Читать онлайн Звезда Сварога. Быль вторая

Пролог

Последний луч заката только скрылся среди деревьев, погрузив во мрак ночи небольшое, но всегда аккуратное и ухоженное подворье старика.

Одна единственная масляная лампа освещала небольшой участок двора, привлекая светом суматошно жужжащих мотыльков.

Старик только вчера примотал её к длинной, хлипкой жерди и наспех приколотил к стене дома.

После того, как он спровадил Яромира, больше не кого было гонять по крышам и деревьям.

А в его возрасте уже сильно не поскачешь. Чай, не двадцать зим от роду.

Да и не Траяна же посылать наверх с молотком в зубах?

Так что: держится деревяшка, ну и нехай с ней…

В этот вечер старик, по привычному обыкновению, сидел на скамье перед домом и небольшими горстями бросал пшено курам, которые, громко кудахча, рьяно сражались друг с другом за каждое зернышко.

Обычно куриная возня позволяла ему отвлечься от гнетущих мыслей, но в последнее время даже это уже не доставляло старику никакой радости.

Съедала тоска и необъяснимое чувство беспокойства.

Только от чего?

Этого он и сам не знал.

В самой глуши Темнолесья, где он спрятал своё подворье, никто и ничто не могло причинить им с Траяном вреда. Старик об этом хорошенечко позаботился.

И, всё же, уже как несколько дней не отпускало ощущение неотвратимо надвигающейся опасности.

Траян, с самого ухода Яромира взволнованно наблюдавший за печалью и тоской хозяина, громко зашлёпал большими губами, в надежде хоть в этот раз привлечь внимание старика.

К его большому удивлению, ему это удалось.

– Зря стараешься. – холодно бросил вопрошающему коню старик, угрюмо зыркнув на него исподлобья. – Аз ведаю, оже ты по нему тоскуешь. Признаюсь, оже и аз… Но, это пойдёт ему на пользу. Несмышленый, околдованный мальчишка…

Траян заржал и недовольно цокнул копытами по пряслам.

– Говоришь, он сам виноват? – старик осторожно поднялся со скамейки и подошёл к калитке загона. – Гляжу, оже ты ещё не растерял былой мудрости. Полностью с тобой согласен. Ему такой урок необходим, может, таки и ума наберётся… Тем более, сам знаешь – сейчас ему там спокойнее будет. А у нас же с тобой и без него забот хватит…

Последние три зимы выдались на удивление мирными.

Деревенские работой особо не докучали, но и в припаса старику не отказывали. Помнили, сколько всего он для них сделал. Уважали!

Последний раз старик ещё тем летом разогнал разбушевавшихся банников, и с того времени ни Темнолесье, ни Туманные топи не преподносили ему больше никаких сюрпризов.

Так сказать – тишь да гладь, если не считать лешего, случайно забредшего на землю старика. Правда, и тот поспешил скрыться куда подальше, во избежание лишних неприятностей.

Неожиданно, резкий порыв ветра со стороны реки сильно качнул деревья и лихо залетел под рубаху старика, обдав его спину ледяным ознобом.

– Не к добру… – пробурчал под нос старик и густо нахмурил брови. – Неужто нас раскрыли?!

Траян нервно заржал и стремглав бросился к загону коровы Милки. Точным ударом копыта он выбил подпорку массивной двери и тут же нырнул в темноту.

Старик же не паниковал и не суетился.

Он заведомо подготовился ко всяким возможным неприятностям.

Но что же это за "неприятности"? Случайно забредший отряд из Сталь-града? Кто-то из старых врагов? Так сразу и не скажешь…!

Уверенным, твердым шагом он зашёл в избу, через мгновение вернулся с перекинутой через плечо котомкой и пристёгнутой к ней мечом-кладеном. Конечно же, он никак не мог оставить и свой резной боевой посох.

Из загона Милки донёсся шум борьбы и на свет выскочил Траян, силой волоча сопротивляющуюся корову за как попало накинутую на шею верёвку.

Старик с невозмутимым видом отворил перед Траяном калитку.

Тут уже и Милка учуяла приближающуюся опасность, распушила хвост, раздула ноздри и стремглав промчалась мимо вперёд них в сторону леса.

Старик проводил её задумчивым взглядом и присоединился к Траяну, продолжившему носиться по двору и освобождать оставшуюся домашнюю скотину.

Новый, неожиданный порыв ветра чуть не сбил старика с ног и сорвал с жерди хлипко прикреплённую лампу.

Время будто замерло, пока старик и Траян смотрели, как лопается стекло лампы и горящее масло разливается по соломенной крыше, от чего та в одно мгновение покрывается неукротимым огнём.

Назад дороги у них больше не было…

К величайшему сожалению, старик быстро признал, что подворье им уже не спасти.

Не беда, это он тоже предусмотрел, как уже присмотрел и место для нового дома.

Сейчас же, осталось дело за малым: выяснить, кто за ними пожаловал и постараться выиграть время для Траяна.

– Спеши, уводи их! – прокричал он златовласому коню, старательно сбивающему копытом замок с дверки голубятни. – Аз задержу, оже там бы не скрывалось!

Да, с уходом Яромира, старик переключил всю свою заботу на птиц…

Старик вздрогнул от неожиданности, когда между его ног пронесся чёрный пёс и с громким, устрашающим лаем отважно влетел в темноту, на встречу неизвестной опасности.

На мгновение ветер стих и слышался лишь удаляющийся в глубь леса грозный лай пса, сменившийся протяжным, молящим, жалобным визгом.

Старик тяжело выдохнул, понимая, что пёс обратно уже не вернётся.

Траян, золотая грива которого в свете пожарища заиграла яростными огненными бликами, громко пыхтя, встал подле старика, нетерпеливо разрывая копытом землю.

– Ценю твою отвагу, но защитить скот – важнее. Чай, аз и сам смогу о себе позаботиться!

Очередной порыв ветра налетел с совершенно другой стороны, сорвав остатки обугленной крыши с почерневших стропил.

Горящая солома разлетелась по остальным постройкам и в один миг вспыхнул уже весь двор целиком.

– Оглох?! А ну, давай, делай, оже велено! – гневно пробасил старик и Траян нехотя, но всё же послушался настойчивого приказа.

Он резко развернулся и погнал впавших в ступор овец вслед за Милкой, как на место, где он только что стоял, обрушились козлы и конёк крыши.

Старик же, не смотря на возраст, сумел среагировал на опасность, быстро отскочив от летящего на голову дерева в сторону.

Наконец, из темноты донёсся злобный, хриплый, ликующий смех, больше похожий на звериный, чем на человеческий, будто вырвавшийся прямиком из самого Забвения.

Ветер усилился.

От едкого дыма слезились глаза и сковало грудь.

Чистого воздуха становилось всё меньше и меньше.

Медлить больше было нельзя.

Старик ударил посохом о землю, и волна воздуха разметала сгустившийся вокруг него дым в разные стороны.

Он знал, что мера эта крайне временная, поэтому тут же бросился в атаку.

Наконец неведомый враг объявил себя.

Возле калитки показалась высокая фигура в черном длинном плаще. Лицо незваного гостя скрывал тёмный балахон, из-под которого яростно сверкали два ядовито-зелёных глаза.

Незнакомец зашипел, и новый порыв ветра сорвал крушу с пригона, метнув её прямиком в стремительно приближающегося старика.

Очередной удар посохом, будто незримой воздушной стеной, встретил приближающуюся опасность, как в спину прилетели обугленные обломки сарая.

От силы неожиданного удара старика отбросило в сторону. Горящие доски сильно обожгли руки и подпалили бороду, но он нашёл в себе силы выкарабкаться из-под них самостоятельно.

Злобный смех незнакомца победоносным гулом отозвался в его голове, а от устрашающей зеленой вспышки глаз по спине пробежал озноб.

Старик уже и не помнил, когда в последний раз он испытывал чувство страха, но сейчас его охватило именно оно…

Дым вновь заполонил округу, и старик безуспешно шарил глазами по земле в поисках выпущенного из рук посоха, как мимо, среди пуще прежнего разыгравшегося пожарища, промелькнула едва заметная тень.

Незнакомец был здесь не один…

Старик же с облегчением выдохнул, когда нащупал среди обломков край посоха, но, потянув за него, с нескрываемой досадой выругался.

Его любимое оружие крепко прижала к земле обрушившаяся стена сарая, а возиться с Кладенцом за спиной уже совсем не оставалось времени.

Он натужился, дёрнул изо всех сил, но доски так и не поддались.

Вновь накатил холодный озноб.

Опасность!

Нечто, что он не успел разглядеть, вылетело буквально из ниоткуда и, врезавшись в бок с силой разогнавшегося быка, вновь смяла старика с ног, будто тряпичную куклу.

Его кубарем протащило по тлеющим обломкам и бок пронзила жгучая боль.

Отломившийся от стропил острый кусок деревяшки глубоко вошёл в живот.

Скверные дела!

Злорадный смех незнакомца, над поверженным стариком, смешался с приближающимся шкрябаньем когтей по земле.

Волколак?!

Похож…, неужто один из щенят Гривы стал таким самоуверенным, что всё же решился нарушить данную их отцом клятву?

Старик хотел повернуться, чтобы разглядеть нападавшего, но безуспешно.

Стоило ему пошевелиться, как увесистая туша твари навалилась на спину и намертво прижала к земле.

– Убей его медленно… – ледяным звоном металла, доносившимся будто из самого Забвения, нарушил молчание незнакомец. – Хочу, чтобы он страдал, как страдали мы!

Старик готов был поклясться, что знал этот, пробирающий до костей голос.

Теперь же он хотел лишь взглянуть в лицо его владельцу, чтобы окончательно убедиться в своих догадках.

Тварь не позволила, сильно надавив костлявой, когтистой лапой на голову.

«Сильная скотина…» – старик хаотично прокручивал в голове возможные варианты побега. – «Знать бы только, оже ты такое! Ну, сынок, где же ты…»

Но, для себя он с досадой признал, что оказался в безвыходном положении, если только…

Не вернётся Траян.

Плотно прижатое к земле ухо, среди треска и грохота рушащегося от разбушевавшегося пламени подворья, уловило слабые вибрации приближающихся копыт.

В груди затаилась надежда.

Из приближающейся к шее пасти твари жутко разило тухлятиной и на мгновение хватка твари ослабла.

Отвлек Траян.

Златогривый скакун, объятый пламенем, бесстрашно вылетел из пепелища, встретив бросившеюся на него тварь мощным ударом копыт, от чего ту, под треск ломающихся бревен избы, отбросило далеко в сторону и тут же поглотили дым и поднявшиеся в воздух искры.

Незнакомец яростно зашипел и в гневно махнул рукой наотмашь.

Языки пламени, точно подчинявшиеся его воле, со всех сторон устремились прямиком на помешавшего его триумфу Траяна.

Теперь настала пора вмешаться и старику.

Хоть и тяжело ранен, но все ещё не убит! Значит, ещё ничего не кончено!

Он поднялся прямо перед мордой зажмурившегося в ожидании скорой гибели Траяна, бесстрашно выставив руку перед колдовским пламенем незнакомца.

Лицо старика почернело, устрашающий взгляд наполнился огнём, воинственно заплясавшим в глазницах.

Сама же огненная стена замерла в воздухе, прыгая по кончикам его пальцев и ожидая, воле какого из колдунов подчиниться.

Явно не ожидавший такого поворота событий незнакомец оступился, и старик тут же обрушил на него его же оружие.

Силы стремительно покидали его.

– Уходим, пока есть время! – старик с трудом забрался на спину специально присевшего для него Траяна. – Они вот-вот очнутся. В этой битве нам не победить.

Траян бросил взволнованный взгляд в сторону твари, гневно рычащей и безуспешно пытающейся вырваться из-под завалов.

Более не задерживаясь, он подхватил зубами котомку с все ещё крепко привязанным к ней Кладенцом и рванул прямиком через пожарище в сторону леса.

Когда Траян ускакал на приличное расстояние, старик закряхтел от боли и похлопал его по заготовку:

– Постой, передохнем. Погони не будет.

Траян, неуверенный в правильности решения, все же сделал, как было велено.

Они остановились на пригорке.

Старик стиснул зубы, задержал дыхание и резко выдернул всё ещё торчащую из бока деревяшку.

– Давай, сынок, подсоби старику.

Траян, чувствуя слабость хозяина и запах крови, тяжело вздохнул, выдохнул и плотно зажмурил глаза.

Его тело завибрировало, и золотая грива загорелась ярким солнечным светом.

Старик же плотно прижался к горячему телу своего волшебного скакуна.

От света Траяна, проникшего глубоко в рану старика, она покрылась коркой и кровотечение остановилось, как сами собой затянулись остальные раны и ссадины старика.

Закончив дело, Траян принял свой прежний облик, а старик выпрямился, широко расправив плечи, будто с ним ничего и не происходило.

– Пожалуй, стоит признать, оже мы с тобой излишне долго выжидали подходящего времени… Тьма набирает силу. Здесь бороться бессмысленно, значится и нам пришла пора оставить всё и осуществить задуманное! А с ними мы ещё поквитаемся…

Траян одобрительно заржал и скрылся вместе со стариком в темноте леса.

Сам же старик ещё долгое время ощущал сверлящий спину, злобный, торжествующий взгляд ядовито-зелёных глаз.

Глава 1: «Закрой рот и суй сюда пряник!»

Два с половиной круга.

Именно столько прошло времени с момента заступления Яромира в гридницу.

Приближался конец сеченя – время обжигающего мороза и непроглядных метелей.

Вот только караульную службу никто не отменял и подошла очередь Гришки и Яромира заступить в острог.

Старый караул поменяли по распорядку, на рассвете.

Со вчерашнего вечера страшно мело и Слав-город будто бы растворился за снежной пеленой вместе с жителями.

За целый день возле Сварожьих ворот не появилось не души, а с наступлением ночи пришла пора закрывать ворота и подниматься в относительно тёплый острог, чему продрогший от холода Гришка был несказанно рад.

По обыкновению, первым в ночь заступал Гришка, а Яромир должен был спать, только вот сон к нему всё никак не приходил.

Он ворочился с боку на бок, считал овец, вслушивался в завывания ветра, гуляющего над Славенкой за стенами острога, но всё без толку.

В итоге, плюнув на сон, Яромир натянул армяк поверх соболиной дохи и поднялся к Гришке на смотровую.

– Таки снова не спится? – спросил Гришка у Яромира, облокотившегося на покрытые льдом брёвна.

Яромир угрюмо кивнул.

– Тогда я пойду. Чего доброму сну пропадать?

– Стоять! А вдруг смотровой явится, увидит, как ты не по своему часу бока пролёживаешь и воеводе доложит?

– Так тебя что – Руевит просто так целым старшиной поставил?! Таки не замолвишь за друга словечко?

– Как-то в прошлый раз не помогло… – Яромир бросил на Гришку ироничный взгляд.

– Не напоминай! – Гришка насупился и сел в угол под факелом, до ушей натянув высокий ворот лисьей шубы. – До сих пор вонь от нужника в носу стоит… Это ты у нас весь такой из себя правильный. Как с утра встать, так ты первый. Как братоваться, то ты тоже первый. Как в какой дозор, так и тут ты впереди всех лезешь и меня за собой тащишь… Скажи, тебе просто любо над моими страданиями потешиться?

Яромир насмешливо хмыкнул:

– Для нас же стараюсь.

– Как же, «стараюсь», – передразнил Гришка. – Что ты – княжий брат, что я…?

– Ой, не начинай. – Яромир закатил глаза.

– Что «не начинай»?! Правда глаза колит? – в голосе Гришки проскользнула издёвка.

– Я к Игорю не напрашивался…

– И всё же. – Гришка плотнее закутался в мех шубы. – Какой чести только стоит каждый раз с ним в гридь выходить. Не говоря уже об охоте и нескончаемых пирах…

– Если хочешь – сам ходи! – пришла очередь Яромира надуть губы. – Он вчера опять предлагал перебраться в хоромы, и я снова отказал.

– Ну и дурак.

– Щас получишь! – Яромир гневно покосился на Гришку.

– Таки, разве я не прав? – Гришка высоко поднял рыжую бровь. – Сдалась тебе эта гридница? Пользуйся положением, пока дают! Ты же целый князь, а ковыряешься в грязи, как простой козодой. У тебя же может быть всё, чего только можно пожелать… И тёплая, мягкая перина, и любая баба на выбор! Эх, не жизнь, а сказка…

– Может я по-другому жить и не умею?! – негодующе выпалил Яромир и ударил кулаком по бревну, от чего снег с покатой крыши смотровой шумно посыпался вниз. – Я вырос в этом. Мне нравится такая жизнь… понимаешь? А все вот эти дела государства – не по мне. Ни гроша в них не смыслю! Пусть этим брат занимается, а мне с мечом и щитом в руках спокойнее будет.

– Зато люди как тебя любят… и воевода, раз до сих пор тебя терпит! Чего только цацка твоя стоит. – Гришка кивнул на висящий на поясе Яромира искусно вылитый серебряный клинок. – Кого ты там за неё укокошил?

– Гуменника. – пробурчал под нос Яромир. – Этого я тоже не просил. Они сами.

– Так, если ты столько добра делаешь, сколько народ от самого князя никогда не дождётся…

– Придержи язык! – Яромир одёрнул Гришку на полуслове. – Кто-то идёт. Не хватало, чтоб услышали, что ты тут мелишь.

Внизу, едва слышно, отворилась дверь острога, после чего последовал шум поднимающихся по ступеням шагов, в которых Гришка и Яромир признали тяжелую поступь воеводы Руевита.

Крышка смотровой отворилась и из караульной на свет поднялся Руевит, отряхивая от снега медвежью шубу и шапку.

– Докладывайте, ерохвосты, кхе-кхе… – пробасил сквозь кашель Руевит. – как обстановка?

– Всё тихо, как всегда. – спокойно ответил Яромир, отвечая рукопожатием на протянутую воеводой руку. – В такую метель даже собаки не лают, чего уж про людей говорить.

– Вы же знаете, – задорно подхватил Гришка. – Что мимо нас и мышка не проскочит…

– Мимо тебя даже Скипер-змей пролетит – ты не заметишь! – нахмурил брови Руевит и потуже затянул Гришкин поясной ремень. – Поэтому, ты до сих пор ходишь с Яромиром… для всеобщего спокойствия.

Гришка поджал губы и многозначительно отвернул голову в сторону.

Руевит же вернулся к Яромиру:

– Сегодня поднял вопрос об организации отдельной дружины…

Яромир вопросительно поднял брови, а воевода продолжил:

– Надоел ты мне, юнец, со своим самоуправством, поэтому позволю тебе отобрать десять человек, чтобы помогли тебе город от силы нечистой избавить.

– Я же говорил, – Гришка и на радостях хлопнул Яромира по плечу. – что не зря всё!

– Ты-то чему радуешься? – снова нахмурился Руевит. – Ты же первый с ним и будешь!

Гришка мгновенно поменялся в лице и потупил взгляд.

– Ты же не успокоишься, герой елдовый, – продолжал Руевит, обращаясь к Яромиру. – Но, признаю, что твоя правда. Что-то зачастила сила тёмная в наши края наведываться. Злыдни, шишы и баечники – ещё куда ни шло, но следопыты всё чаще приносят дурные вести, что близ окольного попадаются следы упырей и вурдалаков, а у дворовых стала скотина пропадать. Это уже вызывает серьёзное беспокойство. Так что больше не будет нужды по ночам с гридни сбегать. Считай, старшина, что повышаю тебя до десятника.

Воевода пожал Яромиру руку, а Гришка от неожиданных новостей даже открыл рот.

– Когда приступать? – спросил немного ошарашенный Яромир.

– Как снег сойдёт, а пока – займёшься подготовкой, отберёшь воинов, обучишь своим премудростям. Чай, не в человека копьём тыкать придётся.

Яромир понятливо кивнул.

– И ты, – воевода хлопнул поникшего Гришку по плечу, что тот едва сумел устоять на ногах. – Не вешай нос! Или, по-твоему, лучше нужники чистить? Так ты только попроси, это мы мигом!

Гришка исподлобья покосился на широко улыбающегося воеводу.

– Ну, смотрите в оба, а я пошёл дальше. После отсыпного жду обоих у меня. Я понятно объясняю?

– Понятно, батька! – в один голос ответили они.

– То-то…! – протянул Руевит, спустился в караульную и Гришка поспешно закрыл за ним крышку.

Дождавшись, пока воевода скроется из виду, Гришка снова забился в угол под факелом и достал из-за пазухи большой кусок вяленой говядины:

– «На нужники захотел, это мы мигом!». Тьфу! – передразнил он воеводу и смачно сплюнул на пол. – Ты доволен?

– Чему? – Яромир постарался сделать вид, что ничего не произошло.

– Опять придуряешься? – Гришка с трудом оторвал зубами кусок от сухого мяса. – Ладно раньше, хоть на детинце крутились, таки теперь придётся по лесам лазить, с пёс подери чем, да, в добавок, что всеми силами будет пытаться тебя сожрать!

– Уже труханул? – Яромир задорно подтолкнул Гришку в ногу.

– Не забывай, что тут только у тебя и у князя силушка богатырская… – с явной досадой бросил Гришка в ответ. – Вспомни, каким мучением для меня были первые два круга!

– Да-а… – протянул Яромир и задумчиво почесал поросшую жесткой щетиной бороду. – Ты же с удивительным постоянством не мог нормально справиться ни с одним наказом Руевита. Всегда самый последний в беге, всегда самый слабый в братовстве…

– Спасибо что напомнил… – ещё больше надулся Гришка.

– Но, никогда не сдающийся! – продолжал Яромир. – Зато теперь посмотри на себя! Ну, чем не воин?

Гришка поднял на Яромира полный недоверия взгляд.

– И, вообще, братьям стоит отдать должное. Хоть раз над тобой кто-то из них пошутил? Может быть они тебя унижали? Нет, всегда лишь только помогали! Даже воевода, когда орал…

– Да-да… таки делал это исключительно для моего же блага. – Гришка отломил половину от куска и протянул Яромиру.

– Вот именно! Благодарю. – Яромир принял мясо и продолжил. – Да и ты сам, посмотри, сколькому меня научил!

– Без меня, был бы ты при княжеском дворе сродни березовой чурке – такой же молчаливой и пустоголовой.

Гришка звонко постучал кулаком по деревянному полу и улыбнулся.

– Твоя правда, брат! – улыбнулся в ответ Яромир и всмотрелся в сторону города, где среди метели проглядывались редкие огоньки домашних свечей.

– Теперь нам в палаты точно дорога закрыта… – с досадой подчеркнул Гришка.

– И что до них?

– Как что? Возьми хотя бы красавиц служанок…

– На окольном девок всяких полно, сам знаешь, бери – не хочу. – с грустью возразил Яромир, бросив взгляд на княжеский балкон. – Чем дальше от терема, тем лучше…

– Таки я знаю, почему ты хором так страшишься!

– Удиви.

– Княжна Марина.

– Возможно ты и прав… – при упоминании княжны у Яромира неприятно засосало под лопаткой.

– Да я больше, чем прав. – Гришка подпрыгнул на ноги и положил руку Яромиру на плечо. – Тебе страшно, что подумает Игорь, ведь все видят, как она на тебя смотрит. Как змея на мышку! И я, таки, тебе больше скажу: Игорь об этом тоже знает, но молчит, потому что ты на столько благоразумен, что не дал ему ещё ни одного повода.

– Странная баба! – вспылил Яромир. – Она же с самого первого дня не даёт мне покоя, как в штаны залезть не смогла, так теперь всячески старается очернить меня перед братом… Видел, как она каждый раз что-то шепчет Игорю на ухо, когда тот смотрит за нашими занятиями?

– Обычное состояние отвергнутой женщины, чему тут удивляться? – спокойно заключил Гришка и забросил в рот остатки мяса.

– И ещё… её глаза. Не находишь их странными?

– Ещё какими, как у кошки.

– Вот именно! Я не встречал ни единого человека с похожими. Только мне стоит переступить порог палат, как появляется чувство, что она начинает следить за каждым моим шагом, даже если её самой нет рядом. Колдунья, не иначе!

– Думаю, – Гришка прикрыл рот кулаком и громко зевнул. – Что однажды ты это выяснишь, а теперь я пошёл спать. Надоело зад морозить.

Гришка спустился в караульную, а Яромир остался на посту, всматриваясь в пролетающий мимо снег и думая, что же ему теперь делать дальше.

***

В середине березозола, когда большая часть снега уже сошла, заметно участились случаи нападения на скотину за пределами окольного города.

Тогда воевода и разрешил Яромиру приступать к выполнению своих новых обязанностей. Правда, вместо обещанного десятка ему дали всего четверых воинов, не считая Гришки.

Но и этого Яромиру оказалось вполне достаточно.

Уже к концу травного скромная дружина Яромира, смогла выследить вблизи Заречной заставы проклятое захоронение вурдалаков и упокоить их потревоженные души, за что получила от жителей Слав-города прозвище – «покойная бригада».

После такого успеха народ Слав-города пришёл к князю с прошением пустить по городским улицам патрули с целью отлова всякой нечистой силы, заполонившей город и ставшей сильно мешать мирной жизни.

Игорь, хоть и нехотя, но разрешение дал. Воевода освободил «покойную бригаду» от заступления в караул, но поручил Яромиру самостоятельно организовать новую дозорную службу.

Гришка убедил Яромира и Руевита посадить его в остроге, чтобы принимать жалобы населения на нечисть с понедельника по шестицу.

Остальные попарно должны были обходить город с обеда до полуночи.

Седьмицу и осьмицу воевода Руевит строго наказал оставить на общие занятия, а неделю завершали общим выходным.

На вторую пятницу изока Яромиру пришлось взять в город Гришку вместо нового ученика Потапа, так как тому разгневанный хлевник оттоптал ухо и подбил глаз, из-за чего было решено оставить его в остроге.

День выдался пасмурным и небо грозилось дождём, но Гришка выглядел гораздо мрачнее любой тучи и Яромир прекрасно знал почему:

– Губы дуешь от того, что вытащили с насеста? – он шутливо подтолкнул насупившегося Гришку.

– «Вытащили с насеста…», тьфу! – передразнил в ответ Гришка. – Я прямо-таки горел от желания лазить с тобой по всякой грязи…

Гришка наступил ногой в свежую коровью лепешку и громко выругался.

– Ой, не бухти! – Яромир махнул на него рукой и свернул на узкую улочку, из далека которой доносился манящий аромат свежей выпечки. – Я знаю, как поднять тебе настроение.

– Ладно, – Гришка заметно повеселел и последовал за Яромиром. – Так и быть, повышаю тебя с королобого до басалая!

– За что мне такая честь? – Яромир низко поклонился в ответ и рассмеялся. – Я же знаю, что ты ни за что не откажешься, чтобы не заглянуть на Хлебное подворье, а там твои любимые булочки и пышечка…

Яромир многозначно подёргал бровями.

– Сам ты пышечка! – Гришка набычился и легко стукнул закатившегося смехом Яромира в плечо. – А её Машенька зовут, чтоб ты…

Гришка не успел закончить, как Яромир резко одёрнул его за ворот. Чутьё подсказало…

На мощёную камнем землю, аккурат, где только что стоял Гришка, из окна второго этажа дома приземлился бочонок и разлетелся вдребезги, окатив брагой всех находившихся рядом.

Тут же внутри дома поднялся страшный гул.

Было слышно, как билась посуда и ломалась мебель. Следом, из того же окна, на улицу полетела кухонная утварь, за которой, уже из парадных дверей, охая и ахая, выкатился человек.

– Проклятый дух! Пошёл ты в гузно! Ик! – в стельку пьяный мужик с трудом встал на карачки и принялся гневно размахивать кулаком в сторону дома. – Чтоб тебе пусто было!

Яромир рукавом рубахи отёр лицо от браги и встал перед бранящимся пьяницей.

– Ну, кто там у тебя? – Яромир поднял пьяницу за шиворот, но тот сразу повалился обратно.

– Кикимора или анчутка, как пить дать! – разумничался Гришка.

– Бестолочь. – безнадёжно покачал головой Яромир. – Надо тебя чаще в поле брать… Кикимора близ воды охотится, а анчутки по предбанникам прячутся! Слушать лучше надо! Эй, ты, мужик, отвечай, когда спрашивают!

Яромир снова попытался поднять кряхтящего мужика.

– А тебе, ик, больше всех, что-ли, надо?! И ты пошёл в…! – пьяница попытался толкнуть Яромира, но не сумел удержаться на ногах, рухнул на землю и громко захрапел.

– Эх ты, бросить бы тебя, паразита, самого расхлебывать, да больно я сегодня добрый. Пьянство – тоже хворь, её лечить нужно, – сочувственно вздохнул Яромир и обратился к Гришке. – Ну что, братец, успокоим неспокойного?

– Знать бы кого… – пробурчал Гришка и перемялся с ноги на ногу.

– Знамо кого, – улыбнулся Яромир. – Он своим пьянством довел домового до истерики. Теперь нужно как-то его ублажить, чтоб в овинника, или, того хуже – в гуменника не обернулся, иначе всё… Давай за мной!

Яромир прекрасно знал, как обращаться с домовыми. Старик его хорошо научил…

Они быстро пробежались по соседям, набрав пряников, печенюшек и молока, после чего вернулись к дому, в котором до сих пор продолжал буянить домовой.

– Значит так, Гришка! Сейчас мы с этим вот, – Яромир легко толкнул ногой храпящего на земле пьяницу. – зайдем внутрь, а ты дверь покрепче подопри и покуда я трижды изнутри не стукну – не открывай, а то тогда всей округе мало не покажется. Все понятно?

Гришка кивнул головой.

– Вот и славно… – Яромир схватил ворчащего пьяницу за шкирку и поволок его в дом, а Гришка захлопнул за ними дверь. – Сейчас будем тебя от пьянства лечить!

Внутри дома стоял полумрак, и из уже сеней виднелись последствия буйства домового: все убранство оказалось разбросанным, перевернутым да перебитым.

От поднятой в воздух пыли страшно свербело в носу и даже пятнистый кот, который, по обыкновению, должен был быть очень дружным с домовым, со страху забился в угол.

«Плохо дело…», – подумал Яромир, вернулся к пьянице и, сильно похлопав его по щекам, привёл в чувства.

– Щас тебе покажу, скотина… – пьяница хотел закричать, но Яромир вовремя зажал его рот ладонью.

– Себе покажи, пьянь! – прошипел Яромир. – Слушай меня внимательно. Сейчас я пойду наверх и, чтобы там не случилось, ты поставишь вот это молоко и вот эти кушанья за печную трубу, а сам тихонечко спрячешься в углу, да чтоб писка от тебя не было, пока я не скажу. Понял меня?

Пьяница фыркнул и, еле перебирая ногами, добрался до печи. С огромным трудом ему удалось поставить кувшин на нужное место, и, прихватив с собой один пряник, он сел в угол и стал что-то бормотать под нос.

«Ну, хоть так», – подумал Яромир и поглядел на покрытые пылью и тряпками ступеньки. – «Пора и домового к столу пригласить».

Но не успел он сделать и пары шагов, как спину обдало холодом.

Сверху, словно вихрь, разметая пыль, по лестнице пронесся домовой.

Дух отбросил Яромира с такой силой, что тот пролетел через всю комнату и ударился о противоположную стену, сбив дыхание.

Яромир отёр глаза от пыли и поднял взгляд.

Воздух гудел, вибрировал, клубился и вертелся, затягивая пыль и обволакивая духа, придавая ему телесную форму.

Комок пыли и грязи быстро раздулся до размеров среднего колеса и подлетел к Яромиру.

«Если сразу не напал,» – быстро сообразил Яромир. – «Значит не знает, что со мной делать. Хорошо!»

– Гой еси, батюшка домовой! – не поднимая головы, начал громко говорить Яромир. – Не со злым умыслом, а с намерением добрым и кушаньем сладким мы в твой дом пожаловали! Соседушка твой кается в обиде тебе учиненной и стол для тебя накрыл, в знак сожаления и надежды на дружбу крепкую! В углу твоём лакомство стоит, тебя дожидается!

Гул домового стал тише и, развернувшись, он направился к печи.

Тут, под взор домового попался пьяный хозяин, дрожащий в углу с обещанным для него пряником в руках.

Дух, ещё больше разозлившийся от такой наглости, загудел и завертелся пуще прежнего.

В облаке пыли проявились два больших глаза и открылась зубастая пасть. Следом, из пыли выросли лапы с длинными острыми когтями.

У Яромира перехватило дыхание. Даже ему, повидавшему всяких чудовищ, от вида домового стало жутко.

Пьяница, забившись в углу, что есть мочи драл глотку.

По его ногам потекло, а волосы поседели.

С громким ревом домовой бросился на бывшего хозяина, но Яромир в последний момент успел напрыгнуть на него, накрыв белой простыней и придавив своим телом сверху.

– Закрой рот и суй сюда пряник! – крикнул Яромир пьянице, изо всех сил стараясь удержать вырывающегося домового. – Быстрее!

Яромир слегка приподнял край простыни и пьяница, трясущейся рукой, кинул в щель то, что осталось от пряника.

Из-под простыни послышался хруст сладости и сопротивление домового стало ослабевать.

– Ещё один, шевелись, калоша!

Пьяница схватил с печи второй пряник и бросил вслед за первым.

Домовой стал уменьшаться в размерах.

Яромир, кивком головы, указал пьянице сесть обратно в угол и, резким движением сдернув с духа простыню, сразу же накрыл ей трясущегося мужика.

Гудение прекратилось и комнате воцарилась тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Яромира.

Когда он сдернул простыню с пьяницы, то от злобного пыльного духа не осталось и следа, а вместо него на шестоке печи сидел крохотный улыбающийся старичок и побалтывал маленькими ножками.

– Ну что, хозяин, будешь еще пьянствовать? – спросил Яромиру пьяницы и хитро подмигнул домовому.

Протрезвевший от увиденного мужик лишь отрицательно помахал головой.

– Вот и славно! А теперь попроси у своего дорогого соседа прошения, но только искренне, а то гляди, он снова разгневаться может. Я тебе уже тогда не помощник!

Хозяин дома упал перед домовым на колени, заливаясь всевозможными извинениями и обещаниями.

Домовой же улыбнулся, кивнул головой и скрылся за печной заслонкой.

Яромир, улыбающийся от проделанной работы, трижды ударил в дверь и Гришка тут же её отворил.

К большому удивлению Яромира Хлебное подворье оказалось заполненным народом.

Люди при виде Яромира стали его восхвалять, свистеть и бросать в небо шапки, как будто он не просто успокоил домового, а в одиночку защитил целое княжество от неведомой страшилы.

С этого момента молва об отважном усмирители нечисти, словно горячие пирожки, поползла по всей округе…

Глава 2: «Ночь – его время!»

Он не простил.

Ни себя – за то, что проспал и не пришёл другу на помощь, ни тех, кто убил его.

Столько трудов, чтобы вырвать лютоклыка из цепких лап упыря и ещё больших, чтобы самому найти с ним общий язык.

Немыслимо, но ведь у него это получилось!

Он был так счастлив, что теперь, впервые за сотни лет бессонного одиночества, можно наконец-то расслабиться и спокойно заснуть.

Ох, как же невыносимо он скучал по сну!

Надо же было Отцу так извратиться над его видом, что только в паре они могли полноценно существовать.

И надо же было этому гадкому, подлому божку со своими дрянными отпрысками тысячу зим назад наткнуться на их гнездо…

Как же радостно, что он всё-таки помер и кожаные мешки с мясом осталось без главного покровителя!

Хотя, от гнетущей тоски по потерянным родичам зачастую и самому очень сильно хотелось умереть.

Длительное одиночество сводило его с ума…

Да и кто по своей воле захочет водить дружбу с последним из чертей Шепчущей равнины?

Казалось, что с появлением лютоклыка теперь-то всё должно было наладится и в какую же ярость он пришёл, когда вместо ждущего его верного друга обнаружились лишь его обугленные кости.

Теперь у него появилась цель – отомстить!

Следы подсказывали, что здесь топталась четырехногая скотина и два мясных мешка.

Что это? Засохшая капля крови осталась на камне! От восторга и будоражащего предвкушения предстоящей охоты затряслись лапы и свело под лопаткой.

Этот запах он никогда ни с чем не спутает!

Сладкий, терпкий, с нотами полевых цветов и пьянящих ягод – так могла пахнуть только кровь от крови ненавистного Славомира!

Жажда мести перевалила все мыслимые границы, и он пополз по земле, неуклонно следуя за запахом, ведущим далеко в глубину конопляного поля.

Чёрт уже сбился со счета, сколько прошло времени, пока он без устали преследовал свою жертву.

Голод сводил с ума, но он терпел. Нельзя было позволить чужому запаху сбить его со следа, ведь другого шанса поквитаться с обидчиком ему уже может не представиться.

Он чувствовал, что всё ближе и ближе приближается к цели, когда, в один из дней, его нос уловил ещё один запах, крайне отличный, но в тоже время сильно похожий на первый.

Значит, таких, как его жертва, двое? Что ж, так даже лучше!

Жажда крови усилилась пуще прежнего, когда перед истекающим слюной чёртом раскинулся большой город.

Десятки тысяч запахов, таких доступных, на любой вкус и цвет, кружили голову! Ешь – не хочу!

Пожалуй, решено!

После того, как он вдоволь насытиться этими недобожками, то обоснуется здесь насовсем.

Ведь с его-то талантами и способностями мало кто сможет ему противостоять.

Несмотря на это, следует соблюдать осторожность.

Чем дольше людишки не догадываются о его присутствии, тем лучше.

А коли прознают, то придётся снова слушать их крики, прятаться от облав. Того и гляди, начнут тыкать факелами в морду.

Нет уж, низкий поклон, проходили…!

Потому, дальше чёрт решил действовать исключительно по ночам.

Ещё несколько дней он ползал по задворкам окольного города, изучая окрестности и таящиеся в них возможные угрозы. Мало ли что могло скрываться в этом громадном людском поселении.

Конечно, ему доводилось промышлять в крупных деревнях, но здесь всё было совершенно по-другому.

Эти широкие улицы, высокие деревянные укрытия – он просто не знал с чего ему начать.

Жутко хотелось есть и держать себя в руках уже почти не оставалось сил.

Но цель его всё так же оставалась неизменной, потому, уже на следующий вечер, он, скрываясь в тени Пасадских подворотен, полез дальше, туда, куда неумолимо вёл запах «особой» добычи.

Здесь пёстрая вереница ароматов на время сбила его со следа.

Отпрысками Славомира пахло везде, от чего чёрт долго метался на одном месте, никак не решаясь, в какую сторону ему следовало двигаться дальше.

К середине ночи, когда яркая луна на безоблачном небе ярко освещала город, он вскарабкался по стене на крышу одного из высоких домов и уселся на коньке.

Нет, из-за сливающейся с тьмой шкурой он не боялся быть обнаруженным.

Ночь – его время!

И именно отсюда он увидел, куда ему следовало попасть: высоченная деревянная клетка, что расположилась в самом сердце этого людского поселения.

Где, если не там, могли скрываться потомки бога?

Ловко, практически бесшумно, перепрыгивая с крыши на крышу, он добрался до рва с водой и высокой стены из заострённых брёвен.

Разве может стать преградой какая-то там стена, когда у него были такие острые, цепкие когти?

Черт с силой оттолкнулся от крыши, без труда перепрыгнул ров и вцепился в стену, но тут же бессильно плюхнулся в воду.

С неописуемой злостью и раздражением он снова и снова пытался забраться по стене, но каждая попытка заканчивалась полным провалом.

«Хитрые божки, надеются спрятаться от меня за заколдованным забором…» – пришёл он к досадному выводу и вновь вернулся на крышу, чтобы поискать себе новую возможность попасть за стену. – Как бы не так!

Неподалеку два мясных мешка, вооруженные острыми железными палками, стерегли перекрытый большой воротиной проход – единственный на вид способ попасть внутрь.

Внутри у чёрта приятно зачесалось.

Всего-то, подкрасться, отвлечь одного, свернуть шею другому и впиться зубами в пульсирующую тёплой кровью артерию первого.

Они даже опомниться не успеют…, а вдруг он не сразу найдёт внутри нужных ему людишек?

Как бы не бушевала жажда крови, он настойчиво решил продолжать оставаться незамеченным.

Он осторожно спустился на землю и, двигаясь вдоль стены, остановился у начала границы света, падающего от установленных по краям моста факелов.

Проще простого!

Чёрт подхватил камень и швырнул его в ворота.

Стражники испуганно обернулись на источник шума, чем он и воспользовался.

В два коротких, стремительных прыжка он сорвал факелы, сбросил в воду и тут же нырнул под мост.

Чёрт слышал, как быстро заколотились сердца мясных мешков, чувствовал вибрацию страха в их голосе, от чего расплылся в самодовольной улыбке.

Он осторожно выглянул из-за края и, убедившись, что страже сейчас было совершенно не до него, незаметно прошмыгнул к двери.

Но, только стоило ему коснуться её, как лапу обдало огнём и всё тело пронзила невыносимая боль. Шкура громко зашкварчала и чёрт не нашёл другого выхода, кроме как тут же сигануть в реку, ровно перед тем, как шум его трескающейся плоти привлёк стражу.

Теперь, желание попасть за стену стало для чёрта делом поистине маниакальным.

С добрый десяток ночей он ползал вокруг рва с водой, в поисках возможного лаза, но всё тщетно – крепость для него оставалась неприступной.

Пришла мысль проникнуть внутрь вместе со сменой караула, но и она отпала сама собой. Слишком много вооруженных людей.

К чему лишний раз рисковать шкурой?

Так всё и оставалось, пока в один из вечеров он не увидел его…

Чёрт, уже по обыкновению, сидел на коньке высокой крыши и наблюдал за главными воротами, когда они открылись и на мост вышел "он", в сопровождении ещё пятерых.

Среднего роста, светловолосый, широкоплечий, мясистый – он буквально заполнил улицу своим цветочно-ягодным запахом, от чего нюх чёрта чуть не свёл его с ума.

Чёрт глубоко впился когтями в конёк, от чего дерево лопнуло и громко затрещало.

Вот тот, ради кого он проделал такой огромный путь, проходит прямо перед ним.

Всего лишь какой-то прыжок сверху… А вдруг его спутники так же опасны?

Все опоясаны серебром, носят за спинами огненную воду – явно знают толк в охоте на его брата!

Нет, нет, это может всё испортить.

Нельзя забываться. Тот, что потомок Славомира, источает опасность, а чёрт далеко не глуп…

Тем более, где-то там, за стеной, скрывался ещё один.

Ничего-ничего, он подождёт! Он умел ждать.

Тем более, что теперь-то чёрт знал, как выглядит его жертва, потому больше терпеть голод не было необходимости.

Пришла пора пировать!

С радостью на сердце, чёрт вернулся в окольный город, где до усрачки напугал первого встречного забулдыгу и высосал его досуха, спрятав тело в куче навоза.

Этому он научился у упырей. За долгие зимы его существования лишь их способ пропитания показался ему наиболее продуктивным, тем более что от поедания человеческого мяса страшно крутило живот.

Теперь стоило подкопить сил и найти способ попасть за ворота.

Долгие недели наблюдений за людишками не прошли даром.

Он прекрасно изучил их повадки, как и обычаи поведения стражи.

Так, раз в месяц, они пускали за ворота всех подряд, без разбора, лишь бы только мешки с мясом несли что-то с собой.

Другого пути достижения своей цели чёрт не видел.

Весь следующий месяц он копил силы, отлавливая одиноких пьяниц и распутных девок, чья горькая кровь оказалась ему далеко не по вкусу.

Чёрт настолько осмелел, что стянул глубокий мешковатый балахон одной из жертв и натянул его поверх шерсти, чтобы как можно больше походить на людишек.

Спрятав лицо под капюшоном, он начал бесстрашно выходить на улицы и днём, стараясь как можно больше копировать повадки людей и учиться сливаться с толпой.

В конце концов все его старания дали результаты и к следующему такому дню он был полностью готов!

Уже с утра выставили усиленную стражу и открыли ворота.

Люди, уже заранее собравшиеся в толпу, несли с собой различного рода съестные припасы и странные предметы, предназначение которых чёрту было неведомо, да и его это не особо интересовало.

Сейчас он находился в самой гуще людского потока.

Чтобы не выделяться среди остальных, он заведомо выкрал у одного из свинопасов молоденького поросёнка, которого без особого труда волочил за собой на верёвке.

Ведь, по его мнению, людишки должны обожать молоденьких поросят, так же как он обожал маленьких детишек…

Он старался смотреть под ноги и по возможности не сталкиваться с окружающим, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.

И у него получилось!

С замиранием сердца он пересёк черту городских ворот, как тут же поспешил отвлечь одного из стражников наспех врученным ему поросёнком, а сам скрылся между ближайшими домами, все так же оставаясь совершенно незамеченным окружающими

Убедившись, что его никто не видит, чёрт нервно сорвал с себя раздражающее тряпьё и всей грудью втянул воздух Детинца.

Приятное чувство победы дрожью пробежало по телу.

Он справился, сделал то, что ещё не удавалось ни одному из его племени, да что уж там – ни одному из чудовищ!

Теперь, дело за малым – отыскать проклятых славичей!

Он залез в один из погребов и терпеливо дождался ночи.

По улице Детинца туда-сюда сновала стража. Через двор незамеченным не прошмыгнуть, как не пройти и по крышам, так как на стенах также расположились наблюдатели, внимательно следящие за всеми окрестностями.

Конечно, можно избавиться от них по одному, только на это уйдёт слишком много времени.

Придётся рискнуть.

Чёрт осторожно вышел из-за угла, прополз под телегой с соломой и хитро прячась в тени проследовал прямиком за двумя стражниками до самого терема.

Опрометчиво бесстрашно, но у него получилось.

На самом верху высоченного дома он разглядел распахнутое оконце окно.

На этот раз когти без проблем цеплялись за брёвна, и чёрт легко смог добраться до цели.

Прошмыгнул внутрь, огляделся и расплылся в счастливом оскале.

Каждая крупица воздуха здесь была пропитана дурманящим запахом славной крови!

Вынюхать кого-то отдельно не представлялось возможным, потому он просто пополз по коридорам, в стойкой уверенности, что рано или поздно на кого-нибудь да наткнётся.

Голод усиливался с каждой минутой, как усиливалась и необоснованная тревога.

Что-то в этом месте вызывало в нём неподдельный ужас, будто помимо него здесь обосновался другой хищник, гораздо опаснее него самого.

Чёрт то и дело оглядывался, пугаясь каждого непреднамеренного шороха.

Спустившись на два этажа ниже, он наконец-то понял, что забрёл совершенно не туда.

Хотя, как сказать – «не туда»?

Из-под щели большой резной двери бил сильнейший запах славича. Слышался стук его могучего сердца, доносился тяжелый храп.

Вот он, всего лишь какой-то кусок деревяшки отделял чёрта от заветной цели и его месть была бы почти исполнена, если бы не одно «но»…

В этом человеческом гнезде несказанно разило Забвением.

Нечто гораздо могучее, древнее и опаснее самого чёрта уже заявило права на эти владения и на его жертву.

Забвение…

Его родина, край душ, туманная, каменная пустошь небытия. Княжество жизни и логово смерти. Пусть и прошли десятки столетий, но память о доме всё ещё прекрасно сохранилась, будто Отец только вчера вёл его с братьями в битву за Старград…

И, несмотря на весь его богатый опыт, сейчас, по-хорошему, ему следовало поскорее улепётывать, желательно куда подальше.

Чёрт недовольно зарычал и нехотя направился к выходу.

Какое разочарование и досада… Как же он раньше не почуял неладное?! Так бы и не полез сюда вовсе!

И что, всё его путешествие насмарку?

Ну уж нет! Он не уйдёт отсюда с пустым желудком!

Пусть путь к одному из славичей закрыт древним, но ведь оставался ещё один.

Неожиданно послышался шум многочисленных ног, лёгким гулом разносящийся по стенам терема.

Неужели он так долго провозился, что уже проснулись мешки с мясом?

Чёрт толкнул одну из дверей, что была поближе, та легко поддалась и во все его три глаза ударили яркие лучи рассвета.

Что ж, придётся схорониться и продолжить завтра.

Голод неприятно скрутил желудок.

Только он осторожно закрыл за собой дверь, как сбоку послышался шорох простыней.

«Вот и ужин! Или вернее сказать «завтрак»?» – чёрт глубоко втянул запах жертвы широко раздувшимися ноздрями на длинном носу.

Молочная кожа, молодая кровь… Что могло быть лучше?

Одним прыжком он оказался на белокурой девушке.

Что какая-то девчонка способна противопоставить ему – последнему чёрту Шепчущих равнин?

Лицо её застыло в гримасе ужаса, от страха закатилась глаза и она потеряла сознание…

К её же счастью, ведь она уже не чувствовала, как чёрт запустил острые зубы в шею, жадно, с причмокиванием глотая кровь.

Внезапно кто-то постучал в дверь, нарушив его нежданно подвернувшуюся трапезу.

Гости?!

Жажда крови так затуманила разум, что он напрочь забыл обо всякой осторожности.

Нужно было прятаться, только куда?!

И девку куда теперь девать?!

Комната совсем маленькая, а на улице полно людей. Просто так в окно не выпрыгнешь.

По одному, да даже небольшими группами, мешки с мясом для него не представляли опасности, но вот толпой…

– Алка, Алка, – настойчиво продолжал стучать в дверь мужчина снаружи. – Вставай, засоня, или я сейчас открою дверь и стяну тебя с кровати за ноги!

Чёрт раздраженно фыркнул.

Вновь придётся всё придумывать на ходу…!

Он в спешке накинул покрывало на девушку, прочертил на полу несколько кровавых капель, ведущих к открытому окну, а сам прильнул к потолку самого тёмного из углов, его серебристо-черная шерсть ярко блеснула и слилась с окружением, сделав своего владельца совершенно незримым для человеческого глаза.

«Глупые мешки с мясом будут искать упыря,» – явно довольный своей хитростью, улыбался он про себя. – «Я же посижу здесь до вечера, найду славича и вернусь туда, где меня уже точно никто не найдёт!»

– Алка, ну всё, я тебя предупреждал!

Дверь на удивление легко распахнулась и в комнату ввалился крепкого вида мужик.

При виде раскрытого окна и ведущих от кровати нитей крови, он с нескрываемой опаской приблизился к неосторожно смятому покрывалу.

Его лицо исказилось от ужаса, и он издал такой душераздирающий крик, что чёрту показалось, будто его услышал весь Слав-город.

– Кровосос! На помощь, кровосос! Срочно, зовите покойных…!

Мужик стрелой вылетел в коридор, а чёрт так и остался сидеть в углу в ожидании наступления темноты.

***

– Ну и что ты на это скажешь?!

Чёрта разбудил глубокий, грозный бас человека, больше походившего на медведя.

Солнечноволосый славич, тот самый, которого он встретил в переулке, склонился над кроватью и с особым вниманием разглядывал тело девушки.

«Что ж, поглядим, так же ли ты умён, как твой предок?» – про себя позлорадствовал чёрт и продолжил пристально следить за каждым движением Яромира.

Глава 3: «Давай, Яромир, делай свою работу!»

Утро для Яромира началось беспокойно.

Хотя, какое там утро, разбудили его ещё с глубокой ночи, когда бравые соколики приволокли в острог замотанного в серебряные цепи перебаечника.

Что поделать, мужики ещё учатся обращаться с нечистью…

Яромиру пришлось нехотя подняться с кровати и на личном примере показать, как правильно следует изгонять проклятую душу усатого страшилы.

Неугомонную, прозрачно-рыжую нечисть приковали к кольцам в каменном полу, посыпали серебряной пылью и развели огонь из засушенных листьев тысячелистника и молодых побегов крапивы.

Только перебаечник всё никак не унимался и опасно размахивал длинными усами, служившими его виду руками.

– Всё так, да не так. – спустился в подвал Яромир, зевая и почесывая прибитую подушкой шевелюру. – Дай угадаю, Бедабор накладывал цепи? Похвально!

Внимательно следящий за дёрганьем духа худощавый парень с смотрящими в разные стороны глазами, отёр лысый череп от пота и благодарно поклонился.

– А я травы зажёг! – тут же поспешил вставить своё слово сын княжеского конюха, бывший самым молодым в бригаде.

– Куда ж без тебя… – с лёгкой улыбкой подбил кудрявого глазастого юнца по плечу Яромир. – Раз так внимательно меня слушал, тогда ответь-ка мне, Митяй, почему наш перебаечник до сих пор не растворился в воздухе?

Митяй лишь недоуменно прохлопал неестественно большими карими глазами, но Яромир подметил, как старательно он искал в голове правильный ответ.

– Потому что перебаечник – не простой баечник, а вершинный. – пробубнил из угла, всегда молчаливый, широкоплечий Потап.

– Уже лучше, не ожидал! – удивлённо вздернул брови Яромир. – Если вспомнишь, как его угомонить, то на завтра дам отгул.

– На два дня! – Потап натянул довольную ухмылку и коварно прищурился.

– А будешь борзеть – посажу на навозную кучу и будешь всю ночь выслеживать овинника. – резко поставил на место ученика Яромир.

– Таки, лишь бы только кого-нибудь на что-нибудь посадить… – недовольно возмутился Гришка, спрятавшийся от остальных за стопкой жалоб. – Вот так и давай власть извергам!

– Ты вообще сиди со своими писульками и помалкивай! А то раскрякался…! – фыркнул на товарища Яромир и вернулся к Потапу. – Ну, знаешь или кто другой ответит?

– Вспомнил, вспомнил, голова! – радостно запрыгал Митяй. – Его надо…

– А ну, малявка, захлопнись! – рыкнул на Митяя Потап, замахнувшись увесистым кулаком от плеча. – Не влезай, пока взрослые говорят!

В одно мгновенье Яромир оказался возле Потапа, схватил его за грудки и оторвал от земли:

– Слушай меня сюда, дубина ты стоеросовая, ещё раз увижу, услышу или прознаю, что ты кошмаришь кого-то из братьев – так отделаю, что мало не покажется! Усёк, Васёк?!

– Вот это уже речи настоящего головы! Уважаю! – одобрительно закивал последний из членов "Покойной бригады" – бывший дозорный пограничья, заросший неопрятной густой бородой Айромир.

– Касается это всех! – Яромир ещё раз легко тряхнул Потапа, будто тот и не весил, как добротный боров, и поставил на землю. – Не потерплю никакого неуважения! Все мы здесь – братья и должны доверять друг другу целиком и полностью. Разлад приведёт лишь к нашей скорой погибели! Мы – едины и в этом наша сила! Только любовь и уважение к ближнему! Надеюсь, что все меня услышали! Повторять боле не буду!

– А вот это уже слова целого князя! – вновь подлил масла в огонь Айромир, за что тут же удостоился укорительного взгляда Яромира.

– За такое, если ты забыл, могут и языка лишить, – сурово и тихо процедил Яромир. – Или на кол посадить – это брат любит…

– Таки, я про что и говорю, – хихикнул из-за стола Гришка. – Вся семейка такая, лишь бы кого насадить!

Каменный подвал острога наполнился смехом, от чего перебаечник раздражённо заскрежетал цепями.

– Не забывайте, зубоскалы, что у стен есть уши, так что следите, что мелите. – Яромир устало выдохнул и вновь вернулся к Потапу. – Ну, детина, давай, твоё право на ответ никто не отнимал.

Потап некоторое время недоверчиво всматривался в голубые глаза Яромира после чего всё же решил нарушить молчание:

– Его нужно рассмешить, только тогда спадёт защита и подействуют травы.

– Прекрасно, – одобрительно пожал ему руку Яромир. – Слово держу, потому завтра можешь в патруль не заступать. Я вместо тебя пойду.

Потап согласно кивнул и уже хотел было вернуться в свой угол, как его остановил Яромир:

– Куда намылился? – задиристо улыбнулся он Потапу. – Раз назвался груздем…, то давай, вперёд! Шути!

– Так это… – замялся Потап. – Я не умею.

– Эх…! – из-за стола поднялся Гришка, старательно разминая засиженные кости. – Пока растележитесь – скотина от старости подохнет! Всему вас учить приходится!

С крайне важным видом он вышел перед брыкающимся перебаечником и деловито подбоченился:

– Значит так, приблуда, знал ли ты, что гузно в теле – самое важное место! Вот погляди на Потапа: он им и серет, им же и думает, там же у него чуйка, через него он принимает свои удивительные решения, исключительно с помощью него берётся за работу, на него же ищет приключений, а после он сам в нём же и сидит!

Теперь от накатившего приступа смеха не сдержался даже Яромир, не говоря уже об остальных.

Перебаечник же залился жёлтым светом, и со свистом растворился в воздухе, оставив после себя лишь горсть серебряной пыли и звон упавших на пол цепей.

– Напомню вам урок: меня учили, что почти над каждой тварью есть вершинная, та, что вроде бы точно такая же, но в корне отличающаяся от остальных. К каждому такому чудищу нужен свой, зачастую, крайне особенный подход. В нашем случае – перебаечник питается людским ужасом, наводит страхи, заполняет разум кошмарами и в отличии от простого баечника – в конце концов свою жертву убивает. А что у нас главное оружие против страха? Правильно, смех…

Не успел Яромир закончить мысль, как по ступеням суматошно зацокали колодки приближающихся сапог.

«Такая спешка явно не к добру…» – в неприятном ожидании Яромир уставился на дверь.

Железная воротина с грохотом отворилась и в комнату влетели трое из дворовой прислуги:

– Беда, десятник, по твою душу! – начали испуганно перекрикивать они друг друга.

– Отставить гогот! Какая беда, чего стряслось?

– Нашу Алку, ну ту, что молоденькая банщица, кровосос пожрал! Воевода велел живо тебя к нему…!

– Кровосос значит… – задумчиво почесал щетину Яромир и гневно нахмурился. – Таким наглым, чтобы в княжеский терем полезть, может быть только упырь. Скверно… Ну всё, Потап, накрылся тазом твой выходной! Общая готовность через четверть часа. Будем брать гадину по горячим следам! И предупреждаю сразу, если это действительно упырь, то следует готовиться к самому худшему…

***

В тереме царила гнетущая атмосфера, а воздух широких коридоров наполнял запах смерти.

Дурное предчувствие накрыло Яромира уже на первых ступенях, где он и остановился:

– Поступим так: Гришка, Айромир и Бедабор – останетесь снаружи и поищите следы упыря. Начните от стены и дальше по закоулкам. Будьте внимательны ко всем подвалам и тёмным укрытиям, где может спрятаться создание размером с человека. Самое главное: без меня к нему не лезьте. Коли чего увидите – тут же отправляйте Гришку за мной, а сами постарайтесь отрезать ему пути отхода. Помните, что упыри до жути боятся света. Ну-ка, покажите шарики из теста, чеснока и лаванды?

Каждый из мужиков раскрыл небольшие мешочки, висевшие на поясе, и протянул Яромиру:

– Прекрасно! Если скотина полезет, тут же швыряйте это ему в пасть. Пусть подавится! Теперь, за дело! Потап и Митяй – пойдут со мной.

Все члены "покойной бригады" ещё раз перепроверили снаряжение и разошлись в разные стороны.

Внутри, возле большой лестницы, ведущей к княжеским покоям, Яромира и его спутников уже встречал взъерошенный воевода Руевит:

– Долго ходишь. – недовольно натянув верхнюю губу, негромко начал он. – Пойдём, разберёшься со всем, пока княже не проснулся.

– Брат ещё не в курсе? – удивился Яромир, следуя за торопливо поднимающимся по ступеням воеводой.

– Чем дольше он не знает, тем спокойнее нам будет… Сам же знаешь его буйную голову!

«И то верно…» – подумал Яромир, как в нос ударил неприятный, кислый запах, невольно заставивший его сморщится. – «Ну и смердит. Такую вонь я точно ещё нигде не встречал!» Кто-нибудь ещё чует, чем тут воняет?

– Вздрючкой! – резко выпалил Руевит. – Причём и тебе, и мне.

Больше Яромир решил к воеводе под горячую руку с вопросами не лезть.

На третьем этаже они свернули в узкий темный коридор, ведущий к комнатам прислуги.

И чем дальше они шли, тем сильнее усиливался запах.

– Вот, девочка в этой комнате! – воевода указал толстым указательным пальцем на охраняемую дружинниками дверь.

Яромир и его постовые товарищи по цеху коротко поприветствовали друг друга глазами, после чего он припал на колено в поисках следов нападавшего.

К его досаде, на вековых половицах что-то разобрать совершенно не представлялось возможным.

Слишком уж много повидало это дерево, настолько, что уже и не отличить его старые шрамы от новых.

Перед Яромиром открыли дверь и сразу же поток ветра бросил в лицо запах запекшейся крови, перемешавшегося с неестественно кислой серой.

Именно её он смог совершенно точно разобрать.

Но старик никогда не упоминал, что упыри пахнут серой, а он в описании чудищ был страсть, как дотошен…

– Ну и что ты мне на это скажешь? – сурово пробасил взъерошенный воевода, первым вошедший в комнату.

Только Яромир сделал шаг за порог, как всё его нутро затрясло от ощущения таящейся здесь опасности.

Холодный пот ручьём бежал по спине и лбу, то и дело заставляя Яромира нервно смахивать его рукавом.

– Здесь ещё кто-то был? – поинтересовался Яромир у воеводы, пристально осматривая каждый угол комнаты.

– Проще сказать, кого тут не было.

– Упыря спугнули. – коротко заключил Яромир, проведя пальцами по следам зубов на теле Алки.

– Ни разу…! – возмущённо выпалил Руевит, принявшись нервно ходить по комнате. – За почти две тысячи зим ещё ни разу, ни одной скотской твари не удалось проникнуть за врата Сварога! Немыслимо! Ты понимаешь, что это я ещё, под угрозой порки, наказал Игорю не докладывать?! Как князь прознает, всё…! Пиши – пропало! Он с нас с тобой шкуру спустит, за то, что проворонили такое перед самым его носом! Так что давай, Яромир, делай свою работу! Хорошенько делай! Во что бы то ни стало нужно отыскать эту тварь и вернуть туда, откуда она вылезла!

– Это-то всё понятно… – Яромир провёл рукой по царапинам от когтей на полу и на оконной раме. – Пока что всё сводится к тому, что упырь поспешил улизнуть, как только открылась дверь. Одно только "но"…

Он вернулся к телу и глубоко запустил пальцы в рваную рану:

– Хоть, к моему огромному счастью, повстречать упыря лично мне не довелось, но я много раз видел последствия его охоты. И сейчас это вводит меня в ступор… У них два больших верхних клыка, что намертво впиваются в тело. Они оставляют после себя глубокие дыры, куда запросто проходит палец. В нашем же случае – рана рваная, каждый зуб – мелкий клык, расположенный в два чередующихся ряда…

– Чтобы отрывать куски мяса, а не высасывать кровь! – подхватил любопытно выглядывающий из-за плеча Яромира Митяй.

– Именно… – задумчиво отодвинул его в сторону Яромир. – Упырь – в первую очередь животина, хоть и хитрая, но не изобретательная. Воевода, совсем ни разу не была замечена нечисть на Детинце?

– Славомир так зачаровал тын и петли, что ни одной твари силой их не взять, а от летающей приблуды, сам знаешь, на стенах выставлены лучники. Птичка лишний раз не пролетит!

– Так-то оно так, – Яромир вернулся к следам крови на полу. – А если чудище смогло прошмыгнуть мимо стражи?

– Немыслимо!

– И всё же, – Яромир выглянул в окно. – Вчера был день Дара. Что если тварь проскользнула за стены вместе с людьми?

– Разумная нечисть? – Руевит постучал кулаком по лбу. – Головой ударился?

– Не спеши гневаться. Далеко не каждое чудище такое глупое, как мы себе представляем… Кто-то ещё пострадал?

– Доклада не было.

– Если это упырь, тогда трупы обязательно бы нашлись уже по утру. Они страшно жадны до крови и ни за что не упустят шанса её отведать. Упырю раз плюнуть разделаться даже с вооруженными караульными, но этот никого не тронул. Эту тварь вела своя цель, достичь которой она так стремилась, что нашла способ смешаться с толпой. Раз простая кровь её не привлекает, смею предположить, что конечной целью был я или князь… Иначе, больше не за чем. Обычной крови можно и в Окольном налакаться. Да хотя бы вон, на худой конец, свинью выловить – плёвое дело. Нет, эта скотина крайне целеустремлена. У нас, в остроге, всего один выход, и то там рама вылита из серебра, так что до меня было не добраться. Князя тоже никто не трогал. Вероятно, кровососа спугнул Аспид – он вечно трётся возле своей хозяйки. А эта девочка подвернулась ему по совершенной случайности. Нет, наш кровосос не сбежал…

Яромир оглянулся и, при виде недоумевающих лиц воеводы и мужиков, продолжил:

– Тварь ещё где-то здесь. Шкурой чую.

– Раз так, то перевернём весь терем вверх дном! – воскликнул воевода и уверенным шагом направился к выходу. – Не хватало, ещё чтобы какая-то скотина тут охальничать повадилась!

– Не спеши, батька, нет нужды далеко ходить.

***

Чёрт затаил дыхание.

Всё это время он пристально наблюдал за каждым движением Яромира, впитывая каждое его слово.

Смышлёный малый, этот славич. Быстро его раскусил.

Теперь вопрос, сможет ли он узнать, что чёрт все ещё был в комнате?

Дурманящий запах божественной крови болезненно сдавливал желудок.

Можно напасть сейчас. Всего-то семь мешков с мясом…

В первую очередь избавиться от богатыря. Чёрт чувствовал в нём большую силу, возможно, даже равную ему. Достойный противник, только зачем испытывать судьбу.

Ну и где оказались его родичи, что тогда так самоуверенно вышли биться на равных против детей Славомира?

Нет, он не был настолько глуп, потому славич умрёт первым.

От похожего на барашка юнца толку мало, как и от тех троих, что стояли возле выхода.

Слишком неуклюжи и заспанны, один хромой – лёгкая добыча.

Остаются двое.

Один в годах, что похож на медведя – явно опасен не меньше славича.

Второй – здоров, как бык. Молод и горяч. С ним, вероятно, придётся повозиться.

Решено, нужно нападать, как только выдастся первая на то возможность!

***

Яромир повернулся спиной к углу и глазами указал наверх.

Тут же, коротким жестом, приказал всем присутствующим незаметно подготовить мечи к бою.

Руевиту дважды повторять не пришлось.

– Раз утверждаешь, что это не упырь, тогда кто? – воевода насупился и осторожно закрыл дверь, загородив собой выход и давая знак дружинникам быть наготове.

Потап, быстро осознав замысел Яромира, отвёл Митяя в сторону и перекрыл выход к окну.

– Признаюсь честно, батька, не знаю. – Яромир, чувствуя присутствие чудища каждой волосинкой, медленно отступал к углу. – В одном уверен точно: тварь крайне опасная, так что смотреть нужно в оба глаза.

Ещё один шаг назад.

Лёгкая вибрация воздуха над ухом, и Яромир тут же упал на колени.

Нечто незримое глазу пролетело над головой и с треском врезалось в кровать.

Раздался лязг мечей и на мгновение комната погрузилась в напряженную тишину.

Скрипнула половица. Яромир среагировал мгновенно.

Бросился в свободное пространство по середине комнаты и ударил ногой в пустоту.

Тяжелый сапог достиг невидимой цели и неизвестное существо гулко влетело в стену над кроватью, приземлившись на тело Алки.

– Митяй, пыль! – бросил Яромир замешкавшемуся ученику.

Митяй сорвал с пояса мешочек и размашисто вытряхнул его содержимое.

Мелкая свинцовая, вперемешку с серебряной, пыльца заполонила комнату, тут же дав свой эффект.

Воздух над кроватью исказился и проявилось оно: нечто, отдалённо напоминающее человека, покрывала серо-серебристая шкура.

Три очень близко расположенных глаза смотрели каждый в свою сторону. Вместо носа – поросячий пятак, а на голове четыре небольших приплюснутых рога. В довесок, ещё большего устрашения твари придавали два лошадиных копыта на задних лапах.

– Чёрт. – сквозь зубы процедил Яромир.

– И что с ним делать? – с тревогой в голосе выпалил Потап.

– Прикончить! – как всегда твёрдо пробасил Руевит. – Что встал, коли его!

Чёрт злорадно оскалился и издал что-то похожее на усмешку.

Он не собирался ждать пока на него нападут…

Первым делом, в Яромира полетело тело Алки. Следом – покрывало на воеводу.

От удара Яромира отбросило к противоположной стене, а чёрт тут же бросился на Митяя, метясь в легко доступную для когтей шею.

Коленки Митяя затряслись от неожиданно охватившего его страха, и он попятился назад.

Окровавленные зубы чёрта блеснули в солнечных лучах.

В приступе паники и полнейшей безысходности Митяй зажмурился, но раздался лишь истошный вопль Потапа.

Митяй открыл глаза и увидел перед самым лицом три истерично скачущих в глазницах зрачка чёрта, сжимавшего в зубах подставленную ладонь Потапа.

Здоровяк попытался ударить схватившую его тварь, но та с такой силой дёрнула головой, что оторвала его с места и швырнула в приближающегося со спины Яромира.

Струя крови от двух откушенных пальцев Потапа, брызнула на лицо Митяя, но чёрт на этом не остановился.

С боку он подловил движение выпутавшегося из тряпок воеводу и нырнул в сторону, ровно, когда меч Руевита уже метил в его шею.

Черт ловко проскользнул за спину Митяя, полоснул когтем под коленом и толкнул его на воеводу, чем помешал тому развернуться для нового удара.

Митяй у Руевит неуклюже завалились на кровать, в то время как длинная игла на тонкой цепи, умело брошенная Яромиром, пронзила плечо чёрта и пригвоздила его к двери.

Чёрт злобно закряхтел, схватился за звенья и потянул на себя.

Яромир не ожидал встретить такого сильного сопротивления, от чего не смог найти опору для ног и рухнул на пол.

Чёрт же с яростью вырвал иглу из плеча и неожиданно бросил её в несущегося на него, обезумевшего от боли Потапа.

Серебро, под треск плечевого доспеха, глубоко вошло в руку здоровяка.

Вспышка боли, поплывшая комната и проскочивший над головой чёрт – последнее, что запомнил Потап, перед тем как без сознания рухнул под дверь, чем помешал стражникам снаружи прийти им на помощь.

С диким, медвежьим рёвом воевода сбросил с себя ошалевшего от происходящего Митяя, но тут же получил копытом чёрта в грудь.

Кожаный доспех воеводы не позволил сильнейшему удару раздробить грудную клетку, но всё же не уберёг несколько рёбер от перелома. Руевит тяжело захрипел и вновь завалился обратно на кровать.

Чёрт на мгновение замешкался с выбором следующей цели, как лезвие меча Яромира дотянулось до его лапы, оставив после себя глубокий порез.

Другой такой ошибки он больше не допустит!

К следующему за первым ударом чёрт уже был готов.

Сноп искр, от соприкосновения с мечом Яромира, вырвался из-под копыт, после чего оружие отлетело к истекающему кровью телу Потапа.

Чёрт, в предвкушении отведать славной крови, бросился на Яромира, но на половине пути остановился и взвыл.

Митяй, вовремя взял себя в руки и вонзил охотничий нож прямо между лопаток твари.

Глаза существа налились кровью и удар копытом отправил кудрявого юнца к окну.

Очередной напор на дверь, скрежет петель и в комнату ввалилась оставшаяся дружина…

Глава 4: «Ну, скотина, будь по-твоему!»

Он в западне…

Тот, от кого он не ожидал угрозы, крайне неприятно смог застать его врасплох.

Жгучая боль выбила из равновесия. Он начал злиться, терять самообладание.

Этого допустить нельзя! Он больше не повторит ошибок своих родичей!

Подурачились, теперь пора уходить.

Здоровяк больше не помеха, как и тот, что походил на медведя – тоже. Барашек в отключке, а славич сбит с толку.

Отлично, остались только эти трое и путь к свободе будет открыт!

***

Дружинники ввалились в комнату вовремя, вселив в Яромира надежду на успех.

Правда ненадолго…

Озноб вновь пробежал по спине. Яромир почувствовал, что чёрт больше не собирался с ними играть.

Когти вновь сверкнули в солнечных лучах и вонзились первому дружиннику подмышку.

Короткий рывок и струя крови фонтаном ударила из вырванной руки нападавшего.

Его же беспомощно болтающейся рукой чёрт огрел по голове застывшего в ужасе второго.

От удара воин отлетел в сторону, споткнулся о тело Потапа и неудачно завалился в угол, где стоял рундук хозяйки.

Раздался хруст ломающейся шеи, смешавшийся с яростными воплями оставшегося последним дружинника.

Он беспорядочно махал мечом, в надежде отогнать чёрта подальше, но коварное существо выждало момент, припало к полу и дёрнуло его за ногу, повалив на пол.

Тварь уже готова была наброситься на незадачливого воина, как клинок подоспевшего Яромира располосовал его от рёбер до рогов.

Чёрт отпрыгнул к окну и яростно зашипел.

Дело принимало для него скверный оборот.

Богатырь оставался на ногах, медведь тоже оказался живучим: поднялся с кровати и всё ещё продолжал источать силу.

Пора уходить, но, пожалуй, стоит им всем ещё немножко насолить…!

Яромир почувствовал и это.

Он бросился на чёрта, но тот мёртвой хваткой вцепился в кудри Митяя, издевательски зашипел и сиганул в окно.

На мгновение Яромира охватил неподдельный ужас, заставивший все его мышцы встать колом.

Казалось, будто сейчас мир остановился, перестало биться сердце, замерло дыхание.

Он просто не мог поверить своим глазам…

Вечно улыбчивый и слегка наивный Митяй слёзно напросился учеником в бригаду каких-то три месяца назад и подавал большие надежды. К тому же, за это время он стал всем, как младший брат, всегда добрый и необоснованно отзывчивый…

Да, их дело невероятно опасное и предполагает большой профессиональный риск…, но Яромир не мог позволить ему умереть вот так!

Он не мог его потерять!

Тут же, без всяческих колебаний, Яромир бросился следом за чёртом.

В беспамятстве он не осознавал, что ждало его снаружи, потому действовал наобум.

Главное – не упустить сбежавшую тварь!

Благо, рядом с теремом стоял двухэтажный казённый дом, глиняную черепицу которого Яромир с грохотом и треском проломил, прямо рядом с местом падения чёрта.

Тонкое перекрытие между этажами не выдержало удара и Яромир полетел дальше, на первый этаж, проломив собой большой письменный стол и разворотив деревянный стеллаж с записями о должниках.

Ярость настолько захлестнула его, что он не чувствовал боли от сломанных рёбер и вывихнутого плеча. Сейчас его мысли застилала лишь жажда охоты и мести…

Из разодранной щеки и рук струилась кровь.

«Что ж, может это привлечёт ненасытную скотину…» – Яромир тяжело поднялся на ноги и постарался хоть что-то разглядеть через поднявшуюся в воздух пыль.

Мимо, вопя от ужаса, пробегали находившиеся в это время в помещение люди.

Посреди суматохи, Яромир расслышал рядом с собой слабый стон.

Боярского счетовода придавило обломками потолка. Рядом с ним, из-под завалов торчали совсем новые мужские сапоги.

Дрожь побежала по коленкам, но Яромир тут же постарался отогнать дурные мысли. Это не мог быть Митяй…

Яромир хотел было отправиться на поиски чёрта, но чувство долга заставило его остаться и помочь счетоводу выбраться наружу.

Он подхватил отломившуюся балку, подсунул её под доски и, приложив должное усилие, перевернул кучу обломков.

Счетовод, охая и ахая, пополз вслед за остальными, а Яромир осторожно вытащил за ноги не подающее признаки жизни тело.

И с великим облегчением выдохнул, обнаружив, что пострадавшим оказался не Митяй.

– Тварь, тварь! – донёсся истошный женский вопль с лестницы. – Спасите! А-а-а!

Предчувствуя беду, Яромир стремглав бросился туда.

Люди прыгали через перила, толкались и мешали друг другу пройти, от чего Яромиру приходилось прокладывать себе дорогу силой.

Только Яромир поднялся наверх, как перед его глазами предстала ужасающая картина, при виде которой, даже его, повидавшего всякое, замутило.

Стены, заляпанные брызгами крови, оторванные конечности, изувеченные тела и лица людей, искаженные в предсмертной гримасе ужаса.

Чёрт явно пошёл в разнос.

Посреди тёмной комнаты из дыры в потолке бил яркий солнечный свет.

Яромир, прихрамывая на правую ногу, осторожно зашёл внутрь.

Он чувствовал, что чёрт ждал его где-то там, к тому же присутствие твари выдавал противный, кислый запах серы.

И чёрт не заставил себя долго искать.

Из темноты, прямо под солнечный свет, выплыла кривая, окровавленная лапа, сжимающая в кулаке оторванную голову Митяя.

Тут же, следом, под самодовольный гогот продолжавшего скрываться в тени чёрта, на свет вывалилось и обезглавленное тело товарища.

Яромира затрясло.

Гнев, жалость, обида сменялись внутри него безумным круговоротом чувств.

«Теперь в живых останется только один…» – злобно заиграл скулами Яромир и до побелевших костяшек сжал рукоять меча. – Ну, скотина, будь по-твоему!

С противоположной стороны комнаты донеслось одобрительно рычание, и тут же в Яромира полетела голова Митяя.

Неожиданно для себя, от такой наглости чёрта Яромир впал в ступор, и оторванная часть товарища болезненно прилетела прямо в грудь.

Кровь Митяя попала на лицо и в глаза, от чего Яромира чуть было не вывернуло.

Тут же чёрт перешёл в атаку.

Копыта громко зацокали по полу и ударились о стену.

Яромир вовремя пришёл в себя и бросился вперёд, как раз тогда, когда когти чёрта лязгнули по деревянным половицам за его спиной.

Только Яромир обернулся, как вновь ощутил приближающуюся опасность.

Он выставил меч наугад и зубы чёрта сомкнулись на лезвии прямо перед его лицом.

От сильного напора чудища Яромир не смог устоять на ногах.

Они сцепились и покатились по полу, свалившись в проделанную Яромиром дыру на первый этаж.

Яромир приземлился прямиком на чёрта и сделал, что пришло первым в голову – ткнул пальцем в глаз твари.

Покрасневший от пыли белок с щелчком лопнул и неприятная до плеча облепила руку Яромира.

Чёрт, взвыв от боли, подбросил его копытами вверх, от чего богатырь больно саданулся спиной о потолочную балку и вновь плюхнулся на пол, подняв в воздух столб пыли.

Неприятно задавило в груди и напал приступ кровяного кашля.

Чёрт же, скуля, бросился в глубь комнаты и спрятался за одним из повалившихся шкафов.

– Живучая гадина… – Яромир, опираясь на лезвие поднялся на ноги. – Выходи, отродье! Ты же за этим сюда явился?!

Он обильно размазал запястьем кровь по щеке и, морщась от боли, поднял вверх руку.

Из-за спины послышался цокот копыт и густое, болезненное кряхтение.

Чёрт, побитый и израненный не меньше, чем Яромир, сбросил скрывавшие его чары.

Весь заляпанный чёрной кровью, с огромной резаной раной на боку и вытекшим глазом, сейчас он выглядел ещё ужасающей, чем в первый раз.

Он злобно рычали и сверлил обезумившим взглядом Яромира насквозь.

За спиной измотанного боем богатыря донёсся шум приближающихся людей.

Первым в казённый дом с мечом в руках ввалился Бедабор. Его раскосые глаза смотрели одновременно и на Яромира и на чёрта, но он решил не вступать в бой сразу, а дождаться дальнейших указаний своего десятника.

Следом, со стороны чёрного хода с грохотом отворилась дверь и из-за угла показался Айромир. Заприметив неведомую доселе тварь, он занял оборонительную позицию и перекрыл ей возможный путь отхода.

Чёрт оскалился, но на этот раз убегать не стал.

Несмотря на всю злость и желание поскорее избавиться от этой бестии, Яромир чувствовал где-то внутри себя некий трепет перед ней. Проскользнуло даже сомнение, что тот водяной с Туманных топей – совсем юнец, по сравнению с этой древней, невероятно умной и изобретательной тварью.

Сейчас он будто увидел перед собой истинное порождение Забвения, что вселяло в сердце богатыря уважение, страх и неумолимую страсть разделать его на кусочки.

Из прохода за Бедабором внутрь вбежали не меньше десяти воинов из числа острожьих, что дежурили в это утро на дворе детинца.

Яромир же не обращал на них совершенно никакого внимания.

Он лишь выжидал, какое дальнейшее действие предпримет древнее чудище и был полностью уверен, что сегодняшнее кровопролитие на этом ещё не закончится…

Чёрт, хоть и оказался в западне, но так просто сдаваться не собирался.

Как и ожидал Яромир, первыми нервы сдали у городской стражи.

Витающий в воздухе запах пыли, серы, крови и человеческих испражнений люто крутил желудки.

– А ну, мужики, чего встали?! – завопил сотник заступившего сегодня караула. – Ату его!

Стражники, следуя приказу своего головы, бросились в опрометчивую атаку, в надежде толпой одолеть кровавую, безжалостную тварь.

– Отставить! – воскликнул Яромир, поймал за шкирку пробегающего мимо ратника и отшвырнул его в сторону, но для других было уже слишком поздно.

Чёрт, будто вспышка молнии в грозу, ворвался в их разрозненный строй.

Тварь ловко прыгала среди неповоротливых воинов, разрывая артерии и вырывая зубами куски плоти.

Тяжелые кожаные доспехи с вшитыми металлическими пластинами отлично годились для боя на улице и защиты от стрел, но лишь только мешали своим владельцам в замкнутом пространстве.

Чем в полной мере и воспользовался чёрт.

– Вперёд! – нервно скомандовал Яромир Бедабору и Айромиру.

Тут же в зверя полетела серебряная цепь последнего и обвилась вокруг ноги чёрта.

Чёрт, запрыгнувший на сотника, уже готов был оторвать ему голову, когда Айромир перекинул цепь вокруг несущей балки и, с помощью Яромира, с силой дернул её на себя.

Тварь полетела по полу, безуспешно цепляясь за тела убитых ею стражников.

Подоспел Бедабор.

Полоснул чёрта по лапе с силой саданул серебряной пластиной на носке сапога по морде.

Тварь сильно ударилась головой об угол стола и потеряла ориентацию в пространстве.

У Яромира появился шанс закончить всё здесь и сейчас.

Он подскочил к твари и уже готов был пригвоздить её к полу, как та в последний момент увернулась и неприятно лягнула его в живот, отбросив далеко назад.

Следом досталось и Айромиру.

Бывалому воину не хватало сил в одиночку удержать чёрта на цепи, что тот прекрасно чувствовал.

Чудище неожиданно резко отскочило от земли и подалось вперёд. От приложенной натуги Айромир повалился на спину, чем поспешил воспользоваться чёрт.

Дважды увернулся от клинка Бедабора, сбил раскосого с ног, прыгнул на балку и с силой от неё оттолкнулся.

Обвитая вокруг руки Айромира цепь поволокла его за собой.

От мощной потуги чёрта он болезненно врезался в балку, но тварь так и не переставала тянуть цепь за собой.

Раздался хруст ломающихся рёбер и истошный вопль Айромира.

Ещё мгновение и чёрт бы с корнем оторвал ему руку, не вмешайся Яромир.

Он стремглав подлетел к натянувшейся, будто тетива, цепи и размашисто прошёлся по ней мечом.

Звенья со звоном разлетелись в разные стороны, на серебряном лезвии образовалась громадная зазубрина, а все действующие лица разлетелись по разным сторонам.

На удивление Яромира, серебро оказалось чёрту совершенно нипочём.

– Падла! Да чем же против тебя воевать?! – гневно бросил он оскалившемуся чёрту, старательно пытающемуся стянуть с ноги остатки цепи.

Неожиданно, из дыры в потолке раздался скрежет металла и сверху на чёрта упала шипованная свинцовыми ежами цепь.

От прикосновения свинца шкура чёрта задымилась.

Тварь завопила от боли, а из дыры показались взволнованно распушившиеся рыжие усы Гришки.

– Таки, вроде вы витязи, а опять мне ваши жопы спасать! – усмехнулся он и издевательски помахал насупившемуся Яромиру рукой.

– Хоть какой-то от тебя прок, балабол! – пригрозил ему в ответ кулаком Бедабор.

– Всё, пора с этим кончать… – Яромир устало нахмурился и уверенно направился к пытающемуся освободиться из силков чёрту.

Но, даже сейчас, тварь не собиралась опускать лапы без боя…

Не сделал Яромир и двух шагов, как чёрт с рёвом заскочил к Гришке в дыру.

От такого поворота событий гонец опешил, но свинцовые ежи не позволили чёрту причинить Гришке вреда.

Тварь бегло огляделась.

Одно единственное окно, затянутое тугим бычьим пузырём, привлекло её внимание.

К нему-то чёрт тут же и устремился.

Гришка, в отчаянной попытке помешать твари сбежать, вцепился в конец сети, но куда уж там ему было справиться древним чёртом, когда никому другому не удалось.

Потому он просто проскользил по разлившейся по полу липкой крови следом за ним, сопровождая всё это самой отборной бранью.

«Ну уж Гришку я тебе не отдам!»

Яромир и Бедабор бросились в погоню.

К этому времени на улице столпилась целая толпа зевак и, при виде вылетающего из окна второго этажа чудища, люди бросились наутёк.

Гришка крайне неуклюже выпал следом и сильно шарахнулся о твёрдую землю.

Паника и суматоха воцарилась на дворе Детинца.

Воевода Руевит поднял дружину, и уже подготовленные к схватке воины ровным строем угрожающе наседали на брыкающегося в сети чёрта.

Ещё несколько мгновений и ему будет уже не сбежать.

В сердцах он вцепился зубами в толстый канат, рванул, что было мочи и сеть поддалась.

Только куда бежать…?!

Со всех сторон окружили мешки с мясом, из деревянной пещеры выскочил проклятый богатырь и он, последний из чертей Шепчущих равнин, снова оказался в западне.

Чёрт помнил, что ворота – единственный выход из этой крепости.

Да, они причиняют невыносимую боль, но постараться её вытерпеть лучше, чем сложить голову.

А как отвлечь остальных?

Исключительно посеяв панику и страх!

Яромир уже занёс меч для удара, когда чёрт пустился наутёк.

Тварь беспорядочно бросалась на людей, причиняя им страшные увечья и преграждая их телами дорогу преследовавшему её Яромиру.

Дорогу перегородил Бедабор.

Воздух рассёк свист его серебряного меча, но чёрт оказался быстрее.

Бросился вперёд, плечом отклонил рукоять в сторону и поймал замешкавшегося раскосого за лицо.

Возиться с ним не было времени, потому разъярённый чёрт просто швырнул его в сторону, будто тряпичную куклу.

Бедабор пролетел добрый десяток шагов, сильно ударился спиной о груженую кусками железа телегу и бессильно обмяк.

Яромир, не обращая на это никакого внимания, продолжал погоню.

Караульные на воротах предусмотрительно захлопнули их на засов и разбежались в разные стороны.

Ведь ещё ни одной твари не удавалось пройти через них.

Чёрт со всей дури влетел в воротину, так, что задрожали стены и с потолка посыпалась пыль и грязь.

Шкура задымилась, мышцы будто пронзили сотни игл.

Тщетно! Здесь ему не пробраться…

Чёрт обернулся и едва успел припасть к земле, как клинок Яромира прямо над его головой выбил из двери сноп искр.

На глаза попался проход, куда чёрт тут же и ломанулся.

Яромир отправился следом за ним.

Стрелой тварь влетела в сторожку и в мгновение ока разделалась с отдыхающими там дозорными.

Пара прыжков и чёрт уже оказался на смотровой.

Вот она – долгожданная свобода.

Снизу доносились крики сотен людей, столпившихся на мосту и площади перед воротами.

Единственный выход – прыгать в воду!

Чёрт, ликующий от своего успеха, оттолкнулся от края сторожки, как кто-то неожиданно вцепился в его заднюю лапу.

Проклятый богатырь!

Яромир успел как раз вовремя.

Крепко сжав двумя руками голень чёрта, он с силой размахнулся и ударил его об одно из подпиравших крышу брёвен.

Стены острога задрожали, кости чёрта громко захрустели.

Только Яромир не остановился.

Необузданная ярость охватила его целиком, и он уже совершенно перестал контролировать свои действия.

Яромир без устали молотил чёрта о крышу и подпорки, старательно перемалывая каждую его косточку.

В конце концов бросил обессилившую и переставшую сопротивляться тварь в угол и с самым устрашающим видом поднял с пола меч.

Чёрт сипел и хрипел, продолжая сверлить ненавистного богатыря единственным уцелевшим глазом.

– Хватит на этом, набегался! – сквозь зубы процедил Яромир, как чёрт неожиданно бросился в последнюю отчаянную атаку.

Яромир успел подставить клинок, и чёрт до самой рукояти насадился на лезвие, только и это его не остановило.

Он крепко вцепился в шею богатыря, с каждым мгновением всё сильнее и сильнее сжимая хватку.

Яромир почувствовал, что сейчас ему уже просто так не выбраться и он вот-вот потеряет сознание.

Другого выхода он больше для себя не видел…

Яромир обеими руками вцепился в рукоять меча, оторвал беспомощно брыкающего копытами чёрта от земли и выбросился вместе с ним с самой верхушки смотровой.

Это мгновение полёта, показалось ему вечностью…

Вечностью лютой злобы, несгибаемой силы духа, обидным осознанием конца и неукротимой волей к жизни – что разглядел Яромир в единственном глазу чёрта.

Как крепкий удар о твёрдую заставил их обоих потерять сознание…

Глава 5: «Будут вам вурдалаки…»

Тёплый ветерок приятно прошёлся по лицу.

Яромир открыл глаза и перед взором открылись бескрайние водные просторы, а сам он сидел на краю, свесив ноги с огромного утёса.

Тёмно-синие волны беспокойно гуляли по водной глади, а где-то вдалеке очень быстро приближалась невероятных размеров грозовая туча.

Только Яромир не чувствовал испуга от надвигающейся стихии. Скорее, внутри теплела жгучая уверенность, что сейчас он ждал именно её…

В чьём теле ему довелось оказаться на этот раз?

Руки, изуродованные многочисленными шрамами, нетерпеливо перебирали складки алого атласного плаща. От прикосновения к необычной ткани кожу приятно покалывало, будто по ней прыгали искорки от кузнечного горна.

Очень сильно чесалась густая серебристая борода и такие же длинные, сияющие серебром волосы неаккуратно спадали на лицо.

Старик? Но он совсем не ощущал себя старым. Наоборот, его переполняла сила и ощущение безграничного могущества

Как и в прошлые разы, Яромир не слышал мысли хозяина тела, не ведал его воспоминаниями, но мог полностью переживать все его чувства.

И сейчас он буквально сгорал от нетерпения, в ожидании приближающейся битвы.

Да, его невозможно спутать ни с каким другим…

Яромир познакомился с ним и стал зависим от него ещё с детства, когда старик заставил его убить своего первого беса.

На горизонте сверкнула яркой вспышкой молния, поднялся ветер и над Синим морем пронёсся оглушающий раскат грома.

Приятная дрожь охватила незнакомца, а за спиной послышалось беспокойное лошадиное ржание.

Нужно было подготовиться.

Среброголовый воин ловко подпрыгнул и повернулся к белокаменной одноместной повозке, запряженной двумя белоснежными, крылатыми скакунами.

Яромир вспомнил его. В видении Славомира он уже видел этого величественного витязя…, или, точнее сказать – бога?

Перун.

Яромир был уверен в этом, как в самом себе.

Повелитель неба и грома, властитель молнии, разжигатель войн – Перун-громовержец носил множество имён и не одно из них не могло полностью передать всего его величия.

Его кони недовольно рыли копытами землю, как будто говоря Перуну о том, что им нужно срочно убираться с этого места.

– Гроза, Буря, – голос Перуна наполняла громовая мощь. – Оже это? Страх? Аже вы запамятовали, под чьим покровительством находитесь? Аже вы позабыли, что аз не потерплю робости?

Беспокойные кони в мгновение успокоились, вызвав на лице Перуна снисходительную улыбку.

– Вам не о чем тревожиться. Сегодня вы станете свидетелями ещё одной моей великой победы! – он заботливо потрепал коней по загривкам. – Жаль оже только ты, отец, этого не увидишь…

Перун бережно приподнял с шеи, висевший на верёвочке крошечный молот со звездой Сварога в навершие, и медленно поднёс его к губам.

Серебристые волосы на могучей груди игриво поблёскивали в последних солнечных лучах.

Перун потуже затянул расшитый бело-красным узором пояс на штанах и собрал непослушные волосы под очельем.

Ветер усилился и солнце окончательно скрылось за черно-серыми облаками, погрузив побережье Синего моря в устрашающую темноту.

Перун расплылся в довольной улыбке, в глазах блеснула задорная искра.

Он поправил плечевую защиту, сделанную из неизвестной Яромиру кожи, и потуже затянул ремни на единственной краге, защищавшей лишь правую руку.

Всё готово! Осталось только дождаться появления неизвестного противника, что скрывался среди этой страшной стихии.

Перун нырнул в повозку и достал боевой топор.

К великому удивлению Яромира, это оказалась не привычная по былинам двусторонняя секира, а самодельный топор на удлинённом древке, с выбитым на полотне знаком Чёрного солнца.

– Теперича, можете быть свободны. – бросил он через плечо скакунам. – И будьте готовы явиться по первому моему зову!

Кони понятливо заржали, набрали ходу и, расправив широкие крылья, поспешили удалиться подальше от приближающейся грозы.

Первые капли дождя забарабанили по земле.

Следом, новый порыв ветра ударил неожиданно сильно, сбив Перуна с ног, что его лишь только ещё больше раззадорило.

Хлынул ливень, прибив траву и низко склонив к земле прибрежные кустарники.

Перун злорадно заиграл скулам, и Яромир почувствовал, как невероятная энергия вот-вот готова была вырваться из его груди.

Неистово зажгло глаза, засветились волосы и нити молний побежали от плеча к руке.

И какую эйфорию Яромир испытал, когда Перун вскинул руку в небо и с кончиков его пальцев вырвался громовой разряд.

Чёрное грозовое облако залилось яркой вспышкой и Яромир увидел его…

Громадная тень величественного существа показалась лишь на мгновение, но и этого Яромиру оказалось достаточно, чтобы испытать удивление и страх.