Читать онлайн Марлен Дитрих. Судьба в кинематографе. Маленькие рассказы о большом успехе

© Николай Яковлевич Надеждин, 2024

ISBN 978-5-0064-4173-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Николай Надеждин

«Маленькие рассказы о большом успехе»

Марлен

Дитрих

Судьба в кинематографе

2024

Введение

Однажды в мои руки попал коллекционный диск со старыми черно-белыми голливудскими картинами. Самодельный, записанный на компьютере, но очень ценный. Помимо прочих, на этом диске был и фильм «Шанхайский экспресс» 1932 года.

Поначалу фильм меня не впечатлил. Старая лента, не очень хороший звук. Плюс немного запутанный (на мой, конечно, взгляд) сюжет. И так далее…

Своему приятелю, чокнутому на старых фильмах, я так и сказал – мол, не понравилось, извини. А он в ответ – ты что, это же Штернберг! И – Марлен Дитрих.

Не поверить ему я не мог. В отличие от меня, этот странный человек знает о кино все. Он даже видеокамеру купил, чтобы чувствовать себя причастным к таинству кинематографа (сейчас эта напрасная игрушка валяется без дела). А о Дитрих он готов говорить часами. Марлен его любимая актриса.

И стал я смотреть этот фильм по-настоящему. То есть, не отвлекаясь, придирчиво, с возвращением к тем эпизодам, на которые по словам моего приятеля я должен обратить особое внимание…

Знаете, я понял. И не просто понял – я был поражен. Вот она – великая Дитрих. Специальным образом освещенное лицо (когда узкая полоса света выхватывает из полутьмы глаза). Взмах ресниц. Выплывающий из ниоткуда взгляд. Еле заметная улыбка… Марлен прекрасна.

Я пересматривал «Шанхайский экспресс» раз десять. Очень сожалею, что не догадался этот кустарно переведенный на русский язык фильм переписать (криминально, без спроса – мне бы все равно не разрешили). Но Дитрих живет, живет – в моей памяти. И я не могу ее забыть…

После этого случая я передумал выбрасывать телевизор. Пусть себе. Еще пригодится.

1. Седанштрассе, 53

27 декабря 1901 года, через два дня после католического Рождества, в семье прусского офицера фон Лоша на свет появилась девочка, которую назвали Марией Магдалиной. Она была вторым ребенком в семье – после старшей сестры Элизабет.

Семья Лошей жила в Берлине на Седанштрассе, 53. Сегодня эта улица носит название Либрештрассе. Спустя три года фон Лош переехал на Колонненштарссе. В 1907 – на Потсдамштарссе, а еще через год – на Акациеналлее. Вместе со скарбом, с бабушкой, семейство перебиралось из дома в дом, пытаясь свести концы с концами. Семья не бедствовала, но и особого достатка не имела.

Район, в пределах которого Лоши жили, меняя квартиру за квартирой, в те годы был центром артистической и художественной жизни Берлина. И маленькая Мария с раннего детства слышала звуки музыки, доносящиеся из кабаре и опереточных театриков. А мать и бабушка, увлекавшиеся музыкой, учили младшую дочь игре на скрипке.

Обучение музыке пришлось оставить – в семь лет у Марии Магдалины после травмы развилась болезнь левой кисти. Но спустя несколько месяцев она изучала музыку уже в интернате для девочек, куда мать отдала ее после внезапной кончины отца в 1908 году. Матушка вышла замуж во второй раз (и тоже вскоре овдовела), а потом и в третий раз. Марию решили не травмировать привыканием к «очередному папе»…

Мать и особенно бабушку будущая кинозвезда Марлен Дитрих (которую в детстве звали Мария Магдалина фон Лош), вспоминала с большой сердечностью, называя мать «достойной представительницей старинной уважаемой семьи».

2. У меня нет сестры!

Ни в одном из многочисленных интервью, ни в своей автобиографической книге Марлен Дитрих «Возьмите только мою жизнь» не упоминает имя сестры Элизабет. Более того, она утверждала (в частности, в интервью Максимилиану Шеллу для его документального фильма «Марлен», выпущенному в 1983 году), что была единственным ребенком в семье.

Доверять мемуарам Дитрих, как достоверному документу, не стоит. В той же книге она, к примеру, утверждала, что родилась на пять лет позже. Как и в автобиографических книгах Сальвадора Дали, Дитрих путала факты, обстоятельства, имена. По сути, это и не биография вовсе, а некое художественное ее переложение…

В апреле 1945 года войска союзников заняли одно из самых страшных мест в Германии – концентрационный лагерь Берген-Бельзен. В этом лагере томились 60 тысяч человек, 10 тысяч из которых на момент освобождения были уже мертвы, а еще 20 тысяч умерли от истощения в последующие две недели.

Элизабет и ее муж Георг Виль были поначалу в списке освобожденных. Но потом выяснилась жуткая правда… Нет, семья Вилей не была в числе палачей или надсмотрщиков. На территории концлагеря они держали… кафе для гитлеровских офицеров. Когда Дитрих и ее дочь Мария увидели «тетушку Элизабет», старшая сестра Марлен была весьма упитанной дамой, недоумевающей, какие к ней могут быть претензии со стороны американцев.

Марлен воспользовалась своим влиянием, чтобы комендант освобожденного лагеря англичанин Арнольд Хоруэлл отпустил Элизабет и ее мужа с миром, но сама от сестры раз и навсегда отреклась. А Элизабет Виль еще не раз высказывалась о «моральности третьего рейха», так и не осознав, в какой чудовищной грязи испачкала свою жизнь.

3. Мария и школа

Шесть лет Мария Магдалина фон Лош провела в интернате для девочек в Шарлоттенбурге (район Берлина, а в те времена пригород). Это было вовсе не столь закрытое заведение, как можно подумать, а обычная школа, в которой девочки не только учились, но и жили.

Интернат при живой матери? Но это был вовсе не такой уж плохой вариант – здесь девочек учили не только грамоте, но танцам и музыке. Пребывание в интернате не отдалило дочь от Мутти (как ласково называла ее девочка), которая часто навещала Марию, забирала ее домой, а на выходных – погулять по Берлину.

Училась Мария неважно – об этом свидетельствует ее решение бросить школу, так и не получив аттестата зрелости и навсегда закрыть для себя вопрос дальнейшего образования. Девочка не показывала особых успехов, но была постоянным участником представлений в школьном театре. Она неплохо пела и танцевала. И была окружена вниманием одноклассниц. Будущая актриса росла вполне контактной девочкой, умевшей расположить к себе окружающих. В дальнейшем это качество поможет Дитрих пробиться в Голливуде – она моментально очаровывала и мужчин, и женщин. А ее появление на съемочной площадке (несмотря на ее бесконечные капризы) заряжало группу энергией и оживляло съемки – словно на площадке появилось жаркое веселое солнышко…

Нет, науки были не для нее. Но уже в тринадцать Мария знала, кем хочет стать. Она была без ума от оперетты, но еще больше любила кино. Мария не пропускала ни одной премьеры и старалась вырваться в ближайший кинотеатр при любой возможности.

4. «Счастье приходит к усердным»

Трудно сказать, как отнеслись к решению Марии оставить школу родные. Наверняка, без особого энтузиазма. Но то, что Мария фон Лош действовала вполне осознанно, это факт.

Известна запись Марии, сделанная в альбоме школьной подруги: «Счастье в конце концов приходит к усердным». Согласитесь, для тринадцатилетней девочки изречение весьма и весьма мудрое…

До пятнадцати лет проходившая в розовых носочках и платьях с рюшечками, аристократка по происхождению, юная Мария вгрызалась во взрослую жизнь. Она очень рано начала зарабатывать на жизнь, не гнушаясь любой работой. Она танцевала в кабаре, пела в ревю, снималась в рекламе чулок. Она старалась вырваться из-под материнской опеки и уже в эти очень незрелые годы ставила перед собой трудновыполнимые задачи. Первое, что она хотела – быть актрисой. Второе – стать великой актрисой.

К слову, она не заблуждалась на счет своих способностей. Более того, когда судьба подарит ей тот самый единственный шанс, создателю своего экранного образа (Марлен Дитрих), режиссеру Йозефу фон Штернбергу, она признается, что совсем не умеет играть на сцене. Но тот, слава богу, больше поверит собственным глазам, чем грустному откровению Марии Магдалины…

Именно в этот ранний период беспорядочных метаний, поиска себя и собственного места под солнцем Мария познакомилась и сдружилась с русской танцовщицей Тамарой. Позже она введет Тамми в собственную семью, сделав ее прислугой, гувернанткой, воспитательницей дочери и заодно многолетней любовницей мужа (и не только мужа, но и своей).

5. Хенни Портен

Совсем еще девчонка, грезившая об артистической карьере, Мария не могла обойтись без кумиров. И главным из них (главной, поскольку речь о женщине) была, не без влияния Тамары, Айседора Дункан. Мария старалась не пропускать ни одного фильма с ее участием. Смотрела и училась – сценическому поведению, умению быть красивой и сексуальной.

А потом появилась Хенни Портен – немецкая звезда немого кино, жившая в Берлине (вся артистическая богема Германии жила в то время в Берлине).

Это увлечение не имело глубоких последствий – если не считать увлечение девушки кинематографом непосредственным следствием влияния Портен. Но тут есть несколько забавных подробностей…

Разузнав каким-то образом адрес актрисы, Мария стала приходить к ее дому каждый вечер. Простаивала под окнами, поджидала у подъезда, чтобы хотя бы мельком увидеть Хенни. А потом поняв что ее усилия напрасны и что Портен каким-то образом ускользает от полчища поклонниц, сгрудившихся под ее окнами рядом с Марией, будущая Марлен взяла быка за рога. Однажды она явилась под окна кинодивы со скрипкой в руках (а играла она очень неплохо, хотя и не закончила полный курс обучения музыке), сыграла и спела душещипательную серенаду. Один раз, другой. На третий отчаявшаяся актриса вызвала полицию. Мария бежала с «поля брани», не бросив, впрочем, скрипку…

6. А таперы против!

Чем только ей ни приходилось заниматься в юности! Она и работала, и училась в театральной «академии» – на самодеятельных курсах мастерства для начинающих актеров. Очень часто теряла место, но легко находила следующее.

Однажды она устроилась в кинотеатр – в оркестр, который играл во время демонстрации немого кино. Она неплохо владела скрипкой, а потому вполне справлялась со своими обязанностями музыканта. И тем не менее дирижер небольшого оркестрика вскоре ее уволил. Оказалось, что Мария отвлекала музыкантов… своими ногами. Музыканты возмущались, но Марию это не спасло.

Лишившись места, она нашла новую работу – в крошечном ночном кабаре. Мария выходила на сцену, ложилась на спину и крутила «велосипед». Сомнительное шоу, однако ножки у юной прелестницы замечательные. Вскоре после кабаре она устроилась в рекламное бюро и – слава ее ножкам – стала рекламировать колготки…

Лет в восемнадцать она впервые снялась в кино. Всего Марлен Дитрих сыграла в тринадцати (или около того) немых картинах. Фильмы были столь ничтожные, что их (в отличие от фильмов Греты Гарбо) не включают в список ее личной фильмографии. Более-менее успешной была лишь картина «Маленький Наполеон» 1922 года. Сама Дитрих утверждала, что это первый ее фильм. Но это не так, были другие, более ранние работы, которых она, по всей видимости, стеснялась.

7. Ноги на миллион

Ее появление на съемочных площадках берлинских киностудий сопровождалось крошечными скандальчиками. Мария эпатировала кинематографическую публику, сама распуская слухи о собственной бисексуальности (что было правдой), часто одеваясь в мужские костюмы, экспериментируя с косметикой и держась нарочито небрежно. Она шла по студии, словно королева и никогда не стеснялась распахнуть юбку так, чтобы все могли видеть ее очаровательные ноги. Длина ног и тонкие лодыжки были предметом ее гордости.

Примерно в то же время – 1920—1922 годы по Берлину пошел слух, что Мария застраховала свои ноги на миллион марок. Если учесть, что вскоре в стране разразилась гиперинфляция, сумма выглядит не такой уж значительной. Да только не было в этой сплетне ни грана правды. У фрейлейн Лош в те годы не было не только денег на страховой взнос, но и на жилье. Она жила в одной комнате с подругами, меняя и адреса, и своих сожительниц с той же легкостью, что и работу. Разумеется, не от хорошей жизни или особенностей характера…

Когда в 1930 году, уже в Голливуде, Марлен Дитрих добилась первого успеха, она и в самом деле застраховала свои ноги в компании «Ллойд» на миллион – но не обесцененных марок, а полновесных долларов. Легенда, собственноручно и весьма аккуратно выстроенная Марлен Дитрих, требовала практического подтверждения.

8. Секрет псевдонима

Когда Мария Магдалина фон Лош превратилась в Марлен Дитрих? У самой актрисы ответа искать пустое занятие – она утверждала, что Дитрих и есть ее настоящая фамилия, а не сценический псевдоним. Однако, это не соответствует истине.

Псевдоним появился между 1918 и 1919 годами. Мария взяла оба своих имени и слила воедино, получив имя Марлен. Ход безупречный, если учесть немецкое и английское произношение. На немецкий лад имя звучало с очаровательным фрикативным «р» в середине, что придавало начинающей актрисе шарма. А по-английски (особенно в американском произношении) звук «р» исчезал вовсе. И получалось – «Ма`лен», почти «Марлен». Кстати, актриса со школьных лет прекрасно владела английским языком, на всю жизнь сохранив мягкий, не режущий слух немецкий акцент.

А фамилия «Дитрих» переводится с немецкого как «отлично»…

Любопытно, что вокруг нового имени ходили самые вздорные слухи. Немецкие недоброжелатели Дитрих, обозлившиеся на ее отказ вернуться в гитлеровскую Германию и демонстративное принятие американского гражданства, говорили, что она коммунистка. И что имя ее составлено из двух фамилий – Маркс и Ленин. Полная ерунда, конечно, но сам факт примечательный. Имя актрисы, которая была достаточно далека от политики, обрело политическую окраску – что, кстати, удивляло саму Марлен Дитрих.

9. Рудольф Зибер

В 1920 году Марлен (будем называть ее так – от имени Мария Магдалина отказалась сама) познакомилась с молодым кинорежиссером Рудольфом Зибером.

Этот невзрачный и малозаметный мужчина стал первым и единственным официальным супругом Марлен Дитрих. Более того, он стал ее самой большой привязанностью. Их любви хватило всего на пять лет. Но и потом Дитрих не оставила своего Руди заботой и вниманием. Она взяла его с собой в Голливуд. Поселила в своем доме. Постоянно возвращалась к нему, «чтобы побаловать его чем-нибудь вкусненьким» и прожить рядом неделю-другую. В течение всей жизни она трогательно заботилась о Зибере и даже не позволяла ему тратить собственные деньги, заставляя выписывать счета на ее имя. Она содержала всю семью – до тех пор, пока могла. К слову – семья взаимностью не ответила. Выкарабкиваться из подступающей бедности в старости Марлен пришлось самостоятельно. Заметим, что Зибера в ту пору уже не было в живых – он умер в 1976 году…

Эта любовь возникла на съемочной площадке. Зибер снимал одну картину за другой. Фильмы не приносили ни славы, ни денег. Но разве в этом было дело? Он снимал молоденькую Марлен, искренне ею восхищался и в конце концов полюбил.

А она превратила Зибера в подобие божества. Она обожествляла всех мужчин, которых любила, что, впрочем, не мешало ей влюбляться в других и искренне удивляться, когда ее бывшие любовники предъявляли ей претензии. Разве может человек всю жизнь любить кого-то одного? И… разве мешает это сохранять нежные отношения со старым любовником?

10. Дочь

Вся жизнь этой необыкновенной супружеской пары (Зибер ни в коей мере не препятствовал бисексуальным увлечениям жены) показывает, что Рудольф был мягким, добрым и преданным человеком. Нелегко ему было с взбалмошной Марлен? Очень нелегко. Однако именно он воспитал единственного ребенка – дочь, которую Марлен родила в 1924 году. А девочка, которую назвали в честь матери Марией, мамой называла… служанку Тамару, ту самую Тамми, подругу юности Марлен. Эта женщина появилась в семье Зибера и Дитрих году в двадцать пятом. И не оставляла до конца собственной жизни…

Отношения дочери и Марлен – особая тема. Дитрих считала себя плохой матерью. Пока она моталась по съемочным площадкам, крутила любовь то с одной, то с другой знаменитостью, пела на концертах, записывала пластинки и зарабатывала серьезные деньги, чтобы ее семья ни в чем не нуждалась, Мария росла в доме отца под опекой чужой женщины и слышала о матери такое, что ребенку слышать не полагается.

Но прошли годы. Мария сама стала матерью четырех сыновей (Дитрих обожала своих внуков). И незадолго до кончины знаменитой матери написала о ней книгу. Мария была столь безжалостна к Марлен, что, скорее всего, ускорила ее кончину…

Существует и другое мнение – что Дитрих сама диктовала дочери (по телефону, они жили в разных странах, Мария в Америке, Марлен во Франции) самые скандальные фрагменты ее книги. Эту версию подтверждает один из внуков Дитрих.

11. «Волосатая картофелина»

Увидев себя на экране в фильме 1921 года «Маленький Наполеон», Дитрих огорчилась. «Боже, я выгляжу, как волосатая картофелина!», – воскликнула она

В самом деле, Дитрих была вовсе не так красива, как нам представляется. Образ Марлен – итог большой работы, проделанной ею над собой. И результат этой «переделки» будет заметен лишь годам к 28—29. А пока 20-летняя Дитрих выглядела простовато и даже неуклюже.

У нее была неидеальная фигура. После родов (она выкармливала Марию сама) изменилась форма груди. Уже в Голливуде Марлен воспользуется самыми невероятными приспособлениями – прозрачным корсетом, одеждой особого покроя и даже скотчем – чтобы подтянуть грудь, придать ей более пышные формы. Удивительно, если вспомнить о том, что именно грудь Дитрих всегда считалась идеальной.

Ее скулы выдавались, делая лицо круглым и крупным. Беда вроде бы и небольшая, но у Марлен были маленькие и невыразительные глаза. Выдающиеся скулы зрительно их уменьшали.

А самым большим разочарованием был ее нос – крупный с мясистым кончиком, который сама Дитрих сравнивала с утиной гузкой.

Пластической хирургии в 20-е годы попросту не существовало. Изменить внешность – так, как того хотела Дитрих было невозможно… Но и это была еще не самая большая беда. При том, что она активно снималась и выступала на сцене, Марлен считала, что не умеет ни играть, ни петь. И что у нее был совсем невыдающийся голос.

12. Клер Вальдофф

На счастье Марлен судьба свела ее с актрисой кабаре Клер Вальдофф. Старшая подруга, в которую Марлен (напомним – замужняя дама и мать семейства) влюбилась. Но Вальдофф преподала юной Дитрих не только уроки однополой любви, но и артистического мастерства. Именно ей принадлежит честь превратить невыразительный голос Марлен Дитрих в волнующий, низкий, будоражащий воображение. Именно она показала Марлен, как надо выступать на сцене, чтобы недостатки своего вокала превратить в несомненные достоинства…

Что такое эстрадный женский голос? Отличия от оперного сопрано очевидны. Но почему, почему нас так волнует голос Эдит Пиаф, которая явно не могла состояться в опере? Почему не дает покоя исполнение Греты Гарбо? И почему голос Марлен Дитрих стал одним из самых запоминающихся голосов двадцатого столетия?

Дело, конечно, не в вокальных данных. Если подходить к их оценке с академических позиций, то даже у Пиаф было очень немного шансов пробиться на профессиональную сцену. Теперь сравните судьбу Эдит Пиаф и судьбы сотен одаренных оперных певиц, имена которых безвозвратно канули в лету. Они и пели правильно, и голосами обладали отменными. Но их пение не тронуло сердец миллионов. А над песнями Пиаф рыдала вся планета…

Полторы октавы – вот диапазон голоса Марлен Дитрих. Ничтожно мало для профессиональной певицы. И более чем достаточно для… великой певицы. Дитрих умела петь сердцем. Звучит банально, однако, ничем иным ее феноменального успеха не объяснить.

13. Кабаре

Известность любой ценой – тогда у тебя будет свой зритель. Такова одна из жизненных максим, открытых самой Марлен Дитрих.

Она эпатировала публику, появляясь в обществе Клер Вальдофф в черных мужских брюках и в блузке с бабочкой. Иногда она надевала фрак, а ее глаза украшал тонкий блестящий монокль. Вокруг Марлен шептались, скептически покачивали головами, глядя вслед… Но она того и добивалась!

А потом она выходила на сцену кабаре, в котором выступала Клер. И – пела.

Ее пластинки (первую она записала в 1927 году) разошлись за долгую карьеру миллионными тиражами по всему миру. Дитрих и сегодня остается великой певицей, королевой шансона, уникальным эстрадным явлением. И немалая в том заслуга Клер Вальдофф, преподавшей Марлен уроки сценического поведения. Главная заповедь – будь красивой. Будь очень красивой. Разной, необычной, загадочной. Но обязательно – красивой.

Женщина – загадка. Женщина – желание. Женщина – любовь. Все это придет к Дитрих позже, во время ее взлета как киноактрисы. Но первые кирпичики в основание монумента по имени «Марлен» она заложила в двадцатые годы в Берлине – на сцене безвестного кабаре…

Она свободно читала ноты, умела играть на скрипке и на некоторых других инструментах (например, на фортепиано), уверенно танцевала и была очень музыкальна. Все это пригодится ей в Голливуде, ибо период съемок в немом кино останется в прошлом – в Германии. А в Америке Марлен ждало кино звуковое, где голос и музыка играют такую же важную роль, как и восхитительно красивое лицо.

14. Лени Рифеншталь

В доме Лени Рифеншталь, бывшей танцовщицы (Лени оставила сцену после разрыва связок), киноактрисой и будущим режиссером документального кино, Марлен Дитрих была частым и желанным гостем. В ноябре 1929 года Лени была в роли триумфатора. Только что на экраны Германии и Франции вышел фильм двух талантливых режиссеров – Арнольда Фанка и Георга Вильгельма Пабста. Рифеншталь принимала участие в монтаже французской версии фильма. Эта картина стала одним из последних немецких киношедевров эпохи немого кино. Премьера состоялась 15 ноября 1929 года в кинотеатре берлинской студии «УФА». Успех был не просто огромным, он был обвальным, оглушительным, всеобщим…

Лени, которая и сама в эти годы искала свой путь в искусстве, представлялась Марлен очень успешным человеком. Они были почти ровесницами – Лени появилась на свет на год позже, чем Марлен. У кого, как ни у Лени могла попросить совета увязшая в бездарных немых лентах Дитрих?

Судьба уготовала Берте Хелен Амалии Рифеншталь славу величайшего кинодокументалиста двадцатого столетия. Эта красивая энергичная женщина была еще и хорошим другом. Сама только что познакомившись с режиссером Йозефом фон Штернбергом, который готовился к съемкам звуковой картины «Голубой ангел» и подыскивал актрис на роли в этом фильме, Лени могла бы приберечь это полезное знакомство для себя – как для актрисы. Но поступила как друг и режиссер – посоветовала Марлен не отказывать Штернбергу, если тот обратится к ней с предложением. А то, что он не устоит, Лени была просто уверена.

15. Йозеф фон Штернберг

И все же она отказала… Заинтригованный рассказами Лени, Штернберг отправился на киностудию, чтобы самому увидеть Марлен. Он нашел ее в буфете, где она пила кофе в перерыве между съемками. Особого впечатления актриса на режиссера не произвела. Она тоже скользнула по его лицу равнодушным взглядом и отвела глаза.

Штернберг подошел, представился и пригласил Марлен поужинать, чтобы обсудить кое-какие дела. Марлен улыбнулась и ничего не ответила. Вечером в назначенный час она не явилась.

На следующий день Штернберг повторил приглашение. История повторилась – Марлен на встречу не пришла.

На третий день Штернберг, уже не на шутку разозлившись, отправился к актрисе домой. Она открыла сама, не пригласив знаменитого режиссера пройти. Он спросил, в чем причина ее отказа. И Марлен, взмахнув ресницами, равнодушно проворковала:

– А на предмет чего вы хотели со мной поговорить?

В этот момент Йозеф фон Штернберг понял, что Марлен Дитрих и будет исполнять главную роль в его новом фильме…

Картина снималась в Берлине. Штернберг внимательно присматривался к Марлен и постоянно что-то менял – в ее игре, в образе, во внешности. И она его слушалась. Марлен давно искала человека, который смог бы помочь ей реализоваться и научил тому, чего она пока не умела.

«Голубой ангел» стал первым крупным успехом Дитрих. 13-я картина затмила собой все ее предыдущие попытки. Марлен Дитрих стала известной актрисой. Причем, известной не только в Германии.

16. Образ Марлен

Европейский успех фильма Штернберга был замечен и за океаном. И последовало приглашение – от голливудской студии «Парамаунт». Условия были весьма привлекательными. Штернберга приглашали поставить фильм «Марокко», а заодно подготовить адаптированную к американскому прокату англоязычную версию «Голубого ангела». При этом подбор актеров продюсеры доверили самому фон Штернбергу. И он, уже осознав потенциал Дитрих, предложило ей отправиться за океан вместе с ним. Марлен согласилась, выдвинув всего одно условие – семья (муж, дочь и служанка) отправятся вместе с ними…

Из Германии в Америку выехала одна Марлен Дитрих, в Голливуд приехала совсем другая. Изменения, которые произошли с Дитрих в 1929 году, разительны.

Она подошла к созданию нового образа с четким осознанием того, что у прежней Марлен шансов пробиться в Голливуде очень немного. Обсудив со Штернбергом все детали, Дитрих взялась за собственную внешность, как за скульптуру, от которой «надо отсечь все лишнее». Позже она признается, что настоящую Марлен Дитрих создал именно Йозеф фон Штернберг…

Она похудела на 15 килограммов, придав себе ту стройность, что превратит Дитрих в одну из самых обворожительных актрис Голливуда. Чтобы добиться нужной формы лица (убрать выступающие скулы) она решилась на удаление четырех коренных зубов. Изменила манеру говорить, отточила каждое движение. Она настолько изменилась, что поразила даже собственного мужа Рудольфа Зибера.

17. Голливуд

До Голливуда уже докатилась европейская слава Марлен Дитрих. И актерский бомонд ждал явление немецкой кинодивы с некоторым нетерпением. И вот она появилась в Лос-Анджелесе – несколько позже фон Штернберга (который в Америке моментально превратился в Джозефа или просто в Джо), но зато с мужем и дочкой.

Ее поведение сразу обратило на себя внимание, а сплетни вокруг Дитрих разрастались, как снежный ком. На съемки она часто брала супруга, а потом и своих многочисленных любовников – это стало для нее своеобразным ритуалом. При этом не скрывала своих отношений с фон Штернбергом, с которым уже давно была близка. Более того, она преклонялась перед режиссером, ловила каждое его слово, исполняла любое его желание.

Марлен сняла для в Голливуде дом и жила вместе с семьей. Но по ее настоянию Штернберг каждое утро являлся к завтраку, чтобы провести пару часов с Марлен и Руди. Готовила сама Марлен – немецкие национальные блюда. Она очень любила возиться на кухне и однажды заявила, что ее любимым платьем является кухонный фартук с большим карманом…

Чтобы супруг не «заскучал», Марлен подложила в его постель служанку (и свою подругу) Тамару. Эта странная и диковатая при взгляде со стороны связь продлится десятилетия. Марлен и Тамара сохранят дружеские отношения. Марлен будет время от времени возвращаться в семейное «гнездышко» и по рассказам дочери актрисы Марии даже делить с мужем и служанкой общее ложе… Не нам их судить. Они прожили свою жизнь так, как сумели ее прожить.

18. «Марокко»

Первая же американская картина – «Марокко», снятая фон Штернбергом в Голливуде, стала настоящей сенсацией. Фильм имел оглушительный успех и моментально вывел Дитрих в число первых звезд Голливуда.

Этот звуковой фильм был снят сразу на двух языках – немецком и английском. Песня, которую Дитрих спела в этом фильме, стала ее визитной карточкой…

«Марокко» – экранизация романа Бенно Виньи «Эми Жолли». Немецкая певица Эми Жолли, которую играла Марлен Дитрих, приехала в Северную Африку, чтобы выступать в кабаре пред офицерами Иностранного легиона.

Оценив красоту Жолли, за ней ухаживает аристократ Ле Бесье, роль которого сыграл Адольф Менжу. Но певица влюбилась в молодого легионера Тома Брауна – роль Гэри Купера.

Штернбергу удалось передать атмосферу страсти, отодвинув сюжетные повороты на второй план. Изображенные в картине персонажи – это не слепки с реальных людей. В реальности люди, изображенные в картине, и особенно героиня Дитрих, существовать вряд ли могли. Но мастерство Штернберга позволило придать любовной истории высокую достоверность и убедительность.

Особо стоит отметить мастерство оператора Ли Гармеса, который по указанию режиссера снимал Дитрих только с одной стороны (прием, позаимствованный у фильмов с участием Греты Гарбо). Находкой Гармеса было освещение лица актрисы, которое он называл «северным светом», выдвигая основной осветитель вперед и вверх. В результате щеки Дитрих выглядели впалыми, веки обрамлялись тенями, а ширина носа становилась незаметной. Дитрих очень любила этот тип освещения.

19. «Голубой ангел»

Фильм «Голубой ангел», европейская премьера которого состоялась еще до приезда Дитрих и Штернберга в Голливуд, в Америке вышел только после премьеры картины «Марокко». И дело было не в адаптации – фильм требовал перевода на английский язык. Дело было в желании продюсеров подстраховаться. Но успех «Марокко» отмел все сомнения. И вышедший на экраны американских кинотеатров в том же 1930 году, «Голубой ангел» принес не меньший успех. Это был «двойной выстрел» наверняка. Два фильма вознесли Дитрих на вершину кинематографической славы, а Джозефа фон Штернберга (в Америке пришлось называться по-американски) вывели в число наиболее авторитетных режиссеров…

Школьный преподаватель Иммануил Рат заметил, что во время уроков его ученики разглядывают откровенные фото танцовщицы кабаре. Оказалось, что школьники вечерами посещают припортовый кабачок «Голубой ангел», в котором танцует и поет та самая Лола. Рат решает сам отправиться в это заведение, чтобы положить конец безобразию. Там он видит Лолу – в корсете, шелковых чулках и цилиндре. Она поет. И школьный преподаватель… без ума влюбляется в актрису ночного клуба.

Таков сюжет этой полукомедии, полумелодрамы. Роль Лолы исполняла, разумеется, Марлен Дитрих, явив европейскому, а потом и американскому зрителю образ молодой, озорной и очень красивой женщины.

Это было совсем не интеллектуальное кино, но фильм «Голубой ангел» собрал огромную кассу.

20. Женщина в мужском костюме

Ей было двадцать девять лет. Титаническими усилиями добившись славы (но, заметим, до поры не коммерческого успеха) в Германии, Америку она покорила в одночасье. И тут же стала богата, успешна и независима.

Как и в последний год жизни в Берлине, так и на новом месте, в Голливуде, Дитрих очень тщательно выстраивала свой образ не только на экране, но и в жизни, прекрасно понимая, что это два звена одной цепи. Каждое утро она подолгу одевалась, приводила себя в порядок и накладывала сложный грим. Более всего ее не устраивал собственный нос, который она считала широким. Она подклеивала его прозрачным скотчем, затем накладывала грим, маскируя свою хитрость. Даже под легкие платья она надевала специальный корсет, поддерживающий грудь.

Марлен всегда выглядела очень хорошо. Но не останавливаясь на этом, она, как и в юности, снова прибегла к помощи мужского костюма. Именно с подачи Дитрих в моду вошли широкие женские брюки «пижамы».

Она щеголяла по Голливуду в мужских нарядах, подогревая разрастающиеся вокруг нее скандальные слухи. Демонстративно обнимая женщин, целуя самых известных актеров и получая то же и от них (а кто бы удержался, даже если ничего, кроме вот этого дружеского поцелуя, и не было?). Марлен ненавидели. Марлен обожали. Марлен подражали. У Марлен учились.

Эта стройная красивая женщина в мужских брюках вдруг стала всеобщим кумиром. И вся Америка, сама того не замечая, напевала ее немудреные мелодичные песенки.

21. Персона нон-грата

Ее слава опережала Марлен. Отправляясь в Европу на презентации своих картин, Дитрих сталкивалась с тем, что ее отождествляли с экранными героинями. В Монте-Карло Дитрих не пустили в казино, заявив, что у актрисы неважная репутация. В Лондоне она сменила множество отелей, поскольку их хозяева отказывали в постое женщине, не скрывающей своего сексуального интереса к своему полу. В Париже она с веселым любопытством наблюдала за полицейскими, преследующими ее по пятам. А когда она, разгуливающая по своему обыкновению в мужском костюме, поняла, что парижские ажаны намерены ее арестовать, поспешила скрыться. И потом с уморительными подробностями рассказывала знакомым подробности этой погони…

Она вела себя так, словно ее совершенно не интересовала реакция публики. Но это было не так. Именно публика, привлечение внимания своего зрителя, и было ее целью. В жизни Дитрих играла точно так же, как и на сцене – смело, талантливо и без оглядки на устоявшиеся нормы.

Получив долгожданный статус примы «голливудского театра тщеславия», Марлен тут же заразилась звездной болезнью… Нет, не так или не совсем так. Звездная болезнь была частью ее реального образа, то есть той Марлен Дитрих, роль которой она исполняла не под объективом съемочной камеры. Если звезда, значит, должна быть капризной и своенравной. И Дитрих выдвигала немыслимые условия. Она требовала убрать одного актера и пригласить другого, не обращая внимания на детали контракта. От режиссеров она требовала особого обхождения со своими любовниками и родственниками, которых часто приглашала в съемочные павильоны «посмотреть, как это делается». И ей старались не возражать.