Читать онлайн Крысиное королевство

Интерлюдия

ПРОЛОГ

Профессор Массим Нифакт – в прошлом заслуженный воздухоплаватель, а в настоящем преподаватель магической навигации – занимался тремя делами разом: созерцал даль, планировал собственные похороны и ожидал прибытия поезда. Первое и последнее удавалось ему особенно хорошо: горизонт темнел надвигающейся мглой, а поезд задерживался.

В обдумывании траурных торжеств не было срочной необходимости – разменяв шестой десяток, бывший офицер сумел сохранить свои тело и дух в бодром здравии.       Дело было даже не в скверном настроении профессора или привычке придаваться унынию. Отнюдь: случайный прохожий, уже успевший купить у лоточника газету и кулёк жареных каштанов в дорогу и теперь от нечего делать разглядывающий своих будущих попутчиков, непременно отметил бы довольную ухмылку на усатом лице профессора. Дело в том, что, размышляя о неотвратимом итоге, Массим Нифакт, как правило, сосредотачивал внимание и на траурных кружевах, и букетах с чёрными лентами, но особенно на тех словах, которые непременно прозвучат о нём и в честь него, когда сам он отойдёт в мир иной.

В такие моменты мысленному взору представлялось поистине отрадное зрелище: бывшие сослуживцы самых разных чинов, нынешние коллеги, студенты и лаборанты, старые приятели и даже соседи, ну а проще говоря – все, кто так или иначе был знаком с профессором, собравшись у его гроба, опускают головы, как бы в знак невосполнимой утраты, но на самом деле пряча от окружающих слёзы скорби. Играет торжественный гобой. Знамёна полощутся на ветру. Главнокомандующий королевского воздушного флота и ректор академии оккультных наук произносят траурные речи о том, какую важную роль в развитии магической навигации сыграл их покойный коллега, каким недюжинным умом и редким талантом он обладал, и каким ударом для всех стала его смерть.

В условленную минуту, согласно задумке профессора, толпа угнетенных горем поклонников в едином порыве собирается у его могилы, стеная и дрожа, чтобы навек проститься. Дамы кутаются в палантины и покрепче прижимают к себе детей. Мужчины снимают шляпы, хмурят брови, затем подходят по одному и швыряют комья рыхлой земли на крышку гроба. А над всем этим действом вдруг раздаётся…

…Паровозный гудок. Профессор взмахнул рукой, словно отгоняя пленившие его грёзы, и следом за дамой с маленькой собачкой взошёл по ступеням в вагон. Контролёр в бенгалиновом жилете учтиво его поприветствовал, пропуская в отсек для пассажиров первого класса. Профессор поудобнее расположился в кресле и извлек из внутреннего кармана пиджака сложенную вчетверо утреннюю газету. Гудок повторился и состав, набирая скорость, двинулся вдоль осенних пригородных рощ и убранных полей.

Дабы окончательно разорвать связь с фантазиями и вернуться в реальный мир, профессор Нифакт развернул газету, собираясь развлечься чтением незатейливых новостей о парламентских выборах, межконтинентальных гонках, а также рассчитывая на то, что в колонке с гороскопами не окажется поводов для беспокойства. И пускай коллеги с кафедры астрономии утверждают, что всё это несусветная чушь, тем не менее…

Черно-белая фотография на первой странице сразу же повергла профессора в некоторое замешательство. Сперва ему показалось, что на ней запечатлен какой-то экзотический цветок. Но повертев газету так и эдак, он пришел к выводу, что это скорее плохо отпечатанная топографическая карта, нежели снятый крупным планом окурок сигары.

Попутчики держали в руках точно такую же газету. Утренний выпуск внимательно читали все, включая хозяйку маленькой собачки. Профессор удивился такому единодушию и снова присмотрелся к первой полосе. При взгляде со стороны отпечатанный снимок не стал яснее, однако на глаза профессору попался заголовок: «Крушение “Бадденкранста”: трагедия в воздухе». Не в силах совладать с охватившим его волнением, профессор Нифакт открыл первый разворот и прочёл:

«4 октября 1925 года эры Сколопендры в 22:15 по местному времени в небе над столицей Скрамтории при выполнении посадки потерпел крушение витанский пассажирский дирижабль “Бадденкранст”. На борту находилось сто пятьдесят человек, из них – девятнадцать человек экипажа. “Бадденкранст” выполнял перелёт по стандартному маршруту. В момент стыковки с причальной мачтой загорелся левый борт. Огонь в считаные мгновения охватил весь фюзеляж и моторный отсек. Дирижабль потерял управление, упал на землю с высоты пятьсот футов и разбился. Когда на место прибыли пожарные экипажи, тушить было уже нечего. Информации о выживших нет. Количество жертв уточняется».

Профессор ещё раз вгляделся в чёрно-белые абрисы. Только теперь он стал различать очертания дирижабля в том, что изначально принял за дымящуюся сигару. То, что показалось ему лепестками цветов, лишь теперь обрело понятные черты и оказалось широкими языками пламени.

За окном проносились умиротворяющие пейзажи, столь милые сердцу профессора, но в этот раз он совершенно не замечал их. Вновь и вновь он пробегал глазами по мелкому типографскому шрифту и надеялся, что в какой-то момент разглядит доселе ускользавшую от его внимания деталь, подробность, которая в корне изменит смысл прочитанного. Разве это не тот самый рейс, на котором в составе делегации в Скрамторию отправились двое его коллег? И разве это не та делегация, которую возглавлял молодой дипломат, Блэзис Веласско? Кажется, они должны были представлять какой-то проект… Что-то про облегчённый режим прохождения границ… Вся академия только об этом и говорила. Даже его, Нифакта, пару раз привлекали в качестве научного консультанта…

Но значит ли это, что они все… Взгляд задержался на фразе «информации о выживших нет», и профессор охнул. Как бывший воздухоплаватель он считал дирижабли одним из самых безопасных видов транспорта, если, разумеется, соблюдать все правила эксплуатации. Поэтому в его потрясённой голове рефреном крутились всё новые вопросы: что могло стать причиной возгорания в воздухе? Неужели фатальная ошибка?!

Пытаясь отвлечься от тягостных мыслей, Нифакт поднял голову, осмотрелся и был неприятно удивлён, что его попутчики, прочитав статью о крушении дирижабля, с бесстрастными лицами переворачивают страницы газеты, внимательно изучая остальные статьи: о курсе валют и результатах скачек. Кто-то возмущался, рассуждая о ценах на зачарованные громоотводы, кто-то спорил о ситуации на бирже. Ещё вчера профессор Нифакт с удовольствием бы присоединился к подобным разговорам, чтобы скоротать поездку, но сейчас он недоумевал. Взрыв дирижабля – редчайшее событие, катастрофа! Погибло столько людей! Подающие надежды учёные, политики, новаторы, желавшие улучшить мир. Да как эти люди позволяют себе думать о чём-то помимо случившегося?!

Паровозный гудок сообщил о приближении Эл-Норриджа. Массим Нифакт медленно встал со своего места и двинулся к выходу.

Академия, как всегда, встретила его звоном сотен студенческих голосов. Хохот и гам разносились по огромному холлу, повсюду толкались люди. Под потолком развевались неуместно пёстрые плакаты в честь победителей олимпиады по астрофизике. Профессор магической навигации не был готов сейчас праздновать чужие победы, поэтому поспешил подняться по мраморной лестнице и пошёл в сторону кафедры.

Зайдя к себе в кабинет, плотно прикрыл дверь и шумно выдохнул. Огляделся. Вот пустующий стол мистера Грэгсона, одного из тех, кто был на борту злосчастного судна. На столе кружка, подаренная коллегами на день рождения, ворох документов, которые он так и не успел разобрать. А вот фото семьи в самодельной рамке, обклеенной ракушками. Массим застыл, не в силах оторвать взгляд от этого зрелища. «Тысяча ураганов! Может, всё это проклятый сон?! Кому-нибудь наверняка удалось спастись! Ведь так не бывает, чтобы в один день…» Он подошёл к окну и увидел, как блеснула первая вспышка молнии. Студенты, сидевшие на лавочках и газонах, хватали вещи и спешили укрыться в академии.

За стенкой послышался приближающийся стук каблуков и звуки спора. Требовательные нотки в голосе профессора Юнии Массим узнал сразу. Но кто второй? Голос как будто приглушён… Профессор Нифакт открыл дверь и столкнулся с кем-то, резко пахнущим серой. Человек отшатнулся, дико зыркнул поверх респиратора и унёсся дальше по коридору.

– Я не договорила! – крикнула вслед профессор Юния, но не дождавшись ответа, лишь развела руками. – Доброе утро, Массим. Вы уже слышали о происшествии с делегацией старшего господина Веласско? Да? Тогда пригласите ко мне мисс Лэрри. Нужно разобрать вещи наших покойных коллег, чтобы передать родным. Бумагами займёмся завтра.

Заведующая ушла, а профессор Нифакт, прихрамывая, поплёлся выполнять скорбные указания.

«Так быстро, – не верил он, – ещё вчера они были живы! А уже сегодня от их вещей избавляются, как от хлама! Их место займут другие, их кружки и пепельницы растащат чьи-нибудь загребущие лапы, и только в коридоре на втором этаже появится пара новых портретов».

Выходит, в смерти нет ничего торжественного. Никакой вечной памяти и раздавленных горем сослуживцев, восхваляющих твой неизмеримый вклад в общее дело. Нет, сэр! Все живут своей обыденной жизнью: празднуют победу в олимпиаде, спорят с начальством или вон, как мисс Лэрри, пилят свои аккуратные ноготки прямо за рабочим столом. Нифакту казалось, что в этот миг только он и дождь, наконец добравшийся до Эл-Норриджа, искренне оплакивают погибших.

Глава первая

Глава первая, в которой Кассандра попадает в мир надменных мужчин, Ариас ждёт подвоха, а Винсенс вынужден сделать выбор.

– Санди! Немедленно проснись! – Голос кузена долетал из темноты. – Сегодня звёзды обещают близнецам уникальную возможность стать жертвой чужих интриг или встретить вторую половинку. Советую тебе успеть и то и другое. Любовь – это прекрасно, но зависть коллег – куда более ценный ресурс, поверь моему опыту. Кстати, Крисп уже заговорил монеты на удачу. Сунь под пятку, когда будешь проходить собеседование… И поторапливайся: твоя очередь готовить завтрак.

Одеяло слетело на пол, а яркий солнечный свет вторгся под закрытые веки. Санди поджала колени и спрятала голову под подушку, так что на виду остались лишь растрёпанные кончики каштановых прядей.

– Не пытайся надуть меня, Ариас, – пробухтела она из своего укрытия. – Сегодня четверг, а значит, готовит Крисп.

– Всё так, дорогая. Но, к моему великому сожалению, то, что приготовил Крисп, сбежало из кастрюли и теперь носится по дому. Поэтому вставай, бери ситуацию в свои умелые руки и спасай нас от голодной смерти. Но поторопись. До выхода остался час, а в академии опоздунов не любят.

– Да неужели?! Это говорит человек, который ни разу не пришёл на работу раньше десяти! – Санди перевернулась на другой бок.

– Я – другое дело! – гордо парировал кузен. – Артист не выходит на сцену, пока не наполнился зал. К моменту моего появления мисс Бьёрк, как правило, уже прочитала утреннюю почту и готова сообщить важные новости, а госпожа Улима успела сварить свой потрясающий кофе и отправить мне со службой курьерской доставки. – Ариас отобрал у сестры подушку и ловко закинул её в дальний угол комнаты. – Вот достигнешь моих высот, дорогуша, тогда и поймёшь, что опаздывать на работу нужно исключительно в удовольствие. Причём для этого нужно либо обзавестись хорошей должностью, либо избавиться от совести.

– В твоём случае справедливы оба утверждения. – Санди поманила рукой и пёстрое лоскутное одеяло само поползло на кровать, укутывая хозяйку.

– Будешь дерзить, когда станешь профессором алхимии!

– Ха, может, я вообще не смогу устроиться в академию… – зевнула Санди.

– Ты точно не устроишься, если останешься в постели! – Ариас снова сдёрнул с сестры одеяло и проворно исчез в дверях вместе с ним.

– Судя по грохоту, Крисп всё-таки загнал в угол своё творение! – крикнул он из недр дома. – Нужно помочь парню выпустить его в дикую природу. Сбор на балконе через сорок минут. Поторапливайся!

***

Кассандра Моррен всё же приготовила завтрак. Собрала волосы в низкий пучок, убрала катышки со старого драпового пиджака, отпарила брюки, которые не первый год пылились в шкафу и неожиданно оказались впору, покрутила в руках помаду, но не решилась ею воспользоваться, и медленно поднялась на балкон.

Несмотря на то, что близилась осень, на улице ещё было по-летнему тепло. Бесконечно прекрасная озёрная гладь вторила безоблачной синеве, и если бы не солнечные блики, то невозможно было различить, что именно делают маленькие лодки вдалеке – ещё плывут или уже летят. Лишь упитанные чайки деловито прогуливались по гранитному парапету и оценивающе поглядывали на булку в руках щуплого мальчика-почтальона. На том берегу поблёскивали окна чьих-то фазенд. Но этот умиротворяющий пейзаж не вселял в Кассандру уверенности и покоя. Её мутило. К горлу подступил кислый комок.

– Волнуешься? – В дверном проёме показался племянник. Длинный, нескладный, с такими же тёмно-каштановыми вихрами, как и у неё, правда, Крисп даже не потрудился привести их в порядок.

– Не то слово, – выдохнула Кассандра. Её лицо было нежно-салатового оттенка. – Даже не знаю, как я позволила Ариасу меня уговорить! Это будет провал! В описании вакансии чётко сказано: они видят на этой должности мужчину!

– Санди, тебе ведь пришло приглашение! – Юноша рассеянно почесал затылок. – Если ты будешь не хуже других, вряд ли они смогут объяснить отказ тем, что ты девушка. А ты точно будешь не хуже. Ты столько готовилась! Профессор Кастар вынужден будет это признать, каким бы редкостным снобом он ни был!

– Спасибо, Крисп. Хоть ты в меня веришь. – Санди измученно улыбнулась. Парень приобнял её за плечи.

– Так, молодёжь! – На балкон вышел элегантно одетый Ариас. Неуловимым движением фокусника он достал из жилетки золотые карманные часы. Серые глаза хитро блеснули. – Проверяем боеготовность. Перед ответственным мероприятием вы постучали по дереву?

– Да, – хором ответили Кассандра и Крисп.

– Положили пятак в ботинок?

– Да.

– Надели разноцветные носки?

– Да…

– О, а я забыл! Сейчас переодену…

– Поздно. Дирижабль «Последний Шанс» улетел, оставив одного пассажира на берегу Упущенных Возможностей.

Ариас вальяжно отвёл со лба волнистые волосы, блестящие и тёмные, как у остальных, и вдохнул с притворным сожалением.

– Отправляемся! И помните: что бы ни случилось мы это отпразднуем! – Кузен по-доброму улыбнулся и протянул руку. На указательном пальце блеснул перстень с большим фиолетовым камнем. Санди и Крисп коснулись его ладони. Вокруг заклубился густой туман. Когда он рассеялся, на балконе никого не было.

***

Они появились у массивной каменной стены с коваными воротами. Ариас сделал шаг в сторону и отворил неприметную маленькую калитку, пропуская спутников. Все трое двинулись вперёд по мощёной дороге, и Кассандра вдруг поняла, что, должно быть, чувствует глубоко верующий человек, приближаясь к храму.

Академия Оккультных Наук, сложенная из белого камня, множеством башен стремилась вверх, и казалось, вся была пронизана светом. Невесомые аркбутаны придавали ей изящность, даже хрупкость, а утренняя дымка создавала впечатление, что замок парит над землёй, словно обитель богов.

Кассандра уже бывала здесь раньше, даже заходила внутрь встречать кузена. Иногда она мечтала о том, как здорово будет, если ей посчастливится тут работать, но только сейчас она с восторгом осознала всю красоту и грандиозность этого места. С крыш скалились горгульи, на фронтонах расправляли крылья тонкокостные сильфиды, а каждая увитая растительным барельефом колонна и каждая стрельчатая арка будто рассказывали Кассандре свою древнюю и гордую историю.

Бодрый голос племянника вывел Моррен из состояния блаженного транса, когда они вошли в замок. Парень быстро распрощался и зашагал наискосок по пустому гулкому холлу.

– Удачи с алхимией, дорогой.

– Не пей реагенты, не предлагай экзаменатору – и зачёт тебе обеспечен! – прокричал ему вслед Ариас, но Крисп уже скрылся в одной из множества арок.

– Мне кажется, или мы волнуемся за его учёбу больше, чем он сам?

– Конечно, братец. Вспомни, у тебя в его возрасте на уме тоже были только гонки и однокурсницы. Впрочем, стоит признать, с тех пор мало что изменилось.

Они пересекли холл и заспешили по широкой мраморной лестнице. Кассандра не переставая крутила головой по сторонам. Она то и дело благоговейно вздыхала, разглядывая резные перила и искусные мозаики. Уличный свет, преломляясь в витражах, лился из узких окон, делая их с кузеном путь похожим на полосатую ковровую дорожку. Вот только в конце этого пути ожидали не награды и слава, а испытующие взгляды и каверзные вопросы.

– Не вздумай шутить с Кастаром. Однажды на первом курсе розыгрыш пошёл не по плану, и у него на голове выросли осьминожьи щупальца. Так вот, он до сих пор ходит с такой рожей, будто его забыли расколдовать, – на ходу вещал Ариас. Кассандре приходилось перешагивать через две ступеньки, чтобы поспевать за его широким шагом. – А вот профессор Алькор, наш ректор, сам обсмеёт кого угодно. Должен сказать, он большой любитель каверзных вопросов. Но ты не смущайся, отвечай честно… Однако не спеши выкладывать карты на стол. Прибереги ту, которая…

– Да-да, братец, я помню нашу легенду, – буркнула Санди, тревожно оглянувшись. – Но соискателям обычно не советуют…

– Обычно! – Ариас усмехнулся. – Ты в необычном месте, дорогуша, и должность у тебя будет необычная. А уж коллеги…

– Даёте последние наставления, профессор Веласско? – осведомился кто-то.

Из-за поворота вышла статная дама: седые волосы коротко острижены, платиновые серьги с лунными камнями покачиваются вдоль длинной шеи, белая блуза подпоясана широким ремнём, а юбка-карандаш подчёркивает плавность походки. Кассандра на силу удержалась от восхищённого «вау».

– Всё никак не привыкну, что Кассандра не нуждается в моих наставлениях, – с притворной грустью произнёс Ариас. – Но, к сожалению, она слишком скромна, чтобы об этом напомнить.

– Что ж, скромность украшает человека, но, увы, никак не помогает в жизни.

– Лучше и не скажешь! Ох, – Ариас встрепенулся, – Я же вас не представил. Профессор Юния, это моя кузина, Кассандра Моррен. Соискатель на должность младшего научного сотрудника кафедры алхимии. Сандра, это профессор Ханора Юния, проректор по научной работе. И да, она может расщепить тебя на атомы быстрее, чем ты произнесёшь слово «диссертация».

– Полно, Ариас. Не стоит запугивать соискателей раньше времени. Даже если они ваши родственники, – скупо улыбнулась профессор. Однако Кассандра заметила, что высокие скулы новой знакомой окрасил чуть заметный румянец. – Кстати, вы можете идти, я провожу мисс Моррен.

– Удачи, сестрёнка. – Ариас быстро обнял кузину, мягко отстранился и исчез за поворотом. Профессор Юния гордо зацокала по коридору. Кассандра семенила чуть позади. Рядом с ней она чувствовала себя маленькой и невзрачной.

– Видела ваше резюме и публикации. Недурно. Особенно для такой юной девушки. – Ханора Юния держала голову так высоко, что было не ясно, обращается она к Кассандре или к лепнине не потолке.

– Спасибо, профессор, – решилась ответить Санди. – Вы слишком добры ко мне.

– Не робейте, мисс, – строго сказала профессор. – Нам, женщинам, нелегко приходится в мире науки. Необходимо уметь пробивать себе путь. Умом, старанием, харизмой и, чего уж скрывать, наглостью. – Она подмигнула Кассандре, и та едва не споткнулась. – Так что не стройте из себя паиньку и покажите им, кто вы такая!.. Мы уже пришли. Вам следует подождать здесь, пока вас не пригласят.

Профессор Юния распахнула перед Кассандрой дверь в приёмную, а сама прошествовала дальше и скрылась в кабинете ректора.

Сухопарая секретарша в огромных очках стучала по клавишам печатной машинки. На кожаных диванчиках ждали своего часа несколько молодых людей самого интеллигентного вида. Кто-то непрестанно поправлял накрахмаленный воротничок, кто-то дёргал носком блестящего лакированного ботинка, другие шелестели бумагами, словно пытались в последний момент подготовится к экзамену и перекладывали в папках грамоты и дипломы. «Все моложе меня, – осознала Санди. – Вчерашние студенты».

Юноши, коротко взглянув на Кассандру, никак не отреагировали на её появление. Секретарша всё так же увлечённо печатала. Моррен облюбовала кресло в углу и стала с интересом рассматривать украшающие зал гобелены. На каждом – подвиги героев и великие деяния древности. Каждый из героев – мужчина, такой же, как те, с которыми ей сегодня придётся соревноваться. И её не выберут. Нет, нет, наверняка не выберут. В описании вакансии чётко было указано, что…

Входная дверь открылась, и в приёмную влетел долговязый человек в сером заляпанном лабораторном халате и маске-респираторе. Отросшие ниже плеч чёрные волосы неряшливо схвачены на затылке канцелярской резинкой. Кассандра с трудом удержалась, чтобы не зажать нос: вместе с мужчиной в помещение ворвался запах гниющих водорослей. Вошедший невнятно забубнил, обращаясь к секретарю:

– Что вы сказали? – та подалась вперёд, зачем-то поправляя очки.

Посетитель сказал громче, но маска-респиратор превращала его речь в невнятный рокот.

– Профессор Кастар, я ничего не понимаю! – растерялась секретарь, но вошедший уже махнул рукой и, ни на кого не глядя, пронёсся к кабинету ректора. Дверь за ним захлопнулась с глухим стуком, а в воцарившейся тишине послышался шёпот:

– Не самый приятный тип, а? – не обращая внимания на секретаршу, заметил чуть полноватый юноша с веснушками на круглом лице. – Особенно на вид.

– Мягко сказано. Слова «приятный» точно нет в списке его достоинств, – ответил парень в блестящих ботинках. Кассандра бросила взгляд на секретаршу, но та продолжала печатать, усиленно изображая глухоту. Пижон не унимался: – Мой дядя состоит в попечительском совете академии. Он говорит, что добрая половина всех отчислений происходит по милости Кастара. Это лишает академию перспективных каналов финансирования.

«Чем считать отчисленных недоумков, лучше бы посчитали, сколько грантов он выиграл!» – Санди чувствовала, как щекам становится жарко.

– Ох, надеюсь, с коллегами он дружелюбнее! – Парень, сортировавший грамоты, теперь поспешно заталкивал их в папку.

– Не уверен, что такое понятие как «дружелюбие» ему знакомо, – фыркнул умник с накрахмаленным воротничком. – Он был в диссертационной комиссии у моего брата. Разгромил в чистую, представляете?! Пять лет кропотливой работы коту под хвост! И знает ведь: родителям важно, чтобы мы построили образцовую карьеру. Не сомневаюсь, он делает это специально!

– Дело не в дружелюбии, – не выдержала Кассандра. – Просто он привык предъявлять высокие требования к себе и окружающим.

– С чего ты взяла? – прозвучало с вызовом, даже грубо. Ещё бы: никому неизвестная девчонка влезает в мужской разговор. Кассандра ещё раз покосилась на секретаршу, надеясь, что та наведёт здесь порядок. Но нет, мисс Стэйн, как было указано на бейдже, предпочитала ничего не замечать. Кассандра выпрямилась в кресле:

– Я наводила справки перед тем, как отправить резюме. Винсенс Кастар – один из самых молодых профессоров академии. Он защитил докторскую в двадцать три года, а его исследования в области алхимии в топе самых передовых. И конечно, работать под началом такого человека страшно. Но не потому, что он недружелюбный. Страшно не потянуть.

Круглолицый парень открыл рот, и Кассандра уже приготовилась к пикировке, когда…

– Мистер Эверлот! – сверху раздался голос, больше похожий на шуршание морской гальки. Все задрали головы. На потолке пришёл в движение огромный барельеф горгоны. Змеи зашевелились на её голове, а каменный рот произнёс: – Вас ожидают.

Горгона застыла, а юноша побледнел так, что даже веснушки выцвели на его лице. Каким-то чудом он поднялся с места. Кассандра помахала ему рукой и шепнула напутствие.

– Оу, как мило. Ты желаешь ему удачи! – вскинулся парень в лакированных ботинках. – Смотри, если ему и впрямь повезет, ты не получишь должность.

– Да, – улыбнулась Кассандра. – Обыкновенная вежливость. Или это слово тебе незнакомо?

– Этого качества не было в описании вакансии…

Моррен взяла со столика толстый научный журнал и сделала вид, что углубилась в чтение. От волнения текст расплывался перед глазами. Время тянулось невыносимо медленно. Юноши входили в кабинет один за одним, а выходя не произносили ни слова. Выглядели они при этом как пожёванные морковки: пропотевшие рубашки, покрасневшие шеи. Даже начищенные туфли казались поблекшими. Несколько раз Кассандра порывалась спросить «ну как?», но каждый раз не решалась. Тени на гобеленах сместились, и Санди, устав ждать, подошла к окну, когда горгона снова пришла в движение:

– Мисс Моррен, – прошелестел каменный монстр. Санди глубоко вздохнула и решительно направилась к ректору.

Она вошла в кабинет и огляделась. Вдоль стен – от пола до потолка – стояли стеллажи с коллекционными книгами, позолоченными астролябиями, секстантами, наградными кубками и статуэтками. В тяжёлых рамах – благодарственные письма с гербовыми печатями. Полы устланы узорчатыми восточными коврами, а в воздухе парили разнокалиберные свечи в стеклянных колпаках.

В центре всего этого великолепия возвышался роскошный письменный стол из красного кедра. За столом, в кресле, похожем на трон шахиншаха, сидел сухонький и абсолютно лысый старичок с пышными закрученными усами. Фисташковые глаза с любопытством разглядывали Кассандру из-за толстых стёкол очков.

– Добрый день, мисс Моррен! – Он улыбнулся, демонстрируя полный рот золотых зубов, поднялся навстречу и протянул Кассандре сухую ладонь. – Наслышан о вас. Я – Лазариус Алькор. Верховный правитель этого Бедлама.

Рукопожатие оказалось энергичным. Санди отметила, что ректор выглядит старше своих лет.

– Присаживайтесь. Профессор Юния сказала, что вы уже успели познакомиться, так что позвольте представить вам профессора Кастара, декана факультета естественных наук и заведующего кафедры алхимии. – Ректор указал на человека в лабораторном халате.

Профессор Кастар сидел справа от ректора и, к счастью, уже снял респиратор. Его худое, заострённое лицо с выступающими скулами выражало крайнюю степень скуки. Он нехотя оторвал взгляд от бумаг, равнодушно взглянул на Кассандру. Та улыбнулась уголками губ, вежливо кивнула. «Интересно, он из принципа не здоровается?»

Профессор Юния расположилась в бархатном кресле по левую руку от ректора. Вдвоём с Кастаром они походили на ангела и демона, нашёптывающих свою волю пожилому грешнику. Грешник, вернее профессор Алькор, углубился в чтение резюме, и в кабинете повисло молчание. Испытание началось.

– Итак, вы обучались в Высшей школе алхимии, что в Каракии. – Алькор заговорил, а клавиши печатной машинки застучали сами собой, стенографируя происходящее. – Окончили бакалавриат, магистратуру, много и активно публиковались… хм… даже в международных изданиях. О, а ваша работа, опубликованная в «Натруфилософском компендиуме» даже получила премию каракского научного сообщества. Неплохо, господа, что скажете?.. Так-так, затем вы поступили в докторантуру, работали с самим профессором Зеленсумом, который известен разработками в области теории хаоса, а потом… хм… внезапно исчезли из науки! Практически на два года. Ни одного упоминания о вас за этот период, никакого информационного следа. Прокомментируете это?

– В этом нет тайны, господин ректор, – покачала головой Кассандра. – Я действительно очень горела наукой, но два года назад моя мать серьёзно заболела, и ей потребовалась моя поддержка. Я бросила докторантуру и больше года провела с ней. Ещё какое-то время мне понадобилось, чтобы прийти в себя, когда её не стало.

– Сочувствую. – Профессор Юния мимолётно коснулась её плеча.

– А как выше стремление заниматься наукой? Ещё не перегорели? – лукаво поинтересовался ректор.

– Хотелось бы верить, что дирижабль возможности ещё не улетел.

– Хм… – протянул профессор Кастар. – И у вас больше не осталось отвлекающих факторов?

– Что вы имеете в виду?

– Всё просто. Девушки в вашем возрасте склонны выскакивать замуж и покидать занимаемые должности.