Читать онлайн Этюды для оргазма с оркестром

Китайская царица Силинчи

У китайского императора Гоангчи была любимая жена Силинчи. Император хотел, чтобы весь народ помнил его любимую царицу. Он показал жене шелковичного червя и сказал: «Научись, что с этим червяком делать и как его водить, и тебя народ никогда не забудет».

Л. Толстой

Закатное солнце, просачиваясь сквозь шелковые занавеси, окрашивало лицо китайской императрицы Силинчи в нежные розовые тона. Она сидела на низкой кровати, облаченная в белоснежный легкий полупрозрачный халат, которому тоже досталось розового колера заката. Воздух в её покоях был пропитан ароматом тутовых листьев и тонким, едва уловимым запахом шёлка – шёлка, сотканного её собственными руками из нитей, выпущенных крошечными шелковичными червями. Китайский император Гоангчи, обычно властный и непреклонный, сидел рядом, наблюдая за ней с нескрываемым восхищением. На его крепкое и мускулистое тело тоже был наброшен ярко-красный халат. Золотой пояс едва удерживал его.

Император протянул императрице чашу с вином, его рубиновый отблеск отражался в её темных, глубоких глазах. В них таилась та же загадка, что и в движении шелковых нитей, которые она подала изящной ручкой императору – плавное, завораживающее течение, обещающее тайны и наслаждения.

– Ты превзошла себя, моя Силинчи, – прошептал он, голос его был мягок, как шёлк, касающийся кожи. – Ты не только научила наш народ ткать шелк, но и соткала свою легенду, нитью тоньше паутины, но прочнее стали.

Он взял её руку, пальцы его скользнули по её запястью, нежно, словно касаясь хрупких нитей шелкового платка. Его взгляд был полон обожания, и в этом взгляде читалось не только восхищение её умениями, но и глубокое желание. Поставив чашу вина обратно, на низкий прикроватный столик, он приблизился, его дыхание коснулось её шеи, вызывая легкую дрожь.

– Шелковая нить – символ терпения и упорства, – прошептал он ей на ухо, его голос обволакивал её, словно нежный шёлк. – А ты, моя Силинчи, соткала из них не только шёлк, но и магию, завораживающую, подобно шелковому сплетению в лунном свете…

Его пальцы скользнули по её шее, медленно спускаясь к плечу, касаясь кожи так же нежно, как будто он касался драгоценного шёлка. Силинчи подалась вперёд, в её глазах зажглось томное пламя, отражающее закатное солнце. Она знала, что этот вечер будет особенным, что он посвятит ей не только слова восхищения, но и всю пылкость своей любви, сотканную, подобно шелку, из терпения, страсти и нежности. И эта ночь войдет в историю, не меньше, чем её шелковые платки.

Халатик, скользнув вниз, обнажил плечико прекрасной китаянки. Пальцы императора, скользя по её коже, вызывали волны жара, растекающиеся по её телу. Силинчи почувствовала, как дыхание императора опаляет её шею, пробуждая дремавшие чувства. Каждое его прикосновение – лёгкое, словно дыхание ветра, но в то же время настойчивое, словно приближающася жара в полдень, проникали в самые глубины её сердца и заставляли её трепетать. Она ощущала, как его желание, скрытое за маской императорского достоинства, растекается по венам, наполняя каждую клеточку его тела.

В его голосе, шепчущем слова, достойные исторических трактатов о шелковом черве и терпении, звучала скрытая страсть, заставлявшая её забыть обо всём, кроме этого мгновения, этой близости. Его слова, подобно нежным прикосновениям, пробуждали в ней отклик, глубокое, сильное чувство, которое она стремилась сдержать, но не могла.

Она подалась ещё ближе, её дыхание стало прерывистым, губы чуть приоткрылись. В глазах её отражалось желание, не менее сильное, чем у императора. Она чувствовала, как её собственное тело отвечает на его прикосновения, наполняясь томным ожиданием.

Гоангчи, уловив её ответную реакцию, наклонился ещё ниже. Его дыхание касалось её кожи, вызывая мурашки, которые пробежали по её спине, доставляя ей наслаждение, смешанное с тревогой и предвкушением. Он ощущал её тепло, её возбуждение, её желание – и это будоражило его ещё сильнее. Он чувствовал себя мастером, соткавшим из терпения и нежности паутину, в которую попалась его прекрасная императрица, и он наслаждался этим покорением, нежным и полным страсти.

Его рука, медленно, неторопливо, заскользила по её спине, оставляя за собой след из огня и желания. Силинчи вздрогнула, её тело напряглось в ожидании, преисполненное чувством сладострастного томления. Это была игра, тонкая, изысканная, где каждое движение, каждый взгляд, каждый вздох были пропитаны страстью, превращая обычный вечер в незабываемое событие, в шедевр, сотканный из желания и любви.