Читать онлайн Корпорация Алиса

Глава 1

Мир Мейли

Королевство Андор

Столица Йёрн

– Уходи! Спаси нашу Алису! – голос леди Гройн дрожал, срывался, она неохотно, с трудом подтолкнула девочку лет шестнадцати к стоявшей напротив старой экономке. – Поторопись, Элли!

До них даже через плотно закрытые окна доносились звуки сражения: глухие удары мечей, крики раненных с воплями "За короля! Бей предателей!", ржание коней, вспышки боевых заклятий о магический щит, окружавший особняк Асбйорн – всё это слилось в отвратительную какофонию. Хозяйка дома точно знала – ещё немного и энергия, вложенная в последнее заклинание, иссякнет.

Соседнее здание вдруг вспыхнуло, как спичка – род Марлинов, их союзников, пал.

Из глубины города едва-едва, но были слышны звуки барабанов, задающих ритм сражению – любимый музыкальный инструмент "истинного"наследника почившего короля.

Дэйна всё надеялась, что сторонники законного преемника трона, к коим относились её муж, её родной брат и ещё много других древних фамилий, выстоят, но они проиграли… Письмо, полученное от брата ранним утром, содержало короткие зашифрованные инструкции. И страшную весть о том, что её Алекс умер, храбро защищая своего сюзерена. Эта новость чуть не лишила женщину чувств, но раскисать в такой ситуации – слишком большая роскошь. Другая важная задача – выдать чей-то труп за его дочь. И эта цель ненадолго заглушила боль потери.

Леди перевела красные от слёз глаза на кровать, стоявшую в центре богато убранной опочивальни: на ней лежала девочка-подросток, слабо похожая на настоящую дочь Джейкоба, и она не шевелилась, глаза её были плотно закрыты, по симпатичному лицу разлилась мертвенная бледность, отдававшая синевой. Умершее дитя сегодня утром принёс преданный слуга, сказал, что выкупил тело в каком-то приюте.

– Госпожа, идёмте с нами? – прошептала Элли, бережно обнимая за хрупкие плечи Алису.

– Нет, нельзя, – голос дрогнул, сердце сжалось от боли так сильно, что у Дэйны перехватило дыхание. – Дорогая, – леди посмотрела в большие, полные ужаса зелёные глаза племянницы, – отныне ты Лисса Мунк. Не забудь.

– Лисса? – удивилась Элли.

– Мунк? – прошептала девочка.

– Да. Но до поры до времени никто не должен знать твоего настоящего имени! Вот документы. И деньги. Потратьте их с умом.

– Я вас поняла, госпожа, – экономка поклонилась. – Прошу, пойдёмте с нами, – попыталась она убедить свою хозяйку ещё раз. – Хоггейн сможет нас всех прокормить.

– Они не успокоятся, покуда не увидят трупы, мой и Алисы. Будут искать, рыть землю носом. Нет. Жертва ради спасения моей племянницы, наследницы рода Асбйорн, необходима. Уходите. Вас ждёт долгий путь. Забейтесь в такую нору, где никто вас не сыщет. До тех пор, пока не придёт время. Как только услышите, что Роджер Лживый почил, идите на свет.

Преданная помощница молча кивнула и, оглянувшись на госпожу ещё раз, растворилась в потайном ходе.

Алиса, помедлив мгновение, кинулась к любимой тётке, единственной, кто навещал её в закрытом пансионате для благородных девиц, куда отец отправил её несколько лет назад.

– Всё хорошо, милая. Держись. Будь сильной, смелой. Отважной. Это у тебя в крови.

– Х-хорошо, тётушка…

Девочка скользнула в тёмный зев потайной комнаты, и панель бесшумно встала на место.

Леди прикрыла опухшие от слёз веки. В такой ситуации Дэйна невольно поблагодарила Высшие силы, что так и не стала матерью.

Её муж погиб.

Её брат Джейкоб Асбьйорн, скорее всего, тоже.

Наследник старого короля – Артур Молчаливый проиграл, на трон сел ублюдок Роджер Лживый. Теперь-то, конечно, у него будет другая приставка.

– Алиса, девочка моя, – прошептала Дэйна, глядя на гладкую стену, туда, где недавно скрылась служанка и племянница. – Джейкоб бы хотел, чтобы ты за всех нас отомстила. Но я желаю тебе прожить счастливую жизнь. Вот только просто так вернуть то, что принадлежит тебе по праву, по щелчку пальцев не получится. В итоге выбор останется лишь за тобой…

Элли, ведя девочку за руку, прошла тёмными коридорами вниз, пока не добралась до двери из потемневшего от времени дерева.

– Вижу, убедить госпожу пойти с нами не удалось? – в серых глазах Хоггейна притаилась нешуточная печаль и тревога.

– Хорошо, что господин отправил тебя к нам, не знаю, как бы я одна выполнила просьбу хозяйки, – дрожащим от страха голосом, бережно прижимая к себе перепуганную девочку, прошептала экономка.

– Ничего. Пробьёмся, – капитан герцергской охраны отрывисто кивнул и, вынув увесистую связку, вставил подходящий ключ в замочную скважину.

Их путь лежал дальше, за пределы города, в соседний дремучий лес. Тоннель был длинен и извилист, каждая дверь закрывалась на свой замок. Отворить их без ключа было практически невозможно: испещрённые рунами стены и створки не позволят так просто взять эти препятствия. А отыскать толкового мастера-рунолога хотя бы с одной звездой в столь смутное время – архисложная задача.

– Куда пойдём? – как только перед ними отворилась последняя дверь и в лицо дохнуло ночной прохладой, спросила Элли.

– В Суль, что на свободных землях.

От услышанного старая женщина тихо охнула, сердце испуганно сжалось. Если бы Хогг не успел её подхватить, то упала бы.

– Ты что?! Не время раскисать! Держи себя в руках, не то напугаешь ещё больше маленькую леди, – шикнул он, грозно нахмурив брови. – Это приказ господина Джейкоба. Это единственное место, там нас никто не подумает искать.

– Н-но… глупость же! В кровати мёртвая «наследница», все решат, что род Асбйорн истреблён. Зачем же так рисковать и идти через земли Дрэйхов? Вдруг нас поймают всадники?

– Не должны. Будем идти только ранним утром. И хорониться весь день и часть ночи. А то дитя, оставшееся в особняке, всего лишь даст нам немного дополнительного времени. Думаешь, не найдётся мага, способного понять, где правда, а где ложь?

– Я как-то и не подумала об этом, – расстроенно понурила голову, закутанную в шерстяной платок, экономка.

– Идёмте. Каждая минута на счету.

Алиса, внимательно слушавшая перепалку взрослых, зябко повела плечами: ей было страшно, она не хотела умирать. Вся надежда на этого бородатого воина по имени Хоггейн.

Трое людей тихо растворились среди густо растущих деревьев: их долгое, опасное путешествие началось…

Дверь в комнату Алисы с грохотом распахнулась, да что там! Створка, оглушительно врезавшись в стену, криво повисла на одной петле, печально поскрипывая.

– Не сбежала, значит? – в помещение стремительно шагнул высокий, статный воин. Правая рука нового короля. – Я лично пришёл, чтобы сказать тебе: зря ты не вышла за меня, предпочтя слюнтяя Гройна. Теперь станешь моей рабыней, – красивое лицо обезобразил хищный оскал. – А потом, когда надоешь, я отдам тебя на потеху своим солдатам.

– Ни в этой жизни, ни в какой другой, не бывать тому, Якоб!

Дэйна вскинула руку, с зажатой в ней иглой и воткнула глубоко в ладонь.

– Нет! – прорычал Якоб, но не успел ничего сделать. Даже его магия воды не помогла: яд оказался хитрым и мгновенным.

Советник Роджера присел на корточки подле бездыханного тела прекрасной леди, в его ониксовых глазах мелькнуло сожаление, но тут же истаяло.

– Мой лорд, девочка мертва.

– Труп забери с собой, покажи разумникам, нужно убедиться, а точно ли это отпрыск Асбйорнов.

– Да, мой лорд! – кивнул воин и взял на руки хрупкое тело «Алисы».

***

Мир Химинбьёрг

Срединные земли

Столица орков Сульёпган

Далеко внизу бушевало море, оно было иссиня-чёрным, как небо над головой. Звук бьющихся о подножие утёса волн, долетал и до группы орков, замершей на вершине скалы, а кучерявая пена, образованная от столкновения, расходилась далеко в стороны и мгновенно истаивала.

В этот час на удивление было тепло, хоть и ветрено.

– Море Хоп, море Надежды, – заговорил басом самый высокий из мужчин.

– Как много в этом слове, не так ли? – сидевшая в кресле старая орка всей грудью вдыхала сей ни с чем не сравнимый запах свободы с горьким солёным послевкусием на кончике языка. – Люблю это место, оно прекрасно.

– А зачем так рано мы все сюда припёр… э-эм, пришли? – сонно, едва сдержав зевок, подал голос стройный, широкоплечий юноша лет пятнадцати.

– Мне так захотелось, – тихо рассмеялась женщина. – Неужто последнее желание умирающей бабки настолько сложно выполнить?

– Мама, – нахмурился Риг. – Не надо.

– Я уже много лет мама, бабушка, прабабушка, даже пра-пра-пра… И моё время пришло.

Асгейрр покосился на сестру и тихо сказал:

– Джерарда не стало год назад, я думал, ты его отпустила и готова жить дальше.

– А зачем? – Аруна смотрела прямо перед собой. – Устала… Всему есть свой срок, и мой вышел, – она чувствовала это. Но умирать старушке в шикарной опочивальне не хотелось, потому она попросила принести её сюда.

– Ба, ты так много ещё можешь сделать, – подал голос Свэн. – Мне всё же кажется, что ты опять шутишь. В тебе сил, как в молодом бизоке.

– Останутся записи, я до последнего что-то записывала. Все свои мысли, проекты, так или иначе, будут жить, вы продолжите моё дело. Помните, дорогие мои: любите жизнь во всём её многообразии. Каждый день благодарите Высшие силы за дарованные возможности. Вы сильны вместе, не поодиночке. Семья – вот что главное…, – словно не слыша внука, негромко сказала старая орка и замолчала, залюбовавшись моментом: над кромкой горизонта вставало солнце, две луны ещё сопротивлялись силе могущественного светила, но каждый раз проигрывали в неравной схватке. И сегодня они, как и много тысячелетий подряд, сдались.

Мягкие лучи заскользили по поверхности воды, окрашивая края волн в золотисто-оранжевые оттенки, лизнули утёс, на котором замерли орки, осветили их суровые лица, массивные фигуры, выделив их на фоне светлеющего неба чёткими силуэтами. Во взглядах нелюдей читалась готовность встретить новый день, наполненный приключениями и необыкновенными открытиями.

Аруна прикрыла веки, давая теплу зарождающегося дня поцеловать морщинистые щёки. Она по-прежнему разительно отличалась от сородичей своей хрупкостью и светло-оливковым цветом кожи. Пусть и провела рядом с ними всю свою жизнь, но так и продолжала смотреть на многие вещи иначе. Пыталась передать своё видение мира остальным, где-то получилось, где-то нет. Но в основном ей всё же удалось изменить очень многое.

Аруна срослась с этим миром, полюбила его, стала его частью.

Долгая жизнь – не привилегия, а бремя. Она видела, как умирает мать и отец, как уходят за грань старые друзья и недруги, и как тихо почил во сне Джерард. Благо она успела с ним попрощаться.

– Не грусти, моя Арунка, – по-прежнему красивые губы изогнулись в улыбке. – Я буду ждать тебя. Всегда. И любить в каждом своём воплощении…

А теперь настал её черёд.

«Я иду к тебе, любовь моя…»

Грудь в последний раз приподнялась и опустилась. Сердце замедлило свой бег и в итоге остановилось.

– Мама, пора возвращаться. У меня сегодня совет правителей.

Старая невысокая женщина, сидевшая в большом кресле, оттого казавшаяся ещё хрупче, гениальный артефактор, бесстрашная воительница, замечательная мать и бабушка, великая правительница, не отозвалась.

– Ма… – Риг присел на корточки, заглянул в умиротворённое лицо.

– Аруна? – окликнул Асгейрр сестру, но ответа не получил.

Тем временем душа принцессы орков уже летела сквозь пласты реальности, навстречу чему-то другому.

«Хочу ничего не помнить. С чистого листа».

«Бяя! Не-е, не с чистого листа. Можно оставить парочку абзацев».

Внутренний разговор сумасбродной человеческой девушки-паркурщицы, неугомонной, отчаянно-смелой орки, мечтательницы и авантюристки оборвался, стоило душе оказаться…

Во тьме…

Вот только что был свет, она летела к солнцу, а очутилась во мраке совершенно непонятным образом!

Время замедлилось…

И вот эта тьма – заключает душу в свой плотный кокон.

Какое интересное ощущение… На смену радости полёта пришёл покой. Мысли потекли вяло. Душа привыкала к необычному состоянию невесомости и спокойствия. Казалось, она лежит в тёплом море, бережно качающее её на своих безмятежных волнах. Чёрных, как оникс.

Впервые не нужно никуда бежать. Наконец-то можно выдохнуть от бесконечной гонки.

Нега, приносящая забвение. Истаивали воспоминания, уходила горечь потерь, перестали беспокоить назойливые мысли, что что-то забыла или сделала не так.

Душа медленно, но верно двигалась по первому кругу перерождения…

Лица любимых стали размываться.

– Не хочу! – вяло трепыхнулась возмущённая мысль. То место, где когда-то было сердце, кольнула нестерпимая печаль: мама Райла, отец Ансгар, брат Асгейрр, сын Риг, внук Свэн, лучший друг Коли… Любимый и единственный Джерард.

Душа воспротивилась размеренному движению, напрягла все силы и стала дёргаться, раскачивая кокон.

Краем «глаза» заметила точку, светлое крохотное пятнышко.

Что там? Авантюрная сущность взволновалась!

Разворот и вперёд. Подумаешь, скорость черепашки, главное направление задано, и неважно, сколько времени пройдёт, чтобы добраться до цели. В любом случае она будет достигнута!

***

Мир Мейли

Земли Дрэйхов

Подземный город Варг, третий уровень

Вдох… ещё один… Кто бы знал, как же сложно давался каждый из них… Грудную клетку как будто сдавили металлическими тисками, драгоценный кислород едва пробивался в лёгкие, настолько тяжёлым он был. Голова раскалывалась и отчаянно пульсировала где-то в затылке. Силы стремительно таяли…

Я чувствовала, как камни давили на меня сверху, прижимая к земле. Почему ещё полностью не превратили в лепёшку оставалось для меня загадкой.

Я, то уплывала в беспамятство, то возвращалась в сознание, сопровождаемое жуткой болью. Как долго продолжались игры со смертью, не ведаю, как вдруг почудился какой-то звук. Сначала казалось, что показалось, но вот он (звук) стал ближе и отчётливее, пока я не разобрала:

– Тут везде камни, как понять, под какими искать твою дочь, Хогг?

– Я-я здесь… – прохрипела едва слышно. – Кха-кха! – закашлялась, глотку словно наждачкой царапнули. – Хаа… – выдохнула, втянула через плотно стиснутые зубы порцию пыльного воздуха.

– Слышал? Вон там! – пробасил кто-то другой. – Лисса! Держись! Мы поможем тебе!

Мне? Помогут? Да-да! Поскорее! Мочи терпеть нет.

А может, Лисса – это не я? Имя никак не откликнулось в душе. Впрочем, не важно, главное, чтобы помогли.

На голом упрямстве разлепила слипшиеся веки. Что это? Засохшие слёзы?

Мутным взором поглядела перед собой. Темно. Проморгалась и увидела сквозь щели между нагромождениями булыжников и мелких камней оранжевый свет. И он двигался туда-сюда.

Попробовала повернуться вправо, потом чуточку влево – больно! Я оказалась заключена в каменный мешок настолько плотно, что любое неосторожное движение – и я тут же натыкалась на острые углы, больно впивавшиеся в кожу.

В носу засвербело.

– Апчхи! – вздрогнула, так крепко чихнула.

Мелкая каменная крошка каскадом посыпались куда-то. Ох, лучше лишний раз не дёргаться.

Несколько людей, негромко о чём-то договорившись, принялись что-то делать. Ну а как же? Не будут же они стоять и ждать, пока я отправлюсь к праотцам. Вскорости послышался странный стук камня о камень. По всей видимости, убирают завал – мелькнула догадка.

– Лисса, потерпи ещё немного! – тот же взволнованный низкий мужской голос.

Чтобы не думать о возможной скорой кончине, закрыла глаза и сосредоточилась на воспоминаниях.

Кто я?

В ответ пустота.

Как тут оказалась?

Тишина.

Нахмурилась.

Добавила усилий, загудело в затылке, и вдруг боль молнией прошила от виска в глаз. Охнула, едва сдержавшись, чтобы не дёрнуться. Но результат получила: размытые образы, странные люди с зелёной кожей, клыкастые такие, мощ-щные. У-у. Какие-то знаки, витающие в воздухе, что-то значащие, но я не помню, а если пытаюсь воскресить воспоминания, то неизменно натыкаюсь на стену, напитанную электричеством.

Что такое электричество?

Это совокупность явлений, возникающих в результате движения и взаимодействия положительных и отрицательных электрических зарядов тел.

Офигеть…

– Ещё немного осталось, Лисса.

Камень сверху вдруг оторвался от соседних, и в образовавшуюся прореху заглянуло незнакомое бородатое лицо. Одновременно с этим стало куда легче дышать.

– Пока ещё не шевелись. Нужно убрать те, что сбоку и снизу, потом я тебя вытащу без проблем.

Глава 2

Меня бережно вынули из завала, подхватили на руки и понесли.

А я, как только волна боли в теле, особенно в затылке, поутихла, разлепила тяжёлые веки и рассматривала окружающее меня пространство сквозь полуприкрытые ресницы со всё возрастающим интересом.

Бородач размеренно шагал по каменному тоннелю вслед за щуплым мужичком со странными несуразно-длинными руками и короткими ногами, в когтистой руке он держал факел. Но это был не совсем факел. Всё – от рукоятки аккурат до вершины сильно похоже, кроме самого навершия. Вместо огня головёшка сияла мерным светло-жёлтым светом. Не сказать, что ослепительно, на вполне ярко, чтобы видеть на несколько метров вперёд. Кончики пальцев дрогнули, мне страсть как захотелось сей предмет изучить: осмотреть, разобрать на составляющие, понять, как работает и вернуть всё на место. Возможно, сделать лучше.

– Ты как? – заметив, что я вполне себе в сознании, прогудело над головой.

Я перевела взор на незнакомца. Язык мой, родной, кое-какие гласные проглатываются (диалект?), но всё равно всё понятно.

– Терпимо.

– У тебя голова в крови, ссадина над бровью всё ещё кровоточит, – поджав губы, пробасил мужчина. – Тебе не стоило сюда ходить. И неважно, что говорят другие, ты не трусиха. Не забывай, что я за тебя отвечаю.

– А вы кто? Почему за меня отвечаете? – я видела, как впереди идущий заинтересованно повёл ухом, надо же, какие они у него длинные. Буквально.

Бородач вдруг резко остановился, вгляделся мне в лицо, сжал губы ещё сильнее, превратив их в ниточку, в глазах сверкнуло непонимание.

– Ты не помнишь меня?

– Я ничего не помню до момента, как очнулась под камнями, – негромко ответила я.

– Хогг, видать, твоя дочь крепко приложилась головой, – шедший впереди тоже остановился и подошёл поближе, с жалостью на меня глянул. А я в ступоре уставилась на него. На краткое мгновение всё отошло на задний план. Напарник Хогга слабо напоминал человека: кирпично-красная кожа на его лице висела безобразными складками, болотного оттенка глаза с чёрными вертикальными зрачками выглядели пугающе, грушевидной формы длинный нос нависал над верхней губой, из которой торчал ряд острых нижних зубов. Тощая куриная шейка неведомым образом держала явно тяжёлую голову. Всё остальное пугало непропорциональностью.

– Разберёмся, – сам себе кивнув, выдал Хогг и скомандовал: – Грой, поспешим, бабка Ерайя поможет.

И снова, но куда быстрее, наша троица двинулась сквозь тьму вперёд. Эта каменная кишка казалась бесконечной, я даже успела немного подремать несмотря на пульсирующую боль по всем телу. Сил держаться за реальность и подслушать становящегося всё более словоохотливым Гроя не смогла, а очень хотелось.

– Будь осторожнее, не урони дочь! – услышала я и очнулась.

Мы как раз шагнули из зева пещеры на плоскую площадку, которая имела довольно крутой спуск. Но не это меня шокировало, а увиденное впереди.

Это был самый настоящий подземный город, опоясанный внушительной крепостной стеной. Он раскинулся в центре невероятно огромной пещеры: бескрайние, скалистые своды уходили высоко вверх, теряясь во мраке, пронзённом тусклым светом люминесцентных кристаллов, растущих в камне. Они напоминали цветы, рассыпанные по всей пещере, их слабое мерцание создавало иллюзию звёздного неба.

Хогг, чуть притормозив и перехватив меня поудобнее, двинулся дальше – ему предстоял непростой спуск в долину. А я продолжала жадно впитывать новую информацию: часть домов сложена из грубо выделанного камня, даже на вид казавшиеся совершенно непреступными. И в основном они были трёхэтажными. Беглого взгляда на эти громоздкие творения разумных хватало, чтобы понять эти стены видели немало судеб, они словно служили символом непоколебимой воли многих поколений. Также приметила и строения из дерева – хлипкие лачужки в один, реже два этажа. Между зданиями тянулись узкие улицы, иногда их крыши соединялись мостиками. Город освещали стационарные фонари, их мягкий янтарный свет рассеивал мрак и позволял вести вполне нормальную жизнь.

В воздухе витал аромат редких подземных растений, которые выращивали на небольших участках прямо среди камня, плесени и ещё чем-то трудноопределимым. Всё здесь было подчинено своим законам, пока мне неведомым.

В целом царила атмосфера мрачности и безнадёги.

Интуиция кричала, что мне здесь не понравится. Верила ли я себе? Безусловно.

Тем временем под ход моих мыслей Хогг дошагал до кованых, широко распахнутых врат и беспрепятственно через них прошёл. Ни тебе охраны… А хотя… Стража была: трое мужиков бородатой и сомнительной наружности в знававшей лучшие времена гвардейской униформе, состоявшей из рубахи, поверх коей накинут кожаный нагрудник некогда благородного тёмно-алого цвета, в штанах из плотной мешковины, сапогах на завязках до середины икр. На поясе висели мечи, но я эти железки оценила как барахло и место ему на кладбище старья, такое даже на перековку отправлять стыдно; головы воинов "украшали"шлемы, больше похожие на помятые, исцарапанные котелки.

Охранники сидели сбоку от врат во вместительной сторожке. Широко распахнутая кривая дверь открывала картину, демонстрирующую леность и наплевательское отношение к своим обязанностям: один ковырялся в носу, затем рассматривал найденные в недрах сокровища с научным видом исследователя; двое других резались в карты. И никто из них не взглянул в нашу сторону.

А вообще, если есть ограда, значит, она от чего-то должна защищать, не так ли? Тогда отчего же эти стражи в ус не дуют? И почему это настолько меня заботит? Не всё ли равно?

Я перевела взгляд наверх, по бокам от ворот возвышались две дозорные башни, в них, наверное, есть ещё кто-то, кто бдит? Хогг и семенящий впереди страшный разумный, прошли дальше, углубившись в одну из боковых узких улочек, потому я осталась без ответа на свой вопрос.

Горожан с каждым пройденным метром становилось всё больше, а мои брови всё выше. Люди и нелюди. Вторых ненамного меньше первых. И расы, самые разные от гномов, до мелких гоблинов. И ещё несколько, как Грой, неясной мне принадлежности.

Мы свернули в проулок, быстро его пересекли и вышли к лачужкам, целый квартал бараков.

– Ерайя! – громко позвал Хогг, толкнув хлипкую калитку крайнего жилища.

– Чего орёшь, как оглашённый? – из-за угла кривого домика вышла женщина. Старенькая, с внушительным горбом. Тяжёлая ноша клонила её к земле так, что бедной бабушке приходилось напрягаться и поднимать голову с усилием, чтобы увидеть лицо Хогга.

– Дочь моя в беду попала. Под камнями её завалило, память отшибло, – довольно коротко описал ситуацию бородач.

– Лисску-то?

– У меня только один ребёнок, – бесстрастно заметил Хогг.

– Неси в дом, – фыркнула Ерайя.

Мой, по всей видимости, отец, согнувшись в три погибели, чтобы не удариться о притолоку, перешагнул через низкий порог и, особо не разгибаясь, прошёл вглубь одной-единственной комнаты. Уложил меня на узкую лавку, прикрытую каким-то мешком, характерно зашуршавший сухой травой. На потолке, куда ни посмотри, висели пучки разнообразнейших сухих трав, пахло необычно и даже горько. В носу засвербело и я чихнула.

– Хогг, поди прочь, мешаешь, на улице обожди, – фыркнула оказавшейся весьма шустрой бабка.

Хогг, бросив на меня сожалеющий взгляд, вышел, оставив нас наедине.

– Дай-ка, осмотрю тебя. Бедняжка, – вздохнула женщина, я терпела её не самые нежные прикосновения к своим ссадинам, не выдержала, только когда она рассматривала внушительную шишку на затылке. – Рана какая нехорошая, длинная, как ты выжила? Ох, ты ж! Диво дивное! – ахнула она, её пальцы замерли на уровне первого шейного позвонка, она зачем-то несколько раз на него нажала, сделала паузу и затем повторила.

Я лежала на боку, лицом к стене и не видела лица лекарки. Но её вздохи, полные удивления трактовались однозначно: что-то сильно изумило старушку.

– Твоя звезда. Она пропала. Нет её…, – прошептала в итоге. – Ладно, жива и ладно. Полежи так, рану надо зашить. Само теперь оно нескоро срастётся.

Что за звезда? Голос старушки стал очень жалостливым, будто она с калекой беседует.

– Полежи пока, настойку тебе одну дам, от неё в сон клонит. Пока спать будешь, зашью, боли не почувствуешь. Очнёшься, как новенькая.

– Спасибо! – негромко сказала я.

– Совсем ничего не помнишь? – передо мной появилась щербатая глиняная кружка.

– Совсем.

Настойка пахла мерзко, чем-то кислым и протухшим.

– Пей-пей, не отрава. Тебе покой нужен, и память со временем вернётся. И больше не связывайся с шайкой Крута. Не ведись на их подначки. У них силы много, ума мало. Доказывать что-то этим мелким отморозкам ты не обязана.

Я промолчала. Приду немного в себя и постараюсь найти источник информации. Не просто так я под камнями оказалась. Кто в этом виноват? Очень интересно будет узнать.

Глава 3

Кожа на её руках была тонкой, сухой, словно пергаментной, полупрозрачной и во многих местах растрескавшейся. Синие реки вен образовывали сеть от кистей и вверх по всей длине предплечий. Суставы пальцев утолщены от артроза, и любое движение наверняка причиняло боль женщине, стоявшей подле стола и медленно замешивавшей тугое серое тесто.

– Кто вы? – негромко спросила я, но тем не менее напугала незнакомку. Та поспешно, насколько могла, обернулась ко мне: в её ясных, голубых глазах отразился испуг, который при взгляде на меня мигом истаял, его место заняла другая эмоция – жалость.

– Лисса, девочка моя! – она отряхнула руки от налипшего теста, затем вытерла лишнее какой-то страшной тряпкой и шагнула ко мне. – Ерайя сказала, проспишь сутки, не меньше. А ты что-то рано проснулась, а всего-то полдня прошло, как тебя принесли от знахарки.

Я лежала на жёсткой лавке неподалёку от печи. Тепло, шедшее от очага, мягко согревало.

– Хочешь пить? – уточнила пожилая женщина и аккуратно подоткнула одеяло, сползшее на пол, мне под бока. – Металась ты во сне, что-то бормотала, но слов разобрать я так и не смогла.

– Пить хочу, – проскрипела я, чувствуя, как горло дерёт от сухости.

Незнакомка кивнула, отошла ненадолго к ведру, зачерпнула ковшом и принесла мне. Помогла напиться, поддерживая голову. Пульсация в затылке едва ощущалась, но прикосновение женщины к моей многострадальной черепушке разошлось волной неприятной боли.

– Меня зовут Молли, – убрав опустевший сосуд в сторону, собеседница села на табурет, стоявший подле моей лежанки, и заговорила, понизив голос. – Но это не моё настоящее имя. Хогг велел всё тебе рассказать, есть все шансы, что тогда память быстрее к тебе вернётся.

Итак, меня зовут Алиса Асбьйорн, недавно мне исполнилось семнадцать лет, я дочь герцерга Асбьйорна, единственный ребёнок, наследница. Молли-Элли бывшая экономка и доверенное лицо моей семьи, давшая клятву на крови служить до смерти моему роду, такой же и Хоггейн. Он воин, капитан гвардейцев отца. Мы бежали, поскольку законный наследник проиграл узурпатору, бастарду почившего короля. Моя же семья отстаивала интересы первого. И теперь я вне закона. За мной будут охотиться, если узнают, что дочь Джейкоба жива.

– Зачем охотиться? Что я могу им сделать? За мной нет армии.

– Ты носительница редкого дара, – ответила на мой вопрос она. – Точнее, была, – нахмурилась она.

– Какого? – уточнила я.

– Читать мысли любого, у кого не более трёх звёзд. Внушать им то, что тебе захочется. А большинство людей имеют только одну.

– Почему была?

– Так ведь, – Элли замялась, – нет у тебя больше звезды. Значит, и дара нет.

– А-а, – протянула я, нахмурилась. Обдумала ситуацию и задала следующий вопрос: – Расскажи о звёздах. Что это такое?

Но женщина ответить не успела, дверь скрипнула, и в дом шагнул тот самый, спасший меня, бородач. Бывшая экономка мигом подорвалась и, забавно переваливаясь, будто уточка, поспешила к мужчине.

– Совсем дело плохо, – шепнула она ему, но я всё прекрасно услышала. – Не помнит даже про звёзды. Поведай ей сам, у тебя лучше получится. Я пока ужином займусь.

Хоггейн кивнул, несколькими шагами пересёк помещение, одно-единственное в доме, и сел на ту же табуретку.

– Расскажите, будьте добры, как называется этот мир, что такое звёзды, и как мы оказались в Варге, хотя шагали в Суль, – попросила я.

Воин задумчиво нахмурился, подбирая слова, и, наконец-то, заговорил:

– Мы все поклоняемся многим богам, но главный, создатель этой планеты – бог Мейли, покровитель всех путешественников. С рождения каждому будь он человеком или нелюдью Мейли присваивает божественный дар, который определяет судьбу и профессию, например, кузнец, швея, охотник, воин и так далее. У разумного может быть несколько даров, но один всегда со звездой, чаще всего именно этот дар и развивают, делают на него упор. Чем больше звёзд, тем сильнее талант. Очень редко кто-то появляется на свет с двумя, ещё реже с тремя звёздами, и никогда без единой.

– Чем мне грозит отсутствие звезды? – спокойно уточнила я.

– Ерайя, а она много, где в течение жизни побывала, прежде чем попала сюда, сказала, что не знает, как трактовать твой случай. И полагает, что ты можешь умереть от любой несерьёзной хвори. А ещё, если о твоём случае узнают другие, могут посчитать проклятой и прогнать из города.

И посмотрел на меня столь пронзительно, что я поёжилась: мне никогда не нравилось чувство жалости, а в его тёмных глазах этой жалости было с избытком.

– Звезду, если прилагать усилия и расти духовно, физически – в плане натренированности – и профессионально, можно развить, – продолжил повествование Хогг. – Или, понадеявшись на удачу, отыскать звезду Мейли и, пройдя испытание, получить скачок в развитии без долгих лет оттачивания своих навыков. Но это опасное мероприятие, чаще всего авантюристы не возвращаются.

Ого, какие слова «профессионально, мероприятие, авантюристы». А почему я подумала, что эти люди не могут знать таких понятий? По окружающей их бедной обстановке? Глупость какая, так судить в корне неверно.

– У звезды три кольца. Получив все уровни, перейдёшь на вторую звезду. А это огромный рывок вперёд.

– То есть прокачать скилы и стать круче других.

– Я не совсем понял, о чём ты. Но станешь лучше многих точно. Иной раз за всю жизнь упорного труда лишь двум из десяти разумных удаётся достичь третьей звезды.

– А подняться выше?

– О таком я только слышал, но ни разу не видел. Другое дело, когда ты уже родился с шикарными стартовыми условиями и у тебя две или три звёзды.

– Количество звёзд, которые можно получить, неограниченно? – деловито спросила я, задумавшись над системой местной магии.

– Архимаг Эберхард имел восемь звёзд. Самый сильный маг за всю историю нашего мира.

Мужчина замолчал, повернулся ко мне спиной и ткнул мозолистым пальцем себе в затылок. Три точки украшали три его позвонка. Первая начиналась на атланте, и ниже остальные две, последняя мельче предыдущих. Эти точки переливались мягким голубоватым светом.

– Почему вы называете их звёздами? Это же просто пятна… – но договорить не успела, заметила неясное шевеление. От изумления даже нашла силы и приподнялась, оперевшись на локти, чтобы видеть лучше. – Они движутся, – ахнула я, вскинув брови.

– Да, непрерывно. А пятно звучит не так поэтично, как звезда, правда же? – мягко улыбнулась Элли, подошла к нам, приподняла платок и волосы на затылке, чтобы показать свою одну мерцающую метку на атланте.

– Моя последняя звезда на первом круге, оттого меньше размерами, – прогудел Хогг, снова поворачиваясь ко мне лицом. – Я мастер меча.

– Если ты так крут и силён, то как же мы оказались здесь, в этой жалкой лачуге с непонятными перспективами в будущем? – вернувшись в горизонтальное положение, стараясь сильно не морщиться от боли, уточнила я.

– Потому что клан Дрэйхов имеет двух бойцов с полными тремя звёздами. Что-либо противопоставить им я не в силах. Проще было сдаться и остаться в живых. От мёртвого меня не было бы никакой пользы вам, моя госпожа.

– Ерайя будет молчать и ни словом не обмолвиться о том, что ты стала нулём, – шепнула Элли.

Звучало не очень приятно.

– Носи шейный платок, от греха подальше, – добавила она. – Тебя и без того задирают, пока Хогг в шахтах, а если прознают, вовсе житья не дадут. Многим не нравится, что ты и я не работаем наравне со всеми ними. И дневную норму за троих делает твой "отец", – женщина с благодарностью покосилась на воина.

Я ненадолго прикрыла веки задумавшись. А затем выстрелила, ошеломив собеседников:

– Хочу знать в деталях, как мы тут очутились. Каковы правила пребывания в Варге? Что именно вы добываете в недрах земли? Есть ли возможность выбраться на поверхность? И что для этого необходимо сделать?

Глава 4

– Ты не Алиса, – выдохнула вдруг Элла. – Она никогда так не разговаривала. Была тихой, молчаливой, боялась собственной тени.

Хоггейн помалкивал, лишь ненавязчиво обхватил рукоять кинжала, висевшего в ножнах на поясе.

– В таком случае кто я? – заинтригованно покосилась на женщину, мне было по-настоящему интересно узнать ответ. Бывшая экономка прижала натруженные ладони к губам и смотрела на меня, широко распахнутыми голубыми глазами. – Ведь можно как-то проверить? Ваш обет на крови завязан на род Асбйорн. Если я не Алиса, то и клятвы больше быть не должно, верно? И ещё, а как хорошо вы знали эм-м, меня? С рождения растили?

– Клятва завязана не только на кровь, но и на дух Асбйорнов. Проверить можно, – вместо Элли прогудел Хогг. И, выхватив кинжал, сделал надрез на своей ладони. – Позвольте вашу руку, – попросил он, и я молча приподняла левую руку. Мужчина уколол мой указательный палец и капнул на свой довольно-таки внушительный и глубокий порез. Стоило моей крови коснуться его раны, как комнату озарил яркий свет, я даже зажмурилась ненадолго. А затем, проморгавшись, уставилась на невероятную картину: ни царапины на конечности телохранителя, даже кровь исчезла, только на полу остались разводы.

– О-о. – пробормотала я и поглядела на маленькую ранку на подушечке пальца. – А у меня не зажило, – констатировала я. – Так и должно быть?

– Да, так правильно. Не волнуйтесь, прокол затянется.

– Ага, это понятно. А ещё ясно, что я всё же Алиса.

– Да. Простите, госпожа, – прошептала Элла, присела прямо на дощатый пол и накрыла мою ладонь своей. – Что-то произошло с вами из-за удара головой. И, отвечая на ваш вопрос, скажу: с семи лет вы большую часть времени жили в закрытом пансионате для девочек. Господин Джейкоб… он…

– Говори, как есть, – попросила я, подталкивая женщину продолжать.

– Ваша матушка умерла родами. Дала жизнь вам, сама почила. А он боготворил леди Оливию, винил вас в гибели любимой женщины… С каждым годом вы становились всё больше на неё похожи, и хозяин не выдержал, сослал вас с глаз долой на край королевства. У вас там всё было, вы ни в чём не нуждались.

– Но не было главного. Любви родителя, – припечатала я. Но все эти новости почти меня не тронули. Джейкоб и Оливия. Что я чувствовала к ним? Раздражение вызвал лишь этот герцерг, а точнее, его позиция к единственному ребёнку. Лучше, конечно, не давать волю воображению и не нагнетать. Но моё нутро остро отреагировало на вопиющую несправедливость в отношении Алисы, то есть меня.

– За три месяца до переворота вас привезли в родительский дом. Вы предпочитали проводить время в саду или в библиотеке. Я полагала, что вы от природы замкнутая и немногословная.

– Может, я умело притворялась? – изогнула левую бровь я. – Осматривалась, оценивала вас. Не думали об этом?

Элла извиняющееся покачала головой:

– Нет, простите…

– Хорошо, с этим разобрались, – и внимательно посмотрела на Хогга.

– У нас была разрешительная грамота, дозволяющая находиться на землях Дрэйхов. Но лишь сильный отряд позволил бы нам пересечь их территорию без проволочек. Увы, у нашей троицы такого подспорья не было, оттого шли, как и положено, в предрассветные часы, – начал рассказ мужчина, – но Эмму укусила змея. Пока я вскрыл рану, высосал яд, дал противоядие, время ушло. И спрятаться, чтобы пересидеть день и часть ночи в убежище, мы не успели. Потому оказались пойманными. Документы, оружие и монеты – всё забрали воины Дрэйхов. Нас отправили сюда, отрабатывать долг.

– Интересно, какой? – нахмурилась я, хотя уже догадалась, о чём пойдёт речь.

– По официальной версии, за то, что путешествовали по их землям без разрешительных документов. Их, кстати, на наших глазах и сожгли, развеяли по ветру. Теперь мы обязаны отработать всё по договору в течение года. А дальше наше дело будет пересмотрено и, возможно, нам дадут свободу.

– То есть никогда, – я невольно зло поджала губы.

– Можно всё ускорить, если сдавать повышенную норму сырья, – прозвучало не очень обнадёживающее.

– Ага-ага. Тут все такие, как мы должники?

– Да, практически все. Некоторая часть – коренные обитатели. Здесь народ живёт чаще всего целыми семьями или же заводят их (семьи) будучи тут. Варг – город добытчиков драгоценных энергетических кристаллов, их ещё называют мэгтиг-стайн (мощь-камень). Эти кристаллы бывают разного назначения, они питают всё в этом городе: освещение, варочные плиты, греют воду, на их силе работают насосы, качающие воду из подземных источников. Думаешь, в нашей печи горят дрова? Не-ет. Там пылает фламмэр, кристалл-пламя. Его силы хватит на неделю, потом он рассыплется и превратится в труху.

– То есть кристаллы нельзя подзарядить?

– Нельзя.

– Ага, интересно. Это, получается, творение природы? Не артефакты?

– Да, именно. Но есть кристаллы, дающие энергию на несколько десятков лет. Очень редкие и стоят немыслимо дорого. Кристаллы отличаются по цвету. Это основное, потом ещё есть прозрачность, размер и так далее. До активации их можно огранить, придать нужную форму; соединить вместе при помощи специальных веществ или иных приспособлений. Лучше, если кристаллы пройдут через чрево слизней.

– Кого? – изумилась я.

– Специальные черви, обладающие силой земли. Они влияют особым образом на мэгтиг-стайн, как-то усиливают их, продлевают сроки эксплуатации. Фермы слизней располагаются на втором уровне, за ними ухаживают женщины и дети, проводят там определённые часы по графику, и днём, и ночью.

– Почему мы с Элли тут?

– Потому что я работаю за всех нас. Приношу кристаллов в три раза больше иных. И большинство добытых камней цельные, с минимальными сколами.

– Ясно, – кивнула я и задумчиво посмотрела на экономку: она как раз раскладывала тесто по двум прямоугольным формам. – Мы плавно подошли к правилам жизни здесь, да?

– Да. Выполняешь норму, бесплатно получаешь кристаллы для своих нужд. Перевыполняешь, очки идут в счёт твоего долга Дрэйхам, и однажды ты сможешь выбраться отсюда на свободу.

– Но это нереально, так?

– Никто и никогда не сможет реализовать тот план, что указан в контракте. Да люди и не пытаются. Их вполне устраивает жизнь в Варге. Говорят, тут ничуть не хуже, чем в любом другом городе наверху. Разве что тело твоё не похоронят, и даже не сожгут, их отдадут слизням. В удобоваримой форме.

Впервые моё самообладание дало трещину: это что за варварство?

Я не хочу, чтобы когда-нибудь моё тело кто-то съел, переварил и вывел из организма естественным образом. Да, ты мёртв, да, тебе по факту всё равно. Но лично мне подобный исход претит.

– Женщины, дети и старики работают на плантациях слизней, мужчины, способные держать инструмент, то есть молоток и зубило, кирку или лом в руках, идут вглубь горы и добывают кристаллы. Один день в неделю выделяется на охоту. Тут водится зверьё. Иногда даже неопасное. Всё, что добыл сверх нормы, можно сбыть в специальных пунктах и тебе заплатят, либо обменяют на необходимое.

– И сегодня тот самый выходной?

– Да, – кивнул Хогг. – Как вы поняли, госпожа?

– Во дворе лежат туши странных животных.

– Когда вы их успели увидеть?

– Пока ты нёс меня на руках.

– Но вы же должны были спать под действием настойки Ерайи! – изумлённо ахнула Элли, отвлекаясь от чистки какого-то овоща.

– Я спала неглубоко, иногда просыпалась. Зелье ваша травница, видать, "некрутое"сварила, – слегка пожала плечами я. – Но боль и правда уменьшилась, так что засчитаем, как действующее. И давайте на "ты", как условились, так и будем держаться легенды: Хогг мой отец, Элла, ты его сестра и моя тётушка.

Собеседники молча кивнули соглашаясь.

– Итак, получается, энергетические кристаллы забирает род Дрэйхов? – сменила тему.

– Да. Им вообще много что принадлежит. В том числе и львиная доля рынка по производству артефактов на основе мэгтиг-стайнов. А возможности выбраться наверх есть, только они ближе к фантастическим, нежели к реальным.

Глава 5

Разговор меня сильно утомил, веки сами собой начали слипаться, но я всё же задала последний, важный для меня вопрос:

– А если дневную норму не выполнить?

Хоггейн ответил тут же:

– Выпорют на площади, но не так, что ходить не сможешь. Все здесь – рабочие единицы, Дрэйхи ценят нас, потому до смерти не избивают. Достать новых невольников непросто, это незаконно на территориях других королевств. Все местные сидят на «договоре о найме», по этим бумажкам всё в рамках закона.

– А систематическое невыполнение плана, чем чревато?

– Смертью. Сначала, конечно, следует череда предупреждений и порка, а затем, если человеку все эти мероприятия не вправили мозги, казнь.

– Бывало ли так, что ушёл добытчик и не вернулся?

– Конечно, опасностей на четвёртом и пятом уровнях хоть отбавляй. Охранные артефакты работают только в определённые часы. Затем их отключают. Не успел вернуться – никто за тобой не пойдёт.

– Спасибо, – кивнула я и, наконец-то, закрыла глаза.

Прежде чем уснуть, прокрутила в голове полученную информацию и сделала вывод: понятно, что ничего не понятно. Будем разбираться по ходу дела. А эти Дрэйхи ещё те… ушлые воротилы.

Мысли с каждым мгновением текли всё медленнее, и я сама не заметила, как уснула.

И снился мне необыкновенный город, родной до боли в сердце. И размытые силуэты близких, тех, кого я любила больше жизни. И пусть я не видела их лиц, но точно знала, это мама, а это папа, вон там брат хохочет какой-то шутке моего мужа… У меня был любимый? Да, точно был…

Громкий стук двери вырвал меня из цепких лап странного сновидения. Я резко открыла глаза и уставилась на тёмный потолок, взор переместился в угол комнаты на чёрные разводы. Плесень? Огляделась, с трудом поворачивая одеревенелую шею. Никого. Наверное, Элли вышла во двор. Хогга тоже видно не было.

С трудом, держась за край лавки и стену с другой стороны, села. Как же ломило тело! Обезболивающее Ерайи прекратило действовать, и я осталась один на один с неприятными ощущениями в каждой мышце, в каждой косточке.

Сцепив зубы, принялась себя ощупывать, надо спросить у Элли, нет ли у них зеркала.

Тонкие ручки, такие же ножки. Шейка хрупкая. Я, видать, споротом не сильно увлекалась, а точнее, его в моей жизни не было вообще. И ещё я была грязной: штаны и рубаха из грубой плотной ткани в темных разводах, волосы жёсткие и пыльные, заплетены в косу, под ногтями забилась грязь, дырявый левый носок перевёрнут пяткой вверх.

– М-да уж, – проскрипела я, перевела глаза на стол и увидела щербатую кружку, рядом с ней стоял глиняный пузатый кувшин.

Ждать, пока вернётся "тётушка", не хотелось, пришлось встать, вдев ступни в разношенные тапки. Не сразу, но мне это удалось.

Первый шаркающий шаг, второй, за ним третий. С перерывами, но я добралась до вожделённой цели. Было ощущение, что это не моё тело, будто оно сопротивляется моим командам. Трясущимися руками подняла сосуд и плеснула в кружку.

Вода оказалась прохладной, очень вкусной, живительной. Утолив жажду, почувствовала зверский голод. Но на столе ничего не было, если не считать формочки для хлеба с сырым тестом внутри. Элли пока не поставила их в печь.

Прислушалась и различила какие-то звуки за дверью: будто кто-то колол дрова. Пошаркала на выход, хотелось внимательнее осмотреться. В голове всплыла истина: движение равно жизнь. Лежать и жалеть себя можно сколько угодно, но это никак не приблизит меня к поставленным целям. А сейчас они максимально простые: справить нужду, помыться и поесть. Ноющий желудок потерпит, первые два пункта волнуют куда сильнее.

Потянула за ручку двери, та с трудом поддалась, и вот я перешагиваю порог и замираю на месте, глядя на то, как Хоггейн размахивает топором, отсекая у туши части тела. А Элли сидит неподалёку и чистит… кишки. Бяя!

До меня долетели ароматы фекалий, крови и сырого мяса. Буээ!

Какая я, однако, брезгливая. Кто бы мог подумать, эта мысль заставила улыбнуться, и моё сморщенное от отвращения лицо немного разгладилось.

– Привет, – поздоровалась я со своей "роднёй"несколько минут спустя, налюбовавшись их слаженной работой.

Ничего из убитого зверя не выбрасывалось, всё сортировалось по тазам и мешкам: внутренности в одну тару, ноги, рога, ещё что-то в другую.

– Гадость, – прокомментировала я, когда экономка, подхватив чайник с узким горлышком, стала промывать какую-то тонкую бледно-розовую кишку.

– Маленькая ты ещё, – тихо рассмеялась она, бросив на меня быстрый взгляд, и вернулась к работе. – Зачем встала?

– Где у вас тут туалет? – негромко уточнила я, осматривая двор. Штакетник высотой метр с лишним не шибко ограждал нас от любопытных взоров соседей. Их, кстати, было совсем немного, взоров этих. Жильцы в доме напротив занимались ровно тем же, что и Хоггейн с Элли: кого-то разделывали.

– Давай отнесу тебя, – предложил телохранитель, вытирая окровавленные руки такой же в алых разводах тряпицей.

– Сама дойду, спасибо, – покачала головой, хотя, если честно, лучше бы он мне помог. Но мне нужно шевелиться, что-то подсказывало, что это очень важно. – А ещё, тётушка Молли, я хочу помыться, это можно устроить?

– Помывочную подготовлю, как с мясом закончим, – кивнула она. – И вещи чистые туда же снесу. Погоди немного. Надо ещё к Ерайе заглянуть, она сказала сделает тебе новую настойку, которая поможет уснуть, и мазь как раз к ночи доварит, твою ссадину следует обработать.

Благодарно ей улыбнувшись, медленно потопала за угол лачужки.

– О! – крикнул кто-то слева, я покосилась на говорившего, это был юноша-орк чуть старше меня, он стоял, оперевшись о штакетник и оценивающе, прищурив тёмные глаза, меня разглядывал. Высокий около двух метров ростом, зеленокожий, в широких штанах и кожаной жилетке на голый торс. Из нижней мощной челюсти торчали небольшие клыки, в ноздре сверкала серьга-кольцо. – Смотрите-ка, тихоня-трусишка, принцесска-белоручка, вылезла из своей норки. Ну как? Тебе понравилось путешествие по третьему уровню? – и неприятно широко осклабился, продемонстрировав внушительную диастему между передними верхними зубами.

Отвечать ему не посчитала нужным, продолжила движение вперёд к серому, грубо сколоченному «скворечнику».

– Ещё больше возгордилась? Нос воротишь, а?! – вдруг вызверился незнакомец. Краем глаза я заметила, как он наклонился к земле, подхватил что-то и собрался было кинуть в меня, но замер с занесённой над головой рукой. – Ой! Больно-больно! Дядька Хогг, пусти! – пискнул отчаянно.

Я медленно к ним повернулась и удивлённо вскинула брови: мой «отец» стоял рядом с хулиганом, был куда меньше его ростом, но запросто скрутил того в бараний рог.

– Борг, так это ты виноват в том, что случилось с моей дочерью? – тихо прогудел бас Хоггейна.

– Не-е, – заблеял пацан. – П-папа! – заорал он, но мой телохранитель лишь крепче сжал кисть забияке.

– Отец, – окликнула я Хогга, – пусти его, пожалуйста, пусть идёт с миром, – и тихо усмехнулась.

И Хоггейн, и его «пленник» удивлённо на меня уставились.

– Не трогай меня, – глядя на ничего не понимающую физиономию орка, спокойно, не повышая голоса, сказала я. – Сейчас я слаба, – в глазах зеленокожего вспыхнуло торжество. – Но не всегда такой буду.

«Уж поверь мне, Борг. И пусть у меня нет какой-то там звезды, мне хватит терпения и усердия, чтобы привести это хилое тело в порядок».

Глава 6

Мясо пахло. Не сильно, но от него тянуло чем-то мерзостным, гнилью, что ли? Но моё благодушное настроение мало что сейчас могло испортить: я помылась, переоделась в чистую дерюжку и целые носки. И будто заново родилась. Если ко всему этому добавить мазь, обезболившую рану на затылке, а также принятую лечебную настойку от Ерайи, то жизнь и вовсе заиграла другими, более оптимистичными красками.

Мы сидели за грубым столом, лачугу освещали отблески огня из очага и мелкая настольная масляная лампа.

– А есть кристаллы, заменяющие масло в светильниках?

– Есть, – кивнул Хогг, – завтра перевыполню норму ещё немного и куплю артефакт.

– Не надо лишний раз напрягаться, – покачала головой я и сменила тему: – А что это за зверь попал нам на стол? – несмотря на отчётливый неприятный привкус, я бодро жевала свою порцию – мне нужна энергия, а без пищи не поправится.

– Горосах. Хищник, в основном питается падалью, – невозмутимо ответил воин.

– И много в этой горе всяческой живности? – продолжила спрашивать пару минут спустя, прожевав особенно жёсткий кусок.

– Хватает, – хмыкнул мой телохранитель, – они могут сутками ничего не есть, но от этого только опаснее.

– Скажи, – отодвинув от себя опустевшую миску, посмотрела на собеседника. Тем временем Элли ненавязчиво поставила передо мной глубокую тару с какой-то невнятной склизкой зеленушкой, похожей на водоросли.

– Ешь, милая, – мягко предложила она, – эта трава поможет быстрее вернуть силу телу.

Я благодарно улыбнулась и, подхватив неказистой вилкой пучок, отправила в рот. Эм.

– Бяка какая! – с трудом проглотив угощение, отодвинулась от стола. Вкус отвратительный, отдающий кровью. – Больше не буду, спасибо! И почему она зелёная такая? Та, что на подступах к городу, бледно-жёлтая, а эта вырвиглаз изумрудная.

– Нам сверху отправляют Дрэйхи, чтобы мы совсем без зелени не подохли. И раз в две недели высылают пшеницу, иногда что-то другое, – прогудел Хогг.

– Ясно, – кивнула я, покосилась на траву ещё раз, но пока не смогла себя пересилить и съесть ещё чуток. – Итак, скажи-ка, Хогг, ты самый сильный воин в Варге, верно? – и внимательно посмотрела в суровое лицо мужчины.

– Да. Есть ещё несколько с двумя звёздами, например, отец Борга, но на том и всё.

– Ты бы мог сбежать отсюда? – в лоб уточнила я.

– Да, вполне, – пожал плечами он.

– Но мы висим на твоей шее неподъёмным грузом? Потому что слабы и не сможем проделать тот же путь, что и ты, – вслух размышляла я. – Восстания были?

– А как же, – хмыкнул собеседник, отложил свою вилку и куда внимательнее на меня поглядел. – Да только боевые артефакты, напичканные по всем улицам и воины Дрэйхов, которые очень быстро сюда прилетают, не позволят сильно набедокурить.

– Прилетают?

– Канатная дорога. Я не силён в той науке и как оно всё там работает и представления не имею, но бойцы Дрэйхов очень быстро прибывают в Варг, а у них воины не чета местным пьяницам.

– То есть где-то наверху есть станция хозяев этой земли?

– Да, там же лифт, именно по нему нам спускают припасы, одежду и обувь. Даже железо для кузнецов, иной раз готовые инструменты для работы в шахтах.

– Интересно, – я задумчиво прищурилась, глядя в тёмный угол за спиной Хоггейна.

– Меня задирают только тогда, когда тебя рядом нет. Я, видать, не ябедничала?

– Нет, всегда молчала, – кивнула Элли. – Слова из тебя не вытянешь.

– Хогга боятся. Этот «мелкий» Борг и его отец только злобно зыркали ему в спину, но ни словечка больше не сказали, – хмыкнула я. – Мне нужно поскорее прийти в себя и начать тренировки.

– Что? – почти хором воскликнули собеседники и уставились на меня с нескрываемым изумлением.

– Я слаба, мне нужно стать быстрее, сильнее, ловчее. И ты мне в этом поможешь, уважаемый Хоггейн. Будем заниматься на заднем дворе, где нас не видно, и рано утром, когда все нормальные горожане ещё спят.

– Госпожа, – округлил глаза мужчина. – Я боюсь, вы даже деревянный тренировочный меч удержать не сможете.

– Ну, зачем же со сложного, начнём с простого: бег, прыжки, отжимания, подтягивания.

Воин отца молчал, насупив кустистые брови, его явно напрягали мои планы.

– Хогг, мы твоё слабое место: я и Элли. Что будет, если ты однажды не вернёшься? Как мы выживем? Элли, сколько тебе лет? – уточнила, повернувшись к женщине, та опешила немного от вопроса, но ответила:

– Пятьдесят восемь.

Мои брови невольно взлетели чуть ли не к корням волос – я ей дала куда больше!

– Экхм, – прокашлялась я, – а тебе? – обратилась к телохранителю.

– Шестьдесят два, – прогудел тот.

Тут я тоже удивилась, Хоггейн выглядел младше лет на десять, не меньше!

– У вас есть дети? – продолжила интересоваться я.

– У меня был сын. Погиб, – односложно пробасил Хоггейн.

– Дочь, она замужем и живёт в деревне, далеко от столицы, – с тихой грустью молвила Молли, отерев рукавом платья непрошеную слезу.

Мы помолчали, каждый думая о своём. На этот раз первым тишину нарушил воин:

– Ла-адно, госпожа, – и поглядел на меня странным взором, – но, если вы хотя бы раз попросите пощады, или пропустите хоть одну тренировку, я мигом прекращу занятия.

Я смело встретила тяжёлый взор его тёмных глаз и решительно кивнула:

– По рукам.

– Скажу честно, такая вы мне нравитесь куда больше прежней, – в густой бороде сверкнули крупные, желтоватые зубы телохранителя. – Сейчас вы больше похожи на своего отца, моего повелителя, герцерга Джейкоба, нежели на хрупкий цветочек в теплице.

Я промолчала, обдумывая наше будущее.

Допив тёплый отвар из каки-то трав, отчаянно горчивший, и пошаркала к той лавке, на которой до этого спала.

– Это не твоя лежанка, – покачала головой бывшая экономка. – За печкой твоя спаленка.

– Хорошо, спасибо, – я обогнула стол и заглянула в дальний угол за очагом. Действительно, там нашёлся узкий закуток, назвать его комнатой язык не повернулся бы ни у кого, даже у самого отчаянного фантазёра. Но выбирать не приходилось, забралась на лавку, занимавшую всё пространство, и вытянула ноги. Тут было тепло, моему бедному тело стало легче, я довольно выдохнула и прикрыла глаза.

До слуха донеслись звуки: Элли мыла посуду, будущий наставник хлопнул дверью и вышел во двор.

А вскоре я уснула, не став сопротивляться накатывающей сонной волне.

Проснулась от странных звуков. Распахнула глаза и прислушалась. Шорох и тихие стоны с той стороны, где была ещё одна лежанка, куда шире моей и Элли. Там спал Хогг. Между экономкой и воином любовь? Да даже если её нет? Почему бы им не быть вместе просто так? В этом тёмном царстве безнадёги и нищеты хоть что-то должно радовать людей. И давать надежду, что всё ещё будет хорошо.

Повернувшись на другой бок, снова смежила веки и отправилась досматривать свои странные сны.

Утро для меня началось внезапно громко: завыли сирены, прошивая насквозь тонкие деревянные стены нашего барака. От неожиданности я резко села, от быстрого движения закружилась голова, перед глазами потемнело и в ушах ненадолго "оглохло".

– Что это? – громко спросила я, когда чуть пришла в себя.

И тут дикий звон прекратился, так же резко, как и возник.

– Начало нового дня, – прогудел Хогг. – Вы можете спать дальше, а мне пора собираться на работу.

– А ты сможешь принести сюда один кристалл? Какой-нибудь, который позволят забрать, не задавая вопросов? – я выглянула из-за печи и всмотрелась в высокую фигуру телохранителя.

– Да, принесу, – без уточняющих вопросов: «зачем», и «для чего», быстро согласился Хоггейн и, накинув плотную кожаную безрукавку, вышел за дверь, оставив меня и Элли одних.

Глава 7

– Оно воняет, – не сдержалась и вслух пожаловалась я. – Вчера, кажется, было чуточку вкуснее, чем сегодня.

– Да, потому что свежее мясо горосаха проще поддаётся обработке. Но ты ведь ешь, значит, терпимо? – весело посмотрела на меня Элли. – Если бы я не воздействовала на блюдо во время готовки своей силой, то есть эту гадость было бы совершенно невозможно.

– А теперь поясни, какова твоя сила? – мигом заинтересовалась я, дожевала кусок и с трудом его проглотила.

– Могу улучшить свойства продуктов, – пожала плечами женщина, – сделать пирог слаще, тесто пышнее, мясо сочнее.

– А откуда ты и Хоггейн восстанавливаете свои запасы?

– Из мирового эфира, – ответила бывшая экономка, – только тут, под землёй, из-за того, что Дрэйхи поставили артефакты-отражатели, иначе ограничители, сырой маны вокруг в разы меньше, чем там, наверху. Но нам всем, жителям Варга, хватает подпитаться.

– И всё же этого недостаточно, потому ты так неважно выглядишь?

– Старше своего возраста? – грустно усмехнулась женщина.

– Ага.

– И это тоже.

– Вот есть звёзды, которые состоят из уровней или ступеней, понятно, что, например, кузнец с одной звездой сделает меч куда хуже конкурента с двумя звёздами. Есть ещё преимущества в силе, ловкости, скорости реакции. А как насчёт мыслительных процессов?

– Звёзды влияют на умственные способности, безусловно, но не шибко. Тот же Борг с одной звездой и первым уровнем, его отец обладатель двух звёзд, но что первый, что второй непроходимые тупицы! В этом плане они не шибко друг от друга отличаются.

– Мозг – сложный орган, и над расширением его возможностей необходимо крепко потрудиться. Ну, хоть здесь халявы нет, – усмехнулась я. – А ещё наследственность, она часто играет немаловажную роль. Есть ещё что-то?

– Чем выше уровень, тем больше энергии накапливает и хранит средоточие, – пожала плечами Элли. – У меня одна звезда с тремя ступенями, я сильно уступаю Хоггу в количестве маны, которая содержится в моём центре.

– Средоточие в голове, верно? Если в затылочной доле, то очень интересно выходит. Мозжечок? Часть мозга, отвечающая за координацию движений, за равновесие и следящая за мышечным тонусом. Кроме того, мозжечок участвует в получении и отправлении информации в области коры, ответственные за умственную деятельность. Это уже любопытнее. А точно в нём, может, вокруг? Или рядом? Хм-м, жаль, не могу посмотреть иным зрением, чтобы насквозь, – я ушла в размышления и не заметила, с каким изумлением Элли на меня глядит.

– Ты явно говоришь какие-то умные вещи, Алиса, – уважительно-шокировано пробормотала женщина, – я мало что уразумела, но центр силы любого человека действительно в голове.

– Прекрасно, просто прекрасно, – покивала я. – Вывод: берегите голову, – и широко улыбнулась. – Ладно, это всё потом. Можешь, пожалуйста, промыть мою рану на затылке и нанести мазь Ерайи? Кстати, а у неё сколько звёзд?

– Две, с одной ступенью.

– Сильная лекарка, – кивнула я. – А почему живёт в лачуге? Тут ведь те, кто получше устроился, обитают в каменных домах.

– Она с причудами, – пожала плечами Элли, – потому ответа на твой вопрос у меня нет.

– Расскажи про работу на плантациях со слизнями? – продолжила выспрашивать я.

Собеседница тем временем достала с полки, прибитой к стене, маленький глиняный горшочек, налила в миску чистой воды, подхватила тряпицу и подошла ко мне со спины. – Волосы у тебя такие красивые, длинные, – восхищённо пробормотала она, поднимая мои тяжёлые косы, чтобы добраться до пореза. Как бы аккуратно Элли ни действовала, всё же тянула за пряди, причиняя боль.

– Знаешь, с такой шевелюрой неудобно, да и опасно ходить, – заявила я, отстраняясь.

– Почему это опасно? – вскинула брови женщина.

– Могут намотать косу на руку и дёрнуть, я потеряю равновесие и стану, пусть ненадолго, беззащитной, а вообще вариантов множество. Есть ножницы?

– Да, как же не быть? – всё шире раскрывала глаза экономка. – Ты чего задумала?

– Стриги. Покороче, – решилась я.

– Ой! – всплеснула руками та.

– Надо, Элли, надо.

Распрощавшись со своей толстой косой, даже выдохнула от облегчения.

– Ну, чего ты печалишься? – попыталась успокоить помощницу я. – Волосы – не уши, отрастут, – и улыбнулась как можно задорнее.

– Ох, госпожа, вы меня с ума сведёте, – вздохнула женщина.

– Да, с прежней мной было спокойнее?

– Тут не поспоришь, – чуть веселее хмыкнула Элли и вернулась к обработке пореза на моей голове.

– Также, как и кристаллодобыватели, работники слизневой фермы встают с сигналом и отправляются на второй или третий уровень. Шесть часов они пашут на Дрэйхов, за это всех их кормят и обеспечивают необходимым минимумом для жизни. Кроме того, у рабочих остаётся полтора часа, чтобы подзаработать на что-то дополнительное. В основном это многодетные родители – они чаще и перерабатывают. За это получают медные монеты, на которые можно купить зерно, муку, нормальное мясо, даже сливочное масло, обувь получше, одежду. Всё это в магазине Дрэйхов, конечно.

– О-о, – округлила глаза я: "нормальное мясо"даже звучало вкусно. – Получается, и мужчины ходят отрабатывать к слизням?

– Те, кто физически не вытянет добычу кристаллов, да. Это не запрещено. Но добыватели получают награду: с каждого взятого целым кристалла в момент разъединения того с гнездом, ему (добывателю) перепадает кроха энергии.

Элли закончила возиться с моей ссадиной и добавила:

– Хочешь пойти на плантацию, чтобы помочь Хоггейну?

– Я хочу помочь НАМ. Спасибо, – кивнула ей и встала с лавки, осторожно потянулась, разминая затёкшие мышцы. – Я во двор.

– Далеко от дома не уходи, – мигом встревожилась Элли.

– Хорошо, не волнуйся, – успокоила её я и пошаркала на выход.

Улица была пустынна, никого. Я свернула за угол нашей лачуги и вдруг увидела в окне соседнего дома, где обитал Борг и его семья, лицо ребёнка-орчонка. Не сдержалась и подмигнула. Малой опешил, округлил глазёнки и нырнул вниз, спрятался.

Доковыляв до задней части дома, присела передохнуть на лавку у стены. Прижавшись затылком о деревянные доски жилища, вгляделась в темноту над собой. Кристаллы, росшие в теле горы, сияли будто тусклые звёзды. Воздух вокруг был наполнен сыростью и чем-то ещё сложно определимым.

Задумалась.

Это не моё тело.

Сей вывод я сделала после прошедшей ночи. К этой мысли я пришла из-за преследующих меня снов. Подтверждением выступало ещё кое-что важное: я буквально физически ощущала, как моя душа поглощает осколки души настоящей Алисы, а точнее, встраивает их в себя; и как крохи сущности девушки сопротивляются этому процессу. Что же произошло там, на третьем уровне, что девочка умерла? Алиса явно хотела жить, она, несомненно, любила свою жизнь.

Возможно, когда-нибудь часть воспоминаний реципиентки ко мне вернётся, и я разгадаю тайну её гибели.

Я снова встала. Походила по двору, наматывая круги, следя за дыханием, разогрелась чуток, сделала лёгкую суставную гимнастику. И вернулась к ходьбе.

– А чего это ты делаешь? – в одной из многочисленных щелей в штакетнике я увидела блестящие круглые, полные любопытства глаза орчонка, его левый глаз украшал уже пожелтевший фингал.

– Тренируюсь, – ответила я, не стремясь подойти ближе.

– Ты же просто шаркаешь, как старуха туда-сюда, разве ж это тренировка? – искренне удивился мелкий.

– Для меня – да.

– Такими темпами ты на следующий уровень ещё долго пыхтеть будешь, – фыркнул он и со знанием дела добавил: – Хошь, возьми тягай-камень у моего отца? Пока его тут нет он не будет ругаться. Отец его каждый вечер поднимает по многу раз!

– А можно глянуть на этот ваш тягай-камень? – стало интересно.

– Канеш, вон его булыжник лежит, – махнул тонкой ручонкой мальчик.

Я подошла к забору и увидела часть "снаряда", торчавший из-за угла их каменного дома.

– Большой, – уважительно покивала я.

– А то! – гордо выпятил грудь маленький собеседник. – А тебе сколько лет? Сколько у тебя звёзд? Борг тебя не любит, думает, что ты белоручка. А мне пока нельзя ходить к слизням, мама говорит, они меня съедят. Папа сегодня обещал принести ещё пустых кристаллов для моих игр…

Мальчик мне понравился, в отличие от старшего брата он вызывал улыбку. Пострелёнок оказался словоохотливым, любознательным, энергичным и прямолинейным. А ещё сообразительным.

– Ты хорошая, – заявил он в конце своей речи. – Ты меня ни разу не перебила, успела ответить даже на какие-то вопросы. А Борг дурак и забияка. Ты его не слушай. У него большая голова, а мозгов мало.

– Это же твой брат, – остановила его я, не скрывая удивления.

– У нас матери разные, – фыркнул Лилу. – Он умом, видать, в свою пошёл.

– Не стоит так говорить, – покачала головой я. – Матушка – для каждого святое. Неприкосновенное. Уважай его маму так же, как свою.

– А чего он тогда мою обижает?

– Просто помни: не следует опускаться до уровня Борга, потому что в итоге ты станешь таким же, как он.

– Есть в твоих словах что-то… правильное, – глубокомысленно протянул мальчик. – А можно я буду как ты?

Я вопросительно приподняла брови.

– Ну, ходить по кругу?

– А зачем тебе это? Лучше иди поиграй с другими ребятами.

– Они не хотят со мной дружить.

– Из-за старшего брата?

– И из-за него в том числе. А ещё, потому что завидуют. У меня целая звезда и одна ступень. А у них только звезда. Когда-то они дружили со мной, но вскоре я понял, что это не дружба, а обман. Использовали меня.

Я задумчиво смотрела на нового знакомого, надо же, какой интересный ребёнок!

– Почему ты не на плантации?

– Так туда только с восьми лет пускают, – мой вопрос его удивил, но Лилу промолчал, не став уточнять, отчего я не знаю такой простой вещи.

– Ясно. Что же, давай потренируемся, только для тебя у меня будут другие упражнения.

Глава 8

Хоггейн выполнил обещание и принёс кристалл.

– Так вот они какие природные накопители магии? – вопрос был риторическим, телохранитель пожал плечами и, со словами:

– Пойду сполоснусь, – вышел из дома.

Я же занялась изучением интересующего меня предмета.

Молочного цвета, непрозрачный камень обычной прямоугольной формы с неровными боками и «обгрызенными» краями.

Взвесила в руке, поковыряла ногтем, даже лизнула и понюхала. Крошится, ничем не пахнет, на вкус пыльный. И ни крупицы магии, я это совершенно точно знала. Откуда? Большой вопрос.

– Удовлетворила любопытство? – поинтересовалась Элли, ставя на стол дымящуюся чашку с какой-то бурдой.

– Я хочу кашу, – сказала я, глядя на месиво из тех водорослей с мясом горосаха. – Пшеничную на молоке со сливочным маслом.

Экономка, резавшая серый хлеб, усмехнулась:

– Я бы и сама не отказалась, но тогда надо точно идти работать.

– Пойду, – кивнула я.

Женщина промолчала и положила на плоскую деревянную дощечку несколько ломтей хлеба. Я подхватила один и откусила. Съела, потянулась за вторым, игнорируя похлёбку.

– Так дело не пойдёт, – проворчала Элли, – ешь мясо, нечего нос воротить, для здоровья надо.

Я поморщилась, но спорить не стала.

Хогг вернулся, когда я почти расправилась со своей порцией. Мужчина утомлённого сел на лавку, экономка засуетилась вокруг него, встревоженно глядя на сгорбившего плечи нашего добытчика.

– Ты чего такой? – я озвучила переживания Элли, она не решалась спросить, а я подобной ерундой не заморачивалась.

– Едва-едва выполнил норму за троих, – прогудел тот в ответ. – Завтра будем прокладывать новый рукав. Этот истощили почти полностью, дальше гора не пускает, тупик.

– Ты говоришь о камне, как о чём-то живом.

– Да, как о живом. Раз плодоносит кристаллы.

– Логично.

– Как ты себя чувствуешь? – через несколько минут нарушил тишину Хогг.

– В целом неплохо.

– Она сегодня по двору почти весь день, как заведённая, наматывала круги. После к ней присоединился младший сын Инга, и тоже что-то делал, то прыгал, то катался по земле.

– Лилу? – удивился телохранитель.

– Ага, он самый, – покивала Элли. – Шило в зад… эээ, неугомонный ребёнок, я думала, через несколько минут его ветром сдует от Лиссы, ан нет, как не выгляну на улицу, так он ей в рот глядит, её приказы выполняет. И при этом болтает без умолку – кажется, собрал все новости Варга и вывалил на нашу подопечную.

– Забавный малый, – кивнула я. – Не похож на братца.

– Он на маму свою похож, а она хорошая женщина, – ответила Элли. – Инг когда-то украл её, а чтобы отец Рене не свернул ему шею, бросился в бега через земли Дрэйхов. Их поймали. Отныне они обитают тут. Бедняжка, когда вот так, без любви…

– Он её бьёт? – уточнила я.

– Когда перепьёт, – во взоре экономки мелькнула жалость к неизвестной мне Рене. – А так нет, и пальцем не трогает, по-своему любит и оберегает. А вот Борг, тот, пока отец не видит, хамит и пакостит мачехе.

– Фингал у Лилу зачётный, кто виноват? – спокойно уточнила я.

– В тот день Инг как раз и перепил, а ещё каких-то грибов сожрал и вытворял всякое, Лилу пытался защитить мать и получил за заступничество увесистых лещей. А потом с охоты вернулся Хогг.

– И отправил Инга в нокаут, – хмыкнул телохранитель. – И поделом.

Я встала и подошла к окошку, сейчас неплотно прикрытому деревянной доской, приоткрыла пошире и задумчиво посмотрела на соседский дом. В этот момент из-за угла их жилища вышла стройная орка. Красивая. Статная. Высокий чистый лоб, крупные черты лица, гордая посадка головы, восхитительно-прекрасный разворот плеч; небольшие клыки, торчавшие из нижней челюсти, добавляли изюминки. Общую картину портили лишь грустные складки в уголках рта и тоска в больших тёмно-карих глазах. Следом за ней вышагивал амбал, отец Борга, звериная рожа которого вызывала резкое отторжение. Орк что-то внушительно выговаривал Рене, та делала вид, будто внимательно его слушает, но я чувствовала – мыслями она где-то очень далеко отсюда.

– Да уж, – негромко пробормотала я, и закрыла ставню на крючок.

– Зачем тебе понадобился кристалл? – пробасил Хогг, отодвигая от себя пустую миску, в два раза больше моей. Он всё съел и не поморщился. Видать, привык. И я привыкну, хотя очень не хочу.

– Любопытство оно такое. Теперь мне бы взглянуть на то, как они растут, – пожала плечами я, подошла к столу и снова взяла в руки совершенно невзрачный внешне кристалл. – А скажи, они по форме все такие?

– Отличаются. Тот, что ты держишь – пустышка, он крошится от несильного воздействия, те, что полны энергии куда более совершеннее снаружи, а внутри пульсируют и это видно невооружённым глазом. Биение сопровождается цветовыми эффектами. Например, фламмэры (кристалл-пламя) мерцают ало-оранжевыми всполохами; хродберры (не обжигающий свет), те, что питают фонари на улицах города, а также освещают дома – жёлтым. Полноценные кристаллы неимоверно сложно вынуть из гнезда, нужна сноровка, в то время как пустышки сами падают в руки.

Я слушала внимательно, стараясь всё запомнить.

– Когда-нибудь я пойду с тобой добывать мэгтиг-стайны, – торжественно пообещала я, округлив тощую грудную клетку, мои собеседники постарались не рассмеяться, деликатно потупились.

– Набери мышечную массу, чтобы держать кирку в руках хотя бы минуту без желания сдаться, тогда и поговорим, – в итоге буркнул Хогг.

– Хорошо, – пожала плечами я.

– Через неделю начнём тренировки, – добавил он, внимательно меня осмотрев.

– Почему так долго ждать?

– А ты как оцениваешь своё нынешнее физическое состояние? – вопросом на вопрос ответил мужчина, вскинув густые кустистые брови.

– Ну, – я вздохнула, – м-да.

– Вот именно. Пока продолжай ходить, добавь суставную гимнастику, приседания, ничего сложного и изнурительного не делай. Ты ещё слишком слаба. Я не хочу, чтобы тебя в итоге скормили слизням.

– И я не хочу, чтобы меня съели какие-то гигантские черви. Ладно, я тебя поняла, пойду-ка спать. Доброй ночи, – пожелала всем и скрылась в своём закутке. Парочка отозвалась взаимным пожеланием приятных снов и зашепталась о чём-то личном.

Утром после сигнала к побудке, я встала вместе со всеми. Мы позавтракали разогретым ужином и разошлись каждый по своим делам: Хогг добывать кристаллы, Элли за мукой и водой, я на задний двор. Там со своей стороны забора меня уже ждал Лилу, нетерпеливо пританцовывавший на месте.

– Привет, Лисса! Я иду к тебе? – скороговоркой спросил он, и, не дожидаясь ответа, стал забираться на штакетник.

– Ты бы лучше через калитку, – покачала головой я, не стараясь сдержать улыбки, – если поломаешь ограду, твой батюшка тебя по черепушке не погладит.

– Ай! Что он мне сделает? – и через секунду уже был подле меня. – Что надо делать? – мелкий аж подпрыгивал на месте от нетерпения.

– Приседать будем, а тебе ещё и усложним: прыжки с лавки и перекат через плечо.

– А правда, что потом я смогу скакать по крышам и не разобьюсь? – с надеждой в больших сверкающих глазах, в который раз переспросил он.

– Сможешь. И даже не поцарапаешься, – усмехнулась я, – года через три упорных тренировок. – Задумчиво посмотрела в погрустневшее хорошенькое личико орчонка с правильными чертами лица и оливковой кожей, – хотя, у тебя же есть звезда со ступенью, вероятно, у тебя всё получится куда быстрее…

Неделя пролетела незаметно: рана на голове затянулась, рёбра перестали ныть, с каждым днём я всё лучше двигалась, и в какой-то момент вдруг осознала – тело слушается без сопротивления, без заминок. Оно стало единым целым с приблудившейся душой. Моей душой.

– Ну, Лисса, – голос Хоггейна прогудел над головой, вырывая меня из сладких объятий сна. – Вставай. Выпей воды и марш во двор. Пора тебе убедиться, что тропа воина не для тебя.

Ранним утром я впервые оказалась на заднем дворе в компании Хогга. Кончики моих пальцев подрагивали, но не от страха, а от лёгкого волнения и желания доказать, что я способна на большее, чем он ожидает. Подземный город ещё спал и было совершенно тихо.

– Готова? – спокойно спросил наставник.

Я кивнула.

– Три круга лёгким бегом, приседания по двадцать в три захода, планка на время… – начал перечислять он. – Пока выполняешь, я посижу, поколдую над нашими будущими «мечами».

Не знаю, откуда он нашёл эти длинные сухие палки, но они были.

Когда я закончила последнее упражнение, Хогг отложил топорик, которым их выравнивал, в сторону. Кинул один «меч» мне, второй перехватил сам, прокрутил в руке и скомандовал:

– Повторяй строго за мной.

Глава 9

Мне было тяжело. И это мягко сказано! Каждое утро в новом мире, новом теле приносило боль. Я ложилась и вставала с отчётливым желанием всё бросить и сдаться. По сути, ведь не всё так плохо: у нас есть где жить, на чём спать и чем питаться. Можно же оставить всё без изменений?

Когда эти мысли и желания стали чересчур настойчивыми, я задумалась: а мои ли они или той, чьё место я заняла?

И выходило так, что и мои, и в то же время чужие.

В тот первый день тренировок мне всё же удалось немного удивить Хоггейна: после того как мы с ним отработали основные связки, наставник устроил короткое тестирование. И первые мои несколько ударов удивили его скоростью, также я умело уклонилась от его атаки и парировала последующую, что заставило учителя остановиться на мгновение.

– Неплохо, Лисса. Чувствую, у тебя есть талант, – сказал он, прищурившись в удивлении. – Продолжим.

Моё тело двигалось плавно, будто оно знало, что делать, ещё до того, как я успевала подумать.

– Очень хорошо, – кивнул Хогг. – Я немного ускорюсь, но ты будешь меня видеть.

Я, если честно, не совсем поняла, о чём он, но спрашивать ничего не стала, просто кивнула и перехватила "клинок"поудобнее. Хогг перетёк из расслабленной позы в боевую стойку и ринулся в атаку. Я следила за ним, за всеми его движениями, но… сама-то не поспевала! Вот как объяснить? Я видела, куда летит палка, но не успевала отклониться – мне банально не хватало скорости.

Ай! Больно! Ай-ай!

– Хватит! – выдохнула я, разворачиваясь корпусом за успевшим оказаться за моей спиной Хоггейном. – Чего это такое? – вылупилась я на него. – Какая-то техника по суперускорению?

Учитель же, хмуро на меня посмотрев, неверяще спросил:

– Ты что, видела меня?

– Ну, да, только не успевала увернуться, за что и получала люлей.

– Ты не могла меня видеть, – припечатал Хогг.

– Как не могла? Думаешь, лгу? – фыркнула я, возмущённо скрестив руки на груди.

Мужчина потёр переносицу, положил палку на землю и приказал:

– Стой, где стоишь. Я сейчас буду перемещаться по двору, а ты запоминай траекторию моего движения. После расскажешь, какой она была, если действительно хоть что-то увидишь.

Я молча кивнула и приготовилась ничего не пропустить.

Хогг же резко развернулся и побежал, я не успевала поворачивать голову вслед за ним, но, если действо происходило перед моими глазами, то я всё примечала; пару раз мужчина пропадал с поля зрения, но в основном находился передо мной.

– И? – остановившись рядом, заинтригованно, даже азартно, уточнил Хоггейн.

– Ну-у, – протянула, – ты вот тут стартанул, пробежал сюда, до бочки с водой, далее к тому ведру на штакетнике, затем вправо и исчез из виду, после объявился вновь, помчался напрямки до сарая с инвентарём, оббежал его два раза, метнулся опять вправо, и я снова не успела повернуть голову, чтобы посмотреть, куда именно и вот ты очутился подле меня.

– Поразительно! – ахнул Хогг, запустил пятерню в и без того всклокоченные седые волосы, и потрясённо замолчал, сверля пространство карими глазами. – Этого просто быть не может!.. У тебя же нет ни одной звезды! – добавил шёпотом.

– Погоди, поясни внятно? – теперь нахмурилась и я.

– Я воин с тремя звёздами, могу двигаться так быстро, что люди, например, с одной звездой, не видят меня в боевом режиме, с двумя, смазанную тень, с тремя смогут и узреть, и противостоять.

– Оп-па, – пробормотала я.

– Да, есть над чем подумать… Молчи о своей этой странной способности, поняла? – предупреждающе молвил Хогг, фразу закончить не успел – его прервал отвратительный, бьющий по ушам, рёв гонга, знаменующий начало рабочего дня.

– Мне пора собираться, отрабатывай в течение дня все связки. Только без фанатизма, ты всё ещё слаба, – прогудел он на прощание и зашагал к сараю, где лежали его рабочие инструменты.

Я обогнула дом и собиралась было подняться на крыльцо, как меня окликнули:

– Лиска, привет! – к нашему забору чуть вприпрыжку подошёл тот самый странный мужичок, с которым я познакомилась в "день моего рождения"в новом мире.

– Привет, Грой. Как дела? – спросила я, стараясь сильно не пялиться на его несуразное, непропорциональное тело.

– Ничего, – хмыкнул он. – Чего это ты так рано встала? – поинтересовался он.

– Занимаюсь с отцом, – мне не хотелось лгать Грою, несмотря на страшную внешность, мужчина располагал к себе, я не чувствовала в нём червоточины. – Видишь, какая слабая? За себя постоять не в силах.

– Эт верно ты решила, – одобрительно покивал собеседник. – В жизни много чего может произойти, к сожалению, чаще, когда совсем не ждёшь… О, Хогг, дружище! Утречка! – расплылся в жутенькой зубастой улыбке Грой.

– И тебе не хворать. Готов? – пробасил в ответ мой "отец", выруливая из-за угла лачуги.

– А как же, – кивнул его лучший друг, и они, негромко переговариваясь, влились в поток работников, среди которых были не только мужчины, но и женщины разных возрастов, даже дети старше семи и старики.

Я поднялась на крыльцо и нырнула в дом. Элли уже хлопотала у печи: настраивала артефакт с фламмером.

– Доброе утро, – поприветствовала её я, она, полуобернувшись, кивнула и попросила:

– Погоди немного, разогрею ужин и позавтракаем.

– Хорошо, – кивнула я, подошла к тазу, над которым висел рукомойник и, надавив на "пимпочку", чтобы пошла вода, умылась.

Так прошло три недели. Семидневка, в сутках двадцать четыре часа, всё так же, как там, в другой реальности. Или реальностях? Я запуталась… Вопрос о переселении души непростой, а стоило о нём слишком часто думать, как неизменно начинала раскалываться голова и клонило в сон. Преодолеть барьер и узнать, что за ним никак не удавалось.

С каждым днём я становилась сильнее и ловчее. А Хоггейн всё задумчивее и строже, и задания давал явно не для начинающих.

Однажды вечером, когда домочадцы расправились со своими порциями, я заявила:

– Завтра пойду работать на плантацию слизней.

– Что? – округлила глаза Элли.

– Ты всё это время думала, что я просто ерундой страдаю? – весело хмыкнула я.

– Э-э, ну… в общем-то, да. Мало ли чего тебе в голову взбрело?

Хоггйн молча рассматривал свои покрытые мозолями ладони. И я, и экономка обе посмотрели на него в ожидании решения. Хогг главный в семье не только потому, что он – добытчик, но и потому что жизненного опыта ему не занимать.

– Спрошу в последний раз: ты уверена, что этого хочешь? – тяжело заговорил он и поднял голову, чтобы пронзительно на меня посмотреть. – Там опасно.

– Как и везде за стенами, не так ли? Да, хочу.

– Хорошо, – кивнул он. – Тогда слушай внимательно: ничего с собой не бери: всё, что нужно выдадут на месте. Там же и покормят один раз. Я тебя отведу, за тобой же и приду.

– А тебя не накажут? – склонила голову к плечу я. – За то, что разгуливаешь где-то в трудовые часы.

– Нет. Если ты начнёшь работать, то мне же легче, всего-то две нормы надо выполнить, вместо трёх, – усмехнулся он. – Третью я всё равно сделаю и сдам в пункт приёма уже за монеты. Элли, готовься к пополнению запасов, принесу муку, зерно, нормальное мясо. В другой раз масло сливочное и одежду.

Новость явно порадовала нашу домохозяйку. Я же, пожелав им доброй ночи, отправилась в свой закуток.

– Тренировку завтра с утра никто не отменял, имей в виду, – донеслось вослед. Я просто кивнула.

Уснуть всё никак не удавалось, я крутилась-вертелась, но сон не шёл.

– Может, я тоже пойду с Алисой? – услышала я шёпот Элли.

– Тебе нельзя, – последовал строгий негромкий ответ Хогга, – рана на твоей ноге всё ещё кровоточит, всё не затягивается. Тот яд так и точит тебя, до конца не может выйти из-за блокировки дикой маны в этом чёртовом месте!

Услышанное не на шутку напрягло. Вот блин! Проблему Элли можно было бы решить, если бы её пустили добывать кристаллы, ведь когда он (кристалл) покидает гнездо, то высвобождается так нужная энергия, достаточная для исцеления. Мою же экономку не пропустят на те уровни, туда вход разрешён только быстрым, осторожным, владеющим оружием, и полностью здоровым.

"М-да. И как быть?"– подумала я.

– Не переживай за меня, милый. Ерайя делает для меня настойки, поддерживает организм своей силой, как может. Я протяну ещё несколько лет с её помощью. Помни, Алисе ни слова, ты обещал. Бедная девочка и без того хлебнула лиха. Пусть она и дальше думает, что моё внешнее состояние – отражение ворожбы над мясом горосаха и другой живности, которую мы тут едим.

Хоггейн что-то неразборчиво пробасил, я же закрыла глаза и задумалась. Нужно найти выход из сложившейся ситуации и помочь Элли, так, размышляя, уснула.

Утро началось без привычного тычка в пятку – таким образом наставник звал на тренировку. Я встала раньше Хогга и даже умылась до того, как он слез со своей лавки. Меня немного потряхивало от волнения: сегодня мой первый трудовой день на ферме слизней. Интересно, каким он будет?

Глава 10

Женщины, дети, хиляки-мужчины, старики – нас было много. Очень. Я видела лишь малую часть поземного города, на самом деле он был чудовищно огромен, и жителей в нём, соответственно, обитало прилично, да, были пустующие лачуги, но их довольно скоро занимали вновь прибывшие.

Лица идущих выражали разное: от скуки и желания поспать ещё хотя бы часок до обречённости и даже злого раздражения. Вторые (обречённые) глядели прямо перед собой пустыми глазами, едва переставляли ноги, неприятно шаркая по каменному полу, третьи пытались скрыть свою нервозность, шептали друг другу что-то невнятное, или же пялились себе под ноги, поджав кривящиеся в гримасе неудовольствия губы. Все они уже знали: впереди их ждёт долгий и утомительный день, такой же, как и вчерашний, как и все предыдущие.

Но сегодня кое-что всё же было чуточку иначе: среди них вышагивал высокий, широкоплечий Хоггейн, за его спиной висел даже на вид увесистый мешок с инвентарём, только кирки видно не было – её забрал Грой. На внушительную фигуру моего "отца"косились абсолютно все. Воина с тремя звёздами знал весь Варг. Мой наставник являлся местной знаменитостью.

Народ невольно расступался перед Хоггом, я же, пристроившись у него в кильватере, с любопытством смотрела по сторонам. Мрачные своды рукотворной пещеры давили, наверняка многие до сих пор не привыкли к атмосфере, тут царящей. В стены приблизительно каждые десять метров справа и слева были вдавлены, потемневшие от времени, серебряные, округлой формы, бляхи. Это были обережные артефакты, Хогг уже рассказал для чего они здесь – защита от опасной живности; активны в рабочие часы, отключаются сразу, как время, выделенное для труда, закачивается. Не успел добраться до города – твои проблемы.

Наш путь освещали плоские потолочные светильники, их сердцевинами были хродберры, оплетённые тонкой серебряной проволокой.

Наконец-то мы дошли до выхода из тоннеля, народ нырнул в арку, которая была обита пластинами, испещрёнными… рунами!

У меня перехватило дыхание!

Я знала… когда-то знала значения их всех, все связки, комбинации, как сложить в печать, как активировать. Руки задрожали, я, не ведая, что делаю, рванула вперёд, в стремлении коснуться, провести пальцем по дорогим мне символам, чтобы вспомнить… вспомнить свою магию!

Прежде чем меня кто-то схватил за шиворот и остановил, я успела растолкать локтями несколько человек, опешивших от моего напора.

– Лисса, – прогудело над головой, – куда это ты так рванула?

– Я… – растерянно подняла глаза, встретилась со строгим взором тёмно-карих Хогга, моргнула, пришла в себя. – Эм, там эти рисунки… Красивые такие, просто магнетически! Хотела поближе посмотреть.

– Не стоит, – покачал головой мужчина, – если жить хочешь. Вдруг чего не то натворишь? И шарахнет тебя – костей не соберёшь.

– Ладно, – с трудом я сделала шаг назад, и скрепя сердце, двинулась вперёд, прошла через арку и оказалась в пещере. Она была меньше, чем та, где располагался Варг, но тоже внушала трепет своими размерами. Потолок, кстати, тут был прекрасно различим, благодаря большему количеству светящихся кристаллов и какого-то растения, по виду похожего на мох, плотно облепивший не только свод, но и стены.

Я замерла на покатой возвышенности и смотрела вперёд, впитывая в себя странный пейзаж: территория была разделена на множество секторов с неимоверным количеством загонов, где что-то отчётливо шевелилось. Я приметила как минимум ещё три арки, куда-то ведущие.

Люди же продолжали шагать вниз по пологому спуску, обтекая нас с "отцом".

– Тебе вон в тот зев, – Хогг указал направо, в ту сторону, куда все стремились, – там хранится инвентарь. Вся ферма поделена на квадраты, называемые участками или секторами с простой нумерацией, у участка имеется свой руководитель, он ставит тебя к определённому загону. Задач немного: почистить слизней, для этого тебе выдадут сапоги, перчатки и щётку, шерсть у тварей ядовита, будь осторожна, затем собрать их какашки, уложить в вагонетки.

– Ага, в экскрементах копаться так или иначе придётся и выуживать драгоценные кристаллы, – я уже всё это знала, но Хогг всё равно решил освежить ранее полученные мной сведения. Пусть говорит, видно, что он за меня переживает, а так, может, хоть чуток успокоится.

– Да. Дальше надо накормить тварей мхом, что растёт на стенах, обрываешь растение и тащишь к прикреплённому за тобой стойлу. Наполнить загон водой до отметки, её (воду) следует набрать из колодцев, их всего четыре. И последнее скормить кристаллы слизням, обычно эта задача приходится на конец дня. Всё понятно?

– А как же, – кивнула я.

– Иди. Да пребудет с тобой Мейли, – пожелал на прощание Хогг, вдруг его лицо смягчилось, и он даже позволил себе улыбнуться: – Лиска, ты умница, уверен, справишься. Если устанешь, ничего страшного – присядь куда-нибудь в сторонке, передохни. Сколько угодно долго – и неважно, если не успеешь всё выполнить, никто тебя не накажет. Не посмеет. Я тебя подстрахую и выполню сегодня три нормы. А вообще, ежели чего не так, то покарают меня, а я многое способен выдержать.

Я поджала губы и нахмурилась:

– Ну уж нет, не хочу, чтобы по городу поползли слухи о слабой дочери третьей звезды, – и упрямо вздёрнула подбородок.

В глазах Хогга мелькнула грусть, он молча погладил меня по спутанным волосам и, развернувшись, пошёл в обратном направлении.

Я пристроилась сбоку от почти иссякнувшего потока людей и нелюдей и спустилась на площадку. Дошагала до первой пещеры, зашла внутрь: везде, куда ни кинь взгляд, стояли вёдра, насаженные одно на другое, к стене были прислонены палки, изогнутые по центру – коромысла.

– Ты Лисса Мунк, дочь Хогга? – окликнул меня старик-орк. – Я Жок. Управляющий пятидесятого сектора. Ты будешь под моим началом. Вот, натяни сапоги, возьми щётку, два ведра, перчатки, дугу и шагай к нашему участку. С тобой в команде будет работать десять разумных, и я в том числе.

Пока он говорил, я рассмотрела в тусклом свете его внешность: Жок был высоким и худощавым, его широкие ладони покрывали не только застарелые шрамы, но и едва затянувшиеся новые; лицо старика испещрили глубокие морщины, взор управляющего казался тусклым, но приглядевшись, я заметила тлеющий в их тёмной глубине упрямый огонёк. Мужчина носил простую рубаху из грубой ткани, покрытую пятнами; штаны из старой кожи в двух местах залатаны, но всё ещё крепкие, пригодные для работы; на ногах тяжёлые сапоги, тоже заляпанные; на широком поясе висели в пазах – ржавый нож, мелкая с мою ладонь, щётка, молоток и какая-то серая тряпка.

– Доброе утро, – вежливо кивнула я. – Хорошо.

Натянула потрёпанные, попахивающие немытыми ногами, сапоги с высоким голенищем, они оказались мне велики, но выбирать не приходилось. Подхватила коромысло, вёдра, в одно из них закинула щётку с неровной, местами стёртой щетиной, и покинула пещеру. Найти свой сектор вышло легко, хоть и не быстро (уж очень долго я до него добиралась, почитай, пришлось шагать в другой конец пещеры), благодаря стрелкам, указывающим направление.

Сектор состоял из четырёх квадратных больших загонов (в группе Жока было сорок разумных, а это меньше, чем на других участках, интересно, почему?), узкими дорожками между ними. Имелись главные "улицы", по которым перемещались вагонетки, в них надо было скидывать помёт червей.

– Привет, – поздоровалась я с теми, с кем мне предстояло сегодня работать. Те вяло откликнулись.

Вся наша ватага разделилась по десять человек на загон.

– Итак, – раздалось сзади, я оглянулась: к нам неспешно шагал Жок с внушительной щёткой в одной руке и ведром в другой. – Девушки, начинайте тереть слизней, мы займёмся помётом.

В своей бригаде я приметила пятерых: один тощий и похожий на крупную лягушку, ростом чуть выше моей талии, второй орк, но какой-то квёлый, худющий, на его вытянутом лице выделялись выпученные чёрные глаза и жёлтые, обломанные клыки; и ещё двое – человеческая женщина лет тридцати пяти (вот бывает стройная худоба, здесь же она была болезненная от явного недоедания) и жавшийся к ней восьмилетний мальчик, вихрастый, черноволосый также одни кожа да кости.

– Чего стоим? Кого ждём? – окрикнул нас предводитель, народ, так же меня рассматривающий, вздрогнул от неожиданности и отвернулся.

Настал час Икс.

Я шагнула к загону, почти полтора метра высотой и без щелей, сделанный из металла. Всё это время я только слышала странный шорох, а теперь и узрела тех, кто его (шорох) создавал.

Два десятка трёхметровых (плюс-минус) жирных червей, лениво копошились в грязи, мерзкие тела покрывали короткие жёсткие волоски. Все они медленно куда-то бесцельно ползли, оставляя за собой липкие следы. Их корпусы то вздымались, то опадали, а обширные складки на коже дрожали при каждом движении. Время от времени один из слизней поднимал свою бесформенную голову с округлой меткой, неярко сияющей голубым светом, по центру, и слепо поводил ею из стороны в сторону, будто изучая пространство вокруг, после чего тяжело опускался назад, чтобы снова погрузиться в тихое шевеление среди себе подобных.

Жок тем временем распахнул дверцу и первым шагнул внутрь. За ним лягушонок, после орк, затем невзрачной внешности затюканные женщины и мужчины, в хвосте я и мать с ребёнком. Мальчик, замыкавший шествие, шустро захлопнул дверцу.

Бяя! Фу! Снаружи я не ощущала никаких запахов, видать, их что-то блокировало, но вот внутри… Весь завтрак подкатил к горлу.

– Завяжи платком половину лица. Лаки он уже без надобности, он привык, – женщина протянула мне старую тряпку. – И ты со временем привыкнешь, – зловеще пообещала она.

Глава 11

– Слизни – это оттого, что они оставляют вот эту жижу за собой? – негромко спросила я у мальчика, вместе со мной чистившего жирного червя. – Внешне эти твари больше похожи на опарышей.

– Ага, из-за слизи, – кивнул тот. – Ты же Лисса, дочь Хогга? – и посмотрел на меня полными любопытства глазами.

– А ты Лаки?

– Аха, – ответил ребёнок.

– Ты очень смелый, раз не боишься здесь работать, – похвалила его я.

– Мама одна уже не справляется, а младших кормить надо, потому, как только мне исполнилось восемь, я тут же напросился с ней.

– А как же отец?

– Нет его, сгинул в шахтах, когда добывал кристаллы. Ушёл утром и так и не вернулся, – мальчик едва слышно шмыгнул носом, но быстро взял себя в руки и продолжил, – отныне я за него, – и гордо округлил тощую грудь, хотел было что-то добавить, но окрик Жока его остановил:

– Нечего чесать языками, времени мало, успеть надо много, иначе день не зачтётся! Вы же не хотите получить плетей или завтра остаться без обеда?

Народ мигом активизировался. И я тоже, перехватив щётку, зачесала гадину сильнее, та даже не дёрнулась, продолжая вяло жевать остатки зеленовато-коричневого мха.

Щётка двигалась вверх-вниз, монотонно вжих-ших-вших-ших.

Слизняк постепенно смещался вправо, мы следом за ним.

– Лисса, надо его перевернуть, – когда мы почти закончили, озадачил меня Лаки.

– Что? – не врубилась я.

– Просто встань вот сюда и повторяй за мной, толкай, – и навалился на жирное тело, я, чуточку поглядев за процессом, присоединилась. Начали толкать, и тут опарыш зашипел – ему явно не понравилось наше к нему бесцеремонное отношение: тварь приподняла голову и оглянулась на нас, из его беззубой пасти на меня дохнуло отвратительным смрадом. – Не бойся, не укусит, – попытался успокоить меня малой, но у него слабо вышло. – Просто поторопись, их брюхо тоже надо почесать.

Я навалилась со всей дури, и мы-таки перевернули гада. Тот мигом заткнулся и вообще казался подохшим: тело обмякло, голова с шумом хлопнулась на землю.

– Мне ничего такого не рассказывали, – шепнула я напарнику, тот, перехватив щётку, стал счищать грязь, за плотным слоем которой виднелась голубоватая полоса на "животе"слизня.

– Ну так это ж детали, они всё равно не кусаются, – пожал плечами мальчик. Я же присоединилась к нему и стала помогать.

– Он, случайно, не помер?

– Нет, живой, просто, когда его резко дёрнули, он обмяк, притворившись дохлым, потому что боится, что его хотят съесть, – в звонком голосе Лаки слышались весёлые нотки.

– Хитрые в той же степени, насколько мерзкие, – я тоже улыбнулась и продолжила работать.

Некоторое время спустя мы толкнули тушу ещё раз, перевернули, и червь ожил, деловито зашуршав мхом. Закончив с ним, взялись за следующего. Чистить гадов завершили практически одновременно с уборкой навоза, мужчины все отходы перекинули за ограду.

И вот мы буквально выползли из загона, кто-то сел прямо на землю, чтобы перевести дух и "проветрить нос"; те, кто мог ещё держать лопату в руках, принялись за навозные кучи – их следовало перекидать в вагонетки. Долговязый орк и лопоухий лягушонок были трудоголиками, несмотря на их болезненную внешность, парни усердно пахали. И я, глотнув воды из подаренной Хоггом фляжки и угостив всех, кто пожелал, присоединилась к ним. Жок одобрительно мне кивнул.

Вскоре и с этим было покончено. Главный нажал на рычаг и вагончики, жутко скрипнув, стронулись с места. Застучали колёса по рельсовым стыкам, тележки покатили в одну из трёх арок.

– А что там? – спросила я.

– Там склад, где сортируют кристаллы, – немного гнусавя, ответил лягушонок.

– Мы туда тоже пойдём?

– Угу-мс, попозже, – качнул он забавной головой и внимательнее на меня посмотрел. – Ты такая мелкая, но сильная, – уважительно протянул, – меня Нуллом кличут, – и прижал кулак к сердцу. – А ты дочка Хогга, знаем-с.

– Я Пит, – представился орк и стукнул кулаком о грудь. – Хогг сильный. Я бы тоже хотел когда-нибудь стать таким воином, как он. У меня уже одна звезда и две ступени, – расправил узкие плечи и растянул губы в бледной улыбке.

– Приятно познакомиться, Нулл, Пит, – улыбнулась я и так же, как они, склонила голову, прижала правую руку к сердцу. – Ты молодец, – похвалила орка, отчего тот сильнее позеленел на щеках.

– Ему уже сорок, – озадачил меня Нулл, – а только до второго уровня дополз. Возможно, годам так к шестидесяти возьмёт вторую звезду. Хочу верить, что раньше, но меня терзают смутные сомнения…

– Мог бы и промолчать, – процедил Пит, правда, беззлобно.

– Пф, – фыркнул лягушонок.

– Как бы долго ты ни шёл к цели, главное ведь результат, – возразила я Нуллу. – И он есть.

Я заметила, что эти двое старались держаться рядом и подсобляли друг другу, чем могли. Они явно были добрыми товарищами, внешне совершенно разные, схожие лишь цветом кожи, и то у Нулла он был с каким-то серым оттенком, у орка же больше уходил в оливково-зелёный.

– Я раньше страшно косил левым глазом, одна нога была немного короче другой, но с получением ступеней телесные изъяны стали куда меньше.

– Нивелировались, – покивала я.

Пит приподнял брови не понимая.

– Кажись, Лисса имела в виду, что твои уродства сгладились, стали менее выраженными, – пояснил Нулл, я же чуть иначе посмотрела на выглядящего и ведущего себя по-простецки лягушонка.

– Ага, а вскоре я и вовсе обновлюсь, есть все шансы, что даже клыки новые отрастут, – орк гордо посмотрел на всех, кто прислушивался к нашей беседе. – Потому всё не зря.

Вот почему Пит тут пашет, как заведённый – он стремится взять следующую ступень.

– Хватит сидеть, – из-за угла вырулил Жок, он делал обход, проверяя другие группы, входившие в его сектор. – Марш за мхом.

Народ неохотно встал со своих мест и, натянув перчатки, потащился прочь. У некоторых с собой были небольшие скребки из костей каких-то животных. Пит, Нулл, Лаки с мамой и остальные подхватили лопаты, я последовала их примеру.

Мох был колючим, потому перчатки никто не снимал. И снова непростая, физически изнуряющая, эмоционально подавляющая из-за монотонности, работа. Содрать растение с поверхности оказалось архисложной задачей! Я в итоге не стала сдерживаться: зашипела рассерженной змеёй, иногда допуская крепкий мат, он был негромким, но весьма многослойным и витиеватым.

– А ты не могла бы повторить последнее? – шепнули сбоку, я вздрогнула от неожиданности и резко подскочила, едва не уронив шмат с таким трудом оторванного мха себе на ноги. Нулл стоял рядом, оперевшись руками о черенок своей лопаты, он воодушевлённо мне внимал. – Звучит – прямо песня. Буду своего дядьку так ругать.

– А ты какой расы? – стараясь не показать своего смущения, спросила я. Нулл был такой один, большая часть присутствующих на плантации люди, орки, парочка как Грой и вот один лягушонок.

– Гоблин я.

– Хм, – глубокомысленно пробормотала я, поскольку гоблинов отчего-то представляла несколько иначе, хотя что-то схожее всё же было. – А почему ты тут один?

– Ещё дядька есть, но он дома, едва ходит, я делаю две нормы за него и себя. Тут, кроме нас двоих, нет больше гоблинов, ведь представителей нашей расы не так-то просто поймать, тем более удержать. Наши кланы стоят горой за своих, вытащат откуда угодно.

– А за вас почему не впряглись? – любопытство моё неуёмное снова разыгралось.

– Ну-у, – потупился гоблин. – Это долгая история.

– И для нашего Нулла неприятная, – добавил Пит, тоже находившийся поблизости.

– Дядька Нулл об том молчит, – сделал большие глаза Лаки, подойдя к нашей троице с другой стороны. Его матушка трудилась, не отвлекаясь на болтовню.

Послышался голос Жока, и мы вернулись к работе. Таскать мох к загонам приходилось в своих же вёдрах, благодаря коромыслу дело отчасти упрощалось, но всё же после второго захода у меня страшно ныли плечи, затылок и тянуло поясницу.

Закинув растения к слизням, дождались начальника. Жок пришёл через несколько минут, посмотрел куда-то вдаль и сказал:

– А вон и наш обед. Поедим, передохнём, у нас на всё полчаса, – вагончики, стуча колёсами, стремительно приближались. Босс первым вынул из тележки какой-то тряпичный свёрток и бутылку. Народ потянулся следом за ним, я тоже не отставала.

Внутри кулёчка лежала половина булки серого ноздреватого хлеба, не первой свежести, кусок варёного мяса и брусок сыра каменной твёрдости. В бутылке была вода, разбавленная кислым вином. Невкусная.

Я съела всё до крошки, сыр закинула по примеру остальных за щёку и стала рассасывать. А неплохо! Терпкий, сладковатый. Вкусный.

Следующий этап – натаскать воды. Я потёрла плечи, прокрутила в суставах и пошла за остальными к ближайшему колодцу.

В голове билась мысль: вторая половина рабочего дня ведь только началась, а я уже выдохлась. Кроме того, впереди нас ждала кормёжка слизней кристаллами, а затем работа с их помётом, в котором ещё предстояло отыскать драгоценные для этого мира камни, полные энергии.

Бяя!

И вот так каждый день?

Нужно как можно скорее найти выход из этого места!

Глава 12

Я едва переставляла ноги, рядом со мной тащились новые знакомые, уже почти друзья, эти люди и нелюди однозначно были близки мне по духу.

Наш бравый квинтет задержался – мы остались на подработку, за которую нам заплатили настоящими медными монетками.

– Эти деньги используют только на территории Дрэйхов? – спросила я, едва переставляя ноги по неярко освещённому коридору.

– Нет, повсеместно в нашей стране, – вяло откликнулся Нулл.

– Мы ведь не в Андоре?

– Неа. Мы в империи Ормарр.

Ормарр – значит "армия жалящих змей", как интересно.

– Многозначительное название, – хмыкнула я. – Территория Дрэйхов обширна, не так ли?

– Весьма. Горная гряда Стенинг и часть пустыни Озум вместе с приличным куском болот Тролльхетана.

– Ого, даже звучит впечатляющее, – покачала головой я. – Выходит, Варг не единственный подземный город?

– Дрэйхи – большой и могущественный клан, который состоит из нескольких родов. Периодически их главы воюют между собой, но в целом сосуществуют мирно. Например Варг принадлежит роду Болдров.

Я внимательно слушала Нулла, нисколько не удивляясь его осведомлённости, гоблин однозначно интересная личность. Надо бы Хоггейна допросить, уж он-то мир повидал, будучи капитаном у моего отца. Но стоило подумать о наставнике, как я резко притормозила, и мне в спину тут же врезался Лаки.

– Ой! – пропищал мальчик, но его успел придержать Пит, не дав упасть. Орк удивлённо на меня посмотрел, высоко вскинув кустистые брови.

– Отец должен был за мной прийти, но он не пришёл, – выпалила я, голос отчего-то осип, я почувствовала нарастающее давление в груди.

– С Хоггом ничего не может случиться, он же третья звезда, – уверенно заметил Пит. – Зря волнуешься.

– Папа не тот человек, кто забывает обещанное, – покачала головой я.

– Всякое бывает, – пожал узкими плечами Нулл. – Вполне может статься, что он уже дома, ужинает.

Я кивнула, но тревога всё равно не отпускала, ноги сами собой понесли вперёд, боль в теле отступила на второй план. В итоге я обогнала знакомых, и первой вышла в долину с Варгом по центру. Сбежала по насыпи и рванула к городским воротам, мимо заторможенных охранников, по извилистым, оживлённым улочкам, не обращая внимания на странные взгляды встречающихся на пути.

– Это же дочь Хогга? – вдруг услышала я.

– Да, точно она! Ох, несладко ей теперь будет, без отца-то.

Резко притормозила, подскочила к говорившим и, прерывисто дыша, без приветствия спросила:

– Что произошло?

– Э-м, – растерялся долговязый бородатый мужчина.

– Случился обвал в новом рукаве аккурат перед завершением рабочего дня, деталей пока нет, – ответил другой, невысокий и полный. – Всё рухнуло. А спасателей туда отправят лишь с гонгом побудки.

Я благодарно кивнула за пояснение и, более не задерживаясь, побежала домой. Нужно всё точно узнать у Элли и понять, как действовать.

Экономка замерла на крыльце, с тревогой глядя на улицу, явно ожидая меня. Женщина была бледной и будто бы ещё на несколько лет постаревшей.

– Я тут! – крикнула я, и пуще прежнего ускорилась, наплевав на стонущие от боли мышцы: страх смыл усталость и апатию, обрушившуюся на меня после непростого рабочего дня.

– Лисса! – в глазах Элли проступили слёзы. – Хогг… Кажется, мы остались вдвоём.

– Ничего подобного! – я подскочила к женщине, и обхватила её за плечи. – Сейчас переоденусь, возьму свой клинок и пойду его искать.

– Что ты одна там сможешь сделать? – обречённо покачала головой Элли. – И никуда я тебя не пущу, защитные артефакты вот-вот отключат! – бедняжку стало потряхивать от нервного перенапряжения.

– Лисса, – позади раздался спокойный женский голос, я быстро обернулась – к нам мягко шагала соседка, орка Рене. – Мы не знаем деталей, капитан молчит… У тебя деньги есть?

– Да, две монетки.

– Хорошо, это немного, но я добавлю. Веди-ка маму в дом, я побуду с ней, а ты сбегай к стражникам, предложи им деньги, уверена, кто-то да согласится и отправится на поиски. Там не только Хогг, но и Грой, а также Инг с Боргом, и ещё несколько разумных. И затем вернись сюда. Не вздумай почём зря собой рисковать.

– Да, спасибо! – неожиданная помощь со стороны и совет пришлись кстати, мои мысли прекратили метаться испуганными пичужками, я постаралась взять себя в руки. Подхватив "мать"под локоток, повела её в наше скромное жилище, орка шагала следом.

– Матушка, – обратилась я к бывшей экономке, – у нас есть хоть какой-нибудь запас медяшек? – мне пришлось повторить вопрос, прежде чем получить ответ:

– Откуда? – всхлипнула та и, более не сдерживаясь, расплакалась.

– Вот, возьми, – Рене быстро вложила мне в ладонь три медяшки. – А теперь беги к воротам, пока их не заперли. Я побуду с Молли, – поторопила меня соседка и обратила всё своё внимание на Элли.

Я же, скинув с себя грязную вонючую одежду, нырнула в сундук, вынула чистую рубаху и штаны, так же споро оделась и выбежала на улицу.

– Привет! – крикнул Лилу, глядя на меня по ту сторону штакетника. – Я хочу с тобой.

– Я туда и обратно, – покачала головой, выхватила из-под лавки свой тренировочный "меч".

– Возьми это! – помахал в воздухе каким-то свитком мальчик. – Это карта уровней, отец сам рисовал, охранникам, может, пригодится. У них наверняка есть свои, но тут папа отмечал опасные места.

– Спасибо, малыш, – моей благодарности не было предела. Спрятав карту за пазуху и, более ни на кого не оглядываясь, поспешила в сторону врат.

Быстрее… Быстрее! Дыхание сбивалось, грудь ходила ходуном, на максимально возможной для себя скорости я, наконец-то, добралась до выхода из города.

Двое стражников как раз толкали тяжёлые створки ворот, чтобы их затворить.

– Стой-те! – прокричала я, вскидывая руку, притормозила и согнулась, чтобы отдышаться. – С-стойте…

– Ты чего это? – в поле моего зрения показались чьи-то сапоги с мысками округлой формы.

– Я дочь Хогга. Вы в курсе, что он и его команда в беде? Им нужно помочь! – чуть выровняв дыхание, я выпрямилась и встретилась с по-рыбьи равнодушными глазами пузатого стражника.

Двое, толкавших створки, растерянно застыли на месте.

– Мы уже отправили сигнал, – он отвёл глаза, будто боясь чего-то, явно солгал. – Спасатели прибудут аккурат к утру.

– Это слишком поздно! Вот, – я засунула руку в карман и вынула всё, что успела заработать сегодня плюс медяшки Рене. – Я заплачу. Снарядите сильных, пусть они выручат моего отца и остальных!

– Не получится, девочка. Увы, – он сделал наигранно печальное лицо, а его блёклые глазки прикипели к моей руке с медяками. – Но за три медяка, – он облизнул толстые губы, и, понизив голос, добавил: – я посвящу тебя в подробности. Я знаю то, чего пока никто не ведает, капитан мне доверяет.

Ага-ага, скорее всего, ты удачно его подслушал.

Я демонстративно вернула медяки в карман, оставив на ладони только один кругляш.

– Завтра все всё узнают. Бесплатно.

– Ладно, сойдёт, – фыркнул он и, я глазом моргнуть не успела, ловко забрал и мигом спрятал взятку. – Только что капитан получил детали произошедшего: случился не простой обвал, а бахнуло гнездо. Понимаешь, что это значит? – я отрицательно мотнула головой, и собеседник снизошёл до объяснений: – Кто-то, возможно даже, что и твой отец, совершил ошибку, когда вынимал редчайший кристалл из гнезда. Произошёл мощный взрыв, бедолагу криворукого наверняка убило на месте, остальных покалечило и завалило камнями. Кэп решил так – оповестить хозяев чуть позже, ближе к утру: если кто-то и выжил, пусть помрёт там, в шахте, потому что такая смерть куда лучше, милосерднее, чем от рук палача Дрэйхов. Наказание за потерю редчайшего камня – это не плети, это страшная, мучительная казнь так сказать в назидание другим добытчикам… Считай, наш капитан оказывает Хоггу и его команде услугу. Так что иди домой, тут уже никому и ничем помочь не выйдет, – покачал головой толстяк, дал сигнал своим подчинённым, и те вернулись к прерванному занятию: стали толкать тяжёлые створки ворот навстречу друг другу.

– Ну уж нет! – злость медленно стала закипать во мне, сменяя страх решимостью.

– Ты что, тупенькая, али плохо со слухом? Им не помочь!

Я промолчала, упрямо набычившись.

– Тю! – махнул на меня рукой мужик и развернулся, чтобы пойти прочь. – Им в любом случае конец.

– Это мы ещё посмотрим! – вызверилась я.

– Эй, ты куда?! – крикнул мне в спину словоохотливый стражник.

Я же, пока они не очухались от моей наглости, проскочила мимо оторопело застывших воинов и вылетела за пределы крепостной стены.

– Держите сумасшедшую! Не дайте ей покинуть город! – наконец-то опомнился кто-то из них.

Но было поздно: я, не оглядываясь, промчалась вперёд и дальше в сторону выхода из долины.

За спиной глухо захлопнулись тяжёлые ворота: никто не отправился за мной следом, чтобы догнать и вернуть назад – им всем, на самом деле, было глубоко плевать на сумасбродку.

Добежав до пологого взгорка, перешла на шаг, чтобы унять дикий стук сердца, и вообще привести мысли в порядок.

Шум крови в ушах вскоре сошёл на нет и я, достигнув плоского пятачка перед тоннелем, плюхнулась на пыльную землю. На стенах приглушённо сияли два магических светильника, и их света в принципе хватало, чтобы рассмотреть карту и решить, куда идти дальше.

Развернула туго скрученный, мятый-перемятый свиток и вгляделась в содержимое, нарисованное от руки.

– Хм-м, – протянула я. – Понятно, что ничего не понятно, – покачала головой, прикрыла глаза, чтобы немного успокоиться, поскольку сильно переживала за человека, по-настоящему ставшего мне дорогим. Медленно выдохнула и снова вернулась к изучению карты. – Итак, вот это долина с Варгом, здесь проход на первый уровень, тут на второй с плантациями слизней и опустошённые рукава с кристаллами в противоположном конце уровня. Ага-ага, вот спуск на третий, где погибла Алиса, – бормотала под нос, всё больше понимая в неказистых закорючках, сделанных Ингом. – Ясно.

Убрала свиток и, перехватив палку удобнее, шагнула в тоннель. Свет от потолочных светильников стал ещё тусклее, но его вполне хватало, чтобы видеть окружающее пространство.

Было ли мне страшно? Ой, не то слово! Жутко! Но деваться некуда: сидеть сложа руки и ждать утра – не вариант.

Глава 13

В самом начале моего сумасбродного путешествия страшно было лишь отчасти, но, чем дальше я шла, тем больше тряслись поджилки, тем сильнее мне хотелось повернуть назад в Варг.

Первый уровень, второй – вполне быстро и сносно, на третьем я стала осторожничать, слушая внутренний голос.

Сделала передышку, прежде чем продолжить путь: подобрала на земле подходящий заострённый с одного края камень, села на булыжник и приступила к работе – необходимо хотя бы немного заточить свой "клинок", чтобы можно было использовать как копьё. После сделала пару глотков из своей фляжки, с которой никогда не расставалась и поспешила вперёд.

По бокам от основного коридора имелись ответвления – разработанные рукава. Давным-давно, сразу же как выбрали все кристаллы, их наглухо запечатали массивными каменными булыжниками.

Вскоре я дошла до места обвала, где не так давно нашли Алису, то есть меня. Завал расчистили, но убрали не всё, хватало мелких камней, которые не посчитали достойными внимания. Не стала задерживаться, продолжила путь дальше. Свет от потолочных артефактов едва-едва горел.

И вот я наконец очутилась на лестничной площадке, спустилась и вуаля! Я почти на четвёртом уровне. Здесь некоторые светильники работали не стабильно, время от времени судорожно мигали, гасли и загорались вновь. Стоило сбежать по крутым ступеням и оказаться на плохо освещённом пятачке, как моя интуиция из настороженно-опасливой резко переменила настроение и буквально взвыла сиреной до неприятных мурашек по спине и шевеления волос на затылке.

– Алиса я или трусиха? – собственный голос чуть приободрил, я, отерев вспотевшие ладони о штаны, перехватила свою палку поудобнее и продолжила «увлекательный» променад.

Руны, изображённые на арке, едва заметно сияли потусторонним голубым светом, но любоваться их затейливой вязью у меня не было никакого желания: я буквально кожей ощущала на себе чей-то весьма заинтересованный взгляд.

Мелкая дрожь по телу, гулко колотящееся сердце – и я не выдержала! Оп! Резко оглянулась… Чтобы облегчённо выдохнуть: за спиной никого.

– Ладно… – пробурчала под нос, снова повернулась лицом к коридору и, стараясь ступать максимально тихо, зашагала вперёд: чем глубже продвигалась, тем тусклее горели артефакты на потолке.

Странные звериные рыки долетели до меня, когда я почти добралась до арки, ведущей на минус пятый этаж.

Ших-шмяк-шмяк!

Иии-пи-пи!

Рра-рау-рр!

Иппи-пи…

Рав-ру!

Кто-то явно на кого-то напал. Писк едва различимый, жалобный-жалобный, а рычание с нотками превосходства, издевательское, что ли. И когда я стала разбираться в оттенках звериных голосов? Думала, а сама, прижавшись спиной к неровной стене, на носочках кралась к проходу.

Выглянула из-за угла и увидела странную картину: три крупные, мне по колено, крысы со шкурой антрацитового цвета, с длинными клыками и когтями, окружили роттера размерами куда меньше их, правда, рассмотреть жертву детальнее всё не удавалось, и по очереди кидались на бедолагу, то впиваясь тому в израненные лапы, то прикусывая кровоточащую тонкую шею, то смачно впечатывая тощее тельце в неровную, местами с острыми краями стену.

– Ип-пи-пи… – ноги хиляка-роттера подкосились, и он хлопнулся оземь. В этот момент в нём я увидела прошлую Алису, и такая злость меня разобрала, аж в глазах потемнело! Недолго думая, бросилась вперёд, не кричала, не шумела – об опасности этого места не забывала.

Палка с гулким ударом попала между ушей ближайшей крысы, и та, заверещав от боли, завалилась набок. Я сжала зубы и резко развернулась, чувствуя, как ярость бурлит в венах, затуманивая разум. Две другие твари на долю секунды оторопели, но не стали бежать прочь, наоборот, в их маленьких красных глазках сверкнула ярость и они, утробно зарычав, с невероятной скоростью одновременно рванули ко мне.

Я, повернувшись на пятке, влепила палкой в бок той, что летела на меня справа, мой верный тренировочный "меч"смачно врезался ей в рёбра и роттер отлетел в сторону. Третью гадину я, не сдерживаясь, просто пнула прямо по морде. Тем временем первая оклемалась, поднялась и зашипела, оскалив жёлтые зубы. Нападать не спешила, закружила вокруг, к ней вскоре присоединились две других.

Налитые кровью глаза следили за каждым моим движением. Но я стояла неподвижно, обманчиво-расслаблено, даже палку свою опустила.

Как их убить? У меня просто деревяшка, немного заточенная с одного конца. Хмм…

Твари пришли в движение, явно устав ждать, оскалились, зарычали и кинулись скопом: одна метнулась к моей левой ноге, другая возжелала цапнуть мою руку с "мечом", третья, ловко прыгнув на стену и оттолкнувшись всеми лапами – вонзить острые длинные клыки мне в шею.

– На! – прокричала я, метнувшись к той, что хотела перегрызть мою глотку. Острый конец "клинка"вошёл в её широко раззявленную пасть, и там и застрял. Зверь хрипнул и смачно хлопнулся вниз, кровь потекла на пол, образовав внушительную лужу.

Её товарки заверещали, но бежать и не подумали: напали снова! Я резво отпрыгнула в сторону, подхватила лежавший на земле камень и, молнией развернувшись, с размаху заехала в харю одной и без передышки второй. Н-на!

Ух! Как они запищали! Их визги как бальзамом мне на душу!

И, пока они не очухались, треснула своим булыжником по ближайшей, ещё и ещё! Третья, увидев это, заткнулась, отползла подальше, встала и, пошатываясь, попыталась бежать.

Ну уж нет! Не в мою смену!

Размахнувшись, кинула свой снаряд ей вдогонку и попала!

Победа!

Я стояла, тяжело дыша, приходя в себя после горячки боя.

Сзади раздалось шуршание.

– Ипи-ип-пи…

Удостоверившись, что роттеры-враги не двигаются, шагнула к мелкому крысу. Присела рядом и, недолго думая, подхватила на руки.

– Какие у тебя глаза, – изумилась я вслух, – голубые! И шёрстка серая…

– Ипи-пии, – прозвучало в ответ, и спасённая потеряла сознание.

Подойдя к первой твари с моим мечом в пасти, выдернула его (меч), отёрла о чёрную плотную шкуру поверженного врага и поспешила прочь из этого места: мало ли, вдруг неподалёку пасутся другие?

– Что же мне с тобой делать? – негромко спросила я саму себя и устало прислонилась к холодной стене неподалёку от арки-перехода на следующий уровень. Где-то там Хогг и его команда, все они, по версии охранников Варга, погибли. – Оставлю тебя тут, вон в ту нишу положу. Хорошо?

Крыс поднял на меня свои странные светлые глаза и вроде как качнул головой.

– Ты хоть и тощий, но я устала тебя тащить, – хмыкнула я. – Нет уж, ты остаёшься. Вон там щель между отработанным рукавом и камнем-заслонкой, уверена, ты сможешь пролезть, только на вот, попей воды, – и, открутив крышку на фляге, налила воду прямо себе на ладонь. – Пей.

Спасённый зверёк повёл чёрным носом, неверяще на меня оглянулся, а потом, будто опасаясь, что отниму, начал торопливо пить.

– Ты вроде как ожил немного, – никогда я не боялась ни крыс, ни мышей, испытывала отвращение, но не страх, но в данном случае новый знакомец не вызывал негативных эмоций, он был… какой-то не такой, что ли. – Полезай и лежи там, – ткнула пальцем в щель, – не высовывайся наружу. Во второй раз я могу и не спасти.

Пятый уровень ещё только-только начали разрабатывать: тёмный коридор подземелья оказался куда уже и сырее предыдущих, с грубо высеченными стенами. Каменная крошка на полу скрипела под ногами, эти звуки усиливались эхом, пугая и без того находящуюся в ужасе меня. Воздух был тяжёлым и затхлым, с резким запахом земли, сырости и… опасности. Каждый третий, иногда четвёртый потолочный артефакт тускло освещал окружающее пространство, этого тем не менее хватало, чтобы хоть что-то рассмотреть, впрочем, большая часть петляющего тоннеля скрывалась во тьме, и мне каждый раз казалось, что там, в густом мраке кто-то есть.

Держись, Хогг, я уже недалеко.

Глава 14

Я кралась по тоннелю, где вовсе не было света, поэтому первое время приходилось держаться рукой о стену и замирать каждый раз, когда мне казалось, что где-то там, в нише или развилке со свеже-разработанным рукавом кто-то есть. Глаза со временем привыкли, я стала различать объекты впереди, слух обострился, воображение и вовсе распоясалось. Этот уровень оказался практически неприспособленным для работы, в самом начале минус пятого этажа в потолке ещё сияли магические светильники, но чем дальше я шагала, тем меньше их было. А вот защитные артефакты, вставленные по бокам коридора, присутствовали, правда, сейчас они были временно отключены.

Я считала рукава-ответвления, их на пути встретилось всего ничего – пять штук, заглянула в каждый, они были пусты и завершались тупиками. Тут и там на земле иногда валялись какие-то инструменты, которые явно принадлежали тем, кто не желал таскать их из дома и не боялся, что кто-то украдёт его имущество.

– Получается, основная масса продолжает работать на четвёртом, а Хогг и самые сильные, как первопроходцы, устанавливают артефакты и дробят главный коридор, – такой вывод сделала я, гуляя по этим мрачным катакомбам. – Тогда нет резона кому-то, тем более Дрэйхам, убивать Хоггейна. Хм-м. А почему, собственно, "прокладку пути"возложили на рабов? Возможно, потому, что мой "отец"– третья звезда? – тихо рассуждала я, сделав привал, чтобы немного передохнуть и попить воды, которой, кстати, почти не осталось.

– Когда доберусь до завала, первым делом удостоверюсь, что хоть кто-то выжил. Затем следующий шаг: поскольку моих сил не хватит, чтобы откопать пострадавших, – продолжила говорить я, – надобно отыскать кристалл, редкий и нужный Дрэйхам, и выдать его взамен утерянного. Этот момент необходимо обговорить с Хоггом. Если он жив, – думать о плохом не хотелось.

Выделенное для отдыха время прошло, я встала, чтобы продолжить путь. Выглянула из рукава в коридор, прислушалась, не доверяя глазам.

Шорох шагов коснулся слуха, пробежался паучьими лапками по натянутым, как струны, нервам. Я даже дышать стала через раз, чтобы не пропустить приближение врага. Но отреагировать всё равно не успела: откуда ни возьмись на меня налетел ледяной порыв ветра, и я, беспомощно вскрикнув, отлетела назад, смачно приложившись об острую стену. Перед глазами заплясали противные мушки.

«Отдай… отдай мне свою душу, дитя…, – в мои мысли ворвался, пробирающий до мозга костей, шёпот. – Я не сделаю тебе больно, я лишь выпью твою кровь, а вместе с ней и твою суть…»

С трудом разлепив веки, уставилась перед собой, не в силах пошевелиться. Оно шагнуло в проём рукава, и я разглядела силуэт скорпиона. Крупный монстр, около двух метров в длину, с широко расставленными клешнями, что царапали окружающий камень, с глазами, горящими алым и мощным хвостом с ядовитым шипом, двигался на меня, явно приняв мою бренную тушку за свой ужин.

Свою палку я не выпустила из рук, вцепилась в неё намертво, но в эдаком положении – прижатая к стене, использовать единственное своё оружие не могла.

"Вы, люди, такие сладкие, такие вкус-сные, – продолжал нашёптывать он мне. – Отказаться от подобного лакомства совершенно невозможно!"

Его уверенность в своей победе вдруг разозлила: на смену страху, туманившему разум, пришла злость и яростное желание доказать, как эта гадина неправа!

Скрежетнув зубами от натуги, прорычала:

– Прочь из моей головы, тварь!

«Пш-ш… Как ты смеешь мне сопротивляться, мелочь?.. Пш-ш… не… щады…»

Из моего носа тонкой струйкой потекла кровь, я чувствовала невероятное напряжение, в висках запульсировало…

Бум-бум-бумм – гулко стучало сердце, а…

Стоило жалу коснуться центра моего лба, как тут же жгучая невыносимая боль током прошила меня от макушки до пят: в мою кровь впрыснули чудовищную порцию яда, он, раскалённой лавой, побежал по венам, всё усиливаясь и, будто разъярённая река, сметая преграды, возведённые в моём сознании…

Время остановилось…

Поток воспоминаний оказался настолько мощным, что я забыла, кто я и где.

Мир перевернулся с ног на голову, я путала реальность и вымысел, но, несмотря ни на что, не желала сдаваться.

Я. Хочу. Жить.

Смерть, она дождётся, никуда от неё не деться. Потому надо жить и радоваться каждому дню.

Моё нутро разрывало на сотни маленьких Алис, я заходилась в беззвучном крике!

«Сладкая… М-м, моя добыча…», – чужое алчное намерение выдернуло меня из пучины образов, боль отступила на второй план. Я с трудом сфокусировалась на окружающем меня и чёрного скорпиона пространстве. Зрение расфокусировалось и я узрела волшебную энергию, находившуюся в непрерывном движении, пульсировавшую разноцветными красивейшими всполохами. Прищурилась и различила в этом месиве отдельные магические потоки, которые толстыми жгутами медленно плыли из самых недр земли куда-то вверх и в стороны, сталкиваясь, они смешивались и расходились вновь.

Перевела взор на монстра и, если бы могла, ахнула в изумлении: всё его нутро покрывали чёрные кляксы, особенно крупная располагалась там, где находился мозг чудовища… Мутировавшее создание. Является ли оно результатом экспериментов разумных? Или же на него так повлияла энергия каких-то кристаллов, в итоге скорпион превратился вот в это?

"Выпью тебя. Наконец, согреюсь. А потом стану ещё сильнее", – донеслось до меня.

Магия этого мира проходила сквозь меня, практически не задерживаясь, те крохи, что скапливались в моём организме – их бы не хватило для создания фаербола или активации какого-нибудь заклинания из земной техники.

Но их вполне достаточно, чтобы сформировать связку из пяти малюсеньких рун.

Мне не нужно было рисовать руками: древние символы возникли прямо передо мной, один за другим, послушные воле создателя.

"Thurisaz-Wird-Hagalaz-Wird-Nauthiz. За смерть невинных. Твоя жизнь – вира. Гори в вечном огне там, откуда нет выхода".

Руны, тонюсенькие, едва горящие алым светом, так и остались почти безжизненными. Им не хватало ключа-активатора.

Мысли заметались, решение пришло неожиданное, когда чудовище вдруг активизировалось.

"Ansuz!"

Один удар сердца и вот, созданная мной вязь рун, как насос, потянула в себя ману из окружающего пространства, наполняясь силой, становясь мощнее и сильнее.

"Ты что это творишь, человечка?", – всполошился враг, шагнул вперёд, чтобы своими клешнями оторвать мне голову, но не успел: созданные мной руны с гудением впечатались в его тело, прошили насквозь, и давление на меня тут же исчезло.

Я обессиленно упала на колени, а монстр, отлетев от меня на добрых три метра, корчился в агонии, я не стала закрываться от его мыслей и слышала, как он просил простить его, пощадить, как будет служить мне, великой колдунье, много столетий верой и правдой.

Вскоре чудище застыло в полной неподвижности, я же продолжала сидеть, прислонившись спиной к холодной стене, бездумно таращась во тьму. А в голове метались мысли, заполошно сменяя одна другую.

Иные жизни, те, где я кем-то была, так и остались скрыты тьмой.

А это значит, что…

Я Алиса.

Пора успокоиться и принять сей факт.

Но отныне Алиса не простая, а та, что знает древнюю руническую магию, как пять своих пальцев.

"Ура! Хоть что-то приятное во всём этом безобразии. И всё благодаря отраве странного членистоногого мутанта, надо же… Судьба интересная штука", – вяло подумалось мне: говорить не могла, будучи всё ещё парализованной ядом скорпиона.

"Eihwaz-Wird-Fehu-Wird-Kenaz. Дайте силы исцелиться! Ansuz!", – связка рун появилась передо мной, зависла, напитываясь окружающей магической энергией, которой, увы, во мне лишь крохи. И, как только символы загудели от переполнявшей их сырой маны, то сразу же полетели в меня, подчиняясь моему мысленному приказу.

Холодная, исцеляющая волна прокатилась по всему моему организму, выгоняя через кожу отраву.

Несколько минут спустя горечь во рту сменилась приятным вкусом мяты.

Я наконец-то смогла вдохнуть спёртый, влажный воздух полной грудью – полегчало значительно!

– Ип-пи? – первое, что услышала я, когда, пошатываясь, встала.

В пещеру заглянул крыс, тот самый, которого я не так давно спасла.

– А ты чего тут делаешь? – нахмурилась я.

Но роттер, не обратив на мои слова внимания, принялся увлечённо обнюхивать поверженного скорпиона, забрался на него и ткнул когтем аккурат туда, где находился мозг существа и та самая клякса.

– Иппи-пи, – прижал лапу туда же ещё раз. Настойчивее.

– Ты хочешь, чтобы я вскрыла ему черепушку и достало оттуда ту гадость? – догадалась я, не скрывая отвращения.

– Пи.

– У меня нет ножа, а моя палка не годится.

Крыс замер – он явно обдумывал! И в итоге кивнул.

– Давай пока спрячем мой трофей, я бы могла сходить взять лом, видела в предыдущих пещерах, но у меня нет времени. Нужно спешить на выручку отцу.

Договорив, подошла к туше и, схватив чудовище за ноги, с трудом втянула назад в каменный мешок.

– Пойдём, раз уж ты за мной увязался…

Место обвала я нашла через четверть часа. Неподалёку одиноко лежал артефат-факел, он ещё работал и освещал печальную картину: повсюду валялись груды камней; осколки породы запечатали проход от пола до потолка.

– Есть тут кто живой? – позвала я. Тихо как-то вышло, голос отчего-то осип. – Хогг, отец! – громче.

Тишина была мне ответом.

– Есть кто живой? – проорала я, подойдя ближе.

– Лис-са? – приглушённо донеслось до меня, когда я почти отчаялась услышать хоть что-то.

– Хогг! – выдохнула, глаза против воли вдруг наполнились слезами от испытанного облегчения.

Глава 15

Голос Хоггейна я едва различила, настолько приглушённым он был.

– Я тебя плохо слышу! – в который раз не разобрав, что именно сказал отец, пришлось прокричать в ответ.

– Ип-пи, – крыс прошмыгнул к обвалу и ткнул когтистой лапой в его основание. – Пи.

– Думаешь? – скептически вскинула брови я.

– Ип.

– Ладно.

Мне пришлось буквально распластаться на земле у подножия наваленных друг на друга булыжников.

– Лисса… Мы тут, внизу, – различила я.

Внизу? Это как?

– Кто ещё выжил? – крикнула я.

– Все! Раненых много! – было понятно, что папа тоже кричит.

– Ждите! – односложно проорала я и села, уставившись на замершего неподалёку крыса.

Подхватив с земли округлый, заострённый камень, повертела его в руках размышляя.

– Придётся, иного варианта нет, – пробормотала под нос, и, пока не передумала, проткнула острым концом обломка подушечку указательного пальца.

Ай! Больно! И, прикусив кончик языка, стала рисовать.

– Ehwaz-Wird-Algiz-Wird-Isa, – шептала я, нанося собственной кровью на другом плоском небольшом камне нужную мне комбинацию рун. Закончив, вскинула глаза на зверька:

– Сможешь найти путь и отнеси вот это моему отцу?

Крыс задумчиво на меня посмотрел, а после отрицательно качнул головой.

– Хорошо. Тогда попробуем другой вариант, – добавила я, одновременно обдумывая сразу несколько важных вещей.

– Пи, – откликнулся крыс.

– Вот, держи, – протянула зверьку камень. – Мой папа – человек, с во-от такой бородой. Третья звезда. Думаю, ты сможешь отличить его от всех остальных. Передашь ему.

– Ипи, – крыса, не спеша, подошла ко мне и взяла из моих рук голыш.

– Отойди подальше, – попросила его, сама тоже встала и сконцентрировалась.

Великий Мейли! Спасибо за возможность колдовать! Это ни с чем не сравнимые ощущения!

Uruz-Wird-Hagalaz-Wird-Dagaz-Wird, послушные моей воле знаки стали проявляться перед глазами, мелко вибрируя.

Ещё один виток и осталось последнее: активировать "насос":

"Ansuz!"

Созданная мной конструкция утробно загудела и начала стремительно всасывать в себя дикую, щедро разлитую в пространстве, ману в руны, напитывая их.

Пять символов, соединённые между собой, вскоре увеличились в размерах, и я, понимая, что медлить больше не стоит, аккуратно дунула на колдовскую простую печать, и она мигом пришла в движение: поплыла вперёд и мягко коснулась нагромождения валунов разных размеров. С тихим шипением рунная вязь вгрызлась в камень, проникая всё глубже, всё дальше.

Я внимательно следила за процессом, мой рунический "лазер", как раскалённый нож масло, прошивал стихийно образованную стену насквозь и вниз.

Я перестроила зрение на магическое, чтобы видеть, как моё творение прожгло путь до ниши (каменного мешка), в которой замерли люди и нелюди, и остановилось, послушное моему приказу.

– Wird, – прошептала я, и три руны пустоты "Вирд", соединявшие остальные, разрослись, поглощая соседние, оставляя после себя пустоту. Заклинание развеялось. Но созданный туннель диаметром двадцать сантиметров и глубиной пять-шесть метров остался на месте. – Прекрасная работа, Лисса, – сам себя не похвалишь, никто не похвалит. – Вот тебе идеальная тропка, – глянула на мелкого помощника и приглашающе повела рукой.

– Ип-пф, – мне показалось, или крыс пренебрежительно фыркнул? Но послушно запрыгнул в получившийся проход, забрался в него и побежал вперёд.

– Пап! – крикнула я в "трубу", – видишь крысу?

– Э-э, ту, что замерла на краю дыры?

– Ага! Ты её не трогай, она хорошая. У неё с собой камень, возьми его и положи перед собой, всех остальных постарайся затолкать себе за спину. Сможешь?

– Смогу.

– Мелкий, отдай голыш и возвращайся ко мне!

Зверёк не стал ждать второго "приглашения", выполнил всё в точности.

– Что бы ни произошло, ни в коем случае не шевелитесь, покуда я не разрешу. Как займёте позицию, дайте знать, – предупредила пострадавших.

– Есть, капитан! – отчеканил Хогг, ну, шутит, значит, не всё так плохо, как представлялось.

Пока они там шуршали (наверняка в столь тесном пространстве перемещаться получалось с трудом), я махом осушила всю воду в своей фляжке, ни капли не оставив.

– Лиса, сделали, как велела. Даже раненных смогли затолкать поглубже. А передо мной лежит твой камень, – я прекрасно различила в голосе наставника нотки сомнения: чем им эта штуковина поможет?

– Отлично! А теперь замрите. Дышать можно.

И снова закольцованная связка Uruz-Wird-Hagalaz-Wird-Dagaz-Wird, только в этот раз внутрь неё я поместила мощный Thurisaz, а перед печатью подвесила ключ-активатор Ansuz.

– Ansuz! – выдохнула и усложнённая печать начала стремительно тянуть в себя ману и увеличиваться. Больше, ещё больше, ещё чуть-чуть!

В лицо дохнуло горячим воздушным потоком, но я даже не шелохнулась, лишь шепнула:

– Бум!

Огромная печать со свитом влетела в каменную стену, прожигая её насквозь, словно лазерная "пушка". Красота!

Тем временем прозвучавшая команда "Ansuz!"также запустила работу рун, изображённых моей кровью на голыше, который лежал перед Хоггейном: и защитный купол накрыл переливающейся алой пеленой замерших в шоке людей и нелюдей.

Всё закончилось меньше чем через пять минут.

Я развеяла своё колдовство и заглянула в "кратер", в его центре, на минус шестом этаже сидели, тесно прижавшись друг к другу, разумные.

– Ну, привет! – широко улыбаясь, поприветствовала я их, задорно глядя в чумазые лица спасённых.

***

– Что это у тебя? – первым делом спросил Хогг, когда вытащил всю свою команду, состоящую из пяти разумных, на ровную площадку, я была на подхвате и занималась перевязкой их повреждений.

– Рана, полученная в бою, – вздохнула я, стараясь не думать о пульсирующей боли в центре лба. Хоггейн нахмурился пуще прежнего, но пока смолчал.

Грой сломал руку, Инг расшиб голову и вывихнул плечо, у Борга обнаружилась длинная рваная рана на боку, которая всё ещё кровоточила и несколько глубоких царапин по всему телу, и последним оказался незнакомец со светлыми, я бы даже сказала платиновыми волосами, на первый взгляд с ним всё было в порядке, но он бездумно, безучастно смотрел перед собой, явно пребывая в некоей прострации. Папа отделался синяком на скуле и царапинами на открытых участках тела.

– Лисса, за мной, – как только мы более-менее позаботились о раненых, отец подошёл ко мне и настойчиво вгляделся в мои глаза.

– Да, пойдём, мне нужно кое-что тебе показать.

– Инг, ты за главного, – кинул Хогг, мощный угрюмый орк отрывисто кивнул и склонился над стонущим сыном.

– Что за рана на голове? И… И вообще, как ты это сделала?! – стоило удалиться от "лагеря", первым делом спросил телохранитель, сдерживая эмоции, бурлившие у него в душе. – Если не ошибаюсь, это не из школы огненной магии. Абсолютно точно!

– Не-а, – кивнула я. – Это заклинание построено на рунах.

И тут самообладание впервые на моей памяти покинуло всегда чуть отстранённого наставника:

– Что-о?! – взревел он.

Перекатившись с пятки на носок, я загадочно ответила:

– В общем, давай мы до места дойдём, я тебе всё покажу и объясню, откуда взялись мои новые способности… Иди прямо по коридору до первого рукава, оно находится там, – подсказала я. Опекун молча кивнул и широкими шагами устремился вперёд. Я следом только и успевала быстро-быстро перебирать ногами.

Но всё равно не успела притормозить – врезалась в спину отца, когда тот вдруг резко остановился в проёме.

– Что-о?! Это-о? – голос здоровяка эхом разнёсся по пустынному тоннелю.

Видать, узрел дохлого скорпиона.

– Это чудовище ужалило меня прямо в лоб, впрыснуло какую-то гадость, и когда сопротивляться не осталось сил, когда я почти умерла, но при этом отчаянно хотела жить, в моей голове возникли символы и их значения, с их помощью мне удалось одолеть врага.

Хогг ме-едленно развернулся ко мне лицом и ошеломлённо пробормотал:

– Это морпикс. Из-за съеденного когда-то уникального кристалла скорпион мутировал в морпикса, полуразумное существо, обладающее зачатками магии. И ты его убила?

– Аха, – кивнула я. – Жить очень хотела, пришлось напрячься.

Хоггейн шокировано качал головой:

– Но у тебя нет ни одной звезды… Ничего не понимаю…

– Ип-пи? – раздалось у моих ног.

– О, дружище, ты куда пропал? – я наклонилась вниз и подхватила крыса на руки.

– Эт-то э-э?

– Крыс. Он же тебе камушек передал, ты что, забыл?

– Так ты же сказала крыса, в темноте и правда показалась, что она. Но это не КРЫСА! Выкинь её немедленно, я её должен убить!

– Что-о? – опешила в этот раз я. – И не подумаю! Он мой друг!

Хоггейн потёр ладонью свою шею и, вскинув глаза к потолку, изрёк:

– О, великий Мейли, за что мне такое наказание? Лисса, – снова глянул на меня, – это детёныш горосаха. Серого. Пока он не ядовит, но вот потом, как подрастёт…

– У-у, – вытянула трубочкой губы я. – Серого или белого, ядовитого или нет, мне без разницы, хоть беззубого. Это мой друг! И он останется рядом со мной!

Несколько секунд мы, не мигая, гипнотизировали друг друга, в итоге отец сдался, махнул рукой и повернулся к туше морпикса.

– Надо бы выковырять из его черепушки камень, – подала голос я. – Он спасёт всем нам жизнь, выступит в качестве платы за "испорченный уникальный кристалл".

Хоггейн ещё раз тяжело вздохнул, вынул из ножен короткий клинок и шагнул вперёд.

Глава 16

– Этот кристалл называется Бонстайн, значит "камень связи"или "камень удержания". Носитель артефакта, сердце которого составляет Бонстайн, способен обездвижить врага и ментально на него воздействовать, насылать морок, устрашать, влиять на эмоции. Мысли читать не сможет, таких кристаллов ещё не было найдено, и чародеев с подобными навыками я не встречал, – тут же успокоил он меня.

"Не встречал, это не значит, что их нет", – подумала про себя, но промолчала.

– Почему люди тоже не поглощают эти колдовские камушки? – полюбопытствовала я, заворожённо глядя на загадочно поблёскивающий чёрного цвета, неправильной формы кристалл.

– Потому что эти штуковины в первозданном виде опасны, стоит их поместить внутрь живого организма, через некоторое время начинает сводить с ума носителя, и любой разумный начинает превращаться в нечто чудовищное, – ответил отец, задумчиво покрутив в руках мой трофей. – Нательные артефакты с кристаллом внутри неопасны, поскольку магический камень прошёл необходимую обработку.

– Сколько заморочек, – покачала головой я.

– Давай присядем, поговорим, – вдруг предложил отец.

– Ага, давай, – согласилась я, прижала к груди сладко спавшего крыса и устроилась на ближайшем плоском валуне.

– Одной проблемой меньше: бежать больше нет надобности, – вздохнул отец, пряча Бонстайн за пазуху.

– Да… А скажи, что же на самом деле там произошло? В Варге говорят, что вы нашли редкий кристалл и что-то сделали не так, потому гнездо взорвалось и случился обвал, но в таком случае все бы погибли, разве нет? А вы живы и относительно целы, – поинтересовалась я и погладила зверька между ушек, шёрстка у него оказалась жёсткой и слипшейся от крови.

– Во всём виноват Риж Одноглазый, – опекун расположился напротив. – Вчера вечером выбрали самых сильных варговцев и поделили на две группы, которые отныне прокладывают путь на минус пятом. А такого в истории этих подземелий никогда ещё не было… Расскажу тебе всё с самого начала, дабы было понятно…

– В общем, – продолжил он, – один этаж разрабатывается годами. Копают рукав так глубоко, пока позволяет гора. Как только кирка не может отсечь и крошки от камня, значит, ответвление больше невозможно расширить или углубить. Рабочие переходят на свободный участок и начинают заново. На один уровень могут уйти десятилетия. Исчерпавшая себя шахта обрывается и уходит вниз. Стража подаёт сигнал и вызывает к нам артефакторов, те наносят на рукотворную арку защитные руны вместе с ограничивающими ману, после чего рабы ставят лестницу. Вот и новый фронт работ – следующий минусовой этаж.

Я не перебивала, слушала внимательно.

– Итак, четвёртую шахту почти всю выбрали. Там, где оборвался основной тоннель, поставили новую арку и лестницу, ведущую на минус пятый. Чтобы прорубить главную "артерию"Дрэйхи традиционно отправляли в Варг своих рабочих с нужным количеством звёзд и потребными навыками. Но в этот раз прибыл лишь артефактор и его охрана, он нанёс руны на арку и отбыл восвояси. Затем к нам спустили Хэйварда и Рижа, и тот и другой маги с четвёртой звездой. На обоих специальные оковы. Впрочем, подобные "кандалы"надели и на нас, чтобы не вздумали сбежать, – папа подтянул правую штанину, и я увидела металлическое кольцо шириной с мою ладонь, "украсившее"его щиколотку. – Ограничивает треть моих сил.

О, как интересно!

– Есть предположение, что хозяева Варга вступили в противостояние с другим родом клана Дрэйхов. Они периодически грызутся между собой. Цель всегда одна: стать богаче и расширить территорию влияния. Так вот, видать, у Болдров все руки заняты на войнушке, и потому кто-то из их правящей верхушки принял решение выбрать из своих рабов самых сильных и пустить их для прокладки пути. Это опасное дело, но и оплата чрезвычайно высока. Две команды: одна под началом Хэйварда, того патлатого блондина, – напомнил он, я кивнула, поняв, о ком речь, – другая во главе с Рижем. И так попеременно мы должны были рубить основную "артерию", уничтожать опасных зверей, ставить артефакты освещения на потолок и отпугивания по бокам. Риж и Хэйвард оказались непримиримыми врагами. Не знаю, что между ними произошло, но от действий Рижа пострадали в итоге все подчинённые Хэйва.

– Личные разборки, – покачала головой я.

– Хэйвард нас всех закрыл собой, и вроде внешне остался совершенно цел, но вот… Боюсь, он тронулся умом: равнодушно сверлит пространство, в глазах ни единой мысли, Хэйв перестал реагировать на внешние раздражители. Показать бы его Ерайе, но интуиция мне подсказывает, что этот Риж использовал какой-то непростой артефакт, влияющий на сознание.

– Грустно, – мне было искренне жаль незнакомца, стать овощем, врагу не пожелаешь подобной судьбы. – Судя по твоим интонациям, неплохой был человек.

– Да, толковый и за своих горой, – кивнул Хоггейн.

– Кстати, мне по пути встретились только роттеры и этот скорпион переросток. Неужели их здесь так мало?

– Мы всех, кто вылезал из нор, а тут хватает скрытых ходов, убили, к тому же все они – наша еда, – от его слов я передёрнулась, вспомнив мясо горосаха. Невольно поглядела на сопевшего "крыса", надо же, как интересно всё может повернуться. – Морпикс, скорее всего, спал, его разбудил обвал.

– А теперь о магии и о твоих новых талантах, – вдруг резко сменил тему Хогг, заставив меня внутренне напрячься. – Спешить нам некуда, ворота Варга нам не откроют до сигнала побудки.

Мужчина помолчал, явно собираясь с мыслями.

– Маны в нашем мире очень много. Она разная. Одним подвластен огонь, такие люди либо идут в кузнецы, либо становятся воинами, иногда и в ювелирном деле могут себя проявить. Другим подчиняется вода, земля, воздух, флора, фауна. Но с вариациями, например, маг воды может стать прекрасным целителем, либо моряком, или же вовсе управлять морскими животными; маг земли – архитектором и в то же время выращивать целебные растения. На уровень их возможностей влияет количество звёзд и заложенная природой предрасположенность, иногда желание самого разумного.

Я кивала, наматывая на ус.

– Руны. – Сказал и замолчал.

– Они, в отличие от остальных видов, начертательные, верно? – первой не выдержала я.

– Это то, что на поверхности, – кивнул Хоггейн. – Я смогу их нарисовать, это несложно. Но активировать никогда. Чародеи-рунологи – редкое явление, их ценят, берегут, защищают, носят на руках и чуть ли не с ложечки кормят. Воздействию рун ни один маг не способен сопротивляться, ибо руны – это послание наших богов. Руны изображены на всех артефактах, они (руны) являются основой для правильной работы кристаллов. Чаще всего артефакторы и есть рунологи.

Оп-па.

– Не хмурься, Лиска, я с тобой, и покуда жив, никто тебе вреда не причинит, – по-доброму улыбнулся Хогг. – Мы будем хранить твой секрет, так долго, как сможем. Иначе Дрэйхи заберут тебя у нас. Станут угрожать жизням близких тебе разумных. Будешь делать всё, что велят хозяева, и даже больше. Да, у тебя поменяются условия обитания, никакого тяжёлого, изнуряющего физического труда, только всё самое дорогое, вкусное… Но…

– Золотая клетка. Они лишат меня главного: свободы. Её и сейчас не шибко много, но тем не менее у меня есть выбор, а там его может и не быть, – сказала я и поморщилась: рана на лбу неприятно пульсировала и страшно зудела. Я подняла руку и аккуратно почесала вокруг укуса.

– Покажи, как ты магичишь? – неожиданно попросил Хогг.

– Хорошо, – кивнула я, положила зверька на колени и сосредоточилась.

Три сияющих росчерка и вот перед мужчиной нарисовался знак Вирд. Руна светилась белым, переливалась и слегка вибрировала.

– Это руна Одина. Символ непознанного и непостигаемого. Сама по себе она никак не может повлиять на окружающую действительность, но в связке с другими, – я на секунду замолчала, чтобы сосредоточиться на чётком образе трёх знаков: Кеназ, Перт и Ингуз. Затем, не упуская эту троицу из виду, между ними проставила три раза Вирд и замкнула всё в идеальный круг. В центр поместила ключ-активатор – Ансуз. Тут же дикая мана стала втягиваться в созданную мной печать, а напитавшись в должной мере, конструкция полетела в замершего и дышащего через раз Хоггейна. – Не шевелись, – предупредила я.

Плетение коснулось груди наставника и мигом впиталось в его тело.

– Уф-ф! – выдохнул он, посмотрел на меня с благодарностью, царапины на его руках покрылись корочкой, ссадина на щеке побледнела. – Усталости, как небывало! – улыбнулся Хогг. – Спасибо! И верно поступила, что остальных не стала лечить. Умница. Ту дыру и взрыв можно списать на артефакты, которые я купил в лавке в Варге. И пусть шито белыми нитками, но никто из моей команды не видел тебя в действии, так что их домыслы так ими и останутся. А теперь к интересному, – опекун смачно хрустнул костяшками пальцев и огорошил: – Рунные маги от первой до третьей звезды всегда рисуют руны на какой-то поверхности. Рунологи с четырьмя звёздами могу изображать символы прямо в воздухе, сие считается высшим мастерством, при этом они машут руками, задействуют пальцы. Ты же…

– Ага. Я же только силой мысли.

– И не имея ни одной звезды, – протянул многозначительно.

– Дела-а… Действительно, звучит странно, не по правилам выходит. Но объяснить, как это так у меня выходит, не смогу, – развела руками я, нарисовав на лице искреннюю растерянность. Ну не признаваться же ему во всём? Эти знания достались мне из предыдущей жизни, но я уже решила считать себя Алисой, и никем иным.

Мы вернулись к группе пострадавших, все так же сидели или лежали, свет факела освещал их уставшие лица. И безучастное, покрытое чёрными разводами, Хэйварда.

– Если не спрячемся на минус шестом, нас убьют, – подал голос орк Инг.

– Я решил этот вопрос, – пробасил в ответ Хогг. – Ждём спасателей. Ничего нам не сделают.

Я присела у стены и прикрыла глаза, крыс даже не шелохнулся, продолжая сладко спать. Сон сморил меня пару минут спустя. Мне снились руны. Их комбинации. Яркие картинки сменяли друг друга как в калейдоскопе.

– Лисса, – кто-то настойчиво потряс меня за плечо, – дочка, просыпайся!

С трудом разлепила тяжёлые веки и непонимающе уставилась на Хогга.

– Ты вся горишь, – встревоженное лицо отца кружилось передо мной не переставая.

– Я… – облизнула сухие губы. – Пить…

В ушах вдруг зашумело, мир поплыл, и я потеряла сознание. Просто р-раз! И свет погас.

Глава 17

– Как она? – спросили тихим басом.

– Так же, – ответил мягкий женский голос.

– Ох, Великий Мейли, прошу, верни нам нашу девочку!

Ненадолго стало тихо.

– А может, звёзды появились? – с едва уловимой надеждой.

– Нет, чисто, – усталый вздох. – Ты правда видел, как наша Алиса использовала руны и подчиняла их своей воле?

– Своими глазами. Это было что-то невероятное, запредельное! Я читал, что подобными навыками обладают рунологи четвёртой звезды. И то они непременно делают пассы руками. А Лисса… Она управляла рунами силой мысли. Хоп – и всё готово! – к концу монолога мужчина несколько воодушевился, голос его наполнился искренним восхищением.

– Слушаю тебя и не верится… – мне даже не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть, как Элли неверяще качает седой головой. Её недоверчивое настроение было для меня вполне понятным.

– Вот она проснётся и покажет…

Я не стала дослушивать их беседу: жажда победила и, разлепив словно набухшие веки, просипела:

– Пить…

– Ох, деточка моя!

Я же замерла в шоке: я почти ничего не видела! Сердце пропустило удар, ужас сковал члены.

– Я ч-что… ослепла?! – голос непроизвольно дрогнул. – Передо мной лишь смазанные тени…

Хоггейн поспешил пояснить:

– Ерайя обмазала тебе глаза и лоб какой-то мазью, – только после его слов я почувствовала, как что-то действительно причиняет некий дискомфорт, хотела рукавом рубашки отереть лицо, но Хогг перехватил мою руку и быстро добавил: – Сказала, чтобы не трогали эту ночь. Так что со зрением у тебя всё должно быть в порядке.

Я кивнула и не стала трогать лекарство. Элли же заботливо приподняла мне голову и помогла напиться. Утолив мучившую меня жажду, заговорила вновь:

– Отец.

– В доме, кроме нас троих, больше никого нет, можешь просто по имени.

– Нет уж, – решительно отказалась я. – Папа, отец, я отныне хочу называть тебя именно так, – и упрямо поджала губы. Всё внутри меня было абсолютно согласно с подобным решением.

– Э-э, – прогудел телохранитель, послышался шорох, и уже ближе, – почему? – и столько надежды в интонации, что я невольно внутренне задрожала от волнения.

– Потому что так правильно. Ты спас меня минимум два раза. И душой переживаешь за меня. Или ты против? Если да, могу называть тебя "опекуном"…

– Нет-нет, – поспешил перебить Хогг. – Пусть будет отец… – он покатал это обращение во рту, даже повторил шёпотом ещё раз. – Мне нравится. Я несу за тебя ответственность. И неважно, что ты мне не кровная дочь, но уже давно я считаю тебя своим ребёнком.

Я лежала с закрытыми глазами и довольно улыбалась.

– Элли, а ты моя тётушка. Самая дорогая и родная. Если ты не против, конечно.

– Нет! Буду тёткой! – голос бывшей экономки звенел от радости и слёз. – Похлёбка почти готова, скоро покормлю вас.

Женщина принялась греметь посудой, явно, чтобы скрыть нахлынувшие на неё эмоции, а Хоггейн задал терзавший его вопрос:

– Алиса, как твоё самочувствие? – я буквально кожей ощутила направленный на меня взор его тёмных глаз, полный переживаний.

– Не знаю, – честно ответила я. И задумалась. Вроде бы нигде и ничего не болит. Даже укус не причинял беспокойства. Хм-м, а ещё, увы, я больше не ощущаю вокруг себя дикую ману.

Открыла глаза и попыталась перестроить зрение на магическое, но, то ли мазь мешала, то ли эта способность вдруг отключилась. Странно.

– Куда подевалась вся колдовская энергия? В туннеле её было – лопатой черпай, а здесь… Почти ничего.

– И неудивительно, ты в Варге, тут стоят мощные артефакты ограничения, – последовало объяснение. – И у тебя так ни одной звезды и не образовалось. Негде той мане, что в шахте летает, скопиться.

– Звёзды – это что-то типа резервуара, я это давно поняла, – кивнула я, откинулась на тощую подушку. – И они у меня так и не появились. А жаль.

– Угу. Ерайя говорит, яд морпикса не вывести, он стал частью твоего организма, ты свалилась в беспамятстве из-за того, что внутри тебя происходили какие-то изменения. И на эту перестройку ушло почти пять суток, хотя она пообещала, что после двух ты очнёшься. С каждым часом надежда таяла. Мы уж отчаялись…

– Пять? – ахнула я.

– Да. Элли следила за твоим самочувствием, и оно не менялось. Ты не реагировала ни на что. И вот вдруг сегодня проснулась. Мы уж думали, всё, второй овощ.

– Второй?

– Хэйв сейчас лежит у целительницы, она пытается ему помочь, но пока безуспешно.

– Ты про вашего капитана?

– Ага.

– Бедолага, – ахнула я, мне вдруг стало искренне жаль по сути незнакомого мне Хэйварда.

Хогг лишь тяжко вздохнул.

– Будем надеяться, что Ерайя сможет хоть немного ему помочь, – негромко отозвалась Элли. – Она всё же умелая травница и колдунья. Ерайя говорит, что душа Хэйварда потерялась. Возможно, что он никогда не будет прежним.

– Всё это второстепенно. Главное, что ты очнулась, всё остальное не так важно, – Хогг мягко погладил меня по спутанным волосам. – В общем, была надежда, что яд скорпиона мог бы что-то тебе дать, какие-то новые возможности, а он, оказывается, чуть тебя не прикончил. И я очень надеюсь, что не убьёт в будущем.

– Уже не убьёт, – уверенно заявила Элли. – Раз Алиса выкарабкалась, то всё хорошо.

– Да, есть в твоих словах здравое зерно.

– Папа, а расскажи, как отреагировала стража на наше эпичное возвращение? – попросила я, желая услышать подробности.

– Да ничего такого интересного и не было. Мы доковыляли до Варга аккурат к сигналу побудки. Вскоре прибыли воины Дрэйхов. Сильно удивились, что вся наша команда выжила, да ещё и кристалл притащила не абы какой. Было много восхвалений, не шибко искренних. Они забрали Бонстайн и убрались восвояси. Правда, заплатили деньгами. И в довесок распорядились, чтобы наша группа разрабатывала минус шестой, раз уж мы туда провалились. А люди Одноглазого останутся на минус пятом. Приезжал рунолог и сделал дополнительные арки.

– А этот Риж как отреагировал, когда увидел вас всех живыми и относительно здоровыми?

– Он буквально позеленел от злости, но при виде бесчувственного Хэйва чуть ли в пояс от радости не пустился.

– Дела-а, – протянула я. – Интересно, откуда такая ненависть? Слушай, а пока кэп на лечении, ты вместо него? – полюбопытствовала я.

– Да.

– А тебе, случайно, не нужен ещё помощник? Раз одно место освободилось.

– Э-м, – растерянно пробормотал Хоггейн. – И этим помощником хочешь стать ты? – догадался он.

– Аха, очень хочу. Я могу быть весьма полезна. Даже без звёзд.

Пока отец напряжённо размышлял, я тихо лежала, ожидая его слов.

А вообще, интересно выходит: яд скорпиона чуть меня не прикончил, но каким-то образом моё тело его всё же переработало, и я выжила. Тем не менее я безмерно благодарна монстру за дар, который он нежданно-негаданно мне преподнёс, и пусть презент всего один, зато какой! Отныне мои закрытые невероятные способности к рунной магии полностью мне доступны.

Похоже, на том щедрость местных высших сил закончилась: ни одной звёздочки (даже самой завалящей), чтобы я могла накапливать ману в себе, дабы использовать её, когда окажусь, например, под действием ограничительных артефактов; ни иных магических умений, типа суперрегенерации или суперскорости. Хотя… я ведь ещё не до конца поправилась, со временем что-то ещё может проявиться, не так ли? Хотелось бы надеяться…

– Хорошо. Я предложу твою кандидатуру начальнику стражи Варга, если он не будет против, будешь ходить с нами и разрабатывать минус шестой этаж. А пока я не получил добро, посещай ферму слизней, если, конечно, всё ещё хочешь этим заниматься.

Глава 18

Я взяла в руки слегка пованивающий комок и разломила его пополам. Внутри оказался, переработанный червяком, кристалл светло-жёлтого цвета. Я положила его в другую корзину и продолжила нудную, неприятную работу. Даже платок, прикрывавший нижнюю часть лица, не сильно помогал. Но без него было бы хуже.

– Пи? – крыс замер у моих ног, внимательно следя за происходящим.

– Да, и не говори. Но не всё так плохо – оно хоть не жидкое, а твёрдое, – ответила я ему.

– Ты его понимаешь? – подал голос Нулл, с опаской покосившись на моего крыса.

– Догадываюсь, не более того, – хмыкнула я.

О том, что дочь Хоггейна завела редкого и хищного питомца, судачил весь город. Стража не пускала детёныша горосаха в Варг, и зверёк ждал меня у входа в пещеру, ведущую в шахту первого уровня. Никто не смел его тронуть: Хогг дал ясно понять, чем может обернуться такой поступок для злоумышленника.

В голове тут же всплыл разговор с отцом, состоявшийся в день моего пробуждения после укуса скорпиона.

– А где мой горосах? – полюбопытствовала я, позволяя Элли кормить меня с ложки.

– Его не пустили. Все эти дни он ждёт нас у первой шахты, а потом преследует до окончания работ. Стоит ему меня увидеть, бежит и замирает, глядит так разумно и требовательно, и это невольно пугает. Странный он какой-то. И не только потому, что он серый, меня смущает цвет его глаз – дивно-голубой, таких я никогда не встречал.

– Можно ли как-то уговорить стражу пропустить его в Варг? Например, дать взятку? – прямо спросила я.

– Стража, может, и согласится, но как только горожане узнают, начнутся недовольства, могут возникнуть волнения.

– Ладно, поняла. Пусть всё остаётся как есть. Можешь, пожалуйста, всем непрозрачно намекнуть, что если хоть кто-то тронет моего питомца…

– Не волнуйся, никто и близко не подойдёт к "крысу". И не столько из-за страха перед могучим Хоггейном, – тихо хохотнул мужчина, впервые слышала, чтобы он так веселился, – сколько из-за страха быть укушенным, ведь яд серого горосаха смертельно опасен, если вовремя не дать противоядие или под рукой вдруг не окажется кого-то вроде Ерайи, то разумный умрёт.

Пока мы с отцом ждали главу Варга, который куда-то отбыл, я, как только пришла в себя, отправилась на ферму слизней. Вот уже трое суток я торчала здесь.

– Можно его погладить? – вопрос Лаки вернул меня в настоящее. Мальчонка давно косился на крысу, но молчал. Наконец, любопытство победило, и ребёнок решился спросить.

– Конечно, – кивнула я. Мать мальчика встрепенулась, посмотрела строго на сына, открыла рот, чтобы возразить, но я её опередила:

– Рори никому не причинит вреда без повода. Если не будете его дразнить или обижать, он не станет вас кусать.

Илия поджала губы, ей явно не хотелось, чтобы её сын прикасался к дикому зверю, но, в конце концов, она сдалась и кивнула, с тревогой наблюдая за ребёнком. Лаки, отерев руки о тряпку, радостно подскочил к крысе.

– Меня Лаки зовут, – негромко представился он, присев на корточки перед Рори. – Можно я тебя поглажу?

– Пи, – позволил крыс, наклонив голову вперёд. Мальчик осторожно провёл рукой по жёсткой шёрстке моего питомца. Радость осветила его лицо, и у меня сжалось сердце.

– Работаем! – крик Жока заставил всех вздрогнуть, и мы нехотя потянулись к тележкам с фекалиями.

Третья пещера, куда свозили всё, что нагребли из загонов слизней, была переполнена рабочими. Сегодня нас распределили сюда, и, если честно, здесь было легче, чем в вольере с гигантскими опарышами. Да, пахло значительно хуже, но и не было нужды что-то чистить, переворачивать, мыть, таскать мох, который прежде следовало оторвать от стены, наполнять резервуар с червями водой, а её тащить ещё та морока!

Здесь же – стой себе, ломай затвердевшие фекалии, доставай кристалл и клади его в нужную кучку по цвету. Можно сказать, не работа, а мечта!

От этой мысли я невольно хихикнула. Да уж.

– Чего смеёшься? – спросил гоблин, стоявший напротив.

– Подумалось, что эта работа не такая уж приятная, а люди радуются, когда их сюда направляют.

– Всё познаётся в сравнении. Доставать кристаллы куда проще, чем возиться со слизнями.

– Ага, так и есть, – хмыкнула я.

В этой долине тоже стояли артефакты, ограничивающие ману, я почти её не ощущала. Могла бы попробовать создать маленькую рунную печать, чтобы все какахи просто рассыпались в пыль без вреда для драгоценных камней, но боялась быть пойманной. Хоггейн просил держать свои способности в секрете как можно дольше.

– Надеюсь, завтра капитан стражи вернётся и позволит отцу взять меня в свою команду. Тогда буду там, а не здесь.

– Я бы тоже пошёл искать кристаллы, – вдруг заявил орк Пит, работавший за соседним столом. – Чувствую, что здесь мне больше некуда развиваться. Пора что-то менять.

– Пит, никто тебя не держит. Иди пробуй. Ты стал сильнее, выносливее, внимательнее, – пожал плечами Нулл. Помолчав, он наклонился ко мне и, понизив голос, сказал: – Лисска, а почему тебе вдруг разрешат работать с отцом? Слабосилков не берут в шахты добывать камни. И у тебя… э-э… – он провёл рукой по затылку.

Оп-па-на!

Я невольно поправила платок Элли, которым всегда прикрывала шею, скрывая отсутствие звёзд.

– Я никому не сказал, – шепнул гоблин. И я ему поверила. Если бы он проболтался, город давно бы судачил о том, что дочь Хогга – бракованная.

– Я хочу помогать отцу, – ответила я ему в тон.

– Чтобы работать с кристаллами, нужно доказать свою силу и ловкость. Тебя, скорее всего, попросят продемонстрировать, на что ты способна.

– Да, ты прав. Я должна буду разработать гнездо с самоцветом и вынуть его без сколов.

– И как же ты это сделаешь? На что рассчитываешь? – сожалеюще вздохнул гоблин. – У тебя же…

«Нет ни одной звезды», – прочитала я по его губам.

Я промолчала, не признаваться же ему в своих необыкновенных умениях. Когда-нибудь потом, но точно не сейчас…

Вечером, когда папа появился на пороге нашей лачуги, первое, что он сказал, было:

– Возникли сложности.

Слова отца не стали для меня неожиданностью. Даже без предупреждения гоблина, я понимала, что просто не будет.

– Эрик, глава Варга, вернулся. Я поговорил с ним, и он задал закономерный вопрос: сколько у тебя звёзд? Мне пришлось солгать – одна со второй ступенью. Это минимальный порог для добытчиков кристаллов. Хотя по факту у тебя вообще ни одной нет.

М-да уж.

– Эрик сказал, что подумает. Отказывать сразу не стал. Полагаю, тебе придётся пройти испытание, – добавил Хоггейн.

– Хорошо, – кивнула я.

– Ты уверена, что справишься?

– Расскажи мне теорию, – пожала плечами я. – А на практике я как-нибудь соображу.

– Вот смотрю на тебя и удивляюсь, откуда в тебе такая уверенность, что всё получится? Вынуть кристалл из гнезда – это ведь непросто! Руны ты использовать не сможешь, за тобой будут наблюдать.

– Попробую обойтись без рун. Твоя задача – натренировать меня всеми возможными способами, сделать подобие гнезда с кристаллом внутри, некий симулятор.

– Ох, Алиска! – отец запустил пятерню в свою густую шевелюру и обречённо вздохнул: – Ты как что придумаешь: хоть стой, хоть падай!

Я же была намерена достичь своей и в итоге стать добытчицей волшебных кристаллов. А ещё быть отрезанной от магической энергии оказалось тяжело не только физически, но и ментально. Мне хотелось творить и вытворять! И с помощью новых способностей отыскать путь к вожделённой свободе.

Вот только с каждым днём у меня появлялось всё больше друзей, которых я бросить точно не решусь.

Глава 19

Никто не станет искать на моём затылке звёзды, потому что они есть у всех жителей этого мира с рождения. Странно будет, если вдруг потребуют продемонстрировать. Значит, Нулл меня сдал. Но он так со мной не поступит, я чётко это знала. По этому поводу я переживала в самую последнюю очередь, в отличие от Хоггейна и Элли.

Перебирая какахи слизней, размышляла о другом: куда мы пойдём, когда вырвемся отсюда? Кому мы нужны? А точно ли там лучше, чем здесь?

Варг – город с налаженной коммуникацией, у людей есть какая-никакая работа. Так, чтобы кто-то пух от голода – подобного я пока не встречала. Да, в глазах многих горожан поселилась пустота, в них не горел огонь мечты. Равнодушная ко всему масса людей, у которых каждый день как предыдущий. Но дети… Они хотели чего-то, стремились. Тот же мой сосед, маленький орк Лилу – замечательный мальчик. Дать ему образование, подарить возможность себя проявить – я уверена, он горы свернёт и станет замечательным специалистом.

– О чём ты так глубоко задумалась, что прозевала сигнал к обеду? – кто-то сжал моё плечо и слегка встряхнул. Я посмотрела на говорившего и увидела Нулла, его вскинутые в удивлении кустистые брови чуть не касались корней волос.

– Да вот, размышляю о том, насколько Варг перспективен.

– Перспе… что? – не понял Пит, стоявший неподалёку.

– И что решила? – не обратив внимания на вопрос друга, сверля меня умным взором тёмно-карих глаз, уточнил Нулл.

– Годно, – ответила я и осмотрелась: пещера была почти пуста, работники вышли наружу, чтобы передохнуть и поесть.

– Знаешь, если что, всегда можешь на меня рассчитывать, – понизил голос гоблин. – Мне некуда идти, я и мой дядя – отщепенцы. В больших городах нас загнобят свои же. А рядом с тобой я чувствую силу. Вот убей меня, не могу объяснить, откуда что взялось. Но своей интуиции я привык доверять. Подвела она меня только раз в жизни, – и поморщился, как от зубной боли.

– Я же слабосилок, сам говорил, – усмехнулась я, отёрла руки тряпкой и тоже двинулась прочь.

– Внешне – да, а вот стержень в тебе чувствуется даже на расстоянии. А ещё ходишь ты…

– Что с моей походкой не так? – удивилась я, обернувшись на всё ещё стоявшего у стола гоблина.

– Ты точно принцесса: не идёшь, не шаркаешь, а будто плывёшь, плечи назад, осанка такая – ух!

– Закачаешься, ага, – рассмеялась я. – Скажешь тоже. Пойдём, не то без обеда останемся, – позвала его снова, и Нулл, наконец, отмер, но не перестал хмуриться, о чём-то усиленно размышляя.

Очередной трудовой день в этот раз пролетел почти незаметно: мыслями я вся была там, на заднем дворе дома, рядом с отцом. Сегодня у нас запланирована моя первая тренировка по добыче драгоценного магического минерала из сделанного Хоггом симулятора.

– Завтра ваша весёлая компания идёт чистить пятый загон, – в конце рабочего дня предупредил нас Жок. Лафа закончилась. Мы молча кивнули и потащились в Варг.

– До завтра, Рори, – я опустила на землю горосаха, погладила его между ушек и добавила: – Тётушка обещала приготовить какой-то мясной пирог, завтра принесу тебе во-от такой кусок.

– Ипи-пи! – обрадовался мелкий.

– А теперь беги и спрячься хорошенько, чтобы никто тебя не нашёл, – велела питомцу и проследила, как тот, пару раз на меня оглянувшись, скрылся во тьме.

– Тоже хочу горосаха, – тоскливо вздохнул Лаки, замерший неподалёку.

– Когда-нибудь, почему бы и нет? – улыбнулась ему. – Пойдём, а то вон, твоя мама уже нервничает. Скоро вырубят защитные артефакты, и здесь станет опасно.

Впрочем, на первых минус трёх этажах никакого зверья давно не было: всех извели охотники Варга – еда требовалась всем, и желательно каждый день. А купить продукты в лавках Дрэйхов мог далеко не каждый.

Но на данный момент моей семье жилось весьма и весьма неплохо: я могла бы и вовсе не пахать на ферме. Того, что зарабатывал Хоггейн, став членом команды копателей (не знаю, как иначе их назвать) основного тоннеля, хватало с лихвой и на вкусное мясо, овощи, муку, масло, и на одежду с обувью. Мы даже задумали сменить жильё и переехать из нашей лачуги в каменный дом, стоявший неподалёку и пока пустовавший. Осталось накопить на аренду, и дело в шляпе. А позже Хогг мог и выкупить эту недвижимость.

До того как пойти домой, где меня точно ждал вкусный, горячий ужин, свернула на соседнюю улочку – надо было заглянуть к Ерайе и взять у неё мазь для Элли. Войдя в широко распахнутую калитку, пересекла двор и постучала в крепкую дверь.

– Кто там? – проворчала лекарка, скрипнула створка. – А, Лисска. Как ты? Молли сказала, что неплохо, и ты уже вернулась к работе.

– Ага, снова слизней чищу, фекалии их перебираю, – скривилась я. – Тётушка просила к вам заглянуть, забрать мазь для её рук.

– Да-да, она как раз настоялась, заходи, – Ерайя шире распахнула дверь, приглашая внутрь.

В её жилище по-прежнему стоял густой, терпкий аромат сушёных трав, я вдохнула его полной грудью, чтобы выгнать остатки смрада из лёгких.

– Посиди-ка тут, я схожу в погреб, – велела целительница, подхватила какой-то горшочек и вышла вон, оставив меня одну.

Я хотела было послушно устроиться на лавке, как зацепилась краем глаза за торчащие из-за печи ноги.

– Кто здесь? – окликнула я, но ответа не последовало. Ведомая любопытством, пересекла помещение, обогнула грубо сколоченный стол с наваленными на него пучками странного вида растений и заглянула за очаг. В маленькой комнатушке на широкой скамье лежал мужчина. Тот самый – длинноволосый платиновый блондин. Как его… Хэйвард, кажется. Человек мерно, глубоко дышал, глаза его были широко открыты. В целом он выглядел вполне здоровым, лишь мертвенная бледность кожи и бескровные губы говорили о том, что с ним далеко не всё в порядке.

– У-у, – протянула я, нисколько не боясь. Кончики пальцев закололо. Я, воровато оглянувшись, протиснулась в узкое пространство между лежанкой и печью. – Эй, вы меня слышите? – осторожно потрясла за плечо по сути незнакомца, махнула прямо перед его лицом раскрытой ладонью. Моргнул и только. Далее никакой реакции не последовало. Не знаю, что на меня нашло, но было безмерно жаль совсем ещё молодого человека, мне отчаянно не хотелось, чтобы он вот так провалялся всю жизнь, не в состоянии хоть как-то себя обслужить. Повернула его голову к стене, посмотрела на сияющие звёзды на его затылке. Их было четыре: полные энергии ярко-белые, пульсирующие пятна с чёткими границами.

Вынув из-за пазухи острый камень, проколола Хэйварду указательный палец и его же кровью кончиком подобранной сухой травинки, нарисовала прямо под последней звездой двусоставную печать:

– Эйваз-Вирд-Манназ-Вирд-Кеназ-Вирд.

– Этель-Вирд-Дагаз-Вирд-Лагуз-Вирд.

Ключом-активатором в этом случае выступила руна Уруз, как символ восстановления и личной силы разумного – не только физической, но и психологической.

– Пусть свет богов укажет тебе путь во тьме, – прошептала я, заворожённо наблюдая, как белёсая нить от звёздной цепочки потянулась к нарисованным знакам.

"Эйваз"осветит путь потерянной душе и проведёт её сквозь иные пласты реальности. "Вирд"при поддержке "манназ"и "кеназ"вернёт желание жить; эта троица зажжёт в сердце пострадавшего огонь стремлений, "дагаз"и "лагуз"откроют врата в мир Мейли, а также прояснят затуманенное сознание.

Это был риск, большой риск. Если душа Хэйварда ушла слишком далеко, то энергии, заключённой в его четырёх звёздах, может и не хватить, чтобы до неё "дотянуться". Тогда созданная мной связка рун притянет того, кто окажется ближе и больше всего подойдёт под заданные в "этель"параметры: дух благородного, смелого, знатного разумного, совершившего великие дела.

А если такой сущности не сыщется, то, увы, останется лишь оболочка.

Я, вернув голову Хэйварда в исходное положение, поспешила покинуть закуток. Только я устроилась на стуле, как дверь скрипнула, и внутрь вошла Ерайя.

– Вот, это для Молли, – и протянула мне глиняный горшочек с плотно притёртой крышкой.

– Спасибо, вот, возьмите, – я положила на край стола несколько медных монеток.

– Ты что! – ахнула женщина, увидев их количество. – Это слишком много!

– Нет, – отрицательно качнула головой я. – Этого даже мало! И не спорьте, берите. Вы так много сделали для моей семьи, и для меня в том числе, мне вовек не рассчитаться.

Целительница хотела было что-то возразить, но, посмотрев мне в глаза, вдруг передумала и кивнула:

– Манге таккь, Лисса!

– Хорошего вам вечера, – улыбнулась я в ответ, слегка поклонилась и, перехватив удобнее сосуд с мазью, направилась на выход, ощущая лопатками задумчивый взгляд Ерайи.

Вскоре я была подле нашей лачуги, едва слышно напевая под нос незатейливую мелодию, подошла к штакетнику, толкнула калитку, и тут моё внимание привлекли голоса. Не успела я сориентироваться, как дверь соседнего дома с шумом распахнулась и наружу кубарем выкатился Лилу. За ним выбежала прекрасная орка Рене, а следом, тяжело ступая и матерясь на всю округу, шагнул Инг.

– Дрянь, потаскуха! Пока я горбачусь, чтобы у тебя всё было, ты изменяешь мне направо и налево?! – и замахнулся, чтобы треснуть бедную женщину по лицу.

Глава 20

Я бы хотела, конечно, броситься на защиту бедняжки, но прекрасно оценивала свои силы и мощь противника – слишком у нас весовые категории разные. У него звёзды, целых две, кажется, с тремя ступенями, он один из самых сильных жителей Варга. А я?

То-то же. Соплюшка, без звёзд, без возможности напитать свои руны энергией. Сейчас я ничего ему не смогу противопоставить – раздавит и не заметит.

Поэтому вместо того, чтобы кинуться под ноги обезумевшему орку, приняла решение действовать иначе.

Раз Инг уже дома, то… Я открыла рот и как заорала:

– Оте-е-ец!

Вышло громко! Мощно! Я аж сама собой восхитилась.

Одновременно с моим криком, ревнивец залепил пощёчину жене.

Тут дверь нашей лачуги с шумом распахнулась, и на дорожку вылетел Хоггейн. Он одним взглядом оценил обстановку, а мой ор-выше-гор – временно отвлёк разгневанного Инга. Я видела, как папа набрал скорость, для всех остальных размазавшись в пространстве тенью. Вот Хогг пересёк двор, одним махом перепрыгнул штакетник и со всей дури впечатал кулаком по зелёной морде. Бузотёр отлетел назад и смачно приложился спиной о каменную стену своего дома. Всё происходящее я видела, как в замедленной съёмке: пасть Инга широко раскрылась, один зуб вылетел вон, глаза выпучились, норовя лопнуть, и протяжный стон: "Уу-оа-у!"– донёсся до моего слуха. Но отец на том не остановился: обхватил толстую шею противника левой рукой, сжал покрепче, отчего оливковая кожа соседа стала тёмно-болотного оттенка, и треснул кулаком правой по виску.

БАМ- М!

Инг хрюкнул, и, стоило Хоггейну разжать пальцы, как мешок с картошкой, хлопнулся оземь.

Если я всё это видела и ничего не пропустила, то остальные увидели лишь результат: вот Инг замахнулся своей лапой, чтобы нанести второй удар по лицу Рене, и вот практически в ту же секунду он валяется в беспамятстве на чисто выметенной земле у подножия собственной веранды.

– Ой, ляя! – выдохнула я восхищённо. – Папа, ты крутой!

Но меня не услышали: народ из близстоящих домов, высыпавший на улицу, осознав всё, загалдел, что-то высказывая самой Рене, а затем Хоггу.

– Ты чего кулаками размахался?! – шипел беззубый старикан, живший через два дома по нашей стороне улицы. – Три звезды, так что? Можешь бить всех подряд? Не лезь в чужую семью, сами разберутся! – чуть ли не выплюнул он беззубым ртом.

– Верно, её поколотить надо, раз изменила! – поддакнула какая-то баба, возмущённо хлопнув руками по упитанным бокам. Интересно, где это она так отъелась?

– Рене, милая, ты как? – по-доброму уточнила женщина средних лет, обитавшая напротив, через дорогу.

Тут мимо меня тихо прошла Элли: двигалась она целеустремлённо, прямиком к соседской калитке.

– Рене, Лилу, собирайте вещи! – впервые видела настолько решительно настроенную бывшую экономку. – Вам необходимо покинуть этот дом.

– Ч-что? К-куда? – опешила орка, стоявшая по центру двора и не знавшая, куда себя деть.

Элли замолчала, не зная, что ответить: в нашей лачуге места едва на троих хватало.

Рене растерянно оглянулась на Хоггейна, после на сына, который, в свою очередь, посмотрел на меня большими умоляющими глазами.

– К нам, – спокойно заявила я. – Мы как раз сегодня переезжаем.

Мои слова заставили заткнуться всех. А отца и тётушку – замереть.

– Он недолго будет в бессознанке, – добавила я. – Вам следует поторопиться. Если, конечно, вы хотите что-то в своей жизни поменять, – и твёрдо встретила растерянный взор Рене.

– Ма-ам, – Лилу дёрнул мать за подол платья, – давай уйдём. Я сам смогу нас обеспечить. Обещаю, ты ни в чём не будешь нуждаться! – и прозвучало так… серьёзно, весомо и почти по-взрослому.

Орка замерла в размышлении, а народ загалдел пуще прежнего: кто-то возмущался столь беспардонным вмешательством в чужую семью, кто-то хвалил за решительность и смелость.

Инг шевельнулся, застонал.

– Лилу, поспешим! – отважилась Рене и, взяв сына за руку, побежала в дом.

Но путь им преградил Борг.

Молодой орк, широко расставив ноги, замер в дверном проёме. Парень набычился и с угрозой прорычал:

– Если решила свалить, то ни одной тряпки ты с собой не возьмёшь! Отец для тебя всё сделал, а ты не только ему изменила с мясником, так ещё и купленные папой шмотки прихватить захотела? Вали, покуда я тебе по кумполу не заехал!

Я почувствовала, как холодная ярость поднимается из глубины души. Сделала широкий шаг вперёд, но меня придержали за плечо.

– Не надо, Лисска, – позади обнаружился Нулл, рядом с ним замер Пит.

– За одежду не переживайте, – наконец подал голос хмурый Хогг. – Купим. Уходим, – и, резко развернувшись, мерно зашагал прочь. Элли, Рене и Лилу пристроились позади него.

Я поглядела, как Борг, слегка припадая на одну ногу, неуклюже спустился по лестнице и подошёл к отцу, чтобы помочь тому встать.

– Ладно, – кивнула я.

Окей. Пусть пока так. Я незлопамятная. Но память у меня хорошая!

– Ребята, мне нужна ваша помощь, – повернулась к гоблину и его товарищу. – Идите за мной.

Парни послушно двинулись следом.

– Папа, – окликнула я Хоггейна. – Дай денег.

Мужчина секунду внимательно смотрел мне в глаза, затем просто кивнул и исчез ненадолго из поля зрения, снова ускорившись. Элли тем временем занялась новыми жильцами и неожиданными гостями: завела их всех в нашу лачугу, усадила за стол, разлила суп по мискам, горячий взвар по кружкам.

– Ешьте, пока ждёте Хогга.

– Тётушка, это Нулл и Пит, мы вместе работаем на ферме.

– Рада, что у тебя появились друзья, – покивала Элли, искренне улыбнувшись.

Вскоре вернулся мой опекун. На стол перед гоблином лёг тощий холщовый мешочек.

– Тут плата за дом на первый месяц. Меня интересует каменное двухэтажное здание, которое в начале следующей улицы.

– Ага, знаю такой, – деловито отозвался Нулл.

– Поди внеси плату в казну, возьми ключи. Мастер Шин пусть готовит договор аренды. Я подпишу его позже, когда перенесу все вещи.

– Понял, сделаю.

– Я останусь, помогу собраться, – подал голос Пит. Отец лишь одобрительно хмыкнул.

– Друзья твои? – только и спросил, ответ ему не требовался. – Это хорошо. Пойдём, поговорим.

Инга, кстати, видно не было: орк не решился спорить с Хоггейном, предпочёл спрятаться в своём жилище и не отсвечивать. Как бы он ни замыслил пакость против папы, ведь они всё же в одной команде.

– Ты уверена, что это верный путь – обрасти людьми? Они ведь нам доверятся, – вопрос был вполне закономерен. – Ты что-то хочешь изменить в наших планах? – остро посмотрел на меня Хоггейн.

– Хочу. Давай останемся в Варге? – мне нечего было скрывать, я решила выложить всё, как на духу. В тёмных глазах опекуна сверкнула смешинка.

– И что ты с этим городом задумала сделать?

– А чего так сразу и масшта-а-абно? – хитро прищурилась я.

– Тебе ведь не по душе царящие в этом месте порядки? А не изменив их, жить здесь не сможешь.

– Да, верно. Людям нужны лучшие условия труда, достойная оплата, свобода в передвижениях, и не только тут, в пределах долины, но и возможность в любой момент покинуть Варг и выйти на поверхность. Беспрепятственно.

– Ох ты ж! – крякнул Хогг, мы как раз подошли к сараю с инвентарём. Он отомкнул замок, выкатил наружу тачку и принялся загружать её своими железяками. – В одиночку такое не потянуть, – и покосился на меня.

– Так я не одна. У меня есть ты, Элли. Друзья. Уверена, найдутся и другие, всецело разделяющие наши устремления. Даже такие, как Инг с Боргом, наверняка хотели бы стать вольными. Кстати, насчёт этой парочки. Как ты теперь будешь с ними работать? Они ведь в любой момент могут воткнуть тебе нож в спину.

– Разберусь, – хмыкнул папа. Я же задумчиво смотрела на его затылок, прикидывая варианты.

– Лисса, ты меня пугаешь. Стоишь неподвижно и сверлишь меня, словно я подопытный какой.

– Ты, безусловно, крутой, им тебя не одолеть в прямом бою. А вот отравить можно?

– Можно, но сложно. Если в таком ключе, то лишь Ерайя способна составить убойное зелье и навредить мне. Прирезать в случае полного отсутствия маны в звёздах выйдет, когда я совершенно обессилел и накопить дикой энергии мира не успел. Например, в схватке с равным или превосходящим меня мощью и умениями противником.

– Интересно получается: человек перерабатывает сырую ману, накапливает её в своих звёздах, затем использует. А работать с ней (сырой маной) напрямую разве никто не может?

– Почему же никто. Я знаю, по крайней мере, одного разумного, кто может.

Я криво усмехнулась, а папа отзеркалил и заговорщически шепнул:

– И это ты.

Спустя несколько часов мы всей толпой переехали в новый дом. Мрачный двухэтажный каменный особняк. Стоя в дверях и глядя в тёмный коридор, я вдохнула запах сырости, смешанный, как ни странно, с едва уловимым ароматом надежды…

Глава 21

– А подальше от дома Инга жилища не нашлось? – уточнила я, осматриваясь. На самом деле, чем дальше Рене от мужа-ревнивца, тем всем нам будет спокойнее.

– Там дороже, – последовал лаконичный ответ. Я понятливо кивнула, а затем грустно вздохнула: уборки предстоит много, тут драить и драить, чистить, скоблить – дня не хватит.

– Неужели здесь давно никто не жил? Столько грязи, полы вечность тереть придётся, – тоскливо протянула Элли.

– Когда-то это была берлога толпы мужиков-орков. Они всё и изгадили, – ответил Нулл, так же как и я, задумчиво оглядывая внушительных размеров комнату с печью у дальней стены. Помещение представляло собой гостиную и столовую вместе. Большой, грубо сколоченный стол, визуально делил пространство пополам.

– Куда эти орки делись? – любопытство моё неуёмное.

– Сняли жильё подальше и получше. Правда, большинство из них нашли себе подруг, завели семьи, – прогудел Хоггейн, с шумом поставив внушительный узел, набитый вещами, на пол, рядышком с его «братьями-близнецами». Удивительно, ведь мы далеко не богатые люди, а скарба набралось прилично.

– Я пойду гляну второй этаж, пойдёшь со мной? – спросила Лилу, замершего подле матери. Мальчик пытался храбриться, но у него плохо получалось: то и дело шмыгал носом, и глаза были на мокром месте. – Выберешь себе и маме комнату первым. Ту, которая больше всех понравится.

– Шутишь? – загорелись восторгом круглые карие глазёнки.

– Не-а, – шире улыбнулась я.

– Ю-ху! – вскричал мальчонка и опрометью кинулся к лестнице, деревянной и страшно скрипучей.

На втором этаже было три комнаты: одна около шести квадратных метров, две другие побольше и повместительнее. Лилу выбрал самую маленькую. Я видела, что ему понравилась третья, но ребёнок отчего-то решил иначе.

– Нет, – покачала головой я. Лилу удивлённо на меня обернулся, и я пояснила: – Она вам не подходит – слишком тесно для двоих. – И тут меня осенило: – Слушай, а хочешь, чтобы это помещение было только твоим? Матушку твою поселим с Элли. Хогг устроится на первом этаже, за печью. А я займу соседнюю с твоей.

– А так можно? – мальчик неверяще приоткрыл рот.

– А почему бы и нет? – пожала плечами. – Так как? Согласен?

– Ещё бы! – чуть ли не проорал мелкий и пустился в пляс. – Моя. Я тут буду один!

Как же немного нужно человеку, в нашем случае орку, для счастья.

Я прошла к маленькому окну, помучилась со ржавой задвижкой и в итоге всё же смогла распахнуть створку. Ветра, ясное дело, не было, но стало немного светлее. Узкая койка и сундук – вот и вся мебель.

В комнатах побольше стояло по две кровати, по одному столу и сундуку для вещей. Хоть что-то, всё не на полу спать.

Спустившись к остальным, первым делом объявила о своём решении касательно размещения. Никто спорить не стал, лишь Элла с тоской поглядела на Хогга: оно и понятно, с добавлением в доме жильцов им вдвойне тщательнее придётся скрывать свои отношения.

Попрощавшись с Нуллом и Питом, сразу же отправились на боковую. Уборку было решено начать завтра с утра. И неважно, что это день охоты – у нас хватит нормального мяса на всех.

С недавних пор это выходной для нашей семьи.

Для других же – ничего хорошего, кто не мог купить еду, а таких было большинство, уходили в шахты, в те места, где обитала подземная живность и кого там только ни было: от ядовитых ящериц и мелких крыс, до клыкастых горосахов и диких червей с не менее острыми зубами в несколько рядов. А пока не было охотников, женщины занимались домом. Стоило кормильцам вернуться с добычей, хозяйки переключались на разделку.

Бяя! Чистить кишки – это точно не для меня!

– Элли, если ты не против, я бы хотела жить одна.

Женщина кивнула, но я всё же решила пояснить, почему так:

– Иногда даже нет, не так… В общем, очень часто я буду засиживаться допоздна. А мешать твоему сну не хочу.

– Не волнуйся, Лисса, – погладила меня по волосам Молли, – делай как удобнее. С Рене мы вполне уживёмся, хорошая она. Я её неплохо узнала за время жизни в Варге.

Мы как раз дошли до комнаты, которую экономка отныне будет делить с оркой.

– Лисса, Элли, можно с вами поговорить? – обратилась к нам зеленокожая красавица.

– Да, конечно, – отозвалась бывшая экономка, пропустила меня вперёд и закрыла дверь.

– Я не изменяла Ингу. Вы не подумайте, – начала было Рене, комкая юбку.

– Ты не обязана нам что-то объяснять, – перебила её Молли.

– Нет. Должна. Иначе не смогу смотреть вам в глаза. Скажу, как есть. Мясник с первого дня моего появления в Варге оказывал мне недвусмысленные знаки внимания. Но я всегда оставалась холодна к нему. Сегодня Борг проследил за мной и увидел, как Эшейр вьётся вокруг меня и подкладывает дополнительный кусок мяса в качестве подарка. Я, естественно, отказалась, но Борга уже было не остановить. Пасынок тут же доложил об увиденном Ингу, изрядно всё приукрасив. Всё остальное вы сами видели.

Договорив, Рене невольно поморщилась и дотронулась до щеки, по которой пришлась оплеуха. Да уж, неприятные воспоминания явно не давали ей покоя. Я всмотрелась в её тёмно-карие глаза и заметила в их глубине страшную тоску.

– Не нужно перед нами оправдываться, – заговорила я, опередив Молли. – Давайте просто жить и радоваться каждому новому дню. Я, пожалуй, пойду, доброй ночи.

– Доброй, – негромко ответила орка. – И спасибо вам за всё…

– Рене, возьми мою мазь, намажь на лицо, к утру всё пройдёт, – донеслось мне в спину, после чего я плотно затворила дверь и отправилась к себе.

Кровать была твёрдая, принесённые с собой соломенные тюфяки не шибко смягчили поверхность, но мне не привыкать – лавка в хибаре была ничем не лучше, даже хуже, потому что уже.

Не раздеваясь, только скинув обувь, легла и уставилась на тёмный потолок. Было тепло: печь снизу прогревала полы второго этажа до комфортной температуры. Смежила веки и почти сразу же провалилась в объятия бога сновидений…

Вот вроде только уснула, а уже кто-то настойчиво стучит в дверь.

– У-у, – протянула я, раздражённо поворачиваясь на другой бок. Дайте ещё полчасика поспать!

– Лисса, вставай! – донеслось до меня голосом отца. – Если ты хочешь стать членом моей команды, придётся потрудиться.

Я резко села, потёрла глаза и спрыгнула с кровати. Нацепила тапки и опрометью кинулась вон из комнаты.

– Утро, – понимающе усмехнулся Хогг. – Умывайся. Жду на заднем дворе.

Я поскакала следом за ним на первый этаж, но папа свернул к входной двери, а я к умывальнику, стоявшему в углу напротив печи. Зубы здесь чистили тряпкой и золой те, кто не мог позволить что-то получше, но у нас уже были щётки и даже паста; я знала её состав, выспросила у Молли: сода, льняное масло, немного мяты, соль, вода. На вкус сносно, чистит хорошо.

Умывшись, рванула наружу.

– Я готова! – на одном дыхании выпалила я, притормаживая подле Хоггейна.

– В туалет не хочешь?

– Не-а, – от нетерпения ноги сами собой куда-то стремились – настолько я спешила начать тренировку.

– Хорошо, – кивнул мужчина. – Пойдём, – и повёл меня в деревянное строение, представлявшее собой коробку, стоявшую неподалёку от "скворечника".

Помещение было почти пустым, по центру стоял стол, а на нём странная штуковина. Кончики пальцев закололо, я, не задумываясь, рванула вперёд, обогнав отца.

– Охо-хо! Красота какая!

– Это гнездо. Кристалл в нём безжизненный.

– Больше на яйцо похоже, или капсулу, – заметила я.

– Согласен, но почему-то название носит "гнездо". Вчера я потратил полдня, чтобы отделить его (гнездо) от тела скалы. Симулятор, как ты выразилась, сделать никак не вышло бы – у меня банально нет всего необходимого, потому пришлось попотеть и принести тебе тренажёр естественного, так сказать, происхождения.

Он ещё что-то говорил, но я уже его не слышала, заворожённо рассматривая самое настоящее чудо природы!

Камень ведь неодушевлённый предмет? Но этот мир доказывал обратное. Какие-то процессы в этой горе шли иначе, и под действием магии появлялись вот такие вместилища, внутри коих покоился драгоценный минерал, концентрировавший в себе ману.

Я протянула руку, провела пальцем по тёмно-серому булыжнику неправильной формы.

– Тебе нужно взять зубило, приложить его вот к этому шву, – ворвался в мои восхищённые мысли голос папы. – Один удар молотком по зубилу, передышка, затем следующий. Необходимо чувствовать, с какой силой следует бить.

– Ты понял, что кристалл внутри – пустышка, просто почувствовав, да?

– Да, правильно запомнила, – хмыкнул учитель. – Прикладываешь ладонь, и всё становится ясно. Не знаю, как тебе объяснить.

– Хорошо, – кивнула я. – Давай попробую.

– Иди слева направо.

– Поняла.

Подхватив инструменты, подступила к каменной «ракушке», «яйцу», «капсуле»? Вот как иначе назвать сие природное явление не знала. Прижала уплощённый конец зубила ко шву и стукнула молоточком. Затаила дыхание.

– Смелее, – улыбнулся наставник. – Надо будет, ещё притащу. Правда, на это уходит прорва времени, и я не успеваю сделать тройную норму и заработать денег. Но ради тебя готов поступиться этим.

Я благодарно кивнула, давая понять, что всё уяснила, и вернулась к работе.

– Часто попадаются кривые швы. Иногда бывает, что кристалл близко к поверхности. Нужно быть начеку, иначе можно испортить "начинку".

– Пап, – оглянулась на Хоггейна, на этом слове он расплылся в едва заметной довольной улыбке, – я знаю теорию. Я всё запомнила, не переживай. А теперь можно мне попробовать самой разобраться?

– Хорошо, – ни капли не обиделся он и тихо отошёл в сторонку.

– Спасибо! – кивнула я и обратила всё своё внимание на гнездо.

Перестроить зрение на магическое без магии не вышло. Но чуйка и неведомо откуда взявшееся понимание (многолетний опыт?) процесса сами вели меня: я обхватила камень раскрытыми ладонями, пробежалась подушечками пальцев по шву, находя неприметные сколы и естественно образованные наросты.

Исследовав предмет полностью, удовлетворённо хмыкнула и снова взяла в руки инструменты.

Артефактор я, или кто?

А потому – вперёд!

Тук-тук-тук.

Крак.

Тук-тук-тук.

Крак.

Каменная ракушка медленно расходилась по шву…

***

Хоггейн со всё возрастающим изумлением смотрел на работу девушки: вот Лисса отложила зубило и молоток, обхватила гнездо руками, прощупала его со всех сторон, потом исследовала шов. Несколько минут, приблизив к предмету лицо, что-то рассматривала. Затем сама себе кивнула, подхватила инструменты и вернулась к работе.

С каждым мгновением брови старого вояки поднимались всё выше и выше: как такое возможно?! Алиса дошла до середины шва и ни разу не ошиблась! Новичок никогда бы не смог проделать весь этот путь настолько чисто!

Мужчина невольно шагнул вперёд, чтобы ничего не упустить. И вскоре едва слышно ахнул: девушка добралась до конца, и "капсула", с тихим треском, раскрылась. В самом её центре тускло мерцал серый кристалл.

– Последний этап, – зачем-то прошептал Хогг, но явно не был услышан. Девушка даже не кивнула.

И снова: тук-тук-тук…

И снова потрясённо-непонимающее Хогговское: "О-о"…

И вот в руках Алисы лежит идеально извлечённый минерал…

– Лисса, что же будет, если тебе станет доступна магия? – хрипло, скорее сам себе, спросил он.

В ответ получил лишь многозначительное поигрывание бровями.

Глава 22

– Как ты, дружище? – прошептала я, присаживаясь на корточки рядом с Рори. – Вчера у нас был выходной, прости, не было ни минуты свободной, чтобы тебя навестить.

Крыс смотрел преданно и в ожидании вкусняшки.

– Ипи?

– Нет, конечно, я не забыла. Вот, булочка с мёдом. Мёд здесь дорогой, но нам нужно было отпраздновать переезд в новый дом, так что отец расщедрился и купил маленькую кадушку. Приятного аппетита! – пожелала питомцу и ласково погладила его между ушками.

Рене стояла позади меня, с изумлением разглядывая горосаха.

– Я думала, всё это слухи, – покачала головой она. – Не придавала им значения. Оказывается, в кои-то веки народ не врал и даже ни разу не преувеличил. Детёныш серого горосаха, удивительно. И ест у тебя с руки. Что-то будет…

Я вопросительно посмотрела на неё.

– Грядут перемены, – пояснила женщина. – Ты не как все, Лисса. Это либо приведёт тебя к чему-то плохому, либо наоборот.

– Ты предсказательница? – деловито уточнила я, поднимаясь на ноги и отряхивая руки от налипших крошек.

– Нет, просто в голову пришли именно такие мысли, – пожала плечами собеседница.

– Ладно, – хмыкнула я, – пойдём. Нас ждёт ферма слизней. – Я не удержалась и брезгливо поморщилась. Сегодня отец пойдёт к главе Варга, и тот назначит день испытания. Я обязана выполнить задание, и, наконец-то, можно будет забыть о работе на «опарышевой плантации».

Я шагала в окружении друзей и присоединившейся к нам Рене. Женщина настояла на том, чтобы принимать активное участие в жизни нашей небольшой семьи. Как она выразилась, быть обузой – не про неё. Муж запрещал ей работать, хотя она очень хотела. Теперь же Инга нет, как и сильного страха попасть под его тяжёлую руку. Лилу под присмотром Молли. Впрочем, сам орк далеко не дурак: если он хоть как-то навредит «сестре» Хоггейна, то просто взбучкой не отделается – отец сломает ему шею, и дело с концом. А быть ещё одной хозяйкой на кухне – только ругаться с Элли, поэтому Рене отправилась со мной на ферму.

День начался с распределения: мы примкнули к Жоку, хотя могли бы выбрать другого руководителя, поскольку сегодня пришли раньше многих. Я привыкла к ворчливому, но не злому старику, потому менять его на кого-то незнакомого и не подумала. К тому же сам Жок уже считал нас «своими», не хотелось его обижать. Да, он любил покричать, но делал это скорее для вида.

Илия, которой я шепнула пару слов, взяла под своё крыло Рене. Мать Лаки – отличная женщина, мигом научит орку, как и что делать, чтобы не выдохнуться к концу дня.

И снова нудная, однообразная работа. Бесконечно долгий день! Но и он подошёл к концу. Ура!

Мы устало тащились в сторону пещеры с инвентарём, чтобы сдать коромысла и вёдра. Уже почти прошли третий загон, как услышали впереди рычание и громкое шипение, затем глухой стук. Всё это сопровождалось восторженными криками людей и нелюдей, окруживших первое «стойло» слизней.

– Что там такое? – полюбопытствовала я, ускорилась, протиснулась между плотно облепившими ограждение телами и заглянула в загон.

Огромные черви кидались на мелкого по сравнению с ними собрата, тыкали его со всех сторон, странно рычали и шипели. Никогда не видела их настолько агрессивными! Но тем не менее они не кусали, лишь толкали со всей дури.

– Он какой-то другой, – удивилась я. – Чёрный, а эти все бледно-розовые.

– Этот детёныш дикого, видать, его на охоте поймали. Глаз светится, значит, годен к обработке кристаллов. За таких платят серебром, но взять живыми почти никогда не удаётся, – ответил Нулл, оказавшийся рядом. – Видишь, он не только цветом другой: у него кожа грубее, шерсть короче и жёстче.

И действительно, если присмотреться, отличия очевидны. Но не успела я додумать мысль, как самый крупный червь вдруг ускорился: в воде это у него вышло легко и просто, и ка-а-ак стукнет бедолагу – тот от боли странно пискнул и сник.

Народ заулюлюкал пуще прежнего, радуясь зрелищу – схватке между опарышами. А мне вдруг стало противно.

– Жо-ок! – как заорала я. Остальные мигом заткнулись, заозирались. Ух, и голос мне достался мощный. – Убивают!

– Что-о?! – проскрипел в ответ старик. Я увидела его долговязую фигуру, подступающую к собравшейся толпе. – Кто тронул мою Лиссу? Сейчас покажу вам! – орк грозно нахмурил кустистые брови, вскинул кулак и внушительно потряс им в воздухе. Неожиданное заступничество шефа приятно удивило. – А ну, разошлись! Рабочий день давно закончился, на подработку отведённое время тоже подошло к концу. Сгинули с глаз моих! Кыш!

Никто не стал перечить Жоку – прыснули в разные стороны, как тараканы, лишь бы подальше от ворчливого и крикливого старика.

– Что случилось? – подошёл ко мне управляющий нашей бригадой.

– Мне вон того червя жалко, – ткнула пальцем в угол, где лежало животное, полностью погружённое в воду. Оно даже вроде как перестало шевелиться. – Его, кажется, убили, – в голос невольно прорвалось сочувствие.

– Ты, никак, прониклась к этим тварям добрыми чувствами? – хмыкнул Жок.

– На самом деле, какими бы слизни ни были отвратительными, они ведь живые. А тут народ орёт, глумится, радуется каждому удару. Червь же защититься не может, не в том он весе. Это несправедливо.

– Ладно. И чего ты хочешь?

– Выньте его. И отпустите.

– Охо-хо! Ну Лисска! – искренне расхохотался орк, хлопнув себя по бокам. – Скажешь тоже! Этот дикий скоро станет в два раза больше наших слизней. Вот только поймать их редко когда удаётся. За мою долгую жизнь в Варге это второй случай. Но я пойду тебе навстречу. Если он тебя не укусит, можешь вынуть его и добить сама. Это будет милосерднее. Дать ему свободу тебе всё равно никто не позволит. Найдёныш нежилец, ты сама это видишь.

Я кивнула, всё уяснив, натянула перчатки и прошла вперёд, к калитке. Отодвинула задвижку и распахнула створку. Оказавшись в загоне, почапала к едва заметно шевелившемуся бедолаге.

– Не бойся, – негромко сказала ему. – Я не дам тебе погибнуть.

– Хрпи… – он мне ответил? Это жалобное урчание тронуло сердце. Я удивлённо уставилась в странную морду с горящей голубым светом точкой по центру и мне вдруг показалось, что не такой уж этот монстр и уродливый. В отличие от его культивированных собратьев. Гады эдакие, толпой на одного!

– Ладненько, пойдём отсюда, – и протянула руки. Я не спешила, но и не медлила.

Подхватив зверя, замерла, ожидая сопротивления, но тело опарыша лишь вяло дёрнулось и повисло. Другие черви не мешали мне убрать с их территории чужака, потому я беспрепятственно покинула загон.

– Прикончи его вон в том углу, потом зашвырни в мусорный бак – утром содержимое сожгут. Поторопись, скоро отключат защитные артефакты, – велел Жок и, не обращая больше на меня внимания, направился вон из долины.

– Идите, ребята! Не ждите меня, – махнула я рукой друзьям. Те, чуть помявшись, кивнули в ответ и отправились прочь.

Я же двинула к железным ящикам, протиснулась между ними и положила на землю червя. Убивать его я, естественно, не собиралась. Мне нужно было найти воду и мох. Дождавшись, когда последние работники покинут ферму, вылезла из укрытия и отправилась к колодцу. Врата в Варг закроют где-то через час. Надо поспешить.

– Ипи? – Рори, весь день находившийся поблизости, подал голос.

– Малыш, помоги, пожалуйста. Нарви немного мха и принеси бедолаге.

– Пи, – кивнул мелкий и кинулся прочь в сторону стены, покрытой плотно растущим растением.

Набрав воды из колодца, я полила ею червя, перед мордой положила шмат зелёного мха и сказала на прощание:

– Ну, дружище, постарайся выжить.

Пока это всё, что я могла для него сделать.

Глава 23

Интерлюдия

Сонная хмарь всё никак не желала отступать: веки были неподъёмными, а мысли путались, в них царил сумбур. Мелькали разрозненные образы, не желавшие сложиться во что-то внятное. Он попытался пошевелиться, но тело, словно прилипшее к жёсткой лежанке, неохотно откликалось на команды. Даже воздух вокруг казался плотным и вязким.

Он, то просыпался, мучаясь, не в силах разлепить глаза, то снова засыпал, погружаясь в тяжёлые сновидения. В периоды невнятного бодрствования мужчина ощущал чьё-то присутствие рядом. Кто-то настойчиво, с силой оттягивая челюсть, кормил его с ложки и поил странной на вкус водой, горькой и резко пахнущей. Но неприятный вкус мало его заботил – он хотел выкарабкаться, он хотел жить. Потому терпел и глотал отвратительную настойку.

И однажды ему удалось преодолеть сопротивление и проснуться. По-настоящему.

И первое, что увидел, – тёмный потолок с пучками трав, висевших то тут, то там. Слева была деревянная стена с множеством щелей, законопаченных мхом, справа перегородка, от которой шло тепло.

Послышались шаркающие шаги, и над ним нависло лицо старухи, за её головой виднелся внушительный горб.

– Хэк, – только и смог произнести он непослушными губами.

– Всемилостивый Мейли! – ахнула женщина. – Ты ожил, что ли? То неделю лежал, глаза бессмысленные пучил, то уснул мёртвым сном, а теперь очухался и даже на меня смотришь, вроде как понимающее, – затараторила она удивлённо. – Я уж думала Олафа позвать, чтобы он тебя забрал, но теперь в том нет нужды.

Мужчина внимательно вслушался в бухтение старухи: язык отличался от того, на котором он когда-то (когда?) разговаривал, но не сильно.

Через пару дней он смог приподняться, а потом и сесть.

Сам, трясущимися руками, обхватил рукоять ложки и поднёс её ко рту. И замер поражённо. Что-то не так. Что-то очень сильно не так!

«Кожа белая?» – мысленно ахнул он. Откуда-то пришло чёткое знание, что егокожа не должна быть такого оттенка. Он потянулся пальцами к лицу, ощупал рот – никаких клыков, нос прямой, глаза обычные, уши округлые, небольшие, лоб высокий, голова волосатая. Вовсе не лысая!

Это открытие повергло его в шок…

– Как ме-ня зо-вут? – вечером третьего дня после пробуждения, когда язык стал послушнее, спросил он, волнуясь в первую очередь не об изменениях во внешности, а об этом.

– Стало быть, не помнишь? – Ерайя с трудом приподняла голову, её тёмные глаза сверкнули сочувствием.

– Нет.

– Хэйвард, – ответила старуха. – Фамилия мне твоя неизвестна. Капитан Олаф больше меня знает: откуда ты, чем занимался, и как сюда попал.

Хэйвард? Звучит неплохо. Он несколько раз произнёс про себя это имя и пришёл к выводу, что оно ему не принадлежит. Но раз целительница утверждает, значит, не лжёт.

– Спасибо, – коротко поблагодарил он, отставил глиняную миску, и растянулся на лавке.

– Завтра попробуй подняться на ноги. Я позову соседа, чтобы подсобил. Ходить надо, быстрее поправишься. Звёзды твои почти пусты, поэтому выздоравливаешь медленно.

– Звёзды? – нахмурился Хэйвард.

– Ох, неужто совсем ничего не помнишь? Ха, а ты почти такой же, как наша Лисса, – старуха хотела было что-то добавить, но смолчала.

– Кто она? – интерес к жизни постепенно возвращался, и Хэйварду захотелось понять своё место в этом мире.

– Лисса – дочка Хогга. Чрезмерно любознательная девочка. Егоза, – по-доброму рассмеялась Ерайя. – Тебе она понравится. Кстати, кликну-ка я Хогга, пусть возьмёт тебя с собой в шахты, где они новый тоннель прорубают. Там маны дикой видимо-невидимо. Звёзды твои надобно пополнить, заживление побойчее пойдёт.

– Расскажи мне об этом месте, мире… магии, – попросил Хэйвард, повернувшись набок, лицом к собеседнице.

Целительница оказалась прекрасной рассказчицей, слушать её было одно удовольствие. Она начала с легенд о создании мира, рассказала о материках, их жителях и даже затронула политику. Весьма знающая женщина.

– Ты ведь не простая деревенская лекарка, верно? Чувствуется хорошая база знаний за твоими речами.

– Проницательный какой, – хмыкнула Ерайя. – Когда-то я окончила школу целителей, даже поступила в академию, прошла два курса из трёх. Но потом… – её глаза повлажнели, губы сжались в тонкую скорбную линию.

Хэйвард прищурился, попытался перестроить зрение на магическое, но не смог – не хватало маны.

– Ты можешь поделиться со мной каплей своей энергии? – уточнил он у замолчавшей собеседницы.

– Нет. Что моё, то моё. Как и у других разумных и тварей.

– Разумные равны тварям? – усмехнулся он.

– Я не так выразилась, но в большинстве своём именно такие двуногие мне и встречались. Из-за них я оказалась в Варге, и по их вине на моей спине вырос горб, от которого не избавиться, – горечь в голосе Ерайи можно было резать ножом.

Хэйвард едва заметно кивнул и замолчал. Лекарка тихо вышла за дверь, оставив его одного. Оно и к лучшему – ему хотелось обдумать услышанное и сделать какие-то выводы.

***

Днём позже в дверь постучали, створка скрипнула, отворяясь. Хэйвард как раз закончил завтракать. Он вскинул глаза и увидел высокого, широкоплечего мужчину средних лет, стоявшего в проёме. Седые волосы его были взлохмачены, густая борода лопатой, одет просто, но чисто. За плечом – внушительных размеров вещмешок.

– Утра! – прогудел незнакомец. – Ерайя сказала, что тебе лучше, но память отшибло. Я Хогг. Рад, что ты пошёл на поправку.

– Приятно познакомиться, Хогг. С памятью действительно не всё ладно, – отозвался Хэйвард, поднимаясь из-за стола. Сжав правую руку в кулак, он стукнул им по груди в районе сердца. Посетитель удивлённо вскинул брови, но ответил тем же.

– Настолько неладно?

– Весьма, – криво усмехнулся Хэйвард.

– Ничего, у меня дочка тоже ушибла голову недавно. Но быстро освоилась, и отсутствие воспоминаний её нисколько не тяготит. Иногда, кажется, наоборот, – фыркнул Хогг в густые усы. – Хозяйка дома куда-то вышла? – сменил он тему, осматривая помещение.

– Кто-то разродиться не может, она под утро ушла, чтобы помочь.

– Ладно. Тогда не будем её ждать. Собирайся и пойдём.

– Куда?

– Подпитать твои звёзды, – просто ответил новый знакомый и вышел.

Хэйварду собраться – только подпоясаться, поэтому он сразу же двинулся следом за Хоггом, прежде прикрыв хлеб и крынку молока чистым полотенцем.

– Дом запереть бы, – задумчиво произнёс он, оказавшись снаружи.

– У Ерайи не воруют, – покачал головой Хогг. – Мало кому хочется проторчать в нужнике несколько дней, – договорил и зашагал к калитке.

Хэйвард впервые покидал двор бабки-лекарки, поэтому с любопытством осматривался по сторонам: его интересовало всё – от разномастных домов до жителей.

Вот они свернули на соседнюю улицу, возможно, главную, потому что она была куда шире предыдущей, и среди людей стали встречаться и иные расы. Внезапно дверь каменного дома слева распахнулась, и наружу вышли двое.

– Орки! – Хэйвард резко притормозил, уставившись на массивные фигуры зеленокожих гигантов, каждый из которых был под два метра ростом. Покатые лбы, глубоко посаженные глаза, тяжёлые челюсти с торчащими изо рта нижними мощными клыками… В груди что-то сжалось и он вдруг ощутил с этими разумными духовное сродство, настолько сильное, что перехватило дыхание. – Это же орки!

– Ну да. И тише, что на тебя вдруг нашло? Только не говори мне, что ты их (орков) раньше никогда не видел? – изумился Хогг, потрясённо посмотрев на Хэйварда. В тёмных глазах отца Лиссы мелькнуло искреннее сочувствие – он-то думал, что не всё так плохо. Но, похоже, с памятью дела обстоят хуже, чем он предполагал.

Хэйвард ничего не сказал, лишь тряхнул головой и молча двинулся дальше, насупив брови и поджав губы.

У выхода из Варга их ждали.

– Папа! – пронзительный крик оглушил Хэйварда, заставив опешить. Тут же он увидел нарушительницу спокойствия – девочку, бежавшую к ним вприпрыжку. Точнее, это была девушка лет шестнадцати-семнадцати. Её коротко стриженные тёмные волосы беспорядочно торчали в разные стороны, а ярко-зелёные глаза сверкали озорством и нетерпением. Худышка. Правильные черты лица и лёгкая россыпь веснушек на ровном носу дополняли образ.

– О! И вы здесь! Как самочувствие? – заметив Хэйварда, она мгновенно переключила своё внимание с Хогга на него.

– Сносно, – односложно ответил он, губы же сами собой изогнулись в полуулыбке. Удивительно, но глядя на Лиссу, почему-то хотелось улыбаться.

– Я рада, очень. Всё помните? – в глубине её изумрудных глаз мелькнуло что-то, но он не смог понять, что именно.

– Ничего не помню, даже своё имя. Оно такое…

– Будто не ваше? – проницательно кивнула Лисса. – Ничего, дело привычки. Пап, – резко сменила тему она, – давай поспешим! Я видела мастера Эрика, он сказал, что будет ждать нас на минус пятом. Хочу поскорее стать частью вашей команды, – девушка буквально приплясывала от предвкушения.

– Да, поспешим. Сегодня важный день, – согласился Хогг и устремился вперёд.

Глава 24

Хэйвард внимательно следил за всем, что происходило в