Читать онлайн Ещё пять сказок со всего света

1

Когда-то давным-давно в незапамятные времена, в далёкой и загадочной Индии на берегах реки Брахмапутры жила одна очень молодая, но гордая бенгальская тигрица. И вот тут стоит сразу пояснить, что река Брахмапутра берёт своё начало в Китае, и только потом она протекает по заповедным местам Индии, где как раз и обитают бенгальские тигры. Также надо отметить, что Брахмапутра впадает в великий и священный Ганг, на берегах которого расположена жемчужина восточной Индии крупный город Калькутта. Но что ещё интересно, название реки – Брахмапутра состоит из двух слов, «Брахма» и «путра», что означает «сын Брахмы». Ну а сам Брахма является четырёхликим божеством, покровителем творческих натур.

Впрочем, речь сейчас не об этом, а той молодой бенгальской тигрице, что упоминалась ранее. И вот она, эта тигрица, в один из погожих весенних дней вдруг ощутила, что вскоре станет матерью. Ничего необычного конечно в этом нет, вполне нормальное природное явление, но только не в этом случае. И вот почему; обычно у тигриц такого ранга появляется на свет порядка четырёх маленьких рыжих котят, а в данном случае у прекрасной рыжей мамы родилось трое очаровательных, но абсолютно белых тигрят. Такого на берегах Брахмапутры ещё никогда не было. В общем, событие неординарное и, разумеется, мама-тигрица была изумлена до бескрайности.

– Как такое может быть!?… Ведь я простая тигрица, обитающая в привычном месте, и почему именно у меня появились такие детки!?… Уж не вмешался ли в мою судьбу какой-нибудь злой рок!?… Быть может, я чем-то прогневало божество покровительствующее тиграм и из-за этого оно послало мне такое проклятие!?… Но что же мне тогда теперь делать?… я совсем растеряна… – засомневалась юная мать, и уже было собралась пойти просить совета у более опытной тигрицы, как вдруг с Брахмапутры повеял свежий ветерок и принёс ей ответ.

– Оставайся со своими детьми,… не ходи никуда,… не спрашивай ни о чём,… расти и воспитывай их, как и надлежит любой матери!… Это особенные тигрята, они отмечены богом Брахмой,… это по его воле они сотворены такими,… и это не проклятье, а благословление,… береги их и лелей… – лёгким дуновение пронёсся ветерок и исчез в зарослях. Разумеется, тигрице было известно кто такой Брахма, ведь она хоть и молодая, но осведомлённая, и знает, чьё имя носит река, на берегах которой она живёт. Однако сомнения всё же не исчезли, и тигрица вновь спросила.

– А кто это со мной говорит?… чей голос принёс мне ветер?… – тихо произнесла она и замерла.

– С тобой говорит дух реки,… я сын Брахмы, и я покровитель всего живого на этой реке,… она и названа в мою честь!… Я властитель её берегов,… а чтоб ты не сомневалась в этом, я сейчас же пришлю тебе знак!… – моментально прозвучал ответ, и в ту же секунду со стороны реки к убежищу тигрицы ветром принесло цветок лотоса с тремя большими белыми лепестками. Увидев этот знак, тигрица сразу успокоилась и стала кормить своих маленьких котят грудным молоком. А уж они к ней с удовольствием пристроились. Мордочками тыкаются, носиками сопят, причмокивают. Ну как на таких тигрят не нарадоваться.

– Ах, они у меня какие милые,… ну и пусть что белые,… пусть не рыжие,… зато самим богом Брахмой отмечены,… его веленьем такими сотворены… – любуясь своими чадами промурчала тигрица, и больше уж ничему не удивлялась. Кормила их, заботилась, лелеяла, делала всё, как и просил дух реки. Хотя иногда у неё всё же возникало желание посоветоваться со старшей тигрицей. Однако чем больше она смотрела на своих маленьких котят, тем меньше ей хотелось кому-либо показывать их. И это правильно, ведь белые тигры в дикой природе очень редко встречаются, и зачем ими кого-то ещё удивлять. Тем более что такой цвет практически не даёт им возможности выжить.

Притом бывали даже такие случаи, когда матери белых зверят сразу отказывались от них. Категорически не признавали и бросали на произвол судьбы. Вполне возможно, что и эта тигрица отказалась бы от своих белых котят, если бы не услышала голос духа Брахмапутры. Но слава индусским богам всё обошлось, и теперь тигрята росли не по дням, а по часам. Не прошло и недели как тигрята прозрели и стали вести себя гораздо активней. Начали играться, устраивать кучу-малу, и даже затевали догонялки, за что им особенно попадало от матери.

– Да что же вы делаете, котятки мои!?… еле-еле ходить научились,… вон, лапки ещё дрожат, а уже бегать затеялись!… Слишком уж рано вы за это взялись,… вам бы ещё хоть немного в убежище посидеть,… а вы прям наружу так и рвётесь!… И не вздумайте выходить отсюда пока я на охоте,… там снаружи мир полный опасности и вражды!… Да вы у меня ещё и беленькие,… слишком приметные для джунглей,… вас будет легко поймать!… Вы даже спрятаться не сумеете… – не раз предупреждала тигрица котят, собираясь пойти поохотиться. А охотиться приходилось, ведь ей тоже требовалась подпитка, а иначе у неё быстро бы закончилось грудное молоко.

Ну а на охоту тигрица ходила раз в два дня, остальное время сидела со своими пушистиками и воспитывала их. Правда они её плохо слушались и всё больше занимались озорством и баловством, приходилось их одергивать. Впрочем, что в этом уж такого плохого, ведь всем маленьким ребяткам хочется пошалить, позабавиться. Вот и тигрятки, невзирая на свой белый цвет, росли непоседами и шалунишками. Случалось уж так разыграются, что тигрица была готова их хорошенько отшлёпать.

Но как таких симпатяг отшлёпаешь, мама только взглянет на них и уже всякое желание наказывать пропадает. И это понятно, ведь тигрятки такие миленькие, все из себя красивенькие, беленькие, в озорную полоску, мордашки пушистенькие, глазки большие, смышлёные. Ну, у кого лапа подымится на таких-то обаяшек. Но всё, как говориться, до поры до времени. Чем больше мама-тигрица давала спуску своим озорникам, тем шаловливей они становились. И вскоре это вылилось в одну не очень-то приятную историю.

2

Как-то однажды тигрица по своему обыкновению ушла на очередную охоту подкрепиться. Как всегда наказала тигрятам не выбираться за пределы убежища и вести себя тихо, дабы не привлекать к себе внимания. Но только все её указания не подействовали на тигрят. Они уже привыкли, что мама всё им прощает и, конечно же, поступили по-своему. А именно, едва мама ушла, как они опять расшалились и в пылу игры выкатились за пределы убежища. То есть практически оказались в диких джунглях. Поначалу они ничего особенного и не заметили. Играются себе в кучу-малу, и останавливаться не собираются. Но вдруг один из тигрят замешкался и огляделся.

– Ой, ребята,… а куда это мы попали?… похоже, мы уже не дома… – озабочено промяукал он.

– О-го-го,… да мы в зарослях, про которые нам рассказывала мама,… помните, она ещё говорила, что они опасные и враждебные,… и предупреждала нас не ходить в них… – чуть испуганно заметил другой тигрёнок.

– Да-да,… мама так и сказала, тут опасно и нас могут похитить наши враги,… ой, не к добру это… – подтвердил третий тигрёнок и теперь они уже все вместе поняли, что остались без защиты. Там в убежище, в кустах, их хоть стены из ветвей защищали, а здесь они оказались на виду у всех джунглей. Три ярко-белых пятна на сочно-зелёном ковре растительности, ну как их не заметить. Готовая цель для всякого хищника. Да тот же сетчатый удав или тигровый питон может запросто напасть. В общем, положение скверное, в любой момент может накинуться кто угодно.

Бедные малыши тут же сбились в кучу и стали обнюхивать воздух, пытаясь найти обратную дорогу домой. Так делают все кошки мира, и здесь уж нет разницы, домашняя ли ты Мурка или белый бенгальский тигрёнок, все в момент опасности ищут место, где им ничего не угрожает. Вот и тигрята старались его найти. Но не прошло и минуты, как со стороны реки из-за кустов стремительно выскочила мать-тигрица и сразу напустилась на своих чад.

– Ах вы, непослушные котята!… Я же вам говорила сидеть дома и не ходить по джунглям!… Хорошо ещё, что я пораньше пришла,… заглянула в убежище, а там нет никого,… благо быстро вас по запаху нашла!… А теперь марш за мной домой!… – строго прорычала она и мигом увела тигрят обратно в убежище. Ну а уже там она не скупилась на наказание, отшлёпала всё-таки ребят, наподдавала им как полагается. Но не больно, скорее больше для проформы, чем со злости. Хотя тигрята восприняли такое наказание очень серьёзно и после этого из дома уж ни на шаг не выходили. Даже наоборот, держались подальше от входа, и шалили намного аккуратней.

Впрочем, так продолжалось недолго. Через какую-то пару месяцев всё сильно изменилось. Тигрята изрядно подросли, поумнели, окрепли, стали уверено стоять на лапках, и теперь уже сама тигрица начала выгонять их из дома, чтоб они постепенно привыкали к вольной жизни. Правда, во время таких вылазок она очень внимательно следила за ними. Более того, взялась обучать их премудростям тигриной охоты и другим важным навыкам.

Делала это тигрица деликатно и со знанием предмета обучения. При этом использовала приёмы разнообразных забав, в которые прежде игрались её малыши. Наглядно обучала их охотничьей хватке. Успешно развивала новые повадки. Объясняла, как следует делать схроны и засадки. А также показывала, как надо правильно содержать коготки в порядке. В общем, передавала тигрятам все свои накопленные знания, а уж их-то у неё было немало.

Однако времени на обучение постоянно не хватало. А всё потому, что на противоположном берегу Брахмапутры находилась рыбацкая деревня. Хотя не сказать, чтобы уж прямо так напротив она находилась, и даже совсем не рядом, а намного выше по течению. Но очень уж крупная деревня, чуть ли не целый городок, и опасность от её жителей, рыбаков, исходила нешуточная. Не самой конечно тигрице, а её трём белым, а потому слишком приметным, малышам. Вот и приходилось на время людской рыбалки вновь прятаться в убежище. Так уж выходило, что рыбаки на своих лодках, в поисках рыбы, сплавлялись вниз по течению и как раз проплывали мимо места обитания тигров.

Странное конечно соседство, но оно сложилось достаточно давно, а потому всё так и оставалось. Хотя вернее будет сказать, что это тигры здесь обитали очень давно, ещё, наверное, со времён сотворения мира, а вот люди появились здесь уже гораздо позже. Пришли откуда-то и поставили вверх по реке свою рыбацкую деревню. Они даже и не знали, что вторглись в естественное место обитание тигров. Впрочем, это вполне понятно, ведь тигры ведут скрытный образ жизни, и люди долгое время их просто не замечали.

Только спустя множество лет они вдруг обнаружили такое соседство. Однако деревню свою переносить не стали, ведь уже прижились тут, и не одно поколение рыбаков выросло на этих берегах. Так что соседство продолжилось, но только с той разницей, что люди теперь стали вести себя намного осторожней и наблюдательней. Во время рыбалки внимательно следили за противоположным берегом, чтоб в случае появления тигра суметь дать ему отпор. Так и жили, не тужили, и в дела друг друга не влазили. Тигры охотились, а люди рыбачили, одним словом – идиллия.

И вот чтобы не нарушать эту идиллию мать-тигрица на время рыбалки людей прятала своих тигрят в убежище. И всё бы хорошо и такой уклад мог бы сохраняться вечно, если бы её тигрята были привычно рыжего цвета и не выделялись на фоне зарослей джунглей. А тут-то они беляночки, да ещё и такие озорники. И это их озорство, невзирая на угрозы и наставления матери-тигрицы, только нарастало. Прошёл ещё один месяц, и оно уже практически било через край, что не могло не сказаться на безопасности. И однажды уровень озорства настолько возрос, что стал превышать всякую осторожность.

3

Было обычное летнее утро, и ничто не предвещало беды. Однако её симптомы уже начали проявляться. С самого рассвета тигрята вели себя особенно возбуждённо. Правда непонятно почему; то ли сон им какой приснился, то ли солнышко слишком припекло, а может и настроение так сложилось, кто знает. Но как бы там ни было, в это утро тигрята совсем распоясались. Прыгали, кувыркались, рычали, шипели, и даже дерзили матери. Но она нашла метод, как призвать их к порядку; сначала рыкнула так, что в округе задрожали джунгли, а потом по разу шлёпнула своих малышей по мягкому месту, отчего те сразу присмирели.

– А теперь я ухожу на охоту, и чтоб сидели у меня тут тихо!… Никаких глупых выходок,… сохраняйте спокойствие, и я вас больше не накажу!… – с явной угрозой в голосе, предупредила она напоследок, и тут же отправилась в джунгли охотиться. Тигрята остались одни. Разумеется, первые минуты, они, всё ещё находясь под воздействием маминого предупреждения, вели себя тихо и покладисто. Однако уже через час к ним снова вернулось лихое настроение. Опять началась возня, кувыркания, и в конечном итоге тигрята вновь выкатились за пределы убежища. Ну а на воле они уже не смогли остановиться, и игра быстро переросла в догонялки.

Вроде ничего такого, ведь тигрятки уже подросли, рычат и даже царапаются. А в случае чего и постоять за себя смогут. Но это только если где-то рядом с домом, ведь тигрица перед уходом своим грозным рыком распугала всех потенциальных недругов. А тут вдруг тигрят, словно как магнитом потянуло к реке. Впрочем, это тоже можно понять, ведь свежий ветерок с Брахмапутры так и манил. В результате чего тигрята неосознанно выбрали направление и вскоре оказались на берегу реки. И надо же такому быть, они сразу выкатились на самый крутой откос. Такой получается, когда вода подмывает берег и земля осыпается.

Ну а тигрята в пылу игры совсем не заметили этого обрыва, выскочили на него и как были, кучей-малой, полетели вниз в воду. Течение сразу подхватило их и понесло за собой вниз. Настоящая беда, тут взрослому-то свалиться с такой кручи страшно, а здесь вообще ещё малыши. Но слава богам, представители семейства кошачьих с рожденья умеют плавать. Так что тигрята не растерялись и стали упорно грести лапками.

Секунда, другая, и они быстро выровняв своё положение, направились к берегу. Плохо только, что берег в этом месте пока так и оставался отвесным, бедные тигрятки никак не могли за него зацепиться. Им приходилось тратить массу усилий, чтоб оставаться на плаву. Однако сплавившись чуть подальше, тигрята удачно наткнулись на небольшой плоский выступ в виде скромного островка. И вот его-то как раз хватило, чтоб малыши зацепились и выбрались на сухое место. Правда, у них тут же завязалось препирательство.

– Это ты столкнул меня вниз в воду!… Я в этот момент был спиной к реке и не видел её!… – сходу упрекнул своего брата один из тигрят, и мигом получил отпор.

– Не надо говорить ерунды!… Да я сам в это время ничего не видел,… ведь ты лапой закрыл мне глаза!… – вполне резонно возмутился брат.

– Правильно!… Я потому и прикрыл тебе глаза, чтоб ты не видел, какую подсечку я для тебя готовил!… – вмиг парировал первый тигрёнок и тут у них разгорелся такой спор, что пришлось вмешаться третьему брату.

– Да тихо вы оба!… Это была всего лишь игра, и мы все трое должны были быть осторожными, ведь мама предупреждала нас, чтоб мы сидели тихо и никуда не высовывались!… А мы ослушались её, и вот результат,… мы сидим на каком-то непонятном клочке земли и не можем никуда двинуться!… Впереди у нас река, а позади отвесный берег, и что теперь делать неизвестно… – остудил он пыл братьев, и они все трое резко замолчали. Задумались, как им дальше быть. Но тут их раздумья прервал громкий окрик, доносящийся с середины реки.

Это кричали рыбаки. Они с утра уже вышли на рыбалку, и сейчас, сплавляясь на лодках вниз по течению, проверяли расставленные накануне сети. Их было тоже трое; двое на основной, большой лодке, и один на маленькой, вспомогательной. Сети они как раз уже проверили, и даже выгребли кой-какой улов, и тут вдруг рыбачок, что был помоложе и позорче, заметил своим острым взглядом тигрят на островке возле берега.

Да и как не заметить таких-то малышей; три белых, мокрых, трясущихся комка шерсти. И вполне естественно, рыбачок, увидев такое диво, закричал. Не прошло и минуты, как рыбаки, усиленно взявшись за вёсла, стали скорей грести к островку, чтоб получше разглядеть свою находку. И чем ближе они подгребали, тем стремительней их удивление сменилось на жажду наживы.

– Смотрите-ка, какие крохотные белые тигры!… Совсем котята!… Я таких ещё никогда не видел!… – заголосил молодой рыбак.

– И ведь точно,… совсем малыши,… притом такого необычного окраса, белые,… только мокрые!… И я думаю, что как раз из-за такого окраса мать и бросила их,… ведь тигры не воспринимают тех, кто отличается от них!… Видать, тигрица выгнала котят из логова на реку, чтоб они тут утонули… – предположил второй рыбак, который по возрасту был чуть старше первого.

– Хм,… да ничего-то вы не понимаете!… Это боги нам знак свыше подали,… нас трое и тигрят столько же,… каждому по котёнку!… Это нам награда за все наши мытарства!… Вот вы представьте, сколько могут стоить эти белые малыши, если их, к примеру, продать в бродячий цирк,… или же в зоопарк к самому падишаху,… наверняка бешеных денег стоят!… Может даже тысячу золотых рупий!… Да на такие деньги можно три жизни безбедно прожить!… – с явно алчным настроем заключил третий и самый старший рыбак.

– Ого!… тысяча рупий!… да это же богатство-то какое!… Но только как его заполучить!?… ведь падишах живёт в Калькутте на священном Ганге, а мы здесь на Брахмапутре прозябаем!?… – чуть ли не пуская слюнку от соблазна обогатиться, запричитал первый рыбак.

– Ха-ха!… вот глупец!… Ну, неужели ты не знаешь, что Брахмапутра впадает в Ганг!?… Стоит нам только спуститься вниз по течению, как мы самым спокойным образом попадём в Калькутту!… Но такими, какие мы сейчас, нам там не быть,… нас просто не пустят к падишаху в этом рыбацком тряпье!… Надо сначала вернуться домой, переодеться, привести себя в порядок,… и только тогда отправляться в путь!… А сейчас, ну-ка хватайте этих котят и сажайте в мешок, чтоб они не смогли царапаться да кусаться,… поплывём домой… – мигом настроил на нужный лад своих младших товарищей бывалый рыбак и кинул им мешок с веревками, чтоб те скорей пленили тигрят.

Ну а молодые рыбаки ребята ушлые, проворные, им не впервой что-либо в мешок паковать, им случалось и сомов размером с бревно ловить, а тут всего-то тигрята-малыши. Похватали они их моментом, да в мешок покидали. Куда уж тут царапаться да кусаться, за шкирку хвать и все дела. А бедные тигрятки как в тёмный мешок попали, так сразу присмирели, прижались друг к дружке и молчат, даже мяукнуть не хотят, вон как им боязно, ведь до этого их в мешок ещё никто не сажал. Рыбаки же, быстро поблагодарили богов за неожиданный улов, и поспешили к себе в деревню, готовиться к путешествию в Калькутту.

4

А тем временем мать-тигрица, удачно поохотившись, возвращалась домой в убежище. И уже на подходе к нему почуяла что-то неладное. Стояла необычная тишина, не слышно ни шороха возни, ни ворчанья игры, всё тихо и спокойно.

– Может, спят?… Намаялись, наигрались, вот и задремали… – предположила тигрица и прибавила шагу. Каково же было её изумление, когда она обнаружила убежище совершенно пустым.

– Что такое?… Где мои шалунишки?… Вот же плутишки-безобразники,… наверное, куда-то спрятались,… видимо обиделись, что я перед уходом на охоту так их отругала, и решили отыграться… – пока ещё ничего не понимая, подумала тигрица, а вслух стала звать своих котят, – ну где же вы мои сорванцы!?… А ну выходите шалунишки,… я вам свежего молочка принесла,… идите лакомиться… – ласково промурлыкала она и стала обнюхивать воздух, ища след своих малышей. Так потихоньку-полегоньку, шаг за шагом, она сначала вышла из убежища, затем, точно следуя по запаху, направилась к реке, и вот уже там оказалась прямо на обрыве. Дальше след терялся.

– Ах, что это!?… Не может быть!… Неужели мои бедные котятки из-за моих попрёков бросились в реку и утонули!?… Ну, зачем я так на них сердилась и ругала!?… Нет-нет!… Я не вынесу этого!… Ах, вы мои маленькие тигрятки… – предположив самое страшное, залилась слезами тигрица. Сердце матери было разбито. Её рыдания гулким эхом разнеслись по всей Брахмапутре. И ещё неизвестно чем бы закончился её плачь, если бы с реки не поднялся свежий ветерок и не принес ей тихий голос.

– Зря ты льёшь слёзы, мать-тигрица,… твои тигрята не утонули, они живы,… но если ты не перестанешь плакать, то можешь потерять своих деток навсегда… – возвестил голос и лёгким шелестом растворился в джунглях.

– Что-что!?… Они живы!?… Какая радость!… Спасибо тебе дух реки за добрую весть,… я узнала твой голос!… Но ты говоришь я могу их потерять,… так что же здесь произошло!?… что с моими тигрятками!?… где они!?… расскажи мне!… – мгновенно отозвалась тигрица.

– О, не беспокойся,… малыши всего лишь упали с обрыва,… но их тут же подобрали рыбаки и всех троих посадили в один большой просторный мешок. И вот тут, к сожалению, возникают трудности,… рыбаки собираются отвезти твоих деток в Калькутту и продать падишаху,… у него большой зверинец и там они будут жить в холе и сытости!… Однако если ты хочешь избавить их от жизни в неволе, то тебе стоит что-то предпринять!… – вновь возвестил свежий ветерок.

– Но как же ты допустил такое!?… разве ты не мог отогнать рыбаков от моих тигрят и спасти их?… Ах, что же мне теперь делать!? – вроде вновь запричитала мать-тигрица, но дух реки резко оборвал её.

– Постой-постой!… тебе не в чем меня упрекнуть,… ведь главное, я не дал тигрятам утонуть,… я вынес их на островок, и дальше их жизни уже ничего не угрожало,… они и сейчас живы-здоровы,… а я могу вмешиваться, лишь тогда, когда им грозит неминуемая гибель!… И потом, разве я не предупреждал тебя, что это на тебе лежит вся ответственность за твоих детей, а не на ком-нибудь другом!?… Брахма сотворил их белыми, но сберечь их должна ты, мать!… И не стоит тебе пререкаться со мной, иначе я рассержусь!… – вполне серьёзно заявил голос.

– Ах, прости меня, и не сердись,… конечно же, ты предупреждал меня и я понимаю, что только мать виновна в бедах своих чад!… Зря я так напустилась на тебя,… но я в отчаянии и не знаю, что мне делать,… ведь если я прямо сейчас брошусь в деревню рыбаков спасать моих малышей, то меня там просто убьют!… Люди злы и не поймут мой порыв,… ведь они не знают, что мне нужны лишь мои тигрята,… люди подумают, что я пришла разорять их деревню и будут защищаться!… Помоги же мне дух реки,… подскажи, что делать,… иначе у меня не будет больше выбора, как только погибнуть в деревне спасая моих малышей… – взмолилась о помощи тигрица.

– Хм,… пожалуй, ты правильно рассуждаешь,… в деревню тебе никак нельзя,… там тебя точно ждёт смерть,… но это лишь в том случае если ты отправишься туда в облике тигрицы!… Ну а если ты явишься в деревню как человек, то с тобой не произойдёт ровным счётом ничего,… и быть может тогда, ты уговоришь тех троих рыбаков вернуть тебе твоих детей… – слегка повеселев, туманно намекая, отозвался дух реки.

– Ты о чём?… что это ты такое говоришь?… как это я пойду к рыбакам в качестве человека?… да разве такое возможно?… или ты забыл, что я зверь?… – вновь ничего не понимая, залепетала тигрица.

– Ха-ха!… а вот тут ты заблуждаешься,… я всё прекрасно помню!… Скорей это ты забыла, что являешься матерью тигрят сотворённых волею самого Брахмы!… А потому я могу во всём тебе помогать, и даже наделён властью превращать тебя в человека,… ведь я сын Брахмы и дух реки с его именем!… Так что приготовься к превращенью,… ты станешь женщиной и отправишься в деревню!… Но перед этим запомни, ты более не вправе использовать свои звериные повадки,… люди не должны ничего заподозрить,… рычать на них или бросаться, ни в коем случае нельзя! А уж коли они будут сильно тебя допекать или нестерпимо раздражать, то ты сможешь их просто усыпить,… но не убивать!… Я вложу в твоё дыхание эфир забвенья, и если ты захочешь кого-либо усыпить, то тебе надо будет, лишь дыхнуть на него, и он сразу заснёт, будто умрёт!… Надеюсь, ты всё поняла?… – решив воспользоваться своей волшебной властью божества, спросил тигрицу дух реки.

– Да, я всё поняла и готова на любые испытания ради своих малышей!… – моментально ответила она и уже с последними словами преобразилась в высокую стройную индианку, одетую в оранжевое сари, отороченное чёрными полосками. Расцветка тигрицы полностью сохранилась, и это придавало женщине некую мистическую загадочность.

– Ну вот,… теперь ты человек,… точнее женщина, и ты обладаешь всеми способностями людей; умеешь ходить на двух ногах, говорить как они, выражать свои эмоции,… так что беги скорей в деревню!… Поднимайся выше по течению,… там за дальней излучиной есть удобное место для брода,… к твоему появлению я сделаю его мелким, и ты свободно перейдёшь по нему на противоположный берег, а оттуда сразу попадёшь в деревню,… торопись, пока солнце ещё высоко!… И помни, судьба твоих деток, зависит только от тебя!… Я же, всего лишь твой помощник!… – спешно напутствовал тигрицу голос, и она опрометью бросилась через джунгли вверх по побережью.

Ну а дальше всё случилось именно так, как и предупреждал дух реки. Едва тигрица подбежала к дальней излучине, как Брахмапутра мгновенно обмелела, появился брод, и уставшей беглянке не составило особого труда перебраться на противоположный берег. Всего один рывок, одна попытка, и тигрица в облике индианки уже оказалась в деревне рыбаков. Вроде бы цель достигнута и всё хорошо, но рано радоваться, здесь бедную мать ждало полное разочарование.

5

Так уж вышло, что пока тигрица разговаривала с духом реки и бежала к излучине, те трое рыбаков в чьём мешке сидели тигрята успели переодеться, взять с собой запас пищи и отправиться в дальнее плавание в Калькутту. Иначе говоря, они разминулись с тигрицей. Несчастная мать опоздала буквально на несколько минут. Но она-то пока ещё не знала об этом, а потому сразу бросилась бегать по деревне и искать тех рыбаков.

Она стучалась практически в каждую дверь, рвалась в каждый дом, каждую хижину, и слёзно спрашивала, где ей найти рыбаков подобравший сегодня на реке тигрят. Однако она не учла того, что рыбаки схитрили и никому не рассказали о своём негаданном улове. Они в тайне ото всех, и даже от своих жён с детьми, собрались и отчалили. Вот и получается, что все старания по розыску тигрят были напрасны. А меж тем начало вечереть.

Бедная тигрица оббежала уже все улочки и переулочки, стучалась даже по второму разу, но все жители смотрели на неё, как на блаженную, или как не от мира сего, а проще говоря, сумасшедшую, и скорей закрывали перед ней двери. При этом не надо забывать, что деревня была огромная, и раскидана, словно город. Так что тигрице пришлось изрядно потрудиться. Она уже совсем отчаялась, сильно устала, выдохлась, и собралась было идти к реке просить совета, как вдруг ей почти уже на берегу повстречался юный паренёк рыбачок. И надо же такому быть он оказался соседом одного из тех трёх рыбаков, и на вопрос тигрицы, «видел ли он сегодня рыбаков со странным мешком», ответил.

– А вы знаете женщина, пожалуй, что и видел,… где-то примерно в полдень я застал своего соседа с мешком на плечах,… он как раз вернулся с рыбалки,… но рыбы с ним не было, её обычно носят в больших корзинах, а тут у него этот странный мешок!… Притом я даже не успел спросить его, что в мешке,… сосед быстро собрался и куда-то умчался с этим мешком!… – вкратце пояснил он, отчего тигрица-мать на радостях была готова замурлыкать и потереться о ноги паренька, как это обычно делают кошки, однако вовремя очнулась. Вспомнила, что сейчас она в человеческом обличии, и лишь скромно поблагодарила паренька. Но тут же попросила его показать, где живёт тот сосед-рыбак. Сказала, что она хочет поговорить с его женой и посмотреть на то, как он живёт.

Паренёк не почувствовал в этой просьбе никакого подвоха и повёл тигрицу к дому того рыбака. А почему бы и нет, ведь мать-тигрица в облике женщины-индианки выглядела очень даже убедительно, а оранжевое сари и пряди густых чёрных волос с лёгкой проседью на чёлке придавали ей вообще благородный вид. Так что спустя всего пять минут, тигрица, благодаря расторопности паренька, уже говорила с женой рыбака похитившего её тигрят.

– Извините меня за назойливость, но не могли бы вы мне обрисовать, как именно оделся ваш муж для поездки, какая у него лодка и чем он объяснил свой срочный отъезд?… – быстро поздоровавшись, первым делом спросила тигрица и как можно приветливей улыбнулась, на что сразу получила благосклонный ответ.

– О, муж был одет, как и множество мужчин в наших местах,… вот только он взял с собой праздничный пояс, словно собрался на торжественный приём,… но не сказал к кому,… посекретничал,… правда, обещал привезти много дорогих подарков!… Кстати, лодка у него тоже простая,… как и у всех прочих, ничего такого,… но простите, зачем вам всё это знать?… вы такая благородная женщина и спрашиваете про обычного рыбака?… – уважительно всё пояснив, и признав в тигрице женщину из более высокой касты, учтиво переспросила жена рыбака.

– Ну, хорошо,… скажу, не таясь,… всё дело в том, что ваш муж взял нечто такое, что принадлежит только мне,… а он не имел права этого делать!… Теперь мне предстоит найти его, и вернуть своё,… поэтому-то я и интересуюсь его приметами,… ведь в лицо я его не видела, но тогда хоть знать, как он одет!… Да и разных лодок на реке много,… вот я и спросила, как выглядит ваша лодка,… только и всего… – также учтиво ответила тигрица, но жена рыбака отчего-то восприняла её ответ, как оскорбление.

– Это что же получается,… по-вашему выходит, так мой муж вор!?… Ведь как вы говорите, он у вас что-то взял без спроса,… и что же это такое он у вас украл, раз вы его ищите!?… уж не золото ли!?… Да нам никаких богатств не надо!… мы рады уже тому, что у нас есть,… река нам даёт еду, а дети наполняют дом счастьем!… и ничего чужого нам не нужно!… – категорично заявила она. А при слове «дети» из соседней комнаты выбежали и сами дети рыбака. Их было трое. Трое весёлых и милых ребятишек, один другого младше. Они подумали, что матушка их зовёт, потому-то и выскочили. А тигрица, увидев их, сразу добавила.

– Нет, не золото он у меня забрал, а то, что намного ценнее и дороже,… и вы как мать должны бы меня понять,… но боюсь, пока вы не узнаете истинную цену вашего счастья, разговора у нас не получится. У вас своя правда, у меня своя… – грустно отозвалась она и тут же удалилась. Тигрица поняла, что жена рыбака больше ей ничего не скажет, а потому не стала тратить времени зря и решила узнать у заждавшегося её снаружи паренька, где живут оставшиеся два рыбака.

– Подскажи, как мне найти друзей твоего соседа,… я хочу спросить их, куда делся тот мешок, ведь в нём самое дорогое, что у меня есть… – обратилась она к пареньку, но тот отшатнулся от неё.

– Э, нет!… Больше я вам ничего не скажу,… я слышал, как на вас кричала жена моего соседа,… вы обвинили его в воровстве, а ведь он честный человек, я это точно знаю!… Эх, я-то думал вы добрая женщина, а вы сродни колдуньи,… и выглядите обманчиво, и сеете рознь!… Ничего вы больше от меня не получите, и ступайте прочь!… – не на шутку рассердился паренёк и даже схватился за палку, чтоб отогнать тигрицу. А ей и ничего не оставалось делать, как только уйти. Положение было печальное, она толком ничего не узнала, да к тому же ещё и настроила против себя местных жителей. И тогда тигрица решила вновь обратиться к духу реки. Не прошло и минуты, как она была уже на берегу.

– Ты слышишь меня дух Брахмапутры!?… я полностью потеряна, и не знаю, что делать!… Моих деток уже увезли, и я целый день потратила лишь на то, чтоб узнать об этом!… Отзовись, приди мне на помощь!… – взмолилась она, и мгновенно получила ответ.

– Да, я слышу тебя,… и знаю, что твоих тигрят уже везут в Калькутту,… но я не властен помешать этому, ведь их жизни ничего не угрожает. За то время, что ты бегала по деревне, их отвезли уже достаточно далеко, ведь воды мои быстры, а течение скоро… – полушёпотом отозвался голос.

– Но если ты не властен помешать, то хотя бы задержи рыбаков в пути,… а я пока постараюсь нагнать потерянное время и настичь их… – вновь взмолилась тигрица.

– Ну что же,… задержать я их, пожалуй, смогу,… вынесу лодку на мель, пусть посидят, отдохнут. И всё же, это не выход из положения,… рыбаки просто так не отдадут тебе тигрят,… скорее они убьют тебя, ведь жажда золота затуманила их разум и они теперь ради наживы готовы на всё,… даже на убийство,… это же люди, а они слабы перед блеском золота!… Так что тебе надо придумать нечто другое,… притом ты должна знать, что времени у тебя на это мало,… быть может всего ночь!… Завтра рыбаки снимут лодку с мели, и будет уже поздно,… стоит им только покинуть мои воды и перетечь в великий Ганг, как они уже окажутся в его власти, и я вообще ничем не смогу тебе помочь… – ответил голос и растворился в вечернем прибое.

– И всё-таки ты задержи рыбаков, посади их лодку на мель!… а я пока что-нибудь придумаю!… – крикнула вслед голосу тигрица, и стала лихорадочно рассуждать, – да, времени у меня мало,… но его хватит, чтоб найти выход из положенья!… Во-первых, надо сделать так, чтоб рыбаки, даже думать забыли о моих тигрятах и о золоте за них,… чтоб они полностью отвлеклись от таких мыслей, и озаботились лишь своими делами!… Но только вот как их отвлечь?… Что же у них есть такого, что они забудут о деньгах и сами захотят вернуться в деревню?… Ради чего они готовы на это?… – основательно задумалась тигрица, и вдруг решение пришло само собой. Впрочем, чему тут удивляться, ведь в минуту опасности любая мать способна творить чудеса, она пойдёт на всё что угодно, лишь бы спасти своих деток. Вот и тигрица нашла решение своей проблемы.

– А ведь у рыбаков тоже есть дети!… я же их видела,… и они так же их любят,… вон как они счастливы с ними!… Так если они забрали моих деток, то я заберу у них их детей,… тогда рыбаки уж точно не захотят никакого золота и поспешат скорее домой!… Дух реки наделил меня способностью усыплять людей,… делать их, будто мёртвыми,… вот я и воспользуюсь этим преимуществом!… Сегодня я видела, как дети рыбаков играются с пузырями, вынутыми из рыбьих кишок,… эти пузыри для них, словно мячики,… вон как весело они ими забавлялись!… И вот тут у меня появится новая задача,… и это, во-вторых,… тут мне придётся изрядно потрудиться,… надо будет наполнить все эти воздушные пузыри своим сонным дыханьем!… Я видела, как во время игры дети лопали их,… пузыри с шумом взрывались, и воздух из них окутывал детей,… так же он окутает их и моим ядовитым дыханием,… дети уснут, и покажутся мёртвыми!… В деревне сразу поднимется шум,… и тогда остаётся сделать только третье,… сообщить об этом рыбакам, сидящим на мели,… и я уверена, они как миленькие поспешат домой, и вернут мне моих деток!… Да, мой замысел коварен и подл,… но ведь и рыбаки поступили со мной неправедно,… и я вынуждена тоже так поступить… – тщательно рассудив, решила тигрица, и мгновенно кинулась в деревню выполнять свой жестокий план.

К той поре как раз уже совсем стемнело, вокруг ни души, все жители деревни разошлись по домам спать. Однако детские игрушки так и остались лежать разбросанные по всем улицам. И среди них, конечно же, были те шарики-пузыри из рыбьих внутренностей. А чего их забирать домой и прятать, ведь завтра рыбаки привезут новый улов и можно будет сделать сколько угодно новых пузырей для игры.

А в данном случае и делать-то ничего не пришлось, всё на себя взяла мать-тигрица. Она быстро обнаружила место разделки рыбы и нашла там ещё большое количество невостребованных рыбьих пузырей. И это благодаря её исключительному нюху и ночному зрению, ведь не надо забывать, что хоть она и выглядела как человек, но по содержанию так и оставалась кошкой, а кошки прекрасно видят и чуют в темноте, ночь им не помеха.

Ну а дальше тигрица методично и аккуратно наполнила своим дыханием практически все найденные ею пузыри. Затем мягко и крадучись ступая по улицам деревни, разнесла эти пузыри по всевозможным местам детских игрищ. Никто её даже не заметил, уж что-что, а красться по-кошачьи тигрица умела. Правда потрудиться ей пришлось в полную силу, ведь деревня большая, почти городок, и мест для детских забав много. Зато отдыхать тигрица удалилась с чувством полного удовлетворения.

6

Но вот настало утро, деревня вновь проснулась и зашумела. Отцы семейств поспешили на реку рыбачить. Матери взялись хлопотать по хозяйству. А детвора как обычно весёлой ватагой высыпала на улицы. И пяти минут не прошло, как все укромные места городка были заполнены задорным детским смехом и отзвуками радостной возни в игры. Но особенно дети радовались внезапному обилию на улицах рыбьих пузырей-шаров. Их было столько, что у ребят сразу возникло желание полопать их. А отчего бы и нет, уж полопать-то шарики любят все, это же так громко и весело. И ребятня с жарким азартом набросилась на них. Началось настоящее побоище. Шары лопались повсеместно.

А меж тем воздух из шаров с ядовитым дыханием тигрицы всё больше и больше окутывал ребятню. И вскоре это привело к печальному результату. Ещё и полудня не было, как улицы городка стали наполняться телами упавших детей. Они лежали повсюду; и во дворах, и на дорогах, и у колодцев, и на площадях в пыли, везде. Да все подворотни были просто-таки усеяны падшими детьми. Притом их вид не вызывал сомнения, что все они мертвы; дыхания не ощущалось, а сердцебиение не прослушивалось.

Разумеется, в городке сразу поднялась паника. Крики, причитания, слёзы скорби, горечь утраты, матери теряли разум от горя. Да и кто бы остался равнодушным к столь жуткой картине, десятки мертвых детей на улицах. Жители были уверены, что началась какая-то детская эпидемия. Ведь никто из них не знал, что это всего лишь такой странный сон, а не смерть. Зато тигрица знала об этом, и она единственная спокойно шествовала по улицам городка. Её план удался, люди ощутили точно такую же родительскую боль, какую испытывала и она сейчас.

Теперь тигрице оставалось только завладеть вниманием женщин и заставить их вернуть ту троицу рыбаков похитивших её тигрят. И это было последним условием её плана. Тигрица вышла на главную площадь, где к тому времени уже собралось множество убитых горем матерей, и поднялась на помост, с которого обычно возвещали главные новости в городке. Увидев её на помосте в ярко-оранжевом сари, женщины на мгновенье умолкли и застыли в каком-то смутном ожидании. Тигрица, тут же воспользовавшись этой паузой, начала свою речь.

– Послушайте меня, матери деревни рыбаков!… Я точно такая же мать, как и вы все!… И у меня тоже есть дети!… но только они не здесь!… Их у меня похитили и повезли продавать в рабство, в неволю!… А сделали это, жители вашей деревни, ваши соседи, трое воспылавших жаждой наживы рыбаков!… Вчера я ходила по деревне и просила о помощи, но вы все смотрели на меня как на сумасшедшую и равнодушно отворачивались,… а некоторые и вовсе брезговали говорить со мной!… И вот теперь вы на моём месте!… сегодня вы потеряли своих детей и ощутили мою боль!… Ну что, сейчас вы считаете меня сумасшедшей!?… – бросив укоряющий взгляд на толпу, громко и внятно спросила тигрица.

– Да о чём ты тут говоришь, полоумная женщина!?…Ты вчера ходила и спрашивала о каком-то мешке, да о каких-то белых тигрятах,… а у нас дети!… тоже мне, сравнила,… большая разница!… – возмущённо выкрикнул из толпы какой-то старик.

– Ах, вот как!… значит, по-вашему, людские детёныши важны, а тигриные нет!… И после этого вы хотите, чтоб природа была к вам благосклонна и не трогала ваших отпрысков!… Так вот знайте, как вы отнесётесь к природе, так и она ответит вам!… И чтобы уж совсем вам было понятно, то я не человек!… Я мать-тигрица!… И это моих деток тигрят похитили ваши рыбаки!… выкрали их из лона природы и повезли продавать падишаху в Калькутту!… Жалко, что я вчера разминулась с ними, иначе бы им несдобровать!… И это я усыпила ваших детей,… и они останутся в таком состоянии, пока вы не вернёте мне моих деток!… Вы можете сейчас кричать на меня, проклинать, возмущаться, и даже можете убить меня, но это вам не поможет!… Просто тогда ваши дети навечно останутся такими!… Так что теперь вам выбирать, что делать дальше,… возвращать назад ваших рыбаков и отдавать мне тигрят,… или продолжать проклинать меня!… – решительно заявила тигрица, и в тот же миг на площади поднялся страшный гвалт.

– Но как же мы вернём наших рыбаков!?… Ведь они наверняка уже далеко уплыли!… Нам их не догнать и тигрят тебе не вернуть!… А может, они уже их и продали!?… Но мы готовы на всё ради наших детей!… Ты только подскажи, как нам поступить!… – со всех сторон полетели к тигрице женские возгласы. И что интересно, в них не было ни злобы, ни упрёка, все матери прекрасно понимали, почему тигрице пришлось так поступить, ведь каждая из них ради своего ребёнка так же была готова пойти на любое безрассудное деяние. Вот и тигрица медлить не стала, и вновь взяла слово.

– Вам следует сейчас же написать послание тем рыбакам!… В нём вы расскажете о горе, которое постигло вашу деревню из-за их алчного поступка!… И прикажете им немедленно вернуться с моими тигрятами!… Затем запечатаете это послание в глиняный горшок и отдадите его мне!… А дальше уже моя забота, что с ним делать!… Торопитесь, время идёт,… вы можете не успеть, и тогда ваши дети навсегда останутся спящими!… – кратко, но внятно предупредила женщин тигрица и стала ждать их реакции. Впрочем, долго ждать не пришлось.

В деревне сразу нашёлся и пергамент, и стило, и чернила, и глиняный горшок, и даже сургуч. Практически всё, чтоб составить послание и запечатать его. Кстати, о том, что послание следует отправлять в запечатанном горшке, знали все рыбаки и их жёны ещё с незапамятных времён. И сейчас это знание как раз пригодилось. Знала об этом, конечно, и тигрица, ведь она многие годы прожила бок обок с людьми, и не раз наблюдала, как жёны рыбаков сплавляют им весточки на дальние рыбачьи угодья. Так что прошло буквально несколько минут, и послание было составлено, запечатано в горшок, и передано тигрице. А уж она скорей кинулась на берег, и там снова обратилась к духу реки.

– Приди мне на помощь сын Брахмы!… Прими этот горшок с посланием и как можно быстрей отнеси его тем рыбакам на мели!… Пусть они прочтут послание и немедленно возвращаются,… а ты поспособствуй им в этом!… – громко воззвала она, и в ту же секунду получила ответ.

– Вижу, ты нашла выход из положения,… воспользовалась моим подарком для тебя,… усыпила своим дыханием людских детей и заставила их матерей на себе испытать твоё горе!… Ну что же, это немножко жестоко, но разумно!… А твою просьбу я мигом исполню,… доставлю горшок с посланием рыбакам и даже помогу им быстрей вернуться!… – мгновенно отозвался дух реки, подхватил горшок с посланием и, перекатывая его по волнам, с такой скоростью помчал вниз по течению, что ещё до обеда послание оказалось у рыбаков. Они в это время по-прежнему сидели на мели и, чертыхаясь, пытались стащить лодку в реку. Но, невзирая на то, что их было трое, у них это никак не получалось.

И тут вдруг, откуда ни возьмись, к ним в лодку прямо с волны залетел глиняный горшок и разбился о борт. Послание, выпавшее из горшка, тут же привлекло внимание незадачливых рыбаков. И они немедля бросились его читать. А прочитав, схватились за головы и начали причитать.

– Ах, горе-то какое!… Что же мы натворили, украв у матери-тигрицы её тигрят!… Ой, надо скорей возвращаться домой,… быстрей плыть назад, отдавать ей тигрят и спасать своих детей!… Да простит нас великий Брахма за наш необдуманный проступок!… – словно ошпаренные заголосили они, и стали что есть сил толкать лодку к воде. И вот здесь уже в дело вмешался дух реки. Он моментально нагнал большую волну, поднял лодку с мели и откинул её вместе с рыбаками на середину.

Ну а дальше всё пошло самым чудесным образом. Рыбаки и парус-то поставить не успели, как их лодчонку подхватил набежавший пенистый бурун и понес её против течения, невзирая на все законы природы. Разумеется, это дух реки расстарался, гнал лодку, обходя все пороги и мели. Нёс её, словно пушинку. Так что к вечеру рыбаки были уже на месте, у деревни. А там их конечно ждали. И едва лодка коснулась берега, как все женщины деревни бросились к ней, но первой подбежала тигрица.

– Где мои тигрята!?… Верните мне их немедленно!… – сходу грозно потребовала она. А рыбаки и слова ей сказать не посмели. Молча, открыли мешок и выпустили тигрят на волю. Тут уж мать-тигрица не сдержалась и расплакалась. А тигрятки сразу учуяли родной запах матери, и давай ей в ноги носами тыкаться. Но не успели они ещё в полную силу насладиться встречей, как внезапно Брахмапутра обмелела, и опять появился брод. Тигрица тут же ступила на него и направилась на противоположную сторону. Тигрятки естественно последовали за ней.

И только они все четверо достигли другого берега, как воды реки вновь поднялись и брод мигом исчез. А в следующую секунду исчезла и величественная женщина в оранжевом сари, а вместо неё появилась прежняя рыжая мать-тигрица. Тигрятки так обрадовались её внезапному превращению, что все трое хором замурлыкали. А как же иначе, ведь они столько маму не видели, бедняги.

– Ну что, мои милые тигрятки-шалунишки,… идёмте домой,… я вас молочком накормлю, а то ведь наверняка проголодались, пока путешествовали… – ласково рыкнула тигрятам мама, и все они тут же растворились в зарослях джунглей, началась их дорога домой.

А тем временем в деревне все дети, вдруг как по команде, стали просыпаться. Кончился срок действия ядовитого дыхания. Не было больше женщины-тигрицы, не стало и её волшебного заклятья. То-то тут в посёлке сразу праздник начался. Матери и отцы ликовали, от радости места себе не находили. Плакали и смеялись одновременно, ведь счастье опять вернулось в их семьи. И с тех пор все жители деревни, раз и навсегда, зареклись связываться со своими соседями тиграми. Больше никогда и ни за что их не трогали, и уж конечно ни в коем случае не обижали их маленьких деток котят.

Ну а наши белые тигрята-непоседы вскоре благополучно добрались до своего дома. И в тот же день перестали противоречить маме-тигрице. Отныне во всём её слушались и повиновались ей. Благодаря чему, по мере роста, они преобразились в могучих и благовоспитанных красавцев. А в народном эпосе Индии даже появились сказанья о них, где говорится, как братья тигры стали верными спутниками и помощниками трёх главных индуистских богов – Брахмы, Вишны и Шивы. Вот такая интересная и, несомненно, поучительная история произошла когда-то на берегах прекрасной Брахмапутры…

Конец

1

Давным-давно во времена сиятельных королей и великих императоров на просторах безмерной пустыни Гоби, в центральной Азии, в славном монгольском государстве жил и взращивал племенных лошадей старый табунщик Эзен из древнего рода Хуланов. Согласитесь, немного странное имя, хотя означает оно всего лишь «повелитель диких лошадей». И в этом нет ничего удивительного, ведь давно известно, что монголы люди неоседлые, а кочевые. Иначе говоря, живут в постоянном передвижении. А потому вся жизнь их испокон веков связана с лошадьми.

Ну а чтобы лошадей было в достатке, и все они были пригодными к длительным походам, существовали огромные табуны. А те люди, кто взращивал, ухаживал, и притом ещё являлся хозяином табуна, в те времена называли табунщиками. И заметьте, не пастухами, не погонщиками, или ещё как, а именно почётно и уважительно – табунщиками. Кстати, уважение к ним было не случайно, ведь от табунщика зависело, какие лошади вырастут в его табуне; здоровые, сильные, выносливые или наоборот, слабые и ни к чему негодные.

А для кочевого образа жизни это очень важно, ведь даже сам монгольский правитель Великий хан Батый подолгу на одном месте не засиживался. Надоест ему стоять где-нибудь в степи, соберёт он свой шатёр и тут же в дорогу к дальним рубежам в поход отправится. А с ним и вся его ханская ставка с войском в путь спешит. Так и кочевал он по всей Азии, и не только по ней. Где-нибудь войну затеет, с неприятелем сражение начнёт, а где и просто нападёт да богатой добычей разживётся. Одним словом неспокойный был человек, постоянно в движении.

А потому ему и его войску всегда требовалось огромное количество лошадей. А где же их взять, как не у табунщиков. Оттого табунщикам почёт и уважение было, но и спрос великий. Лошади всегда требовались отборные, боевые, трудолюбивые, выносливые, выращенные специально для дальних походов, чтоб в пути не подводили. А таких лошадей выращивать очень трудно. И поэтому табунщиком мог стать не абы кто, а только человек с малых лет знакомый с секретами этого сложного и ответственного ремесла. Притом секреты те передавались из поколения в поколение, от старших к младшим, от отца к сыну, и занятие это считалось наследственным.

2

Вот и у табунщика Эзена тоже имелся свой наследник его родовых секретов. И это был его юный сын, носивший звучное и красивое имя Самбу, притом с ударением на первый слог. А означало это имя, что его владелец; смелый, умный, добрый, честный, усидчивый и уверенный в себе человек. Собственно Самбу таким и был. Кстати, этим летом ему исполнилось семнадцать лет. А для юноши это самый возраст, чтоб проявить себя и показать на что он способен. Так что Самбу теперь только и делал, что изо дня в день доказывал своему отцу насколько он готов к самостоятельной жизни. Самбу уже не раз показывал ему своё мастерство. Отлично управлял лошадьми, лелеял, холил их, перегонял с места на место многочисленные табуны. При этом выбирал самые лучшие, самые просторные пастбища и угодья, где лошадям было бы привольно и сытно пастись.

– Смотри отец, как слушаются меня лошади!… Обрати внимание, как легко я нахожу общий язык с вожаком табуна!… Какое направление я ему задам, туда он и ведёт всех остальных!… Пусть наши лошади не так красивы и обаятельны, как арабские скакуны, зато они сильны, умны, выносливы и незаменимы в дальних походах!… Думаю, посланник нашего великого хана, приехав к нам завтра, будет ими очень доволен!… – подготовив для пополнения ханского войска отборных жеребцов, горделиво заявил отцу Самбу в самый канун новых смотрин табуна.

А надо заметить, что такие смотрины проводились регулярно. Как известно войску хана периодически требовалось пополнение лошадьми. А потому в табун к Самбу и его отцу из ставки хана с несколькими подручными систематически приезжал особый посланник для выборки свежих лошадей. Притом выбирал он самых породистых, самых резвых скакунов, и не раз хвалил старого табунщика Эзена. А тот в свою очередь нахваливал своего сына. Вот как сейчас, например.

– Да, ты прав мой мальчик,… отличных лошадей ты приготовил на этот раз!… Молодец!… И я тоже думаю, что посланник будет очень доволен!… Но это не значит, что ты должен успокоиться и отстраниться от нашего родового испытания,… из поколения в поколение наш гордый род табунщиков испытывает своих приемников,… когда-то и его проходил!… Так что не будем надолго откладывать, и завтра, сразу же после визита ханского посланника, ты тоже должен будешь пройти это испытание!… Тебе уже семнадцать лет и ты просто обязан доказать, что достоин стать продолжателем нашего почётного ремесла!… – немного торжественно и даже чуть пафосно ответил Эзен на заявление сына.

– О да, отец!… я готов к любым испытаниям!… И будь уверен, я с честью их пройду!… – тут же отозвался Самбу на слова отца.

– Ну что же, тогда завтра, как только посланник уедет, ты наберёшь себе небольшой табун из пяти самых непослушных, строптивых жеребцов,… и в этот же вечер ты уедешь с ними в степь!… А там, на протяжении нескольких дней без какой-либо помощи и поддержки ты будешь самостоятельно содержать их; кормить, поить, охранять от хищников, а главное смотреть, чтоб они не разбежались и держались все вместе. Притом ты должен будешь их ещё и объездить!… После чего ты вернёшься и покажешь мне, насколько хорошо это у тебя получилось,… вот такое испытание ждёт тебя!… Ты всё понял?… – закончив пояснения, хитро прищурившись, спросил сына Эзен.

– Конечно, отец!… позволь я прямо сейчас же и начну присматривать себе самых строптивых жеребцов,… а ты потом оценишь мой выбор!… – живо откликнулся на наказ отца Самбу.

– Ну, разумеется, позволяю!… выбирай!… Уж вижу, как тебе не терпится начать своё испытание… – слегка посмеиваясь над спешкой сына, согласился Эзен. И Самбу тут же умчался в табун подбирать жеребцов. Однако было уже поздно, вскоре начало смеркаться, и Самбу успел выбрать лишь троих строптивых жеребчиков. Тогда отец решил, что все дела лучше перенести на завтра. А уже спустя час, отец и сын, оставив присматривать за табуном ночных сторожей, удобно устроились в юрте и сладко заснули.

3

Ночь пролетела быстро и без каких-либо происшествий. Всё самое необычное началось по приезде в табун посланника хана и его свиты. Хотя свитой, в привычном её понимании, это было трудно назвать. Ведь в сопровождение посла входили такие же, как и он сам, храбрые воины знающие толк в лошадях, а не какие-то там изнеженные вельможи, что встречаются в свитах королей. Впрочем, было и ещё одно отличие от традиционной свиты. В свиту посланника хана редко вводили женщин. У монголов, и не только у них, это было как-то не принято. Просто по поверьям, женщины и воины вместе, плохое сочетание.

Однако тут особый случай, в состав этого сопровождения входила одна молодая, но весьма сведущая в лошадях женщина. А точнее будет сказать, что это была юная девушка. Притом невероятно очаровательная. Её жгучие, чёрные волосы, туго сплетённые в особою причёску, вкупе с карими до мистического блеска глазами, и тонкий чуть приплюснутый носик, совместно с белоснежной улыбкой обрамлённой алыми губами, говорили, что девица несомненная восточная красавица. Правда не это было главное в облике девицы, её осанка и уверенная манера держаться в седле выдавали в ней великолепную наездницу достойную большого уважения и почитания. И такие данные были у неё неспроста. Девушка шла по стопам своего отца, храброго и стойкого воина входящего в приближённый круг самого хана. Так что с малых лет девушка была привычна к долгим и трудным конным переходам.

Но, к сожалению, совсем недавно случилась беда, её героический отец погиб в одном из очередных сражений с неприятелем. И хан, памятуя о доблести и чести её прославленного отца взял над ней опеку и оставил в своём окружении. А уже в нём она попала в небольшой, конный отряд сопровождения посланника. И вполне понятно, почему девушка оказалась в этом отряде, ведь она наравне с прочими воинами знала толк в лошадях и уверенно держалась в седле. Вот и сейчас, ловко гарцуя на своём верном скакуне, девушка произвела на Самбу и его отца ошеломляющее впечатление. Едва посланник хана с сопровождением подъехал к табуну и спешился для осмотра лошадей, как Самбу сразу поторопился к девушке помочь ей покинуть седло.

– Позволь, я помогу тебе… – учтиво протянув руку и чуть улыбаясь предложил он девушке свои услуги, но тут же был отвергнут.

– Нет!… Мне этого не требуется!… Я представитель ставки хана и такая услуга мне ни к чему!… Или же тебе кажется, раз я девушка, то ничего и не могу?… – слегка надменно произнесла девица и изящно спрыгнула с лошади. Самбу аж рот раскрыл от изумленья. Отчего девушка вдруг сразу смягчилась и пошутила.

– О,… да ты, оказывается, можешь не только руку протягивать, но и широко рот раскрывать!… Вот только смотри, во время скачки его не раскрывай, а то ведь сквозняк все твои мысли через уши выдует,… хи-хи-хи… – едко пометила она и прыснула весёлым девичьим смешком. Все кто был рядом, разумеется, услышали её колкую шутку и тоже рассмеялись. Хохотали все, и посланник, и его конники, и отец Самбу, и даже лошади ржали. Не смеялся только сам Самбу. Такой резвости ума и хлёсткости мысли, он не встречал ещё ни у одной девушки.

Мало того, что наездница была ловка и красива, так она ещё и блистала красноречьем. Иные девицы и двух слов связать не могут, тогда, как эта девушка легко формулировала свои мысли и очень колко острила. Самбу совсем смутился, покраснел, и всё что смог сделать, так это лишь прикрыть рот. Притом сделал он это настолько потешно, что все только ещё больше рассмеялись. Неизвестно чем бы всё кончилось, но только вдруг сама виновница этого посмешища пришла на помощь Самбу.

– Ну, что ты так стоишь!?… Ну, скажи хоть слово!… Так хорошо начал и так неожиданно споткнулся!… Ты уж меня прости, не хотела я с этого нашу встречу начинать,… но ты так рьяно подскочил ко мне, что я, откровенно говоря, даже испугалась,… поэтому и прикрикнула на тебя!… Не люблю, когда меня за беспомощную принимают,… так что ты не обижайся,… давай лучше знакомиться,… меня зовут Улпана, и это означает «нежная, лёгкая, словно облака»,… а тебя как зовут?… – мигом расставив всё по своим местам, перешла на дружелюбный тон девушка. И такое её миролюбие сразу оживило растерявшегося Самбу.

– А меня зовут Самбу,… и это я прошу у тебя прощенья, что так неловко подскочил,… просто мы с отцом так ждали вас, что я напрочь утерял всякую деликатность!… Вот увидел девушку и бросился помогать,… подумал, ты чья-нибудь родственница,… сестра или племянница,… плохо ладишь с лошадьми и лишь для забавы выехала на прогулку,… решил оказать тебе услугу, но ошибся!… Теперь-то я вижу, что ты здесь в качестве воина сопровождающего посла, а не в роли праздно развлекающейся родственницы… – быстро закончив знакомство, попытался оправдаться Самбу.

– О да, я тут точно не в качестве родственницы,… и ты прав, я прибыла к вам наравне со всеми,… как знаток лошадей!… Ну что же, а теперь, когда все недоразумения устранены и неприятности сглажены, давай осмотрим ваш табун… – резко перейдя на деловой тон, вполне резонно предложила Улпана и все сразу с ней согласились. Усмешки и хохотки мигом отошли на второй план. Посланники хана и хозяева табуна тут же взялись за дело.

А надо сказать, что в табуне практически все лошади были отменными, а потому отбор достойных скакунов много времени не занял. И спустя уже полтора часа на центральной площадке перед парадной юртой стоял небольшой конный отряд для доставки в ставку хана. Однако это вовсе не значило, что отношения Самбу и Улпаны тут же прекратились, вовсе нет. Ребята, как и во время подборки лошадей, держались вместе, так и после не отходили друг от друга. Их общение успешно продолжалось.

И в этом нет ничего необычного, ведь у молодых людей было много общего и им было о чём поговорить. Помимо того что оба великолепно разбирались в лошадях, так они оба были ещё и невероятно обворожительны. Их прямо так и тянуло друг к другу. Про Улпану уже было сказано, какой несравненной красавицей она являлась. А про Самбу и говорить нечего, он был полностью подстать Улпане. Такой же тёмноволосый, смуглый, кареглазый, с ослепительной белозубой улыбкой и такой же превосходный наездник, о чём, кстати, тоже уже упоминалось.

4

И вот теперь, когда по традиции после отбора лошадей начинался ритуальный торжественный обед, Улпана и Самбу, уже крепко сдружившись, сели рядом. Притом никто даже и слова не сказал против этого. Возражений не последовало. А что, дело молодое, почему бы им за обедом и не познакомиться получше. Ведь, между прочим, все самые крепкие и долгие взаимоотношения начинались именно с застолья. Тем более что сейчас на хорошо подготовленный стол были выставлены самые изысканные яства, какие только могут быть у именитых табунщиков.

И вполне естественно, что здесь же на столе присутствовал легко пьянящий напиток кумыс, так называется специально приготовленное кобылье молоко. Напиток очень полезный и чрезвычайно любимый монголами за свои необыкновенные целебные свойства. И едва были подняты первые пиалы за здравие хана, как тут же полились широкой рекой приятные застольные речи. Разговор пошёл плавно и мелодично. А как же иначе, ведь петь любят все, и ханские посланники, и трудолюбивые табунщики. Образовался даже некий хор.

Но особенно отличилась Улпана. Её пение поразило абсолютно всех, включая и лошадей в табуне. От невероятного тембра её мелодичного голоска кони пришли в некоторый благоговейный трепет. Впрочем, давно уже известно, что пение оказывает на лошадей умиротворяющее действие. Например, ходят легенды, что древние амазонки своим пением укрощали диких лошадей, даже не прикасаясь к ним. Одним только голосом они заставляли их повиноваться себе. Вот и сейчас от пения Улпаны любая лошадь в табуне была готова тотчас подчиниться ей.

Однако время шло, и настала пора посланникам хана возвращаться в ставку. Насладившись сытным обедом и приятным пением, гости засобирались в обратный путь. И, разумеется, Улпане с Самбу пришлось расстаться. Но перед этим они клятвенно пообещали друг другу, что обязательно встретятся через неделю на празднике «Удали и Чести» устраиваемый ханом для своих воинов в его ставке. Иначе говоря, ребята назначили сами себе свидание. И надо заметить, что и у того, и у другого, оно было первым в жизни.

Кстати о празднике. Такие торжества хан Батый устраивал часто, и они скорее были серьёзными состязаниями в ловкости и конской выездке, чем легкомысленными праздными развлечениями. На них съезжалось множество молодых удальцов из окрестных мест. Там эти удальцы могли показать себя, свою сноровку, выучку и может даже попасть в окружение самого хана. Ну а для Улпаны и Самбу это стало лишним поводом вновь увидеться. И вот сейчас они расстались с приятными надеждами на скорую встречу.

И надо ли говорить, что с сегодняшнего дня ребята уже не мыслили своё существование друг без друга. Вполне понятно, что отныне в их юных и пылких сердцах поселилась любовь. Это произошло настолько быстро и так естественно, что никто даже и не удивился столь стремительному сближению молодых людей. А неделя до их первого серьёзного свидания не стала чем-то уж таким непреодолимым. Как уже говорилось, время летит стремительно, так что юные влюбленные, и оглянуться не успели, как настал срок их встречи.

5

И всё бы ничего, и наверняка праздник «Удали и Чести» состоялся бы, и Улпана с Самбу провели бы его в беззаботном свидании, если бы не внезапное и разорительное нападение на становище древнего врага всех монголов, огромного и кровожадного змея-червяка с отвратительно-жутким названием Олгой-Хорхой, что в простонародье значило «коровья кишка». Это чудовище испокон веков обитало в пустыне Гоби и на протяжении тысяч лет тиранило местное население.

Случалось даже так, что от него страдали и китайские крестьяне, которые проживали далеко на востоке от пустыни. Это чудовище крало у них домашний скот и разоряло посевы. Людей оно особо не трогало. Хотя того, кто вставал у него на пути чудище безжалостно убивало. Одним словом, это страшное существо своими разорительными вылазками наводило ужас практически на всю центральную Азию. Но что поразительно, никто толком не знал, какое оно из себя. Хитрое чудище появлялось так же неожиданно, как потом и исчезало. Никто просто не успевал толком разглядеть какое оно.

Сначала по земле шла мелкая дрожь, затем лёгкие колебания. И вдруг из-под земли внезапно вырывался огромный червеобразный сгусток размерами с большую юрту. И это была всего лишь голова и шея чудища. Тело же этого змееподобного существа скрывалось под землёй. Меж тем голова сразу начинала действовать. Она хоть и была ужасна и огромна, но в то же время резка и проворна. Пасть, невероятной ширины, тут же выхватывала из стада или табуна зазевавшуюся жертву и мгновенно скрывалась с ней под землю. Притом, порой хватала сразу несколько жертв. И такие массовые похищения были не редкостью.

Вот и сегодня, в день начала торжеств, чудовище за один свой набег на ставку хана унесло с собой сразу несколько лошадей, которых всадники в это время усердно готовили к празднику. Как раз вскоре должны были начаться первые забеги. А потому, едва Самбу подъехал к месту проведения состязаний, как тут же стал свидетелем тех страшных разорений, которые устроил тот жуткий червь. Хорошо ещё, что Улпана оказалась в стороне от этих ужасных событий. Её спасло то, что она в ожидании Самбу прихорашивалась в своей юрте и в сам момент нападения была увлечена мыслями о предстоящем свидании.

Однако от криков паники и творящегося ужаса Улпана выскочила наружу. Но было уже поздно, к той секунде всё уже закончилось. Мгновение и Олгой-Хорхой исчез с добычей под землёй. Улпана, как и многие другие услышавшие крики, бросилась к тому месту, где только что случилась трагедия. Тут-то она и заметила Самбу, он восседал на лошади, и его невозможно было не заметить. Самбу тоже заметил её и скорей ринулся к ней.

– Улпана!… Что тут у вас случилось!?… Отчего столько криков и паники!?… – мгновенно спешившись, взволнованно воскликнул он и бережно обнял Улпану.

– Это опять всё страшный змей Олгой-Хорхой!… Никак не угомонится, чудище проклятое!… Да ты наверняка уже слышал жуткую историю его нападений!… Притом он всегда появляется, когда собирается много коней или домашнего скота!… Крадёт всё самоё лучшее и вновь прячется под землёй… – чуть дрожащим голосом тут же пояснила Улпана.

– Да, конечно я слышал и знаю про этого змея-червяка!… Отец и многие другие табунщики с детства мне про него рассказывали!… А однажды, когда я был ещё совсем маленький, этот червь напал на наш табун,… унёс сразу несколько племенных жеребцов,… и лишь по чистой случайности никто из людей не пострадал… – мигом отозвался Самбу и ещё крепче обнял Улпану.

– Да-да!… Он такой, этот червяк!… Берёт у людей самое дорогое,… их лошадей, их скот!… И при этом будто заранее знает, что ему надо,… выбирает цель наверняка!… Умный зверь,… а главное, хитрый и коварный,… никогда не знаешь, что от него ждать!… Хан не раз отправлял большие отряды воинов к его логову, чтоб разорить там всё и не дать возобновится его набегам,… но всё тщетно!… Каждый раз воины возвращались ни с чем,… словно и нет никакого чудища… – печально вздохнув, добавила Улпана.

– Но как же так!?… Хан знает, где логово зверя, а уничтожить его не может!?… Как такое возможно!?… – искренне удивился Самбу.

– Возможно!… Ещё как возможно!… Тут дело в том, что каждый раз отряд воинов каким-то загадочным образом теряет своего командира,… своего вожака, который повёл бы их в бой!… Он просто исчезает,… а без него, ты сам понимаешь, никакой атаки на зверя не получается… – опять печально вздохнув ответила Улпана.

– Ну, это уже вообще какая-то несуразица!… Как может исчезнуть командир отряда!?… Ведь он же у всех на виду!… – вновь удивился Самбу.

– Да в том-то и дело, что не на виду!… Ведь когда отряд воинов добирается до логова змея, а оно находится в пустыне среди скалистых курганов, то командир первым, как и велит ему долг вожака, выезжает вперёд навстречу неизведанному,… иначе говоря, в одиночестве уходит в курганы на разведку,… и конечно теряется там из вида!… А затем вообще пропадает,… ни слуху от него, ни духу,… а спустя какое-то время раздаётся глухое рычание скал, в которых спрятано логово червя,… отчего ужас охватывает весь отряд!… Воины хоть и храбрецы, но тоже люди,… и им приходится убираться восвояси,… так повторяется каждый раз… – опять тяжело вздохнув, ответила Улпана.

– Да уж,… вот так дела,… но почему же хан сам не поведёт своё огромное войско в логово чудовища,… и сам не уничтожит его!?… – слегка возмущённо и даже как-то дерзко, вновь спросил Самбу.

– А он уже водил, и никакого результата,… я же говорю, змей хитрец,… он заранее всё предчувствует и предугадывает!… Стоило только хану со всем своим войском подойти к его логову, как змей тут же прокрался под землёй и напал на наше мирное становище, где в это время были лишь старики, женщины, дети да домашний скот. В одно мгновенье он разорил и разметал все наши юрты и постройки,… покалечил много людей. Пострадали и старики, и женщины, и дети. После чего хан уже никогда всем войском не покидал ставку,… теперь он посылает лишь отдельные отряды с самыми храбрыми и ловкими воинами,… но всё напрасно,… беда повторяется вновь. Вот и сейчас, червь заранее знал, что мы увлечены подготовкой праздника и вероломно напал… – снова печально вздохнув, ответила Улпана, и тут вдруг откуда-то сбоку раздался мощный голос хана.

Он стоял на высоком помосте, специально подготовленном для состязаний, и громогласно созывал к себе всех воинов. Улпана с Самбу тоже откликнулись на его призыв и немедленно поспешили к главной юрте становища, где спустя уже минуту началась горячая речь хана. Говорил он чётко, внятно, но недолго. Речь быстро закончилась, и буквально в считанные секунды был собран новый отряд добровольцев, готовых сходу сразиться с чудовищем. Хан тут же назначил командира этого отряда. Им оказался один очень амбициозный, а проще говоря, себялюбивый воин с редким и подходящим для него именем Сохор, что значит – слепец не замечающий ничего кроме самого себя.

О Сохоре ходили разные слухи и недомолвки. Дескать, он чрезмерно тщеславен, слишком эгоистичен и в одном из военных походов, чтоб только на минуту прославиться уничтожил целое поселение с мирно спящими жёнами и детьми неприятеля. Такого варварства не позволял себе даже сам хан. Поступок конечно мерзкий и неблаговидный, но враг, узнав о таком зверстве, сильно испугался и был вынужден отступить. В результате чего хан одержал победу и, конечно, сразу позабыл о столь коварном и низком поступке своего приближённого. Одним словом Сохору всё сошло с рук, и никто не посмел осудить его за чрезмерное тщеславие и жестокость.

И вот сейчас хан, вдруг вспомнив тот случай, назначил Сохора командиром отряда. Но это лишь для того, чтоб убедиться в его дееспособности, иначе говоря, проверить, сможет ли Сохор воевать с серьёзным противником, или же он способен управляться только с женщинами и детьми. Хан был не менее мудр, чем тысяча мудрецов, и отправил Сохора на своеобразное испытание, узнать, как тот поведёт себя при встрече с реальной опасностью.

Сам же Сохор был немало удивлён выбором хана, ведь он-то как раз меньше всего хотел идти в этот поход, а всё потому, что по сути это означало отправиться на верную гибель. А Сохор привык не рисковать, действовать исподтишка, откуда-нибудь из засады, а тут хан посылает его на прямое противостояние. И что главное, отказаться нельзя, ведь назначили Сохора при большом скоплении народа, и заикнись он об отказе, как его тут же сочли бы трусом. Ну а трусость каралась всеобщим презреньем и даже смертью. А это в планы Сохора никак не входило. Ведь он всегда хотел выглядеть в глазах других, героем, храбрецом, хотя на самом деле таковым не являлся. Так что делать нечего, и он повиновался воле хана.

Но что ещё интересно, последний взгляд Сохора был обращён ни в сторону хана, как это обычно принято у воинов, уходящих в опасный поход, а в сторону Самбу и Улпану стоявших неподалёку. Особенно на Улпану. Притом во взгляде Сохора было столько злобы и ненависти, что Улпана даже вздрогнула. Чего не мог не заметить Самбу. И едва отряд отошёл, как он тут же обратился к Улпане.

– Ты видела, как он на тебя посмотрел?… Я заметил, ты даже вздрогнула,… что это было?… Отчего он так зол на тебя?… Вас что-то связывает?… – удивлённо спросил он, и мигом получил ответ.

– Вообще-то у нас с ним нет ничего общего,… просто, когда ещё был жив мой отец, Сохор пытался просить у него мою руку и сердце,… проще говоря, сватался!… Но отец, зная, о его коварном и неблаговидном нраве, отказал,… после чего Сохор и обозлился на меня,… старался всячески мстить, строил каверзы,… а потом вдруг не стало отца,… я попала в окружение хана, и Сохор как-то отступил от меня. А тут он увидел нас вместе и конечно его обуял гнев,… но ты не подумай чего скверного,… как бы он не злился, я никогда не полюблю его,… ведь я уже люблю тебя… – дабы смягчить расстроенного Самбу призналась ему Улпана, отчего сразу получила пламенный ответ.

– И я тебя люблю!… Очень-очень люблю!… И я сделаю всё, чтоб ты больше никогда не ощущала на себе его злых взглядов!… Я никому не позволю обижать тебя!… – тоже признался Самбу и они, видя какое разорение принёс в становище змей, пошли помогать людям устранять весь этот хаос. Разумеется, праздник был испорчен. До него ли было сейчас тем, кто в одночасье потерял свой кров и двор. Люди наводили порядок и оплакивали потери. Работы было много, просто невпроворот. Лишь ближе к вечеру люди потихоньку справились с утренним разорением, и пришли в себя от потрясенья.

Этой ночью Самбу остался в становище. Понимая, что его помощь может ещё понадобиться, он решил пока не возвращаться к себе в табун. Улпана устроила его на ночлег в юрте, предназначенной для сопровождающих лиц посланника хана. Сам же посланник, памятуя какой приём ему накануне оказали Самбу и его отец, отнёсся к гостю очень доброжелательно, и даже выделил ему особый тёплый уголок у очага. На том этот день и закончился. Все разошлись по своим юртам и попытались хоть как-то поспать в эту неспокойную, тревожную ночь. А утром всех ждал неприятный сюрприз.

6

Едва рассвело, и первые лучи солнца опустились на макушки юрт и шатров, в становище прискакал взбудораженный гонец из отправленного вчера к логову змея отряда.

– Беда!… Олгой-Хорхой опять похитил нашего командира!… Сохор пропал!… Его больше нет!… – кричал он на скаку и только выбежавший ему навстречу из своего шатра хан, смог остановить его.

– А ну тихо!… Без паники!… Не горлань!… Толком расскажи что случилось!?… И со всеми подробностями!… – схватив лошадь гонца за уздцы, потребовал он. Гонец мгновенно спешился и кинулся к хану с докладом. Меж тем на площади у ханского шатра уже собралась толпа встревоженного народа. Люди жаждали внятного ответа. И гонец начал свой рассказ.

– Как только мы добрались до курганов, так со стороны логова змея сразу же послышалось громкое урчание!… Сохор тут же приказал нам оставаться на своих местах, а сам развернулся и собрался скакать обратно в становище! Конечно, мы спросили у него, в чём дело и почему он так поступает!?… На что Сохор невнятно ответил, мол, ему надо посоветоваться с ханом и вызвать ещё солдат! Но мы ему не поверили,… и тогда самый старший из нас обвинил Сохора в трусости и предательстве,… после чего они ещё долго спорили о чести и достоинстве. А в результате, отряд заставил Сохора выполнять приказ хана, и отправил его на разведку к логову червя! И вот тут-то произошло самое странное,… едва Сохор углубился в курганы, как всякий шум и урчание прекратились,… настала гробовая тишина,… неслышно было даже птиц, всё замерло вокруг,… и так продолжилось до самой ночи. Мы уже пожалели, что отправили Сохора к змею,… по всем расчётам он должен был уже вернуться,… или же сражаясь с чудищем в честном бою, погибнуть!… В общем, мы ждали хоть какой-то весточки,… но средь курганов по-прежнему стояла тишина,… ни шума возвращения, ни грохота боя, лишь безмолвье,… и нас всё сильнее мучила жажда… – сипя от недостатка влаги и облизывая потрескавшиеся губы, успел кое-что рассказать гонец и тут же зашёлся сухим кашлем. По нему было видно, как сильно он обезвожен. Гонцу немедля подали большую пиалу с водой. Вдоволь напившись, он продолжил.

– Ну а дальше началось такое, что нам пришлось срочно отступить!… Уже стемнело и вдруг из-за курганов в полной тишине при лунном свете и сияние звёзд, поднялось огромное мерцающее облако пыли и песка!… Оно мгновенно приблизилось к нам,… а из него извиваясь и скрежеща чешуей, показался мерзкий червь!… Он был настолько громаден, что мог бы одним махом проглотить сразу несколько всадников!… Причём его голова внешне напоминала вовсе не змею, как это обычно бывает, а скорее человека!… Мы сначала даже не поверили своим глазам,… но приглядевшись, мы все единодушно заметили, что голова червя походит на нашего командира,… на Сохора!… Он постоянно раскрывал рот, явно пытаясь нам что-то сказать!… Но у него ничего не получалось,… а затем он обрушился на нас облаком пыли с песком и мгновенно исчез!… Песок забивался нам в лицо, в уши, а лошадям в ноздри и мешал дышать,… положение было критическим, мы чуть не задохнулись,… и поэтому нам пришлось отступить!… Мы ушли от курганов и встали лагерем в пустыне,… ничего подобного никто из нас ранее не видел,… мы все были в шоке,… отряд опять странным образом потерял командира,… пусть не такого хорошего, как прежние, но всё же вожака!… И тогда старший воин-ветеран повелел мне мчаться сюда в становище и доложить о случившемся,… я всю дорогу скакал без продыху,… думал, умру от жажды,… но вот я здесь и вы теперь знаете что произошло… – трясясь какой-то нервной дрожью, закончил свой рассказ юный гонец. И тут слово взял уже сам хан.

– Ну что же,… общая картина ясна и понятна,… чудовище после долгого, молчаливого перерыва вновь объявило нам войну!… Видимо выспалось проклятое, проголодалось, и теперь снова требует жертв!… Ну а что касаемо Сохора, то я примерно такое поведение от него и ожидал,… он больше заботился о собственной шкуре, чем о всеобщем деле!… Потому-то я и отправил с вами опытного воина-ветерана,… чтоб он в трудную минуту мог взять на себя командование отрядом!… А вот то, что из песчаного облака показался червь в облике Сохора – это загадка,… даже и не знаю что предположить!… Может у кого-нибудь из вас есть своё соображение на это преображение!?… – подведя итог рассказу гонца, неожиданно спросил хан собравшихся вокруг него соплеменников, чем привёл их в лёгкое недоумение.

– Да что тут скажешь,… все мы знали, каким ненадёжным был Сохор,… вот, наверное, поэтому чудище и выбрало его облик!… Хотело показать нам всем, насколько мы уязвимы, и в каком шатком, ненадёжном мире мы живём!… Одним словом змей решил всех нас напугать, а заодно и предупредить, чтоб не лезли к нему… – вдруг резко высказался самый уважаемый старейшина. Отчего тут же возникла негаданная полемика.

– А вот мне, например, кажется, что здесь всё гораздо глубже и лишь одним предупреждением дело не кончиться!… Ведь раньше-то, в былые времена, мы что-то ни разу не видели в облике червя сходство с человеком,… обычно он как был чудищем, так таким и являлся нам!… Да вот хотя бы спросите у свидетелей вчерашней трагедии,… каким они видели червя?… – быстро нашёлся, что ответить другой, не менее уважаемый старец. И тут, разумеется, к спору уже подключились пострадавшие от вчерашнего нападения.

– Да,… мы его видели, и притом так близко, как вот вас сейчас!… И ничего в нём человеческого не было!… Безобразная пасть размером с юрту утыканная сотнями зубов,… и мерзкие маленькие глазки, которые словно буравчики так и сверлят тебя насквозь,… от такого взгляда кровь стынет в жилах, и хочется бежать сломя голову,… притом куда угодно!… Хотя вот лошади от его взора наоборот, стояли как вкопанные, и были готовы сами в пасть ему лезть!… Не иначе колдовство!… – явно находясь ещё под впечатлением вчерашнего ужаса, быстро высказалась одна пожилая женщина. И тут же её высказывание подхватили многие другие свидетели трагедии. На что хан внимательно их всех выслушал и сделал уже своё веское заключение.

– В общем, пока понятно только одно – змей задумал что-то неладное, и будет бороться с нами каким-то новым, до сих пор нам неизвестным способом!… И вот тут мы должны ответить ему своими свежими и непредсказуемыми идеями!… Червь, враг коварный и хитрый,… так что и мы должны применить против него все свои самые лучшие качества,… быть умней, прозорливей и даже циничней его!… Ну, что скажите на это, соплеменники!?… – приподняв людям настроение, своим ярким выступлением, спросил хан.

– А позвольте, я выскажусь по этому поводу!… – вдруг подняв повыше руку, вызвался Самбу.

– Ага!… Вижу, молодёжь хочет сказать что-то дельное!… Ну, давай, говори,… мы тебя слушаем… – поддержал его хан.

– Меня во всём этом деле удивило то, насколько неожиданно лошади реагируют на появление червя,… они просто впадают в ступор!… Я сам из древнего рода табунщиков и с малых лет был приставлен к лошадям, но такого поведения за ними редко замечал!… Обычно они самые первые чуют опасность, и если им угрожает погибель, то они тут же пускаются в бега! Кстати, у нас в табуне был похожий случай, червь напал на лошадей,… однако наши лошади не стояли на месте и не ждали верной погибели, а бросились бежать!… Потому-то червь и получил лишь минимальную добычу!… – чуть осмелев пред столькими слушателями, разоткровенничался Самбу, но вдруг хан прервал его.

– Погоди-ка!… Выходит, ваши лошади не поддаются на колдовство змея и не стоят столбами!… Но почему же так получается!?… – удивлённо спросил он.

– А дело в том, что на наших лошадей наложен заговор от напасти, и они не поддаются ни на какое колдовство,… включая и змеиное!… У нас в роду этим заговором пользуются уже сотни лет!… Вот только его надо изредка обновлять,… ведь лошади существа пугливые и быстро расходуют запас заговора… – слегка хвастливо ответил Самбу и даже разулыбался.

– Хм,… теперь понятно, почему вчера здешние лошади никуда не побежали, а замерли и дали себя схватить,… на них нет вашего заговора!… Впрочем, и те лошади, что стояли в курганах тоже оторопели и с места не сдвинулись, пока змей не исчез,… да уж, с такими лошадьми особо не навоюешь!… Ну и что же ты предлагаешь?… – опять спросил хан.

– А предлагаю я простую вещь!… Ведь чтоб совладать с чудищем, большой силы не надо,… его хитрость брать надо,… а потому и посылать к его логову дополнительные войска не требуется,… хватит и того отряда что там уже есть!… Мне лишь нужно съездить туда и заговорить всех лошадей в отряде,… тогда они перестанут бояться чудища, и мы сможем заманить его в ловушку!… – вдохновенно отчеканил Самбу.

– Так-так,… интересно!… Ну, с заговором лошадей всё понятно,… дело хорошее и правильное,… а вот что за ловушку ты там задумал!?… Расскажи-ка нам поподробнее… – поддержав его вдохновенный порыв, вновь спросил хан.

– Да ничего сложного,… сначала я поеду в курганы к логову змея,… притом на своей лошади,… она у меня заговорённая и, завидев змея, не оторопеет!… В нужный момент вынесет меня из логова!… Кстати, теперь я понимаю, почему командиры пропали там,… они просто не смогли в полной мере сразиться с чудищем,… ведь их лошади вставали как вкопанные от его урчания!… А на таких лошадях много не навоюешь,… что толку с лошади, когда она обездвижена,… никакого тебе манёвра, ни атаки, ни отступления,… верная погибель!… А я, и ускакать, и атаковать, и заманить за собой червя смогу!… Надо его только побольше раззадорить,… тогда он за мной точно бросится!… Я же поскачу,… выманю его из логова,… и он окажется весь на виду,… сразу станет ясно, куда его бить и где у него слабое место!… И вот тут-то пригодиться засадный отряд с боевыми лошадьми, которых я уже заговорю,… после моего заговора они не станут бояться змея и будут слушаться только своих всадников!… А уж всадники не подведут и такую трёпку червю устроят, что он уж вряд ли в живых останется!… Ну как, ловко я придумал!?… – почти моментально всё прояснил Самбу.