Читать онлайн Часы звёзд. Принц-сокол

© Максимова В.А., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Действующие лица

Пролог

Находясь высоко над землёй, в домике на дереве, Андель сжимал в пальцах пружинку. Он делал заводную игрушку и хотел, чтобы она получилась идеальной. Помещение, в котором он работал, представляло собой нечто среднее между плотницкой мастерской и комнатой фокусника – здесь повсюду были доски и гирьки, всевозможные инструменты, колбы с бурлящими жидкостями и драгоценные камни. Вокруг шелестел лесной полог, белки сплетничали на ветках деревьев. Андель ниже склонился над своей работой. Он должен был всё как следует отрегулировать, чтобы игрушечная лягушка прыгала, как настоящая.

Скрип ступеней заставил Анделя поднять глаза от работы. Он не ждал посетителей… Если это женщина из домика на дереве, что возле озера, пришла за новыми поющими шкатулками с заводными птичками, то ему лучше поскорее где-нибудь спрятаться. Но нет, шаги были слишком быстрыми. Наверное, это Даница, дочурка, прибежала звать его домой. Она вечно шутила, будто отец уходит в свою мастерскую только для того, чтобы поспать. Ну что ж, сейчас Андель тоже пошутит над ней. Он поспешил к своему рабочему креслу из овчины и сел, изо всех сил стараясь не улыбаться.

Скрип ступеней стал громче. Даница была уже почти наверху. Андель закрыл глаза и притворно захрапел. Ему не терпелось поскорее увидеть, как поведёт себя дочка.

Дрозд, громко распевавший за окном, вдруг умолк. На веранде прозвучали шаги, они приближались к входу. Странно, шаги были намного тяжелее, чем ожидал услышать Андель.

Он чуть-чуть приподнял веки. В дверях стояла фигура. Не Даница, а незнакомый мужчина. Андель широко открыл глаза.

– Эм… добрый день? – сказал он.

Мужчина вошёл в мастерскую. Он был не слишком высоким, но очень сильным. Это чувствовалось в каждом его движении. Голова незнакомца была выбрита наголо, борода коротко острижена. Гость обратил свой холодный взор на Анделя… и тот отчего-то почувствовал, как внутри у него всё сжимается. Но у него не было никаких причин для страха! То, что этот человек пришёл к нему в конце дня, ещё не означало, что он пришёл со злом… То, что у него были меч и два кинжала, тоже не означало…

Андель попытался вспомнить, куда он положил свой маленький нож.

– Я Андель, – сказал он, вставая. – Меня называют Часовщиком, хотя я делаю и другие безделушки. Чем могу служить? Возможно, вам нужно что-нибудь особенное?

Взмахом руки мужчина стряхнул стружку с верстака Анделя. Затем положил на расчищенное место свёрток.

Было в его лице нечто такое, что совсем не понравилось Анделю – какое-то глумливое превосходство, напомнившее Анделю о людях, лишивших его глаза. Гнев и страх всколыхнулись у него внутри. Он думал, что справился с этим, думал, что всё осталось в прошлом…

– Что вам нужно? – выпалил Андель.

И только тогда мужчина заговорил – как будто всё это время ждал, когда Андель испугается.

– Заказ, – бросил он.

Ах, вот оно что… Значит, это всего-навсего обычный заказчик…

Андель перевёл дух.

– Что ж, сейчас у меня небольшая очередь, – сказал он. – Но если вы не против оставить свои данные, я непременно свяжусь с вами, когда у меня появится свободное время…

Мужчина молча развернул лежавший на верстаке свёрток. В нём оказалась большая чёрная книга. Переплёт книги был опалён, как будто её вытащили из огня, но название всё ещё можно было разобрать:

«Книга крылатых существ».

Мужчина открыл книгу, и Андель увидел, что в ней полно бабочек. Они были прорисованы необычайно искусно, в мельчайших деталях. Андель невольно наклонился ниже. Мужчина продолжал перелистывать страницы.

Но… постойте. Бабочки не были нарисованы – это были настоящие насекомые, убитые, расплющенные и засушенные между страниц, как цветы в ботаническом прессе. Андель содрогнулся. Мужчина остановился на странице с серебристо-серой бабочкой. Он с хрустом раскрыл книгу шире, придвинул страницу ближе к Анделю. «Мезимура», – было накорябано под бабочкой. Название казалось смутно знакомым, хотя Андель никогда не видел такого насекомого. У бабочки были бархатистое тельце и огромные усики-антенны.

– Очень мило, – сказал Андель и, выпрямившись, посмотрел в лицо незнакомцу. – Так что у вас за заказ?

– Бабочка, – произнёс мужчина. – Точь-в-точь такая, – он ткнул пальцем в страницу.

Андель задумался. Он любил работать с малыми формами, а серебристо-серая бабочка была очень красива. Создать точное подобие живого насекомого, сделать так, чтобы оно летало как настоящее, – воистину это была бы сложная, но интересная задача.

Но зачем такому мужчине красивая бабочка? Вряд ли он увлекается игрушками…

– Чтобы один в один, как эта, – повторил мужчина, вытаскивая из кармана кошелёк. Он со звоном бросил его на верстак.

Андель услышал шаги внизу. Лёгкие шаги, быстрые ноги. Даница. Он не понимал почему, но ему не хотелось, чтобы этот мужчина встретился с его дочерью.

– Я согласен! – воскликнул он, отметая свои опасения.

Какое ему дело до того, зачем заказчику понадобилась эта безделица? Разумеется, от неё не может быть никакого вреда!

– Месяц, – бросил незнакомец, поворачиваясь к выходу. – Даю тебе месяц на то, чтобы сделать бабочку.

Глава 1

Имоджен босиком вышла на кухню. Прошлёпав ногами по холодному кафелю, она потянулась к жестянке из-под печенья и выгребла горсть «бурбонов». Один в рот. Ещё два в карманы пижамы.

Хрум, хрум, хрум. Вкуснотища.

Имоджен обожала воскресные утра. Мама спала, и до тех пор, пока не проснётся Мари, компьютер был в полном распоряжении Имоджен.

Только она, «Защитники космоса» и печеньки.

Возле раковины лежал мужской джемпер. Его бросили небрежно, словно здесь было его место… хотя вообще-то так оно и есть. В прошлом месяце Марк окончательно переехал к ним, и теперь его вещи валялись по всему дому.

Имоджен пришла к выводу, что она не против ещё одной куртки, ещё одних ключей или даже скрипучих ботинок большого размера. Совсем неплохо иметь перед глазами постоянное напоминание о том, что отныне Марк является неизменной принадлежностью дома – как диван, ковёр или папа.

Имоджен взяла джемпер и натянула его через голову. Рукава заканчивались на уровне её колен, от шерсти слабо пахло кофе. К этому примешивался другой запах, напоминавший лёгкий аромат дымка, как будто Марк сидел около костра.

Имоджен задумалась, так ли пахло от её настоящего отца, но поспешила отогнать эту мысль.

Она посмотрела на рисунки Мари, висевшие на дверце холодильника рядом с мамиными списками дел. Бытовое здесь смешивалось с волшебным: речные духи, хлеб и отбеливатель для стирки. Имоджен взяла карандаш и приписала к списку покупок печенье.

Потом она вытащила из кармана «бурбон» и съела его, только на этот раз гораздо медленнее, чтобы насладиться вкусом шоколадной начинки. Прошло несколько месяцев с той ночи, когда они вернулись из мира, лежащего за дверью в дереве, – но новые ощущения до сих пор не улетучились.

Имоджен прислушивалась к уютным звукам дома: едва слышному шипению воды в трубах и тихому жужжанию холодильника. Скоро придёт кот Котя, станет мяукать, выпрашивать еду. Лучше поторопиться, если она хочет насладиться утренним покоем.

Имоджен выдвинула из-под кухонного стола табуретку и придвинула к себе мамин ноутбук. Ей разрешили играть в «Защитников космоса», только без звука. Имоджен дотронулась пальцем до мышки, и экран мгновенно ожил. Она почувствовала лёгкое волнение при мысли о том, что сейчас будет играть в свою любимую игру.

Но, видимо, мама перед сном читала новости, потому что браузер остался открытым. Имоджен хотела закрыть его, но зацепилась взглядом за картинку в верхнем углу.

На фотографии был изображён премьер-министр, выходящий из своего дома. Он выглядел сломленным, сдувшимся, как мешок от пылесоса. Имоджен задумчиво склонила голову набок. Наверное, бедняга совсем не так представлял себе работу премьер-министра.

Фото было снято в моменте – хаос микрофонов, размытая форма полицейских. Неподвижна была только женщина, стоявшая на крыльце. Она смотрела прямо в камеру, как будто знала, что этот момент настанет; как будто с рождения была к нему готова.

Имоджен узнала её мгновенно.

Светлые волосы.

Фиалковые глаза.

Имоджен моргнула в свете экрана. Потом со стуком захлопнула крышку и отпрянула. Кухонная тумба упёрлась ей в спину. Она слышала грохот своего сердца.

Это она, она, она…

Аннешка.

Но Аннешка не может находиться в этом мире! Это невозможно!

Конечно же, это просто её двойник… или какой-нибудь глупый розыгрыш с использованием фотошопа.

Имоджен попыталась взять себя в руки. Она снова потянулась к ноутбуку, открыла его и дождалась, когда экран оживёт.

Статья была на месте. Имоджен пробежала глазами по заголовку:

Новый план получил одобрение

Имоджен впилась глазами в фотографию. Фигура женщины была наполовину скрыта за премьер-министром, бежавшим прочь от камер со всей прытью, на которую способны его ноги, одетые в костюмные брюки.

Зато женщина никуда не торопилась. Её длинные белокурые волосы лежали на плечах. Даже макияж у неё был по моде этого мира – лёгкие изящные стрелки в уголках глаз.

На её губах играла улыбка. Казалось, что её взгляд прорезал экран, пробиваясь на маленькую кухню.

Это была Аннешка Мазанар – этот вывод так же точен, как и то, что шоколад сладкий. Но что её связывает с премьер-министром? И что за история с этим «планом»?

Имоджен поставила банку с печеньем на кухонный стол и сунула в рот ещё один «бурбон». Крошки посыпались на ноутбук, но она этого даже не заметила. Она была поглощена статьёй.

«Аннабель Клиффорд-Мэрблс несколько лет посвятила спасению сирот за границей, прежде чем открыла своё новое дело в Англии. Она с удовольствием пользуется поддержкой…»

– Имоджен? – В дверях кухни стояла мама. – Всё в порядке?

Имоджен оторвала глаза от ноутбука и уставилась на маму, которая завязывала на талии пояс халата. Мама приподняла брови, ожидая ответа.

– Я знаю эту женщину из новостей, – прошептала Имоджен. Голос у неё был сухой, как крошки печенья. – Это та женщина, которая похитила Мари.

Глава 2

Мама начала действовать ещё до того, как Имоджен закончила говорить. Первым делом она бросилась к телефону и позвонила бабушке.

– Да, приезжай немедленно, – сказала она. – Чаю можешь выпить у нас!

Потом мама помчалась наверх так, что полы халата развевались за её спиной.

– Марк! – кричала она на бегу.

Имоджен осталась на кухне одна. У неё скрутило живот. Аннешка Мазанар была здесь… в Англии…

Этот мир ещё совсем недавно казался таким нежным, таким солнечным. Но теперь на него была брошена тень.

Марк с грохотом сбежал вниз: лицо серьёзное, на подбородке засохшая зубная паста. Он положил свою тяжёлую руку на плечо Имоджен.

– Мы… то есть ты… Ты точно уверена, что это она?

Имоджен кивнула.

Мари спустилась вниз гораздо медленнее. Её волосы стояли дыбом, глаза огромные. Имоджен хотела сказать сестре что-нибудь ободряющее, но все утешительные слова куда-то подевались.

Мысли Имоджен сами собой вернулись к пророчеству. К тому, с которого всё началось. Аннешке было суждено править величайшим королевством – так сказали звёздные часы.

Кроме того, эти часы показали фигурку в плаще – фигурку, похожую на Мари. После этого Аннешка окончательно уверилась в том, что Мари поможет ей стать королевой.

– Всё хорошо, милая, – прошептала мама. Она крепко обняла Мари. – Я здесь. Со мной ты в безопасности.

Но Имоджен не была в этом уверена. Она не могла забыть того, что сказала ей Очи, лесная ведьма: «Эта девочка – часть пророчества Аннешки. Их судьбы крепко-накрепко сплетены…»

Визг тормозов возвестил о прибытии бабушки. Она ворвалась в дом как вихрь – в волосах запутались бигуди, блузка наизнанку.

– Я примчалась, как только ты позвонила! – закричала она.

Даже кот включился в общую суматоху. Он выскочил через свою кошачью дверцу и замяукал, как будто хотел сказать: «Вы все собрались здесь, чтобы полюбоваться мной?»

Наконец все были в сборе. Все заняли свои места за кухонным столом, за которым уже сидела Имоджен.

– Выкладывай, Имоджен, – сказала мама. – Покажи нам, что ты нашла.

Имоджен открыла ноутбук, как клетку с диким зверем. Мама, бабушка и Марк придвинулись ближе. Мари осталась на своём месте.

Имоджен пожалела о том, что слопала столько печенья. Её слегка подташнивало. Но, по крайней мере, на этот раз её семья восприняла всё серьёзно. Никто не сказал, что Имоджен выдумщица. Они все были рядом, вместе – и все приготовились слушать.

Имоджен оживила экран – и там вновь появилась эта фотография. Эти фиалковые Аннешкины глаза.

Имоджен повернула ноутбук, чтобы все увидели.

Мари издала какой-то странный звук. Бабушка с шумом втянула в себя воздух. Кот потёрся щекой о ноутбук и замурлыкал.

– Это она, – процедил Марк сквозь стиснутые зубы. – Аннешка Мазанар.

Мама покачала головой.

– Она выглядит так… так…

– Где ей делали причёску?! – воскликнула бабушка со смесью ужаса и благоговения в голосе.

Мари уткнулась лицом в мамин бок. Конечно, это было очень по-детски, но на этот раз Имоджен смолчала. Она знала, через что пришлось пройти Мари, когда её похитила Аннешка и сделала своим невольным орудием замыслов.

– Мне казалось, ты говорила, что она живёт за границей, – сказала бабушка, закрепляя бигуди на своей чёлке.

– Не за границей, – поправила Имоджен. – Она вообще из другого мира. Но она никак не могла пройти через дверь в дереве! Её может открыть только сумеречная бабочка!

– Бабочка никогда бы её не пропустила! – всхлипнула Мари.

– Хм-м-м, – протянула мама. – Значит, существует какой-то другой путь.

Имоджен попыталась представить себе вторую волшебную дверь… Но где она может быть? Около их дома или в какой-нибудь другой стране? Возможно, существует несколько таких порталов, которые погребены где-нибудь на старых кладбищах, утопают под плющом в парках или скрыты в древних лесах…

Марк заговорил шёпотом:

– Вы же не думаете, что Аннешка явилась сюда за… – он не договорил, но все поняли, что он хотел сказать.

«Вы же не думаете, что она пришла сюда за Мари?»

Глаза Мари наполнились слезами.

– Я не пойду с ней! Она меня не заставит!

– Нет, конечно же, нет, – сказала мама. – Эта женщина не посмеет к тебе приблизиться!

– Пусть попробует пройти мимо меня, – фыркнула бабушка и стукнула тростью по полу.

Имоджен бросила быстрый взгляд в окно, как будто Аннешка в любой момент могла показаться там. Она прекрасно понимала, что это глупо, но не смогла удержаться…

Сёстры посмотрели друг на друга через кухонный стол.

– Аннешка пойдёт на всё, чтобы исполнить своё пророчество, – сказала Мари. – Это единственное, что для неё важно.

– Я думал, она уже нашла своё величайшее королевство, – вмешался Марк. – Я думал, она поэтому тебя отпустила.

– Но что, если нет? – пролепетала Мари. – Что, если она до сих пор его ищет? Если так, тогда ей нужно… ей нужна я!

Имоджен собрала все силы, чтобы подавить нарастающую панику.

При одной мысли о том, что Аннешка находится в её мире, она чувствовала себя так, будто стоит на краю очень высокого обрыва. И если она хотя бы на миг отведёт взгляд от пропасти, то непременно оступится и сорвётся.

Марк поставил локти на кухонный стол.

– Но вы же не думаете, что оно здесь? Я имею в виду – величайшее королевство?

Бабушка фыркнула с такой силой, что ей пришлось вытащить носовой платок.

– Нет, Марк. Я так не думаю. Если ты спросишь меня, я назвала бы Италию. Опера, архитектура, природа…

– Что нам делать? – закричала Мари, переводя затравленный взгляд с Марка на бабушку, а с неё на маму.

– Я напишу письмо премьер-министру, – сказал Марк. – Расскажу ему всю правду об этой Аннешке. Она должна сесть в тюрьму за свои проделки!

– Письмо? – бабушка недоверчиво уставилась на Марка. – Какой в этом прок? Ей нужно просто вправить ума! Сколько ей лет, этой девчонке? Судя по виду, слегка за двадцать. Недавно выросла из подгузников! Я пойду и поговорю с ней как следует.

– Нет! – сказала мама намного громче, чем следовало. Все повернулись к ней. – Никаких писем. Никаких нотаций. Вы все будете держаться как можно дальше от этой Аннешки, или Аннабеллы, или как там она себя называет. Вы меня поняли? Я не хочу, чтобы вы находились даже в одном графстве с ней!

Имоджен вынуждена была признать, что ей тоже совершенно не хочется снова увидеть Аннешку. При одной мысли о ней у неё вставали дыбом волоски на шее.

– И я не хочу, чтобы вы, девочки, тревожились понапрасну, – продолжала мама. – Мы с Марком что-нибудь придумаем. А пока у нас нет никаких причин считать, что появление Аннешки имеет к нам хотя бы какое-то отношение. Она даже не знает, где мы живём! Так что будет лучше, если вы просто забудете о ней, вот и всё.

Мама говорила с такой уверенностью, что Имоджен сразу почувствовала себя лучше. Хотя она всё равно не верила, что сможет «просто забыть».

– Я хочу чаю, – пробурчала бабушка, включая чайник. – Кто со мной?

Мама кивнула и встала. Марк остался сидеть и потянулся к коту. Но Котя, который обычно обожал, когда его гладили, зашипел и спрыгнул на пол.

«Странно», – подумала Имоджен. Она посмотрела на Марка – на этот раз внимательно и пристально.

Он протянул руку через стол и взъерошил её волосы.

– О чём задумалась, Имоджен? Ты слышала, что сказала мама? Мы обо всём позаботимся. Вам совершенно не о чем волноваться.

Глава 3

Имоджен стала проводить все обеденные перемены в школьном компьютерном классе. Её друзья сказали, что это скукотища, и отказались с ней ходить. Они не понимали, почему Имоджен вдруг помешалась на «какой-то бизнес-леди».

Но Имоджен не могла перестать думать об Аннешке. Несмотря на то что мама велела ей забыть. Несмотря на то что Марк сказал, что всё будет хорошо.

Как будто Аннешка была планетой, а Имоджен – камнем, заключённым в её вечной и бесконечной орбите. Её мысли снова и снова возвращались обратно.

Имоджен не хотела тревожить маму, и у неё до сих пор не было своего мобильного телефона, поэтому школьные перемены были её единственной возможностью проводить расследование.

Она начала с изучения фальшивого имени Аннешки. На запрос выпало сразу несколько новых статей.

«Аннабелла Клиффорд-Мэрблс – близкая приятельница герцога Скофордширского. Однажды, во время совместной конной прогулки в герцогском поместье Малый Пиддлингтон, им пришла в голову замечательная мысль…»

«Что ещё за мысль?» – подумала Имоджен.

Она стала читать дальше…

«Впоследствии мисс Клиффорд-Мэрблс рассказала: «Я просто подумала: вы только взгляните на всю эту зелень вокруг! Разве она не прекрасна? Согласитесь, наш мир станет ещё прелестнее, если в нём будет больше зелени!»

Честно говоря, это было не очень похоже на Аннешку…

Имоджен заскользила глазами по странице.

«Мы назовём это «Мило-Зелено». Стиль, который спасёт мир».

Нет, это совершенно не похоже на Аннешку. Но на странице была даже фотография Аннешки, сажавшей деревце.

Чепуха какая-то…

Неужели Аннешка Мазанар в самом деле изменилась? Неужели она раскаялась в том, что пыталась убить Миро? И в том, что похитила Мари?

Имоджен задумчиво забарабанила пальцами по столу…

Нет.

Проще было поверить в то, что Аннешка ошиблась в своих расчётах, нежели в то, что она стала экологом. «Наверное, она больше не считает Валкаху величайшим королевством, поэтому решила подыскать себе новый трон… как и сказала Мари».

Эта новая Аннешка была не менее отвратительна, чем старая.

Имоджен вбила новый запрос: «Что значит «величайшее»?»

В Интернете нашлись тысячи ответов.

«Природная способность делать что-то лучше, чем другие».

Честно признаться, Имоджен не отказалась бы от «способности делать что-то лучше, чем другие». Она очень хотела быть лучше всех по пению и математике. Однажды она так сильно этого захотела, что списала ответы к тесту по алгебре.

Имоджен отбросила эту мысль и продолжила поиски.

Ага, вот и новое определение.

«Способность быть великим (по размеру, способностям или могуществу)».

Взгляд Имоджен задержался на последнем слове.

Могущество.

Вот это было гораздо больше похоже на Аннешку.

Величие, власть, могущество, могу-щество…

Мальчик за соседним компьютером как-то странно покосился на Имоджен, и она поняла, что бормочет вслух.

– Извини, – бросила Имоджен и перешла к поиску по картинкам.

На фотографиях Аннешка целовала ребёнка, раскрашивала истребитель в зелёный цвет и корчила скорбную мину при виде груды мусора.

На кармашке её платья был вышит какой-то символ. Имоджен увеличила его. Это была маленькая зелёная корона… Это новый логотип Аннешки?

В углу фотографии с кучей мусора запечатлён мужчина, немного похожий на викинга. У него была остроконечная бородка и обритая наголо голова. Имоджен нашла этого же мужчину и на следующей фотографии – там он стоял рядом с Аннешкой. На лацкане его пиджака был приколот значок в форме зелёной короны.

Имоджен впилась глазами в экран. Этот же мужчина уступал место Аннешке. Зло рявкал на ребёнка. Он был на каждом снимке!

Имоджен впилась руками в экран компьютера.

– Кто ты такой? – прошептала она.

Мальчик за соседним компьютером пялился на неё, разинув рот, но Имоджен было всё равно. Она должна была это выяснить. Похоже, лучшая защита от Аннешки – это знать о ней больше, чем она знает о них.

Возможно, этот викинг был другом Аннешки… или её новым телохранителем? В его облике таилось что-то жутковатое. Было непохоже, что он вообще умел улыбаться.

«Д-р-р-р-р-р!» – прогремел школьный звонок.

Обед закончился.

Имоджен с досадой стукнула кулаком по столу. Ей придётся отложить расследование на целые выходные – и как раз тогда, когда она нашла кое-какие зацепки!

«Всё нормально, – успокоила себя Имоджен. – Вряд ли Аннешка появится у нас на крыльце завтра. У меня достаточно времени, чтобы всё выяснить».

Глава 4

Имоджен старалась не думать об Аннешке, когда возвращалась домой из школы.

Она старалась не думать о ней весь вечер, когда ела знаменитую мамину куриную запеканку, а также старалась не думать о ней, когда ложилась в постель, где уже сопела Мари.

Мари сильно изменилась после того, как её похитили. Теперь она спала в кровати Имоджен. Она не могла уснуть в своей комнате, а здесь чувствовала себя в безопасности.

Имоджен старалась не думать об Аннешке и на следующее утро, когда мама объявила, что они все вместе едут в сады Хабердэш.

– Марк говорит, что если вы будете себя хорошо вести, он разведёт костёр, – пообещала она.

Имоджен знала, что означает: «Если вы будете хорошо себя вести». Это значило: «Если вы не будете убегать».

Она не возражала. Напротив, она была удивлена, что мама вообще разрешает им посещать эти сады. Как-никак, именно там находилась дверь, ведущая в волшебный мир.

Дверь была вмурована в ствол огромного дерева и имела неприятное свойство наглухо захлопываться в самый неподходящий момент. Именно так Мари и Имоджен уже два раза застревали в Ярославе. И таким же образом однажды там оказался заперт Марк.

Это запросто могло случиться ещё раз…

Но у мамы вошло в привычку навещать сад, где дважды пропали её девочки. Видимо, именно там она чувствовала особую близость с ними. Даже теперь, когда они обе были дома, она почти каждые выходные везла девочек в гости к миссис Хабердэш и её заросшим садам.

Мама говорила, что всё дело в «доверии». Она повторяла, что абсолютно уверена – её девочки не будут искать неприятностей (то есть дверь в дереве). И чем больше мама показывала, что доверяет Имоджен, тем сильнее самой Имоджен хотелось вести себя благоразумно.

Когда Марк въехал на парковку, Имоджен вновь ощутила знакомый трепет, напоминавший о недавних приключениях и о том, как они начинались…

Мама сидела на переднем пассажирском сиденье. Мари и Имоджен, как всегда, были сзади. Вокруг них простирались сады Хабердэш, где растения обвивали ограду, а плющ вползал под ворота…

Семья миссис Хабердэш владела этой землёй на протяжении столетий. Но деньги закончились, и пожилая леди много лет назад была вынуждена отказаться от услуг садовника.

К счастью, у миссис Хабердэш была чайная – передвижной домик на другой стороне парковки, где она продавала горячие напитки и выпечку. Чайная, любимые собаки и многочисленные друзья – всё это позволяло ей чувствовать себя счастливой.

Приветливая вывеска на воротах сада гласила: «Добро пожаловать в сады Хабердэш!» Ниже красовалась чуть менее приветливая надпись: «Посторонним вход воспрещён!»

Но миссис Хабердэш сказала, что Мари и Имоджен могут входить в любое время, сколько и когда им вздумается.

Марк припарковался, и девочки, выскочив из машины, наперегонки помчались к воротам. Вскоре вся семья уже шагала по садовой дорожке в окружении зелени и птичьего пения.

Тревожка стояла на головке высокого цветка и корчила страшную рожицу. Мари, мама и Марк прошли мимо. Они не видели эту маленькую тварь.

Имоджен запнулась. Она её видела. И даже очень хорошо видела.

Тревожка была размером с луковицу, с короткими кривыми ножками и водянистыми глазками. Тревожки всегда появлялись, когда Имоджен нервничала. Они никогда не помогали – только делали всё ещё хуже. Хотя в последнее время Имоджен научилась лучше с ними справляться.

«А вдруг за этим кустом притаилась Аннешка?» – прошипела тревожка.

– Не отставай, Имоджен! – позвала мама.

Она успела уйти дальше по тропинке и почти скрылась за стеной кустов.

Имоджен смахнула тревожку с цветка, так что та с писком покатилась в траву, – а затем бросилась догонять своих.

Они не останавливались, пока не дошли до маминой палатки. Эта палатка уже стала постоянной приметой садов – маленькая, уютная, скрытая под ветвями конского каштана. Вокруг палатки выросла буйная высокая трава, только в одном месте примятая частыми пикниками.

Мама, как всегда, взяла с собой закуски и книгу. Марк сложил камни в кружок, набрал сухих веток.

– Я эксперт в разжигании костров, – сказал он. – Я научился этому в…

– …скаутском лагере, – перебила Имоджен, потому что Марк уже рассказывал эту историю раньше.

Но она всё равно улыбнулась.

Чуть позже девочки сидели около потрескивающего костра и хрустели чипсами.

– Мари, – прошептала Имоджен. – Я ищу информацию про Аннешку.

– Мама сказала нам не думать об этом, – ответила младшая сестра.

Имоджен застонала. Возможно, Мари может взять и перестать думать по заказу, но Имоджен была не в состоянии отключить свои мозги.

Как будто в подтверждение её мыслей в поле зрения вновь появилась тревожка размером с луковицу. Теперь она скакала с цветка на цветок, используя головки купыря как камни для переправы.

Имоджен придвинулась ближе к сестре.

– Ты знаешь, что Аннешка подружилась с герцогом?

Мари в этот день была какая-то тихая. И накануне, за чаем, она тоже всё больше молчала. Тогда Имоджен подумала, что её сестра просто устала, но теперь задумалась, нет ли какой-нибудь другой причины…

Мама и Марк о чём-то разговаривали с другой стороны костра. Вид у них был очень серьёзный, и говорили они тихо. Имоджен заподозрила, что они тоже говорят об Аннешке…

Тревожка съехала вниз по стеблю, как пожарник по шесту. «Ты никогда не будешь в безопасности от Аннешки, если не узнаешь, что она задумала», – прошипела она.

– Она говорит, что делает всё вокруг более зелёным, – продолжала Имоджен. – Но я ей не верю.

– Я же сказала – мне всё равно, – огрызнулась Мари.

Имоджен ошарашенно моргнула. Она всегда рассказывала Мари о своих страхах и тревогах. Разве это не лучший способ прогнать тревожек?

И Мари ещё никогда не отвечала так грубо, как сейчас.

Потом Имоджен почувствовала себя ужасно глупо, потому что… ну как она могла забыть? Она, конечно, переживает из-за Аннешки, но для Мари это всё в тысячу раз тяжелее!

В тихие минуты перед сном, когда девочки лежали в постели, Мари рассказывала…

Она рассказывала о том, как Аннешка угрожала скормить её дракону. Тогда Мари думала, что скоро умрёт.

Иногда Мари рассказывала о старой королеве – той, которую убили у неё на глазах. Имоджен каждый раз твердила Мари, что она ни в чём не виновата, что она всё равно ничего не могла сделать. Но Мари постоянно снились кошмары о той ночи.

Имоджен доела последний чипс и вздохнула. Её тревожка подкралась ближе и зашипела, но Имоджен переключила всё своё внимание на сестру.

– Прости, Мари, – прошептала она. – Ты права… Я не должна говорить об Аннешке, раз ты не хочешь. Я больше не буду.

Мари продолжала смотреть в заросли травы, как будто не слышала.

«А вдруг Аннешка сейчас где-то здесь?» – прошипела тревожка.

Имоджен отшвырнула её ногой.

– И вообще, – сказала она, продолжая думать только о Мари. – Нам незачем об этом говорить. Мама и Марк здесь. В нашем мире всё совсем по-другому, здесь гораздо безопаснее.

По другую сторону костра мама и Марк придвинулись ближе друг к другу и переплели пальцы, думая, что девочки ничего не видят.

Глава 5

Имоджен не ошиблась в своём расследовании – Аннешка Мазанар в самом деле успела многого добиться в нашем мире.

Она интервьюировала религиозных лидеров. Она успешно шантажировала королеву. Одно время даже подумывала задушить премьер-министра. Это было бы проще простого. По мнению Аннешки, компот из сухофруктов смог бы постоять за себя лучше, чем этот тюфяк.

Но в данный момент премьер-министр был для неё полезнее живым. Он совершенно не возражал против «исчезновения» врагов Аннешки. Он был даже рад помочь ей в разных нечестных делах, если только исправно получал за это свою долю. Неудивительно, что в этом так называемом Соединённом Королевстве Аннешка быстро и сказочно разбогатела.

Но одного богатства было недостаточно для величия. Аннешка давно усвоила этот урок. Пять королев Валкахи были с ног до головы увешаны серебром – и посмотрите, что с ними сталось?

Они утонули, как закованные в металл крысы.

Всё наследие пяти королев было обращено в прах. Мирослав Кришнов позаботился об этом во время памятной дуэли, когда сорвал маску с владыки крутомужей.

Тем не менее, удирая из Валкахи, Аннешка не забыла прихватить с собой несколько сундуков, набитых серебром покойных королев. Она взяла столько, сколько смогла увезти в одной карете.

Возможно, деньги – это ещё не всё, что нужно для величия, однако они чрезвычайно полезны – особенно если их много.

После дуэли Аннешка снова притворилась принцессой Павлой, и король Чтибор снова купился на этот обман. Ему было не до истины, он разыскивал свою пропавшую младшую дочку, поэтому разрешил «Павле» делать всё, что ей вздумается.

Аннешка так и поступила. Она неплохо поживилась в королевской сокровищнице и прибрала к рукам денежки Чтибора. На украденное она наняла легион ездецов – свирепых бойцов, которые сражались за деньги.

Через дверь в дереве ездецы вместе с Аннешкой попали в Англию. Здесь они выдавали себя за местную знать, щеголяя в зелёных сапогах-веллингтонах, твидовых пиджаках и плоских кепках.

Имея в своём распоряжении солдат, оставшееся серебро и собственную хитрость, Аннешка без особого труда втёрлась в высшее английское общество. Здесь она многократно приумножила своё богатство и завела влиятельных друзей.

Однако далеко не всё шло гладко. Очень скоро Аннешка обнаружила существование некоей могущественной магии, которая заправляла буквально всем в Великобритании – от того, где люди делают свои денежки, и до того, на ком они женятся. Эта магия обитала повсюду – в карманах и кабинетах, в рюкзаках и в домах. Она могла забирать жизни. Или спасать их.

Местные называли эту магию технологией.

Разумеется, никто из этих простецов не понимал, как она работает, но Аннешка сразу смекнула, что это и есть настоящий источник величия.

Технология контролировала всё на свете. Что может быть могущественнее этого?

Теперь Аннешке оставалось лишь отыскать источник этой магии. И присвоить его. Только тогда она сможет по-настоящему править этим королевством. Ей безразличны политики и члены королевской семьи! На самом деле они никто и ничем не управляют.

Очень скоро Аннешка взойдёт на Трон технологии.

Если только сумеет его найти.

После нескольких бесплодных месяцев, которые принесли больше вопросов, чем ответов, Аннешка вернулась в свой мир. Возможно, английские люди ничего не понимали в магии, зато Аннешка знала кое-кого, кто отлично в этом разбирался.

Так она снова очутилась в Колсанейском лесу. Само, предводитель ездецов, стоял рядом с ней. Он был лысый, как колено, но с весьма импозантной остроконечной бородой.

В сумерках лес был похож на абстрактную картину. В какую сторону ни повернись, всюду был только бесконечный узор вертикалей. Деревья повторяли друг друга.

– Как же я ненавижу это место, – прошипела Аннешка, и внезапно на неё нахлынуло жуткое ощущение, что ничего не изменилось.

Несмотря на все испытания, несмотря на все горести, несмотря на всех людей, которых она предала, ограбила и одурачила, – лес остался точно таким, каким был всегда…

Аннешка тоже была прежней… ни на шаг не ближе к обещанному воцарению в величайшем королевстве.

Аннешка сделала глубокий вдох.

– Очи! – позвала она. – Где ты?

В ответ раздался только сердитый стрекот белки.

«Может быть, ведьма меня боится?» – подумала Аннешка.

– Положи оружие на землю, – приказала она Само.

Предводитель ездецов послушно вытащил меч и кинжалы. Потом сложил их под ближайшее дерево.

– Очи! – снова позвала Аннешка. – Покажи нам дорогу к своему дому! Этот человек хочет купить твоё пророчество. Он готов расплатиться своей душой.

Холодный взгляд Само скользнул по лицу Аннешки, однако ездец не произнёс ни слова. Он вообще редко говорил, и это особенно нравилось Аннешке.

Где-то рядом взвизгнула великура, и Аннешка испуганно обернулась. Когда она повернулась обратно, то сразу заметила просвет между деревьями и тропинку, которой только что там не было.

Перед ней была дорога к старенькому домику в чаще.

– За мной, – приказала Аннешка и зашагала вперёд.

Само бесшумно двинулся следом за ней.

В стволах деревьев открылись глаза.

– Очи должна мне ответить, – процедила Аннешка. Она вспомнила удачное выражение из нового мира, которое отлично отвечало её настроению: «Хватит быть славным парнем».

Глава 6

Очи была в своём садике. Молодая и гибкая, она встретила Аннешку ослепительной улыбкой. Однако от Аннешки не укрылось, что улыбка ведьмы была неискренней.

– Входи, дитя, – сказала Очи. – Говорят, дела у тебя идут в гору. Мои деревья так много мне рассказали! – Она поклонилась Само: – Входи и ты, храбрый воин. Добро пожаловать.

Аннешка вошла в домик. Он выглядел в точности так же, как во время её последнего визита. Тот же письменный столик и очаг, те же глиняные горшочки на каждой свободной поверхности, и старая курица всё так же спит в ящике стола.

Как только ведьма переступила порог, её грациозная фигура скрючилась, а густые тёмные волосы поседели и так поредели, что их почти не осталось. Аннешка много раз наблюдала это превращение, и оно неизменно вызывало у неё отвращение. Настоящая Очи была молодой девушкой не больше, чем старый дуб – юным жёлудем.

Перемена заняла считаные секунды, и вот уже старая ведьма тяжело зашаркала к своему креслу.

– Итак, – проскрипела она, разглядывая Само. – Чем я могу тебе помочь?

– Речь не о нём, – рявкнула Аннешка. – Твоя помощь нужна мне!

– Но твоя душа уже…

– Звёзды сказали, что я буду править величайшим королевством, – перебила её Аннешка. – Я нашла это королевство. Там есть летательные машины и подводные корабли, там дома освещаются негасимым огнём, который называется и-лик-триче-во. – Она замолчала, чтобы перевести дыхание. – Если бы только я могла разгадать чары, которые стоят за всем этим… узнать нужные заклинания… Вот тогда я стану могущественной владычицей – не просто королевой, а волшебницей, обладающей властью над всеми живыми существами! Вот оно – подлинное величие. Это моя судьба!

Ведьма свела кончики костлявых пальцев, сложила их в подобие остроконечной крыши перед своим носом. Она долго молчала, а затем заговорила:

– Чары? Прости, детка, но я плохо в этом разбираюсь.

– Вздор! – взвизгнула Аннешка. – Ты же колдунья!

Курица проснулась и заполошно заквохтала. Очи заметно смутилась.

– Способности у меня совсем скромные, да и те целиком от этого мира. И вообще, ты же теперь принцесса, наследница короля Чтибора. Разве тебе этого мало?

– И ты называешь это королевством? Нижеземье – это всего-навсего гнилое болото, наполовину затопленное водой! – Аннешка подступила к старухе. – Что я должна сделать, чтобы получить власть над английской магией? Говори, где она спрятана?

– Я не знаю! – упёрлась Очи.

– Отлично, – кивнула Аннешка и подала знак Само.

Быстрый, как тень, он молча пересёк комнату и протянул руку к ближайшему глиняному горшочку.

– Что ты… – начала было ведьма.

Само так же молча сбросил горшочек на пол. Он разбился, глиняные осколки брызнули во все стороны.

Очи завизжала.

Курица в ящике перепугалась.

Над осколками горшочка стал подниматься какой-то странный пар – нежный, прозрачный, похожий на мерцающий туман.

«Так это и есть душа?» – подумала Аннешка. Такая маленькая, жалкая, почти незаметная. Неужели она стоила всей этой суеты?

Однако освобождение этой капли тумана произвело должное впечатление на колдунью.

Очи рухнула на колени, пытаясь схватить тающее облачко, но разве его поймаешь! Оно просачивалось между её пальцами, обвивалось вокруг тощих запястий.

– Не-е-ет! Нет! – прокаркала колдунья.

Душа ещё немного покружила над полом, как будто собираясь с силами, а потом с пронзительным криком вылетела в дымоход.

Аннешка поморщилась. Этот визг просто резал уши.

– Как ты могла? – причитала Очи. – Я заработала эту душу, я получила её честно, по всем правилам! Она нужна мне – нужна, чтобы я могла жить!

– Как я могу завладеть английской магией? – спросила Аннешка. – Ты ведь знаешь, правда? Говори!

Очи отчаянно замотала головой. Она вся тряслась, задыхаясь от отчаяния.

Само взял второй горшочек, поднял в воздух – и разжал пальцы. Этот горшочек приземлился на пол с глухим стуком. Душа выскользнула через трещину – трепещущая, мерцающая. Через мгновение она тоже с криком вылетела в дымоход.

Остальные горшочки задрожали, словно им не терпелось поскорее дождаться освобождения. Их были сотни – выстроенные рядами на подоконнике, спрятанные под лестницей, пирамидами сложенные в углах комнаты.

Само прошёлся по комнате. Он взял два горшочка и смачно ударил их друг о друга – бум-бубум-хрусть! Глина треснула – и души заструились наружу.

– Прекрати! – надрывалась Очи. – Прекрати!

Она схватила Само за руку, но тот легко отбросил её прочь.

Аннешка с улыбкой наблюдала за происходящим.

Потом она тоже взяла горшочек и взвесила его на ладони. Он казался достаточно крепким. Аннешка размахнулась и швырнула его о стену.

Курица съёжилась, когда горшок просвистел над её головой. Глина разлетелась в стороны, душа с криком вырвалась на волю. Аннешка ощутила дрожь восторга.

Само медленно, методично и обдуманно двигался по комнате. Курица забилась под стол. Освобождённые души лужицами скапливались на полу и обвивали лодыжки Аннешки, ожидая своей очереди воспарить с криком.

Чем больше горшочков разбивал Само, тем быстрее слабела Очи. Она распласталась на полу, не в силах поднять голову. Казалось, каждая освобождённая душа прибавляла ей годы, приближая к смерти.

Наконец Аннешка подняла руку, и Само тут же остановился.

– Ничего не хочешь нам сказать? – поинтересовалась Аннешка.

– Я ничего… не знаю… про их… магию, – прохрипела Очи.

Аннешка сморщила свой хорошенький носик.

– Ты ужасно жалкая, правда? Никакая ты не посланница звёзд! Ты просто старая искорёженная рухлядь, совершенно никчёмная и…

Её взгляд упал на часы. Они стояли на каминной полке – старые, помятые, с исцарапанным циферблатом. Крошечные самоцветы, похожие на звёзды, висели в воздухе перед циферблатом. Все пять стрелок были неподвижны.

– Кстати, о старой рухляди… – Аннешка вспомнила, что Очи когда-то сказала ей, будто эти часы настроены на время звёзд. – Само, возьми эти часы.

Командир ездецов повиновался.

– Возвращаемся в Англию, – сказала Аннешка, переступив через распростёртую на полу ведьму. – Очи всего-навсего переводчица, причём никудышная. Владея этим прибором, я смогу сама найти источник магии!

Глава 7

В следующие выходные мама и девочки снова вернулись в сады Хабердэш. Это был тёплый и солнечный майский день, и Имоджен твёрдо решила сдержать своё слово. Она не будет говорить про Аннешку. Даже если Мари сама заведёт разговор. Даже если тысячи тревожек будут ждать её в маминой палатке.

– Не знаю почему, – сказала мама, когда они ехали по дороге к особняку Хабердэш, – но в этом месте я чувствую себя удивительно спокойно. Будь моя воля, я бы каждый день сюда приезжала.

Имоджен прекрасно поняла, о чём говорит мама. Ей тоже нравилось находиться в окружении птиц, лягушек и насекомых. А по вечерам здесь было замечательно наблюдать звёзды.

Марк помог Имоджен выучить названия звёзд. Конечно, он тоже не знал их все на память, но у него в телефон скачано специальное астрономическое приложение.

Но в этот день Марка не было в машине. Он увлекался горным велоспортом и поехал тренироваться.

– Я буду рисовать скрета, – сказала Мари с заднего сиденья.

В последнюю неделю она немного оживилась. Имоджен надеялась, что потрясение, вызванное неожиданным появлением Аннешки, постепенно начало проходить.

Имоджен покосилась на маму, гадая, скажет ли она, что скретов не существует. Но мама только улыбнулась.

– По-моему, отличная идея, – сказала она.

Когда мама выключила двигатель, Имоджен услышала собачий лай. Но почему-то он доносился не из сада. Он нёсся из чайной на другом конце парка.

Это было странно… Собаки миссис Хабердэш лаяли очень редко – только если были чем-то очень взволнованы.

Девочки выскочили из машины. На входе в чайную висело объявление:

«Неожиданные гости. Закрыто раньше времени».

Что-то с грохотом ударилось о дверь изнутри.

Мама прибавила шаг.

– Что это? Что?..

Бац, бабац, БАБАХ!

Кем бы ни были эти неожиданные гости, сейчас они колотили посуду миссис Хабердэш.

Мама постучала в дверь, в ответ раздался громкий крик. Она постучала громче.

– Миссис Хабердэш?

– Меня нет, – ответил голос миссис Ха.

Имоджен и Мари переглянулись.

– Вы… с вами всё в порядке? – Мама взялась за дверную ручку, но дверь не открылась.

– Мы закрыты! – закричала миссис Ха. – Я… у меня… – её слова были заглушены новым грохотом, звоном и лаем собак, – посетители!

– Хорошо, миссис Хабердэш, – ответила мама, пятясь назад.

Имоджен уже собралась сказать, что они не могут просто уйти и оставить миссис Хабердэш в таком положении, ведь очевидно же, что внутри творится что-то неладное… но тут мама молча полезла в окно.

– Ждите здесь, – бросила она девочкам и скрылась за занавесками.

Воображение Имоджен пустилось вскачь. Возможно, в чайную вломилась Аннешка! Может быть, она взяла миссис Хабердэш в заложники, и старая леди не может даже позвать на помощь…

– Кэтрин! – вскрикнула миссис Хабердэш.

Крик, снова крик, ГРОХОТ!

– Нет, нет, только не морковный торт!

– Мама! – завопила Имоджен, молотя кулаками в дверь. – Что происходит?

– Они целы? – раздался голос мамы.

Имоджен очень хотелось знать, кто такие эти «они». Наверное, мама не стала бы тратить время на подобные вопросы, если бы «неожиданным гостем» в самом деле оказалась Аннешка?

Имоджен не слышала, что ответила миссис Ха, но ждать она больше не могла.

– Оставайся здесь, – сказала она Мари, – на всякий случай.

После этого она подтянулась и влезла в окно чайной.

Даже самое богатое воображение не смогло бы подготовить Имоджен к тому, что ждало её внутри.

Стойка, обычно аккуратно заставленная коржиками, булочками и кусочками всевозможных тортов, превратилась в месиво растоптанного бисквита. Около двери валялись разбитые блюдца, а собаки, обычно такие ленивые, теперь вихрем носились по комнате, заливаясь лаем, залезая под столы, а также прыгая по креслам и диванам.

В центре всего этого хаоса восседала миссис Хабердэш на своём электрокресле. Обеими руками она вцепилась в ручку зонтика, выставив его перед собой, как щит.

– Они вышли из-под контроля! – прокричала она в полном отчаянии.

Имоджен осторожно заглянула за зонтик миссис Хабердэш.

Там, на подставке для торта, стояло существо, совершенно не похожее на торт. Впрочем, на Аннешку оно тоже не было похоже. Существо было тощее, жилистое, с короткими крыльями и длинным острым клювом. Перья у него были пушистые, ещё не приобретшие взрослого окраса, но ошибиться было невозможно.

Перед Имоджен стоял птенец великуры.

Глава 8

Птица, стоявшая на подставке для торта, издала громкий крик. У неё были светлые пушистые перья и круглые глаза, похожие на мячики для пинг-понга. Она выглядела как нелепый арт-проект. Второй птенец топтался на стойке, пытаясь проглотить булочку.

Имоджен ещё никогда не видела таких маленьких великур. В садах замка Ярослав водились молодые птицы, но даже они уже щеголяли взрослым оперением. Эта парочка, видимо, совсем недавно вылупилась из яиц.

– Какие огромные! – ахнула мама, повысив голос, чтобы быть услышанной.

Собаки продолжали носиться кругами, с лаем бросаясь на стены.

– Видела бы ты взрослых, – процедила Имоджен.

– Они не опасные, – сказала Мари, которая тоже влезла в окно вопреки строгому наказу Имоджен. – По крайней мере, нарочно они не вредят.

– Они съели все мои торты! – закричала миссис Ха. – И разбили лучший фарфор!

– Кто они такие? – ахнула мама.

– Великуры, – ответила Мари.

Мама подозрительно взглянула на младшую дочь:

– Вело-кто?

– Они не из этого мира, – сказала Имоджен и нахмурилась, вспомнив слова Зуби.

Скрет предупреждал их о том, как опасно оставлять открытым портал, через который смогут свободно путешествовать существа из разных миров. Он сказал, что никто не знает, какими неприятностями это может обернуться. Великуры определённо были неприятностью, но Имоджен догадывалась, что Зуби тревожило нечто более серьёзное.

– Вы хотите сказать, что они из того мира? – спросила миссис Хабердэш дрожащим голосом.

Девочки кивнули. Они рассказали миссис Хабердэш о двери в дереве и о мире, лежащем за ней. Кроме членов их семьи, она была единственным человеком, знавшим правду.

– Ох, – сказала миссис Хабердэш, опуская зонтик. – Значит, это не экзотическая порода гусей?

И тогда все рассмеялись. Собаки перестали тявкать, недоумевая, что происходит. Даже великуры слегка сконфузились.

Когда все отсмеялись, мама спросила:

– Где вы их нашли, миссис Ха?

– Они вышли из моего сада вместе с туристами. Наверное, выпали из гнезда, а летать ещё не научились.

Великура, стоявшая на подставке для торта, расправила крылья и яростно захлопала ими, словно хотела опровергнуть слова пожилой леди. Ей даже удалось подняться в воздух на несколько сантиметров, после чего она со смачным шлепком свалилась обратно.

– Простите, я не понимаю, – сказала мама. – Что за туристы?

Миссис Ха открыла рот, чтобы ответить, но тут вторая великура нагадила на стойку, а собаки снова залились лаем. Миссис Хабердэш подняла свой зонтик.

– Так! – воскликнула мама. – Возможно, мы не в силах решить все мировые проблемы, но, по крайней мере, сможем избавить вашу чайную от этой парочки!

Она схватила скатерть и шагнула к ближайшей птице.

Великура, стоявшая на подставке для торта, испустила боевой клич. Имоджен и Мари спрятались за спину миссис Ха, приготовившись к битве.

Но никакой битвы не последовало. Мама швырнула скатерть, и птенец, сдавленно пискнув, оказался укрыт с головой. И сразу умолк.

– Вот так, – сказала мама, вытирая руки о джинсы. – Я подумала, что это сработает. Они подумают, что сейчас ночь, как волнистые попугайчики.

Имоджен огромными глазами смотрела на холм размером с хорошую индюшку, выпирающий из-под скатерти. Честно говоря, на волнистого попугайчика это было совсем не похоже.

Вторая великура издала звук, похожий на рыгание, и все повернулись к ней. На горле великуры образовался странный выступ, очертаниями напоминающий булочку.

– Она подавилась! – закричала Мари.

Птенчик запрокинул назад голову, пытаясь протолкнуть застрявшую булку.

Мама схватила великуру и бестрепетно запустила руку ей в глотку. Какое-то мгновение это выглядело так, будто птица заглатывает маму, но в итоге она вытащила булку и торжествующе подняла её над головой.

Имоджен, Мари и миссис Хабердэш захлопали в ладоши. Великура забилась и завизжала. Мама поставила её обратно на стойку и накрыла второй скатертью.

Великуры притихли. Собаки отступили к плетёному диванчику.

– Вот так, – сказала мама, поворачиваясь к миссис Ха. – Итак… что вы говорили насчёт туристов?

Глава 9

– Туристы появлялись тут уже несколько раз, – призналась миссис Ха. – Они не похожи на моих обычных постояльцев. Они всегда носят ужасные красные штаны и резиновые сапоги. Даже в хорошую погоду, можете себе представить?

Пожилая леди осуждающе покачала головой, её жемчужное ожерелье тихонько зазвенело.

– Сначала я подумала, что они здесь на отдыхе, но теперь я уже не уверена в том, что это настоящие туристы. Они сказали, что находятся здесь по делам своей фирмы и хотят купить моё имение – и особняк, и чайную, и сады, всё вообще!

– А вы что сказали? – спросила Имоджен.

Где-то на дне её живота вдруг зародилось очень неприятное предчувствие. До сих пор она никогда никого не встречала в садах Хабердэш и даже не слышала о людях, которые хотели бы их посетить.

– Я сказала им, что моя земля не продаётся, – ответила миссис Ха. – Ведь это мои сады, а вы, девочки, рассказали мне о потайной двери. Не хватало только, чтобы туристы её нашли… К тому же мне нужна моя чайная.

Миссис Хабердэш поправила одну из своих свисающих бриллиантовых серёжек и сделала задумчивое лицо.

– После этого туристы сделались гораздо менее любезными. Они так и не сказали, зачем им понадобилось моё имение. Просто обмолвились, что сделают его более зелёным… и более изысканным.

Более зелёным?

Неприятное предчувствие выползло из живота Имоджен и растеклось по её телу.

«Не спрашивай про Аннешку, – приказала она себе. – Даже не упоминай её имя. Маме и Мари только этого сейчас не хватало!»

– Почему я никогда не видела этих людей? – удивилась мама.

– Они приходят очень рано, – ответила миссис Хабердэш.

«Не говори ни слова об Аннешке…»

– Сегодня утром я снова их увидела, – продолжала пожилая дама. – Они ушли, как только рассвело. Сразу после этого я нашла на парковке этих бедных гусят, они выглядели такими потерянными…

«Аннешка, Аннешка, Аннешка…»

– Как называется их фирма? – выпалила Имоджен.

Миссис Ха задумалась.

– Какое-то странное название… Что-то вроде «Далеко и фиолетово» или «Зелено и завлекательно»… Нет-нет, не так… «Мило-Зелено», вот как!

Мама прижала руку ко рту.

– Но это же компания Аннешки! – закричала Мари.

Её лицо сделалось белым как молоко.

Имоджен захотелось взять свои слова назад, захотелось, чтобы всё оказалось не так. Но правда была очевидна. Аннешка не открыла никакого нового прохода между мирами. Она воспользовалась их секретной дверью, ведущей в их любимый сад!

Должно быть, во время одного такого перехода она случайно выпустила сюда птенцов великур.

– Добрый день! – прозвучал голос снаружи.

Все уставились на дверь чайной, одна из собак зарычала.

– Это Тедди, из компании «Спасём наших пташек». Я пришёл забрать ваших гусей.

– Ах, конечно! – воскликнула миссис Хабердэш и покатила к двери.

– Нет! – вскрикнула Имоджен, раскидывая руки в стороны. Миссис Хабердэш удивлённо посмотрела на неё, и Имоджен понизила голос: – Я хотела сказать – не отдавайте их! Нельзя, чтобы он увидел великур!

Пожилая леди заморгала.

– Всё хорошо, Имоджен. О них будут хорошо заботиться в заповеднике для птиц!

– Миссис Ха! В этом мире не существует великур, – сказала Имоджен. – Они же совершенно неизвестный вид птиц! А если все узнают, что в вашем саду обнаружили новый вид птиц, люди захотят выяснить, в чём тут дело.

Она старалась говорить спокойно, но слова Зуби снова и снова звучали у неё в голове. «Я никого не хочу обидеть, но сами представьте, что будет, если толпы людей будут шастать туда-сюда между мирами. Начнутся войны, несчастья и кто знает, какие ещё неприятности!»

– Неужели вы не понимаете? – взмолилась она. – Люди найдут дверь в дереве – о ней все узнают!

– Имоджен права, – сказала мама.

– Но я не могу оставить этих птиц у себя, – пролепетала миссис Ха, показывая рукой на разгромленную чайную и великур, накрытых скатертями.

Человек из птичьей помощи снова постучал в дверь.

– Добрый день! – позвал он. – Кто-нибудь дома?

– Нет! – выпалила миссис Ха.

– Мы должны отвести их обратно, – еле слышно прошептала Мари.

Имоджен уставилась на сестру, сердце гулко заколотилось у неё в груди.

– Ты же не имеешь в виду… вернуться в тот мир? – спросила мама.

Мари мрачно кивнула.

Глава 10

– Ни в коем случае, – отрезала мама. – Вы больше никогда даже близко не подойдёте к этой двери! Только не после того как вы оказались заперты в том мире! И не после того как Марк едва не погиб!

– Но птенцам нужны родители, – тихо сказала Мари.

Она была права. Имоджен это знала. Великуры не выживут, если будут предоставлены сами себе.

Мама, видимо, тоже это понимала. Она судорожно вздохнула.

– Хорошо. Я сама отправлю их домой.

Имоджен обдумала её слова. Всю весну Имоджен старалась держаться подальше от того участка парка – той части, где находилась потайная дверь в дереве. Она не хотела нарушать доверие, возникшее между ней и мамой. И не хотела застрять в чужом мире. Снова.

Но каждую ночь перед сном Имоджен представляла себе путешествие в Ярослав. Она надеялась, что если ей не суждено вернуться туда в реальности, она сможет навестить его хотя бы во сне.

Больше всего на свете она хотела увидеть Миро. Наверняка он смог бы прояснить внезапное появление Аннешки. Он помог бы всё выяснить…

– Слушайте, у меня нет времени на глупости! – сердито закричал птичий человек снаружи.

– Сейчас я отошлю его обратно, – сказала миссис Хабердэш, направляясь к двери. Собаки посеменили за ней, задрав вверх хвосты.

В чайной остались только мама, Мари и Имоджен. И две спящих великуры.

– Отыскать дверь в дереве будет не так-то просто, – сказала Имоджен, наблюдая за реакцией мамы. Помолчав, она добавила, понизив голос: – Кстати, я помню дорогу.

– Я тоже, – пискнула Мари.

Но мама смотрела только на Имоджен. Она нервно пробежала пальцами по волосам.

– Ты будешь делать только то, что я скажу…

Имоджен чуть не лопнула от восторга.

– Да, конечно!

– И останешься по другую сторону двери. Через порог пройдут только птицы!

Имоджен понимала, что это правильно, но разве она могла пересилить желание хотя бы одним глазком увидеть Ярослав? Она потеребила нитку, вытянувшуюся из её свитера.

– Как мы узнаем, что великуры нашли свои семьи?

Взгляд мамы сделался жёстче.

– Никак. Нам остаётся только надеяться, что их родители где-то рядом.

Великуры, спавшие под скатертями, пискляво посапывали. Очевидно, разгром чайной изрядно их утомил.

Наконец мама посмотрела на Мари:

– Ты останешься здесь, с миссис Хабердэш.

Улыбка исчезла с лица Мари, а у Имоджен упало сердце. Они не могли оставить Мари, тем более если собирались просто пройти через сад!

– Это нечестно! – закричала Мари.

Мама сделала ещё один глубокий вдох.

Имоджен понимала, почему мама так нервничает. По правде сказать, Имоджен и Мари далеко не всегда поступали так, как нужно… Они иногда не слушались маму. Впрочем, она тоже не всегда слушала их.

Но теперь всё должно быть иначе.

– Ты можешь нам доверять, мама, – сказала Имоджен. – Правда, Мари?

Мари горячо закивала.

Мама перевела взгляд с одной сестры на другую. Наконец она расправила плечи.

– Хорошо, – сказала она. – Но мы сделаем всё это очень быстро. И вы обе будете стоять за десять футов от двери!

Мари с благодарностью посмотрела на Имоджен.

– Хорошо, мама, – хором сказали сёстры.

Потребовалось три пары рук, а затем и помощь миссис Хабердэш, чтобы запихнуть великур в рюкзаки. Птенцы яростно протестовали и пытались вырваться на свободу. Наконец наружу остались торчать только их хохлатые головы.

После этого Имоджен, Мари и мама направились в сад. Мама и Имоджен несли великур.

– Пи-пии! – сказала птица, сидевшая в рюкзаке Имоджен.

– Сюда, – крикнула Имоджен, со всех ног пускаясь по тропке.

Было очень неприятно сознавать, что Аннешка и её люди воспользовались этим садом для прохода между мирами. Из-за этого сад стал казаться опасным. Конечно, миссис Ха сказала, что «туристы» ушли на рассвете, но кто поручится, что один из них не притаился где-нибудь в зарослях?

Имоджен первой пошла через реку, балансируя на упавшем дереве. Великура в её рюкзаке притихла, видимо, почувствовав опасность ситуации.

Когда все трое снова очутились на земле, Имоджен огляделась по сторонам.

– Куда дальше? – спросила мама, и Имоджен на мгновение замерла, поражённая.

Совсем недавно мама не хотела верить в существование двери в дереве. И вот теперь она стояла здесь и спрашивала, как пройти к волшебной двери.

Имоджен откашлялась.

– Идите за мной.

Но чем дальше она углублялась в сад, тем сильнее сомневалась в том, что идёт в нужную сторону.

– Имоджен, я не помню эти места, – прошептала Мари.

Имоджен повернула назад и прошла мимо ряда вишнёвых деревьев.

Великура в её рюкзаке забеспокоилась, принялась лягаться и царапаться.

– Эй! – прикрикнула Имоджен. – Прекрати сейчас же!

Птенец возмущённо запищал.

Имоджен тоже не узнавала эту часть сада. Такое впечатление, что деревья были колодой карт, которую кто-то перетасовал по-своему.

Тропинка свернула вправо, и тут Имоджен впервые почувствовала прилив узнавания.

– Сюда! – воскликнула она. – За мной!

Она бросилась бегом, рюкзак с великурой замолотил её по спине.

– Бак-бак-бак-бааак! – заверещал птенец.

Но когда Имоджен забежала за поворот, то увидела совсем не дверь в дереве, а реку.

Они описали полный круг и вернулись обратно.

Имоджен с досадой топнула ногой. Всё пропало! Как раз, когда мама начала ей верить…

– Имоджен, – заговорила мама. – Я не хочу сказать, что ты не знаешь дорогу, но… может быть, ты просто забыла?

«Ты просто чокнутая, – прошипела тревожка. – Никакого Ярослава не существует!»

– Нет! – отрезала Имоджен, чуть более раздражённо, чем хотела. – Дело не во мне. Это – это деревья! Они не на своих местах!

– Я понимаю, о чём ты говоришь, – прошептала Мари. – Без бабочки всё выглядит по-другому.

Бабочка.

Да, конечно, вот в чём всё дело!

«Только Мезимура может сделать дверь видимой для вашего народа…» – так сказал Зуби.

Имоджен всплеснула руками.

– Конечно! Дверь не покажется, если не будет бабочки! Я совсем забыла.

– Хорошо, – терпеливо ответила мама. – Как нам найти бабочку?

– Никак, – произнесла Мари. – Сумеречная бабочка сама находит тех, кто ей нужен.

– Боже мой, – вздохнула мама, когда великура, сидевшая в её рюкзаке, принялась клевать её в шею. – В таком случае плохи наши дела. Мы остались здесь с этими дурацкими птицами на руках.

Глава 11

Когда они вернулись домой, мама отнесла великур в ванную. Птенцы с радостным квохтанием выскочили из рюкзаков. «Наконец-то мы свободны!» – казалось, говорили они.

Мари принесла им воду в миске, а Имоджен заперла окно в ванной.

– Теперь нужно выяснить, чем они питаются, – пробормотала мама. – Вряд ли тортами и булочками, согласны?

– Они едят огромных червяков, – сказала Имоджен, вспомнив личинок размером с хороший кабачок, которыми кормили великур в замке Ярослав.

Мама наморщила лоб. Было очевидно, что она пытается придумать какой-то выход. Не каждый день людям приходится брать на себя ответственность за благополучие двух гигантских птенцов, явившихся из другого мира!

– Всё в порядке, – сказала мама, обращаясь больше к себе, чем к девочкам. – Я что-нибудь придумаю. Ванная – это временное решение.

«Придумаешь так же, как ты придумала, что делать с Аннешкой?» – подумала про себя Имоджен. Список проблем, требующих срочного решения, только увеличивался. А решение, судя по всему, предлагалось только одно: «Поживём – увидим».

Имоджен задумалась, как скоро великурам станет тесно в ванной. Они уже сейчас пытались выбраться из неё, наступая друг на друга в стремлении поскорее исследовать окрестности.

Потыкав клювами в каждый уголок ванной комнаты, птенцы улеглись спать. Один свернулся в раковине. Второй запрыгнул в корзину для грязного белья. По крайней мере, оба казались вполне довольными жизнью.

Мама, Имоджен и Мари на цыпочках вышли из ванной.

– Девочки, – сказала мама. – Боюсь, мы больше не сможем посещать сады Хабердэш. Только не теперь, когда Аннешка и её слуги стали появляться там… Это небезопасно.

Имоджен почувствовала, как её тело разом обмякло. Она знала, что мама права. Они не могли устраивать пикники и костры под носом у Аннешки. Она-то думала, что Аннешка находится где-то очень далеко, в Лондоне…

При одной мысли о том, что она совсем близко, у Имоджен становилось тесно в груди.

– Но как Аннешка смогла найти дверь? – пробормотала она. – Ведь сумеречная бабочка не стала бы ей помогать, правда?

– Может быть, у неё не было выхода, – шёпотом ответила Мари.

В тот же миг воображаемая броня, которую Имоджен соорудила вокруг себя, промялась и пошла трещинами. Она-то думала, что Аннешка страшно занята, что она целыми днями встречается с премьер-министром и катается верхом с герцогами; что она слишком занята, чтобы объявиться в этой части Англии…

Мама продолжала с каким-то отсутствующим выражением смотреть на дверь ванной.

– Временно, – повторила она. – Это только временно.

После того как великуры обосновались в своём новом доме, временное стало полувременным. Девочки назвали птиц Фред и Фрида. Вскоре великуры стали такими же членами семьи, как кот Котя.

Главное различие заключалось в том, что эти питомцы были тайными. И росли с бешеной скоростью.

После школы Имоджен со всех ног мчалась домой и собирала слизней в садике позади дома. Потом она несла свою склизкую добычу наверх, где Фред и Фрида поглощали слизней, как мармеладных червяков.

Вскоре у всей семьи выработалась привычка охотиться на слизней. Стоило им увидеть хоть одного – в парке, на дорожке или под живой изгородью, – как они хватали несчастного и несли домой птенцам.

Конечно, сады Хабердэш были бы идеальным местом для охоты на слизней. Но мама считала, что это слишком опасно. И Имоджен была с ней согласна.

После того как где-то там объявилась Аннешка, всё стало казаться опасным. Даже дорога до школы… Даже выход из дома…

Имоджен пыталась следить за перемещениями Аннешки, пыталась выяснить, кем на самом деле были эти «туристы», но ей не удалось найти в Сети никакой информации. Там были только фотографии с роскошных вечеринок, на которых Аннешка подносила к губам бокал игристого вина, а за её плечом маячил всё тот же лысый мужчина с бородкой.

Дома Имоджен стала проводить много времени в ванной. Там она чувствовала себя в большей безопасности, потому что в ванной комнате было всего одно окно – слишком маленькое для того, чтобы в него мог пролезть взрослый человек, – и запор на двери.

Нет, Имоджен не читала в туалете книги, как бабушка. И не наслаждалась ваннами при свечах, как мама. Она ненавидела холодный душ, который Марк всегда принимал после велопробегов.

Нет, Имоджен занималась с великурами. Она обучала их разным трюкам. Мари часто присоединялась к ней во время этих тренировок. Когда Имоджен держала жирного слизня позади обруча, побуждая Фреда прыгнуть через него, Мари рисовала эту сценку.

Конечно, содержание гигантских птиц в ванной имело свои недостатки. Птенцы постоянно пытались составить людям компанию в ду´ше. И подглядывали, когда они садились на унитаз.

Но хуже всего то, что великуры не были приучены к лотку, поэтому маме и Марку приходилось за ними убирать. А как известно, чем крупнее птица, тем крупнее у неё помёт.

Через несколько месяцев Фред и Фрида сделались размером с лабрадоров, а летом уже переросли датских догов. Они всё ещё не были похожи на взрослых великур, но их светлые пушистые пёрышки уже начали сменяться разноцветным оперением.

– Что же мы будем с ними делать? – спрашивала мама, и на её лице огромными буквами была написана тревога. – Скоро мы уже не сможем держать их у себя! Они слишком большие!

Имоджен не знала ответа на этот вопрос. В последнее время у неё не было ответов на кучу вопросов. Фрида стояла на краю ванной и хлопала крыльями.

– Временно, – сказала мама. – Мы рассчитывали, что это будет временно.

Глава 12

Часы не работали. Аннешка перепробовала все способы починить их, заставить самоцветные звёзды крутиться, а механизм тикать. Но стрелки часов были неподвижны, как пальцы мертвеца.

Аннешка думала, что знает, как заставить часы открыть будущее. Для этого требовались кровь и обещание. Она видела, как лесная колдунья это делала, почему же у неё ничего не получается?

Аннешка отнесла часы к ювелиру. Она вернулась в Англию и была полна решимости использовать часы, чтобы разыскать источник здешней магии.

В ювелирном салоне ей попытались продать цифровые часы. Аннешка впервые в жизни видела такой безобразный кусок металла.

– Лучше вообще не знать, который сейчас час, чем смотреть на такое уродство, – заявила она продавцу. – Такое впечатление, будто это сделал скрет.

Вечером Аннешка стояла на балконе своего особняка. Электрический свет струился из окон, бросал яркие отсветы на пол террасы.

В остальном мире царила тьма. Ветерок шелестел в парке вокруг дома. Олень щипал траву на краю лужайки.

Но у Аннешки создалось ощущение, будто за ней кто-то наблюдает.

Она подняла глаза. Компания звёзд глазела на неё сверху. Аннешка с вызовом посмотрела на них. В этот миг ей впервые показалось, что возможно – только возможно! – звёзды не на её стороне.

– Я найду Трон технологий, – заявила она звёздам. – Вот увидите, что будет, если у меня не получится… Я просто заберусь на небо и уничтожу вас всех, если придётся. Я буду править Лондоном и Водниславом, Валкахой и Халлом.

Звёзды как будто слегка потускнели. Но ничего не ответили.

И в этот миг Аннешку осенило…

Часы показывают будущее так, как о нём сообщают звёзды. Но что, если в этом мире существуют другие созвездия? Что, если они говорят на другом языке?

Аннешка вернулась в сады Хабердэш перед самым рассветом. С ней были Само и его самые опытные воины. Первой была высокая женщина по имени Гунилла, которая всегда ходила в меховой шапке. В легионе ездецов Гунилла была лучшим следопытом и лучшей метательницей боевых топоров.

Кроме Гуниллы Аннешку сопровождали два ездеца, похожие друг на друга, как два брата, но на самом деле просто носили одинаковую одежду. Их звали Эрик и Ульф. В своих царствах они объезжали гигантских боевых лосей, на которых скакали в бой.

Сейчас все пятеро стояли на пустой парковке. Ни одно окно не светилось в особняке Хабердэш или в чайной. Мир спал – как и волшебные часы. Аннешка несла их за спиной, в специальном бархатном чехле.

Само сунул руку в карман и вытащил оттуда бабочку. На её крылышках не было пыльцы, в жилах не текла кровь. Эта бабочка была искусным творением человеческих рук.

Само выпустил механическую бабочку, и она полетела в сад, двигаясь по гораздо более прямой траектории, чем это сделало бы любое живое насекомое. Аннешка закинула на плечо сумку с часами и помчалась следом. Ездецы последовали за ней, оружие негромко позвякивало под их твидовыми пиджаками.

Бабочка вела их через сад и через реку, прямиком к двери в дереве. Здесь она подлетела к замочной скважине и сложила за спиной свои тонкие серебряные крылышки.

Дверь в дереве с тихим щелчком отворилась, и ездецы вошли в неё. Они осмотрели лес, потом подали Аннешке знак, что кругом всё спокойно.

Аннешка ступила в свой старый мир, низко наклонившись, чтобы не удариться головой о притолоку. В Колсанейском лесу царила ночь, поэтому Аннешка не сразу разглядела в темноте свою свиту. Ездецы имели обыкновение растворяться во мраке, словно были созданы из тени.

Гунилла включила электрический фонарик, и тогда из тьмы внезапно проступили деревья – огромные, высокие и неожиданно близкие. Аннешка даже вздрогнула.

Теперь ездецы тоже стали заметными – они стояли в оборонительных позициях, зорко осматривая лес. Гунилла свободной рукой вытащила из-за пояса боевой топор. Эрик и Ульф положили руки на рукояти своих мечей.

Само одним быстрым движением поймал бабочку, пристегнул её к цепочке и снова убрал в карман. Затем вынул свой клинок.

Наблюдая за своими ездецами, Аннешка в очередной раз порадовалась тому, что они находятся на её стороне. Иметь их врагами было бы далеко не так приятно. Когда ездецы образовали защитный круг вокруг Аннешки, она вытащила из мешка часы и поставила их на землю.

– Пора, – сказала она. – Давайте сделаем всё так, как договорились.

Само без лишних слов полоснул себя ножом по ладони.

– Я клянусь сделать тебя королевой величайшего царства, – провозгласил он. – Звёзды, помогите нам узнать, как это сделать.

Это была самая длинная речь, которую Аннешка слышала из уст этого человека.

Гунилла сунула фонарик под мышку и порезала свою руку лезвием боевого топора. Потом она повторила слова Само.

– Я клянусь сделать тебя королевой величайшего царства… Звёзды, помогите нам узнать, как это сделать.

Эрик и Ульф воспользовались мечами, чтобы пустить себе кровь, и повторили те же слова.

Теперь настала очередь Аннешки.

– Я клянусь сделать вас полководцами великой армии, – прошептала она и, не глядя, провела ножом по своей ладони. – Звёзды, помогите нам понять, как это сделать!

Ездецы и Аннешка сомкнули руки над часами и смешали свою кровь. Лес скрипел и шумел вокруг них. Ветер о чём-то говорил в листве.

Внизу, на мшистой земле, звёздные часы пробудились ото сна.

Всё началось с едва слышных щелчков, похожих на шорох лапок сороконожки. Это соединялись зубчики и колёсики механизма. Затем часы начали тикать.

Аннешка и Само шагнули ближе, впились глазами в часы.

Стрелки механизма пришли в движение, выписывая круги над поцарапанным циферблатом.

– Заработало! – закричала Аннешка.

Стрелки вертелись всё быстрее, стрекотали, как насекомые, механические звёзды кружились и жужжали.

Аннешка наклонилась ещё ниже. Само продолжал сжимать в руке кинжал, как будто часы могли напасть на него, но вот стрелки начали замедлять свой бег, а наверху открылась дверца. Из часов вышла фигурка. Совсем маленькая, не больше Аннешкиного мизинца.

Аннешка затаила дыхание. Эти рыжие кудряшки. Эта розовая кожа. Дождевик с капюшоном. О, это лицо было ей хорошо знакомо, несмотря на то что сейчас оно было совсем маленькое, вырезанное из дерева и раскрашенное.

Фигурка подняла руку, показала куда-то, а потом укатилась обратно в часы.

Аннешка закрыла глаза. Она ничего не понимала. Мари уже сыграла свою роль… разве нет? Она рассказала Аннешке о двери в дереве и о бабочке, которая открывает эту дверь. Она помогла ей убить старуху-королеву.

На что ещё может сгодиться эта девчонка? Неужели Аннешка слишком рано отпустила её?

Само склонил набок свою бритую голову. Эрик и Ульф скрестили на груди руки, явно разочарованные появлением какой-то деревянной девчонки.

Но Аннешка резко выпрямилась.

– Мы должны найти эту девочку.

Глава 13

Имоджен и Мари стояли перед старым зданием городского совета, неподалёку от центра города. Они только что вышли из театрального клуба и теперь ждали, когда их заберут.

Имоджен наблюдала за проезжающими машинами, провожая глазами каждую и проверяя, кто сидит внутри. Эта привычка выработалась у неё с тех пор, как она узнала, что Аннешка побывала в садах Хабердэш. Теперь Имоджен постоянно казалось, будто она где-то рядом.

Раньше Имоджен непременно поделилась бы с сестрой своими страхами. Но она пообещала не говорить об Аннешке и собиралась сдержать своё слово.

Она попыталась вспомнить, что сказала мама. «…У нас нет никаких причин считать, что появление Аннешки имеет к нам хотя бы какое-то отношение. Она даже не знает, где мы живём!»

Потом она вызывала в памяти слова Марка. «Мы обо всём позаботимся. Вам совершенно не о чем волноваться».

Но все эти заверения не могли заткнуть рты тревожкам. Проходили недели, но Имоджен нервничала всё сильнее. Сейчас ей хотелось только одного – чтобы Марк поскорее забрал их домой.

Хорошо хоть, что до начала летних каникул осталось совсем недолго.

Имоджен просто не могла дождаться окончания школы. Конечно же, Аннешка не посмеет ничего сделать, когда взрослые рядом. Кроме того, у Имоджен были большие планы на великур – она придумала кучу новых трюков, которые будет разучивать с ними.

Остальных детей, одного за другим, забирали родители.

– Девочки, вас подвезти? – спросила одна из мам.

– Наш отчим сейчас подъедет, – ответила Имоджен, чувствуя, как пузырь гордости раздувается у неё в груди. Раньше она никогда не называла Марка так.

Мари бросила быстрый взгляд на сестру. Она всегда всё замечала.

Вскоре ученики потянулись на следующий урок, а Марка по-прежнему не было видно. Мари занялась сбором слизняков на обочине. Имоджен села, скрестив ноги, и стала рвать траву.

«Совершенно не о чем беспокоиться. Совершенно не о чем…»

Она сделала глубокий вдох и подняла глаза.

Её взгляд упал на мужчину, стоявшего на другой стороне дороге. Он был в зелёных брюках, зелёном пиджаке и зелёных резиновых сапогах.

Что-то в нём показалось Имоджен знакомым… Она вспомнила эту острую бородку и бритую наголо голову. В одной руке мужчина держал газету, однако не читал её. Он в упор смотрел на Имоджен.

Имоджен оцепенела.

Как только мужчина заметил, что она поймала его взгляд, он тут же уткнулся в свою газету.

Имоджен попыталась отвлечься. Скорее всего, он просто смотрел в её сторону. Согласитесь, это совсем не то же самое, что смотреть на неё!

Но где же Марк? Он никогда не опаздывал. Может быть, он забыл о них?

Пузырь гордости лопнул.

Вереница отцов с колясками пронеслась мимо, на время закрыв Имоджен обзор. Когда отцы ушли, она увидела, что незнакомец остался на прежнем месте. И снова смотрел прямо на неё.

Холодок пробежал по спине Имоджен.

Она вспомнила, где видела его раньше. Это тот самый викинг из Интернета! Тот, что был на всех фотографиях рядом с Аннешкой.

Имоджен наклонилась и стала возиться со своими шнурками, чтобы потянуть время. Потом она встала и сделала несколько шагов вдоль дороги. Взгляд мужчины последовал за ней.

Она развернулась и бросилась обратно к Мари, которая убирала в карман жирного слизня.

Не надо было идти сегодня в театральный клуб!

Надо было остаться дома.

Имоджен не выдержала и снова посмотрела в сторону мужчины. К её ужасу, он отошёл от стены. Он уже переходил через дорогу. Имоджен схватила Мари за руку и потащила её к входу в здание городского совета.

– Имоджен, в чём дело? Не пугай меня!

Но когда Имоджен бросила взгляд через плечо, то увидела, что мужчина ускорил шаг. Она втащила Мари внутрь через вертящуюся дверь.

– Мистер Эванс! – позвала Имоджен. – Мииистер Ээээвааанс!

Преподаватель театрального искусства появился в дальнем конце коридора.

– Имоджен, Мари, вы ещё здесь?

Имоджен покосилась на дверь за её спиной. Бритого мужчины нигде не было видно.

– Я не хочу делать поспешных выводов, – сказал мистер Эванс, – но мне кажется, что ваш приёмный отец забыл приехать за вами.

Глава 14

Мама появилась, как маленькая грозовая туча.

– Марк обещал, что заедет в клуб! – с порога закричала она.

Имоджен и Мари полезли в машину, но Имоджен то и дело оглядывалась через плечо, чтобы убедиться, что незнакомец ушёл.

Мари покосилась на Имоджен, видимо, желая знать, в чём дело.

– Там был тот мужчина, шпион Аннешки, – шёпотом сказала Имоджен.

– Не болтай! – прошипела в ответ Мари. Она явно считала, что Имоджен всё выдумывает, и это было неожиданно обидно.

– Девочки, мне очень жаль, что вам пришлось ждать здесь, – сказала мама.

– Всё нормально, – ответила Мари и похлопала себя по пухлому карману. – Зато я нашла трёх слизней, пока мы ждали.

Почему она ведёт себя так, как будто всё прекрасно? Всё было совсем не прекрасно. Совершенно наоборот!

Великуры стремительно подрастали в ванной. Аннешка обосновалась в их мире. А теперь за ними следит Аннешкин шпион, или телохранитель, или кем там был этот загадочный тип.

Но при этом Имоджен не хотела признаваться в том, что она продолжает собирать сведения об Аннешке и что видела этого мужчину в Интернете. Возможно, она всё-таки обозналась. На свете, наверное, миллионы мужчин с бритыми головами и бородками. Может быть, это был не он.

– Надеюсь, Марк не на трассе в Крикли-Чейз, – процедила мама. Она крепко впилась руками в руль. – Конечно, это хорошо, что он увлечён велоспортом, но как насчёт его обязательств перед нами?

– Я всё равно не хотела ехать на его дурацкой машине, – с неожиданной для себя резкостью выпалила Имоджен.

В последнее время она привыкла доверять Марку. Но быть забытой оказалось очень неприятно.

В течение дня мамино настроение только ухудшалось. Марк не давал о себе знать до позднего вечера, и мама в бешенстве заваривала чай. В бешенстве мяла картошку в пюре.

– Мне кажется, мама воображает, что картошка – это голова Марка, – прошептала Мари.

Марк вернулся, когда уже совсем стемнело. Имоджен услышала звук его машины, когда чистила зубы. Она сразу узнала вальяжный рокот мотора и мягкий хлопок закрывающейся двери.

Великуры храпели в ванне. Шаги Марка захрустели по дорожке.

Показалось Имоджен или его походка стала медленнее? Наверное, он понимал, что его ждут неприятности – может быть, поэтому и не спешил домой?

На мгновение Имоджен посочувствовала Марку. В гневе мама могла быть ужасна.

Но Имоджен подавила мимолётную жалость, сплюнула зубную пасту в раковину, закрыла тюбик и убрала зубную щётку в ящик, в котором они теперь прятали свои вещи от Фриды и Фреда.

Марк бросил Имоджен и Мари в театральном клубе. Из-за этого их едва не похитил лысый мужчина. Что бы ни сказала ему мама, он это полностью заслужил!

Когда девочки залезли в кровать Имоджен, внизу раздались голоса. Они становились всё громче и громче.

– Нет, я не развлекался, – говорил Марк. – Я занимался горным велоспортом, Кэтти. Надеюсь, мне позволено иметь собственные увлечения?

Ответ мамы прозвучал неразборчиво. Имоджен ясно расслышала только одно слово: «ДЕВОЧКИ».

Казалось, спор длился бесконечно. Имоджен и Мари очень тихо лежали под одеялом, объединённые одним желанием: «Пожалуйста, пусть мама и Марк не расстанутся».

Глаза Имоджен были закрыты, но уши она не могла закрыть. Сейчас всё было совсем не так, как с прошлыми мамиными увлечениями. Не как с Гэвином или Россом. Тогда Имоджен была только рада, что эти отношения в итоге заканчивались. Но Марк стал частью семьи. Если он уйдёт, вместе с ним уйдёт и частица самой Имоджен.

Через несколько минут на лестничной площадке послышались шаги, потом в дверь спальни постучали.

Мари юркнула под одеяло.

– Да? – откликнулась Имоджен.

Дверь открылась, в спальню хлынул свет с лестничной площадки. Имоджен сразу узнала силуэт на пороге.

– Привет, – прошептал Марк.

Имоджен потёрла глаза и попыталась насупиться. Она больше не сердилась, а была просто рада, что он решил остаться.

– Можно войти? – спросил Марк.

– Наверное, – ответила Имоджен.

– Я просто хотел извиниться… за то, что бросил вас. Честное слово, это больше не повторится.

Имоджен улыбнулась.

– Лучше даже не пытайся, – откликнулась Имоджен, подражая маме.

– Где ты был? – спросила Мари. – Почему не приехал за нами?

Только теперь Имоджен впервые как следует посмотрела на своего приёмного отца. Её глаза привыкли к свету с лестничной площадки, а Марк подошёл ближе к кровати.

То, что Имоджен увидела, заставило её тело похолодеть.

Глаза Марка слабо светились в темноте. Это был не обычный отсвет, который появляется, когда в глазах отражается источник света. Это было свечение, идущее изнутри, как будто у Марка в голове горел огонь.

Имоджен судорожно скомкала в кулаке край одеяла.

Она вспомнила свой разговор с сестрой, состоявшийся вскоре после их возвращения из последнего путешествия. Тогда Мари сказала, что Марк изменился – что он ходит медленнее и что у него как будто светятся глаза.

В тот день Имоджен отмахнулась от слов сестры. Она решила, что Мари всё кажется, потому что ещё не пришла в себя от пережитого… Возможно, ей стоило прислушаться к сестре.

– Я просто… потерял счёт времени, – ответил Марк. Казалось, он с трудом подыскивал слова.

– Всё нормально, – прошептала Имоджен с нажимом в голосе.

Ей хотелось, чтобы он поскорее вышел из её спальни. Она ещё крепче вцепилась руками в пододеяльник.

Мари, лежавшая рядом с ней, застыла.

– Вы же знаете… – запинаясь, сказал Марк. – Я не хотел… – Он снова запнулся. – Честное слово, вы мне очень дороги… вы обе…

– Мы знаем, – сказала Имоджен. Теперь она уже отчётливо чувствовала это – запах только что зажжённой спички. – Мы устали, Марк… ладно? Спокойной ночи.

Она легла и натянула одеяло до самого подбородка. И только услышав, как шаги Марка медленно удаляются прочь, она позволила себе выдохнуть.

– Ты видела? – еле слышно прошептала Мари.

Имоджен чувствовала, что тонет… тонет, тонет. Она знала, что это было. Она узнала приметы.

Это был запах йедлика.

Глава 15

Другим вечером, в другом мире, другой ребёнок тоже пытался уснуть.

Миро лежал, свернувшись калачиком, на огромном глянцевитом листе. Он плыл вниз по течению реки Певны. Это было на следующую ночь после поединка, и воспоминания о поражении крутомужа были ещё свежи в его памяти.

Победитель…

Так его называли.

Победитель. Герой Воднислава.

Река несла Миро сквозь тьму – прочь от водного дракона и от места, где он вступил в поединок с крутомужем, прочь от Подхализля, советника Миро, прочь от его трона и его народа.

Его народа…

Эти слова кольнули Миро. Он всегда думал, что «его народ» – это те люди, которыми он правит.

Но Миро не хотел быть королём Ярослава. Он не хотел жить в особняке Подхализля и жениться, «когда настанет срок». Он не хотел провести долгие годы в зеркальном тронном зале.

Миро надеялся, что со временем Подхализль его поймёт. Он должен был покинуть Ярослав. Там у него больше ничего не осталось. Кроме того, Миро был не только из Ярослава. Его мать родилась и выросла где-то в другом месте…

Вода бежала под огромным листом кувшинки, и Миро старался не думать об этом; старался не думать о скользких угрях, о водорослях и о том, что будет, если лист порвётся.

Конья, гигантская волкокошка, пошевелилась рядом с ним. Снеголика лежала в самом центре листа и всматривалась в темноту каждым дюймом своего пушистого тела. Её уши наклонялись то в одну сторону, то в другую.

На другой стороне листа лежала принцесса Казимира. Несколько часов назад она перестала рыдать и звать своего папочку. Теперь она тихо всхлипывала и дрожала под гигантской грудой своих оборок и бантиков.

Миро сжался в клубок ещё сильнее. Он тоже начал мёрзнуть. После поединка он выбросил свои доспехи и теперь остался только в рубашке, брюках и сапогах.

Его народ…

Его народ…

Что это значит?

Миро закрыл глаза.

Его родители были мертвы. Их убили много лет назад, когда Миро был совсем маленьким, и он остался на попечении своего дяди. Но теперь дядя Дракомор – последний родственник Миро по отцовской линии – тоже был мёртв, и Миро остался совсем один.

Долгое время он убеждал себя, что это уже навсегда.

Подхализль тоже так говорил. Но когда Миро однажды пристал к нему с расспросами, он проговорился, что мать Миро была «из дальних краёв». Миро не понравилось, как Подхализль говорил об этом. Это заставляло Миро чувствовать себя оторванным от самого себя.

Пусть его матери больше нет на свете, пусть она пребывает среди звёзд, но ведь она, несомненно, время от времени поглядывает на него с небес…

Миро спрашивал себя, что она думает. Стыдно ей за своего сына, который так мало знает о её родине? Знает ли она, каким он стал?

Миро очень хотелось это знать.

И вот теперь он плыл в сторону Безымянных гор, где родилась его мать. По крайней мере, Миро так думал. Было трудно сказать, в какую сторону течёт река.

Миро надеялся добраться до гор и отыскать там мамину семью. Особенно ему хотелось увидеть тех, кто вырастил маму, – бабушку Ольгу и бабулю Нелу.

Они с юности были подругами и с тех пор вместе правили Недобытом. Это был прекрасный высокогорный город, где по склонам струились водопады. Там были берёзовые рощи, минеральные источники и волшебники-оборотни, которых в тех краях называли перевёртышами.

Миро слышал обо всём этом от мамы, но сам никогда в жизни не видел Недобыт. Он не помнил, видел ли когда-нибудь своих бабушек, не знал, сколько им лет… Но ему не терпелось их увидеть.

Вот только почему они ни разу не ответили на его письма?

Миро прогнал эту мысль.

Высоко над его головой звёзды текли, как река. Воздух дрожал от лягушачьих хоров. Покачивание гигантского листа убаюкивало, и Миро уснул, а когда открыл глаза, уже светало.

Казимира ещё спала. Её щёки были в грязных дорожках от слёз, пальцы сжаты в кулачки. Конья лежала посреди листа, зарывшись носом в свой хвост.

Миро отклеил щёку от глянцевого листа и сел. Он прищурился, пытаясь оглядеться в рассветных сумерках.

Первое, что он увидел, – это воду. Накануне река была бурная, цвета тёмного пива, бурлящая силой дракона. Утром она сделалась медленной и гладкой.

Второе, что заметил Марк, – это берег, а точнее, место, где он, по его предположению, должен был находиться. Но теперь уже не было видно, где кончается земля и начинается вода.

Солнце поднялось чуть выше, позволив Миро увидеть немного дальше. Река так широко раздалась вширь, что перестала быть похожей на реку. Теперь это было бескрайнее болото, испещрённое травянистыми кочками.

Миро тихонько переместился к краю листа, стараясь не потревожить своих спутников. Пейзаж вокруг выглядел пустынным. Ни деревьев. Ни камней. Ни скал. Ни плавных очертаний холмов. Ничего – только бескрайняя стоячая вода и крохотные островки.

Он не мог разглядеть ни людей, ни признаков их существования. Вокруг не было совсем ничего – даже одинокой рыбацкой хижины. Как будто Миро и Казимира остались единственными людьми в этом огромном пустынном мире.

– Я не буду купаться без моих куколок, – пробормотала Казимира, не открывая глаз.

Взгляд Миро задержался на принцессе.

Она очутилась на листе кувшинки случайно, в результате падения из окна своего замка на спине Коньи. Миро не спрашивал, как она оказалась верхом на снеголике… и почему Конья выпрыгнула в окно.

«Наверное, отец Казимиры сейчас ищет её, – подумал Миро. – Ради неё он перевернёт все Низинные земли вверх дном». Король Чтибор во многих отношениях был очень нехорошим человеком, но он без памяти обожал свою дочь, и в этом Миро немного завидовал Казимире.

Принцесса была совсем не той спутницей, которую он выбрал бы для этого путешествия. Конечно, Миро предпочёл бы Имоджен, Перлу или Мари. Он часто спрашивал себя, где они сейчас…

Но Миро был благодарен и за ту компанию, которую имел. Он провёл слишком много времени в одиночестве и понял, что даже кто-то лучше, чем совсем никого.

Когда стало ещё светлее, Миро разглядел заснеженные вершины, высившиеся далеко на юге. «Наверное, это и есть Безымянные горы, – с большим облегчением подумал он. – Там живут мои бабушки».

Миро попытался представить себе лицо мамы. Все эти дни он мучительно старался припомнить, как она выглядела, но на память приходила только песня, которую она пела ему:

Он проиграл ласковую мелодию у себя в голове.

Лист кувшинки вздрогнул. Миро обернулся и увидел, что он уткнулся в один из бесчисленных островков.

– Где мы? – пропищала проснувшаяся Казимира. Выглядела она ужасно сердито.

Миро окинул взглядом бескрайнее болото.

– Я думал, ты мне скажешь.

Глава 16

Сначала Миро хотел опустить руки в воду и погрести вокруг островка, но вопрос был в том, в какую сторону плыть.

Слева и справа виднелись точно такие же кочки, а впереди их было ещё больше. Провести лист кувшинки по этому лабиринту было совершенно непосильной задачей.

Если Миро хотел куда-нибудь добраться, он должен был прыгать с кочки на кочку, используя их как переправу.

Он встал и широко раскинул руки, чтобы не упасть. Прошло много часов с тех пор, когда он в последний раз пользовался своими ногами, и за это время они одеревенели, как два высохших стебля камыша.

Миро с опаской поставил ногу на кочку, почти уверенный, что она уйдёт под воду. Но под слоем мха оказалась твёрдая земля. Тогда он сошёл с листа кувшинки.

– Куда ты идёшь? – завизжала Казимира.

Она всё ещё сидела на листе. Конья зевнула и потянулась.

– В горы, – ответил Миро и кивнул в сторону горизонта. – Можешь пойти со мной… если хочешь.

– Не хочу! – звонко тявкнула Казимира. – Я хочу вернуться домой, к папочке! – Принцесса замолотила кулачками по листу. – Папочка никогда не позволил бы мне оказаться тут! Он сказал бы, что это опасно!

«Если она ещё раз скажет, что я её похитил…»

Но угрожать принцессе было бессмысленно. По правде говоря, Миро и сам готов был расплакаться. Триумф победы – как и предвкушение нового приключения – выветрился, оставив после себя пустоту. Сейчас Миро чувствовал себя полностью выжатым.

– Я тебе уже говорил, – со вздохом сказал он. – Ты можешь поступать как хочешь.

Миро не хотелось этого признавать, но в глубине души он понимал, что Казимира права. Она была ещё совсем маленькая, её нельзя было бросить здесь, совсем одну, среди болот. Хотя Марк, наверное, сказал бы, что Миро сам ещё ребёнок…

В последнее время Миро часто думал, что сказал бы Марк.

Но он всю свою жизнь старался поступать так, чтобы угодить окружающим, пытался быть хорошим принцем. И хорошим королём. Теперь пришла его очередь делать то, что ему хочется! А он хотел выбраться из этого болота, найти семью своей матери и, возможно, своё место в ней.

Казимира была не его проблемой.

Принцесса метнула взгляд на Конью, которая сидела к ней спиной.

– Прикажи кисе, чтобы она отвезла меня домой! – крикнула она.

– Это не моя киса! – заорал Миро. И тут же поморщился. Нет, он не хотел называть Конью «кисой».

Будь здесь Имоджен, она бы заставила принцессу быть шёлковой. Имоджен умела говорить резко и с большой уверенностью. Мари, конечно, смогла бы уговорить Казимиру…

А вот Миро никогда не умел заставлять людей слушаться его.

Он не знал таких слов.

Он не знал даже, как собирается добираться до Безымянных гор. Никто не спорил с его замечательной задумкой разыскать свою семью, вот только как это сделать, очутившись среди болот без еды и без карты?

Мамина песенка снова проплыла у него в голове.

Миро горько жалел, что не помнил никаких других слов. Может быть, бабушка Ольга и бабуля Нела вспомнят? Они точно должны знать, какой была его мама. Возможно, у них сохранились какие-то воспоминания и о нём…

Миро должен был сделать первый шаг навстречу к ним. Широко раскинув руки, он перепрыгнул на ближайшую кочку. Он летел… нет, парил, парил… Плюх! Его сапоги погрузились в грязь.

Миро шлёпнулся на колени, но подавил вскрик. «Не хочу, чтобы Казимира считала меня трусом».

Он тут же одёрнул себя. Какая разница, что она подумает? Казимира идёт в другую сторону. Обратно, к королю Чтибору, к своему отцу – назад, в Водинслав, домой.

«Спорим, Конья тоже со мной не останется, – с явным оттенком жалости к себе подумал Миро. – При первой же возможности она побежит обратно к Перле, к своей хозяйке…»

Миро перепрыгнул на третий остров. Рядом вскрикнула какая-то болотная птица.

– Ты мне не нужна! – громко крикнул Миро. – Мне никто не нужен!

Но в его словах не было силы. И убедительности тоже не было. Потому что Миро больше в это не верил.

Он зашлёпал по болоту, пробираясь к следующему острову. Слева протянулся ряд довольно крупных бугорков – обманчиво лёгкая переправа. Миро подозревал, что она ведёт в тупик. Может, стоит положиться на низкую кочку справа?

Его мысли прервал громкий всплеск.

Миро удивлённо обернулся.

Казимира стояла на втором островке, её платье было забрызгано болотной водой. Она с вызовом посмотрела на Миро, давая понять, что не потерпит насмешек.

Но Миро совсем не хотелось смеяться. На самом деле он испытывал… нечто совершенно другое.

Принцесса сердито засопела, а затем полезла на островок.

– М-молодец! – сказал Миро.

Казимира насупилась, но выражение её лица сделалось чуть менее свирепым.

– Получилось! – выпалила она.

Уголок её рта слегка дрогнул.

Губы Миро задрожали в ответ.

– Да, – сказал он. – У тебя получилось.

И дети пошли дальше. Миро прокладывал дорогу через болото, а Казимира, как могла, шла следом.

Конья замыкала процессию, проверяя, чтобы никто из детей не отставал. Она с лёгкостью перепрыгивала с острова на остров. При этом её взгляд постоянно метался от Миро к Казимире, а от неё – к маленькой рыбке, проплывавшей внизу.

Миро с новой уверенностью пробирался через болото. Как только они встретят каких-нибудь взрослых, он тут же сложит с себя ответственность за принцессу. Пусть кто-нибудь отведёт её домой. Но до этого они будут путешествовать вместе. До этого они будут… как Марк называл это?

Вспомнил – командой!

Миро понятия не имел, сколько идти до Безымянных гор, но полагал, что раз он их видит, значит, они не могут быть слишком далеко.

Может быть, всё ещё будет хорошо.

Может быть, они доберутся до родины его мамы к ужину.

При этой мысли у него заурчало в животе.

Глава 17

Миро и Казимире не суждено было добраться до Безымянных гор к ужину. К тому моменту, когда бледное солнце вскарабкалось на высшую точку в небе, Миро не был уверен даже в том, что они хотя бы немного приблизились к цели.

Странное было это место – болота. Здесь пространство как будто утрачивало всякий смысл. Одна мшистая кочка была в точности похожа на другую, окружённую той же высокой травой и водой разной глубины.

Без примет, ориентиров и возможности оценить пройденный путь пейзаж казался бесконечным. И обманчивым. Несколько раз Миро запрыгивал на островок, уверенный, что сейчас его подошва коснётся твёрдого камня, но земля уходила у него из-под ног, а холодная болотная жижа заливалась в сапоги.

После нескольких часов блуждания в каждом его сапоге завелось по собственному болотному царству.

Казимира промокла с головы до ног. Длинные усы Коньи печально повисли.

– Папочка говорит, что ты никакой не король, – сказала Казимира, отводя камыши от своего лица. – Папочка говорит, что ты просто выскочка из долины размером с мельничный пруд!

Миро с удивлением обнаружил, что ему безразлично мнение папочки Казимиры о нём. Ещё недавно он готов был из кожи вон выпрыгнуть, чтобы произвести хорошее впечатление на Чтибора. Сейчас это стало совершенно неважным.

– Папочка говорит, что в Ярославе живут одни людоеды-коновалы.

Миро даже остановился.

– Кто? Ты хочешь сказать – каннибалы?

– Я так и сказала, – огрызнулась Казимира. – Ты меня не съешь?

Миро впервые пришло в голову, что подобно тому, как старая нянюшка рассказывала ему всякие небылицы о людях, живущих за горами, в детской Воднислава такая же нянюшка пичкала Казимиру страшными сказками о жителях Ярослава.

Миро с детства внушали, что мир за пределами Ярослава ужасен. Очутившись за горами, он смог убедиться, что какие-то из этих рассказов оказались правдой… зато другие – полным вздором.

Родина Миро была ничем не лучше соседних с ней стран. В чём-то она была даже хуже. «В каждом королевстве есть хорошее и плохое, – подумал Миро. – Везде есть свои кошмары, свои чудеса и радости».

– Нет, – ответил он принцессе. – Я не собираюсь тебя есть.

Хотя он был ужасно голоден. Восторг, поддерживавший его во время путешествия вниз по реке, давно иссяк, оставив после себя тоскливую пустоту.

К тому времени, когда солнце начало медленно скользить вниз, Миро смертельно устал, а Казимира хныкала на каждом шагу.

– Я хочу к папочке. Я хочу купаться! Я хочу рыбу и луковый суп! Я хочу, хочу, хочу!

Даже Конья повесила хвост. Снеголика промокла до самого брюха. Она была очень смелая кошка и не боялась почти ничего на свете, но терпеть не могла воду.

Миро увидел тёмные силуэты на горизонте. Это были буволы – дикие травоядные, которые паслись в затопленных лугах. Но вокруг по-прежнему не нашлось хотя бы одного человека, у которого можно было бы попросить помощи.

– Что люди едят в этой трясине? – воскликнул Миро, оборачиваясь к маленькой принцессе.

Казимира пожала плечами, мокрые банты на её платье закачались.

Миро снова посмотрел на буволов.

– Может быть, мы сможем съесть одну из этих коров?

В Ярославе Миро никогда не принимал участия в убийстве еды для ужина. Еда просто появлялась на его тарелках – томлёная, тушёная, со сметаной и под соусом.

Казимира рассмеялась пронзительным тонким смехом, больше похожим на визг.

– Буволов не едят! Они очень свирепые! Их даже подоить нельзя. Поэтому их и называют дикими коровами, понял? Ты такой глупый!

Миро насупился.

– Я это и без тебя знал, – буркнул он.

В отчаянии он сорвал лист с первого попавшегося растения и сунул его в рот.

Фу! Ничего более горького он в жизни не пробовал. Миро выплюнул лист. Его слюна оказалась зелёной и пенной. Он сплюнул ещё раз, пытаясь избавиться от мерзкого вкуса во рту.

– Я умру, да? – спросила Казимира. В её голосе больше не было и следа истерического смеха. – Здесь, посреди болота, где никто даже не увидит, как я умираю?

– Да какое мне дело?! – заорал Миро, вытирая зелёные брызги слюны с губ.

– Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ! – пронзительно завизжала Казимира.

– Я тоже! – заорал в ответ Миро.

Его захлёстывала паника. Нет, он не хотел умереть здесь, не успев увидеть семью своей мамы…

– Я ЕСТЬ ХОЧУУУУУ! – выла Казимира.

Казалось, её голос заполнил всю эту плоскую мокрую местность, раскатился над мшистыми болотами. На миг Миро захотелось завыть вместе с ней.

Кстати, а почему бы и нет?

Здесь не было никого, кто мог бы его осудить… Миро запрокинул голову и во всю силу своих лёгких заорал в унисон с Казимирой.

– Я ЕСТЬ ХОЧУУУУУ! – взвыл он. – Я ХОЧУ КЛЁЦКИ С МЯСОМ!

Всю силу гнева он обратил на вечернее солнце с его равнодушным взглядом. Когда поток жалоб иссяк, Миро стал просто орать без слов.

Казимира последовала его примеру и тоже завопила во весь голос. При этом она прыгала по топкой земле, впечатывая свою ярость каблуками в трясину.

Это оказалось на удивление приятно – отбросить стыд, отказаться вести себя прилично. Миро выпустил свою панику на свободу, позволил ей выплеснуться. Возможно, они умрут именно так – визжа и воя, как дикие звери.

Крик был прерван влажным шлепком. Миро обернулся и увидел на мху коричневую рыбку – она била хвостиком и хватала воздух разинутым ртом.

Что это… подарок звёзд?

Нет. Вовсе нет.

Конья сидела рядом с рыбой, и вид у неё был чрезвычайно довольный. «Это вам», – ясно говорили её глаза.

– Спасибо, Конья, – сказал Миро и подумал было погладить мягкую шерсть за её ушами, как это всегда делала Перла, но не решился. Он ещё немного побаивался снеголику.

– Хорошая киса! – крикнула Казимира, а потом на глазах у оторопевшего Миро схватила обросший водорослями камень и стукнула рыбку по голове.

Рыбкин хвостик перестал дёргаться.

Казимира схватила обмякшее тельце и поднесла его к глазам.

– Болотничка! – восторженно прошептала она.

Потом, быстро и со знанием дела очистив рыбу от кожи, она впилась зубами в мясо.

Миро содрогнулся от отвращения.

– Т-ты не хочешь её приготовить?

Но Казимира уже жевала, рыбный сок стекал у неё по подбородку.

– На болотах нет плиты, – резонно возразила она.

Съев половину рыбы, она протянула остатки Миро.

– Пожалуй, я не так голоден, чтобы есть болотничку, – промямлил он, чувствуя, как его скрученные в узел внутренности подступают к самому горлу.

Казимира пожала плечами.

– Значит, ты умрёшь. Останемся только мы с кисой.

Теперь настала очередь Миро насупиться.

Он отвернулся и попытался вспомнить, зачем он здесь оказался. Он подумал о своих бабушках. Почему-то делать это стало труднее, но всё-таки получалось, если зажмуриться и очень постараться.

Миро снова открыл глаза. Откусил крошечный кусочек рыбы. Мясо было скользким, но запах оказался на удивление лёгким. Он заставил себя проглотить всё, что лежало во рту, и откусил ещё – совсем мало, вряд ли достаточно, чтобы закрыть дно его желудка. Потом он бросил остатки Конье и опустился на колени на краю островка. Миро погрузил руки в воду. Она была глубокая, сине-зелёная, в ней плавала какая-то взвесь. Миро набрал воду в ладони, а затем попил из них.

Казимира опустила лицо вниз и с хлюпаньем втянула в себя воду. Миро никогда не видел, чтобы принцессы так пили… Хотя, по правде сказать, за свою жизнь Миро видел не так уж много принцесс. По крайней мере, щёки Казимиры немного порозовели.

Миро покосился на остатки рыбы, но хвостик уже исчез. Конья с довольным видом вылизывала свои лапы.

Миро встал, чувствуя себя немного окрепшим, и посмотрел в сторону гор. Многие-многие мили отделяли его от конечной цели путешествия. «Ну и что, – с усилием подумал Миро. – Всё равно сейчас я ближе, чем был когда-нибудь в своей жизни».

Глава 18

– Что нам делать с Марком? – спросила Мари.

Сёстры были дома, сидели рядышком на диване. Вся школьная форма Мари была заляпана краской, но в этом не было ничего нового. Она нервно жевала кончики своих волос.

Мама и Марк были на работе, поэтому бабушка забрала девочек из школы, привезла их домой и, убедившись, что они внутри и в безопасности, укатила в свой бридж-клуб.

– Не знаю, – призналась Имоджен.

Она в самом деле слишком долго ничего не замечала. Она была слишком занята мыслями об Аннешке…

Мари поджала губы.

– Я говорила тебе, что у Марка стали другие глаза. Говорила, что он стал медленно двигаться. А ты сказала, что я всё выдумываю. Ты сказала…

– Я знаю, – оборвала её Имоджен. Она была зла на саму себя. Мари действительно говорила ей всё это ещё несколько месяцев назад, а Имоджен не стала её слушать. – Извини, – сказала она. – Ты была права.

Наверху великуры устроили тарарам. Им только что дали слизней, и Имоджен даже со своего места слышала, как они возбуждённо хлопают крыльями.

Мама сказала, что Фред и Фрида больше не могут оставаться у них в доме. Она сказала, что они становятся слишком большие. Но в голове у Имоджен уже не осталось свободного места, чтобы переживать ещё из-за этого.

– Давай рассуждать логически, – сказала она. – Когда Марк застрял в рудниках Валкахи, мы подумали, что его сожрали йедлики. Потом он вернулся, и мы подумали, что он спасся… Но что, если это не так?

– Что ты хочешь сказать? – еле слышно спросила Мари. Она потянулась к коту, который свернулся клубочком между сёстрами.

– Что, если… – Имоджен помолчала, боясь произнести свои мысли вслух, как будто от этого её самые страшные страхи могут обернуться правдой. – Что, если настоящего Марка съели, а этот – ненастоящий?

Повисла тишина. Даже великуры притихли.

– Ты думаешь, йедлик может прикинуться человеком? – прошептала Мари. – Думаешь, наш приёмный отец – замаскированное подземное чудовище?

Эти мысли надрывали сердце Имоджен. Но если человек, которого она называла Марком, на самом деле был йедликом, значит, настоящий Марк…

Нет!

Об этом было слишком страшно думать, слишком страшно додумывать до конца… Нет, Марк не мог умереть! Она же видела его вчера ночью, верно?

– Ненастоящий Марк не может знать, как разводить костры, – сказала Мари, теребя рукав своего школьного джемпера. – Ненастоящий Марк не может глупо шутить.

Имоджен уставилась на сестру. Мари была права! Ненастоящий Марк не мог бы болтать о своих бизнес-проектах за завтраком. Он не мог бы подсказывать Имоджен названия звёзд.

– Допустим, Марк – это Марк, – медленно произнесла Имоджен. – Но йедлики что-то сделали с ним, и теперь он меняется… превращается в одного из них!

В дверь позвонили, и обе девочки вздрогнули.

– Я открою! – крикнула Имоджен, вспомнив, что мама назначила её старшей на время, когда взрослых нет дома.

«Наверное, это бабушка, – подумала она. – Опять забыла свои очки».

Имоджен пронеслась по коридору, скользя на тапочках, как на коньках. Привстав на цыпочки, открыла дверь.

Зелёные брюки. Зелёный пиджак. Бритая голова.

Перед ней был шпион из театрального клуба.

Паника захлестнула тело Имоджен. Она попыталась захлопнуть дверь, но мужчина ловко всунул в щель свой сапог.

– Родители дома? – спросил он.

Имоджен упёрлась руками в дверь. Мужчина с силой толкнул её – и Имоджен отлетела в коридор, ударившись о стену.

– Я так понял, взрослых нет, – сказал мужчина, входя в дом.

Имоджен была слишком напугана, чтобы думать. Она знала только одно – всё было плохо. Она поднялась на ноги.

– Мари! – закричала Имоджен. – Мари, беги!

Она бросилась в гостиную. Мари по-прежнему сидела с котом на диване.

– Не дёргайся, – сказал мужчина, входя в комнату следом за Имоджен.

Лицо Мари вытянулось.

Имоджен бросила быстрый взгляд в окно, гадая, не смогут ли они сбежать через него, но это было слишком рискованно, а лысый мужчина слишком проворен.

– Встаньте к камину, – приказал он.

Сёстры отошли к газовому очагу. Имоджен всё ещё держалась рукой за ушибленное плечо. Теперь она смогла как следует разглядеть этого типа. Борода у него была густая и короткая. В своей твидовой одежде он выглядел нелепо. Как будто кто-то взял из музея восковую фигуру викинга и нарядил её в костюм принца Чарльза.

– Тебе тут нечего делать, – сказала Имоджен типу, который вломился в её дом. – Зачем ты здесь? Чего тебе надо?

Мужчина и бровью не повёл, как будто не услышал. Он обернулся и посмотрел в коридор.

– Имоджен, – всхлипнула Мари. – Что происходит?

– Это тот шпион из театрального клуба, – шёпотом ответила Имоджен. – Я же тебе говорила, что он замышляет недоброе!

Мужчина, не оборачиваясь, подал знак через плечо, как будто в доме находился кто-то ещё. В следующее мгновение Имоджен с ужасом поняла, что так оно и было. Она услышала тяжёлые шаги.

– Вы не можете… вам нельзя сюда входить! – закричала она, когда в гостиную ввалилась целая компания незнакомцев. – Моя мама скоро вернётся!

Никто не удостоил её ответом. Вид у незнакомцев был деловой и суровый. Имоджен заметила, что все они носили уже знакомую ей эмблему. Зелёная корона была вытиснена на их сапогах. Вышита на лацканах пиджаков. Некоторые щеголяли даже бейджами с короной. Это что… такая форма?

Двое мужчин в красных брюках встали около телевизора. Странная высокая женщина с висевшим за спиной оружием заняла позицию у двери. Женщина была с ног до головы одета в твид, а на голове носила огромную меховую шапку.

Мари не сводила глаз с оружия.

– Для чего это? – спросила она.

– Для охоты, – осклабилась женщина.

Когда незнакомцы заняли свои места, Имоджен начала дрожать…

Даже кот Котя выглядел испуганным.

– Имоджен, – пискнула Мари. – Кто они такие?

У Имоджен появилось жуткое подозрение, что на этот раз она знает ответ…

Но это был её дом. Её безопасное убежище. Она никак не могла поверить, что сюда вот так кто-то ворвётся, не говоря уже о том, что могло произойти дальше.

В коридоре послышались шаги – тяжёлая, скрипучая поступь. Женщина с винтовкой отошла в сторону – и в комнату вступила Аннешка.

Глава 19

Мари вся съёжилась. Она ещё крепче прижалась к Имоджен, как будто хотела забраться под её школьную форму, как будто они могли сделаться одной девочкой.

– Всё хорошо, – шёпотом сказала ей Имоджен. – Я не отдам ей тебя.

На самом деле она понятия не имела, как сможет сдержать это обещание. Каждый дюйм её тела хотел одного – бежать. Схватить Мари за руку и броситься к двери, вырваться на улицу… Но Имоджен понимала, что им ни за что не прорваться через такое количество людей.

Если бы они остались в ванной с великурами! По крайней мере, там на двери был замок.

Имоджен злобно уставилась на Аннешку, превращая свой страх в ярость. Она никак не могла поверить, что, несмотря на все свои многочасовые исследования, проведённые за школьным компьютером, несмотря на кропотливый сбор и сопоставление фактов, она так и не смогла уберечь Мари.

Аннешка выглядела в точности как раньше. Те же светлые волосы. Те же пронзительные фиалковые глаза. То же кукольно-прекрасное лицо.

Только одета она теперь совершенно по-другому. Сегодня на ней были длинное платье в цветочек и высокие резиновые сапоги. В одной руке Аннешка держала двух фазанов.

– Привет, Мари, – сказала Аннешка. – Что ты сделала со своими волосами? Хочешь, я заплету тебе косы?

Она протянула руку, и Мари инстинктивно отдёрнулась.

– Убирайся из нашего дома, – прошипела Имоджен.

Но Аннешка продолжала обращаться к Мари, как будто Имоджен здесь не было.

– Ты не захотела поговорить с Само, – сказала она, кивая на бритого типа с бородкой. – Поэтому мне пришлось нанести тебе визит лично.

Аннешка перевела взгляд на Котю, на старый уютный диван и перепачканный краской коврик. Она сморщила нос.

– Ты ведь знаешь, зачем я здесь, верно? – спросила она, снова посмотрев на Мари.

– Ты ищешь величайшее королевство, – голос Мари был хуже, чем наждачная бумага.

– Правильно, – кивнула Аннешка. – Очень хорошо.

Она неторопливо прошлась по гостиной. Не так-то просто неспешно прогуливаться в высоких резиновых сапогах, но Аннешке это удалось.

– Ты не была со мной до конца честна, не так ли? – продолжала она. – Я спросила тебя, богато ли твоё королевство, а ты ответила, что нет. Но здесь есть люди, которые владеют миллионами и миллиардами этих… как вы это называете? Ах да, фунтов! Даже у пяти королев Валкахи не было столько денег.

Она воздела к потолку обе руки, как священник. Мёртвые фазаны закачались из стороны в сторону.

– Но дело не только в деньгах, – пропела Аннешка. – Я своими глазами увидела все чудеса твоего мира: экипажи, которые ездят без лошадей, живые картины, которые могут разговаривать… – Она вздёрнула одну бровь и посмотрела на телевизор. – Твоё королевство богато удивительной магией. Разве это не делает его самым великим?

– Это не магия, – возразила Мари. – Это…

– Молчать, – рявкнула Аннешка. – Я скажу, когда захочу тебя выслушать… Полагаю, ты уже знаешь о моём новом деле? Я являюсь генеральным директором фирмы «Мило-Зелено», а это мои сотрудники, известные также как ездецы, самые свирепые воины всех миров и народов.

Взгляд Имоджен невольно метнулся к мужчинам в красных штанах и женщине с ружьём. Они стояли, слегка склонив головы, их глаза горели. Казалось, будто в гостиную ворвались не люди, а стая волков.

Но при этом ездецы явно чувствовали себя неуютно. Высокая женщина безостановочно чесала голову под шапкой. Мужчины слишком туго затянули свои галстуки. Даже громила Само выглядел неуклюже, как будто его ногам было тесно в высоких резиновых сапогах.

«Они носят непривычную для себя одежду, – поняла Имоджен. – Эти ездецы точно не из нашего мира…»

– Как известно, компания «Мило-Зелено» создана для защиты сельской местности, – продолжала Аннешка. – Мы бережём всяческую зелень, которую вы, селяне, так любите. Но наша истинная цель заключается совсем не в этом. – Аннешка заговорщически понизила голос: – Мы ищем источник вашей магии!

Имоджен решила, что Аннешка шутит, но лицо злодейки было серьёзным. Имоджен с трудом подавила смешок.

– Как это? – не сдержалась она.

– Я навела справки, – невозмутимо ответила Аннешка. – Кстати, герцог Сконфордширский оказался весьма полезен. Да, я встречалась с вашим премьер-министром. Просто невероятно, чего можно достичь, если вращаться в нужных кругах.

Она покачала головой, и её волосы заиграли роскошным золотом.

– Однако я до сих пор так и не нашла то, что ищу. Все эти мобильные телефоны, компьютеры, уборочные комбайны и ми-кро-вол-но-вые печи… – она выговаривала эти слова медленно, с заметным усилием. – Какой смысл в этом величии, если я не могу присвоить его?

До сих пор Имоджен слушала её с недоверием, но теперь внутри у неё стало рождаться новое чувство. Что это было? Жалость? Надежда? Возможно, Аннешке удалось завести друзей в самых высших кругах, но это всё же был не её мир… Здесь она была чужой и растерянной.

«Растерянные люди тоже могут быть опасны», – напомнила себе Имоджен.

– Вот так я очутилась здесь, – продолжала Аннешка. – Охочусь за величием на этом продуваемом всеми ветрами островке. Кстати, если не брать в расчёт огромное количество магии, а также изобилие дождей, воды и тумана, в остальном ваш мир ничем не отличается от остальных.

Сверху донеслось кудахтанье, и все взоры моментально взметнулись к потолку. «Великуры», – с нарастающей паникой подумала Имоджен.

– Гунилла, в чём дело? – резко спросила Аннешка у женщины с ружьём.

Имоджен не знала, что сделает Аннешка, если обнаружит в ванной двух гигантских птенцов, но решила, что совсем не хочет этого знать.

– Ах, – выпалила Имоджен первое, что пришло ей в голову, – это центральное отопление. Оно всегда булькает, когда включается.

Мысленно она взмолилась, чтобы Фред и Фрида не сделали ещё чего-нибудь. Если великуры начнут квохтать, Аннешка непременно узнает этот звук. Имоджен до боли сцепила руки.

Высокая женщина, которую звали Гунилла, как будто что-то заподозрила. Она нацелила своё ружьё в потолок, следуя дулом за звуком. Но после нескольких секунд полной тишины она опустила оружие, а Имоджен разжала руки.

– Итак, я хочу тебе кое-что напомнить, – сказала Аннешка, не сводя пронизывающего взгляда с Мари. – Ты – недостающая деталь головоломки, последняя часть моего пророчества.

– Я не пойду с вами! – крикнула Мари.

Аннешка красиво запрокинула голову и рассмеялась. Потом лицо её сделалось серьёзным.

– Где находится источник величия вашего королевства? Откуда происходит его магия? Скажи мне, и я оставлю тебя в покое! Возможно, я даже брошу тебе подарочек.

Она швырнула фазанов, и они, раскинув крылья, шлёпнулись к ногам Мари.

– Но если ты не скажешь, – продолжала Аннешка, – Само убьёт вас всех. – В ответ раздалось свирепое мяуканье – это Само схватил с дивана Котю. – Начиная с кота.

Глава 20

– Нет! – закричала Имоджен. – Не трогайте Котю!

Само держал Котю за шкирку, а Имоджен чувствовала себя совершенно беспомощной. Ей ни за что не справиться с Само. И уговаривать его тоже бессмысленно.

Котя извивался и молотил лапами в воздухе, но Само держал его крепко.

Имоджен бросила взгляд на настенные часы, умоляя время идти быстрее. Оставалось не меньше двадцати минут до того, как вернутся мама и Марк.

И тут в глаза ей бросилось нечто… Оно высовывалось из переднего кармана Само и поблёскивало на свету. Сначала Имоджен подумала, что это карманные часы, прикреплённые цепочкой к петлице.

Но это были не часы.

– Не надо испытывать наше терпение, – посоветовала Аннешка.

Имоджен должна была что-то сделать. Она не могла стоять и смотреть, как будут убивать Котю.

– Отпусти моего кота! – заорала Имоджен, бросаясь на Само.

Ей даже удалось ударить его кулаком в грудь.

Само был застигнут врасплох, Котя завизжал – настало мгновение общего замешательства.

Именно то, что нужно было Имоджен.

Она потянулась к переднему карману Само и схватила тонкую металлическую цепочку.

В тот же миг сильная рука перехватила её кисть и с силой вывернула. Имоджен вскрикнула от боли и упала на пол. Её лицо прижималось к ковру, рука была заломлена назад, и в таком положении ей не было видно, что происходит в комнате.

Сбоку от Имоджен были ноги Мари, чуть поодаль – чьи-то шикарные кожаные туфли. А ещё ближе, прямо перед её носом, блестели чистенькие резиновые сапоги Аннешки.

«Бабушка говорит, что обувь может много рассказать о человеке…»

– Мяяяяу! – надрывался бедный Котя.

– Глупые дети, – прошипела Аннешка. – Сопротивляться мне бессмысленно. Моя победа предначертана звёздами!

Имоджен хотела сказать, если пятеро взрослых побеждают двух детей, то грош цена такой победе, но Само продолжал выкручивать ей руку. Она с трудом сдерживала слёзы.

Как же ей хотелось, чтобы мама поскорее пришла! Имоджен больше не могла видеть настенные часы, но надеялась, что время не стоит на месте. Наверное, осталось уже минут пятнадцать, не больше.

Но это были очень долгие пятнадцать минут.

Сапоги Аннешки приблизились к ногам Мари. Больше ничего Имоджен не было видно.

– Исполни свою часть пророчества! – заорала Аннешка. – Делай, что тебе говорят, или вам несдобровать! Где источник магии вашего королевства?

Мари поджала пальцы на ногах. В голосе Аннешки звенела неподдельная ярость, и Имоджен поняла, что всё пропало. Им всем конец. Сейчас громилы убьют Котю. Потом прикончат девочек. А потом, наверное, убьют маму и Марка.

Имоджен почувствовала, как внутри у неё рождается истошный крик.

Но тут Мари заговорила, и в её голосе не было никакого страха.

– Хорошо, я скажу тебе, где находится источник нашего величия.

Сапоги застыли на ковре.

– Слушаю тебя…

– В Стоунхендже, – сказала Мари.

– Где?

Имоджен хотелось задать тот же вопрос. Что задумала Мари? Стоунхендж – это всего лишь груда старых камней. Аннешка ни за что не купится на такой вздор!

– Мари… – начала Имоджен, но Само ещё сильнее заломил ей руку, и она охнула от боли.

– Место, которое вы ищете, называется Стоунхендж, – повторила Мари. – Можете сами убедиться, если хотите. Это очень древнее место… и очень волшебное.

Ездецы молчали. Видимо, они ждали, что будет делать Аннешка.

– Очень хорошо, – сказал Аннешка. – Я разыщу сто этих… хенджей. Но если ты мне соврала…

Имоджен издала звук, похожий на нечто среднее между рыданием и смехом. Само отпустил её руку, а Котя приземлился на все четыре лапы в дюйме от лица Имоджен. Кот взвизгнул и пронёсся через гостиную с такой скоростью, будто ему подожгли хвост.

Имоджен подползла по ковру поближе к сестре. Она в остолбенении смотрела, как громилы покидают её дом.

Аннешка вышла последней. В дверях она остановилась и уставилась на девочек.

– Думаю, не нужно напоминать вам, что мои люди не спускают с вас глаз. Если вы посмеете пикнуть хотя бы слово о том, что здесь произошло, или, чего доброго, надумаете сбежать, я первая узнаю об этом. У меня есть друзья в самых высоких кругах – в парламенте, в Букингемском дворце, в полиции. Если вас не держат на цепи, это ещё не означает, что вы свободны – всё понятно?

Аннешка повернулась к выходу.

– Ах да, чуть не забыла! Если я выясню, что в этих ваших ста хенджах-менджах нет никакой магии – если вы меня обманули, – я выслежу вас, как этих глупых фазанов. И в этот раз я уже не буду такой любезной!

Глава 21

Первой мошкару заметила Казимира.

– Кусачки, – пожаловалась она с кочки за спиной Миро. – Прогони их!

Кажется, она продолжала считать, будто он управляет окружающим миром.

Миро подождал, когда принцесса поравняется с ним, потом разогнал руками облачко насекомых, собравшееся над головой Казимиры.

На несколько секунд мошки рассеялись. Но вскоре они вернулись обратно – причём в ещё большем количестве, как будто привели с собой родню и знакомых.

Теперь они роились над головой Миро, высматривая удобное место для посадки. Миро ещё энергичнее замахал руками, но одна мошка каким-то чудом прорвалась и укусила его. Миро вскрикнул и хлопнул себя ладонью по шее.

Мошки оказались не единственными обитателями болот. Были здесь и пауки. Миро не видел их самих, но несколько раз встречал паутину. Строго говоря, её невозможно было не заметить.

Гигантские сети, натянутые между островками, сверкали переливающимся шёлком. Они колыхались на ветру как тончайшее полотно.

Миро пытался не думать о хозяевах этой красоты… о том, насколько огромными должны быть ткачи, создавшие такие сети.

Он сосредоточился на том, чтобы прокладывать дорогу между блестящими нитями. Иногда это означало, что Миро, Казимире и Конье приходилось шлёпать по воде, вытаскивая друг друга из трясины, если становилось слишком глубоко.

– Мне не нравится всё это, – скулила Казимира.

Миро был склонен с ней согласиться. В его воображении всё чаще возникала картина королевской спальни в особняке Подхализля – уютной кровати, тёплого очага, сосисок на гриле и дымящейся чашки мятного чая.

Возможно, он свалял дурака, бросив всё это. Особенно если окажется, что он придёт в Недобыт и убедится, что его там никто не ждёт.

На мгновение Миро нестерпимо захотелось вернуться в Ярослав. Останься он дома, ему бы не грозило оказаться отвергнутым…

Но разве в Ярославе он чувствовал себя дома? Слова Подхализля вновь зазвучали в его голове. «Я сделаю из тебя короля… Короли не хранят дурацкие плюшевые игрушки…»

Игрушечного льва, от которого Подхализль хотел избавиться, Миро подарила мама. Это была единственная вещь, оставшаяся у него на память о ней.

Нет, Миро не вернётся в Ярослав.

Он сделал глубокий вдох и побрёл дальше.

Конья тоже страдала от мошки. Это был враг, с которым она не умела сражаться. Огромная волкокошка отмахивалась от насекомых передними лапами, но это спасало совсем ненадолго. Мошки перегруппировывались и с ещё большей силой бросались в атаку.

К вечеру тучи мошкары сделались гуще, и вскоре Миро, Конья и Казимира уже брели не только через болота, но и через тучи насекомых.

– Они залезают мне в ноздри! – кричала Казимира.

– Они лезут мне в волосы! – вопил Миро.

Будь он невежественным мальчиком, то сказал бы, что тучи мошкары гасят солнце. Но Миро знал, что солнце садится само по себе, оно скатывалось за горизонт, как будто ему надоело смотреть на эту унылую местность.

Сощурившись, Миро стал вглядываться сквозь марево насекомых, пытаясь отыскать какое-нибудь укрытие. Ему не нужен ни дворец, ни особняк – он обошёлся бы жалкой комнатушкой, лишь бы у неё были стены и крыша. Его вполне устроили бы пастушья хижина или даже свинарник. Но ничего похожего им пока не попадалось.

Мошкара была у него в глазах, мошкара была у него в ушах, мошки ползали по его шее сзади. Он чувствовал, как они кусают его даже за зад. Как они ухитрились забраться под его одежду?

Миро хотелось кричать, как он это делал недавно – запрокинуть голову и заорать в голос. Но это означало бы открыть рот, что, в свою очередь, означало наесться мошек.

Не выдержав, Миро погрузился в болотную воду. Теперь на поверхности оставалась только часть его лица, так что дышать приходилось носом. Идти было трудно, зато под водой не было мошкары.

Вот теперь Миро горько жалел о том, что решил идти через болота. Теперь он чувствовал себя полным дураком. Неужели не понятно, что если бы бабушки хотели его видеть, они давным-давно написали бы ему письмо!

Они не приехали на его коронацию. Не прислали ему ни словечка после смерти дяди Дракомора. Наверное, они не хотят знать Миро. И вот он будет заживо сожран мошкарой ради счастья увидеть двух старушенций, которым нет до него никакого дела!

Казимира увидела Миро и зашлёпала к нему. Туча мошкары расступилась, когда она плюхнулась в трясину.

Вода сомкнулась над её головой. Туча мошки опустилась ниже – теперь она зависла в нескольких дюймах над поверхностью болота.

Казимира вынырнула, задыхаясь.

– Бр-р-р-р! – закричала она. – Я всё здесь ненавижу!

Миро никак не ожидал, что настанет день, когда он будет так часто соглашаться с Казимирой.

Когда солнце село, дети начали дрожать в холодной воде. Конья тоже погрузилась в болото, и на её большом усатом лице было написано невыразимое страдание.

Последний лучик солнца вспыхнул на серебряной паутине. И в этот миг Миро заметил…

Воздух над паутиной, как и повсюду, был густ от мошкары.

Но под сетью не было видно ни одной мошки.

Глава 22

Паутина накрывала сразу несколько островков. Она была растянута над высокой травой как палатка. «Может быть, я смогу там спрятаться?» – подумал Миро.

Он бросился к ближайшему островку, вцепился пальцами в мшистую землю. Чтобы не повредить паучий шёлк, на остров пришлось вползать на животе.

Но дело того стоило – честное слово! – потому что под паутиной не было ни одной мошки.

Миро дополз до середины острова и перевернулся на спину. Он с наслаждением вдыхал чистый, свободный от насекомых воздух. Над ним блестела паутина, и даже в сумерках Миро видел, что она вся усеяна мошками. Здесь их были сотни, если не тысячи.

Миро сладко выдохнул. Никогда в жизни он не испытывал такого восторга при виде паутины.

– Эй, Казимира! – крикнул он. – Здесь совсем нет мошкары!

Казимира не раздумывала ни секунды. Миро услышал, как она шлёпает в его сторону, затем стало тихо – это принцесса нырнула под воду – и, наконец, близкое чавканье грязи возвестило о том, что Казимира лезет на берег.

Конья последовала за принцессой. Для такой огромной кошки она на удивление ловко проползла под паутиной.

Сеть была натянута достаточно высоко, чтобы дети могли сидеть, но Казимира улеглась рядом с Миро и свернулась мокрым клубочком. Конья взялась за исполинский труд вылизывания мошек из своей шерсти.

Очень долго дети молча лежали рядышком под огромной паутиной. Принцесса негромко и сердито пыхтела – наполовину злилась, наполовину плакала.

Миро не сдержался. Он тоже заплакал. Почему нет? Казимира же плачет. Миро плакал о своих умерших родителях. И о своём умершем дяде. Он плакал о бабушках, которых никогда не видел.

Но больше всего он плакал из-за своей собственной глупости, из-за дурацкой своей самонадеянности, из-за того, что поверил, будто сможет перебраться через это гигантское болото и сделать это в одиночку.

Укушенное ухо чесалось так свирепо, что Миро хотелось оторвать его.

Болота вокруг почернели, погасли, остались только звуком. Шуршали камыши, мыши скреблись в грязи, рыба с плеском выныривала из болотной жижи.

Когда Миро жил в замке, он зажигал свечи, чтобы оставить тьму снаружи. Но сейчас он был слишком измучен, чтобы бояться. Измучен и голоден.

Сквозь крошечные просветы в паутине заглядывал холодный свет звёзд. «Ну что? – как будто шептали они. – Ты ведь не думал, что это будет просто… правда?»

– Ты права, Казимира, – процедил Миро. – Это самое гадкое место во всём мире. Завтра же мы вернёмся в Нижеземье.

Казимира в ответ только всхлипнула.

Как они смогут вернуться домой – это был вопрос завтрашнего дня. В этом болоте всё было очень непросто.

Миро задумался, что сейчас делают его друзья. Удалось ли Перле найти своего брата? Вернулась ли Имоджен домой вместе с… кстати, как её звали?

Имоджен и…

Хм-м-м, это было странно. Миро не мог вспомнить имя второй девочки.

Сестру Имоджен зовут…

Ничего.

Его память стала похожа на крючок, который раз за разом падал в воду и выныривал без рыбы. Наверное, сейчас было не лучшее время для умственной разминки. Нужно сосредоточиться на выживании.

Миро поудобнее улёгся на островке, Казимира сделала то же самое. Конья влезла между ними, и никто из детей не был против.

Пока над их головами мерцала россыпь звёзд, все они уснули, окружённые высокой травой и пологом паутины.

Глава 23

На следующее утро Миро проснулся от того, что на лицо ему шлёпнулось что-то мокрое и холодное.

Он открыл глаза и увидел рыбу.

Над рыбой была Конья. Она лежала, опустив подбородок на свои огромные пушистые лапы. Её взгляд был устремлён на Миро – Конья знала, что принесла ему самый роскошный подарок, и теперь ожидала похвалы.

Миро сел, и на него разом нахлынули события вчерашнего дня. Прыжки по островкам. Мошкара. Голод.

Голод никуда не делся, он гигантским кулаком стискивал желудок Миро, напоминая о том, что он уже несколько дней почти ничего не ел.

– Спасибо, – сказал Миро Конье, не вполне понимая, как правильно поступить.

Рыба билась и трепетала на мху.

Когда Миро жил в замке Ярослав, у королевской кухарки был кот. Этот кот всегда приносил своей хозяйке подарки – мышей, крыс, а время от времени и лягушек. Кухарка сокрушалась и выбрасывала «подарки» в окно. Она уж точно их не ела.

Но Казимира не разделяла сомнений Миро. Она уже оглушила рыбу камнем. Теперь она ловко сдирала с неё кожу, обнажая розовую плоть. От этого зрелища у Миро скрутило живот. Как бы он хотел съесть что-нибудь другое!

Он хотел жареного поросёнка в медовой корочке с гарниром из печёных овощей с маслом, он хотел апельсинового пирога с корицей. От голода Миро чудилось, как над головой Казимиры танцуют восхитительные пирожные с лимонным кремом.

Миро встряхнулся.

– Ешь, – сказала Казимира, протягивая ему наполовину съеденную рыбу.

– Не командуй! – буркнул Миро, но всё-таки откусил кусочек.

– Ешь нормально, всю целиком, – прошипела принцесса. – Я хочу, чтобы ты выжил. Я не хочу остаться здесь одна!

Миро ошеломлённо вскинул на неё глаза. Это были самые приятные слова, которые он когда-либо слышал от маленькой принцессы. Он заставил себя откусить кусок побольше и несколько раз пережевал его, прежде чем проглотить.

По крайней мере, мошки исчезли. Если бы не зуд от укусов по всему телу, Миро решил бы, что нашествие насекомых было миражом – не более реальным, чем его недавние фантазии о лимонных пирожных.

Паутина по-прежнему висела над головами детей. Она была на удивление тонкая, почти прозрачная. Трупики мошек, которые накануне вечером испещряли сеть, теперь исчезли. Видимо, ночью кто-то собрал их.

«Не думай о пауках», – приказал себе Миро. Он протянул Казимире остатки рыбы.

Когда принцесса принялась за еду, Миро обратил внимание на лиловый самоцвет, висевший над её головой. Приглядевшись, он понял, что это был не самоцвет, а… паук. Так вот, значит, какой он – ткач этой огромной паутины! Он оказался гораздо меньше, чем представлял себе Миро.

Блестящее тельце размером с черничину. Длинные тонкие ножки.

Паук опускался прямо на Казимиру.

– П-паук, – пролепетал Миро, поднимая руку.

Казимира застыла. Потом очень медленно посмотрела вверх. Несколько секунд принцесса и паук смотрели друг на друга, а потом первая испустила пронзительный визг.

Прежде чем Миро успел опомниться, Казимира сбросила паука на землю и замахнулась на него обглоданной рыбой как дубинкой.

– Я думаю, всё в порядке, – сказал Миро. – Он, наверное, не опасный.

Но Казимира его не слушала. Она принялась молотить рыбой по земле.

Миро не знал, что ему делать. Конья, похоже, тоже. Снеголика опустила хвост и попятилась прочь от девочки.

Наконец Казимира остановилась.

– Вот тебе, – пробурчала она, кивая на фиолетовое месиво.

Миро не посмел приблизиться.

– Ты его убила, – прошептал он.

Наверное, он должен был испытать облегчение. На вид паук казался ядовитым.

– Ты его убила, – повторил Миро.

Конья попятилась ещё дальше, сползла вниз по склону острова, как тигр, выслеживающий дичь задом наперёд.

– Плохой паук, – сказала Казимира и сбросила фиолетовую лепёшку в воду.

Земля под детьми вдруг слегка накренилась, и Миро помотал головой, пытаясь справиться с головокружением. Пожалуй, ему всё-таки следовало съесть побольше рыбы.

Остров накренился в другую сторону, и Миро вцепился руками в мох. «Землетрясение», – подумал он.

Но другие островки оставались на своих местах.

Земля содрогнулась и накренилась сильнее. Казимира поскользнулась и с визгом скатилась по траве и паутине прямо в воду.

Миро продержался на секунду дольше. Горизонт завалился вбок, болотные птицы с криками взлетели в перевёрнутое небо. Потом мох выскользнул из пальцев Миро, и он упал.

Он с плеском шлёпнулся в болото. Вода и тина хлынули ему в нос. К счастью, в этом месте болото было неглубоким. Миро нащупал ногами дно и встал, взмахнув руками.

Визг Казимиры несмолкаемым воем разносился над болотами.

Конья тихо зашипела.

Миро убрал с лица мокрые волосы, хотя в этом не было никакого смысла… Остров, на котором они спали, вздымался. Вода ручьями стекала по его склонам, лилась в осоку и камыши. А потом, когда остров поднялся ещё выше, Миро понял, что это был никакой не остров – это была огромная спина.

Глава 24

Мари осела на ковёр рядом с Имоджен. Сёстры снова были одни в гостиной.

– Ты нас спасла, – прошептала Имоджен.

– Это было… было ужасно! – закричала Мари. – Я думала, что этот Само убьёт Котю!

– Но никто никого не убил, – сказала Имоджен, сжимая руку Мари. – Ты была просто великолепна! Как ты до этого додумалась? Стоунхендж, источник великой магии! Вот это круто!

Мари по-прежнему выглядела испуганной, но на её лице проступила слабая улыбка.

– Это ты подала мне идею, – призналась она. – Ты сказала, что кудахтанье великур – это центральное отопление, и Аннешка в это поверила. После этого я поняла, что её можно будет провести.

Мари не уставала поражать Имоджен. Всё-таки её сестра была невероятно сообразительна.

– Имоджен, прости, что я не поверила тебе тогда, после театрального клуба. Ты сказала, что этот человек работает на Аннешку… А я… я просто не хотела, чтобы это было правдой.

Имоджен небрежно пожала плечами, делая вид, будто это пустяки, но на самом деле слова Мари очень много значили для неё.

– Да всё нормально, – пробормотала она. – Я тоже должна была прислушаться к тебе, когда ты говорила про Марка.

– Давай больше никогда не сомневаться друг в друге, ладно? – предложила Мари, глядя на сестру с какой-то незнакомой настойчивостью в глазах. – Отныне и навсегда мы во всём будем заодно.

– Больше никаких сомнений, – согласилась Имоджен.

Она переместилась на ковре, чтобы видеть лицо сестры. Её рука болела в том месте, где её выкрутил Само. В другой руке было зажато что-то прохладное. Имоджен разжала ладонь и увидела бабочку.

Мари поднесла руки ко рту.

– Она ненастоящая, – быстро сказала Имоджен. – Смотри. – Она поднесла бабочку к глазам. Её крылышки были искусно отчеканены из тончайших серебряных лепестков. На месте глазок сверкали крохотные бриллианты. – Я забрала её у Само.

– Но… зачем? – прошептала Мари.

– Я подумала, что это моя сумеречная бабочка и что он её поймал.

В отличие от настоящей Мезимуры, ненастоящая бабочка сидела неподвижно, как часы с севшей батарейкой.

Мари натянула школьный джемпер на колени.

– Ты же понимаешь, что Аннешка захочет её вернуть.

– Конечно, – сказала Имоджен, кладя бабочку в карман. – А ещё она скоро выяснит, что ты всё наврала ей про Стоунхендж.

Мари вытаращила глаза.

– Имоджен… Что она тогда сделает?

«Придёт и убьёт всех нас», – подумала Имоджен, но ей хватило ума прикусить язык, чтобы не ляпнуть это вслух.

– Не знаю, – осторожно ответила она. – Но ты хотя бы выиграла для нас время. Аннешке понадобится несколько дней, чтобы докопаться до правды. До этого мы должны придумать какой-то план.

«Точнее, несколько планов, – мысленно поправила себя Имоджен. – План для великур, план для Аннешки, план для Марка…»

Девочки заперлись в ванной. Теперь, когда великуры подросли, там стало очень тесно. Фред клевал школьную форму Имоджен, пытаясь заставить её поиграть с ним. Но ей было не до игр.

Через несколько минут она услышала, как щёлкнул дверной замок.

– Девочки, привет! – донёсся весёлый голос мамы.

Мари выскочила из ванной и вихрем сбежала вниз по лестнице.

– Мама! – кричала она на бегу. – Мам, мам, ма-а-а-ама!

Имоджен пошла следом, но медленнее. Она пыталась упорядочить в уме случившиеся события, выстроить их так, чтобы они обрели смысл.

«Аннешка вломилась в наш дом. Нет, не одна Аннешка – Аннешка и шайка людей в странной одежде… Но всё в порядке, мы с этим разберёмся».

Спускаясь по лестнице, она несколько раз произнесла про себя эту речь.

Но как только Имоджен увидела маму, все заготовленные слова куда-то подевались.

– Мама! – закричала она, и слёзы брызнули у неё из глаз, застилая взор.

– Милая? Что случилось?

Одной рукой мама прижимала к себе Мари, в другой продолжала сжимать ключи.

– Квох-квоох-квоооох-квох! – раздалось в ответ.

Имоджен забыла закрыть дверь в ванную! Великуры выбежали следом за ней, радостно хлопая крыльями. Фрида взлетела, но не смогла развернуться в лестничном пролёте, и обе птицы врезались в стену.

Имоджен даже не посмотрела на них. Она должна была сообщить маме новости.

– Здесь была Аннешка! – выпалила она, вцепляясь в перила. – Аннешка вломилась в наш дом!

На какую-то долю секунды мама растерялась.

– Она пришла с толпой людей, – вставила Мари. – Она хотела, чтобы мы помогли ей найти величие!

– Но как она узнала, где мы живём? – вскрикнула мама.

– Куд-куда-кудах, – сообщили великуры, ковыляя по коридору.

Имоджен взяла себя в руки.

– Мы не знаем. Она дала нам дохлых фазанов, а мы послали её в Стоунхендж.

Теперь вид у мамы сделался совершенно растерянный и более чем напуганный.

– Вы целы? – спросила она и крепко схватила Мари, явно собираясь немедленно осмотреть её, чтобы оценить тяжесть ран.

Имоджен и Мари закивали головами.

– Я звоню Марку, – прошептала мама.

Имоджен опустилась на нижнюю ступеньку и прижала колени к груди. Она смотрела на быстро растущих великур, на знакомые куртки и ботинки около двери. После того как здесь побывала Аннешка, ничто больше не выглядело прежним. Так же, как сады Хабердэш, этот дом теперь стал казаться осквернённым… небезопасным.

– Х-м-м, – сказала мама. – Он не отвечает.

Она позвонила Марку в офис, но администратор сказал, что Марк рано ушёл с работы. Это было для него довольно необычно.

– Ах, вот как, – сказала мама в трубку. – В таком случае, я уверена, что он скоро будет дома.

Имоджен смотрела, как мама нажимает отбой, и заметила, что у неё дрожат руки – совсем чуть-чуть.

Глава 25

Но Марк не пришёл домой вскоре. Мама выбросила фазанов в мусорный бак за дверьми и приготовила печёную фасоль. Имоджен вяло давила фасоль вилкой. Сегодня у неё совсем не было аппетита.

С каждой минутой мама выглядела всё более и более взволнованной. Она стремительно переходила от раздражения: «Нет, но неужели трудно ответить на звонок?» – к гневу: «И это после всех наших разговоров!» – а затем к тревоге: «Надеюсь, с ним всё в порядке». Наконец она совсем притихла.

Имоджен смотрела на Мари через кухонный стол. Она гадала, думает ли сестра о том же, что и она… Наверное, Марк уже закончил своё превращение в йедлика с глиняным телом и пылающей головой…

Возможно, он ушёл жить под землю, как йедлики в Валкахе. Вот только как они смогут объяснить это маме?

Имоджен уставилась на свою тарелку с фасолью.

– Прости, мам, – вздохнула она. – Я не хочу есть.

– Я тоже, – процедила мама. Она то и дело поглядывала в сторону окна. – Мы больше не можем здесь оставаться. Только не после того, как Аннешка узнала, где мы живём.

Фред и Фрида ждали около кухонного стола. Они были уже достаточно высокими, чтобы воровать еду с тарелок, но знали, что это запрещено. Поэтому они ограничивались молящими взглядами.

– Отвести великур в ванную? – спросила Мари.

– Ох… нет, – сказала мама. – Ладно, сдаюсь.

Имоджен дала Фриде кусочек тоста, и птица мгновенно проглотила его целиком. Потом она перепорхнула на пол рядом с Имоджен и положила голову на её колени.

– Мы с Марком… немного поссорились, – призналась мама. – Я была ужасно зла из-за того, что он оставил вас в театральном клубе. Я надеюсь, что он… что он не…

«…не бросит нас», – закончила про себя Имоджен. Эта мысль неожиданно причинила ей боль.

«Он бросил вашу маму и вас тоже бросил», – прошипела тревожка. Она сидела на подоконнике.

Имоджен погладила пальцем нежные пёрышки между глазами Фриды, пытаясь не прислушиваться к голосу своего страха.

Ей понадобилось сделать несколько глубоких вдохов, дабы понять, что тревожка мелет чепуху. Марк их бросил? Марк, который ради них пересёк несколько королевств и не побоялся встретиться лицом к лицу с йедликами! Он рисковал всем, чтобы спасти их!

Марк ни за что не бросил бы их из-за какой-то дурацкой ссоры!

– Ладно, – сказала мама, вставая. – Я отвезу вас к бабушке. Соберите свои пижамы, девочки.

Фрида подняла голову.

– А куда ты поедешь? – пискнула Мари.

– В Крикли-Чейз, где Марк обычно тренируется. Уверена, что он там.

– В Крикли-Чейз есть шахты? – как можно небрежнее спросила Имоджен.

– Нет, – покачала головой мама. – Кажется, нет. Почему ты спрашиваешь?

Имоджен с облегчением перевела дух. Конечно же, Марк никакой не йедлик. Просто история с Аннешкой так перепугала её, что у неё уже мозги вскипели. Скорее всего, Марк просто катается на своём горном велосипеде, как и сказала мама.