Читать онлайн Дети на борту!
Глава I
_________________________________
Обоснование концепции
«воспитания подвигом»
Ушаковское движение. Пермь.
«К повороту! – сработать штурвалом – отдать левые шкоты – перебежать – набить правые – есть поворот!» Белоснежный парусник грациозно разворачивается и ложится на курс. Так работали матросы пятьсот лет назад, так работаем и мы сегодня на наших учебно-воспитательных парусных яхтах.
Зачем же нам понадобилось сажать детей на яхты и тащить их в суровые условия дальних крейсерских плаваний, водных паломничеств, на гонки, в шторма и знойные штили? Ведь очевидно, что дальние плавания на небольших яхтах (а именно это и есть «изюминка» наших Клубов) – занятие далеко не развлекательное, часто требующее напряжения всех духовных и физических сил. Покататься с адреналином и брызгами мы, конечно, тоже не прочь; однако основная форма нашей деятельности – это длительные автономные плавания, с лишениями и трудностями, когда малый экипаж остается один среди водных просторов, и вокруг одни волны. Сами всё чистим, чиним, убираем, ведём судно, работаем с парусами, стоим вахты и днем и ночью.
Да, дети даже в 10-летнем возрасте вполне способны нести нелегкую морскую службу! Подростки же принимают у нас всю полноту моральной ответственности за жизнь и здоровье экипажа, сами прокладывают путь, стоят на руле, занимаются обслуживанием, управлением мотором и настройкой парусов. Наши крейсерские плавания-паломничества, на Азовское море (6000 км. туда и обратно), к Соловецкому монастырю на Белом море (6500 км.), в Севастополь (7500 км.), Кронштадт (6000 км.) прошли с честью 10–15 летние ребята. Вопрос, зачем мы это им предлагаем?
Они плакали от усталости, от мозолей, от отчаяния, но они всё выдержали и теперь имеют опыт Победы. Мы учимся побеждать!
Предыстория этого движения началась примерно за пять лет до основания ППК, с простой мысли обратить средства парусного спорта на воспитание не спортивных амбиций и гордыни, а внутренней дисциплины, воли, духовного зрения, терпения во имя ближнего своего, и чувства необходимости друг другу. И еще было очевидно, что парусник – наглядная реализация принципа синэргии, соработничества Бога (стихия) и человека (яхта).
Первый «Православный парусный клуб имени святого Феодора Ушакова Непобедимого, адмирала флота Российского» (коротко – «ППК») был основан в 2011 году в Перми как подразделение «Школы-музея имени святой царицы Александры Фёдоровны» при пермском Свято-Троицком Стефановом монастыре по благословению его игумена, отца Варфоломея. Клуб представлял собой естественное развитие уже сложившегося молодежного учебно-воспитательного экипажа яхты «Архимед»; капитан экипажа духовно взрослел, воцерковлялся, осмысливал свою деятельность, и Церковь благословила и поддержала это начинание. Одной из предпосылок создания Клуба явился опыт воспитания мужских качеств у двух подростков, проведших до этого два сезона на борту яхты «Архимед»; было заметно, как благотворно повлияло на их души нахождение на борту маленького островка жизни посреди массы воды, совместные походы, авралы, швартовки, соревнования и всяческие приключения. Естественно, у подростков крайне тяжело воспитать или пробудить что-то новое – там уже все сформировано ранее, идет реализация накопленного опыта; но даже и в этом случае было получено некоторое внутри-личностное изменение: один стал лучше видеть и понимать свое духовное состояние, второй впервые стал самостоятельно принимать Таинства, честно и по своей воле готовиться к ним. Суровая жизнь на борту учебного судна многое меняет и в подростковой душе.
Дорогой педагог, читая это, не удивляйся: так воспитывали своих детей родители всех морских героев, и так воспитывал юношей генералиссимус Суворов: «Трудно в ученье – легко в бою». Если человек в таком возрасте познал мощь стихии, преодоление опасностей и работу плечом к плечу, он вряд ли потом станет подлецом или негодяем, его душа будет помнить победы над своей немощью и подвигнет в нужный момент на Поступок. И, напомним, «кто в моря не ходил, тот Богу не молился»…
Весь учебный год мы готовимся к летним плаваниям, а прежде занимаемся теорией: изучаем парусное дело, лоцию, навигацию, корпусные и такелажные работы, историю ВМФ России, биографии наших героических моряков и речников, правила плавания по рекам и морям, морские узлы и строевую подготовку. Это обычная педагогическая работа обычного военно-морского детского клуба. После прохождения соответствующего курса юные ушаковцы по желанию сдают экзамены на звание юнги, затем матроса, старшего матроса и капитана; получают военно-морскую форму и знаки отличия. Кандидатов в капитаны мы подготавливаем к сдаче государственного экзамена на судоводителя маломерных судов (это сейчас проще и дешевле, чем экзамен на яхтенного рулевого, поэтому рассматривается как первая ступень профессионального роста молодого капитана), и после получения ими удостоверения вверяем им самостоятельное управление крейсерским судном.
Одновременно мы строим Корабли! У нас имеются большие крейсерские яхты и учебно-спортивные малые (швертботы) первоначального обучения. Строят наши капитаны вместе с ребятами и их родителями – заметим, с нами можно строить яхты и лично себе, для своей семьи.
В процессе постройки все ушаковцы сами делают чертежи, изучают приёмы работы с разными материалами, осваивают инструменты – такая подготовка уже не даст молодым людям спасовать перед ремонтом своего дома или машины. Естественно, настоятельно рекомендуем папам и мамам делать все это вместе со своими детьми: тогда эта работа сплачивает детей с их родителями; они всё делают бок о бок, проходят все трудности вместе, так крепнут семейные узы и прорастает взаимное доверие.
Но это все лишь обрамление для основного центра приложения сил: воцерковления детей и их семей. Капитаны Клубов понимают, что единственно важное дело для человека на Земле – это подготовиться к встрече с Богом; соответственно для педагогов – подготовить вверенных им детей. Развить в детях качества, способствующие встрече с Богом и дальнейшему пути с Ним; применительно к мальчикам, мы считаем, это:
– смелость, как возможность перебороть страх;
– ответственность за ближних своих;
– дисциплина мысли и действия;
– вера в промысл Божий.
Исходя из этого, определяются основания пермского движения ушаковцев:
Движущая сила Клубов: Бог Господь и воля стремящихся к Нему людей.
Главный принцип Клубов: синэргия Бога с человеком, и капитана с экипажем.
Главная цель Клубов: развитие душевных сил у детей и подростков.
Главные задачи Клубов:
– оторвать мальчика от суеты привычной жизни;
– раскрыть ему нужность подвига для мужчины;
– научить его проходить испытания мужественно и с верой;
– рассказать ему о подвигах наших знаменитых моряков;
– показать ему работу человеческой воли;
– познакомить его воочию с Божиим промыслом и чудесами Его помощи.
Подробнее все это раскрывается в Уставе.
Вид изнутри ребенка.
Впечатление одного из матросов «Цесаревича» об одном из его плаваний.
После выхода с Моремана яхта напоминала шапку Печкина, после обстрела её Шариком, она идеально подходила для откидывания макарон. Со всех дырок текло весь поход, особенно на меня: над моей койкой текли водопадики. В пути мы пытались заделывать щели всем, что попадалось под руку.
Первые два дня капитан хотел спать. Он просил, чтобы я его будил. Но я и сам спал постоянно, везде и всегда. В пути все боролись со сном.
На второй день я соскучился по маме и ревел, и капитан послал меня на бак отжиматься: как будто отжимания, хаха, осушат слезы!
Но осушили. Реветься стало значительно меньше.
После Чайковского я впервые взял румпель у Цесаревича, теперь я был счастлив!
Мне понравилось место маршрута, где было шесть шлюзов. Мы зашли в шлюз, ворота быстро закрылись, и вода стала опускаться. Спустилась на 10 метров, 15, 20, 25 метров. Двери открылись, мы вышли, у меня был ужас что сейчас ворота шлюза за спиной рухнут и нас заглотит 25-метровая волна. А капитан Владимир Александрович сказал: один прошли, пять осталось. И из-за поворота показалась следующая «ванна» шлюза. Мои поджилки тряслись не умолкая. В шестом было встречное шлюзование: вода в шлюзе долго не опускалась, а когда стала опускаться, тогда открылись ворота и в шлюз вошли навстречу две яхты. В шестом шлюзу я таки начал успокаиваться и готовить обед.
В Городец мы пришли 10 июля, у Арсения был день рождения, и капитан думал отметить это купанием. Когда мы отшвартовались, увидели, как спускают на воду сверкающую свежим лаком 115-ти летнюю яхту; мы были удивлены тем, что яхты могут так долго жить. Один послушник из Городецкого монастыря, бывший спортсмен-яхтсмен, увидел в яхт-клубе своего тренера, решил заехать поздороваться. Тренер сказал ему: «Вот дети из Перми на яхте пришли.» Послушник оказался вторым Владимиром Александровичем, и пригласил нас на экскурсию по монастырю, мы остались в монастыре на два дня. Там была архиерейская служба. Владыка благословил нас идти дальше. Арсения поздравил весь монастырь.
От Городца до Питера я был коком 16 дней. Готовить я научился в этом походе лучше своей мамы! Свой первый суп для экипажа из шести человек я сварил из двух картошек, двух помидорок и литра воды. Этот суп был самым первым за весь поход, другие коки супы до меня не варили. Это был шедевр и мы его вспоминали еще полгода.
Когда мы вышли в Ладогу, была наша с капитаном вахта, капитан сказал мне набирать воду. Ладога была спокойной. Вода сама в пятилитровые бутылки не лезла – яхта шла на большой скорости и бутыль подпрыгивала на воде, как камешек-«блинчик». Мне пришлось черпать воду кружками. К следующей нашей вахте на Ладоге были волны метра два. Я удивлённо спросил: «Где мы?». Я был потрясён такой большой перемене. Капитан меня спросил, что мне понравилось на Ладоге? Я сказал, что гигантские волны, хотя их ужасно боялся; это потому, что Владимир Александрович перед этим говорил, что кому не понравятся волны – тот повернет с ним обратно и будет ездить по волнам, пока не понравится.
В Шлиссельбурге мы мылись на настоящем теплоходе. Ходили в музей под открытым небом, посвящённый морским орудиям. Одна пушка поворачивалась на 360 градусов. Меня это удивило.
Мы шли в направлении Питера. На старом причале, не доходя до города, мы пришвартовались. Максим повёл нас в диораму про оборону Ленинграда. В одном месте на берегу мы увидели вертолёт. Капитан пошутил: «В Перми на мотоциклах гоняют, а здесь на вертолётах».
Под первым мостом в Санкт-Петербурге на руле сидел я. Я был очень рад. Нас обогнали «Метеоры», капитан сказал, что в Питере это не удивительно. Ночью мы проходили под разводными мостами. Я всегда мечтал пройти под разводным мостом! Моя мечта более чем исполнилась, я ещё и в Питере побывал. Ещё я побывал у мощей святого праведного Иоанна Кронштадтского, в честь которого я крещён.
Ян Путилов, 10 лет.
Этот рассказ бывшего ребенка, а теперь мужчины – приведен почти дословно, с минимальной грамматической правкой. Теперь этот ушаковец твердо знает, что такое промысл Божий, и что такое мужское счастье, ответственность и экипаж.
Вера. Надежда. Любовь.
Создатели Клубов – люди православные, верующие в Триединого Бога: Отца, Сына и Святого Духа, единосущного и нераздельного. Веруют они по причине личной встречи с Ним, а не по причине умственного принятия той или иной идеи, мировоззрения, философии. Их вера – опытна.
Они перед каждым делом, например дальним плаванием, приходят советоваться с духовниками (священниками, монахами) и испрашивают их благословения на задуманное.
Сущность их веры описана в православном Никео-Цареградском Символе веры (кратком изложении базовых истин бытия). На церковно-славянском языке, на котором гораздо объемнее, чем на русском, передаются все духовные понятия, он выглядит так:
«Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Единороднаго, иже от Отца рожденнаго прежде всех век, Света от Света, Бог истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Им же вся быша. Нас ради, человек, и нашего ради спасения сшедшаго с Небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребена. И воскресшаго в третий день по Писанием. И восшедшаго на Небеса и седяща одесную Отца, и паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, егоже Царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшего пророки. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедаю едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь»
Русский перевод и толкование всегда можно прочесть в Интернете на православных сайтах. В Символе веры собрано абсолютно все важное о Вере, о Надежде и о Любви.
Что же такое молитва и зачем вообще ее произносить? Авторы считают, что молитва – это восстановление адекватного обращения к Богу, Его Матери и святым людям, искаженного отпадением людей от Бога. Как в светском обществе людей учат правильным отношениям, диалогу с другими (этике) – так и верующий человек обязан научиться и научить детей правильному диалогу с Небом.
Молитва может быть и «самодельная», своими словами; но святые люди ближе к Богу, лучше Его понимают и более адекватно к Нему обращаются. Вот, читая и вознося к Небу языком и сердцем молитвы, мы учимся устанавливать верные отношения с Богом и близкими к Нему людьми.
Мы в пути ежедневно произносим от своего сердца такие молитвы:
Молитва Господня:
«Отче наш, иже еси на небесех!
Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое,
да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли.
Хлеб наш насущный даждь нам днесь,
и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим,
и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.»
Тропарь святому праведному воину Феодору Ушакову,
адмиралу флота российского:
«Державе Российстей архистратиг непобедимый явился еси,
агарянскую злобу нивочтоже вменив и разорив:
ни славы мирския, ниже богатства взыскуя,
но Богу и ближнему послужил еси,
моли, святе Феодоре,
воинству нашему даровати на враги одоление,
отечеству во благочестии непоколебиму пребыти
и сыновом российским спастися.»
Тропарь святителю Мир Ликийских Николаю Чудотворцу:
«Правило веры и образ кротости, воздержания учителю
яви тя стаду твоему, яже вещей истина:
сего ради стяжал еси смирением высокая, нищетою богатая.
Отче священноначальниче Николае,
моли Христа Бога спастися душам нашим!»
Кроме того, у нас на борту яхт принято обязательное утреннее и вечернее «правило» (подборка молитв) и молитвы перед и после трапезы. Перед началом движения мы поем молитву Духу Святому:
«Царю Небесный, Утешителю, Душе истины,
иже везде сый и вся исполняяй,
сокровище благих и жизни Подателю!
Прииди и вселися в ны,
и очисти ны от всякия скверны,
и спаси, Блаже, души наша»
Все эти молитвы, если внимательно вслушаться в них и обдумать их тексты, одновременно признают наше с Богом родство, просят Небесной помощи, восстанавливают правильную иерархию ценностей в наших душах и наставляют нас делать праведные дела.
Так же и напоминают, что мы теперь обязуемся сделать все, что в наших силах, для достижения задуманной и благословленной духовником цели плавания.
И еще создатели Клубов – члены Христовой Церкви, которую Он создал специально для всех, кто пожелает всей душой и навсегда быть с Ним.
Самое наиглавнейшее в Церкви, как мы понимаем – ее Таинства. Не храмы, не обряды, не акафисты, не правила, не свечки, не монашество. Это все лишь следствия и обрамление Евхаристии, величайшей в мире Тайны, которой мы стараемся регулярно причащаться. Истинное общение со Христом – возможно только через Евхаристию. Мы стараемся соблюдать такое общение. Мы познали и понимаем, что это – подвиг, потому что общение это сопряжено с постоянной борьбой и болезненными неудачами, но тем не менее снова и снова восстанавливается.
Чего желаем и всем читателям этой книги.
И наконец переходим к обоснованию собственно главного тезиса, на котором базируется все наше движение:
«Мальчикам нужен подвиг»
Сначала рассмотрим историю человеческой цивилизации, как ее представляет светская мысль.
Жили-были обезьяны. Им всего хватало, их никто не трогал, они ели, пили что хочется и мирно умирали обезьянами. И вот внешние условия изменились, жить стало труднее, пища оскудела, враги усилились. Некоторые обезьяны на этом и закончили свою эволюцию, но другие под прессом невзгод стали изобретать и мыслить: то палкой копать землю, то камнями кидаться в противников, то одежду надевать.
Через непродолжительное, по меркам мировой истории, время эти притесненные и умудренные опытом (словосочетание говорящее, правда?) обезьяны стали людьми.
Здесь светские ученые ставят себя в неловкое положение: приписывают умные действия неумному созданию, обезьяне, то есть утверждают: сначала изобретается нечто новое, а потом из-за этого увеличивается разумность изобретателя – получается телега впереди лошади, следствие впереди причины.
Однако в контексте воспитания новых поколений даже такая «хромая на все ноги» схема развития человечества содержит в себе важное утверждение: прогресс личности возможен только в среде опасностей и тягот жизни. То есть это понимают даже безбожные люди.
Теперь история человечества с точки зрения истинного положения дел.
Жили-были Адам и Ева. Им всего хватало, их никто не трогал, они ели, пили что хочется и царствовали без возражений окружающего мира. Но внутреннего развития не имели – и грехопадение показало этот факт. И вот внешние условия изменились, жить вне Эдема стало труднее, пища оскудела, враги усилились. Некоторые сыновья на этом и закончили свою эволюцию – как Каин – но другие под прессом невзгод стали мудреть. Сохраняя в сердцах знание о безмятежном рае и Отце Небесном, они стали стараться стать ближе им: отвергнуть прилоги бесов, сообща преодолеть трудности, сплотиться в один экипаж, чтобы идти против всех вражеских ловушек обратно в Небесные обители.
Их характеры стали укрепляться, мужчины возмужали, ум наш прояснился, воля утвердилась, молитва усилилась, и наиболее крепкие из нас теперь с Божией помощью могут противостоять своим немощам и козням врагов, и вести за собой окружающих.
Таким образом, и церковное изложение истории человечества показывает: прогресс личности возможен лишь в среде трудностей и опасностей, лишений и нападений.
Вспомним также известный слоган «Per aspera ad astra» – «Через тернии к звездам», который приписывается основателю стоицизма Луцию Сенеке, жившему во времена Христа. Нам думается, что Луций не только понял, что трудности закаляют волю, но и схватил самую суть педагогического аспекта Жертвы Христовой: только через терновый венец этого мира можно получить Царский венец иного мира, таков закон справедливости. Наш физический мир находится в противостоянии миру вечному, поэтому если мы выбираем вечный – то обязаны выдержать бой с физическим.
В процессе же боя физического мы выдерживаем и атаки духовные, нашего падшего естества и духов злобы поднебесной.
И, воспитывая маленьких наших детей, мы необходимо должны обучить их приемам этого боя. А как?
Единственный действенный метод – это практический «учебный бой» с трудностями, лишениями, внутренними сопротивлением и косностью тела, прилогами и помыслами.
Так сказать, тренировка в условиях, приближенных к боевым.
Следующим столпом нашей идейной платформы явилась тяжелая для сознания национальная истина, что русский народ более всего духовно оздоровлялся, увы, в годины бедствий: беспощадных нашествий татаро-монголов, поляков, ливонцев, французов, немцев; во время жесточайшего «красного террора», Великой отечественной войны, чернобыльской катастрофы и других стихийных и человеческих бедствий. Тогда у нас появлялись многие святые, доблестные воины, Герои России, и множество людей становились милосердными, дружными, духовно чуткими. Тогда Церковь духовно крепла, от формального исполнения обрядов переходила к проповеди действием и к сознательному участию в Таинствах; а после таких бедствий у нас начиналась очередная волна храмостроительства и пополнения рядов Церкви новокрещеными. Затем народная вера опять остывала, покривлялась, и наступали новые бедствия. Вывод плачевен для нас, однако очевиден: чтобы мы «очнулись», нам нужна постоянная жесткая встряска. Желательно – с полным напряжением сил, страданиями и происходящим отсюда героизмом.
Отсюда напрашивалась та же педагогическая идея: устроить воспитуемым детям «контролируемое бедствие», безопасное – но реалистичное – поле для проявления героизма и силы духа.
И последним камнем в фундаменте нашей концепции стал личный опыт одного из капитанов ППК: он удостоился обретения веры только тогда, когда все полностью его личные планы и усилия стать добрым – потерпели бескомпромиссный крах. Когда он познал свою немощь, тогда явилась Божия мощь.
И в дальнейшем, во всех дальних плаваниях Клуба, мы неизменно наблюдаем реализацию этого принципа: «сила Божия в немощи совершается»; а немощь у нас возникает тогда, когда мы стараемся преодолеть некоторые мощные препятствия.
Вот именно такие соображения и легли в основу предлагаемого воспитательного метода «Воспитание подвигом». А они, в свою очередь, опираются на фундамент святоотеческой педагогической мысли.
Священное Писание и святые отцы о спасении и воспитании
«Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное.» (Мф. 18, 3) Эти слова настолько необычны для современного нам светского человека, что часто служат даже обвинением для Церкви: «только неразумные дети могут верить в Бога, и вы хотите из нас всех сделать таких глупых детей». Но Бог сказал далее «Итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царствии Небесном. И кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает» (Мф. 18,4–6). Не «любое» дитя, а «такое», «это». То есть, то дитя, которое само пришло к Спасителю, добровольно, и слушает Его. А это как раз есть признак разумности дитя – что оно не бегает по улицам, не развлекается играми, не хулиганит, и даже не помогает по дому, а бросило все и пришло слушать Бога. В то же время, это дитя не возомнило себя «великим», лучшим чем другие, а видимо просто радовалось присутствию Божию, сознавая себя – дитем, а Его – Отцом. Такое дитя спасается, входит во Царствие Божие.
Поэтому для педагога должно быть важным и себя привести к такому облику, и воспитуемых детей. Святитель Феофан Затворник пишет: «Детское строение сердца образцовое. Дети, пока не раскрылись в них стремления эгоистические – пример подражания. У детей что видим? Веру полную, нерассуждающую, послушание беспрекословное, любовь искреннюю, беспопечение и покой под кровом родителей, живость и свежесть жизни, с подвижностью и желанием научаться и совершенствоваться. Но Спаситель особенно означает одно их свойство – смирение – «кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царствие Небесном» Ибо коль скоро есть смирение настоящее, то и все добродетели есть» (Зеньковский, В. М., протоиерей. Педагогика. – М., 1996. Стр.11) Подчеркнем, что святитель Феофан так же оговаривает, как и Спаситель, что не всякое дитя – пример и образец: «дети, пока не раскрылись в них стремления эгоистические», которые могут прийти ко Христу слушать Его, есть пример для подражания, а не «вообще» дети. И дело православного педагога – постараться вернуть души детей к такому состоянию.
Любой человек, имеющий опыт общения с детьми, подтверждает, что окружающие нас дети в массе своей способны на злые поступки, мало того – тянутся к ним, легко и с радостью воспринимают и воплощают злые помыслы. Поэтому и все святые, говорившие о детях, делают подобные описанным выше оговорки, или же явно подразумевают «идеальных» детей, духовно здоровых, не испорченных мiром.
Следующим нашим вопросом станет: «А как добиться, чтобы наш ребенок стал именно таким – богоугодным?».
Вообще, мы считаем, что основы педагогики как науки о воспитании и обучении были заложены Богом и имели место с самого начала отношений первых детей и Отца Небесного, потому что педагогика (παιδος – подросток + ἄγω— веду) по самой своей сути – это как раз то средство, которое необходимо для приведения следующих поколений людей обратно в законное свое место – во Царствие Отца Небесного. В Ветхом завете полностью педагогической в прямом смысле является книга Притчей Соломоновых. Также наставлениям сыну посвящены и некоторые места книги Иисуса, сына Навина.
В самом начале книги Притчей святой автор указывает смысл ее написания: «Притчи Соломона, сына Давидова, царя Израильского, чтобы познать мудрость и наставление, понять изречения разума; усвоить правила благоразумия, правосудия, суда и правоты; простым дать смышленость, юноше – знание и рассудительность; послушает мудрый – и умножит познания, и разумный найдет мудрые советы; чтобы разуметь притчу и замысловатую речь, слова мудрецов и загадки их. Начало мудрости – страх Господень; доброе разумение у всех, водящихся им; а благоговение к Богу – начало разумения; глупцы только презирают мудрость и наставление. Слушай, сын мой, наставление отца твоего и не отвергай завета матери твоей, потому что это – прекрасный венок для головы твоей и украшение для шеи твоей.» (Притч., 1:1–9).
Далее сразу идет увещевание, которое невозможно выполнить ребенку со слабой волей: «Сын мой! если будут склонять тебя грешники, не соглашайся» (Притч., 1:10). Не согласиться на уговоры грешников – это настоящий подвиг, особенно если весь окружающий мир тоже грешит. Данная книга Библии написана в увещевательном и повествовательном духе, автор обращается к юноше не в приказном стиле, но и не «на равных». Выдерживается отеческий, родительский стиль. Это, как полагаем, хороший пример для вырабатывания у взрослого человека педагогически правильного отношения к детям. Именно такой характер вырабатывается со временем у большинства капитанов, поскольку сама жизнь на борту «островка надежды» посреди моря опасностей смиряет и умудряет.
Лейтмотивом книги Притчей являются две идеи: послушания сына отцу (например, «Сын мой! наставления моего не забывай, и заповеди мои да хранит сердце твое» (Притч., 3:1)), и доверия Богу («Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой. Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои.» ((Притч., 3:5,6))
Эти две добродетели как нельзя лучше воспитываются в тесных коллективах, сплоченно преодолевающих внешние трудности. Одним из сильных примеров такого коллектива является экипаж малого судна, где капитан или боцман выступает в роли отца-наставника, а действие Божие становится очевидным. Аналогичные, но менее ярко выраженные условия создаются в детских паломнических походах, экспедициях, марш-бросках; в еще меньшей степени условия для означенной духовной работы обеспечиваются в детских лагерях на природе, и уж совсем трудно обеспечить такие условия при урочно-классной системе в школьном здании.
Такая разница обусловлена большим количеством отвлекающих факторов и большей трудносттью контроля состояния конкретного ребенка в условиях наземного лагеря или класса, а также разными педагогическими установками: в первом случае педпроцесс базируется на необходимости коллективного выживания во враждебной среде под руководством опытного лидера (в точности моделируя деятельность всей Церкви в окружающем безбожном мiре), тогда как в других случаях необходимость борьбы за свою жизнь выражена неявно или вовсе отсутствует.
Далее, в Притчах упор делается на предостережение юноши от лености, например таким образом: «…немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь, – и придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя – как человек вооруженный" (Притч. 24:30–34).
Согласно известному духовному закону, по которому всякая страсть лучше всего изгоняется противоположной добродетелью, с леностью необходимо бороться трудами. Детей до 9-10 лет можно приучать к труду просто своим примером, приглашая поработать вместе; но начиная с этого возраста, подростку необходимо уже давать и словесную мотивацию, объяснять необходимость или пользу трудов.
Наилучшие педагогические условия для приучения детей к труду имеются в процессах совместного с ведущим взрослым процессе создания чего-либо конкретного и очевидно полезного – дома, цветника, лодки, компьютерной программы; также хорошие условия возникают в процессе совместной эксплуатации сложного оборудования или машины, например мальчики обычно очень любят помогать ухаживать за автомобилем, ремонтировать его. Эффективно мотивируются подростки ремонтом своей клубной яхты, а особенно – постройкой новой.
Также и в самом плавании – весь экипаж должен постоянно трудиться, потому что на судне постоянно что-то ломается, ветшает, изнашивается, сгнивает, приходит в негодность и требует ремонта. И здесь у ребенка нет выбора: надо трудиться, не потому что «дядя сказал», а потому, что жизнь требует. И здесь у ребенка нет выбора: надо трудиться, и не потому, что «дядя сказал», а потому, что жизнь требует. Заметим, что дети, как правило, трудятся в таких условиях с удовольствием – ведь здесь труд имеет ясную цель, а результат сразу виден и необходим.
Педагогические советы, наставления и формулировки мы находим во всем Священном Писании, и более всего в учительных и пророческих книгах. Но большей частью они обращены к зрелому человеку. Детей учить и воспитывать, очевидно, должны родители, которые в свою очередь были уже научены и воспитаны словами Библии; для подростков же и юношей мы имеем, кроме Притчей, еще несколько книг Нового Завета – послания святого апостола Павла Тимофею и Титу.
В этих книгах мы видим тот же дух, который присутствует в словах Соломона – дух увещевания: «Отходя в Македонию, я просил тебя пребыть в Ефесе и увещевать некоторых» (1 Тим. 1:3), однако в дальнейшем обращение наставника апостола Павла к наставляемым делается более строгим: «Итак заклинаю тебя пред Богом и Господом нашим Иисусом Христом, Который будет судить живых и мертвых в явление Его и Царствие Его:» (2 Тим., 4:1), «Для того я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал:» (Тит.,1:5), «Сие говори, увещевай и обличай со всякою властью, чтобы никто не пренебрегал тебя.» (Тит., 2:15).
Разница в степени строгости приведенных слов может быть объяснена тем, что в новозаветных посланиях апостол обращается к молодым людям, облеченным властью священнослужения и более старшим возрастом. Чем выше служение человека – тем строже должно быть и отношение человека к этому служению, поэтому апостол Павел, как добрый пастырь, обращается к Тимофею и Титу уже не как к несознательным детям, но как к зрелым ответственным мужчинам.
Это перекликается с подобным строгим наставлением святого праведного Иисуса, сына Навина, следующим поколениям богоизбранного народа: «Сын мой! если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению: управь сердце твое и будь тверд, и не смущайся во время посещения;» (Нав. 1:1,2)
Также и педагогам необходимо самим готовиться к многим искушениям и борьбе с вражескими наветами, и поступать аналогично с подростками, воспитывая в них должное отношение к несению креста начальствования, если мы хотим вверить им впоследствии какую-либо власть.
Весьма благоприятные условия для такого строгого воспитания имеются в учебных детских судовых и яхтенных экипажах, где дети могут нести полноценные вахты в должностях помощника капитана, боцмана, командира десанта и т. д, исполняя реальные послушания с реальными последствиями.
Все послания Тимофею и Титу пронизаны призывом к подвижничеству: «Преподаю тебе, сын [мой] Тимофей, сообразно с бывшими о тебе пророчествами, такое завещание, чтобы ты воинствовал согласно с ними (верующими – В.А. Ермилов), как добрый воин,» (1 Тим., 1:18); «Ты же, человек Божий, убегай сего, а преуспевай в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости. Подвизайся добрым подвигом веры…» (1 Тим., 6:11,12); «проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием.» (2 Тим., 4:2), «Но ты будь бдителен во всем, переноси скорби, совершай дело благовестника, исполняй служение твое.» (2 Тим., 4:5) и т. п.
Это призывает и нас обратить внимание на воспитание в себе и наших детях тех христианских качеств, в результате развития которых человек становится способен к реальному делу: миссионерству, наставничеству, защите ближнего, помощи ближним, малоимущим, больным, инвалидам. Так, в походах и трудах, воспитывались и воспитывали других наши лучшие православные военачальники: Александр Суворов, святые Феодор Ушаков, Димитрий Донской, Александр Невский и другие. Здесь исключительно точно подходит знаменитый девиз Александра Васильевича Суворова: «Тяжело в ученье – легко в бою».
Евангелие также подтверждает необходимость подвижнического характера воспитания вообще для любого православного человека.
Христос Сам пришел научить народы, показать нам ярчайший пример истинного подвижничества, и заповедал продолжать апостолам (а следовательно, и всем их преемникам – священнослужителм) Свое дело тоже в педагогическом ключе: «Итак, идите и научите все народы…» (Мф. 28:19), совершая послушнический, пастырский и учительский подвиг.
Известные педагогические по сути книги древних христиан «Дидахэ» («Учение двенадцати апостолов»), и «Пастырь» Ерма поддерживают такое же понимание педагогики.
Святитель Иоанн Златоуст очень много внимания в проповедях и трактатах уделял воспитанию детей, причем преимущественно мальчиков, а не девочек. Такая педагогическая направленность вообще была характерна для Святых Отцов Православия. Удивительно, что современные нам архиереи часто не уделяют воспитанию мальчиков подобного внимания, ведь именно сейчас у Церкви есть все основания и возможности развить систему церковного образования в ее полноте и глубине.
О семейном воспитании святитель Иоанн писал как о самой главной обязанности для семьи вообще, и для отца – главы семьи, в первую очередь. В его произведениях часто выражается мысль о том, что православный отец есть образ царя, который отвечает за все происходящее в его стране (Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского в русском переводе. Репринтное издание: М.: Православная книга (Т. 1–2), «Златоуст» (Т. 3–6, Кн. 1), «Святитель Иоанн Златоуст» (Т. 6, Кн. 2 – Т. 7), Радонеж (Т. 8–12), 1991–2004 гг. Т.11, 1, стр.195).
Напомним, что в эпоху Святых Отцов в Византии образовательные отношения традиционно были личностными, построенными на личных отношениях учителя и ученика, в отличие от принятых потом светской системой образования отношений «учитель-класс», «ученик – предмет», «ученик – школа». Но желание видеть в отце учителя своих детей, причем в первую очередь учителя в религиозных вопросах, не является просто местной традицией, а возводится святым Иоанном Златоустом к апостолу Павлу (см. напр. Еф 6. 4; 1 Кор 14. 34–35). Быть учителем – это в понимании Златоуста и задание, и свойство каждого отца как такового. Согласно учению святого Иоанна, каждому ребенку Бог дал трех учителей: окружающую природу (красоту мира), совесть и родного отца. Отец, в отличие от первых двух «безмолвных» учителей, «действует на душу словом, увещанием и советом» (Там же, Т.4, 2, 781)
В сегодняшнем российском пространстве отец, увы. является редкостью и диковинкой. Именно поэтому сейчас крайне нужны православные педагоги-мужчины, которые бы хотя бы в минимальной степени смогли бы взять на себя, с благословения их духовников, подвиг воспитания будущих царей, отцов и мужей.
А для такого воспитания необходимы методики военно-патриотические, социально-семейные и духовно-нравственные. Предлагаемая в этой книге методика «воспитания подвигом» строится на военно-патриотической основе и очень гармонично может быть дополнена двумя другими направлениями, из которых в конце курса духовно-нравственная постепенно выходит на передний план.
Важно подчеркнуть, что святитель Иоанн, как и остальные великие учителя Церкви, уделял гораздо большее внимание воспитанию мальчиков, чем девочек. Широко известно его обращение к отцам-современникам: «Не поселил ли Я, скажет Бог, сына твоего с тобою с самого начала? Не приставил ли тебя к нему учителем (διδάσκαλον), руководителем, попечителем и начальником? Не отдал ли в твои руки власть над ним? В нежном возрасте образовывать его и настраивать повелел Я» (Там же, Т. 3, 1, 337) Не о дочерях говорит святитель, не о детях вообще, а именно о сыновьях, что вполне объяснимо: ведь именно мальчики – это будущие цари, отцы, управители семьи и государства.
Сегодня в результате эмансипации, затеянной атеистами, секулярное общество потеряло такое понимание. Увы, и Церковь тоже очень часто принимается за воспитание детей в соответствии с идеей «равенства полов» – даже в воскресных школах мальчики обучаются вместе с девочками, причем в основном предметам, совершенно не касающимся их мужской роли: хоровому пению, рукоделию, шитью, каллиграфии, рисованию и т. д. Эти предметы хороши для общего развития, но по святоотеческому учению, как видим, они не главные для мальчика. Главное для него – воспитание сильной доброй воли, ответственности, мужественности, стоицизма, послушания старшим, надежности характера, доверия Богу.
Это все гораздо лучше может быть воспитано не в классе, а в условиях «боевых» – в походах, палаточных лагерях, в дальних плаваниях, выездных мероприятиях, акциях помощи в ремонте и строительстве жилья и храмов, марш-бросках и десантах.
Святитель Иоанн излагает основы созидания христианской семьи и семейного воспитания также в «Беседах на послание к Ефесянам». Там он еще раз подчеркивает главенство, ответственность мужа и отца семейства за воспитание жены и детей. Здесь у него ясно очерчены понятия, которые напрочь исчезли из секулярного мира: «обязанности и ответственность детей». Это как раз те основные педагогические категории, которым необходимо уделять наибольшее внимание при воспитании мальчиков.
В трактате «О тщеславии и о том, как должно родителям воспитывать детей» великий Златоуст подробно излагает примеры семейных образовательных методик и способов воспитания. Педагогу исключительно важно знать и его советы о наказаниях:
«Сразу же установи закон: ни над кем не надмеваться, никого не оскорблять, не клясться, не быть драчливым.
И если видишь, что нарушается закон, накажи: когда суровым взглядом, когда язвящим словом, когда и упреком, порой же хвали его и обещай награду. Ударами же не злоупотребляй, чтобы не привык он к этому способу воспитания – ибо если приучится к тому, что его постоянно этим воспитывают, приучится и пренебрегать этим, и когда приучится он презирать это, тогда все потеряно.
Но пусть все время боится он побоев, да не подвергнется им, пусть угрожают ему розгой, но не пускают ее в ход. И угрозы пусть не доходят до дела, но вместе с тем пусть не будет ему ясно, что все закончится угрозами: ибо угроза тогда хороша, когда ей верят, что она будет осуществлена, когда же совершивший проступок поймет замысел, то пренебрежет ей. Но пусть он думает, что будет наказан, и не наказывается, дабы не погас страх, пусть остается он (страх) как растущее и все шипы сожигающее пламя, как широкая и острая мотыга, проникающая в самую глубину.
Когда видишь, что страх пошел на пользу, отложи его, ибо природа наша нуждается в успокоении.» (О тщеславии и о том, как должно родителям воспитывать детей // Антология педагогической мысли христианского Средневековья: В 2 т. М., 1994, Стр. 75).
Интересно, что святитель Иоанн не считает дело установления правильного «детского закона» в семье чем-то сложным: «И не доказывай мне, что дело это требует много времени. Ибо если с самого начала займешься этим серьезно и пригрозишь и таких приставишь стражей [ «и мать, и воспитателя, и прислужника»], двух месяцев хватит и для того, чтобы исправить все, и для того, чтобы придать ему твердость природного состояния.» (Там же, стр. 76).
Святитель также всячески предостерегает от заигрываний, сюсюкания, ребячливости в обращении с мальчиками, например так: «Когда отдыхает ребенок от трудов учения, а душа охотно проводит время, слушая рассказы о прошлом, тогда говори с ним, отвратив его от всякого ребячества, ведь философа воспитываешь, борца и гражданина небес…» (Там же, стр. 75).
Еще святой Иоанн Златоуст во многих произведениях указывает на недопустимость вовлечения мальчиков в сплетни, наушничество, вообще призывает всячески беречь уши детей от лишних, пустых и вредных слов.
Все это прекрасно согласуется с ранее сделанными нами замечаниями о преимуществах дальних крейсерских плаваний в воспитании мальчиков над сухопутной работой: в таких мероприятиях слух мальчиков надежно изолирован от «словесного мусора», забивающего всю светскую цивилизацию и вообще все человеческое бытовое пространство. Телефоны выключены, компьютеров с социальными сетями и играми нет, телевизор запрещен, книги на борту только хорошие, общение плотно контролируется старшим наставником.
Аналогичные и взаимно дополняющие педагогические мысли, советы и методики можно найти и у других Святых Отцов Церкви.
Относительно возможности пользоваться методами и сведениями светской науки и культуры, святитель Василий Великий, например, писал: «пока душа еще способна к образованию, нежна и, подобно воску, уступчива, удобно напечатлевает в себе налагаемые образы, надобно немедленно и с самого начала возбуждать ее ко всяким упражнениям в добре, чтобы, когда раскроется разум и придет в действие рассудок, начать течение с положенных первоначально оснований и преподанных образцов благочестия, между тем как разум будет внушать полезное, а навык облегчит преуспеяние. […] Поелику иным искусствам надобно обучаться тотчас с самого детства, то, как скоро некоторые из детей окажутся способными к обучению, не запрещаем им проводить дни с наставниками в искусстве» (Творения иже во святых отца нашего Василия Великого / Новый исправленный пер. с греч. Московской Духовной Академии. СПб., 1911).
Таким образом, великий отец Церкви, как и остальные отцы, допускает и рекомендует обучение детей как духовным предметам, так и искусствам – читай, светской науке и культуре; однако целью образования вообще ставит все же формирование в ребенке правильного духовного устроения.
Вопрос, в какой степени использовать античную педагогическую классику в христианском преподавании, стал одним из центральных в ранне-средневековой Церкви. Если такие авторы, как Сульпиций Север, Тертуллиан, Арнобий, Лактанций, Кассиан, в целом негативно относились к ее использованию, то Амвросий Медиоланский, Августин и Иероним на Западе и Климент Александрийский, Ориген, Григорий Чудотворец, Василий Великий на Востоке считали возможным и даже необходимым обращаться к классическим произведениям, а вместе с этим, очевидно, и к светским способам и методам обучения христиан.
Но вообще для святоотеческой традиции характерно понимание педагогики, прежде всего как школы аскезы и подвижничества. Это хорошо отражено, в частности, в «Душеполезных поучениях» аввы Дорофея, «Лествице» отца Иоанна Лествичника и многих других книгах. Хорошо также прослеживается педагогическая направленность «отечников», начиная от «Древнего патерика»: в них описываются случаи, ситуации, деятельность, которые имеют явную воспитательную ценность для читающего. Общеизвестен православных людям пример аввы Дорофея из своей личной жизни о самовоспитании доброй силы воли: «Когда я обучался светским наукам, мне казалось это [понуждение себя – В.А.Ермилов] сначала весьма тягостным, и когда я приходил взять книгу, я был в таком же положении, как человек, идущий прикоснуться к зверю; когда же я продолжал понуждать себя, Бог помог мне, и прилежание обратилось мне в такой навык, что от усердия к чтению я не замечал, что я ел, или что пил, или как спал.» (Поучения аввы Дорофея. Московское подворье Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, изд-во "Правило веры", М., 1995. – Стр. 20), и множество тому подобных педагогических примеров и приемов.
Святитель Тихон Задонской тоже посвящал некоторые свои работы педагогике. Так, известна его «Инструкция учителям, как им в должности звания своего поступать», в которой поддерживаются умеренные взгляды на светскую компоненту образования и описанное выше понимание главной цели образования. Другие архиереи также нередко писали на педагогические темы, оправдывая свое имя добрых пастырей и наставников.
Подытоживая краткий обзор общецерковных педагогических принципов, отметим, что Священное Писание и Священное Предание единогласно провозглашают воспитание делом совершенно необходимым, сосредотачивая внимание прежде всего на воспитании мальчиков, причем именно в подвижническом, стоическом духе – как воина, подвижника, аскета. Игровая деятельность в воспитании упоминается нечасто, вскользь и не как основная даже для детей младшего возраста. Тем более не приветствуются сегодняшние тенденции вовлечения мальчиков в театральные постановки, спектакли, музицирование. При воспитании все источники рекомендуют придерживаться строгой иерархии отношений воспитателя и воспитуемого без намеков на демократию; внимательного отношения к духовному состоянию ребенка. Также часто встречается совет не исключать наказания из воспитательной системы.
Все эти особенности святоотеческого понимания педагогики служат надежным фундаментом методике воспитания мальчиков на борту крейсерского малого судна, которую можно называть «методикой воспитания подвигом».
Кроме того, в свете рассмотренных идей понятной становится сущностная аналогия дальнего плавания на малом корабле с жизнью христианина в Церкви Христовой. Экипаж учебной яхты в дальнем (именно дальнем, долговременном) плавании должен быть так же дисциплинирован, взаимно отзывчив, послушен, верен и стоек, как и экипаж Церкви – богоспасаемый народ Божий. Поэтому, сходя на берег, экипажу корабля учебного легче будет взойти на борт Корабля Спасения.
О воспитании же доверия Господу Богу прекрасно было сказано еще две с половиной тысячи лет назад:
«Отправляющиеся на кораблях в море, производящие дела на больших водах, видят дела Господа и чудеса Его в пучине: Он речет, – и восстанет бурный ветер и высоко поднимает волны его: восходят до небес, нисходят до бездны; душа их истаевает в бедствии; они кружатся и шатаются, как пьяные, и вся мудрость их исчезает. Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он вывел их из бедствия их. Он превращает бурю в тишину, и волны умолкают. И веселятся, что они утихли, и Он приводит их к желаемой пристани. Да славят Господа за милость Его и за чудные дела Его для сынов человеческих!» (Пс. 106:24–30).
Глава II
____________________________________________
Чудо как необходимость
Что об этом говорят мудрые люди
Вот что писал архиепископ Иоанн Шаховский:
«Что такое чудо?
Чудо само по себе доказывает только то, что мир не сводится к бессмысленным актам природы, что есть сверхчеловеческая реальность. В духовной жизни каждого верующего чудо является знаком, ответом от Бога; всякое «внешнее» чудо направлено «внутрь», оно указывает на необходимость изменения внутреннего мира человека.
Аксиома святоотеческой мудрости: чудеса Божии всегда имеют очевидную, благую цель – ободрить, исцелить, вразумить. Ясность цели – приближение человека к спасению – остается критерием Божественности сверхъестественного явления. “Истинное чудо никогда не бывает случайным и смысл его … в раскрытии человеку внутренней духовной стороны жизни”, – писал А.Б. Салтыков.
В тоже время священники призывают к осторожности: «Нельзя определять истину по чудесным явлениям, «в нашем падшем мире нет такого чуда, которого не мог бы подделать сатана…», «православный христианин должен занимать, так сказать, нейтральную позицию по отношению ко всем необычным сверхъестественным явлениям».
Не чудесами спасается человек, но своей жизнью в Церкви. Главное – чтобы мироточили и обновлялись души людей.»
А вот как сказал однажды об этом митрополит Антоний Сурожский:
«Иногда люди задают себе вопрос: что такое чудо? Значит ли, что в момент чуда Бог применяет силу к собственному творению, нарушает его законы, ломает что-то, Им Самим вызванное к жизни? Нет, это было бы магическим действием, это значило бы, что Бог сломил непослушное, подчинил силой то, что слабо по сравнению с Ним, Который силен.
Чудо – нечто совершенно иное: чудо это момент, когда восстанавливается гармония, нарушенная человеческим грехом. В чуде восстанавливается то, что должно бы быть всегда; “чудо” не означает что-то неслыханное, неестественное, противное природе вещей, но, наоборот, такое мгновение, когда Бог вступает в Свое творение и бывает им принят. И когда Он принят, то Он может действовать в сотворенном Им мире или в каждой отдельной твари свободно, державно.
Пример такого чуда мы видим в рассказе о том, что случилось в Кане Галилейской, когда Матерь Божия обратилась ко Христу и на этом убогом сельском празднике сказала Ему: У них вино кончилось!.. Сердца людей все еще жаждали человеческой радости, а вещество радости иссякло. И Христос обращается к Ней: Что Мне и Тебе, почему Ты Мне говоришь это?.. И Она не отвечает Ему прямо; Она обращается к слугам и говорит: Что бы Он ни сказал – то сделайте… Она отзывается на вопрос Христов действием совершенной веры. Она неограниченно верит в Его мудрость, и в Его любовь, и в Его Божественность. (см. Ин. 2, 3–5) И в это мгновение, поскольку вера одного человека распахнула дверь и для всякого, кто выполнит, что ему сказано, Царство Божие водворяется, в мир вступает новое измерение вечности и бездонной глубины, и то, что было иначе невозможно, становится реальностью».
Как это понимаем мы
Что такое чудо? Насколько я понял, это преднамеренная и целенаправленная стыковка событий этого мира, имеющая целью сближение человека и того существа, кто это устроил. Язычники, например, имеют чудеса от «богов» – падших ангелов. А христиане – от Христа.
Но Христос хочет, чтобы все люди сознательно выбрали добро и обратились к Нему. Поэтому некоторые чудеса Он дает открыто, для всех. Они бывают основаны как на физических законах, так и на внефизических. Разные чудеса: чудо жизни, как организованной, синхронизированной и целенаправленной деятельности миллионов отдельных молекул в клетках тела. Или чудо Туринской плащаницы, изображение на которой не могут объяснить никакие научные исследования. Или чудо пасхального огня в Иерусалиме, который первые несколько минут еле теплый, а потом набирает обычную температуру. И так далее… миллионы чудес вокруг нас.
А есть особые, частные чудеса, даваемые нам каждому укромно. Это случаи исцеления от прикосновения к святыне; спасения от неминуемой телесной гибели; случаи творческого «озарения»; случаи необыкновенного восстановления или распада семьи, бизнеса, судьбы человека.
Такие чудеса имеют разных авторов и ведут в разные стороны.
Как установить авторство чуда?
Для себя понял так:
– чудо от сатаны отвращает от Церкви. После такого чуда его получатель перестает ходить в храм, принимать Таинства, молиться, поститься.
Такое чудо дает радость с подтекстом «нако-ся, выкуси», или «наконец-то мне!.. наконец-то я!..». Радость бурная, часто злорадная, с торжеством победы над конкурентом-человеком или над Богом.
– чудо от Бога привлекает к Церкви. После такого чуда его получатель начинает ходить в храм, принимать Таинства, молиться, поститься.
Такое чудо дает радость с подтекстом…. без подтекста. Чистую, с благодарностью Богу, со слезами благодарности или с радостным удивлением. Радость светлая, ангельского цвета, с торжеством победы над своими греховными страстями и над бесами.
Так вот, любое воспитание человека человеком, как нам кажется – это есть «модель чуда» для воспитуемого. Ведь воспитуемый не может сам шагнуть ближе к воспитателю, потому что пока не знает, как; не может и воздействовать нужным образом на окружающий мир; а воспитатель может, и бережно и терпеливо ведет его по нужному пути, предвидя события, реакцию воспитуемого, опасности и обходы, поражения и победы.
А в трудных условиях дальних плаваний или походов – чудо Главного Воспитателя, если мы идем под Его благословением, приобретает характер постоянной и зримой ежедневно заботы. Здесь Воспитатель и воспитуемые сближаются максимально тесно, и чудеса становятся повседневной удивительной реальностью – если захотеть их видеть.
Чудеса, которые нам подавал Господь в плаваниях, опубликованы в «Книге мужчины».
Глава III
____________________________________________