Читать онлайн Нестор Махно. Именем революции. Маленькие рассказы о большом успехе

© Николай Яковлевич Надеждин, 2024

ISBN 978-5-0064-4299-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Николай Надеждин

«Маленькие рассказы о большом успехе»

Нестор

Махно

Именем революции

2024

Введение

Чтобы понять Нестора Ивановича Махно с высоты прожитого Россией после революции и Гражданской войны столетия, нужно включить на всю катушку собственное воображение…

Допустим, родился ты в большой крестьянской семье, где пятеро по лавкам, заросший бурьяном огород и сильно пьющий папа. Допустим, выучился лишь читать и писать, окончив два класса начальной школы, а потом отправился зарабатывать на хлеб насущный, ибо накормить больше некому. Допустим, в незрелом подростковом возрасте связался с политически озабоченными хулиганами и увлёкся утопическими идеями всеобщего народного счастья… Как при таком раскладе ни заделаться отпетым анархистом?

С другой стороны, нужно обладать большой наглостью, чтобы указывать соседям на то, как надо жить – самому при этом влача жалкое существование перекати-поля. Если ты такой умный – почему до сих пор один? Почему ничего не умеешь делать руками? И зачем чешешь языком, сея раздоры и смуту вместо того, чтобы заняться нормальным мужицким делом?

Понять Нестора Махно можно. Жизнь сложилась так, что ему, кроме как в батьки, некуда было податься.

Понять можно – принять нельзя. Как сказал один человек, мнением которого я очень дорожу: «Мне Махно не интересен. Я не люблю людей, которые строят народное счастье на народной же крови».

И я не нашел, что ему возразить.

1. Оболганный и забытый

Что мы знаем о Несторе Ивановиче Махно? Анархист, бандит, грабитель и насильник, виновник гибели тысяч людей. Для достижения неких личных целей сотрудничал с Красной армией, но много раз изменял данному слову и переходил в лагерь врагов, а потом и вовсе стал «вольным разбойником». В политическом смысле был большим путаником. В личностном плане – человек невоздержанный, капризный, вздорный. Был склонен к пьяным загулам и… так далее.

Все это полная ерунда, итог целенаправленной компании дискредитации Махно в глазах советских граждан. Искаженный образ Махно вошел в советские энциклопедии, оттуда перекочевал в художественную литературу, посвящённую революции и Гражданской войне.

Махно – одна из политических фигур, пострадавших от советской пропаганды. Собственно, о его реальных взглядах, о его поступках и причинах этих поступков мы знаем очень немного. Правда, в последние годы стали появляться книги о Махно, в которых образ «батьки» выглядит совершенно иначе, чем мы к этому привыкли.

Стоит лишь задуматься – а зачем советским властям нужно было очернять человека, который утратил реальную власть и, проживая в эмиграции, был совершенно безопасен? Значит, было чего бояться. Махно был более последователен в реализации революционных лозунгов… Хотя, что значит – «более последователен»? Ни одно из своих обещаний большевики не выполнили. В отличие от Махно, который выполнил всё, что обещал народу во время революции. За то и пострадал.

2. Вышли мы все из народа

Главная сложность заключается в том, что о ранних годах жизни Махно не осталось никаких документальных свидетельств, кроме рассказов самого Нестора Ивановича. Многие детали упущены и вряд ли могут быть восстановлены. Однако, кое-что все-таки известно.

Нестор Иванович родился 27 октября 1888 года в селе Гуляйполе Александровского уезда Екатеринославской губернии, что в Малороссии (в Украине). Он был пятым, последним сыном в семье украинца Ивана Родионовича Михненко, бывшего крепостного крестьянина, работавшего у помещика Шабельского в деревне Шагарово скотником и конюхом, и Евдокии Матвеевны, русской по происхождению. До отмены крепостного права Шабельский был хозяиномМихненко. Незадолго до рождения сына семья Михненко перебралась в Гуляйполе, где Иван Родионович устроился кучером к фабриканту Марку Кернеру.

При регистрации Нестора в церковных метриках Иван Родионович скостил сыну год, записав годом рождения 1889-й. Так поступали многие, чтобы уберечь детей от рекрутчины и лишний год продержать юношу в семье. Придёт время, и эта приписка спасёт Нестору жизнь – его приговорят к смертной казни, но поскольку по документам ему не было ещё 21 года, помилуют.

В том же 1889 году Иван Родионович, едва успевший начать строительство дома, умер. По некоторым сведениям, которые, наверное, следует назвать предположениями, причиной ранней смерти Михненко стало пьянство.

3. Голодное детство

Положение, в котором оказалась Евдокия Матвеевна, завидным не назовёшь. Оставшись с годовалым Нестором на руках, она воспитывала ещё четверых сыновей – Савелия, Карпа, Емельяна и Григория. Дом, в котором они жили, покойный Иван Родионович успел поднять лишь до крыши. Целое лето Михненко жили под открытым небом, к осени старшие братья все же покрыли хату соломой.

Чтобы не умереть с голоду, дети возделывали поле – рядом с домом было большое поле в 4 гектара. Сажали овощи и пшеницу. Этим и жили.

Гуляйполе было крупным селом в две тысячи дворов, основное население которого составляли украинцы и местечковые евреи. Русских, к которым причисляли и семью Михненко (Нестор Иванович плохо владел украинским языком, поскольку на нем не говорила его матушка), было относительно немного – в основном, учителя и мелкие служащие.

Махно признавался, что ранее детство помнил плохо – в памяти осталась лишь постоянная нужда. В семь лет Евдокия Матвеевна отдала младшего сына во 2-ю гуляйпольскую начальную школу. Там мальчик обучился грамоте и постиг основы наук. Учился хорошо, радуя учителей и матушку. Правда, в первую же зиму приключился с ним казус, последствия которого Махно запомнил на всю жизнь.

Когда зимой река замерзла, Нестор со своими товарищами стал на целый день убегать на лед кататься на коньках. Матушка же полагала, что сын учится. Обман раскрылся на масленицу, когда Нестор и его приятель провалились под лед. Сбежавшиеся люди вытащили пацанов. А матушка так всыпала сыну, что тот зарекся ее обманывать.

4. Школа

Нестор Иванович признавался, что учился с большим удовольствием. В отличие от братьев, которые так и не смогли окончить полный курс начальной школы, матушка намеревалась выучить младшего сына полностью (для этого надо было окончить четыре класса). Наибольшие успехи он показывал в математике и чтении. После зимнего происшествия он стал одним из лучших учеников класса.

Но летом, когда наступили каникулы, маленький Нестор, как и его старшие братья, нанялся на работу погонщиком волов к некоему Янсену. В день Нестор получал 25 копеек. К концу лета заработал 20 рублей – неплохие по тем временам деньги.

Он успешно отучился и второй год, летом нанялся конюхом к зажиточному крестьянину. Однако, осенью положение семьи стало тяжелей – Нестору пришлось бросить школу и проработать у хозяина всю зиму.

В своих воспоминаниях Махно рассказывает о первом опыте рабочей солидарности. В селе профессия конюха считалась достаточно престижной – в конюхи шли люди степенные, сознательные. Они могли постоять за себя, что однажды и показали хозяину, сыновья которого набросились на второго конюха с побоями. Хозяину пришлось извиняться за своих отпрысков.

Все детство Нестор батрачил, но в 15 лет устроился в литейные мастерские Марка Кернера помощником к литейщику по фамилии Великий. Мастер научил Нестора отливать колеса для сеялок.

5. Рабочий

В 1904 году в жизни Нестора произошли существенные перемены. Старшего брата Савелия призвали на русско-японскую войну. Средние братья Карп и Емельян женились и зажили отдельно. С матушкой Евдокией Матвеевной остались лишь двое младших сыновей.

Нестор перешел с литейного завода в красильную мастерскую Брука, где проработал несколько месяцев (которые полностью изменили его взгляды). Здесь он впервые познакомился с гуляйпольскими анархистами и постиг азы революционной борьбы…

В том же 1904 году брат Григорий устроился чернорабочим на завод. И Нестору, как к младшему в семье, пришлось оставить красильную мастерскую – некому было обрабатывать землю, что кормила всю семью. И Нестор снова занялся крестьянским трудом – вспашкой, посевами, прополкой, уборкой урожая.

Ещё работая подручным в красильной мастерской, Нестор записался в… театральный кружок при заводе Кернера. У него была замечательная внешность – невысокого роста, щуплый, с «девчачьими» чертами лица, Нестор хорошо подходил на роли подростков и женщин. И все было бы хорошо – обладая богатым воображением и врожденной артистичностью, он мог бы стать неплохим актером. Но тут полыхнул 1905 год. И Нестора захватила, закружила революционная романтика.

Нестор вступил в тайный кружок анархистов, куда его привлек Прокоп Семенюта, гуляйпольский крестьянин, увлекающийся идеями анархизма. Полгода Нестор изучал основы анархизма под руководством «более зрелых» (на самом деле таких же юных и совершенно не знающих жизни) товарищей.

6. Анархисты

Любая утопическая теория хорошо выглядит на бумаге, но совсем иначе в жизни. Прячась от преследования полиции, гуляйпольские анархисты собирались за селом небольшими группами от 5 до 15 человек. Полгода «теоретической» подготовки, и Нестор был готов к «осуществлению революции». Он был зачислен в боевую анархо-коммунистическую группу, в обязанности которой входила экспроприация ценностей на нужды революции и обездоленной бедноты. О том, что это были самые что ни на есть банальные грабежи, «анархистские робингуды», конечно, не задумывались.

Вооружились крадеными револьверами и самодельной бомбой, изготовленной товарищем по тайному кружку Владимиром Антони, чехом-переселенцем и токарем по специальности. В целях конспирации юные анархисты понаделали бумажных масок и накладных бород из старых меховых шапок, да конских хвостов.

Первой жертвой экспроприаторов стала семья торговца Плещинера. 5 сентября 1906 года (по воспоминаниям самого Махно, по другим сведениям, акция состоялась позже – 14 октября) трое с лицами, вымазанными глиной, ворвались в дом торговца и потребовали отдать все деньги. Испуганный Плещинер отдал им всю наличность – 163 рубля. Экспроприаторы сняли с членов семьи золотые кольца и отобрали у Плещинера золотые часы.

Затем настала очередь хозяина красильной мастерской Брука. У него налётчики намеревались отобрать 500 рублей, но добыча оказалась скромней – 151 рубль.

7. Экспроприатор

Не миновал экспроприации и заводчик Кернер. Во время ограбления в сборе была почти вся семья, рабочий-электротехник и горничная. У Кернера отобрали 425 рублей и некие ценности. До поры все обходилось без смертоубийства.

Первая кровь пролилась 19 августа 1907 года во время ограбления анархистами почты. Почтовую повозку перехватили в тот момент, когда она перевозила деньги и почтовые отправления с железнодорожной станции в село. В перестрелке были убиты почтальон, сопровождающий почту полицейский и одна из двух лошадей. Кучеру удалось отвязать павшую лошадь и уйти от погони.

26 августа 1907 года налётчики убили гуляйпольского пристава Лепетченко. Сменивший его Караченцев взялся за бандитов всерьез. Ему удалось внедрить в группу своего человека, но он был быстро разоблачён и застрелен. Тогда Караченцев арестовал всех сразу – кого подозревал в разбое…

Легко представить, что чувствовал Нестор Михненко во время этих стремительных экспроприаций. Обладая богатым воображением, легко поддавшийся романтике революции, он действовал, словно народный мститель. Как же, анархисты отбирали у богатых деньги (только нет ни одного свидетельства о том, что они эти деньги отдавали кому-либо из бедных, но это уже… детали). Оружие, стрельба, щекочущее нервы ощущение опасности и пьянящее – власти над судьбой человека. Прицелился, выстрелили и – нет очередного «кровопийцы»… а попутно чьего-то отца и мужа.

8. Первый арест

В сентябре Нестор угодил в гуляйпольскую тюрьму, где просидел четыре месяца. Его взяли не одного, но часть боевиков осталась на свободе. Позже арестовали Антони, который настойчиво добивался свидания с Нестором, чтобы, вероятно, что-то ему передать.

У Карачецева не были никаких доказательств причастности Махно (а Нестора уже называли и Михно, и Махно, но последнее как-то само собой закрепилось – очень уж было похоже на бандитскую кличку) к убийству жандарма. Тем не менее, Нестор продолжал сидеть в тюрьме. К нему применялся допрос «с пристрастием», но Махно молчал, изображая из себя «тупого крестьянина» (не будем забывать, что он занимался в театральном кружке, так что изобразить невиновного особых трудов ему не доставляло).

Ещё хуже пришлось Антони, которого подвергали избиениям и пыткам (этот чех был в отличие от Нестора совершеннолетним, поэтому отвечал «по-взрослому»). Однако, и от него Караченцев ничего не добился.

В январе 1908 года обоих отпустили. Махно отправился домой, а Владимиру Антони, как гражданину Австро-Венгрии, было предписано вернуться на родину. Однако, Антони лишь выехал за пределы губернии, не порывая связи с группой.

Нестор снова влился в боевую группу, командовал которой Александр Семенюта. Усилиями Караченцева в Гуляйполе был прислан отряд казаков – чтобы охранять полицию и местных богатеев от налётов анархистов.

9. Охота

Весной 1908 года полиция выследила место сходки анархистов. В перестрелке с казаками один из боевиков был убит, двое ранены. Но захватить никого не удалось – все, включая и Нестора, скрылись. В ответ анархисты устроили серию ограблений, причем, уже не щадили никого. При ограблении некоего Шиндлера была ранена его дочь, при экспроприации ценностей у хозяина винного магазина был убит продавец.

В августе 1908 года в Гуляйполе прибыл Екатеринославский губернатор. Узнав об его приезде, анархисты подготовили покушение, но осуществить его не смогли – зная об опасности, губернатор окружил себя мощным отрядом солдат. Тогда анархисты решили взорвать сам гуляйпольский полицейский участок. Взрыв был назначен на 28 августа. Для подготовки акции часть отряда Семенюты отправилась в Екатеринослав для того, чтобы раздобыть взрывчатку.

И тут начальник гуляйпольской полиции Караченцев проявил настоящую смелость – он выехал в Екатеринослав, выследил группу, выдал себя за анархиста, сумел внедриться в отряд, а потом арестовал боевиков. Захват состоялся на окраине Екатеринослава в доме, в котором остановились анархисты. После многочасовых допросов и пыток Караченцев выяснил имена участников гуляйпольского отряда. Нестор был арестован у себя дома 27 августа 1908 года.

Его заковали в наручники и этапировали в Александровск (сегодня это город Запорожье). В местной тюрьме Махно просидел около полутора лет.

10. Суд

Следствие закончилось лишь к марту 1910 года. За это время Махно и трое его подельников подготовили побег, но осуществить его не смогли. А 10 марта анархисты предстали перед Екатеринославским военно-окружным судом.

22 марта 1910 года был оглашен приговор. Один из подследственных до приговора не дожил – умер в тюрьме от тифа. Двоих, Хшиву и Михненко, приговорили к смертной казни через повешенье. Остальным дали различные сроки тюремного заключения.

Один из осуждённых (Хшива, о котором почти ничего неизвестно) был повешен, Махно же просидел в камере смертников 52 дня, ожидая казни.

В принципе, казнить Нестора никто и не собирался. Приговор был отменён – смертная казнь заменена 20 годами каторги. Казнить несовершеннолетнего – а Нестору на тот момент не исполнилось 21 года – по российским законам запрещалось. Судья и представители обвинения не могли этого не знать. Но здесь был важен фактор устрашения. Количество инкриминируемых Михненко преступлений зашкаливало за все мыслимые пределы. Он считался одним из организаторов боевого отряда (суд считал его бандитским), активным участником налётов, принимал участие в изготовлении бомбы, незаконно хранил оружие. Его участие в ограблениях гуляйпольских заводчиков суд расценил как доказанный факт. По совокупности совершённых преступлений Махно должен был разделить участь безвестного Хшивы, если бы… ни предусмотрительность отца, записавшего в метрику сына неправильную дату рождения.

11. Смертник

Его поместили в камеру смертников 26 марта 1910 года. Маленькая камера площадью в 10 квадратных метров, в которой сидели, в основном, политические, осуждённые на смерть. Обстановка по понятным причинам была очень тяжёлой. Но и контингент заключенных был своеобразным. Смертники проводили время в беседах, мечтали о революции, исписывали стены обращениями к товарищам по борьбе. В таких условиях люди быстро сближаются и особенно остро чувствуют бренность бытия.

Отсидев в камере смертников почти два месяца, за которые состав заключенных полностью сменился, Махно, в конце концов, направил прокурору письмо, в котором спрашивал, почему его все не казнят. И получил ответ, в котором ему сообщалось, что казнь из-за его несовершеннолетия заменена на пожизненную каторгу. То же сообщили и матушке, когда она попыталась выяснить судьбу сына у губернатора, который подписывал постановления о казни. На самом деле каторга была не пожизненной, но… 20 лет тоже очень и очень много.

Тем временем, Махно перевели в обычную тюремную камеру Екатеринославской тюрьмы. В общей сложности его заключение в этой тюрьме продолжалось более пяти с половиной месяцев. Затем где-то наверху пришли в движение шестерёнки скрытого карательного механизма. В разгар лета 1911 года осужденных погрузили в железнодорожные вагоны и куда-то повезли.

Через два дня Махно и его подельники оказались в Москве – в знаменитой бутырской тюрьме.

12. Бутырка

В московской тюрьме Махно оказался 2 августа 1911 года. Всю группу этапированных перековали из закрывающихся на замок наручников в клепанные кандалы, открыть которые было невозможно. Затем осужденных поместили на неделю в карантинные камеры. И лишь после этого распределили по камерам Бутырки.

Находясь на карантине, Махно познакомился со старостой политических заключенных эсером Веденяпиным. Этот старый сиделец Бутырки рассказал «новобранцам» о тюремных порядках, накормил и дал табаку.

В Бутырской тюрьме политических заключенных держали по двое-трое в камере, стараясь не сажать вместе украинцев, которые считались бунтовщиками. Махно попал в одну камеру с литовским эсером Иосифом Альдиром, с которым и пробыл в тюрьме до самого освобождения в 1917 году.

Попутно заметим, что царская Бутырка и Бутырка советского периода – две разные, по сути, тюрьмы. В дореволюционной московской тюрьме были вполне либеральные порядки – из окна своей камеры Махно мог видеть двор тюрьмы, в воспоминаниях описывая расположения башен и казематов, кто и где сидел. Описывал липы, росшие в тюремном дворе. И указал количество заключенных – три тысячи… В годы большевистского террора и в более поздний советский период порядки ужесточились, а количество заключенных выросло в несколько раз.

Главным занятием молодого заключенного Нестора Махно стало чтение. В тюрьме была неплохая библиотека, включавшая в себя… полный набор «подрывной» литературы.

13. Каторга

Каторга, конечно, не сахар – да ещё с учетом взрывного характера Нестора Махно. Он часто упрямился, демонстративно не подчинялся тюремному распорядку. И за это частенько был бит. За шесть лет, проведённых в Бутырской тюрьме, Махно шесть раз помещался в карцер. Заразился туберкулёзом, от которого долго и мучительно лечился. Из-за этой болезни ему пришлось бросить курить. По некоторым сведениям, ему даже было удалено одно легкое, однако вряд ли это могло быть на самом деле – речь идёт все-таки о каторжанине и о времени, когда подобные операции в России, да еще и в тюремной больнице, вряд ли делались.

Махно пишет, что по мере возможности следил за событиями на воле. А это означает, что заключенные получали газеты и письма. Более того, осуждённые на каторгу, то есть на каторжные работы… не работали. И массу свободного времени тратили на самообразование – во всяком случае, Нестор Махно. Как вспоминал он сам, Махно прочитал все книги русских писателей, которые только смог найти. В тюремной библиотеке, пополнявшееся самим заключенными (!), он обнаружил книгу Кропоткина «Взаимная помощь» и, судя по словам самого Махно, выкрал её – поскольку «всегда держал при себе».

Поразительный либерализм. А ведь Махно говорит о «зверствах» тюремной охраны. Не сидел Нестор Иванович в советской тюрьме – тогда говорил бы о своей шестилетней каторге иначе. Впрочем, советской тюрьмы хлебнула его семья – жена и дочь, уже после смерти Махно.

14. Его университеты

Как ни удивительно, но главные революционные кадры подготовила сама пенитенциарная система царской России. Если в Бутырскую тюрьму привезли щуплого полуграмотного подростка Нестора, то спустя шесть лет из её стен вышел сформировавшийся анархист-революционер Махно, получивший хорошую теоретическую подготовку, ни в чем уже не сомневающийся и имеющий вполне чёткие представления о революционной борьбе.

Более-менее свободное общение с себе подобными, возможность читать книги, в том числе и запрещённые к свободному распространению, обсуждать их, писать на волю (причем, не только родственникам) и получать ответы на свои письма – все это аукнулось старой России кровавыми потрясениями.

Вот один лишь факт, подтверждающий либеральность тюремных порядков. В Бутырке Махно начал писать стихи. И одно из стихотворений, под названием «Призыв», опубликовал в астраханской газете под псевдонимом «Скромный». В условиях победившего социализма подобное было невозможно в принципе.

В тюрьме сформировались политические взгляды Махно. Несмотря на то, что в камере было всего два человека, за шесть лет Нестор смог пообщаться с десятками социалистов самого разного толка. Причем, устраивались самые настоящие дискуссии, в которых принимали участие сразу несколько человек – значит, заключенным разрешалось встречаться и проводить вместе какое-то время. Идеальные условия для воспитания будущих кадров революции.

15. Аршинов

Учителем анархизма для Нестора Махно стал Петр Андреевич Аршинов, бывший рабочий, большевик, который в 1905 году перешёл в лагерь анархистов. Аршинов был земляком Махно, жил в Екатеринославе, где в 1906 году вместе со своими единомышленниками взорвал полицейский участок. В 1907 году Аршинов принимал участие в покушении на мастера александровских железнодорожных мастерских Василенко. Анархисты обвиняли мастера в том, что по его показаниям была арестована сотня рабочих мастерских, принимавших участие в вооруженном восстании в декабре 1905 года, многие из которых были приговорены к смертной казни. Аршинова схватили, приговорили к казни через повешение. Но Петру Андреевичу удалось бежать из тюрьмы Александровска. Он выехал в Париж и в 1910 году нелегально вернулся в Россию. При пересечении границы он был арестован австрийскими властями с грузом запрещённой литературы, выдан России и осуждён на 20 лет каторги.

Аршинов сам искал встречи с Махно, считая его представителем нового поколения екатеринославских анархистов, продолжателем дела, которому Петр Андреевич отдал часть своей жизни. Они общались посредством тюремного «телеграфа», перестукиваясь через стену, и записками. Именно Аршинов оказал наибольшее влияние на формирование анархистских взглядов Махно…

Судьба Петра Андреевича трагична. В 1921 году Аршинов эмигрировал. В 1934 году с разрешения советских властей вернулся на родину. Четырьмя годами позже был арестован, обвинен в создании подпольной анархистской организации и расстрелян.

16. Поэт и интеллектуал?

В том, что Нестор Иванович Махно был человеком небесталанным, сомневаться не приходится. Его перу принадлежат три книги, написанные вполне профессиональным языком. Наверное, ему не хватало образования, элементарных знаний, которые Махно получил уже в тюрьме. Возможно, его литературным способностям повредил темперамент – Нестор Иванович чаще сначала действовал, потом размышлял, хотя, следовало бы поступать наоборот. Но как бы там ни было, называть его «крестьянским философом» это слишком…

Применительно к этому решительному, смелому, безжалостному человеку его склонность к поэзии выглядит несколько, скажем так, неожиданно и даже странно. Но… достаточно присмотреться к современному тюремному быту. Стихи пишут многие заключенные – спасаясь от монотонности тюремных и лагерных будней. Поиск способов самореализации, попытка оправдать свое падение наличием неких скрытых талантов (мол, человека интеллектуального склада нельзя судить обычным судом), все это давно известно и не вызывает удивления. Думается, причина, по которой Махно обратился к поэзии, находится в этой же области.

В своих воспоминаниях Нестор Иванович налегает на количество прочитанных в тюрьме книг и на разнообразие их тематики. Однако, это ещё не говорит о том, что перед нами высокообразованный человек. Бессистемность его самообразования сыграла с Махно злую шутку. В своих политических взглядах Нестор Иванович был… идеалистом.

17. Момент свободы

Несмотря на некоторую «тюремную вольницу» (о которой можно говорить только в сравнении с грядущими советскими порядками), заключенные Бутырки получали новости извне с большим опозданием. Февральская революция 1917 года прошла мимо них. Поэтому освобождение политических заключенных, начатое 1 марта 1917 года, стало для них полной неожиданностью.

Первую партию заключенных вывели из камер вечером 1 марта. Все ужасно встревожились – никто ничего толком не объяснил. Никто из уведённых обратно не вернулся. Кто-то заподозрил, что каторжан… расстреливают.

В час ночи заключенных подняли для проверки. В камеру вошёл незнакомый военный и помощник начальника тюрьмы, к которому Нестор Иванович и обратился с вопросом – куда пропали 12 товарищей. На что помощник ответил: «Успокойтесь и не волнуйтесь. Нашей стране дал Бог переворот, объявлена свобода, к которой примкнул и я. Кто имеет 102 статью (статья о принадлежности к политическим партиям), тот завтра обязательно будет освобожден. Сейчас комиссия по освобождению устала и поехала отдохнуть». Так описал этот диалог сам Махно.

Потом потянулись томительные часы ожидания. Никто из заключенных не мог уснуть. Утром во дворе раздался какой-то шум, потом – выстрел. Каторжане приникли к окнам. Двор тюрьмы заполнили солдаты тюремного конвоя. Солдаты кричали: «Товарищи заключенные, выходите все на свободу. Свобода для всех дана!». Заключенные в ответ: «Камеры заперты!» и в ответ: «Ломайте двери!».

18. Революция в действии

Каторжане разбили двери камеры столешницей и хлынули на улицу. Ворота тюрьмы были распахнуты. Толпа растерянных каторжан направилась к московской городской думе. На Долгоруковской улице заключенных построили в колонну по четыре человека – как сказали, для регистрации и выдачи документов. Но тут снова появились военные, которые с возмущением призывали всех вернуться в тюрьму – освобождение должно было проходить по порядку.

Окруженные вооруженным конвоем заключенные, гремя кандалами, двинулись обратно в Бутырскую тюрьму… Томительное ожидание, и спустя шесть часов Махно вызвал некий военный, выкрикнув его фамилию. Товарищи бросились к Нестору со слезами: «Не забудь вспомнить и о нас…».

В привратницкой слесарь сбил с Махно тюремные кандалы. Затем его завели в тюремную контору, где один из членов комиссии сообщил Нестору, что тот свободен. Выйдя за ворота Бутырки во второй за этот день раз, Нестор отправился в городскую думу, чтобы зарегистрироваться. Получив документы, он был отправлен в госпиталь, где для бывших заключенных был обустроен ночлег…

Около недели Махно шатался по Москве. Старался не отставать от Аршинова – кроме него Нестор никого в столице не знал. У него было немного денег, которые выделили бывшим политическим заключенным новые московские власти. Но не было ни работы, ни жилья. И 28-летний Махно решил вернуться на родину – в Гуляйполе.

19. Гуляйполе

В марте 1917 года Махно приехал в Гуляйполе. Обнял уставшую от ожидания мать. Осмотрелся…

Неразбериха стояла жуткая. Старая власть была сметена революцией, новой ещё не образовалось. Повседневное управление текущими делами осуществлял некий общественный комитет, во главе которого стоял младший офицерский чин расквартированной в Гуляйполе части. Село жило по устоявшимся порядкам – крестьяне готовились к посевной, растили скот, торговали на знаменитых гуляйпольских ярмарках.

О политике не говорил только ленивый. В обществе царили оптимистические настроения – все ждали неких перемен, хотя, каких именно, никто толком не знал. Политические симпатии сельчан склонялись в пользу эсеров. Анархистская организация была слаба – в неё входили лишь радикально настроенные крестьянские подростки, взгляды которых можно было, скорее, назвать хулиганскими, нежели анархистскими.

Махно не знал, куда податься. Профессии у него не было, аттестата об образовании – тем более. Он присматривался к рабочей профессии, подумывал об учительстве. Но, в конце концов, решил уступить матушке, которой очень хотелось женить младшего сына – может, отойдет от своего анархизма, возьмётся за ум и заживет жизнью простого мужика.

Матушка сама подобрала Нестору невесту – Настю Васецкую. По настоянию Евдокии Матвеевны Настя написала письмо в Бутырку. Нестор ответил. Завязалась вялая переписка. Когда Махно вернулся домой, то увидел – девушка-то ничего, приятная. Почему бы в таком случае ни жениться?

20. Настя

О Насте, первой (или, возможно, второй) жене Нестора Махно известно немного, как немного известно о его личной жизни вообще. Свою лепту внесли политические фальсификаторы советского времени в стремлении опорочить Махно, низвести его до пьяницы и смутьяна, дебошира и распутника.

Скорее всего, настоящего чувства между ними не было. После свадьбы Нестор с головой окунулся в политику. Жена осталась дома одна – сначала в Гуляйполе, потом в Царицыне, куда они переехали. Оставив жену, Махно уехал в Москву. Он изредка её навещал – результатом стала беременность Насти. Но особенно судьбой жены и маленького сынишки Махно не интересовался.

Впрочем, против их брака была сама судьба. Маленький сын Нестора и настии прожил всего неделю. Нестор Иванович так его и не увидел…

Но все это было годом позже. А пока Гуляйполе три дня праздновало свадьбу бывшего каторжанина Нестора Михненко. Праздник устроили роскошный. Если у братьев Михненко денег было не густо, то уж всякой снеди и самогона – хоть отбавляй. Гуляйполе в тот год жило вольготно и богато. Плодородная запорожская земля родила щедро. И свадьбы тут гуляли знатные – приглашали по сотне гостей, которые ели и пили до отвала.

Он мечтал о крестьянской жизни, о достатке, о семейном счастье. Но сейчас это было невозможно – Махно не собирался замыкаться на крестьянском труде. Да и был ли он в тот момент крестьянином? Мог ли работать на земле? Вряд ли.

21. Несостоявшаяся семья

Настю Васецкую и Нестора Махно развела сама жизнь. После смерти ребёнка Настя, уже не чаявшая увидеть мужа, вернулась в Гуляйполе. Здесь она и узнала, что Нестор погиб. Не желая вековать одной, она вышла замуж во второй раз за одинокого вдовца. Когда узнала, что Махно жив, было уже поздно.

Нестор Иванович узнал о том, что его бывшая супруга снова вышла замуж, с облегчением. Между ними не было ничего общего. О какой любви речь – не было даже простой привязанности.

Настя родила ещё четверых детей. Прожила свою жизнь тихо и мирно. О первом муже вспоминала без обиды и досады. После смерти второго мужа жила в бедности, торгуя на местном рынке всякой мелочью. Советские власти её не трогали – возможно, потому что мало кто знал о её первом замужестве. Иначе бы сгноили в лагерях…

Ещё об одной женитьбе Махно известно меньше, чем о браке с Настей Васецкой. Вроде бы была у Нестора Ивановича зазноба по имени Соня – девушка из интеллигентной еврейской семьи. Вроде бы они познакомились, когда Соня была проездом в Екатеринославе. Между молодыми людьми произошла не особенно красивая история – якобы Нестор предоставил Соне, которой негде было переночевать, ночлег, а затем попытался изнасиловать. Девушка отбилась, но после этого Махно предложил ей руку и сердце. Пред венчанием Соня крестилась и получила имя Нина… Фантастичная история, не имеющая никаких документальных подтверждений (но описанная в книге Николая Герасименко «Батько Махно. Мемуары белогвардейца»).

22. Женщины Нестора Махно

Вокруг фигуры Махно бытует множество легенд, достоверность которых вызывает большие сомнения. Ему, в частности, приписывают необыкновенную «любвеобильность» в годы Гражданской войны. Якобы у Махно было множество «полевых» жен и невест. Одной из них была Маруся Никифорова, атаманша и анархистка. Махно познакомился с Марусей в 1917 году. Позже их пути разошлись.