерина Сергеевна.

– Аминь, – тихо добавила Катя. – А тот грузовик как? Он не разбился?

– Мы не слышали об аварии на той дороге. Возможно но от сигнала Пети тоже проснулся. – ответил Андрей Владимирович.

Вся семья дружно склонилась перед Богом, благодаря Его за милость и сохранность жизни.

Через месяц Катя и Пётр сыграли свадьбу. Родные пытались убедить молодых подождать до лета, но Петя возмутился:

– Я и так столько ждал! Хватит! Место для жизни у нас есть, и пока Катюха или кто-то еще не соберется заводить семью, мы можем пожить в нашей времянке. А к тому времени, может быть, мы сможем что-то придумать.

Свадьба была не шумной и уютной. Всем было тепло и радостно на этом празднике жизни. Катя с Петей начали свою семейную жизнь в небольшой времянке в одном дворе с родителями Пети, но через время, обсудив и взвесив всё, они договорились с Натальей Викторовной. Понимая, что с возрастом ей будет все сложнее со здоровьем и передвижением, она решилась на переезд. Продав квартиру в городе, мама Кати согласилась жить с дочерью и зятем. Петя и Катя, добавив то, что сумели накопить, купили дом на два входа, на окраине города. Таким образом у Натальи Викторовны было своё личное пространство, где она могла ощущать себя хозяйкой, при этом молодая семья всегда была рядом, готовые прийти на помощь в любой момент.

С рождением внука Наталья Викторовна будто получила вторую молодость. Теперь ей было не страшно выходить на пенсию. Бесконечные «почему?» не давали женщине грустить.

– Я даже не представляла, что моя вторая часть жизни будет настолько полной и интересной, – нередко говорила Наталья. – В юности я не жила, а выживала. Теперь же я живу и дышу полной грудью, я люблю и любима, я нужна и близким людям, и даже Самому Создателю Вселенной. Разве может быть хоть что-то, лучше и выше этого?!

Катя и Петр живут дружно. Их семья не стала похожей ни на одну семью из их родственников. Она формировалась постепенно, складываясь и создаваясь, день за днём и стала особенной, не похожей ни на кого. Как неповторимы судьбы людей, так и линии жизни каждой семьи уникальны. И Катя навсегда запомнила, как сильно может измениться жизнь, стоит пройти один раз непривычным путём и не бояться перемен.

Ядовитый сюрприз

Мы сидели за столом, накрытым в саду. Ужин закончился, кто-то еще потягивал горячий чай с бисквитом и сухариками. Летние сумерки все сильнее стирали очертания предметов и черт лица. Старшая сестра принесла свечи в высоких стеклянных стаканах – наше изобретение для возможности посидеть на воздухе при свечах, чтобы легкий ветерок не погасил их.

Возможно где-то существовали специальные устройства для подобного. Но мы жили просто, и нам не часто «перепадал дефицит».

Перестройка в стране уже началась, и из магазинов исчезло даже то немногое, что было в «застойные времена». Но всё это не мешало нам радоваться жизни, устраивать себе удобства и комфорт. И вот сегодня мы затеяли «вечер при свечах».

На небе загорались звёзды и в горах, сквозь чистый, не загазованный воздух, они казались особенно яркими и близкими. Мы знали, что позже увидим даже млечный путь, который всегда казался капризом невидимого художника-экспрессиониста, который раскрасил черное небо взмахом кисти, обмакнув её в желтую краску.

В этот момент в центре внимания оказался один из гостей нашей семьи – бывший летчик. Он отлетал много часов и дней на вертолёте, служил в Афганистане и повидал немало. Его вертолёт был подбит вражеским выстрелом, но чудом «дотянул» до базы. На его груди в праздники появлялось немало наград за мужество и отвагу, и он честно заработал их.

Но в тот момент на лице Валерия ясно видны были следы алкоголизма, и их уже невозможно было скрыть.

– После выхода в отставку я совершенно потерял себя, – тихо рассказывал он. – Думал, что это и есть конец моей жизни, хотя многие твердили, что она только начинается. Мы же рано выходим на пенсию. – Тихо и задумчиво рассказывал Валерий, глядя на мерно горящую свечу. – Но тогда у меня даже семьи не было. Вся моя жизнь была связана с небом. – Он немного помолчал и добавил грустно, – и войной. Не знаю, почему так вышло в моей жизни, но все предыдущие полёты я плохо помнил. В памяти была только война, пустыня, песок на зубах, тревога.

– Вы же немало ребят спасли, – спросила Лиза, – мне ваши друзья рассказывали в прошлую нашу встречу.

– Да, было, – вздохнул он. – Из-под огня приходилось вывозить. Но ведь я и боеприпасы подвозил. Да и не один раз наши с площадки моего вертолёта обстреливали местные деревушки, где душманы засели. И погибших на базу доставлял. Так что всякое было, – все также задумчиво глядя на огонёк ответил гость.

– А были у вас какие-нибудь комичные случаи? – поинтересовалась одна из девушек, приехавшая в этот вечер в гости.

– Как же, конечно были, – улыбнулся Валерий. – Между полётами надо же как-то время коротать. Вот мы и развлекались по мере возможностей, сил и фантазии. Последняя база перед границей располагалась в пустынной местности. Жара, из растений только низкорослый, колючий кустарник, на котором листья только под микроскопом рассмотреть можно, – усмехнулся он. – Однажды поймали мы на территории кобру, вырвали её ядовитые зубы, ну и развлекались, носились с ней по базе, фотографировались. Назвали Машкой. Она даже стала нашей местной достопримечательностью. На других базах ребята тоже слышали о ней.

– И не страшно было, – передёрнула плечами девушка, – они же ужасные! Я бы никогда не смогла змею в руки взять.

– Ну, девушек у нас там не было, так что некого было нашей Машкой пугать, – улыбнулся Валерий.

– Ужас! – раздались голоса других девушек.

Ребята спокойно молчали. Среди них не оказалось ни одного, кто боялся бы змей. А может и был боязливый, но не рискнул признаться. А Валерий продолжал:

– Прилетел к нам как-то новичок, увидел кобру, которая пыталась скрыться в кустах, спрашивает: «А кто это?» «Машка» – отвечает один из наших парней. «А можно с ней сфоткаться?» – спрашивает молодой. «А кто может помешать? Если фотоаппарат есть» – отвечает наш мужик. Парень изловчился, поймал змеюку. Она шипит, капюшон свой раскрывает. Но парню без разницы. Он подал свой аппарат сослуживцу, стоит перед ним, позирует. Хорошие кадры получились. И вдруг из-за казармы выходит другой солдат с коброй в руках.

Все за столом нервно рассмеялись, ярко представляя событие. А Валерий продолжил:

– «Кто это у тебя?» – спрашивает наш солдатик. «Машка, – отвечает тот, – Я её в террариуме в казарме взял, а у тебя кто?» Наш герой побелел и осел в том месте, где стоял, выпустив из рук змею. Та уползла в кусты, так и не укусив солдата. Наверное, она просто от удивления забыла, как использовать свои зубы. Мы потом весь вечер того солдата сначала валерьянкой, потом просто водкой отпаивали. Конечно, нашему мужику влетело от командира за злую шутку. Но солдату повезло. А ведь могла и укусить.

Все гости со смехом и причитаниями некоторое время обсуждали рассказ Валерия. Сначала он тоже смеялся, но потом загрустил. Остальные гости, развеселившись, наперебой стали рассказывать различные курьёзные случаи.

– Что-то случилось? – поинтересовалась я, заметив, что Валерий мысленно улетел куда-то, и ему там совсем не весело.

– Да так, подумалось, что в моей жизни кобра оказалась не настолько безобидной, – тихо ответил Валерий. – Я ведь когда в церковь пришел, о Боге услышал, покаялся, так счастлив был! Для меня действительно новая жизнь началась. Тогда я совсем пить бросил, а ведь перед покаянием спивался.

– А почему так грустно рассказываете об этом? – не поняла я. – Это же чудесно!

– Да, тогда я и влюбился в свою Олечку, женился. Всё было так чудесно! – грустно продолжал он.

– Но что же произошло, что теперь вы говорите обо всём этом в прошедшем времени? – заметила я.

– Я недооценил «зелёного змия», – вздохнул гость. – Думал, что у него не осталось ядовитых зубов. А со мной не вышло чуда. Он применил свои зубы. Через пять лет после покаяния, пять лет трезвости и счастья, я решил «расслабиться» с друзьями и выпил пива. Я понимаю, что для кого-то это было бы безобидной забавой – всего лишь бутылка пива. Но не для меня. Простой вечер с друзьями закончился тяжелым запоем. Через время за ним последовал ещё… Теперь я – алкоголик. Запои бывают не часто, но я чувствую, что из одного из них я уже не выйду. Олечка, к моему удивлению и стыду, всё же терпит, не уходит от меня.

Жена Валерия, которая в это время отсутствовала, уйдя на прогулку с подругами, подошла к столу и случайно услышала последнюю фразу мужа.

– Ты же даже в запоях добрый и ласковый, – подойдя к сидящему мужу со спины, она обвила руками шею, положив ладони на его грудь. – И я очень надеюсь, что ты всё же сможешь вылечиться. Ты очень нужен мне, и я тоже боюсь, что из одного из своих запоев ты не выйдешь.

Мы встали из-за стола, отошли немного в сторону и разговаривали вполголоса. Остальные гости на слышали нас.

– Я буду молиться о вас! – искренне пообещала я, не зная, чем ещё могу помочь?

Выросшая в христианской семье, в которой водка покупалась только для настоек и растираний, я никогда не сталкивалась с последствиями алкоголя. Но я видела, что в этой семье есть серьёзная проблема, которая может скоро обернуться бедой, и искренне хотела свободы для обоих супругов.

– Я знаю, что в первый раз Бог дал мне свободу в подарок. Но я пренебрёг этим подарком. Теперь мне придётся проходить обычным путём, чтобы я смог оценить, то, что далось в первый раз просто так, без моих усилий. – Вздохнул Валерий.

– Я постараюсь помочь, чем смогу, – тихо произнесла Ольга.

– Если бы не моя любимая жёнушка, я бы, наверное уже опустил руки и согласился погибнуть, – признался он.

– А я не согласилась бы помогать, если бы ты не боролся, – призналась Ольга.

– Я верю, что победа вновь вернётся, потому что вы согласились трудиться и молиться вместе. А Иисус обещал исполнить просьбу тех, кто движется в согласии! – уверенно сказала я. – А теперь и я к вам присоединяюсь. Если вы позволите, я попрошу некоторых из наших друзей поддержать вас в молитве. Но только тех, кто не станет сплетничать, а действительно будет молиться.

– Да, это важно! – согласилась Ольга. – Я бы не хотела, чтобы наша проблема стала предметом обсуждения.

– Да, конечно, от души согласна! – подтвердила я. – Тем, кто не представляет, как сложно проходить этим путём, я не буду даже намекать. Не стоит возлагать сто килограммов на плечи того, кто и десяти не может поднять.

Мы еще немного поговорили и вернулись к столу. Но с этого момента я тоже молилась об этой семье. Через некоторое время Валерий позвонил:

– Кажется я нашел путь, как уходить от мыслей об алкоголе, и нашел способы снимать стресс без него, но всё также нуждаюсь в молитвенной поддержке, – сообщил он. – Я больше не играю со змеёй, помню её опасные зубы.

Прошли годы. Валерий больше не вернулся к своей беде. Но он понял, что должен всегда заполнять свою жизнь интересными и важными событиями, мыслями, учёбой. Он не раз говорил, что стал намного больше ценить тот подарок, который Бог дал ему при покаянии и не раз повторял новообращённым:

– Не играйте со змеёй. Она обязательно ужалит! Не стоит рассчитывать на чудо. Ведь оно называется так, именно потому, что происходит слишком редко, иначе называлось бы «закономерностью».

Теперь, получив свободу, Валерий смог свободно рассказывать о прошлом и о том, как много труда и сил пришлось прилагать для того, чтобы второй раз получить то, что в начале далось легко.

Там, за поворотом…

Глава 1

Солнечным воскресным утром поздней весны, Катя возвращалась домой из больницы, в которой она посещала свою мать. Это было плановое обследование и лечение, при котором Наталья должна была лежать в больнице несколько дней, чтобы ей продолжали выплачивать минимальную пенсию по инвалидности. Женщина нередко возмущалась, вынужденная брать больничный на работе:

– Что, за год моя нога вырастет, если за всю жизнь не доросла?

– Мы понимаем, что ваша нога не увеличится. Но, правила есть правила, – сообщала врач. – Бывает, что пенсию начинают получать родственники, посадив больного на наркотики, или держа дома взаперти. Так что мы просто должны убедиться, что всё осталось как прежде, да и подлечиться вам тоже не мешает.

И вот сейчас, отнеся маме домашний завтрак, Катя возвращалась в пустую квартиру, где её сегодня никто не ждал. Она шла по улице не спеша, вдыхая запах цветущих деревьев. Совсем не хотелось возвращаться в душное помещение, ведь на улице пели птицы и весенний ветерок играл волосами. Она подставила лицо ветру, чуть прикрыв глаза. Затем, едва заметно улыбнувшись своим мыслям, повернула в проулок и пошла в сторону от привычного пути, решив сделать «крюк».

Оказавшись на улице, на которой бывала не часто, она легко шагала, наслаждаясь поздней весной. В больнице Катя случайно услышала фразу одной из женщин в палате, где лежала её мать:

– В этом году Пасха позже обычного, уже довольно жарко, наверное скоро ласточки прилетят.

Катя шла и думала: «Пасха. Интересно, что это за праздник? Откуда он? Вроде официально не объявляли. Говорят, что это какой-то религиозный. Но с чем он связан?»

В этот момент она проходила мимо большого общественного здания, окна которого были распахнуты. Она проходила мимо середины длинного здания, когда из окон послышался негромкий шум, как она потом догадалась – одновременно вставали со своих мест много людей. Но сначала она не поняла, да и вообще, не обратила внимания на звук. И вдруг из окон послышалась музыка в исполнении фортепиано и хор запел:

Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя-а-а-а,

Воцарился Господь Вседержитель! Аллилуйя, аллилуйя,