Читать онлайн Хроника дорог. Стихотворения
- Автор: Алексей Кирдянов
- Жанр: Эротические романы, Мистика, Стихи и поэзия, Юмор и сатира
© Алексей Кирдянов, 2024
ISBN 978-5-0065-1130-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ХРОНИКА ДОРОГ
Жизнь уместится и в тетрадке
и станет хроникой дорог.
А. Кирдянов, 1986
I
Радужный свет
…Видно, дни золотые пришли,
Все деревья стоят, как в сияньи,
Ночью холодом веет с земли,
Утром белая церковь вдали
И близка и ясна очертаньем.
А. Блок
- Я проснулся сегодня веселым,
- за окном полыхает рассвет.
- Красным залиты церкви и села.
- Как прекрасен сей радужный свет!
- Очертанья ясны и неясны —
- я опять зачарован зарей!
- Всё ж люблю этот мир я прекрасный,
- что бывает ненастным порой.
- За окном переливчаты росы,
- зелень влажная утренних трав,
- молодой ветер музыку носит
- на еще неокрепших крылах.
- Солнца луч разыгрался весельем,
- прорывается сквозь облака…
- В моем сердце опять новоселье:
- мои вихры ласкает рука.
- Я рукой успокоен твоею —
- на душе теперь тяжести нет.
- Прелесть глаз твоих скуку развеет…
- Как прекрасен сей радужный свет!
Другу
О. Воронову
- В дни сомнений и мук
- жду тебя, милый друг.
- И, поддержки ища,
- твоего жду плеча.
- Знаю, верен ты мне,
- ты меня не предашь,
- мне печаль в тишине,
- как и радость, отдашь.
О самолетах
- Не получается писать о самолетах,
- хотя они взлетают надо мной.
- Мне каждый раз недостает чего-то —
- возможно, строчки крепкой, голубой.
- Метафору не подобрать для ветра,
- для солнца яркого, слепящего глаза;
- и слово – что-то вроде «амперметра» —
- на высоте, прозрачной, как слеза.
- Одно могу я – только удивляться
- и, тщетно мучаясь, перебирать слова.
- А самолеты всё куда-то мчатся —
- от синевы кружится голова!
Волненье
Вот-вот и мой объявят номер рейса,
и в долгожданный ринусь я полет.
Волненье птицей бьется в моем сердце…
Былую жизнь прилежно память носит,
родные лица призвана сберечь.
Что жизнь? Она – разлук тревожных россыпь,
а к ним горячих, долгожданных встреч.
Ревут моторы. Трап уже убрали.
Два города, целованные мной,
небесной лентой лайнеры связали —
волнительной связали, скоростной.
…Любимый город замигал огнями —
уже почти окончился полет.
Мое волненье стиснуто ремнями:
где огонек, который меня ждет?
Нет, никогда волненье не оставит…
Июль – 15 августа 1986Ленинград – Ташкент (?)
Загадка системы
- Говорите: «Дураков
- круче нет, чем Плешаков!»
- Почему ему лишь только
- колбасы даете столько,
- двадцати ж восьми другим —
- что не взято было им?!!
Эпилог
- Знаю точно: я буду известен —
- горемычный признают стих.
- Слышный отзвук допетых песен
- будет скромен и нежно-тих.
«Горда осанка, весел взгляд…»
- Горда осанка, весел взгляд:
- для всех я – образ счастья.
- «Какой счастливчик, – говорят, —
- везет тебе всё чаще!»
- Смеюсь и я – везде успех.
- А что там, за улыбкой?
- Порочный маленький узбек,
- погрязший в снах-ошибках.
- Я каюсь Богу одному,
- что сердце – на две части.
- Ему понятно, почему
- я иногда несчастлив.
«А душа в любви, волнуясь…»
- А душа в любви, волнуясь,
- беззащитна и ранима.
- Знаешь, нежность поцелуя
- только с музыкой сравнима.
«Случайные ждут поезда…»
- Случайные ждут поезда
- в никуда, в никуда.
- Случайные всё города.
- Навсегда? – Навсегда.
- Случайны ночлег и еда —
- ничего, ерунда.
- Случайных знакомств череда —
- так всегда.
- Уходят, уходят года —
- вода.
Не было муки – были тревоги.
Не было счастья – были дороги.
Не было Бога – были пророки.
Не было славы – были упреки.
Не было жизни? – Было. Немного.
15 января 1991Ленинград
Две печали
- Мы оба с тобою молчали,
- забыв про любовь.
- Хотелось сказать о печали,
- но не было слов.
- Кружил над ночными свечами
- ночной херувим.
- И две одиноких печали
- кружили за ним.
- Кружение то означало —
- так просто понять! —
- стать чем-то единым молчанье
- мешало им… стать…
- Короткая ночь со свечами!
- Мы были в ту ночь
- не в силах, как наши печали,
- друг другу помочь.
Полной мерой
- Я не затеряюсь в дальних странах:
- все пути ведут к родной стране.
- Где-то под оврагом в рваных ранах
- умирать кому-то, а не мне.
- Будет жизнь моя, конечно, долгой,
- полной счастья и больных тревог,
- музыки полночной, но не только —
- будет в ней полным-полно дорог;
- ожиданий и любви без меры,
- и хулы (характер этот строг),
- и стихов, и дел… Ты в это веры
- у меня не отнимай, мой Бог!
- …А умру я, как усталый путник —
- работяга, севший отдохнуть,
- когда сердце – верный друг и спутник —
- так сожмет, что больше не вздохнуть.
15 января 1991 года
- Всё валится из рук
- в надтреснутом пространстве.
- Бесснежная зима
- дождлива и долга.
- Я, кажется, навек
- приговорен к молчанью.
- За стенкой веселы
- чужие голоса.
- Всё валится из рук —
- из памяти и сердца.
- Разбит на черепки
- спокойствия мотив.
- Секунда умерла,
- застыв на циферблате.
- А в комнате висят
- свинцовые шаги.
- Всё валится из рук —
- и книга, и расческа.
- Заброшены в столе —
- ненужные – стихи.
- За окнами – «сентябрь»,
- как нудная простуда.
- Когда-то в этот день
- Родился Мандельштам.
«С волками жить – по-волчьи выть…»
- С волками жить – по-волчьи выть,
- по-волчьи огрызаться,
- добычу чтобы поделить.
- Ведь сытость – волчье счастье.
- Тот, кто сильнее, тот и прав —
- вся в этом суть оскала.
- Волчицей дан звериный нрав,
- силен – и горя мало.
- Ты если слаб – ты не у дел.
- Страшись клыков собратьев.
- Беги из стаи, твой удел —
- уже не волчье счастье.
- С волками жить – по-волчьи выть?
- Прощай, родная стая!
- Закон волков хочу избыть,
- хотя бы издыхая.
«Ленинградская полночь …»
Верните мне замок и город назад.
Неизвестный автор
- Ленинградская полночь —
- начинаю с нулей.
- Здравствуй, город, и полно!..
- В сердце ночи налей.
- Все твои переулки —
- черной радости цвет.
- Для печальной прогулки
- лучше города нет.
- Надышаться мне ветром
- дай до одури, всласть.
- Заведи меня в недра,
- где крепка твоя власть.
- В звуках ветра пойми же
- мой приветственный бред.
- Я пришел, чтоб услышать
- твой безмолвный ответ.
- Не жалей для печали
- обжигающий снег —
- пусть кружит над плечами,
- замерзает у век.
- Мне оставь же надежду
- на еще один бред:
- повидать тебя прежде,
- прежде, чем умереть.
Кое-что о танках
- Танки едут по костям,
- по живым еще сердцам…
- О свободе ты мечтал?
- След на гусенице ал.
- Ты хотел иной страны?
- Нет опаснее вины.
- Принимай же приговор —
- автоматный разговор.
- Плюрализм для «перемен».
- Танки – тоже аргумент.
- Правит ловко – давит всласть
- нами избранная власть!
- Танки едут по костям,
- по живым еще сердцам.
- Танка крепкая броня,
- может быть, раздавлен я?
Отмечая одну дату
- Не к лицу мне, вроде бы, веселье.
- Я не прав, что весел: впереди
- мне не будет утешенья.
- Лишь дожди.
- Как, уход друзей предвосхищая,
- хорошо понять: верны враги.
- Не уходы мне мешают.
- Но… шаги.
- Веселюсь я, упиваюсь бредом:
- мой двойник уходит. Уходи!
- И… идут – как будто следом —
- о, дожди.
«Здравствуй, ночь – мое звездное время!..»
Ночь – звездное время.
А. Кирдянов. 1988
- Здравствуй, ночь – мое звездное время!
- Мне ль учить тебя тишине?
- В сердце ты заронила мне
- это тихое черное семя.
- Я спокоен, бесслезен и нежен
- очень редко бывал с тобой.
- Одинокий, печальный, больной —
- вот таким я был чаще, не реже.
- Сколько тайн подарил твоим звездам,
- слов-стихов нашептал тебе!
- Всё ты знаешь… Что-то в судьбе
- изменить уже трудно и поздно.
- Здравствуй, ночь – мое звездное время!
- В сердце – тихое черное семя.
«Вновь потеряна страница…»
- Вновь потеряна страница
- в книге. И опять
- сигаретный дым струится.
- Поздно. Поздно спать.
- Выбираю я невинно —
- сну ли вопреки? —
- сигарету, свет камина,
- тень моей руки.
- Ночью лица на портретах
- трудно различать.
- Потому ль, что понял это,
- не желаю спать?
- И понять осталось мало,
- и надолго знать:
- неожиданно мне стало
- некого терять.
- Ночь. Потеряна страница
- в книге. И опять
- вспоминаю милых лица,
- милых… Поздно спать.
Потерянная печаль
- Чайки у моря кричали
- о кареглазой печали.
- Била волна о причал:
- кто потерял печаль?
- Камни причала молчали,
- все – в неизбывной печали.
- Не открывал мистраль,
- чьих это глаз печаль.
- Люди безмолвно читали
- след на песке – печали.
- Каждый из них мечтал
- эту испить печаль.
Ночное наваждение
- Мы смотрели друг другу в глаза,
- нам казалось, что ночь бесконечна.
- А в глазах – бирюза, бирюза
- и вопросик-надежда: навечно?
- А к утру не осталось вина.
- Ночь окончилась быстро, беспечно.
- А в глазах – легкий стыд и вина,
- и вопросик-насмешка: навечно?
«Я знаю музыку стиха…»
- Я знаю музыку стиха,
- служу лишь ей по праву,
- сменив машину и меха
- на трудную забаву.
- Она в душе звучит всегда,
- прекрасны с нею узы.
- Пустое – слава и беда.
- Есть только голос Музы.
- Высок поэзии полет.
- И жив я в этом мире,
- покуда Бог не оборвет
- струны на хрупкой лире.
Март
- «Синие тени на белом снегу» —
- мартовский образ, его берегу.
- Март наступает так тихо опять,
- что не успею его я понять.
- Месяц-тихоня, я знаю: ты – мой,
- непостоянный, несмелый – живой!
Феруза
- Как слушает Феруза
- мои слова!
- Мне с долькою арбуза
- сладка халва.
- Красавица Феруза,
- не верь словам —
- их сочиняет Муза
- по вечерам.
Эти взгляды
- Торжество зеленых взглядов…
- Что об этом рассказать?
- Эти взгляды – словно яды,
- от которых умирать.
- Но приму такую гибель:
- яд прелестный – зелень-страсть.
- У судьбы круты изгибы,
- у себя ли счастье красть?
- Выбор сделан: счастье рядом.
- И окончен мой рассказ
- про торжественные взгляды
- милых мне зеленых глаз.
Совет
Вы мне прочитали глупые слова.
У меня от скуки пухнет голова.
Девушке ли надо сочинять стихи?
Вам к лицу, скорее, милое хи-хи.
Не читайте, бросьте, очень Вас прошу!
Приходите в гости, чаем угощу.
15 марта 1991Погар
Лилии
Моей маме Лилии Кузнецовой
- Как причудливы изломы
- и изгибы тонких линий!
- Так пленительна истома
- аромата желтых лилий.
- Ты к пруду приходишь ради
- только этого цветенья.
- На зеркальной водной глади
- лилий ловишь отраженья.
- Открываешь здесь печали,
- что-то шепчешь неслучайно.
- Чтобы лилии лишь знали,
- отчего ты так печальна.
Украшение
Пусть лилейною нежною дрожью
трепетала душа не раз.
Я не скован холодной ложью
этих льстивых, ласкающих глаз.
Из лазоревых ловких взглядов
ты сплела золотую сеть.
А в шелка голубых нарядов
ты успела кораллы вплесть.
Губ движение ломко-ало,
прошептала легко: «Люблю.
Ласк моих тебе, милый, мало?
Полюби же меня, молю!»
И была в тех словах вершина.
Но за нею скрывалась ложь.
Для тебя украшенье – мужчина.
Как шелка иль коралл, как брошь.
16 марта 1991Погар
Семь частушек
I
- Парень прапорщика нес,
- пьяного, в сторонке.
- Я подумала, что плащ
- взял в конверсионке.
II
- Приказал пропагандист:
- «Голосуем снова:
- Ельцин – это популист,
- все – за Горбачева!»
III
- Дали водку по талонам,
- ой, мерси за доброту!
- Заменю на панталоны —
- хоть прикрою срамоту!
IV
- Ходит в хате бумбарашка,
- голос грубый, просит есть.
- Лезь в постель ко мне, дурашка,
- я поверю, что ты есть!
V
- Мой с работы – и упал