Читать онлайн Строгий препод

ГЛАВА 1

*Все имена, фамилии, события – вымышлены, отношения к реальности не имеют.

ВАЛЕРИЯ КРАСОВСКАЯ

– Коля! – решительно подходит Марк к сыну на линейке в школе. – Как ты вырос, сынок, как повзрослел!

Конечно, сына он в последний раз видел, когда Коле было пять, а сейчас перед ним одиннадцатилетний подросток. Сынок вытянулся, уже с меня ростом, и продолжает расти. Фигурой, да и лицом он весь в отца. Точная копия Марка.

А вот одет мой мальчик не очень. Брюки, бывшие в прошлом мае ему длинными, теперь коротковаты и смотрятся «подстреленными». Рубашка тоже не новая. Рюкзак прошлогодний. Модно и дорого одетый Марк в недоумении разглядывает сына. Ну, а что он хотел? Я только переехала в Москву, вся моя первая не очень большая зарплата ушла на съем жилья и питание. Я с трудом наскребла на дневник сыну, тетради и ручки. На новую хорошую одежду денег у меня нет.

– Привет, пап. – спокойно, без эмоций отвечает отцу сынок.

Я говорила ему, что на линейке он увидит отца. Коля помнил Марка лишь обрывками. Семь лет назад Марк прекратил с нами какое-либо общение, и поэтому Коле сейчас все равно на отца.

– Ты не рад меня видеть, сын? – хмурится мой бывший муж.

– Рад. – угрюмо отвечает сынок, а потом просто отходит от отца к своему классу.

Да уж, не очень теплый прием. И весьма показательный. Думаю, Коле сейчас больно и обидно, что его отец столько лет отсутствовал в его жизни, но виду он не подает.

– Что с ним? – сверлит меня глазами бывший муж.

Он правда не понимает, что с его сыном?

– Тебя не было в нашей жизни последние семь лет. – пожимаю я плечами. – Сын отвык от тебя.

Марк хмуро выругивается сквозь зубы.

– Лер, а почему он… почему он одет так бедно? – не поймет бывший.

Серьезно, Марк? Серьезно, ты не понимаешь, почему?! Ни алиментов за семь лет, ни одного рубля ты не перевел своему сыну, а теперь интересуешься, почему твой сын так бедно одет?!

– Получу зарплату и куплю ему все новое, – предпочитаю я не озвучивать свои мысли.

Сама я тоже одета не очень. Во-первых, я отпросилась с работы на пару часов, и меня скрепя сердцем, отпустили. Поэтому я просто в удобных джинсах, кроссовках и в серой футболке. Волосы стянула в хвост, из косметики на мне только бальзам для губ и тушь для ресниц. Да, я знала, что бывший муж будет на линейке. Но предпочла не делать прическу и не раскрашивать лицо. Зачем? У него есть красавица-жена с внешностью фотомодели. Пусть она для него старается. Мне это не нужно.

А вот, кстати и она. Пробирается к нам через толпу родителей. В элегантном офисном платье кремового цвета, в светлых лодочках на шпильках в цвет платья. На плече болтается сумочка известного бренда, глаза прикрывают очки стоимостью в три моих зарплаты. Губы-уточки накаченны гиалуронкой, идеальные светлые волосы, скорее всего наращенные, копной до талии, густые и блестящие. Запах французского парфюма, слышимый за километр. На ее месте могла бы быть я.

Хотя нет, вру. Не могла бы. Я никогда не была столь роскошной и холеной, даже в самые свои лучшие годы рядом с Марком. Но я не на ее месте, я – разведенная мать-одиночка со съемной комнатой и низкооплачиваемой работой. Завидую ли я ей? Нет. Злюсь ли я на Марка, за то, что оставил одну с ребенком и не помогал? Тоже нет. Он сделал свой выбор. Значит, ему так позволяет совесть.

– Лер, почему ты не сказала, что, Коля не готов к школе? – пока еще не видит свою жену Марк.

– А почему я должна говорить об этом? – удивляюсь я.

Марк смотрит на меня как-то странно. Небось, до него доходит что не все женщины готовы унижаться, выпрашивая у отцов копейки на их же детей.

– Папа!!! – радостно подбегает к моему бывшему девчушка-первоклассница с длинными волосами и подпрыгивающими бантиками. – Папочка!!!

Девочка повисает на шее Марка, а тот поднимает ее на руки. Это – Лада. Его дочь. Вот она уже одета на школьную линейку как говорится, «от кутюр». Добротная блузка, сарафан, туфельки, модный рюкзак. В ладошках девочка сжимает яблочник последней модели. Вот на дочку Марк точно не скупится. И на нынешнюю супругу.

– Марк. Скоро линейка закончится? – вальяжно берет под локоть Красовского та, ради которой он бросил нас с сыном семь лет назад.

– Она еще не началась, Алис. – Марк позволяет нынешней обвить свое предплечье, но продолжает буравить меня взглядом.

Алиса обдает меня надменным призрением, и даже не здоровается. Разумеется, она меня узнала, но виду не подала. Наверно, не захотела скандалить на первой линей своей дочери, тем более ее муж учитель в этой школе.

ГЛАВА 2

ВАЛЕРИЯ КРАСОВСКАЯ

Я знала, что первого сентября ОН будет на линейке. Более того, ОН сам предложил мне зачислить нашего сына именно в эту школу. Потому что мой бывший муж, Марк Красовский – учитель. Он преподает здесь Географию.

У него нет классного руководства, поэтому он стоит в стороне от учеников, поближе к администрации школы. В идеально выглаженной рубашке, в пиджаке и в брюках. Идеальная прическа. Идеальная борода. Идеальная мужская фигура. Рост под два метра. Косая сажень в плечах.

Все мамочки, бабушки, учительницы, от самой молоденькой, преподавательницы начальных классов, до матерой вахтерши бабы Зины, все как по команде пялятся на моего бывшего мужа. И я их понимаю. Не заметить Марка Красовского просто невозможно. Таким он был. Пока его у меня не увела его нынешняя супруга.

Конечно, преподавание географии – не основное занятие моего бывшего мужа. У него собственный туристический бизнес, именно оттуда у него деньги на хорошую брендовую одежду, кожаную обувь, шикарный джип и квартира в престижном районе столицы. А географию в школе он преподает, так сказать, для души. Берет половину или четверть ставки, отказывается от классного руководства и другой дополнительной нагрузки. И… преподает. Хобби у него такое.

Директриса и завучи идут ему на встречу, ведь мужчин-преподавателей в школах обычно наперечёт, поэтому Марк в этой школе чувствует себя превосходно.

Торжество должно вот-вот начаться. Я привела сына заранее, чтобы он успел отыскать свой новый 5 «Д», и познакомится с классной руководительницей.

Да, раньше мы жили в Москве, в квартире у Красовского. Я сама приезжая, а он уже тогда был бизнесменом. Вместе мы прожили шесть счастливых лет. Один год, первый, вдвоем, а потом родился Коля. Марк так радовался сыну… На родах присутствовал. Поддерживал меня. Да и потом он в сыне души не чаял. Все покупал ему: лучшую одежду, лучшие игрушки… Все это продлилось ровно пять лет, пока к нам, одним поздним вечером, не заявилась Алиса. Его любовница, с огромным пузом на сносях.

Марк метался между нами. Не знал, кого ему выбрать. Меня, законную жену с сыном, или любовницу, которая родила ему на стороне дочь. В итоге я развелась, и осталась одна с сыном, никому не нужная.

Гордая была. Послала Марка куда подальше. Ни копейки денег его не взяла. И все его подарки оставила. Только Колю забрала и вернулась обратно в свой городок к маме. А Марк и не горел желанием видеть меня и сына. Он не звонил нам, не интересовался, как и на что мы живем. Есть ли у Коли тарелка каши на обед или новый рюкзак к школе.

Через несколько лет после развода я попытала счастье в браке во второй раз. И тоже очень неудачный. Второй муж не принял Колю, мы часто ссорились, доходило до рукоприкладства, и я не выдержала. И вот теперь второй развод, я вернулась в столицу, потому что убегала от бывшего мужа, он преследовал меня и житья в городке не давал. А второй причиной моего возвращения стала работа. Вернее, ее отсутствие. В столице с работой полегче, и платят побольше.

С Колей мы переехали в столицу на летних каникулах. Я сняла комнату, устроилась на работу в сетевой магазин одежды в одном из торговых центров столицы. Там, в торговом центре мы и встретились случайно с Марком. Слово за слово, и он предложил мне помочь устроить сына в свою школу. И вот мы здесь.

***

НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ СПУСТЯ

– Мам, там учительница передала бумажки заполнить. – протягивает мне Коля анкету.

Я, уставшая, с гудящими от двенадцатичасового стояния на ногах конечностями, толку картофельное пюре нам на ужин.

– Хорошо, сынок, оставь, я заполню.

– Мам, а еще Анна Викторовна спрашивала, не сын ли я Марка Николаевича.

– А почему она спрашивала? – настораживаюсь я.

– Так фамилии у нас с ним одинаковые. – поясняет сынок.

– А, да. И то верно.

Я не меняла фамилию бывшего мужа ни себе, ни Коле. Чтобы мы с ним оставались на одной.

– И что ты ответил Анне Викторовне? – интересуюсь я.

– Я сказал, что, да. Что, сын.

– А она что?

– Она посмотрела на меня, посмеялась и не поверила мне. – обиженно отвечает сынок.

– Почему?! – удивляюсь я.

– Ну где я, а где Марк Николаевич! – горько отвечает сынок.

– Иди сюда, мой милый. – отставляю я картошку в сторону и обнимаю сына. – Все хорошо будет, сынок. А с учительницей я поговорю.

– Не надо, мам. – отстраняется от меня Коля.

– Почему?

– Мне без разницы и на учительницу, и на Марка Николаевича! – нахмурившись отвечает Коля. – Мне все равное на то, что они думают!

ГЛАВА 3

МАРК КРАСОВСКИЙ

– Что это было, Марк? – недовольно дует губы Алисы.

Я усаживаю Ладу в детское кресло и пристегиваю ремнями безопасности. Я очень люблю свою дочь, а сегодня, наконец, увидел и старшего сына. Я в полном шоке. Парень вырос, еще чуть-чуть и совсем взрослым будет. Рослый, весь в меня. Но, моя бывшая жена, конечно, дает! Не подготовила его к школе!

А я тоже хорош: даже не спросил, надо им что-то или нет. Положа руку на сердце, все это время мне было не до первой моей семьи. Когда так вышло с Алисой, и я выбрал жизнь с ней, то заботы о Ладе взяли все мое внимание. Я много работал, чтобы удовлетворить все прихоти Алисы, много заботился о дочери, стараясь не думать про первую семью. Там я накосячил. И очень сильно. И чтобы хоть как-то успокоить совесть и спать по ночам я старался вообще о них не думать.

Краем уха я слышал, что Лера, моя первая жена вышла еще раз замуж. Мне было неприятно. Все равно в глубине души я считал Леру своей, и представить себе не мог, что теперь она будет делить постель и свою жизнь с другим мужиком.

А когда узнал, что Лера развелась, и переехала в Москву, то испытал радость по этому поводу. Увидел ее несколько недель назад в торговом центре. Она почти не изменилась. Может, даже стройнее стала. Такая же милая, очаровательная, наивная. Именно такой она мне приглянулась двенадцать лет назад когда я женился на ней. Увидел ее снова и в сердце ёкнуло. И за сына, тоже сердце искололось.

– Марк! Ты меня слышишь?! – раздраженно напоминает о своем существовании Алиса.

– Алис, я устал.

– Ты ничего не хочешь мне объяснить? – кипятится супруга.

– Что именно?

– На линейке в школе была твоя бывшая!!! – взвизгивает Алиса.

– Да. Мой сын теперь тоже учится в этой школе. – спокойно поясняю я.

– И что это значит?! – требует ответа жена.

– Это означает, что мой сын, Коля, теперь учится в той же школе, где учится наша дочь, и где я работаю учителем. – терпеливо поясняю я.

– …!

– Алиса, Коля – такой же мой ребенок, как и Лада. И я буду участвовать в его воспитании. – твёрдо отвечаю я.

– Я знала! Я знала!!!

– Что ты там знала?

– Я знала, что эта мразь, твоя бывшая, станет манипулировать тобой посредством ребенка!

– Такого не будет. – отметаю я.

– Она уже начинает!

– Ей ничего от меня не нужно. Успокойся.

А ведь правда, ей не нужно. Гордая очень. Ничего моего не взяла, кроме сына.

– Марк, она теперь с тебя денег тянуть будет! Твоего внимания!

– Алиса, своему сыну я обязан помогать. И я это буду делать сам. Без просьб Леры.

– Вот!!! А я хотела на Мальдивы в октябре слетать на две недели в пятизвездочный отель! Хотела машину свою поменять! У нас столько трат, Марк! Мы не потянем твоего сына!

Смотрю на Алису и диву даюсь. Неужели она всегда была такой меркантильной?

– От того, что я куплю своему сыну пару брюк и рюкзак в школу, ты не обеднеешь.

ГЛАВА 4

МАРК КРАСОВСКИЙ

Несколько дней спустя

– Алиса, почему ты не следишь за уроками Лады? – злюсь я.

– А что не так? – хлопает искусственными ресницами жена.

– Инна Григорьевна показала мне прописи дочери! – раздраженно вытаскиваю я тетрадь Лады из кейса. – На! Полюбуйся!

– Ой, Марк, не хочу я на эти каракули смотреть. Я на пилатес собираюсь.

– Какой к черту пилатес, когда Лада плохо пишет?! И это не каракули! Это – почерк нашей дочери!

Нет, я поражаюсь своей женушке. Нигде не работает и не собирается, мотивируя это тем, что Ладу нужно водить и встречать из школы, целый день у нее салоны красоты-массажи-йога-пилатес-посиделки с подругами в кафе, и она даже уроки с дочерью выполнять не собирается.

– Я тебя умоляю, Марк! – закатывает глаза супруга, – Да кому в наше время нужен почерк?! Все уже давно в телефонах пишут!

– Но ребенок должен научиться писать! – рявкаю я.

– Марк, я – не учитель! Инна Георгиевна, или как там ее…

– Григорьевна. Учительницу нашей дочери зовут Инна Григорьевна. – рычу я.

– Не важно. Короче, у Лады есть училка, вот пусть училка и учит ее писать! Ей за что зарплату платят?!

Меня это наглое заявление полностью выводит из себя. Если моя жена позволяет себе такие высказывания в адрес учителей, то что говорят мои ученики и их родители обо мне?

– Значит так! – цежу я, сверля супругу уничижительным взглядом. Это я умею. Я же преподаватель и знаю, как сделать так, чтобы меня слушали. – Никакого пилатеса, пока ты не научишь Ладу аккуратно обводить буквы!

– Ну… Марк…

– Не нукай. Иначе денежный поток на твою карту иссякнет.

– Марк, милый… – тут же метет хвостом Алиса. – Ну правда, давай я съезжу на пилатес, а как вернусь, попишем с Ладой эти прописи.

– Нет. – стою я на своем. – Сначала дочь, а потом уже твои занятия.

Алиса закипает, тяжело дышит, но я не преклонен. Дисциплина должна быть везде: и в школе, и дома. И я знаю, как ее добиться.

***

МАРК КРАСОВСКИЙ

Урок подходит к концу, а я гляжу в монитор, сверяя расписание. У 5 «Д» сейчас будет математика. С первого сентября я не видел сына. У него еще не было географии. Но я много думал о нем, и о своей бывшей жене. Мне интересно, как учится мой сын, какая у него успеваемость, какое поведение.

Черт, я вообще ничего не знаю о Коле. Какой у него характер, что он предпочитает на обед, в какие игры в телефоне играет. Да, нужно многое наверстывать. Нужно узнавать своего сына заново.

Наконец, звонок, шестиклашки уносятся из моего кабинета, я же спокойно закрываю замок и спускаюсь к сыну. 5 «Д» шумит и носится по коридору. Смотрю на часы. Еще две минуты до математики. Ищу глазами сына.

Да, все носятся, а мой Коля сидит один в телефоне. Никто не зовет его в свою компанию, да и он не стремится влиться в новый коллектив. М-да… Сердце сжимается от жалости к нему. Мало того, что переехал из другого города, в новый дом, в новую школу, в новый класс. Наверно, в пятом классе уже сложнее найти друзей, чем в первом.

Вон, Лада, чуть ли не с первого сентября подружилась с Ксюшей, и теперь они подружки – не разлей вода. А Коля букой сидит. Телефон-то какой у него страшный. Разбитый.

Звонок. Я, так и не обнаружив себя, иду мимо класса. Одноклассники Коли бегут в кабинет, занимают свои места. Коля один за партой. Никто не хочет подсаживаться к нему. От жалости к сыну начинает колоть в подреберье. Наверно, надо было подойти к нему. Спросить, как дела. Но… не успел. А теперь поздно уже выдергивать сына с математики. Ладно, надо наведаться к ним с Лерой в гости. Посмотреть, как и что.

ГЛАВА 5

МАРК КРАСОВСКИЙ

– Анна Викторовна, можно к тебе? – заглядываю к классной руководительнице Коли.

– Марк Николаевич, пожалуйста, проходите! – Анна тут же вскакивает с кресла и начинает расчищать мне место в своей крохотной подсобке.

При этом она пытается поправить прическу, смотрит в зеркало, поправляет макияж и одергивает юбку, которая задралась до колен.

М-да… Анна Викторовна явно для меня старовата. Одинокая дама за сорок. А все туда же. Но я пришел сюда далеко не за этим.

– Марк Николаевич, какими судьбами? – лучиться улыбкой учительница математики, – могу кофеек заварить. – указывает она подбородком на банку дешевого растворимого кофе.

Я морщусь. Пью только свежемолотый, сваренный в кофе-машине. Такое дерьмо в жизни бы употреблять не стал.

– И печенье тоже имеется, Марк Николаевич! – с надеждой смотрит на меня Анна Викторовна.

– Анна Викторовна, я пришел сюда заполнить анкету, как второй родитель.

– Что?! – прищуривается на меня математичка.

Она закусывает губу и пытается понять, что именно мне от нее нужно.

– Мне нужна родительская анкета Коли Красовского. Он в твоем классе учится.

– Коли?! Красовского?! Новенького?! – вытаращивается на меня Анна.

– Да. Его. Дай, я дозаполню.

– Марк Николаевич… – обморочным голосом спрашивает Анна. – Да неужели вы и вправду отец новенького?!

– А что здесь такого? – не понимаю я. – Да, Николай Маркович Красовский – мой сын. Можно было по фамилии и отчеству догадаться! – раздраженно добавляю.

– О, Господи… – усмехается Анна Викторовна. – А я ведь сразу так подумала, даже у мальчика уточнила.

– И он что ответил? – заинтересовываюсь я.

– Он сказал, что ваш сын…

Мне это приятно. Даже гордость берет. И чего я раньше сыном не интересовался? Зачем такой пробел в нашем общении устроил?

– А я не поверила. – качает головой Анна Викторовна. – Думала, выдумывает мальчик.

– Почему ты не поверила?

– Ну… – Анна Викторовна смотрит на меня с восхищением. – Вы такой видный мужчина, весь из себя, хорошо одеваетесь, у вас хорошая машина, харизматик, и… у вас другая семья! Про то, что у вас есть старший сын я до этого не слышала!

Снова эта неприятность с материальным положением Коли. Но я исправлю! Мой сынок будет выглядеть достойно!

– Коля – мой сын от первого брака. – нехотя поясняю я. – Давайте анкету.

Анна Викторовна роется в бумажках, достает мне один и протягивает. Вчитываюсь в аккуратный почерк Леры. Написала все сведения о себе. Напротив графы «отец» – прочерк не поставила. Почему-то этот факт радует меня. Не вычеркнула все же меня из своей жизни и из жизни сына до конца.

Внимательно вчитываюсь в домашний адрес бывшей жены. Это, собственно говоря, и было главной целью моего визита к классной руководительнице. Конечно, я мог бы узнать о том, где проживает мой сын и у секретаря директрисы, но это было бы дольше. Я достаю дорогую ручку и быстро заполняю графу «отец». Отдаю лист Анне.

– Однако, какой вы осознанный родитель! – восхищается математичка.

– Если с Колей что-то случится, смело звони мне. – предупреждаю.

Ответом мне лишь влюбленные глаза. Но я привык. Западают на меня тетки, что ж теперь поделать!

– Как вообще Коля учится? – интересно мне.

– Не знаю, как по другим предметам, но Коля делает успехи в математике. – неожиданно для меня хвалит сына математичка. – Я поинтересуюсь на счет него у других предметников, но в моем, он явный лидер.

Как же мне приятно это слышать! Прямо бальзам на душу! Особенно после того, как Инна Григорьевна высказала мне по поводу неусидчивости и плохого почерка Лады, слышать про успехи Коли это прям круто! Я сам хорошо учился в школе. Учеба давалась мне легко. Значит, умом сынок пошел в меня! Молодец!

– Вот только с ребятами в классе у него не очень дружба складывается. – вздыхает Анна Ивановна.

– Почему? – настораживаюсь я.

– В классе есть несколько крутых ребят, и они смотрят на бедно одетого школьника свысока.

– Ах вон оно что… – бормочу я. – Если проблема только в этом, то я ее решу!

– Не только. – обламывает меня математичка. – Коля – застенчивый, ему трудно общаться и адаптироваться в новом коллективе. Он не уверен в себе.

– Я понял тебя, Анна Ивановна. – поднимаюсь я. – Попробую поговорить с сыном.

– О, Боже, какой отец… – летит мне в спину. – Всем бы такого папу, как вы, Марк Николаевич!

ГЛАВА 6

МАРК КРАСОВСКИЙ

Ну и дыра…

Я еле как нашел место в крохотном запущенном дворе для своей Бэхи. Мой джип последней модели еле втиснулся между поцарапанным гаражом и натянутой бельевой веревкой с дранным пододеяльником. Неужели сейчас еще кто-то сушит белье на улице? Я думал, что это давно пережитое совковое прошлое, ан нет, в общагах все еще продолжает жить.

М-да, район супер-неблагополучный. Унылые общаги, запущенные дворы, ну и контингент, советующий. На лавке чуть поодаль гаража матерясь и попыхивая зловонным табаком, распивают горячительное местные алкаши.

Черт, Лера не могла найти место для проживания поприличней? Она не боится, что эти самые алкаши подкараулят ее в темное время суток и…

Кровь бросается мне в лицо. Я сжимаю руки в кулаки, и стараясь обойти зловонные лужи, иду к подъезду. Домофона никакого нет и в помине. Второй этаж, комната двадцать пять. Поднимаюсь на второй этаж барака. Темный. Обшарпанный, захламленный коридор с выбитыми лампочками, и бесконечные двери.

Вонь такая, что меня передергивает. Кто-то варит капусту на всю общагу, кто-то рыгает, в общем туалете слышны соответствующие звуки. По коридору шастают сопливые дети, детские крики доносятся из-за дверей, так же как ссоры и ругань их родителей.

Это какой-то звиздец. В таком клоповнике жить нельзя. Сколько Лера уже здесь проживает? Месяц? Бедный мой Коля… Как он тут живет?!

Стучусь в дверь с нацарапанной надписью «25».

– Кто там? – раздается спокойный голос Леры.

– Это я, Лер, открой.

Дверь тут же распахивается и являет мне слегка встрепанную бывшую жену.

Алиса обычно встречает меня при полном параде: макияж, красивая одежда, прическа. Лера же явно гостей не ждала. В спортивных бриджах, маечке, волосы закручены в жгут и несколько прядей выбилось у лица. Моя бывшая жена – красавица. И даже усталость и отсутствие макияжа в купе с прической ее не портит. У нее мягкие черты лица, пухлые губы, синие глаза. У Леры женственная фигура, на которую с годами не налип жир. Лера выглядит розой посреди этой навозной кучи под названием: общага.

– Марк?! – удивляется Лера, вытаращившись на меня, и отступает на шаг.

– Войду?

– Входи. – делает Лера еще один шаг назад.

Я медленно осматриваюсь.

Здесь не одна комната. Даже есть подобие прихожей, где я нахожусь.

Ремонт здесь конечно отстойный, но чисто. Видно, что Лера не разводит свинарник, а старается поддерживать чистоту.

– Зачем ты пришел, Марк? – не поймет бывшая.

Я не отвечаю. Прохожу сначала в подобие кухни. Здесь даже пахнет приятно. Да, убого, да, плита маленькая, электрическая, есть дешевая микроволновка, небольшой холодильник. Имеется крохотный столик и две табуреточки. На столике высится гора гренок. Гренки и источают тот самый волшебный аромат.

Но я как представлю, что Лера и Коля ютятся за этим столом, мне становится не по себе.

– Вы завтракаете вечером? – задаю я вопрос.

– Нет, мы поужинали. – спокойно отвечает Лера.

– Но гренки обычно едят на завтрак. – возражаю я.

– Тебе какая разница, что мы едим, Марк?

У них нет денег не то что на мясо, а даже на суп. Ведь из нарезного батона и нескольких яиц можно нажарить целую гору гренок и поужинать. Полезно ли это? Вообще, нет! Это отвратительно!

Опять-таки, отмечаю убогость и чистоту на кухне. Иду дальше. Отдельный крохотный санузел тоже имеется. Хорошо, хоть мой сын и бывшая не пользовались теми ужасными отвратительными туалетами в конце коридора.

Коля отыскивается в крохотной жилой комнатке. Тут поместились старый диван, стенка, допотопный телевизор и письменный стол, за которым сейчас и делает уроки мой сын.

Коля делает уроки. Сам. Спокойно. Без телефона.

Подхожу ближе. Почерк у сына крупный, аккуратный. Чтобы засадить Ладу за прописи нужно исполнить танец с бубнами, пообещать ей гору всего, и только потом, может быть, дочь соизволит взять ручку и тетрадь. Коля же спокойно решает пример из учебника.

– Коля, привет. – протягиваю ему руку.

– Привет. – Коля нехотя пожимает ее, и тут же прячется от меня за учебник.

– Можно, посмотрю твой дневник?

– Смотри. – кивает сын.

Лера ерзает на месте. Ей неудобно. И мне тоже неудобно. Я испытываю вину, обиду, волнение. Но все же беру дневник. Коля успел получить пятерки по Русскому языку, литературе, по труду, по истории, и несколько по математике.

– Коля, ты – молодец! – искренне хвалю сына.

Коля пожимает плечами. Зарывается в учебник еще сильнее.

– Марк, зачем ты пришел? – не выдерживает Лера.

И я принимаю решение.

– Я пришел за вами.

– Как за нами? – не поймет Лера, а Коля выныривает из книги.

– Собирайтесь, я отвезу вас в нормальную квартиру.

Лера вытаращилась на меня, испуганная и не верящая моим словам. Коля хмыкнул и взялся за ручку.

– Я серьезно говорю. Лер, собирай вещи Коли.

–Марк, спасибо, конечно, но мы останемся тут. – упрямится Лера.

– Да здесь – бомжатник! – повышаю я голос. – Ты что, не могла нормальную комнату снять?

Лера на это вспыхивает и отступает от меня:

– На что денег хватило, то и сняла!

– Я не позволю, чтобы мой сын жил в столь нечеловеческих условиях! – рявкаю я.

На мой крик показывается таракан. Мы с Лерой оба в ужасе смотрим на усатого, как тот дает деру в дырку в стене.

– Я вывожу их… – трясется голос Леры, – а они лезут… от соседей…

И я верю ей. Потому что повсюду у Леры бедно, но чисто. А от алкашей что только не прилезет…

– Собирайся, Лер. – окончательно говорю я.

Лера все еще упрямится. В глазах ее стоят слезы. Она смотрит на Колю. Обводит глазами всю убогость, в которой они живут. Натыкается на второго таракана, вздрагивает и…

– Хорошо, Марк. Я только соберу наши вещи.

ГЛАВА 7

ВАЛЕРИЯ КРАСОВСКАЯ

Я собираю вещи, а у самой слезы из глаз текут. Наверно, потому что я долго их сдерживала. Мне нужно было быть сильной, чтобы вытерпеть все свалившиеся на меня невзгоды.

А сейчас меня пожалели и протянули руку помощи. И я бы не приняла эту помощь от предателя, но… мне стало так жаль моего сыночка! Коля не должен жить в этом, как выразился Марк, бомжатнике. Коля не должен каждый день тратить час на дорогу в школу и обратно, и он не должен есть пустые гренки на ужин…

Поэтому я сейчас, закусив губу, чтобы не разреветься окончательно, быстро кидаю наши невеликие пожитки в дорожную сумку. От квартиры я пока отказываться не буду, хотя этот «бомжатник» съедает львиную долю моей зарплаты. Посмотрю, что нам предложит Марк. Вообще, оценю обстановку, и только потом буду «рубить с плеча». Хотя мне самой эта ужасная общага очень не нравилась, и я подыскивала более приемлемые варианты.

Мой бывший муж в этой убогой квартиренке смотрится инородным телом. Он высокий, статный, видный, хорошо одетый, хорошо пахнущий, и посреди этой разрухи с тараканами. Боже, как мне стыдно, что я оказалась на таком дне… и что самое страшное, вместе со своим сыночком.

Я вытаскиваю из холодильника оставшееся на дне картонной упаковки, молоко – завтра сварю Коле кашу на завтрак, забираю лоток с несколькими яйцами, начатый батон хлеба. Вытаскиваю все приборы из розеток. Выключаю везде свет. Марк все это время стоит рядом с сыном. Именно, что стоит. Ему даже брезгливо опускаться на этот ужасный продавленный диван.

– Коля, одевайся. – протягиваю я сыночку курточку. – Марк, я все собрала.

Марк кивает, отбирает у меня дорожную сумку и молча идет вперед. Я закрываю дверь на ключ, и иду вслед за бывшим мужем. Марк, будто крейсер, прокладывающий нам с сыном путь из пучины бедности и нищеты в бухту нормальной жизни.

Я очень надеюсь на то, что мы с Колей больше никогда не вернемся в этот ужас с клопами, тараканами и алкашами.

Марк, будто светится изнутри. Он сделан из совершенно другого теста нежели чем весь местный контингент. От него и пахнет, иначе. И я так благодарна ему, за то, что он пришел и забрал нас из этого ада.

Мы выходим в холодную сентябрьскую ночь. Алкаши как всегда орут на сломанной скамейке. Мне было так стыдно за этот неполный месяц, что мы здесь живем, что Коле приходилось слышать весь этот ужас с утра до ночи. Коля не жаловался, он у меня мальчик скромный и терпеливый, но все же…

Марк пикает сигнализацией, и притаившийся огромный джип, приветственно моргает ему фарами. Глаза Коли загораются восхищением, когда он видит джип своего отца.

– Коля, садись назад. – Марк убирает розовый девчачий бустер своей дочери в багажник, и пристегивает сына ремнем безопасности. – Лера, садись вперед.

Я сажусь в роскошный кожаный салон новенького автомобиля. Панель приборов светится разноцветными огоньками, будто новогодняя гирлянда. Пахнет дорогой кожей и парфюмом. Марк уверенно садится за руль, включает климат-контроль. Блаженное тепло наполняет салон. Представляю с какой гордостью здесь восседают его новая жена и дочь в очаровательном розовом детском креслице.

– Пристегивайся. – приказывает Марк.

Я даже немного теряюсь. Никогда не ездила в таким машинах и чувствую себя неуклюжей бегемотихой в лавке с посудой.

Марк видит мою растерянность, наклоняется вперед ко мне, я вбираю запах с его пуловера, моя голова кружится от его близости. Марк возится надо мной одно мгновение, а у меня уже буря в душе. Ни с одним мужчиной я не ощущала подобного… Наши взгляды с Марком на секунду встречаются. Мне хорошо и страшно одновременно. Марк задерживается, нависая надо мной чуть больше, чем того требует закреп ремня в крепеже, а потом возвращается на свое водительское кресло.

– Куда ты нас везешь? – запоздало вспохватываюсь я.

– Домой, Лера, я везу вас домой. – спокойно отвевает Марк охрипшим баритоном.

– Куда домой? – пугаюсь я.

– Ты и Коля будете жить в нашей бывшей квартире. – поясняет Марк.

– А ты… с женой… не там разве живешь? – горько спрашиваю я.

– Нет. Мы там и не жили. – поясняет Марк. – Так квартира пустует. Дожидается… – Марк многозначительно умолкает.

– Дожидается чего? – уточняю я.

Марк через зеркало кивает на сына.

– Всему свое время, Лера. – загадочно бросает бывший муж.

ГЛАВА 8

ВАЛЕРИЯ КРАСОВСКАЯ

Марк открывает добротную массивную дверь нашей с ним бывшей квартиры. Отходит, пропуская нас с сыном вперед.

Я снова дома…

Полное ощущение, что я вернулась домой, после семилетнего странствия. Коля наверно тут ничего не помнит, ведь я увезло его отсюда пятилетним малышом. Теперь он с интересом вертит головой, будто видя все впервые в жизни.

Вообще, чувство дежавю я испытала еще по дороге сюда. Все знакомые улицы, знакомый дом, как говорят «улучшенной планировки», знакомый подъезд с целыми скамейками и без алкашей, несломанная детская площадка… Подземный паркинг с охранником, чистый подъезд, быстрый лифт… я и забыла, что можно жить в подобном комфорте.

– Лера, держи. – протягивает мне Марк ключи от двери и домофона. – Я привезу запасной комплект Коле. Завтра в школе передам.

Я тянусь за ключом на тяжелом брелоке, и наши с Марком пальцы на мгновение соприкасаются. Пальцы у Марка горячие, твердые, подвижные. Его прикосновение сродни с электрическим разрядом.

Я беру ключи, прячу их в карман, прохожу в квартиру.

– Раз в месяц здесь убирается клининг. – проходит Марк следом за нами, включая повсюду свет. – Завтра я вызову клинера, чтобы обновил здесь все. Постельное белье в шкафу, но наверно, его надо будет перестирать.

Я оглядываю нашу с Марком просторную трехкомнатную квартиру, в которой мы были так счастливы, и радуюсь, что нынешняя жена Марка ничего здесь не тронула. Все осталось так, как и было, когда мы с Марком были вместе: мебель, техника, посуда, ковры… Я сама подбирала сюда каждую мелочь, Марк лишь оплачивал. Поэтому тут мне очень нравится!

– Ухты, моя кровать!!! – раздается радостный голос Коли из детской.

Мы с Марком идем туда, и видим, как радостно горят глаза нашего сына, когда он смотрит на свою кровать-гоночный автомобиль. Я покупала эту подростковую кровать Коле на вырост, не за долго до того, как Марк ушел от нас. И Марк не тронул детскую комнату.

– Мама, можно я буду спать на своей кровати? – спрашивает меня Коля, а у самого столько радости и надежды в глазах, что я еле сдерживаю слезы.

– Конечно, Коля. – за меня отвечает Марк. – Это же твоя кровать… я вот только думаю, что она тебе маловата. Ты сильно вырос…

Вместо ответа Коля прямо в одежде падает на покрывало и вытягивает ноги.

– Почти впритык. – усмехается Марк. – Завтра же я закажу тебе новую кровать, Коля.

– Нет, папа!!! – горячо возражает наш сын. – Я хочу спать на этой кровати!!! На своей кровати!

– Ну… ладно. – соглашается Марк.

Мне одновременно больно и грустно смотреть на бедного ребенка, который вернулся из нищеты в нормальную комнату. Он так радуется этой кровати, будто отец ему настоящий гоночный автомобиль подарил.

Что же ты наделал, Марк… что же мы оба наделали…

– Идем на кухню. – зовет меня Марк.

Иду за бывшим мужем. Боже, какое чудо: моя просторная родная кухня, чистая, оборудованная всем необходимым.

– Холодильник работает, но там ничего нет. – открывает дверцу Марк. – Напиши мне все, что вам нужно из продуктов, я закажу доставку.

– Нам ничего не нужно. – тут же отнекиваюсь я.

– Я видел твой продуктовый набор! – рявкает на меня Марк. – Моего сына этим не накормишь!

– Мы питаемся по средствам. – напоминаю я.

Марк вытаскивает дорогое кожаное портмоне из кармана джинсов. Открывает. Достает всю наличность, и не пересчитывая, кладет деньги на стол.

– Здесь мало. – Марк глядит мне в глаза. – Я не храню много наличности в кошельке.

– Убери! – вспыхиваю я. – Мне не нужны твои подачки!

Марк краснеет. Его челюсть напрягается и желваки ходят из стороны в сторону.

– Это не тебе! – цедит он сквозь зубы. – Это моему сыну!

Мы сверлим друг друга взглядами. Я не знаю, что мне делать с этими деньгами. Мне правда не нужны его подачки, но Коля… Коле нужны вещи в школу… и нормальный телефон. И фрукты, и мясо. Коле много чего нужно, а Марк – отец. Имею ли я право взять эти деньги и потратить на Колю?

– Я должен идти. – прерывает мои горькие раздумья Марк.

Я киваю. Понимаю. Он и так потратил на нас уйму времени. Там его жена наверно весь его телефон оборвала, разыскивая мужа. Представляю, как у нее подгорит, если она узнает, что ее муж провел вечер со своей бывшей семьей.

Марк разворачивается и снова идет в детскую.

– Сынок, дай свой телефон, я запишу тебе свой номер.

– Зачем?

– Если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь позвонить мне. – терпеливо объясняет Марк.

– Я маме позвоню.

– Я – твой папа. Ты можешь звонить и отцу.

– Ну, хорошо. – отвечает сынок.

Марк записывает свой телефон, отдает старенькую трубку сыну.

– Здесь до школы не далеко. – улыбается Марк сыну. – Пять минут ходьбы. Завтра у вас как раз География по расписанию. Увидимся.

– Угу. – отвечает Коля, и отворачивается от отца, разглядывая свою детскую.

Марк выходит в прихожую, быстро обувает ботинки. Смотрит на меня. И я смотрю. Во мне буря эмоций. Радость, негодование, разочарование, благодарность, и все это я одновременно испытываю к своему бывшему мужу. Марк кивает мне, и молча, не оборачиваясь, выходит за дверь, оставляя после себя только запах дорогого одеколона.

В подъезде от мраморного пола раздаются гулкие удаляющиеся к лифту мужские шаги. Я прислоняюсь спиной к дверям и съезжаю на пол, закусив рукав кофты, чтобы не разреветься на всю квартиру.

– Мама, мамочка! – выскакивает Коля, и испуганно смотрит на меня. – Ты что плачешь?! Он обидел тебя?!

Коля, замороженный в общении с отцом, со мной очень эмоционален. Он подбегает ко мне и помогает подняться.

– Нет, сынок, папа не обидел меня. – стараюсь я подавить слезы, и не выпускать новые. – Наоборот, видишь, как он помог нам…

– Но ты плачешь… – справедливо замечает сынок.

– Я просто упала, Коль. Я все, я больше не плачу. Там папа тебе денег оставил. Пойдем, посмотрим, сколько там? Может, купим тебе чего-то? – я тараторю, чтобы быстрей успокоиться и не пугать ребенка.