Читать онлайн За Серебряным утесом

Глава 1. Пролог

– Дедунь! Дедунь! – перепачканная детская ладошка настойчиво дергала за широкие холщовые штаны стоящего рядом старика.

– Чего тебе, пострел? – он перевел свои выцветшие подслеповатые глаза, от которых по загорелому лицу разбегались лучики морщин, на светловолосого мальчонку с россыпью веснушек на носу.

– Дедунь, а правду говорят, что мы все прокляты? Или бабы языками чешут? – тоненьким голоском поинтересовался парнишка, тараща на деда голубые глазенки.

– А кто ж такое треплет? – строго спросил старик, кряхтя и бурча себе что-то поднос, присел, чтобы оказаться лицом к лицу с внуком, уже пожалевшим о своем любопытстве.

– Так. Слышал давеча, – мальчонка спрятал глаза, делая вид, что полностью погружен в созерцание ползущей по листику улитке.

– Матвейка! – старик был настроен серьезно, а в таком расположении духа спорить с ним себе дороже.

– Аграфена по утру сказывала, – со вздохом сдался Матвейка. – Мария-то хозяйством еще не обзавелась, вот и молока брать пришла. Я мимо бёг и услыхал. Она так и сказывала «прокляты мы за грехи какие-то давешные и не нами сотворенные».

– Тьфу ты, – плюнул на землю дед и с досадой почесал затылок. – А ты-то сам чего думаешь?

– Я-то? – малец сперва растерялся – дед вольнодумства всякие не поощрял, но тут прямо интересовался его, Матвейки, мыслями, поэтому он и выдал. – Прокляты, точно!

– Поди ж ты! – старик поднялся на ноги и задумчиво посмотрел на реку. – Разве ж мало нам дадено? Дома справные, ребятня нарождается здоровая, сытно и дружно живем. А вокруг какая красота! Глаза-то раскрой!

Он обвел рукой пространство, словно направляя неразумное дитя. Следуя взглядом за дедом, Матвейка невольно залюбовался. Прямо перед ними юркой змейкой вилась река, горделиво неся свои воды меж извилистых берегов. Солнце отражалось в ее зеркальной глади, рассыпаясь при малейшем дуновении ветерка на миллиарды мельчайших брызг. А какой вокруг стоял дурман! Босые ноги мальчонки утопали в густой и сочной траве, покрытой цветочным ковром, над которым без устали гудели пчелы, вплетаясь своей партией в гармоничную мелодию журчащей воды и щебечущих птиц.

– Хорошо, дедунь! – счастливо прищурился мальчонка. – Токмо вот… уехать мы не можем. Проклятые мы.

– А чегось отсюдова ехать? – изумился дед. – Кудысь бежать? Но а ежели, кто и хочет, пущай едет. Были же такие!

– Агась, – возмутился Матвейка. – Вона как батяня мой убег отсюда и не возвернулся, сгинул совсем!

Он шмыгнул носом, стараясь не выдать обуревающих его эмоций. Легко ли без отца расти! Вон Ванятка, Егорка, да и другая соседская пацанва вся при отцах. Бывает, конечно, всыплет батя по пятое число за шалости, но они и не обижаются. Знамо дело – батя! А вот Матвейке так не повезло! Он снова шмыгнул, тайком оттирая предательские слезинки рукавом рубашонки.

– Вона что! – дед сорвал травинку и принялся задумчиво ее пожевывать. – Ты уж не серчай, пострел, но батя твой непутевый. От того и сгинул вдали от родной земли.

– А тетка Мария? – не сдавался мальчишка. – Тоже ведь до городу подалась, а обратно чуть живая возвернулась.

Старик нахмурился – слишком много разговоров ходит по селу и все не для детских ушей и умишек.

– То другое, – бросил коротко.

– Опять другое?

– Другое. Живая же. Возвернулась. Вот и неча.

– Нетусь проклятия, – будто про себя проговорил Матвейка и с облегчением добавил. – Хорошо это.

Что-то в его голосе насторожило старика, и он внимательнее посмотрел на потупившегося внучка.

– А ну-ка выкладывай! – строго приказал он и для острастки легонько дернул Матвея за ухо.

– Аяяй! За что, дедунь? – завопил мальчонка и попытался дать стрекача в сторону леса, но дед ловко ухватил его за край рубахи и приподнял над землей.

– Выкладывай, говорю! – рявкнул он прямо в лицо зажмурившему от страха внуку. Тот пискнул и вдруг совершенно по-детски разревелся, размазывая слезы грязной ладошкой, оставляющей на худом личике черные следы.

– Ладно ты, ладно, – засуетился дед, ставя парнишку на ноги и неловко приобнимая его. – Не виновачу я тебя, вот только беду чую.

– Нет же проклятия, – икая оправдывался Матвей, – чегось пужаться-то?

– Проклятия нет, а беда зверем диким всегда подле кружит, – авторитетно заявил дед. – Говори, сечь не стану.

Мальчонка недоверчиво покосился на деда. Тот был строгим, но справедливым и словами не бросался.

– Мальчишки на утес сегодня идти засобирались, – выдал он, ощущая себя предателем, но старик уже не видел его виноватого лица.

Он резко развернулся в сторону от реки, где черной глыбой высился утес, на который ни одного из сельчан даже медом не заманишь! Зови – никто не пойдет! С малых лет все научены – в долине безопасно, а на утесе зло лютует и нет от него спасения. Таков откуп… плата за жизнь…

– Дедунь, ты чегось? – Матвейка испуганно теребил уставившегося на утес остекленевшим взглядом деда.

– Да не шуми ты, пострел, – пришел в себя тот. – Кто собрался? С чьих дворов? И когда?

– Дедунь, как я? Выдам, так им так всыплют, что они в мою сторону только плеваться будут, – заканючил мальчонка.

– Не выдашь, а спасешь, – отрезал дед. – Не возвернется оттуда никто.

Матвейка деду верил всегда, но сейчас было в его тоне что-то такое, поднимающее из глубин детской души самые темные и потаенные страхи. Он снова икнул и как на духу выдал:

– Емельян, Ванятка и Михайло с крайнего двора. Меня звали, да я отказался. По луне собрались бежать. Сперва через луг, а том через брод и в лес. Сказывали, что там ужо не поймают и не возвернут.

– По луне, говоришь, – старик заволновался и рассеянно потеребил внука за выгоревшие вихры. – Беги домой, мать небось уже все глазья проглядела, а я по дворам пройдусь.

– Дедунь, – мальчонка отбежал на пару шагов, но снова вернулся, – а ежели проклятия нет, то ЧТО есть? Что-то же есть?

– Поди ж ты, – восхитился дед, – чуешь значится… ладно будет тебе на ночь сказка. Беги.

Когда долину укрыла от посторонних глаз настолько темная ночь, что в других краях и за всю жизнь не встретишь, а тут – дело обыденное, в домах по давней традиции разом погасли все огоньки. В большинстве дворов было тихо, а в других обиженно сопели мальчишки, которых матери с отцами отходили по спине хворостинами так, что и признаться кому стыдно. Матвейка тоже не спал. Дед запер дверь и прошаркал к его лавке.

– Спишь, пострел? – шепнул, присаживаясь на край.

– Неа, дедунь. Как уснешь-то тут…

– Ладно, ладно, – старик похлопал по одеялу. – Легенда есть. Древняя как сама жизнь в этих местах. Жизнью рожденная и кровью по счетам оплаченная. Слухай, значится…