Читать онлайн Миры Первой империи. Книга 13. Паладин Веры – долгий путь до Аландона. Тома 1-3
- Автор: Александр Емельянов
- Жанр: Боевая фантастика, Героическая фантастика, Любовно-фантастические романы
Пролог
Начало нашей Эры было весьма неоднозначна….По факту, просвященная и высокоразвитая западная цивилизация начала с треском разваливаться, погибая под походными кострами варваров…Конечно не сразу и не мгновенно…потребуется около 800 лет, чтобы пали первые государства…и кочевые племена германцев, вест- и остготов заняли плодородные земли Прованса и Шампани…Чтобы затем хлынуть на Юг…в солнечную Италию!
И вот что самое примечательное – сами прозападные ученые сейчас начали говорить историческую правду?! Ибо все восточные племена варваров, что хлынут впоследствии, затапливая северо-запад и север Европы – являются по существу лишь дальними потомками западных праславян…Даже викинги – только потомки, фактически – сыновья тех самых Ариев…Асов по их мифологии, что и являются родоначальниками северных праславян!
Об этом же кричит и геномный анализ населения севера и северо-запада Европы и севера и центральных областей России еще в тридцатых годах начала прошлоогоо века!
Это просто невероятно, но мы – по факту титульная нация на колоссальном материке Евразия! С самой глубокой Древности?! Ну разве нам ЭТО простят западенцы с их идеями мирового господства? Да не в жисть! Они съедят свои трусы из вредности, но никогда не признают, что по факту – Император Карл 1…какой – то сопливый праправнук древнего славянского вождя…
Что князь Рюрик – всего лишь военный князь поморских славян?
А викинги? Самими немецкими учеными уже доказано, что Викинги – лишь северная ветвь прославянских ариев!
Глава 1
В конце VIII – начале веков XI на Юго-Востоке нынешней Франции был основан замок Монсегюр, в самый расцвет эпохи королей-рыцарей, Моравингов! Благородство и честь! Мечи обнажались во имя Света и с именем Господа на устах…Но и это не значит, что подлость и гадость не свили гнезда в сердцах других, более завистливых, людей…в том числе и близких Первых Королей!
Вот уже во времена средних веков, в эпоху тамплиеров и Первого Крестового похода, такие гаденькие людишки подсуетились и завладели замком Монсегюр, пользуясь тем моментом, что господин Годфруа де Монсегюр ушел воевать за священный Град Ерусалим, освобождать в далекой Павлестине Гроб господен! Он был одним из первых сподвижников короля – рыцаря Людовика, который сам во главе 40 000 рыцарей отправился воевать в Палестину…
А за его спиной его фамильные владения были втихую захвачены его кузеном…Графом Ботфри де Манмерай, и верные старому хозяину слуги перебиты в одну из злочастных ночей темной августовской ночи 1238 года…
И дочь благородного барона попала в плен врагам его Рода. Это на первый взгляд, исторический момент незначителен на фоне всей истории Человечества? Но…когда граф Готфруа вернулся из похода, его встретили мрачные, обрушенные и заброшенные стены родового замка, кричащие стаи ворон, что пировали на останках сотен людей, неубранных и неупокоенных….
И вот он остался…без верных друзей-рыцарей, без слуг, без денег и без милости короля – рыцаря, сгинувшего в походе! А здесь – он никому не стал нужен, его единственная и неповторимая дочь Луиза теперь имела совсем другую фамилию и, по сути, являлась женой обидчика?
И не найдя ничего лучше, старый граф вызвал противника на поединок Чести! Когда и где хоть один подонок станет воевать с открытым забралом? Я вас умоляю!? И когда в подворье бывшего фамильного замка затрубили в трубы королевского суда, вместо Черного барона на поле брани выехал его племянник, моложе на 20 лет и крепче в три раза, огромный Жак Положьён…Знаменитый на всю Францию дуэлянт и убийца…
Короче, с ристалища мертвого старого графа вынесли под белы ручки…Похоронили его тихо, даже дочь не пришла, деспотический муж не отпустил и теперь она сидела в его замке Монсеротт, выплакивая от горя свои красивые глаза!
От этого богопротивного брака родилась худенькая и слабенькая девчужка, нареченная Луиза де Монсегюр…Ибо гнусный отец, разочарованный тем фактом, что жена принесла не парня, а девку, велел верным слугам втихую утопить новорожденного ребенка вместе с мамашкой в речушке, что заполняла призамковый оборонительный ров! Когда ему доложили, что приказ сполнен, он с хохотом сгреб за пятую точку одну из весталок, что искусственным смехом обращали на свои прелести затуманенный вином взгляд барона – детоубийцы…
А мать с ребенком спас случайный свидетель злодеяния – христианский пастор Генри Гомгольф, подглядевший одним глазом, что слуги барона скинули в воду какой-то большой сверток…Посидев в лодке пару минут, словно убедившись, что мешок пошел на дно, взяли в руки весла и вскоре исчезли за густыми зарослями вербы…
Пастор Генри со всех ног кинулся ко рву, новорожденную девочку спасти удалось, а вот её мать…Повидавший много всего нелицеприятного на миру, старый, седой как лунь пастор плакал, словно ребенок, глядя на скорбный профиль совсем еще молодой и прекрасной женщины…Он перекрестил в последний раз чело несчастной Луизы де Монсегюр и подозвал пару крестьян, который словно на грех, подъехали со спины…
Так окончился славный, древний род графов де Монсегюр? Нет, ибо богам Судьбы было угодно не прервать этот, без всякого сомнения, один из самых Древних и благородных родов Франкского Королевства!
И так уже случилось, что нить Судьбы бедного ребенка оказалась вплетена в роковые судьбы этого лучшего из Миров! И привела она её в конце – концов, в неимоверно далекую, дикую и холодную страну Московию! Девица выросла и расцвела, сводя с ума уже не один десяток шевалье…
Но, спасаясь от возможной мести наследников Черного барона, она решила осесть в этой варварской державе, ставшей для неё новой Родиной! Она была умна не по годам и сообразительна! Поэтому, ей удалось всеми правдами-неправдами устроиться в столице Московитов – стольном граде Москве…
Потом, как водится, жизнь взяла свое – встретила простого и радушного русского парня Федьку, т.е. Федора Петровича Бутурлина, отпрыска одной из бастардных ветвей знатного Рода государевых людей Голициных…
Не мешали им хоть жить и ладно, поднялись с колен безмерно любящие друг друга молодые люди, развели хозяйство и родила она мужу одного за другим пять сыновей, крепких, словно вековые дубы! А вот потом – смерть взяла своё!
Умерла молодая еще красавица при очередных родах, принеся в этот жестокий мир последнего, младшенького Феденьку! Угасла, словно церковная свечечка, задутая порывом холодного северного хиуза?! Отец погоревал, поубивался, но жить-то все равно надо и потому он, пусть теперь и не бедный мужик, вместе с живыми детьми зажил в новом, совсем крепком подворье, что поставил на Коломенском…
Нанял нянек, управляющего и теперь перред ним встал другой вопрос – его лишил наследства папенька, взбешенный тем фактом, что его младший сын отказался наотрез жениться по его указке и взял в жены эту иноземную селедку! Годы текли, словно вода сквозь пальцы….
Худо-бедно, но выжил Федор! Хоть и не был бобылем, но вторую жену в дом не привел! Больно сильно любил он свою Лизу (обрусевшая Луиза), до беспамятства!…
И деда не смутил даже тот факт, что у его младшего сына родилось аж пять сыновей! ЕГО внуков, его Крови…Но не остановило сурового отца его! Так что мужик остался один на один с остальным миром. Но не таков был Федор! И он устроился в воинскую стражу московского князя, неся днем многотрудную службу дружинника – воя, а вечером – баюкая ребятишек и укладывая их спать.
И уж когда совсем невмочь становилось этому крепкому мужчине недалеко за сорок, напивался он вина из братины и шел на задворки дома и там, падая навзничь лицом в овин, выл на луну, как матерый волк, потерявший свою матеру и выводок! Долго он так выл!
Да видно богине Фортуне было угодно, чтобы он победил! И вот, когда старый отец уже возлежал на смертном одре, на минуту до ухода, разум отца пред порогом Смерти вернулся к нему и он приказал, задыхаясь и кашляя…
– Немедля пред мои очи…кха! Кха! Немедля поставьте сыне любимого моего! Феденьку маво, младшенького сыночку… – и обессиленно его рука упала край широкой кровати, на которой встречал он свои последние часы!
И его верный пес, командир дружины – воевода Апраксий, выскочив на крыльцо боярского терема, рявкнул – Кто найдет в Москве – матушке его сына, Федора…золотой получит! Живо, кабысдохи! – и тут же метнулся обратно внутрь…
Один из мужей его крепкой боярской дружины в пятьдесят воев нашел таки наследника, ему как – то обмолвилась за вечерним столом невестка о горькой судьбе отверженного сына повелителя, работодателя её мужа…И потому мужик рванул не в темень московских улиц, а домой, к старшей невестке! Прилетел, с ходу на половину старшего сына – к невестке! Перепугал конечно почти весь дом своим почерневшим лицом…
Узнав от неё адрес Федора, запрыгнул на своего боевого коня и дал ему шенкелей по полной, аж кровь брызнула из – под ребер бедного животного, и с лихим посвистом, наметом вынесся со подворья…
Через пару минут он бросил удила возле дома Федора Бутурлина! Задыхаясь от нервного возбуждения, долбил в крепкие дубовые ворота оголовкой своей сабли – Федор Амерьянович! Господине призывает, твой отец при смерти! Скорее!…
На такие вопли, вся дворня встала на уши, а сам мужик, как был в исподниках, так и вскочил на подведенного коня и гикнув, вынесся из двора! Прислуга только и успела открыть настежь перед ним створки крепких дубовых ворот! Чуть он не затоптал верного пса, кинувшегося под копыта его коня…
За ним следом, взметая под три метра грязный снег и грязь, темной тенью несся невольный вестовой, вестник черной вести! Так вдвоем они полным галопом и влетели в раскрытые настежь ворота отцовой усадьбы…Бросив узды подбежавшей дворне, словно сокол, взлетел Федор по крутым ступеням, сразу в горницу, где лежал в светлой палате его умирающий отец, ненавидевший его всю жизнь! И едва тот из последних сил взглянул на сына, руки заходили ходуном и сухие губы задрожали мелкой дрожью, и вытянув в его сторону скрюченный указательный палец, он умирая, прохрипел – Все тебе, мой сыне…любимый!
И рука откинулась, душа отца отлетела и даже Федор добежать не успел до тяти…Тяжко вздохнув, черты отцова лица умиротворенно разгладились и он распрямился, всё бабье вокруг полатей упали на колени, разом взвыв! И отец отошел в мир иной, с чистой совестью выполнив свое самое истинное, сокровенное желание – увидеть любимого глубоко внутри души, сына! И умереть…
А Федор, упав на колени, схватил иссохшую руку отца и исступленно целовал и плакал…Ведь он не понимал истинной причины ненависти отца и потому любил его всей своей душой! Но так не могло продолжаться вечно и выплакав свое горе по отцу, он встал, утирая свое лицо широкой, как лопата, ладонью опытного воя…
Его оттеснили плакальщицы и вся в темном, новая супруга…А он вышел на крыльцо, глотнуть свежего воздуха…Там его ждала построенная дружина во дворе отца, почти все пять десятков воев!
Суровые лица мужиков выжидаюче смотрели на него из-под надвинутых шеломов, вперед вышел их воевода – Принимаешь ли нас под свою длань, а…Федор Амерьянович?
– Готовы ли служить под моей дланью, славные вои, как служили моему отцу, царство ему небесное? Вот и ладом…Я принимаю вас, как вы принимаете меня, вои!
Вот так неожиданно – негаданно, стал Федор Амерьянович, хозяином громадной усадьбы и всего необъятного наследства своего отца! А ненавидящие его двоюродные братовья и сестры покинули тот час же подворье, растекаясь аки змеюги, под камни, на многие места…
Только прислуга и управляющий поместьем остались, да престарелый казначей, прослуживший всю жизнь при дворе Амерьяна Николаевича Бутурлина.
А история его рода сделала еще один причудливый виток, приближая нас к нашему, настоящему времени. Надо отметить, сей славный род основан не так что и прямыми ветвями своих Родов…И первые метрики этого, ставшего неожиданно, боярским Родом отмечаются аж с 1500-го года, странной прихотью богов Судьбы пересекшись с ветвью Моравингов – Первых истинных королей Франции! Так что в жилах представителей этой, теперь богатой боярской фамилии, текёт можно так сказать, воистину голубая кровь, пусть и сильно разбавленная?
Спасибо старому дотошному казначею семьи Бутурлиных, на следующий день он доложил новому хозяину состояние необъятного хозяйства. А потом, потом – тризна по его отцу! По древним обычаям предков сложен был громадный курган из дров, на вершине которой возлежал боярин Бутурлин, покинувший этот свет, но незаслуженно ненавидевший свое семя на этой грешной земле!
Старший брат Федора – Аким, будучи в расцвете сил, погиб при отражении нападения татар пять лет назад и потому единственным наследником отец избрал своего последнего отпрыска! Остальные по его взбаломошному характеру были недостойны стать наследниками его торговой империи! И потому затаили кровные братья на него смертную зависть, переплетенную с ненавистью к нему! В душе они все почему-то считали его грязным бастрадом? Хотя ведь родила его их единокровная мать, Луиза…
Может от того, что он при родах забрал жизнь матери? Кто его знает? Кто…Как бы то не было, но теперь Федор стал прямым наследным, столбовым боярином! И теперь в ближайшие месяц ему надо переоформить все дела на себя, зарегистрировать свои права в Грановитой палате князя. И в соответствующих, остальных приказах. Уплатить пошлины и прочая, прочая…
Сильно помог ему старый казначей отца, немец по фамилии Иоганн Щульц, выходец из Южной Лотарингии, волею судеб оказавшитйся в далекой и холодной до чертиков. Московии!?…
Как-то получив извещение на уплату налогов Фёдор обратил внимание на то, что сумма налогов слишком уж велика! А он был дотошным, во всех делах! Одинокая жизнь на выживание заставила его стать таким? В наследство он получил весьма обширные владения и почти триста десятин земли с пятнадцатью деревнями Псковского и Костромского уездов! С которых барская десятина поступала исправно, без задержек! Хоть и суров был норов старого хозяина, людей он не гнобил, при нем деревни жили справно…
А тут, словно часть платежей бесследно стала исчезать, и послал Федор вместе с казначеем десятку своих воев, разобраться, что к чему?! И уже почти те выехали со двора усадьбы, он передумал и отправил вслед за ними еще три десятка, тайно, уж больно кошки скребли на душе! Как в воду глядел!
Приехали те, разместились на постой в избе старосты деревни Луговской хутор, а вечером нагрянули черные тати, хотели втихую взять в ножи присланный десяток, а самое главное – казначея кончить?! Но не на тех напали! Старый воевода не даром ел свой хлеб и они успели забарикадироваться в избе! Ну и им тати дали срок – не более суток, потом обещали красного петуха подпустить.
А за эти сутки еще тридцать дружинников подкрались к деревне и тихо, без шума взяли в ножи банду! Когда один из татей с факелом сунулся к стене избы, где были осаждены дружинники с казначеем, тоненько свистнула стрела и тать упал с пронзенным горлом…Еще пятнадцать раз свистнули стрелы с красным оперением и почти две трети банды уже не поднялась с земли! Когда вожак понял, что их окружили, вскочил на ноги и с рычанием дикого зверя кинулся на ближайшего к нему дружинника! И все его подельники то же вытащили мечи и вступили в рубку с лихими дружинниками! Да только им не повезло! Ибо дружинники прошли не одну смертельную, лихую рубку и потому были привычны к мечевому бою и потому через полчаса все было кончено!
Выволокли на центральную усадьбу гнусного старосту и после пристрастного допроса повесили его вверх ногами на ближайшей осине, дабы в назидание другим татям! Главарю банды тут же отрубили голову и воткнули на кол, который врыли на въезде в усадьбу…Трупы собрали, допросили раненых и оказалось, что проплатил налет не кто иной, как единокровный родственник, т.е. средний брат, Иннокентий Бутурлин!
И он как раз – сосед по владениям, решил под шумок, совместить полезное и приятным – и брата разорить и земельку себе прирезать! Одного татя оставили в живых, перевязали, напоили маковым рассолом и уложили, связанного, в овин. Остальные трупы собрали в большую кучу, деревенский писарь описал все событья, воевода опечатал докладной лист рабочей печатью нового хозяина, Федора и дал отмашку – Поджигай!
Жирный, черный дым взметнулся высоко в небо, оповещая, что здесь совсем недавно была беда! Навели порядок в деревне и поскакали в соседний Волчий Лог, там по слухам тоже бандиты окопались! Так с огнем и мечом малая дружина Федора прошлась косой смерти по всем пятнадцати деревням, отловив в целом по лесам и урочищам более сотни татей, украсив дороги повешенными трупами и палками, на концах которых нанизаны были отрубленные головы бандитов!
После этого неудачного воровского налета, Федор во главе этой дружины приехал на подворье к самому московскому князю, тот выслушал показания пленного татя, которому тут же башку и снесли, затем дал добро на Месть и возвращался домой Федор с княжим указом по аресту братов – лиходеев! Кроме того, в помощь ему отрядили малую княжескую дружину.
Прошло еще около месяца и княжьи дружинники вместе с федоровцами, погоняли по уездам и волостям татей, перебили почти всю братову обслугу, всех татей…Сам брат-лиходей скрылся в неизвестном направлении, сбежал одним словом!
Когда положенный срок прошел и Федор вернул князю малую дружину, отчитался об проведенных розыскных мероприятиях. Внес в казну положенный оброк и тем самым снова расположил к себе княжье внимание! И вдобавок, князь отписал своим указом, что земли братов – лиходеев отошли к Федору, хоть он сам и не хотел такой развязки!?
Как потом дошли до Федора дальние слухи, типа сгинул брат – лиходей в Литве! А жена его не захотела ехать за ним в добровольную ссылку и он её убил, даже не пожалел, что на сносях она была!? Зарезал засапожным ножом, в пылу пьяного угара! А когда кровь невинноубиенных жены и ребенка оросила его одежду…Господь на мгновение вернул ему разум и когда он увидел, что сотворил в пылу пьяного безумства, то тут же сошел с ума и бросился грудью на холопские вилы, что нашел в овине.
Остальные братовья, прослышав о Беде, отвернулись от Федора, решив, что это он виноват? Хотя сами сгорали от зависти и корысти!…А Федор? Ему некогда распыляться на такие гадости и он всецело сосредоточился на своей новой женушке-красавице и выводке ребятни, от звенящих веселых криков которых трепетал чистый, весенний воздух 1645 года от Рождества Христова!
И уже рано поседевшие родители с умилением смотрели на своих четырех ребятишек и двоих девочек – близняшек, которые оживленно возились на задах двора…Но видно счастье человеческое раздражает небожителей и в один из жарких июньских дней потеряли они своего первенца, Андрейку…Пошли детки толпой на реку Клязьменку купаться, что текла по задам усадьбы. Всегда спокойная, воробью по колено, но поскользнулся мальчишечка на крупном камне – голыше и упал, ударившись височком о острый выступ другого крупняка –камня!?
Лежал он с лицом маленького ангела на полатях в светлой горнице…Хоронили своего первенца Федор с матерью и всей округой, мать, не выдержав надрыва от горя по потерянному дитятке, сгорела в какой-то месяц после похорон! И отец сразу сгорбился, высох…И будто коса Смерти пошла гулять по всему его мирку!? Поветренный мор по факту уничтожил всех, один за другим ушли в Мир Иной почти все его детки, сгорели словно спичечки, кроме одной – красавицы Евпраксиньи!
Время летит с огромной скоростью и вот уже девчушка, выжившая в Черный поветренный мор, поднялась и расцвела, не смотря на то, что третьего дня схоронила батеньку и по факту осталась круглой сиротой! При живой – то родне? Но постаревший Князь, не смотря на все дворцовые интриги, сдержал свое слово, пристроил сиротку на кухне, дворовой девкой! И вот когда он ушел из жизни, новая дворня окрысилась на девушку!
Но во славу господа нашего, на неё обратил внимание юный наследник Престола, ну как обратил внимание? Как двадцатилетний молодой человек на восемнадцатилетнюю прекрасную ликом и телом девушку, с кротким норовом! Надо объяснять, что бывает, как правило после этого? Верно – понесла она! Хоть и кратковременна интрижка, да сословный запрет между ними…
Но тем не менее, кровь древних Моровингов схлестнулась с не менее древней кровью вождей древних Славянских родов! И теперь по невероятному капризу Богов Судьбы, пошла вдоль основных, крепких ветвей гинеалогического Древа рода Романовых хилая и тоненькая веточка бастардов монаршей крови!…
Прошло почти триста лет и вот, вынырнула она из глухой глубины Истории, приведя к появлению на свет божий братьев Бутурлиных! Было ВСЕ! И предательство и бегство от мести боярских родов в конце 19 века, подчищавщих вокруг Престола возможных, даже гипотетических, кандидатов на Престол…
Кровавое Воскресенье и 1905 год!? И их родной дед, Ананий Прокопьевич Бутурлин, из донских казаков, был сослан на Восток после того, как сгоряча зарубил своей боевой шашкой подлеца, опоганившего его любимую дочку Анну!?
А он, подлец этот, оказался сыном губернского земского старосты! Наказание за убийство человека из верхнего сословия суровое – смерть! Но кто-то или что-то там, наверху, подсуетилось и ему заменили каторгу добровольно – принудительным выселением на освоение Дальнего Востока и Прибалкалья, типа в каторжанскую ссылку…
И чтобы не допустить смертоубийства в родной станице, станичный атаман, зная подноготную его рода, подстроил так, что станица Знаменская своим Общим сходом, выслала их в Исход… Подделал атаман ему документы, убрал упоминание о криминальной подоплеке ссылки? Вечером, перед самым отъездом, послал своего парнишку и встретился с Ананием, передал документы и и пожав плечами, тихо сказал – Не взыщи, брат, что смог, то и сделал!
Обнялись казаки, сурово, по – мужски и ушел Ананий домой, неся за пазухой важную для его рода бумагу. И назавтра, с первыми лучами солнца покинули они родную станицу, пока никто не увидел? По крайней мере он так думал, а провожали его несколько десятков глаз, кто с сожалением, кто откровенно горюя по судьбе лихолетья его рода, а кто и злорадно…
Уехал гордый казак в окружении своих плакавших навзрыд детей, жены и стариков, но голову не опустил! И поселился в землях Забайкальского казачьего Войска, одной из станиц Даурского края…Только стали вставать на ноги, вкладывая все силы в хозяйство, как пришла другая черная Весть! Влетела пыльным наметом весной 1914 года, в околицу станицы с черным флагом на пике, в лице Метелицева Панфутия Михайловича, строевого казака – ВОЙНА! Началась в Сараево, в далекой Сербии с выстрела Гаврила Принципа и смерти австрийского родственника императора Австро – Венгрии!
И попал под раздачу не только сам, но и старшие сыновья…Все ушли на Первую Великую Мировую Войну…А сам Матвей Пантелеевич Бутурлин, внук высыльного опального казака, был призван из станицы Маккавеевская на фронт, реестровым казаком (на испытательном сроке) 8-ой отдельной сотни пластунов Забайкальского Даурского казачьего Войска! Славно воевал – уже три Георгия теснились на его груди, как судьба опять вильнула своим облезшим хвостом…
С раннего детства Матвей питал страсть к приключениям и сильно забавлял деда Анания!
И однажды, когда Матвейке исполнилось десятка, подозвал его, построил во фрунт и сказал – Отныне внучек, буду обучать тебя, сорванца специальному военному делу! Издревле казаки были лучшими в военном деле в пределах империи! И сам я служил в пластунах, много чего наслушался и повидал на своем веку!
А уж рассказывать внуку про свои дела минувшие, дед очень любил, как – никак, ветеран Русско-турецкой войны! Получил два Георгия и еще пару медалей в довесок…Но и ранение в голень, отчего и прихрамывал малость…
И начался ад для малого Матвея! Поначалу руки – ноги просто выламывало от той боли. что пришлось терпеть ему! Но малец оказался со стальным сердечником, отчего его донельзя довольный дед часто говорил отцу – Гордись, Пантелей! Твой пострел во всем преуспеет, попомнишь потом слово мое? Талант у него к скрытому военному делу очень большой имеется! Большой…– и закурив самокрутку, он с удовольствием наблюдал, как его внук, стоя по пояс в ледяной воде отрабатывал упражнения на преодоление сопротивления окружающей среды!
Потом были первые Матвеевы шермицы, на которых Матвей взял свой первый приз, победив в рубке шашкой лозы и в рукопашке, запросто свалив крепкого, как дуб станичного забияку и 20-него удальца – Малюту Скуратова…Старики не поверили своим глазам, когда пусть и крепкий, весь состоящий из перевитых мускулов, пятнадцатилетний подросток, ловкий и подвижный, словно текучая вода, парой приемов уговорил того отлежаться и не рыпаться, а не то всыпет тому горячих по первое число!
Да вот беда…только отец с оставшимся возле него младшим сыном собрался переехать на юг, в станицу Забайкальскую, как прилетела черная весть – старший сын Антон погиб в Атамановке, в пьяной драке с бандитами, когда его казачий разъезд объезжал станцию, охраняя воинский эшелон.
Оплакивая горе, растеряв практически всю семью (две дочери вышли замуж и разъехались), вдвоем, они уехали на Юг! Их там сразу, за глаза, пренебрежительно назвали, приклеили кличку позорную – Пришлые!
Только начали вставать на ноги, вкладывая все силы в хозяйство, как пришла другая черная Весть! Влетела пыльным наметом весной 1914 года, в околицу станицы с черным флагом на пике в лице Метелицева Панфутия Михайловича, строевого казака – ВОЙНА! Началась в Сараево, в далекой Сербии с выстрела Гаврила Принципа и смерти австрийского сродственника императора Австро-Венгрии!
А так как Матвей – почти призывного возраста, его призвали за компанию с пятнадцатью парнями, из которых потом в станицу не вернулся никто, кроме его побратима – Михалыча! Раскидало его со станичниками по разным полкам и эскадронам на бескрайнем воинском поле боя с богопротивным врагом!…
Матвей Пантелеевич Бутурлин призван в ряды действующей армии из станицы Забайкальская в самом начале компании 1914 года, конкретно – 12 мая 1914 года. В качестве строевого, реестрового казака 1889 года рождения. В 8-ю Отдельную казачью сотню Забайкальского казачьего войска, в самом начале войны расквартированного в губернском городе Омске.
Службу начал нормально, как и все казаки, его сослуживцы и станичники. Всего их призвали 15 казаков, годных к строевой службе по возрасту.
Единственно, вместе с ним приехала бумага из Правления станицы с рекомендациями по устройству его в войске казачьем пластуном!? Отличился как – то он на Маслянницу, они с отцом как раз только, как месяц всего – то приехали. Парень еще мальцом, казаченком второго срока призыва, был…
Поехали ребятня как-то раз на стрельбы, готовились к шермицам, дорога шла по берегу Аргуни, которая в том году сильно разлилась и потому вся была в хрупной наледи. Та памятная наледь оказалась предательской, как только копыто коня соседского казаченка, Михалыча, как его впоследствии окрестили местные пацаны, вступило на наледь, та бесшумно стало проваливаться, уходя из-под копыт и брюха коня, который одновременно заваливался набок и увлекая парня под лед…
Того сковал безудержный страх перед черной, шумной пенистой водой, которая словно тянула к сердцу мальчишки скрюченные острозаточенные когти Смерти… Но вдруг раздался тоненький вскрик и его за шкерник успел схватить тот парень, что ехал бок – о – бок с ним, то сын соседского Пришлого!?
– Держись! – его тонкий крик взорвал мнимую тишину морозного утра!
Остальные казачата инстинктивно шарахнулись от полыньи, расширявшейся прямо на глазах перепуганных насмерть пацанов…Слава Богу, одному из них достало ума дать шенкелей своему коню, который вынес его из опасной зоны ледяного крошева вверх, по склону холма и понести к группе взрослых казаков, стоявших поодаль и куривших самокрутки, но смотрящих в другую сторону!
Взрослые реестровые казаки обсуждали итоги стрельб казачат, распределяя кому первое место, кому последнее…Пацану от страха парализовало горловые связки, и вместо крика о помощи, только отчаянный хрип! Но, он принял правильное решение – он на автомате выдернул карабин и выкинув еще свою детскую руку вверх, нажал на курок! Хлобыстнул резкий, как щелчок бича, выстрел. Всполошивший и если честно – напугавший казаков! Но когда они повернулись в сторону пацана, сразу поняли причины тревоги – в черной пасти громадной полыньи барахталось два детских тела…
Набухшая от воды одежда и оружие тянуло ко дну, а быстрое течение тянуло упорно под лед! Завитушки водоворотов с хлопьями грязно-белой пены, словно уродская маска водяного, скалилось в предвкушении двух жертв…
– Мать честна! – хором выдохнули казаки и всей толпой ломанулись к полынье!
Вот, один из казачат напоследок, махнув рукой, словно прощался уже с белым светом вскинулась в отчаянии над бурунами реки, как рядом выпрыгнула из воды вторая голова, которая хапнув ртом воздуха, скрылась под водой?
Когда казаки подбежали к берегу, их руки уже бессильно свесились, один выдохнул матерно – Ну уж хер этому водяннику!
И с разбега рыбкой скользнул под воду! Это, как оказалось – атаман поселения, и через минут пять он вынырнул снова, судорожно хватая воздух, крикнул – Вспоможайте казаки, какого хрена стоите? – и время взорвалось, счет полетел на секунды!
Следом с берега уже две фигуры нырнули в черную воду!? Она словно недовольным тем, что вмешались взрослые, снова вскипела бурунами и над водой показалась голова того парнишки, что нырнул вторым в воду…
– Хватай, мать ии… – взревел казак, ловя парня за волосы его, а он в свою очередь, поддернул также первого, который уже и признаков жизни не подавал…
– На берег волоки их! – и трое казаков с трудом преодолевая течение, вытаскивали из воды насмерть замерзших казачат.
Вытащили, но второй парень своего спасенного не бросил и кинулся отчаянно качать ему грудную клетку, делая искусственное дыхание! Порывисто перевернул того на свое согнутое колено, нажал со спины и немного погодя, парень тяжело и порывисто закашлялся, выблевывая из своих легких густую, словно кровь, черную воду со всякой гадостью! Даже видимо рыбешка какая-то попалась? Но, прокашлявшись, парень открыл мутные, как у настоящего утопленника глаза и схватился за руку своего спасителя!
А взрослые казаки, очумело уставились на парня, который делал что-то для них совсем уже запредельное – реанимировал фактически уже безнадежного утопшего парня? А вот потом начались у парней отходняки – руки, ноги, губы посинели, как у утопленников в натуре, когда тех вылавливают на перекатах по поздней весне, когда река окончательно очищается ото льда и мусора, накопленного за долгую зиму.
– Водки, живо им! Чего дурни уставились? – рявкнул на станичников атаман Албазинской станицы (именно он нырнул первым!) – тут же кто – то из казаков сдернул флягу с пояса и подал атаману.
Тот, стоя на коленях, флебнул сам глоток и ткнул в руки спасителя, тот поднял на него мутные, непонимающие глаза, но атаман рявкнул – Пей, твою же в котовасию, дурень!
Но парень вместо своего рта, ткнул горлышко с водкой сначала своему спасенышу! Тот стуча зубами по горлышку, присосался к нему, как новорожденное дитя к мамкиной сиське!
– Хорош! – снова рявкнул атаман и буквально вырвал флягу из рук бывшего утопленника и сунул спасителю и приказал – Пей, холера!
И парень на автомате сделал пару глотков и захолонулся, закашлялся и поднял на того красные глаза и сухо проскрипел – Спасибо, дядьку!
Атаман крикнул – Натрите их, скорее, а то закоченеют! – уж тут казаки не опростоволосились.
Парней распяли на скинутые теплые шинели и тут же раздели, скинув их сырые от воды портки, рубахи и прямо на морозе плеснули водки на кожу и портянками стали растирать до сплошного покраснения кожи, после этого завернули в сухую одежду и подхватив отъехавших с водки на голодный желудок и дикой усталости, пацанов, наметом стали карабкаться вверх по склону холма, на котором проходили шермицы!
А народ уже шумел и волновался, стоя на вершине холма, никто вниз не спускался – история окончилась успешно и потому бабы перестали плакать, жалея возможных утопленников! Наоборот, подогнали волокуши какого – то казака из местных и закинув ребят на сани, погнали в станичный лазарет! Дело было в Албазинской станице, так как её казачата взяли большинство призов в прошлом году.
Две недели в станичном лазарете, тем временем, печальная весть улетела в станицу Забайкальскую. И спустя шесть часов после того, как ускакал вестовой, чуть не загнав коней, прискакали отцы парней, они – два соседа по улице, напротив стояли их дворы!
– Сынку! – плача отец проштрафившего парня упал на колени перед кроватью сына – Папка…– чуть слышно прошептал парень – у него воспаление легких, тяжелое по тем временам заболевание, антибиотиков тогда-то ведь не было?
– Жив! – облегченно простонал отец и припал головой к горячечной руке сына.
– Сынуля, как ты? – спокойно спросил Пантелей Бутурлин своего отпрыска – у того только слегка переохлаждение, он не заболел…
– Как он? – прошептал парень, у него временно ослабли голосовые связки – купание в ледяной воде не проходит даром!
– Жив! – коротко ответил отец, он убедился, что сын жив и практически здоров, сердце отпустила та острая боль, что сковала его члены, когда уже почти в полночь, в ставни его дома требовательно постучал рукояткой нагайки вестовой, крича, чтобы он срочно ехал верхами в Албазинскую, на шермицы…вместе с соседом!
И они оба, не глядя друг на друга (как же? Пришлый!), оседлали коней и выехали в студеную ночь верхами! Да вот только путь не близкий – почти три часа гнать, если не жалеть коней? Но когда речь о жизни сына, какие могут быть вопросы? И потому они в конце-концов спарились и гнали по темноте парой, опасаясь волков. В зиму серые разбойники очень часто подходили к станицам вплотную! Но теперь…
– Спасибо, парень за мово сынка! Я у тебя в неоплатном долгу! – и громадный мужик, сосед недолюбливавший Пришлых, встал на колено к кровати Матвея и протянул ему свою лопатообразную ладонь…
Тот, тихо охнув, вытащил ушибленную руку и пожал совсем еще по-детски, затем казак встал с колена и повернулся к соседу и негромко сказал, чтобы слышал только он – Сосед, за Пришлого прости…вы с сыном – тепереча мои сродственники, самые близкие и родные! Прости, ежели что не так было?! – и внезапно, встряхнувшись, глянул прямо в глаза Пантелея, твердо сказал, чтобы услышали все – Мой дом – твой дом! Мой Род – твой Род! Прости, Брат! – по медвежьи обнял оторопевшего казака…Пришлого!
А когда пришла пора выписывать через две недели парней из лазарета, за ними приехали оба отца, названные Браты! И весело гомоня, попрощались с персоналом лазарета, сосед, как более справный казак – твердый середняк, передал подарки всем нянечкам и доктору…
Когда приехали в станицу, уже Пришлые хотели, чтобы их подвезли к себе домой, но сосед твердо и укоризненно сказал – Вы тепереча у себя дома, так ведь, Брат? – и с укором посмотрел на Пантелея…
– Валяй, Брат! – тому стало очень неудобно, как так…вот ТАК?
И когда завернули в справную усадьбу Соседей, там их ожидало все большое семейство соседей…И несмотря на то, что хозяйка все-таки их воспринимала, как Пришлых, по факту – изгоев станицы, сосед шикнул и она изобразила на лице улыбку. Подала им свежевыпеченный каравай домашнего хлеба, с традиционной солонкой на верху…
Тем было до жути неловко, сколько уже годов они тут живут, но с ними фактически никто не общается, даже станичная пацанва Матвейку обижала порой, выталкивая из игрищ!
И спасал положение дед Ананий, фронтовик-орденоносец, частенько приезжавший в станицу посмотреть, как живут сын с внуком?
И часто уезжал обратно, стльноо огорченный тем фактом, что нет в доме бабского тепла, нет умной хозяйки!? Пусть и мачехи для пацана? И вот тогда именно и зародилась у него шальная мысль – с пеленок, начинать учить втайне пацана скрытному воинскому делу, как сам умел и за что получил два Георгия на Второй Русско-Турецкой войне! Так и от шальных, нехороших мыслей отвлечет и от дел сердечных, первой и глупой любви убережет!? А то порядки в этом отношении в казачьих станицах более чем строгие!
Потому и рос парень молчуном, сам себе на уме, что никогда не любится в любом коллективе, тем более – детском? И вот только происшествие на детских шермицах на пятнадцатом году его жизни внесло некоторые коррективы в отношении станицы к Пришлым! Почему?
А потому, что теперь его спасеныш следовал за ним по пятам, словно щенок и чуть – что, вставал между ним и обидчиками! А вдвоем они уже могли постоять за себе перед кем угодно. И потому часто им бросали в спину обидную кличку – Пришлаки!
Но когда оборачивались – никто не смотрел в глаза, все трусливо отводили их в сторону…Да вот несколько тропы их жизни разошлись, когда на шестнадцатом году Матвея сразила наповал названная сестра, Валюха. Расцвела рано девчонка, познала свою убойную силу красоты несравненную и стала она изводить парня своими подначками!
Бывало, уходила на танцульки местные в избе у кого-нибудь назначенные и походя поддевала – А что, Матвейка, не проводишь ли меня на посиделки, аль струсишь? – и ведь зараза, брала парня на слабо, а назавтра он светил очередным фингалом под глазом.
Правда и пара-тройка станичных казачат тоже! Но так не может длиться вечно, и в один из майских вечеров она конкретно достала парня! И не смотря на красавицу, он коротко бросил – А пастуший хлыст прихватить или коровы перестали на заутреннюю дойку приходить сами? – и не глядя на обалдевшую от такой наглости красавицу, попрощался с побратимом и пошел домой.
А та проплакала весь вечер дома, потом пожаловалась матери, что он, черт пришлый, посмел её обозвать коровой…Но мамка ведь слышала их неоднократные перепалки и сделав свои выводы о том, что до греха по молодости её дочи остался всего лишь манюсенький шажок, взяла быка за рога, ну то есть, мужа своего…. Поставила ультиматум ему – Или они или мы? Выбирай!…
И был вынужден сосед прийти вечерне к побратиму, теперь, увы, бывшему и сказать – Не взыщи, Брат! Да только похоже моя Настька сохнуть будет по твоему огольцу! И маманя поедом ест меня, спасу нет! Прости, если что не так?
И немного потоптавшись у порога, развернулся, в отчаянии махнув рукой с зажатой в ней фуражкой, вышел вон. Вот так и закончилось нежданное братовство, как и началось! Вот только сосед своего сына не стал ругать, когда он отпрашивался у отца уйти в ночное вместе с соседским Матвеем, пасти коней…
И пришла беда, откуда её не ждали! Однажды, удушливой ночью, перед самой грозой на Ильин День, вместо Михалыча прибежала сама раскрасневшаяся Настасья соседская, первейшая станичная красавица…И что там случилось, знает лишь иволга, где на сеновале в заимке около Марьиной горы пришла ошеломительная Первая любовь к парню!?…
После чего к осени, надумал было Пришлый посвататься к бывшему побратиму, но…? К нему пришел сам станичный атаман, Пантелей Горячий и перекрестившись у порога, сел за стол, положил на него фуражку, нагайку – символ атаманской власти и велел позвать Матвейшу!
И заходя издалека, сказал – Заутренне, поедешь Матвейша в Албазинскую с обозом! Это тебе первое боевое задание! Поняли? – и выразительно посмотрел на отца!
Понял старый казак, что так атаман хочет избежать смертоубийства, ибо о ранней связи Матвея с Настей начинает шептаться вся станица! И потому старики соседи решили немедля выдать замуж девку в другую станицу, пока брюхо не вылезло наружу…
А Пришлым отныне был наложен негласный запрет на посещение любых мероприятий… Исключение составил сам соседский спасеныш, Михалыч, который досконально знал подоплеку отношений побратима и сестры! И конечно, по своей пацанской горячности, принял сторону Матвея, убегая порой даже под угрозой нагайки, в ночное, когда приходила время дежурства Пришлых за табуном станичным…
А когда Матвей приехал из Албазинской через четыре дня, было уже поздно! В Албазинской сыграли свадьбу на скору руку с тамошним казаком – перестарком, Фролом Петренко! И от обвального горя, сбивавшего с ног, он он прыгнул на коня и умчался на ту самую заимку, где впервые его скрутила между ног истома первой любви с первой красавицей станицы, милой Настенькой!?
И там, проплакав почти три часа по полудни, встал и в его голове ожил голос недавно упокоенного деда Анания – Не плачь казак, атаманом станешь! Поверь мне, внучек, я всегда взаправду говорил, и чтобы сердце твоё не лопнуло от первой боли любви нечаянной, займись – ка лучше скрытным боем, УБЕЙ своего Дракона в себе!
И отпустило парня, уже почти мужика, да какие же сейчас мужики? Да тамошний казачонок о пятнадцати лет запросто соплей перешибет нынешнего двадцатидвухлетнего выпусника вуза, на раз – два! И вышел он на середину поляны, покрытой мелкой, свежескошенной травой, что не стала пока, как самая настоящая стерня, жесткой и колючей…
Затем, разделся Матвей до порток и стал сначала медленно, как учил его дед Ананий, а потом – все быстрее и быстрее, крутить восьмерки и круги шашкой! Поначалу одной, а потом – и двумя руками! И потом все быстрее и быстрее! А это – очень редкое среди конных воинов умение!?
– Значит он, Матвейка – обоерукий! – заворожено прошептал побратим, украдкой подглядывая за Матвеем и его скрытным боем, как иногда втайне рассказывал тот в ночном.
Но никогда до этого не показывавший никому, что он умеет? И вот так, на далекой лесной поляне в предгорье хребта Хамар-Дабан стали побратимы вместе учиться друг у друга скрытному воинскому бою и немало преуспели до совершеннолетия, когда за три недели до их дня рождения, грянула война!..
Так лни и ушли в армию, вдвоем…Но потом их раскидало по разным частям, а Матвею перед отправкой, прислал станичный атаман Албазинской бумажку, сведения о просьбе наградить парня, выдвигая его от своей станицы в пластуны, самую элитную часть войска казачьего?!
И согласно распоряжения Кругового атамана, в станице Карымской, зачислили Матвея Бутурлина в пластуны на испытательный срок, в качестве исключения, так как ему на этот момент не исполнилось полных семнадцати лет! (а было – то всего шестнатик с хвостиком)…
Итак, первая кровь…прошу прощения, первый, полученный им Орден – солдатский Георгий!
Случай произошел совершенно по глупому стечению обстоятельств! При выполнении войсковых маневров 8-я Отдельная казачья сотня казачьих пластунов в составе которой и был прикомандирован Матвей, возвращалась с полевых тактических маневров в часть. И еще на подъезде к военному городку, издалека увидели казаки султан черного, жирного дыма, поднимавшийся над Офицерским собранием Казачьего войска Забайкальского!
– Кажись, Беда! Браты – пожар? Сотня – вперед наметом! – и горячо хлестнув своего холеного коня, урядник Васильев Дермидонт Афиногенович, резво ушел далеко вперед, фактически призывая казаков следовать за ним!
Но что-то неприятно, как когда там, на реке, кольнуло в сердце самого молодого казака в сотне – Матвея Бутурлина и он, привстав в стременах, стал наяривать своего Гнедка! Таким макаром обошел всю сотню и казаки загудели на него – Младшой, назад в строй! Едрит твою через кором…
Но Матвей никого не слушал, он гнал так, что ветер свистел в его фуражке! Молодец Гнедко, словно почуял беду и сопереживая хозяину, пер изо всех сил! Влетел птицей во двор и тут же не оглядываясь, Матвей кинулся в полымя ревущего, словно неведомый Зверь, огня! Который пожирал с аппетитом уже стены дома, жадно закрывая проемы окон! Словно разумная Тварь, отсекая возможные пути спасения своим невольным жертвам!
Раздался грохот, то рушились потолочные перекрытия второго этажа и спустя пару минут, рухнули частично у первого этажа, вверх взметнулся громадный фонтан искр! Пожар был такой силы, что на Матвее затрещала одежда, занялась фуражка, но он не обращая внимания на боль кинулся туда, откуда он наверное ногами, что ли? Уловил еле ощутимую за грохотом, вибрацию…
То ломились в подпертую снаружи горящей балкой, дверь господа офицеры, оказавшиеся в хитрой ловушке огня…Там их было четверо! И несмотря на адскую боль от горящей одежды, Матвей подскочил к двери и сдернув балку за негорящий конец, сумел – таки распахнуть дверь прежде чем подламывая свои и не окрепшие еще пока ноженьки, не потерял сознание, надышавшись угарного газа и раздирающего легкие едкого дыма!?
Своего Спасителя четверо офицеров (два есаула и штабс-капитан и подъесаул, кстати – командир Матвеевой сотни), обгорелого, вынесли в тлеющей одежде из полымя! Осторожно положили на землю и тут же рядышком свалились на землю, истерично заходясь от кашля, выблевывая свои легкие!?
Спустя десять минут, пока приехали пожарные, здание рухнуло, сложившись словно карточный домик стенами внутрь! Если бы не Матвей, от людей остались бы только головешки! Ну, а дальше – полковой лазарет на два месяца, на пяти койках которых лежали те самые господа офицеры и рядком их спаситель, полулысый парнишка неполных семнадцати лет!
Молодость берет свое и потому у Матвея волосы отрасли, как на собаке, а ожоги зарубцевались и вскоре уже практически ничего не напоминало о них? .Так, только под лопаткой осталась отметина – косой, в пол – спины, шрамчик от ожога. А офицеры стали выздоравливая, шутить над ним беззлобно, но остро. Его командир, подъесаул Горячинский Алексей Панкратович, полный Георгиевский кавалер молча смотрел на то, как парень спит.
Как во сне зовет любушку свою, Настеньку, как дергается, словно опять нырнул в огонь?!…
И однажды не выдержал, скрипя зубами и матерясь про себя за свою слабость, встал и шикнув на офицеров, как на блудных игривых щенков, встал и подошел к кровати Матвея, чуть кашлянул и когда тот отошел ото сна, попытался дернуться, тот вскинул руку к виску, и когда успел фуражку натянуть, громко и отчетливо сказал – Благодарю за службу, реестровый казак Бутурлин, Матвей Пантелеевич! Я твой значится теперь – кровный должник, паря!
А господ офицеров продрал стыд, они – то парню ничего не сказали за свое спасение!? И потому, старший из офицеров по годам и званию, штабс-капитан Еремеев Антон Геннадьевич, рявкнул – Гааспада офицеры – ВСТАТЬ!
И остальные, словно ошпаренные, подпрыгнули с кроватей, одернули свои лазаретные шмотки и наспех натянули на головы фуражки со стульев, приставленных к кроватям, на которых лежала и висела их одежда.
Затем, четко развернувшись к пареньку, который вытаращил на них испуганные и ничего не понимающие со сна глаза, громко отрапортовал пацану – От имени и по поручению господ офицеров трех полков, я – штабс-капитан Еремеев Никанор Артемьевич, благодарю вас, господин реестровый казак, Матвей Пантелеевич Бутурлин за спасение на пожаре наших жизней! – и полуобернувшись к офицерам, рявкнул – Виват спасителю русских офицеров! Виват, виват! И наше благородное собрание для повышения вашего выздоровления за свой счет организует вам сударь, недельное увольнение на Родину! Повторяю, за наш счет! – и добившись согласного кивка своих сослуживцев, снова повернулся к офигевшему Матвею…
– Выздоравливай парень и помни – Отныне, у тебя в армии государства Российского, теперь есть четверо пожизненных должников! – и штабс-капитан обвел своих друганов рукой, а потом подошел и крепко, по-мужски пожал руку парнишке!
А когда Матвей выздоровел, его выписали и дали обещанную увольнительную, он съездил домой в увольнительную, побыл в ночном, научился курить? И побывав с отцом, даже никому не рассказал о том, что с ним приключилось на пожаре. А когда он возвернулся в часть, его ожидал сюрприз – на вечернем построении начальник Отдельной 8-й сотни пластунов, тот самый подъесаул Горячинский Алексей Панкратович, рявкнул – Сотня! Смирнааа! Шашки – наго-ЛО!
И когда непонимающие парни выдернули с характерным стальным шорохом шашки и вскинули их в приветственном жесте казаков – подъесаул снова выкрикнул – Рядовой реестровый казак, Матвей Пантелеевич Бутурлин, ко мне! Сотня – смирнааа! Слушать всем! – и покраснев от волнения…многолетний, кряжистый, как вековой дуб командир гулко, на весь плац, объявил – Сего числа, одна тысяча девятьсот четырнадцатого года, мая 24, его императорское Величество, Николай Вторый, собственноручно подписал именной Указ о присвоении ему звания Почетного реестрового казака 8-й Отдельной сотни пластунов Забайкальского Даурского Казачьего войска, Матвея Пантелеевича Бутурлина и о награждении его же воинским орденом Святого Георгия – Победоносца Первой степени за высочайшую храбрость и несгибаемую волю, когда спасая четверых господ офицеров императорской армии, он не щадил живота своего! Поздравляя его и желая ему наискорейшего выздоровления! С выдачей ему его первого денежного аттестата за орден. Писано на основе рапортов командования сотни, полка и Войска Забайкальского! И господ офицеров с подробным изложениями всех обстоятельств означенного дела! Виват герою! Сотне пластунов прибыло! Виват казаку!
И салютуя Матвею вся сотня застыла с шашками наголо, вскинутых в воинском приветствии! А сам парнишка стоял не веря в свое воинское счастье и только перед его глазами проплыла довольная успехами внука дедовская улыбка, когда тот внезапно ему заявил, что Матвея ожидает невиданная доселя воинская карьера, вплоть до высшего чина в армии?!
И похоже, предсказание деда стало сбываться – Сколько георгиевских орденоносцев в шестнадцать лет вы знаете по всей России-матушке, господа? Правильно – ни одного!
Только когда начальник скомандовал – Разойтись!
Вся сотня кинулась тормошить, поздравлять парня с его первой боевой наградой! А один из старшаков сказал – В честь орденоносца, для обмывания награды и внеочередного звания – подхорунжий, нашему Матвейше сообчеством организуется вечер, в складчину…Приходят – ВСЕ! – и посмотрел так выразительно на остальных…
И потому, когда получил отец первый перевод денежного аттестата за награду от сына на целых восемь рублей, сильно удивился! Он же не говорил, а когда атаман привез деньги и наградной лист парня домой, вошел, чем удивил отца и перекрестившись на иконы, тихо сказал – Ну…Пантелей! Накрывай стол на заутренне, станицу буду собирать и зачитаю вот ЭТО!
И для ознакомления протянул отцу Матвея тот самый наградной лист и подтверждение аттестата! И от себя добавил – За стол не беспокойся! Станица все оплатит! Не кажный день наши ребятишки Георгиями награждаются! Гордись, Отец! Славного парня ты воспитал!? После заутренней жду на собрании…
И когда атаман ушел, оставив отца в полном офигевании, тот схватил бумагу на столе и упав на лавку, жадно стал перечитывать раз за разом скупые строчки Наградного листа…Он верил и не верил строкам за гербовой печатью императорской канцелярии, искусстный вензель личной росписи Государя…
А потом горячо расплакался, жалея о том, что не дожила его супруга до этого великого дня, сгорела от мора холодной ветряной весной десять лет назад…Но с легким сердцем лег на кровать и провалился в сон! Без сна, просто, как в заколоченном наглухо ящике.
Назавтра было станичное собрание, все станичники обсуждали много чего, но по – прежнему станичники сторонились его, Пришлого – особенно его соседи!
Но, когда атаман объявил о втором вопросе повестки дня, все кажется замерли, парализованные невиданным известием – сына их Пришлого, изгоя станичного, наградил Орденом Святого Георгия сам император! И в подтверждении своих слов атаман вскинул бумагу с печатью и вензельной росписью самого государя! И когда Пантелей скользнул взглядом по лицам соседей, понял – те жутко кусали свои локти!
И, не выдержав стыда, они сразу же и ушли, невыносимо стыдно и гадко им стало самим за смертельную обиду, нанесенную соседскому парнишке за его первую, нечаянную Любовь, а их доча тем временем свихнулась с прямой дорожки – бросила новорожденное дитя под воротами в церковь станицы Албазинской, туда её выдали супротив её воли, и пропала, словно в водный омут канула?
Как оказалось через много лет, сгинула она по чахотке от наркомании, в одном из притонов для опиумных наркоманов в Цицикаре! А дитя – выросло в полном незнании кто его родители, что буквально случайно выяснили при Пекинской операции, впоследствии?…
Конечно, погоревал Пантелей о судьбе невинно загубленной судьбе малой детинушки, своего не состоявшегося внука, но судьбы коловорот не высправишь! И потому он выпал из жизни на двое суток! Пока с казаками солидно обсказывали о своих годах службы, как оказалось с некоторыми казаками Пантелей служил совсем рядом – как и многие другие, участвовавшие в Русско – турецкой войне 1877-1878 годов! Ну и конечно, в Русско-японской 1905 года…
Тем временем, народ разошелся и только атаман и пара вдовушек остались, чтобы помочь убрать столы, накрытые в Правлении! Атаман отозвал Пантелея в сторону и тихо ему сказал – Держи паря!
И протянул тому законные восемь золотых рублей, что пришли по аттестату Матвея…И поблагодарив атамана за оказанное содействие в праздновании награждения сына орденом, поклонился и вышел на слегка прохладный воздух…Постоял с пару минут и перекрестившись пошел аккуратно домой…сжимая за пазухой драгоценные для него золотые монеты рублевого достоинства!
Пришел домой, отворив нетопленный дом, перекрестился. Прочел молитву во здравие Героя-воина православного, затопил печь и хлопнув граненный стакан водки, даже не закусив, упал в кровать, бережно сначала убрав монеты в закуток под печкой…
Тем временем, наш герой, отпраздновав первое награждение, наутро маялся жутким похмелом! И когда стоял в строю на плацу на утреннем построении, немного покачиваясь – штормило немилосердно! И амбре было еще то! И когда подъесаул, проходя мимо него, чуть сморщил нос…в нос ударило амбре…
– Казак Бутурлин! Выйти из строя! Ты паря, что совсем оборзел? Из-за ордена прощаю на первый раз, но во второй…короче, вон с плаца! Проспаться и на вечернее построение – как огурчик! Не слышу ответа?
На что Матвей ответил не сильно владея языком – Так точно, господин подъесаул…ик! – на что весь строй грохнул так, что спугнул всех ворон в округе верст на пять вокруг!
– Пшел! – рыкнул командир сотни и строй замерз, получая очередное, в красках, распекание за дурной язык…
А Матвей, еле переставляя ноги, поплелся в казарму! И как на грех – командир полка! Он увидел Матвея издалека и словно борзая шел за ним, тща надежду, что приловит казака за этаким распутством? Но когда зашел со спины и резко развернув, узнал парня в лицо, несмотря на его земляно-зеленое состояние, фыркнул – Под счастливой звездой ты парень родился! Среди спасенных – сын одного из генералов Казачьего войска! Так что поставь свечку за его здравия. А сейчас – брысь с моих глаза на двое суток! Приду, персонально проверю и если не так…пять плетей словишь, как насморк! Понял, въюнош? Все, пошел…
И пошел дальше, успокаиваясь тем фактом, что вышестоящие командиры в Первопрестольной, когда узнали истинный возраст героя, не поверили своим глазам и ушам…Но в помещение Геральдического отделения вошел сам Император! И когда он поинтересовался, о чем тут спор идет – давать? Или не давать? Взял в руки кучку рапортов, касавшихся нашего героя..
– Что? Спас четверых старших офицеров части? Что? Чуть сам не сгорел на пожаре? Не давать? Да я вас за такое гадское отношение к герою русской армии сгною на каторге! – он орал на чинуш еще с полчаса, после чего незамедлительно затребовал чистый гербовый бланк и собственноручно, в их присутствии, начертал вышеозначенный высочайший Указ! Так вот впервые имярек Матвея промелькнул на Олимпе власти…
Но забыли бы все равно о нем через несколько месяцев, если бы не….Вот именно…если? Вмешалась молодая стерва по имени – Судьба. Сиречь – мадам Фортуна…Воистину, парень редкий баловень её… Дело было так…
– Сотня! Стройся, подравнять коней! Подтянули подпруги…карабины и вещмешки – на ревизию! – и сотня уже возмужавших казаков – пластунов сегодня сдает последний, выпускной экзамен! Они на учениях, должны снять наряд врага, который изображают старшаки последнего месяца…И вот, сотня рысями о двуконь, выезжает из ворот части и трусит в направлении окрестных холмов…в чем гадство – степь, словно бритое гладкое яйцо великана, ровная как стол!
Выезд на экзамен – рассчитан на четверо суток, так что когда казаки прибыли на место, по команде приступили к мастрячению мест отдыха и сна! А напоминаю, дело в конце октября 1914 года (уже почти полгода горит Европа и запад России, Польское княжество…)! Сняли катанки. Расправили, образуя импровизированную плащ-палатку! Засунули туда снарягу, карабины в козлы, запалили костры, повесили котлы под кулеш.
Но не успел над темной степью поплыть аромат приготовленной каши, как прозвучала команда – Сотня, в ружье!
И матерясь, казаки хватали карабины и запрыгнув на коня, выезжали в строй…им зачитали приказ, согласно которому все, кто не сдал, не пойдет на фронт, а в глубокий тыл, к казахам например?! Конечно, никому не улыбается в глубокий тыл, к казахам? И потому сотня замерла, неподвижно, слушая приказ по курсам пластунов!
Первое – подползти незаметно…Второе – снять условного часового, не обнаружить себя, Третье – закинуть условную гранату в цель!
Так что три составные части марксизма, ей-богу! И команда – разойтись! И снова к кострам, где уже шкворчит подгоревшая каша…Тянет не дымком аппетитным, а вонью сгоревшего продукта! Снова матерясь, многие только чаек пошвыркали, только Матвей экономно вырезал чистый более-менее кусочек каши, принюхался – не воняет гарью. Значит надо поесть, что он и сделал! Пусть и не так сытно, зато желудок не пустой – школа деда Анания!
А вот назавтра она ему пригодилась! Так как от Омска они шли верхами почти сутки, то уехали под сотню километров на Юг, в сторону жарких казахских степей, в сторону эфемерной границы государства Российского…А так как у них были настоящие карабины, боевые, а не холостые патроны и штык-ножи, за их действиями наблюдали из – за степного кургана пара ворогов, казахов-байстрюков…
Приглушенно разговаривая, они следили за каждым шагом урусов, выбирая момент и время нападения…Почему? Потому что у них почти сотня отчаянных и опытных головорезов, пришедших на урусскую сторону за добычей – деньгами (желательно, золотом) – и людским товаром – сиречь, за РАБАМИ…Коих потом отгонят в казахский тайный город Кызыл-орду, и там на местном арабском рынке рабов перепродадут урусов в тридорога какому-нибудь баю или мурзе!? Урусы – ценимый товар…
Но не судьба была им, не судьба! Почему правильно – печеньку за ум и сообразительность! Потому что их гадкие тропы вонючих шакалов и гиен, пересекутся с тропой православного воина, потомственного казака, Матвея Бутурлина! И его боевых сотоварищей…точно таких же казаков! Не судьба ворогам…не судьба! Итак, по порядку…
– Бутур-хан! (ить как возвышенно зовут – то?) – урусы встали на лагерь в пяти верстах! Молодые, словно птенчики! А не пощипать ли их? – и лукавая морда лица Мардука, советника предводителя крупной банды казахских уршляев (те же хунхузы…) омрачилась…
– Молодые-то они молодые, вот только птенчики ли? Может стервятники, раз у них в руках настоящие карабины? Конечно, кони под ними – не самые дорогие, но это почти хороший шахрай! (табун в сто голов)…Да и по мелочи можно что-то набрать? Решено – идем на урус! – не поднимая своего жирного зада, этот вонючий бай сказал так своим нукерам…значит готовиться надо к ночи, чтобы под её покровом напасть на мирно спящий лагерь! Брать только живыми, нельзя портить товар!
На неудачу последышам Тохтамыша, старшины пластуны мало того, что засекли по следам, что за ними идут соглядатаи, так и по чуйке они уже поняли – неподалеку враг! И что самое главное – в двойной ночной дозор выпала доля заступить именно Матвею, а никому другому?
И когда парень, ежась на свежем ночном ветру, вдруг краем уха поймал не типичный для ночной степи звук – тихо перекатываемые песчинки под крадущимися ногами, он тихо толкнул напарника под бок и на ухо прошелестел – Давай за подмогой, перед нами – вороги! Живей, Степан! – а сам, скинул шинель, набил её соломой, что принесли казаки для лежки на земле…накинул на него свой бурнус. А затем, оголив штык-нож карабина и приготовив шашку, змеей уполз в темень!
Напарник тихо выполз из ямы, где обустроился наряд…Мухой пополз к основному лагерю, но уже на подходе увидел смутные силуэты, готовые по условному сигналу ринуться внутрь палаток, но…Вот именно – НО! Неподалеку раздался легкий шорох, следом – приглушенный рукой, сдавливающей рот, булькающий хрип!
А потом – словно ветер пронесся над поляной – из-за свиста летающих смертоносных лезвий метательных ножей ничего не было понятно…Следом – четыре булькающих, хрипящих вскрика, на который из палаток стали выметываться темные тени и стремительно прыгать, уходя в черноту ночи…
Но видно уж больно хотелось Бутур-хану поиметь трофеи с проклятых урусов и потому в ночи гулко вдарил выстрел из карабина! Ему сухо повторил выстрел из старой, раздолбанной английской винтовки типа Гаранд 1883 года выпуска…Следом – весь лагерь, как по мановению волшебной палочки, ожил! Стреляли казаки практически на звук, зная, что вне палаток никого, кроме ночного дозора, из СВОИХ – НЕТ?!
А вот тут они немного прогадали…Хвала богу, что дед Ананий учил парня этой премудрости, что в подобной ситуации казаки действительно палят на звук…Никому другому не слышимый…Видимо пробуждаются какие-то скрытые древние инстинкты охотника…И потому Матвей прятался за малейшее укрытие! На фоне костра, куда кто-то успел кинуть пару дровин. Огонь резко вспыхнул, на мгновение осветив перед Матвеем спины врагов!
– Ну теперь вся утка наша! – зло подумал парень, змеей растворяясь среди мельтишаших теней врага…
Через пару мгновений кто-то в стане врага приглушенно всхрипел, оборвав свое дыхание на полуслове…Кто-то свистнул последним глотком воздуха, выбитого из легких смертельно точным ударом штыка под лопатку…Так Матвей в одиночку, вырезал почти двадцать бандитов!
Но его все-таки заметили и почти попали из винта…но только вот именно, но…Целая цепь случайностей, которая привела к поединку между здоровенным нукером бая и им…Более того, его царапнула пуля за пару-тройку ребер и кровь стала ручейком стекать по его гимнастерке….
– Ну что, степной шайтан? Поиграем в смерть на выживание, а? – и нукер закружил, как здоровенный амурский тигр вокруг среднего волкодава…
Но испугать парня, который втихую в тайге вышел победителем из кровавого поединка в пятнадцать лет против крупного амурского тигра? И потом, через некоторое время, убивший своего Дракона (сиречь – СТРАХ!), это было несерьезно! И потому он стоял спокойно, смотря как нукер искусственно разогревал себя, стремясь вызлить этого нудного комара, спокойно и твердо стоящего на ногах и уверенно смотрящего в глаза казалось бы неминучей смерти!
– Ай вай! – взревел нукер, кидаясь на своего миниатюрного противника (по сравнению с ним), размахиваясь своим громадным турецким ятаганом!
Но…смерть пропела – вжжиик! И обалдуй не веря самому себе, уставился на обрубок руки по локоть, из среза которой забила аккуратненькая такая струйка крови, орошая ночную, влажную почву полупустыни…
– Вэй…что это? – прошептал бледнеющими губами нукер и стал заваливаться на бок, теряя ежесекундно драгоценные граммы жизненной влаги!
– Смерть твоя! – импульсивно вдыхая воздух через плотно сжатые зубы, прошипел Матвей и следующим, скользящим ударом шашки, снес тому голову…
А после этого, все нукеры казахского любителя человечины, обреченно поникли головами и стали скидывать к ногам Матвея свое оружие. отходя в сторону и садясь на колени…И только бай не смирился, предательски вскинул к плечу английский карабин и уже готов был выстрелить в спину парня, как вдруг – вжжжик! Свистнул метательный нож, который Матвей кинул практически по наитию, не глядя за спину! Перед этим уйдя сноровисто в кувырок вбок…
Тяжелое, острое, как бритва стальное и полированное лезвие вошло баю аккурат посреди глаз, чуть выше переносицы…Смерть – мгновенная!
– Спасибо деда за науку! – прошептал он и за своей спиной судорожным эхом услышал тихий вздох пленных нукеров – Аллах у акбар! Аллах Милосердный! Это ОН! Тот самый Нукер, присланный небесами для защиты урусского народа! Великий батыр, пощади нас! – и все нукеры пали ниц, упав руками в сторону Матвея, уделанного с головы до ног в свертывающейся темно-красной крови врага, который непонимающе смотрел на эту мезансцену, а за ним – со стороны наблюдал практически весь личный состав сотни, вместе с командиром, подъесаулом! Который чуть слышно прошептал – Этаким темпом далеко парень пойдет, зуб даю!
После того, как арестовали всех бандитов, сам подъесаул подошел к лагерю и построив в степи сотню, скомандовал в очередной раз – Сотня! Смирннааа! Шашки – наго-ЛО! Подхорунжий, Матвей Бутулин! Ко мне, бегом… – Матвейка в своей кацавейке и кителе, уделанном в пух и прах кровью татей, степенным шагом подбежал и вскинув руку к околышку фуражки, отрапортовал – Господин подъесаул! Подхорунжий Бутурлин по вашему приказанию явился!
И отрапортовав, по знаку командира, встал чуть впереди и сбоку него…
– Гаспада казаки! Сегодня ВСЯ сотня сдала на отлично выпускной экзамен по боевой подготовке! Но особого внимания и почтения заслуживает работа этого казака! – и он ткнул рукой в плечо Матвея – Он в одиночку вырезал почти взвод башибузуков! Мастерски применив навыки тайного боя казаков, передающиеся по десяткам поколений строевых казаков и пластунов! Я, как строевой казак призыва 1895 года, сразу разглядел в его действиях твердую руку ветерана многих войн, не так ли, подхорунжий? – он посмотрел на Матвея, тот только тихо выдавил из себя – Деда мой, Ананий сподобился меня научить кое-чему…
– Так я и знал! Я давно уже присматривался к этому, самому молодому казаку нашей сотни и теперь с полной уверенностью могу сказать – Крути дырку, Матвей Бутурлин и на погоны и на грудь! Здравия тебе желаем, господин Хорунжий! Виват ему, сотня! – и весь строй трижды прокричал здравицу в его честь, распугав ворон, что уже черной стаей стали слетаться со всей степи, чтобы полакомиться мертвечиной…
Короче, когда приехали обратно, командир сотни передал рапорт по службе о происшествии на границе с Казахстаном, о ночном бое сотни с превосходящими силами охотников за рабами, в котором и указал, что особо отличился подхоружий Бутурлин! И просил рассмотреть вопрос о присуждении ему внеочередного звания и награждении орденом…
В этот раз видать бумага с рапортами по инстанциям не попала на глаза императора! Или потому, что ему стало не до армии – разболелся сильно наследник Престола – царевич Алексей…Во всяком случае, награду Матвей получил, а вот звание – нет! И только через три месяца, когда уже практически выехал из расположения части из Омска и вместе с казачьим полком на фронт, догнала его та бумага…!
И только приехали на фронт, расстояние до столицы, что ли меньше? Ему перед полковым построением вручили заслуженный Георгий, второй боевой орден на его молодой, могучей груди…Раздался ввысь и вширь парень, служба делала из него могучего воина…Да, впрочем и наследственная конституция его тела этому в немалой степени способствовала! Дед Ананий – тоже косая сажень в плечах, да и ладонь – что твоя лопата!…
Старшаки смеялись – Матвейка всех обскакал! Вон, двух Егориев получил в учебке, а что будет на фронте? Германец самолично побежит ему сдаваться? – и дальше вязь из непереводимого матерного юмора казаков, связанная со здоровьем кайзера и его солдат с такой-то матушкой!?…
И ситуация на Западном фронте для Российской империи складывалась не совсем нормально… Войска под командованием Великого князя Николая Николаевича Романова отступали, скатываясь к линии, включавшей в себя исконно русские города: Рига, Вильнюс, Минск, Киев, Кишинев! И бездарный командир русской армии, родственник императора, был им самим смещен к концу 1914 года…
А у кормила управления армией встал сам император…правда это ничего интересного войскам не принесло! До тех пор, пока не заболел наследник Престола, царевич Алексей и царь, погрузившись в хандру, не нашел ничего лучшего, чем как в начале 1915 года сложить с себя полномочия Всероссийского императора!
И ведь его царедворцы, за спиной государя готовили его именно к такому концу его карьеры, как самодержца! И хотели чтобы он передал его своему брату – Великому князю Михаилу Александровичу…Но положение наследника Престола настолько ухудшилось, что Николай II сделал это на полтора года раньше, чем в нашей истории…
А когда его (Матвея) 12-й эскадрон Забайкальских реестровых казков срочно вызвали в Петербург, никто из станичников и не знал, зачем? И несмотря на то, что агитаторы социалистов приникли и в их часть? Казаки всегда считались опорой трона российских царей, ну по крайней мере, со времен Степана Тимофеевича Ермака! И потому, когда сотня въехала в столицу, сразу окунулась в самую гущу политической борьбы социалистов и прочих революционеров с царским режимом!
И надо же так случиться, при Отречении царя Николая II, когда взбунтовалась криминальная чернь, подзужеваемая большевисткими агитаторами, темной орущей волной, двинулась на Зимний Дворец, именно сотня Матвея встретила толпу разгневанных люмпенов в проеме Триумфальной Арки! И на простое обращение командира сотни к толпе, чтобы расходились, в него полетели бранные слова и стеклянные бутылки, сотник спокойно развернулся и скомандовал – Сотняяя! Шашки наголо! К рейду товсь!
И напоследок крикнув ворогам – Разойтись. По-добру! По-здорову!
Экстремисты, скрывающиеся в толпе, выкрикнули – А не пойти ли тебе, царский сатрап, к черту! Вон из Питера! На фонари тебя и твоих псов! Бей их!…
Все дальнейшем было, как в кошмарном сне, раздавшиеся из толпы редкие пистолетные выстрелы ранили некоторых казаков и те сползли под копыта верных коней! Упал также и командир сотни! Убили его и еще троих казаков из старослужащих…Тогда Матвей в минутный интервал взревел, вскидывая свою верную шашку, на гарде которой янтарной кровью играли на свету два красно-золотых крестика – Каазаааки! За Бога, царя и Отечество! Защитники Престола – вперед, бей супостата!
И сотня, было попятившаяся от людской серой толпы, взнуздав коней, ринулась на толпу, размахивая шашками! И теперь вместо крика – Бей!…– над ошарашенной толпой взлетел истошный крик – КАЗАКИ!
И испуганный до смерти, народ прибойной волной отхлынул от ворот на Дворцовую площадь, оставляя на мостовой трупы и раненых злодеев… Через полчаса все было кончено! Подоспели серые шинели пехоты Измайловского полка юнкеров и те штыками оттеснили от ярящейся толпы слегка поредевшую сотню, принявшей на себя первый удар озверевшей толпы демонстрантов!
Сзади толпу взяли в клещи два батальона Питерской жандармерии, приехавших с маневров и тут же – с корабля – на бал! Попавших на волнения…Толпу не просто рассеяли, а просеяли… Отсортировали завзятых паникеров и провокаторов, которых тут же арестовали задержанных и упаковали в подвалы Бутырки и Петропавловки!
Император Николай II, наблюдавший сии события из окна Дворца за драматическими событиями на площади, приказал привести к нему личный состав сотни казаков, грудью вставших на защиту Престола! И буквально через каких-то три часа, под вечер, вестовой прискакал на Пречистенку, в Алуфтенские казармы и вызывав командира 12-го полка Забайкальского Казачьего Даурского Войска, приказал немедленно выдвинуться 8-й Отдельной сотне пластунов на прием к Его Императорскому Величеству!
Казаки не привыкли обсуждать приказы командования и потому сотне сыграли подъем и она в составе 87 казаков выдвинулась к Дворцу! Командир полка прекрасно понимал, что это наверняка связано с этими событиями, потому приказал казакам отбыть в парадках…
И когда Николай Второй вышел на крыльцо Зимнего Дворца, перед его глазами стояла, блестя на заходящем вечернем солнце, шенкелями и галунами, ровный строй лихих казаков 8-й отдельной сотни, которые еще пять часов назад отчаянно рубились с озверелой толпой сограждан, одурманенных опиумом социалистических идей…
– Генерал, почему сотня не в полном составе? – удивленно спросил Государь, на что генерал-адъютант ответил – В сотне – невосполнимые потери, мой государь! Погибли сотник – подъесаул Горячинский Алексей Панкратович, три строевых. Реестровых казака, ранения получили еще 9 – ранения разной степени тяжести!
– Стоп! А кто это у нас такой молодой и при орденах? – и Государь остановился напротив Матвея, его глаза округлились, когда он увидел на груди совсем молодого казака, того самого, которого он больше всего хотел видеть, два Георгия!..
– Молодец! Это вы, братец, приняли командование сотней? Не растерялись в опасной и сложной ситуации? Что там…– он повернулся к помощнику, когда тот слегка крякнул в кулак – Что? Дважды Георгий? Нет восемнадцати? Фамилия, казак!?
Память у императора феноменальная и потому, как только услышал – Бутурлин Матвей Пантелеевич, реестровый казак станицы Забайкальская, мой государь!
В памяти императора словно вспыхнуло, два рапорта из Омска…И словно делая невероятное открытие, он выдохнул – Омск. Пожар. Варнаки, нарушители Южных пределов Империи, охотники за рабами? Верно?
Матвей растерянно кивнул в ответ – и снова, словно сорвавшись с цепи великосветского этикета, Государь притянул обомлевшего Матвея к себе и расцеловал по русскому обычаю в обе щеки, крикнул – Виват русскому герою, генерал! Тот самый юнец, что четверых…– он потряс рукой в воздухе – Четверых старших офицеров части спас, не жалея живота своего! Это же тот самый геройский казак-пластун, что собственноручно вырезал полпэна варнаков, покусившихся на жизнь и имущество простых русских людей, что подло убили около двадцати верноподданных русских поселян на границе со Степью?
И обернувшись к сотне, крикнул – Казаки, прав ли я? Не ошибаюсь ли?
И сотня дружно гаркнула – Так точно, правы, Ваше Императорское Величество!
Вперед всех сказал подъесаул Верховодников Матвей Юрьевич, временно исполняющий обязанности командира, совмещая со своей 7-й сотней… – Этот Малой – самый, что ни на есть Герой, Государь! Руку даю на отсечение, парень – талант в скрытном военном бою, сам видел! Да пожалуй и вся сотня, в том самом последнем учебном бою, на границе…– император оживился – Значит я не ошибаюсь! Тогда, генерал…сотня!. Слушай приказ Главнокомандующего русской армией!
Генерал-адъютант насторожился – сейчас император отчебучит в своем стиле! И точно – Сего дня Высочайше приказываю наградить сего примерного реестрового казака очередным орденом Святого Георгия! А сотню – и его самолично, денежным аттестатом в размере по сотне рублей на каждого! Проследите, генерал, чтобы все было исполнено! Виват, вам господа казаки! Служите своей Отчизне и Короне также и дальше и империя вас не забудет! А сейчас…до Коронации – казаки подтянулись, никто еще и толком не знал, зачем они в Питере…зато теперь знали – Приказываю вам состоять при моей особе, а потом – и при особе Михаила Александровича, моего брата, будущего вашего правителя, на коронации! Все особенности довести до командования части, через два дня убывающей на фронт! Так что сегодня – гуляйте казаки, вам Высочайше разрешено, так и передайте командованию!
И обращаясь к генералу, сказал – Голубчик, перевести сотню героев-казаков на время коронации на довольствие вместе с Гвардией! И вставить из них охрану на сем знаменательном мероприятии! Да хранит вас Господь, господа казаки, и нашу Родину-мать и Престол! До свидания! Честь имею!
И козырнув перед строем, развернулся на каблуках и взбежал по ступеням Зимнего Дворца, скрылся за резными дверями…В семнадцатом году нашей истории обагренной кровью русских людей, обманутых большевиками…
Так что политический бомонд Северной столицы оказался просто деморализован таким исходом политического кризиса в стране! И как на грех, ни одна политическая партия не была готова взять бразды правления громадной страной в свои руки! По сути – политический вакуум? Но внезапно, как и много раз в истории Государства российского, еще до того, как фронты рухнули, а армия была на коне…На политический олимп империи влетел свежий ветер перемен!
Николай II отрекся и не успели в церквах отпеть по факту Николашку…Но он успел передать бразды правления страной, несущейся к обрыву политического Хаоса и мирового Апокалипсиса на этой почве, своему брату Михаилу! Окружение бывшего царя даже не ставило на него, на как участника политического процесса…
ГЛАВА 1. КОРОНАЦИЯ…
НО!…Что-то пошло не так! И Михаил вместо того, чтобы трусливо отказаться от шапки Мономаха, как в нашей истории, гордо поднял голову….Вся Россия замерла, даже на фронте боевые действия приостановились…И…15 Мая по новому стилю, дал согласие на коронацию через неделю! Что тут началось в обществе…Не обсказать и в десятке книг!
И вот…майское, чуть морозное (потому что идет пар изо рта людей и лошадей) утро на Красной площади, 1915 года! Толпы народа и коробочки войск, вызванных с фронта для охраны стабильности обстановки в городе…Все напряженно ждут, когда из ворот выедет на белом арабском жеребце сам, новоиспеченный монарх Великой державы! И колокола Великого Кремля возвестят о пришествии на Русь нового государя!
И именно случилось так, что вместо традиционных гвардейцев на месте линейных стояли теперь реестровые казаки Забайкальского казачьего войска! В числе которых хорунжий Матвей Пантелеевич Бутурлин! Его три Георгиевских креста жили своей жизнью на мощной груди высокого, кряжистого казака станицы Забайкальская…Волею Богов судьбы которому предстоит сыграть просто колоссальную роль в истории и матушки – России и всего мира планеты Земля!
Но обо всем по порядку…
– Тссс! Не дергайся, служивый! – в ухо строевого казака, хорунжего Матвея Пантелеевича Бутурлина уткнулись жесткие усы бойца Департамента тайного надзора и защиты Императора Михаила II.
Следом, это шепот исчез после того, как тот кивнул согласно Устава караульной службы…И его наметанный глаз тут же вычленил в толпе граждан империи. пришедших посмотреть на процесс коронации означенного монарха, таких же бойцов, как и тот, что пересекся с ним служивой тропой…По рядам людей словно пробежала какая-то рябь и он четко увидел, что таких же служак в толпе немало! Вон выскочила папаха урядника, вон блестнул на вечереющем майском солнце зайчик от газыря черкески станичника…
Обернувшись, Матвей увидел растерянные глаза своих подчиненных, только буквально месяц назад передислоцированных с Северо-Западного фронта в северную столицу, славный град Санкт-Петербург! Побывать в Питере – мечта многих станичников, а тут – коронация Его Величества! Ух, аж дух захватывает! И ведь перевели же, поди ж ты! Кроме полутора тысяч казаков 5-го Даурского кавалерийского полка Забайкальского казачьего Войска, здесь присутствовали еще много полков, собранных с великих просторов нашей Родины!
Задача которых – соблюсти порядок и законность на смурных улицах Петрограда, на которых зашевелилась гидра социалистов, вон господин есаул почти тридцать минут вешал ему о порядке работы в толпе, хоть они и не раз отрабатывали этот порядок на учениях в перерывах между тяжелыми и изнурительными боями! И потому он одобряюще кивнул, типа – Не боись, Станичники! Государь – анператор еще увидит своих верных бойцов! Нукась, носы к верху, спины – прямо!
И поддав шенкелей своему Гнедку, звонко цокая подкованными копытами лошадей его сотня начала выдвижение на оцепления места, где разместились члены царствующей Семьи. Высекая искры подковами копыт коней на мостовой, лихие забайкальцы выезжали на Марсово поле? Вставая в живую цепь, отделявшую помост от толпы, шумевшую и бесновавшуюся, словно бескрайнее синее море!
– Сотня! – взяв шашку на караул, есаул рявкнул так, что на мгновение перекрыл шум толпы и вся она тревожно замерла!
– Дистанция одного линейного…спешиться, на кар-УЛ! – и словно единый механизм, казаки одновременно спрыгнули с красавцев коней, вытянулись во фрунт. Смотря перед собой неподвижно…Словно чувствуя настрой людей, лошади тоже замерли, даже не мотая головой и не издавая храп…
На примкнутых штыках к кавалерийским карабинам трепыхались от слабого ветерка красные треугольные флажки линейных караульных…Шум за спинами казаков стих и в ласковом воздухе раздалась рев сигнальных горнов сводного оркестра Питерского гарнизона!
Затем из-за громады собора Вознесения, четко печатая шаг, вышли коробочки контингента Питерского гарнизона…вышколенные, блестящие и напомаженные и надушенные…они вызвали в толпе неоднозначную реакцию…И толпа снова заволновалась и оттуда понеслись восторженные крики экзальтированных дамочек и гимназисток…
Казаки в оцеплении слегка улыбались уголками губ, ох уж энти городские пищухи! Самый прикол в том, что на месте казаков должны были стоять гвардейцы! Но в самый распоследний момент сам Великий князь Михаил Александрович отдал приказ о замене армейских гвардейцев Забайкальскими казаками, горя желанием отдать хотя бы толику того уважения, которое лихие рубаки внушили ему отчаянными и сумасбродными атаками и рейдами на австро-венгерские дивизии в Ковыльской операции! Во время которой только казаками отдельной сотни Особой казачьей дивизии было пленено свыше двух тысяч австрияков и их союзников!
Это выдающееся достижение в истории войн Человечества! И потому на груди у каждого казака из этой сотни, что сейчас стояли на вытяжку в оцеплении на Параде Победы по поводу коронации и блистательной победы русского оружия в Первой Мировой Войне, на груди ярко горел «Егорий», солдатский орден! Кроме Матвея, у которого по факту – их уже три! Шел 1915 год от Рождества Христова! И так уж История Российской Империи завернулась спиралью, что всякие там революции и контрреволюции канули в Лету, переведя развитие многомиллионной страны на мирные рельсы реформ! Это ли не чудо я вас спрашиваю?
Не все конечно, было чисто с личностью Великого князя, когда «Николашка» отрекся внезапно от Престола, отписав всю полноту власти своему единокровному двоюродному брату – Великому князю Михаилу Александровичу Романову! Для всего политического бомонда тогдашней империи это было сродни политическому нокауту! Все ожидали, что слабовольный и бесхитростный великий князь не сможет удержать власть и передаст её Учредительному собранию, подготовка к которому шла на всех парах втайне от императора и общества, а тут вдруг…
Глава 2.
Если прибытие «Дикой дивизии», которой командовал сам Великий князь в Первопрестольную, было сигнальным звоночком о том, что сценарий отречения Николая II от престола пошел не по писанному…А затем, совершив ошеломительный марш-бросок во время затишья на всем, полутора тысячекилометровом Западном фронте, в Питер прибыл Особая казачья дивизия, состоящая из почти десяти тысяч казаков, двух тысяч бойцов полка сил специальных операций, включающий в себя около пятисот воинов механизированной группы при командире этого воинства, вошел поздней ночью в Питер, скрытно размещаясь в поместья и казармах пригородов северной столицы?
Командир, кто я вас спрашиваю? Конечно, сам Михаил Александрович, собственной персоной! Ставший вдруг внезапно так, легендарной и почти мифической среди его войск, личностью…Боевой и опытный в сражениях генерал, не понаслышке знавший, как пахнет кислятиной германский порох в воронке, оставшейся после взрыва снаряда и не кланявшийся пулям никогда…чем и вызывал непомерное уважение солдат и казаков с горцами…
Каков командир, таковы и войска в его подчинении! Честно говоря у многих штабистов и просто рядовых солдат и казаков возникали некоторые смутные ощущения…уж больно неуловимо изменился Великий князь после происшествия с ним в Михайловой слободе. Когда находился там на предмет лечения от легкой фронтовой контузии и последствий взрыва шаровой молнии, долбанувшей в него…
И вот теперь…День Коронации! У России есть теперь Монарх, божьей волею и народа империи! И запасы продовольствия на Хвалынских продуктовых складах позволили избежать продуктового кризиса, когда рабочим окраинам стало просто нечего есть…из-за действий спекулянтов и перекупщиков!
Все это наложилось на успехи Российской армии на Западном фронте, как раз после того, как на него прибыл сам Великий князь со своей «Дикой дивизией» и Особой казачьей дивизией, сформированной при непосредственном участии будущего монарха!
Во всех монастырях и храмах великой и необъятной родины звонили малиновый звон, славя Тезоименитство нового монарха, имя которого стало широко известно народу еще задолго до самой коронации! Так что его решительные и успешные действия на Западном фронте неимоверно подняли его авторитет в глазах народа и не менее успешные действия на продовольственном фронте, когда внезапно из-под Ковеля пришло аж пятнадцать тяжелых эшелонов с малороссийским и трофейным продовольствием…
Страна вздохнула с облегчением, а восемь полнокровных германских дивизий, оказавшихся накануне суровой русской зимы на грани вымирания от недостатка продовольствия и боеприпасов…в течении всего трех недель, сдались на милость победителя! Тем самым, фактически, развалив северный фронт и открыв прямую дорогу на Берлин!
Кайзеровская Германия доживала последние недели! Вся военная машина немцев забуксовала и стала разваливаться, теряя одну за другой провинции, когда из глубоких русских тылов на позиции полуголодных немцев и их союзников, с молодецким посвистом выметнулись три гвардейских полнокровных казачьих корпуса под командование русских генералов!
И понеслась душа в рай! Удар казачьих корпусов прошел не слитно, в единый кулак и которые немецкие генералы думали перемолоть в позиционной войне, а прошел, словно раскаленный нож в масло и растопыренной пятерней разошелся по немецким тылам, фактически, беря в окружение около полумиллионную группировку Северо-Восточного фронта немцев! И немецкие, вышколенные и холеные генералы заметались! Они не привыкли воевать в позиционных сиделках, когда у них на хвосте не сороки, а лихие казачьи часть резвятся, вырезая за раз сотнями и тысячами интендантские и фортификационные части тылового обеспечения!
А части «Дикой дивизии»? Майн готт! Почти десять тысяч этих новоявленныъх варваров с дикими посвистами и улюлюканием ринулись утюжить тылы и резать головы тевтонам и австриякам (Причем в самом натуральном виде! Кровищи…), отчего у сытых немецких бюргеров случилось самое настоящее несварение желудков и приступы иррационального страха, когда местные, берлинские, газеты вдруг, не сговариваясь, выдали одним прекрасным сентябрьским утром сенсацию, что на окраинах Берлина типа видели многотысячные подразделения диких русских варваров!
В городе поднялась самая настоящая паника! И тысячи бюргеров ринулись вон из города, утекая в сторону Западного фронта! И немецкий генеральный штаб обрывал телефоны департамента разведки, ежеминутно, ежесекундно требуя отчетов о состоянии дел на Восточном фронте! И когда им ответили, что по не подтвержденным данным в тылы немецких армий просочилось до трех русских казачьих корпусов общей численностью до пятнадцати тысяч сабель и еще и пресловутая «Дикая дивизия» самого будущего русского императора, в добавок…
Там поднялась неконтролируемая паника, так как кавалерийским частям действительно было всего с неделю движения в режиме марш-броска, чтобы достигнуть окраин Берлина! Кайзер Вильгейм, узнав от поверенных, что дела на фронте начинают накрываться медным тазом, отдал команду, чтобы избежать резни среди войск и мирных граждан, начать сепаратные переговоры о мире со своим кузеном Михаилом…
Но…в том числе это! Но, это оказался не тот безвольный человек, о котором наслышан и сам кайзер и его разведка! А практически совсем другой…Волевой, суровый…где-то можно сказать очень…жесткий!? Короче, совершенно другой психологический портрет, нежели ему расписывал еще два года назад (в 1915 году) начальник разведки, генерал фон Николаи…
Одна его только Ковыльская операция 2016 года чего стоит? Блокировав практически самый важный узловой участок Восточного фронта в то время, как немецкий, сумрачный гений проламывался стальным клином из восьми свежих дивизий в направлении Петрограда?.. И тут – как ушат ледяной воды за шиворот – в тылу взят нахальным наскоком этот мощнейший укрепрайон и самый главный транспортный узел! Даже кайзеру докладывали, что его невозможно взять! Да недавно же вон три русских дивизии бесполезно штурмовали его летом 2014 года?
Как докладывали Ему, все они были успешно перемолоты…А тут…И ВЕСЬ участок Восточного фронта, от Минска до Балтики оказался под угрозой обрушения, так как транспортные пути оказались в узле, сходившемся на крупной железнодорожной станции Ковыль! И в течении почти месяца русские, не щадя живота своего, дрались за него, словно он – пуп Земли!
А Его войска тем временем голодали, в ход уже пошли лошади…И славные воины великого кайзера ринулись грабить и убивать местных жителей, даже тех же самых прибалтов, издревле считавших себя в одной обойме с немцами! И терпение народов лопнуло! И дубина народного гнева стала гвоздить почем зря бывших теперь уже союзников!
И на волне стихийно вспыхнувшей, словно сухое крестьянское гумно в ярую грозу, партизанской войны, вновь объединились не только белорусы, но и частью поляки и прибалты, испробывавшие на собственной шкуре «прелести» германской оккупации! А что остальные железнодорожные пути, спросите вы? Правильно! Они были уже к тому времени перерезаны! Кем?
Да теми же, с добрый десяток кавалерийскими сводными бригадами, которые ломанулись внутрь немецкой обороны, сбивая заслоны с тыловых дорог, торопясь успеть к осеннее-весенней распутице 1916-1917 годов и уйти в тыл тевтонам…!
И расходясь широким веером на оперативный простор от Гомеля по той «дыре», что пробили кавкорпуса и Особая дивизия Великого князя Михаила Александровича в трех направлениях, или как говорится в генеральном плане компании 1916-1917 годов, на: Юг – Брянск-Гомель-Киев-Винница и Кишинев и Яссы, в Центр: Брянск-Гомель-Львов и Катовице и конечно, на Север Брянск- Гомель-Варшава-Гданьск!
За ними – втягивались еще около десяти свежих ударных дивизии, что за время лета-осени 1916 года сформированы в глубоком тылу России! Закрепляя тактический успех, выбивая немцев из всех укрепленных пунктов…Таким образом, возникла реальная угроза образования трех огромных «котлов»! В районе Вильнюса, Киева и Кишинева! ТАКОГО еще не было в новейшей истории Мира! С общей численностью окруженных войск – около полутора миллионов солдат…
Учитывая, что к весне 1917 года разношерстные австро-венгерские части воевавшие на южном направлении были уже порядочно разложены агитаторами за всеобщее равенство и братство и устали воевать…Так что один всего мощный флангирующий удар нанесенный с севера на юг, проломил оборону фланга немецких войск…И ведь он был нанесен не в открытом бою, в полном соответствии с Правилами ведения Войны фон Клаузевица…
А по глубоким тылам и коммуникациям врага! Положение усугубляла невероятная по своей крутости, распутица! Жирные черноземы или просто глина, размешивалась сотнями тысяч ног и копыт лошадей! И контрудары тевтонов уходили в пустоту!
Но времени на возмущение у тех просто не было – еще не много и их покрошат в мелкую капусту страшные казачьи части, особенно лютовавших в тылах австро-венгерских частей уже почти полгода! И фронт дрогнул и части врага стали спешно отходить, бросая людей и тяжелое вооружение в сторону Киева! Тем самым невольно попадая в котел, который уже начал формироваться к тому моменту!
Потом фронт треснул пополам и часть немецких войск стала уходить на Юг, в сторону Кишинева! И этот разрыв был фатальным, и так как в него сразу фронтальным ударом пошли пусть и поистрепанные войска Харьковско-Днепровского укрепрайона, перешедшие в контратаку, добивая врага…
А тем временем узловая станция Ковыль была уже настолько завалена трупами, так что стало не до расшаркивания и благородства! Еще немного и вспыхнет пожар эпидемии чумы или чего-нибудь похуже, и тогда всем не поздоровится! И потому тевтоны первыми запросили месячного перерыва в боевых действиях для того, чтобы собрать и похоронить десятки тысяч павших солдат…
Да и с нашей стороны та же картина! И потому войска на кулаке Ковыля были заменены свежими частями, высвобождая корпуса Великого князя! Отрывались окопы полного профиля, подтягивались стратегические резервы…весьма похудевшие, но…Неимоверный авторитет и то обожание с которым население империи взирало на своего «Петра Великого 20-го века» – то есть, Михаила II!
И потому были оперативно образовано «Общество вспомошествования русской армии, авиации и флоту»! Было за рекордно короткий срок создано около тридцати полнокровных пехотных и столько же кавалерийских дивизии…Повсюду открывались школы обучения военному делу и первые сотни добровольческих отрядов паковали свои вещмешки, уходя на фронт…
И туда потекли полнокровной рекой пожертвования не только меценатов и промышленников, но и даже простого народа! Народ наконец осознал себя единым! И перед очи Его Императорского Величества предстала воистину Великая страна, которая впервые за сотни лет осознала себя Единой!
История России в очередной раз выдала такой ферт, что весь мир ахнул – громогласные успехи русской армии, возглавляемой в последствии, самим Императором, на фронтах Первой Мировой войны, привели к тому, что вся страна вставала на дыбы, словно разъяренный медведь на лапы!
И Война воистину стала народной! И потому лозунг – «ВСЕ ДЛЯ ФРОНТА! ВСЕ ДЛЯ ПОБЕДЫ!» всколыхнул всех, от эскимосов и поморов до казахов и китайцев, живущих в пределах великой Империи!
И потому картина надвигающегося разгрома кайзера Вильгельма II привела в невероятно расстроенные чувства, вынуждая свой ура-патриотизм засунуть куда поглубже и отдать прямой приказ службе разведки выступить к императору Михаилу II с предложением о прямых мирных сепаратных переговорах! Несмотря на тот факт, что еще около 10,5 процентов территории Русской империи лежит под сапогом кайзеровских солдат в серо-мышинных шинелях цвета фельдграу!
Таким образом, на фронте, растянувшемся с севера на юг, протяженностью почти в две с лишним тысячи километров, наступил перерыв…шаткое затишье перед бурей! Тем временем, русские войска непосредственно на фронте, не стреляли, а вот в тылу, где в окружении оказались почти более полумиллиона кайзеровских солдат, втихую сжимали удавку, выдавливая тех в центры котлов…
И когда концентрация тевтонов достигла некоей критической цифры…Они не выдержали, бросаясь в самоубийственные контратаки! Но скажите мне, что могут сделать голодные, обессиленные солдаты кайзера против сытых и довольных русских, которые сидят за бруствером? НИЧЕГО! А фронт тем не менее, стабилизировался в ста двадцати километрах на запад! Им ничего не светит, так по-видимому решили генералы и немчура стала сдаваться целыми ротами…
Это как лавина – стронь с места единственный камешек, сверху покатят многие сотни тонн булыганов! А еще и добивала активная русская агитация, развернутая чертовыми русскими, как хорошо будем им в плену…Для стимуляции ради, сверху скидывали изредка тушенку, за которую тут же вспыхивали спорадические перестрелки…
В конечном итоге, отощавший генерал Ингральд фон Шмотке, командир 245-й пехотной дивизии ландвера, вышел на позиции 37-го пехотного полка, затребовав переводчика и командира русского подразделения…Процесс пошел! Вскоре сдалась практически вся окруженная группировка тевтонов в районе Киева! За ними – Вильнюс и потом, Кишинев! В тыл пошли десятки воинских эшелонов со сдавшимися в плен врагами…Ничего, просторы нашей Родины необъятны!
Конечно, наши командиры лукавили, говоря сдающимся, что они будут содержаться в лагерях для интернированных лиц…Правильно, но строить кто-то же должен, восстанавливать порушенную войной страну? И потому эшелоны уходили на Дальний Восток, стоить и поднимать города в Дальнем и холодном крае!
Итак, к концу 1916 года фронт стабилизировался и приблизился по форме к прямой линии Гданьск-Варшава-Львов-Яссы-Одесса, от берегов студеной Балтики к теплым и ласковым берегам Понта Евскинского, сиречь – Черного моря! Так что основные задачи компании 1916 года выполнены! Даже угрозы Турецкой Порты начать активные военные действия против Российской Империи ни к чему толковому не привели!
Когда на международных переговорах в Севастополе представитель Османского паши попытался вякнуть с угрозами начать войну против России на Юге империи…Его императорское Величество тихо…шипящими звуками произнес:
– Вам мало прошлого века? Хорошо! Я отдам приказ взять Анкару и Константинополь…– (ить специально сказал, Константинополь, а не Стамбул!) – уколол пребольно посла турок)…– своими доблестными войсками и Османская империя канет в Лету! За остатки вашей империи будут грызться ваши тайные союзники, Англия и Франция, как собаки грызутся за брошенные со стола кости! А южные пределы России раскинутся до Иерусалима и Египта! Хотите испробывать? Флаг в руки! – и он отвернулся от турецкого посланника, который сидел, замерев и не дыша, настолько от нового императора Руссов веяло ледяной уверенностью, невероятной силой и несокрушимой верой в то, что Он исполнит все свои обещания!
И кивнув представителям Европы, он вышел, давая понять, что аудиенция по поводу угрозы Турции он считает исчерпанной! И посол Турции сидел, не веря в то, что сейчас его по факту послали…
Даже когда послы Антанты, его типа коллеги было сунулись к нему за разъяснениями, он махнул рукой, словно отгоняя надоедливых мух…Ему срочно надо было связаться со Стамбулом, чтобы согласовать свои позиции… Он прекрасно понимал, что его голова сейчас висит на конском волосе, но тщил надежду, что Султан Осман Четвертый примет за него решение о вступлении в войну против России! Чертовы северяне! У них всегда были проблемы с руссами…
И когда побелевший, не отошедший от нервного стресса посол Турции выбегал из приемного покоя Ливадского Дворца, удивленные послы Антанты провожали его неверящими взглядами!
– Проклятые османы совсем зарвались! – прошипел английский посол, поворачиваясь ко входу из Зала Приемов…
Совсем недавно вообщем-то. в начале еще компании 1914 года он со своими коллегами попал по негласному указанию самого Николая II, под колпак департамента Внешней разведки, образованного всего лишь за полгода до этого…И теперь это неусыпное внимание посол туманного Альбиона чувствовал постоянно и еженошно!
Итак, с подачи самого султана Порты, Османа IV…Турция объявила войну Российской Империи, решив вместе с Германией и Австр-Венгрией разорвать в клочья…Российскую империю, да только не подумали османы чертовы о последствиях такого не обдуманного шага!
Именно поэтому победоносное завершение компании на Западе России означала начало её на Юге! Убрав возможное основание для бунта в Петрограде, Михаил II встречно вынужден был объявить о начале войны в бассейне Черного моря! И когда через две недели турецкие эскадры показались на горизонте, навстречу им из портов – баз ВМФ вышли две эскадры Черноморского флота, и сюрприз для Паши Кемаля (адмирала флота турок), семь эскадр новейших подводных лодок вместе с носителями мин и торпед типа «Таврида»…
К слову, в состав эскадр подводных лодок «Дельфин», входят надводные грузовые транспорта носители мин, так как одна из функций кораблей – возможность постановки минных заграждений. Отметились там также и чисто устаревшие минные заградители типа «Амур», принявшие участие еще и в боях под Порт-Артуром, в 1904-1905 гг…
И потому, пока эскадры линейных кораблей турецкого флота дымили, идя на всех парах к Севастополю и Одессе, наши минные заградители устроили им минные поля-ловушки, засеяв минами разных типов около трехсот квадратных километров! А тем временем, эскадры русского ВМФ стояли на дальних рейдах…Наконец, разведка на плавающих летающих лодках ПСП-09 «Альбатрос» доложили – Дымы турецкого флота в видимости!
После этого на берег последовала команда – «Боевая тревога! Форты баз снабжения – в ружье! Население – в каменоломни!»…Города приготовились к длительной осаде, несмотря на явные успехи на германском фронте…
Кайзер видимо воспрял духом, так как известия с Юга добавили оптимизма, но разведка следила строго и как только поняли – немцы нарушат перемирие первыми, по фронтам разослали директиву – «С первым выстрелом – вперед, на Берлин!» И пользуясь последними часами мира, части кавалерийских корпусов Михаила Александровича и Особая дивизия растворились во мгле предрассветного солнцевосхода….
И как только немецкие офицеры на фронтовых батареях тяжелых орудий привычно собрались рявкнуть «Фойер!» – как на них из придорожных кустов, прилегающих к батареям, ринулись наши диверсанты, одетые в лохматки…Взяты в ножи прислуга около трехсот батарей по всем фронтам! Вырезано в буквальном смысле слова свыше трех тысяч офицеров и солдат в фельдграу!
Батареи выведены из строя различными, подручными способами – где сняли затворы и испортили стволы…Где подрыв батарей, где после пары залпов в сторону позиций врага, затем подрыв…Затем одновременно, на всем протяжении Восточного фронта на воздух взлетели свыше пятисот железнодорожных станций…
– Неймется все чертовому германцу! – ворчал хорунжий Василий Михайлович Платов, командир пластунов 2-й роты Донской дивизии, прикомандированный к экспедиционному корпусу Его Императорского Величества, ныне бывшего Великого князя…
И пусть теперь в генеральном сражении, данном эскадрами российского ВМФ на Черном море мы не вышли победителями, но наши изрядно потрепанные эскадры ушли вовремя в порты приписки, оставив за собой догорающие остатки корпусов почти половины крупных линкоров турецкого флота! Воистину велик подвиг русских моряков! А подводные лодки показали себя в полной красе!
Свыше тридцати крупных десантных транспортов с сорока тысячами отборных янычар на борту пущено под воду над самой глубоководной частью моря…Лодки торпед не жалели…более того, всплывая после того, как весь запас торпед был расстрелян в конце конвоев…вступали в противостояние с экспедиционными транспортами, топя их огнем орудий!
Вообщем, те адмиралы и высшие офицеры флота старой закалки, активные противники минной войны на море, были посрамлены! И теперь никто не смел вякнуть слово поперек замкомандующего по поводу активных действий в Проливах и основных турецких портов – баз турецких ВМФ. Согласно плану «Б», после заправки топливом и пополнения боекомплектов мин и торпед, по дуге, в обход основных морских магистралей к берегам Турции двинулась восьмая ударная экспедиционная Черноморская эскадра подводных лодок, сопровождаемая конвоем транспортов с минами и топливом.
Экипажи русских десантных транспортов прощались на пирсах Севастополя и Одессы с родными и близкими…уходя по сути в военный поход в один конец! И спустя неделю боевых действий, эскадра в скрытном режиме выполнили выставление минных полей в самом сердце турецких Баз – Проливы Босфор и Дарданеллы были блокированы!
Результаты не замедлились сказаться – на минах при попытке выйти из портов подорвались пять крупных транспортов (в районе пятнадцати тысяч тонн), несших груз тяжелой военной техники, вооружений и топлива для обеспечения десантных группировок, высадившихся в пяти местах по побережью моря…
Более того, согласно секретной директивы №542, тридцать подводных лодок приняли участие в массовой акции – торпедирование надводного флота врага внутри их акваторий портов, так сказать, у самых пирсов! Что так явно и эффективно было продемонстрировано и японцами и нашими подводными кораблями в русско-японской войне 1905 г.! Ну не учатся на чужом примере самонадеянные турки!
И таким образом, фактически к новому 1918 году Турция лишилась своего военно-морского флота…Остатки турецких войск с грехом пополам вышли и устремились к спасительным берегам Порты…Но дошло чуть более половины той разношерстной толпы кораблей, что с помпой покинули берега Порты в ноябре 1917 года! Турция лишилась почти пятидесятитысячного контингента десантных частей. По факту – лучших частей отборных янычар! Огромного количества тяжелого вооружения и боеприпасов! Разгром был полным! Англичане и французы скрипя зубами молча смотрели, что Черное море опять, как и сотни лет назад, стало «Русским морем»!
А Царь-самодержец, Михаил Второй, выступая на торжественном собрании в Севастополе в честь победы у Проливов – Главной военно-морской базе русского Императорского флота, проникновенно сказал – Воины! Наши предки смотрят на нас с небес и отчаянно радуются за своих потомков! Русское оружие снова победило! А вы, наследники славы адмиралов Нахимова и Баталова, достойны наивысшей похвалы и снова покрыли себя бессмертной славой! Враг снова посрамлен на батальных просторах! И снова Христианство пришло на исконные православные земли! А наши братья во Христе с нашей помощью скинут ярмо туретчины! Во славу русского оружия! Во имя Господа нашего и с именем Его на устах, вперед, к победе! – и вся Нахимовская площадь Севастополя, на которой стояли свыше пятнадцати тысяч моряков и членов их семей, Высшее руководство ВМФ и простой народ, мещане и дворянство, воодушевленно взревела – Ура! Во имя и с именем Его! Да здравствует Михаил Второй! К победе!…– вообщем, где-то так!
Гуляний не было – запрещено высшим рескриптом до окончания войны…но в глубине окрестностей города народ гулял вовсю, с полным широким охватом бескрайней русской души! Впрочем, как и вся страна! И глядя на успехи русской армии и флота, болгарский народ поднял восстание в Варне, скинув предательский режим царя болгар Михася Второго!
И после этого Комитет Свободы восставших напрямую обратился к представителям отделения Ставки Главнокомандования в Одессе с нижайшей просьбой о оказании прямой гуманитарной и военной помощи братьям-славянам! И следуя букве многовековой дружбе с единокровными славянами-единоверцами, Царь-император отдал приказ срочно формировать сухопутную Бессарабскую ударную армию, которая через неделю перешла государственную границу Румынии и с боями двинулась вдоль побережья Черного моря, подпираемая стволами главного калибра экспедиционной эскадры в составе пяти линкоров и тридцати эскадренных миноносцев и эсминцев.
В составе эскадры был и тридцатитысячный экспедиционный десантный корпус имени адмирала Нахимова. Сопровождали эскадру в скрытом режиме почти двадцать линейных подводных крейсеров серии «Щука» с ударными подводными миноносцами «Цусима», не считая свыше пятидесяти надводных судов материально-технической поддержки и снабжения! И вскоре, Болгарская армия капитулировала, целыми войсковыми соединениями переходя на сторону восставших!
Румыния была дезорганизована, группа армий «Юг» прошлась кавалерийскими корпусами по румынским тылам, вырезая целые роты и полки солдат…И солдаты стали сдаваться на милость победителей сотнями и тысячами! По факту южное крыло армий Германии и Австро-Венгерской империи рухнуло…
Организованное сопротивление прекратилось и войсковые корпуса русских стали растекаться по бескрайним просторам Западной Европы! Выходя на линию Демаркации, которую определили на Московском совещании по подписанию мира! На континентальной части Европы, на колоссальном расстоянии от Балтики до Черного моря, по факту война России с государствами Оси прекращена, несмотря на яростные попытки «заклятых друзей с Островной Империи» снова столкнуть лбами две державы (по факту Австро-Венгрия, как государство умерло, пока еще не высохли чернила на бумаге и подписях под текстом Капитуляции)…
Тем временем турками, с подачи англичан, снова была предпринята попытка прорвать блокаду Босфора и Дарданелл, но Черноморская Экспедиционная бригада подводных лодок массово ударила торпедами по практически беззащитным турецким военным кораблям, посмевшим высунуть нос в Черное море! И результатом стало утопление практически всей гордости турецкого флота – новейший тяжелый линкор немецкой постройки Его величества султана Порты – «Махмуд-Бей» и пять кораблей – тяжелых линейных крейсеров поддержки, три эскадренных миноносца, которые столпились в Проливах, как стадо баранов!
Более того, к Проливам в обстановке строжайшей секретности были подтянуты три крупных суперновейших тяжелых подводных корабля, достроенных буквально за три месяца до начала военной компании на Черном море – две лодки-авианосца типа «Святой Михаил-Архангелъ» и артиллерийский подводный крейсер сверхтяжелого типа «Святой Георгий Победоносецъ», построенные при непосредственном участии, как ведущего технического и финансового спонсора проекта – Великого князя Михаила Романова.
И потому, как только турки зашевелились во второй раз и выпустили два новейших германских дирижабля для бомбардировки акватории стамбульского порта для дистанционного разминирования, навстречу им с подлодок-авианосцев были подняты вверх два крыла (10) аэропланов поддержки ВМФ Российской империи, управляемые пилотами морской авиации, привлеченные с Балтийского и Тихоокеанских флотов! И потому все самолеты турецких ВВС и оба дирижабля были растрепаны, как Тузиком – грелку, русскими самолетами!
А затем, артиллерийский подводный крейсер «Святой Георгий Победоносецъ» всплыл на траверсе Стамбульского военного порта и прикрываясь телом горы, открыл ураганный огонь на подавление береговых батарей врага! Неожиданность, связанная с ударами, когда никто не видел кораблей, удары с неба…нанесенные нашими аэропланами…сотворили такое непотребство, что было потоплено около десяти тяжелых линейных кораблей турок, (кстати, поставленных в прошлом году Англией!) взорвано более пяти батарей на береговых фортах, торпедировано свыше пятидесяти других кораблей различных классов…
Рейд порта Стамбула превращен по сути в кладбище кораблей! Военно-морской флот турок де-факто, перестал существовать! (не считая Средиземноморской эскадры султана) Россия стала господствовать на Черном море! И сложились все предпосылки для балканской компании 1918 года, сиречь – Великого освободительного похода Русской армии, как и сто лет назад!
Что на Западе? Да, всё! Кайзер и его Австро-Венгерские союзники капитулировали и выслали в Москву посольство для подписания условий капитуляции! Император остановил войска всего в ста двадцати километрах от Берлина! Линия фронта вытянулась, приняв форму изогнутой линии по дуге: Шецин-Прага-Линц-Загреб-Белгад-Бухарест-Констанца…Комментарии, как говорится, излишни!
Но условием мира стало не вхождение на территорию Германии русских оккупационных войск…Но вот Южная Африка…Русские взяли с неё лишь денежную контрибуцию в пятьсот миллионов карат в виде необработанных алмазов из Бостваны и около трехсот миллионов карат золота….Конфисковано русской эскадрой еще полторы сотни крупных транспортных судов, в том числе – нефтеналивных танкеров, ранее принадлежавших фирмам, активно сотрудничавших с правительством Второго Германского Рейха…
А так как начало войны было по союзническим договорам, чтобы не потерять лицо, русский император формально потребовал от кайзера полной, окончательной и неотложной капитуляции и сдачи ему Берлина и вообще. всей территории Германии! И не знаю, о чем совещались за закрытыми дверьми два двоюродных брата, но они все таки пришли к совместному удовольствию!?
Германия выходила из войны с Россией и складывала оружие на Восточном фронте, выплачивала умопомрачительную контрибуцию и после окончания войны уже официально, в течении десяти лет после подписания Акта о капитуляции, возвращала себе только исконно немецкие земли! А все, что когда-то принадлежало Российской Империи, вновь отходило к ней!
Кроме того, Россия стала пользоваться неоспоримым правом контроля над всей Балтикой! Датские проливы перешли под управление исключительно Российской Империи, наподобие Российского Калининградского анклава, как в нашем времени…У английского премьера Ллойд Джорджа стало несварение желудка, потому что он после подписания капитуляции, узнал о условиях…Германия сдала без разрушения все портовые сооружения и фортовые фортификационные оборонные устройства на крепостях Хельсингёр-Капеннгаген-Драгер-Путт-Гарден, а также мы прибрали к рукам бывший остров Рюген, сейчас – одна из крупнейших крингсмаринен база ВМФ Германии…
Таким образом, Балтика снова стала «Северным Русским морем»! И потому дело Петра 1 окончательно завершено! Мы прорубили не только окно в Европу, но и самую настоящую гостиную, на задворках которой – старушка Европа! Учитывая, что Германия по факту сдала весь свой Балтийский флот России, а не Антанте, как таковой…Объясняется очень просто – союзники России в Северном море активно и можно даже сказать, бешено топили все подряд, что несло германский флагшток!
Все хотят жить и потому крингсмаринен маршал Германии Альбрехт фон Шпреер отдал приказ о сдаче, а не затоплении всех кораблей флота! Это было одним из условий Акта о капитуляции! И если бы Германия уничтожала свой флот, отдуваться придется континентальным землям…Т.е. демонтаж всей тяжелой промышленности Германии и по факту – скатывание некогда великой державы до уровня третьесортных стран, таких, как Босния или Герцоговина!
Весь командный состав крингсмаринен был интернирован в Россию, где они выступили в дальнейшем, в роли обучающего состава для наших уже военных моряков. Которым предстояло использовать в дальнейшем немецкие подводные лодки, считавшиеся самыми передовыми по технологиям! Также поступили и с инженерным корпусом Германии! Вообще, Россия в денежном выражении получила с Германского Рейха около 15 миллиардов золотых марок (около 200 миллиардов золотых империалов), около трехсот миллионов в иностранной валюте и реквизировали активы трихсот крупных частных банков…
После десяти лет лагерей немцы уже более активно шли на сотрудничество с властями Российской империи, так как они воочию увидели, что к ним относятся, как к людям, а не скоту…Как в лагерях Великобритании или Франции?! По факту, Российский оккупационный корпус занял всю территорию Германии. Институт вновь образованного корпуса капитуляционных комиссаров осуществлял контроль над всеми объектами промышленной инфраструктуры включая демонтаж и отправку высококлассного промышленного оборудования в Россию.
Демонтированы на 5500 километрах были и железнодорожные рельсы, шпалы и собственно, локомотивы! Причем все в смазке, чистое и в исправном техническом состоянии! Подверглось экспроприации и продовольствие, так как свыше трех миллионов русских было рекрутировано в армию, то кормить остальное население империи существующее крестьянство не в состоянии! И потому был издан Высочайший Указ о изъятии контрибуции в объеме более десяти миллионов тонн различных видов продовольствия и прочих пищевых ресурсов, много изъято и крупного рогатого скота и прочей живности!
По сути ландвер был сокращен в пять раз, оставив Германии основные полицейские функции, поэтому вооружение изъято и эшелонами вывезены в центральную Россию на военные склады Предуралья. Успели изъять и военный флот, крингсмаринен, корабли которых перегнали в порты Прибалтики и Гельсингфорса….
По контрибуциям России отошло практически около пятнадцать основных новейших тяжелых линкоров и крейсеров тяжелого класса. Почти пятьдесят средних крейсеров океанского класса, фрегатов и корветов прибрежной зоны. Около трехсот малых военных судов, тех же скоростных бронекатеров и прочего…
Демонтированы многие заводы известных марок, вроде тех же «Карл Цейс Иена», «Крупп Ститлл Индастриз анд Инкорпорейд» и так далее! Специалистам, работавшим на этих заводах предложено было заключить контракты на срок до 10 лет. Надо сказать, что многие согласились подработать! А условием работы по контракту – подготовка в течении срока контакта вместо себя как минимум трех высококлассных специалистов!
Глава 3. Домой!
Через десять лет Россия планировала вернуться к исходным рубежам границ до 1900 года. Ну, по крайней мере, так планировалось!? И конечно, национальные окраины вроде Польши и Финляндии? Им теперь до самостоятельности – как до Луны раком! Выплачивайте контрибуцию и адью! Ауфидорзейн! А потянете ли? Вот в том-то вопрос и встал! А теперь о внутренних делах империи…
По окончании боевых действий, почти половина императорской континентальной армии была уволена в запас. На сверхсрочку остались только добровольцы, да экспедиционный корпус в Болгарии-Турции. А так, каждый солдат, приходивший в увольнение, получал десятину земли в меcтах рождения, т.е. откуда его призвали. Также льготы выдавали при переезде его с семьей в бескрайнюю Сибирь! Тогда он получал десятину земли на каждого члена семьи и трехлетнюю отсрочку платежей по налогам!
Солдаты, получившие награды…такие, как орден «Святого Георгия» получали дополнительную десятину и пять лет льготы по налогу. Кроме того, при покупке сельхозинвентаря или стройматериалов, фуража или сена для скота, ему предоставляли государственную скидку в 10 процентов от покупной цены! Такое же делалось при покупке и крупного рогатого скота в долг…
При наличии у ветерана полного банка Георгиевских орденов, он премировался пятью десятинами земли, наделом для сенокоса, ему положена была пенсия в десять золотых рублей! А в крестьянских семьях развернута компания по государственной поддержки многодетных семей, например – при рождении пятого ребенка государство аннулировало весь финансовый или иной долг крестьянина – ветерана Первой Мировой Войны…Что гарантировало резкое поднятие рождаемости в первые пять лет после войны…
В отличии от государств Европы, США не стали вставать в резкую оппозицию к России…Более пятидесяти крупнейших концернов США стремились заполучить крупные денежные контракты на подъем экономики России, получая взамен и деньги и льготные концессии на добычу полезных ископаемых и минеральных ресурсов! Развитие науки и техники получило совершенно мощный финансовый толчок и вливания, так необходимые при развитии научных проектов. Для этого при Департаменте Промышленности создан конкурсный комитет, который определял политику в научной среде, фильтруя действительно рабочие проекты от всякого рода извращений технической мысли…
Много при обмене взято лицензий на изобретения в промышленности и сельскохозяйственной деятельности? И уже на третий год после тяжелейшей войны в России было собрано рекордное количество фуражного зерна высочайшего качества! Свыше 357 миллионов тонн! Из них почти двести миллионов тонн пошло на продажу, на внешний рынок и остальное – в закрома!
Заработало производство по тяжелым промышленным машинам. В том числе кластер по производству землепропашных тракторов! В Великом Новгороде и в Москве построены руками немецких рабочих два автогиганта – по выпуску грузовых автомобилей грузоподъёмностью 3, 5, 7 и 12 тонн. Разработаны на их шасси пассажирские автобусы для внутригородского хождения, а также на базе внедорожных шасси.
На заводе специальных грузовых шасси освоен выпуск тяжелых трех-четырехосных бронеавтомобилей прославленной марки «Руссо-Балт»…В подмосковных Химках – налажен выпуск легковых авто малого класса, для широких масс населения. На ГАЗовских шасси тяжелого класса налажен выпуск всевозможных машин – от карет скорой помощи до карьерный самосвалов! В Таганроге – запущен завод автомобильных прицепов…
Перечислять все, что построено в первую пятилетку после войны можно еще очень и очень долго! Вот такой экономико-политический фон на котором развиваются события, в которых непосредственно принимает наш главный герой…
Как получившего легкие и средние по тяжести, ранения при взятии штурмом крепости Перемышль, Матвей Бутурлин был демобилизован и с санитарным аттестатом на руках и увольнительных бумагах ехал домой, в станицу…После коронации Михаила II, его сотня была кинута в самый водоворот битвы у Перемышля и потом его сотня ушла на запад…А он, комиссованный и уволенный со службы, ехал поездом на Восток…грустно размышляя, как он будет устраиваться на месте? После переезда с отцом из станицы Маккавеевской в станицу Забайкальскую, на самый юг, на границу с Китаем, они так и не прижились в ней…
Как были чужаками, так ими и остались! Дали им за глаза кликуху позорную – «Пришлые»! Затерялись где-то на просторах Родины письма из дома и его – с фронта. А туда он их почти еженедельно слал…Вот так он и смотрел на проносящиеся мимо унылые весенние пейзажи…Единственно, что скрашивало его настроение – ехал он не с пустыми руками! Как полному Георгиевскому кавалеру, Его Высочайше премировали, разрешив взять с собой боевой трофей – Матвей лично сам взял в плен все орудия 38-й немецкой крупнокалиберной батареи, вместе с командой обслуги и боекомплектом…
А перед его глазами стояли силуэты тех самых автомобилей, на которых приехал сам Император Михаил II и его свита…Вот именно такие автомоты Матвей впервые увидел на фронте, когда к ним приезжал сам Михаил II, и лежа на восстановлении в палате выздоравливающих, он сошелся на короткой ноге с парой мужичков – автомехаников…Неоднократно курили на лавочке, рисуя палочкой на песке дорожки всякие там детали и выслушивая от них принцип работы самых современных на то время двигателей «Руссо-Балта», замучив мужиков вопросами. Они потом наверное с удовольствием восприняли известие, что его наконец-то выписали!
А у него зародилась хитрая мысля – создать свой автомобиль?! Кроме того, он (вернее его двойник), прекрасно знал роль автомототранспорта в развитии военного и гражданского дела!? И первым делом, он озаботился реализацией тех плюшек, обещанных первым лицом государства…когда ему он вручил четвертый Георгий…
Поэтому, наущенный коллегами по палате, он отписал нижайшую просьбу оказать помощь в дальнейшей жизни полного Георгиевского кавалера! Ну типа, живу в отдаленной местност, на самой границе с Китаем! Казак Даурского Забайкальского войска…На руках только отец, ветеран-инвалид (тяжелое ранение правой руки) Русско-Турецкой войны, орденоносец, но после ранения испытывающий трудности, для нужд ведения хозяйства…для заработка транспортным извозом…
Короче, благоволят Матвею Боги судьбы! Манагер из концелярии императора отписал, что он волен выбрать по своему разумению военное имущество, желательно из трофейного имущества…
Ну и не мало не смущаясь, Матвей прикрываясь Высочайшим рескриптом, выдрал у интенданта тылового склада транспортно-заряжающий фургон немецкой постройки! А также четверку битюгов с той самой батареи, что под Перемышлем захватил один…Но интендант сражался до последнего за одного коня и Матвей, для виду поторговавшись, сдался…Ведь у него был дан новый конь…да только он был ранен и не успел с ним сработаться…и сам, списался с однополчанами, и те организовали ему целый арсенал для тайного ввоза в Российскую империю!
Два ручных пулемета «Мадсен», три снаряженных магазина и пять цирков патронов, с десяток портупей в купе со сбруей и кобурой…муха не сидела! Три цинка с патронами про них…Отдельно – пять Маузеров-98, кавалерийских карабинов, к ним – уйма патронов, штыки…Оптический прицел, цейсовский, четырехкратный…с удобной сеточкой прицела, восьмикратный цейсовский тактический бинокль, а также всякой всячины военного обихода…Кроме всего прочего – новехонький ящик французских гранат ударного действия…Все в заводском масле, в промасленной бумаге…
Надо понимать, что ему потом, на родине придется развозить уйму подарков по адресам земляков! Кроме этого – уйма железа…на обмен…Тюки с разным тряпьем, для молодых станичных казачек, ну мало ли…Отцу, да и просто так, на всякий случай! Словно чуял, что его холостой жизни подошел конец!…
Мастеровые мужики в столярной мастерской при госпитале намастрячили ему кучу-малу всяких тайников в фургоне и через них же Матвей договорился с властями на железной дороге, чтобы ему во временное пользование, до Читы…выделили казенный грузовой вагон под лошадей и фургон…
– Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек! – бормотал Матвей, выходя из Казначейства…
И именно эта волшебная бумажка помогла выбить у фуражирно-транспортной службы военного ведомства один свободный грузовой вагон, как раз должен был уйти на Восток, мимо Читы, да вот все оказии не было!
Родился все-таки Матвей под счастливой звездой, ей-богу! И потому он сейчас поедет в последнем вагоне для нижних чинов и мещан…А пока – собрался в гости к одному мужичку – студенту, почти закончившему последний курс Петербургского Сельскохозяйственного института имени Мечникова…Тот парень оказался весьма въедливым и просто пытал Матвея насчет составов почв и грунтов в районе его станицы и потому предложил Матвею подработать так сказать, в качестве внештатного сотрудника института по испытаниям всяких разных культур…
От пшеницы твердых, мукомольных сортов до гороха…Причем добрая половина культур голландской или английской селекции, причем повезло Матвею с саженцами яблонь, груш и слив…Даже пару саженцев всунул почти насильно, абрикосов… Под сад Матвей использовал отцов огород, несмотря на его ворчь…
Матвей потом долго списывался, докладывал, как ведут себя много разнообразных культур в условиях крайнего Юга забайкальской губернии…Потом господин студент, будучи окончившим обучение. остался на кафедре института и неоднократно высылал ему то семена трав, чем собственно немного поставил того в ступор…то разных сортов пшеницы…Короче, в его фургоне ехало около восьми мешков с семенами, фанерно-брусочный ящик с саженцами, упакованными в мокрые опилки, промасленную бумагу и специальные контейнеры…
Как ни странно, доехали почти все, только всего пара саженцев и высохла…А когда Матвей нашел какую-то особую странную травку, выслал её на адрес института, то в ответ получил один вопрос в письме – Где ты её выкопал?…
В горячем комментарии он понял только то, что это какой-то реликт, чуть ли не с эпохи Плейстоцена, эндемик для России! Редчайший экземпляр для остальной территории России!
Но именно такое сотрудничество положительно сказалось на процессе вставания с колен…Именно потом этими сортами пшеницы была засеяна деляна для пашни под Шилкой, положив начало местной высокоурожайной культуры пшеницы… С высокой клейковиной, высоким мукомольным качеством! А травы-голландки на сенокосах дали просто космический урожай – в три раза больше, чем у местных аналогов! И отзывы улетели в Питер просто хвалебные…да вот беда, куда-то пропал студент тот…
А потому, в грузовом вагоне военного ведомства, прицепленном к пассажирскому поезду стояли, прядая ушами, строевик и три его черные, как ночь, красавца – трофейные, тягловые в артиллерийские упряжи тяжелого, крупнокалиберного орудия… немецкие кони…(два битюга и кобыла), транспортный орудийный фургон да два контейнера из дерева, в которых упаковано прочее имущество ветерана-орденоносца!
– Ветеран, полный Георгиевский кавалер! Раненый…но не инвалид же, не калека! Как-нибудь поднимемся с ног! Да!…– и он задремал на столике возле окна в вагоне для нижних чинов и мещан…
Проснулся он резко, как бы от толчка в плечо…Тонкий крик о помощи свербил уши…Но все сидели, уткнувшись глазами в пол…никто не решался вмешаться… Выматерившись, казак решительно шагнул к тамбуру. А там картина маслом – трое блатных щучили какого-то господина в канотье…Сжал здоровой рукой и выдернул из-за обшлага сапога Матвей нагайку со свинцовыми шариками…Только и разрешили ему взять собой в качестве личного оружия в вагоне, резко толкает дверь, сбивая подпиравшего её молодчика и затем с натягом поперек головы огрел он второго татя! Третий, увидя, что они уже не одни, плюнув на пол, сделал ноги…
Матвей, протиснулся в тамбур, кивнул мужику, лежавшего на полу тамбура с бледным лицом – Живой? Вылазь в коридор, я с этими разберусь…
Мужик, пискнув, выскребся в коридор, зажимая разбитое в кровь лицо..Жилетка была исполосована видимо бритвой…А Матвей встал, расставив ноги и резко, почти без размаха хакнув, врезал сапогом от души в лицо второго татя, который стал поднимать руку с зажатой в ней золлингеровской опасной бритвой…
А потом вломил ногой назад в грудь первому татю, который уже отошел от удара дверью в спину. В грудине что-то хрустнуло и бандит схватился рукой за место удара, зашипел, свирепо сверкнул глазами на Матвея и дернулся рукой за пазуху…Кто его знает, что там? Никто не знает, правильно! И потому Матвей перехватывает руку татя и вынимает из нее офицерский «Браунинг», а в самом кармане френча еще и две снаряженной обоймы патронов!!
– Ого! А ты у нас зубастый! Но ничё, ужо разберемся! – и рванув на себя дверь тамбура, открыл её и мельком выглянул…
Только и успел боковым зрением увидеть, как второй гад рывком соскочил с пола и выкинул вперед руку, намереваясь столкнуть Матвея с площадки в черноту накрапывающегося дождичка…Но увидев движение, даже пожалуй скорее всего, по звериному почуяв его, он оттолкнулся рукой в правую сторону и потому рука татя скользнула в черноту ночи, а не в спину Матвея!
– Аааа! – с жалобным криком тать вывалился в темноту ночи…поезд как раз шел над рекой, приближаясь к нынешнему Красноярску…
– Ах ты, сука! – прошипел второй гад, кидаясь на казака с шилом…
– Ну-ну, дерьмо собачье! – на рефлексах перехват руки, закрутка тела и через подножку вниз ушел кулем второй тать, встретившийся в полете спиной с одной из поперечин крепления моста…
– Теперь третий! Нельзя оставлять за спиной недобитого врага! – вбитое в подкорку высказывание усатого фельдфебеля в тренировочном лагере под Ростовом на автомате определило дальнейшие действие ветерана! И неторопливо пробираясь сквозь кашу людских тел, он двинулся в сторону движения поезда, туда, куда кинулся третий тать!
– Не толкайся, деревенщина! – пропищал какой-то мещанин в котелке, но Матвей не стал с ним спорить…он внимательно и молча рассматривал людей по обеим сторонам коридора вагона…
И его поиски увенчались успехом! Он издалека еще почуял – Вот он! И уже более решительно двинулся в сторону бандита, тот спиной стоял к нему…
– Атас, братва! Вот этот сапог, что на нас с Михасем и Букой наехал! – самодовольная рожа бандита в окружении своих очередных подельников, видимо этим поездом ехала целая бригада воров и мошенников…
Навстречу поднялся здоровенный, судя по морде – татарин, он сквозь спичку в зубах прошипел – Что, не навоевался? На свидание с аллахом торопишься, сапог?
Окончить фразу он не успел, так как оказавшаяся в руках Матвея нагайка с хищным свистом, обогнула лысую голову татарина, закончив свой путь вокруг его толстой шеи, свившись в кольцо аркана…В конце пути она с глухим чмоканьем пробила свинцовыми шариками кадык ворога, перебивая ему сонную артерию…
Ноги татарина подогнулись и издав горловое бульканье, он закатив глаза, сложился вдвое…В одной руке он держал нож-болисонг, хищное и длинное обоюдоострое жало которого блестнуло в неярком свете фонарей вагона…остальные трое вскочили на ноги, выхватывая из одежды ножи, кастет и даже ствол!
Может в людской толпе это и было бы преимуществом, но только не сейчас! Матвей на рефлексах выхватил из-за пазухи трофейный браунинг, и оттолкнувшись от поручня в коридоре, ушел с траектории выстрела третьего бандита с пистолетом! Оглушительно грохнул Его выстрел и бандит схватился за глаз! Ствол выпал из ослабевшей руки, с грохотом упав на пол, второй вроде бы дернулся, потянувшись за пистолетом, грохнул второй выстрел и бандит с дырой в затылке ткнулся носом в сидение…Третий, испуганно выпучив глаза зашелся в крике – Не убивай, брат! Я ничего никому не скажу, мамой клянусь! Не убивай…
Окружающие схватку люди шарахнулись от Матвея в стороны, словно черти от ладана! А Матвей остался один на один с бандитом, который дрожащей рукой положил перед собой на столик тонкий, хищный стилет…
– Эй, милейший! – позвал Матвей проводника, не сводя глаза с бандита – Позови кого-нибудь из полиции или начальства, да поживей!
Проводник, белый, как мел, молча кивнул в ответ и исчез за спиной Матвея. Тот из кармана вытащил веревку, примерно метровой длины и кинув бандиту сказал – Вяжи ноги, варнак!
И когда тот виновато улыбаясь, показал ему петлю на ногах, саданул тому в висок…но не убивая, а оглушая татя! Затем сноровисто, опутал ему руки, а веревку перекинул за спину и там соединил с ногами и поясом татя! Какие там ковбои? Я вас умоляю!
Закинув татя с ногами на полку, он присел дождаться городового или жандарма…Тот не замедлил прийти минут через тридцать, а вокруг уже разливался тошнотворный запах свертывающейся крови, которого он с избытком нанюхался на фронте…
– Документы! – направив на Матвея свой револьвер, сказал жандарм, сзади маячил второй коллега…
– Пожалте, Ваше благородие! – протянул ему бумаги по демобилизации и ранениям, Матвей…
Пожевав губы, полицейский осмотрел бумаги и вернул Матвею.
– Здравия желаю, служивый! С демобилизацией, домой следуешь? – тот ответил кивком, и Матвей, убирая бумаги в кармашек, ответил – Так точно, ваш бродь…
Присел, а второй жандарм усмехнулся – Браво ты их уделал, служивый! Фронтовая разведка? – наметанный глаз у полицейского…
– Так точно, ваш бродь! – он снова кивнул головой, соглашаясь с ним…– Вот…по ранению комиссовали, а Браты ушли в поход на Берлин, а я здесь, с гнидами чалюсь! – скрипнув челюстями, Матвей нахмурился…
– Не печалься, служивый…Ба, да ты полный Георгиевский кавалер! Силен однако! – удивленно протянул жандарм и на автомате протянул руку, чтобы пожать ладонь совсем молодому герою войны!
И второй тоже удивленно протянул ему руку…Вот так небольшое приключение в пути, больше ничего не было..доехал благополучно и через три дня сошел на перроне станции Шилка…
– Уважаемый! – его окрикнул какой-то господин в котелке и пенсне…
– Чегой-то надобно? – прищурившись, Матвей сразу узнал пострадавшего в недавней стычке…
– Милейший, позвольте представиться – заместитель Уездного Главы Шилкинского уезда, Фомин Дмитрий Георгиевич! Честь имею…– и он приподнял край котелка.
– Ну здрав будь, боярин! Мне ничего от тебя не надо? – тот взволнованно отер потное лицо – Милейший! Я ведь отблагодарить тебя хочу! Ты мне жизнь спас! На-ка, возьми вот этого за благодарность! – и он суетливо сунул в руку Матвею три червонца…золотых?
– Благодарствую! – удивленно протянул Матвей, щурясь на блеск золота, но господин тем временем порылся в ридюкуле и протянул ему бумагу…хм, а там и печать гербовая стоит? Нифигасе!…Поднял глаза, а мужика уж и след простыл!
– Ладноть…деньга нужна! – и зажав в кулаке монеты, Матвей двинулся в хвост поезда за своим имуществом.
Ещё повернувшись в сторону хвоста поезда, он увидел, что его коней осторожно выводят на перрон, сторонясь их громадных копыт! Он поспешил, ласково посвистывая, чтобы кони его узнали! Они и вправду, пусть и храпели, кося глазами, но услышав его посвист, вспряли и встали смирно и прядая ушами, крутили головами, ища его глазами! А когда он подошел, протягивая корочки хлеба, натертые солью…
Радостно заржали, его запах и голос стал для них уже родным можно сказать! И они потянулись к нему, зажмуривая глаза от удовольствия, хрустя хлебными корками…Он подошел, погладил их морды, слегка похлопал ладонями по щекам, те радостно и счастливо заржали, а кобыла еще и голову положила ему на плечо, словно в любви признавалась!
Рабочие, сгружавшие его груз только головами покачали – видели такое впервые в своих жизнях! Ну а когда согнали фургон, помогли загрузить в него все его пожитки и пару тюков сена, помахали на прощанье и повернулись к вокзалу, живо обсуждая увиденную чудноту…
А Матвей, словно отпустило его от войны с её вечной кровью и смертью ежесекундно…протирал фланелевой тряпкой спину жеребцам, им предстояло тянуть фургон еще почти триста верст!
– Нно, милай, не дрыгайси…– и лошаки виновато фыркнув. Застыли. как вкопанные…
Фургон удобен тем, что его дверцы в заднике закрывались на замок, а у него в кулаке – не много ни мало, аж тридцать рублей золотом! Ну и рублев пятьдесят в кошеле за пазухой…
– Хорошо, хоть с голоду не сдохну! И коняжек накормлю! – начал он запрягать битюгов, а кобыла со стремянным пошла пристегнутой…
В ночь он конечно не поехал, а вот через полчаса, окончив запрягать коней, пристегнул привязью кобылу, и легонько щелкнув вожжами, направил повозку к выезду с вокзала…
– Служивый, подскаж, мил человек, где тут постоялый двор есть? Я?…да домой, с фронта…демобилизован! А что? Бумаги? Да нате, ваш бродь..
Ознакомившись, городовой козырнул ему, как герою войны и добавил, указывая примерное направление – Вон там, через пару перекрестков есть доходный постоялый двор Казакевичей! Там кормят прилично, чисто и ночлег недорог и самое главное – приглядят за фургоном!
– Спаси тебя бог, служивый! – и распрощавшись с городовым, Матвей направил фургон в упомянутом направлении.
Подъехал неторопливым шагом, поправил казацкую шашку на боку, вошел на широкое крыльцо доходного дома. На ресепшене сидела молоденькая совсем барышня, которая увидев на его груди нехилый такой иконостас, вскрикнула – Ой! Папенька! (дочь хозяина подрабатывала у отца?) К нам на постой господин полный Георгиевский кавалер припожаловали!
На крик девочки из-за парчовой занавески выглянул видать сам хозяин дома…его глаза тоже округлились – для дома великая прибыль! Если кто другой узнает, что именно в этом доме останавливаются на постой полные Георгиевские кавалеры?! Клиент косяком пойдет на волне патриотических настроений! Отлично! И он стал источать елей – О…Господин Полный Георгиевский кавалер!? Просим засим, просим…
И когда Матвей присел на любезно подставленный стул, он присел, оглянулся и сняв фуражку, перекрестился на иконку в левом, переднем углу…
– Мил человек, мне на пару дней нужно комнату, да и за лошадьми с фургоном присмотреть да покормить? Могешь? – и выразительно глядя на Хозяина, замолк…тот переварил фразу, одобрительно кивнул головой – Для ветеранов войны у нас отказа никогда не было в доходных домах! Милости прошу!
– Аленка! Выдай господину ветерану ключи от 26 комнаты! Половой! – крикнул он мальчику, чтобы он помог принести мои вещи в комнату.
Шустрый жилистый цыганистый с виду мальчонка лет пятнадцати, пыхтя как паровоз, допер – таки два его необъятных чемодана на второй этаж, к комнате. Он отпер её весомым ключом, лишь немногим по весу отличаясь от амбарного! Ничего так комната! Светлая, даже можно сказать, уютненькая! Идеально заправленная кровать – односпалка, но широкая, традиционные три подушки, слоники на комоде…Столик, комод…Крохотная кухонька, только на печь, столик с кастрюльками, подвесной шкафчик…
Так было и у его, ноне покойной, бабы Жени (Евгении Ананьевны, см, выше…), царствие ей небесное! Мальчик четвертак получил на чай и ускакал по своим, детским делам…Сегодня посплю, решил Матвей, снимая на скамейке возле входа свои офицерские сапоги, что презентовали ему в складчину его друзья-однополчане перед увольнением и выпиской из госпиталя….
Помылся в рукомойнике в коридорчике, пригладил рано начавшие седеть волосы. Снял рубаху, тоненько звякнули награды, аккуратно развесил на веревке на кухне, снял штаны, смотал портянки…
– Завтра надоть сходить в баньку, домой чистым надо приехать! – положил под подушку трофейный браунинг, предварительно перезарядив его, галифе расправил на оголовке стула, есть не стал…устал!
Он откинулся, устало сомкнув веки, и позабыв закрыть на замок входную дверь, уснул крепко, словно в колодец упал! И хоть он спал очень чутко – война научила! И потому мгновенно проснулся, когда от двери в полной темноте раздался тихий говорок тонким девичьим шепотом – Дядечка! Ты не спишь? Можно я зайду, а то зябко как-то в коридоре!…
– Постой-ка, кто там приперси? – Матвей зажег спичку на пару мгновений стало светлее и он увидел мельком профиль одетой в какую-то типа ночнушки ту самую девочку, что стояла на ресепшене…
– Тебе чего милая? – откровенно удивился он…
– Пусти на ночь, дядька казак! – шепотом горячечным она попросила его, отойдя чуть от двери и повернув ключ, метнулась к нему под одеяло, на постель! Матвей даже заробел и не ожидал от неё такой прыти! А когда изумленно повернулся к ней лицом, она зарделась так, что даже в темноте видно было!
– Ты чё малявка творишь? – он только успел прошептать сухими губами, как она поймала его за шиворот и неожиданно сильной рукой притянула его лицо к себе! Впилась в его губы, несмотря на жесткую щетину, опоясавшую все лицо казака…
А надо учитывать тот факт, что еще очень молодой, но рано заматеревший на войне, казак считай весь полугодовой госпиталь и после почти три месяца, у него не было ни женки или девки! И потому лихой казак вспыхнул, как порох! В безумстве страсти до его ушей долетел только сначала какой-то приглушенный писк, а потом – тяжкие, протяжные стоны…И жаркое тело молодой, очень страстной юной девы, жадной до любовных утех…
Бог мой! Они наверное раздолбали эту гостиничную кровать вдрызг! Ибо трахались так, словно завтра Последний День Земли!…Угомонились только под утро, когда начинает разливаться лазоревым цветом самый край земного диска…
– Прощай, любый мой казак! Но дверь не закрывай, завечерне обязательно приду под полночь, готовься! Только чтобы от тебя не пахло уж так откровенно конем! – и чмокнув в щеку, она было кинулась к двери, но он поймал снова её, сгреб медвежьими лапищами, прижал к себе, вжал до последней клеточки и страстно, по-казачьи, со смаком всосал её сладкие, пахнущие малиновым вареньем губы…
И до того девице стало сладко, что девочка, плюнув на все условности ответила ему на поцелуй и они снова минут двадцать с диким скрипом трясли кровать! Где-то стукнула дверь и на самом сладком моменте их прервали, и поправляя свои мокрые и растрепавшиеся волосы, она прохрипела – Какой же ты сладкий, сукин сын! Так бы с тобой и жила бы вот так…всю жизнь!
Всхлипнула она и вырвавшись от него, плача удалилась…Немного погодя вдалеке чуть скрипнула несмазанным шарниром в какую-то дверь…
– Ох и горяча! Девка-то огонь! – счастливо рассмеялся лихой казак, так легко ему стало…аж петь захотелось! Да ладно…чуть соснуть надоть, а то квелый буду! – и тут же мгновенно уснул, опять оставив дверь открытой!
Растяпа! Он и в глухой сибирской тайге – растяпа! Но спал очень чутко, и потому когда кто-то на цыпочках, надеясь на то, что мужик спал, как конь…Прокрался тать в розовеющем фоне рассвета и видать решил нагреть чемоданчик казака! Но как только рука татя потянулась, дрожа к рукояти чемоданчика, цап-царап!
– Привет, мил человек! – следом кулак казака засветил татю прямо в правый глаз!
И кто оказался этим неудачливым татем? Правильно, тот самый ушлый половой, который еще совсем недавно помогал принести два объемных чемодана. Вот и решил срубить по-легкому бабла! Да промахнулся…
Матвей поднял кулем свиснувшегося татя, привязал его к стулу, позвонил в колокольчик, потом еще раз?! Спят, сразу не проснулись…немного погодя по лестнице глухо пропали шлепанцы и показалась рука с керосиновой лампой в руках – Что случилось, господин казак?
И немного погодя в комнату вошел хозяин гостиницы, от увиденной картины он чуть лампу не выронил – Митька! Ирод этакий! Я тебя, сучонок из Мухосранска вытащил. К делу пристроил, а ты… – Матвей видел, что хозяин умоляюще посмотрел на казака – Господин хороший, отпусти его, Христа ради! Племяш он мой двоюродный! Кто же знал, что он сволочью обернется? В участок утартают, только потом – на каторгу, без вариантов! Не сгуби, мил человек! – и хозяин рухнул на колени, порываясь облобызать ноги Матвея…
– Ладноть, все понимаю, но с условием – очнется – пять плетей вдарь, чтобы мозги прочистились от скверны! Ну а я? – Матвей задумался на миг и просветлев лицом, сказал – Твоя дочь на прикладе сидела? Нет, приемная? Вот и славно, глянулась она мне! Пусть придет седня…Хорошо? Отлично! Да…и теперь, когда в городе по делам буду, у тебя столоваться буду, за твой счет? Ну и девочка тоже в счет включишь? Не слышу? Отлично – по рукам! – скрипя зубами дядька татя хлопнул рукой по руке Матвея…
Пока Матвей съездил в городскую жандармерию, на разборки по случаю в вагоне да взял разрешение на покупку всякого оружия, затем – на рынок, набрал подарков…В том числе и этой малявке, сходил в цирюльню, в баню и синематограф. Да только не досидел до конца сеанса, надоела ему эта городская фигня! Скорее бы домой, вот черт? Хоть вроде не прижились с отцом, а тянет словно он тамошний рожак!?
А ночью, чуть за полночь, девонька пришла уже не таясь! И они снова провели чудесную ночь вместе, полную любовной неги и огненной страсти! Но все хорошее когда-то кончается и потому, он стал собираться, а деваха осталась сидеть на помятой кровати и жалостливо швыркала носом – Забери меня с собой!? Я буду тебе верной ласковой женой! А?..
– Не могу милая! Ты еще совсем малек, а в станице меня никто не поймет и за это…– он задумался, вспоминая название деяния – А! За совращение малолетней меня запросто собрание выгонит вон из станицы! А где потом жить, с таким-то клеймом? Нет, родная…живешь – живи у своего сродственника! Спасибо за любовь да ласку, но сегодня наши тропинки разойдутся! Я все сказал!
И деваха поняла – бесполезно упрашивать огрубевшего на войне мужика, не возьмет он с собой её…Встала и не говоря ни слова, вышла вон из его комнаты. А Матвей еще раз оглядел временное свое пристанище, пошел на выход. Где уже у крыльца его ждал фургон и лошади. Проходя рессепшен, он увидел грустную деваху и засунув лапищу в карман, достал пачку бумажных ассигнаций рублей на сто пятьдесят, и аккуратно положил перед ней…
– Хозяин приказал с вас ничего не брать! За счет заведения! – безучастным голосом пролепетала она, но он придавил деньги рукой и настойчиво подвинул к ней – Это дуреха тебе, возьми на-ка! Спрячь, деньги нужны всегда!
Та оглянулась, нет – ли хозяина? И ловко сдернула с прилавка купюры и быстренько засунула туда, куда прячут деньги все её сродственницы…в лиф, с солидно выпирающими полушариями твердых девичьих грудей…
– Спасибо, дядечка! Меня Аленой кличут, если…что, я на крыльях прилечу, не сомневайтесь! А вас как звать – величать? – глаза уже высохли и ей теперь сильно интересно услышать имя своего нечаянного любовника…
– Матвей Бутурлин мы…станица Забайкальская, на самой границе с Китаем живем, там…– помявшись, он вытолкнул из себя фразу, но спохватившись, добавил – Прощевай, сладкая моя голубушка, больно ты мне по норову, но вот станица… – в досаде махнув фуражкой, пошел на выход!
А девчонка, положив точенный подбородок на руки, сквозь слезы улыбалась, глядя в широкую спину молодого казака, подарившего ей две ночи негаданной и ослепительной любви…
Глава 3
Тому сейчас предстояло почти неделю плутать по станицам, в разъездах, доставляя подарки и весточки станичников, которым на фронте пообещал сослуживцам доставить долгожданные и потому бесценные, весточки с фронта….
Самый прикол в том, что наиболее эффективным способом тогда считались фотографические альбомы…Типа «Привет с фронта!», на котором подавалась одна мысль – как хозяин альбома героически громит германца и скоро будет дома! Так что традиция дембельских альбомов уходит корнями далеко в глубь времен!
Мерно стучат подковы битюгов, они легко тянут тяжелый фургон, задняя часть которого почти опустела, он развес всем подарки с фронта, теперь осталась одна прямая дорога – домой!
Когда осталась совсем ничего до станицы, его тормознула молодая бабца, ни чего так, пригожая…В руках молодухи был саквояж, почти как у земского доктора, плетеная корзина полная каких-то цветов, зелени…Матвею невольно подумалось – Травница поди?
Он так её прямо и спросил – Поди лекарствуешь? В станице живешь?
А про себя отметил, нет на её пальце обручального колечка, вот только в черном вся?
– Вдова? – наобум спросил он…разведка, как-никак!?
– Ты гляди, какой глазастый!? – хмыкнула молодая вдова, Марфа, старшая дочерь станичного атамана, куда и ехал наш герой…– И хотя бы!
Выпятив стройную, упругую и подтянутую грудь под темной кофтой в горошек, взяла руки – в – боки!
– А ты – фронтовик, демобилизованный? – словно прочитала его мысли…– Постой-ка, а не ты ли сын нашего местного Пришлого?
Её напрягло, так как сразу увидела ответ – резко нервно дернулась щека мужика и от него понесло злостью! Уж что-что, а эмоции она считывала на раз!
– Рассупонилась, стерва! – буркнул казак под носом, до того ему стало неуютно и сразу расхотелось с невольной попутчицей разговоры вести!
– Да ты не обижайся, Матвеюшка! Я не со зла! Так вас с отцом кличут с первого дня, как вы в станице обосновались! А твой батя все так и живет бобылем, не хотят с ним местные бабы общаться, хоть сдохни! – и как только положила она свою руку ему на плечо, он невольно дернулся, скидывая её и обнажил невольно свою грудь, всю в орденах и медалях!
– Батюшки святы! – всплеснула руками Марфа – Да ты полный Георгиевский кавалер! Ранетый, да…и тяжко? Господи, вот радость-то какая! Ты это…– замялась она, но вскинув голову, дерзко и с вызовом посмотрела ему в глаза своими глубокими, словно омуты под речной таволгой, красивыми нежно-голубыми глазами, чем наглухо сбила казака с каких-либо мыслей…
– Приходь в лазарет на вечерней заре, пообщаемси! Свою судьбу мне расскажешь, а я – свою! Придешь, не испугаешься Марфы-травницы? Ну поглядим на тебя вблизи…а сейчас – правь к своему двору, там тебя никто не ожидает увидеть, вот и нагрянешь негаданно…Пока, казак-герой! – и она легко соскочила напротив своего дома, жила она на особицу, принципиально не возвращаясь домой к родителям, когда в одном из боев под Полтавой, в самом начале войны с германцем, сложил буйну голову лихой казак, муж её…
А Матвей щелкнув стеком, погнал лошадей крупной рысью к заветной околице, где уже кто-то зашевелился, прикладывая к глазам лодочкой сложенную ладонь…Лихо подкатил Матвей к родной калитке, крикнул лошадям – Тпру….родимые!
И ловко соскочив с облучка, метнулся в калитку! Сердце сейчас же захолонуло…он крикнул на всю станицу – Батя!
И поседевший раньше времени отец, обернулся и тут же сгреб подошедшего своего сына в охапку – Сынок…
И они одновременно заплакали!…Один от счастья и наконец-то окончания великого ожидания и несчетных молитв к защитнице, Деве-Марии и святому Георгию, покровителю воинов…Второй от схлынувших с его истерзанной войной души нервных стрессовых грузов, бесчисленных смертей сотоварищей и сослуживцев…Они стояли так, крепко обнявшись…Отец не верил своим глазам и рукам, постоянно общупывая…как? Как так его сын вернулся с проклятой войны? Каким образом? Навсегда ли? Но потом вдруг ослепительно полыхнуло – по ранению?