Читать онлайн Тень кровавой башни

1 Начало

Хрум, Хрум, хрум.

Холодный снег под ногами хрустел, издавая такой приятный звук. Тяжесть на спине от хвороста не казалось уже такой тяжелой, а две куропатки в руке, заставляли живот урчать в предвкушении вкусного ужина.

–Сестрица…. –услышала я радостный крик.

–Сестрица ДАНА…. – повторился он.

И ко мне на встречу, выскочил маленький мальчик лет пяти. Мой любимый братик. Такой нежный и добрый, мой маленький ангел. За мои четырнадцать лет, не встречала ребенка добрее и милее чем он.

–Осторожно! – подхватила я его на руки, кинув куропаток.

В моем старом пуховике, который был больше его, он ели шел, но так спешил ко мне, чтобы встретить меня.

–Сестрица Дана, я так переживал, уже так поздно, а тебя все не было.

–Мой маленький братик, переживал за меня? Прости, но увидев этих куропаток, я решила задержаться и поймать их, чтобы мой братик мог вкусно поесть.

Увидев их, малыш от радости захлопал в ладоши. Подняв на меня свои зеленые глаза, радостно улыбался. Красные щечки и светлые волосы, выбивающиеся из-под его большой лисий шапки, делали его похожего на куклу. Такой милашка.

–Сестренка пойдем скорее, тебе должно быть холодно, и тяжело, отпусти меня я уже большой могу и сам пойти. – сказал он, выпучив вперед грудь, чтобы казаться больше у меня на руках.

–Ох, мой маленький Мишенька уже вырос? – смешливо сказала я.

–Конечно, и скоро я буду ходить на охоту, а сестра будет ждать меня. – гордо сказал он.

–Ох мой сладкий, с нетерпением буду этого ждать.

Опустив малыша, я взяла в руку куропаток, а второй рукой взяла, меленькую ручку брата и мы пошли домой.

Меня зовут, Дана, мне четырнадцать лет, живем мы в старой деревне Кехис, недалеко от княжества Лукидония, которым правит великий князь Илья Муромец. В маленькой деревянной избе, в которой протекает крыша и ужасно холодно, живем я, мой младший брат и моя мачеха, мама Миши. Мой отец, женился на ней, когда мне было восемь, она родила Мишу, а он, отправившись в поход против нечестия, погиб. Мой отец был богатырем, и к сожалению последним богатырем в деревне, после его смерти, деревня ушла в упадок, ведь остались лишь старики да дети, женщины бросали детей уходя в княжество, чтобы найти себе мужа, поэтому взрослеть приходилось быстро.

Стрелять из лука и охотиться меня научил отец, за что я ему и благодарна, хоть какая-то польза была от непутевого отца. Который, отправляясь в поход, не думал, что будет после его смерти с его семьей, для него было важнее его дурацкий подвиг и победа над злом, чем растить детей и помогать своей деревне. Завел детей, будь добор вырасти их, чтобы они глупо не погибали в лесу от диких зверей, или вовсе от холода. Но мы дети, лишь расходный материал, женщинам все равно с кем, а мужчинам все равно кого, поэтому родив, любая может выбросить ребенка, не думая о нем. А лучше если твое чадо, пойдет тебе на пользу, продав его ведьме или колдуну.

Но хоть спасибо нашему князю, хоть уберег наши земли от данного проклятья – это покупка и продажа детей. Ведь если кто прознает, о таком сразу смертная казнь.

Моя мачеха не чем не отличается от книжных версий, злая и вульгарная, если бы были здоровые ноги, давно бы уже убежала в княжество, искать кого. Но после смерти моего отца, она пошла гулять по деревне, не знаю с кем она там уже кувыркалась, но ее замучили так, что она не могла даже ходить, и уснув под забором отморозила себе ноги, да так что ей их отрубили, ведь начали гнить. Кто-то даже говорил, что это проклятье, и спала она с нечестью, ведь от простого обморожения, так быстро не чернели бы ее ноги, а ступни и вовсе начали гнить. Поэтому отрубив ей ноги до колен, жизнь ей удалось спасти, но как она кричала и кляла всех подряд, что лучше бы и вовсе ее убили, такой жизни я бы точно не хотела.

Поэтому моему маленькому Мишеньке, было суждено уже в свои пять лет вырасти, и не играться в палочки и лошадки, а зимой в снежки и лепить снеговика, ему приходилось сидеть с матерью, поить и кормить ее с маленькой ложки. Ведь в своим двадцать – эта молодая женщина была похожа на сухую и старую ветку. Когда черные длинные волосы, стали серыми и выпадать, а румяное лицо стало сохнуть и морщиниться, в ней было уже сложно узнать человека.

Что же касается меня, пока мой младший брат, улыбается, я могу и потерпеть, даже такую тварь и мегеру как она. Ведь от нее я не получила ничего кроме оскорблений и битья, пока она была еще с ногами. Как же их не стало, заботиться о ней было не кому, возвращаться в свою деревню она не могла, кому она там сдалась, ее бы наверно утопили в реке, из-за Миши терплю ее я.

Зайдя в наш дом, я скинула с себя хворост, и пошла, топить печь. Дом был маленькими, большая комната с печью и вторая комната спальня. Но из-за крыши, спальню пришлось забить, поэтому мы ютимся в одной. Мачехе сделали кровать около печи, я же с Мишей в обнимку обычно спим с другой стороны от печи.

Услышав, что мы вернулись, мачеха снова стала что-то про себя ворчать и кряхтеть, что она голодная, и что тут холодно. Кричать на меня она уже не могла не в том положении, но и не хотела, чтобы и вовсе я про нее и забыла. В моем возрасте девушки уже выходят замуж и заводят семью, вот и мачеха моя боится того дня, что и мне надоест такая жизнь, и я вовсе не вернусь сюда, но мне никто не нужен кроме Миши. Он моя радость и отрада, и я поклялась себе, что никогда не выйду замуж, что проведу эту жизнь рядом с Мишей, а когда уже и он вырастет и захочет обрести семью, тогда я уйду в лес, и буду жить одна, как хранительница леса. Такой быт и такие семьи я ненавидела больше всего, рожать и бросать, вот что за всю свою жизнь я увидела от всех семей.

–Вернулась мерзкая чертовка, – услышала ее кряхтливый голос, из-за печи. – Как же ты незгинешь в этом злощастном лесу, кх-кх. – забилась она сильным кашлем.

–Мама… – выскочил вперед Миша, пытаясь загородить ее от меня, напуганный и растерянный.

Для меня мерзкие и ядовитые ее слова, были лишь кряхтением немощной и беспомощной старухи.

–Твоими проклятьями и молитвами я снова тут, и буду возвращаться пака здесь Миша, – сказала я, повернувшись к ней, и встретив ее презрительный взгляд. Ее измученное лицо, и скрюченное все тело, отражали как ей все-таки больно.

Скинув с себя, тяжелую волчью шкуру, и шапку, я распустила свои красные волосы, что были мне до плеч, быстро умывшись в ледяной воде, посмотрела на свое отражение. Худощавое лицо, темные круги под глазами и какая-то вечная усталость, только рядом с Мишей она отступала. И все же мы были так не похожи. Он был таким нежным и милым, а я злой и грубой, словно две противоположности, но его доброе мило маленькое лицо, переполняло меня нежностью, к этому миру, но только миру вокруг него. Мое тело было слишком подтянуто и спортивное, от вечной тяжёлой работы, женственностью во мне не было и грамма.

Схватив двух куропаток, я принялась за готовку. Взяв большой острый нож, одним сильным ударом отрубила им головы, и кровь, что хлынула, стала сливать в банку. Ощипав их, и выпотрошив, сердце печень, вместе с кровью, отдала Мише, а он понес это своей матери, таков был ее ужин.

Увидев лакомство, она вырвала тарелку из меленьких рук, что Миша слегка поморщился от боли.

–ЭЙ, – яростно крикнула я, подняв нож, смотрела я на нее.

Но ей было плевать, жадно, словно оголодавший пес, она стала жадно запихивать сердца и печень себе в рот, сочно пережёвывая желтыми зубами, что кровь потекла по губам, и подбородку. И злобно схватив протянутый Мишей стакан с кровью, стала это все запивать.

Какая же мерзость, сколько не смотрю, а блевать, каждый раз тянет. После ее потери ног, чем бы ее не пытались накормить, ее только выворачивало, а от простой воды орала как ошпаренная, крича, что пьет кислоту. Хорошо хоть водой из реки ее помыть можно, а то сгнила бы тут заживо. И когда я впервые принесла дичь, она как обезумевшая вцепилась в нее, перевернув все, жрала ее сырьём. Хоть и тошнило ее потом знатно. Печень сердце и кровь, она смогла переварить, поэтому это ее рацион, хорошо хоть на целый день, ей одной такой порции хватает.

Я же быстро порубила куропаток, залила их водой, порезала сушеных грибов, и в чугунке, поставила все в печь. В комнате у нас было темно, одна свечка светила в углу. Эх, пришла я действительно поздно, что такая темень, а мясо будет долго еще тушиться. Найдя в чулане две картофелины, закинула их в печь на угли, чтобы хоть немного сгладить урчание в животе.

Миша, не отходил от меня ни на шаг, молча и внимательно смотрел на меня, и что я делаю.

–Что такое мой милый братик, тебе очень скучно? – спросила я, и он слегка замявшись, опустил слегка голову и тихонько кивнул.

Взяв его на руки, я крепко обняла, села на нашу с ним лежанку за печкой, прислонившись к ней спиной, ощущая ее жар, и посадила Мишу себе на коле, повернув к себе лицом.

–Ну, раз так, давай я расскажу тебе сказку…

Увидела, как глаза Миши от восторга стали в два раза больше. Радостно заулыбавшись, он захлопал в ладоши.

–Ну, так начнём…. – проговорила я.

–Сказка о коте в сапогах рассказывает о том, как хитрый и умный кот помог своему хозяину, младшему сыну мельника, стать богатым и знатным. Когда мельник умер, он разделил свое имущество между своими тремя сыновьями. Старший сын получил мельницу, средний сын получил осла, а младший сын получил только кота. Младший сын был очень расстроен, потому что он думал, что ему досталось самое худшее наследство. Но кот сказал ему, что он не должен грустить, потому что он сможет сделать его счастливым и богатым, если он купит ему пару сапог и сделает ему мешок.

Младший сын последовал совету кота и купил ему сапоги и мешок. Кот надел сапоги, взял мешок и пошел в лес охотиться. Он ловил в мешок разных зверей и птиц и приносил их королю, говоря, что это подарки от его хозяина, маркиза Карабаса. Кот повторял это несколько раз, и король стал очень любопытен о маркизе Карабасе, которого он никогда не видел.

Однажды кот узнал, что король собирается прогуляться по своим землям вместе со своей дочерью, принцессой, которая была очень красива. Кот попросил своего хозяина раздеться и искупаться в реке, а сам спрятал его одежду под камнем. Когда король проезжал мимо, кот закричал, что его хозяина, маркиза Карабаса, ограбили и украли его одежду. Король остановил свою карету и послал своих слуг помочь маркизу. Он предложил ему одеться в одежду из своего гардероба и пригласил его сесть в карету рядом с принцессой. Маркиз Карабас был очень смущен, но кот шепнул ему, что он должен играть свою роль и не беспокоиться.

Кот в это время бежал впереди кареты и говорил всем крестьянам, которых он встречал на пути, что они должны сказать, что эти земли принадлежат маркизу Карабасу, иначе они будут наказаны. Крестьяне испугались кота в сапогах и согласились с ним. Когда король спрашивал их, чьи это земли, они отвечали, что это земли маркиза Карабаса. Король был очень впечатлен богатством и величием маркиза и стал еще больше уважать его.

Наконец кот прибежал к замку, который принадлежал огромному и страшному людоеду. Кот постучался в ворота и попросил впустить его внутрь. Волшебник открыл ворота и спросил, кто он и чего он хочет. Кот сказал, что он путешественник, который слышал о том, что волшебник умеет превращаться в разных животных, и что он хотел бы увидеть это своими глазами. Волшебник рассмеялся и сказал, что он может превратиться в любое животное, которое захочет. Кот попросил его превратиться в льва, чтобы он мог увидеть его силу и мощь. Волшебник согласился и превратился в льва, который рыкнул и показал свои клыки. Кот испугался и прыгнул на крышу, притворяясь, что он очень впечатлен. Затем он попросил волшебника превратиться в мышь, чтобы он мог увидеть его ловкость и скорость. Волшебник сказал, что это очень легко, и превратился в мышь, которая побежала по полу. Кот тут же спрыгнул с крыши, схватил мышь и съел ее. Таким образом кот убил волшебника и завладел его замком.

Когда король приехал к замку, кот вышел ему навстречу и сказал, что это замок маркиза Карабаса, который он хотел подарить ему в знак своего уважения. Король был поражен красотой и великолепием замка и сказал маркизу, что он не может отказаться от такого щедрого подарка. Он также сказал, что он хотел бы, чтобы маркиз женился на его дочери, потому что он видел, что она полюбила его. Маркиз Карабас с радостью согласился на это предложение, потому что он тоже полюбил принцессу. Кот в сапогах был очень доволен своим успехом и получил почетное место в замке. Он жил счастливо и долго, наслаждаясь своей славой и богатством. Конец.

Закончила, смотря на своего милашку братика, который уткнувшись мне в грудь, уже сладко спал. Эх, надо было его сначала накормить. Но он так сладко спал, аккуратно обняв его, понесла на нашу с ним лежанку на полу, которая состояла из маленькой перинки, и разных шкур животных.

2 Черный кот

Я хотела было пойти посмотреть наш ужин, как услышала за другой стороной печи, дикий хохот мачехи.

–ХАХАХАХАХАХАХА – хохотала она, чуть не до слез, что у нее за новые припадки, еще Мишу разбудит.

Только я хотела ее окликнуть, чтобы заткнулась, как она сама притихла.

–Вот так история, что сейчас услышали мои уши. Интересно было бы посмотреть на твою черную морду, если бы ты такое услышал. ХАХАХА, что как ты помог своему хозяину, жить долго и счастливо, и сам ты жил, в богатстве и достатке.

Уложив быстро Мишу, я тихонько подошла к печи, и села на свое место, стало внимательно слушать мачеху. Ведь слушать ее, всегда было полезно, хоть и втихаря, чтобы она сама не узнала. Сама же на прямую она ничего не расскажет, ядом своим подавиться, а вот в тишине, да со своими тараканами в голове, общаться она любит.

-Интересно, знает ли вообще хоть кто-то на свете, настоящую историю черного кота Базилио или просто Кота в сапогах. О твоей тяжёлой жизни, работы с мельником. Что ты был очень умен, поэтому старый мельник, зная о жестокости и глупости младшего сына, думал, что с умным котом он хоть не пропадет. Поэтому он то и завещал старшему мельницу,

c

среднему осла, а младшему кота.

Но младший так сильно был оскорблен, что ему достался кот, который был намного умнее его, и что отец постоянно сравнивал, их, и что ему никогда не быть лучше Базилио. После смерти мельника, братья выгнали глупого брата, который воровал у них деньги и пропивал их в трактире, и гулял с бабами.

Базилио пытаясь спасти глупого, хотел ему помочь, но был лишь жестоко избит. Младший от ярости не мог найти себе покоя, нанял шайку живодеров, которые не просто издевались над бедным котом, жестоко и мучительно они его пытали, кастрировали тупым ножом. Оторвали ему правое ухо, вырвали клыки. Выдраны когти на его передних лапах, и сломали хвост, в трёх местах. И ненужным куском мяса, он был выброшен на помойку. Воспылав яростной ненавистью к людям, Базилио вызвал к себе нечисть, и на помочь к нему пришла ведьма:

– Приветствую тебя, великий черный кот. – приклонила свою голову ведьма. – Даже мое гнилое сердце, сжимается от такой мерзости, что сотворили с тобой люди. Скажи мне, чего желает, твоя душа, и я с радостью помогу тебя, ну же чего ты хочешь? – спросила она.

–Я отдам тебе одну свою жизнь, но взамен помоги мне свершить мою месть, – проговорил истерзанный кот.

–Да, будет так! – улыбнулась она.

И кот испустил свой дух. Ведьма склонилась над мертвым телом, и глубоко вздохнула, втягивая в себя его жизнь. Закатив глаза, она стала кашлять, и хрипеть, хватаясь за горло, Кха-КХА-КХА , и на третий раз, из-за рта ее вылетел черный шерстеной комочек, сначала он был маленький, потом стал расти и раскрываться, и из него выбрался котенок, который в миг стал большим и статным черным котом.

–Возьми эти сапоги, уважаемый Базилио, они позволят тебе стоять на двух ногах, бегать и прыгать быстрее и дальше кого-либо.

–Благодарю, – сказал кот, засунув задние лапы, кот поднялся на две ноги. – Эти живодеры, у которых на руках моя кровь, мой дар тебе, – сказал он, благородно поклонившись, ведьме.

–Такой твой дар, я приму с превеликим удовольствием.

И ведьма растворилась, и, из живодерного дома, послышались дикие мучительные крики, которые не прекращались, пока не собралось много народу. Базилио же постояв пару минут, развернулся и молча ушел.

Свою месть, он не откладывал ни на минуту. Найдя старый потрёпанный плащ, разорвал его своими острыми, как бритва когтями, накинул на себя, и пошел в таверну, где ощущал по запаху младшего сына мельника. Прикинувшись гномом, он выманил глупого хозяина на улицу, рассказывая о несметных богатствах, которыми он готов поделиться, если он поможет ему их вытащить. Глупый пьяным младший, даже не заподозрил ничего, и пошел следом за маленьким гномиком, да и что такой малявка сделать ему сможет.

Шли они долго, что младший уже стал трезветь, начиная жаловаться и кричать, что долго ли им идти. Зайдя вглубь леса, кот остановил мельника, сказав, что в этой пещере, сокровище, и туда может влезть только он, поэтому он зайдет туда один, привяжет их, а он уже вытащит их наружу. Мельник был счастлив такому улову, уже предвкушая свою добычу, как убьет глупого гнома, и все достанется ему.

Кивнув, кот быстро пошел в пещеру, ощущая своим носом запах смерти и вони, от обглоданных трупов. Он знал куда шел, а точнее к кому. Пройдя до самой середины, кот остановился, опустил свою голову, и громко сказал:

–О великий людоед Ши, я принес тебе дар, чувствую смерть моя близка, одари меня пером из твоей шляпы, и зубом своим, что острее метала. – громко проговорил кот.

Послышался грохот, и тяжелый громкий рык. Огромная рука, с шумом разрушила камень стоящая перед котом, а после и вовсе поднялся он весь, огромный и толстый великан. Он был с размером во всю пещеру, и стольких уже съел и так вырос, что вовсе не мог больше вылезти из нее, и только страшные байки, о его сокровищах, все приманивали глупых людей в его пещеру. Но пропустить мимо ушей заветные слова, черного кота, даже он был не в силах.

–Что за дар ты мне принес? – спросил людоед, с огромной высоты смотря на маленького кота.

–Мой дар тебе, ужасно мал, за доброту твою, но прошу, прими его. Это мой злейший враг, умывший свои в руки в моей крови. Вот он, – протянул он веревку, которую с другой стороны держал его уже бывший хозяин.

–В твоей крови? – яростно проговорил людоед.

Даже такой великан, несмел, измываться над животными, а если и попадал, кто в его владении, то дарил им легкую смерть. А глумиться над жизнью, это было омерзительно. Яростно выхватив веревку из рук кота, людоед втянул человека, что тот в мгновении ока, протрезвел.

Завопив от ужаса, и страха, он не знал, куда себя деть, стал молить о пощади. Крича маленькому гному о помочи, и что тот обманул его. Скинув с себя плащ, кот взглянул на человека, кто так жалостно и в слезах плакал, смотря на него. Коту это было так омерзительно, что яростно ударив своими когтями, он разрезал оба глаза стоящего перед ним человека. Кровь человека разбудила аппетит людоеда, и тот схватив вопящего, стал рвать ему руки и ноги, одну за другой, не позволяя ему ни умереть, ни упасть в спасительную мглу. Вопли и крики, долго звучали по пещере, пока последний изнывающий крик не затих в пасти злобного людоеда.

Закончив свою трапезу, людоед вырвал свой зуб, а второй рукой достал перо из своей старой потрёпанной шляпы, и аккуратно положил рядом с котом. Кот поклонился, перевязал веревкой зуб, взяв в рот перо, пошел прочь из пещеры.

Шел кот долго, по большому лесу, тянув за собой большой зуб людоеда. Выйдя на небольшую поляну, он остановился, и в самом центре, стал рыть яму. Рыл он долго, дойдя до нужной глубины, услышал с наружи он шаги. Быстро выбравшись, встретил он все ту ведьму, что помогла ему.

–Прошу прости меня за дерзость, – сказала ведьма, – Но, твоя жизнь, была слишком большой платой для меня, прошу позволь помочь тебе с эти. – указала она на зуб.

Кот не ответил, а лишь кивнул. Ведьма взяла большой зуб, и бросила его в большую яму, стала ее закапывать. Когда все было сделано, она посмотрела на землю, и лишь сказала:

–Расти…

И послышался громкий треск, земля задрожала, и из ямы вырвавшись громкий гулом, в небо стало расти и разветвляться огромные ветки дерева. Черный его ствол, с острыми ветвями, а вместо листьев были словно иглы шипы. Огромный черный дуб, был сухим и страшным. И ветер, что трепал сухие ветки, звук стоял как от громкого скрежета, по стеклу.

–Ты уверен? – спросила ведьма, взглянув на кота.

–Да, – тихо ответил он, -Теперь это мой дом.

Резко дернувшись, я словно вырвалась от кошмара. Я сидела за жаркой печкой, а сердце колотилось так громко, и самое неожиданное было, так это мои слезы, что не переставали течь из глаз. Что происходит? Почему? Почему я плачу? Что сейчас я видела? Такие сильные чувства, что я думала что задыхаюсь. Кот? Ведьма? ДУБ?

И громкий хриплый смех, мачехи за печкой вернул меня в реальность. Сладко спящий Миша, в углу. Неужели это был просто сон, что я только что видела. И самое интересное так это дуб, мне он показался на удивление невероятно знакомым. Нет, точно, я точно его видела, но где?

Смех стих, а я, обхватив свое лицо руками, закрыла глаза.

–Три дня…– и от этого словно нечеловеческого голоса, меня пробил жгучий мороз по коже, подняв мои волосы дыбом.

–Три дня… – повторился голос.

–Наконец-то. – услышала я мачеху.

Страх, быстро исчез, словно существо, что его вызывало, ушло, и я снова ощутила, что могу дышать. Что она задумала? Первая мысль, что закрутилась в голове. Я? МИША? Резко посмотрела на брата. Три дня? Что произойдет?

Тело стало трясти, мысли словно шторм стали наполнять мою голову, и накидываться на меня, пробирая до костей. А темнота и тишина в доме, просто душила меня, что мне стало так холодно, что зубы стали клацать, дрожа во рту. Мне было не просто страшно, я была в ужасе. Что я должна делать, что мне делать?

И как вдруг, маленькая и нежная рука коснулась моей руки, что от ее тепла я дернулась как от жала.

–Миша? – в ужасе прохрипела я.

За окном стало светать, неужели я просидела так всю ночь?

–Сестренка, – тихонько проговорил он. – Что случилось? Ты такая холодная! – проговорил он.

Резко выдохнув, я схватила Мишу в свои объятия, и прижала к груди, сердце забилось, так громко, словно билось в ушах, тепло разливалось по телу, что словно вены мои были замершие, а глаза так защипали, что из них брызнули слезы. Прижав к себе Мишу сильнее, я не хотела, чтобы он видел меня такой. Боялась напугать его.

–Сестра! – услышал он мой всхлип.

Миша стал вырываться, и когда он выбрался, он схватил меня своими маленьким ладошками за лицо.

–Что случилось? Почему ты плачешь? – проговорил он, и его губки задрожали, а глаза наполнились слезами. – Прости меня, прости, что я так мал, – заплакал мой братик, – Пожалуйста, сестренка не плачь, Пожалуйста, прости меня. Прости, что я такой слабый. – заливаясь слезами, стал горько плакать мой братик.

– Тиши Миша, маленький мой братик. Успокойся, все хорошо. Почему ты плачешь? Прости меня, со мной все хорошо, просто мне приснился страшный сон. – схватила я заплаканное лицо брата, стала целовать его щеки, – Прости меня, что я пугала тебя. Мне приснилось, что ты вырос, и я стала тебе не нужна. Что ты ушел, оставив меня одну.

Не знала, что еще можно придумать, чтобы успокоить его.

– Никогда, слышишь. Никогда, я не оставлю тебя одну. Мы будим вместе всегда. Всегда, всегда! – прогорел он, посмотрев мне прямо в глаза, поднял руку, и протянул мне мизинчик.

Я тихонько кивнула, улыбнулась и протянула ему мизинец в ответ.

–Всегда!

Мы оба встали, и пошли на нашу с ним лежанку. Укрывшись, лицом к лицу, мы еще смотрели друг на друга, так и заснули.

3 Деревня в глуши

Утро было очень тяжелым, голова раскалывалась, тошнило, в горле сильно першило. Нет, только не заболеть, пронеслось в голове. Рядом не было Миши, поднявшись, увидела, как мой маленький братик накрывает на стол. В одиночку натаскал дров, и уложил у печки. Меня же укрыл шкурами.

–Доброе утро, сестренка – сказал он, нежно мне улыбнувшись.

–И тебе мой хороший, – сказала я, приходя в себя. – Я, наверное, долго спала?

–Нет, что ты, сейчас только семь утра, я увидел, что ты дрожишь, и решил, что ты замерзла, поэтому укрыл тебя, и пошел за дровами. – проговорил он, потирая красные ручки от холода.

–Ну, и за что, мне достался такой брат, – встала я с лежанки и подойдя к нему, поцеловала его в щеку.

Подойдя к печи, я покосилась на мачеху, она спала. Ее вчерашний рассказ, до сих пор звучал у меня в ушах. И те слова про три дня, так же внушали мурашки.

Спящий вид мачехи, слегка меня успокоил, она была расслабленной, и умиротворенной, хоть волосы были ее растрепаны, а белое лицо выглядело болезненным, сейчас она казалась такой слабой и беспомощной.

–Сестренка? – услышала я Мишу, он стоял и волнительно смотрел на меня.

–Прости малыш, задумалась, все хорошо, садись покушаем.

Быстро наложив нам в тарелки вчерашних куропаток, мы сели кушать. Миша выглядел задумчивым и более тихим, чем обычно.

–Сестренка, ты сегодня снова пойдешь в лес? – спросил он.

–Да малыш, только до этого, я схожу в деревню, нам нужна соль, и картошка, построюсь обменять на шкуры, а потом схожу ненадолго поохотиться. – ответила я, смотря на брата. – Что такое, Миша?

–Все хорошо, мне просто очень тревожно, не знаю, как описать. Такое неприятное чувство – вот здесь. – коснувшись груди, Миша пострел на меня.

Резко поднявшись я подошла к нему, встав на колени, взяла его маленькую ручку в свою.

–Все хорошо малыш, ну что ты. Если ты так себя чувствуешь, давай я быстро схожу в деревню, и не пойду на охоту, так тебе станет спокойнее? – спросила я, смотря в большие детские глаза, которые вот-вот, были готовы заплакать.

Миша кивнул, и громко шмыгнув носиком, не заплакал, а лишь крепко вцепился в мою шею.

– Если с тобой что-то случиться, я умру сестренка. – сказал он хриплым голосом.

А у меня чуть сердце не остановилось. Мой Миша, мой маленький братик, мой маленький лучик света, как он может так говорить. Быстро подняв его на руки, я обняла его сильнее.

– Я клянусь тебе малыш, пока ты не вырастишь и не станешь достаточно сильным, я буду тебя защищать, и никогда не оставлю тебя, ты меня понял?

Миша лишь кивнул.

–Не тревожься мой хороший, обещаю я быстро.

Успокоив Мишу, я быстро оделась. Голова болела, но хоть горло прошло. Сложив ненужные нам шкуры, лисы и зайца. Я быстро одела валенки, и свою шкуру, вместе с луком, пошла в деревню.

Оглянувшись, три раза назад, увидев все еще встревоженного Мишу, ускорила шаг по тропинки в деревню, чтобы скорее вернуться.

От холодного воздуха, кожа вся покрылась мурашками, голова перестала болеть, а приятный хруст от снега успокаивал мысли и разум.

Наш дом, заброшен, но и стоял на небольшой окраине. Дороги здесь нет, поэтому идти до деревни, где от силы два или три часа, ведь рядом с нами соседей нет.

Эта дорога не протоптана местными, а зимой и вовсе опасна, особенно по заснеженным тропам, лишний шаг и можно угодить в капкан. Пройдя большую часть пути, ох, снега навалило очень много, в некоторых местах его и вовсе было выше колена, что приходилось чуть ли не ползти.

Так я ползла, и шла где-то километр, как вдруг над моей головой очень громко каркнула ворона, что от ее звука я дернулась, уставившись на нее.

Ворона в древнее считалась, птицей смерти. Там где она живет или прилетает, всегда будет смерть. Поэтому их стараются убивать, чтобы не навлечь беды на себя. Но услышать ее над головой, сердце мое дернулось, в очень плохом предчувствии, и сразу вспомнила Мишу.

До деревни тут уже рукой подать, ладно, была, не была. Решила пойти самым неудобным путем. Через медвежьи капканы. Дорога короче, но и ползти по ней можно, лишь не дыша. От такого капкана, если угодишь, конечности или головы лишиться сразу.

Плевать, надо быстрее с этим покончить. Главное не проглядеть маленькие колышки. Найти их оказалось легко, повезло, что снега ночью не было, и небольшие тропы еще были видны вокруг. И путь, что до деревни мне бы ещё пришлось ползти так часа полтора, я преодолела за пятнадцать минут.

Только я хотела уже выйти из-за первого дома, что оказался у меня на пути, как я услышала дикий крик, плач, и ужасную брань. Пригнувшись, и слегка выглянув, из-под сугроба, я увидела зверскую картину, дикий крику плачущих старух, и десятка два взрослых накаченных мужчин, что были одеты в шкуры медведей, а в руках держали топоры, и мечи, а перед ними маленькие дети, одетых лишь в ночные рубашки, окровавленные и красные от холода. Множество убитых стариков.

Наша деревня и так, где-то насчитывала всего человек сто, вместе с детьми и стариками, сейчас же мертвых тут мне казалось очень много. Неужели варяги? Нет, не похожи, в такой глуши нет ни денег, ни женщин, кто они?

–Давай вежи этих малявок, за них дорого заплатят на рынке. А вот этих двух, я оставлю себе – выйдя вперед, сказал мужик.

Выгладил он на редкость омерзительно, половина его лица покрывали шрамы, и а остальную красный ожог, волос на голове не было, а кожа на голове вся была в язвах и гнойниках, которые он похоже пытался прижечь, но они появлялись прямо поверх ожога.

От его вида, меня затошнило, какая мерзость. Повернув слегка голову, рвота так и застряла у меня в горле, наблюдая, как оставшийся, эти животные насиловали маленьких детей, а точнее, их уже безжизненные тела. И мертвый взгляд ребенка, над которым возвышался огромный омбал, мерзко вбиваясь в его бездыханное тело, настолько задушил меня, что я забыла, как дышать. А ему было, похоже, все равно, что жертва его уже мертва, и он весьма приятно наслаждался процессом.

Детей на поляне было где-то десять, но я точно помню, что их было гораздо больше, неужели они всех их убили.

Вырвал меня из ужаса, крик страхи, которую вытащили из дома, за которым я пряталась. В ночной рубашки, и вся в крови, она прижимала к груди младенца, от силы которому год. Увидев ее, толпа зверей заревело:

–УРААА

–Хахахаха

–ХАхахахаа

–Младенчиков мы давно не ели… – услышала я хохот и голоса.

Все они были очень накачены? и в росте были под два метра, да что же они, за дикие звери?

–Нет? прошу? – закричала старуха. – Прошу, пощадите меня с моим внуком. –кричала она, задыхаясь.

Кто тащил ее, резко бросил ее под ноги, их главаря с шрамом. И став ей за спину, не дал ей уползти прочь.

–Нам не хватает лишь двоих, – проговорил главарь, опустившись на колени, вытащив нож из-за пояса и легонько его кончиком прошелся по щеке заплаканной женщины, медленно размывая ее слезы.

От страха она оцепенела, резко из-за спины главы, вылезла рука здоровяка и схватила за руку маленького голого ребенка, и резко поднял его воздух. Раздался громкий крик, младенца, а в ответ послышался еще больше хохота вокруг.

–НЕТТТТ, прошу… закричала женщина, услышав плач малыша.

И от этой картины раздался еще больше громкий хохот мужчин. Волосы на моей голове встали дыбом. Крик, холод и дикий страх просто сковал мое тело, как вдруг…

–Прошу, отдайте моего внука, я помогу вам найти детей… – подняла она руки в воздух, пытаясь схватить ребенка.

–Ооооо… – с насмешкой сказал главарь. – Это уже интересно. Раньше никто нам не помогал, какая прелестная женщина. Бур отдай, – схватил главарь ребенка за шею со спины, а второй рукой поднес нож к его шее. –Ну, быстрее, рассказывай, а то твой внучек так совсем замерзнет.

–На окраине деревне … – завопила она вся в слезах – живут два ребенка с калекой матерью, …. Прошу, верните…

И я просто услышала хруст, словно сломанной ветки, который был перелом шеи, ребенка. Вздрогнув всем телом, женщина застыла, а я, осознав, что это карга сказала, быстро нырнула обратно в ров, понеслась сломя голову.

«Тварь», только и крутилось у меня в голове, сама спастись не смогла и нас за собой потянуть решила. Эхо от крика той женщины, раздался за моей спиной, как и быстро он затих. Бежать и ползти, по снегу было ужасно сложно, я обливалась потом, не забывая про капканы и ловушки, я бежала, ни на минуту не останавливаясь. Миша. Я должна спасти его, скорее.

Не знаю, сколько прошло времени, но с шумом и грохотом я ворвалась в дом, вся запыхавшаяся, что я даже не сразу услышала Мишу.

–БЫСТРО одевайся, – лишь крикнула я.

Мачеха, тоже что-то кряхтя, уставилась на меня, но увидев мое состояние замолчала. Миша задрожал, но быстро оделся в штаны и кофту, натянул свою шубку и платок, с ужасом смотрел на меня.

Я же, забежав в старую комнату отца, нашла его ножи и заточку в форме шипа, ей хорошо забивать добычу, чтобы не испортишь шкуру. Достала свой старый лук и последние шесть стрел, что были в колчане. Закинув все на себя, ничего не говоря, закинула Мишу за спину, и привязала его к себе, длинным платком.

–Сестренка.. – лишь пропищал он, от страха.

–Все хорошо, мой малыш, все хорошо.

Резко повернувшись, увидела мачеху, что смотрела на меня, ее встревоженный вид, был понятен, хоть и не привычен, но увидев мое состояние, она просто тихо, молчала. Я же увидев использованный нижний стул, схватив его, и все что было вылила прямо ей на кровать, ошеломив ее.

–Если хочешь выжить, притворись мертвой, – и что было сил, придерживая рукой Мишу, я побежала прочь из дома.

4. Беги и не оглядывайся

Добежав совсем не много, я услышала шум, и стал доноситься запах гари. Горела деревня. Тошнотворные воспоминания, что там происходили, возникли перед глазами. Резко ударив себя по щеке, я пришла в норму. Испугав и без того притихшего Мишу, за спиной, который боялся даже шевельнуться. А я как заговоренная все повторяла:

–Все хорошо, все будет хорошо.

Не позволю, им и пальцем дотронуться до него.

–Вон смотри, вон там. – услышала я крики мужчин, резко повернувшись, увидела семерых рослых мужиков. Одетые в шкуры, медведей. Нашли они нас очень быстро. Черт.

И я побежала, ветки деревьев били по лицу, без того морозный воздух, сейчас с моим жаром выдавал нас, а горло нещадно резал от холода. Сейчас я бежала бездумно. Страх за Мишу, отключил всю мою голову. Как же мне страшно. Плевать, что будет со мной, только он. Бездумная погоня продолжался долго, лес вокруг меня становился темнее, а из-за снега и без троп, он и вовсе стал для меня не понятным.

Треск под ногой, щелчок и клац… острая боль пробила все тело. Вспомнив, что нельзя кричать, я проглотила свой крик, а из глаз брызнули слезы. Черт. Капкан.

–СЕСТРА.

–Тшшш… – лишь прошипела я, ощущая, как от боли, голова закружилась.

Прокусив губу, я осмотрелась по сторонам. Место было темным, и слегка мрачным, мертвая тишина, пробивалось эхом погони. Они бежали быстро, по нашим следам. С такой ногой, и кровавым следом они быстро нагонят нас. Надо запутать следы. Увидев небольшую выемку на дереве, трясущими руками, я развязала Мишу, тихо опустила, его на землю.

До ужаса запуганные зеленые глаза, были огромные, сжимая кулачки и кусая губы, он молча терпел, не проронив ни слезинки. Мой храбрец.

–Малыш, посмотри на меня. – подняла его лицо ко мне,

–Нога… – лишь выдавил он.

–Все хорошо, это не смертельно, лисьи капкан, не волнуйся, приложу травы, и она заживет. Малыш, я подсажу тебя на дерево, и запутаю следы, ты должен там спрятаться как мышонок.

–НЕТ. – проговорил. – Пожалуйста, не оставляй меня, – в ужасе он задрожал еще сильнее.

–Никогда. Никогда не оставлю. Но мне нужно спрятать тебя. Помнишь первое правило охоты… – проговорила я, смотря в его заплаканные глаза.

–Никогда, не становись добычей.

–Умничка. Ты должен сидеть тихо, я уведу их, отсюда, а пока я не вернусь, стань маленьким мышонком. Клянусь я вернусь за тобой. – строго сказала я, и он кивнул.

Стиснув зубы, я подняла Мишу на дерево, встав на мои плече, он смог дотянулся до ветки, и, юркнув в выемку, пропал с виду.

–Я скоро… – проговорила я. Найдя палку, вставила ее в рот, стянула тряпкой ногу, и побежала.

Стала бегать в разные стороны, между деревьями, круг за кругом, петляя, и находя истоптанные тропы. Боль была дикой, словно каждый шаг пробивал на сквозь, что, если бы не палка в зубах, я бы орала как резанная. Железный капкан был тяжёлым, и звонким, и с каждым шагом все острее врезался в мясо, но я знала, что, если вскрою его, кровь мне не остановить, и быстрее тогда завалюсь.

Шум погони был слышен сильнее. Выскочив в двадцати метрах от меня, мужик с маленьким топором, понеся прямо на меня. Перехватив из-за пояса длинную как шип заточку, я, что было мочи, кинула его в бегущего мужика. И пробив ему глаза, он прошел на сквозь, и рухнул у моих ног. Это было настолько быстро, что я даже сама не поняла, как я смогла это сделать.

Услышав еще шаги, я ринулась бежать, и через минуты десять услышала дикий ор мужчин.

–ВОТ ТВОРЬ, ТЫ СДОХНИШЬ В МУКАХ. Я СДЕРУ С ТЕБЯ КОЖУ, И ЗАЖАРЮ НА МАСЛЕ.

Продолжая петлять, я не останавливалась. Лес был темным, и это было моим спасение, но бежать по снегу, и еще с капканом на ноге, было не выносимо. Пот в три ручья стекал по мне, холод пронизывал тело, что губы посинели, а зубами стискивала так сильно палку во рту, что и вовсе думала они раскрошатся.

Спрятавшись за большое дерево, я перевела дух. Головой прижавшись к стволу. Нога адски болела, от снега и воды щипала до крика. Сняв со спины лук и две стрелы, взяла их в руки, и была готова бежать.

–Беги направо, – услышала я голос, от которого я и забыла, как дышать.

Выпучив глаза, я огляделась вокруг, но никого не было. Сердце колотилось в ушах, и, услышав треск ветки, эхом прошелся по округи, и я, придя быстро в себя, побежала, что было мочи.

–Вон она… – услышала я крик.

Скосившись, я увидела четырех мужчин, что бежали за мной, двое были впереди, двое еще в далеки.

Резко остановившись, присев на раненую ногу в колено, второе колене поставила в сторону, и натянув две стрелы, набрав в легкие воздуха, я посмотрела на два наконечника стел, и шепот на ухо отца, что когда–то учил меня стрелять.

–Целься точно в глаз, – повторила я.

И выпустив две стрелы, которые со свистом, достигли своей цели, выбив на свозь два глаза. И два мужчины, замертво рухнули вниз.

Подскочив, под яростные вопли позади, сдавив снова палку в зубах, я побежала быстрее вперед.

–УМРИИИ!

–Ты сдохнешь в муках. УБЬЮ!

Голова ужасно кружилась, я уже была без сил. Боль в ноги, была уже невыносимой. Но, то, что я должна вернуться за Мишей, гнало меня вперёд.

–Поверни направо. – услышала я тот же голос.

И не раздумывая, быстро повернула направо. Не знаю почему, словно ноги сами потащили меня туда, все быстрее и быстрее. Задыхаясь от боли и шока, все лицо мое было уже изрезано от острых веток, но я продолжала бежать.

Бегущие за мной, меня нагоняли, в глазах и вовсе стало уже темнеть.

–Направо.

–Не могу, – проговорила я, – Я больше не могу.

Задыхаясь, легкие нещадно горели, выхватив из колчана стрелу, быстро ее натянув я выстрелила назад, ни в кого не попав.

Услышав бурный мат, они все равно бежали за мной.

– Направо, – повторил кто-то, и ноги резко повернули направо.

Силы уже на пределе, еще немного, и я упаду, и встать уже вряд ли получиться. Что будет с Мишей? Он же точно будет сидеть и ждать меня, точно просидит там пока не замерзнет. Даже умирая от голода, все равно не спуститься. Неужели это конец?

Выскочив на небольшую полянку и обессиленно упав на колени, я закрыла глаза. Конец! Мне от них не убежать. Тяжело дыша, выплюнула палку, услышала, как они подбегут ко мне.

–Что добегалась тварь?

И сзади, со всей силы, яростно кто-то ударил меня по спине, что я, отлетев, с глухим стуком ударилось о дерево. Из головы потекла кровь, без того ели дыша, но после удара у меня и вовсе выбили дух.

Второй удар ноги не заставил себя ждать, пришелся прямо в живот, от чего я думала, что все кишки вылезут из-за рта. В голове все звенело, боль все больше заполняла меня. Тошнило. Звенело. Из носа и рта потекла кровь.

–Долбаная тварь, троих наших положила. Не думай, что сдохнешь легко. Я затрахаю тебя, пока кишки не полезут из-за рта. По несколько кругов, а потом продадим живодерам или извращенцам. Поверь, сдохнуть тут, будет для мечты. – яростно облизнувшись подошел самый запыханный. Второй же лишь зло на меня смотрел, но стоял в пяти шагах от меня.

Яростно схватив меня за шубу, и скинув с меня платок, мои красные волосы растрепались.

–Ого, какие кудри, никогда таких не видел. Что же ты за тварь такая, красноволосая.

Схватив меня за волосы, он оттащил в сторону, повалив на спину. Спина, живот, нога и голова, яростно пробили от боли, что я невольно промычала, стиснув зубы. Из носа и головы текла кровь, а в ушах звенела, что я даже не могла расслышать все его слова.

Подойдя к моей израненной ноги, он наступил на нее, и я заорала в голос. Острые железные шипы вошли глубже.

–Что такое, очень больно?

Быстро стиснув зубы, из глаз брызнули слезы, яростно на него посмотрев, я перевила дыхание.

–Быстро все не закончиться, обещаю. – облизнувшись сказал он.

Хоть в ушах и звенело, а в глазах был туман, но я немного смогла его разглядеть. Фу, ну и урод. Мелкие глаза, густая борода, большой нос, и большие накаченные плечи, одетый в большую медвежью шкуру, и теплые штаны с сапогами. Он стал снимать с себя медвежью шкуру.

–Может, дотянем ее до главаря, как было приказано? – услышала я голос второго.

– Захлопнись. Сейчас она моя, пока за смерть моего брата не рассчитаюсь, ее шкура моя.

Скинув тяжёлую шубу под ноги, послышался звон ремня. От холода и мерзости, меня уже выворачивало наизнанку, а от воспоминаний из деревни, и без того немел затылок.

Лучше уж сдохну, чем позволю ему отыметь меня.

Увидев, что я закрыла глаза, и тело мое трясло, он в предвкушении захохотал. Скинув штаны, и оголив себя, стал медленно спускаться ко мне. Схватив снова мою больную ногу. Я взвыла, а он лишь засмеялся.

–Покричи еще для меня, а то, после того как я начну, это боль будет для тебя игрушкой.

Пару раз, сдавив мою ногу, этот громила наклонился, нижи, запах исходящий от его тела, и гнилых его зубов, был просто омерзителен.

– А ты ничего такая, – схватив меня за подбородок, повернул к себе, – Жалко, что не сопротивляешься, я больше люблю видеть, как вы брыкаетесь и умоляете, а слышать ваш надрывистый крик ммм… Ты же какая-то скучная. – плевал мне каждое слов в лицо. От его мерзких слов и слюны становилось дурно.

Наклонившись еще ниже, прямо мне в шею, он схватился за пуговицы на моей шубе, стал их расстёгивать. И когда закончил с последний, я услышала, как второй мужик стал немного отходить в сторону. Хоть не стал подходить, ближе, отлично.

Облизнув мою шею языком, я думала, меня сразу вырвет. Он замычал, от удовольствия, вдыхая мой запах.

–Прелесть, какая вкусная…

Яростно, из последних сил, я выхватила старый нож из-за пояса, и ударила его прямо под ребро. Мужик взвыл от боли, и яростно привстал, хотел было заорать, как отдернув нож, я ударила его прямо в шею, ощутив, как горячая кровь фонтаном брызнула, заливая мое лицо.

Задыхаясь, он подскочил, мыча, схватился за горло. Быстро отскочив в сторону, голова моя совсем пошла кругом. На звук выскочил второй, с диким ревом побежал прямо на меня. Это был мой последний рывок, закрыв глаза, и глубоко вздохнув, поняла – это конец.

И лишь услышала, как в метре от меня, он остановился.

5. Твой дар

Эта минута показалась мне вечной, но боль во всем теле, говорила, что я еще жива. Дрожа всем телом, я медленно открыла глаза, и перед мной, замахнувшись топором, стоял тот второй мужик, застыв как статуя, голову которого на сквозь пробивала длинный черный шип. Это было так быстро, что я не ничего не понимая, стала отползать в сторону, и когда отползла достаточно, этот шип так же резко, словно хлыст отскочила от него, и скрылась между ветками дерева, а мертвый мужик, рухнул на землю.

Что это только, что было, и что увидели мои глаза? Я не моргала, и глаза мои были готовы выскочить из орбит, когда я, наконец, от боли, холода, и страха, смогла рассмотреть дерево, перед которым я стояла. Это точно было он, тот огромный черный дуб, что я видела у себя во сне. Дом кота, что зарыл зуб людоеда, и появился этот дуб. Не знаю, от чего сейчас меня била дрожь, больше. От ужаса, что произошел минуту назад, или же от дуба, что я видела во сне. Ведь его виды, и самой его ары веяло чем-то зловещим.

Как вдруг я услышала небольшой шорох, и с самой верхней ветки, спрыгнул кто-то, было и так очень темно, но хоть на дубе не было, ни одного листа, и он сам, не казался слишком высоким, но между его ветвей было невозможно хоть что-то увидеть. Пытаясь что-то рассмотреть, неожиданно мрак рассели два больших кошачьих глаза, что смотрели на меня, не моргая.

Затаив дыхания, я совершенно не знала, что делать, неужели мне все же не спастись, и этот кот убьет меня. И единственная мысль проскользнула в моей голове. Была не была, но я должна вернуться к своему брату. Поэтому я не могу, тут умереть. Стиснув зубы сильнее, я повернулась лицом к дубу, сев аккуратно на колени, дрожа от холода, и ужасной боли, я поклонилась до земли, лбом коснувшись холодного снега.

–О, великий черный кот Базилио, _ проговорила я, поднявшись и посмотрела прямо в желтые глаза. Удивленно кот моргнул, и слегка наклонил голову вправо. – Я преподношу тебе этот дар, – указала я на убитого мной мужчину. – Чувствую, что смерть моя близка, одари меня силой, чтобы я смогла спасти моего брата.

Понадеялась, что он исцелит мою больную ногу, ведь если я смогу спасти Мишу, мне уже не так страшно будет умереть. Мне было так плохо, что голова уже очень кружилась, и тошнило. Мусли путались, и для меня сомой это казалось больше похоже на бред, чем явь. Волшебный дуб, странный кот. Похоже, разум мой, совсем помутился.