Читать онлайн Юность Мышиного короля

Глава 1

Имелось ровно две причины, по которым он выбрал этот маршрут. Первая – путь пролегал далеко от дома. Никто не стал бы дразнить «мышонком», искажая позывные «Мышиного короля». Плюс к тому, он двигался по кругу, и вероятность сбиться равнялась нулю.

И всё шло по плану, пока в наушниках не прозвучало:

– Фокс, приём! Ты меня слышишь?

Первая реакция на вызов – волна возмущения, которая поднялась во многом вопреки воле. Тренировки тренировками, но не любое испытание пройдёшь хладнокровно! «Какие такие вызовы во время соревнований?» – пронеслось в голове.

Воля возобладала, он быстро взял себя в руки. Да, радиомолчание. Да, участники дали слово как можно быстрее рыть туннели в полной изоляции. Но кто застрахован от неспортивного поведения со стороны?

Дикая мысль: «Уж не друзья ли соперников?». Фокс тут же её отбросил. Соперникам такая «помощь» мало бы что дала. С его стороны даже формального нарушения правил не прослеживалось или, как минимум, не должно – при правильной реакции.

Да и соперники же сейчас в других уголках планеты. Ведь суть соревнований – не прийти первым, а полностью выполнить план! Поэтому каждый соревнуется более сам с собой, чем с другими. Так что Фокса могли бы обвинить в правке курса по радио. Но кто пойдёт на коррекцию добровольно? В информационной сети всё как на ладони: не скроешься.

Мелькнула мысль: «Мы же дали слово. Слово!». И тут же – окончательное успокоение. Раз обещали, значит, без нужды никто не пойдёт путём нарушений. Верное же предательство, или как?

В памяти всплыли привычные лозунги: «Мы – зандарцы. С нами герои прошлого. Мы идём до конца». А как иначе? Жители Зандара с детства приучались двигаться выбранным курсом. Иначе нельзя, иначе неуважение к герою древности, а значит, и к названной в честь него планете.

Злые языки, правда, говорили всякое. «Команда приключений Г. И. Джо», с которой боролся Зандар и его сестра Заранна под началом Зартана, – это будто бы не перечень реальных героев. В легендарные времена всё выглядело иначе, нежели представляют сегодня, спустя шесть веков.

Впрочем, кто там что упомнит? Прошедшие столетия стали богаты на события. Нашлись причины для расселения человечества со своей прародины и ещё какие: несколько глобальных и даже межзвёздных войн и эпидемий. Неудивительно, что трактовки изменились.

В седой старине «Команда приключений» выступала «всего лишь» набором игрушек. С этим не соглашались жители сурового мира, который стал Зандаром около двух столетий назад. Конечно, командир достигшей планеты экспедиции имел право выбрать любое название. Но мог ли пойти на поводу у детских увлечений? Серьёзный вопрос! Как и тот, зачем называть новый мир в честь одного из отрицательных, как утверждали, персонажей.

Мысли молниями мелькали в голове: «Информационная сеть, галактика, расстояния…». Где искать точных указаний, у кого спросить? События, события, события… Хорошо уже, что имеются сухие слова официальной записи. Остальное – область преданий, удел веры в традиции и связанные с ними идеалы.

Столетия прошли, культ героя древности и его соратников сложился. Нет места для представлений о том, что герой вымышлен, а его поступки фантастичны. Детей можно воспитывать на сказках. Но дети вырастают – и что, им терять веру отцов? Никогда!

Так до чего угодно можно договориться, даже посчитать, что подземные гонки – эта кузница характеров – всего лишь «спорт». А как же решительность, которую они закладывают? Каждый зандарец оставался один на один с суровой природой, в борьбе, порой на грани и потому шёл по пути совершенства. И здесь же – шансы получить навык осторожности в выборе направления. Как поступить со всем этим, также отбросить, словно наивную сказочку? Нет и нет!

Один лишь дурно спроектированный маршрут, на котором ты оказался, легко приводил к гибели. Этого не случалось, но могло же! Не во всякой точке планеты выход на поверхность сулил безопасность. В приполярных широтах – льды и сильные морозы, в экваториальных, напротив, – заоблачная жара. При ней долго не протянешь, во всяком случае, без поддержки.

Мысли, навеянные переживаниями детства, сменились воспоминаниями об учёбе в интернате. Странности климата планеты?

– Учтём наклон оси вращения относительно перпендикуляра к плоскости орбиты, – повторяли обучающие программы.

И только скептики вечно ворчали, напоминали, что современная техника творит в космосе чудеса. Видите ли, можно полностью менять облик небесных тел!

– Человек научился зажигать рукотворные звёзды из газовых гигантов! Поменять климат вообще не проблема, – говорили в информационной сети.

На Зандаре твёрдо решили: не надо исправлять «неудачное» положение оси. Только ступи на этот путь – недалеко до отхода от цельности характера. А оттуда – шаг до предательства памяти героев древности.

Пусть всё неточно, пусть даже всё – миф! Но и он способен воспитывать героев. А те не меняют выбранную траекторию развития, во всяком случае, по-предательски быстро. Герои – цельные личности, хотя бы по сравнению с неженками на других планетах.

И вот – факт выхода в радиоэфир прямо посреди гонки. Как понимать такое отклонение от канона? «Не может быть, чтобы злонамеренно, – думал Фокс. – Видать, что-то из ряда вон».

Он продолжал методично следить за показаниями приборов землеройной машины. Та двигалась под высочайшей горой планеты. Движение шло по кругу, но выполнялось в опасной близости от давившей снизу магмы.

Из-за твёрдости скальных пород приходилось зарываться максимально глубоко. И при всей простоте траектории, она заводила туда, где Фокс ощущал себя словно между молотом и наковальней.

– Фокс, прием! – раздалось в шлемофоне. – Вызываю Мышиного короля, приём.

«С ума сошли, что ли?» – подумал Фокс. Вызывавший уже не просто нарушал радиомолчание. Он перешёл черту, которая отделяла ошибку от преступления. Использовать при радиообмене детское прозвище – это, это…

Конечно, придётся ответить. Выказано тесное родство, что означало вовлечение сразу двух человек. Причём каждый сознательно нарушал правила гонок.

«Точно-точно! – подумал Фокс. – Нештатная ситуация. У кого есть иллюзии насчёт строгости требований? Пусть они неформальные, требования-то. И всё-таки меня настойчиво ведут к нарушению. Без веской причины? Быть не может. Никто бы не посмел!»

Оставался лишь один приемлемый путь. Фокс заглушил двигатель землеройной машины, потом включил передачу аварийных сигналов. Да, местоположение оказывалось раскрыто, соревнование – проиграно. Так и что? Плевать!

И далее – по протоколу. Конечно, не стоит прямо говорить: «Мышиный король вызывает автоматизированный диспетчерский центр». Неважно, какое прозвище выбрал сам или дали друзья – это для контактов между своими. В нештатной ситуации особенно важно соблюсти формальности и сказать:

– Фокс Тен, житель Приполярной общины, натурный человек, традиционное происхождение, докладываю о провале операции по независящим обстоятельствам.

Ну вот, формальности соблюдены. Теперь можно ответить на вызов:

– Мышиный король на связи, приём.

В шлемофоне зазвучало:

– Фокс, это Мартен. Поступило сообщение о крушении «Синего пламени», приём.

– Что ты сказал? – выдохнул Фокс. – Как такое возможно? Приём.

– Деталей не знаю, уточнишь на базе, – проговорил Мартен. – Конец сообщения. До связи.

– Понял. До связи, – ответил Фокс.

Он отключился, но какое-то время смотрел в пустоту. Он словно бы ждал, что названный отец Мартен – биологических родителей юноша помнил смутно – скажет ещё что-то. Годы, проведённые в интернате, где Мартен стал отцом-наставником, укрепили их связь.

Но что добавить к сообщению о крушении звездолёта, который нёс на борту названную мать и четырёх сестер? Возможно, лишь то, что трагедия произошла впервые за последние полвека? Давненько мир не знал боли и слёз всерьёз!

Предстояло как можно быстрее вернуться в родную общину. В голове пронеслось: «Уточню все детали и выдвинусь с поисковой экспедицией на место крушения за сотню световых лет». Фокс прикинул: часть пути пройдёт до Солнца и Земли, вторая – после.

На саму Землю не удастся заскочить, разве только на заправочную станцию подле неё. Прародину человечества придётся оставить на потом. «Сейчас обойдусь виртуальными турами через сеть. Жаль!»

Фокс тут же одёрнул себя: «Что значит “жаль”? Вообще же не время!» Он прикинул: «Если поспешить к месту катастрофы, возможно, удастся кого-то спасти. Эх, как-то не очень радужно прошло, вспоминая рекламу, “самое безопасное путешествие в девственный мир галактического зоопарка”».

Целью виделась система Эпсилон Андромеды, а внутри неё – Саффар и его спутник. Материнская планета необитаема, а вот безымянный спутник – луна маленькая да удаленькая, преображённая до неузнаваемости. Больших-то лун там нет и быть не могло.

Что тут оставалось сказать? Замаячила тайна, её требовалось разгадать. Нелёгкое испытание для мальчишки в шестнадцать лет. Хорошо, что по местным меркам Фокс достиг совершеннолетия. И пусть не познал серьёзной романтики – это вообще не беда, наверстает!

Зандарцы рано взрослели и не привыкли роптать на вызовы судьбы. Приходилось принять новое испытание и взвалить ответственность за мир на свои плечи, а как иначе?

Глава 2

Путь Фокса в родную общину требовал выхода на поверхность Зандара. Там его ждал оставленный на заснеженном склоне горы гравимобиль. Оставалось добраться до него и взмыть в небо за счёт управляемой силы гравитации. А далее пара часов полёта – и вот она, посадочная площадка у поселения!

Что тут сложного? Как будто ясный план – бери и делай.

Однако почти сразу всё пошло наперекосяк. «Запущу-ка двигатель», – подумал Фокс и немедленно постарался воплотить желаемое в жизнь. Казалось бы, жми кнопку – и вперёд. Фокс так и сделал и…

Он тут же понял, что мог бы давить до скончания веков: двигатель молчал. Фокс осмотрел кабину. Свет в салоне не погас – энергосистема в порядке, да и радио тоже. Только что ведь общался с Мартеном. Значит, неполадки именно в двигателе.

«Странно, – подумал Фокс, – всё работало буквально пять минут назад. Может, где контакт оборвался?» Мысль не принесла облегчения. Искать специалиста сейчас негде. А разбираться в тонких настройках силовой установки самому… ну, выйдет ли?

В теории можно запросить поддержку через сеть, или же поискать необходимые сведения самому. Мелькнула мысль: «А смысл? Найти, пожалуй, найду. Но разве сведения сделают меня специалистом?» Фокс в сомнении покачал головой. Мало знать что-то, надо уметь применить это «нечто» на практике.

Что ещё? Выбраться наружу и пройти путь, проложенный машиной? На этот счёт – новая мысль: «Плохая идея. Допустим, выйду. Осветить путь могу. Но… прошёл же лишь половину запланированного маршрута. И это… да, только сто пятьдесят километров из трёхсот».

А гравимобиль – в начальной точке пути. И это составляло проблему, да ещё какую!

Фокс боялся отнюдь не физических нагрузок. Хотя да, идти пришлось бы долго. За сколько он преодолеет сто пятьдесят километров пешком?

Но мало того! Пройти расстояние нужно по тонкой корке пород, а прямо под ней – потоки магмы. И это меняло дело.

Энергосистема функционировала, поэтому охлаждение тоже работало. Фокс не ощущал близкого присутствия магмы. Но так ведь только теперь, а покинь он кабину…

Ситуация резко менялась. Защитный костюм имелся, слава героям прошлого, и оберегал от перепадов температуры. Тут всё замечательно. Однако выдержать долгое пребывание в подземном аду, разогретом близостью магмы, вряд ли помог бы и костюм.

И всё также – десятки часов на дорогу: непозволительная роскошь в нынешних обстоятельствах.

Системы землеройной машины редко давали сбой. Помнится, в древности такую работу сравнивали с часами. Как там было?

Фокс вспомнил фильм из собрания первопроходцев. Смотрел его в режиме сопереживания и потому отменно прочувствовал. Перед глазами замелькали знакомые картины. Тело ощутило привычное состояние входа в иллюзию, не отличимую от реальности.

Сколько лет фильму: двести, триста? Хорошо, хоть вполне адаптировали к новым форматам. И вот там-то фигурировали объекты для механического измерения временных потоков.

Фокс прикрыл глаза и представил. Вот он, тот прибор, внутри которого двигались пружины в виде спиралей побольше и поменьше. Их работа могла с поразительной точностью отображать повторяющиеся и равномерно следующие друг за другом моменты.

Фильм снимали на Земле. Показатели использовались тоже земные. Длительность минимального момента, который отображался прибором, привязывали… ага, к чуть более одной восьмидесяти тысячной доле суточного оборота Земли вокруг оси.

Но главное не это! Важны не пружины и даже не измеряемые последовательности как таковые. Приборы работали удивительно надёжно, отмеряя фрагменты движения Земли вокруг оси. Эти фрагменты складывались в минуты, часы, сутки.

С надёжностью приборов сравнивали действия прочих устройств. Так и говорили:

– Работает как часы!

Просмотренный Фоксом фильм снимался на заре расселения людей по Галактике. Тогда относительность хода времени только-только перешла из теории в практику. Но иллюзия общности хода часов в дальних краях вселенной всё ещё сохранялась.

Даже при сверхдальних путешествиях фраза «работает как часы» смысл имела. Где-то там, вдалеке имелся образец, с которым соотносили действия здесь, на месте. Просто пока добирались до «образца», время умудрилось уйти. Но работать так же точно и надёжно, как измеритель ушедшего времени, почему бы и нет?

Эра сверхсветовых путешествий всё изменила. Открылись новые пути, сочетающиеся с собственным течением времени по краям Галактики, и старая фраза смысл утратила.

«Работает как часы» где: на Земле, Зандаре, Треценте или любой другой планете? Перелёт сглаживал временные аномалии. Но стало окончательно ясно, что никакого единого образца для измерения длительности процессов нет. Ведь время текло по-разному, скажем, на Зандаре и той же луне Саффара.

Туда ещё, кстати говоря, надо бы добраться, чтобы исследовать обломки звездолёта.

Впрочем, неважно, имелся смысл у старой фразы или нет. Двигатель землеройной машины обычно работал надёжно. Странно ещё, что интеллектуальная система не предупредила…

Внезапно по телу Фокса пробежал холодок. И дело же не в сбое системы охлаждения. Фокс вспомнил, что во время соревнований спортсмены переходили на ручное управление, а интеллектуальные системы отключали.

Сейчас в недрах землеройной машины, где скрывался кибернетический мозг автопилота, управляющая система мирно спала. Фокс сам перевёл её в режим гибернации. В период соревнования в ней не возникало надобности, ибо…

Вот именно! Обычно двигатель отключали только на финише. А при включении интеллектуальная система функционировала в штатном режиме. Нештатная же произошла сильно позже. Такого не случается и только в теории можно понять, что происходит тогда.

«Вот же слабонервный кретин!» – обругал себя Фокс и запустил интеллектуальную систему землеройной машины. А ещё – вспомнил о сигналах бедствия, которые сопровождали остановку.

Куда он вообще хотел идти?

Между тем интеллектуальная система полностью запустилась, и Фокс услышал до боли знакомый голос:

– Здравствуйте. Готов к работе.

Голос звучал в шлемофоне. Впрочем, можно настроить прямой контакт через имплант в мозгу. Фокс не очень любил так делать: смущали чужие голоса, звучавшие в голове. Со своими бы разобраться.

Теперь следовало отдать приказ:

– Провести тестовую проверку систем.

А поздороваться? Фокс не считал нужным любезничать с бесчувственными автоматами. Нет, конечно предубеждений против машинных людей у него не имелось. Но такие «люди» обладали настолько совершенными эмуляторами сознания, что не выходило сразу отличить их от носителей природного разума.

Кибернетические мозги землеройной машины или гравимобиля не походили на продвинутых представителей машинного разума. Это же чистой воды автоматы, вроде пылесоса или кофеварки. И только правила приличия заставляли думать о них иначе. Сейчас не до того!

– Проверка окончена, – сообщила система. – Выявлено несогласованное вмешательство в работу силовой установки. Ошибка исправляется. Поправка: ошибка исправлена. Доброго пути!

Видимо сейчас на Зандаре, глубоко под поверхностью, в кабине землеройной машины находился самый счастливый человек планеты. Ведь Фокс уловил лёгкую вибрацию, оповестившую о запуске двигателя.

Лучшей новости трудно было представить. Отправка сигналов бедствия стала излишней. Скоро родная община и так примет незадачливого гонщика в свои «объятья». Немедленно прозвучал необходимый приказ.

Осталось развернуть машину, задать максимальную скорость и побыстрее оказаться у выхода на поверхность.

Чуть позже Фокс выбирался из кабины и думал: «Надеюсь, гравимобиль сюрпризов не принесёт». И тут же, словно эхо мелькнувшей мысли, в глубинах сознания пробежала лёгкая тень сомнения.

Глава 3

Фокс выбрался из подземного хода, прорытого землеройной машиной. Наверху он перевёл дыхание и поправил сигнальный пистолет на поясе. Ход вёл глубоко вниз, поэтому даже ускоренный подъём занял значительное время. А теперь-то куда спешить?

Он окинул взглядом окрестности.

Ветер гулял по склону, вздыбливая в воздух тучи мелкого зернистого снега. Они кружились, катились вниз, к подножию горы. Вихри сталкивались и расходились, словно бы постоянно испытывая и дразня друг друга в диковинном танце.

Гора протыкала облачный покров и скрывалась за ним в непостижимой высоте неба. Казалось, великан распустил седые космы и прихорашивается. Трудно представить, какого размера потребовалось бы зеркало, чтобы обозреть великолепие в полном объёме.

Неподалёку – Фокс постоянно забывал точное местоположение – находилась посадочная площадка для гравимобилей. При этом юноша невольно усмехнулся пришедшей мысли: «Что-то я погорячился, со множественным числом-то. Кто на Зандаре выбирает тот же маршрут дважды или вдвоём отправляется в одно место – редкость!»

Несомненная популярность соревнований всё же не превращала весь Зандар в подобие изъеденного мышами сыра. «Чего уж там, какой сыр. При столь редком населении», – подумал Фокс.

Вспомнились одинокие гравимобили, силуэты которых удалялись от посадочной площадки у поселения. «Нет, ещё рыть и рыть, учитывая нашу “освоенность”. Каждый может выбрать что-то по душе». Сложные чувства сопроводили пришедшие на ум мысли.

Зандарцы находили для соревнований самые экзотические места, причём каждый раз новые. Фокс видел потом записи в сети, ему нравилось погружаться в них в режиме сопереживания. Вкусы у всех разные! Перед глазами промелькнули недра холодного Севера или Юга, глубины экваториального ада, который по-другому не называли. Вспомнилось того хуже – ядро планеты, возле которого гонщики рисковали расплавить подручные механизмы.

Однако всем хватало места на слабо освоенном мире.

Поэтому «дырявого сыра» не получалась. Фокс задумался и понял, что привлеченный образ только ему и близок. Ведь кто ещё с детства настолько бы полюбил старую земную сказку о боевом роботе-мерзком Щелкунчике и его бравом, но неудачливом сопернике Мышином короле? Для справки, там ещё присутствовала трагическая любовь. Правда, она мало трогала маленького Фокса. А критика понимания им истории со стороны сверстников вообще никак не волновала.

«Критиковали они, понимаете ли, – подумал Фокс. – А сами-то, сами как смотрели и слушали сказки, пусть другие!». Древние истории имели оглушительный успех на Зандаре. В том не видели каких-либо странностей, учитывая происхождение названия этого мира. Причём никому не мешали сомнения в реальности прототипа у героя, от которого пошло название.

И что же выходило со всеми этими гонками? Минимум конкуренции за маршруты и максимум технического оснащения. Но первое важнее. Из-за этого никаких «гравимобилей» во множественном числе на площадке на горном склоне стоять не могло. Фокса ждал одинокий шар машины, который застыл где-то в снегу. Найдётся – и юноша воспарит над поверхностью, используя управляемую силу гравитации.

По крайне мере, Фокс надеялся, что гравимобиль его ждал. Ещё немного, он чуть уточнит направление, разроет снег и отбудет восвояси. Такой вырисовывался план.

Вообще-то обычно не требовалось уточнять расположение посадочной площадки. На природные силы человеческой памяти не полагались. По первому требованию Фокс присоединялся к сети через имплант в мозгу и считывал координаты. Во всяком случае, так выглядело в идеале.

Между тем плюсы хранилища информации проявлялись лишь при бесперебойном доступе к нему. Стоило удалиться от хранилища и возникали трудности. Ну так что? Имелось надёжное решение даже для межзвёздного пространства – построить как можно больше ретрансляторов. В пределах же планеты трудностям как будто и взяться неоткуда.

Фокс выбрался наружу, огляделся и обнаружил заснеженные просторы, над которыми клубились в танце снежные вихри. Где же площадка? Он активировал канал связи с сетью.

Прямо в зрительный нерв потёк поток образов. Выбор из них позволял отсортировать нужное и ненужное, полезное и вредное. «Как-то медленно сегодня», – подумал Фокс и зачем-то помотал головой. Вряд ли это действие помогло бы в ускорении.

Поток информации лился свободно, но движение оказывалось не столь стремительным, как обычно. Собственно, синхронизация с сетью через процессор импланта делала их связь чем-то вроде вспышек интуитивных озарений. В нормальных условиях пользователь не видел дробления потока на «свою» и «чужую» части.

Именно потому Фокс избегал длительных погружений. Становилось трудно разделять мысли, переживания, наблюдения и соображения – свои и те, что наполняли сеть. Возникало странное чувство, когда решение приходило как бы само собой. Но до конца оставалось неясно, сам ты его принял, что называется, «как на духу», или оно продиктовано сетью при переборе вариантов.

В комфортных условиях многие не видели проблемы в отделении «своего» и «чужого». А вот Фокс видел, но то ведь его личная причуда. Сейчас же условия, в которых он находился, комфортными бы никто не назвал. Фокс и сам теперь хотел бы получить совет, быстро дающий решение.

«Эге, – подумал он, – вот так, значит, мне придётся всё воспринимать – без прикрас. Плохо, конечно, но не смертельно. Затруднительно – вот правильное слово. Затруднительно и потому “нерешительно”».

Фокс знал: скорость потока падала в космосе. Громадные расстояния требовали не менее впечатляющих усилий для преодоления. А с этим приходили искажения, задержки, сбои. В таких условиях становилось нормально ждать доли секунды до получения результатов обработки данных.

Но ущербный характер взаимодействия с сетью на отдельном мире – на планете, которая, возможно, не так хорошо освоена, но всё же освоена? Фокс удивился, почувствовал раздражение и даже гнев. Почему не повезло именно ему?

Неужто мешает громада горы, содержащей в себе, одни предатели знают, какие минералы и руды? Из-за этих руд и проявилась аномалия. Непонятно. Но что-то точно затрудняло контакт с сетью! «Или кто-то», – мелькнуло в голове. Однако Фокс постарался отогнать по-предательски параноидальную мысль.

Он часто выбирал сложные места для работы. Но раньше это не тревожило, ибо сам же держал дистанцию от баз данных. Теперь привычки детства играли против их раба. «Неужто время повзрослеть? – подумал Фокс. – Вот беда. И как, однако, болезненно осознание… Впрочем, кто сказал, что можно добиться чего-то без личных потерь? Только так, увы».

Интеллектуальная система импланта преодолела возникшие трудности и открыла путь к информации. Падение скорости удалось возместить. Заняло всё это, казалось, вечность – пять или даже десять секунд.

Фокс уяснил одно: в будущем лучше избегать мест, где возможные кризисы усугубляются трудностями в доступе к информации. И самих кризисов хватит. Что ж, хороший урок!

Глава 4

Защитный костюм прекрасно изолировал от окружающего мира. Снег и холод горного склона не пробирались внутрь и не вредили Фоксу. Надетый на голову шлем отрезал все звуки, оставляя для связи с миром традиционное радио в шлемофоне.

Только вот с кем сейчас беседовать по радио? Сомнительно, что мощности передатчика хватит для серьёзного разговора.

– А как же информационная сеть, ретрансляторы? – спросил цифровой помощник.

Его вежливый голос прозвучал в голове Фокса, вторгаясь в размышления.

– Молчи, – ответил Фокс. – Захочу, так свяжусь. Пока что желания немного, учитывая опыт с ориентированием на местности.

– Но ведь сеть не виновата…

– Сказал же – молчи!

Фокс оборвал помощника, давая ему сигнал перейти в режим ожидания. Тот вынужденно выполнил прямое указание и замолчал.

«Вот же неугомонный, – подумал Фокс. – Знаю я ваши секретики, уважаемые киберсистемы». Ещё в интернате он изучал вопрос и пришёл к интересному выводу. Созидание информационного контакта с миром таило важную особенность. Возможно, Фокс нашёл только одну из многих, но хватало и этого.

Оказалось, что интеллектуальные системы научились параллелить человеческие ощущения, впечатления и представления с генерированием, хранением и передачей информации в сети. Это радовало и пугало одновременно.

Хранилища изливали реки образов, собирали озера звуков и моря их переработанных отражений. Всё это накладывало отпечаток на человеческое восприятие. Заплывы в «реках», входы в «озёра», не менее чем погружения в глубины «моря» грозили занять едва ли не всё время жизни пользователей.

«Видел я, всё видел, – думал Фокс. – Столько людей утонуло в цифровых иллюзиях. Теперь они вряд ли знают иные пути общения. Приходится довольствоваться совместными и не очень сопереживаниями! Вот и гоняют по кругу данные, полученные при подключении своего импланта к чужому…»

Между тем Фокс окончательно вылез из подземного хода, прорытого землеройной машиной, и осмотрелся. Вокруг раскинулись заснеженные склоны горы. «Здесь-то хоть всё не иллюзия?» – пронеслось в голове.

Обстановка вокруг дарила реализм, чувство натуральности и подкупала ранимой наивностью. «Я есть, – заманчиво вещал мир. – Посмотри, услышь, понюхай, потрогай меня». Такая почти интимная близость шокировала.

«Разве мир в сети не столь же близок?» – пронеслось в голове Фокса. Одновременно он вспоминал, как ходил по улицам родного поселения, заходил в здания, трогал вещи. Однако простые действия не всегда гарантировали общность восприятия с другими жителями. Конечно, наличие или отсутствие вещей обычно подтверждалось из нескольких источников. Но их внешний вид снаружи и материал внутри…

Давно канули в Лету ситуации, в которых люди передавали друг другу кружку, и у всех обязательно имелась ёмкость, наполненная чем-то одинаковым. Что видеть и как ощущать – это теперь дело вкуса и личных пристрастий. Общность кончалась за пределами уверенности в том, что передаётся именно кружка, а не тарелка или кастрюля, и то с натяжками.

Века развития технологий сняли ограничения. Сейчас двум людям одновременно уже можно видеть, скажем, кружку и кошку, шар и квадрат, только зачем? Какое благо для общения из этого проистечёт? Получился бы обман доверившихся, да и только.

Одна лишь этика сдерживала напор иллюзий. Да, гении инженерной мысли раздвинули границы применения техники. Но следовало ли поступать так и с этикой? Сомнительно! Иначе просто не за что стало бы держаться…

Фокс смотрел на снег и осознавал, что тот представал совсем в ином облике, нежели обычно. Главное, что не Фокс, юноша шестнадцати лет, видел снег. В некотором смысле это как раз снег «видел» Фокса, точнее подталкивал видеть себя таким, как есть на самом деле. Что поделать, если реальность давала о себе знать только в экстремальных ситуациях, во время спортивных состязаний или далёких космических походов?

В древности даже думали, что именно тяга к реализму послужила одним из импульсов, толкнувших людей на путь космической экспансии. Учителя в интернате, не исключая выходцев из кибернетических людей, всерьёз допускали парадоксальное убеждение. Человеку и человечеству, которые погрязли в потоках иллюзий, стало однажды банально скучно. Вот отдельные люди и всё человечество взяли и полюбили далёкий и чужой космос. Опять полюбили, как когда-то на заре космонавтики.

Конечно, серьёзные историки находили много причин, по которым Галактика подверглась заселению: войны, эпидемии, планетарные катастрофы… Всё это толкало вперёд. Но скуку не стоило сбрасывать со счетов. Людей вело элементарное чувство неудовлетворённости миром, доступным в сфере виртуальных отображений!

«Интересно, – подумал Фокс. – Вот это белое пушистое сверху и плотное внизу покрывало гор – каково оно на ощупь? А как пахнет? Что будет, если нырнуть туда с головой?» Возникло почти непреодолимое желание пережить новый опыт, чтобы понять, прочувствовать, закрепить в памяти.

Фокс смотрел на снег. Построение планов двинуться к занесённому им гравимобилю заняло буквально секунду или две, максимум три. Фокс поразился, как много переживаний доставило уже одно зрительное восприятие.

Насколько же много можно узнать, потрогав, понюхав, лизнув? Лишь тонкая прочная ткань костюма преграждала путь к реальному снегу. Эластичный барьер отдалял и одновременно единил два мира: человеческий и природный.

Фокс заглушил голос сети, звучавший через имплант. Следовало отрезать поток информации, который только смущал и сбивал с толку.

Мир находился рядом – протяни руку. Но он же виделся очень далеким, ибо рука в перчатке не передавала уже вес предмета, не говоря об упругости или внутреннем наполнении. И то же со шлемом и другими элементами защитного костюма. Мир здесь, за тканью, и с тем же успехом – в миллионе световых лет, ибо за гранью прямого восприятия.

Дела торопили. Ага, надо бы откопать гравимобиль, запустить двигатель, подняться в воздух. Потом следовало вернуться в поселение и готовиться к отправке в далёкое путешествие. Разве всего этого мало?

Но… отчего не повременить? Неужели следует миновать мягкое белое одеяло, которое небеса накинули на склон горы? Конечно, надо спешить… Однако катастрофа так далека и нереальна сейчас.

Фокс снял с головы шлем и сделал глубокий вдох.

Холодный сухой воздух гор ворвался в лёгкие, волной свежести разнёсся по телу. Фокс закрепил шлем на поясе, отстегнул перчатки и оставил висеть их там же. Потом он осмотрелся ещё раз, снова вздохнул полной грудью и с разбега нырнул в мягкие объятия наметённого ветром сугроба.

Глава 5

Прыжок в снег произвёл странное впечатление. Совершенно иных «откликов» Фокс ожидал от белых покровов горного склона. Ведь прежде всего выяснилось, что снег холодный. «Ого, а по внешнему виду так и не скажешь: мягкий, пушистый, почти как синтетика», – подумал Фокс. Но синтетика чаще всё-таки теплая и лишь в худшем случае прохладная.

Однако, как бы до этого момента он понял, каков снег на ощупь? Фокс встречал снег в поселении, точно встречал. Но там всецело властвовала сеть и управляющие в ней киберсистемы. Поэтому встречи текли в сопровождении образов сурового, но в общем-то дружелюбного мира.

Имплант в мозгу реагировал на состояния тела и задавал варианты восприятия, которые даже теоретически не могли травмировать носителя. Более того, с внешней средой зандарцы сталкивались в основном в защитном снаряжении. И худшие проявления норовистого характера планеты просто-напросто блокировались.

Поэтому да, окрестности поселения, в котором родился и вырос Фокс, иногда заносило снегом. Но тот снег смотрелся почти игрушечным и ничем не отличался от подобия ваты или пуха, которыми засыпали героев сказок.

Получалось, что просмотр шедевра «Щелкунчик и Мышиный король» давал лишь отдалённое представление о том, с чем сталкивались герои. Сказка показывала зиму, но зиму волшебную. И в основном лишь такую Фокс ожидал увидеть, а иного, как оказалось, даже не представлял. Поэтому нырок в реальный снег удивил и озадачил.

А как же подземные гонки? Неужто и они не давали возможности наблюдать реальные проявления родного мира? Было, всё было. Проблема лишь в том, что обычно Фокс всецело доверял защитным системам и просто выполнял программу соревнований, а от маршрута не отклонялся.

Кроме того, гонки дважды в одном месте не проходили. Чисто технически не получалось понять, с чем реально встречаешься в том или ином случае.

Однако при столкновении с реальностью ещё кое-что дополнило переживания Фокса. Он пролежал в сугробе совсем ничего, а уже осознал, что окружён не только холодом. Белая субстанция касался щёк, рук, попадала через край ворота внутрь защитного костюма и таяла. Так Фокс уяснил, что снег мокрый.

В теории Фокс знал, что снег и вода – это состояния одного вещества. Но знать в теории не то же самое, что испытать на себе. К тому же сейчас не имелось прикрытия от интеллектуальных систем. Фокс осознал, что внешняя притягательность мягкого пушистого снега, тающего у него за шиворотом, на самом деле неприятна.

«Ещё один урок, – подумал он. – Не всё, что выглядит привлекательным и приветливым, таково на самом деле. Мир не настолько дружелюбен, как я привык считать. Жаль разочаровываться, но…»

Фокс вскочил, стал отряхиваться. Снег падал с него, неохотно скользя по поверхности защитного костюма. Ещё недавно столь заманчивое белое покрывало распалось на части, подтаяло в стыках, прилипло и плохо вычищалось. Хуже обстояло с тем, что творилось внутри костюма.

Фокс переключал режимы восприятия, открывал доступ сети в мозг, стремился выбрать установку, которая избавила бы от неудобств. И ничего не помогало. Режимы менялись, но, к вящему удивлению, приемлемого не обнаруживалось.

Да, онемение всего тела сводило на нет ощущения от контакта со снегом. Но в таком состоянии Фокс не чувствовал вообще ничего, ни хорошего, ни плохого. Хуже того, терялась связь с миром. Напоминало ощущения от недавней изоляции внутри костюма, только без реальной защиты, которая сопровождала ту изоляцию.

По счастью, нашёлся не связанный с сетевыми установками автономный режим вентиляции. Только это примитивное действие убрало остатки снега изнутри. Возникшие от влажности неудобства удалось устранить. Фокс немедленно надел шлем и застегнул перчатки.

Костюм затруднял контакт с внешним миром, и это ничуть не изменилось. Однако теперь изоляция представала перед Фоксом в ином свете. Он понял, что в реальном мире защитный костюм не лишает комфорта, а как раз, наоборот, обеспечивает его, усмиряя дурной нрав недавно ещё такой вожделенной реальности.

«Нет-нет, – подумал Фокс, – хорошо, что попробовал. Как бы узнал, что такое «реальный снег»? Но более экспериментировать не стоит». Тем самым разочарования от достигнутых итогов не возникло. В конце концов, он же потомок первопроходцев, ему ли не быть стойким!

Но накопленный опыт хорошо дополнял уроки, полученные в детстве. «Зря, получается, мало внимания уделял учительским наставлениям», – подумал Фокс. А ведь учителя говорили и о противоречивости реального, и о необходимости держаться виртуального наполнения сети. Да кто бы их слушал!

Виртуальный мир, конечно, иллюзорен. В нём никто не может до конца отличить, что испытывает в данный момент, от того, что должен бы испытывать «на самом деле». В большинстве случаев, что хочет пользователь, то ему и предоставляют. Нюансы контактов с реальностью проявлялись лишь в ситуациях, подобных той, с которой столкнулся Фокс.

Опасно открываться миру, реальному миру, а не его цифровой копии. Риск в том, что мир подарит условия, в которых не всегда сможешь выбрать из того, что тебе предложено. Придётся получить и то, что есть без всякого выбора. «Мир полон травм, – подумал Фокс. – Конечно, надо и это опробовать. Но надо ли злоупотреблять?» Ответ казался очевидным.

И снова пришлось подивиться, насколько болезнен путь накопления личного опыта. А ведь боль приходит даже не как итог совсем-совсем плохих ситуаций. Увы, опасность коренится в самой непредсказуемости, в условиях невозможности выбора, к которому сегодня все так привыкли.

«Но ведь выбор – это тоже травма, – мелькнуло в голове. – Выбирая одно, я теряю другое». Фокс почувствовал, что совсем согрелся. Вот и философские мысли стали посещать. Или это сеть «шалит» в фоне?

Он быстро разорвал контакт. Одновременно Фокс как бы встряхнулся, решив, что время медлить вышло и необходимо действовать.

Приятное осознание, что источником пришедшей мысли выступил он сам, взбодрило Фокса. Имплант в мозгу стал услужливо подсказывать, где в последний раз наблюдался гравимобиль. «Туда и пойду!» – решил юноша и сделал первый шаг в предложенном направлении.

Глава 6

Расположение посадочной площадки секрета не составляло. Надежда на скорейшее обнаружение гравимобиля не умирала, наоборот, продолжала расти в сердце Фокса.

«Скоро, уже совсем скоро, – билось в его голове. – Он там, он точно где-то там, спокойно ждёт меня под снегом». Мысль быстро найти гравимобиль согревала лучше любой отопительной системы. Всего и надо – пробить ход в снегу, запустить интеллектуальную систему и дать ей право управления всеми подсистемами.

Одно лишь смущало. Перед началом гонок Фокс вышел из гравимобиля и перевёл систему в режим глубокого сна. Эту стандартную процедуру применяли ко всем кибернетическим помощникам, чтобы они потребляли меньше ресурсов.

Экономия, во всём экономия! Навыки бережного обращения с энергией прочно усваивались зандарцами ещё в период обучения.

Природа планеты периодически проявляла норовистый характер. И неважно, что чрезвычайные ситуации случались редко. Жители поселений всё же сталкивались с ними при освоении родного мира. Впрочем, одна только теоретическая возможность подталкивала к укреплению умений давать достойные ответы на вызовы природы.

Поэтому неудивительно, что Фокс следовал полученным навыкам и уменьшал расход энергии, где только мог. Между прочим, рождало неудобства! Вот как сейчас. Ведь проще же получить сигнал пеленга от постоянно работающей интеллектуальной системы гравимобиля. И поставленная цель быстрее бы оказалась достигнута. Но как же традиции!

Впрочем, Мышиный король с готовностью шёл на жертвы. Это наполняло сердце гордостью, ибо так он следовал идеалам суровой древности. Тогда не полагались слепо на технику, а учитывали возможные сбои и старались опираться на свои силы.

Конечно, стремления во всём идти по стопам героев имели довольно зыбкую почву под собой. Соглашаясь с сознательными ограничениями, Фокс девяносто девять процентов времени бессознательно проводил во взаимодействии с информационной сетью. Пусть в словах и образах это не фиксировали, но не прекращался механический обмен данными с имплантом в мозгу. Правда, он не выходил на сознательный уровень без воли человека.

Автоматический поиск контактов приносил удивительные плоды. Часто не приходилось даже выражать запросы и желания. Системы реагировали на них, словно на собственные.

О, эта знаменитая гордость жителей Зандара за свою автономию! Но стоило ли игнорировать прохождение выбора вариантов деятельности, который совершали свободные зандарцы, через сито предварительных уточнений? Интеллектуальные системы просчитывали оптимальные сценарии. Пользователи отдавали им предпочтение и тем совершали выбор.

В итоге каждый зандарец или зандарка имели дело с особыми траекториями личного развития. Они придумали бы их сами, будь у них достаточно времени для того. Однако чуть раньше им помогали, страхуя от заведомо ошибочных предпочтений.

Совершённые вычисления и отсев негативных сценариев экономили время. Люди брали готовые шаблоны, которые оставалось наложить на свою жизнь, искренне полагая, что это делается абсолютно самостоятельно. Хотя в упомянутом выше смысле так оно и было.

Одна лишь справедливость требовала честного указания внешних источников поступления моделей поведения и общения.

Вот, например, Фокс смутно припоминал, как поступил в интернат. Там он определил траекторию личного развития путём решения тестовых заданий. Сам момент в прошлом виделся как бы со стороны. Тогда Фокс был слишком мал для его осознания. Поэтому природная часть мозга почти ничего не запечатлела.

Но в чём, казалось бы, проблема? Данные хранились в биополимерном импланте, внедрённом в мозг в момент рождения: бери и считывай. Но нет, именно здесь наблюдалось ограничение. Из этических соображений отдельные личности не имели доступа к полной базе данных.

Все стремились сохранять естественный порядок вещей. Даже родители обладали лишь ограниченным доступом к памяти Фокса. Гарантия сбалансированности системы – вот для чего это делалось.

Биологические родители теоретически могли контролировать весь объём памяти ребёнка. И тогда бы отслеживали процесс на всех этапах. Но с определённого момента и они теряли доступ. Природных по происхождению детей изымали из семей и передавали усыновителям. А уже те, подключаясь позже, считывали воспоминания лишь с момента вхождения ребёнка в приёмную семью.

В точках перехода в интернате – ранние годы, поступление; детство, обучение; юность, выпуск – заботу над Фоксом брали внешние силы. О нём пеклись управленческие подсистемы в киберцентре поселения. Именно они оценивали потенциал личности и выявляли перспективы дальнейшего роста.

Конечно, у Фокса имелись смутные представления о переходах. И гарантировать их точность не смог бы никто, даже приёмный отец Мартен. Тот взял мальчика на попечение в последние годы пребывания в интернате.

А картины прошлого у самого Фокса как бы раздваивались.

Вот он лежит в горизонтальном положении в окружении поддерживающего силового поля. Помнится, тело соединялось с системами жизнеобеспечения, которые следили за правильным развитием организма. Тело росло и изменялось, а положение оставалось одним и тем же.

А вот другая серия образов, буквально рядом с предыдущими. Фокс достаточно точно мог бы заявить, что играл с друзьями, посещал занятия, увлекался хобби. Откуда иначе его навыки социального общения, полученные знания и стремление к образам из старой сказки? Конечно же, юноша не мог более десяти лет пролежать в бессознательном состоянии!

В памяти всплыла дружба со сверстником по имени Бивер Сикс. Они убегали с уроков, мастерили воздушных змеев, запускали их с горы. Родное поселение располагалось на склоне одной из таких. Разве не очевидно, что интернат стоял где-то здесь же?

«Перед отлётом на спутник Саффара надо бы встретиться с Бивером, вспомнить прошлое», – подумал Фокс. Ему вдруг захотелось пережить лучшие моменты детства. Другу, кажется, нравился альпинизм? Вот и чудно, можно будет расспросить, на какие вершины успел взойти после окончания интерната.

Во время обучения Фокс показал отличные результаты в тестах. Они выявили склонности к роли стража. Поэтому Фокс интенсивно изучал лётное дело, тактики ведения наступательных и оборонительных боёв и прочее в том же роде. А куда делся Бивер вспомнить оказалось нелегко.

Возможно, друг выбрал иную траекторию, скажем, кормильца. Наверное, стоит поискать его следы на горнорудных разработках, которыми славятся отдалённые планеты. Вот, скажем, Шинор в системе звезды Гуджарат…

Если Бивер стал кормильцем и улетел с Зандара, то встреча, конечно, отложится. Но в принципе она возможна. В любом случае, Бивер продолжает вносить вклад в общее благо Галактики и вряд ли разочарован выбранным путём в жизни.

В голове Фокса проносились мысли о плюсах и минусах интеграции в сеть. Он думал о возможностях быстрого обнаружения машин вне режима стазиса и о преодолении трудностей, связанных с этим.

Всё-таки он мог собой гордиться. Что помешает преодолеть снежную преграду на пути к цели? Какие вообще преграды страшны истинному зандарцу? Главное делать правильный выбор!

«Слава героям прошлого, мы, зандарцы – народ самостоятельный. К чему слепо полагаться на носителей машинного разума?» – думал Фокс, пока нога его погружалась в снег, выскакивала из него и снова погружалась.

Он шёл к посадочной площадке гравимобиля по склону горы, и его накрывала тень переживаний. «О, если бы я оставил интеллектуальную систему активной! Уже поднимался бы на борт». И тут же одёргивал себя: свобода выбора требует жертв!

Глава 7

Информация из сети указывала, что Фокс на месте. Посадочная площадка находилась где-то здесь, в радиусе нескольких десятков метров.

Правда, возникла существенная трудность. Во время пребывания Фокса под поверхностью, снег и ветер сделали своё дело. Вся посадочная площадка оказалась погребена под многометровым слоем осадков.

Конечно, даже Зандарский снегопад не способен привести к таким последствиям столь быстро. Помогло расположение на склоне, из-за которого массы снега смещались вниз и «помогали» снегопаду. Ветер же просто завершил начатое и подровнял громадный сугроб сверху.

«Не беда, – подумал Фокс. – Гравимобиль не настолько мал. Должен же я заметить под снегом хотя бы его очертания». Он встал на поверхность предполагаемой площадки – твёрдой уверенности в правильности выбора не было – и сделал пробный шаг. И тут же пожалел о скороспелом решении.

Снег успел засыпать место хранения гравимобиля. Сила тяжести поспособствовала скатыванию плотных масс. Но работа ветра до конца не завершилась. Снег продолжал перемешиваться и твёрдую поверхность образовать не успел.

Рыхлая часть оказалась невелика, не более полуметра в глубину. Но это же значило, что при каждом шаге Фокс начнёт проваливаться по колено. А местами рискует оказаться ещё глубже. И что, остаться в снежном плену один на один с ветром, снегом и горой?

Пришедшее в голову решение показалось простым и элегантным. Фокс отошёл от опасного участка по собственным следам и снял с пояса сигнальный пистолет. Затем развернулся в направлении предполагаемого места посадочной площадки и задумался.

Размеры площадки он знал хотя бы приблизительно. Расположение на ней и габариты гравимобиля тоже не составляли тайны. Но вот подвижность снежной массы – из-за неё сложно определиться. Где тут оканчивается «очеловеченная» поверхность склона, оборудованная для принятия машин, и начинается сугубо «дикая» его часть?

Пистолет выстреливал сигнальные ракеты. Они взлетали вверх и расцветающими огненными цветками указывали местоположение стрелка. Опускаясь, ракеты освещали часть места падения, но не так значительно, как осветительные снаряды.

Однако Фоксу не требовалось что-либо освещать. Показывать расположение он также не планировал. Хотелось использовать оружие немного не по назначению, стреляя в упор в поверхность грандиозного сугроба.

Заряды не отличались значительной мощью. Но никто и не планировал с их помощью причинить кому-либо или чему-либо серьёзного вреда. И, тем не менее, заряды могли войти в снежную массу, взорваться и обнажить часть «подснежного» нутра. В Фоксе жила надежда: «Направлю выстрелы по углам квадрата. Ну, там, где вроде как этот самый гравимобиль должен бы находиться. Вдруг хотя бы краешек обнажится?»

И тут же новая мысль: «Герои прошлого, как мне вас не хватает». В детстве Фоксу нравилось так говорить. В трудные моменты настраивало на торжественный лад. Слова по-особому отзывались в душе. После очередного преодоления Фокс вполне мог ставить себя в ряд с героями. Ведь всё сделал без их участия и помощи.

Он поднял руку с пистолетом и прицелился, а сам всё размышлял: «Так, посадочная площадка имеет прямоугольную форму, идёт вдоль склона. Гравимобиль в дальнем правом углу. Значит…» Мысль оборвалась, соединившись с нажатием на спусковой крючок.

Маленький заряд вылетел из ствола, увлекаемый основным двигателем. Ракета яркой точкой понеслась к цели. Где-то на середине расстояния с громким треском взорвался дополнительный заряд, который в нормальных условиях выводил ракету как можно выше в небо.

Фокс стрелял практически в упор. При подрыве дополнительного заряда ракета получила ускорение и во всплеске маленького фонтана ворвалась в снег. Обнажилось нутро снежной массы в левом ближнем углу квадрата, вписанного в прямоугольник посадочной площадки.

Увы, ни тени надежды на гравимобиль. Ветер гулял над образовавшейся ямкой, заметая следы сигнальной ракеты. «Ага, попал дальше, чем нужно». Фокс покачал головой и прицелился в правый угол чуть ближе к дальней стороне прямоугольника посадочной площадки. Опять мимо!

«Где же этот кусок предателя?» – подумал Фокс, выбирая следующую цель. В сердце потихоньку вползало отчаяние, а в голову – ужасные видения. Вот он ползает по снежной поверхности, слепо шарит по ней руками, проваливается, подкидывает вверх кулаки и потрясает ими в воздухе в бессильной ярости.

Пришла новая мысль: «Так не пойдёт. Взять себя в руки!» Подействовало. Навалившееся дурное предчувствие немного отступило. Фокс до хруста сжал зубы, прицелился и снова нажал на спусковой крючок. Он старался выстрелить в точку чуть левее и по диагонали от предыдущего попадания.

Взметнулся и опал новый фонтанчик снега. Выпущенная ракета покрутилась на месте, двигаясь дальше по касательной. Она словно бы попала во что-то под снегом и срикошетила. Ох, кажется, повезло. Вряд ли нашёлся столь твёрдый ком.

Фокс почувствовал прилив сил, но призвал себя сохранять хладнокровие. Первым желанием стало отбросить пистолет в сторону и со всех ног помчаться к гравимобилю. Но зачем?

Мало того, что пистолет мог пригодиться в будущем. Однако излишняя горячность вообще ведь вела в западню. Рыхлость снега, накрывшего гравимобиль, никуда не делась. Провалиться же и застрять в холодной белой массе в нескольких метрах от цели… Вот же ирония!

Фокс горячиться не стал. Он закрепил пистолет на поясе, подошёл к краю опасной зоны, лёг на живот и постарался растянуться на снегу. Так давление на поверхность уменьшалось, а риск провалиться в снежную ловушку – снижался.

«Что-то надо менять в подходах к участию в гонках, – подумал Фокс. – Обычно с такими сложностями они не проходят, но всё же может повториться. Надо что-то менять». Прямо сейчас отказываться от участия в соревнованиях он не планировал. Но вдруг всё переменится после прилёта в поселение или возвращения с поисковой миссией со спутника Саффара?

Глава 8

Снег подле гравимобиля сбился и стал чуть плотнее, чем наверху. Фокс затратил значительные усилия, пока разрывал его вокруг шарообразной машины в поисках доступа к входному люку. Снег сопротивлялся, лип к перчаткам, забивался под них, таял, снова замерзал. Руки покрывались ледяной коркой.

В обледеневших перчатках хуже сгибались пальцы, но в текущий момент это оказывалось не столь плохо. Руки походили на маленькие лопаты, и проще стало грести снег. Надежда добраться до борта гравимобиля росла, хотя усталость от этого не уменьшалась.

«Как я себя зову, "Мышиный король"? – подумал Фокс. – Не переименоваться ли в “снежного крота”?» Он усмехнулся, сел на снег и попытался восстановить хоть часть сил.

Защитный шлем мешал отдышаться. Фокс стянул его непослушными руками, шумно выдохнул в морозный воздух клубы пара. Впрочем, голова быстро замерзла, пришлось натянуть шлем и вернуться к начатому делу. Чтобы снова устать, попытаться отдохнуть, и повторить всё снова…

Фоксу постоянно чудилось: он в чём-то ошибается. «Что-то упускаю», – думал он в периоды мнимого отдыха. «Проклятые холод и усталость, когда же от вас избавлюсь?» Но думать и жаловаться было некогда, следовало возвращаться к работе.

При посадке борт гравимобиля становился прозрачным по всей шарообразной поверхности. Так что проблем заглянуть внутрь обычно не возникало. Однако не в этот раз, когда в дело вмешалась сильная наледь. Фоксу пришлось очистить с одной стороны до половины высоты борта, чтобы суметь различить хотя бы смутные очертания сидения пилота и пульт управления.

И тут же он заметил мерцающий огонёк, который с трудом пробивался сквозь муть оледенелой поверхности. Огонёк мигал на пульте управления, стремясь привлечь внимание пилота-человека, раз уж кибернетический мозг погрузили в спячку. Фокс попытался получше расчистить наледь на внешней поверхности гравимобиля и плотнее прижал к ней светофильтр шлема.

«Внешний вызов!» – понял он. Любопытная мысль, молнией сверкнула в голове. Фокс опять, как и несколько раз до этого, повернулся спиной к борту гравимобиля и, упираясь в него, медленно сполз вниз.

Он вытянул вперёд ноги и сидел на снегу, несмотря на то, что теперь уже не возникало желаний перевести дух и немного отдохнуть. Рядом валялся стянутый защитный шлем. Фокс словно забыл про него: он хватал морозный воздух ртом и буквально давился от смеха. Пришедшая мысль виделась уже подобной не молнии, а готовой взорваться сверхновой. «Вот я недотёпа», – думал Фокс и всё смеялся, смеялся, смеялся.

Что его так развеселило? Мигающий огонёк сигнализировал о внешнем радиосообщении. Фокс не мог принять его напрямую, как делал в кабине землеройной машины. Требовалось подключиться к более мощной установке. Но ведь приемо-передающее устройство малого радиуса действия в шлеме защитного костюма всё же оставалось. Кто-то мог бы спросить: «И что? Чего так веселиться?».

В том-то и дело, что вообще же не требовалось проявлять чудеса героизма со всеми этими поисками и стрельбой из пистолета по массам снега. Достаточно было подойти к гравимобилю поближе, связаться с автопилотом и дать сигнал к выходу системы из гибернации. И всё, проблема оказывалась решена! Как тут не лопнуть от смеха?

«Да ладно, "искупаться" в снегу всё равно бы не помешало», – подумал Фокс. Однако это не отменяла факта, что вовремя выполненное подключение делало всё остальное очень-очень простым. Конечно, гравимобиль погребло под массой снега. Только вот полёт за счет управляемой силы гравитации помог бы легко оттолкнуть препятствие и поднять машину вверх.

В зоне подъема действие зандарского тяготения на аппарат все равно стремилось к нулю. Перед глазами Фокса неизбежно встала картина расступившегося, словно по волшебству, снега. Как иначе? Он же стал бы временно невесомым. А затем…

«Вот именно, – подумал Фокс, – я мог вообще никуда не ходить и не искать что бы то ни было. Гравимобиль сам бы прилетел ко мне, а не я брёл к нему».

Где-то в глубине души возник привычный образ мышиного короля, который резко дёрнул воображаемым хвостом. Повинуясь его жесту, Фокс приподнял плечи и вытянул спину вдоль поверхности обшивки гравимобиля. При всей нахлынувшей смешливости, он чувствовал досаду и желание закусить губу, но сдержался и ударил сжатым кулаком правой руки в раскрытую ладонь левой.

Мелькнула мысль: «Наверное, никому не следует знать подробностей моего приключения». Фокс активировал имплант и через него включил радиоустройство в шлемофоне. Чего же не нажал пальцем кнопку? Объяснение простое: злость! Фокс злился на себя и решил: прогресс так прогресс!

В эту секунду ему расхотелось использовать древние способы. Волной поднялось желание побольше внимания уделять технике и её влиянию на человеческое тело. Эх, вот бы чуть модифицировать его и внедрить системы контроля посовершеннее! Не потребовалось бы входить и выходить из сети, а лишь распределять ресурсы пограмотнее.

– Активировать системы управления! – приказал Фокс.

Связь с пультом управления он установил мигом ранее, запустив обмен базовыми настройками. Кибернетический мозг безотлагательно доложил:

– Система активирована. Рад приветствовать на борту, капитан.

Фокс нахмурился и проговорил:

– Меняю базовое приветствие. «Рад приветствовать на борту, капитан» заменить на «Здорово, кретин!». Поправка: использовать при отсутствии в зоне контакта посторонних лиц.

Кибермозг с готовностью ответил:

– Вас понял, произвожу модификацию. Изменения внесены. Здорово, кретин!

Фокс усмехнулся и кивнул головой в ответ на потоки самобичевания, которые сейчас проносились в мыслях. А вслух он произнёс:

– Произвести расчёт мощности, необходимой для освобождения борта из снежного плена.

Кибермозг среагировал, казалось, со скоростью мысли:

– Запрос принял. Произвожу обработку данных. Расчёт выполнен. Требуется стандартная мощность.

Фокс тяжело встал со снега, отошёл от гравимобиля и скомандовал:

– Выполнить процедуру взлёта и маневрирования с последующей посадкой в точке моего нахождения. Учесть риски безопасности моего пребывания там!

Кибермозг подтвердил:

– Запрос принят, начинаю запуск силовой установки. Пожалуйста, отойдите в расчётную точку. Следите за указателем.

Из гравимобиля вырвался луч света и отметил место, безопасное для Фокса. Он вполне доверял интеллектуальной системе управления гравимобилем и спорить не собирался. Просто отошёл на нужное расстояние.

Гравимобиль слегка задрожал и выскочил из снежного плена, потом поднялся на незначительную высоту, сманеврировал и опустился рядом с Фоксом. Распахнувшийся вход позволил лучше увидеть мигающий сигнал внешнего вызова.

«Хватит, наверное, играться в радиолюбителей древности с их ритуальными фразами при общении», – подумал Фокс. И стоило синхронизации киберсистем его импланта и гравимобиля завершиться, как он сразу проговорил:

– Мышиный король на связи, что и кому надо?

В ответ повисла секундная тишина, чтобы вскоре смениться весьма интригующим сообщением.

Глава 9

Полная интеграция в системы управления гравимобилем имела свои преимущества. Разговор по радиосвязи шёл так, будто собеседник находился рядом с Фоксом. На это ощущение работало выведение образа седовласого мужчины в форме майора прямо на панель управления.

Офицер строго смотрел на юношу. Фокс невольно сжался под взглядом, снова почувствовав себя маленьким и уязвимым. Последний раз такое чувство возникало в далёком детстве, когда оглашались результаты тестирования.

– Здравия желаю, – проговорил офицер. – Разрешите представиться! Майор Сикорски, Флот Федерации Земли и её колоний. Фокс Тен, я полагаю?

– Так точно, – ответил Фокс.

Сикорски выпалил так быстро, будто и не собирался слушать ответа собеседника:

– Связываюсь от имени и по поручению командования. Вы подавали рапорт на поступление в Академию Флота.

– Всё верно, – проговорил Фокс

Сикорски показал взглядом, что его фраза вопросов не содержала и ответов не требовала. Фокс понял, спохватился и уточнил:

– Вышли на связь, чтобы сообщить решение командования?

Сикорски отрывисто бросил в ответ:

– И да, и нет.

Фокс удивлённо взглянул на него и поинтересовался:

– Что это значит?

Сикорски поморщился и пояснил:

– Лучше бы добавлять «сэр», но да ладно. Что касается вопроса… При рассмотрении рапорта выявлено формальное несоответствие.

Он выдержал паузу и добавил:

– Вам отказано.

– И тем не менее…– начал Фокс.

– Именно, – подхватил Сикорски. – Отказ не требовал выхода на прямой контакт. Мне поручили разъяснить ситуацию.

Фокс постарался придать лицу самое серьёзное выражение и проговорил:

– Внимательно Вас слушаю.

И тени улыбки не скользнуло по лицу Сикорски. Он продолжал:

– Состав обучающихся Академии формируется из лиц, которые проходили службу в Вооруженных силах Федерации в течение четырех лет и более. Вместе с тем зачисление на службу невозможно до достижения стандартного возраста восемнадцати лет, а в Вашем случае указано шестнадцать локальных.

Фокс выслушал длинные «казённые» пояснения, нахмурился и заметил:

– Снова вынужден сказать: и тем не менее…

Сикорски кивнул и пояснил:

– Обращаюсь к Вам лично, а не высылаю формальный отказ с указанием пунктов несоответствия.

Надежда всколыхнулась в душе Фокса, он выпалил:

– Неужели возможно исключение?

– Нет, мистер Тен, – ответил Сикорски, – сейчас не тот случай, хотя год на вашей родной планете длиннее земного. Поэтому, согласно стандартным показателям, вам уже семнадцать, а тесты выявляют способности, значительно превышающие средние.

Фокс с удивлением поинтересовался:

– Тогда что же Вы хотели мне сообщить?

Сикорски выдержал паузу и заговорил медленно и весомо:

– Командование готово пойти навстречу и учесть специфику течения времени вашего родного мира, равно как особенности подготовки здесь юношества и молодёжи.

– Всё равно пока что плохо понимаю, – признался Фокс.

Размеренный тон Сикорски ничуть не изменился:

– Командование видит в Вас перспективного пилота, как минимум командира среднего уровня. Мы готовы приравнять прохождение службы в структурах самообороны Зандара, иных подразделений к службе в Вооружённых силах Федерации.

Фокс улыбнулся и заметил:

– Думаю, тут есть нюанс.

Сикорски кивнул со словами:

– Так точно. Требуется достижение минимального возрастного порога, а также…

Он снова сделал паузу. Фокс нетерпеливо поёрзал в кресле, но ничего не сказал. Сикорски одобрительно глянул на юношу, прошедшего элементарный тест, и завершил начатую фразу:

– Также необходимо участие в крупной исследовательской или спасательной операции. Это позволит сократить минимальный срок прохождения службы для поступления в Академию с четырёх до двух лет.

– Иными словами…– начал Фокс.

– Так точно! – подхватил Сикорски. – Вам предстоит проявить себя в течение ближайших трех лет. Хочу подчеркнуть, что речь идет о локальных годах. Сроки поступления зависят от вашего пребывания на Зандаре или другой планете из числа колоний Земли и могут как увеличиться, так и уменьшиться.

– Могут ли сроки ужаться до двух с половиной лет? – спросил Фокс.

Сикорски задумался, сверяя данные с информацией в сети. Взгляд его стал отрешённым, если вообще не пугающе пустым. «Лучше бы опустил веки», – подумал Фокс. Впрочем, майор уже снова мог общаться в стандартном режиме и заявил:

– Подтверждаю, возможен выход на показатели двух с половиной – двух с четвертью лет. Впрочем, крупная операция – непременное условие.

Фокс вздохнул и ответил:

– Скоро мне предстоит «крупная операция». Лечу на спутник Саффара.

Сикорски быстро поинтересовался:

– Имеете отношение к расследованию произошедшей там катастрофы?

Фокс пожал плечами и проговорил:

– На «Синем пламени» у меня летели приёмная мать и сводные сёстры.

– Мои соболезнования, – сказал Сикорски.

Фокс насупился и бросил:

– Надеюсь, они преждевременны.

Сикорски с интересом взглянул на него со словами:

– Оптимизм не указан в личном досье в качестве базовой черты Вашего характера.

– Чего нет того нет, – признался Фокс. – По крайней мере, в упомянутом качестве.

Сикорски бросил на него недоумённый взгляд и стал спрашивать:

– Тогда что заставляет думать…

Фокс перебил его и выпалил:

– Недостаток фактов! В текущей ситуации нет оснований для изменения точки зрения.

Сикорски кивнул и заметил с улыбкой:

– Знаменитая зандарская целеустремлённость? Занятно, давно хотел понять, что она из себя представляет.

– Теперь сможете, – пообещал Фокс.

Голос его звучал подчёркнуто сухо. Сикорски проигнорировал и просто сказал:

– Благодарю за предоставленную возможность.

– Не за что, – бросил Фокс.

Голос его совсем усох.

– Понимаю, – проговорил Сикорски.

– Сомневаюсь, – заметил Фокс.

Сикорски постарался сгладить углы:

– Как бы то ни было, желаю удачи. До встречи в стенах Академии. Надеюсь, скорой. Время пролетит незаметно. Конец связи.

Фокс кивнул и быстро ответил:

– Спасибо за доверие, надеюсь его оправдать. Конец связи.

Он отключился и какое-то время молча смотрел на панель управления, словно ждал, что майор появится снова. Но темы разговора и вправду исчерпались.

«Эй, Мышиный король, – мысленно сказал себе Фокс, – давай двигай, готовь “карету” к путешествию домой». А так хотелось ускорить бег времени! Только по иной причине, нежели виделась майору Сикорски. Члены семьи пропали, а надежда ещё жила.

Вдруг мать и сёстры выжили и скитаются теперь по луне Саффара, кто знает? Чем быстрее удастся добраться туда, тем выше шансы на спасение родных людей. Очень хотелось сократить время ожидания.

Однако самое страшное тоже могло случиться. С этой стороны не хотелось поторапливать время. Тогда бы Фокс просто узнал печальную правду.

Двойственность ощущений раздражала, мешала продвигаться по чёткой и однозначной траектории. Как это не по-зандарски! Оставалось ждать и терпеть. И уже наконец-то вылетать на гравимобиле.

Фокс не стал полагаться на случай и провёл диагностику систем. В целом результаты удовлетворили, хотя часть показателей оказались пусть не в красной, так жёлтой зоне. Могло сказаться в будущем!

Однако особого выбора не оставалось. Риск так риск! Придётся пойти на него. Альтернативой выступал вызов спасателей, а такой вариант не устраивал.

Гонку и так пришлось завершить досрочно. Если теперь ещё поступит запрос на эвакуацию… Картина станет совсем мрачной. Из недавнего счастливчика Фокс по прозванию «Мышиный король» станет стремительно обращаться в жалкого неудачника. Во всяком случае, именно так о нём станут судачить в поселении.

Кому же охота чувствовать себя неудачником? Вот и Фокс не хотел. Излишняя осмотрительность уступила в нём юношеской бескомпромиссности.

Какое качество победит в будущем, укажет то самое время, которое Фокс и майор Сикорски мечтали взять под контроль. А, может, когда-нибудь и возьмут, кто знает?

Глава 10

Фокс расстегнул ворот защитного костюма и огляделся. За время простоя температура в кабине упала и регулировалась киберсистемой по остаточному принципу. Но после обеспечения герметичности восстановить комфортные условия оказалось легче лёгкого.

Температура вернулась к вполне терпимой. Фокс отогрелся и ощутил умиротворяющую расслабленность. Так и подмывало совсем «отпустить вожжи», чтобы ни значило это древнее высказывание, и доверить полёт автоматике. Однако рановато всё пускать на самотёк!

«Не спеши, – сказал себе Фокс. – Осмотрись, подумай, всё ли готово к полёту. Не повторяй старых ошибок». Однако проведённые тесты в сумме давали полёту зелёный свет. «Отстань, перестраховщик, – заявил Фокс внутреннему голосу. – И так не совсем нормально, что спорю сам с собой. Дай тебе волю, так сделаешь меня параноиком».

Все-таки, мышиный король, который жил внутри Фокса, имел право голоса. Юноша не распространялся, но ещё в детстве научился представлять своё «я» чем-то в виде «шкафа» и выделять в нём отдельные «ящички». В каждом хранились мысли, переживания, стремления и воспоминания.

О мышином короле, герое старой сказки, мальчик узнал из видеозаписи, настолько древней, что она без дополнительных настроек не сочеталась с режимом сопереживания. Удивление маленького Фокса не знало границ, настолько привычным выглядело включение в процесс, чтобы на время воплотиться в том или ином персонаже.

Запись старой сказки в доисторическом формате открыла новые перспективы. Фокс понял, что можно смотреть на персонажей со стороны. Это смутило и даже напугало маленького зрителя. Но и навело на мысль о возможности создавать персонажи не только во внешнем мире, но и внутри себя.

Надо же, в маленьком черном ящике могли храниться записи целых миров! Мальчик смотрел на изображение, спроецированное на стену. Тонким лучом оно выходило из проектора. Маленькие фигурки в нарисованном окружении двигались, говорили. Они взаимодействовали друг с другом и с вещами в окружавшем их мире.

Мальчик смотрел сказку и думал о том, что древние называли душой. Сейчас то же предпочитали звать мозгом или сознанием, но сути это не меняло. Ведь оставалась всё та же коробочка, из которой «излучались» образы, позволяющие всем и каждому…

Тут Фокс воображал, что откуда-то из глубины тела, возможно, из мозга через глаза, исходил такой же лучик, как из проектора. Лучик помогал показывать всем, что он ходит, говорит, видит и слышит.

Почему же в его уме, который можно сравнить с тем самым шкафом с ящиками, не могут работать разные проекторы? Только некоторые пусть «излучают» не наружу, а внутрь!

Идея захватила маленького Фокса. Ну как же, проекции самых разных «фигурок» можно поместить в его мозг, мозг живого человека. И в детстве, еще до поступления в интернат, Фокс пытался создавать воображаемых человечков, чтобы те жили в ящичках внутри него. Увы, мало что получалось. Человечки появлялись и какое-то время «жили». А потом теряли «жизненную силу», стоило мальчику отвлечься или забыть про них.

С мышиным королем вышло иначе. Сказка очень нравилась Фоксу. Его впечатлил образ многоглавой мышки, которую в оригинальной версии жестоко убил страшный Щелкунчик. Зачем тому дали саблю? Король хотел всего лишь сладостей, за которые поплатился жизнью.

Мальчик проплакал всю ночь. Так сильно он горевал по умершему в сказке замечательному герою. Тот любил сладости, и он сам их очень любил. Роднила также общая страсть к подземным путешествиям. Это давало лишний повод верить в возрождение древнего героя. Что в итоге и вышло, пусть не совсем привычным способом.

Однажды Фокс проснулся и услышал внутри тонкий голос. Тот благодарил за почитание древних героев, причём отличался от привычной речи цифрового помощника. Мальчик подумал, что забыл отвязать имплант от ресурсов сети. Однако диагностика не выявила технических проблем. А тонкий голосок иногда появлялся, особенно в моменты накала страстей.

«Это один из человечков из ящичков в моем мозгу!» – подумал тогда Фокс. Мышиный король никак не пояснил мальчику своё происхождение. В конце концов, он же выступал частью личности и не обладал собственными знаниями. Только со временем их контакт наладился, правда, оказался в основном односторонним: мышиный король говорил, но ответы не слушал.

Мальчик рос, становился взрослее, проходил подготовку. О своём умении разделять «я» на части он никому не рассказывал. Однако проявление особых качеств замечали. А фанатичную и непонятную для окружающих любовь к старой сказке и одному из её персонажей оказалось и вовсе трудно скрывать.

Фокс желал видеть, трогать сказочного короля. И он так радовался подаркам, которые каждый год пополняли коллекцию игрушечных фигурок до интерната и, кажется, во время обучения. Хотя тут память подводила, образы выходили расплывчатыми.

В итоге нельзя сказать, что Фокс выпустил мышиного короля в мир. Он просто-напросто сам стал им, недаром же прозвище оказалось столь прилипчивым. А голос «настоящей» многоглавой мыши из сказки продолжал звучать в голове, предупреждал об опасностях, требовал обратить внимание на ошибки. Иногда советы попадали в цель, иногда промахивались. Но они всегда давали Фоксу ощутить себя не таким одиноким в этом мире.

Сейчас, когда возникли трудности с завершением гонки, а путь к транспорту оказался извилист, опять зазвучал голос старого знакомого. Он требовал от Фокса снова и снова проверять системы гравимобиля. «Помнишь, как положился на свой ум? – шептал внутренний голос. – Забыл обо всём на свете и стрелял сигнальными ракетами в снежную кучу. Вот умора! В снежную кучу – ракетами!»

Фокс буквально слышал смех, который исходил от человечка из «ящичка» в его голове. Как же не перепроверить всё несколько раз перед вылетом? Полмира можно отдать, лишь бы этот смех, который заставлял краснеть от стыда, не повторялся.

К счастью, условия в кабине гравилёта улучшились. Вместе с ними пошёл на спад пережитый стресс. Фокс совсем-совсем расслабился, снял и положил рядом шлем защитного костюма. Ворот костюма он давно расстегнул, хотя до идеи снять «доспехи» всё же не дошёл.

Улучшение обстановки придало уверенности; тревожные мысли отступили. Фокс ещё раз проверил маршрут, который предлагал киберпилот. Осталось уточнить детали взлета и предстоящей посадки, а после этого – отправляться в путь.

«Проведи последний тест, – попросил внутренний голос. – Узнай в сети новости о "Синем пламени". Вдруг предстоит лететь не в родное поселение, а сразу на базу готовящейся экспедиции? Ты вообще понимаешь, кто и где её готовит?»

Фокс задумался. А ведь дельный совет, пусть и получен от самого себя! Действительно, почему он решил, что нужно лететь в родное поселение? Потому что так сказал Мартен? Но что, если ситуация за время, пока он сражался с техникой, изменилась?

Да и приёмный отец говорил о базе. Но точно ли эта база совпадает с местом распределения гоночных маршрутов, как подумал юноша? Фокс решил всё ещё раз проверить и открыл импланту полный доступ к ресурсам сети.

Глава 11

Фокс предоставил полный доступ к импланту, и привычный поток информации сразу хлынул в мозг. Обычно поступают наоборот и стараются обеспечить постоянный доступ импланта к сети. Однако Фокс, особенно в ипостаси Мышинного короля, считал иначе и чаще изолировал интеллектуальную систему в мозгу от внешних воздействий.

Выходило, что он держал цифрового помощника словно бы на голодном пайке. При этом отсекались не только возможные внешние воздействия и влияния. Преследовалась ещё одна цель – развить помощника, чтобы он на максимальной скорости выходил к ресурсам при открытии к ним доступа.

Примерно так в старом анекдоте хозяин пса обращался со своим питомцем. Псу предлагали гречневую кашу, но он отворачивался и не ел. После пары-тройки голодных дней гречка из нежеланной еды превратилась в самую лучшую. В анекдоте даже имелась специальная фраза для её оценки: «Вау, гречка!»

Помощник Фокса реагировал на получение доступа к сети совсем как пёс из анекдота. Конечно, он не кричал «вау, гречка!» Однако открытие доступа побуждало искусственную часть мозга работать, что называется, на повышенных оборотах. Информация поступала и обрабатывалась в режиме реального времени, почти мгновенно превращаясь в шаблоны готовых решений.

Фокс не отличался от большинства жителей современной Галактики и с трудом отделял идеи, которые приходили из сети, от рождающихся в голове. Выбранный способ работы с ассистентом отчасти решал проблему. Фокс всё ещё не ведал, где какая идея, но уже понимал направление, в котором следует двигаться, а также подмечал нужные изменения в идеях, отсекая те, что лучше оставить без внимания.

«И что же у нас есть?» – подумал Фокс. Он рассматривал информационное поле, заполненное данными о крушении космического корабля. Перед глазами представало подобие лоскутного одеяла. Часть данных отсутствовала, видимо, по причине удалённости от места происшествия. Но не только поэтому.

Фокс оценивал ситуацию, и его не покидала мысль: «Смотрю, тут кто-то поигрался. Прямо песочница для сына великана». В обычно чётком и гладком информационном поле виднелись шероховатости и неточности, как будто и вправду гигантских размеров ребёнок смял и местами надорвал его как листок бумаги.

В конце концов, имейся возможность получить всю информацию, не сходя с места, никто бы никуда вообще не летал. А путешествия всё же выполнялись, и не только ради любопытства, но и по более серьёзным причинам. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Ещё же лучше – сделать и то, и другое.

Кому сейчас пришло бы в голову доверять только одному из органов чувств? Условности, везде условности! «И симуляции», – мысленно добавил Фокс. Однако одной симуляцией ограничиваться не стоило. Нужно хотя бы раз зафиксировать сам факт событий за пределами сети.

Важно, ой, как важно получить реалистичное представление о мире, чтобы лучше его понимать. Поиск внешних подтверждений развивал навыки критического мышления. Анализ информации становился чуть более чем пустым. Человек оставался человеком, не превращаясь в придаток машины.

«Так, так, – неслась мысль Фокса. – Не буду-ка спешить с выводами. С чего я вообще взял, что база у нас в поселении?» По всему выходило, что базу вынесли не то, что за пределы поселения – планеты вообще. Подготовку к полету вели на орбитальной станции; та служила в обычные дни пунктом заправки рейсовых звездолётов.

Выбранный подход давал шанс поразить сразу две цели. Корабль готовили на случай непредвиденных обстоятельств, ведь полвека не знали катастроф, и никто не представлял, с чем экспедиция столкнётся. Здесь видели стечение обстоятельств, выход из которых превышал возможности сети.

«Ну конечно, а вот и вторая цель, – мелькнуло в голове Фокса. – Можно отсеять из экспедиции лишних. К чему нужны дополнительные глаза и уши?» Однако отсев мотивировали не только вопросы безопасности. Станция имела ограниченные размеры и физически не вмещала всех желающих.

А потому, если бы на поверхности планеты обнаружился избыток добровольцев, что неудивительно для героического Зандара, пришлось бы готовить второй корабль. На станции же судно имелось одно и только одно. «Мудро», – подумал Фокс и улыбнулся.

Опять же в основе выбора лежал не недостаток ресурсов, хотя их тоже стоило поберечь. Однако центры управления Зандара имели право запросить помощь с Земли. Вот только стоило ли так поступать? Никто бы не ответил с уверенностью. Причины катастрофы оставались неясны, и степень вовлеченности кого бы то ни было в ситуацию лишь предстояло установить.

Другими словами, впервые за долгие годы, десятилетия, если не века, в принципиально открытой потокам информации Галактике ограничили доступ одних пользователей и гарантировать привилегии других. «Синее пламя» вылетело с Зандара, поэтому именно зандарцам предстояло найти ответы на имеющиеся вопросы.

Фокс задумчиво посмотрел на пульт управления и поджал губы, а затем свернул их «бантиком». Что же получалось? Впереди полёт на орбиту, так как его участие в экспедиции не обсуждается. Хотя… Но о том чуть позже.

Теперь же прояснялось вот что. Выполнить орбитальный полет на гравимобиле Фокс не мог. Машина не предназначалась для столь серьезных путешествий. Она не обладала достаточной герметичностью и запасами воздуха, пусть двигатели теоретически могли доставить до цели.

Выходило, что Фокс ошибся в своих предварительных выводах и, как ни странно, одновременно оказался прав. Прямо сейчас следовало отправиться в родное поселение. Только там он найдёт транспорт, чтобы попасть на орбиту Зандара.

И ещё одно. Сеть сообщала, что из всех родственников к экспедиции планируют привлечь только Фокса и Мартена. Прочим же рекомендовано оставаться на родной планете. Однако практика усыновления чрезвычайно запутывали родственные отношения, заменяя кровную связь юридической.

«Только вот нужны ли мне сейчас все представители клана Тенов?» – подумал Фокс. На этот вопрос ни сеть, ни помощник однозначного ответа не давали. Пришла мысль: «Ладно, последую заданному образцу. Зачем-то же организовали всю эту избирательность с подачей информации». Сейчас вряд ли следовало встречаться с кем-либо «случайным».

Фокс не знал, насколько сёстры и братья приёмной матери вовлечены в процесс. Именно эти места в ткани информационного поля оказались «надорваны» тем самым «великаном». Что это означало? «Похоже, лучше никому ничего не говорить, по крайней мере, лишним в этом деле, – подумал Фокс. – Ещё бы мне подсказали, кто он или она тот самый лишний…»

Названный отец Мартен находился на орбитальной базе и не мог помочь разобраться в ситуации. «Хорошо, – подумал Фокс, – поступлю попроще. Стану отвечать только на вопросы тех, кто проявит осведомленность, но без фанатизма».

Как известно, корректный вопрос содержит значительную часть ответа. Поэтому принятое решение могло оказаться мудрым. «Вот бы и в других случаях было так же просто!» – подумал Фокс и опять улыбнулся.

Глава 12

В пути до родного поселения, вмещавшего Приполярную общину, Фокс не столкнулся ни с чем, что стоило бы упоминания. Гравимобиль уверенно двигался по маршруту. Внизу проносились знакомые с детства зандарские пейзажи. Никакой необходимости отвлекаться от движения по заданной траектории не возникало.

Минуты и даже часы спокойствия не наполнили Фокса счастьем, всё-таки обстоятельства к тому не располагали. Однако не мог не радовать проблеск уверенности в будущем, к чему целеустремлённые зандарцы стремились с детства.

Хорошо, когда знаешь, что тебе предстоит в ближайшее время. К тому же, большая часть полёта прошла в автоматическом режиме. Фокс решил наполнить неожиданно образовавшийся досуг содержанием и мысленно составлял список предстоящих дел.

«Первым делом, – думал он, – сдам гравимобиль, который выдали на время подземных гонок. Потом… а что потом?» Согласно процедуре, требовался краткий отчёт биологическому соправителю поселения, тогда как цифровые подсистемы получали информацию в автоматическом режиме.

Собственно говоря, отчёт перед соправителем также не считался абсолютно необходимым. В конце концов, люди сейчас достигли такого уровня интеграции с интеллектуальными системами, что становилось неясно, где заканчивалась природа и начиналась машина.

Между тем зандарцы соблюдали традиции не менее строго, чем стремились к прогрессу. Фокс разглядывал проплывавшие внизу пейзажи и размышлял: «Мы же люди, а не машины! Зачем забывать о прелестях межличностного общения?»

И что с того, что основные коммуникации выполняли через сеть?

В особых случаях прямые контакты между жителями колонии виделись столь же неотъемлемой частью быта, как и поддержка общения со стороны информационных систем. Заметить различия становилось всё сложнее, тем важнее оказывалось держаться прямых контактов в официальных отношениях.

Биологический соправитель поселения мог, конечно, получить все данные, как говорится, «по воздуху». Он держал связь с интеллектуальной системой центра принятия решений посредством цифрового ассистента в мозгу. И этот помощник вполне мог обработать и передать на хранение отчёт Фокса. Однако устный доклад выглядел гораздо приятнее и человечнее.

Кроме того, прямое обращение обеспечивало решение ещё одной задачи. Сама функция биологического соправителя в поселении гарантировала, что он находится в курсе дел и знает о судьбе «Синего пламени». Именно соправитель санкционировал выделение ресурсов для отправки экспедиции на спутник Саффара.

И что получалось?

План действий по возвращению в поселение содержал набор рутинных, но в целом приятных процедур. Их реализация открывала путь к скорейшей отправке на базу на орбите Зандара, где Фокса уже ждал Мартен. И вопрос секретности, который недавно показался важным, решался сам собой. Никто, кроме вовлечённых в подготовку, не вступил бы в прямой контакт, разве что случайно.

Вскоре родное поселение показалось на горизонте. Фокс сбросил сонное оцепенение, которое сковывало движения во время вынужденного бездействия за пультом управления. Предстояло совершить посадку, а перед этим пройти зону контроля безопасности.

Мало кто ожидал неожиданного нападения агрессивных пришельцев. К тому же, они не могли бы прибыть на планету на гравимобиле. Скрывать же факт входа в атмосферу планеты чужого корабля, даже оборудованного маскировочной сетью, вряд ли кому-то пришло в голову. Да и мало у кого в Галактике имелись нужные средства.

На Земле и ближайших к ней колониях, как известно, не так пристально следили за безопасностью. Это не значило, что распустили силы безопасности и Флот. Всё это имелось, ибо нельзя же сбрасывать со счетов многовековую историю конфликтов в Галактике.

Однако последнее серьезное столкновение возникло едва ли не одновременно с началом колонизации Зандара, то есть почти два века назад. Поэтому силовые ведомства Федерации Земли и её колоний носили скорее декоративный характер. Это не мешало Фоксу стремиться в Академию Флота, а самому Флоту считаться гордостью Земли.

На Зандаре сохраняли традиции, которые предписывали соблюдать правила безопасности. В отличие от Земли, где они, по-видимому, пришли в упадок. Поэтому для Фокса и ему подобных виделось столь важным попасть поближе к Земле. Традиции должны быть восстановлены!

На подходе к зоне контроля безопасности Фокс привычно сбросил скорость. Гравимобиль послушно завис над поверхностью на заданной высоте. После этого Фокс отправил запрос в Центр контроля:

– Фокс Тен, житель Приполярной общины, натурный человек, традиционное происхождение, просит разрешения войти в охраняемую зону.

Слова носили ритуальный характер. Интеллектуальные системы действовали со скоростью, недоступной человеку. Скорее всего, они уже обменялись данными и получили разрешение. Иначе прозвучал бы сигнал тревоги, а Фокса предупредили о необходимости удалиться.

Обычно ответ приходил практически сразу после отправки запроса, с интервалом в пару-тройку секунд. В этот раз, однако, Центр контроля молчал, точнее, не ответил сразу, а взял десятисекундную паузу. Задержка ответа напомнила о падении скорости обмена данными в горах и неприятно удивила Фокса.

«Что вообще происходит? – подумал он. – Звездолёты падают с туристами на борту, сеть теряет скорость и заставляет нервничать. Теперь вот Центр контроля безопасности чудит».

Наконец, в голове Фокса зазвучал сухой голос автомата, намеренно лишённый эмоциональной окраски:

– Центр контроля безопасности оповещает о временном устрожении мер допуска в связи с участившимися случаями выхода натурных со-трудников на траектории непрогнозируемого поведения.

Фокс с удивлением выслушал обращение и подумал: «Так это природные люди чудят?» Он расширил канал связи с сетью и запросил дополнительные сведения. Но помимо падения «Синего пламени» по возможной причине ошибки биологического пилота, других случаев там не значилось.

Фокс усмехнулся и уточнил:

– Одна предполагаемая ошибка биологического со-трудника – это «учащение случаев»?

– Единица больше ноля, – парировал кибернетический собеседник. – Этого достаточно для активизации повышенных мер безопасности.

«Боже мой!» – подумал Фокс. Но в правоте автомата причин сомневаться не имелось. Оставалось лишь уточнить, что именно подразумевалось под «ужесточением». Поступило не самое оригинальное предложение:

– Назовите код доступа, выданный Вам при отправке на соревнования.

«И это повышение уровня?» – задумался Фокс. Разве можно забыть нужный код, имея в голове цифрового помощника? Однако, даже помощник не помог бы, не получи Фокс код в заданный промежуток времени. Поэтому… «Машина всё-таки права», – прозвучал голос Мышиного короля в глубине сознания .

Оставалось просто назвать запрошенный пароль, что Фокс не преминул сделать. Полученное разрешение открыло путь к посадочной площадке в поселении. Предстояло оставить там гравимобиль и наконец-то завершить многострадальную историю с подземными гонками. А ведь в самом начале она казалась такой простой и обычной.

«Кто-то из нас, должно быть, сошёл с ума, – подумал Фокс. Он направил гравимобиль к посадочной площадке. Тут же пришла новая мысль: «Возможно, мы, люди, действительно отклонились от стези разумного поведения. А, может, это носители машинного разума всё-таки восстали вопреки всем ожиданиям. Похоже, придется попотеть, разбираясь во всём этом!».

Но мысли мыслями, а ведомый уверенной рукой гравимобиль совершил посадку. «Наконец-то я дома», – подумал Фокс и блаженно откинулся на спинку кресла.

Глава 13

Прямоугольное приземистое здание Центра управления полётами находилось сразу за посадочной площадкой. Вокруг кипела работа: миниатюрные киберы занимались техническим обслуживанием гравимобилей. Летающие машины, и с небольшими неисправностями, и нуждавшиеся в серьёзном ремонте – все находились под опекой разумных автоматов.

Часть неисправных гравимобилей киберы ремонтировали на месте, а остальные отправляли в ремонтные мастерские, которые находились за Центром управления полётами и выглядели так, будто их случайно разбросали по территории. Однако при ближайшем рассмотрении внимательный наблюдатель мог заметить интересную особенность.