Читать онлайн Фиктивный брак

© Силлов Д., Оболенская Л., 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1

Он был очень красив, наш преподаватель по экономике.

Когда он заходил в аудиторию, девчонки реагировали по-разному – но реагировали все.

Самые романтичные краснели.

Более стойкие прятали глаза.

Непробиваемые делали вид, что ничего не происходит, напоминая при этом статуи, высеченные из камня…

А парни, само собой, бесились.

Потому что завидовали.

Еще бы – почти ровесник, а все девчонки поголовно по нему сохнут. Самые отбитые в перерывах, зло давя «бычки» в курилке подошвами ботинок, строили планы, как бы половчее набить преподу лицо так, чтоб оно стало менее привлекательным, и при этом из института не вылететь.

Но, само собой, дальше планов ничего не шло.

И не потому, что парни боялись уголовщины – в нашем городе всякое случалось.

Просто преподаватель был не только смазлив на лицо, но еще и имел второй взрослый разряд по боксу. А пытаться кому-то настучать по голове с риском получить в глаз самому желающих было мало.

И еще ходили слухи, что в институте наш преподаватель экономики так, для души, а на самом деле у него какие-то дела с сильными мира сего. Оттого и часы у него дорогие, и машина не из дешевых, и одевается он так, словно не студентов учить пришел, а на светский прием – костюм явно сшитый на заказ, ботинки сверкают, прическа как у манекенщика…

В общем, девчонки таяли.

И я – не исключение.

Но я лишь тихо вздыхала, ни на что не надеясь.

Потому что шансов у меня вообще никаких не было.

Такие мужчины, как Игорь Сергеевич, никогда не смотрят на таких, как я. Худая, волосы хоть и красивые, но в пучок – чтоб не мешали зубрить конспекты, падая на лицо и путаясь в дужках очков. Косметикой я не пользуюсь – хорошая стоит дорого, а на плохую у меня аллергия. Да и денег нет лишних даже на плохую – бабушка, с которой я живу, постоянно болеет, и каждая лишняя копейка уходит на лекарства.

Но я не жалуюсь. Иногда даже получается найти подработку, так что кое-как сводим концы с концами, и на том судьбе спасибо.

– Привет, Мышь!

Поднимаю глаза.

Ну да, кто ж еще у нас может быть таким развеселым накануне сессии? Конечно, Витька-мажор, редкий раздолбай, предпочитающий платить вместо того, чтобы учиться. Не знаю, как и зачем его родители затолкали свое туповато-жизнерадостное чадо в институт, но появлялось оно здесь только для того, чтобы заткнуть деньгами дыры в учебном процессе – и свалить в закат до следующего клевка жареного петуха в известное место.

– Привет, Вить.

– Короче, Мышь, дело есть. Курсач надо написать срочно, за пару дней. Впряжешься? Даю пятихатку прям щас и еще столько же по факту наличия продукта. Ну что, по рукам?

Деньги мне были очень нужны.

Как раз позавчера бабушке стало хуже, и врач сказал, что, скорее всего, понадобится операция. Так что я была рада любой подработке. Курсач за два дня – это, конечно, жестко, тем более что тексты проверяются на плагиат. Но ничего страшного. Ночи длинные, не посплю парочку, потом наверстаю.

Киваю:

– По рукам.

– Отлично!

Витька расплывается в улыбке, достает пачку денег, отлистывает мне одну банкноту.

– Держи. Только запомни: мне курсач послезавтра нужен. Не подведи.

– Конечно.

Улыбка Витьки становится еще шире:

– Мышь, ты супер, я тебя люблю! Разумеется, платонически.

И убегает туда, где его ждет личный «Вольво» и совершенно другая жизнь, на которую я могу смотреть лишь как зверюшка в зоопарке, с той стороны клетки, из которой мне никогда не выбраться.

Что ж, кому-то путь в личный автомобиль, навстречу развлечениям, а мне – в институтскую библиотеку. Место, нечасто посещаемое современными студентами, так как все необходимое для учебного процесса при желании можно найти в интернете.

Мне же наша библиотека нравится своей концентрированной, безлюдной тишиной, в которой можно максимально сосредоточиться на поставленной себе задаче. Ну и необходимая литература всегда под рукой – в отличие от некоторых, интернет-трафик у меня не безлимитный, так как тариф на моем стареньком смартфоне установлен максимально дешевый.

Однако на пути в библиотеку меня перехватывает староста нашей группы. Девчонка неплохая, но с получением некоторого количества иллюзорной студенческой власти слегка от нее прифигевшая.

– Мышь, ну что ты за человек? – театрально всплескивает она руками. – У тебя постоянно выключен телефон. Все трафик экономишь? – И, не дождавшись моего ответа, восклицает: – Давай бегом на выход! Там тебя Игорь Сергеевич ждет в своей машине уже минут пятнадцать, найти не может. И мне приходится носиться по этажам, тебя искать. Хорошо, что у тебя локации обитания известные, и библиотека – наиболее вероятная из них.

Слегка подвисаю.

Игорь Сергеевич, наш красавец-препод по экономике, ждет меня в своей машине? Не в аудитории, а именно в машине? Информация сродни такой, например, что «за тобой прилетели инопланетяне, чтобы увезти на Альфу Центавра».

– Ну Мышь, ну быстрее раздупляйся! – притоптывает стройной ножкой староста, свирепея от зависти.

Ну да, ее Игорь Сергеевич в свою машину не приглашает – думаю, в случае подобного она б туда запрыгнула быстрее своего счастливого визга.

Правда, в отличие от старосты, мне такое приглашение удовольствия от жизни не прибавляет – не люблю загадок и неопределенностей. Тем более что ближайшие три часа я уже распланировала: час занятий в библиотеке, потом бегом в больницу, находящуюся рядом с институтом, где за полтора часа максимально качественно отмою этаж и кабинеты. Для меня это отличная подработка, не требующая времени и денег на транспорт, терять которую не хочется ни в коем случае.

Но и с преподавателем портить отношения желания нет. Потому я вздыхаю – и меняю свой маршрут на противоположный. Сегодня от занятий в библиотеке придется отказаться, зато, может, появятся лишние минут пятнадцать, чтобы отдохнуть и не спеша съесть яблоко, заботливо положенное бабушкой мне в сумку.

…Преподаватель экономики и правда сидел в своей машине, красиво откинувшись на подголовник и прикрыв глаза. Бывают же на свете люди, у которых все красиво: и волосы, и трехдневная щетина, и идеальная кожа с легким оттенком загара…

Наш препод определенно при рождении выиграл в генетической лотерее и уже, наверное, за свою жизнь успел устать от повышенного внимания противоположного пола, о котором другие мужчины могут только мечтать. Даже интересно, зачем ему могла понадобиться я? Ибо разговор обещает быть неофициальным – дела учебные преподаватели обычно решают со студентами в аудиториях, а не в личных автомобилях.

– Здравствуйте, Игорь Сергеевич.

Преподаватель открыл глаза.

– Добрый день, Овечкина. Присядешь на пассажирское?

Я пожала плечами.

Все равно вариантов немного: если уж пришла, разворачиваться и уходить как минимум глупо. Обошла машину, открыла дверь, села.

– Спасибо, что не отказала.

Что говорить, наш препод был не только красив, но и всегда подчеркнуто вежлив со всеми.

– Пожалуйста. Можно вопрос?

Он удивленно поднял брови: видимо, не ожидал что я так с ходу начну с вопросов.

– Да, конечно.

– А вВы не боитесь, что по институту пойдут слухи о том, что преподаватель встречается в личной машине со своими студентками?

Игорь Сергеевич подвис на мгновение, осознавая информацию, после чего расхохотался:

– А ты умеешь задавать вопросы, Овечкина! Что ж, я отвечу. В нашем институте уже давным-давно идут слухи о том, что я переспал со всеми женщинами этого учебного заведения, включая уборщиц…

– А это так?

– Если ты не против, отвечу несколько измененной цитатой из классика: «Слухи о моем распутстве сильно преувеличены». Но дело даже не в этом. Просто одному из главных спонсоров института всегда прощались и будут прощаться любые слухи.

– То есть вы…

– Совершенно верно. Не институт платит мне зарплату, а я плачу ее институту. Иначе он давно бы разорился в наше непростое время.

Сказать, что я была удивлена, – это ничего не сказать. Конечно, об Игоре Сергеевиче говорили многое, но я и не предполагала, насколько шокирующей могла быть правда…

– Это весьма неожиданно, – проговорила я. – И, в таком случае, я не совсем понимаю, чем такому человеку, как вы, может быть полезна самая обычная студентка…

Игорь Сергеевич внимательно посмотрел на меня.

– Видишь ли, Овечкина, у меня есть предложение, которое может тебе показаться странным. Настолько странным, что я предпочел встретиться с тобой в своей машине, а не в аудитории, где наш разговор может случайно кто-то услышать.

– Вы опасаетесь лишних ушей в институте, который практически принадлежит вам?

– Отчасти да, – кивнул Игорь Сергеевич. – И дело вот в чем.

Он замолчал на несколько секунд, словно еще раз обдумывал то, что хотел сказать, после чего произнес:

– Ты, вероятно, будешь удивлена, но я в курсе твоего семейного и материального положения. Твои родители погибли в автокатастрофе, когда тебе было одиннадцать лет. Мне искренне жаль. И мне не менее искренне жаль твою бабушку, которой срочно нужна недешевая операция. Впрочем, лишние деньги не помешают и тебе самой…

– Зачем вы все это сейчас говорите? – спросила я, чувствуя, как ком подкатывает к горлу: преподаватель экономики сейчас задел слишком чувствительные струны моей души.

– Затем, чтобы ты не выскочила из машины, бросив однозначное «нет» после того, как услышишь мое предложение. Просто ответив согласием, ты спасешь любимую бабушку – я в курсе, как ты к ней относишься. Про твое материальное положение я не говорю, так как жизнь любимого и родного человека, несомненно, важнее любых денег. Я считаю, что родня – это самое главное в жизни, так что прекрасно тебя понимаю…

Я слушала – и не верила своим ушам.

Он знает все о моей жизни…

О бабушке…

Но зачем ему это все?

Логика подсказывала лишь один ответ: он хочет со мной переспать.

За деньги.

Как же это мерзко и грязно…

Но почему со мной? В списке красавиц института я, думаю, уверенно заняла бы одно из последних мест, а первые красотки нашего учебного заведения с радостью и бесплатно прыгнули бы в постель к Игорю Сергеевичу…

Но для того, чтобы делать выводы, нужно было сначала понять, что ему нужно на самом деле. Домыслы – это, конечно, хорошо, но вдруг я ошибаюсь…

– Я слушаю вас, Игорь Сергеевич, – сказала я, очень стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более нейтрально.

– Спасибо, что не убежала, Овечкина, – тепло улыбнулся преподаватель, отчего я немного расслабилась…

Наверное, зря. Так как то, что я услышала далее, лучше было воспринимать максимально собранно, не отвлекаясь на обезоруживающую улыбку красивого и обаятельного мужчины.

– Видишь ли, в чем дело, – проговорил Игорь Сергеевич, слегка барабаня пальцами по рулевому колесу. – Мой хороший друг… Можно сказать, лучший друг и надежный партнер по бизнесу попал в крайне неприятную ситуацию. Такое случается. Чем выше ты забираешься на финансовую гору, тем больше желающих столкнуть тебя с нее и занять твое место. Так вот. Сейчас он может потерять все. Вообще все, что у него есть. А это огромные деньги. И единственный выход из этой ситуации – перевести все, что у него есть, на жену… – Игорь Сергеевич сделал эффектную паузу. – Жену, которой у него нет.

Тут я немного подвисла.

– Это как – на жену, которой нет?

Игорь Сергеевич покосился на меня, как на своего студента, задавшего экстремально тупой вопрос. Но терпеливо пояснил:

– Жизнь сложилась так, что у Виталия нет ни родни, ни жены, ни даже любимой девушки, которой он мог бы полностью доверять. Мы с ним вместе выросли в детдоме. И сейчас ему нужен надежный человек. Родственник, на кого он бы мог перевести все свои активы. Понимаешь, о чем я?

До меня начало доходить, о чем говорит наш преподаватель экономики. Ситуация выглядела слишком невероятной для того, чтобы быть правдой, но иного объяснения просто не было.

– И вы хотите, чтобы я…

– Да. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Виталия. Фиктивно, не по-настоящему, только по документам. Он переведет на тебя все свои активы, после чего мы с ним легко разрешим эту сложную ситуацию. Когда конкуренты поймут, что с него взять нечего, они отвяжутся. После этого Виталий быстро переформатирует бизнес, и вы все откатите назад. Ты переводишь обратно активы на Виталия, брак расторгается. Он получает финансовую свободу, а ты очень хороший бонус, который позволит тебе жить несколько лет, не думая о деньгах. Что скажешь?

Сказанное выглядело дико.

Мягко говоря.

Как все просто у этих людей: выйди замуж, через этот процесс богатые дяди провернут некую глобальную махинацию. А потом все будет как раньше, только тебе за это выплатят премию, чтобы компенсировать неудобства. И что самое интересное: почему я? Мало, что ли, вокруг юных дев, готовых на подобное без долгих переговоров?

Это я и озвучила.

Игорь Сергеевич внимательно посмотрел на меня.

– Интересный ты человек, Овечкина. Признаться, не такого вопроса я ждал. Обычно люди в подобной ситуации первым делом интересуются, сколько они получат за подобную операцию. А ты – «почему я?»…

– И все-таки. Почему?

Преподаватель простучал пальцами на рулевом колесе более звучный ритм.

– Не сочти за комплимент то, что я сейчас скажу, это просто факты. Ты умная. Все-таки для того, чтобы поступить на бюджет в нашем институте, нужны мозги. Ты сообразительная. Наверняка поймешь, что подобное предложение поможет тебе выбраться из финансовой ямы и откроет горизонт новых возможностей…

– И безопасная.

Он с удивлением посмотрел на меня.

– Что?

– Безопасная, – повторила я. – У меня никого нет, кроме немощной бабушки, заступиться за меня некому. Потому в моем случае избежать возможных проблем гораздо проще.

Игорь Сергеевич рассмеялся.

Его рука, до этого отбивающая пальцами дробь на рулевом колесе, легла на соседнее кресло рядом с моей ногой. Прям совсем рядом, так, что его мизинец едва не коснулся моего бедра. Но при этом я необъяснимым образом чувствовала тепло, идущее от руки преподавателя.

И не только краем бедра, но и между бедер…

Интересное, волнующее, незнакомое ранее ощущение…

Раньше у меня не было отношений с мужчинами.

Не то чтобы никто не обращал на меня внимания – некоторым представителям противоположного пола нравятся худенькие «ботанистые» девчонки в очках.

Просто я сама старалась, чтоб этого внимания было как можно меньше.

Романтика отвлекает, а у меня всегда хронически не хватало времени. В детстве комплекс отличницы обязывал отдавать школе все свободное время – особенно в последних классах, где программа экстремально сурова, и если хочешь, чтобы по всем предметам были пятерки, то приходится не просто учиться, а вкалывать, как маленькая лошадь. Плюс попутно серьезно готовиться к институту, ибо на платное отделение денег у нас с бабушкой не было, а чтобы прорваться на бюджетное обучение в престижное учебное заведение, приходится участвовать в серьезной гонке с огромным количеством конкурентов… А после, даже выиграв эту гонку, не сбавлять, а лишь наращивать темп, попутно пытаясь еще и подзаработать…

Понятное дело, что при таком ритме жизни все мои мысли и вся энергия молодости были направлены на выживание. Какие уж тут отношения…

Но когда рядом с тобой сидит настолько красивый и интересный мужчина, а его рука находится в миллиметре от твоего тела, природа, хочешь не хочешь, а напомнит о себе. Причем довольно активно, словно мягкий, пушистый, но настойчивый и бойкий зверек, который вышел из спячки и развернулся в напряженную, горячую, вибрирующую струнку где-то внизу моего живота…

А Игорь Сергеевич, отсмеявшись, сказал:

– Что ж, Овечкина, не буду скрывать – и это тоже. Признаться, я рад, что не ошибся в своем выборе. И чтобы тебе было проще принимать решение, я озвучу сумму, на которую ты можешь рассчитывать, если примешь мое предложение. Пятьсот тысяч тебя устроит?

Я невольно вздохнула, и не только названная сумма была тому причиной: мизинец преподавателя все-таки коснулся моего бедра. Надеюсь, что случайно…

Ну и, если по-честному, для меня полмиллиона были просто огромными деньгами, благодаря которым я могла бы хоть немного расслабиться – например, взять месячный отпуск в больнице. И если уволят, то ничего страшного, потрачу немного времени на поиск другой работы… Ну и, конечно, операцию для бабушки оплачу, плюс немного останется для того, чтобы какое-то время не жить впритык, считая каждую копейку…

– Разумеется, все расходы на нас с Виталием, – добавил Игорь Сергеевич масла в огонь моих сомнений. – Включая свадьбу.

– Свадьбу?

– Конечно. Конкуренты Виталия должны видеть, что все серьезно, потому и свадьба должна быть… скажем так – заметной. Ну и ты немного отвлечешься, а то я же вижу – вся в занятиях целыми днями. Обещаю, что небольшой академический отпуск никак не скажется на твоем учебном процессе, я об этом позабочусь.

Я все еще колебалась.

Когда тебе неожиданно предлагают вот так с ходу изменить твою жизнь, пусть даже ненадолго выбиться из привычного ритма, наверное, не следует мгновенно соглашаться, не обдумав все как следует.

Но преподаватель экономики не дал мне времени на обдумывание.

Он просто открыл бардачок машины, где лежало несколько пачек розовых купюр, сложенных вдвое и перетянутых цветными резинками, взял одну и небрежно протянул мне.

– Здесь задаток, пятьдесят тысяч. Разумеется, если ты согласишься.

Я не меркантильна, нет.

Я расчетлива и экономна, как всякий человек, который всегда точно, до копейки знает, сколько денег лежит у него на карте. И то, что сейчас протягивал мне преподаватель, было пропуском в пару месяцев, когда помимо хлеба, каши и молока можно будет позволить себе купить мяса, колбасы и конфет для себя и бабушки…

Сейчас я, конечно, больше думала о ней – человеке, который несколько лет отказывал себе во многом, лишь бы вырастить меня, поддерживая во всем.

И Игорь Сергеевич фактически озвучил мои мысли:

– Подумай о своей бабушке. В нашей жизни родные люди – это главное. Все остальное так, шелуха бытия, тлен и бессмысленная суета.

Эти слова оказались решающими. Отбросив последние сомнения, я сказала:

– Хорошо, Игорь Сергеевич, я согласна.

– Для тебя просто Игорь – разумеется, когда мы наедине и за стенами института. – Преподаватель улыбнулся, роняя мне на колени пачку денег. – А сейчас мы поедем знакомиться с Виталием.

– Так быстро? – удивилась я.

– А чего тянуть? – пожал плечами Игорь, заводя машину. – Чем раньше мы завершим этот квест, тем лучше будет для всех.

Глава 2

Игорь привез меня в ресторан. Настолько пафосный, что я реально потерялась… Когда швейцар в красивом костюме с рукавами, расшитыми галунами, поклонившись, открывает перед тобой дверь, это шокирует. Я и не думала, что у нас такое возможно…

Точнее, в моем мире подобное, конечно, было нереально. Но не в мире Игоря, который небрежно сунул купюру в руку швейцара, затянутую в белую перчатку, и прошел вперед непринужденно и привычно, словно в студенческую столовую.

Внутри ресторан поражал высокими расписными потолками, мраморной плиткой пола, колоннами в виде статуй, поддерживающих потолок, и отделкой с преобладанием золота, не знаю уж, настоящего или искусственного, какой позавидовал бы, наверное, королевский дворец.

Ну и, конечно, под стать ресторану были его посетители.

Ухоженные мужчины в костюмах, на которые глянешь – и сразу понятно, что сто`ит такой костюм примерно всех денег, которые я смогла бы заработать за всю свою жизнь.

И женщины в платьях, на которые я бы аналогично никогда не заработала, даже если б питалась воздухом и жила на улице.

– Но я… Моя одежда… – пролепетала я, осознавая, что выгляжу сейчас как воробей среди стаи павлинов. Простенькая курточка, блузка и джинсы, купленные по дешевке на рынке, кроссовки оттуда же. Ну и плюс волосы в пучок, перехваченные резинкой, очки с распродажи в супермаркете, отсутствие косметики… Знала бы, куда меня поведет Игорь, просто б не пошла. Не очень приятно, когда разодетая дама, шествующая по коридору мимо гардероба, приподняв выщипанные и покрытые лаком бровки, разглядывает тебя, словно невиданную зверушку в зоопарке.

– Наплевать, – махнул рукой Игорь, небрежно бросая свое пальто на руки гардеробщику. – Они сюда выпендриваться пришли, а мы по делу. Давай сюда свою куртку и не вздумай смущаться: у нас серьезная встреча, а не званый ужин.

Подошел молодой парень в строгом костюме с биркой на лацкане. Видимо, какой-то ресторанный служащий – я, сняв очки от волнения, не разглядела, что там у него на бирке написано.

– Простите, сударь, – сказал парень с легким поклоном в сторону Игоря. – Но ваша дама одета не по этикету, принятому в нашем ресторане…

– Василий, ты, похоже, обознался, – широко улыбнулся Игорь. – Нас Виталий Андреевич ждет за семнадцатым столиком. И, думаю, ему не понравится, если ты нас не пропустишь.

В глазах парня промелькнуло осознание.

– Прошу прощения, – поклонился он ниже, чем ранее. – Конечно, извольте пройти. Еще раз мои искренние извинения, сегодня у нас столько гостей…

– Ерунда, забудь, – махнул рукой Игорь. – Веди уже, а то у нас девушка устала и не прочь отобедать.

Мы миновали череду столиков, за которыми сидели дамы и господа, словно сошедшие с обложек романов позапрошлого века. При этом мужчины, скользнув по мне взглядом, недоуменно приподнимали брови, а дамы преимущественно морщили носики и демонстративно отворачивались.

Признаться, это меня порядком выбило из колеи. Настолько, что я была готова разрыдаться, развернуться и убежать отсюда…

Но потом меня зло взяло.

Такие же люди, как и все, из дерьма и мяса, сидят и корчат из себя не пойми что! Из одного места все мы вышли, и все уйдем туда, где деньги, платья и понты не имеют никакого значения. А в промежутке считать кого-то ниже себя – это просто свинство, не более того.

Я с трудом подавила в себе желание плюнуть кому-нибудь из присутствующих в тарелку, но тут же невольно улыбнулась своему порыву. Бунтуешь, Мышка, против капиталистов? Классовая ненависть проснулась? Осталось только на броневик залезть и призывать с него идти на штурм коттеджей и пафосных ресторанов, где в ожидании своего последнего дня едят ананасы и жуют рябчиков разодетые буржуи.

Игорь краем глаза заметил мою улыбку и бросил на ходу:

– Вот такое настроение мне нравится. Расслабься, Овечкина, все будет замечательно! Это я тебе обещаю. Кстати, знакомься. Твой будущий муж, Виталий Андреевич Волков. Для тебя просто Виталий.

За столиком, стоящим чуть дальше, в углу помещения, сидел плечистый, солидный мужчина лет сорока. Темные волосы, припорошенные легкой сединой на висках. Резкие, волевые черты лица. Мощная шея. Большие кисти рук, перевитые венами…

Казалось, что этот мощный от природы человек по ошибке надел на себя дорогой костюм – ему бы больше подошли средневековые доспехи и двуручный меч, небрежно прислоненный к столику.

Виталий неторопливо отложил вилку, промокнул губы салфеткой, после чего оторвал взгляд от бефстрганова, который до этого употреблял вовнутрь, и посмотрел на меня глазами серыми и равнодушными, как сталь меча, которого явно не хватало рядом с его столиком.

– Не круто ли начинаешь, Игорь? – сказал он, смерив меня оценивающим взглядом, словно выбирая кобылу на ярмарке. – И для невесты не юна ли дева? Ей восемнадцать есть?

– Обижаешь, дружище, – развел руки в стороны преподаватель экономики. – Это моя студентка.

– Ну не знаю, – пожал плечами рыцарь без доспехов и элементарного чувства такта, вновь берясь за вилку. – Поверят ли наши недоброжелатели, что я женюсь на… кхм…

– На уродине? – лучезарно улыбнулась я. – С учетом моего нежного возраста и ваших ослепительных манер спектакль со свадьбой обещает быть феерически увлекательным.

Я бы, конечно, при иных обстоятельствах уже минуты две назад развернулась и гордо пошла прочь из этого царства роскоши и хамства…

Но легкая, неприметная тяжесть пачки купюр, перетянутых резинкой и лежащих у меня в кармане, была неслабым таким якорем, пока что удерживающим меня на месте. Ведь для стопроцентного торжества гордости требовалось решительно швырнуть эту пачку в бефстроганов – и лишь потом совершать эффектный разворот в сторону выхода.

Но увы, решительности расстаться с пропуском в красивую сказку у меня пока не хватало… Хотя я не исключала развития событий, когда рыцарь с лопатообразными лапами скажет еще что-нибудь, галантное настолько, что уровень моей решительности резко поднимется, сорвав все якоря. И тогда ему точно придется воспользоваться салфеткой вторично, стирая со своей нордической физиономии соус, брызнувший в нее из тарелки.

Однако реакцией на мой выпад была не очередная порция хамства, а взгляд Виталия, трансформировавшийся из безразличного в заинтересованный.

– Ишь ты, – приподнял брови рыцарь без доспехов. – Неожиданно. У тебя все студентки такие бойкие?

– Конечно же нет, – улыбнулся Игорь. – В Марии присутствует редкое сочетание порядочности, интеллекта, прилежания и нестандартного мышления, потому я и решил познакомить тебя с ней.

– Ты забыл добавить остроту языка и стройную фигуру, – заметил Виталий, улыбнувшись краем рта. – Что ж, прошу присаживаться. Давайте обсудим горизонты и перспективы возможного сотрудничества.

Глава 3

Горизонты были захватывающие, хоть кино снимай по их мотивам.

Из беседы я поняла, что на меня после свадьбы фактически переписывалась финансовая империя Виталия и я становилась единственной владелицей нескольких торговых центров, строительных баз и логистических компаний, а также каких-то ценных бумаг, о которых я имела крайне смутное представление…

– А зачем это все? – поинтересовалась я. – В общих чертах Игорь мне, конечно, обрисовал перспективы развития событий, но я не отказалась бы от более развернутого объяснения того, во что ввязываюсь.

Но что-либо разжевывать мне никто не собирался.

– Возникла такая необходимость, – сказал, как отрезал, Виталий. – Прости, но тебе не нужно понимать механизм операции. Твоя задача сейчас согласиться на предложение либо отказаться. В случае согласия мы с Игорем решим все проблемы за месяц, после чего ты вновь перепишешь на меня все активы. Потом развод в течение одного дня, после чего ты получаешь обещанные деньги, мы пожимаем друг другу руки, и ты забываешь о моем существовании. Стандартный фиктивный брак, обычная тема в современном финансовом мире.

– А вы не думаете, что девушка, которой вы предлагаете такое, откажется возвращать обратно вашу империю после того, как вы решите свои проблемы? – осторожно поинтересовалась я, понимая, что после этого вопроса меня, скорее всего, прямо сейчас вежливо попросят удалиться и забыть о существовании Виталия. А может, и невежливо – судя по всему, для этого финансового воротилы с внешностью громилы привычнее общение во втором ключе, нежели в первом.

Однако мужчины переглянулись, и Виталий кивнул:

– Хороший вопрос, Мария. Ты, как и я, умеешь просчитывать риски, и это хорошо: гораздо приятнее иметь дело с умным партнером, нежели с идиотом, который, зарвавшись, начнет совершать непоправимые глупости. Прости, но я должен честно озвучить все как есть. Разумеется, такой вариант нельзя исключать. Но, заключая подобную сделку, девушка должна понимать, что по закону все имущество в случае безвременной кончины одного супруга переходит к другому. Это будет дополнительно оговорено в завещании, которое девушка, согласившаяся на этот проект, подпишет у нотариуса сразу после свадьбы.

Понятно.

Если что-то пойдет не так, студентку Марию Овечкину просто случайно собьет машина, например. Или кирпич упадет ей на голову. Мало ли способов заставить фальшивую жену больше никогда не выпендриваться? Потому Игорь меня и выбрал: никто и не почешется, если я вдруг скоропостижно отойду в мир иной. Бабушка только заплачет, но что она сможет сделать с крутыми дельцами такого уровня? Ничего. А будет создавать неудобства – отправится следом за внучкой, легко и непринужденно.

Что и говорить, игра мне предлагалась опасная…

Но бабушке нужна операция, и этим все сказано. Хочешь спасти близкого человека – рискуй. Либо смотри, как она медленно умирает, и думай о том, что ты могла ей помочь, но испугалась за свою шкуру.

– Я согласна, – ответила я.

– Мне это нравится, – кивнул Виталий. – Она не только умная, но и смелая. Думаю, мы сработаемся.

«Ну да, – пронеслось у меня в голове. – Сейчас этот волчара споет все что угодно, лишь бы получить от овцы в моем лице то, что ему нужно. Впрочем, он уже получил то, что хотел, и сейчас просто успокаивает жертву, чтобы она не передумала».

– Очень надеюсь на это, – ответила я, натянуто улыбнувшись.

Когда все внутри сжимается от страха перед неизвестностью, мышцы лица растягиваются неважно. Но, видимо, в течение последнего месяца мне придется заниматься этой физкультурой постоянно: счастливая невеста богатого человека обязана скалиться в лица гостям и в объективы фотокамер.

Такая уж у нее работа.

Потом нам принесли меню, где я ткнула пальцем наугад в пару блюд и какой-то напиток, так как названия, написанные на красивых ламинированных листах, мне были абсолютно незнакомы.

За оставшийся вечер я несколько раз несмело ковырнула вилкой то, что мне принес официант, но потом подумала, что если я не знаю, как это есть, то лучше и не связываться.

Зато с напитком было все понятно – бокал хоть и необычный, похожий на перевернутую летающую тарелку, но если трубочку не дали, значит, можно пить так.

Что я и сделала.

Коктейль немного расслабил, так как в нем чувствовался слабый алкоголь. Хоть я его и не люблю, но сейчас он помог немного снять нервное напряжение.

Пока я боролась со своими комплексами, мужчины говорили о делах. В том числе – о предстоящей свадьбе, которую уже запланировали на послезавтра.

– А чего тянуть? – пожал плечами Виталий. – Быстро закончим все формальности и займемся переводом активов на Марию.

– Согласен, – кивнул Игорь. – В принципе, я заранее все подготовил, осталось только вписать в документы имя жены, а тебе их подмахнуть.

– Спасибо, братишка, – улыбнулся Виталий. И, перехватив мой недоуменный взгляд, пояснил: – Мы с Игорем росли вместе в детдоме. С детства поддерживаем друг друга во всем. Он полноправный партнер во всех моих делах, и если б у меня был родной брат, я однозначно доверял бы ему меньше, чем Игорю.

– Понятно, – кивнула я.

– Ну хорошо, – сказал Виталий, поднимаясь из-за стола. – Мне нужно ехать. Игорь, очень тебя прошу заняться подготовкой к свадьбе. – И, окинув меня взглядом, добавил: – Ну и невесту тоже нужно подготовить, чтобы перед гостями выглядела соответствующе. Сколько народу планируешь пригласить?

– Немного, – пожал плечами Игорь. – Только самых близких… а точнее, самых нужных. Человек двести, не более.

– Добро, – кивнул Виталий. – На связи.

И ушел.

– Ты ничего не ела, – заметил Игорь.

– Не хотелось.

– Врешь, – улыбнулся он. – Никогда не ври мне, Овечкина. Я же твой преподаватель и сразу вижу, когда студенты пытаются меня обмануть. Запомни: фуа-гра, стейк, трюфели и устрицы – это престижно, но на вкус – гадость редкостная. Что-то типа делового костюма и галстука: носить неудобно, шею давит, но деваться некуда, так как положение обязывает. Потому давай сейчас просто нормально поедим картошки с мясом, которая тут называется так, что с ходу и не запомнишь.

Игорь еще довольно долго наставлял меня по поводу этикета, на тему, что должна и чего не должна делать невеста. В основном, все сводилось к тому, что ей следует улыбаться, молчать и делать то, что скажут. Надо сесть – села, надо пройтись – пошла. Не очень сложная роль. Главное – в платье не запутаться, ничего на себя не уронить и не вылить.

– Вроде медведицей никогда не была, в детстве даже в балетную школу ходила, – сказала я после того, как он выговорился, а я доела фантастически вкусную картошку с мясом. – Думаю, что справлюсь.

– Ну и отлично, – улыбнулся Игорь. – Тогда пошли, отвезу тебя домой. Тебе нужно выспаться, так как завтра у тебя будет трудный день.

– Спасибо вам, – улыбнулась я.

– Сочтемся, – улыбнулся в ответ преподаватель экономики.

Глава 4

Домой я, само собой, попала позже, чем обычно.

После роскошного ресторана наша давно требующая ремонта двухкомнатная квартирка на первом этаже хрущевки показалась мне откровенно убогой. Интересно устроена жизнь. Где-то совсем неподалеку разодетые дамы и господа кушают блюда ценой в мою месячную зарплату уборщицы, а рядом в старых пятиэтажках живут такие же люди, из мяса и костей. Но между ними – финансовая пропасть, преодолеть которую тем, из пятиэтажек, практически нереально…

– Поздно ты сегодня, – проговорила бабушка со своей кровати. – Я уж легла вот. Кашку тебе сварила, возьми сама на плите, а то что-то плохо мне сегодня.

– Спасибо, милая моя. Я уже поела.

Я подошла, поцеловала морщинистую щеку. Бабушка слабо улыбнулась.

– Пахнет от тебя по-другому. Вкусно, но не наш запах.

– Я замуж выхожу, бабуль, – сказала я, присаживаясь на край кровати. – Придешь на свадьбу?

Бабушка вздохнула.

– Нет, Машунь, не приду. Судя по дорогому запаху, за богатого выходишь, я там буду не к месту. Осторожнее будь. Богатый – он как волк. Что не сожрет – все под себя подмять пытается. Может, внутри он и неплохой человек, но если по-иному вести себя станет, слабину даст – его самого стая подомнет и разорвет на части.

– Меня не сожрут, бабуль, я сильная.

– То не сила, – усмехнулась бледными губами бабушка. – То ярость отчаяния. Как если тот же волк мелкую собачонку в угол загонит, она со страху истерически лаять будет, чуть из шкуры не выпрыгивая, хотя понимает, что конец ей.

– Если не лаять, то точно сожрет, – сказала я. – А еще можно попытаться волчару того за нос укусить. Вдруг испугается и убежит?

– Молодая ты еще, самоуверенная, – улыбнулась бабушка, погладив меня по руке. – Когда свадьба-то?

– Послезавтра. А завтра подготовка к ней.

– Быстро у вас, молодых, дела делаются. Что ж, иди, куда судьба тебя ведет. И помни: если что, я тебя любую приму. И богатую, и нищую. И счастливую, и не очень.

– Спасибо, дорогая моя.

Я обняла единственного на свете человека, который искренне и бескорыстно любил меня, и почувствовала, как по моим щекам текут слезы.

– Спасибо тебе за все.

– Ну иди, иди, отдыхай, – сказала бабушка, слабой старческой рукой гладя меня по спине. – А мне поспать надо. И тебе отдохнуть не мешает…

Я вышла, осторожно прикрыв за собой дверь, ушла в ванную – и там уже от души разрыдалась, давая возможность эмоциям выйти наружу вместе с потоком слез.

Мне было страшно.

Очень.

Я понимала, что вступаю в серьезную игру с большими ставками, где сильные фигуры легко и непринужденно сшибают с доски жизни таких пешек, как я. Для них мы, простые люди, – расходный материал, наподобие одноразовых салфеток. Вытер грязные руки о чистую ткань, смял, выбросил в мусорное ведро – и тут же забыл о том, что мгновение назад уничтожил чью-то судьбу, а может, и жизнь…

Но у меня не было выбора.

Я чувствовала, как бабушка угасает с каждым днем, как болезнь пожирает ее изнутри.

И спасти единственного дорогого человека могла только я. Так что не реветь надо, а поблагодарить судьбу, которая подарила мне такой шанс.

– Все будет хорошо, – сказала я своему отражению в зеркале, выглядящему довольно жалко: глаза красные, веки припухшие, морда несчастная. – Все будет хорошо, слышишь, ты, тряпка? Соберись – и вперед! Порви их всех в лоскуты!

То, что я говорила, было, конечно, смешно. Но я привыкла с детства себя мотивировать, морально пиная ту, в зеркале, которой всегда недоставало решительности, смелости, упорства…

И зачастую у меня получалось простимулировать безвольную тварь на подвиги, которым я сама потом удивлялась – надо же, ничего себе, получилось! Наверное, так начинается шизофрения. Но, с другой стороны, если шизофрения приносит годные плоды, то она не заболевание, а рабочий метод для достижения цели. Вот, говорят, что Адам Смит, один из основоположников экономической теории как науки, имел привычку говорить сам с собой, из-за чего одна торговка приняла его за ненормального. Мне, разумеется, до великих людей прошлого далеко, но если им можно, то почему нельзя мне?

– Успокаивай себя, психованная, – проговорила я, утирая слезы.

И полезла в ванну.

Для того чтобы пережить последующую пару дней, нужно было уже сейчас как минимум успокоиться. А контрастный душ – неплохой такой способ смыть стрессовый мандраж с трусливого тельца, находящегося на грани неслабой истерики.

Глава 5

Спала я плохо.

Снилась всякая чушь, изрядно похожая на бред сумасшедшего. Когда уставший мозг мечется в поисках решения ситуации, выхода из которой нет, кроме одного, совершенно его не устраивающего, видимо, происходит перегрузка системы. И вместо того, чтобы нормально отдохнуть, мозг паникует, подкидывая своему хозяину сумбурные картинки в стиле Дали и Пикассо.

А когда мозгу надоело терзать себя бредятиной и я наконец провалилась в сон, похожий на черное дно глубокого колодца, меня немедленно выдернул из него телефонный звонок.

– Да, – сонно пролепетала я в трубку.

– Просыпайся, Овечкина, – раздался из нее бодрый голос преподавателя экономики. – Тебя ждут великие дела!

Ну да, конечно. Подготовка к свадьбе…

– Через двадцать минут я за тобой заеду. Будь готова, пожалуйста.

Ну что ж, дисциплина – это мое неоспоримое достоинство. Быстро встать, плеснуть водой в лицо, одеться, на ходу запивая бутерброд холодным чаем, – да запросто! Мне и пятнадцати минут на это хватит…

Из кармана моей куртки выпала пачка денег. Ну да, аванс за авантюру, в которую я впряглась от отчаяния. А может, и плата за мою жизнь – кто его знает, чем может обернуться подобное?

Я усмехнулась.

Не каждый день представляется возможность узнать, чего ты стоишь – во всех смыслах. Во всяком случае, эти деньги точно пригодятся бабушке. Точнее, в любом случае.

Я сунула пачку в вазочку, стоящую на тумбочке: по негласной договоренности я всегда складывала туда зарплату и крошечную стипендию, а бабушка уже распоряжалась бюджетом нашей маленькой семьи. Так что поймет, откуда деньги.

И простит, надеюсь, в случае чего…

Игорь уже ждал меня в машине возле подъезда.

– И куда мы сейчас? – поинтересовалась я, приземляясь на пассажирское сиденье.

– К волшебнице! – произнес преподаватель экономики, многозначительно подняв кверху указательный палец.

– Добрая фея, умеющая превращать тыкву в «мерин» представительского класса?

Преподаватель экономики улыбнулся, заводя машину.

– Тебе не откажешь в чувстве юмора. Хотя ты почти угадала. Илона – прирожденный и действительно эффективный менеджер с фантастической способностью быстро и элегантно решать любые проблемы. Ее коллекции знакомств и лучших специалистов реально можно позавидовать. Правда, сразу предупреждаю: не удивляйся. Илона дама эпатажная, но за ее профессиональные навыки ей можно все простить. В общем, поехали, сама увидишь. Думаю, ты будешь впечатлена.

…Илона оказалась броско одетой высокой дамой неопределенного возраста с красивым искусственным лицом, похожим на совершенную кожаную маску. Она уже ждала нас в люксовом ателье, обставленном, на мой взгляд, вычурно и безвкусно.

– Так вот ты какая, невеста короля, – окинув меня цепким взглядом, сказала Илона вместо «здрасте». Голос у нее был не из приятных, с хрипотцой и изрядной порцией по умолчанию вшитого в него высокомерия. – Ладно, и с худшим материалом работали. Главное, что ты не толстая и волосы более-менее приличные. Остальное слепим и нарисуем.

У меня вертанулось было на языке, что если лепить будут по тому же шаблону, что и ее рубильник, то я лучше сразу застрелюсь. Но потом подумала, что если впряглась в повозку, то глупо шипеть на тех, кто ею управляет. У меня сейчас задача пройти этот квест с минимальными потерями, потому пусть Илона делает свою работу, а свой гонор я пока засуну куда подальше.

– Вот и отлично! – сказал Игорь. – Все, девочки, я убегаю. В конце дня заеду за Марией.

И испарился.

– Ну что, милочка, готова к самому трудному дню в твоей жизни? – спросила Илона.

– Зависит от того, что мы будем делать, – сдержанно ответила я.

– Все просто, – хмыкнула Илона, показав неестественно белые зубы. – Шить эксклюзивное платье невесты за один день. И если останется время, съездим подберем тебе приличные контактные линзы – не в этих же убогих очках замуж выходить.

…Илона не соврала.

С утра и до самого вечера я работала манекеном, на котором три швеи собирали платье. Сюда встань, так повернись, руки подними, нагнись, присядь и так далее.

К концу дня я почувствовала себя Буратиной – тело деревянное, голова на шее проворачивается с трудом, руки, ноги и спина уже не болят – я их просто не чувствую…

– А ты ничего, крепкая, – отметила Илона, руководившая происходящим. – Другие начинали ныть примерно на середине процесса. Но извини, это плата за срочность. Как тебе самой-то платье? Нравится?

Мне самой было уже пофиг. Но если честно, то, что было на мне надето, впечатляло. Легкое платье с открытыми плечами начиналось на уровне верха груди и словно снежно-белая кружевная метель окутывало меня, создавая впечатление невесомости, воздушности, цепляя взгляд, заставляя вглядываться в мельчайшие детали этого шедевра…

– Да. Очень, – совершенно искренне ответила я.

– Ну и отлично, – кивнула Илона. – Если невесте нравится ее шмот, значит, есть некоторая гарантия, что церемония пройдет нормально.

Я уже начала привыкать к ее, мягко говоря, грубоватой манере общения. Надо взять на вооружение: думаю, иногда такой стиль разговорной речи необходим в жизни. Хорошо работает, если нужно с ходу обозначить собеседнику его место…

– Как одно связано с другим? – поинтересовалась я.

– Да элементарно, – пожала плечами эффективный менеджер. – Когда поверх платья на шее торчит кислая мордочка, всем понятно, что это уже не свадьба, а похороны свободы и индивидуальности. Настроение у гостей ухудшается, фото-видео ни к черту, жених злой, как обманутая собака. Так что если возникнет мысль, мол, на кой тебе это все надо, просто посмотрись в зеркало, поправь платье, даже если это и не требуется, – сразу настроение поднимется.

– Пока что я вижу там очкастое чучело в королевской одежде, – в сердцах сказала я. Просто сегодня мне впервые стало стыдно за свою внешность. Хоть свадьба и фейковая, но все равно это – свадьба. Значимое событие в жизни каждой девушки, где по-любому хочется быть красивой, пусть природа этим и обделила.

– А ты, я смотрю, по духу наш человек, – усмехнулась Илона. – Уважаю тех, кто умеет в самокритику. Не переживай. Объективно ты неплохой материал, из которого можно слепить годноту. Короче, снимай платье, остальное девочки без тебя допилят. Одевайся обратно в свой стремный шмот – и гоу в оптику. Знаю я одного мастера – за вечер слепит тебе индивидуальные линзы, которые снимать не захочешь. Но придется потерпеть.

– Что именно? – насторожилась я.

– Да ничего особенного. Вынет глазное яблоко, снимет мерку, вставит обратно… Да ладно, ладно, шучу, не настолько все плохо. Процедура, честно говоря, не очень приятная, но поверь: оно того стоит.

Глава 6

Мастер в каком-то навороченном оптик-салоне оказался жутко дотошным. Он долго мучил меня расспросами, проверял зрение таблицами и хитрыми приборами, светил в глаза специальной лампой, спорил с Илоной насчет того, насколько выбранный цвет линз подходит к моим волосам, платью, свадебному настроению и так далее. Оказывается, природный серый цвет моих глаз их не устроил, и они решили сделать взгляд более выразительным…

А потом, когда я уже почти спала сидя на стуле, он учил меня, как правильно надевать на глаза и снимать тонкие пленки небесного цвета. За окном уже смеркалось, было видно, что мастер и сам устал – мы приехали в конце рабочего дня и неслабо его задержали. Но Илона несколько раз громко и настойчиво напомнила о том, какие деньги платятся за срочность заказа. И мастеру, и мне – видимо, чтобы мы не расслаблялись.

Но результат, конечно, был потрясающим. Мягкие, почти невесомые линзы легли на мои глаза – и мир преобразился. Нет, очки, конечно, давали практически тот же эффект, но когда не чувствуешь на ушах и носу привычного давления дужек, а глаза просто видят, без костылей, висящих на лице, – это и правда круто.

– Спасибо, – прошептала я, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь. В том числе от нервного напряжения сегодняшнего дня, накопившегося во мне и требующего выхода. В таком состоянии мне достаточно малейшего повода, чтобы слезы хлынули ручьем, поэтому я стараюсь, чувствуя приближение «водопада», куда-нибудь убежать и там отвести душу, чтобы никто не видел.

– Плакать нельзя! – голосом строгой учительницы произнесла Илона. – И глаза тереть нельзя! Сместятся линзы или выпадут – все мучения насмарку. Соберись, тряпица! Будь мужиком, в конце концов! Нам, бабам, без этого никак нельзя, а то конкурентки сожрут с костями и не подавятся!

«Тряпица» и все остальное меня позабавило. Настолько, что я про рыдания забыла и даже слегка улыбнулась.

А вообще Илона прикольная тетка! Рулит людьми так, как ей надо, меняя настроение собеседника и непринужденно, буквально на автомате добиваясь того, что ей нужно.

Тоже так хочу, но вряд ли у меня получится – не тот характер. Тявкнуть могу. Иногда даже гавкнуть. Но, получив пинка от жизни, сразу сдаюсь – и в слезы. Ненавижу себя за это, однако ничего сделать с собой не могу. Тряпица, правильно Илона подметила.

Было уже очень поздно, Илона вызвала мне такси, и домой я приехала за полночь. Бабушка уже спала, а в вазочке, куда я положила деньги, лежала записка: «Спасибо, милая. Удачи тебе во всем».

Я все-таки, расчувствовавшись, смахнула непрошеную слезинку, но тут же себя одернула: линзы! Неплохой стимулятор характера, особенно когда вспомнишь, сколько за них заплачено, причем не мной. Быть должной я не люблю, а значит, нужно отработать то, что в меня вложили. Качественно и честно.

Снять линзы, положив их в специальную коробочку, принять душ, переодеться, выпить стакан кефира (больше ничего в меня не влезло) – все это я делала через силу, ибо была измотана до предела, мечтая лишь о кровати. Не столько физически, сколько эмоционально – а порой такая усталость намного тяжелее физической. Но когда я добралась наконец до вожделенного отдыха, мне показалось, что я лишь прикоснулась щекой к подушке, как вдруг вновь зазвонил телефон.

– Да? – сдавленно произнесла я, едва не уронив его на пол.

– Дрыхнешь? – спросила трубка голосом Илоны. – Собирайся, подруга, шесть утра уже, а она все моську давит. Пора на каторгу.

– О нет, – простонала я, с усилием проворачивая в кровати свое деревянное тело, отчаянно требующее продолжения отдыха. Кто бы мог подумать, что работа манекеном для свадебного платья в течение нескольких часов даст такие мучительные последствия…

– Быс-с-стро, с-с-солнышко! – свистящим змеиным «с-с-с» прошипела трубка. – Через пятнадцать минут жду тебя внизу.

Я положила трубку на тумбочку, выдохнула, сжала кулачки. Разве можно было представить, что работа невестой окажется настолько трудной?

Илона и правда ждала меня внизу в роскошном ярком автомобиле цвета фуксии.

– Ни слова про тачку! – сказала она, когда я села внутрь. – Яркая индивидуальность должна быть заметной во всем. Это я про себя, разумеется. Кстати, зацени мой деловой костюм под цвет автомобиля. Мы с моей крошкой одно целое, она такой же ягуар по жизни, как и я, потому мы неразделимы.

На мой взгляд, кричащие цвета машины, одежды Илоны и ее яркого, вызывающего макияжа были откровенной безвкусицей.

Но – на мой взгляд.

Возможно, и даже скорее всего, в ее мире другие критерии оценки. Овце нравится ее мягкая шерсть и теплый сарай, и ей никогда не понять, что хорошего находит, например, фламинго в своих ярких перьях и болоте с лягушками…

Илона не обманула: наступивший день и правда оказался каторгой. Еще более жуткой, чем предыдущий.

Сначала она отвезла меня в жуткое место, где мне удалили горячим воском все волосы, кроме тех, что на голове.

– Первый раз больно, – пожала плечами Илона, когда я вышла из восковой пыточной злая как капибара, у которой выдрали всю шерсть без наркоза. – Потом тоже будет больно, но осознание необходимости процесса придаст стойкости. И со временем ты даже начнешь получать удовольствие от столь сильных и ярких ощущений, которых нам так не хватает в жизни.

– Я не мазохистка, – рыкнула я.

– Однако все дотерпела до конца! – прищурилась Илона. – Тот случай, когда сознание противится изменениям в привычном ритме жизни, а подсознание уже приняло их необходимость и готово перестроиться.

– И не мечтайте, – буркнула я. – Отработаю этот цирк – и только меня и видели.

– Знакомо, – хохотнула Илона. – Я тоже так думала, когда была юной колхозницей из Мухолюбово. Однако богемный образ жизни затягивает с головой, словно сладкая, ароматная трясина.

«Колхозницей ты и осталась», – подумала я, но вслух, конечно, сказала другое:

– А теперь куда?

– Спа-процедуры, потом маникюр, педикюр, парикмахер. Долго, нудно, профессионально. Потом поедем на окончательную подгонку платья.

…Это и правда было долго и нестерпимо занудно. Ближе к вечеру мне начало казаться, что я сама – отдельно, а мое тело, обрабатываемое разнокалиберными специалистами, – отдельно. Но я все вынесла стоически, понимая, что любые пытки когда-нибудь заканчиваются…

В моем случае они закончились в одиннадцать ночи.

– Утром в полшестого я тебя заберу, – сказала Илона, выгружая меня возле моего подъезда.

– Почему так рано? – простонала я.

– Потому что свадьба стартует в десять. А до этого нужно намейкапиться и одеться.

– Что сделать, простите?

– Морду лица накрасить, – пояснила Илона. – А это, милая моя, процесс долгий. Так что готовься. Искусство боевой раскраски требует жертв.

Я абсолютно не понимала, что там можно красить несколько часов. Ресницы подвела, помадой по губам чиркнула – и нормально. Вопрос десяти минут.

Но в чужие правила со своим уставом не лезут. Вот и я не полезла, экономя каждую минуту своего сна. Распрощалась с Илоной и пошла домой, мечтая лишь об одном: не споткнуться на лестнице, приложившись о ступени лицом. Тогда никакая боевая раскраска не поможет.

Не споткнулась.

А перешагнув порог, просто прошла в свою комнату и рухнула лицом в подушку. Блин, похоже, проще всю больницу с хлоркой отмыть снизу доверху, чем выйти замуж за богатея…

Глава 7

Когда я утром села в машину Илоны, она посмотрела на меня внимательно и сказала:

– Так. Сначала высококалорийный завтрак и много кофе, все остальное потом.

И отвезла меня в ресторан, где заказала для меня потрясающую яичницу с креветками и просто фантастический кофе, к которому прилагался умопомрачительный десерт, вычурное название которого я тут же забыла. Я вообще не любитель завтраков, но тут удержаться было просто невозможно – и я буквально сожрала все.

– Завидую, – сказала Илона, которая ограничилась большой кружкой латте. – Тебе с твоей скелетообразной фигурой можно трескать все подряд без последствий. А у меня каждая лишняя калория норовит устроить себе лежку в целлюлитоопасной области. Приходится выбирать между кишкоблудством и фигурой.

Я невольно фыркнула в чашку – грубоватый юмор Илоны был и правда прикольным.

И располагающим.

Послушаешь, как и что она говорит, и губы сами собой растягиваются в улыбку. Вроде и быдловато шутит эффективный менеджер, но создается впечатление, что она свой человек, «наш», несмотря на дорогие шмотки, крутое авто и эпатаж на грани фола. Хотя не исключаю, что это все хорошо продуманный и отработанный элемент имиджа. Роль, в которую Илона вжилась настолько, что отыгрывает ее уже на автомате.

– Ну что ж, улыбка прорезалась, цвет лица сменился с трупного на розовый, значит, можно приступать к завершающему предсвадебному этапу – превращению Золушки в принцессу, – сказала Илона.

– Это возможно только в сказке, – покачала головой я.

– Не скажи, подруга, – хмыкнула Илона. – Объективно жены сильных мира сего в основной своей массе сильно пострашнее тебя будут. Ты же идеальный холст, на котором можно рисовать все что угодно, поверь моему опыту. Натуральные блондинки в своем природном виде все похожи на снеговиков: глаза рябинки, нос цвета морковки, рот веточкой проковыряли. Но берем краски, а главное – хорошего художника, и все мужики поголовно при виде тебя начинают захлебываться слюнями, размазывая их по галстукам потными ладошками. Так что поднимай свои кости со стула и погнали творить волшебство…

Я в чудеса не верю с тех пор, как узнала, что Деда Мороза не существует: такой отлично запомнившийся жестокий облом в нежном возрасте наложил фатально-скептический отпечаток на все мое мировоззрение. До сих пор не понимаю, зачем детишек сначала приучают верить в сказки, а потом разводят руками – все, солнышко, детство закончилось, добро пожаловать в суровую реальность. Хотя, может, в этом есть свой практический смысл: если тебе вдруг показалось, что ты в сказку попал, вспомни о том, что Деда Мороза не существует…

– Линзы сними, – посоветовала Илона, когда мы приехали в очередной крутой салон.

– Зачем? – удивилась я. Расставаться с чудесным подарком решительно не хотелось.

– Сними-сними, – настойчиво проговорила Илона, протягивая мне бактерицидную салфетку. – Только лапы протри сначала, с линзами аккуратно надо обращаться. Пусть глаза отдохнут, хотя причина не в этом.

– Не понимаю, – пожала плечами я, но подчинилась – за эти два дня я поневоле прониклась уважением к профессиональным навыкам Илоны. И если уж Игорь с Виталием проплатили ее услуги, то кочевряжиться и показывать характер будет как минимум неразумно.

– Потом поймешь, – усмехнулась эффективный менеджер, забирая у меня коробочку с линзами. – А теперь просто расслабься и попытайся получить удовольствие от процесса…

Удовольствие, кстати, было так себе.

Две мастерицы в четыре руки колдовали над моим лицом пару часов точно. Началось все с выдирания из бровей лишних, по их мнению, волос, а потом мягкие кисти долго и нудно щекотали мне щеки, нос, лоб, подбородок…

Ароматы духов и дорогих кремов окутали меня облаком, закружилась голова… Я и так ни черта не видела в зеркале, кроме размытого пятна на месте своего лица, а теперь еще это пятно и двоиться стало. Наверно, все-таки не от запахов парфюмерии, а от последствий стресса и недосыпания.

А вот Илона внимательно следила за процессом.

– Держись, подруга, немного осталось, – пообещала она, сунув мне под нос вонючую ватку с нашатырем. И добавила: – Я не в смысле, что ты скоро копыта откинешь от всего этого – тогда мне будет очень обидно за впустую потраченное время. Я про то, что еще максимум полчаса – и все.

После чего она заставила меня выпить маленькую чашку горького и зверски крепкого кофе – и процесс продолжился.

А потом он внезапно закончился: мастера отошли от меня, и в поле моего зрения вновь появилась Илона, сующая мне под нос коробочку с линзами.

– Теперь аккуратно надевай, не роняя.

Я подчинилась опять, хотя пальцы слегка тряслись – и от усталости, и от боязни что-то сделать не так с хрупкими пленками для глаз, которые за последние сутки стали мне очень дороги.

Когда же все получилось, Илона, контролировавшая процесс, выпрямилась и, растянув рот в улыбке, спросила:

– Готова?

– К чему? – не поняла я.

Вместо ответа эффективный менеджер торжественно отошла в сторону, открывая моему взгляду зеркало, которое она загораживала своей фигурой.

Я глянула на свое отражение – и замерла, не веря своим глазам.

Потому что это было не мое отражение.

Там, в зеркале, полуоткрыв губы от удивления, сидела девушка с обложки какого-то модного журнала. Слегка вьющиеся светлые волосы, затемненные брови вразлет, длинные ресницы, красиво подчеркивающие большие голубые глаза, внезапно красивая шея, которую выгодно выделили ухоженные волосы…

Правда, в отличие от тех девушек с обложки, во взгляде той, в зеркале, не было то ли наигранного, то ли естественного хищного выражения лица. А с растерянно-офигевшим на обложку попасть точно не получится – смех один, да и только…

Илона подтвердила мои мысли, расхохотавшись у меня над головой:

– Такого вау-эффекта даже я не ожидала. Готова поспорить, что Игорек, увидев тебя в таком виде, сгрызет себе все локти до суставов – ведь эдакую сказочную фею придется отдать Виталию. Правда, подруга, сучности тебе во взгляде не хватает. Срочно изгоняй из него колхозницу, впервые увидевшую поезд. Представь себе, что видишь таракана, которого собираешься прихлопнуть тапком. На мужчин с твоей внешностью надо смотреть именно так и никак иначе. Особенно на тех, от кого тебе что-то надо.

Первый шок от увиденного у меня прошел, вместо него вернулась моя обычная омерзительная способность трезво оценивать ситуацию.

– Да какая внешность, – отмахнулась я. – Это все макияж…

– Запомни, – нахмурилась Илона. – Макияж – это боевая раскраска, камуфляж для танка. Смой ее – и танк все равно останется танком. Но если он ощущает себя телегой на гужевой тяге, то и быть ему по жизни телегой. Что с макияжем, что без. Усвоила?

– Ага, – послушно кивнула я.

Почему-то пришло ощущение, что я сейчас получаю от Илоны очень важный жизненный урок. Будто она, словно опытный мастер, невидимым гаечным ключом подтягивает в моей голове какие-то гайки, о которых я даже не подозревала. И от такой настойчивой, уверенной и профессиональной ремонтной работы над моим мозгом у меня появляется чувство, что это действительно я в зеркале, а не полкило краски и кремов, намазанных на бледное чучело…

– Вот! – Илона подняла палец кверху. – Вот с таким взглядом можно выходить замуж. Не идеал, конечно, но для свадьбы сойдет. А после нее сучность сама выработается, на автомате.

– Уверена? – улыбнулась я.

– Ты разговариваешь с женщиной, пережившей три официальных брака, – приподняв бровь, произнесла Илона. – Не считая неофициальных и промежуточных. Так что поверь моему опыту, сучность в замужестве – она как старость: приходит незаметно, но неотвратимо. Все, хорош собой любоваться, вон уже платье несут. Одеваемся – и вперед, навстречу узам брака.

Глава 8

В платье я чувствовала себя неуютно. Было страшно идти мимо стены – вдруг запачкаю девственно-белую, воздушную ткань? Или на подол наступлю…

Но уверенность Илоны подзаряжала.

– Смелее, подруга, – подбадривала она меня. – Когда в тачку садиться будешь, я тебе даже дверь открою и подол придержу. Потом пусть всем этим муж занимается, а сейчас моя обязанность доставить тебе к месту назначения в целости и сохранности.

Признаться, я думала, что Виталий пришлет за мной машину или хотя бы Игорь заедет на чем-то бело-свадебном… Но, похоже, к месту церемонии меня собиралась везти Илона на своем эпатажном автомобиле.

Так и случилось.

Заметив мой ищущий взгляд, она сказала:

– Сорян, принцесса, кареты не будет. Я в курсе происходящего. Извини, но цирковую пони на арену ведут не по красной дорожке, а через темный коридор. По секрету скажу: Игорь парень неплохой, но экономный, хотя любит строить из себя миллиардера, сорящего деньгами направо и налево. Он этой фейковой свадьбой рулит и попросил меня тебя отвезти. Типа, я ж все равно на колесах, так зачем лишние траты? Мне не в лом, все равно тебя сопровождаю. Просто относись к этому как к работе актрисой. Сплясала на сцене, скинула с себя картонный шмот, надела свой, получила деньги – и гребись оно колом, то лицедейство.

Я вздохнула.

Илона была, конечно, права.

Это просто я еще не совсем отошла от шока, увидев себя в зеркале, и на мгновение нафантазировала себе, что все происходит по-настоящему. Конечно, грустно немного, что это просто иллюзия, но и обманывать себя не стоит. Просто потом будет больнее возвращаться в свою привычную реальность из мира красивой сказки…

Автомобиль Илоны ехал на предельно разрешенной скорости, порой превышая ее, чтобы обогнать слишком медленно едущие машины.

– Не, ну ты глянь, а? – возмущалась эффективный менеджер. – Тошнит, словно тещу из больницы забирать едет. Навыдают права пенсионерам, а потом на дорогах не движение, а переезд дома престарелых.

Илона своим безбашенным характером и грубоватыми шутками умела поднять настроение. Я, слушая ее реплики в адрес соседей по шоссе, даже не заметила, как мы повернули на относительно узкую дорогу, ведущую в лес.

– Не поняла, – сказала я, осознав, куда мы едем. – Я вообще-то замуж собралась, а не по грибы.

– Будет тебе твой замуж, – отозвалась Илона. – Церемония запланирована на загородной вилле. Строго для типа своих, которым надо показать, что Виталий реально решил окольцеваться.

– Типа своих? – переспросила я.

Илона оторвала взгляд от дороги и внимательно посмотрела на меня.

– Именно так, подруга. В бизнесе своих нет. Только конкуренты. И партнеры, которые в любой момент могут предать тебя и стать конкурентами. В остальной жизни, кстати, все то же самое, только красивых слов больше.

М-да… Похоже, трижды разведенной Илоне просто не повезло с партнерами что в личной жизни, что в деловой.

Но я, конечно, промолчала.

Понятно, что, скажи я такое, мне тут же прилетит в ответ «у тебя пока что не было ни мужика, ни бизнеса, так что лучше заткнись со своими выводами». Я это умею иногда – сказать мысленно, получить ответ мысленно и заткнуться заранее. Как говорится, без лишних слов.

Разумеется, я не исключала, что меня привезут не на свадьбу, а на какой-нибудь ритуал, например, где для эффектной расчлененки требуется жертва – девственница в платье невесты. Я, пока мы ехали по лесной дороге, много чего такого себе нафантазировала.

Но страха не было.

Как говорится, от судьбы не сбежишь, особенно из машины, несущейся по безлюдной дороге со скоростью под сотню километров в час.

Но когда мои бесстрашные мысли начали обрастать слишком уж кровавыми подробностями, лес расступился, и мы выехали на огромную, очень красивую поляну, оканчивающуюся совершенно фантастическим озером, по которому плавали самые настоящие белые лебеди.

А на берегу того озера стояла обещанная вилла – солидное трехэтажное деревянное здание с многочисленными пристройками. Практически вся большая парковка возле виллы была заставлена дорогими машинами, но Илона почему-то свернула не к парковке и даже не к главному входу, возле которого слонялись ранние гости, а начала объезжать виллу с другой стороны.

Я вопросов не задавала. Эффективному менеджеру виднее, куда наиболее эффективно должен быть доставлен товар, однако я почему-то думала, что приезд невесты должен выглядеть по-другому.

И, конечно, ошиблась.

Илона остановила машину за виллой, возле небольшого домика – предназначенного то ли для гостей, то ли для прислуги, то ли для хранения садового инвентаря. А может, в нем свинюшек держали, я не разбираюсь. Правда, для жилища домашних животных выглядел домик вполне прилично, но рядом с такой виллой, похожей на дворец лесного царя, и хлев, наверное, должен быть соответствующий…

– Выходим, – скомандовала Илона и направилась в гламурный хлев, крыша которого по периметру была украшена резными завитушками. Я – следом, на всякий случай поглядывая под ноги, ибо обидно было бы в день свадьбы изящной лаковой туфелькой наступить, например, в гусиное дерьмо. Хотя, конечно, это я мысленно вредничала – вся территория была ухожена, засажена нежной травкой и покрыта сетью тропинок, выложенных фигурной плиткой, имитирующей камень.

В «хлеву» же нас ждал сюрприз.

Вернее, два сюрприза.

А именно – Игорь и Виталий, сидящие за столом и играющие в шахматы.

По сути, это и правда был гостевой домик, вероятно, предназначенный для ожидания приглашения в основное здание не особо ценных гостей. Здесь имелись телевизор, бар, пара мягких диванов и даже биллиардный стол, на котором с хозяйским видом развалился толстый ухоженный кот. Уютненько, но скромненько. Дабы гости не забывали, что в гостях. И в то же время уютненько настолько, что особо ценные гости, не горящие желанием до поры до времени светиться перед остальными, могут не побрезговать скоротать здесь время.

– Принцесса доставлена в целости и сохранности, – заявила Илона, перешагнув порог.

Мужчины оторвались от партии… и я увидела их лица.

Точнее, как меняются выражения их лиц.

От равнодушно-сосредоточенных до растерянно-обалдевших…

В домике повисла звенящая тишина, в которой было слышно, как кот вдумчиво вылизывает лапу, кряхтя при этом, – непростое занятие при его добросовестно откормленных габаритах…

Первым нарушил тишину Игорь.

– Кажется, я только что упустил бриллиант, который надо было бы оставить себе… – пробормотал он.

– Спасибо тебе, что нашел его, дружище, – проговорил Виталий, разглядывая меня восхищенным взглядом. – А я, признаться, в первый раз и не разглядел, какое сокровище ты мне преподнес…

Я почувствовала, как мои щеки заливаются краской. И от удовольствия – все-таки приятно, когда мужчины так на тебя смотрят.

И от гнева одновременно.

– Спасибо за комплименты, господа, но хочу напомнить, что я не вещь, которую можно оставлять либо преподносить, – процедила я, как мне показалось, с вызовом – во всяком случае, мне очень хотелось, чтобы эти слова прозвучали тихо и весомо, словно шорох ковбойского пистолета, покидающего кобуру.

– Какая прелесть, – сказал Виталий. – Ой, то есть прошу прощения, если я что-то не так сказал! Мы не так сказали. Во всяком случае, мне сегодня будет очень приятно жениться на вас, Мария. Пусть даже понарошку.

Его глаза сияли неподдельным восторгом, и до меня наконец дошло: он не издевается.

Я правда ему понравилась.

А во взгляде Игоря, брошенном на Виталия, я уловила зависть…

– Вообще-то не очень хорошая примета жениху видеть невесту до свадьбы, – неуверенно проговорила я только для того, чтобы скрыть неловкость и хоть что-то сказать.

– Ничего страшного, – авторитетным тоном отрезала Илона. – Когда свадьба ненастоящая, то приметы не работают.

Я ничего не ответила.

Слова закончились…

Ибо для меня происходящее оказалось серьезным шоком!

На меня, невзрачную зубрилу с характерным прозвищем Мышь, к которому иногда добавляли его вторую часть Дайсписать, два солидных, взрослых мужчины смотрят так, словно в домик вошла самая натуральная королева красоты…

Нет, после увиденного в зеркале я понимала, что выгляжу неплохо, но не думала, что реакция Виталия и Игоря будет настолько искренне-восторженной.

– Вы и правда очень красивы, – справившись с эмоциями, произнес Виталий. – Поверьте, я за свою жизнь повидал немало эффектных девушек, сознающих свою красоту, как говорится, знающих себе цену. И это знание, попахивающее меркантильной надменностью, лично меня отталкивает. Вы прекрасны именно отсутствием неестественности в вашем образе, как только что распустившийся цветок, еще не ведающий, что такое восхищение толпы и не зазнавшийся от этого восхищения.

Я почувствовала, что краснею еще больше. И теряюсь, так как подобных слов мне никто никогда не говорил.

– Не обращай на него внимания, Овечкина, он всегда умел выдавать витиеватые комплименты, – проворчал Игорь, уже улыбаясь. И, повернувшись к Виталию, добавил: – Искренне рад за тебя, дружище. Зная твой характер, я опасался, что гости заподозрят фальшь в нашем сегодняшнем шоу. А вот сейчас я вижу, что церемония пройдет на ура. Жених выглядит счастливым, невеста взволнованной, так что, думаю, пора нам выдвигаться к гостям, пока этот бесценный эффект не развеялся под гнетом откровенно скучной церемонии.

– Гарри, не будь занудой, – усмехнулся Виталий. – Хотя ты прав, пора уже приступать к тому, зачем мы все тут собрались. И да, Илона, спасибо тебе, ты совершила настоящее чудо. Пожалуй, за твои труды тебе положен двойной гонорар. Что скажешь, Игорь?

– Скажу, что ты, похоже, совсем потерял голову от моей студентки, – вполне серьезно произнес преподаватель экономики. – Я за годы нашего знакомства ранее дважды видел этот блеск у тебя в глазах, и хочу напомнить, что ничем хорошим те истории не заканчивались. Ты как минимум становишься рассеян и расточителен.

Виталий расхохотался.

– Игорь, ну правда, хорош душнить. Илона реально заработала свои деньги с премиальными. Хороших специалистов нужно поощрять, и тогда они в следующий раз отработают еще лучше.

– Ну ладно, – сменил Игорь наигранный гнев на милость. – Деньги переведу сразу после церемонии, а то мы уже опаздываем.

Глава 9

Если честно, я еще до начала свадьбы чувствовала себя зверски уставшей.

Когда тебя вырывают из твоей непростой, но привычной жизни и, словно котенка в пруд, бросают в гущу событий, ярких и стремительно сменяющих друг друга, точно стеклышки в калейдоскопе, – это выматывает. А когда эмоциональная усталость накладывается на устойчивый двухдневный недосып, то в моем случае все события воспринимаются словно в тумане и запоминаются отрывками.

…Вот меня знакомят с какими-то людьми, и Игорь негромко подсказывает на ухо:

– Ничего не говори, просто улыбайся.

…Вот он же, держа мою руку в своей, ведет меня под пышную искусственную арку, сплетенную из настоящих живых цветов, под которой, очень искренне улыбаясь и неотрывно смотря на меня, стоит Виталий.

…Вот какая-то женщина спрашивает, согласна ли я стать женой Виталия, и я, как механическая запрограммированная кукла, отвечаю «да», а в голове, словно заезженная пластинка, крутится одна и та же мысль: «Поскорее бы все это закончилось». Поскольку уже голова гудит от множества голосов гостей, смешавшихся в единый неровный шум, а губы растрескались и болят от резиновой, фальшивой улыбки, в которую я их растягиваю, потому что так надо…

…Вот Виталий надевает мне на палец кольцо, и мне нужно сделать для него то же самое. Но его кольцо налезает слишком туго, и мне приходится прикладывать силу, чтобы протащить его через сустав – и при этом думать о том, как бы не потерять свое, так как оно сделано не по размеру и болтается, норовя соскочить с пальца…

Но это было лишь начало долгого дня, в течение которого происходило еще много чего…

И долгое, нудное застолье с придурковатым тамадой, придумывающим идиотские конкурсы.

И канонада салютов над головой, от которой я каждый раз невольно зажимала уши.

И тосты, когда все кричали «Горько!», и Виталий целовал меня с явным удовольствием, но очень деликатно и осторожно, едва касаясь своими губами моих, за что я была ему очень благодарна…

Благодарна просто потому, что по-настоящему со взрослым мужчиной целовалась впервые в жизни. Несколько детских поцелуйчиков со сверстниками не в счет, да и было это давно, словно в другой жизни. А сейчас я, к своему удивлению, почувствовала, как от легкого прикосновения сухих, обветренных губ Виталия по моему телу проходит дрожь и голова начинает кружиться так, что я всерьез опасаюсь упасть, потеряв равновесие…

А еще я навсегда запомню его глаза возле моего лица.

Серьезные и внимательные.

Я поняла: он видит мое состояние и следит за тем, чтобы я не упала, осторожно поддерживая меня за талию и готовясь подхватить, если я и вправду начну заваливаться назад.

Что это? Вежливая забота взрослого человека по отношению к малознакомой девушке, с каким воспитанные люди старушек через улицу переводят?

Или же нечто иное?..

Ответа не было. Да я его и не искала, и не ждала. Не до того было…

Мое сознание словно раздвоилось.

Одна часть меня прекрасно понимала, что все происходящее – фейк, шоу, на котором я – непрофессиональная артистка, приглашенная лишь отыграть свою несложную роль.

А другая, внутренняя, на уровне пресловутого женского чутья постепенно осознавала, что сейчас я для Виталия не просто живой манекен, наряженный в свадебное платье, а нечто большее…

Порой я ловила на себе его взгляд. Так не смотрят на людей, которые тебе безразличны. Его глаза сияли изнутри, как, наверное, должны сиять глаза настоящего жениха на настоящей свадьбе при взгляде на самую что ни на есть настоящую невесту…

И от этих его взглядов меня бросало то в жар, то в холод.

Я чувствовала, как горят мои щеки, как сбившееся дыхание пытается поймать привычный ритм, но что-то не очень хорошо у него это получается…

– Поешь что-нибудь.

Голос Виталия, наклонившегося в мою сторону, был полон самой настоящей, искренней заботы, замешанной на легком волнении (мужчины такого калибра вряд ли умеют мандражировать по-настоящему).

– Мы тут уже два часа сидим, а ты ни к чему не притронулась.

– Спасибо, не хочу, – проговорила я голосом, севшим от самого настоящего, зашкаливающего волнения. – Аппетита нет.

– Понимаю, – улыбнулся Виталий. – Попробуй этот коктейль. Станет легче, обещаю.

Он протянул мне бокал вычурной формы. Я взяла. Куда деваться-то? Жена, пусть даже фиктивная, должна на публике выглядеть послушной, чтоб не поцарапать ненароком своим поведением имидж солидного мужчины. Это дальше уж как получится…

Приятная на вкус жидкость разлилась по телу обволакивающим теплом. Градус нервного напряжения и правда слегка понизился, зато меня начало серьезно так клонить в сон. Возможно, если б не музыка, громкие выкрики тамады и вопли изрядно набравшихся гостей, я бы вполне себе спокойно могла положить скрещенные руки на стол, водрузить на них свою раскрашенную голову и банально отрубиться…

– Потерпи еще немного, – прошептал мне на ухо Виталий. – Мне тоже все это уже осточертело. Через час никто и не заметит, что мы свалили.

– Час я продержусь, – мужественно произнесла я, усилием воли поднимая отяжелевшие веки, нагруженные дополнительно тушью на ресницах, сейчас я прям ощутимо чувствовала вес черной краски на них, как замученная свадебная лошадь наверняка страдает под весом множества колокольчиков, вплетенных в ее гриву…

Конечно, было немного интересно наблюдать за гостями. Понятно, что на свадьбе Виталия гуляли люди небедные – мужчины в строгих костюмах, от которых за версту веяло деньгами, за них заплаченными, и дамы в красивых платьях, увешанные украшениями, словно новогодние елки.

– И как тебе гости? – поинтересовался Виталий, заметив мой интерес.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Мне кажется, некоторые женщины надели на себя слишком много золота и камней. Да и у многих мужчин массивные перстни, цепи, браслеты, которые смотрятся несколько странно…

– Это нормально, – хмыкнул Виталий. – Так нищета представляет себе богатство. Мне приходилось общаться с супербогатыми людьми, чье состояние превышает активы всех, кто находится сейчас на этой свадьбе. Знаешь в чем они приходили на переговоры? В свитерах и джинсах. У женатых на пальцах обычные тоненькие золотые кольца. И все. Тот уровень, когда люди могут себе позволить обсуждать миллиардные сделки в свитерах. Я пока до такого еще не дорос. Но буду стремиться.