Читать онлайн Любовь и книги

Shauna Robinson

MUST LOVE BOOKS

Copyright © 2022 by Shauna Robinson

© Чулкова С., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО Издательство «Эксмо», 2025

Глава 1

А вы бы позвали на эту работу друга?

Вопрос звенел в голове Норы, а время шло. Она перевела взгляд на резюме девушки двадцати двух лет от роду. Наверху страницы было напечатано жирным шрифтом «Келли Браун». Нора теребила край листа, обдумывая ответ.

Привести сюда друга? Это было бы слишком жестоко. Впрочем, она с радостью подкинула бы такую работенку другим, не самым приятным людям. Ей припомнился мужчина, что спал сегодня утром в электричке, широко раскинув ноги и занимая сразу два места, пока сама Нора стояла, ухватившись за поручень, и кидала на него хмурые взгляды. Вот его бы она точно привела в издательство в качестве наказания.

Но вот чтобы друга – это перебор. Нора подняла глаза на Келли, которая с доверчивой улыбкой уже приготовила ручку, чтобы записать в блокнот какую-нибудь мудрость.

Вообще странно, что Нору прислали проводить это собеседование. Девушка была соискателем на такую же должность, какая была и у самой Норы. Помощник редактора в отделе ТБХ – Тупой Бизнес Хрени. Конечно, это неофициальная расшифровка, но точную даже неинтересно вспоминать. В любом случае, будучи обычной рабочей лошадкой в издательском бизнесе, Нора не имела полномочий интервьюировать новых сотрудников.

Казалось, она могла бы дать этой девушке фору. Судя по резюме, Келли только в этом месяце, на пять лет позже Норы, окончила колледж. А это значит, что Нора якобы мудрее, но это чисто теоретически, потому что все это время она проработала в одной и той же должности безо всякой перспективы повышения. И что же сказать этой девушке? Лукавить не хотелось.

Нора еще раз взглянула на Келли: та с вежливым любопытством оглядывала стены, словно на них был написан ответ на ее вопрос.

– Да-а, – протянула Нора, словно упреждая этим словом длинный оптимистичный пассаж о собственном опыте. Пауза затянулась, и было бы странно не продолжить.

– Да, но следует понимать, на что подписываешься, – сказала Нора. – Я проработала тут почти пять лет, и мне все нравится. – Ну вот, все-таки соврала. – Но нужно уметь приспосабливаться. У вас могут поменяться обязанности, вам могут дать в работу дополнительную книгу, или придет другой начальник. Если вы к такому готовы, то справитесь. А вообще народ у нас тут дружелюбный, – прибавила она, стараясь закончить на позитивной ноте.

Кивнув, Келли сделала какую-то пометку в своем блокноте. Нора бросила взгляд на страницу, пытаясь догадаться, что именно написала эта Келли. Наверное, что-то вроде: пять минут думала, чтобы ответить на один-единственный вопрос. Мутная какая-то.

Поскольку у Келли больше не имелось никаких каверзных вопросов, Нора передала ее следующему интервьюеру, и шарада продолжилась. По пути к своему рабочему месту Нора прокрутила в голове беседу. Когда она рассказывала о книгоиздании, о работе с рукописью и авторами, у Келли было такое мечтательное выражение лица, словно от счастья она сейчас грохнется в обморок.

И тут ее можно понять. С дипломом по английскому, питая любовь к книгам, эта девушка очень походила на недавнюю Нору или любого другого человека, пытавшегося устроиться в Parsons Press. Нора помнила, как во время своего собственного собеседования уже предвкушала общение с книгами. И за это ей еще будут платить зарплату!

Прямо сбывшаяся мечта, ага. Все свое детство она не расставалась с книгами, читая во время еды, в очереди в школьной столовой и даже принимая ванну. Она словно готовилась к тому, чтобы посвятить свою жизнь книгам. И когда на втором курсе в перечне заведений для практики она увидела издательство, это было как маяк, осветивший ей путь в будущее. Нора сразу же щелкнула по ссылке, прочитала о должностных обязанностях, предполагающих общение с авторами и работу с рукописями, и душа ее возликовала. Последней строкой в требованиях к профессии были судьбоносные три слова, греющие душу и подтверждающие ее профпригодность: любовь к книгам.

Этого было достаточно, чтобы Нора начала предаваться фантазиям о работе в издательстве. Она представила, как будет общаться с авторами, которых обожала в детстве, например, со знаменитой Джуди Блум[1], которую когда-то смущенно просила поставить автограф на своем потрепанном экземпляре «Пока мы вместе». Будет обсуждать с Джуди правки к ее последней рукописи. Готовить к изданию произведения, в которые влюбятся читатели, так же, как влюблялась во многие свои книги Нора. Ей долго казалось, что они и есть ее единственные друзья. И сама мысль, что она, как редактор, будет связующим звеном между книгой и одинокими, несчастными людьми, давала ей ощущение причастности к какому-ту великому действу.

Великое действо – еще одна сильная фраза. Ведь, будучи студенткой, Нора и представить не могла, насколько заблуждается в своих фантазиях. Ее до сих пор не подпускали к редактированию, а подразделение, в котором она работала, занималось унылыми книгами по бизнесу.

Во время собеседования Нора попыталась намекнуть Келли, что ей придется работать именно с такой литературой, но Келли была слишком очарована, чтобы услышать. Глядя в мечтательные глаза Келли, уставшая и приземленная Нора лишний раз утвердилась в двух вещах. Первое, Parsons Press – это не то, к чему надо стремиться. И, второе, – нужно поскорее делать отсюда ноги.

Нора взглянула на часы. Через пять минут – прощальная вечеринка с Бет, а она еще ничего не приготовила. Пройдя в офисную кухню, Нора захлопала дверцами шкафа, вытаскивая за горлышки винные бутылки и перенося их в конференц-зал. По ходу дела она обнаружила, что закончились пластиковые стаканчики. Нора заглянула в соседний шкаф, где хранились упаковки одноразовых тарелок в стретч-пленке и пачки салфеток. Но и тут стаканчиков не нашлось.

Ладно, вино можно пить из горлышка.

Освобождая от упаковки сырную нарезку, Нора поглядывала через стекло в офис: каштановая шевелюра Бет уже взлохматилась от объятий. А все потому, что она маленького роста. Ну вот, кто-то снова схватил ее в охапку. Вот же сущее мучение. Народ роится вокруг Бет уже вторую неделю, что неудивительно. Всем хочется поздравить ее, вспомнить былое, пожелать ей всего самого хорошего.

Нора сглотнула, почувствовав укол зависти, и понесла нарезки в зал. До нее донеслись обрывки разговора Бет с IT-администратором.

– Да я там еще никого не знаю, – говорила Бет.

– Если встретишь Билла Дейвиса, передай ему привет.

– Обязательно!

Вот почему Бет уходит, а Нора остается. Потому что Бет добрая и счастливая, а счастливых всегда любят больше. И охотно принимают на работу. Нора не смогла не удержаться от язвительной мысли, что глупо передавать дурацкие приветы от кого-то, с кем, возможно, она больше никогда не увидится. Но Бет это точно сделает, а вот она, Нора, даже не стала бы париться.

На минутку Бет осталась одна, и пока кто-то еще не начал использовать ее как почтового голубя, Нора протиснулась к подруге.

Глядя в спину Джо, Бет пробормотала:

– Надо же, а я думала, что он меня ненавидит.

– Наверное, он забыл, – сказала Нора, глядя на Джо, подошедшего к столу с напитками.

– Забыл? Да я же скачала с торрента «Сайнфелд»[2] и подхватила вирус.

И обе они расхохотались. Это сейчас Бет весело, а тогда она прибежала к Норе в полном ужасе и попросила зайти в ее кубикл[3]. Они целых два часа смотрели на всплывающие окна и не решались позвать айтишника, беспокоясь, что у Бет будут неприятности. Это было так наивно, ведь Джо лишь повздыхал, и предложил взять другой ноут, а этот забрал. Тогда девушки впервые подумали, что тут, похоже, всем на все плевать.

Это ощущение усилилось, когда Нью-Йоркское руководство Parsons Press запустило рассылку с толстыми намеками на грядущую реструктуризацию. На целых полгода, пока план не обнародовали, народ совсем обнаглел. Например, Нора садилась на электричку в 9:15 вместо 8:55, а Бет подсела на «Задержку в развитии»[4]. Одновременно с этим обе они приступили к поискам новой работы.

– Ты найдешь место лучше этого, – пообещала Бет в своей обычной лучезарной манере.

– Если и так, с кем же я поделюсь этой новостью?

Бет заморгала ресницами:

– Со мной, конечно.

– Ой ли?

Бет мягко взглянула на Нору.

– Мы же все равно будем видеться. Переписываться будем. Ты от меня так легко не отвяжешься.

– Ладно, ты права, – сказала Нора, зная, что они так могут бодаться до бесконечности: оптимизм Бет против всех тараканов Норы. Она кинула в рот виноградину: лучше жевать, чем говорить что-то заунывное и портить человеку настроение.

Ничего страшного, что Бет уходит, – уговаривала она себя. И вообще, ее подруга не первый раз меняет направление в жизни. Да, обе они начинали как помощницы редактора, но уже через два года Бет забила на мечту и начала прокладывать путь к другой профессии.

Так же, как и Норе, Бет надоела бесконечная бумажная волокита, потому что должность помреда вовсе не предполагала чтение рукописей и наслаждение прекрасной прозой. Помред должен напоминать авторам о дедлайнах, форматировать тексты для редакторов. Так что самая интересная часть работы (чтение текстов и предложение правок авторам) проходила мимо них.

Пока Нора, стиснув зубы, корпела, стараясь любой ценой заполучить должность редактора, Бет подала внутреннее заявление на должность координатора по маркетингу. Ей действительно хотелось изведать и освоить что-то новое. И вот в один прекрасный день она таки выискала своим пытливым глазом вакансию продажника в одном стартапе.

Нора налила в свою фирменную кружку какого-то вина.

– Ой, а я свою на столе оставила, – расстроенно проговорила Бет.

– Ха, рассчитывала на пластиковые стаканчики? – Нора вручила Бет свою чашку. – Неужели ты забываешь, откуда уходишь? – Она притворно сдвинула брови.

Хмыкнув, Бет сделала глоток вина.

– И правда, вот я дура. Сама не знаю, на что рассчитывала.

Нора улыбнулась.

– Так даже лучше. Дает нам больше возможностей для новаторства.

Бет прыснула от смеха, а Нора грустно оглядела комнату. Разобрав еду и напитки, народ разбился на кучки, весело переговариваясь (все, кстати, притащились со своими кружками). Нора не принадлежала ни к одной из этих групп. Ее «группой» была одна лишь Бет.

– Без тебя тут будет кисло, – призналась Нора.

– Еще и скоро наш юбилей, – напомнила Бет.

Нора молча кивнула, уставившись в кружку, возвращенную Бет. Они начали работать здесь в один день и обменивались тогда смущенными улыбками, чувствуя себя слишком нарядными в красивых блейзерах и классических брюках посреди моря обычных топов и джинсов. После общения с кадровиком, когда девушки вернулись на место, Бет подкатила к Норе, на спинке ее стула покоился блейзер – как символ запоздалой мысли. У нее был вопрос: на какие скидки с подоходного налога она может рассчитывать по форме W-4[5].

Через год, в их первый юбилей, они получили единые скидочные карты. Перевесившись через перегородку, Бет поздравила Нору с годовщиной дружбы. Это превратилось в ежегодную традицию. Сейчас Нора старалась не думать о пятилетнем юбилее, потому что справлять его будет не с кем.

– Ты как? – спросила Бет, внимательно всматриваясь в подругу.

Нора заморгала, отгоняя нехорошие мысли.

– Нормально. – Она выдавила из себя улыбку. – Переживаю за тебя.

– А я – за тебя, – откликнулась Бет, и это было очень трогательно. Только Бет может болеть за других на собственной вечеринке. – У тебя же на следующей неделе собеседование в BookTap?

– Ага. – Нора пыталась быть такой же уверенной в себе, как Бет. Увидев пару месяцев назад вакансию специалиста по маркетингу в стартапе BookTap, она ужасно обрадовалась. Конечно, Parsons Press здорово подточили ее любовь к книгоизданию, но не до конца же. BookTap – это хороший шанс. Нора и сама пользовалась этим приложением – оставляла там отзывы и читала чужие, разыскивая интересную книгу. Кстати, вчера Бет поставила пять звездочек детективу «Месть и Красный Бархат»[6]. Правда, Бет всем ставит пять звездочек.

Для BookTap Нора выполнила пробное онлайн-задание, о котором до сих пор думает с гордостью. Ей удалось интересно описать стимпанк[7], показав как свою гениальность, так и щедрость на похвалу. Теперь оставалось произвести хорошее впечатление на личном собеседовании.

С уходом Бет необходимость найти работу становилась особенно острой. Терпеть Parsons в одиночку – чистое мучение. И если она не получит работу в BookTap, даже трудно представить, что с ней будет. Нора уткнулась подбородком в плечо Бет.

Почувствовав смятение подруги, та сказала:

– Все пройдет отлично.

Нора молча кивнула, хотя вовсе не была в этом уверена. Потом кто-то утащил Бет, и Нора осталась одна. Она задумчиво жевала ломтик чеддера (кстати, сыр оказался недостаточно острым) и смотрела на Бет, которая переместилась в компанию ребят из бухгалтерии.

С самого первого дня Нора знала, что Parsons – уже не то издательство, каким оно было прежде. Это настоящие мастодонты, которые ведут свою историю с восемнадцатого века – эпохи Диккенса, Эмили Бронте и Эдгара По, которых они как раз и не печатали. Впрочем, именно Parsons выпустили первый роман Марка Твена «Позолоченный век»[8], но только не его последующие работы – такие, как «Приключения Гекльберри Финна». Что было вопиющим упущением тогдашних рецензентов.

И все же Parsons – из той самой великой эпохи. Поначалу Норе было все равно, что они не выпускают художественную прозу или что редакция литературы по бизнесу пользуется такими клише, как синергия, рычаг воздействия, прорыв. Свою работу она рассматривала как возможность устройства в более интересные редакции, которые курировал офис Сан-Франциско, – по кулинарии, путешествиям и современным событиям.

Но она даже не успела ничего попробовать, потому что нью-йоркское начальство расформировало все эти редакции. Был запущен план реструктуризации под названием «Прорывные инновации и перемены», сокращенно – ПИПЕ. Нора с Бет в шутку называли его «ПИПЕ(ц) какой план» и язвительно сравнивали с такой же «пипец какой» новой частной системой пенсионных накоплений. В обоих случаях последствия были катастрофическими. В результате «пипеца» кого-то повысили, но большинство, как, например, старшие коллеги Норы, потеряли работу. Дальше произошло слияние остатков команды Норы с другим недоукомплектованным подразделением. Parsons с целью наращивания прибыли собирались выпускать прежнее количество книг по бизнесу уменьшенным вдвое количеством штатных сотрудников, так что прощальные вечеринки в конференц-зале стали постоянным событием.

Когда все разошлись, в офисе стало до жути тихо. Нора смотрела, как Бет опустошает стол от своих вещей, и гадала, когда же настанет и ее очередь покинуть это место. Все вещи Бет уместились в две коробки, и девушки понесли их к лифту. Нора заглянула в коробку, которую несла она. Там лежала первая книга с первой благодарностью в адрес Бет, коллективные открытки «С днем рождения», где Нора тоже расписывалась. Но, что самое трогательное, Бет уносила с собой подставку для ручек в виде розового ежика с иголками. Подставка вся была заляпана чернилами, но тем не менее Бет ею дорожила. То был подарок Норы двухлетней давности. Бет много что выбросила, а вот розового ежика оставила.

С тихим жужжанием электричка наземного метро BART[9] двигалась по рельсам. Нора с Бет сидели рядышком и обсуждали книги. Бет немного повозмущалась, что книги Шерли Джексон[10] не получили должного признания, а потом спросила у Норы, что она сейчас читает, и та вытащила из сумочки «Родню»[11]. Обычно Нора проглатывала по книге в неделю, а эту возила с собой уже больше месяца. Но Бет скромно воздержалась от вопросов.

Приближался самый грустный момент. После остановки «12-я улица» до «19-й улицы» оставались считаные секунды. Бет пора было выходить, и она поднялась на ноги, Нора последовала ее примеру. После выпитого вина она здорово тупила, не в силах подобрать правильных слов перед расставанием. Сейчас строчки в прощальных открытках казались ей просто шедевром.

Голова немного кружилась. Грустно улыбнувшись, Нора сказала:

– Люблю тебя.

Произнести такое – значило обнажить свою душу, так как под рабочими отношениями подразумевалась некоторая дистанция. Но Нора не могла не сказать правду.

Даже не удивившись, Бет сказала:

– Я тоже тебя люблю.

Как само собой разумеющееся. Электричка медленно сбавляла скорость, и девушки поставили коробки на сиденье. Бет притянула к себе Нору, и та уткнулась подбородком ей в плечо. Двери открылись, и девушки разомкнули объятья. Бет подхватила коробки, возвышающиеся одна над другой, улыбнулась Норе и вышла.

Входящие пассажиры толкались, чтобы пройти, и Нора посторонилась. Два места, на которых только что они сидели с Бет, уже были заняты.

Откинувшись к поручню, Нора стала гадать, что же принесет ей завтрашний день. Совсем не радовал тот факт, что завтра в офис должен заявиться важный автор. Придется нацепить улыбку, подавая сэндвичи на мероприятии, на которое ее никто не приглашал. Самое ужасное, что теперь даже некому поплакаться. Поезд мчался дальше, а Нора печально смотрела перед собой, поглощенная страхом перед будущим.

Глава 2

Нора поднималась в офис на эскалаторе, в желудке урчало, пеньковые ручки бумажных пакетов больно впивались в ладони. Когда она появилась в зоне видимости конференц-зала со стеклянными стенами, разговоры сразу же стихли, и у Норы заныло в затылке. Она понимала, в чем дело. Все увидели ее, а если точнее – почуяли еду. Нора с горечью подумала, что, должно быть, это и есть истинная причина, почему в конференц-зале стеклянные стены. Ее начальница Рита, сидевшая ближе всех к дверям, развернулась в своем кресле на колесиках.

Судя по нервным лицам, все хотели, чтобы Нора поскорее вошла и обрушила на них дождь из сэндвичей. Из вредности Нора постучалась и робко спросила:

– Можно войти?

– Да, конечно. – Рита предусмотрительно распахнула перед ней дверь. – Давай я тебе помогу все распаковать.

Обычно Рита завязывала свои длинные черные волосы в конский хвост, но сегодня она их распустила. На ней была синяя блузка и юбка-карандаш, а не привычные линялые джинсы и вязаный свитер. Все сегодня привели себя в наилучший вид, дабы впечатлить приглашенного автора. А вот и он сам: сидит за столом, в голубой рубашке и галстуке. Откинувшись на стул и продолжая крутить в руке карандаш, он с любопытством уставился на Нору.

После секундного замешательства Нора напомнила себе, что ее наряд (фланелевая рубашка и легинсы с крошечной дыркой на коленке) не воспрещается вольным дресс-кодом издательства. Вот если б ее сюда пригласили, она бы тоже оделась соответственно.

Встречи с авторами были редким явлением в Parsons – они случались, когда автор сообщал, что окажется в городе проездом по каким-то другим делам. Редактора ворчали, но все равно приводили себя в презентабельный вид, показывали авторам издательство, устраивали для них ланч, водили в ресторан.

Эта встреча была особенной, из тех, когда все аж потели от старания, обхаживая важную персону, лишь бы он или она подписали с издательством договор.

Такие вот брачные игры. Сегодня все окучивали Эндрю Сантоса, за которым еще тянулся шлейф славы после выхода его предыдущего бестселлера. Собственно, это было перелопаченное издание популярного руководства по коммуникации. Книга имела такой огромный успех, что даже сами Parsons подивились. Автор первого издания, старый профессор на пенсии, всего-то взял в соавторы Сантоса, чтобы уложиться в договорные сроки. По документам Нора знала, что Сантос старше ее всего на шесть лет, то есть годился во внуки большинству авторов Parsons. Первый раз за многие годы их детище попало в месячный список лучших книг по бизнесу. Для переиздания это был просто рекорд: ведь как правило от таких книг ожидали просто стабильных продаж. Когда через несколько месяцев после выхода руководства профессор умер, Сантос взял на себя заботы по маркетингу. Карьера его шла в гору, он публиковал исследовательские работы, писал статьи, давал интервью, вытаскивая продажи книги на небывалый уровень.

И вот теперь началось цирковое шоу ради того, чтобы подписать с Сантосом договор на его следующую книгу. Если Parsons повезет, команда Норы заработает больше денег и, возможно, даже расширит свой штат. Не исключено также, что для издательства начнется новая эра интересных, внятных и активно читаемых книг.

Рита несколько раз беспардонно донимала Сантоса вопросами о следующей книге, и тот предложил коммуникационные стили. Если б это был другой автор, начались бы сомнения, составления прогнозов по продажам, и уж потом созвали бы собрание для принятия решения: подписывать такой контракт или нет. Но это же был Сантос – все пускали слюни и готовы были сдернуть колпачок с ручки в любой момент, только бы он поставил свою подпись.

Нора вошла в конференц-зал с отсутствующим видом. Пусть теперь помучаются, голубчики. Ведь никого не интересовало, что именно она готовила слайды по рекламе второй книги, сейчас все хотели от нее только одного: еды.

Нора взгромоздила пакеты на стол. Она решила избавить себя от обычной толкучки вокруг блюд со стандартными сэндвичами и придумала кое-что другое. Собственно, она в первый раз занималась закупками, и это была первая встреча с автором после череды увольнений, когда вместе с другими вылетела и администраторша, отвечавшая за питание. Нора посчитала, что лучше заказать индивидуальные наборы. Если издательство хочет выглядеть достойно, а не как бедствующий лайнер, надо устроить все по высшему разряду. Нет, дело не в том, что она собиралась воображать перед автором, будто она цветет и пахнет, вкалывая за двоих на одну зарплату. Просто ей надоело, что пока она отлучалась за салфетками, все лучшие сэндвичи уже разбирали.

К тому же в индивидуальных наборах имелось печенье.

Ловкими движениями она вытаскивала из пакетов подписанные коробки и отложила ту, что заказала для себя, с пометкой «инд с клюкв». Никто не предлагал ей подумать о себе, но ничего, перебьются. Закончив, Нора направилась к выходу. Кто-то вяло поблагодарил ее, все были заняты собой.

– А ваш какой? – спросил чей-то голос.

– Тот, который без авокадо, – ответил бархатный мужской голос. – Но я его тут не вижу.

Даже не глядя, Нора знала, что это голос Эндрю Сантоса. Неважно, какой он автор, доходный или нет, но с его заказом вышел непорядок.

Обернувшись, она увидела: так и есть – Эндрю Сантос ищет свой заказ, а остальные суетятся вокруг него. Похоже, это недоразумение беспокоило его меньше, чем остальных. Рита шныряла взглядом по столу, а он стоял и взирал на все с некоторой ленцой. Рукава его рубашки были закатаны, и всем своим видом он словно хотел сказать: «Я пришел сюда по делу, а тут такое».

Норе припомнился предыдущий автор, некий Кейт Уайт, нанесший визит в издательство в прошлом году. Такой бледный, сморщенный, приземистый старик. А Сантос высок, хорошо сложен, чисто выбритое лицо, брутальный подбородок. В темно-карих глазах прыгают лукавые огоньки, как будто его позабавил этот конфуз с ланчем.

Нора перевела взгляд на Риту: та была в панике, стараясь срочно исправить ситуацию и доказать, что ланч Сантоса на месте.

– Ммм, при чем тут авокадо? – сказала Нора. – Вы же просили без помидоров.

Он оглядел комнату, пытаясь идентифицировать незнакомый голос с персоной говорящего. Ведь Нора – невелика птица, чтобы общаться с ним хоть сейчас, хоть когда-либо вообще. На самом деле ее легко было выделить среди остальных, ибо после него самого она была тут вторым небелым человеком. И неважно, что он филиппинец, а она – метиска, просто книгоиздание – настолько «белый» бизнес, что невозможно было не почувствовать родство с любым цветным человеком, случайно тут оказавшимся. Хотя, следует признать, сейчас он здорово испытывал ее чувство симпатии.

– А в этом комплекте есть авокадо? – спросил он.

Собственно, все это не входило в ее служебные обязанности, но Нора отлично помнила, в каком комплекте что лежит.

– Да, есть, – ответила она. Сантос молча кивнул и посмотрел на другие коробки. Неудобно спрашивать, но Нора не выдержала. – А это представляет какую-то проблему?

– Нет, – сказал он слишком поспешно, чтобы ответ показался исчерпывающим. Пришлось подождать, когда «упадет второй ботинок». – Просто у меня аллергия на авокадо.

По комнате пронесся встревоженный ропот, и Нора почувствовала, что у нее горит лицо. Одна половина присутствующих уставилась на Нору, причину такого недоразумения, а другая – на Сантоса, жертву такой непростительной ошибки.

– Эндрю, мой набор с авокадо, а то бы я с вами поменялась, – сказала Кэндис, непосредственная начальница Норы. Было странно, что кто-то запросто называет его по имени. В офисе все упоминали только фамилии авторов, и Норе пришлось потратить несколько секунд на привыкание, что у них еще имеется и имя.

Все переключили внимание с Сантоса, Эндрю, на Нору. Она стояла в дверях, держа в руках замечательный набор без авокадо.

Почувствовав сухость во рту, Нора сглотнула и как можно более спокойно выговорила:

– Но, по-моему, вы просили без помидоров.

Да, он именно так и написал в своем электронном сообщении – Главное, чтоб без помидоров, а остальное неважно!! Такое невозможно забыть из-за двух восклицательных знаков. Большинство авторов Parsons были старше, много брюзжали и уж ни в коем случае не пользовались восклицательными знаками в переписке. И тут появляется Эндрю Сантос, который разбрасывается ими, словно конфетти.

– Да, конечно, это я ошибся, простите, – поспешно сказал он, и Нора снова засомневалась в себе.

– Нет, это вы меня простите, – вырвалось у нее. Мало того, она не ограничилась этим, прибавив: – Если хотите, давайте поменяемся. У меня индейка с клюквой безо всякого авокадо. – Нора не стала говорить, что в мае такие сэндвичи вообще днем с огнем не сыщешь.

– Нет, что вы. – Он покачал головой.

– Да ладно вам, я люблю авокадо. – Может, и не получилось сказать это с двумя восклицательными знаками, но она старалась. Нельзя же, чтобы Эндрю так благородно отказался от ланча. Ведь тогда остальные почувствуют себя полными свиньями.

Эндрю уставился на протянутую коробку, потом на умоляющее (как бы) лицо Норы, потом снова на коробку… А потом улыбнулся, и на щеках образовались трогательные ямочки.

– Ну хорошо, если вы не против.

– Конечно, нет. – Она передала ему свою и взяла его коробку. – И еще раз простите, – добавила она для пущего приличия.

– Ну что вы. Спасибо. Как вас, простите, зовут?

Неудивительно, что он ее не знает. Когда издавалась предыдущая книга, Нора в основном общалась с тем, первым автором. Ну а то, что она тут сейчас оказалась… Ее имени нет в списке принимающей стороны.

– Нора.

– Благодарю вас, Нора. – Он сказал это безо всякой задней мысли, и это немного бесило. Все равно этот человек не переломит сложившееся у всех впечатление, что Нора даже неспособна заказать ланч как положено.

Кивнув, она вышла, закрыв за собой дверь. Завернув за угол, откуда ее уже никто не видел, Нора влетела в свой кубикл и, кинув коробку с ланчем на стол, поводила мышкой, чтобы разбудить компьютер. Набрав в почте поиск «Сантос», она увидела единственное присланное ей письмо. Нора кликнула по нему.

Главное, чтоб без авокадо, а остальное неважно!!

Нора прикусила губу. Она пыталась вспомнить тот день и понять, как умудрилась все перепутать, но так и не нашла ответа. Нора всегда гордилась своей дотошностью, но теперь, когда на нее навалили столько работы, справляться становилось все труднее. Тут и за сутки не успеешь.

Нора вернулась к своим делам, без особого аппетита дожевав безвкусный сэндвич. Потом она погрызла соленую соломку из своих запасов, попробовала овсяное печенье из набора. Интересно, понравился ли Эндрю ее сэндвич с индейкой и клюквой и булочка бриошь. А еще в ее наборе был кешью со вкусом чили и лайма. Или у него на орехи тоже аллергия? И еще – вряд ли он смог оценить по достоинству печенье с мелассой: хрустящее, посыпанное грубыми крупинками сахара. Нора взглянула на овсяное печенье и с неохотой откусила еще кусочек.

Она подумала, что и Эндрю, и все остальные присутствующие в зале могли в любой день позволить себе покупку ланча навынос. А вот Нора обходилась сэндвичами с арахисовым маслом, изредка позволяя себе обед в ресторанчике в обществе Бет. Господи, да она целую неделю мечтала, чтобы полакомиться этим вожделенным набором. Да что теперь говорить. Если требовалось пожертвовать сэндвичем ради Эндрю Сантоса, кто она такая, чтобы перечить?

Нора сидела за компьютером, составляя сообщения для твиттер-аккаунта ее подразделения. Потом в коридоре поднялся гул: наверное, встреча с Эндрю Сантосом подошла к концу. Достаточно было откатиться немного в кресле, чтобы увидеть, что происходит в коридоре. В одной из книжек Parsons о карьере Нора прочитала, что препятствием к тому, чтобы оказаться за переговорным столом, можешь быть только ты сам. Наверное, у самого автора, бизнесмена средних лет, это и сработало, и у его целевой аудитории, таких же бизнесменов, тоже, но только не у Норы. Ей суждено навеки остаться помредом.

Но ведь можно было попроситься на это собрание, предоставить для этого доводы. Убивала лишь мысль, что ей откажут. Ответят, что ей там не место, если уж она даже с сэндвичами не может разобраться.

Нора видела, как по коридору прошел Эндрю в сопровождении четырех редакторш. Прямо какой-то жених с перебором невест. Хотя на самом деле это гиены, устроившие охоту на дичь.

Эндрю уйдет, и они снова засядут. Станут подсчитывать сборы от продаж, рекламу и все остальное, прикидывать, что они хотят поиметь за счет Эндрю Сантоса. Конечно же, ее опять не позовут, хотя из старой команды, работавшей над первой книгой Сантоса, осталась только она. Нора могла бы рассказать им, как проводилась прежняя рекламная кампания, отметила бы ее недостатки и указала на неохваченные площадки, которые, кстати, сами откликнулись на книгу. Все так, но Нора не хотела навязываться.

К Норе заглянула Кэндис, и Нора машинально оправила рубашку. После увольнений осталась только Кэндис, и теперь в офисе Сан-Франциско она была главной. Нора кинула взгляд на ее серебряный браслет, черный кардиган с жемчужными пуговицами. Рыжие волосы были уложены в аккуратный пучок, и не было видно ни единого седого волоса, хотя Кэндис уже за шестьдесят. Нора задержала дыхание: а вдруг сейчас последует предложение, которое сама она боялась озвучить?

– Ты не зайдешь в зал? – спросила Кэндис.

От одного этого вопроса сердце Норы пустилось вскачь. По лицу Кэндис ничего нельзя было прочитать, она всегда держалась дружелюбно-нейтрально. Ох. Уж поскольку Кэндис видела, как Нора напортачила с заказом Сантоса, скорее всего, дело в этом.

Нора проследовала за Кэндис. Сейчас ей вежливо начнут растолковывать, как важно все заранее перепроверять. Присев за стол, Нора приготовилась к нотации.

– Я должна была поговорить с тобой чуть позже, но… В нью-йоркском офисе прошли обсуждения, и…

И того не легче: из нью-йоркского штаба Parsons хорошие новости не приходят, приходят только плохие – либо в виде невнятных рассылок, либо шепотом из уст в уста. Увидев, что Кэндис опустила глаза, Нора похолодела.

– Что случилось?

Кэндис посмотрела на Нору.

– Опять эта реструктуризация.

Нора выдохнула. Уж ей-то «пипец» никак не грозит. План «Прорывные инновации и перемены» в основном затрагивал тех, кто повыше. Ведь именно так их отдел лишился старших литературных редакторов Тома и Линн, а остатки команды объединили с административной командой Кэндис. Самых выгодных авторов закрепили за Ритой (см. экземпляр «Сантос»), а остальных передали Норе. Прошел год, для беспризорных авторов так и не нашли редактора, и Нора продолжала тащить их на себе. Что бы там ни задумали в Нью-Йорке, ее должность не могут сократить. Кому-то же надо разгребать завалы после всех этих увольнений.

– В рамках реструктуризации наш вице-президент проработал со специалистами вопрос оптимизации прибыльности, чтобы у компании осталось хоть какое-то будущее. – Кэндис говорила как по заученному. – Они проанализировали все ставки и… – Кэндис вздохнула. – И решили, что по некоторым позициям не могут себе позволить нынешний уровень зарплат. Это касается и редакторов. – Сжав челюсти, Кэндис уставилась куда-то в пустоту, словно не веря, что смогла произнести все эти слова.

– Редакторов? – эхом повторила Нора. Эта идея была настолько нелепой, что она не поверила собственным ушам. – То есть и помредов тоже?

Кэндис медленно кивнула.

– Они сказали, что такой вид инвестиций является лучшим заделом на будущее.

– Может, они забыли в словарь посмотреть – что означает слово «инвестиции», – заметила Нора. Она посмотрела на Кэндис, чье лицо оставалось непроницаемым. Окажись тут Бет, она бы расхохоталась в голос.

– Ты же понимаешь, что тут нет ничего личного. – Кэндис подняла глаза на Нору. – На тебя столько навалилось всего, и я очень благодарна, что… – Кэндис запнулась.

«Что ты не ушла», – мысленно закончила за нее Нора. Возможно, Кэндис посчитала нетактичным произносить это вслух.

Нора кивнула, изображая спокойствие.

– Ладно. – Она чувствовала на себе взгляд Кэндис – та пыталась понять, что еще скажет Нора. Нора тоже пыталась понять: а что тут можно сказать? В голове роились вопросы, невысказанные обиды и много всяких язвительных комментариев в адрес руководства Parsons. Но она взяла себя в руки, понимая, что против таких не попрешь. Вздохнув, она подняла глаза на Кэндис.

– И на сколько понизили зарплату?

Открыв папку, Кэндис перелистала бумаги, Нора видела, что по каждому редактору была составлена отдельная бумажка.

– На пятнадцать процентов. – Кэндис держала в руках бумажку про Нору. Вот ее имя, идентификационный номер. Предыдущий заработок. Новый заработок. Все тщательно выверено и расписано в таблице нью-йоркскими ребятами без оглядки, что это вообще значит для Норы Беатрис Хьюз с ИНН 775036. Они просто плюнули ей в лицо.

– Я пойму, – сказала Кэндис, позволяя Норе проглядеть табличку, – если условия окажутся для тебя неприемлемыми.

Нора хотела бы посмеяться, но сил на это не было. Глядя на сумму, в которую ее оценили на этот раз, она знала, что вариантов нет. Что бы ни случилось, сколько бы работы она ни взваливала на себя, подменяя ушедших, она останется все тем же помредом. Если только не найдет место, куда сбежать.

Глава 3

Сидя в тесной электричке по пути домой, Нора мысленно подсчитывала свой бюджет. Двух выплат в месяц по тысяче сто ей едва хватало. Первая уходила на аренду, а большая часть второй – на студенческий кредит. Остаток нужно было как-то делить между коммунальными услугами, долгами по кредитной карте и продуктами. Она и так едва держалась на плаву, все время все подсчитывая, сверяясь по календарю, чтобы платить в срок и понимать, сколько у нее остается. Голова шла кругом, и страшно было подумать, насколько все зависело от заработка. Ланчи с Бет она могла себе позволить только раз в неделю. Стриглась она сама, успокаивая себя тем, что на затылке у нее все равно нет глаз.

Нора открыла «Родню», одну из самых любимых книг, но буквы расплывались перед глазами, и в голове пульсировала одна только мысль, что тысяча сто долларов за минусом пятнадцати процентов – это уже трехзначная цифра, а не четырехзначная.

Она поднялась на четвертый этаж, где находилась ее квартира, и сунула ключ в замок, прислушиваясь, дома ли соседка Элли. Но в гостиной никого не было. Это значит, что никто не смотрит сейчас сериал «Рассказ служанки»[12], а из компьютера не гремит под мерный стук ножа, шинкующего овощи, подкаст с криминальными новостями. По пятницам всегда было непонятно, кто из них вернется домой первой. Иногда это была Элли, предпочитавшая закончить работу из дома, иногда – Нора, которую уже тошнило от издательства.

Нора ждала, пока подогреется в микроволновке еда, и прислушивалась к звукам в коридоре. Глядя, как мигает на табло обратный отсчет времени, она пыталась понять, почему каждый год Элли продлевает их совместную аренду. С самой Норой все было ясно: здесь, в Окленде, где под окнами ее комнаты гудело шоссе, аренда была дешевле, и другого места она не могла себе позволить.

Но у Элли-то были варианты. Пять лет назад все было иначе. Когда бывшая соседка Элли отправилась учиться в магистратуру, Элли дала объявление в Craiglist[13], чтобы на нее не упала вся арендная плата. И конечно же, она выбрала Нору, которая отвечала всем требованиям: она потянет аренду и никого не собирается убивать. Постепенно Элли обзавелась большим количеством друзей, устроилась UX дизайнером в одной рекламной фирме и могла себе позволить расторгнуть договор, найти квартиру с кондиционером и соседкой более приветливой, чем незнакомка из интернета.

Возможно, все дело было в расположении дома: рядом ресторан, где можно купить аж пятнадцать видов макарон с сыром, большой выбор корейских заведений и хипстерская кофейня, где Элли купила дорогущую кофемашину, которая теперь стояла у них на кухонном столе.

Нора уставилась на изящный серебристый агрегат очень внушительного вида. Когда однажды воскресным утром Элли притащила его, у Норы глаза на лоб полезли. Элли радовалась покупке за двести долларов точно так же, как Нора – мокка латте за шесть долларов, который она позволяла себе лишь изредка. А теперь, когда ей урезали зарплату, спасибо, что хоть соседка есть на вторую комнату. В прошлом месяце Элли спросила, остается ли тут Нора еще на год. И Нора, как всегда, притворно задумалась, пожала плечами и сказала ну да, словно у нее есть другие варианты.

Микроволновка пикнула, и дверца открылась. Нора вытащила еду, и тут на кухню, как назло, вошла Элли.

– Привет, – сказала она. – А я хотела предложить, чтобы мы заказали пиццу. Но, как видно, опоздала.

Поедание пиццы в складчину было еще одной роскошью, которую Нора позволяла себе раз в месяц. Она сняла крышку со своего полуфабриката и натянуто рассмеялась.

– Ну да, прости.

– Кстати, на Netflix вышел новый сезон «Великой Британской Выпечки», а мы же предыдущий не досмотрели. Если ты сегодня свободна вечером, можем включить на том месте, где остановились. – Элли причесала растопыренной ладонью свои короткие черные волосы, на секунду обнажив выбритый сзади андеркат.

Нора тихо ужаснулась. У них и впрямь завелась традиция смотреть это кулинарное шоу. Все началось, когда, устроившись на софе, они отмечали заселение Норы. По телику шла «Великая Британская Выпечка». Охмелев от мартини (Элли как раз опробовала только что купленный шейкер для коктейлей), Нора начала пародировать ведущего Пола Голливуда. Он разглядывал изысканный четырехслойный торт со множеством кремовых розочек и красной мельницей из карамели (у нее даже лопасти крутились!), и вместе с ним Нора забасила с ливерпудельским акцентом: «Капитальное сооружение!»

Удивленная Элли разразилась веселым хохотом, весьма польстив Норе. То был момент, как позже сказала Элли, когда Нора наконец «скинула панцирь». Вот так девушки завели традицию смотреть это шоу, весело хихикая и вовсю передразнивая ведущих.

– Я бы с радостью, – сказала Нора, – но у меня на вечер дела. Давай в следующий раз.

– Ладно, – немного расстроенно ответила Элли.

Подхватив свой остывающий обед, Нора направилась к дверям своей комнаты, думая, что можно было и согласиться. Плюхнулись бы вдвоем на софу, и пусть жизнь идет своим чередом. Но на это у нее не было сил. Начиная с прошлого года, когда в Parsons поувольняли столько людей, Нору стала захватывать темная, отравляющая душу тоска. С которой она боролась как могла.

Началось все с малого: сначала это было как легкий, почти прозрачный туман. Но Parsons продолжали высасывать из нее силы, люди все увольнялись и увольнялись, а туман сгущался, обволакивая Нору черным саваном. В довершение всего ушла Бет, а теперь ей еще сократили жалованье, но ведь и эту обиду придется проглотить. И тут ее накрыл леденящий ужас: как можно со всем этим справиться, если силы на исходе?

Становилось труднее общаться с людьми, да и просто – жить.

Нора молча удалилась в свою комнату и кинула взгляд на кровать, где лежала «Родня» в мягкой обложке, раскрытая на том месте, где Нора остановилась: по дороге в электричке она осилила всего четыре страницы.

Ей хотелось взять книгу и погрузиться в чтение. К ночи она закончит ее и напишет в BookTap отзыв о том, что «Родню» просто необходимо экранизировать. За два выходных она могла бы проглотить еще одну книгу, ведь это было ее любимым занятием. Читать лежа на животе, читать сутками напролет, не в силах оторваться. И неважно, что второй час ночи – можно читать хоть до утра, ведь завтра не нужно идти на работу.

А потом – проснуться в полдень, стряхивая остатки сна, навеянного книгой, и броситься жадно ее дочитывать, и уж только после – завтрак. А следующую книгу можно выбрать совсем другого жанра: если перед этим был триллер, то подойдет молодежная романтическая комедия. Или после мемуаров можно взять Пи Джи Вудхауса[14] с его искрометно-глуповатым юмором. Возможностей для чтения – море.

Но в какой-то момент книги перестали так захватывать. Все труднее становилось вчитываться, позволяя воображению завладеть собою. Сейчас у Норы ушло пять минут, чтобы осилить абзац: она все время отвлекалась, непонимающе глядя на страницу, захваченная вихрем черных мыслей. Нора заставила себя перейти к следующему абзацу в надежде, что фразы начнут нанизываться одна на другую, но снова погрузилась в отрешенное состояние. Это был худший из возможных способов медитации.

Зато недавно у нее появилось новое хобби – глазеть на вращающийся под потолком вентилятор. Нора пыталась сфокусироваться на одной его лопасти и зафиксировать вращение, но потом сбивалась и начинала моргать. И тогда Нора просто смотрела на вентилятор, и это кружение держало ее на плаву, не позволяя уйти на дно собственного подсознания.

Но теперь она даже на это не была способна. Нора пролистала контакты в телефоне, задержавшись на имени Бет. Можно, конечно, рассказать ей об урезанном жалованье, но не о том, насколько это чревато для нее. Нора просто сказала бы: «Какая незадача». А не: «Мне трудно будет выжить». Ведь у Бет совсем другая ситуация, у нее нет студенческого кредита, родители помогают ей оплачивать аренду квартиры. Нора не хотела, чтобы ее жалели.

Может, позвонить маме? Та снова напомнит, как она это делает каждые полгода, что если Нора вернется в сельский городок в Орегоне, то сможет снять трешку за ту же цену. И Нора снова будет прокручивать в голове этот вариант, понимая, что нет смысла возвращаться туда, откуда ей снова захочется вырваться. Она с детства помнила это чувство неприкаянности. Потому-то она и уехала в поисках места, где будет чувствовать себя в своей тарелке. Сан-Франциско давал ей чувство свободы, к которому она так стремилась. Нет, Нора не готова от такого отказаться.

Она пролистала еще контакты и задержалась на имени своей бывшей руководительницы. Линн… На сердце потеплело, и сразу вспомнилась жизнь до сокращений в издательстве. Тогда все было хорошо, и даже казалось, что есть какие-то перспективы. Возможно, Линн подскажет, как поступить. Нора уже занималась поиском и знала, что в новом издательстве, куда перешла Линн, вакансий нет. Но по крайней мере можно просто встретиться и поговорить. Линн скажет что-то хорошее, доброе своим хриплым голосом с нотками южного наречия, и Нора успокоится.

И она написала Линн, предлагая вместе пообедать на следующей неделе. Линн обязательно поможет. И даже если она заплатит за обед, в этом нет ничего унизительного.

Отправив сообщение, Нора вздохнула с облегчением и опустила голову на подушку. Под потолком по-прежнему гудел вентилятор.

Глава 4

Отправляясь на обед с Линн, Нора чувствовала себя чуть ли не изменницей. Она как будто предавала Риту или даже Parsons, так как Линн теперь была ведущим редактором в конкурентном издательстве Weber Book Group. «Да, это бунт, маленькая месть за все», – думала Нора, приободрившись.

Она пришла в ресторан, тот самый, куда они обычно приглашали авторов. Самой Норе такое место было не по карману, и она с удовольствием вдыхала запах устриц и свежеприготовленной пасты, выискивая взглядом Линн. Она сидела в нише возле окна. Ее светлые кучерявые волосы, как всегда, ниспадали до плеч непокорной волной, на носу – очки ретро в красной оправе. Линн приветственно помахала рукой, и Нора пробралась к ней, едва не столкнувшись с официантом.

Линн заключила Нору в объятья.

– Привет, солнце. – Голос ее хриплый, раскатистый, обволакивал теплотой. Наверное, так говорят все южанки. И все же в этот раз в голосе Линн чувствовалось что-то похожее на жалость.

– Ты слышала? – спросила Нора, устраиваясь за столом.

– О чем?

Если Линн не знает, значит, и нет повода для жалости. В последнее время Нора часто вызывает в людях это чувство. Ничего такого, она и сама себя жалеет.

И Нора поведала о том, что редакторам сократили жалованье. Она не стала упоминать, как запаниковала, пытаясь подсчитать, что может себе позволить после этого, а что нет. То было нерешаемое уравнение, да Нора и не могла мириться с такой ситуацией. Ведь и раньше, вводя в калькулятор размер своего жалованья и ежемесячные выплаты долгов, чтобы получить разницу, она получала число, меньшее необходимой суммы за аренду. Нора пыталась перевести бегунок на желаемый остаток, но калькулятор мигал красным, словно она оскорбила его рациональный подход своими жизненными обстоятельствами.

Да уж. Если она не могла себе ничего позволить при старом жалованье, что уж говорить про новое? Но ведь прежде она как-то выкручивалась – может, справится и сейчас, когда ее жалованье сократили на пятнадцать процентов? Нора все время пыталась убедить себя, что да-да, справится, а потом впадала в ступор.

– Просто кошмар какой-то. – Линн покачала головой. – Они и так платили тебе гроши. – Линн захлопнула меню и подалась к Норе. – Если уж они способны на такое, начинаешь думать, какой еще ждать от них подлянки.

– Надеюсь, на этом они иссякли, – предположила Нора. – В последней рассылке из Нью-Йорка говорилось, что мы уже на пути к «тотальному обновлению». – Нора не знала, чем тотальные меры отличаются от регулярных, но, должно быть, ответ содержится в какой-нибудь книге Parsons.

– Дай-то бог, – сказала Линн.

– Ну да. – Норе не хотелось озвучивать, что ее будущее в Parsons крайне ненадежно, если она так и останется помредом. – Ну а как дела в Weber?

– По-разному. – Линн открыла меню, но снова захлопнула его и взглянула на Нору. – Темп работы у них – о-го-го какой. Все никак не привыкну.

– Понимаю. – Нора заставила себя улыбнуться. Издательство Weber существовало на рынке не более десяти лет, но теперь они вырвались в главные конкуренты Parsons. В отличие от Parsons, они не ограничивались литературой по бизнесу, стараясь разнообразить свою продукцию, начиная от руководств по финансам, стартапам и заканчивая раскрасками для взрослых. Да и книги по бизнесу у них были интереснее. В последний раз, когда Нора искала у них на сайте вакансии, она обратила внимание на красочную обложку книги про то, как справляться со скрытой агрессией на рабочем месте.

– Но мне там нравится, – прибавила Линн. – А ты знаешь, что в части литературы по бизнесу они считают Parsons своим главным конкурентом? Я и не догадывалась, что нас вообще кто-то серьезно воспринимает.

Нас. Это прозвучало так естественно, что Нора даже обрадовалась. Линн все еще не отделяет себя от Parsons, обедает с Норой, как будто они все еще коллеги. Другой ее бывший начальник, Том, вообще сделал крутой жизненный вираж. Теперь его Facebook[15] пестрил курьезными случаями из области садоводства, фотками собачек с котиками и прочими прелестями спокойной жизни в Санта-Розе[16]. Том отошел от дел, но у Норы оставалась Линн, и изредка они могли вместе пообедать. Вот и все, что осталось от нормальной жизни.

Нора подцепила клецку из сладкого картофеля, слушая рассказ Линн о своей новой работе.

– Кстати, а если у них появится работа, ты бы заинтересовалась? – вдруг спросила она.

Нора оторвалась от стакана с водой и задержала дыхание. Ах, если б такое было возможно – снова работать с Линн. Это ж просто спасение! Так, спокойно, нужно было взять себя в руки.

– Конечно, было бы здорово, – сказала она наконец. – А почему ты спрашиваешь?

– Ну, на всякий случай, чтобы иметь тебя в виду. В последнее время они начали расширять штат. Я просто уверена, что появится какая-нибудь вакансия.

– Так вы расширяетесь? Вот здорово. И в каком направлении?

– Мы хотим заняться художественной прозой.

– Прозой? – зачарованно повторила Нора. Неужели ей не послышалось? Как же она мечтала работать над рукописями любимых писателей. Да, было такое. Но она похоронила эту мечту, смяв листик с загаданным желанием и убрав его подальше от чужих глаз, чтобы никто не смеялся над ее наивностью. И вдруг Линн заговорила о прозе.

– Так это правда? – повторила она.

Та энергично закивала, тряся кудряшками.

– Да, представляешь? Меня взяли в отдел бизнес-литературы, а потом решили, что нужно заняться еще и художественной прозой. И сказали, что пора набирать «портфель».

– Ого, – выдохнула Нора. Значит, не только она такая? Значит, и Линн мечтает о прозе? Нора мысленно достала смятую бумажку с загаданным желанием, и та волшебным образом расправилась сама собой. Нора представила, как они сидят с Линн в офисе Weber, правят рукописи и обсуждают сюжетные линии с тем же пылом, как у них это бывало за разговорами о любимых романах.

– Так что я буду иметь тебя в виду, хорошо?

– Это было бы здорово. – Нора не выдержала и улыбнулась. Так непривычно было думать, что чудо возможно.

Принесли счет, и Линн предупредительно подвинула его к себе.

– Но для начала мы ищем на фриланс редактора по работе с авторами. Занятость неполная, но если, не дай бог, Parsons тебя уволят, у тебя будет хоть какой-то заработок. – Линн приложила карточку к терминалу.

– Ты хочешь сказать, что меня могут взять?

Линн с наигранным удивлением посмотрела на Нору.

– А почему бы и нет? У тебя большой опыт и прекрасный потенциал. А уж я замолвлю за тебя словечко. И, если честно, они не очень привередливы по части фрилансеров, – призналась она. – Нужно будет искать авторов и поддерживать с ними связь, следить за сроками, чтобы освободить штатных редакторов, у которых полно другой работы.

– Я подумаю, – сказала Нора, хотя уже знала ответ. Ее волновал денежный вопрос, а на фрилансе платят сдельно. Даже теперешнее урезанное жалованье – лучше, чем работа на неполный день.

Как всегда, зашел разговор о книгах. Линн спросила, знает ли она о таком авторе, как Дороти Даннет[17], и сразу же выложила перед Норой книжку. Нора никогда не просила об этом, но Линн всегда одалживала ей что-нибудь почитать. Глянув на название, Нора сунула книжку в сумочку. Может, хоть эта вернет ее былой читательский настрой.

После обеда Нора вернулась на работу и занялась списком дел, вычеркивая выполненные. Из головы не выходил разговор с Линн. А что, если и впрямь спрыгнуть с корабля Parsons и стать фрилансером в Weber? Она снова будет рядом с Линн, а когда подвернется вакансия, займется художественной литературой. И не будет просыпаться по утрам с мыслью, что вот – наступил еще один бессмысленный день. Нора наконец вырвется из черной дыры, в которую ее засосало, распрощается с Parsons и их дурацкими слоганами. Она станет тем, кем мечтала стать – редактором прекрасных романов, написанных ради людей. И это вам не какое-то там «предоставление плеча для максимизации производительности». Книги эти будут помогать людям так же, как они помогали Норе. Книги выстраивают привязанности и скрашивают одиночество.

Ох, что-то она размечталась. Может, лучше подумать о реальных, а не иллюзорных возможностях? Есть, например, BookTap, просто стоит подойти к этому позитивно. В одной из книжек Parsons что-то было на эту тему: чтобы что-то изменить в своей жизни, нужно визуализировать цели. Нора хмыкнула: ну кто купится на такую белиберду? Самое смешное, что эта книжка целый квартал продавалась лучше остальных. Да-да, будем мыслить позитивно. Завтра у нее собеседование в BookTap – пусть все пройдет хорошо. Пусть ее возьмут на хорошее жалованье, на которое можно прожить. Нора будет заниматься координацией рекламы, разве это не счастье? Нора повторяла и повторяла эти слова, пусть и не очень пылко, но, по крайней мере, решительно. Другого выхода просто нет.

Глава 5

С этим BookTap что-то было не так.

Ожидая, когда ее вызовут, Нора решила осмотреться. Рабочее пространство тут было совершенно открытым и проглядывалось насквозь, от места секретаря до бесконечных рядов столов.

Нора знала, что многие стартапы имеют открытые пространства, но ей казалось, что в BookTap все будет несколько иначе, уютней, что ли. Поменьше технарей в худи с натянутыми на голову капюшонами, побольше книжных полок и закутков для чтения. Да, то было всего лишь интернет-приложение, но ведь оно посвящено любителям книг, написанию обзоров и оценке прочитанного. Пока она сюда не пришла, BookTap представлялся Норе чем-то вроде рая для библиофилов.

А оказалось, что это самый что ни на есть стартап – с креслами-мешками в углу и с мюсли-баром – хотя непонятно, зачем взрослым людям мюсли-бар.

Нора провела рукой по волосам. Готовясь к собеседованию, она стянула свои буйные кудряшки в тугой хвост и теперь беспокоилась, чтобы на голове не образовались «петушки». Она поправила пиджак. Еще дома перед зеркалом она видела, что у него топорщатся плечи, и теперь ей пришлось поводить ими, словно в танце шимми[18].

Но лучше забыть про это неудобство, нужно источать позитив, визуализировать свои цели и все такое в строгом соответствии с идиотскими наставлениями из книг Parsons. Сейчас она даже на это была согласна.

Нора кинула взгляд на стеллаж, на котором книги не были расставлены по цвету, что уже неплохой признак. Подобное украшательство Нора приравнивала к греху. Пока она пыталась разобраться, как тут все устроено, к ней подошел молодой человек примерно ее возраста.

– Привет, вы Нора?

Он назвался Чадом. Чад пожал Норе руку, показал ей офис с мюсли-баром, настольным футболом и ровными рядами столов, за которыми сидели сотрудники с одинаковыми макбуками.

Затем он провел ее в небольшую комнату, где на белоснежном столе была выставлена батарея бутылок минералки, равных количеству стульев. «Наверное, этим занимается отдельный человек-выдумщик», – подумала Нора.

Она села напротив Чада, с любопытством рассматривая его. Он вовсе не походил на Чада. Разве все Чады[19] не должны быть блондинами? И как это в их ряды просочился кареглазый брюнет?

Но он был белым, по крайней мере, хоть в этом отвечая требованиям имя Чад.

– У вас были какие-то претензии, связанные с продолжительностью собеседования? – спросил Чад, вчитываясь в какой-то текст на экране.

Три часа – оскорбительно долго для собеседования, но приличия не позволяют такое озвучить.

– Нет, все прекрасно. – Ну да, просто замечательно потратить полдня отгула на вакансию, которую она, возможно, и не получит. Все будет хорошо, – одернула она себя. Мыслим позитивно.

– Ох, простите. – Чад замотал головой. – Конфликт вышел с какой-то другой девушкой, я перепутал. А все дело в том, что я не успел зарядиться кофе. – Он виновато улыбнулся.

Нора ответила скромной улыбкой, напряжение вроде бы спало. Но потом начался цирк с вопросами. Как она справляется, если одновременно срываются сроки сразу по нескольким книжным проектам? Что ж, когда ушли Том с Линн, к Норе перешли двадцать книг, по десяти из них подпирали сроки, а Нора за это отвечала. У нее была своя система, помогающая ничего не забыть, особенно если автор вдруг пропадал с радара, а ему пора было сдавать книгу. По мере разговора Нора почувствовала себя уверенней, а потом Чад взахлеб начал рассказывать про свои таблицы с цветовой градацией.

Сорок пять минут Чада закончились, и его сменил Джош. Подбородок этого молодого человека был покрыт легкой щетиной, и Нора, отвечая на вопросы, мысленно играла в игру «Соедини точки и нарисуй бороду». Джош был тихоней, по большей части кивал и делал пометки в блокноте, так что Нора даже заскучала по Чаду.

Когда ушел Джош, она села поудобней и уставилась на дверь. Хотелось ослабить резинку на волосах, но она заставила себя сложить руки на коленях. Нора снова кинула нетерпеливый взгляд на дверь, словно ребенок, оставшийся без няни.

Наконец послышались голоса, и дверь распахнулась. Вошла женщина по имени Зоуи. В ушах у Зоуи были сережки, похожие на угловые кавычки к каждому произносимому ей слову. Через минуту в комнату вкрадчивой походкой вошел мужчина по имени Шон. Его длинные темные волосы были завязаны в высокий пучок, похожий на свалянную фетровую шляпу. Поздоровавшись, Нора села на место. Теперь на нее смотрели сразу две пары глаз. И опять последовали вопросы.

Привести пример, когда от Норы требовалось особое внимание к деталям? Что ж. Умолчав про эпизод, когда она выступала в роли Повелительницы Сэндвичей (да, история с Сантосом была всего лишь досадным исключением), Нора поведала, как замечала то, что пропускали другие. Дойдя до казуса с неправильным ISBN, который Нора обнаружила перед самой сдачей книги в печать (чем она особенно гордилась), она заметила скуку в глазах Шона и поняла, что говорит слишком пространно. Она втискивала в ответы свой издательский опыт и в результате не смогла четко описать навыки, которыми владела.

– Ну хорошо. – Зоуи взглянула на бумажку перед собой. – Расскажите, почему вас интересуют именно реклама и маркетинг.

Нора не знала, не была уверена, что ее вообще это интересует. Ей просто хотелось действовать, хотелось доказать, что она умеет генерировать идеи, а не просто составлять договоры и получать ISBN.

Больше всего на свете она любила отправлять авторам макеты обложек. Сопроводительный текст должен был создавать впечатление, что решение уже принято, и для автора оставлялась лишь небольшая лазейка, чтобы не согласиться. На самом деле, разумеется, он имел полное право не согласиться. Просто Parsons Press хитрили.

Норе как раз было интересно, когда автор возражал, потому что тогда она начинала его убеждать. Тут пригождался опыт написания студенческих работ, в которых оттачивался стиль казуистики. Нора прибегала к таким фразам, как «Мы считаем, что абстрактный дизайн прекрасно отображает двоякую природу организационных перемен», или «Нам нравится этот цветок, он символизирует новую жизнь. Ведь адаптация новых сотрудников о том же, разве нет?» Иногда авторы упирались рогом, тогда Нора сдавалась, и художники делали новую обложку. Но она очень гордилась, если авторы соглашались с ее видением. Это были те редкие случаи, когда она действительно высказывала свое мнение и ценила маленькие победы. Таких ярких событий среди всей этой бюрократической кутерьмы было немного.

Возможно, маркетинг тоже про творчество, а не про беганье с бумажками. По крайней мере, она на это рассчитывала.

Набрав в легкие воздуха, она улыбнулась Зоуи и сказала:

– По всем проектам я плотно сотрудничала с отделом маркетинга, и мне нравится, что в этом много творчества. Я использую любую возможность, чтобы помочь нашим маркетологам в написании рекламного текста, участвую в мозговых штурмах по придумыванию названий, ищу новые подходы к читателю. Например, на той неделе мы запустили в социальных сетях рекламную кампанию по одной книжке, и мне ужасно нравится собирать статистику откликов.

Ужасно нравится было натяжкой, но Зоуи одобрительно кивнула. Шон сделал какую-то пометку у себя в блокноте и посмотрел на Нору, словно подловив ее на лжи.

– Я обратил внимание, что вы все время говорите «мы», – сказал он. – А вы запускали собственную рекламную кампанию?

– Нет. – Нора осторожно взглянула на Шона. – За рекламные кампании отвечает соответствующий менеджер, а я им просто помогала.

Шон склонил голову набок, как будто проявляя некоторую заинтересованность. Несколько прядей выбились из пучка и повисли над столом. Шон заглянул в резюме Норы.

– Значит, вы уже пять лет являетесь помощником редактора?

– Должность у меня не поменялась, но появилось много других обязанностей. – Нора не стала объяснять, что из-за сокращений Parsons ее нагрузили по полной программе.

Шон снова склонил голову набок. Похоже, этот человек прекрасно владел искусством выслушивать собеседника, оставаясь при этом отстраненным. Он все время печатал что-то на своем макбуке, кидая взгляды поверх Норы. И если б не движения его головы в ответ на ее реплики, можно было бы подумать, что он вообще занят чем-то другим.

В Parsons хоть и нет мюсли-бара, но там по крайней мере разговаривают, глядя друг другу в глаза.

– Полагаю, это говорит о многом, о качестве вашей работы, – заметила Зоуи. Оторвав взгляд от Шона (скорее уж от его головы с пучком), Нора посмотрела на Зоуи.

– Я начинала тут секретарем, – пояснила девушка, – и мне доверяли другую работу, потому что я сама просила об этом. А потом я перебралась в отдел по социальным сетям.

В душе вспыхнул огонек надежды. Если Нора не произвела никакого впечатления на Шона, то хотя бы Зоуи понимает ход ее мыслей.

– Ваш пример очень вдохновляет, – сказала Нора. – Мне нравится работа, дающая возможность карьерного роста.

– Какие у вас ожидания по части годового жалованья? – поинтересовался Шон.

Эх, Шон, прямо классика жанра. Довольно жестоко задавать подобный вопрос таким, как она. Нора изучала эту тему по другим издательствам, и обычно зарплаты везде оставляли желать лучшего. Назвать сумму выше на двадцать пять тысяч долларов было все равно что смошенничать, но лишь потому, что в издательствах мало платят, тогда как в другом месте годовой доход в пятьдесят тысяч не казался столь астрономическим.

И Нора спокойно назвала шестьдесят тысяч, словно это была так себе зарплата. А в голове стучало: только бы не раскололи. Шон сделал пометку у себя в компьютере. Нора тихо выдохнула.

– У вас есть еще какие-то пожелания? – спросил Шон.

Но к этому моменту Нора уже иссякла. Чувствуя, что запал уходит, она пыталась придумать что-нибудь эдакое и решила задать вопрос, на который в свое время тоже пыталась ответить. Да, вот сейчас она спросит Шона, пусть помучается.

– А вы бы позвали на эту работу своего друга?

Шон ухмыльнулся.

– Разумеется. Нас обеспечивают питанием, мы делаем вылазки на природу. У нас каждый может работать по собственному графику, прийти сюда с домашним питомцем. Не представляю, кто бы мог отказаться от такой работы.

Ну да. Ну да.

– Если уж на то пошло, – продолжил он, – я даже предложил у нас поработать одной своей хорошей знакомой, мне казалось, что она подходит для этого. Моя знакомая прошла несколько стадий собеседования, но в итоге не сложилось.

Вот же, блин.

– То есть вы буквально порекомендовали это место другу, – любезно заметила Нора, чувствуя, как он приложил ее этим ответом.

Шон рассмеялся.

– Да, совершенно верно. Она прекрасный человек, но у нее было недостаточно опыта в области маркетинга.

Наступила неловкая пауза, пока Нора оценивала свое собственное отсутствие опыта. Шон кинул взгляд на ее руки, сцепленные на коленях.

– Тем не менее каждый привносит что-то ценное, – пришла на помощь Зоуи. – Именно поэтому мы выслушиваем самых разных кандидатов. Ваш опыт в книгоиздании ценен и привлекателен.

«Вот именно», – подумала Нора и немного расправила плечи. Ее опыт ценен и привлекателен. Так что не надо поддаваться на провокации Шона, это совсем ни к чему. Надо восстановить этот гребаный позитивный настрой.

– Мы стремимся сплотить людей, – дополнил Шон и взглянул на ряды сотрудников за стеклянной стеной. – Нам нравятся творческие личности, желающие довести дело до конца. Все эти придуманные нами «плюшки» дают свой результат: люди настолько загораются работой, что просто не хотят уходить домой. У нас нет твердого рабочего дня, но они все равно сидят хоть до ночи.

Уж нет, Нора работала строго с девяти до пяти.

– Что ж, прекрасно, – сказала она. – Мне нравится такой подход, когда стирается граница между домом и работой.

– Вот именно. – Шон самодовольно улыбнулся, словно это он придумал культуру стартапов.

Наконец все поблагодарили друг друга за общение, и Шон убежал, давая понять, что у него есть дела и поважнее. А Зоуи проводила Нору до лифта, обещая связаться с ней на следующей неделе.

Уже в лифте Нора стянула резинку – ужасно болели корни волос. Единственный плюс собеседований – это чувство облегчения в конце, даже несмотря на неопределенность. В голове крутилась фраза Шона о том, как они сплачивают людей: кормят их прямо тут, так что можно вообще не уходить домой. Ладно, можно на этом не зацикливаться. И еще был Чад со своими цветными таблицами и Зоуи, которая из секретарши вырвалась в менеджеры. Нора любила приложение BookTap, и ей хотелось приложить тут творческие способности. В конце концов, в этом месте много и хорошего.

И тогда она сможет уйти из Parsons.

Глава 6

– Не отошлешь контракт Сантосу?

Нора сняла наушники. Над ней нависла Рита: кажется, ей пришлось повторить свою просьбу несколько раз.

– Контракт? – переспросила Нора. Темные глаза, авокадо… Нора заморгала. – Да, конечно. Скинешь его мне?

– Еще вчера скинула. Может, не дошло, сейчас повторю, – добродушно сказала Рита. Она была достаточно воспитанна и не устраивала разносов, даже если кто-то прокалывался, как в данном случае Нора. Вчера она полдня потратила на BookTap, и ее успели завалить почтой. Под вечер она специально задержалась и сегодня тоже пришла пораньше. Но пока она разгребала почту, на каждое отвеченное письмо приходило шесть новых.

Рита, человек слова, уже через минуту переслала контракт. Нора набрала адрес Эндрю и приложила к нему файл. Уставившись в окошко сообщения, она гадала, стоит ли упоминать их встречу на прошлой неделе.

Да что это она? У Эндрю была встреча с издательством, а ее никто туда не звал. Произошло недоразумение, про которое лучше забыть.

И она написала обычное типовое письмо, отправила его и вернулась к другим делам.

Но через несколько минут, когда она занялась рукописью одного ну очень ленивого автора, вдруг пришел ответ.

Привет, Нора.

Спасибо за контракт. Прочитаю и дам знать, если у меня появятся вопросы. Я ведь должен быть уверен, что там нет пункта про авокадо.

С наилучшими пожеланиями,

Эндрю

Нора еще была не готова шутить на эту тему. Во-первых, она лишилась любимого сэндвича с индейкой и клюквой, и во-вторых – оплошала перед начальством, перепутав заказ для почетного гостя.

Нажав «ответить», Нора напечатала:

Не переживайте. Я вовремя остановила их, чтобы они исключили из договора пункт про авокадо.

Она не стала приписывать «с уважением» и прочее, чувствуя, что это будет выглядеть нелепо.

Нора вернулась к рукописи. Почти на каждой странице нужно было отследить цитаты, требующие согласования, так что это нельзя было назвать собственно чтением. Попадались интересные отсылки на книги их собственного издания, но сам текст изобиловал жаргонизмами трудового законодательства, словечками по нормативно-правовому соответствию и прочее.

Пришло звуковое уведомление о новом письме, и Нора зашла в почтовый ящик.

Привет, Нора (в своей переписке они не дошли до той стадии, когда можно обойтись и без приветствий)

Спасибо, что спасли меня от смертельного пункта про авокадо! У меня имеется вопрос, правда, не касательно договора. В прошлом месяце я должен был получить роялти, но выплата не пришла. Вы не проверите, был ли указан мой новый адрес? Он тот же, что сейчас в договоре.

Спасибо!

Эндрю

Какой же он милый. У крупных авторов были две модели поведения. После многолетнего сотрудничества с Parsons Press одни знали свои сильные стороны и умели надавить, но другие (таких было меньше) не гнали волну, понимая, что в работе находятся книги и других людей.

Нора не знала, к какой категории относится Эндрю, так как до этого имела дело лишь с его пожилым коллегой. Но книга имела такой бешеный успех, что Нора автоматически записала Сантоса в привереды.

Она открыла гонорарную программу, настолько допотопную, что приходилось вручную вводить команды, и нашла информацию на Эндрю Сантоса. Со вздохом облегчения Нора выяснила, что адрес правильный. Еще одного прокола она бы не пережила.

Нора набрала запрос, и на экран выгрузились строки выплат. Она выпучила глаза от удивления.

Его последний чек был на сорок тысяч долларов.

То есть каждые шесть месяцев он получает больше, чем она за год. При этом имея постоянную работу в должности доцента. Побочный доход от книг приносит ему восемьдесят тысяч в год.

У других авторов, насколько Норе было известно, суммы роялти были гораздо меньше. Несколько сотен долларов для тех, кто не написал новых книг, но со старых еще что-то капало. Одна-две тысячи для авторов со средними продажами, и постепенно их чек пересматривался до нескольких сотен долларов.

Уж никак не твердая пятизначная цифра.

Нора задумчиво забарабанила пальцами по столу. Она не переставала удивляться: и этот человек, будучи в сто раз богаче, посмел посягнуть на ее сэндвич!

Поэтому пусть подождет ответа про свои сорок тысяч. Нора переключилась на личную почту. Там было одно непрочитанное письмо: от кадровика из BookTap.

Испытывая одновременно страх и надежду, Нора открыла письмо, пробежала глазами по тексту, добравшись до «К сожалению, мы решили не продолжать собеседования по поводу вашей кандидатуры». Остальной текст превратился в сплошное размытое пятно. В горле вдруг пересохло, и Нора нервно поежилась.

Она снова представила себе нагловатого Чада, мягкую Зоуи, отстраненного Шона. Ведь Нора так старалась донести до них, что у нее есть потенциал. Как наивно было надеяться, будто она заполучит работу, связанную с книгами. Получилась обычная замануха и самообман. Нора не любила стартапы, и ее не взяли, точка.

В носу неприятно защекотало. Как теперь она будет платить за комнату? Жалованье BookTap могло обеспечить ей сносное существование. Она могла бы заказывать еду на дом под настроение, как это делала Элли, а не считать последние гроши. Нора потерла переносицу и заморгала, чтобы не расплакаться от обиды.

Надо бы вернуться в корпоративную почту и написать ответ Эндрю, но сейчас ей было тошно. Кто-то там печется о своих сорока тысячах, тогда как у нее всего сто долларов в кармане. Отказ BookTap означал, что все останется как есть.

Нора зашла на сайт Weber. Картинки книг с яркими, веселыми обложками сильно контрастировали с унылым сайтом Parsons. У них – сплошной фотобанк невыразительных лиц и натянутых улыбок. Люди сидят за пустыми экранами компьютеров, люди ораторствуют на собраниях. Нора вспомнила разговор с Линн и как горели ее глаза при упоминании художественной литературы. Словно сбывается детская мечта.

Но даже если Weber дадут ей подработку, денег на покрытие всех расходов не хватит. Может, стоит зацепиться и потерпеть, когда выплывет постоянная вакансия? Надежда есть, но надо как-то протянуть, одной работой тут не обойтись.

А может… В голову Норе пришла опасная мысль. Может, остаться в Parsons, а Weber будет как подработка? Она и так работает за шестерых, можно повкалывать и за семерых. Заработок в Weber с лихвой компенсирует ее урезанную зарплату. Нора закрепится там, потом ее возьмут в штат, и она сразу же порвет с Parsons.

Нет, это чистый абсурд. Такие вещи не приветствуются. Выплыви эта история наружу, ее репутация будет безвозвратно испорчена. И все же. По крайней мере, Нора перестала расстраиваться из-за BookTap. Она перечитывала отказ снова и снова, убедившись, что это больше не трогает ее. Нора судорожно попыталась прикинуть: что может пойти не так и что можно выгадать. Сердце трепыхалось от волнения, но теперь уже по другому поводу.

Какое-то время она просто сидела, стараясь ровно дышать, понимая, что уже приняла решение. Она взглянула на свой мобильник, и рука сама потянулась к нему. Пройдя в переговорную, она прикрыла за собой дверь. Откуда только взялась такая решительность – Нора позвонила Линн.

Послышался голос автоответчика, и Нора хотела было отключиться. Если Линн спросит потом, она может сказать, что набрала случайно. Но нет, после сигнала Нора наговорила сообщение.

– Привет, это Нора. Я тут решила… Я тут подумала, что могу бросить работу. Поищу что-то с нормальной зарплатой. Так что готова побыть внештатником. Подскажи, как это сделать.

Глава 7

Ее порыв сразу принес результаты. Понедельник. Нора сидит в офисе и вспоминает, как прошло собеседование, если только его можно так назвать. Потому что сама она по большей части молчала, а говорила Линн. Расхваливала ее перед некоей Виолеттой, женщиной с серебристо-седыми волосами, постриженными в стиле боб. Время от времени Виолетта задавала самые простые вопросы: как Нора воздействует на авторов, которые задерживают сдачу рукописи, как она находит новых и подводит их к заключению договора. И каждый раз, перебивая Нору, Линн пела ей дифирамбы и сама приводила конкретные примеры. Выходило так, будто одна только Нора заполучала авторов, уговаривала их подписать контракт, пока сама Линн сидела в сторонке и ковыряла в носу.

Эта работа казалась несложной. Нужно было выполнять самые разные задания, на которые не хватало времени у штатных редакторов, а именно: держать авторов в тонусе, чтобы они выдерживали сроки, искать новых писателей и экспертов, заинтересовывая их в сотрудничестве с Weber.

Раз в неделю нужно удаленно участвовать в оперативках, обзванивать авторов. На круг выходило двадцать часов в неделю. Все обязанности Нора могла выполнять из дома или, если набраться наглости, прямо из офиса Parsons. Ничего, она справится.

Когда Нора спросила, возможна ли штатная работа в Weber (это было как положить все яйца в одну корзину и довериться Виолетте), ответ был обнадеживающим. Не конкретным, но все же.

– Если все пойдет хорошо и ты приведешь к нам новых авторов, через разумное количество времени мы, скорее всего, будем заинтересованы в том, чтобы предложить тебе постоянную работу, – сказала Виолетта. – Придется подождать где-то полгодика. И когда мы примем тебя в свою команду, у тебя будет соответствующая твоему опыту должность. «Редактор по работе с авторами» – это для внештатников. Но с твоим опытом… – Виолетта взглянула в резюме Норы. – С твоим опытом ты можешь рассчитывать на место координатора. Там тоже есть бумажная работа, но мы подкинем тебе парочку книжных проектов, чтобы ты начала редактировать.

Начала? Нора до сих пор переживала некоторую несправедливость этих слов. Да, она разгребала горы книг, оставленных Томом и Линн, но сколько ни описывай это в резюме, ее должность говорила о другом.

И все же, когда Нора поинтересовалась, на какие книги она может рассчитывать, если ее возьмут в штат, Виолетта сказала нечто такое, отчего сердце затрепетало.

– Какие книги? Ну, какие захочешь. – Виолетта небрежно повела плечом. – В основном ты будешь работать в связке с Линн. Если захочешь оставить бизнес-тематику, нас это тоже устроит. – Тут Нору аж передернуло. – Но можешь переключиться на политику, кулинарию, художественную литературу. Выбирай что хочешь.

Должность координатора была чуточку выше, чем помред, но под крылом Линн она сможет заниматься прозой!.. Давно погасшая мечта разгорелась с новой силой.

Что ж, собеседование прошло хорошо, если б только у Норы так не тряслись руки и если б не это неприятное чувство, что она врет про свое увольнение из Parsons. Через несколько дней Линн прислала эсэмэску:

В понедельник они собираются предложить тебе работу. Разыграй удивление.

Все выходные Нора просидела на сайте Weber, а еще репетировала удивление в голосе. И вот наступил понедельник. Хоть бы не передумали, хоть бы позвонили. Нора буквально гипнотизировала свой телефон, чтобы он ожил. И через минуту это произошло. С бьющимся сердцем Нора схватила телефон, но увидела всего лишь уведомление об обновлении. Вздохнув, она отодвинула мобильник. Если прямо сейчас он не позвонит, то не получит никакого обновления.

Смешно разговаривать с железом, которому ни тепло ни холодно.

После пары часов бессловесных препирательств Норы с мобильником к ней зашла Кэндис.

Первой мыслью было, что Кэндис уже в курсе ее делишек, вот телефон и молчит. Наверное, Линн раскусила Нору, позвонила Кэндис, и теперь Нора вообще останется без какой-либо работы. А все из-за любви к художественной литературе и желания поправить бедственное положение.

Но Кэндис стояла и робко улыбалась. Нора почувствовала огромное облегчение и – усталость. Значит, страхи ее были напрасными. Просящие улыбки от начальства всегда связаны с какой-то несоразмерной просьбой.

– Мне пришло письмо от Генри Брука. Из отдела по маркетингу.

– По маркетингу? – переспросила Нора. У них в команде остался всего один менеджер по маркетингу, и его звали не Генри Брук.

– Он из Нью-Йорка, – извиняющимся голосом сказала Кэндис.

– А. – Напрасно Кэндис думает, будто человек рангом ниже ее может знать хоть кого-то из офиса в Нью-Йорке. Но, чтобы подыграть Кэндис, Нора сказала: – Ну да, конечно, из Нью-Йорка.

– После того как Грег Миллер ушел на пенсию, с нами теперь работает Генри, – пояснила Кэндис, как будто от этого что-то стало понятнее.

– Ну да.

Кэндис просветлела, радуясь, что Норе удалось вспомнить то, чего она даже не знала. – Генри нужна кое-какая информация, чтобы скорее подключиться к делу. Он просит файлы по авторам – кто есть кто и все такое. Ты не могла бы этим заняться?

Генри Брук появился в жизни Норы всего минуту назад, но уже резко упал в ее глазах. Он что, не может сам нажать кнопочку и загрузить все эти файлы? Такая важная птица, что перепоручает другим это делать?

Нора молча смотрела на Кэндис, а та стояла и терпеливо ждала ответа. Нора подумала, что и Кэндис прекрасно справилась бы с этой задачей. У всех в издательстве был доступ к базе данных по книгам, выходным данным, аннотациям, биографиям авторов, таблицам популярности и прогнозам по продажам. Ладно, в конце концов Кэндис своя: она держит редакцию на плаву, а если отправляется по делам на Коламбус Авеню, обязательно покупает на всех бискотто[20] и Линцское печенье из итальянской пекарни. Но этот Генри ничем не заслужил расположения Норы.

Но Кэндис – начальница, и Нора, как самый низкий по рангу (и самый низкооплачиваемый, об этом тоже не стоит забывать) член команды, обязана делать то, чего не хотят делать другие.

– Да, конечно, – сдалась Нора и выдавила из себя улыбку. Кэндис понеслась к себе, чтобы переслать ей письмо Брука. Оставшись одна, Нора пыталась понять, хватит ли ей духу, чтобы сотрудничать с Weber. Работа работой, но ей предстоит прибегать к обману. Она еще даже не начинала, но уже стала дерганой. А что же будет, когда дойдет до дела? Она что, каждый раз будет вздрагивать, когда к ней будут обращаться Кэндис или Рита? И так – шесть месяцев подряд?

Через несколько секунд Кэндис переслала письмо от Брука.

Кэндис, может ли кто-то из ваших прислать мне файлы по нижеупомянутым названиям. Спс, Г

Господи, ни здрасьте, ни до свидания. Вместо вопроса-просьбы – утверждение. Даже «спасибо» исковеркано. Нора уже ненавидела этого человека.

Зайдя в базу и выделив файлы по семидесяти пяти названиям, она уже желала ему смерти.

И вдруг Нора подумала, что как-нибудь переживет ближайшие полгода. Она проверила телефон: не пропустила ли важный звонок, разговаривая с Кэндис. Но входящих не было.

Нора начала загружать файлы, постоянно поглядывая на телефон. Она справилась только с десятью файлами, когда телефон ожил.

Чтобы ответить, Нора выбежала в переговорную. Виолетта предложила ей внештатную работу, и Нора изобразила радостное удивление, пообещав завтра же прислать все нужные документы.

Она вернулась на место совершенно другим человеком: с гордо поднятой головой. Уверенной в себе. Пять лет она была Норой Хьюз, помощником редактора, но теперь наконец стала кем-то бо́льшим. И это только начало. Шесть месяцев ей придется лавировать между Weber и Parsons. Она докажет новым работодателям, что способна выполнить все поручения, поможет авторам уложиться в сроки и приведет новых. Сделает все, чтобы Parsons оставались в неведении насчет второй работы. Нужно продержаться, пока Weber не предложит ей должность координатора, а потом наступит долгожданная свобода. Больше не будет никаких дурацких слоганов. Нора займется художественной прозой и наконец поверит, что мечты сбываются.

Только ради этого придется немного соврать.

Глава 8

Щелкая клавишами, Нора работала в бухгалтерской программе, на ее взгляд слишком мудреной. Одновременно с этим она испытывала непривычное чувство: сегодня – ее первый день работы совсем в другом месте. Она официально вступила на путь обмана.

Обычно Нора не любила заниматься платежками – после сокращений они тоже легли на ее плечи. Но сейчас все было по-другому, и Нора даже не разозлилась, когда система дала подсказку о непонятной ошибке. Девушка просто перезагрузила платежку заново и все пересчитала, зная, что теперь, помимо этой тягомотины, у нее появился прекрасный повод для высокой самооценки.

Попивая кофе, она поглядывала на часы. Чем ближе к одиннадцати, тем сильнее она дергалась. В одиннадцать ей предстояло подключиться к оперативке Weber. С трудом дотерпев до половины одиннадцатого, она подхватила ноутбук и удалилась в переговорную.

Комната была маленькой и тихой. Нора сидела за столом, чувствуя, как у нее «прыгают» коленки. Это что, нервы играют из-за первого дня? Но ведь она даже не появилась в новом офисе. Вот в свой первый день в Parsons она так нервничала, что даже есть не могла. Наверное, и сейчас причина та же: Нора хотела зарекомендовать себя в роли редактора, произвести хорошее впечатление на Линн с Виолеттой, чтобы в итоге перебраться к ним.

Нет, дело не в том, что ей приходится лукавить. Parsons с лихвой этого заслужили. На той неделе, когда на карточку капнула первая урезанная зарплата, Нора только уверилась в собственном решении. Parsons шли на любые ухищрения, чтобы остаться на плаву, и Нора делала то же самое.

Без минуты одиннадцать. Нора взяла телефон и ввела код конференции. Пришел сигнал, она залогинилась, но никого не услышала.

– Алло? – позвала Нора.

– Привет, кто это там у нас? – спросил высокий голос. Нора перебрала в памяти людей из Weber, которых она просмотрела в LinkedIn, но там были только фото, а кому чей голос принадлежит – она не могла знать.

– Я Нора.

– Привет, Нора, – зачирикал голос. – Мы пока собираемся. На месте Виолетта, Линн и Джереми. Сейчас подойдут остальные, и мы начнем.

Послышались тихие приветствия, шепотки, все рассаживались по местам, а потом таинственный голос объявил собрание открытым.

– Прежде всего хочу поприветствовать нашего нового внештатного редактора Нору Хьюз. – Кажется, все же это была Виолетта. Затем все по кругу представились. Незнакомый голос принадлежал Эмили, помощнице Виолетты, а в остальных Нора пока путалась.

Мужской голос, то ли Джереми, то ли Стивен, сказал, что ведет переговоры с авторами, собирающимися участвовать в питчинге на следующей неделе. Линн немного рассказала об авторе, чьи предложения по маркетингу были даже лучше, чем у самих сотрудников Weber. Виолетта, а может, Стейси, а может, Донна, а может, Жанин захихикала, заметив, что хорошо бы было, если бы все авторы так заботились о продвижении собственных книг. Затем, кажется, Виолетта обратилась к Норе.

– Я тут, – сказала Нора.

– Мы отошлем тебе твой первый проект, и это просто бедствие. – Предположительная Виолетта рассмеялась. – Автор… Друзья, насколько она опоздала со сдачей рукописи?

– На два года, – сказала Линн.

– На два года, – вторила ей Предположительная Виолетта. – На прошлой неделе автор наконец прислала рукопись, но оказалось, что она здорово отклонилась от темы. Поэтому, Нора, мы просим тебя прочитать текст и обсудить с ней правки.

Нора смутилась. Виолетта точно к ней обращается? Такое серьезное задание следует поручать настоящему редактору, а не ей. Все выжидательно молчали, и Нора вспомнила, что она же и есть редактор.

– Да, конечно. – Нора почувствовала необыкновенную легкость. – Присылайте материалы, я посмотрю. Когда вы собираетесь запускать книгу в производство?

Буквально через полминуты Эмили переслала график прохождения книги. Собрание перешло к обсуждению других проектов, и Нора совсем перестала различать, кто есть кто.

Под конец Предположительная Виолетта сказала:

– Не забудь – к осени. – Ей пришлось чуть ли не перекрикивать остальных.

Нора внимательно вслушивалась, пытаясь понять, что должно произойти к осени, но слышала только шуршанье страниц и приглушенные разговоры. Ей хотелось спросить: а что к осени? Но она стеснялась это сделать, ведь она всего лишь помред. Черт, нет, она же редактор!

– Так что вы говорили насчет осени? – поинтересовалась Нора.

– В бизнес-линейке на следующий год нам не хватает нескольких книг, – пояснила Предположительная Виолетта. – Мы будем возвращаться к этой теме на каждом собрании, пока полностью не заполним «портфель» к осени. Если у тебя будут какие-то идеи – обращайся.

– Хорошо. – Господи, надо еще привыкнуть к тому, что кто-то спрашивает твоего мнения. – Я дам вам знать.

Собрание закончилось, и Нора проверила на ноуте график публикаций Weber, обратив внимание, что за Линн были закреплены авторы, которые до этого издавались в Parsons. Линн определенно использовала свое знакомство и перетаскивала их к себе. Умно́. Возможно, эти люди предпочли иметь дело с развивающимся издательством, которое не переливает из пустого в порожнее, как это делают в Parsons, причем годами.

Виолетте нужны новые авторы… А Нора знает имена, с которыми Линн не работала…

Она вытащила из стопки старый график публикаций Parsons и поискала названия, закрепленные за Томом. Он не собирался возобновлять карьеру, ему там аспарагусы надо поливать и все такое, так что вряд ли он станет созваниваться со своими подопечными.

Parsons годами водили хоровод с одними и теми же авторами. Если книга продавалась более или менее неплохо (а иногда и совсем вяленько), в будущем таким давался зеленый свет. Уже издававшийся автор представлял меньший риск, чем автор без единой книги. Перед Норой был список известных, перспективных людей, и она может предложить Виолетте любого из них. А потом ее похвалят, что она так быстро нашла им имена с историей публикаций, и «портфель» книг по бизнесу заполнится. А это значит, что Нору возьмут в штат координатором.

Взгляд ее упал на имя Эндрю Сантоса. Автор, несомненно, многообещающий, но Parsons уже почти заполучили его, составили контракт, осталось только подписать.

Но что, если и других авторов Parsons уже окучили? По крайней мере, книги пятерых людей Тома должны выйти в ближайшие месяцы, и в запасе у них ничего не оставалось. Возможно, хотя бы эти захотят перейти в Weber.

Нора сняла колпачок с ручки, занеся ее над страницей, чтобы… чтобы что? Отметить имена, которые можно увести из компании, на которую она все еще работает? Ведь Линн налаживала связи только после ухода из Parsons. А вот если Нора уговорит авторов подписать договор с Weber, ей придется отвечать за последствия. Рита и Кэндис будут в крайнем удивлении, начнут задавать вопросы, и ее ложь раскроется.

Нора задумчиво грызла колпачок, мучаясь угрызениями совести. Она уже переступила границы, начав работать с Weber. И какие-то действия покруче были бы сущим безумием. Нет, она еще не на той грани отчаяния, чтобы решиться на крайность.

Удивительно, но новая работа почти не мешала ей справляться с делами в Parsons. Каждую неделю Нора обсуждала планы с Ритой, и все шло как обычно. На собраниях Parsons она притворялась ужасным патриотом, и все сходило с рук.

– Ты помнишь, что на следующей неделе у тебя конференция по менеджменту в Мэриленде? – напомнила Рита. – А я поеду на саммит по стратегиям.

Нора задумчиво помешала ложкой лапшу-«алфавит». Да, она помнила, кто куда едет, они с Ритой недавно это обсуждали.

– Помню, конечно, – сказала Нора. Она еще несколько месяцев назад забронировала билет и волновалась, что ей одной придется работать на стенде издательства. А сейчас живот буквально скрутило от страха: а что, если Weber тоже участвует в конференции? По идее, не должны, но надо перепроверить. Стоит кому-то из Weber спросить, что она делает за прилавком с книгами Parsons, Нора начнет запинаться, придумывать отговорки, и все вылезет наружу.

– Сантос тоже там будет, – сказала Рита. – Он еще не подписал контракт?

Нет, не подписал. И это было странно. Нора отправила ему письмо неделю назад, а он ответил, что пока обдумывает этот вопрос. Помнится, Нора тогда откинулась в кресле и нахмурилась, посчитав его поведение подозрительным. Обычно авторы буквально напрашиваются на контракты. Есть те, что прежде хотят посоветоваться с адвокатами, но они так и говорят. А Сантос молчит. Что-то тут не так.

Возможно, он подыскивает другого издателя – с более широкой аудиторией, чем стареющие бизнесмены. И если Сантос действительно находится в поисках издателя, Weber очень даже ему подойдет. У них и авторы помоложе, и книги не рассчитаны на одних только руководителей компаний. Как же обрадуются Линн с Виолеттой, если Нора переманит Сантоса.

Закончив работу, Рита захлопнула свой компьютер и сказала:

– Да, хотела обсудить с тобой кое-что.

Нора вдруг подумала, что Рите что-то известно насчет Weber, и сердце застучало в висках. Изобразив любезность на лице, она подняла глаза на Риту.

– Я тут пыталась пробить для тебя повышение, – сказала Рита. – Я это сделала еще в конце финансового года, но в Нью-Йорке отказали.

Нора заморгала.

– Ох. – Должно быть, Рита слишком долго проработала в Parsons и видела слишком много «пипецов», чтобы брать каждый на веру. – Спасибо, что хлопочешь за меня.

– Но… – Рита подняла кверху палец. – Я договорилась с ними, что, если мы заполучим Сантоса, ты станешь редактором. Соответственно, будешь больше получать. Твоя новая зарплата будет выше изначальной.

Нора обвела взглядом комнату, позволяя новости осесть в голове. Наконец она посмотрела на Риту, удивленно моргая.

– Правда, что ли?

Удивляла даже не сама перспектива повышения, а то, что после ухода ее команды кто-то еще заботится о ней.

– Конечно. Ты это заслужила, – сказала Рита. – Уж прости, что поставлено такое условие, но иначе они бы не согласились.

– Я понимаю. – Нора знала, что в смысле всего позитивного Parsons здорово осторожничали. – Спасибо. – В голосе ее все еще звенело удивление.

Похлопав ее по плечу, Рита ушла, а Нора так и продолжала сидеть. Еще месяц назад эта новость стала бы подарком судьбы и решением всех проблем. Но теперь все усложнялось. Нора так сильно нажала на ручку, обводя имя Эндрю, что пальцы вымазались в чернилах и в нос шибанул запах химии.

Разум подсказывал, что о большем и мечтать не приходится. Нора продолжит сотрудничать с Weber, чтобы не ужиматься в деньгах, обработает Сантоса, чтобы он подписал договор с Parsons, а потом откажется от подработки. Зачем ей это, если ее повысят и жалованье будет приличное. Она останется тут, и ей больше не придется скрытничать. Надоело вздрагивать каждый раз, когда к тебе обращается начальство.

Но хочет ли она остаться? Никаким повышением не компенсировать отвращение к книгам Parsons. Возможно, пару месяцев назад она рассуждала бы иначе. Но появилась возможность прикоснуться к прозе, и разве можно убить мечту собственными руками?

Значит, надо бороться. Нужно переманить Эндрю в Weber, и плевать, какой скандал поднимется в Parsons. Нужно продержаться, пока не подвернется вакансия координатора, чтобы перейти в Weber на полную ставку. Придется как-то вытерпеть полгода нервяка.

И возле фамилии Сантоса Нора поставила жирный вопросительный знак. Нужно все продумать до того момента, как она увидится с ним на конференции.

Глава 9

Балтимору есть чем похвалиться перед миром, и Нора надеялась увидеть что-то еще кроме зала, где ей приходилось работать. Но вот уже четвертый год подряд Нора застревала все в той же гостинице «Хилтон» посреди невзрачного участка земли размером с квадратную милю.

Устало зевая, она прошла в зал, где ее поджидала гора коробок, и начала подтаскивать их к месту, где расположится стенд Parsons. Как и на протяжении последних нескольких дней, Нора все еще мучилась из-за противоречивых мыслей.

Она думала об этом в самолете, а потом в такси, а потом лежа на кровати в гостиничном номере. Она все думала и думала, пересчитывая трещины на потолке. Сантос был ее козырем, чтобы получить повышение. Parsons ей это гарантировали. Еще чернила от его подписи не успеют высохнуть, как она получит заслуженную должность. И это станет компенсацией за весь труд, который она взвалила на свои плечи.

С Weber же не было такой определенности. Если ее и возьмут в штат, то только через полгода, да и то если все пойдет хорошо. Должность, конечно, административная, но она будет курировать художественную прозу. В этом ей поможет Линн.

Тут сразу вспомнилась пословица про журавля в небе и синицу в руке. Сантос был синицей в руке, поэтому нужно его уговорить. Он все еще играл в молчанку и ничего не говорил о подписании контракта. Синица-то синица, но летает себе где хочет – прямо как журавль.

Хорошо еще, что от Weber никто не приедет на конференцию. Нора заранее все перепроверила – их точно не будет. Эти ребята участвовали только в крупных событиях и такой мелочью не заморачивались. Зато Parsons несутся сюда сломя голову каждый год. Ну и славно, значит, Нора в безопасности.

Перетащив к стенду все коробки, которых было немало, она занялась распаковкой. Вытащила экземпляры Сантоса, сетуя, что он прибавил ей хлопот. Никуда не денешься: произведения ключевых спикеров всегда хорошо раскупаются.

Бет бы сейчас впала в раж. От долгого ничегонеделания она начинала заниматься всякой ерундой – например, вырезала картонные закладки и делала на них самые простые надписи: «спикер на секции», «лауреат премии», вплоть до совсем бессмысленных фраз вроде «Два больших пальца вверх!» Когда Нора спросила, чьи два больших пальца вверх, Бет пожала плечами и сказала: «Да хоть мои».

Нора прихватила несколько таких закладок Бет: «Купи с 25 % скидкой!». Написано черным жирным шрифтом.

Что ж, можно как-то выделить книги Эндрю Сантоса. Схватив тонкий фломастер, она перевернула закладку и написала Ключевой спикер! Нора попыталась представить, как бы поступила Бет, и добавила второй восклицательный знак. Помахав закладкой, чтобы дать подсохнуть чернилам, она вставила ее в книгу Эндрю. Потом сфоткала и отослала Бет. «Ну что, гордишься своим изобретением?»

Она знала, что Бет ответит не сразу. В Калифорнии еще раннее утро, а тут, в Балтиморе, конференция уже в самом разгаре. Вступительная часть должна закончиться через несколько минут, и Нора заняла свое место за столом.

Скрипнула дверь конференц-зала. Оторвавшись от книг, Нора увидела, как к ней направляется женщина средних лет в красном шарфике.

– А у вас есть книга… – Увидев то, что ей нужно, женщина оборвала себя на полуслове. Книги Эндрю Сантоса были выставлены на самом заметном месте, а из верхнего экземпляра торчала закладка «Ключевой спикер!!»

Сквозь открытую дверь послышался голос Эндрю, а затем появился и он сам. Окруженный гостями, он благодарил всех, что пришли. Значит, начинается перерыв.

К стенду подошла чернокожая пара: он – седовласый, она – в очках с черепаховой оправой. Оба взяли по книге и стали переговариваться о доставке.

– А у нас бесплатная доставка, – бодрым голосом объявила Нора. Это было ее альтер-эго на случай конференций. И такой образ утомлял: словно целый день проводишь в компании очень экстравертного друга.

Пара оживилась и купила сразу несколько экземпляров книги Сантоса. Пока Нора записывала адрес, тяжелая дверь снова со скрипом распахнулась, и зал заполнился голосами. Народ рассеялся по разным стендам, но потом, будто мысленно сговорившись, большинство направилось к Parsons.

– Я ищу книгу об искусстве общения, – сказал мужчина в розовом кардигане.

– Вы о книге Эндрю Сантоса? Вот она.

Мужчина взял книгу. Из-за его спины прогундосил женский голос:

– А можно купить экземпляр для автографа?

Нора заглянула за плечо мужчины и спросила в пустоту:

– Какого еще автографа?

К прилавку протиснулась низенькая женщина с кудряшками, из тех, кто всегда считает себя правыми.

– Эндрю Сантос сказал, что подойдет сюда после выступления и подпишет несколько своих книг.

Нора удивленно уставилась на собеседницу:

– Но ничего подобного не планировалось.

– В этом нет ничего трудного, милочка.

Спасибо, просветила.

Похоже, остальные тоже настроились получить автограф. Купив по экземпляру, все столпились возле стенда в ожидании Эндрю. Тикали минуты, и Нора уж подумала: может, смухлевать? Пригнуться с ручкой, чтобы потом вытащить из-под прилавка случайно завалявшиеся «подписанные» экземпляры. Только бы толпа рассосалась и оставила ее в покое.

– Простите, меня немного задержали после выступления. О, авокадная киллерша!

Нора подняла голову. Он уже стоял перед ней. В этом своем темно-синем костюме, белой рубашке и полосатом галстуке – прямо вылитый ключевой спикер. Только с лица его не сходила мальчишеская улыбка. Нора улыбнулась в ответ, по крайней мере попыталась. Потому что с авторами следует быть дружелюбной – правда, трудно любезничать с автором, который с чего-то решил устроить тут автограф-сессию.

– Привет, – сказала она в порядке компромисса.

– Рад вас видеть.

– Прекрасная речь! – сказала женщина с кудряшками, глядя на Сантоса влюбленными глазами.

Эндрю вежливо повернулся к ней:

– Благодарю. Позволите оставить автограф на вашей книге?

– Да, пожалуйста!

И оба уставились на Нору, как будто она имела к этому какое-то отношение. Нора заморгала.

Тут Эндрю, кажется, понял. Повернувшись к женщине, он сказал:

– Ради бога, простите. Это же незапланированная сессия. Девушка не в курсе. У меня просто вырвалось во время выступления.

Женщина рассмеялась, польщенная тем, что с ней поделились этим маленьким секретом. Эндрю повернулся к Норе:

– Всего несколько минут, и мы от вас отстанем. Ничего?

Он так умоляюще смотрел на нее, что Нора сдалась.

– Тогда вам понадобится стул, у меня он только один. – Под этим Нора подразумевала: «Потому что я не собираюсь стоять из-за вас». Как вежливый человек, Эндрю понял намек.

– Конечно, сейчас я раздобуду стул. – Все весело наблюдали, как Эндрю подошел к соседнему стенду и что-то сказал дежурящему там мужчине. – А вот и наш стул! – Он торжественно поставил добычу возле Норы. – Теперь что?

– Ну… – Нора пожала плечами. Глупо признаваться, что она никогда не участвовала в сессии по раздаче автографов. – Нам потребуется ручка или тонкий фломастер.

– Вам лучше: ручка или тонкий фломастер?

– Фломастер! – радостно откликнулась женщина.

– Хорошо, отлично. Какая, однако, вы решительная, мне это нравится.

Нора передала Эндрю фломастер, и все выстроились в очередь. Пока Эндрю подписывал книги, отпуская по ходу дела веселые комментарии, Норе пришлось осаживать радостно напирающую толпу, понабежавшую от других стендов.

Оформляя покупки, Нора обратила внимание на мужчину, который был не из числа «свиты». Видя, что все покупают Сантоса, он поинтересовался:

– Что, такая хорошая книга?

– Похоже, девушке нравится, – вклинился Эндрю. – Это же ее издательство меня напечатало. – И он шутливо ткнул Нору локтем.

– Я не читала вашу книгу, – сказала она.

Мужчина и Эндрю рассмеялись.

– В самом деле? – спросил Эндрю. Рот его дрогнул в полуулыбке, он с интересом разглядывал Нору, явно пытаясь понять, не шутит ли она. – Сначала авокадо, а теперь еще и это.

– О, ничего с вами не будет.

Все получили автографы, и народ потянулся в зал. Сейчас начнутся панельные дискуссии, и можно будет передохнуть. Нора кинула взгляд на мужчину, который получал автографы самым последним. Он купил аж пять экземпляров для своих сотрудников и сейчас диктовал Эндрю их имена. Потом ушел довольный, с охапкой книг. И тут Нора поняла, что осталась наедине с автором. Непривычно, однако.

Эндрю подвинул фломастер к Норе.

– Это ваше, благодарю.

Нора замешкалась, не зная, какое сейчас надеть альтер-эго, поэтому просто сказала:

– Если честно, я боялась, что вы не придете, а расхлебывать придется мне. – Она взяла фломастер. – Еще немного, и я начала бы подделывать под прилавком вашу подпись.

– Не уверен, что стоило говорить мне подобное, – очень серьезно сказал он. Нора похолодела. Ее накрыл стыд, и она уже старалась придумать оправдание своей шутке. Ведь она знала этого человека всего десять минут.

– Но я не…

– Да, потому что любой подлог стоит совершать в обстановке строгой секретности. – В глазах его заплясали смешинки.

Нора неуверенно улыбнулась.

– Какое упущение, надо же. В моем учебнике по подлогам такого не написано. Может, это был какой-то липовый учебник, – ляпнула Нора.

Эндрю расхохотался.

– В любом случае рад, что дело не дошло до подделки подписей. Спасибо, что помогли, и простите за экспромт. Я-то уповал, что мои слова пропустят мимо ушей. Надеюсь, я вас не очень напряг.

Включив «дежурную» издательства Parsons, Нора зачирикала:

– Ничего страшного, не беспокойтесь. В конце концов, столько книг раскупили. Мы такое приветствуем. – Себя она к этим «мы» не приписывала, ну да неважно.

Эндрю не отрывал от нее взгляда, как будто пытаясь разгадать эту странную девушку.

– Вот и славно. Ну, мне пора. – Он поднялся, подхватив чужой стул. – Вы будете на панельных дискуссиях?

Этот невинный вопрос больно уколол Нору. Но весьма великодушно с его стороны предполагать такое.

– Нет, мне нужно сторожить книги, чтобы никто их не украл.

Он удивленно рассмеялся.

– Вы самый острый на язычок представитель Parsons, я таких еще не встречал.

Нора замешкалась. Это уже было нечто большее, чем ее специальная личность для конференций. В Эндрю было что-то такое, что взывало к ее природному сарказму, который она не со всеми себе позволяла. Что-то она слишком расслабилась с этим человеком. Он все еще автор издательства.

А в его глазах было все то же живое любопытство. Он явно веселился.

– Что, перебор? – спросила Нора.

Он пожал плечами:

– Я этого не говорил.

Чувствуя, как горят щеки, Нора еле удержалась от улыбки.

Эндрю кинул взгляд на расставленные книги.

– Вы и в самом деле не можете оставить стенд?

– Если только совсем ненадолго, я ведь должна заниматься продажей, так что… – Она обвела рукой оставшиеся книги.

– Ух, ясно. – В голосе его слышалось уважение. – Ценю вашу преданность делу. – Отсалютовав, он пошел возвращать стул.

Преданность делу – не слишком ли громко сказано? Да, только Нора понимала: если б ей действительно было плевать, она бы не спешила вовремя оформить стенд и уж точно бы не допустила сессии с автографами. Стыдно признаться, но ей не было все равно.

На конференциях время всегда тянулось ужасно долго. Нора хоть немного повеселилась, когда зажужжал телефон и пришло сообщение от Бет.

Горжусь, да еще как!

А потом еще:

Прямо завидую, что ты встретишься с папочкой Сантосом.

Рот Норы пристыженно дрогнул. Она вспомнила, как на конференции в Фениксе[21] они с Бет коротали время за стендом и играли в игру собственного изобретения – «Трах, замуж или пистолет: Авторское издание». Нора помнит, как они добрались до Сантоса. Все остальные авторы были похожи друг на друга – какая-то череда бледных, морщинистых, самоуверенных старикашек. А вот Сантос – совсем другое дело. И дело было не только в его молодости. Его взгляд на фотографии был лукавым, словно он только что отпустил какую-то шутку или только еще собирался поделиться ею с ничего не подозревающей аудиторией. Слегка взлохмаченные волосы, темно-карие глаза. Выбор был однозначным: и Бет, и Нора выбрали с ним «трах».

Она совсем забыла о том случае, а теперь… Теперь ей будет стыдно взглянуть ему в глаза. Потому что ясно же, что и сейчас выбрала бы «трах». Простила бы ему и экспромт с автографами, и толпу, которую он сюда притащил. А как он уверенно держится, как живо блестят его глаза и с какой легкостью он сдернул с нее маску официоза, заставив стать самой собой.

Может, он по совместительству гипнотизер?

Во время затишья у Норы купили всего одну книгу, и она просто сидела, время от времени поглядывая на стенд Friedman Books. Там работала молодая темнокожая женщина, примерно одного с Норой возраста. Сейчас она любовно поправляла книги, смахивая с них невидимые пылинки. Нора видела ее тут и в прежние годы, а сейчас она тоже работала в одиночку. Когда женщина наклонялась, ее длинные толстые косички с начесом падали ей на лицо.

Вот уже четвертый год они сидят напротив друг друга, но ни разу даже словом не обмолвились. Однажды они оказались совсем рядом, когда к стенду Норы подошел мужчина с книжкой от Friedman, забыв за нее заплатить. Той женщине пришлось догнать его и вежливо напомнить. Нора тогда робко улыбнулась, словно давая понять, как она ее понимает, что приходится сторожить книги от таких вот покупателей. Но женщина была слишком сосредоточена на своей проблеме, чтобы обратить внимание на Нору.

Вот и теперь сидят они: Нора – за своим стендом, а эта женщина – за своим. Почему бы им не заговорить друг с другом и не подружиться? Ведь они могли бы подстраховывать друг друга, если вдруг потребуется срочно отлучиться в туалет. И стоило бы им познакомиться, как обычно мечтала Нора, они сошлись бы на очевидном – что обе они темнокожие, работают в издательском бизнесе, разве это не забавно? Разве этот бизнес не оказался до невероятного белым? И не странно ли, что на обложках стараются изображать людей всех рас, тогда как сами писатели по большей части белые? Пыталась ли эта женщина озвучить данный вопрос? Либо она, как и Нора, тоже стеснялась своего низкого социального статуса?

И, наконец, эта женщина могла бы дать совет, как справляться с неуемными кудрявыми волосами, потому что сама Нора и уж тем более ее белая мама так и не освоили это искусство.

Женщина любовно поправила скатерть под книгами, и Норе сразу же стало стыдно, что сама она относится к своей работе с прохладой. Если б только у нее хватило смелости подойти к ней, такому же человеку, как и она сама, может, и овладела бы секретами счастья на такой работе. Да и в жизни тоже.

День тянулся медленно, и под конец к стенду Норы выстроилась длинная очередь. Нора посмотрела время на телефоне: до закрытия выставки оставалось тридцать пять минут.

Отвечая на вопросы гостей, Нора постоянно ерзала на стуле. Всего каких-то тридцать пять минут, ее мочевой пузырь должен выдержать.

Только через десять минут она уже не была так в этом уверена. Народу по-прежнему было полно, никто не спешил уходить, многие придирчиво перелистывали книги. Никогда эта возня не казалась ей столь оскорбительно долгой.

Уж поскорей бы кто-нибудь хоть что-нибудь купил, чтобы она могла встать и размять ноги. И тут раздался голос, к которому она уже начала привыкать. Нора сразу же вспомнила эсэмэску Бет, и ей захотелось спрятаться под стол.

– Сюда, вот их стенд. – Эндрю шел к ней с высоким молодым блондином, который немного отставал. – Нора, это Карл из Лундского университета. Он хочет купить чемодан книг, особенно мою, и увезти их в Швецию.

Карл рассмеялся, и, как показалось Норе, даже слегка покраснел. Все вокруг очаровываются этим Сантосом, а Норе приходится из-за него пахать.

Сделав невинное лицо, Эндрю прибавил:

– А еще до него дошли слухи, что тут раздают автографы.

– Хорошо, – торопливо кивнула Нора. – Хорошо, только вот…

– Вы что, уже закрываетесь?

– Нет, еще двадцать минут осталось, просто я хотела… – Не могла же она сказать «я сейчас описаюсь», ни даже «мне нужно в дамскую комнату».

На ее счастье, Эндрю легко считал ситуацию.

– Я могу посторожить, если вам надо отойти.

Она уже была готова сорваться с места.

– Да, но вы не умеете пользоваться нашей бухгалтерской программой.

Он шутливо пожал плечами.

– Просто посижу в засаде. Идите.

Этих слов было достаточно, чтобы Нора успокоилась. Вернувшись через пять минут, преисполненная благодарности (чего уж совсем от себя не ожидала), Нора чуть не расхохоталась. Эндрю сидел перед ее компьютером, уставившись в программу, смешно морщил лоб и озадаченно чесал подбородок.

– Спасибо, что поддержали тут порядок, – сказала Нора.

Эндрю поднял голову, а потом снова уставился в компьютер.

– Хорошая новость: Карл накупил книг на четыреста долларов.

Нора рассмеялась:

– Вы же сказали, что просто посидите в засаде.

– Да, но система оказалась довольно отзывчивой. Я решил попробовать.

– Ладно.

– Только вот мне кажется, что его кредитка не прошла, – обеспокоенно прибавил он. – Я хотел провести заказ до конца, но у меня не получается.

Нора сжала губы, еле сдерживая улыбку.

– Какие-то проблемы с отзывчивостью?

– Простите, – сказал он. – Я все компенсирую.

– Не стоит прикрывать нас своими роялти, которые мы же и выплачиваем. Дайте-ка я взгляну.

Хмыкнув, он потупился – Нора и не предполагала, что он такой скромняга. Но все равно: сколько бы он ни зарабатывал на своих книгах, Parsons доставался гораздо больший кусок. Правда, самой Норе ничего за это не капало.

Поднявшись со стула, Эндрю встал за Норой, наблюдая, как она прокручивает записи продаж. Последним в списке был Карл Сэмюэльссон. Эндрю ткнул пальцем в строчку.

– Вот он.

– Вижу, – сказала она.

– Я на всякий случай.

Кликнув по имени, Нора все перепроверила.

– Ну да, плохие новости. – Она обернулась к Эндрю, тот стоял и переживал. – Платеж не прошел.

Он вздохнул.

– Ох, простите.

– Но есть и хорошие новости, – продолжила Нора, с удовольствием замечая, как по-мальчишески он реагирует. – После конференции Карлу позвонят наши продажники, запросят реквизиты, и все будет хорошо.

Он издал вздох облегчения.

– Слава богу. Точно?

Тут уж Нора не могла не улыбаться. Стоит такой, с испуганными глазами, кусает губы.

– Спасибо, что подстраховали меня.

– Вы еще не закрылись?

Нора обернулась. Перед ней стояла кареглазая женщина со стопкой книг.

– Через несколько минут закрываемся. Вы хотите это купить или еще не решили?

– Нет, я это покупаю.

То ли от счастья, что она все-таки не опи́салась, то ли оттого, что Эндрю ввел ее в смешливое настроение, она спросила его:

– Не хотите загладить свою ошибку?

Эндрю просветлел. Предложив ему стул, Нора встала рядом.

– Отлично. Сейчас я введу ваши данные, – сказал Эндрю. Нора подбадривающе кивнула, и Эндрю забил в компьютер имя и адрес покупательницы. Печатал он как курица лапой, так и хотелось согнать его со стула и быстренько все заполнить. Нора умела печатать хоть с закрытыми глазами. Но как отказать себе в удовольствии понаблюдать за этим смешным человеком: как он заносит палец над клавиатурой, а потом проверяет, ту ли нажал букву. Эх, будь тут очередь, ему пришлось бы туго.

– Вы заберете книги с собой или хотите доставку? Она у нас бесплатная, – сказала Нора. Женщина согласилась на доставку. Наклонившись над Эндрю, Нора показала, где пометить, что нужна доставка. И тут на нее повеяло чистотой и шампунем с терпким запахом. Смутившись, Нора отпрянула. Негоже помредам обнюхивать писателей.

– Я и сам догадался бы, где тут доставка.

– Это уже недоказуемо.

Он кинул на нее обиженный взгляд, Нора смешливо сдвинула брови.

– Так… – сказал Эндрю, перейдя по ссылке. С вас… 56 долларов 73 цента. – Он повернулся к Норе. – Правда, что ли? За две книги?

Женщина вопросительно посмотрела на Нору, еще не понимая, стоит ли ей заподозрить неладное.

– Совершенно верно, и это уже со скидкой. Вы сэкономили двенадцать долларов. А с доставкой – девятнадцать.

Довольная ответом, женщина кивнула и протянула кредитку. Немного поколебавшись, Эндрю взял кредитку и обернулся к Норе, чье лицо оставалось непроницаемым. Выдохнув, Эндрю провел карточку над терминалом. Тот пикнул, и на экране высветилась информация о прошедшем платеже.

– О, сработало! – сказал Эндрю.

– Если все правильно делать, оно и будет работать.

– Обычно мне говорят, что я все делаю правильно.

Рассмеявшись, Нора позволила Эндрю самому завершить заказ. Прощаясь с покупательницей, он весь сиял от удовольствия.

– По-моему, это успех, – заключил он, когда женщина удалилась. Откинувшись к стене, Нора скрестила руки на груди и спросила:

– Можно вас немного покритиковать по делу?

– Ну, если вы так считаете, – с неохотой ответил он.

– В следующий раз не стоит изображать такое удивление по поводу наших цен.

– Но это же дорого!

– А так и должно быть. – Наклонившись к нему, она тихо произнесла: – Не знаю, в курсе ли вы, но благодаря таким ценам некоторые авторы неплохо обогащаются. – Эндрю нахмурился. Нора многозначительно вздернула бровь.