Читать онлайн Александр Пушкин: близкая эпоха

А когда-то читать газеты до обеда было полезно

В солнечное летнее утро 1811 года Сергей Львович Пушкин решил, как обычно, улизнуть из дома. И вроде бы все шло неплохо, только в последний момент путь на волю преградила жена с укором во взгляде, а это уж точно не сулило ничего хорошего. Супруги молча разошлись по комнатам в ожидании позднего завтрака. Надежда Осиповна отправилась в свою темную спальню дуться и грызть ногти. А Сергей Львович плюхнулся в скрипящее кресло в гостиной. Взял в руки газету. Закрыл глаза.

Герб Пушкиных

Не уснул: мимо несколько раз с назойливым топотом пробежал старший сын. В кого он такой неугомонный? Это что у него – от предков?

Сергей Львович приоткрыл глаза, бросил сонный взгляд на газетную полосу.

Через несколько мгновений он резко отбросит газету в сторону и, вскочив с кресла, будет ветром носиться по гостиной, исполняя высокие кабриоли и нечетные антраша на глазах у изумленных домашних, сбежавшихся в гостиную…

Но пока судьбоносное объявление в газете еще не попало Сергею Львовичу на глаза, поговорим о предках.

Дед и прадед (со стороны отца)

Все мы, как известно, родом из детства.

Лев Александрович Пушкин, дед поэта, своего детства сторонился: ведь отец его, Александр Петрович, в припадке безумия убил его мать, свою молодую[1] жену Евдокию Ивановну. Заторопившись на тот свет – просить прощения за содеянное, Александр Петрович покидает наш мир за неделю до трехлетия сына. И воспитывать Льва и его двухлетнюю сестру Марию взялся отец убиенной Евдокии, общий предок сразу двух русских гениев – Александра Сергеевича Пушкина и Льва Николаевича Толстого, – Иван Михайлович Головин.

Жестко было на старте судьбы у Льва Александровича. Но на то он и Лев, чтобы держать удар. А когда Льву стукнуло 16, воспитатель Головин сказал – начни-ка, Лев, самостоятельную жизнь с женитьбы. И женил внука на Марии Воейковой. В наши дни в 16 лет юноши еще только готовятся к сдаче ОГЭ, штудируя теорему Пифагора (где – вы помните – два катета договорились с соединяющей их гипотенузой), а Лев Александрович уже готовился к появлению первенца. Судьба несла Льва на очень высокой скорости, и свою юность он проследовал без остановки.

В то время в России существовала формула расчета правильного возраста невесты (формулы ведь существуют, как и люди): количество лет жениха надо было аккуратно разделить на два, округлить, если потребуется, частное и прибавить восемь. Например, для 40-летнего дворянина идеальный возраст невесты составлял 40:2+8 = 28 лет. А для 16-летнего жениха выходило 16:2+ 8 = 16. Столько лет Марии Воейковой и было.

Ф. X. Кеммерер. Венчание, церковь Святого Роха, Париж

Молодость, конечно, не порок, но счастливым этот брак назвать трудно: вернувшись как-то из похода, обнаружил Лев Александрович, что жена гораздо чаще, чем на него, поглядывает на приглашенного им для образования двоих сыновей молодого учителя из Венеции, Харлампия.

Вот они, коварные зигзаги образования.

Далее в доме Пушкиных состоялся захватывающий сериал из великодушного прощения супруги, ее новой коварной измены и последующего эффектного разоблачения. За разоблачением последовало жесткое избиение и заточение в домашнюю тюрьму венецианца Харлампия. Венецианцу почему-то это не понравилось, и он, как истинно европейский человек, пошел отстаивать свои права в суд, чем изрядно удивил Льва Александровича и наших судей: чего, собственно, пришел?

Побои и заточение достались в равных долях и неверной жене Марии. Но брак от порки не распался, а, скорее, даже укрепился: измен, судя по всему, больше не было. Через три года Мария умирает при родах, подарив перед уходом законному мужу третьего сына.

Мы находимся в середине XVIII века при императрице Елизавете Петровне, так как Лев Александрович участвует в Семилетней войне и выходит в отставку подполковником артиллерии – раз уж Пушкин, то должен стрелять из пушек! Ну а выйдя в отставку – женится вновь: не пристало богатому помещику[2]расхаживать в отставке холостым. И вторая жена, Ольга Васильевна Чичерина, бабушка поэта, щедро дарит ему двух дочерей, Анну и Елизавету, и двоих сыновей – Василия и Сергея. А это – не кто иные, как тети, дядя и отец нашего национального гения.

Сергей Львович, шестой ребенок из семи, появляется в семье, когда Льву Александровичу было уже 47 лет. Но чем старше отец при рождении сына, тем больше стартовой информации получает мозг новорожденного – включая расчет правильного возраста будущей невесты.

Когда Сергею Львовичу пришло время венчаться, ему было 26 лет. Идеальный возраст невесты: 26:2 + 8 = 21 год. Столько шедшей под венец Надежде Осиповне и было.

Душа Пушкина выбирает родителей

Мы хорошо помним, что все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой не родители планируют ребенка, а душа ребенка перед рождением выбирает себе родителей (при этом, выбор всегда ограничен – хорошие родители, как и вообще все хорошее, всегда в дефиците). Родители, получается, не то, чтобы совсем ни при чем, просто они послушно выполняют волю будущего ребенка. Посмотрим, что за выбор был у души Пушкина.

Иван Ганнибал

1796 год – год перемен: покинувшую наш мир Екатерину II сменяет на троне удивительный сын Павел, а Сергей Львович женится на Надежде Осиповне – прекрасной креолке с хорошим приданым, – редкое, надо признать, сочетание. Ивану Абрамовичу Ганнибалу, дяде и крестному отцу Надежды, самому знаменитому на тот момент русскому Ганнибалу – герою Чесменского сражения и основателю города Херсона (именно он решал в семье вопросы), нужен был не столько богатый (богатства и так было много – куда еще?), сколько образованный жених для племянницы. А Сергей Львович был плотно начитан, говорил по-французски не хуже француза и знал наизусть не менее тысячи цитат Мольера. Что ж, получается тогда – цитаты Мольера в обмен на село Михайловское?

Плюс любовь! Гении без любви не рождаются.

При всем при том брак был родственным: предки Надежды Осиповны не только из далекой и столь же жаркой Абиссинии. Это по отцу Надежда – пылкая и жаркая креолка. А по материнской линии она вполне себе Пушкина, так как прадед ее, Федор Петрович, – родной брат того самого Александра Петровича, который в безумии убил несчастную молодую жену Евдокию. Одна линия Петровичей вела к Сергею Львовичу, вторая – к Надежде Осиповне.

Получается, мать Пушкина приходилась отцу Пушкина троюродной племянницей. Душа Александра Сергеевича, выбирая родителей, шла на определенный риск. Но кто не рискует, тот не становится гением.

Про шампанское тоже верно.

Немного о Ганнибалах

Самый знаменитый предок Надежды Осиповны по отцу – Абрам Ганнибал – тоже мог стать Пушкиным. По крещению, а крестил его лично царь Петр, он был Петровым. Фамилию же Ганнибал взял во время стажировки во Франции. Но с таким же успехом он мог стать и Ксерксом, и Цезарем, и Македонским. А мог и Пушкиным – ведь во Франции он обучался обращению с пушками и закончил местное училище капитаном артиллерии. Просто знаменитый полководец Ганнибал был выходцем из Африки, что Абрама Петрова при выборе фамилии устроило больше. Правда, расстояние от Абиссинии артиллериста Абрама до Карфагена полководца Ганнибала более 6 тысяч километров – как от Португалии до Уральских гор – но это уже детали. Главное, что о великом карфагенском полководце помнили в Европе.

Ганнибал Барка был на слуху.

Кстати, версия абиссинского происхождения Петрова-Ганнибала – не единственная. О месте рождения предка Александра Сергеевича Пушкина спорят сегодня Камерун, Судан и Эфиопия. Причем спор их настолько заразителен, что еще одним фигурантом диспута стало карликовое государство Эритрея, успевшее оперативно установить памятник поэту на своей территории, что, безусловно, является весомым аргументом в споре о прошлом. Возможно, и это не последняя страна, которая будет претендовать на право быть родиной предка гения.