Читать онлайн Мореход / Mariner

1. Инквизиция

(В темноте играет музыка. Свет медленно набирает яркость, из темноты выступают обломки корабля и один за другим на сцене появляются люди, сдлвно выталкиваемые из воды. Первым – КОЛУМБ, на палубе корабля, смотрит поверх авансцены на море. Затем ХУАНА выходит на авансцену слева, бросает камешки в воду, печальная. РОДРИГО забирается в «воронье гнездо». СТАРЫЙ МОРЯК видит в плоскодонке, ловит рыбу. ЛЮСИНДА и МАРИЯ играют с большим мячом на берегу. БЕАТРИС болтает голыми ногами в воде. ФЕЛИПА заинтересовалась рыбалкой, и СТАРЫЙ МОРЯК показывает ей, как наживлять червяка и забрасывать леску в воду. КОРМИЛИЦА ищет ФЕЛИПУ и мяч попадает ей в голову. МАМА ругает девочек и пытается помочь КОРМИЛИЦЕ. ДИЕГО восхищается РОЗАУРОЙ, которая загорает на песке, обнажив ноги чуть ли не до колен и плечи. Подкрадывается к ней, когда она откидывает голову назад и целует в губы. Она захвачена врасплох, и они ссорятся. НИЩЕГО преследует и пинает дядя ФЕЛИПЫ, МОНИС, который уводит ее от СТАРОГО МОРЯКА. БЕАТРИС дает нищему ломоть хлеба, а он восхищается ее ногами. ГРЯЗНЫЙ КАРЛОС бродит с бутылкой, в глубокой задумчивости. ДИЕГО и РОЗАУРА мирятся и целуются. Все происходит легко и непринужденно, под чарующую музыку. Но при этом создается ощущение, схожее с тем, что описано в первой главе "Моби Дика»: таинственным образом вода неумолимо притягивает к себе людей. КОЛУМБ спускается по лестнице, дружелюбный мужчина, улыбается женщинам, смешит рыбака какой-то неслышной шуткой, играет в мяч с девушками, дарит цветок плачущей ХУАНЕ, заставляя ту улыбнуться. Выходит на авансцену по центру, музыка стихает, все смотрят на воду, возможно, на появившийся на горизонте корабль, который для каждого означает что-то свое. Потом идиллия резко обрывается оглушительным раскатов грома, внезапно налетевшим ветром и темнотой. Сверкают молнии, КОЛУМБ ничего не понимает, люди торопливо убегают со сцены, он остается один по центру авансцены, а на корабле у задника слева появляется ТОРКВЕМАДА, великий инквизитор, сурового вида старик, который мрачно смотрит на него. Гроза стихает).

ТОРКВЕМАДА. Итак. Вот ты какой.

КОЛУМБ. Где я? Что это за место?

ТОРКВЕМАДА. Все демоны так говорят, когда их приводят сюда.

КОЛУМБ. Я – не демон. Я – адмирал Моря-Океана, и я желаю знать, кто обращается ко мне, и что это за место.

ТОРКВЕМАДА. Это верховный трибунал. Я – великий инквизитор. А ты – объект внимания инквизиции.

КОЛУМБ. Но я не еретик.

ТОРКВЕМАДА. Только еретик позволяет себе определять категорию, в которую себя отнести. Это моя работа.

КОЛУМБ. Я знаю вас. Вы – Торквемада, духовник королевы.

ТОРКВЕМАДА. Я – смиренный инструмент Господа.

КОЛУМБ. Но вы умерли, умерли давным-давно.

ТОРКВЕМАДА. Мне это нисколько не мешает.

КОЛУМБ. Но как вы можете…

ТОРКВЕМАДА. Просто заткнись и постарайся обратить внимание на мои слова, хорошо? Вечности в нашем распоряжении нет. Ладно, теоретически, она у нас есть, но я предпочитаю завершить это расследование чуть быстрее, мне еще нужно прижать пару манихеев. Итак, расследование это ведется с тем, чтобы определить судьбу твоей бессмертной души.

КОЛУМБ. Это кошмарный сон.

ТОРКВЕМАДА. Нет, жизнь – это кошмарный сон. А тут смерть.

КОЛУМБ. Я лежал в кровати. Болел, мои сыновья окружали меня, а потом, внезапно…

ТОРКВЕМАДА. Найдется ли здесь глупец, который захочет замолвить словечко за этого несчастного грешника? Нет? Хорошо. Значит…

ХУАНА (лежавшая, свернувшись калачиком под одеялом, высовывает голову). Да. Я хочу сказать.

ТОРКВЕМАДА. Нет, ты не хочешь.

ХУАНА. Но я хочу. И вы должны позволить мне сказать, таков свод правил, загляните в него.

ТОРКВЕМАДА. Нет никакого свода правил. Бог шепчет правила мне на ухо, когда я веду расследование.

ХУАНА. Особа королевской крови имеет право говорить, и я требую предоставить мне его.

ТОРКВЕМАДА. Нет в аду особ королевской крови.

ХУАНА. Чуть. В аду королей полным-полно.

ТОРКВЕМАДА. Ну хорошо, запишем, что в защиту обвиняемого выступила испанская принцесса Хуана ла Лока, дочь королевы Изабеллы и короля Фердинанда, известная своим безумием.

ХУАНА. Благодарю. Вы очень добры.

КОЛУМБ. Минуточку. Я протестую. Я…

ТОРКВЕМАДА. Еще одно твое слово, и твои яйца окажутся в тисках, которыми расплющивают пальцы.

(КОЛУМБ представляет себе, что его ждет, и замолкает).

ХУАНА. Не волнуйся, Христофор. Я знаю, что делаю. (Достает из-за пазухи рыбу и отдает НИЩЕМУ. Она – очаровательная девушка, одежда в некотором беспорядке, и говорит – как адвокат защиты в суде… то есть обращаясь к ТОРКВЕМАДЕ, людям, рассеянным по разбитому кораблю и зрителям в океане. Пока она говорит, КОЛУМБ, отходит в глубину сцены и на мгновение исчезает под остатками «САНТА-МАРИИ»). Я знаю этого человека. Когда до меня долетает запах океана, я думаю о безумном моряке-итальянце моей матери. Я всегда испытывала к нему близость. Мы, безумцы должны держаться вместе, а разделенное безумие и есть любовь. Часть конкретно моего безумия – я могу видеть и обонять то, чего здесь нет. Нелепо, конечно, потому что если ты видишь или обоняешь что-то, оно должно быть здесь, независимо от того, знает об этом кто-то еще или нет. Собака слышит недоступное людям. Если мы скала не видит тебя, это не означает, что тебя нет. Только то, что лошадь не умеет считать, не означает, что деление в столбик большая иллюзия, чем лошадиный навоз. Мы оба видели восхитительно яркие галлюцинации. Он – о том, что можно попасть на восток, отплыв на запад, или сделаться невидимым, сняв одежду, что я и собираюсь сделать прямо сейчас, чтобы проиллюстрировать важную философскую концепцию.

ТОРКВЕМАДА. В этом нет необходимости, спасибо тебе.

ХУАНА. Все нормально. Я не возражаю.

ТОРКВЕМАДА. Голых женщин в аду нет. Просто расскажи нам, как вышло, что ты обратила внимание на обвиняемого.

ХУАНА. Океан выплюнул его и выбросил на берег. Он – продукт мощного океанического семяизвержения на берег Португалии.

2. Выброшенный на берег

(Крики чаек. Прибрежная деревня в Португалии. ЛЮСИНДА, юная девушка, пытается вытащить свою мать из их дома. Паузы между картинами нет – действие непрерывно).

ЛЮСИНДА. Мама, мама, пойдем скорее.

МАМА.Я ничего не делаю быстро.

ЛЮСИНДА. Но ты должна, на берег выбросило тело, должно быть, это один из моряков с корабля, который затонул во время шторма.

МАМА. Держись подальше от мертвецов, Люсинда. Они заразные, и с ними не поговоришь.

ЛЮСИНДА. Но мама, когда я наклонилась над ним, чтобы приглядеться, он поднял руку и под юбкой погладил меня по ягодице.

МАМА. Погладил, значит? Сейчас я с ним разберусь. Если он еще не умер, то скоро умрет.

(Но она не успевает сделать и шага, как внезапно перед ней возникает КОЛУМБ. Он моложе, мокрый, одежда в лохмотьях, да и тех немного).

КОЛУМБ. Прошу извинить.

МАМА. А-А-А-А-А! (Загораживает собой ЛЮСИНДУ, крестит КОЛУМБА).

ЛЮСИНДА. Этот тот покойник, что погладил меня по ягодице. Пришел следом за мной к нашему дому. Можем мы оставить его у нас, мама?

МАМА. Не подходи. У меня нож.

КОЛУМБ. Я сомневаюсь, что такая очаровательная дама, как вы, носит с собой нож…

МАМА (достает из кармана юбки здоровенный нож). Я как раз собиралась кастрировать поросенка. В этом я мастерица.

КОЛУМБ (отходит на шаг и прикрывает пах). Я верю вам, мадам, и уверен, что любой поросенок с радостью отдастся в ваши умелые руки. Надеюсь, вы простите меня за ломаный португальский, я выучил его у матросов, а они говорят много, но так, чтобы грамотно. Позвольте представиться, я – Кристофоро Коломбо, из Генуи, итальянский моряк, и голландский корабль, на котором я плыл, утонул этой ночью в бурю. Я в вашей полнейшей власти, вы можете сдать меня властям, чтобы они казнили меня, если такого ваше желание, сопротивляться я не стану, не посмею так оскорбить вас, и если мне суждено умереть, возможно, оно и к лучшему, если я умру от руки такой прекрасной и обаятельной женщины, как вы. Пожалуйста, пустите в ход этот нож, заберите мою жизнь, я к вашим услугам, делайте со мной все, что пожелаете, но сначала позвольте мне поцеловать вашу руку, чтобы в последний раз насладиться жизнью, и какая нежная у вас рука, это честь, поцеловать эту белую руку, а потом умереть от нее.

(Она настороженно наблюдает, как он целую ей кисть, потом выше, но, когда добирается до локтя, чувствует, как его нос натыкается на острие ножа).

МАМА. С поцелуями заканчиваем.

КОЛУМБ. Прошу извинить, я потерял голову, в присутствии такой сокрушающей красоты вновь превратился в ребенка.

ЛЮСИНДА. Не сдавай его властям, мама, пожалуйста. Не его вина, что мы воюем с голландцами, а он даже не голландец, а итальянец, и такой красивый. Пожалуйста, не причиняй ему вреда.

МАМА. Этот мужчина, дорогая моя, набит дерьмом по самые уши.

ЛЮСИНДА. Да, но он мне нравится. Пожалуйста, мама. Ты же не хочешь, чтобы его казнили?

МАМА. Его не казнят. Мы не воюем с итальянцами

ЛЮСИНДА. Но если они узнают, что он приплыл на голландском корабле, то могут.

МАМА (в раздумье смотрит на КОЛУМБА). НАБИТЫЙ-ДЕРЬМОМ-КРАСАВЧИК-ИТАЛЬЯНЕЦ хочет поесть?

КОЛУМБ. Мадам, мне достаточно целую вечность смотреть в ваши глаза. Но если у вас есть немного холодной волы и, возможно, ломоть хлеба, лучше бы с маслом, а также немного сыра, ломтик колбаски и вино, предпочтительно бургундское, это было бы хорошо. А если найдется курица, я люблю белое мясо, грудка – моя слабость… (Не договаривает, таращась на прекрасную ЛЮСИНДУ).

МАМА (схватив КОЛУМБА за волосы, поворачивает его голову, дабы смотрел он на нее). Сначала найдем тебе какую-нибудь одежду. Нельзя допустить, чтобы ты расхаживал здесь, как Адам, а не то моя дочь подумает, что она – Ева, и начнет играть с твоим звеем. (Достает одежду из плоскодонки). Примерь. Мой муж в этом умер.

(КОЛУМБ одевается, тогда как НИЩИЙ выносит из левой кулисы на авансцену круглый деревянный столик, а ЛЮСИНДА начинает ставить на него еду).

ТОРКВЕМАДА (наблюдает за всем этим из глубины сцены с ХУАНОЙ). И ты считаешь, что этому человеку можно поставить в заслугу умение вешать лапшу на уши?

ХУАНА. НО именно это позволило ему выжить. Безумный итальянский моряк мог очаровать всех, уговорив на что угодно, почти, конечно, не совсем, но он никому не причинял вреда, и только во славу Господа слова лились мз него, как вода из фонтана, он был волшебником, и волшебство это помогло ему достигать поставленной цели, всегда христианской и благородной.

3. Колбасы

(КОЛУМБ начинает есть, когда как ЛЮСИНДА ослепительно ему улыбается. НИЩИЙ трется неподалеку, пытаясь украсть еду).

МАМА. Люсинда, пойди покорми свиней.

ЛЮСИНДА. Но я хочу посмотреть, как он ест, мама. Он так красиво ест.

МАМА. ИДИ!

ЛЮСИНДА. Да, мама. Увидимся позже, Кристофоро.

(Многозначительно улыбается КОЛУМБУ. МАМА крепко шлепает ее по заду, и она уходит).

КОЛУМБ. Вы не доверяете мне, так, Мама?

МАМА. Только идиотка доверилась бы такому, как ты.

КОЛУМБ. Вы боитесь, что я сделаю что-то естественное, по отношению к вашей дочери?

МАМА. Если ты хочешь и дальше отливать стоя, то не сделаешь.

КОЛУМБ (тайком кормит сидящего под столом НИЩЕГО, как собаку). Я вам скажу, Мама… Ах, до чего вкусная эта колбаса, м-м-м… Как вы можете быстро избавиться от меня и навсегда спасти вашу дочь от моих чар.

МАМА. Я могу сдать тебя властям и поинтересоваться, не положена ли награда за твою голову.

КОЛУМБ. Но вы этого не сделаете, потому что вы – хорошая женщина и я вам приглянулся. Вместо этого вы можете сказать мне, кто самый богатый владелец кораблей в этой части Португалии?

МАМА. Сеньор Родригеш, разумеется.

КОЛУМБ. А у сеньора Родригеша есть дочери? М-м-м, хлеб восхитительный.

МАМА. У сеньора Родригеша только сыновья. А что? Ты собираешься лишить девственности всех девушек Португалии, одну за другой?

КОЛУМБ. А кто второй по богатству владелец кораблей?

МАМА. Эусабью Педралеш.

КОЛУМБ. У него есть дочери?

МАМА. Четыре.

КОЛУМБ. Они замужем? Вино очень хорошее.

МАМА. Три замужем, одна – нет.

КОЛУМБ. А незамужняя – она красивая.

МАМА. Лицом похожа на лошадь. Из доброты не буду уточнять, с какого конца.

КОЛУМБ. А кто третий по богатству владелец кораблей?

МАМА. Был бы сеньор Перестреллу, да только он умер. Но у него одна дочь, незамужняя, шестнадцати лет, очень красивая. Правда, она в Лиссабоне, в доме ее дяди Мониша, который охраняет ее, как волк.

(Мы видим ФЕЛИПУ и ее КОРМИЛИЦУ, собирающихся идти в церковь, и МОНИША у правого трона).

КОЛУМБ. Дом в Лиссабоне, это хорошо, это очень хорошо. А скажите мне, дорогая Мама, когда сеньор Мониш и его красавица дочь находятся в Лиссабоне, в какую они ходят церковь?

МАМА. Ты очень коварный человек. Почему ты мне так нравишься?

(Она обнаруживает НИЩЕГО и дает ему пинка. Он вылезает из-под стола и уносит его. Она уносит табурет).

ТОРКВЕМАДА. Значит, он использует церковь, чтобы получить желаемое.

ХУАНА. Да, он очень верующий.

4. Церковь

(Звон колоколов, тени от цветных витражей через сцену. ТОРКВЕМАДА, ХУАНА и МАРИЯ в церкви, молятся, СТАРЫЙ МОРЯК спит. ФЕЛИПА прощается с МОНИШЕМ и входит в церковь, где КОЛУМБ изображает обморок, его шатает).

КОЛУМБ. О-о-о-о-о.

ФЕЛИПА. Кормилица, по-моему, этому человеку плохо.

КОРМИЛИЦА. Не смотри на него, дитя. Дамы не таращатся на мужчин в церкви.

ФЕЛИПА. А чего тогда мы сюда ходим?

КОРМИЛИЦА. Ш-ш-ш. Как тебе не стыдно.

ФЕЛИПА. Но ему плохо. Разве не наш христианский долг помочь ему? Сеньор, с вами все в порядке?

КОЛУМБ. Да, да. Ничего страшного. Пожалуйста, не тревожьтесь. О-о-о-о-о.

(Начинает заваливаться, но она обнимает его и удерживает от падения).

КОРМИЛИЦА. Фелипа, ты не должна прикасаться к этому человеку. Вы не представлены друг дружке. Люди смотрят. Здесь мы не обнимаем бедняков, это церковь.

ФЕЛИПА. Не говори глупостей, кормилица. Этому человеку требуется помощь.

КОЛУМБ. Не волнуйтесь обо мне. Я не болен, просто умираю от голода. Я – бедный итальянский моряк и не ел… Не знаю… Неделю, месяц, не могу вспомнить, но вы не волнуйтесь. Я полежу на полу, пока не надерусь сил, чтобы уползти в проулок и там с достоинством отойти в мир иной.

ФЕЛИПА. И не думайте, мы о вас позаботимся. Кормилица, пусть Пепе подгонит карету. Мы отвезем этого человека домой и покормим.

КОРМИЛИЦА. Это невозможно. Я запрещаю. Твой дядя нас убьет.

ФЕЛИПА. Кормилица, разве не так поступил бы Христос?

КОРМИЛИЦА. Да, по посмотри, что с ним сталось.

ФЕЛИПА. С дядей я разберусь. Ты просто подгони карету.

КОРМИЛИЦА. Но Фелипа, моя голубка, свет моих очей, моя маленькая курочка…

ФЕЛИПА. Я уже не маленькая курочка, я выросла, а потому делай, что я говорю, мы выполняем наш христианский долг, ничего больше, а кроме того, у итальянцев такие красивые глаза, ты так не думаешь?

КОРМИЛИЦА. Твой дядя выпотрошит тебя, как курицу.

ФЕЛИПА. Нет, он меня простит. Вот тебя он может выпотрошить. Так что не будем терять времени. Иди, иди.

(КОРМИЛИЦА в раздражении уходит, ФЕЛМПА ведет КОЛУМБА к кровати, он снимает штаны и забирается в нее).

ТОРКВЕМАДА. Обман в церкви непростителен.

ХУАНА. Какой обман? Он проголодался, устал, обратился к ней за помощью, и она ему не отказала. Он совершенно безобидный.

5. Суп

(Кукарекает петух. Утро. КОЛУМБ в кровати ФЕЛИПЫ, сидит. Она сидит на стуле рядом с кроватью, кормит его супом, который принесла МАРИЯ).

ФЕЛИПА. Этим утром вы чувствуете себя лучше?

КОЛУМБ. Да, гораздо лучше. Это восхитительно.

ФЕЛИПА. Ночь прошла очень спокойно, по большей части, разве что начинали кричать три или четыре раза, я подходила, чтобы успокоить вас, и во сне вы так сильно хватались за меня. Бедняжка, вам снилось кораблекрушение?

КОЛУМБ. Да, это было ужасно. Должно быть, представлял себе во сне, что вы – деревяшка, за который я должен держаться, чтобы выплыть на берег. Вы спасли мне жизнь.

ФЕЛИПА. Надеюсь, с деревяшкой вы не делали того же, что и со мной, а не то я приревную вас, да и у вас появились бы занозы там, где они совершенно ни к чему.

КОРМИЛИЦА (влетает в спальню спиной вперед, пытаясь остановить МОНИША). Нет, нет, сеньор, пожалуйста, вы не должны сюда заходить, это неприлично…

МОНИШ (проталкиваясь мимо нее). Ты… Что ты делаешь в девичьей постели?

КОЛУМБ. Ем суп. Такой вкусный. Не изволите попробовать?

МОНИШ. Не предлагай мне суп, похотливый козел…

ФЕЛИПА. Дядя…

МОНИШ. Молчи, шлюха.

КОЛУМБ. Сеньор, заверяю вас, это совершенно невинная ситуация. Я провел ночь в постели вашей племянницы, но это было деяние христианского милосердия. Что бы сделал Иисус?

МОНИШ. Не чпокнул бы мою племянницу, я надеюсь. Ты принимаешь меня за идиота?

КОЛУМБ. Не знаю. Это наша первая встречав.

МОНИШ. Как ты смеешь прокрасться в мой дом, обесчестить мою племянницу, а теперь сидишь здесь с самодовольной ухмылкой и хлебаешь суп? Готовься к смерти. (Вытаскивает кинжал).

ФЕЛИПА. Дядя, НЕТ!

КОЛУМБ. А теперь, минуточку. (Поднимается, расплескивая суп). А-А-А-А-А! О-О-О-О-О!А-А-А-А-А!

(МОНИШ наносит удар. ЕОЛМБ отпрыгивает, пытаясь прикрыться одеялом).

КОЛУМБ. Сеньор, я болен, я ничего не делал, даю слово…

ФЕЛИПА. Отстань от него, дядя. Я его люблю.

КОЛУМБ (уворачиваясь от яростного выпада МОНИША). Сеньор, я понимаю, для вопроса момент неудачный, но не смогли бы вы одолжить мне корабль для путешествия в Китай?

МОНИШ. Я ЕГО УБЬЮ! А-А-А-А-А-А-А!

(Бегает за КОЛУМБОМ по сцене, ФЕЛИПА и КОРМИЛИЦА пытаются его остановить, ТОРКВКМАДА и ХУАНА отходят в сторону, чтобы не попасть под горячую руку. Наконец, ФЕЛИПА сзади прыгает на дядю, обнимая за шею).

ФЕЛИПА. Если ты причинишь ему вред, я наложу на себя руки!

КОЛУМБ. Нет, не делайте этого. Мне все равно надо уйти. (Он натягивает штаны). У меня встреча в дурдоме.

КОРМИЛИЦА. Меня это не удивляет.

КОЛУМБ. Прощай, любовь моя. Я вернусь.

(Пытается поцеловать ФЕЛИПУ на прощание, но МОНИШ взмахивает кинжалом, и поцелуй достается КОРМИЛИЦЕ).

КОЛУМБ. Поцелуйте ее от меня.

(Убегает. ФЕЛИПА в слезах падает на кровать. МОНИШ кипит от гнева. КОРМИЛИЦА пытается его успокоить).

ТОРУВЕМАДА. Что ему нужно в дурдоме? Пожизненное членство в клубе?

ХУАНА (показывает ему визитную карточку). У меня есть. И вы можете присоединиться, вам там самое место. Не пожалеете.

6. Дурдом

(КОЛУМБ бродит по дурдому, мимо проходят безумцы).

ДЕЗДЕМОНА (кричит, руки большой тряпичной куклы охватывают ей шею, как ожерелье, она держит куклу за ноги, словно та душит ее). А-А-А-А-А! А-А-А-А-А-А-А!

КОЛУМБ (Обходя ДЕЗДЕМОНУ, натыкается на ЖЕНЩИНУ-СВИНЬЮ, одетую в лохмотья, с набивной свинкой на руках). Не подскажите, где мне найти того, кого называют здесь СТАРЫМ МОРЯКОМ?

ЖЕНЩИНА-СВИНЬЯ (тычет в него набивной свинкой). ХРЮ! ХРЮ! ХРЮ! ХРЮ! ХРЮ!

БЕЗГОЛОВЫЙ МУЖЧИНА (руки вытянуты перед собой, голова спрятана под пальто, натыкается на КОЛУМБА). Вороны съели мою голову. Вороны съели мою голову. (Хватает КОЛУМБА обеими руками). Что ты сделал с моей головой?

ЖЕНЩИНА-ВОРОНА (одетая в черное, с чучелом вороны на плече, отгоняет БЕЗГОЛОВОГО МУЖЧИНУ). КА-А-АР! КА-А-АР! КА-А-АР! КА-А-АР!

ДЕЗДЕМОНА (бежит, натыкается на КОЛУМБА). А-А-А-А-А! А-А-А-А-А!

КОЛУМБ (пытается отделаться от этих пугающих людей. Подходит к тихой, вроде бы спокойной, симпатичной девушке). Прошу извинить, не подскажете…

МАРИЯ (поднимает блузку, чтобы обнажить голый живот). Как ты смеешь смотреть на мой пупок? Или ты не знаешь, что я Дева Мария, Мать Господа Нашего?

КОЛУМБ. Прошу извинить.

МАРИЯ. Для извинений слишком поздно, но я все равно тебя прощаю, потому что, как ты знаешь, я – само милосердие.

КОЛУМБ. Благодарю.

МАРИЯ. Я также Мария Магдалена, и Мария – сестра Марты, которая омывает твои ноги, и Мария, суп приносящая, и Мария, королева Шотландии, И Мэри-у-которой-все-не-так-как-у людей[4], и Мэри-Старая-Англия, и Мэри Кристмас и счастливый Новый Год.

ДЕВУШКА-КРОКОДИЛ (говорит через наручную куклу-крокодила). Ты принес мне крокодилов?

КОЛУМБ. Нет, я забыл. И вообще, я ищу…

ДЕВУШКА-КРОКОДИЛ. Я не могу дышать, если рядом не крокодилов.

КОЛУМБ. Я обязательно принесу, когда загляну сюда в следующий раз.

ДЕВУШКА-КРОКОДИЛ. Благословит тебя Господь. Ты – хороший человек. Хочешь пососать мои груди? У меня их три.

КОЛУМБ. Я с удовольствием, но сначала не сочтите за труд подсказать мне, где я найду человека, которого называют…

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС (безумного вида мужчина в остроконечной шляпе подскакивает к нему сзади и уводит в сторону). ТЫ – ТОТ! Я ЗНАЮ ТЕБЯ! ТЫ – ТОТ САМЫЙ!

КОЛУМБ (удивленно, ничего не понимая). Простите?

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС. Ты – тот болван, который хочет обогнуть край мира.

КОЛУМБ. Да как вы узнали, что я…

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС. Безумцы не лишены наблюдательности. А теперь, давай поговорим о форме мира, которую мы не принимаем всерьез, выдумывая о ней всякие небылицы….

КОЛУМБ. Вы, случайно, не тот старый моряк, что…

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС (хватая КОЛУМБА за горло). ТИХО! ИЛИ ТЫ ХОЧЕШЛ РАЗБУДИТЬ ГОСПОДА? А теперь… (Тащит КОЛУМБА к столу, который выносит на авансцену ДВУХГОЛОВЫЙ МУЖЧИНА). Спасибо, друзья мои.

ДВУХГОЛОВЫЙ МУЖЧИНА (низким голосом). Пожалуйста. (Высоким голосом). Пустяки. (Низким голосом). Не тебе, ослиная морда. (Высоким голосом). Не называй меня ослиной мордой, коровий угодник. (Бьет правой рукой по левой голове, левой – по правой. Головы качаются, как боксерские груши. Он падает на землю и продолжает бороться сам с собой)

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС. Что ж, используем поверхность этого стола, как землю, плоскую, какой сотворил ее Господь, а эта голова… (Берет голову, которую МАРИЯ приносит ему на подносе). На мгновение будет представлять абсурдную и нелепую идею, будто земля круглая. А теперь, я беру этот гранат… (Гранат приносит ДЕВУШКА-КРОКОДИЛ в пасти крокодила – наручной куклы, и целует ДОКТОРА). Он являет собой маленького толстяка. Что происходит, если мы поместим гранат на модель плоской земли, как эта? (Он кладет гранат на стол. БЕЗУМЦЫ смотрят, затаив дыхание). Ничего. (БЕЗУМЦЫ аплодируют и радостно кричат). Гранат занимается своими делами мирно и покойно. Но теперь посмотрите, что произойдет, если мы поместим этот счастливый и не подозревающий ничего дурного гранат на модель круглой земли… (Обращаясь к голове, которую держит в одной руке). Хорошо? (Обращаясь к гранату, который поднимает другой рукой). Не боишься? (Высоким голосом, как ГРАНАТ). Не боюсь. (Обычным голосом). Хороший мальчик. А теперь, смотри внимательно. (Кладет голову на стол, гранат – на голову. Тот скатывается. Высоким голосом объятого ужасом граната). А-а-а-а-а-а-а! (Безумцы кричат и закрывают лица руками. ДОКТОР продолжает обычным голосом). Вот. Видишь? А теперь я прошу тебя, друг мой, прислушаться к голосу научного эксперимента и здравого смысла. Будь Земля на самом деле круглой, как утверждают некоторые безумные личности, остался бы у нас хоть один гранат? Ответь мне, в? Ответь. Давай. Ты не можешь, так?

КОЛУМБ. Прошу извинить, сеньор, но я всего лишь ищу…

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС. Ты – безумный итальянец, который хочет попасть на восток, отплыв на запад, так?

КОЛУМБ. Да, но…

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС. Ладно, давай прибегнем к помощи логики. Если следовать в том же русле, получается, что находясь в Амстердаме и желая попасть в Польшу, я должен поначалу направиться во Францию. Тебе, похоже, непросто даются утренние поиски сортира в собственном доме. Ты срешь на кухне? Бедная твоя жена.

КОЛУМБ. У меня нет жены.

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС. Неудивительно, со всем этим говном на кухне. Я должен верить, что ночью ты, желая попать в восточное интимное местечко своей жены, переворачиваешь бедную женщину и направляешь свою бизань-мачту в ее западное местечко? Наверняка она этого не понимает.

СТАРЫЙ МОРЯК (довольно грозного вида старик, обращается к ДОКТОРУ СЛАВКЕНБЕРГИУСУ). Прочь отсюда.

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС. Но я всего лишь пытаюсь помочь этому бедному, несчастному безумцу понять…

СТАРЫЙ МОРЯК (рычит и лает, как разъяренный пес). Р-р-р. ГР-Р-Р. ГА-А-АВ. ГР-Р-Р-Р-Р.

(ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС убегает с головой и гранатом, но ХУАНА успевает выхватить последний из его руки).

СТАРЫЙ МОРЯК. Не обращай на него внимания. У него проблемы с головой. Я – Старый Моряк. Чего ты от меня хочешь?

КОЛУМБ. Я слышал от матросов, что вы были на корабле, который много лет назад отплыл на запад, в великое Море-Океан.

СТАРЫЙ МОРЯК. И что?

КОЛУМБ. Можете вы рассказать мне, что вы там нашли?

СТАРЫЙ МОРЯК. Зачем?

КОЛУМБ. Потому что я тоже хочу сплавать туда.

СТАРЫЙ МОРЯК. Ты чокнутый?

КОЛУМБ. Я хочу найти морской путь в Китай.

СТАРЫЙ МОРЯК. Исландия.

КОЛУМБ. Нет, Китай.

СТАРЫЙ МОРЯК. Мы отплыли из Исландии. Так говорят легенды. Лейф Счастливый поплыл в Винландию. Олга Шмолга поплыл в Финляндию. Четыреста, пятьсот лет тому назад.

КОЛУМБ. И он уплыл на запад?

СТАРЫЙ МОРЯК (скрещивает руки на груди и указывает в оба направления). Туда.

КОЛУМБ. Как далеко он уплыл?

СТАРЫЙ МОРЯК (раздвигает руки примерно на два фута). Примерно на столько, если по карте. Или это длина моего члена. Я давно не использовал его для чего-то важного, поэтому забыл.

КОЛУМБ. Мог он добраться до Китая?

СТАРЫЙ МОРЯК. Найденную страну он назвал Винландией.

КОЛУМБ. Так был император?

СТАРЫЙ МОРЯК. Там были деревья. Виноград. И скрелинги.

КОЛУМБ. Кто такие скрелинги?

СТАРЫЙ МОРЯК. Не знаю. Я там не был, и потом, я наполовину слеп, что я увижу? Зачем тебе это?

КОЛУМБ. Хочу отправиться туда. В Китай. Я верю, что Винландия – это Северный Китай.

СТАРЫЙ МОРЯК. Берегись, ты – не слепой, можешь случайно найти то, что ищешь, хотя я в этом сомневаюсь. Похоже, плыть ты собираешься не в том направлении, но возможно, это наилучший вариант. Я вот искал пару крепких шведских грудей.

КОЛУМБ. Но вы же плавали на запад, так?

СТАРЫЙ МОРЯК. Там я их и нашел. Не шведские груди. Мужчину и женщину, уцепившихся за бревно, посреди океана, голых, как Адам и Ева, с необычными глазами, миниатюрных, у нее были черные волосы, и она не стеснялась своей наготы, прекрасных рук и ног, Господи! Мы отправили за ними плоскодонку, они говорили на каком-то тарабарском языке, мы не могли понять ни слова, хотя наши матросы где только ни побывали. Таких прекрасных женщин я больше не увидел, эти темные, грустные глаза… Мужчина умер первым. Она была сильнее, но через какое-то время умерла и она. Мы завернули их в одеяла и похоронили в океане. Такого языка я больше не слышал. Тогда я был мальчишкой, теперь – старик, полуслепой, в дурдоме, но она по-прежнему мне снится. Эти глаза.

КОЛУМБ. Они были скрелингами?

СТАРЫЙ МОРЯК. Они были из подводного мира, из Атлантиды, и на воздухе они тонули. На поверхность попали по ошибке, поплыли не в ту сторону, как ты, и воздух утопил их.

ТОРКВЕМАДА. Вот они, плоды безумия.

ХУАНА. На самом деле, нет. Это гранат. Хотите? Он очень хороший. (Протягивает гранат ТОРКВЕМАДЕ и обращается к нему высоким голосом, словно гранат). Съешь меня, съешь меня.

ТОРКВЕМАДА. Прочь от меня, прочь.

7. Ухаживание

(ГРЯЗНЫЙ КАРЛОС хватает КОЛУМБА и тащит в спальню, где ждут МОНИШ с ФЕЛИПОЙ и КОРМИЛИЦЕЙ).

КОЛУМБ. Эй! Что такое? Прекратите? Я – гражданин Генуи и христианин. Отпустите меня, я бы предпочел не причинять вам вреда.

МОНИШ. Ты – грязный, вонючий слизняк.

КОЛУМБ. Нет, вы только послушайте. В оскорблениях нет нужды. Да за кого вы себя принимаете?

МОНИШ. Я – утвержденный под присягой опекун этого юного, невинного существа, которого ты соблазнил и обрюхатил.

КОЛУМБ. Понимаю. Да. Гм-м-м. Первым выстрелом в яблочко, так? Я не очень разбираюсь в законах Португалии. И как здесь за такое наказывают?

КОРМИЛИЦА. Кое-что отрезают.

МОНИШ. И пусть мне хочется поджарить тебя на медленном огне, к моему сожалению, сие означает, что мою племянницу ждет скорая свадьба.

КОЛУМБ. Сеньор, я никогда не женюсь по принуждению. Это будет оскорбительно для вашей племянницы. Однако, если этот грубый здоровяк на мгновение отпустит меня, я готов по собственной воле упасть на колени и попросить у этой юной красавицы согласия стать моей женой.

МОНИШ. Рот он тебе не затыкает.

КОЛУМБ. Хорошо. Фелипа, ты согласна оказать мне большую честь и стать моей женой?

ФЕЛИПА. Нет.

КОЛУМБ. Нет?

ФЕЛИПА. Нет. Я сказала, НЕТ! Нет.

МОНИШ. Что ж, тогда нам придется его убить.

КОЛУМБ. ПОДОЖДИТЕ! Фелипа, я думал, ты любишь меня.

ФЕЛИПА. Где ты был?

КОЛУМБ. В дурдоме.

ФЕЛИПА. Два месяца?

КОЛУМБ. Знаешь, туда я попал без особых проблем, но вот выбраться оказалось нелегко. А потом я сотню раз пытался повидаться с тобой, но этот господин охранял дом, никого к нему не подпуская. Спроси его. Говорить он умеет? (ГРЯЗНЫЙ КАРЛОС дает ему подзатыльник). А-А-А-А-А!

ФЕЛИПА. В таком случае, пока я не согласна стать твоей женой, но могу позволить тебе поухаживать за мной.

МОНИШ. Только не будем с этим затягивать.

КОЛУМБ. Я с радостью поухаживаю за тобой несколько дней, а потом женюсь на тебе перед отплытием в Исландию.

ФЕЛИПА. В Исландию? Ты отплываешь в Исландию?

ТОРКВЕМАДА. Ты бросил свою беременную жену и отправился в Исландию?

ХУАНА. Это был их медовый месяц. Им требовался лед.

КОЛУМБ. Еще одно подтверждение старой истории моряка. Я вернулся к ней, и ее дядя отправил нас на остров в Атлантическом океане, где какое-то время мы жили счастливыми.

8. Остров

(Поют птицы. Шумит океан. КОЛУМБ и ФЕЛИПА на их острове. Смотрят на воду).

ФЕЛИПА. Ты жалеешь, что женился на мне?

КОЛУМБ. Я рад, что женился на тебе.

ФЕЛИПА. Ты ненавидишь этот остров, так?

КОЛУМБ. Мне очень нравится этот остров. Здесь мой разум спокойнее, чем где бы то ни было.

ФЕЛИПА. Ты постоянно такой задумчивый.

КОЛУМБ. Я учусь. Наблюдаю за океаном. Изучаю карты. Смотрю на небо и пытаюсь определить, какой будет погода. Составляю карты. Знаю, когда пойдет дождь. Записываю, как дуют ветра. Разговаривая с матросами кораблей, которые проплывают мимо, узнаю, где они побывали и что видели. И у меня ты и наш маленький мальчик. Это очень хорошее время моей жизни.

ФЕЛИПА. Тогда почему ты хочешь, чтобы оно закончилось?

КОЛУМБ. Я не хочу, чтобы оно закончилось. Но оно закончится, с этим я ничего не смогу поделать. Ничто не длится вечно, кроме смерти.

ФЕЛИПА. Об этом тебе снятся кошмары? О смерти?

КОЛУМБ. Мне снятся кошмары?

ФЕЛИПА. Каждую ночь. Мне тоже. В моих кошмарах ты всегда тонешь или твой корабль терпит крушение.

КОЛУМБ. Этому не бывать. Я счастливчик. Всегда был таким.

ФЕЛИПА. Тогда почему ты все время думаешь о смерти?

КОЛУМБ. Один моряк рассказал мне о братьях Вивальди. Они попытались отплыть на запад, посмотреть, что там, на другой стороне океана, и так и не вернулись. Я задаюсь вопросом, что с ними случилось? Что они увидели до того, как с ними что-то случилось? Неужели их знания потеряны навеки? Или Бог хранит их в какой-то книге, которую я могу открыть и прочитать? Неужели время проглатывает такие вот знания? Должна быть книга, в которую записывается все, все личные впечатления, все о чем кто-либо подумал, но не успел высказать. Потому что пропал без вести. Я хочу прочитать эту книгу.

ФЕЛИПА (тянет его к кровати). Я хочу лечь в постель и заняться любовью. Потом ты можешь засыпать и видеть кошмары. Я думаю, свои кошмары ты любишь больше меня.

КОЛУМБ (позволяет ей уложить его в постель). Я ничего и никого не люблю больше тебя.

ТОРКВЕМАДА. Определенно эти кошмары посылал дьявол, чтобы мучать и заманивать в свои сети душу этого человека.

ХУАНА. Нет, нет, они были посланиями Господа, страницами его книги, записанными шифром, загадочным шифром вахтенного журнала Бога. Поверьте мне, я об этом кое-что знаю. Бог и я очень близки, мы играем в шашки. Это правда. Он жульничает.

(Раскат грома, словно Бог недоволен последней фразой. Надвигается гроза…)

9. Кошмар

(Гром и молния. Сцена зловеще темнеет, ветер треплет рваные паруса. КОЛУМБ и ФЕЛИПА, обнявшись, лежат в постели. Братья ВИВАЛЬДИ появляются у изголовья кровати и смотрят на них. Они мертвые и зеленые, в лохмотьях, обвешанные водорослями).

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Это он?

ВТОРОЙ ВИВАЛЬДИ. Думаю, он. Это его жена? Какая милашка. Он счастливчик.

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Мы должны его разбудить. Прикоснись к шее.

ВТОРОЙ ВИВАЛЬДИ. Ты прикоснись к его шее. Я прикоснусь к его жене.

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Я прикоснусь к его шее.

(Прикасается к шее КОЛУМБА. Тот подпрыгивает, смотрит на них, отшатывается. ФЕЛИПА ворочается, но не просыпается).

КОЛУМБ. А-А-А-А-А! Что это? Кто вы? Что делаете в моей спальне?

ВТОРОЙ ВИВАЛЬДИ. Восхищаемся твоей женой. Роскошные волосы.

КОЛУМБ. Держитесь от нее подальше. Чего вы хотите от меня?

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Мы – братья Вивальди. Мы отплыли на запад сто лет тому назад в бескрайнее Море-Океан и исчезли в вахтенной книге Бога.

КОЛУМБ. Правда? И что вы нашли? Что с вами случилось?

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Нас сожрали морские чудовища.

ВТОРОЙ ВИВАЛЬДИ. Мы упали с края мира.

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Всю нашу кровь высосали русалки-вампиры.

ВТОРОЙ ВИВАЛЬДИ. Нас утащили в Атлантиду, где ученые разрезали нас на кусочки.

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Нас загипнотизировало солнце.

ВТОРОЙ ВИВАЛЬДИ. Нас съели голодные морские чайки.

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Мы заплыли в пасть Сатаны, который проглотил нас.

ВТОРОЙ ВИВАЛЬДИ. Мы нашли Китай, женились на китаянках, которые обожают все формы совокуплений, фантастически разбогатели, но потом ревнивые мандарины кастрировали нас и разрубили на двенадцать равных частей.

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Мы заснули и так и не проснулись.

ВТОРОЙ ВИВАЛЬДИ. Мы все еще плывем, и будем плыть вечно, по мору, у которого нет края.

КОЛУМБ. Но так ли это? Где правда?

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Все, сказанное выше.

ВТОРОЙ ВИВАЛЬДИ. Ничего из сказанного выше.

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Что-то правда, и что-то – ложь.

КОЛУМБ. Но как мне узнать, что есть что?

ВТОРОЙ ВИВАЛЬДИ. Все, что не ложь, правда, за исключением того, что правда отчасти, и того, что не совсем ложь, и все зависит от места, где твоя лошадь решит навалить кучу.

КОЛУМБ. Но я хочу знать наверняка.

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Стремление к определенности – опасная форма безумия. За это тебя накажут.

ВТОРОЙ ВИВАЛЬДИ. Тебя съедят раки.

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Морские губки высосут твою кровь.

(КОЛУМБ с головой прячется под одеяло).

ВТОРОЙ ВИВАЛЬДИ. Тебя пожрет Бог.

ПЕРВЫЙ ВИВАЛЬДИ. Тебя выпотрошат школьники.

ВТОРОЙ ВИВАЛЬДИ. Ты утонешь в собственных иллюзиях.

ОБА ВИВАЛЬДИ. Ты станешь… Историей.

КОЛУМБ (садится на кровати, кричит). НЕТ! НЕ ЭТО! НЕТ!

ФЕЛИПА (просыпается, смотрит на КОЛУМБА, БРАТЬЯ ВИВАЛЬДИ растворяются в тенях). Что? С кем ты говорил?

КОЛУМБ. Это знак. Это знак.

ФЕЛИПА. Тебе приснился кошмар. Ложись.

КОЛУМБ. Нет, это божий знак. Я должен перестать бултыхаться в неопределенности и начать действовать. Я поеду в Лиссабон к принцу Жуану. (Начинает одеваться).

ФЕЛИПА (пытается уложить его обратно в постель). Нет. Останься со мной.

КОЛУМБ. Но он – умный человек. Он даст мне корабли, чтобы плыть на запад, и я отыщу истину, и стану богатым и знаменитым. Люди меня полюбят.

ФЕЛИПА. Но я и СЕЙЧАС тебя люблю.

КОЛУМБ. Да, но меня полюбят люди, которых я знать не знаю. Я стану уважаемым. Неужели ты не понимаешь? Я стану великим.

ФЕЛИПА. Кристофоро…

КОЛУМБ. Я стану великим.

10. Португальский двор

(Немедленно ГУДА-ГУДА рожка ШУТА, который он выдувает прямо в ухо КОЛУМБА, который подпрыгивает от неожиданности, и мы при дворе принце ХУАНА, смуглого, сардонического мужчины. Роли придворных исполняют безумцы из дурдома, ЖЕНЩИНА-СВИНЬЯ, ДЕЗДЕМОНА, МАРИЯ, ДЕВУШКА-КРОКОДИЛ и ЖЕНЩИНА-ВОРОНА).

ПРИНЦ ЖУАН. Так что тебе от меня нужно?

КОЛУМБ. Ваше величество. Я сокрушен вашем великодушным дозволением предстать перед вами и рассказать о том, что может стать величайшим достижением в истории вашей страны, а может, и в истории человечества. Всему миру известно о вашем интересе к изучению и открытию…

(ШУТ вновь дует в рожок. ГУДА-ГУДА).

ПРИНЦ ЖУАН. Давай опустим эту часть, хорошо. Мы уже определились с тем, что я – великий и восхитительный, тогда как ты – червь ползучий, так что выкладывай, чего ты хочешь?

КОЛУМБ. Мне нужен корабль, чтобы отплыть на запад и попасть в Китай.

ШУТ (взрывается истерическим смехом). ХА-ХА-ХИ-ХИ-И-И… (Закрывает рот ладонью, обрывая смех).

ПРИНЦ ЖУАН. Ты хочешь сказать, на восток.

КОЛУМБ. Нет, на запад. Я сделал расчеты, которые показывают, что если плыть от Португалии строго на запад, то потребуются лишь несколько дней, чтобы добраться до берегов Китая…

ПРИНЦ ЖУАН. Мы проверили эти расчеты? Где эксперт?

ШУТ (представляет его величественным жестом). ДОКТОР ДА-А-А-А-А-А-А!

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС (внезапно выпрыгивая из-за спины КОЛУМБА). Да, ваше величество, я, лучший в мире специалист, проверил и перепроверил расчеты этого человека.

КОЛУМБ. Минуточку. Я вас знаю. Вы – тот, кто…

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС. Я сожалению, вынужден доложить, что этот идиот серьезно недооценил кривизну поверхности Земли.

КОЛУМБ. При последней нашей встрече вы говорили, что Земля плоская.

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС. Никогда раньше я этого человека не видел. Он не только никчемный математик, но и пребывает в плену бредовых иллюзий. Если он поплывет на запад, путешествие в Китай займет, как минимум, в четыре раза больше времени, чем он насчитал. Если по пути не встретится земля, он останется без еды и воды задолго до того, как доберется до цели. И крайняя глупость его расчетов подвела меня к мысли, что этот человек или не в своем уме и начисто лишен совести, совершенно некомпетентен или жонглирует числами, подгоняя их под нужный ему результат, а может, и первое, и второе. Наш однозначный ответ – НЕТ, и хорошего вам дня.

КОЛУМБ. Да кто он такой и по какому праву оскорбляет меня?

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС. Я – величайший в мире специалист в данном вопросе.

КОЛУМБ. И кто так считает?

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС. Я.

КОЛУМБ. По какому право?

ДОКТОР СЛАВКЕНБЕРГИУС. Потому что я – величайший в мире специалист, дубина стоеросовая. Прочисти, наконец, уши.

ПРИНЦ ЖУАН. Я думаю, вам лучше и дальше вычерчивать карты, мой сбитый с толку итальянский друг. Возвращайтесь домой и спите с вашей женой. Изучать ее неизведанные регионы вы сможете с большим удовольствием и меньшими затратами.

(Придворные смеются).

КОЛУМБ. Как вы смеете смеяться надо мной? Ка вы смеете отпускать шуточки насчет моей жены. Заверяю вас, я не смешон.

(ШУТ подбегает к нему и бросает торт в лицо КОЛУМБА. Придворные хохочут. Все указывают на КОЛУМБА пальцами. После подножки ШУТА КОЛУМБ падает. Смех становится истерический. Подбегает ХУАНА, отгоняет ШУТА, помогает КОЛУМБУ подняться, платком вытирает остатки торта с лица