Читать онлайн Терра

Пролог

– Да здравствует Император Каргус! Да здравствует Империя!..

Удивительное дело, но на четвёртый десяток жизни я наконец достиг этого – весь континент у моих ног. Моя армия могуча и непоколебима, каждое её звено исполняет свою роль будто шестерёнка в большой военной машине моей страны. Поистине это великое изобретение, а создателем являюсь я – Каргус Завоеватель.

Я рад, цель всей моей жизни исполнена, и я стою здесь: на высоком балконе Мраморного дворца в окружении своей свиты, а внизу толпа, конца которой не видно, и каждый человек в ней, каждая малейшая букашка скандирует моё имя. Сердце моё задевают самые разные оттенки гордости и чувства власти – я стал тем, кем мне суждено было стать самой судьбой.

– Ваше императорское величество… – обратился ко мне из-за спины один из моих приближённых, встав на колено и склонив голову, – есть вести о беглом короле Клавдии.

– Докладывай.

– Его с семьёй поймали в катакомбах города в сопровождении группы их телохранителей. Они пытались покинуть столицу по тайным ходам. Преторианцы задержали их и скоро доставят во дворец.

– Ублюдка Клавдия сразу же ко мне… Впрочем приведите всю его семью с ним.

– Да, государь! – он подскочил и спешно удалился.

Я мог бы стоять тут весь день. Крики толпы, и та необычайная надежда, с которой они выкрикивают моё имя ласкает слух. Я завоевал их, они должны меня ненавидеть, но всё обстоит в точности, наоборот. Толпа Ромау – столицы королевства Фетизия – любит меня. Даже мне тяжело понять почему, наверно такова людская натура. Они видят не человека – полубога, воплощение мощи и власти. Простой народ едва ли когда-нибудь может стать свидетелем личности равной по статусу моей.

Весь континент «Терра» объединён в одно целое. Такого не случалось ни разу за прошедшее тысячилетие. Народы всего известного нам мира теперь часть моей империи – страны, которая принадлежит лишь мне.

***

Неспешным шагом в окружении своих советников-прихлебателей и охраны, я добрался в покои бывшего короля. Безвкусная и отвратная роскошь повсюду: то тут, то там фетизские напольные ковры, которые по-хорошему должны лежать в свинарне, а не в покоях благородного человека; золотые светильники на манакристалах: огромное зеркало по всему периметру, которого поблёскивают драгоценные камни. Я вижу своё отражение в нём…

Украдкой бросаю взгляд на свору своих подданых, высматривающих малейшие изменения в моё лице. Им интересно о чём я думаю, но разве им дано понять? Заметив мой взор, они низко кланяются и уходят прочь, стараясь как можно тише захлопнуть дверь. Они боятся меня, а значит уважают. Их всегда нужно держать в почтительном напряжении, потому что ничто не вырабатывает правильное поведение так, как осознание того, что каждая твоя минута может оказаться последней. Я и есть власть, и им лучше знать об этом.

Всматриваясь в драгоценное зеркало, я подмечаю каждую деталь моего образа. Сегодня я от пят до шеи закован в латы, игриво поблёскивающие под ярким светом. На голове у меня золотая оливковая ветвь – один из символов императорской власти. Когда-то очень давно я был слаб, крайне ничтожен, тогда я приобрёл привычку подстригать волосы коротко, чтобы они не мешали в бою.

Я старею. Широкий лоб уже покрылся морщинами, а глаза давно потеряли былой задорный юношеский оскал, они стали строже и теперь в них отражалась только холодная непоколебимость; даже в моих волосах виднеются небольшие седые участки…

Внезапно слышится стук, отвлекающий меня от моего отражения, и через небольшой промежуток времени дверь в покои отворяется. Внутрь проскальзывает небольшая мужская фигура.

– Ваше имперское величество…

– Ну здравствуй, Квинт. С какими новостями пожаловал?

Квинт служил «мистиком» уже многие годы, он именно тот человек, который собирает слухи и раскрывает заговоры против меня.

– Государь, мы привели Клавдия и его семью во дворец…

– Ведите их в тронный зал. Я скоро буду.

Квинт, не вставая, преклонил голову ещё ниже, после чего встал и скрылся, закрыв за собой дверь.

Ещё раз одарив взглядом своё отражение, я повернулся и прилёг на кровать. Только глухое чувство предвкушения занимало мой ум. Клавдий значит… Будет весело.

***

Я сижу в тронном зале на месте, где раньше восседал король Фетизии. Трон его выполнен в западно-терранском стиле, весь покрыт позолотой и драгоценными камнями. К нему ведут несколько ступенек, возвышающие его. Махнув рукой, я даю право завести гостей этого вечера. Открыв двери, стража заводит бывшего короля и весь его приплод.

Помимо самого престарелого Клавдия и его жены, в кандалах ведут двух молодых девушек и малолетнего наследника престола. Они идут тяжело, изредка немного спотыкаются и неровно дышат. Чем ближе они приближаются, тем яснее я могу разглядеть выражение лица Клавдия. Оно вызывает во мне двойственные чувства: с одной стороны, я еле сдерживаю смех, а с другой во мне бурлит что-то похожее на удовольствие, но с более извращённым подтекстом.

Когда они подходят вплотную к началу ступеней трона, я делаю лёгкий жест рукой и стража валит их на колени. Мы смотрим прямо в глаза друг другу, но некоторое время молчим. Я чувствую это – частое биение их сердец и осознание того, что я являюсь причиной этого животного страха, ещё большее радует моё сердце.

– Оставьте нас, – обращаюсь я к страже и другим присутствующим. Они спешно удаляются.

Мы остаёмся одни и вновь молчим. Я внимательно гляжу на лицо каждого из них. Это невероятно интересно наблюдать за их жалкими потугами сдержать дрожь, плачь и даже дыхание. Забавляющее зрелище.

– Милостивый… – попытался заговорить Клавдий.

– Как ты смеешь… – не спеша перебиваю я его, смотря на его сына и дочерей, – Мне кажется ты не в той ситуации чтобы брать инициативу в свои руки…

– Прошу простить! – выкрикивает старик и кланяется мне стукнувшись головой об пол, бормоча те же слова себе под нос.

– Поднимись, – приказываю я, он игнорирует, – Поднимись обратно я сказал! – повысил я тон, после чего он выпрямился как пружина, – Мне не нужны твои грязные извинения. Ты же помнишь меня, я прав?

– Господин… Я не…

– Не ври мне, Клавдий, – вновь перебиваю я, – Я чувствую биение твоего сердца, ты боишься и это верно, ты знаешь, что со мной лучше не шутить. Отвечай.

– Да, господин, я помню вас… – он слабо вертит своей седой головой в разные стороны и говорит, – Но… видит Бог я не виноват. Помилуйте, прошу вас! – он умоляюще скрутил лицо.

– Теперь я покажу твоей молодой семейке, почему вы здесь…

Поднимая руку, я соприкасаю пальцы и громко щёлкаю, после чего проваливаюсь в своё сознание. Рядом со мной Клавдий, поодаль стоит его семья, они все испуганно озираются в разные стороны. Их руки связаны и рты перекрыты путами моего сознания, они просто наблюдатели.

Перед нами вспыхивают видения, я ничего не вижу, мой взор застилает какой-то туман. Это странно. Обычно всё бывает не так. Для меня проходит словно пара мгновений, после чего я чувствую что-то… Боль. Обида. Одиночество. Ярость. Страдания.

Вспышка. Я снова сижу в тронном зале. Мой взгляд невзначай падает на дочерей Клавдия. Их глаза полны слёз, и они смотрят на меня с жалостью. Клавдий стоит на коленях склонив голову. Королева даже не смотрит в мою сторону, гримаса сожаления повисла на её лице. Только маленький царевич смотрит мне прямо в глаза с неприятной гримасой.

– Клавдий… – медленно вставая с трона начал я.

– Прости меня… Прости меня, Каргус! Я ужасно поступил, но я умоляю пощади.

– За такое не прощают… – я медленно схожу по ступенькам вниз.

Услышав звук шагов, Клавдий резко глянул в мою сторону. Все обеспокоенно провожали меня взглядом. Я вплотную подошёл к королевичу. Он всё также смотрел мне в глаза. Для своего возраста у него твёрдое сердце и ум. Но кто он такой?! Резким движением я хватаю его за горло и поднимаю вверх, его сёстры и мать жалостливо плачут и умоляют, шокированный Клавдий резко попытался встать на ноги, но тут же рухнул обратно на пол. Невидимая сила вдавливала его в камень. Надо сдержаться, а то его размажет.

– Умоляю… – хрипит он, но я не обращаю внимания.

Я смотрю на раскрасневшееся лицо паренька, болтающегося у меня на руке. Его прежняя твёрдость духа испарилась, и тонкая шея болтыхается между моих пальцев от его жалких потугов ослабить хват. Я жду ещё немного и когда замечаю, что парень начинает терять сознание, пробиваю ему грудь насквозь рукой. Его бьющееся сердце дрожит в моей кисти, и я вижу, как тьма застилает его взор. Он уже мёртв.

Королева воет, его сёстры горько плачут, Клавдий тоже не может сдержать слёз. Я откидываю мёртвого паренька в сторону, его сердце мгновенья, назад бившееся в моей руке, теперь уже только слабо подрагивает.

– Ты чудовище! – выкрикивает королева с лицом полным ненависти, прервав свой плач.

Она пытается встать. Я ослабляю давление своей «ауры» на неё, после чего та вскакивает на ноги и отчаянно кидается на меня. Перехватывая ей руку, я выкручиваю её таким образом, что она встаёт спиной ко мне. Вновь оказываю давление своей «аурой» так, что она не может и шевельнуться. Король и дочери обеспокоенно завыли.

Я чудовище? – прошептал я ей на ухо, её глаза нервно забегали, – А кто сделал меня таким? Знаешь ли ты, знатная сука, что я тоже когда-то был таким как твой сын? С самого детства из меня выращивали монстра. Они думали, что я буду подчиняться, что достаточно промыли мне мозги. Конечно, ты знаешь. Я показал вам всем.

– Агх-а… – закрехтела королева, когда я схватил ей глотку и вырвал трахею вместе с частью пищевода.

Обе мои руки теперь были по локоть в крови. Из горла королевы хлестала кровь. А её дочери жалостливо ныли. Ослабив давление на неё до минимума, я был удовлетворён кончиной этой суки. Схватившись руками за то, что осталось от её гортани, она скатилась вниз и скрючилась на полу будто младенец в утробе.

– Господин, пощадите хотя бы моих дочерей! – завопил Клавдий.

– Ты смешён… – холодно ответил я, встав над двумя молодыми девушками.

– Тогда я даже не был королём! Мой отец тогда правил! Прошу, гоподин, пощадите их… – последние его слова были еле слышны, он и сам понял свою ошибку.

– А не ты ли исполнял его приказы? Ты думаешь я забыл о всех муках, на которые обрекли меня вы и вся ваша семейка? Как вы жгли меня живьём чтобы проверить стойкость моей кожи против огня, как топили в комнате, поверх заполненной кислотой, морили голодом чтобы узнать нуждаюсь ли я в еде и питье. Почему же ты не пощадил меня, Клавдий? – задал я вопрос, на который и не надеялся получить ответа.

Заметив мой взгляд на них, дочери Клавдия вздрогнули. Они стояли на коленях прям у моих ног, и подняв руки прямо над их головами, я свернул им шеи одномоментно силой своей «ауры». Им не было больно, мгновенная смерть.

Клавдий тихо рыдал, распластавшись на полу. Повернувшись к нему, я поймал его взгляд: горький, но полный злобы.

– Как долго я к этому шёл… – тихо пробормотал я, – Тридцать лет с той роковой ночи, когда я сбежал из вашего заточения. И сейчас я отплатил сполна. Жаль твоей дряхлый старик и брат померли до этого момента. Я был бы рад вытаскивать из них кость за костью, потихоньку.

– Ты монстр… Даже по сравнению с нами ты чудовище. Мы делали это из необходимости, а ты действуешь как зверь. Бездумно и жестоко…

– Следи за языком… – перебил я его.

– Иначе что? Ты уже отнял у меня всё что мне было дорого. Ты чудовище и всегда таким был. Даже в детстве. Никогда и тени сомнения не проскальзывало у тебя на лице, когда ты убивал таких же одарённых детей, своих сверстников…

– Вы вынуждали меня. Я должен был выжить чтобы отомстить. Ваш род навечно опорочен этим бесчестием. И ты смеешь перекладывать вину на меня? – начал я терять терпение.

– Ты всегда был таким. Надо было убить тебя, когда я впервые увидел тот взгляд полный ненависти на себе…

– Довольно! – громогласный крик пронёсся по залу, – Ты уже многое сказал. Испытал много душевной боли, но знаешь… этого до сих пор недостаточно.

Одной только силой мысли я поднял его над землёй, повернул до вертикального состояния. Он держался в воздухе в форме звезды, каждая его конечность вытягивалась в свою сторону. Почти что мертвецкий взгляд был устремлён прямо мне в глаза.

Приятное чувство объяло моё сердце. Я ждал этого тридцать лет… Одним только движением глаз я вырвал ему мизинец на левой руке, насладился криком, остановил кровотечение силой своей «ауры». Дальше безымянный палец, потом средний…

Это действо продолжалось пока он не лишился всех пальцев на руках и ногах. Взгляд его помутнел, он несколько раз чуть не падал в обморок, но, к счастью, этого не произошло. Когда вырвал последний его палец на правой ноге, он отреагировал через чур спокойно. Наверно этой боли уже мало чтобы услышать его крик. Тогда я придумал кое-что новенькое.

Силой своей мысли я начал скручивать его правую ногу начиная от ступни и до таза в спираль, перемалывая ему кости и рвя ткани, он заорал что есть силы – как же это приятно! Дальше такой же участи последовали другие конечности. Когда я закончил с последней, Клавдий напоминал мне странного вида сардельку, что немало меня позабавило.

Он еле оставался в сознании, он намного слабее меня, даже не может оказать ни малейшего сопротивления моей ауре, хотя справедливости ради – никто не может этого, но он крепкий и живучий, учитывая, что ему далеко за пятьдесят. С самого детства его пичкали зельями и отварами чтобы укрепить его тело, пожалуй, если бы на него свалилась часть крепостной стены, он бы выбрался из под неё и пошёл дальше, получив минимальные повреждения.

Хоть я и стараюсь удержать его кровь в теле, это не так легко, из всех щелей в нём готова хлынуть эта красная жидкость хоть немного ослабь я свою «ауру». Надо заканчивать. Достав меч из ножен, остриё которого всё переливалось оттенками красного, я подошёл к Клавдию.

Его еле живой взгляд пришёлся мне по душе. Размахнувшись, я всадил меч почти до рукояти ему в грудину, он жалобно хрипнул.

– Скажи какого это когда тебе вспарывают брюхо?

Медленно таща лезвие к низу его тела, я слышал его вялые стоны. Они приносили удовольствие. Дойдя до конца, я вытащил лезвие и вместе с ним вывалились и кишки. Клавдий уже был при смерти.

– Этого всё еще недостаточно… – полушёпотом сказал я, смотря в его беспамятное лицо.

Лёгким движением глаз я отделил его голову от туловища, после чего полностью убрал влияние своей ауры. Его истерзанное тело плюхнулось на пол, ото всех щелей в нём хлынула кровь, образовав красный оазис перед троном.

Я поднялся обратно по ступенькам на верх. Теперь это моя крепость и мой трон.

***

Я всегда был особенным. «Одарённые» крайне редки, никто не знает, как именно мы получаем свои способности. Мы в разы сильнее любого обычного человека, будь он бедный крестьянин либо заносчивый аристократ. У каждого из нас своя сила, но я отличаюсь от других: обладаю сразу же двумя дарами – «самоисцелением» и «аурой».

Мои исцеляющие способности не раз спасали мне жизнь в самых разных ситуациях. Я могу излечить почти любую нанесённую мне рану, даже могу восстановить отнятую руку, хотя на это потребуется немало времени.

Что касается моей «ауры» – это способность, позволяющая мне по истине вертеть миром как я того пожелаю. Одного моего взгляда и желания хватит чтобы сжать человека в труху, или разорвать на куски; и подобное касается не только людей, я могу вытворять такое с крайне большими объектами. Ни раз бывало, что я сжимал или разрывал целые военные корабли или полчища врагов. Помимо этого, я всегда поддерживаю вокруг себя особый барьер, через который невозможно прорваться. За десятилетия жизни и битв я отточил своё боевое искусство.

Оглядываясь назад мне не вспоминается ни одного равного по силе «одарённого»: среди убитых мной было множество искусных воинов, зачастую с не менее выдающимися дарами. Припоминаю пару лет назад ко мне подослали ассасина, который попытался вытянуть из меня всю кровь пока я сплю, он обладал врождённой особенностью – вампиризмом. Передвигался преимущественно по ночам, ослаблял своих жертв и уносил их жизни. Правда он слегка недооценил силу моей «ауры» и его способность не сработала на мне, я убил его на месте, сжав в бесформенную субстанцию.

Любопытно то, что… Можно сказать, дарованная способность определила его судьбу. Он стал тенью в ночи и скрытым клинком людей, которые ему заплатили за мою голову. Так же и мои две силу соединённые воедино сделали меня Каргусом Завоевателем.

Когда я научился грамоте, я поглощал столько книг, сколько мог найти. И больше всего меня заинтересовали «Хроники Терры». В данных текстах пересказывалась тысячелетняя история континента. Отсюда я узнал о великих империях, что рождались то тут, то там; о их правителях; мифических существах, населявших разные участки огромной суши; об «одарённых» и их влиянии на всю историю человечества…

Зачастую именно «одарённые» становились великими завоевателями, автор – хронист Лукреций, писавший об этом феномене, объяснил это безграничной жаждой власти и чувством собственной неуязвимости. Он отчасти прав. Но уже тогда я уяснил одну вещь для себя: если ты избран самой судьбой для великих деяний, вправе ли ты отказываться от них?

Я лежал на кровати в покоях захваченного дворца и размышлял о прошлом, настоящем и будущем. Мне предстоит много всего: подавление недовольных, управление страной, указы, дела… Одна мысль об этом вогнала меня в уныние, которое продолжалось ровно до того момента как я вспомнил о мучениях Клавдия… Я облегчённо вздохнул, вновь прогоняя в голове всё то, что сделал с ним и его семьёй.

Внезапно послышался стук. Не от двери. Повернув голову на источник звука, я увидел слабо освещённые тонкой полоской лунного света ноги, примерно по пояс. Человек вальяжно расселся на одном из кресел, стук продолжался хотя его ноги не двигались.

Ситуация привела меня в замешательство. Почему вдруг стало так темно? Почему не горят манакристаллы на стенах?

– Мы снова встретились, Каргус, – прошипел голос.

– Назови своё имя.

– Нет.

Я попытался раздавить его «аурой», но вдруг ощутил отсутствие силы. Я вскочил на ноги и достал свой клинок.

– Ну-ну-ну, в этом нет необходимости, Каргус, – он успокаивающе проговорил, – Ты же почувствовал это, правда? Беспомощность. И ты уже понял кто я, поэтому так осторожен. Назови моё имя.

– Лекс…

В голове моём промчалась мысль окрикнуть стражу. Но мой собеседник вдруг вылетел со своего места прям на меня. Я еле-еле видел его клинок, стук которого о что-то разносился по комнате незадолго до этого, всё было будто в тумане. Отклонив его дальний выпад в сторону, я текучим движением вознёс меч над его головой, тотчас рубанув её. Противник растворился у меня на глазах.

– Ха, ты всё ещё неплох, старина! – голос раздался будто ото всюду, со всех направлений.

– Лекс, бейся! Хватит прятаться как помойная крыса…

– Как скажешь, – у его голоса появился источник, он всё также вальяжно сидел в кресле.

Он «одарённый», но имеет только один дар – «Ликвидацию силы». Она вытягивает способности жертвы на короткий промежуток времени. За всю жизнь я встречал только его одного с таким типом силы. Ничего подобного ни у кого больше не было на моей памяти. Но что странно… откуда этот туман и тьма?

– О чём задумался? – резко спросил он, вставая с кресла, – Как ты и просил: дуэль лицом к лицу, – в одной только левой руке у него сверкнуло острие клинка.

– Много болтаешь для продажного убийцы.

– Ха, как же ты любишь плеваться ядом, когда твоё эго задето. Всё тот же маленький обиженный мальчик…

– Замолкни!

Резко сократив дистанцию, я рассёк воздух диагональным ударом целясь в левое плечо, но этот ублюдок одновременно парировал мой клинок своим и подшагнул мне навстречу нанеся удар свободной рукой мне прям в лицо. Я машинально отпрыгнул назад, почувствовал, как с моей губы капает кровь.

– Кто-то получил по щам… – уничижительно произнёс он, насмехаясь надо мной.

Острое чувство гнева и жажды мести взыграло в моём сердце. Приняв стойку, в которой мой меч был прямо передо мной, я бросился в атаку. Широкий рубящий удар сверху, он заблокировал его клинком, следующий замах слева, тоже заблокирован, диагональный удар, также безрезультатно. Заметив его резкое движение, я чуть отшагнул назад, готовясь к его атаке.

– Пора преподать тебе урок… – прошипел он и сорвался с места.

Слишком сильный размах, я поймал его! Мой клинок устремился вперёд, прямо к его шее, плотно обвязанной какой-то тёмной тканью. Со скрежетом мой меч соскользнул с точки соприкосновения, будто я попал по стальной пластине, а не горлу человека. В следующее мгновение он пронзил остриём клинка мой правый бок, и вспорол его. Жуткая боль сразу же отозвалась по всему телу, такая боль, которую я не испытывал очень давно.

Отшагнув в сторону, я схватился за рану пытаясь ограничить количество теряемой крови. В обычной ситуации я бы восстановил такую рану за пару минут и оставил бы от соперника только кровавые пятна на стенах, но не сейчас, когда у меня пропали обе мои способности.

– Ты боишься, страх обволакивает тебя, Каргус. Твоя жизнь в моей власти будто я чувствую твоё сердце у себя в руке, – он с обеих сторон обсмотрел лезвие своего клинка, наслаждался моей кровью на нём, – Забавно, не правда ли? Когда-то мы были в ситуации в точности противоположной нынешней.

– Как чёрт побери ты выжил, я лично помню, как перерезал тебе глотку!

– По милости одного человека. Ты очень долго его искал, но так и не нашёл, – он стянул тёмную ткань со своей шеи, в полутьме я заметил блеск, – Безымянный странствующий воитель, нашёл меня после того, как ты перерезал мне глотку. Ты знаешь о ком я, он обладает способностью преобразовывать участки своего тела в сталь, но чего ты не знал, так это того, что он может сделать это и с другим человеком.

– Вздор! С чего бы ему помогать тебе?! – крикнул я, вытянув свой меч перед собой.

– А вот это уже не твоего ума дело, старый друг… – покачал он головой, будто отчитывая неразумное дитя. Он так увлёкся этим, что прикрыл глаза и поцокивал.

Мой шанс, мгновенье когда-то он не видит ничего! Полетев вперёд и высоко подняв руку, я ощутил боль и усталость, которая разливалась по моему телу. Последствия ранения. Мой выпад был уже не так резок и силён, как раньше. Зато противник среагировал молниеносно, он слегка отвёл руку в сторону и мой меч плавно соскользнул по всей длине его клинка, после этого он схватил мою ослабевшую руку и потянул меня на себя, пронзив нижнюю часть живота. Я почувствовал, как оставшиеся силы начинают покидать меня.

Я умру здесь? Вот так? От руки этого ублюдка…

– Ты проиграл, Каргус. – прошипел он с радостью, притянув меня к себе, – Подумать только когда-то мы были равны в искусстве фехтования. Нет, ты был даже сильнее, иначе не победил бы меня тогда, но сегодня ты почувствовал это, правда? Без своей силы ты ничто. Опьяненный своим могуществом, ты занимался развитием только своей драгоценной «ауры», другие же навыки отмёл как не нужные, и твоё тело ослабло. Права слово, сколько раз за наш бой я слышал скрежет твоих костей?

Я был опустошён, и не мог ответить ничего, мой разум медленно покидал тело. Скоро я умру. Невозможно! Как могу умереть я, величайший завоеватель, вскорости как исполнил свою мечту?! Мой пусть вымощен черепами моих врагов и друзей, и я погибну так?

– Похоже ты чуть оживился и вновь цепляешь за жизнь. Не стоит.

Я почувствовал жгучую боль, которая будто поднималась вверх к моей груди. Отпустив мою руку, он резко выдернул свой клинок. Не чувствуя опоры, без сил стоять на ногах – я повалился наземь. Через пару мгновений я буду мёртв. Мой взор застилала тьма, но через неё я увидел человека, стоявшего позади Лекса. Он как тёмная тень, был еле различим. Потом он заговорил, и я узнал этот голос.

– И ты, Квинт?

Глава 1 (1)

– Какого чёрта?.. – меня будто ударило током, и я резко распахнул веки.

Я лежал, опёршись спиной о каменную стену, спереди в трёх шагах от меня была ещё одна, будто я нахожусь в каком-то переулке. Вокруг был мрак. Быстро глянув наверх, я увидел образуемую довольно высокими стенами узкую полосу тёмного неба с небольшой россыпью звёзд. Каменные сооружения не были монолитны, то тут, то там в них были тёмные деревянные двери и окна. На самом верху виднелись карнизы крыш. Где я?

Далеко не сразу я заметил, что об левую мою руку держалась белокурая девочка, её голова опиралась на моё плечо. Услышав тихое дыхание, я понял, что она спит. Малюсенькая, разорванные лохмотья свисали с её слабого тельца. Кто она такая?

Подняв правую руку, я быстро потёр глаза, они были какие-то мокрые, точно я рыдал незадолго до этого. Что?! Щупая своё лицо, я ощутил, что оно стало гладким, словно пропали признаки моего старения. Ни одной морщины, будто я вновь молод. Это не шутка?! Мои ноги стали короче… И что это за тряпьё на мне? Грязные штаны, безобразно порванные чуть ниже моих колен, и вся почти чёрная от гнили и грязи накидка по пояс. От меня смердит, теперь я это почувствовал.

Ошеломлённый, я резко поднялся на ноги, здесь холодно и вдоль стен будто дует какой-то пробирающий до костей ветер. Девочка проснулась как-то только моя рука отпряла от неё, она озадаченно на меня посмотрела. Что-то сказала. Ни поняв ни слова, я отвернулся.

Какого чёрта здесь происходит? Похоже я стал моложе и меньше… Не понимаю на каком языке она говорит, хотя так или иначе знаком со всеми языками континента. Тут что-то нечисто… Голод всё сильнее скручивал мне живот, хотя минуту назад я его не чувствовал. Моя «аура» не действует, значит и «самоисцеления» у меня нет…

Вдруг, я ощутил неуверенное объятие сзади. Это та девочка, она опять что-то говорит. Чаще всего я слышу «алек» – не понимаю… «алекс»? Возможно, она думает, что это моё имя. Не имея ни малейшего представления как с ней общаться и для чего, я молча пошёл вдоль стен. Она побежала за мной.

Я шёл долго, один узкий переулок сменялся другим, когда я поворачивал за угол. Ни единой души. Кроме назойливой девочки, которая бегает за мной куда бы я не пошёл… Двери и окна были плотно приближенны друг к другу с обеих сторон, зачастую между ними не было и трёх шагов. Это похоже на какие-то трущобы, мусор валяется везде, в некоторых местах даже большими кучами.

Резкий глухой шум послышался от одной из дверей. Встрепенувшись, я всмотрелся в тьму, дверь настежь открыта. Или выбита? Я быстро прижался к каменной стене с той же стороны. Девчонка стояла на месте, вопросительно взирая на меня. Сдержав ростки злости, я махнул ей рукой. Подбежав, она неуклюже остановилась прям перед мои носом… Сдавленные крики! Я быстрым движением руки протолкнул девчонку за свою спину, поднёс к губам указательный палец, чтобы она не шумела. В её глазах сразу же пропал несерьёзный огонёк, они приобрели испуганное выражение.

Медленно направляясь к двери, я услышал тихий плач. Аккуратно выглянув из-за края, я увидел женщину полностью обнажённую, она сидела в небольшой комнате в углу, подтянула колени к голове и опёрлась об них руками и макушкой. Лицо полностью было скрыто её длинными тёмными волосами. Всем телом она подрагивала, слышно было её тихое рыдание, будто она боялась плакать громче.

Заглядывая из-за края всё сильнее, я увидел в другом конце комнаты руку, валяющуюся на полу; потом голову, пробитую чем-то; и туловище. Вокруг него почти не было крови. Эта женщина его… Громкий шум послышался откуда-то сверху, потом голоса. С дребезжанием всё ниже и ниже опускалось что-то. В голове у меня копошились мысли, нутро подсказывало что стоит тотчас сорваться с места и бежать куда подальше. Но… я остался на месте.

Девушка внутри пискнула и закрылась руками. Я увидел фигуры, потом их лица, отвратительные до жути. Я отпрыгнул от двери, резво подхватил стоявшую сзади меня девочку и рванул назад, в шагах тридцати мы спрятались за одной из куч мусора плотно прижавшись друг к другу. Я заметил её губы, сжатые в напряжённую полоску, и бегающие глаза. Она боится не зря.

Опять шум. Через минуту трое мужчин вывались из-за выбитой двери, за спинами у каждого были небольшие мешки, в руках тоже. Они ускоренным шагом пошли прочь в противоположную сторону. Когда их фигуры полностью растаяли во тьме, мы ещё немного подождали и вернулись обратно к этому месту. Было как-то тихо.

Заглянув за край, я увидел размозжённую голову женщины в углу. Череп был раздроблен на кусочки, содержимое валялось в виде небольшой лужи. Мало опасаясь чего-либо, я проскользнул внутрь, на полках не осталось ничего ценного, даже если оно здесь и было. От трупа мужчины неподалёку стоял миниатюрный столик, на нём был глиняный коричневый кувшин, рядом небольшой кусок хлеба – длинной в две мои ладони – край пожёванный.

Я быстро прошерстил по оставшимся полкам в поисках еды – ничего. Повернувшись к выходу, я заметил девочку, стоявшую в проёме. Она еле сдерживала слёзы, увидев трупы. Нельзя поднимать шум, кто знает, что может случится! Я подбежал к ней аккурат в тот момент, когда она была готова разрыдаться. Прикрыл ей рот ладонью, показал недавний жест молчания. Моего пальца коснулась её слеза, скатившаяся по щеке. Откинув мою руку в сторону, она кинулась мне на шею и крепко сжимала, шептая что-то. Прости, не понимаю. Поднявшись на ноги, я понёс её прочь отсюда.

***

Я не рискнул идти дальше в ту же сторону куда пошли эти мужчины. В голове до сих пор всплывают их лица. Самому мелкому из них я был наверно где-то по грудь, судя по его габаритам в сравнении с дверным проходом, когда они сбегали. Голод и слабость нависали надо мной, а их было трое, лучше с ними не пересекаться. Лишней осторожности не существует.

В моей голове появилось предположение. Судя по всему, три грабителя ворвались в дом и проломили череп мужу, а жену взяли силой. После этого собрали всё ценное и сбежали. Непонятно только почему они убили её только после того, как спустились, а не сразу же как сделали своё грязное дело? Впрочем, меня это не должно волновать.

Кусок хлеба я поделил пополам, а кувшин на столе оказался пуст, поэтому я чувствую жажду, подозреваю, что моя мелкая спутница тоже. Детские глазницы выглядят немного впалыми, и руки тоненькие как маленькие саженцы, она постоянно прижимается ко мне, словно я огонёк тепла в зимнюю пургу. Возможно, ей правда холодно или же она чувствует себя лучше рядом со мной.

Мы дошли до места, где я очнулся, надо попробовать пойти в другую сторону, возможно мы выйдем на более открытую местность, где можно осмотреться. Если убийцы со всем добром ушли в сторону позади нас, скорее всего там их логово либо они уверены, что там их не поймают. Будем надеяться, что мы шагаем на встречу правосудию…

Девочка, державшая меня за руку, показала на полосу неба над нашей головой и что-то пробормотала. Может она про то, что светает? Она дёргает меня за руку, обращая моё внимание на себя. Смотря мне прям в глаза, девчонка шептает мне какую-то бессвязную и непонятную смесь звуков в конце добавляя «алекс». Теперь я точно уверен, что это моё имя, потому что дальше она вопросительно вскидывает бровь. Ждёт моего ответа… Отрицательно качаю головой, надеюсь реакция нужная. Брови на её лице соединяются, придавая ему хмурый вид. Она обидчиво дёргает голову. Надеюсь, это был не вопрос по типу: «Ты меня любишь?»

Я не понимаю, как здесь оказался, и что важнее всего почему я здесь? Я где-то в другом мире или в параллельной реальности? Вопросы и сомнения крутятся у меня в голове, но пока что я стараюсь не напрягать ум гнетущими мыслями. Пора прийти в себя, я всё-таки император… По крайне мере был им.

Мы идём довольно долго и натыкаемся на небольшую площадь, из которой в разные стороны ведут ещё переулки. Здесь какие-то прилавки, а по середине колодец. Похоже это базар. Небольшой рынок среди трущоб.

Внимательно обсмотрев всю площадь из-за угла, я замечаю несколько фигур, лежащих на земле. Они грязные и в лохмотьях, как и мы. Наверно бездомные и попрошайки. Особо много их собралось в центре рынка. Нужно быть начеку. Лучше бы мы аккуратно прошли до ближайшего переулка и продолжили путь, но… Я чувствую сильную жажду. Надо добраться до колодца.

Я вновь наклоняюсь к девочке, руками показываю жест, обозначающий утоление жажды. Она удивлённо смотрит на меня. Потом преодолев шок, что-то шепчет. Я не понимаю! Окончательно устав от этого, я показываю на свои уши, руки скрещиваю отрицательно. Похоже она поняла, что я не слышу её и не понимаю. Это её удивило.

Озадаченно потерев лоб, девочка пальцем показала на колодец, потом знак «пить» и скрестила руки. Там нет воды? Как это возможно и тогда зачем он здесь вообще? Мы проходим здесь впервые, откуда она может это знать… Расстроенный, я встаю и с сожалением смотрю на колодец, горло пересохло. Не стоит полагаться на надежду. Мало ли что в головах у этой черни, скопившейся вокруг колодца. Надо продолжать путь. Бесшумно идя по краю стены к следующему переулку, я вдруг обращаю внимание на один из прилавков поблизости. Корпус его немного сгнил и отвалился в одном месте образовав небольшую дыру. Металлический замок, скреплял две крепкие на вид дверцы.

Мы тихонька проскальзываем до ближайшего переулка, и как только заворачиваем за него чуть не сталкиваемся с двумя мальчиками. Одновременно отпрыгиваем в разные стороны. Они выглядят напуганными. Один почти моего роста, а другой будто чуть выше девчонки, что увязалась за мной. Пацан что-то говорит мне. Сперва я с осторожностью их разглядываю, похоже это молчание перепугало их ещё сильнее. Я указываю на свой рот, пытаюсь выставить себя немым. Девочка недоверчиво смотрит на меня. Потом мальчик что-то спрашивает у неё, а та, смерив меня взглядом от пят до головы, слабо кивает и говорит. Я чувствую себя некомфортно, будто мне угрожает опасность, потому что не понимаю их.

Как только девочка закончила говорить, мальчик засиял от радости. Он быстро что-то проговорил, подошёл и протянул мне руку словно для рукопожатия. Я кинул неодобрительный взгляд на девчонку. Она подняла руки, пытаясь мне объяснить. Пальцем она показала на один из прилавков, левой рукой изобразила замок, удивительно чётко изобразив форму, и правым пальцем начала елозить по нему. Сперва в голову мне полезли какие-то непотребные мысли, но почти в тоже мгновенье я осознал: пацан предлагает мне вскрыть один из прилавков. Зачем мне это? Я даже не умею взламывать замки. Я отрицательно мотаю головой. Мальчик сразу же расстраивается. Девочка пораженчески пожимает плечами. Похоже моё слово для неё закон.

Аккуратно их огибая, я замечаю, что мелкий держит что-то за спиной. Прекратив движение, я вопросительно и с ноткой недоверия смотрю на них. Старший сначала не понимает в чём дело, я указываю взглядом на паренька за ним. Оглянувшись, он улыбнулся и что-то сказал малому. Тот протянул скрытую до этого кисть. Там была какая-то игрушка из дерева, будто высеченная ножом. Я немного расслабляюсь.

Мой желудок громко урчит. Голод опять даёт о себе знать, а жажда будто сжимает гортань в кулак. Я тяжело вздыхаю. Все смотрят на меня. Ещё раз хорошо подумав, я указываю пальцем на прилавок, пытаюсь повторить жест «взлома» за девочкой, одобрительно киваю. Старшенький чуть ли не взвизгивает от радости, а младшой улыбается и пялится на меня. Краем глаза замечаю, что даже на лице у девчонки отпечатывается слабая толика одобрения. Сделаем это!

Прошло уже пару десятков минут как мы пытаемся вскрыть один из замков. Я устал ждать, пока этот непутёвый паренёк пытается это сделать. Во рту всё пересохло, а вокруг становится всё светлее, скоро будет утро, и если мы не закончим во время – считай зря потеряли время. Моя задача вроде как в том, чтобы стоять на стрёме, младшой пацан подаёт братцу какие-то железные инструменты и отмычки. Я с точностью могу сказать, что они братья, у них очень похожие лица если приглядеться. Похоже навыки взлома у старшого не такие уж хорошие, сперва он протягивал инструменты мне, наверно рассчитывал на то, что я умею это делать… Пф, бред. Знали бы эти детишки что перед ними стоит бывший император…

Внезапно меня тихо окрикает девочка и машет. Я только сейчас понял, что потерял из виду незадолго до этого… Я раздражённо подхожу к ней, готовый на то чтобы отругать её. Она смотрит на меня счастливыми глазами. Увидев моё непонимающее выражение лица, она резко вытягивает обе руки, скрытые до этого за спиной. В одной руке мелкий ножик, в другой кусок чёрствого хлеба, размером примерно в одну мою ладонь. Моя челюсть чуть ли не свисает до земли. Не дожидаясь моих неловких попыток спросить, она начинает объяснять… Показывает пальцем на прилавок неподалёку от того над которым пыхтели ребята, показывает «кружочек» пальцами, и просовывает в него руку почти по плечо. Я сразу её понял.

Похоже она стащила эти вещи через дыру в прилавке, который мы проходили. Я сразу тогда подметил эту щель, но даже предположить не мог что эта малявка тоже. Её худоба, а скорее даже изнемождённость сыграли нам хорошую службу, как бы это грустно не звучало. Кое-как я спросил её может ли она достать ещё что-нибудь. Судя по её реакции – нет.

Я улыбнулся и потрепал её по голове, маленькое лицо расплылось в улыбке. Взяв у неё нож, я засунул его в один из карманов моих разодранных портков. Хлеб я решил оставить пока у неё. Мы вместе вернулись к мальчикам, похоже они и не заметили нашего отсутствия, увлечённые процессом. Это остановка оказалась неимоверно выгодной, я не зря согласился. Мало того что мы получили нож и немного хлеба, мы ещё и разделим добычу, когда они вскроют замок. Одни плюсы.

Некоторое время спустя внутренности прилавка предстали во всём своём великолепии перед нашим взором. Два стеклянных бутыля воды теснились где-то в углу, большой мешок стоял по середине, внутри были разные овощи, в другом конце лежали несколько мешочков друг на друге, мука исходя из вкуса. Мы сразу начали делить добычу. Судя по всему, мальчишки не были в большом восторге это делать. Они думают, что мы оказались бесполезны, это правда, но уговор дороже денег. Кстати, насчёт них, никаких монет или чего-то подобного мы не нашли, хотя перерыли весь прилавок. Это логично, купец уносит выручку с собой, а всё малоценное оставляет тут на ночь, такое сложилось у меня впечатление.

Понимая, что далеко такой мешок мы не унесём, мы начали пировать прямо на месте, решив, что остатки просто захватим с собой. Хоть овощи и были грязные, некоторые даже гнилые – их мы не ели, жаловаться было не на что. Я остался доволен и сыт. Также поймал себя на мысли что рад тому, как девочка, сидевшая по моё левое плечо, наелась до отвала. Она это заслужила. Я всегда щедр к тем, кто полезен и отплачивает мне добром. Так было тогда, останется и ныне.

Рассевшись после пиршества, я совсем забыл, что хочу пить. Некоторые из овощей были полны питательных соков, это немного сбавило жажду, но я всё равно нуждаюсь в воде. Потянувшись к бутылю я был готов с наслаждением вкусить эту жидкость, поэтому сразу же залил себе её в рот.

– Акх… акх… – я выплеснул её на землю, она жгла язык. Это спирт!

Девочка с ужасом на лице похлопывала меня по спине пока я прогнулся как кошка, мальчишки недоумённо пялились на меня. Они не произнесли ни слова. Они поняли что произошло! У них вода! Каждый из них отпил немного из своего бутыля и у них не дрогнул ни один мускул на лице. А нам попалась такая дрянь! Я вскочил на ноги, и попытался забрать их воду, но мелкий пацан вцепился в неё обеими руками, его брат подскочил и накричал на меня, показывая рукой чтоб я отошёл. Да как вы смеете, чернь?! Я со всего размаху влетел в ухо старшему, он отлетел в сторону, потом я пнул по голове мелкого и тот отпустил бутыль. Я взял его в руки и кинул девочке, которая стояла неподалёку и смотрела на меня испуганно, её тело дрожало будто у неё падучая болезнь. Прямо на моих глазах, она расплакалась и из моего сердца стал улетучиваться гнев.

Вдруг я почувствовал, как в ногу мне кто-то вцепился – это был мелкий пацан. Он меня удерживает? Услышав быстрые шаги, я рефлекторно отклонил голову и сбоку от моей шеи пролетело лезвие ножа. Старший братец, промахнувшись, резко ударил меня ножом в ногу, и острая боль заставила меня повалиться на спину. Я услышал крик, прям перед тем, как противник был готов вспороть мне живот. Девчонка оттолкнула его, но он только слегка потерял равновесие, не слетев с меня полностью. Воспользовавшись его замешательством, я резво вытащил ножик из кармана и всадил ему в подбрюшье, от боли он склонился и начал кряхтеть, тем не менее пытаясь исполосовать мне лицо ножом. Я воткнул ему лезвие прямо в горло и на меня бурным потоком полилась кровь. В его глазах пропала воля и я скинул его с себя. Вся верхняя часть моего тела была в крови, особенно лицо.

Поняв, что произошло мелкий братец поднял такой вой, что слышно было наверно на шагов сто в каждую сторону. Вскочив, я услышал голоса в центре площади, тёмные фигуры начинают подниматься! Быстро глянув на умирающего паренька, я увидел, как у того из кармана вывалилась деревянная игрушка, запачканная в крови. Мускулы на его шее лихорадочно вздрагивали, а конечности будто било током, потому что они то слегка выгибались, то сжимались обратно. На лице повисло выражение невыносимой боли, а из рта у него с кашлем вылетала кровь.

Ладонью перекрыв ей рот, я схватил рыдающую в стороне девчонку и бутыль с водой, помчался как мог в ближайший переулок. Обернувшись лишь разок, я увидел, как к тому месту подбежали высокие фигуры, а вой всё не прекращался. Моя нога адски болела, когда я на неё наступал, но я старался не сбавлять темпа. Со временем крик стих, а мы остались в тишине. Совсем скоро наступит утро.

Глава 1 (2)

Долгое время мы сидели на одном месте. Рыночная площадь осталась далеко позади. Моя нога на месте раны была перевязана обрывком моей штанины. Я не могу долго ходить, конечность будто онемела. Напряжение не покидает мой ум, потому что я постоянно задумываюсь о том, как нас могут найти. Хорошо, что я остановил кровь ещё когда, мы бежали сюда, поэтому кровавого следа не должно остаться.

Спрятались не шибко надёжно, в каком-то небольшом уголке, который с трёх сторон был окружён стенами домов, а с одной небольшим каменным заборчиком. С долей усердия здесь можно было скрыться полностью. Мы нашли такое место с трудом, потому что вокруг всё очень плотно застроено. Такой нетронутый островок на вес золота.

Заплаканные глаза девочки смотрят в одну точку на стене. Она давно ничего мне не говорила. Искоса я раздражённо смиряю её взглядом. Так себя ведёт будто теперь у нас под боком не пол бутыля воды. Взяв его в руку, я отпиваю из него. Предлагаю девчонке, она бросает быстрый взгляд на предмет в моей руке и отворачивается. Назойливая малявка.

Задумываясь о ситуации, я устало вздыхаю. Сейчас спирт был бы полезен как никогда, для обработки раны, но я оставил его там. Перевязывать открытую плоть грязной тряпкой – не лучшая идея, хоть я и постарался смыть как можно больше грязи, смочив её водой. Этого бутыля нам хватит на целый день, жаль, что не малая часть ушла на то, чтобы отмыть лицо и лохмотья. Хотя на накидке осталось много красных пятен. Если бы я тогда не отвлёкся, моя нога была бы сейчас в полном порядке. Такое больше не повторится.

В округе всё давным-давно уже озарено утренним светом. Я всё сильнее опасаюсь большого количества людей, которые могут хлынуть из домов, но пока что слышится только небольшая россыпь звуков, снующих туда-сюда. Надо передохнуть, я совсем выбился из сил.

Некоторое время спустя, молчание девчонки начало капать мне на нервы. Она изредка крутила головой, уставившись то в одну точку, то в другую. Переборов себя я обратился к ней, промычав что-то. Она безучастно направила на меня взор. Я даже не знаю её имени. Левой рукой я указал на себя и произнёс «Алекс», другую же направил на неё и стал ждать ответа. Она молча смотрит на меня. Я повторил свои действия ещё несколько раз, в надежде что она поймёт. На глазах девчонки появились слёзы и она уткнулась в свои колени, скрыв взгляд. Чувство негодования трогало мой ум, и я вырвал клочок травы на которой мы сидели. Она не обратила на это внимания.

Чуть успоившись, я постарался удобнее улечься на траве. Задумался о нашем небольшом укрытии. В переулках тут либо вымощенная камнем дорога, либо иногда вытоптанная людьми. Но здесь – в нашем убежище – земля мягкая и рассыпчатая. Проводя рукой по почве, я могу с точностью сказать, что раньше здесь что-то выращивали, но сейчас это место будто забыто, оно заросло травой. Надеюсь тут не притаилась какая-то смертельная мошка, один укус которой заставит тебя умирать в агонии… От этой мысли мне стало не по себе.

– Кайла, – вдруг проговаривает девочка.

Сперва я удивлённо смотрю на неё. Её имя?

– К-кайла, – повторяю я и замечаю её кивки.

Похоже она потихоньку отходит от недавней ситуации. Ей лучше быстрее принять данность. Я пытаюсь наладить контакт. Мне нужно выучить их язык, но какое-то время мой ум занимает мысль как объяснить ей это. Она смотрит на меня с небольшим удивлением. Я рукой показываю на свой рот, а потом изображаю жест «говорить». Судя по глазам, она не понимает… Новая идея появляется у меня в голове. Указывая на траву в своей руке, я снова повторяю нужный жест.

– Роса?.. – спрашивает она непонимающе.

– Роса! – указывая на траву, повторяю я.

Следующим предметом оказывается большой камень, зарытый на половину в почву. Я показываю ей его.

– Секра… – проговаривает она и я повторяю за ней.

Проходит приличное количество времени. Я узнал основные слова, и кое-как могу их произносить. Однако речь собеседника мне пока не даётся. За время нашего «занятия» Кайла заметно повеселела. Я стал называть её по имени, и всякий раз как произношу его, бывает ощущение что она готова расплакаться: глаза у неё будто становятся мокрыми, а взгляд удручённым. Кто она мне? Я хотел её спросить об этом, но пока не смог подобрать слов чтобы донести до неё вопрос. И стоит ли задавать его вообще? Похоже её эта тема сильно огорчает.

Я постоянно спрашиваю её о словах, обозначающих разные действия. К примеру, пару минут назад, я минуту бился с тем, чтобы узнать от неё слова «сядь», «встань», «беги». Последнее слово меня особенно интересовало. Бегство значит «минра».

В очередной раз после того, как я повторил за ней, она немного похихикала. Похоже её забавляет то, что я неправильно произношу некоторые слова. Мне нравится, когда она в приподнятом настроении. Общаясь с ней, я будто на какое-то время забываю обо всём, хотя не буду отрицать что иногда она злит меня и раздражает. Ребёнок, что с неё взять…

Внезапно мой слух улавливает тихое и глухое рычание. Взор мой тотчас поворачивается на источник звука. Прямо перед мои носом щёлкают челюсти, когда я отдёргиваю голову! Большая и тёмная псина хватает меня за плечо и трясет, разрывая плоть, она намного больше меня и её клыки глубоко вонзаются в мясо. Я громко кричу от боли. Кайла испуганно вскакивает, у неё начинается дрожь. Через несколько мгновений она всё-таки находит в себе силы, поднимает небольшой камень, кидает и попадает собаке прямо в ухо, пёс раздражённо отвлекается от меня, высоко вытягивая голову. Когда я замечаю, что он собирается наброситься на девчонку, я повисаю на его шее хватаясь за шерсть.

– К-кайла, мин-ра! – кричу я, когда псина кусает мой бок и отрывает от него куски.

Заплаканная девчонка слушается меня и вылетает из укрытия. Я слышу её крики. Похоже она пытается позвать на помощь, пока я стараюсь защитить шею и голову жертвуя руками. Обе из них уже в глубоких укусах и рваных ранах.

На мгновенье у меня получается достать свой ножик, когда пёс решается сперва разгрызть мне ногу. Подёргав её в сторону, он оставляет эту затею. Когда он возвращается к верхней части тела, и хватается за мою левую руку, которую я ему сам и подставляю, лезвие ножа оказывается у него прямо в глазнице. Он сразу отскакивает, сначала метается туда-сюда, потом скулит и убегает.

Не в силах встать, я мертвецки лежу на окровавленной траве. Тело меня не слушается, я точно не смогу подняться на ноги. Не понимаю как, но звуки борьбы и рычания похоже не привлекли никого из местных. Возможно, это к лучшему. Мой ум полностью занимают вопрос о том, когда вернётся Кайла? Я жду её.

Проходит много времени, и я чуть ли не теряю сознание, но держусь из последних сил. На небе собираются тёмные тучи, судя по всему, скоро начнётся дождь. Кайла так и не вернулась, и я начинаю переживать… Она бы меня не бросила. Сейчас без её помощи я даже не смогу встать на ноги.

Ни одна из ран на моём теле больше не кровоточит, к счастью, даже моя нога. Повезло, что чёртов пёс не разодрал рану, и повязка осталась на месте. Куда же я попал? Этот мир меня ненавидит. Сначала эти чёртовы дети, теперь поганая псина. Была бы моя сила при мне…

Лёгкие капли ударили в лицо, через минуту уже полил ливень. Нельзя здесь оставаться. Я пытаюсь сесть, но не получается. Приходится помогать себе руками. Какое-то время спустя моих страданий, я усаживаюсь на мокрую землю. Становится холодно.

Посмотрев вокруг, я замечаю, что небольшая струйка воды устремляется прямо в стену. Скрывается будто где-то под ней. Я начинаю копать вниз в том же самом месте, благо земля податливая и почти не содержит в себе камней. Прокопав небольшую ямку, я замечаю, что каменная стена в этом месте какая-то вогнутая и неустойчивая. Такое ощущение, что, если подать на неё весу, она ввалится во внутрь.

Сначала пытаюсь продавить камни ногами, сидя на земле, но получается только расшатать её сильнее. Дальше я упираю плечо прямо в уязвимое место и толкая ногами почву вдавливаю камни во внутрь. Всё моё тело ужасно болит, и я вновь жалуюсь в уме на свою нелёгкую судьбу. В какой-то момент я полностью перестаю чувствовать сопротивление, и понимаю, что проваливаюсь в образованную дыру. Я больно падаю прямо на каменный пол, и кусок отвалившейся стены шумно плюхается неподалёку от моей головы…

Медленно усевшись, я всматриваюсь в тьму вокруг. Я в каком-то подвале, здесь воняет сыростью и чем-то затхлым. Аккуратно пытаюсь подняться на ноги, не получается. Под ползаю к стене, и теперь уже опираясь на неё медленно встаю. Мои ноги дрожат без сил, и держа меня работают на пределе. Тем не менее я обхожу комнату по периметру держать стены.

Здесь много старой и сломанной мебели: разломанные шкафы без стенок, кресло с выдранной сидушкой и потрёпанными боками, какая-то кровать без ножек, но с грязными покрывалами сверху. Держу пари если потрясти их, оттуда вываляться все известные нам насекомые. Отвратительно…

Отсюда есть одна дверь наверх, она закрыта. Ничего подходящего чтобы её выломать я не нахожу, да и сил у меня на это не осталось. Придётся на какое-то время остаться здесь. Пол уже начинает становится одной огромной лужей от воды, льющей из дыры. Ливень даже не думает утихать. Надеюсь, этот дом заброшен, иначе я получу несколько переломов, если владелец найдёт меня. Нужно быть готовым ко всему.

Я устраиваюсь на какой-то куче досок, аккуратно уложенных друг на друга. Лучше уж здесь чем на прогнившей кровати. К тому же тут до меня точно не доберётся вода, если только лить будет не трое суток. Не так уж и неудобно, можно к этому привыкнуть. В такие моменты начинаешь завидовать прошлому себе, жившему в царских хоромах.

Я довольно быстро засыпаю.

***

– Открой глаза, смертный.

Кто это? Мои ноги будто окоченели, а по спине прошёл холодок. В горло повалил тяжёлый воздух. Отворив веки, я был ошеломлён. Вокруг не было ничего, полная тьма перед глазами будто я и не открывал их, либо был слеп. Я вроде как стоял на чём-то, но это ощущение было таким слабым словно я через мгновенье провалюсь куда-то в неизвестность.

– Каргус… – могущественный и тяжёлый голос объял меня со всех сторон, – Ты в моих владениях. Я Арктурий, божество иллюзий.

– Божество?.. – прошипел я, не в силах спросить громче. Моё горло будто сдавливала окружающая тьма.

– Сперва я проясню этот момент. Я один из пятерых небожителей земли известной как Морта. Это континент к западу от твоего родного…

Что? Другой континет? Так я всё ещё в своём мире, и всё что меня отделяет от моей империи это «Бушующие моря» между материками?! В моей голове смешалось чувство удивления, непонимания и гнева, но я не мог произнести ни слова. Мой голос пропал будто я никогда и не мог издать хоть звука.

– … в этот мире ты оказался по моей прихоти. Твоё новое тело и возрождение – это моё желание, и моя сила…

Это он сделал это со мной. Этот чёртов бог возродил меня в теле какой-то черни! Да как он смеет? Я и есть божество. Вся империя поклонялась мне как живому богу из плоти и крови, снизошедшему с небес во благо человечества. А сейчас я вынужден выслушивать это бесформенное нечто? Это абсурд!

– Зачем я тебе? – прошипел я через силу, пытаясь совладать со своим голосом. Вокруг повисла небольшая пауза.

– Видишь ли, смертный… У тебя теперь есть миссия. Как я уже ранее сказал, я один из пятерых небожителей на континенте Морта. То есть помимо меня существует ещё четыре божества. Так уж вышло что я потерял большую часть своей силы, и сейчас слабее всех них. Сила каждого из нас прямо зависит от количества людей, возносящих нам молитвы. Сейчас у меня остался небольшой клочок земли, преданной мне как божеству. Здешний правитель считается всеми моим последователем, но тайно исповедует преклонение Гораку, божеству войны. Как бы я не хотел я не могу оказать на него ни малейшего влияния, так как не имею над ним власти… Это отродье Горак всегда путает мои планы… – тёмная пустота замолкла на какое-то время, но в скорости продолжила, – Так вот, Каргус. Твоя задача стать правителем этой земли и расширить мои владения. Насадить преклонение мне. Теперь ты мой слуга.

– Я никому не служу уже многие годы, – скрипя голосом, проговорил я.

– Похоже ты не в полной мере понимаешь происходящее. Это не предложение или просьба. Это твой долг, как слуги.

– Тогда лучше убей меня прямо сейчас, потому что я не стану пешкой в этой игре… – изрёк я, собрав все силы.

После моих слов последовала пауза. Тьма отпряла от меня, и я почувствовал облегчение. Кажется, даже горло моё уже не сковывает ничего.

– Ты сказал, что потерял большую часть силы, – осторожно начал я, – значит и могущества у тебя как такового нет. Я нужен тебе больше, чем ты мне. Мой отказ всего лишь обеспечит мне смерть, которая и так должна была произойти со мной, я равнодушен к этому. Но… если я умру, ты никогда не сможешь вернуть силу, а если сможешь, то когда? Сто лет, пятьсот, тысяча? Наверняка каждое твоё действие в реальном мире уменьшает твоё и без того слабое могущество. Я твоя последняя надежда…

Вдруг моё горло стянуло будто тонкая проволока, давящее всё сильнее. Мои ноги неестественно выгнулись, и я почувствовал сильную боль. Он мучает меня потому, что я прав! Чёртов неудачник, а не божество. Кого ты пытаешься подавить?! Я никому не служу!

Я потерял счёт времени, тьма не оставляет меня ни на секунду. Каждое мгновенье моего пребывания здесь – это пытка, наказание за то, что я осмелился пойти наперекор ему. Но я чувствую, что он слаб, ничего более не может как выкручивать мне конечности, вырывать ногти, зубы, волосы… Он взбешён, но тем не менее я всё ещё жив. Я делаю два вывода: либо он всё ещё пытается склонить меня к послушанию, либо он не способен даже отобрать мою жизнь как говорил ранее. В этом есть смысл.

– Ты бы сделал это уже давно… – преодолевая муки, проговариваю я, – Я не преклоняюсь тебе, значит и не считаюсь твоим слугой. Убить меня? Сделай это!

– Каргус… – вдруг шипит тьма, – Я клянусь, что сделаю из твоей жизни ад, если ты ослушаешься меня сейчас. Я клянусь тебе! – громогласное эхо пробирает меня будто до костей.

– Я перебью каждого. Всех, кто верит в тебя и воздаёт молитвы. От взрослых и до детей, все отправятся в могилу, и ты сгинешь вместе с ними, – широкая улыбка повисает на моё лице.

– Каргууус!!! – невероятно дребезжит пустота, мои уши болят, и я чувствую, как кровь начинает стекать по шее.

Пытки начинаются вновь. Теперь я ощущаю в них не желание подавить меня, а скорее глухую и отчаяную попытку принести мне страдания. Божество? Это должно быть шутка. Как может эта мелочная сущность быть богом? Сама мысль об этом рассмешила меня настолько, что я не переставал хихикать и лыбиться ни на мгновенье. Бьюсь об заклад, ты взбешён неимоверно, Арктурий. Когда-нибудь ты умрёшь, недобог. Я клянусь тебе в этом.

В какой-то момент я почувствовал что боль уходит, посмотрев на своё тело я увидел что начинаю исчезать. Мои ноги слабо скрываемые окружющей тьмой становились всё бледнее, а после исчезли совсем.

– Ха-ха-ха, – разразился я хохотом, – Ты не бог, Арктурий, а слабая бесхребетная шавка, – сказал я в пустоту с большим удовлетворением.

Я распахнул веки и увидел тёмный потолок подвала. Несколько секунд я молча лежал в том же положении, в котором проснулся. Обдумывал произошедшее, слабо смеялся. После этого медленно уселся на доски.

Похоже ливень прекратился, уровень воды примерно по щиколотки. Из дыры внутрь проникал слабый лунный свет. На дворе глубокая ночь. Безынтересно я обвёл взглядом подвал. Ничего не произош… Что?! Мои глаза расширились в настороженном изумлении. Почему дверь открыта?!

Я долго всматривался в неё в ожидании что кто-то войдёт, но ничего подобного не происходило. Аккуратно спустившись с досок, я старался издавать минимум шума. Моё тело отдохнуло, хотя раны и укусы до сих пор ныли. Ножевая рана болела больше всего. Она будет заживать очень долго…

Ноги окоченели за пару секунд что я стоял в этой огромной луже. Стараясь не обращать на это внимания, я осторожно подобрался к двери. Не похоже, что она выбита… Аккуратно заглянув за уголок, я увидел лишь тёмную лестницу, поднимающуюся наверх.

Проглотив слюну, скопившуюся во рту, я переступил порог, поставил ногу на ступеньку и медленно пошёл наверх. Я старался издавать минимум шума, но порой лестница предательски скрипела долгим и неприятным воем, а я замирал в этот момент и вскоре продолжал своё движение. Напряжение, которое я испытывал нарастало по мере того, как я приближался к выходу из подвала. Он представлял собой ещё одну настежь раскрытую дверь. Я осторожно прошмыгнул через проход.

Содержимое комнаты вогнало меня в ступор. Это богатый дом, который не имеет ничего общего с тем в котором учинили разбой свидетелем которого я стал. Аккуратный пол, выполненный в стиле мозаики из разных камней; большой обеденный стол в центре зала и красиво вырезанные стулья рядом с ним. Есть даже камин! Это точно не дом простолюдина. Но кто же здесь жил или…

Я замечаю слабый отблеск света на полу. Там ещё одна лестница и похоже по ней кто-то спускается! Я ныряю за первый попавшийся диванчик и жду. Слышу шаги… Слабое кряхтенье доносится до моих ушей. Это что какой-то старик? Он что-то бубнит себе под нос. И я улавливаю одно знакомое мне слово «тимэнэ». Он знает, что я здесь! Иначе зачем ему говорить «мальчик»?

Шаги проходят мимо меня, похоже он направляется к подвалу. Я аккуратно выглядываю из-за дивана, и вижу его. Это правда старик, статная осанка кажется необычной для его преклонного возраста, а белая ночнушка висит на нём словно покрывало. В дряхлой руке какой-то светильник внутри которого бьётся пламя, он вытягивает его перед собой, когда медленно идёт.

Внезапно деревянный пол скрипит подо мной, когда я пытаюсь отодвинуться от края дивана. Вокруг повисает тишина, я уже не слышу беспокойное шерстанье старика по полу и его слабое кряхтенье. Проходит немного времени и я решаюсь немного выглянуть из-за края дивана, чтобы оценить ситуацию. Может он уже спустился вниз? Аккуратно выгляну из-за угла, я вглядываюсь в полутьму и ничего не вижу. Вокруг будто стало темнее. Белая точка. Седая копна волос. Это он! Голова старика немного выглядывала из дверного проёма в подвал, а глаза будто бусины вытаращено пялились прямо на меня. Он видит! Проходит пара мгновений зрительного контакта и я слышу какой-то безумный смешок. Старик внезапно выпрыгивает из-за угла и необычайно резво идёт ко мне. Я должен бежать!

В моей голове вспыхивает быстрая и непродуманная идея. Вырываться через проходную дверь рискованно, если она окажется закрыта, я угожу в ловушку. На то чтобы сломать окно уйдёт драгоценное мгновенье необходимое для побега и меня схватят. Лучше всего будет… Мне нужно оббежать старика, проскользнуть в подвал и выбраться из того же места откуда пришёл.

– Стой!.. – крикнул мне седовласый дед, когда я рванул с места и начал свой манёвр.

Он перестал преследовать меня. Вместо того старик занял выжидательную позицию. Резко посмотрев на него мне показалось странным его лицо, оно стало каким-то строгим и серьёзным, хотя пару мгновений назад он будто игрался со мной. Сейчас же старик неодобрительно пялился на меня, но уже не двигался с места.

Когда я приблизился к лестнице вниз он крикнул мне что-то, но я не разобрал это слово. Вдруг я почувствовал, что замер в неестественной позе. Моя нога должна была коснуться земли, но почему то, я левитировал. Сзади послышался бубнёж. Всё моё тело окаменело, и я напряжённо ждал своей участи.

Внезапно меня стянуло в воздухе: мои ноги плотно прижались друг к другу, а руки к туловищу. Невидимая сила стала поворачивать меня лицом к старику. Неужели это… «аура»? Моя способность. Как это возможно?!

Поймав мой взгляд, старик строго посмотрел на меня и размахнувшись ударил по щеке. Я остался в оцепенении. На моём лице наверняка остался красный след, кожу жгло. Я не мог двинуть и мускулом, настолько хороша была его сила. Так вот что люди чувствовали, когда я сжимал их будто накрепко связав верёвкой.

Вдруг старик громко закряхтел и из его горла с кашлем полетела кровь, я почувствовал, что хват его силы ослабевает, мои пальцы рук почти ничего не сковывало и я мог двигать ими. Его высокое тело чуть не свалилось на пол, но кое-как он сумел удержать равновесие. Посмотрев на меня, он опять что-то пробубнил, и я снова уцепил слово, которое едва различил в этом потоке – «сын».

Мы молча сидели в гостиной. Оказывается, у старика есть слуги, одна старая и полноватая кухарка и средних лет сторожевой. Последнего я не видел ни на улице, ни внутри, когда я поднялся из подвала. Лицо его всё пылало красным, а глаза были мутные. Такое ощущение что он пьянствует без продыху. Увидев меня в первый раз, он по странному удовлетворённо скрутил лицо. К счастью, он только караулит на улице, и в доме почти никогда не бывает.

Старой же кухарке я сразу не понравился. Она всеми силами старалась угодить старику, но он только раздражённо посматривал на неё. Это старуха не сводит с меня своих хищных глаз. Она будто может в любой момент зарезать меня без промедлений, если только старик ей не запретит. Дряхлая карга, это взаимно!

Седовласый дед нарушил тишину и, не смотря на меня, что-то пробубнил. Довольно долго он ждал чего-то. В итоге его взгляд так или иначе упал на меня и у меня чуть задрожала нога, но я унял её сразу же. Я что-то должен ему ответить? С каждой секундой молчания выражение его лица становилось напряженнее. Чёртов старик, я даже не знаю, чего ты хочешь!

Поднеся свою руку ко рту, я показал тот же жест что и с Кайлой. Он не поменялся в лице, похоже он меня не понимает. Изо всех сил я стал вспоминать все те слова, которым научила меня девочка. Скоро я был готов сказать что-то. Всё это время дед сверлил меня взглядом.

– Я-я… не говорю… не знаю… – после последних слов, я показал на свой язык.

Старик откинулся на своё стуле, опять что-то сказал и добавил в конце «сын». Похоже у него не в порядке с рассудком, иначе как понять то, что он обращается ко мне как к своему отпрыску. Надо выбираться из этого дома, ничего хорошего нахождение здесь мне не предвещает. Но с другой стороны… он знает, как пользоваться силой. У него есть «аура» хоть она и в разы слабее моей в прошлой жизни. Я хочу узнать больше об этом.

Кухарка подала ужин. Старик махнул ей рукой, и она услужливо скрылась из виду, одарив меня пронзительным взглядом. Он точно какая-то важная шишка иначе у него бы не было прислуги, хоть и малочисленной, тем более он обладает «даром». Неуверенно взявшись за ложку, я заметил его пристальный неодобрительный взгляд, сразу после этого он сложил ладони вместе и нашёптывал что-то. Похоже на молитву. Интересно какому божеству он поклоняется?

Я постарался повторить его движения. Сложил руки также как он, и слегка подрагивал губами будто обращаюсь к богу. После того как он закончил, я ещё какое-то время продолжал делать это. Он ждал конца моей молитвы. Когда я взглянул на него, он взялся за ложку и начал хлебать мутный суп. Я последовал его примеру. Еда была престная на вкус и это преследовало меня на протяжении всей трапезы. У них что нету соли?

Время уже было позднее, за окном совсем стемнело. Старик махом руки приказал мне идти за ним. Я подчинился. Поднявшись на второй этаж, он указал мне на одну из дверей, после этого стал чего-то ждать. Я неуверенно открыл дверь, внутри было очень темно. Старик, заметив моё замешательство, начал что-то бубнить, и я смог разобрать одно слово – «спи». Захлопывая за собой дверь, я всё ещё видел его взгляд на мне. Он что собирается стоять здесь всю ночь? Спятивший дед…

В полутьме я еле смог разобрать куда ступаю. Но всё же мои глаза со временем приспособились к мраку, окутывающему меня, и я даже смог нащупать что-то на подобие лампы, которую старик держал в руке, когда искал меня. Я без труда понял, как она включается, надо просто потянуть краник сбоку. Комнату залило слабым желтоватым светом, и я был, мягко говоря, ошеломлён этим богатством: двухместная большая кровать стояла по середине у правой стены, небольшое окошко поодаль давало в комнату немного лунного света, а совсем рядом в углу стоял письменный стол. Напротив него находился шкаф высотой почти до потолка.

В целом это даже близко не те условия, в которых я жил, будучи императором, но вспоминая то, как я провёл прошлую ночь, для меня это лучше любых царских хором. Единственное, что напрягает моё нутро – я не знаю, что у старика на уме, или у его двинутой кухарки и сторожевого. Мне остаётся только доверится случаю.

Открыв шкаф, я изучил его содержимое. Только мужская одежда: роскошный багровый плащ, штаны из плотной светлой ткани, вереница поясов с внушительными бляхами. Внизу несколько пар обуви странной формы: сапоги с острыми и длинными носами. Очень своеобразная мода. На Терре такого не найдёшь ни в одном уголку континента. Будто два разных мира… И тем не менее, чья это одежда? Вряд ли старик всё это носит или носил.

Перебирая плотно расположенную друг к другу одежду в шкафу, я вдруг замечаю резкий блеск за всем этим тряпьём. Растолкав его в разные стороны, я обнаруживаю большое зеркало, покрывшееся пылью. Лёгким движением я стираю всю грязь рукавом и при первом же взгляде на себя у меня чуть было не выпадает светильник из руки. Это я?

Из зеркала на меня смотрела белокурая мальчишечья голова, цвет глаз отдавал нотками золота, они были глубокого янтарного цвета. В принципе сам взгляд чем-то цеплял, и вкупе с тонкими губами и небольшим носом смотрелся прелестно. Совсем как у… Чёрт! Теперь я точно уверен, что она моя сестра. Кайла! Куда она делась? Что случилось с ней? Я не на шутку за переживал и стал вспоминать детали того момента.

Я помню, как она выскочила оттуда и звала на помощь. Однако дальше… Я ничего не помню. Так или иначе никто не пришёл мне на выручку, и сама она тоже не вернулась, хотя я вроде как пролежал там немало времени. Какого чёрта?! Надо срочно её искать! Я резко вскочил и попытался открыть дверь. Она не была заперта, но я не могу сдвинуть её даже немного. Тогда я взял стул у письменного стола и с размахом впечатал его в окно. Предсказуемого результата не последовало. Я сделал это ещё раз, потом снова…

Запыхавшийся я рухнул на пол. Не могу сломать чёртого окно! Что происходит?! Этот дряхлый старик… Он даже не приходит сейчас, как будто не слышит весь этот грохот. Совсем оглох?! Злость забурлила во мне, но я остался сидеть на месте. Он может порвать меня в клочья или раздавить как клопа, как никто другой это понимаю. Что уж говорить про него. В этом теле я не смогу оказать сопротивления даже его прислуге. По виду мне не больше одиннадцати лет…

Поняв всю степень своей беспомощности, я побеждённо склонил голову, сидя на полу. Но с другой стороны… Кто эта малявка для меня? Я начал обдумывать ситуацию постепенно успокаиваясь. Сестра? Это просто смешно. То, что это тело имеет с ней родство ничего не значит для меня. Мне несказанно повезло, меня накормили и предоставили ночлег, а я первым же делом попытался сломать окно? Идиот. Я раздражённо треснул себя по лбу.

А если с ней что-то случилось?.. Что-то ужасное. Она же совсем ребёнок. Как я могу сидеть здесь, пока с ней могут творить ужасные вещи… Схватив стул я вновь начал бить по окну им. Со всей своей мальчишечьей силой я пытался выломать это чёртого стекло. И на удар двадцатый я наконец увидел трещину, которой ранее не было. Я продолжил бить с ещё большим усердием. На лбу у меня давно проступил пот, а мышцы начали дрожать, но я не останавливался ни на мгновенье. Ещё совсем чуточку и оно разлетится по сторонам.

– … мальчишка! – неописуемый протяжённый вой послышался за моей спиной, но разобрал я лишь одно слово.

Я увидел кухарку, приближающуюся ко мне с большой палкой. В движении она с сильным размахом попыталась приложиться мне по голове, но я успел подставить руки, и она без жалости полоснула по ним. Мою кожу будто обожгло адским пламенем. Хоть я и был ростом ей только по грудь, я резко оттолкнул её всем телом и проскочил к двери. Она невероятно вопила у меня за спиной, но я не обращал внимание. Если не убегу, после такого мне тут спокойного житья не будет.

Кинувшись со всех ног в дверной проём, я больно впечатался в пустоту, будто прям передо мной была стена. Его способность всё ещё действует?! Ошеломлённый, я не сразу пришёл в себя, мой разум был будто перегружен, и я оцепенел. Это не прошло даже тогда, когда я услышал звук рассекающей воздух палки, повернувшись я успел увидеть только мгновенье, когда она соприкоснулась с моей головой. Дальше только тьма…

***

Прошла неделя. После той моей выходки меня наградили десятью ударами палки. Моя спина в некоторых местах покрылась рубцами, в моей голове сразу же возникли неприятные образы далёкого прошлого. Я здесь словно в клетке. Парадная дверь всегда закрыта, а за ней сторожевой старика, хотя он не самая большая проблема, учитывая его пристрастие к выпивке. Другое дело кухарка. Эта женщина не даёт мне никакого житья. Она придирается ко мне по каждой мелочи, когда хозяина нет рядом, и зачастую я даже не понимаю в чём провинился. Бывает она вновь хватает свою палку и бьёт меня по рукам, по голове старается не попадать, но кто знает на что она способна если её достаточно разозлить. Она знает что я никакой не сын её господину, но так как ему кухарка не то что не может сказать об этом, а даже не в состоянии смотреть в глаза, отыгрывается эта толстуха на мне. Все эти лишения в этом доме унижают моё достоинство, я постоянно погружаюсь в своё воображение и представляю, как безжалостно давлю этих тараканов своей «аурой».

Я бы давно умчался отсюда, благо царапины и ушибы мои в основном не беспокоят и только рана в ноге ноет изредка. Но есть старик со своей силой. Он считает меня своим сыном, похоже даже выделил мне его комнату, и изредка называет меня его именем «Ларс». Понятия не имею, где его отпрыск. Старик болен какой-то болезнью, подавляющей рассудок, но тело его крепко и подтянуто, насколько это возможно в его возрасте. Точно не могу сказать сколько он уже пожил на этом свете, но мне кажется он на несколько десятков лет старше меня в прошлой жизни. В последнее время я стал замечать, что он стал менее строг ко мне, возможно, потому что я не приношу проблем, хотя в первый день он был настолько зол после того, как узнал о моей попытке побега, что был готов лично высечь меня розгами.

Я до сих пор не понимаю принципа действия его «ауры». Ему что не нужно зрительное созерцание объекта, на который он хочет применить силу? Тогда это крайне могущественная способность, потому что мне обязательно нужно было навести взор на предмет чтобы воздействовать на него. Однако судя по барьеру который он поставил тогда при выходе из моей комнаты, и по тому как кухарка без проблем прошла через него, в отличии от меня, он мастерски владеет своей способностью и хоть в чистой мощи она немало уступает моей из прошлой жизни, кажется контроль силы у старика на другом уровне. Предположение что его «аура» слабее моей, появилось в моей голове ещё тогда, когда он впервые сковал меня ею. Я смог двигать пальцами рук, хотя нахожусь в тщедушном теле мальчика, а не мужчины. В случае с последним сила старика едва ли будет настолько эффективной. С другой стороны, я даже не знаю сколько ему лет, возможно его сила ослабла со временем.

Вчера я был очень удивлён, когда он передал мне пару книг. Похоже это учебники для обучения местному языку. Я совсем ничего там не понимаю, но похоже его это не волнует либо он даже не осознаёт всю ситуацию из-за своего замутнённого рассудка. Тем не менее, я как-то лучше начал понимать их речь, вслушиваясь в неё постоянно. Она до сих пор представляет собой какую-то белиберду, но теперь я могу вычленять из неё небольшие фразы. Это несомненно прогресс.

Меня до сих пор беспокоит судьба Кайлы. Я чувствую себя виноватым. Кто знает, что с ней случилось, и есть ли у меня ещё шансы спасти девчонку если ей что-то угрожает. Я удивлён самому себе, в любой другой ситуации мне было бы абсолютно всё равно. Однако почему-то меня заботит её судьба. Даже моё огрубевшее прошлой жизнью сердце до сих пор способно чувствовать что-то такое… Необычное забытое ощущение.

Я только что закинул последний кусочек мяса себе в рот. Оно было мелко нашинковано и пожарено с разными душистыми специями, повариха не спускала с меня злых глаз пока я поглощал всё больше и больше окружавших меня яств. Сегодняшний обед был довольно-таки щедр на них, обычно еды бывает намного меньше, еле хватает на то, чтобы утолить голод. Трудно сказать в чём причина этому, но скорее всего либо с продовольствием в городе проблемы, либо дед старается вести не праздный образ жизни.

Тщательно пережевав последний кусочек и проглотив его, я состроил самое довольное лицо, которое когла-либо видело человечество. Заметив, как дёрнулись жилы у кухарки на лице, я самодовольно улыбнулся. Понятия не имею за что она меня так ненавидит, но мне как-то всё равно, хоть она и переступает временами границы дозволенного, угрозы всё же не представляет. Это даже весело.

Закончив трапезу, я задумался о том, что здесь не так уж и плохо. Меня кормят и одевают, я не нуждаюсь ни в чём особенном и могу зализать раны, полученные в первый день. Но с другой стороны… Мне тут тесно. Эта безопасность и комфорт, не дают мне рассмотреть мир вокруг. Место похожее на тюрьму. В сущности, это и есть темница. Однако если даже я выйду из этого дома, я понятия не имею куда идти. Без силы, власти и могущества моя возможная жизнь представляется мне как бродяжническая или же она вовсе прервётся, оказавшись я в не то время в ненужном месте. Пока что стоит остаться здесь.

– Ларс… – внезапно обратился ко мне старик, когда я уже собирался встать и уйти, – Как… еда? – вычленил я пару слов из его фразы.

Посмотрев на него, я несколько раз одобрительно кивнул головой слабо улыбаясь. Глаза старика сперва озадаченно вылупились на меня, так и показывая, что он в каком-то странном бреду. Почти мгновенно я заметил, что уголки его губ грустно скатились и придали ему удручённый вид. Он отвернулся и какое-то время смотрел куда-то в стену. Я стоял около своего стула и виновато пялился на него. Не понимаю, что не так?

– Ларс… – сдавленно произнёс он, всё также не смотря на меня, – Я знаю… – после этого была часть малопонятная мне, но вскоре я вновь уловил горстку слов, – … ты простил меня? – после своего вопроса он повернулся и стал смотреть мне прямо в душу.

Не знаю, что тут происходит, но нутро подсказывает мне что стоит ответить утвердительно. Только я об этом подумал и тут же заметил, что освещённая несколькими огоньками комната стала то темнеть, то светлеть вновь, будто пространство вокруг вибрировало. Я почувствовал, что у меня немного затряслись поджилки. Краем глаза увидел, как из кухни выглянула кухарку, с таким страшным от испуга лицом, которое я никогда до этого не замечал на ней.

Отойдя от мимолётного оцепенения, я стал яростно и быстро кивать головой. Это ни к чему не привело. И я заметил необычный мокрый блеск на глазах старика, который отнюдь не снимал с меня тяжёлого взора и не ослаблял свою «ауру». Я не мог сказать по своей ли воле он использует её сейчас, либо она вырывается из него, не умещаясь в его беспокойной душе.

– Да… Отец… – перелопатив в голове варианты, выжал я,

Реакция старика была непонятная. Он какое-то время ещё смотрел на меня. Потом его голова резко дёрнулась в сторону, и от этого по моей спине пошёл неприятный холодок, а после того, как он резко встал, подошёл ко мне и обнял, моё тело вовсе покрылось мурашками. Его «аура» более не действовала, и в комнате образовалась какая-то умиротворённая тишина. Он долго обнимал меня, но я не слышал ни единого звука пока он это делал. Я даже не мог оценить рад он, огорчён или зол. В нормальном ли сейчас он состоянии либо в страшном бреду.

Впервые за долгие годы мне было страшно. Я ничуточку не испугался, когда Лекс поймал меня в западню, я был просто зол; меня нисколько не проняло пробуждение в незнакомом и мрачном месте, а также все последующие за этим события. Но сейчас… Я вспомнил это странное и отвратительно чувство, сковывающее меня в ранний период моей прошлой жизни. Мне стало так противно от моей боязливости что я сильно поморщился и обрёл невероятное желание окунуть своё внезапно разбушевавшееся сердце в ледяную воду. Отвратительно, как же противно…

– Иди… – изрекла могущественная и высокая фигура, возвышавшаяся надо мной и отпустила меня.

Попятившись назад, я повернулся и пошёл прочь. Добравшись до своей комнаты, я резко, но бесшумно закрыл дверь и словно повис на ней. Он смотрел мне, вслед не сводя с меня взгляда, когда я уходил и поднимался по лестнице. Этот старик опасен. Теперь я действительно задумался о том, точно ли снаружи не было безопасней для меня чем здесь под боком безумного и непредсказуемого человека. При этой мысли мои ноги будто застыли и мне потребовалось немалое усилие чтобы передвинуть их. И вот я вновь испугался и оцепенел. Мой страх, подавленный мной ещё в истинном детстве, вернулся ко мне. И возвращение его являлось намного более серьёзней проблемой чем новый мир, жестокий город, трущобы смерти… или темница этого старика. Я боялся теперь не только его, но ещё и своего собственного страха. Колебания души и мягкосердечность похороненные давно в глубинах моего сознания вернулись ко мне, и я знал в чём причина.

Я тяжело упал на кровать и лишь одна мысль промелькнула у меня в голове перед тем, как я заснул от неожиданно нахлынувшего бессилия. Я удручённо озвучил её вслух. «Как же я беспомощен».