Читать онлайн Сильфида и дракон

Часть 1. Сильфида и дракон

Глава 1. Первая встреча

Альмарис открыла глаза. Светло-серые, как небо над островом Забвения. Отвела от лица спутанные светло-каштановые локоны. Пошевелила крыльями – большими и перистыми, как у птицы, но сказочно обсыпанные нежнейшим белым пухом. Что-то не то с нижним правым… Попыталась встать – больно.

Что случилось? Девушка не могла вспомнить. Она ранена? Была в забытье? Спала? Ей что-то снилось? Может быть, что-то важное… нужное… С трудом села, обхватила руками голые колени. Хотелось стянуть сапожки, растереть ступни, но не время расслабляться.

Тень… тень покрывала ее сейчас. И почему-то тоска сдавливала грудь. Альмарис хотела пить. Хоть бы глоток воды… Да откуда ж взять-то ее здесь, на скальной площадке высоко в горах, куда ее, юную сильфиду, занесло невесть как?

Где она вообще? Где ее островок Забвения? Дорогой сердцу кусочек обширного острова Ветров, два года назад оторванный от него Великим Разломом и безжалостно задвинутый еще дальше на север… Где лес Поющих ветвей? Там, на высоком холме, поросшем оленьим мхом, новый город из белого дерева – обитель крылатых существ, некогда сотворенных из снов великой Хтин-Ре – лиловой луны.

Когда мир разорвался на куски, Альмарис осталась на островке, примкнув вместе с другими юными сильфами к молоденькой предводительнице Тирис. Среди страха и паники, многих тогда охвативших, Тирис не только не поддалась безумию, но и сохранила свою магию, данную ей свыше сверх природного дара. Такие всегда на вес золота.

Крылатая самодостаточная молодежь создавала новую жизнь… они сами назвали свое нынешнее обиталище островом Забвения. В этом была и горечь, и ирония, и вызов – мы не останемся со взрослыми на осколках привычной жизни! Мы сами напомним о себе и заставим говорить!

Альмарис припомнила, что она как раз летела на большой остров навестить родителей и учителя… Да… точно. А вот что было дальше?

Огляделась. Небольшая скальная площадка. Пещера с пугающей темнотой в разверстой пасти… И все… Вокруг только небо. Сильфида – легкая как облако – вскочила на ноги. Взмахнула крыльями – и резкая, отозвавшаяся в спине боль вновь потянула к земле.

– Что за безумная девица? – послышался со стороны пещеры красивый, глубокий мужской голос. – Как ты взлетишь с таким крылом?

Она резко обернулась, одновременно отступая к краю площадки.

У входа в пугающую тьму стоял юноша. Высокий. Таких высоких Альмарис, кажется, не видела даже среди людей. Встав рядом с ним, она, наверное, едва достанет ему до плеча. И все в нем было черным: кожаная одежда и сапоги… густые волосы, зачесанные назад пышной волной… бархатистые брови с легким изломом. Большие глаза тоже темные – с лиловым оттенком, словно спелые сливы. Лишь кожа, без единого изъяна – молочно-белая.

Альмарис застыла на месте, внимательно вглядываясь в поразительно непривычное продолговатое лицо. Черты крупные, тяжеловатые, но безупречные. Высокий лоб, жесткая складка светлых губ, удлиненный, идеально прямой нос. Взгляд холодный, чуть насмешливый.

Чужак. Пришелец.

– Даже не зная, что ты за существо, – продолжал незнакомец, – я вижу, что летать ты сейчас не сможешь, четырехкрылая. Неужели я для того поймал тебя в небе, чтобы ты низверглась с этой скалы?

Поймал? Да что он такое говорит?!

– Как ты мог меня поймать? – Альмарис изо всех сил старалась, чтобы ее голос не дрожал. – Разве ты можешь летать? У тебя нет крыльев.

Черноволосый красавец ничего не ответил. Только продолжал рассматривать ее как диковинный цветок. От него веяло опасностью и чужой непонятной силой.

Впрочем, что удивляться? В расколотом мире теперь кого только ни встретишь… Некуда отступать, и в небе уже не спрячешься. Даже в вышине небезопасно.

– Кто ты? – решительно спросила сильфида. Ее голосок был певучим и звонким, но в нем слышались и враждебность, и настороженность.

– Тиан. Это мое имя. Я живу здесь с некоторых пор.

– На этой скале? В пещере?

– Да. Сейчас это мой дом. А кто ты?

– Я… погоди… – девушка потерла бледные виски с голубоватыми прожилками. – Я падала с неба… Да. Верно. Но почему? Ты поймал меня… не помню.

– Я не лгу тебе, – спокойно отозвался пришелец. – Если бы не я – ты бы разбилась. Так кто же ты? Никого подобного еще не встречал.

– Вот то же я самое могу сказать о тебе. Мое имя – Альмарис, и я сильфида из леса Поющих ветвей.

– Что такое сильфида?

– Как я тебе объясню? Я перед тобой. Но вообще-то…

Она опустилась на большой камень неподалеку от входа в пещеру. Попыталась вглядеться в мрак… жуть какая-то. Жилище существа, в котором ощущалось нечто странное, могло таить в себе вообще невесть что… Но жаловаться Альмарис вовсе не хотела, тем более – жалеть себя. Пока что она жива… и это уже неплохо.

– Я дочь ветра, – ответила она Тиану уже почти даже охотно. – Иногда нас принимают за птиц… когда видят издали. Нас сотворила Хтин-Ре, одна из трех сестер-созидательниц… ты слышал о них? Ах да. Прости. Я тебя не поблагодарила за спасение. Если, конечно, ты сказал правду… – ее все еще мучили сомнения.

– Если подхватить тебя, падавшую примерно с высоты вон того пика – не означает спасти, то я говорю неправду, – его голос стал еще прохладнее.

– Но как ты это сделал? Как ты летаешь без крыльев?.. – повторила она свой вопрос. – Почему молчишь?

– Потому что не хочу говорить. Не хочу показываться тебе в истинном облике.

– И что же тому причиной? – Альмарис начала раздражаться. Она ненавидела недомолвки и секреты на пустом месте.

– Ты испугаешься, – спокойно ответил Тиан. – Нас многие боятся. Даже там… откуда я. И уж тем более здесь, что, увы, я уже понял. Полагаю, что ты тоже захочешь сбежать или сразиться со мной, но не сумеешь и будешь лишь беспомощно дрожать.

– Я никогда не дрожу, тем более беспомощно! – рассердилась сильфида. – Да и чем уж ты так страшен? Просто очень высокий парень, выше всех, кого я знаю. Но если попытаешься причинить мне вред, я сумею дать отпор!

– Не раздражай меня, четырехкрылая. У меня нет причин причинять тебе вред. Пока что нет.

– Меня зовут Альмарис, – напомнила девушка. – Просто довожу до твоего сведения, что я кое-что умею. Магия сильфов – плетение ветров. Ты знаком с этим? В основе волшебства нашего мира лежит кружево мироздания… на нем мы создаем свое плетение. Можем даже сотворить ураганы!

Тиан чуть прищурил глаза, внимательно присматриваясь к сильфиде.

– Ты способна создать ураган?

Она вздохнула от души. Припустить туману – почему бы нет, но в ответ на прямой вопрос врать она, пожалуй, не умела.

– Нет, – нехотя ответила Альмарис. – Этого я сделать не могу. Ох… Неужели я тут застряла? Но я хочу домой! Наш новый город – Ягель… может, это единственное, что утяжеляет мое сердце.

Тиан непонимающе приподнял бровь.

Сильфида придирчиво оглядела себя, резко одернула короткую легкую тунику. Потом искоса взглянула на юношу.

– Говорят, – произнесла она медленно, – что сильфы рождаются с пустым сердцем. В нем нет души. И эта легкость позволяет нам летать. В отличие от крылатых людей, которых в воздух поднимает наполняющее крылья волшебство, мы сами по себе – магия. Понимаешь?

– Нет.

– Воплощение ветра. Один из оживших снов Хтин-Ре – лиловой луны. Мы, сильфы, должны были стать кем-то вроде живых облаков или летающих цветов. Просто еще одно украшение нашего мира. Но воплотились мы похожими на альвов… только без души.

– Не могу поверить, – Тиан нахмурился. – Даже у красных драконов есть душа. Что уж говорить о таких… прекрасных существах.

– Ты находишь меня прекрасной? – по бледным губам Альмарис скользнула бездумная улыбка. – Я не лгу тебе. Говорят, мы можем наполнить сердце… тогда и крылья наши окрепнут. Сильф или сильфида, обретшие душу, после смерти примут вечную жизнь. Ну а если нет – исчезнут навсегда. Но знаешь… не все хотят вечности ценой мучений, которые приносят… чувства. Вот я, например. Так сильно привязалась к нашему городу за последние два года, что уже терзаюсь от желания поскорее увидеть его и боюсь, что почему-то не увижу. Это неприятно. Спокойствие было бы сейчас предпочтительней.

– Но это же очень естественно, Альмарис, – юноша все еще недоуменно ее разглядывал. – Я бы тоже хотел вернуться в свой мир.

– Так и знала, что ты пришелец!

– Вернее… хотел бы, если бы не…

Тиан не договорил.

В небе показались крылатые черные тени. Они хищно неслись прямо на них двоих, готовые накрыть крошечную площадку на скале.

Чувство беспомощности, оскорбительное для гордости Альмарис, снова дало о себе знать – она не только не могла сейчас летать, но и вовсе не обладала никакой боевой магией, как ни пыталась храбриться перед чужаком. Сильфида интуитивно вжалась в поверхность скалы, словно желая с ней слиться, и лихорадочно пыталась сообразить, что происходит и что нужно делать. Голова по-прежнему была немного туманной и четко мыслить отказывалась.

А тени приближались… нет, не тени! Странная, дикая, словно из кошмара вырвавшаяся помесь остроклювых гигантских птиц и хищных растений… да что же это такое-то? Они распространяли вокруг себя ауру невыносимой тревоги, постепенно переходящей в ужас.

– Можно уже пищать от страха? – попыталась усмехнуться Альмарис. Ей хотелось до последнего держать себя в руках.

Тиан посмотрел на врагов недобрым взглядом. И произошло что-то непонятное… жуткое. На несколько мгновений мощную фигуру юноши окутал темный смерч, а потом из вихрящихся магических потоков с оглушающим ревом вырвалось покрытое блестящей чешуей иссиня-черное создание с узким длинным телом и вытянутой головой. Оно стремительно взмыло вверх на перепончатых крыльях, ударило воздух извилистым гибким хвостом и яростно устремилось на отвратительных тварей.

Альмарис, жадно поглощая взглядом это зрелище, зажала рот ладонью, сдерживая крик. Подобного существа, больше всего походящего на огромную причудливую ящерицу, она не видела ни разу в жизни. Но слышала рассказы о том, что среди пришельцев из другим миров, попавших сюда во время Великого разлома, самыми страшными были драконы…

Так вот кем оказался этот красавец! А ведь красавец и есть… чешуя чернее ночи так и сверкает на солнце, а грация, с какой несется этот крылатый парень на странных птиц, просто завораживает. Не говоря уже об ощущении силы, исходящей от всего его облика…

– Давай, Тиан, – прошептала сильфида, борясь со страхом. – Задай им жару, чтобы не оскорбляли красоту неба своим мерзким уродством…

Небо с грохотом прорезала молния. Альмарис восторженно встрепенулась – она обожала грозу. Только откуда?.. Но сразу две птицы сорвались вниз, медленно тая в воздухе. Новая вспышка. Это дракон! Сильфида слышала о том, что драконы выдыхают огонь, но этот бил врагов настоящими грозовыми молниями, приводя девушку в восхищение.

Она неотрывно наблюдала за удивительным сражением. Птицы пытались подлететь под самый нос дракона, и когда им это удавалось, тут же выбрасывали из клювов грязно-зеленое мутное облако. Тиану оно явно не нравилось. Он уворачивался, бил врагов хвостом как чудовищной плетью, нанизывал на когти. И молнии… молнии!

Скоро недобитые птицы сдались, со скрипом и визгом быстро разлетелись врассыпную. Альмарис захлопала в ладоши – подобное выражение бурных эмоций она переняла от людей. Но Тиан почему-то не спешил снижаться. Он сделал в воздухе широкий круг, потом все же устремился к сильфиде, но полет был какой-то… неровный. Дракона заносило в сторону, словно его трепал ураган, при том, что на самом деле не ощущалось ни ветерка.

Альмарис нахмурила пшеничного цвета брови. Он ранен? Как эти твари умудрились повредить дракона? И память, медленно пробуждаясь, подсказала – сильфида будто бы вновь ощутила жжение в горле, увидела вокруг себя зеленый едкий дым… он сначала застилал глаза, а потом…

Тиан был уже рядом, но его мотнуло еще раз – особенно яростно, и он сильно ударился о скалу. Последним рывком дракон приземлился-таки на площадку рядом с Альмарис, принял человеческий облик, прижимаясь спиной к каменистой поверхности… и сполз вниз, лишаясь чувств.

Сильфида ахнула. И что теперь с ним делать?

Юноша-дракон сидел у скалы, словно отдыхая. Его тяжелые веки были сомкнуты, а лицо все еще сохраняло чуть надменное выражение. Черные растрепанные волосы оттеняли волшебную белизну кожи, казавшейся уже не молочной, а голубовато-фарфоровой. Альмарис медленно присела рядом с Тианом на корточки, вглядываясь в его лицо. Он был настолько красив, что перехватило дыхание. Сильфида встречала немало прекрасных людей и альвов, но ни в ком еще не доводилось ей видеть такого завораживающего сочетания силы и изысканности.

Но как же быть? Ему плохо? Или он правда решил поспать? Разбери этих драконов! Собравшись с духом, девушка решительно ткнула Тиана в щеку. Он не пошевелился. Осмелев, провела кончиком пальца по носу и подбородку юноши… какая холодная кожа! И гладкая… как чешуя? Даже они, сильфы, и то, пожалуй, теплее… И все же – что делать? Если твари, похожие на чудовищное слияние растений и птиц, сумели отравить своим ядом дракона, она ничем не поможет. А еще он ударился крылом о скалу… и неслабо так ударился.

– Как же у вас все устроено? – задумчиво пробормотала Альмарис.

Если дракон повредил крыло, скажется ли это как-то на его человеческом облике? Надо посмотреть! Убьет ли он ее, очнувшись, – неважно. Тиан ей помог, и она в долгу не останется.

Мысленно похвалив себя за такое храброе решение, девушка принялась расстегивать непонятное одеяние дракона, похожее на длинную, до колен, кожаную куртку на шнуровке. Завязки были жесткими, черная блестящая кожа холодила ладони. Интересно, она настоящая? Какого-то животного? Или рептилии? Что за бестолковые мысли лезут в голову…

Под верхней одеждой на драконе оказалась тонкая рубашка из приятной на ощупь ткани цвета темного серебра… разорванная в нескольких местах и пропитанная кровью. Ее верх также был зашнурован, но тонкие ловкие пальцы сильфиды легко справились со сложными узлами.

Потом она, покусывая губы, молча смотрела… и в голову опять лезло невесть что. Алые струйки так страшны и так красивы на белой коже – почти такой же светлой, как у сильфов… Но он другой. У него широкие плечи и грудь, ключицы отнюдь не хрупкие, крепкие мышцы… и все же он вполне уязвим. Разбитое плечо кровоточит, а на груди – рубцы, полученные явно не сегодня, но еще не зажившие. Темные, вздувшиеся… если Тиан чувствует боль, как все нормальные существа, ему должно быть, приходится нелегко. В какую-то переделку попал этот серьезный юноша… А ведь она вполне может ему помочь.

Но едва Альмарис слегка коснулась одного из рубцов, как дракон открыл глаза. Сильфида чудом увернулась от мощного удара, ее собственное больное крыло сильно заныло.

– Ладно-ладно, – произнесла она спокойно, хотя сердце заколотилось от страха. – Ты доказал, что тебя не так-то легко застать врасплох. Позволь и мне доказать, что я на что-то гожусь. Я умею заживлять раны… плетением ветров.

На лице Тиана, осознавшегося что к чему, промелькнуло выражение досады и раскаяния.

– Прошу меня простить, – произнес он уже без прежней холодности. – Я не хотел причинить тебе вред.

– Не извиняйся, все же понятно. Возможно, извиниться стоит мне… но я правда хотела помочь.

Альмарис расправила крылья, пускай даже нижним правым шевелила с трудом. Несколько раз взмахнула ими, словно огромная бабочка, обдавая юношу легким ветерком, и вновь сложила. Хотя ее изящные крылья с резными острыми кончиками были перистыми и пушистыми, они складывались у нее за спиной как у пчелы, будто белым плащом покрывая девушку.

Тиан не без интереса наблюдал за ней.

– Ты раздела меня, чтобы осмотреть повреждения? – спросил он сдержанно.

– А какая, по-твоему, еще может быть причина? – недовольно отозвалась Альмарис.

Дракон поднялся на ноги.

– Причины… разные – важно, кто рядом с тобой. Враг мог бы впрыснуть яд в раны, чтобы заставить меня сильнее страдать.

– Это уж слишком! – возмутилась сильфида. Но вообще-то она понимала, что у него пока нет причин ей доверять.

– Драконы чувствуют боль? – поинтересовалась она.

– Как и все живые существа… во всяком случае – в моем мире. Особенно, когда мы в человеческом облике.

– Ты как будто и вовсе ничего не чувствуешь.

Он опять ничего не ответил, и Альмарис это не понравилось.

– Знаешь что, пойдем-ка в пещеру, – скомандовала сильфида, сердито отводя взгляд от высокого статного юноши в порванной и наполовину расстегнутой рубашке. – Хотя… я же тут в гостях. Спрошу иначе: ты не против, чтобы я посетила твой дом?

Молодой дракон по-прежнему не спешил с ответом. Он-то не отводил взгляда, продолжая внимательно вглядываться в девушку. Маленькая, хрупкая… И все в ней было тонким – гибкая талия, белые пальцы, изящный нос… тонкими и густыми были невесомые светлые волосы с каштановым оттенком, беспорядочно падающие на плечи и спину сильно вьющимися прядями. Плетение ветров? Сильфида была вовсе не похожа на сильного мага… скорее, на видение. И почему-то Тиану вспомнилось, как рассыпались прямо в воздухе убитые им чудовищные птицы… это было странное и неприятное сравнение. Неужели она тоже может так вот раствориться, перестать быть? Неужели у нее и правда нет души?

– Если не боишься темных замкнутых пространств, – наконец ответил он на вопрос Альмарис, – то милости прошу. Теперь ведь ты не сомневаешься в том, что я мог поймать тебя в небе? Но не стал заносить в пещеру, ибо не был уверен в том, что ты, пробудившись, не испугаешься.

Сильфида вновь обернулась к дракону, глаза их встретились. Он смотрел на нее глубоким задумчивым взглядом, словно решал в уме какую-то сложную задачку. Девушка его не понимала. И это невольно ее раздражало.

– Ты слишком много говоришь для раненого, Тиан, – заметила Альмарис. – Тебе разве не надо беречь силы? Насчет пещер – они мне неприятны. Но я не боюсь.

– Внутри нет огня…

– Зачем он мне?

– Греться? Разглядеть все как следует?

– Я и так вижу в темноте и никогда не мерзну.

Тиан чуть усмехнулся.

– Значит, у нас больше общего, чем кажется на первый взгляд. Пойдем.

Глава 2. В пещере

В пещере оказалось не так уж страшно. Просто огромная дыра в скале… но по каменистому полу были разбросаны травы, еще сохранившие свежесть. Осока, пушица, вечноцветущая белоглазка, растущая только на северных островах… от нее исходил удивительный дурманящий запах. Похоже, Тиан пытался таким образом создать простейшее подобие уюта в своем пристанище.

А где живут драконы в его мире? Впрочем, сейчас не время для расспросов. Тем более, Альмарис наконец-то увидела воду в старом кувшине, стоявшем на каменном выступе, и Тиан, уловив направление ее взгляда, дал ей напиться. Большие черные глаза юноши-дракона странно блестели в темноте. Притягательно и немножко пугающе… Сильфиде внутри сумрачной пещеры все виделось слегка подсвеченным лиловым светом. Светом малой луны, всегда живущим в крылатых созданиях… Но девушке чудилось, что блестящие волосы дракона в человеческом обличье сами по себе источают загадочное сияние. Альмарис ощутила непривычное волнение, словно перенеслась в другую реальность. И в этом таинственном новом измерении чуждое ее миру существо вдруг приобрело какое-то значение…

– Ты бы присел, – все, что смогла она сказать, и дракон, послушавшись, опустился на охапку травы, прислонился спиной к стене пещеры. Все его движения были медленными, плавными, выверенными – и это тоже казалось непривычным для стремительной сильфиды… и завораживало.

– Я сяду рядом, ты не против?

Он кивнул

Альмарис с удовольствием скинула легкие сапожки из плотной ткани, сгрудила прямо перед Тианом побольше душистой белоглазки, удобно устроилась на крошечном стоге. Заметила, как дракон скользнул взглядом по ее красивым ножкам, и хотя в лице юноши ничего не дрогнуло, его глаза блеснули ярче…

Вот как… все же он не бесчувственная ходячая статуя? Альмарис привыкла к взглядам, полным восхищения и желания, но молодые сильфы мало ее интересовали. Никого из них она не считала достойным своей первой ночи. Но почему сейчас?.. Нет, хватит.

Осторожно коснувшись одного из рубцов на груди Тиана, девушка тихо спросила:

– Какое же оружие наносит такие раны?

– Это не оружие, – ответил он спокойно. – Это когти огненной кошки.

– Кошки?.. А, вспомнила. Маленькие хвостатые зверьки, весьма приятные, разгуливают по улицам человеческих городов.

– Наверное. Но огненные кошки не маленькие и не приятные. Они служат красным драконам.

– Существ, которые могут так ранить, уж точно милыми не назовешь! Прости, что прикасаюсь к тебе. Я пытаюсь создать связь… и наложить на нее плетение нового ветра. А теперь – тихо.

Альмарис приподняла ладонь и легонько подула на нее. Тиан заметил лишь колебание воздуха, а потом его открытой груди нежно коснулся ветерок. И снова… но уже более сильный, напористый.

Интересно, что видит сейчас перед собой посерьезневшая, сосредоточенная сильфида? Дракон ощущал, как прохладные потоки воздуха, исходящие от ее руки, словно родниковой водой омывают раны, безболезненно стягивают их края, заживляют, заглаживают незримыми невесомыми пальцами… Он почувствовал, как отступает боль, немилосердно грызшая его уже несколько дней. Стало легче дышать. И даже внезапное легкое головокружение – возможно, от соприкосновения с непривычной магией незнакомого мира – не ощущалось неприятным. Тиан ненадолго прикрыл глаза. А потом услышал:

– Вот и все.

Ран больше не было. Ни следа. Ни малейшего шрама. А девушка медленно провела ладонью по обнаженному плечу Тиана, словно хотела еще и наощупь убедиться в очевидном. Но жест вышел настолько чувственным и волнующим, что дракон слегка сдвинул брови и посмотрел на сильфиду с недоумением. Она тут же отдернула руку, будто обожглась.

Тогда Тиан, опомнившись, искренне поблагодарил ее:

– Спасибо тебе, дочь ветра. Из всех, кого я встретил в этом мире, лишь ты проявила ко мне доброту.

Она задумчиво кивнула.

– Я сделала что смогла. Да, я умею лечить телесные раны, и это очень редкое умение, между прочим. Но, увы, против ядов я сейчас бессильна. Мне бы в мой садик с целебными травами… Я бы отвар приготовила.

– Ты целительница?

– Нет. То есть не занимаюсь этим все время. Так, от случая к случаю… с сильфами редко что-то плохое случается.

– И у тебя нет врагов?

– Нет, откуда… А ты тоже думаешь, что на меня напали те черные твари, с которыми ты потом сражался? Видимо, мне удалось от них улететь – я очень быстрая, но в какой-то миг крыло отказало. Тогда-то ты меня и поймал. Я обязана тебе жизнью, Тиан…

– Не думай, что ты у меня в долгу, – ответил дракон неожиданно мягко. – Но скажи, что это были за существа? Вроде бы птицы, но перья похожи на черные древесные листья. А хвосты – словно извивающиеся стебли.

Альмарис покачала головой.

– Никогда раньше таких не встречала. Но они сотворены кем-то, это не природные создания. Ты же видел – их тела исчезали прямо в воздухе.

– Почему они охотятся за тобой?

– Не знаю. Вообще многое непонятно. Почему я ничего не могу вспомнить? Кроме зеленого тумана перед глазами… и как болело горло от этой гадости. Ты ведь тоже ею надышался, но у тебя нет провалов в памяти. Хотя, может, на нас просто по-разному действует этот токсин? Как ты себя чувствуешь?

– Я очень устал, – признался Тиан. – Но сейчас мне намного лучше. Прикосновение твоих ветров меня исцелило.

Девушка посмотрела на него как-то странно.

– Почти завидую этим ветрам… неважно. Твои рубцы… они были довольно свежими. Ты ведь получил их еще в своем мире? Значит, у нас ты совсем недавно? Хотя чему удивляться, если кружево мироздания до сих пор разорвано.

– Ты права. Но что за кружево мироздания, и что с ним случилось?

Альмарис уселась поудобнее, обхватив колени.

– Я расскажу тебе. Как сказку перед сном. Хочешь?

– Хочу.

– Тогда слушай…

…Однажды Создатель, сотворив один из больших миров, пришел в образе светлокрылого ангела в Междумирье, чтобы отдохнуть под Древом Жизни.

Он уснул, и от великой усталости ему снился черно-белый сон. Во вселенской тьме медленно загорались огромные белые звезды. Звезды были разумны. Они поняли, что снятся Создателю – и запели, как не поют ни ангелы, ни люди, ни птицы. Чем глубинней звучали их голоса, тем ярче становился сон. И сами звезды расцветали синими, желтыми, красными лучами… Даже тьма обрела густую бархатистость.

А тем временем Древо Жизни обсыпало спящего Ангела лепестками со сливовой ветви. Один лепесток проник в сон и превратился в крошечный островок с вечноцветущим деревом сливы. Создателю снилось, что от острова Грез, как потом его назовут, тянутся во все концы невидимые нити. Заплетаются в узелки, а затем – в бесконечное кружево, создавая дивные узоры. И на этом плетении зарождается вода. А в воде – новая суша.

Тогда Создатель-ангел проснулся и отпустил новый мир в явь. В бесконечное пространство, окружающее Древо жизни, где уже дышало множество миров… Но напоследок Ангел бросил на остров Грез свое перо. И повелел всему вокруг развиваться дальше…

Легчайшее падение ангельского пера в маленькое озеро всколыхнуло волны. Сначала от волн исходила еле слышная мелодия. Потом она становилась все громче, полнокровней, и вскоре обняла собой весь лес на острове Грез. И от этой мелодии, от плеска воды родилась девушка, одетая в звездный свет, обдуваемая нежнейшим ветром. И перо ангела сделалось для нее крыльями. По воле Создателя ей суждено было стать матерью всех живущих. Имя ее было Шен-гар.

Теплый ветер полюбил Шен-гар. В день особого всплеска волшебства, когда ближайшие звезды светили очень ярко, он воплотился в человека-ветра по имени Паан, и Шен-гар согласилась стать его женой…

– У них родились три крылатых дочери, – рассказывала Альмарис. – Дети ветра и воды. Сестры-созидательницы. Они продолжили наполнять новый мир жизнью. Нас, сильфов, сотворила старшая, Хтин-Ре. Невысокая нежная девушка с гибким станом, короткие лиловые кудри и сине-зеленые крылья… такой предстает она в легендах. Хтин-Ре была сновидицей. Большую часть времени спала, как птица, на ветке чудо-сливы. И видела во сне миры, реальные и не существующие. Многое нравилось ей – растения, насекомые, птицы, и крылатая дева дарованной ей силой переносила самое красивое в наш мир. Это Хтин-Ре дала ему название по имени цветка-орхидеи – Орхид. А еще Хтин-Ре была не только сновидицей, но и первой созерцательницей…

Альмарис приостановилась, и Тиан кивнул, показывая, что хотел бы, чтобы она продолжила.

– Как бы это объяснить? Созерцатели могут в каких-то вещах, явлениях, существах увидеть что-то другое. Саму их суть. И высвободить ее. То есть совершить превращение. Понимаешь? С любовью вышитое полотно или вырезанная из дерева фигурка могут оказаться цветами или даже живыми существами. А разумное создание станет кем-то совсем другим, потому что не слишком-то хорошо пользовалось тем, что ему дано. Иногда Хтин-Ре невольно переносила из других миров в Орхид не то, что ей снилось, но освободившуюся истинную суть. Рассказывают, что однажды вместо снившегося ей прекрасного цвета в Орхиде появилась маленькая фея.

– Интересно, – задумался Тиан. – Что бы могла увидеть во мне Хтин-Ре?

Альмарис окинула его быстрым взглядом.

– Я впервые встречаю дракона, но мне почему-то кажется, что ты очень настоящий, Тиан. Хтин-Ре увидела бы в тебе – тебя. И никого другого.

– Кто-то сейчас владеет таким удивительным волшебством?

– Говорят, изредка оно неожиданно проявляется у разных разумных существ. Но в основном – потомки расы джиран, произошедшей от самой Хтин-Ре. Однажды ей приснился юноша из воздушного народа, чьи предки были джиннами. Звали его Альджар. Они полюбили друг друга и стали встречаться в снах Хтин-Ре. В своем мире она родила от Альджара детей, первых из расы джиран – таинственных магов, способных целыми днями пребывать в волшебном сне, видеть истинную суть вещей, познавать прошлое, настоящее, иногда и будущее.

– А что потом стало с Хтин-Ре?

– Через много лет она поняла, что ее жизненные силы иссякают. И ушла в небо – стала первой луной Орхида. Маленькой лиловой. Таинственной… при ней мир погружается во мрак, потому что даже звезды засыпают. Солнце появилось позднее. А до него – другая луна, большая белая. Вон она как раз всходит… Это две младшие сестры Хтин-Ре. Но о них я расскажу тебе потом. Про старшую же добавлю, что она может спать даже сейчас, когда на небе ее по ночам заменяет белая луна. Снова видит себя в волшебных снах вечно юной и встречается с возлюбленным Альджаром, который живет тысячи лет. Мы, воздушные создания, глубоко почитаем Хтин-Ре.

– Какая красивая история… Но что же произошло с миром Орхид?

– На самом деле никто не может толком понять и объяснить, что случилось два года назад. В начале времен кружево мироздания разрасталось, и земля посреди воды увеличилась до материка. Остров Грез остался в юго-восточной части океана. Зародились и другие острова во всех сторонах света. Конечно, как и везде, в нашем мире случались и стычки, и разгулы стихий, но никогда не было долгих войн или серьезных катаклизмов. Самыми сильными расами оставались прямые потомки трех сестер-созидательниц – джиран, ионнсай и дэмсай, имевшие власть над всем волшебством нашего мира.

– Потомки?

– Да! Хтин-Ре, Ионн-Ре и Дэм-Ре создали множество разных существ. Но у этих прекрасных, вечно юных девушек были не менее прекрасные мужья, которым они рожали детей. Именно о потомках тех, кто был рожден тремя сестрами, а не сотворен ими, я и говорю сейчас. Многие завидовали великим чародеям трех рас. Сами они то враждовали, то объединялись в попытках создать нечто невообразимое. Имели все, но им было мало, и они порой доходили до безумия в своих опытах. А другие пытались забрать силу чародеев себе… Все это магическое безумие постепенно разрывало незримое кружево в основании Орхида. Говорят, последней каплей стало то, что кто-то сорвал три растущих на воде целебных цветка лотоса, оставшихся как дар сестер-созидательниц нашему миру. И случился Великий разлом.

– Настоящий разлом?

– Именно. Огромный материк Алабеста сохранил только северо-западную часть – остальное рассыпалось по океану островами. Как ни странно, но жертв оказалось не так уж много – существ переносило в разные места неведомой силой. Но все три расы великих чародеев просто-напросто исчезли. Без следа. Сохранились лишь боковые ветви полукровок… Волшебство ослабло. Многие и вовсе его лишились. И чужаки… пришельцы из других миров после Великого разлома стали появляться повсюду. Со своей непонятной магией… почему-то они могут говорить на языке Орхида. Но они совсем, совсем не наши! Их очень боятся, Тиан. От них немало вреда.

– Да, – кивнул дракон. – Боятся. Я заметил.

– О, прости… – Альмарис растерялась. Как?.. как она могла так вдруг легко позабыть, что он тоже – чужак из другого мира?

– Я понимаю.

– На самом деле… – попыталась девушка объяснить, запинаясь, – красный дракон… от него пострадали некоторые крылатые… и сильфы в том числе. Учитель моей подруги Тирис погиб, сражаясь вместе с другими с этим страшным чудовищем. Про него ходило немало слухов – один другого ужаснее… в конце концов его уничтожило Братство Грифона.

– Меня тоже, наверное, убьют, – с присущим ему спокойствием ответил Тиан. – Уже пытались. Люди, летающие на огромных птицах с туловищами больших кошек.

– О, так это и есть Всадники на грифонах! Они… ты ведь ничего плохого им не сделал, правда, Тиан? – сильфида пытливо вглядывалась в лицо юноши, такое необычно-красивое в удивительном лиловом освещении.

– Нет. Ничего, поверь. Но красный дракон – он мог. – И повторил: – Я понимаю.

– Тиан… Я не хочу, чтобы тебя убили!

Он ответил с едва заметной усмешкой:

– Я и сам не в восторге от этой идеи. Вряд ли мне удастся вернуться в свой мир, но раз уж я жив – хотелось бы жить и дальше. Но скажи, Альмарис, – перевел дракон разговор на другую тему, – ты и сама пострадала от Великого разлома?

– Именно я? Да как сказать… От острова Крылатых тоже оторвался кусок и сместился к северу – там теперь мой дом. Молодые сильфы переселились на остров Забвения, как потом его назвали. Мы оставили наших родителей и наставников. Никто нам не докучает, все про нас позабыли, и это прекрасно.

– Разве в разделившихся семьях не скучают друг по другу?

– Не очень. Тем более, старый остров – в трех часах полета. Я туда и летела, кстати. Навещаю родителей, рада им, хотя в нашей семье, как и во многих других, нет таких мучительных привязанностей, как, скажем, у людей или даже у альвов. Мы сами создаем связи по своему вкусу и желанию. Или легко обходимся без них.

По губам Тиана скользнула невеселая улыбка.

– Пустое сердце?

– Именно так. Но, скажем, моя мать… У нее точно есть душа. Она – сновидица. Не созерцательница. Хотя видеть вещие сны – тоже очень редкий дар, особенно сейчас. Это почет и власть. К маме прилетают спрашивать совета. Ее слушаются. Можно сказать, что она – владычица Высоких холмов, где испокон веков живут сильфы на острове Крылатых.

– Значит ты – вроде как принцесса?

– Хм, не задумывалась. Но, наверное, так и есть. А мой брат – принц? Кайми это подходит. Да, у меня есть брат. А у тебя?

– Только родители. И я давно их не видел. К вам я попал, прочитав один свиток. Долгая история…

– И я не стану тебя расспрашивать, если ты не хочешь. Тем более, тебе пора отдохнуть.

Альмарис поднялась, оправила тунику. Стараясь ступать босыми ногами по разбросанной траве, а по не камням, подошла к выходу из пещеры. Тиан внимательно следил за ней.

– Почти совсем стемнело, – произнесла девушка задумчиво. – Какой странный день…

– Мне он показался интересным. Если бы не твое раненое крыло… Как оно?

– Так себе. Завтра я вряд ли смогу куда-нибудь полететь.

– Ты не можешь исцелить себя?

– Нет. Моя магия только сращивает ткани, и то не всегда. А в крыло, видимо, попал яд.

Альмарис нервно передернула хрупкими плечиками. Раньше ей не доводилось попадать в такие необычные ситуации. Но знакомство с настоящим драконом из другого мира… как вообще это расценивать?

– Не бойся оставаться тут со мной, – попытался утешить ее Тиан, догадываясь, о чем она думает. – Я поищу для тебя еды. Что едят сильфы?

– Овощи, фрукты… растения.

– Не мясо?

– Нет. А что едят драконы?

– Все, что можно. Всех.

– Всех? – Альмарис вновь вернулась к Тиану, грациозно опустилась на подстилку из травы. Впилась в него взглядом. И уточнила: – То есть – и разумных существ?

– В драконьем облике мы вполне можем съесть кого угодно, – серьезно ответил юноша. А когда Альмарис поежилась, и на ее тонком нежном лице отразилось нешуточное опасение, он добавил, сверкнув глазами: – Но сам я еще ни разу этого не делал. Как думаешь, не стоит начинать сейчас?

Когда сильфида поняла, что этот хладнокровный парень просто дразнит ее, она и возмутилась, и обрадовалось. Может быть, в нем кроется все же что-то очень живое… даже мальчишеское?

– Хочешь сказать, что я выгляжу аппетитно? – вырвалось у девушки прежде, чем она поняла, что откровенно с ним заигрывает. Но Тиан вновь ответил лишь скользящей легкой улыбкой. И Альмарис почувствовала вдруг такую досаду, что уже не думала больше ни о чем – сильфы вообще почти не думают, когда им чего-то очень хочется. Придвинулась к дракону чуть ли не вплотную, пристально глядя на его четко очерченные губы, темные в призрачном освещении…

– Но если это так, – произнесла она, понизив голос, – то тебе нужно не съесть меня… а поцеловать.

На его безупречном лице вновь появилось выражение аристократически-надменного недоумения.

– Как я могу это сделать? Я не твой возлюбленный.

Сильфида, ожидавшая совсем другого, отпрянула, словно он ее оттолкнул. Ее крылья порывисто вскинулись за спиной – и снова опали.

– Почему ты… – сбивчиво заговорила она. – Какое это имеет значение? Я же не жениться тебе предлагаю! Всего лишь поцелуй…

– Вот это мне и непонятно, – в звучном голосе молодого дракона послышалось легкое нетерпение. – Ты хочешь того, что допустимо лишь между влюбленными. Ты очень красива, принцесса сильфов, и добра ко мне, но мы почти не знаем друг друга. Как я могу поцеловать тебя?

– Я поняла…

Девушка выглядела такой огорченной и растерянной, что Тиан смягчился.

– Твой народ, видимо, смотрит на подобные вещи совсем иначе, чем мы, драконы, – произнес он примиряюще. – Прости, если мой отказ тебя обидел. Но я хочу быть честным с тобой, Альмарис.

– Так тебе нужна любовь? – в голосе сильфиды послышалась горечь. Она сама не понимала, что с ней творится, и почему отказ парня поцеловаться так расстроил ее и взволновал. Уж, конечно, это был бы не первый ее поцелуй! Хотя большего Альмарис никому не позволяла, но все же какой праздник обходится без цветочного вина и… а кто, кстати, был первым? Даже не сильф… альв, еще там, на большом острове. И у него тоже были роскошные черные волосы…

– Я не могу сейчас думать о любви, – серьезно ответил Тиан на ее вопрос. – Я здесь чужак. Мне нужно выжить. Даже если кто-то затронет мое сердце – не подам виду. Со мной рядом сейчас опасно. И как только заживет твое крыло, мы с тобой расстанемся.

– Хорошо… Давай спать, Тиан, тебе давно уже нужен покой. Я пойду, пожалуй, вон в тот угол, где побольше пушицы.

– Альмарис…

Она встала, подобрала свои сапоги. А потом вновь в упор посмотрела на юношу.

– Ты самый красивый мужчина из всех, кого я встречала. Но целоваться с тобой – наверное, все равно что с ледяной скалой.

И вновь он ни слова не сказал в ответ. Но веки его сомкнулись, и если что-то можно было прочитать в глазах дракона – сильфида не успела это сделать.

Глава 3. Всадник на грифоне

Сильфы убеждены: чем ближе они к обретению души, тем чаще им снятся сны. Альмарис в эту ночь ничего не снилось. Она погрузилась в лиловый свет – и вынырнула из него. Сразу вспомнила, что приключилось с ней вчера. И очень удивилась, что снаружи уже светло.

Тиана нигде не было. Что ж, она, возможно, обидела его. Если, конечно, этот дракон способен обижаться. Тогда неудивительно, что он решил оставить ее. Альмарис постаралась отогнать от себя подступающее чувство непонятной тоски. Ее крыло скоро заживет… Она осторожно погладила белый пух… Крылья – красота и радость сильфов. Все остальное не имеет значения. Если ей отведена жизнь короткая, как цветение волшебного пифолуса, незачем тратить ее на ненужные чувства и пустые переживания. Лишь бы крыло зажило поскорее… а голод она потерпит. И тут ее взгляд упал на аккуратно сложенную у стены пещеры охапку осоки, на которой лежало несколько зимних груш.

Альмарис подошла ближе, не поверив глазам. Потом взяла один фрукт – бледно-желтый, твердый, с шершавой кожицей, откусила… Груша жесткая, но сочная, прохладная… Деревца, на которых эти груши созревают – невысокие, корявые, но с очень прочной древесиной. Такие растут на мелких необитаемых островках, раскинутых в северной части океана между населенными землями. Наверное, Тиан спустился к подножью скалы и нарвал для нее единственных фруктов, которые нашел. И девушке вдруг безумно захотелось его увидеть. Чувство было таким-непривычно острым, что закололо сердце. Такого с ней раньше не случалось…

Почти испугавшись, сильфида, крепко сжимая в пальцах надкусанную грушу, вышла из пещеры под родное небо. И замерла, увидев дракона. Тиан сидел, как вчера, прижавшись к скале, но поза его была еще более свободной и расслабленной. Он смотрел вверх, высоко задрав голову, и не обернулся к девушке. Альмарис даже не поняла, к кому дракон обращается, когда он произнес:

– Почему такое блеклое?

– Блеклое что? – все-таки ответила она. – Небо?

– Небо.

– А ты привык к какому?

– К яркому. К синему как сапфир. Пронизанному золотом. Полному игры света и облаков.

Хрустя грушей, сильфида без церемоний уселась рядом с ним и тоже подняла взгляд вверх. Сегодня солнце скрылось за тяжелыми облаками, небо было серым, но вовсе не блеклым, а как будто… жемчужным?

– Да, здесь, на севере, Дэм-Ре не часто радует нас своим золотым блеском. Вчера был как раз такой редкий денек… Зато как прекрасны рыжие закаты! И спорим, ты никогда не видел снежную грозу. А еще… если лететь дальше на север, увидишь острова, полностью покрытые снегом и льдом. По ночам небо над ними полыхает множеством красок… А звезды там сверкают ярче… чем твои глаза.

– Твоя правда, я никогда не видел снега. Только слышал о нем.

Тиан по-прежнему не смотрел на сильфиду.

Она молча доела грушу. Подавив вздох нетерпения, произнесла:

– Спасибо тебе! За завтрак.

– Не за что, Альмарис. Мне было не сложно собрать эти штуки. Надеюсь, они съедобны.

– Очень даже. Сам-то хоть поел?

– Пришлось съесть горную козу.

Сильфида представила, как страшные когти дракона, а потом его зубы впиваются в добычу… Тиан продолжил разговор в своей отстраненно-прохладной манере.

– Я могу не есть недели две, если нужно. Слухи о прожорливости драконов слишком преувеличены. Хотя… опять рассуждаю, словно я у себя дома.

– А как называется твой мир?

– Апельшард.

– Под синим-синим небом?

– И ослепительным солнцем.

– На наше солнце можно смотреть!

– А на наше нет – глаза заболят. Даже у драконов.

– Но это же плохо?

– Раньше я не представлял, что может быть иначе. Хотел бы я сейчас взглянуть на солнце Апельшарда даже сквозь ресницы… Не видел его три с половиной года.

Сильфида встрепенулась:

– То есть как?

– Красные драконы держали меня в плену в подземном городе. Требовали от моего отца, чтобы он передал их королю подвластную ему землю с двумя небольшими городами и огромными пастбищами.

– И что же? – Альмарис даже придвинулась к юноше в волнении, словно откуда-то из-за соседней скалы мог вот-вот появиться жуткий красный дракон.

– Отец, конечно же, отказался.

– Конечно же?!

– Личные связи не имеют значения, когда речь идет о долге.

Сильфида, вспыхнув, в сердцах запустила огрызок от груши в пропасть перед собой.

– И это нас еще называют бездушными!

Тиан наконец-то повернулся к девушке. Несколько секунд внимательно изучал ее лицо – тонкая полупрозрачная кожа сильфиды налилась румянцем, прекрасные серые глаза недобро сверкают… Попробовать объяснить ей?

– Мой отец – вовсе не большой вельможа, – начал он, по-прежнему неторопливо выговаривая слова. – Но он аристократ, землевладелец, и в ответе за тех, на кого распространяется его власть. Красные драконы – давние непримиримые враги черных и зеленых. Страшно представить, что они могли бы сделать с городами, с их жителями, преданными нам… Стоила ли того моя жизнь?

– Какая чушь! – сердито бросила Альмарис. – Что за дело до других, когда надо защищать своих? Я, положим, не в восторге от моего брата Кайми, но не променяла бы его на каких-то там людей.

– Мой отец не мог поступить иначе. Хотя враги тоже думали, что рано или поздно он не выдержит. Поэтому меня не убили. Только насильно поили отравой, не позволявшей менять облик с человеческого на драконий.

Альмарис бросила на молодого дракона странный взгляд. Ею овладевало некое чувство, с которым она сама не понимала, что делать.

– Тебе сильно досталось, да?

– Могло быть и хуже. Друзьям наконец удалось передать мне зачарованный свиток, с его помощью я должен был телепортироваться домой. Да, я сознавал, что любое начертанное заклинание – крайне ненадежно. Но попробовать стоило…

Сильфида не знала, что сказать. Может быть, впервые в жизни она попыталась представить себя на месте другого существа… и поняла, что ни за что на свете не хотела бы на этом месте оказаться.

– А огненные кошки? – все-таки спросила Альмарис.

– Недобрые создания. Не все. Но большинство примкнуло к красным драконам. Они и оружием им служат, и тюремщиками, и палачами. Если ты про те раны – то это был допрос. Подозревали, что я что-то затеваю.

– Что же ты теперь будешь делать? – в растерянном голосе девушки послышалось неподдельное сострадание. Ее рука словно сама собой потянулась к его щеке…

– Положусь на волю Создателя миров, – серьезно ответил Тиан. – Альмарис… ты не должна думать об этом. И лучше все же не прикасаться ко мне лишний раз, когда я в облике человека. Но, может, ты хочешь полетать на драконе?

Неожиданное предложение! Сильфида не сказала, что все же предпочла бы касаться его прохладной человеческой кожи, а не чешуи, но от такого не отмахиваются…

– Конечно же, хочу! Но у тебя достаточно сил?

– Мы далеко не полетим, – ответил Тиан, поднимаясь. – Покружим здесь немного.

И снова непривычная, чуточку пугающая магия превращения – подобной раньше не знал мир Альмарис… И дракон, черный и блестящий, может быть, не самый большой, но великолепный… Он протянул крыло к сильфиде, и она легко поднялась по нему, уселась на спине удивительного гибкого создания и крепко обхватила его за шею.

Тиан взлетел. Весь мир ушел куда-то вниз, вокруг – привычные облака, но не ты летишь, а тебя несут, и чешуя холодит ладони, и невольно ощущаешь все крепнущее единение с этим существом, опасным и прекрасным, с которым разделяешь сейчас небо.

И тут Альмарис вздрогнула. Невольно склонилась, прижалась к дракону всем телом. Опять они!

Вчерашние птицы-растения внезапно появились из-за соседней скалы рваной тучей. Но сегодня их было меньше, чем вчера. А главное… Чудовищ преследовал человек верхом на грифоне – крылатом создании с телом льва и головой орла.

Человек поднял руку, выбрасывая в ближайшую птицу луч золотистого света. Порождение недоброй магии рассыпалось на множество перьев и тут же исчезло. Новый вспыхнувший луч – и нет еще одного врага… Одновременно и Тиан выдохнул молнию, заставив Альмарис еще теснее прижаться к его гладкой чешуе. Дракон уже наловчился не попадать в испускаемые птицами зеленые облака. Впрочем, их было сейчас куда меньше, чем вчера.

Грифон тоже работал хвостом и когтями, и одна лишь птица сумела пробиться к нему, целясь клювом в золотистое брюхо. Но тут же попала под карающий луч света… И вновь засверкали молнии…

Альмарис не поверила, когда мерзкие скрипучие крики чудищ смолкли. Она нерешительно приподнялась… и увидела, как человек на грифоне, пытаясь зайти дракону вбок, поднимает руку для световой вспышки…

– Нет! – воскликнула сильфида, вскидывая ладонь в особом жесте. – Мы друзья, наше небо – твое небо!

Услышав это общее приветствие дружественных летающих существ, ходящее по всему северу, Всадник неуверенно опустил руку.

– Дракон не враг тебе! – вновь во весь голос закричала Альмарис. – Он никому не враг. Лучше спускайтесь вместе на скальную площадку и поговорите. Вам найдется что обсудить.

– Хорошо! – услышала она молодой чистый голос. – Летите вперед, я за вами. Пока что я вас не трону.

– Тиан, надо сделать так, как он говорит, – сказала девушка, понизив голос. Дракон плавно развернулся и полетел обратно к обжитой им скале. Сильфида так и не поняла, разговаривает ли он в своем грозном обличье или нет.

Спустившись к пещере, Тиан подождал, пока Альмарис поспешно соскользнет вниз, и принял человеческий облик. Грифон приземлился недалеко от края обрыва. Всадник ловко спрыгнул с удивительного зверя, но не отходил далеко. Теперь его можно было хорошо рассмотреть, и внешний вид незнакомого юноши из Братства Грифона удивил сильфиду. Ей приходилось встречаться с Всадниками и в небе, и на земле. Все они были северянами, без исключения. Но не этот, с почти черными короткими кудрями и миндалевидными карими глазами, теплыми и бархатистыми. Изящное овальное лицо, тонкий нос, темные губы, легкая смуглость… Южанин? Или с востока?

И тут взгляд Альмарис упал на его правую руку…

Пока мрачные молодые люди подозрительно присматривались друг к другу, сильфида после коротенькой цепи рассуждений уже поняла, кто стоит перед ней. Это был очень интересный и неожиданный вывод! Сама Альмарис никогда не покидала севера, но не упускала случая расспрашивать путешественников и мореходов, и старалась запоминать все их рассказы. Мало ли когда что пригодится. Вот как сейчас…

В руке у юного Всадника – золотистый гибискус. По преданиям – любимый цветок Дэм-Ре, девы Солнца, младшей сестры-созидательницы. Только на острове Мальвис научились выращивать гибискусы, цветущие большую часть года. Только самые знатные семьи могут позволить себе вырастить цветок с золотым оттенком. Только благословение самой Дэм-Ре, которую особо чтят властители мальвийского архипелага, могло придать живому цветку такую силу, что он испускает из своего венчика солнечный луч, способный поражать врагов. А еще Альмарис было известно, что четыре года назад после смерти короля-владыки Мальвиса исчез его любимый сын, еще совсем мальчишка… наследник. И долго ходили слухи, что принца видели где-то на севере.

Тиан между тем стоял неподвижно, скрестив руки на груди. Его темные брови сдвинулись, глаза недобро сверкали.

– Почему ты хотел убить меня? – негромко спросил он у Всадника. Тот колебался. Очевидно, что ему непросто было ответить на этот вопрос теперь, когда он видел перед собой не чудовище, но юношу, на вид лишь немного старше его самого.

– Потому что я тебя испугался.

Тиан приподнял бровь. Такого ответа он, кажется, не ожидал.

– Да, – сдержанно согласился дракон. – Страх порой заставляет нас наносить удары не раздумывая.

– Послушай, Всадник, – вмешалась в разговор Альмарис, – я не раз бывала в обители Грифона и знаю многих из Братства. Но тебя вижу впервые.

– Я с ними лишь четыре месяца, – ответил темнокудрый красавец. И сопроводил свои слова такой открытой и солнечной улыбкой, что Альмарис невольно улыбнулась в ответ. И тут же ошеломила его вопросом:

– Говорят, что принц Дин-Ри из династии Линдсай исчез четыре года назад из Мальвийского королевства. Вроде бы его встречали потом на севере… Ты не знаешь случайно, где он пропадал все это время?

По тому, как изменилось выражение лица молодого Всадника, сильфида поняла, что ее выстрел – не совсем наугад – попал в цель. Смуглый юноша скользнул взглядом по волшебному цветку и вновь улыбнулся – чуточку печально.

– Принц много времени провел в море, пока не понял, что это не его стихия. Создатель не придумал ничего лучше неба… и грифон куда прекрасней корабля. Ты знаешь мое полное имя… можешь звать меня на северный манер – Дин Линд. Но обычно все зовут просто Дин.

– Дин Линд… – повторила девушка. – Звучит как колокольчик… Мое имя Альмарис. Мой друг Тиан, которого ты видишь перед собой, назвал меня принцессой сильфов. Никто раньше так меня не титуловал, но, думаю, по сути он прав. Мою мать – сновидящую Стеллу, главу крылатого народа с Высоких холмов – знают по всему северу.

– Я тоже слышал о ней. Ты настоящая принцесса, – ответил мальвиец. – Но я – уже не принц.

– Не стану больше ни о чем тебя расспрашивать, Дин. Хорошо, что познакомились. Но как ты считаешь, дочь сновидящей заслуживает доверия? Потому что я готова поручиться за дракона.

В выразительных темно-карих глазах принца промелькнуло любопытство.

– Ты говоришь, вы друзья?

– Да, – ответил за сильфиду Тиан. – Я готов быть другом этой девушки. Она вылечила меня.

– А ты спас мне жизнь! – воодушевленно подхватила Альмарис. – Даже не один раз… эти птицы со стеблями и листьями явно охотятся за мной. Но почему… почему?! Прилетят ли они снова?

– Я должен рассказать о произошедшем в обители, – предупредил Дин.

– Хорошо, – не стал спорить дракон. – Лети к своим. И передай им вот что. В прошлый раз, когда люди на грифонах атаковали меня с трех сторон, я сумел улететь от них, никому не навредив. Но в следующий раз буду в полную силу сражаться за свою жизнь! Хотите моей смерти? Постарайтесь как следует! Но цена окажется высокой.

– Ты можешь сам сказать им об этом. Лети со мной.

– Зачем? – усмехнулся Тиан. – Чтобы в вашем логове со мной быстрее расправились?

– Мы не убийцы. Тебя считали злодеем, потому что так проявил себя твой красный собрат.

Тиан вскинулся, и на его лице отразился такой гнев, что, казалось, он метнет в Дина молнию, не превращаясь в дракона.

– Могу я убить тебя, если кто-то из местных светлоголовых людей чем-то мне не угодит? Будет ли это справедливо? Нет? Но ты ведь тоже человек! Тогда почему я должен отвечать за поступки одного из злейших на свете созданий? Красные драконы никогда не были собратьями черным!

– И я могу подтвердить, в каком ты был состоянии… – тихо сказала Альмарис.

– Нет… прошу тебя.

– Но Дин прав! Тебе надо встретиться с Всадниками из обители Грифона и объясниться с ними. Они не глупы… не все, во всяком случае. Иначе на тебя объявят настоящую охоту.

Тиан помолчал, раздумывая.

– Да. Пожалуй… А если меня не захотят слушать, то лучше сразиться не оттягивая, чем прятаться по пещерам.

Дин кивнул.

– Тогда лети за мной.

– Я с вами! – воскликнула Альмарис.

– Я бы и не оставил тебя здесь одну, – немного даже удивился дракон, вновь принимая надменный вид. – Ты же пока не можешь летать.

Сильфида разозлилась. Даже эти фразы он умудрился произнести так, что в них не прозвучало ни капли заботливости, а только легкое раздражение из-за ее якобы недогадливости. Ей снова отказала способность рассуждать, и она заявила:

– Я полечу на грифоне!

Дин слегка поклонился. Его глаза радостно заискрились – приключение явно начинало ему нравиться.

– И я, и Гардар, – он ласково погладил великолепное создание по перистой светлой голове, – почтем за честь доставить в нашу обитель принцессу сильфов. Я прошу лишь об одном, Альмарис, – сохрани мою тайну, которую ты угадала.

Тиан скользнул по грифону равнодушным взглядом.

– Двоих такой, думаю, выдержит. Сильфида совсем невесомая. Но, Альмарис, ты доверяешь этому… этой птице и ее наезднику?

– Всадникам на грифонах все доверяют. Уже много лет… Они – защитники, патрулируют воздушные пути, перевозят альвов и людей с острова на остров, помогают нуждающимся.

– Хорошо.

Ах так! Хорошо ему? И дела нет до того, что она будет сидеть рядом с очаровательным мальвийцем, мало чем уступающим ему по красоте? Обнимать его со спины? Ладно… Альмарис, не дожидаясь помощи, легко запрыгнула на спину грифона, не проявившего ни враждебности, ни дружелюбия – словно он заразился хладнокровием от дракона.

Дин же прежде подтянул вверх рукав своей охотничьей куртки, открывая кожаный браслет на запястье, за который и заткнул стебель волшебного цветка. Гибискус не сломался, даже не помялся. Само собой – он непростой… Альмарис подумалось: интересно, как именно молоденький принц из рода Линдсай получил такое сокровище? Фамильное? Или дар свыше? А потом поняла кое-что: Дин-Ри по сути вложил сейчас оружие в ножны. А значит – поверил ей и Тиану.

Глава 4. Обитель Грифона

Через полчаса ощутимо похолодало. Но до того, как небо принялось бездумно швыряться снегом, грифон с седоками и черный дракон приземлились на огороженной каменным забором площадке возле обители. Уже на подлете над ними кружили двое Всадников, видимо, не понимая, как один из Братства умудрился притащить сюда дракона, и что теперь с этим делать.

Тиан принял человеческий облик. Но и сейчас его черная фигура, бесстрастное лицо и надменный взгляд вряд ли могли внушить доверие местным.

Дин обезоруживающе улыбнулся своим. Альмарис подумала, что такая улыбка может успокоить любого. Сама она была немного смущена тем, что неожиданно пригрелась в непривычном тепле этого юноши и продремала почти всю дорогу на спине у грифона. И, кажется, ей что-то снилось… А значило это лишь одно – в ней таятся странные магические силы. В мире, зарожденного в сновидении Создателя, снам придавали особое значение. Сильфам обычно ничего не снится. Грезы альвов причудливы, но непонятны. У людей Альмарис не спрашивала, но знала, что из них сновидцы выходят реже всего. Людям чаще всего покровительствует солнечная Дэм-Ре, и им ближе другая магия… А вот что внутри нее самой? И проявится ли это нечто теперь, когда с волшебством творится такая неразбериха?

Рассуждать было некогда. Вход в большое белокаменное здание, словно вросшее в скалу одной стеной, преградили спешившиеся со своих грифонов Всадники – худощавый мужчина средних лет с ранней сединой в желтых волосах и статная круглолицая девушка, прячущая русые волосы под меховой шапочкой. В то же время из здания обители вышел третий – высокий, крепко сложенный, с резкими чертами лица, обрамленного короткой светлой бородой.

– Что тут происходит? – спросил он.

Дин хотел что-то сказать, но вмешалась Всадница:

– Кажется, к нам дракон в гости прибыл.

– Дракон? – не поверил здоровяк.

– Да, это я, – прозвучало в ответ. – Мое имя – Тиан.

– Думаешь, меня интересует, как тебя зовут? Изумляюсь, что ты осмелился здесь появиться!

– Тише, Вархилл, – вмешался Дин. – Это я его пригласил.

– Ты? – Вархилл с удивлением воззрился на юношу, а потом громко рассмеялся. – Ах вот как! Ну что ж… чего еще ожидать от мальвийца.

Дин-Ри дернулся, но желтоволосый удержал его за локоть.

– Тише-тише, – успокаивающе шепнул он ему в ухо. И перевел взгляд на сильфиду. – Здравствуйте, госпожа Альмарис.

– Здравствуйте, господин Торгест, – сердито отозвалась сильфида. – Не слишком-то любезно вы встречаете гостей.

– Но и не каждый день у наших дверей появляется ужасное существо из другого мира.

– А вы взгляните на него получше, может, измените мнение, – огрызнулась девушка. – Хельга, ты тоже считаешь его ужасным?

– Давайте пройдем в дом и там поговорим, – предложила Всадница. – Не слишком-то хорошо препираться у порога.

Она сделала знак своему грифону, тот взлетел и направился к соседней скале, облепленной обширными гнездами его сородичей. За ним последовали грифоны Торгеста и Дина.

– С ума вы посходили? – прищурился Вархилл. – Дракона – в дом?

– Что ты знаешь о драконах? – холодно спросил Тиан. – В вашем мире их нет.

– Теперь есть. К сожалению.

– Хельга права, – прервал их Торгест. – Если наши гости согласятся – добро пожаловать в обитель. Даю слово, Тиан и Альмарис, что вам никто не причинит здесь вреда

Он был ниже и значительно худее своего сердитого товарища, но явно старше и, похоже, пользовался в обители немалым влиянием. Во всяком случае, Вархилл, хоть и поворчал, но спорить пока что прекратил.

Альмарис внутрь очень не хотелось. Здание из грубого камня было массивным, с узкими окнами. Наверняка там сумрачно и пахнет ужасной человеческой едой… Но она не оставит Тиана одного!

Первым в дом вошел Торгест, за ним Хельга. Дин пропустил вперед гостей и предупреждающе взглянул на Вархилла, замыкающего шествие. Тот только презрительно дернул густой светлой бровью…

«А здесь не так уж плохо!» – подумала сильфида. Сразу за массивной дверью располагался небольшой зал со входами в другие помещения. Изнутри белокаменные стены украшены сложной резьбой – то ли цветы, то ли снежинки, четкие узоры переходят из одного в другой. По стенам вьются гибкие побеги лунолиста – особого морозостойкого растения, растущего на скалах. Его круглые суховатые листья постоянно светятся лиловым, служа своеобразными маячками для летающих созданий. В темное время малой луны этот свет становится ярче. Здесь лунолист заменял настенные свечи, и было это очень красиво.

Перед высокими стрельчатыми окнами располагался длинный, массивный деревянный стол, по стенам – каменные скамьи, с той же искусной вязью на спинках. Тиан задумчиво окинул взглядом помещение. Похоже на красивую благоустроенную пещеру. Пещеры он не любил. В них жили красные драконы. И то, что сейчас у него не было другого дома, не слишком-то радовало. Что же до этого зала… пускай и хватит места, чтобы принять свою устрашающую форму, маневрировать он не сможет, не говоря уже о полете. Остается понадеяться на честное слово человека. Сам он свое слово всегда держал.

– Этот дом, наверное, построили давным-давно крылатые люди, – тихонько пояснила Тиану Альмарис. – В отличие от сильфов, они не испытывают неприязни к замкнутым полутемным помещениям. А теперь это обитель Грифона.

– Место собрания нашего Братства, – подхватила Хельга и с улыбкой добавила: – Хотя здесь и сестры, как видите, есть.

– Помню, как удивился, поняв, что север – край, где все летают, – вступил в разговор Дин-Ри. – Те, у кого нет крыльев, перемещаются по воздуху на больших орлах. Особенно сейчас, когда после Великого разлома к нам сюда сдвинулся остров Багряный, а от северной оконечности материка оторвало большой кусок суши с городом Гловер-силл. Тиан… я вот что подумал… ты ведь тоже – летающее создание. Мы с тобой вместе сражались со злыми порождениями магии…

– Именно! – перебила его Альмарис. – Тиан делал это еще раньше. Сначала спас меня от падения, а потом – от мерзких птиц-растений. Невесть что в их мозгах – они явно меня преследуют. Видите, что сделали с моим крылом? Сегодня оно еще сильней потемнело! Но Тиан меня защитил, так что не смейте приставать к нему с вашими дурными подозрениями!

– Тем более, – снова заговорил Дин. – Если у дракона благородное сердце, он мог бы помогать нам и дальше сражаться с нечистью. Стать одним из нас.

– Что ты несешь? – чуть ли не взревел Вархилл. – Ты ведь не видел ту красную тварь! Точно такую же, как этот, только больше и другого окраса. Когда я заметил в окно, как он летит за тобой, мальвиец, подумал, что тебе конец!

– Почему ты не скажешь прямо, что сражался с красным драконом? –Хельга сжала плечо своего раздраженного друга. – Что потерял тогда двух товарищей? Что видел деревню, разоренную чудовищем? Боишься, что тебя сочтут пристрастным? Но ведь так оно и есть!

Всадник не ответил, потому что заговорил Тиан. В звучном голосе юноши-дракона сквозь холод невольно пробились нотки горечи.

– Вы не знаете, чего лишился я из-за вражды с красными драконами. Но можете понять, что я потерял целый мир. И в новом хотел бы жить, а не сражаться… если только не придется защищать друзей.

– Ты надеешься найти тут друзей, черная ящерица? – съязвил Вархилл. – Конечно, откуда тебе знать, сколько сумятицы внесли чужаки в нашу жизнь! Когда они стали появляться из ничего и швыряться своей дикой магией, все рухнуло окончательно! Они травили нас и жгли, они…

– Да перестань, – перебил его Дин-Ри, – ты же понимаешь, что эти существа сами были растеряны и измучены? Представь, если бы тебя вдруг перетащило из родной обители невесть куда? Кто-то из них и правда принес зло в наш мир, не спорю. Но сколько пришельцев были вынуждены просто защищаться в ответ на первый удар! Я знаю это. Именно поэтому я и поверил дракону.

– Ты знаешь? – Вархилл сузил глаза. – Что ты можешь знать, мальвиец? Ты сам чужак с востока. Не понимаю, как тебя подпустил к себе грифон. Может быть, ты заворожил его каким-то темным колдовством?

Альмарис вспыхнула. Как принц вообще допускает, чтобы с ним так обращались? Ей этот смуглый безусый юноша нравился намного сильнее румяных длинноволосых северян. Он ярче их. Тоже ни ростом, ни статью не обделен, но проскальзывает в его грациозных движениях легкая стремительность, врожденное изящество. Все Всадники одеты примерно одинаково, но именно на ладной фигуре восточного принца лучше всего сидят охотничья куртка и штаны из крепкой темной кожи. Да, он очень хорош собой, и если бы она встретила его раньше Тиана… нет, познакомься она с драконом даже позднее – позабыла бы обо всех остальных, вглядевшись в черные глаза с оттенком спелой сливы…

– Почему бы не позвать моего Гардара и не спросить его? – предложил Дин, закипая. – Грифоны понимают нашу речь – посмотрим, чем он на это ответит, и не придется ли тебе потом одежду латать.

– Да как ты смеешь, мальчишка?..

– Нет, ты как смеешь, Вархилл? – неожиданно для всех накинулась на сердитого Всадника Альмарис. – А может, это ты своего грифона чем-то подпоил? Как только вообще в Братство попал с таким нравом? Вы же вроде как за добро и помогаете всем – а ты, оказывается, тот еще злыдень! А попробуй сообразить, что те, кто теряет все, попадая в чужой мир, нуждаются в помощи не меньше остальных!

– Скажите, какие речи… – здоровяк неприятно хохотнул. – И от кого? От девчонки из легкомысленного бездушного народца, которому дела нет ни до кого, кроме себя

– Ты забыл, с кем разговариваешь?

– Я не забыл, что твоя мать – сновидящая Стелла, вот только ты – не она! Стелла – не такая, как вы все, она поддерживает тех, кому плохо, помогает советом… а ты… ты – ничто. Благодаря матери только и живете с братцем на всем готовом, порхаете туда-сюда, толку-то от вас. Да, девонька, есть у меня причины не любить чужаков, из нашего они мира, не из нашего… Но не твое это дело!

– Мое, если ты – невежа, грубиян неотесанный! – моих друзей оскорбляешь! И причины свои засунь… грифону своему под крыло. Как он только носит тебя? Самый неповоротливый и неуклюжий из людишек…

– Да куда уж людишкам до вас, мотыльков! Но друзьям-то у тебя откуда взяться? Ты ж ради других пальцем о палец не ударишь. Тебя Хтин-Ре даром исцеления почтила, а ты хоть раз сюда заглянула для того, чтобы узнать – не нужна ли помощь, может, ранен кто?

– Еще скажи, что я таких, как ты, исцелять должна! – с презрением протянула Альмарис.

– Ха, да я знаю, что рожей не вышел. Вон красавчик-дракон, он-то, небось…

– Он в тысячу раз тебя лучше, – почти прошипела девушка, словно была не сильфидой, а пепельной альвой. И прежде чем желтоволосый Торгест успел вмешаться и прекратить ссору, Альмарис чуть ли не выплюнула в лицо Вархиллу, вложив в слова всю свою злость: – Ах, как жаль, что я не умею сплетать ураганы! Не то показала бы тебе твое истинное место, зазнавшаяся землеройка!

Разошедшийся Всадник, тоже окончательно забывшись, поднял руку, словно намереваясь ударить девушку… и здание обители страшно сотряслось. Выложенный красноватыми плитами пол пошел трещинами. Всех раскидало по разным углам. Дин, только что вытащивший из рукава волшебный гибискус на случай, если придется усмирять Вархилла, больно ударился об одну из скамей и выпустил цветок из рук.

Снова тряхнуло… гибискус отбросило в сторону. Из трещины втянулось в зал жуткое создание. Клубящаяся черная тень очертаниями напоминала паука. Мгновение – и чудище выстрелило по углам нитями колдовской паутины, накрепко опутывая всех. Кроме Тиана.

Дракон был единственным, кто устоял на ногах. Он успел уклониться от летящих в него, словно маленькие молнии, тускло-серебряных нитей. Одним прыжком приблизился к пауку… и отшатнулся, когда тот превратился вдруг в Альмарис. Лже-сильфида – точная копия настоящей, кроме кончиков пальцев! – кинулась на противника бешеной кошкой, пытаясь вырвать ему горло острыми когтями. Тиан только и сумел перехватить запястья оборотня и оторвать его от себя. Теперь поддельная Альмарис смотрела на юношу огромными невинными глазами, стремясь подчинить его волю. Дракон ощущал, как настойчиво она вторгается в его разум…

– Тиан! – закричала настоящая сильфида, бившаяся в плену колдовской сети. Та держала крепко и при яростных попытках вырваться резала не хуже отточенного лезвия. – Тиан, убей ее! Разбей ей голову!

– Не могу, – донесся до девушки сдавленный голос дракона. – Она слишком похожа на тебя…

Дин тянулся за своим цветком. Распластанный на полу, накрепко спутанный со скамьей, он изо всех сил пытался продвинуться вперед. Чуть-чуть не хватало… Принц дернулся рывком, закусив губу. Нити паутины разрезали куртку, впились в запястье… и все же этой рукой, истекающей теперь кровью, он ухватил кончик сочного стебля. Приподнял цветок и направил солнечный луч в чудовище.

Луч не уничтожил лже-Альмарис, но заставил ее принять, по-видимому, истинный облик. В руках Тиана оказалось существо с огромным паучьим брюхом и мохнатыми лапами, но с телом серокожей женщины, волосы которой напоминали все ту же блекло-серебристую паутину. Содрогнувшись от такого отвратительного превращения, дракон яростно свернул ей шею. Принц выстрелил вторым лучом – и мертвое тело растаяло.

Паутина исчезла. Все медленно приходили в себя. Дин-Ри, с трудом переместившись на скамью, пытался остановить хлеставшую из запястья кровь. Тиан схватился за горло – чудище все-таки задело его когтями. Он сделал несколько неровных шагов и тяжело опустился на каменное сиденье рядом с Дином.

Альмарис была уже рядом. Дракон встревожился:

– Ты в крови…

У девушки действительно в нескольких местах было порезано платье, ткань пропиталась алым… Обнаженные белые руки – тоже в кровоточащих царапинах.

– Это ерунда, пыталась паутину порвать. Вылечу мгновенно. Не отвлекайся! Ты ранен?

– Да. Я не ищу приключений, – слабо улыбнулся дракон. – Они сами находят меня.

Он отвел руки от горла…

– Ничего себе! Вот же глупый… Почему не убил ее сразу?

– Я же сказал… она выглядела совсем как ты. Я не смог…

Кажется, впервые за все время Альмарис увидела Тиана несколько смущенным.

Сильфида перевела взгляд на принца – Дин изо всех сил зажимал правое запястье левой рукой, между пальцев сочилась кровь.

Оглянулась на троих Всадников, не произнесших еще ни слова после уничтожения оборотня.

– Если кто-то ранен, идите сюда.

Торгест и Хельга молчали. Паутина, с которой они не сумели справиться, порезала их куртки, штаны и перчатки из крепкой кожи. Вархилл же пытался рвать нити ловушки голыми руками. Он мрачно посматривал на сильфиду из-под насупленных бровей, крепкоа сжимая раненые ладони.

– Иди сюда, – сказала ему Альмарис. – Садись рядом с Дином. О, Хтин-Ре! Сколько крови… никогда еще столько не видела.

Рослый Всадник поколебался, но все-таки сделал так, как сказала девушка.

Сильфида встала перед тремя мужчинами, сложила руки на груди. Глаза чуть расширились, взгляд сделался прохладным и отрешенным, словно небо в пасмурный, но тихий день.

Воздух шевельнулся на ладонях, погладил их, превращаясь в тонкие струйки ветра. Легко, как музыкант выдувает звуки из флейты, извлекала сильфида все новые ветерки из собственной сущности, пропитанной магией лиловой луны. Волшебно сливаясь, они мягко обволакивали Альмарис – и ее неглубокие царапины затягивались на глазах. Девушка сильнее сосредоточилась, с ее рук сорвался мощный воздушный поток, направленный на раненых. Кровотечение у всех троих приостановилось.

Сильфиду тянуло к Тиану. Она старалась, чтобы волнение не отвлекало ее от мысленного плетения, но внутри что-то невыносимо и непривычно ныло. С трудом заставила себя подойти сначала к Дину. Струйку за струйкой накладывала ветерки, словно прозрачные легкие стяжки, на поврежденные вены молодого Всадника. И лицо юноши разглаживалось, мертвенная бледность спадала…

Теперь Вархилл. С ним несложно и быстро. Тот растерянно хмыкнул, опустил глаза…

И наконец Тиан. Черный дракон приподнял голову, подставляя пальцам сильфиды длинную стройную шею. Что-то содрогнулось внутри нее, когда она коснулась беззащитного окровавленного горла… Невольно подумалось: один удар ножом – и нет этой завораживающей мощи, этого надменного холода, сквозь который пробивается жажда жизни и молодое любопытство… Но девушка отогнала все ненужные, странные мысли. Вслушивалась в себя, ловила скольжение животворящих ветров во внутренних потоках магии, не поддающихся не только описанию, даже осознанию. И отдавала волшебство Тиану…

Порезы на его горле затянулись, но Альмарис пыталась еще и еще… Она чувствовала, что он не исцелен до конца. Видела, как под фарфоровой кожей в местах, где только что чудесно залечились раны, расплываются мутные темные пятна… это яд? Что за дрянь попала в его кровь с когтей того мерзкого существа? Сильфида старалась… пыталась превзойти себя – тщетно. Сделала что могла. Больше ничем не поможет… Подобное она исцелить не в состоянии.

Дракон все понял по выражению ее лица. Он не стал ничего спрашивать, просто сказал:

– Спасибо, Альмарис.

– Ты спасла мне жизнь, принцесса, – Дин мягко прижал к губам исцелившую его руку. – Благодарю тебя.

Вархилл по-прежнему хмурился.

Хельга, напряженно следившая за происходящим, подошла ближе.

– Альмарис, ты потрясающая… никогда не видела, как ты лечишь. Мне казалось, что воздух вокруг тебя просто танцевал! Тиан… у нас есть отвары целебных трав… принести?

И тут в разговор вступил наконец Торгест.

– Друзья, вы хотя бы поняли, что произошло? – спросил он тихо и устало.

– Я – точно нет, – ответила Альмарис, не сводя встревоженного взгляда с Тиана. Ей чудилось, что в груди у нее загустевает странная тяжесть…

– Кружево мироздания до сих пор рвется… – старший Всадник перевел взгляд на дракона. – Если ты не знаешь, кружево – это незримые переплетающиеся потоки волшебства, лежащие в самой основе нашего мира. Когда оно порвалось – Орхид изменился. От старой магии остались лишь отголоски, а чужаки, невесть как проникшие к нам, принесли свою, хаотичную…

– Одна из причин, чтобы счесть за благо истребление иномирян без разбора, – с сердитой иронией проговорила Хельга. – Как будто они просились к нам! Да-да, Вархилл! Иногда надо усмирять свой якобы праведный гнев и обращаться к разуму.

Здоровяк вскинул голову и хотел что-то сказать, но Торгест прервал его, резко подняв руку.

– Именно так. И это касается нас всех. Мы стали часто ссориться, друзья.

– Как только к нам прибился мальвиец… – начал было Вархилл, хотя уже не столь уверенно.

– Ну хватит уже! – рассердилась Всадница. – Дин не виноват, что когда-то мальвийские пираты потопили корабль, на котором была твоя невеста!

– Мальвийцы всегда бьют исподтишка.

Дин снова вскинулся:

– Послушай-ка…

– Подожди, мой мальчик, – прервал его Торгест. – Вы так ничего и не поняли? Кружево мироздания рвется до сих пор. И сегодня разрыв случился здесь, у нас. Наши бесконечные споры и распри повредили незримые волшебные нити. Существо из другого мира явилось сюда и едва нас не погубило. Но его, хотя и невольно, призвали мы сами…

Воцарилось молчание.

– Ладно, – первой заговорила Альмарис. – С этим ничего уже не поделать. Тиан, ты как? Не нравятся мне эти следы… Если это яд иномирного происхождения…

– Вряд ли здесь помогут отвары Хельги, – сказал Дин, остывая. – Я не уверен… не могу ничего обещать, но… Есть место, где, возможно, вас вылечат. Твое крыло, Альмарис, тоже нуждается в хорошем целителе. Но вы с Тианом должны дать слово, что сохраните все в тайне… А вы, – обратился он к Всадникам. – прошу, ни о чем не расспрашивайте. Я не имею право рассказывать.

– Так и знал, что у тебя секреты от нас, – проворчал расстроенный Вархилл. Он уже не выглядел таким самоуверенным. – А я, пожалуй, в свою деревню… дух переведу. Подумаю. Скоро не ждите.

– Ты прав, – сказал Торгест и похлопал друга по плечу. – Поразмысли, приди в себя. Много на тебя навалилось, друг, но нельзя вымещать боль на ни в чем не повинных.

Черные глаза дракона поблескивали в полумраке, смягчаемом светом волшебных растений… Альмарис уже начинала понимать – этот блеск говорит о том, что Тиана что-то волнует, но он не подает виду.

– Дин, – заговорил наконец и сам Тиан, – нет смысла уточнять, куда ты нас зовешь? Остается поверить тебе на слово?

– Да, – твердо ответил мальвиец.

Дракон ответил после короткого молчания:

– Я поверю тебе.

– Я тоже! – поспешила согласиться сильфида. – Дин, мы полетим?

– Конечно.

– То есть полетите вы и прихватите меня. Но…

Девушка оглядела себя. Ее короткая белая туника и высокие сапоги песочного цвета были заляпаны кровью. Она по-прежнему держала руки сложенными на груди, потому что одежда ее была разрезана в нескольких местах, и лучше бы мужчинам этого не видеть – для их же спокойствия.

– Я могу дать тебе свой плащ, – предложила Хельга.

– Пожалуй, не откажусь, – прохладный взгляд сильфиды потеплел. И она добавила: – Все же вы, Всадники, не зря заслужили славу храбрых и сострадательных людей.

– Мы стараемся, – слабо улыбнулся Торгест. – Но вам не стоит медлить, как и нам. Нужно попросить Хтин-Ре пролить лунный свет на это место, чтобы очистить его.

– Вы молитесь ей как богине? – уточнил Тиан.

– Мы просим у сестер-созидательниц то, что они могут дать нам по своей доброте. Есть силы могущественнее вечных дев, но они – ближе всех к смертным.

– У нас нет священников и жрецов, как в других мирах, – пояснила Хельга. – Но на просьбы некоторых избранных сестры почему-то откликаются скорее. Пускай они хранят вас на вашем пути!

Глава 5. Туманный остров

От обители Грифона свернули на восток, потом чуть южнее. Распогодилось, Дэм-Ре расцвечивала солнечными отблесками густые облака. Альмарис, вновь сидевшая на Гардаре за спиной у Дина, заметила, что мальвиец ни разу не оглянулся, чтобы проверить, не отстает ли Тиан. Сама она, кутаясь в плащ Хельги, то и дело встревоженно озиралась на дракона. Но он летел за ними ровно, спокойно. То ли легче переносил повреждения в этом облике, то ли снова демонстрировал поистине нечеловеческую выдержку.

Дин-Ри молчал. Сильфиде была этому даже рада, болтать ей сейчас не хотелось. Она углубилась в себя, в свои ощущения. Что за странное чувство, будто сердце тяжелеет? Так ли обретается душа? Да что это, в конце концов, вообще такое? Явно не чувства, не эмоции, даже не способность к привязанностям – всего этого у нее с избытком. Нет… девушка не понимала. Как не понимала и того, нравятся ли ей странные изменения и чего она от них ждет. И чего хочет по-настоящему? Сейчас лишь одного – чтобы Тиан выздоровел. Неужели ее ссора с Вархиллом стала последней каплей, вызвавшей магический разрыв в обители? Тогда это она виновата в том, что произошло с драконом… но меньше всего Альмарис хотелось испытывать чувство вины.

Сколько времени они уже летят? Два часа? Три? Но вот Дин громко произнес:

– Тиан, постарайся как-то прикоснуться к грифону, и не отпускай его, пока не… Сам увидишь.

Но даже сейчас он не обернулся. А потом Гардар стал стремительно снижаться, а следом и дракон, осторожно ухвативший его за длинный хвост.

Сильфида заинтересовалась – что происходят? Вокруг по-прежнему лишь облака… но они вдруг обернулись густым непроницаемым туманом.

Странное ощущение… Весь мир поглотила зыбкая белизна с проблесками серебра. Стало ощутимо теплее. И спустя миг в глаза брызнули сочные краски непривычно-яркого лета. Все ближе становился небольшой круглый островок. Темную зелень смешанного леса прорезала безмятежная речная синь, уютно желтел песок морских пляжей, пестрели сады вокруг разнообразных крошечных домиков с разноцветными крышами. И все это серебристым куполом окружал туман, застилавший небо и горизонты.

Направляемый Всадником грифон, снижаясь, устремился в сердцевину леса. Приземлился на широкой поляне перед холмом, покрытой не по северному густой, сочной и темной травой. Черный дракон с впечатляющей грациозностью опустился вслед за Гардаром на поляну, на котором озорно поблескивали сквозь зелень бусины алых ягод. Тиан не спешил принимать человеческий облик.

Альмарис первой соскользнула с грифона, за ней спешился Дин и быстро зашагал через поляну к холму, поросшему кустарником и низкими деревьями. Но из зарослей, видимо, скрывавших вход в логово, навстречу уже выходил огромный белый волк.

Длинная шерсть зверя отливала серебром, туман клубился над ним, то почти исчезая, то скрывая зыбкую фигуру.

– О, Хтин-Ре… – прошептала Альмарис. – Волк, вылепленный из облака…

– Приветствую тебя, Кирито, – голос Дина прозвучал весело и звонко.

Невиданный зверь дружелюбно взмахнул хвостом, рассыпая бледные искры, вежливо склонил голову в ответ. А потом его небесно-голубые глаза устремились на дракона…

На поляну из зарослей орешника выскочила девочка в коротком пестром платье, словно сплетенном из цветов. Пышные каштановые локоны окружали хрупкую фигурку золотистой тучкой. Зеленые глазищи расширились еще сильнее, когда она увидела дракона. За ней следовал заросший темной щетиной мужчина средних лет в потертом сюртуке и широкополой шляпе. Девочка испуганно прильнула к нему. Темно-серый кот спрыгнул… нет, слетел с дерева на крыльях летучей мыши прямо им под ноги.

– Эй, тут творится что-то интересное? – послышался голос с другой стороны, из-за маленьких синеватых елей. Потом колючие ветви раздвинулись, появилась остролицая девушка с огненно-рыжими волосами, стянутыми в несколько длиннющих хвостов. Ее простое ярко-красное платье с расширяющимися книзу рукавами в нескольких местах было порвано и небрежно зашито грубыми нитками.

– Эй, Кюбико, куда ты опять умчалась?

Сквозь ели продрался некто, на первый взгляд казавшийся огромным лазурным сполохом… Но он метнулся обратно, а девушка замерла при виде Тиана.

Сильфида не понимала, что происходит, но была заинтригована. В деревьях и кустах, окружавших поляну, чувствовалось какое-то движение, шевеление. Кто-то прятался и подсматривал, не рискуя показаться. Альмарис даже показалось, что она видит среди обычных стволов странное существо – то ли человек, то ли дерево. А потом она вновь перевела взгляд на дракона.

В драконьем облике огромные глаза Тиана еще сильнее отливали лиловым. Постепенно настороженность в их остром взгляде сменялась задумчивым интересом. Обитатели же укутанного туманом островка, так беспечно выскочившие на поляну, стояли молча, настороженные и нахохлившиеся как дети. Рыженькая девушка по имени Кюбико посмотрела на Дина с укором. Но никто не кричал, не ругался и, тем более, не нападал.

И тогда Тиан принял человеческий облик. Он предстал в наиболее уязвимой своей форме и обвел всех спокойным уверенным взглядом. Хотя синеватый оттенок кожи и крепко сжатые губы свидетельствовали о том, что юноша испытывает нешуточную боль. Странные следы на шее еще сильнее потемнели. Альмарис встревоженно нахмурилась.

Туманный волк подошел очень близко к молодому дракону, почти уперся носом в его живот.

– Меня зовут Кирито, – заговорил он мягким тихим голосом, таким же зыбким, как и его облик. – Кто ты? Ты чужак в этом мире?

– Да. Мое имя Тиан.

– Я видел облачных драконов… таких, как ты, не встречал. От тебя пахнет опасностью и болью. А ты, крылатая дева?

Сильфида встала рядом с Тианом.

– Я здешняя. Принцесса Альмарис из народа сильфов. Если что – дракон мой друг, и обидеть его я не позволю!

По шерсти волка быстрее пробежали серебристые искорки, он как будто засмеялся.

– Зачем обижать тех, кто не враждебен нам, принцесса? Мы все здесь – чужаки, пришельцы.

– И многих из нас пытались убить местные! – вступила в разговор Кюбико, красно-рыжим пятном пламеневшая на фоне темной зелени. В ее ярком голосе тоже слышалась огненные сполохи. – Или хотя бы поколотить… Как будто мы виноваты, что нас перекинуло сюда неведомой силой! Мы что, об этом просили?

– Тише, девочка, – мягко прервал ее волк. – Давай послушаем наших гостей.

– Извините, оаками-сама, – проговорила девушка почти обиженно. Кирито помахал хвостом в знак того, что все в порядке.

– Думаю, что выслушать нужно сначала меня, – вмешался Дин-Ри. – Ведь это я решил пригласить сюда моих новых друзей.

– Друзей? – Тиан приподнял бровь, как делал всегда в знак удивления. – Ты назвал меня другом, Всадник?

– Да, дракон. Ты против?

– Вот ты всегда такой, Дин! – не выдержала Кюбико. – Рад сдружиться с кем угодно. А готовы ли тебе ответить? Черный дракон, кажется, твоего порыва не разделяет.

– Пока ты тут болтаешь всякую ерунду, подружка, – начал горячиться в ответ мальвийский принц, – те, кого я сюда позвал в надежде, что им помогут, страдают и слабеют от яда!

– Ладно, молчу. Но открывать наш островок местной девочке было неосмотрительно. У нас и так нет ничего, кроме этого клочка земли. А если она нас выдаст?

– Как я могу вас выдать? Кому? Зачем? – удивилась Альмарис. – Я вообще не понимаю, что происходит.

– Это магия, принцесса, – объяснил белый волк. – Моя магия. Я сумел укрыть волшебным туманом островок, прежде необитаемый. Никто не видит эту землю, кроме нас. Корабли проходят сквозь нее. Попасть сюда может тот, кому я подарю частичку тумана. Но тут таится опасность: если в момент перехода до кого-то из нас дотронется чужой – тоже окажется на острове. Пока я не знаю, как это поправить, здесь моя магия плоховато меня слушается. Вот так Дин провел вас сюда, как я понял, по своему желанию.

– Я беру на себя ответственность, Кирито, – ответил юноша. – С Тианом мы сражались вместе против темных созданий. Альмарис… она не дала мне истечь кровью. Да и как не помочь крылатой девушке, которая не может летать из-за ранения?

– Ты привык рисковать? – тихо спросил дракон, и глаза его вновь заблестели.

– Конечно. Но, Тиан… ты ведь уже доверился мне.

– И что вы тогда болтаете, если нужна помощь? – рассердилась Кюбико. – Не поймешь вас. Хорошо, дракон… ты вроде как один из нас. Местные особенно боятся таких, как мы, меняющих облик. Говорят – оборотни. А ты, маленькая принцесса, не выдавай нас своим! Не то я сама отгрызу тебе крыло.

– Откуда ты знаешь, кто для меня – свои, девочка-огонь?

Кюбико фыркнула почти как лисичка, и Альмарис вдруг поняла – так она и есть лиса! Меняющая форму… Есть что-то такое в глубине золотистых глаз этой девчонки, из-за чего ее никак нельзя принять за обычного человека.

– Кюбико – куцунэ, девушка-лисица, – пояснил волк, словно догадавшись, о чем думает Альмарис. – Немного взбалмошное взрослое дитя, но с добрым сердцем. И она права. Если в крови яд, то…

– …вам нужна Мод, – раздался совсем рядом тихий, как шелест листвы, голос. – Вам нужна я.

Тиан и Альмарис разом обернулись. Та самая девочка, первой выбежавшая на поляну… В цветочном платье, с пышными каштановыми волосами и орехово-смуглой кожей. Возраст ее сложно было определить. Не по-детски серьезная, даже печальная, Мод без улыбки смотрела снизу вверх на юношу-дракона глазами слишком большими, чтобы быть человеческими или даже альвийскими. Да и цвет их – насыщенный травяной, необычный… Альмарис ощутила в ребенке что-то настолько чуждое, что это даже пугало.

– Кто ты? – почти прошептала она.

Девочка нетерпеливо взмахнула рукой.

– Неважно. Я вытяну яд из вас – в себя. Только будет очень больно. Не мне.

– В себя? – не поняла сильфида. – Как так? Ты не заболеешь?

– Нет. Никогда не заболею, никогда не умру. Я уже мертва.

– Ты… – Альмарис запнулась, глядя на Мод расширившимися глазами. Даже Тиан слегка нахмурился.

Тут к девочке подошел человек, в объятьях которого она пряталась поначалу от испугавшего ее дракона, и погладил по пушистой голове худощавой смуглой рукой.

– Ну зачем ты так говоришь, маленькая? – ласково заговорил он с ней. – Как ты можешь быть мертвой, когда ты думаешь, чувствуешь… сострадаешь?

Он перевел на Тиана взгляд ясных серо-голубых глаз, преображавших его лицо с простыми мягкими чертами.

– Меня зовут Ганс. Это моя дочка, господин дракон… то есть, как бы сказать поточнее… Я садовник. Все цветы, выращенные мной – мои дети. А с этой малышкой много чего случилось – и она мне дороже всех.

– Живой цветок! – воскликнула Альмарис. – Маги-ионнсай тоже умели их создавать… правда, особо разумными те цветы не назовешь.

– А моя маленькая Мод – умница. Она и правда поможет вам, не причинит зла. Доверьтесь ей господин дракон, и вы, принцесса. Если она сама предложила помощь – значит, знает, что делает.

– Ганс любит меня, – эхом отозвалась Мод. – Ганс – великий садовник. Пускай наш волк погрузит в сон принцессу и дракона – тогда они не почувствуют боли.

– Я согласился лететь за Дином, – ответил Тиан. – Я уже здесь. Глупо не воспользоваться предложением помощи из-за боязни быть обманутым. Что я должен делать?

– То, что уже делаешь – довериться до конца, – ответил волшебный волк Кирито. – Прими частицу моего тумана – он окутает тебя как одеялом, и ты уснешь на время.

– А я останусь бодрствовать! – заявила Альмарис. – И посмотрю, как вы станете лечить Тиана. И пусть хоть кто-то попробует причинить ему вред…

Дракон повернулся к сильфиде и коснулся ладонью ее щеки. Легкий, скупой жест, но девушка взволнованно встрепенулась, потянулась к нему… Тиан же опять почти неуловимо отстранился.

– Хорошо, Кирито, – сказал он. – Я готов.

Волк лизнул ему руку. По белой шерсти прошли неожиданно яркие сполохи. А потом воздух вокруг Кирито заклубился, превращая волшебного зверя в туманную фигуру. Волк вновь провел большим языком по кисти дракона, словно зализывал невидимую рану. Тиан стал оседать в траву. Альмарис опустилась рядом, и когда магический сон окончательно завладел драконом, положила черноволосую голову себе на колени.

– Да, – прошептала Мод. – Теперь все правильно.

Она протянула руку к юноше. Тоненькие смуглые пальцы вытянулись и позеленели, превращаясь в длинные гибкие лозы. Сильфида не смотрела, какие еще изменения происходят с девочкой. Она тревожно наблюдала за тем, как лозы опутывают плечи Тиана, как тонкий побег врастает ему под кожу… И все замерло. Но темные пятна на горле дракона рассасывались, исчезали. Он расслабился во сне, задышал глубоко и спокойно. Мод наконец отпустила его.

– Вот и все, – сказала она. Девочка вернулась к прежнему виду, но сама теперь потемнела, еще более чужая и отстраненная. Взгляд зеленых глаз потускнел.

– Спасибо… – прошептала сильфида. Ей было неловко из-за того, что она не испытывала другого чувства, кроме облегчения. Надо бы сострадать Мод, горячо ее благодарить, но Альмарис казалось, что девочка-цветок просто сделала то, что нужно. Если странное живое растение в силах было помочь Тиану, то как оно могло этого не сделать? И пока сильфида разбиралась в своих ощущениях, невольно поглаживая волосы спящего дракона, Кирито коснулся языком ее руки повыше локтя.

– Теперь ты, – с обычной своей мягкостью произнес туманный зверь.

Ах да. Конечно. Крыло. Едва Альмарис вспомнила о нем, как оно вновь противно заныло. Все, хватит. Надо признать – она не имеет представления, что это за яд, и не вылечится никаким своим отваром. Лучше погрузиться в тот же сон, что и черный дракон, и будь что будет.

– Да, Кирито…

Вновь теплая влажность на ее руке – а потом сильфида словно упала в облако…

Глава 6. Душа

Проснулась сильфида с ощущением легкости – крыло больше не болело. Снов не было. Но не покидало ощущение мягкого парения в пушистых облаках… Это же магия туманного волка… и Альмарис вспомнила, что произошло накануне.

Сейчас она лежала на животе, заботливо прикрытая плащом Хельги, на чем-то мягком, но уж точно не на облаке. Оказалось – толстое стеганое одеяло. Разложено прямо на полу. Под головой – чуть жестковатая подушка. А рядом… Альмарис сбросила с себя плащ и села, неотрывно глядя на Тиана. Он лежал рядом с ней… почти рядом. Все еще спал. Голова чуть откинута назад… девушка рада была убедиться, что от повреждений на его горле не осталось и следа.

Быстро огляделась – похоже, они в небольшом деревянном домике, где явно не хватает мебели, зато немало плетеных ковриков на полу и на стенах. Сквозь полузакрытое ставнями квадратное окошко пробивается свет, но неясно, вечер ли сейчас, утро…

Вновь перевела взгляд на Тиана. Он лежал на спине, откинув в сторону правую руку, и крепко спал. Синеватая бледность, накануне покрывавшая его лицо, сменилась прежней молочной белизной. Было в нем сейчас что-то мягкое, расслабленное, почти нежное… ничего подобного она не могла представить в первую встречу. Красивые губы слегка приоткрыты… и Альмарис не выдержала. Припала к манящему рту юноши глубоким, жадным поцелуем.

Он ответил. Спросонья, ничего еще не осознавая, возможно, ощущая их первую легкую близость как продолжение сна… Его губы были прохладными, как ягоды северных лесов, и поцелуй – таким же терпким и сладким. А потом Тиан широко раскрыл глаза, схватил девушку за плечи… и резко отстранил от себя. Альмарис вздрогнула. Но не гнев, на мгновение полыхнувший в темных зрачках дракона, резанул, как нож, ее сердце, а печаль, почти тоска, отразившаяся на его лице.

– Для тебя это игра? – спросил Тиан не вставая, переведя взгляд на дощатый потолок.

– Конечно! – ответила сильфида с вызовом. – Зачем все усложнить? Игра… но разве не самая прелестная, яркая, изысканная? – она вновь потянулась к нему. – Или, если хочешь, мы сыграем иначе… как дано лишь нам. Ты мне нравишься…

– Ты тоже нравишься мне, Альмарис. Но сейчас это ничего не значит. Я не могу дать тебе то, чего ты так жаждешь. Мы знакомы лишь третий день… Драконы сближаются, когда хотят создать пару очень надолго, может быть, на всю жизнь. А мы с тобой по-прежнему – в разных мирах.

Он прикрыл глаза.

– Альмарис… мне нужно время.

– А если у нас его нет? – спросила девушка тихо. – Вспомни, как мы познакомились… Кто может быть уверенным в том, что доживет до завтра?

Не дожидаясь ответа, сильфида встала и вышла из комнаты.

Было непривычно тепло. И как же приятно ощущать ступнями прогретые доски пола… Перед тем, как уложить крылатую девушку на одеяло, кто-то снял с нее сапоги. Мало того – только сейчас Альмарис поняла, что ее туника выстирана и зашита. Почему? Зачем бы местным так заботиться о чужачке? И кто ее переодевал? Может, рыженькая Кюбико? Хотя какая разница… если бы это мог быть Тиан…

Пройдя через еще одну скудно обставленную комнатушку, Альмарис вышла на крыльцо небольшого домика с треугольной крышей. Запахло малиной и летними травами… Утро… Синяя река – совсем рядом. На ее ряби тускло отражаются с трудом пробившиеся сквозь туман отблески света солнечной Дэм-Ре. На речном берегу, поросшем кустарником и редкими деревьями, сильфида увидела в просвете между стволами две фигуры. Медленно спустилась с крыльца, осторожно подошла поближе.

Юноша и девушка в высокой траве… Это Дин и… незнакомая юная альва в белом платье, местами прилипшем к телу. Она сидит к нему спиной, а он расчесывает ее блестящие от влаги светлые волосы. Сам мальвиец был полураздет, его кудри тоже казались мокрыми. Купались вместе? Любовники?

Сильфида почувствовала жуткую досаду. В конце концов, она уже не дитя, почему ей-то не везет? Альвийская девушка обернулась к ней. Вскочила и убежала куда-то, скрылась за деревьями. Альмарис подошла к Дину, сделала знак, чтобы он не вставал ей навстречу. Сама опустилась рядом с ним в траву.

– Доброе утро… Значит, мы с Тианом проспали весь вечер и всю ночь. Как мы оказались в этом доме?

– Доброе утро, принцесса, – улыбка Дина оставалась по-прежнему солнечной. – Я попросил Кирито и Ганса помочь перенести вас обоих сюда. В мой дом. А потом Кюбико постирала и зашила твое платье.

– Спасибо… я очень тронута вашей заботой. Кюбико занимается хозяйством?

– Старается, хотя не всегда ей все удается. Не хватает терпения, усидчивости. Когда я здесь, порой помогаю, уж как умею.

– Вы с ней друзья?

– Да. Я и попал-то сюда потому, что защитил лисичку от жителей одного из островов. Они хотели убить ее…

– За что?

– Просто так. В лисьей форме у нее три хвоста. Ох… – он сменил тему. – Альмарис, ты хорошо выспалась? Прости, что на полу. Единственную кровать сейчас занимает Линди…

– Линди – та самая альва, что умчалась прочь, едва меня увидев?

– Не принимай на свой счет. Она со всеми такая. Близко подпускает к себе только меня.

– Ты ее возлюбленный?

– Нет.

– Но ведь ты расчесывал ей волосы.

– Даже больше. Приходилось и переодевать ее, и даже мыть. Это странная и грустная история. Патрулируя однажды воздушные пути над северо-западными островами, мы с Гардаром спустились на один из них, чтобы перекусить. Мой грифон в зарослях барбариса нашел девушку, израненную настолько, что я был очень удивлен, когда оказалось, что она еще дышит. Привезли ее сюда. Она долго болела, мы с Кюбико ухаживали за ней. Я дал ей имя, созвучное с моей фамилией. Линди более-менее оправилась, но не произнесла еще ни одного слова. Она всех боится. Убегает даже от Кюбико, а ведь лисичка так много для нее сделала! Левая рука у Линди до сих пор плохо действует… Что с ней случилось, понятия не имею. Не хочется верить, что это был чей-то злой умысел, но характер ран, увы, подтверждает это. Я чувствую ответственность за это дитя.

– Вот оно как… – протянула Альмарис. – Значит, ты не влюблен в нее.

Дин вновь улыбнулся, на этот раз немного загадочно, но в его темных глазах промелькнул отблеск острого и сильного чувства.

– Если я признаюсь тебе, в кого влюблен уже несколько лет, ты удивишься, Альмарис. Или рассмеешься. Но мне почему-то очень хочется это сделать.

– Так говори же, – подбодрила принца любопытная девушка.

– Дэм-Ре. Я люблю Дэм-Ре.

– Что? – и впрямь удивилась Альмарис. – Младшая сестра-созидательница? Ты влюблен… в Солнце?

Теперь во взгляде Дина отразилась нескрываемая нежность.

– На то есть причина. Здесь, на севере, мне не хватает ее света… особенно на нашем островке. Но иначе нельзя – волшебный туман служит местным жителям защитой.

Альмарис тяжело вздохнула.

– Твоя любовь слишком высоко, до нее не дотянуться. А я вроде бы и могу прикоснуться к тому, кто мне нравится, но… От меня он еще дальше, чем две луны и солнечная Дэм-Ре.

Во время этого разговора сильфида без смущения рассматривала обнаженный торс юноши. Ей было интересно. Людей не часто увидишь даже полуголыми. Человеческие мужчины, как она поняла, отличаются от сильфов и альвов более крепким сложением и развитыми мышцами. Золотисто-смуглое тело Дина она сочла красивым – в нем было особое, неальвийское изящество.

Горькая обида на Тиана придала девушке решимости, и она прикоснулась к гладкому плечу мальвийца.

– Наши с тобой светила слишком далеко, – шепотом повторила она.

– Можно дотронуться до твоих крыльев? – так же тихо попросил Дин.

– Ах, люди так часто просят об этом!

Альмарис грациозно, с легким смехом, развернулась к нему спиной. Длинные пальцы принца погрузились в невесомый белый пух, взволнованно гладили шелковистые перья. Иногда его ладонь замирала, словно вбирая в себя нежность чудесного оперенья. Краем глаза сильфида уловила какое-то движение в стороне дома. Слегка повернув голову, она увидела, что Тиан стоит на крыльце и смотрит на них.

Она стремительно переместилась Дину за спину и сказала, уже не понижая голоса:

– Тебе бы тоже пошли крылья, принц. Яркие, солнечные… Ты очень красивый…

С нарочитой неторопливостью провела кончиками пальцев по линии позвоночника, заставив юношу вздрогнуть.

– Крылья… вот здесь… – прижала ладони к его лопаткам. – Ты удивительно теплый. Даже не думала, что такое бывает. Тебя греет твоя Дэм-Ре?

– Альмарис…

Дин развернулся к ней.

– Послушай, зачем ты… – произнес он почти с горечью, стряхивая наваждение. – Я ведь тебе не нужен.

Оба они увидели, как Тиан неспешно уходит от дома по едва заметной тропинке, ведущей к хвойной части леса.

– А я тебе нужна? – спросила Альмарис, невольно провожая взглядом дракона.

– Принцесса… если бы мы встретились при других обстоятельствах… Но сейчас я не могу. Я видел, как он смотрит на тебя. Как ты смотришь на него… Прошу тебя, не играй со мной.

Игра… опять это слово. Сильфида в который раз ощутила, как сердце наполняется странной тяжестью. Для чего это ей? Всю свою недлинную пока еще жизнь она прожила легко и свободно, ни о чем не тужила и не задумывалась. А что теперь… И ведь получаса не прошло – а ее дважды отвергли! Это неправильно. Это она должна отвергать, не ее. Как они только посмели…

Но сколько ни ругала мысленно Альмарис дракона и мальвийского принца, тяжесть в груди становилась только сильнее.

Затрещали кусты неподалеку. Хрупкая альва вернулась. В большущих светло-зеленых глазах плескался страх и нечто сродни отчаянию. Тоненькими пальчиками она крепко сжала плечо Альмарис и решительно отстранила ее от Дина.

«Что за день у меня сегодня, – подумала сильфида, ощущая подступающее уныние. – Все меня прогоняют, отталкивают… никому не нужна принцесса сильфов…»

Дин поднялся и крепко обнял Линди. Молоденькая альва прижалась к нему и закрыла глаза. Ее плечи подрагивали.

– Не бойся, глупышка, я с тобой, – шепнул ей принц, поглаживая по волнистым светлым волосам. – Я тебя не брошу.

Альмарис отошла к дому, уселась на крыльцо. Линди, успокоенная своим другом, вновь куда-то убежала. Дин подошел к сильфиде, сел рядом с ней.

– Не расстраивайся, принцесса. Я верю, что все изменится к лучшему. И ты верь.

Сильфида не успела ничего ответить, красный сполох – девушка-лисичка появилась словно ниоткуда.

– Доброе утро вам! – поздоровалась она и ткнула Дину под нос маленькую ярко-зеленую ящерку. – Смотри, какая красивая…

Юноша заметно побледнел и отвернулся.

– Что ты делаешь, Кюбико? Так ничего не выйдет! – послышался голос Ганса, в котором звучал мягкий укор. Он тоже пришел сюда, а с ним – Мод…

«Все вчерашние хотят поздороваться со мной?» – с удивлением подумала Альмарис. И правда – на крылатую гостью посматривали с дружелюбным интересом. Девушке стало вдруг не по себе… Местные жители проявили столько дружелюбия и заботы, а она даже толком не поблагодарила…

Сильфида встала с крылья, грациозно поклонилась и сердечно произнесла:

– Спасибо вам за все, друзья! Благодарю и за себя… и за Тиана. Вы… вы нам очень помогли.

Она обняла малышку Мод. На ощупь девочка, назвавшая себя мертвой, и впрямь была как сухое растение. Альмарис почувствовала ответное слабое объятье. Ганс тепло улыбнулся. Улыбка красила его так же, как и доброе выражение светлых глаз.

Кюбико подмигнула Альмарис и выпустила ящерицу в траву.

– Больше не буду, – повинилась она перед Дином.

– А в чем подвох? – полюбопытствовала сильфида.

– Я боюсь рептилий, – просто ответил юноша.

Боится? Да, бывают разные страхи… Но ведь Тиан – тоже рептилия? Поэтому Дин старался не смотреть на него в драконьем облике? Тиан… Тиан…

– Кто-нибудь видел дракона? – спросила она.

– Я! – тряхнула длинными волосами Кюбико. – Он гуляет среди сосен. Проводить?

– Буду признательна.

– Тогда идем.

По дороге Альмарис с разрешения лисицы отдирала от сосновых стволов янтарную смолу и ела ее с наслаждением.

– Даже такой малостью сильфы могут утолить голод? – засомневалась Кюбико.

– Конечно. Но иногда мы объедаемся фруктами… просто так, для удовольствия.

Кицунэ звонко засмеялась.

– Фруктами! Поверить не могу. Ты, наверное, легче воздуха, Альмарис. Как ты меня вчера назвала? Девочка-огонь? Ну а ты – девочка-ветер!

– Истинная правда.

– А в чувствах – тоже ветер? Почему черный дракон такой печальный?

– Тиан печальный?

– Кирито-сама правильно сказал: от него пахнет болью. И грустью – добавлю я. Он ведь тоже пришелец? Знаешь, что я поняла, поговорив со всеми? Казалось бы, каждый из нас оказался здесь случайно. Но есть нечто общее: ни один из нас не был счастлив в своем мире.

– Кюбико…

– Ах нет, не говори ничего. Вон твой дракон. А я побежала.

Альмарис посмотрела туда, куда указала лисичка. Действительно, Тиан стоял, глубоко задумавшись, возле пушистой темно-зеленой ели…

Сильфида глубоко вдохнула смолистый чистый воздух.

– Кюбико… подожди. Скажи, ты знаешь, что такое душа?

Рыжая девушка в задумчивости протянула сквозь пальцы густую прядь своих волос.

– Не знаю. Но мне кажется, что тот, у кого есть душа, умеет не только чувствовать, но и слушать.

Она весело фыркнула, и не успела сильфида глазом моргнуть, как крупная яркая лиса с тремя пышнейшими хвостами предстала перед ней на миг, а потом скрылась в зарослях.

Альмарис медленно подошла к Тиану. Дракон заметил ее, но в его прекрасном лице ничего не дрогнуло, словно оно было выточено из белоснежного камня.

– Скажи, – спросила девушка безо всякого вступления, – в твоем мире… в Апельшарде у тебя осталась возлюбленная?

Взгляд Тиана смягчился. Он как будто ожил – но лишь для того, чтобы его губы сложились в невеселую улыбку.

– У меня была подруга. Мы хотели прожить с ней вместе все отведенные судьбой годы…

– И что же?

– Не думали, что наше время истечет так скоро. Ее убили красные драконы. В той самой стычке, когда меня захватили в плен. Силы были слишком неравны… Я не смог защитить ее.

Альмарис кивнула. Горечь поднялась из глубин сердца, уже явно чем-то наполненного. Наконец-то девушка попыталась услышать не только себя… И эта попытка ранила ее, но и что-то, кажется, в ней изменила.

Она улыбнулась ему от сердца.

– Прощай, Тиан.

Расправила крылья, и дракон наконец-то увидел, как сильфида взлетает в небо. Выше сосен и елей, немного неровно, словно заново учится полету… Белым цветком поднимается к серебристому туманному куполу и исчезает в нем, легко выпущенная зачарованным островом на свободу…

А дракон по-прежнему стоял и смотрел… Из подлеска выскочила огненная лиса, взмахнула тремя хвостами, обернулась рыжей девушкой.

– Что же ты? – возмущенно воскликнула Кюбико. – Лети за ней!

Тиан провел ладонью по лбу.

– Не стоит, – сказал он тихо.

– Ты очень глупый дракон. Как мы научимся жить в новом мире, если станем отвергать лучшее, что в нем есть?

– Я не знаю…

Юноша пошел было куда глаза глядят, но потом обернулся к лисице.

– Пожалуйста, проводи меня к Кирито. Туманный волк ведь главный здесь? Хочу попросить его разрешить остаться с вами. Может быть, сам того не ведая, я уже нашел новый дом.

– Пошли, – вздохнув, отозвалась Кюбико.

Альмарис летела домой. Наполнявшая все ее существо магия полета помогала запомнить направление… она еще вернется сюда. На этот остров, полный сочной травы и непривычного тепла. Так много хочется узнать, увидеть… Но пока ее ждут привычные картины – темные скалы, бурые травы, поросшие ягелем холмы, жемчужно-серое небо…

Сильфида вбирала в себя красоту родного мира и ощущала сердце тяжелым, переполненным. Даже летела она сейчас с трудом, но с каждой минутой крылья наливались новой силой.

Это и есть душа?

Боль. Печаль о том, кого она оставила. И жажда сделать что-то… поделиться с кем-то своим даром, волшебством, выплеснуть чувства… не жить лишь для себя.

Это и есть любовь?

Альмарис улыбнулась встречному облаку. Она разберется. Обязательно все поймет. И решит, что делать дальше. А пока… ей пора домой.

Часть 2. Принцесса сильфов

Глава 1. Город людей

Кайми летел в большой город. Вообще-то города, полные альвов и людей, никогда его не интересовали. Но сейчас он уверенно стремился в Гловер-Силл. Жемчужина севера… Город и представлялся ему огромной матовой жемчужиной, холодной от снега… Все это глупости, но лучше думать о пустяках. Только не о том, как ослабла его природная магия… Столько боли и разочарования… Да еще сестрица Альмарис влюбилась в черного дракона – свихнулась, не иначе. А драгоценная подруга Тирис… все, хватит.

Те, кто сравнивал Кайми с его младшей сестрой, находили, что они очень похожи. Только у Альмарис локоны с каштановым отливом, а роскошные кудри ее брата, небрежно ниспадающие на плечи, – почти белые. Он безусловно хорош – нежной, прохладной красотой воздушного создания. Четыре светлых крыла сильфа – его радость и гордость – кажутся полупрозрачными, как лед.

Сейчас юноша почти не давал отдыха крыльям. Он ощущал себя уже измотанным, когда наконец пред ним предстали мощные стены островного города. Элегантные башни нежно золотились под первыми солнечными лучами.

Кайми скользнул вниз, через стену Северной жемчужины. Пролетел над крышами особняков. Красота этой части города вливалась в него певучей мелодией. Полукружия белых арок… Плавные, спокойные линии зданий сменяются вдохновенной устремленностью ввысь. И тепло… Почему-то здесь очень тепло для севера.

Оказавшись над роскошным цветником, сильф спустился к нему, чтобы посмотреть, живые ли в городе цветы. Оказалось – да, и юноша, не удержавшись, сорвал большую розу, сильно при этом уколовшись.

Отошел, присел на широкий край круглого фонтана. Прижал уже раскрывающий лепестки бутон к изысканно-бледному лицу. Прикрыл прозрачно-серые глаза. Этот насыщенный аромат… Как знакомо. Да, это было еще до Великого разлома. Тогда он был безоблачно счастлив.

Воспоминания… Кайми сидел на краю скалистой площадки, а Тирис беспорядочно летала над ним и смеялась. Вот он резким движением перехватил руку подруги, потянул к себе… Она уступала – мягко, ласково, послушно… Жадные губы сильфа нащупали пухлые смеющиеся губки, а Тирис вдруг нежно коснулась его щеки чем-то легким, приятным. В ее пальцах Кайми увидел горный цветок, пахший почему-то розой… и подумал: эта девушка – светлая, чистая – сама похожа на белую розу…

Отогнав воспоминание, сильф почувствовал, что его левая ладонь кровоточит, с силой сжимая шипастый стебель. И тогда тонкими нервными пальцами правой руки он принялся мять бутон, рвать его, терзать со злостью… Потом поднялся и бросил оставшуюся в его ладони горсть лепестков в фонтан – они тут же плавно, романтично и лениво потекли по воде в лучах раннего солнца… Сломанный стебель Кайми отшвырнул от себя.

Когда он снова взлетел – крылья показались ему страшно тяжелыми.

Сильф направлялся к башне, в которой располагалась главная магическая организация севера – «Тайна плетения». И вниз, на прекрасный Гловер-Силл, он уже не смотрел…

Отыскав башню, медленно облетел вокруг нее. Попытался заглянуть в окна – но плотные занавеси не позволили. Наконец сильф решил снизиться, чтобы войти, как все, через дверь. И его передернуло от боли. Кайми едва удержался в воздухе. Взмах верхним правым крылом, под которым торчала стрела, оказался очень болезненным.

Лицо сильфа исказилось от негодования. Он огляделся. Выхватил из-за пояса прозрачно-черный кинжал и, не раздумывая, кинулся на человеческое существо, только что опустившее арбалет.

И едва не наткнулся на выставленную вперед пику. Стражник с арбалетом успел вовремя уклониться, а вот его напарник попытался сделать из крылатого юноши бабочку, насаженную на булавку. Снизившегося сильфа с двух сторон схватили сзади за руки, вывернули их за спину. Кинжал, понятное дело, отобрали.

– Кто вы такой, господин, отвечайте! – строго спросил один из стражников. Всего их подтянулось около шести человек.

– А что, у вас полет над городом считается преступлением? – вопросом ответил раздосадованный Кайми, морщась от боли. – Я лишь защищался! В крылатых людей, всадниках на орлах, грифонов тоже пускаете стрелы?

– Но вы на них не похожи!

– Никогда не слышали о сильфах?

– Слышал, но не встречал. А полет возле магической башни незнакомца с четырьмя крылами вполне может рассматриваться как преступление, – очень строго и серьезно пояснил старший. – В зависимости от того, с какой целью он был произведен.

Юноша тяжело вздохнул.

– Я сильф из города Ягеля с острова Забвения, мое имя Кайми. Я сын сновидящей Стеллы с Высоких холмов. Прилетел в Гловер-Силл, чтобы поговорить с главой «Тайны плетения». Я не нарушал ваши законы.

Все это было произнесено вымученно и сухо, очевидно, что сильфу очень не хотелось никому ничего объяснять.

– Простите, господин, – уже мягче произнес стражник, – за некоторое… превышение мер. Врачебную помощь вам окажут обязательно. Просто поймите – сейчас над нами кто только ни летает! И откуда что берется… Вот вчера, например, ребята обезвредили парящее дерево, плюющееся ядом!

– Но я же не дерево! Можете меня отпустить?

– Никак нет. Магическая башня в данное время – особо охраняемый объект. У нас есть строжайшее распоряжение, исходящее от самого Лорда, пресекать любую подозрительную деятельность как внутри нее, так и снаружи – внутри этих стен дежурит особый отряд. Никто из жителей Гловер-Силла не хочет, чтобы город взлетел на воздух лишь из-за того, что кому-то из обезумевших магов – а их сейчас немало – вздумалось не вовремя открыть рот.

– Ах, вот оно что, – помрачнел Кайми. – Что же… это разумно. Но причем тут я? Я ведь просто… просто хотел поговорить с верховным магом… или кто тут у вас заведует организацией.

– Сейчас вы все равно не сможете поговорить с господином главой. А что с вами делать, господин Кайми, решать не нам. Мы всего лишь стоим на страже порядка. Вы должны отнестись к этому с пониманием. Да вот, смотрите…

Перед взором сильфа явились два стражника, куда-то волокущие упирающегося изо всех сил человека в потрепанной пестрой одежде. Человек всхлипывал и что-то нечленораздельно бормотал, а потом вдруг принялся в голос озвучивать невероятные словесные хитросплетения. Стражники сразу же с двух сторон заткнули бедняге рот. Кайми-то чувствовал, что никаким заклинанием тут и не пахнет, но людей бред сумасшедшего, похоже, очень испугал. Сильф понимал их. Он досадливо сдунул со лба воздушную белую прядь и вновь поморщился.

– Ну что ж. Ведите.

Прошло немного времени, и Кайми понял, что слишком поспешил сдаться, уповая на то, что недоразумение разрешится. Хотя выбора у него, на самом-то деле, не было, но он пришел в ужас, оказавшись в городской тюрьме. Сделать ничего не мог – стражники сдали четырехкрылого ее начальнику вслед за белолагой-магом, а затем сильф без объяснений был препровожден в камеру.

Камера оказалась чистенькой и даже неплохо обставленной, но что с того крылатому существу? Она же, естественно, тесная, с одним-единственным крохотным окошком! Еще сильнее побледневший, но решивший не поддаваться панике, юноша прилег на кровать так, чтобы стрела, все еще торчавшая в его теле, не причиняла лишней боли.

К счастью, обещанный целитель вскоре явился. Хмурый человек выдернул стрелу из хрупкого тела сильфа, заставив его вскрикнуть, быстро обработал и перевязал рану – и молча удалился.

И все.

И больше никого.

Про арестованного будто забыли.

С каждым часом Кайми становилось все хуже. Не все сильфы так тяжело переносят тесные замкнутые пространство, но он был из тех, кому не повезло. Бледность его стала совсем болезненной. На лбу выступили крупные капли пота. Воздух с трудом пробивался в легкие. Казалось, что кто-то начал медленно, но беспощадно сжимать его голову в стальных тисках. В висках стучали молоточки.

Сильф бросился на жесткую кровать, забыв о брезгливости, вжал лицо в ладони. Не помогло. Казалось, что низкий потолок вот-вот на него рухнет. Тогда он вскочил и заметался по камере. Сунувшийся было тюремщик уставился на беснующееся крылатое существо круглыми глазами и в испуге снова затворил дверь. Кайми ничего не заметил.

Но когда он, совсем обессилевший, повалился на кровать почти без сознания, тяжело глотая воздух и чувствуя в висках биение уже не молоточков, а кузнечных молотов – дверь камеры с аккуратным скрипом отворилась.

– Господин Кайми, – услышал сильф, – выходите. Вы свободны.

Юноша льдистой молнией метнулся от кровати к двери и оказался в узком коридоре. Там рядом с тюремщиком стоял невысокий человек с худым лицом, с глазами цвета стали. Взгляд его был напряженным. Редковатые седеющие волосы полностью открывали высокий лоб. Знак архимага на камзоле, на груди – богатое ожерелье. Человек поклонился сильфу. Кайми хотел попытаться хотя бы кивнуть в ответ, но закружилась голова, и он покачнулся, сильно взмахнув при этом крыльями. Тюремщик отшатнулся. Недолго думая, архимаг подхватил юношу под локоть и поволок за собой по коридору.

Когда Кайми очутился на улице, в легкие ворвался свежий воздух – человеку снова пришлось поддержать юношу, чтобы тот справился с головокружением. Сильф чувствовал себя последним идиотом.

– Честь имею представиться, господин Кайми, меня зовут Наркисс Голдбори, сейчас я возглавляю «Тайну плетения».

Сильф пробормотал что-то вежливое, и на этот раз все-таки удачно поклонился.

– Какое невежество! – кисло сощурился Голдбори, бросая взгляд на тюремное здание. – Запирать воздушное создание в камере! Какое варварство… Кстати, вот ваше оружие, – архимаг протянул бывшему пленнику черный кинжал. – Надеюсь, вы простите наш город за то, что он встретил вас столь недружелюбно? И ваша матушка, уважаемая Стелла, не прогневается на нас? На самом деле нигде во всем Орхиде вы не найдете города, столь же приветливого к представителям любой расы… И, конечно же, для нас большая честь, что Северную жемчужину посетил сын сновидящей сильфиды…

Кайми даже глазом не моргнул. А внутри все разрывалось от досады. Утратив во время Великого разлома едва ли не всю свою волшебную силу, он не может рассчитывать ни на что больше, кроме как навсегда остаться «сыном сновидящей Стеллы»