Читать онлайн Ловцы звезд

Глава 1.

– Автобус дальше не идет, конечная, – раздался хриплый голос водителя из кабины и пассажиры, устало глядя перед собой, потянулись к выходу.

Что там дальше за конечной остановкой, куда не идут автобусы и трамваи? Осмелился ли там кто-то побывать? Неизведанные земли полные загадочных существ, таинственные леса и озера, поля, убаюкивающие путников ароматом прекрасных, не виданных ранее цветов? А если я побежать туда не останавливаясь, не оглядываясь, чтобы не запоминать дорогу и не возвращаться потом в тусклый промерзлый мир, пропахший бензином, к сумрачным низко нависшим над угрюмыми серыми многоэтажками тучам, которые, кажется, никогда не смогут прорезать теплые сияющие лучи. Солнце обычно греет какие-то другие города и страны, словно стыдливо отворачиваясь от здешних мест.

Рискнуть побежать навстречу ветру, который пока еще сомневается в тебе и пытается помешать, но, поняв, что твои намерения тверды, изменит свое мнение и начнет легонько подталкивать в спину: «Не сдавайся. Беги. Там ждет тебя другой, удивительный мир!». И птицы, сначала встревожено всполошившиеся на ветках, вдруг запоют на разные голоса неведомую песню далеких краев, песню, которая ни на что не похожа и никогда ранее не встречалась, но словно бы написана специально для тебя. И сбрасывая на бегу шапку и пальто, в которых стало невыносимо душно посреди зимнего леса, скидывая шарф и рюкзак неслышно ступить на мягкую траву и замереть на мгновение, не веря своим глазам. Потому что откуда здесь в феврале может быть такая яркая и сочная трава, какой она не бывает даже в разгар лета? Да, сначала глаза будет слепить от мягкого будто рассыпавшегося миллионом золотых искорок солнца, но, сделав полный вдох теплого воздуха с легким запахом хвои и цветов, окрасивших поле под ногами в сотни оттенков, можно побежать дальше без страха что земля может уйти из-под ног. И, почти не удивившись, увидев впереди бескрайнее синее море, сделать широкий шаг и, зажмурив глаза и взмахнув руками, прыгнуть и лететь свободно вниз, в мягкие, теплые волны.

– Открой глаза и смотри под ноги, – сказала мама и дернула меня за руку.

От неожиданности я споткнулась и упала коленкой в грязную бурую лужу, бывшую когда-то снегом.

– Ну вот, испортила колготки и испачкала пальто, в чем завтра пойдешь в школу?! Теперь стирать все», —недовольно протянула мама.

Я поняла, что она в плохом настроении сразу как только мы встретились на остановке. Видимо, опять на работе неприятности. Сейчас будет достаточно одной искры, чтобы напряжение, скрутившееся морщинками на лбу и вокруг маминых глаз вырвалось наружу, поэтому я ничего не ответила и до дома шла предусмотрительно глядя только перед собой. Злые, насмешливые многоэтажки с разъевшими фасад трещинами низко склонившись над дорогой пялились на меня белесыми рамами окон и презрительно свистели ветром, запутавшимся в лабиринтах серых улиц.

Дома, едва успев переодеться и закинуть портфель под стол, я вышла к ужину. В нашей маленькой кухне на прижатом к стене прямоугольном столе с трудом умещалось несколько тарелок. Ужинать вместе – странная традиция, потому что за столом мы не разговариваем. В фильмах я видела, что бывает и по-другому: за столом ведутся разговоры, смеются, спорят… Иногда я сомневаюсь, что родители, погруженные в свои мысли, замечают меня. Но на всякий случай я тоже ничего не говорю. И так мы сидим молча, только радиоприемник на стене немного попискивает и шуршит, изредка тревожа тишину обрывками слов и музыки. Доедая ужин я взглянула на маму. Брови нахмурены, взгляд смотрит сквозь тарелки и чашки. Там в голове у нее, как всегда. работа, проблемы, подсчеты. Я почти вижу, как она мысленно сводит расходы с доходами и что-то у нее не сходится, не получается. Я бы хотела сказать – ничего не покупай мне, не нужно. Но я молчу. Она все равно подсчитывает, как купить мне теплые ботинки (мои уже старые и просят каши) или школьную форму. Нет, школьный сарафан мне покупали полгода назад, значит, все-таки ботинки. И я безмолвно соглашаюсь. Хотя свою школьную одежду я искренне ненавижу за ее блеклый цвет с тщетной попыткой хоть немного оживить его узором в серую-зеленую клетку, и за рыхлую ткань, которая на ощупь как мох. Кто вообще придумал эту ужасную модель, словно форму шили люди ненавидящие яркие, чистые цвета. Так и представляю, как на полутемной фабрике люди, похожие на тени, придирчиво отбирают самые неприглядные, мрачные ткани, чтобы детям не никогда не захотелось бегать, шуметь и веселиться в такой одежде.

Вообще, у мамы хороший вкус и она раньше носила красивые вещи. Я знаю это по бережно хранимым в шкафу старым атласным платьям. Просто в тех магазинах, где мы покупаем одежду, нет ничего приличного, а шить на заказ не по карману. Нам вообще-то и магазины не по карману, и, если необходимо купить новую куртку или туфли, приходится идти на рынок. Это довольно унылое место в любое время года, а зимой вообще тоска. В прошлый раз мы долго бродили среди длинной вереницы столов с разложенной на них одеждой под хмурыми взглядами мерзнущих продавцов. Куртки и пальто не раскладывали, их вешали на какие-то конструкции вроде проволочных сеток друг над другом и чтобы примерить пальто нужно было зацепить его длинной палкой с крюком на конце. А потом так же крюком повесить обратно, если не купили. В таком случае недовольные холодом и своей работой продавцы делались еще более угрюмыми.

На одежде не было бирок и приходилось спрашивать цену каждой понравившейся вещи, что создавало много неловких моментов. Кожей я чувствовала скользкие оценивающие взгляды работников рынка, чтобы прикинуть какую сумму мы с мамой можем себе позволить потратить. Чаще всего мы не могли себе позволить покупку, даже если прилично поторговаться, но признать это и уйти было совсем уж как-то стыдно и приходилось рассматривать и мерить вещи, зная заранее что мы их не купим.

Долгие походы среди длинных темных рядов, завешанных одинаковой одеждой, быстро выматывали и хотелось побыстрее покинуть это место. Побродив около часа-двух, мы находили самый дешевый вариант подходящего размера (то есть немного на вырост, чтобы на год-два хватило) и ехали домой. С вещевого рынка доехать можно было только на длинном, всегда пыльном «Икарусе». Название модели было гордо написано внутри салона и абсолютно не подходило старому уставшему автобусу грязно-желтого цвета. Хотя, возможно, цвет когда-то был чистый и звонкий, но Икарус выделял так много выхлопных газов, что казался монстром, двигающимся в облаке черной пыли. Вдобавок, проезжая по слякотной дороге он всегда резко тормозил, подъезжая к остановке и обдавал не успевших отскочить людей фонтаном грязевых брызг. Может быть, он даже делал это нарочно в отместку забивающимся в него как сельди в бочку пассажирам. Понятно же, что мест больше нет! Но автобусы ходили так редко и ждать на холоде было невыносимо, к тому же каждый следующий маршрут приходил таким же полным. Поэтому, народ всегда плотно забивался внутрь, подталкивая и трамбуя стоящих впереди пассажиров, распирая Икарус изнутри. Так что можно понять бедный старый автобус, который всегда был сердитый и пытался заморить пассажиров таким спертым воздухом, что всю дорогу, помимо тесноты, приходилось бороться с тошнотой и головокружением.

Вот трамвай – другой дело! Чистый, звонкий, ярко-красный, весело дребезжащий, словно всегда в хорошем настроении. Видимо, это оттого, что трамвайная линия была короткая – всего десять-двенадцать остановок и в нем никогда не скапливалось много людей. Жаль, что на трамвае нельзя почти никуда не доехать. Даже в детский сад нам с мамой приходилось ехать в автобусе и, хотя это было давно, я хорошо запомнила бесконечно долгий путь по утрам и вечерам. Приходилось стоять среди незнакомых людей, ног, сумок, портфелей, крепко держась за мамину руку чтобы меня не оттеснили к выходу. Я встряхнула головой. Как обычно, мои мысли убегают, цепляются друг за друга и путаются, упорно пытаясь воображаемое втиснуть в рамки привычного мира.

– Опять ворон считаешь? – спросила мама, – мой посуду и ложись спать.

Папа, конечно, весь ужин скрывался за черно-белой газетой. Если бы меня попросили описать в нескольких словах моего отца – я бы не знала, что ответить. Ну, средний рост, возраст сорок лет, темные волосы. Это, практически, все, что я знала о нем. Добрый он или злой? Трудно сказать. Какие любит телепередачи, есть ли у него близкие друзья и чем занимается на работе? Я не знаю об отце практически ничего, как, впрочем, и он обо мне. Может быть, он вообще обо мне забывает?! В детстве он пару раз случайно оставлял меня в магазине или парке и незнакомые люди после долгих поисков приводили меня домой.

Мама – другое дело. Она твердая и справедливая. И добрая. Я знаю, окружающие так не считают, но я думаю, что в ней есть что-то необыкновенное. Может быть, оно спрятано в темно-синих глазах и пушистых черных ресницах, таких длинных, что под ними всегда лежит густая тень. Иногда в ее глазах зажигаются маленькие искорки, как серебряные звездочки на вечернем небе. И когда мама смеется у нее на лбу пропадают морщинки. Это, конечно, бывает довольно редко. У мамы серьезная работа в научной лаборатории. Я точно не понимаю, что она там делает, может быть, лекарства, которые излечивают от тяжелых болезней. Жаль, что за такую важную работу так мало платят, поэтому, хмурые морщинки обычно на своем всегдашнем месте. Кроме работы, у нее еще тысяча дел и я никогда не обижаюсь, что у нее не хватает времени помочь мне с уроками или прийти на мероприятие в класс. Все равно, никаких успехов у меня в школе нет. Учусь на четверки, могла бы и лучше говорят учителя, если бы больше старалась. Но как стараться, если школа – это такая невыносимая скука. И сплошной обман.

Сколько раз я слышала, что нужно много учиться и трудиться – и непременно добьешься успеха. Но ведь в жизни совсем не так. Я вижу это по моей маме, которая была отличницей в школе и институте. Но теперь она сосредоточенно подсчитывает деньги в кошельке чтобы хватило на самое необходимое. Так что не стоит верить всему, что говорят взрослые.

Вспомнив про школу, я помрачнела. Завтра опять придется рано вставать и топать по дремлющим темным улицам. Я живу далеко от школы, почти у самого леса. И когда мои одноклассники веселой гурьбой бегут в школу, я иду одна со своим тяжелым портфелем и путающимся в ногах мешком для обуви. После школы я также в одиночестве плетусь обратно. Гулять мне не с кем, в моем дворе больше нет детей. Ну а в другие дворы меня не особо зовут, там свои компании. Да и вообще, мои одноклассники для меня как с другой планеты. Все что они обсуждают: мальчишки – драки и игровые приставки, девочки – мальчиков и косметику, все мне кажется скучным. Командные игры тоже не для меня. Хотя, как-то пару лет назад я прибилась к стайке детей из соседнего двора, и они позвали меня играть в казаки-разбойники. Смысл игры в том, что одни игроки убегают и прячутся, а другие ищут их и, а потом все оравой с криками и гиканьем бегут к месту старта, как на соревнованиях. И вот мы – команда разбойников – спрятались в каком-то сарае между гаражей и затихли. Там было довольно темно и пахло сыростью. Чтобы себя не выдать звуком все молчали и только изредка я слышала сдавленное хихиканье и шиканье на тех, кто не может сидеть молча. И через несколько минут на меня вдруг накатил холодный липкий ужас. Стены маленького сарайчика словно раздвинулись и все окружающее исчезло. Темнота сгущалась до того, что стало трудно сделать вдох. Мне казалось нечто большое и злое бесшумно двигалось в темноте наползая на предметы и поглощая все, что попадалось на пути. И оно приближалось ко мне растекаясь по стенам, по полу и почти уже касаясь меня. В этот самый момент раздался крик.

– Нас нашли! Скорее! – руки, ноги замельтешили белыми пятнами и подтолкнули меня к выходу, мы бежали гурьбой. Мальчишки и девчонки задыхались от азарта и быстрого бега, а я от тягучего привкуса страха во рту. Когда я рассказала об этом ребятам – меня высмеяли и больше я не приходила с ними играть. А потом еще долго спала с включенным ночником у кровати. В общем, спортивные игры тоже не для меня.

Первым уроком сегодня физкультура. Длинный зал почти пуст и от этого кажется огромным. Только вдоль стен стоят низкие деревянные скамеечки, в углу сложены пыльной бесформенной кучей потертые маты, а с потолка свисает толстый белый канат с торчащими нитками. Окна от пола до потолка закрыты металлическими решетками. Между рамами притаилась почти незаметная лестница и крюк для натягивания волейбольной сетки. Сама сетка убрана в каморку учителя физкультуры за незаметной дверью в углу. Когда дверь открыта можно увидеть ряд пузатых кубков с потертыми боками. Возможно, это награды учителя физкультуры, потому что я не помню чтобы наша школа завоевывала хоть какие-нибудь места на спортивных состязаниях. Да у нас и команд не было ни по какому виду спорту, а в самой школе проводили только веселые старты для младшеклассников. Ученики постарше сбегали с физкультуры чтобы покурить за гаражами у школьного стадиона.

– Первый,

– Второй,

– Первый,

– Второй.

– …

– Расчет окончен, – говорю я, потому что обычно стою в самом конце строя.

Кому нужен этот расчет и для чего я его придумали я никогда не понимала, но в школе не принято спрашивать – правила заведены давно и от этого каждый день удивительно похож на предыдущий. После расчета мы обычно начинали бег по кругу в том же порядке, держа строй. Я бегаю быстро и легко, но обгонять нельзя, поэтому мне остается только рассматривать спины одноклассников. Когда некоторые переходят на шаг или садятся на скамейку, я не снижаю скорость, бег доставляет мне настоящую радость. Я могла бы бежать так еще долго, пусть даже не на улице, а в душном спортзале, но по плану урока обычно идут командные игры. Вот это я никогда не любила, и даже не знаю, что больше – необходимость быть в команде или саму игру.

Во-первых, меня никогда не выбирают. Сначала учитель выбирает двух капитанов – обычно это самые высокие и сильные мальчишки. Потом они внимательно рассматривая застывших в ожидании одноклассников зовут к себе команду по одному игроку. Выбирают тех, кто повыше, посильнее, либо кого-то из своих друзей. Я не замечена ни в одном, ни в другом, поэтому остаюсь до самого конца. Вижу как скользят по мне неодобрительные взгляды и, найдя вариант получше, вызывают кого-то другого. Вот уже нас таких не выбранных остается двое-трое, и заметно что командам хочется скорее начать игру и вовсе обойтись без нас, но правила есть правила. В эти несколько минут чувство, что ты не нужен другим и в игре с удовольствием вообще обошлись бы без тебя особенно сильное. И как всегда, если в классе нечетное количество учеников, именно я остаюсь одна на скамейке «запасных». Хотя, если честно, я бы и сама себя не выбрала – я играю из рук вон плохо. В то время как мне нужно ловить подачу я могу отвлечься и смотреть в окно как ветер гуляет в деревьях. Пару раз в меня больно попали мечом и с тех пор у меня нет иллюзий насчет моего спортивного успеха. Ну и помимо спорта я тоже мало чем могу похвастать. На уроках я надеюсь, что меня не вызовут, а на переменах я обычно сижу одна в классе, либо на подоконнике в углу коридора. В центре, у общего расписания уроков, обычно собираются компании и парочки. Именно там я впервые увидела новенького мальчика. Трудно было бы его не заметить, так он выделялся на фоне наших старшеклассников. Новый ученик казался собранным и немного растерянным одновременно, всматривался в лица дружелюбно, но внимательно. Такой высокий симпатичный мальчишка лет четырнадцати, я из своего тайного угла с завистью смотрела как все с ним хотят подружиться. Краем уха я услышала его имя – Марк, очень необычное для нашего городка. На меня он, конечно, не обратил никакого внимания, но это и неудивительно, я совсем неприметная, да и никогда не верчусь в компаниях. Я бы забыла про этого новенького вскоре, но с ним произошла странная история.

В пятницу последним уроком у нас биология – ужасно скучный предмет. Я, как всегда, сидела одна за партой у окна и от нечего делать рассматривала школьный двор. Ветер кружил легкие снежинки и, казалось, они, вопреки всем природным законам, летят не вниз, а поднимаются с земли и уносятся вверх.

Учительница, полная и как будто поблекшая от времени женщина в бесформенном сером платье и с круглой закрученной кубышкой волос, унылым голосом читала по учебнику про пути миграции перелетных птиц.

Мне и без нее было понятно, что даже птицы пытаются улететь подальше от нашего мрачного холодного края. Летят куда-то в теплые места с яркими деревьями, фруктами и тихим плеском волн. И вовсе не уверена, что потом возвращаются обратно – по крайней мере, в нашем городке я редко вижу птиц. А те, что есть – такие же серые и тихие, как и все вокруг. Вот если бы к нам этой весной вместо них прилетели из тропических стран розовые фламинго и пестрые зеленые попугаи! Я представила как над школой пролетают разноцветные стаи и плавно снижаясь усаживаются яркими всполохами на куцые, еще покрытые мерзлым снегом деревья. А фламинго кружат над школьным двором широко размахивая длинными розовыми крыльями. Я стала вспоминать каких еще бывают тропические птицы. Кажется, там были еще маленькие колибри с быстрыми крыльями. Во двор школы вышли несколько ребят – сбежали с урока, наверное. Я представила, как над ними закружилось облако переливающихся сине-зеленым перламутром и золотом колибри. Я улыбнулась, так реалистично в моем воображении выглядели птицы среди летящих снежинок. Одна из колибри с настолько осмелела, что опустилась на плечо одному мальчику и затрепетала синими крылышками прямо у него над ухом. Парень вздрогнул и повел плечом. Потом он обернулся, и я увидела, что это тот самый новенький. Парень обвел взглядом двор и посмотрел вверх, и, могу поклясться, проследил глазами за моими кружащимися фламинго. Я в испуге отвернулась от окна и замерла над тетрадью.

Конечно, это просто дурацкое совпадение. Когда я через минуту решилась посмотреть снова через стекло – посреди школьного двора стоял один Марк. Опустив руки в карманы и слегка нахмурив брови, он смотрел прямо в окно нашего класса. Потом его позвали и он быстро ушел догонять компанию. Как быстро он нашел себе друзей, у меня так бы не получилось. Я вздохнула, вспомнив как с радостью и нетерпением пришла в эту школу, но быстро поняла, что со мной никто не горел желанием подружиться. Наоборот, пытались меня достать – обидные прозвища, дурацкие шутки. Я так долго старалась не замечать этого, что в какой-то момент моя кожа стала как будто непроницаемой. Ребятам в результате стало неинтересно дразнить меня и обижать и мишенью стали другие, более слабые ребята. Мне их жаль, но я не вмешиваюсь. Я сама по себе, не трогаю других и меня не трогают. Конечно, бывают иногда одноклассники меня провоцируют по старой привычке или от нечего делать. Сегодня вот на уроке подбросили записку. Сложенный в несколько раз листочек из школьной тетради с моим именем. Я затылком почувствовала прожигающие взгляды и услышала сдавленные смешки. Но мне хорошо известно, как не попасть в эту ловушку. Если вы не знаете от кого записка, то ни в коем случае не открывайте ее при всех. Нельзя читать в школе такие послания – если там что-то глупое или обидное, то насмешники добьются своей цели. А может там вообще какая-нибудь ерунда типа: «Люблю тебя и буду ждать после урока с цветами». Тогда тем более нельзя чтобы записка попала в чужие руки. Смешки будут роиться и преследовать тебя огромным прилипчивым ульем. А если там еще и отправителя какого-нибудь несчастного одноклассника написали из числа тех, кто потише и поскромнее, то и ему достанется, а каждый классный час или школьный праздник вас будут обзывать парочкой и советовать учителю посадить вас вместе, раз у вас такая любовь.

Нужно просто подождать. К концу урока скучающие ребята найдут себе другое развлечение и забудут про записку, а дома я прочитаю, что там написали. Просто из любопытства, что они там придумали. А может быть, она все-таки от того, кто хочет стать моим другом?

Вечером, уже дома я достала свернутую бумажку из учебника и сидя на кровати прочитала. Никогда не оставайся одна. Враги тебя найдут», – было выведено ровными аккуратными буквами. От злости и обиды у меня защипало в глазах. Почему меня вдруг угрожают. Кому это нужно? На всякий случай, я несколько дней я ходила настороже и старалась держаться поближе ко взрослым. Но ничего не происходило и я решила, что все-таки глупая шутка, может из какого-то фильма, который я не смотрела и не поняла в чем суть. Только вот чувство тревоги осталось со мной надолго.

Глава 2.

Весна наступила как-то неожиданно. В конце марта потеплело настолько, что снежные сугробы съежились и превратились в грязные ручьи за пару часов. А следующие несколько дней солнце светило так ярко, что показался растрескавшийся под снегом серый асфальт, а комья земли подальше от дорог даже слегка зазеленели. И наш класс решил пойти в поход. Под этим громким названием подразумевалась прогулка в ближайший лес до большой поляны. Там часто собираются компании, чтобы разжечь костер и или просто посидеть вместе, подальше от любопытных глаз.

Так как мы все жили где-то неподалеку, решили встретиться сразу на поляне. Мне пришлось идти одной, но мне не привыкать, если честно, я обрадовалась, что меня вообще позвали на это мероприятие. Очень провести день в компании, подружиться, кто знает, может, потом мы с ними будем вместе гулять по вечерам и после школы, ходить в гости друг к другу и больше мне не придется сидеть всегда одной за партой.

Я сделала простенькие бутерброды, к счастью, в холодильнике нашелся сыр и вкусный черный хлеб. В мамин жестяной термос я налила чай с лимоном и сахаром, когда он настоится минут тридцать – станет вкусным как лимонад. Надела джинсы и темную водолазку, а сверху легкую курточку. И с небольшим рюкзаком я зашагала по лесной дорожке. Погода была необычно хорошая для нашего пасмурного городка и на дороге попадались пенсионеры. Мамы с детьми и просто гуляющие жители нашего района. На поляне уже собирались ребята и издали мне помахали. Когда все собрались, мы уселись на бревнах и передавали друг другу печенье, бутерброды, чай и газировку. Не помню даже, что мы обсуждали, какую-то школьную ерунду, может быть другим это казалось интересным. А для меня самым важным было, что мы сидели плечом к плечу и я была частью компании, а не невидимкой в углу класса.

Солнце казалось, будет греть весь день, и так мы просидим до позднего вечера. Но неожиданно погода переменилась, небо заволокло свинцовыми тучами буквально за минуту, подул резкий пыльный ветер. Вот-вот должен был начаться ливень. Ребята вскочили со своих мест запихивая вещи в рюкзаки и натягивая куртки. Я, расстроенная, что такой хороший день заканчивается так нелепо, начала принялась искать мамин термос, который куда-то запропастился. Начал накрапывать дождь я увидела, как одноклассники подбегают к сложенным неподалеку велосипедам. Почти все приехали из дома на двух колесах, кроме меня – у меня не было велосипеда. Кто-то садился на бампер к другому и ребята уезжали в спешке крутя педалями, никто даже не обернулся. Поляна стремительно опустела. Сейчас все наверняка заедут к кому-то в гости, отогреваться и сушиться, смотреть кино по телевизору. Не найдя термос, я пошла по мокрой и грязной дороге в сторону дома. От обиды мне хотелось плакать. Ноги скользили по размокшей дороге и мне приходилось хвататься за колючие ветки чтобы не упасть, но я все равно поскользнулась и испачкала в земле джинсы и водолазку Быстро стемнело и поднялся холодный ветер. Он принес с собой такой сильный запах сырости и мха, что я практически ощущала его на своей коже. Мне стало не по себе – вокруг не было ни одной души, а за спиной я услышала протяжный гул за моей спиной, не громкий, но пронзительный. Я побежала вперед. Холод уже пробирал до костей через мокрую одежду, деревья как будто тянулись своими лапами-ветками ко мне пытаясь не выпустить из леса. Дождь хлестал вовсю и ботинки у меня были промокшие и грязные, но не обращая внимания на это, я бежала по дорожке стараясь не оглядываться. Неожиданно я услышала за собой еще один звук – быстрые шаги. Я обернулась, чтобы увидеть кто это, но в этот момент моя нога зацепилась за какой-то камень на дороге, и я упала. Подняв глаза, потирая ушибленный локоть я увидела перед собой знакомое лицо и выдохнула с облегчением. Это был тот новенький парень из школы. Я попыталась вежливо поздороваться, но он без слов схватил меня за руку и потянул. Ушибленная рука заболела, еще я кажется, подвернула ногу. Мне захотелось снова сесть и не шевелиться пока не пройдет боль, но мальчик продолжал сильно тянуть, чтобы я встала. С трудом я поднялась на ноги и сделала несколько шагов. Так, идти могу.

– Нужно бежать! Скорее! – услышала я крик Марка сквозь шум дождя и гул ветра.

«Почему он кричит и тащит меня?» – подумала я. Из чащи все еще раздавался пронзительный скрежещущий звук и мыслям нужно было продираться сквозь этот гул

– Что? – переспросила я, но Марк меня даже не расслышал.

Он продолжал смотреть мне прямо в глаза и снова тряс меня за плечи.

– Беги, тебе нужно бежать!

Я оттолкнула его правой рукой. Какой-то ненормальный!

– Пожалуйста, беги отсюда, – Марк снова тянул меня, но больше не кричал, я прочитала по его губам. Взгляд у него был отчаянный

– Почему?

– Они идут сюда, они идут за тобой.

– Кто? – тут я по-настоящему заволновалась, у меня застучало сердце. Он был очень серьезный, взгляд такой испуганный. Я словно проснулась и ясно увидела, что вокруг происходит что-то непонятное.

Марк посмотрел в сторону нарастающего шума, но в полутьме можно было различить только белые тонкие силуэты берез. И вдруг резко все стихло.

– Поздно, – тихо прошептал Марк и, посмотрев на меня, добавил:

– Я же говорил тебе никогда не оставаться одной, а то они найдут тебя.

Записка! Так это он ее написал.

– Кто они, – я тоже прошептала – губы у меня застыли и еле шевелились.

Марк не ответил, он прикусил губу и нахмурил лоб – я видела что он пытается что-то придумать и смотрит то на дорогу, то в чащу леса. Оттуда, из глубины раздался то ли крик, то ли вой и Марк, повернулся к звуку лицом и закрыл меня своей спиной. Все заволокло туманом, быстро поднимающимся от земли серой мглой. Я хотела побежать в сторону дома, но ноги меня не слушались, все тело было как будто ватное. Темнота становилась все плотнее, гуще, окружала нас и подступала все ближе, запах сырости и мха стал невыносимым.

Может быть, это только страшный сон, и я проснусь в своей постели, если постараюсь?

Я зажмурилась и ущипнула себя, но ничего не помогло. Но мне часто снились кошмары и я уже знаю, что если никак не можешь проснуться, нужно представить себе что-то другое, хорошее и спокойное. Тогда можно изменить свои сновидения. Я представила залитую солнцем поляна, где растут цветы и листья папоротника щекочут ноги. Туман уже коснулся моих щек и стал заползать в ноздри, мне стало тяжело дышать. Нужно представить очень ясно и четко! Запах не мха, а сладких цветов бьет в нос. Солнце светит, почти слепит, даже глаза защипало.

Снова этот страшный звук!

Нет, это шум моря, шум сильного прибоя, бьющих о берег соленые волны.

Марк наклонился назад и раскинул руки закрывая меня от чего-то. Я еще крепче вцепилась в мальчика и зажмурила глаза. Нужно еще попытаться. Я представила соленое море – оно тянет ко мне свои теплые волны. Голова кружилась, я почувствовала, как земля ускользает из под ног, я падаю и тяну за собой Марка.

Резко защипала рана на локте, я раскрыла рот чтобы закричать и не смогла – вокруг была вода, нос, рот – все заполнило соленой водой. Я забила руками, но меня тянуло вниз, под воду. Моя куртка надулась и мешала, я запуталась в ней и беспорядочно махая руками и ногами стала погружаться на дно. Вдруг чьи-то руки подтолкнули меня вверх и схватив в охапку потащили по воде. Через несколько секунд я почувствовала, что лежу на твердой земле. Наклонившись вбок, я пыталась отдышаться, кашляла и терла глаза, их так щипало от соли, что я ничего не видела. С трудом сев и открыв глаза я увидела перед собой толщу воды, огромную до горизонта. Я сидела на мокром песке и на мои ноги наползали мягкие пенные волны. Рядом стоял, полусогнувшись Марк в мокрой прилипшей к телу одежде и шумно вдыхал воздух, словно после долгого бега. Потом растерянно оглянулся по сторонам и сел возле меня.

– Как ты это сделала? – спросил он.

– Что сделала?

– Перенесла нас сюда.

Я ничего не ответила, только молча сидела на песке позволяя теплым волнам ласково касаться пальцев. Какой удивительный сон, и такой реальный. Я вдохнула нежный запах цветов и соленой воды. Запустила руки во песок чтобы посмотреть, как он просыпается между пальцев. Солнце светило не ярко, но грело. Я сняла промокшие ботинки и куртку и, бросив их на песок, пошла дальше к колосящемуся полю. Ветер тут был тихий, едва шевеливший траву и нежные бутоны цветов. Я провела пальцами по лепесткам и поднесла к лицу – на руках осталась золотистая пыльца. От моего движения с земли вспорхнули множество бабочек таких крупных и ярких, что казалось цветы оторвались от стеблей и взлетели к небу. Щурясь, я посмотрела вверх – небосвод был сине-голубым и наполнен легкими перьями белых облаков. Мне хотелось лечь в траву и закрыв глаза лежать так, забыв про все на свете слушая шум моря и шелест травы.

Но Марк догнал меня и схватил за руку снова.

– Слушай, спасибо, что ты спасла нас, но сейчас не время отдыхать. Как у тебя получилось найти переход?

Я рассмеялась.

– Это просто сон, понимаешь? -и тихо я сказала больше для себя, – это же все не по настоящему. И пошла по тропинке дальше касаясь руками щекочущие колоски.

– ААА!, – крикнула я. Марк схватил меня за руку, в том месте где я ударилась и боль в ране отдалась во всем теле.

– Прости, но мне нужно было это сделать. Видишь, это не сон. Все по-настоящему.

Я непонимающе смотрела на него.

Рука болела. Мокрая одежда липла к телу. Запахи такие явственные. А море соленое.

Я ущипнула себя для уверенности два раза.

– Этого не может быть!

Медленно оседая на землю, я схватилась за голову. Потянула волосы, дернула себя за нос. Ничего. Земля была чуть влажная, черная, она рассыпалась в моих руках пачкая пальцы в черный цвет. Все было так реально. События сегодняшнего дня встали передо мной – все было реально. Мы пошли в поход, это точно было. Потом начался дождь. Потом я бежала. Потом встретила Марка. Упала. Или наоборот, неважно. Потом дождь прекратился и начался туман. Что-то страшное вышло из леса. И приближалось к нам. Паника начала накрывать меня.

– Что это было? Кто-то гнался за тобой?

– За тобой, – нехотя ответил Марк.

– Что это было? – закричала я прерывающимся голосом.

– Я тебе все объясню, постарайся успокоиться.

Я затрясла головой пытаясь таким образом привести в порядок мысли, но ничего не вышло.

– Как мы здесь оказались? – я взглянула на него с опаской, – И кто ты такой?

Марк сел со мной рядом.

– Мне жаль, что тебе пришлось так узнать. Я присматривал за тобой последнее время, думал есть еще несколько месяцев или даже пара лет, пока ты все узнаешь, подготовишься…

– К чему?

– Но события стали развиваться так быстро. Я не мог к тебе подойти, вдруг за мной следили. Я написал записку, чтобы ты не оставалась одна, почему ты не послушалась? И зачем ты пошла в этот чертов лес? – он начал сердиться и голос стал громче:

– И почему ты не ушла со всеми, когда начался дождь? – уже почти крикнул он на меня.

– У меня не было велосипеда. И я все равно не умею на нем ездить.

– Не умеешь ездить на велосипеде? Что за ерунда?!– он, казалось, сильно удивился.

– Да какая разница! Что это за место вообще? Как мы оказались здесь?

Марк сел на траву и пригласил жестом меня сесть рядом. Потом сорвал какую-то травинку и начал крутить ее в руках.

– Понятия не имею, как.

Я встала и пошла за своими ботинками. Это уже слишком! У меня в голове не укладывается, сначала за мной охотятся какие-то чудовища, потом я из леса в одно мгновение оказываюсь на море, а он понятия не имеет как.

Взяв валявшиеся на песке еще мокрые ботинки и куртку, я оглянулась по сторонам. Мне давно пора домой. Явно случился какой-то катаклизм, землетрясение или что еще, нужно найти свой дом, маму, а потом уже разобраться во всем. Тропинка здесь была только одна и вела она через поле к темнеющему вдалеке лесу. Больше идти некуда, так что я пошла по ней. Марк обогнал меня и встал передо мной.

– Куда ты?

– Домой. Через лес идти?

– Я понимаю. Это все очень странно и сложно. Но ты не доберешься домой, просто идя по дороге. И еще не известно, что может случиться в этом лесу. Нам лучше остаться здесь и ждать.

Я молча обошла по траве его неподвижную фигуру его и зашагала дальше по дороге. У меня не было полной уверенности, что я дойду по ней домой. Пожалуй, у меня не было уверенности ни в чем. Но события были настолько удивительные, что я пыталась найти хоть какое-то разумное, понятное объяснение. А самым привычным и понятным действием для меня было идти по тропинке. Марк пошел за мной, но я делала вид что его не существует. Не слушая, что он говорил, я всматривалась вдаль надеясь найти хоть что-то знакомое и понятное. Это было довольно трудно, все вокруг было необычным. Ели в лесу были такие звеняще-зеленые, словно нарисованные впечатлительным художником и такие ароматные, будто рядом разлили флакон с пихтовым маслом. Своими верхушками деревья упирались прямо в небо – я никогда не видела таких высоких елок. Шишки висели на уровне головы, крупные, блестящие словно полированные, и полные орехов или каких-то семян, не знаю – я не никогда раньше не видела настоящих шишек с орехами.

Трава была как акварельная – яркая и чистая, такая никак не может расти рядом с городом или дорогой. По ней можно было наступать словно по мягкому ковру и не слышать своих шагов. Цветы, растения – все было яркое, красивое, ароматное. Вокруг порхали бабочки необыкновенных расцветок. Мягкое солнце распыляло золотые искры вокруг наполняя все теплом. Такого солнца не могло быть в нашем марте.

Я упрямо продолжала идти по дороге, убеждая себя, что должно быть какое-то объяснение всему этому. Мне просто нужно поскорее вернуться домой. А идти я могу только по этой единственной дороге.

Через пять минут мы вышли на большую поляну, и моя слабая уверенность в реальности происходящего снова пошатнулась. За зеленой поляной высились голубые горы. Огромные, со снежными вершинами. Я не особо сильна в географии, но горы здесь вообще не могли ниоткуда взяться. По инерции сделав несколько шагов я остановилась. Невозможно дальше упрямо идти в горы, нужно признать, что должен быть другой путь.

От верхушки невысокого холма впереди отделилась тень и поднялась в воздух. На небе не было ни облака, поэтому за ней было легко проследить, двигалась она прямо к нам и увеличивалась в размерах, пока не стала напоминать низко летящий самолет. Я, конечно, самолеты видела только телевизору и на картинках, но выглядели они там по-другому.

Крылья, хвост, это, это…

– Дракон! – закричала я во весь голос, а потом резко развернулась и врезавшись в идущего за мной Марка, почти столкнула его в траву и, не обратив на это внимани,е побежала изо всех сил обратно в лес.

– Стой! Погоди, – я слышала вслед его крики, но их заглушил свистящий ветер в ушах.

Ноги сами меня несли так быстро, что в момент я пробежала половину пройденного пути и, запнувшись о какой-то корень, упала носом в землю, перекатилась пару кувырков и затихла.

– Она здесь! – вскоре донесся голос Марка, и через минуту он наклонился мне запыхаясь. Убрал какие-то листья с моей куртки, присел рядом прямо на землю и улыбнулся мне широкой улыбкой.

– Ничего себе, как быстро ты бегаешь, – сказал он пытаясь отдышаться.

За его спиной я увидела человека. Девушку, лет четырнадцати, высокую и стройную, с длинными серебристыми волосами и льдисто-голубыми глазами.

– Ну, привет, – сказала она, – я Лана. Голос у нее тоже был льдисто-красивый.

И она, конечно, сразу мне не понравилась. Хотя я не особо думала про нее, в большей степени мои мысли занимал огромный, страшный и невероятно реальный дракон. Хотя может и не дракон… Он подлетел так близко, что я увидела части механизмов прикрытые металлической чешуей, но его огромный глаз точно был глазом живого существа.

При воспоминании об этом меня снова стала пробирать такая дрожь, так что я не могла выговорить ни слова.

– Дра-дра-к-кн, – пыталась крикнуть я. Хотя они явно знали о нем и без меня.

– Ну что за глупости, это драган, – прозвенела своим колокольчиковым голосом Лана.

И вот здесь я, кажется, отключилась.

Открыла глаза я уже лежа на расстеленной куртке прямо на земле. Это было неудобно, тело затекло, но я еще несколько минут лежала, прислушиваясь в негромким голосам рядом.

– Как ты нас нашла?

– По светокарте – вы оставили следы. Ребята, думаю, тоже скоро появятся. А как вы сюда попали?

– Не уверен. Где-то рядом был переход, но я его не засек.

– Да уж. В любом случае ее нужно доставить домой.

– Нужно дождаться остальных, – произнес Марк.

– Надеюсь, она все забудет, нам не нужны новые неприятности.

Ну это уже слишком! С трудом встав и потирая места ушибов я подошла к ребятам. Они сидели прямо на земле. Лана крутила в руках какой-то предмет светло-фиолетового цвета. Изнутри он светился и переливался, словно стеклянная лампа.

– Вернется в школу, будет жить как раньше, – продолжала Лана мягким голосом.

В моей голове возникла картина: школа, косые взгляды одноклассников, я в одиночестве сижу за партой и смотрю в пустой серый двор, мечтая чтобы день поскорее закончился.

– Нет! – воскликнула я.

– Что? – они оба обернулись.

– Я не хочу. Объясните мне все и потом я решу, возвращаться мне или нет.

– Это не тебе решать, – сказала Лана.

– Вы не можете меня заставить!

– Ошибаешься, …

– Хватит, – крикнул Марк, но мы с Ланой смотрели только друг на друга. Девушка первой отвела взгляд – она растерянно посмотрела вверх. Я тоже подняла голову и тут только поняла, что сверху на нас льется дождь. Так мы и стояли под ливнем, с удивлением смотря на небо с огромными грозовыми тучами. Мысли успокаивались, гнев прошел и, по мере того как мои мысли приходили в порядок, раскаты грома стихали и в небе появились просветы. Ливень превратился в легкий моросящий дождь, а через минуту и вовсе прекратился.

Лана хотела снова что-то сказать, но Марк положил ей руку на плечо.

– Идут.

И вправду, из ближайших зарослей появилось несколько человек. Впереди шел высокий мальчик в защитном комбинезоне и походных ботинках. Он улыбнулся мне веселой открытой улыбкой и подойдя ближе подмигнул:

– А мы думали, кто тут ураган устраивает? Молодец!

А потом широким жестом протянул руку:

– Я Леша, но меня все зовут Леший. Ты тоже можешь меня так звать.

– Мира.

Я назвала свое имя, а потом все вокруг все завертелось в какой-то суете, все стали подходить, разглядывать меня, хлопать по плечу, протягивать руки для рукопожатия, называть свои имена, раскладывать какие-то вещи, собирать другие, доставать еду.

В месте нашей встречи разложили ковры, красивые, с узорами, подушки с кисточками и помпонами на уголках и стали рассаживаться.

Только мы втроем ничего не делали. Лана еще недовольно косилась на меня, Марк стоял рядом слегка касаясь моего плеча. Но тут Леший обернулся и замахал нам:

– Садитесь скорее, не проголодались что ли? И показал на место рядом с собой широким жестом руки.

Марк слегка подтолкнул меня, и мы сели рядом на красивый вышитый цветами ковер.

– Давай сначала я познакомлю тебя со всеми, а потом мы все расскажем.

– Хочешь есть? – улыбнулась мне девочка лет тринадцати в синем комбинезоне с капюшоном на голове.

– Сначала скажи что это за место?

– Это Небыть, – ответил за нее Леша. Мне уже стало понятно, что он тут вроде главного.

– Почему такое название?

– А почему бы и нет? – улыбнулся он и все засмеялись.

– А как далеко это от моего дома?

– Очень близко. Почти пересекается с твоим миром. Но вот попасть сюда сложно.

– Что значит «моим миром»?

– Это там, где твой дом, твоя планета, твои друзья, мама.

– Боже мой, мама! Она же будет волноваться. Сколько прошло времени?

Ребята переглянулись.

– Дело в том, что мы не знаем точно. Может быть, час, может быть день, время здесь течет совсем по-другому.

Это мне сказал довольно-таки веселым тоном мальчик лет двенадцати, он один бы примерно моего возраста, все остальные были старше. При этом мальчик был невысокого роста, щуплый и все называли его Великан. И во всей его внешности было что-то такое, из-за чего ему всегда хотелось улыбнуться. Со светлыми вихрами и прозрачными зелено-карими глазами. Я так хорошо его разглядела, потому что он сидел напротив меня и все время передавал мне что-нибудь из еды.

К тому времени я уже сильно проголодалась и отрывалась от еды только чтобы задать очередной вопрос. Вопросов у меня было много, но параллельно ребята обсуждали другие, очевидно важные вещи. Поэтому, мне приходилось ждать паузы в разговоре чтобы спросить. Ребята, кроме кажущегося расслабленным Лешего, были собраны и явно обеспокоены. Девочка в синем комбинезоне, которая протянула мне тарелку первая – она представилась как Кира, сокращенно от Валькирия (так прямо и сказала!), достала большую черную папку. Приглядевшись, стало понятно, что это пластиковый прямоугольник, одна сторона его светилась, словно экран телевизора и на ней мигали какие-то огонечки. Ребята называли этот предмет картой. Странно, никаких проводов у нее не было. Но я уже мало чему удивлялась после всего увиденного.

Возможно, у меня все еще продолжалось состояние шока, а может здесь был какой-то особенный успокаивающий воздух, не знаю. Но я не волновалась особенно, о том, что со мной происходит что-то совершенно необъяснимое, а воспринимала это почти как должное. И не беспокоилась, как я попаду домой, да и не особенно мне уже хотелось домой, честно говоря. Я много читала фантастических книг и поняла, что наконец и со мной случилось удивительное и интересное приключение. Словно я всегда этого ждала и была готова. Хотя, иногда щипала себя украдкой, чтобы убедиться, что это все по правде.

Какое-то время все были заняты едой. Похоже, путь у них был долгий. Марк и Лана задавали вопросы, обсуждали какие-то координаты, переходы, Кира тоже внимательно слушала и стучала пальцем по «карте». Я решила сначала поесть, а потом разобраться во всем. К тому же еда была необыкновенно вкусная.

Из больших пластиковых рюкзаков достали блестящие похожие на фольгу пакеты и контейнеры, они застегивались на молнии или открывались с помощью кнопки. Один такой контейнер Кира открыла, повернув рукоятку на крышке. Вокруг распространился ароматный запах трав и специй. Наливая жидкость в глубокие тарелки с рисунком из переплетенных листьев и цветов она передавала их по кругу.

– Осторожнее! – сказал мне кто-то, – горячо!

Я взяла в руки тарелку и невольно залюбовалась красивым узором. Посуда была явно дорогая, старинная, даже странно было видеть ее в походных условиях, кому пришло в голову тащить ее в рюкзаках и есть на земле из такой ценности.

В середине круга на вышитом коврике лежали вперемешку ложки и вилки, тоже очень красивые, вытянутые, из серебристого метала и с узором на ручках. Я никогда не видела серебряные приборы, но было очень похоже что они ценные. Такой изысканной ложкой я попробовала суп.

– Уфф, – он действительно был горячий! Видимо, его хранили в термосе. Насыщенный, с чуть острым вкусом приправ, очень вкусный. В густом бульоне были кусочки овощей, но из-за пряного вкуса их было сложно различить. Я раньше пробовала только картошку, свеклу, морковь, редиску, ну еще кабачки с помидорами и огурцами, но тут явно было что-то еще, что придавало необычный вкус блюду.

Я расправилась с блюдом за минуту. А Кира высыпала из бархатного мешка с завязками на импровизированный стол темные булочки и куски хлеба, все потянулись к ним руками и я тоже взяла себе парочку. Хлеб был теплый, словно его недавно приготовили, мягкий с тонким ароматом трав. Булочки были почти черные, с поджаренной хрустящей корочкой, а внутри ноздреватый, в его вкусе тоже было что-то необычное, словно в них добавили мед, а потом запекали их с лепестками цветов – такой у них был нежный цветочный запах.

Я могла бы и завтракать, и обедать, и ужинать такими булочками, и они бы никогда не надоели!

Кто-то легко тронул меня за плечо и мне передали резную деревянную кружку с напитком. Это была не вода и я принюхалась.

– Не бойся, пей, – сказала Кира, – Это сок. Придает силы и утоляет жажду.

Я попробовала чуть-чуть и только сейчас поняла, как хочу пить, большая кружка опустела за секунду. И только после этого посмотрела на стакан – на темном дереве были искусно вырезаны фигуры – замок с высокими шпилями с одной стороны и рыцарь в доспехах с другой.

– Потом все рассмотришь, – сказал мне Великан, – ешь как следует, неизвестно, когда в следующий раз будет привал, – И в каком месте…, – добавил он тише.

Мне пришло в голову, что я не представляю, что будет дальше. Возвращаться домой или идти с ребятами, да и куда идти? И что вообще делать?

– А кто вы вообще такие? – услышав мой требовательный вопрос все засмеялись.

– А как ты думаешь? – с улыбкой спросил меня Леший.

– Ну не знаю, космические путешественники?

Снова гром хохота, рассмеялся даже самый тихий парень, который все это время просидел молча, я даже лица его не рассмотрела из-за низко надвинутого капюшона.

– Нет, – сказал Леша, – мы самые обычные люди. Просто спасаем миры.

Я непонимающе смотрела на него, но Леша уже подмигнул мне и сказал:

– Мы тебе все объясним, но позже, хорошо? Пока у нас есть немного времени на отдых, а это бывает редко.

И обернувшись к ребятам, которые начали складывать вещи после еды, закричал:

– Идемте купаться, я уверен, море сегодня теплое.

Переодевшись в кустах, ребята бросились к морю. А я, Кира и Марк остались на берегу.

Кира поливала водой из фляги на тарелки, а Марк складывал их в рюкзак. Мне показалось, что воды в фляге было гораздо больше, чем должно было поместиться в такую посуду, но тут она закончила с мытьем и стала вытирать тарелки кружевным полотенцем.

– Давай помогу, – сказала я и потянулась к полотенцу.

– Да, иди купаться. Мы сами тут все закончим, мы уже сегодня наплавались, – добавил с усмешкой Марк.

– Хорошо, – улыбнулась Кира и пошла к морю. На ходу она сняла свой капюшон, в котором была все время и я замигала от удивления и восхищения. По ее плечам, вниз до талии хлынула темно-фиолетовая волнистая копна, таких красивых волос я никогда не видела в жизни. Я обернулась на Марка не в силах сказать что-то, но он только снисходительно улыбнулся.

– Да, все восхищаются в первый раз, да и во второй и третий тоже. Она поэтому ходит в капюшоне, чтобы поменьше было расспросов. Даже стриглась при мне пару раз под мальчика, но волосы отрастают очень быстро. Такая она у нас, как русалка.

– Ты, кстати, довольно спокойно на все реагируешь, – добавил он и посмотрел на меня, – ты не думай, что ребята тебе не рады, просто сейчас момент такой. Обстановка не подходящая. Тебе, действительно, лучше сейчас вернуться домой.

Я вздохнула:

– Моя мама, наверное, уже пришла домой и волнуется. Можно ее как-то предупредить?

– К сожалению, нет. Мы не можем связаться с другим миром, по-крайней мере здесь. Нам нужно найти переход. Ты, как оказалось, можешь и сама перемещаться между мирами, но, похоже, это происходит случайно. Если бы у тебя был Кристалл…

– А что это за Кристалл?

Марк достал из кармана и показал мне предмет похожий на тот что был у Ланы, но другого цвета, темно-синий со светящимися крапинками, похожий на ночное небо.

– Вот такой. Когда-нибудь ты найдешь свой. Он будет защищать тебя, помогать, вести по координатам.

– У вас у всех есть такие?

– У всех – он кивнул на море откуда слышались смех и разговоры.

Я посмотрела в ту сторону. С виду это была самая обычная компания ребят у воды. Все кричали, брызгались, догоняли друг друга. Все, кроме одного, того самого парня в капюшоне который молчал во время еды. Леший называл мне его имя, кажется, Антон.

Он заплыл дальше всех и держался в воде так ровно, как будто стоял на твердом дне. Из воды торчали одни глаза. И этими холодными колючими глазами он пристально смотрел на меня.

Глава 3.

Ребята наплавались довольно быстро и стали собираться. Солнце светило так же ярко, вечер словно и не собирался наступать. Я сидела на берегу и разговаривала с Марком. Он рассказывал мне о Кристаллах. Оказывается, это не какие-то магические амулеты, а своего рода проводники энергии. Таких камней в природе очень мало, он точно не знает откуда они, но считается что это артефакты высокоразвитой цивилизации, которая исчезла. Кристаллы все разные и обладают разными свойствами, но слушаются только своего владельца. В общем, их можно использовать, чтобы перемещаться из одного мира в другой, воздействовать на окружающих, передавать эмоции, усилить свои умения. Но до конца никто не знает, как именно они действуют и какие у них еще есть возможности.

Когда в кристаллах собирается достаточное количество энергии они помогают перемещаться в пространстве. Но это не так просто, нужно уметь задавать определенные координаты, а для этого нужно знать эти координаты и найти правильную точку для перемещения, а еще нужно учитывать врем, погодные условия и так далее. Еще нужно научиться пользоваться светокартами, которые рассчитывают эти коррдинаты.

Нельзя просто так захотеть и оказаться в другом мире. Ну то есть обычно нельзя.

Иногда люди случайно оказываются в другом мире и иногда этого даже не замечают. Есть миры настолько похожие друг на друга, что отличаются только деталями. Марк старался объяснить мне попонятней, но для меня это все было слишком удивительно, чтобы как-то уложить в голове. И еще росло беспокойство за маму, наверное, она уже пришла с работы и ищет меня, волнуется. Она не знает моих одноклассников и не будет искать у них, но может позвонить в школу. Хотя, школа вечером закрыта.

– Подожди, а как ты оказался в нашей школе? Случайно?

– Нет, конечно. По светокарте мы отслеживаем необычные вспышки энергии. Мы смогли определись более-менее точно район и нашли школу, в которую я перевелся, – быстро ответил Марк.

– Не может быть это так просто!

– Не просто, – улыбнулся Марк, – но есть вещи и посложнее. Понимаешь, за человеком с такими возможностями нужно следить, оберегать, чтобы его энергию не использовали во зло, ну и чтобы его не запихнули в сумасшедший дом, чтобы он случайно не оказался совсем один в чужом мире.

– Такое бывает?

– Да и бывает иногда, к сожалению. Поэтому, мы отслеживаем такие вспышки, стараясь не привлечь внимание.

– То есть ты следил за мной?

– Я следил за всеми. Это мог быть любой ребенок или подросток в районе, мне нужно было буквально изучить каждого, чтобы заметить что-то необычное. На это могут уйти месяцы.

– В этот раз повезло, ты мне сама подсказала, – он взял с земли камешек и бросил в воду, от него пошли небольшие круги пока он погружался на дно.

– Как?

– С этими птицами, на школьном дворе, помнишь?

– Я думала, что они только в моем воображении.

– Так и было. Но у тебя слишком большая сила энергии. Да и без этого случая я бы понял – ты слишком выделяешься из толпы.

Вот это вряд ли.

Тут он замолчал и задумавшись снова взял небольшой камень и кинул в воду. От него опять пошли круги и мы смотрели как они один за другим исчезают в море.

– А почему вы не обращаетесь за помощью к взрослым, вы же все дети? Кто вами руководит?

– Никто. Каждого из нас также нашли, привели и научили тому, что знает он. Мы не обращаемся ко взрослым, потому что это бесполезно. Они не способны видеть то, что видим мы, не могут перемещаться по мирам, и не могут противиться злу. Тьма поглощает их слишком быстро. А знаю это на собственном опыте…

Марк взял еще один камень и кинул в море, от него пошли большие круги.

Тут за нами раздались голоса:

– Пора в путь, хватит рассиживаться.

Это был голос Леши. Мне нужно было спросить еще миллион вещей, но больше всего меня волновала одна мысль:

– Марк, а может быть, что вы ошиблись? Ну, перепутали? То есть, понимаешь, я самая обычная и у меня нет никаких особых сил.

– Такое возможно, но я тебя знаю с …

Марк замолчал на полуслове, он весь напрягся, словно окаменел. Я проследила за его взглядом – он сосредоточенно смотрел на море перед собой. По воде все еще расходились круги от камня. Не отрывая глаз, он нащупал еще один камень рядом с собой и снова бросил. От камня пошли большие круги, они стали закручиваться в водоворот и на дне его болтался брошенный камешек.

Марк вскочил с места и схватив меня за руку потянул к группе. По дороге он выкрикивал непонятные слова, но ребята, видимо их поняли, потому что застыли на секунду, а потом бросились к рюкзакам и стали доставать какие-то предметы и передавать друг другу. Некоторые были похожи на шары или палки, некоторые на пистолеты. Лана пробежала рядом со мной с Кристаллом в руке, по пути она обернулась и зло прошептала:

– Это все из-за тебя!

Я растерянно смотрела на нее, но Марк уже потащил меня дальше, за дерево и усадив на землю прижал палец к своим губам. Вокруг резко настала какая-то звенящая тишина, кажется, даже море замерло. Леша присел на одно колено и прицелился в куда-то в пустое поле перед ним. Парень в капюшоне и Кира лежали в упоре лежа. Великан, прижав к животу несколько черных шаров в скрученной позе сидел, спрятавшись за большой рюкзак и смотрел вверх, в небо. И тут я сразу поняла, что все очень серьезно. Минуту назад все были веселые и расслабленные, а сейчас это напоминало сцену из фильма про войну. Вот только смотреть на подростков с оружием напряженно вглядывающихся в поисках врага было по-настоящему страшно.

Секунда без звука и движения, две, три, четыре…

И вдруг крик – Кира! – только что она лежала на земле и вдруг над ней поднялось черное облако и потащило ее, она судорожно пыталась зацепиться ногами и руками за песок, но бесполезно – ее протащило по земле с такой силой, что почва вокруг встала дыбом.

К ней бросился кто-то из ребят и схватил за ноги, но в этот момент, с другой стороны, снова раздались крики – Великана также потащило по земле в облаке черной пыли. Со всех сторон раздавались крики, но их перекрыл все такой же страшный звук какой я уже слышала раньше – рев со скрипом и скрежетом, от которого холодело все внутри.

Я зажала уши, краем глаза я заметила летящие черные шары – на мгновение все озарилось светящейся вспышкой, потом еще одной, меня оглушило и отбросило волной на землю и мне показалось, что меня накрыла темнота.

В себя я приходила медленно. Сначала поняла, что могу дышать, хоть и тяжело – мешает земля в носу, во рту. Я не сразу смогла открыть глаза – в них тоже забился песок.

Вокруг было очень тихо, то ли меня так сильно оглушило, что я не слышала ничего, то ли вокруг была действительно тишина. Голова раскалывалась от боли, мне хотелось дальше лежать и не шевелиться, но я заставила себя протереть и открыть глаза. Сначала было темно и я испугалась что ослепла, но, вглядевшись, различила вдалеке силуэты и огоньки.

– Марк, что случилось? – прошептала я, но мне никто не ответил.

С трудом я села. Вроде бы ничего, только голова болит и тошнит немного. Глаза привыкли к темноте, и я поняла, что сейчас сумерки. Вокруг меня были только деревья. Где же остальные ребята?

Опираясь на землю, я поднялась на ноги и сделала несколько шагов вперед. Мне очень нужно найти Марка, да хотя бы кого-нибудь, я не могу остаться здесь совершенно одна!

И я медленно пошла к огонькам, готовая, если что, бросится обратно в лес.

Довольно быстро я вышла на открытое пространство. Огоньки стали ярче и превратились в фонари. А за ними стояли многоэтажки – светя в темноте желтыми окнами. Тропинка выходила на широкую асфальтовую дорогу, и я пошла по ней в сторону своего дома.

Глава 4.

Домой я зашла тихо, стараясь не привлекать к внимания. Я не знала, но с виду все было как обычно. Мама крикнула из кухни «Почему ты так поздно?» и я, пробормотав что-то в ответ прошла в свою комнату. Там я переоделась и сложила грязную одежду в самый дальний угол – завтра постираю. Мама позвала на кухню, и я, медленно передвигая ноги, вышла и села на деревянную табуретку у стола. Мама повторила свой вопрос.

– Мы ходили на пикник, – механически ответила я маме, – да, уроки сделала.

В голове у меня бились, сталкивались между собой, путались мысли, но со стороны я, видимо, выглядела нормально, потому что мама, не обращая на меня особого внимания продолжала делать свои дела на кухне.

А я смотрела на висящие на стене часы с золотистыми стрелками. Не может быть, что сейчас девять вечера, неужели, с момента как я вышла из дома прошло всего семь часов.

Еще долго потом я сидела на кровати в темноте и всматривалась в окно, все ждала вдруг там появится кто-то из ребят или мне дадут знак. Не может быть, чтобы теперь все продолжалось как раньше.

Но ничего удивительного не произошло ни в этот вечер, ни на следующий день. В понедельник я, как обычно, пошла в школу, надеясь, что там встречу Марка. Его не было ни в тот день, ни в следующий. Дни проходили один за другим, а мой новый знакомый так и не появился. И больше ничего странного не происходило. Еще долго я просыпалась ночью от кошмаров, в моих снах звучал страшный рев и скрежет, а что-то невидимое хватало меня за ноги и тащило в темную неизвестность. По дороге в школу и обратно я огладывалась в поиске ребят из Небыли или чего-то другого необычного, но тщетно. Однажды мне показалось, что я вижу в небе силуэт драгана Ланы, но это была всего лишь большая птица.

Почему они не вернулись за мной? Может быть, ребята погибли? Нет, не верю. Скорее всего, они не могут добраться сюда. Но ведь раньше у Марка получилось?

Все чаще я стала вспоминать слова Ланы, словно деревянный молоточек отбивал в голове: «Это из-за тебя, это из-за тебя, это из-за тебя». И где-то глубоко внутри росло чувство вины. Может быть, действительно, все случилось из-за меня?! Я подвела ребят и, если они живы, не хотят больше меня видеть. Или же они просто решили, что я им не подхожу. Я ведь на самом деле совершенно обычная, даже стоя рядом видно было бы какая я невзрачная рядом с красивыми и сильными ребятами. А то, что я как-то переместилась из нашего мира в другой (если это вообще на самом деле произошло) – просто случайность.

А скорее всего, меня перепутали с кем-то. И где-то поблизости живет человек, который и должен был стать настоящим членом команды, смелым и решительным. Я-то совсем не умею сражаться и не хочу, честно говоря. Ребята поняли свою ошибку и решили вычеркнуть меня из их планов. Вот только не смогли сделать так, чтобы я забыла произошедшее.

Возможно, так было бы лучше. Я бы жила дальше своей обычной неприметной жизнью и не знала, что где-то есть невероятные места и параллельные миры, и драконы, и девочки с фиолетовыми волосами. И не знала бы, что страшные монстры существуют! Меня очень пугала мысль, что сюда могут прийти те, из леса. Я старалась никогда не оставаться одна и не уходить далеко от дома, быть поближе ко взрослым. Мне кажется, я стала еще более одинокой. Поговорить о том, что меня действительно интересовало я не могла ни с кем – меня посчитали бы сумасшедшей. Разговоры одноклассников были ужасно скучными и бессмысленными. На уроках большей частью я молчала и смотрела в учебник. Учеба немного отвлекала от грустных мыслей, к тому же мне больше совершенно нечем было заняться, поэтому я неожиданно стала лучше учиться. Кое-что еще изменилось. Мои одноклассники стали ко мне лучше относиться. Возможно, я своим молчанием и равнодушием к их интересам создала ореол загадочности, не знаю. Но мне это было уже не нужно.

В библиотеке я взяла стопку книг на фантастическую тему. Там было и про параллельные миры, и про путешествия во времени, но ничего близко похожего к тому, что я видела не было. Так прошло около двух месяцев. Впереди были долгие каникулы, которых все школьники ждали с нетерпением с самого начала сентября. Но не я. У меня никогда не было совершенно никаких планов на лето. Никаких бабушек-дедушек в деревне, дачи и, конечно, никаких поездок в лагерь или на море. При мысли о море внутри у меня все сжималось. Я слишком хорошо помнила какое оно теплое, ласковое, соленое, как горячий мягкий песок просыпается сквозь пальцы, и как пряно и сладко пахнут цветы на поле, и как легкий свежий ветер остужает солнечные лучи на коже.

Если закрыть глаза – Небыль вставала передо мной как наяву, будто бы я могу прикоснуться к изумрудно-зеленой траве и погладить шероховатые золотистые колосья и даже, если взмахнуть рукой, увидеть как с цветов взлетают быстро трепеща яркими крылышками большие перламутровые бабочки и случайно коснувшись твоей руки оставляют легкий след золотистой пыльцы на коже.

Я резко открыла глаза от того, что кто-то коснулся моей руки. Передо мной мелькнул целый столп бабочек с синими и голубыми полупрозрачными крыльями и взметнувшись вверх растаяли в воздухе. Вздохнув, потому что все это, конечно, только игра моего воображения, я оглянулась. Вокруг меня были только колкие низенькие кусты, да куцая сероватая трава на дворовом газоне. На небе свинцовые тучи и ни одного даже самого жалкого солнечного лучика, видимо, будет дождь. А прямо передо мной серая бетонная многоэтажка. Дом был незнакомый – меня пригласили сюда впервые, на день рождения одноклассницы. Девчонка была крутая, школьная звезда и раньше я была бы на седьмом небе от счастья, но теперь для меня это был только еще один из способов провести скучный вечер.

Каролина, так звали именинницу, жила на шестом этаже. У нее собралось около десяти человек, и мальчики, и девочки, некоторых я видела в первый раз. Квартира была празднично украшена. Букеты в больших вазах стояли прямо на полу, наполняя воздух душным сладким ароматом. Надутые специальным газом воздушные шары парили в воздухе. Их можно было дергать за ниточки и шарики забавно пружинили, пытаясь вырваться на свободу и улететь, но каждый раз упираясь в потолок. Получив от меня в подарок книгу и коробку простеньких шоколадных конфет (которую мама со вздохом отдала из своих запасов) и бросив их тут же у порога, Каролина сразу умчалась к другим гостям. На просторной кухне рядом с прихожей суетились родители именинницы. Ухоженная мама с аккуратной прической в красивом платье выкладывала на тарелки такие же красивые аккуратные бутерброды. На губах у нее была яркая вишневая помада в тон платью, которое обтягивало ее фигуру под белоснежным фартуком. На ногах у нее были не тапочки, а туфли, блестящие, лаковые на каблуках, я невольно залюбовалась ими. Мама Каролины улыбнулась мне и предложила мужчине, как я поняла ее мужу, провести мне экскурсию по квартире и проводить к другим гостям, видимо, чтобы замять неловкую ситуацию, когда их дочь бросила меня на пороге дома. Экскурсия мне была не нужна, но я вежливо пошла за папой Каролины. Это был высокий широкоплечий мужчина, одетый очень стильно, в белоснежную рубашку и костюмные брюки с идеальными стрелками. Не знаю, собирались ли они сегодня в ресторан или театр, а может быть ему нужно было на работу, но мне трудно было представить что люди одеваются так нарядно у себя дома просто по случаю дня рождения дочери. Я вспомнила свой прошлый день рождения, от обычного дня он отличался только купленным в магазине тортом с масляными розочками.

Я шла за папой именинницы и разглядывала квартиру. В ней было очень светло, видимо, от больших окон и высоких потолков. Бархатные шторы цвета морской волны красиво ниспадали на пол, воздушная тюль оттенка топленого молока чуть колыхалась от ветра. Большой диван на которым бы поместились бы человек десять сразу, был накрыт пледом с кисточками и множеством цветных подушек. Они так хорошо сочетались между собой – изумрудно-зеленый, рыжий, темно-синий и нежно-бежевый в темную полоску, что сразу было понятно как долго их подбирали в такой гармоничный ансамбль. На одной стене висели большие семейные фото в рамках – я видела такое в кино, на другой – большой телевизор, метра полтора в ширину. Наверное, перед ним сидишь как в кинозале. На полу светлый ковер с длинным ворсом. Такой светлый, что на него страшно было наступать. Я неуверенно посмотрела на свои ноги, как будто мои синие носки под брюками могли нарушить строгость и чистоту ковра. Заметив, что я замешкалась мужчина доброжелательно подтолкнул меня в спину. Я прошла по ковру, к счастью, ничем ему не навредив и вышла в коридор откуда уже доносилась веселая музыка.

Папа Каролины что-то говорил мне и, кажется, в последнем предложении прозвучал вопросительный тон.

– Что? – я посмотрела на него.

– …Вместе учитесь? – повторил он.

– Да, с первого класса.

– Странно, никогда тебя не видел.

Еще бы, раньше его дочь даже не замечала меня, я сама была удивлена ее приглашением.

– Давно здесь живешь? – продолжал он спрашивать.

– Да.

– Любишь школу? Какой предмет любимый, чем увлекаешься?

Я отвечала односложно: Да, нет, музыка, только чтобы что-то ответить. Некоторые взрослые слишком стараются быть вежливыми с детьми. Не думаю, что ему на самом деле интересна моя жизнь. Мы прошли мимо комнаты с закрытой дверью и дальше по коридору. Тут на стенах висели настоящие картины в рамах, а не какие-то вырезанные из журналов репродукции. Самая большая картина, освещаемая солнцем, висела в конце коридора и увидев ее я замерла на полушаге.

Хозяин квартиры удивленно посмотрел на меня, а потом проследив за моим взглядом понимающе улыбнулся.

– Аа, – улыбнулся он. Нравится?

– Да, красивая картина.

– Моя любимая.

На картине было нарисовано море. Огромная синяя толща с мелкими гребешками пены воды выглядела так реально, что казалась сейчас выплеснется за край золотой рамы. А за водой вдалеке виднелось поле с золотистыми колосьями и васильково-синими цветами. Над некоторыми из них даже полупрозрачными мазками летали бабочки. А позади виднелся лес с невероятно высокими елями.

– Это как будто…, – прошептала я.

– Любишь море? – папа Каролины стоял рядом со мной и тоже любовался картиной.

– Никогда там не была.

– Понятно, ну ничего, все впереди, – весело сказал мой провожатый, – Влад, поздоровайся с нашей гостьей.

Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта. Мальчик примерно моего возраста сидел на крутящемся стуле. Перед ним был стол с компьютером и пультом игровой приставки. Все остальное место было завалено тетрадями и книгами. Мальчик не обратил на нас никакого внимания.

– Это брат Каролины, вечно всем недовольный ребенок.

Вечно всем недовольный ребенок продолжал молчать.

– Влад! – строго сказал отец.

– Привет, – буркнул мальчик, посмотрев на меня скучающим взглядом, а потом оттолкнулся от пола одной ногой и подъехав на своем стуле резко захлопнул перед нами дверь своей комнаты. Папа Влада хмыкнул и взяв меня за плечо повел вперед:

– Говорил же. Идем, там у вас повеселее будет, я уверен.

Дверь в комнату Каролины была закрыта и мне почему-то не очень хотелось туда заходить, но я вежливо поблагодарила отца именинницы и вошла внутрь.

Музыка доносилась из большой стереосистемы в углу комнаты. Сверху установили прожектор бросающий вокруг крутящиеся цветные блики. Половину комнаты занимал стол с едой, вокруг поставили диван, стулья и табуреты. Но все равно еще оставалась место для танцев. Никто не обратил внимания на меня, только пара одноклассников поздоровались, не вставая со своих мест. Через несколько минут все уселись за накрытый стол, я заняла свободный стул в конце. Рядом сидела моя одноклассница Валя, симпатичная полненькая девчонка, любящая посплетничать. В общем, не лучшая компания, хотя могло быть и хуже. Я вспомнила, что Валя тоже была на том пикнике в лесу, но на следующий день она даже не спросила как я добралась до дома. Да, в общем-то, и никто не спросил. Интересно, если бы я тогда пропала в лесу, они бы заметили, что меня больше нет?

Мама Каролины принесла бутерброды и с трудом уместила на стол, где уже стояли салаты, фрукты, нарезанная колбаса, сыр, рыба. Еще каждому положили горячие пельмени и их можно было полить из красивого соусника сметанной подливкой. Все было очень вкусное, я спешила попробовать все, что есть на столе. Через минут пятнадцать зашла хозяйка дома снова зашла предупредить, что они с мужем уходят по делам и мы останемся предоставлены сами себе. Думаю, именинница договорилась с ними заранее, ей всегда хотелось казаться взрослой и самостоятельной. Я и еще пара девочек помогли унести пустую посуду и на кухне я снова увидела папу Каролины, он взял у меня тарелки и сказал, что Влад извиняется передо мной за свое грубое поведение. Вранье, конечно, ничего он не извинялся, но я вежливо улыбнулась в ответ. Вообще, интересно как у таких хороших родителей получаются такие не воспитанные дети. Я бы точно ценила такого красивого, умного и доброго отца, старалась бы не огорчать его ни в чем.

Как только родители именинницы ушли веселье стало набирать обороты, музыка стала громче, разговоры смелее. Верхний свет выключили, оставив только мигающий прожектор. Мне стало неуютно. Странно, почему я раньше так мечтала попасть на эти вечеринки, сейчас мне хотелось поскорее уйти. Никем не замеченная я вышла из комнаты и подошла к картине. Как же она напоминала мне Небыль. Когда я первый раз увидела ее, будто в груди что-то толкнуло. Неужели, я больше не увижу это место, не вдохну свежий соленый запах моря. Картина была как живая, мне захотелось дотронуться до нее и проверить не почувствую ли я пальцами воду. Я потянулась к ней и услышала голос за спиной:

– Папа не разрешает ее трогать.

Я обернулась – Влад.

– Как он говорит, это его любимая вещь в доме.

Мальчик был такой серьезный. Он был с меня ростом и выглядел взрослым, хотя я уже узнала, что он на год младше Каролины и меня.

Я убрала руку от картины и с трудом от нее отвернулась. Мне захотелось побыть одной.

– Если вдруг меня потеряют скажи, пожалуйста, что я ушла домой. Голова заболела, – добавила я.

Влад посмотрел в сторону окна.

– Одна пойдешь?

Что он имел в виду, я не поняла, но уточнять не стала.

– Да, мне нужно домой, – и стала надевать туфли.

– Хорошо, у нас балкон выходит на улицу, я посмотрю, как ты идешь на всякий случай.

– Ну ладно, – усмехнулась я.

На улице начало темнеть и я то ли от вечерней прохлады, то ли от слов Влада почувствовала беспокойство и даже подумала, не зайти ли обратно на день рождения, а потом пойти всем вместе домой. Но тут меня окликнул папа Каролины, он шел по улице с небольшим свертком подмышкой.

– О, привет. Веселье закончилось? Почему одна?

– Голова заболела, я иду домой, – ответила я и пошла дальше.

Но мужчина догнал меня и сказал, что проводит до дома. Отказать было неловко, ведь он беспокоится обо мне, да и правда, так лучше. Идти до моего дома не больше пятнадцати минут, но по дороге большая стройка. Вернее, новый дом уже достроен, скоро должно начаться заселение, но пока людей там нет, только какие-то строительные вагончики и куча мусора. Так что мне было немного не по себе идти одной.

По дороге я ответила на пару вопросов по поводу вечеринки, подтвердив, что было очень весело и мне все понравилось, потом он что-то спросил насчет пикника в лесу. Странно, откуда он знает, что я там была? Может быть, Каролина все ему рассказывает? Хорошо, наверное, иметь такие близкие отношения с родителями. Я рассказала, что начался дождь все пошли по домам. И как-то само собой выболтала, что меня никто не подождал и мне пришлось одной возвращаться в темноте. Он слушал очень внимательно и, похоже, переживал за меня. А потом он взял мою ладонь и повел дальше за руку, словно я маленькая. Мне это было не очень приятно, но я промолчала. Все-таки, он отец моей одноклассницы, и я не знала, как так сказать, чтобы это не прозвучало грубо. Проходя мимо стройки, он вдруг поменял направление и повел к проему в заборе строительной площадки. Я удивилась и сказала, что мой дом в другой стороне, отсюда не пройти, но мужчина ответил что ему нужно занести кому-то сверток по дороге, а одну меня в сумерках он отпустить не может. Я замедлила шаг, но он сильнее сжал мою руку. Мне нужно было здесь остановиться, но я послушно шла за ним, говоря себе, что он просто хочет отдать кому-то сверток и все. Не хотелось идти с ним, но было страшно закричать или вырываться и этим обидеть хорошего взрослого человека, который так вежлив и внимателен был ко мне. Уже за забором я обернулась – вокруг никого, даже сторожа. Мужчина так сильно сжимал мою руку, что она начала болеть.

– Я только отдам сверток, – сказал он не глядя на меня.

– Кому? Здесь никого нет, – тихо спросила я, потому что ни в одном окне дома не горел свет.

– Пошли, – ответил он и с силой потащил меня в ближайший открытый подъезд. Горло у меня пересохло и я не могла издать ни звука. В подъезде мужчина повернулся, чтобы закрыть тяжелую железную дверь. В этот момент у него выпал сверток и он отпустил мою руку. Я бросилась по лестнице вверх, холодея от ужаса, что такое случилось со мной. Я пробежала пять или шесть этажей вверх и затихла. В доме девять этажей, что будет если пойдет за мной? В душе еще теплилась мысль, что это глупая ошибка и я просто все не правильно поняла. Вот сейчас он закричит, что я ненормальная и уйдет, а может из квартиры выйдет кто-то из его знакомых, кому он нес сверток на самом деле. Но внизу была полная тишина. А потом стали раздаваться шаги. Медленно и молча, он поднимался по лестнице и по звуку я слышала, что он останавливался на каждой лестничной клетке чтобы осмотреть ее. И шел дальше. Шаги становились все тяжелее и громче и уже казалось, что за мной идет страшный монстр, а не человек. Мне хотелось сжаться в комочек и закрыть уши чтобы не слышать этих шагов, но я понимала, что скоро он доберется до меня и нужно что-то предпринять. Я посмотрела на темный проем окна – рама закрыта, может быть, заколочена. Да я и не могу прыгать с такой высоты. Может быть, лифт? Я не знала, работает ли он в этом доме. В таких новых домах чтобы дойти до лифта с лестницы нужно пройти лестничную площадку, дверь и еще одну площадку.

Можно попробовать перебежать, вызвать лифт и поехать вниз, если он не сразу поймет, то не успеет остановить лифт, а я доеду до первого этажа быстрее чем он спустится по ступеням. А еще в кабине должны быть кнопка вызова диспетчера, вспомнила я, такая есть в лифтах в новых домах. Шансов было мало, но гораздо страшнее было сидеть и ждать, когда меня настигнут. Дрожащими руками я стянула свои туфли и, стараясь не издавать ни звука, положила их рядом на бетонный пол. Потом, опираясь на стенку, встала и тихо пошла на цыпочках по ступенькам, боясь оглянуться и посмотреть назад.

Быстро перейдя лестничную клетку, дверь, тамбур я оказалась на площадке с лифтом.

Если лифт будет ехать слишком долго, у меня уже не будет шанса убежать.

–Только бы лифт оказался рядом, – повторяла я нажимая кнопку, – пожалуйста, пусть он будет рядом, пожалуйста, пусть он будет рядом.

Лифт зашумел и открылся передо мной через несколько секунд в течение которых я отсчитывала удары своего грохочущего сердца, я забежала в кабину напряженно вслушиваясь, но вокруг была тишина. Если он пока не понял что я задумала, то есть шанс что он не нажмет кнопку на другом этаже и я успею проскочить. Иначе я приеду прямо к нему в руки. Сердце билось так сильно, мне казалось, оно может разорвать мне грудную клетку. Я с силой нажала кнопку с цифрой один и продолжала с силой давить на нее вжавшись в стену лифта, словно от этого лифт будет ехать быстрее. На панели была кнопка со значком рупора, может быть, это вызов диспетчера. Другой рукой я нажала на нее и почти прижавшись к маленькому железному динамику, закричала:

– Помогите мне, он идет за мной, помогите мне.

Голос срывался, но я не останавливалась:

– Помогите мне!

Тут я поняла, что не знаю ни номера дома, ни подъезда, на нем еще не было никаких обозначений, но может, быть у них есть данные по каждому лифту откуда идет вызов.

Тишина, никто мне не отвечает, и я не знаю и должен ли быть какой-то ответ. Так я проехала несколько этажей, скоро буду на первом, нужно быть готовой бежать что есть силы.

Но лифт вдруг дернулся, застыл на мгновение и поехал вверх.

Нет! Такого не может быть, он не может так ездить, он должен доехать за первого.

Я с силой вдавила кнопку первого этажа и взмолилась ей:

– Вниз, пожалуйста, иди вниз.

Лифт снова дернулся и поехал вниз. Я продолжала держать кнопку не понимая, что происходит.

Проехав несколько секунд вниз лифт снова дернулся уже сильнее и со скрежетом рванул вверх, я едва удержалась на ногах, такой сильный был рывок. Теперь он уже не ехал, его как будто тянули с огромной силой на тросах вверх. Опираясь на стену чтобы не упасть я с силой била по кнопке с цифрой 1 понимая, что это уже не имеет никакого смысла – лифт двигается словно сам по себе.

– Нет! Вниз, езжай вниз, вниз, вниииз! – кричала я и давила кнопку.

Тут лифт снова вздрогнул, я пошатнулась и схватилась за стены. И вдруг на скорости понесся вниз, меня даже слегка приподняло в воздухе. Падение продолжалось несколько секунд, и я успела подумать что лифт оборвался и я лечу в шахту, как вдруг кабина резко остановилась, я упала на пол кабины и у меня все потемнело в глазах.

Глава 5.

Когда я открыла глаза – двери лифта были открыты, а прямо передо мной был темный силуэт. Я вздрогнула и вжалась в угол, но человек подошел и опустился на колени рядом со мной. Марк?! Еще не доверяя своим глазам я огляделась по сторонам и увидела не желтые панели лифта, а светло-серые пористые стены, при этом мягкие на ощупь. Место было неизвестное, но ясно, что это не лифт, хотя на боковой стене и была панель с кнопками. Марк снова протянул мне руку, чтобы помочь подняться, но я оттолкнула его. Опираясь на стены, я медленно встала и вышла. Снаружи было большая комната, полная людей. Все подходили ко мне и удивленно разглядывали.

Леший вышел вперед, и мы с ним заговорили одновременно:

– Как ты здесь оказалась?!

– Как я здесь оказалась?!

Все еще недоверчиво рассматривая их, я сделала несколько шагов чтобы осмотреться, но меня тут же обступили со всех сторон.

– Вы не знаете? Как я здесь оказалась, – по растерянному молчанию я поняла, что нет.

– Что случилось? – встревожено спросил Марк.

– Я была на дне рождения, потом пошла домой, – с трудом начала я вспоминать предшествующие события, голова раскалывалась и мысли словно продирались сквозь туман – потом я пошла домой, меня пошел провожать…, – и тут на меня захлестнула волна воспоминаний.

– Он идет за мной! – закричала я и, расталкивая ребят, попыталась бежать, но ноги меня не слушались. Я обернулась разглядывая то, что еще недавно было лифтом, в уверенности что оттуда сейчас появится монстр.

– Он идет за мной! – снова крикнула я, обращаясь ко всем сразу и я, не понимая почему все стоят и не двигаются. Марк первый сообразил, что я имею в виду и кинулся в лифт, вернее в то что раньше им было. Я со страхом смотрела как он рассматривает стены и потолок. Через минуту он обернулся на меня и покачал головой. Не веря в происходящее, я медленно подошла и со страхом заглянула в кабину. Пусто. Белые стены и такая же белая пустота высокого потолка.

– Все хорошо, – сказал Марк и тронул меня за плечо, но я дернула рукой и тихо ответила.

– Ничего не хорошо. Он бы убил меня или даже… – тут я замолчала, мне трудно было даже представить, что могло случиться.

– Здесь ты в безопасности. Мы сможем защитить тебя.

– Ты уже говорил мне это! Там, на море, – закричала я в ответ, – а потом вы просто бросили меня одну!

Я посмотрела на Лешего, на ребят, на стоявшую чуть в отдалении Лану и снова на Марка.

– Где же вы били все это время?

Мне никто не ответил. Я отвернулась к боковой стене с кнопками и почувствовала как слезы защипали мне глаза.

– Уходи, – сказала я Марку. Он помедлив вышел из кабины, но остался стоять неподалеку.

Я изучала черные с непонятными значками кнопки.

– Как мне попасть домой? – спросила я, поборов комок в горле. Возвращаться было страшно, но и здесь оставаться я не собиралась.

– Никак, – ответил мне кто-то. Ты так не попадешь обратно.

Но меня уже душили слезы обиды и страха, и я начала нажимать кнопки, чтобы убраться отсюда.

– Хватит, – Марк потянул меня за руку. Но я продолжала бить по кнопкам пока чьи-то руки меня не оттащили от кабины. Через минут пять, когда я немного успокоилась, незнакомая девочка проводила меня в маленькую комнату с серыми стенами, которая больше походила на больничную палату и оставила одну.

Кто-то сказал, что мне нужно отдохнуть и, может быть, поспать, но я не могла заставить себя хотя бы закрыть глаза на минуту. Все нервы были напряжены. В каждый момент может случиться что-то ужасное, нужно быть настороже. Марк сказал мне, что все будет хорошо, здесь меня защитят, но как я могла теперь кому-либо верить. Я проверила, что дверь за мной не заперли и оставила ее приоткрытой, чтобы быть начеку.

Потом осмотрелась. В углу стояла застеленная белым тканым покрывалом кровать, рядом с ней тумбочка, на ней чашка и тарелка. В другом углу маленькое зеркало над квадратной раковиной с блестящим хромированным краном. У свободной стены стоял стул с высокой спинкой. Над ним висела картина или плакат – на черном фоне белые геометрические фигуры. Вообще, вокруг все было только белое, черное, либо серое. Однотонное, никаких узоров, украшений, завитушек. Я подошла к раковине и включила кран. Тонкой струйкой полилась прозрачная вода, я умылась и посмотрела в зеркало.

Странно, на меня смотрело мое обычное лицо, как всегда. Это меня одновременно и успокоило, и удивило. Моя жизнь невероятно изменилась, я испытала такой ужас, что, казалось, на меня сейчас взглянет совсем другое, взрослое и страшное лицо. Разве может быть, что я выгляжу по-прежнему, как ученица шестого класса М. Волосы, правда, растрепались и я автоматически их пригладила их. В зеркало я увидела грязь на воротнике и рукаве и это меня разозлило, я снова включила воду и начала оттирать одежду прямо на себе. Но стало только хуже, кофта быстро намокла и грязь только размазалась. Решив оставить все как есть, я села на кровать и застывшим взглядом уставилась на картину напротив. Ни о чем думать не хотелось, но мне нужно было решить, что делать дальше. Мне не на кого положиться, я не знаю где оказалась, а доверять не могу никому.

Через пять минут зашла Лана, как всегда красивая, собранная и свежая. Увидев, что я не сплю, она положила на кровать рядом со мной стопку вещей. Все было белое.

– Полотенца, одежда, – сказала она просто.

Повернувшись, она хотела уйти, но помедлив спросила:

– Хочешь что-то спросить? – и увидев, что я ничего не отвечаю, с явным облегчением добавила:

– У нас сейчас будет ужин, переодевайся и выходи, есть что обсудить.

И посмотрев на кран, из которого капала вода – я не закрыла его до конца, – нахмурилась и сказала, чтобы я не расходовала воду зря, здесь ее очень мало.

«Как будто я собираюсь здесь оставаться», подумала я и отвернулась. Со вздохом поднявшись я стала перебирать оставленные на кровати вещи. Нельзя вечно сидеть в комнате, нужно выяснить, куда я попала и как мне вернуться…

Домой возвращаться было страшно, даже если мне кто-то поверит, то не смогут меня защитить. Да и слушать не станут. Здесь я тоже не хотела оставаться, в этом незнакомом месте с незнакомыми людьми. В результате, мне совершенно некуда было идти. Решив подумать над этим потом, когда узнаю чуть больше, я переодела свою мокрую кофту на белую рубашку из плотного материала, которая была мне почти как раз. На полу лежали белые кеды. Они были мягкие и удобные, но мне хотелось найти свою обувь. И тут я вспомнила, что сняла ее когда бежала к лифту.

Боже мой, что будет с моей мамой, если в пустом доме на лестничной клетке найдут только мои туфли…Через пару минут я вышла из комнаты и огляделась. Светло-серые отливающие холодом металлические стены и идеально ровный белый пол, по которому я прошла босиком. По стенам между рамками закрытых дверей были развешаны несколько картин с какими-то символами, геометрическими фигурами и графиками. В отдалении был большой металлический стол и за ним уже собрались люди. Они спорили так громко, что не заметили моего появления. Как только я подошла к столу – воцарилась тишина.

Высокий парень с длинными светлыми волосами встал и пододвинул стул приглашая меня сесть. Стул тоже выглядел металлическим, но на деле оказался довольно мягким.

Только сейчас я смогла рассмотреть всех, кто собрался за столом. Леший, Лана, Марк и Антон – те, кого я уже видела. Остальные были мне не знакомы.

Всего десять человек, не считая меня, возрастом примерно от тринадцати до восемнадцати.

И все серьезно и сосредоточенно смотрели на меня.

– Где Кира и Великан? – спросила я чтобы как-то нарушить странное молчание.

– Их здесь нет, – быстро ответил Леша и посмотрел в пустоту перед собой.

– Что это за место?

– Исследовательская станция.

– А..?

– Подожди, мы все тебе объясним, но сначала расскажи, как ты здесь оказалась, – перебил меня высокий парень, предложивший мне стул.

– За мной гнались, я была в пустом доме, пыталась убежать в лифте и его неожиданно стало трясти, я очень испугалась, мне показалось лифт падает и, когда он остановился, я оказалась здесь.

– И все? – ребята переглянулись.

Да я и сама удивилась какой короткой оказалась моя история и как равнодушно я ее рассказала. Марк который сидел напротив меня, привстал и хотел что-то мне сказать, но высокий парень остановил его движением руки и снова спросил:

– Это был человек?

– Что? – не поняла я и первый раз посмотрела ему прямо в глаза. У него были серые глаза с черными и точками, словно выгоревший лес с золой на пепелище.

– Это был человек? – громко переспросил он.

– Я..я не знаю, думаю да, это был отец моей одноклассницы. Кто же еще?

Я словно снова оказалась на холодной лестнице и слышала приближающиеся шаги.

– А как тебе удалось сюда попасть? – спросил кто-то.

– Я не знаю.

И тут началось – все заголосили, перебивая друг друга

– Я не знаю, – повторила я. Я просто очень хотела выбраться из этого лифта, нажимала кнопки, кричала.

– Что ты кричала?

– Не помню точно, кажется «Вниз, мне нужно вниз». Чтобы приехать на первый этаж.

– Внис? – удивленно переспросил высокий парень, он произнес это слово немного по-другому.

– Ну да.

– Интересно. Ну можно сказать, ты попала куда хотела. Добро пожаловать В НИС, – он печально усмехнулся мне, – это научная исследовательская станция. ВНИС.

– А он может сюда проникнуть? Ну, тот кто гнался за мной и другие монстры, которые напали на вас?

Я посмотрела на Марка, но он покачал головой.

– Нет, они сюда не проникнут, можешь быть уверена. Здесь ничего больше не осталось. Только мы, кому удалось спастись.

– А Кира и Великан? – спросила я.

– Мы не знаем, что с ними.

– Почему же вы их не ищете? Может быть, им нужна помощь, – возмутилась я, – бросили их, как меня?

– Мы не можем их искать…мы даже не можем отсюда выйти. Никто не может отсюда выйти или войти.

– Что за глупости, – мне казалось они несут какой-то бред, – я же сюда как-то попала.

– И нам бы очень хотелось узнать как. Может быть, это наш шанс выбраться.

– А как же ваши кристаллы? И координаты?

– Здесь больше нет координат, нет времени, ничего. Мы едва успели попасть сюда, – сказал Леший.

– Ну, мы можем начать с моря, как в прошлый раз! Тогда я попала сразу домой, может быть, и в этот раз получится?

– Ты все это время была дома? – спросил Марк.

– Да.

– Хорошо. Я так и подумал, что ты вернулась домой. Ты всегда туда возвращаешься.

– Ничего хорошего, как видишь. Я ждала, что вы за мной вернетесь или хотя бы все объясните.

– Сразу после нападения все вокруг поглотила тьма. Время, координаты – все было уничтожено, светокарты не показывали ничего. А мы застряли здесь. Ты единственный человек, который смог вот так попасть сюда уже после того, как мир вокруг оказался стерт.

Что-то здесь не так, я видела уже достаточно странностей, но это перебор. Как вообще может быть стерт мир? Даже если произойдет взрыв или наступит вечная мерзлота, все равно что-то останется. Время, земля, горы.

– Ты ведь не думаешь, что я тебе поверю?

– Можешь сама убедиться.

– Хорошо, я так и сделаю, – сказала я и стала тихо вставать из-за стола. Никто мне не мешал – все остались за столом молча глядя на свои тарелки. Тарелки были серые одинаковые, плоские и еда на них, которую я так и не попробовала – мне было совсем не до еды – выглядела совсем не аппетитной, почти одного цвета с тарелками. Да еще и непонятной консистенции, как бы могла выглядеть, скажем, запеканка, из серой бетонной пыли. Совсем, не так, как в прошлый раз подумала я, но промолчала.

Похоже, они что-то недоговаривают, но мне как-то нужно выбраться отсюда. Может быть получится, если я доберусь до моря, а там зажмурю глаза и повернусь вокруг себя, или скажу три раза слово «Домой». Или как там это работает?! Марк поднялся со стула – его еда осталась почти нетронутой на тарелке – и подошел ко мне.

– Идем.

Где здесь выход я не знала, поэтому пошла за ним. Мы вернулись к лифту. Внутри Марк вручную закрыл дверь за нами и повернувшись к стене нажал какую-то комбинацию на панели с кнопками. А потом еще повернул рычаг, который я раньше не заметила, и лифт мягко двинулся вниз. Через несколько секунд мы остановились и, снова повернув рычаг, Марк открыл двери. Перед нами лежала серая пыльная пустыня на многие километры вперед. Тут же у меня перехватило дыхание, как будто не хватало воздуха. Я испугалась, но Марк протянул мне прибор, похожий на маску из фильмов про подводные путешествия и на себе показал, как ее нужно надеть. Дышать в маске сразу стало легче, я повернулась чтобы спросить Марка и отпрянула. В таком виде он выглядел довольно пугающе. И к тому же одежда и волосы его стали серыми – вокруг кружились и оседали маленькие пылинки, похожие на пепел. Я посмотрела наверх, но там ничего не было. Странное ощущение пустоты и бесконечной высоты. Пепел опускался не с неба. Я наклонилась к земле – пепел поднимался снизу, очень медленно мелкие частички отрывались от земли и уходили ввысь. Ветра совсем не чувствовалось, пылинки поднимала какая-то другая сила.

Я выпрямилась и сделала шаг. Ноги мягко погружались в поверхность, как в песок, идти было неудобно, но я сделала еще несколько шагов. Марк шел за мной и тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидела что он качает головой и показывает жестом на руку, как показывают на часы, а потом на станцию. Снаружи это место напоминало огромный белый шар. На нем не было ни окон, ни рисунков, он не отбрасывал тени, ничего что напоминало бы обычное здание, просто сфера из гладкого материала вроде пластика.

Я отвернулась от станции и снова сделала несколько шагов вперед. Дышать становилось тяжелее даже в маске и пыль забивалась в глаза, но я собиралась идти дальше. Не может быть, что там нет ничего. Тут я почувствовала что Марк тянет мою руку. По его жестам стало понятно, что нужно возвращаться. На обратном пути мне уже трудно было дышать, в горле першило и я начала кашлять. Входа не было видно на гладкой поверхности станции, но Марк что-то нажал и в стене открылся проем. Мы оказались в том же лифте и только когда двери закрылись за нами, Марк снял маску, я следом за ним. Из боковых стен забили облачка пара, видимо, кислород, дышать сразу стало легче.

Марк поддержал меня под локоть, а потом быстро наклонился и сказал мне тихо:

– Не доверяй тут никому.

Я посмотрела на него, но в эту минуту двери открылись и к нам подошла девочка в белом костюме, она забрала маски и проводила меня в туалет, где я могла умыться. Промыв глаза, нос и умывшись я посмотрела в простое квадратное зеркало над раковиной. Мои волосы из темно каштановых стали пепельными. Брюки потеряли свой цвет, как будто поблекли под слоем пыли. Я намочила руки и потерла их чтобы почистить, но ткань не отмывалась, как будто цвет просто растворился.

Девочка, которая проводила меня, тоже посмотрелась в зеркало, а потом перевела глаза на меня. Увидев что я пытаюсь оттереть одежду, она грустно улыбнулась:

– Не старайся, она не отмоется. Первым делом пропадает цвет, как будто кто-то стирает резинкой.

– Посмотри, – она потянула свой русый локон, – еще пару месяцев назад я была рыжая.

– Как это?

– Хотя нас защищает станция, но окружающая среда проникает и сюда. Наружная поверхность теряет свойства и постепенно исчезает, отслаивается, частичка за частичкой.

Видишь, здесь все белое и серое? Когда здесь было много цвета. Пропадает не только цвет, даже вкус и запах. Еда стала отвратительной, – она сморщила нос и высунула язык.

Это было смешно и я хихикнула. Девочка улыбнулась мне снова.

– И никаких запахов. Но это не самое плохое, – добавила она и посмотрела на себя в зеркало, заправляя локон за ухо.

– Здесь заканчивается воздух и вода, запасы заканчиваются, а из окружающей среды нечего взять. Хотя может быть, стены превратятся в пепел раньше. \В общем, в любом случае мы не протянем долго, – она произнесла это довольно спокойным голосом, – Этот мир исчезает и мы вместе с ним.

– Что же ничего не делаете?

– Мы все перепробовали. Теперь надежда только на тебя.

Я замолчала. Я понятия не имела, что я могу сделать.

– Ты может быть не знаешь, но я самая обычная девочка и ничего такого не умею.

– Я знаю, – вздохнула она и снова поправила прическу, – Марк сказал нам не торопить тебя, но понимаешь у нас мало времени. Да и у тебя теперь тоже.

– Идем, нас ждут, добавила она и перед выходом снова посмотрела на себя в зеркало долгим взглядом, будто пыталась запомнить как она выглядит.

Мы поднялись по лестнице на несколько этажей и оказались в комнате отдыха, как ее назвал кто-то из ребят. Посередине лежал большой белый ковер, а вокруг стояли стулья, пуфы и диван, все тускло серого цвета. Из высоко расположенных окон шел свет и это придавало ощущение уюта, в отличие от нижнего помещения.

В комнате было уже несколько человек, кое-кто еще входил и усаживался рядом. Последним вошел высокий парень, тот, что разговаривал со мной за столом, и сел на ковер в центре. Те же десять человек, посчитала я. Со мной одиннадцать.

Марк стоял в самом дальнем углу, его лицо было в тени. Рядом с ним сидела Лана в простой белой футболке и брюках, облокотившись на высокую спинку стула. И это выглядело так грациозно, словно она позировала для модного журнала. Леший сидел на ковре рядом с высоким парнем. Он представил мне всех, кого я еще не знала.

Девочка, которая грустила о своих рыжих волосах – Искра села рядом со мной на диване и поджала ноги к подбородку. Ей было четырнадцать или пятнадцать лет. Мне хотелось спросить настоящее ли это ее имя, но я не решилась.

Высокий парень, он явно у них был самый старший – на вид ему было лет семнадцать – Кэп. В углу комнаты сидел Антон, как всегда натянув белую кофту с капюшоном на лоб и только темные глаза выглядывали колючками. Он, казалось, совсем не интересовался происходящим. На полу сидела парочка, веселая девушка лет пятнадцати и худой серьезный парень такого же возраста. Было понятно, что они вместе, потому что сидели они совсем близко друг к другу, девушка положила голову ему на плечо, а он положил руку на ее колено. Девушку звали Бесса, у нее было такое лицо, словно она всегда готова посмеяться. Она была не такая красивая, как Лана, но очень милая, из тех людей, что сразу располагают к себе. Ее парня звали Дон и это имя ему очень подходило. Он был как тонкая звонкая струна, даже волосы у него были как выдернутые струны – копна тонких пепельных пружинок.

У стены прямо на полу сидели два парня, несомненно, друзья. Они ничего не говорили, но иногда переглядывались, словно понимали друг друга без слов.

Их имена я не смогла бы не то что запомнить, но даже повторить, что-то вроде Рокхкд и Грохгдень, поэтому для себя я их запомнила как Рок и Гродень.

Одна девочка сидела на стуле сложив руки на коленках, так ровно и правильно, как будто сидела на уроке. У нее были темные длинные волосы и звали ее Хе. Она была похожа на красивую рыбку с вытянутыми внимательными глазами.

– Ну что, видела, что снаружи?

– Да, там пустыня.

– Это Небыль, – ответил Кэп, – Ты была там раньше? Видела, что было до этого?

– Да…я видела море, там росли цветы…

– И многое еще. Там были горы, океаны, даже города.

– Это было самое прекрасное место из тех, что я знала, – задумчиво добавила Искра, – никто из нас не родился там, но этот мир словно был родным для всех.

Рок и Гродень закивали, все зашевелились, заулыбались.

– Это был один из высших миров, – сказал Кэп, – и мы думали, что он самый безопасный.

Пока не появилась тьма.

– Мы еле успели переместиться сюда, в исследовательскую станцию. Отсюда пытались переместиться дальше по координатам, но ничего не получилось, – добавил Леший,

– В это время мир начал исчезать. Мы никогда не видели такого, только читали об этом в старых сводах. Группами мы выходили на разведку, но никого не нашли. – ребята говорили по очереди, неторопливо и не перебивая друг друга.

– В воздухе стало меньше кислорода. Мы не смогли пройти дальше, здесь на станции были только маски, в которых можно продержаться час, не больше.

– Нам оставалось только смотреть как мир превращается в пепел.

Стало тихо и я зябко поежилась.

– Не может быть, чтобы не возможно было ничего сделать, – возразила я.

– Мы все перепробовали, – ответил главный, – наши кристаллы не заряжаются, словно в мире закончилась энергия.

– Мы были заперты здесь несколько месяцев и вдруг появилась ты, – сказала Бесса, – ты единственная, кто может перемещаться без кристаллов и координатов, – добавила она.

– Но я понятия не имею, как это делать! – воскликнула я и посмотрела на Марка.

– Ничего, – сказал он, – не беспокойся, – есть время попробовать и научиться.

– Но его очень мало, времени, – добавил Кэп, – так что лучше начать прямо сейчас.

– Только не исчезай, пожалуйста, сама, не забудь про нас, – добавила Лана и это прозвучало довольно язвительно, но все промолчали.

– Что же я должна сделать?

– Как что? Перетащить станцию. Ну или по крайней мере, вытащить отсюда Кристаллы чтобы можно было зарядить их и вернуться за нами.

Мне стало казаться, что они все здесь посходили с ума пока были заперты, неужели они реально предполагают что я передвину эту огромную станцию в пространстве. И как я должна это сделать? С помощью магических заклинаний?

– А что это за станция? У нее нет пульта управления или чего-то такого, чтобы переместиться куда вам надо?

– Есть, – сказал Кэп. Но нам это ничем не поможет. Станцию строили не мы, а Первые люди.

– Эээ..неандертальцы? Пещерные жители? – засомневалась я, вроде бы их самым большим научным достижением был молоток из камня, привязанного к деревянной палке.

Все засмеялись, но смех быстро стих.

– Нет. Первыми людьми мы называем жителей Первого мира. Мы считаем, что это был самый развитый, самый просвещенный из всех миров и его населяли лучшие люди когда-либо существовавшие во Вселенной. Они достигли огромного прогресса в знаниях, сочетая традиционные науки и при этом развивая теорию энергий, мы называем ее магией и она у нас в начальном состоянии. У нас я имею в виду твой и мой мир, и другие «средние» миры.

– Сколько же этих миров?

– Бесконечность. И только некоторые из них пересекаются в нескольких точках так, что можно перемещаться из одного в другой. Как специально, так и случайно выпадая из одного мира и попадая в другой. Бывают случаи, когда люди случайно перемещаются, оказавшись в месте перехода, но только по одиночке. И только ты смогла взять с собой Марка. Так вот я думаю, если понять этот механизм, то ты сможешь научиться перемещаться, когда и куда захочешь и брать с собой попутчиков, а возможно, переместить целую станцию.

Я задумалась, мне все казалось это абсурдом. Для меня эта станция также оказалась ловушкой и я понятия не имею как попасть домой.

– А что это за Первые люди, где они? Они не могут нам помочь? Может быть, им сигнал подать?

– Они исчезли. Это первый стертый полностью мир. От них нам остались только несколько станций, Кристаллов и других артефактов, вроде поездов и кораблей, которые они оставили для наблюдения то там, то здесь. Первые люди путешествовали в пространстве, изучали Вселенную и пытались помочь другим, отсталым мирам. Понимаешь, все миры взаимосвязаны, хорошие делают все вокруг чуть лучше, плохие – хуже. Черная тьма планомерно уничтожает высшие…ну как бы самые хорошие миры, от этого делается хуже во всех остальных – больше темной энергии, значит, больше войн, преступлений, меньше доброты и света.

– Откуда взялась эта Черная тьма?

– Из низших миров, – ответил Кэп, – это ужасные места, в них люди пошли по пути развития темной энергии, по пути зла. И, к сожалению, зло оказалось сильнее и разрослось до такой степени, что уничтожает все на своем пути.

– И вы с этим боретесь?

– Да.

– Но почему вы?

– Потому что больше некому, – ответил Антон.

– Я имею в виду, почему вы – дети, где взрослые, где полиция, межгалактический контроль, – я замолчала, потому что все опять рассмеялись.

– Потому что взрослые сдались первыми. Поддались злу. А те, кто не поддались просто не замечают, что происходит. Называют все сказками и мифами. Предпочитают не видеть, как тьма поглощает мир. Тех немногих, кто пытался бороться уничтожили, некоторых поместили в психушки или тюрьмы сами люди. Только на детей никто не обращал внимание. И нам пришлось брать все в свои руки, учиться самим по Сводам.

Увидев мой удивленный взгляд, Кэп пояснил:

– Своды – это вроде библиотеки Первых людей, правила, пояснения и руководства, большинство мы не можем понять, но даже самая маленькая часть дает больше знаний, чем у любого другого человека из средних миров. Своды устроены таким образом, что никто из низших миров не может прочитать их, как и никто не может попасть, к примеру, в эту станцию. Хочешь их увидеть?

– Да.

– Пойдем, – поднялся Марк, – я провожу тебя.

Мы вышли, а остальные продолжили разговор. Марк протянул мне руку и мы пошли по узкому коридору. Одна лампочка в потолке вдруг замигала и через секунду погасла. Я машинально посмотрела вверх, но Марк даже не замедлил шаг. Коридор переходил в следующий, такой же тускло освещенный и узкий, потом еще один и, наконец, мы оказались перед металлической дверью с прозрачным квадратным стеклом небольшого размера на ней. Марк подошел вплотную к нему – стекло было как раз на уровне его глаз – и замер на секунду. Небольшая вспышка света осветила его лицо и раздался щелчок.

– Пропускная система, – объяснил он мне и толкнул дверь внутрь.

Небольшая комната освещалась только световым проектором посередине. Ну, или это выглядело как проектор. На небольшом постаменте светящийся круг, который отображал световыми пятнами на потолке и стенах геометрические фигуры, как на картинах внизу. Фигуры двигались и менялись, пересевались, крутились и менялись в размерах. Я остановилась, забыв обо всем вокруг. Кружение этих фигур завораживало, они меняли цвета и форму, иногда превращаясь в знакомые предметы, но успевали поменяться быстрее, чем я могла сообразить, что это. Я посмотрела на Марка, мне захотелось спросить его о чем-то важном.

– Марк! Марк, мы правда можем никогда не выбраться отсюда?

Он опустил глаза вниз словно раздумывая над ответом, но его молчания мне было достаточно. В это время световой проектор загорелся по-новому и осветил нас. Я смотрела как дрожат опущенные ресницы Марка, словно легкие серые крылья бабочек. А под ними, словно на листе бумаги, отразились рисунки. На щеке запрыгали искорки, они хаотично двигались и вдруг объединились в одно целое, и я успела разглядеть форму кристалла. А через мгновение снова взорвалось фейерверком и вся стена за Марком засветилась и замерцала. Проектор как будто показывал кино, почти черно-белое, но цвета все же можно было немного различить. Искорки крутились, менялись превращались в фигуры. Я разглядела силуэты домов, похожих на башни, потом увидела двух людей бегущих за руку, затем все это накрыло одной большой волной которая образовалась из всех фигур сразу и, когда она схлынула, на ее месте я картину – девочка с двумя хвостиками и бантами держит подмышкой стопку книг, там было еще что-то, но я не успела разглядеть, потому что картинка снова разлетелась тысячей звезд на потолке, образовав ночное небо с созвездиями. И снова картинка поменялась, теперь это был город и можно было различить силуэты домов, и рассмотреть улицу, кажется, она была мне знакома. Я всмотрелась очертания домов, но тут кадры на стене заслонила тень – Марк стоял прямо передо мной и тряс меня за плечи. Он что-то говорил мне, но я не слышала его, в ушах стоял гул. Что это за звук? Меня качнуло – я едва успела схватиться за постамент проектора. И тут я почувствовала -здание трясло. Марк потянул меня к выходу. Сверху на нас посыпался песок, а следом за ним начали падать камни покрупнее. Кажется, это были куски стены. Вдруг целая глыба грохнулась перед нами, я потеряла равновесие и упала. Марк был рядом, я почувствовала, что он закрыл меня от летящих обломков, потом комнату еще раз сильно тряхнуло и я провалилась в темноту.

Открыть глаза оказалось сложно. Все было в песке. Рот, нос, глаза страшно чесались, я не могла глубоко вдохнуть – начинался кашель. Может быть, землетрясение разрушило станцию и мы оказались снаружи, где не хватает кислорода?

Я попыталась приподняться и оглядеться, но что-то мешало мне. Марк лежал, закрывая меня с одной стороны, куча песка с другой стороны. С трудом мне все же удалось сесть. Все тело саднило, глаза жгло от песка, мне казалось, что все мое тело в ранах и царапинах. Через пару минут откашлявшись я поняла, что могу дышать нормально. Воздух был вполне обычный, даже какой-то сладковатый, то есть это не мертвенная пустыня Небыли.

Через секунду я начала разливать вокруг силуэты. Кажется, вокруг город. Темные дома, деревья, дворы. Самое начало летнего вечера, когда еще не зажигают свет в окнах.

Я огляделась – вокруг меня куча песка и щебня, за ней забор с торчащими железными прутьями, рядом были неаккуратно сложены бетонные блоки. Я узнала это место! Оно было прямо за моим домом, я проходила эту площадку много раз. Пару лет назад я бегала здесь почти каждый день и искала маленькие прозрачные стеклянные шарики, которые считала волшебными. Они голубым перламутром переливались на солнце, а внутри у них были застывшие пузырьки воздуха. Я приносила шарики домой и прятала по разным углам и коробочкам, большая удача была найти за один раз два или три шарика. Кажется, они до сих пор они валяются у меня в квартире в каком-то тайнике.

Отсюда до дома идти минут десять, не больше, нужно только обойти забор – там должна быть калитка, ее легко перелезть, даже если она закрыта. Потом обойти старое здание с большими створчатыми окнами, это был какой-то завод. Помню, на его фасаде большие цветные картины из мозаики, такие непривычные в нашем сером панельном городе. Я не могла сейчас вспомнить что там было изображено, хотя проходила мимо тысячу раз.

Но самое важное, за этим зданием узкая асфальтовая дорожка, через небольшую аллею она деревьев ведет прямо к моему дому, торец, двор, поворот, и вот мой подъезд.

– Получилось! – затрясла я Марка.

– Марк! Мы вернулись домой!

Он не шевелился и мне стало страшно. Только бы он был жив. Что же делать, куда бежать за помощью? Я быстро огляделась по сторонам – никого.

– Марк, – снова позвала я. Он лежал в неудобной позе вывернув руку.

– Марк… – уже совсем тихо сказала. Потом смахнула песок с его щеки и с плеч и поправила неудобно вывернутую руку. Парень чуть шевельнулся, потом еще раз и открыл глаза. Я помогла ему подняться и сесть, но Марк еще долго откашливался и тер глаза.

– Ты цела? – спросил он.

– Да, а ты?

– Кажется, да.

Я отряхнула серую пыль с его волос. Он огляделся по сторонам.

– У нас получилось, мы дома, – сказала я.

– Где остальные?

– Не знаю, я никого не видела.

– Нужно идти, – сказал он.

– Конечно! Идем домой, нас наверняка потеряли.

– Мне нужно найти остальных. Но сначала я провожу тебя.

Мне стало немного обидно, что он беспокоился больше о других и даже не особо обрадовался, что мы выбрались со станции. Похоже, я все-таки смогла всех спасти. Ну если, конечно, ребята тоже выбрались.

– Ты можешь встать?

Мы стояли на песочной куче, рядом валялся строительный материал. Ноги погружались в песок, мелкие камешки попадали в обувь. Но спустившись на твердую землю мне сразу стало легче. Поддерживая друг друга, мы медленно пошли, оглядываясь по сторонам.

В воздухе пахло пылью, зеленью, землей. Как я раньше не замечала, какой воздух может быть вкусный, густой, насыщенный.

– У тебя волосы цвета молочного шоколада, – сказал Марк.

Я обернулась на ходу.

– А у тебя глаза цвета моря, – ответила я. И мы рассмеялись. После серого мира небо было таким голубым, да и все вокруг казалось ярким, цветным, от этого было легко и уютно. Металлический забор был не просто черным, а с цветными щербинками и ржавчинками. Редкие деревья шелестели листвой всех оттенков от изумрудного до салатового. Даже черно-белые березки были с отсветами охры и медовой желтизны.

Мы прошли калитку – она была открыта, потом двинулись по дорожке мимо старого завода. Его фасад все так же был украшен цветной мозаикой из маленьких плиточек. Некоторые частички откололись, но все равно картины были красивые. Слева была изображена женщина, она держала на руках ребенка. Лиц было не разглядеть, изображение было довольно схематичное, но по позам было понятно, сколько в них любви и нежности. С другой стороны был изображен силуэт девочки с двумя хвостиками и бантами – школьница догадалась я, потому что раньше и сама так пошла в первый класс, с бантами больше головы. Рядом стоял мальчик повыше, он положил ей руку на плечо, как положил бы старший брат, защищающий сестру. А за ними был силуэт летящей ракеты и звезд, видимо, показывающий их мечты стать космонавтами. Интересно, как такое сложное изображение можно сложить из маленьких кусочков, которые по-отдельности просто цветные квадратики.

На аллее мы не встретили прохожих, и это хорошо, потому что выглядели мы не очень. Двое подростков, в пыли, в ссадинах, уставшие и с песком в волосах.

Осталось только повернуть за угол, на улочку и хорошо бы пройти ее побыстрее, чтобы не привлекать внимание. Мне сейчас точно не до расспросов и замечаний. Мы повернули и по широкому тротуару уже пошли рядом, а не друг за другом. На этой улице тоже не было прохожих.

Я посмотрела на проезжую часть – ни одной машины на дороге. Только несколько припаркованных автомобилей ближе к домам. И воздух удивительной чистый – ни следа выхлопных газов. Ни гудков, ни шума шин, ни разговоров. Полная тишина. Я обернулась на улицу напротив – никого ни одного человека. Внутри пробежал холодок, что-то здесь не так. Я посмотрела не небо, оно было нежно-голубого цвета и наполнено легкими ватными облачками. Это не ночь. Где же люди, спешащие на работу, в магазины, гуляющие дети. Какой же сегодня день? Даже в выходной с раннего утра к ближайшему автовокзалу спешат дачники с большими тряпичными сумками. Я повернулась к Марку – он шел спокойно, но брови его слегка хмурились.

– Где все люди? – почему-то шепотом спросила я посмотрев на него снизу вверх.

Он ничего не ответил, только взял меня за руку и мы пошли дальше, оглядываясь по сторонам. До моего дома мы так и не встретили никого, только в тишине замершего города в ветках деревьев тихо шелестел ветер и беззаботно ворковали птицы. Вот и мой подъезд, черная железная дверь, всегда прохладный этаж, зеленые стены и дверь в мою квартиру. Дверь открылась без ключа. Не снимая обуви я забежала на кухню.

– Мама!

Тишина.

– Я дома!

Никого во всей квартире.

Может быть, они пошли меня искать. Я выбежала на лестничную клетку и позвонила в соседнюю квартиру. Тишина. На нашем этаже всего две квартиры, соседи могли уйти. Я побежала выше. Второй этаж, третий, четвертый. Я стучалась и звонила во все двери нашего подъезда – никто не ответил. От обиды я со всей силы толкнула чью-то дверь – она легко открылась, пропустив меня в тесную прихожую. И эта квартира была пуста. Медленно держась за перила я спустилась вниз.

– Никого? – спросил Марк.

Я покачала головой, зашла в свою квартиру и закрыла за собой дверь.

– Что это значит?

– Не знаю, – тихо ответил он.

– Марк, черт возьми, где мы опять?

Я разозлилась, мне казалось, что он просто не хочет говорить. Но по его лицу стало понятно, что он тоже в растерянности.

Я прошла в свою комнату и села на кровать. Марк сел на пол в углу комнаты, по тому, как он осторожно прислонился к стене и бережно поправил ногу, я поняла, что у него там рана, но не стала спрашивать.

В окно было видно совершенно пустую улицу, деревья, фонарь, дома вдалеке, но ни одного человека. И вдруг странная мысль поразила меня.

– Мы что умерли?

– Что? – не понял мой собеседник.

– Мы умерли? Это место, куда попадают после смерти?

Марк задумался, мой вопрос его очень удивил.

– Думаю, нет, – наконец ответил он.

– Может быть, здесь случилась катастрофа и люди уехали отсюда?

– Нет, посмотри вокруг. Никаких разрушений, ни пожарных машин на улице, ни следов экстренных сборов.

– А что тогда?

– Не знаю, что бывает после смерти, но думаю, если бы я умер мне бы так не хотелось пить и есть, – добавил он.

Я слегка улыбнулась. Наверное, он прав. Мне тоже хотелось пить, болела рука и правый бок, а глаза все еще щипало от песка. Во всем теле я чувствовалась усталость.

Размышляя о том, хочется ли после смерти есть и спать, я пошла на кухню, чтобы найти что-то из еды. На кухне все было совершенно как всегда. В мойке стояла чашка с ложкой. Я налила себе воды из графина на подоконнике – мы всегда ставили туда кипяченную воду охлаждаться. Рядом с графином стояла мамина чашка. Это была красивая чашка из какого-то подаренного еще до моего рождения сервиза, он весь почти разбился, а эта чашка осталась. На светлом перламутровом фоне были изображены фиолетовые цветы с тонкими золотыми линиями. Сколько себя помню, мама всегда пила чай из нее, я бы узнала ее из тысячи. Старый закопченный чайник стоял на плите. Со страхом я повернула кран – вода есть, горячая и холодная. Повернув рычаг на плите, я включила газовую конфорку и несколько секунд смотрела как прыгает голубое пламя. В деревянной хлебнице лежал хлеб. Я достала его и понюхала. Свежий! В холодильнике начатая пачка масла, банка варенья и яблоко на верхней полке. На нижней полке стояла накрытая крышкой сковородка, приоткрыв ее я увидела котлеты – мама их часто готовила. Я поставила сковороду на плиту. Все выглядело так, словно я вышла из дома на час.

Марк зашел на кухню и сел на круглую табуретку. Мы поужинали котлетами с и чаем, который я насыпала, как всегда, из жестяной коробочки со слоном. В кухонное окно мы молча смотрели как на пустынной улице зажглись фонари и наступил вечер. Но все дома остались с пустыми темными квадратами окон.

– Ты не уйдешь? – спросила я Марка, – я боюсь оставаться одна.

– Нет, ребят пойдем искать завтра с утра.

– А к себе домой пойдешь?

– У меня нет дома здесь, – ответил Марк, – и в любом случае я не оставлю тебя.

Я промолчала, но мне сразу стало спокойнее. Несмотря на все пережитое, я так устала, что мгновенно заснула, завернувшись в толстое одеяло. И открыла глаза только когда утренние лучи заполнили всю комнату – я забыла закрыть шторы. Еще несколько минут я лежала в кровати пытаясь сообразить какой сегодня день и нужно ли мне в школу. Потом я вспомнила все, что произошло и подскочила к окну, надеясь, что за ночь все вернулось к обычной жизни и я увижу людей на улице. Но она была все так же пуста. В страхе, что и Марк пропал я выбежала в другую комнату, но он спокойно спал на диване накрывшись пледом.

Я сделала простой завтрак из того, что нашла в холодильнике. Мы сели за тот же стол на той же кухне, где я обедала тысячи раз, но сегодня все было иначе. Тягучий солнечный свет заполнял комнату. В его свете кружились тонкие пылинки удивляясь, как и я непривычно тихой и пустой улице.

– Что мы будем делать дальше? – спросила я Марка.

– Поищем остальных и попробуем разобраться что это за место.

– А если здесь больше никого нет и мы останемся тут навсегда?

– Да ладно, мы и не в таких передрягах бывали, – ответил он, но я не почувствовала особой уверенности в его голосе.

По привычке я помыла посуду после нашего завтрака и сложила тарелки в сушилке, как обычно – от мелких к крупным, а ложки положила на железную решетку.

Потом я переоделась в темную водолазку и старые удобные брюки. На обувной полке в прихожей лежали белые кеды со станции, которые смотрелись странно среди темной поношенной обуви. Я задвинула их в самый угол, чтобы они не нарушали привычную картину и нашла свои удобные кроссовки, которые по счастью лежали на самом верху. Мне не хотелось рыться на полке, там были и мамины туфли, и папины ботинки, домашние тапочки и еще куча обуви с незапамятных времен, которую всегда было жалко выкинуть.

Дверь я за собой просто прикрыла, чтобы не греметь ключами в тихом подъезде. Выйдя на улицу, мы остановились посреди дороги в раздумьях. В итоге было решено идти вдоль дороги искать что-то необычное: звук, движение, голоса.

– Как ты думаешь, куда пропали люди?

– Не знаю, если бы у меня была светокарта, я бы мог сказать. А так…может быть, здесь никогда никого и не было?

– Как это не было? Я ведь жила здесь, с родителями, ходила в школу, ты тоже туда ходил?

– Может быть это не твой мир, а другой, просто похожий? Или даже какая-то проекция, отражение мира.

– То есть, это все не настоящее?

– Почему же, может быть и вполне настоящее. Ведь мы ходим по земле, дышим воздухом.

Я задумалась.

– То есть ты думаешь, с людьми в моем мире ничего не случилось? И с моими родителями все в порядке?

– Думаю, да.

– Они, наверное, с ума сходят, уже в милицию пошли … А твои родные? Как они?

– Мои родные? – он удивленно посмотрел на меня.

– Да, родители. Беспокоятся, наверное?

– Нет.

– Не беспокоятся?

– Нет родителей.

Тут я удивилась.

– Братья-сестры? Бабушки-дедушки? – спрашивала я, но он отрицательно качал головой.

– Как же ты жил? Совсем один или в интернате? Ты ведь ходил в нашу школу.

– Да, но у меня здесь нет родственников, – кратко ответил он. По-видимому, он не хотел особо распространяться на эту тему.

– И как давно ты живешь один? – все же решила уточнить я.

– Несколько лет.

– А сколько тебе сейчас?

– Пятнадцать.

– А что случилось с твоими родителями?

Он остановился и только собрался что-то мне сказать, как мы услышали оглушающий гудок. Я только увидела, что на нас несется огромная машина, как Марк выдернул меня за руку с дороги на обочину. Проехав дальше машина резко затормозила и заскрипев шинами остановилась. Только сейчас я разглядела что это большая бурая бетономешалка. Кабину развернуло при остановке, ее закрывал прицеп, который накренился и, казалось, вот-вот завалиться на землю.

– Там кто-то есть, – прошептала я и двинулась навстречу, но Марк задержал меня рукой. С беспокойством он смотрел на машину, которая все еще гудела мотором и подрагивала.

Дверь кабины распахнулась и по ступенькам стал медленно спустился человек держась за голову.

– Даже подушки безопасности нет, такое старье! Здорово, дружище! – прокричал он Марку широко распахнув руки. В этот момент я увидела его улыбающееся лицо с синяком на лбу, видимо, след от удара. Это был парень лет шестнадцати в длинном черном плаще, под которым виднелась белая футболка с фото какого-то музыканта с гитарой в руках. На голове у него была маленькая черная шапка с завернутыми краями, из-под которой торчали в разные стороны светлые, словно выбеленные волосы.

– Здорово, Паркер.

– Сколько лет, сколько зим! Как это тебя занесло сюда? И это кто рядом?

Голос у него был веселый, даже ласковый, но глаза внимательно осматривали нас.

– Мы тут по делу, ищем кое-что нужное. А вот ты как здесь оказался?

– Я тоже по делу и тоже ищу кое-что нужное, – подмигнул он, – какое совпадение.

– Конечно, – ответил Марк, – не сомневаюсь. Ты давно тут? Встречал наших?

– Наших? А, ты имеешь в виду ваших, – протянул Паркер, – нет, больше никого не видел…а вы что потерялись?

– Нет, просто по времени разошлись. А ты давно тут? Точно уверен, что никого не видел?

– Марк, это абсолютно безжизненный мир. Только птички поют и рыбки в воде плещутся.

Милое место, такое тихое.

– И есть чем поживиться?!

Паркер развел руками и сделал шутливый поклон.

– Нужно же на чем-то зарабатывать. «Хотя, – протянул он, – я собирался просто немного отдохнуть, это такая редкость сейчас побыть в тишине и одиночестве».

– Как ты узнал о нем? Я никогда не встречал даже упоминания.

– Случайно, путешествовал наугад.

– Искал раритеты? – пробормотал Марк.

– Такая уж у меня романтическая натура, я пират, родившийся не в том месте и не в то время. Ну, давайте поищем ваших друзей.

Паркер достал из внутреннего кармана плаща черный пластиковый квадрат и что-то нажав включил его. Экран засветился голубоватым цветом. Марк взял светокарту в руки – точки с линиями на голубом фоне перемещались, сбоку мелькали какие-то цифры. Я их не разобрала, но Марк, похоже, понял.

– Больше никого не видно, – сказал наш новый знакомый и Марк утвердительно качнул головой.

– Так что этом мир полностью наш и мы можем делать что ходим! «Вот ты бы что хотела?» —спросил меня Паркер. Я задумалась. Парень внимательно вглядывался в мое лицо.

– Паркер, у нас важное дело.

– Ох, всегда у вас всегда важные дела, когда же вы развлекаетесь, – протянул Паркер, – давайте хотя бы хорошо пообедаем, – он слегка ткнул Марка в плечо, – где же тут может быть хороший ресторан, – задумчиво добавил он.

– Здесь есть недалеко, с видом на реку, – ответила я не задумываясь. Я слышала про этот ресторан от взрослых и пары ребят что ходили туда с родителями, сама я там, конечно, никогда не была.

– Серьезно? А ты откуда знаешь?

– По дороге видели, – ответил за меня Марк, а Паркер ухмыльнулся.

– Не что же прошу в карету, – протянул он, секундой позже направившись к бетономешалке, которая одиноко стояла на дороге.

– Мы поедем на этом? – я не поверила своим ушам.

– Ты хоть умеешь ей управлять? – спросил Марк.

– Я управлял морскими кораблями и ракетами, думаете, я не справлюсь с ретро машиной.

На мой взгляд, она не была ретро, вполне современная строительная техника, но мне все равно не хотелось на ней ехать.

– Ну, хорошо, выбирайте любой транспорт, – Паркер щедрым широким жестом обвел дорогу показав на редкие машины припаркованные по краям улицы, – может по дороге мы найдем что-нибудь пошикарнее. В конце концов, Паркер уговорил нас сесть в красивую зеленую иномарку. Я редко ездила на машине и с опаской представляла себе наше путешествие. Но покряхтев над системой управления раза с третьего или пятого машина завелась и мы тронулись. Мальчики впереди обсуждали, откуда в машине есть бензин, если здесь нет людей, и на сколько его хватит, Паркер ответил что как топливо заканчивается, он просто бросает машину и садится в новую. Так он провел здесь несколько дней и собирается ехать в сторону юга, чтобы там сделать «пересадку» как он выразился. Марк поинтересовался куда он собирается отправляться дальше, и они заговорили про переходы в пространстве, опять вставляя словечки, которых я не понимала.

Мы ехали не слишком быстро, поэтому я открыла окно и подставила голову легкому ветру. Город выглядел удивительно спокойно, воздух был чистый, царила тишина, если не считать наших голосов и гула машины. И в первый раз я подумала, как же хорош мир без людей – чистый и светлый, без шума и пыли. Интересно, появятся ли здесь когда-либо жители или спустя годы сквозь асфальт прорастет трава и все покроет зеленый лес в вершинах которого будут спокойно и без опаски вить гнезда птицы. Мне захотелось чтобы этот мир остался таким как сейчас и ничто не нарушало бы его гармонию.

Я показала дорогу, и мы издали увидели красивое здание, оно возвышалось над городом в виде замка с острыми башенками и балконом. Паркер проворчал что-то насчет безвкусия и новодела, но я его не слушала – мне не верилось, что я когда-то попаду в такое роскошное место.

Мы припарковались рядом, вернее, просто оставили открытую машину посреди дороги. И вошли через прозрачные створчатые двери в заведение. Внутри было красиво – длинная лестница с красным ковром и узорными перилами. А перед ней стоял рыцарь в доспехах, вернее, только доспехи без рыцаря, но с копьем. С трудом вытащив его и держа наперевес Паркер побежал по ступенькам наверх. Спиральная лестница уходила так высоко что, казалось, упиралась в небо, а не в высокую сводчатую крышу. Я побежала за Паркером, он сверху прокричал:

– Мадмуазель, выбирайте лучший столик, сегодня весь дворец только к вашим услугам.

И распахнув с поклоном передо мной витражные двери пропустил меня вперед. Смущенно я вошла в большой светлый зал с изящно сервированными на белоснежных скатертях столиками. На каждом столе стояла корзиночка с цветами: нежными бежевыми и белыми розами.Такие же букеты, только гораздо больше стояли по углам зала и все они наполняли воздух тонким свежим ароматом. Интересно, откуда здесь живые цветы и сколько они уже тут стоят?

– Прошу, – протянул мне руку Паркер. Я с неловким реверансом подала ему руку и мы пошли дальше. Паркер распахивал передом мной все двери: на балкон с большими вазами цветов и маленькими уютными столиками на резных ножках, в отдельный кабинет с картинами на стене и величественными диванами в красной бархатной обивке, в залы под розовым тюлевым балдахином.

– Нужно узнать, если здесь еда, – услышала я голос Марка.

Мы переглянулись. Точно! И понеслись искать кухню. Она оказалась за легкими белыми дверями с небольшими окошками. Большие серебристые кастрюли и сковородки, терки, половники, деревянные разделочные доски и вымытые овощи лежали на столах и плитах.

Вокруг была идеальная чистота, а на длинной стойке вдоль стены лежали вереницей готовые блюда в тарелках с серебряной каймой и сотейниках. Мы стали рассматривать и пробовать, открывая закрытые круглыми крышками блюда – все было холодное, но словно недавно приготовленное. Большинство я видела в первый раз, но мы решили брать все подряд, а на месте решить. Часть блюд мы даже смогли подогреть чуть, не спалив кухню пока разбирались как включить огромную плиту. Все исправно работало, было и электричество, и газ.

Через несколько минут мы уже расставили на самом большом столике посреди зала пятнадцать или двадцать блюд – все что поместилось. Паркер снял плащ и взметнув его в воздух под наш смех грациозно повесил на край стула. А потом с поднятой бровью и неповторимым выражением лица скучающего графа заправил салфетку за ворот футболки и взяв серебряные приборы принялся за еду хватая все подряд из разных тарелок, которые стояли поближе к нему, иногда еще и приподнимаясь над столом, чтобы зацепить вилкой что-то из тех, что стояли подальше. «Простите, месье, позвольте, мадмуазель», при этом повторял он и это вызывало каждый раз у меня смех. Даже Марку было весело.

– А кофий мы будем пить на балконе! – провозгласил Паркер.

Не знаю, как он нашел на кухне этот напиток или сварил его, но он действительно принес нам кофе. Попробовав, я решила что он слишком горький и предпочла чай.

На балконе за маленьким столиком мы ели маленькие вкусные пирожные на крошечных изящных тарелочках и любовались видом на реку и лес. Это был тот же лес, с которого все началось, подумала я.

– Кто же все это готовил? – спросил Марк. Но мы не знали, я во всяком случае не имела не малейшего понятия.

– И куда дальше? – спросила я.

– А куда ты хочешь? – спросил Паркер, – магазины, музеи – весь мир твой! Хочешь самую лучшую одежду, картины знаменитых художников, бриллиантовую корону? Чтобы ты хотела?

– А разве я могу что-то взять в магазине? Ведь это будет воровство?

– Воровство, это когда ты берешь что-то принадлежавшее другому, если у вещи есть хозяин, а здесь как видишь, нет никого кроме нас.

Я задумалась. А Марк сказал:

– Нам нужно идти дальше, найти команду. Ты обещал помочь нам.

– Хорошо, только мне нужно кое-что захватить по дороге, а потом поедем.

– Поедем?

– Конечно, ты же не думал, что переход окажется прямо здесь под носом.

– Мы подождем тебя здесь.

Паркер кивнул и поднялся чтобы идти.

– Подожди, мне нужно зайти домой… – увидев предупреждающий взгляд Марка я осеклась и добавила:

– Мне нужно зайти в один дом, который я видела по дороге, у меня появилась идея. Можем встретиться там же где мы тебя первый раз увидели?

– Ну, вот и отлично, договорились! Я же говорю, не нужно упускать такой шанс! – одобрительно сказал Паркер. Мы вышли и уж на другой машине доехали до моей улицы. Паркер поехал дальше, а я направилась к дому. Мне хотелось снова посмотреть на мою комнату, в мое окно и взять что-то на память. Хотя странно брать свою вещь на память, когда собираешься вернуться домой. В детской я подошла к шкафу, провела рукой по корешкам книг – все те же. Достала свою шкатулку – красивую металлическую коробку из-под чая с разными мелочами. Я давно туда не заглядывала, да и хранилась там, по сути, ерунда. Засушенные листики, сломанная, но красивая заколка, маленькое металлические зеркальце, которое мне кто-то подарил давным-давно. На дне я увидела стеклянные шарики, которые недавно вспоминала и положила пару к себе в карман. Тут мне пришла идея и, найдя на маленьком письменном столе ручку и листок в клеточку из школьной тетради, я написала записку и свернув в трубочку сунула ее в коробку.

Я оглядела еще раз свою комнату и вышла на кухню. Там я взяла с подоконника мамину чашку и подержала в руках. Вроде бы все, больше мне нечего было здесь делать и с чувством пустоты в душе я вышла из дома.

С Марком мы прогулялись до дороги, Паркера не было, и мы сели в ожидании на скамейку. Он рассказал мне кто такие пираты и как они путешествуют по мирам. Во Вселенной есть люди, которые узнали про переходы в точках пересечения миров. Где-то наткнувшись случайно на своды, где-то узнав от другого путешественника, в более развитых мирах получив доступ к техническим приборам типа светокарты. Конечно, помимо этого, у них есть и способности к переходу, потому что недостаточно просто знать координаты и время. Можно проходить мимо портала всю жизнь и ничего не заметить. Обычно пираты ищут заработка и приключений. Часто вещи, не имеющие ценность в одном мире, могут стоить миллионы в другом. Золото, реликтовые ископаемые, редкие картины, музейные ценности. Бывает, что пираты продают технологии или устройства из высоких миров в менее развитый мир, вообще-то это запрещено их братством, чтобы не иметь больших неприятностей, но всегда найдется кто-то нарушающий правила. Тем более, так можно разбогатеть на всю жизнь или даже стать правителем какой-то неразвитой страны. Но переходы без должных знаний и Кристаллов это очень большой риск. Нет никаких гарантий что ты окажешься там где нужно, а не в, скажем, стертом мире или не пригодном для проживания. Или среди диких зверей, динозавров, в кратере вулкана.

– А ты знал Паркера раньше? – спросила я.

– Да. Он из среднего мира, где есть разные технические устройства, и наука очень развита.

Обычно мы не пересекаемся с пиратами, да и они не очень-то стремятся к обществу, стараются действовать тайно. Но Паркер нам помог пару раз, он даже подружился с Лешим. У них общие интересы, – тут Марк засмеялся, вспомнив что-то веселое, – помнишь красивую посуду на пикнике в Небыли? Когда ты первый раз увидела ребят.

– Да, я очень удивилась, откуда такие красивые тарелки и ковры в походе.

– Это от Паркера. Леший почему-то любит красивые вещи и у него хороший вкус на такие вещи. Что довольно странно, если знать где он вырос.

– Да…Я бы хотела снова оказаться в том месте. До этого я никогда не была на море, знаешь, но часто видела его в снах. Сначала оказавшись в воде, конечно, я страшно испугалась, я ведь не умею плавать.

Марк посмотрел с удивлением и переспросил:

– Не умеешь плавать?

Я пожала плечами. Мне стало обидно от этого недоверчивого взгляда.

– Ну а где я должна была научиться? Я никогда не выезжала из города и не ходила в бассейн. И не ездила на реку. А ты где научился? Где вообще все люди учатся плавать, кататься на велосипеде и все такое? – я неожиданно разозлилась. Марк собирался мне что-то сказать, может быть успокоить, но в этот момент появился Паркер.

А появился он красиво. Я не знаю где, но он раздобыл длинный голубой кабриолет, с натертыми до блеска серебристыми зеркалами. Но именно на нем он подъехал прямо к нам и с ослепительной улыбкой предложил присоединиться к нему. Марк открыл передо мной дверь, и я уселась позади, все еще недовольная нашей ссорой. На сиденье лежал большой красный бархатный мешок, набитый чем-то доверху. Мне захотелось заглянуть внутрь, но я сдержалась.

Ребята обсуждали наш маршрут поглядывая на развернутые бумажные карты и светокарту Паркера. Когда они показали мне нужное место, я сразу поняла, где это.

Про этот обрыв над рекой в городе ходили легенды. На карте не было названий, но скала была в форме птицы и рядом протекала река Белая. Поэтому, все называли этот высокий берег Белая птица.

На реку Белая летом ездили купаться, устраивали на пляжах пикники, но только не в этом месте. Обрыв был настолько высокий, что мало кто бы решился прыгнуть с него, а в воде были воронки и гуляли быстрые притоки, запросто можно утонуть.

Я слышала в классе что там часто пропадали люди и иногда в темноте видели силуэты с горящими глазами. Мне не очень-то хотелось туда ехать, но выбора не было. Погода была хорошая, солнце мягко светило через облака и сиденья машины нагрелись. Но у кабриолета не было крыши и ветер на ходу обдувал лицо и руки. Я облокотилась на дверцу автомобиля и закрыв глаза чувствовала как ветер развивает мои волосы. Все проблемы и тревоги отошли на второй план и я ,впервые за долгое время, подумала как мне хорошо и спокойно. Может быть, скоро я буду дома. Там я увижу маму и …что должно быть дальше я пока не знала. Но моя жизнь уже точно не будет прежней. Возможно, Марк придумает, как мне отпроситься у родителей, и мы отправимся в путешествие дальше. Будем сражаться с силами зла, я научусь работе с Кристаллами и перемещениям. Нужно ли мне будет потом возвращаться в школу? Или тем, кто спасает Вселенную это не обязательно?

Я спрошу обо всем Марка. Я открыла глаза и посмотрела на него на переднем сиденье. Хорошо, что он здесь со мной. Так получилось, что сейчас он для меня самый близкий человек. Наверное, так ощущают себя те, у кого есть старший надежный брат.

Удивительно, ведь я его знаю недавно, а будто бы всю жизнь. Он, почувствовав мой взгляд, обернулся и улыбнулся мне. Наша ссора сейчас казалась мне смешной, вокруг происходят такие удивительные вещи, а доверять мы можем лишь друг другу, так что глупо обижаться на ерунду.

Мы быстро выехали загород, дальше пошли сады и деревни. Маленькие деревянные и кирпичные домики стояли среди берез и елей. И ни души. Здесь отсутствие людей не казалось пугающим. Поля колосились и поблескивали дикими цветами, над лесом стайками парили птицы. Мы съехали на проселочную дорогу и дальше двигались шурша шинами по гравию. На дверь машины рядом со мной села большая бабочка. Ее лепестки – крылья словно были покрыты золотистой пыльцой слегка мерцая на солнце. Я протянула руку к ней, но не дотронулась. Бабочка осталась на месте, не испугалась. А через секунду рядом села еще одна, с золотыми искорками. Потом еще одна, и еще. Я тихо, чтобы их не спугнуть, обернулась – за машиной летели сотни бабочек совершенно без страха, протянувшись как мягкое золотистое облако и мне даже показалось что я слышу шелест их легких крыльев.

Машина затормозила и остановилась. И в ту же секунду облако бабочек рассыпалось, разлетелось оставив на миг сияющие в воздухе искорки.

– Приехали, похоже, – сказал Паркер, – Белая река.

Мы вышли из машины и пошли по узкой тропинке за Паркером. Он смотрел на свой черный планшет, Марк шел следом с развернутой бумажной картой. Я шла последней и смотрела просто по сторонам. Трава была такая высокая что я касалась ее кончиками пальцев. Ту и там виднелись полевые цветы – мелкие ромашки и яркие желтые бутончики мать-и-мачехи. Тропинка стала уже, идти стало сложнее, а потом дорожка и вовсе пропала в зелени.

Мы остановились. Мальчики сравнивали электронную и бумажную карту и высчитывали какие-то цифры.

– Это точное место? – спросила я.

– Дело в том, что нет никакого точного места. Координаты только примерные, еще важно время суток и года.

– Ты же знаешь что планеты вращаются?

– Да, конечно, – ответила я.

– Вот и миры все время вращаются, двигаются, пересекаются и отталкиваются, не значительно, но это может изменить все расчеты, – ответил Паркер глядя на экран.

Я поглядела на карту в руках у Марка и сказала:

– Я думаю, это место – обрыв Белая птица.

Паркер заинтересованно посмотрел на меня, потом на Марка.

– Почему?

– Похоже на то, – ответил Марк и сложил ее себе в карман, – я тоже так думаю, это туда. Он, очевидно, не хотел, чтобы Паркер понял, что я знаю эти места, но в чем была причина, я не догадалась.

Теперь Марк пошел впереди, потом я, следом Паркер, тихо насвистывая незнакомый мне мотив. Где-то совсем рядом зашумела вода. Поле впереди резко обрывалось и с высоты открылась широкая, быстрая река. Зрелище было очень красивое, но я отошла подальше от обрыва на всякий случай. Паркер сел прямо на траву и стал копаться в своей черной холщовой сумке. Она сливалась с его плащом, поэтому раньше я ее не заметила.

– Ты что не возьмешь с собой свою добычу? – спросил Марк, садясь на траву напротив него. Он, похоже, хотел просто перевести тему, но Паркер ответил:

– Знаете, друзья, я, пожалуй, останусь здесь.

– Здесь, совсем один? – удивилась я.

– Если хочешь – оставайся со мной, – засмеялся Паркер.

– Ну уж нет, не представляю, как можно жить одиночестве, без людей, без семьи.

Марк снял свою легкую куртку, и мы тоже сели на землю.

– Иногда так хочется тишины. В мире с людьми так громко. Вокруг миллионы, а ты все равно никому не нужен. Всю работу делают механизмы и уже не важно, есть у тебя талант или нет, они все равно делают лучше. И остается только придумывать чем себя занять с утра до ночи.

Я не поняла его слов, но Марк, кажется, понял и задумался.

– А ты не хочешь присоединиться к нам, к команде?

– Нет, вы хорошие ребята, но то, что вы делаете бессмысленно. Да вы и сами знаете.

Я хотела перепросить, но Марк уж еответил.

– Ты не знаешь о чем говоришь.

– Правда? – Паркер посмотрел на меня, – что он тебе рассказал? Что хочет спасти мир?

Я посмотрела на Марка. Он резко поднялся.

– Заткнись, ты всего лишь вор.

– А ты кто? – поднялся и Паркер, вокруг повисло напряжение.

– Марк всегда защищал меня, – начала я.

– А от чего он тебя защищал? – Паркер подходил все ближе, наступая и возвышаясь надо мной, – вернее, когда с тобой начало происходить что-то такое, что тебя нужно было защищать?

Я сделала еще несколько шагов назад и остановилась. Когда со мной начали происходить все эти вещи? Когда я встретила Марка.

А Паркер продолжал.

– Ну скажи ей, что в ней такого особенного?

Я взглянула на Марка надеясь, что он что-то скажет, но тот молчал.

– Марк?

Мой друг смотрел только на Паркера. А тот все подходил все ближе и говорил мне:

– Хочешь, оставайся со мной. Будем путешествовать, посмотрим новые миры. Где бы ты хотела побывать?

Он подошел совсем близко, и я инстинктивно сделала шаг назад оказавшись почти над пропастью. В растерянности я переводила взгляд с одного на другого не понимая, что происходит.

– Марк! – снова позвала я чуть громче. Услышав мой голос он словно очнулся и повернувшись встал между мной и Паркером. Молча, он смотрел мне в глаза, но взгляд его был не знакомый, жесткий.

– Марк, не беспокойся, я верю тебе, – сказала я и протянула ему руку.

– Не стоит, – ответил он и толкнул меня с обрыва.

Глава 6.

Сначала ощущение было как во сне, когда летишь не чувствуя почву под ногами. Широко раскидываешь руки в попытке схватиться за что-то, но вокруг пустота. А наверху только небо, огромное, синее и спокойное. Несколько секунд растянулись почти до бесконечности, и я как будто застыла в воздухе перед тем, как меня с силой бросило в холодную воду и сразу потянуло на дно. От удара словно огнем прожгло все тело. Грудную клетку разрывало от желания вдохнуть воздух, уши сдавливало до боли. Свет над водой был уже далеко, вокруг была только темная толща и я потеряла ориентацию в пространстве. Мышцы ослабли, я почти не чувствовала своего тела. И не понимала, где я нахожусь. Хотелось только, чтобы прошла невыносимая боль в груди и потом погрузиться в тишину и покой. Перед глазами было только одно лицо. Мама.

– Мама, – сказала я про себя и закрыла глаза.

Ударившись головой об что-то твердое я инстинктивно дернулась. Рукам и ногам что-то мешало, словно я в бочке. Мягкий свет пробивался сквозь закрытые веки. В этом момент меня кто-то схватил и начал бить по спине. Закашлявшись я не сразу поняла, что могу дышать. Открыв глаза, я увидела маму. Она трясла меня и что-то говорила, но я не слышала ни одного слова. С трудом повернув голову я увидела, что лежу в ванной наполовину в воде. Мама вытащила меня наружу на кафельный пол в нашей ванной комнате. Вокруг все было мокрое, даже мамино домашнее платье. Мама села рядом и, когда я немного отдышалась, спросила:

– Что ты делала в ванной?

Ее голос словно пробивался сквозь шум в ушах.

– Купалась, – сказала я, потому что не знала, что еще сказать.

– В одежде? – спросила мама и посмотрев на себя я увидела, что сижу в мокрой водолазке, брюках и кроссовках.

Мама помогла мне снять вещи, укутала в полотенце и довела до кровати. Она хотела отвезти меня в больницу, но я заверила, что чувствую себя хорошо. Конечно, это не совсем правда, голова у меня гудела, болели руки, нос, горло, но постепенно мне становилось лучше. Мама снова попыталась узнать, что со мной случилось, почему я была в ванной в одежде и почему начала тонуть. Но дело в том, что я и сама этого не знала.

– Это из-за обвала?

– Какого обвала?

– Строящийся дом недалеко отсюда, помнишь? Там лифт упал в шахту, и половина дома за ним просто сложилась. Сейчас разбирают завалы, хорошо, что ни рабочих, ни жильцов там не было. Лишь бы не бродил кто-то рядом. Хорошо, что ты была на дне рождения!

– Что?

– Ты сегодня пошла на день рождения одноклассницы, ты не помнишь?

– День рождения Каролины, – сказала я.

– Да. Может, ты набирала ванную, поскользнулась и упала? – она снова обняла меня и я почувствовала, что ей стало легче от этой догадки. Видимо, она боялась, что я решила утопиться в ванной.

Воспоминания начали пробиваться через пелену и гул в голове. День рождения, там было скучно, я ушла пораньше. Что произошло дальше я не помнила абсолютно. И как дошла домой, и как оказалась одетой в ванне тоже. Наверное, действительно упала, когда решила наполнить ванную водой.

– Ты не видела обвал по дороге? Может все-таки в больницу поедем, что-то плохо выглядишь, – беспокоилась мама.

– Нет, уже все хорошо. Я не видела обвал, я сразу пришла домой и решила принять ванную. Кажется, поскользнулась и упала, а потом ты меня нашла. Я хочу лечь спать.

– Хорошо, что я отпросилась с работы пораньше. Хорошо, ложись, спокойной ночи.

За окном уже совсем стемнело и окнах зажглись теплые желтые огни, в некоторых мелькали силуэты людей, где-то поблизости гудела дорога и шум проникал в комнату даже через стекла. И от этой суеты города мне почему-то становилось немного легче на душе.

На следующий день весь город обсуждал обрушение этой новостройки с Заводской улицы. В заваленной шахте лифта обнаружили тело человека. Оказалось, это папа Каролины. Трагическая случайность, он погиб в день рождения своей дочери, когда дома у него еще шел праздник. Теперь уже не узнать, что он делал в недостроенным доме вечером, зашел из интереса или что-то привлекло его внимание. С ужасом думаю, что он испытывал, когда все начало рушиться, надеюсь, он не успел ничего почувствовать.

Новость сильно напугала меня и расстроила, еще долго мне снились страшные сны. Как будто я падаю в реку и меня затягивает в водоворот. И надо мной кружат птицы зная, что я не никогда уже не выберусь. Мама заходила ночью по несколько раз, видимо, я кричала во сне. Только через несколько дней я решилась выйти из дома. Улица удивила меня зноем и пыльным тяжелым воздухом, он весь был наполнен запахами выхлопных газов, готовящейся еды из открытых окон, раскаленного на солнце железа. Я прошла мимо большого здания с мозаикой на фасаде. Мама с ребенком на руках с одной стороны и мальчишка с девчонкой с другой. Мальчик на картине положил руку девочке на плечо и даже на простом изображении из мозаичных плиток было видно, как он защищает свою подругу или сестру. Как бы мне хотелось иметь такого друга, подумала я.

У меня не было цели прогулки, хотелось просто пройтись и отвлечься от тяжелого гнетущего чувства внутри. Но ноги сами собой привели меня к разрушенному дому на Заводской.

Весь периметр был окружен наспех поставленными столбиками с намотанной на них красной лентой. Внутри останки рухнувшего дома. С одной стороны, было совершенно целое здание, в котором, казалось, вот-вот, должна закипеть жизнь – вселяться жильцы, хлопать двери подъезда, открываться окна с летящими навстречу ветру занавесками. С другой же стена резко обрывалась обнажая пустые проемы дверей и лестничные пролеты. Под ними на земле куча того, что осталось от целого подъезда: обломки стены, доски, металлические прутья – все в бетонной пыли. Большую часть обрушившихся стен, по-видимому, уже вывезли.

Я пошла вдоль ограждения. Неподалеку одиноко стоял экскаватор с упершимся в землю ковшом. Видно было как на жаре нагрелись огромные черные колеса – от шин как будто шел пар и воздух рядом слегка дрожал. Должно быть и кабина сильно нагрелась, а водитель пошел отдохнуть в прохладное место. Мне уже тоже было жарко и пора было уходить, но мое внимание привлекла куча мусора рядом с экскаватором. Из нее торчали палки, куски арматуры и еще что-то. Приглядевшись, я увидела носок туфли. Это было так странно и, сама не знаю почему, я быстро юркнула под ленту и с небольшим усилием вынула туфлю из кучи. Точно такая же как у меня. Но такие туфли продавались во всех магазинах и рынках нашего города. Я быстро вытряхнула бетонное крошево из туфли и привычным движением отогнула стельку. На ней была написана фамилия, так делали все, чтобы найти свою пару после физкультуры или в раздевалке после уроков. Буквы немного стерлись, но я сразу прочитала фамилию. Потому что я сама написала ее на стельке. И это был определенно мой почерк, так что на разрушенной стройплощадке я нашла свою туфлю. Это было так странно, что я вертела ее еще минуту, не зная, что теперь с ней делать. Потом я посмотрела на свои ноги, конечно же, на мне были повседневные потрепанные от долгой носки мои удобные ботинки. А эти туфли я надевала только по праздничным поводам, чтобы не испортить раньше времени, И в последний раз такой повод был, кажется…да, точно, день рождения Каролины несколько дней назад. В этот момент раздался окрик. В мою сторону шел человек в строительной каске, в руках он держал сумку и хлеб. Он что-то кричал мне и махал батоном. Испугавшись, я развернулась и на бегу перепрыгнув ограждающую ленту помчалась по тропинке к соседним дворам. Остановилась я только минут через пятнадцать, когда завернула за угол длинного дома и затаившись в густых деревьях палисадника убедилась что за мной никто не бежал. С сильно бьющимся сердцем, озираясь я пошла в другой конец улицы, чтобы кружным путем обойти стройку и вернуться домой. И только тогда я поняла, что все еще держу в руках свою туфельку.

Глава 7.

Я не знаю, как описать свое лето. Когда школьники приходят в школу после каникул учитель обычно дает задание написать об этом сочинение. Предполагается, что это должен быть увлекательный и веселый рассказ, наполненный приключениями, играми, путешествиями в новые места и так далее, чтобы хватило минимум на два с половиной листа рукописного текста.

Но что делать тем, кто проводит лето в квартире и ему неоткуда взять все эти интересные истории. Хочет ли учитель прочитать в моем рассказе, как часами смотрела из окна на пустой двор, а на прогулку выходила только за хлебом и молоком.

Я посмотрела на часы – скоро шесть. Можно сходить в библиотеку около школы, но я уже взяла там книги и с трудом дочитала только одну из них. Можно было бы пойти в магазин, но продукты покупать не нужно, а своих денег на что-то другое у меня нет.

Я вздохнула и снова посмотрела на часы. Есть такие люди, которые всегда найдут себе дело и компанию. Без стеснения они подходят к сверстникам на улице, заводят разговор и предлагают игру. И так у них это легко и естественно получается, что никто не возмущается, не прогоняет их и не посмотрит никогда с насмешкой. Я так не умею.

Я снова посмотрела на часы. Скоро придут родители и увидят, что я просидела весь день дома. Я знаю, что маму это расстраивает. Наверное, всем родителям хочется, чтобы их ребенок был веселый, увлеченный и легко находил себе друзей, но что поделать, если ты не такой?

Уже половина шестого. Быстро надев джинсы и футболку, я вышла из дома и пошла по скрытой кустами тропинке, чтобы не встретиться с мамой, возвращающейся с работы. Тогда я могу вернуться домой минут через тридцать, и сделаю вид что долго гуляла и дышала полезным свежим воздухом. Я прошла по алее, потом завернула в тихий двор. Дальше был старый завод, уже не работающий, но калитка его была открыта и иногда там гуляли дети. Сейчас двор стоял пустой. Довольно странно, потому что такой уютный двор, огороженный забором и деревьями с одной стороны, и старым полузаброшенным зданием с другой, закрытый от глаз взрослых всегда выглядит привлекательно для любой детской компании. В центре двора в беспорядке были свалены в гору огромные бетонные блоки, кое-где из них торчали железные прутья. Возможно, здесь планировалась стройка, но планы изменились. Сейчас вообще все меняется. Закрываются институты, больницы, магазины. Я слышала родительские разговоры на кухне. В оставшихся местах зарплату платят все меньше, часто задерживают. Если мамин институт тоже закроют – она потеряет работу. Папе не платят зарплату второй месяц, но, если предприятие закроют, будет еще хуже.

Я забралась на бетонный блок и, закрыв глаза, стала греться на солнце. Неожиданно сзади раздался звук, как хруст ветки. Я резко обернулась – никого. Но железная калитка в заборе, которую видно было с моего места, была сейчас прикрыта. С тревожным чувством я стала спускаться со своего постамента, но поторопилась, нога соскользнула в просвет между бетонными блоками. Дернувшись чтобы ее вытащить, я зацепилась железный ржавый штырь, торчавший из бетона и на ноге мгновенно выступила красная полоса. Не удержав равновесие, я скатилась на землю. Сидя на земле, я ладонью вытирала кровь, когда солнце передо мной загородила тень.

Подняв глаза, я увидела мальчика. Его лицо было смутно знакомым, но я никак не могла вспомнить откуда я его знаю.

– Привет, – сказал он и протянул мне руку чтобы помочь подняться, – я не хотел тебя напугать.

– Я не испугалась, – сказала я и встала сама игнорируя протянутую мне руку.

– Ты меня не помнишь? – спросил он.

– Нет, – ответила я и почему-то добавила, – извини.

– Я Влад, брат Каролины. Мы виделись на дне рождения.

– Ты всегда незаметно подкрадываешься к людям?

– Вообще-то, я был здесь до тебя. Сидел там, в тени, – он махнул рукой в сторону деревьев. И хотел незаметно уйти, когда ты появилась.

– Почему?

Он замялся и не ответил. Повисла пауза и в этот момент я вспомнила.

– Это же твой папа погиб? – спросила я, но поняв как неуместно прозвучал мой вопрос, быстро добавила – тебе, наверное, очень тяжело прими мои соболезнования.

– Вот почему, – со вздохом ответил он, – куда я не приду, все говорят как мне тяжело.

– Да уж.

Я замолчала не зная, что теперь сказать, ситуация была неловкая.

– Больно? – спросил он.

– Что? А, это, – я посмотрела на ногу. Ранка потемнела от запекшейся крови, но уже почти не болела.

– Можно приложить подорожник, – сказал Влад.

– Да, точно, надо поискать – я улыбнулась. Мы пошли в сторону забора ища в траве знакомые листья с прожилками.

– Можно я задам тебе один вопрос? – вдруг решившись, спросила я его в спину.

Он обернулся и посмотрел на меня размышляя.

– О моем отце?

– Да. Если хочешь не отвечай.

– Хорошо, но я тоже задам тебе вопрос тогда.

– Ладно, – я удивилась, но продолжила, – что твой отец делал в этой новостройке? Ведь она совсем пустая, там больше никого не было.

Он долго не отвечал.

– Не знаю. Никто из нашей семьи не знает, он должен был прийти домой, мы ждали его до тех пор, пока нам не сообщили.

Я закусила губу, ну зачем это дурацкое любопытство, ведь он потерял близкого человека.

– Теперь ты спрашивай, – вспомнила я.

– Я хотел спросить то же самое.

– Что?

– Что мой отец делал на этой стройке?

Я непонимающе смотрела на него.

– Ты не помнишь? Ты собралась домой раньше всей и у двери я сказал, что посмотрю с балкона все ли в порядке, мне оттуда видно всю улицу. Я так и сделал. Ты вышла, потом к тебе подошел папа. Сказал пару слов, и вы вместе пошли по дороге, наверно, решил проводить тебя. А на обратном пути зашел туда. И вот я все думаю, может он тебе что-то сказал?

– Я понятия не имею. Я не помню, как оказалась дома. И я никогда бы не пошла на стройку. Но, знаешь, – я перешла на шепот, – вчера на этой стройке в куче мусора я нашла свою туфлю.

Мы смотрели друг на друга и молчали. Вокруг нас словно повисла зловещая тайна.

Глава 8.

Я не знаю, почему Влад мне поверил. Но я рассказала ему все что помню: как собиралась на день рождения, как пришла и собралась уходить домой. А дальше уже воспоминания из дома. Я, конечно, умолчала что очнулась в ванной в одежде, мне и самой это казалось очень странным, а со стороны так должно быть вообще ужасно выглядит.

Он рассказал про то, что знал сам – ничего необычного, кроме того, как видел меня уходящим вместе с его папой.

Еще я рассказала, что очнулась дома в кроссовках и брюках.

– Но ты была по-другому одета, – заметил он.

Так мы сидели до вечера на этих балках и пытались найти разумное объяснение всему. В конце концов, решили, что отец Влада пошел меня проводить, по дороге услышал шум или голоса в строящемся доме, пошел проверить все ли в порядке и в это время раздался взрыв. Его папа погиб, а я от ударной волны упала и потеряла обувь. На автомате я дошла до дома и переоделась, но после удара плохо соображала головой и даже потеряла часть воспоминаний от шока. А мои туфли могла занести на стройку бродячая собака, уже после всего.

Не скажу, что эта версия была очень правдоподобной, но хотя бы что-то. После мы решили никому не рассказывать о наших догадках, теперь уже ни на что это не повлияет, а нас будут доставать вопросами и поучениями.

Постепенно палящее солнце стало мягче, воздух вокруг приобрел золотисто-оранжевый свет – наступал поздний вечер. Незаметно пролетели часы и пора было идти по домам. У калитки мы попрощались и каждый направился в свою сторону. Но через пару шагов Влад окрикнул меня:

– Давай встретимся здесь завтра? Вдруг за ночь вспомним еще что-то, тогда обсудим.

– Хорошо!

В любом случае, больше у меня нет никаких планов.

На следующий день я снова пришла на площадку за старым заводом. Влад уже был там. Он сидел на балках и кидал камешки целясь в невидимый предмет перед собой. Я подошла и показала ему туфлю, которую нашла на стройке. Он с умным видом ее осмотрел и вернул мне.

– А вторая?

– Не знаю, наверное, осталась на стройке.

– Хочешь, пойдем поищем ее.

– Нет, – испугалась я, – не нужно. Меня в прошлый раз сторож чуть не поймал. Спрячу эту где-нибудь на всякий случай.

– Достанется тебе, что потеряла? – сочувственно спросил он.

– Нет, просто начнут выпытывать, где вторую потеряла, не хочу ничего придумывать.

– Понятно. А где спрячешь?

Я огляделась вокруг.

– Может, где-то здесь.

С сосредоточенным видом мы ходили по двору и искали подходящее место. В конце концов, мы подошли прямо к старому заводу и случайно нашли действительно тайное место. С одной стороны белая стена неплотно примыкала к забору – можно было протиснуться не слишком крупному человеку. Вокруг разрослись деревья плотно переплетаясь с забором, но в стене был выступ, а за ним неожиданно открывался маленький коридор ведущий к какой-то двери. Снаружи она была совершенно неприметна. Я спрятала туфельку за этот выступ в куче жухлых листьев, а Влад прошел дальше по коридору и стал дергать проржавевшую по углам дверь. Она слегка сдвинулась – не заперта. С гордым взглядом исследователя он обернулся ко мне:

– Открывается!

– Не лезь туда!

Но Влад обернулся и рукой махнул мне, чтобы я подошла. Мне было сразу и страшно, и любопытно. На цыпочках я подошла и заглянула вперед через его плечо. Длинный темный коридор, в конце которого виднелся свет.

– Идем, посмотрим, что там, – прошептал Влад.

Мне бы в голову не пришло идти в заброшенное здание самой, но он словно знал, что делал. Мальчишки! Им все прощают, даже если делают что-то запрещенное, это только девочки должны вести себя всегда правильно.

Несколько секунд во мне боролись любопытство и страх, но скоро я уже на цыпочках пошла за моим напарником.

В конце коридора оказался большой и удивительно красивый зал. Высокие, до потолка окна были собраны из цветных кусочков стекла, свет снаружи в них преломлялся и наполнял все помещение разноцветными лучами. Мозаичный пол был выложен из каменной плитки, мне рисунок напоминал круги на воде от брошенного камня.

Вдоль стен стояли крупные металлические станки, столы, несколько стульев, все было сдвинуто друг к другу словно в подготовке к ремонту или переезду.

– Иди сюда, – позвал меня Влад.

Он рассматривал какой-то механизм, выглядевший как застывшее чудище. Ржавчина, пробивающаяся через темно-зеленую краску, напоминала чешую, а торчащие серебристые детали – зубы и когти. Я слегка коснулась рукой металлической поверхности, в тепле солнечных лучшей она нагрелась и казалась мягкой кожей спящего животного. С другой стороны, он наполовину был накрыт плотной тканью – чехлом.

– Как огромный спящий дракон…– тихо сказала я.

– Да, похоже – ответил Влад. Мы долго глядели на застывшего монстра. Казалось, он вот-вот откроет глаза, выпрямиться во весь свой огромный рост и зарычит. Я протянула руку и погладила его по колючей металлической шерсти, вдруг механизм щелкнул и металлическая пасть раскрылась. Внутри, как я ящике лежал какой-то предмет из стекла. Я взяла его в руки, и он слегка засветился, словно зажегся мягким лиловым светом от тепла рук. Я никогда не видела такой необычной вещи. Влад взял его в руки, но Кристаллик стекла сразу погас.

– Ерунда какая-то, – он вернул предмет мне и пошел дальше. Увидев у противоположной стены еще один большой чехол он остановился в раздумьях.

– Не делай этого! – воскликнула я, но не успела, мальчик уже стянул ткань. Под ней оказался обычный стол, а на нем несколько телевизоров, старых – еще с квадратными выпуклыми экранами.

– Вот старье!

Я подошла чтобы помочь ему накрыть телевизоры снова, но вдруг один из них зашипел. На нем появились черные точки, потом они превратились в полоски, которые пошли рябью по экрану и внезапно включилась яркая цветная картинка.

Вот весь экран было красивое зеленое поле с проблесками цветов и колосьев. Вдалеке виднелись деревья и ясное голубое небо над ними. Вдруг всю картинку закрыло большое лицо.

–Ну, привет! – улыбающийся парень смотрел прямо на меня, – как ты добралась? Надеюсь, не слишком промокла? Он быстро обернулся назад, а потом немного отодвинулся от экрана и сел на траву. Парень был в черном плаще и черной шапке, под которой виднелись светлые волосы.

– Слушай, это очень важно…

– Какой странный фильм, – сказал Влад подходя ко мне ближе и наклоняясь к экрану.

– А это что за придурок? – удивился парень с другой стороны телевизора. Экран снова пошел рябью, но мне показалось, что парень перевел взгляд на Влада. Холодок пробежал у меня внутри, это совсем не похоже на видеозапись. Я попыталась найти кнопку, чтобы выключить экран, но вдруг все телевизоры замигали и включились. Я переводила взгляд с одного на другой – везде разные картинки. Справа от меня на экране девочка лет тринадцати говорила что-то размахивая руками, я услышала сквозь треск и шум какие-то цифры, кажется, два, два, ноль…какая-то бессмыслица. Я перевела глаза выше – на другом экране мальчик отчаянно жестикулировал и даже стучал по экрану руками. За его спиной были странные декорации в виде песочных замков с причудливыми изгибами, башенками и окнами. По буквам он произносил и произносил какое-то слово. Я прислушалась, это был просто набор звуков: во-ро-жец-зем-ли или во-ро-женцы-мли. В это время девочка, которая произносила цифры тоже постучала по экрану с другой стороны, словно хотела привлечь мое внимание. Увидев, что я перевела глаза на нее, она приложила к экрану лист бумаги, где неровными буквами было нацарапано: 1212:2022:12:00 Как будто дата из будущего, подумала я, двенадцатое декабря две тысячи двадцать второго года и время двенадцать ноль-ноль. Девочка отвела бумажку подальше от экрана и теперь просто смотрела на меня держа цифры перед собой одной рукой. Другой рукой она сняла капюшон с головы, и я ахнула – по плечам рассыпались длинные волосы необыкновенного фиолетового цвета с синими прядями. Меня отвлек крик Влада прямо рядом с ухом – я проследила за его застывшим взглядом и шарахнулась от экранов. На самом верхнем стоял человек весь в черном и на лице у него была маска похожая на водолазную, которую я видела в каком-то фильме. Не отрываясь, он смотрел на нас, а в это время включались другие экраны и на них появлялись такие же люди в черном, хотя у меня не было точной уверенности, что это люди. Одни стояли неподвижно, другие оборачивались и с кем-то переговаривались, шум нарастал и уже стал оглушать меня, я закрыв руками уши отбежала на другую сторону и вдруг все погасло. Потом Влад подошел ко мне: