Читать онлайн Телефон

I

Снаружи было плюс пять, в салоне – за двадцать. Одна рука лежала на руле, другая касалась губ – между указательным и средним пальцем, сложенных V-образно, тлела сигарета. На губах улыбка. Артем был счастлив.

Он стряхнул пепел в бронзовую пепельницу с гологрудой русалкой – подарок жены на прошлый день рождения. Он вспомнил о Жене, поднес сигарету к губам. Чем ее порадовать? Ведь так и не решил.

Авто, шедшие впереди, сбавили ход, Приближались к перекрестку. Артем включил левый поворотник и, убедившись, что успеет перестроиться, повернул влево.

Выждав у перекрестка сигнала светофора, он поехал дальше. Затушил окурок в пепельнице. «Последняя», – с сожалением подумал Артем. Но ничего. Зато он добился своего. Он – начальник отдела информации, не жаль и курить бросить. Зарплата вдвое больше. Замечательно!

И все же… Что купить?

ИДИОТ! КУДА ПРЕШЬ!

Перед ним пронесся мотоцикл. «Чайник хренов!», – подумал Артем. Носится тут как шар для боулинга… Ладно, заеду в «Мегамир». Смена не Жени, ну да ладно. Сюрприз будет.

В «Мегамире» было все. Он проходил по отделам, разглядывая товары. Сначала он загорелся идеей купить новый, классный фен подороже взамен простенького сгоревшего. Спрашивал у хорошенькой, совсем юной девушки-консультанта, что она порекомендует. Потом передумал. Хотелось подарить что-нибудь экстравагантное…

Артем увидел нечто, напоминавшее баранку автомобиля. Пригляделся. Оказалось, трусики на тонком пластмассовом ободе. Он издал короткий смешок. Огляделся. Ага, отдел нижнего белья. Стринги что-ли купить… У Ленки уже есть – где достала, не говорит. Пусть и мать не отстает от дочки. А что, секси будет! Или… вон тот лифчик, годный разве что соски прикрыть, да и то дошкольнице.

Артем помотал головой: «Нееет, тут я пас». Он пошел дальше. Задержался в ювелирном отделе. Кольцо купить что ли. Или перстень с рубином.

Дальше он прошел отдел, где все было для кухни, чуть не купил крутую микроволновку – у них уже была, но попроще, – и антипригарную сковороду впридачу. Потом чуть не застрял в автомобильном отделе.

Блин, времени в обрез, что делать!

«Что ж, куплю фен. И перстень с рубином», – решился Артем, наконец, и пошел обратно, но другим путем, по дороге разглядывая выставленный товар. Нигде больше не задерживался – фен так фен. И перстень.

– Здравствуйте, Артем Леонидович.

– Здравствуйте. А, привет, Инга.

Женин отдел. Тоже торгуют бытовой техникой, правда, ассортимент пожиже, чем в том отделе, где он собирался купить фен.

– Вы какими судьбами? – спросила она.

«Мышь серая», – подумал он, глядя на нее. Волосы, будто коровой прилизанные. Одетая сейчас по дресс-коду магазина, уйдет отсюда после смены, как обычно, в своем невзрачном пальто и здоровенных очках, которые прячет где-то в недрах своей уродской черной сумки.

– Да так… Ищу что-нибудь… эээ… побаче, как моя Ленка говорит.

– Может вы хотели что-то конкретное? – спросила Инга.

– Ну, я прошелся тут… Может фен купить? – Инга внимала каждому слову. Ну что ты уставилась на меня? Сгинь! – Как ты… вы… думаешь?

– По-моему, неплохая идея, – улыбнулась она.

Инга достала фен, начала распаковывать. Да блин, я же хотел в другом отделе, покруче взять! С кислой улыбкой Артем смотрел на дурацкий розовый фен в полиэтиленовой упаковке.

– Не нравится?

– Я видел в другом отделе…

– А марка?

– Не помню, – вздохнул Артем, боясь взглянуть Инге в глаза. Отпусти меня!

– А можете описать?

– Ну большой такой, синий, в бордовой упаковке.

Инга отошла, чтобы принести другой фен. Взгляд Артема упал на товары, лежащие под стеклянным кубом прилавка: там тесно друг к другу жались телефоны – с жидкокристаллическими дисплеями, белыми ярлычками, черными цифрами цен. Красивые телефоны. Просто замечательные.

– Вот еще один фен, один из лучших.

Артем взглянул на Ингу, на коробку, которую она принесла. А ведь телефон «побаче» будет. Пользы от него больше, к тому же для всей семьи. Да и стильно. Под стать его новой должности.

– Телефон, – произнес он.

– Что?

– Я хочу купить телефон.

Инга улыбнулась, отложила фен.

– Какой вам, Артем Леонидович?

Он миновал стеклянные двери здания. На площадке перед входом он постоял, вдохнул морозный позднеоктябрьский воздух. Появилось жгучее желание закурить.

«Зачем нам новый телефон? И старый неплох», – с досадой думал Артем. В руке он держал фирменный пакет, на котором значилось: «Торговый дом „Мастер“» – и контактные данные. В пакете лежала коробка.

Он начал спуск. Машина «Лада-Спутник» ждала его в дальнем углу парковки. Он спустился, оглянулся на эту Каабу с неоновой вывеской «Мегамир». Мелькнула шальная мысль вернуться и сдать телефон. Но снова видеть Ингу… Боже упаси!

Значит перстень с рубином. Потом. Он добрался до машины, нажал кнопку сигнализации, открыл багажник, забросил туда пакет с телефоном, после чего сел за руль. Выехал с парковки, на выезде с трудом пропихнувшись мимо роскошного белого БМВ, и направился домой.

Лена не отрывалась от зеркала уже минут десять.

«Ленка – ты звезда! Чем я хуже этих уродин с «Фабрики»? Дааа, будь у меня папка побогаче, я бы…».

Ей предстал образ: она дает концерт, зал аплодирует, сотни поклонников и поклонниц. А может и тысячи. Конечно, тысячи. Она стильно одета, она как Мадонна. Или Шакира. О, это ее новый сингл, новый альбом. Уау, сама… Да, Лена как-то не звучит. Ну ничё, у нее будет звездное имя. Ее хиты крутят по телевизору, радио. Она – супер. А что?!

Она в который раз прошлась взглядом по своему телу. Немножко нос подкачал – мамин подарок. Зато все остальное, как говорит Сашка: «Девюшка! Ти прёстэ канфэтка! Вах!». Вот бы грудь как у Наталии Орейро. Хотя и собственная тоже ничего.

Она дотронулась до сосков. Те слегка напряглись. Интересно, что бы сделал папа, узнай он, в чьих руках бывают эти груди. Убил бы, наверное, Сашку. А дом превратил бы в монастырь: никаких дискотек, свиданий с парнями. Это уж точно.

А все таки классный у меня папа. Хочет крутой банкет забабахать по поводу назначения. Обещал денег дать. Она уже присмотрела классный костюмчик – красный. Красный Сашку заводит. Хотя костюмчик вообще-то деловой. Она отошла от зеркала. Прошла на кухню. С веранды доносился шелест кондиционера. Она достала из холодильника алюминиевую банку «Фанты». Прошла на веранду, где складировались все вещи «на всякий случай». Подошла к окну, открыла форточку.

Здесь, на табурете лежала пачка отцовских сигарет. Пачку украшали верблюд и надпись CAMEL. Она взяла ее, открыла. Внутри лежала зажигалка и шесть сигарет. Она достала одну, потом зажигалку. Когда кончик вспыхнул красным, она взяла сигарету в рот. Это была ее третья за день.

Все-таки папа дурачок. Решил бросить курить – на радостях, что повышение получил. Ну понять можно. И все же дурачок. Даже не замечает, как я подкладываю ему свои дешевые сигареты вместо его. Лишь ворчит, что теперь из-за рубежа всякое дерьмо везут…

Она почти выпила полбанки «Фанты», от сигареты остался тлеющий огрызок, когда раздался звонок в дверь. У Лены застучало в висках: «Господи, кто это может быть? Может, Сашка? Да не должен вроде». Она пошла открывать.

«Курила», – подумал Артем. Лена уже скрылась – конечно, прятать следы преступления.

Артем снял куртку, повесил, поставил ботинки на резную, в три яруса, деревянную полку.

– А где мама? – крикнул он.

Он прошел в коридор между прихожей и кухней.

– В парикмахерской, – донесся голос дочери с веранды.

Вот те раз! Сегодня вторник, она ведь собиралась в пятницу. Артем прошел на кухню. В руках у него был черный пакет. В пакете – продукты, которые он купил в небольшом магазинчике недалеко от дома.

Он давно подозревал, что дочь курит. С веранды доносился запах табака. Артем выгрузил содержимое пакета. Две буханки белого, пакет молока – в холодильник, три брикета «Крестьянского» – тоже в холодильник. На самом дне лежало полпалки колбасы.

Вошла Лена. Артем взглянул на нее. Сейчас не приструнишь, потом удержу не будет. Глупая девочка, думает, что уже взрослая, может позволить себе сигаретку-другую. И не только сигаретку. Что с ними делается? Мы святыми не были, но и такого себе не позволяли – если уж курил, то в соседнем дворе, чтоб батя не засек. Трудно воспитывать ребенка. Особенно девчонку. Тут через мать действовать надо. Хотя про сигареты можно и сейчас спросить.

– Курила?

– Нет, – ответила она, глядя ему прямо в глаза.

– Почему тогда на всю квартиру запах сигарет?

– Просто жгла от нечего делать. Баловалась.

Увертливая… Артем вздохнул. Где же мы ошиблись? Надо было все-таки второго ребенка заводить.

– Ладно, спорить с тобой не буду. Мама с тобой поговорит, – выдал он и достал, наконец, колбасу из пакета.

Лена хмыкнула и прошла мимо него в зал. Послышалась музыка – врубила музыкальный центр, значит.

Артем снова вздохнул и открыл холодильник, чтобы положить колбасу.

Евгения оглядела свою прическу. Отлично. Представительная дама. Когда тебе под сорок и твой муж – солидный человек, теперь руководитель отдела, супруга должна быть ему под стать.

Она коснулась волос, провела легким движением поверх.

– Вы удивительно хорошо выглядите, Евгения Сергеевна, – оценила ее Лидия, стилист и директор салона красоты «Очарование». Они вдвоем отражались в огромном, во всю стену, зеркале. Обе довольно улыбались.

– Сколько с меня? – спросила Евгения.

– Возьму по-дружески. Двести рублей.

Евгения прошла к кассе – столику, за которым сидела молодая блондинка с короткой стрижкой. Достала кошелек из сумочки, что стояла на лавочке рядом с кассой, и мгновенно прикинув в уме, что пять сотен выглядят лучше, чем две, вынула купюру в пятьсот рублей.

– Сдачи не найдется, а то у меня только крупные? – извиняясь, спросила она у блондинки за столиком.

– Да, конечно.

Девушка протянула руку с ногтями неестественной длины, быстро отсчитала две сотни и две купюры по пятьдесят.

– Спасибо большое, – снова она поблагодарила Лидию.

– Всегда пожалуйста, Евгения Сергеевна.

«Все-таки, какая приличная, хорошая женщина эта Лидия. И мастер опытный», – пронеслось в голове Евгении. Она попрощалась, оделась и вышла.

Вернувшись домой на такси, Евгения застала Артема несколько расстроенным. Он поцеловал ее в щеку, спросил как дела.

«Он ничего не сказал о моей прическе», – с обидой подумала она.

– Великолепно выглядит, – добавил Артем и показал на волосы.

Евгения улыбнулась. Все-таки Артем чуткий, добрый.

– Спасибо.

Она прошла в дом.

– А почему ты так рано? – спросила она.

– Да вот, захотелось, – нехотя произнес Артем.

Евгения не стала настаивать. Артем, ушел на кухню, она же подошла к зеркалу, что висело в прихожей напротив входной двери. Лак хорошо лег – почти незаметен, при этом отлично удерживает прическу – ни один локон не вылез.

С кухни донесся шум чайника, спичек, горящего газа. Евгения прошла в спальню, чтобы переодеться. Она снимала юбку, когда вошел Артем. Лет пять назад она бы его выгнала, но со временем что-то меняется – в ней самой, в жизни, в самом времени.

– Ах ты, бесстыдник, – полушутливо сказала она.

– Чё я там не видел? – усмехнулся Артем и присел на краю кровати.

– Какой-то ты задумчивый, – сказала она, продолжая раздеваться и рыться в шкафу.

– Да нет, – Артем покачал головой и пожал плечами.

– Артем! Что случилось? – повысила голос она.

Он улыбнулся.

– Смешно, когда ты вот такая.

Она стояла в одном нижнем белье. Озабоченный вид, солидная прическа.

– Не уходи от ответа, – сказала она, надевая легкий, пестрый халат и тапочки с помпончиками.

«Говорить? Не говорить?», – думал Артем. Евгения стояла в ожидании.

– Лена курит.

Евгения вскинула брови.

– Я пришел пораньше. По всей квартире запах сигарет. Она говорит, что просто жгла сигареты от нечего делать.

– Ей нечего делать?! – почти вскрикнула она. Сложила руки на груди. – Что ж, я найду ей занятие.

– Может, просто поговоришь на первый раз?

– Ты что? – встрепенулась Евгения. – Мы холили ее, лелеяли, как принцессу – и вот плоды. Нужно сразу все расставить по местам. И кто ее знает, как давно она курит!

Артем пожал плечами.

– Решай как знаешь. Я тебя поддержу. Что, может чайку?

Евгения кивнула и они пошли на кухню. Вскоре вскипел чайник, Артем принялся заваривать чай.

– Женя.

До Артема донеслось вопросительное хмыканье. Они лежали в обнимку: она лежала спиной к нему, в шелковой прохладной сорочке, он лежал рядом, прижавшись и обхватив ее за талию.

– Ты не могла бы для меня кое-что сделать?

– Смотря что.

Артем проглотил слюну, собрался с духом.

– Понимаешь, только ты не сердись, – начал он. – Я телефон купил.

– Телефон? – удивилась Женя.

– Да.

Она повернулась к нему.

– В твоем отделе, – продолжил он. – Ты не могла бы вернуть его?

– Зачем?

– Ну старый же нормально работает. Не знаю, зачем купил. Да и не нравится он мне.

– А какой? Фирма, цвет?

– Панасоник. Белый.

– А определитель номера есть?

– Ну да.

– Так зачем отдавать? Поставим заместо старого.

– Верни его. Пожалуйста, – тон Артема сменился на умоляющий.

– Сначала я взгляну на него. Если это тот, что я думаю… Где он?

– В машине. Ты что решила прямо сейчас этим заняться?

– Нет. Но пока я не увижу, что ты купил, ничего сдавать не будем. Ты чего так тревожишься? Я же не сержусь. Наоборот. – Женя примирительно улыбнулась.

Артем поводил нижней челюстью. Вот хрень. Ну не хочу я этот телефон. Зачем я его вообще купил. Еще эта тупая Инга продала его… Ладно, завтра сделаю еще одну попытку.

– Хорошо, – согласился он. – Завтра посмотришь. Но он тебе не понравится. Ерунда пластмассовая. Может, и не оригинал даже.

– Это мы посмотрим, – сказала Женя и хитро улыбнулась.

Артем поцеловал ее и снова обнял. «И зачем я сказал, надо было самому с этим разобраться», – подумал он и закрыл глаза.

Артем словно утонул в кресле. Каналы сменяли друг друга при каждом нажатии кнопки пульта. Его грызло беспокойство, причины которого он не понимал.

Из прихожей доносился голос дочери. Она разговаривала с кем-то на другом конце провода. Теперь там стояла не советская классика красного цвета с дисковым набором номера, а новый белый «Панасоник» с дисплеем и АОН.

Он отпустил кнопку переключателя программ. Закрыл глаза. Накатила усталость. Он погрузился в раздумья, которые теперь как каналы на экране телевизора сменялись посредством некоего внутреннего пульта. Новая должность воодушевила его, окрылила. Эйфория, казалось, будет длиться бесконечно. Почему же сейчас так тревожно? Что не так? Уже и банкет этот проводить не хочется.

Лена, дочка, растет. Большие детки – большие бедки. Как же… как же так можно, после всего того, что мы для нее делали и делаем, поступать так с нами. Курит – полбеды. Сейчас возраст у нее такой. Мальчики… Боюсь даже думать. Каждый мужик, будь это даже паренек лет пятнадцати, думает, в первую очередь, этой штукой в штанах. Господи, это просто невыносимо! Не морочь себе голову, Артем, думай о хорошем.

Скоро Женя придет. Уставшая, нервная. А я надену фартучек и буду хозяйничать на кухне, кормить ее. За что я так люблю ее – не знаю. Знает, наверное, какие-нибудь магические штучки. Да, да, не обошлось без волшебства. Артем улыбнулся. Сегодня добьюсь близости, а то уже вторая неделя пошла. Скажу: «Я же ж купил телефон. И должность отхватил». Курносая моя!

– Пап!

Артем разлепил веки. Усталым взглядом нашел лицо дочки и по телу пробежал холодок, пальцы рефлекторно вцепились в подлокотники кресла. Вместо лица дочери он увидел нечто пугающее: темная личина, от которой исходили словно сотканные из тьмы локоны, вместо глаз – пустые глазницы, в глубине которых мерцали багровые угольки.

– Пап! Что с тобой?

Видение исчезло. Перед ним стояла Лена. Он отстраненно наблюдал, как она что-то говорит, подходит, касается руки.

– Что с тобой, пап? Тебе плохо? Я воды принесу.

Она скрылась. Оцепенение, наконец, прошло, но страх остался. Артем разжал пальцы, опустил голову, огляделся по сторонам. Что это было? Это все сигареты… Бросил курить, теперь мерещится всякое.

Вернулась дочь, поднесла стакан воды.

– Выпей, пап…

Артем взял стакан и начал пить. Холодная струя, несущаяся по горлу, окончательно вернула его к реальности.

– Еще будешь?

– Нет, спасибо.

– С тобой все хорошо?

Артем кивнул, но по выражению лица дочери понял, что ей все еще тревожно.

– Ты был сам не свой. Бледный, испуганный.

– Не бойся, все в порядке. Курить перестал – вот и шалит организм. Привыкну, и все в норму войдет, – сказал Артем и улыбнулся, чтобы обнадежить ее.

Лена ушла со стаканом. Артем продолжал ощущать отголоски страха, сосущего где-то в районе солнечного сплетения. «Как же это было реально! А ведь ни я, ни мои родители никогда никакими психическими расстройствами не страдали», – думал он, стараясь побороть предательское желание закурить.

Вернулась Лена, подошла, поцеловала в щеку. Будет просить, как пить дать.

– Пап!

– А?

– Раз у тебя все нормально, могу я пойти к Лиане? У нас там небольшая туса намечается.

Туса – значит «вечер». Артем был просвещенный родитель, каждый день-другой, ну может раз в месяц, дочь обогащала его лексический запас.

– И по какому поводу у вас это мероприятие?

– Ну ты скажешь, папа! Мероприятие! Просто наши девчонки собираются – Лианка, я, Наташка, Ленка. Ну ты их все равно не знаешь.

– Понятно. Пить будете?

– Ты что? Нет, просто посидим, поболтаем о том, о сем.

«Знаю я ваши поболтаю о том, о сем», – вздохнул Артем.

– Ладно, иди. Только к одиннадцати…

– Знаю, знаю! Как штык!

Он проводил взглядом дочь и побрел на кухню. Сейчас должна вернуться Женя – голодная и усталая. Вышел в коридор, взглянул на свет в спальной дочери, узкой полоской выбивающийся из щели между косяком и дверью. Этот световой поток создавал полусумрак в прихожей, так что можно было различить угрюмое зеркало и телефон. Телефон… Как белый фантом в этой полутьме он вызывал у Артема странное ощущение. Он постоял, глядя на него, пытаясь понять, что он чувствует. Простояв так минуту, он стряхнул с себя задумчивость и отправился на кухню.

Лена, неслась, отстукивая демисезонными сапожками об асфальт тротуара злобный, яростный ритм. На ней была осенняя, черно-белая куртка, джинсовая юбка. Падал ноябрьский снег – редкий, мелкий, превращая асфальт в чавкающего монстра. Непокрытые волосы совершали легкие захлесты из стороны в сторону, задевая щеки.

Я тебе устрою, Сашка. Ты у меня попляшешь. Думаешь, раз ты сынок богатенького папаши, то можно все? Не выйдет! Я тебе не потаскушка, которую ты сейчас, наверное, обрабатываешь. Мальчик со смазливой рожицей. Все они клюют на нее. Сучки!

«Не обижай меня», – доносилось из зала. Женя обожала Валерию. Звук был негромкий – так, чтобы не мешать ему, и ей спокойно сидеть за кухонным столом.

Женя ела медленно, словно и не хотела. Артем сидел и слушал, подперев кулаком подбородок.

– Вот, – заключила она. – Думаю, ей будет полезно.

Артем кивнул, не снимая подбородка с кулака.

– Пусть поработает, – продолжила Женя. – Узнает, каково деньги добывать, если хочет тратить на всякую дрянь вроде сигарет. Пусть тратит свои кровные, узнает каково это.

Артем втайне порадовался за себя: он не среагировал на слово «сигареты».

– Самое главное, – сказал он, опустив локоть на стол, – она будет рядом, под присмотром.

Женя лишь кивнула, рот ее был занят.

Идея была неплохой. Лена взрослеет, пора привыкать к самостоятельности. Поработает с мамой – авось ума-разума наберется. Артем достал из конфетницы шоколадную конфету, откусил, отхлебнул остывающий чай из своей темно-синей кружки с изображением льва. Жизнь хороша, когда пьешь не спеша – ни с того ни с сего пришло ему в голову. Ему и правда было хорошо, тревоги унялись, стало как-то спокойно.

Лена молчала, Лиана то и дело вставляла свои реплики.

– Я всегда знала, что Вера на твоего Сашку глаз положила.

Угрюмая и нервозная, Лена поднялась по ступенькам крыльца, дернула ручку двери. В нос ударил запах кошачьей мочи. Сзади грохнула дверь.

– Тише ты, – крикнула Лена.

– Да я… – промямлила Лиана, но Лена даже не слушала ее. В ее мозгу сейчас, пока они поднимались по лестнице, будто сигнальная лампа с высокой частотой мерцания, пробегали одни и те же образы…

Сашка с Веркой. Она видит их. Она выговаривает все Саше. Все, что о нем думает. А Вере она покажет ее место. Мразь!

Четвертый этаж. Квартира 73. Лена утопила когда-то белую кнопку звонка. Раздалась трель и сердце стало биться чаще. Она сделала свое лицо непроницаемым настолько, насколько это возможно. Убью эту тварь, Верку!

Дверь открыл отец Веры. Лена косо взглянула на Лиану, та выглядела растерянно и испуганно. По ее словам, кроме Саши и Веры, сейчас дома никого быть не должно.

– Здравствуйте, – сбивчиво произнесла Лена.

– Вам Веру? – спросил отец Веры – лысеющий, с уставшим взглядом и легкой светлой щетиной на щеках.

– Да. Она дома?

Появление отца Веры обнадежило ее. Если она дома, значит Саши здесь нет.

– Да, сейчас позову.

Мужчина исчез из виду, затем где-то изнутри послышался детский крик, потом: «Вера, к тебе пришли». Немного погодя в дверях появилась Вера.

– Привет Лена. Привет, – бросила она Лиане. – Какими судьбами?

С любопытством она переводила взгляд с Лены на Лиану и обратно.

– Позови Сашу, – приказала Лена.

– Сашу? – Казалось, удивление Веры было искренним.

– Моего Сашу. Я знаю, он у тебя.

Глаза Веры стали еще больше. Сердце Лены стало оттаивать, кажется, его и правда здесь нет.

– Лапшу-то не вешай. Тебя видели с ним сегодня.

– Что за чушь? – озлобилась Вера.

– Смотри, Верка, я тебя мигом отучу, как с чужими парнями ходить. Ходили с Сашкой?

– Нет. – В глазах Веры полыхало пламя.

– Если врешь…

– Я не обязана тебе отчет давать!

– Чё, борзая стала? Ты ведь меня еще не знаешь.

Верка промолчала.

– Если еще хоть раз к Сашке…

– Сдался мне твой Сашка. Я сегодня с Антоном гуляла. У меня свой парень есть, а твоих объедков мне не надо!

Лена снова устроила гляделки с Лианой. Антон значит. Их и правда издалека можно спутать. Лиана виновато съежилась и нервно теребила пуговицу на своей куртке. Лена примирительно посмотрела на Веру.

– Ладно, Вера. Все нормально. Я погорячилась. Мир? – Она протянула ладонь. Вера никак не отреагировала.

– Мир? – снова произнесла Лена, держа ладонь.

– Ты в следующий раз все выясни, как следует, а потом истерики закатывай, – сказала Вера и протянула руку.

– Через порог нельзя, – сказала Лиана.

Обе девушки полыхнули злым огнем на нее, но Вера все же вышла – была в тапочках. Мир был заключен. Спустя минуту Лена с Лианой спускались вниз.

Вечер проходил как обычно: Артем развалился на диване, скучая у телевизора; Евгения сидела в кресле, листала глянцевый журнал.

В очередной раз получив предложение приобрести «Ариэль», Артем зевнул и переключил канал. Здесь уже бегал мужик с «Тайдом», желавший прийти к вам, если вы стираете обычным порошком.

– Да вы достали! – Артем энергично переключил дальше.

– Ничего интересного? – донесся голос Жени.

– Да блин, в край заколебали своей рекламой!

Женя отложила журнал, подошла, присела рядом, погладила по голове. Он присел, обнял ее за плечи, она положила ему голову на грудь.

– Жень.

– А?

– А ты не жалеешь, что мы не завели еще детей?

Она замерла, вздохнула. Подняла голову, взглянула на него.

– Сам знаешь, мы не могли себе этого позволить.

– Ты не жалеешь? – повторил Артем.

– Жалею, – сказала Женя и снова взглянула на него, грустно и нежно вгляделась в его глаза.

Артем потянулся к ней, прильнул к губам.

– Я люблю тебя, – произнес он.

Женя ответила на его поцелуй. Они предались ласкам и нежности. По телевизору снова бегал мужик с порошком.

Лена и Саша стояли в обнимку у подъезда многоэтажки, где жил Саша. Лена уткнула лицо в теплый свитер Саши. «Мой, только мой, никому тебя не отдам», – думала она. Лиана дура, такой кипеж устроила. Показалось ей. Креститься надо, если кажется.

Они целовались, Саша лез руками туда, где помягче. Мысли становились бесформенными, густыми, словно ленивая река. В одиннадцать надо быть дома.

– Пошли в гараж, – шепнул Саша.

Он повел ее за собой. Гаражи выстроились в ровную линию на дальнем краю спортплощадки. Они подошли к одному из них – с черной стальной дверью, на которой кто-то с постоянством выводил знак анархистов. Саша достал дубликат ключа, отпер ворота. Внутри стоял внедорожник Jeep Cheroke сливового цвета.

Они вошли внутрь. Саша включил свет, который осветил утробу гаража с «джипом» внутри и рядами полок по бокам, где лежали инструменты, запчасти, всякий хлам. Саша вернулся к двери, обматерив по пути запаску, валявшуюся у ворот.

– В темноте хрен споткнешься. Обязательно при свете, – сказал он и закрыл гараж изнутри на щеколду.

В гараже они бывали часто. Здесь было их убежище, место, где они сливались в единое целое.

Саша открыл заслонку вытяжной трубы, чтобы выхлопные газы автомобился не скапливались внутри гаража.

– Ну что, котенок, – сказал он, подходя к Лене.

Они снова целовались, потом переместились внутрь автомобиля. Саша завел двигатель, включил печку. Под мерный рокот двигателя они занялись любовью. Зеленые цифры на автомагнитоле высвечивали 10:03.

Лену впустил папа. Уже в пижаме, с запахом лосьона для бритья, гладкими щеками. Отец что-то пробурчал и направился в спальню.

Лена сняла куртку, стала расстегивать сапожки. Послышался шум. Она подняла глаза – к ней шла мама.

– Привет, мама.

Мама кивнула.

– Припозднилась. Пятнадцать минут, как уже должна быть дома.

Угрозы в голосе мамы не было. Не было и бешеных огоньков в глазах. Что-то она довольная сегодня. Наверное, с папой что-то было. Хм, как интересно совпало. Молодцы, чё…

– Хотела с тобой поговорить, но сейчас уже поздно. После школы завтра не уходи никуда. Договорились?

Лена никогда не давала опрометчивых обещаний. Сначала надо выяснить, что от нее хотят.

– Насчет чего ты хочешь поговорить? – спросила она, ставя сапожки на нижний ярус полки.

– Я нашла тебе работу.

– Работу? – округлила глаза Лена. Ожидала чего угодно, только не этого!

– Думаю, это будет полезно для тебя. Мы с папой посоветовались и решили, что пора тебе взрослеть.

Это за сигареты, осознала Лена. Сдал все-таки папка. Удружил!

– И что за работа?

– Будешь работать в смежном отделе, недалеко от меня.

Все с вами ясно. Чтобы дочка не страдала фигней, под крыло мамочке, под ее неусыпное око.

– Это продавщицей что-ли?

– Ну почти. Будешь там за ассистента, на подхвате. Ты ведь не на полной ставке, и корочки у тебя нет.

Лена хмыкнула. Решили сдать в рабство. Да, молодцы родители, ничего не скажешь, умеют они настроение «поднять».

– Что думаешь? – спросила мама.

– И деньги платить будут? – Лена решила не ссориться сразу.

– Конечно!

«Женя», – донесся голос отца из спальни.

– Ладно, я подумаю, – ответила Лена.

– Вот и хорошо. Ты не голодная? На кухне все тепленькое, ну чай сама согреешь, ты девочка уже большая, – лицо матери расплылось в улыбке. Подкалывает.

– Конечно, – сказала Лена, деловито качнув головой, – большая.

Крохотный бра над изголовьем кровати выхватывал из тьмы две фигуры под одеялом: Артема, готового вот-вот отключиться, и Евгению, которая нацепив очки, в полусидячем положении на своей большой подушке, читала книгу в мягкой обложке. Взгляд Артема лениво выхватывал надпись ДОНЦОВА на обложке, после чего он снова закрывал веки. Мысли его все больше превращались в беспорядочную колоду, которую тасовал безумный игрок снов. Сознание уже не делало даже попытки унять эту чехарду, оно все больше угасало, растворяясь во мраке внутренних лабиринтов.

Евгения перелистнула еще пять страниц, после того, как Артем открыл глаза в последний раз. На часах уже было без десяти двенадцать, так что она отказалась от мысли прочитать еще пару страниц. Завтра снова ее смена, тяжело будет вставать.

Она достала закладку «100 советских баксов» и вложила ее между страницами 87 и 88, закрыла книгу, отложила на столик у кровати, где уже лежал перстень с бриллиантом, подаренный Артемом. Взбила подушку, выключила ночник и легла. Какое-то время прислушивалась к шороху за дверью – Лена еще не спала. Вспомнила слова мужа: «Ты не жалеешь, что мы не завели еще детей?», и сжала подушку. У них мог быть еще один ребенок. Мог… Но она настояла, что «мы не можем себе позволить». Тогда они были молоды, она мечтала о карьере, о большом будущем. Мало что удалось, несмотря на ее упорство. Стоил ли тот малыш того, чего она достигла? Молодым веришь, что добьешься всего, чего хочешь, что все еще впереди. А теперь пришло время анализа и сожалений. Жизнь совершила оборот…

Евгения вздохнула и уткнула лицо в подушку. Прошло еще очень много времени, прежде, чем она уснула.

На часах было 1:03. Все спали.

Звонок.

Кто там?..

Еще один.

Сознание возвращалось медленно, словно покойник, ворочающийся в гробу. Не разнимая век, Евгения спустила ноги с кровати, села на краю. Протерла глаза, открыла. Широко зевнула, взглянула на столик. На радиочасах было 2:45. Кому…

Снова звонок.

…делать нечего? Кому неймется посреди ночи?

Нашарив ногами тапочки, надела их и встала. Словно сомнамбула прошла до двери в густой ночной тьме. Нащупала дверь, осторожно открыла и вышла в прихожую.

Выключатель слева от двери. Порыскав по стене, щелкнула переключателем и тотчас же зажмурила глаза из-за слепящего света. Телефон продолжал названивать. Вот упрямый осел нашелся! Она подошла к стойке с телефоном, подняла трубку. Послышался противный протяжный гудок.

«Бросили», – решила она. Евгения положила трубку обратно в гнездо и вздрогнула от нового звонка.

Она подняла трубку, и несмотря на монотонный гудок, доносящийся из нее, в этот раз поднесла к уху. Ничего не изменилось, противный звук так и стоял в трубке.

– Кто это балуется? – зло прошептала она.

Она отняла трубку от уха, намереваясь положить обратно, но… снова раздался звонок. Взгляд Евгении застыл на белом, геометрически безупречном куске пластмассы. Теперь телефон звонил без умолку.

Она поднесла трубку к уху. Тот же гудок.

– Ал… алло, – сбивчиво произнесла она.

Гудок прекратился. Теперь Евгения вслушивалась в необычную, тяжеловесную тишину. У нее возникло странное ощущение – там кто-то есть. Там на другом конце провода кто-то есть.

– Алло? – повторила она.

Сейчас она услышит… Услышит что?

В тот же миг острая боль пронзила ее мозг.

Ты умрешь…

Пальцы ее сжали трубку со всей силы.

Умри…

Новая порция боли пронзила ее существо. Казалось, ей ввели невероятную дозу лидокаина, она чувствовала, как немеет все тело, как угасает мозг. Древние центры, руководящие инстинктами, сделали попытку спасти ее: она рванулась, неестественно оскалившись при этом, воздела руки к потолку. Пальцы сжало так, что длинные ногти впились в кожу и прорвали ее. Из-под ногтей заструилась кровь. Еще один рывок вперед. Безумный от боли взгляд упал на зеркало. Там в отражении она увидела себя без кожи – из под халата, прямо из шеи торчало сплетение мышц, тканей. И телефонная трубка в ее руке… Нет, это была не трубка, она словно держала жирного белого червя, овальный рот которого содержал концентрические кольца острых зубов. Червь вгрызался в ее плоть, стремясь добраться до мозга, через большое отверстие на месте уха. А съеденное им отправлялось дальше, по пуповине, которая теперь крепилась к червю вместо шнура.

Господи, помоги мне! Помоги мне!

– Помогите! – закричала она и рухнула на колени.

Она простояла так с минуту, а затем повалилась на пол.

Спустя еще минуту пальцы ее разжались, трубка выпала. В ней снова стоял монотонный гудок.