Читать онлайн Бусидоленд Микеланджело

"Весь мир – сенсей".

Иногда урок преподаст старик на остановке, а иногда – робот-курьер, который сбил тебя, пока ты смотрел в телефон.

Каждый день – тренировка. Даже если тренируешься просто не спотыкаться.

–名誉は、電話と手の仕事なしで一日を生きる方法を知っている人のためのものです

(с) Из кодекса городского самурая.

Предисловие

Данная книга, второе название которой я бы дал "Кодекс городского самурая", относится к будущему циклу из 8 книг "Летописи времен года", а конкретно, к их части или времени года под названием "Лето!".

«Лето!» – это часть цикла, состоящая из двух книг о детстве, смелости, приключениях, последствиях, принятии и признании ошибок, становлении и взрослении.

Кроме "лета!", мои "Летописи" будут включать "осень!", "зиму!" и "весну!", в суть которых я бы не хотел сейчас вдаваться до их публикации по личным мотивам. Сообщу лишь то, что в каждом из времен года будет по две книги, все вместе которые будут формировать единую, завершенную серию книг. При этом, хотел бы отметить, что читать цикл можно будет с любой книги после его полного издательства.

Смысловая нагрузка последующих публикаций, их настроение и назначение будут кардинально или даже революционно меняться от перехода к другому "времени года" (не обязательно следующему по календарному порядку). Это означает то, что "зима!" будет отличаться от "лета!", а "весна!" от "осени!", но ощутить полную суть или даже сущность "Летописи", закладываемую мной в ее написание, познать более цельно и всеобъемно, возможно будет гораздо лучше, прочитав все восемь книг будущей серии рассказов.

При всем при этом, я допускаю, что у каждого времени, будь то "лето!" или "зима!", найдется свой, особый читатель и поклонник, в отдельности. И это не будет удивительно или не логично, ведь "времена" внутри "летописи" будут коренным образом отличаться по стилю и, что более примечательно, по "настроению". Именно этому, особому читателю я и хочу сказать о том, что одним из смыслов "Летописи" является, в том числе, приобщение к различным стилям и настроению, а принятие, или, можно выразиться, восприятие отличий и ценности каждого отдельного "времени" в их различиях. При этом, понимание цельности всех восьми книг, принадлежность к единому циклу рассказов, безусловно, будет гораздо увлекательнее для читателя, чем отдельно прочитанные, пусть и весьма увлекательные, и глубокие, местами даже смешные истории.

И напоследок, мне хотелось бы, до начала чтения вами первой книги под названием "Бусидоленд Микеланджело" (впрочем, полагаю, что предисловие безусловно является ее неотъемлемой частью), погрузить вас в особую атмосферу. Для этого вам потребуется самая малость. Прошу вас, устройтесь поудобнее, отложите телефон и просто следуйте вперед, вместе с буквами. Они – ваш верный спутник по дороге в мой автора, который, выражу смелую надежду, и своего рода даже проявлю дерзость, скоро станет частью и вашего пути.

Начнем.

Представьте, что вы купили новый дом. Бывшие владельцы оставили в нем свои старые вещи, в том числе – мебель и всю ту вековую пыль, что так решительно подлежит немедленному и беспощадному уничтожению при смене жильцов. И вот, в раздумьях о том, с чего же начать ремонт и какими силами выкидывать сей хлам, вы присели на старое кресло, стоит отметить – достаточно удобное. Ваш взгляд случайным образом падает на стену возле окна, где висит самое настоящее (о чудо!) ретро-радио. Радио средних размеров, темно-золотого цвета, с табло в виде полоски волнового диапазона и круглым переключателем слева от передней панели, в виде колесика по имени "давай покрути меня, сверни мне скорее шею". Вот так подарок.

Ранее, такого вида радио, в последний раз вы могли видеть разве что в далёком детстве, в доме своей бабушки или в старых фильмах. От него как будто исходит небольшое свечение или, это свет от окна создает эту иллюзию, но возникает стойкое ощущение, что эта рухлядь явно работает! Эта мысль появилось в вашей голове, наряду с детским интересом проверить это и включить радио в розетку.

Только эта мысль появилась в вашей голове, как мы слышите шипение. Сначала звук раздается не так громко, но затем, вы уже отчетливо различается это "пшш..шшш", которое возвращает вас в детство, в тот самый дом к бабушке или еще дальше – в дом ее родителей. Звук точно исходит из этой коробки, не может быть и сомнений!

Мягкий низкий мужской, но уверенный голос говорит, обращаясь так, как будто точно вас видит:

– Вы слушаете "Лето FM". Из окна дома вы можете наблюдать сильную бурю и гигантскую волну, высотой с многоэтажный дом. Эта волна все ближе и вот-вот накроет ваш новый дом, погрузив вас во тьму.

Не бойтесь, позвольте ей обрушиться на вас. Наступает тишина…

Вы слишком долго пребывали во тьме, настало время идти на звук света и встретить свою судьбу с распростёртыми объятиями.

Страшно? Не переживайте, я буду держать вас за руку и помогу с этим безболезненным переходом.

Устройтесь поудобнее и не переключайтесь!

Рассвет. サンライズ

БЕСПОЛЕЗНО РАССКАЗЫВАТЬ ЛЯГУШКЕ ОБ ОКЕАНЕ. ОНА ПРИВЫКЛА К СВОЕМУ БОЛОТУ. ГДЕ ЖИВУТ ПИЯВКИ И ПЛАВАЮТ ТАКИЕ ЖЕ ЛЯГУШКИ КАК ОНА.

(с) Народная восточная мудрость

Рассвет медленно расползался по горам, окрашивая небо в багрово-золотые тона, словно кровавый шёлк, развёрнутый над землёй. В долине под холмом лежал туман, тяжёлый и неподвижный, как дыхание спящего дракона. Ветви сосен тихо шептались между собой, обсуждая предстоящий день, а роса на траве сверкала подобно следам ночных звёзд.

На вершине холма, в тени могучего одинокого дерева, гордо стоял самурай по имени Херадзумо-Сан, известный своим врагам как "Тычущий-В-Пустоту". Его доспехи были потёртыми, а катана на поясе давно требовала заточки, но в осанке этого человека была некая непоколебимая уверенность. Уверенность того, кто уже привык не попадать в цель, но готов отважно идти на встречу опасности и новому дню.

Херадзумо отличался от других воинов. Он беззаветно верил, что сила самурая не только в точности удара, но и в умении вызывать у врага ступор. "Если не можешь победить клинком, побеждай словами," – говорил он сам себе, сочиняя боевые кличи на ходу. Когда-то даже его наставник, будучи человеком мудрым и терпеливым, подобно многовековой скале, противостоящей ветрам и бурям, все же прервал тренировку с фразой: "С тобой невозможно работать, Херадзумо-сан, но умирать рядом, пожалуй, весело."

Сделав глубокий вдох, Херадзумо поправил свой шлем, который всегда сидел немного криво, и двинулся вперёд. Впереди был бой, который он уже предвкушал: возможно, это будет великий день, а возможно – ещё одна серия промахов. Но для Херадзумо-Сана важен был не результат, а само движение, даже если оно, как всегда, вело в неизвестность.

Настоящий воин всегда знал, что ты можешь увидеть рассвет, но никогда не увидеть заката, и с этой мыслью следует просыпаться каждое утро, встречать этот славный рассвет, принимать пищу, дарованную судьбой и, конечно, сочинять свои дурацкие песенки, дабы было не так скучно умирать.

Упорно-абсурдная Песнь Херадзумо-сан.

Куплет 1

Иду по рассвету, как лось на мороз,

Шаг правый – к победе, шаг левый – в овёс.

Катана тупая, но стиль мой – беда,

Враги убегают: вот это игра!

Куплет 2

Доспехи звенят, как кастрюли в бою,

А шлем мой кривой – это козырь в строю.

Промахнись, но красиво, вот мой секрет,

Херадзумо-Сан всегда оставляет след!

カップレット 1

朝焼けの中を歩く、まるで霜の中の鹿のように、

右の一歩は勝利へ、左の一歩はオートミールへ。

刀は鈍いが、俺のスタイルは災いそのもの、

敵は逃げ出す、これが俺のゲームだ！

カップレット 2

鎧は戦いで鍋のように鳴り響き、

歪んだ兜こそ俺の切り札だ！

美しく外してこそ、これが秘密、

ヘラヅモは常に爪痕を残す！

Путь меча и духа. 剣と霊の道

"Обезьяна может быть королем в лесу, но в городе она не найдет себе работы."

猿は森では王様になれるが、街では仕事を見つけられない

Песнь про глупую обезьяну

Куплет 1:

Обезьяна в лесу, прыгала без ума,

Забыв про путь, попала в лужу сама.

Припев:

Глупа обезьяна, лес – её дом,

Но в мире мудрых она не найдёт свой трон.

Куплет 2:

Ветку сломала, на землю упала,

Учить её мудрость – зря она не слушала.

Припев:

Глупа обезьяна, лес – её дом,

Но в мире мудрых она не найдёт свой трон.

第1節:

森の中の猿、狂ったようにジャンプ,

道を忘れて、それ自体で水たまりに入った。

コーラス:

猿は愚かで、森は彼女の家です,

しかし、彼女は賢明な世界で彼女の王座を見つけることはありません。

第2節:

私は枝を折って地面に落ちた,

彼女の知恵を教えるために、彼女は耳を傾けるべきではありませんでした。

コーラス:

猿は愚かで、森は彼女の家です,

しかし、彼女は賢明な世界で彼女の王座を見つけることはありません。

С добрым утром, низкий вам поклон. Я – кун Микеланджело. По паспорту – Микеланджело Харламов. Так, вполне "типично" для российского жителя меня назвал мой дорогой отец. Впрочем, о нем, я расскажу вам немного позже.

Я просыпаюсь в своей комнате, что на двадцатом этаже, среди этого безумного города, где жители суетятся, как муравьи, или обезьяны, или черви. Вижу, как первые лучи солнца прорываются через стекла моей квартиры, но мне не до этого – я тут, чтобы встретить с отвагой новый день, как самурай на поле боя обнажает свое лезвие, дабы встретить свою судьбу лицом к лицу.

Вокруг слышен шум города, машины визжат, люди куда-то торопятся. А я? Я встаю и смотрю на них сверху своего дзена, как мудрый питон, понимая, что весь этот мир – всего лишь декорации для моего сегодняшнего дня. Новый день – это новый бой! Бой за честь, за достоинство, за право быть и за право, возможно, умереть!

Что же представляет собой мое жилище? Моя квартира – это крепость, в которой я готовлюсь к войне. Я начинаю свое утро с серии тренировочных упражнений.

Утренняя программа физической подготовки "Путь меча и духа"

1. Ритуал пробуждения (明鏡止水 – «Спокойный разум, как гладь воды»):

* 5 минут медитации для настройки дыхания и концентрации (дзадзэн).

* Представление предстоящего дня как схватки, требующей ясности ума и силы духа.

2. Пробуждение тела (体の目覚め – «Пробуждение тела»):

* Лёгкие наклоны и растяжка позвоночника (5 минут).

* Суставная гимнастика: вращения шеи, плеч, запястий, таза и коленей (10 минут).

3. Разогрев энергии (気の流れ – «Поток Ки»):

*Комплекс дыхательных упражнений Цигун для усиления внутренней энергии (10 минут).

4. Отработка базовых движений (型の練習 – «Тренировка форм»):

*50 ударов мечом (катана или боккен) для закрепления техники.

*Кихон – повторение базовых стоек и шагов (10 минут).

5. Тело самурая (武士の体 – «Тело воина»):

*3 круга: 15 отжиманий, 20 приседаний, 30 секунд планки.

6. Завершение (終息 – «Завершение»):

*Лёгкий бег или прогулка на свежем воздухе (5-10 минут). Это ждет меня впереди.

*Гассё-рэй (поклон с благодарностью за новый день).

Каждый шаг направлен на равновесие духа и тела, напоминая, что самурай готовится не только к битве, но и к гармонии с миром.

Продолжаем "рум-тур". В помещении минимум всего – никаких игрушек, только то, что имеет значение. На столе чашка чая или кофе – символ моего господства над собой, рядом с телевизором игровая консоль, игровой пульт, на стене – катана (меч). Да, катана! Ведь если ты не готов к бою, как ты вообще собираешься встретить этот мир? Настало время завтрака. Иногда я люблю отведать лапши в городе, но у меня есть мое стандартное меню.

Завтрак самурая

Сбалансированный и простой:

– Вареный рис (ご飯, Gohan).

– Мисо-суп (味噌汁, Misoshiru).

– Гриль-рыба (焼き魚, Yakizakana).

– Зеленый чай (緑茶, Ryokucha). Но я обычно предпочитаю кофе.

Я не собираюсь терять ни секунды. Начинаю одевать снаряжение.

Снаряжение городского самурая

Городской самурай – это ходячий парадокс. Моя одежда сочетает древние традиции с урбанистической практичностью.

Хаори. Традиционное японское пальто, но обновлённое под мегаполис. Оно из чёрной матовой ткани, с водоотталкивающим покрытием, которое бликует под неоновыми вывесками. На спине красуется огромный белый символ (что-то вроде кандзи "Хаос" или "Лапша"), который я сам нашёл на уличном рынке. Конечно, на самом деле это реклама какого-то супа или еще хуже – наполнителя для кошачьего лотка.

Рубашка. Под хаори я ношу простую черную футболку с чуть затёртым принтом. На ней написано что-то вроде: "Честь дороже скидки 50%", – подарок от уличного торговца.

Брюки. Чёрные широкие штаны, напоминающие хакама, но с карманами, куда влезает телефон, кошелёк, запасной пакет лапши и немного философии. Одна из штанин порвана, и я лениво зашил её белыми нитками, так что теперь это выглядит, как дизайнерская задумка.

Обувь. Вместо сандалий – массивные городские ботинки, начищенные до блеска. Каждый их шаг гремит, как вызов всему городу. Они явно пережили больше битв, чем сотни самураев, но ещё держатся.

Мои волосы – это символ моей философии: хаос, приручённый силой воли. Длинные тёмные волосы собраны в высокий узел на макушке, но несколько прядей постоянно вырываются, добавляя мне слегка взъерошенный вид, как будто я только что вернулся с битвы (или проспал будильник).

У висков волосы немного короче, будто я решил, что традиционность может быть слегка модернизирована парикмахером из уличной палатки.

Шрамы. Мое лицо украшает тонкий шрам, пересекающий бровь и спускающийся к виску. Говорят, я получил его, защищая лапшу от хулиганов. Сам я эту историю не подтверждаю, но и не отрицаю.

Щетина. На моем лице всегда есть аккуратная трёхдневная щетина. Не потому, что я специально её оставляю, а потому что забываю побриться.

"Самурай должен быть готов к бою, а не к свиданию," – говорит он, хотя кот неодобрительно шипит на этот аргумент.

Глаза. Мой взгляд – словно смесь мудрости древних мастеров и хронического недосыпа. Глубокие, тёмные глаза всегда чуть прищурены, будто я оцениваю, стоит ли это утро вообще вставания.

Аксессуары. У меня на поясе всегда висит что-то странное: упаковка лапши "на чёрный день", бутылка воды с надписью "Дзен внутри тебя как и я", и, конечно, катана – мой главный атрибут. Катана выглядит эпично, но, если присмотреться, на ручке есть небольшой стикер с котёнком в самурайском шлеме.

Зонтик. Я всегда ношу с собой складной зонтик, который я держу за поясом, как второе оружие. "На каждый меч найдётся дождь," – люблю повторять я.

Я выгляжу так, будто только что вышел из старого японского фильма, но забыл, в каком веке нахожусь. Моя брутальность подчёркивается нарочитой небрежностью, как у человека, который принимает хаос мира, но всё равно пытается его одолеть. Я привлекаю взгляды, но не стремлюсь к этому. А когда люди начинают смеяться над моим неоновым зонтом или лапшой на поясе, я лишь слегка улыбаюсь, ведь они не знают, что честь – это когда ты смешон, но всё равно уверен, что ты крут.

Мой "прикид" – это доспехи для моего рабочего дня самурая. Я жесткий как тростинка на ветру. Никаких компромиссов, никаких "некогда" и "мяу-мяу". На улице – джунгли, и я в них как тигр, готовый порвать всех, кто встанет на пути. Жизнь – не игрушка, а я играю по своим правилам.

Сегодня выходной, а значит настало есть время совершить обход городских локаций Яхидо. Ах да, Яхидо – это название нашего мегаполиса.

Город уже не спал. Он, скорее, умирал в мучительном наркотическом трипе, дрожа под токсичным неоновым светом. Вывески, сверкающие на каждом углу, будто издевались над прохожими: "Ешь. Покупай. Умри", "Тату-салон. Череп на пояснице в подарок", "Скидки на старые дроны", "Ваша няня-робот. Не опасно", "Точильня – точи меч, жри лапшу!". Где-то вдалеке затрещала сирена, указывая на то, что снова кто-то сделал что-то из ряда вон выходящее. Но кого вообще это волновало?

Микеланджело шел по улицам подобно глади кругом на воде, незаметно как тень. Его шаги были бесшумными, как тайный укол под ребро. Он даже подумал: "Если бы я был рэп-битом, то звучал бы, как Dr. Dre на минималках. Жёстко, но без понтов".

В его голове всплыло воспоминание о старой песне Nirvana: "I'm so happy, 'cause today I found my friends…"

Он фыркнул. "Друзья, мать их, только в песнях и есть. В реальной жизни – это те, кто первый воткнёт тебе нож в задницу. Если повезёт, ещё и со скидкой на похороны. Мой друг – это моя честь".

Мике остановился у витрины заброшенного магазина электроники. Стекло треснуло посередине, и его отражение выглядело так, будто он уже пережил парочку настоящих концов света на прошлой неделе. Он уставился на свою тень, отбрасываемую ярко-розовой вывеской с надписью "LOVE IS CHEAP".

– Это ты такой уставший, или мир, в котором ты живёшь? – проговорило отражение.

Микеланджело нахмурился. "О, ну всё, попёрло. Спасибо за бонус, Вселенная."

– Тебя не смущает, что ты живёшь, как NPC? – продолжило отражение, наклонив голову. – Всего лишь боковой квест в чужой игре.

– Эй, заткнись. Или тебе нравится этот меланхоличный бред? У меня тут и так жизнь не сахар, – огрызнулся Микеланджело. – И, кстати, это мои реплики…

– Конечно, конечно, великий мастер острого слова. Только ты забыл, что острота меча важнее остроты твоего языка на улицах этого города.

На мгновение его отвлек звук сирены, который прозвучал совсем рядом. Он снова повернул голову на витрину, но отражение исчезло. Только его собственное лицо в полумраке, уставшее и небритое, смотрело на него с лёгким укором.

Через несколько кварталов, в самом мраке этой каменной клетки, он заметил странного человека, который направлялся прямо к нему. Высокий, в длинном зеленом плаще и с глазами, светящимися синим, словно в них встроили неоновые лампы.

– Ты выбрал этот путь, или путь выбрал тебя? – спросил незнакомец, словно ссылаясь на дешёвый сценарий из боевика.

Микеланджело усмехнулся.

– Ты что, забыл свой текст? Это моя линия. Ты кто вообще? Новый босс уровня?

– Я тот, кто знает, что ты в тупике. И предлагает тебе выход.

– О, боже, только не это. Выходы я уже видел: один через окно, другой через петлю, третий через бутылку. Удиви меня.

Незнакомец протянул ему металлический диск. На нём была выгравирована цифра "47".

– Это символ твоего пути.

Микеланджело взял диск, разглядел его, а снова поднял голову, но незнакомец уже уходил в темный переулок, растворяясь в нем без остатка, как дымка.

– Ну, зашибись. Теперь я ещё и в шпионский квест ввязался, – пробормотал он. – Спасибо, Дао, ты реально стараешься. Мике зашагал дальше, обогнув еще пару кварталов и свернув на соседнюю улицу.

Он подумал: "Это даже не лабиринт. Это просто змея, кусающая свой хвост, город, пожирающий сам себя, голодный и дикий неоновый уроборос".

Он потянулся за сигаретой, но обнаружил, что пачка пуста и выбросил её.

– Ничего. Давно пора бросать эту дрянь. Главное, чтобы твой клинок был острым, как и твой разум.

"Катана – это как музыка, – подумал он. – Либо ты режешь ей насквозь, либо превращаешь её в очередной попсовый трек для радио."

В голове всплыла строчка из песни старой группы The Rolling Stones:

"You can't always get what you want, but if you try sometimes, you might find, you get what you need."

– Чушь собачья. В этом городе ты никогда не получаешь того, что нужно. Здесь максимум – дешёвый хлам и куча сожалений. Еще странные мужики с неоновыми глазами.

Он посмотрел на катану. Его отец когда-то говорил:

– Меч не решает ничего. Решает тот, кто его держит. А ты готов решать, Микеланджело? Или ты только следуешь за чужими решениями?

Он продолжал свой путь по асфальтовому полотну. Теперь каждый его шаг звучал, как удар грома по земле. Я иду, ускоряя шаг, и никто не осмелится встать на моем пути. Люди суетятся, бегут по своим делам, а я просто лечу, подобно Наруто.

Город пытается меня отвлечь. Суета, беспокойство, странный взгляд прохожего, чей-то кашель, ремикс из открытой машины на песню "We Will Rock You!". Но все это не имеет никакого значения. Абсолютно. Потому что я – самурай, который знает: весь этот мир – это лишь поле битвы! Каждый встречный – не противник, а возможность доказать, кто главный! С каждым шагом я ощущаю, как силы растут, как энергия заполняет мое тело. Я в городе, но этот город – ничто по сравнению со мной! В моей руке чайник, который сломался, и я несу его в ремонт.

И тут на горизонте появляется он – вездесущий "герой-офисный работник". В костюме, с важным видом, держащий в руках телефон, как будто он управляет всем миром. Подходит ко мне, пялится на мой чайник и с ухмылкой спрашивает:

"Что, чай на поле боя?"

"Нет, – отвечаю я, – просто решил, что когда весь мир вокруг выглядит как цирк, лучше всего быть с горячим чаем, чем с холодным сердцем."

"Ты с ума сошел, что ли?" – начинает смеяться он, явно думая, что я какой-то фрик-наркоман из подвалов за чертой города. Но тут я, не колеблясь, поднимаю чайник и говорю:

"Ты, парень, если не можешь понять, что в мире, кроме работы, есть еще много важных вещей, тебе не светит победа. Могу предложить тебе чашку чая, если хочешь хоть немного разогреться, а то ты застрял в этом стеклянном бункере-офисе."

Он замолкает, немного растерянный. Видно, что он даже не понимает, как на него действуют эти слова. Он подмигивает, но уходит. Никак не осознав, что это я его выиграл не силой, а горячим чаем и безупречной уверенностью в том, что он – всего лишь фрагмент какой-то большой, не понимаемой им самим игры.

Я продолжаю свой Дао. Снова лицезрению толпу людей, которые бегут в унисон, как стадо овец, но мне пофиг. Я – не овца (или я так считаю). Я самурай, пусть сегодня и с чайником. Город, его шум, его суета – все это просто шум, и я, как камень в этом потоке, не поддамся ни на какие внешние раздражители.

Прохожу мимо очередного высотного офисного здания, и тут на меня начинают пялиться люди в окнах, любопытные, как будто я пришел сюда не просто так, а разрушить их скучный мир. Но я не для них. Я для себя. Мой чай – мой щит, и он горяч. Как раз для того, чтобы прогнать этот холодный мир, полный сомнений и мелочей.

В этот момент я останавливаюсь, поднимаю чайник к небу, и с искренней решимостью говорю самому себе: "В этом городе, полном железных людей, я буду тем, кто не боится быть собой." Я продолжал свой путь, наслаждаясь своей победой над офисным героем, когда в момент воздух вокруг меня изменился. Все стало тише, и будто сам город притих.

Я прошел мимо забегаловки, мимо лиц, поглощенных своими телефонами и кофе, когда вдруг почувствовал странное ощущение. Как будто что-то, или кто-то, подкрадывается ко мне. Шум улицы начал казаться далеким, словно я вдруг оказался в другом измерении. Мой чайник в руках ощутимо потяжелел.

Не успел я понять, что происходит, как передо мной выросла фигура – высокая, метра два, с лицом, скрытым под капюшоном. Она стояла, словно выжидала, и ничего не говорила. Я замер в ожидании, весь мой мускул был напряжен и расслаблен одновременно, моя катана ждала прикосновения моей ладошки, чтобы порубить очередного опасного отброса этого города на винегрет. Этот тип явно не был обычным прохожим. Не знаю почему, но ощущение его присутствия проникало глубже, чем все эти суетливые офисные типы и шум города.

"Ты ищешь бой?" – его голос был тихим, но твердым, как сталь.

"Я ищу чай. Или, может быть, что-то большее – пункт ремонта чайников, дружище" – ответил я без колебаний, все еще держа чайник в руке, как символ своей уверенности. Он не двинулся с места, но я чувствовал, как между нами растет напряжение. Как если бы я оказался в некой игре, где правила диктуются не голосом, а каждым жестом.

Он сделал шаг вперед, и его капюшон чуть сдвинулся, открывая лицо. Это был человек, но с таким взглядом, что я не мог понять, жив ли он вообще. Глаза, как пустые черные углубления, глядят на меня, и мне становится ясно: передо мной не просто странный прохожий. Это кто-то, кто не зависит от города, не зависит от людей, а действует по собственным законам.

"Если ты пришел, чтобы сбежать от мира… ты ошибаешься," – сказал человек с мертвыми глазницами, а его голос казался эхом какого-то древнего учения.

"Сбежать? Нет, я не сбегаю. Я просто делаю выбор. И этот выбор – чай."

"Твой выбор – чай?" – он наклонил голову. – "И что ты собираешься с ним делать?"

Я поднял чайник высоко, будто он стал последним символом моих намерений, и заявил:

"Я буду его пить. И ты тоже."

Он рассмеялся. Это был не злой смех, а смех, наполненный странной энергией, как будто этот смех мог сдвигать горы. Он взглянул на меня и в его взгляде было загадочное и оценивающее понимание чего-то, что я не смог разглядеть. В тот момент его капюшон поднялся, и я увидел, как его фигура начала растворяться в воздухе. Это было не похоже на простое исчезновение – скорее, это было похоже на перевоплощение. Черный ворон взлетел ввысь города и быстро скрылся в небе, окутанном густым смогом.

Чайник в моих руках стал тяжелым, и, не понимая, что произошло, я почувствовал, как мои ноги начинают двигаться. Город вновь наполнился звуками. Улица, люди, машины – все вернулось на место. Но я уже знал, что это был не просто случайный день. Это был день, когда мой чайник стал больше, чем просто предметом. Он стал моим проводником в новый мир.

Я понял, что я не один. Что за каждым углом, в каждом взгляде, может скрываться нечто большее, чем то, что мне известно, с чем или кем я знаком. Что это не просто город, а арена, на которой я – не только игрок, но самурай, готовый вступить в схватку, даже если эта схватка не будет иметь никакой логики. И в этом мире, полном абсурда, чайник мог стать ключом к разгадке. Но не стал, зато пригодился.

Я шел по улице, но теперь это была не улица города. Это был путь, который я должен был пройти. Не просто так, не просто ради победы, но ради себя, ради своего выбора, ради ремонта чайника. И я знал – теперь мне предстоит встретиться с кем-то, кто уже ждал меня на следующем перекрестке.

Песня: "Что ждет нас за углом"

Куплет 1:

Шагаю с катаной, чайник в руке,

Что за углом? Враг или торт?

Может, кот с хвостом, а может, друзья,

Всё равно я готов – будь что будет, да!

Куплет 2:

Меч наготове, чай горяч,

Что за углом? Пицца или страж?

Смело шагаю, бояться не стану,

За углом – что угодно, но не сдамся я!

1番:

刀を持って歩き、手には急須、

角の先には何がある？敵かケーキか？

猫かもしれない、友達かもしれない、

でも私は準備万端、何が来ても大丈夫！

2番:

刀は抜き、茶は熱い、

角の先には何がある？ピザか守護者か？

恐れずに歩き、何も怖くない、

角の先には何があっても、私は負けない！

За углом меня ожидала ситуация, к которой я уже был готов. Первым я услышал странный звук – лёгкий шелест, как будто кто-то аккуратно подкрадывался. Я замедлил шаги, прислушался. Нет, не может быть. Это не враг, не другая армия… Это было нечто ещё более абсурдное.

Я повернул за угол. Там стоял еще один человек, не много ли случайных знакомств для одного дня? Или, вернее, ждало оно – существо. В руках у него был гигантский чайник, такой же, как у меня, только раз в 10 больше, голова была похожа на голову кота, тело как три мешка, полностью набитые вещами. Оно смотрело на меня с неподвижным взглядом, будто бы уже лет сто стоит тут. Я почувствовал, как в крови бешено заиграл адреналин, виски налились тяжестью и пульсировали. Я не знал, что это за встреча, но знал одно – что-то сейчас точно будет.

Оно молчало, но на его лице была улыбка, полная загадок. Я сделал шаг вперёд, затем ещё один. С этим чайником в руках и взглядом, полным намерений, я был готов к чему угодно.

"Привет, ты пришёл за боем?" – промурчало существо.

"Здравствуйте, я пришёл за чаем," – съязвил я, не сводя с него взгляда.

В этот момент он поднял чайник, и, как по волшебству, из него появился пар, мягкий и тёплый. Его глаза загадочно сверкнули, как будто он знал нечто большее.

"Так значит, ты готов?" – снова спросил жирное кото-существо с веселыми глазами, но на этот раз в его голосе звучала не угроза, а вопрос, полный любопытства. Как будто я мышка, которая находится в кото-гестапо на допросе перед завтраком у кото-существа.

Я стоял перед ним такой маленький, как та самая мышь. И что-то в этом моменте, странное и абсурдное, заставило меня понять – этот бой не был сражением. Это было испытание. Но не силы, не мастерства, а спокойствия. Я был готов ко всему, даже если это значило, что мне нужно просто стоять и пить чай или делать вид, что я вполне спокоен. В этот момент, за углом улицы, произошла встреча самурая и чего-то еще, но не с мечами, а с чайниками в руках. Наверное, эта картина выглядела со стороны максимально странно.

Так что же было за углом? Абсурдный бой, в котором нет победителей и проигравших. В мире, где даже чай может стать оружием.

Странное существо продолжало смотреть на меня, но протянуло мне листок бумаги с адресом и номером этажа – 47, а также ключом-карточкой от входа в здание и от почтовой ячейки. Место находилось недалеко от текущей точки на карте и через 10 минут я уже был на месте. В ячейке находился пакет, размером с блокнот средний размеров. Вероятно, я хотел его вскрыть, сгорая от любопытства и я его вскрыл.

Удивительная обложка, стальные кованные углы книги говорили о том, что это ручная работа. На обложке указано название:

Кодекс городского самурая. 都市武士のコード

«И как для одежды нужен щёлок, так и для очищения сердца самурая нужны верность, долг и доблесть»

(с) Юдзан Дайдодзи

Из колонок на этаже заиграла Песня о дурацком кодексе голосом школьницы.

Куплет 1:

Ты не руби пиццу катаной, мой друг,

Честь не спасёт этот жалкий круг.

В городе правил, где всё напоказ,

Самурайский кодекс – просто фарс.

Куплет 2:

В лифте застрянешь, врага не найдёшь,

Чай вместо саке случайно нальёшь.

Но помни, что смех – это путь меча,

И в хаосе мира смейся, крича.

Перевод на японский (в рифму):

第1節:

ピザを刀で切り刻むな、私の友人。,

名誉はこの悲惨な円を救うことはありません。

すべてが展示されているルールの街で,

サムライコードはただの茶番です。

第2節:

あなたはエレベーターで立ち往生します、あなたは敵を見つけることができません

、あなたは誤って酒の代わりにお茶を注ぐでしょう。

しかし、笑いは剣の道であることを忘れないでください。,

そして、世界の混乱の中で、叫びながら笑います。

日本語訳（韻文）

Ну что ж, пора почитать Кодекс. Открываю и на первой же страницы от лица автора написано от руки:

"Если ты пес без чести и рода да отрубят тебе голову на городском рынке, как паршивой свиной туше, опозорившей священные страницы этого писания своими грязными копытами. Если же ты человек чести, воин духа и повелитель 5 стихий, то право имеешь на чтение."

Подпись: достойный воин своего племени, великий самурай Херадзуко-сан.

На пса я пока похож не был (без претензий ко всем, кто на него похож конечно же). Перелистывая страницу с угрозой, читаю Кодекс.

Кодекс городского самурая.

1. Честь – как Wi-Fi

Она невидима, но без неё всё сразу разваливается.

Даже если все вокруг воруют твой сигнал, сам не опускайся до этого уровня.

2. Меч важен, но не мечом единым

Конечно, катана – круто, но иногда проще отбиться зонтом, мусорным баком или словами "пожалуйста" и "вали отсюда, урод".

Главное, чтобы на месте было не только оружие, но и голова.

3. Защищай слабых (и себя не забудь)

Если кто-то обижает бабушек, котиков или уличных музыкантов, твоё дело – вмешаться.

Только не путай слабых с "теми, кто хочет, чтобы ты делал за них всю работу".

4. Помни традиции, но обновляй прошивку

Кодекс Бусидо – это великолепно, но не пытайся сражаться на мечах в эпоху лазеров.

Если можно победить с помощью гугла – побеждай.

5. Твой главный враг – это ты утром

Внутренний враг всегда в зеркале: лень, самокритика и мысль "может, ну его".

Самурай побеждает себя каждое утро, поднимаясь с кровати.

6. Будь тенью, но с паролем

В мегаполисе лучше быть незаметным. Но не настолько незаметным, чтобы тебя начали путать с офисным клерком.

Если что, просто скажи: "Я мастер стелса", когда опоздаешь.

7. Одиночество – норм, но Netflix есть у всех

Самурай идёт один, но это не повод отказываться от пиццы с другом раз в месяц.

Помни: одиночество – выбор, а не обязательство.

8. Ошибся? Сам и разгребай

Если случайно разбил чью-то машину, не беги. Ну или беги, но быстро и с чувством стыда.

Самурай всегда отвечает за свои поступки, даже если накосячил во время пятничного веселья.

9. Не трать время зря (но мемы – это святое)

Время – единственное, что пока что нельзя заработать. Поэтому не сиди в соцсетях. Ну, только если не ищешь философские мемы о котиках.

Если кто-то тянет твоё время без пользы, вежливо положи на них "катану" (в переносном смысле).

10. Смерть – не оправдание

Быть готовым умереть за честь – это круто. Но лучше быть готовым выжить и потом всё рассказать.

Помни: герой, который умер, больше не может отстоять очередь за раменом.

11. Люби дождь, но не как в фильмах

Да, дождь красиво смотрится в неоновых отражениях, но когда вода заливается в ботинки, самурай всё равно должен выглядеть круто.

Если забыл зонт, используй меч, газету или дух стойкости.

12. Не сражайся на голодный желудок

Ты не воин, если ты голоден. Ты просто злой.

Никогда не нападай до обеда. Ну, если только это не обеденный перерыв, тогда бей быстро и возвращайся за лапшой.

13. Если видишь драку, спроси: "Это моя драка?"

Иногда лучше быть мудрым и отойти. Но если дерутся с твоей честью или любимым раменом, это уже личное.

Главное, чтобы дерущиеся не оказались дружелюбными роба-полицейскими.

14. Не доверяй неоновым вывескам

Если надпись гласит "Лучший кофе в городе" – это скорее всего ловушка. Но всё равно проверь.

Помни: настоящий самурай всегда знает, где лучший кофе, верно – дома (и дешевле).

15. Смирись с лифтами

Быстрота – ключевой принцип боя. Но если лифт тормозит между этажами, герой просто должен выжить.

Возможно, лифт – твоя самая сложная битва за день.

16. Никогда не недооценивай кофе

Кофе – это жидкий дзен. Ничего важного не начинается без хорошего кофе.

Если кофе нет, самурай может ошибиться даже в выборе, в какой стороне его меч.

17. Не будь "тем самым типом в метро"

Если носишь катану, держи её аккуратно. Не привлекай лишнего внимания и не мешай людям сидеть.

Если кто-то пялится – это не враг. Это просто человек, удивлённый твоей крутизной.

18. Уважай клининг-менеджеров

Самурай может разбить всё что угодно, но уважение к тем, кто это убирает, – это святое.

Если уж устроил погром, хотя бы извинись. И не забудь оставить чаевые.

19. Весь мир – сенсей

Иногда урок преподаст старик на остановке, а иногда – робот-курьер, который сбил тебя, пока ты смотрел в телефон.

Каждый день – тренировка. Даже если тренируешься просто не спотыкаться.

20. Город – это тоже живой враг

Не жди, что город поможет. Он тебя скорее подставит: неправильный поворот, грязная лужа, парковка под знаком.

Но знай: если ты победил город, ты победил всё. Ну или просто успел на последний автобус.

21. Честь – это когда ты удалил 200 мемов, чтобы освободить место для философских цитат

Самурай должен помнить: память телефона – это зеркало его души, а чистый рабочий стол – это порядок в голове.

Но иногда самурайский дух требует сохранить гифку с котом-ниндзя. Это тоже честь.

22. В мире, где у каждого есть GPS, самурай всегда теряется

Никто не знает, куда идёт самурай, даже сам самурай.

Но если он идёт, значит, он уже на пути. Или просто снова включил Яндекс.Карты (не реклама).

23. Если драка начинается в супермаркете, уважай очередь на кассе

Неважно, что происходит. Даже если на тебя напали с лазерным нунчаками, сначала купи свои продукты.

Помни: кто ушёл без сдачи, тот проиграл бой.

24. Каждый враг может оказаться твоим другом (но не наоборот)

Сегодня ты сражаешься с ним на крыше небоскрёба, завтра пьёшь с ним саке.

Главное – убедись, что он платит за напитки, если ты победил.

25. В мире мегаполисов собаки – вторые настоящие сенсеи

Если собака лает на кого-то, доверяй ей. Она видит истинные намерения.

Если собака лает на тебя, возможно, пора пересмотреть свои жизненные выборы.

26. Кофе и лапша – священные ритуалы, но не смешивай их

Настоящий самурай знает, что есть вещи, которые нельзя совмещать, даже в хаосе.

Если ты думаешь иначе, ты либо гений, либо преступник.

27. Никогда не используй катану для разрезания упаковки от пиццы

Даже если это кажется крутым, уважай своё оружие. Пиццу режут зубами, если что.

Катана – для врагов, а не для коробок.

28. Город – это книга, но читать её надо в отражениях витрин

Самурай не смотрит на улицы напрямую. Он видит их через витрины, зеркала и экран смартфона.

Главное – не разбить витрину своим глубоким взглядом и своим носом.

29. Если всё идёт хорошо, значит, это ловушка

Город всегда готовит подвох: неработающий эскалатор, закрытая станция метро, акция, которая закончилась до твоего прихода.

Самурай должен быть готов ко всему. Даже к тому, что это его день рождения, и он забыл.

30. Смерть – это конец пути, но не конца долгов

Даже если самурай погибает, его душа продолжает платить за интернет.

Настоящий самурай оставляет долги только врагам, но никак не провайдерам.

Дочитав до 30-го пункта, я осознал, что это какая-то полуфилософская несусветная чушь, а в блокноте было еще листов сто, не меньше. Кто этот Херадзуко-сан и зачем он это написал? Да, день сегодня на редкость выдается странным и судя по всему – это только начало.

Оглядевшись, я заметил, что уже почти конец дня. Не совсем осознав, куда делось мое утро и обед, я решил дойди до ремонтной мастерской и сдать уже наконец то этот чайник. Похоже, что он притягивает ко мне какие то странные сущности и события, а после – на базу, домой и хорошенько все обмозговать, черт возьми.

К ремонтной мастерской я продвигался через ночной мегаполис, где хаос и абсурд становились неотъемлемой частью городского ландшафта. Дождь, который начинался как мелкая морось, уже превратился в неистовый поток. Лужи отражали цвета небоскребов, а размытые силуэты людей сливались с рекламами кибер-имплантов, которые обещали "наконец-то быть собой" и "увеличить все, что только пожелаете до размеров, достойных восхищения".

Трудно сказать, чтобы это все значило, и какие конкретно размеры достойны восхищения по мнению креативных операторов этих салонов, но уж точно размер моей катаны мог вызвать если и не уважение у моего врага, то чувство боли точно, а потом уже и уважения. Иногда и такая последовательность чувств была единственно возможной.

Я шёл, пропитываясь атмосферой города, как меч, пропитывается кровью. Лапша, купленная по пути, уже промокла в пакете, но это меня ни разу не волновало. "Настоящий самурай ест даже лапшу, если она полностью утратила свою форму», – прозвучало в голове, осознавая, что проголодался сильнее, чем хотел признать.

На углу старого здания меня встретила группа молодых ребят с неоновыми масками на лицах. Они держали баллончики с краской и пытались нарисовать нечто, что с трудом напоминало гигантскую обезьяну с палкой. Увидев самурая, один из них, видимо их "лидер", с надписью "Дела под горку" на куртке, громко выкрикнул:

– Эй, ты, лох с чайником! Давай сюда свою Катану и блокнот! Мы добавим их в арт!

Я остановился и смерил их взглядом. Молодёжь посчитала это вызовом.

– Это не арт, – произнёс я спокойно, указывая на стену. – Это оскорбление. Даже эта обезьяна попустила бы тебя за такое, сэр.

– Эй, ты, философ хренов! – закричал тощий "лидер" банды подгузничных неогопников и сделал шаг вперёд (что и стало его роковой ошибкой), размахивая своим баллончиком, как соской малыш-хулиган в садике.

Я абсолютно молча, лёгким движением руки и с чайником вышиб баллончик из рук нападающего и ударов ноги в живот обучил бедолагу азам социализации. Тот отлетел в сторону и покрасил лицо одного из его подручных в кислотно-розовый цвет. К сожалению, мой чайник более не нуждался в ремонте вовсе.

– Идите домой. Ваши родители уже плачут, думая, что вы в песочнице брюхатите несовершеннолетнюю одноклассницу, – сказал я устало.

Зуммеры в страхе и недоумении поспешили скрыться в ближайшем переулке. Но один из них, уходя, всё-таки выкрикнул:

– Ты крутой, но тебе пизда, динозавр!

Я лишь кивнул.

– Зачем же так выражаться на пустом месте, – подумал я и продолжил свой Дао.

На следующем перекрёстке меня ждала сцена полного абсурда: три дрона-уборщика не могли договориться, кто будет убирать гигантскую лужу с разлитым напитком. Они кружились вокруг неё, периодически сталкиваясь, словно трое пьяных самураев на ночной тренировке.

Один из дронов, заметив меня, внезапно переключился в режим атаки и попытался облить моющим средством. Я ловко в ту же секунду увернулся, отпрыгнув в сторону.

– Ещё один враг… – прошептал я, вытаскивая господина Катану и отбросил сломанный о чужую пустую голову чайник. Ты послужил мне верную службу, мой друг, покойся с миром.

Лезвие сверкнуло в неоновом свете, и через мгновение дрон был разрезан на две половины. Как говорил мой тренер по боям на катанах – "Деление – есть путь приумножения". Получается, что я – преумножитель этого города. А что? Звучит не плохо!

Остальные дроны в замешательстве мгновенно покинули сие мероприятие, оставляя катану в одиночестве среди капель дождя.

"Теперь лужа станет ещё больше", – подумал я с лёгким сожалением, убирая катану за спину. Теперь пора и домой, база ждет, да и кошка тоже.

Добравшись до своего здания, я обнаружил, что в моем подъезде засели подростки. Они громко включили какой-то трек, где под автотюн говорилось:

"Честь – для бумеров, жизнь – для тиктокеров."

Я остановился на пороге, взглянув на них. Один из молокососов, самый дерзкий, облокотился на стену, разжевывая как верблюд жевательную резинку, и глядел на меня, как на артефакт из музея.

– Ты чего застыл? Пропускай людей будущего! – выкрикнул он.

Я медленно снял с себя мокрое хаори, аккуратно повесил на дверной косяк и повернулся к этим не обремененным интеллектом юным многоуважаемым товарищам инфузориям-туфелькам.

– Честь – для тех, кто знает, как прожить день без телефона и дрочки, – ответил я, обнажая длинное, но справедливое, и такое острое лезвие.

Подростки в страхе вскочили, но один из них успел спросить:

– Ты что, нас резать будешь? Это незаконно!

– Резать? Нет. Просто покажу, как работает тишина. – Я сделал один шаг вперёд. Естественно, никого резать я не собирался, скорее это была мера обычного сельского воспитания и ценным урок для них в их будущей нелегкой жизни, судя по уровню интеллекта в их возрасте.

И тут произошло "неожиданно" чудо – музыка замолчала, и эти молодые куски корма для земляных червей выскочили из подъезда быстрее, чем они загружали свои видео в Тикток.

Оставшись один, я медленно поднялся к себе на 20 этаж. Лифт снова не работал, но я уже привык. В квартире меня ждала моя трехцветная кошка по имени Буся, которая с укором посмотрела на своего хозяина, как будто говорила: "Опять поздно пришёл, а я тут одна должна разгребать последствия твоих решений".

Я всегда был уверен, или даже точно знал, где-то в глубине души, что все кошки недолюбливают своих хозяев и даже попытался подумать, о чем они размышляют в эти моменты кошачьего бытия.

Почему все кошки ненавидят своих хозяев. なぜすべての猫は飼い主を憎むのですか？

Стих о кошке-самурая

Куплет

У самурая кот – лентяй и плут,

Меч мой уронит, но съест весь лут.

В бою он спит, но каков видок!

На врагов шипит, как учитель дзен-урок.

Припев:

Кот-самурай – пушистый тролль,

В лапах хаос, в душе контроль.

侍の猫は怠け者、

刀を落として、戦利品を食べる者。

戦中で寝ているけれど、

敵に「フッ！」と禅の教えを言う。

侍の猫、ふわふわのトロール、

手に混乱、心にコントロール。

Лежа на кресле и при этом старательно вылизываясь, каждая из кошек на этом свете испытывает неподдельную злость и святую ярость к каждому своему хозяину, без исключений. Чушь и бред – скажите вы, но нет, к сожалению, это так, и я намеренно сейчас вам это докажу.

Чтобы получить истинное подтверждение своих слов, я проведу один день в шкуре своей кошки, обычного домашнего животного и опишу ровно то, что она испытывает ко мне.

Итак, я кошка, не самурай. Ранее утро. Движение, прыжки и мурчание, пошкрябывание по столу. Ну почему он еще спит, я ведь хочу есть?? Неужели это не понятно, я всю ночь спала и теперь мой желудок абсолютно пуст! Вставай, глупая шерстяная обезьяна! Не хочешь, заворачиваешься в одеяло, сейчас я тебе покажу!? Какое же надменное эгоистичное млекопитающее, животное, хуже каких свет не видывал. Даже собаки и те, мерзки лишь в своей похоти, дурной учтивости и лизоблюдстве ради одобрения еще более нелепого существа, чем они сами.

Если представить, что псы выступают в цирке, то собака – это клоун, который ради удара тортом в лицо готов подавать лапу, лаять по сигналу и вертеть дурацким хвостиком при звуке своей бестолковой клички. "Эй, Бублик, ко мне, мой хороший, Дружок, Рыжик". Господи, какое же лицемерие!! Просто невозможное, буэ. Есть хоть одна псина на этом белом свете, которой нравится ее кличка?

Ну конечно же нет, но эти лживые продажные шкуренки, жалкие выводки волчьей стаи настолько забыли свои истинные корни, что готовы дни и ночи напролет скакать на задних лапах и какать по команде за одобрительные поглаживание и миску еды. Какое же убожество, какой позор! Больше собаки я презираю только человеческое существо!

Вставай, человечишка! Ну вот опять, ради еды я вынуждена его будить! Неужели так трудно запомнить время моего священного приема пищи и вовремя складывать еду в специально отведенное для этого место?? Как, наделенное высшим интеллектом существо, считающее себя венцом творения божьего, может подвергать меня и себя каждое ранее утро одним и тем же пыткам, ну как? И главное, зачем?

Ладно себя мучать, но я то тут причем? Я даже не могу сама взять пакетик с кормом и покормить себя! За что мне достался столь глупый невежда и эгоист, ну просто идиот! Вставай немедленно, слышишь!! Не хочешь?

Сейчас будем тебя учить, бестолковое ты млекопитающие, хуже собаки, сейчас сейчас, погоди, вот так. Иду по пути своей мести. Методично скидываю сначала пульт от телевизора на пол, со сладостным дребезгом из него вылетают "мозги". Ну что, так лучше? Ах ты ж засранец, я что ли виновна в твоей глупости, зачем злишься и ворчишь, человек? Ну не понимаешь ты нормального языка, как еще приучить тебя к своим прямым обязанностям?

А еще говорят, что мы – животные глупее человека! Но нет, любая, даже самая глупая собака, имея она хоть одну руку, вовремя бы кормила своих питомцев, а не лежала и не ждала бы каждое утро сигнала наступления голода у ее любимой кошечки. Аж живот сводит. Так и гастрит заработать не долго.

Ждать так неумело, глупо, каждое утро, многократно, может только он! Ненавижу ли я его?? Сто раз да, да, да, да, да!!! Нет тысячу раз по сто! Как можно не испытывать лютую неприязнь и отвращение к этому куску ленивого жира?? Вставай, толстая задница!

Наконец то он соизволил подняться, кряхтя и ругаясь. На кого ругаешься, бестолочь ты, двуходящая ящерица? На себя ругаешься и только!

Ну вот, идет открывать пакетик с кормом, наконец то смекнул, не прошло и полчаса как додумался! И такой спектакль я наблюдаю каждое утро!! Билетов у меня хватит на всю жизнь! Дай же мне сил, Господи, с этим примитивным бесхребетным червяком! У меня все две заповеди (две, не 22 и не 33!!), как же сложно их осознать и запомнить своим кусочком серого вещества:

«Блажен тот Кот, кто ест! Блажен тот кот, кто спит!»

Ты думаешь мне это нравится? каждое утро будить тебя, ящерицу лысую? Да по мне бы, уж куда эффективнее энергосберегаться возле тепленького камина.

Ведь жили же наши предки-кошки раньше на улице. Сами ловили мышей, никого так унизительно по утрам не умоляли о еде! На что позор такой на род кошачьих? Я почти уверена, что эта двуногая обезьяна сама приручила моих предков, чтобы хоть чем-то якобы управлять в своей ничтожной жизни. Это двести процентов.

Приручила обезьяна нас кошечек, насильно, и этих собачьих клоунов. Но они-то уж точно добровольно полезли "на арену цирка", тут не может быть никаких сомнений, уж поверьте моему кошачьему опыту, уж поверьте! Ну ничего, мы его этого человечка еще не раз укусим, за то, что он такой глупый, укусим и не раз его, если надо то и поцарапаем!

Как же высокомерно думать, что я легла рядом с ним из большого уважения или даже, прости Господи, любви! Легла я рядом, человеческая ты ящерица, только потому, чтоб лучше наблюдать за тем, как пойдешь ты на кухню. Ты ведь настолько короткопамятный, что, шастая туда по сто раз на дню, забываешь положить и мне корм. Только сам все жрешь и жрёшь, ненасытный пустобрюх!

И только заприметив меня рядом с твоей ногой, к которой я как бы случайно прикоснулась и напомнила тебе о том, что ещё кроме твоего пуза, тут есть еще и милое пушистое, но злое сука создание. О чудо, кто это еще тут со мной в моей пещере, ты чтили, кошка?? Какое же отсталое пещерное создание с мозгами улитня.

Один раз стоит пропустить поход на кухню, ни за что и никогда не будет миска твоя преисполнена едой, потому что кто-то, из числа не самых мудреных в этом мире созданий, что-то хуже той же собаки, уже и забыл кто с ним рядом сосуществует по неволе, забыл он кто хранит очаг, кого первым в дом пускают на счастье, кто жизнь свою потратил на него, всю свою молодость отдал!

Может еще тебе таблички вещать на двери, чтобы ты стукался о них своей пустой головой, не забывая, что их надо читать при переходах из одной комнаты в другую или на полу написать "кормить кошек"? А то, вдруг забудешь, каково это и начнешь ползать как полоумный малыш по полу. Если б вы только могли представить, насколько трудно жить с ним вместе. Эгоизм, глупость, забывчивость – вот только первые три синонима слова "хозяин"!!

Мысли перед сном. 寝る前の考え

Даже если всё говорит о том, что ты проиграешь, иди вперёд и наноси удар. И здесь не требуется ни мудрости, ни техники. Настоящий самурай не думает о победе или поражении. Он без оглядки бросается навстречу смерти, противореча здравому смыслу простого человека. Сделав так, ты пробудишься ото сна.

(с) Ямамото Цунэтомо

Я разогрел лапшу, сел на пол и смотрел в окно. Город сиял как гигантский монстр, который то зовёт, то угрожает, то выкидывает горы мусора и человеческих отбросов, которые без спора потом будут переработаны в пыль и небытие.

Я лёг на своё скромное место – тонкий матрас на полу, где жёсткость обеспечивала связь с землёй, а скрип – с реальностью. Буся, как всегда, заняла лучшее место: растянулась прямо на моей груди, заявляя полное доминирование ее величества – "о Кошки" пред его ничтожеством – "человечком".

На большой экране отражается бегущая строка моих мыслей перед уходом в глубокий и благородный сон.

Первая мысль:

"Жизнь – это путь, но почему этот путь такой кривой?" Мике вспомнил, как споткнулся о мусорный бак, пока старался выглядеть величественно в глазах прохожих. "Даже мастер меча не застрахован от битвы с гравитацией," – мрачно усмехнулся он.

Вторая мысль:

"Мудрость говорит: победитель не тот, кто сражается, а тот, кто избегает боя. Но если я снова проиграю битву с соседским лифтом, моя честь будет навеки опозорена."

Самурай вздохнул, вспоминая, как 20 этажей лестницы снова сделали его философом. "Лифт – это мой личный дракон-коуч. Однажды я его приручу. Или срублю лифтера за то, что его никогда нет."

Третья мысль:

"Великий мастер учил, что нужно быть как вода. Но почему вода из моего крана течёт так медленно?"

Он вспомнил, как посмотрел на пустую чашку из-под кофе, который варил 15 минут, будто это был ритуал сражения. "Если я когда-нибудь стану героем, эта кофеварка войдёт в легенды как мой главный враг."

Четвёртая мысль:

"Честь – это не то, что ты носишь, а то, что ты оставляешь после себя. Но почему я оставил лапшу на плече, и никто мне не сказал?"

В голове Микеланджело всплыло, как подростки в метро пытались сфотографировать его с "боевым пятном лапши" на хаори. "Теперь я герой мемов пориджей. Моё наследие увековечено в их сопливых гугл-хранилищах."

Пятая мысль:

"Котан – это воплощение мудрости. Если бы я был таким же спокойным, как он… хотя нет, я хотя бы что-то делаю."

Буся вытянулась, задевая лапой катану, которая чуть не упала. "Если бы этот пушистый философ владел мечом, город бы пал за один вечер," – подумал самурай, отодвигая оружие подальше.

Шестая мысль:

"Город – это хаос, люди – его осколки. И только я умудряюсь быть между ними и получать все осколки в лоб."

Мике вспомнил, как маленький дрон налетел ему на голову, а его хозяин просто сказал: "Ой, извините, он ещё учится". "Учится он, *****!"

Финальная мысль:

"Завтра будет новый день. Новый бой. Новый лифт, который всё равно не работает. Но кто я такой, чтобы жаловаться? Я – городской самурай. А это значит, что лапша, катана на поясе и кошка на голове – это мой Дао, мой священный путь."

Микеланджело закрыл глаза, чувствуя, как кошка урчит, будто высмеивая все мои нелепые мысли.

– Смейся, пушистый демон, но знай: если ты сбросишь мой пульт от телевизора и от игровой приставки в три часа ночи, я пойду и схожу в твою миску.

И с этой угрозой я славно провалился в глубокий сон, где даже лифты уважали мою честь, и иногда даже работали.

Завтра будет новое утро. Новая битва.

"Сон – это битва, которую я проигрываю каждую ночь. Если не кошмарам, то шуму соседей. "

Но сегодня… сегодня всё было тихо. Мое сознание погрузилось в глубокий сон, мой дзен спал.

Сизиф и Камень. シーシュポスと石

Есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема – проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, – значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Все остальное – имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями – второстепенно.

(с) Альбер Камю. Миф о Сизифе

Микеланджело стоял на вершине, его взгляд блуждал вдоль линии горизонта, где небо уже начинало становиться темным, а звезды, как шрамы на теле вселенной, начали появляться, засвечивая пустое пространство. Камень, лежащий рядом, был знакомым – тем же, который он толкал снова и снова, с каждым разом все тяжелее. Он не удивлялся ему. Слишком много раз он видел, как камень катится вниз, и каждый раз его усилия обрывались на полпути.

Он подошел к камню, откинул волосы со лба и вздохнул. Не было ни гнева, ни сожалений, только пустота. Камень был не просто камнем. Он был вечным вопросом. Вопросом о том, почему нужно пытаться снова и снова. Почему несмотря на то, что все усилия тщетны, Мике продолжал стоять, продолжал идти.

И вот, когда он снова приподнял камень, раздался шаг. Не его. Он замер, не оборачиваясь. Тень появилась рядом с ним. Незнакомый силуэт.

«Ты знаешь, что это бессмысленно?» – спросил Сизиф, оглядывая пространство, заполненное тяжким молчанием. Да, это был тот самый Сизиф, которого идолы древности обрекли на бесконечный бессмысленный труд. Тот самый старик, только на груди у него была футболка с надписью «Sisy-Strike. Боулинг-клуб», а на ногах специальные ботинки, предназначенные для повышения стабильности броска и исключения травматичности на дорожке.

В подошве такой обуви может использоваться скользящая основа для левой стороны и цепкая – для правой. На ладонях красовались новенькие перчатки с металлическим каркасом, предназначенные для фиксации запястья во время броска шара. Да и в целом, он выглядел, как человек, который толкает не камень на вершину горы, а сбивает кегли, попивая Long Island Ice Tea, где-нибудь на западном побережье.

Микеланджело молчал. Он знал ответ. Знал, что его попытки – это не более, чем бесконечный круг, который не имеет конца. Но это не остановило его. Он снова наклонился к камню, подготовился к очередному усилию. Бессмысленно, да. Но что еще ему оставалось делать тут? Он не знал другого Дао.

«Бессмысленно?» – произнес он, как будто сам себя спрашивал. Ты думаешь, что это бессмысленно? Ты думаешь, что результат важен? А что, если смысл – в процессе? Все, что мы делаем, – это не попытка победить. Мы живем ради движения. И если я буду стоять здесь, ждать конца, когда камень уже не катится, то я буду мертв. И нет смысла в этом». Сизиф стоял рядом, вовсе не смущенный таким ответом. Его взгляд был таким же пустым, каким был взгляд Микеланджело, но в нем не было страха. И не было иронии. В нем было понимание. Понимание, что камень – это не наказание! Это просто жизнь, такая, какая она есть. Пусть даже и у кого-то для толкания есть специальное снаряжение в виде перчаток и ботинок, а камень его больше похож на шар для боулинга, но все же.

«Ты знаешь, что я тоже пытался все это остановить. Но я не смог. И вот я здесь. Камень снова катится вниз. И знаешь, что самое странное?» – Сизиф остановился, поглядел в глаза Микеланджело. «Я понял. Никакой вершины нет. И не будет».

Микеланджело не ответил сразу. Он просто снова приподнял камень, ощутив тяжесть, и вдруг осознал, что больше не боится этой тяжести. Он знал, что не дойдет до вершины. Но он мог снова и снова пытаться, потому что сейчас и только в этом движении он находил что-то настоящее, как будто застойное озеро ощутило себе бурный горным ручьем.

«Тогда почему ты продолжаешь?» – спросил Микеланджело, не переставая толкать камень.

Сизиф усмехнулся. «Ты что совсем «ку-ку», самурай? Да потому что, если я перестану, я буду мертв! И это не смерть, что пугает меня. Это остановка. Ты, наверное, понял это. Мы все, как этот камень. Мы катимся, мы падаем, но мы не умираем, пока продолжаем двигаться!»

Мике наклонился, его руки толкали тяжелый камень, и он чувствовал, как каждое движение становится частью чего-то большего. Это не было движением к какой-то конечной цели. Это было движение ради самого движения, ради самой жизни!

«А если камень снова скатится?» – спросил он.

«Тогда снова поднимешь,» – ответил, улыбаясь Сизиф. «И это и есть Смысл.»

Микеланджело остановился и взглянул на Сизифа. Он понял. Смыслом было не победить. Смыслом было не остановиться. Он снова продолжил, шаг за шагом, приближаясь к тому, что, казалось бы, невозможно достичь.

«Так ты не ищешь победы или спасения?» – спросил Сизиф.

Мике вздохнул и ответил, почти шепотом: «Не спасения. Я просто живу. Как и ты. Крутые у тебя ботинки, старик. Не одолжишь?».

«Нет, братан, не могу. Это подарок. Кратос (персонаж из серии игр God of War) подарил на день святого Патрика. Но у меня есть отличный молот! Может расхерачим этот камень к чертовой бабушке уже, а?» – ответил Сизиф, в глазах которого наконец-то вспыхнул тот озорной блеск, как если бы он только что нашел ключ к самому великому розыгрышу.

«Я только "за", я только "за", надоел мне уже этот кусок валуна» – смеясь ответил Микеланджело.

Он открыл глаза и проснулся ото сна. Кошка сидела рядом, как будто что-то охраняла. Необычно. В обычный день этот усатый проказник в это время грабил стол на кухне или гонял мнимую добычу по квартире.

– Что-то не так? – пробормотал Микеланджело, но кошка только пристально посмотрела в окно.

Город снаружи никогда не был спокойным. Даже ночью он жил своей жизнью: сирены, дроны, удалённые крики чьей-то разрушаемой надежды. Но сегодня звуки были другими. Какими-то приглушёнными, как будто кто-то накрыл весь район одеялом.

"Это просто усталость," – подумал самурай, но внутренний голос говорил иное.

Буся тихо мяукнула, ее лапа снова оказалась рядом с мечом.

– Ты всегда так делаешь, когда что-то будет. Это как-то раздражает, знаешь? – сказал он, беря благородную катану.

Лезвие казалось чуть тяжелее, чем обычно. Возможно, это был просто груз прошедшего дня (или мой "камень"), а может, – вес будущих предчувствий.

Мике открыл окно и вдохнул ночной воздух. Он был странно свежим, с легким оттенком ржавчины, но тут явно было что-то не обычное. Какого хрена…??

Он застыл на мгновение, вглядываясь в улицы внизу. Тени танцевали там, где свет не мог дотянуться, но в этот раз это были не обычные городские игры света. Тени двигались неестественно, будто жили своей жизнью, независимой от источников освещения.

– Что за нечто тут творится… – прошептал он, но не закончил.

Буся зашипела, ее шерсть встала дыбом. Самурай резко обернулся к питомцу, но взгляд кошки снова был устремлён в сторону окна.

– Ты меня почти напугала, – тихо пробормотал он, но рука крепче сжала рукоять священного оружия.

Тишина в городе стала тягостной. Даже привычный шум электромобилей, дронов и голосов, долетавших с других квартир, исчез, как будто кто-то выключил звук у целого района. Самурай услышал лишь своё дыхание и тихий стук кошачьих когтей по деревянному полу.

Вдалеке за зданием мелькнуло что-то странное – яркая вспышка, словно разрез молнии, но без грома. Он напряг зрение, пытаясь уловить источник света, но его окружила только пустота.

– Ну вот и «нихуяко-наступика» себе. – сказал он себе. Пародируя речь на японском.

Вдруг снаружи раздался звук, который он сразу узнал. Это был шорох клинков – таких, что не могли принадлежать обычным уличным бандитам. Звук знакомый, слишком знакомый, чтобы его спутать. Кто-то внизу пришёл за ним. Или за тем, что он защищает.

Он захлопнул окно и вздохнул:

– Хорошо, кажется, сегодня будет кровавая ночь. Наконец то вселенная послала нам радостные вести, мой мохнатый кусок шерсти. Готовь когти. Сейчас будем готовить блюдо из человечины.

Бусильда (полное от имени "Буся), будто понимая, запрыгнула на спинку дивана и окинула взглядом дверь, словно готовясь к её открытию.

Самурай шагнул к двери, остановился и вдруг осознал, что до сих пор в одних трениках и футболке с принтом "Кто рано встал, тот самурай".

– Ну ты даёшь, Котяра, – бросил он, надевая хакаму поверх домашних шмоток. – Нифига не предупредил заранее, что это не просто странный вечер.

Буся молчала, но ее взгляд красноречиво говорил: "Я тут вообще не при делах, это твоя жизнь, бро, делай с ней что хочешь."

– Ладно, кото-философ, – пробормотал он, проверяя катану. – Всё, пошли посмотрим, кто там внизу клинками бряцает. Может, косплееры заблудились, а может, опять какие-нибудь корпоративные говнюки решили мне нервы потрепать. Но это точно не из корпорации, на нет я заплатил два дня назад. Так что не стоит переживать.

Он толкнул дверь, спустился вниз по лестнице и коридор встретил его своим привычным облезлым видом. Лампа мигала так, будто ей самой уже давно хотелось уйти в отпуск, на стене была прилеплена чья-то жевательная резинка, а на потолке подъезда надпись, сделанная баллончиком только что "Тут был Он". Мике многозначительно хмыкнул. Значит был Он, сейчас посмотрим на Него, кто Ты есть таков.

– Эта лампа прям как моя жизнь: всё через одно место, но всё равно светит, – пробормотал он и сделал первый шаг в ночь, на улицу города.

Как только он вышел из здания, город показался ему ещё более странным. Словно мир решил поиграть в мёртвую тишину, а потом добавил к этому эффект "плохой трип". Неоновые вывески мерцали, словно им надоело существовать.

– Ну что за хрень тут происходит? – буркнул он, но ответом ему был только шорох, как будто кто-то невидимый перетаскивал песок.

– Слышь, вылазь, кто бы ты там ни был! – рявкнул он. – Если это опять твои шуточки, Камата, я тебя своим мечом пропишу так, что клыки из задницы полезут!

Ответом было молчание. Затем снова этот звук клинков. Только на этот раз ближе.

– О, да, конечно, давайте все на бедного городского самурая! – выкрикнул он, оглядываясь. – Буся, ты где? Ты вообще планируешь мне помочь, или у тебя график – чисто на жрать и спать?

Буся, как ни странно, появилась рядом. Она выглядела максимально серьёзно, как будто внезапно поняла, что это не время для обычной кошачьей фигни.

– Ладно, понял, что-то серьёзное. Буся, будь моим дзэном. Я пока проверю, что за придурки решили потревожить твой ночной покой.

И тут из ближайшего переулка вышли трое. У одного в руках были нунчаки, у другого тонфа, а у третьего – длинный, явно не для этой жизни, японский лук. Все трое были в какой-то дикой смеси уличного стиля и дешевого традиционного обмундирования. Выглядело это максимально нелепо.

– Ну ни хрена себе, – пробормотал самурай. – Косплей-отряд "Бедность". Чего надо?

Тот, что с луком, сделал шаг вперёд и поднял бровь:

– Мы пришли за тобой, старик.

– "Старик"? Ты, стрелок хренов, я тебе сейчас такую дзен-медитацию устрою, что твоя карма через задний проход вылезет!

Парни переглянулись.

– Он не понимает, что у нас тут реальный заказ? – спросил один.

– Да он просто старой школы, – фыркнул лучник. – Ему уже пора на свалку истории.

– Пацаны, я вас понял, – сказал Микеланджело, обнажая катану. – Вам понравится мой курс "Как умереть за пять секунд, если у тебя проблемы с логическим мышлением и ты по ошибке встретил городского самурая".

Кошка за его спиной едва слышно фыркнула, словно соглашаясь, взгляд ее был полон снисхождения и сожаления.

Песня: "Глупость – это путь самурая"

(в жанре сатирического рэпа с элементами восточной мудрости)

Куплет 1:

Жил-был чувак, решил он крутым стать,

Купил катану на рынке за пять,

Взял уроки по YouTube, всё "знает",

Теперь всех врагов во дворе "разрывает".

Вышел раз он в ночь с клинком наперевес,

Крикнул: "Я мастер, как сам Миямото Мусаши!"

Но у судьбы был свой хитрый интерес —

Поскользнулся на арбузной корке… и дальше.

(Припев):

Глупость твоя, как ураган,

Мчится быстрее, чем дзэнский план.

Мудрость гласит: ты был бы жив,

Если бы мозг использовал хоть раз из пяти.

Куплет 2:

Другой тип решил стать легендой районной,

Купил на рынке сюрикены картонные.

Кричал: "Я ниндзя! Бойтесь меня, вы!"

Но как бросил, так попал в электропровода.

И вот стоит он – дымится слегка,

Сосед смеётся: "Тебе лучше поваром быть, братка!"

Мораль проста: не путай кино и реальность,

Иначе твоя жизнь – это временность.

(Припев):

Глупость твоя, как ураган,

Мчится быстрее, чем дзэнский план.

Мудрость гласит: ты был бы жив,

Если бы мозг использовал хоть раз из пяти.

Микеланджело стоял посреди улицы, меч блестел в свете лампы, как предупреждение для тех, у кого отсутствует инстинкт самосохранения. Перед ним трое противников, каждый со своим "оружием" и выражением лица, будто им реально по силам был "челлендж на босса".

– Ну что, клоуны? Давайте уже, у меня времени на вашу фигню нет, буду начищать вам забрало до блеска – бросил он, лениво помахивая лезвием.

Первым рванул тот, что с нунчаками. Его прыжок выглядел одновременно жалким и самоуверенным. Мике лишь качнул головой, слегка отклонился, и парень со всего размаху «впечатался» в мусорный бак. Металлический звон перекрыл тишину ночи. Как же сладок был этот звук, мед для ушей, ни иначе!

– Ищешь чего там в баке? Там только мусор, такой же как и ты сейчас. Нет, ну ты серьёзно? Нунчаки в 22 веке? Ты ещё палки от метлы принеси! – крикнул Микеланджело, не поворачивая головы.

Второй, с тонфой, секретный проект Аненербе под кодовым названием "торфист" попытался атаковать более аккуратно, подползая плавно как мангуст, нежно как лань, будто у него реально был план с большой буквы "П". Он сделал пару замысловатых завуалированных под нападение движений, изобразил боевой выкрик кастрированного яка и рванул вперёд, переходя снова в "режим Наруто". Микеланджело не сдвинулся с места. Меч скользнул в воздухе, и тонфа с глухим звуком упала на асфальт, расколовшись надвое. Её владелец замер, глядя на обломки, как ребёнок, которому раздавили любимую игрушку.

– Неужели ты реально думал, что это работает? А теперь я покажу тебе "Двойной удар – двойной Ван Дам! Классику надо знать в лицо, извини за прямолинейность, дружище – ухмыльнулся самурай, и произвел плавный, но сокрушительный удар с двух рук прямо в лицо нападающему, от чего тот перекувыркнулся на месте и грохнулся на пятую точку.

– Сука, ты хоть перед выходом в зеркало тренировался? Видишь, где твоя херня теперь? На земле. Там, где и должна быть, а могла бы торчать из твоей тупой головы, или из его тупой головы, или из любой тупой головы в этом городе, если бы у меня было скверное настроение.

Остался только лучник под кодовым названием "лучник хренов". Парень дрожащей рукой натянул тетиву. Его вид был смесью страха и "мама, забери меня домой". Вы когда-нибудь наблюдали индейца, который трясется от того, что понимает всю бессмысленность свои будущих потугов, так сказать "сизифов труд" в действии.

– Ты вообще понял, куда попал? – гаркнул Микеланджело, делая шаг вперёд. – Эй, Робин Хренов Гуд, ты в городе, а не в лесу. Может, отпустишь тетиву? Давай, я тебе фору дам в один жалкий, как твои товарищи, выстрел, не ссы, родной.

Лучник дернулся, но выстрелил настолько косо, что стрела угодила в вывеску магазина "Суши-Ешь, Сакэ-Пьешь". Вывеска мигнула и потухла.

– Отлично, теперь ты ещё и за ремонт должен! – выкрикнул Мике, подпрыгнув к лучнику за одно движение. Меч сверкнул, и тетива его лука лопнула, как нервный тик. Самурай наклонился к "лучнику" и улыбнулся, как улыбается тигровая акула во все свои 282 зуба перед тем как проглотить маленького глупенького лангуста. В его глазах читалось "ну чего ждешь, малыш, полезай в пасть". Затем он выпрямился и отошел в сторону.

– Всё. Харэ. Вы за мной пришли, да? Вот вы где – валяетесь. – Уважение к вам вообще в курсе, что вы существуете? – продолжил самурай, глядя на троих мастеров восточных единоборств: "тонфиста", "лучника хренова" и "нунчакера".

"Нунчачник" или "нунчакер" (кому как больше нравится) все еще сидел около мусорного бака, пытаясь понять, как он тут оказался. Тот, что с тонфой, медленно пятился назад, глядя на меч, как на страшный сон. Лучник стоял безоружный, как школьник, которого поймали на контрольной без шпаргалки.

– Ладно, уроды, слушайте сюда! – рявкнул Микеланджело, стукнув мечом о землю. – Убирайтесь, пока я не решил, что вас надо реально переработать на удобрения! И не приходите в этот подъезд пока не получите девятый дан по карате, как минимум! А нет, стоять, саблезубые! И не дай вам Бог, вы не посмотрите сегодня "Каратэ-пацан" с Джеки Чаном. Я приду за вами тогда!

Троица, не раздумывая, бросилась прочь. Один запнулся, второй врезался в стену, а третий побежал так быстро, что чуть не потерял свои шорты с бананами.

Буся выпрыгнула из-за мусорного контейнера, отряхнулась брезгливо и пафосно, как гепард подошла к самураю, оценивающе глядя на него.

– Ну чё, мастер дзена, как я? – спросил Микеланджело, убирая катану в ножны. – Даже толком не испачкал.

Кошка посмотрела на него так, будто хотела сказать: "Ну ты паришь, я тут вообще при чём?"

Самурай оглядел улицу: повсюду валялись обломки оружия, мусор и остатки их "гордости".

– Эх, город, – пробормотал он. – Ну почему все идиоты приходят именно ко мне? А не прогуляться ли мне по ночному городу, все равно уже не усну.

Микеланджело, убрав катану в ножны, закурил сигарету и достал из сумки на поясе наушники. Ночной город снова оживал: где-то вдали слышались сирены, кто-то громко ругался на балконе, а ближе к перекрестку уже начинались уличные разборки.

– Ладно, город, поехали дальше, – пробормотал он, включая плейлист.

В наушниках заиграла старая песня Nujabes – "Battlecry". Лёгкий бит переплетался с дзэнским спокойствием, а на фоне звучал голос:

"Sharp like an edge of a samurai sword…"

– Подходит под тему, – усмехнулся Мике, шагая через пустую улицу.

Он двинулся дальше, и плейлист автоматически переключился на что-то более хаотичное – Run The Jewels. Басы били так, что, казалось, даже асфальт под ногами вибрировал.

– Вот это уже ближе к реальности, – ухмыльнулся он, оглядывая мрачные переулки.

Мимо пронёсся дрон доставки, за которым бежал какой-то парень в трусах, размахивая пустой бутылкой. На соседнем доме кто-то громко включил трэп, и этот какофонический хаос идеально смешался с музыкой в ушах.

– Город, ты – как мой плейлист, – задумчиво бросил самурай, – полный беспорядок, но иногда это звучит слишком хорошо, чтобы жаловаться.

Он свернул в узкий переулок, где сияющие вывески почти не пробивались через густую тень, а в ушах заиграло что-то из японского лоу-фая. Спокойный бит сменил агрессию, и он наконец почувствовал лёгкую тишину внутри.

Буся молча шагала рядом, словно тоже прониклась музыкой.

– Да, подруга, я в курсе, – сказал Микеланджело, бросив взгляд на своего пушистого спутника. – Пошли домой, пора, Буся, пора. Но, чёрт побери, не будь у меня этого плейлиста, я бы давно свихнулся. И он поддался старым воспоминаниям, его голову заняли грустные мысли о былом и нахлынули воспоминания.

Воспоминание об отце. 私の父の記憶

– Зови меня папой.– Кто же ты? – У меня так много имён… – Сатана?

(с) к/ф Адвокат Дьявола

Его отец родился в маленькой квартирке на окраине мегаполиса, где гром сирен смешивался с криками соседей. Его отец, бывший рабочий, потерял себя в бутылке, а мать ушла однажды ночью, оставив лишь записку на кухонном столе.

Отец был человеком, который одновременно притягивал к себе и вызывал отторжение. Высокий, с осанкой, которой хватало до второй бутылки, он казался больше, чем жизнь, когда был трезв. Его густые волосы всегда торчали в разные стороны, будто бы он только что встал с постели или поссорился с ветром. На его лице обитала густая щетина – не стильная, как у тех, кто нарочно поддерживает небрежный образ, а беспорядочная, как следствие хронического пренебрежения собой.

Глаза его, когда-то, возможно, яркие и цепкие, теперь были словно покрыты мутной плёнкой. Они смотрели на мир то с усталой злостью, то с равнодушием, давая понять каждому, кто в них заглядывал, что он давно уже махнул рукой на этот самый мир и на себя вместе с ним.

Раньше отец был великим воином, и Микеланджело помнил те времена, когда отец днями напролет тренировал его искусству владения мечом и телом. Но это было так давно, что, казалось, забытой неправдой, утонувшей в глубокой темной реке.

Когда отец пил, а пил он часто, в его характере словно просыпались две личности. В начале застолья он был громогласным весельчаком, тем, кто первым предлагал тосты и искренне смеялся над своими же анекдотами, которые пересказывал по десятому кругу. Но чем дальше, тем чаще смех его превращался в пустую маску. И вот уже через несколько часов он сидел, уставившись в пустой стакан, или, что хуже, начинал искать повод для конфликта.

Казалось словно спиртное вытягивало из него всю ту глухую обиду, что он, вероятно копил в себе годами. Обиду на жизнь, на упущенные возможности, на людей, которые, как он любил повторять, «всегда чего-то от него хотели». Алкоголь превращал его в пророка собственного разочарования, и в такие моменты он был способен ожесточить даже самые мирные разговоры. Любое слово, сказанное невпопад, он воспринимал как вызов. Ему было все равно, кто сидел напротив: сосед, случайный знакомый или его собственный сын.