Читать онлайн Облако мыслей

Глава 1

Пики башен бабушкиной резиденции появились за пару километров до того, как мы подъехали – остроконечные, высокие и единственные выделяющиеся над длинным тёмно-зелёным лесным массивом, который она доброжелательно называла парком, пока мы ехали. О том, что это частная собственность, говорили мощеная камнем идеальная дорога, высокий забор, который мы проехали до этого, и идеальный газон от самой дороги до начала деревьев, искусственно подрезаемых под идеальные пропорции.

– Я подготовила вам комнаты в южной части спального крыла, – плавно вела четырехместку Тааффеит, – я нахожусь в западной, поэтому нужно лишь пять минут, чтобы добраться до моих покоев. В обычное время я нахожусь в кабинете, если не отбыла по каким-либо делам, – она повернула, – в любое время суток в вашем распоряжении сад и правое крыло, где можно шуметь, приводить гостей и заниматься своими делами. Слуги живут там круглосуточно, поэтому проблем возникать с ними не должно. Однако, если всё же что-то случится, то сперва идите к управляющей – меня тревожить по пустякам не стоит. В остальном – вы свободны. Да, Аямако, я выделю тебе четырехместку с водителем. Уточню, это обязательно. Помимо этого, университет, в который уже определил тебя Левон, находится в самом центре города. По всем новостным каналам сейчас говорят только о том, что ты стала наследницей, а значит будь готова как минимум к провокациям, как максимум… пока не будем об этом, – её кивок, – средство передвижения одно на двоих. Её величество Нифелия предоставила мне крайне ограниченный бюджет на Фрею, поэтому…

Девушка хмыкнула:

– Я на крыльях, мне такого уже не нужно, – она говорила радостно и гордо.

Ещё бы – Мел рассказала то, о чём доложил ей Тед, а он докопался до самой Фреи: диада продолжила свои тренировки с успехом. Она научилась столькому за эти дни, что могла самостоятельно превращаться в эту огромную ящерицу и… вот я всё время думала, что драконов называют драконами, потому что они агрессивные и неподъёмные в какие-то моменты. Фигурально вроде бы. А выходит, что… думаю, что такой оборот в реальную крылатую ящерку возможен только у диад. А если их мало, то и… в любом случае дело было в том, что я была связкой. Да, кривой, с какой стороны не погляди, но мои два источника никак не влияли на ощущения или возможности, потому как светлый рядом с Пустотой вообще терялся и ускользал куда-то под неё, не желая показываться и мешать. А мне с ним было комфортнее. Он на меня хотя бы не шипел.

– Отлично, – кивнула бабушка, – минус одна проблема. Мако, я надеюсь, ты услышала меня и не планируешь рисковать всем, убегая от водителя и охраны?

Я улыбнулась.

– Я не мама, – поняла её посыл сразу, – если ты сказала, что я в опасности, то я поверю и приму, что мне будет комфортнее так.

Она сузила на мне глаза в зеркале заднего вида. Я натянуто улыбнулась ей в ответ. Мои мысли всё активнее возвращались к Озу – он прочитал моё сообщение и не ответил, просто вышел из чата.

– Я отметила твой характер, – поджала губы женщина, – он меня насторожил. Как и тот факт, что ты практикуешь утаивание, взамен эмоциональности, – её щека дернулась, – твой отец воспитывал тебя с подобным чувством?

Странный вопрос.

– Нет, я всё детство была такой же, – разглядывала фотографию Оза на экране, – пассивность была со мной с самого рождения.

– Сомневаюсь, – отвела взгляд к дороге Тааффеит.

Спорить с ней я не стала. А вот с крокодилом: «Не обижайся, пожалуйста. Я делаю это потому, что впервые хочу, и это меня невероятно радует. Я сейчас такая живая от мыслей о том, что буду учиться чему-то, чему даже в Костне не учат! Не рушь это, пожалуйста, Оз. Напиши мне, как только захочешь. Я буду ждать и следить, поэтому отвечу сразу. И я уже скучаю по тебе. Очень сильно. Нужно будет договориться кто к кому поедет на эти выходные. Ты говорил, что хотел бы провести их дома, но может… я бы позвала тебя в какое-нибудь злачное место здесь. Ты когда-нибудь был в старой теле-вышке? Там есть один из лучших ресторанов, обещаю, что тебе понравится. К тому же ты сам говорил, что хотел о чём-то поговорить. Пока я тебя не перебила. Вот я и нашла где это сделать». В конце обязательно добавить сердечко. А лучше два.

Прочитал! Сразу же! Улыбка наползла на губы, а сердце пронзила игла. Нужно было поцеловать его сильнее, когда уезжала. Несмотря на то, что он куксился, сурово сопел и расстраивался.

– Ё-моё, – протянула Фрея, – правду Лернт говорил, что у вас замок! Какая здесь квадратура?

Бабушка ухмыльнулась.

– Жилая или техническая? – она объехала огромную клумбу посередине, завернула в каменную арку справа, прибавила газу и рванула по брусчатке к заранее открытой двери, у которой стоял мило улыбающийся мужчина в костюме.

– И та, и та – дохрена, я уже убедилась, – глаза подруги проскользили по пустой широкой части гаража, которая больше напоминала обширную не крытую стоянку у какого-нибудь грандиозного торгового центра или другого людного места. Зачем такая площадь?

– Ты живешь одна? – меня интересовало другое.

Бабушка кивнула.

– Изредка у меня бывают гости, – важный кивок, и она начала выходить из четырехместки, – однако теперь мы живём вдвоём, Мако. И Фрея наша гостья на длительный срок.

О, это вряд ли. Я планировала уехать отсюда максимум через две недели. В отличие от всего остального, идея стать наследницей Тааффеит мне нравилась меньше всего, как и её радость по поводу того, что я приехала. Сперва даже была мысль пожить у деда, а не у неё. Однако, во время встречи, как бы не радовался Лернт, бабушка сверкала на него глазами и рычала, а он лишь улыбался в ответ.

– Так или иначе, ты можешь считать это место своим домом, – улыбнулась бабушка, – тебе следует научиться общению с прислугой. Я видела, как ты разговаривала с теми людьми в поместье мальчишки Лаккмаара. Это неправильно, Аямако. Ты должна уметь поставить себя, даже среди подобного контингента.

Говорила она не высокомерно, но относительно свысока, поэтому и ассоциации от её слов появлялись смутные. Именно они меня вели сперва по брусчатке обратно к той огромной круглой клумбе, а после до высоких белых мраморных ступеней до колоннады крыльца в десять метров длиной. Здесь были милые декоративные лавочки, увитые живыми цветами-лозой, качели на витых цепочках с двух сторон и столики на кованых ножках, уставленные кокетливыми цветущими кактусами и разнообразными предметами интерьера, вроде ажурных салфеток, вазочки с конфетами и красного расправленного веера с прилипчиво-броским дизайном. В этом был бабушкин особый стиль – она предпочитала именно этот цвет, перемежая его с чёрным или меняя на глубокий синий.

– Мне было удобно так, как я делала, – пожала плечами я, – здесь очень красивый газон.

Он и правда сильно отличался от школьного или того, что был в поместье Оза – тут и цвет травы отличался, чаще всего являясь насыщенным тёмно-зелёным, а не салатовым, какой привыкла видеть я. Другое дело, что мы сейчас находились в паре тысяч километров от столицы Костны, а значит и природа здесь должна быть иной.

– Существует такое понятие, как «правильно», Аямако, – спорила со мной Тааффеит, – в твоём положении единственной наследницы ты обязана принимать во внимание тот факт, что твои действия сейчас могут нести многомиллионные убытки нашей компании. Поэтому всегда поступай не согласно желаниям, а скорее вопреки им, и тогда ничего плохого не произойдёт.

Промолчать? Не хочу. Она сама же про это говорила.

– Именно поэтому вы заставляете себя не бежать к Лернту каждый день? – я глядела в её ещё более сузившиеся глаза.

Несколько секунд она молчала, а после усмехнулась и одобрительно кивнула.

– Моя кровь, – важно направилась в распахнутые двери женщина, – ты нужна мне не для слепого послушания, признаю. Ты должна быть той, кто сумеет оспорить меня в случае, если я не права. Однако, Мако. Не забывай, что я старше и намного опытнее, поэтому необоснованная критика – это в любом случае порицаемо.

Я хмыкнула.

– Вы так можете что угодно назвать этим словосочетанием, – я стояла посреди какого-то пустого и совсем нежилого фойе с белым мрамором, колоннами и крупными кустами красных роз в вазах.

Здесь будто никогда не существовало ничего, что могло быть похоже на уют.

– Ты и в самом деле не была похожа на себя рядом с этим мальчишкой, – шагала в известном только ей направлении бабушка.

– А я вам говорила, что крокодил её себе в пасть посадил и разрешал только сквозь решётки – щели зубов на мир смотреть, – семенила за ней Фрея, – а сейчас её нужно ограничить от него, чтобы она поняла вкус нормальной жизни, завела нормальные отношения и выбралась на свободу.

Я закатила глаза, тащась вслед за ними. В моей руке впервые за долгое время оказался чемодан, который я несла сама – будь здесь Оз, я бы точно ощущала себя легче.

– Из-за смены часового пояса через час будет готов второй ужин, – Тааффеит села в кресло в гостиной у окна, – пропускать его не советую. Я озвучу то, какой курс наметила ваша королева, сколько это будет длится, и какие учителя вскоре прибудут в мой дом для вашего обучения. В любом случае нас ждёт длительный разговор и… Аямако, твой дедушка будет присутствовать, поэтому нас троих ещё коснётся обсуждение финансовой стороны твоего обучения и жизни как таковой, – она фыркнула, – забавно, но твой отец не соизволил предложить мне и монетки за твоё… постой, может быть он догадался направить финансирование сразу в твои руки?

Мы вчера про это даже не говорили. Что я, что он вообще не подумали о таком, особенно после того, как папе не понравилась сама идея моей поездки – он хмурился подобно Озу.

– Я поговорю с ним до ужина, – опёрлась на высокую дворцовую стену я, – и у меня просьба. Ты говорила про комнаты для нас с Фреей. Могу я… попросить сделать нас соседками? Чтобы мы ночевали в одной комнате. Я попрошу папу купить кровати, если ты хочешь.

Фрея тоже облокотилась на дверной проём и хмыкнула.

– Опять будешь плакать по полночи? – достаточно мягко спросила она, – я только за. Мне тоже будет проще с тобой, хоть я и привыкла уже, что у меня есть отдельная комната.

– Оз далеко, – я пробурчала себе под нос.

М-да. Про это я задумалась только сейчас. Хоть бы от него сейчас не было сообщений только потому, что он искал способы приехать сюда ко мне.

– Делайте, как хотите, – уткнулась в собственный расширенный экран телефона бабушка, – я отдала вам целое крыло. Вероятно, в нём найдется подобная спальня, если нет, то можешь подойти к управляющей, и она закажет всё, что необходимо, – она усмехнулась, – и мне не нужны деньги твоего отца, Мако. Он – последний человек, с которым я бы хотела как-то взаимодействовать.

Я поджала губы. Ненавидеть папу она не перестанет, и это было неприятно, хоть и не моё дело.

– Ах, наконец-то! – Тааффеит указала рукой на проскользнувшую мимо нас женщину, – это управляющая, девочки. Та самая, которая нужна вам, поэтому она сейчас покажет вам дорогу до вашего крыла, сделает всё, что необходимо, и будет для вас главным ключом к взаимодействию с резиденцией. Всё, можете отправляться.

Управляющая взглядом разделила нас двоих на предполагаемую будущую хозяйку и Фрею, после чего слегка склонила голову в соголдском жесте уважения и вытянула руку и ладонь в сторону, из которой пришла.

– Прошу за мной, госпожа Аямако, – говорила она так же на соголдском, поэтому её это «госпожа» больше переводилось как «женщина с очень высоким социальным статусом», что-то вроде «леди» или… хм.

Тут лучше оставить слово непереводимым, так что «кайко». Аямако-кайко. Хоть где-то моё имя звучало нормально и вливалось в поток слов и названий созвучием.

Мы уже шагали обратно в фойе к громадной мраморной лестнице на второй этаж.

– У неё такой акцент сильный, что я её совсем не понимаю, – пробурчала на костнийском Фрея, – даже твоё имя вышло какое-то кривое.

Я шла за женщиной, думая о другом.

– Во-первых, ты учила костнийский вариант произношения, который сам по себе не особо верный, – решила объяснить ей, – во-вторых, соголдские города немного более своеобразные и обособленные. У них в столице живёт больше людей, чем в остальных городах вместе взятых. В-третьих, она северянка, а у них большинство слов отличаются от местных, и его официально считают наречием той части страны. Это так же, как изучать онтелбанский, зная костнийский язык – они очень похожи звуками и некоторыми словами, однако понять и тот, и тот может только человек, который изучал костнийский в сознательном возрасте, то есть учил его, не говоря на нём с рождения. Костна изменила изначальный язык Онтелбании, но, можно сказать, не создавала ничего нового.

Фрея заинтересованно глядела на меня, кивая и неожиданно не отмахиваясь со своим безразличием к такому. Раньше она называла меня нудной.

– Это круто, хотя я и пыталась понять, чего там они порыкивают, эти онтелбанцы. Но там только путаница какая-то получилась, – она зевнула, – в Цвейне и Соголде работает точно так же?

Я мотнула головой и вошла в открытую перед нами двустворчатую дверь.

– Нет, они, в отличие от нас, ничего не меняли, поэтому центральный диалект Соголды – это и есть язык Цвейны, – ответила ей и вошла в такую же возвышенную и по-королевски обставленную спальню.

– У вас есть комнаты с двумя кроватями? – спросила у управляющей.

Она медленно кивнула, думая для чего мне такое.

– Я и бабку твою мало в чём понимаю, – хмыкнула подруга, – она так быстро тараторит, что успевать за ней не могут и мои мысли. Вот Тинго и Эрн специально говорили медленно, чтобы я могла тренироваться.

– Прошу за мной, Аямако-кайко, – указала женщина, – у вас есть ещё какие-то предпочтения для комнаты. Я смогла бы организовать их прямо сейчас.

Мы топтались вдоль широкого коридора, уставленного вазами и увешанного картинами. Как какой-то музей или дом искусств.

– Нам нужно два письменных стола, кресла к ним и… – вот тут я застыла перед открытой дверью в комнату, где проводилась уборка горничными, и выдохнула.

– Я тоже хочу эту комнату, – опередила меня с бегом до открытого сейчас широкого балкона Фрея, – тащите сюда вторую кровать и больше ничего не надо!

Она казалась счастливой даже от такой мелочи, как блеснувшее меж двух складных створок в пол ранне-вечернее синее небо. Я же оглядела одну большую двуспальную кровать с балдахином от комаров, дверь в туалет и ванную и сказала:

– Это комната для кого-то подготавливалась? – сделала шаг за подругой, свешивающейся всем корпусом с парапета балкона, – здесь столько прислуги.

– Она задумывалась вашей, кайко, – удовлетворённо улыбнулась мне управляющая, – вы уверены, что сюда нужно два стола и ещё одну кровать? В этом крыле ещё двадцать шесть подобных спален для гостей.

Мне оставалось только кивнуть ей.

– Один стол и кровать такую же, – указала на другую стену, – вот сюда. Можно вопрос? – я оглядела из окна вид на парк с подъездной дорогой и той самой аллеей, уходящей глубоко вперёд, – бабушка сказала, что в том крыле, в котором мы будем жить, можно шуметь. Получается мы сейчас ровно над входом, и это и есть «наше» крыло?

Управляющая медленно кивнула.

– Да, кайко, это ваша часть резиденции, поэтому вы здесь властны, в то время как Оками-кайко редко посещает это крыло, только в случае официальных визитов, мероприятий или мимоходом, когда желает отправиться куда-либо. Сейчас госпожа дала мне поручение выполнять ваши приказы, поэтому я прошу вас скачать приложение нашего умного дома, чтобы вы могли взаимодействовать не только со мной, но и с другим персоналом, помимо техники, установок и других необходимых удобств.

Я уже заметила то, что балконные створки механические – их, вероятно, тоже по нажатию можно открывать, а ещё тяжёлые шторы, до которых не дотянешься, свет – потому что здесь была такая дурацкая старая люстра прямо на потолке, а не как у нас переносные плафоны, и многое, что замечать мне не хотелось.

– Вам нужна моя помощь по установке приложения? Или может экскурсия, кайко? С главного коридора есть прямой спуск в открытый бассейн, на первом этаже бильярдная комната, а в подвале спортзал, однако всё это вы можете изучить по карте в умном доме.

Я помотала головой и села, наконец, на кровать, заглянув в чат с Озом. Он так и не ответил. Вот… блин.

– Разберёмся по ходу дела, – плюхнулась на матрас рядом Фрея, – когда у меня будет кровать?

Говорила она так, чтобы поняла управляющая.

– В течении получаса, – подругу женщина никак не называла, просто относясь уважительно.

У Оза всё было проще в разы. Поэтому я скучала по тому дому: «Котик, мы приехали. Сейчас сфотографирую и отошлю тебе комнату и вид из окна. Здесь здорово, правда очень много работников, к которым я не привыкла. У Фреи будет отдельная кровать, но не комната – ты же помнишь, как мне было тяжело при переезде из Берлинга? Тут проще, но я всё же боюсь оставаться одна. Позвоню тебе вечером после ужина, поговорим так, чтобы я видела тебя. Я… у меня сердце щемит, как я скучаю по тебе. Вроде прошло два часа, но я не расставалась с тобой так надолго очень давно. По крайней мере так далеко. Хм, да. Ты носишь тактильный браслет? Я вроде видела его на твоей руке ещё вчера, но когда я сжимала его в четырёхместке, ты либо не почувствовал на таком расстоянии, либо снял его, что было бы странно, если честно. Боюсь представить на сколько моих вопросов тебе нужно будет ответить, когда ты найдёшь время, чтобы это сделать. Ха-ха. Фрея тоже радуется всему новому. М. Ещё дед приедет скоро, поэтому будем обговаривать мои финансы и остальное важное. Это вообще… странно. Вроде как я в последнее время вообще не пользовалась папиным чипом, а только твоим, но тут всё так обернулось, что папа, видимо, просто забыл, что мне нужны деньги. Отучился об этом думать, потому что всю мою жизнь оплачивал ты. И-и-и… я тут подумала и вспомнила, что у тебя первый день на работе завтра. Это так здорово и пугает, что я бы хотела, чтобы мы тоже поговорили про это, потому что я очень за тебя переживаю. Это же, считай, новая часть жизни, а я тут… сбежала и болтала только про себя. Ты ляжешь спать как обычно в час? Это будет через целых четыре часа, поэтому я успею позвонить тебе, Оз-зи. Будешь ждать? Хотя ты и сам можешь мне позвонить, и я обещаю, что всегда приму от тебя звонок. Люблю тебя», – отправила.

Прочитал мгновенно. Я осталась в чате сидеть и ждать. Минута. Три. Пять.

«Оз, тебе доходят сообщения? Может какой-то баг? Я же не в Костне, вот они и шифруются как-нибудь или ещё что?», – сдалась и написала снова.

Тоже прочитал. Мои щёки стянуло вниз. Нужно было с этим разобраться, но…

– Кайко, ужин подан, – управляющая сбила меня с попытки найти старое приложение для переписок и вбить в него идентификатор Оза, – вас ждут внизу.

Сонная Фрея отлипла от подушки хмурой и недовольной – в её руках тоже был телефон, который мигнул новым сообщением от Теодора.

– Тебе приходят сообщения Теда? – поджала губы я.

– А почему не должны? – хрюкнула она, – если ты знаешь, как прекратить его словестные извержения, то скажи мне, будь хорошей Мякой, а. Он не даёт мне вздохнуть без его хвальбы или попытки помочь. Я уже перешла на угрозы, а он смеётся, гад.

Ей было смешно, а я сверлила полный моих длинных сообщений для Оза чат. Он молчал, хотя всё ещё был в онлайне, но не нажимал на клавиатуру, чтобы начать набирать текст.

– Надеюсь кормить нас будут ещё вкуснее, чем в столовой школы, – шла девушка вприпрыжку, – но меня больше радует, что бесплатно.

Я за ней плыла чернее тучи. Поэтому и разорвала своим приходом разносившийся по всей столовой бабушкин смех, пока довольный Лернт сидел напротив неё и явно был тем, ради кого и благодаря кому она смеялась.

– Аямако, что-то произошло? – первым заметил именно дед, – в отличие от Фреи, ты не выглядишь радостной.

Так это была её мечта, а я сейчас… ощущаю, что потеряла больше, чем приобрела. Оз же ответит, правильно? Отпустит свою обиду, особенно когда я позвоню ему.

– Всё нормально, – буркнула и села рядом с бабушкой на сервированное всеми этими дурацкими вилками и ножами место.

И это я ещё ложки не посчитала.

– Тогда я объявляю начало ужина, – важно кивнула Тааффеит, – Аямако, к сожалению, я не могла узнать твои оценки в школе. Могу я спросить о том, как удавалась тебе учеба?

Фрея хрюкнула, хмурясь на блюдце в блюде перед собой.

– Ниже среднего, – взяла несчастную вилку для рыбы, когда передо мной оказалось первое блюдо.

Оз научил отличать. Не всё, но он вообще многое мне показал за то время, что мы жили вместе.

– Как интересно, – пропела женщина, – какие из предметов были выше этого значения?

– Мако не любит выделяться, – защитил меня Лернт, – насколько мне известно, её сильной стороной являются языки, программирование и физическая культура. Особенно в командных видах спорта. Адам показывал несколько записей, в одной из которых она даже назначена капитаном команды, которая в конце выигрывает.

Бабушка сделала глоток из какого-то странного бокала, кажется, с серебряной ножкой, после чего усмехнулась и цепко оглядела моё лицо.

– Не любишь выделяться? – переспросила женщина, – Мако, ты и есть это самое «выделение». Ты уникальна, красива, в перспективе – вечно юна и властна. Ты – моя кровь, а значит не так важно самоощущение, как то, кем ты являешься на самом деле. Ты – высшая соголдка, будущая власть этого места и… если ты сказала мне, что твой отец не причастен к твоему настоящему характеру, то кто это был? Я же знаю свою дочь, и уверена в тебе, поэтому и подмечаю странность в твоём отношении к жизни сейчас. Это не ты, Мако. А подавленная часть тебя. Задушенная. Так ответь мне, кто это сделал? Тот мальчишка? Лакмаар?

Я, кажется, начала догадываться к чему она клонит.

– Могу рассказать я? – обратился ко мне Лернт.

Мне оставалось только кивнуть.

– Мако не повезло встретить своего первого молодого человека, – тяжело вздохнул он, – насколько мне известно, сейчас он находится в стационарном отделении психо-неврологического центра.

Бабушка хмыкнула.

– Я смотрела всё, что показывали про мою внучку, – остановила его она, – в тот момент мне было интересно, как так вышло, что твоя мать допустила это, – она дёрнула щекой, – ей стоило бы поставить это в вину, хотя большая часть этой вины лежит на твоём отце и вашей стране, которая предпочитает открытому обществу место, где преступления умалчиваются, а факты подтасовываются.

Я приподняла бровь, не понимая, о чём она.

– Ты выехала за границу, поэтому скоро узнаешь всё сама, – дед отправил в рот кусочек картофеля, – рассказывать об этом прямо в лоб нельзя. Лучше попробуй заметить некоторые расхождения официальной версии вашего Сената с тем, что творится на самом деле.

Я скривилась. Началось. И эти люди говорят мне, что не будут настраивать меня против того места, которое я люблю?

– Например? – подала голос Фрея, – я, конечно, знаю, что Костна не идеальна, но мне и Тинго с Эрни наперебой говорили, что у нас там парад лицемерия каждый день на главной улице, про который они мне рассказать не могут, потому что их за это депортируют.

Я хмыкнула.

– Давайте лучше перейдём к более насущным вопросам, – отвлеклась от еды Тааффеит, – и первое в списке дел – обустройство вашего быта.

– Мако, тебе нужно что-то ещё, помимо предоставленного бабушкой? – улыбнулся мне Лернт, – в любом случае я зову тебя к себе в гости или на любой срок проживания, если захочешь. Я выделил тебе отдельную комнату со всеми удобствами, способен подстроить всё под твои желания и правила. Я более лоялен к кое-каким вещам, ты сама знаешь. А ещё моя квартира находится в двух минутах пешком от университета. Прямо в студгородке.

Бабушка закатила глаза.

– У неё есть личный водитель, к чему ей жизнь в замкнутом пространстве с извечно дотошным тобой, если есть свобода и ненавязчивость здесь? – фыркнула она.

Дед поджал губы. Буквально секунду по нему было видно, как он решал: сказать ей и начать ругаться, либо промолчать и остаться в том же положении. Он выбрал первое:

– Это она ещё не поняла, что именно ты собралась взвалить на её хрупкие плечи, Оками. Кими не просто так сбегала ко мне – ты думаешь, что если ты способна на почти круглосуточную работу, то и твой приёмник обязан быть равным тебе. Однако, они, в отличие от тебя, воспитывались не только тобой, поэтому осознают, что перепады – это по большей части плохо.

Она скрипнула зубами.

– Допивай свой чёртов чай и пошёл вон из моего дома! – рыкнула Тааффеит, – ты же никогда не можешь смолчать! В этот раз я просила тебя не скалить зубы, потому что у нас важный разговор, и что ты творишь?!

Он едва заметно дёрнул уголком губ в ухмылке.

– Ты, вероятно, невероятно соскучилась и не смогла оледенеть до сих пор, если ещё не позвала охрану вывести меня, – он хлебнул из своей чашки.

– О, а ты на это так хитро рассчитывал, признайся! – всё ещё рычала она, – ты так и остался хитрым лжецом, пока я… – она почти задохнулась от своих слов, – ты и раньше жаждал отобрать у меня нашу дочь, а теперь строишь планы завоевать внучку? Она моя, понял? И я запрещаю тебе звать её к себе. Её дом здесь, твои попытки только всё испортят.

Фрея уже давно откинулась на спинку своего стула и болтала ногой под столом, неспешно цедя какое-то и в самом деле вкусное вино.

– Понятно, почему они никак не уживутся вместе, – она хмыкнула для меня, – я так вкусно в последний раз ела, только когда меня Тед в какой-то супер-пупер дорогой рестик позвал перед поездкой, – она хрюкнула, – я там сперва от цен чуть не подпрыгнула, а потом от того, как они это всё подают, – её взмах рукой, – потом поела, поняла, что теперь-то точно больше не смогу ничему удивиться, а это дурачьё меня замуж позвал и колечко всуропил такое, что я его к телефону прицепила, чтобы не просрать ненароком. Во! Видела?

Я сперва помотала головой, а после разглядела висящее как брелок на цепочке кольцо с увесистым светлым камнем.

– Сказал, что если потеряю или продам, то он мне ноги вырвет, а после в своём костнийском подвале запрет и не выпустит, – она довольно покивало, – а я всё думаю, то ли влюбиться в него, чтобы ему так же не прикольно как мне было?

Я тем временем заглянула в свой телефон и открыла так и не закрытую страницу с диалогом с Озом. Моё сообщение было последним. Я решила написать папе, потому как в Костне было уже достаточно поздно, а он только ложиться спать в это время: «Ты ещё не уснул, пап? И спасибо, что интересуешься, как я доехала и как у меня дела. Вы с Озом прямо с ума меня сводите сегодня».

– Мы должны были обсуждать спонсирование нашей внучки, а не твой поганый характер! – рявкнула на фоне бабушка, – поэтому прекрати высказывать мне какая я несуразная и подумай о том, что всё это слышит Аямако!

Они с Лернтом оба уставились на ожидающую ответ теперь ещё и от папы меня, и я в свою очередь подняла взгляд на них.

– Обучение оплачиваю я, включая сессии, экскурсии, праздники и подготовку к парам, – ела скрестил руки на груди дед.

– Предполагаешь, что сама экзамены она не сдаст? – вытянулось лицо Тааффеит, так же обращённое в мою сторону.

Я даже не пыталась делать умный вид.

– Скорее уверен, что делать это она не захочет, – принял моё поражение заранее Левон, – к слову, я проанализировал перечень специальностей нашего вуза, на которые тебе стоило бы обратить внимание. Я озвучу?

Мы с Фреей переглянулись. Почему-то её про это никто спрашивать не хотел.

– Я хочу быть учителем, – озвучила всем.

– Мне оплатили ваш университет? – обратилась к бабушке Фрея, – вы сказали, что Королева про это говорила с вами.

Тааффеит кивнула.

– Только ускоренный курс политологии, – остудила пыл подруги женщина, – Аямако же будет учиться очно и все шесть лет, – она хмыкнула, – преподавание, Мако? Что за глупость. Я настаиваю на экономике. Это пригодиться тебе в будущем.

Дед не был с ней согласен:

– Мне больше прельщает политология, которая как минимум не будет такой сложной, как твоя спецификация с математическим уклоном. Более того – я смогу контролировать и помогать ей, когда будет нужно.

Я подпёрла голову локтем. Расковырянный кусок рыбы передо мной вселял апатию. Бабушка неожиданно кивнула для Лернта и не стала продолжать спор.

– Прости, Мако, но у нас не педагогический университет, – печально улыбнулся Левон, – а отправлять тебя в другое место обучения немного жестоко – по большей части они не так защищены, там не будет никакой помощи для тебя и…

– Это бесполезно для твоего будущего, – поддакнула бабушка, – а мы обе понимаем, что бесполезные действия только отнимают время.

Меня испугало уведомление, пришедшее на мой телефон. Открывала я его невыносимо медленно для мозга, но со скоростью молнии относительно тела!

Папа: «Позвоню тебе завтра, дочь. Сейчас уже поздно, а я занят. И не ругайся, я уверен, что такое количество людей вокруг тебя способно проследить за тем, как ты устроилась. К тому же я уверен в тебе, поэтому и не переживаю вовсе. Ты у меня сильная, Ая. Хоть я и не радуюсь тому, что ты уехала так далеко. Спокойной ночи. Я тебя очень люблю».

Заблокировала экран и поняла насколько у меня надуты губы сейчас. Что я такого сделала, что все они меня осуждают и не хотят разговаривать?

– Делайте, как вам надо, – совсем надулась я, – мне всё равно.

Фрея покачала головой. В отличие от них двоих, подруга понимала, что значит моё это безразличие.

– Отлично, – усмехнулась Тааффеит, – одна проблема решена. Да, если ты платишь за университет, то я за всё остальное. Мне, так или иначе. нужны услуги швеи в скором времени, вот она и отошьёт для Мако новый, подходящий гардероб.

Она хлопнула в ладоши от радости. Этот жест выдавал в ней её родную страну.

– Ты говорила, что успела договориться с диадой из Цвейны насчёт её прибытия и обучения, – задумался дед, – ты созванивалась с Эрстой?

Тааффеит поджала губы.

– Дай угадаю, ты уже сделал это сам и сейчас будешь нахально ворчать на меня за то, что я взамен твоей… дальней родственнице позвала какого-то неизвестного мужчину! – цокнула женщина, – а я сразу сообщу тебе, что Эрста Лернт – не образец учительского мастерства, какими бы знаниями она не обладала. Она в силу своего возраста странна, холодна и высокомерна! К тому же, когда я предложила её Нифелии, то та буквально отплевалась от неё, видимо не понимая, сколько денег мы должны пообещать ей, чтобы Эрста только нос свой показала в Соголде!

У деда есть какие-то родственники? И не в этой стране?

– Когда она узнала, что связкой первой Костнийской диады будет Аямако, она встала на крыло через пятнадцать минут, – ухмыльнулся с гордостью дед, – они с Томом будут здесь через пару дней.

Бабушка этому не обрадовалась:

– О господи, – она качнула головой, – жить они будут с тобой – я обожаю Эрсту, но её муж выводит меня из себя только своим внешним видом!

– Как и остальные люди мужского пола, – покивал дед, – уверена, что твой заказанный учитель не связан с Онтелбанией?

Бабушка пожала плечами.

– Обучение будет происходить на моих глазах, – она поставила пустой бокал на стол и добавила, – полагаешь, я не смогу проконтролировать какого-то учителя? Ха. Да я способна предоставить Мако личную охрану, водителя и около десятка полицейских, которые будут кружком сидеть вокруг неё и следить за каждым вздохом! Другое дело, что ей это не нужно, о чём ты и сам догадываешься. Её источник скоро начнёт признавать её, в отдалении от сдерживающих его Уз, поэтому мы оба должны быть обеспокоены только за безопасность находящихся в непосредственной близости людей, а не за имеющую сильного фрейменда девушку. Вспомни, что было с тобой или Кимиллией – а ты сам говорил, что Мако сильнее.

Это и пугало. Странно, что моя Пустота сейчас вообще не шевелилась, будто застыв чёрным льдом. Может её удерживает Оз?

– А что будет с её этим фреймендом? – Фрея поняла, что никто не будет против её вопросов.

Ответил ей дед, смотрящий при этом на меня:

– Видишь ли, Фрея, пока Аямако не приняла свой источник, как должно, он будет ей сопротивляться, повторяя, собственно говоря, за своей хозяйкой. А вот после принятия наступит спокойствие, и замечательные возможности появятся от того, как фрейменд может воспринимать окружающее носителя пространство, – он кивнул, – Мако, твой угол обзора станет максимальным, помимо того, что ты почувствуешь себя, наконец, целостной.

Бабушка подтвердила:

– Фрейменд не даст тебе навредить, – важно заметила она, – если ты будешь воспринимать его, как часть себя.

Я хмыкнула.

– Все учебники пишут, что он опасен, и хочет вырваться, – возразила им.

Лернт улыбнулся.

– Всё зависит от крови, Мако. Твоя при должном восприятии вещей станет гарантом лучшей жизни на многие годы вперёд, – он говорил, как тот, кто в этом точно разбирается.

Не знаю, как была связана с этим моя кровь, но вникать самой мне не хотелось. Я бы отделила себя от пустоты, появись у меня хоть крохотный шанс это осуществить.

– Вернёмся к планам твоей королевы, Фрея, – вспомнила Тааффеит, – её люди составили целый план обучения для диады, которая должна прибыть послезавтра вечером из Цвейны. Насколько мне известно, с ней будет её связка, поэтому вам будет легче понимать, что делать, благодаря ним двоим.

– Почему такие сложности? – сам у себя спросил дед, – диады, относительно мировой практики, крайне ограниченный круг лиц, который либо был гоним, порицаем, и подвергался уничтожению всё своё существование, либо, как в некоторых странах вроде Онтелбании, поставлен на поток отлова, принудительной подписи договора о работе на их государство и, как следствие, военного обучения. С последним имеются сложности – они единственные, кто занимался чем-то подобным на надлежащем уровне, поэтому те диады, кого не коснулась их власть, скорее всего знают лишь ограниченную информацию. Однако, – он улыбнулся, – у нас на примете есть одна диада, которая в своё время обучила призванную бабушкой. Эрста и сама прибудет в скором времени, однако не для образовательной деятельности, а в целях повидаться с… – взгляд на меня, – частью своей семьи.

– Вы сказали, что она тоже Лернт, – сверкнула глазами Фрея.

Мужчина кивнул.

– Она очень близкая родственница. Единокровная, как и её муж Томас. Они оба будут рады увидеть тебя, Мако, как делали это лишь два раза – когда вы с твоим папой были у них в Цвейне… тебе было около двух лет. И когда в восемь ты с Адамом приезжали ко мне на несколько часов.

Тааффеит положила голову на спинку своего кресла.

– Нет, вы не поняли, – мотнула головой подруга, – получается, что у Мако в семье тоже есть диада?

До меня это почему-то дошло только сейчас.

– Ох, тебе лучше не знать, сколько гадостей хранит их кровная линия! – указала на Лернта бабушка, – у них каждый второй с кривыми генами, возможностью фрейменда через соголдского бога, и с необычными комбинациями, – кивок на меня, – вроде двуполярного источника, как у Аямако. Слишком большое скопление генетических ошибок.

– Почему? – аж подалась вперед Фрея.

Деду это не понравилось.

– Мы почти их выправили, пока Кими не вернула всё до исходной точки, – он дёрнул щекой, – создав замечательного метиса, – на меня, – собравшего в себе лучшие особенности нашего рода. У тебя есть аллергия на что-нибудь, Мако?

Я кивнула.

– На пыльцу, пух, некоторые виды шерсти и холод, – отчеканила, – самое страшное последнее.

– Холод?! – одновременно вторили мне дед и бабушка.

– Да, я не могу существовать где-то, где холоднее минус пяти, – ответила им, – почему вас это так удивляет?

Тааффеит сверлила глазами тупящего в стол Лернта, который и пробормотал:

– Я не проверял её на кровное соответствие, – недовольное, – Адам про это умолчал.

– Нашёл кому доверять, – фыркнула бабушка, – проверь в ближайшее время. Иначе… я не смогу выпустить её из резиденции. Ты понимаешь, что это будет значить для нас и для самой Мако? Тем более если она выберет, как свою пару… не соголдца.

Левон потёр лоб ладонями, а я встала, чтобы отойти и позвонить, наконец, Озу.

– Мы вроде всё обсудили, – пожала плечами, оглядев всех троих, – мы едем в университет завтра?

Дед кивнул.

– Я буду у главного входа в девять, отвезу вас и займу место гида на весь день, – он махнул мне рукой, – возьми блокнот или вроде того – он тебе пригодится.

Отреагировать я не успела – это сделала Фрея:

– Что взять? – её взгляд на меня, – подожди. Что означает это слово?

Я покачала головой.

– Здесь все пользуются бумажными носителями, – пожала плечами, – тебе нужно взять любую тетрадь, если хочешь. Как по мне, телефон лучше, но Соголда не привыкла всё делать с их помощью, – хмык, – бумага здесь стоит копейки.

Говорила я на костнийском, поэтому она кривилась с каждым словом всё сильнее.

– Я не буду поощрять порчу деревьев, – встала следом за мной девушка, – какой ужас. Я ещё с прошлого раза, когда нам сказали, что ветки можно ломать, не отошла, а тут… может они ещё… я не знаю.

Деду было смешно.

– Многие топят печи дровами в своих домах всю зиму, Фрея, – он выглядел мягким, – лес – это возобновляемый природный ресурс.

Две наши кривые рожицы развесили его ещё больше.

– Спокойной ночи, – отправила нас наверх Тааффеит, – Левон, ты сказал, что приедешь за Мако утром. Как тебя понимать? Ты не останешься?

Дальнейшего мне знать не хотелось – я натыкала на экране звонок и поднесла телефон к уху. Сердце взволнованно отстукивало секунду до того, как я услышу его недовольный голос. Ха! Каким бы ему ещё быть? Я же… гудки.

– Я в ванную первая, – рванула по ступеням Фрея, – хотя… наверное, лучше ты. А то мне там с Тедди надо… поболтать, а это долго. Он, знаешь ли, тот ещё болтун.

Я помотала головой.

– Ты иди, я подожду, – села на свою кровать.

Напротив уже поместилась такая же для Фреи, у стены застыл деревянный резной стол, а с закрытого сейчас балкона на нас смотрел голодными взглядами целый рой насекомых, каждое размером с фалангу пальца – не меньше.

– Я тебя предупредила, – распотрошила свою сумку по кровати подруга, – часа через полтора жди меня доброй, сонной и пытающейся отцепить от себя этого клеща.

Голова упала на подушку. Выдох. И второй звонок Озу. Может он не услышал? Не должен же он сейчас спать? Или… перед работой решил выспаться! Чёрт, Мако, могла бы подумать не только о себе.

– Привет, мам, – обрадовалась прерыванию гудков хоть от кого-то я, – папа не хочет со мной разговаривать. Боюсь представить, чем он сейчас занят, – хмыкнула.

– Солнышко, а я не знаю, – у неё тоже был обиженный тон, – он сказал мне, что будет с Озом, а после пропал с радаров на все три часа, что я пытаюсь ему дозвониться, – она усмехнулась, – что-то мне подсказывает, что завтра ему придется просить прощение не с одним жалким букетом и парой коробок конфет.

Я свела брови.

– Оз тоже не берёт, – прикрыла глаза я, – но если они вместе, то это хорошо. Значит они либо решили отвлечься и уехали куда-то далеко, либо устроили себе мужской вечер.

– У меня тоже были подобные мысли, поэтому я полежала в ванне, выпила вина и уже читаю в кровати, взяв из твоей комнаты что-то скучное ещё с первой страницы, – она и правда была расслаблена, судя по голосу, – как тебе дом бабушки?

Я почему-то улыбнулась.

– Надеюсь, что не буду теряться, – щёки стянуло вниз, – но скучать точно буду. Мне без всех вас ужасно неуютно. Я даже заставила Фрею спать с собой рядом, как было раньше. Хм. Сдамся и вернусь домой завтра, как только Лернт посадит меня за парту.

Она хмыкнула.

– Моё ты солнышко, – прошептала, – ты такая умница, что решилась на это путешествие. Нужно успеть увидеть мир, перед тем, как жизнь низвергнет тебя в рутину. Тебе нужно узнать ,чего ты хочешь, кто бы что не говорил. Я так рада за тебя. У меня тоже был очень трудный путь, пока я не узнала, что мне нравится. А ты… ты поняла, что нужно делать, намного раньше меня. Поэтому я горжусь тобой, Ая. Хоть и сильно переживаю о том, как ты уживешься с бабушкой, её решениями и… не забывай, что решать должна ты сама, а не слепо следовать её планам. Она временами забывает о том, что ты тоже имеешь право голоса.

Я кивнула.

– У меня всё ещё есть сомнения, будто я поступила глупо, – прошептала, – папе будто всё равно, Оз не берет трубку, а меня окружают очень далёкие от меня люди. Мне так… тяжело, мам.

Слёзы рванули по щекам на подушку.

– Подумай над этим, – у мамы был ласковый тон голоса, – если ошиблась – да, так бывает. Значит ты просто переходишь через портал обратно, мы встречаем тебя, везём домой, а после ты возвращаешься в то русло, которое было до этого. Но, Ая. Пойми так же и то, что новое всегда страшно! Может быть решать по прошествии одного вечера слишком поспешно? Не бойся ошибок. Мы всегда будем ждать тебя обратно, но если ты уже решила, то почему бы не попробовать?

Губы дрожали от перенапряжения.

– Почему вы не можете все поехать со мной? – прошептала, – с Озом сепарация от вас прошла легко, но от него я сепарироваться не могу – он сам научил меня всегда опираться на него, а я, даже открывая себе дверь, теперь чувствую себя дурой, которая всё делает неправильно! Этот вечер без него был отвратительным, мам. Я будто оторвала от себя кусок сердца и выбросила, когда проезжала тот портал.

– Всё будет хорошо, Ая. Это нормально. Менять привычную обстановку бывает так страшно, что ты сама себе накручиваешь, а после, через какое-то время, когда успокоишься, ты поймешь правильно ли ты делала, или нет. И сожалеть о том, что сделала, всегда лучше, чем горевать о том, что не рискнула, – она, казалось, заряжала меня своим вдохновением, – мы всегда поможем тебе, солнышко. Мы рядом, даже на таком расстоянии. Я всегда с тобой, где бы ты не была и что бы ты не делала. Я тебя люблю больше всех на свете, поддержу всё, что бы ты не решила, и помогу, только скажи мне. А ещё я уверена, что ты справишься с тем, что выбрала, если захочешь, – она улыбалась, – мысленно обнимаю тебя так крепко, насколько могу.

Я хмыкнула.

– Так, что трещат кости? – спросила у неё.

– Ещё сильнее, – прошептала мама, – уже поздно даже для Соголды, поэтому как хорошая мать я должна напомнить тебе о правильном сне. Расскажешь, какая комната у тебя сейчас? Я смогу проводить тебя до своей завтра или позже, у меня там есть пара тайников в стене, которые тебе точно пригодятся или просто понравятся.

Я проглотила ком слёз.

– Тогда сделаем это завтра, потому что я и правда хочу спать, – пролепетала, – спасибо, мам. И спокойной ночи. Я очень ценю всё, что ты сказала.

– Позови управляющую, пусть она даст тебе успокоительного, – посоветовала мама, – так будет лучше спаться и утро будет приятнее.

– Ладно, – солгала ей, – люблю тебя.

И услышала чмок её воздушного поцелуя в ответ. Нажала на красный круг сброса вызова и зарылась лицом в уже мокрую подушку.

«Грегори, ты же с ним? Пусть он возьмёт трубку! Я… почему он меня игнорирует?» – отправила адресату.

Экран перед глазами расплывался. Темнота окружала одну подсвечиваемою точку в этой комнате – меня.

Снова звонок Озу. Ну глупость же! Уведомление! Сердце сделало прыжок со скалы!

Грегори Джеральд-Ормега запретил вам отправку сообщений.

Лицо стянуло вниз. Ш-что?! Он меня заблокировал?! Какого чёрта… я…

Пальцы пробежали по клавиатуре для Оза: «Напомни мне, что я сделала Грегори, что он меня заблочил? Это так странно. Мне казалось, что я была той единственной, кто его поддержал тогда с Фреей, разве нет? Спроси у него, пожалуйста. И, Оз. Передай папе, что он поступает, как козёл, потому что бросил маму одну. А он прекрасно знает, что она этого терпеть не может! А ты… когда захочешь со мной говорить, позвони мне, прошу тебя. Я очень скучаю. Я… не могу без тебя, мне и сейчас плохо, больно и тревожно. Я просто хочу поговорить с тобой, обсудить всё и… просто услышать, как ты ругаешься. Мне так плохо без тебя. Я без тебя никто. Ты за эти месяцы стал для меня всем, Оз-зи. Мы же навсегда… позвоню тебе утром, а лучше напишу, чтобы не будить. Перезвони, я отброшу от себя все дела и отвечу тебе в любое время. А сейчас… спокойной ночи, котик. Я люблю тебя, насколько это возможно. Буквально бесконечно».

Стало немного легче. Словно поговорила с ним, и плевать, что он молчал, а я писала одним сообщением. Прочитал. И вышел из чата через минуту, заставив меня отбросить телефон и зажмуриться.

А после аж сесть от того, как внутри живота, груди и головы что-то сдавилось в один тяжёлый ком, смешавший боль и режущую меня изнутри апатию в одно упавшее куда-то в пятки чувство. Оно не позволяло разогнуться больше минуты, пока я пыталась дышать и хоть немного думать… узы! Это были они! Я чувствовала что-то подобное, только в формате злости на поле! Сейчас оно было тяжелее, противнее и будто темнее по эмоциям, поэтому, когда всё резко отпустило, я упала на кровать спиной, сделала глубокий вздох и… отключилась, резко попав куда-то в темноту.

Глава 2

«Поздравляю с первым рабочим днём! Я посмотрела погоду в Костне, тебе ещё и повезло с ней сегодня – у вас всего двадцать градусов и ветер, а у нас все тридцать семь и штиль! За ночь меня искусали комары, поэтому даже на пальцах пришлось замазывать красные точки. Кровать здесь неудобная, Фрея посапывает слишком громко, меня никто не обнимает, а управляющая зашла в семь утра для того, чтобы разбудить нас на завтрак к восьми. Я в ужасе. По большей части от того, что я была уверена, что сейчас повернусь, открою глаза и залезу под твою руку, чтобы ты как обычно меня обнял… и я обернулась, а тебя нет. И от этого стало так грустно, ты явно почувствовал то же, что вчера ночью ощущала я. Ха. Меня от этого буквально вырубило, Оз! И я поняла, что именно чувствовала тогда, помимо боли – грусть. Сейчас я осознаю, чья именно грусть меня душила. Я тоже сильно скучаю, котик. Я буквально схожу с ума от того, как хочу услышать тебя по телефону или почувствовать твоё прикосновение через браслет. Ты чувствовал, когда я сжимала его ночью и сейчас? Я, кстати, ещё тебе покидаю фотографий с бабушкиной резиденцией, садом и университетом, когда мы поедем туда. Может дед всё же подумает над тем, чтобы не отправлять меня в политику? Я всегда знала, что быть сенатором – это не моё, ты же знаешь. Но мне всё равно сейчас, если честно. Я никому из них не сказала, что приехала сюда ради пары недель, а не тех шести лет, которые они дают мне для обучения. Шесть лет в таком формате убили бы меня. Я эту ночь без тебя видела сны, где ты меня бросаешь, а после я погибаю. А они думают, что я смогу на расстоянии прожить столько времени. М! Да, Оз-зи, не мог бы ты попросить отправить мне порталом пару вещей, я напишу тебе его позже? Или… ты же поедешь ко мне в гости? Там немного, поэтому должно поместиться в мою розовую сумку, которую ты терпеть не можешь. Прости, но твои серые и чёрные меня не устраивают, так что придётся тебе трогать её целых две минуты, пока я не заберу её у портала, когда буду тебя встречать. Хм. Напиши мне уже, как твои дела, в порядке ли папа и есть ли совесть у Грегори. А я в ответ сделаю тебе несколько десятков фотографий столицы, себя и деда, когда мы поедем. Люблю тебя».

Оз явно увидел, что я ему пишу, поэтому находился в чате уже на середине сообщения, когда я хитро писала его одной поэмой – если зашел, значит ему явно интересно, а интерес подогревать можно разными способами. Нужно купить что-нибудь интересное из белья, чтобы он не посмел меня игнорировать.

– Аямако-кайко, завтрак подан, – подошла и склонилась в поклоне над моей кроватью управляющая, – магистр Лернт призвал вас поторопиться, потому как его планы займут большую часть дня, а он пожелал успеть всё за сегодня.

Головы она не поднимала, как и глаз, на замотанную в одеяло меня. А я ждала, пока Оз прочитает, напишет мне, что вчера он не хотел отвечать, потому что мог высказать мне какая я нехорошая, а сейчас поспал один, тоже соскучился и готов на меня ворчать насчёт поездок, мерзких сумок, лёгкого бардака, который я устроила, пока собиралась, и того, что выходные он планирует сам, потому что я бессовестная. Однако…

– Не знаю, как ты Макушка, но я никуда не поеду, – закрыла голову одеялом Фрея, – и больше никогда не открою эти вонючие ставни на балкон, потому что, судя по ощущениям, в общей сложности у меня обглодали ногу!

Я сверлила взглядом экран. Пишет! Я взвизгнула! Села, заставив выпрямиться управляющую и оглядеть меня сонными глазами подругу, а после выдохнула и приготовилась расцеловывать телефон. Губы сами удлинились, несмотря на улыбку и…

Печатать он перестал.

– Оз, чёрт тебя дери, ответь мне уже, хватит вести себя, как чёртова обиженная девочка! – прошипела, тряся мобильником в руках.

– Плюсую, – потянулась Фрея, – вот бы их с Тедди в одну банку посадить, взболтать и раздать нам обратно, а! Были бы тогда оба слегка приставучие, участливые и понимающие. А не… ты поняла.

Она схватила полотенце, отбросила ночную рубашку и пошагала в ванную прямиком в белье. Я же откинулась на подушки, заблокировала телефон и надулась. Оз вышел из чата. Да твою мать!

– Кайко, я могу попросить строителей сделать дверной проём в соседнюю ванную комнату для вашего удобства и индивидуализации, – держала в руках какой-то планшет управляющая, – так же, как и другие удобства, если вы передумаете насчёт личной спальни, нескольких комнат по типу покоев Оками-кайко, или же более изысканного интерьера, под ваш вкус.

Пришлось вставать и топать унылой тучей до сумки с веща…

– А где мои вещи? – не поняла я, – когда вы успели их переставить?

– Во время вашего ужина, кайко, как и положено, – обогнала меня и раскрыла дверцы шкафа управляющая, – горничные распределили ваш гардероб по вешалкам согласно цветовой гамме и погодным условиям, однако могут сделать это так, как вы скажете. Мне помочь подобрать вам наряд на сегодня?

Я помотала головой. Как же я скучала по дому, где Оз запрещал трогать что-то без его прямого приказа! И никаких потерь, неудобств и всего остального.

– Бабушка уже внизу? – решила отвлечься.

– Да, как и всегда, когда Магистр Лернт остаётся на отдых в резиденции, – она повела головой, хотя на её лице эмоций было мало, – в иных обстоятельствах она покинула бы поместье ещё час назад.

Я оглядела часы на запястье. В полшестого её не было бы дома?! Во сколько она встает?

– Ладно, – кивнула, – и давайте отдельную ванную.

С Озом я привыкла к этому слишком быстро. Не видеть его вечно приоткрытый ящик с часами, искать место, куда можно положить не нужные пока принадлежности, сушильную расчёску, или перекладывать в подставку его бритву, которую он всё время забывал убирать в шкаф – было здорово. Особенно от того, что никто не ворчал от количества моих волос, разбросанных вещей, которые мне было лень нести до корзины, и косметики, которая была аккуратно расставлена по всему столу между раковин.

– Мне поставить ваш телефон заряжаться? – указала мне на мигающий красным индикатор она.

Я подвисла.

– Да, я совсем забыла, что электрических волн у вас нет, – тяжёлый вздох, – у вас есть зарядное устройство поблизости?

Она сделала проще – положила телефон на невысокую стойку у стола, отчего тот издал какой-то неизвестный мне звук и… почему они такие отсталые, прости система? У меня так, получается, будет обязанность следить за зарядом и бежать поддерживать его раз в какое-то время.

– Вы меня будете опекать? – спросила у неё прямо, меняя пижаму на платье.

На улице же жара.

– Конечно, кайко, это моя работа – быть всегда под вашей рукой, – она улыбнулась, – мне уже звать визажиста? Он свободен, Оками-кайко уже воспользовалась его работой.

М-да. У бабушки были все из нанятых работников, кто мог вообще присутствовать здесь.

– Сама накрашусь, – заметила свою косметичку на тумбе у кровати, – и не трогайте мои вещи без разрешения. Мне это не нужно и не нравится.

Женщина кивнула, ответив:

– Как скажете, Аямако-кайко.

Вид у неё был такой, будто она продолжит делать, как ей изначально бабушка сказала.

– Отправьте тогда Фрею следом, когда она выйдет, – только и сделала, что подкрасила глаза и губы блеском, – мы же вроде вместе едем.

Ответила мне сама вышедшая мокрой Фрея:

– Не-а, Мяк. У меня курсы только со следующей недели начинаются – я Нифелии написала, спросила. А вот тебя ждет экзекуция долгая и муторная, поэтому я сейчас обратно лягу и буду через два дня ждать своего учителя, а ты иди и страдай, – она хихикнула, – я у тебя ещё вторую подушку заберу, потому что по виду она кошмар какая мягкая. Не то, что моя.

Мне было всё равно. Поэтому я двинулась вниз, делая это поспешнее потому, что управляющая шагала следом, пусть и немного в отдалении.

– Здесь повернуть направо, кайко, – напомнила женщина.

Я это помнила. Потому и промолчала. У Оза такой слежки за мной не было. Там было легче дышать.

– Как спалось, Мако? – враз спросили, не отвлекаясь каждый от своего, Лернт и Тааффеит.

Дед предпочитал газету большому экрану бабушки. Оба изучали новости, судя по всему.

– Нормально, – села за третье подготовленное место я, – зачем так рано?

– Я понял, что все мои реактивы находятся дома, поэтому сперва нужно заехать туда, чтобы проверить твою кровь на определённый ген, после отправимся на оформление тебя, как студента, а потом съездим пообедать. Что думаешь? – Левон улыбался.

Разделять его радость я не стремилась.

– Ладно, – безразлично пожала плечами, – вторую половину дня я свободна?

– Конечно нет, – хмыкнула Тааффеит, – мне нужно показать тебе твои обязанности на первое время. До того момента, пока не войдёшь в колею.

Тут я скривилась. Обязанности?

– О, нет. Нам незачем спешить, – улыбнулся своему телефону Лернт, – я попросил своего ученика сходить и принести всё, поэтому мы будем заседать в лаборатории. Это прекрасно!

Что-то не особо.

Но кто бы меня спрашивал, потому как черед час мы садились в двухместку деда, крайне напоминающую мне Озову, и медленно крались сперва по быстро надоевшему саду, после до города, слегка прибавив скорость, а потом совсем по-черепашьи по городу, перебравшись с бурчания Лернта о том, какой у них замечательный университет, выпускающий чуть ли не глав стран, на рассказы о каждом доме в городе, начиная с самых старых и разрушенных на окраине.

– Тебе не интересно? – догадался мужчина, – признаю, что мне просто хотелось увидеть хоть в ком-нибудь из семьи себя с любовью к истории, медицине и магии, – он грустно улыбнулся, – по какой-то причине никто, кроме меня, этим не горит и даже не пылает, – усмешка, и хитро, – но я надеюсь, что это пока что. Ведь у меня есть некоторые планы… вернее надежды на твоё будущее.

Заставит меня учиться упорнее? Ха!

– Чего ты смеешься, – сам улыбнулся дед, – ты точно не смогла ничего понять, – он приостановился у очередной кирпичной высотки, резко вырулил направо и почти врезался в кого-то, о ком высказался, – принимай подарок.

Я открыла дверь.

– Вы мне должны за три ходки за реактивами и инструментами на тридцать седьмой этаж, – как обычно добродушно улыбался Эрнест, сразу пройдя к водительской двери, – а я так и не получил статус лаборанта, как просил, – с намеком.

Мои повизгивающие скачки до парня дед расценил ухмылкой, а вот крепкие объятья не понравились самому Эрни.

– А… эм… прости, но ты… Мако?! – на последнем возгласе он смог меня разглядеть, – при-привет. Ты здесь?

Я отлипла от него и закивала. Вот кого-кого, а его я увидеть в тайне мечтала с самого начала поездки.

– Она теперь здесь учится, – Лернт обрадовал сверкнувшего глазами Эрни, – а ты, к слову, сегодня на какой кафедре? Если не на моей, то я тебя снимаю с пар, ты мне нужен… помогать будешь.

Оба мы с Левоном оглядели белый халат, распахнутый и немного помятый, который Эрни рывком и прикрыл, ощутив, что его разглядывают.

– Я пропустил двадцать три часа молекулярной химии, а вы опять хотите куда-то припрячь? – поплёлся следом за Лернтом парень, – у меня пара по ней через пятнадцать минут. Любимый предмет.

Я хихикнула. Дед сунул какую-то коробку из багажника в руки Эрнесту и отчеканил:

– Я тебе припишу твою законную идеальную пятерку, только не нуди, – он хрюкнул, – иначе подумай, как ты перед Мако выглядишь. Заучка ярый.

Мы переглянулись. Я молча пожала плечами. Дед в этот момент дал коробку и мне, отчего я совсем растерялась и подумала, что Оз бы его за это обматерил раза три подряд.

– Ая привыкла, – потащился за магистром Эрни, – да и вообще… она там почти… постой, ты сейчас точно идёшь следом или это твоя голограмма? Как тебя выпустили из… и ты ещё и на учёбу приехала? – он пытался не посмеиваться, – звучит… почти правдоподобно.

Я хмыкнула и оглядела за верхом короба остроконечную башню в десять этажей и округло построенное здание вокруг неё. Это и есть университет?

– Хочу учиться, – не стала врать я, – почему бабушкин дом выглядит монументальнее этой штуки? Могли бы хоть колонны сюда поставить.

– Это конструктивизм, – ответил мне Эрни, – стиль такой. А вот у твоей бабушки истинно дворцовый, – он придержал мне дверь, которая здесь ещё и не автоматическая была, – я скорее хотел спросить, надолго ли ты, как тебя отпустил Оз-зи и может ли мы сходим погулять как-нибудь?

Он как обычно был милым, пусть и непривычно деятельным сейчас. И тут дело было даже не в новой обстановке или что она была мне чужда, а в том, что привычного хвостика и отросших корней волос на голове Эрни теперь не было – они были сине-зелёные.

– Например сегодня, когда твоя бабушка сказала мне везти тебя домой после обеда, копаться в макулатуре, а я могу сказать ей, что мы задержались, а вы проследите за клинингом у меня дома, польёте цветы и закажете поесть, чтобы я пришёл вечером, а у меня чисто, без кочерыжек на окне и с едой, – открыл двери лифта почему-то ключом дед.

В узкую кабинку мы протиснулись так, что пришлось опираться друг на друга плечами и прижимать Лернта к противоположной стене.

– Я могу приготовить, – пожала плечами я, – а ещё убраться, если ты скажешь ей, что я отказываюсь перенимать её дела.

Всё ещё Озова прямота.

– Ты умеешь готовить?! – оба враз уставились на меня.

Я поджала губы.

– Я ещё и знаю почти все блюда вашей кухни, – первой вышла на фиг знает каком этаже я.

– Не советую тебе убираться там самой, – хрюкнул Эрни, – там двести квадратов, сто из которых лаборатория и склад оборудования в коробках и кейсах. Ты там состаришься, прежде чем разгребёшь хоть одну сторону полок.

Он так хорошо знал Левона, что мне на секунду стало завидно. Будто он был его внуком, а не я.

– Насчёт домашней кухни, то не откажусь, – повёл нас мимо ряда одинаковых дверей дед, – но клининг и правда лучше, Мако. Не хочу напрягать тебя, как и, если честно, перечить твоей бабушке, которая решила усиленно взяться за твоё становление, как наследницы её… всей гадости. Я, знаешь ли, тоже её опасаюсь.

Над головой раздался длинный продолжительный гул трели, противный и заставивший меня скривиться.

– Мако, занеси коробку, ладно? – попросил меня Эрни и поставил её у открываемого Лернтом помещения на пол, – я сбегаю за вещами, сообщу, что вы опять меня украли, получу за это и вернусь.

Я открыла было рот, но решила промолчать. Ну да, кажется один Оз видел во мне кого-то хрупкого.

– Хороший парень, между-прочим, – с намёком протянул Левон, первым войдя, кажется, в свой кабинет, – даже твоя бабушка способна его одобрить в будущем, – он кивнул, – в отличие от того несносного парня, который всех раздражает.

Я закатила глаза – он это заметил.

– Я желаю тебе только добра, Аямако, – он сел за свой стол, скрестив руки на груди и проследив за тем, как я подталкиваю ногой сброшенную на меня Эрнестом коробку, – как желал твоей маме. И вы обе правы, говоря, что Адам – хороший человек. За это время я успел узнать его и принять в семью. Но Озерфира не приму никогда. Его характер, умение нагрубить, почти не издавая звуков, и непомерная…

– Я не хочу про это говорить, – подняла короб на стол.

Мужчина недовольно кивнул, но смолчал. И так же молча начал переодеваться в подобный Эрни халат, что-то бурча себе под нос на соголдском про биологию, химию и… я из этого ничего не понимала и на костнийском, а тут вообще была абракадабра.

– Мне сказали обозвать вас максимально обидно, – вернулся ещё и в смешном колпачке из той же ткани Эрнест, – но я слишком хочу получить официальный статус лаборанта.

Он сказал это уже во второй раз, посмеиваясь. Кажется, повторять это ему приходилось часто.

– Жук хитрый, – хмыкнул Лернт, – сделаю я тебя лаборантом, только зачем тебе это под конец учёбы? Чтобы что?

Эрни встал рядом, протянув мне какой-то батончик, разделённый надвое, и откусил часть которого.

– А я на аспирантуру пойду в следующем году, и буду параллельно работать, – довольно Эрн оскалился.

Я тем временем жевала какой-то странный сплющенный изюм с орешками, овсяными хлопьями и…

– Где ты это купил? – забрала у него упаковку, чтобы запомнить.

В Костне такого не было. А это вкусно.

– Как ты собрался одновременно учиться и ездить в Парламент? – повёл глазами и фыркнул Левон, – ты не успеешь.

Эрнесту стало смешно. Я же шла следом в закрытую до этого дверь с правой стены кабинета и удивлялась: помещение было уставлено столами, компьютерами и другими аппаратами в таком количестве, что хотелось ахнуть. А ещё тут был ужасный беспорядок только в одном месте – я так сразу и подумала, что это главный стол деда.

– Я так делаю уже два года, – сел на стул у самого входа Эрни, – я привык.

Лернт указал мне на те же надоевшие коробки. Да блин!

– Привык он, – буркнул дед, – а личная жизнь когда? – с хорошим таким намёком, – я уверен, что тебе есть на кого обратить внимание, – он нагло указал глазами на уместившую на столе ношу меня.

Эрни хрюкнул. Я цокнула.

– У меня есть парень, – пробурчала для него.

– К чёрту такого парня, – озвучил своё мнение Лернт.

– Ая права, – кивнул скисший Эрнест, – вы как-то высоковато меня возносите, думая, что я хоть немного её достоин.

Я оглядела его с сомнением, пересеклась взглядом и… порозовела, вспомнив то чувство, когда он меня поцеловал. И это «моё», которое всё сидело где-то в мыслях…

– Ты хотел меня как-то исследовать, – устало напомнила деду, – а пока лишь сказал, что выбор у меня кривой, помимо того, что заставил носить твои вещи.

– Тебя? – тоже с интересом приблизился Эрн, – вы хотите узнать причину возникновения двух источников?

Дед мотнул головой.

– Нет, у нас сейчас немного другая цель, – он подошёл к какому-то шкафу, открыл его ключом, пошарил глазами по заваленным чем-то полкам, пока Эрн с интересом вытягивал шею и смешно подглядывал, и громко цокнул, перейдя к коробкам, – я оставил её дома или в подвале?

– Смотря что именно вы ищите, – улыбнулся Эрни, наклонив голову набок.

Он был как обычно милым – не улыбаться на его забавную мимику было сложно.

– Подготовь Ц-И-278 и все его мутогены, а я… сам схожу, ты не сможешь… там вообще всё забаррикадировано и… – на этом моменте дедов краешек халата исчез, а Эрнест лениво потёк в сторону тех самых коробок в кабинете деда.

Я же не знала куда себя деть.

– И надолго ты приехала? – спросил Эрни, когда я садилась на дедов стул, – мне казалось, что это невозможно в тех реалиях, которые были, когда мы покидали Костну.

Он говорил на костнийском, видимо, думая, что мне так удобно. В отличие от деда и тем более бабушки. А мне было на любом удобно, но сейчас я всё же предпочитала даже думать на соголдском.

– Пара недель, – пожала плечами, – и не надо намекать на то, как все вы удивились, что Оз меня отпустил.

Мы переглянулись.

– Ты смогла заставить его поехать с собой? – усмехнулся парень, – тогда я уважаю тебя за силу ещё больше.

Я поджала губы и попыталась строго на него посмотреть. Уголки его губ подёргивались вверх, пока мы переглядывались. А вот я:

– Он не отпускал, я сбежала, и теперь он со мной не разговаривает, – совсем не весело.

Теперь парень нахмурился.

– Уверена, что это не костнийская блокировка? – не глядя, достал всё, что сказал дед, Эрн, – нам перед порталом выдали новые телефоны, забрали старые и сообщили, что каждый звонок будет прослушиваться.

Пришлось скривиться.

– Я тоже боюсь фреймендов и магию разрушений, – объяснила ему, – хотя сама могу сотворить и то, и то.

Парень кивнул.

– Возьми у неё кровь! – вернулся какой-то взмыленный Лернт, – в пробирку и главный реактив из названных – пару капель.

Я напряглась. Эрни пожал плечами и уверенно направился сперва к известному лишь ему ящику, затем вынул оттуда самый обыкновенный запакованный шприц, а после приблизился к сидящей в ужасе мне.

– Прости, но магистр терпеть не может все эти новомодные медицинские пистолеты, поэтому работаем по старинке, – он аккуратно поставил мой локоть на спинку стула и продолжил манипуляции, на которые я не особо хотела смотреть, – и я надеюсь, что вы с Озом помиритесь.

Вот и отвлекающий маневр! Я вновь повернулась к нему, сощурила глаза и расслабилась от снятого жгута.

– Ты врёшь, – заверила Эрна.

– Говорю общие учтивые фразы, которые не могут считаться враньём, как таковым, – он хмыкнул, – я только хотел приободрить тебя и сказать, что всё наладится в любом случае.

Он взглянул мне в глаза, кивнул и направился со шприцом куда-то к столу, оставив меня с согнутым локтем и ваткой на сгибе.

– Станет особенно прекрасно, если вы разругаетесь, – добавил Левон, – ну не твой формат, Мако. Эрнест прибедняется, будто не подходит тебе, но я вам двоим так скажу – я был таким же в своё время. Единственное, что было у меня, но нет сейчас у него – это родительские деньги, которые ускорили мне подъем до настоящих высот. Однако, Мако, деньги у него будут уже через четыре месяца, когда он войдёт в Парламент, как самый молодой депутат.

Я закатила глаза.

– Это здорово, но никакой роли это не играет, – ответила ему, – а вот то, что ты нагнетаешь, неприятно и неправильно.

– Согласен, – капал что-то пипеткой в пробирку Эрн, – а… эм. Магистр, а вы меня простите, но я не… оно неизменно. Хотите сказать, что кислотность крови Аямако… – теперь мы трое следили за тем, как в стекляшке почернела вся жижа, чем-то став похожей на мою Пустоту, которая реально взяла и… вышвырнула из пробирки всё, что ей не понравилось, прямиком на стол.

Вот последний вполне себе по-химически начал шипеть и плавиться.

– Не переживайте. Когда кровь свернётся, защитный эффект устранится сам по себе, – не обрадовался собственному прожженному столу дед, – а вот насчёт…

И он продолжил бурчать себе под нос неопознанные для меня названия, сперва отобрав у Эрна пробирку, а потом унеся её в какую-то веселую крутилку для таких же стекляшек.

– И что это значит? – шагнул за ним парень.

– Кровь Мако не позволит ей навредить, даже учитывая, что дружить она с фреймендом отказывается, – Левон отвлёкся от своей крутилки, – это даёт нам основание полагать, что проблем у нас будет много.

Я поставила сандалии пятками на стул – деду это не понравилось. Ну да – у них же здесь дороги не моют, как у нас. Пришлось убрать и отряхнуть от пыли поверхность.

– Вот! – вынул обе пробирки из этой штуки дед, – Аямако, ваша кровь идентична, – показал мне две синие баночки, – Томас будет в восторге. Ты и внешне похожа на Эрсту, а кровь… твоя даже более восприимчива к модификациям, – он обрадованно выдал, – какой ужас. Нас ждёт длительная работа.

Я пожала плечами. Всё равно ничего не понятно.

– Что не так с её кровью? – нахмурился Эрн, – и с Эрстой Лернт у них из общих черт только… – оглядел меня предвзято, – выражение лица и форма глаз, но остальное…

– Главное, что они несут в себе одну кровь и возможности этой крови, – задумчиво-недовольно опёрся на стол Лернт, – с этого дня тебе нельзя путешествовать одной, Мако. Я сообщу твоей бабушке, что тебе нужна охрана и надзор, но и ты сама постарайся не передвигаться без сопровождения, потому как вокруг тебя скоро появятся люди, желающие тебе навредить. Ты ценна для них, как возможность крови к рождению чего-то опасного, поэтому же страшна. Надеюсь, что я преувеличиваю, и ничего не произойдёт, как было с твоей… Эрстой, но давай не будем провоцировать нападения, поэтому оставайся на территории бабушкиной резиденции, способной тебя оградить от бед.

Я пожала плечами.

– Как скажешь, – лениво ответила.

– Очередные ваши тайны? – подпёр голову локтем Эрн, – и Мако жалко. Я бы показал ей столицу, если бы она согласилась.

Дед сверкнул на него глазами.

– Если станешь её защитником на время прогулок, то я только за, – обрадовался мужчина.

Я хмыкнула, но кивнула.

– Куда угодно, только подальше от желания бабушки сделать из меня секретаря и документоведа, – обрадовалась я, – и Фрею с собой возьмём, чтобы ей не было скучно.

Эрн был доволен.

– Вдвоем было бы интереснее, – под наши общие смешки хихикнул Лернт, – всё-всё, молчу я. Но, Ая, будь осторожнее. Это совсем не шутки, а твой фрейменд без твоей поддержки способен не только пропускать опасности для тебя, но и конкурировать с тобой. Подумай над тем, чтобы начать принимать его. Он тебе не враг, Мако.

– Он буквально и есть ты, – улыбнулся Эрни, – а ты очень хорошая, Аямако.

Я кивнула.

– Подготовь место для спиц, – распорядился Лернт, – я приобрел тебе более усовершенствованную версию, по сравнению с той, что на тебя цепляли в Костне. Эти мешаться не будут, как и чувствоваться в общем, а значит их можно не вынимать в обычное время, и они не привнесут неудобств.

Он теперь не отвлекался взглядом от экрана своего компьютера и той вертушки для пробирок. Кажется, там было что-то невероятно интересное для него.

– Можно ещё раз твои руки? – больше для виду спрашивал Эрн, наклоняясь надо мной.

В их языке и культуре и в самом деле было много фраз, которые говорились только для этикета или вежливости. Например, ничего не значащие риторические вопросы или пожелания, как тогда про Оза.

– Я тоже рада, что ты сейчас рядом и мне помогаешь, – оглядела его тёмные глаза, приближающиеся к моим запястьям, – и я говорю это не из вежливости, а честно и правдиво. Я… успела соскучиться по тебе за эту неделю. И в особенности по тому, что ты делаешь и что говоришь – с тобой становится намного легче жить.

Он как обычно не сдержал улыбки, вернув внимание моему лицу, пока по тонкой коже рук скользила ватка со спиртовым раствором.

– Может дашь мне свой идентификатор заново? – поднял из коробки первую тонкую спицу в пять сантиметров он, – у меня забрали костнийский телефон. А с этого я никак не доберусь до доступа к твоей странице.

Я зашипела от сперва обжегшей кожу конструкции с круглым кольцом блокиратора, а после дёрнулась от того, как система ввода пробила мою кожу и вену, позволяя тонкой игле вставать в потоке крови и расправлять колкие крепления внутри. На коже остался только металлический кружок-пуговка размером с ноготь, помимо ощущения какой-то дряни внутри руки.

– Давай наоборот, как в прошлый раз, – попросила его, – наши идентификаторы и правда слишком длинные.

Парень улыбнулся и кивнул.

– Мне казалось, что от спиц не будет так неприятно, – он потянулся ко второй, а я приготовилась.

– Ты ещё прошлые не видел как вставляли, – промямлила я, – там была специальная трубка, которая пробивала реальную дыру в вене, пока какой-то раствор замедлял кровь. А после в это отверстие вставляли ха! Они тоже называли это спицей, пусть оно было больше как мой мизинец, только длинный и… ай!

– Прости, – хмурился от этого Эрн, – может тебе дать обезболивающее?

Пришлось помотать головой.

– А после эту «палку» приматывали бинтами к руке, чтобы она не шаталась и не выскакивала. Заживала ранка быстро, но это по ощущениям больнее, чем когда бьешься мизинчиком о кровать.

Эрни ощутил весь перфоманс с покачиванием головы и цоками.

– Диктуй, я запишу номер, а ты пока… здесь есть где попить? – оглядела кивнувшего Эрна.

– Идите в мою квартиру, – отправил нас Лернт, – я предупрежу твоего куратора о том, что ты занят на целый день, – для Эрни, – а ты и на шаг от него не отходи, хрен знает кого вы успеете встретить. А я пока… принесу тебе всё нужное для учебы вечером, у меня дела образовались, поэтому я побежал. А вы брысь отсюда, и чтобы я пришёл и… продуктов закажу, курьера запустите. Но не вздумать куда-то идти! Я пока… хоть бы Эрста смогла взять трубку, иначе до того, как она приедет…

Эрни скривился.

– По мне там так сильно плачет химия, – с ухмылкой, – давайте я Мако до двери провожу, а сам сбегу учиться, – кивок, – перед экзаменами, магистр. Меня с такими пропусками не допустят до сдачи.

Дед махнул на него рукой.

– Пропишу я тебе, что хочешь, в зачётке, только последи за ней немного, – под открывающийся рот Эрнеста, – и книги мои можешь взять на пару дней. Из секции Цвейны, ключ вот он, – он протянул ему какой-то миллионный уже ключик.

Где он их столько берёт, а главное зачем?

– Так бы сразу и сказали, – обрадовался Эрн, – только не забудьте то, что обещали, иначе я помогать вам больше не буду.

Помогать? Да он считай за деда сделал больше половины.

– Я тебя позову, когда Эрста прилетит, – покачал головой Лернт, – я уже прикрепил к тебе квалификацию младшего научного сотрудника. И не потому что ты много делаешь, а потому, что я не хочу давать доступы тебе каждый раз, когда нужно спуститься в подвал.

Глаза Эрни оказались на лбу.

– Вы мне опять всю детальность учёбы подпортили, – цокнул парень, – я так совсем расслаблюсь и буду ждать, что вы меня и до магистра сами дотащите. Так что давайте низвергнем меня до лаборанта?

Дед поджал губы.

– Понял, – шагнул вперед спиной к двери Эрнест, – придётся умолять приёмную комиссию принять меня на ступень ниже.

Я могла только семенить за ним.

***

Квартира у деда была странная – с белыми идеальными стенами, очень обезличенной мебелью, какой-то обязательно без ручек и декоративных элементов, а ещё без картин, фотографий и всего, что могло украсить это место. Кроме одного портрета, написанного кажется красками, над кроватью в спальне, в которую я успела заглянуть. На нём бабушка Тааффеит искренне хохотала над чем-то, пока абсолютно беловолосая девушка прижимала голову к её плечу, давя лишь ехидную улыбку.

– Это и есть Эрста, – тоже просунул нос в щель между приоткрытой дверью и проёмом Эрни, – я её вживую только раз видел, когда она к магистру прилетала. У неё и правда странная внешность, если учесть, что она метис, как ты. Взгляд такой… цепкий, а вот у её мужа Тома и глаза обычные, и сам он… один из самых умных и здравых людей, которых я встречал. Они с Лернтом очень похожи, особенно желанием всё запирать и не доверять никому свои записи или книги, – он сверкнул ключом в руке, – пойдешь смотреть на его хранилище?

Я с интересом кивнула. А всё потому, что рассказывал Эрни невероятно заманчиво. За ним хотелось идти следом и много узнавать. Пусть выдуманная у меня в голове огромная библиотека фолиантов и бумаг резко преобразовалась в скучно-престранную реальность с такой же лабораторией, как в университете, и высокими стеллажами в потолок, заставленными ящиками со всякой всячиной. К одному из них мы и подошли, отметив увесистый замок и механический кодовый замок рядом.

– Ты знаешь пароль? – присела на стул тут же, – и зачем его так закрывать?

Эрн пожал плечами.

– Я его разгадал уже год как, так что магистр только и мог, что прятать от меня ключ, – он хмыкнул, – подержи.

В моих руках оказался уже не нужный ключ, пока Эрн поднимал тяжёлую крышку и нырял с головой в ящик метр на метр. Хорошо, что он стоял на полу.

– У тебя классная кофта, – вспомнила, о чём хотела сказать, – мне тоже нравится эта группа.

Тёмные глаза вернулись в попытке опознать, говорю ли я с усмешкой – вещь явно была достаточно старой, чтобы он мог ею похвастаться.

– Это папина, – разглядывал меня парень, – ты и в самом деле уникальна, Ая. Ты иногда так меня восхищаешь, что я забываю тебя смущаться.

Я опешила.

– Меня?! – переспросила, – да я и не способна кого-то смутить, – хмыкнула, – и вообще… – смутилась сама, – что там с книгами?

Он дёрнул губами в улыбке и вынул из ящика целую стопку, чтобы смахнуть с неё пыль на такой же грязный пол и с кряхтением пронести их все на ближайший свободный стол.

– Цвентийская биология, медицина и магическая анатомия, – он был счастлив – лицо едва не трескалось, – за эти книги хозяину грозит тюрьма, штраф и позор, – он сверкнул глазами, – тут больше опытные методы, поэтому лучше тебе бы сюда не глядеть.

Он мог ещё интереснее сказать? Через секунду я открывала на середине каждую, пока Эрни хихикал.

– Я пошутил, Ая, – косился на меня иронично Эрни, – в этих томах просто есть темы для моего диплома, как сказал магистр. Я не думал, что ты так заинтересуешься расчленёнкой.

Я скрестила руки на груди.

– Больше не буду, – усмехнулся парень, – ты знала, что я большой любитель книг в жанре ужасов? Могу привезти тебе парочку на следующей неделе из дома.

Я пожала плечами и пошагала на кухню.

– Только если одну твою любимую, – вышла в такой же пыльный коридор, – и только если там будет много расчленёнки, – иронично, потому как я к такому вообще плохо относилась – меня могло стошнить.

– Буквально на каждой странице, – оставил книги и рванул за мной Эрн, – ты простишь мне мою шутку?

Я открыла холодильник и… закрыла его обратно. Кажется, дед забыл выбросить молоко перед отъездом.

– Принесу мусорку, – всё понял парень, – а ты сбегай в постирочную за чем-нибудь химозным, ладно?

Кивнула и подумала:

– Ты бывал здесь часто?

Он храбро открыл холодильник второй раз сам, чтобы достать оттуда всё неприятное.

– Я здесь жил два лета подряд, – побыстрее завязал мусор парень, – когда общежитие не работало, а моя практика длилась по всем трём месяцам, за исключением пары недель в июле.

Вернувшись, я обнаружила его вынесшим мусор, подготовившим воду и остальное для уборки на двоих. Опешила я сильнее обычного.

– Ты будешь помогать? – не поверила.

Он пожал плечами.

– Мне в любом случае нечего делать, а магистр сказал следить за тобой, – он мило улыбнулся и отнял у тормозящей меня бутыль, – и при всём этом я вполне могу помочь.

Я почему-то в этот момент вспомнила Оза, который, когда мы ночью спустились поесть в его кухню, сел и стал ждать, пока я погрею ему еду.

– Ты уверен, что ты настоящий? – ткнула пальцем в плечо парня, – или может мне мерещится то, что ты говоришь?

Он хихикнул и направился в сторону лаборатории, пояснив:

– Там химикаты, так что тебе там будет опасно, а вот я справлюсь. Вернусь к тебе позже в обычную часть квартиры. М! Там есть в гостиной музыкальная установка, поэтому ты можешь что-то включить для антуража. И не переживай, здесь отличная шумоизоляция, так что соседи нас не услышат, даже если кричать.

И он подмигнул мне и почти ушёл, как я предложила:

– Включи ты, а я у тебя пару песен украду и добавлю себе.

Вкусы у нас и правда были схожи.

Эрн пожал плечами и направился дальше.

Через два часа мы хохотали от очередной его шутки, параллельно готовя и обсуждая всё на свете. В такие моменты я дышала полной грудью и не переживала о том, что что-то идёт не так.

– Ты и правда ездила с отцом на их концерт? – удивился Эрни, – это… вау. Мне казалось, что попасть туда нереально.

Я пожала плечами.

– Мы тоже прошляпили основную продажу билетов, но оставались вип-места и вроде какие-то премиум, так что пришлось брать их, – пожала плечами, – другое дело, что ты, как главный фанат, обязан был находиться в первых рядах. Мы же живешь, считай, за углом!

Эрнест едва заметно поджал губы.

– Там была не особо приятная история, потому что, – он хмыкнул, – я каким-то образом выиграл этот их премиум билет, чему был несказанно рад до того момента, как… я его продал за те большущие деньги, что манили меня как-то больше, чем два часа концерта в одиночестве среди столиков, за которыми были высшие слои Соголдской аристократии.

До меня сразу же дошло в чём суть.

– Ты так сильно принижаешь себя, что мне хочется возмутиться! – села рядом с ним я, – Эрн, ты знал, что ты лучше всех этих людей вместе собранных?

Он прикрыл глаза, давя улыбку.

– Я… очень рад, что ты приехала сюда, Ая, – он глядел мне в глаза с минуту, – я невероятно рад, что у меня есть такой друг, как ты.

Звучало хоть и кисло, но я хмыкнула и подалась к нему на пару сантиметров:

– Пойдём поедим на балконе, чтобы пятки кусались от высоты?

Пришлось просить его убраться там, потому что я могла сделать это, только сидя на полу. Слишком высоко.

– Тебя Фрея на последней битве подкидывала в несколько раз выше, – напомнил парень, но начал собирать весь наш «улов».

Я кивнула.

– Вот после этого я и начала бояться высоты, – хихикнула, а после дёрнулась от звука то ли удара, то ли молнии или… столпа света, бьющего прямиком в небо где-то совсем близко, – Неизвестный…

Моё бормотание и взгляд на чистое для него небо заставило Эрни нахмуриться.

– Ты что-то опять видишь? – разглядывал моё лицо парень, – как это выглядит?

– Линия света от земли до самого космоса, – шагала к окну я, – высокая и будто скомканная в одну нить, но не естественную, а вроде прямой молнии, – я повернула голову в его сторону, – в прошлый раз я видела её в Костне на битве и позже, но сейчас… кажется Фрея тоже надела спицы.

Эрн тряхнул волосами.

– Мако, я слышал, что говорил про это магистр. Они с твоим отцом и Озом обсуждали происходящее, и… – он прикусил губу, – все трое говорили, что тот, кого ты видела, ничего хорошего с собой не принесет. Оз-зи вообще сказал, что готов запереть тебя, только чтобы вы не встретились с твоим этим Неизвестным.

Я закатила глаза.

– Он так про всех говорит, к кому можно ревновать или кто просто ему не нравится, – я вспомнила про еду, – а ему, если помнишь, мало кто симпатичен.

Эрни улыбнулся.

– Ты ему симпатична, – выдал что-то странное парень.

На это я могла только кивнуть, хмыкнуть и пробурчать:

– Кажется, уже не очень.

– Я точно тебе говорю, что он уже сегодня-завтра ответит тебе, набурчит и смирится, потому что терять такую как ты, только потому, что ты на какое-то время оказалась далеко – ужасная глупость, – он важно кивнул, – понимаешь, Ая… ты не та девушка, которую просто так можно обидеть или разочаровать. Ты… за тебя точно будешь держаться всеми силами. И не только потому, что ты удивительно красивая. С тобой легко – ты понимающая, открытая, добрая и умная. С тобой чувствуешь себя подходящим.

Я хихикнула.

– Скажи это моему парню, ладно? – глядела на, кажется, сдвинувшуюся на несколько метров вбок линию Неизвестного, – он и правда так близко?

В душе что-то клокотало раскатами грома, вспышками зари и какой-то слишком яркой радугой, эмоции от которой готовы были захлебнуться прямиком в горле. Волшебно.

– В любом случае, пусть рядом будет кто-то, кто сможет вам помочь в случае чего, – нахмурился Эрни, – Лернт написал, что уже поднимается на лифте. Думаю, что он не будет рад сидящим здесь нам.

– С чего ты так решил? – опередил меня стоящий за нашими спинами дед, – я, если что, пошёл есть на кухню. Так что не мешаю вам.

Я подпёрла голову ладонью и продолжила жевать, глядя на столп света не так уж и далеко от меня. Хм. Опасно? Неизвестный меня спасал два раза, так почему я должна остерегаться его сейчас?

***

Через полчаса бабушка и целая четырехместка охранников приехали за мной к подъезду, выстроившись посреди узкой дороги.

Я в этот момент стояла у подъезда и продолжала разглядывать недвижимую молнию Неизвестного, пока сердце стучало галопом в груди. Как же мне было страшно и восхищающе-трепетно! Это чувство преследовало меня первые дни отношений с Озом, когда бабочки покусывали живот изнутри, а в голове образовывался магический пух, не дающий настроить мысли ни на что иное, кроме будущей встречи с тем, о ком я совсем ничего не знаю. Мы же связаны с ним, разве нет? Магией или чем-то ещё, но он сейчас был для меня как пресловутый зайчик, приносящий подарки в первый день лета папиной лёгкой рукой.

– Что там? – бабушка тоже задирала голову к небу и пыталась разглядеть, – Мако, твои новые вещи для обучения принесены, не трать моё время.

– Если ты заметил, что торнадо остановилось, оно точно движется в твою сторону, – произнесла старую забытую поговорку при чрезвычайной ситуации, – Неизвестный скоро будет здесь. Мы можем подождать?

Тааффеит уже находилась на переднем пассажирском сидении, поэтому открытая для меня водителем дверь намекала на моё ускорение. Чёрт.

– Аямако Тааффеит, либо ты садишься, либо идёшь пешком! – рявкнула, не сдержавшись, она, – живо!

Возвращаться по лесу-парку совсем не хотелось, тем более там было столько километров безлюдного пути, что пришлось поторопиться, кисло разглядывая линию из окна.

– С тобой и в самом деле проще, чем с твоей матерью, – повела бровью бабушка, – затолкать её в четырехместку без её желания было одной из самых сложных задач в моей жизни.

Это заставляло её улыбаться. А меня – разглядывать сперва кованые ворота жилого комплекса деда, а после отдаляющийся прямой и однообразный массив, схожий по дизайну с университетом, пусть и выглядящий немного разномастно из-за крыш и натыканных по стенам кондиционерам в доме Лернта.

– Нас ждёт длительная беседа по поводу бухгалтерии, твоей работы и места в бизнесе, – как обычно не расслабляла спину идеально прямая бабушка, – я же обязана платить тебе за это, как…

– Остановите! – вскрикнула я, – о-он там!

Мы тянулись в неспешном потоке машин, пусть и плотном, однако заметить светлое пятно, обрамляющее светловолосого парня на тротуаре было несложно – от него ввысь исходила молния.

– Это он! – взвизгнула и попыталась открыть дверь.

Блокировка?!

– Аямако, прекрати! – совсем сдалась делать добрый вид Тааффеит, – я не выпущу тебя за пределы безопасного автомобиля!

Выбора у меня было мало, поэтому нажала на кнопку спуска окна, зажала ее пальцами, нырнула головой вперед и спрыгнула вниз, немного пройдясь ладонями по асфальту, благо водитель догадался остановиться.

– Ма-ако-о! – крикнула мне вслед бабушка.

А я поднялась, ощущая стук сердца в горле и рванула по дороге сквозь издающие звуки клаксона четырехместки, чтобы ещё раз взглянуть с радостью на тротуар и… его там не было! Какого чёр… спина в переулке! Ура! Он идёт… почему он так быстро удаляется?! Неужели он и в этот раз воображаемый? Или…

Тут было расширенное расстояние между домов, поэтому разъедающий даже под веками свет от молнии позволял стоять на расстоянии пяти метров, прикрывая ладонями слезящиеся глаза. Как резко – пух! И линия света упала вниз, впитавшись в своего хозяина и оставив передо мной… щёки стянуло вниз. Ему было лет на десять больше, чем видела я. Тридцать пять, может где-то так. Высокий, светлоглазый и с высоким хвостом пшеничных волос на голове. Из примечательного, на нём была строгая рубашка простого кроя, такой же ткани брюки и берцы с высокой шнуровкой, а ещё выражение лица говорило о том, что он, как и я, ожидал слегка другого – мы оба были разочарованы.

– М-меня зовут Аямако Фиджез, – сглотнула вязкую слюну я, – и я не понимаю почему, но я тебя видела до этого, когда мне было страшно или опасно. А когда у меня в венах спицы, то я вижу свет или вроде того, к-который…

Говорила я на соголдском, хотя у него не было типичных для этой страны узких глаз или хоть намека на принадлежность к соголдцам.

– Она представилась и сказала, что видела сияние, – заставил меня вздрогнуть ещё один мужской голос от незамеченного мной мужчины рядом с Неизвестным.

Основной же проблемой было не это, а то, что он говорил на онтелбанском. Это и заставило реальность упасть на голову каменным градом.

– Какой ужас, – ответил ему на этом же языке Неизвестный, уверенно шагнув в мою сторону.

Отшатнулась я только потому, что у него было искривленное неприятием лицо и резкие движения.

– Забрать её сейчас будет поспешным решением, маршал! – остановил Неизвестного второй мужчина, – Костна передавала официальное предупреждение о войне в случае нашего вмешательства в жизнь Сияющей.

Он был ещё и достаточно высоким, чтобы соревноваться в этом как минимум с Грегори. Меня пугал лишь цепкий взгляд и протянутая до слов второго рука.

– Кайко, шагайте назад, – стоял ровно за мной охранник.

И не один – вся вторая четырехместка сбежалась, держа в руках… по коже пробежала волна мурашек от вида самого настоящего магического оружия, трещащего убийственными зарядами в стволах.

– Н-не надо… н-ничего, – хотелось пятиться именно от них, а не от безобидно стоящего и разглядывающего меня Неизвестного, пусть и из ужасной страны, на языке которой он разговаривал.

– Аямако, я сейчас тебя убью! – дернула меня за рукав бабушка, – ты с ума сошла?!

Она тряхнула меня за грудки, но не смогла отвлечь от самого настоящего волшебства в отдалении, потому как Неизвестный весь сперва пошёл рябью, а после расправил громадные драконьи крылья, рванувшие уже перевоплотившегося его вверх, унося как можно дальше от уже не видящей никаких «сияний» меня.

Он – диада! П-поэтому он смог помочь мне тогда на поле с Фреей! Поэтому только он смог усмирить её! Потому что он сам когда-то нуждался в подобном. Он…

– Это ты наш учитель диадства? – крикнула ему на онтелбанском, когда меня уже тянуло к четырехместке парой крепких рук.

Зачем я сделала это, когда он уже почти улетел? Может потому что Фрея говорила, что могла слышать меня почти за километр, когда была в форме дракона? Вот и он просто обязан был слышать меня сейчас, потому что… мы были связаны.

– Я запомню то, что ты сейчас сотворила, – впихнула меня в машину бабушка, – не как мать! Да конечно! Та хоть немного боялась этих проклятых фанатиков, а ты ему и способ пролезть к нам домой назвала!

Она обернулась и сверкнула на меня глазами.

– А он прилетит, Мако, – убеждающим тоном выдала она, – мы с твоим дедом надеялись на спокойную жизнь без этих ненормальных и на то, что на том конце сияния будет кто-то более сносный, однако ты и тут смогла загнать нас в колею.

Она говорила не зло, пусть и немного туманно.

– Вы знали про «сияние»? – удивилась я, – Неизвестный назвал его так же.

Тааффеит кивнула.

– Это ваша семейная кровная линия с её ошибками и доработками одного… идиота, – она фыркнула, – объяснять тебе это должна совсем не я, а как минимум твой дед. Как максимум – тот, кто это всё сотворил. Томас Лернт уже на подлёте к Соголде, поэтому постарайся до этого момента не совершать глупостей, – она отвернулась от меня к дороге, – и когда маршал завтра прилетит к нам домой, ты пошлёшь его к черту.

Я в этот момент уткнулась в телефон, чтобы напечатать о произошедшем Озу, в этот раз не зашедшему в чат вплоть до моего первого отправленного сообщения.

Глава 3

«Я поняла свою ошибку, котик. Я всё же должна была подождать, пока ты согласишься отпустить меня, а потом переместиться одной через несколько дней. Я поторопилась. Подумала, что ничего страшного не произойдёт, а после сбежала, как точно не должна была. Прости меня, Оз. Я поступила слишком импульсивно и расстроила тебя, о чём очень сильно жалею. Я клянусь больше никогда не бросать тебя, потому что мне что-то взбрело в голову. Ты был и остаёшься для меня одним из самых светлых людей в жизни – без тебя я бы не смогла и подумать о себе, как о счастливом человеке. Ты и есть моё счастье, какое расстояние нас бы не разделяло. Помимо уже привычной горечи без тебя, я ощутила сегодня то, от чего отвыкла за месяцы наших отношений – страх. Ты был моей каменной стеной, пока я не сбежала из-под твоих сводов и сама нарвалась на неприятности. Ты дарил мне такое тепло, что оно не позволяло пробиться холодному миру извне. Ответь мне, пожалуйста. Я позвоню ещё раз. А после того, как ты возьмёшь трубку, извинюсь ещё больше сотни раз, только пойми меня, Оз. Я просто хотела немного понимания, что происходит со мной. Немного развития, которого не было со мной несколько лет. И осознания, что я нашла, наконец, своё предназначение. Не могу же я навечно оставаться «Аямако, сидящей на шее своего парня»? Я хочу стать той версией себя, которая способна видеть в себе осознанного человека, занимающегося любимым делом. Осталось только найти это дело, научиться ему и стать полноценной. С тобой я тоже ощущаю себя такой, но только потому, что ты компенсируешь мою пустоту своей полнотой. Точнее… ну. Чёрт. Оз, не в смысле фигурально, а… ты понял. Я тебя люблю. И позвоню тебе через минуту, как ты прочитаешь. Отсчёт пошел».

Самая долгая минута в моей жизни. Пусть и закончившаяся ничем – гудками в звонке и сидящим в чате крокодилом, так и не взявшим трубку.

«Если ты занят, то позвони сам, как освободишься. Хотя по моим подсчетам твоя работа должна была закончиться час назад».

В отличие от него, Мел всегда была на связи.

– Так, я прочитала то, что ты мне переслала, и я тоже слегка в шоке от того, что произошло, – она куда-то шла, громко цокая каблуками, – вот эти дела ещё подшей, угу. Теперь думаю, стоит ли мне вообще что-то рассказывать тебе о своём первом деле и о том, как я решила его за две минуты. Единственное, что я потратила за сегодня – это чашку кофе, в то время как отбила по цене заработную плату моего секретаря.

На губы наползла улыбка.

– Я и не сомневалась в твоей хватке и уме, – похвалила её, – ты лучшая. Поэтому у тебя всё продолжил получаться так, как ты хочешь.

Её адвокатское агентство и в самом деле выглядело потрясно – мы ездили туда по окончанию ремонта на прошлой неделе.

– Я тоже, – она включила видео, поставила телефон так, чтобы было видно её и немного стол со стеной, а после приказала и мне, – я соскучилась по твоему постному лицу, Мако. Включай камеру, пока я не приехала и не сделала это лично, – смешок, – крепко тебя обняв.

Я сделала, как она просила, не вставая с кровати и не переставая улыбаться её суровому выражению.

– Нужно было подарить тактильный браслет и тебе, – переглянулась с подругой.

Она хмыкнула.

– Ты просила разведать обстановку, – тут она скривилась, – я послала своих шпионов в вражеский стан и у меня готов доклад, – она сузила на мне глаза, – тебе не понравится, Ая. Готовься расстраиваться, потому как твой парень совместно с твоим отцом со вчерашнего дня оплакивают твой отъезд посредством излияния алкоголя в органы пищеварения, не забывая уноситься в объятья пушистых зверьков в виде белочек, зайчиков и остальных милых и бесполезных существ, вроде Онники, которая мне всё это передавала.

Мой шок отразился и на её лице.

– Оз не пьёт, Мел, – заставила ее хмыкнуть, – он никогда даже не пробовал. Твоя шпионка что-то напутала.

Подруга кивнула с ухмылкой.

– Она мне то же самое сказала, поэтому записала видеодоказательство, которое уже прилетело тебе сообщением в наш чат, – она взяла какие-то бумаги со стола, – и если вчера у них был первый вечер запоя, то утром они разъехались по кабинетам сената, после чего через час после окончания рабочего дня оказались в баре на соседней улице, где заседают и сейчас, – она хмыкнула, – это уже Берт успел поймать их на фоторужьё, так что не бледней – твой парень изначально моральными качествами не отсвечивал. Сейчас тебя рядом нет, поэтому потребность делать вид хорошего мальчика отвалилась. Они вроде планировали позвать Иля, его отца и всю ту мерзость, которая могла к ним присоединиться. Поэтому не жди от него ответа – он максимум выдавит тебе несвязную стайку букв. Протрезвеет и поймет, что печень придётся лечить, тогда и пытайся с ним настроить коммуникацию. А это произойдет где-то через неделю, когда скупые мужские слёзы смогут гореть, если их поджечь, а пропитые извилины типичной обиженки начнут шевелиться в сторону основной потребности – всё, что находится у тебя ниже пояса, ты тоже увезла с собой, сучка нехорошая.

Я не знала смеяться мне или плакать. Оз начал из-за меня пить?!

– Это так странно, – растерла щеки до красноты, – мне казалось, что… понимаешь, Оз не тот человек, который просто так отбросит свои принципы. Они у него всегда были такими устойчивыми и… делали Оза им самим.

Мелани хмыкнула.

– Видишь ли, Мако, ты вообще не понимаешь, какое влияние ты можешь оказывать на людей, – прямой взор мне в глаза, – ты для большинства людей этого мира кто-то настолько недостижимый, что став твоим парнем или по его мнению почти потеряв тебя, он понял, насколько страшно будет без тебя.

– Но я его не бросала, – прошептала, поджимая губы, – и я пишу ему каждый час, рассказывая каждый шаг. Чувствую я себя при этом так, будто это он меня бросает.

Мел тяжело вздохнула.

– Дорожишь им – жди неделю, может меньше, – она кивнула, – поймёшь, что оно тебе не нужно – шли его к черту, чего он и заслуживал всё это время. Вокруг тебя столько красивых, умных и новых людей, что парня ты себе найдёшь в два счета. Спокойного, не давящего и способного не плакаться от того, что его девушка уехала искать себя на пару недель!

Я положила подушку себе на лицо.

– Мако, ты такая умница, что рано или поздно что-то такое должно было случиться, – цокнула девушка, – ты не железная и у его ноги не обязана была сидеть, а он не может тебе простить одно самостоятельное решение.

Подушку я откинула, а после уставилась в потолок, ненавидя сейчас себя за то, что захотела уехать. За то, что не нашла возможности остаться с ним и…

– Я уезжала из Костны трижды без Берта, – наставляла меня Мелания, – и он не сказал мне и слова, потому что у него была работа, а у меня дела или простое желание отдохнуть. Что в этом такого?

– Не знаю, как перестать себя глодать от этого, – пробурчала я.

– Отвлекись, – сразу же посоветовала она, – это чувство пройдёт тогда, когда ты поймёшь, что была права, что уехала туда. А ты не ошиблась, я точно тебе говорю. Ты уехала за своим будущим, которого так долго желала. И сейчас всё в твоих руках, а значит скоро ты сделаешь очередной шаг и почувствуешь, что он стоил того.

Я закусила губу и подняла телефон к лицу.

– Спасибо за то, что ты говоришь, – шмыгнула носом я.

– Я говорю так, потому что люблю тебя, а ещё понимаю, что вернёшься ты, только когда у тебя всё получится, – она подпёрла голову локтем, – а уехав, ты открыла себе столько путей и дорог, которые открыты для вполне адекватной жизни, что можно пробовать себя во всём, а после думать в чём тебе было приятнее вариться. Ты достойна счастья, Мако. А вот тебя мало кто достоин.

Стерла очередные слёзы с глаз и выдохнула:

– Я тоже люблю тебя, Мел. И ты на данный момент остаёшься моим последним глотком воздуха. Вместе с мамой. Я просто не знаю, как бы я была без вас.

Мелани хмыкнула.

– Приеду к тебе на следующих выходных, сводишь меня за это в ресторан, а после распишем план по мести твоему парню, если тот не очнётся и не прибежит раньше меня, – она хихикнула, – а он прибежит к твоим ногам рано или поздно. Тебе лишь нужно тренировать недоступный и оскорблённый вид, и громко цокать, желательно впопад его мольбам о прощении.

Я помотала головой.

– Всё будет наоборот, Мел, – я дернула щекой, – я уже это делаю.

– И зря, – дернула бровью подруга, – так он видит, что ещё нужен тебе, а вот если бы ты прекратила сразу после первой попытки до него дозвониться, то он был бы уже в Соголде и выл под забором.

Не сдержавшая смешка я закрыла рот ладонью.

– Я не услышу его от забора, тут слишком далеко, – не сдержалась-таки.

– Тогда ему придется ещё сильнее стараться, – ухмыльнулась Мелани, – ладно, я поехала к Берту, иначе он совсем сойдет с ума со своими сообщениями по одному слову в секунду. Я обещала сегодня ночевать у него, поэтому… ты поняла.

Более чем. Заставить её спать не дома было тем ещё испытанием.

– Как ты мне там говорила? – вспомнила её напутствия, – будь сегодня счастливой за нас двоих.

Она послала мне воздушный поцелуй. Отключилась уже сама. И заметила пришедшее с неизвестного идентификатора сообщение: «Я сегодня дома единственный раз за неделю, поэтому выбирай. Уточню, что первые две мои самые любимые, а значит самые жуткие». И фотография стопки немного замызганных старых книг-ужасов, с не особо чёткими названиями и самим качеством фотографии, однако на губах поселилась улыбка, а заставлять его отсылать мне каждую по отдельности было лишним. Поэтому ответ: «Любую на твой выбор. И спасибо, что не забыл про меня. Я это ценю».

Добавить контакт «Эрни», удалив прошлый и получить ответ за считанные секунды: «О, Ая. Тебя забыть не получится, даже если очень сильно постараться».

Это заставило моё сердце заколотиться от понимания, что я была неправа – у меня есть ещё друзья, кроме Мел. Я не одна.

– Крокодил ответил, поэтому ты так лыбишься? – вошла в комнату и завалилась на свою кровать Фрея, – там, кстати, лимонад сделали и поставили в столовой. Вкусный, но сладкий, аж зубы сводит. Вот не люблю я соголдцев за то, что у них добавки полностью вкус еды перекрывают.

Я помотала головой. И ответила Эрну: «Взаимно. Ты один из лучших людей, которых я встречала».

«Скажи это моей сестре» – пришло с улыбкой-эмоцией.

«Передай ей, что я завидую ей из-за тебя» – напечатала.

– Вы флиртуете, – наклонилась надо мной Фрея, – а я всё ещё настаиваю на том, что ты ушла от крокодила к нему и строила ему глазки вживую.

Я аж помотала головой. Не было такого!

– Это дружеская переписка, – скривилась я.

– Скажи это крокодилу, который, если бы прочитал твои попытки держаться на грани, съездил бы поговорить с откровенно говорящем о влюблённости в тебя Эрнестом, – она усмехнулась, – ну. Дала бы Оз-зи почитать?

Я от неё отвернулась.

«Она не поверила, что это написала мне ты, Ая. Не хочешь созвониться и доказать ей?» – вполне милое, как обычно.

А я и правда струсила.

«Давай как-нибудь потом, у меня сейчас очень большая занятость» – отправила глупую и наглую ложь. А после добавила: «И не вздумай забыть мне книгу завтра. Думаю, я буду на занятиях уже в девять утра».

«Напиши мне аудиторию, я подойду. Или может встретимся на автобусной остановке? Хотя, ты же не знаешь где она. Хм. Парковка?» – он явно очень быстро умел печатать.

«Попросить моего водителя забрать тебя утром? Не думаю, что нам будет сложно, а тебе удобнее и без поездок на общественном транспорте» – вроде ненавязчивое от меня.

Видимо, всё же навязчивое, потому как он ответил: «Не нужно. Я буду ждать на парковке» – немного отстраненное.

Я стукнула себя ладонью по лбу и решила спуститься залить горе лимонадом. Надеюсь, что он и в самом деле приторный.

***

Этот дом заставлял меня лгать всё чаще, поэтому посадившая меня за совершенно неизвестные мне бумаги бабушка ещё и успевающая рассказывать мне о своих планах на меня, через час услышала то, что я плохо себя чувствую, наворчала мне вслед и обеспокоенно удивилась тому, что на ужин я не спустилась. Поэтому утром пришла лично меня будить и везти на первые занятия в университет. Помимо того, что её швеи успели идеально под меня отшить сто восемнадцать (!) нарядов на все случаи соголдской жизни, которые во время завтрака и моих сборов горничные пытались впихнуть в разделённые напополам с Фреей шкафы. Меня же нарядили в подходящий по нескольким критериям костюм, вполне сносно оцененный мамой посредством фотографии, а потому и одобренный мною, как и обязательная прическа с кучей лака от личных парикмахеров Тааффеит. Я слегка копировала стиль бабушки, поэтому, когда вышла из специально открытой для меня охранником двери, сперва до меня долетел цок моего каблука о потрескавшийся асфальт, а после вспышки и щелчки десятков фотокамер. Застывший на лавочке и болтающий ногами под ней Эрни меня не узнал.

– Разбежались отсюда, пока я вас всех не посадила! – ступила на землю сама бабушка, – хоть одна её фотография в издании, и будем судиться!

Вот от этого Эрн поднял на меня полный негодования взгляд, я выдавила улыбку, а папарацци в прямом смысле этого слова разбежались кто-куда, лишь бы подальше от главной Тааффеит.

– Секунду, – помахала пальцами Эрнесту, параллельно доставая сумку с ноутбуком, тетрадями и моим желанием учиться, – доброе утро, – к другу, – могу я попросить вас оставить кое что у меня на кровати? – к охране.

Просеменила до Эрни, забрала у него обещанную книгу и передала в водительское окно, удивив бабушку всем на свете.

– Ты любишь читать? – хмыкнула последняя, – моё ты сокровище. Вероятно, ты больше пошла в деда, а не в мать.

Не ответить ей было бы кощунством:

– Это папина черта.

Её щека дернулась. Ещё бы нет.

– Удачи, Мако. Ты поняла, как вести себя с надоедливой публикой, я надеюсь. Главное, не забывай кто ты и на что ты вольна, – она махнула рукой, обозначая начало движения.

Через минуту их уже не было видно, я же передала стаканчик кофе для Эрнеста и пошагала к лавочке, на которую завалилась со всей своей тяжёлой ношей.

– Спасибо, – через пару секунд одновременно произнесли мы с Эрни, отчего наш общий смешок разлетелся по парковке.

– Только в следующий раз не стоит, – смутился парень, – мне нечем тебе отплатить, Ая.

Я похлопала рядом с собой и мотнула головой.

– Мне и не нужно платить, – спохватилась, – помимо того, что ты со мной возишься – уже многое значит. За это я не смогу расплатиться, ты и сам знаешь.

Парень сел рядом.

– Ха. Это смешно, – он сделал глоток и сощурил тёмные глаза, – знаешь сколько спасибо я должен сказать тебе, за то, что ты разрешаешь мне с собой тут сидеть?

Я закатила глаза. А после не сдержалась и легонько толкнула его, чего он явно не ожидал. Поэтому, наверное, и сделал сперва круглые глаза, а после ответный тычок в бок, вообще не больной.

– Ты знаешь кого ты сейчас пырнул, чудесный? Да я сама Аямако Фиджез! Внучка самой… – дальше мне стало лень, а Эрн всё равно уже посмеивался себе в стаканчик.

– «Чудесный»? – переспросил он, – так меня ещё никто не обзывал.

Теперь он захохотал. А я пыталась понять, что я не так сказала.

– Чуде… – задумалась, – чудак. Вот так вроде верно. Да? – дождалась его кивка, – у меня какие-то перебои с языками последние дни, поэтому я иногда говорю половину слов на одном, а вторую на другом, и сама не замечаю, что насобирала. Нужно привыкать, а на меня что-то… как-то много всего навалилось.

Эрн кивнул, разглядывая моё лицо из-под длинных чёрных ресниц.

– Ты здесь не жила никогда, тебе и должно быть сложно первое время, – решил поддержать меня он, – это нормально. Как и то, что тебе сложно сейчас. Ты привыкнешь ко всему и это позволит расслабиться, – он кивнул, – в любом случае ты можешь поговорить со мной – я всегда могу помочь… кроме как сейчас, потому что через пять минут звонок, а мне на седьмой этаж по лестнице, поэтому… созвонимся позже, потому как опаздывать мне ни в коем случае нельзя.

Я достала листок из маленького кармашка сумки.

– Скажи мне сперва где этот кабинет, – ткнула ему в номер.

– Во втором корпусе – тебе нужно обойти здание и войти с той стороны, – он махнул мне, поторапливая, – там первый этаж, сразу же поворот налево и длинный коридор с кабинетами. Не ошибёшься, – кивок от него, – и лучше тоже не опаздывай, иначе там такая злобная преподавательница, что… хотя тебе, вероятно, от этого не горячо и не холодно.

Мы уже успели остановиться у поворота, к которому он меня проводил.

– Почему это? – не поняла его.

Над головой прозвенел первый предупреждающий звонок, и напрягшийся Эрн рванул от меня бегом ко входу, где исчез, испарился и потерялся из моего внимания. Блин.

По ходу дела пришлось отправлять голосовое сообщение Озу, а он их терпеть не мог, но печатать я бы не смогла.

– Я же говорила, что здесь странное здание университета? Ха! Оно ещё и по планировке непонятное. Вчера этот узкий лифт и кабинеты цепочкой, а сейчас второй вход, который почему-то другой корпус. Нет, ты видел такую неразбериху когда-нибудь? Вот у нас всё всегда четко и до скрипа строго, а у них… ты, кстати, знал, что у них дома нумеруются не по тому, как идут друг за другом, а по времени постройки? То есть без карты здесь ходить вообще невозможно! Потому что рядом могут стоять сто первый дом и второй.

С бурчанием я и дошла до входа.

– Прости за подкаст, но мне нужно было выпустить пар, а ещё я совсем немного тебе написала утром, потому что бабушка сильно торопит. Плюс эти дебильные попытки одеть меня во что-то слишком строгое. Кстати, да. Ты же рад, что я следую твоим правилам и тут и не хожу ни в каких коротких шортах? Я отправлю тебе фотографию, как только найду подходящее зеркало. Ладно, всё, я нашла кабинет.

На голову рухнул второй звонок, я выдохнула и дёрнула на себя увесистую дверь, вызвав злобный оскал у стоящей за кафедрой преподавательницы, а после повторного взгляда на меня – благоговение в глазах.

– Добрый день, Тааффеит-кайко, – склонила голову она, – мы вас ждали. Какое место вам угодно занять?

Та самая известная соголдская услужливость при виде высшей соголдки в моём образе. Только Эрн мог спокойно со мной говорить.

– Моя фамилия Фиджез, – поправила преподавателя, – по документам о поступлении так же. Простите за опоздание, я потерялась.

Полностью забитые студентами ряды, стоило мне их оглядеть, как по команде склонили взгляды к столам. М-да.

– Ничего страшного, Фь…идш-ше-с…кайко, – не смогла вынести сложных костнийских букв женщина, – ох, я клянусь научиться вашему имени, кайко.

Я же села за первый незанятый стол, отчего все вокруг напряглись. Я пыталась не улыбаться, как дурочка. И меня ждёт такое обучение? Открыла ноутбук и попыталась сосредоточиться на продолжившей рассказывать преподавательнице.

– Могу я предложить вам мои конспекты, чтобы вы не напрягались, кайко? – протянула мне листы она.

Дурдом.

– Нет, спасибо, – качнула головой, – вы интересно рассказываете, – тут я придумала, – хотя… можно пару сканов?

– Я могу сбегать и распечатать вам! – сверкнула глазами преподаватель.

Да что это такое? Дед платит за меня даже льготную сумму за обучение, потому что он преподаватель. Чем я такая волшебная?

– Я имела ввиду телефон, – сохранила все нужное, – спасибо.

Она благоговеюще пятилась к кафедре спиной, давя улыбку мне. Нужно было от этого избавляться. Пусть это и было практически невозможно, потому как бабушка официально может беззаконно «отмазать» меня от всего, что я натворю, не напрягаясь. Я бы тоже боялась своих возможностей и себя на их месте.

Поэтому первым делом после перехода в другую аудиторию, я выловила одну из девушек, обратившись к ней вполне доброжелательно, как по мне:

– Привет, меня зовут Аямако. Думаю, что ты поняла, что я теперь твоя одногруппница, поэтому не могла бы ты добавить меня в ваш чат? Там явно будет какая-то информация или вроде того.

Она бледнела с каждым моим словом всё сильнее. Причем я думала, что соголдцы сами по себе с кожей как снег, но тут совсем какой-то неживой вид стал.

– По-прости… – она склонилась передо мной пополам, трясясь и почти плача, – й-я… прости меня…

Я оглядела всех вокруг и попыталась найти ответ, как мне поступить.

– К-хм… тебе не за что извиняться. Всё хорошо, я бы просто хотела, чтобы меня добавили в ваш чат, – второй раз объяснила.

Может она не поняла?

– Как тебя зовут? – сделала шаг от неё и села на корточки, чтобы хоть как-то нас уравнять.

Она упала на колени! Поднимать её пришлось мне же, потому как рыдающую девушку спасать от злого монстра Аямако никто не планировал, – о, система. Ты… всё, ладно. Я сейчас тебя посажу и… может медпункт? Отвезти тебя?

– Я д-добавил, – послышался голос от кого-то из сидящих за столами парней.

Моих одногодок между-прочим.

– Спасибо большое, – рванула к своей сумке я, – у меня есть вода. Она поможет успокоиться, – вернулась и открыла девушке бутылку, – ты чего так распереживалась? Всё же хорошо. И я… обещаю к тебе больше не подходить, если ты… захочешь.

Подружилась, блин. Особенно с мотающей головой в ужасе девушкой, которая едва могла тянуть мою воду и не задыхаться от слёз.

– Вот я так и думал, – показался в высоком дверном проеме Лернт, – к сожалению, у меня всего вторая пара с вами, а не первая.

Он сложил свои папки на стол и приблизился к нам.

– Кинша, дать тебе платочки? – встал рядом со мной дед, – думаю, с Мако вы раз и навсегда подружились, зная то, как вы обе испугались сейчас, – он улыбнулся под её недоумевающим взглядом.

Всё ещё быстрым и испуганным.

– Я просто хотела узнать, – села на выбранное мною место за первым рядом столов, – не думала, что смогу довести кого-то до истерики. Кстати, сейчас отправлю вам те сканы прошлого конспекта. Может кому-нибудь пригодится.

Дед умилился и опёрся на свой стол, разглядывая прибывающих студентов.

– Думаю, все скоро поймут, что ты весьма тихий и спокойный человек, Мако, – кивнул Левон, – а вот и звонок. Ну что ж, подождем ещё минутку и начнём. А пока я не начал лекцию, давайте упростим Аямако задачу, – он указал на меня, – вы уже успели узнать, что она моя внучка, приехала из самой Костны, и что её показывали по телевизору в этом году, как участницу всем известной Фратрии. Так вот, я уверяю вас, что поведение Мако на экране не отличается от того, что она демонстрирует в реальной жизни, – он повернул голову ко входу, – заходи Буд, ты как обычно прослушал много интересного и занимательного. Но я повторю для тебя и остальных – не стоит пугаться Аямако. Она настолько же вредна и злостна, как я. Всё же моя семья имеет некоторые границы воспитания, поэтому и моя внучка не помешает вашему процессу обучения.

– Ты вредный, – поправила его, – иногда.

Он сверкнул глазами.

– «Вы», – поправил меня.

– Простите, магистр Лернт, – покаялась перед ним с улыбкой.

Он одобрительно кивнул.

– Кинша, твоё спокойствие с тобой? В таком случае садись прямо, двигайся ближе к Мако, освобождая проход, и мы начинаем, – его явно любили студенты.

Они слушали его без того напряжения, которое создавала прошлая преподаватель. Девушка в этот момент неуверенно протянула мне бутылку обратно. Я помахала головой, говоря тем самым, чтобы она оставила её себе.

– Простите… – ещё раз просипела она.

Я только пожала плечами, будто отмахнувшись от её слов.

– …прошлая пара была о факторах антропогинеза. Как всегда, я подготовил для вас лёгкое задание для понимания степени изученности вами материала. Кто пойдёт в этот раз? Или выбираю я?

Так легко? Этот вопрос был классе в первом средней группы или может ещё раньше. Тем более никто не стремился отвечать, поэтому:

– Я? – спросила, подняв руку.

Это было странно только потому, что у меня в жизни так было всего пару раз и все, когда нас с Фреей перевели в младшую группу.

– Это было бы нечестно только потому, что школьная программа Костны глубже в подобных предметах, – кивнул дед, – однако, вперёд к доске, Мако, – он подал мне самый обыкновенный мел, отчего я восхищенно его сжала, – и ещё одна вольность от меня. Сможешь решить задачку по генетике? Насколько мне известно, такое вы тоже изучаете подробно.

Я пожала плечами. Точно средняя группа. Только третий класс, что вполне себе интересно. Я вроде немного помнила из этого.

– Напомни мне, почему я не догадался отправить тебя на биофак? – следил за моими кривыми записями на доске Лернт.

Я же привыкла пользоваться у доски стилусом. Мел вообще странная вещь.

– Я не дружу с химией, – ответила ему, – и с биологией, кстати.

Он мне не поверил. Я же всё решила.

– Микробиология меня убивает, – добавила, – я в ней теряюсь так же, как в чём-то, где нужно сильно вникать и думать.

Я усмехнулась. Что-то никто из однокурсников мою шутку не оценил. Особенно кривящаяся от написанного Кинша с первой парты.

– Я запишу тебя в свою лаборантскую группу, – выдал дед, – думаю, ты способна научиться многому со своими знаниями.

Мотание головой на него не работали. А они с бабушкой решили меня погубить под гнётом занятости?

– Садись. И ещё, – он явно вспомнил, – пиши числа в столбик, как и буквы. Доска не просто так вертикально длиннее – писать правильно справа налево и вниз.

– Я забыла, – кисло улыбнулась.

Это он ещё не видел мою лекцию прошлую. Она полностью была напечатана на костнийском, потому что я хоть и умела это делать на соголдском, но это выходило медленнее. Я бы на его месте сказала спасибо, что я вообще умею на нем писать и читать, потому что остальные языки для меня чисто каракульки с парой известных слов. На онтелбанском, например, матерных или обиходных в отелях вроде: закрыто, туалет, тишина и смертная казнь через расстрел. Хм.

– А мы продолжим! – явно горел своей профессией Лернт.

Интересно, сколько ему платят за это? Судя по зарплатам в Соголде, не густо. Но если судить по его квартире и двухместке, то больше, чем я могу представить. Как Оз, примерно. Сколько интересно он сейчас будет получать, чтобы продолжить пить в барах вторую ночь подряд? Или уже третью. Ещё же только утро.

«Успела на прошлую пару? Прости, сразу не мог написать, предмет не предполагает отвлечений» – пришло от Эрни.

«Опоздала на секунду, зато поняла весь смысл твоих слов и своего знаменито-дурацкого статуса в соголдском обществе. Как бы стать обычной для всех за эту пару?» – ответила.

И вздрогнула от того, что только сейчас заметила читающего с моего экрана деда, склонившегося над столом и осевшей мной.

– Экзамен будешь сдавать наравне со всеми, – тянул улыбку Лернт, – но Эрнесту отвечай, он хороший мальчик. Хоть, как и ты, сейчас игнорирует порядок.

Пришлось отложить от себя телефон и порозоветь щеками. Кому-кому, а внучке так неуважительно относиться к преподавателю совсем кощунственно.

– Я больше не буду, – прошептала ему в спину.

И не реагировала на уведомления, пока над головой не прозвенел звонок, и мне пришлось вставать. Но перед этим прочитать: «Мне очень жаль, что действительно хорошей тебе придется с этим справляться, Мако. Ты достойна адекватности и того, что даёшь сама этому миру. И это нечестно, правда. Жаль, что я, Фрея и остальные не могут сейчас компенсировать тебе то, что было в Костне, пусть у меня и теплится надежда, что все быстро увидят в тебе ту, кем ты являешься».

И написала ответ: «Ты знал, что ты лучший?».

– К-кайко, можно тебя отвлечь? – неуверенно завис в метре от так и сидящей на месте меня неизвестный парень.

Я, как мне показалось, мило улыбнулась ему и кивнула. Он сделал шаг назад, заставив сделать то же самое высунувшую один большой глаз из-за его спины девушку.

– Кинша, – позвала ту, кого я довела до слёз вопросом, – я запомнила твоё имя, – они от этого побледнели враз, – если ты придумала, что мне сделать, чтобы загладить свою вину из-за твоего испуга, то я готова слушать.

Мило же? Оз говорил, что в такие моменты хочется меня задавить объятьями от умиления.

– К-конечно же нет, – помотал головой и вновь приблизился парень, – я принёс тебе точно такую же бутылку воды, только новую, – он протянул то, о чём говорил, – и я прошу тебя не сердиться на Киншу. Пожалуйста.

Я уже успела обойти стол и поравняться с ними. Не особо приятным было то, что все соголдцы любого пола были низкими и маленькими. Плюс бабушка меня обула в туфли на каблуках, что означало моё возвышение минимум на двадцать сантиметров.

– Думаю, что мы решили вообще всё, что произошло, – тяжело вздохнула я, – не волнуйтесь так, ладно? Я обычный человек, как и вы.

– Если бы, – донеслось мне в спину.

Спас меня стоящий у входа в главный корпус Эрни, облокотившийся на неработающий уже второй день турникет, просто так обходимый всеми студентами.

– Можно я тебя обниму? – не дала ему и слова сказать.

И прижалась, не дожидаясь ответа – просто на душе было так одиноко и тяжело от всего, что происходило, вот я и сдалась, шмыгнув носом в собранные в хвост волосы парня. Сними я каблуки, то сравняла бы нас, а так даже легче морально.

– Такая сложная пара? – поинтересовался Эрн, поглаживая меня по спине, – ты же безумно умная, Ая. Как так вышло?

Отстраняться было сложно, но…

– Ты так много врёшь, – озвучила ему, – хочешь ещё кофе или может чего-то сладкого? Проводи меня в столовую, мне нужен заряд позитива.

Обходящие нас люди косились на Эрни, ковыряющегося в своей немного смешной сумке на длинном ремешке, пока я не додумалась оттащить его за локоть на лавочку в углу, с половины которой вмиг сбежали те, кто сидел до этого.

– Нашёл! – он вынул на свет подобную вчерашней штуке с семечками и протянул мне, – за утреннее кофе тебе. Ну… где-то в десять раз дешевле, но тебе в прошлый раз вроде понравилось.

Он так забавно мялся, что в голове мелькнула мысль обнять его второй раз, но потушить её было достаточно легко.

– Тогда тебе придется ещё и сейчас что-то высчитывать, потому что от кофе я отказаться не способна, – убрала собственный волос с его плеча.

Эрни скривился.

– Ая, ты пробовала когда-нибудь растворимый кофе? Там продаётся только такой – мы не в Костне, чтобы на каждом углу здесь была дорогая кофемашина.

Теперь нахмурилась и я.

– Э… эрн, у нас собрание после пяти же, да? – в трёх метрах замерла вполне обычная соголдка в смешных очках с почему-то прозрачными линзами.

Они же не защитят от ультрафиолета! Может они какие-нибудь для чтения или вроде того? Никогда такие не видела.

– Шести, – заглянул на экран своего телефона Эрнест, – но если хочешь, то можешь как в прошлый раз записать основные положения на листке и на моём столе оставить – я прочту на собрании твоё мнение, – он оглядел заинтересованно поворачивающую голову набок меня, – ты, кстати, не могла бы нормально подойти? А то Аямако итак сильно расстроилась из-за того, что её опасаются, а тут ещё ты. Хм, – он прочистил горло, – Мако, это наша глава по культурной работе в студенческом совете. Если хочешь участвовать в каком-то мероприятии, то обращаться к ней.

Я протянула ей руку для пожатия.

– Пойдёшь с нами пробовать растворимый кофе? – радостно спросила я.

Эрну стало смешно, а вот девушке не очень, хоть она и пожала мне пальцы.

– У меня уже закончились пары, так что в другой раз, – она сглотнула, – можно вопрос, Аямако?

Я не удержалась:

– Тогда я – тебе, ты – мне, – кивнула ей, – это какая-то усовершенствованная модель очков?

Оба они подвисли.

– Обычные, – пробормотала девушка, – я плохо вижу.

Теперь подвисла я.

– Как это? – не поняла, – у тебя искусственная роговица шалит? Если так, то тебе точно нужно к окулисту, иначе тебе придётся полностью переделывать весь зрительный механизм.

Я покивала, чтобы добиться большего дружеского эффекта. Должна же я сегодня хоть с кем-то научиться говорить нормально.

– А, – протянула девушка, – ты не перепутала слово «пробовать» в отношении кофе. В Костне такого не продают? И у меня нет денег на такие операции, но спасибо за совет. Теперь вопрос от меня. К-хм… Аямако, а ты правда встречалась с тем парнем, к-который… н-ну с которым вы были на экранах? Эрн говорил, что да, но судя по тебе сейчас – ты не изменилась, раз стоишь тут с нами, но он…

Я почему-то расплылась в улыбке.

– Мы вместе, да, – кивнула, – Оз приедет ко мне, когда освободится по работе, – улыбка начала меркнуть сама по себе, – он точно приедет.

– М, – кажется она всё поняла, – надеюсь, вы расстанетесь, и ты станешь, наконец, счастлива. Потому что он тянет тебя на дно.

Вот это вызвало у меня негатив сразу же:

– Это не твоё дело, – вышло очень зло, поэтому она сперва посерела, а после оглядела нахмурившегося Эрна, чтобы кивнуть ему и рвануть подальше от нас.

На лавочку я падала уже прикрывая лицо ладонями.

– Она говорила беззлобно, – сел рядом парень, – в Костне ты привыкла к безразличию.

Я усмехнулась и залезла на сидение с ногами, повернувшись к Эрнесту.

– А вы привыкли лезть не в своё дело и терпеть, когда вам говорят что-то неприятное, – уронила лоб себе в руку, – не надо говорить мне, что мне делать. Особенно обижая при этом Оза! Он точно не виноват в том, как и кто к нему относится.

Эрн хмыкнул.

– Но он виноват в том, что делает сам, – он глядел в пол перед собой, – как и в том, что ты привыкла его оправдывать, а я хотел навязать ему общение с собой. Он давал нам эфемерный шанс, словно желая оставить разбитыми. Это жестоко.

Мы смотрели друг другу в глаза с минуту, явно продолжая думать об одном.

– Думаю, что он не верил нам всё это время, – пробурчала я, – что мы хотим пролезть в его кокон с добрыми намерениями, а не навредить, как делают другие.

– Поэтому я так и остался конкурентом, а ты… – продолжил он.

А я перебила:

– Бросила его, как он и боялся, – добралась до меня истина.

Эрн помотал головой.

– Ая, оно к этому и шло, – он поймал мой ошарашенный взгляд, – не твой побег, а то, что ему придется дождаться твоего становления. Он пытался это отрицать, но чем дольше прячешь в себе, тем дольше оно копится и растёт.

Понимал бы это сам Оз. Наши разговоры никогда не заходили так глубоко, как с Эрнестом. Оз-зи будто не видел смысла в подобном, если только не противился копающей вглубь мне, которая обязательно в процессе получала разряд тока от колючей проволоки под покровами самого плотного бетона.

– Помнишь же как было, когда ты сказала ему про то, что ты не дев… – рот я ему закрыла ладонью полностью красная от того, что он начал так открыто про это опять.

Ему пришлось смириться и хихикать мне в руку.

– Я поняла, не продолжай, – буркнула ему, – зачем ты всегда такой говорливый про такое.

Он отнял мою руку от своего лица и положил сцеплённой со своей между наших коленей. Как на тренировках.

– Потому что такое нужно обсуждать, перед тем, как…

– Вы ж мои птенчики! – подлетела к нам Фрея, закутанная в дождевик, – вот и я думаю, нафиг тебе этот крокодил, Мяк-Бяк! Смотри как с Эрни здорово за ручку сидеть миловаться!

Хорошо, что она на костнийском говорила, иначе моё вытягивание пальцев из хватки парня стало бы выглядеть для окружающих слегка по-другому.

– Фрея, ты же знаешь, что твои намёки не нравятся Мако, – закинул ногу на ногу Эрн, – хоть я и тоже очень сильно рад видеть тебя.

Девушка рассмеялась и начала стягивать с себя мокроту.

– А тебе, значит, нравятся? – подловила его она, – и не говори мне, что вы друзьяшки – меня ты за руки что-то не стремишься хватать.

Стоило ей снять с себя верхнюю одежду и сложить ее в специальную сумку, как косившиеся на неё студенты враз рванули и окружили девушку, шумно толкаясь и явно что-то прося.

– Ладно, я признаю, что я впервые за сегодня рада, что высшая соголдка, – похлопала ресницами я, – бабушка и репортёров разогнала утром.

– Фотография! – громко рявкнула полностью осчастливленная Фрея, пока вся толпа перемещалась ей за спину, дабы попасть в кадр, – три, два…

– Думаю, что шагающий ко входу Тинго ей счастья не принесёт, поэтому лучше не показывать им друг друга, – откинулся на спинку лавочки Эрн, – Ая, а давай я позову тебя на вечернее собрание университета, а ты купишь по дороге растворимый кофе, и посидим уже там? – он глядел на меня извинительно, – я честно очень занят, особенно сейчас, перед риторикой, которая не даётся мне просто.

Я в этот момент махала рукой бывшему Фреи, который от вида меня чуть не перевалился через сломанный турникет.

– Теперь старые отбежали, а новые подошли! – координировала своих фанатов подруга, – эй ты, я запомнила тебя, так что брысь, я сказала!

Моё скисшее лицо разглядывал тем временем Эрнест.

– Ты бываешь когда-нибудь свободен? – спросила прямо, – мне ещё дома показалось, что ты чересчур много учишься.

Парень кивнул, тряхнув хвостиком цветных волос.

– Прости, но если я не… – снова начал он.

– Лучше взгляните, как они мило шебаршат в уголке! – умилилась Фрея, переводя внимание на нас, – скажем хором Мако, чтобы она бросила крокодила? На три! Раз…

Они ещё на «скажем Мако» начали разбегаться в разные стороны, пока мы с Эрни хохотали, а девушка недоумевала.

– Ты не опоздаешь на свои занятия? – поинтересовался Эрн, – ты же не принцесса Аямако, чтобы опаздывать, когда она считает нужным.

Говорил он беззлобно, что выкрасило его это «принцесса» в ванильные оттенки розового. Цо-ки Аямако. Ещё одно слово, которое никак не хотелось переводить.

– О! Это слово пишется вот так? – подбежала ко мне Фрея, – да?! А перевод?

– Фрея, – прикрыл глаза Эрн.

Я чего-то не знаю?

– Ты подписана у него так в телефоне, – услышала звонок подруга, – ладно, всё, я побежала… куда-то.

Исчезла она моментально, так же как не глядящий на меня Эрнест. Смущённый?

– Встретимся завтра? – заставила его остановиться и замереть, – я не пойду на остальные пары. Пройдусь, сниму Озу город и зайду пообедать, – я тяжело вздохнула, – может мне и здесь нет места?

Последнее было выдавлено шепотом, глядя парню в глаза.

– Твоё место там, где выбрала ты сама, Ая, – отчеканил он, – и там, где тебе спокойно и хорошо.

«Рядом с тобой» – едва не сказала вслух. Но это было неправильно, с какой стороны не взгляни. Потому что Аямако Фиджез не способна порваться и оставить часть себя здесь, а вторую отправить в далёкую Костну. Эрни, в отличие от Оза, никаких кусков меня не занимал, а ощущался скорее дополнением к тому неполноценному существу, коим я являлась. Вот только проблемой было то, что без Озерфира я была неполноценна, а значит и нежизнеспособна.

– Напиши мне, когда прочтёшь хоть немного из книги, – попросил Эрн, а после смешался с такой же спешащей толпой куда-то к лестнице наверх.

Я поджала губы, открыла телефон и хмыкнула от того, что Оз послушал всё, что я растрепала ему тогда в голосовых. От начала и до конца.

«Я тебя люблю, хоть ты и козёл» – отправила ему.

И встала, чтобы потянуться, не забывая вздрогнуть от второго звонка над головой. Меня ждало маленькое приключение, должное развеять тучи над головой. Хоть немного. Поэтому свежий воздух, спуститься по ступеням, выпустить остатки из лёгких и включить видео для крокодила:

– Если ты не хочешь общаться со мной вживую, то я буду болтать с тобой сама, – помахала ему рукой, поставила телефон на забор у входа и отошла на пару метров, чтобы он видел меня во весь рост, – как тебе мой новый костюм? Скажи, что я теперь истинная Тааффеит в нём, – обвела руками прическу, – как тебе? Думаю, что ты как обычно бурчишь, что такие вещи делают из строголицей меня ещё большую «строгую леди», но давай признаем, что у бабули отменный вкус, – пришлось вернуться, забрать телефон, потому как там кто-то шёл, и я могла им помешать, – в общем, если взглянуть с этой стороны, всё не так уж и плохо. Вроде… идём дальше, – я развернула камеру на здание, из которого вышла, – это университет, с пар которого я сейчас бессовестно сбежала, и в котором меня мало кто не боится. Это местная кривая дорога с ямами и дурацкими узкими тротуарами, а это – те самые дома, про которые я говорила тебе вчера. Помнишь? Они здесь такие разномастные и иногда странные, что стоило бы удивиться, но я тут уже третий раз, поэтому… понимаешь, да? Ты же вроде говорил, что бывал здесь, но, знаешь, я уверена, что ты не гулял здесь просто так и не видел обычной жизни этого города. Поэтому тебе показываю её я. Смотри! Если свернуть сюда, то пройти всего улицу, и мы попадём в одно из самых красивых мест Соголды, – я хихикнула, – ну кроме бабулиной резиденции – она затмит собой даже солнце. Это центральный парк-оранжерея. Тут, если что, везде камеры и работники, поэтому он охраняется и никогда не портится, как остальные злачные места, – я остановилась под аркой и вгляделась в уходящую вдаль дорожку, – но мы туда пойдём с тобой вживую, так что я дождусь, когда ты приедешь и пригласишь меня сюда, чтобы мы смогли пройтись тут вместе и поговорить, – кивнула, – так что разворот, несколько шагов вправо и…

Грохот разряда выстрела! Черная стена загородила взгляд, зарычала…?! И припустила чёрно-огненной стрелой в мужчину, продолжившего выпускать магические разрывные пули прямо в меня! От ударяющихся о моего фрейменда пуль на нём оставались прожжённые дыры, затягивающиеся так быстро, что сквозь решето я могла вычленить только упавшее на землю тело, прекратившийся звон металла о брусчатку и адский душераздирающий крик, который издавал стрелок. А вот после… я шагала вперёд спиной, уже как-то механически нажав кнопку отправления видеоролика и прерывисто дыша, не веря в то, что эта дрянь существовала будто отдельно от меня и моего сознания. Поэтому она, вероятно, и выпрямилась на три метра вверх, переместила глаза с той стороны на ближайшую ко мне и… оскалилась.

– Н-не надо… – попросила её.

– С-себя! – поправила меня тень.

И рванула в мою сторону под мой же визг, пока не успевшая даже развернуться я начинала падать в центре столицы на асфальт, а заканчивала на траве в поместье Тааффеит, проехав спиной по земле от того, что эта дрянь влетела в мою грудь с небывалой скоростью и злобой. Я её ощущала теми волнами, которыми она бултыхалась внутри меня, пока я приходила в себя и думала над тем, что произошло.

– Прорыв законен, – послышался голос охранника где-то справа, – Аямако Тааффеит вернулась в резиденцию, – в рацию, а после мне, – вы в порядке, кайко?

Пришлось вставать под его взглядом и разглядывать прожжённую у меня на груди дыру. Даже бюстье было оплавлено и на пару сантиметров у сплетения торчали два металлических крепления.

– Бабушка дома? – я села, понимая, что помощь от него мне бы совсем не помешала.

– Ждёт вас в гостиной у входа, кайко, – делал безразличный вид охранник.

Дальше я шла сама, понимая, что спокойствия сейчас мне не получить. Ещё и Оз смотрел сейчас то, что я не смогла бы удалить никак, а значит точно будет ругаться.

Глава 4

Бабушка нашлась сидящей за чайным столиком у открытого балкончика, потягивая чай из фарфоровой чашки из набора по месяцам. Вчера ещё был июнь, а сейчас меж тонких пальцев виднелась каллиграфическая надпись про июль с цветами.

– Стрелок уже доставлен полицией в морг, – с улыбкой произнесла женщина, – полагаю, остальные подумают, прежде чем нападать на тебя в следующий раз.

Я плюхнулась на стул рядом и сложила голову на столик. Сердце всё ещё грохотало где-то в горле.

– Он хотел моей смерти? – пыталась осознать это я.

– А твой фрейменд не допустил этого, как и должно, – она сделала глоток, – в каких бы прениях вы не находились – он тоже желает жить, возможно сильнее тебя.

Голова раздалась резкой стрелой боли.

– Почему он в меня стрелял? – приподнялась и потёрла лицо с силой.

– Потому что у некоторых людей отсутствует критическое мышление, из-за чего они начинают видеть то, чего не существует, и приплетать к этому безвинных людей, – она кивнула, – такое часто происходит в странах, власть в которых зиждется на силе и крови. Онтелбания практикует подобное несколько сотен лет. Для поддержания власти им необходимы способы давления, как, например, пропаганда оккультизма. Главным богом своего маленького мирка они естественно учредили правящий род, о чём пускали пыль в глаза народу очень много лет. До того момента, пока в их руках не оказалась более могущественная власть – наука. Один из уёеных и подкинул им идею, что если смешать кровь, то получится волшебный идол с тысячекратной силой их богов.

Она глядела на меня так, будто я должна была догадаться. Но я только хмурилась.

– Идол у них не удался, но удалась твоя пра-прабабушка. От неё и пошла вся кровная линия, которая закончилась на тебе, как крошечной генетической ошибке с двумя источниками магии для нас, – она пожала плечами, – нередкий случай – один из десяти метисов имеет подобную особенность. Но не ты, которую фанатики называют «Сияющей», так же, как Эрсту. Вот только заполучить сильнейшую диаду из Цвейны невозможно, так же, как и маленькую Аямако из закрытой Костны. Теперь они обе здесь, а ряды фанатиков потерпели раскол, предполагая, что убить Сияющую идея намного удачнее, чем посадить на трон их родной страны, – она сделала глоток, не обращая внимания на шум из сада, – а вот и маршал. Который, к слову, ярый приверженец второго варианта, – смешок, – по понятным причинам. Поэтому не любезничай с ним, если не желаешь оказаться в путах чужой страны.

Ещё лучше. Почему меня никто не предупреждал, что здесь случится этот кошмар? Что Оз, что папа, что дед с бабулей молчали, только и говоря, что мне сюда не нужно. Может никто из не ожидал, что я решусь уехать?

– Маршал Мунтасар Ррабарх прибыл, Тааффеит-кайко, – попытался держать двери закрытыми дворецкий.

Не удалось – створки распахнулись от прилагаемой с той стороны силы, заставив бабулю нахмуриться, а меня повернуть голову и встретиться со светлыми глазами Неизвестного, ставшего уже более чем известным и пугающим.

– Добрый день, госпожа Тааффеит, – поклонился скривившейся женщине второй мужчина, – Сияющая, – его глаза сверкнули при взгляде на меня, – вы прекраснее, чем в наших мечтах. Прошу прощение за поспешный визит без приглашения, однако он никак не мог быть отложен по понятным причинам, – он прочистил горло, – могу я присесть?

Его маршал в этот момент сперва разглядывал маленькие стульчики, которые под его рост и размеры привычного для меня онтелбанца или костнийца были слегка маловаты, а после занял сразу два, вытянув и положив на второй грязные армейские ботинки, которые я отметила ещё вчера.

– Как будто у нас есть выбор, – фыркнула бабуля, – с другой стороны, мне не понятно, почему сам ваш высокопоставленный чин плевать хотел на происходящее и сидит молча.

Все мы уставились на сверлящего меня с кривой ухмылкой маршала. Тот не заставил себя ждать в комментарии на онтелбанском:

– Спроси у неё, какого хрена она такая страшная? – он презрительно поджал губы, не сводя с меня взгляда.

Я приподняла бровь. Вау. Меня впервые назвали некрасивой. Даже смешно чуть-чуть стало, что я и продемонстрировала. Нервность никуда не ушла.

– Маршал воспитывался в патриотических традициях нашей структуры управления – ему не известен ни один язык, кроме его родного, – гордо выдал сопровождающий и переводчик тридцатилетнего маршала, – и он преподносит вам своё восхищение вашей красотой.

От этого я совсем закатилась. Да ладно? Настолько наглая ложь?

– Переведёшь? – догадалась такая же заинтересованная бабуля.

Спутник маршала в этот момент бледнел настолько, насколько мог.

– Здорово, что мы настолько солидарны во мнении насчет друг друга, – приняла исходящую паром чашку от управляющей я, – ты помимо того, что старый, так ещё откровенно неприятный и странный, если судить по тому поведению, что сейчас проецируешь.

Теперь вытягивалось и лицо… как его там зовут? Мунтасар, прости система. А, нет, я ошиблась – он растягивал губы в оскале.

– Узкоглазые бабы бывают не тупыми? – он попытался схватить меня за подбородок, – хотя ты лишь наполовину порченая, – ухмылка, – придётся всю дряную кровь выбивать из тебя, чтобы добрать хотя бы до уровня низшей рабыни.

По рукам он получил сразу же, вызвав ужаснувшийся вскрик от своего сопровождающего и хмык от бабули, так и продолжившей тянуть чай. Я почему-то сейчас резко вспомнила Оза с его любимыми ругательствами и рвением отвечать на грубость двойным проклятьем:

– Не прикасайся ко мне, онтелбанская свинья! – на их рычащем языке это выглядело мощно, – либо научись культуре моей страны, либо возвращайся в свинарник, где тебе самое место.

Если кто подумал, что я грубиянка, то это их манера общения. Первый вариант, которым воспользовался он, был так сказать «для женщин», то есть снисходительным и совсем не обычным, потому как являлся к-хм… сдержанным и милым. А вот я себя сейчас возвела на его уровень, либо сравнявшись по статусу, как мужчина, либо став на уровень выше, как женщина. Поэтому сейчас оба мужчин глядели на меня с непониманием.

– Маршал – высшая армейская должность у них? – догадалась, пусть и спросила у Тааффеит.

Та кивнула сразу же.

– Вторая после главнокомандующего, который является его отцом, – махала носком туфли бабуля, – если вы планировали остаться, то я против. Мне нет дела до количества гостей Мако, однако ваша кандидатура меня не устраивает, – она оглядела их с презрением, – переживать за неё мне смысла нет – как только вы предпримете попытку её похитить, вас разметает по Соголде её фрейменд, которого вы в божество и возводите.

У меня же возникла идея, и пока на фоне рассказывал мне куда и что со мной сделает маршал:

– Вы с дедом говорили, что они смогли продвинуться в диадстве сильнее всех, – я закусила губу, – я понимаю, что он скорее всего просто идиот, который рано или поздно поймёт, что никакая я не Сияющая, но у нас есть какое-то время вытянуть из него знания, – я говорила открыто, поэтому сопровождающий вмиг начал переводить своему главе, – он спасал меня несколько раз, но последний был с Фреей, и никто не знал, что мне делать, кроме него.

Не ожидавший такой наглости от меня переводчик совсем скис.

– Она говорит, что вы можете стать её учителем, маршал, – покачал головой он, – думаю, самое время предложить ей договор.

– Делай, что считаешь нужным, только не смей отлынивать от своих прямых обязанностей, – щёлкнула пальцами бабуля, – вы перенесли на её стол нужные документы? Если нет, то самое время. Ах, да. Книги находятся на подземном этаже в хранилище, тебе помогут отыскать нужные. Постарайся распределить своё время так, чтобы ты смогла прочесть их в течении пары месяцев, не теряя возможности заниматься делами развития бизнеса. Я возлагаю на тебя большие надежды, Аямако. Будь готова к тому, что в ближайшее время ты будешь заменять меня на встречах и возможных решениях.

Передо мной лёг лист с онтелбанскими письменами. Я отодвинула его от себя сразу же.

– Сияющая, судя по разговорам, крайне высокопоставленная особа в компании бабки Тааффеит, – шептал своему недовольному всем подряд господину помощник, – они говорят о делах бизнеса…

– Я не умею читать на вашем языке, – перебила их перешептывания, – и мне не нужно никаких договоров.

Маршал закатил глаза и хмыкнул:

– Какой с неё бизнес, если она читать не умеет? – фыркнул, – типичная тупая тёлка, возомнившая себя невесть кем из-за заработанного мужчинами. Спроси у бабки, кто дал ей денег, что она так высоко себя превозносит? – смешок и он сплюнул прямо на пол под наш общий с бабушкой шок, – проклятые бабы с их умением только вопить и тупить.

Я поцокала, давя улыбку.

– Надо же, каким ущемлёнышем тебя воспитал папа, – всё же хихикнула, – не признавать достижения женщин – это очень умно. Если этого не делать, то ваш мирок затворников явно рухнет, испепелится от того, что, оказывается, вы не земные пупы.

Он хмыкнул и подвинул мне бумагу обратно.

– Я сказал тебе подписать это, тупая ты овца, – рыкнул маршал, – пока я тебе не вырвал ноги и не уволок домой за волосы, дочь ублюдка-предателя с грязной поганой кровью!

Как же не похожи они были с Озом. Он мне как-то говорил, что мы не похожи на тех, кто мог бы вырасти из нас в странах наших предков. Я и представить его не могла, обзывающего меня овцой или кем ещё.

– Пошёл в задницу, – отбросила его бумажку от себя подальше, – была бы я реально тупой, то подписала бы, а так тебе повезло немного поговорить с тем, до кого тебе не дорасти интеллектом и за всю жизнь. Поэтому улетай обратно в свою хрючевню и отвали от меня.

Я встала.

– Мы можем увеличить сумму при заключении договора, Сияющая! – почему-то обрадованно говорил сопровождающий, – в целых два раза!

Я и изначальной не видела, поэтому обернулась к ним и покачала головой.

– Меня не интересуют деньги, – пожала плечами.

– Вам письмо, кайко-Аямако, – протянула мне конверт управляющая.

Распечатывать ничего сейчас я не стала, тем более отправителем была какая-то лишь косвенно знакомая мне фирма.

– Как это «не интересуют»? – подвис сопровождающий, – если переводить на вашу сумму, то мы предлагаем пять миллионов и полностью обеспеченную жизнь в Онтелбании. Вам будут поклоняться, Сияющая.

– Ей и здесь поклоняются, – зевнула бабуля, – захочет, то будут называть её, как вы. Может, трон поставят, – ей было ну очень смешно, пусть она и делала, что созерцала сад, – Мако, ты же понимаешь, что пять миллионов в наших реалиях это двухместка даже не люкс класса?

Я хмыкнула. Они не понимают, что в Костне многим на такое плевать? Да и «выкуп» правда крошечный для страны, в которой придется жить в постоянном страхе.

– Она не собирается подписывать?! – сильно удивился маршал.

Его переводчик резко побледнел, забегал глазами и выдал на их родном языке:

– Говорят, что мало денег, – нашёлся он.

Бывший Неизвестный оглядел меня ещё более неприязненно.

– Чёртовы разбалованные бабы стран, в которых слабые идиоты-мужчины думают, что ваша блажь с вот этим всем, – он обвёл рукой пространство вокруг, – извращением нужна кому-то. Как только я верну тебя на твоё законное место, ты поумеришь свою тупую прожорливость и заткнёшь дыру чем-то важным, а не ограниченной капризностью.

Он подумал, что я торгуюсь? Это вызвало улыбку.

– Нет, ты не понял, – хмыкнула в ответ ему, – ты пытаешься меня купить, а я не продаюсь. Мне не интересно ехать для непонятно чего в твою деревню, где постоянно убивают людей. Ни за какие средства и выдумки. Бабуля лишь указала вам, что находясь здесь или дома, я смогу заработать больше сама. Поэтому мне кажется глупым всё, что ты говоришь.

– Н-но вы же Сияющая! – удивился сопровождающий, – вы к-как богиня, только лучше! Вы должны стать парой для нашего маршала, чтобы весь мир встал на колени!

Мое искривленное выражение лица он не оценил. Парой?! Фу!

– Он же старый, – первое пришедшее на ум оправдание, – помимо того, что не особо умный и… – тут я мысленно их сравнила с невероятно логичным и адекватным Озом и хихикнула.

Тааффеит тоже качала головой, очевидно она не видела смысла в общении с ними.

– Это вы должны быть молоды, а не господин, – совсем развеселил нас сопровождающий, – к тому же ваш возраст позволит вам законно перебраться в нашу страну. Мы на это и делали ставки, когда костнийский военный сенатор говорил нам об ограничениях вашего передвижения, – он важно кивал, – мы специально изучили ваше законодательство. Если вы подпишите официальную бумагу, то ваши власти ничего не смогут с ней сделать.

Вот тут я напряглась.

– У Костны нет никаких военных сенаторов, – аж сжала конверт в своих пальцах.

Бабуля рассмеялась.

– Мако, не сходи с ума, – фыркнула она, – если ваша страна активно скрывает такие вещи, то это совсем не значит, что у вас такого нет. Им же нужно как-то защищаться! К тому же, – она сделала глоток чая, – мы обе говорим о крайне неплохом бизнесе. Полугосударственном, но всё же.

Переводчик кивнул.

– На нашей территории половина оружейных заводов принадлежат вашим… – начал было он.

– Хватит! – резко перебила его, – н-не нужно мне ничего говорить т-такого.

Потому что это обман. Ну не может такого быть, что говорящие по всем каналам королевские новости лгут своим же гражданам, говоря, что мы самая миролюбивая страна! Оружия у нас не было! Даже малочисленным военным и полиции не доверяли ничего, кроме сенатского пистолета, имеющего защиту от стрельбы по людям!

– Я говорила тебе именно про это, – внимательно разглядывала меня бабуля, – тебя ждёт еще много разоблачений, дорогая. Костна имеет столько непрезентабельных тайн, что не выпускает своих граждан наружу, стараясь закупорить всех, кто может проговориться, и оставляя лишь тех, кто либо слепо верит всему, как ты, либо сам аффилирован, как Адам Фиджез.

Папа?!

– Да-да, он, Мако, – она сейчас тоном голоса и манерой речи копировала маму, – он знает столько всего, что ты и помыслить не способна. Зачем, думаешь, он ездил в Онтелбанию несколько лет назад? Не показать же тебе столицу и военных, и не ради солёной карамели у входа в гостиницу.

Я все ещё мотала головой. Мы обсуждали это столько раз! Папа обожал Костну именно за пацифизм, безопасность и верность своим первоначальным догмам. Я была уверена, что…

– Пойду к себе, – рванула к лестнице я, – мне что-то нехорошо.

Что-то кричащий мне вслед маршал был послан в задницу хлопком двери нашей с Фреей спальни, пока я неслась к своей кровати и залазила под одеяло. Не хочу! И думать об этом не буду, пока голова не заболела и сердце совсем не начало скулить.

Так. Открыть письмо, вчитаться и не думать о том, как тяжело давит в груди: «Добрый день, кайко-Фиджез. Моё имя – Кай Фэнсью. От лица ведущей студии моделинга приглашаем вас на сьемки сорокового выпуска модного журнала «Каваль-ко», посвященному Фратрии этого года. Если вы согласны, то напишите мне на номер идентификатора, указанный в шапке письма. Буду рад обсудить с вами ваше денежное вознаграждение, а также вероятное дальнейшее сотрудничество с вами. Надеюсь на плодотворные переговоры».

Отбросила эту гадость от себя подальше, нечаянно отправив куда-то за кровать. Да кому нужен их этот моделинг, если у меня не жизнь, а… заглянула в телефон, увидев, наконец, что Оз всё прочитал и не ответил. Снова. Плевать даже на то, что я оказалась в опасности? Чёртов чурбан! Вредный, наглый и крокодилистый! Да кому он нужен со своими ответами?! Вон я сейчас… уткнусь в чёртову подушку, да как выплесну всё, что продолжает копиться. Как же я устала за эти дни здесь.

«Лернт обещал следить за тобой строже из-за прогулов. И сейчас продолжает ворчать, говоря, что ты подвела его расписанный идол, который он выдвинул для своих коллег», – прислал Эрни.

Чем отвлек меня от слёз.

«Сложно представить в идолы кого-то хуже меня. Передай ему, что я ленивая и вряд ли стану идеальной студенткой», – ответила, разглядев у основания кровати принесённую мне охраной утреннюю книгу от парня.

Села, проведя пальцами по изрешечённой рваным ранами обложке увесистого тома, думая о том, что его хозяин не выглядит способным на такое зверство. С другой стороны, книга была старой – двадцатипятилетний возраст на задней стороне под аннотацией всё прояснял.

Эрн: «Отвечу за него нашим общим мнением об этом. Ты не ленивая, Мако. Тебе попросту не интересно. Как только ты поймёшь, что смысл обучения не в хождении на скучное представление, а способ найти что-то нужное тебе лично, твой мир перевернётся».

Я это и без него знала, но ничего найти так и не смогла. Кажется, мы это не так подробно обсуждали.

«А меня сегодня спас фрейменд от пуль», – решила уйти от темы.

Параллельно разглядывая концовку своего видеоролика для Оза. Естественно он не отреагировал. Я всё это время снимала асфальт, а не жуткую реакцию моей магии.

«Пуль?! Мако, ты ходила на стрельбище? Странно для той, кто терпеть не может оружие», – он прислал мне опасающийся смайлик.

Встала, пройдя к своему столу и положив книгу на самый центр. Надеюсь, что он не будет недоволен от того, что я переделаю обложку. Нужно только заказать всё необходимое у управляющей. Если тут так много слуг, то кто-то же сможет съездить мне до магазина.

«Стрельбище само меня нашло. Угрозы от бабули были не шуткой», – напечатала.

И написала в служебный чат список с просьбой принести мне.

«Могу я позвонить тебе?», – пришло от Эрни.

Хмыкнула и сделала это сама, удивившись тому, что гудков почти не было.

– Ты не пострадала? – первый же вопрос от Лернта.

Понятно. Они снова были где-то рядом.

– Эта штука сожгла мне любимое бельё, – ответила под смешок Эрнеста, – не смешно. Я такое больше точно не найду.

– «Эта штука» – это пуля? – чем-то стучал дед.

Я взяла канцелярский нож, начав аккуратно снимать старую обложку с книги.

– Можешь поискать через фото, – посоветовал Эрн, – уверен, что так точно найдётся.

Он тоже говорил задумчиво. Опять сидели в своей лаборатории?

– Фрейменд, – тяжело вздохнула я, – у него совершенно нет совести, а я боюсь, что в следующий раз он и меня прибьёт ненароком, чтобы быть свободным.

Эрн зевнул.

– Это ты его не принимаешь, – начал мурчать себе под нос он, – если у него уже такая реакция, то вы на пути к сопряжению.

– Не хочу ни с кем сопрягаться, – буркнула я, – да и вообще. Эта дрянь приносит мне только проблемы, – хмык, – там на первом этаже третирует бабушку маршал Онтелбании, говоря, что я, как Сияющая, обязана отправиться с ним и непонятно чем там заниматься.

– Так быстро?! – послышался относительно далекий женский голос, – мне казалось, что мы будем в Соголде первыми.

– Чёрт, Эрста! – уронил что-то, кажется, испугавшись, Лернт, – долго ты тут сидишь? И почему не зайти через дверь?

В ответ ему раздался приглушенный женский смех.

– Она сидит тут минут десять, – хмыкнул Эрн, – мне казалось, вы её игнорируете.

Деда там явно обнимали и чмокали, судя по звукам.

– Ма-ако, – подсела ближе к телефону та самая Эрста, – езжай к нам, дедушка тебе комнату уже подготовил, а мы привезли подарки и слишком сильно хотим увидеть самую младшую Лернт. Послать за тобой водителя? Или ты как мама терпеть их не можешь?

Я открыла было рот.

– Не могли бы вы убрать локоть? – спросил у неё Эрни.

– Где ты нашел себе такого милого мальчика? – отвлеклась женщина, – вы же с Мако друзья, если судить по этим вашим телевизионным играм?

Она говорила улыбчиво.

– Приезжайте лучше вы, – отклеила обложку до конца я, – но только завтра. Думаю, не одной мне хватит на сегодня гостей.

Это я про бабулю – стоило управляющей открыть дверь, как до меня долетел какой-то звон. Служанка же поставила на стол два короба с тем, что я просила, поклонилась и исчезла в коридоре, в котором тоже кто-то шумел.

– О, с этим я наоборот могу помочь! – хихикнула женщина, – стоит онтелбанскому психу завидеть меня на расстоянии километра, он становится на крыло в ту же секунду!

Как она его метко назвала.

– Вы знакомы? – удивилась я.

Она явно не желала ничего скрывать:

– Некоторое время назад Сияющей они назначили меня. Но не учли, что я буду против, как и Том. Тем более Том.

Я приступила к переделке.

– Том – это ваш муж? – решила поинтересоваться.

– Да, солнышко, – совсем близко стал её голос, – ой, прости. Я опять пихнула тебя локтём.

Эрн как обычно спокойно улыбнулся.

– Ничего страшного, кайко, – вполне мило, – но если хотите исправиться, то принесите мне, пожалуйста, салфетку.

Теперь её голос удалялся:

– Так вот, Мако. Маршал пытался добраться до меня в Цвейне, но ты и сама понимаешь, что если у тебя есть силы ему противостоять, то победить он не способен. Вот и здесь вышла печальная история, – она вернулась на место, – давай я сама протру, а ты не отвлекайся, – для Эрни, – я в порыве защиты срезала крылом онтелбанскому психу половину филейной части, о чём он явно переживал, когда лечился целых пять лет. По крайней мере активировался он только сейчас, избегая меня всеми возможными способами. Мы встречались по работе раз пять, поэтому мне известна его реакция на меня в виде побега.

Это заставило меня улыбнуться.

– Мне бы так, иначе я думаю, что он от меня не отвяжется, – хмыкнула, – кстати, я могу сама подняться к вам завтра. Вы же будете у деда? Думаю, что вам так тоже будет удобнее.

Она молчала несколько секунд.

– Ты говоришь «вы», не обобщая меня с Томом, а обращаясь отстраненно? Если так, то прекращай, – она шумно выдохнула, – мы успеем найти общий язык достаточно быстро, поэтому не вздумай такое провернуть с Томасом – он сразу начинает себя корить за то, что не сидел у тебя над душой, пока ты взрослела.

Как-то она слишком гиперболизировала то, что могла познакомиться со мной раньше восемнадцати. С другой стороны, Лернт упоминал, что в детстве мы с папой ездили к ним в Цвейну.

– Как скажешь, – пожала плечами я, – меня расстроил больше не прилёт психа, а скорее… у Костны есть военный сенатор?

Они замолчали все и враз. Секунд на тридцать точно.

– Давайте так, – первым решил заговорить Эрни, – Ая, перевари сперва сейчас то, что узнала, а после я помогу тебе разобраться с остальной информацией. Это сложнее, чем ты думаешь, честно. И нам всем точно хотелось бы знать, что тебя это не травмирует, а значит сейчас мы скажем тебе одно конкретное «да», а после… где-то через недельку, позовёшь меня в кафе, а я расскажу тебе ещё часть своих знаний про это. Договорились?

Я растерла щеки ладонями.

– Спасибо за то, что ты это делаешь, – сглотнула вязкую слюну я, – я бы без тебя и в прошлый раз не справилась. В прошлые разы, – поправила себя.

Я прямо ощущала, как Эрни улыбается сейчас.

– Ставлю огромный жирный плюс напротив её слов, – обеспокоенно рассудил дед, – сам бы я не додумался. Особенно имея ввиду, насколько Мако… ранимая, в отличие от Кими и Оками. Мне казалось, что в нашей семье никак не может появиться кто-то настолько тактичный и ласковый, как ты.

Это навевало мысли о том, что остальным как раз и было проще жить, пока я терпела неудачу в чём-то, казалось бы, обычном.

– Вы трое такие милые, – почти пропищала Эрста, – Мако, нам срочно нужен в семью этот мальчик! Я и в прошлый раз видела его здесь, и если он остался помогать Лернту, то он явно одобрен.

– Более чем, – прокряхтел дед.

– Давайте не будем на неё давить, – прервал их Эрнест, – это как минимум некрасиво. Как максимум неприятно.

От женщины досталась усмешка всем нам:

– А лучше давайте признаем, что нам в семью совсем не нужен крокодил!

Я подвисла.

– Ты все выпуски Фратрии посмотрела? – хихикнул Лернт, – Фрея придумала и в самом деле цепкое прозвище.

Закрытые мной глаза никто увидеть не мог.

– Я бы сказала, точное, – фыркнула женщина, – Мако, я не настаиваю, но ты и сама понимаешь, что это ненадолго.

Теперь от меня была усмешка.

– Вы и маме так говорили, но что-то ничего дельного из этого не вышло, – отрезвила их.

По крайней мере мне так сперва казалось.

– Адам – не Озерфир, – дед.

– Ты пока не понимаешь того, на что мы намекаем, Мако, – выдохнула Эрста, – мама твоя понимает, но борется с этим. А вот ты не видишь очевидного. Он никогда не поймёт тебя так, как способны другие. Ты не такая, как все – это точно. Однако, пока не полностью потерявшая самоидентификацию Кими рано или поздно обнаружит себя в том положении, которого боялась всегда. Их развод неизбежен, сколько бы вы не видели в этом действии кошмар наяву.

Я не выдержала:

– Как же легко говорить той, кто сама замужем и вероятно ужасно несчастна! – вышло немного зло.

Эрста хмыкнула.

– Не-а, Мако. Не попала, – пропела она, – давай ты поговоришь с Томом, сравнишь с тем, кого выбрала ты, а после подумаешь, как оправдать отрицательные качества того, кто испортит тебе жизнь.

Я цокнула.

– Вы мне уже не нравитесь, – буркнула для неё и добавила, – хорошего вечера всем. У меня прорва дел.

И отключилась побыстрее, пока меня ещё сильнее не продолжили жрать. В этом и смысл. Папа так никогда не делал, давая мне выбор без третирования и пиления головы, чтобы вложить туда что-то своё. А значит, звонок.

– Привет, пап, – сперва сказала, а после отняла от уха телефон, пока не оглохла от музыки, криков и побочного шума, – выйдешь… откуда… где ты вообще? Я думала, ты вернёшься к маме, а не станешь бросать её две ночи подряд.

Отвечать никто не спешил. А может я просто не слышала его голоса из-за шума.

– Пап? – протянула, – ты обещал мне поговорить вчера, если не помнишь. Я целый день ждала от тебя звонка. А сейчас ты вообще ещё должен быть на работе, а не в непонятном громком месте. Ты слышишь меня? – подождала несколько секунд, – ни к чему хорошему это не приведет, пап. Ты же понимаешь, что вы с Озом просто сходите с ума, усложняя всё, что могли! Я просто… мне плохо, пап. Я чувствую себя брошенной и одинокой, когда вы оба поступаете так… неправильно. Д-да и вообще…