Читать онлайн Агатовый браслет

Пролог

Очередной теплый летний день. Один из множества, когда даже ночью теплый ветерок гуляет по открытым дверям и створкам окон, поигрывая с тонкими занавесками. Жизнь даже в самых малонаселенных уголках Марфурта кипела с самого утра и почти до сумерек, но вот Генрих не спал еще с первых лучей зари. Не любил он как-то много отдыхать, поэтому едва солнце показалось из-за горизонта, как парень начал творить добрые дела.

– Генрих, мальчик, пожалуйста, не забудь перетащить бочку, – высказала просьбу пожилая одинокая женщина, живущая по соседству.

– Обязательно, фрау Зельда, через пару минут приду! – крикнул тот в ответ через забор, приветливо помахав женщине рукой. Та широко улыбнулась, не стесняясь отсутствию большинства зубов, и, сгорбившись, тихонько зашла в свой домик. Подобные обращения в стране сейчас уже почти не употребляли, но Генриху нравилось, как улыбается соседка, слыша это слово. Да и обращение «мальчик» очень уж ему льстило. Парню уже 21 год скоро исполнится, но именно такие добрые люди, как Зельда, внушали ему надежду и не давали отчаиваться раньше времени.

Присев на обшарпанную деревянную, потрепанную временем лавочку, Генрих вытер пот, поправил свою повязку и ненадолго погрузился в раздумья. Он все еще помнил свое далекое детство, когда мог беззаботно носиться по дворам с другими ребятами и помогать матери, а иногда и другим людям. Несмотря на небогатый статус, скромная семья никогда не жаловалась на жизнь, а благодаря урожаю овощей, фруктов и ягод с заготовками дома всегда было что поесть. Десятилетний неутомимый мальчишка рос сильным и ловким на радость матери, помочь ей или другим нуждающимся людям ему никогда не было в тягость. Паренек также был душой компании в любой игре, но в один роковой день все изменилось.

Вспомнив об обещании, Генрих быстренько поднялся и пошел во двор Зельды к злополучной бочке. По дороге в него едва не врезался пробегавший мимо невысокий местный мальчишка, но, к счастью, все обошлось.

Остановившись, удивленный ребенок смотрел в закрытые повязкой глаза мужчины и тщетно пытался понять, как тот его увидел. Да, Генрих уже почти десять лет не различал лиц людей или красоты природы, но при этом он мог чувствовать нечто иное.

– Аккуратнее надо быть, мало ли что может случиться? – пожурил он мальчика, растрепав тому макушку.

– Например, что? – переспросил тот, по-детски нахмурившись и отшатнувшись.

– Например, удариться или пораниться.

– Да не, со мной такого не будет! – игриво вскрикнул ребенок и умчался за друзьями как ни в чем не бывало. – Эй, меня подождите!

С досадой сжав губы, Генрих провожал юное дарование взглядом и с горечью вспоминал о тех днях, когда думал так же. Случайное падение, удар головой… Он не придал случившемуся значения и продолжил развлекаться с дворовыми ребятами, но уже вскоре ему стало не до игр. Мир в его карих глазах стремительно размывался и темнел, пока не угас окончательно.

С тех пор мальчишка резко перестал быть душой компании, превратившись в предмет насмешек. Убитая горем мать бросала все последние силы на лечение единственного сына, но и сама в итоге слегла с тяжелой болезнью. Отчаявшийся Генрих всеми силами пытался свыкнуться со своим изъяном и помочь матери, но ничего не вышло. Менее, чем через год парнишка остался совсем один, предоставленный сам себе…

Да, пара добрых соседей оказывала мальчику помощь, но и та постепенно сходила на нет.

Трудности по дому, голод, насмешки и холод местных жителей… Суровая правда жизни заставила слепого юного Генриха слишком быстро повзрослеть. А уж какое жалкое существование влачил от отчаяния, так лучше и не вспоминать. Воровство в надежде выжить стало для него чуть ли не единственным источником пропитания, за что его невзлюбили все ближайшие соседи.

Помнил мужчина и день, когда все изменилось. Тогда, в свои одиннадцать лет, он задумывал очередное небольшое ограбление с целью добыть съестного. По тропинке на опушке леса, бывало, поздно вечером проходили пожилые одинокие люди, чем Генрих и пользовался, жадно обворовывая невинных.

Он еще не догадывался, кто станет очередной целью в тот день… Притаившись в кустах, ориентируясь на один лишь слух, мальчишка составил примерный образ прохожего. По сбивчивому дыханию, постукиванию деревянной палки и чуть слышному кряхтению он понял, что сегодня его будет кормить какой-то местный старик. Болезненно скривившись, Генрих коснулся урчащего от голода живота. Вкус украдкой наворованных из соседних дворов яблок уже комом стоял в горле, а сами плоды уже давно не приносили былой сытости, но выбора у него особого не было. Он и сам то и дело осуждал себя за подобные проступки, но какого-либо другого способа выжить он в тот момент не видел.

Заветная цель подошла достаточно близко, чтобы можно было тихонько подкрасться, подбежать к старику и вырвать из его рук плетеную корзинку, по его представлениям доверху наполненную едой. Дальше оставалось только быстро удрать, и ищи-свищи потом виновника.

В итоге решившись, Генрих шустро выскочил из куста и ловким движением вырвал корзинку из рук старика. Только вот далеко сорванцу отбежать не удалось – из плетеной ручки резко выросли цветы, которые стали собой обвивать тело воришки. Через пару минут, крича от страха и тщетно сопротивляясь растениям, мальчишка упал на землю, выронив злосчастное лукошко.

– Ай-яй-яй, и не стыдно тебе воровать у пожилых людей? – отчитывал мужчина сорванца, с усмешкой наблюдая, как тот барахтается в надежде высвободиться.

– Не ваше дело! – недовольно прошипел Генрих. – Освободите меня, сейчас же!

– Еще чего, – после слов старика лозы зашевелились, еще сильнее сжав в своей хватке виновника. – Я тебя твоим родителям в таком виде доставлю, чтобы они объяснили, как нехорошо воровать.

– Нет у меня родителей! – с горечью крикнул мальчишка, мысленно вспомнив о потерянной матери и почти нескончаемом с тех пор бедствии и голоде. Темная повязка сорвалась с его лица, также явив незнакомцу помутневшие от слепоты глаза.

Растения, крепко обвивавшие руки и ноги воришки, вдруг перестали шевелиться и ослабили хватку. Теперь уже Генрих мог хотя бы спокойно присесть на земле, не боясь, что лозы его задушат.

– Так ты, получается, с голоду, что ли, воровал? – догадки старика заставили мальчишку замереть от удивления. Он же не говорил об этом вслух. Как тогда незнакомец мог узнать об этом?

– Угу, – ответил Генрих, кивнув и виновато потупив взгляд. – Соседские ворованные яблоки и ягоды поперек горла уже стояли, и я надеялся добыть что-то съестное.

– А хлюпенькие старики, как правило, не могут дать сдачи и не особо рвутся гнаться за воришкой, – дополнил его мысль мужчина.

Слова незнакомца так задели мальчишку, что тот почувствовал, как его щеки побагровели от стыда.

Мужчина словно видел его душу и читал мысли…

– Не на ту жертву в этот раз ты напоролся, – усмехнулся старик. – Сам я с виду, может, и дряблый, но вот магия не имеет свойства стареть. А вещи мои все зачарованные: если кто их у меня отбирает, тот сразу под заклятие и попадает.

Генрих тщетно хлопал ослепшими глазами, с каждой секундой все сильнее осознавая, в насколько неловком положении он оказался. Встретиться с магом на опушке леса среди сумерек мальчишка уж точно не ожидал. Но куда страшнее ему было представить, что с ним теперь будет… Стражи порядка уже давно дали понять, что не отпустят его в случае ареста. Получается, гнить ему теперь в какой-нибудь холодной темнице?

– Уф, вот и что мне с тобой делать? – задался вопросом старик, почесав отросшую седую бороду.

– Можете наказать, побить кулаками или розгами, только умоляю, не отдавайте стражам! – пропищал испуганный мальчишка.

Смех мага, раздавшийся в ответ, отдался в худом от голода тельце воришки мурашками.

– Я ж не изверг какой-то, чтобы так гнусно с детьми поступать, пусть и нечистыми на руку. Да и дар мой не терпит, когда с его помощью зло творят. Так что ничего я тебе не сделаю, можешь вздохнуть спокойно.

Услышав ответ, Генрих и вправду выдохнул с облегчением, но, как оказалось, рано.

– Но у меня к тебе будет одна просьба.

Генрих наклонил голову, как бы намекая, что готов выслушать старика. Почему-то ему казалось, что ничего сильно страшного он не попросит.

– Какая?

– Я тебя отпущу на все четыре стороны и даже отдам свое лукошко с едой, а ты взамен перестанешь воровать.

Мальчишка неловко замялся. Еда в корзине рано или поздно закончится… Как ему тогда выживать, если не воровать?

– А чтобы было легче справиться, тебе поможет моя магия, – из раскрытой ладони мага вылетело два огонька, голубой и зеленый, которые вселились в сердце слепого мальчишки. Генрих их не видел и немного дернулся, почувствовав легкий укол, будто укус комара. Спустя пару секунд он в изумлении замер, осознав, что теперь видит силуэт сидящего напротив него мага. Не отчетливо, лишь прерывистыми линиями, но ведь это куда лучше, чем беспросветная тьма… Через несколько секунд ему уже удалось даже различить возможный окружающий пейзаж и предметы.

Примерно минуту удивленный происходящим мальчишка молчал, будучи не в силах до конца поверить в случившееся. Неужели он теперь и вправду сможет хоть что-то видеть?

Мужчина заботливо поднял с земли упавшую повязку и отряхнул ее, а лозы ослабили свою хватку, наконец-то выпустив пленника на волю. Генрих вновь закрыл свои глаза потрепанной темной повязкой и изучающе замотал головой, привыкая к новому миру.

– Не могу поверить. Это сон, правда?

– Нет, не сон, – усмехнулся старик. – Дар жизни помогает своему обладателю видеть сущность живого или же созидать. Те же лозы в корзине как раз и созданы этой магией. Пока что ты можешь лишь немного видеть сущности окружающего мира, но со временем твое тело привыкнет к наполняющей его магии, и тебе откроются новые способности.

– Какие же?

– Трудно сказать, – пожал мужчина плечами. – В душе каждого человека энергия жизни проявляет себя по-разному.

– И вы вот так просто отдаете свою магию мне? – недоумевал мальчишка. Перед ним же опытный маг… Почему он выбрал именно его, ободранного и слепого сироту-беспризорника?

– А есть разница, кто ты? Да, тяжелая жизнь зажала тебя в тиски, но я же чувствую, что душой ты добрый парнишка. Мой дар сам выбрал тебя владельцем, и я лишь поделился им с тобой. Теперь только от тебя зависит, продолжит ли он развиваться благодаря добрым делам или же угаснет в темноте твоей души, оскверненной плохими поступками.

Так и сидел Генрих с открытым ртом, привыкая к новообретенному дару. Теперь он также чувствовал, как будто в его сердце словно вновь разгорается вера в самого себя, которую он безвозвратно потерял вместе со зрением.

– Ну что, нравится? – поинтересовался старик, лукаво улыбнувшись, а Генрих мысленно возликовал, пусть и не отчетливо, но увидев, как согнулись губы мага.

– Очень! Большое спасибо! – воскликнул счастливый мальчишка, дружелюбно пожав руку мага.

– Вот и отлично. Расти над собой, как растет цветок из саженца, и совершай добрые дела, подпитывая теплом души дар. Но запомни важную вещь: магией жизни делиться надо! Когда приходит время, растение отдает часть своей сущности, чтобы породить на свет семя или саженец, так и тебе нужно будет поделиться даром с другим человеком.

– Поделиться даром? – уточнил Генрих. Такие подробности его немного смутили.

– Да, – кивнул маг. – Магия будет развиваться в твоей душе в течение десятка лет, а потом ею нужно будет поделиться. Если этого не сделать, то дар начнет гибнуть, а ты, разумеется, постепенно вновь лишишься зрения.

Пока мальчишка размышлял, старик, хрустнув выпрямленной спиной, поднялся с земли и зашагал восвояси.

– Подождите, а как мне им поделиться? И с кем? Я не знаю!

– А это ты уже сам поймешь, когда время придет, – ответил маг, не прекращая идти вперед. – Не болей, паренек. И поесть не забудь.

Генрих буквально на секунду отвлекся, чтобы посмотреть на корзинку, но маг уже пропал из поля его зрения. Растерянный случившимся паренек тихонько подхватил лукошко с едой и направился в сторону покосившегося старого домика, оставшегося от матери.

С тех пор его жизнь и изменилась. Мальчишка перестал воровать, как и напутствовал ему незнакомец, и занялся усердным трудом. Неимоверных богатств он не заработал, но дом облагородил, чтоб тот не разваливался, а на лишнюю тарелку еды денег ему хватало. Конечно, всеобщего уважения к себе он не заработал, ведь мало кто мог принять к себе в друзья слепого, скромно одетого парня, но ему хватало и тех знакомых, которые его хотя бы понимали и как-то поддерживали. Например, та самая Зельда, что чуть позже поселилась по соседству и с первых дней окружила парня дружеским теплом.

По прошествии десятка лет, как и напутствовал старик, Генрих стал порой ощущать странную усталость, а магическое зрение начало и вовсе его иногда подводить. Тут-то однажды ночью во сне он и вспомнил, что пришла пора поделиться даром с достойным человеком. Только вот как это сделать? Где найти такого человека и как его почувствовать? Этого он так и не понимал вопреки совету мага.

В сердце парня постепенно вновь стала селиться тревога. Ему очень не хотелось еще раз потерять зрение. В надежде отвлечься, Генрих после работы у соседки направился в сторону центральной площади. Место там людное, да и заведений много интересных. Он не знал, что его ждет там, но какое-то незримое чувство словно подсказывало, что там вполне мог бы сыскаться тот, кто ему нужен…

Глава 1

Тем временем в окрестной деревне…

Звонкое пение птиц, чудесный аромат роз, разносящийся по всему двору, запах сладкой выпечки, от вдыхания которого слюнки начинают течь, будто от долгого голода… Уж сколько лет прошло, а я до сих пор помню, как мама, встретив вернувшегося с работы с отца, нежным и заботливым голосом звала меня домой, чтобы поужинать. Но мир цветов оказался настолько притягателен и прекрасен, что мне, девятилетней девочке, было нелегко его покинуть даже на короткое время. Кто ж захочет возвращаться домой, мыть руки и что-то там есть за столом, когда можно наблюдать за каждым бутоном, изучать каждый лепесток, с содроганием видеть, как насекомые кружат вокруг них, наслаждаясь сладким нектаром?

Вот и я, разумеется, не могла устоять.

– Идем, Эрика, папа не хочет садиться за ужин без тебя, – уговаривала меня мама. – Мы же не будем заставлять его голодать после работы, правда?

Отец все мое детство работал в полях. Виделись мы только по вечерам, но зато с богатым урожаем дома было что поесть круглый год. Мама же, благодаря своей любви к цветам, превратила участок в прекрасный цветущий сад. Разноцветные клумбы очаровывали, не давали никому из прохожих пройти мимо, а уж приезжие и вовсе не оставались равнодушными. Иногда мама создавала из цветов прекрасные букеты, которые потом продавала в соседнем городе – Марфурте. Она даже брала меня с собой, поэтому городишко с малых лет занял местечко в моем сердце. Просторные деревянные жилища, постепенно перетекающие в каменные огромные дома, множественный цокот копыт и скрип повозок, широкие улицы и бесчисленное множество людей вокруг… Наша деревня в сравнении с этим городом вполне сгодилась бы за одну улицу!

Забежав домой вперед матери, я принюхалась и с аппетитом облизнулась.

– Да, я приготовила к ужину и твой любимый малиновый пирог! – мама погладила мою русую голову и придвинула ближе тарелку с ужином. – Угощайся на здоровье, дочка.

Ох, и как же удержаться, чтобы не съесть все и сразу? Этот вкус жареного мяса с приправами, остротой отдающего на язык, нежность теплого молока, заботливо вскипяченного на печи, и растекающаяся по телу сладость пирога, политого сверху домашним медом… Кто в здравом уме останется равнодушным?

Прекрасные чувства, которые я так любила в детстве, и которые, к сожалению, стали лишь воспоминанием…

Приятный запах, наполнивший каждый уголок комнаты, все же вырвал меня из объятий сна и заставил открыть глаза.

– Пора вставать, Эрика! – заботливо проговорила старушка Имма, моя воспитательница. – Сегодня на завтрак твой любимый пирог в честь праздника.

– Спасибо, скоро приду, – ответила я, присев на кровати и через силу улыбнувшись.

– Дай угадаю: тебе снова приснились родители, да?

За девять лет, что мы знакомы, женщина уже изучила меня как свои пять пальцев.

– У-угу… – выдавила из себя я, грустно потупив взгляд.

– Понимаю, – Имма кивнула и шагнула к выходу. – Тогда приходи к нам, как будешь готова. Мы с ребятами ждем тебя.

Воспитательница закрыла дверь, а я, грустно вздохнув, рухнула обратно в кровать и задумалась. Как же хотелось прямо сейчас обнять своих родителей, поиграть с отцом дома в прятки, поухаживать вместе с мамой за садом и насладиться семейным ужином, но судьба распорядилась иначе. Теперь у меня нет ни отца, ни матери, а дом уже девять лет как лежит в руинах…

Взяв волю в кулак, я все же тихонько поднялась с кровати и стала приводить себя в порядок. Остальные три кровати в комнате уже оказались застеленными. Похоже, воспитательница не обманула, когда сказала, что все ждут за столом только меня. Расчесывание у зеркала с закрытыми глазами успокаивало, позволяя на время позабыть, где я нахожусь. И лишь заканчивая с прической, я, открывая глаза, вспоминала о реальности. Крупные шрамы от ожогов на левой щеке просто не давали шанса оставить все без внимания…

Спрятав изъян несколькими прядями, я поправила легкое, потрепанное годами платье и направилась в столовую. По дороге, разумеется, поухаживала за цветами на подоконнике. Земля в горшке у цветущей лазурной фиалки немного подсохла, и пришла пора ее полить, а яркоцвет уже в очередной раз отцвел, и нужно было собрать семена.

За увлекательным занятием, переданным мне, похоже, с молоком матери, пролетело еще несколько минут. Ох, вот теперь ребята меня и вправду потеряли!

Еще раз проверив свой внешний вид, я вышла из комнаты и пришла в столовую. На столе, как обычно, стояли порции свежеприготовленной к завтраку каши, а в центре на меня смотрел большой пирог. Судя по запаху – малиновый. Аромат от него шел не такой, как готовила мама, но даже такой знак внимания мне был приятен, хоть и иногда и навевал воспоминания.

– А вот и виновница нашего торжества, – воспитательница указала на стоящий рядом пустой стул. – Присаживайся, мы уже тебя заждались.

– Ее высочество Эрика наконец-то соблаговолила притащиться! – фыркнул Джерд, еще один воспитанник приюта. Хоть он и на два года меня младше, но все же редкостный забияка! Внешне он, несомненно, красив – черные волосы, серые глаза, да и телосложением не обделен, а вот колкая речь издревле портила о нем все впечатление.

– Прекрати, Джерд! – упрекнула парня Имма, пригрозив сморщенным от возраста пальцем. – Мы сегодня празднуем особый день! Не только день рождения Эрики, но и ее выход в свет.

Мальчишка засмеялся, а вместе с ним захихикали и другие дети приюта. Все, кроме моей подруги.

– Выход в свет? У Эрики? Да эта чушка ни дня вне стен приюта не продержится! – не унимался он.

– А ты бы долго один продержался, не окажись в приюте? – фыркнула я в ответ, равнодушно поковыряв ложкой в тарелке. – От хорошей жизни, наверное, сюда попал, скучно стало.

– От меня, по крайней мере, хоть какой-то толк будет, – усмехнулся Джерд, с важным видом приподняв подбородок. – Я и на тяжелую работу сгожусь, и лицом пригож, и за будущую жену свою с ребенком постоять смогу. А вот ты на что сгодишься? Лицом некрасива, фигурой худющая, да только о цветах и думаешь.

Я постаралась не подать виду, но на сердце от таких слов стало больно. Конечно, за годы, проведенные в приюте, мне удалось привыкнуть к колким словам, но все равно каждая подобная шутка свербила на душе отголоском боли.

– Прекрати сейчас же, Джерд! – выругалась воспитательница. – Эрика не виновата, что с ее семьей такое горе приключилось. А вот иметь мечту и стремиться к ней, несмотря ни на что – очень дорогого стоит. В этом тебе стоит у ней поучиться.

– А что, я не прав? – не унимался парнишка. – Она ж не о готовке для будущего мужа думает или о быте и семье, а о том, какой цветок где растет. Хотя… Кто ж ее такую замуж вообще возьмет?

Остальные дети загалдели, то и дело хихикая и перешептываясь. Терпеть происходящее сил больше не было. Приборы и тарелки подскочили на месте от силы моего удара, а я сама поднялась в следующий миг из-за стола.

Все резко затихли, бросив на меня удивленный взгляд, а я же, не проронив ни слова, пошла к выходу. Не хотелось больше ни минуты находиться в этом зверинце!

– Эрика, ты же не съела завтрак! – пыталась окликнуть меня Имма, но безуспешно.

– Я не голодна, спасибо, – буркнула я, изобразив равнодушие и выскочив на улицу в сторону беседки. Вокруг нашего скромного приюта росло множество цветов. Когда мне было грустно, лишь они всегда могли меня выслушать. Иногда даже жаль, что людям не дано понимать их мысли, слышать их слова…

Хоть мне не по нраву лить слезы, но одна такая все же выкатилась из левого глаза, прокатившись по рельефам ненавистных шрамов. Лицо, казалось, вновь загорелось от одних лишь воспоминаний о том злополучном дне. Проклятой ночи, когда моя прежняя жизнь канула в небытие…

Прячась в беседке и ухаживая за цветами, я и не заметила, как сюда подкралась Имма. На хлипком подносе пожилая женщина принесла стакан молока и кусок знакомого малинового пирога.

– Держи, – воспитательница поставила угощение на лавочку и присела рядом. – Не стоит отказываться от любимого пирога в такой важный для тебя день.

– Незачем обо мне беспокоиться, – буркнула я, не отвлекаясь от клумбы. – Я уже давно привыкла к подобному.

Женщина аккуратно присела позади и заключила меня в объятия. Не такое любящее, как у родной мамы, но все равно теплое.

– Не представляю, как горько тебе на душе, но при этом я горжусь, какой завидной невестой ты выросла, – добрые слова женщины отдались в ушах успокаивающей мелодией.

– Скажете тоже… – фыркнула я, положив ладони поверх ее рук. – Какая из меня невеста? Да мне с цветами во сто крат удобнее общаться, чем с людьми. Те хотя бы не ткнут в меня пальцем и не посмеются, увидев мое лицо.

– Ой, да пусть верещат и смеются сколько угодно! – ослабив объятие, женщина села напротив и спрятала мне за левое ухо русые пряди, скрывавшие ожоги. – Гнилые душой люди лишь поиздеваются или сделают больно, зато достойные примут тебя не за внешность, а за светлую душу.

Эти слова звучали так тепло и по родному, будто со мной, спустившись с небес, разговаривала мама. Не сиди Имма сейчас живой передо мной, то я бы так и подумала.

– Думаете, мне правда стоит поехать в Марфурт? – пожала я плечами. – Это ведь не в деревне жить, где все тебя знают, там людей еще больше.

– Конечно, стоит! – кивнула воспитательница. – Лучше попробовать, чем вовсе сидеть сложа руки. Мечта сама себя не осуществит!

– Мечта… – прошептала я, грустно потупив взгляд.

– Прекрасная мечта! – усердно подбадривала меня старушка. – Я верю, она обязательно сбудется! Но и тебе нужно постараться, разумеется. Да, в одиночку будет сложно, но знай, что ты всегда, если понадобится, можешь вернуться в родную деревню. Уж у меня всегда найдется уголок для такой красавицы, помогу чем смогу!

Ее забота так согрела теплом, что вызвала на моем лице улыбку.

– Спасибо! Обязательно постараюсь!

– Вот и отлично! – довольно кивнула Имма, указав на угощение. – А теперь пора перекусить, я же пирог в первую очередь для тебя пекла!

Помыв руки под струей лейки, я уселась на лавочку и приняла поднос с уже слегка остывшим, но не менее вкусным пирогом.

– Вкусно! – ахнула я, радуясь приливу сахара. Один лишь кусочек – и все проблемы словно отошли в сторону. Обожаю это чувство!

– Рада, что тебе понравилось, – воспитательница поднялась со своего места в намерении покинуть укромную беседку. – Что ж, отдыхай, завтракай, а после обеда подъедет повозка, на которой тебя и увезут в город. И не забудь обязательно зайти попрощаться!

– Не забуду! – кивнула я, махнув женщине рукой. – Спасибо!

Имма потихоньку пошла обратно, оставив меня на дальнейшие размышления и войну с пирогом. Я провожала ее взглядом до самой двери приюта и думала, насколько все же правильно мое решение. Дело цветочницы очень мне нравится, но в деревне это занятие не сильно пользуется спросом. А домохозяйка из меня не самая хорошая: уж сколько раз случалось, что во время кормления скота я то и дело отвлекалась на какой-нибудь цветок… И вроде не раз я пыталась стать взрослее, взяться за ум, а дело матери и вид прекрасного сада все никак не выходили из головы. Аромат цветущих бутонов, разносившийся по дому вместе с запахом вкусной домашней еды, красота родного дома, обвитого вьющимися цветами, чарующие алые розы, растущие в клумбах у входа, добрые слова матери и улыбка отца – все эти детали составляли единую композицию, которая и заняла место в моем сердце. И которой мне так сейчас не хватало…

В голове вновь мелькнуло воспоминание о той злополучной ночи. Всей семьей мы крепко спали, и никто не заметил, как начался пожар. Когда я проснулась, моя комната уже была объята пламенем. Было тяжело дышать, а небольшая обвалившаяся деревяшка упала мне на голову. Отцу удалось вытащить меня на улицу, но из-за обрушения мама угодила в ловушку. Поцеловав мою опаленную макушку, папа ушел на помощь маме, и с тех пор я больше никогда их не видела…

Соседи выражали сочувствие, пытались забрать меня с руин, которые когда-то были домом с цветущим садом, чтобы отвезти в приют, но я никуда не хотела уходить. Мне не хотелось верить, что их больше нет!

– Они наверняка вернутся! Мама! Папа! – крики отчаяния, когда взрослые все же усадили меня в повозку, больно кольнули на сердце.

Как же я скучаю по родителям! Просто словами не передать…

Утерев слезинку рукавом платья, я собрала пустую посуду и пошла обратно в приют. Имма права, надо все же попытаться исполнить мечту! Зачем давать Джерду и другим ребятам повод для насмешек?

Прибрав за собой, я направилась в свою комнату и стала собирать те немногочисленные вещи, которые насобирала в приюте: расческу, справочник о растениях, зеркальце, запасное, потрепанное временем платье, плащ и горшок с лазурной фиалкой. Очень уж я его любила. По словам Иммы это единственный цветок, который чудом уцелел после пожара. Несколько месяцев растение сильно болело, но в итоге расцвело. Приходилось даже пересаживать некоторые черенки, и так вскоре лазурная фиалка украсила своими цветами едва ли не весь приют, и вот одному горшочку еще предстояла поездка со мной в Марфурт.

Я так увлеченно собирала вещи, что не заметила, как сюда вошла моя соседка по комнате.

– Не слушай Джерда. Ты большая молодец! – подбадривала Бриджит, заключив меня в дружеские объятия. – Я с этими цветами повсюду ни за что бы не управилась.

– Спасибо! А с лазурной фиалкой справишься? Ее так часто поливать не надо.

– Все равно сложно, но я постараюсь, – неловко улыбнувшись, подруга освободила меня из объятий и почесала свою рыжую кудрявую макушку. – Надеюсь, он доживет до твоего приезда.

– Думаешь, я так быстро вернусь обратно? – спросила я исподлобья.

– Нет, ты приедешь с мужем нас проведать! – выкрутилась подруга. – И никакая ты не уродина! Запомни! Вот увидишь, Джерд с его шайкой будут потом еще пальцы кусать от зависти.

– С мужем ты загнула, конечно, – усмехнулась я.

– Нет, не загнула! – возразила Бриджит, с укоризной помахав указательным пальцем. – Через полтора года и мне будет пора выпускаться, и я надеюсь, что за это время мы еще раз увидимся.

– Ладно, – отмахнулась я. – Ничего не обещаю, но постараюсь.

– Ловлю на слове, – подмигнула мне Бриджит и вскочила с кровати. – Ладно, ты пока собирайся, а я тебя на улице подожду.

– Хорошо, – крикнула я ей вслед и вновь задумчиво уставилась на сумку с пожитками. Да уж, богатства не самые великие, но зато много возить с собой не надо.

Ожидая повозку, я отдыхала, читая книги и прогуливаясь по окрестностям. На сегодня меня освободили от привычного труда, так что я со стороны наблюдала, как остальные ребята трудятся на благо приюта и соседей. Кто-то на грядках помогал, кто-то скотину кормил, а кто-то вместе с поварихой стряпал на кухне. Дело было для каждого, и вот после обеда я, как и обещала, заглянула к Имме.

Женщина завела меня в свою комнату и прикрыла дверь, а после достала из шкафа незнакомое мне платье.

– Это тебе, – воспитательница протянула мне наряд, и я удивленно захлопала ресницами.

– Ого! Но зачем такое дорогое? – ахала я, разглядывая дивное платье цвета топленого молока.

– Для тебя, милая Эрика, ничего мне не жалко, – голос женщины странно дрогнул, будто сожалея о грядущем расставании. – Ты же для меня почти как дочь. Разумеется, мне хочется отпустить тебя в люди в достойном наряде. Так что надевай скорее!

Не желая заставлять женщину ждать, я тихонько сняла старое платье и нарядилась в новое. Мягкая ткань струилась по телу, цветочная вышивка выгодно выделяла грудь и талию, а рукава с воланами придавали образу невиданной женственности. В деревне такое платье я бы, наверное, носить не стала, а вот для горожанки вполне сгодилось бы!

– Большое спасибо! Оно такое красивое! – воскликнула я, на радостях обняв добрую воспитательницу. На эмоциях из глаза даже слезинка выкатилась, проскочив по изуродованной ожогом щеке.

– Не за что. Чудесное платье для доброй и прекрасной девушки, – Имма заботливо утерла мне лицо платком. – Носи с удовольствием и почаще улыбайся. А еще возьми вот это, – женщина протянула мне сверток с едой, а также запечатанный конверт и тяжелый мешочек из плотной ткани, по ощущениям наполненный деньгами. – Как окажешься в городе, разыщи таверну «Марфуртский странник» и отдай письмо ее владельцу. Смуглый такой, с черными волосами и бородой, может седой немного. Он мой давний знакомый и хозяин заведения, поэтому наверняка не откажет в помощи на первое время. Кровом каким-нибудь или же работой… А деньги помогут продержаться до первых зарплат, здесь должно хватить примерно на месяц. Не стесняйся если что писать или обращаться за помощью, я всегда буду рада тебя видеть! Да и Бриджит будет скучать.

– Даже не знаю, как еще благодарить вас! – прошептала я, аккуратно уложив подарки в сумку и обняв воспитательницу.

– Твоя улыбка – уже благодарность. А когда приедешь сюда с мужем и первенцем и расскажешь о сбывшейся мечте, так я еще счастливее буду, – женщина похлопала меня по плечу и разомкнула объятия. – Ладно, засиделись мы тут. Повозка уже ждет тебя. Пойдем.

Крепко держась за руки, словно мать и дочь, мы вышли на улицу и подошли к повозке. Внутри сидели еще молодые мужчина и женщина в окружении нескольких мешков овощей и круп. Видимо, поехали в город торговать. Добрые люди помогли мне загрузить вещи и забраться в повозку, а через пару минут мы уже отдалялись от деревенского приюта, который в последние годы частично заменил мне дом и стал спасением. До последней секунды я махала Имме, Бриджит и ребятам, пока те не исчезли из поля моего зрения.

– Вы первый раз едете в город, да? – полюбопытствовала незнакомка, приспустив свой плащ с капюшоном.

– Угу, – кивнула я, крепко сжимая в руках сумку с письмом, едой и деньгами.

– А мы туда часто наведываемся. Может вам подсказать какое-нибудь интересное место?

Вспомнив об указании воспитательницы, я мигом выпалила:

– Знаете таверну «Марфуртский странник»?

– Знаем, – кивнула женщина, переглянувшись с мужчиной. – И нам с мужем как раз по дороге, так что даже покажем.

На том мы и условились. Между мной и парой завязался увлекательный разговор, а еще меня угостили свежими блоками. Несколько часов поездки пролетели как-то незаметно, и вот поздним вечером, когда солнце уже давно склонилось к закату, на горизонте возник пока еще неотчетливый, но все же городской пейзаж.

– Мы прибыли, – торжественно заявила попутчица. – Еще немного, и до таверны доберемся.

Мои глаза, казалось, вот-вот выскочат из глазниц. Даже сейчас, издалека, город казался куда огромнее нашей деревни. А что будет, когда мы приедем?

Сердце учащенно забилось от предвкушения и интереса. Ох, что же ждет меня там?

Глава 2

Несмотря на сумерки, сна не было ни в одном глазу. Одна лишь мысль о том, насколько огромен город в сравнении с нашей деревней, пробуждала неугасимое желание поскорее изучить каждый укромный уголок этого места!

Сначала на самой окраине мы встретили небольшие домики, похожие на деревенские, но чем глубже повозка пробиралась в Марфурт, тем чаще нам стали встречаться либо большие деревянные дома, либо и вовсе каменные. С непривычки было удивительно видеть множество окон в каждом из этажей. Ох, как жалко, что мне ни разу не доводилось приезжать сюда с родителями! Здесь же так интересно! И теперь ни мама, ни папа уже не увидят всей красоты.

Немного мысленно погрустив о разлуке с родными, я отринула в сторону печали и продолжила рассматривать новые, совсем незнакомые для себя улицы, часть которых даже охранялась стражами. Некоторые горожане с недоумением смотрели, как любопытная девушка в лице меня с выпученными глазами ахала и странно улыбалась, разглядывая каждый дом, дерево или клумбу. Мне же в тот момент было все равно. Уродливая, странная… Какая же, собственно, разница? К колкостям мне не привыкать, хотя хотелось бы, чтобы на новом месте их было поменьше.

Вскоре мы остановились у двухэтажного каменного здания. Большинство створок на окнах были закрыты, но в некоторых, еще открытых, проглядывалось зарево света.

– Мы приехали, – попутчица указала на деревянную табличку, висящую над входом.

– «Марфуртский странник», – прочитав надпись, я уважительно поклонилась и потянулась к вещам. – Спасибо за помощь!

– А вам спасибо за нескучное путешествие, – незнакомка улыбнулась и подтолкнула супруга в плечо. – Поможешь девушке донести вещи?

– Да что вы, мне не тяжело! – попыталась отмахнуться я, но женщина была непреклонна.

– Не переживайте, все хорошо.

Я тихонько подхватила сумку с деньгами и письмом, а мужчина выгрузил из повозки остальные мои вещи. Все вместе мы вошли в таверну, где семейная пара помогла мне устроиться за одним из столиков.

– Вот теперь мы с вами прощаемся. Желаю вам удачи! – попутчица помахала мне на прощание и исчезла в дверях, не дождавшись моего ответа.

Лишь когда они ушли, я осознала, какова все же красота здания изнутри. Разумеется, обстановка, скорее всего, не сравнится с каким-нибудь богатым залом, но наше заведение в деревне на фоне этого выглядело как питейная.

В зале было пусто. Лишь девушка в фартуке старательно бегала и мыла тяжелые, немного обшарпанные столы из темного дерева. Смерив меня взглядом, незнакомка продолжила работу как ни в чем не бывало.

Зато из-за стойки выглянул смуглый, среднего возраста мужчина, очень похожий на описанного Иммой:

– Добрый вечер. Мы скоро закрываемся, поэтому еду уже не подаем, но могу предложить напитки или удобную комнату для ночлега, если вам нужно отдохнуть с дороги.

– Добрый вечер. Скажите, вы владелец этого заведения?

Мужчина покосился на меня, но подозрений не высказал.

– Он самый, Альфред Бернсайд. У вас есть какие-то жалобы? Или вы что-то хотели узнать?

Неловко замявшись, я нырнула рукой в сумку, из которой спустя пару секунд достала конверт.

– Я из соседней деревни. Моя воспитательница просила передать это вам.

Удивленно подняв бровь, Альфред распечатал письмо и стал вчитываться в буквы.

Пару минут мужчина внимательно изучал бумагу глазами, иногда кривя губы и мыча что-то непонятное, а я стояла рядом и никак не могла найти себе места. Ох, и что там моя воспитательница такого написала?

– Надо же, а Имма, я смотрю, время зря не теряла, – усмехнулся владелец таверны, аккуратно сложив письмо и спрятав его в карман. – Значит, вы ее воспитанница из деревенского приюта?

– Угу. А вы с ней знакомы?

Альфред почесал макушку и перевел взгляд к стойке. Послышалось копошение, негромкий звон стекла и плеск разливающегося напитка.

– Встречались пару раз по молодости, она мне с обустройством таверны помогла немного, а потом со временем мы разошлись каждый своей дорогой. Писали друг другу письма иногда, но с возрастом и от этой традиции отошли. Приятно слышать, что она не только жива-здорова, но и вот воспитанницам своим помогает, – мужчина поставил на стойку стакан с оранжевой жидкостью. – Держите, угощаю.

– Спасибо, – скромно кивнув, я тихонько ухватила напиток и отхлебнула немного содержимого. Сладковато-кислый привкус прохладного сока растекался по телу, помогая бороться с усталостью и жарой. – Вкусно!

– А то! Мы тут дешевое пойло не подаем! – усмехнулся владелец таверны, в следующее мгновение убрав улыбку с лица. – Но вы, как я понял, сюда приехали не просто так.

– Вы правы. У себя в деревне я словно чужая, и мне захотелось попробовать обжиться в городе.

– Думаете, в Марфурте будет легче? Жизнь в городе гораздо суровее в сравнении с деревней. Только самым усердным трудягам удастся занять место под солнцем, – Альфред пожал плечами и бросил взгляд на мою левую щеку. – В вашем же случае будет еще труднее. Не поймите меня неправильно, но много кто здесь встречает именно по одежке, а у вас…

Даже и спрашивать не понадобилось, что именно он имеет в виду. Все те же проклятые шрамы, которыми меня наградила та злополучная ночь, и с которыми я не в силах что-либо сделать…

– Понимаю, на что вы намекаете, но ведь от этого я не перестала быть человеком. У меня также есть умения и мечты, которые я намерена постараться исполнить.

– Неужели? – мужчина удивленно поднял бровь. – И что вы умеете? О чем мечтаете?

– В приюте я по мере сил помогала с уборкой и готовкой, но больше всего мне нравится работать с цветами.

Владелец таверны кашлянул в кулак, будто услышал что-то смешное, но сдержался. Взгляд его становился все серьезнее с каждой секундой, и в моем сердце начали прорастать семена волнения. Ох, неужели он посмеется надо мной и выгонит?

– Без обид, но у меня не оранжерея, чтобы о цветах думать. Имма в своем письме просила меня дать вам работу на время и комнату, и по старой дружбе отказывать мне не хочется. Но дела при этом у меня сейчас не так хорошо идут, чтобы брать на работу кого попало. Спрашиваю еще раз: что вы умеете? Помимо возни с цветами, разумеется.

Воцарилось неловкое молчание. Дружелюбный с первых секунд Альфред теперь сверлил меня строгим взглядом в ожидании ответа, а я и не знала, что ему ответить. Мне хотелось сквозь землю провалиться…

– Мы в приюте занимаемся уборкой, помощью на кухне и кормежкой скотины. Это, наверное, и умею.

Мужчина устало помассировал морщинистый лоб.

– Уф, как же все плохо…

Его тон мне не понравился. Еще не хватало из-за собственной слабости лишиться работы!

– Вы не подумайте ничего плохого, я не ленивая! Если надо, за любое дело возьмусь! Мне бы только крышу над головой хоть какую-нибудь, чтобы ночевать, да зарплату за труды. Как денег достаточно накоплю, так в другое место заселюсь, обещаю!

Сохраняя молчание, мужчина окидывал меня оценивающим взглядом и поглаживал заросший бородой подбородок. По спине прокатилась волна мурашек: то ли от волнения, то ли от смущения. Куда же мне податься, если он откажет? Я же только приехала в город и совсем ничего здесь не знаю.

– Как, говоришь, тебя зовут?

– Э-эрика, – ответила я, с недоумением хлопая ресницами. Как понимать его вопрос? Неужели согласился?

– Так и быть, Эрика, возьму пристрою тебя у себя, а там посмотрим, чего ты стоишь. От тебя не много требуется: в зале прибирать, да заказанную еду с напитками разносить. Для ночевки могу предложить простую комнату со скидкой – так заработанных денег хватит, чтобы оплачивать проживание и питание, да еще и откладывать хоть что-то сможешь.

Мне еле удалось сдержаться, чтобы не запрыгать от счастья. О лучшем исходе я не могла и думать!

– Спасибо! Буду стараться изо всех сил!

– Не сомневаюсь, – с важным видом кивнул Альфред, в следующее мгновение переведя взгляд на работающую в зале девушку. – Джетта, ты на сегодня свободна. Завтра жду тебя как обычно.

Та ничего не ответила, лишь уважительно кивнула, сняла фартук и убежала в помещение за стойкой. Видимо, чтобы переодеться и собрать вещи.

– Когда приступать? – настроение как-то улучшилось, и мне уже не терпелось начать делать свою работу.

– Вот покажу тебе комнату, разложишь поклажу и приступишь, но прежде я хочу тебе сказать еще кое о чем.

Тон мужчины еще больше посерьезнел. Что же он хочет мне поведать?

– Внимательно вас слушаю.

– Дело в том, что таверну я продавать собираюсь, и вроде как даже имеются возможные покупатели. Вполне вероятно, что сделка состоится, так что, скорее всего, пожить здесь и поработать ты сможешь лишь недели две.

Эта новость мне уже не пришлась по душе, но выбора у меня особого не было. Лучше хоть какая-то крыша над головой, а за две недели, как в городе освоюсь, наверняка что-то найдется.

– Ничего, я все равно поработаю. Немного узнаю город и отыщу другую комнату, если понадобится. А если новому владельцу понадобится работница, то я тем более не откажусь.

Мужчина отрицательно замотал головой.

– Вряд ли он захочет с тобой работать, – Альфред носом указал на мою левую щеку. – Ты знаешь почему.

Его ответ воспринимался болезненно. Очень хотелось услышать совсем иные слова.

– Идем, я покажу твою комнату. Нечего без дела рассиживаться. Работа сама себя не выполнит.

Шагая за хозяином таверны по деревянной лестнице с массивными перилами, я добралась до комнат, где отдыхали гости. На одних дверях висела табличка «Занято», а на других ее не было. Свободные, видимо. В некоторых помещениях было пусто, а из некоторых раздавались разговоры и шум. Не сильно громкий, но для соседей, я думаю, не всегда приятный.

По бесконечному коридору мы в итоге добрались до самой дальней двери, куда Альфред и зашел, поманив меня рукой.

– Убранство скромное, эту комнату редко на ночь снимают, но тебе, я думаю, сгодится. Со скидкой выйдет не так уж много, – рассуждал мой теперь уже начальник, указав на комод, куда можно спрятать вещи. – Как разберешь вещи, сразу спускайся и приступай к работе, нужно будет домыть зал. В среднем ящике комода ты найдешь немного сменной одежды, чуть позже тебе принесут платье и фартук. Смена начинается в девять утра. Не опаздывай! Поблажек тебе, как воспитаннице Иммы, на рабочем месте я не дам.

– Хорошо. Спасибо!

Проводив взглядом владельца таверны, я села на застеленную кровать и с улыбкой оглядела комнату. Размером она немного уступала приютской, но при этом здесь помимо спального места с одеялом и высокой подушкой стоял вместительный обеденный стол, а у стены стоял большой и вместительный комод, над которым висело простое овальное зеркало. Единственное окно украшали легкие молочного цвета занавески, а на подоконнике стоял небольшой горшок с толстянкой. Земля в нем немного подсохла, поэтому я первым делом чуть-чуть полила растение водой из кувшина, а после отодвинула его, чтобы закрыть створки окна. Взглянув на небо, усеянное яркими огоньками звезд, я улыбнулась и закрыла глаза. Несмотря на тревогу после поездки на новое место, на душе все равно было легко и спокойно. А уж про комнату и говорить не надо – пусть она и небольшая, но теперь мне не нужно делить ее ни с кем! Никакой очереди, чтобы искупаться или воспользоваться зеркалом, и никто не откроет окна без твоего ведома. Некому больше зудеть под ухом, что я допоздна не сплю, и никто не осудит меня за слабость к цветам или недоеденный завтрак!

Но были у меня при этом и причины для беспокойства. Даже за такую скромную и уютную комнату надо платить, поэтому работа для меня сейчас на вес золота. Хотелось бы, конечно, устроиться в какой-нибудь цветочный магазинчик, в родную стихию, но всему свое время. Сейчас куда важнее узнать город и его жителей получше, заработать их доверие, а то, если вспоминать слова Альфреда, со своими изъянами долго продержаться мне здесь вряд ли удастся.

Уже после работы, погасив свечу, я забралась в кровать, тихонько улеглась на мягкую подушку и закрыла глаза в надежде уснуть. Надо набраться сил, чтобы сделать еще один шаг к мечте! Кто знает, может, ключ к ней спрятан где-то рядом…

Только вот отдых на новом месте оказался не такой легкой затеей: то кровать необычайно мягкая, то под одеялом слишком жарко, то подушка высокая. Песнопения и говоры неизвестных соседей в нескольких дверях от меня также совсем не располагали ко сну. В приюте все укладывались спать в одно и то же время, поэтому в комнатах затихали даже те, кто не хотел спать, и теперь слышать веселые застолья посетителей таверны было мне в диковинку.

Как оказалось, бодрое веселье и танцы были меньшими из зол. Огромные башенные часы в ратуше били каждый час, даже ночью! А еще некоторые люди не брезговали поработать в сумерках, что создавало непривычный моему уху шум. В конце концов, мне удалось как-то уснуть, но иногда сквозь сон все равно слышался бой башенных часов.

В какой-то момент все стихло. Таинственные объятия сна все же объяли меня своей силой, явив мне ночное видение. В нем я счастливая хожу по незнакомому дворику, любуясь прекрасными цветами. Лилии, розы, пионы – бутоны всех цветов и размеров украшали клумбы и сам дом. Не большой, но вполне вместительный и уютный для семейной пары или одинокой девушки… На улице рядом с забором на меня поглядывают соседи, высказывая свое одобрение и уважение, а кто-то даже просит продать ему собранный моими руками букет! Улыбки, теплые слова… Никто даже и не обращал внимания на так ненавистные мне шрамы! Мои щеки обагрял здоровый румянец, а глаза так и светились счастьем. И можно было подумать, что такой мир идеален, но был в этом сне и таинственный мужчина. Его лица и тела почему-то не было видно, но прижимал он меня к себе так заботливо, что можно было бы поверить в тепло его чувств. Я таяла в его объятиях, как снег под жарким весенним солнцем, а с его лица не сходила счастливая улыбка.

Было так легко и спокойно, будто мы знали друг друга вечность…

Тут-то на душе снова заскреблось сомнение. Разумеется, сон просто чудесный, но разве возможно в моей жизни подобное чудо? Собственный просторный дом, дивный сад и любящий мужчина рядом, которому все равно на мои изъяны… Если в первые две детали я бы могла поверить, то вот в последнюю – вряд ли. Кроме Бриджит и Иммы, никто не относился ко мне с уважением, а мои шрамы всегда были предметом насмешек. О каком любящем мужчине может идти речь? Глупости все это!

Зато во сне удалось хотя бы помечтать о собственном красивом саде. Пока что мне не сильно верилось, что желание воплотится в жизнь, но при этом я не собиралась опускать руки! Мама с папой никогда не сдавались, даже если было очень трудно. Имма с Бриджит тоже напутствовали мне стараться. Нельзя просто так сдаваться, хотя бы ради них!

Сон так захватил меня с головой, что время пролетело совсем незаметно. Шум городских улиц, множественный цокот копыт и даже бой часов – ничего в тот миг не могло отвлечь меня от наслаждения заветной мечтой.

В какой-то момент громкий стук, раздавшийся в дверь, все же заставил меня открыть глаза и вернуться в новый день, в ту самую комнатку таверны, любезно выделенную мне на работе начальником для проживания. Сонно потянувшись, я неторопливо поднялась с кровати и распахнула створки окна, улыбнулась теплому солнышку и стала неторопливо готовиться к работе, совсем позабыв о госте, что недавно стучался в дверь.

Переодевшись в платье для работы и сделав прическу, я прошла по уже знакомым коридорам до лестницы, что спускалась в главный зал таверны. Почему-то Альфред топал ногой и с недовольно косился на меня, скрестив руки на груди.

Я с недоумением смотрела на начальника, тщетно пытаясь понять его мысли. Почему-то казалось, что случилось нечто серьезное, и новость мне явно не понравится…

Глава 3

Несколько секунд в зале сохранялось гробовое молчание. Лишь, когда стоявшая неподалеку черноволосая девушка в фартуке осуждающе зацокала, стало понятно, что случилось нечто серьезное.

– Ты опоздала, Эрика! – недовольно прошипел Альфред. – Я к тебе даже стучался, чтобы разбудить, но ты все равно продолжала спать как ни в чем не бывало! Чем ты занималась ночью?

Сердце, казалось, в этот миг рухнуло камнем куда-то вниз. Ноги так и норовили подкоситься от отчаяния, а по спине пробежали мурашки. Вот тебе, Эрика, и первый день в городе!

«Неудачница, неудачница! Ха-ха!» – нашептывал мне внутренний голос, еще сильнее распаляя панику.

– Простите, мне плохо спалось ночью, – оправдывалась я, нервно теребя руки. – Не привыкла совсем к бою часов и городской суматохе, вот и не могла уснуть допоздна. Я прямо сейчас приступлю к работе, только скажите, что делать.

Мужчина так сильно сузил глаза, что гнев из-за моей оплошности ярко читался в его взгляде.

– Значит нужно было лечь пораньше! – фыркнул начальник. – Теперь, получается, я на тебя рассчитывал, а ты не пришла. Подготовку к открытию мы закончить не успеем!

– Нет, еще успеем! Скажите только, с чего начать.

Альфред недоверчиво сжал губы и указал на заготовленное ведро с водой.

– Ладно, если успеешь все подготовить вовремя, то даже наказывать на первый раз не буду. Протри все сиденья и столешницы, а на каждый стол надо поставить вазу с цветами. Живее! Времени мало!

Последние слова он произнес так громко, что ноги сами понесли меня выполнять работу. Протирая полотенцем места для посетителей, я мысленно корила себя за оплошность. Альфред доверился мне, совсем незнакомой девушке, а я взяла и беспечно проспала! Еще и Джетта подливала масла в огонь, стоя у стойки и злорадно улыбаясь.

К счастью, мне удалось исправить все до того, как в таверну пришли первые клиенты.

– По лезвию ножа ходишь, Эрика, – глядя на чистый и подготовленный зал, владелец заведения с важным видом почесал бороду. – В следующий раз заплатишь за опоздание частью зарплаты, а будешь часто барагозить – могу и вовсе уволить. Тебе же это не нужно, правда?

– Разумеется, нет, – ответила я, виновато опустив голову. – Такое больше не повторится.

– Очень на это надеюсь, – буркнул Альфред, с недоверием на меня покосившись. – Ладно, иди пока, стой у входа и приветствуй клиентов. Джетта займется сбором заказов, а вот разносить их будешь ты. И будь внимательна! В твоих же интересах ничего из ряда вон не натворить, если не хочешь неприятностей…

Быстро кивнув, я заняла место у входа и, прикрыв левую щеку локонами, стала приветствовать посетителей. Сначала их оказалось не особо много, некоторые даже дружелюбно здоровались в ответ, но чаще всего люди равнодушно фыркали или нехотя мямлили что-то невнятное, бросая на меня презрительные взгляды. Когда повара приготовили первые заказы, мы с Джеттой стали обслуживать столики. Точнее, каждая из нас работала сама за себя – девушка даже не пыталась завязать беседу или познакомиться поближе. Немного неприятно было это осознавать, но и предаваться грусти времени не было. Чем больше денег мне удастся заработать, тем ближе будет исполнение мечты!

Ближе к полудню в таверну зашел солидного вида мужчина. Его черные недлинные волосы, зачесанные назад, блестели, как водная гладь под солнцем, а ножны с кинжалом, прикрепленные на правом боку темно-синего камзола, и вовсе давали намек, что заведение посетил если не представитель армии, то очень важный гость.

Я стояла в стороне, искренне надеясь, что обслуживать его будет Джетта. Только вот девушка в это время была занята за другими столиками, и спустя несколько секунд незнакомец нахмурился, обидевшись на отсутствие внимания.

– Эрика, чего стоишь? Не видишь, что клиент важный зашел? – прошипел Альфред, взглядом указав на того самого мужчину. Строгий взгляд гостя пробирал до мурашек, и, казалось, готов был испепелить меня даже издалека…

– Может быть, его лучше Джетта обслужит? – пожала я плечами. – Она наверняка знает его вкус.

– Ты же видишь, что она занята. Иди сейчас же, нельзя заставлять господина Зайберта ждать!

От нечего делать пришлось на время позабыть о страхе и пойти к столику, за которым якобы важный гость вовсю уже ждал внимания. Делала все, как моя напарница по работе: подошла к столику и поклонилась.

– Добро пожаловать в таверну «Марфуртский странник»! Меня зовут Эрика, буду рада принять ваш заказ.

Хлопнув ладонями по столу, мужчина приподнялся с места и вытянулся, внимательно вглядываясь в мое лицо.

– М-да, неужели у Альфреда настолько плохи дела, что он взял на работу ободранную простушку? – незнакомец так скривился, будто ему в рот положили несколько кислых долек лимона.

Я чуть не захлебнулась от возмущения. Одно дело, когда Джерд, будучи, по сути, еще ребенком, мог позволить себе подобную наглость, но от столь благородного с виду мужчины я подобного не ожидала.

– Что, милая, язык проглотила?

Пару секунд я стояла, раздумывая над ответом. Обзываться в ответ – не в моих правилах, как бы ни хотелось. А сейчас на моих плечах еще и работа!

– Как идут дела у владельца таверны, вам лучше спросить у него самого. Скажите, вы будете оставлять заказ? – ответила спокойным голосом, стараясь не обращать внимания на колкости.

Пожалуй, еще никогда мне не доводилось видеть такое пугающее лицо. Ноздри мужчины раздулись, как у озлобленного быка, а в глазах словно налилась ярость. Казалось, еще немного, и точно замычит или лягнет!

– Это так вас учат разговаривать с теми, кто выше по статусу? – возмутился гость, еще раз громко ударив ладонью по столешнице, чем заставил меня подпрыгнуть на месте. – Хотя если вспомнить, из каких трущоб вы явились, то удивительно, как вы вообще можете разговаривать!

Я промолчала, не зная, что ответить. Попробую возразить или возмутиться – и точно тогда придется проститься с работой. А я же здесь только первый день!

Владелец трактира краем глаза наблюдал за нами, но вмешиваться не спешил.

– Альфред, подойди сюда! Сейчас же! – громко крикнул незнакомец, чем привлек внимание не только всех работников, но и пары скромно сидящих в углу посетителей. А мне же хотелось сквозь землю провалиться…

Начальник заведения бросил свои дела и спешно выскочил из-за стойки.

– Доброго дня, господин Зайберт. Сегодня вы рано. Будете как обычно? – любезничал он с гостем, нацепив на лицо глупую улыбку.

– У тебя дела настолько плохи, что ты посылаешь отребье, чтобы обслужить меня? – с презрением фыркнул гость. – Да, буду как обычно.

– Что вы, господин, никакого плохого умысла! Просто Эрика первый день сегодня работает, нужно же девушке как-то учиться.

– Где ты ее вообще откопал? – казалось, еще немного, и из глаз хама полетят искры.

– Из соседней деревни, – пыталась ответить я, но тут же получила взамен еще больше грубых слов.

– Я не с тобой разговаривал! – фыркнул мне Зайберт, в следующую секунду переведя взгляд на владельца таверны. – Альфред, я к тебе всей душой, как к хорошему знакомому, но зачем же ты ее взял? Тебе своих бед мало?

– Она воспитанница моей давней подруги, поэтому я не мог отказать по старой дружбе.

Зайберт с презрением закатил глаза.

– О себе тебе сейчас думать надо, да о том, как заведение успешно продать. Нахлебниц на работу для этого брать не обязательно.

– Но… – всё, что успела сказать я в надежде дать отпор.

– Просто помолчи, Эрика, – перебил меня Альфред, в следующую секунду обратившись к гостю. – Господин, я займусь обучением своей работницы, и скоро вы не отличите ее умения от той же Джетты, обещаю.

Упомянутая девушка сразу же подбежала и поставила на стол Зайберта выпивку и угощения, после чего мужчина немного подобрел и сел на свое место.

– Обучением он займется… – бурчал гость, пробуя закуски и попивая напитки. – Ну, посмотрим. Но на твоем я бы от нее избавился как можно скорее, она своим видом только всю солидность заведения портит.

Колкие слова в очередной раз рассекли сердце, обагрив его кровью. Губы мои задрожали, и мне еле удавалось сдерживать слезы. Уезжая из приюта, я надеялась гораздо меньше слышать осуждение своих изъянов, но вышло в итоге наоборот.

– Вы так говорите, будто я хотела стать такой! – прошипела я, со злобой швырнув на стол полотенце. – Приятного аппетита! Больше не смею портить ваш аппетит своим присутствием!

С этими словами я развернулась и ушла в другую часть зала, чтобы обслужить других гостей. По спине иногда проносились мурашки от сверлящего взгляда богатого хама, но шума он больше не создавал. Голоса клиентов, которых все больше появлялось в заведении, просто перебивали его ворчание, и от этого становилось хоть немного легче.

Поздним вечером, когда смена подошла к концу, перед возвращением в комнату меня подозвал к себе Альфред.

– Не скажешь, что это за выходка сегодня днем была? – его взгляд злобно сузился, а в голосе так и читалось осуждение. – Как можно было додуматься не только пытаться возражать, но и бросить в господина Зайберта полотенце?!

Эм, мне кажется, или Альфред серьезно настроен защищать подобного хама? Но почему?

– Вы же прекрасно все слышали, – буркнула я, отведя взгляд в сторону. – Как я вам всю солидность порчу и из каких трущоб явилась…

– А я не просто так говорил, что здесь по одежке встречают. Марфурт – это тебе не деревня, здесь могут выжить только сильные духом. Тебе остается либо привыкнуть, либо мы просто не сработаемся.

– Хотите сказать, что я должна терпеть подобные выходки?! – голос мой уже дрожал от близящейся истерики.

– Придется, если ты хочешь остаться в этом городе, – Альфред равнодушно пожал плечами. – Слабых тут не любят. По окончании рабочего дня можешь делать все что угодно, даже давать волю чувствам, но в рабочее время ты должна быть холодной, твердой и уверенной, будто скала. Поняла меня?

В груди от досады зажгло так, будто мое сердце бросили в огромный куст крапивы. Несправедливо! Как будто, обретя шрамы, человек резко лишится мозгов и всех знаний… Но, разумеется, не в моих силах было как-то переубедить Альфреда или горожан. Все, что мне оставалось – либо смириться, либо же возмутиться и остаться без работы. В мыслях сразу возник образ горячо любимой воспитательницы, которая никогда не говорила мне колких слов за мою внешность, и за это я всегда уважала ее не меньше, чем маму и папу…

– Я жду ответа, Эрика! – строгий голос начальника мигом вернул меня из мира воспоминаний в суровую реальность.

– Хорошо, я постараюсь, – с горечью ответила я, шумно вздохнув и потупив взгляд.

– Вот и умница. Хвалю твою решимость, – Альфред ободряюще хлопнул меня по плечу. – Не забудь, завтра снова твоя смена, так что не опаздывай.

Ага, забудешь тут после такой суматохи…

– Прежде чем вы уйдете, могу я поинтересоваться кое о чем?

Мужчина заинтересованно поднял бровь.

– Слушаю.

– Кто такой этот Зайберт? Сначала он произвел впечатление богатого и симпатичного мужчины, пока не…

– Т-с-с! Потише будь! – Альфред встрепенулся и, приложив указательный палец к губам, отвел меня от окна. – Господин Зайберт имеет один из высших чинов в городе. Если его разозлишь, то обязательно жди беды!

– И поэтому все ему потакают, как капризному ребенку? – спросила я, чуть понизив голос.

– Ты думай, что говоришь! У стен, так-то, бывают уши! – начальник постучал себе кулаком по лбу, как бы показывая, какую глупость я сказала, и зашептал. – Разумеется, никому не хочется неприятностей, вот ему и подыгрывают. Нам, простым горожанам, ссоры с властями ни к чему. В его силах сделать так, что ни за какие коврижки заведение у меня никто не купит, а оно мне надо? Сам я не в том возрасте уже, а из родных таверну тянуть у меня некому, так что приходится как-то выкручиваться. Так что подыграй мне, чтобы все прошло как по маслу. Да и тебе куда полезнее будет научиться терпению, без него в городе никуда. В твоем случае особенно…

«Уродина, ха-ха! Не будет у тебя друзей! Никто тебя не полюбит!» – Альфред явно не хотел намекать на что-то колкое, но внутренние сомнения все равно загудели в голове, будто рой пчел над цветком.

– Неужели у властей города нет хотя бы одного человека, кому не все равно? Такое поведение… Это же низко!

– Даже если и есть, не все уделяют внимание таким мелочам. Поэтому каждый горожанин полагается лишь на себя и самых близких людей. Советую тебе поступать также, если не хочешь рано или поздно больно уколоться. Ты ж не хочешь в итоге вернуться в деревню ни с чем, верно?

– Нет, не хочу, – выдавила я из себя, грустно потупив взгляд.

– Тогда учись. В жизни очень пригодится, – Альфред потер ладони и направился к выходу. – Ладно, теперь можешь отдыхать. Не опоздай только, а то второй раз поблажки я не дам.

– Хорошо, постараюсь, – ответила я, едва сдерживаясь, чтобы не закричать от несправедливости.

Когда владелец таверны ушел, я присела на стул и обхватила голову руками. Грудь распирало от обиды, а слезы так и норовили выкатиться из глаз. Пожалуй, никогда мне не доводилось слышать слов обиднее, чем сегодня. И ведь это лишь первый день, прожитый в городе!

Что же будет дальше? Может, Джерд прав, и мне, уродине, не суждено исполнить мечты? Ведь кто захочет работать с такой, как я, или же вовсе жить под одной крышей…

В мыслях вновь проскочило воспоминание детства. Как я обнимала родителей и играла с ними в цветочном саду, а потом в одночасье все исчезло, будто ничего не было. Отпустив голову, я подняла взгляд к еще не закрытому на ночь окну, где стояла толстянка и привезенная мной лазурная фиалка. Что ж, хотя бы они не осудят меня за внешность и неопытность…

Ухаживая за зелеными листьями и поливая подсохшую землю, я негромко изливала цветущим друзьям все волнения. Очень удобно, кстати: и мне гораздо легче, когда эмоции не томятся в сердце, и цветам хорошо, ведь побеги очень любят, когда с ними разговаривают…

Делала я это шепотом, чтобы не привлечь лишнего внимания. Кто знает, может, Альфред не зря осторожничал и кто-нибудь подслушает мои мысли? А мне неприятностей пока не хотелось. Да и внутренний голос мне подсказывал, что сегодняшний день был лишь началом моих испытаний.

Сегодня сон пришел ко мне гораздо быстрее. Либо это я с непривычки забегалась на работе, либо пережитые эмоции натолкнули, но уже через пару минут, едва светло-русая голова коснулась подушки, началось мое волшебное путешествие…

В том цветущем, недоступном в дневное время мире, мне снова явился уже знакомый таинственный мужчина. Как и вчера, его лицо никак не удавалось различить, но от его нахождения рядом вовсе не было страшно. Наоборот, от этого силуэта исходило приятное тепло, будто рядом стояла половинка меня самой.

Не проронив ни слова, незнакомец протянул мне руку. Спустя мгновение из его раскрытой ладони на меня смотрел удивительной красоты браслет с яркими алыми круглыми камнями. Мужчина молчал, как и положено простой тени, но в его незримом взгляде ощущалось желание надеть украшение мне на запястье, чем тот и занялся, получив в ответ от меня дружелюбный кивок и улыбку. Когда браслет занял свое место, гость из сна вновь заботливо прижал меня к себе. Сердце учащенно билось от чарующего ощущения присутствия кого-то близкого и родного, а душа едва ли не парила от легкости и спокойствия…

Так не хотелось просыпаться и вновь возвращаться в мрачный мир, полный равнодушия и злобы, но, к сожалению, выбора у меня не было. Украдкой поглаживая левое запястье, на которое таинственный незнакомец из сна надел свой подарок, я усердно работала в ожидании окончания дня. Ведь тогда мне удастся не только побыть в комнате наедине с цветами или вернуться в волшебный мир сна, но и пообщаться с неприметным с виду уже близким другом.

Следующее за еще одним рабочим днем утро я встречала с улыбкой. Как же не радоваться, когда начальник дал тебе выходной? Теперь у меня был шанс немного поизучать окрестности или же поискать возможную замену нынешней работе. Стало до сумасшествия интересно, что же мне в итоге удастся узнать, но больше всего хотелось, разумеется, отыскать любые цветочные магазины. Кто знает, может у меня получится не только поглазеть на красивые цветы, но и занять среди всей этой красоты почетное место…

Глава 4

Едва заря заиграла на улице, и сон как рукой сняло. С улыбкой потянувшись, я поднялась с кровати, умылась, навела порядок в комнате, переоделась в подаренное воспитательницей платье и направилась за порцией полагающегося мне завтрака.

К моему приходу на кухне уже вовсю корпели повара, заготавливая еду для будущих гостей. Уже у лестницы, по дороге обратно в комнату с подносом еды в руках, меня остановил Альфред.

– Ну что, придумала, куда пойдешь? – в его строгом голосе будто читалось беспокойство. Не будь мужчина моим начальником, то легко подумала бы, что со мной говорил отец. В детстве голос родителя казался мне слегка грубоватым, но потом, по возвращении домой с работы, на его лице появлялась улыбка. Теплые семейные объятия до последнего не оставляли и шанса усомниться в любви одного из самых близких мне людей…

– Пока не знаю, – пожала я плечами, поставив еду на стойку. – Буду изучать окрестности, присматриваться к разным магазинчикам и при этом стараться не заблудиться.

Альфред залез в один из ящиков своего рабочего места и протянул мне старую на вид бумагу, сложенную вчетверо.

– Держи, может, пригодится.

Внутри листка мне удалось разглядеть рисунок нашего заведения, подписанный и помеченный крестиком, и расположение окрестных домов, а в целом документ представлял собой нечто похожее на карту города.

– Насчет заведений, изображенных здесь, я не очень уверен, ведь карта не совсем свежая, но, по крайней мере, заблудиться будет сложнее.

– Вы правы, так отыскать путь назад будет гораздо легче. Спасибо! – поблагодарила я начальника с улыбкой.

– Не обольщайся. Это чисто ради того, чтобы не пришлось тебя по всему городу искать. А если еще опоздаешь, мне потом нервничать придется, штраф тебе дать. Зачем оно мне надо?

Альфред усердно изображал из себя сурового начальника, но в его строгом взгляде я разглядела искорку добра. Иначе просто не объяснишь такую заботу о незнакомом человеке.

– Поняла вас. Постараюсь не потеряться.

Положив карту в карман и благодарно кивнув, я взяла поднос с едой и направилась в свою комнату, где и принялась уплетать уже слегка остывший, но не менее вкусный от этого завтрак. Постепенно уничтожая порции с запеканкой и фруктовым салатом, я поглядывала на карту и раздумывала, куда могла бы пойти. Не сильно далеко, чтобы точно не заблудиться, и чтобы при этом долго не гулять, ведь платить за езду обратно не хотелось, а значит, нужно было дойти до таверны на своих двух.

Прибрав за собой посуду и прикрыв локонами левую щеку, я тихонько зашагала к выходу. Перед тем как выйти, еще раз проверила, что шрамы не видно, и уже вышла на улицу. Поначалу было до ужаса неловко, хотелось спрятаться за угол и не показываться. Да только по площади неподалеку от таверны людей гуляло больше, чем, наверное, в трети нашей деревни! А сколько же их во всем городе? Неужели все они будут на меня смотреть, смеяться над моим уродством?

Поддавшись волнению, я все же тихонько вжалась в угол ближайшего здания в надежде успокоиться и дождаться, когда все пройдут, но в итоге сделала только хуже. Некоторые люди останавливались и с недоумением оглядывали меня, а одна молодая девушка и вовсе не осталась равнодушной и решила поинтересоваться, что случилось.

– С вами все в порядке? – незнакомка с длинной рыжей косой оценивающе оглядывала меня, словно ее и вправду озаботило мое самочувствие. – Что-то случилось? Может, вам помочь?

– Спасибо, со мной все в порядке, – ответила я, запустив руку в карман и вытащив подаренную Альфредом карту. – Просто пыталась исследовать город, но…

– Но вы приехали из деревни и не привыкли к местной суматохе? – от слов девушки я еще больше смутилась.

– Откуда вы знаете?

– Я чувствовала себя так же, когда приехала сюда три года назад, – незнакомка так спокойно со мной разговаривала, будто мы близкие друзья. – Тоже ходила, словно сама не своя, тихонько исследуя незнакомые места, а как прикупила себе карту, так жить гораздо легче стало. Если хотите, могу с вами прогуляться, расскажу об окрестностях.

Во мне от ее слов все сжалось. Сердце будто чувствовало подвох в ее предложении. Одно дело Бриджит, ведь мы знакомы с моего первого дня пребывания в приюте, а эту горожанку я вижу впервые в жизни. Да и она еще моего уродства не разглядела, так бы давно уже убежала, смеялась на всю площадь. Нужно как-нибудь ее спровадить, но при этом не вызвать подозрений в недоверии.

– Не думаю, что это хорошая идея. Вас наверняка кто-то ждет или вы торопитесь. Вам незачем обо мне беспокоиться, – негромко ответила я, потупив взгляд так, чтобы она не увидела изъянов.

– Перестаньте, все хорошо! Я как раз искала, чем заняться! Идемте!

Зазывающе махнув мне рукой, незнакомка неторопливо зашагала вперед и через несколько шагов остановилась, выжидающе взирая в сторону моего уголка. Похоже, она и вправду не успокоится, пока не познакомит меня со здешними красотами. Но зачем ей это?

Делать нечего. Проглотив образовавшийся в горле ком, я тихонько вышла из-за угла и последовала за незнакомкой. Та рассказывала мне о своих приключениях в первые дни по приезде, а также поведала, где какие заведения находятся. Дабы лучше запомнить, я раскрыла полученную от начальника карту, чтобы свериться с рисунком.

– Ой, а она уже устарела маленько, – растерянно проговорила рыжеволосая спутница, указав на один из нанесенных на бумагу магазинчиков. – Тут сейчас уже другая лавка открылась.

– Не страшно, мне лишь бы в городе не заблудиться после прогулки, – отмахнулась я, нацепив на лицо неловкую улыбку. – Главное – на работу прийти вовремя, а то начальник меня за опоздание совсем не похвалит.

– Ну этого ты можешь не бояться, если понадобится, я тебя сама обратно провожу. Идем!

Спустя примерно пару часов прогулки под палящим летним солнцем не умолкавшая все это время незнакомка немного выдохлась, и мы зашагали обратно, пока не очутились возле знакомой таверны.

– О, так ты в «Марфуртстком страннике» остановилась? Отличное заведение, сколько в нем раз ни была – всегда довольная уходила. Жаль только, что хозяин продавать его собрался, но понять человека можно. С возрастом все-таки тяжелее управляться даже с маленьким магазинчиком, не то что с целой таверной.

– Это да, – ответила я, пожав плечами. – Но ничего, поработаю сколько смогу, а потом еще куда-нибудь заселюсь. Спасибо, что показали окрестности.

– Не стоит благодарности, это тебе спасибо за приятную прогулку, – с улыбкой отмахнулась спутница. – Кстати, предлагаю познакомиться наконец-то, а то неловко, когда сверстники меня на «вы» называют. Имя мое – Криста, а твое?

Я притихла, неловко сжав губы. С одной стороны, в лишнем знакомстве нет ничего плохого, но, с другой, зачем тешить себя надеждой на какую-то дружбу?

Но Криста так настойчиво смотрела на меня, что отнекиваться было бессмысленно:

– Эрика.

– Отлично! Если что, я живу вот здесь, – девушка ткнула пальцем в карту, указав на место в четырех кварталах отсюда. – Если понадобится что, то обязательно обращайся, помогу чем смогу.

– Я подумаю. Спасибо.

– Пока! – прокричала она уже на расстоянии, а через мгновение и вовсе растворилась в толпе горожан.

Пару минут я так и стояла, растерянно взирая на карту. И зачем мы познакомились? Все равно через пару дней она наверняка меня даже не вспомнит. По крайней мере, Криста каким-то чудом ничего не сказала о моем изъяне, и это немного радовало. Все-таки приятно осознавать, что не все люди встречают по одежке…

Возвращаться в таверну так скоро не хотелось, поэтому я продолжила свою прогулку, но теперь отправилась в другую сторону. Расхаживая вдоль каменистой широкой дороги, я в итоге наткнулась на один любопытный магазинчик.

Ох, цветочная лавка!

Любопытство сразу заиграло в полную силу. Очень захотелось взглянуть, какая красота скрывается внутри!

По ту сторону немного хлипкой деревянной дверцы на меня смотрели, как и полагалось, различные травы и цветы. Не в таком изобилии, как было у нас в семейном саду, но взглянуть было на что. Цветущие бутоны и травы так и источали из себя жизнь и счастье, а вот у некоторых побегов наблюдались признаки недомогания. Подсохшая почва и опущенные мягкие листья явно намекали о нехватке воды. По привычке я взяла замеченную неподалеку маленькую лейку и полила растение, пока не сообразила, что нахожусь даже не в приюте, а в совершенно чужих владениях.

– Могу я поинтересоваться, что вы делаете? – выбежавшая в зал молодая светловолосая девушка нахмурилась и забрала лейку из моих рук. – Пожалуйста, не надо трогать товар в следующий раз.

– Простите, я не желала ничего плохого. Просто увидела, что цветы сильно подсохли из-за нехватки влаги, и руки по привычке сами потянулись полить их.

Незнакомка удивленно вздернула бровь.

– Вы разбираетесь в цветах?

– Разумеется, – ответила я, гордо положив на грудь правую ладонь. – У меня большой опыт. С детства ими занимаюсь. Еще не распустившиеся бутоны чайной розы будет полезно выставить поближе к окну, чтобы лепестки напитались солнышком, а вот ромашка лекарственная вполне может стоять и подальше, они на улице, бывает, и в теньке растут.

Показывая девушке знания, я даже не догадывалась, что мои слова могли не прийтись ей по душе.

– Хвалю ваши умения, но сейчас вы просто посетитель. Нужно позволять владельцам заведений и торговцам самостоятельно вас обслуживать, а не блистать знаниями. Это неприятно, – незнакомка нахмурила брови и неодобрительно посмотрела на меня, будто я на ее глазах совершила преступление.

– Что вы! Да я ни в жизни… – попыталась отмахнуться я, всеми силами тщетно подавляя неловкость. Мне и в голову не приходило, что простая сердечная помощь могла бы кого-то разозлить.

– Забудьте, – девушка вздохнула и мотнула головой. – Давайте начнем наш разговор сначала, будто я ничего не видела. Скажите, что привело вас в сей небольшой магазинчик?

– Любовь к цветам и привела. Я недавно в этом городе, вот ходила, изучала окрестности, пока не наткнулась на всю эту красоту. Цветы будто часть моей души… Очень хотелось бы по возможности работать с ними. Может, вам сгодится для дела опытная цветочница?

Незнакомка в ответ развела руками.

– Сожалею, но прибыли у меня не настолько много, чтобы брать еще работников. Цветы и травы покупают, конечно, но не в количествах, которые позволили бы купаться в деньгах. Ваши знания ценны, но нам с вами пока что не по пути.

Ее взгляд скользнул на мою левую щеку, и все сразу стало понятно. Снова предрассудки из-за моей внешности… Уф, доживу ли я когда-нибудь до того дня, когда надо мной перестанут усмехаться?

– А здесь есть еще похожие магазины? Желательно такие, чтобы можно было на жизнь подзаработать.

Девушка отвела к окну задумчивый взгляд.

– Насчет других не знаю, но точно помню про «Ночную азалию» госпожи Аделаиды. Женщина содержит приличного размера оранжерею, и каждый день к ней приходит множество клиентов. Только вот не каждой цветочнице хватает терпения у нее работать…

В груди будто екнуло, и я едва заметно дернулась, услышав возможный подходящий вариант.

– Почему? Разве плохо работать в большой оранжерее?

– Дело не в размере заведения, и даже не в количестве цветов. Просто… Вы сами знаете, богатым людям часто свойственно со временем становиться надменными. Подобная судьба постигла и Аделаиду: женщина стала грубой и жадной. За труды цветочниц она хорошо платит, а вот требований у нее неоправданно много, из-за чего даже крепкие духом девушки надолго у ней на работе не задерживаются.

Несмотря на всю возможную суровость слов, на душе все равно стало как-то легче. Уверена, после приюта с его режимом дня к любым условиям можно привыкнуть! Зато, если все получится, можно будет работать в полюбившемся сердцу месте!

– А еще… – в этот миг незнакомка с досадой прикусила губу и перевела взгляд на ненавистные мне шрамы. – Не поймите меня неправильно, но вам еще сложнее будет. Скорее всего, она вас даже на работу не возьмет.

Все хорошее настроение мгновенно увяло, как высохший цветок. Сколько еще раз я услышу от людей о своем изъяне?

– Уверена, что госпожа Аделаида, как богатая владелица лавки, в первую очередь оценит мои навыки и знания, а не внешность.

Незнакомка вздохнула и пожала плечами.

– Что ж, я искренне надеюсь, что так оно и будет. Возможно, вам и вправду по силам убедить Аделаиду в своей правоте. Главное, чтобы ее возможный отказ не стал для вас сюрпризом.

Вытащенную из кармана карту я распрямила в руках и протянула хозяйке магазинчика.

– Покажете, где находится ее оранжерея?

Та без какого-либо сомнения ткнула пальцем в нужное место на бумаге.

– Здесь. Магазинчик работает, вроде как, до семи часов вечера.

Поблагодарив соратницу по интересам, я попрощалась и направилась обратно в сторону «Марфуртского странника». Теперь на улицах было еще люднее, чем при моем уходе, и с непривычки это немного пугало.

Тихонько, стараясь не привлечь лишнего внимания, я шагала вдоль дороги, пока не наткнулась на изможденную незнакомку. Пожилая женщина в потрепанной одежде сидела на низеньком ящике, опустив грустный взгляд к стоящей напротив коробке, на которой виднелась небольшая банка с одной одинокой монеткой внутри. Похоже, женщина тщетно пыталась насобирать хоть какую-то милостыню, но ничего у неё не получилось. При взгляде на бедняжку сердце облилось кровью от жалости. Конечно, у меня самой сейчас не так много денег, чтобы ими разбрасываться, но без пары монет как-нибудь проживу!

Услышав звон упавших в банку денег, старушка оживилась и подняла голову.

– Спасибо тебе, детка, – на ее покрытом морщинами лице возникла настолько добрая улыбка, что даже отсутствующие зубы ее нисколько не очернили. – Теперь я смогу хотя бы хлеба купить… А ты, я смотрю, не местная?

– Так похоже, да? – смущенно спросила я, крепко сжав юбку платья.

– Заметно очень, что твоя душа не попорчена равнодушием и холодом, присущим всем здешним, – фыркнула старушка, нырнув одной рукой в грязный обшарпанный карман. – Редко мне попадаются воистину добрые и такие прекрасные люди.

От теплых слов женщины стало так легко на душе, что казалось, будто дунь сейчас легкий ветерок, и я воспарила бы в небо пушинкой. В ее взгляде не улавливалось какого-либо презрения за мои изъяны, чем она напомнила мне Имму и Бриджит. Кроткая и спокойная старушка как-то совсем не смотрелась среди всей этой городской суматохи. Даже представить боюсь, какое горе могло ее настигнуть, раз она решилась просить милостыню на улице. И как же жаль, что мне деньгами ей помочь не по силам. В конце концов, мне еще самой надо как-то выживать.

Старушка разжала руку, явив моему взору дивное украшение. Округлые каменные серо-голубые бусины с темными полосками неожиданно напомнили мне собой браслет из видения во сне, разве что только цвет отличался.

– Может, ты хочешь себя побаловать? Настоящий агат. Продам совсем недорого. Одна из немногих драгоценностей, что у меня пока еще остались.

– С радостью бы, но, простите, не могу, – внутри все готово было сжаться от жалости к бедняжке, но выбора у меня не было. – У меня сейчас каждая монета на счету. Как крепко осяду в этом городе, то обязательно все куплю, да еще и на пропитание подброшу!

Женщина улыбнулась во все свои оставшиеся зубы.

– Такого ответа я и ожидала. Не переживай, старушка Хильда все прекрасно понимает. Да и браслет тебе куда больше сгодился бы другой.

– Какой же? – полюбопытствовала я, удивленно подняв бровь.

– Из алого агата, – с умным видом ответила незнакомка, чем напомнила мне Имму. – Издревле считается, что камень помогает своему обладателю обрести уверенность, выручает в решении проблем и дарует успокоение в темные времена. Одиноким девушкам камень также помогает отыскать любовь, а два уже скрепленных узами чувств сердца он связывает сильнее самой плотной нити!

Говорила Хильда таким таинственным голосом, что было трудно ей не поверить, но одна мысль все же вернула меня в чувство.

– Звучит интересно, но вот в любовь я верю слабо.

– Почему же это? У такой доброй и красивой девушки не должно быть отбоя от кавалеров.

Ох, не будь женщина пожилой, то я, наверное, не удержалась бы, чтобы не ответить язвительной, горькой насмешкой. У меня-то и кавалеры?! Глупости какие-то!

– Вы ошибаетесь. У меня нет возлюбленного и, скорее всего, не будет.

– Так не бывает, – с кряхтением кашлянув, старушка отрицательно мотнула головой. – Любой человек на свете достоин второй половинки, особенно те, кто светлы душой и чисты сердцем. Вот увидишь, он появится в твоей жизни неожиданно и поможет справиться со всеми невзгодами!

Я с улыбкой кивнула, притворяясь, будто разделяю добрые слова женщины, и для отвода глаз взглянула на часы. Объяснять, почему я ей не верю, просто не было смысла. Наполненные усмешками и презрением взгляды горожан лишь тому подтверждение.

– Надо же, как много времени. Сожалею, но мне пора идти. Спасибо за беседу. Примите мои наилучшие пожелания.

– Спасибо, милая. И помяни мое слово: настоящей любви все равно, какие у тебя изъяны. Он появится в твоей жизни неожиданно, и вместе вы исполните мечты. Будет тебе чудесный дом и сад, красавица, вот увидишь.

Услышав последние слова, я замерла, от удивления выпучив глаза. Разговор про мои мечты и пристрастия мы не заводили. Откуда тогда женщина могла знать о моих желаниях?

Вспомнив о времени, я попрощалась и зашагала в сторону таверны, то и дело оглядываясь на старушку краем глаза. Едва я отошла, как к ней подошел незнакомый мужчина в темных легких брюках и молочного цвета рубашке. Тот со звоном бросил в банку несколько монет, чем вызвал на лице Хильды улыбку, а потом приобрел у неё тот самый агатовый браслет. Взглянув на волнистые темные волосы незнакомца, длиной чуть ниже плеч, я на мгновение поймала себя на мысли, как он похож силуэтом на гостя из моего сна. Жаль, что лица и в этот раз не удалось разглядеть – мужчина все время стоял ко мне спиной.

Помотав головой, чтобы прийти в чувство, я направилась в заведение, где мне предстояло провести очередную ночь.

Подготавливаясь ко сну, я сидела у окна и шептала толстянке с фиалкой все свои секреты. О том, как познакомилась с Кристой, про какие заведения сегодня узнала и как пообщалась с загадочной, совсем незнакомой старушкой. В глубине души мне очень хотелось верить, что ее предсказания сбудутся, но другая часть меня осознавала, что подобное невозможно. В конце концов, угадать с предсказанием нетрудно: любая девушка могла грезить об истинной любви, да и цветы любить. Но кое-что в ее пророчестве мне понравилось: добрая улыбка и сердечные пожелания всего лучшего мало бы кого оставили равнодушным.

Что ж, буду тогда стараться изо всех сил, а там поглядим, как карта ляжет. Кто знает, может, догадки женщины хотя бы в чем-то окажутся правдой…

Глава 5

Следующим утром, несмотря на необходимость идти работать, я все равно проснулась с хорошим настроением. Добрые слова загадочной старушки с агатовым браслетом словно и вправду внушили мне надежду, что все вполне могло бы закончиться куда лучше, чем мне представлялось. И если в первый день после той встречи все шло вполне неплохо, то с каждым новым днем дела мои обстояли все хуже и хуже. Джетта никак не хотела знакомиться поближе или заводить дружбу, поэтому все время бросала на меня недовольные взгляды и фыркала, будто с ней рядом работала прокаженная, не иначе.

Три раза за эту неделю в заведение наведывался и ненавистный мне Зайберт. Обслуживать мне его с тех пор не давали, да и, если честно, не очень-то и хотелось. От одного лишь его надменного вида в груди противно жгло, будто меня с головы до ног осыпали красным ядреным перцем, а от вечно возмущенного голоса уши так и норовили свернуться трубочкой. Иногда мне, правда, приходилось приносить к его столику готовые заказы, там-то он и отыгрывался с лихвой: то о моем изъяне усмехнется, то съязвит, как такую неумеху на работу взяли, то на платье моем какое-нибудь несуществующее пятно найдет и ткнет в него пальцем, выставляя меня грязнулей… В его присутствии также начинали поступать другие посетители, и это еще сильнее выводило меня из себя. Наблюдая, как иногда целые компании заливисто смеются, тыча в меня откормленными пальцами, я всеми силами сдерживалась, чтобы не сорваться и не подставить начальника, а вечером после работы возвращалась в свою комнату, где изливала душу своим подопечным: толстянке и фиалке.

За эти несколько дней, благодаря умеренному поливу, правильному уходу и частым душевным беседам цветы немного разрослись, а толстянка даже засобиралась цвести, что бывает ой как редко. Предвкушение, что со дня на день пухлые веточки покроются маленькими белыми цветочками-звездочками, радовало не меньше, чем дружеское объятие или теплые слова, которых мне, разумеется, очень сейчас не хватало.

Укладываясь спать, я часто вспоминала о Бриджит, воспитательнице Имме и других ребятах из приюта. Как они там? Вспоминают ли обо мне? Или же они рады были забыть меня, как страшный сон? Перед глазами, как назло, возникало насмешливое лицо Джерда, который ни разу не сказал про меня доброго слова за все время нашего совместного пребывания в приюте.

После разговора с Хильдой мне больше не снился тот добрый незнакомец, поэтому даже в мире снов никто не проявлял ко мне заботы или знаков внимания, что наводило на грустные мысли. Та веселая и болтливая девушка Криста, что помогала мне исследовать окрестности, тоже ни разу не пришла в таверну с тех пор, как мы тогда распрощались. На душе становилось все больнее и больнее… Лишь мнимая надежда, что когда-то черная полоса должна вновь обратиться белой, не давала мне хандрить и окончательно потонуть в болоте отчаяния.

Но вскоре произошло то, что заставило меня еще сильнее взволноваться.

– Сегодня я буду вести переговоры с будущим покупателем, – объяснил Альфред, указав носом в сторону пока еще пустого, дорогого блестящего подноса. – Джетта сегодня выходная, так что обслуживать столик гостя придется тебе.

– Эм, вы уверены? Что, если ваш клиент захочет меня живьем съесть?

– Не, по сравнению с Зайбертом он вполне спокойный мужчина, но отношение к нему надо проявить достойное, – начальник заведения с важным видом почесал бороду. – Советую тебе произвести на него хорошее впечатление, тогда, глядишь, в случае продажи таверны даже работу искать не понадобится.

Выбора у меня особого не было. Взяв волю в кулак, я принялась помогать подготавливать для будущего гостя достойный прием: и стол лишний раз до блеска отмыла, и свежие цветы в вазу поставила, и занавески на окнах поправила, и посуду расставила красиво. Оформляя место для гостя, я искренне надеялась, что хотя бы эта смена пройдет тихо и спокойно.

Ага, покой мне только снится… Важного вида мужчина, в назначенное время оказавшийся на пороге таверны, с первых секунд засверлил меня знакомым взглядом. В отличие от Зайберта, открыто свое презрение он ко мне не выражал и голоса не поднимал, но при этом не гнушался на хитрости: то он специально вдохнет всем носом запах цветов и чихнет, как бы намекая на несвежий букет и неприятный запах, то показательно проведет пальцем по столу, будто тот год не мыли, то попросит поменять ему напиток, потому что предыдущий выдохся и уже не такой вкусный, как он любит. Пф, пить быстрее надо, тогда, глядишь, и портиться ничего не будет!

Скрипя зубами, я, стараясь не показывать волнения, терпеливо исполняла свои обязанности, пока будущий владелец не подозвал меня к себе. Во мне сразу все сжалось от ожидания возможных неприятностей. Подобные просьбы еще ни разу до добра не доводили!

На удивление мужчина вел себя вполне спокойно. Один раз, правда, очень неудобно махнул рукой и я пошатнулась с подносом в руках, пролив немного напитка. Альфред сверлил меня злобным взглядом, как бы намекая на мое неподобающее поведение, но незнакомец его успокаивал и всеми силами давал понять, что из него мог выйти вполне достойный начальник.

Примерно через час после переговоров обе стороны принялись подписывать документы, а затем довольно пожали друг другу руки и разошлись. Крепко держа в руках бумагу о продаже, Альфред вернулся за стойку и принялся разбирать свои вещи.

– Как все прошло? – полюбопытствовала я, тихонько встав рядом. Клиентов в зале все равно не было, поэтому в такие моменты работникам вполне разрешалось отдохнуть. Косым взглядом я тихонько поглядывала в сторону выхода, чтобы сразу же приветствовать любого возможного гостя.

– Вполне отлично, несмотря на все недоразумения, – ответил теперь уже бывший владелец, внимательно собирая вещи. – В этот раз, пожалуй, можно тебя и похвалить – держалась достойно, хоть иногда и чудила немного с непривычки.

– Спасибо, – ответила я, смущенно улыбнувшись. – А что вы теперь будете делать?

– Ну денег на достойную старость мне и жене должно хватить, – усмехнулся Альфред, почесав седую голову. – Либо хотя бы на ее часть, а там уже видно будет. Буду иногда захаживать, разумеется, и наблюдать, как меняется «Марфуртский странник» под крылом нового владельца.

– А я смогу здесь жить или мне надо искать другое место?

Воцарилось неловкое молчание. Гнетущее и пугающее, будто мне собирались поведать страшную новость. Лишь шум с кухни хоть как-то намекал, что вокруг еще есть жизнь.

– Я теперь больше не владелец, поэтому ничего не могу обещать, – бывший начальник растерянно пожал плечами. – Разумеется, я замолвлю за тебя словечко, попрошу не рубить сгоряча и дать тебе шанс проявить себя, но лишь от Ландольфа, твоего нового начальника, уже будет зависеть все остальное. Вечером перед закрытием он придет на ужин, где мы все и обсудим. Если хочешь, можешь задать ему вопрос во время трапезы, только аккуратно – не стоит все же злить людей, особенно если они дают тебе работу и хоть какую-то крышу над головой.

– Спасибо, буду очень признательна. Все-таки не хотелось бы возвращаться в деревню слишком быстро.

– Понимаю, душа просит приключений и разнообразия, – Альфред понимающе улыбнулся. – Ладно, посмотрим, как получится, а пока что продолжай работать – до вечера я все же твой начальник.

Задорно кивнув, я продолжила заниматься своими обязанностями как ни в чем не бывало, иногда при этом вспоминая слова Альфреда. В чем-то он прав: мне и вправду хотелось узнать как можно больше о новом месте, но при этом я понимала, насколько сейчас зависима от работы, платы за нее и от крыши над головой.

Чем быстрее приближался вечер, тем сильнее на душе нарастало волнение. Вспоминая свое знакомство с Ландольфом, могу сказать, что, скорее всего, в общении с ним так легко не будет…

Вскоре на пороге вместе с новым хозяином заведения возник еще один гость. От одного лишь взгляда на него душа моя ушла в пятки. Не может быть! Что здесь делает Зайберт?

Растянув губы в злорадной улыбке, ненавистный мне гость повернулся к Ландольфу и что-то зашептал ему на ухо, не прекращая при этом указывать на меня. По телу пронеслись мурашки, а ноги, казалось, вот-вот подкосятся от безнадеги. Страх, что от этой встречи не стоит ждать ничего хорошего, все сильнее разрастался на душе, как ползучий сорняк. Стараясь не подавать виду, я терпеливо обслуживала столик, за которым помимо гостей разместился и Альфред, и вскоре, к моему облегчению, весь этот пугающий званый ужин закончился.

Зайберт первым поднялся со своего места и, с усмешкой фыркнув в мою сторону, исчез в дверях, а вот два хозяина заведения, бывший и будущий, все еще о чем-то негромко переговаривались.

Когда пришла пора готовить заведение к закрытию, новый хозяин заведения подозвал меня к себе.

– Эрика, присядьте, пожалуйста, – светловолосый гость указал на стоящий напротив него стул. Страх заиграл во мне с новой силой, и я, сглотнув образовавшийся в горле ком, тихонько пристроилась на выделенное мне место. – Что ж, давайте обсудим ваше дальнейшее положение.

Альфред скромно молчал, лишь бросая выжидающие взгляды то на меня, то на нового владельца, и это еще больше наводило жути.

– Внимательно вас слушаю.

– Я немного пораздумал и решил, что мы, скорее всего, с вами не сработаемся.

Услышанное отдалось в груди болью, будто в сердце пророс огромный терновый куст. Нет, только не это! Нужно срочно попробовать переубедить его!

– Понимаю, вас наверняка смущает отсутствие опыта, но могу обещать, что буду стараться изо всех сил! В конце концов, все люди с чего-то начинали, не так ли?

– Так-то оно так, но я планирую сделать заведение чуть более элитным, чем оно есть сейчас, – объяснил Ландольф, отпив из бокала шипучего напитка. – Поэтому мне требуются не только умелые работники, но и способные одним своим видом заставить гостя прийти к нам еще раз. Не в обиду, но в вас нет ни того ни другого.

От обиды я так сильно сжала юбку платья, что мои руки затряслись и покраснели. Снова я неудел из-за своего изъяна. Сколько еще раз мне сделают больно?

– Вы правы, у меня нет дорогих платьев и украшений, как и опыта работы, но ведь я готова учиться! Еще у меня с детства хорошо получается справляться с цветами – можно было бы украсить ваше заведение лучшими бутонами, за содержание которых я лично бы отвечала. Прическу можно сделать такую, что лицо будет выглядеть свежим и красивым. Пожалуйста, давайте попробуем?

Незнакомец отрицательно замотал головой.

– Сожалею, но мое мнение не изменить. Я также наслышан от Зайберта о ваших заслугах, поэтому еще больше склонен к отказу о вашей работе здесь.

– Мне так нравится это место… Прошу, дайте мне шанс хотя бы проявить себя! – отчаяние все сильнее захватывало с головой, и, казалось, я была готова на все, лишь бы не остаться без работы. – Я еще мало знаю город, а здесь еще и комнаты удобные – можно было бы обустроить их и сделать жизнь гостей лучше!

Пока я пыталась уговорить будущего начальника, тот без каких-либо угрызений совести жевал кусок жареного мяса с приправами, а после отпил из бокала и продолжил разговор.

– М-м-м, кстати о комнате…

Мужчина взял ручку и принялся писать на бумаге цифры. Тихонько наблюдая за ним, я чуть заметно дернулась из-за пробежавших по спине мурашек. Ох, что же он там еще придумал? Почему-то в голове прочно засела мысль, что написанное мне не понравится еще больше, чем возможный отказ в работе.

– В каждую из комнат я собираюсь завезти новую мебель, а также необходимо сделать легкий ремонт. В связи с этим изменится и стоимость проживания, – владелец заведения придвинул ко мне листок. – Теперь плата за один день составит вот столько.

Увидев цифры, я раскрыла рот от удивления. Цена теперь значительно увеличилась, почти в два раза! От осознания, что теперь моё дальнейшее пребывание в городе под большой угрозой, я стала выпрашивать у владельца хоть какой-нибудь шанс сэкономить.

– Для вас это дорого? – Ландольф задумчиво поднял бровь.

– Н-немного, – ответила я, нервно сглотнув. – Даже со скидкой, не имея работы, средств мне надолго не хватит. Пожалуйста, позвольте мне работать у вас! Я быстро научусь, честно!

Владелец так удивился, что вздернул вверх обе брови. Можно было даже сосчитать каждую морщинку, образовавшуюся на его лбу…

– Какой такой скидкой?

– Я ж вам рассказывал, Эрика – воспитанница моей давней подруги, – напомнил ему Альфред. – По старой дружбе я сделал девушке скидку на проживание, чтобы ей легче было на первых порах жизни в городе. Трудно все-таки начинать с нуля по приезде из деревни.

Ландольф недовольно сузил глаза и скрестил на груди руки.

– Понятно теперь, почему в финансовых записях аренда одной из комнат была такой дешевой. Что ж, времена меняются, Эрика. Вы сами обрекли себя на трудности, приехав сюда без должной подушки на руках. В отличие от Альфреда, я вам поблажки давать не намерен. И, кстати, настоятельно требую также выплатить сумму, нагло сэкономленную вами на проживании таким способом. Заведению сейчас важна каждая монета выручки!

От пугающего взгляда нового владельца заведения мне стало не по себе. Это же шутка, правда?

Заприметив, что из моих глаз вот-вот хлынут слезы, Альфред решил вступиться.

– Эм, я все понимаю, но все скидки гостям были сугубо моим решением. Она тут ни при чем! Если вас смущает, что цену я снизил по долгу дружбы, то могу назвать вам любую другую причину. Кто-то же делает скидки красивым девушкам. От чистого сердца, например.

С уст Ландольфа сорвалась громкая усмешка.

– Боюсь, в случае с вашей нынешней гостьей такое не подходит, – пугающий взгляд мужчины вновь скользнул ко мне. – Я имею право еще и цены на проживание повысить, если захочу. А может, мне натравить на вас стражей, чтобы те выгнали нищенку из Марфурта?

– За что вы так со мной? Я же просто хотела… – в этот раз я уже не сдержалась, и слезы сами полились ручьем.

– Никто не обязан жертвовать благополучием ради вашей мечты, – прошипел владелец заведения, хлопнув ладонями по столешнице и поднявшись с места. – Даю вам два дня, чтобы выплатить долг. Что же касается проживания… Будете дальше снимать комнату или мы расстаемся?

– Ландольф, зачем ты с ней так? – пытался вступиться за меня Альфред. – Добрая же и усидчивая девушка, взял бы ее к себе работать…

– Я не собираюсь оправдываться перед гостями за уродства и кривые руки своих работников! Никто с ней в городе нянчиться не будет, пусть привыкает или уезжает обратно в деревню. В Марфурте слабакам не место! – прошипел Ландольф, в следующее мгновение повернувшись ко мне. – Я жду ответа.

– Хорошо, я оплачу, что вы хотели. Еще мне нужна комната на ночь, – ответила я потерянным голосом, будто только что смирилась с приговором. На душе было так гадко, будто на меня вылили ушат помоев.

Получив желаемое, гнусный владелец таверны злорадно улыбнулся и указал на лестницу, ведущую к гостевым комнатам.

– С вами приятно иметь дело, Эрика. Где находится ваша комната, думаю, вы уже знаете. Освободить ее нужно к полудню. Всего доброго.

Закрыв лицо руками, я вскочила из-за стола и, прикрывая мокрое от слез лицо руками, забежала в выделенную мне комнату. Краем уха я слышала, как Альфред, кажется, начал о чем-то спорить со своим покупателем, но мне было уже все равно.

Сидя у окна, я изливала горе своим единственным цветущим друзьям и раздумывала, как жить дальше. Теперь мне срочно нужно искать новое жилье, а из-за жадного Ландольфа мои запасы прилично уменьшились! Если я не найду работу в ближайшее время, то у меня не будет выбора, кроме как вернуться в родную деревню! Одна лишь мысль о том, как будет смеяться надо мной Джерд и другие ребята, нагоняла тоску и отчаяние. Неужели я и вправду так многого хочу? Что, если мне не суждено получить желаемого?

Взгляд моих янтарных глаз скользнул к левому запястью, и в голове возникло воспоминание сна. Именно эту руку поглаживал незнакомец, вручив мне дар, предсказанный Хильдой. Как она там говорила? Что любовь поможет мне исполнить мечты? Глядя на то, как я выгляжу в глазах других, ни о каком светлом чувстве не может быть и речи! Неуклюжая неумеха с уродливым лицом… Вот кто я такая для всех остальных! Как будто есть моя вина в том, что в память о том злосчастном дне судьба подарила мне эти ненавистные шрамы…

Поддавшись горю, я и не заметила, как уснула, оперевшись на подоконник, и лишь глубокой ночью пришла в себя, когда нечаянно рухнула на пол. Ночь прошла – словно глазом моргнула, и вскоре после завтрака пришла пора освободить комнату.

Новый хозяин заведения, разумеется, лично явился, чтобы убедиться в моем уходе.

– Вы кое-что забыли, Эрика, – съехидничал он, указав на подоконник, который украшала почти распустившаяся толстянка.

– Это не мой цветок. Он здесь и стоял.

– Так и быть, можете забрать этот несчастный куст, мне он здесь все равно не нужен, – голос Ландольфа прозвучал так, будто он сделал мне одолжение. – Продадите его, выручите лишнюю монету. Хотя поможет ли она вам?

Под усмешки негодяя я взяла в руки горшок и вместе с остальными вещами вышла на улицу. Едва моя нога ступила за порог, как мужчина захлопнул позади меня дверь, будто он только что прогнал какого-то ненавистного вредителя.

Присев на лавочку неподалеку, я достала карту и стала думать, куда можно отправиться. Для начала явно нужно позаботиться о ночлеге! Подошла бы любая комната, лишь бы стоимость была приемлемая. Мне многого не надо: самую простую кровать, где можно вздремнуть, да одеяло хоть какое-нибудь, чтобы не околеть прохладными ночами.

Отыскав на карте пару небольших подходящих заведений, я взяла в руки брошенную Ландольфом на произвол судьбы толстянку и продолжила путь.

«Не переживай, друг, скоро будешь цвести в приятном месте!» – подбадривала я шепотом цветок, по дороге рассматривая его листики. В отличие от фиалки, которая выглядывала у меня из сумки, за толстянкой после бывшего хозяина еще необходим уход. Да и два цветка сразу мне все равно в руках не унести.

Так я и расхаживала по улицам, интересуясь в ближайших заведениях о возможности ночлега. Но, как и обычно, все оказалось не так-то просто: где-то цены были неподъемные, а где-то и вовсе все было занято на несколько дней вперед. Также немного денег пришлось потратить на самую простую и дешевую еду, все-таки одним святым духом сыт не будешь…

Постепенно солнце закатывалось за горизонт, но отыскать какой-либо ночлег мне так и не удалось. Оказавшись неподалеку от дома, показанного на карте недавней новой знакомой, я спешно отправилась туда. Может, хоть она дома и сможет меня пристроить на ночь? Да, понимаю, негоже людей на ночь глядя беспокоить, но есть ли у меня выбор?

Отыскав нужное здание, я убрала карту в карман и тихонько постучалась в двери.

– Криста, ты дома? Это я, Эрика. Открой, пожалуйста!

Но ответом мне, к сожалению, стала лишь тишина. Страх остаться одной на улице среди ночи сделал свое дело, заставив меня громче и быстрее стучаться.

– Криста, пожалуйста, ответь! Скажи, что ты дома! Мне очень нужна твоя помощь!

Ни единого шороха, ни света в окнах… Похоже, Кристы или ее родных здесь нет. А может, она специально сказала мне неправильный адрес, чтобы в случае чего я не прибегала к ней попрошайничать?

– Эй, а ну, прекрати горланить, пока я стражу не позвал! – из окна соседнего дома выглянул сварливый старик и угрожающе замахал рукой.

– Может, вы знаете, Криста дома? – поинтересовалась я, отведя в сторону смущенный взгляд и еще крепче обхватив горшок.

– Не знаю я ничего, а если не перестанешь шуметь, то стражи махом обеспечат тебе ночлежку в городской тюрьме!

Мужчина с грохотом захлопнул створки окна, а я, грустно вздохнув, продолжила одиноко плестись по улицам. Было наивно с моей стороны думать, что та девушка могла искренне желать нашей дружбы. Эх, ничему меня жизнь не учит…

Сумрак все сильнее накрывал своими объятиями город, проносясь по телу прохладным ветерком. Уже скоро все заведения закроются на ночь, а мне так и не удалось ничего найти…

Крепко стискивая свою сумку и горшок с толстянкой, я шагала по почти темным улицам и усердно старалась сдерживать стремительно разрастающийся страх. Бродить в одиночестве по темным и малознакомым улицам – не самая удачная идея, но есть ли у меня выбор? Если буду стучаться в двери к незнакомым людям, то точно сдадут стражам!

Посреди уже безлюдной улицы передо мной неожиданно возник темный силуэт. Представив себе какого-нибудь грабителя или что-то похуже, я в страхе остановилась и вжалась в стену. Приблизившись, силуэт в свете фонарей обрел знакомые черты.

– Кто это тут? Эм, я тебя помню… А чего это мы шатаемся по улицам на ночь глядя? – буркнула Хильда, с укоризной помахав мне дряблым тонким пальцем. – Нельзя девушкам гулять поздно в одиночестве. Иди скорее домой.

Можно было бы возразить, мол, что тогда она сама здесь делает, но грубить доброй женщине совсем не хотелось.

– Я бы пошла, да только…

Хильда терпеливо ждала ответа, но так и не услышала.

– Тебе что, негде жить?

Мне не хватило сил ответить. Так я и стояла, покусывая от досады губы и тщетно сдерживая слезы. Как же все-таки обидно осознавать, что мне и вправду некуда идти…

– Так, иди за мной, – старушка пошла вперед и зазывающе махнула мне рукой. – Дом у меня, может, и подразвалился с годами, но ничего, дам теплое одеяло и хоть переночевать сможешь!

Утерев слезы, я послушно зашагала за женщиной, которой недавно помогла монетой. Хильда для своего возраста бордо шагала вперед, иногда что-то бурча себе под нос, а я тихонько семенила за ней, раздумывая о том, что бы случилось, не сведи нас судьба на этой улице…

Спустя время, уже глубокой ночью, мы очутились у подкосившегося от времени и заросшего сорняками одинокого домика, который и оказался жилищем старушки. Без какой-либо неприязни она впустила меня вовнутрь и указала, куда ставить вещи. Вместо горячего чая женщина протянула мне всего лишь стакан воды в немного треснутой чашке, но даже этот добрый жест я оценила.

– Вот так, отдохнешь сегодня, переночуешь, а завтра будем решать, что с тобой делать, – шептала Хильда, заботливо укутывая меня в одеяло, будто родная бабушка.

У меня не нашлось сил ответить. Так хотелось спать, что я просто кивнула ей, промямлив что-то невнятное, и клубком рухнула в выделенную мне кровать. На душе стало чуть легче от проявленной ко мне заботы. Что бы я делала, не попадись она мне на пути? Наверное, так и гуляла бы всю ночь по темным улицам, пока в итоге не сыскала бы себе на голову неприятностей.

В сердце вновь заиграла искорка надежды. Надо будет обязательно отблагодарить Хильду за доброту! Только вот как? Об этом я, пожалуй, подумаю попозже. Женщина права: сначала нужно отдохнуть и восстановить силы, а там уже видно будет. В конце концов, если понадобится, всегда можно будет принять свое поражение, прыгнуть на повозку и поехать обратно в деревню. И все же я искренне надеялась, что принимать мне подобное решение не понадобится…

Глава 6

Поутру, сразу после моего пробуждения, между мной и Хильдой завязался разговор.

– Итак, красавица, рассказывай, как же тебя так угораздило? – полюбопытствовала старушка, протянув мне чашку горячего чая и тарелку печенья. Угощение оказалось очень сухим, явно испеклось давно, но сейчас от отчаяния мой живот, кажется, был готов принять и такое.

– Таверну, в которой я остановилась и работала по приезде в Марфурт, позавчера продали, а новый владелец решил избавиться от меня, не дав шанса даже проявить себя. Цены на аренду комнаты он тоже поднял, а денег у меня в запасе не так много, чтобы их растрачивать на радость жадному хозяину заведения. Я надеялась, что смогу за день отыскать себе хоть какой-то ночлег, но ошиблась. И если бы не вы… – В надежде скрыть подкрадывающийся от эмоций к горлу ком, я окунула краешек печенья в чай и откусила. Тепло горячего напитка разлилось по телу, заставив на мгновение позабыть о горестях и расслабиться. Жаль только, что помогло это ненадолго…

– Ох уж эти богачи, вечно все им денег мало, – буркнула Хильда, тихонько подув на свою чашку, чтобы остудить чай. – Но ничего, будет и на твоей улице праздник, уж помяни мое слово.

– Очень сомневаюсь, – мотнула я головой, отхлебнув из чашки. – Пожалуй, только слепой разве что не посмотрел на меня с презрением после приезда сюда. Глупо было, наверное, вот так срываться и уезжать из деревни, только людей насмешила.

– Ты же неспроста ехала в город. Была, значит, на то причина, – женщина взирала на меня настойчивым взглядом, так и желая услышать искренний ответ, а я и не собиралась ничего утаивать. В этом просто не было смысла…

– Наивно надеялась, что смогу начать новую жизнь. После смерти родителей, пожалуй, не было и дня, чтобы кто-нибудь не кольнул меня за шрамы, что изуродовали мне лицо. Став взрослой, я думала, что люди будут ценить мои умения, душу, но я ошиблась.

– И что, ты готова все бросить лишь после одной неудачи?

Ее строгий взгляд напомнил мне Имму. Та тоже всегда напутствовала не сдаваться и бороться до конца. Но как же это тяжело, когда рядом нет никого, кто поддержал бы, выслушал, дал совет или же просто побыл рядом…

– Наверное, нет, но без работы долго прожить здесь у меня не получится. Аренда комнаты и хоть какая-то еда все же денег стоят.

– Тоже мне проблема, – фыркнула Хильда, шумно отпив из чашки. – Если нужна крыша над головой, то можешь спокойно оставаться здесь. Дом у меня, конечно, старенький, по ночам здесь прохладно, а мне уже не по силам заниматься ремонтом, но если не брезгуешь подобным ночлегом, то милости прошу. Мне хоть одиноко не будет, да и с тебя ни монетки требовать не буду. А коль захочешь потом в другое место перебраться, так я тебя на добрый путь благословлю. Как ты на это смотришь?

Я едва не поперхнулась чаем.

– Вы? Так просто? Пу́стите меня к себе пожить?

– А что здесь такого? – непонимающе пожала плечами старушка. – Девушка ты, чувствую, добрая, да и своровать здесь в случае чего можно лишь потресканную посуду или полуразваленную мебель, так что терять мне нечего.

– Что вы, да я никогда в жизни… – от одной лишь мысли, что я могла бы опуститься до воровства, мне стало дурно.

– Я не про тебя, детка, а в целом про людей. Никогда не знаешь, что малознакомые гости натворят, так что надо быть начеку, – выдержав паузу и прожевав остатки печенья, женщина уставилась на меня выжидающим взглядом. – Ну-с, что скажешь?

Похоже, выбора у меня особого нет. На поиски ночлега понадобится время, и было бы здорово провести его хоть с какой-то крышей над головой. Или же «подушкой», как назвал ее мерзкий Ландольф, лишивший меня хоть какой-то веры в возможное счастье. Конечно, с появлением Хильды на душе стало гораздо легче, но при этом я понимала, чего стоит ждать от других. Что Криста, которая обманула меня и показала неправильный адрес, что Альфред, который ни разу не поинтересовался о моем самочувствии после продажи таверны, что сам надменный новый хозяин заведения, который от одного лишь взгляда сделал вывод о моих умениях – теперь я понимаю, что мало на чье плечо можно в этой жизни опереться. Что ж, хотя бы эта старушка не выглядит злой и надменной. Может, мы и вправду поладим?

– Буду благодарна вам за ночлег и крышу над головой, – ответила я, уважительно поклонившись. – И обязательно отблагодарю вас, как только представится возможность.

Хильда широко улыбнулась, и ее узкие от морщинок глаза сузились до состояния ниточки.

– Коль так хочется – хорошо. Добро пожаловать ко мне в гости!

Я улыбнулась женщине в ответ, и так началась моя жизнь теперь уже в доме доброй женщины. Мне не хотелось распаковывать вещи, но Хильда была непреклонна и настояла на том, чтобы я обустроилась поудобнее. Еще ее удивили мои цветы: если фиалку в своей жизни она видела, то вот цветущую толстянку – нет. Мои зеленолистные подопечные отлично чувствовали себя в новом доме, а толстянка уже на следующий день порадовала нас белоснежными и маленькими, словно звездочки, цветочками.

– Денежное дерево у тебя зацвело, значит по приметам точно богатая будешь! – шутила хозяйка дома, с интересом наблюдая, как я в очередной раз ухаживаю за своими цветущими друзьями. – Нет, все-таки талант у тебя, надо искать тебе работу цветочницей!

Добрые слова приободрили меня, и я решилась: работу и вправду надо искать! Деньги на жизнь, в конце концов, сами себя не заработают…

Начинала я с посещения небольших магазинчиков: там и условия могут быть поудобнее, и товару не так много, легче привыкнуть будет, а плата за труды наверняка будет на первое время приемлемой. Хильда, как и обещала, не взяла с меня ни монеты за проживание, и вечно отмахивалась, когда я сама пыталась давать ей денег. Тогда я придумала другой откуп – едой! Мы вдвоем ели не так уж много, и стоимость все равно выходила в несколько раз дешевле, чем съем комнаты в таверне. Еще я по мере сил навела в ее доме порядок. Конечно, на замену потрескавшейся посуды или мебели понадобятся и время, и деньги, но с этим женщина меня просила не беспокоиться.

Следующие три дня поисков, к сожалению, не принесли особых плодов. Пыталась искать работу если не цветочницы, то что-то легкое по хозяйству, но всех не устраивали либо моя внешность, либо умения, либо еще какие черты. Кто-то и вовсе наслушался сплетен от Зайберта с Ландольфом, что тоже повлияло на отношение ко мне людей. Из ближайших оставался лишь последний вариант – тот самый магазинчик «Ночная азалия» от якобы сварливой и надменной госпожи Аделаиды. Одна лишь мысль, что мне, возможно, снова придется переживать унижения за свою внешность, зарождала в душе семена сомнения в надежде отговорить меня от замысла, но мечта оказалась сильнее. Имма всегда учила меня, что надо следовать навстречу желаниям. Как я тогда добьюсь цели, если не буду стараться?

На четвертый день, получив благословение Хильды на удачу, я направилась к магазинчику Аделаиды, попутно сверяясь с оставшейся мне от бывшего начальника картой. Косые взгляды горожан сверлили меня даже когда я просто утыкалась в карту носом и не обращала ни на кого внимания, и от этого становилось не по себе. Достигнув нужного заведения, я еще раз остановилась у входа, чтобы проверить свой внешний вид. Платье в порядке, прическа не распустилась, шрамы волосами прикрыты…

В этот момент из «Ночной азалии» выскочила незнакомка. Судя по брани, раздавшейся откуда-то изнутри, девушка явно чем-то не угодила.

– Желаю вам найти достойных работниц, способных вытерпеть ваши выходки! – крикнула девушка и, бросив на меня мимолетный взгляд, решительно удалилась.

Да уж, похоже, сплетни о характере Аделаиды оказались правдой.

Взволнованно сглотнув, я решительно потянулась рукой к железной ручке и толкнула вперед дверь из темного дерева, украшенную табличкой с надписью «Добро пожаловать!». Заведение вполне оправдывало свой статус: просторный зал с множеством витрин-клумб со свежевыращенными цветами, зеленью и травами украшала дорогая и уютная мебель, а окна прикрывали присборенные лентой лавандовые занавески. Помимо всего этого, за рабочим столиком располагалось несколько полок с пустыми или же наполненными склянками, внутри которых проглядывалась темная жидкость. На полках ближе к полу стояли пустые горшки, корзины и вазы разных размеров, а в отдельной плетеной коробочке можно было найти бумажные пакетики с семенами. Дальше всего в самом углу на посетителя смотрели плотные темные мешки: скорее всего с землей, золой или опилками – природными удобрениями.

Рабочий столик цветочницы изобиловал разными лентами и веревками для украшения и связывания цветов. Большой рулон разноцветной бумаги использовался для защиты цветов в непогоду или также для украшения, а крупными стальными ножницами удобно либо отрезать стебли с клумбы, либо укорачивать их перед продажей.

Очень милая лавка! От одного лишь взгляда на всю эту красоту на сердце становилось как-то легко и спокойно, словно я в родной стихии. А звон колокольчика, звучавший при входе, лишь играл в голове нежной мелодией, настраивая на добрый лад.

Дверь чуть слышно хлопнула, и мне навстречу вышла женщина в непривычно дорогом для цветочницы наряде. Чуть седые длинные светлые волосы, собранные в пучок, мелкими прядями ниспадали на открытые, едва прикрытые тканью платья плечи. Строгий взгляд женщины развеивал все удивление и очарование изысканной вышивкой на рукавах и юбке ее наряда, привлекая внимание к самой хозяйке.Даже не знаю, чего в ее образе больше – надменности или мелких бусин на платье…

– Добрый день! – желая произвести приятное впечатление, я поздоровалась и уважительно поклонилась хозяйке заведения. Только вот та либо не оценила мой жест дружбы, либо просто показала привычную холодность, но в ответ никакого тепла женщина не проявила.

– Добрый день. Чем могу вам помочь? – раздался мне в ответ сухой, лишенный каких-либо светлых эмоций голос.

– Вы же госпожа Аделаида, правильно? Мне в городе поведали, что вам на работу требуется цветочница.

Хозяйка с подозрением покосилась в мою сторону правым глазом.

– Правильно поведали. Если у вас есть кто-нибудь из подруг на примете, то можете пригласить их ко мне, чтобы обсудить условия.

– Я уже знаю кое-кого, – добавила я, мило улыбнувшись.

Женщина удивленно подняла бровь.

– И кого же?

– Себя! – гордо ответила я, положив руку на грудь.

Аделаида икнула и кашлянула в кулак, словно сдерживая смешок.

– Мне нужна опытная работница, хорошо знающая все о цветах и уходе за ними, а вам-то хоть восемнадцать лет есть?

– Есть. Совсем недавно исполнилось. А с цветами я с детства близка, так что отлично с ними знакома.

– Неужели? – хозяйка недоверчиво усмехнулась. – Хорошо, ответьте тогда на мои вопросы, и я подумаю о вашей работе здесь.

На меня ворохом посыпались вопросы, посвященные растениям и уходу за ними: об удобрениях, семенах, рассаде, условиях роста, типах почвы, сезонах цветения… Аделаида также указывала мне на произвольный цветок и требовала рассказать все, что я о нем знаю. После продолжительной пытки вопросами, на большинство из которых я ответила безукоризненно, женщина все же сдалась и продолжила разговор о работе.

– И вправду, знания у вас приемлемые, но все же я сомневаюсь, что мы сработаемся, – рукой, украшенной перстнями, она обвела свой магазинчик.

– Почему же? Я понимаю, что первое время будет нелегко, и готова учиться.

– Моя лавка – не какое-то рядовое заведение. Здесь собраны лучшие цветы, и гости сюда приходят соответствующие. А еще… – женщина отодвинула прикрывавшие лицо локоны и указала на щёку, испещренную шрамами. – Это вот что такое?

– Они у меня с детства, – ответила я, отстранившись и стыдливо прикрыв щеку. – Но ведь я же не стала от этого худшим работником, и знаний у меня не убавилось… Прошу, дайте мне попробовать! Обещаю, что не подведу вас!

– Неужели? – женщина недоверчиво скрестила руки на груди и присела на диван. – Я очень требовательна к своим работницам, вам наверняка об этом рассказывали. Откуда мне знать, что со своим нежным характером вы не сбежите после первого же дня?

– Не сбегу! – твердо заверила я женщину. – Ради исполнения мечты я готова на все, даже если будет нелегко!

– Неужели? И что за мечта, если не секрет?

В ее вопросе явно читалась усмешка, но и не ответить теперь считалось бы грубостью. – Хочу обустроить огромный сад в собственном доме. Такой, чтобы горожане проходили мимо и удивлялись красоте участка.

Снова тот скрытый смешок и кашель в кулак. Было до боли неприятно слышать подобное, но пришлось сделать вид, будто я ничего не слышала. Ради работы в таком шикарном магазинчике я была готова на все!

– Любовь, большой дом, чудесный сад… Да уж, только наивные приезжие из деревни могли бы мечтать о чем-то подобном, – Аделаида на секунду скривилась, будто ей на язык положили кислую дольку лимона. – Ладно, если вам так хочется, то могу принять вас на работу с испытательным сроком. У вас будет три дня, чтобы продать товара на определенную сумму. Справитесь – оставлю вас дальше работать, если же нет – распрощаемся. Устроит?

Делать нечего, пришлось согласиться. Правда, я мало смыслила в продажах, но в душе искрила надежда, что все должно закончиться хорошо.

– Лавка открывается в девять утра. Не опаздывай! Будет обидно вылететь с работы в первый же день, не так ли?

– Хорошо, спасибо! – я старалась не подавать виду, но внутри меня словно все засияло от радости. Меня и вправду взяли на работу! Да, с испытательным сроком, но первый шаг теперь позади!

Домой я не торопилась и внимательно изучала товары, предложенные в лавке. Про цветы и травы все и так понятно, а вот какие удобрения, семена и прочие вещи здесь продаются знать наверняка важно! Да и приступать к работе наверняка куда легче, когда хоть немного о ней знаешь. Аделаида мне не мешала и терпеливо вела торговлю сама, лишь иногда краем глаза наблюдая за моим поведением. Боялась, видимо, что я ей цветы испорчу или товар побью, но тут ее понять можно.

Клиенты в «Ночную азалию» захаживали и вправду непростые. Не королевских кровей, конечно, но явно обеспеченные. Тех мужчин, кто больше приглянулся к душе, хозяйка также угощала горячим ягодным чаем и булочками. Интересно, ей хочется покорить чье-нибудь сердце, или же это просто уловка для удержания гостей?

Близился вечер, и я засобиралась обратно к Хильде. Уже не терпелось поскорее рассказать ей о своем успехе!

– Не забудь, Эрика, опаздывать нельзя! – напутствовала Аделаида, помахивая в мою сторону указательным пальцем.

– Я помню, спасибо, – шагнув за порог, я еще раз чуть заметно поклонилась на прощание. – До завтра, госпожа Аделаида.

– Иди уже, – усмехнулась хозяйка, махнув мне рукой, словно отгоняя от себя моль. – До завтра.

Дверь позади меня закрылась, и я чуть слышно взвизгнула от радости. У меня теперь есть работа!

По спине вдруг волной пронесся странный холодок, чем заставил меня обернуться. Странно, ветра на улице не было. Тогда что же произошло?

Источник мурашек выяснить не удалось, зато я, обернувшись, вновь увидела того самого таинственного незнакомца, который, кажется, недавно являлся ко мне во сне и купил у Хильды браслет. Снова он стоял спиной ко мне, но теперь гораздо ближе, и мне удалось разглядеть повязку, украшающую его голову цвета темного шоколада. Никогда не видела ничего подобного. Что у него за работа такая?

Но вот духу подойти и поговорить с ним у меня как-то не нашлось. Что я ему скажу? Так и представляю себе всю глупость нашего разговора: «Простите, мы, случайно, не встречались у меня во сне?»… Да он меня наверняка на смех поднимет!

Подавив странное желание, я отвернулась и зашагала к дому Хильды, попутно сверяясь с подаренной мне картой. По пути также заскочила за едой для ужина, и вскоре мы за столом обсуждали прошедший день. Точнее, хозяйка дома задавала мне вопросы, а я на них отвечала в промежутках между питьем горячего чая и прожевыванием ужина.

– Очень рада за тебя, Эрика! – умилялась старушка, отставив в сторону пустую чашку. – Теперь хватай быка за рога и старайся изо всех сил, тогда мечта мимо тебя уж точно не проскочит!

Мне тоже очень хотелось верить, что дела мои наконец-то пойдут в гору, но воспоминания сегодняшнего разговора также намекали, что все может оказаться не так просто. Аделаида ясно дала мне понять, что легким мой испытательный срок не будет, а если еще учесть, какие сплетни о ней ходят, то на душе и вовсе становилось не по себе. А этот ее взгляд на мое лицо… Еще немного, и она точно завопила бы, что к ней пришла проситься на работу нищая уродина!

Остаток дня я занималась делами по дому, ухаживала за цветами и размышляла о том, какие козни могла бы мне устроить надменная хозяйка лавки. Наверное, будет следить, чтоб ни одного лепестка или травинки лишних с товара не упало, да насмехаться, какая ее новая работница непутевая.

Закрывая глаза ночью, я взглянула на свое отражение в потрепанном и местами расколотом зеркале, чтобы настроиться на добрый лад. Нужно постараться держать себя в руках, как бы тяжело ни было! Только так я смогу добиться желаемого…

Глава 7

К счастью, в этот раз я умудрилась не проспать. В предвкушении смены на новом, более желанном месте, словно само нутро заставило меня проснуться пораньше, чтобы плотно позавтракать, сделать все дела и привести себя в порядок, что я в итоге и сделала.

С каждым шагом к заветному магазинчику сердце начинало биться все чаще от волнения, и мне приходилось отвлекаться на другие мысли, чтобы не сойти с ума от избытка эмоций.

«Наивная! Неужели ты и вправду думаешь, что добьешься успеха?» – науськивал меня у дверей «Ночной азалии» внутренний голос в надежде внушить сомнения. Поборов страх, я коснулась уже знакомой ручки и под звон придверного колокольчика вошла во внутрь.

– Надо же, и вправду не опоздала, – съязвила хозяйка магазинчика, косо взглянув на часы. – Молодец.

– Доброго утра, госпожа Аделаида, – почему-то мне показалось, что начать первый день с поклона и приветствия будет хорошей идеей, но женщина продолжала сверлить меня угрюмым взглядом.

– Лучше так с клиентами любезничай! – прошипела она, указав на небольшую дверцу, явно ведущую в смежную комнату. – Иди повесь на крючок свою сумку, приведи себя в порядок и приступай к работе. Я тебе расскажу, как себя надо вести с посетителями.

Подготавливаясь к смене в укромном помещении, я ловила себя на мысли, что другие девушки, похоже, не зря от Аделаиды сбегали. Уже с порога она встретила меня, как злая собака незваного гостя, а что будет впереди?

Стоило мне появиться в зале, как хозяйка магазинчика сразу же взялась за мое якобы обучение. Хотя таковым его сложно назвать – это скорее перечисление правил, как что должно быть в ее лавке и как надо делать определенные задания.

Каждая склянка или же цветочек должны находиться строго на своем месте, и никак иначе! За любую провинность Аделаида грозилась выговором, который мог бы повлиять на мою оплату за день. Да, она и без этого оставалась более, чем приемлемой для меня, но терять в деньгах все же не хотелось.

Еще хозяйка мне объяснила, как надо общаться с клиентами. Богатых и важных гостей требовалось не только обслуживать, но и угощать специально приобретенными Аделаидой для этого вкусностями: булочками или же печеньем. Заваривать любимый для клиента чай было обязательно!

– Если увижу, что не угостила важного клиента – лишу дневного жалования! – выговаривала женщина, с укоризной размахивая указательным пальцем. Не очень мне нравились такие требования, но в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Зато мне удалось получить любимую работу!

Первый день прошел почти отлично. Я уже предвкушала, как получу сегодняшнюю оплату, как вдруг на пороге неожиданно возник человек, которого мне очень не хотелось видеть.

– Ландольф, доброго вам вечера! – приветствовала гостя Аделаида, расплываясь в глупой улыбке. Казалось, еще немного, и она затанцует вокруг него реверансы. – Пришли за букетом для своей возлюбленной?

– И вам доброго вечера, Аделаида! Да, мне все как обычно, – мужчина, лишивший меня крыши над головой, с важным видом поправил воротник костюма и на секунду отвел взгляд в сторону, а потом, заметив меня, хитро улыбнулся, словно настоящий злодей. – Ой, я смотрю, у вас тут новая работница.

– Это Эрика, первый день сегодня работает, – равнодушно ответила хозяйка, один за другим отрезая цветы для букета. – Вот учу ее, как надо обслуживать важных клиентов. Присаживайтесь за столик. Надеюсь, вы не откажетесь от чашечки свежезаваренного чая?

– Не откажусь, – Ландольф как ни в чем не бывало тихонько присел на указанное место. – А с Эрикой мы знакомы уже, можете нас не знакомить.

Удивленная Аделаида выпрямилась, положила срезанные цветы на рабочий столик и уселась напротив гостя.

– Значит, вы уже с ней работали? И как она вам?

В зале резко стало душно. Ощущение, что несостоявшийся начальник сейчас расскажет ей обо мне гадости, никак не давало покоя. Вон какое злорадное лицо! Мало того что денег с меня содрал с три короба без причины, так теперь еще и жизнь портить мне пришел?

– Я недавно купил таверну «Марфуртский странник», там ее и увидел – она у бывшего хозяина работала. Девушка мне сразу не понравилась: издалека даже видно, что она явилась в город, как только молоко на губах обсохло, захотела побыть самостоятельной. А внешность ее вы видели? Да я бы такую работницу разве что вредителей ловить взял, и то сто раз подумал бы… И что вы в ней нашли?