Читать онлайн Адаптация

ПРОЛОГ

Интересно, почему основным воспоминанием моей первой ночи на планете, от которой до Земли миллионы парсек, был не страх касательно моих весьма зыбких перспектив в инопланетном мире, а картины прошлого? В голове раз за разом прокручивался момент, когда я поняла, что наш самолет падает. Начиналось с беспорядочного мигания ламп, тряски и подпрыгивающих вверх-вниз сидений, заставляющих зубы громко лязгать. Потом раздались крики, среди которых я не сразу узнала свой собственный.

– Просто воздушные ямы! – на одной ноте вопила стюардесса, принявшая позу креветки в проходе напротив. – Сейчас всё пройдет!

Почему-то я помню перебранку пилотов, которую не могла слышать, ведь они находились за закрытой дверью кабины. Но я помню – один требовал уходить в сторону от неизвестно откуда возникшей впереди черной тучи, а второй кричал, что участок, куда можно уйти, заштрихован военными и туда соваться никак нельзя. В конце концов, первый победил, жизнь всё же важнее.

Не знаю, почему мне снились эти моменты. Видимо, равнозначное чуду спасение представлять куда проще, чем принять новость о существовании в глубине космоса множества планет, населенных разнообразными разумными существами, которые нас и спасли. Чудо как-то ближе.

Позже мне объяснили, что пассажирам нашего самолета повезло – дальняя разведка гудронцев засекла хаотичное перемещение нестабильного самолета и успела телепортировать живых существ на борт своего корабля. Правда, это произошло уже на разгоне, так что высадить спасенные души на Землю они не смогли, а умотали вместе с ними домой, к дальней границе системы Гудрона. Но это же мелочи, верно? Зато все живы. Ну, не то чтобы совсем уж все. Но конкретно я жива.

Правда, я никогда не вернусь домой. Почему? Ну, исследования нашей Земли завершены, ничего полезного или интересного для гудронцев в ней нет, поэтому возвращаться туда повторно никто не собирается, тем более с целью доставить домой несколько землян. Это слишком дорого.

Проще их, то есть нас, землян, адаптировать.

Хотя есть вариант, о котором нужно упомянуть, но который маловероятен. Мы со временем можем заработать достаточную сумму денег, чтобы вернуться домой за свой счет. Ну вот, инструкция велела просветить нас – они просветили. А что это маловероятно, сама пойму со временем.

Они – это две женщины, похожие на обсидиановые статуэтки с дымными глазами, обернутые в рыбью чешую, которые предстали перед нами, когда тряска и свет сменились мягким полумраком и вместо загробного мира мы оказались в уютной тишине, прерываемой только разноголосыми всхлипами. Похоже, все верили, что угодили прямиком в чистилище. Дело в том, что самолет был под завязку забит пенсионерами обоих полов, которых везли на курорт в честь какого-то праздника, а я их сопровождала. И вот им может и пора в чистилище, но мне-то туда зачем? Правда, смущали стены, явно металлического происхождения, как будто спаянные аккуратным швом из огромных листов, и мерное гудение. А еще круглые лампы, утопленные в стенах.

Не помню, откуда появились эти две женщины в светло-серых комбинезонах, но на ангелов они точно не походили. Впрочем, ради справедливости стоит заметить, что и с чертями их не спутаешь, несмотря на цвет кожи. Но также надо признать – я непроизвольно проверила данную теорию, то есть заглянула пришельцам за спину и убедилась – хвостов нет. Рогов тоже не было, да и глаза не пылали ярким адским пламенем.

– Успокойтесь, земляне, – почти пропела крайняя женщина, которая первой заметила мое любопытство и оно ей явно не пришлось по душе. – Вы в безопасности.

Я сидела в куче остальных пассажиров на твердом полу, мне в бок упирался локоть какого-то лысого толстяка, а за спиной хлюпала носом какая-то старушка. Пахло пылью.

Воцарилось молчание.

Потом кто-то грохнулся в обморок, кто-то завизжал, но я стоически убеждала себя, что это не фантазии агонизирующего при смерти мозга. Да, нас действительно похитили инопланетяне. Может, и к лучшему.

По-любому это не так страшно, как грохнуться с высоты двух тысяч метров в самолете с отказавшими двигателями. Хотя… что им от нас нужно? И куда нас везут?

– Кто вы? – прерывающимся голосом спросила одна из пенсионерок, одна из моих родных землян (это я в тот момент поняла, что они последние мои самые родные существа, роднее не будет). – Чего вы от нас хотите?

Прямо моими словами спросила!

Инопланетянки переглянулись с таким видом, будто их все это уже достало.

– Давайте успокоимся, – процедила первая сквозь зубы.

Из стен тут же повалил розоватый плотный туман. Он очень приятно пах – то ли цветами, то ли фруктами. Через несколько вдохов я подумала, что собственно, не стоит так громко орать и паниковать. Наверняка, эти добрые женщины – представительницы высокоразвитой цивилизации, в которой главенствуют принципы не причинения вреда и свободы выбора. Как пить дать!

Статуэтки уже улыбались во все зубы (кстати, клыки у них все-таки были, хотя и небольшие).

– С вами всё будет в порядке, земные жители, – снова пропела одна из них. – Мы же с вами разумные существа!

Ну и как им было не поверить?

ГЛАВА 1. Учебный полигон

Не помню, когда я заснула. Аромат сладкого дыма сопровождал объяснения статуэток о том, что пенсионеры попадут в специально отведенную зону на океанском побережье, где в сытости и довольстве проведут остаток жизни, потому что в их возрасте они слишком застарели для адаптации. Потом неожиданно оказалось, что мы прилетели к планете, на которой располагалась база по адаптации существ, подающих заявки на принятие в гражданство Союза свободного пространства. Помню еще, что прошла по коридору в какую-то тесную кабинку, которая некоторое время мелко тряслась, а оказывается, не просто тряслась, а еще и доставила меня на поверхность этого самого адаптационного полигона с длиннющим названием, состоящих из множества цифр и букв. Дальше вообще ничего не помню. Но совершенно очевидно, что проснулась я когда над головой зажегся яркий свет.

С прискорбием сообщаю, что от страха я как-то резко вспомнила обо всём, что случилось предыдущим днём, и подскочила так быстро, что не успела сориентироваться в пространстве. Поскольку такому стремительному подъёму не предшествовала подготовка, мои ноги запутались в одеяле и я грохнулась на пол. Не больно, но довольно обидно, честно говоря. С пола я поднялась не сразу, потому что копчик ощутимо ныл. Огляделась.

Довольно просторная комната, в которой рядами стояли своеобразные длинные пуфики-кровати, была почти пустой. Как сказали вчера мои чёрные спасительницы – тут ночуют новоприбывшие, но обычно не более одних или двух суток, потому что быстро находят себе занятие и переселяются ближе к выбранным площадкам.

Итак, через две кровати от моей сидела стюардесса Галина – девушка примерно моего возраста, с которой мы вместе находились в самолете. Она смотрела на меня огромными глазами и на её щеках сверкали мокрые полосы слёз. Рыдает, конечно же.

– Галя, в чем дело? – машинально поинтересовалась я, рассматривая одежду, которую мне перед сном выдали в виде ночного облачения – длинную прямую белую робу с широкими рукавами. Думаю, со стороны я походила на привидение.

– М-мама, – всхлипнула она.

– Вот блин!

Так и знала, что утро мне тоже испортят. Да, мама. И папа заодно, которые остались там, на Земле, так далеко, что подобному мне неучу не охватить своим скудным умишком такого расстояния. В чём там оно измеряется? Парсеки? Световые года?

А тумана-то розового вокруг нету! В смысле, чтобы стало пофигу.

– Обязательно с утра настроение портить? – поинтересовалась я. Я уверена – стоит начать себя жалеть и всё, погрязнешь по уши в слезах и соплях. Как там родители? Наверняка ведь уверены, что самолет упал. Что меня нет.

О, чёрт!

Я быстро отвернулась, собираясь переодеться и убрать постель, чтобы отвлечься. Не думать, не думать.

За спиной прозвучал очередной всхлип.

Как там поётся?.. И ни одной же прилипчивой песенки в голове! А вот когда не надо, так они там просто толпятся. Помнится, на последнем экзамене привязалась: «Боже, какой мужчина!», начисто прогнав все мои и так не шибко какие обширные знания в области экономики – и это был провал! Тройка, да и то с натяжкой, чисто за хорошее поведение в течение семестра.

– Всё, не буду, – угрюмо пробурчали из-за спины.

– Позвольте, а где моя одежда? – возмутилась я. Вот оно – когда нет сил отвлечься, придумать что-нибудь интересное, можно просто разозлиться. – Кто и на каком основании её изъял?

– Так вчера же сказали, что почистят и вернут. На память. Она тут не в моде, – промямлила Галина.

– Тут в моде обширные хэллоуинские костюмы привидений?

Она улыбнулась. И то хлеб.

– А вот они и проснули-ись, – раздалось откуда-то сбоку. – Рада приветствовать вас обеих. Я – Зои, псевдо-хомер разряда 254ШПА, сотрудница дома для адаптантов.

От дверей, которые тут напоминали стальной лист и въезжали в стену, плыла (иначе и не скажешь) эта самая сотрудница дома для адаптантов, высокая, тонкая и обтянутая такой же серой материей, какой были обтянуты захватившие нас черные статуэтки. За ней шла, пусть и не менее красиво, но все же просто шла, перебирая ногами, девушка, на вид примерно нашего возраста, но совершенно точно инопланетянка. Очень красивая по нашим меркам.

– Доброе утро. А почему мы с вами так похожи? – первым делом спросила я сотрудницу, а всё потому, что мы с Галей уже говорили на основном союзном языке – однёрке. Нас обучили, пока мы спали, нанюхавшись мягкого розового тумана. И нервы, так сказать, подлечили, и практическую образовательную пользу извлекли. Так вот, вопрос языка и общения не стоял, в отличие от миллиона других жизненно важных вопросов.

– Мы все кислорододышащие, – радостно проворковала Зои, плавно поведя в воздухе рукой и осторожно присев на краешек соседнего ложа.

– Маловероятно, что причина в этом, – засомневалась я. Один только кислород не способен создать нас настолько похожими. На Земле даже морские животные дышат кислородом, но вряд ли кто-то перепутает меня с тюленем, разве что с пьяных глаз. Вот мою соседку по лекциям, сидящую сверху, ещё куда ни шло…

Так, что-то я отвлекаюсь.

– И все мы – псевдо-хомеры – зерна одной большой человеческой расы, – скромно добавила наша новоприобретенная руководительница.

– Псевдо кто? – тупо поинтересовалась Галина.

– Псевдо-хомеры, люди, отличающиеся друг от друга не настолько сильно, чтобы образовать отдельную большую расу, а размножать мелкие считается нецелесообразным. – Терпеливо объясняла Зои. – Наши предки когда-то активно рассеялись в космическом пространстве и поэтому у нас с вами общие корни.

– То есть мы с Галей тоже эти, как они… псевдо-хомеры? – спросила я. – Потомки одних с вами предков?

– Конечно.

– А вчерашние… такие, черные…

Даже не знаю, может, тут тоже нельзя произносить вслух «чернокожий», чтобы случайно кого-нибудь не оскорбить?

– Это Гудронки. Отдельная раса. Хотя происходить мы можем также от одинаковых предков. Просто различий достаточно много.

– У нас на Земле считается, что мы произошли от обезьян.

– От кого? – безо всякого интереса поинтересовалась Зои.

– От человекообразных животных.

На этот раз она просто пожала плечами, никак не прокомментировав моё экстравагантное заявление. Судя по всему, теории нашего происхождения – последнее, что её волновало.

Ладно, так что это за девушка такая?

– А… кто это с вами? У нас на Земле принято представляться, когда подходишь к незнакомцам.

Раньше, чем Зои ответила, девушка – блондинка не только по цвету волос, но и по шикарным формам, и по ясным огромным глазам, и по снисходительной улыбке – шагнула вперед и открыла рот.

– Ксюта.

Должна сказать, голос у неё был хороший, ровный и спокойный.

– Ксюта, как и вы, адаптантка, – с небольшой долей сожаления заговорила Зои. – Но она родилась на подконтрольных Союзу территориях, так что располагает всей необходимой информацией. Ксюта была так любезна, что согласилась потратить часть своего времени на ознакомление вас с адаптационным режимом.

Надо же… Я взглянула на блондинку по-новому. Та невозмутимо улыбнулась.

Не первый год на свете живём. Осмелюсь предположить, что Зои особо и не горит желанием просвещать двух землянок, потому что мы для неё ничем не отличаемся от остальных адаптантов, как мы тут называемся, проходящих через её руки день за днём.

А вот блондинки здесь не то чтобы блондинки… Какая редкая самоотверженность! Нужно будет разобраться получше – возможно, цвет волос тут свидетельствует о повышенной мозговой активности и человеколюбии, к примеру.

– Одевайтесь и отправляйтесь на выход, раз у вас больше нет вопросов, – заявила Зои.

Вот так и получилось, что расспрашивать уже было не совсем удобно, поэтому пришлось быстро соединить собранные отрывочные сведения в некую единую, но сильно кривую картину мира, одновременно наблюдая, как плавно и быстро удаляется узкая спина Зои, излучающая практически ощутимое облегчение.

– Можете переодеваться не спеша, я подожду, – мягко сказала Ксюта и уселась на место, где только что сидела Зои. Кстати, вот в этих прозрачных пакетах, похоже, одежда. Точно мои джинсы. А во втором – синяя форма стюардессы. Ладно ещё мне, я могу и в джинсах походить, я и так в них разве что не сплю, а вот Галя…

– А нет другой одежды? – поинтересовалась она, кисло покосившись на пакет. – Эта… неудобная.

Блондинка пожала плечиками.

– Можете идти как есть.

Как есть – это в широченных ночнушках. Сомнительная перспектива. Не знаю, какие тут понятия о допустимом в обществе поведении, но сомневаюсь, что они позволяют подобную форму одежды.

Итак, одевшись и завернув в пустующую столовую, где нам достался завтрак, состоящий из пары десятков крошечных пиалок с разнообразными наполнителями от кислого до приторно-сладкого и энергетического напитка, мы вышли из здания на улицу, и я впервые в жизни увидала другую планету.

Ну что сказать… Когда, наконец, ты можешь говорить.

Это просто потрясающе! Возможно, именно в этот момент я поняла, что действительно нахожусь далеко от Земли. Можно изменить внешность, сделать кожу черной, как гуталин, или обклеить стены обоями под алюминий, можно представить, что попал под камеры какого-нибудь тупого розыгрыша, где на заднем плане слышится идиотский смех, но ни один розыгрыш не потянет таких масштабных декораций…

Солнце одно, но вытянутое, как дыня. Не уверена, что это возможно с научной точки зрения, так что, скорее всего, искривление световых лучей. Или обман зрения. Небо хотя и синее, но уж больно насыщенного цвета. И где-то на заднем фоне – горы, высокие, острые, как массивная щетка, причем вершины отливают разными цветами – где красным, где синим. Перед горами странные, отдаленно похожие на города скопления зданий.

Галя горестно вздохнула. Её, похоже, не особо радовало окружающее пространство, по меркам Земли, подозрительно яркое и красочное.

– Как… это всё называется? – спросила я.

– Центральный полигон.

– И как же мы должны тут адаптироваться? Что нам нужно сделать?

Ксюта аккуратно ступила вперед и неторопливо пошла по дорожке, ведущей за полосу плотных зеленых насаждений, похоже, имитирующих забор. Нам, естественно, пришлось семенить следом и жадно прислушиваться к каждому слову, которое слетит с её губ, потому что иные источники информации в пределах доступности напрочь отсутствовали.

– Каждый, кто хочет стать равноправным гражданином Союза, обязан пройти обучение в ракурсе, который может послужить на благо остальным гражданам. Существует несколько способов. Выбрать профессию и обучиться достаточно, чтобы тебя приняли на работу. Или стать военным и пройти профессиональную подготовку. Или участвовать в масштабной игре в реальном времени, транслируемой по сети…

– А чём игры помогут Союзу? – удивилась я.

– Они развлекают граждан, – снисходительно улыбнулась Ксюта, – повышают настроение, занимают свободное время. Адаптантам игры позволяют неплохо заработать, в общем, игры тоже довольно успешный выбор. Ещё есть замужество.

Признаюсь, на этом месте я споткнулась, хотя дорожка была гладкой, как попа младенца.

– Чего? – спросила Галя.

– Если вами заинтересуется свободный гражданин Союза и захочет заключить с вами брак, то вы сразу после церемонии становитесь гражданкой. На мой взгляд, самый простой и выгодный способ, я лично собираюсь воспользоваться именно им.

– А каким образом тобой заинтересуется свободный гражданин? Тут они разве живут? Нам сказали, тут мало людей, а только адаптанты. Ну, ещё с десяток граждан-помощников.

– Для этого и существуют полигоны. В моем случае – шоу Невест, где учат быть хорошей женой. Туда мы и направляемся.

– Куда мы направляемся? – пискнула я. Голова шла кругом. Не понятно, на кой мы туда направляемся, но куда еще нам идти? Кроме Ксюты никого поблизости нет, и куда идти, неизвестно.

– Потом я отведу вас в другие места, – как ни в чем не бывало заявила она. – Выберете шоу себе по душе. Но сначала я.

Нет, всё-таки нечто блондинистое в ней имеется, хотя не так много, чтобы её общество показалось неприятным. Мне, честно говоря, нравится, как она себя ведёт. И как двигается, и как говорит, спокойно, уверенно, и даже как несет себя, сознавая свою привлекательность. Она знала, что красива и собиралась этим воспользоваться. Почему нет? В моем мире учат, что пользоваться своими внешними данными просто бог велел, а если ты стесняешься, то ты дура. Ну, как-то так.

– А как проще всего пройти адаптацию? – спросила я, временно смирившись с судьбой, пока мы шли к высоким полупрозрачным куполам, где должно было состояться наше знакомство с шоу Невест.

– По мне, так проще всего замуж выйти.

– Даже неизвестно за кого? – поразилась я, пока Галя что-то со скрипом обдумывала.

– Претенденты будут приезжать знакомиться лично. Да в любом случае – поживешь да разведешься. Но только с псевдо-хомерами, с расами лучше не связывайтесь. Особенно с гудронцами. Хотя с ними ни по какому поводу лучше не пересекаться. Гудронцы внешне слишком сильно отличаются от других рас и всё время считают, что ими пренебрегают, что их ставят на второе место. И они очень мстительны.

Я вздохнула. Судя по всему, браки здесь такие же, как у нас на Земле. Захотел праздника и двухъярусного торта – женился, надоело – развелся, в общем, всё равно, что в отпуск съездить. А редкие семьи, задержавшиеся вместе до старости, можно со смелостью выставлять в музее.

– Мне подходит, – неожиданно заявила Галина.

Я стиснула зубы. Они что, сговорились?

Ксюта никак не прокомментировала заявление Галины, выхаживающей в своём строгом костюме стюардессы, который ей очень шёл.

– Просто делайте, как я, – быстро проговорила Ксюта на входе, кротко улыбаясь разъезжающимся дверям. Мы с Галей послушно скопировали улыбку и, в отличие от оригинала, довольно неуклюже переступили своеобразный порог, где покрытие дорожки буквально растворялось в похожей на мрамор плитке.

Наши тихие шаги звучали слишком громко, а все потому, что помещение, куда мы вошли, оказалось совершенно пустым. В некоторых местах на стенах и потолке сверкали какие-то огоньки, лениво вертелся огромный вентилятор, над полом колыхалась синеватая дымка, которая являлась, как я уже знала, всего лишь украшением, визуальным эффектом, своеобразной игрой света. Однако смотрелось на редкость красиво.

Несмотря на отсутствие в поле зрения живых существ, Ксюта чувственно изогнула шею и прикрыла глаза. А я, между прочим, кокетство за версту чую, у меня что ни подруга, то мастер в данном виде спорта. И вроде простые девчонки, но знают, как надо улыбнуться, чтобы к тебе подошли в метро и как надо сесть за столиком кафе, чтобы тебя угостили коктейлем.

И сколько они меня ни учили уму-разуму – всё впустую! Так я ничему и не научилась, кроме разве что различать чужое кокетство, даже самое малое. Должна признать, Ксюта однозначно в этом деле гуру!

– Идите за мной, – невозмутимо прошептала она, и эта невозмутимость мало соответствовала её лицу, выражавшему наивный и местами даже щенячий восторг. Подобный восторг, только более искрений, выражают глаза провинциала, впервые вкусившего роскоши под дверью дорогого столичного ресторана.

Ксюта знала, куда шла. Без стука и без заминки она нажала на выпуклую панель возле широкой матово-серой раздвижной двери и пред нами открылся доступ в круглую комнату с высоким потолком, на стенах которой через равные промежутки располагались длинные, в полный человеческий рост, зеркала, а посередине кольцом стояли круглые пуфики. Ну, еще ровные коврики на полу, в виде лепестков цветка.

– Повторяйте за мной, – бросила Ксюта через плечо и, выбрав зеркало, встала напротив серебристой поверхности. Над ней тут же зажегся яркий свет.

Через секунду волосы Ксюты вдруг стали шевелиться и быстро расти. Я хлопнулась на пуфик и рукой нащупала Галю, которая тоже оказалась рядом – тоже ноги не удержали.

– Всё просто, – невозмутимо заговорила Ксюта, пока её волосы скручивались и загибались в какую-то хитрую прическу. Одновременно ползло платье, меняя длину и цвет. – Становитесь в круг и попадаете под лучи, которые визуально выбирают вам образ, прочитывая желаемые эффекты в голове. Только представлять нужно очень точно, чтобы не стать пугалом с кочаном на швабре. Фигуру, кстати, не меняет, только прическу, макияж и одежду.

– И ты станешь какой захочешь? – деловито поинтересовалась Галя, переборов остаточную природную скромность, коей по причине профессиональной у неё и так на самом дне. – Мы выйдем отсюда какими захотим?

– Ну, разогнались, – усмехнулась Ксюта. Её прическа из толстых колец несколько секунд побыла статичной, а после снова принялась меняться, видимо, результат хозяйку не устроил. – Это только проба, посмотреть, что получится. Делаешь снимок выбранного образа и топаешь в бюро внешности, а оттуда уже выходишь куклой.

Да уж, представляю себе – открывается дверь и на улицу, осторожно переставляя ноги, выступает кукла. У неё ярко-желтые соломенные волосы, прикрытые шляпкой, огромные голубые глаза без тени разума и перетянутая до крошечного размера талия. И застывшая улыбка ещё.

Жуткое зрелище!

– Ты чего лыбишься? – спросила подозрительная Галя.

– Представила, – коротко ответила я.

– Вставайте и пробуйте. Тренируйтесь. Особенно ты, если хочешь замуж, – обратилась к Гале Ксюта. – Быстрее, я долго ждать не буду.

Не скажу, что в детстве я шибко любила играть в куклы, видимо, поэтому сейчас, по достижению совершеннолетия, мне захотелось наверстать упущенное и немедленно опробовать все предлагаемые услуги. Когда ещё попадешь на такую виртуальную примерку?

Я вскочила и встала напротив одного из зеркал. Сверху тут же включился свет, который словно крошечными щупальцами прошелся вдоль моего тела и волос, скользнул по лицу и замер, окутав меня светящимися искорками. Наверное, теперь нужно представлять…

Мама дорогая!

Когда мои волосы стали синеть, я так испугалась, что чуть не отпрыгнула в сторону.

Позвольте! А почему синеть? Я представила… Что там промелькнуло? Мальвина? Не, ну она была моим идеалом в детстве, конечно, но с того времени много воды утекло. И где мои теперешние идеалы? Так сразу и не скажешь… Я, например, фанатка оборотней, но почувствовать натуральный мех на своей коже меня как-то не особо прельщает. Что ещё?

Пришлось закрыть глаза, чтобы не было так страшно. Потом я, зажмурившись, разлепила один из них и очень аккуратно посмотрела на своё отражение. Ну, сами понимаете, с моими-то идеалами чего угодно можно ожидать и следует как-то заранее подготовиться к удару.

К счастью, всё оказалось не так страшно. Пышное платье по моде средних веков оказалось, правда, коротковато и больше походило на наряд не шибко нравственных особ, а вот прическа получилась ничего так. Ну, только этот алый огромный бант переделать в небольшой и не столь яркий. И всё. Ну, еще чулки перекрасить в нечто пастельное, слишком сильно они блестят.

Оказалось, примерка – это потрясающе какое увлекательное занятие! Правда, сомневаюсь, что подобное развлечение может приблизить момент, который утром я сделала своей единственной целью на ближайшее будущее – заработать достаточно местной валюты, чтобы оплатить перелёт на Землю. Вот чем мне нужно заняться. Возможно, тут, в Союзе и неплохо, раз уж все рвутся стать гражданами, но родители… Не смогу спокойно жить, зная, как они переживают. Дело в том, что я единственная дочь, поэтому живу как птица в золотой клетке. К примеру, они всегда сетовали, что я слишком увлекаюсь мальчиками и принесу в подоле, но даже это ничего не меняет. Во всём огромном мире, вместе со всеми новыми планетами и расами, вместе взятыми, нет других живых существ, которых я бы так же сильно любила. Да сейчас и попроще стало. Сейчас мне почти двадцать пять, я работаю и заодно учусь, чтобы подняться по карьерной лестнице, и с ревностью к мальчикам они угомонились. А недавно я вообще услышала обновленную версию – оказывается, очень плохо, что у них до сих пор нету внуков. Вот и поди пойми после такого заявления, что происходит. То сиди дома, то почему внуков в подоле не принесла? Хотя каждый разумный человек понимает, откуда эти самые внуки в подоле берутся!

Ладно, это лирическое отступление. Постараюсь не думать пока о родных, не представлять, как им приносят известия о моей… Или как они смотрят новости, а там…

Все, хватит, сказала!

Я нахмурилась и уставилась в зеркало.

Волосы коротковаты. Всегда хотела длинные волосы, но мои слишком тонкие и смотрятся некрасиво. А хотела я… Так.

Шикарная грива, завитая аккуратными локонами. Цвет светло-русый, мой естественный. Теперь немного косметики для цвета и свежести.

Оказывается, все это очень просто!

Платье я всегда хотела примерить такое… В Питере в таких ходят по площади на пару с фальшивым Петром Первым, предлагая туристам сфотографироваться. Но всё равно видно, что платье надевали на ту фигуру, какая есть, а не шили на неё. А тут… материал, как живой прижимался к коже, повторяя малейшие изгибы. И цвет фиолетовый. Цвет фуксии! Не, лучше фуксии не надо. Возьмём бледно— зелененький. Можно еще цветочки мелкие.

В общем, наверное, я могла простоять тут и полдня, удовлетворяя свои самые тайные фантазии, но сзади тактично закашляли и я обернулась.

Ксюта выглядела превосходно – полупрозрачные легкие ткани, тонкие украшения в искусно заплетенных волосах и высокие сандалии из затейливо и множество раз перекрещенных ремешков. Не зря она старалась.

А вот Галя… тоже по-своему была красива. Правда, такие короткие юбки не стоило бы носить тем, у кого ноги толстые, да и черно-красная гамма редко выглядит удачно, ну да что уж теперь. Она довольна – и ладно. Известно же, мужчина на любой вкус найдется, если его хотеть найти. А замуж её брать явно не мне.

М-да, вполне вероятно, что при желании она найдет мужа быстрее, чем я, вся такая изысканная и красивая. Хотя чего выделываться – я просто взяла образ красавицы из костюмированного фильма ББС, так что моей заслуги тут ноль.

– Здорово смотришься! – сказала Галя.

– Спасибо, ты тоже неплохо.

Ксюта только приподняла бровь, но ничего не сказала. Удивилась, конечно, нашему с Галей выбору, но, по крайней мере, уродским он ей не показался. Еще бы! Не зря несколько веков назад так ходила вся земная аристократия и то, что на полярно противоположном аристократии конце!

Ксюта развернулась вокруг оси.

– Ну так как я вам? – спросила она.

– Потрясающе, – честно ответили мы. Счастье от моей новоприобретенной внешности оказалось таким неожиданным и таким огромным, что я подхватила свои юбки и тоже принялась кружиться и вертеться перед зеркалом, рассматривая себя с разных ракурсов. И все они мне жутко нравились!

– Тогда снимаю!

Ксюта махнула рукой, и вокруг взорвались световые вспышки. Я чуть не ослепла. Галя, кажется, взвизгнула, и в общем, такой подлости ни одна из нас не ожидала.

Впрочем, всё быстро прекратилось. Мы стояли в тишине, тупо хлопая глазами, пока Ксюта разворачивалась обратно к своему зеркалу.

– Всё. Можете переодеваться.

Я тряхнула головой.

– А что, снимки уже готовы?

– Да.

– Всех нас?

– Да.

– И теперь мы пойдем в этот… в это место, где из нас сделают таких же, только настоящих? – страстно поинтересовалась Галя за нас обеих.

Ксюта, которая уже практически приняла первоначальный облик, в котором вошла в примерочную, фыркнула.

– Размечтались. Откуда у нас столько денег, чтобы оплатить магазин? Да это бешеную сумму стоит! Я просто сделала изображения и отправила в базу адаптанток, желающих участвовать в шоу Невест.

Во рту мгновенно пересохло.

– Куда отправила? – прошептала я.

– А вы думаете, так просто попасть на шоу Невест? – Ксюта изогнула бровь и неторопливо направилась к выходу. – Нет, милые мои, вначале нужно заинтересовать потенциальных мужей и получить приглашение. Мы направляем заявку – появление на территории шоу в примерочной уже включило трансляцию нашего посещения в реальном времени. А выбрав образ, как мы себя позиционируем, мы сохранили его в базе, чтобы потенциальные женихи могли на нас посмотреть и оценить внешность и внутренний мир. Ваши наряды были очень неожиданными, так что шансы у вас есть. Сразу видно – с другой планеты. Ваши профайлы заполнили по доставлению, одна пометка – далекие территории привлечет к вам, а соответственно и ко мне, кучу народа. Массу зрителей! Если я удивилась, то женихи удивятся еще больше!

Хотелось застыть столбом, но ноги терпеливо переставлялись, чтобы не отставать от её негромкого голоса, потому что останавливаться и ждать нас Ксюта явно не собиралась.

– Какого черта ты не предупредила? – возмутилась я. А вот Гале было побоку. Впрочем, она ведь замуж и хотела.

– Те, у кого мало знаний и выбора в адаптации, должны рассматривать все возможные варианты, – по-прежнему невозмутимо отозвалась Ксюта.

И ответить-то нечего. Она снова права!

И все же это был первый раз, когда мне захотелось сделать ей что-нибудь плохое.

ГЛАВА 2. Игры

Стоило выйти на улицу, как над головой затренькало, быстрой линией загорелось что-то голубое и на уровне наших глаз зависло какое-то устройство, напоминающее шарик со стрекозиными крылышками. Ксюта протянула руку и из нутра шарика на её ладонь выскользнуло нечто, похожее на кусок целлофана с буквами.

Следом выскользнул второй кусок и понесся ко мне.

– Возьми! – строго приказала Ксюта.

Я послушно подхватила ладонью невесомое послание.

Галя тут же получила третье.

Итак, текст я тоже различала, потому что хотя буквы явно были не русские, не английские и даже не иероглифы, а что-то непонятное, всё легко читалось. Видимо, кроме языка, в нас заодно вложили знание письменности, что не могло не радовать.

«Сообщаем Вам, что Ваша заявка на участие в шоу Невест принята. При выборе гражданами Вашей анкеты в качестве анкеты своей потенциальной невесты, Вы немедленно получите оповещение. Удачи в адаптации!».

Будь это бумажка, я бы от злости разорвала бы её в мелкие клочья, но она взяла и растаяла сама! Лишила меня единственного доступного в моём случае удовольствия!

– Это Птичка, – объяснила Ксюта. – Так адаптантам сообщают новости и текущее положение в игре.

– В какой игре?

Вышло так, будто я процедила вопрос сквозь зубы. Каюсь, процедила, потому что спрашивать не особо хотелось. Но выхода нет – как еще узнать правду?

– Как только вы ступили на поверхность этой планеты, вы уже оказались в игре. Нейтральные территории никого не интересуют, но каждая секунда нахождения на площадках фиксируется множеством камер. Все граждане, желающие наблюдать за процессом становления адаптанта, могут это сделать. Как, по-вашему, определяю рейтинг полигонов? Методом тыка?

– Так какого чёрта ты не предупредила сразу? – разъярилась я.

– Так вы выглядели более естественными, – ответила Ксюта.

Второй раз, когда мне захотелось сделать ей что-то плохое.

***

Некоторое время я просто молча злилась. Знаю, настоящим леди или просто воспитанным людям противопоказано желание кого-нибудь придушить, но пока это желание не воплотилось в действии, простить мне его, думаю, можно. На моем месте не рассердится разве что святая. На это звание я не претендую.

– Ладно, так и быть, давайте поищем Айе игру. Ты же Айя, не она?

– Я Галя, – тут же доложила стюардесса. – А почему имя такое странное? – спросила у меня.

– Родители назвали так. Мама хотела Майей, но папа сказал, что тогда меня будут дразнить Майкой. Сократили до Айя.

Ксюта тем временем остановилась прямо посреди газона, на котором кудрявилась похожая на пластик травка и подняла руку. Из какого-то украшения, обвивающего её запястье, выскочило и раскрылось в воздухе зеленое информационное табло.

– Сейчас посмотрим, что свободно, – продолжала Ксюта, шевеля пальцами. На табло послушно передвигался текст.

– Вот… Свободны джунгли, начало через два часа.

– Почему у нас нет таких штук? – спросила я. – Почему нам не выдали?

– А вы умеете ими пользоваться? – невозмутимо продолжая всматриваться в текст, поинтересовалась Ксюта.

– Научили бы. Раз языку обучили.

– За обучение языку адаптантов платит Союз. А пользование предметами обихода не входит в число необходимых навыков.

– Жлобы, – буркнула Галя.

Ксюта не ответила. Видимо, не приняла на свой счёт. Отключила табло и снова куда-то нас повела, уверенно и неторопливо, как гусыня водит выводок гусят.

Так, цепочкой, мы и направились к виднеющимся вдалеке горам, перед которыми раскинулись заросли цвета морской волны с примесями коричневых и желтых пятен. Оказалось, местный лес.

Вероятно, этот лес занимал огромное по площади пространство, но какое именно, осталось за кадром. Зато стало понятно, что дом для адаптантов находится в центре всех строений и его окружают эти самые разнообразные полигоны для шоу.

Интересно, а где учат на чернорабочих? Вряд ли граждане Союза заинтересованы во мне как в специалисте в области экономики, ведь даже на Земле мои профессиональные навыки находились под большим вопросом. Например, мама говорила, что вместо карьеры мне необходимо выйти замуж, правда, мотивировала не отсутствием знаний, а тем, что я заслуживаю принца, который будет носить меня на руках (когда не будет возить на белом коне) просто на основании того, что я её единственная дочь. Однако ни одного достойного принца в округе не водилось, а те молодые люди в количестве двух единиц, которых я рискнула привести домой на семейное торжество (то есть замаскированное знакомство), многочисленных требований матушки не осилили. Да и не особо-то стремились осилить, в чём их крайне сложно винить. Человек, который знаком со мной всего пару месяцев вряд ли поддержит идею того, что я создана для безупречных, идеальных отношений непременно с идеальным мужчиной. Каждый нормальный мужик первым делом хочет, чтобы ему жарили отбивные и грели постель. Ведь странно было бы ожидать от женщины согласия жить вне брака третьей гражданской женой. Кто бы согласился? Никто. Так что чего с ходу, не дав передохнуть, требовать от молодых людей поклонения мне и заодно тёще, которая меня породила?

В общем, они (молодые люди) и матушка быстро к взаимному удовольствию расставались, радуясь стремительно приближающейся разлуке.

А я оставалась одна.

Ладно, не сейчас.

Джунгли оказались окружены аккуратным забором, как и дом адаптантов. Игрушечная калитка, вполне стандартная, разве что полупрозрачная, с контуром из мигающих лампочек.

– Зеленый, входим, – Ксюта пошла первой. – Когда горит красный, идет игра и вход воспрещен.

От калитки к длинному приземистому зданию вела ровная, как линейка, дорожка. Как только мы на нее ступили, откуда-то молнией примчался очередной шарик и выплюнул Ксюте прозрачную записку. Правда, теперь розоватого цвета.

– Птичка, – машинально сказала она, быстро пробежала глазами текст и легким движением руки развеяла сообщение. – Приглашение. – Сообщила она нам.

– Какое?

– На шоу Невест, – Ксюта повела головой, откидывая волосы с плеч. – Первое.

– Первое? – такими темпами еще немного и я сама себе начну напоминать попугая.

Инопланетная блондинка хмыкнула.

– Уверена, скоро придут другие приглашения.

Какая потрясающая самоуверенность!

Отгоняя непрошенную, но вполне ожидаемую мысль о том, что на нас с Галей никто не изволил позариться, я пошла к зданию. И вообще, первым делом, первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки потом! В моём случае – сначала выигрыш и возвращение на Землю, а уж потом оценим местных мужчин.

Дверь в здание вела одна, туда мы и вошли.

И очутились в мужской раздевалке, полной полуголых людей. Вернее, когда я переборола природное смущение, обрывки которого все ещё задержались во мне, несмотря на мой вполне солидный возраст, и огляделась, то выяснила, что тут полно народу обоих полов и практически все из них одеты, а если и переодеваются, то только в нечто, напоминающее доспехи разнообразных форм и расцветок. И что самое поразительное – людей, то есть псевдо-хомеров тут было десятка три. Честно. Я почему-то считала, что нас тут мало, но, похоже, причина только в том, что адаптанты действительно предпочитают находиться по месту выбранного шоу (или курсов обучения, не знаю точно, как их назвать).

– Кто командир? – спросила Ксюта, когда все находящиеся в раздевалке псевдо-хомеры перестали шуметь и молча на нас вытаращились.

Вперед выступил примерно моего возраста молодой человек в форме, ткань которой удивительно напоминала камуфляжную расцветку, видимо, военные во всех мирах выглядят одинаково. Коротко стриженый, на голове, шее и ушах – красивые светло-коричневые татуировки. Зрачки ненормально большие, дрожащие.

– Я, – резко сказал он. – Суть вопроса?

Ксюта оценивающе окинула его взглядом, Галя же явно заробела. А вот мне в жизни как-то часто приходится сталкиваться с подобными командными голосами, поэтому, недолго думая, я выперлась вперед и вытянулась – ноги вместе, руки по швам.

– Участие в игре, – бодро отрапортовала я как можно громче, потому как пребывала в уверенности, что у военных чем громче кричишь, тем больше сознательности и послушания тем самым проявляешь.

– Звание! – без передышки рявкнул командир.

Вот тут-то я и сдулась. Приписать себе звание не составляло труда, однако кто его знает, что в Союзе стоит за его получением. Какие обязанности подразумевает его наличие? Какие умения?

Он тем временем рассмеялся.

– Расслабься, – сказал уже спокойно. – Это шутка.

Ксюта невозмутимо стояла, скучающе посматривая на восторженные взгляды окружающей нас сильной половины команды. Надеюсь, тут, в Союзе у инопланетян существует подобное деление по половому признаку на сильную и слабую сторону – не то чтобы я жаркая противница феминизма, просто так привычней.

– Дуй отмечаться к Зои в составе группы, – командир потерял выправку, опустил плечи и лениво почесал рукой левый бок. Видимо, камуфляжная ткань плохо пропускала воздух. Надо запомнить. – Жду через полчаса, пойдешь на тренировку. Меня, кстати, зовут Кювет.

Такого стремительного поворота событий я не ожидала и даже слегка растерялась, но стоило подумать, какими семимильными шагами, оказывается, меня несет к цели, как оставалось только расслабиться и радоваться. Подозреваю, эта радостная дебильная улыбка так и висела на моем лице, когда наша троица оказалась за дверью казармы, не знаю уж какой у неё там кодовый номер, надо бы запомнить на всякий случай, чтобы в случае чего не заблудиться. Ксюта просто говорила – Джунгли.

Как только мы вышли на улицу, на Ксюту свалилось еще два тренькающих от восторга приглашения. Она прочитала их прямо по дороге и с недовольным видом развеяла.

– Что-то не так? – благодушно поинтересовалась я. Сейчас нужно вернуться в дом адаптантов, там Зои отметит меня как игрока шоу Джунглей, и я сразу переселюсь в казарму. Ксюта уходит на шоу Невест. А вот что с Галей?

Не успела я к ней обернуться с вопросом о планах, как и перед ней зависла Птичка, правда, какая-то жалкая, трясущаяся, словно находившаяся при смерти. И записку выдала скомканную. Пока Галя стояла и, раскрыв рот, таращилась на клок целлофана, Ксюта перехватила приглашение и зачитала вслух:

– Уважаемую землянку приглашает на Шоу Невест Максимо Альпито Форо, раса: псевдо-хомер, код анкеты КАП76536562, гражданское положение: средний класс.

Записка медленно и как-то дергано, по частям растаяла. Теперь уже Гале с её отвисшей челюстью составила компанию и я сама. Вот так рушатся иллюзии – ладно, три приглашения у красавицы и умницы Ксюты, местной жительницы, этого не перепрыгнуть, но даже Гале прислали приглашение на шоу Невест. А я? А мне?

Хотя, чего сомневаться в самом верном из всех возможных намерений добиться своего самой? Я вроде и не собираюсь замуж, я собираюсь стать независимой, гордой и желательно единовластной обладательницей идеального космического кораблика и улететь на нём к родной Земле. Собственно, ностальгии по Земле я пока не испытывала, только скучала по родителям, но говорят, со временем ностальгия тебя неизбежно настигнет, раскатает и будет с удовольствием прыгать по твоему измученному разлукой и упадком духа телу.

Ну, пока до этого жуткого момента ещё нужно дожить.

– Неплохо для начала. Средний класс. Пожелания, правда, неизвестны, – говорила Ксюта.

– Это что за пожелания такие? – я тут же постаралась переключиться на что-нибудь любопытное и не думать, что ко мне Птичка не прилетала. Безобразие! Куда смотрят все эти граждане?

– Это завуалированные требования, которых ты должна придерживаться, чтобы пославший заявку гражданин согласился на личную встречу. Без итоговой личной встречи, понимаешь ли, все эти приглашения не имеют особого смысла, а чтобы пригласивший прибыл на встречу, ты должна показать своё стремление соответствовать его запросам. Пожеланий может быть немало. Иногда простые – форма одежды, к примеру, определенные требования к фигуре или к внешности. Некоторые хотят нечто экзотическое – чтобы танец какой-нибудь необычный выучила или чёткие правила общения с его мамой.

Последняя фраза легкомысленно слетела с губ Ксюты и её лицо сморщилось. Видимо, памятью навеяла. Точно, явно какое-то воспоминание прошлого. Так, так, грязные секретики, они водятся даже у настоящих блондинок.

Тем временем, придя в себя, Галя расправила плечи и неотвратимо наполнилась осознанием своей привлекательности. Я её понимаю – тоже посмаковала бы приглашение, но нету.

Вот же прилипчивая какая мысль! Нашла о чём жалеть!

Между прочим, зря я думала, что шоу Невест – простейший способ стать гражданкой. Вон, оказывается, сколько утомительных препятствий на соответствие вкусу избранника приходится преодолеть. Замучаешься.

Нет уж, лучше как я – сама заработала, сама потратила.

Я дернула головой и направилась к дому. У меня есть цель. Цель. Заявить Зои про выбор шоу Джунглей и приступить к игре, а там по ходу действия разберусь.

Я так стремилась к ней, к моей цели, что вырвалась вперёд на дорожке, обогнав обеих своих попутчиц.

– Жалко, что ни одного кисейца среди пригласивших, – заговорила за спиной Ксюта.

Моя мрачная решимость забыть о представителях противоположного пола тут же испарилась, не выдержав напора неистребимого любопытства, время от времени порядком портившего мне жизнь.

– Это кто? – опередила меня Галя, но притормозить всё-таки пришлось, потому что стало плохо слышно.

– Такая раса. Система Кисея, один род – одна планета.

– А ты хочешь именно кисейца? Почему? – тут же влезла с вопросами я.

– Ну как сказать, – томно протянула Ксюта.

– Прямо.

– У них есть некие физиологические особенности, которые считаются очень притягательными для противоположного пола, что для мужчин, что для женщин.

– Это что… Размеры, что ли? – поинтересовалась Галя.

Я с трудом сдержала невежливый хохот. Надо же, вот о чём нужно думать первым делом! Я даже раскачаться не успела, а Галя уже теории выдвигает. Понятное дело, с такой фантазией, несомненно, будешь иметь успех на брачном рынке. В отличие от меня.

Ксюта, однако, не рассмеялась и только терпеливо вздохнула.

– Нет, речь о другом. Гормональные особенности, позволяющие изредка вырабатывать некий запах, способный ввести пару в экстатический транс. Но только при настоящей любви.

Чёрт возьми! Уже и не помню, когда я последний раз падала на ровном месте! Бедные мои многострадальные колени, особенно левое, как вы должны быть страдаете, служа такой неуклюжей хозяйке. Наверняка, если увидит меня сейчас Кювет, развернёт и отправит плести макраме, или ещё чем тут занимаются старушки на пенсии. На игры точно не пустит. А все дело в том, что не знаю, какие там особенности у кисейцев, а вот у меня есть тоже редкая такая особенность – когда я слышу что-то совсем неожиданное, то ноги у меня подкашиваются в прямом смысле этого слова. Многие люди считают, что фраза «присядь», обращенная к собеседнику перед началом серьёзного разговора выдумана для красного словца, но со своей стороны я могу уверить, что некоторым людям вроде меня эта фраза действительно необходима!

Не забывайте же об их безопасности тогда, когда вздумаете вслух ляпнуть то, что взбрело вам в голову!

– Аккуратно, – педантично заметила Ксюта, отступая на шаг в сторону. – У тебя нет медицинской страховки.

Что правда, то правда, страховки нет. Поэтому я быстро поднялась и, прихрамывая, пошла к зданию.

Игра! Сначала правила, потом практика, и в конце концов – борьба за настоящий приз. Игра! Никаких тебе женихов, рас и их особенностей.

Ну, еще целью может стать желание научиться, наконец, твердо стоять на ногах, но я не знаю, как этого достичь, так что вернёмся к игре.

Воплощением в жизнь своего основного плана я и занялась. Всё, как положено – посетила Зои и сообщила о своем планируемом местонахождении, вернулась в казармы, предварительно попрощалась с Ксютой и Галей и пожелала обеим удачи в деле ловле женихов, а потом снова вошла в калитку, украшенную светящимися зелёными огнями.

…С тех пор время понеслось так быстро, что однажды вечером, придя в себя, после очередной тренировочной игры (потому что на настоящую, оказывается, меня не сразу пустят) я вышла с территории Джунглей на нейтральную, чтобы навестить своих невольных подруг и, быстро прикинув сроки, поняла, что со времени начала тренировок прошла уже почти неделя.

Судя по записке, полученной час назад, участницы шоу Невест раз в неделю могли приглашать к себе гостей. Так что девчонки пригласили меня на ужин. Хочется верить, что приглашение поступило по причине их ко мне искренней привязанности, а никак не по причине отсутствия других потенциальных подруг. Итак, отказываться от ужина нет причин и желания, поэтому уточнив, что адаптантам не обязательно проявлять вежливость в виде подарка хозяйкам, так как у нас пока отсутствуют личные финансовые счета, существующие у всех граждан Союза, я отряхнула пыль со своих штанов военного образца и отправилась ужинать за чужой счет.

Про свои отношения с едой тоже стоит упомянуть отдельно. Дело в том, что у нас с ней отсутствует взаимность – я её люблю, а она меня – нет. Мама говорит, это аллергия. Но я не согласна. На что аллергия, на еду? Мама говорит, что на соль. Но папа не согласен, как и его знакомый доктор, проверивший мой живот с помощью пальпации лет в пять (медицина в те времена находилась не на особо высоком уровне). С тех пор ничего не изменилось – стоит мне вкусно отобедать, как у меня начинает болеть живот. Но не каждый раз. Причем я проверяла – от продуктов не зависит. Так что это моя вторая расовая особенность – непредвиденные боли в животе.

Интересно, кстати, способна ли вылечить меня здешняя медицина? Или я обречена?

С подобными мыслями я вошла на территорию шоу Невест. Прошла по пустому коридору, где мы с девчонками меняли облик в первый день появления на планете адаптации, прошла к дальнему входу и позвонила в звонок. Дверь гостеприимно отъехала в сторону, серые пасмурные стены резко сменились ярким солнцем и живой, сочной зеленью.

Мне пришлось на мгновение зажмуриться, слишком уж резкой оказалась смена обстановки. Однако в себя прийти быстро помогла мысль о вездесущих камерах, понапиханых где надо и где не надо. Я помнила, что стоит войти на территорию шоу, как окажешься под камерами, то есть все желающие могут за тобой наблюдать по определенному каналу, но, во-первых, я уже привыкла находиться под камерами, потому что не меньше их было в Джунглях, во-вторых, бороться с этим бесполезно и разумнее просто делать вид, будто бы их вовсе не существует.

Не то чтобы это у меня хорошо получалось. Каждый раз, когда я падала, сбитая с ног другими игроками, или неудачно перепрыгивала через препятствие, коряво висела на лиане или падала в канаву, полную жидкой грязи… В общем, в такие моменты первым делом приходила мысль, что за мною сейчас очень смешно наблюдать, особенно если ты моральный извращенец, которому нечем занять свободное время, только следить за мучениями других существ. Разве станет психически нормальный человек часами пялиться в экран на нас, адаптантов, когда к его услугам целый Союз, несколько интереснейших рас, каждая со своими культурными особенностями, куча льгот и прекрасные туристические маршруты? Да стоит только представить, сколько всего можно увидеть лично, посетив хотя бы дюжину планет, глаза в стороны разбегаются, а они нет – сидят и следят за нами.

Хотя чего это я? Настроение у меня неплохое, даже несмотря на то, что теперь я гораздо лучше понимаю, как нелегко заработать денег победой в игровом шоу. Про них, победителей, складывают легенды… И каждый из моей команды стремится туда, на вершину.

А я просто одна из многих, и не сказать, что в числе лучших. Совершенствоваться, в общем, есть куда.

Нет, это всё-таки жара на меня так пессимистично влияет.

Я потрясла головой, чтобы вытрясти из неё все мрачные, нудные и злые мысли, тем более вдалеке уже показалась Ксюта и Галя и, судя по милому внешнему виду второй, над её имиджем довольно сильно поработала инопланетянка.

Макияж и прически обеих были легкими, выглядели воздушно, свежо и удивительно стильно. Решено! Когда я разочаруюсь в заработке игрой и, впав в отчаяние, воспользуюсь последним своим шансом – теоретическим замужеством, то обязательно обращусь за помощью к Ксюте. Я скажу ей: «Будь добра, сделай из меня неотразимую красавицу, потому что жизнь моя кончена и мне больше ничего не светит, кроме семейной кабалы» – и что-то подсказывает, что она сделает. Вернее, постарается. И это сильно ставит в тупик – блондинки должны вести себя иначе и загребать только в свою сторону.

– Ты так и пришла? – покосившись на мои штаны и простую футболку цвета хаки, поинтересовалась Ксюта.

– Как видишь.

Галя оказалась не такой тактичной.

– Могла бы надеть что-нибудь красивое, – напрямик заявила она.

– Чтоб меня с вами спутали?

– Да прям там.

Ксюта улыбнулась. Она тоже не верила, что я способна составить достойную конкуренцию. Собственно, в этих штанах я и сама в себя не верила.

– Ну, чем будете меня угощать?

Прекрасные нимфы изволили перестать изводить меня придирками и отправились к небольшому уголку возле бассейна, окруженному похожими на зонтики кустами. Стол был сервирован массой неизвестных приборов и блюд. Здесь вообще было принято подавать в качестве еды поднос, набитый мелкими пиалками, наполненными съестным разной степени мягкости и разных вкусов, и каждый смешивал её, как хотел. Методом долгих проб и ошибок я выяснила, что мне нравится фиолетовая масса из шариков, похожая консистенцией на икру и хрустящая соломка, похожая на картошку фри.

Здесь, видимо, ужин будет стандартным, только пиалки общие, стоящие посреди стола, из которых можно вываливать еду в свою тарелку.

Я плюхнулась на самое удобное плетеное кресло и вытянула ноги под столом, пользуясь тем, что их прикрывает длинная скатерть. Какая прелесть это приглашение на ужин! Как это мило! Как я рада, что его приняла! По-любому, это куда приятнее, чем жевать сухпаёк под кустом, когда тебе на голову сыпется древесный сор, а в бок толкает локтем сосед, старающийся жевать быстрее – вдруг тревога? Именно так я и ужинала последние несколько дней, и теперь только оставалось надеяться, что я не перенесу выработанные в Джунглях манеры за стол и не опозорюсь.

Галя и Ксюта уселись напротив и мимоходом расправили складки на платьях, будто случайно придавая им вид очаровательной небрежности. Ну что ж, у каждого свои хитрости.

– Ну, рассказывай, как дела? Как проходит обучение?

Я невольно вздохнула.

– Вы правда хотите услышать, сколько раз я упала лицом в грязь, сколько на попу и сколько раз искупалась в канаве?

– Очень! – с воодушевлением ответила Галя, так и сияя белоснежной улыбкой.

А я-то наивная, надеялась, что они откажутся. Ну что уж теперь…

– Всё не так уж плохо. Еще несколько дней и меня возьмут в первую настоящую игру. Тогда начнёт засчитываться рейтинг, понемногу полезет вверх, как у всех, даже если почти ничего не делать, как мне объяснили. Но по сути это не важно – рейтинг меня мало интересует.

– А что тебя интересует? – спросила Ксюта, сосредоточенно выбирая среди пиалок одну.

– Меня интересуют денежные призы. На самом деле игры с денежными призами бывают не так уж часто, обычно разыгрываются какие-нибудь предметы. Но говорят, всегда ценные, так что можно продавать их и копить.

– А зачем тебе деньги? – подивилась Галя.

Я чуть не соскользнула с сидения на землю. Ноги подкосились бы, не сиди я глубоко в кресле.

– Как зачем? Я же говорила – мне нужно обратно, на Землю. Там родители! Ты же должна понимать! Сама же недавно рыдала, вспоминая маму! Кто у тебя остался?

Галя вздохнула.

– Тоже родители. Я тут подумала… Я взрослая и жила отдельно, мы виделись редко. Скорее всего, они уже смирились. Или скоро смирятся. Зачем снова их будоражить? Пока оставлю как есть. Получится – вернусь, не получится – всё к лучшему.

– Ну не знаю.

Я лично сомневаюсь, что настолько важные решения стоит пускать на самотёк. Будет, как будет, а как будет, так и будет лучше? Нет, это не мой метод. Конечно, мои родители не сахар, но я их обожаю. Никто никогда не будет любить меня больше мамы. А мне кроме них тоже любить, знаете ли, некого. Кто ещё способен занять сие почетное место? Кювет, может, который безжалостно толкает меня в самую гущу парней, занимающихся отбиранием друг у друга какого-нибудь квестового предмета? Или есть там в команде один жутковатый Тактрола, который так мерзко улыбается, когда меня видит, что я деревенею и прямо чувствую, как кровь стынет. Нет уже, лучше любить маму.

– А если ты поднимешь рейтинг и станешь гражданкой раньше, чем заработаешь нужную сумму?

– Ну, это проще простого, – Ксюта отставила в сторону очередную пиалку, отковырнув из неё еды грамма два. – Граждане могут свободно играть в адаптационные игры. Существуют целые команды, играющие против адаптантов. Своеобразный вид спорта – помешать адаптантам с адаптацией.

Галя не к месту захихикала. Я не совсем поняла юмора, но не стала выяснять, что тут смешного.

– Ну а вы как поживаете? Нравится тут? – спросила вместо этого.

– Терпимо вроде, – ответила Ксюта. – Нравится.

– Ага, от одного жениха уже отказались, – добавила Галя.

Я с нетерпением ждала объяснений. Любопытно же, как и что тут происходит.

– Ксюте не понравился один из пригласивших, который прилетел на личную встречу. Она сказала, от него за километр несет извращенцем.

– Вы можете отказываться от встреч? И от кавалеров? – уточнила я.

Ксюта вдруг рассмеялась.

– Ну, конечно, можем. Тут никто никого не принуждает. Мы же не в рабство продаемся, а просто пытаемся стать полноправными гражданками Союза. Никто не заставляет.

Прямо от сердца отлегло. Подозреваю, где-то глубоко внутри я побаивалась, что стоит девушкам выйти замуж за гражданина, и он всю плешь проест напоминаниями, как избавил её от страшной участи адаптации. Нет, вероятно, такие индивидуумы существуют, но раз девчонки могут выбирать – значит, попадись такой, сами виноваты – видели, что брали.

Впрочем, как и у нас на Земле. Меня всегда потрясало удивительное избирательное зрение некоторых моих ровесниц – к примеру, выйти замуж за парня, который: «ну такой прикольный, когда выпьет, ну все вокруг просто угорают!», а потом жаловаться, что он выпивает, спасу нет. Типа раньше она этого в упор не видела?

Ну ладно, это всё лирические отступления.

– Возможно, тебе всё же следовало попробовать найти жениха. Конечно, шанс, что у него будет достаточное количество денег, чтобы купить тебе круиз к Земле, практически нулевой, но вдруг? – заявила Ксюта.

Тут же стало обидно.

– Ты же разместила меня в базе? Может я и попробовала бы, только не вижу толпы желающих со мной знакомиться, – пробормотала я, невольно растирая в пыль какую-то хрупкую закуску в одной из своих пиалок.

– А мне ещё одно приглашение пришло! – очень к месту вставила Галя. Судя по полному восторга голосу, это сообщение было произнесено в виде поддержки и должно было меня обрадовать.

– Поздравляю, – я постаралась сказать искренне, безо всякой там зависти или злости. Может, хоть ей повезет.

А Ксюта снова рассмеялась.

– Не прибедняйся, – отрезала она. – Знаешь, почему мною заинтересовалось столько граждан, что я могу выбирать? Потому что я сделала удачную фотографию в профиле – это половина успеха. Ты сделаешь удачную – и желающие сразу будут.

– И как это сделать? – поинтересовалась я чисто в теоретических целях – я всё ещё была уверена, что куда проще пробиться к цели сквозь Джунгли и толпы игроков, чем вылавливать в мутной воде богатеньких толстеньких женихов.

– Надо… смотреть в камеру так, будто мечтаешь… сделать с ней что-нибудь неприличное, – и Ксюта снова улыбнулась.

Галя согласно кивнула. Интересно, когда это она успела набраться премудростей соблазнения?

– Подумай об этом на досуге. А теперь выберем десерт. Ты что будешь? – Ксюта вызвала голограмму меню, которое зависло над столом перед ней и Галей.

– Мне всё равно.

– Ладно, тогда на наш вкус.

Они забормотали, споря, что бы выбрать такого, что не утяжелит желудок и не отложится на талии, ведь скоро урок красивой походки, на который принято являться в купальнике.

От скуки я принялась вертеть головой, привычно высматривая камеры. На привале я всегда занимаюсь этим делом. На территориях проведения шоу существует единственный способ уйти с поля зрения камер – сказать вслух кодовую фразу: «личное время» и они ненадолго перестанут тебя фиксировать. Личное время принято тратить на туалет, душ или если приспичило поковыряться в носу. Злоупотреблять, однако, нельзя – могут оштрафовать или вовсе исключить из игры. Так что всегда лучше знать, где располагаются вездесущие камеры.

Они совсем не такие, как на Земле. Там даже крошечную камеру сразу узнаешь по круглому глубокому зрачку линзы. А тут я далеко не сразу поняла, что есть камеры. Во-первых, это предмет, органично вписанный в декор. Один из цветов в вазе, ничем не отличимый от настоящих – или лист дерева, причем фиксирует он все в окружности 360 градусов и ориентируется на движение. Но со временем интуитивно чувствуешь разницу, какой-то невидимый, но ощутимый подвох и уже более-менее вычленяешь среди массы одинаковых предметов подделку-камеру.

Наверное, ближайшая камера – вот эта выпуклая завитушка на узоре, украшающем столб беседки. Она немного более блестящая, чем остальные завитушки и вся какая-то… внимательная, что ли.

Интересно, а если воспользоваться советом Ксюты? Не в плане, сделать вид, будто хочешь совершить непотребство с деталью декора, это перебор, а немного по-другому? Что, если представить, будто сейчас я могу позвать его, того единственного, и он меня обязательно услышит?

Что бы я ему сказала?

Я уставилась на завитушку влюбленными глазами и задумалась.

Вероятно, я сказала бы ему так.

«Знаешь, я, вероятно, не самая лучшая на свете девушка. Не самая красивая, не самая стройная, не самая умная. У меня сумасшедшие родители и не такое шикарное образование, как хотелось бы. Но я хочу, чтобы ты меня нашёл. Именно ты – тот единственный, которого я буду любить всегда. Я бы сама тебя нашла, если бы знала, где искать. И я совсем не так взыскательна, какой хочу казаться. Я не стану требовать многого, потому что и сама не ангел. Я просто хочу, чтобы ты, наконец, был рядом, потому что с каждым днём моя уверенность в твоём существовании понемногу растворяется и однажды растает полностью. Тогда, даже если ты придёшь, я тебя не узнаю. Пожалуйста, поспеши!»

– … подойдет? Второй раз спрашиваю, – раздался Галин голос.

Я быстро опомнилась и отвернулась.

– Да? Извини. Что? Подойдет.

Итак, мне заказали какую-то замороженную смесь чего-то там с чем-то там ещё. Искренне верю, что полный состав десерта лучше не знать, кто много знает, плохо спит. Ждать пришлось довольно долго, мы даже убрали со стола все до единой пиалки, составив их на специальный сервировочный столик, стоявший сбоку, и теперь просто сидели и болтали о жизни. Я вдруг почувствовала себя очень замкнутой, хотя всегда, сколько себя помню, болтать и смеяться – одно из любимейших моих занятий. Что может быть проще? Открывай рот и разговаривай.

Сейчас я почему-то предпочитала слушать и думать о том, что вскоре придется снова вернуться в казарму и тогда время опять сделает скачок. Возможно, когда я вырвусь на свободу в следующий раз, Галя или Ксюта уже будут замужем, где-нибудь в соседней вселенной.

– Вы пригласите меня к себе ещё? – тут же спохватилась я. Хотя бы попрощаться. – Особенно если станете гражданками и соберётесь уезжать?

– Можешь не сомневаться, – ответила Галя. – Но мы пока не собираемся. Не так-то просто найти идеального мужа.

Уж это точно.

Вскоре подкатил робот-официант и выставил перед нами вазочки с десертом. На вкус – перетёртая сладковатая фасоль, замороженная до ледяной консистенции и размолотая в пыль. Гадость редкостная. Но я прилежно ковыряла десерт миниатюрной ложечкой, потому что девчонкам, похоже, он нравился. Как выяснилось позже, это самый модный десерт на шоу Невест (ещё одно доказательство, что мне тут делать нечего).

Раздался привычный «треньк» прибывшей Птички и над столиком завис розоватый шарик. Ну вот, приглашение. Ксюте, скорее всего, но может и Гале, третье по счету, между прочим.

Я резко отковырнула ложечкой от своего куска ледяной массы.

– Не будешь читать? – поинтересовалась Ксюта.

Значит, не ей. Я перевела взгляд на Галю. Та вопросительно приподняла брови.

И тут я закашлялась. Видимо, когда я поняла, к кому на самом деле прилетела Птичка, кусок злосчастного десерта встал прямо поперёк горла. Галя наклонилась и похлопала меня по спине. Отдышавшись, я схватилась за салфетку, чтобы вытереть влажные руки. Ксюте тем временем надоело ждать, она взяла сообщение и стала читать, как в прошлый раз читала Галино.

– Уважаемую землянку приглашает на Шоу Невест Парфен Краковский Грундэ, раса: кисеец, код анкеты ААР00152455, гражданское положение: элита.

Мороженое наверняка давным-давно растаяло и проскользнуло в желудок, однако ощущение кома, мешающего дышать, было настолько правдоподобным, что я задумалась – не попалось ли мне в десерте чего твердого. Ну, знаете, бывает, что кусок упаковки… или косточка, или даже целая огроменная кость… кто его знает, из чего его сваяли.

– Кисеец, – громко и твердо повторила Ксюта. – Элита.

Глаза вдруг так резко разболелись от света, что я прикрыла их ладошками и зажмурилась.

Происходило что-то противоестественное.

– Айка, тебе невероятно повезло, – восторженно заверещала Галя. – Это потрясающе!

Надо признать, восторга в ней было столько же, сколько при размышлениях по поводу своих собственных женихов. Вот это – потрясающе, при женской-то конкуренции.

И всё же – это я должна сейчас верещать от восторга. Это я должна ликовать, подпрыгивать от переизбытка чувств и радоваться тому, как ловко я утерла обеим нос. Пусть одно приглашение – но какое! Правда, у Ксюты целых три элитника, но ни одного кисейца! А у меня есть!

Но ликование отсутствовало. Не может быть, что моя пламенная речь на камеру так сработала. Так же не бывает. Не бывает, что ты ищешь, смотришь по сторонам, все глаза стёр – а потом раз – и он сам тебя находит. Не бывает, чтобы мечта так просто воплотилась в реальность.

Или бывает? Как же не перепутать, не ошибиться, не упустить его, своего единственного?

И еще подспудно я не верю, что мой человек будет какой-то элитой, или богачом, или известностью. Я же простая, как пятак, что бы там ни твердила маменька. Я понимаю, для родителей я свет в окошке, но я реалистка. Это только в сказке золушка перебирает крупу и метет золу, а потом – раз, надела платье и смогла поддерживать беседу с главными лицами королевства. В реальности она не смогла бы и двух слов связать. Так и я – о чём нам говорить с человеком (кисейцем, безразлично), учитывая условия, в которых мы выросли? Учитывая привитое нам окружающим миром отношение к деньгам, работе и условиям обитания? Для нас с родителями двухкомнатная квартира – это нормально и даже комфортно, особенно по сравнению с соседями, которых в такой же ютится шесть человек. А для элитного кисейца?

– Не хочешь посмотреть список требований? – тем временем задумчиво спросила Ксюта.

– Да, да! – я тут же отняла от лица руки, почувствовал необъяснимую надежду. – Прочитай.

Ксюта открыла базу шоу Невест и ввела номер профиля этого самого моего потенциального ухажера. Нажала на какую-то вкладку, развернула на весь экран. Фотографии нет, для элитников вполне нормальное дело. А сколько ему лет? Может, это старичок, решивший приобрести на старости лет немного земной экзотики? Он же не знает, что я проста, как калоша и из всей возможной экзотики обладаю только резями в животе и не к месту подкашивающимися ногами.

Ксюта тихо вздохнула.

– Ну, ничего невыполнимого. 37 пунктов.

Я прямо ощутила, как клацнула и отвалилась моя челюсть.

– Сколько? – уточнила я.

Ксюта развернула ко мне экран. Мне уже выдали напульсник, такую же штуку – связь, но настолько виртуозно я ею пользоваться не умела.

Действительно, список требований, предъявленных мне потенциальным ухажером, содержал тридцать семь пунктов. Некоторые из них мне показались просто глупыми.

«Носить одежду только своего размера».

Как это понимать?

А некоторые разозлили.

«Сделать лицевые и наручные татуировки по моде кисейцев».

С какой такой стати?

Еще был пункт, который меня не то что разозлил, а просто взбесил.

«Выучить этикет кисейской элиты, изложенный традиционным языком в семнадцати томах».

В семнадцати томах? И только-то? Ан нет, ещё: «Выучить родословную рода Грундэ как минимум за последнюю тысячу лет».

А как звучит: «Пройти психологический тест на ревность и собственническое отношение к мужу-кисейцу. В случае необходимости немедленно избавиться от вышеперечисленных недостатков».

С каждым пунктом мои зубы сжимались всё крепче.

– Вполне ожидаемые требования, – с каким-то тайным намёком сказала Ксюта.

Я резко отвернулась в сторону и сложила руки на груди, в которой клокотала обида.

– Правда? Это ты про что? Про подтверждение моего психического состояния? Или про зубрежку семнадцати томов правил этикета, которые мне не пригодятся, если в результате он передумает и всё же решит на мне не жениться?

– Айка, – Ксюта опустила глаза.

– Или ты про уродские татуировки? Да я их всю жизнь ненавижу! – повысила голос я. – А как насчёт пункта «разговаривать тихо?». Как это – ТИХО?

Вот так разбиваются мечты. Разве станет моя истинная половина выставлять тьму тьмущую требований, по большей части идиотских? Я знала, что любовь с первого взгляда и до крышки гроба только в сказках бывает. Да пошёл он!

Впрочем, я не в своем монастыре, чтобы качать права и требовать, чтобы было по-моему. Хотя…

– Скорее я старой девой останусь, чем соглашусь на эти дурацкие условия, – подвела я итог, с неудовольствием убедившись, что мой голос звучит, как у капризного карапуза.

– Айка, – с предостережением зашипела Ксюта, опуская голову еще ниже. – Это большая честь. Тебе стоит поблагодарить.

Я улыбнулась.

– А как же. Со всем смирением при первой же возможности и отблагодарю.

И вдруг до меня дошло. Я сглотнула, непроизвольно подалась вперед и уставилась на Ксюту во все глаза. Она кинула на меня быстрый взгляд и кивнула.

– Приглашающие любят снимать момент, когда избранница получила объявление об интересе. Чтобы потом показывать общим потомкам, – уже еле слышно прошептала Ксюта.

Какой, однако, конфуз! В голове быстро прокрутились прошлые моменты получения Птичек. Каждый раз, когда Ксюта с равнодушным видом рассеивала свои приглашения… дело происходило на нейтральной территории, где отсутствуют камеры. Там её не могли заснять.

А меня здесь могли.

Впрочем, почему я должна стесняться? Я, продолжая дуться, уставилась в камеру и ровно сказала.

– Благодарю за оказанную честь, но боюсь, моё плебейское воспитание не способны исправить даже семнадцать томов кисейского этикета. Не хочу позорить будущего мужа и хозяина. Вынуждена отказаться.

Я скорбно скосила глаза вниз и вздохнула. Ну вот, вежливость проявили, всё в порядке.

На том ужин завершился. Девчонки быстро пригласили меня пройтись по территории и показали бассейн и сад.

Тут, у розового куста (не в смысле, что на нём росли розы, а в смысле листья у него были розовые, хотя сам куст напоминал огромный кактус) над головой тренькнула вторая Птичка.

– А он настойчивый, – задумчиво сообщила Ксюта, смотря вверх, и я поняла, что Птичка снова прилетела ко мне.

Ну и?

«Уважаемый Парфен Краковский Грундэ, раса: кисеец, код анкеты ААР00152455, гражданское положение: элита готов снизить требования к прекрасной землянке».

Я молча протянула записку Ксюте, сохраняя невозмутимый вид. Не стоит больше забывать, что тебя снимают, хотя я с трудом удержалась от желания сообщить вслух, как я… рада этому известию.

Ксюта протянула палец к браслету и молча развернула его профиль.

Изменил, значит? Вместо тридцати семи требований теперь высвечивалось тридцать пять. Да уж, просто в ущерб себе изменил! И что убрал? Мне разрешили не предоставлять справку от психиатра, что я способна нести честь общения с кисейцем, не кидаясь от ревности на окружающих? А вместо семнадцати томов дозволено изучить укороченную версию – всего-то тринадцать? Да я прямо расплачусь сейчас от такой жертвенности! И ещё… глаза прилипли к последнему пункту, которого раньше не было. Он звучал на редкость лаконично.

«Доверять».

Доверять? Потрясающий по своей простоте и сложности вопрос. Кому доверять? В чём? Доверять не сложно, когда ты в ком-то уверен. Но как можно доверять некоему мифическому существу, которое неизвестно что из себя представляет, и даже не изволил прислать о себе хоть сколько-нибудь полной информации?

Стало так горько. Теперь по-настоящему.

– Нет, – быстро сказала я, и закрыла Ксютин экран.

Сгустилось неловкое молчание.

– Ну всё, мне пора, – я кисло улыбнулась. – Приглашайте меня ещё разок. Пишите. Звоните.

Ноги тем временем попятились к выходу – благо мы находились недалеко.

– Ну пока, – согласилась Галя.

Ксюта коротко кивнула и улыбнулась так, будто по большому счету ей безразлично, что и зачем я делаю. Уверена, так и было.

Быстро отвернувшись, я почти бегом направилась на выход. А когда за спиной сомкнулись двери, ведущие на шоу, вместо того, чтобы выйти на нейтральную территорию, я отправилась в примерочную. Но не стала становиться в круг и выдумывать себе образ. Тут, окруженная зеркалами со всех сторон, так что вокруг толпились сотни моих отражений, я стала внимательно себя рассматривать. Штаны свободного покроя скрывали ноги, но они у меня красивые, ровные, хотя и не такие длинные, как хотелось бы. Зато лодыжки узкие. И плечи узкие, грудь высокая, впрочем, у всех моих подруг такая, достигается за счет удачных моделей бюстгальтера. Но и без него у меня высокая грудь. Лицо выглядит чрезмерно круглым, особенно из-за волос, которые я по привычке поднимаю в высокий конский хвост. С волосами мне не повезло – слишком они тонкие и непослушные, но стричься коротко я отказываюсь. Волосы одной длины, челки нет – я собираю их на затылке, так они не мешают в игре. Раньше, по вечерам, собираясь куда-нибудь идти отдыхать, я делала разные прически, завивала локоны или заплетала разнообразные косы. И хотя я никому никогда не признавалась, на самом деле мне больше нравится, когда за спиной болтается обычный хвост, и особенно как он подпрыгивает, когда прыгаю я. Некая компания, противовес реальности (все мы понимаем, что относиться к хвосту волос как компании, по меньшей мере, попахивает идиотизмом).

Глаза светло-карие, папины. Ресницы не очень длинные и густые, но кого это в наше время волнует? Намазал тушью – и адью, хлопай себе на здоровье.

Губы небольшие, от постоянной улыбки мягкие и привлекательные.

Я себе нравлюсь. Конечно, поставь меня возле модели, или возле той же Ксюты, я проиграю. Но почему? Потому что Ксюта тщательно следит за внешностью, ежедневно проводит все необходимые процедуры по приведению себя в идеальную форму, питается только правильно и тратит часы тренировок на поддержание себя в товарном виде. И я знаю – если я стану тратить на себя столько же сил и времени – буду выглядеть не хуже. Я могу перейти в её разряд, но придется от многого отказаться. От лазанья по деревьям и от моментов, когда ты подставляешь лицо жаркому солнцу, дыша его горячим дыханием. И когда ты вернулась посреди ночи, умылась и прямо так упала на диван, смакуя дискотеку и взгляд парня, от которого замирает сердце. Я могу сменить все эти мелочи на другое – создание из себя идеальной статуэтки, только вот зачем?

Я смотрела на себя, как будто знакомилась заново.

Негромко тренькнуло. Над плечом зависла очередная Птичка, которая принесла мне письмо.

Удивительно, но я знала, от кого оно. Видимо, великодушный кисеец изволил сбросить еще пару-тройку условий, но это его последнее предложение. Теперь мне придется изучить всего десять книг этикета?

Я улыбнулась себе и та, в зеркале, кажется, даже заговорщицки подмигнула в ответ.

Пальцы обхватили запястье и вызвали меню напульсника – помощника.

– Справка.

Тут же включился режим вопросов – замигал серебристый полукруг.

– Я могу отказаться от приёма Птички?

– Да.

– Я отказываюсь.

Птичка, так и не выдав мне предложения, растаяла в воздухе, издав приглушенный и практически по-человечески разочарованный вздох.

– Я могу занести кого-нибудь в личный игнор? – продолжила я.

– Да.

– Любого? И гражданина Союза тоже?

– Да.

– Занесите в игнор кисейца, который прислал мне предложение. Не хочу, чтобы он меня снова беспокоил.

– Готово, – невозмутимо ответила справка через долю секунды.

Продолжим.

– Я могу… удалить свой профиль из шоу Невест?

Равнодушное:

– Да.

– Удали.

– Готово.

Вот так вот… Справка молчала, ожидая дальнейших распоряжений. Почему, интересно, я сразу не подумала, что могу не слушать Ксюту, а сделать, как посчитаю нужным? Взять и просто удалить профиль? Вот она, дурная привычка слушать других людей и делать, как они хотят, достаточно тем всего лишь сказать что-нибудь уверенно и громко.

Впрочем, не будем тратить время на ерунду. Пора возвращаться к игре.

ГЛАВА 3. Большая игра

Через день утром, проснувшись в казарме на узкой, но довольно удобной койке, я услышала сигнал, по которому нужно быстро одеваться и бежать на завтрак, где заодно сообщали всякие новости.

Столовая была забита под завязку, вчера как раз закончилась очередная игра и новая еще не началась. Кстати, хотелось бы туда попасть.

И вот… не прошло и часа, как я действительно туда попала. Проще простого – Кювет решил, что мне и ещё нескольким новичкам вполне позволительно поучаствовать в небольшой игре, которая будет длиться всего несколько часов. Когда Кювет сказал, что задание простое – забраться первым на вершину горы Плюшка, расположенную прямо посреди территории Джунглей, я удивилась, почему всё так просто.

Оказалось, совсем не просто.

И вот, спустя несколько часов я сидела на дереве у подножья горы и думала, что же делать дальше?

Мой напарник со странной кличкой Белошвейка сидел на соседнем дереве, не менее задумчиво уставившись на вершину горы, куда, как нам уже стало понятно, забраться практически нереально. Ну, разве что, оставляя позади горы трупов, но трупы, знаете ли, сопротивляются и не хотят лежать тихо. Оказалось, что целью игры являлась не столько необходимость попасть наверх, сколько расчистить путь от таких же желающих туда попасть. Но большая часть этих желающих играла куда дольше меня и Белошвейки, поэтому обладала многими улучшениями характеристик. Это такие бонусы, которые ты получаешь в процессе игры, чаще всего с временным эффектом. Есть, к примеру, приборчик, позволяющий несколько секунд левитировать, или подпрыгивать на несколько метров, или заживлять раны. Раны, к счастью, не настоящие, а условные, как в пейнтболе, распространенном на Земле – попали тебе в грудь шариком с краской – и ты считаешься мертвым. В ногу – сами понимаете, с такой ногой не побегаешь. Тут та же система, только следит за всем не судья, а искусственный разум – сложная программа, которая за всеми наблюдает, включает и выключает камеры, компонует собранный материал в зависимости от рейтинга игроков и заодно следит за «ранеными и убитыми». Для обозначения текущего состояния игроков используется браслет, который загорается красным, если ты временно выбыл и черным, если ты уже труп. Тогда, как говорится, можно медленно, без паники ползти в сторону выхода, потому что восстать из мёртвых невозможно. Однако на самом деле игр, где могут убить, практически не существует. Дело в том, что в Союзе отсутствует агрессия, войн не было чёрти сколько лет, даже военные здесь – призвание души, которая требует наряжаться в красивую форму и красиво маршировать на парадах, ну или выделывать красивые фигуры на космических катерах. Однажды я ради интереса пыталась посмотреть подобное шоу – уснула почти в начале. Дело в том, что все подобные выступления медленные, вернее – ме-е-е-едленные. Хотя, может, кто-то находит в их затянутом синхронном вращение нечто прекрасное, не спорю.

В данной конкретной игре, которая, кстати, называлась «Заберись на облако» могли и убить. Получалось, что путь наверх лежал по головам других игроков, и мешали нам с напарником победить вовсе не приступы совести, а элементарное отсутствие навыков.

И вот, сидим мы теперь на деревьях, наблюдая, как ловко Кювет отстреливает из кустов всех тех, кто осмелился лезть на гору с этой стороны и думаем, как быть. Как его перехитрить?

– Может, с другой стороны зайдем? – шепчет Белошвейка (благодаря настройкам связи его слышу только я).

– Там тоже кто-нибудь засел, – негромко отвечаю я.

– Была бы невидимка, – мечтает мой напарник. Ха! Невидимки, между прочим, запрещены на играх, надо внимательней инструкции читать!

– Надо его отвлечь, – шепчу я, потому что на месте Кювета я обязательно проверила бы деревья после того, как поток желающих прорваться наверх иссякнет, и можно будет пятиться к вершине.

– Давай ты слева заходи, я справа, – предлагает напарник.

Нет, не быть ему генералом, не быть!

– Ты уверен, что Кювет один? А где Рыба?

Про существование напарника он, конечно, забыл, хотя игра парная.

Слышится смех.

– Рыба давно подстрелен, наивная моя. Еще на подступах.

Теперь я краснею. Не люблю оказываться неправой, а ещё хуже в глупом положении. Точно, Рыбу-то подстрелили! Как я запамятовала?

– А ты знаешь, радар у него включен?

– Даже если включен, у него срок действия без подзарядки полчаса, и подзарядка столько же.

– Но как узнать?

– Никак. Только рискнуть.

Мы вздыхаем почти одинаково.

– Давай взорвем гранату и попробуем отвлечь?

– Это дымная нужна, у меня нет.

– И у меня нет.

И мы снова вздыхаем.

– Давай зверски поскандалим, он удивится и не успеет выстрелить? – предлагаю я.

Белошвейка молчит. Внизу, сквозь густые заросли продирается, как медведь по малиннику, очередной новичок, который прибыл на адаптацию через день после меня.

– Не, скандалом его не удивишь, – решает Белошвейка, когда после очередного выстрела Кювета новичок валится в заросли, а его браслет загорается черным цветом.

– Давай такой план, – говорит напарник. – Я, так и быть, пожертвую собой и отвлеку его внимание на себя, чтобы ты смогла проскользнуть мимо и забраться на Плюшку. А ты за это потом со мной переспишь.

– Хм, – пришлось задуматься.

– Так что? – поторопил он.

– Я и Белошвейка, – с выражением сказала я вслух. – Звучит!

– Или нет, предлагаю другой вариант. Ты отвлекаешь внимание Кювета, жертвуешь собой, чтобы я смог забраться на Плюшку, а взамен я с тобой пересплю. Как ты на это смотришь?

Я восхитилась.

– Теперь понятно, откуда у тебя женская кличка. Такой коварный план мог выдумать только изощренный женский разум! Мужики – они ограниченные, им только пожрать да секс, а ты такую аферу предлагаешь! Я в восторге.

– Так что? Согласна?

– Не могу. Совесть не позволит принудить тебя к сожительству. Вдруг от этого пострадает твоя мужская честь?

– Могла бы просто «нет» сказать и не пудрить мне мозги, – пробурчал Белошвейка.

Я вздохнула.

– В общем, что мы теряем? Давай прыгаем да бежим вдвоём.

Напарник еще некоторое время думает, а потом неожиданно кивает.

– Давай. На счёт три. Ты вправо уходишь, за высокие деревья, я влево, за скалы. Там ползком, пока он будет переключаться и выбирать цель, может и уйдем.

– Ну, давай.

– Готова?

– Да.

– Начинаю счёт. Раз.

Я сползаю с дерева, одновременно прячась за толстым стволом и радуясь, что кора покрыта наростами, похожими на древесные грибы – визуально не очень приятными, зато очень удобными, и стараюсь не шуметь, хотя ветер достаточно сильный, чтобы скрыть не громкие шорохи.

– Два.

Положенный мне пистолет убран в кобуру на спине, руки свободны, а я наклоняюсь вперед, чтобы взять быстрый старт.

– Три, – шепчет Белошвейка, но так оглушительно, будто орёт на ухо.

И я бегу.

Знаете, довольно неприятно, когда в тебя стреляют, пусть даже ты знаешь, что холостыми. Всё равно ощущение жутковатое – свист, треск, хлопки. Может быть, поэтому я так быстро бежала… что ушла с поля зрения Кювета на недосягаемую для его оружия дальность.

Там спряталась в похожем на домик из камней укрытии и минуту ждала Белошвейку, но он не появлялся. Спросила, где он. Молчание.

Ничего не оставалось, кроме как идти дальше, если задерживаться ещё дольше, меня догонит Кювет и церемониться точно не станет. Вздохнув поглубже, я снова бросилась бежать.

И через пять минут была почти у финиша. Кто-то пытался броситься наперерез, но я смогла увильнуть в сторону и перепрыгнуть черту, оказавшись в круге на вершине Плюшки.

Конечно, я проиграла, в круге уже сидел какой-то здоровый детина с самого верха рейтинга. Зато пришла второй! Для новичка это оказалось потрясающе хорошим результатом.

В тот же день моё имя появилось в таблице рейтинга и обогнало всех остальных новичков. Правда, толку-то? – учитывая, что приз, а следовательно, деньги я упустила, а гражданство нужно мне, как рыбе зонтик.

Однако начало положено. И, похоже, мне везёт.

Вечером, после ужина, когда игроки занимаются кто чем – в том числе смотрят на себя любимых на экране и спорят, кто круче, меня позвал на улицу Кювет. Он стоял у порога, скрестив руки на груди и молча кивая в сторону выхода. Так адаптанты делают, когда хотят поговорить без свидетелей (по крайней мере, они свято верят, что на нейтральной территории камеры не снимают).

Ох, не очень-то я люблю такой взгляд. Сразу припоминается, как в школе одноклассники перемигиваются, готовят кому-нибудь пакость и вроде как приглашают тебя поучаствовать. Не-е, мы так не договаривались. Хотя я теперь достаточно взрослая, чтобы не повестись на подобного рода подставу – помним, помним, как после совместных побегов с уроков зачинщики ябедничают, что это именно я всех подговорила удрать. Не было такого! До сих пор как вспомню, так жмёт в груди несправедливость.

Когда, выйдя за забор, Кювет остановился, я посмотрела на него хмуро и недовольно.

– У меня предложение, – воровато оглядываясь, заговорил тот.

– Нет.

– Нет? – опешил мой командир, как будто только что узнал о существовании такого слова. – Совсем нет?

Я тут же засомневалась. И правда, кто его знает, чего он хочет.

– Ну ладно, говори, – сдалась я. Любопытство, понятное дело, с костями сожрёт, если я немедленно не узнаю, что такого секретного мне желают сообщить.

– Ты же хочешь денег быстро срубить, правильно?

– Хочу.

(Только не знала, что это в команде ни для кого не секрет).

– Тогда могу предложить вариант.

Я ждала секунд тридцать, прежде чем догадалась, что надо подтолкнуть беседу.

– И?..

– Завтра стартует игра, но не обычная.

– Ну?..

– Приз – огромная сумма денег, на всю команду хватит. Только…

– Только что?

– Игра не в компетенции адаптационного совета, так что там немного другие правила… по сути, это просто игра для граждан, наша команда лезет туда не совсем законно. В виде полигона целый материк на соседней планете.

– Ну и?

– Там… не всё так безопасно, как здесь. В смысле, тут несчастные случаи исключаются, а там с этим сложнее. Короче, риск есть, но если выиграем, куш сорвём огромный.

Пришлось подумать.

– А почему ты берешь меня? Я же новичок?

– Ты новичок, который умеет идти и идёт на риск. И – второе место в первой же игре.

– Случайно, – поправила я.

– Неважно. Ну, так что, пойдешь?

Несмотря на то, что ответ почти сразу же завертелся на языке, я, как истинная женщина, принялась сомневаться в разумности данного поступка. Вслух.

– Даже не знаю, мне нужно подумать.

– Некогда, – Кювет поморщился. – Прямо сейчас говори, да или нет.

Ну вот, чуть ли не единственного удовольствия в жизни лишил!

– Да, – недовольным тоном ответила я. Все-таки уболтали на очередную авантюру! Прямо как в школе.

Несколько часов спустя, перед местным рассветом, мы с организованной Кюветом командой авантюристов покинули территорию адаптационного лагеря и разместились в большом космическом катере. Я всё ещё не могла толком осознать, что вот так легко и просто, через несколько секунд после старта попадаю в самый настоящий космос, поэтому мне проще было представлять, что я нахожусь в неком автобусе, который везет меня по дороге в нужное место. Или в самолете, на крайний случай, хотя самолеты я благодаря недавним событиям недолюбливала.

Вся команда состояла из двадцати пяти человек, из них всего пять девушек. Из новичков еще меньше, четверо: я, Белошвейка и дурная парочка, которая стала держаться друг друга с первого же момента, как они друг друга увидали. Романтические барышни сказали бы – любовь с первого взгляда, однако я, хотя и имею некие романтические иллюзии, сказала бы иначе – рыбак рыбака видит издалека. А вдвоем проще задавить остальных. В общем, такие люди в принципе не способны любить кого-либо, кроме себя.

Пока мы летели на соседнюю планету, Кювет негромко рассказывал правила и план игры. Если в общих чертах – цель игры состоит в том, чтобы первыми построить огромного робота и разгромить им некий горный форт, скрывающий сундук денег. Самое сложное в этом деле – собрать ресурсы, необходимые для создания робота.

Итак, пока непонятно, насколько реально выиграть. Кроме нашей команды, участвовать будет еще две – гудронцы и граждане, хотя бывали случаи, когда команды прибывали сразу к старту, поэтому конечное число участников предугадать невозможно. В любом случае, противников в каждой команде больше почти вдвое. Зато у всех одинаковый старт – в смысле, одинаковый набор усилителей и игровых примочек.

База организаторов игры, где регистрировались команды, оказалась крошечным куполом–складом, заваленным всяческим барахлом. Посторонних вокруг пока не было. Получив причитающиеся нам стартовые наборы, мы сели в вездеходы в количестве трёх штук и направились в точку планируемого лагеря, выбранную подальше от остальных команд.

Точкой оказалось удобное место у практически отвесной скалы, причем внешне по составу так сильно напоминающей сухую глину, что мне стало жутковато – не хотелось бы стать большой глиняной бабой, что произойдет, если вся эта гора обрушится после какого-нибудь взрыва или землетрясения. С остальных сторон нас окружал лес – практически хвойный, хотя здешние деревья росли не по одному, а пучками по три-пять штук, а цвет плоских листьев-иголок был скорее синий, чем зеленый. Но, в общем, разница не настолько огромная, чтобы растеряться и почувствовать себя в опасности.

Кювет уверял, что на материке не существует животных, встреча с которыми может закончиться трагически, потому что их всех вывезли, расчищая площадку. Правда, остались огромные и неповоротливые Грузды, но их опасаться не стоит, так как они травоядные. Разве что придавить могут, так что лучше сзади к ним не подкрадываться. Честно, я не смогла представить ситуацию, которая вынудила бы меня подкрадываться к огромной неповоротливой туше, да еще сзади, но вероятно они существовали, раз существовало предупреждение. Боюсь даже представить, что случилось с тем бедолагой, который ослушался данного совета.

Лагерь организовали за полчаса – спасибо раскладным туристическим наборам, которые практически сами собираются, стоит только бросить их на подходящую поверхность да нажать кнопку.

Теперь к игре.

Как нам уже объяснили, главная наша задача – как можно быстрее собрать достаточно ресурсов, причем излишек одних можно менять на другие, а кроме честного сбора их еще можно просто отобрать у более слабых и менее хитрых соседей.

Первым делом нам нужно захватить контрольные базы-рудники и фермы, и по разным адресам немедленно разъехались все игроки, кроме пятерых дежурных. Меня и Белошвейку отправили пешком на водокачку, где добывали воду. Вернее, довезли несколько километров, пока было по дороге, а потом выставили и приказали быстро бежать на своих двоих. Я побежала вперед, сверяясь с картой, залитой в напульсник, а Белошвейка пыхтел сзади, пока не отстал.

– Беги, не жди меня! – крикнул он мне вслед, хотя я и не собиралась его ждать – сейчас важнее застолбить водокачку – пусть и не особо ценный ресурс, но тоже необходимый.

До базы я добралась минут через пятнадцать, дыша так, что легкие разрывались, и пошатываясь туда-сюда. Остановившись за декоративным плетнём, который опоясывал водокачку с одной стороны, я огляделась, нет ли поблизости претендующих на воду чужаков, потому что в таком выжатом состоянии я вряд ли способна оказать кому-либо достойный отпор – никого не было – и из последних сил поплелась к сложенному из камней высокому постаменту, на котором нужно переключить и заклинить рычаг. Кто первый включил – тому база служит от девяти до двенадцати часов, исправно поставляя ресурс воду, потом приходится включать повторно. И вот повторно включить уже не так-то и просто – более многочисленные и лучше подготовленные, да и просто более везучие команды всегда успевают первыми. А насчёт нашей пока не ясно, везучие мы или нет.

Я быстро раскрыла экран инструкции по включению. Оказалось, совсем просто – нажать огромный и ржавый рычаг, вернее, опустить его вниз. Я примерилась, схватилась за рычаг обеими руками и попыталась опустить вниз – он даже не шелохнулся.

Может, повиснуть на нём как на турнике – глядишь, перетяну общим весом.

Теперь ещё вдохнем полной грудью, чтобы весу было побольше…

В этот момент что-то зашуршало, раздались короткие свистящие звуки и прямо передо мной, то ли из зарослей, то ли сверху – кто их знает? – то ли выпрыгнуло, то ли материализовалось трое странных существ.

Никогда мне не было так сложно вздохнуть, как в этот момент, даже когда я падала в самолете, охваченном удушающей паникой.

Скорее всего, они именно выпрыгнули, потому что позы были как после прыжка – присевшие, одно согнутое колено вперед, наклон туловища вперед, одна рука со сжатым кулаком упирается в землю, вторая собрана, как будто в ожидании. На руках у каждого, кстати, белые перчатки. Лица настороженные, все как одно, одинаково готовые действовать. Одеты одинаково, впрочем, как и наша команда – не скажу, что очень свободная, скорее обтягивающая форма цвета хаки без видимых карманов, швов и застежек, но не это главное. Главным оказалась раскраска на лицах. Она у них была как у тигров, что ли. Три поперечных неровных полосы на лбу, сужающиеся книзу. По две на скулах.

На одну длинную, жуткую секунду мне показалось, что они намерены меня съесть.

ГЛАВА 4. Как меня взяли в плен

– Стой, где стоишь, девчонка, – угрожающе зашипел тот, что выскочил вперёд других.

Не знаю, как так получилось, видимо, ноги подкосились, но в следующее мгновение я всем весом повисла на рычаге, и он с пронзительным скрипом тут же поддался и двинулся вниз. Трое незнакомых игроков с криками возмущения ринулись ко мне, но опоздали – когда мои руки были оторваны от рычага, тот уже достиг нужного положения и включился счётчик, табло которого показывало название и номер нашей команды. Кстати… номер четыре.

Я покосилась на своих конкурентов, которые быстро ходили, а вернее, практически бегали неподалеку и нервничали. За себя и свою сохранность я не боялась – в этой игре нельзя убивать противников. Ну, максимум свяжут, чтобы некоторое время не путалась под ногами, но и всё. Это не страшно – вскоре сюда доберётся мой герой Белошвейка и освободит меня. Зато водокачка наша!

Я улыбнулась. Хорошее начало, глядишь, так постепенно-понемногу и выиграем.

Пора сматываться. Про другие точки мне ничего не известно, поэтому топаю в лагерь и жду дальнейших распоряжений Кювета. С такими мыслями я попятилась спиной к плетню, чтобы уйти незаметно и вдруг увидела, что один из моих конкурентов стоит на месте и загадочно улыбается, наблюдая за моей неловкой попыткой незаметно улизнуть.

– Желток, – негромко сказал он, не поворачивая головы. – Посмотри на неё внимательно.

Остановились оба оставшихся игрока, а заодно я. Без паники, они не станут меня убивать. Кювет говорил – правилами запрещено, слишком просто – вынес сразу всех конкурентов и отхватил все ресурсы. Нет, вреда они мне не причинят.

– Да, я понял, о чём ты. И что будем делать? – очень серьезно спросил второй, тот, что по кличке Желток, а третий просто тихо засмеялся:

– Отпустим её?

– Ты что, серьёзно? С какой стати отпустим?

– Нет, конечно. Заберём с собой.

– Согласен.

– Стойте! – возмутилась я, вытягивая вперед руку, будто это могло кого-нибудь остановить. – Правилами запрещено…

– Убивать и выводить из строя, причинять телесные повреждения, – быстро процитировал первый. – Желток, хватай её.

– Ст…

Больше я сказать ничего не успела – один из них оказался позади, второй прямо перед носом, зажимая мне рот рукой, обтянутой тонкой перчаткой, и они дружно схватили меня и потолкали в сторону зарослей, из которых появились.

Я настолько удивилась всему происходящему, что тело приняло всю ответственность на себя и послушно поплелось туда, как его (меня) тащили.

Увидев среди травы серый и гладкий бок вездехода, похожего на тот, что выдали нашей команде, я попыталась сбросить оцепенение, возмутиться и убежать. Но, понятно дело, это оказалось совсем не так просто, как хотелось бы.

– Даже не пытайся. Нас трое, против одной девчонки, просто смешно, – сказал кто-то из них.

– Садись, раз уж так всё сложилось, – даже с долей понимания добавил второй голос. – Смирись. Мы берем тебя в плен.

Через несколько минут я болталась на широком сидении вездехода, с тоской смотря на запертые двери и размышляя, что в моём положении может означать плен. Совершенно очевидно, это игроки другой команды. Но не гудронцы, тех-то я уже сумею отличить от остальных.

– Вы граждане? Новая команда? – поинтересовалась я у третьего игрока, сероглазого, украшенного полосами серо-черного цвета. (Первый игрок вел вездеход, а Желток с кем-то болтал по рации).

– Пепел.

– Что?

– Это моя игровая кличка. Пепел. Мы все используем в игре временные клички.

– О-очень приятно. Айка. Это моё имя, клички нет.

– Будем знакомы. Мы с ребятами немного опоздали к началу игры.

И всё – больше ни слова объяснений.

Благодарю за откровение, но меня оно не очень вдохновило. Опоздали – и ладно, главное, что моя команда не опоздала. И что это за раскраска такая странная? Кстати, весьма гармонично смотрится, лица у них такие узкие, с широкими скулами и прямой приподнятой переносицей – лицо подобной формы прямо напрашивается на такого рода рисунки. Но всё равно странно – они же мужчины. Не замечала я среди адаптантов странной тяги украшать свою кожу рисунками, хотя некоторые любили изобразить на бицепсе или бритом затылке что-нибудь грозное – дуло ионной пушки или морду ядовитого агрессивного монстра, аналога земных зомби, в общем, подобие татуировок, модных у некоторых слоёв населения на нашей планете. Но чтобы просто рисунки, вроде боди-арта? Мне всегда казалось, то чисто женская привычка.

Через несколько минут вездеход остановился и меня вежливо попросили на выход. Оказывается, мы уже приехали на базу. Получается, что водокачка расположена недалеко от их лагеря. А если подумать, что они явились на захват базы втроём… то становится понятно, что их команда опоздала к началу игры и поэтому пыталась захватить те базы, которые находились близко, потому что дальние пытаться захватить при таком раскладе нереально.

Прямо чувство гордости охватило, стоило представить, как я их сделала – увела водокачку прямо из-под носа!

Я бы захихикала, не дёрни меня кто-то за руку. Пепел собственной персоной.

– Пошли. Все наши как раз на месте, – сказал он.

Не знаю, что это должно было мне сказать. На каком месте? Мне-то что, на месте они или нет? Меня это должно заботить, что ли?

– Давайте вы не будете придуриваться, таскать меня за собой, а просто отпустите, – предложила я на редкость разумное решение. – За меня ничего не дадут, выкупать за ресурсы не будут, я вам буду только мешать. Зачем вам со мной носиться? Я даже сама уйду и не стану просить вернуть меня на то место, где вы меня взяли.

– Заходи, – Желток тем временем отворил дверь в куполообразную палатку, совсем не такую, как наша, а куда больше и светлее, и кивнул головой на вход. Похоже, моя пламенная речь осталась без внимания.

– Куда идти? – угрюмо спросила я.

– Прямо.

Там, через коридорчик, который, видимо, опоясывал весь внутренний периметр палатки, была очередная дверь, вернее, занавешенный плёнкой проём. Повинуясь мановению руки игроков, я вошла туда и оказалась в большой комнате. Похоже, это был штаб, судя по стоящему в центре столу, окруженному полукреслами, вдоль стен располагались широкие лавки, длинный комод с непонятными приборами, на самих стенах – экраны с картами и схемами, а ещё в комнате находилось пятеро игроков с такой же лицевой раскраской, как у моих захватчиков.

– Смотрите, кого мы нашли, – заговорил за спиной Желток, расправляя дверную плёнку и проходя вперед. Я так и осталась у входа, потому что пройти и присесть меня, знаете ли, не пригласили.

Вместо этого взявшие меня в плен чужаки удобно расположились на креслах и лавках, и уставились на меня так пристально, будто от этого зависело что-то важное, вроде выигрыша. Раньше, чем я успела подумать, мои руки занервничали и зачем-то попытались расправить и отряхнуть футболку и брюки. На моменте, когда они ринулись поправить причёску, титаническим усилием воли я их остановила и вернула на место – по швам.

– И что вы так смотрите? – поинтересовалась я довольно агрессивным тоном. Не очень-то приятно чувствовать себя объектом пристального изучения восьмерых мужчин (я специально посчитала по головам), да еще таких симпатичных, все как на подбор. Молодые, стройные, в одинаковых костюмах, только полоски на воротниках разного цвета. Все в перчатках. Троих я уже видела. Желток привалился к столу, сложил руки на груди и широко улыбался. Пепел быстро отвернулся и стал что-то искать в карманах. Ещё я сразу обратила внимание на очень красивое и при этом не очень дружелюбное лицо сидящего слева от стола игрока, и потом – на невозмутимое, как маска, лицо его соседа – тот тоже не стал рассматривать меня слишком пристально, а уткнулся в карту, которую изучал до того, как мы вошли. Его раскраска была самой нейтральной и органично вписывалась в образ. А вот самая яркая была у небольшого и гибкого игрока с самой темной кожей, на лице у которого при виде меня отразилось жуткое нетерпение. Он третий из тех, кто меня привёз, но только сейчас я обратила внимание, как он выделяется на фоне остальных.

Впрочем, в каждом из них было что-то своё, особенное.

– Понятно, – сказал тот, что возле красавчика, хлопая глазами. – Притащили её сюда.

Остальные молчали.

– Вы кто? – спросила я.

– Кто мы? – глупо переспросил Пепел. – Как кто?

– Да так! – возмутилась я. – Кто вы такие? Чего вы хотите? Зачем меня сюда привезли?

– Посмотреть на тебя поближе, – зло выплюнул красавчик.

– И что? Посмотрели? Могу идти?

– Смотря, что скажет Парфен, – вдруг крайне серьёзно ответил Желток, на секунду даже перестав улыбаться. – Хотя неважно, что он скажет. Я и так знаю. Скажет, отпустить, конечно, но мы не отпустим. Будешь нашей пленной. Все за?

– Вы о ком? – в голове что-то судорожно заскрипело, попыталось прокрутиться и встать на место. Безуспешно. – Парфен – это кто?

– Ладно, пусть остаётся, раз так сложилось. Кто решил? Ну, вот тут она уже, пусть будет, – наперебой заговорили они все, по крайней мере, губы шевелились у всех. – Будет пленной.

– Вы что? – возмутилась я. – На кой вам это нужно?

– Ответственные за охрану – Алой и Синь, – перекрыл всех остальных голос игрока с зеленым воротником стандартной для них формы, такого надменного и серьёзного, что сразу становилось ясно – он тут командует. Красавчик в ответ пренебрежительно усмехнулся.

– Зеленец, может, без Алоя обойдёмся? Он же будет грубить, помните, когда мы играли в морской бой? Ну, игру, где на скорость летать? Те, которые напротив стояли, когда корабли уже стартуют… Помните, из-за чего он завёлся? Даже страшно вспоминать, как он разговаривал с ними. Даже если в этот раз он будет сдерживаться, – игрок с синим воротником резко замолчал и взглянул на красавчика. – Может лучше… Фиолета?

Тот, кто рассматривал карту, прокладывая движениями пальцев на поверхности какие-то извилистые маршруты, отвлекся и изумленно уставился на Синя. Воротник, понятное дело, у него был фиолетовый. Видимо, так они клички и подбирали – по цвету воротника. Или воротники под цвет клички? Бр-р-р, запуталась уже.

– Меня? – спросил он таким тоном, будто услышал несусветную глупость.

– Или Белка.

Ещё один, который в разговор не лез, а сидел тихонечко практически в углу, задумавшись о чем-то гораздо более важном, чем какая-то приблудная адаптантка, почти вздрогнул и как впервые всех нас увидел. Его глаза внимательно оглядели всех товарищей, потом скользнули по мне, и Белок отрицательно покачал головой. Мне показалось он тут самый старший и самый строгий, что ли… по крайней мере, он бы меня в лагерь с водокачки точно не потащил.

– Мне нужен в пару кто-нибудь поспокойней. Алой не годится для охраны, – отрезал Синь. – Он станет нудеть и ныть, он будет ругать всех псевдо-хомеров в целом и землян в частности. Всех женщин, девушек, старушек и даже младенцев женского пола, пока не перечислит каждую поименно. Стоит только подумать, что каждую минуту он станет проклинать переборчивых и недалёких девочек, которые не способны ради своего собственного будущего даже на доверие, да ещё приплюсуются все его тайные амбиции и…

– Синь, хорош болтать, – перебил его Зеленец. У него был прямой нос, умные узкие глаза и тонкие, но всё равно приятного изгиба губы. – Ты и Алой. Или ищите себе другого командира.

– Не истери! – огрызнулся красавчик Алой.

– Как забавно за вами наблюдать, – со светящимися глазами сообщил Желток, так и стоящий у стола.

– Да что происходит! – крикнула я.

– Не кричи, – повернулся ко мне Фиолет. Видимо, хотел что-то добавить, но внезапно замолчал. И отвернулся, не успела я как следует его рассмотреть.

– И, правда, что же ты так громко орешь, милая моя? – поинтересовался Пепел. – Мы и так все осведомлены, что ты далеко не образец воспитания и терпения. И к труду тоже не склонна.

Я даже растерялась. Меня много как оскорбляли, но чтобы так… странно, что ли?

– Да кто вы такие, чёрт возьми? – проникновенно спросила я.

– Как кто? Мы кисейцы.

Тут же в моей голове вдруг зазвучали фанфары, трубы запищали, забили барабаны и краска стыда залила меня с самой макушки до пяток. Кисейцы… Парфен… Я бы сразу догадалась, если бы не считала, что играть мы будем только с гудронцами и гражданами. Но ведь кто угодно мог участвовать, верно? Тем более если записался в последнюю секунду.

– И… мы знакомы? – пересохшими губами спросила я.

Они снова все на меня уставились, даже Белок отвлёкся от решения каких-то своих архиважных вопросов. Смотрели и молчали, хотя у того, который Синь, то и дело подозрительно подрагивали губы.

– И… мы знакомы, вернее, с вашей стороны вы меня знаете по… по шоу Невест? – нехотя уточнила я. Не хотелось бы в это верить, да вот только других точек соприкосновения между мной и кисейцами не было. Не могло быть. С ними я пересеклась только единожды и ещё это имя… Парфен, не самое обычное, так что я вспомнила.

Они дружно, молча и на редкость серьёзно смотрели на меня.

– И… – следующий вопрос я проглотила, так и не произнеся вслух.

– Да, да, и он здесь, прямо перед тобой, – весело заговорил Желток.

***

Передо мной? Кто из них? Я испуганно всматривалась в лица, уделяя каждому всего по нескольку секунд, потому что была уверена, что сразу его узнаю – но ответ ни в глазах, ни в выражении лица ни у кого не появился. Кто он? Нет, не так просто. Нужно подумать. Первым делом я исключила из списка троицу, которая меня подобрала, но, секунду подумав, включила их обратно. Это мог быть любой из команды, по большому счёту, я ведь у водокачки не знала, в чём дело, так что не особо следила за выражением их лиц.

– Кто? – спросила я, потому что на лбу у этого самого Парфена написано ничего не было, а мне нужно было узнать. Почему? Потому что приглашение мне присылал, как оказалось, совсем не старый хрыч, возжелавший экзотики, а молодой и симпатичный кисеец. Значит, в чём-то я ошиблась. Ещё почему? Потому что любой девушке на моём месте было бы любопытно посмотреть на него. Разве не так?

– Так тебе и сказали, – присвистнул Желток. – Всё, садись на стульчик и сиди тихо. – Алой, следи за ней.

– Не сомневайся, – сквозь зубы процедил злой красавчик. Может, он? Иначе чего так злится? Я было открыла рот, чтобы спросить, но промолчала. Они прямо всем видом своим выражали, что только того и ждут, когда же я потеряю терпение и начну расспрашивать, когда начну просить и умолять рассказать, наконец, кто из них мой безвинно отвергнутый потенциальный кавалер.

И мне нужно было это знать!

Зачем? Вот хоть убейте меня, не могу объяснить. Нужно – и всё.

– Вы мне не скажете? – тихо спросила я.

– А зачем? – спросил самый дальний, из угла. Белок. Он, кстати, внешне очень сильно походил на Желтка. – Зачем тебе это знать?

Может, он? Я внимательно уставилась на него, кисеец в ответ ровно улыбнулся. Вряд ли… Кажется, теперь я буду подозревать каждого, кто скажет мне хоть слово или хотя бы взглянет в мою сторону. Хотя, с другой стороны, если изо всех сил не смотрит – это тоже подозрительно!

Нет, так нельзя. Нужно пока отвлечься, успокоиться и подумать.

– Может, извиниться хочу, – громко заявила я.

Фиолет снова отвернулся и уткнулся в свою карту, а Пепел снова полез в карман, выгребая оттуда какие-то сухие листья и крошечные белые корешки, высыпая мусор прямо на пол.

– Ну, так извиняйся, – сказал гибкий, и наклонился вбок так сильно, что это выглядело довольно странно. Мне бы такую гибкость.

– В смысле?

– Извиняться нужно перед всеми, – продолжил гибкий.

Алой пренебрежительно фыркнул, снова кривя лицо в недовольной гримасе. Ба, да это практически ненависть! Как он умудрялся при всем этом кривлянии оставаться симпатичным, большая загадка.

– Наша гостья не понимает, о чём вы. Насколько я помню, она отказалась учить правила общения кисейцев, – сообщил Фиолет, не отрываясь от карты.

– Точно! Помните, так и было. В тот день мы как раз у Парфена собирались, и ещё вся семья просила его, наконец, сделать что-нибудь, чтобы объявить хоть один потенциальный выбор, хотя бы одно намерение, потому что это уже становится неприличным, и тут эта передача, помните? Он ещё тогда ка-ак замрёт перед экраном, и еще Гагарь его звал на партию трека, а тот…

– Синь, короче, – поморщился похожий на Желтка игрок, удобно устроившись в углу.

– Короче да, она отказалась учить этикет. Так и сказала – валите к чёрту со своими грёбаными требованиями.

Кисейцы все как один замолчали, украдкой бросая на меня укоризненные взгляды. Ушедшая было краска невольного стыда вернулась и снова раскрасила мою физиономию. И хотя именно этих слов в моём ответе не было, но смысл им удалось передать довольно точно. Я попыталась восстановить тот самый момент и ту незабываемую обиду, которая меня охватила при виде тридцати семи требований, одно другого возмутительней. Никогда не забуду эту цифру – она запечатлелась в памяти навечно. Однако само воинственное настроение вспомнить удалось не сразу. Я сощурила глаза и задрала подбородок.

Собираются меня доставать? Не на ту напали!

Не хотят говорить? Ну и ладно!

Кукиш им, а не прилюдное извинение!

– Куда я могу сесть? – сухо спросила я. Алой тут же изобразил победоносную ухмылку.

– Куда угодно, – ответил игрок из угла. – Кстати, я – Белок, как ты уже должно быть поняла, и к тому же брат вот этого шалопая, – жест в сторону Желтка только подтвердил моё предположение об их близком родстве. – С остальными ты уже, можно считать, знакома, но на всякий случай перечисляю: Пепел, Пурпур, Зеленец, Алой, Фиолет и Синь. Можешь не запоминать, вряд ли тебе понадобится к нам обращаться.

Последнюю фразу я не поняла, хотя подозреваю, намёк был на мой надутый независимый вид.

Но я вроде уже говорила, что не на ту напали?

Я выбрала лавку у стены с той стороны, возле которой стояло больше кресел, развернутых спиной и уселась на краешек, сложив ногу на ногу, а руки скрестив на груди. И стала ждать.

Расчет был прост и идеален – рано или поздно они проболтаются.

Время шло…

Что и говорить, расчёт оказался из тех, что по совершенно необъяснимой причине себя не оправдывает. В общем, план провалился, причём с треском. Через несколько часов я уже не помнила, почему, собственно, решила, что они проболтаются.

Ничуть не бывало! Даже ни разу не запнулись на своих кличках. Как выяснилось позже, эти клички у них постоянные игровые, а не на раз, как я думала, поэтому они сжились с ними настолько, что часто и в обычной жизни обращались друг к другу по прозвищу, а не по имени.

Так, сидя на стуле и периодически распрямляя спину и вытягиваясь, я досиделась до времени, когда веки мои сомкнула дрёма, и я принялась активно зевать. По моим подсчетам давно уже наступила пора обедать, а ведь я даже не завтракала, не говоря уж о том, что толком не выспалась. И не похоже, что кисейцев волнует вопросы комфорта пленных. За прошедшее время они проделали колоссальную работу по планированию игровой тактики и захвату самых выгодных ресурсов, даже перехватили базу белой руды, которая отключилась неожиданно рано и только и ждала новых хозяев, а про обед так и не вспомнили.

О еде не думать! Лучше подведём итоги того, что мне удалось за это время о них узнать.

Их всего восемь в команде! Что удивительно, потому что даже нас двадцать пять, и как они собираются выиграть таким малочисленным составом, совершенно непонятно. Но собираются и весьма серьёзно настроены. И что самое поразительное, практически не сомневаются, что победят. Жуть.

Потом. Если среди них и есть Парфен, то его личность не подлежит идентификации. Ни взглядом, ни словом, ни единым жестом загадочный кисеец себя не выдал. И чем дальше, тем сильнее дребезжало и даже свербело внутри желание немедленно узнать, кто же он. Из серии сказок про синюю бороду – на тебе, дорогая, все сокровища мира, но не вздумай соваться в дальнюю комнату – и конечно, дорогая забудет обо всех сокровищах, вместе взятых и ни о чем кроме утоления любопытства думать не будет.

Та же история. Все женщины любопытны, как кошки, история по райское яблоко, предложенное змием, лишнее тому доказательства. С тех пор, смею заметить, к лучшему ничего не изменилось.

В общем, только когда в животе заурчало от голода, я с изумлением поняла, что всё это время тратила на что угодно, кроме основной своей цели – победы и денежного выигрыша, обеспечивающих возвращение на Землю. Нет, вместо этого я разглядывала кисейцев, сравнивала их между собой и пыталась решить, кого из них хотела бы видеть на месте Парфена. Мечтала, короче, о несбыточном, ведь очевидно, что если он и присылал мне приглашение, то всё в далеком прошлом и попыток продолжить знакомство он больше предпринимать не собирается. Короче, вот о чём я думала несколько часов. Это настолько изумляло, будто моя голова взяла и предала меня.

Нет, я понимаю, конечно, вопрос установления личности неизвестного интересный, но не настолько же, чтобы забыть о родителях!

Вина тяжким грузом упала на плечи и предстала пред глазами в образе заплаканного маминого лица. А я сижу тут и рассуждаю, кто из них этот самый Парфен, вместо того чтобы помнить, как и что нужно сделать для того, чтобы родители снова улыбались.

Теперь возле маминого грустного лица появилось папино, он не плакал, но так осунулся и постарел, что моё сердце не выдержало нагрузки, да ещё неожиданно навалились все страхи, которые я отгоняла чуть ли не со времени прилёта, заполняя всё свободное время делами, которых вдруг не стало… – и я заплакала.

Нет, нельзя о них думать, чем больше буду представлять, как они по мне тоскуют, тем хуже будет. Если каждый раз прокручивать в голове момент, когда им сообщают о том, что случилось с самолетом, а скорее не сообщают, а когда они узнают об этом случайно, из новостей, и ещё не веря, переглядываются, мысленно припоминая, не этим ли рейсом я отправилась на работу… Не думай! Не думай и помни – так я и сама заболею, зачахну и не найду в себе сил что-нибудь делать. Страдать-то проще всего! А кто тут сделает за меня мою работу? Никто!

Так, отвлечься, отвлечься… Я сжала зубы, твердо решив думать о чём угодно, кроме несчастных своих родителей, и подняла лицо, вытирая щёки тыльной стороной ладони.

И увидела ошарашенные лица кисейцев.

А вот, кстати, и отличное отвлечение.

Я быстро сориентировалась и старательно выдавила из себя очередную волну слёз, сопровождая её всхлипываниями, а потом закрыла лицо руками и разрешила себе разрыдаться в полный голос, тем более что успокоиться было гораздо сложней, чем плакать дальше. Так что чего зря такой момент упускать? В моём положении следует пользоваться любой возможностью заставить ситуацию работать на меня. Подстроить под себя мир. Ну, или хотя бы попытаться.

Минуты через две интенсивных рыданий, выдержав нужную паузу, я снова посмотрела на команду, надеясь, что страдание написано на моём лице так же ясно, как следы слёз.

– Кто из вас ОН? – спросила я прерывающимся голосом (он хорошо у меня выходил после рыданий). – Скажите мне, кто?

Даже злючка Алой нервно сглотнул. Синь то открывал, то закрывал рот, в общем, хлопал им, пытаясь что-нибудь сказать и не мог. Тот, который прилип к карте, по кличке Фиолет, и сейчас держал руки прижатыми к столу и вроде они слегка дрожали, хотя возможно это просто картинка расплывалась от слёз. Белок задумчиво сплетал и расплетал пальцы.

Ну давай же, Парфен, сдавайся быстрее. Запас слёз не вечен.

И всё равно я узнаю!

– Кто это? – возопила я, подскакивая с лавки.

Кисейцы как будто замерли, как будто волшебным образом моментально заморозились и только глазами хлопали.

Пепел вдруг встал и подался вперед. Потом резко остановился и вместо каких-либо пояснений тряхнул головой, словно очнувшись, удивленно посмотрел на своих друзей, сжал зубы и уселся на место.

Может, он?

Нет, не признаются. Они не признаются.

В момент, когда я поняла, что, несмотря на мою великолепную актёрскую игру, признаваться никто и не собирается, слёзы окончательно высохли, а я набрала полную грудь воздуха и завизжала.

Это просто поразительно, как сильно меня достала вся эта череда неприятностей. Я чуть не умерла, чуть не разбилась в лепешку, рухнув с высоты двух километров. Оказалась чёрти где, так далеко от дома, что и представить страшно – ни семьи, не друзей, только Галя, которая вот-вот выскочит замуж и улетит на окраину галактики. Мне кровь из носу нужны деньги, нужен выигрыш, чтобы не сойти с ума, представляя, как сходят с ума родители – и что?.. Эти кисейцы как сговорились сделать меня еще более несчастной, чем я есть. Специально выводят меня из себя! Привезли сюда и не дают играть! Ради какой-то своей забавы, имеющей весьма странный душок!

– Скажите мне немедленно, кто это! – заорала я. – Немедленно! Как вы меня бесите! Вы же специально молчите! Ну? Я хочу знать!

И я, стыдно признаться, но я топнула ногой! Прямо как в детстве, когда таким нехитрым образом требовала от родителей всех положенных мне привилегий, то есть мороженое и мультики.

Они всё так же молчали. То ли мой крик оказался таким же ошеломительным, как и рыдания, то ли они от прошлого ещё не отошли.

– Немедленно, мать вашу, скажите, кто он, а то буду орать, пока не охрипну! – пригрозила я. Кричать я умела, натренировалась на летних оупен-эйрах, где вопить как можно громче не то что возбраняется, а наоборот, положено. Да и приятно это – подпеть во всю силу легких любимой группе, не заботясь, насколько фальшиво звучит твой голос (его попросту не расслышать в массе остальных, не менее громких голосов).

Я так разозлилась, что смогла бы визжать, вероятно, без передыха, не меньше часа. По крайней мере, я собиралась приложить все усилия, чтобы мои захватчики ощутили своими барабанными перепонками (или что там у них в наличии) всю глубину моего возмущения.

И всё было бы прекрасно, если бы в самый момент ответственный момент, когда я уже набирала полную грудь воздуха, предательски не зазвенел звонок связи и лязгающий металлический голос, ничуть не впечатленный моими вокальными данными, не сообщил:

– Команду номер три вызывает на связь команда номер четыре. Соединяю.

И над столом немедленно развернулся экран связи, настроенный на автоматическое соединение.

При виде Кювета я резко выдохнула и замолчала, однако, судя по его кривому лицу, часть моего выступления он успел услышать и оценить.

– Так ты и правда у кисейцев прохлаждаешься? – спросил он у меня таким тоном, будто я сюда погостить приехала, а не в качестве военнопленной. – Заняться больше нечем? – Кювет вальяжно развалился в походном кресле, собранном из трубок и натянутой на них ткани, и грозно нахмурился. – Я думал, Белошвейка врёт.

– Как видишь, нет, – пробурчала я, чувствуя непрошеный стыд за своё недавнее выступление. Одно дело – измываться над врагами и совсем другое – выставлять свои истеричные стороны перед прямым руководством, от которого зависит выигрыш и в какой-то степени моё будущее. Похоже, раньше Кювет и не подозревал, какой я периодически бываю. Ну что же, будет знать.

– И как дела? – поинтересовался он.

– Терпимо.

Мы говорили так, будто в комнате не было ни одного постороннего. Как ни странно, кисейцы не вмешивались, а вернулись к своим делам и посматривали на нас краем глаза. Синь отвернулся и подозрительно всхлипывал, от него то и дело отлетал этакий фу-урк, который бывает, когда долго сдерживаешь воздух во рту, а он всё равно вырывается наружу вместе с хохотом. Пепел испуганно сжался на стуле, будто чем-то провинился и только Алой быстро пришел в себя и посматривал на меня как положено – свысока.

– Тебе там, видимо, удобно, раз ты не собираешься топать обратно в палатку своей команды. Может и выигрыш уже с ними поделила?

– Не смей меня оскорблять! Они взяли меня в плен.

Пока Кювет задумчиво и ошарашено хлопал глазами, я продолжила:

– А вы даже не чешетесь идти меня спасать! Воруй, значит, меня кто хочет, а вам всё равно! Только к обеду, поди, и заметили, что кого-то из команды не хватает. Мою порцию сто процентов сожрали! Может, хоть Белошвейка придет мне на выручку?

Получилось совсем уж тоскливо, как будто я собака, которая вот-вот завоет.

– Сейчас спрошу, – серьёзно ответил Кювет и отвернулся куда-то в сторону. Кивнул головой, услышав чей-то ответ.

– Он согласен! – возвестил громогласно. – Но цену ты знаешь.

Ну вот, всё имеет свою цену, как будто об этом возможно забыть! Каждый встречный так и норовит напомнить.

Я непроизвольно надулась, хотя не в моём положении привередничать.

– Да уж, знаю. Пусть завтра позвонит, может, и соглашусь.

Тем временем мой лидер изволил перевести взгляд на команду кисейцев и практически моментально вычислить среди них главного, как будто они друг друга носом чуяли.

– Готов забрать её обратно, – после короткого формального приветствия великодушно сообщил Зеленцу Кювет.

Я задержала дыхание. Может, сейчас эти бравые воины возьмут да и решат вопрос ко всеобщему удовольствию, так, чтобы мне не пришлось ничего делать? Может, всё обойдется?

– Не пойдет, – коротко ответил Зеленец.

Я скисла. Сидевший неподалёку Желток весело мне подмигнул.

– А зачем она вам? – с искренним любопытством поинтересовался Кювет.

Да, зачем?

– Мы… – Зеленец вдруг запнулся и стал осматриваться по сторонам, словно ища подсказку. – Э-э-э…

– Мы берем её в аренду и готовы платить ежедневно, – подсказал из угла Белок.

– Да, да. Нам нужна рабочая сила, – обрадовано подхватил Зеленец. – Мы всегда так делаем, – уверенно заявил он. – Будем платить за неё… унцию радия в сутки.

Кювет задохнулся и не смог сказать, что хотел, однако его круглые глаза тем временем много чего сказали.

– Согласен, – быстро ответил он и моментально отключился. Не уверена, но кажется, он испугался, что Зеленец вдруг передумает.

Интересно, а унция радия – это много? Наверняка, по весу мало. А по стоимости?

Тьфу ты, о чём ты только думаешь! Застряла чёрти где, как домой вернуться, большой вопрос, а вместо того, чтобы…

Кстати, а вроде всё неплохо обернулось. Я в команде, зарабатываю ресурсы, судя по всему, неплохо зарабатываю, и неважно, каким способом. Не факт, что целый день бегая по лесу и захватывая водокачки я заработаю эту самую унцию радия. Надо бы найти таблицу ресурсов и посмотреть, сколько это, к примеру, в воде.

Нет, если честно, такой поворот событий меня вполне устраивает.

Испытав кратковременную, но довольно обширную благодарность к кисейцам, я вскочила на ноги и приготовилась отрабатывать свою унцию радия. Всё остальное отодвинулось на задний план. Теперь всё нормально, всё встало на свои места – я работаю, они платят.

– Я готова!

Зеленец быстро оглянулся, оценивающе меня осмотрел и его глаза нервно забегали.

– Готова? К чему готова?

Желток захихикал и чем дальше, тем сильнее. Вскоре он хохотал во всё горло, запрокинув голову назад.

– Что смешного? – возмутилась я. – Вам нужна рабочая сила? Я готова работать. Чего смешного-то?

– Ой, не могу! Она собралась работать.

Я отвернулась к Зеленцу, твёрдо намереваясь игнорировать всех окружающих клоунов.

– Так что? Что мне делать?

Он практически испугано оглянулся сначала на Белка, потом на Фиолета. Первый имел вид задумчивый, а второй улыбался. Кстати, эти двое так мило выглядели, прямо сердце радовалось. Хорошо, что кроме дурашливого Желтка и злючки Алоя, да и Синя, который рот не закрывал среди кисейцев есть ещё и такие уравновешенные личности. Наверное, они старше остальных. Насчёт мудрее сомневаюсь, иначе давно бы вправили остальным мозги и не мешали бы мне вернуться в свой лагерь, но старше точно.

– Даже не знаю, – протяжно заявил Белок. – Но занять её чем-то нужно.

– Я могу готовить!

Самое подходящее занятие для женщины. Ну, ещё уборка, но я её на дух не переношу. Вот странно, готовить люблю, а подмести там, или пол вымыть для меня всё равно что каторга.

Несмотря на моё великодушное предложение, кисейцы выглядели весьма настороженно и соглашаться не спешили. Правильно, я бы тоже не рискнула подпускать к еде взятых в плен девушек с некоторыми особенностями характера вроде мстительности, которая у меня присутствовала даже в большей, чем нужно степени.

В общем, быстренько найти мне достойное занятие они не рвались.

– Мне скучно! – заявила я. – Я хочу есть. Давайте, я хоть обед приготовлю.

– Ну нет, – неуверенно помотал головой гибкий Пурпур, который и сейчас сидел на стуле, подвернув ноги кольцом, на что смотреть было просто невозможно. Может, конечности кисейцев гнутся в те стороны, в которые не гнутся человеческие суставы? Тогда почему остальные выглядят вполне нормально?

– Нет, не вариант, – наперебой загомонили кисейцы. – Допускать девушку к общим продуктам, никогда! Тоже выдумала, готовить. Еще неизвестно, сможешь ли ты сделать что-нибудь съедобное, не говоря о традиционных блюдах.

Это они правильно подметили – традиционные блюда пусть сами себе готовят.

Да, приходится признать – здесь не то, что на Земле – там мужики готовы сразу есть с руки, только предложи освободить их от кухни, и есть готовы, что угодно, только бы много и с мясом.

Однако вопрос времяпрепровождения всё же должен быть решён.

– Но мне скучно! – повторила я. – Я есть хочу, а вы не шибко-то заботитесь обо мне. Кормить меня будут?

– Готовить пойдет Пурпур, его очередь. – Зеленец повысил голос так, чтобы всех перекрыть. – Пурпур, приступай, чего расселся! А ты сиди на месте.

Второе – это про меня.

– Но мне скучно!

Надежда быть полезной или хотя бы чем-то заняться, чтобы отвлечься, стремительно таяла. Нельзя же признаться, что когда я сижу без дела, в голову то и дело лезут грустные мысли о родных? А то и их лица. Сказать, что я не выдержу долго в таком напряжении, а мне нельзя волноваться, потому что кроме себя самой рассчитывать пока не на кого? А если от чрезмерных размышлений образуется нервный срыв? Что тогда со мной будут делать? Вылечат, вероятно. Но не станет ли мне в процессе лечения плевать на всё? Может, буду сидеть себе на берегу водоема в окружении весёлых старичков да старушек и так же радостно всему улыбаться?

Нет, надо что-то делать.

– Дайте хоть почитать что-нибудь! – взмолилась я. Беспроигрышный вариант. Или книга заинтересует и тогда время полетит, или окажется такой нудной, что я усну.

Они задумались.

– Боюсь, ничего нет, – вскоре заговорил Желток, серьёзно хлопая глазами. – Конечно, если поискать, что-нить да найдется, но думаю, у нас тут завалялась только… энциклопедия кисейского этикета, томов пять-шесть.

Кто-то приглушенно захихикал. Вернее, все они захихикали.

Ну не свинство, а?

– Давайте сюда эту вашу энциклопедию, – угрожающим тоном потребовала я. Мне плевать, что сейчас читать, пусть будет энциклопедия. – Жду не дождусь, когда смогу её лицезреть.

– Сейчас мы тебе её быстренько организуем! – Синь вскочил со стула и забегал, засуетился, вороша бумаги на столах и выдвигая ящики. – Я точно знаю, что мы брали один из подарочных выпускных томов энциклопедии. В ней удобно хранить тонкие записки, и еще Парфен всегда её с собой таскает, потому что…

Тут кто-то многозначительно захекал и Синь замолчал, затормозив посреди комнаты.

– Так, ну ладно, – бодренько заявил он. – У кого энциклопедия?

Кисейцы с любопытством стали смотреть друг на друга. Некоторое время все молчали, потом вздохнул Фиолет.

– У меня, – тяжело уронил он.

– А у тебя с какой стати?

Красноречивое молчание. Вернее, для них красноречивое, а я не поняла обмен взглядов. Может, это он?

И как понять, ведь он не смотрит мне в лицо, а постоянно отводит глаза! Как и Зеленец. Но возможно, они всегда и со всеми так себя ведут, ведь при этом оба иногда с любопытством на меня косятся, как и все остальные кисейцы. Нет, не факт, что он.

– О…должишь девушке? – спросил тем временем Синь.

Фиолет молча встал и пошел в угол, где стоял стеллаж с их личными вещами. Вытащил один из рюкзаков, повернулся спиной, так, чтобы не было видно, что он там делает, зашуршал чем-то. Показался край небольшой толстой книги в тёмной, слегка мерцающей обложке.

Потом он присел на корточки и стал интенсивно трясти томом. На пол посыпались листочки бумаги. И точно – записки.

– Сколько хлама, – задумчиво сказал Фиолет, подбирая одну из них и просматривая текст. – Это еще с позапрошлого года.

– Хорошо проверь, не хватало еще, чтобы она копалась в наших секретных сообщениях, – заявил Алой, привычно складывая руки на груди. Если бы решал он, не видать бы мне книги как своих ушей.

– Они старые, – заявил Синь. – Да и какие там секретные? Планы прошлых игр, которые давно утратили смысл.

– Не имеет значения.

Фиолет не стал влезать в спор, а в последний раз встряхнул книгу и протянул её мне. Даже вроде хотел что-то сказать, но передумал и молча отошел.

– Читай внимательно, Айя, может чему и научишься, – заявил Белок. – Если хочешь, иди на улицу, там столики под навесом. Никто не помешает тебе просвещаться.

Все хихикали, когда я в обнимку с томом гордо удалилась на улицу.

Там, снаружи, оказалось прелесть как хорошо. Я уселась в кресло и задумалась, стоит ли тратить время на чтение. Отличный день, сияет двойное солнце, отчего тени вокруг какие-то необычные, слоёные, волнистые. Остро пахнет незнакомой зеленью.

Тихо…

Посвистывают какие-то то ли насекомые, то ли птицы. Немного непривычно, но так же умиротворяюще, как природа на Земле.

Ну вот, ненадолго меня хватило. Одно слово – Земля и сразу поднимает голову память о родных и друзьях. Не думала, кстати, что буду так скучать, к примеру, по своей подруге Женьке – толстенной громогласной девице без единого комплекса, которая, собираясь в бар, спрашивает, надевать ли ей нижнее бельё или прямо так идти – и каждый раз непонятно, шутит она или говорит серьёзно? А вот скучаю же.

Ладно, пусть будет этикет. Усевшись поглубже в тряпичное кресло, я приспособила как подставку под ноги низкую табуретку и принялась читать выданный добрыми кисейцами талмуд.

Ага, адаптированная версия, как указано на первой странице. Хорошо, потому что их языка я не знаю. Текст не слишком мелкий, да и иллюстраций много. Тоже хорошо. Ладно, чему тут меня научат?..

Как ни странно, книга была больше похожа на сборник историй, чем на перечень нудных правил, которые, не знаю, кто как, а я лично на дух не переношу. Первая история называлась: «Два брата и наследство». Поехали…

Текст слегка корявый, как бывает, когда читаешь рассказ, написанный несколько веков назад. А история получилось довольно интересной. Про двух братьев, которые всю жизнь были не разлей вода, а когда выросли, поссорились из-за девушки и много лет не общались. А когда умер их отец, старший брат долго горевал, жалея о семье, и пришёл к младшему, чтобы попросить прощения. А тот не простил, отказался. Тогда старший собрал во дворе всех соседей, знакомых и просто праздных гуляк и рассказал обо всём происшедшем. И попросил прощения за себя и свою глупость. И соседи простили его вместо брата, а вскоре и брат простил. И счастье, естественно, воцарилось в данной конкретной ячейке общества, а девушка, виновница всех бед, как-то плохо закончила (подробности не оглашались).

И в конце истории ещё был абзац, так сказать с выводами:

«С тех пор винится кисейцы стали перед всеми, потому что искреннее извинение не боится людских глаз и ушей, и только фальшивое раскаянье съёживается и сгорает раньше, чем прозвучит вслух. И если вы видите, как тот, кто хотел повиниться, молча открывает рот и не может сказать ни слова – значит, не стоит верить, то он действительно сожалеет о своём поступке. Значит, и ему самому верить не стоит».

Ах, даже так!

Ладно, не будем параноиками и не станем всё примерять на себя. Я глубоко вздохнула, ещё немного полюбовалась окружающей природой и вернулась к чтению, к следующему рассказу. Читать я любила, сколько помню себя, как только научилась, с тех пор и ходила с книгами в обнимку, пока не появилась электронная читалка, которую я умудрилась забить электронными текстами до предела, и теперь, чтобы добавить новую книжку, одну из старых приходится удалять.

Вскоре я увлеклась историями так сильно, что вынырнула из мира поучительных фантазий только когда неудачно повернулась и ощутила резкую боль в затекших ногах и шее.

Да уж, на сухой перечень правил книга кисейского этикета не походила. Она больше напоминала истории Ходжа Насреддина, к примеру, или каких-нибудь восточных мудрецов вроде Конфуция. По сути, если подумать, пятнадцать томов этикета в исполнении кисейцев выглядели бы как пятнадцать томов земных сказок.

Я осторожно отложила книгу в сторону. Всё это время меня никто не беспокоил. Но обед, или скорее ужин, давно уже должен был быть готов, в доказательство чего в животе немилосердно урчало.

Помявшись у входа в палатку, я натянула на лицо выражение независимой и самодостаточной женщины, коей когда-нибудь намеревалась стать (к моему сожалению, сей светлый момент наступит в необозримо далёком будущем) и быстро вошла в штаб. Все кисейцы сгрудились в углу комнаты у экрана, затемненного с обратной стороны, и смотрели, судя по звукам, какое-то видео. Как только послышались мои шаги, половина команды отскочила от экрана, сделав вид, что они просто мимо проходили, и только Желток посмотрел прямо на меня и многозначительно потупил глаза.

– Привет, Айя.

– Ах, да, ужин готов, – всполошился Пурпур, одергивая футболку, будто сам удивляясь, как тут оказался.

Зуб даю, они там смотрели видео с моим участием. Что именно, интересно? Мой отказ от заявки кисейца? Моё верчение перед зеркалом? Обучение в джунглях? Какой из моментов моей жизни их так повеселил?

Спрашивать точно не стану, перетопчутся. Сделаю вид, что не поняла, чем они тут занимались, нечего лишний раз их радовать. Настроение, однако, своей очередной выходкой они мне подпортили. Я вообще не очень люблю, когда видео с моим участием выкладывают и просматривают без моего ведома. Впрочем, это мало кто любит.

Радовал только ужин. Пурпур пригласил всех к столу, одновременно раскладывая индивидуальные упаковки с походными булочками, местным хлебом. Потом быстро расставил тарелки, балансируя ими на пальцах и чуть ли не распластавшись на поверхности стола. Циркач, может?

К счастью, у кисейцев не приветствовалась куча малюсеньких пиалок с разнообразной едой и мне досталась всего одна глубокая тарелка с бурдой серо-малинового цвета, которая выглядела подозрительно, зато пахла вкусно. Я попробовала – очень даже съедобно, напоминает овощное рагу с неизвестными приправами.

Некоторое время все молча ели.

На меня, слава богу, никто не пялился, несмотря на то, что желудок практически взывал от благодарности, что его всё-таки покормили.

– Да, напиток забыл! – Пурпур подскочил и бросился в закуток, где кисейцы обустроили кухню. Я заходила туда выпить воды – металлические поверхности, холодильник, столы и плита с двумя вытянутыми вдоль конфорками – всё довольно предсказуемо.

И теперь оттуда выплыл Пурпур, балансируя круглым подносом с высокими стаканами. И так он это делал, что невольно в голову закралось подозрение – а не является ли напиток частью их многострадальных ритуалов, которых они зачем-то придерживаются, ну, по крайней мере, если верить книге этикета. После прочитанного вполне может быть, что и является, хотя действие вполне себе простое и невинное. Но даже такие действия у них предусмотрены правилами. Например, обувь кисейцы всегда оставляют за порогом спальни, в ряд по старшинству, потому что нечего заносить туда, где спишь, следы чужих дорог. Плохая примета. Думаю, если эту примету расшифровать, получится – нечего заносить неизвестные микробы и грязь. И вот ещё интересное прочитала – за пределами дома кисейцам принято носить перчатки. Но не из соображений гигиены, а в память «о предках», что бы это ни значило.

– Быстрее неси, – Зеленец доел первый, отодвинул миску, которая при ударе издавала глухой звук, а значит, были сделана из чего-то полимерного. – У нас вечером плотный график, три базы, один грабеж.

– У вас один что? – спросила я, быстро проглотив еду, которую в этот момент тщательно пережевывала. – Грабеж?

Почему я ничуть не удивлена?

Зеленец посмотрел на меня крайне неодобрительно.

– И нашей гостье тоже нужно придумать занятие, – заявил он. – Снова. Идеи есть?

– Пусть дальше читает, – предложил Фиолет.

– Пусть делает, что хочет, только не лезет мне на глаза и под руку! – не мог не выступить Алой.

– Айя, ты ходи, осматривайся. Мы все сейчас отправимся на захват и чем он закончится, вопрос непредсказуемый. Бывают травмы. Если кто-нибудь вернётся и попросит помощи – помоги, – заговорил Белок.

– Кому помоги? – мрачно поинтересовалась я, осматривая Алоя. Правду говорят, что у злюк всегда изжога? Тогда понятно, конечно…

– Любому из нас.

– С какой стати? – огрызнулась я. Они, знаете ли, только что развлекались, рассматривая ролики с моим невольным участием, а теперь ещё чего-то от меня хотят? Какой-то помощи по доброте душевной? – Может, мне ещё поставят отдельную палатку и я буду встречать каждого желающего в прозрачном платье с пачкой презервативов в руке? – злобно поинтересовалась я.

Вот и очередной секрет всплыл, несмотря на все мои старания, – иногда я бываю ещё той стервой. Не знаю, почему. Говорят, ПМС существует и реально влияет на характер, добавляя вспыльчивости даже натуральным овечкам. Может, и так. Я же больше склоняюсь к мнению, что на меня куда сильней влияют стрессовые ситуации, когда ты в растерянности и толком не понимаешь, что вокруг творится. Следовательно, и что делать, тоже понять не можешь. А ещё плюс физическая усталость и подспудный страх неизвестного. Смесь всех этих ядерных компонентов рано или поздно выливается в мощный взрыв, или как у меня – в мелкие, но частые вспышки. Не знаю, что лучше.

Они снова одновременно замолчали. Укоризной так и попахивало. Алой скривил выражение лица из серии «размечталась», но промолчал.

– Между прочим, – чётко сказал Фиолет. – Один из нас женат. Ещё двое приближаются к свадьбе.

– Кто? – быстро спросила я.

Стоит ли упоминать, что ответа не последовало?

– Если ты чувствуешь… себя неловко, тебе нужно сказать, – начал Зеленец, поджав губы и покрывшись красными пятнами. Его окраска, в смысле, полосы, тоже кажется, изменила цвет. То есть… Получается…